30 мая 1644г. Раннее утро. Улицы столицы Тибуроны.

Вчера поздно вечером Его честь добрался до таверны мадам Кредер. Не обнаружив барона-капитана в «Тихом омуте», Кипрас решил оставить капитану Вольфраму Бибервельту записку.
«Мой милый капитан-барон Вольфрам! По столице ходят упорные слухи, что наша кавалерия приобрела в вашем лице отличного фехтовальщика способного затмить в данном мастерстве самого Гибеллина, который в свою очередь претендует на звание первой шпаги королевства. Поговаривают также, что Вы уже затмили своим мастерством фехтмейстера гвардии. Говорят так же что вы даете уроки фехтования заинтересованным лицам. Считайте, что я одно из таковых. Дабы убедится в обоснованности данных слухов, либо ниспровергнуть оные предлагаю вам, встретится сегодня в 9 по утру, в развалинах старой сторожки, у часовни Сент-Николас, что на Евсеевских полях. Обменяемся своими познаниями в фехтовании. Дабы подобное совсем не выглядело дуэлью рекомендую взять с собой кого-нибудь из офицеров в качестве свидетеля. Который и засвидетельствует нашу совместную тренировку. Не хочу чтобы после говорили что Его честь Леон Генри Кипрас нарушает закон, и избивает капитана каваллерии как шелудивого пса во время их первой встречи. Хотя последнее ещё бабушка на двое сказала.Каждый берет защиту и оружие с собой. Я предлагаю шпаги либо рапиры, хотя и от сабель не откажусь. Это не требование сатисфакции, это всего лишь приглашение на тренировочный бой. Заодно и познакомимся поближе. После спрысним наше знакомство. Кто-то свою победу, а кто-то смочит горесть поражения. Если Вас не устроит день сегодняшний, меня устроит и завтра. Время и место встречи неизменны.
С уважением Леон Кипрас.
P.S. Дайте знать о своем решении. Каждый берет оружие в паре, дабы оппонент мог при необходимости воспользоваться оным».
Решив более ни кого не беспокоить Леон, прикупив бутылочку Шардене, отправился к себе домой.
По прибытии домой Его честь отдал распоряжение Андре насчет завтрашнего утра и отправился на половину супруги. Джозефа была несколько удивлена подобным поведением супруга, но не подала вида. Подобные визиты последнее время становились все реже. Эта ночь была полна феерий.
Проснувшись в прекрасном расположении духа Леон, умывшись и слегка позавтракав, оседлал Абрека и вдвоем со своим дворовым отправился совершать утренний моцион по Евсеевским полям. Бричка дворового едва поспевала за понукаемым Абреком. В бричке лежало все раннее обговоренное, заботливо осмотренное и уложенное Андре. В случае не появления барона на условленном месте, придется вести все это «железо» во Дворец Правосудия.

З0 мая. Позднее утро. Дом Д'Арвала, Дворец правосудия и Дворец Велларде.

День начался не самым лучшим образом.
Когда, уже под утро, Монтрезор Д'Арвал, донельзя усталый вернулся домой, его взору предстала картинка, в другое время показавшаяся бы ему верхом эстетического наслаждения.
Поперек кровати, в безнадежно измятом вечернем платье, раскинулась его молодая женушка Софи. Видно ждала-ждала его весь вечер, да так и заснула, не раздеваясь.
Д'Арвал попятился, рассчитывая устроиться в кабинете в удобном кресле, но задел дверь  и нашумел. Софи немедленно открыла глаза, села на кровати и ясным, звонким голосом, будто совсем не спала, крикнула, глядя ему в глаза:
- Монтрезор Д’Арвал, вы негодяй! Как вы могли оставить меня в такой день одну! Ненавижу Вас, убирайтесь, откуда пришли… - отвернулась и горько заплакала.
Монтрезор только головой покрутил. Много раз они обсуждали его службу и что для него важнее, эта треклятая служба или она, его верная Софи… И всегда разговор кончался слезами, а Монтрезор Д'Арвал, несгибаемый Бронзовый Дюк, стыдливо ретировался с поля семейных битв. Сказать кому, не поверят!
Неприятности продолжились и на службе, когда приставы, отправленные на тайные переговоры с «ночными баронами» Гвибрука вернулись ни с чем.
По их словам, а словам этим Д’Арвал верил, ибо подчиненных своих знал, на просьбу вернуть скипетр, воры учинили промеж себя сыск строжайший, но развели руками:
*Никто из них мол, не брал!* и поклялись в этом своей воровской честью.
PRIMO окончательно зашло в тупик. Но дело было  не в этом. И даже не в том, что судья Леон Генри Кипрас, где-то пропадавший все утро и вернувшийся раздраженным и злым, устроил ему страшный разнос, стуча кулаком по крышке дубового стола:
-  За что король Родрик тебе деньги платит! Дожили – из  дворца жулье тащит Королевские регалии. Если скипетр не найдешь, пропади я на этом самом месте, сгною в замке Игрек! Понял, милсдарь? Вопросы будут?
И так далее и в том же духе.
Слов нет, когда на тебя орет начальство, да еще без повода, это неприятно, но гораздо неприятнее было то, что SECUNDO, идея целиком и полностью захватившая Д’Арвала грозила тоже закончится полным провалом.
Все дело было в том, что барон фон Бибервельт и графиня Кредер, как титулованные дворяне могли быть подвергнуты допросу только с личного разрешения короля Родрика или как минимум, Первого Королевского Секретаря. Официальный запрос, направленный по инстанциям еще вчера, когда Д'Арвал только знакомился с делом, пришел с резкой отрицательной резолюцией. Зарвавшимся судейским давалось понять, чтобы они искали воров и бандитов в городе, а во дворец и личную жизнь элиты не смели и носа совать.
Если бы такую резолюцию наложил Родрик, следователь и рта бы не раскрыл, но ведь в том-то и было дело, что запрос его до короля и его секретаря даже не дошел. Отписался какой-то  мелкий чиновничек из дворцовой канцелярии, причем, даже не вникнув в суть дела. А значит, Монтрезору придется самому отправляться во дворец за санкцией. А там уж как повернется. Король Родрик V, достойный потомок Капризного, славится характером непредсказуемым.

