31 мая. Ранее утро.

    Из кухни разносился резкий и бодрящий запах кофе, его навязчивый аромат чувствовался даже в просторном холле, а, возможно, и на лестничной площадке. В квартире 416, расположенной на предпоследнем этаже «синей высотки» на Таилор-Стрит, утро всегда начиналось чуть раньше шести, и являлось единственным временем суток, когда ее обитатели встречались в сколь-нибудь домашней обстановке.
    Прислонившись к стене с чашкой кофе в руках, стройная темноволосая эльфийка в короткой ночной сорочке, чуть встрепанная со сна, лениво наблюдала за тем, как собирался на работу ее брат. Сегодня был один из тех немногих дней, когда они уходили не вместе.
    Летэн Эттинель в который раз поправил галстук, но отглаженная жесткая ткань, как назло, отказывалась слушаться. Эльф вздохнул и нахмурился, но тут же переключился на другой источник раздражения, когда услышал тихое насвистывание из кухни:
- Как долго он еще будет здесь оставаться?
Нирта пожала плечами:
- Сколько потребуется, elder*. Он мой друг. Не предлагаешь же ты просто выставить его вон?
- От него будут проблемы. Они уже есть, - монотонным, но явно выражавшим недовольство голосом проговорил эльф, - За нашей квартирой вероятно уже наблюдает УУУ. Если это привлечет внимание и к корпорации…
    Девушка улыбнулась, именно так их обоих когда-то отчитывал отец, и брат год за годом все более напоминал его. Она качнула головой, отчего несколько темных вьющихся локонов упало ей на лицо, и отставив в сторону чашку подошла к нему:
- Ты зануда, Летэн, - поведала она, поправляя непослушный галстук, и поцеловала его в щеку, - У меня все под контролем.
- Ненавижу когда ты так говоришь, - вновь нахмурился было эльф, но голос его уже смягчился, - Встреть их в аэропорту. Через три часа.
    Нирта кивнула, и, улыбнувшись, закрыла за ним дверь.

- Он меня не выносит, - посетовал Айзан, когда Ниртель снова вернулась на кухню.
    Светловолосый борец за эльфийские свободы вольготно расположился за столом, разбросав вокруг себя целый ворох газет за последнюю неделю. Несмотря на темные круги под глазами и порой мучавшие его головные боли, он уже почти пришел в себя после своего пребывания в УУУ.
- Он просто боится того, что твое появление может привнести в нашу жизнь, - тихо ответила Нирта, - Ты же помнишь, чем все закончилось прошлый раз. Кстати, где ты прошлялся всю ночь?
- Это ревность? – Айзан поднялся, направившись к широкому окну.
    Он попытался приобнять свою собеседницу по дороге, но она с легкостью ускользнула от протянутой руки, чем вызвала его разочарованный вздох.
- Я должен был помочь другу, одному из нас, вы не знакомы, - после проговорил он, взвешивая в руках доселе безобидно стоявший на подоконнике пакет, потом протянул его Нирте, - Ну и решил заодно «привнести что-то» в твою жизнь.
    Эльфийка развернула сверток, тут же закрыла вновь и с благодарностью кивнула.
- Gen hannon*.
- Скажи Летэну, я уйду через пару дней, - продолжил Айзан, вновь возвращаясь к своим газетам, - Это верно не просто, но придется начать все сначала. Жаль тебя в этот раз не будет с нами.
- Каждому свое, - тихо произнесла она, - Но я буду рада помочь, если понадобится.
- Я знаю.
    Нирта спрятала небольшой, на вид почти игрушечный пистолет в своей сумочке, впервые с после приезда в Город почувствовав себя спокойно. После, у зеркала в своей комнате, ей потребовалась четверть часа, что бы, избавившись от нахлынувших воспоминаний о прошлом, вновь стать собой нынешней, той кем она была последние три года. Изменить себя несложно, если твой выбор однозначно сделан. Сколь бы близки ей не были такие как Айзан, она уже почти научила себя оставаться относительно в стороне.
    Простучав по паркету высокими каблуками, молодая эльфийка в строгом деловом костюме закрыла за собой дверь, направляясь по делам корпорации «Флай».

31 мая. День. Аэропорт в нескольких километрах от Города Грома.

