Полная версия: Глава вторая. Гроза собирается.
Начинаем.
Пояснение: Сюда писать все посты по ВСЕМ странам о событиях непосредственно после турнира, недописавшим Турнир, дописывать в главу первую 
Месяц Судов. 1-4 числа. Лирийские степи. Где-то в десяти конных дневных переходах до границ Тай-Суана.
[glow=red,2,300] Многое открыл Глаз Паука хану Лирии. Он видел в грезах все то, что видел его друг и товарищ. С ним, заодно, он переживал все невзгоды и радости...[/glow]
Это была ставка вождей Тысячи Племен...
Вефир огляделся. Да, все правильно, он прибыл... Многочисленные палатки, тысячи и тысячи лошадей, крики...
И путевой камень сработал как надо. Он перенесся из Хайдолы, с жаркого юга, сюда прямо в степь, к подножию горы Мхааб-цаддалар – или Коготь звездного коршуна... Когда-то они спаслись здесь с Сафаром от стаи волков, это было давно, тогда еще нынешний хан был только наследником великого Изима. Они ехали к вождю самого крупного племени гарров – Чармероку ит-Сайле... Изим хотел, чтобы Сафар женился на дочери Чармерока, так и произошло. Мархет стала его первой женой и матерью Ибриля – нынешнего наследника. Но тогда... Они ехали вдвоем, оставив всех людей хана в ближайшем поселке. Сафар хотел увидеть звезды степи – самые яркие в это время года. Когда ночь вступила в свои права, появилась стая волков... Они гнались за ними полночи, Сафар смеялся, но его кобыла попала ногой в нору суслика, и стала прихрамывать. Тогда он смеяться перестал. Стало рассветать, стая была очень близко. И, наконец, они достигли Мхааб-цаддалар – огромную скалу посреди пустыни – вокруг нее богами разложены гигантские валуны, и здесь шаманы степных племен гадают по теням.
Сафар чудом затащил лошадей на почти неприступную вершину, в пещеры, затем развел огонь на месте узкого входа. Вскоре, волки убрались, но Вефир хорошо запомнил пляшущий жаркий огонь, вой свирепых хищников за ним, и яркое всходящие солнце, разгоняющее ночной мрак. Теперь он и оказался здесь. Конечно, ни углей от костра, ни следов найти было нельзя... Слишком давно это было. Чармерок тогда принял их с радостью... Мархет стала первой женой Сафара, а первая дочь Сафара, правда уже от другой жены, вышла за сына Чармерока – Саррека ит-Сайле. Так был основан великий союз, ставший затем Союзом Тысячи Племен.
Обождав три достаточно трудных дня, в течение которых он почти не мог двигаться, слава Каар, хоть еды и воды у него было достаточно, Вефир покинул свое убежище и дошел до ставки Вождей.
Да, люди Союза заполнили всю степь на многого дней конного перехода вокруг Мхааб-цаддалар. Здесь были и гарры – многолюдное племя Чармерока, и кхевары из самых южных земель Лирии, и карлики-ллунифы, приехавшие на своих малорослых лошадках с самого заката, и гиганты-таризы, всегда вооруженные двумя топорами, с северных равнин. Да, тысячи племен гонимые с запада Великой Засухой. Они шли на восток, в свои земли обетованные... Но на западе была Лакона и война...
Предстояло узнать, все ли в порядке... Старый Чармерок был еще жив... Ибриль и Саррек находились при нем. Детям полезно учиться у старых и умудренных опытом. Ибрилю, очевидно, полагалось стать вождем великой страны – возникнувшей из старой Лирии, и тем, что останется от Лаконы – сожженной и восставшей снова, с новыми народами, обычаями и королями. Саррек в таком случае станет его правой рукой...
Вефир привязал коня у большого красиво украшенного шатра – здесь и проходили советы, затем раздвинув тяжелые ткани полога, вошел.
- Посланник великого Сафара ибн-Изима Бнеда приветствует вас.
- Вефир! – Ибриль бросился к нему. – Но как?
- Тсс... – советник хана, приложил палец к губам. – Расскажу потом...
- Да хранят боги твоего повелителя... – Чармерок встал со своего места и низко поклонился. – Твое имя – Вефир? Ты советник мудрейшего?
- Да. – Вефир занял одно из мест, оглядывая лица присутствующих...
- Тогда, слушай... Это Саррек, мой старший сын... – он указал рукой на мускулистого смуглого юношу с черными волосами, – это Изррэк – один из вождей гарров, - рука указала на почти точную копию Саррека – степняки в глазах Вефира почти не отличались друг от друга.
- Так, это Афиар Мирх – один из вождей кхеваров. – кожа Афиара была черной и блестящей настолько, что отражала тусклый свет в полумраке шатра. – Это Барг-Танг – верховный шаман ллунифов... – маленький пигмей кивнул в ответ, – а это Кармун, сын Угумра – предводитель Таризов с севера, – широкоплечий высокий воин, закутанный в медвежьи шкуры, поднял руку в знак приветствия. – Все они предводители своих народов, которые собрались здесь вокруг Мхааб-цаддалар. Мы ждем приказов Великого хана.
Вефир задумался.
- Грядут зимние стужи... Мы должны перейти горы раньше, чем снег ляжет на землю. Как только третий сын ВеликогоХана договорится с Тай-Суанской ведьмой, мы тронемся в путь. До тех пор нам нужно обдумать планы будущей кампании.
- Согласен, – карлик вышел вперед. – Моим людям не терпится собрать урожай голов. Эти лаконцы могучие воины? Говори, как есть, посланник повелителя каменных городов и бескрайних равнин, мы ничего не боимся...
- Да, воины они неплохие... – Вефир развернул карту. – На нашей стороне внезапность... Мой хан... многим пожертвовал, чтобы эта тайна осталась тайной (Вефир вспомнил проклятую кобру... брр...) Селина – фактическая королева Лаконы не ожидает, что мы перейдем горы... Следовательно, нас никто не ждет. И еще – лаконцы стали слабы и изнеженны. Они предпочитают красивые безделушки мечам и копьям...
- Мы сожжем их города вместе со всеми их красотами... – продолжил Барг-Танг. – Никто не должен уйти от ярости сынов Ллуна.
- Истинно так, вождь... – Вефир улыбнулся. – Сколько вы привели людей с собой?
Пигмей поднял голову.
- Много, очень много... Не смотри, что мы малы ростом, советник повелителя, - наш народ ловок и быстр в бою. Мы словно пчелы жалим наших врагов, не давая им покоя ни днем, ни ночью... Смотри... – Барг-Танг достал небольшую трубку. – Дротик поражает врага даже через самую маленькую щель в панцире. Один укус – одна смерть.
Афиар Мирх поднялся с места.
- Это так, советник, – согласился он с шаманом ллунифов. – Когда мы еще воевали с ними, мои воины несли ужасающие потери... Они, - он жестом указал на улыбающегося Барга, - способны подкрасться на самое маленькое расстояние, почти вплотную, и их очень сложно заметить.
- Как же тогда они не уничтожили вас? – Вефир внимательно посмотрел на Афиара.
- Воины моего племени тоже не так просты, как можно подумать... Мы тоже можем быть практически невидимы, но - ночью – и все благодаря нашей черной коже. Под луной силы моего племени многократно увеличиваются благодаря духам, которых наши шаманы призывают, когда бьют в свои большие барабаны. Мы нападаем и выигрываем... Более того, мы не пользуемся лошадьми – мы ездим на верблюдах.
Да, Вефир помнил этих поистине чудовищных животных. Высотой в три человеческих роста, верблюды могли переходить по горам, по достаточно тонкому льду и конечно по пескам. Чтобы убить такого монстра требовались огромные усилия, а их обычно бывало несколько. Лошади их боялись как огня.
- А у вас, Кармун есть какие-то секреты? – Вефир оглядел могучего воина.
- Секреты? Топор вот и есть мой главный секрет! И дротики и черная кожа – это конечно хорошо, особенно, если они будут на нашей стороне, но сильные руки и острый топор способны творить чудеса! Мы сотни лет разбивали наших врагов до того, как мудрый повелитель призвал нас в великий поход! И всюду наша сила помогала нам, сила стали и мускулов... Видел бы ты как наши воины, круша все на своем пути, пробивались сквозь полчища врагов!
Вефир снова улыбнулся. Разумеется, все это по отдельности не принесло бы им победы в войне с Лаконой – их задачей было совместить отдельные возможности в идеальную продуманную тактику, которая могла бы сокрушить лаконцев... При этом надо предусмотреть все – все, что может случиться, все возможные условия...
- В таком случае, - Вефир еще раз внимательно оглядел всех собравшихся, - я могу предполагать, что Лакона падет еще до того, как вырастет новая трава...
- Да будет так... – ллуниф вышел из шатра первым, за ним последовали Афиар и Кармун.
Чармерок рассмеялся...
- Небо видит это впервые... Они враждовали тысячи лет, советник, но вот – все же собрались вместе... Что движет ими?
- Все они хотят благ для своих народов... – Вефир задумался... – Но они такие разные... Смогут ли они пойти дальше или же их дороги разойдутся?
- Вероятно, это зависит так же и от тебя... И от меня... И от твоего повелителя...
- Согласен...
- Поговори с ними еще... Со всеми вместе и по отдельности... Если ты будешь лучше понимать их, ты сможешь еще сильнее связать то, что делали Сафар, его отец и дед. Ведь за этим тебя и послали?
Да... Каар видит многое, что скрыто человеческому взору. Читать в душах – умение доступное не каждому...
[glow=red,2,300] Многое открыл Глаз Паука хану Лирии. Он видел в грезах все то, что видел его друг и товарищ. С ним, заодно, он переживал все невзгоды и радости...[/glow]
Это была ставка вождей Тысячи Племен...
Вефир огляделся. Да, все правильно, он прибыл... Многочисленные палатки, тысячи и тысячи лошадей, крики...
И путевой камень сработал как надо. Он перенесся из Хайдолы, с жаркого юга, сюда прямо в степь, к подножию горы Мхааб-цаддалар – или Коготь звездного коршуна... Когда-то они спаслись здесь с Сафаром от стаи волков, это было давно, тогда еще нынешний хан был только наследником великого Изима. Они ехали к вождю самого крупного племени гарров – Чармероку ит-Сайле... Изим хотел, чтобы Сафар женился на дочери Чармерока, так и произошло. Мархет стала его первой женой и матерью Ибриля – нынешнего наследника. Но тогда... Они ехали вдвоем, оставив всех людей хана в ближайшем поселке. Сафар хотел увидеть звезды степи – самые яркие в это время года. Когда ночь вступила в свои права, появилась стая волков... Они гнались за ними полночи, Сафар смеялся, но его кобыла попала ногой в нору суслика, и стала прихрамывать. Тогда он смеяться перестал. Стало рассветать, стая была очень близко. И, наконец, они достигли Мхааб-цаддалар – огромную скалу посреди пустыни – вокруг нее богами разложены гигантские валуны, и здесь шаманы степных племен гадают по теням.
Сафар чудом затащил лошадей на почти неприступную вершину, в пещеры, затем развел огонь на месте узкого входа. Вскоре, волки убрались, но Вефир хорошо запомнил пляшущий жаркий огонь, вой свирепых хищников за ним, и яркое всходящие солнце, разгоняющее ночной мрак. Теперь он и оказался здесь. Конечно, ни углей от костра, ни следов найти было нельзя... Слишком давно это было. Чармерок тогда принял их с радостью... Мархет стала первой женой Сафара, а первая дочь Сафара, правда уже от другой жены, вышла за сына Чармерока – Саррека ит-Сайле. Так был основан великий союз, ставший затем Союзом Тысячи Племен.
Обождав три достаточно трудных дня, в течение которых он почти не мог двигаться, слава Каар, хоть еды и воды у него было достаточно, Вефир покинул свое убежище и дошел до ставки Вождей.
Да, люди Союза заполнили всю степь на многого дней конного перехода вокруг Мхааб-цаддалар. Здесь были и гарры – многолюдное племя Чармерока, и кхевары из самых южных земель Лирии, и карлики-ллунифы, приехавшие на своих малорослых лошадках с самого заката, и гиганты-таризы, всегда вооруженные двумя топорами, с северных равнин. Да, тысячи племен гонимые с запада Великой Засухой. Они шли на восток, в свои земли обетованные... Но на западе была Лакона и война...
Предстояло узнать, все ли в порядке... Старый Чармерок был еще жив... Ибриль и Саррек находились при нем. Детям полезно учиться у старых и умудренных опытом. Ибрилю, очевидно, полагалось стать вождем великой страны – возникнувшей из старой Лирии, и тем, что останется от Лаконы – сожженной и восставшей снова, с новыми народами, обычаями и королями. Саррек в таком случае станет его правой рукой...
Вефир привязал коня у большого красиво украшенного шатра – здесь и проходили советы, затем раздвинув тяжелые ткани полога, вошел.
- Посланник великого Сафара ибн-Изима Бнеда приветствует вас.
- Вефир! – Ибриль бросился к нему. – Но как?
- Тсс... – советник хана, приложил палец к губам. – Расскажу потом...
- Да хранят боги твоего повелителя... – Чармерок встал со своего места и низко поклонился. – Твое имя – Вефир? Ты советник мудрейшего?
- Да. – Вефир занял одно из мест, оглядывая лица присутствующих...
- Тогда, слушай... Это Саррек, мой старший сын... – он указал рукой на мускулистого смуглого юношу с черными волосами, – это Изррэк – один из вождей гарров, - рука указала на почти точную копию Саррека – степняки в глазах Вефира почти не отличались друг от друга.
- Так, это Афиар Мирх – один из вождей кхеваров. – кожа Афиара была черной и блестящей настолько, что отражала тусклый свет в полумраке шатра. – Это Барг-Танг – верховный шаман ллунифов... – маленький пигмей кивнул в ответ, – а это Кармун, сын Угумра – предводитель Таризов с севера, – широкоплечий высокий воин, закутанный в медвежьи шкуры, поднял руку в знак приветствия. – Все они предводители своих народов, которые собрались здесь вокруг Мхааб-цаддалар. Мы ждем приказов Великого хана.
Вефир задумался.
- Грядут зимние стужи... Мы должны перейти горы раньше, чем снег ляжет на землю. Как только третий сын ВеликогоХана договорится с Тай-Суанской ведьмой, мы тронемся в путь. До тех пор нам нужно обдумать планы будущей кампании.
- Согласен, – карлик вышел вперед. – Моим людям не терпится собрать урожай голов. Эти лаконцы могучие воины? Говори, как есть, посланник повелителя каменных городов и бескрайних равнин, мы ничего не боимся...
- Да, воины они неплохие... – Вефир развернул карту. – На нашей стороне внезапность... Мой хан... многим пожертвовал, чтобы эта тайна осталась тайной (Вефир вспомнил проклятую кобру... брр...) Селина – фактическая королева Лаконы не ожидает, что мы перейдем горы... Следовательно, нас никто не ждет. И еще – лаконцы стали слабы и изнеженны. Они предпочитают красивые безделушки мечам и копьям...
- Мы сожжем их города вместе со всеми их красотами... – продолжил Барг-Танг. – Никто не должен уйти от ярости сынов Ллуна.
- Истинно так, вождь... – Вефир улыбнулся. – Сколько вы привели людей с собой?
Пигмей поднял голову.
- Много, очень много... Не смотри, что мы малы ростом, советник повелителя, - наш народ ловок и быстр в бою. Мы словно пчелы жалим наших врагов, не давая им покоя ни днем, ни ночью... Смотри... – Барг-Танг достал небольшую трубку. – Дротик поражает врага даже через самую маленькую щель в панцире. Один укус – одна смерть.
Афиар Мирх поднялся с места.
- Это так, советник, – согласился он с шаманом ллунифов. – Когда мы еще воевали с ними, мои воины несли ужасающие потери... Они, - он жестом указал на улыбающегося Барга, - способны подкрасться на самое маленькое расстояние, почти вплотную, и их очень сложно заметить.
- Как же тогда они не уничтожили вас? – Вефир внимательно посмотрел на Афиара.
- Воины моего племени тоже не так просты, как можно подумать... Мы тоже можем быть практически невидимы, но - ночью – и все благодаря нашей черной коже. Под луной силы моего племени многократно увеличиваются благодаря духам, которых наши шаманы призывают, когда бьют в свои большие барабаны. Мы нападаем и выигрываем... Более того, мы не пользуемся лошадьми – мы ездим на верблюдах.
Да, Вефир помнил этих поистине чудовищных животных. Высотой в три человеческих роста, верблюды могли переходить по горам, по достаточно тонкому льду и конечно по пескам. Чтобы убить такого монстра требовались огромные усилия, а их обычно бывало несколько. Лошади их боялись как огня.
- А у вас, Кармун есть какие-то секреты? – Вефир оглядел могучего воина.
- Секреты? Топор вот и есть мой главный секрет! И дротики и черная кожа – это конечно хорошо, особенно, если они будут на нашей стороне, но сильные руки и острый топор способны творить чудеса! Мы сотни лет разбивали наших врагов до того, как мудрый повелитель призвал нас в великий поход! И всюду наша сила помогала нам, сила стали и мускулов... Видел бы ты как наши воины, круша все на своем пути, пробивались сквозь полчища врагов!
Вефир снова улыбнулся. Разумеется, все это по отдельности не принесло бы им победы в войне с Лаконой – их задачей было совместить отдельные возможности в идеальную продуманную тактику, которая могла бы сокрушить лаконцев... При этом надо предусмотреть все – все, что может случиться, все возможные условия...
- В таком случае, - Вефир еще раз внимательно оглядел всех собравшихся, - я могу предполагать, что Лакона падет еще до того, как вырастет новая трава...
- Да будет так... – ллуниф вышел из шатра первым, за ним последовали Афиар и Кармун.
Чармерок рассмеялся...
- Небо видит это впервые... Они враждовали тысячи лет, советник, но вот – все же собрались вместе... Что движет ими?
- Все они хотят благ для своих народов... – Вефир задумался... – Но они такие разные... Смогут ли они пойти дальше или же их дороги разойдутся?
- Вероятно, это зависит так же и от тебя... И от меня... И от твоего повелителя...
- Согласен...
- Поговори с ними еще... Со всеми вместе и по отдельности... Если ты будешь лучше понимать их, ты сможешь еще сильнее связать то, что делали Сафар, его отец и дед. Ведь за этим тебя и послали?
Да... Каар видит многое, что скрыто человеческому взору. Читать в душах – умение доступное не каждому...
Сторн, столичный остров. Где-то в пещерах под Цитаделью. Расятнуто от пятнадцатилетнего прошлого, до наших дней....
Мой сон затянулся…. Слишком затянулся. Но вот посреди пустоты, заполняемой лишь воспоминаниям и тенями, промелькнули первые искры, возвещавшие скорое пробуждение. О нет, по меркам мимолетной человеческой жизни еще годы забвения ждали мою обитель, но теперь тяжелое, полное мрачных видений и ожидания, забытье сменилось целым потоком новых ощущений. Где-то сверху, над скалой, скрывающей мой саркофаг, кто-то творил страшный ритуал подчинения… причем подчиняли чистую, честную, но имевшую некий страшный изъян душу… На миг меня посетило страшное сомнение – неужели мои братья сумели повернуть ход безнадежно проигранной битвы в свою пользу и тысячелетия сна – прошли зря? Но нет, там не было ни одного бессмертного – лишь жалкие людишки, возомнившие себя венцами творения. Но их неумелое, грубое волшебство пробудило меня ото сна, пробудило несколько раньше срока.… Все еще плавая в мире грез, я видел будущее, видел огонь, охватывающий поселения людей, видел кровь, текущую подобно воде… видел падение величественных зеленых исполинов, взращенных торжествующими победителями прошлого и свято хранивших мир от моего возвращения. Но это еще только близилось, а сейчас жалкий мирок тварей-однодневок доживал последние мгновения покоя. Я подожду немного – что мне несколько лунных циклов в сравнении с вечностью сна? Но теперь, даже не выходя из своей каменной обители, я получил возможность действовать – мир снов един для всех… и для людей, и для бессмертных. Как едина и магия. Эти жалкие шаманы наверху торжествую, считая, что сотворили надежный и верный магический поводок… пусть верят в это, но когда придет время, я вырву поводья из их рук, а самих – ввергну во тьму.
Мир надо мной приятно изменился – странствуя по снам живущих, я не нашел ни единого упоминания о моем народе. Нас забыли, перестали упоминать даже в легендах… Хорошо. Теперь главное – не спешить…. Входить в сны тех, кто принадлежит мне духом, смотреть на мир их глазами, и ждать… ждать… теперь уже совсем недолго… мгновения в сравнении с вечностью. Иногда – вмешиваться, почти незаметно: ускорить смерть одного, обострить ненависть в другом… совсем немного усилить способности третьей.… Сейчас я еще слаб, но сила вампира не только в магии и боевых навыках… ведь древние люди звали нас «сикванши» - «похитители душ, охотники за верой». Люди убивают, пьют кровь и поедают плоть своих братьев куда охотнее, чем самый жестокий бессмертный. Надо лишь правильно их подтолкнуть… Скоро деревья рухнут, и мир спелым яблоком упадет на мои ладони.
Мой сон затянулся…. Слишком затянулся. Но вот посреди пустоты, заполняемой лишь воспоминаниям и тенями, промелькнули первые искры, возвещавшие скорое пробуждение. О нет, по меркам мимолетной человеческой жизни еще годы забвения ждали мою обитель, но теперь тяжелое, полное мрачных видений и ожидания, забытье сменилось целым потоком новых ощущений. Где-то сверху, над скалой, скрывающей мой саркофаг, кто-то творил страшный ритуал подчинения… причем подчиняли чистую, честную, но имевшую некий страшный изъян душу… На миг меня посетило страшное сомнение – неужели мои братья сумели повернуть ход безнадежно проигранной битвы в свою пользу и тысячелетия сна – прошли зря? Но нет, там не было ни одного бессмертного – лишь жалкие людишки, возомнившие себя венцами творения. Но их неумелое, грубое волшебство пробудило меня ото сна, пробудило несколько раньше срока.… Все еще плавая в мире грез, я видел будущее, видел огонь, охватывающий поселения людей, видел кровь, текущую подобно воде… видел падение величественных зеленых исполинов, взращенных торжествующими победителями прошлого и свято хранивших мир от моего возвращения. Но это еще только близилось, а сейчас жалкий мирок тварей-однодневок доживал последние мгновения покоя. Я подожду немного – что мне несколько лунных циклов в сравнении с вечностью сна? Но теперь, даже не выходя из своей каменной обители, я получил возможность действовать – мир снов един для всех… и для людей, и для бессмертных. Как едина и магия. Эти жалкие шаманы наверху торжествую, считая, что сотворили надежный и верный магический поводок… пусть верят в это, но когда придет время, я вырву поводья из их рук, а самих – ввергну во тьму.
Мир надо мной приятно изменился – странствуя по снам живущих, я не нашел ни единого упоминания о моем народе. Нас забыли, перестали упоминать даже в легендах… Хорошо. Теперь главное – не спешить…. Входить в сны тех, кто принадлежит мне духом, смотреть на мир их глазами, и ждать… ждать… теперь уже совсем недолго… мгновения в сравнении с вечностью. Иногда – вмешиваться, почти незаметно: ускорить смерть одного, обострить ненависть в другом… совсем немного усилить способности третьей.… Сейчас я еще слаб, но сила вампира не только в магии и боевых навыках… ведь древние люди звали нас «сикванши» - «похитители душ, охотники за верой». Люди убивают, пьют кровь и поедают плоть своих братьев куда охотнее, чем самый жестокий бессмертный. Надо лишь правильно их подтолкнуть… Скоро деревья рухнут, и мир спелым яблоком упадет на мои ладони.
5 день Судов. Город А'грес
Селена-Луна гуляла по лесу. Ей захотелось побыть в далеке от городской суеты, убежать от обыденности, так же как и раньше. Селене стало скучно жить в изолированном городе Агрес. Она шла медленно, вдыхая душистый запах цветов. Лес всегда был ее домом. Здесь она чувствовала себя сильной, могущественной и свободной. Селена принадлежала самой себе и никто не мог покуситься на ее свободу.
А как же иначе. Селена родилась волколаком и гордилась этим.
-Селена! Постой!
Девушка оглянулась.
-Виктар? Что-то случилось?-мило улыбнулась она.
-Нет, Луна, просто хотел составить тебе компанию. Я знаю что ты любишь гулять она. Но…
Юноша так искренне посмотрел в голубые глаза Селене, что та просто не смогла возразить. И они пошли вдвоем вдоль небольшого журчащего ручья. Виктар- красивый, молодой, сильный и гордый сын важака. Он как и Селена-Луна был волкалаком. Свирепым воином и будущем правителем.
-Ах, Викрат, Виктар. Не понять тебе меня…-размышляла Селена вслух. - Вот ты. Кто ты есть? Сын нашего вожака. Вожака нашего Агреса. Тебе суждено стать нашем предводителем…Твое место здесь. Ты должен будешь вести свой народ вперед, за собой…
-А ты?!-вдруг яро возразил парень. – Селена, ты! Ты дочь шамана Шарана. На твоих плечах такая же ответственность как и на мне. А ты хочешь сбежать.
Виктар взял Селену за руку и заглянул в ее задумчивые глаза. Он питал к своей подруге особую нежность еще с детства.
-А что делать здесь? Виктар, мы закрыты от мира, мы живем в замкнутом городе. Мы живем просто и свободно. Нам нет угрозы. Про наше существование даже не знают. Да, только так мы можем жить и жить свободно…но мне хочется побывать в других местах, увидеть животных, которых нет здесь - в лесу. Общаться с новыми людьми…
-Людьми? Так вот ты о чем?
Виктар поник. У него сердце сжалось от боли и гнева.
-Люди значит? Эти жалкие, слабые существа, которые убивали нас, которые боятся и ненавидят нас. - Виктар пренебрежительно ухмыльнулся. В нем кипело негодование. –Люди! Я ненавижу их. Я ненавижу наше соглашение! Я ненавижу наш закон. Я хочу убивать. Видеть страх в их глазах, хочу вырывать своими руками их сердца. Пить кровь, вкушать плоть!!! Они наше несчастье! Раньше мы жили везде и всюду. Теперь мы обязаны прятаться в лесу, скрываясь.
Селена испуганно смотрела на друга. Ее пугали речи старого друга, столь пылкие и бессмысленные.
-Ты не прав. Что было-то прошло. Теперь мы должны принять нашу участь. Теперь мы должны научиться жить в мире и союзе.
-Не бывать этому!!! Селена! Я не узнаю тебя! Глупая девчонка.
-Виктар! Приди в себя. Если ты затеешь войну против людей, то оборотни вымрут. Мы все умрем. Нас мало. Раньше мы были врагами, но не теперь. Когда ты поумнеешь?
Селена взбесилась, гнев зарождался в ее голове. Она просто не верила своим ушам. Что говорит этот несчастный, одержимый дурацкой идеей завоевания мира. Глупость. Так нельзя. Девушка сжимала кулаки, и острые ногти впивались в ладонь.
-Оборотни по всему миру живут среди людей, забыв о своей сущности. Они предали нашего царя.
Селена прикусила губу. Ей тоже было обидно, обидно до слез. За то что ее жизнь была пуста и бессмысленна. Что ей и ее народу приходится жить в отчуждении.
Виктар подошел к подруге совсем близко. Он уже успокоился и его нежные руки заскользили по лицу девушки. Селена подняла голову и искренне посмотрела в желтые глаза наследника – волколака.
Селена почувствовала тепло исходящее от Виктара, ей было уютно и хорошо с ним. Но это был не тот с кем она хотела бы прожить всю жизнь.
-Селена, я люблю тебя.–тихо проговорил Виктар.
-Я знаю, правда знаю, но я не могу тебе обещать взаимности.
Селена слышала как часто бьется сердце ее друга, но правда не могла ничего поделать. Она хотела путешествовать. Девушка хотела уехать из Агреса, а будь она связана с кем-либо и ее вольной жизни придет конец.
-Ладно, давай на перегонки?-улыбнулся Виктар
-Я тебя обгоню!!! - засияла девушка.
В одно мгновение Селена и Виктар перекинулись в животных, и два красивых больших волка понеслись по лесным холмам. Они бежали свободно и легко. Солнечные лучи отливались на гладких шкурках волколаков.
Ближе к вечеру Селена и Виктар вернулись в город.
Селена вошла в свой дом и очаровательная улыбка исчезла с ее губ.
-Отец? Что-то случилось?
Шаран был чем-то обеспокоен. Он неподвижно сидел в углу комнаты и огонь свечей бросал блики на его лицо. Шаран выглядел очень молодо для своих лет. Наверное магия, всегда думала Селена,
и от части была права.
-Что? Что произошло?-не успокаивалась девушка.
Шаран поправил волчью шкуру на плече и пристально посмотрел на дочь.
-Я в такие минуты благодарю небо, что ты так и не научилась магии,- задумчиво произнес шаман,- сегодня небо послало мне видение. Не очень хорошее.
Девушка не понимала, она слушала и не слышала эти слова.
-Я знаю что ты хочешь уйти от сюда…не торопись. Быть может это наши последние встречи.
-Отец! О чем ты говоришь? Что ты видел?
-Видел…много крови…очень много…это будет не скоро…но беда застанет нас и тебя… Человеческая кровь и кровь оборотней перемешается в одной грязной луже…
-Это будет конец?-испуганно прошептала Селена.
-Конец? Нет. Надеюсь что нет…
Селена-Луна гуляла по лесу. Ей захотелось побыть в далеке от городской суеты, убежать от обыденности, так же как и раньше. Селене стало скучно жить в изолированном городе Агрес. Она шла медленно, вдыхая душистый запах цветов. Лес всегда был ее домом. Здесь она чувствовала себя сильной, могущественной и свободной. Селена принадлежала самой себе и никто не мог покуситься на ее свободу.
А как же иначе. Селена родилась волколаком и гордилась этим.
-Селена! Постой!
Девушка оглянулась.
-Виктар? Что-то случилось?-мило улыбнулась она.
-Нет, Луна, просто хотел составить тебе компанию. Я знаю что ты любишь гулять она. Но…
Юноша так искренне посмотрел в голубые глаза Селене, что та просто не смогла возразить. И они пошли вдвоем вдоль небольшого журчащего ручья. Виктар- красивый, молодой, сильный и гордый сын важака. Он как и Селена-Луна был волкалаком. Свирепым воином и будущем правителем.
-Ах, Викрат, Виктар. Не понять тебе меня…-размышляла Селена вслух. - Вот ты. Кто ты есть? Сын нашего вожака. Вожака нашего Агреса. Тебе суждено стать нашем предводителем…Твое место здесь. Ты должен будешь вести свой народ вперед, за собой…
-А ты?!-вдруг яро возразил парень. – Селена, ты! Ты дочь шамана Шарана. На твоих плечах такая же ответственность как и на мне. А ты хочешь сбежать.
Виктар взял Селену за руку и заглянул в ее задумчивые глаза. Он питал к своей подруге особую нежность еще с детства.
-А что делать здесь? Виктар, мы закрыты от мира, мы живем в замкнутом городе. Мы живем просто и свободно. Нам нет угрозы. Про наше существование даже не знают. Да, только так мы можем жить и жить свободно…но мне хочется побывать в других местах, увидеть животных, которых нет здесь - в лесу. Общаться с новыми людьми…
-Людьми? Так вот ты о чем?
Виктар поник. У него сердце сжалось от боли и гнева.
-Люди значит? Эти жалкие, слабые существа, которые убивали нас, которые боятся и ненавидят нас. - Виктар пренебрежительно ухмыльнулся. В нем кипело негодование. –Люди! Я ненавижу их. Я ненавижу наше соглашение! Я ненавижу наш закон. Я хочу убивать. Видеть страх в их глазах, хочу вырывать своими руками их сердца. Пить кровь, вкушать плоть!!! Они наше несчастье! Раньше мы жили везде и всюду. Теперь мы обязаны прятаться в лесу, скрываясь.
Селена испуганно смотрела на друга. Ее пугали речи старого друга, столь пылкие и бессмысленные.
-Ты не прав. Что было-то прошло. Теперь мы должны принять нашу участь. Теперь мы должны научиться жить в мире и союзе.
-Не бывать этому!!! Селена! Я не узнаю тебя! Глупая девчонка.
-Виктар! Приди в себя. Если ты затеешь войну против людей, то оборотни вымрут. Мы все умрем. Нас мало. Раньше мы были врагами, но не теперь. Когда ты поумнеешь?
Селена взбесилась, гнев зарождался в ее голове. Она просто не верила своим ушам. Что говорит этот несчастный, одержимый дурацкой идеей завоевания мира. Глупость. Так нельзя. Девушка сжимала кулаки, и острые ногти впивались в ладонь.
-Оборотни по всему миру живут среди людей, забыв о своей сущности. Они предали нашего царя.
Селена прикусила губу. Ей тоже было обидно, обидно до слез. За то что ее жизнь была пуста и бессмысленна. Что ей и ее народу приходится жить в отчуждении.
Виктар подошел к подруге совсем близко. Он уже успокоился и его нежные руки заскользили по лицу девушки. Селена подняла голову и искренне посмотрела в желтые глаза наследника – волколака.
Селена почувствовала тепло исходящее от Виктара, ей было уютно и хорошо с ним. Но это был не тот с кем она хотела бы прожить всю жизнь.
-Селена, я люблю тебя.–тихо проговорил Виктар.
-Я знаю, правда знаю, но я не могу тебе обещать взаимности.
Селена слышала как часто бьется сердце ее друга, но правда не могла ничего поделать. Она хотела путешествовать. Девушка хотела уехать из Агреса, а будь она связана с кем-либо и ее вольной жизни придет конец.
-Ладно, давай на перегонки?-улыбнулся Виктар
-Я тебя обгоню!!! - засияла девушка.
В одно мгновение Селена и Виктар перекинулись в животных, и два красивых больших волка понеслись по лесным холмам. Они бежали свободно и легко. Солнечные лучи отливались на гладких шкурках волколаков.
Ближе к вечеру Селена и Виктар вернулись в город.
Селена вошла в свой дом и очаровательная улыбка исчезла с ее губ.
-Отец? Что-то случилось?
Шаран был чем-то обеспокоен. Он неподвижно сидел в углу комнаты и огонь свечей бросал блики на его лицо. Шаран выглядел очень молодо для своих лет. Наверное магия, всегда думала Селена,
и от части была права.
-Что? Что произошло?-не успокаивалась девушка.
Шаран поправил волчью шкуру на плече и пристально посмотрел на дочь.
-Я в такие минуты благодарю небо, что ты так и не научилась магии,- задумчиво произнес шаман,- сегодня небо послало мне видение. Не очень хорошее.
Девушка не понимала, она слушала и не слышала эти слова.
-Я знаю что ты хочешь уйти от сюда…не торопись. Быть может это наши последние встречи.
-Отец! О чем ты говоришь? Что ты видел?
-Видел…много крови…очень много…это будет не скоро…но беда застанет нас и тебя… Человеческая кровь и кровь оборотней перемешается в одной грязной луже…
-Это будет конец?-испуганно прошептала Селена.
-Конец? Нет. Надеюсь что нет…
5 день месяца Судов.
Лакона. Фалесса.
Мирта с супругом прибыли в Фалессу через день после Николя. Граф Сканти был даже настолько добр, что пригласил брата своей жены на обед. Мирта была бледной и молчаливой, как никогда. Нико так и не смог понять показалось ему или глаза сестры действительно были припухшими от слез.
На лице Сканти играла та самая ненавистная тонкая и змеистая улыбка, которая делала его похожим на королевского мага Адриана. Николя знал про графа немного, но этого сполна хватало, что бы молодой Тойе мог ненавидеть этого человека.
За последние три года Арнольд Сканти женился уже в третий раз. Первой супругой графа с подачи Селины стала наследница опального, но от этого не ставшего бедным барона Тарнэ. Сразу после свадьбы отец невесты скончался, а меньше чем через месяц сама молодая жена заболела какой-то редкой южной лихорадкой, она умерла через месяц так и не заразив никого этой ужастно заразной болезнью. Сканти получил в наследство приличную сумму золотом и богатые южные земли. Вторая супруга, не столь богатая, но чрезвычайно красивая Амадея Крерснэ, выданая замуж родителями за "удачного жениха" повесилась через неделю после свадьбы. Скандал замяли.
Нико не позволит, что бы Мирту постигла та же участь.
Сестра не казалась испуганой или несчастной для постороннего взгляда, но Нико слишком хорошо ее знал. То, как долго она подбирала слова, что бы ответить при муже на самый простой вопрос, как отводила глаза, означало только одно - Сканти пугает ее гораздо больше, чем перспектива оставить семейство Тойе без гроша за душой.
Нико смеялся, шутил и пил, наверное впервые в жизни не находя в этом удовольствия. Сканти должен видеть в нем то, что хочет видеть, а значит бестолкового и избалованного деньгами графского сынка, совершенно безобидного.
- И почему друг и соратник нашего благородного герцога Лессо не сопровождает его во время путешествия в Тил?
- Мне не нравится в лесу, там сыро.... нет игорных домов и гостиниц, - смеясь ответил Николя.
Сканти тонко змеисто усмехнулся.
- Вы надолго в Фалессе, Николя?
- Нет, - с веселой беспечностью ответил Тойе, - Мне осталось отдать здесь один долг, и, наверное, все же придется поехать на свадьбу друга Эвора. Должен же кто-то показать лесовикам, что значит преферанс, а то сам Князь ни тени в этом не смыслит.
В любое другое время Мирта несомненно сделала бы полушутливое замечание, но теперь промолчала. Нико вообще вытянул из нее не более десятка слов за вечер, и не разу не улыбнулась.
- Надеюсь, вы передадите герцогу Ярно мои наилучшие пожелания.
- Обязательно, - улыбнулся Нико, - Мне пора, я не буду больше стеснять вас своим присутствием.
Мирта проводила брата до дверей, насторожено и быстро обняла Нико, попыталась улыбнуться, но получилось плохо.
- Я никогда не оставлю тебя, - прошептал ей на ухо Николя, - Он просто червяк.
- Он змей, -тихо ответила Мирта, - И змей ядовитый. Не делай глупостей, ладно?
Николя кивнул, поцеловал сестру в лоб, и покинул дом ее супруга. Гунла после свадьбы успокоил Нико, рассказав о том, что Сканти опоили чем-то настолько, что граф не мог утром вспомнить совершенно ничего. До прибытия в Фалессу он так и не прикасался к своей молодой жене. А значит уже и не прикаснется! Мирта заслуживает лучшего.
Нико вернулся в свой особняк совсем ненадолго. Испуганый, забегавшийся за день Браин встретил Тойе в дерях.
- Ты сделал все, что я просил? Драгоценности продал?
Мальчик кивнул.
- Да, вот деньги. Ростовщик дал за них триста ауренов.
- Жмот, - вздохнул Нико, - а лошади?
- Они там, где вы просили их оставить, я только боюсь что ветер может себя выдать, он вел себя беспокойно.
- Спасибо, Браин, - с улыбкой сказал Нико.
Золотые были разложены в мешочки по пятьдесят монет. Два из шести Николя протянул мальчику. Глаза у Браина стали большими и еще более испуганными, чем раньше.
- Вот, возьми, отвези отцу. Если когда ни будь я верну себе свое положение, то обязательно приеду за тобой. Даю слово.
Взгляд Браина стал упрямым и жестким.
- Нет, - неожиданно смело ответил он, для разнообразия даже не добавив "господин граф", - Я не уеду.
- Мы говорили об этом вчера.
- Я хочу быть рыцарем, честь запрещает рыцарю бросить своего командира и друга, - Нико наткнулся на непроницаемый и невероятно твердый взгляд своего оруженосца.
Интересно, как относится рыцарская честь к возможной преждевременной и глупой смерти? Только четырнадцатилетнего подростка с обострением рыцарской чести Нико для полного ощущения счастливости и не хватало.
- Хорошо, жди меня, где условлено.
Лакона. Фалесса.
Мирта с супругом прибыли в Фалессу через день после Николя. Граф Сканти был даже настолько добр, что пригласил брата своей жены на обед. Мирта была бледной и молчаливой, как никогда. Нико так и не смог понять показалось ему или глаза сестры действительно были припухшими от слез.
На лице Сканти играла та самая ненавистная тонкая и змеистая улыбка, которая делала его похожим на королевского мага Адриана. Николя знал про графа немного, но этого сполна хватало, что бы молодой Тойе мог ненавидеть этого человека.
За последние три года Арнольд Сканти женился уже в третий раз. Первой супругой графа с подачи Селины стала наследница опального, но от этого не ставшего бедным барона Тарнэ. Сразу после свадьбы отец невесты скончался, а меньше чем через месяц сама молодая жена заболела какой-то редкой южной лихорадкой, она умерла через месяц так и не заразив никого этой ужастно заразной болезнью. Сканти получил в наследство приличную сумму золотом и богатые южные земли. Вторая супруга, не столь богатая, но чрезвычайно красивая Амадея Крерснэ, выданая замуж родителями за "удачного жениха" повесилась через неделю после свадьбы. Скандал замяли.
Нико не позволит, что бы Мирту постигла та же участь.
Сестра не казалась испуганой или несчастной для постороннего взгляда, но Нико слишком хорошо ее знал. То, как долго она подбирала слова, что бы ответить при муже на самый простой вопрос, как отводила глаза, означало только одно - Сканти пугает ее гораздо больше, чем перспектива оставить семейство Тойе без гроша за душой.
Нико смеялся, шутил и пил, наверное впервые в жизни не находя в этом удовольствия. Сканти должен видеть в нем то, что хочет видеть, а значит бестолкового и избалованного деньгами графского сынка, совершенно безобидного.
- И почему друг и соратник нашего благородного герцога Лессо не сопровождает его во время путешествия в Тил?
- Мне не нравится в лесу, там сыро.... нет игорных домов и гостиниц, - смеясь ответил Николя.
Сканти тонко змеисто усмехнулся.
- Вы надолго в Фалессе, Николя?
- Нет, - с веселой беспечностью ответил Тойе, - Мне осталось отдать здесь один долг, и, наверное, все же придется поехать на свадьбу друга Эвора. Должен же кто-то показать лесовикам, что значит преферанс, а то сам Князь ни тени в этом не смыслит.
В любое другое время Мирта несомненно сделала бы полушутливое замечание, но теперь промолчала. Нико вообще вытянул из нее не более десятка слов за вечер, и не разу не улыбнулась.
- Надеюсь, вы передадите герцогу Ярно мои наилучшие пожелания.
- Обязательно, - улыбнулся Нико, - Мне пора, я не буду больше стеснять вас своим присутствием.
Мирта проводила брата до дверей, насторожено и быстро обняла Нико, попыталась улыбнуться, но получилось плохо.
- Я никогда не оставлю тебя, - прошептал ей на ухо Николя, - Он просто червяк.
- Он змей, -тихо ответила Мирта, - И змей ядовитый. Не делай глупостей, ладно?
Николя кивнул, поцеловал сестру в лоб, и покинул дом ее супруга. Гунла после свадьбы успокоил Нико, рассказав о том, что Сканти опоили чем-то настолько, что граф не мог утром вспомнить совершенно ничего. До прибытия в Фалессу он так и не прикасался к своей молодой жене. А значит уже и не прикаснется! Мирта заслуживает лучшего.
Нико вернулся в свой особняк совсем ненадолго. Испуганый, забегавшийся за день Браин встретил Тойе в дерях.
- Ты сделал все, что я просил? Драгоценности продал?
Мальчик кивнул.
- Да, вот деньги. Ростовщик дал за них триста ауренов.
- Жмот, - вздохнул Нико, - а лошади?
- Они там, где вы просили их оставить, я только боюсь что ветер может себя выдать, он вел себя беспокойно.
- Спасибо, Браин, - с улыбкой сказал Нико.
Золотые были разложены в мешочки по пятьдесят монет. Два из шести Николя протянул мальчику. Глаза у Браина стали большими и еще более испуганными, чем раньше.
- Вот, возьми, отвези отцу. Если когда ни будь я верну себе свое положение, то обязательно приеду за тобой. Даю слово.
Взгляд Браина стал упрямым и жестким.
- Нет, - неожиданно смело ответил он, для разнообразия даже не добавив "господин граф", - Я не уеду.
- Мы говорили об этом вчера.
- Я хочу быть рыцарем, честь запрещает рыцарю бросить своего командира и друга, - Нико наткнулся на непроницаемый и невероятно твердый взгляд своего оруженосца.
Интересно, как относится рыцарская честь к возможной преждевременной и глупой смерти? Только четырнадцатилетнего подростка с обострением рыцарской чести Нико для полного ощущения счастливости и не хватало.
- Хорошо, жди меня, где условлено.
5 день месяца Судов. Сторн. Цитадель.
Странные чувства владеют моим естеством.… Я покоюсь здесь, в темноте, ожидая падения последних преград. Судя по всему, осталось совсем немного: уже не годы – месяцы отделяют мир от возвращения былых времен. Впору петь от счастья, ибо что такое месяцы в сравнении с вечностью сна…. Но все же я чувствую… нетерпение? Неужели это мелочное, недостойное бессмертного чувство проникло в мой разум? Нет, этого не может быть. Не может, но есть, потому что плита саркофага словно давит на мою плотскую оболочку всей своей тяжестью, и тяжестью скалы надо мной. Слой камня кажется то невообразимо огромным, то тонким как свежий ледок на воде, едва скрывающим от моего, обострившегося за столетия тьмы зрения полных крови существ, заселивших этот остров. Хочется откинуть, словно досадную помеху, гранитную плиту саркофага и выйти туда, на верх. Сейчас даже свет, извечный враг моего рода был бы мне в радость. Но разум мой все еще тверд и я смиренно лежу здесь, во тьме, ожидая, когда, наконец, цепь страшных деяний, потрясающих поверхность, замкнется, и потомок создателей стражей даст согласие на их уничтожение. Мое время скоро настанет, но «скоро» – не «сейчас». Я понимаю это лучше всех живущих – кому как не последнему представителю рода бессмертных знать все тайны времени…
Но все же слабость, чудовищная и постыдная для владыки тени, владеет мной – вместо того, чтобы копить силы для будущих битв я бессмысленно трачу ее, бродя по снам живых и смотря на мир глазами тех, кто зашел в тень достаточно далеко, чтобы попасть под мое влияние. Я оправдываюсь сам перед собой необходимостью знать мир, в котором предстоит проснуться, но самообман для низших, а не для нас.… Помимо нетерпения вечность разрушила преграды в моем сознании еще перед одной слабостью – любопытством. Непередаваемое наслаждение приносит мне любая весть, любая мелочь, вытянутая из чужого разума, и служащая пищей для моего рассудка не менее важной, чем кровь для тела во время бодрствования. Может быть, я слишком строг к себе? В конце концов, любопытство – это именно то, что отделяет мертвое от не мертвого?
Так или иначе – сейчас я начал готовить почву для своего пробуждения, вернее – пробуждения своей оболочки. Вот уже который день я слежу за одним человеческим существом на поверхности. Это одно из тех самых существ, что имели наглость разбудить меня своей варварской магией. Сейчас оно, как и все низшие, считает себя величайшим творением богов и ищет пути увеличить свою силу… Что ж, отлично. Поможем этому алчущему знаний разуму. Даже сквозь слой камня я чувствую свой свиток, написанный перед тем, как заснуть: магия вечных сохранила ее, тогда как книги тех однодневок, что сейчас населяют поверхность, гниют не хуже их самих. Сведем их поближе – мое старое творение и моего БУДУЩЕГО слугу. Если он сможет прочесть записи, написанные мной в момент величайшего отчаяния, понять их смысл и сделать верные выводы, то, возможно, ему хватит ума сбежать на другой край мира, отсрочив, на сколько то лет свой конец. Но если жажда власти застила его взор – ему достанется великая честь: утолить мой голод при пробуждении.
Родрик как раз закончил беседу с находящимся в пути Грегором и сейчас на чем свет стоит клял недостаточно сильного в магии помощника. Нет, ну надо же – так истощить свои силы, что почти всю энергию на разговор пришлось тратить ему, Родрику, другу нескольких поколений Властителей, главе Храма четырех ветров! Давно пора было поднять вопрос на Совете кланов об искоренении этого архаичного, позорящего Сторн, культа, приносящего куда меньше пользы, чем его Храм. А сколько талантливых послушников достались Культу в обход Храма… и что? Какую пользу они приносят стране своими дурацкими жертвоприношениями? Если б не огромная, непонятная и нелогичная популярность Культа у сторнийцев… и если бы не их знания, куда более изощренные в некоторых областях, чем заклятия Храма, Родрик никогда бы не пошел на союз с Верховным жрецом. Но что делать, многие тайны адепты Культа хранили столь ревностно, что пришлось договариваться с Грегором, и вот результат – он тратит свою бесценную силу на разговоры с этим старым людоедом вместо того, чтобы искать новые пути в силе….
Несмотря на хорошие вести, злость в Маге нарастала и нарастала, словно неведомая сила не давала ей стихнуть, тихо подбрасывая все новые и новые поводы.… Но, наконец, Родрик все же взял себя в руки и направился в то место, что всегда настраивало мага на рабочий лад - в замковую библиотеку. Войдя в просторные залы книгохранилищ, маг задумался, с чего бы начать сегодня. За столетия жизни он не перебрал и трети книг – главная сторнийская библиотека была куда менее богата новыми книгами, но зато за века грабежа и налетов, совершаемых на многие страны славными капитанами Империи тысячи островов она пополнилась уникальными экземплярами, давно утерянными даже в просвещенной, но сотрясаемой войнами Лаконе. Здесь же, вдали от шума боев, на острове, никогда не бывшем ареной битвы, древние фолианты и свитки хранились в полной безопасности… и безвестности. Сторнийцы всегда предпочитали книге меч.
Но сегодня Родрику не хотелось видеть ни затейливой вязи лирийских букв, ни разбирать таящие в себе тысячи смыслов письмена Тай-Суана, не хотелось даже простой, но изящной поэзии лаконцев. В раздумье маг направился к полкам, где хранились сторнийские книги, но тут его взгляд скользнул по сравнительно небольшому столу, заполненному всяческим барахлом – обрывками пергамента, прожженными и явно побывавшими в воде клочьями дорогой тай-суанской бумаги, превратившимися в замусоленные тряпки кусками лирийского шелка.… Здесь лежали те «книги», вернее то, что от них осталось, которые хранители библиотеки отчаялись прочесть или восстановить. Иногда сюда попадали и книги на незнакомом никому из служителей языке, но обычно это был никому не нужный и не несущий в себе никакой ценности хлам. Однако же Родрик остановился и начал рассеяно ворошить разложенные на столе обрывки, пока вдруг сильнейший след чужой магии не заставил его отдернуть руку. Разом выйдя из задумчивости, маг внимательно осмотрел неплохо сохранившийся, но написанный на странном, неизвестном даже ему языке, свиток.… На нем явно был след магии, но магии столь чуждой всему известному Родрику….
В предвкушении увлекательной работы маг разложил свиток на столе, но читать не спешил – манускрипт был явно очень древним, а старые рукописи часто зачаровывали от чужих глаз, причем так, что нежеланный чтец мог считать себя счастливчиком, если лишался лишь глаз, а не разума или жизни. «Так, проверим сначала на самое простое – не пропитан ли лист ядом… Нет, ну и отлично… А что с магией помутнения рассудка… АГА!» На рукопись кто-то наложил заклятие отторжения, отпугивавшее слабых духом и сводившее с ума неосторожных. Несколько мгновений маг, прищурив глаза, изучал структуру заклятия – ранее он никогда не встречал такого простого, можно сказать архаичного, но действенного способа. И самым странным было то, что еще недавно по верх первого лежало второе защитное заклятие… которое кто-то снял совсем недавно! вернее даже не снял – а приказал рассеяться.
«Но это невозможно – только хозяин может таким способом рассеять заклинание.… Хотя кто знает – может, именно сегодня оно распалось от времени…. Всякое бывает…» - успокаиваемый этим, словно доносящимся из глубин сознания голосом, Родрик небольшим усилием воли снял последнюю защиту со свитка и углубился в дебри странного, загадочного языка древнего автора. Прошло много часов, прежде чем усталый, но довольный своей сообразительностью Маг вывел на чистом листе тай-суанской бумаги первые переведенные слова:
«…Мы проиграли.… Как это могло случиться? Великие армии развеялись словно дым, непобедимые воины пали, бессмертные навсегда покинули этот мир.… Это было невозможно… но это случилось….»