            Сержант Городской Стражи Винни Бло, а вернее Бло с двумя точками, как он сам не преминул бы уточнить, скучал в дворцовом коридоре, наслаждаясь тяжестью увесистого кошеля, наполненного замечательными кругляшками, когда в дверях появилась высокая фигура судебного следователя Монтрезора Д'Арвала. *Этот даже не зомбиниус. Этот – самый настоящий каменный истукан, этакий твердолобый болванчик, - молнией пронеслось в мозгу Винни. – Принесла его нелегкая на мою голову. И ведь по поводу покраденной королевской палки, наверняка...Вынюхивать будет...* Винсент заулыбался, представив, как судейский обнюхивает королевскую палку, и в следующую секунду его воображение решило отключиться.
Вот уж кого сержант не хотел видеть сейчас, так это Бронзового Дюка, судейского, ну совершенно неподкупаемого. В свое время следователь выпил немало крови у честных Гвибрукских стражников, расследуя одно дельце о размере пошлины, взимаемой с приезжих купцов. Вот тогда-то Винни и узнал, что некоторые личности на этом свете совершенно, ну просто абсолютно, не такие как он сам.
Бло попытался вытянуться в струнку, что при солидном животе ему удалось не вполне  и  стал прятать взгляд от следователя, надеясь, что тот пройдет мимо.
Впрочем, надеждам сержанта сбыться было не суждено.
- А-а, сержант Бло! И ты здесь?
- Три павлинских пера тебе в зад, Монзапор -  еле слышно проворчал Вини, глядя в сторону.
- Ты что-то сказал, сержант? Нет? Ну, тогда мне послышалось, -  Д'Арвал усмехнулся. - Несешь службу при дворце, значит… И как она, служба? Мухи не кусают? Мошна пополняется? Особенно после того, как ваши люди прос…пали Королевский Скипетр?
- На службу не жалуюсь, - гаркнул Вини, раздосадованный таким наскоком следователя. – А скипетр… Не ошибается тот, кто ничего не делает. Но наша Служба Правовыявления найдет преступника так быстро, что ты и глазом не моргнешь,  Д’Арвал.
- То-то я смотрю, городские стражники никогда ни в чем не ошибаются. А уж ваша Служба Правовыявления, да еще вооруженная методом индукции… Представляю себе последствия, -  в голосе Д'Арвала прозвучала неприкрытая издевка. - Смотри Винни, я помню твои проделки с купцами. И если я узнаю,  что тебе сунули взятку, за закрытые глаза… Монтебольдскими рудниками или замком Игрек не отделаешься. Обеспечен тебе будет Монфокон – королевская виселица. Так, что не мешай мне в расследовании, Винсент Бло с двумя точками.

30-е мая. Полчаса до полудня.
Дворец Велларде. Арочный Холл.