    Сильный, но уже по-летнему теплый ветер поднимал вдоль дороги клубы пыли, клонил к земле сухие высокие стебли прошлогодней травы. От разогретого асфальта пахло оставшимся в нескольких милях позади городом.
    Серебристый тонированный хаммер остановился у обочины в паре десятков метров от здания аэропорта, спустя минуту тяжелая дверь его открылась, что бы выпустить из салона темноволосую изящную эльфийку, чей вид столь сильно не соответствовал ее огромному массивному автомобилю. Поправив узкую короткую юбку, девушка взглянула на часы и нервно выдохнула. Что ж придется, как всегда, сослаться на пробки.
    У терминала для частных перелетов никогда не было очереди. Самолет давно сел, и Нирта могла отлично видеть две фигуры о чем-то беседовавшие рядом с автопогрузчиком. Первой ее приближение заметила Рита Валь. Довольно высокая, для своих четырнадцати лет, чуть угловатая как все человеческие подростки и невероятно рыжая девчонка весело замахала рукой и дернула своего собеседника за рукав неуместного в столь теплую погоду длинного светлого плаща.
  Сопровождавший ее светловолосый мужчина эльф тоже обернулся, обмен взглядами с ним получился прохладными и острым, так могут смотреть друг на друга лишь рассорившиеся навсегда друзья, враги утомленные своей враждой или бывшие любовники, расставшиеся хуже, чем хотелось бы. Рэйвель Эналь никогда не был для Нирты ни любовником, ни врагом. Она невольно подумала о том, что он совсем не изменился за последнюю пару лет, и все так же сильно внешне похож на своего племянника.… Хотя нет, это Себастиан похож на него, ведь Рэль почти вдвое старше.
- Доброго дня. Я рада вас видеть, - улыбнулась она, хотя улыбка вышла странной, - Прошу простить за опоздание. Пробки. Надеюсь, вы не долго ждали?
- Все в порядке, - тут же заверила Нирту Рита и наморщила трогательно веснушчатый нос, - Они еще не выгрузили друга.
    «Другом» маленькая гений Валь называла свой совершенно невообразимый компьютер, при перевозке он занимал длинный контейнер вместимостью четыре кубических метра. В момент, когда погрузчик с ним появился в зоне доступа, Рита бросилась к нему, отчаянно жестикулируя руками, раздавая миллион советов в минуту, о том как, зачем и куда сгрузить «наидрагоценнейший груз из всех, что рабочим доводилось перевозить в их жизни».
Рэль проводил девочку усталым взглядом и вновь посмотрел на Нирту:
- Она же совсем ребенок, - тихо произнес эльф, - Надеюсь, он понимает, что делает, когда впутывает ее во все это.
    Ниртель не ответила.
    Мать Риты умерла почти сразу после ее рождения, оставив миру дочь, выросшую феноменом, какие не часто появляются среди людей. Способности маленькой Валь заметили через пару месяцев после смерти ее отца, погибшего в результате несчастного случая на одном из производств «Флай» три года назад. Тогда же семейство Грей взяло девочку, оставшуюся полной сиротой, под официальную опеку. В двенадцать лет Рита разбиралась в математике, электронике и технике много лучше своих преподавателей, а ее близость с компьютерами не поддавалась никакому логическому объяснению….
- В этом году она будет поступать в Университет Точных наук для людей в Городе Грома, - продолжил Рэль, - На три года раньше, чем другие. Рита чувствует железо и ток, как наш народ жизнь в растениях и существах. Наверное, это тоже магия, в какой то мере.
- Я не думала, что ты приедешь в Город Грома, - негромко сказала Нирта, попытавшись сменить тему.
- Я тоже не думал, - кивнул Рэйвель и невесело улыбнулся, - Но старшему Грею я больше не нужен. Он слишком боится слухов о своем эльфийском окружении, и старается, что бы нас рядом с ним было теперь как можно меньше. Я приехал из-за Риты, потому как заботился о ней три года, и не позволю, что бы кто бы то ни было ставил ее под удар.
- Рэль, Себастиан не хочет ей зла.
- Ненавижу, когда ты таким образом защищаешь его, - усмехнулся эльф.
    Они оба замолчали, и шли в тишине до тех пор, пока Рита не догнала их, почти повиснув на руке Нирты:
- Погрузили, - удовлетворенно проговорила она, - Теперь я хочу увидеть тот самый 300-этажный небоскреб! Вот бы постоять на самом верху!
- Как только Тиан отнимет его у Валентайна, постоишь обязательно, - пошутила Нирта, - Дело за малым.
- Он говорил, у него есть дело для нас с другом, - Рита вмиг стала серьезной.
- Это так, - согласилась Нирта, - Поэтому сейчас мы поедем к нему.
    Она мысленно считала до десяти, стараясь не замечать обращенный к ней усталый и тяжелый взгляд Рэля.