Солнце давно село, хранители книг, не решавшиеся побеспокоить важного гостя, принесли светильники, а Родрик все переводил и переводил странные, режущие глаз письмена, словно смысл древнего пергамента стал для мага центром мироздания…
Странные чувства владеют моим естеством.… Я покоюсь здесь, в темноте, ожидая падения последних преград. Судя по всему, осталось совсем немного: уже не годы – месяцы отделяют мир от возвращения былых времен. Впору петь от счастья, ибо что такое месяцы в сравнении с вечностью сна…. Но все же я чувствую… нетерпение? Неужели это мелочное, недостойное бессмертного чувство проникло в мой разум? Нет, этого не может быть. Не может, но есть, потому что плита саркофага словно давит на мою плотскую оболочку всей своей тяжестью, и тяжестью скалы надо мной. Слой камня кажется то невообразимо огромным, то тонким как свежий ледок на воде, едва скрывающим от моего, обострившегося за столетия тьмы зрения полных крови существ, заселивших этот остров. Хочется откинуть, словно досадную помеху, гранитную плиту саркофага и выйти туда, на верх. Сейчас даже свет, извечный враг моего рода был бы мне в радость. Но разум мой все еще тверд и я смиренно лежу здесь, во тьме, ожидая, когда, наконец, цепь страшных деяний, потрясающих поверхность, замкнется, и потомок создателей стражей даст согласие на их уничтожение. Мое время скоро настанет, но «скоро» – не «сейчас». Я понимаю это лучше всех живущих – кому как не последнему представителю рода бессмертных знать все тайны времени…
Но все же слабость, чудовищная и постыдная для владыки тени, владеет мной – вместо того, чтобы копить силы для будущих битв я бессмысленно трачу ее, бродя по снам живых и смотря на мир глазами тех, кто зашел в тень достаточно далеко, чтобы попасть под мое влияние. Я оправдываюсь сам перед собой необходимостью знать мир, в котором предстоит проснуться, но самообман для низших, а не для нас.… Помимо нетерпения вечность разрушила преграды в моем сознании еще перед одной слабостью – любопытством. Непередаваемое наслаждение приносит мне любая весть, любая мелочь, вытянутая из чужого разума, и служащая пищей для моего рассудка не менее важной, чем кровь для тела во время бодрствования. Может быть, я слишком строг к себе? В конце концов, любопытство – это именно то, что отделяет мертвое от не мертвого?
Так или иначе – сейчас я начал готовить почву для своего пробуждения, вернее – пробуждения своей оболочки. Вот уже который день я слежу за одним человеческим существом на поверхности. Это одно из тех самых существ, что имели наглость разбудить меня своей варварской магией. Сейчас оно, как и все низшие, считает себя величайшим творением богов и ищет пути увеличить свою силу… Что ж, отлично. Поможем этому алчущему знаний разуму. Даже сквозь слой камня я чувствую свой свиток, написанный перед тем, как заснуть: магия вечных сохранила ее, тогда как книги тех однодневок, что сейчас населяют поверхность, гниют не хуже их самих. Сведем их поближе – мое старое творение и моего БУДУЩЕГО слугу. Если он сможет прочесть записи, написанные мной в момент величайшего отчаяния, понять их смысл и сделать верные выводы, то, возможно, ему хватит ума сбежать на другой край мира, отсрочив, на сколько то лет свой конец. Но если жажда власти застила его взор – ему достанется великая честь: утолить мой голод при пробуждении.
***
Родрик как раз закончил беседу с находящимся в пути Грегором и сейчас на чем свет стоит клял недостаточно сильного в магии помощника. Нет, ну надо же – так истощить свои силы, что почти всю энергию на разговор пришлось тратить ему, Родрику, другу нескольких поколений Властителей, главе Храма четырех ветров! Давно пора было поднять вопрос на Совете кланов об искоренении этого архаичного, позорящего Сторн, культа, приносящего куда меньше пользы, чем его Храм. А сколько талантливых послушников достались Культу в обход Храма… и что? Какую пользу они приносят стране своими дурацкими жертвоприношениями? Если б не огромная, непонятная и нелогичная популярность Культа у сторнийцев… и если бы не их знания, куда более изощренные в некоторых областях, чем заклятия Храма, Родрик никогда бы не пошел на союз с Верховным жрецом. Но что делать, многие тайны адепты Культа хранили столь ревностно, что пришлось договариваться с Грегором, и вот результат – он тратит свою бесценную силу на разговоры с этим старым людоедом вместо того, чтобы искать новые пути в силе….
Несмотря на хорошие вести, злость в Маге нарастала и нарастала, словно неведомая сила не давала ей стихнуть, тихо подбрасывая все новые и новые поводы.… Но, наконец, Родрик все же взял себя в руки и направился в то место, что всегда настраивало мага на рабочий лад - в замковую библиотеку. Войдя в просторные залы книгохранилищ, маг задумался, с чего бы начать сегодня. За столетия жизни он не перебрал и трети книг – главная сторнийская библиотека была куда менее богата новыми книгами, но зато за века грабежа и налетов, совершаемых на многие страны славными капитанами Империи тысячи островов она пополнилась уникальными экземплярами, давно утерянными даже в просвещенной, но сотрясаемой войнами Лаконе. Здесь же, вдали от шума боев, на острове, никогда не бывшем ареной битвы, древние фолианты и свитки хранились в полной безопасности… и безвестности. Сторнийцы всегда предпочитали книге меч.
Но сегодня Родрику не хотелось видеть ни затейливой вязи лирийских букв, ни разбирать таящие в себе тысячи смыслов письмена Тай-Суана, не хотелось даже простой, но изящной поэзии лаконцев. В раздумье маг направился к полкам, где хранились сторнийские книги, но тут его взгляд скользнул по сравнительно небольшому столу, заполненному всяческим барахлом – обрывками пергамента, прожженными и явно побывавшими в воде клочьями дорогой тай-суанской бумаги, превратившимися в замусоленные тряпки кусками лирийского шелка.… Здесь лежали те «книги», вернее то, что от них осталось, которые хранители библиотеки отчаялись прочесть или восстановить. Иногда сюда попадали и книги на незнакомом никому из служителей языке, но обычно это был никому не нужный и не несущий в себе никакой ценности хлам. Однако же Родрик остановился и начал рассеяно ворошить разложенные на столе обрывки, пока вдруг сильнейший след чужой магии не заставил его отдернуть руку. Разом выйдя из задумчивости, маг внимательно осмотрел неплохо сохранившийся, но написанный на странном, неизвестном даже ему языке, свиток.… На нем явно был след магии, но магии столь чуждой всему известному Родрику….
В предвкушении увлекательной работы маг разложил свиток на столе, но читать не спешил – манускрипт был явно очень древним, а старые рукописи часто зачаровывали от чужих глаз, причем так, что нежеланный чтец мог считать себя счастливчиком, если лишался лишь глаз, а не разума или жизни. «Так, проверим сначала на самое простое – не пропитан ли лист ядом… Нет, ну и отлично… А что с магией помутнения рассудка… АГА!» На рукопись кто-то наложил заклятие отторжения, отпугивавшее слабых духом и сводившее с ума неосторожных. Несколько мгновений маг, прищурив глаза, изучал структуру заклятия – ранее он никогда не встречал такого простого, можно сказать архаичного, но действенного способа. И самым странным было то, что еще недавно по верх первого лежало второе защитное заклятие… которое кто-то снял совсем недавно! вернее даже не снял – а приказал рассеяться.
«Но это невозможно – только хозяин может таким способом рассеять заклинание.… Хотя кто знает – может, именно сегодня оно распалось от времени…. Всякое бывает…» - успокаиваемый этим, словно доносящимся из глубин сознания голосом, Родрик небольшим усилием воли снял последнюю защиту со свитка и углубился в дебри странного, загадочного языка древнего автора. Прошло много часов, прежде чем усталый, но довольный своей сообразительностью Маг вывел на чистом листе тай-суанской бумаги первые переведенные слова:
«…Мы проиграли.… Как это могло случиться? Великие армии развеялись словно дым, непобедимые воины пали, бессмертные навсегда покинули этот мир.… Это было невозможно… но это случилось….»
Солнце давно село, хранители книг, не решавшиеся побеспокоить важного гостя, принесли светильники, а Родрик все переводил и переводил странные, режущие глаз письмена, словно смысл древнего пергамента стал для мага центром мироздания…
6 день месяца Судов. Лирия. Хайдола.
Сафар откинул полог своего ложа, который закрывал его от солнца и назойливых насекомых и всмотрелся в темную комнату. Ему может показалось, но он услышал тихий шелест и шипение...
После той проклятой ночи, когда они отдали лаконского посла в руки Кобр, и после того как жрица вручила ему Глаз Паука, хану каждый раз, когда кольцо не показывало Вефира, снились змеи... Большие, маленькие, они извивались и шипели... шипели и извивались... и так без конца...
А сейчас и Вефира не было с ним. И Самаль уже начал подготовку к отправке на Сторн. Почтовый сокол донес сообщение Кимрян-бея, и умчался, обратно унеся с собой приказ, отплыть на острова сразу после окончания турнира. Клинок был занесен, оставалось лишь ударить.
Внимание хана привлекла занавеса на балконе, которая от ветра сдвинулась в сторону, так что стала видна зарождающаяся луна. Он вышел и посмотрел на спящий город. Там тысячи и тысячи лирийцев спали на своих постелях... Спокойный сон, тяготы дня отступают перед ним. Их жизнь тяжела - но груз, висящий на плечах Сафара - еще тяжелее. И он не исчезал ни днем, ни ночью.
Хан развернулся и вошел обратно. Он бы поиграл в шахматы, но с кем? Вефир у гор Тай-Суана, за тысячи конных переходов отсюда...
- Не спишшшь повелитель? - голос из темноты.
Сафар немедля выхватил меч.
- Проклянет тебя Каар! - чертыхнулся он. - Как тебе удалось попасть сюда?
- Мне доступны многие пути... - сказала змеиная жрица, появляясь из тени.
- Я начинаю думать, что ты преследуешь меня... - Сафар уселся на возвышение, которое служило ему сиденьем при приеме послов. - Если бы ты не нужна была мне, то я бы приказал казнить тебя немедля. Верю, что у тебя нашлась достойная причина, для столь странного появления...
- Тучи ссобираются, повелитель... Маги Ссеверного мира пришшшли в Империю Ссолнца...
- Маги? В Лакону? Это та самая Долина, о которой писал Кимрян-бей?
- Да... Иххх привлекла проссыпающщаяся тень... Они миновали Лирию когда сстарый мессяц умер на четверть... Ихх несли на ссебе сстранные животные...
- Единороги... Они были здесь и не были у меня? Это наглость с их стороны. Возможно, если мы встретимся с ними, надо объяснить, что происходит с неучтивыми гостями!
- Мой повелитель... Они могущщесственные маги...
- Сильнее чем ты? - Сафар усмехнулся.
- Ссила бывает разной, - жрица нахмурилась, но потом снова обольстительно улыбнулась.
- Чтож... Если ты с ними не справишься, я прикажу тебя обезглавить и возьму на твое место одного из них.
- Как будет угодно моему повелителю... - жрица поклонилась.
Сафар кивнул.
- Как твое имя?
- Мой повелитель хочет его знать? - она повернулась, лицом глядя на вышитого на стенном ковре грифона Бнедов.
- Да. Хочу.
- Знающщий имя, получает влассть...
- Ты считаешь, что у меня нет власти над твоей жизнью и смертью? Поверь перед лицом Каар, ты ошибаешься...
- Хорошшо... Мое имя Иллиссайе... Я стала жрицей храма в шшесстнадцать лет... Как и ваша дочь...
- Да... Моя дочь... - хан опустил голову. - Вы еще не нашли Зайриэ?
- Нет, но мы ищщем... Ищщем... Поверь, она не в Лирии...
- Даже так? - хан поднял одну бровь.
- Да, она уплыла на восход путем акул... Туда нам хода нет. Пока...
- Скоро будет. Когда Тай-Суан пропустит войска, и мои воины сойдут лавиной с гор в Лакону, храмы их глупой веры будут уничтожены, а воля Каар утвердится. Может быть, один храм будет и ваш.
- Мой повелитель добр... - жрица поклонилась. - Он не хотел бы иметь жену из жриц?...
Хан удивился.
- Мне казалось, вы даете обет чистоты?
- Так и ессть... Но одна из насс могла бы принессти ссчастье повелителю...
- Уж не ты ли? - хан сошел с возвышения, с интересом смотря на жрицу.
- Сколько же ей лет, - подумал он. - Возможно, она родилась еще при моем деде, а возможно даже раньше... По ней сказать нельзя, все так же юна.
- Нет, - со смехом сказал он. - Я у меня уже есть сто восемьдесят жен, и нет желания увеличивать их количество. Оставайся жрицей, Иллиссайе... и правь своими сестрами...
- Мои ссестры придут ссюда, когда мы будем нужны... - быстро сказала она.
- Что ж... - хан рассмеялся еще раз. - Пусть приходят, если они так хорошо колдуют... Но надеюсь, они войдут через дверь...
- Да, мой повелитель... - и она ушла.
Странная женщина...
Загорался рассвет. Где-то там была Лакона с ее богатыми городами и железными воинами... Они переживут этот рассвет, но сосчитать оставшиеся им уже не хватит пальцев...
Сафар откинул полог своего ложа, который закрывал его от солнца и назойливых насекомых и всмотрелся в темную комнату. Ему может показалось, но он услышал тихий шелест и шипение...
После той проклятой ночи, когда они отдали лаконского посла в руки Кобр, и после того как жрица вручила ему Глаз Паука, хану каждый раз, когда кольцо не показывало Вефира, снились змеи... Большие, маленькие, они извивались и шипели... шипели и извивались... и так без конца...
А сейчас и Вефира не было с ним. И Самаль уже начал подготовку к отправке на Сторн. Почтовый сокол донес сообщение Кимрян-бея, и умчался, обратно унеся с собой приказ, отплыть на острова сразу после окончания турнира. Клинок был занесен, оставалось лишь ударить.
Внимание хана привлекла занавеса на балконе, которая от ветра сдвинулась в сторону, так что стала видна зарождающаяся луна. Он вышел и посмотрел на спящий город. Там тысячи и тысячи лирийцев спали на своих постелях... Спокойный сон, тяготы дня отступают перед ним. Их жизнь тяжела - но груз, висящий на плечах Сафара - еще тяжелее. И он не исчезал ни днем, ни ночью.
Хан развернулся и вошел обратно. Он бы поиграл в шахматы, но с кем? Вефир у гор Тай-Суана, за тысячи конных переходов отсюда...
- Не спишшшь повелитель? - голос из темноты.
Сафар немедля выхватил меч.
- Проклянет тебя Каар! - чертыхнулся он. - Как тебе удалось попасть сюда?
- Мне доступны многие пути... - сказала змеиная жрица, появляясь из тени.
- Я начинаю думать, что ты преследуешь меня... - Сафар уселся на возвышение, которое служило ему сиденьем при приеме послов. - Если бы ты не нужна была мне, то я бы приказал казнить тебя немедля. Верю, что у тебя нашлась достойная причина, для столь странного появления...
- Тучи ссобираются, повелитель... Маги Ссеверного мира пришшшли в Империю Ссолнца...
- Маги? В Лакону? Это та самая Долина, о которой писал Кимрян-бей?
- Да... Иххх привлекла проссыпающщаяся тень... Они миновали Лирию когда сстарый мессяц умер на четверть... Ихх несли на ссебе сстранные животные...
- Единороги... Они были здесь и не были у меня? Это наглость с их стороны. Возможно, если мы встретимся с ними, надо объяснить, что происходит с неучтивыми гостями!
- Мой повелитель... Они могущщесственные маги...
- Сильнее чем ты? - Сафар усмехнулся.
- Ссила бывает разной, - жрица нахмурилась, но потом снова обольстительно улыбнулась.
- Чтож... Если ты с ними не справишься, я прикажу тебя обезглавить и возьму на твое место одного из них.
- Как будет угодно моему повелителю... - жрица поклонилась.
Сафар кивнул.
- Как твое имя?
- Мой повелитель хочет его знать? - она повернулась, лицом глядя на вышитого на стенном ковре грифона Бнедов.
- Да. Хочу.
- Знающщий имя, получает влассть...
- Ты считаешь, что у меня нет власти над твоей жизнью и смертью? Поверь перед лицом Каар, ты ошибаешься...
- Хорошшо... Мое имя Иллиссайе... Я стала жрицей храма в шшесстнадцать лет... Как и ваша дочь...
- Да... Моя дочь... - хан опустил голову. - Вы еще не нашли Зайриэ?
- Нет, но мы ищщем... Ищщем... Поверь, она не в Лирии...
- Даже так? - хан поднял одну бровь.
- Да, она уплыла на восход путем акул... Туда нам хода нет. Пока...
- Скоро будет. Когда Тай-Суан пропустит войска, и мои воины сойдут лавиной с гор в Лакону, храмы их глупой веры будут уничтожены, а воля Каар утвердится. Может быть, один храм будет и ваш.
- Мой повелитель добр... - жрица поклонилась. - Он не хотел бы иметь жену из жриц?...
Хан удивился.
- Мне казалось, вы даете обет чистоты?
- Так и ессть... Но одна из насс могла бы принессти ссчастье повелителю...
- Уж не ты ли? - хан сошел с возвышения, с интересом смотря на жрицу.
- Сколько же ей лет, - подумал он. - Возможно, она родилась еще при моем деде, а возможно даже раньше... По ней сказать нельзя, все так же юна.
- Нет, - со смехом сказал он. - Я у меня уже есть сто восемьдесят жен, и нет желания увеличивать их количество. Оставайся жрицей, Иллиссайе... и правь своими сестрами...
- Мои ссестры придут ссюда, когда мы будем нужны... - быстро сказала она.
- Что ж... - хан рассмеялся еще раз. - Пусть приходят, если они так хорошо колдуют... Но надеюсь, они войдут через дверь...
- Да, мой повелитель... - и она ушла.
Странная женщина...
Загорался рассвет. Где-то там была Лакона с ее богатыми городами и железными воинами... Они переживут этот рассвет, но сосчитать оставшиеся им уже не хватит пальцев...
[glow=navy,2,500]
6 день месяца Судов. Раннее утро.
Лирия. Хайдола. Древние катакомбы.[/glow]
Нет, нет, только не сейчас.. не будите меня, уйдите от меня. Я сплю, я хочу спать. Нет, ну ещё минуточку, ещё пару минуточек, ещё...
Да, а сколько ещё? Сколько ещё мне спать и видеть этот бред? Сколько времени я уже здесь, сколько времени прошло?
Вампирка приоткрыла глаза, вокруг было темно.
"Где я?"
Ответ пришёл сам собой: там же, где и тысячу лет назад. Или не тысячу? Разве это важно?
Важно другое. Ещё рано.
"Ещё не время. Я могу отдыхать..."
И она вновь закрыла глаза; какой-то шум там, наверху, мешал ей уснуть, хотя слышать его она не могла и, скорее всего, он был лишь породжением её сна. Тогда она просто чуточку изменила своё восприятие, растворяясь в мешающем ей звуке и сознание вновь погрузилось в глубокий бред. Но какая-то струна внутри неё тихонько звенела о том, что всё это ненадолго, что до пробуждения остались считанные годы.. месяцы.. дни...
Если говорить честно, ей было всё равно, когда проснуться. Она ждала своего Времени, зная, что сможет выбраться из этого поднадоевшего ей местечка. Выбраться на поверхность, где есть люди.. и кровь...
И ей совсем не было никакого дела до Мести, хотя где-то на переферии сознания засело глубое чувство обиды за проигравших...
Сингреллин спала и перед глазами её чудовищные вихри чёрного пламени сжигали таких же, как она - вампиров; серебряные молнии настигали их везде, где только могли а синие волны воды разбивали в прах их тела. И посреди всего этого хаоса стояла она, Сингреллин, отбиваясь жалким ножичком от толпы вооружённых мечами воинов...
Конечно, тогда это было не так, но бред услужливо искажал память, вселяя ненависть к людям, уничтожившим их, в сущность вампирки; вынужденная видеть эти сцены век за веком, она должна была возненавидеть людей за их бесчестие и коварство...
Однако кто-то однаджы сказал ей, что "любой бой считается нечестным, если мы его проиграли...", и ненавить её спала также крепко, как и сама вампирка...
6 день месяца Судов. Раннее утро.
Лирия. Хайдола. Древние катакомбы.[/glow]
Нет, нет, только не сейчас.. не будите меня, уйдите от меня. Я сплю, я хочу спать. Нет, ну ещё минуточку, ещё пару минуточек, ещё...
Да, а сколько ещё? Сколько ещё мне спать и видеть этот бред? Сколько времени я уже здесь, сколько времени прошло?
Вампирка приоткрыла глаза, вокруг было темно.
"Где я?"
Ответ пришёл сам собой: там же, где и тысячу лет назад. Или не тысячу? Разве это важно?
Важно другое. Ещё рано.
"Ещё не время. Я могу отдыхать..."
И она вновь закрыла глаза; какой-то шум там, наверху, мешал ей уснуть, хотя слышать его она не могла и, скорее всего, он был лишь породжением её сна. Тогда она просто чуточку изменила своё восприятие, растворяясь в мешающем ей звуке и сознание вновь погрузилось в глубокий бред. Но какая-то струна внутри неё тихонько звенела о том, что всё это ненадолго, что до пробуждения остались считанные годы.. месяцы.. дни...
Если говорить честно, ей было всё равно, когда проснуться. Она ждала своего Времени, зная, что сможет выбраться из этого поднадоевшего ей местечка. Выбраться на поверхность, где есть люди.. и кровь...
И ей совсем не было никакого дела до Мести, хотя где-то на переферии сознания засело глубое чувство обиды за проигравших...
Сингреллин спала и перед глазами её чудовищные вихри чёрного пламени сжигали таких же, как она - вампиров; серебряные молнии настигали их везде, где только могли а синие волны воды разбивали в прах их тела. И посреди всего этого хаоса стояла она, Сингреллин, отбиваясь жалким ножичком от толпы вооружённых мечами воинов...
Конечно, тогда это было не так, но бред услужливо искажал память, вселяя ненависть к людям, уничтожившим их, в сущность вампирки; вынужденная видеть эти сцены век за веком, она должна была возненавидеть людей за их бесчестие и коварство...
Однако кто-то однаджы сказал ей, что "любой бой считается нечестным, если мы его проиграли...", и ненавить её спала также крепко, как и сама вампирка...
5 день месяца Судов.
Лакона. Фалесса.
Многолетний опыт лазанья по окнам и балконам прекрасных дворянок позволил Нико пробраться в сад при особняке Сканти незамеченым. Стены из дикого камня, взобраться по которым наверх не сложнее, чем по лестнице, не могли стать для графа существенной преградой. Вот и окно супружеской спальни, тяжелые шторы, притушенный свет. Закрепившись на узком уступе между первым и вторым этажом Николя открыл кинжалом простой затвор скреплявший створки и проскользнул в комнату.
Тяжелая парча и золото, все излишне громоздкое, казалось сделанное с единственной целью показать богатство хозяина дома. Роскошь, отличающаяся редкой бесвкусицей. Похоже граф Сканти полагает, что дорогое плохим не бывает. Что ж Нико пришел не затем, что бы переубеждать его.
Мгновенный взгляд на комнату прояснил, что спрятаться в ней особенно негде, разве только просто встать за тяжелую портьеру. Ждать хозяев пришлось долго, голоса у дверей послышались только через полтора часа. В опочевальню явились Арнольд, Мирта и пара слуг, принесших вино и фрукты. Сканти отпустил их пренебрежительным жестом и сально улыбнулся супруге.
- Вина? - Мирта улыбнулась, но темно-синие глаза остались сосредоточенными и несколько испуганными.
- Нет, Мирта, после. Иди сюда.
Арнольд взял вздрогнувшую девушку за плечи, резко притянул к себе, рука графа потянулась к скрепляющим тунику на плечах застежках. Сканти стоял к Нико спиной, и Тойе ясно видел страх на грани отчаяния плескавшийся в глазах Мирты. Ненависть и гнев ударившие в голову, двинули его вперед. Отлично сбалансированый метательный кинжал легко вышел из ножен.
- Отпусти ее, - голос Нико, словно нож, прорезал тревожную тишину комнаты.
Сканти обернулся молниеносно, с совершенно неожиданной для столь пожилого человека скоростью, прикрываясь Миртой, как щитом. Девушка попыталась вырваться, но Арнольд не собирался выпускать гарантию своей безопасности.
- Ты все еще готов убить меня, щенок? Подставишь под удар нас обоих? - змеистая улыбка застыла на губах, но в голосе слышалась насмешка и презрение.
Лицо Николя сохранило невозмутимое выражение. Самое лучшее сохранить хорошую мину при плохой игре. Если Арднольд сейчас позовет стражу и останется живым, то Тойе пропали. Нико не сможет рисковать жизнью сестры...
- Этим кинжалом я разбивал на спор дыню с пятнадцати шагов, не ахти результат, но ваша голова гораздо ближе.
По побелевшим полубезумным глазам Сканти, Нико понял, что его блеф возъимел действие. Уж слишком прочно за младшим Тойе закрепилась репутация совершенно неуправляемого человека
Арнольд, надо сказать, показал себя неглупым человеком и сделал самое разумное, что мог. Прежде, чем Нико сумел что либо предпринять, Сканти толкнул в его сторону Мирту, до с такой силой, что брат с сестрой оба упали на пол, запутавшись в портьере...
- ОХРАНА!!! - завопил Арнольд.
Топот ног по лестнице Нико услышал почти мгновенно. Сканти кинулся к дверям, почти истерично дергая их на себя. В приступе паники граф начисто забыл, что сам закрыл вход в спальню на засов. Через мгновение послышались встречные удары о дерево...
Николя двигался, как во сне. Гнев. Прежде он не чуствовал такой ярости никогда. Казалось, от нее замедлилось само время. Он поднялся, помог встать сестре, правая рука четко как на тренировках вынула из ножен длинный прямой клинок. "Убивать безоружного.... Нико Тойе, до чего ты докатился...".
Сканти успел запустить в него какой-то тяжелой золотой безделкой. Николя увернулся, сделал по направлению с супругу сестры еще пару шагов и одним отточеным еще во время обучения ударом заставил Арнольда замолчать и остановиться. Граф, нелепо цепляясь за одежду своего убийцы медленно осел на дорогой лирийский ковер.
Прежде Николя не приходилось убивать, были дуэли до первой крови и тренировочные поединки вообще без оной, но молодой Тойе никогда не представлял, как легко и безвозвратно можно оборвать чью-то жизнь.
Охрана Сканти ворвалась в покои своего хозяина через пару мгновений, застав Нико с мечом в руках над трупом своего господина. На шум сбежались причитающие, взволнованые слуги. Мирта стояла у окна неподвижно слишком потрясеная проишедшим, ее темно-синие глаза блестели то ли от слез, то ли отражая свет свеч. Николя почти не помнил, как у него забрали оружие и связали за спиной руки. Ему вдруг стало поразительно спокойно.... Мирта теперь молодая и богатая вдова, которая через пару лет выйдет замуж по любви, отец покроет все долги, и Тойе снова станут теми кем были до своей добровольной ссылки в Криэран. Долг Николя перед семьей оплачен.
- Нико, - почти выкрикнула Мирта, когда его выодили из спальни.
Он улыбнулся.
- Не боися за меня....
Охране покойного ныне графа Сканти ничего не оставалось, кроме как вести "государственного преступника" в тюрьму при гвардейском корпусе Селины. Нико подумал, что эта ночь в столице вышла просто замечательной, не хуже, чем на юге, где звезды яркие и висят так низко, что, кажется, при желании их можно собрать в ладони. Ни о чем другом, в принципе, думать не имело смысла. Конечно, легко отбить узника у пары тупоумных стражей, даже не городских перфектов, а так громил-недоучек проще простого, но Нико не тешил надежд, что за ним придут, даже если бы кто-то и хотел, то просто не успели бы спланировать ничего в течении прошедшего после убийсва получаса.
Что дальше? Позор и смерть.... Селина вряд ли смилуется до простого отрубания наследнику Тойе головы, скорее посторается унизить отца, лишив Нико титула, и просто повесит его, как это делают с убийцами более скромного происхождения. Хотя разницы Николя не видел совершенно никакой... В любом случае он успеет, наконец, высказать этой дурище на троне в глаза все, что он думает о ней, ее любовниках, ее могильщике, и всех тех подхалимствующих попугаях, продающих Лакону по кусочкам за сдельную цену в золоте.
Как раз на этом этапе размышлений, один из провожатых неловко запнулся за что-то, выпустив руку задержаного из своей лапищи, а другого неведомая сила толкнула вперед, он упал и несомненно увлек бы за собой Нико, но молодого графа буквально вырвали из его руки. Перед глазами мелькнул плохоосвещенный проулок, потом стало совершенно темно. Кто-то прижал Николя к земле, зажав сильной ладонью рот.
- Тихо, не дергайся, - прошептал над ухом хорошо знакомый голос, Тойе замер.
Прошло, казалось, бесконечно долгое время, прежде чем откуда-то сверху послышались ошарашеные голоса давешних стражей, потом снова стало тихо, и Нико почувствовал, что его руки свободны. Он бесшумно сел, растирая затекшие от веревок запястья. Его спаситель молчал.
- Спасибо, Гунла. Ты всегда выручал меня..
- Но прошлые разы это было гораздо менее серьезно. Что ты теперь прикажешь делать графу Конраду и Мирте?
- Им лучше на время забыть о моем существовании... Они ничего не знали.
- Дурень ты, Нико, - нахмурившись сказал Гунла, - Тебе надо уехать из города, пока за твои поиски не взялась городская стража. Я приготовил тебе лошадь.
Лакона. Фалесса.
Многолетний опыт лазанья по окнам и балконам прекрасных дворянок позволил Нико пробраться в сад при особняке Сканти незамеченым. Стены из дикого камня, взобраться по которым наверх не сложнее, чем по лестнице, не могли стать для графа существенной преградой. Вот и окно супружеской спальни, тяжелые шторы, притушенный свет. Закрепившись на узком уступе между первым и вторым этажом Николя открыл кинжалом простой затвор скреплявший створки и проскользнул в комнату.
Тяжелая парча и золото, все излишне громоздкое, казалось сделанное с единственной целью показать богатство хозяина дома. Роскошь, отличающаяся редкой бесвкусицей. Похоже граф Сканти полагает, что дорогое плохим не бывает. Что ж Нико пришел не затем, что бы переубеждать его.
Мгновенный взгляд на комнату прояснил, что спрятаться в ней особенно негде, разве только просто встать за тяжелую портьеру. Ждать хозяев пришлось долго, голоса у дверей послышались только через полтора часа. В опочевальню явились Арнольд, Мирта и пара слуг, принесших вино и фрукты. Сканти отпустил их пренебрежительным жестом и сально улыбнулся супруге.
- Вина? - Мирта улыбнулась, но темно-синие глаза остались сосредоточенными и несколько испуганными.
- Нет, Мирта, после. Иди сюда.
Арнольд взял вздрогнувшую девушку за плечи, резко притянул к себе, рука графа потянулась к скрепляющим тунику на плечах застежках. Сканти стоял к Нико спиной, и Тойе ясно видел страх на грани отчаяния плескавшийся в глазах Мирты. Ненависть и гнев ударившие в голову, двинули его вперед. Отлично сбалансированый метательный кинжал легко вышел из ножен.
- Отпусти ее, - голос Нико, словно нож, прорезал тревожную тишину комнаты.
Сканти обернулся молниеносно, с совершенно неожиданной для столь пожилого человека скоростью, прикрываясь Миртой, как щитом. Девушка попыталась вырваться, но Арнольд не собирался выпускать гарантию своей безопасности.
- Ты все еще готов убить меня, щенок? Подставишь под удар нас обоих? - змеистая улыбка застыла на губах, но в голосе слышалась насмешка и презрение.
Лицо Николя сохранило невозмутимое выражение. Самое лучшее сохранить хорошую мину при плохой игре. Если Арднольд сейчас позовет стражу и останется живым, то Тойе пропали. Нико не сможет рисковать жизнью сестры...
- Этим кинжалом я разбивал на спор дыню с пятнадцати шагов, не ахти результат, но ваша голова гораздо ближе.
По побелевшим полубезумным глазам Сканти, Нико понял, что его блеф возъимел действие. Уж слишком прочно за младшим Тойе закрепилась репутация совершенно неуправляемого человека
Арнольд, надо сказать, показал себя неглупым человеком и сделал самое разумное, что мог. Прежде, чем Нико сумел что либо предпринять, Сканти толкнул в его сторону Мирту, до с такой силой, что брат с сестрой оба упали на пол, запутавшись в портьере...
- ОХРАНА!!! - завопил Арнольд.
Топот ног по лестнице Нико услышал почти мгновенно. Сканти кинулся к дверям, почти истерично дергая их на себя. В приступе паники граф начисто забыл, что сам закрыл вход в спальню на засов. Через мгновение послышались встречные удары о дерево...
Николя двигался, как во сне. Гнев. Прежде он не чуствовал такой ярости никогда. Казалось, от нее замедлилось само время. Он поднялся, помог встать сестре, правая рука четко как на тренировках вынула из ножен длинный прямой клинок. "Убивать безоружного.... Нико Тойе, до чего ты докатился...".
Сканти успел запустить в него какой-то тяжелой золотой безделкой. Николя увернулся, сделал по направлению с супругу сестры еще пару шагов и одним отточеным еще во время обучения ударом заставил Арнольда замолчать и остановиться. Граф, нелепо цепляясь за одежду своего убийцы медленно осел на дорогой лирийский ковер.
Прежде Николя не приходилось убивать, были дуэли до первой крови и тренировочные поединки вообще без оной, но молодой Тойе никогда не представлял, как легко и безвозвратно можно оборвать чью-то жизнь.
Охрана Сканти ворвалась в покои своего хозяина через пару мгновений, застав Нико с мечом в руках над трупом своего господина. На шум сбежались причитающие, взволнованые слуги. Мирта стояла у окна неподвижно слишком потрясеная проишедшим, ее темно-синие глаза блестели то ли от слез, то ли отражая свет свеч. Николя почти не помнил, как у него забрали оружие и связали за спиной руки. Ему вдруг стало поразительно спокойно.... Мирта теперь молодая и богатая вдова, которая через пару лет выйдет замуж по любви, отец покроет все долги, и Тойе снова станут теми кем были до своей добровольной ссылки в Криэран. Долг Николя перед семьей оплачен.
- Нико, - почти выкрикнула Мирта, когда его выодили из спальни.
Он улыбнулся.
- Не боися за меня....
Охране покойного ныне графа Сканти ничего не оставалось, кроме как вести "государственного преступника" в тюрьму при гвардейском корпусе Селины. Нико подумал, что эта ночь в столице вышла просто замечательной, не хуже, чем на юге, где звезды яркие и висят так низко, что, кажется, при желании их можно собрать в ладони. Ни о чем другом, в принципе, думать не имело смысла. Конечно, легко отбить узника у пары тупоумных стражей, даже не городских перфектов, а так громил-недоучек проще простого, но Нико не тешил надежд, что за ним придут, даже если бы кто-то и хотел, то просто не успели бы спланировать ничего в течении прошедшего после убийсва получаса.
Что дальше? Позор и смерть.... Селина вряд ли смилуется до простого отрубания наследнику Тойе головы, скорее посторается унизить отца, лишив Нико титула, и просто повесит его, как это делают с убийцами более скромного происхождения. Хотя разницы Николя не видел совершенно никакой... В любом случае он успеет, наконец, высказать этой дурище на троне в глаза все, что он думает о ней, ее любовниках, ее могильщике, и всех тех подхалимствующих попугаях, продающих Лакону по кусочкам за сдельную цену в золоте.
Как раз на этом этапе размышлений, один из провожатых неловко запнулся за что-то, выпустив руку задержаного из своей лапищи, а другого неведомая сила толкнула вперед, он упал и несомненно увлек бы за собой Нико, но молодого графа буквально вырвали из его руки. Перед глазами мелькнул плохоосвещенный проулок, потом стало совершенно темно. Кто-то прижал Николя к земле, зажав сильной ладонью рот.
- Тихо, не дергайся, - прошептал над ухом хорошо знакомый голос, Тойе замер.
Прошло, казалось, бесконечно долгое время, прежде чем откуда-то сверху послышались ошарашеные голоса давешних стражей, потом снова стало тихо, и Нико почувствовал, что его руки свободны. Он бесшумно сел, растирая затекшие от веревок запястья. Его спаситель молчал.
- Спасибо, Гунла. Ты всегда выручал меня..
- Но прошлые разы это было гораздо менее серьезно. Что ты теперь прикажешь делать графу Конраду и Мирте?
- Им лучше на время забыть о моем существовании... Они ничего не знали.
- Дурень ты, Нико, - нахмурившись сказал Гунла, - Тебе надо уехать из города, пока за твои поиски не взялась городская стража. Я приготовил тебе лошадь.
5 день месяца Судов. Фалесса
Нико увели, слуги как сквозь землю провалились, и Мирта осталась в спальне одна, если не считать трупа Сканти. Девушку душили не то слезы не то нервный смех. Отец с Гунлой, такие умные, расчетливые… они предусмотрели все… все, кроме Нико, кроме того, что он любит свою сестру настолько, что посчитал ее счастье самым важным. Нико, родной, что ты наделал…
Напротив нее стояло громадное зеркало в человеческий рост. В нем сейчас отражалось бледное существо с трясущимися губами и глазами, полными слез. От этого стало еще хуже. В преисподнюю все эти заговоры, ей ничего не надо, только бы Нико остался жив! Мирта загнанно кружила по комнате, вцепившись ногтями одной руки в другую. Наконец она упала на пол, еще чуть-чуть и закричала бы в полный голос, но тут зеркало, мирно стоявшее в углу, вдруг со страшным грохотом разлетелось на куски. Осколки полетели по всей комнате, чудом не задев девушку. Мирте неожиданно стало легче. Если бы она осталась совсем одна, можно было бы до конца жизни изводить себя и окружающих истериками, но у Нико еще есть шанс, значит, надо бороться. Селина захочет казнить брата, Сканти одно время был ее любовником… Надо срочно написать отцу, немедленно отправить записку в особняк Амарра, герцог должен узнать обо всем раньше официального объявления. Хорошо бы также намекнуть Шаорину, что добрые дела щедро вознаграждаются, она ведь теперь богатая вдова. У Мирты вырвался сухой смешок. Будь отец сейчас здесь, она бы его спросила, стоит ли его цель таких страшных усилий.
Мирта подошла к шнуру звонка и резко за него дернула. Через некоторое время на пороге появился управляющий – уже седеющий человек с цепким взглядом. На Мирту он смотрел выжидающе. Она успела пробыть в доме всего один день, и сейчас никто не знал, чего ожидать от новой госпожи.
- Перенесите графа на кровать, здесь все убрать. Начинайте готовиться к похоронам, - отчеканила Мирта, - пусть на конюшне приготовят лошадей, мне надо будет срочно отправить письмо в Криэран.
- Это все, госпожа?
- Нет. Через полчаса я жду вас в кабинете с докладом о текущих делах покойного графа («кажется, удивить мне его все-таки удалось»). И, Теодор, я понимаю, что моего мужа здесь мало кто будет оплакивать, но проследите, пожалуйста, чтобы слуги не сильно напивались, они мне еще понадобятся.
Управляющий поклонился, пряча понимающую улыбку.
- Прикажете послать извещение во дворец сейчас?
- Думаю, это подождет, - Мирта нашла силы улыбнуться в ответ, - Думаю, я еще не пришла в себя, да и слуги тоже. Пошлем официальное сообщение утром. Позаботьтесь, чтобы охрана не проявила чрезмерного рвения. Я надеюсь, мы с вами поладим, Теодор.
- Я в этом уверен, госпожа графиня.
Нико увели, слуги как сквозь землю провалились, и Мирта осталась в спальне одна, если не считать трупа Сканти. Девушку душили не то слезы не то нервный смех. Отец с Гунлой, такие умные, расчетливые… они предусмотрели все… все, кроме Нико, кроме того, что он любит свою сестру настолько, что посчитал ее счастье самым важным. Нико, родной, что ты наделал…
Напротив нее стояло громадное зеркало в человеческий рост. В нем сейчас отражалось бледное существо с трясущимися губами и глазами, полными слез. От этого стало еще хуже. В преисподнюю все эти заговоры, ей ничего не надо, только бы Нико остался жив! Мирта загнанно кружила по комнате, вцепившись ногтями одной руки в другую. Наконец она упала на пол, еще чуть-чуть и закричала бы в полный голос, но тут зеркало, мирно стоявшее в углу, вдруг со страшным грохотом разлетелось на куски. Осколки полетели по всей комнате, чудом не задев девушку. Мирте неожиданно стало легче. Если бы она осталась совсем одна, можно было бы до конца жизни изводить себя и окружающих истериками, но у Нико еще есть шанс, значит, надо бороться. Селина захочет казнить брата, Сканти одно время был ее любовником… Надо срочно написать отцу, немедленно отправить записку в особняк Амарра, герцог должен узнать обо всем раньше официального объявления. Хорошо бы также намекнуть Шаорину, что добрые дела щедро вознаграждаются, она ведь теперь богатая вдова. У Мирты вырвался сухой смешок. Будь отец сейчас здесь, она бы его спросила, стоит ли его цель таких страшных усилий.
Мирта подошла к шнуру звонка и резко за него дернула. Через некоторое время на пороге появился управляющий – уже седеющий человек с цепким взглядом. На Мирту он смотрел выжидающе. Она успела пробыть в доме всего один день, и сейчас никто не знал, чего ожидать от новой госпожи.
- Перенесите графа на кровать, здесь все убрать. Начинайте готовиться к похоронам, - отчеканила Мирта, - пусть на конюшне приготовят лошадей, мне надо будет срочно отправить письмо в Криэран.
- Это все, госпожа?
- Нет. Через полчаса я жду вас в кабинете с докладом о текущих делах покойного графа («кажется, удивить мне его все-таки удалось»). И, Теодор, я понимаю, что моего мужа здесь мало кто будет оплакивать, но проследите, пожалуйста, чтобы слуги не сильно напивались, они мне еще понадобятся.
Управляющий поклонился, пряча понимающую улыбку.
- Прикажете послать извещение во дворец сейчас?
- Думаю, это подождет, - Мирта нашла силы улыбнуться в ответ, - Думаю, я еще не пришла в себя, да и слуги тоже. Пошлем официальное сообщение утром. Позаботьтесь, чтобы охрана не проявила чрезмерного рвения. Я надеюсь, мы с вами поладим, Теодор.
- Я в этом уверен, госпожа графиня.
5-6 день месяца Судов. Лакона. Фалесса. Дом герцога Деннира. Поздний вечер и ночь.
- Вы еще что-нибудь желаете, миледи? – Служанка вопросительно смотрела на Лексу, как будто от той зависела судьба мира. Чего она хочет? Почему все чего-то от нее хотят? Слуги, муж, любимый…Все!
Подавив раздражение, причиной которого была, конечно, не бедная служанка, Александра улыбнулась через силу и отпустила ожидающую девушку:
- Нет, Линда. Ты можешь идти спать. – Служанка в последний раз поправила и так идеально лежащее покрывало и скрылась за дверью. Только оказавшись одна, молодая женщина смогла вздохнуть свободно. Опустившись на кровать, она обхватила плечи руками и задумалась. Никто не виноват в происходящем, никто, кроме нее самой. Она загнала сама себя в ловушку и теперь не знает как выбраться.
Видимо, приняв какое-то решение, Лекса встала, подошла к столу и начала писать послание. Она обещала помочь Рикарду, значит, поможет.
Записка вышла короткой, но этому было простое объяснение. Иванэ, рядом с которым она должна была находиться, вдруг отправил ее в Фалессу одну, а сам остался в Криэране, заявив, что у него здесь еще есть дела. Все просьбы, уловки и хитрости жены он проигнорировал. Днем 30 числа месяца Исков герцогиня ле Амарра в сопровождении слуг и небольшого эскорта отправилась в столицу.
Отбросив письменные принадлежности, Александра смяла листок и поднесла его к свече. Впервые она не отправила уже написанное письмо Рику. Но ведь никакой действительно ценной информации она пока не знает, а о любви…о любви она говорила ему сотни слов. Нужны ли ему еще тысячи?
Решив, что утро вечера мудренее, девушка разделась, расчесала волосы и легла в постель. Рик, наверное, скоро уже будет в Полумесяце. Свадьба князя Эвора Тилийского. Интересно будет ли Рик думать о ней, глядя, как другие мужчина и женщина соединяют свои судьбы. Когда она выходила за Иванэ, то представляла рядом молодого сторнийского принца. Только это позволило ей не разрыдаться на глазах у толпы приглашенных. Зато потом, наедине со своим мужем, она не выдержала и горько разрыдалась, а герцог вместо того, чтобы потребовать своего законного права, обнимал жену и позволял ей портить слезами свою красивую тунику.
Иванэ, что он за человек? Уже три года она была ле Амарра, герцогиня Деннир, но до сих пор ее муж был загадкой. Почему раньше она не задумывалась об этом. Что прячется за его вечным спокойствием, всезнанием и всепониманием. Образец вежливости, воспитанности, галантности. Всегда знающий, чего он хочет, всегда твердо ступающий по земле. Она была уверена, что на самом деле это искусно созданная и тщательно прикрепленная маска. Не мог быть человек таким…таким положительным! У всех бывают свои слабости и грехи. Когда-нибудь она выбьет почву у него из под ног, чтобы доказать себе свою правоту а, может быть, чтобы показать ему его же истинное лицо. Если же ее предположение неверно, тогда…тогда она готова забыть о ненависти и полюбить такого человека…
Осознав, какие мысли пришли ей в голову, Лекса села в кровати и прижала ладони к щекам. Что за глупости. Она любит, любила и всегда будет любить только одного мужчину – Рикарда Шарка.
Дверь в ее комнату открылась, на пороге стоял муж Александры. В запыленных дорожных тунике и плаще, похоже, Иванэ только с дороги.
- Иван? Что-то случилось? – Девушка смотрела на мужа, пытаясь прочитать на его лице ответ.
- Я думал, что ты уже спишь. – Герцог продолжал стоять в дверях.
- Да, я уже засыпала… - Бессмысленно кивнула головой Лекса.
- Ну тогда, спокойной ночи. – Иванэ резко развернулся, вышел и плотно прикрыл за собой дверь.
Ничего не поняв, Александра откинулась на подушки. Если он думал, что она уже спит, то зачем пришел? И что случилось?
Так и не найдя ответа, она уснула.
- Вы еще что-нибудь желаете, миледи? – Служанка вопросительно смотрела на Лексу, как будто от той зависела судьба мира. Чего она хочет? Почему все чего-то от нее хотят? Слуги, муж, любимый…Все!
Подавив раздражение, причиной которого была, конечно, не бедная служанка, Александра улыбнулась через силу и отпустила ожидающую девушку:
- Нет, Линда. Ты можешь идти спать. – Служанка в последний раз поправила и так идеально лежащее покрывало и скрылась за дверью. Только оказавшись одна, молодая женщина смогла вздохнуть свободно. Опустившись на кровать, она обхватила плечи руками и задумалась. Никто не виноват в происходящем, никто, кроме нее самой. Она загнала сама себя в ловушку и теперь не знает как выбраться.
Видимо, приняв какое-то решение, Лекса встала, подошла к столу и начала писать послание. Она обещала помочь Рикарду, значит, поможет.
Записка вышла короткой, но этому было простое объяснение. Иванэ, рядом с которым она должна была находиться, вдруг отправил ее в Фалессу одну, а сам остался в Криэране, заявив, что у него здесь еще есть дела. Все просьбы, уловки и хитрости жены он проигнорировал. Днем 30 числа месяца Исков герцогиня ле Амарра в сопровождении слуг и небольшого эскорта отправилась в столицу.
Отбросив письменные принадлежности, Александра смяла листок и поднесла его к свече. Впервые она не отправила уже написанное письмо Рику. Но ведь никакой действительно ценной информации она пока не знает, а о любви…о любви она говорила ему сотни слов. Нужны ли ему еще тысячи?
Решив, что утро вечера мудренее, девушка разделась, расчесала волосы и легла в постель. Рик, наверное, скоро уже будет в Полумесяце. Свадьба князя Эвора Тилийского. Интересно будет ли Рик думать о ней, глядя, как другие мужчина и женщина соединяют свои судьбы. Когда она выходила за Иванэ, то представляла рядом молодого сторнийского принца. Только это позволило ей не разрыдаться на глазах у толпы приглашенных. Зато потом, наедине со своим мужем, она не выдержала и горько разрыдалась, а герцог вместо того, чтобы потребовать своего законного права, обнимал жену и позволял ей портить слезами свою красивую тунику.
Иванэ, что он за человек? Уже три года она была ле Амарра, герцогиня Деннир, но до сих пор ее муж был загадкой. Почему раньше она не задумывалась об этом. Что прячется за его вечным спокойствием, всезнанием и всепониманием. Образец вежливости, воспитанности, галантности. Всегда знающий, чего он хочет, всегда твердо ступающий по земле. Она была уверена, что на самом деле это искусно созданная и тщательно прикрепленная маска. Не мог быть человек таким…таким положительным! У всех бывают свои слабости и грехи. Когда-нибудь она выбьет почву у него из под ног, чтобы доказать себе свою правоту а, может быть, чтобы показать ему его же истинное лицо. Если же ее предположение неверно, тогда…тогда она готова забыть о ненависти и полюбить такого человека…
Осознав, какие мысли пришли ей в голову, Лекса села в кровати и прижала ладони к щекам. Что за глупости. Она любит, любила и всегда будет любить только одного мужчину – Рикарда Шарка.
Дверь в ее комнату открылась, на пороге стоял муж Александры. В запыленных дорожных тунике и плаще, похоже, Иванэ только с дороги.
- Иван? Что-то случилось? – Девушка смотрела на мужа, пытаясь прочитать на его лице ответ.
- Я думал, что ты уже спишь. – Герцог продолжал стоять в дверях.
- Да, я уже засыпала… - Бессмысленно кивнула головой Лекса.
- Ну тогда, спокойной ночи. – Иванэ резко развернулся, вышел и плотно прикрыл за собой дверь.
Ничего не поняв, Александра откинулась на подушки. Если он думал, что она уже спит, то зачем пришел? И что случилось?
Так и не найдя ответа, она уснула.
5 день месяца Судов. Фалесса.
В особняк Сканти Гунла вернулся через окно. Всю дорогу назад, после того, как он убедился, что с Нико все в порядке, и, пожалуй, казнь Селине придется отложить на долгий срок из-за отсутствия преступника, карлика переполняли противоречивые чувства. Была и сильная досада на молодого Тойе и столь же сильное восхищение. Но больше всего Гунла злился на себя. Чуть более откровенный разговор с Нико в Криэране и этого убийства не было бы. В этот же вечер Сканти тихо отошел бы в мир иной. Ни самый искусный врач, ни один маг, не обнаружили бы ничего, кроме банального сердечного приступа. Ну, да что теперь об этом. Главное, что Нико сумел покинуть Фалессу. Для сына Конрада он сделал все, что мог, пора позаботиться о дочери.
Гунла забрался на второй этаж и спрыгнул на пол спальни. Второй раз за день. Он появился чуть позднее Нико, и на его долю выпало быть невидимым наблюдателем. Если бы не молодой Тойе, Сканти умер бы совершенно естественно, не успев довести дело до конца. Мирта и не знала, что в состава снотворного была добавлена эссенция, вызывающая паралич сердца при учащенном сердцебиении. И никто бы не удивился.
Сканти, уже переодетый, лежал на кровати. Но Гунлу заинтересовал не труп, а пустая рама в углу комнаты. Несколько минут поизучав ее, карлик отправился на поиски Мирты.
Молодая вдова обнаружилась в кабинете покойного графа. При ее виде у Гунлы защемило сердце. За дин вечер его девочка повзрослела на несколько лет. Черты лица заострились, глаза обвели темные круги, губы упрямо сжаты. Сейчас она как никогда походила на отца: тот же чуть задумчивый и упорный взгляд. Заметив Гунлу, она отложила перо.
- Гунла, - в голосе ни малейшего удивления, - когда ты приехал?
- Еще днем, - брови Мирты удивленно дрогнули, и она еще пристальней посмотрела на карлика.
- И?
- Нико уже за пределами Фалессы.
Ее лицо смягчилось.
- Ты, как всегда, приезжаешь вовремя.