    - Я побеспокоился о том, чтоб нас никто не потревожил, Ваше величество, - сказал Марколо, пропуская Савиньена вперед и запирая двери за его спиной. Они вошли в Арочный Холл – очень просторное и столь же бесполезное помещение на втором этаже дворца, располагавшееся между двумя разными его крыльями, обладавшее высокими сводчатыми потолками, такими же высокими окнами и выходом на балкон, который нависал над Ароматическим садом. Этот холл был светлым и пустым, из мебели тут можно было насчитать штук 6-7 стульев и небольшой столик у камина, на котором, поблёскивая чистотой, стояли бутылки вина и высокие бокалы, а также корзина с фруктами.
    - Это просто поразительно, милейший Марколо! – заявил Сезару Савиньен, -  Мне и в голову не приходило, что дворец может быть настолько пронизан потайными ходами. Никогда больше не останусь на ночь в Велларде. Это слишком опасно! Подумать только, кто угодно, абсолютно кто угодно мог оказаться в моей спальне посреди ночи, пройдя тем же путем, что и я сейчас! Пенгерский Дом во всех отношениях более безопасное место для моей персоны!
    - Мой король, простите, но Вы преувеличиваете, - с легкой улыбкой ответил Марколо, - Такое вторжение не прошло бы незамеченным, к тому же о ходах знает очень ограниченный круг лиц. Вы в безопасности во дворце.
    Во время своей речи Сезар краем глаза заметил сержантскую физиономию, на мгновение высунувшуюся из потайной двери в стене помещения. Он незаметно за спиной погрозил этой роже кулаком и она скрылась.
    - Так или иначе, - тем временем продолжал пенгерский король, - Я надеюсь, что у Вас были очень веские причины разыгрывать весь этот спектакль для моих гвардейцев, Марколо. Ваш слуга топочет и ругается по-пенгерски в моих покоях, но это не сможет обмануть охрану надолго: пенгерские солдаты с минуты на минуту ворвутся и обнаружат подмену. Поэтому скорее переходите к Вашему очень щекотливому делу, или как там Вы выразились? Представить не могу, что бы это могло быть.
    - Я назвал вопрос деликатным и конфиденциальным, Ваше величество, если мне не изменяет память. Впрочем, по Вашей воле перейдем к вопросу без отлагательства. О, простите меня, мой король…. Не желаете ли вина? – словно поразившись своей негостеприимности спросил советник.
    - Да, пожалуй, налейте мне немного, - согласился Савиньен и уставился в окно, – О! А что у вас там? Какой замечательный вид!
    - Сады прекрасны в это время года, мой король. Если желаете, можем перенести нашу беседу на свежий воздух?
    - Желаю, – кивнул Савиньен и направился к балконным дверям. – Хочется вдохнуть полной грудью.
    - Я присоединюсь к вам незамедлительно, - сказал Сезар и открыл перед пенгерским монархом дверь на балкон. Затем он вернулся к столику с вином и бокалами, выбрал одну из предусмотрительно откупоренных и проверенных слугами бутылок, наполнил два бокала и, выудив из кармана бархатного жилета маленький пузырек, добавил несколько капель его зеленоватого содержимого в один из них.
    - Ооу! – донесся с балкона громкий возглас Савиньена
    - Да, Ваше величество, вид отсюда восхитит любого! - согласился с монархом Марколо, взбалтывая содержимое бокала с сюрпризом, -  Вам очень повезло с погодой в этот приезд, мой король, небо поражает голубизной, сады цветут и благоухают, птицы радуются летнему солнышку…
    Скептически осмотрев бокал и понюхав его, Сезар еле слышно добавил:
    - Ну что ж, попробуем войти в одну и ту же реку дважды.
    Он уже развернулся и собрался выйти на свежий воздух вслед за пенгерским монархом, как в этот момент широкие двустворчатые двери ведущие из Арочного Холла в северное крыло дворца распахнулись и перед советником грохоча ржавой, прохудившейся, сильно покореженной тележкой из которой что-то всё время сыпалось предстали две личности, которых он никак не мог здесь ожидать.
    Это были одетые в какую-то рванину монгарбцы* с видавшими виды строительными инструментами в руках. Их плоские, заросшие щетиной лица вытянулись при виде застывшего с занесенной ногой советника. Спустя мгновение оба работяги закричали.
    - Бугульме! Шекелбде гебдальда!!! – кричал один из них, отчаянно взмахивая киркой в сторону советника.
    - Пасопен! Пасопен! Крахтарбдуш! – орал второй.
    Марколо в замешательстве не мог сдвинуться с места. Оборванцы продолжали голосить на расстоянии от него, а он стоял с двумя бокалами вина и пронзал их взглядом. Наконец, раздражение взяло верх над изумлением и он прокричал:
    - Что?! Кто вы такие?
    - Большмана визирьма, многоуважальна, стоять не ходима, стоять не ходима! – делая ужасное лицо, пролепетал один из монгарбских работяг.
    - В чем дело, я вас спрашиваю?! – Марколо уже взял себя в руки и говорил тише, надеясь, что весь шум-гам не привлечет внимание Савиньена. Он вернул бокалы на столик и решительно направился к оборванцам с целью выставить их вон.
    - Хороша большма господина, нигде не ходила, - с робкой улыбкой сказал один из них.
    - Крахтыргыдым гдамбельге, – подтвердил второй.
    - Куда не ходила? – зло зашипел на них Марколо, - Последний раз спрашиваю, в чем дело?!
    - Да, - ответил, судя по всему, самый образованный из парочки, - Дела, да.
    - Что, «да»?
    - Что? Да?
    - Вы, два апокалиптических идиота, голов хотите лишиться?!
    - Нет, о визирима, просите, просите… - залепетал первый, падая на колени. Второй тут же повалился вслед за ним.
    - Пошли вон! - Марколо брезгливо поморщился. - Разберусь с вами позже.
    Но только он развернулся, чтобы отправиться в направлении балкона, где его битый час дожидался пенгерский монарх, как оба монгарбца ухватили его за ноги.
    - Вход улица не быть!
    - Крахтарбдуш!
    Марколо застыл.
    - Как не быть?
    - Всё. Кончался весь. Упала на земля! Нас приказама всё чинила, мы привозила камня песока, водыма…
    Рывком Марколо освободился от сдерживающих его движения рук и в мановение ока оказался у стеклянных дверей. Он распахнул их. Балкона не было. Внизу, в метрах четырех с половиной ровным кубом были собраны свежевытесанные камни, а на них сверху…
    Марколо прикрыл глаза рукой.
    - О! – пронеслось за его спиной, - Бегмельге?
    - Хрык каптельде, - раздалось справа и чуть снизу.
    Марколо в негодовании развернулся и пнул одного из работяг под зад. Тут же оба монгарбца попятились к своей дырявой тачке с кривыми колесиками.
    - Уже нету мы, о великая хозяима-господина. Убегама быстро, тачка забирама и ввшшшик…
    - Куда?? А ну стоять! Теперь вы уже никуда не убегами… Тьфу! Бло! Сюда!
    - Да, Ваша светлость! – рявкнул Бло, вместе с ещё одним стражником выскакивая из-за потайной двери в стене, - Мы тут, Ваша светлость!
    - Я не слепой,  – Марколо был очень раздражен и указывал на жмущихся к стене монгарбцев, - Чтобы вот этих двоих никто больше в городе никогда не видел!
    - Так точно, сэр!
    - Подойдите сюда! Видите труп внизу?
    - Так точно, сэр!
    - Вы сейчас спуститесь туда и первым делом заберете корону и золотой орден на цепи. Их надо изъять в качестве вещественных улик. Позже приступите к расследованию этого несчастного случая.
    - Так точно, сэр!
    - Вам всё понятно? Несчастного случая!
    - Так точно, сэр!
    - Что Вы должны забрать?
    - Орден и корону, сэр! –выпалил Бло, не задумываясь.
    - Вот и хорошо, - подытожил советник быстрым шагом направляясь к дверям в южное крылою. На пороге он остановился, ткнул себя пальцем в грудь и четко артикулируя произнес, глядя на всех присутствующих:
    - Меня здесь сегодня не было! Я был в отъезде. Загородом.
    - Так точно, Ваша светлость, - сказал Бло, но Марколо уже исчез.
    Сержант подошел к тому месту, где раньше начинался балкон, снял шлем и почесал затылок, глядя вниз на то, что ещё недавно было пенгерским королем.


___________________________________________
*Монгарбцы – уроженцы Монгарбии, очень небогатой страны, граничащей с югом Местальи. Монгарбцы отличаются работоспособностью и готовностью взяться за любое дело, а также своей непритязательностью в быту и недорогими расценками. Они с большой охотой отправляются в другие страны на заработки. Правда, назвать монгарбцев «умелыми мастерами» было б прегрешением против истины, притом в особо крупных размерах.

30 мая, время полудня, дворец Велларде, Салон.

