Спасибо.
                                                      КРАСНАЯ ЗВЕЗДА.
                                                                    Не стремись познать смерть,
                                                                                                                                                        пока можешь к чему-то                                                                       
стремиться…
        Вокруг лишь мрак. Всё в сером тумане. Краски потеряли насыщенность и яркость. Они вообще потеряли значение. Как, впрочем, и всё остальное…
Жутко и зябко. Хотя нет, я уже не чувствую холода. Так же, как не чувствую и всего остального: тепла, боли, воздуха, земли под собой, прикосновений и даже страха. Я не чувствую даже себя… Нет, я ничего не чувствую!
«Да и зачем?..»
Такое странное состояние… Всё потеряло смысл, уже ничего не важно! В полном отчаянии (а может, только в его подобии?) я пытаюсь, да, именно пытаюсь испугаться.
«Но зачем? Чего мне бояться? Да и вообще, что такое «страх»? Почему-то я забыл…»
Я стараюсь сосредоточиться, но мысли мои теряются в голове, а вместо них возникают вдруг чужие, чуждые мне и неприятные. Но как? Мои мысли будто увязли в потоке смолы. Мою голову сковала дрема.
«Я знаю, знаю, это всё туман!..»
Слова не даются. Не удивительно, ведь я не чувствую ни губ, ни языка…
«Хотя, зачем нужны слова?..»
Многочисленные вопросы вдруг заполнили голову, но тут же, в одно мгновение рассосались под действием тумана. Да, я в его власти, как это ни печально. Я полностью отдан ему. И вдруг я понял, что всей душой, всем своим существом я люблю его…
«Да, люблю! Он стал мне родным, он – моё счастье и благо, мне нужен только он, и ничего больше. Ведь он – это я.»
          Я начинаю понимать, как это, уснуть в маковом поле. Глаза слипаются, всё в искажённом виде, покрыто мутной пеленой. Кажется, будто уши забиты большими комьями воска, но с другой стороны, я слышу всё. Море приглушённых звуков шёпотом раздаётся где-то внутри меня. Меня держит некий сон наяву.
«А может, я правда сплю сейчас в маковом поле? Вздор! Какие маки?! Я их видел за свою жизнь всего пару раз, да и то…»
Ну вот, опять… Мои мысли не успевают закончиться, будто я провалился в забытье. Скверно.
«Мне уже ничего не нужно. Зачем вопросы? Я один. Для меня всё тихо и спокойно, безмятежно. Хотя нет, я не один… Весь мир со мной!»
Я отбросил всё ненужное: вопросы, страдания, горе, радость, удивление.
Я чист и лёгок. Меня ничего не беспокоит. Я просто в небытие. Я хочу просто существовать. Парить так, укутавшись туманом, целую вечность.
«Но что это?»
Я медленно скольжу по Тумановой подстилке вниз, в другой его слой. В глаза внезапно ударяет пестрота множества красок, тусклых, но всё же непривычных. Но больше всего здесь бурых и красных тонов.
«Ауры…» - неожиданно для самого себя подумал я.
И вдруг сквозь пелену дурмана я слышу невыносимые стоны, крики и мольбы о помощи. Сейчас всё это для меня не важно, я не хочу терять своей безмятежности, этого вечного сна. Но почему-то они всё переворачивают во мне, манят к себе, притягивают внимание. Откуда-то снизу взмывают всё новые тени. И многие окутаны бурыми, ядовитыми парами. Их бесформенные лики искажены болью и страданием. И каждую тень, ещё не втянутую в туман, обволакивает яркая аура. Но тут же яркость гаснет, и аура тускнеет, дабы не нарушать здешнего баланса.
«Откуда я всё знаю?» - вдруг просится мысль, но тут же но тут же захлёстывается волной прежнего морока.
«Какая разница? Для меня теперь доступно всё».
«Вот эта тень, судя по ауре, была полна мечты и надежды. Вон та, совсем светлая, молодая душа, ещё даже не успела познать счастья…»
Внезапно искажённая горем тень попыталась уцепиться за меня. Её застывшее лико молило о помощи. Но не успел я ничего толком сообразить, как душа тут же растворилась.
«Так я мёртв?» - неожиданная мысль вонзилась в голову, но без единого шанса увязла в «смоле».
«А что мне смерть? Что мне жизнь?»
«Значит, я в Раю? Или же в Аду?.. А где же Бог? И Суд?»
- Ответь себе сам. Ведь ты теперь всё знаешь.- совсем неожиданно раздалось внутри меня.- У каждого свой Бог.
«Но как же молитвы?» – изумился я.
- Ты ещё слишком молод, сынок. Главное – не образ, главное – вера. Вера обладает великой силой. Она возносится к небесам. И для тебя, и для меня, и для всей Земли Русской вера эта – господь Иисус и пресвятая Мария Богородица.
      Я знаю точно, это не я подумал!
- Нет, ты.
«Папа?!»
      Рядом со мной возник светлый, светящийся изнутри образ. От смазанных черт и света я не различу лица, но я знаю: это ОН. Мой отец!
«Ты ангел?» - вырвалось из меня.
- Нет, я – это ты, а ты – это Всё…
«Я в Раю?»
- Не бывает ни Рая, ни Ада, если только сам не захочешь. Здесь нет ни Зла, ни Добра. Это даже не Другой Мир. Это отражение Жизни, отражение Всего.
        И правда. Я начинаю понимать, что и сам это знаю. Ну конечно я должен это знать, ведь мысли эти во мне! А я – в них.
- Привет, Васенька… Ты помог мне вспомнить о Жизни, развеять на миг чары морока.
«Ты всё-таки ангел… Но почему ты без крыльев?»
      И не успела эта мысль всплыть на поверхность этого океана дремы, как на его месте появился пухленький, розовощёкий младенец со светлыми кудряшками на голове и белыми крыльями за спиной.
«Но ты совсем не похож на себя!»
- Я и не должен быть похож на своё тело, бывшую оболочку. Я ни на что не похож. И в то же время, на всё сразу. И ты – тоже. Но коли хочешь…
      Ангелочек исчез, а на его месте возник отец. Да, именно тот самый отец, который когда-то уходил из нашего дома. Уходил на войну.
Война!
И вдруг все воспоминания, увядавшие в «смоле», разом вырвались наружу. Я стал вспоминать, я стал мыслить, я снова смог чувствовать сердцем! Оцепенение прошло, словно кто-то сорвал с меня покрывало дурмана, меня куда-то уносит…
- Прощай, сынок. Смотри на эту звезду. Она – знамя победы. Она то, к чему я стремился. И ты знай: этот день повторится. Загорится в небе эта звезда, она принесёт победу!
Отец замерцал и начал удалятся всё дальше и дальше, а в руках у него сияла яркая, безумно яркая на фоне тусклых красок вокруг, красная звезда.
«Па-а-апа!!! Не-е-ет!»
    И тут же мощным толчком меня выбросило в воздух. С большой неожиданностью меня окатила чудотворная волна, сразу же сгладившая на сердце недавнюю разлуку.
Наконец! Я в воздухе! Нет тумана, но я не жалею о расставании с отцом, о разлуке с Ним, самым родным…
Вокруг природа. Мир как на ладони. И я, свежеиспечённый, невесомо парю в нём! Цвета вдруг приобрели яркость, естественность. Даже больше, чем я ожидал. Я не могу вдыхать воздух, но я пропускаю его сквозь себя. Он не нужен моим лёгким, но он нужен мне!
Меня заполнила такая радость, такое стремление, проснулись воля и неиссякаемые силы.
    Я свободен, свободен! Лишь я и природа. И вот я проношусь над полями и лесами, в воде и земле. Я чувствую каждую травинку, каждую капельку, каждый порыв ветра и каждую крупицу земли этого Мира. Я поднимаюсь над Землёй Русской, вглядываюсь в города и широты.
Моя радость мигом исчезла. Я продрал глаза, вытряхнул из головы поддельное спокойствие и благо, льстивый мираж. Я вспомнил, всё вспомнил.
      Небо помрачнело. Города раскрыли свою ужасную реальность. Жалкая армия самых разнообразных солдат: от опытных вояк до неумелых, ещё совсем молодых парней, храбро, отчаянно, встречала натиск фашистских танков и толп. Каждую секунду в небо взлетали комья земли, падали окровавленные тела, оглушённые адскими снарядами. Да, наших было несомненно меньше, все они были обречены. Но каждый из них, даже самые молодые, обладали духом десятерых – отсюда я это прекрасно вижу. Просто невероятно, как они держатся под натиском целого моря.
«Да, у фашистов есть всё. У них мощное оружие, отобранные армии хорошо откормленных солдат, и они, в конце концов, не рискуют сейчас отечеством…»
«Проклятые фрицы!..»
«Так-то оно так, у них много чего есть, однако в них нет ничего святого, а их злонесущая свастика подминает под себя великие, святые знамёна. Но кое-что есть и у нас: Правда, Вера, Душа. И полкам фашистским, какими бы ужасающими они не были, не подмять под себя Креста Русского. Даже сейчас он возвышается вон над тем могучим, безумным танком, Бросая лучи надежды на наших солдат.»
«Да, вот что значит Вера!»
Наш танк, такой зелёный и могучий, стремительно пробивается чрез вражескую стену. Живую стену из множества солдат. Каким-то чудом он с успехом одолел уже пять новеньких, но совершенно невзрачных фашистских БТР, и его ржавое, но при этом величавое дуло неспешно выбирало очередную цель.
«Война…Интересно, это из-за неё я умер? Но это совершенно неважно сейчас, когда гибнут тысячи доблестных, дотоле мирных людей, грудью защищающих свои семьи и Отечество в целом.»
Мне в глаза бросается каждая гибель, я вижу каждое сражение…
Я не могу! Не могу этого выносить! Каковы же должны быть муки живых, чтобы даже духи  их ощущали?!
Заткнул уши пальцами, но они оказались бестелесными… Моё сознание тонет в пламени, охватившем дом. Оно злорадно пожирает каждую щепочку, играя своими языками. Из полопавшихся окон жужжащей тучей вылетают души людей, задохнувшихся или сгоревших взаперти. Весёлый шум ветра, какому я радовался, давно сменился свистом жужжащих пуль, которые безжалостно впивались в братскую грудь. Братскую!..
«Да, все здесь братья, кроме врагов. Вот где моя семья!»
      Поле усеяно телами. Многие лежат здесь уже давно, а некоторые только слегли под заботливой дланью Смерти. Я слышу тяжёлые вздохи Земли. Чувствую, как трудно вздымается её сырая грудь, до корней пропитанная кровью.
«Как всё жестоко! Почему, Господи, ну почему так?»
Гнев переполняет меня. Открыв душу ненависти, я бросаюсь в гущу врагов, колотя кулаками, ногами, пытаюсь даже разорвать зубами. Но ненавистные фрицы сидят на своих позициях, пропуская меня, как ничто, сквозь себя. Хотя, я ведь и есть ничто…
Я с трудом протискиваюсь через их чёрные души, увязаю в их телах…
И вдруг меня оковала страшная боль, внезапным потоком вернулись ощущения. Мне стало жгуче – тепло, я ощутил тело!..
Чья-то цепкая рука вдруг вырвала меня из этого хаоса, вытягивая назад сквозь туман и сумрак. Я полетел в бездну, в тёмное ничто…
        Я с трудом разлепил глаза. Надо мной стоял вспотевший врач в заляпанной чужой кровью военной одежде. Рядом сидела заплаканная женщина.
Дяденька оторвал от меня взгляд, медленно отёр лицо фуражкой и судорожно вздохнул. Было в этом вздохе и облегчение, и радость, и остатки недавнего беспокойства. Его пересохших губ коснулась улыбка.
- Живой. Принимайте бойца!
- Васенька! – вскричала женщина и кинулась меня целовать.
- Мама!!!
«Я говорю, говорю!»
Из глаз ручьями хлынули слёзы, и я от всей души разрыдался под горячими мамиными поцелуями. Я рыдаю, несмотря на то, что рядом незнакомый человек. Я не стыжусь, я с радостью ощущаю телесную боль и слёзы, наслаждаясь каждым глотком заветного воздуха, пусть даже он спёртый и пропитан лекарствами.
- Я жив, жив! И ты будешь жить, мама! Мы достанем Красную Звезду, прогоним немцев с Родины нашей, вот увидишь! Ведь все Мы – семья!
                                                                                                История 12-летнего Васи Петраша, 
                                                                                                                                который ночь мотался в бреду, а затем
                                                                                                                              умер, не пережив болезни. 
                                                                                                                      (утром 10 мая 1943 г.)