- На этот раз я не успел, - с горечью ответил он, продолжать эту тему не хотелось, и он спросил, указывая на свитки, - Что это?
- Письма. Я уже отправила гонца к Ярно ле Фалессу. Думаю, рано или поздно, но Нико к нему приедет. Еще гонец передаст ему деньги, Нико их всегда не хватает, - ее бесцветный голос пугал Гунлу, - Вот это письмо к отцу, но я думаю, ты ему лучше расскажешь, когда вернешься. Отец теперь должен что-то сделать?
- Если он хочет пока сохранять добрые отношения с Селиной, он должен отречься от сына, - Мирта горестно нахмурилась, но карлик мягко продолжил, - а здесь это скорее всего придется сделать тебе.
- Нет.
Голос все такой же безжизненный. Бедная моя, как же ты, наверно, устала. Ничего, завтра он сумеет ее убедить, а пока надо выяснить самое главное. Главное для него.
- Мирта, а что случилось с зеркалом?
Девушка недоуменно смотрела на него несколько мгновений, а потом опустив глаза, ответила.
- Оно разбилось.
- Как?
- Я… я не знаю.
- Мирта, - он доковылял до ее кресла и встал рядом, взяв ее руки в свои, - мне очень важно знать, как оно разбилось. Вспомни, пожалуйста.
Мирта опустилась на колени на пол, так что их глаза оказались на одном уровне, и горячо зашептала:
- Гунла, я не понимаю! Я в него ничем не кидала, и в комнате больше никого не было, а оно разлетелось. Это я, да? Скажи, я же вижу, ты знаешь!
Карлик молчал, собираясь с мыслями. Итак, сила пробуждается. И сйчас Мирта не простит ему, если от нее еще что-то скроют.
- Это долгая история, Мирта.
- Ничего, у меня много времени, - упрямо ответила она.
В особняк Сканти Гунла вернулся через окно. Всю дорогу назад, после того, как он убедился, что с Нико все в порядке, и, пожалуй, казнь Селине придется отложить на долгий срок из-за отсутствия преступника, карлика переполняли противоречивые чувства. Была и сильная досада на молодого Тойе и столь же сильное восхищение. Но больше всего Гунла злился на себя. Чуть более откровенный разговор с Нико в Криэране и этого убийства не было бы. В этот же вечер Сканти тихо отошел бы в мир иной. Ни самый искусный врач, ни один маг, не обнаружили бы ничего, кроме банального сердечного приступа. Ну, да что теперь об этом. Главное, что Нико сумел покинуть Фалессу. Для сына Конрада он сделал все, что мог, пора позаботиться о дочери.
Гунла забрался на второй этаж и спрыгнул на пол спальни. Второй раз за день. Он появился чуть позднее Нико, и на его долю выпало быть невидимым наблюдателем. Если бы не молодой Тойе, Сканти умер бы совершенно естественно, не успев довести дело до конца. Мирта и не знала, что в состава снотворного была добавлена эссенция, вызывающая паралич сердца при учащенном сердцебиении. И никто бы не удивился.
Сканти, уже переодетый, лежал на кровати. Но Гунлу заинтересовал не труп, а пустая рама в углу комнаты. Несколько минут поизучав ее, карлик отправился на поиски Мирты.
Молодая вдова обнаружилась в кабинете покойного графа. При ее виде у Гунлы защемило сердце. За дин вечер его девочка повзрослела на несколько лет. Черты лица заострились, глаза обвели темные круги, губы упрямо сжаты. Сейчас она как никогда походила на отца: тот же чуть задумчивый и упорный взгляд. Заметив Гунлу, она отложила перо.
- Гунла, - в голосе ни малейшего удивления, - когда ты приехал?
- Еще днем, - брови Мирты удивленно дрогнули, и она еще пристальней посмотрела на карлика.
- И?
- Нико уже за пределами Фалессы.
Ее лицо смягчилось.
- Ты, как всегда, приезжаешь вовремя.
- На этот раз я не успел, - с горечью ответил он, продолжать эту тему не хотелось, и он спросил, указывая на свитки, - Что это?
- Письма. Я уже отправила гонца к Ярно ле Фалессу. Думаю, рано или поздно, но Нико к нему приедет. Еще гонец передаст ему деньги, Нико их всегда не хватает, - ее бесцветный голос пугал Гунлу, - Вот это письмо к отцу, но я думаю, ты ему лучше расскажешь, когда вернешься. Отец теперь должен что-то сделать?
- Если он хочет пока сохранять добрые отношения с Селиной, он должен отречься от сына, - Мирта горестно нахмурилась, но карлик мягко продолжил, - а здесь это скорее всего придется сделать тебе.
- Нет.
Голос все такой же безжизненный. Бедная моя, как же ты, наверно, устала. Ничего, завтра он сумеет ее убедить, а пока надо выяснить самое главное. Главное для него.
- Мирта, а что случилось с зеркалом?
Девушка недоуменно смотрела на него несколько мгновений, а потом опустив глаза, ответила.
- Оно разбилось.
- Как?
- Я… я не знаю.
- Мирта, - он доковылял до ее кресла и встал рядом, взяв ее руки в свои, - мне очень важно знать, как оно разбилось. Вспомни, пожалуйста.
Мирта опустилась на колени на пол, так что их глаза оказались на одном уровне, и горячо зашептала:
- Гунла, я не понимаю! Я в него ничем не кидала, и в комнате больше никого не было, а оно разлетелось. Это я, да? Скажи, я же вижу, ты знаешь!
Карлик молчал, собираясь с мыслями. Итак, сила пробуждается. И сйчас Мирта не простит ему, если от нее еще что-то скроют.
- Это долгая история, Мирта.
- Ничего, у меня много времени, - упрямо ответила она.
Я пришел в гильдию как мог поздно… И был тут же уведен к Совету Наставников. Этот почтенный орган заседал с шумом и криками, и причиной этого была моя Саола!
Меня мгновенно привели к присяге и заставили рассказывать о своих с ней встречах. Я искусно живописал ее верность Гильдии, решимость выполнить долг и презрение к Эвору (без ложной скромности скажу, что последний пункт получился невероятно убедительно).
Меня сдержанно поблагодарили и отослали к моему месту чародея Вестовой Пятерки.
Четверо моих коллег сидели вокруг меня, делясь предчувствием новой работы. Это были лучшие бойцы Гильдии, вчетвером и при моей скромной помощи способные справиться с кем угодно – от Ярно Фалесса до моего великолепного брата.
Лодовико, смуглый, невысокий, коренастый мечник. Его широкий тай-суанский клинок неоднократно рвал жизнь истинных мастеров. Сам же Лодовико был известен привычкой говорить своим противникам: «Ничего личного» - привычкой откровенно позерской, если хотите знать мое мнение. Однако меч его оставался нашим самым весомым аргументом…
Рееф-красавчик, наш арбалетчик. Когда-то он пытался ухаживать за Саолой, но при первой же попытке близости она чуть было не зарезала грубияна. С тех пор он возненавидел ее. Как же он сейчас веселился!
Партридж, следопыт. Сейчас он, казалось, дремал, но я-то знал, что, чуть только объявят охоту, он сорвется с места, и мукой для него станет каждая секунда сборов…
Ирэна, смертоносная красотка. Абсолютно сумасшедшая девушка, одинаково невоздержанная и в жестокости, и в плотских утехах. Слухи, которые ходили о ней, я повторять не отважусь, но лично мне она не раз давала понять, что я буду на ее ложе желанным гостем.
Вот такие они, мои спутники…
К кафедре взошел Эвиан. Я с надеждой смотрел на учителя – вот кто способен сбить погоню со следа или… или даже отменить ее вообще!
О, с какой страстью произнес Учитель свою речь – речь о наглой и коварной отступнице, вероломно поправшей законы вскормившей ее Гильдии…
Назавтра мы уже покинули Криэран…
Меня мгновенно привели к присяге и заставили рассказывать о своих с ней встречах. Я искусно живописал ее верность Гильдии, решимость выполнить долг и презрение к Эвору (без ложной скромности скажу, что последний пункт получился невероятно убедительно).
Меня сдержанно поблагодарили и отослали к моему месту чародея Вестовой Пятерки.
Четверо моих коллег сидели вокруг меня, делясь предчувствием новой работы. Это были лучшие бойцы Гильдии, вчетвером и при моей скромной помощи способные справиться с кем угодно – от Ярно Фалесса до моего великолепного брата.
Лодовико, смуглый, невысокий, коренастый мечник. Его широкий тай-суанский клинок неоднократно рвал жизнь истинных мастеров. Сам же Лодовико был известен привычкой говорить своим противникам: «Ничего личного» - привычкой откровенно позерской, если хотите знать мое мнение. Однако меч его оставался нашим самым весомым аргументом…
Рееф-красавчик, наш арбалетчик. Когда-то он пытался ухаживать за Саолой, но при первой же попытке близости она чуть было не зарезала грубияна. С тех пор он возненавидел ее. Как же он сейчас веселился!
Партридж, следопыт. Сейчас он, казалось, дремал, но я-то знал, что, чуть только объявят охоту, он сорвется с места, и мукой для него станет каждая секунда сборов…
Ирэна, смертоносная красотка. Абсолютно сумасшедшая девушка, одинаково невоздержанная и в жестокости, и в плотских утехах. Слухи, которые ходили о ней, я повторять не отважусь, но лично мне она не раз давала понять, что я буду на ее ложе желанным гостем.
Вот такие они, мои спутники…
К кафедре взошел Эвиан. Я с надеждой смотрел на учителя – вот кто способен сбить погоню со следа или… или даже отменить ее вообще!
О, с какой страстью произнес Учитель свою речь – речь о наглой и коварной отступнице, вероломно поправшей законы вскормившей ее Гильдии…
Назавтра мы уже покинули Криэран…
1 число месяца Судов. Дорога от Криэрана к Полумесяцу.
Я решила удрать из дома. Все равно делать тут было нечего. Скукота чудовищная...
Папочка, конечно, сойдет с ума от беспокойства – да и тени с ним. Сам надоел хуже смерти. Мист бросив своего бестолкового оруженосца, куда-то смылся из города. Я немного поиздевалась над парнем – так чтобы не пошел вешаться на первой же сосне, но и так, чтобы белый свет ему стал не мил. Получилось. Теперь они, наверное, с моим братцем смогут рыдать на пару. Признаться брата я тоже частенько доводила – все его депрессии во многом моих рук дело. Вот и славно, вот и замечательно.
Итак, плюнув на всех и вся, я взяла любимого папочкиного коня – самого дорогого, между прочим, стащила у отца кошелек, на прощанье погладила любимую кошку – не брать же ее с собой – и умчалась.
Иех! Лошаденка мчалась быстро, Криэран мы почти пролетели – а дальше все пошли поля, да огороды. Крестьяне, блин. Тьфу, гадость. Я старалась держаться от них подальше – а вдруг они заразные?
На всякий случай у меня был кнут. Почти настоящий, боевой, со свинцовыми шариками на конце. Им очень было удобно гонять мерзких голубей и крыс... На них я и тренировалась. Теперь посмотрим, что получилось...
Конь, наконец, устал и пошел почти шагом. Стало смеркаться... Кругом был лес. Волки правда выть не собирались, а жаль – романтика все-таки. Еду я взяла с собой – хватит на пару дней, а потом придумаем что-нибудь. Зевнув, я привязала скотинку у ближайшего дуба – тот сразу принялся жевать что-то. Сама перекусила и лягла спать.
Проснулась. Животное лезло в лицо – лизаться. Фу. Солнце стояло почти в зените. Снова пора. И так – вперед, и только вперед.
Проехали три или четыре крупных селения. Судя по всему, дорога ведет на запад – туда мы и направимся.
Я решила удрать из дома. Все равно делать тут было нечего. Скукота чудовищная...
Папочка, конечно, сойдет с ума от беспокойства – да и тени с ним. Сам надоел хуже смерти. Мист бросив своего бестолкового оруженосца, куда-то смылся из города. Я немного поиздевалась над парнем – так чтобы не пошел вешаться на первой же сосне, но и так, чтобы белый свет ему стал не мил. Получилось. Теперь они, наверное, с моим братцем смогут рыдать на пару. Признаться брата я тоже частенько доводила – все его депрессии во многом моих рук дело. Вот и славно, вот и замечательно.
Итак, плюнув на всех и вся, я взяла любимого папочкиного коня – самого дорогого, между прочим, стащила у отца кошелек, на прощанье погладила любимую кошку – не брать же ее с собой – и умчалась.
Иех! Лошаденка мчалась быстро, Криэран мы почти пролетели – а дальше все пошли поля, да огороды. Крестьяне, блин. Тьфу, гадость. Я старалась держаться от них подальше – а вдруг они заразные?
На всякий случай у меня был кнут. Почти настоящий, боевой, со свинцовыми шариками на конце. Им очень было удобно гонять мерзких голубей и крыс... На них я и тренировалась. Теперь посмотрим, что получилось...
Конь, наконец, устал и пошел почти шагом. Стало смеркаться... Кругом был лес. Волки правда выть не собирались, а жаль – романтика все-таки. Еду я взяла с собой – хватит на пару дней, а потом придумаем что-нибудь. Зевнув, я привязала скотинку у ближайшего дуба – тот сразу принялся жевать что-то. Сама перекусила и лягла спать.
Проснулась. Животное лезло в лицо – лизаться. Фу. Солнце стояло почти в зените. Снова пора. И так – вперед, и только вперед.
Проехали три или четыре крупных селения. Судя по всему, дорога ведет на запад – туда мы и направимся.
Лакона. Западный Тракт (по пути в Тил).
18 день месяца Cудов.
Наконец Лакона осталась позади, Эвор и его спутники на полдня остановились в последней известной имперцам деревушке Речное, и небольшой отряд всадников на серо-коричневых приземистых лошадях углубились в чащи Полумесяца.
В лесу все было так же как прежде, по отъезду в Криэран. Это небо сквозящее в просветах листьев, эти векоые деревья, самые разные, подпирающие кронами небеса, Глена лениво несущая свои воды сквозь чащу, они были такими сотни лет до этого дня, и было бы глупо предположить, будто что-либо изменится за пару недель. Эвор дышал этим лесом, жил им и его свободой. Порой в годы своего детства в Лаконе князь чувствовал необъяснимое одиночество, вернувшись в Тил он начал понимать, чего именно ему там не хватало.
Но в Чертогах Эвора ждала теперь не меньшая опасность, чем в Лаконе - Крилла. Князь боялся предположить, что могла успеть устроить за время его отсутствия эта женщина. Если она сплавила его в Криэран не для того, что бы наследника там убили, значит для того, что бы на время убрать его из Тила. Вот только зачем?
Эвор написал в Речном пару писем, скрепленных печатями, осталось только заручиться согдасием своего нового дружинника и друга. Вместе с Редом Диром, как он и говорил, в Тил ехал его оруженосец Риган, и еще один их друг Крин, тот самый воин, который победил на турнире в пеших состязаниях. Наемник в лучшем смысле этого слова, из тех, кто остается верен своему нанимателю даже если кто-то предлагает большую оплату. Кроме того бьеринг. С суровым народом Южных Ножей Полумесяц всегда жил в близком сотрудничестве. Но князю в первую очередь был интересен имено Ред.
Князь поровнял Ночь с Шумом Дира, и попросил переговорить с глазу на глаз, на лице любопытного Ригана отразилось даже легкое возмущение, но странник молча кивнул, и двое всадников отделились от отряда. Они уже успели разделить чашу, а различные сословные условности отпали еще раньше.
- Твое доверие большая честь для меня, Эвор. Что-то серьезное?
- Более чем, - кивнул князь, - Я знаю тебя уже очень давно. Ты, пожалуй, единственный человек в Тиле, в верности которого я могу не сомневаться. Вот, возьми эти письма.
Дир принял два свитка из его рук.
- Что в них?
- Моя воля на случай, если со мною что ни будь случится.
- Эвор, ты...
- Скоро война, может произойти всякое, от шальной лаконской стрелы до предательства изнутри. Ты присягнул мне на верность, Ред. Ты должен пообещать мне, что выполнишь мою просьбу. Если я умру, на войне или как еще, не оставляй Тил, удержи стрелков а границе с Лаконой, не позволь Полумесяцу потерять то, что мы с таким трудом получили.
- Я сделаю все возможное, - ответил Дир серьезно, - Почему ты так надеешься на меня?
- Я не знаю, - ответил Эвор честно, - Так говорит мне лес.
- Да будет так, - произнес Ред задумчиво.
Эвор улыбнулся, он очень надеялся, что Диру не придется воспользоваться этими бумагами, через пару дней в Чертоги приедет Саола, они поженятся и наследник Сэдрика станет Князем, а их дети никогда не будут воспитываться далеко от дома.
18 день месяца Cудов.
Наконец Лакона осталась позади, Эвор и его спутники на полдня остановились в последней известной имперцам деревушке Речное, и небольшой отряд всадников на серо-коричневых приземистых лошадях углубились в чащи Полумесяца.
В лесу все было так же как прежде, по отъезду в Криэран. Это небо сквозящее в просветах листьев, эти векоые деревья, самые разные, подпирающие кронами небеса, Глена лениво несущая свои воды сквозь чащу, они были такими сотни лет до этого дня, и было бы глупо предположить, будто что-либо изменится за пару недель. Эвор дышал этим лесом, жил им и его свободой. Порой в годы своего детства в Лаконе князь чувствовал необъяснимое одиночество, вернувшись в Тил он начал понимать, чего именно ему там не хватало.
Но в Чертогах Эвора ждала теперь не меньшая опасность, чем в Лаконе - Крилла. Князь боялся предположить, что могла успеть устроить за время его отсутствия эта женщина. Если она сплавила его в Криэран не для того, что бы наследника там убили, значит для того, что бы на время убрать его из Тила. Вот только зачем?
Эвор написал в Речном пару писем, скрепленных печатями, осталось только заручиться согдасием своего нового дружинника и друга. Вместе с Редом Диром, как он и говорил, в Тил ехал его оруженосец Риган, и еще один их друг Крин, тот самый воин, который победил на турнире в пеших состязаниях. Наемник в лучшем смысле этого слова, из тех, кто остается верен своему нанимателю даже если кто-то предлагает большую оплату. Кроме того бьеринг. С суровым народом Южных Ножей Полумесяц всегда жил в близком сотрудничестве. Но князю в первую очередь был интересен имено Ред.
Князь поровнял Ночь с Шумом Дира, и попросил переговорить с глазу на глаз, на лице любопытного Ригана отразилось даже легкое возмущение, но странник молча кивнул, и двое всадников отделились от отряда. Они уже успели разделить чашу, а различные сословные условности отпали еще раньше.
- Твое доверие большая честь для меня, Эвор. Что-то серьезное?
- Более чем, - кивнул князь, - Я знаю тебя уже очень давно. Ты, пожалуй, единственный человек в Тиле, в верности которого я могу не сомневаться. Вот, возьми эти письма.
Дир принял два свитка из его рук.
- Что в них?
- Моя воля на случай, если со мною что ни будь случится.
- Эвор, ты...
- Скоро война, может произойти всякое, от шальной лаконской стрелы до предательства изнутри. Ты присягнул мне на верность, Ред. Ты должен пообещать мне, что выполнишь мою просьбу. Если я умру, на войне или как еще, не оставляй Тил, удержи стрелков а границе с Лаконой, не позволь Полумесяцу потерять то, что мы с таким трудом получили.
- Я сделаю все возможное, - ответил Дир серьезно, - Почему ты так надеешься на меня?
- Я не знаю, - ответил Эвор честно, - Так говорит мне лес.
- Да будет так, - произнес Ред задумчиво.
Эвор улыбнулся, он очень надеялся, что Диру не придется воспользоваться этими бумагами, через пару дней в Чертоги приедет Саола, они поженятся и наследник Сэдрика станет Князем, а их дети никогда не будут воспитываться далеко от дома.
Месяц Судов. 5-6 числа. Лирийские степи. Где-то в десяти конных дневных переходах до границ Тай-Суана.
[glow=red,2,300] Многое открыл Глаз Паука хану Лирии. Он видел в грезах все то, что видел его друг и товарищ. С ним, заодно, он переживал все невзгоды и радости... [/glow]
Читать в душах – умение, данное не каждому – но Вефиру ибн-Наджберу понадобилось это умение в полной мере – лишком разные люди сошлись в армии Тысячи Племен – слишком разные – культуры, языки и обычаи.
Одни хотели одного – другие другого. Все это было понятно, но это их разъединяло, а их нужно было объединить. Взаимное недоверие копилось веками – и его тоже надо было преодолеть.
И главное со всеми поговорить... К каждому найти свой подход.
Афиар Мирх встретил советника хана на рассвете у его шатра.
- Могу я поговорить с тобой, советник? Имя твое Вефир – ведь так?
- Да, вождь. Видит Каар, я рад видеть тебя. Что ты хочешь сообщить мне?
- Мне кажется, среди нас назревает раскол – многие племена не хотят идти через горы – они и так проделали долгий путь. Тем более, нам придется бросить здесь скот – его через горы просто так не перегонишь.
- Но в Тай-Суане вы будете обеспеченны самым необходимым, а в дальнейшем – богатая военная добыча...
- Может и так, но люди живут сегодня, а не завтра. Недовольства не избежать.
- И многие так говорят?
Афиар замолк на минуту.
- Немногие. Все-таки они жители степей – привыкли к невзгодам. Но слухи о том, что нас ведут на погибель, распространяют люди, вернее один человек, и ты знаешь его имя.
- Кто же это, скажи!
- Его зовут Иззрэк – один из вождей гарров. Он постоянно бывает на совете у верховного вождя.
- Иззрэк? Вот это плохо – он один из тех, кто смог бы заменить Чармерока ит-Сайле... Фактически у гарров – он второй по значимости вождь – и если он вносит смуту... Мы не сможем просто убрать его...
- Но надо сделать так, чтобы он не распространил эти настроения на всех...
- Видит Каар, я подумаю над этим... – у Вефира возник план. Главное, чтобы Чармерок его понял и принял.
Вождь кхеваров ушел, а советник хана продолжил обход войск Тысячи Племен. Люди здесь, были воинами от рождения – даже дети метали копья, стреляли из лука, в седле сидели не хуже взрослых. Все они умели и могли, а главное хотели воевать. Можно ли это сказать о лаконцах? Время покажет.
Следующим ему встретился Барг-Танг, вождь и шаман ллунифов. Ллунифы вообще ценили магию и тайные знания... Говорят, среди них попадались могучие колдуны – в давние времена... Орден Змей враждовал с ними...
- Я слушаю тебя, мудрейший? – Барг оторвался от своих ступок и красок.
- Видит Каар, я хотел бы знать, что за настроения стоят в твоих племенах... Вы готовы к войне, как ты думаешь?
- Мы всегда готовы к войне, - сказал карлик. – Даже сейчас, когда духи покинули наши земли...
- Покинули? Духи? Почему?
Карлик сел на тюк, и жестом пригласил сесть Вефира.
- Давным-давно, мой народ жил в земле Ран, и так продолжалось не одно столетие. Мы воевали со всеми – и духи хранили мой народ. Но случилось так, что великий шаман – мой предшественник, захотел еще большей власти – так всегда бывает. Он придумал и начал великий Ритуал – после которого Мбаххм – черный дух из подземного мира, навеки оказался в его подчинении. Но Мбаххм – коварен и мысли его непостижимы людям – он сумел обмануть вождя – нашептал ему, что сможет дать ему такую силу и такую власть, которые ему даже и не снились. Злосчастный прервал Ритуал – остановив на половине, когда Мбаххм уже был в нашем мире, но все еще не был под его властью. Он прервал Ритуал и упал замертво – Мбаххм умертвил его в мгновение. Остальные бежали – и черный смех духа из подземного мира следовал за нами. За то, что мы освободили Мбаххма – Ллун – наш первопредок отвернулся от нас – начались засухи, степные пожары, удача сопутствовала нашим врагам – мы решили покинуть исконные земли и двинуться сюда... На пути к Мхааб-цаддалар меня посетило видение – Ллун явился ко мне и заявил, что в Лакон-стане мы сможем искупить грех колдуна, и тогда духи вернуться к нам...
Вефир кивнул. У него были сомнения на счет рассказа шамана, но мотивы того были понятны... Что ж, духи или не духи – но ллунифы – хорошие воины, их помощь не будет лишней.
- Что вы знаете о Храме Змей? – осторожно спросил он.
Жрец поднял взгляд.
- Кобр? О, они хитрые бестии... На самом деле большинство их секретов от нас – когда-то они обманом вынудили раскрыть наши секреты...
- Каким образом?
- Точно не знаю, о мудрейший... Много раз с тех пор сменилась трава в степи... Змеи когда-то были слабейшим магическим орденом... Сила их выросла неожиданно и внезапно – они хитростью и коварством узнавали чужие тайны, и в итоге – остались одни в вашей стране.
- Я знаю, - кивнул Вефир. – Мне удалось увидеть один из их ритуалов – это чудовищно...
- Согласен... – карлик встал. – Что ж, я надеюсь, у твоего повелителя хватит мудрости, чтобы избежать объятий змей...
- Мудрость хана неоспорима, - согласился Вефир.
- Тогда прощай, советник... – Барг-Танг ушел в своей шатер.
Вефир пошел дальше. Магия и колдовство в Лирии никогда не были запрещены, в отличие от Лаконы. Да, Каар не одобрял магию – занятие колдовством для верующего было делом недостойным, но те же, кто верил в богов, мог заниматься этим совершенно свободно – и их помощью вполне можно пользоваться. Так хану могли помогать жрицы Храма Змей, а он Вефир в случае чего мог рассчитывать на Барг-Танга.
Дойдя до шатров таризов, Вефир в очередной раз остановился.
- Мои приветствия советнику хана! – могучий Кармун, обмотанный в медвежьи шкуры, настоящий гигант – Вефир даже не доставал ему до плеча, вышел ему на встречу...
- Рад видеть вас, – советник поклонился. – Готовитесь к битве?
- О да, – свирепо улыбнулся сын Угумра. – Точим топоры.
- У вас нет разногласий по поводу перехода через горы? Готовы к лишениям?
- Лишения только закаляют наш дух! – рявкнул Кармун. – Среди нас нет места слабакам и трусам. Этим мы и отличаемся от жителей Лаконы.
Вефир кивнул. Кармун во многом был прав – действительно жители Лаконы уступали таризам в физической силе – но они имели многовековую историю войн, разработанную тактику, стратегии... Здесь все ложилось на его плечи – они с Чармероком должны разработать план, как использовать таризов – так, что бы те не бестолково сложили свои головы в схватке, а принесли успех.
- Они как таран, - подумал Вефир. – Надо направить в нужную сторону... И тогда, тем, кто встанет у них на пути нельзя будет позавидовать...
Теперь он шел к Чармероку – надо что-то все-таки делать, прежде чем Иззрэк сможет расколоть гарров... Убить его нельзя – он пользуется почетом у народа – но нейтрализовать?
По пути он встретил Ибриля и Саррека – те проводили учебный бой на кривых гаррских мечах. Увидев его, они опустили оружие и поклонились.
- Вы оба возможно понадобитесь мне... Пойдемте... – он позвал их за собой в шатер Чармерока ит-Сайле...
- Что должен делать правитель, увидев, что люди не верят ему?
- Вернуть их доверие? – Ибриль взглянул ему в глаза.
- А как это возможно?
- Дать им то, что они хотят?
- Нет, но показать, что только он сможет им дать это...
[glow=red,2,300] Многое открыл Глаз Паука хану Лирии. Он видел в грезах все то, что видел его друг и товарищ. С ним, заодно, он переживал все невзгоды и радости... [/glow]
Читать в душах – умение, данное не каждому – но Вефиру ибн-Наджберу понадобилось это умение в полной мере – лишком разные люди сошлись в армии Тысячи Племен – слишком разные – культуры, языки и обычаи.
Одни хотели одного – другие другого. Все это было понятно, но это их разъединяло, а их нужно было объединить. Взаимное недоверие копилось веками – и его тоже надо было преодолеть.
И главное со всеми поговорить... К каждому найти свой подход.
Афиар Мирх встретил советника хана на рассвете у его шатра.
- Могу я поговорить с тобой, советник? Имя твое Вефир – ведь так?
- Да, вождь. Видит Каар, я рад видеть тебя. Что ты хочешь сообщить мне?
- Мне кажется, среди нас назревает раскол – многие племена не хотят идти через горы – они и так проделали долгий путь. Тем более, нам придется бросить здесь скот – его через горы просто так не перегонишь.
- Но в Тай-Суане вы будете обеспеченны самым необходимым, а в дальнейшем – богатая военная добыча...
- Может и так, но люди живут сегодня, а не завтра. Недовольства не избежать.
- И многие так говорят?
Афиар замолк на минуту.
- Немногие. Все-таки они жители степей – привыкли к невзгодам. Но слухи о том, что нас ведут на погибель, распространяют люди, вернее один человек, и ты знаешь его имя.
- Кто же это, скажи!
- Его зовут Иззрэк – один из вождей гарров. Он постоянно бывает на совете у верховного вождя.
- Иззрэк? Вот это плохо – он один из тех, кто смог бы заменить Чармерока ит-Сайле... Фактически у гарров – он второй по значимости вождь – и если он вносит смуту... Мы не сможем просто убрать его...
- Но надо сделать так, чтобы он не распространил эти настроения на всех...
- Видит Каар, я подумаю над этим... – у Вефира возник план. Главное, чтобы Чармерок его понял и принял.
Вождь кхеваров ушел, а советник хана продолжил обход войск Тысячи Племен. Люди здесь, были воинами от рождения – даже дети метали копья, стреляли из лука, в седле сидели не хуже взрослых. Все они умели и могли, а главное хотели воевать. Можно ли это сказать о лаконцах? Время покажет.
Следующим ему встретился Барг-Танг, вождь и шаман ллунифов. Ллунифы вообще ценили магию и тайные знания... Говорят, среди них попадались могучие колдуны – в давние времена... Орден Змей враждовал с ними...
- Я слушаю тебя, мудрейший? – Барг оторвался от своих ступок и красок.
- Видит Каар, я хотел бы знать, что за настроения стоят в твоих племенах... Вы готовы к войне, как ты думаешь?
- Мы всегда готовы к войне, - сказал карлик. – Даже сейчас, когда духи покинули наши земли...
- Покинули? Духи? Почему?
Карлик сел на тюк, и жестом пригласил сесть Вефира.
- Давным-давно, мой народ жил в земле Ран, и так продолжалось не одно столетие. Мы воевали со всеми – и духи хранили мой народ. Но случилось так, что великий шаман – мой предшественник, захотел еще большей власти – так всегда бывает. Он придумал и начал великий Ритуал – после которого Мбаххм – черный дух из подземного мира, навеки оказался в его подчинении. Но Мбаххм – коварен и мысли его непостижимы людям – он сумел обмануть вождя – нашептал ему, что сможет дать ему такую силу и такую власть, которые ему даже и не снились. Злосчастный прервал Ритуал – остановив на половине, когда Мбаххм уже был в нашем мире, но все еще не был под его властью. Он прервал Ритуал и упал замертво – Мбаххм умертвил его в мгновение. Остальные бежали – и черный смех духа из подземного мира следовал за нами. За то, что мы освободили Мбаххма – Ллун – наш первопредок отвернулся от нас – начались засухи, степные пожары, удача сопутствовала нашим врагам – мы решили покинуть исконные земли и двинуться сюда... На пути к Мхааб-цаддалар меня посетило видение – Ллун явился ко мне и заявил, что в Лакон-стане мы сможем искупить грех колдуна, и тогда духи вернуться к нам...
Вефир кивнул. У него были сомнения на счет рассказа шамана, но мотивы того были понятны... Что ж, духи или не духи – но ллунифы – хорошие воины, их помощь не будет лишней.
- Что вы знаете о Храме Змей? – осторожно спросил он.
Жрец поднял взгляд.
- Кобр? О, они хитрые бестии... На самом деле большинство их секретов от нас – когда-то они обманом вынудили раскрыть наши секреты...
- Каким образом?
- Точно не знаю, о мудрейший... Много раз с тех пор сменилась трава в степи... Змеи когда-то были слабейшим магическим орденом... Сила их выросла неожиданно и внезапно – они хитростью и коварством узнавали чужие тайны, и в итоге – остались одни в вашей стране.
- Я знаю, - кивнул Вефир. – Мне удалось увидеть один из их ритуалов – это чудовищно...
- Согласен... – карлик встал. – Что ж, я надеюсь, у твоего повелителя хватит мудрости, чтобы избежать объятий змей...
- Мудрость хана неоспорима, - согласился Вефир.
- Тогда прощай, советник... – Барг-Танг ушел в своей шатер.
Вефир пошел дальше. Магия и колдовство в Лирии никогда не были запрещены, в отличие от Лаконы. Да, Каар не одобрял магию – занятие колдовством для верующего было делом недостойным, но те же, кто верил в богов, мог заниматься этим совершенно свободно – и их помощью вполне можно пользоваться. Так хану могли помогать жрицы Храма Змей, а он Вефир в случае чего мог рассчитывать на Барг-Танга.
Дойдя до шатров таризов, Вефир в очередной раз остановился.
- Мои приветствия советнику хана! – могучий Кармун, обмотанный в медвежьи шкуры, настоящий гигант – Вефир даже не доставал ему до плеча, вышел ему на встречу...
- Рад видеть вас, – советник поклонился. – Готовитесь к битве?
- О да, – свирепо улыбнулся сын Угумра. – Точим топоры.
- У вас нет разногласий по поводу перехода через горы? Готовы к лишениям?
- Лишения только закаляют наш дух! – рявкнул Кармун. – Среди нас нет места слабакам и трусам. Этим мы и отличаемся от жителей Лаконы.
Вефир кивнул. Кармун во многом был прав – действительно жители Лаконы уступали таризам в физической силе – но они имели многовековую историю войн, разработанную тактику, стратегии... Здесь все ложилось на его плечи – они с Чармероком должны разработать план, как использовать таризов – так, что бы те не бестолково сложили свои головы в схватке, а принесли успех.
- Они как таран, - подумал Вефир. – Надо направить в нужную сторону... И тогда, тем, кто встанет у них на пути нельзя будет позавидовать...
Теперь он шел к Чармероку – надо что-то все-таки делать, прежде чем Иззрэк сможет расколоть гарров... Убить его нельзя – он пользуется почетом у народа – но нейтрализовать?
По пути он встретил Ибриля и Саррека – те проводили учебный бой на кривых гаррских мечах. Увидев его, они опустили оружие и поклонились.
- Вы оба возможно понадобитесь мне... Пойдемте... – он позвал их за собой в шатер Чармерока ит-Сайле...
- Что должен делать правитель, увидев, что люди не верят ему?
- Вернуть их доверие? – Ибриль взглянул ему в глаза.
- А как это возможно?
- Дать им то, что они хотят?
- Нет, но показать, что только он сможет им дать это...
20 день месяца Судов.
Тил. Княжьи Чертоги.
Саола никогда не любила лес настолько, что бы променять на него свой любимый солнечный Криэран. В отличии от будущего своего супруга она ехала через свою родину Темный Брод. Под ногами лошади то и дело хлюпала болотная жижа, высокие вековые деревья покрытые бугристой ало-зеленой корой (те самые, из легенд Эвиана) закрывали своими кронами небо, и девушке лишь изредко удавалось увидеть по осеннему бледные кусочки неба и все еще теплые солнечные лучи, но вниз не проникало не ветерка. Скоро пойдут дожди, и Темный Брод станет непроходим. Земля, вода и буйная тянущаяся вверх растительность - вот все богатства, которыми располагало ее маленькое Княжество, даже лесная слеза чаще встречалась к северу...
Рейнжер-проводник, которого Саола наняла по приезду в Лес, когда прочие охранники стали не нужны, проводил ее в Чертоги самой кратчайшей дорогой, и увидев "восходную крепость" девушка не смогла остаться равнодушной. Самый огромный в лесу терем стоял на берегу Глены, как раз там, где река срываясь с высоты двадцати человеческих ростов падала вниз теряясь в заросляз леса где то внизу. Лицевая функциональная сторона чертогов выходила на запад, где княжий терем и облеплял городок Тил, а с другая выходила на обрыв, откуда Лес был виден до самых восточных границ.
Чертоги - белое поллированое дерево, кость, тканые полотна закрывающие грубый частокол окружающих город стен и узкий белый княжеский стяг с зеленым венком листьев над высокими оковаными сталью воротами. Саола с восхищением и одновременной грусью смотрела на все это. Неужели ей предстоит стать хозяйкой всего этого и встречать из дозоров своего Князя на этом высоком крыльце? Девушка закрыла глаза и попыталась представить себя рядом с Эвором. Не получалось... И Тени с ним. Совсем не обязательно любить своего супруга, большинство дворяок вообще выходит замуж по воле родителей, впервые увидев своего жениха на свадьбе. Правы те, кто считает, будто в любых отношениях один любит, а другой только позволяет себя любить... Эвор молод, красив, обладает властью, бесконечно доверчив и добр. Стерпится - слюбится.
Князь встретил невесту у ворот своего Чертога. Высокий статный веселый, он не походил на того замкнутого молчаливого Эвора, с которым Сао познакомилась в Криэране. Тунику сменил длинный кожаный жилет и легкий плащ украшеный серебряной тесьмой и ястребинными перьями, за плечами лук и колчан с длинными пестрооперенными стрелами. Эвор смеясь снял невесту с седла, осторожно поставил на землю и отвел с лица девушки упавшую на лоб черную прядь.
- Я счастлив, что ты приехала так скоро, Саола.
- Ты так изменился, - негромко произнесла она, - В лучшую сторону.
От избытка эмоций Князь снова засмеялся, подхватил ее на руки и закружил... Он был так искренне, неподдельно счастлив, что Саоле стало даже стыдно... и грустно за него... и за себя... Они могли бы сделать счастливыми друг друга.... И почему мы всегда столь искренне любим тех кому совсем не нужны?
Саола под руку с Князем взошла на крыльцо, но в этот момент кто-то громко оповестил о приезде гостей. Она обернулась, посмотрела на въезжающих в ворота лаконских войнов, и поймав взгляд приехавшего на ее свадьбу темноволосого рыцаря на сером в яблоках коне поняла, что не "слюбится".
Судьба свела их вновь.
Тил. Княжьи Чертоги.
Саола никогда не любила лес настолько, что бы променять на него свой любимый солнечный Криэран. В отличии от будущего своего супруга она ехала через свою родину Темный Брод. Под ногами лошади то и дело хлюпала болотная жижа, высокие вековые деревья покрытые бугристой ало-зеленой корой (те самые, из легенд Эвиана) закрывали своими кронами небо, и девушке лишь изредко удавалось увидеть по осеннему бледные кусочки неба и все еще теплые солнечные лучи, но вниз не проникало не ветерка. Скоро пойдут дожди, и Темный Брод станет непроходим. Земля, вода и буйная тянущаяся вверх растительность - вот все богатства, которыми располагало ее маленькое Княжество, даже лесная слеза чаще встречалась к северу...
Рейнжер-проводник, которого Саола наняла по приезду в Лес, когда прочие охранники стали не нужны, проводил ее в Чертоги самой кратчайшей дорогой, и увидев "восходную крепость" девушка не смогла остаться равнодушной. Самый огромный в лесу терем стоял на берегу Глены, как раз там, где река срываясь с высоты двадцати человеческих ростов падала вниз теряясь в заросляз леса где то внизу. Лицевая функциональная сторона чертогов выходила на запад, где княжий терем и облеплял городок Тил, а с другая выходила на обрыв, откуда Лес был виден до самых восточных границ.
Чертоги - белое поллированое дерево, кость, тканые полотна закрывающие грубый частокол окружающих город стен и узкий белый княжеский стяг с зеленым венком листьев над высокими оковаными сталью воротами. Саола с восхищением и одновременной грусью смотрела на все это. Неужели ей предстоит стать хозяйкой всего этого и встречать из дозоров своего Князя на этом высоком крыльце? Девушка закрыла глаза и попыталась представить себя рядом с Эвором. Не получалось... И Тени с ним. Совсем не обязательно любить своего супруга, большинство дворяок вообще выходит замуж по воле родителей, впервые увидев своего жениха на свадьбе. Правы те, кто считает, будто в любых отношениях один любит, а другой только позволяет себя любить... Эвор молод, красив, обладает властью, бесконечно доверчив и добр. Стерпится - слюбится.
Князь встретил невесту у ворот своего Чертога. Высокий статный веселый, он не походил на того замкнутого молчаливого Эвора, с которым Сао познакомилась в Криэране. Тунику сменил длинный кожаный жилет и легкий плащ украшеный серебряной тесьмой и ястребинными перьями, за плечами лук и колчан с длинными пестрооперенными стрелами. Эвор смеясь снял невесту с седла, осторожно поставил на землю и отвел с лица девушки упавшую на лоб черную прядь.
- Я счастлив, что ты приехала так скоро, Саола.
- Ты так изменился, - негромко произнесла она, - В лучшую сторону.
От избытка эмоций Князь снова засмеялся, подхватил ее на руки и закружил... Он был так искренне, неподдельно счастлив, что Саоле стало даже стыдно... и грустно за него... и за себя... Они могли бы сделать счастливыми друг друга.... И почему мы всегда столь искренне любим тех кому совсем не нужны?
Саола под руку с Князем взошла на крыльцо, но в этот момент кто-то громко оповестил о приезде гостей. Она обернулась, посмотрела на въезжающих в ворота лаконских войнов, и поймав взгляд приехавшего на ее свадьбу темноволосого рыцаря на сером в яблоках коне поняла, что не "слюбится".
Судьба свела их вновь.
Река Салерна. Путь из Криэрана в Тил. С момента отплытия из Криэрана до 20 дня месяца Судов.
Погода стояла превосходная, и корабль рассекал речные воды с легкостью морского зверя. Казалось, все вокруг благоволит путешественникам и ветры, попутные даже без помощи магии, гнали корабль вверх по течению, позволяя дать отдых гребцам. «Радуга», флагманский корабль Рикарда Шарка, подняв все паруса несла своих пассажиров в Княжества Полумесяца.
Грегор, несмотря на то, что странная болезнь, поразившая старого жреца, не отступила, а, напротив, усиливалась день ото дня, все время проводил на палубе, любуясь удивительными картинами, открывающимися взору с каждым поворотом реки. Удивительной красоты храмы, увенчанные золотым шаром, символом солнца, богатые приречные города, часто превосходящие размерами столицы иных островов родины, изобилие спешащих по своим торговым делам разномастных речных судов, - все это повергало молчаливо взирающего на повседневную жизнь Лаконы мужчину в глубочайшие раздумья. Так сложилось, что за свою долгую жизнь Грегору пришлось, как и любому сторнийцу, не являющемуся крестьянином, много путешествовать. Все крупные острова родины, и несметное количество мелких оставили след в цепкой памяти Верховного жреца, но ни разу за более чем двести лет он не покидал Империю тысячи островов и тем более не посещал Лакону. И сейчас с удивлением, и даже испугом он начинал понимать, с какой страной предстоит сцепится в браке его агрессивной, смелой, но невероятно маленькой по сравнению с открывающимися просторами, стране.
К немалому удивлению Грегора, его обычным спутником на палубе оказывался сам Рикард, почти никогда ничего не говоривший, но всматривавшийся в проносящиеся мимо пейзажи с таким напряженным вниманием, словно пытался разглядеть там что-то невидимое, укрытое от взора других. Лицо Властителя при этом оставалось бесстрастным, а одолевавшая слабость не позволяла жрецу заглянуть в мысли молодого господина. Впрочем, Грегор не слишком-то и пытался.
«…Мальчишка… он еще мальчишка, впервые покинувший привычные стены родного дома. Не стоит искать тайный смысл там, где нет ничего, кроме видимых взором вещей. В конце концов, что он знал до сих пор? Расположение гор и течение рек… по картам, внешний вид жителей и их обычаи… по книгам, жизнь этой удивительно красивой страны… по докладам шпионов. Н лучшие источники для того, кто еще столь юн и любознателен. Лишь смерть ему знакома не понаслышке,… знакома так близко, как это возможно. Скольких он убил на наших обрядах? А первый раз.… Нет, не надо о печальном. Все пошло не так – достаточно было одной капли крови, а вышло… впрочем, лучше забыть. Родрик уже забыл, у этого надменного ублюдка всегда была короткая память на неприятные вещи…. Лучше просто смотреть на Лакону, на ее покой и красоту и не представлять себе эти места после прохода лирийских орд или наших доблестных капитанов. Все же эта страна красива, красива как женщина, умирающая от чахотки. Красота молодой смерти…»
Но если самого Грегора открывающиеся пейзажи настраивали на мрачный лад, то Рик, казалось, преображается час от часа. Выражение ледяного спокойствия, превращавшее лицо молодого мужчины в подобие посмертной маски, все реже появлялось на его лице, речь становилась мягче, добрее. Жрец со смешанным чувством удивлении и удовлетворения наблюдал, как налаживаются отношения Амеллы и господина, из холодной вражды времен отплытия из Стона превращаясь если не в любовь, то удивительно теплую дружбу. И вечерами, когда корабль приставал к берегу и все пассажиры и офицеры собирались в кают-компании, довольно большой для скоростного рейдера, он с удовольствием присоединялся. С ранее незнакомыми чувствами он слушал грубоватые шутки сторнийцев, обычно холодных и собранных, не всегда понятные, но увлекательные рассказы Вэла, путешествующего с ними студента, морские байки капитана, а иногда и сам, не торопясь, как опытный оратор, играя на нетерпении и любопытстве слушателей, начинал рассказывать какую-нибудь удивительную или смешную историю из своей долгой жизни. В другие вечера все путешественники, оставив на судне лишь сокращенную вахту, сходили на берег, присоединяясь к лаконцам, провожающим лето, и по своему обычаю радоваться почти всему, превращавшим это событие в одно большое празднество. И, словно в чудесном сне или детской сказке на ночь, пришельцы с прекрасного, поражавшего воображение изяществом и быстротой хода корабля с радостью принимались гуляющими в свой круг и тогда на следующий день вся команда двигалась куда медленнее, чем обычно, несмотря на надрывные трели боцманской дудки, а жрец всматривался в знакомы лица, пытаясь понять, что же заставило этих людей, адептов Культа, опытных убийц и соглядатаев, с всю ночь беззаботным весельем пировать в кругу тех, кого им суждено убивать…
В этом водовороте счастья его почти не удивило, когда в один из дней Рикард подвел Эмми к капитану и обратился к тому, словно низший к высшему, прося «Согласно древним законам моря, по праву первого среди равных и безграничного властителя над кораблем и всем, что он несет по водам, скрепить брак Рикарда и Амеллы».
Обряд, как и все «полевые» обряды сторнийцев, был недолгим – кинжалом капитан сделал надрезы на запястьях мужчины и женщины, наполнил их кровью крошечную чашу из кости морского зверя, заставил обоих омочить в смешанной крови губы, а остальное – выплеснул за борт, в жертву морю. Не важно, что вокруг речные воды – всякая река рано или поздно впадает в океан. Наблюдая за первым поцелуем новобрачных, Грегор почувствовал укол зависти – в конце концов, никому из адептов Культа брак не возбранялся и сам Верховный жрец тоже когда-то был женат. Минули столетия, но жрец, тоже по иронии судьбы вступивший в брак на борту судна, до сих пор помнил вкус этого первого поцелуя… сладостный вкус губ любимой женщины, смешанный с солоноватым вкусом крови. На миг (всего лишь на миг!) он ощутил ненависть к этим двоим, ненависть столь жгучую, столь незамутненную, что она испугала его самого до холодного пота: эти двое стоят еще в начале своего пути, в то время как он, Грегор уже приближается к завершению, и вся любовь, все счастье, все надежды на будущее - впереди у этих вчерашних детей. Юнцов, чья сила, знания, ум – ничто по сравнению опытом Верховного жреца, но… весь опыт Грегора не в силах вернуть его обратно в начало, вернуть вкус меда и крови на губах…
И ночью, стоя на палубе корабля, в честь столь знаменательного события не приставшего к берегу, а медленно плывущего по ночной реке, Верховный жрец понял причину того безумия, что владело всеми вокруг – сторнийцами из экипажа корабля, лаконцами на берегу, даже Риком. В свете пылающих на берегу праздничных костров, он увидел призраки пожаров будущих войны. И люди, словно тоже видя их, предчувствуя надвигающийся ужас, приход которого уже никто, даже сам Грегор или Рик не в силах обратить вспять, спешили веселиться, праздновать, любить, стремясь урвать последние куски уходящего сладкого сна, в преддверии страшного пробуждения.
Еще день прошел словно в лирической балладе, но чем ближе корабль подходил к Княжествам, тем быстрее уходил свет с лиц путешественников, сменяясь обычным выражением, и проплывая мимо намеченной на заклание деревушки Лаверна, жрец вновь увидел прежнего Рика – собранного, холодного, твердого как сторнийская сталь мужчину. Корабль прошел мимо селения ранним утром, скрытый клубящимся над водой туманом от глаз жителей, быстрый и почти бесшумный, словно призрак. К обеду корабль плыл уже по территории Княжеств….
Погода стояла превосходная, и корабль рассекал речные воды с легкостью морского зверя. Казалось, все вокруг благоволит путешественникам и ветры, попутные даже без помощи магии, гнали корабль вверх по течению, позволяя дать отдых гребцам. «Радуга», флагманский корабль Рикарда Шарка, подняв все паруса несла своих пассажиров в Княжества Полумесяца.
Грегор, несмотря на то, что странная болезнь, поразившая старого жреца, не отступила, а, напротив, усиливалась день ото дня, все время проводил на палубе, любуясь удивительными картинами, открывающимися взору с каждым поворотом реки. Удивительной красоты храмы, увенчанные золотым шаром, символом солнца, богатые приречные города, часто превосходящие размерами столицы иных островов родины, изобилие спешащих по своим торговым делам разномастных речных судов, - все это повергало молчаливо взирающего на повседневную жизнь Лаконы мужчину в глубочайшие раздумья. Так сложилось, что за свою долгую жизнь Грегору пришлось, как и любому сторнийцу, не являющемуся крестьянином, много путешествовать. Все крупные острова родины, и несметное количество мелких оставили след в цепкой памяти Верховного жреца, но ни разу за более чем двести лет он не покидал Империю тысячи островов и тем более не посещал Лакону. И сейчас с удивлением, и даже испугом он начинал понимать, с какой страной предстоит сцепится в браке его агрессивной, смелой, но невероятно маленькой по сравнению с открывающимися просторами, стране.
К немалому удивлению Грегора, его обычным спутником на палубе оказывался сам Рикард, почти никогда ничего не говоривший, но всматривавшийся в проносящиеся мимо пейзажи с таким напряженным вниманием, словно пытался разглядеть там что-то невидимое, укрытое от взора других. Лицо Властителя при этом оставалось бесстрастным, а одолевавшая слабость не позволяла жрецу заглянуть в мысли молодого господина. Впрочем, Грегор не слишком-то и пытался.
«…Мальчишка… он еще мальчишка, впервые покинувший привычные стены родного дома. Не стоит искать тайный смысл там, где нет ничего, кроме видимых взором вещей. В конце концов, что он знал до сих пор? Расположение гор и течение рек… по картам, внешний вид жителей и их обычаи… по книгам, жизнь этой удивительно красивой страны… по докладам шпионов. Н лучшие источники для того, кто еще столь юн и любознателен. Лишь смерть ему знакома не понаслышке,… знакома так близко, как это возможно. Скольких он убил на наших обрядах? А первый раз.… Нет, не надо о печальном. Все пошло не так – достаточно было одной капли крови, а вышло… впрочем, лучше забыть. Родрик уже забыл, у этого надменного ублюдка всегда была короткая память на неприятные вещи…. Лучше просто смотреть на Лакону, на ее покой и красоту и не представлять себе эти места после прохода лирийских орд или наших доблестных капитанов. Все же эта страна красива, красива как женщина, умирающая от чахотки. Красота молодой смерти…»
Но если самого Грегора открывающиеся пейзажи настраивали на мрачный лад, то Рик, казалось, преображается час от часа. Выражение ледяного спокойствия, превращавшее лицо молодого мужчины в подобие посмертной маски, все реже появлялось на его лице, речь становилась мягче, добрее. Жрец со смешанным чувством удивлении и удовлетворения наблюдал, как налаживаются отношения Амеллы и господина, из холодной вражды времен отплытия из Стона превращаясь если не в любовь, то удивительно теплую дружбу. И вечерами, когда корабль приставал к берегу и все пассажиры и офицеры собирались в кают-компании, довольно большой для скоростного рейдера, он с удовольствием присоединялся. С ранее незнакомыми чувствами он слушал грубоватые шутки сторнийцев, обычно холодных и собранных, не всегда понятные, но увлекательные рассказы Вэла, путешествующего с ними студента, морские байки капитана, а иногда и сам, не торопясь, как опытный оратор, играя на нетерпении и любопытстве слушателей, начинал рассказывать какую-нибудь удивительную или смешную историю из своей долгой жизни. В другие вечера все путешественники, оставив на судне лишь сокращенную вахту, сходили на берег, присоединяясь к лаконцам, провожающим лето, и по своему обычаю радоваться почти всему, превращавшим это событие в одно большое празднество. И, словно в чудесном сне или детской сказке на ночь, пришельцы с прекрасного, поражавшего воображение изяществом и быстротой хода корабля с радостью принимались гуляющими в свой круг и тогда на следующий день вся команда двигалась куда медленнее, чем обычно, несмотря на надрывные трели боцманской дудки, а жрец всматривался в знакомы лица, пытаясь понять, что же заставило этих людей, адептов Культа, опытных убийц и соглядатаев, с всю ночь беззаботным весельем пировать в кругу тех, кого им суждено убивать…
В этом водовороте счастья его почти не удивило, когда в один из дней Рикард подвел Эмми к капитану и обратился к тому, словно низший к высшему, прося «Согласно древним законам моря, по праву первого среди равных и безграничного властителя над кораблем и всем, что он несет по водам, скрепить брак Рикарда и Амеллы».