Графиня Кредер, бегая повсюду глазами, наблюдала интересную картину. Небо в этот день заволокло тучками и, кажись, вот-вот из них хлынет вода. Но придворные этому ничуть не огорчились, найдя простой выход: кому-то взбрело в голову снять со стен старое стрелковое оружие и показать свое мастерство владения им. И уже совсем скоро в Салон были откуда-то принесены красно-белые круглые мишени, а сильная половина придворных начала поочередно обстреливать их то из луков, то из арбалетов под восторженные "ахи" дам.
Одному графу Кредеру было невесело. Он, попытавшийся единажды выстрелить из лука, малость промахнулся. И попал в настенный подсвечник, что тут же развалился на части. Рядом висящая штора вспыхнула, как спичка, но ее сразу же потушили. А вот графа к оружию больше не подпускали, на что он отвечал тихим бурачием чего-то себе под нос.
- Папенька, ну съешь клубничку...
- Нет.
- Не хочешь клубничку? Съешь вишенку...
- Нет, не хочу, не буду!
- Ну, яблочко тогда... яблочко...
- Не-е-ет!
Тася нахмурилась, медленно поедая клубнику одну за другой. В мишени то и дело со звонкими "ТЫНК" вонзались стрелы, и скоро Таисия начала скучать. Юстиниан же, надувшись, упорно отказывался есть, что на него вообще не было похоже.
- А вот и Вольфрам! - дернула Тася за рукав отца, тот что-то буркнул. - Смотри, смотри же, он будет стрелять!
- И чем я хуже... Промахнулся маленько... маленько...
Баронская стрела вонзилась в центр мишени, дамы, как им и было положено, ахнули.
- Смотри! В десятку!
- Глупое занятие, Тася... глупое...
- Не соглашусь, папенька. Помнишь, как лет семь назад мой кузин учил нас стрелять из лука по деревьям? Весело было!
- Весело... Когда штора горела, тоже весело было...
- Мда, мой кузин наверняка здесь побил бы все рекорды!
- Тася, не смеши меня! Дай ему в руки лук -  он весь дворец спалит к чертовой бабушке...
Очередная стела Вольфрама попала в центр.
- Ах, барон знает в этом толк. Хватит дуться, папа, я пошла...
- Куда, Тася?
Она, взяв в руки зеленое яблоко, подошла к мишени.
- Барон! - окликнула она стоящего поодаль Бибервельта. - Барон, цельтесь внимательней!
Тася вытянула руку с яблоком на ладошке.
- Не занимать вам храбрости, графиня! - ответил Вольфрам, поднимая лук.
Придворные вокруг зашептались.
- Тася, что за глупости? - заверещал граф.
- Тише, папенька. Тише... - она заулыбалась и подняла ладошку выше.
Барон любовно взял стрелу, поднял лук и с силой натянул тетиву. Тася ничего даже не заметила, как вдруг яблоко на ее ладони взорвалось, обрызгав ее яблочным соком. Она взвизгнула и попятилась. А стрела уже была в мишени с нанизаным на нее остатком яблока. Все вокруг что-то заговорили. К Таисии тут же подбежал один из слуг и подал салфетку, она вытерла руку и с вдруг появившейся дрожью в коленках поспешила к Вольфраму.

- Вы испугались, Таисия? – в голосе барона слышалась неподдельная тревога. – Простите пожалуйста. Вы могли пострадать!
- Увы, Вольфрам, я только сейчас это поняла...
- Я не хотел… Не подумал...
- Ах, я тоже не подумала... Бедный мой папенька... Где же он?..
- Постойте! - барон взял графиню Кредер под локоток и отвел к окну. - Я должен вам кое-что доложить... Рассказать... Дело весьма деликатного свойства, но вы должны об этом знать, поскольку оно касается бумаг судьи Кипраса, - Бибервельт понизил голос.- Так вот, мой слуга, Стефан Цивиль, совершенно очаровал одну из служанок дома судьи Кипраса и провел с ней страстную ночь. Елена, эта самая служанка, болтлива до безумия, как и любая девушка, впрочем... А мой Цивиль - парень хваткий. И сегодня утром он мне рассказал, что выяснил. Так что некоторые тайны судьи попали в наши руки. В том числе и про архив.
- И где же мой отец, господи?.. Барон, я не вижу его. Вы продолжайте, продолжайте, я же слушаю...
Бибервель, воровато оглядевшись вокруг, наклонился к ушку Таисии и заговорщицким шепотом продолжил:
- Все основные бумаги Кипраса хранятся в полом бюсте короля Родрика Капризного, а находится этот бюст, по словам Елены, подслушавшей один интересный разговор, там, где много… простите Таисия за пошлость, там, где много обнаженных женщин и воды. В дымоходе. Но и в доме кое-что из интересных бумаг хранится… В интересном таком бюро, в кабинете. Правда бюро это с секретом, а секрета Елена не знает.
- Вольфрам, не говорите загадками! Обнаженные женщины? О чем это вы?
- Извиняюсь, Таисия, за дерзость, но... Вы были когда-нибудь в женской бане? - он скривил губы и фальшиво улыбнулся.
- Бане? Это шутка?
- Смею сказать, что нет. Бюст Капризного в дымоходе женской бани Гвибрука.
- О, небо! - графиня оперлась на подоконник. - Что за глупость? Да, там-то его его даже и искать не будут. Вольфрам, я знаю, кто может помочь нам с этим делом и я активно ищу его.
- Хорошо, Тася, он нам нужен как можно скорее...
- И где же все-таки папенька?
- Граф Юстиниан? Да вон же он... Вон, среди толпы виден его зеленый костюм... Граф Кредер? Граф Кредер, куда вы?!! Не подходите к оружию, прошу вас! Нет!! Стойте!!!
Но было уже поздно. Граф поднял арбалет, прицелился... Бибервельт закрыл ладонью глаза Таисии.
- Не смотрите графиня, вам не надо это видеть.
После глухого "тынк" что-то хрустнуло, звякнуло, а потом совсем "бабахнуло". Тася хоть и не видела ничего, но возмущенно всплеснула руками.
- Ох, папенька....