Начала читать, даже не подозревала, что дело упрется в ВОВ. Думала, что будет связано со звездами на небе. Но переход был плавный, в целом понравилось. Хотя, не люблю я рассказы связанные с реальными войнами.

to Кейден, спасибо за оценку. Честно сказать, история создания этого рассказа забавная. Два года тому назад школьный учитель попросил меня написать что-нибудь к 9 мая. Я и не знал что написать - не люблю темы про ВОВ также. Ну и написал в своём стиле - вроде как мистика, но и к Великой Отечественной отношение имеет... Альтернатива

Согласна, на мой взгляд неплохо получилось. А мистику я люблю =)

«Возрождение» - вот что было написано на облупившейся стене пустующего гаража. Причём не просто написано, а можно даже сказать, нарисовано. Яркая бросающаяся в глаза надпись в стиле граффити. Ограм из банды «Челюсти» это явно не понравилось. А иначе чего бы они гонялись за ним с битами, брызжа слюной? Целые полчаса, между прочим. Привыкший к такому обороту событий, эльф удирал очень умело. С балкона на балкон, с забора на забор, с крыши на крышу, прокатился под телегой, сиганул через прохожих, забежал за угол… А вот наступающая на пятки толпа подустала. Пропотевшие до нитки здоровяки сыпали проклятьями и вспоминали давно погибших богов. Однако старались не отставать. Эльфу тоже приходилось невесело: настырные попались преследователи. Одетый в уличный балахон с капюшоном (из которого в разные стороны торчали длинные острые уши), сумкой с баллончиками и маркерами на поясе, он был типичным представителем уличных талантов.
Фаравис Люен, молодой эльф утончённого телосложения, ясноглазый и вдумчивый, являлся настенным художником. То есть художником в душе, а не по профессии. Он, как и множество других оборванцев этих грязных районов, был безработным. Властям на таких как он было наплевать с высокой башни. Главное, чтоб «отбросы общества» (которые представляли добрую половину этого самого общества) знали место и в Верхи не совались. Верхами на уличном жаргоне назывался второй, верхний ярус мегаполиса. То были чистенькие, ухоженные улочки, обстроенные всякими маркетами, театрами, блистающими небоскрёбами и прочей ублажью «высшего общества», чистокровными представителями двух древних рас: эльфов и людей. Всех грязнокровок смывали сюда, в неугодные Трущобы. Вот и Фаравис, рождённый Наверху, но будучи грязнокровным, был одним из множества отбросов. Уличные бандюги, воры и налётчики за неимением работы проникались преступной жизнью, где прав тот, у кого ружьё. Они делились на многочисленные банды, контролирующие грязные районы Трущоб. Фаравис ни в одной из банд не состоял. Художник-одиночка, творческая душа, извечный искатель правды и борец за справедливость,  он воспевал Золотые Века. Времена благородства и доблести, героев и подвигов, великих сражений за правду и полной свободы. Он стремился вернуть фехтование на мечах, крестовые походы на драконов, изучение магии. Но больше всего он стремился возродить равенство и свободу. Обо всём об этом здесь, в Трущобах, ходили только давно забытые сказки. Но Фаравис верил, что Золотые Века когда-то очень давно, но всё же имели место на земле. И верил в то, что они возродятся. «Возрождение». Эта загадочная, словно бросающая вызов всему, надпись, появлялась на стенах Трущоб уже двадцать восьмой раз. На Фарависа была открыта настоящая охота. Бандам не нравилось то, что какой-то индивидуал метит чужую территорию. Вот не понравилось и Челюстям.
Эльфа загнали в тупик. Это была недостроенная пятиэтажка, вернее, её подвал. Свернул не туда – и вот, ты уже в ловушке. Люен попятился назад, наткнувшись спиной на кирпичную стену. Тяжело переводя дух, на него надвигалось пятеро здоровенных огров. У троих из них были деревянные биты, у четвёртого – цепь, а пятый, со свиным рылом и выбритым на башке узором, держал в руках лом. Он шёл впереди всех. У огров всегда так: кто жирнее, тот и лидер. Фаравис округлил глаза и заметался, как пташка в клетке. Внимательные голубые глаза искали выхода. На заплывших рожах Челюстей играло злорадство и предчувствие скорого обеда. Ни для кого не было секретом, что Челюсти являлись каннибалами. Рейтинг их был слабоват – так, сборище тугодумов, но выходить против всей своры одному было нездоровым поступком. А у Фарависа и не было выбора. Хотя нет, выбор всё же был: либо опустить руки и ждать неминуемой смерти, либо цепляться за свободу из последних сил, рвать глотки до последнего вздоха. Фаравис предпочёл второе. Но сначала надо было попытать счастье…
- Слушайте, господа,- выставил перед собой пустые ладони Люен.- Вы что, станете нападать на меня всей шайкой? Где же тут справедливость? Я один, а вас – пятеро. К тому же безоружен.
Огры замычали, стали посмотрели друг на друга и загоготали, продолжая медленно приближаться.
-Стойте!..- отчаянно крикнул Фаравис.- Ну правда, парни, это не по понятиям. Давайте лучше один на один, а? Одержу победу я – вы меня отпустите, победит он… тогда сами знаете. Ну что? Или у вас на это кишка тонка? В былые времена ваши предки имели достаточно храбрости, чтобы выходить на поединки. Почему же сейчас нет честных дуэлей?- завёлся Фаравис. Эта тема была для него больной, и если он заводился, то уж выплёскивал всё, что наболело.- Почему сейчас только ножичком из-за угла, да толпой по одному вылавливать?..
-Хватит!!!- рявкнул тот, что с ломом. Лицо его покраснело от гнева, а мышцы на груди вздулись. Отчётливо вырисовалась татуировка челюстей людоеда и надписи, застрявшей в них: «Боров». Стало быть, уличная кличка лидера.- Перестань скулить, как побитый шакал! Меня весь этот базар угнетает. Сиди смирно, и мы разберёмся с тобой быстро.
Сердце Фарависа скатилось в желудок. Не получилось… Да и чего он хотел добиться от этих?
Огр, стоящий ближе других, с размаху влупил битой. Раздался стук дерева о кирпич: Люен вовремя пригнулся и перекатился, оказавшись сбоку нападавшего. Не теряя ни секунды, он пнул ботинком по коленной чашечке. Здоровяк взвыл и схватился за ногу, выронив оружие. Увидев такое, огры, громогласно зарычав, все вместе бросились на эльфа. Тот был слишком шустёр. Поднырнул снова, увернулся, подбежал к противоположной стене. За спиной лязгнула цепь в то самое время, когда Фаравис пробежал несколько шагов по стене вверх и совершил успешное сальто назад. Цепь едва не попала по пяткам, а ботинки Фарависа встретили грудь огра, выбив из неё воздух. Огр ничего не успел сообразить, как Люен оттолкнулся от него и зацепился руками за выпиравший из стены брусок. Тут же подтянулся и запрыгнул на него. Весьма вовремя, потому что в воздухе просвистело несколько бит сразу, со туком столкнувшихся друг с другом. Эльф на секунду замешкался, переводя дыхание и оценивая обстановку. Толпе разъярённых Челюстей хватило и секунды: цепь снова взметнулась в воздух и попала по лодыжке, обмотав ногу в широких джинсах. Эльф вскрикнул от боли, и в следующее мгновение уже летел обратно на землю. С глухим ударом упал на земь. Казалось, из него выбило весь дух. Дыхание перехватило, почернело в глазах. Огры злорадно заржали и склонились над поверженным эльфом. Фаравис с омерзением почувствовал ужасную вонь из пасти вожака.
- Ишь, какой прыткий!- осклабился он.
Единственное, о чём думал в это мгновение Фаравис, так это о несправедливости вокруг. Последние его мысли были о давно ушедших Золотых Веках.
- «Где же правда?- думал он - «Куда делись былые сражения? А бравые дуэли? Неужели героев больше нет?..»
Вдруг раздалось несколько громких выстрелов и визгливые вопли. Фаравис открыл глаза и приподнял голову. Вокруг него в куче валялись скошенные огры, один из них пытался ползти, выплёвывая кровь. Это был вожак. Облачённая в тёмный сапог с металлическими шпорами нога наступила огру на спину. Эльф поднял глаза. Над ним возвышался высокий и смуглый тёмный эльф с прилизанными серебристыми волосами. Он был весь с иголочки: в чёрном кожаном плаще и обтягивающих латексных брюках. За спиной, покачивая арбалетами, битами и пушками, стояла впечатляющая толпа. Эль’Драгос, одна из самых крупных банд. И их предводитель – Лао. 
Огр что-то жалобно проскулил, а Лао направил обрез в голову и выстрелил. Огр замолк. Фаравис недоумённо смотрел на вожака. А тот с иронией изучал его.
- Рыцари, доблесть, дуэли, кодекс чести…- усмехнулся Лао, глядя эльфу прямо в глаза,- Времена меняются, мой друг. Правда у того, у кого пушка. Поднимайся, герой, Эль’Драгос пригодится талантливый бойскаут.
И Лао улыбнулся, блеснув золотым зубом.

То, что я выложил только что – не совсем даже рассказ. Так, скорее зарисовка, немного отворяющая завесу очередного фэнтезийного мира. Правда мир этот, как вы заметили, не совсем «очередной». У меня давно появилась эта идея: поместить классических героев средневекового фэнтези в современный мир. Замки меняются огромными мегаполисами, состоящими из несколько ярусов, чистокровные представители людей и эльфов завоёвывают власть и угнетают простой народ. А внизу творятся настоящие приключения: эльфы-грязнокровки, дворфы, тёмные эльфы, гоблины, огры, преторианцы и прочие «не вымершие» расы организовывают банды и правят грязными районами. Постоянные стычки, уличные драки, налёты, Дворфы – панки с битами и гоблины с дробовиками – ну разве не экзотика?  Вот такой вот сумасшедший бред, который кажется мне неплохой затеей.

На мой взгляд идея неплохая, наверное, даже оригинальная. Читая этот отрывок, я вспомнила начало фильма "Граффити". Там была подобная сцена, ток там парню не повезло - ему никто не помог и его избили. Если у тебя есть продолжение, выложи, я с удовольствием прочитаю. =)
насчет главного героя, мне не очень нравятся такие ... идеалисты(ну не знаю, как назвать), но это мое ИМХО. А так, задумка твоя и творить тоже тебе.

Рассказ мне понравился. Давно ничего не читала с таким удовольствием. А про гоблинов с дробовиками по моему затея отличная.
А здесь мое творчество (нечто вроде6 пролога). Посоветуйте, стоит ли его продолжить.

Морвэн было девятнадцать лет. Ее глаза были зелеными, даже изумрудными, волосы же были темно-каштановыми.
Одевалась она обычно не броско: хоть она и была красивой, она не любила привлекать к себе внимания. Именно она, неприметная, незаметная и неизвестная, изменила судьбу этого мира.
На улице была обманчивая тишина. Со стороны могло показаться, что Морвэн на ней одна. Но она-то знала, что это не так.
Перед ней, словно из ниоткуда, возник человек в черном. Морвэн отскочила назад, доставая из-за спины меч. Ножны были зачарованы так, что их было не видно. Разгуливать по центру города с мечом за спиной – занятие рискованное.
-Эльфы!- удивленно воскликнул человек.
-Вампиры!- передразнила его Морвэн,- Причем слепые!
Вампир телепортировался Морвэн за спину и попытался атаковать. Но Морвэн как будто растворилась в воздухе. Вампир недоуменно огляделся. Внезапно, прямо перед ним возникла Морвэн и поразила серебряным мечом прямо в сердце. Ее противник превратился в пепел.
-Не путай Эльфов с Тенями,- сказала она.
Морвэн отряхнула свой меч и вернула в ножны, а потом, глянув на звезды, сказала:
-Минус первый…

Я рад, что кому-то эта затея понравилась. Возможно чуть позже я выложу ещё один отрывок, сейчас просто времени в обрез.
to Проклятая почему бы и нет? Продолжай, конечно. По-моему, начало неплохое

Спасибо за отзыв, допищу и засуну его сюда (рассказ)

А вот и мое творчество...

Месть Тени
                                                                                        Война – в двух шагах.
                                                                                                    Д. Р. Р. Толкиен
Морвэн было девятнадцать лет. Ее глаза были зелеными, даже изумрудными, волосы же были темно-каштановыми.
Одевалась она обычно не броско: хоть она и была красивой, она не любила привлекать к себе внимания. Именно она, неприметная, незаметная и неизвестная, изменила судьбу этого мира.
На улице была обманчивая тишина. Со стороны могло показаться, что Морвэн на ней одна. Но она-то знала, что это не так.
Перед ней, словно из ниоткуда, возник человек в черном. Морвэн отскочила назад, доставая из-за спины меч. Ножны были зачарованы так, что их было не видно. Разгуливать по центру города с мечом за спиной – занятие рискованное.
-Эльфы!- удивленно воскликнул человек.
-Вампиры!- передразнила его Морвэн,- Причем слепые!
Вампир телепортировался Морвэн за спину и попытался атаковать. Но Морвэн как будто растворилась в воздухе. Вампир недоуменно огляделся. Внезапно, прямо перед ним возникла Морвэн и поразила серебряным мечом прямо в сердце. Ее противник превратился в пепел.
-Не путай Эльфов с Тенями,- сказала она.
Морвэн отряхнула свой меч и вернула в ножны, а потом, глянув на звезды, сказала:
-Минус первый…

Ранним утром Морвэн зашла в небольшой пятиэтажный дом. Было тихо, все еще спали. В этом доме жили потомки Эльфов, но обычно слово «потомок» куда-то испарялось. Морвэн же принадлежала к расе, которую называли Тенями, или Призраками. Сама Морвэн не считала себя представительницей отдельной расы: она скорей считала, что она является более талантливой воительницей. Тени в сражении использовали приемы Вампиров, то есть они обращали их же оружие против них самих. Тени могли жить несколько сотен лет и совсем не постареть. Они не нуждались во сне: ночь и звезды давали им необходимые силу и энергию. Но за все это было необходимо платить: если кто-то владел кровью умершего Призрака, то он в любой момент мог вызвать себе на помощь Тень. Но с живой Тенью это существо не имело никого сходства. Умерший Призрак был действительно тенью. Нематериальной, как от какого-то предмета. Тени были наиболее уязвимыми для этих созданий. 
Для того чтобы стать Тенью, необходимо было изготовить и выпить один эликсир. Компоненты было достать необычайно сложно. Но не только это отпугивало Эльфов. Перспектива прерванной загробной жизни их тоже не радовала.
Из-за этого Морвэн знала только двух Призраков: себя и Октавиана. Октавиан был ее в два с половиной раза старше, но это совсем не помешало им стать друзьями. Ведь что такое тридцать лет для целой вечности?
Морвэн решила зайти к Октавиану. Она тихо постучала в дверь на пятом этаже: Октавиан всегда любил жить где-нибудь «повыше».
-А ответ тишина,- буркнула себе под нос Морвэн.
Она перешла к более решительным мерам. Стук на этом раз был очень громким. И снова тишина…
-Ну все, допрыгался…
Морвэн пнула дверь. Петли тоскливо скрипнули, но не поддались. Второй пинок…
И только тогда за дверью послышались шаги. Дверь открылась.
Октавиану на вид было лет двадцать пять. Выражение лица у него было довольно дружелюбным, а в карих глазах застыло какое-то вечное любопытство. Его черные волосы, как обычно, были растрепаны.
-А дверь мне кто новую поставит?- поинтересовался он.
Морвэн усмехнулась и подумала, что кто-кто, а он на Призрака совсем не походил. Он даже изобразить злость не мог.
-Сам поставишь. Открывать быстрее надо.
-Мне что и поспать нельзя?- и вновь тот же спокойный интерес.
Октавиан прошел внутрь, Морвэн последовала за ним, на ходу спросив:
-Спать? Зачем? Мы – Тени!
-А я не расист,- усмехнулся Октавиан.
-Если африканцы не загорают, то они, что, расисты?
-Ну, делать мне нечего, вот и сплю.
-А каким образом, если не секрет?
Октавиан вместо ответа показал на упаковку снотворного и на зашторенные окна.
-Гениально. И свет не проникает, и спать хочется…
-Знаешь Морвэн, а нам ведь снятся вещие сны.
-Ну и чего вещего тебе сегодня приснилось?- спросила Морвэн, несмотря на то, что это мало ее волновало.
-Мне приснилось, где находится Источник Магии.
Источник Магии – это древний артефакт. Считалось, что только благодаря нему могут существовать Эльфы, Вампиры и Тени. Людей он не касался.
-Ну и где же он?- Морвэн демонстративно зевнула.
-Я это почти увидел, как вдруг…- Октавиан выдержал эффектную паузу.
-Что вдруг?- Морвэн почему-то стало интересно.
-… кто-то стал выламывать мне дверь…
-Вот чудо в перьях! А мне даже интересно стало!
И еще довольно продолжительное время они обсуждали всякую чепуху. Кто сказал, что мужчины не любят болтать?