Обряд, как и все «полевые» обряды сторнийцев, был недолгим – кинжалом капитан сделал надрезы на запястьях мужчины и женщины, наполнил их кровью крошечную чашу из кости морского зверя, заставил обоих омочить в смешанной крови губы, а остальное – выплеснул за борт, в жертву морю. Не важно, что вокруг речные воды – всякая река рано или поздно впадает в океан. Наблюдая за первым поцелуем новобрачных, Грегор почувствовал укол зависти – в конце концов, никому из адептов Культа брак не возбранялся и сам Верховный жрец тоже когда-то был женат. Минули столетия, но жрец, тоже по иронии судьбы вступивший в брак на борту судна, до сих пор помнил вкус этого первого поцелуя… сладостный вкус губ любимой женщины, смешанный с солоноватым вкусом крови. На миг (всего лишь на миг!) он ощутил ненависть к этим двоим, ненависть столь жгучую, столь незамутненную, что она испугала его самого до холодного пота: эти двое стоят еще в начале своего пути, в то время как он, Грегор уже приближается к завершению, и вся любовь, все счастье, все надежды на будущее - впереди у этих вчерашних детей. Юнцов, чья сила, знания, ум – ничто по сравнению опытом Верховного жреца, но… весь опыт Грегора не в силах вернуть его обратно в начало, вернуть вкус меда и крови на губах…
И ночью, стоя на палубе корабля, в честь столь знаменательного события не приставшего к берегу, а медленно плывущего по ночной реке, Верховный жрец понял причину того безумия, что владело всеми вокруг – сторнийцами из экипажа корабля, лаконцами на берегу, даже Риком. В свете пылающих на берегу праздничных костров, он увидел призраки пожаров будущих войны. И люди, словно тоже видя их, предчувствуя надвигающийся ужас, приход которого уже никто, даже сам Грегор или Рик не в силах обратить вспять, спешили веселиться, праздновать, любить, стремясь урвать последние куски уходящего сладкого сна, в преддверии страшного пробуждения.
Еще день прошел словно в лирической балладе, но чем ближе корабль подходил к Княжествам, тем быстрее уходил свет с лиц путешественников, сменяясь обычным выражением, и проплывая мимо намеченной на заклание деревушки Лаверна, жрец вновь увидел прежнего Рика – собранного, холодного, твердого как сторнийская сталь мужчину. Корабль прошел мимо селения ранним утром, скрытый клубящимся над водой туманом от глаз жителей, быстрый и почти бесшумный, словно призрак. К обеду корабль плыл уже по территории Княжеств….
Река Салерна. Путь из Криэрана в Тил. С момента отплытия из Криэрана до 20 дня месяца Судов.
Рик наслаждался плаванием. Все заботы, планы и тайны… нет, не исчезли, но словно отступили в сторону, сделавшись куда менее важными и нужными. Словно не было ни Княжеств, лежащих в конце пути, ни Криэрана в начале, - только само полное новых впечатлений плавание.
Лакона…. Раньше эта страна представлялась молодому Властителю далеким и коварным врагом, когда-то сильным, но сейчас разжиревшим и ослабевшим. Но сейчас мужчина со смешанными чувствами узнавал своего врага изнутри. Впечатления оказались не совсем теми, что Рик надеялся: да, богатство страны вызывало зависть и алчность, да, при свей своей грозной амуниции и боевой выучке, лаконские рыцари скоре походили на актеров, играющих в стариной прессе, чем на непобедимых и беспощадных к врагу воинов, но …это было так красиво.
Словно сладостное безумие овладело мужчиной, и если мысли о предстоящих сражениях и посещали Рика во время короткого путешествия в Княжества Полумесяца, то он гнал их от себя. Отношения с Эмми наладились и теперь Рик искренне не понимал. что заставляло его с такой неприязнью относится к невесте еще пару недель назад. Время проходило в разговорах – беседы с Вэлом, оказавшимся немного наивным, но приятным в общении юношей, удивительно много для своего возраста знавшим о тайнах природы, об окружающей стране, об истории… (Рик, в тайне уже решивший по прибытии в Княжества аккуратно упрятать «ценную находку» в трюм, чтобы не взирая на возражения доставить в Сторн, с несвойственной для себя мягкостью изменил решение), разговоры с Эмми….
Сейчас, в окружении лаконских пейзажей ее рассказы об Аллари уже не казались кощунственным искажением сторнийских обычаев, а выглядели вполне естественно. Иногда во время вечеров в кают-компании Рик брал в руки гитару и пытался наиграть популярные на Аллари и в Лаконе песни, а Амелла – пела, и ее негромкое, но удивительно чистое и завораживающее пение заставляло даже сторнийцев, куда более привычных к грозным или заунывным походным песням родины, притихнуть, жадно вслушиваясь в незнакомые мотивы.
И в один из вечеров, сойдя на берег как раз к началу очередного празднества в честь наступления осени, кружась вместе с Эмми в незатейливом танце среди освещавших прибрежный луг костров, Рик понял, что тянуть со свадебным обрядом не стоит. В Сторне всегда достаточно скверно относились к отношениям до свадьбы, а он, во имя Акулы-прародительницы, все же мужчина…. Он так и сказал тогда Эмми, которая была не менее его опьянена лаконским вином, праздником и всеобщим ощущением беззаботности и счастья, и девушка рассмеялась в ответ. Тогда Рик даже не понял, расслышала ли Эмми его слова среди шума и музыки, но вскоре вихрь танца, захвативший юную пару выпустил их из своих объятий недалеко от лесочка, служившего естественной границей поля для танцев. Оказавшись под сенью деревьев, они словно попали в другой мир, на первый взгляд, отделенный от прежнего лишь тонкой стеной подлеска. Но шум, оглушавший на лугу, здесь стихал, превращаясь в загадочный фон, а безумие танца обращалось в безумие другого рода… Неясные тени мелькали среди стволов, слышались приглушенные голоса, невдалеке кто-то читал стихи. Лес был полон жизни и любви, и в нем никто, пришедший сюда без зла, не казался чужим… Ноги сами вынесли пару на берег скрытой в лесных дебрях небольшого озерца, и оба невольно замерли, очарованные невероятной красотой звездного неба, отражавшегося в зеркальной водной глади. Рик обернулся и сжал Эмми в объятьях, сильно, но вместе с тем нежно, впервые в жизни боясь причинить кому-то боль. В их первом поцелуе не было привкуса крови – лишь сладость смешанного с медом лаконского вина, аромат лесных цветов и листвы. Плащ молодого Властителя взметнулся над землей подобно крыльям гигантской птицы и опустился на траву, готовя ложе. Руки мужчины мягко скользили, находя спрятанные в складках туники застежки и вскоре одеяние, отброшенное сильной рукой, белой птицей улетело куда-то в сторону воды. Отброшены были мечи, казавшиеся сейчас как никогда бесполезными, и опустив девушку на расстеленный плащ, Рик увидел в ее глазах отражение звезд и тот огонь, что сейчас горел в нем. Слов не произносили – они не были нужны сейчас.… И если какие-то мысли о традициях, приличиях еще бродили в голове Рика неясными обрывками, то и они исчезли, смытые волной наслаждения…
…Они умирали и вновь рождались, мир то становился огромным но все равно не способным вместить все счастье и восторг, то исчезал, и тогда важным становился лишь любимый человек, лишь она одна, ее лицо, ее руки, шепот, едва слышно срывающийся с ее губ, опухших от поцелуев, тепло ее тела, огонь ее страсти… Потом они купались в водах ночного озера, оказавшегося удивительно теплым, и вода стекала по коже, смывая усталость подобно живой воде, снова и снова любили друг друга, соединяясь то неторопливо и нежно, словно впереди у них была целая вечность, то яростно, будто лишь мгновения оставались им быть вместе…
И уже под утро, когда даже жара конца лета отступила, дав место утренней прохладе, и любовникам пришлось, тесно прижавшись друг к другу, завернуться в плащ Рика, мужчину посетила, пробившаяся сквозь приятную усталость мысль об Александре, сейчас уже наверняка находящейся в Фалессе. Покаянная мысль мелькнула – и исчезла, оставив вместо себя ехидную мыслишку, нашептывающую, что в Сторне Властитель, слава Акуле-прародительнице, вполне может иметь нескольких жен… Рик усмехнулся, и тут же получил чувствительный толчок локотком. Медальон на груди не отозвался, но дыхание перехватило.
- О чем это ты сейчас думал, а? – в глазах Эмми настороженность мешалась с любопытством и Рик, мысленно вздохнув, подумал, что женщинам не нужна даже магия, чтобы читать мысли находящихся рядом мужчин. Его вдруг охватило такое веселье, что мужчина опрокинулся на землю, заходясь в хохоте.
- И над чем это ты смеешься?! – в очаровательных глазах сверкал гнев.
- Да вот думаю… что зря я отбросил твою тунику в озеро… нам еще на корабль возвращаться… плащ то у меня коротковат… весь в траве и росе… а местные гуляки уже вполне могли проснуться… то-то им будет с утра видение… нимфа… - справившись с приступом хохота Рик успел вовремя увернуться от молотящих воздух кулачков и опрокинув девушку на землю, закрыть уста, раскрытые для гневных упреков, поцелуем… К кораблю они направились несколько позже.
А на следующий день была свадьба, быстрая и удивительно веселая для суровых сторнийских обрядов, казавшаяся естественным продолжением вчерашнего ночного безумия. И ночью, уединившись в каюте неспешно идущего вверх по реке корабля, они любили друг друга столь же страстно, словно в первый раз…
Рик проснулся мгновенно – он еще не понимал, что вырвало его из объятий сна, но все чувства буквально вопили об опасности. В каюте кто-то был… кто-то кроме его и его жены, мирно спящей рядом. Рик, по прежнему не отрывая глаз, прислушался и попытался вспомнить, куда он, опьяненный страстью и выпитым на импровизированном свадебном пиру вином, отбросил мечи. Вроде бы, они сразу рядом с ложем, если мгновенно выбросить руку, скатиться вниз, одновременно обнажая клинок…
- Не стоит, Властитель…- в прозвучавшем голосе явно слышалась издевка, - Ни к чему устраивать танец с мечами.
Рик резким рывком взмыл с кровати, подхватил длинный меч, лежавший именно там, где он и запомнил, и приставил острие блестящего в призрачном свете луны клинка к горлу незваного гостя, вольготно расположившегося на сундуке с вещами, с другой стороны ложа.
- А она действительно прелестна, - словно не замечая угрозы, гость склонился над спящей и аккуратно поправил разметавшиеся волосы. Амелла улыбнулась сквозь сон, чем окончательно вывела Рика из равновесия. Но внешне мужчина скорее успокоился, привычно окружавшись щитом холода и безразличия, изрядно истончившимся за последние дни. И голос, прозвучавший в ночной каюте, был спокоен и столь же остр, сколь смертоносен был клинок в его руке:
- Вон… Из… Моей… Каюты….
- В чем дело? – казалось, ночной гость искренне удивлен, - тебе не нравится место, выбранное мной для встречи?
Рик холодно улыбнулся:
- Мне нравится моя каюта, нравится все, что в ней находится за исключением одного незваного гостя. Но если этот несчастный, - в голосе Властителя прозвучало что-то похожее на жалость, - не покинет этого места так же тихо, как прибыл, или еще раз прикоснется к моей жене, то я перекрою его по своему вкусу…. Отрежу все лишнее.
- Надо же, - гость встал, войдя в полосу света, и Рик увидел смутно знакомое лицо, зеленые глаза, длинные волосы, кожу, в свете луны кажущуюся неестественно бледной, - стоит немного ослабить поводья – и перед нами совсем другой Рикард Шарк. Смелый, благородный, любящий… настоящий сын своего отца. Кстати, скажи мне спасибо – не будь меня, и ты бы никогда не увидел себя настоящего…
- Я не понимаю о чем ты, да мне и плевать… Я последний раз предупреждаю…
-ДОВОЛЬНО! – голос пришельца разительно изменился, - если ты настаиваешь, сменим место…
И Рик без всякого перехода понял, что он по-прежнему обнаженный, с мечом в руке, стоит на берегу Сторна.
- Здесь лучше? – незнакомец остался столь же неизменным, даже ехидная ухмылка та же, - Пожалуй, мне стоит напомнить тебе кое-что…
Крышка вдруг сползла, и взору обессилевшего мужчины предстал «обитатель» грота. Завернутая во тьму словно в плащ фигура неспешно выбралась наружу и склонилась над Риком. Властитель подхватил с земли клинок и ударил, но сторнийская сталь прошла сквозь мрак, не встретив сопротивления. Проснувшийся заговорил:
- Спасибо тебе. Уже скоро. Помни о деревьях.
- Каких деревьях?! – Рик еще раз взмахнул клинком, но вновь безрезультатно, - Кто ты? Что тебе надо?! Я не слуга тебе, тварь! Покажи свое лицо, чтобы я знал, кто падет от моей руки!
Рик вынырнул из водоворота неожиданно нахлынувших воспоминаний и понял, что место опять преобразилось, они снова оказались в гроте, рядом с саркофагом. Треснувшая при падении крышка по-прежнему лежала на камнях пола. Ночной гость, не изменившийся, шагнул из тьмы к месту своего сна, задумчиво покачал головой и, обернувшись, с укоризной посмотрел на Властителя:
- И что же ты творишь? Стоило немного ослабить наложенные на тебя узы – как тут же начинается неясно что. Ты не оправдал оказанного тебе высокого доверия, - по ухмылке, исказившей лицо Проснувшегося, как стал называть его про себя Рик, было не ясно, говорит он серьезно или шутит, - Придется натянуть удила и вправить мозги.
Рик вдруг почувствовал, как улетучивается вся решимость, и странная усталость наполняет тело:
- Что тебе нужно? Чего ты хочешь от меня?
- От тебя? Пока ничего, о чем мы не говорили раньше. Ничего, что ты не делаешь. Продолжай в том же духе. Просто…
Рик почувствовал, как неведомая сила поднимает его над полом, прижимая руки к телу, сковывая все движения:
- …стань таким же как раньше, - рука существа легла на грудь Властителя, прямо поверх медальона, - стань твердым как сталь. Сейчас не время для слабости.
Медальон под ледяной рукой существа взорвался огнем, опаляя грудь, где-то вдалеке грянул колокол… и Рик проснулся.
было раннее утро. Одевшись тихо, чтобы не побеспокоить мирно спящую Амеллу, Властитель вышел на палубу. Вахтенный молча отсалютовал ему и отвернулся, не желая нарушать уединение господина.
Туман, клубящийся над рекой, приятно холодил кожу, и Рикард чувствовал себя… прежним. Словно какая-то странная, непонятная болезнь, поразившая Властителя, вдруг ушла. Туман на миг рассеялся, и зоркий взгляд сторнийца увидел на берегу силуэты домов - корабль проплывал мимо еще спящей Лаверны.
«Какая живописная деревушка… только варвары или чудовища способны осквернить кровопролитием или пожаром такую красоту. Гневу лаконских рыцарей, при известии о преступлении подлых лесных жителей не будет предела» - Рик улыбнулся хорошо знакомой холодной улыбкой.
Рик наслаждался плаванием. Все заботы, планы и тайны… нет, не исчезли, но словно отступили в сторону, сделавшись куда менее важными и нужными. Словно не было ни Княжеств, лежащих в конце пути, ни Криэрана в начале, - только само полное новых впечатлений плавание.
Лакона…. Раньше эта страна представлялась молодому Властителю далеким и коварным врагом, когда-то сильным, но сейчас разжиревшим и ослабевшим. Но сейчас мужчина со смешанными чувствами узнавал своего врага изнутри. Впечатления оказались не совсем теми, что Рик надеялся: да, богатство страны вызывало зависть и алчность, да, при свей своей грозной амуниции и боевой выучке, лаконские рыцари скоре походили на актеров, играющих в стариной прессе, чем на непобедимых и беспощадных к врагу воинов, но …это было так красиво.
Словно сладостное безумие овладело мужчиной, и если мысли о предстоящих сражениях и посещали Рика во время короткого путешествия в Княжества Полумесяца, то он гнал их от себя. Отношения с Эмми наладились и теперь Рик искренне не понимал. что заставляло его с такой неприязнью относится к невесте еще пару недель назад. Время проходило в разговорах – беседы с Вэлом, оказавшимся немного наивным, но приятным в общении юношей, удивительно много для своего возраста знавшим о тайнах природы, об окружающей стране, об истории… (Рик, в тайне уже решивший по прибытии в Княжества аккуратно упрятать «ценную находку» в трюм, чтобы не взирая на возражения доставить в Сторн, с несвойственной для себя мягкостью изменил решение), разговоры с Эмми….
Сейчас, в окружении лаконских пейзажей ее рассказы об Аллари уже не казались кощунственным искажением сторнийских обычаев, а выглядели вполне естественно. Иногда во время вечеров в кают-компании Рик брал в руки гитару и пытался наиграть популярные на Аллари и в Лаконе песни, а Амелла – пела, и ее негромкое, но удивительно чистое и завораживающее пение заставляло даже сторнийцев, куда более привычных к грозным или заунывным походным песням родины, притихнуть, жадно вслушиваясь в незнакомые мотивы.
И в один из вечеров, сойдя на берег как раз к началу очередного празднества в честь наступления осени, кружась вместе с Эмми в незатейливом танце среди освещавших прибрежный луг костров, Рик понял, что тянуть со свадебным обрядом не стоит. В Сторне всегда достаточно скверно относились к отношениям до свадьбы, а он, во имя Акулы-прародительницы, все же мужчина…. Он так и сказал тогда Эмми, которая была не менее его опьянена лаконским вином, праздником и всеобщим ощущением беззаботности и счастья, и девушка рассмеялась в ответ. Тогда Рик даже не понял, расслышала ли Эмми его слова среди шума и музыки, но вскоре вихрь танца, захвативший юную пару выпустил их из своих объятий недалеко от лесочка, служившего естественной границей поля для танцев. Оказавшись под сенью деревьев, они словно попали в другой мир, на первый взгляд, отделенный от прежнего лишь тонкой стеной подлеска. Но шум, оглушавший на лугу, здесь стихал, превращаясь в загадочный фон, а безумие танца обращалось в безумие другого рода… Неясные тени мелькали среди стволов, слышались приглушенные голоса, невдалеке кто-то читал стихи. Лес был полон жизни и любви, и в нем никто, пришедший сюда без зла, не казался чужим… Ноги сами вынесли пару на берег скрытой в лесных дебрях небольшого озерца, и оба невольно замерли, очарованные невероятной красотой звездного неба, отражавшегося в зеркальной водной глади. Рик обернулся и сжал Эмми в объятьях, сильно, но вместе с тем нежно, впервые в жизни боясь причинить кому-то боль. В их первом поцелуе не было привкуса крови – лишь сладость смешанного с медом лаконского вина, аромат лесных цветов и листвы. Плащ молодого Властителя взметнулся над землей подобно крыльям гигантской птицы и опустился на траву, готовя ложе. Руки мужчины мягко скользили, находя спрятанные в складках туники застежки и вскоре одеяние, отброшенное сильной рукой, белой птицей улетело куда-то в сторону воды. Отброшены были мечи, казавшиеся сейчас как никогда бесполезными, и опустив девушку на расстеленный плащ, Рик увидел в ее глазах отражение звезд и тот огонь, что сейчас горел в нем. Слов не произносили – они не были нужны сейчас.… И если какие-то мысли о традициях, приличиях еще бродили в голове Рика неясными обрывками, то и они исчезли, смытые волной наслаждения…
…Они умирали и вновь рождались, мир то становился огромным но все равно не способным вместить все счастье и восторг, то исчезал, и тогда важным становился лишь любимый человек, лишь она одна, ее лицо, ее руки, шепот, едва слышно срывающийся с ее губ, опухших от поцелуев, тепло ее тела, огонь ее страсти… Потом они купались в водах ночного озера, оказавшегося удивительно теплым, и вода стекала по коже, смывая усталость подобно живой воде, снова и снова любили друг друга, соединяясь то неторопливо и нежно, словно впереди у них была целая вечность, то яростно, будто лишь мгновения оставались им быть вместе…
И уже под утро, когда даже жара конца лета отступила, дав место утренней прохладе, и любовникам пришлось, тесно прижавшись друг к другу, завернуться в плащ Рика, мужчину посетила, пробившаяся сквозь приятную усталость мысль об Александре, сейчас уже наверняка находящейся в Фалессе. Покаянная мысль мелькнула – и исчезла, оставив вместо себя ехидную мыслишку, нашептывающую, что в Сторне Властитель, слава Акуле-прародительнице, вполне может иметь нескольких жен… Рик усмехнулся, и тут же получил чувствительный толчок локотком. Медальон на груди не отозвался, но дыхание перехватило.
- О чем это ты сейчас думал, а? – в глазах Эмми настороженность мешалась с любопытством и Рик, мысленно вздохнув, подумал, что женщинам не нужна даже магия, чтобы читать мысли находящихся рядом мужчин. Его вдруг охватило такое веселье, что мужчина опрокинулся на землю, заходясь в хохоте.
- И над чем это ты смеешься?! – в очаровательных глазах сверкал гнев.
- Да вот думаю… что зря я отбросил твою тунику в озеро… нам еще на корабль возвращаться… плащ то у меня коротковат… весь в траве и росе… а местные гуляки уже вполне могли проснуться… то-то им будет с утра видение… нимфа… - справившись с приступом хохота Рик успел вовремя увернуться от молотящих воздух кулачков и опрокинув девушку на землю, закрыть уста, раскрытые для гневных упреков, поцелуем… К кораблю они направились несколько позже.
А на следующий день была свадьба, быстрая и удивительно веселая для суровых сторнийских обрядов, казавшаяся естественным продолжением вчерашнего ночного безумия. И ночью, уединившись в каюте неспешно идущего вверх по реке корабля, они любили друг друга столь же страстно, словно в первый раз…
Рик проснулся мгновенно – он еще не понимал, что вырвало его из объятий сна, но все чувства буквально вопили об опасности. В каюте кто-то был… кто-то кроме его и его жены, мирно спящей рядом. Рик, по прежнему не отрывая глаз, прислушался и попытался вспомнить, куда он, опьяненный страстью и выпитым на импровизированном свадебном пиру вином, отбросил мечи. Вроде бы, они сразу рядом с ложем, если мгновенно выбросить руку, скатиться вниз, одновременно обнажая клинок…
- Не стоит, Властитель…- в прозвучавшем голосе явно слышалась издевка, - Ни к чему устраивать танец с мечами.
Рик резким рывком взмыл с кровати, подхватил длинный меч, лежавший именно там, где он и запомнил, и приставил острие блестящего в призрачном свете луны клинка к горлу незваного гостя, вольготно расположившегося на сундуке с вещами, с другой стороны ложа.
- А она действительно прелестна, - словно не замечая угрозы, гость склонился над спящей и аккуратно поправил разметавшиеся волосы. Амелла улыбнулась сквозь сон, чем окончательно вывела Рика из равновесия. Но внешне мужчина скорее успокоился, привычно окружавшись щитом холода и безразличия, изрядно истончившимся за последние дни. И голос, прозвучавший в ночной каюте, был спокоен и столь же остр, сколь смертоносен был клинок в его руке:
- Вон… Из… Моей… Каюты….
- В чем дело? – казалось, ночной гость искренне удивлен, - тебе не нравится место, выбранное мной для встречи?
Рик холодно улыбнулся:
- Мне нравится моя каюта, нравится все, что в ней находится за исключением одного незваного гостя. Но если этот несчастный, - в голосе Властителя прозвучало что-то похожее на жалость, - не покинет этого места так же тихо, как прибыл, или еще раз прикоснется к моей жене, то я перекрою его по своему вкусу…. Отрежу все лишнее.
- Надо же, - гость встал, войдя в полосу света, и Рик увидел смутно знакомое лицо, зеленые глаза, длинные волосы, кожу, в свете луны кажущуюся неестественно бледной, - стоит немного ослабить поводья – и перед нами совсем другой Рикард Шарк. Смелый, благородный, любящий… настоящий сын своего отца. Кстати, скажи мне спасибо – не будь меня, и ты бы никогда не увидел себя настоящего…
- Я не понимаю о чем ты, да мне и плевать… Я последний раз предупреждаю…
-ДОВОЛЬНО! – голос пришельца разительно изменился, - если ты настаиваешь, сменим место…
И Рик без всякого перехода понял, что он по-прежнему обнаженный, с мечом в руке, стоит на берегу Сторна.
- Здесь лучше? – незнакомец остался столь же неизменным, даже ехидная ухмылка та же, - Пожалуй, мне стоит напомнить тебе кое-что…
Крышка вдруг сползла, и взору обессилевшего мужчины предстал «обитатель» грота. Завернутая во тьму словно в плащ фигура неспешно выбралась наружу и склонилась над Риком. Властитель подхватил с земли клинок и ударил, но сторнийская сталь прошла сквозь мрак, не встретив сопротивления. Проснувшийся заговорил:
- Спасибо тебе. Уже скоро. Помни о деревьях.
- Каких деревьях?! – Рик еще раз взмахнул клинком, но вновь безрезультатно, - Кто ты? Что тебе надо?! Я не слуга тебе, тварь! Покажи свое лицо, чтобы я знал, кто падет от моей руки!
Рик вынырнул из водоворота неожиданно нахлынувших воспоминаний и понял, что место опять преобразилось, они снова оказались в гроте, рядом с саркофагом. Треснувшая при падении крышка по-прежнему лежала на камнях пола. Ночной гость, не изменившийся, шагнул из тьмы к месту своего сна, задумчиво покачал головой и, обернувшись, с укоризной посмотрел на Властителя:
- И что же ты творишь? Стоило немного ослабить наложенные на тебя узы – как тут же начинается неясно что. Ты не оправдал оказанного тебе высокого доверия, - по ухмылке, исказившей лицо Проснувшегося, как стал называть его про себя Рик, было не ясно, говорит он серьезно или шутит, - Придется натянуть удила и вправить мозги.
Рик вдруг почувствовал, как улетучивается вся решимость, и странная усталость наполняет тело:
- Что тебе нужно? Чего ты хочешь от меня?
- От тебя? Пока ничего, о чем мы не говорили раньше. Ничего, что ты не делаешь. Продолжай в том же духе. Просто…
Рик почувствовал, как неведомая сила поднимает его над полом, прижимая руки к телу, сковывая все движения:
- …стань таким же как раньше, - рука существа легла на грудь Властителя, прямо поверх медальона, - стань твердым как сталь. Сейчас не время для слабости.
Медальон под ледяной рукой существа взорвался огнем, опаляя грудь, где-то вдалеке грянул колокол… и Рик проснулся.
было раннее утро. Одевшись тихо, чтобы не побеспокоить мирно спящую Амеллу, Властитель вышел на палубу. Вахтенный молча отсалютовал ему и отвернулся, не желая нарушать уединение господина.
Туман, клубящийся над рекой, приятно холодил кожу, и Рикард чувствовал себя… прежним. Словно какая-то странная, непонятная болезнь, поразившая Властителя, вдруг ушла. Туман на миг рассеялся, и зоркий взгляд сторнийца увидел на берегу силуэты домов - корабль проплывал мимо еще спящей Лаверны.
«Какая живописная деревушка… только варвары или чудовища способны осквернить кровопролитием или пожаром такую красоту. Гневу лаконских рыцарей, при известии о преступлении подлых лесных жителей не будет предела» - Рик улыбнулся хорошо знакомой холодной улыбкой.
Река Салерна. Путь из Криэрана в Тил. С момента завершения турнира до 20 дня месяца Судов.
Вэл еще раз сжал пальцы. Левая рука за почти два прошедших месяца стала гораздо тоньше. Ничего – пара недель тренировок и сломанную не отличишь от здорово.
Скучно. Университет пустовал. Пара-тройка студентов старших курсов, да преподавателей, посвятивших этим стенам всю жизнь. Даже дедушка Август уехал в столицу читать курс лекций в Академии высоких искусств, что обещало занять как минимум несколько месяцев. Сначала Вэл дулся на деда, решившего в кои то веки проявить строгость и оставившего воспитанника в Криэране. К тому турнир завершился и Криэран вновь превратился из второй столицы в обычный город… Впрочем через пару дней в голове юного каверзника родился замечательный план: а именно найти родичей. Вэл почти не сомневался, что на кольце, отданном ему дедом в день пятнадцатилетия был выгравирован герб. Старик также был уверен, что она, скорее всего, родом из Княжеств и притом не слишком знатного рода – высшее дворянство Полуострова не мешало кровь с лаконцами. Наверняка, именно поэтому герба с белкой не было ни в одном каталоге университетской библиотеки.
Дело было за малым: отправиться в Княжества Полумесяца и найти владельцев беличьего герба. Заставлять деда августа нервничать понапрасну было глупо, а потому Вэлу пришлось втравить в затею приятеля по университету. Написать в Фалессу, что отправился на каникулы в гости к Сержу, приготовить пачку писем, которые приятель будет регулярно отсылать старику – проще простого. Оставалось только найти капитана готового взять пассажира на борт за не столь уж большие деньги.
Вэлу повезло – в порту готовился к отплытию сторнийский парусник, следующий на свадьбу князя Тилийского по р. Салерне, ведь капитаны частенько предпочитали более спокойную и полноводную Глену.
Впрочем, повезло ему даже дважды. Рулевой с которым Вэл разговорился в порту, предложил представить его как сына своего старинного приятеля.
- Не думай, что я такой добряк. – добродушно фыркнул Хайм, - Я всю жизнь плаваю и на Удачу у меня нюх. Бывает, возьмешь нужного пассажира и ветер всегда попутный и море спокойное. Так вот парень – ты, вестимо, как раз подходящий.
Хайм залихватски хлопнул Вэла по плечу и, напевая песенку про девять футов под килем, поднялся на борт баркаса. Вэл последовал за ним.
Вэл никогда раньше не общался со сторнийцами, и видит Марэль, они оказались замечательными ребятами. Юношу поражала их отвага, выдержка и в тоже самое время удивительная бесшабашность. Если бы он мог выбирать, кем родиться, то без сомнения оказался бы сторнийцем. Временами ему даже хотелось бросить все и попроситься на корабль простым матросом. Капитан не отказал бы – Вэл на удивление быстро стал для моряков своим. Он с восторгом слушал морские байки, сторнийцы же любили его удивительные книжные истории. И все на корабле, затаив дыхание, внимали рассказам старого жреца Грегора, многие даже не верили, что он видел собственными глазами последнюю войну с Лаконой. Вэл решил, что никогда не был так счастлив. Впрочем, кажется, счастливы были все. Особенно Властитель и его молодая невеста, нет уже жена. Сторнийцы были удивительно красивой парой: высокий сильный юноша и крошечная девушка с длинными золотистыми волосами и чарующим голосом. Удивительная девушка. Вэл никак не мог избавиться от мысли, что где-то уже встречал ее…
Наступило очередное утро. Хайм что-то недовольно пробормотал во сне, будить его было нечестно, но и весьма небезопасно – второй рулевой всю ночь провел на дежурстве, в то время как большинство сторнийцев спустились на берег, чтобы принять участие в празднествах Проводов лета.
Выйдя на палубу, Вэл плотнее закутался в плащ. Осень еще не вступила в свои права, однако по ночам и ранним утром на корабле было сыро и прохладно.
Впрочем, не одному Вэлу не спалось – на мостике уже стоял лорд Грегор, приветливо улыбнувшийся, заметив раннего «гостя».
- Вот мы и на территории Княжеств.
Вэл еще раз сжал пальцы. Левая рука за почти два прошедших месяца стала гораздо тоньше. Ничего – пара недель тренировок и сломанную не отличишь от здорово.
Скучно. Университет пустовал. Пара-тройка студентов старших курсов, да преподавателей, посвятивших этим стенам всю жизнь. Даже дедушка Август уехал в столицу читать курс лекций в Академии высоких искусств, что обещало занять как минимум несколько месяцев. Сначала Вэл дулся на деда, решившего в кои то веки проявить строгость и оставившего воспитанника в Криэране. К тому турнир завершился и Криэран вновь превратился из второй столицы в обычный город… Впрочем через пару дней в голове юного каверзника родился замечательный план: а именно найти родичей. Вэл почти не сомневался, что на кольце, отданном ему дедом в день пятнадцатилетия был выгравирован герб. Старик также был уверен, что она, скорее всего, родом из Княжеств и притом не слишком знатного рода – высшее дворянство Полуострова не мешало кровь с лаконцами. Наверняка, именно поэтому герба с белкой не было ни в одном каталоге университетской библиотеки.
Дело было за малым: отправиться в Княжества Полумесяца и найти владельцев беличьего герба. Заставлять деда августа нервничать понапрасну было глупо, а потому Вэлу пришлось втравить в затею приятеля по университету. Написать в Фалессу, что отправился на каникулы в гости к Сержу, приготовить пачку писем, которые приятель будет регулярно отсылать старику – проще простого. Оставалось только найти капитана готового взять пассажира на борт за не столь уж большие деньги.
Вэлу повезло – в порту готовился к отплытию сторнийский парусник, следующий на свадьбу князя Тилийского по р. Салерне, ведь капитаны частенько предпочитали более спокойную и полноводную Глену.
Впрочем, повезло ему даже дважды. Рулевой с которым Вэл разговорился в порту, предложил представить его как сына своего старинного приятеля.
- Не думай, что я такой добряк. – добродушно фыркнул Хайм, - Я всю жизнь плаваю и на Удачу у меня нюх. Бывает, возьмешь нужного пассажира и ветер всегда попутный и море спокойное. Так вот парень – ты, вестимо, как раз подходящий.
Хайм залихватски хлопнул Вэла по плечу и, напевая песенку про девять футов под килем, поднялся на борт баркаса. Вэл последовал за ним.
Вэл никогда раньше не общался со сторнийцами, и видит Марэль, они оказались замечательными ребятами. Юношу поражала их отвага, выдержка и в тоже самое время удивительная бесшабашность. Если бы он мог выбирать, кем родиться, то без сомнения оказался бы сторнийцем. Временами ему даже хотелось бросить все и попроситься на корабль простым матросом. Капитан не отказал бы – Вэл на удивление быстро стал для моряков своим. Он с восторгом слушал морские байки, сторнийцы же любили его удивительные книжные истории. И все на корабле, затаив дыхание, внимали рассказам старого жреца Грегора, многие даже не верили, что он видел собственными глазами последнюю войну с Лаконой. Вэл решил, что никогда не был так счастлив. Впрочем, кажется, счастливы были все. Особенно Властитель и его молодая невеста, нет уже жена. Сторнийцы были удивительно красивой парой: высокий сильный юноша и крошечная девушка с длинными золотистыми волосами и чарующим голосом. Удивительная девушка. Вэл никак не мог избавиться от мысли, что где-то уже встречал ее…
Наступило очередное утро. Хайм что-то недовольно пробормотал во сне, будить его было нечестно, но и весьма небезопасно – второй рулевой всю ночь провел на дежурстве, в то время как большинство сторнийцев спустились на берег, чтобы принять участие в празднествах Проводов лета.
Выйдя на палубу, Вэл плотнее закутался в плащ. Осень еще не вступила в свои права, однако по ночам и ранним утром на корабле было сыро и прохладно.
Впрочем, не одному Вэлу не спалось – на мостике уже стоял лорд Грегор, приветливо улыбнувшийся, заметив раннего «гостя».
- Вот мы и на территории Княжеств.
2-3 день месяца Судов. Лакона. Дорога между Криэраном и Фалессой. Ночь.
- Тихо! – Иванэ привстал в стременах и попытался увидеть что-нибудь через густой подлесок, но листва не давала рассмотреть дорогу, находящуюся чуть правее от их убежища. – Найдж, уйми своих людей. Я думал, что ты занимаешься обучением солдат, а не болтливых баб.
- Эх, Ваша Светлость, обижаете, - добродушно усмехнулся в густые усы старый капитан. – Моих ребят даже кошка ночью не услышит и не увидит, не то, что те, кого мы ждем.
- Эй, вы, потише там… - Для порядка спутник герцога все же обернулся и показал отряду кулак.
В этот момент где-то невдалеке громко закричала ночная птица, Иванэ напрягся, крик повторился вновь.
- Едут. – Выдохнул герцог и перехватил поводья Бриза – своего вороного коня. – Готовсь, - разнеслось в ночном лесу. Отряд из ста человек растекся по опушке леса, прячась в тени деревьев. Ни одного звука не раздалось вокруг, солдаты Найджа знали свое дело.
Иванэ все еще не мог видеть дорогу, но он прекрасно слышал. Воображение начало рисовать ему картину.
Вот из-за поворота показались два всадника, один, опустив голову на грудь, дремал в седле, второй нехотя оглядывался по сторонам. Медлительность была показной. Человек зорко оглядывал окрестности, в поисках предположительных врагов. Причины для такой предосторожности были.
Чуть позади растянулась цепочка солдат – человек двадцать, в середине каравана двигалась огромная повозка, хотя было странно называть большую обтянутую шелками и бархатом, украшенную резьбой и позолотой карету – повозкой. Следом снова тянулись солдаты, еще человек двадцать, тридцать и караван карет поменьше – слуги, наряды, подарки – все, что жизненно необходимо для жизни и существования царственной особы.
Из Криэрана в Фалессу возвращалась регентша – Селина, самопровозглашенная императрица Лаконы.
Иванэ сделал знак рукой и, больше не обращая внимания на своих людей, пустил коня вперед. Бриз проскользнул в заранее проделанную щель в густых зарослях и, перепрыгнув небольшой овраг, оказался на дороге. Герцог точно угадал момент своего появления на сцене. Первый отряд только миновал место засады, и солдаты, следовавшие за герцогом, вклинились между гвардейцами и каретой. Другой отряд, возглавляемый Найджем, отрезал карету сзади, а из темноты все выезжали новые и новые воины, окружая всех кольцом.
Неожиданность, на которую и рассчитывали сумасшедшие, посмевшие напасть на саму правительницу, помогла. Оглядев ряды гвардейцев, ле Амарра указал на командира:
- Прикажите своим людям, отдать оружие.
- Вы смеетесь? – Ган ле Кенно, честный, но удивительно упрямый парень. Иванэ он нравился, но сейчас они оказались по разные стороны битвы и, чтобы другим лаконцам не пришлось в будущем выбирать ту или иную сторону, этот осел должен умереть.
- Нет, я абсолютно серьезен, Ган. Никому из нас не нужна кровь сегодняшней ночью. Прикажите людям разоружиться. У меня больше людей.
- Гвардейцы, защищающие правителя, никогда не сдадут своего оружия, даже если я прикажу. Вам придется нас убить. Всех. – На решительное лицо мужчины набежали морщины гнева.
- Глупец, - пробормотал Иванэ и направил коня к карете. Пара солдат и Ган в том числе рванулись вперед, но люди герцога, сплошной стеной встали перед ними. В ночи послышалась песня стали, но тут дверца кареты распахнулась сама, и показался темный балахон – на сцену вышел Адриан Делон – главный маг Лаконы. Из нутра кареты послышался голос Селины:
- Что происходит?
- Ваше Величество это нападение, Вас хотят уби… - Крик командира гвардейцев был прерван острием меча. Герцог закрыл глаза. Он же просил, чтобы они не убивали, он же просил!
- Это всего лишь небольшое недоразумение. Никто не собирается убивать Вас, Селина. – Герцог помедлил, давая женщине время придти в себя. – Один из Ваших подданных просто хочет побеседовать с Вами, вот и все.
- Герцог? – В голосе регентши смешались удивление, облегчение и подозрение. – Я…я слушаю Вас, - решила она, чувствуя себя увереннее, когда ее верный Делон вернулся в карету. Все это время маг молча наблюдал за происходящим. Иванэ последовал за Адрианом и захлопнул дверцу изнутри.
(продолжение следует)
- Тихо! – Иванэ привстал в стременах и попытался увидеть что-нибудь через густой подлесок, но листва не давала рассмотреть дорогу, находящуюся чуть правее от их убежища. – Найдж, уйми своих людей. Я думал, что ты занимаешься обучением солдат, а не болтливых баб.
- Эх, Ваша Светлость, обижаете, - добродушно усмехнулся в густые усы старый капитан. – Моих ребят даже кошка ночью не услышит и не увидит, не то, что те, кого мы ждем.
- Эй, вы, потише там… - Для порядка спутник герцога все же обернулся и показал отряду кулак.
В этот момент где-то невдалеке громко закричала ночная птица, Иванэ напрягся, крик повторился вновь.
- Едут. – Выдохнул герцог и перехватил поводья Бриза – своего вороного коня. – Готовсь, - разнеслось в ночном лесу. Отряд из ста человек растекся по опушке леса, прячась в тени деревьев. Ни одного звука не раздалось вокруг, солдаты Найджа знали свое дело.
Иванэ все еще не мог видеть дорогу, но он прекрасно слышал. Воображение начало рисовать ему картину.
Вот из-за поворота показались два всадника, один, опустив голову на грудь, дремал в седле, второй нехотя оглядывался по сторонам. Медлительность была показной. Человек зорко оглядывал окрестности, в поисках предположительных врагов. Причины для такой предосторожности были.
Чуть позади растянулась цепочка солдат – человек двадцать, в середине каравана двигалась огромная повозка, хотя было странно называть большую обтянутую шелками и бархатом, украшенную резьбой и позолотой карету – повозкой. Следом снова тянулись солдаты, еще человек двадцать, тридцать и караван карет поменьше – слуги, наряды, подарки – все, что жизненно необходимо для жизни и существования царственной особы.
Из Криэрана в Фалессу возвращалась регентша – Селина, самопровозглашенная императрица Лаконы.
Иванэ сделал знак рукой и, больше не обращая внимания на своих людей, пустил коня вперед. Бриз проскользнул в заранее проделанную щель в густых зарослях и, перепрыгнув небольшой овраг, оказался на дороге. Герцог точно угадал момент своего появления на сцене. Первый отряд только миновал место засады, и солдаты, следовавшие за герцогом, вклинились между гвардейцами и каретой. Другой отряд, возглавляемый Найджем, отрезал карету сзади, а из темноты все выезжали новые и новые воины, окружая всех кольцом.
Неожиданность, на которую и рассчитывали сумасшедшие, посмевшие напасть на саму правительницу, помогла. Оглядев ряды гвардейцев, ле Амарра указал на командира:
- Прикажите своим людям, отдать оружие.
- Вы смеетесь? – Ган ле Кенно, честный, но удивительно упрямый парень. Иванэ он нравился, но сейчас они оказались по разные стороны битвы и, чтобы другим лаконцам не пришлось в будущем выбирать ту или иную сторону, этот осел должен умереть.
- Нет, я абсолютно серьезен, Ган. Никому из нас не нужна кровь сегодняшней ночью. Прикажите людям разоружиться. У меня больше людей.
- Гвардейцы, защищающие правителя, никогда не сдадут своего оружия, даже если я прикажу. Вам придется нас убить. Всех. – На решительное лицо мужчины набежали морщины гнева.
- Глупец, - пробормотал Иванэ и направил коня к карете. Пара солдат и Ган в том числе рванулись вперед, но люди герцога, сплошной стеной встали перед ними. В ночи послышалась песня стали, но тут дверца кареты распахнулась сама, и показался темный балахон – на сцену вышел Адриан Делон – главный маг Лаконы. Из нутра кареты послышался голос Селины:
- Что происходит?
- Ваше Величество это нападение, Вас хотят уби… - Крик командира гвардейцев был прерван острием меча. Герцог закрыл глаза. Он же просил, чтобы они не убивали, он же просил!
- Это всего лишь небольшое недоразумение. Никто не собирается убивать Вас, Селина. – Герцог помедлил, давая женщине время придти в себя. – Один из Ваших подданных просто хочет побеседовать с Вами, вот и все.
- Герцог? – В голосе регентши смешались удивление, облегчение и подозрение. – Я…я слушаю Вас, - решила она, чувствуя себя увереннее, когда ее верный Делон вернулся в карету. Все это время маг молча наблюдал за происходящим. Иванэ последовал за Адрианом и захлопнул дверцу изнутри.
(продолжение следует)
2-3 день месяца Судов. Лакона. Дорога между Криэраном и Фалессой. Ночь.
(продолжение)
- Что все это значит? - Селина смотрела на герцога.
Тот достал аккуратно свернутый свиток и протянул его регентше. Она развернула листок и начала медленно читать. Ее пальцы начали дрожать, рот открылся от удивления, глаза расширились, неверяще разглядывая знаки.
- Если это шутка, то дурного тона, Иванэ. – Селина бросила взгляд на Делона и вновь обратилась к ле Амарра. – За такие шутки, можно лишиться головы. Слава Марэлю палач у нас имеется.
- Вы не поняли, это не шутка. – Иванэ серьезно смотрел на женщину. – Вы должны подписать это отречение в пользу Ярно.
Нервный смех получился у правительницы не сразу. Сцепив пальцы, она высокомерно подняла голову и обратилась к Делону:
- Послушай, что говорит, наш верный подданный. Похоже, герцог Деннира лишился разума, если таковой у него когда-то бы. – Адриан молчал.
- Селина, у меня вдвое больше людей, чем у Вас. Если Вы откажетесь, то нам придется применить силу. Тогда Ваша участь будет куда менее завидно, нежели сейчас.
- Мне плевать сколько у вас людей. Со мной верховный маг, он сотрет вас в порошок, хотя я бы предпочла более мучительную смерть для изменника, вроде вас. А ваших людей будет ждать страшная участь. – Верховный маг молчал.
- Послушайте, Вам неоткуда ждать сегодня помощи. Подпишите и уйдите с миром, никто не будет помнить того, что было в прошлом.
- Прекратите это, замолчите, Вы никто, Вы ничто. – Голос регентши сорвался на истеричный визг. – Адриан, убей его, уничтож!
Делон продолжал сидеть неподвижно, капюшон закрывал лицо, руки были спрятаны в рукавах. Кто-нибудь мог бы принять его за статую.
- Адриан? – Селина вцепилась в плечи мага и стала трясти его. – Адриан!…Адриан…
Никакой реакции.
- Видите, никто не поможет, Вам. Подпишите Селина. – Иванэ даже стало жаль ее. Делон - единственный, кому эта женщина доверяла больше, чем себе самой, она была так уверена, что нужна ему, так уверена, слишком уверена…
Плечи регентши опустились, она облокотилась на спинку и закрыла глаза. Красивая и еще довольно молодая, а ведь она ему в матери годится – интересно какова же цена этой молодости – она вдруг осознала, что все потеряно.
- Вы обещаете, что мне оставят жизнь? – Селина открыла глаза и посмотрела на герцога. – Обещайте мне, и я подпишу. Вам я верю.
- Я обещаю, что никто не будет Вас преследовать. Вы будете жить. Конечно, я не могу гарантировать Вам императорских покоев.
Грустная усмешка тронула губы женщины.
- Понимаю…Хорошо я подпишу. – Быстрый росчерк, и на бумаге осталась тонкая вязь линий, означающих, что первый бой выигран. – Какая глупость, я прошу оставить себе жизнь, но ведь такая жизнь уже не будет мне нужна.
- Вы сделали правильный выбор. – Ответил Иванэ, сворачивая отречение. Он уже собирался покинуть карету, когда Селина остановила его, схватив за рукав.
- Что мне теперь делать? Меня куда-то отвезут?
- Продолжайте свой путь в Фалессу, регентша. И займитесь своими любимыми делами – весельем, пирами и интригами.
- Что? – Женщина уже совсем ничего не понимала.
- Пока Ярно находится далеко от столицы, кто-то должен занимать трон. Не думаю, что другой сделает это лучше Вас. Пара лишних недель не сделает хуже, чем есть.
- Вы и вправду сумасшедший! Что помешает мне, оказавшись в Фалессе, поднять войска и уничтожить Вас. Тогда никакое отречение не поможет ни Вам, ни Ярно! – В глубине ее глаз мелькнула надежда.
- Не обманывайте себя, Селина. Вы не сделаете ничего подобного, потому что отречение будет в очень надежном месте. – Иванэ улыбнулся про себя. Один козырь все-таки у него остался.
- Нет такого места, которое нельзя найти, например, под пытками люди предают не то что своих кролей, но и родных матерей называют ведьмами. – К регентше возвращалась ее обычная уверенность.
- Именно поэтому я не собираюсь прятать от Вас отречение. – С этими словами герцог скрепил листок и протянул его Адриану Делону. Впервые за все время маг пошевелился и принял бумагу, спрятав ее в складках одежды.
Больше здесь нечего делать, решил Иванэ и выбрался на свежий ночной воздух. Пусть Селина сама разбирается с Делоном. Она ошиблась, полностью доверяя волшебнику. Главное не совершить такой же ошибки. Хотя какое уж тут доверие. Пока что у них нет другого выбора, кроме как довериться Адриану. Интересно, все-таки какой интерес преследует он? Ладно, время разобраться с этим еще будет, а пока надо уводить людей. Регентша, теперь уже бывшая, и верховный маг тоже вышли на улицу.
- Уходим, - приказал герцог своим людям. – Всем вам лучше забыть о происшедшем, - обратился он к людям Селины.
- Они забудут. – Уверенно подтвердил Делон, и Иванэ ни на миг не засомневался, что это так. Это были первые слова волшебника за вечер, и по коже герцога пробежал холодок.
Только когда сцена ночных событий осталась далеко позади, отряд мятежников выехал на небольшую тропку и, уже не скрываясь, направился к Фалессе.
- Уверен, что делаешь все правильно, Ваша Светлость? – Найдж позволил своему коню поравняться с Мраком. – Ярно то будет рад, что теперь он реальный правитель Лаконы?
- Ярно любит свою страну, поэтому хочет он того или нет, ему предстоит стать Императором.
- Эх, Ваша Светлость, Вам, конечно, видней. – Капитан усмехнулся и замолчал. Иванэ надеялся, что он не совершил ошибки. Сегодня был выигран бой, только первый, но если все будет так, как задумано это решит исход всей войны. Война близко!
(продолжение)
- Что все это значит? - Селина смотрела на герцога.
Тот достал аккуратно свернутый свиток и протянул его регентше. Она развернула листок и начала медленно читать. Ее пальцы начали дрожать, рот открылся от удивления, глаза расширились, неверяще разглядывая знаки.
- Если это шутка, то дурного тона, Иванэ. – Селина бросила взгляд на Делона и вновь обратилась к ле Амарра. – За такие шутки, можно лишиться головы. Слава Марэлю палач у нас имеется.
- Вы не поняли, это не шутка. – Иванэ серьезно смотрел на женщину. – Вы должны подписать это отречение в пользу Ярно.
Нервный смех получился у правительницы не сразу. Сцепив пальцы, она высокомерно подняла голову и обратилась к Делону:
- Послушай, что говорит, наш верный подданный. Похоже, герцог Деннира лишился разума, если таковой у него когда-то бы. – Адриан молчал.
- Селина, у меня вдвое больше людей, чем у Вас. Если Вы откажетесь, то нам придется применить силу. Тогда Ваша участь будет куда менее завидно, нежели сейчас.