З0 мая. Незадолго до полудня. Дворец Велларде.

Интересно разворачивались события в тот, так неудачно начавшийся день.
Казалось, все складывается против специального следователя Монтрезора Д’Арвала, словно черная кошка дорогу перебежала.
И очередная, не совсем приятная, встреча с Винни Бло, несмотря на очевидный провал, все еще чувствующим себя хозяином дворца.
И резкая отповедь королевского Секретаря, когда следователь обратился к нему с просьбой о разрешении на допрос Бибервельта и Кредер: это мол забота Королевской коллегии, а то и Канцелярии задушевных дел и почему собственно судейский обращается к Королевскому Секретарю, несмотря на направленный в адрес поименованного специального судебного следователя, отрицательный ответ.
И напоследок, отказ в аудиенции у короля Родрика, облеченный в более изысканно-вежливые выражения, мол не будет ли так любезен мастер специальный судебный следователь посетить Его Величество в другой раз, но то этого не переставший быть отказом.
Короче говоря, SECUNDO окончательно грозило превратиться в мыльный пузырь. Снаружи привлекательный, яркий и переливающийся, внутри – пустой и готовый лопнуть. Не часто такое происходило с Монтрезором Д’Арвалом и он, откровенно говоря, несколько растерялся.
В такой вот растерянности его и застал первый советник Сезар Марколо, спешащий по коридору. Странное у него было выражение лица и странная походка, как будто Главный Советник бежал от кого-то или от чего-то. Заметив следователя, Марколо сбавил скорость и перешел на неспешный шаг. Смешно-с. Впрочем, Д’Аравал был не в том состоянии, чтобы раздедуктировать состояние Главного Советника и просто поклонился, соблюдая честь естественно, не придворный, как никак.
Однако Сезар Марколо остановился.
- Что вы здесь делаете Д’Арвал? – в его голосе послышались те же интонации, с которыми сам Монтрезор давеча разговаривал с Винни .
Однако последовать примеру сержанта, следователь не мог. Не хватало еще хамить высшему чину королевства.
- Желаю здравствовать, господин советник! – сказал он.- Я прибыл во дворец, дабы испросить разрешение на допрос подозреваемых по делу о пропавшей королевской регалии, именуемой Скипетр Короля Родрика Капризного. Однако, из-за ведомственной склоки между Дворцовой канцелярией и таковое разрешение получить не представилось возможным, ибо…
- Секундочку!- перебил его Марколо и, задумчиво оглядев с ног до головы, продолжил: - Кого конкретно Вы желаете допросить и почему ваших полномочий недостаточно? Только покороче, прошу Вас.
– Так точно, Ваша Светлость, - пожал плечами Монтрезор.- Оставляя преамбулу скажу, что мне требуется разрешение на допрос капитана Бибервельта, Таисии Кредер и графа Юстиниана Кредера. Применяя дедуктивный метод расследования, я пришел к выводу, что они могут быть причастны к краже. Но к сожалению, я, не взирая на данные мне судьей Кипрасом полномочия, допросить их не могу. Титулованные дворяне как-никак. Допросу, без специального разрешения, не подлежат-с.
-Марколо размышлял лишь несколько секунд
-А знаете что, Д’Арвал, пожалуй, я дам Вам такое разрешение. Следуйте за мной.
  Оторопевший от неожиданного поворота событий следователь передал советнику официальный запрос и поплелся вслед за ним. Вскоре они попали в кабинет Марколо, в котором советника ожидал, пребывавший в нетерпении, его помощник Хольп. Он устремился было к вошедшему советнику, однако при виде Д`Арвала остановился и лицо его безразлично окаменело. Марколо сделал знак Хольпу подождать, а сам прошел к столу и взял в руки перо. Кинув беглый взгляд на бумагу, он наложил резолюцию с витиеватой подписью.
- Возьмите, Д’Арвал,- сказал он, протягивая следователю долгожданную бумагу и, заметив нерешительность следователя, нетерпеливо спросил: - У Вас что-то ещё?
– Никак нет, Ваша Светлость. Разрешите удалиться?
- Ступайте, -  ответил Марколо, продолжая наблюдать за Д'Арвалом, пока тот не закрыл за собой дверь кабинета.

30 мая. Дворец Велларде.

Во дворце намечался переполох. Он уже надвигался: истерические нотки в голосе прислуги, бессмысленная беготня по коридорам, более активное, чем всегда,  изображение деятельности при полном ее отстутствии. Клоринда была слишком здравомысляща, чтобы отнести все это на счет своего появления, но понять, что происходит, следовало как можно скорее.
- Любезный! – слуга, с чрезвычайно деловым видом несущийся по коридору, притормозил и вопросительно посмотрел на баронессу. – А что у нас тут происходит?
- Пенгр хлопнулся! – радостно сообщил парень. – Мозги наружу, душа на небеса, теперь они у нас попляшут!
- Мозги? – рассеянно уточнила Кло. Сколько угодно пенгрийцев могли свернуть шею во дворце, но чтобы обрадовать этим столько народа… кандидатур было всего две. И оба варианта баронессу не устраивали.
- Пенгрийцы! – обиженно поправил ее слуга и скорчил рожу, изображая, как именно. Видимо, выражение искреннего ужаса на лице баронессы ему польстило, и он в красках описал бездыханного короля Савиньена.
Первую мысль, посетившую головку баронессы после того, как она снова оказалась в относительном одиночестве, маменька баронессы никогда бы не одобрила. Поэтому Кло быстро перешла ко второй.
- Значит, я теперь королева. – Это было приятно. – А королем у нас, значит, Тото. – Это угнетало. Подлый супруг пока не знал о неудавшемся втором покушении; незадачливого наемника заперли в подвале под зорким присмотром обоих Монтгомери, которые, сменяясь по очереди, читали ему свод законов Тибуроны. Но о своих намерениях Тото заявил яснее некуда – рассчитывать на его появление на пороге дома Мартемаров с покаянием не приходилось. А сколько усилий было потрачено на его воспитание! Клоринда вздохнула и приступила к выполнению плана Б.