Сильвия была Вампиршей две сотни лет. Она была красивой, но ее красота была зловещей. В небесно-голубых глазах Вампирши застыло ледяное спокойствие, то, что порой бывает у людей, обреченных на смерть. Волосы ее были угольно-черными. Сильвия была высокой и узкоплечей. Она производила впечатление совершенно безвредного и безобидного существа.
Но Сильвия была не похожа на остальных Вампирш, которые стремились быть похожими на средневековых королев. Она считала себя воином и считала вполне заслуженно. На ее совести была смерть Элизабет. Элизабет была Тенью, причем невероятной силы. Сильвию в тот день спас счастливый случай, но она не считала нужным распространяться об этом.
Сейчас у Сильвии было несколько проблем. Первая: две Тени. Октавиан и Морвэн. Сильвия знала их имена, но они были настолько непредсказуемыми, что устроить засаду на них было невозможно. Октавиан почти не доставлял ей неприятностей, но вот Морвэн… эта Тень иногда выходила на охоту. В такие ночи Сильвия теряла до пяти собратьев. Так долго продолжаться не могло.
Другой проблемой являлся их замок. Замок был древним, красивым и удобным, но привлекал к себе слишком много внимания. В XXI веке, в отличие от Средневековья почти ничего нельзя было сделать ночью: разве что зайти в круглосуточный магазин. Солнце сжигало Вампиров, а обращаться за помощью людей было ниже их достоинства. Оставался один выход: необходимо было изготовить амулет, позволявший Вампирам не опасаться солнца. Этот амулет временно превращал Вампира в человека.
И снова проблема: для его изготовления требовалась кровь Тени, причем отданная добровольно.
Сильвии было тяжело управлять гильдией Вампиров, дьявольски тяжело…

-А почему бы тебе ни поделиться с нашими м-м-м… учениками своим бесценным опытом?- спросила Морвэн.
-Что?!- Октавиан изобразил на лице суеверный ужас,- Учить двадцать маленьких оболтусов как правильно держать меч? Никогда!!!
-Не до такой же степени оболтусы!
-Еще хуже?
-Немного лучше.
Морвэн поняла, что Октавиана убедить невозможно. Проще научить разговаривать чайник. Он и то охотнее поддастся.
-Я сегодня пойду на охоту,- неожиданно сказал Октавиан.
-А почему сегодня?
-Я не охотился ровно пять лет. Небось, эти кровососы уже забыли, как надо от меня удирать.
Морвэн задумчиво глянула на лицо Призрака. Над его бровью был едва заметный тонкий шрам.
-Все забыли. И как шрамы оставлять…
Рука Октавиана непроизвольно коснулась этого шрама. В тот день ему вообще не везло. Вампиров оказалось не двое, а пятеро, меч оказался отравленный… Лишь в одном ему однозначно повезло: на подмогу ему пришел отряд Эльфов, который, собственно, и спас его от смерти.
-Все равно ты меня не отговоришь,- сказал Октавиан.
-Да я и не пытаюсь,- Морвэн пожала плечами,- меня волнует, только то следующим утром ты должен быть здесь.
-А ты со мной не пойдешь? И почему я должен быть здесь утром? А, где мой меч?- Октавиан внимательно осмотрел комнату.
-Сколько вопросов… Ладно, отвечаю по порядку: я с тобой не пойду. Я, в отличие от тебя,  проведу урок у «оболтусов». Далее: если тебя здесь не будет, то я буду волноваться. Третье: твой меч в кузнице, преданно ждет владельца три месяца. Он был сломан, не забыл? Жаль, что на Вампиров серебряные пули не действуют. Серебра там мало…
-Дорого это, пули из чистого серебра. Очень дорого. А уроки что, по ночам? А детям ночью спать и все такое?
-Уроки не по ночам. Мне надо маленько приготовится.
-Приятно все-таки знать, что кто-то за тебя будет психовать,- Октавиан ухмыльнулся.
-Еще одна подобная фраза и ты вообще никуда не пойдешь!!!
-Что ты со мной сделаешь? К стулу привяжешь?- полюбопытствовал Октавиан.
-Нет, к стулу я тебя привязывать не стану. Сломаю ногу. Быстро и надолго.
-А если я на костылях пойду?
Морвэн не выдержала и засмеялась.
-Да, тогда ВСЕ Вампиры передохнут… со смеху…
Октавиан притворился обиженным. Получилось у него это плохо.
-Ладно, пойду в кузницу, заберу своего Эллиорна.
Эллиорн – меч Октавиана. Он ему служил больше двадцати лет и много раз бывал в «починке». После «починки» от прежнего меча оставалось одно название.
-Давай, я пойду уже куда-нибудь. В библиотеку, почитаю чего-нибудь полезного.
Морвэн и Октавиан вышли одновременно, но пошли в разных направлениях. Библиотека находилась совсем недалеко от комнат Октавиана, а кузница – в подвале. Там звукоизоляция была надежнее. Вечные удары тяжелого молота привлекали никому не нужное внимание.
Морвэн зашла в библиотеку. Она была поистине огромной. В ней существовало запрещенное отделение: туда пускали только совершеннолетних. До своего восемнадцатилетия Морвэн рвалась туда, как только могла. Почему-то после совершеннолетия желание идти туда испарилось. Ей словно какой-то голос шептал «позже». Насколько Морвэн знала, в тот отсек никто не ходил. Как будто все испытывали схожие эмоции.
Морвэн весь день читала. Ей нравились книги авторов-людей в жанре фэнтези или мистика. Там все было очень просто: увидел вампира, ткнул в него осиновой щепкой – и пока! Разумеется, главные герои перед своими подвигами ничему не учились, как Эльфы или Морвэн. Дойдя в книге до того момента, где главный герой сжег вампира, Морвэн усмехнулась: Даже Эльф-ребенок знает, что этих кровососов не сжечь: регенерируют чересчур быстро.

Октавиан взял Эллиорн. Октавиан с удовлетворением отметил, что меч почти не изменился. Он завораживал. Его лезвие было длинным, слегка изогнутым к концу. Рукоятка была золотой, у ее соединения с лезвием находился кроваво-алый рубин. Октавиан жил небогато, но считал своей обязанностью украсить свой меч. Ведь меч – Душа воина.

Сильвия взяла фиал с кровью Элизабет. Она придумала план, который поможет достать ей кровь Морвэн или Октавиана. Кому меньше повезет.
Кровь Элизабет она собрала сразу после ее смерти. С тех пор минуло много лет, но фиал обладал одним полезным свойством: в нем ничего не портилось. Сильвия посмотрела на календарь. Он утверждал, что было восемнадцатое июня. Сильвия покачала головой и дернула лист. В тот день было девятнадцатое.
Сильвия ходила всю ночь, но так и никого не встретила. Наверное, ей не повезло. Но завтра она снова пойдет на охоту. Если понадобится, то и послезавтра…

Октавиан зашел в библиотеку. Морвэн читала какую-то книгу и улыбалась.
-Э-э-э…
-Что надо, Октавиан?- спросила Морвэн, не отрываясь от книги.
-Откуда ты знаешь, что это я?
-По твоему дурацкому «э-э-э». Шучу. Пораскинь мозгами, кто еще ко мне будет подходить?
-Я на охоту иду,- сообщил Октавиан.
-А не рановато ли?
-Сейчас полночь.
Морвэн не поверила своим ушам и посмотрела на часы. Действительно, полночь…
-Надеюсь, сегодня двадцатое?- спросила она.
-Двадцатое. Опять ты счет времени потеряла. И опять за книгой. Мне бы так.
-Если найдешь что-нибудь интересное, то время пролетит незаметно. А я пойду пока, накопаю что-нибудь к уроку.
-Ладно, прощай.
-Не так драматично. Удачи!- Морвэн захлопнула книгу.
-Я совсем не драматично. Утром вернусь, буду тебе удачи желать,- сказал Октавиан.
-Пока, пока, мне еще кучу всего предстоит сделать!
Так они попрощались. И Октавиан, и Морвэн были абсолютно уверены, что встретятся завтра.

Октавиан вышел на улицу. Его ножны, как и у Морвэн, были зачарованы. Находились они тоже за спиной.
Октавиан все шел и шел. Во дворе одного из домов он увидел двух парней. Эльф прислушался к своим ощущениям и понял: это были не Вампиры.
Он уже собрался идти дальше, как вдруг увидел, что с другой стороны дома прямо на него шла девушка. Октавиан понял: это Вампирша. К кому еще можно испытывать столь сильное отвращение?
Девушка остановилась от него в двадцати шагах. Октавиан терпеливо ждал: вдруг он ошибся? Но он понял, что его интуиция его не подвела. Девушка на миг создала красноватое сияние у своих глаз.
Эльф пристально посмотрел на нее и кивнул. Затем он развернулся и пошел. Октавиан шел по узким переулкам и, наконец, дошел до какого-то стадиона. Они бы могли сразиться у того дома, но им мешали люди. Убивать их было бессмысленно и жестоко.
Октавиан повернулся и увидел Вампиршу, которая все это время шла за ним. Вампирша в одной руке держала какой-то сосуд, а в другой – короткий меч.
Эльф решил, что в руках у нее пузырек с кислотой. С тихим звоном он извлек из ножен Эллиорн. Рубин на рукояти грозно сверкнул в лунном свете.
Вампирша хмыкнула, словно узнав этот меч. Она спросила:
-Октавиан, если я не ошибаюсь?
Эльф удивился. Что ей еще в голову взбрело?
-Допустим, я. Дальше то что?
-Дальше два варианта. Первый: тебе устраивают пышные похороны, но на них почти никто даже не огорчен. Более того, некоторые даже рады. Второй вариант: ты сейчас идешь со мной, даешь мне свою кровь и мы расходимся друзьями.
-А еще тебе чего? Может клыки почистить? А шею мне спиртом протирать не надо?- Эльф буквально обалдел от фразы Вампирши.
-Эта кровь не мне, убожество…
-А кому? Хотя мне, честно говоря, все равно.
-Ладно, вижу я что с вами по-хорошему не договоришься. Да кстати, мое имя – Сильвия.
-Хорошо. На могиле я так и напишу: Бесфамильная Сильвия.
Вампирша зарычала и разбила фиал об асфальт одним броском. Она воскликнула:
-Сюда, Тень!
Октавиан решил, что обращаются к нему.
-А еще тебе чего?
Он увидел, как от жидкости на асфальте отделилась тень. Теперь он понял, что звали не его. Впервые за всю жизнь Октавиану предстояло сразиться с Тенью. И было неизвестно, кем был этот Призрак при жизни. Но Эльф не сомневался: кем-то гораздо более могущественным, чем он сам.
Внезапно, Тень исчезла. Октавиан замер, опустив меч. Оставалось надеяться, что Сильвии это заклинание просто не удалось.
Напрасно Октавиан надеялся. Тень просто телепортировалась ему за спину. Но Эльф этого не видел. Он лишь почувствовал, как Эллиорн вырвали у него из рук. В следующую секунду меч тоскливо звякнул об асфальт. Октавиан обернулся и увидел Призрака. Он даже пожалел о том, что присоединился к этой расе, увидев это существо. Оно взмахнуло руками. Октавиан почувствовал себя так, словно по его ребрам прошелся молот. Он отлетел на несколько шагов назад, хватая ртом воздух. Тень же неторопливо плыла к своей жертве, понимая, что Эльфу некуда деться. Но то существо не учло, что сражалось с себе подобным. Октавиан телепортировался на другой конец стадиона, который ему почему-то напомнил арену. По стадиону мелькали вспышки: Октавиан пытался выиграть время и уничтожить своего противника, но Тень не давала ему этого времени.
Во время одной из телепортаций, Октавиан создал заклинание Тьмы и атаковал Тень. Призрак издал странный звук, отдаленно напоминавший крик.
Небо затянулось тучами: Луна и звезды исчезли. Октавиан почувствовал сильную усталость. Тень его задела.
Октавиану показалось, что его плеча коснулся кусок раскаленной стали. Он вскрикнул от боли и телепортировался в другой конец стадиона.
Там его уже ждали. Сильвия ударила Октавиана рукоятью своего меча по виску. Он упал без звука.
Призрак бросился на поверженного врага, но Сильвия сказала:
-Уходи.
Тень повиновалась мгновенно. Вампирша глянула на Октавиана и сказала:
-Что ж, теперь предстоит разговор с Морвэн. Надеюсь, мы поймем друг друга…

Было семь часов утра. Солнце уже взошло, Октавиан должен был прийти с минуты на минуту. Она ходила по комнате взад-вперед, волнуясь перед уроком.
-Октавиан, черт черноволосый, где ж ты ходишь?! Нет бы поддержать меня, а ты…
Морвэн даже не допускала мысли, что с ним могло что-то случится. Он в свое время обучал ее искусству боя. Из всех детей он почему-то посчитал не «оболтусом» только Морвэн. Она и доказала ему, что он был прав: добыть компоненты для эликсира мог даже не один из десяти, а один из сотни. А захотеть стать Тенью…
В восемь часов Морвэн вышла из своей комнаты. Предстояло провести урок у толпы семилетних Эльфов.
Она зашла в кабинет. Дети галдели. Морвэн в конце кабинета увидела учителя. Он включил режим «ничего не вижу, ничего не слышу». Морвэн начала:
-Здравствуйте об… ребята,- моментально поправилась Морвэн.
Она представила, как смеялся бы Октавиан, если бы сейчас ее видел.
-Сейчас я вам расскажу о Эльфах и Вампирах.
В классе поднялась рука. Вопросы у маленьких детей возникали невероятно быстро.
-Да, я слушаю.
-А вы Эльф или Вампир?- спросила маленькая девочка.
-Я – Тень.
-А почему у вас аура странная?
-Различия аур вам объяснит на следующем уроке ваш учитель,- соврала Морвэн.
«Ничего не вижу, ничего не слышу» никак на это не отреагировало. Вот и славно.
-А почему люди не учатся летом?
Морвэн стиснула зубы. Прав был Октавиан, когда не пошел сюда. Она продолжила тему:
-Когда Эльф и Вампир сталкиваются в месте, где есть люди, они не дерутся: людей гораздо больше чем всех Эльфов и Вампиров вместе взятых и умноженных на десять и при желании, которое скорей всего возникнет, люди уничтожат и тех, и других…
Урок был скучным и нудным. Примерно на десятой минуте дети потеряли к Морвэн даже малейший интерес, а потом и вовсе стали зевать.
Наконец-то, эта пытка закончилась. Морвэн вышла в коридор. Мгновенно, словно по команде, зазвонил мобильный телефон.
-Алло?