- Мне плевать сколько у вас людей. Со мной верховный маг, он сотрет вас в порошок, хотя я бы предпочла более мучительную смерть для изменника, вроде вас. А ваших людей будет ждать страшная участь. – Верховный маг молчал.
- Послушайте, Вам неоткуда ждать сегодня помощи. Подпишите и уйдите с миром, никто не будет помнить того, что было в прошлом.
- Прекратите это, замолчите, Вы никто, Вы ничто. – Голос регентши сорвался на истеричный визг. – Адриан, убей его, уничтож!
Делон продолжал сидеть неподвижно, капюшон закрывал лицо, руки были спрятаны в рукавах. Кто-нибудь мог бы принять его за статую.
- Адриан? – Селина вцепилась в плечи мага и стала трясти его. – Адриан!…Адриан…
Никакой реакции.
- Видите, никто не поможет, Вам. Подпишите Селина. – Иванэ даже стало жаль ее. Делон - единственный, кому эта женщина доверяла больше, чем себе самой, она была так уверена, что нужна ему, так уверена, слишком уверена…
Плечи регентши опустились, она облокотилась на спинку и закрыла глаза. Красивая и еще довольно молодая, а ведь она ему в матери годится – интересно какова же цена этой молодости – она вдруг осознала, что все потеряно.
- Вы обещаете, что мне оставят жизнь? – Селина открыла глаза и посмотрела на герцога. – Обещайте мне, и я подпишу. Вам я верю.
- Я обещаю, что никто не будет Вас преследовать. Вы будете жить. Конечно, я не могу гарантировать Вам императорских покоев.
Грустная усмешка тронула губы женщины.
- Понимаю…Хорошо я подпишу. – Быстрый росчерк, и на бумаге осталась тонкая вязь линий, означающих, что первый бой выигран. – Какая глупость, я прошу оставить себе жизнь, но ведь такая жизнь уже не будет мне нужна.
- Вы сделали правильный выбор. – Ответил Иванэ, сворачивая отречение. Он уже собирался покинуть карету, когда Селина остановила его, схватив за рукав.
- Что мне теперь делать? Меня куда-то отвезут?
- Продолжайте свой путь в Фалессу, регентша. И займитесь своими любимыми делами – весельем, пирами и интригами.
- Что? – Женщина уже совсем ничего не понимала.
- Пока Ярно находится далеко от столицы, кто-то должен занимать трон. Не думаю, что другой сделает это лучше Вас. Пара лишних недель не сделает хуже, чем есть.
- Вы и вправду сумасшедший! Что помешает мне, оказавшись в Фалессе, поднять войска и уничтожить Вас. Тогда никакое отречение не поможет ни Вам, ни Ярно! – В глубине ее глаз мелькнула надежда.
- Не обманывайте себя, Селина. Вы не сделаете ничего подобного, потому что отречение будет в очень надежном месте. – Иванэ улыбнулся про себя. Один козырь все-таки у него остался.
- Нет такого места, которое нельзя найти, например, под пытками люди предают не то что своих кролей, но и родных матерей называют ведьмами. – К регентше возвращалась ее обычная уверенность.
- Именно поэтому я не собираюсь прятать от Вас отречение. – С этими словами герцог скрепил листок и протянул его Адриану Делону. Впервые за все время маг пошевелился и принял бумагу, спрятав ее в складках одежды.
Больше здесь нечего делать, решил Иванэ и выбрался на свежий ночной воздух. Пусть Селина сама разбирается с Делоном. Она ошиблась, полностью доверяя волшебнику. Главное не совершить такой же ошибки. Хотя какое уж тут доверие. Пока что у них нет другого выбора, кроме как довериться Адриану. Интересно, все-таки какой интерес преследует он? Ладно, время разобраться с этим еще будет, а пока надо уводить людей. Регентша, теперь уже бывшая, и верховный маг тоже вышли на улицу.
- Уходим, - приказал герцог своим людям. – Всем вам лучше забыть о происшедшем, - обратился он к людям Селины.
- Они забудут. – Уверенно подтвердил Делон, и Иванэ ни на миг не засомневался, что это так. Это были первые слова волшебника за вечер, и по коже герцога пробежал холодок.
Только когда сцена ночных событий осталась далеко позади, отряд мятежников выехал на небольшую тропку и, уже не скрываясь, направился к Фалессе.
- Уверен, что делаешь все правильно, Ваша Светлость? – Найдж позволил своему коню поравняться с Мраком. – Ярно то будет рад, что теперь он реальный правитель Лаконы?
- Ярно любит свою страну, поэтому хочет он того или нет, ему предстоит стать Императором.
- Эх, Ваша Светлость, Вам, конечно, видней. – Капитан усмехнулся и замолчал. Иванэ надеялся, что он не совершил ошибки. Сегодня был выигран бой, только первый, но если все будет так, как задумано это решит исход всей войны. Война близко!
Лакона. Западный Тракт (по пути в Тил). 18 день месяца Cудов.
Шум шел ровным, уверенным шагом. Он вез своего хозяина к новому дому.
Ред был как всегда задумчив. Редко случалось когда этот человек делился своими мыслями с кем-то. Только если с людьми которым доверяет больше чем своему верному коню. Ред Дир убрал в походную сумку два свитка, которые ему вручил Эвор. Что такого должно случится? Что намечается?
Странник не понимал. Он знал что тучи над материком сгущаются. В этом он был просто уверен. Но что и когда произойдет? Ред осознавал всю свою ответственность. Он будет насмерть биться за Эвора.
Ред решительно отогнал от себя дурные мысли и обернулся назад.
В десяток шагов от него на своих лошадях ехали Риган и Крин. Ред усмехнулся вспомнив события на кануне отъезда.
В день отъезда Ред был крайне обеспокоен. Он тщательно осмотрел комнату. Не забыл ли он чего? Долго мыл Шума, разговаривая с ним. Страннику натерпелось отправиться в путь, но Риган. Он хоть и дал обещание, что возьмет ее с собой, но подвергать свою новую подругу опасности он не хотел. Ред мог, как и бывало раньше, незаметно ускользнуть от нее и оставить ее с Крином. Этот воин смог бы хорошо позаботиться об этом существе. Ред достаточно хорошо научился разбираться в людях и в Крине он не сомневался. Но на плечи странника возложена ответственность за ее дальнейшую судьбу. Такая большая, что Риган даже не могла представить этого. Но об этом позже…
-Я так и знала, что ты здесь, - лукаво произнесла Риган, входя в конюшню. Следом за ней появился Крин.
-Поздравляю с победой, - серьезно произнес странник. К этому воину он испытывал уважение, хотя им так и не довелось хорошо познакомиться. –Сегодня я вместе с Эвором отправляюсь в земли Полумесяца.
-Но ты берешь нас с собой?-тут же недоверчиво спросила Риган.
-Да, Крин, я предлагаю тебе отправиться с нами…-Ред не успел договорить
-Ред Дир. Я буду счастлив отправиться в путь с князем Эвором и вами.
-Через час мы выезжаем. Для Риган надо найти коня?-согласился странник.
-Мне? Коня? Я не умею! Пусть меня кто-то из вас повезет!
Глаза Риган испуганно округлились.
Ред и Крином с недоумением переглянулись.
-Парень, ты меня все больше и больше удивляешь, - рассмеялся Крин.
Ред очень быстро нашел хорошею молодую кобылу, за нее ему правда пришлось выложить несколько больше, чем она стоила, но медлить было нельзя.
Крин занялся обучением несносного мальчишки верховой езде. Это было не очень просто. Оказалось что новая лошадка еще не объезжена. Она все норовила скинуть неопытного наездника и рвала поводья. Ред с улыбкой наблюдал за каждой новой попыткой Риган. Это было забавно. К тому времени, когда Ред Дир собрал все вещи и готов был выезжать, Риган все еще не могла справиться с непослушной лошадью.
-Ред, с ней надо что-то делать.
Странник задумался. Иногда он был несколько жесток. Это кровь предков бурлила в его теле.
Ред решил ее сам объездить. В одно мгновение он оказался на спине белой красавицы. Лошадь встала на дыбы. Ред с силой рванул поводья и пришпорил кобылу. Та понесла.
Риган и Крин с удивлением наблюдали за этой сценой.
-Мда, вот это наездник…
-Я удивлен. Оказывается он бывает в ярости. Бедная лошадь, - прошептала Риган.
-Да уж.
Через час все уже были готовы к отъезду. Риган уверенно ехала рядом с Крином и Редом.
Шум шел ровным, уверенным шагом. Он вез своего хозяина к новому дому.
Ред был как всегда задумчив. Редко случалось когда этот человек делился своими мыслями с кем-то. Только если с людьми которым доверяет больше чем своему верному коню. Ред Дир убрал в походную сумку два свитка, которые ему вручил Эвор. Что такого должно случится? Что намечается?
Странник не понимал. Он знал что тучи над материком сгущаются. В этом он был просто уверен. Но что и когда произойдет? Ред осознавал всю свою ответственность. Он будет насмерть биться за Эвора.
Ред решительно отогнал от себя дурные мысли и обернулся назад.
В десяток шагов от него на своих лошадях ехали Риган и Крин. Ред усмехнулся вспомнив события на кануне отъезда.
В день отъезда Ред был крайне обеспокоен. Он тщательно осмотрел комнату. Не забыл ли он чего? Долго мыл Шума, разговаривая с ним. Страннику натерпелось отправиться в путь, но Риган. Он хоть и дал обещание, что возьмет ее с собой, но подвергать свою новую подругу опасности он не хотел. Ред мог, как и бывало раньше, незаметно ускользнуть от нее и оставить ее с Крином. Этот воин смог бы хорошо позаботиться об этом существе. Ред достаточно хорошо научился разбираться в людях и в Крине он не сомневался. Но на плечи странника возложена ответственность за ее дальнейшую судьбу. Такая большая, что Риган даже не могла представить этого. Но об этом позже…
-Я так и знала, что ты здесь, - лукаво произнесла Риган, входя в конюшню. Следом за ней появился Крин.
-Поздравляю с победой, - серьезно произнес странник. К этому воину он испытывал уважение, хотя им так и не довелось хорошо познакомиться. –Сегодня я вместе с Эвором отправляюсь в земли Полумесяца.
-Но ты берешь нас с собой?-тут же недоверчиво спросила Риган.
-Да, Крин, я предлагаю тебе отправиться с нами…-Ред не успел договорить
-Ред Дир. Я буду счастлив отправиться в путь с князем Эвором и вами.
-Через час мы выезжаем. Для Риган надо найти коня?-согласился странник.
-Мне? Коня? Я не умею! Пусть меня кто-то из вас повезет!
Глаза Риган испуганно округлились.
Ред и Крином с недоумением переглянулись.
-Парень, ты меня все больше и больше удивляешь, - рассмеялся Крин.
Ред очень быстро нашел хорошею молодую кобылу, за нее ему правда пришлось выложить несколько больше, чем она стоила, но медлить было нельзя.
Крин занялся обучением несносного мальчишки верховой езде. Это было не очень просто. Оказалось что новая лошадка еще не объезжена. Она все норовила скинуть неопытного наездника и рвала поводья. Ред с улыбкой наблюдал за каждой новой попыткой Риган. Это было забавно. К тому времени, когда Ред Дир собрал все вещи и готов был выезжать, Риган все еще не могла справиться с непослушной лошадью.
-Ред, с ней надо что-то делать.
Странник задумался. Иногда он был несколько жесток. Это кровь предков бурлила в его теле.
Ред решил ее сам объездить. В одно мгновение он оказался на спине белой красавицы. Лошадь встала на дыбы. Ред с силой рванул поводья и пришпорил кобылу. Та понесла.
Риган и Крин с удивлением наблюдали за этой сценой.
-Мда, вот это наездник…
-Я удивлен. Оказывается он бывает в ярости. Бедная лошадь, - прошептала Риган.
-Да уж.
Через час все уже были готовы к отъезду. Риган уверенно ехала рядом с Крином и Редом.
20 день месяца Судов.
Полумесяц. Тил.
На полоску темно-зеленого полотна, узкого и длинного, как и все лесные знамена, медленно ложились последние штрихи серебряной окантовки. Зелень листвы, серебро Глены, и черная хищная птица, ястреб падающий с небес на врага. Этот узор давно не вышивался, уже почти сто лет лесные Князья не поднимали его над своими чертогами, но если Эвор хочет дать бой Лаконе за свободу Полумесяца, он должен сначала убедить свой народ в том, что он достоин вести своих лучников бой под ЭТИМ стягом. В одиночку Тилу не выстоять против железа, огня и зла, которое может принести сюда война, а значит пришла пора сделать раздробленное единым. Только бы Эвор выслушал ее.
Эни всем сердцем любила своего решительного, смелого и гордого кузена, но Шепчущий ведает, как он порой бывал упрям. И с этой войной, и с этой совершенно чуждой лесу девушкой, которую он хочет назвать своей супругой и Княгиней. Эвор торопился во всем, так будто боялся не успеть прожить свою жизнь. Торопился сделать все, но не успевал ничего. Ему бы остановиться, задуматься и оглянуться назад, но за бесконечными делами времени на это у Князя не хватало.
Стук в двери прервал ее мысли. Эвор.
Он улыбаясь обнял сестру. Завтра его свадьба. Завтра он станет Князем. Завтра, если Ярно Фалесс откажет отпустить Тил миром (а так вероятно и случится), начнется война с Лаконой. Эти мысли заставили Сиэнну вздрогнуть.
- Что вышиваешь? – князь вопросительно уставился на складки ткани, лежащие на коленях кузины, - Эни… Это же…
- Да, - честно ответила девушка, - Только не злись, но ты не боишься бросить вызов Лаконе вместе со всеми ее закованными в сталь войсками, и вместе с этим тебя трясет от мысли созвать совет магов Темной Воды. Или они по твоему тоже продались Селине…
- Крилла, - тихо ответил Эвор и лицо его помрачнело….
- Друиды не слишком любят ее, - рассудительно произнесла Эни, - Многие из них думают, что она просто жаждущая власти и не слишком умная женщина.
Эни, как обычно, постаралась сформулировать все в наиболее мягких выражениях, и Эвор засмеялся, потом осторожно взял в руки знамя с ястребом, серо-зеленые глаза князя стали немного отстраненными.
- Я мечтаю, что когда нибудь мой сын будет достоин этого, - негромко произнес Эвор, - Его воспитают в лесу, и он будет всецело принадлежать Тилу, никто никогда не скажет ему, что он здесь чужой. Сейчас время не пришло… спрячь этот стяг для лучших времен, Эни, и для лучшего Князя, чем я.
- Эвор…
- Каждый делает, что должен, - серьезно ответил Эвор, давая понять, что тема закрыта, потом улыбнулся, - Ты видела мою невесту?
- Да, она очень красивая, - ответила Сиэнна, - Но ты уверен, что сделал верный выбор?
- Да, я люблю ее, - глаза князя искрились смехом.
«Вот только ее сердце, похоже, отдано другому», - хотела сказать Эни, да не осмелилась портить его счастье, и просто улыбнулась.
- Я рада за вас.
- Правда?
Сиэнну спас от ответа один из дружинников Эвора, сообщил, что приехали сторнийцы, и князь поспешил встречать гостей. Эни не хотелось идти, она успеет увидеть Властителя Островов еще десяток раз за следующую пару дней. На свадьбу Эвора собирались практически все сильные мира сего.
Эни осторожно сложила вышитое знамя и убрала в сундук. Время придет. Грустно, Эвора обожают и считают своим все кроме него самого. Кузен так пытается доказать всем окружающим, что Полумесяц для него все, готов умереть за то, что бы Сэдрик сказал, что его сын был истинным Князем. Эни боялась, что Шепчущий может и принять эту смерть, было время, когда лес принимал от своих защитников и большие жертвы.
Полумесяц. Тил.
На полоску темно-зеленого полотна, узкого и длинного, как и все лесные знамена, медленно ложились последние штрихи серебряной окантовки. Зелень листвы, серебро Глены, и черная хищная птица, ястреб падающий с небес на врага. Этот узор давно не вышивался, уже почти сто лет лесные Князья не поднимали его над своими чертогами, но если Эвор хочет дать бой Лаконе за свободу Полумесяца, он должен сначала убедить свой народ в том, что он достоин вести своих лучников бой под ЭТИМ стягом. В одиночку Тилу не выстоять против железа, огня и зла, которое может принести сюда война, а значит пришла пора сделать раздробленное единым. Только бы Эвор выслушал ее.
Эни всем сердцем любила своего решительного, смелого и гордого кузена, но Шепчущий ведает, как он порой бывал упрям. И с этой войной, и с этой совершенно чуждой лесу девушкой, которую он хочет назвать своей супругой и Княгиней. Эвор торопился во всем, так будто боялся не успеть прожить свою жизнь. Торопился сделать все, но не успевал ничего. Ему бы остановиться, задуматься и оглянуться назад, но за бесконечными делами времени на это у Князя не хватало.
Стук в двери прервал ее мысли. Эвор.
Он улыбаясь обнял сестру. Завтра его свадьба. Завтра он станет Князем. Завтра, если Ярно Фалесс откажет отпустить Тил миром (а так вероятно и случится), начнется война с Лаконой. Эти мысли заставили Сиэнну вздрогнуть.
- Что вышиваешь? – князь вопросительно уставился на складки ткани, лежащие на коленях кузины, - Эни… Это же…
- Да, - честно ответила девушка, - Только не злись, но ты не боишься бросить вызов Лаконе вместе со всеми ее закованными в сталь войсками, и вместе с этим тебя трясет от мысли созвать совет магов Темной Воды. Или они по твоему тоже продались Селине…
- Крилла, - тихо ответил Эвор и лицо его помрачнело….
- Друиды не слишком любят ее, - рассудительно произнесла Эни, - Многие из них думают, что она просто жаждущая власти и не слишком умная женщина.
Эни, как обычно, постаралась сформулировать все в наиболее мягких выражениях, и Эвор засмеялся, потом осторожно взял в руки знамя с ястребом, серо-зеленые глаза князя стали немного отстраненными.
- Я мечтаю, что когда нибудь мой сын будет достоин этого, - негромко произнес Эвор, - Его воспитают в лесу, и он будет всецело принадлежать Тилу, никто никогда не скажет ему, что он здесь чужой. Сейчас время не пришло… спрячь этот стяг для лучших времен, Эни, и для лучшего Князя, чем я.
- Эвор…
- Каждый делает, что должен, - серьезно ответил Эвор, давая понять, что тема закрыта, потом улыбнулся, - Ты видела мою невесту?
- Да, она очень красивая, - ответила Сиэнна, - Но ты уверен, что сделал верный выбор?
- Да, я люблю ее, - глаза князя искрились смехом.
«Вот только ее сердце, похоже, отдано другому», - хотела сказать Эни, да не осмелилась портить его счастье, и просто улыбнулась.
- Я рада за вас.
- Правда?
Сиэнну спас от ответа один из дружинников Эвора, сообщил, что приехали сторнийцы, и князь поспешил встречать гостей. Эни не хотелось идти, она успеет увидеть Властителя Островов еще десяток раз за следующую пару дней. На свадьбу Эвора собирались практически все сильные мира сего.
Эни осторожно сложила вышитое знамя и убрала в сундук. Время придет. Грустно, Эвора обожают и считают своим все кроме него самого. Кузен так пытается доказать всем окружающим, что Полумесяц для него все, готов умереть за то, что бы Сэдрик сказал, что его сын был истинным Князем. Эни боялась, что Шепчущий может и принять эту смерть, было время, когда лес принимал от своих защитников и большие жертвы.
Река Салерна. Путь из Криэрана в Тил. С момента отплытия из Криэрана до 20 дня месяца Судов.
Эмилия не ждала от путешествия в Тил ничего хорошего, и, конечно же, как всегда ошиблась.
Неделя плавания на «Радуге» была похожа на сон – Рик робко перебирающий струны гитары, она сама напевающая ему что-то тихое и нежное. Первый танец в неверных отблесках костра, первый поцелуй – сладкий и пряный, пьянящий сильнее сладкого лаконского вина, первые объятья страстные и нежные… два сердца бьющихся как одно… чувства такие сильные, что не нужно было никакой магии, чтобы услышать… Рик, предугадывающий любое желание, словно читаю в широко распахнутых навстречу глазах, как в открытой книге. Проснувшись утром Эми не жалела ни об одном мгновении и уж конечно не позволила бы самому родному человеку испытывать совершенно напрасные угрызения совести!
- О чем это ты сейчас думал, а? – Рикард задумчиво заглянул ей в глаза и вдруг ни с того ни с сего опрокинулся на землю, заходясь в хохоте.
- И над чем это ты смеешься?!
- Да вот думаю… что зря я отбросил твою тунику в озеро… нам еще на корабль возвращаться…
Возвращение и, правда, вышло странно растрепанным, но главным было то, что сон никуда не исчез, спугнутый солнечными лучами и дневным шумом. Потом была быстрая и удивительно веселая свадьба, счастливые лица вокруг. Один Грегор грустил в одиночестве. Кружась в танце Эми сорвалась с места и порывисто чмокнула старого жреца в щеку. Его поддержка так много значила для нее, если бы не старик она бы ни за что не справилась тогда. Он ей даже снился, правда этого сна она тоже не помнила… Впрочем, в последующие дни у молодоженов не находилось времени смотреть сны. Да и зачем, если вся жизнь один счастливый сон? Самое главное не просыпаться.
- Не хочу просыпаться, не хочу! – еле слышно шептали в губы между страстными поцелуями…
Еще одна чудесная ночь. Рик спал, нежно сжав ее ладонь, словно она могла бы куда-нубудь сбежать. Чудесным было абсолютно все, начиная с радостного названия парусника, замечательной погоды, маленьких лаконских городков и деревушек, где весело и беззаботно провожали догорающее лето, не подозревая, что оно может оказаться последним. Прежняя спокойная и радостная жизнь сотен тысяч людей сгорит в пылающем костре войны, войны которую вот-вот развяжет Рикард…,Рик! Ветер развеет пепел, дождь смоет золу – останется лишь чернеющая рана, обожженной земли. Кажется, недавно что-то подобное ей снилось – нет, не вспомнить.
Во имя всех Ветров, неужели Рик, самый великодушный, нежный, самый любящий человек может быть способен на подобное? Не важно! Не важно, что сотни тысяч будут считать его чудовищем, если она будет любить. А она будет! Возможно, ее избранник не слишком похож на светлого рыцаря в белой броне со знаком Марэля на груди, но, сейчас не прикладывая не малейших усилий она ощущала теплые волны нежности и пьянящего счастья, исходящие от спящего мужа. Мужа… Эми шепотом произнесла это слово вслух, словно бы пробуя на вкус. Вкусно. Разве его можно не любить? А ведь совсем недавно она была слепа как лесной крот, не испытывая к сторнийскому принцу ничего кроме ненависти, разве что во время испытания… Эми помнила как противясь любой логике защемило сердце, когда Рик, казалось навсегда, исчез под водой. Неужели она любила его уже тогда? Глупо ревновала к Лексе и злила лишь затем, чтобы привлечь вожделенное внимание. Теперь это все неважно. Девушка улыбнулась и легко поправила выбившуюся светлую прядку. Во сне Рик выглядел куда моложе своих двадцати одного – почти мальчишка, а ведь скоро на этих хрупких плечах окажется пол мира. Слишком тяжелая ноша для одного человека…. Ей вовсе не хочется покорять мир, но она будет рядом – попытается радоваться его победам и не даст сломаться под тяжестью поражений…
Эми снилась Аллари: Эвилл искренне поздравлял сестренку, отец, разодетый в парадные шелка, бурчал что-то о вреде для торговли войны с Лаконой, невесть откуда появившийся здесь Вэл (студент, подобранный капитаном в Криэране) задумчиво крутил в руках зеленое кольцо с гербом, восхищаясь красотами острова, и шептал, что если и родиться, то только здесь в Сторне…
Внезапно девушка проснулась. Рика не было рядом, а темнота, казавшаяся густой как кисель мешала дышать. Где-то рядом послышались голоса и Эмилия сначала пошла. А затем побежала навстречу.
- Чего ты хочешь от меня?
Эми узнала голос Рика, но как? Что это все значит?
- От тебя? Пока ничего, о чем мы не говорили раньше. Ничего, что ты не делаешь. Продолжай в том же духе. Просто…
Высокий обернулся, заприметив гостью. Эмилия узнала его тотчас: тот, кто называл себя Повелителем ночи…
Взмах рукой и Рик оказался совершенно беспомощен.
- …стань таким же как раньше, стань твердым как сталь. Сейчас не время для слабости.
Рик исчез. А Повелитель с улыбкой острой как нож повернулся к Эми.
- Где Рикард, что ты сделал?
- Я не звал тебя, дитя. Признаюсь, я удивлен, что ты нашла дорогу.
- Что ты сделал с моим мужем, мерзавец.
- В прошлый раз, милая, ты не была так груба – этот человечишка дурно на тебя влияет. Но ничего, это пройдет.
- Да как ты смеешь!!!
- Успокойся, я не сделал ничего – просто вернул настоящего Рикарда Шарка. А последняя неделя… можешь считать ее сном или забавным экспериментом.
- Лжец. Мне лучше знать, когда он был настоящим! Верни моего Рика!!!
- Как трогательно. Пожалуй, я бы прослезился, если бы мог. Но если уж на то пошло, не я сделал мальчишку таким, не мне и исправлять. Мне он не нужен счастливым и нерешительным. Каждый из вас сделает то, что я сочту необходимым. ЗДЕСЬ ты можешь злиться на меня сколько угодно – но ТАМ Рикард Шарк останется «Стальным», а Грегор будет день ото дня слабеть по твой милости.
Эми готова была на все, лишь бы стереть эту мерзкую улыбку.
- Я не забуду. Я не дам тебе зделать из нас марионеток, превратить нашу жизнь в бездарную пьесу! Слышишь.
- Не понимаю, зачем я вообще трачу на тебя время. – Зевнул тот, кто называл себя Повелителем ночи. - Ты ведь всего лишь человек, ты похожа на Нас, да, но и котенок напоминает тигра…Эмилия проснулась с единственной мыслью. Помнить! Ночной разговор. Помнить… Вот только что?
Эмилия не ждала от путешествия в Тил ничего хорошего, и, конечно же, как всегда ошиблась.
Неделя плавания на «Радуге» была похожа на сон – Рик робко перебирающий струны гитары, она сама напевающая ему что-то тихое и нежное. Первый танец в неверных отблесках костра, первый поцелуй – сладкий и пряный, пьянящий сильнее сладкого лаконского вина, первые объятья страстные и нежные… два сердца бьющихся как одно… чувства такие сильные, что не нужно было никакой магии, чтобы услышать… Рик, предугадывающий любое желание, словно читаю в широко распахнутых навстречу глазах, как в открытой книге. Проснувшись утром Эми не жалела ни об одном мгновении и уж конечно не позволила бы самому родному человеку испытывать совершенно напрасные угрызения совести!
- О чем это ты сейчас думал, а? – Рикард задумчиво заглянул ей в глаза и вдруг ни с того ни с сего опрокинулся на землю, заходясь в хохоте.
- И над чем это ты смеешься?!
- Да вот думаю… что зря я отбросил твою тунику в озеро… нам еще на корабль возвращаться…
Возвращение и, правда, вышло странно растрепанным, но главным было то, что сон никуда не исчез, спугнутый солнечными лучами и дневным шумом. Потом была быстрая и удивительно веселая свадьба, счастливые лица вокруг. Один Грегор грустил в одиночестве. Кружась в танце Эми сорвалась с места и порывисто чмокнула старого жреца в щеку. Его поддержка так много значила для нее, если бы не старик она бы ни за что не справилась тогда. Он ей даже снился, правда этого сна она тоже не помнила… Впрочем, в последующие дни у молодоженов не находилось времени смотреть сны. Да и зачем, если вся жизнь один счастливый сон? Самое главное не просыпаться.
- Не хочу просыпаться, не хочу! – еле слышно шептали в губы между страстными поцелуями…
Еще одна чудесная ночь. Рик спал, нежно сжав ее ладонь, словно она могла бы куда-нубудь сбежать. Чудесным было абсолютно все, начиная с радостного названия парусника, замечательной погоды, маленьких лаконских городков и деревушек, где весело и беззаботно провожали догорающее лето, не подозревая, что оно может оказаться последним. Прежняя спокойная и радостная жизнь сотен тысяч людей сгорит в пылающем костре войны, войны которую вот-вот развяжет Рикард…,Рик! Ветер развеет пепел, дождь смоет золу – останется лишь чернеющая рана, обожженной земли. Кажется, недавно что-то подобное ей снилось – нет, не вспомнить.
Во имя всех Ветров, неужели Рик, самый великодушный, нежный, самый любящий человек может быть способен на подобное? Не важно! Не важно, что сотни тысяч будут считать его чудовищем, если она будет любить. А она будет! Возможно, ее избранник не слишком похож на светлого рыцаря в белой броне со знаком Марэля на груди, но, сейчас не прикладывая не малейших усилий она ощущала теплые волны нежности и пьянящего счастья, исходящие от спящего мужа. Мужа… Эми шепотом произнесла это слово вслух, словно бы пробуя на вкус. Вкусно. Разве его можно не любить? А ведь совсем недавно она была слепа как лесной крот, не испытывая к сторнийскому принцу ничего кроме ненависти, разве что во время испытания… Эми помнила как противясь любой логике защемило сердце, когда Рик, казалось навсегда, исчез под водой. Неужели она любила его уже тогда? Глупо ревновала к Лексе и злила лишь затем, чтобы привлечь вожделенное внимание. Теперь это все неважно. Девушка улыбнулась и легко поправила выбившуюся светлую прядку. Во сне Рик выглядел куда моложе своих двадцати одного – почти мальчишка, а ведь скоро на этих хрупких плечах окажется пол мира. Слишком тяжелая ноша для одного человека…. Ей вовсе не хочется покорять мир, но она будет рядом – попытается радоваться его победам и не даст сломаться под тяжестью поражений…
Эми снилась Аллари: Эвилл искренне поздравлял сестренку, отец, разодетый в парадные шелка, бурчал что-то о вреде для торговли войны с Лаконой, невесть откуда появившийся здесь Вэл (студент, подобранный капитаном в Криэране) задумчиво крутил в руках зеленое кольцо с гербом, восхищаясь красотами острова, и шептал, что если и родиться, то только здесь в Сторне…
Внезапно девушка проснулась. Рика не было рядом, а темнота, казавшаяся густой как кисель мешала дышать. Где-то рядом послышались голоса и Эмилия сначала пошла. А затем побежала навстречу.
- Чего ты хочешь от меня?
Эми узнала голос Рика, но как? Что это все значит?
- От тебя? Пока ничего, о чем мы не говорили раньше. Ничего, что ты не делаешь. Продолжай в том же духе. Просто…
Высокий обернулся, заприметив гостью. Эмилия узнала его тотчас: тот, кто называл себя Повелителем ночи…
Взмах рукой и Рик оказался совершенно беспомощен.
- …стань таким же как раньше, стань твердым как сталь. Сейчас не время для слабости.
Рик исчез. А Повелитель с улыбкой острой как нож повернулся к Эми.
- Где Рикард, что ты сделал?
- Я не звал тебя, дитя. Признаюсь, я удивлен, что ты нашла дорогу.
- Что ты сделал с моим мужем, мерзавец.
- В прошлый раз, милая, ты не была так груба – этот человечишка дурно на тебя влияет. Но ничего, это пройдет.
- Да как ты смеешь!!!
- Успокойся, я не сделал ничего – просто вернул настоящего Рикарда Шарка. А последняя неделя… можешь считать ее сном или забавным экспериментом.
- Лжец. Мне лучше знать, когда он был настоящим! Верни моего Рика!!!
- Как трогательно. Пожалуй, я бы прослезился, если бы мог. Но если уж на то пошло, не я сделал мальчишку таким, не мне и исправлять. Мне он не нужен счастливым и нерешительным. Каждый из вас сделает то, что я сочту необходимым. ЗДЕСЬ ты можешь злиться на меня сколько угодно – но ТАМ Рикард Шарк останется «Стальным», а Грегор будет день ото дня слабеть по твой милости.
Эми готова была на все, лишь бы стереть эту мерзкую улыбку.
- Я не забуду. Я не дам тебе зделать из нас марионеток, превратить нашу жизнь в бездарную пьесу! Слышишь.
- Не понимаю, зачем я вообще трачу на тебя время. – Зевнул тот, кто называл себя Повелителем ночи. - Ты ведь всего лишь человек, ты похожа на Нас, да, но и котенок напоминает тигра…Эмилия проснулась с единственной мыслью. Помнить! Ночной разговор. Помнить… Вот только что?
Лакона. Фалесса.
6 день месяца Судов.
Селина стала очень молчаливой и сдержанной, наверное, стоило гораздо раньше заставить ее написать отречение, тогда возможно не пришлось бы выслушивать ее постоянные жалобы и исполнять эти нелепые просьбы сделать ее лицо и тело моложе. Смешно, но старой королеве-регентше казалось, что если она будет вести себя тише воды, то о случившемся по дороге из Криэрана никто не вспомнит.
В принципе для Адриана ничего не стоило сжечь эту нелепую бумажку, которую Иванэ подсунул регентше под угрозой смерти, что бы посадить Ярно на трон. Сжечь и отдать герцога Деннира, Конрада Тойе, Шаорина и всех прочих под топор горячо ценимого королевой Балзатара ле Джиффа. Наверное, Адриан так и сделал бы, если бы ему было хоть какое-то дело до этих интриг и даже собственного влияния при дворе. Скоро для них всех это не будет иметь значения.
Адриан не помнил, когда почувствовал знакомый страх впервые, на турнире или раньше, королевский чародей давно ничего не боялся, разучился, да и не было в мире того, что могло устрашить мага. Не было до этих пор. Кто бы ни был на троне Лаконы, Селина, Ярно или кто другой, Империи не выстоять. Как и всем прочим….
6 день месяца Судов.
Селина стала очень молчаливой и сдержанной, наверное, стоило гораздо раньше заставить ее написать отречение, тогда возможно не пришлось бы выслушивать ее постоянные жалобы и исполнять эти нелепые просьбы сделать ее лицо и тело моложе. Смешно, но старой королеве-регентше казалось, что если она будет вести себя тише воды, то о случившемся по дороге из Криэрана никто не вспомнит.
В принципе для Адриана ничего не стоило сжечь эту нелепую бумажку, которую Иванэ подсунул регентше под угрозой смерти, что бы посадить Ярно на трон. Сжечь и отдать герцога Деннира, Конрада Тойе, Шаорина и всех прочих под топор горячо ценимого королевой Балзатара ле Джиффа. Наверное, Адриан так и сделал бы, если бы ему было хоть какое-то дело до этих интриг и даже собственного влияния при дворе. Скоро для них всех это не будет иметь значения.
Адриан не помнил, когда почувствовал знакомый страх впервые, на турнире или раньше, королевский чародей давно ничего не боялся, разучился, да и не было в мире того, что могло устрашить мага. Не было до этих пор. Кто бы ни был на троне Лаконы, Селина, Ярно или кто другой, Империи не выстоять. Как и всем прочим….
20 день месяца Судов. Полумесяц. Тил.
Ред Дир с облегчением вздохнул, когда он вместе с Эвором и своими друзьями вступил в Тил.
Здесь особый воздух, такой душистый и свежий, почти такой же как в Северном княжестве. Нет. О княжестве надо забыть. Его больше нет и больше никогда не вернуть. Не вернуть прежнюю жизнь. Хотя… Малые искры надежды еще теплятся в моей груди. Мы творцы своей жизни. Риган. Эта необычная девушка. Хм…Она сама толком не знает что ее ждет впереди. Что ж всему свое время. Всему свой час. И мой час настанет. Сейчас мне необходимо быть рядом с ней, поддержать когда понадобиться, и обязательно понадобиться. Я смотрю как она улыбается…Так беззаботно и весело, легко и просто. Для нее жизнь только начинается, а вот для меня она похоже заканчивается. Хотя разве это можно назвать жизнью? Существование. Приходится скрываться. Молчать. Терпеть. Но я не виню никого…так просто произошло. Теперь, спустя 4 года скитаний, а за эти годы я стал намного мудрее, у меня появилась цель. Радуга окрашивает небо лишь после дождя. И пока дождь сделал передышку. Появилась Риган, та кого я могу в полном праве назвать сестрой. Это милое существо не подведет меня, я знаю это. Но я отчаянный человек, как бы она не пострадала из-за меня. Крин. Славный малый. Он не даст мою маленькую сестренку в обиду. Пусть как она и задумала остается мальчуганом. Это даже забавно. Ммм. Как больно защемило сердце. Когда-то у меня уже была названная сестра… Синналла…За что у меня отобрали тебя? Я готов на все что бы вернуть тебя моя сестра. Вот уже 4 года подряд я не могу нормально спать. Я вижу твои сияющие глаза. Я вижу твою неуловимую улыбку. Тогда я был молод и глуп и не смог сберечь тебя. Я вижу плачущие лица моих друзей, отца, матери… Зилана, за что ты прокляла меня и мой народ? За что я несу эту ношу? В чем мы виноваты перед тобой? Веками лилась кровь, но ты создала нас такими,…Ты прекратила кровопролитие…уничтожив нас…Теперь надо учиться жить в другом мире. Это не так сложно. Я исправлю все ошибки. Я клякусь все исправить.
Теперь я должен во всем помогать Эвору. Теперь у меня новая жизнь. Полумесяц мой новый дом.
- Ред. Что с тобой?- взволновано прошептала Риган.
- Я просто очень устал,- спокойно ответил странник и слез с коня, - Я бы хотел отдохнуть.
- Эвор сказал, что мы будем жить в чертоге. Там уже готовят комнаты для нас, - перебил Крин, - пойдем Ред, а то на тебе лица нет. Риган, отойди в сторонку, видишь как ему плохо.
Ред просто валился с ног. Он сам не понимал с чего он так устал и что такое накатило на него. Крин подхватил странника под руку и осторожно повел к чертогу. Риган взволнованно шла рядом.
Когда Ред проснулся был уже вечер. Его тело опять было наполнено силами и кровь бурлила в жилах. Ред встал и быстро оделся. На улице было какое-то оживление. Первом на кого наткнулся странник оказался сам Эвор.
Он отдавал какие-то распоряжение по поводу свадьбы.
-О, ты уже проснулся, - обрадовался князь, - как хорошо. Я уже начал беспокоиться о тебе.
-Все хорошо, я мало спал последние дни.
Эвор похлопал друга по плечу и предложил прогуляться.
Они медленно шли и разговаривали о своем, весело смеясь. Ред припомнил пару забавных шуток и у него заметно поднялось настроение. Он от души смеялся над рассказами друга и на душе было спокойно. Даже удивительно…
- Славный ты человек, Дир, я рад что ты теперь со мной.
- Служить тебе для меня великая честь.
- Ред, прекрати эти глупые официальные речи. Мы друзья или нет?
- Конечно, - рассмеялся странник. – Ты прав. Я хотел спросить тебя на счет твоих свитков. Ты думаешь мне придется…
- Так, прекрати. Ты меня пугаешь…Сегодня все веселятся, завтра моя свадьба, а ты про дела. Я конечно ценю твое чувство ответственности и долга, ты всегда трезво смотришь на жизнь и это только плюс, но прошу не сегодня.
Ред согласно кивнул.
- Эвор,- послышался тихий женский голос.
Мужчины обернулись.
- Эни, вот и ты…- просиял Эвор,- Сиэнна, это мой друг и советник Ред Дир.
Девушка робко взглянула на странника и тут же смущенно отвела взгляд.
Но это мгновение Реду показалось вечностью, он будто окунулся в ее глубокие зеленые и время остановилось. Дыхание перехватило и сердце перестало биться. Перед собой он видел лесную фею, хрупкую, утонченную… Он смотрел на нее и не верил своим глазам. Казалось что если он шевельнется, то Эни растает в воздухе так же неожиданно как и появилась.
- Эвор. Тебя все ищут,- на одном дыхании проговорила девушка и, как ожидал Ред, быстро убежала проч.
Эта короткая встреча Реда выбила из колеи, он продолжал неподвижно стоять и вдыхать уже растворяющийся запах ее духов.
- Ну что ж, тогда пойдем к гостям. Наверное Риган тебя уже обыскался, он так верен тебе.
Ред молча кивнул и пошел за Эвором. Образ девушки не выходил из его головы. Он пытался вернуть себя в реальность, но это было не просто. Образ стоял перед глазами…
-Ред. Мы с Крином обыскались тебя. А ты оказывается с князем.- радостно воскликнула Риган, подбежав к Диру.- Пойдем веселиться. Ты не должен пропустить это.
Ред Дир с облегчением вздохнул, когда он вместе с Эвором и своими друзьями вступил в Тил.
Здесь особый воздух, такой душистый и свежий, почти такой же как в Северном княжестве. Нет. О княжестве надо забыть. Его больше нет и больше никогда не вернуть. Не вернуть прежнюю жизнь. Хотя… Малые искры надежды еще теплятся в моей груди. Мы творцы своей жизни. Риган. Эта необычная девушка. Хм…Она сама толком не знает что ее ждет впереди. Что ж всему свое время. Всему свой час. И мой час настанет. Сейчас мне необходимо быть рядом с ней, поддержать когда понадобиться, и обязательно понадобиться. Я смотрю как она улыбается…Так беззаботно и весело, легко и просто. Для нее жизнь только начинается, а вот для меня она похоже заканчивается. Хотя разве это можно назвать жизнью? Существование. Приходится скрываться. Молчать. Терпеть. Но я не виню никого…так просто произошло. Теперь, спустя 4 года скитаний, а за эти годы я стал намного мудрее, у меня появилась цель. Радуга окрашивает небо лишь после дождя. И пока дождь сделал передышку. Появилась Риган, та кого я могу в полном праве назвать сестрой. Это милое существо не подведет меня, я знаю это. Но я отчаянный человек, как бы она не пострадала из-за меня. Крин. Славный малый. Он не даст мою маленькую сестренку в обиду. Пусть как она и задумала остается мальчуганом. Это даже забавно. Ммм. Как больно защемило сердце. Когда-то у меня уже была названная сестра… Синналла…За что у меня отобрали тебя? Я готов на все что бы вернуть тебя моя сестра. Вот уже 4 года подряд я не могу нормально спать. Я вижу твои сияющие глаза. Я вижу твою неуловимую улыбку. Тогда я был молод и глуп и не смог сберечь тебя. Я вижу плачущие лица моих друзей, отца, матери… Зилана, за что ты прокляла меня и мой народ? За что я несу эту ношу? В чем мы виноваты перед тобой? Веками лилась кровь, но ты создала нас такими,…Ты прекратила кровопролитие…уничтожив нас…Теперь надо учиться жить в другом мире. Это не так сложно. Я исправлю все ошибки. Я клякусь все исправить.
Теперь я должен во всем помогать Эвору. Теперь у меня новая жизнь. Полумесяц мой новый дом.
- Ред. Что с тобой?- взволновано прошептала Риган.
- Я просто очень устал,- спокойно ответил странник и слез с коня, - Я бы хотел отдохнуть.
- Эвор сказал, что мы будем жить в чертоге. Там уже готовят комнаты для нас, - перебил Крин, - пойдем Ред, а то на тебе лица нет. Риган, отойди в сторонку, видишь как ему плохо.
Ред просто валился с ног. Он сам не понимал с чего он так устал и что такое накатило на него. Крин подхватил странника под руку и осторожно повел к чертогу. Риган взволнованно шла рядом.
Когда Ред проснулся был уже вечер. Его тело опять было наполнено силами и кровь бурлила в жилах. Ред встал и быстро оделся. На улице было какое-то оживление. Первом на кого наткнулся странник оказался сам Эвор.
Он отдавал какие-то распоряжение по поводу свадьбы.
-О, ты уже проснулся, - обрадовался князь, - как хорошо. Я уже начал беспокоиться о тебе.
-Все хорошо, я мало спал последние дни.
Эвор похлопал друга по плечу и предложил прогуляться.
Они медленно шли и разговаривали о своем, весело смеясь. Ред припомнил пару забавных шуток и у него заметно поднялось настроение. Он от души смеялся над рассказами друга и на душе было спокойно. Даже удивительно…
- Славный ты человек, Дир, я рад что ты теперь со мной.
- Служить тебе для меня великая честь.
- Ред, прекрати эти глупые официальные речи. Мы друзья или нет?
- Конечно, - рассмеялся странник. – Ты прав. Я хотел спросить тебя на счет твоих свитков. Ты думаешь мне придется…
- Так, прекрати. Ты меня пугаешь…Сегодня все веселятся, завтра моя свадьба, а ты про дела. Я конечно ценю твое чувство ответственности и долга, ты всегда трезво смотришь на жизнь и это только плюс, но прошу не сегодня.
Ред согласно кивнул.
- Эвор,- послышался тихий женский голос.
Мужчины обернулись.
- Эни, вот и ты…- просиял Эвор,- Сиэнна, это мой друг и советник Ред Дир.
Девушка робко взглянула на странника и тут же смущенно отвела взгляд.
Но это мгновение Реду показалось вечностью, он будто окунулся в ее глубокие зеленые и время остановилось. Дыхание перехватило и сердце перестало биться. Перед собой он видел лесную фею, хрупкую, утонченную… Он смотрел на нее и не верил своим глазам. Казалось что если он шевельнется, то Эни растает в воздухе так же неожиданно как и появилась.
- Эвор. Тебя все ищут,- на одном дыхании проговорила девушка и, как ожидал Ред, быстро убежала проч.
Эта короткая встреча Реда выбила из колеи, он продолжал неподвижно стоять и вдыхать уже растворяющийся запах ее духов.
- Ну что ж, тогда пойдем к гостям. Наверное Риган тебя уже обыскался, он так верен тебе.
Ред молча кивнул и пошел за Эвором. Образ девушки не выходил из его головы. Он пытался вернуть себя в реальность, но это было не просто. Образ стоял перед глазами…
-Ред. Мы с Крином обыскались тебя. А ты оказывается с князем.- радостно воскликнула Риган, подбежав к Диру.- Пойдем веселиться. Ты не должен пропустить это.
20 число месяца Судов. Дорога от Криэрана к Полумесяцу.
Мы неуклонно приближались к Княжествам. Я, как мог, тормозил наш вояж, но что я мог сделать, не возбудив в моих сопровождающих законных подозрений?
С каждым шагом я мучался необычайно – ведь момент выбора становился все ближе. С одной стороны была Гильдия, о которой я уже привык думать как о моей второй семье. С другой была девушка, любимая мной уже пять лет; девушка, считающая меня чем-то вроде брата; девушка, верящая мне…
Мои же спутники никаких моральных проблем не испытывали: Партридж пошло наслаждался процессом охоты, только иногда сетуя на простоту дела; Лодовико было практически все равно – это скорбное путешествие было для него чем-то вроде послеобеденной прогулки; ну а Рееф и Ирэна при любом удобном случае предавались неумеренному разврату с оттенком садомазохизма.
Когда мы остановились на ночь в каком-то средних размеров городе и смогли разместиться в разных комнатах, я даже обрадовался – до того устал созерцать эту банду убийц (с другой стороны, чем я лучше-то?). С облегчением я осел на кровать и понадеялся провести ночь спокойно и без пакостных сновидений. Сновидений не было – реальность превзошла их все…
В дверь забарабанили ногами. Изготовившись покалечить наглеца, я открыл. На пороге обнаружилась Ирэна в полнейшем дезабилье. Я опешил.
-Ты чего?
-А ты как думаешь, ангелочек? Пришла рассказать тебе сказочку на ночь… Или даже покачать твою колыбельку…
-Я тебя об этом не просил!
-А мне какое дело? Я хочу посмотреть, что ты прячешь за этой милой мордашкой, этими наивными глазками.
-И ты думаешь, что можешь меня таким образом понять?
-А это и есть лучший способ, ты уж мне поверь… Ты ничего-ничего не можешь сказать о человеке, пока не… попробуешь его.
-Слушай, я о тебе много чего слышал, но разве у тебя вообще нет стыда?
-Откуда? Его мне удалили, когда я была маленькой миленькой девочкой…
-Ирэна, мне не до тебя…
-Почему? Я тебе не нравлюсь? Или наш милый мальчик боится? Не бойся… Если хочешь, я даже спрячу коготки… Но ты много потеряешь…
-Не уверен! Оставь меня!
-Если тебе не нравлюсь я, то закрой глаза и думай о другой… Я так часто-часто делаю…
-Это уже переходит все границы…
-Думай о ней… Об этой маленькой выскочке-лесовичке… Я же знаю – она тебе нравится… Ох как нравится… Ты бы все отдал за неё – ну так представь, что я – это она…
-Стой! Ничего ты не знаешь!
-Нееет, милый мальчик, я все-все знаю… Ты ведь не убьешь ее – ты слишком… миленький, чтоб тебе этого захотелось. Зря, зря… Взять чью-то жизнь – это гораздо лучше, чем взять чье-то тело, поверь мне… Даже лучше, чем взять чье-то сердце…
-Даже если и так, что ты будешь делать?
-Ничего, милый мальчик, ничего. Это так занятно, так интересно…
-Даже если я соберусь убить… тебя?
-Тем более, птенчик… Это так интересно – быть убитой кем-то, кто тебе нравится…
-Что!?
-Ты ведь мне нравишься… Аж скулы сводит как нравишься. Такой белый, пушистенький… Не то что я, правда?.. Ты думаешь – мне все равно, с кем? Да, тут ты чуть-чуть прав… Только вот весь последний год, если надо закрыть глаза и представить кого-то другого, угадай, кого я вижу?
-Неужели… меня???
-Тебя, мой мальчик, тебя… Сначала думала, что мне просто интересно, очень интересно… Так уже бывало… Но нет… Не то, совсем не то… Думала – пройдет… Думала – сам попросишь… Думала – намеки поймешь… Но нет – слишком хороший, слишком верный мальчик…
-Ну… Я не думал…
-Да, ты-то знал, что Ирэна просто не умеет сдерживаться… Думал, это у меня придурь такая… Может, и придурь – но мне-то не легче! Я-то все надеялась… А потом этот чертов совет. Дурни все эти ничего не поняли, а я-то все поняла, мне-то все стало ясно. Я-то увидела, что ты ради княжны своей нас всех… Ну, и подумала – последний шанс, вдруг да получится? Хоть умру счастливой. А ты меня вот посылаешь…
-Ирэна, прости…
-За что? Все ведь понятно. И все равно – может, хоть последнюю просьбу уважишь, раз уж приговорил?
-Последнюю просьбу!?
-Ты не понимаешь? Впусти меня и забудь на одну ночь о своей княжне… Я хочу хотя бы раз побыть твоей. Понимаешь, я никогда не была чьей-то. Это они все были моими...
–Зачем ты это делаешь? Ты же знаешь, что я теперь я не сумею отказать!
-Зачем? О, просто мне этого хочется…
Она поцеловала меня в губы… В первый в моей жизни раз.
Мы вошли в мою комнату… Я неуклюже разделся.
-Надо же! – проговорила Ирэна, - В точности как в моих снах…
Она поцеловала меня снова, и мы опустились на постель…
…Когда я проснулся, она смотрела на меня и улыбалась совсем как мама когда-то…
-Спасибо, Ардрик! Теперь ничто не имеет значения.
-Но как теперь?.. Я же не смогу…
-Сможешь. Теперь я знаю о тебе все… Ты многое обретешь, многое потеряешь, но выдержишь все. Под мягкой шкуркой у тебя железные кости. До свидания, мой мальчик! А быть может - прощай…
Завернувшись в покрывало, она ушла, оставив ошеломленного меня созерцать потолок…
Мы неуклонно приближались к Княжествам. Я, как мог, тормозил наш вояж, но что я мог сделать, не возбудив в моих сопровождающих законных подозрений?
С каждым шагом я мучался необычайно – ведь момент выбора становился все ближе. С одной стороны была Гильдия, о которой я уже привык думать как о моей второй семье. С другой была девушка, любимая мной уже пять лет; девушка, считающая меня чем-то вроде брата; девушка, верящая мне…
Мои же спутники никаких моральных проблем не испытывали: Партридж пошло наслаждался процессом охоты, только иногда сетуя на простоту дела; Лодовико было практически все равно – это скорбное путешествие было для него чем-то вроде послеобеденной прогулки; ну а Рееф и Ирэна при любом удобном случае предавались неумеренному разврату с оттенком садомазохизма.