Господин советник Марколо, на счастье, был один. Клоринда влетела в комнату и картинно упала на колени, не забыв картинно же заломить руки. От неожиданности советник отпрыгнул. Падать на колени с размаху – занятие довольно рискованное, но Кло благоразумно надела сегодня две пышные нижние юбки, и удар сильно смягчился.
- Мадам? – выждав паузу, поинтересовался Марколо. Баронесса медленно подняла огромные, полные слез глаза на советника. Хрустальная слезинка скатилась по щеке и медленно продолжила свой путь вниз.
- Прошу прощения, но мне не к кому больше идти...
- Мне весьма лестно, однако…
- …чтобы спросить, - Клоринда умоляюще простерла руки к Марколо, - где сейчас тело моего отца?
- Мадам, ваша вера в мои познания не может не восхищать, - советник осторожно отступил еще на шаг, очевидно, соображая, насколько безумна его посетительница, - но на кой мне сдался ваш отец?
- Он ни за что мне не позволит с ним проститься, - гнула свое Кло (глаза она, словно в крайнем утомлении, прикрыла рукой, и оценивала сквозь пальцы, сколько еще можно дурачить господина советника без особого ущерба для его терпения. По всему выходило, что не очень долго.), - Антуан сделает все, чтобы мне этого не позволить, а я так любила бедного папà, он всегда говорил: «Клоринда, девочка, поклянись, что ты не забудешь бедного короля и будешь приносить мне фиалки на могилу каждую пятницу». Савиньен очень любил нюхать фиалки, - пояснила она окаменевшему Марколо, - особенно по пятницам.
- У вас есть двадцать секунд, чтобы объяснить, о чем вы все это время говорили, - вежливо сообщил советник. – В противном случае я зову слуг.
- Не о чем, а о ком! О моем покойном свекре, короле Савиньене! Отце этого изверга, моего мужа. Тото, - баронесса всхлипнула и умирающим лебедем склонилась над ковром.
- А вот отсюда поподробнее, - Марколо подхватил ее под локоть и почти бережно довел до кресел. – Присаживайтесь, мадам, и рассказывайте. Только покороче, если не трудно.
Это было нетрудно. Историю знакомства и скорого брака с пенгрийским принцем Кло уместила в пять предложений – отточенных, ясно рисующих картину отношений наивной девушки и порочного злодея. Нет, приятные моменты были, конечно, но не вспоминать же о с удовольствием напару сломанном бильярдном столе, например, тем более, что после вчерашних событий баронесса поклялась вычеркнуть из своей жизни и сердца мерзавца Антуана.
- И как же вы расстались? Неужели принц добровольно отпустил такую прелестную девушку? – поинтересовался Марколо после изучения копий свидетельств о браке и писем короля к «любимой невестке».
Клоринда знала, что советник знает, что дело вряд ли обстояло так, как она рассказывала. И советник-то уж точно знал, что она знала, что он… Но почему бы не развлечь хорошего человека историей?
- Был чудный весенний день, - подняв глаза к небу, начала баронесса. – Мы гуляли возле Пиденбахского водопада. Я собирала фиалки…
- Я уже понял, что вам не везет с фиалками, мадам, - посочувствовал советник.
- Увы, - кивнула она, - я их собирала, подбегала к Тото, чтобы он посмотрел, убегала, порхала там, словно беззаботная пташка, и все смеялась, смеялась… И вот когда я в очередной раз к нему подбежала, Антуан…
- Столкнул вас в водопад, - закончил за нее Марколо.
- Как вы угадали, сударь?
- О, я знаю мужчин. Мадам, - советник подсел ближе и доверительно понизил голос, - ваша история потрясает ум и сердце, но – чего вы ждете от меня?
По совести, Клоринда не знала точно. Душа ее жаждала мести, и чем страшнее, тем лучше. Но не станешь же это объяснять мужчине. Мужчинам нужна ясность и четкие формулировки.
- Я желаю ясности, господин Марколо, - кротко ответила она. – Желаю точно знать, кто я. Мое положение ужасно, уж поверьте. Или я супруга принца Пенгрии, или не супруга, а, скажем, обеспеченная вдова… чья-нибудь. В конце концов, я патриотка, господин Марколо! – советник взглянул на нее с новым интересом. – Вдруг король Родрик выдаст принцессу Тику замуж за моего мужа. И наша бедная, милая принцесса окажется в очень двусмысленном положении.
-Я очень рад слышать что Вы, прекрасная Клоринда, на правильной, патриотической стороне. У меня есть соображения, как я могу поучаствовать в вашем положение и как мы, совместно, сможем принести пользу в общегуманитарном масштабе, - сказал Марколо, приблизившись к ней вплотную, так что она могла ощущать его дыхание на своей щеке, - Однако сейчас я попрошу Вас покинуть меня. Мне очень приятно Ваше общество, но обстоятельства вынуждают спешить. До скоро встречи, моя принцесса.
Кло вздохнула и скромно опустила глаза. Так же скромно заверила советника, что вся ее надежда - на него одного и скромно вышла из дворца. Желание мести и впрямь несколько упорядочилось, так что теперь оно легко выражалось всего в шести словах: «Ты у меня еще попляшешь, Антуан!»