Октавиан очнулся. Нет, про то, что после смерти ничего не болит врали. Эльфу чувствовал себя так, словно он вывалился из окна своего дома, а потом кто-то не слишком умелый собрал его по кусочкам.
Он открыл глаза. Все было каким-то расплывчатым. Он увидел чье-то лицо, но не мог понять, кому оно принадлежало. Октавиан попытался коснуться головы рукой, но понял, что руки были связаны. И тут, словно озарение: он не мертв, он в плену.
-Ну что, очнулся?
Эльф решил, что это была Сильвия. И решил молчать.
-Молчишь? Ну и ладно. Пытать я собираюсь только в крайнем случае. А крайний случай пока не настал.
Октавиан упорно молчал.
-Ладно, посиди здесь, подумай. Хорошо подумай. А я пока зашторю все окна. Пять часов утра.
Вампирша ушла, закрыв за собой дверь.
Октавиан остался один. Первым его порывом было проверить, крепко были ли связаны руки. Оказалось, что крепко. Эльф нащупал узлы и все пытался их развязать. Октавиану показалось, что время намеренно над ним издевается. Ну как эта Вампирша за десять минут могла обежать весь замок и задернуть все шторы?!
-Я вернулась,- сообщила она.
Сильвия посмотрела на слегка ослабшие узлы и покачала головой. Она подошла и затянула их.
-Будем считать, что я ничего не видела. Мне почему-то совсем не хочется чтобы тебя покалечил кто-нибудь из моих собратьев.
Октавиан скривился. Он терпеть не мог, когда разрушали плоды чьих-то трудов. Даже если это частично развязанные веревки.
Сильвия встала напротив Октавиана и заговорила:
-Знаешь, ты хорошо дерешься. Только за спиной надо было внимательней следить. Мне говорили, что раньше этому в первую очередь учили.
Эльф по-прежнему не произнес ни звука. Сильвия усмехнулась. Она подумала, что с него можно было бы создавать памятник вечному упрямству.
-Так, узлы больше развязать не пытайся…
Сильвия замолчала, увидев в глазах Эльфа выражение класса «размечталась».
-Чувствую с тобой бесполезно разговаривать. Уважаю. Большая часть Эльфов на твоем месте расползлась бы амебами и стала бы звать на помощь мамочку. Но, увы, если разговаривать бесполезно, то необходимо переходить к более жестким мерам. Сиди тихо, я вернусь через минуту.
Эльф заинтересовался. Ему не было страшно, присутствовал лишь легкий интерес.
Вампирша вышла, оставив Эльфа в одиночестве. Октавиан снова попытался развязать руки, но на этот раз узлы даже не ослабли.
В комнату вошла Сильвия и какой-то смазливый Вампир. Его глаза были карими, а волосы – каштановыми.
-Эльф, не пытайся удрать, а то будет гораздо хуже,- сходу заявил Вампир.
-Тише, тише Нерон… У нас все-таки гости. А ты, Октавиан еще не пытался телепортироваться? Нет? Странно…
Октавиан удивился, как ему это раньше в голову не пришло. Он попытался телепортироваться и… ничего не произошло. Сильвия покачала головой.
-Ответ неверный. Ты б хотя бы дождался пока я уйду,- Сильвия показала в угол комнаты,- Видишь ящик? Да этот, большой. В нем Иллюн. Или Антимагический источник, как его называют. Так что можешь даже не пытаться телепортироваться. Нерон, смотри за ним внимательно.
Сильвия вышла, а Нерон усмехнулся. Надо же было отучать этого Эльфа от молчания. Была бы цель, а средства всегда найдутся…

Сильвия пошла к себе в покои. Она взяла мобильный телефон. Его она приобрела зимой, часов в шесть. Тогда было темно, а магазины еще работали. Сильвия набрала номер Морвэн, который она откуда-то узнала. Немного денег тут, там и у тебя есть все. И номер врага, и его адрес. Вампирше больше и не надо было.
-Алло,- услышала Сильвия.
-Доброе утро, Морвэн.
-Кто это?- спросила Морвэн.
-Ты меня, наверное, не знаешь. Я Сильвия, глава гильдии Вампиров.
-А дальше то что?- раздраженно спросила Морвэн.
-Как ты похожа на своего наставника…
-Что?!
-… Октавиана…
-Где он?!
-Сейчас он  у меня. А где он будет дальше, зависит только от тебя. У тебя есть два варианта: первое он скоро окажется на Небесах или в Аду, второе: он будет тихо – мирно приходить в себя у себя дома. Что ты выберешь?
-А откуда мне знать, что ты не врешь? Ходит он себе где-то по городу, решил мне нервы потрепать,- предположила Морвэн.
Сильвия рассмеялась.
-Хорошо, сегодня вечером у кафе «Шелест». Придешь, я тебе докажу, что он у нас. Но тогда ты сможешь увидеть его только на следующий день.
-Договорились. Во сколько?
-В полночь. Летом поздно темнеет.
Морвэн не верила, что Октавиан попал в беду. Он и неприятности были магниты разных полюсов.

В пол двенадцатого она была возле того кафе. Морвэн нервничала: похоже, Вампирша не блефовала. Секундная стрелка словно прилипла к часам. Если бы Морвэн так не нервничала, то она, наверное, обратила бы внимание на красоту этой улицы. Высотные дома сочетались друг с другом, что для крупных городов было большой редкостью. Цветы в клумбах тоже не выпадали из общей картины, они даже ее дополняли.
Наступила полночь. Перед Морвэн, словно из ниоткуда появилась Сильвия.
-Рано ты. Значит, волнуешься,- сделала вывод Вампирша.
-Может быть. Доказательство,- сказала Морвэн.
Сильвия усмехнулась. Она протянула Морвэн какой-то сверток. Эльфийка стала его разворачивать. В ее руках очутился… Эллиорн.
-Откуда мне знать, может вы его у Октавиана украли, а он ходит его найти пытается?- сказала Морвэн, чувствуя, что ее наставник действительно в беде.
-Ты же знаешь, что я не вру. Ради бога, можешь с ним поговорить, если хочешь.
Вампирша взяла свой телефон и набрала чей-то номер.
-Нерон? Дай сюда Октавиана.
Сильвия прождала Нерона несколько секунд. Затем сказала в трубку:
-Октавиан? Тут с тобой хотят поговорить. Надеюсь, ты не будешь молчать как партизан на допросе.
Сильвия протянула трубку Морвэн. Эльфийка спросила:
-Октавиан, это ты?
-Морвэн?- услышала она в ответ слабый голос.
Она моментально узнала своего друга.
-Ты жив?
-Вроде как да. Иначе бы молчал.
-Я в другом смысле,- пояснила Морвэн.
-И в этом смысле тоже жив. Никто не покусал. Все еще Призрак. Морвэн, не вздумай давать им свою кровь! Слышишь меня?!
Голос Октавиана оборвался. Морвэн услышала только его крик.
-Октавиан!!!
Связь прервалась.
-Прекрати это! Он же бредит уже!- воскликнула Морвэн.
-Про кровь это не бред. Нам нужна твоя кровь, причем отданная добровольно.
-Поклянись своей сущностью, что если я отдам свою кровь, то ни Октавиана, ни меня Вампиры не тронут.
-Клянусь своей сущностью!- торжественно сказала Сильвия.
-Я пойду за тобой.
-Завтра,- сказала Сильвия.
-Нет, сегодня, более того, прямо сейчас.
-О чем мы с тобой договаривались?
-А разве мы договаривались, чтобы твои друзья пытали Октавиана?
-Хорошо. За мной.
Две девушки растворились в ночи, направляясь к средневековому замку.

-Идиот!!! Болван! Бестолочь! Дурак безмозглый!- кричал Нерон.
Все это происходило в камере Октавиана. Эльф был в полубессознательном состоянии. Рядом с ним стоял еще один Вампир.
-Да что я такого сделал?!
-Что ты сделал, даун?! Что ты сделал?! Я тебе скажу, что ты сделал!!! Ты обеспечил ему ожоговый шок, это раз. Второе: ты его отравил!!! Твой меч покрыт ядом!!!
-Но я же его накалил!
-И что с того?! Молись, чтобы этот Эльф протянул еще сутки, а то и тебе, и мне загорать на солнце!!! Арон, ты самое тупое создание в этой вселенной!!!
-Сам ты идиот!- огрызнулся Арон.
Октавиан закашлялся. Оба Вампира одновременно уставились на него. Похоже, эльф в ближайшее время умирать не собирался.
Дверь открылась. Внутрь вошли Сильвия и Морвэн.
-Вам тут, наверное, тесно будет. Мы с Ароном пошли,- засуетился Нерон.
-С вами я позже разберусь. Морвэн, тебе бинт или что-то в этом роде надо?
-Уже умираю от потери крови,- огрызнулась Эльфийка, глянув на небольшую ранку на левой руке.
Девушка опустилась на колени возле Октавиана. Она развязала ему руки. Октавиан  посмотрел на нее, явно не узнавая.
Сильвия направила на них руку и произнесла:
-Инн шалиар!
-Ты же поклялась…
Вокруг Морвэн образовался телепортационный круг. Она поняла, что убивать их никто не собирался.
Морвэн и Октавиан оказались в комнате Октавиана. Она осторожно положила своего друга на диван и помчалась за целителем.

-Раны вроде не слишком серьезные, но его что-то убивает. Возможно, какой-то яд.
Морвэн была в совершенно подавленном состоянии. Ее единственный друг умирал прямо у нее на глазах. И тут, она поняла:
-Книги!
Где была вся мудрость Людей, Эльфов? В книгах!
Морвэн полетела в библиотеку, как на крыльях. Она в ней прекрасно ориентировалась. Найдя подходившую полку, Морвэн взяла самую толстую книгу о ядах. Она листала ее день и ночь. За один день она устала так, как не уставала никогда в жизни. Буквы перед глазами танцевали.
И тогда пришла ночь. Зрение восстановилось, Морвэн снова почувствовала себя хорошо (в стене библиотеки было огромное окно).
Лишь на второй (или третий?) день Морвэн стала терять энтузиазм. И как раз в тот момент к ней пришел целитель. Морвэн оторвала глаза от книги.
-Что с ним?
-Он зовет тебя, Морвэн.
Морвэн помчалась к Октавиану. Как раз в тот момент, когда она потеряла надежду, Эльф вылечился.
Она поняла, что ошиблась, только когда увидела Октавиана. Он был бледен, но улыбался. Он заговорил хрипло:
-Морвэн, я так рад, что ты пришла…
-Я тебе еще успею надоесть,- сказала Морвэн.
-Не успеешь…- он закашлялся,- я ухожу…
-Нет! Октавиан, не сейчас! Не теряй надежды! Ты же поправляешься!
-Я не выздоравливаю. Мне просто дали попрощаться…
И снова этот жуткий кашель. Морвэн даже не заметила, как по ее щеке покатилась слеза. А Октавиан заметил.
-Не плачь, Морвэн. Мы еще встретимся там. Надеюсь, нескоро.
-Я их убью,- тихо проговорила Морвэн.
-Не нужно. Мне ты этим не поможешь. Я ухожу, Морвэн. Прощай…
-Нет!!!
Глаза Октавиана медленно закрылись. Морвэн судорожно вдохнула, так, словно ее кто-то душил. Она закрыла лицо руками и ее спина лишь вздрагивала.
Она поймала себя на том, что держала Октавиана за руку, словно не давая ему уходить. Но было уже поздно.
Она очень хорошо запомнила, что было дальше. Ее друга несли на кладбище, а она все это время шла следом, иногда тихо, чтобы никто не услышал, говоря:
-Ненавижу…

Двадцать пятого июня Октавиана похоронили. На его похоронах никто, кроме Морвэн, не горевал. Девушка была совершенно подавлена. Привычный мир для нее мир рушился, как карточный домик под порывом ветра.
С кладбища все ушли. Одна Морвэн стояла и смотрела на надгробие. На портрете Октавиан получился похожим на себя при жизни: такая же легкомысленная усмешка и совершенно не напряженное выражение лица.
Только в полночь Морвэн ушла с кладбища, приняв для себя решение: она уничтожит всех Вампиров.