Когда мы остановились на ночь в каком-то средних размеров городе и смогли разместиться в разных комнатах, я даже обрадовался – до того устал созерцать эту банду убийц (с другой стороны, чем я лучше-то?). С облегчением я осел на кровать и понадеялся провести ночь спокойно и без пакостных сновидений. Сновидений не было – реальность превзошла их все…
В дверь забарабанили ногами. Изготовившись покалечить наглеца, я открыл. На пороге обнаружилась Ирэна в полнейшем дезабилье. Я опешил.
-Ты чего?
-А ты как думаешь, ангелочек? Пришла рассказать тебе сказочку на ночь… Или даже покачать твою колыбельку…
-Я тебя об этом не просил!
-А мне какое дело? Я хочу посмотреть, что ты прячешь за этой милой мордашкой, этими наивными глазками.
-И ты думаешь, что можешь меня таким образом понять?
-А это и есть лучший способ, ты уж мне поверь… Ты ничего-ничего не можешь сказать о человеке, пока не… попробуешь его.
-Слушай, я о тебе много чего слышал, но разве у тебя вообще нет стыда?
-Откуда? Его мне удалили, когда я была маленькой миленькой девочкой…
-Ирэна, мне не до тебя…
-Почему? Я тебе не нравлюсь? Или наш милый мальчик боится? Не бойся… Если хочешь, я даже спрячу коготки… Но ты много потеряешь…
-Не уверен! Оставь меня!
-Если тебе не нравлюсь я, то закрой глаза и думай о другой… Я так часто-часто делаю…
-Это уже переходит все границы…
-Думай о ней… Об этой маленькой выскочке-лесовичке… Я же знаю – она тебе нравится… Ох как нравится… Ты бы все отдал за неё – ну так представь, что я – это она…
-Стой! Ничего ты не знаешь!
-Нееет, милый мальчик, я все-все знаю… Ты ведь не убьешь ее – ты слишком… миленький, чтоб тебе этого захотелось. Зря, зря… Взять чью-то жизнь – это гораздо лучше, чем взять чье-то тело, поверь мне… Даже лучше, чем взять чье-то сердце…
-Даже если и так, что ты будешь делать?
-Ничего, милый мальчик, ничего. Это так занятно, так интересно…
-Даже если я соберусь убить… тебя?
-Тем более, птенчик… Это так интересно – быть убитой кем-то, кто тебе нравится…
-Что!?
-Ты ведь мне нравишься… Аж скулы сводит как нравишься. Такой белый, пушистенький… Не то что я, правда?.. Ты думаешь – мне все равно, с кем? Да, тут ты чуть-чуть прав… Только вот весь последний год, если надо закрыть глаза и представить кого-то другого, угадай, кого я вижу?
-Неужели… меня???
-Тебя, мой мальчик, тебя… Сначала думала, что мне просто интересно, очень интересно… Так уже бывало… Но нет… Не то, совсем не то… Думала – пройдет… Думала – сам попросишь… Думала – намеки поймешь… Но нет – слишком хороший, слишком верный мальчик…
-Ну… Я не думал…
-Да, ты-то знал, что Ирэна просто не умеет сдерживаться… Думал, это у меня придурь такая… Может, и придурь – но мне-то не легче! Я-то все надеялась… А потом этот чертов совет. Дурни все эти ничего не поняли, а я-то все поняла, мне-то все стало ясно. Я-то увидела, что ты ради княжны своей нас всех… Ну, и подумала – последний шанс, вдруг да получится? Хоть умру счастливой. А ты меня вот посылаешь…
-Ирэна, прости…
-За что? Все ведь понятно. И все равно – может, хоть последнюю просьбу уважишь, раз уж приговорил?
-Последнюю просьбу!?
-Ты не понимаешь? Впусти меня и забудь на одну ночь о своей княжне… Я хочу хотя бы раз побыть твоей. Понимаешь, я никогда не была чьей-то. Это они все были моими...
–Зачем ты это делаешь? Ты же знаешь, что я теперь я не сумею отказать!
-Зачем? О, просто мне этого хочется…
Она поцеловала меня в губы… В первый в моей жизни раз.
Мы вошли в мою комнату… Я неуклюже разделся.
-Надо же! – проговорила Ирэна, - В точности как в моих снах…
Она поцеловала меня снова, и мы опустились на постель…
…Когда я проснулся, она смотрела на меня и улыбалась совсем как мама когда-то…
-Спасибо, Ардрик! Теперь ничто не имеет значения.
-Но как теперь?.. Я же не смогу…
-Сможешь. Теперь я знаю о тебе все… Ты многое обретешь, многое потеряешь, но выдержишь все. Под мягкой шкуркой у тебя железные кости. До свидания, мой мальчик! А быть может - прощай…
Завернувшись в покрывало, она ушла, оставив ошеломленного меня созерцать потолок…
20 число месяца Судов. Дорога от Криэрана к Полумесяцу. Лаверна.
На западе не было ничего интересного. Все те ж мерзкие деревеньки, нудные крестьяне и прочая дребедень. Конь летел по дороге, распугивая всех проходящих мимо... Эх, не зря на него папуля столько денег угробил – вложение оказалось перспективным – небось-бы потом перепродал за семьдесят тысяч...
Интересно, насчет чего он сейчас больше переживает? Насчет коня или насчет меня? Вопрос, конечно, интересный... Скорее всего, таки коня.
Итак, на исходе второй недели у меня кончились запасы еды – а радикально и насовсем похудеть в мои планы не входило. Пришлось воровать. Ну – это так называется воровать – на самом деле, мы – люди Крови и Чести, можем брать у крестьян все что захотим – ибо - нам сам Марэль дал такое право. Но брать все же пришлось тайно – крестьяне, они же все поголовно неграмотные, правил не понимают, еще выпорют почем зря, потом попробуй объяснить...
Таким образом, бедный петух нашел свое упокоение в моих нежных руках. Он был вкусный. Утолив свой голод, я решила осмотреться – где я в итоге оказалась?
Деревенька называлась "Лаверна". Хмм... Не знаю такую...
На обочине кто-то старательно удерживал изгородь от падения. Хы... Зачем, столько пить?
- Эй, уважаемый? – я остановилась перед ним, лошадка замерла – и почти не дышала. – Здесь есть что-то типа городского поселения?
Тот мееееедленно посмотрел в мою сторону.
- Ты ч-о, крсвица, хочшь?
- Город, говорю, здесь есть по-близости?
- Грыд? Горыд есть... Тривырт, Тривырт назвытся... К востку...
- Ну, спасибо. Утешил, – я улыбнулась. – Прощай, может, свидимся еще...
Итак, "Тривырт" или как его там, ждал моего сиятельного появления.
На западе не было ничего интересного. Все те ж мерзкие деревеньки, нудные крестьяне и прочая дребедень. Конь летел по дороге, распугивая всех проходящих мимо... Эх, не зря на него папуля столько денег угробил – вложение оказалось перспективным – небось-бы потом перепродал за семьдесят тысяч...
Интересно, насчет чего он сейчас больше переживает? Насчет коня или насчет меня? Вопрос, конечно, интересный... Скорее всего, таки коня.
Итак, на исходе второй недели у меня кончились запасы еды – а радикально и насовсем похудеть в мои планы не входило. Пришлось воровать. Ну – это так называется воровать – на самом деле, мы – люди Крови и Чести, можем брать у крестьян все что захотим – ибо - нам сам Марэль дал такое право. Но брать все же пришлось тайно – крестьяне, они же все поголовно неграмотные, правил не понимают, еще выпорют почем зря, потом попробуй объяснить...
Таким образом, бедный петух нашел свое упокоение в моих нежных руках. Он был вкусный. Утолив свой голод, я решила осмотреться – где я в итоге оказалась?
Деревенька называлась "Лаверна". Хмм... Не знаю такую...
На обочине кто-то старательно удерживал изгородь от падения. Хы... Зачем, столько пить?
- Эй, уважаемый? – я остановилась перед ним, лошадка замерла – и почти не дышала. – Здесь есть что-то типа городского поселения?
Тот мееееедленно посмотрел в мою сторону.
- Ты ч-о, крсвица, хочшь?
- Город, говорю, здесь есть по-близости?
- Грыд? Горыд есть... Тривырт, Тривырт назвытся... К востку...
- Ну, спасибо. Утешил, – я улыбнулась. – Прощай, может, свидимся еще...
Итак, "Тривырт" или как его там, ждал моего сиятельного появления.
Лакона. Западный Тракт (по пути в Тил).
2 день месяца Cудов.
На второй день пути Крин взялся учить своего оруженосца владению мечом. Первые уроки - парирование ударов.
- Если эти удары наковальней - битва, сударь, то может мне сразу прыгнуть от вас на дерево? - с трудом переводя дыхание после парочки упражнений, вымолвила Риган. - Оттуда мне даже лучше видна слабина в ваших доспехах.
- На исходную, - коротко сказал Крин. - Я не вкладываю никакой особой силы в удар. Просто тебе надо научится отбивать его не только подставляя свой клинок, но и вкладывая в ответный выпад - силу своего тела и душу.
Вот и все наставления. И снова кружение по поляне, очень похожее на танец, смертоносный танец. Но сосредоточится на тренировке Риган мешали воспоминания...
Риган была возмущена до глубины души: "На кой мне лошадь?!!! - в очередной раз падая с этого средства передвижения, думала она. В ответ на ее предложение - пойти рядом с ними пешком, Крин лишь указал на спину ее лошади, а Ред мило усмехнулся. В конце концов последний решил, что синяков на данный момент хватит и...
-Я удивлен. Оказывается он бывает в ярости. Бедная лошадь, - прошептала Риган.
-Да уж, - согласился Крин, наблюдая, как Дир усмиряет лошадь. - Ты уже собрался?
- Я? Сударь, да мое хозяйство - это лук, да колчан со стрелами... Ну вот еще эта лошадь, - хмуро глядя на приближение присмиревшей "части хозяйства", ответила Риган.
- Ничего. Скоро у тебя появится еще кое-что, - со странной усмешкой, обронил Везем.
- Например?
- Меч и доспехи.
- Шутите?
- Нисколько. Сам возьмусь обучать тебя, малыш.
Девушка хмыкнула, покрутив головой, словно пытаясь избавится от чего-то мешающего: "Точно - шутит!" А в голове появился странный шум: чей-то смех, потом вскрик, тихий шепот.. Риган прижала руку ко лбу: "Да что это?! И голос... девичий голос - я слышала где-то. Совсем недавно. На карнавале..." Ей вспомнилось счастливое лицо с мятежными глазами, в которых плескался вызов всему миру.
- Сударь, разрешите мне чуть-чуть пробежаться? Я мигом.. Просто от борьбы с этой лошадью ноги устали - их нужно оживить чем-то более привычным.
Подъехавший Ред удивленно возрился на нее, но умоляющий взгляд решил все. Они с Крином обменялись взглядом:
- Хорошо. Но недолго.
- Да, сударь! Как можно, сударь!
Риган быстро бежала по улице, вся отдавшись собственным ощущениям. Ее тело само решило за хозяйку, когда руки подняли ее на дерево, росшее во дворе красивого и величественного особняка. Девушка прижалась к его стволу, прося древней защиты. Губы чуть слышно шевелились: "Великая сила - Сила Стихий... Снова это ощущение опасности. И страх. Стихии, защитите меня от самой себя". Ствол чуть слышно гудел, живя собственной жизнью и через пару мгновений перед крепко зажмуренными глазами Риган перестали мелькать туманные образы и вспышки. Напряжение отступило. Девушка открыла глаза и осмотрелась: "Разумеется.. оказаться в простом дворе, у милых и добрых людей - это уже предел моих мечтаний. Мне надо именно там быть, где легче всего схлопотать по шее. Например, в непосредственной близости от дома герцога... Хммм? А эта юная особа - его дочь, вероятно. Эти янтарные глаза я уже видела. На ристалище и на карнавале. Мельком правда. Да! Она была с той девушкой..." Мысли Риган были прерваны тихим окриком:
- Эй, ты что тут делаешь?
"Упс..." - она опустила глаза и увидела, что юная девушка о которой она вспоминала стоит прямо под деревом.
Риган мигом кувыркнулась, повиснув вниз головой и зацепившись согнутыми ногами за ветку:
- Юная леди, не пугайтесь и не сердитесь на бедного парня. Я всю свою жизнь провел в лесу, сейчас мне предстоит путешествие в этот самый лес, но каким варварским способом - на лошади! Вы можете себе это представить, юная леди? Я - нет. Причем уже сейчас я должен быть в пути, но испросил позволение на небольшую отлучку.. А ваше дерево. Оно такое чудесное, так напоминает мне стариные деревья моей родины. Оно дает силу, юная леди. И, вы простите меня, но я сам не понимаю что меня вознесло так... высоко, - Риган произнесла это все быстрой скороговоркой, не давая перебить себя.
Девушка внизу рассмеялась, разглядывая висящего вниз головой парня:
- Ничего. Ты справишься, парень. Такой как ты не пропадет. И даже с лошадью справишься. В крайнем случае - заболтаешь ее, - продолжая улыбаться, ответила Иллиана Броснэ. А это была она. - Мне кажется, что я тебя где-то видела.
- Правильно, моя леди. Карнавал, - Риган в свою очередь улыбнулась. - Вы там были с друзьями. Кстати, вы кажется знакомы с еще одной очаровательной девушкой, она так танцевала в ту дивную ночь. Была подобна волшебному цветку - ночной фиалке. На его аромат идешь, а увидев его не устаешь удивлятся красоте и соразмерности лепестков и цветов. Мне очень хотелось бы, чтобы она была счастлива всегда... Как в ту ночь.
Иллиана вздохнула.
- Ой, леди, мне уже пора с вашего позволения, но ваш вздох - так печален. Он наполняет мое сердце какой-то грустью. Не печальтесь, леди. Все будет хорошо. Я верю в это. А если вы увидете свою подругу, то, пожалуйста, передайте ей вот это. На счастье.
Риган достала из-за пазухи одно из своих сокровищ: маленькую брошку в виде цветка фиалки. Она получила ее в награду от кузнеца в одной деревеньке, подстрелив для его семьи парочку лис, которые воровали цыплят с завидным постоянством. Брошка была сделана из удивительного, серебристого металла, кузнец сказал, что обычно из него куют чудо-мечи, но однажды ему приспичило сделать брошь. Вот такое украшение и упало в протянутую руку Иллианы и она опять улыбнулась.
- Прощайте, леди, - ловко перескакивая по ветке и уже скрываясь по другую сторону забора, сказала Риган.
- Удачи тебе, лесной стрелок, - тихо откликнулась Иллиана...
Через десять минут Риган уже выезжала со своими друзьями из приютившего ее ненадолго города. Левая рука поминутно прикасалась к правому запястью, где находилось еще одно ее сокровище: витой браслет, доставшийся от старушки, которая воспитывала ее с детства. Риган сильно задумалась и лишь пристальный взгляд Реда пробудил ее. Она улыбнулась:
- Все хорошо, Ред. Кроме этой лошади, - ворчливо добавила она.
- То ли еще будет, - лаконично добавил Крин, ехавший чуть впереди.
Ред улыбнулся, бросив внимательный взгляд на браслет:
- Он прав.
Риган скривила мордочку и чуть поторопила своего скакуна:
- Я еще не придумал ей имя.. Но в голову ничего не идет.
- Как насчет - Ласки?
- Это она-то ласковая?!!!
- Нет, это ты будешь с ней ласковым и животное с радостью станет твоим другом и ответит взаимностью, - веско ответил Ред.
Риган фыркнула, но согласилась и, склонившись к голове лошади, произнесла:
- Тебе нравится имя - Ласка? Если да, то дай хоть какой-нибудь знак.
Животное вскинуло голову и темный глаз с лукавинкой покосился на своего седока.
- По моему она хитрит, - вынесла свой вердикт Риган.
- А по моему ты ей нравишься, несносный, - заметил Крин.
- Значит - Ласка, - подытожил Дир....
Риган пропустила удар и тренировочный меч ощутимо опустился на ее правое плечо. Девушка охнула и невольно упала на одно колено.
- На сегодня достаточно, тем более, что пора в путь, - подавая оруженосцу руку, сказал бьеринг.
- Может я пешком пойду, - в который уже раз попросила Риган, пытаясь поднять нывшую руку.
Везем покачал головой и за шкирку поставил своего оруженосца на обе ноги:
- Привыкай, парень. Да и смешны эти нагрузки.
- Кому-как, - пробормотала Риган с трудом забравшись на Ласку, которая повернула голову, проверяя в седле ли ее хозяин. Риган угостила умное животное сладким хлебцом, которым для этих целей снабдил ее Ред. Она поехала рядом с ним, молчаливо потирая натруженную руку.
- Синяк будет, - тихо сказал Ред, даже не поглядев в ее сторону. - Может надо рассказать ему всю правду.
- Это слишком скучно.
- Будешь веселится, пока он тебя до полусмерти не изведет своими тренировками? Он-то делает расчет на парня..
Риган фыркнула, собираясь что-то сказать, но тут к ним приблизился Эвор и попросил Реда о разговоре. Девушка даже о боли забыла, загоревшись любопытством, но они отъехали в сторону.. Путь продолжался. По словам дружиников скоро они приедут в лесные чертоги..
2 день месяца Cудов.
На второй день пути Крин взялся учить своего оруженосца владению мечом. Первые уроки - парирование ударов.
- Если эти удары наковальней - битва, сударь, то может мне сразу прыгнуть от вас на дерево? - с трудом переводя дыхание после парочки упражнений, вымолвила Риган. - Оттуда мне даже лучше видна слабина в ваших доспехах.
- На исходную, - коротко сказал Крин. - Я не вкладываю никакой особой силы в удар. Просто тебе надо научится отбивать его не только подставляя свой клинок, но и вкладывая в ответный выпад - силу своего тела и душу.
Вот и все наставления. И снова кружение по поляне, очень похожее на танец, смертоносный танец. Но сосредоточится на тренировке Риган мешали воспоминания...
Риган была возмущена до глубины души: "На кой мне лошадь?!!! - в очередной раз падая с этого средства передвижения, думала она. В ответ на ее предложение - пойти рядом с ними пешком, Крин лишь указал на спину ее лошади, а Ред мило усмехнулся. В конце концов последний решил, что синяков на данный момент хватит и...
-Я удивлен. Оказывается он бывает в ярости. Бедная лошадь, - прошептала Риган.
-Да уж, - согласился Крин, наблюдая, как Дир усмиряет лошадь. - Ты уже собрался?
- Я? Сударь, да мое хозяйство - это лук, да колчан со стрелами... Ну вот еще эта лошадь, - хмуро глядя на приближение присмиревшей "части хозяйства", ответила Риган.
- Ничего. Скоро у тебя появится еще кое-что, - со странной усмешкой, обронил Везем.
- Например?
- Меч и доспехи.
- Шутите?
- Нисколько. Сам возьмусь обучать тебя, малыш.
Девушка хмыкнула, покрутив головой, словно пытаясь избавится от чего-то мешающего: "Точно - шутит!" А в голове появился странный шум: чей-то смех, потом вскрик, тихий шепот.. Риган прижала руку ко лбу: "Да что это?! И голос... девичий голос - я слышала где-то. Совсем недавно. На карнавале..." Ей вспомнилось счастливое лицо с мятежными глазами, в которых плескался вызов всему миру.
- Сударь, разрешите мне чуть-чуть пробежаться? Я мигом.. Просто от борьбы с этой лошадью ноги устали - их нужно оживить чем-то более привычным.
Подъехавший Ред удивленно возрился на нее, но умоляющий взгляд решил все. Они с Крином обменялись взглядом:
- Хорошо. Но недолго.
- Да, сударь! Как можно, сударь!
Риган быстро бежала по улице, вся отдавшись собственным ощущениям. Ее тело само решило за хозяйку, когда руки подняли ее на дерево, росшее во дворе красивого и величественного особняка. Девушка прижалась к его стволу, прося древней защиты. Губы чуть слышно шевелились: "Великая сила - Сила Стихий... Снова это ощущение опасности. И страх. Стихии, защитите меня от самой себя". Ствол чуть слышно гудел, живя собственной жизнью и через пару мгновений перед крепко зажмуренными глазами Риган перестали мелькать туманные образы и вспышки. Напряжение отступило. Девушка открыла глаза и осмотрелась: "Разумеется.. оказаться в простом дворе, у милых и добрых людей - это уже предел моих мечтаний. Мне надо именно там быть, где легче всего схлопотать по шее. Например, в непосредственной близости от дома герцога... Хммм? А эта юная особа - его дочь, вероятно. Эти янтарные глаза я уже видела. На ристалище и на карнавале. Мельком правда. Да! Она была с той девушкой..." Мысли Риган были прерваны тихим окриком:
- Эй, ты что тут делаешь?
"Упс..." - она опустила глаза и увидела, что юная девушка о которой она вспоминала стоит прямо под деревом.
Риган мигом кувыркнулась, повиснув вниз головой и зацепившись согнутыми ногами за ветку:
- Юная леди, не пугайтесь и не сердитесь на бедного парня. Я всю свою жизнь провел в лесу, сейчас мне предстоит путешествие в этот самый лес, но каким варварским способом - на лошади! Вы можете себе это представить, юная леди? Я - нет. Причем уже сейчас я должен быть в пути, но испросил позволение на небольшую отлучку.. А ваше дерево. Оно такое чудесное, так напоминает мне стариные деревья моей родины. Оно дает силу, юная леди. И, вы простите меня, но я сам не понимаю что меня вознесло так... высоко, - Риган произнесла это все быстрой скороговоркой, не давая перебить себя.
Девушка внизу рассмеялась, разглядывая висящего вниз головой парня:
- Ничего. Ты справишься, парень. Такой как ты не пропадет. И даже с лошадью справишься. В крайнем случае - заболтаешь ее, - продолжая улыбаться, ответила Иллиана Броснэ. А это была она. - Мне кажется, что я тебя где-то видела.
- Правильно, моя леди. Карнавал, - Риган в свою очередь улыбнулась. - Вы там были с друзьями. Кстати, вы кажется знакомы с еще одной очаровательной девушкой, она так танцевала в ту дивную ночь. Была подобна волшебному цветку - ночной фиалке. На его аромат идешь, а увидев его не устаешь удивлятся красоте и соразмерности лепестков и цветов. Мне очень хотелось бы, чтобы она была счастлива всегда... Как в ту ночь.
Иллиана вздохнула.
- Ой, леди, мне уже пора с вашего позволения, но ваш вздох - так печален. Он наполняет мое сердце какой-то грустью. Не печальтесь, леди. Все будет хорошо. Я верю в это. А если вы увидете свою подругу, то, пожалуйста, передайте ей вот это. На счастье.
Риган достала из-за пазухи одно из своих сокровищ: маленькую брошку в виде цветка фиалки. Она получила ее в награду от кузнеца в одной деревеньке, подстрелив для его семьи парочку лис, которые воровали цыплят с завидным постоянством. Брошка была сделана из удивительного, серебристого металла, кузнец сказал, что обычно из него куют чудо-мечи, но однажды ему приспичило сделать брошь. Вот такое украшение и упало в протянутую руку Иллианы и она опять улыбнулась.
- Прощайте, леди, - ловко перескакивая по ветке и уже скрываясь по другую сторону забора, сказала Риган.
- Удачи тебе, лесной стрелок, - тихо откликнулась Иллиана...
Через десять минут Риган уже выезжала со своими друзьями из приютившего ее ненадолго города. Левая рука поминутно прикасалась к правому запястью, где находилось еще одно ее сокровище: витой браслет, доставшийся от старушки, которая воспитывала ее с детства. Риган сильно задумалась и лишь пристальный взгляд Реда пробудил ее. Она улыбнулась:
- Все хорошо, Ред. Кроме этой лошади, - ворчливо добавила она.
- То ли еще будет, - лаконично добавил Крин, ехавший чуть впереди.
Ред улыбнулся, бросив внимательный взгляд на браслет:
- Он прав.
Риган скривила мордочку и чуть поторопила своего скакуна:
- Я еще не придумал ей имя.. Но в голову ничего не идет.
- Как насчет - Ласки?
- Это она-то ласковая?!!!
- Нет, это ты будешь с ней ласковым и животное с радостью станет твоим другом и ответит взаимностью, - веско ответил Ред.
Риган фыркнула, но согласилась и, склонившись к голове лошади, произнесла:
- Тебе нравится имя - Ласка? Если да, то дай хоть какой-нибудь знак.
Животное вскинуло голову и темный глаз с лукавинкой покосился на своего седока.
- По моему она хитрит, - вынесла свой вердикт Риган.
- А по моему ты ей нравишься, несносный, - заметил Крин.
- Значит - Ласка, - подытожил Дир....
Риган пропустила удар и тренировочный меч ощутимо опустился на ее правое плечо. Девушка охнула и невольно упала на одно колено.
- На сегодня достаточно, тем более, что пора в путь, - подавая оруженосцу руку, сказал бьеринг.
- Может я пешком пойду, - в который уже раз попросила Риган, пытаясь поднять нывшую руку.
Везем покачал головой и за шкирку поставил своего оруженосца на обе ноги:
- Привыкай, парень. Да и смешны эти нагрузки.
- Кому-как, - пробормотала Риган с трудом забравшись на Ласку, которая повернула голову, проверяя в седле ли ее хозяин. Риган угостила умное животное сладким хлебцом, которым для этих целей снабдил ее Ред. Она поехала рядом с ним, молчаливо потирая натруженную руку.
- Синяк будет, - тихо сказал Ред, даже не поглядев в ее сторону. - Может надо рассказать ему всю правду.
- Это слишком скучно.
- Будешь веселится, пока он тебя до полусмерти не изведет своими тренировками? Он-то делает расчет на парня..
Риган фыркнула, собираясь что-то сказать, но тут к ним приблизился Эвор и попросил Реда о разговоре. Девушка даже о боли забыла, загоревшись любопытством, но они отъехали в сторону.. Путь продолжался. По словам дружиников скоро они приедут в лесные чертоги..
Лакона. Криэран.
6 день месяца Судов.
С отбытием королевы Криэран стремительно пустел. Знать, подобно стае перелетных птиц, уезжала в столицу. Купцы и знатные иноземцы отплывали на сторнийских судах в свои земли. Закончились пиры и народные гулянья. Даже менестрели, циркачи и бродячие актеры торопились покинуть город.
Непрерывно жалуясь на скуку и невозможность быть далеко от царственных глаз, тетушка, к огромной радости троих ле Броснэ, отправилась в столицу вместе с одной из своих «дорогих» подруг. Впрочем, для присмотра за ними был оставлен дядюшка, но этот спокойной и флегматичный мужчина ничуть не стеснял своих племянников. Не радовало их троих только одно – им предстояла разлука. Во время пира в честь окончания турнира Селина в скольз заметила, что девушке возраста Илианы не должно жить в глуши Крессо. Это заявление с радостью было поддержано Мириам. Илиана чудом сумела уговорить тетушку оставить её в Криэране до выздоровления Арно. Пожелание королевы Илиана поняла однозначно: Селине нужен заложник от семьи Броснэ. Естественно таким заложником не мог стать ни один из её братьев. И Корвин, и Арно в итоге могли оказаться в свите Ярно, что совсем было королеве не на руку. А так в распоряжение Селины оказывалась беззащитная девушка. И замужество, устроенное королевой, могло оказаться отнюдь не за горами.
Илиана со всех сторон обдумывала эти мысли. Все чаще вспоминалось ей глухое отчаяние в глазах Мирты.
- У тебя нитка запуталась? – Тихий голос Корвина вывел Илиану из задумчивости.
Илиана почти невидящим взглядом скользнула по куску темного бархата, которому предстояло превратиться сагум.
- Нитка… - автоматически повторила она за братом.
- Илиана, тебе плохо? – Корвин заглянул ей в лицо. – Оставь свою вышивку, и пойдем на воздух.
Илиана молча отложила тяжелый бархат и оперлась на руку брата. У входа из дома служанка накинула Илиане на плечи мантию. Некоторое время брат и сестра молча шли. Постепенно безучастность и плохие предчувствия стали покидать Илиану, и она заметила, что Корвин внимательно наблюдает за ней.
- Спасибо, что решил вытащить меня из дома.
- Ты стала похожа на тень. Я уж решил, что ты так и иссохнешь, вышивая сагум, а с последним стежком порыв ветра развеет тебя как туман. - Попытался пошутить Корвин.
Илиана не весело улыбнулась.
- Лучше бы так и случилось. – Илиана не произвольно сильно сжала руку брата. – Корвин, я не хочу участи Мирты ле Тойе. Я вынесу свадьбу, а потом… Лучше яд или кинжал! Я не смогу выйти замуж за такого Сканти, смириться, стерпеть…
- Илиана, тебя ещё никто не выдает замуж!
- А зачем я тогда Селине в Фалессе?
- Но ты ещё не там. Я… Мы… думали об этом. В общем, я завтра еду домой, поговорю с отцом, он что-нибудь придумает. Вы с Арно останетесь. Дядюшке по-моему абсолютно все равно когда ехать в Фалессу через месяц или через два.
- А если отец…
- Даже и не думай так! Отец тебя обожает и не отдаст какому-то старому мерзавцу, пусть даже три Селины хотят этого!
- Корвин, это навлечет на нашу семью…
- Что навлечет? Мы итак в опале! Хуже, мне кажется, уже не будет.
6 день месяца Судов.
С отбытием королевы Криэран стремительно пустел. Знать, подобно стае перелетных птиц, уезжала в столицу. Купцы и знатные иноземцы отплывали на сторнийских судах в свои земли. Закончились пиры и народные гулянья. Даже менестрели, циркачи и бродячие актеры торопились покинуть город.
Непрерывно жалуясь на скуку и невозможность быть далеко от царственных глаз, тетушка, к огромной радости троих ле Броснэ, отправилась в столицу вместе с одной из своих «дорогих» подруг. Впрочем, для присмотра за ними был оставлен дядюшка, но этот спокойной и флегматичный мужчина ничуть не стеснял своих племянников. Не радовало их троих только одно – им предстояла разлука. Во время пира в честь окончания турнира Селина в скольз заметила, что девушке возраста Илианы не должно жить в глуши Крессо. Это заявление с радостью было поддержано Мириам. Илиана чудом сумела уговорить тетушку оставить её в Криэране до выздоровления Арно. Пожелание королевы Илиана поняла однозначно: Селине нужен заложник от семьи Броснэ. Естественно таким заложником не мог стать ни один из её братьев. И Корвин, и Арно в итоге могли оказаться в свите Ярно, что совсем было королеве не на руку. А так в распоряжение Селины оказывалась беззащитная девушка. И замужество, устроенное королевой, могло оказаться отнюдь не за горами.
Илиана со всех сторон обдумывала эти мысли. Все чаще вспоминалось ей глухое отчаяние в глазах Мирты.
- У тебя нитка запуталась? – Тихий голос Корвина вывел Илиану из задумчивости.
Илиана почти невидящим взглядом скользнула по куску темного бархата, которому предстояло превратиться сагум.
- Нитка… - автоматически повторила она за братом.
- Илиана, тебе плохо? – Корвин заглянул ей в лицо. – Оставь свою вышивку, и пойдем на воздух.
Илиана молча отложила тяжелый бархат и оперлась на руку брата. У входа из дома служанка накинула Илиане на плечи мантию. Некоторое время брат и сестра молча шли. Постепенно безучастность и плохие предчувствия стали покидать Илиану, и она заметила, что Корвин внимательно наблюдает за ней.
- Спасибо, что решил вытащить меня из дома.
- Ты стала похожа на тень. Я уж решил, что ты так и иссохнешь, вышивая сагум, а с последним стежком порыв ветра развеет тебя как туман. - Попытался пошутить Корвин.
Илиана не весело улыбнулась.
- Лучше бы так и случилось. – Илиана не произвольно сильно сжала руку брата. – Корвин, я не хочу участи Мирты ле Тойе. Я вынесу свадьбу, а потом… Лучше яд или кинжал! Я не смогу выйти замуж за такого Сканти, смириться, стерпеть…
- Илиана, тебя ещё никто не выдает замуж!
- А зачем я тогда Селине в Фалессе?
- Но ты ещё не там. Я… Мы… думали об этом. В общем, я завтра еду домой, поговорю с отцом, он что-нибудь придумает. Вы с Арно останетесь. Дядюшке по-моему абсолютно все равно когда ехать в Фалессу через месяц или через два.
- А если отец…
- Даже и не думай так! Отец тебя обожает и не отдаст какому-то старому мерзавцу, пусть даже три Селины хотят этого!
- Корвин, это навлечет на нашу семью…
- Что навлечет? Мы итак в опале! Хуже, мне кажется, уже не будет.
10 число месяца Судов. Лакона. Фалесса.
Франциск откинулся на спинку стула и задумался.
Итак, власть Селины пала - не поддержанной никем, узурпаторше осталось только сожалеть о потерянном. Ярно уехал в Полумесяц на свадьбу князя, а Делон продолжает делать вид, как будто ничего не случилось. Несомненно, что-то замышляет, и, судя по всему, ничего хорошего...
С ним что-то надо делать и делать срочно. Да, ле Амарра сумел с ним договориться, но доверять Адриану нельзя, нельзя... Несмотря на то, что случилось, несмотря на те документы, которые у него были, все-таки он продолжал молчать... Франциск даже не мог предполагать пределов его силы, магической силы... вот, что было плохо...
В остальном все было замечательно... Оставаясь сейчас первым министром – в отсутствие Ярно он, чисто фактически, становился первым лицом в государстве... Королем на час... Тени его побери, Ярно дорого заплатит за это! Власть – вот что манило Франциска, власть над людьми, над армиями и над деньгами... Все это было у него тогда, сейчас, но так мало, лишь частично... А любая частица стремится стать целым...
Королева Долины Анна и ее свита переехали в Фалессу. С ними тоже было необходимо договориться – для осуществления задуманного... И, конечно, Леди Ри... Франциск так и не понял, что произошло тогда... Почему через столько лет, его самоуверенность была поколеблена... и он был вынужден почти бежать... спасаться... Теперь при встрече с ней он сразу начинал чувствовать себя неуютно, словно не был сам собой... Но его все равно влекло к ней, словно к наваждению...
В дверь постучали.
- Войдите, - Франциск поднял голову от бумаг, закончив дописывать приказы.
В дверь вошла, не поднимая взгляда, юная девушка, с золотистыми вьющимися волосами, столь необычными для Лаконы...
Ле Шаорин вопросительно поднял бровь. Если ее пропустили к нему, значит у нее какое-то важное дело. У такой крошки? Занятно...
Она тихо подошла, таки не подняв взгляда.
- Чем могу помочь? – Франциск приветливо улыбнулся.
- Мое имя Иветта ле Ласноу... Вы, наверное, помните моего отца...
- Аудракел ле Ласноу? Конечно, знаю... – Франциск почти догадался, зачем она пришла... ле Ласноу – была одной из многочисленных "опальных" семей при Селине, которая тем не менее не принадлежала к "друзьям" Ярно ле Фалесса. Теперь престол у него, и вот многие надеются вернуть себе расположение власти – а Франциск считается третей стороной. Его собственный отец считал ле Ласноу ненадежными, гордыми, заносчивыми и своевольными... Они были богаты, в отличие от ле Шаоринов, и их, в том числе, ненавидел когда-то юный Франциск...
А теперь Иветта ле Ласноу сам пришла к нему – просить милости. У судьбы все-таки есть чувство юмора – ведь, те, кому кто когда-то терял все по кусочкам – земли, уважение соседей, теперь могут дать это тем, кто тогда был наверху. Аудракел ухитрился вызвать неудовольствие Селины, а теперь маленькая Иветта отплатит за его ошибки. В такие минуты Франциск чувствовал себя избранником Судьбы. Он будет вершить заслуженный суд...
Все эти мысли пролетели в мгновение.
- Конечно, знаю... – Франциск кивнул. – Так что случилось?
Итак, все было верно. Аудракел оставил этот мир чуть более полгода назад. Семья Иветты – еще шестеро детей и мать, почти безумная... Они в отчаянном положении, и если бы они смогли бы снова вернуться в Фалессу... А он, Франциск ле Шаорин, сказал бы свое слово перед троном... Тогда...
Ле Шаорин улыбнулся.
- Милое дитя, ты, наверное, понимаешь, что в этом мире ничего не происходит просто так... Твой отец совершил серьезный поступок, и как сказал Марэль, грехи родителей, падут и на детей, так что все придется исправить тебе и твоим младшим братьям...
Иветта побледнела. И отступила на шаг.
- Я не понимаю о чем Вы...
Франциск разозлился. Как же, не понимает... Все давно поняла, просто строит из себя недотрогу.
Встав из-за стола, он сделал три быстрых шага в ее сторону, тут же схватив ее за руку.
- Слушая сюда, - почти прошипел он. – Твой брат должен попытаться убить одного человека. Этот человек – глава ордена Солнца Адриан Делон...
Иветта приглушенно вскрикнула. Да, проклятый колдун давно стал страхом всей страны. Будет только благом с ним покончить.
- Будет лучше, если он возьмет кинжал... – продолжил Франциск. – Если он сделает это, можете считать себя реабилитированными на веки веков. Ярно, я думаю, также ненавидит его, как и я. Как и все мы...
Иветта смотрела прямо на него. В ее глазах бездна ужаса. Она полагает, что ее брата сожгут на месте. Или даже что похуже... Не зря же думают, что Делон занимается некромантией. Но страх, страх перед голодной смертью перевесил любовь к брату. Все, вы, люди одинаковы...
- Помни, что у тебя еще пятеро братьев... – Франциск дернул ее, подтащив к себе. – Если о нашем разговоре кто-то узнает...
- Я никому не скажу... – пискнула она.
- Конечно, не скажешь... – Франциск рассмеялся ей в лицо. – Как не скажешь и о том, что произойдет здесь в ближайшие полчаса...
Через час заплаканную Иветту ле Ласноу, дочь графа Аудракела ле Ласноу увозила карета. Ее брат сделает, то, что повелел Франциск ле Шаорин, когда-то никто, а теперь ставший Всем.
Франциск откинулся на спинку стула и задумался.
Итак, власть Селины пала - не поддержанной никем, узурпаторше осталось только сожалеть о потерянном. Ярно уехал в Полумесяц на свадьбу князя, а Делон продолжает делать вид, как будто ничего не случилось. Несомненно, что-то замышляет, и, судя по всему, ничего хорошего...
С ним что-то надо делать и делать срочно. Да, ле Амарра сумел с ним договориться, но доверять Адриану нельзя, нельзя... Несмотря на то, что случилось, несмотря на те документы, которые у него были, все-таки он продолжал молчать... Франциск даже не мог предполагать пределов его силы, магической силы... вот, что было плохо...
В остальном все было замечательно... Оставаясь сейчас первым министром – в отсутствие Ярно он, чисто фактически, становился первым лицом в государстве... Королем на час... Тени его побери, Ярно дорого заплатит за это! Власть – вот что манило Франциска, власть над людьми, над армиями и над деньгами... Все это было у него тогда, сейчас, но так мало, лишь частично... А любая частица стремится стать целым...
Королева Долины Анна и ее свита переехали в Фалессу. С ними тоже было необходимо договориться – для осуществления задуманного... И, конечно, Леди Ри... Франциск так и не понял, что произошло тогда... Почему через столько лет, его самоуверенность была поколеблена... и он был вынужден почти бежать... спасаться... Теперь при встрече с ней он сразу начинал чувствовать себя неуютно, словно не был сам собой... Но его все равно влекло к ней, словно к наваждению...
В дверь постучали.
- Войдите, - Франциск поднял голову от бумаг, закончив дописывать приказы.
В дверь вошла, не поднимая взгляда, юная девушка, с золотистыми вьющимися волосами, столь необычными для Лаконы...
Ле Шаорин вопросительно поднял бровь. Если ее пропустили к нему, значит у нее какое-то важное дело. У такой крошки? Занятно...
Она тихо подошла, таки не подняв взгляда.
- Чем могу помочь? – Франциск приветливо улыбнулся.
- Мое имя Иветта ле Ласноу... Вы, наверное, помните моего отца...
- Аудракел ле Ласноу? Конечно, знаю... – Франциск почти догадался, зачем она пришла... ле Ласноу – была одной из многочисленных "опальных" семей при Селине, которая тем не менее не принадлежала к "друзьям" Ярно ле Фалесса. Теперь престол у него, и вот многие надеются вернуть себе расположение власти – а Франциск считается третей стороной. Его собственный отец считал ле Ласноу ненадежными, гордыми, заносчивыми и своевольными... Они были богаты, в отличие от ле Шаоринов, и их, в том числе, ненавидел когда-то юный Франциск...
А теперь Иветта ле Ласноу сам пришла к нему – просить милости. У судьбы все-таки есть чувство юмора – ведь, те, кому кто когда-то терял все по кусочкам – земли, уважение соседей, теперь могут дать это тем, кто тогда был наверху. Аудракел ухитрился вызвать неудовольствие Селины, а теперь маленькая Иветта отплатит за его ошибки. В такие минуты Франциск чувствовал себя избранником Судьбы. Он будет вершить заслуженный суд...
Все эти мысли пролетели в мгновение.
- Конечно, знаю... – Франциск кивнул. – Так что случилось?
Итак, все было верно. Аудракел оставил этот мир чуть более полгода назад. Семья Иветты – еще шестеро детей и мать, почти безумная... Они в отчаянном положении, и если бы они смогли бы снова вернуться в Фалессу... А он, Франциск ле Шаорин, сказал бы свое слово перед троном... Тогда...
Ле Шаорин улыбнулся.
- Милое дитя, ты, наверное, понимаешь, что в этом мире ничего не происходит просто так... Твой отец совершил серьезный поступок, и как сказал Марэль, грехи родителей, падут и на детей, так что все придется исправить тебе и твоим младшим братьям...
Иветта побледнела. И отступила на шаг.
- Я не понимаю о чем Вы...
Франциск разозлился. Как же, не понимает... Все давно поняла, просто строит из себя недотрогу.
Встав из-за стола, он сделал три быстрых шага в ее сторону, тут же схватив ее за руку.
- Слушая сюда, - почти прошипел он. – Твой брат должен попытаться убить одного человека. Этот человек – глава ордена Солнца Адриан Делон...
Иветта приглушенно вскрикнула. Да, проклятый колдун давно стал страхом всей страны. Будет только благом с ним покончить.
- Будет лучше, если он возьмет кинжал... – продолжил Франциск. – Если он сделает это, можете считать себя реабилитированными на веки веков. Ярно, я думаю, также ненавидит его, как и я. Как и все мы...
Иветта смотрела прямо на него. В ее глазах бездна ужаса. Она полагает, что ее брата сожгут на месте. Или даже что похуже... Не зря же думают, что Делон занимается некромантией. Но страх, страх перед голодной смертью перевесил любовь к брату. Все, вы, люди одинаковы...
- Помни, что у тебя еще пятеро братьев... – Франциск дернул ее, подтащив к себе. – Если о нашем разговоре кто-то узнает...
- Я никому не скажу... – пискнула она.
- Конечно, не скажешь... – Франциск рассмеялся ей в лицо. – Как не скажешь и о том, что произойдет здесь в ближайшие полчаса...
Через час заплаканную Иветту ле Ласноу, дочь графа Аудракела ле Ласноу увозила карета. Ее брат сделает, то, что повелел Франциск ле Шаорин, когда-то никто, а теперь ставший Всем.
5 день Судов. Город А'грес
Только что я проводил Селену до дома и теперь иду по главной улице А’греса. Моя походка тверда и уверенна. Жители завидев меня из далека радостно приветствуют. Года через два я буду властителем. Я уверен в этом. Выборы это всего лишь формальность, глупая трата временя. Хмм. Я вижу перед собой цель и всегда ее добиваюсь, любой ценой. За это меня и любят. А мой глупый отец-бездельник. Что он сделал для города? Давно пора от него избавиться. Надо лишь чуть-чуть выждать и все пойдет как надо. Под моим командованием армия не будет скучать.
Я жажду крови. Дело даже не в том что я не люблю этих жалких людишек, дело в мести… Этот глупый, совершенно никчемный закон просто добивает меня. Нам запрещено убивать, нам запрещено отвечать на удары…Но мы должны защищать себя? Что эти отвратные, бесполезные люди думают о себе? Что они сильнее и власть над миром в их руках. Ха. Что ж это мы еще увидим.
Вы скажете что я жесток? Нет, вы не правы. Я чудовищно жесток. Высокомерен? Ха! И еще раз ха! Я знаю что лучше для моего народа. Так же как я думают очень многие…И мы добьемся своего.
Мои мысли были прерваны моим любимым братцем.
-Виктар, тебя искал Ласкон.
Меня прямо воротит от его милой мордашки. В кого он пошел. В наших жилах кипит кровь зверя…А он будто крысеныш, только что явившийся свету. Парню уже 17 лет, а его любая девчонка побить может. Кого из него вырастили? Сколько сил у меня ушло на то, что бы обучить его стрельбе из лука. Все бесполезно. Сидит за своими книженками днями и ночами и смеет других учить. Нет уж, я свое отучился.
-Спасибо, Сабран.
Я ответил очень спокойно и сдержанно. Нельзя показывать народу мое недружелюбие к брату. Я должен быть снисходителен к умолешенным. при этой мысли на моем лице появилась довольная ухмылка.
-Надеюсь ты не наделаешь глупостей?-донеслось мне в след и я льшь довольно улыбнулся.
Путь мой лежал с восточной окрайне города. От туда еще около получала ходьбы и я на месте. Там меня уже все должны ждать…
-Ты чего опыздываешь?
-Селену провожал.
Сабран недоверчиво посмотрел на меня. Чтож он отличный воин. Любого одной левой положит. Но в жизни мало смыслит, мне его даже жале стало.
Я, Ласкон и еще около 15 дюжих парня стояли на небольшой поляне. На это место можно выйти только по хорошо спрятанной тропинке. Здесь нам никто не помешает решать государственные дела.
-Виктар, все готово.- громко сказал Карем.
-Тогда и начнем.
Двое удалый парней скрылись в небольшой постройке и вернулись уже через пару минут. Они тащили за собой сопротивляющегося человека. Именно Человека.
Гостя поставили по среди поляны, что бы все могли им налюбоваться.
Хм, на этот раз игра у нас будет интересной.
Это был здоровый деревенский мужлан. Большой, сильный. Прямо слюнки текут. Все как и я были в ожидании.
-Ты охотник, ты охотился в здешних лесах и убивал беспомощных животных. Ты приговорен к смерти!- спокойно произнес Ласкон.
Вины оживились.
Мужик с силой вырывался из цепких рук, но у него ничего не выходило. Его безумные глаза вертелись как сумасшедшие. Он был готов к тому что все эти 17 молодцов достанут мечи и кинжалы и разделают его на месте. Но он ошибался.
Я чувствую его страх. И каждый из моих друзей его чует. Ну что ж не долго ему осталось.
- Меня зовут Виктар Ар Агрес Волколак. Мы сделаем тебе милость и не убьем. Сразу. Мы справедливые оборотни…
Я видел как лицо мужика искривилось. Он был до смерти напуган. Но это только к лучшему, теперь он будет быстрее бежать.
-Так вот,-продолжал я,- теперь ты жертва. Даем тебе час. Потом начинаем погоню. Беги куда хочешь и так быстро как можешь. Мы будем искать тебя и если найдем, то смерть не заставит тебя долго ждать.
Оборотни мои собратья звонко и довольно рассмеялись. Я же только довольно улыбался. Да еще большего эффекта пятеро моих волколаков обернулись свирепыми волками и зарычали на мужика.
Тот в последний раз взглянуло в мои глаза и с криком бросился в гущу леса.
Время пошло…
(продолжение следует)
Только что я проводил Селену до дома и теперь иду по главной улице А’греса. Моя походка тверда и уверенна. Жители завидев меня из далека радостно приветствуют. Года через два я буду властителем. Я уверен в этом. Выборы это всего лишь формальность, глупая трата временя. Хмм. Я вижу перед собой цель и всегда ее добиваюсь, любой ценой. За это меня и любят. А мой глупый отец-бездельник. Что он сделал для города? Давно пора от него избавиться. Надо лишь чуть-чуть выждать и все пойдет как надо. Под моим командованием армия не будет скучать.
Я жажду крови. Дело даже не в том что я не люблю этих жалких людишек, дело в мести… Этот глупый, совершенно никчемный закон просто добивает меня. Нам запрещено убивать, нам запрещено отвечать на удары…Но мы должны защищать себя? Что эти отвратные, бесполезные люди думают о себе? Что они сильнее и власть над миром в их руках. Ха. Что ж это мы еще увидим.
Вы скажете что я жесток? Нет, вы не правы. Я чудовищно жесток. Высокомерен? Ха! И еще раз ха! Я знаю что лучше для моего народа. Так же как я думают очень многие…И мы добьемся своего.
Мои мысли были прерваны моим любимым братцем.
-Виктар, тебя искал Ласкон.
Меня прямо воротит от его милой мордашки. В кого он пошел. В наших жилах кипит кровь зверя…А он будто крысеныш, только что явившийся свету. Парню уже 17 лет, а его любая девчонка побить может. Кого из него вырастили? Сколько сил у меня ушло на то, что бы обучить его стрельбе из лука. Все бесполезно. Сидит за своими книженками днями и ночами и смеет других учить. Нет уж, я свое отучился.
-Спасибо, Сабран.
Я ответил очень спокойно и сдержанно. Нельзя показывать народу мое недружелюбие к брату. Я должен быть снисходителен к умолешенным. при этой мысли на моем лице появилась довольная ухмылка.
-Надеюсь ты не наделаешь глупостей?-донеслось мне в след и я льшь довольно улыбнулся.
Путь мой лежал с восточной окрайне города. От туда еще около получала ходьбы и я на месте. Там меня уже все должны ждать…
-Ты чего опыздываешь?
-Селену провожал.
Сабран недоверчиво посмотрел на меня. Чтож он отличный воин. Любого одной левой положит. Но в жизни мало смыслит, мне его даже жале стало.
Я, Ласкон и еще около 15 дюжих парня стояли на небольшой поляне. На это место можно выйти только по хорошо спрятанной тропинке. Здесь нам никто не помешает решать государственные дела.
-Виктар, все готово.- громко сказал Карем.
-Тогда и начнем.
Двое удалый парней скрылись в небольшой постройке и вернулись уже через пару минут. Они тащили за собой сопротивляющегося человека. Именно Человека.
Гостя поставили по среди поляны, что бы все могли им налюбоваться.
Хм, на этот раз игра у нас будет интересной.
Это был здоровый деревенский мужлан. Большой, сильный. Прямо слюнки текут. Все как и я были в ожидании.
-Ты охотник, ты охотился в здешних лесах и убивал беспомощных животных. Ты приговорен к смерти!- спокойно произнес Ласкон.
Вины оживились.
Мужик с силой вырывался из цепких рук, но у него ничего не выходило. Его безумные глаза вертелись как сумасшедшие. Он был готов к тому что все эти 17 молодцов достанут мечи и кинжалы и разделают его на месте. Но он ошибался.
Я чувствую его страх. И каждый из моих друзей его чует. Ну что ж не долго ему осталось.
- Меня зовут Виктар Ар Агрес Волколак. Мы сделаем тебе милость и не убьем. Сразу. Мы справедливые оборотни…
Я видел как лицо мужика искривилось. Он был до смерти напуган. Но это только к лучшему, теперь он будет быстрее бежать.
-Так вот,-продолжал я,- теперь ты жертва. Даем тебе час. Потом начинаем погоню. Беги куда хочешь и так быстро как можешь. Мы будем искать тебя и если найдем, то смерть не заставит тебя долго ждать.
Оборотни мои собратья звонко и довольно рассмеялись. Я же только довольно улыбался. Да еще большего эффекта пятеро моих волколаков обернулись свирепыми волками и зарычали на мужика.
Тот в последний раз взглянуло в мои глаза и с криком бросился в гущу леса.
Время пошло…
(продолжение следует)
5 день Судов.
Дерево не откликалось на зов... так бывало и раньше, но ни тогда, когда помощь была так необходима. Смуглолицый парень глубоко вздохнул и продолжил свой путь... куда? Туда, куда ведет судьба...
... Странный человек подхватил его и потащил в не менее странный дом. Перед глазами парня мелькало: кровь, деревья - кровь, жизнь - смерть... Вейтр вздрогнул всем телом и устремил свой взор на престарелого мужчину:
- Я должен сказать, - тихо прошептал он. - Люди становятся дикими зверями, хоть их сила и увеличивается, но они убивают себе подобных.. Я...
Вдруг яркие глаза... Второй раз в жизни Вейтр видел такие... нет эти ярче: звезда.... В его голове пронеслось и снова пропало. И только одно запомнилось и свершилось: "Я их запомню навсегда... и найду."