30 мая 1644г. Дворец Правосудия. 2-я половина дня (в соборе давно-уж били полдень).[i]

С самого утра день не задался. Вероятно, дорогу бричке Кипраса перебежала черная кошка, либо это сказалось то, что ему навстречу попалась служанка Герда несущая пустое ведро. В общем, утро не предвещало ничего хорошего. На Евсеевских полях капитан не появился. Леон прождал его минут 40 и, поняв всю тщетность затеи, отправился во Дворец Правосудия. А так хотелось поразмять с утра косточки, вспомнить былое и наконец-то познакомится с бароном, так сказать увидеть его живьем, в неформальной обстановке.
По дороге, до дворца правосудия Леон заехал в попутный околоток, посмотреть и оценить результаты труда своих подчинненых. До своего кабинета добрался злой как бес, с желанием устроить разнос первому кто попадется на глаза. В поле зрения первым из значимых попался Бронзовый Дьюк. Ну и получил по полное с авансом. Покрутившись немного во дворце правосудия Кипрас направился В замок Игрек, Там тоже требовалось его присутствие.
Добравшись, вторично, до своего кабинета Его честь, прежде всего увидел какого-то расфранченного фраера, впоследствии оказавшимся дворцовым курьером. Он весь прямо-таки сиял, словно золотой уилл, и был важен как министр двора. Видимо этот фанфарон дожидался Кипраса уже продолжительное время.
- Ваша честь! Вам личное послание нашего Августейшего монарха Родерика V. Приказано лично в руки. Так же Вам надлежит быть сегодня вечером во дворце с докладом. Такова воля монарха.
- Хорошо, буду. Что-нибудь еще?
- Это все, Ваша честь.
- Ну, тогда давай бумагу под роспись и можешь быть свободен.
Войдя в кабинет Леон, прошел к столу и, усевшись за него, вскрыл Августейшее послание. В послании монарха было следующее:
« Милостивый государь! Довожу до вашего сведения (так, или примерно так начинаются последнее время все ваши письма на мое имя) сегодня, несколько часов назад, в результате несчастного случая (в чем мы, лично глубоко сомневаемся) погиб король Пенгрии. Дипломатический корпус Пенгрии в трауре. В посольстве все крайне возбуждены и встревожены. Наследный принц в бешенстве (мы, кстати тоже). В связи со всем вышеизложенным, требую принятия незамедлительных мер по расследованию сего скорбного инцидента. Помните, на вас возложена вся полнота ответственности за решения назревшей проблемы, имеющей к тому же серьезную политическую окраску. Мне требуется только положительный результат. Решение данного вопроса, может оказать самое серьезное влияние на судьбу отечества нашего. Жду Вас сегодня вечером у себя с конкретным планом действий ».
От всего прочитанного у Кипраса перехватило дыхание. Леон отчетливо представил, что сейчас творится во Дворце и дипломатическом представительстве Пенгрии. Вечерний визит к монарху не предвещал ни чего хорошего. Нащупав на столе колокольчик, Леон стал так яростно его трясти, что казалось, тот развалится. В дверях тотчас появился секретарь:
- Да, Ваша честь.
- Вот что, милейший! Разыщи-ка мне Монтрезора де Арвала. Пусть сей сударь заглянет ко мне, как только освободится, либо промелькнет на горизонте. У меня к нему имеется безотлагательный интерес.
- Слушаюсь, Ваша честь.
Спустя некоторое время в дверях кабинета появился Бронзовый Дьюк.
- Мне передали, что ты хотел видеть меня, Леон. Что-то случилось?
- Нет, бляха-муха, я хотел спеть с тобой «Хаве-нагива», дуэтом. Проходи, присаживайся. Мало того, что ты всполошил весь город, устроив шмон в известных домах с весьма громкими фамилиями, так еще и забил все околотки всяким отребьем, «осчастливив» тем самым многих приставов. Ну, впрочем, в этом есть кое-какой резон. Вчера эти апартаменты уже удостоили своим вниманием носители некоторых известных фамилий. Кстати, они остались, весьма, недовольны действиями одного знаменитого следователя, нарушившего их покой. Но этих толстосумов я ненадолго угомонил. Ты эту палку то особо не перегибай. Я свой лоб под отдачу подставлять, не намерен. Так и знай. Мне ни к чему вся эта шумиха. Шума много, дела мало. Вопрос нужно решать споро, но разумно. За это нам жалование и платят. Думать надо и дело делать. …За что тебе Родерик деньги платит? Скипетр и поныне где-то бродит. Ты понимаешь, что ежели мы его не найдем, то наши шкуры на барабан натянут, в память о былых заслугах. …И что это за охрана, которая профукала такую вещь. Это не стража, а сборище свинопасов. После всего случившегося я бы им и свиней не доверил. Возможно я и повторяюсь, но результат прежний.
Монтрезор хотел было что-то сказать, но Леон перебил его…
- Это тебе в довесок. Почитай здесь и сейчас, и давай прикинем, как из этого гальюна выбираться.
С этими словами Его честь передал Дьюку Августейшее письмо. 
…Вот такие вот потрясающие новости. Ладно, прочитал страшилку на ночь и топай далее. Извини за резкость, сам понимаешь. Если что надумаешь сразу ко мне. Я тут тоже посижу, покумекаю.

30 мая, полдень, городские окрестности 

С самого утра день не задался. Ещё ночью звёзды показали кучу неприятностей Тибуроне и магу в частности. Потом, прямо у него на глазах, балкон одной из башен в компании с королём Пенгрии отвалился как срезанный ножом. А у мага закончились парочка очень важных трав. Пришлось топать в лес за другими. В лавке они есть только в засушенном виде, а Сатису нужны свежие, чтобы получить сок. Несмотря на мрачное настроение, Тао не мог не отметить мягкость уже летнего солнца, тишины и покоя в лесу.
- И вот теперь я здесь. - Проговорил он, поставив рюкзак рядом с холмиком, на котором росли красивые белые цветы. Срезав парочку, он заметил птицу со странной расцветкой, сидящую на ветке ближащего дерева.
- Привет. Что у тебя для меня? - Спросил он, протягивая руку. Птица опустилась на неё и подала свиток, завёрнутый в клюве.
- Мда. Похоже не у меня одного в жизне нагадили. Лети обратно. - Отпустил он птицу, прочивав послание.
- Надо бы найти поскорее этот Скипетр, это поднимет настроение королю. Или нет... - на секунду Сатис остановился и задумался. - Надо будет приподнести на совете свой особый чай. Он "охладит" атмосферу...

30 мая. Гвибрук. «Пенгерский дом».