Морвэн зашла в библиотеку. Настало время зайти в ее запрещенный отдел. Морвэн как-то сразу нашла книгу «Вампиры: сущность и уничтожение». Их сущность Морвэн совершенно не интересовала, из-за этого она сразу перешла к разделу «Уничтожение».
Серебро, отрубание голов… Все это она и сама знала. Она наткнулась на интересную главу:
Для уничтожения Вампиров есть один редкий способ: магия Вуду. Обычно она действует только на живых, но из-за способности Вампиров мыслить, они тоже этому подвержены. Необходим волос жертвы…
Далее шло подробное описание самого заклинания.
…Вампиры от этого заклинания рассыпаются в прах. Но этот способ был неудобен, а потому и неизвестен.
И еще множество подобных заметок. Морвэн нашла заметку, которая ее просто потрясла.
…для Вампиров, Банши и мертвых Теней существует заклинание, изгоняющее их из этого мира. Оно древнелатинское: Lux in Terebus. Это значит «Свет во Тьме». Оно пробуждает Свет в любом, даже самом темном создании и оно само себя убивает, потрясенное противоречием. Заклинание не действует лишь на Людей.
                                                                          Сильванс де Ирендар,
                                                                                                  Эльф – охотник.
Странной была эта подпись. Судя по фамилии, Эльф был знатным, а лорды и леди охотились крайне редко. Да и откуда взяться в книге этой подписи?
-Что ж, лорд Ирендар, проверим вашу гипотезу,- сказала Морвэн тишине.
Был вечер. Морвэн даже примерно не представляла, сколько просидела в библиотеке.
Морвэн двинулась на кладбище. По дороге она купила шесть алых, как кровь. «Кровь, пролитая за этот мир,- подумала Морвэн,- и чем ему отплатили?! Даже я не могу раз в день поменять цветы на его могиле!»
Девушка осторожно положила цветы на могилу Октавиана. Она смотрела на его портрет и чувствовала в своей душе пустоту. С каждой секундой она становилась все больше.
-Девушка, вам помочь?
Морвэн вздрогнула. Она с удивлением обнаружила, что был поздно. Солнце уже село. Недалеко от забора, загораживавшего могилу Октавиана, стояли три молодых человека.
-Так вам помочь?
-Серебром,- холодно сказала Морвэн.
Один из них вздрогнул, выдав себя.
-Кровососы чертовы…- начала Эльфийка.
Один из Вампиров усмехнулся и захотел перейти через забор. Морвэн сказала:
-Стой! А то сдохнешь!
-Не волнуйся ты так… Мы тебя даже похороним,- сказал Вампир, остановившись.
-Меня хоронить придется не вам, это точно. Да и вас никто не похоронит. Жаль, что сдохнете вы быстро. Его вы пытали, а потом он еще три дня умирал от ран…
Вампир все же перешагнул через ограду. Морвэн крикнула:
-Lux in Terebus!
Вампир мгновенно рассыпался прахом. Его друзья в ужасе попятились, но Морвэн произнесла заклинание и для них.
-Как просто…
Странно, когда она произнесла его в первый раз, оно подействовало на одного Вампира. А второй раз на двух…
Морвэн не почувствовала удовлетворения. Смерть этих трех вампиров была каплей в море. Она с отвращением вспомнила об Эльфах: эти трусы ей точно не помогут, лишь помешают. И тогда она вспомнила об Октавиане.

Морвэн зашла в свою комнату, держа в руках небольшой пакетик со снотворным. Морвэн задернула все шторы и выпила две таблетки. Спать захотелось почти сразу.
Она летела, как приведение по улицам. Дороги, здания, все смешалось перед глазами… какая-то машина едва ее не сбила. Кто-то крикнул:
-Что, жить надоело?!
И она услышала свой голос:
-Да!
И снова этот полет. Она едва не сбила с ног человека, но даже не остановилась ему помочь. Вдруг, ей преградил дорогу какой-то мужчина. Перед ее лицом сверкнул меч и вонзился ему прямо в сердце. Он не рассыпался прахом. Это был не Вампир.
Она слышала полицейскую сирену. Она полетела в лес. Бег, бег, бег… Она задыхалась, падала, но продолжала бежать. Наступила ночь. Словно открылось второе дыхание: куда делись усталость и желание сдаться?
Река… Она зашла в нее. Течение было быстрым, но она переплыла эту реку. И тогда она его увидела. Источник Магии.

Морвэн проснулась. Был день. Давно она не спала. Эльфийка уже успела отвыкнуть от ощущения слабости, которое так часто возникало по утрам.
Эльфийка пристегнула ножны к своей спине. Они мгновенно растворились в воздухе.
Морвэн вышла на улицу. Она с удивлением обнаружила, что помнит дорогу, по которой летела во сне. Сначала она шла медленно, потом все быстрее и быстрее. Она даже не заметила, как перешла на бег.
События повторялись с пугающей точностью. Ее едва не сбила какая-то машина, водитель крикнул:
-Что, жить надоело?!
И она ответила ему, словно против воли:
-Да!
Она кого-то толкнула. И кто-то преградил ей дорогу. Морвэн достала меч и… положила его в ножны. Хоть кому-то она спасла жизнь. Хотя бы от самой себя.
А вот и тот лес. Морвэн задыхалась. Она упала, но снова вскочила, словно куда-то опаздывала. На небе появились звезды и Луна. И вновь, как во сне, желание упасть и лежать без движения пропало.
Морвэн бежала и бежала. Она добежала до реки и остановилась. Река была невероятно красивой: вода была прозрачной. Она бурлила из-за сильного течения.
Морвэн огляделась и поняла: в лесу она уже была. Те же зеленые ели, изумрудная трава под ногами.
Эльфийка переплыла через реку. И тогда она увидела Источник Магии. Благодаря нему существовала она. Благодаря нему существовали Эльфы, которых она презирала. Благодаря нему существовали Вампиры, которых она  ненавидела. Из-за которых умер Октавиан.
Морвэн рассмеялась горько и безумно. Потом, практически через минуту она заплакала. Эльфийка вытерла слезы, понимая, что скоро сойдет с ума. Слишком много она видела на своем веку.
Морвэн достала меч. Она занесла его и опустила. Источник был уничтожен.

Эпилог
Мир словно вздрогнул. Никогда еще за один день не исчезало столько людей. Они просто исчезли: не было никаких вспышек, пепла… Словно их никогда не существовало. У одной реки был найден меч из чистого серебра и осколки оникса.
А на кладбище некому было убрать шесть алых роз, которые завяли.
Квартиры в доме, в котором жили исчезнувшие люди, не покупали. Лишь один человек купил себе комнату, но вскоре в этом раскаялся.
Средневековый замок теперь посещают туристы. Таинственное исчезновение оттуда его обитателей лишь усилило их любопытство. Говорят, иногда туристы видели тех, кто там когда-то жил.
Из мира исчезли потомки легендарных Эльфов. Исчезли и Вампиры, их враги. И навсегда успокоились Тени, сильнейшие из всех живых созданий. Время магии прошло. Наступила эпоха Людей, единственной расы, которая не зависела от магии. Но это уже другая история.

Один из первых моих рассказов. Самый первый вообще выкладывать не стоит - напоминает сценарий к какой-нибудь РПГ.

ак она безобидная или зловещая?


Не есть хорошо.


Хоть одно имя замени там на вампир или девушка, что-ли.


Вот это меня поразило. Он такой важный пленник, а с ним так неосторожно.   Да и последующее тоже. Девушке обещали живого друга, а вместо этого подсунули полуживую тень И она на месте не возмутилась?

И все так просто? Стоит только поискать в местной библиотеке и все найдешь? То есть под носом лежало? Хм, н-да.  Кстати, она у тебя лентяйка, вместо того, чтобы добросовестно уничтожать вампиров новым или старым заклинанием, Морвен нафиг "семерых одним ударом". Зачем вампирам кровь, то как убила всех Морвен, смерть Октавиана - не впечатлили. Честно говоря сцена его умирания для меня выглядела смешной.
Что хочу добавить, это мое субъективное мнение, я не критик, просто выразила свои эмоции.
Напоследок, прочитала я твой рассказ, нужно заметить на одном дыхании, причем увлек меня не сюжет(увы), а стиль написания. По-моему, это очень важно, когда текст легко читать, только с именами разберись.

ЗЫ посмотрела я так на все это дело и кажусь себе злобным существом.

Кейден, ты совсем не злобное существо.   За отзыв спасибо, надо же знать, на что обращать внимание. Писатель из меня пока (надеюсь только пока) не очень, но знание приходит только с практикой. А практики мало... Как там говорилось: учиться, учиться и еще раз учиться И все же, жаль, что сцена смерти показалось смешной.
Элдай, мне твой рассказ понравился. Жду продолжения.

Проклятая 
Фух, хорошо, что ты это так восприняла. А я вот свой первый рассказ вообще перечитать не могу, просматриваю, только лишь любимые сцены.  
Насчет писательства, по-моему у тебя неплохие задатки. Сам факт того, что я дочитала твой рассказ до конца говорит о многом. Чаще всего большие произведения незнакомых мне авторов я бросаю. 

Мммм....рассказ пока без название...вопрос - стоит ли продолжать писать в  таком стиле?О.о


-Хм...
Дорога еще несколько моментов тому назад была сухой и пыльной. Но на границе дня и вечера разразилась нежданная и никем не предсказанная гроза. Как раз в то время, когда прозвенел последний  на сегодняшний день звонок в школе. Ученики вышли из школы, девушки - с зонтиками, парни - рядом с девушками. Были просто девушки - шедшие с подругами. Были просто парни, ждущие окончания дождя под крышей школы.  Гроза утихла, но дождь еще шел. Многие разошлись. А Шэдс все еще стояла на остановке и ждала своего автобуса. "Когда же он подойдет? Я вся промокла... и сумка тоже...наверное, все деньги и учебники тоже промокли! Опять плохой день! - думала она. Дождь отбивал свою дробь на тротуаре. Он полностью поглотил внимание Шэдс. Она наблюдала за каплями, стекающими с  расписания автобуса. Наконец дождь утих. Внимание рассеялось. Тучи быстро разошлись, и было видно как солнце уходит за край деревьев парка.
-Девушка! Это случайно не ваше?
-Простите? - Шэдс отвела свой взгляд от блестящего асфальта.
-Это не ваше? - молодой человек, которого она не видела никогда ранее в своем маленьком городке, и который был явно из тех, страдающих нарциссизмом и жутко завышенной самооценкой, по мнению Шэдс, но все же красивый с черными волосами и примерно такого же цвета глазами, обратился к ней. Он указал на черную книжку, лежавшую в нескольких метрах от нее.
-Да...должно быть моя.
Шэдс быстро подошла и подняла книжку. Она не была мокрой. На ней  остались только следы от мокрого асфальта.
Человек наблюдал за каждым движением Шэдс. Она поблагодарила его. Он в ответ хмыкнул, дерзко улыбнулся, на что получил шквал непонимания во взгляде Шэдс, но все же не раскрывая каких - то видимо мировых значений своих широких жестов, пошел дальше. Что-то было в нем такое, что заставило девушку вздрогнуть при взгляде его глаз. Но подъехавший автобус перебил интерес к этой теме. Шэдс поднялась по ступенькам, машинально заплатив за проезд и как обычно не взяв сдачи, уселась почти в самый конец к окну. Она положила сумку рядом. Но в руках все еще оставалась книга. Кончики пальцев ощущали не то железный замок, не то застежку. Шэдс оторвалась от окна. "Хм, если честно я не помню такой книжки...ну прекрасно! Я украла чью-то книжку, мало Того я подняла ее на улице! Ужас...так нельзя!" И в самый неподходящий момент осуждения и вынесения приговора для себя же на нее нахлынуло любопытство. Эти минуты внутренней борьбы правильности и  интереса к тому, что хранят страницы книги, показались самыми мучительными в жизни. Она пристально смотрела на книгу. И...она отвернулась. Но пальцы сами открыли замок, который видимо оставили открытым. Девушка повернула голову. И перед ее глазами представилась надпись большими черными буквами по синев то-белой бумаге - Дневник С. Некроманта Блэкхарта. Подчерк как будто каллиграфический, Шэдс он казался просто идеальным...но немного староватым. Века 19. Шэдс перелистнула страничку
Глава  первая.
-было написано там не менее аккуратно. Даже красиво. "".Ну все, буду читать дальше раз открыла страничку, прочитаю и дальше смотреть не буду! Наверняка какой-нибудь тупой идиот по имени  Некромант, который элементарно ленится написать свое полное имя, завел себе дневник и возомнил себя писателем..."
Дневник начинался со следующих строк:
Жизнь все тянется и тянется, и все не дает себе, а мне тем более отдыха. Каждый день приходится работать(как смешно так абстрактно писать - говоришь одно, а имеешь в виду совсем другое)- Хотя можно ли назвать  то, что я делаю работой? Думаю нет, я каждый день просиживаю за большим столом  часы, болтаю и рассуждаю о всяких пустяковых проблемах, а потом слоняюсь без дела. Я за это ничего совсем не получаю, но, следуя эталонам, живу просто замечательно. Мой друг  Немо вчера подарил мне этот дневник, сказал, что иногда помогает от скуки. Подарил еще копию, если этот потеряется. Но все равно . Если я потеряю этот, то вместе с ним пропадет и интерес к ведению дневника, и опять я буду слоняться без  дела. Как скучно жить, все дни так однообразны...где мой кусок приключений, опасностей и всего такого? (Шэдс улыбнулась в знак  согласия с Некромантом)...И за окном все так же скучно...
Шэдс не успела дочитать, как голос водителя объявил о ее остановке. Шэдс вскочила с места и бросилась к двери, проронив едва слышное спасибо...

Мммм... . Мне кажется, совсем не плохое начало, очень интересно, что будет дальше. Поэтому хочу сказать, Isis, продолжайте писать, и конечно же выкладывать сюда =)
А на счёт стиля, то по моему мнению  всё отлично. И ещё думаю, всё же вы автор, и вам решать в каком стиле писать  .

Меня, наверное, не ждали, но я приперлась =) Предупреждаю сразу, все написанное ниже - чистое ИМХО, взгляд со стороны.


Как это - несколько моментов?   может несколько секунд, минут? Но моменты здесь не катят.


Либо ранее, либо никогда.


Никогда не думала, что у меня плохое воображение, но следы асфальта я представить не могу, тем более мокрые. 


Может все-таки почерк?    А староватый, это что, какие-то там завитушки или что? Честно, я бы не отличила буковки восемнадцатого века от девятнадцатого. А может и отличила бы , ладно дело не в этом, может стоит описать почему он пришла к такому выводу?

Усе =) Завязка мне кажется неплохой, но судить о самом рассказе, смогу только узнав побольше.