8 день Судов.
Открыв глаза он увидел темный потолок на фоне которого висела чья-то ладонь, юноша сделал движение, пытаясь поднятся и смахнуть руку, а может
и потолок. Не тут-то было. Из груди вырвалось звериное рычание.
- О.. Ты поправляешься, мой друг.
Вместо руки появилось лицо и Вейтр поразился тому насколько оно было изуродовано шрамами.
- Кто ты?
- Ай-яй, забыл значит... все забыл. А я тебя лечил не для того, чтобы ты забывал.
- Слушай, старик, я был без сознания, но теперь я тебя запомню.
Лицо закивало, усмехаясь:
- Ты меня не забудешь. Он пришел в себя, Шаран-ка, - обратился старик в сторону.
Карие глаза Вейтра наткнулись на еще одно лицо. Глаза этого существа изучали лежащего парня так, словно перед ними была исчерканая книга. Юноша скрипнул зубами:
- Я вам благодарен за помощь, но подобное внимание к мне - начинает меня бесить.
- Он великолепен, правда, Шаран-ка, - захихикал старый дед.
- Незнакомец, должен тебе сказать, что мой взгляд - взгляд лекаря. Попав к нам ты даже не имел сил преобразится и твое сознание мутилось. Магическая атака опаснее, чем десяток простых атак.
Вейтр закрыл глаза, припоминая, но тут же прохладная ладонь легла на его лоб:
- Не сейчас, незнакомец. Сейчас ты пообедаешь с нами. Лоок, помоги ему поднятся и проводи к столу.
Подобной слабости он уже давно не ощущал, поэтому решил позволить руководить собой до поры до времени. Старый, постоянно чему-то ухмыляющийся Лоок помог Вейтру поднятся и пройти к огромному столу, вокруг которого горели факелы. Парень вздохнул, усаживаясь за стол: "Семейный ужин.. ха!" Но тут до его слуха донеслись чьи-то быстрые, чуть слышные шаги. Глаза инстинктивно отыскивали источник этого шума. И Вейтр замер: "Я уж подумал это был сон.. " Перед ним стояла стройная, вся как натянутая тетива готового к бою лука, девушка.
- Знакомься. Моя дочь - Селена-Луна.
Вейтр по обычаю приложил правую руку к груди, словно протягивая сердце на вытянутой ладони:
- Вейтр Крил.
Дерево не откликалось на зов... так бывало и раньше, но ни тогда, когда помощь была так необходима. Смуглолицый парень глубоко вздохнул и продолжил свой путь... куда? Туда, куда ведет судьба...
... Странный человек подхватил его и потащил в не менее странный дом. Перед глазами парня мелькало: кровь, деревья - кровь, жизнь - смерть... Вейтр вздрогнул всем телом и устремил свой взор на престарелого мужчину:
- Я должен сказать, - тихо прошептал он. - Люди становятся дикими зверями, хоть их сила и увеличивается, но они убивают себе подобных.. Я...
Вдруг яркие глаза... Второй раз в жизни Вейтр видел такие... нет эти ярче: звезда.... В его голове пронеслось и снова пропало. И только одно запомнилось и свершилось: "Я их запомню навсегда... и найду."
8 день Судов.
Открыв глаза он увидел темный потолок на фоне которого висела чья-то ладонь, юноша сделал движение, пытаясь поднятся и смахнуть руку, а может
и потолок. Не тут-то было. Из груди вырвалось звериное рычание.
- О.. Ты поправляешься, мой друг.
Вместо руки появилось лицо и Вейтр поразился тому насколько оно было изуродовано шрамами.
- Кто ты?
- Ай-яй, забыл значит... все забыл. А я тебя лечил не для того, чтобы ты забывал.
- Слушай, старик, я был без сознания, но теперь я тебя запомню.
Лицо закивало, усмехаясь:
- Ты меня не забудешь. Он пришел в себя, Шаран-ка, - обратился старик в сторону.
Карие глаза Вейтра наткнулись на еще одно лицо. Глаза этого существа изучали лежащего парня так, словно перед ними была исчерканая книга. Юноша скрипнул зубами:
- Я вам благодарен за помощь, но подобное внимание к мне - начинает меня бесить.
- Он великолепен, правда, Шаран-ка, - захихикал старый дед.
- Незнакомец, должен тебе сказать, что мой взгляд - взгляд лекаря. Попав к нам ты даже не имел сил преобразится и твое сознание мутилось. Магическая атака опаснее, чем десяток простых атак.
Вейтр закрыл глаза, припоминая, но тут же прохладная ладонь легла на его лоб:
- Не сейчас, незнакомец. Сейчас ты пообедаешь с нами. Лоок, помоги ему поднятся и проводи к столу.
Подобной слабости он уже давно не ощущал, поэтому решил позволить руководить собой до поры до времени. Старый, постоянно чему-то ухмыляющийся Лоок помог Вейтру поднятся и пройти к огромному столу, вокруг которого горели факелы. Парень вздохнул, усаживаясь за стол: "Семейный ужин.. ха!" Но тут до его слуха донеслись чьи-то быстрые, чуть слышные шаги. Глаза инстинктивно отыскивали источник этого шума. И Вейтр замер: "Я уж подумал это был сон.. " Перед ним стояла стройная, вся как натянутая тетива готового к бою лука, девушка.
- Знакомься. Моя дочь - Селена-Луна.
Вейтр по обычаю приложил правую руку к груди, словно протягивая сердце на вытянутой ладони:
- Вейтр Крил.
5-й день месяца Судов. Лакона, Криэран, особняк ле Тойе.
Кассандра на мгновение замерла перед дверью. Каждый раз, примеряя на себя новую роль, она старалась, чтобы все в ней соответствовало новому образу. Итак, одежда – то что надо, в меру провинциально и скромно, из жуткой добропорядочной прически ни волоска не выбивается, глаза скромно опущены. Проблема была в том, что на окраинах Лаконы она чаще всего изображала даму из столицы, и там ей прощались и излишняя раскованность и любопытство, а здесь все наоборот. Самая сложная затея, но она того стоит. Похоже, цель они выбрали правильно, у этого Тойе денег должно быть столько, что он даже не заметит, если их часть перейдет к другим людям. О самом графе за эти дни разузнать удалось не то чтобы много. Вдовец, двое детей, сын в королевской гвардии, дочь недавно вышла замуж и переехала в столицу. Граф живет уединенно, никаких грешков, вроде шастанья по ночам к отзывчивым вдовушкам или пристрастия к азартным играм за ним не водится. Наверняка какой-нибудь книжный червь, погруженный в совершенно иные сферы…
Первым сюрпризом было то, что на книжного червя граф Конрад ни капельки не походил. В кабинете ее встретил высокий, уже седеющий мужчина с гордой осанкой и острым взглядом пронзительно зеленых глаз. Смущение и замешательство у Асси получились почти что неподдельными. Он молча указал ей на кресло, а сам отошел к окну. Быстро оглядев комнату, Асси заметила, что письмо Ульриха, она его увидела сразу, на нем была очень приметная печать, было просто смято в комок и валялось у ножки стола.
- Итак, мой брат умер, - прервал молчание Конрад. Асси молча посмотрела на него. Пожалуй, заготовленную манеру поведения придется изменить. Кружевной платок был под рукой, но этот человек вряд ли оценит, если перед ним будут заливаться слезами, так что помолчим, подождем. Граф, наконец, соизволил посмотреть на нее.
- Сударыня, я хочу, чтобы вы поняли мои слова правильно. Ульрих совершил глупость, огромную и нелепую, к тому же благодаря его… геройствам вся семья оказалась в ужасном положении. И он в большой степени заслужил свою дальнейшую судьбу. Поэтому я надеюсь, вы понимаете, что нам здесь очень не хотелось бы много о нем говорить.
«Мне бы еще знать, что именно совершил Ульрих… Ладно, выясним и это, позже. Пока ясно только, что у этого человека одно чувство точно есть, и это – гордость. Сыграем на ней.»
- Господин граф, я просто посчитала, что вы, как единственный родственник Ульриха, должны знать, что с ним случилось. Но если вам так неприятно все, что связано с вашим братом…- недоговорив, она стала подниматься. Ага, поморщился!
- Кассандра, вы здесь не гостья, а член семьи, и вы можете оставаться здесь, сколько пожелаете. Он был моим братом, этого не изменить, а я привык отдавать все долги. К тому же, мне кажется, Ульрих хотел, чтобы вы остались жить здесь. Но это мы обсудим позже, если вы не против. А пока располагайтесь, встретимся за ужином.
Асси опомнилась, только оказавшись за дверью. Вот так, значит. Вас позовут. Если пожелают. Хорошо, нам не привыкать. Вежливо поблагодарив слугу, показавшего ей ее комнату, Асси пнула пару раз подушку, и немного успокоившись, начала готовиться к ужину.
Кассандра на мгновение замерла перед дверью. Каждый раз, примеряя на себя новую роль, она старалась, чтобы все в ней соответствовало новому образу. Итак, одежда – то что надо, в меру провинциально и скромно, из жуткой добропорядочной прически ни волоска не выбивается, глаза скромно опущены. Проблема была в том, что на окраинах Лаконы она чаще всего изображала даму из столицы, и там ей прощались и излишняя раскованность и любопытство, а здесь все наоборот. Самая сложная затея, но она того стоит. Похоже, цель они выбрали правильно, у этого Тойе денег должно быть столько, что он даже не заметит, если их часть перейдет к другим людям. О самом графе за эти дни разузнать удалось не то чтобы много. Вдовец, двое детей, сын в королевской гвардии, дочь недавно вышла замуж и переехала в столицу. Граф живет уединенно, никаких грешков, вроде шастанья по ночам к отзывчивым вдовушкам или пристрастия к азартным играм за ним не водится. Наверняка какой-нибудь книжный червь, погруженный в совершенно иные сферы…
Первым сюрпризом было то, что на книжного червя граф Конрад ни капельки не походил. В кабинете ее встретил высокий, уже седеющий мужчина с гордой осанкой и острым взглядом пронзительно зеленых глаз. Смущение и замешательство у Асси получились почти что неподдельными. Он молча указал ей на кресло, а сам отошел к окну. Быстро оглядев комнату, Асси заметила, что письмо Ульриха, она его увидела сразу, на нем была очень приметная печать, было просто смято в комок и валялось у ножки стола.
- Итак, мой брат умер, - прервал молчание Конрад. Асси молча посмотрела на него. Пожалуй, заготовленную манеру поведения придется изменить. Кружевной платок был под рукой, но этот человек вряд ли оценит, если перед ним будут заливаться слезами, так что помолчим, подождем. Граф, наконец, соизволил посмотреть на нее.
- Сударыня, я хочу, чтобы вы поняли мои слова правильно. Ульрих совершил глупость, огромную и нелепую, к тому же благодаря его… геройствам вся семья оказалась в ужасном положении. И он в большой степени заслужил свою дальнейшую судьбу. Поэтому я надеюсь, вы понимаете, что нам здесь очень не хотелось бы много о нем говорить.
«Мне бы еще знать, что именно совершил Ульрих… Ладно, выясним и это, позже. Пока ясно только, что у этого человека одно чувство точно есть, и это – гордость. Сыграем на ней.»
- Господин граф, я просто посчитала, что вы, как единственный родственник Ульриха, должны знать, что с ним случилось. Но если вам так неприятно все, что связано с вашим братом…- недоговорив, она стала подниматься. Ага, поморщился!
- Кассандра, вы здесь не гостья, а член семьи, и вы можете оставаться здесь, сколько пожелаете. Он был моим братом, этого не изменить, а я привык отдавать все долги. К тому же, мне кажется, Ульрих хотел, чтобы вы остались жить здесь. Но это мы обсудим позже, если вы не против. А пока располагайтесь, встретимся за ужином.
Асси опомнилась, только оказавшись за дверью. Вот так, значит. Вас позовут. Если пожелают. Хорошо, нам не привыкать. Вежливо поблагодарив слугу, показавшего ей ее комнату, Асси пнула пару раз подушку, и немного успокоившись, начала готовиться к ужину.
7-й день месяца Судов. Фалесса, Лакона.
Мирта крепко спала, подложив ладонь под голову. Утренний сон самый крепкий… спи спокойно, девочка моя. После всего случившегося Мирта наотрез отказалась занять спальню и приказала стелить ей в кабинете. Ко всему прочему, то, что он вчера рассказал, рассердило ее еще больше. Они ругались полночи, точнее, говорила в основном она. Почему они с отцом взяли на себя право расписывать ее жизнь, как он мог ничего не сказать ей раньше, и теперь уж она способна сама отвечать за себя и жить так, как ей хочется, а не так, как нужно другим. Гунла молча ее выслушал и спокойно ушел, понимая, что в ней говорит не столько искренний гнев, сколько напряжение от произошедшего и детская обида на всех. Можно было бы переубедить ее, но пусть девочка сама подумает. Взрослеть всегда трудно. Со всем, что не касалось лично ее, Мирта справилась неплохо. Выдержала все визиты, ответила на все вопросы. И твердо взяла дела Сканти в свои руки. Вечером она объявила слугам, что порядки, заведенные ее мужем, отменяются, и если кто-то пожелает уйти, она не будет против. Большинство слуг после этого были готовы для новой госпожи на все. С теми же, кто решил уйти, прихватив с собой часть фамильных ценностей, Гунла потолковал отдельно. Как сказал ему Теодор, плакать по ним все равно никто бы не стал. И Теодор же пообещал регулярно сообщать, что творится в Фалессе и помогать Мирте. Гунла ему объяснил, что потребуется сначала. И скоро уже по всему городу будут рассказывать о несчастной юной графине, обреченной стать женой ужасного Сканти, и ее отважном брате. Это самое малое, что можно сделать сейчас для этого остолопа Нико, остальное – дело времени, как только Ярно займет трон, за молодого Тойе можно не беспокоиться.
Мирта что-то пробормотала во сне. Сколько еще ей будут теперь сниться кошмары? Долго, очень долго. И тут он ей не сможет помочь. Все зависит только от нее. Карлик нежно, едва касаясь, провел рукой по ее светлым волосам. Ему пора уезжать и лучше всего не прощаться.
Мирта крепко спала, подложив ладонь под голову. Утренний сон самый крепкий… спи спокойно, девочка моя. После всего случившегося Мирта наотрез отказалась занять спальню и приказала стелить ей в кабинете. Ко всему прочему, то, что он вчера рассказал, рассердило ее еще больше. Они ругались полночи, точнее, говорила в основном она. Почему они с отцом взяли на себя право расписывать ее жизнь, как он мог ничего не сказать ей раньше, и теперь уж она способна сама отвечать за себя и жить так, как ей хочется, а не так, как нужно другим. Гунла молча ее выслушал и спокойно ушел, понимая, что в ней говорит не столько искренний гнев, сколько напряжение от произошедшего и детская обида на всех. Можно было бы переубедить ее, но пусть девочка сама подумает. Взрослеть всегда трудно. Со всем, что не касалось лично ее, Мирта справилась неплохо. Выдержала все визиты, ответила на все вопросы. И твердо взяла дела Сканти в свои руки. Вечером она объявила слугам, что порядки, заведенные ее мужем, отменяются, и если кто-то пожелает уйти, она не будет против. Большинство слуг после этого были готовы для новой госпожи на все. С теми же, кто решил уйти, прихватив с собой часть фамильных ценностей, Гунла потолковал отдельно. Как сказал ему Теодор, плакать по ним все равно никто бы не стал. И Теодор же пообещал регулярно сообщать, что творится в Фалессе и помогать Мирте. Гунла ему объяснил, что потребуется сначала. И скоро уже по всему городу будут рассказывать о несчастной юной графине, обреченной стать женой ужасного Сканти, и ее отважном брате. Это самое малое, что можно сделать сейчас для этого остолопа Нико, остальное – дело времени, как только Ярно займет трон, за молодого Тойе можно не беспокоиться.
Мирта что-то пробормотала во сне. Сколько еще ей будут теперь сниться кошмары? Долго, очень долго. И тут он ей не сможет помочь. Все зависит только от нее. Карлик нежно, едва касаясь, провел рукой по ее светлым волосам. Ему пора уезжать и лучше всего не прощаться.
7 число месяца Судов. Кораль плывущий из Криэрана на Сторн.
Не составило никакого труда проникнуть на корабль. Шань притворился одним из людей Кимрян-бея, и никто ничего не заметил, ни пока они находились в порту ни далее в морском путешествии.
"Все что видимо – не важно, важна суть вещей" – так говорил Йань-Нен, и в этом случае он был прав. Хотя он совсем не был похож на лирийца, все думали, что он лириец, и не почти обращали на него внимания. Никто не задался вопросом, что он тут делал...
Сторн был все ближе. Шань знал, что сейчас один из них, таким же путем переправляется в Лирию. Знамения становились все явнее, и надо было разобраться, что происходит. Йань-Нен говорил, что возвращаются старые силы, а спираль мира переходит на новый виток. Возможно...
Что он найдет, там, на Сторне? Сейчас не ясно, но вскоре все станет явным. Суть действительно важна. А суть происходящего укрыта там, вот это довольно точно.
Не составило никакого труда проникнуть на корабль. Шань притворился одним из людей Кимрян-бея, и никто ничего не заметил, ни пока они находились в порту ни далее в морском путешествии.
"Все что видимо – не важно, важна суть вещей" – так говорил Йань-Нен, и в этом случае он был прав. Хотя он совсем не был похож на лирийца, все думали, что он лириец, и не почти обращали на него внимания. Никто не задался вопросом, что он тут делал...
Сторн был все ближе. Шань знал, что сейчас один из них, таким же путем переправляется в Лирию. Знамения становились все явнее, и надо было разобраться, что происходит. Йань-Нен говорил, что возвращаются старые силы, а спираль мира переходит на новый виток. Возможно...
Что он найдет, там, на Сторне? Сейчас не ясно, но вскоре все станет явным. Суть действительно важна. А суть происходящего укрыта там, вот это довольно точно.
Все вверх и вверх по Салерне…
Торговля шла ходко, денежки текли и текли… Правда, для отвода глаз и покупать всякий хлам пришлось, но это уже детали.
Я все разбирал свою жизнь…
Турнир я проиграл совершенно правильно. Во-первых, оружие. Щит – это не наш метод, как и тяжелый и тупой, как Ярно Фалесс, меч. Во-вторых, доспех. Бригант – это, конечно, хорошо, но нужной скорости все равно не дает. В-третьих и в-главных – Крин…
Как-то я слышал такую фразу: «Любой проигранный нами бой считается нечестным». Так вот – это не про меня! Я имею слабость считать себе великолепным бойцом, и если кто-то сумел меня победить – значит, это ну очень крутой типус!
Хотя… Тут я б еще посмотрел. Если б все было как три года назад, в Квайдане… Твои собственные мечи, ветер под тонкой рубахой, хвост струится за непокрытой головой… И бой только насмерть. Без судей. Без правил.
Квайданцы вообще понимают, что в настоящем бою правил нет и быть не может. «Нена-стоящие» бои они, к слову, презирают и признают только при обучении.
Сторнийцы уже не считали меня просто грузом, пусть даже и ценным – в конце концов, у меня был некоторый опыт плавания, пусть и не матросом. Как я им обзавелся – отдельная история.
Есть на побережье, примерно посередине между Фалессой и Криэраном, одно интересное заведение – каторжная тюрьма Лонгинус. То еще местечко, но речь не о нем: В море пря-мо напротив тюрьмы есть крохотный островок Зеро. Это – тоже тюрьма, но армейская. Притом там сидят далеко не простые солдатики, сходившие в самоволку, а реально опас-ные люди. То есть, если ты не знаешь, как держать копье, но спер всю полковую казну – тебя ждет Лонгинус; а если ты – лучший в полку фехтовальщик, и украл цыпленка – твой путь окончится на Зеро. Сейчас это скорее дань традиции, но лет двести назад из узников Зеро можно было составить отряд, стоящий целой армии.
Так вот, два года назад из Зеро сбежали пятьдесят шесть заключенных. В тюрьму прибыла инспекция, а часть сидельцев по-тихому угнала транспорт (паромной связи с Зеро нет – на всякий случай), на котором приплыли бюрократы, а уже через трое суток тихо взяли во-енный бриг «Плясунья» прямо в гавани и принялись пиратствовать.
Примерно в это же время я вернулся в Криэран. Услышав о «Плясунье», я решил полюбо-пытствовать… Все кончилось тем, что я нашел их в одном глухом контрабандистском местечке. Представившись капитану Баскирку как Бэйн, я поспрашивал у него о месте в абордажной команде. Получив отказ, я смертельно оскорбил главу оной команды, а через полминуты обтирал от крови младший меч. Теперь абордажников возглавлял я.
Полгода я плавал на «Плясунье». Многому научился, и в боевой науке, и в морском быту. Грабил, убивал сопротивляющихся… Гулял в портовых притонах так, что сам диву давал-ся… Дрался на дуэлях и в трактирных драках… В общем, все как обычно. Вот мне и стало скучно. Я ушел.
А через месяц бриг исчез. Начисто, будто и не было. Кто знает, где теперь мои бойцы?
Лаверна все близилась…
Торговля шла ходко, денежки текли и текли… Правда, для отвода глаз и покупать всякий хлам пришлось, но это уже детали.
Я все разбирал свою жизнь…
Турнир я проиграл совершенно правильно. Во-первых, оружие. Щит – это не наш метод, как и тяжелый и тупой, как Ярно Фалесс, меч. Во-вторых, доспех. Бригант – это, конечно, хорошо, но нужной скорости все равно не дает. В-третьих и в-главных – Крин…
Как-то я слышал такую фразу: «Любой проигранный нами бой считается нечестным». Так вот – это не про меня! Я имею слабость считать себе великолепным бойцом, и если кто-то сумел меня победить – значит, это ну очень крутой типус!
Хотя… Тут я б еще посмотрел. Если б все было как три года назад, в Квайдане… Твои собственные мечи, ветер под тонкой рубахой, хвост струится за непокрытой головой… И бой только насмерть. Без судей. Без правил.
Квайданцы вообще понимают, что в настоящем бою правил нет и быть не может. «Нена-стоящие» бои они, к слову, презирают и признают только при обучении.
Сторнийцы уже не считали меня просто грузом, пусть даже и ценным – в конце концов, у меня был некоторый опыт плавания, пусть и не матросом. Как я им обзавелся – отдельная история.
Есть на побережье, примерно посередине между Фалессой и Криэраном, одно интересное заведение – каторжная тюрьма Лонгинус. То еще местечко, но речь не о нем: В море пря-мо напротив тюрьмы есть крохотный островок Зеро. Это – тоже тюрьма, но армейская. Притом там сидят далеко не простые солдатики, сходившие в самоволку, а реально опас-ные люди. То есть, если ты не знаешь, как держать копье, но спер всю полковую казну – тебя ждет Лонгинус; а если ты – лучший в полку фехтовальщик, и украл цыпленка – твой путь окончится на Зеро. Сейчас это скорее дань традиции, но лет двести назад из узников Зеро можно было составить отряд, стоящий целой армии.
Так вот, два года назад из Зеро сбежали пятьдесят шесть заключенных. В тюрьму прибыла инспекция, а часть сидельцев по-тихому угнала транспорт (паромной связи с Зеро нет – на всякий случай), на котором приплыли бюрократы, а уже через трое суток тихо взяли во-енный бриг «Плясунья» прямо в гавани и принялись пиратствовать.
Примерно в это же время я вернулся в Криэран. Услышав о «Плясунье», я решил полюбо-пытствовать… Все кончилось тем, что я нашел их в одном глухом контрабандистском местечке. Представившись капитану Баскирку как Бэйн, я поспрашивал у него о месте в абордажной команде. Получив отказ, я смертельно оскорбил главу оной команды, а через полминуты обтирал от крови младший меч. Теперь абордажников возглавлял я.
Полгода я плавал на «Плясунье». Многому научился, и в боевой науке, и в морском быту. Грабил, убивал сопротивляющихся… Гулял в портовых притонах так, что сам диву давал-ся… Дрался на дуэлях и в трактирных драках… В общем, все как обычно. Вот мне и стало скучно. Я ушел.
А через месяц бриг исчез. Начисто, будто и не было. Кто знает, где теперь мои бойцы?
Лаверна все близилась…
11 день месяца Судов. Лирия. Хайдола.
Снова солнце золотит дворцовые стены, снова лучи света ползут по каменным грифонам у входа, поставленным тут сотни лет назад как стража. Они стерегут покой хана Лирии... Но не только они.
Сафар разглядывал Иллиссайе и ее советниц застывших вокруг. Да, ему пришлось отправить Вефира в степи, к Чармероку ит-Сайле, чтобы тот урегулировал разногласия между племенами Союза Тысячи... Но кто-то должен помогать хану Лирии, править огромной страной, и этими "кто-то" стали Верховная Жрица Храма Змей и ее прислужницы – младшие жрицы. Сафар поражался тому, как много они знают о происходящем – казалось, они расставили своих шпионок везде, оплели своими кольцами всю страну. Теперь они заменили дворцовую стражу – жрица утверждала, что маги Лаконы могут ударить неожиданно, и кто-то должен защитить его от них. Магия против магии. Сталь против стали...
- Повелитель... – Иллиссайе приблизилась к нему. – Мы должны посслать корабль в Лакону...
- Зачем? – Сафар посмотрел вопросительно в ее глаза – рубиновые глаза Кобры. Белые, словно горный снег, пряди волос. Золотой, шелестящий, словно чешуя, балахон... Змея...
- Зайриэ... Зайриэ, мой повелитель, помнишшь наш договор? – казалось, она шипит в ярости.
- Помню, - Сафар улыбнулся. – Мое слово Закон – как я сказал, так и будет. Но вскоре Сторн пришлет целый флот, чтобы мои воины могли отправиться на восток.
- Я боюссь будет поздно... – Иллиссайе все смотрела ему в глаза.
- Хорошо, – хан отвел взгляд. – Возьмите солдат и можете отправляться куда захотите, хоть на край света...
- Мой повелитель думает, что я осставлю его? – жрица улыбнулась. – О нет, ссейчасс сслишшком опасстное время, что бы ты мог обходитьсся без нашших ссоветов...
- Кто же тогда отправится туда?
- Мои другие ссестры... Этого будет вполне досстаточно, чтобы вернуть ее...
Сафар кивнул, и жрица удалилась. Сам он подошел к окну, внезапно на грудь навалилась тяжесть, стало трудно дышать... У него было чувство, что он что-то забыл, что-то очень важное, но он никак не мог вспомнить что...
Снова солнце золотит дворцовые стены, снова лучи света ползут по каменным грифонам у входа, поставленным тут сотни лет назад как стража. Они стерегут покой хана Лирии... Но не только они.
Сафар разглядывал Иллиссайе и ее советниц застывших вокруг. Да, ему пришлось отправить Вефира в степи, к Чармероку ит-Сайле, чтобы тот урегулировал разногласия между племенами Союза Тысячи... Но кто-то должен помогать хану Лирии, править огромной страной, и этими "кто-то" стали Верховная Жрица Храма Змей и ее прислужницы – младшие жрицы. Сафар поражался тому, как много они знают о происходящем – казалось, они расставили своих шпионок везде, оплели своими кольцами всю страну. Теперь они заменили дворцовую стражу – жрица утверждала, что маги Лаконы могут ударить неожиданно, и кто-то должен защитить его от них. Магия против магии. Сталь против стали...
- Повелитель... – Иллиссайе приблизилась к нему. – Мы должны посслать корабль в Лакону...
- Зачем? – Сафар посмотрел вопросительно в ее глаза – рубиновые глаза Кобры. Белые, словно горный снег, пряди волос. Золотой, шелестящий, словно чешуя, балахон... Змея...
- Зайриэ... Зайриэ, мой повелитель, помнишшь наш договор? – казалось, она шипит в ярости.
- Помню, - Сафар улыбнулся. – Мое слово Закон – как я сказал, так и будет. Но вскоре Сторн пришлет целый флот, чтобы мои воины могли отправиться на восток.
- Я боюссь будет поздно... – Иллиссайе все смотрела ему в глаза.
- Хорошо, – хан отвел взгляд. – Возьмите солдат и можете отправляться куда захотите, хоть на край света...
- Мой повелитель думает, что я осставлю его? – жрица улыбнулась. – О нет, ссейчасс сслишшком опасстное время, что бы ты мог обходитьсся без нашших ссоветов...
- Кто же тогда отправится туда?
- Мои другие ссестры... Этого будет вполне досстаточно, чтобы вернуть ее...
Сафар кивнул, и жрица удалилась. Сам он подошел к окну, внезапно на грудь навалилась тяжесть, стало трудно дышать... У него было чувство, что он что-то забыл, что-то очень важное, но он никак не мог вспомнить что...
11 день месяца судов
После того, как Селин практически лишилась трона, Адриан только единожды появлялся при дворе. Не зачем давать регентше лишнюю возможность устраивать истерики. Каждый человек, кем бы он ни был, крестьянином, вельможей или королем, нужен не более того времени, чем в нем нуждается общество. Селина отслужила свое, ей стоило оставить трон по своей воле еще семь лет назад. Адриан ловил себя на мысли, что ему отвратительны ее последние полубезумные попытки схватиться за власть даже теперь. Или она до сих пор верит, что он, Королевский маг Лаконы, впервые за бессчетное количество лет изменит свое решение и вернет ей эти глупые бумажки?
Стук в двери оторвал Адриана от его полусонных чуть заторможенных мыслей.
- Войдите, - произнес маг сухо.
Охраны у Королевского мага никогда не было, что бы сунуться к Адриану Делону без приглашения надо быть сумасшедшим, его именем пугали детей и проклинали врагов уже не одно поколение жителей Лаконы. Маг медленно, не поднимаясь из своего глубокого кресла обернулся к вошедшему. Темноволосый и невысокий мальчик лет четырнадцати медленно закрыл за собой дверь.
Страх… холодный липкий ужас, настолько острый, насколько только может испытывать человек, смелость и решительность обреченного на смерть существа… порой бой может быть выигран, даже если на это нет шансов… у любой неразрешимой задачи есть по меньшей мере два решения… полубезумная детская надежда…
Адриану давно не требовалось никаких усилий, что бы уловить мысли любого живого человека, но тут мыслей не было, только беспорядочные обрывки эмоций… Но в цели прихода этого малолетнего идиота сомневаться не приходилось…Маг знал его намерения задолго до того, как юноша трясущейся рукой потянулся за так некстати заклинившим в рукаве узким кинжалом…
Чародей неторопливо поднялся из теплого насиженного кресла, чем вызвал новый прилив ужаса у своего неудавшегося убийцы. Страх лишает сил и способен ранить глубже, чем любой клинок. Адриан сделал шаг навстречу, мальчик уперся спиной в дверь, судорожно дернул за рукоятку кинжала, который распоров рукав все-таки освободился, но тут же выпал из трясущейся руки… Светло-голубые глаза с расширенными зрачками были прикованы к магу.
Адриан почти осторожно прикоснулся к его шее, бешеный пульс через пару мгновений стал едва ощутимым, значительная потеря сил сделала подростка почти спокойным…. Из сознания не раскаленного эмоциями гораздо проще извлечь все нужные сведения.
За сотни лет службы при троне Лаконы на жизнь Адриана покушались достаточно часто, фанатики или те, кто потерял по вине Ордена Солнца любимых людей, но что бы все это было устроено столь глупо… с нарочитой показательностью и циничностью. Шаорин похоже заигрался, передвигая шахматные фигуры, восхищаясь собственной всесильностью и безнаказанностью, не замечая бушующей за его плечами бури…. Эта игра наверняка интересна, но ничего уже не изменит. Но все же неплохо будет поставить этого выскочку на место… смерть… смерть Шаорина ничего не способна дать Адриану, даже восполнить энергию, которую придется потратить на умерщвление….Львы не охотятся за мышами – хлопотно и бессмысленно.
Чародей оторвал руку от шеи Микаэля ле Ласноу, и, перешагнув через его неподвижно распластавшееся перед дверями тело, вышел в узкий темный коридор, ведущий от его кельи к Тронному залу империи.
После того, как Селин практически лишилась трона, Адриан только единожды появлялся при дворе. Не зачем давать регентше лишнюю возможность устраивать истерики. Каждый человек, кем бы он ни был, крестьянином, вельможей или королем, нужен не более того времени, чем в нем нуждается общество. Селина отслужила свое, ей стоило оставить трон по своей воле еще семь лет назад. Адриан ловил себя на мысли, что ему отвратительны ее последние полубезумные попытки схватиться за власть даже теперь. Или она до сих пор верит, что он, Королевский маг Лаконы, впервые за бессчетное количество лет изменит свое решение и вернет ей эти глупые бумажки?
Стук в двери оторвал Адриана от его полусонных чуть заторможенных мыслей.
- Войдите, - произнес маг сухо.
Охраны у Королевского мага никогда не было, что бы сунуться к Адриану Делону без приглашения надо быть сумасшедшим, его именем пугали детей и проклинали врагов уже не одно поколение жителей Лаконы. Маг медленно, не поднимаясь из своего глубокого кресла обернулся к вошедшему. Темноволосый и невысокий мальчик лет четырнадцати медленно закрыл за собой дверь.
Страх… холодный липкий ужас, настолько острый, насколько только может испытывать человек, смелость и решительность обреченного на смерть существа… порой бой может быть выигран, даже если на это нет шансов… у любой неразрешимой задачи есть по меньшей мере два решения… полубезумная детская надежда…
Адриану давно не требовалось никаких усилий, что бы уловить мысли любого живого человека, но тут мыслей не было, только беспорядочные обрывки эмоций… Но в цели прихода этого малолетнего идиота сомневаться не приходилось…Маг знал его намерения задолго до того, как юноша трясущейся рукой потянулся за так некстати заклинившим в рукаве узким кинжалом…
Чародей неторопливо поднялся из теплого насиженного кресла, чем вызвал новый прилив ужаса у своего неудавшегося убийцы. Страх лишает сил и способен ранить глубже, чем любой клинок. Адриан сделал шаг навстречу, мальчик уперся спиной в дверь, судорожно дернул за рукоятку кинжала, который распоров рукав все-таки освободился, но тут же выпал из трясущейся руки… Светло-голубые глаза с расширенными зрачками были прикованы к магу.
Адриан почти осторожно прикоснулся к его шее, бешеный пульс через пару мгновений стал едва ощутимым, значительная потеря сил сделала подростка почти спокойным…. Из сознания не раскаленного эмоциями гораздо проще извлечь все нужные сведения.
За сотни лет службы при троне Лаконы на жизнь Адриана покушались достаточно часто, фанатики или те, кто потерял по вине Ордена Солнца любимых людей, но что бы все это было устроено столь глупо… с нарочитой показательностью и циничностью. Шаорин похоже заигрался, передвигая шахматные фигуры, восхищаясь собственной всесильностью и безнаказанностью, не замечая бушующей за его плечами бури…. Эта игра наверняка интересна, но ничего уже не изменит. Но все же неплохо будет поставить этого выскочку на место… смерть… смерть Шаорина ничего не способна дать Адриану, даже восполнить энергию, которую придется потратить на умерщвление….Львы не охотятся за мышами – хлопотно и бессмысленно.
Чародей оторвал руку от шеи Микаэля ле Ласноу, и, перешагнув через его неподвижно распластавшееся перед дверями тело, вышел в узкий темный коридор, ведущий от его кельи к Тронному залу империи.
( продолжение )
Время шло. Было скучновато. Я сидел под мощным деревом и размышлял. О чем? Точнее сказать о ком. О моей Селене. С ней я другой и мои мысли другие. Я знаю еще с детства, мы вместе росли и играли. А теперь она как-то отдаляется от меня. Я чувствую это. Я не знаю никого другого, кто имел бы надо мной такую власть как она. Вот чем я тут занимаюсь. Бррр. Прямо тошно становиться. Узнай об этих играх Селена она бы и видеть меня не захотела… Как все быстро меняется… Иногда я начинаю задумываться и меня от самого себя тошнит. Ладно, плевать. Поживем-увидим.
-Ты чего скучаешь, Виктар? Славная охота намечается. Или ты опять о Селене мечтаешь?-спросил Ласкон.
При этих словах у меня в груди все затрепыхалось. Еще чуть-чуть и я вгрызусь в его шею.
-Уйди и не загораживай мне солнце, - как можно спокойней ответил я.
Ласкан недовольно ухмыльнулся. Ничегошеньки он не понимает в чувствах. Я часто задаю себе один и тот же вопрос. Для чего это все я делаю? Я мщу. Я хочу справедливости для моего народа. А это сборище балбесов хотят только поживиться свежей человечиной. Какая гадость.
Время пришло и мы приготовились к погоне.
В момент я перекинулся волком. Остальные последовали моему примеру и началась гонка. Как и полагается вожаку я возглавлял стаю. Мой нюх никогда не подводил меня. Я чувствовал нашу жертву за километр и мои братья то же чувствовали.
Как же приятно чувствовать как ветер обдувает мягкую шерсть, и знать что твои движения на столько пластичны и четки, что ты остаешься невидимым для чужих глаз.
Гонка была безумной. 16 свирепых животных не отставали от меня ни на шаг. Но это было только начало игры. Суть была в том, что бы выяснить кто найдет жертву быстрее. И в какой-то момент мы разделились. И вот я уже один. Человеческий запах уже почти растворился в лесном воздухе, но я его чувствую и иду по нему. Ага. Этот малый оказался хорошим охотником. Он снял с себя почти всю одежду и разбросал, что бы сбить нас. Вот его синяя рубашка на дереве. Что ж я тоже не дурак.
Не хочу льстить самому себе, но я весьма хороший охотник…Еще не было такого случая что бы я не добрался до жертвы первым. Ха. Вот он. Лежит, весь перепачканный в грязи, не шевелится. Я осторожно выглянул из-за дерева и рассмотрел мужика. Похоже он подвернул ногу и выбился из сил, теперь валяется в луже. Глупец, так только собаки тебя не учуют. Образ Селены мелькнул в моей голове. Я не долго думая подошел к своей жертве.
-Нет. Не трогай меня. Проклятый оборотень…-прохрипел мужик, и от бессилия потерял сознание.
Я не долго думая обернулся человеком, поднял его из грязи и взвалил на спину. Я шел быстро по только мне известной тропинке. В детстве мы с Луной часто убегали из дома, искали новые земли и приключения на свою шею. Так мы изучили весь лес.
Куда я шел? Почему я не впился когтями в его грудь и не разорвал на куски, почему не прокусил шею и не выпил кровь? Хм…интересный вопрос.
Нес я его к человеческому поселению. Нечего ему по среди леса в грязи валятся, так его каждый зверь загрызть сможет. А если по существу, то за всю свою жизнь я так и не смог убить ни одного человека и крови не пил. Останавливает меня что-то. Эти люди мне ничего не сделали. Я не должен их убивать…Но тем существам с которыми я общаюсь этого не понять. Вопрос напрашивается сам собой. Так что же я тогда делаю с этими подонками?
Глупый и смешной вопрос. Моя жизнь пуста, я не вижу смысла. Я закрыт в городе от мира. Мира где меня не поймут. И это единственное мое развлечение. Жестокое? Да, я жесток. Но это уже скорее привычка, чем жизнь…
Спустя пару часов я положил мужика на поляне не далеко от поселения, оторвал кусок материи от брючины и обмочил его кровью. Стае придется доказать что я действительно нашел и убил его. Теперь предстояло вернуться обратно. Я уже хотел обернуться волком и отправиться в А’гресс как услышал не внятное сопенье.
-Постой, как там тебя. Виктар что ли?-еле слышно прохрипел мужик.
Мое лицо выражало недоумение.
Что ж даже так бывает. Я чем-то понравился этому парню. Как оказалось его звали Санон. Отчаянный малый-скажу я вам.
Когда он немного пришел в себя, то между нами затеялся разговор. О чем он был это не важно. Важно другое. Оказывается мои друзья задумали убить меня. Санон понял это из их разговора, пока меня не было. Видимо они что-то пронюхали.
Пока я бежал домой в моей голове вертелась часть разговора.
-Ты не убийца. Так зачем ты это делаешь?- спросил Санон
-А зачем ребенок сует руку в огонь?
-От любопытства.
-Ты ответил на свой вопрос сам.
-Но можно обжечься и рука будет болеть.
-Будет, - согласился я.
-Ты обжегся, мой славный оборотень. Ну что болит?
-Безумно…
Я начал понимать, что от своих дружков пора бежать. Но как? Я уже столько дров наломал. И потом куда я убегу от самого себя. Я жесток и агрессивен. От этого никуда не денешься.
Время шло. Было скучновато. Я сидел под мощным деревом и размышлял. О чем? Точнее сказать о ком. О моей Селене. С ней я другой и мои мысли другие. Я знаю еще с детства, мы вместе росли и играли. А теперь она как-то отдаляется от меня. Я чувствую это. Я не знаю никого другого, кто имел бы надо мной такую власть как она. Вот чем я тут занимаюсь. Бррр. Прямо тошно становиться. Узнай об этих играх Селена она бы и видеть меня не захотела… Как все быстро меняется… Иногда я начинаю задумываться и меня от самого себя тошнит. Ладно, плевать. Поживем-увидим.
-Ты чего скучаешь, Виктар? Славная охота намечается. Или ты опять о Селене мечтаешь?-спросил Ласкон.
При этих словах у меня в груди все затрепыхалось. Еще чуть-чуть и я вгрызусь в его шею.
-Уйди и не загораживай мне солнце, - как можно спокойней ответил я.
Ласкан недовольно ухмыльнулся. Ничегошеньки он не понимает в чувствах. Я часто задаю себе один и тот же вопрос. Для чего это все я делаю? Я мщу. Я хочу справедливости для моего народа. А это сборище балбесов хотят только поживиться свежей человечиной. Какая гадость.
Время пришло и мы приготовились к погоне.
В момент я перекинулся волком. Остальные последовали моему примеру и началась гонка. Как и полагается вожаку я возглавлял стаю. Мой нюх никогда не подводил меня. Я чувствовал нашу жертву за километр и мои братья то же чувствовали.
Как же приятно чувствовать как ветер обдувает мягкую шерсть, и знать что твои движения на столько пластичны и четки, что ты остаешься невидимым для чужих глаз.
Гонка была безумной. 16 свирепых животных не отставали от меня ни на шаг. Но это было только начало игры. Суть была в том, что бы выяснить кто найдет жертву быстрее. И в какой-то момент мы разделились. И вот я уже один. Человеческий запах уже почти растворился в лесном воздухе, но я его чувствую и иду по нему. Ага. Этот малый оказался хорошим охотником. Он снял с себя почти всю одежду и разбросал, что бы сбить нас. Вот его синяя рубашка на дереве. Что ж я тоже не дурак.
Не хочу льстить самому себе, но я весьма хороший охотник…Еще не было такого случая что бы я не добрался до жертвы первым. Ха. Вот он. Лежит, весь перепачканный в грязи, не шевелится. Я осторожно выглянул из-за дерева и рассмотрел мужика. Похоже он подвернул ногу и выбился из сил, теперь валяется в луже. Глупец, так только собаки тебя не учуют. Образ Селены мелькнул в моей голове. Я не долго думая подошел к своей жертве.
-Нет. Не трогай меня. Проклятый оборотень…-прохрипел мужик, и от бессилия потерял сознание.
Я не долго думая обернулся человеком, поднял его из грязи и взвалил на спину. Я шел быстро по только мне известной тропинке. В детстве мы с Луной часто убегали из дома, искали новые земли и приключения на свою шею. Так мы изучили весь лес.
Куда я шел? Почему я не впился когтями в его грудь и не разорвал на куски, почему не прокусил шею и не выпил кровь? Хм…интересный вопрос.
Нес я его к человеческому поселению. Нечего ему по среди леса в грязи валятся, так его каждый зверь загрызть сможет. А если по существу, то за всю свою жизнь я так и не смог убить ни одного человека и крови не пил. Останавливает меня что-то. Эти люди мне ничего не сделали. Я не должен их убивать…Но тем существам с которыми я общаюсь этого не понять. Вопрос напрашивается сам собой. Так что же я тогда делаю с этими подонками?
Глупый и смешной вопрос. Моя жизнь пуста, я не вижу смысла. Я закрыт в городе от мира. Мира где меня не поймут. И это единственное мое развлечение. Жестокое? Да, я жесток. Но это уже скорее привычка, чем жизнь…
Спустя пару часов я положил мужика на поляне не далеко от поселения, оторвал кусок материи от брючины и обмочил его кровью. Стае придется доказать что я действительно нашел и убил его. Теперь предстояло вернуться обратно. Я уже хотел обернуться волком и отправиться в А’гресс как услышал не внятное сопенье.
-Постой, как там тебя. Виктар что ли?-еле слышно прохрипел мужик.
Мое лицо выражало недоумение.
Что ж даже так бывает. Я чем-то понравился этому парню. Как оказалось его звали Санон. Отчаянный малый-скажу я вам.
Когда он немного пришел в себя, то между нами затеялся разговор. О чем он был это не важно. Важно другое. Оказывается мои друзья задумали убить меня. Санон понял это из их разговора, пока меня не было. Видимо они что-то пронюхали.
Пока я бежал домой в моей голове вертелась часть разговора.
-Ты не убийца. Так зачем ты это делаешь?- спросил Санон
-А зачем ребенок сует руку в огонь?
-От любопытства.
-Ты ответил на свой вопрос сам.
-Но можно обжечься и рука будет болеть.
-Будет, - согласился я.
-Ты обжегся, мой славный оборотень. Ну что болит?
-Безумно…
Я начал понимать, что от своих дружков пора бежать. Но как? Я уже столько дров наломал. И потом куда я убегу от самого себя. Я жесток и агрессивен. От этого никуда не денешься.
10 день месяца Судов. В море между Криэраном и Сторном. Ночь.
Глупые звезды низко склонялись над водой и заглядывали в сердца плывущих по неспокойной глади стихии. Небо, к которому они были приколоты, плыло в вышине, и только волны оставались неизменны, один гребень сменял другой, один удар о борт корабля сменялся следующим, но в каждом новом было что-то неповторимое, волнующее, будоражащее и усыпляющее. Из-за жары, стоящей днем, ночная прохлада приносила облегчение и выгоняла многих спать на палубу.
Джимшид с Кямран-беем еще говорили о чем-то в каюте, мальчишку Зайрама на эти «совещания» не пускали, поэтому Зайриэ вышла на свежий воздух. Еще один день по Воле Каара ушел в небытие, а ночь смело вступала в свои права. С недавних пор принцесса стала бояться ночей, потому что ночью приходили Они… В чистые девичьи сны стали проникать страх и ужас в змеином обличье. Стоило хотя бы дремоте одолеть ее, как узкие щелки, горящих кроваво-алым огнем, глаз начинали проникать в ее сознание, маня, зовя, угрожая, обещая.
Иногда она забывала, где явь, а где морок и кричала во сне, тогда кто-нибудь из лирийцев, толкал ее в бок и будил. Зайриэ просыпалась, переворачивалась на другой бок и боролась со сном, но усталость брала свое и все начиналось заново.
Последний ее сон был особенно реальным. Девушка видела отца. Хан Лирии сидел на своем троне в Хайдоле, в его позе было что-то неестественное, спина прямая, руки на подлокотниках, глаза закрыты. Принцесса стала приближаться к Сафару, зовя его, но тот не отвечал. Когда она подошла достаточно близко, чтобы дотронуться до руки хана, тишину разрезало противное шипение, со всех сторон стали выползать змеи, они заполнили огромный зал, кишели на полу, свешивались с потолка, ползли по колоннам, стенам, занавесям, их глаза горели все тем же кровавым пламенем. Зайриэ бросилась к Сафару, схватила его и стала тянуть прочь из зала:
- Отец, отец, идем скорее, бежим…
Мужчина не двинулся, глаза его вдруг открылись, в них полыхнула кровь, он заговорил, но вместо отцовского голоса девушка услышала шипение:
- Ты нашшша, нашшша, нашшша…
Отпрянув, принцесса побежала прочь, наступая на живой из-за змеиных тел пол, но оступилась и упала. Тут же ее стали оплетать с ног до головы, огромная гадюка сдавила грудь, сжимая кольцо и выдавливая воздух из легких, Зайриэ попыталась кричать из последних сил, но не смогла. Где-то над ухом раздалось:
- Ты нашшша…Шшш…Шшш
Показалось девушке или нет, но с ее губ теперь тоже срывалось шипение, а потом…
Она проснулась.
Переживая вчерашний кошмар заново, принцесса не заметила, как ее уединение было прервано. На палубе появился их новый спутник, еще один лириец, прибившийся к посольству, говорили все вокруг, и она верила. У каждого свои секреты, взять хотя бы ее…
Поняв, что наверху кто-то есть, тот хотел уйти обратно, но Зайриэ остановила его жестом, показывая, что сама уходит. Мужчина кивнул и подошел к борту. На миг девушке показалось, что она что-то упустила, что-то очень важное, но момент был упущен, она развернулась и стала спускаться в каюту, чтобы возобновить свое ночное сражение. Вчерашний сон очень напугал ее, она могла смириться с кошмарами, касающимися ее самой, но отец! Что если это те самые сны, посланные самим Кааром, чтобы предупредить их!? Тогда она должна вернуться обратно, чем скорей, тем лучше, пока Змеи не осуществили свои страшные замыслы.
Глупые звезды низко склонялись над водой и заглядывали в сердца плывущих по неспокойной глади стихии. Небо, к которому они были приколоты, плыло в вышине, и только волны оставались неизменны, один гребень сменял другой, один удар о борт корабля сменялся следующим, но в каждом новом было что-то неповторимое, волнующее, будоражащее и усыпляющее. Из-за жары, стоящей днем, ночная прохлада приносила облегчение и выгоняла многих спать на палубу.
Джимшид с Кямран-беем еще говорили о чем-то в каюте, мальчишку Зайрама на эти «совещания» не пускали, поэтому Зайриэ вышла на свежий воздух. Еще один день по Воле Каара ушел в небытие, а ночь смело вступала в свои права. С недавних пор принцесса стала бояться ночей, потому что ночью приходили Они… В чистые девичьи сны стали проникать страх и ужас в змеином обличье. Стоило хотя бы дремоте одолеть ее, как узкие щелки, горящих кроваво-алым огнем, глаз начинали проникать в ее сознание, маня, зовя, угрожая, обещая.
Иногда она забывала, где явь, а где морок и кричала во сне, тогда кто-нибудь из лирийцев, толкал ее в бок и будил. Зайриэ просыпалась, переворачивалась на другой бок и боролась со сном, но усталость брала свое и все начиналось заново.
Последний ее сон был особенно реальным. Девушка видела отца. Хан Лирии сидел на своем троне в Хайдоле, в его позе было что-то неестественное, спина прямая, руки на подлокотниках, глаза закрыты. Принцесса стала приближаться к Сафару, зовя его, но тот не отвечал. Когда она подошла достаточно близко, чтобы дотронуться до руки хана, тишину разрезало противное шипение, со всех сторон стали выползать змеи, они заполнили огромный зал, кишели на полу, свешивались с потолка, ползли по колоннам, стенам, занавесям, их глаза горели все тем же кровавым пламенем. Зайриэ бросилась к Сафару, схватила его и стала тянуть прочь из зала:
- Отец, отец, идем скорее, бежим…
Мужчина не двинулся, глаза его вдруг открылись, в них полыхнула кровь, он заговорил, но вместо отцовского голоса девушка услышала шипение:
- Ты нашшша, нашшша, нашшша…
Отпрянув, принцесса побежала прочь, наступая на живой из-за змеиных тел пол, но оступилась и упала. Тут же ее стали оплетать с ног до головы, огромная гадюка сдавила грудь, сжимая кольцо и выдавливая воздух из легких, Зайриэ попыталась кричать из последних сил, но не смогла. Где-то над ухом раздалось:
- Ты нашшша…Шшш…Шшш
Показалось девушке или нет, но с ее губ теперь тоже срывалось шипение, а потом…
Она проснулась.
Переживая вчерашний кошмар заново, принцесса не заметила, как ее уединение было прервано. На палубе появился их новый спутник, еще один лириец, прибившийся к посольству, говорили все вокруг, и она верила. У каждого свои секреты, взять хотя бы ее…
Поняв, что наверху кто-то есть, тот хотел уйти обратно, но Зайриэ остановила его жестом, показывая, что сама уходит. Мужчина кивнул и подошел к борту. На миг девушке показалось, что она что-то упустила, что-то очень важное, но момент был упущен, она развернулась и стала спускаться в каюту, чтобы возобновить свое ночное сражение. Вчерашний сон очень напугал ее, она могла смириться с кошмарами, касающимися ее самой, но отец! Что если это те самые сны, посланные самим Кааром, чтобы предупредить их!? Тогда она должна вернуться обратно, чем скорей, тем лучше, пока Змеи не осуществили свои страшные замыслы.