Итак, Савиньен умер! Да здравствует Савиньен ХХХ! Вернее, Да Здравствует Антуан I! От радости мысли мои стали сбивчивыми. Ну теперь я развернусь. Первым делом разберусь со Старым Тонкозадым Недомерком, потом с увальнем Ломбардо. Ох, как же долго я ждал этого момента.
Я надел парадныйй мундир и вышел в холл. Холл "Пенгерского дома" напоминал встревоженный улей, но когда вышел я в сверкающем нарядном мундире все взоры обратились сами знаете куда. От толпы отделился Буфэ и подбежал ко мне.
-Ваше Величество. - прошептал он.- У меня есть известие о вашей, хм-м, супруге.
Мне польстило обращение Буфэ, "Ваше Величество" мне шло. Промелкнула мысль, что Кло все-таки осталась жива и убийца не смог выполнить заказ. В тьаком случае я озолочу его! Но это чуть позже, сейчас нужно выступить перед соратниками. Чтобы казаться повыше и смотреть на всех сверху вниз я поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж. Все смотрели на меня.
- Друзья, соратники. Сегодня случилось непоправимое. - торжественно начал я.- Мой отец...
И вдруг моя нога каким-то образом подвернулась, я потерял равновесие, не удержался на лестнице и начал падать. Падение выглядело как замедленная съемка, я словно видел свое тело со стороны. Вот сломалось ребро о вторую ступеньку, вот пробило черепную коробку о четвертую. И тут я понял, что мне уже не выжить. Жизнь перед глазами не пробегала, но две мысли перед смертью меня все же посетили. Первая была - глупо погибнуть в день собственного триумфа, которого я ждал всю жизнь, а вторая была печальна радостна. "Клоринда, я иду к тебе!" И тут я вдруг умер.

30 мая Тихий Омут

На огромной застеленной белоснежными простынями кровати восседала худенькая девушка в роскошном изумрудном платье, наблюдающая за игрой света небольшого шарика из горного хрусталя. Но это занятие не отняло у нее много времени - всего несколько минут, - она плавно подняла голову и приветливо улыбнулась затылку мужчины, стоящего у окна. Высокий и статный лорд Рихард Зейнглер смотрел на улицу. Его фамилия не была известна в широких кругах, лишь люди запада могли похвастаться, что слышали об этой семье. Почувствовав на себе взгляд, лорд развернулся и также одарил девушку улыбкой.
- Мое почтение, леди Эвенстайн, - бархатным голосом произнес он.
- Добрый день, - приветственно склонила голову девушка и менее официальным тоном добавила. – Давно не виделись. – Атмосфера в комнате из деловой моментально превратилась в дружескую. Рихард пересек комнату и присел на край кровати, задумчиво разглядывая собеседницу.
- И как же ты меня нашел? – Чуть нахмурившись, спросила Джеспер.
- Если знаешь, кого искать, это облегчает половину дела. А, зная еще одну твою маленькую особенность, трудность и вовсе исчезает, - в немом вопросе она приподняла брови, на что лорд Зейнглер произнес одно лишь слово. – Лю-ци-фер.
Девушка обиженно поджала губы и недовольно спросила:
- Не мог же ты найти меня по одной только лошади? – Ответом стала снисходительная улыбка. Девушка бросила недоверчивый взгляд в его сторону но, лорд продолжал улыбаться. Сначала она упрямо отказывалась верить, что это правда, потом  вспомнила подробности своей встречи с капитаном Гибеллином, и не последнюю роль там сыграла лошадь. Джес тяжело вздохнула и подняла руки, как бы говоря «Сдаюсь».
- И если ты не хочешь, чтобы тебя нашли, стоит задуматься над этой деталью, - продолжил Рихард, продолжая снисходительно улыбаться, отчего ее посетило отчаянное желание стукнуть мужчину чем-нибудь тяжелым. И подавить это желание не могло даже то, что он был старше на семь лет и являлся ее другом. Прищурившись, она воинственно посмотрела в синие глаза  лорда, тот расхохотался. Посмеявшись, мужчина встал и пошел к выходу, и только у самой двери он  обернулся и спросил:
- Меня интересует один момент – неужели никого не удивляет девятнадцатилетняя девочка с неизвестной фамилией, но способная оплатить дорогие апартаменты? – Джеспер неопределенно пожала плечами, жест мог обозначать как «да, так и «нет». – Хм. Кстати, не поделишься, откуда у тебя такие большие возможности финансовые возможности? Помнится, из дому ты сбежала практически налегке.
- Всему свое время, - загадочно ответила Джес, мужчина развернулся, а она, спохватившись, крикнула. – А сам-то ты здесь, зачем появился?!
- Всему свое время, Лина, - донеслось из-за закрывающейся двери. Оставшись в полном одиночестве, девушка позволила скорчить себе недовольную мину. Соскочив с кровати, Джеспер быстро подбежала к окну, желая понаблюдать за уходящим Рихардом. Но к ее удивлению, мужчины на улице не оказалось, рассматривая улицу еще минут десять, девушка вздохнула и отошла от окна. Ее размышления прервал осторожный стук в дверь.
- Да, войдите, - весело крикнула она. В дверь вошла немного смущенная молоденькая девушка – служанка.
- Добрый день, миледи, - поприветствовали Джес. – Вам просили это передать, - продолжила  девушка и протянула конверт. Когда конверт достиг рук адресата, девушка поклонилась и, попрощавшись, удалилась из апартаментов.
Джеспер задумчиво разглядывала конверт и думала, что же могло потребоваться от нее отправителю. Еле заметно улыбнувшись, она взяла со столика ножик и аккуратно вскрыла конверт. Девушка быстро просмотрела содержание и удивленно моргнула. Решив, что ошиблась в чем-нибудь,  она перечитала послание еще раз. Ошибки не было. Джес рассмеялась и, после некоторых раздумий, вытащила писчие принадлежности и написала всего два слова – «Я согласна». Вложив бумагу в конверт и запечатав его, Джеспер вышла в коридор, там, поймав проходившую мимо прислугу, протянула ей пару монет и шепнула имя. Девушка кивнула и взяла письмо…