Кириэл
Пасиб=) Просто кто-то не любит образность, абстрактность и все в том стиле <_<


Кейден
*захлопала в ладошки*КРИИИТИКААА!!! Да еще и такая бальшая=)) Здорова, пасиба вам агромное за такое внимательное прочтение=)

ИМХО как раз и нужно....=)

Ну...не знаю, мне тоже не особо нравистя слово моменты...но хотелось подчеркнуть значимость времени, секнды - минуты - ИМХО слишком абстрактное понятие для человека, момент же совсем другое...он ИМХО понятней людям.


Не совсем поняла, почему вместе то нельзя? просто более точное указаниеО.о вот и все



Ну да кхе-кхе, 3 часа ночи, голова плохо думает, ну имелось конечно в виду следы дождя штоли...




Не,на самом деле разница есть О.о ум....просто я не уточняла, поскольку такая детализация не нужна, и вобщем-то и не важна,поскольку просто важен сам факт, что дневник определенно странный

Еще раз оооогромное спасибо =))

ум...P.S. я тут новенькое, тут продолжать писать, или новую тему создать О.о?

Ну по-моему "никогда" уже подразумевает, что его раньше не видели, тоже самое и с "ранее".


Может, тогда стоит сказать, что дневник выглядел старомодным? Почерк, может быть, я никогда не сталкивалась со старинными букавками, чтобы судить об этом. Если вы говорите, что разница есть, значит есть. =/

P.S. И я не критик, я только учусь. =)

Ну....ладно,это задумка такая =))))) с "никогда ранее", потом откроется тайный смысл этих слов XD

Хех....ну, дело в том, что дневник, он не выглядел старомодным, он прсото был странным, Шэд казалось, что он странный, ну потом да, придецца об этом написать...

Да лан, клевый вы критик! Придираетесь так=) Радует, что критики живы есчо =))

Когда ждать продожения??     

Ой вот уж не знаю, настроение ваще фтопку и вдохна временно отсутсвует...надеюсь что временно...так что,хех, общеть не буду, постараюсь поскорей=)

Вот, я наконец собралась с духом, чтобы выложить сюда какое-нибудь свое прозаическое творение. Это прочти первый рассказ (самый первый лежит где-то в полусыром виде). Критику с радостью выслушаю, и конструктивные предложения тоже

    Полированная столешница журнального столика покрыта толстым слоем пыли, который превратил насыщенный цвет дерева в нечто невразумительно серое. Посередине ярким пятном выделялось место, где недавно (как мне кажется) лежал телефонный справочник. Я обвожу взглядом комнату. Да, вот и этот самый справочник. Толстенная книжка в бессмысленно яркой, до последнего миллиметра забитой рекламными объявлениями обложке. Теперь она покоится на полу, рядом с креслом, где сижу я. Как она там оказалась? Не могу вспомнить. Последнее время… Впрочем, возможно, мне только так кажется… А на самом деле это длится всю жизнь… Жизнь? О какой жизни речь, если нет памяти, если все происходящее проваливается в белесый туман, как будто не касается меня? Если я не вижу причин и следствий того, что я ежедневно (ежечасно? ежеминутно?) делаю? Все постоянно в тумане… Все тонет, затухает, сливаясь с бесконечным серым «ничем», дразня навязчивым ощущением забытого сна…
    Вот же оно, рядом… Какая-то истина… Нет, какая-то причина, объяснение… Сейчас я пойму!.. Я…
  Нет. Все уходит, ускользает…
  Туман…

      Я с глухим отстраненным удивлением обнаруживаю, что иду по улице. Впрочем, наверное, мне часто приходится так удивляться. Почему «наверное»? Да потому что я не помню этого…И вот я иду по улице, хотя только что… Кресло… Стол, справочник…
    Было? Или показалось?
    Туман…
Я иду. И каждый предыдущий и последующий шаг исчезает во мгле. По лицу бегут капли воды. Что это? Слезы? Или просто дождь?.. В воздухе, вроде бы, пахнет сыростью… Да, асфальт под ногами влажный, в трещинах скапливается грязь и вода…
    Или это воображения рисует картины недостающего настоящего и прошлого?..
…Я не знаю.

      Передо мной человек.. Я уже не удивляюсь. Похоже, даже забвение можно побороть привычкой… Я пытаюсь узнать…да что там! просто разглядеть его, но и эти черты ускользают, расплываются в тумане, беспощадно и равнодушно окутывающем… мою жизнь? Мое существование? Мир?..
    Но я вижу глаза. В них… Я чувствую все это… Я знаю, что в них но я не помню этих слов… Или их никогда не было?
    Счастливая боль? Болезненное счастье?
…Я не знаю.
    Но я думаю, что в моих глазах сейчас то же выражение… Ведь и я чувствую все это!.. Но…
    Но откуда звучат холодные презрительные фразы? Из чьего сердца вырывается ненависть? Чьи губы кривятся в саркастической ухмылке?
    Сквозь туман я с трудом узнаю собственный голос. Но я… Я не могу разобраться, я не понимаю!.. Почему внутри пылает торжество беспощадного победителя? Как я могу торжествовать, когда душа бьется в судорогах боли и жалости, и чего-то большего? Почему?
    Туман.

Комната. Полумрак.
Туман?
Из окна доносится… пение птиц?
Зеркало. Я стою перед ним. Но и мой образ рассеивается, ускользает. Однако я вижу глаза. В них… холодность и расчет. Такие глаза… Они не могут быть моими! НЕ могут.
В них нет тумана.
      Я чувствую ненависть. Полную, всепоглощающую. О, теперь мои собственные чувства абсолютно совпадают с теми, которые диктует, навязывает мне колышущаяся серая мгла!
      Сжатый кулак левой руки летит вперед. Но как же медленно!..
Я как будто одновременно вижу и свое движение, и эти ненавистные глаза. Остальное – туман.
    Сейчас!.. Но… Странно.
Чем быстрее и необратимей движется моя рука, тем тоньше становится серая завеса… Тем ближе подходит забытый сон…
    Холод стекла – и резкая, казалось бы, боль подбирается медленно, точно в кошмаре… Зеркальная поверхность неестественно выгибается…
…И вместе с ней начинает трещать по швам серый занавес.
Почему-то для меня очень важно, что исчезнет раньше…
…Трещины бегут, обгоняя друг друга, и…
Я ПОНИМА…

      За окном ярким, чуть розоватым светом сияло недавно поднявшееся солнце. Ветер, шелестя, травой, гонял последние клочья белого утреннего тумана. Несмотря на разгорающийся день, в комнате господствовало голубоватое свечение неоновой лампы. На полу, разбрасывая по стенам льдистые блики, ртутно поблескивали осколки зеркала, кое-где закапанные кровью.
      У окна, спиной к торжеству нового дня сидел человек. Этот человек, равнодушно глядя в темный угол комнаты, невозмутимо, не морщась от какой бы то ни было боли, забинтовывал руку. Правую

Предупреждаю сразу, все написанное ниже - чистое ИМХО, взгляд со стороны.

"в нечто невразумительно серое"
невразумительно я бы заменила на размытое/грязное или еще что-нибудь. Чем-то вот меня смущает это слово =/

"с бесконечным серым «ничем»"
мне кажется, что "бесконечно серым" ничем звучит лучше.

"НЕ могут"
вот это я читала так: "не" как крик, "могут" уже спокойно. Так и надо было?

"резкая, казалось бы, боль подбирается медленно"
а зачем здесь "казалось бы"?

"Правую"
а почему именно правую? Вроде бы вверху не говорилось, какой рукой герой разбивает зеркало. Из-за этого у меня две концовки: в комнате находится человек, разбивший зеркало. Или же его отражение.

Еще надоело слово "туман",  я понимаю, оно как бы ключевое, но по-моему его слишком много.

А теперь по сюжету, мне нравится такие рассказы, люблю подобную тематику. Порадовал главный герой, хотя с ним у меня вышла запарка: во всем тексте я видела девушка, а в последнем абзаце, как будто парень. Прочитала два раза, чтобы выяснить, кто он - парень или девушка - увы не поняла, но в этом есть особая прелесть.
Isis
Я не критик, просто могу подправить по мелочи и все. И не надо со мной на "вы" ;-)

Спасибо за критику. Само собой, это имхо, по-другому-то как?
Конструктивных предложений много Мне нравится, как ты критикуешь: все конкретно и по пунктам.

Насчет правой руки: выше было "сжатый кулак левой руки летит вперед".

Насчет твоей запарки, я не хотела делать какой-либо привязки к полу. В целом писала как бы от себя, но решила оставить альтернативу.

Упс, как всегда, у меня такое бывает - не замечаю что-нибудь. Тогда, получается, что это отражение в комнате?

Ну, тут у меня все-таки объективности не хватило. Герой задумывался как отражение, а так как я писала в определенном смысле от себя, то в моем представлении отражение бьет зеркало левой рукой (я правша, поэтому тут у меня стереотип). А в комнате - реальный человек.

То есть, человек и не избавился от амнезии?

Зир, мне понравилось   Честно

Когда-нибудь...

Бесконечная дорога убегала вдаль и пряталась за густой завесой снежинок. Снег в апреле - это не нормально, однако снегу было все равно. Он аккуратным слоем покрывал крыши, голые ветви деревьев и нежную, совсем еще молодую зеленую траву.
Люди, которых неотложные дела выгнали на улицу, поднимали воротники, зябко кутались в куртки и плащи, раскрывали зонтики, отчаянно пытаясь хоть как-тто защитить себя от внезапно разбешевавшейся стихии и проклинали как неожиданно вернувшуюся зиму, так и свои дела.
Вдоль удивительно пустого и тихого шоссе медленно шла девушка.
Мелкие и крупные снежинки вольготно расположились на ее куртке и джинсах, усыпали пышные волосы, облепили проводки, тянущиеся из кармана девушки к ее ушам. Однако девушка даже не пыталась стряхнуть с себя снег - наоборот, она подставила лицо неумолимой стихии и упорно двигалась вперед. Куда она шла? Зачем? Что вытащило ее из дома, хотя в такую погоду надо сидеть в кресле, закутавшись в плед, и читать книжку? Она не знала и не понимала - она просто ШЛА.
По запорошенным снегом черным проводкам бежала музыка, однако голоса, поющие любимые песни девушки, удивительным образом пролетали мимо ее сознания, не задерживаясь в нем. Девушка была целиком и полностью погружена в свои мысли.
Она думала о человеке, которого, возможно, сильно обидела или разочаровала, потому что он представлял ее совершенно другой. Однако она не собиралась меняться только из-за того, что он считал ее белым и пушистым ангелочком, а она оказалась ощетинившимся ежиком с ядовитым языком. Он так и не понял ее... Не понял, что на самом деле она вовсе не такая ледяная и колючая, какой хочет казаться, что она просто отчаянно боится снова испытать боль... Он не понял, что ее нужно приручить, заставить привыкнуть к нему - и тогда она превратится в самое преданное и любящее существо на свете... Он не понял, что она мечтает о том, кто не испугается ее колючек, кто будет готов каждый день, до крови оцарапывая руки, пробиваться сквозь все ее шипы, чтобы познать глубоко спрятанную внутри душу...
На самом деле тот человек, о котором сейчас думала девушка, практически ничего для нее не значил. Он был всего лишь жалкой заменой, бледной тенью другого человека - того человека, с которым девушка была готова завести серьезные отношения. Человека, который разгадал загадку ее холодности, заглянул внутрь, увидел огромную ранимую душу... и ушел. Навсегда. Он не испугался шипов - просто не захотел с ними возиться. И это было больнее всего.
Она ждала его. Ждала даже сейчас, хотя он исчез из ее жизни около года назад. Ждала и почему-то надеялась на чудо.
Погруженная в свои мысли, девушка медленнно шла вдоль покрытого снегом шоссе.
А по другой стороне шоссе, буквально в десяти метрах от девушки, ничего не видя перед собой, не прислушиваясь к льющейся из наушников музыке, шел Он.
Ему страшно хотелось курить, однако, когда он выбегал из дома неизвестно куда и неизвестно зачем, он специально оставил сигареты в прихожей - раз уж решил бросать, надо бросать... Только вот зажигалка завалялась в кармане... Бешено посмотрев на кусок красной пластмассы с серебристой надписью "Cricket", он швырнул его куда-то в сторону.
Перелетев через шоссе, зажигалка упала прямо под ноги девушке. Девушка подняла зажигалку, взглянула в ту сторону, откуда та прилетела, но не увидела ничего кроме хлопьев снега. Недоуменно пожав плечами, она пошла дальше.
Выбросив зажигалку, он продолжил свой путь в никуда, напряженно раздумывая о том, есть ли в его жизни хоть что-то, ради чего стоит жить дальше. Кто-то живет ради учебы - это явно не для него. Кто-то живет ради хобби - но вряд ли его увлечение музыкой сможет удержать его на плаву. Кто-то живет от дозы до дозы - он не хотел для себя такой жизни. Кто-то живет ради любви и любимой девушки - только где же ему взять такую? Где найти ту единственную, которая увидит в нем не "длинноволосого прожигателя жизни" (так его называли родители), а просто невероятно уставшего и запутавшегося человека, который сам не понимает, чего он хочет? Где найти девушку, способную помочь ему познать самого себя и принять его таким, какой он есть? Ту, которая никогда не предаст? Ту, которой он сможет доверять? Да и вообще, живы ли еще такие девушки - в наше-то время, когд все продается и покупается?
Так они и шли вдоль шоссе - два одиноких человека, отчаянно нуждавшихся жруг в друге... В их наушниках звучала одна и та же музыка. В их головах крутились одни и те же мысли. Их невидящие глаза смотрели в одном и том же направлении.
Но они не увидели друг друга.
Возможно, когда-нибудь они встретятся взглядами и поймут, что их одиночеству пришел конец.
Когда-нибудь.
Но не сейчас.

М-да...
 
  Могу рассмотреть этот... рассказ с нескольки точек зрения.

  Литературоведческая:
  Чёткая передача идеалистических настроений, декаданса и исканий молодых людей открыли перед нами новые горизонты.

  Критическая:
  Рассуждения и мысли переданы хорошо, но над описанием и повествованием ещё работать и работать.

  Простая, леесовская (sic!):
  Хорошо получилось. Жаль, но много таких не напишешь. Надо расширяться. 

 

  Ахренеть. Красиво...