11 день месяца Судов. Деннир. Владения ле Амарра.
- Ваша Светлость, капитаны прибыли. – Матрос с «Александры» стоял в дверях капитанской каюты самого большого из кораблей Иванэ, носящего имя его любимой жены.
- Зови. – Не поднимая головы от бумаг, ответил герцог.
Пока пришедшие мужчины рассаживались в просторной каюте галеаса, Иванэ обдумывал все свои последние поступки. За каких-то десять дней он совершил столько преступлений против действующей регентши, что его можно было четырежды казнить – повесить, отрубить голову, четвертовать, а затем сжечь и развеять по ветру пепел, чтобы ни один маг, не решил оживить этакого отступника и даже памяти о нем не осталось потомкам. Но с другой стороны эти поступки приближали Ярно к трону, а значит, не были преступлениями. Итак, номинально, Иванэ ле Амарра – один из главных врагов Лаконы, а реально – один из тех, кто хочет ее спасти, но оставалась еще моральная сторона вопроса…А вот тут все расчеты и выводы разбивались вдребезги, так же как когда-то его любовь к Алекс. Но не будем о грустном, впереди еще много дел. И первое из них дать указания своим капитанам, чтобы они были готовы к разным неожиданностям, которые могут устроить «самые верные и преданные Лаконе вассалы».
Под все еще теплым солнцем первого осеннего месяца, волосы Александры превратились в расплавленное золото. Рассыпанные по изумрудной траве они так и манили, чтобы кто-то собрал их, провел по ним любящими пальцами, поцеловал. Запах моря, полевых цветов и полыни смешался и пьянил мужчину. Назойливый шмель, не ведающий, что лето кончилось, пробивался к поздним соцветиям и попался в золотую паутину. Иванэ рассмеялся и распутал сети, выпустив пленника, кто бы выпустил его самого.
Александра приоткрыла сонные глаза и вопросительно посмотрела на мужа. Тот заглянул в ее глаза, пытаясь пробиться через морскую бирюзу, но не смог. Отрицательно качнув головой, он вновь обратил свое внимание на погрузку, которая шла на «Александре». Завтра они возвращаются в Фалессу, на этот раз, чтобы уже дождаться Ярно. Как только законный наследник окажется на троне, Иванэ вместе с женой вернется в Деннир и, наконец, займется личной жизнью. Смешно, они женаты уже три года, а его жена по-прежнему для него чужая женщина. Он не имел права думать о себе, пока Лакона была в ужасном состоянии, но теперь все изменится. Отдав Лакону на попечение Ярно, Конрада, возможно даже Франциска, герцог Деннир займется устройством собственной жизни. Начинать семейные разборки и заниматься придворными интригами одновременно - было невозможно, а все попытки Иванэ наталкивались на непробиваемую стену вежливости и покорства. Александра была идеальной женой для любого, кроме него. Ему не нужна была послушная служанка, ему нужна была любимая женщина.
Тем временем Лекса продолжала наблюдать за мужем. Почувствовав это, Иванэ вновь повернулся к девушке:
- Что?
- Вам не надоело, милорд? – Алекс надула губки и лукаво посмотрела на него из под густых ресниц.
- Не надоело что? – повторил вопрос он.
- Дела, суета, заботы… - Неопределенно высказала свою мысль девушка.
- Никто не сделает это за меня.
- Вы могли бы просто на время забыть обо всем.
- Никто не поможет мне в этом.
- Я могла бы помочь. – Прошептала Александра и сама испугалась своих слов, но потом, придя к какому-то решению, взяла мужа за руку и толкнула на траву. – Закройте глаза и выбросьте все из головы.
Интересно как ему выбросить все из головы, если она так низко склонилась к нему, и он чувствует ее горько-сладкий аромат, смесь все той же полыни и меда?! И как ему забыть обо всем, если ее тело так близко, что стоит протянуть руки, обнять ее, как они станут одним целым?!
- Отбросили все заботы? – раздался голос у его уха.
- Да, - бессовестно соврал Иванэ.
Стало светлее – это Лекса отклонилась, и солнце вновь вцепилось в герцога.
- Теперь откройте глаза и скажите, что Вы видите? – Иванэ открыл глаза и тут же сощурился, так как яркие лучи нещадно резали смотрящего на их создателя. Скосив взгляд на жену, лукаво ждущую его ответа, он посмел предположить:
- Небо?… - Подумав немного, немного исправился. – Осеннее небо. Голубое осеннее небо! – Уже уверенней заключил он.
Откинув голову, девушка рассмеялась:
- Вы почти угадали. – Подняв глаза к объекту их разговора, она указала чуть вправо. – Небо, но это еще не все. Облака, Вы видите там облака?
Вновь посмотрев вверх, мужчина ответил:
- Ну да, действительно там есть облака.
- А корабль? Вы видите корабль? – Мучительница продолжила испытание.
- Корабль? – Несмотря на всю абсурдность вопроса, Иванэ все же посмотрел в указываемом направлении, как будто действительно ожидая увидеть галеон, каравеллу или галеас, рассекающие небесные просторы. Морских средств передвижения в небе не наблюдалось.
- Ну же, приглядитесь. – Уговаривала Александра. – Видите паруса – белоснежные, как морская пена, и корпус, чуть более серый – это грязь, прилипшая к нему в дальних плаваниях! – Восторженно рассказывала его жена, видя то, чего он не видел.
Не желая расстраивать девушку, Иванэ опять воззрился на свод, накрывающий мир, и тут произошло чудо. В огромном облаке, медленно плывущем на восток, он увидел корабль. Очертания были размытыми, но силуэт угадывался безошибочно.
- Да, я вижу… - Шепотом подтвердил он.
Александра рассмеялась и захлопала в ладоши.
- Видите, это не так уж трудно. Сейчас я найду Вам задачу посложнее. – Лекса обозревала небосклон, а Иванэ любовался Лексой. – Вот, смотрите, вон то облако, что это?
Герцог нашел выбранное женой облако и вгляделся. Без подсказки было сложнее.
После некоторых раздумий, он изрек:
- Дерево. Да, это дерево!
- Дерево? – Глаза Алекс округлились. – Какое же это дерево, это девушка с кувшином.
Оглядев свое «дерево», Иванэ скептически посмотрел на жену:
- Почему, ты так уверена, что это девушка? А я говорю, что это дерево! Посмотри, там отчетливо видны морщинистый ствол, густая крона и сухие старые ветки, а на верхушке гнездо.
- Морщинистый ствол – это складки платья, густая крона – волосы, сухие ветки – руки, а гнездо – кувшин! – Александра подперла щеку кулачком и с превосходством посмотрела на мужа. – Подумать только, перепутать девушку с деревом, Вы стареете, милорд.
- Ты так думаешь, - как-то слишком спокойно спросил герцог.
Посмотрев на него, Лекса вдруг перестала смеяться и попыталась исправить ошибку:
- То есть я имела в виду, что… - Но было уже поздно. Что Александра имела в виду, осталось загадкой, потому что Иванэ крепко обнял ее и заглушил конец фразы поцелуем.
- Ваша Светлость, капитаны прибыли. – Матрос с «Александры» стоял в дверях капитанской каюты самого большого из кораблей Иванэ, носящего имя его любимой жены.
- Зови. – Не поднимая головы от бумаг, ответил герцог.
Пока пришедшие мужчины рассаживались в просторной каюте галеаса, Иванэ обдумывал все свои последние поступки. За каких-то десять дней он совершил столько преступлений против действующей регентши, что его можно было четырежды казнить – повесить, отрубить голову, четвертовать, а затем сжечь и развеять по ветру пепел, чтобы ни один маг, не решил оживить этакого отступника и даже памяти о нем не осталось потомкам. Но с другой стороны эти поступки приближали Ярно к трону, а значит, не были преступлениями. Итак, номинально, Иванэ ле Амарра – один из главных врагов Лаконы, а реально – один из тех, кто хочет ее спасти, но оставалась еще моральная сторона вопроса…А вот тут все расчеты и выводы разбивались вдребезги, так же как когда-то его любовь к Алекс. Но не будем о грустном, впереди еще много дел. И первое из них дать указания своим капитанам, чтобы они были готовы к разным неожиданностям, которые могут устроить «самые верные и преданные Лаконе вассалы».
***
Под все еще теплым солнцем первого осеннего месяца, волосы Александры превратились в расплавленное золото. Рассыпанные по изумрудной траве они так и манили, чтобы кто-то собрал их, провел по ним любящими пальцами, поцеловал. Запах моря, полевых цветов и полыни смешался и пьянил мужчину. Назойливый шмель, не ведающий, что лето кончилось, пробивался к поздним соцветиям и попался в золотую паутину. Иванэ рассмеялся и распутал сети, выпустив пленника, кто бы выпустил его самого.
Александра приоткрыла сонные глаза и вопросительно посмотрела на мужа. Тот заглянул в ее глаза, пытаясь пробиться через морскую бирюзу, но не смог. Отрицательно качнув головой, он вновь обратил свое внимание на погрузку, которая шла на «Александре». Завтра они возвращаются в Фалессу, на этот раз, чтобы уже дождаться Ярно. Как только законный наследник окажется на троне, Иванэ вместе с женой вернется в Деннир и, наконец, займется личной жизнью. Смешно, они женаты уже три года, а его жена по-прежнему для него чужая женщина. Он не имел права думать о себе, пока Лакона была в ужасном состоянии, но теперь все изменится. Отдав Лакону на попечение Ярно, Конрада, возможно даже Франциска, герцог Деннир займется устройством собственной жизни. Начинать семейные разборки и заниматься придворными интригами одновременно - было невозможно, а все попытки Иванэ наталкивались на непробиваемую стену вежливости и покорства. Александра была идеальной женой для любого, кроме него. Ему не нужна была послушная служанка, ему нужна была любимая женщина.
Тем временем Лекса продолжала наблюдать за мужем. Почувствовав это, Иванэ вновь повернулся к девушке:
- Что?
- Вам не надоело, милорд? – Алекс надула губки и лукаво посмотрела на него из под густых ресниц.
- Не надоело что? – повторил вопрос он.
- Дела, суета, заботы… - Неопределенно высказала свою мысль девушка.
- Никто не сделает это за меня.
- Вы могли бы просто на время забыть обо всем.
- Никто не поможет мне в этом.
- Я могла бы помочь. – Прошептала Александра и сама испугалась своих слов, но потом, придя к какому-то решению, взяла мужа за руку и толкнула на траву. – Закройте глаза и выбросьте все из головы.
Интересно как ему выбросить все из головы, если она так низко склонилась к нему, и он чувствует ее горько-сладкий аромат, смесь все той же полыни и меда?! И как ему забыть обо всем, если ее тело так близко, что стоит протянуть руки, обнять ее, как они станут одним целым?!
- Отбросили все заботы? – раздался голос у его уха.
- Да, - бессовестно соврал Иванэ.
Стало светлее – это Лекса отклонилась, и солнце вновь вцепилось в герцога.
- Теперь откройте глаза и скажите, что Вы видите? – Иванэ открыл глаза и тут же сощурился, так как яркие лучи нещадно резали смотрящего на их создателя. Скосив взгляд на жену, лукаво ждущую его ответа, он посмел предположить:
- Небо?… - Подумав немного, немного исправился. – Осеннее небо. Голубое осеннее небо! – Уже уверенней заключил он.
Откинув голову, девушка рассмеялась:
- Вы почти угадали. – Подняв глаза к объекту их разговора, она указала чуть вправо. – Небо, но это еще не все. Облака, Вы видите там облака?
Вновь посмотрев вверх, мужчина ответил:
- Ну да, действительно там есть облака.
- А корабль? Вы видите корабль? – Мучительница продолжила испытание.
- Корабль? – Несмотря на всю абсурдность вопроса, Иванэ все же посмотрел в указываемом направлении, как будто действительно ожидая увидеть галеон, каравеллу или галеас, рассекающие небесные просторы. Морских средств передвижения в небе не наблюдалось.
- Ну же, приглядитесь. – Уговаривала Александра. – Видите паруса – белоснежные, как морская пена, и корпус, чуть более серый – это грязь, прилипшая к нему в дальних плаваниях! – Восторженно рассказывала его жена, видя то, чего он не видел.
Не желая расстраивать девушку, Иванэ опять воззрился на свод, накрывающий мир, и тут произошло чудо. В огромном облаке, медленно плывущем на восток, он увидел корабль. Очертания были размытыми, но силуэт угадывался безошибочно.
- Да, я вижу… - Шепотом подтвердил он.
Александра рассмеялась и захлопала в ладоши.
- Видите, это не так уж трудно. Сейчас я найду Вам задачу посложнее. – Лекса обозревала небосклон, а Иванэ любовался Лексой. – Вот, смотрите, вон то облако, что это?
Герцог нашел выбранное женой облако и вгляделся. Без подсказки было сложнее.
После некоторых раздумий, он изрек:
- Дерево. Да, это дерево!
- Дерево? – Глаза Алекс округлились. – Какое же это дерево, это девушка с кувшином.
Оглядев свое «дерево», Иванэ скептически посмотрел на жену:
- Почему, ты так уверена, что это девушка? А я говорю, что это дерево! Посмотри, там отчетливо видны морщинистый ствол, густая крона и сухие старые ветки, а на верхушке гнездо.
- Морщинистый ствол – это складки платья, густая крона – волосы, сухие ветки – руки, а гнездо – кувшин! – Александра подперла щеку кулачком и с превосходством посмотрела на мужа. – Подумать только, перепутать девушку с деревом, Вы стареете, милорд.
- Ты так думаешь, - как-то слишком спокойно спросил герцог.
Посмотрев на него, Лекса вдруг перестала смеяться и попыталась исправить ошибку:
- То есть я имела в виду, что… - Но было уже поздно. Что Александра имела в виду, осталось загадкой, потому что Иванэ крепко обнял ее и заглушил конец фразы поцелуем.
20 число месяца Судов. Между Лаверной и Тривертом.
Конь летел в сторону Трыверта, когда солнце, наконец, решило скрыться. Темнело. Летали нетопыри.
Животное тяжело вздохнуло. Похоже, пора было заночевать... Где-то вдали предусмотрительно показались огни таверны. Увидев ее, лошадка поднажала, не прошло и мига, как мы были на месте.
Итак, таверна. Пинком, открыв входную дверь, я зашла и огляделась. В углу компания каких-то идиотов в железе, внимала молодому парню, который под звуки гитары, распевал что-то донельзя сентиментальное и дебильное... Что-то про войну, радость боя и красивых девушек.
Он перевел взгляд на меня и поморщился. Да, я, наверное, не соответствовала его представлениям о девушках – в дорожной одежде, причем мужской, с тяжелым кнутом, причем боевым... Плюс, еще я уже две недели не мылась и не причесывалась... Изюмительное, наверное, зрелище...
Я адресовала ему презрительный взгляд, в котором постаралась передать, все, что я думаю о его вокальных данных... Получилось вроде неплохо, по крайней мере, он сразу отвернулся... И правильно...
Я приказала, пригрозив кнутом хозяину, поставить куда-нибудь мою лошадь на ночь, и заказала себе глинтвейна...
Конь летел в сторону Трыверта, когда солнце, наконец, решило скрыться. Темнело. Летали нетопыри.
Животное тяжело вздохнуло. Похоже, пора было заночевать... Где-то вдали предусмотрительно показались огни таверны. Увидев ее, лошадка поднажала, не прошло и мига, как мы были на месте.
Итак, таверна. Пинком, открыв входную дверь, я зашла и огляделась. В углу компания каких-то идиотов в железе, внимала молодому парню, который под звуки гитары, распевал что-то донельзя сентиментальное и дебильное... Что-то про войну, радость боя и красивых девушек.
Он перевел взгляд на меня и поморщился. Да, я, наверное, не соответствовала его представлениям о девушках – в дорожной одежде, причем мужской, с тяжелым кнутом, причем боевым... Плюс, еще я уже две недели не мылась и не причесывалась... Изюмительное, наверное, зрелище...
Я адресовала ему презрительный взгляд, в котором постаралась передать, все, что я думаю о его вокальных данных... Получилось вроде неплохо, по крайней мере, он сразу отвернулся... И правильно...
Я приказала, пригрозив кнутом хозяину, поставить куда-нибудь мою лошадь на ночь, и заказала себе глинтвейна...
В море между Криэраном и Сторном. Ночь с 10 на 11 месяца Судов.
Воистину Каар послал Джимшиду эту поездку, чтоб изменить его судьбу. И поездка по морю на корабле для простого охотника стала очередным подарком судьбы. Это даже перекрыло то огорчение которое он испытал не найдя в колчане со стрелами врученными королевой Лакон-стана столь желанную для него золотую стрелу. Джимшид невольно улыбнулся, когда вспомнил, как весело хохотал над ним Кямран-бей:
- Джимшид, воистину ты - наивное дитя! Золотая стрела – эта сказка. Но поверь мне, врученные тебе королевой стрелы со сторнийкими наконечниками воистину дороже золотых. Эти стрелы пробиваю любой доспех, и подобных им ты не встретишь нигде, кроме Сторна.
Джимшид надеялась что старого Юсуфа устроят его объяснения. И чудо-стрелы, и великолепный колчан расшитый золотом с дорогими зелеными камнями докажут его правоту. Впрочем, старик мог не узнать в нем того простого кочевника. Шелковая одежда, булатный меч на поясе (подарок принца Рахима) делали его по виду ничуть не хуже любого вельможи из свиты принца.
Вечером Кямран-бей позвал его в свою каюту. Со времени их плаванья он не выходил на палубу и все время проводил в каюте с кальяном. Войдя в каюту, Джимшид поразился тому, как осунулся его друг. Кямран жестом его показал на гору мягких шелковых подушек у противоположной стены.
- Я плохо переношу плаванье по открытой воде. – В ответ на удивленный взгляд охотника пояснил Кямран. - Вижу Каар к тебе более благосклонен в этом смысле. Как наш юный друг? Надеюсь, он тоже хорошо переносит путь по воде?
- Зайрама не тревожат волны. Только…
- Что только?
- Он плохо спит по ночам. Ему снятся кошмары. Если ему не будет покоя и в эту ночь…я… украду его сон.
- Украдешь сон? Возможно ли это?
- Моя бабка умела делать так. Я был ещё мал, когда на глазах у моего дяди погибла его семья. Отец забрал его к нам в юрту, но души погибших не нашли покоя и тревожили его по ночам. Однажды ночью, когда он кричал, мать моего отца вошла на мужскую половину и долго шептала ему на ухо. Асхад успокоился и уснул спокойным сном. Она приказала мне забыть… Но как-то один из моих старших братьев потерял спокойный сон. Он пас табун молодых жеребцов, когда на него напал бешеный волк. Брат убил его, но каждую ночь после этого сражался с ним. Я поступил с ним так же… И в ту ночь в обличье брата я с разился с волком. Я прожил тогда всего 15 весен, мать отца была тогда ещё жива. Я рассказал ей, и она очень ругала меня. Но мне потом случалось отбирать сны и у животных…
- Воистину это чудесный дар если все так как ты говоришь… Но я позвал тебя за другим. Джимшид, я решил кое-что открыть тебе. Но поклянись Кааром, что твои уста более никому не поведают о том, что ты услышишь сейчас.
- Да никогда не прольется надо мной его ласкающий свет, если скажу кому-то то, что откроешь ты мне.
Кямран удовлетворенно кивнул.
- Джимшид, нас ждет война с Лакон-станом. Этим летом Каар был безжалостен. После долгих лет благоденствия его лучи стали карающими как для людей, так и для животных. Ты видел земли Лакон-стана, они были зелены и полны жизнь, а степь стонала без воды. И я точно знаю, что в это бедствие на нас наслали проклятые колдуны Лакон-стана.
- Кямран-бей, правду ли ты говоришь?
- Спроси Зайрама: вру ли я?! Он знает о засухе. Сторнийцы помогут нам, так как много лет ходят данниками у Лакон-стана. А кто из данников не мечтает о свободе… В этой войне можно много получить. Хочешь ли ты и дальше жить в юрте? Или тебя манят мраморные дворцы с фонтами, полные золота и рабов? Подумай об этом.
- Да не обидится сердце твое на мои речи. Больше всего на свете я хочу владеть… собой. Хочу, чтоб со мной была та, кого выбрало моё сердце.
- Твой разум чист и неиспорчен как разум ребенка. Тебе не смущает блеск золота, тебя не прельщает власть… Что я могу предложить тебе? – Тихо пробормотал Кямран.
- Свою дружбу. – Прямо ответил Джимшид. – Ты был добр ко мне, помогал и советом, и делом. Твой разум изощрен и видит больше чем мои глаза. Если тебе нужна моя помощь – скажи.
Кямран улыбнулся.
- Я, кажется, нашел больше, чем искал. Поговорим завтра.
Джимшид вышел на палубу и, стараясь никого не разбудить, пробрался на свое место. Зайрам тихо, очень тихо лежал рядом с его плащом. Джимшид готов был поклясться, что мальчишка не спит. Охотник осторожно опустился рядом. В его голове бродили разные мысли. Пускаясь в странствие, он знал, что его путь в Лакон-стан и обратно будет долог. Но он не знал, что этот путь будет лежать через войну…
Примерно через час сквозь дрему Джимшид услышал, как застонал Зайрам. Он привстал и тихо начал нашептывать мальчишке на ухо. Зайрам затих, его сон стал глубок и спокоен. Затем Джимшид уснул и сам, а утром он вспомнил из сна только шипение змей.
Воистину Каар послал Джимшиду эту поездку, чтоб изменить его судьбу. И поездка по морю на корабле для простого охотника стала очередным подарком судьбы. Это даже перекрыло то огорчение которое он испытал не найдя в колчане со стрелами врученными королевой Лакон-стана столь желанную для него золотую стрелу. Джимшид невольно улыбнулся, когда вспомнил, как весело хохотал над ним Кямран-бей:
- Джимшид, воистину ты - наивное дитя! Золотая стрела – эта сказка. Но поверь мне, врученные тебе королевой стрелы со сторнийкими наконечниками воистину дороже золотых. Эти стрелы пробиваю любой доспех, и подобных им ты не встретишь нигде, кроме Сторна.
Джимшид надеялась что старого Юсуфа устроят его объяснения. И чудо-стрелы, и великолепный колчан расшитый золотом с дорогими зелеными камнями докажут его правоту. Впрочем, старик мог не узнать в нем того простого кочевника. Шелковая одежда, булатный меч на поясе (подарок принца Рахима) делали его по виду ничуть не хуже любого вельможи из свиты принца.
Вечером Кямран-бей позвал его в свою каюту. Со времени их плаванья он не выходил на палубу и все время проводил в каюте с кальяном. Войдя в каюту, Джимшид поразился тому, как осунулся его друг. Кямран жестом его показал на гору мягких шелковых подушек у противоположной стены.
- Я плохо переношу плаванье по открытой воде. – В ответ на удивленный взгляд охотника пояснил Кямран. - Вижу Каар к тебе более благосклонен в этом смысле. Как наш юный друг? Надеюсь, он тоже хорошо переносит путь по воде?
- Зайрама не тревожат волны. Только…
- Что только?
- Он плохо спит по ночам. Ему снятся кошмары. Если ему не будет покоя и в эту ночь…я… украду его сон.
- Украдешь сон? Возможно ли это?
- Моя бабка умела делать так. Я был ещё мал, когда на глазах у моего дяди погибла его семья. Отец забрал его к нам в юрту, но души погибших не нашли покоя и тревожили его по ночам. Однажды ночью, когда он кричал, мать моего отца вошла на мужскую половину и долго шептала ему на ухо. Асхад успокоился и уснул спокойным сном. Она приказала мне забыть… Но как-то один из моих старших братьев потерял спокойный сон. Он пас табун молодых жеребцов, когда на него напал бешеный волк. Брат убил его, но каждую ночь после этого сражался с ним. Я поступил с ним так же… И в ту ночь в обличье брата я с разился с волком. Я прожил тогда всего 15 весен, мать отца была тогда ещё жива. Я рассказал ей, и она очень ругала меня. Но мне потом случалось отбирать сны и у животных…
- Воистину это чудесный дар если все так как ты говоришь… Но я позвал тебя за другим. Джимшид, я решил кое-что открыть тебе. Но поклянись Кааром, что твои уста более никому не поведают о том, что ты услышишь сейчас.
- Да никогда не прольется надо мной его ласкающий свет, если скажу кому-то то, что откроешь ты мне.
Кямран удовлетворенно кивнул.
- Джимшид, нас ждет война с Лакон-станом. Этим летом Каар был безжалостен. После долгих лет благоденствия его лучи стали карающими как для людей, так и для животных. Ты видел земли Лакон-стана, они были зелены и полны жизнь, а степь стонала без воды. И я точно знаю, что в это бедствие на нас наслали проклятые колдуны Лакон-стана.
- Кямран-бей, правду ли ты говоришь?
- Спроси Зайрама: вру ли я?! Он знает о засухе. Сторнийцы помогут нам, так как много лет ходят данниками у Лакон-стана. А кто из данников не мечтает о свободе… В этой войне можно много получить. Хочешь ли ты и дальше жить в юрте? Или тебя манят мраморные дворцы с фонтами, полные золота и рабов? Подумай об этом.
- Да не обидится сердце твое на мои речи. Больше всего на свете я хочу владеть… собой. Хочу, чтоб со мной была та, кого выбрало моё сердце.
- Твой разум чист и неиспорчен как разум ребенка. Тебе не смущает блеск золота, тебя не прельщает власть… Что я могу предложить тебе? – Тихо пробормотал Кямран.
- Свою дружбу. – Прямо ответил Джимшид. – Ты был добр ко мне, помогал и советом, и делом. Твой разум изощрен и видит больше чем мои глаза. Если тебе нужна моя помощь – скажи.
Кямран улыбнулся.
- Я, кажется, нашел больше, чем искал. Поговорим завтра.
Джимшид вышел на палубу и, стараясь никого не разбудить, пробрался на свое место. Зайрам тихо, очень тихо лежал рядом с его плащом. Джимшид готов был поклясться, что мальчишка не спит. Охотник осторожно опустился рядом. В его голове бродили разные мысли. Пускаясь в странствие, он знал, что его путь в Лакон-стан и обратно будет долог. Но он не знал, что этот путь будет лежать через войну…
Примерно через час сквозь дрему Джимшид услышал, как застонал Зайрам. Он привстал и тихо начал нашептывать мальчишке на ухо. Зайрам затих, его сон стал глубок и спокоен. Затем Джимшид уснул и сам, а утром он вспомнил из сна только шипение змей.
Лирия. Утро 1 дня месяца Судов.
Тристан приложил ладонь к глазам так, чтобы лучи солнца не мешали ему рассмотреть стан Балумров.
Прошло три дня, как он получив послание от Сафара, углубился в лирийские степи, чтобы наказать гордеца Казыгыга.
Хан Лирии Сафар-ибн Изим Бнед изложил своё задание на небольшом листке. Да и Тристану большего не надо было.
Нечестивый вождь племени Балумров - Казыгыг, отказался двинуться со своими племенами, конями и баранами на восток. Более того, он поносил скверными словами доставившего ему ханское послание. Поэтому хан приказал - найти племя балумров, найти Казыгыга и отослать его душу в преисподнию...
Дорога давалась тяжело, сейчас в степях лучше не путешествовать: засуха, ужасная жара и всевозможные шакалы, которые ради денег готовы пойти на всё, что угодно. Одному лучше не передвигаться, но Тристан не простой торговец или степной воин, он быстрей, сильней и умней. Но даже благодаря этому, он не любил Лирию, не из=за страха, Тристан знал, что его дом не здесь. Но тогда где?
Под ярким абасом лежала подделанная грамота великого хана Лирии. Тристан должен войти в роль посла и поговорить с Казыгыгом. Если последний не захочет пойти навстречу, а он не захочет, то он умрёт сегодня же ночью.
Перед глазами убийцы маячили многочисленные шатры, обделанные золотом и многочисленными драгоценными камнями. Заметив Тристана, трое всадников,которые похоже делали объзд вокруг стана, пустили своих лошадей навстречу гостю. Подъехав к Тристану они наставили на него копья...
- Кто ты!? - чуть ли не выкрикнул один из воинов.
- Я посланник хана.
- Зачем приехал? Казыгыгу не о чем говорить с тобой.
- Я проехал по великим степям ради того, чтобы могучий сын Лирии Казыгыг принял предложение хана о разделе добычи, после войны с железными людьми.
На Тистана внимательно смотрели три пары глаз. После небольшего замешательства один из них сказал:
- Покажи грамоту и тогда сможешь переговорить с вождём.
Ловкие руки скользнули под абас, достав свиток.
Воин внимательно просмотрел её и дал знак ехать за ним. Остальные двое продолжили объезд.
Въхав в сам лагерь Тристан сразу понял, что внешнее богатство обманывает взгляд путников, внутри царил голод. На лицах людей легко читалось недовольство и каждый словно молил помочь ему. Первое, что бросалось в глаза - это огромный шатёр вождя посреди лагеря. Через мгновение Тристан был рядом.
Убийца сразу же осмотрел охрану и возможные способы отхода. Пять стражников: два у входа и трое с каждой стороны света. В десяти шагах от шатра неачинались такие же строения, но много меньше. Тристан улыбнулся...
Казыгыг представлял собой величественное зрелище. Весь в золоте и драгоценностях он лежал на десятках шолковых подушек и курил степную кралку, наркотик, достать который очень тяжело и из-за которого погибло немало людей, лишь бы найти его. В бороду было вплетено около сотни золотых нитей, сама же она была черезсчур длинна.
Тристан остался стоять.
- Зачем пришёл, посол? - с явным недовольством проговорил Казыгыг, сжав рукоять прекрасного меча, что лежал рядом с ним.
Убийца внимательно всматривался в лицо того, кто сегодня падёт от руки смерти. Он медленно провёл рукой по рукояти двух кинжалов, которые ждали своего момента за поясом.
- Изложить великому Казыгыгу предложение хана Лирии Сафара-ибн Изим Бнеда...
Тристан приложил ладонь к глазам так, чтобы лучи солнца не мешали ему рассмотреть стан Балумров.
Прошло три дня, как он получив послание от Сафара, углубился в лирийские степи, чтобы наказать гордеца Казыгыга.
Хан Лирии Сафар-ибн Изим Бнед изложил своё задание на небольшом листке. Да и Тристану большего не надо было.
Нечестивый вождь племени Балумров - Казыгыг, отказался двинуться со своими племенами, конями и баранами на восток. Более того, он поносил скверными словами доставившего ему ханское послание. Поэтому хан приказал - найти племя балумров, найти Казыгыга и отослать его душу в преисподнию...
Дорога давалась тяжело, сейчас в степях лучше не путешествовать: засуха, ужасная жара и всевозможные шакалы, которые ради денег готовы пойти на всё, что угодно. Одному лучше не передвигаться, но Тристан не простой торговец или степной воин, он быстрей, сильней и умней. Но даже благодаря этому, он не любил Лирию, не из=за страха, Тристан знал, что его дом не здесь. Но тогда где?
Под ярким абасом лежала подделанная грамота великого хана Лирии. Тристан должен войти в роль посла и поговорить с Казыгыгом. Если последний не захочет пойти навстречу, а он не захочет, то он умрёт сегодня же ночью.
Перед глазами убийцы маячили многочисленные шатры, обделанные золотом и многочисленными драгоценными камнями. Заметив Тристана, трое всадников,которые похоже делали объзд вокруг стана, пустили своих лошадей навстречу гостю. Подъехав к Тристану они наставили на него копья...
- Кто ты!? - чуть ли не выкрикнул один из воинов.
- Я посланник хана.
- Зачем приехал? Казыгыгу не о чем говорить с тобой.
- Я проехал по великим степям ради того, чтобы могучий сын Лирии Казыгыг принял предложение хана о разделе добычи, после войны с железными людьми.
На Тистана внимательно смотрели три пары глаз. После небольшего замешательства один из них сказал:
- Покажи грамоту и тогда сможешь переговорить с вождём.
Ловкие руки скользнули под абас, достав свиток.
Воин внимательно просмотрел её и дал знак ехать за ним. Остальные двое продолжили объезд.
Въхав в сам лагерь Тристан сразу понял, что внешнее богатство обманывает взгляд путников, внутри царил голод. На лицах людей легко читалось недовольство и каждый словно молил помочь ему. Первое, что бросалось в глаза - это огромный шатёр вождя посреди лагеря. Через мгновение Тристан был рядом.
Убийца сразу же осмотрел охрану и возможные способы отхода. Пять стражников: два у входа и трое с каждой стороны света. В десяти шагах от шатра неачинались такие же строения, но много меньше. Тристан улыбнулся...
Казыгыг представлял собой величественное зрелище. Весь в золоте и драгоценностях он лежал на десятках шолковых подушек и курил степную кралку, наркотик, достать который очень тяжело и из-за которого погибло немало людей, лишь бы найти его. В бороду было вплетено около сотни золотых нитей, сама же она была черезсчур длинна.
Тристан остался стоять.
- Зачем пришёл, посол? - с явным недовольством проговорил Казыгыг, сжав рукоять прекрасного меча, что лежал рядом с ним.
Убийца внимательно всматривался в лицо того, кто сегодня падёт от руки смерти. Он медленно провёл рукой по рукояти двух кинжалов, которые ждали своего момента за поясом.
- Изложить великому Казыгыгу предложение хана Лирии Сафара-ибн Изим Бнеда...
20 число месяца Судов. Между Лаверной и Тривертом.
Я как раз закончил песню, про одинокого умирающего воина, который вспоминает о своей подруге оставшейся дома, как дверь таверны громко хлопнула, и появилось ЭТО. Чумазая, непричесанная девчонка, малу лет от роду, с кнутом, который весил, наверное, больше чем она... И глядит волком...
Дядя что-то брякнул, наверное, не совсем приличное... Я и не слышал, а все смотрел на нее... Откуда она такая? Сирота, наверное... А настоящий рыцарь – такой как я – должен защищать вдов от сирот. То есть, вдов и сирот... Вздохнув, я отвернулся.
Итак, бедняжка, что-то сказала почтенному хозяину таверны, высыпав перед ним кучу денег... Откуда, у нее столько денег? У сироты? Наверное, они краденные...
Надо было вмешаться – ведь настоящий рыцарь – он, возвращает краденное, тем, у кого его украли... Поэтому, я встал, подошел к ней, и положил ей руку на плечо. Она вздрогнула, и, поперхнувшись, развернулась ко мне.
- Ты, что, совсем с катушек съехал?
- Я – нет, – гордо сказал я. – Настоящий рыцарь... – и растянулся на полу – мерзкая девчонка, сделала подсечку. Народ в трактире расхохотался.
- Ах ты... – я попытался встать, но она наступила мне сапогом на грудь. – Убери сапог, пожалуйста... – вежливо и спокойно сказал я.
- Хорошо, – она посмотрела на меня. – А ты симпатичный. Ты кто?
- Я – Доминик ле Рамлет, сын Вербена ле Рамлета...
- Угу, – она убрала сапог, протянула руку, помогла подняться и залпом допила свое вино. – Хорошо...
- А ты кто? Сирота?
- Нет. Я... Я Сильвия ле Нуаран...
- Из Криэрана?
- Да.
- А что здесь делаешь?
Она просто пожала плечами.
- Еду в Трыверт.
- Триверт.
- Какая разница...
- Большая... – я задумался. – Поехали с нами...
Сильвия внимательно-оценивающее посмотрела на меня.
- Хорошо, но кормить сам будешь... – она расхохоталась. Я смущенно улыбался.
Я как раз закончил песню, про одинокого умирающего воина, который вспоминает о своей подруге оставшейся дома, как дверь таверны громко хлопнула, и появилось ЭТО. Чумазая, непричесанная девчонка, малу лет от роду, с кнутом, который весил, наверное, больше чем она... И глядит волком...
Дядя что-то брякнул, наверное, не совсем приличное... Я и не слышал, а все смотрел на нее... Откуда она такая? Сирота, наверное... А настоящий рыцарь – такой как я – должен защищать вдов от сирот. То есть, вдов и сирот... Вздохнув, я отвернулся.
Итак, бедняжка, что-то сказала почтенному хозяину таверны, высыпав перед ним кучу денег... Откуда, у нее столько денег? У сироты? Наверное, они краденные...
Надо было вмешаться – ведь настоящий рыцарь – он, возвращает краденное, тем, у кого его украли... Поэтому, я встал, подошел к ней, и положил ей руку на плечо. Она вздрогнула, и, поперхнувшись, развернулась ко мне.
- Ты, что, совсем с катушек съехал?
- Я – нет, – гордо сказал я. – Настоящий рыцарь... – и растянулся на полу – мерзкая девчонка, сделала подсечку. Народ в трактире расхохотался.
- Ах ты... – я попытался встать, но она наступила мне сапогом на грудь. – Убери сапог, пожалуйста... – вежливо и спокойно сказал я.
- Хорошо, – она посмотрела на меня. – А ты симпатичный. Ты кто?
- Я – Доминик ле Рамлет, сын Вербена ле Рамлета...
- Угу, – она убрала сапог, протянула руку, помогла подняться и залпом допила свое вино. – Хорошо...
- А ты кто? Сирота?
- Нет. Я... Я Сильвия ле Нуаран...
- Из Криэрана?
- Да.
- А что здесь делаешь?
Она просто пожала плечами.
- Еду в Трыверт.
- Триверт.
- Какая разница...
- Большая... – я задумался. – Поехали с нами...
Сильвия внимательно-оценивающее посмотрела на меня.
- Хорошо, но кормить сам будешь... – она расхохоталась. Я смущенно улыбался.
8 день месяца Судов. Вечер.
В глазах Вейтра вспыхнул и погас странный огонь. Селена чуть наклонила голову, приветствуя его. А ее отец тихо попросил ее о чем-то. Девушка скользнула в темноту, куда не мог проникнуть свет факелов и появилась через некоторое время, осторожно неся в руках чашу с золотистым напитком. Она поднесла ее к отцу и тот медленно взял ее руками, закрывая глаза. Вейтр равнодушно наблюдал за этой церемонией, единственное, что хотелось ему - это оказаться за стенами этого дома, в лесу. У него мало времени.. у того ужаса, который ломает и крушит деревья - слишком большие шаги.
"Мне нужно вернутся к своим. Мы должны объединится.. да хоть и с этим племенем, а можно и с людьми, если это поможет спастись нам..", - медленно появлялись и исчезали мысли в его голове. - "Чем этот старик меня напоил.. Если этот старый сморчок лишил меня воли - я его в порошок сотру.."
Маячавший напротив него Лоок тихо засмеялся, Вейтр одарил его одним из тех взглядов, от которых у его врагов шерсть становилась дыбом. Но старик еще сильнее рассмеялся:
- Чему ты смеешься? - угрюмо рыкнул юноша.
- Ты даже не представляешь, мой друг, как ты забавен.
Из груди Вейтра вырвалось глухое рычание.
- Юноша, успокойся. Лоок - стар и умен. Если он находит тебя забавным, то это не оскорбление, - начал говорить Шамран.
- Ах да. Это дань моей силе и ловкости. И как я не догадался, - в тон ему продолжил Вейтр.
- Мой друг! Я же действительно восхищаюсь тобой. И меня позабавило то, как ты быстро пришел в себя. После магических атак - это просто не мыслимо. Такие шутки со смертью не могут не радовать того, кто ни раз избегал ее клыков, - Лоок тронул ладонью свое изуродованное лицо.
- Тебя спасает лишь то, что ты стар. Иначе раньше смерти до тебя..
Вейтр замолчал. Прохладная, девичья ладонь легла на его плечо:
- Успокойся. Лучше выпей это, - Селена протягивала ему ту самую чашу, над которой "молился" ее отец.
- А я было подумал, что это круговая чаша семьи.
- Так оно и есть. Но сегодня ты - гость, который нуждается в помощи. Напиток поможет тебе быстрее восстановить свои силы, - Селена говорила негромко, ее голос успокаивал.
Вейтр взял чашу в руки и отпил глоток. Напиток был теплым и бодрящим, от первого же глотка кровь быстрее побежала по жилам. Юноша ощутил желание поднятся и расправиться.
- Скоро тебе захочется ворочать горы, - необычайно серьезно сказал Лоок. - Шаран-ка, по моему он уже здоров.
- Да. Я ощущаю себя здоровым, - с ноткой удивления промолвил Вейтр.
Шаман вздохнул:
- Ты молод. Но магия все равно сделала свое дело. Я думаю, что ты будешь подвержен жестоким приступам. Лекарство от них - твое желание жить. И еще вот этот напиток, я дам тебе травы.
- Почему вы помогаете мне?
- Если мы перестанем помогать друг другу - наш и без того немногочисленный род - вымрет.
- Ну и считай, что ты мне понравился, Вейтр Крил, - задорно сказала Селена.
- Польщен.
- Мне всегда нравились мужчины, с которыми справится можно одной левой.. не смотря на всю их кажущуюся силу.
Вейтр поперхнулся, а остальные весело засмеялись. Юноша сверкнул на Селену глазами, но неожиданно понял, что все это она говорит только для того, чтобы изгнать тяжелые мысли из его головы. И он был ей благодарен за это.
- Молодежь, почему бы вам не прогулятся? Мне нужно побеседовать со старым Лооком, а потом.. потом нас ждет Вождь.
Вейтр и Селена поклонившись вышли из большого зала. Лоок повернулся к Великому Шаману:
- Ты тоже понял куда идут те, кто губит деревья?
- Я понял, что мир скоро изменится. Неузнаваемо. Непоправимо...
Двое мужчин: один полный сил и второй, чья сила еще не заснула - опустили головы. Лоок тихо сказал:
- Время решает за нас. Но никто еще не забрал у нас наших сил.. Мы должны объединится, Шаран-ка.
В глазах Вейтра вспыхнул и погас странный огонь. Селена чуть наклонила голову, приветствуя его. А ее отец тихо попросил ее о чем-то. Девушка скользнула в темноту, куда не мог проникнуть свет факелов и появилась через некоторое время, осторожно неся в руках чашу с золотистым напитком. Она поднесла ее к отцу и тот медленно взял ее руками, закрывая глаза. Вейтр равнодушно наблюдал за этой церемонией, единственное, что хотелось ему - это оказаться за стенами этого дома, в лесу. У него мало времени.. у того ужаса, который ломает и крушит деревья - слишком большие шаги.
"Мне нужно вернутся к своим. Мы должны объединится.. да хоть и с этим племенем, а можно и с людьми, если это поможет спастись нам..", - медленно появлялись и исчезали мысли в его голове. - "Чем этот старик меня напоил.. Если этот старый сморчок лишил меня воли - я его в порошок сотру.."
Маячавший напротив него Лоок тихо засмеялся, Вейтр одарил его одним из тех взглядов, от которых у его врагов шерсть становилась дыбом. Но старик еще сильнее рассмеялся:
- Чему ты смеешься? - угрюмо рыкнул юноша.
- Ты даже не представляешь, мой друг, как ты забавен.
Из груди Вейтра вырвалось глухое рычание.
- Юноша, успокойся. Лоок - стар и умен. Если он находит тебя забавным, то это не оскорбление, - начал говорить Шамран.
- Ах да. Это дань моей силе и ловкости. И как я не догадался, - в тон ему продолжил Вейтр.
- Мой друг! Я же действительно восхищаюсь тобой. И меня позабавило то, как ты быстро пришел в себя. После магических атак - это просто не мыслимо. Такие шутки со смертью не могут не радовать того, кто ни раз избегал ее клыков, - Лоок тронул ладонью свое изуродованное лицо.
- Тебя спасает лишь то, что ты стар. Иначе раньше смерти до тебя..
Вейтр замолчал. Прохладная, девичья ладонь легла на его плечо:
- Успокойся. Лучше выпей это, - Селена протягивала ему ту самую чашу, над которой "молился" ее отец.
- А я было подумал, что это круговая чаша семьи.
- Так оно и есть. Но сегодня ты - гость, который нуждается в помощи. Напиток поможет тебе быстрее восстановить свои силы, - Селена говорила негромко, ее голос успокаивал.
Вейтр взял чашу в руки и отпил глоток. Напиток был теплым и бодрящим, от первого же глотка кровь быстрее побежала по жилам. Юноша ощутил желание поднятся и расправиться.
- Скоро тебе захочется ворочать горы, - необычайно серьезно сказал Лоок. - Шаран-ка, по моему он уже здоров.
- Да. Я ощущаю себя здоровым, - с ноткой удивления промолвил Вейтр.
Шаман вздохнул:
- Ты молод. Но магия все равно сделала свое дело. Я думаю, что ты будешь подвержен жестоким приступам. Лекарство от них - твое желание жить. И еще вот этот напиток, я дам тебе травы.
- Почему вы помогаете мне?
- Если мы перестанем помогать друг другу - наш и без того немногочисленный род - вымрет.
- Ну и считай, что ты мне понравился, Вейтр Крил, - задорно сказала Селена.
- Польщен.
- Мне всегда нравились мужчины, с которыми справится можно одной левой.. не смотря на всю их кажущуюся силу.
Вейтр поперхнулся, а остальные весело засмеялись. Юноша сверкнул на Селену глазами, но неожиданно понял, что все это она говорит только для того, чтобы изгнать тяжелые мысли из его головы. И он был ей благодарен за это.
- Молодежь, почему бы вам не прогулятся? Мне нужно побеседовать со старым Лооком, а потом.. потом нас ждет Вождь.
Вейтр и Селена поклонившись вышли из большого зала. Лоок повернулся к Великому Шаману:
- Ты тоже понял куда идут те, кто губит деревья?
- Я понял, что мир скоро изменится. Неузнаваемо. Непоправимо...
Двое мужчин: один полный сил и второй, чья сила еще не заснула - опустили головы. Лоок тихо сказал:
- Время решает за нас. Но никто еще не забрал у нас наших сил.. Мы должны объединится, Шаран-ка.
8 день месяца Судов. День
Селена гуляла по городу вместе с Виктаром. Парень что-то рассказывал, смеялся. Но Селена его не слушала, она витала в своих мыслях, которые ее не покидали ни на мгновение. О чем она думала? Три дня назад в ее доме появился ранее не известный ей человек. Вейтр Крил.
-Селена, - окликнул Виктар девушку, когда они подошли к ее дому. Та даже вздрогнула от неожиданости.-О чем ты думаешь? Ты все время витаешь в облаках. Когда ты станешь по серьезнее?
Селена тяжело вздохнула про себя.
-Нет милый мой Виктар. Я не перестану там витать никогда. Как ты не понимаешь?
Селена знала как можно задеть этого парня и умело играла на этих струнах. Для чего? Нет. Она очень хорошо относилась к волколаку, как к брату..ну может быть чуть-чуть больше. Просто иногда он становился скучным и приземленным, и тогда Луна начинала его подкалывать.
-Селена, я хочу серьезно поговорить с тобой.
При этих словах у девушки сердце екнуло. Она остановилась и серьезно посмотрела в глаза своего друга. По коже побежали мурашки и тело обдуло холодом.
-Да Виктар?
-Селена, ты знаешь как сильно я люблю тебя…
-Я тоже люблю тебя, брат…
-Нет ты не понимаешь. Я люблю тебя как мужчина.
-Теперь я тебя не понимаю…
Селена врала. Смотрела Виктару в глаза и врала. Она прекрасно знала о чувствах своего друга. Она всегда о них знала. И сама, чего уж скрывать, была не равнодушна к Виктару. Порой она представляла как будет хорошо, когда они поженятся. Они вместе росли и играли. Когда Луна была еще малышкой, она робко смотрела на уже взрослого мальчишку и украдкой колотила его палкой. Но это было раньше, когда они были маленькими и несмышлеными. Теперь Луна выросла и поняла что это всего лишь привязанность. Детские чувства растаяли как утренний сон. А чувства Виктара стали только сильнее…И Луну это пугало.
-Глупенькая… Я хочу сказать тебе, что всегда хочу быть с тобой.
Виктар положил свои руки на бедра девушки, и придвинул ее ближе к себе. Луну всю затрясло.
- Ты дрожишь?-лукаво улыбнулся Виктар.
- Нет. С чего ты взял?
Луна не знала куда деться. Ей хотелось испариться из его крепких рук. Именно сейчас. Обычно она таяла в его теплых объятьях и время останавливалось.
Теперь все было по другому. Селена хотела вырваться из этого города, ей хотелось быть свободной, найти новых друзей и быть может новую настоящую любовь.
-Селена…- прошептал Виктар и его губы скользнули по шее девушки.
Сердце Луны забилось как сумасшедшее и казалось что оно вот-вот вылетит из груди.
-Селена!!!- раздался спасительный голос отца девушки.
-Извини Виктар, мне надо идти,- Селена-Луна изящно выскользнула из объятий парня и скрылась в доме.
Отец попросил Селену сварить лечебное снадобье для гостя. И вот она опять погрузилась в размышления об этом Вейтре.
“Этот парень обязательно захочет пойти своей дорогой, когда окончательно поправиться. И тогда я смогу напроситься пойти с ним. Так я вырвусь от сюда”
Селена гуляла по городу вместе с Виктаром. Парень что-то рассказывал, смеялся. Но Селена его не слушала, она витала в своих мыслях, которые ее не покидали ни на мгновение. О чем она думала? Три дня назад в ее доме появился ранее не известный ей человек. Вейтр Крил.
-Селена, - окликнул Виктар девушку, когда они подошли к ее дому. Та даже вздрогнула от неожиданости.-О чем ты думаешь? Ты все время витаешь в облаках. Когда ты станешь по серьезнее?
Селена тяжело вздохнула про себя.
-Нет милый мой Виктар. Я не перестану там витать никогда. Как ты не понимаешь?
Селена знала как можно задеть этого парня и умело играла на этих струнах. Для чего? Нет. Она очень хорошо относилась к волколаку, как к брату..ну может быть чуть-чуть больше. Просто иногда он становился скучным и приземленным, и тогда Луна начинала его подкалывать.
-Селена, я хочу серьезно поговорить с тобой.
При этих словах у девушки сердце екнуло. Она остановилась и серьезно посмотрела в глаза своего друга. По коже побежали мурашки и тело обдуло холодом.
-Да Виктар?
-Селена, ты знаешь как сильно я люблю тебя…
-Я тоже люблю тебя, брат…
-Нет ты не понимаешь. Я люблю тебя как мужчина.
-Теперь я тебя не понимаю…
Селена врала. Смотрела Виктару в глаза и врала. Она прекрасно знала о чувствах своего друга. Она всегда о них знала. И сама, чего уж скрывать, была не равнодушна к Виктару. Порой она представляла как будет хорошо, когда они поженятся. Они вместе росли и играли. Когда Луна была еще малышкой, она робко смотрела на уже взрослого мальчишку и украдкой колотила его палкой. Но это было раньше, когда они были маленькими и несмышлеными. Теперь Луна выросла и поняла что это всего лишь привязанность. Детские чувства растаяли как утренний сон. А чувства Виктара стали только сильнее…И Луну это пугало.
-Глупенькая… Я хочу сказать тебе, что всегда хочу быть с тобой.
Виктар положил свои руки на бедра девушки, и придвинул ее ближе к себе. Луну всю затрясло.
- Ты дрожишь?-лукаво улыбнулся Виктар.
- Нет. С чего ты взял?
Луна не знала куда деться. Ей хотелось испариться из его крепких рук. Именно сейчас. Обычно она таяла в его теплых объятьях и время останавливалось.
Теперь все было по другому. Селена хотела вырваться из этого города, ей хотелось быть свободной, найти новых друзей и быть может новую настоящую любовь.
-Селена…- прошептал Виктар и его губы скользнули по шее девушки.
Сердце Луны забилось как сумасшедшее и казалось что оно вот-вот вылетит из груди.
-Селена!!!- раздался спасительный голос отца девушки.
-Извини Виктар, мне надо идти,- Селена-Луна изящно выскользнула из объятий парня и скрылась в доме.
Отец попросил Селену сварить лечебное снадобье для гостя. И вот она опять погрузилась в размышления об этом Вейтре.
“Этот парень обязательно захочет пойти своей дорогой, когда окончательно поправиться. И тогда я смогу напроситься пойти с ним. Так я вырвусь от сюда”
Это текстовая версия — только основной контент. Для просмотра полной версии этой страницы, пожалуйста, нажмите сюда.