  Isis

  Извини, не покатило.
 
  Ужос.

    Имя Блэкхарт позаимствовано из, так сказать, попсовых источников. Так что вот мой совет: нужно несколько измениться. Если нет мастерства на хорошее описание (а оно мало у кого есть), нужно заполнять "мыслёй". Будет гораздо лучше.

Ллиен,
а ты нигде этот рассказ больше не выставляла? А то такое чувство, что я его уже где-то видела =/


может, разбушевавшейся? =)

Леес, спасибо Только у меня один вопрос...

В каком направлении работать? Что исправлять?
Кейден. Выставляла на сервере прозы, правда, под другим именем, так что не исключаю, что ты именно там его и видела
Еще что-нибудь кинуть?

Кинуть . Ллиэн, выложи ещё что-нибудь!!!!

Что исправлять... Если разбирать детально, то имеют место обрывы без связки.


  Начало во многом слабенькое:



  К счастью, это не слишком портит ощущение от прочитанного, но чтобы сделать что-то действительно БОЛЬШОЕ, нужно это учитывать.

Симпатично ...хотя слабина дествительно имеется. В принципе, пяти минутная коррекция и все замечатьльно   мне нравится

Я выставлять ничего не буду, так как боюсь просто с вами всеми тягаться, но чтения я получила....красота!

Троица, напрасно. Я свой рассказ когда перечитываю, балдею "неужели это МОЙ бред?!". А окружающие говорят что нормально, даже до конца дочитывают.

ЛЮБИМЫЙ УГОЛОК


  Я шагал по аллее Классиков. И подходил к своему любимому уголку. Моим уголком была черная скамейка, по краям которой стояли бюсты М.Ю.Лермонтова и А.С.Пушкина. Каждый раз, сажаясь на этот стул, я вспоминал различные стихи:
– Погиб поэт! – невольник чести –
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..

– Я вас любил: любовь ещё, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Эти стихи всплывают разными строчками, память из давних лет.
  Уже приближаясь к скамейке, я заметил, что на ней сидит девушка лет восемнадцати, в общим, как и мне. Мне стало не удобно, но я сел рядом с ней.
– Извините, – сказал я, – просто это моё любимое место.
– У вас тоже, – удивилась девушка? Я посмотрел на нее и увидел свет, она улыбалась, а ее светлые волосы летели во все стороны от ветра.
– Здесь в меня входит вдохновение, и на ум лезут воспоминание, – сказал я. Я вздохнул от новой порций воспоминаний.  Эти воспоминания были настолько яркими, что я не выдержал и начал читать стих:
– Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.

Когда подымет океан
Вокруг меня валы ревучи,
Когда грозою грянут тучи, –
Храни меня мой талисман.
Девушка подхватила:
В уединенье чуждых стран,
На лоне скучного покое,
В тревоге пламенного боя
Храни меня мой талисман.

Священный сладостный обман,
Души волшебное светило…
Оно сокрыло, изменило…
Храни меня мой талисман.

Пускай же ввек сердечных ран
Не растравит воспоминанье.
Прощай, надежда; спи желанье;
Храни меня мой талисман.
– Да, было время, – сказала девушка.
– Да, – подтвердил я. Мы улыбнулись друг другу, и на не которое время задумались…
– А этот вы помните, – прервала раздумье девушка.
– В море царевич купает коня
Слышит: «Царевич! Взгляни на меня!»
Фыркает конь и ушами прядет,
Брызжет и плещет и дале плывет.
Слышит царевич: « Я царская дочь!
Хочешь провести с царевною ночь?»
Этот стих мне очень дорог! – ответил я, – я играл в пьесе и был царевичем, это «Морская царевна» Лермонтова.
– Вот показалась рука из воды,
Ловит за кисти шелковой узды.
Вышла младая потом голова,
В косу вплелась морская трава.
Синие очи любовью горят;
Брызги на шее, как жемчуг, дрожат.
Мы весело рассмеялись. А эту ты помнишь, – перешел я на «ты». Пушкин «Ангел»:
– В дверях эдема ангел нежный
Главой поникшею сиял,
А демон, мрачный и мятежный,
Над адской бездною летал.

Дух отрицанья, дух сомненья
На духа чистого взирал
И жар невольный умиленья
Впервые смутно познавал.

– «Прости, –  он рек, – тебя я видел,
И ты недаром мне сиял:
Не все я в небе ненавидел,
Не все я в мире презирал».
Прочитала девушка последний столбик. И сказала, – А этот стих из сочинений Лермонтова мой любимый:
– У врат обители святой
Стоял просящий подаянья
Бедняк иссохший, чуть живой
От глада, жажды и страданье.

Куска лишь хлеба он просил,
И взор являл живую муку,
И кто-то камень положил
В его протянутую руку.

Так я молил твоей любви
С слезами горькими, с тоскою;
Так чувства лучшие мои
Обмануты навек тобою!
– Как? Этот стих и мой тоже любимый, это же «Нищий» Лермонтов, – сказал я, –  какое совпаденье.
–  Да, как я понимаю Лермонтова, –  сказали мы это в мести и в одно время.
  С этого дня мы подружились, и вскоре сыграли свадьбу. На свадьбе читали стихи Лермонтова и Пушкина. 
  В нашей жизни было не так гладка, как в сказке. Были и ссоры и вздоры. Но нас всегда воссоединял ЛЮБИМЫЙ УГОЛОК. 

Только зарегился, а тут такое...))) выложу ка я свой коротенький рассказик... сильно не бейте:

Серый Мир.

Серый... Он везде... Он в небе, в земле, даже в воздухе... Везде, куда не посмотри, однотонный серый цвет...
Лишь я один одет в пёстрые цвета эмоций. Здесь нет боли, но нет и наслаждения. Нет ненависти, но любовь здесь - миф, сказка, выдуманная моим воображением. Здесь нет смерти, но существование здесь нельзя назвать жизнью. Серый мир пуст и однообразен...
Я царь, властелин этого мира, но кем здесь управлять и командовать? Я раб, пленик здесь, кем-то проклятый, но где мой хозяин? Царь без королевства и раб без хозяина - здесь это являеться одним - мной...
Разум не служит мне с прежней ясностью - одиночество делает свое дело. Память подводит меня - я уже не помню как оказался здесь, не помню своего имени, прошлого. Всё, что я помню это то, что жил когда - то в совершенно другом мире - цветном, полном радости и боли, отчанья и надежды. Эти воспоминания делали моё существование здесь ещё тягостнее.
Неизвестно сколько лет, десятилетий, веков я брожу здесь, без отдыха - в сером мире нет усталости. Многое время я ищу выход, думая, что раз был вход - значит и есть выход. Недавно я решил, что это бесполезно, что выхода нет, и входа тоже, а воспоминания о другом мире - мои фантазии, но сейчас...
Чёрные розы...
Внезапно появились они передо мной.  Листья, стебелки и бутоны - они были черны, сильно выделяясь на фоне серого.
Долго, мучительно долго я не шевелился, боясь, что я окончательно сошёл с ума и у меня галлюцинации. Чёрные бутоны буквально приковали мой взгляд... Как они прекрасны...
Наконец я решился и стал медленно приближаться к ним, после чего коснулся одного бутона указательым пальцем. Бутон качнулся и моё сердце судорожно сжалось, я испугался,что они сейчас исчезнут. Но нет - вскоре бутон перестал качаться и принял своё изначальное положение. Медленно, я наклониля над одной из роз и осторожно вдохнул приятный аромат. Моментально перед глазами всё поплыло, голова закружилась, мышцы раслабились и я упал прямо на розы.
Я лежал, зажмурив глаза и мысленно ругал себя, пока не разжал веки. То, что я увидел заставило меня резко вскочить. Волна радости нахлынула на меня, но оглядевшись, она сменилась волной ужаса - всё кругом было чёрным - небо, земля, воздух. Острая боль в сердце, желудке, лёгких, а затем и по всему телу и я чувствую как жизнь уходит... жизнь уходит...
"Возможно это и к лучшему..."

20.11.2006.

Лесной дух - Элан,
подборка стихов порадовала ... я бы так не смогла =)

Risen
Любила и люблю такие вот мини-зарисовки.

Ризен, начало мне напомнило Властелина Колец (особенно в гоблинском переводе): "Я чувствую это в воде...в земле...в воздухе...", а так очень хорошо, мне понравилось.
Элан, респект тебе за любовь и внимание к русской классике!

Воплощение дождя

Хмурившееся весь вечер небо наконец решило взорваться дождем, и первые крупные капли упали на раскаленный асфальт. Но уже через секунду дождь превратился в самый настоящий тропический ливень, а капли обернулись хлеставшими почти отвесно потоками воды. Застигнутые врасплох прохожие запахивали куртки, открывали зонтики, натягивали капюшоны, прикрывали головы книгами и папками - одним словом, отчаянно старались возвести хоть какие-то барьеры между собой и водой низвергавшейся с небес. Некоторые забежали под козырьки подъездов или в магазины, некоторые просто ускорили шаг, чтобы как можно скорее оказаться дома... Буквально через несколько минут улицы опустели.
Я же не стала открывать зонтик или поднимать над головой книги ( все равно у меня ничего этого не было) и даже не подумала побежать  под ближайшую крышу... зачем? Я не понимаю всех этих прохожих... Зачем прятаться от стихии, если она не враждебна? Нужно, наоборот, раскрыться ей…
Так я и поступаю – медленно, но решительно иду навстречу дождю. Под подошвами открытых босоножек весело текут ручейки, начинают скапливаться лужи… Пальцы ног уже промокли насквозь, напитанные влагой потяжелевшие волосы оттягивают голову назад, джинсы из светло-голубых превратились в темно-синие, влажная майка облепила тело…  А мне – наплевать! И пусть те, кто благополучно добрался до дома, те, кто вовремя остановился у самой двери квартиры, заслышав шум ливня, те, кто вообще не собирался выходить на улицу, – пусть они смотрят на меня, как на сумасшедшую, сквозь стекла окон! Пусть они глазеют на меня из своих клеток! У меня есть то, чего нет у них.
У меня есть свобода.
Я свободна.
Я свободна от всего – от мнения общества, от условностей, от страхов и переживаний. Потом, через какое-то время, моя свобода, разумеется, пропадет… Я вернусь домой. Мама, с ужасом посмотрев на свою мокрую как мышь дочь, запихнет меня в горячую ванну и будет отпаивать чаем с медом и малиной – потому что мне «сейчас болеть никак нельзя»… Я воссоединюсь со своим письменным столом, заваленным грудой учебников…
Но это будет потом, через вечность. Не сейчас.
А сейчас я – сама стихия. Мне не холодно и не жарко. Я не чувствую ни боли, ни обиды, ни радости, ни разочарования… Я просто иду – я, воплощение дождя, кажущееся всем остальным сумасшедшей, промокшей насквозь девушкой.
По моему лице стекает вода. Это наверняка ливень. Вода застилает глаза, капает с подбородка, попадает в рот… И вдруг я чувствую, что вода эта соленая.
Странно… Я что, плачу?! Отчего я плачу?!

Спасибо за по хваления. Я очень благодарен, и я совсем не ожидал. СПАСИБО!


Возможно, этот рассказ "Серый мир" не представляет для людей интересом. Но здесь есть, о чем задуматься. В маленьком рассказе, я считаю, скрывается смысл небытия. Наверно каждый читая этот рассказ огорчится о его краткости, но сам попадет в мир сложных раздумий.

Ллиэн, РЕСПЕКТ! Зарисовочка - во... Прекрасно. Но что же у тебя до сих пор нет импульса написать что-нибудь завершённое? Жалко.
    Risen, неплохо.
    Элан, не очень. Мне лично не "покатило".

Это рассказ очень странный и средня интересный. Но с одной стороны этот рассказ даст людям раздумье. Это на самом  деле хорошая тема свобода и непосредственность. Но думаю нормально, сам я начинающий и в своих темах вижу дефекты, но только тренировка избавит меня от этой ошибки.

Вещий сон

Уже час ночи, и я не могу заснуть. Завтра приезжает моя девушка, как я ее давно не видел, и как я ее люблю…
- Просыпайся Дима, - услышал я голос мамин - приехала Марина.
- Да, мама - ответил я. И ее зовут Мари.
Мама мне что-то ответила и пошла, открывать дверь. Я услышал голоса:
- Здравствуете!
- Привет, - ответила мама. Как дела Марина? ( Мари давно согласилась, чтоб ее так называли.)
- Хорошо, все отлично теть Паша. ( У нас так обращаются не только к сестрам матери, но и женщинам которые намного старше, чем вы сами.) А, Дима дома?
- Да, сейчас он придет, - сказала моя мама и пригласила Мари в комнату, а сама пошла на кухню. Прошло пару минут, как я приготовился и зашел в комнату.
- Привет, Мари моя любимая! Мари встала с кресла и подбежала ко мне и поцеловала меня. Я не ожидал от Мари этого, но обнял её крепко, крепко. Мари оторвалась от меня, но я ее схватил за руку, обнял ее и поцеловал.
-  Я очень соскучился, - сказал я ей, когда мы отцепились друг от друга.
- Я тоже – сказала Мари.
- Может, пойдем, прогуляемся, - предложил я Мари. Она с охотой согласилась. Мам, мы уходим.
- Только захватите зонтик, дождь идет.
- Хорошо, – ответил я. Мы с Мари схватили зонтик, и ушли из дома. Дождь был сильным, и за минуту можно было хорошо намокнуть. Зонтик был не большой и нам пришлось к друг другу прижаться, что не намочится. Но с моими широкими плечами мне не везло, и очень промок. Мари уговаривала меня по идти домой, не то я заболею. Но я категорический отказался. Мы гуляли и спрашивали друг друга, что произошло пока их не было. Я как всегда начал говорить, что очень по ней скучал:
- Знаешь я очень по тебе скучал, я вспоминал твою ослепительную красоту, твой запах, твою добрую и могучие души. Мари мне улыбнулась…
Мы много еще гуляли и вспоминали прошлое, когда я предложил Мари за идти в галерею поддельные картину из Лувра, позже на концерт, в кино, в театр, на выставки всевозможных книг и статуй и т.д. …
Мы очень хорошо провели время, мы так восхищались красотой и грацией, которой нам показывали. Уже под конец нашего дня мы решили прогуляться по парку, мы осуждали о Моне – Лизе, о статую Сталина, о кино Шрэк3 и многом другом.  Мари посмотрела на время:
- Ох, уже пора, почти двенадцать, родители будут беспокоиться. Я подошел к ней и поцеловал на прошения, но неожиданна для меня, любовь переросло в страсть и желания. И мы отправились ко мне домой позвонили родителям Мари, предупредили, что она останется у меня. И мы так нежно любили друг друга, целую ночь…
  -Дима, ставай, Марина приехала – крикнула мама. - Я что-то не понял, как это может быть, это был сон, нет, это не был сон!?  Казалась голова вот, вот лопнет. В голове перемешались столько чувств. - О, БОЖЕ МОЙ, ЭТО БЫЛ СОН! Я быстро выпрыгнул из постели. - Видима, я вчера заснул и не заметил как!? Видимо поэтому, я  одет, - в голове все шипела. Я подбежал к двери и открыл. В небе не было ни облачко. Мари очень изменилась, стала очень красивой.
- Привет, - сказала Мари.
- Привет, - тупо ответил я.
- Я знаю, что ты меня ждал Дима, и поэтому я пришла сказать, что все кончена. Прошло три года, как мы не виделись, у меня появился новый парень, видишь ту машину, это он мне подарил. Я ухожу, пока! Видима, Мари волновалась, она быстро побежала в сторону машины.
- Мари постой, - остановил я ее.
- Да, - повернулась она.
- Пожалуйста, подари мне последний поцелуй!?
Мари покраснела, но ответила:
- Хорошо, но только из-за прекрасного прошлого.
Я подошел к ней. И поцеловал её так крепко, и так чувственна, что она обняла меня. Неожиданно Мари вырвалась из моих объятий и побежала к машине, я заметил, что она плачет.
- Не бросай меня Мари, я люблю тебя. Я не ожидал ответа:
- Я тоже тебя люблю, но не чего не могу сделать. Пока навсегда!
Я  прочитал ей быстро и громко стихотворения, которое придумал в тот же миг. Пока она боролось с не заводящейся машиной.

Я люблю тебя, Мари.
Ты прекрасна, как Луна,
Ты сияешь, как Звезда,
Ты близка и я пылаю,
Далека ты, умираю.
Я приду к тебе, Мари.
И душа с цепи сорвется,
И желанья надорвется,
Но к тебе она несется
Дух с тобою обернется
В свет и чистоту!
Но любовью я пылаю
Умираю, умираю.
Потому что нет ответа
От тебя моя Мари!
В ту минуту, когда я прочел последнею строчку стихотворения, машина завелась и Мари навсегда покинула меня, и мы больше с ней не когда не виделись. Сейчас я понимаю, что это повлияли на нее родители.
Да, вот нужно верить в вещий сны прямо да наоборот.

Элан,  рассказ, как будто записка дневника. Конец немного ошеломляющий, но оно и понятно, - если это чей-то дневник, то автор и есть главный герой и это его чувства... =)))

У... я темы создавать не могу. =(( А то хотела уже выложить большое... Но придёться выложить старенькое. Писала в 13 лет, критики ещё не поддвергалось (кроме авторской), так что...эх была не была!

Волна.

- Что это? – спросила Мария, ещё сильнее сжав в руках изъеденную временем тетрадку, перевязанную верёвочками.
- Давай посмотрим, - вместо ответа предложила вторая девушка, сидевшая напротив рыжеволосой Марго.
Задорный блик любопытства сверкнул в глазах Маши, и она с трепетом развязала тесёмки необычной тетради. Её глазам представилось жалкое зрелище: жёлтые, высушенные словно мумии, страницы, коричневые пятна на полях и неровные линии размытого голубого текста. Дух кофе, палёной резины и тёрпких пряностей шёл от этих истерзанных листов, и девушка зачаровано вдыхала этот необычный запах, определённо достойный называться ароматом. Всякая тайна вдохновляла, и Мария уже не могла бороться со своим любопытством, будоражившим душу.
- Читай! – нетерпеливо крикнула её собеседница, и Марго нежно проведя рукой по набухшим листам, покорно начала читать:



…Я стоял на ледяном, отполированном тысячами ног граните станции Метро. Я стоял, и сонно, как и сотни, других мне подобных, вглядывался в черноту туннеля, откуда в любую секунду мог с адским грохотом вылететь поезд. Уже услышав его грозный рокот люди, непроизвольно делают шаг вперёд, стремясь первыми зайти в ещё качающейся, молчаливый вагон, толкаясь усесться на свободное место и злобно ругаясь, отбиваясь от тех пассажиров, которые оказались недостаточно ловкими, и не смогли занять свое благословленное ложе.
Некоторые чувствуют себя вершителями судеб и с азартом занимают свободные места, чтобы потом с благородством Робин Гуда уступить недавно занятое место пожилой бабушке или мамаше с двумя детьми.
Но я не из таких, я не люблю Метро и считаю жалость самой большой жесткостью, на которую способен человек. Я не философ, чтобы доказывать вам свою точку зрения. И даже будучи философом, вряд ли вы меня бы поняли. Но я должен рассказать вам об этом. Вам, и именно вам, мои дорогие страницы…
Я стоял у серой стены и лопатками чувствовал исходящий от неё жар, да, в этот день буквально весь воздух плавился в печи, а редкие порывы ветра словно заставляли волосы сгорать в тлен.
Вокруг меня толпились вспотевшие люди, и хоть некто из них не дышал мне в спину, от этого не становилось лучше. Жар шёл от всего вокруг, даже смотреть на окружавшие меня предметы было больно и невыносимо горячо.
Взгляд слезившихся от зноя глаз мог сосредоточиться лишь на толстой белоснежной, линии отделявшей меня от жуткого провала и острых, словно лезвии сабель, рельс.
Лёгкий, приятных ветерок проносился вдоль них, как будто морской бриз, дышащий свежестью перламутровых волн.
Я глупо улыбнулся и зачаровано чувствуя, появляющийся в душе холодок сделал широкий шаг вперёд. Несколько фантиков, лежащих на путях, подхватил невесёлый ветер, и я растерянно проводил их взглядом…
Вам некогда не хотелось летом броситься в реку? Нет? А броситься под поезд?
Я уже чувствовал нарастающую вибрацию воздуха, и хоть всё передо мной плавало в молочном тумане, я мог увидеть неясный свет фар в конце жуткой тьмы туннеля. Скоро поезд, тупо подумал я. Все звуки утонули в звоне колёс, а уши заложило, но нечто не могло мне помешать наслаждаться чувством скольжения по гранитовому полу, будто я скатываюсь в лунку, подобно мечу для гольфа. Галлюцинация, щекочущий душу бред от жары. Я – на катке, без коньков.
Мои волосы развевались на ветру. Сердце колотилось рискуя вырваться из груди, разорвав меня по полам. И я, стерев пот с лица, сделал ещё один шаг и на этот раз это был шаг за ту белую черту. Кто-то из пассажиров шумно вздохнул, но скорее это сипло проревели рельсы, дрожащие под напором железного великана-поезда. Как меч палача выходит из ножен с тяжёлом всхлипом. Как с волнением ты сбрасываешь одежду, чтобы прыгнуть в озеро.
Всё. Дальше идти было некуда. Впереди уже сиял провал. Хотя нет! Впереди лишь молчаливый поток гнал свои волны, увенчанные снежными барашками, а в сотне метров за ним, огромный вал мчался вперёд, стремясь накрыть всё на своём пути.
Духота становилась не выносимой. Моя рука панически дёрнулась, но ноги уже сделали зыбкий прыжок, прорываясь сквозь липкую паутину сомнения и страха. Туда, туда, прочь от жары, я нырнул туда, где река катила свои воды. Я прыгнул прямо на оголённые рельсы.
Какая приятная прохлада и нежный ветерок, прочь от жары… - вот мысли, что лезвием клинка рассекали мой мозг в этот роковой момент.
Внезапно, что-то резким ударом сковало моё тело и последнее, что уловил мой взгляд, пока я не потерял сознание, это была мрачная, величественная, голубая волна поезда, стремительно налетающая на меня. Она накрыла меня с головой, а потом всё поглотила тьма….
Вам хотелось когда-нибудь окунуться в ледяной поток? Нет? А броситься под поезд?

На этом записи обрывались, Марго отложила тетрадь и изумлённо посмотрела на свою подругу.
- Странные записи…, - пробормотала та и широко зевнула, - И правда жарко, поедем сегодня купаться? Если ты про рассказ, то довольно забавно…метро, плавание…
Маша укоризненно взглянула на собеседницу, а затем пробормотала:
- Да, но всё-таки интересно было бы узнать, выжил ли пловец?

Элан, уж слишком часто повторяется имя Мари, не пробывал заменять хоть в некоторых местах местоимением??

Леди Джоуль, и вновь от мужского лица , и в стихах и в прозе, не скажешь почему?? М?? 

Лин, ну, почему уж здесь от мужского? Здесь от Марго и от местоимения "Я".... =))
В стихах - тсс... не кому не говори...=) от мужского местоимения удобнее подбирать рифму. =)))

Кстати я заметила большинство (!!!) авторов на различных форумах, пишут от своего пола. =)) Так почему бы иногда не делать исключения?

Я на самом деле пишу как с дневника, это мой тип писания. На счет множественных слов Мари. В общем спасибо за совет, но Дима любил её сердцам ,поэтому для него её имя было как глоток жизни.

Леди... я прочитал ваш рассказ мне понравился, а то что вы пишети с другого лица даже завараживает.

Спасибо Эл, доброе слово всегда приятно. =))) Ну что же выложу тогда и "это" из ужаасного жанра "Миф" =))) Написала я "это" скучая и особо не редактируя, наверное поэтому не оригинально. Не даром слыхала что миф жанр весьма не благодатный, но... =)

Легенда о Первом Рассвете

Послушай струну, брат. Не важно, какой ты крови, не важно богат или беден, струна объединит всех. Её звуки слышит и купец и нищий, её музыка сравнима и со звоном монет и с песней горного соловья. Она согреет твоё сердце ледяным пламенем и попотчует сахарным стеклом. Ты познаешь и боль, и радость и будешь извиваться от переизбытка и того и другого. Струна некогда не молчит. Даже, когда её не ласкают пальцы скальда, она всё равно играет музыку, неслышную и загадочную. А тот, кто её услышит, сможет подняться над собою на крыльях ветра...

На мольберте заката расцвёл солнечный луч
Он стрелою кровавой рассёк мир, царство круч
Извивается лентой, хрустальной наш мир
Час последний настал, и божественный пир
В сердце, каждого зреет, как семя цветка
Серебристую гладь разрубила волна
Всколыхнулись кувшинки, как жизни людей
Столп огня пронзил небо разрушив быль дней
Солнце вспыхнуло, ветер, лучи подхватил
И унёс в царство мрака и мёртвых светил…

…Он возник из лучей рассвета, последнего рассвета, который произошёл более пяти миллионов лет назад. Всю свою жизнь, очень короткую по сравнению с Вечностью, он прожил, купаясь в потоках звёздных волн, ныряя во мрачные глубины океана, вспенивая стихию и разнося хрустальные брызги по прибрежным скалам.
Он был – ветром, северным ветром, упрямым сыном Раура, бога решившего поспорить с Вечностью, создав четыре стихии. Одна из стихий была названа огнём, она могла благословить и уничтожить одновременно, она сжигала мрак и подчёркивала свет, и именем огня было – Харра
Второй стихией - была вода, эта была самая любимая сестра Заэле, её имя было Онок, что означала борющийся со светом. Третий стихией была – земля, непреклонная и гордая, её имя было – Жаги, что значило – неразрушимая.
А последней стихией был сам Заэле, беспокойный ветер.
Рассердилась Вечность на Раура. Вспенилось море, взвился ветер, встрепенулась земля, когда первый удар Вечности обрушился на широкие плечи Раура. Но бог не поддался, он схватил Вечность своей могучей рукой и разорвал на две равные части. А затем молвил бог:
- Отныне, левая твоя часть будет названа злом, а правая часть добром. И всё что будет делаться, по моей воле то будет – правильно, то будет добром. А всё, что будет сущее делать от своего сердца, то будет – ложью и злом, - так сказал бог, разрушивший вечность и повелевший совершать перемены.
Первым послушалась отца цветущая Жаги. Она самолюбиво молвила:
- Пусть всё вокруг будет таким прекрасным, как я сама.
И всё зацвело, родившись заново, купаясь в лучах перворожденного солнца.
- Пусть появиться на свете тот, кто мог бы хранить эту красоту, - сказала миролюбиво Онок, создав животных и прочих существ.
Разгневался Харра добротой сестер и прокричал:
- Пусть стихия разрушения, часть меня, живёт сама по себе, чиня этим существам злостный вред, сокращая их количество и убивая их! - и часть его души вырвалась на свободу, сокрушая всё вокруг.

Ну, а тосковавшему по былой свободе ветру не осталось ничего, чтобы можно было свершить. Его брат и сёстры разошлись, по миру наблюдая за своими трудами, оберегая свои творения от чужих происков. А Заэле стал думать. И думал он целые тысячу лет, пока, наконец, не молвил:
- Ты почувствуешь силу стихии в своей душе и не сможешь сопротивляться ей. Ты подумаешь об огненной горе и перенесёшься в неё безумные недра. Твоё сердце будет пылать цветком радости и печали, переливаться цветом стихии, а душа твоя будет непреклонной, как я! Ты не будешь слушаться бога, ты будешь сам богом! Богом для себя! Ты будешь художником и поэтом и тебе не нужна будет власть Вечности, чтобы создавать новое! Кто же ты? Ты всадник стихии, ты повелитель всего! Здесь, сейчас, сидя в седле мира, почувствуй мою силу, которая коснётся тебя! Властвуй всеми стихиями и мною! И твой верный конь умчит тебя за горизонт…
И воспарил ветер в вышину и на его плечах, сидел новый бог, именуемый отныне человеком.*

Взревел Могучий Руар, ослеплённый безумием своего сына, но было уже поздно. Разорвать себя также, как он разорвал Вечность, даже бог был не в силах.

* Под понятием человек подразумевается не «гомо сапиенс», а существо независимое разумом.