elder* - брат
Gen hannon* - спасибо.

31 мая. Утро.

Ллиэнель откинулась на писнку вертящегося стула, запустила пальцы в волосы и взъерошила их. Какое счастье, что Изенгрим, в отличие от незабвенного папаши Дориана, не заставляет ее носить строгие прически...
...Да и вообще, в последнее время жизнь Ллиэн превратилась в сплошную полосу счастья... Ведь что есть счастье? Счастье - это когда ты с радостью уходишь на работу и с радостью же возвращаешься с нее. Жить в квартире Эрика Ллиэн нравилось; иногда, правда, кололо в сердце чувство легкой тоски, вызванное тем, что эльфийка понятия не имела, где сейчас находится рок-певец, что с ним и жив ли он вообще, в то время как она безвозмездно пользуется его жильем. Но Тин успокаивала себя тем, что с Эриком все хорошо, что он обязательно вернется, а она... просто присматривает за квартирой.
Работать же у Изенгрима оказалось настоящим удовольствием - оосбенного после того, как Ллиэн удалось превратить его офис в настоящий оазис посреди каменных джунглей (ну вот не могла она находиться в безликом сером помещении - физически не могла; да и самому адвокату явно стало легче дышать в его обновленном кабинете). То, что она наконец-то применяет свои знания на практике и помогает самому Изенгриму аеп Дирраэлю, наполняло душу Тин ощущением собственной значимости и уверенности в завтрашнем дне - уж он-то наверняка не вышвырнет ее на улицу без объективных причин и выходного пособия...
И все это - благодаря профессору Кидману... "Надо будет обязательно его поблагодарить... - подумала Ллиэн. - Но потом... Сегодня есть дела поважнее".
"Дела поважнее" - толстая стопка подготовленных эльфийкой бумаг, аккуратно упакованных в темно-синюю папку - ждала своего часа на углу ее стола. Дождалась: Ллиэн сняла телефонную трубку и набрала нужный номер.
- Корпорация "Флай", добрый день, - сказал приятный женский голос на другом конце провода.
- Здравствуйте. С вами говорит Ллиэнель Тиндомерель, помощница Изенгрима аеп Дарраэля. Могу я услышать господина Себастиана Грея?

31 мая. Утро.

    Еухенио Стефано Паскуале ди Альмейда-и-Коррейа пил третью чашку кофе и читал утреннюю газету. И кофе, и волнение по поводу новостей в газетах были ему противопоказаны, но этот мужчина всегда отличался страстью к нарушению правил. «Городской Вестник» с завидным постоянством продолжал клеймить «эльфийских прихвостней, потакающих капризам старшего народа, потерявшего стыд, совесть и чувство вечной благодарности к людям, принесшим эльфам блага цивилизации». Цитата.
    Одни и те же слова, из номера в номер, из года в год. И не надоело им. Не надоело, потому что за эти слова хорошо платили. Еухенио закрыл номер с критической статьей про два вчерашних концерта, «пропагандирующих расовое неравенство и поощряющих нездоровое увлечение молодежи эльфийской культурой». Статья во всех красках расписывала бездарность Рэйна и Лауры, их продюсеров и менеджеров. Исполнители мало заботили господина ди Альмейда, а вот имя его дочери, вскользь, но все же упомянутое, заставляло давление Еухенио подниматься выше «Соколиной Башни». Депутат мог, конечно, позвонить Герхарту Майлю, газетному магнату, которому принадлежал «Вестник», и своему очень старому другу по счастливому стечению обстоятельств. Всего один звонок, и номер будет снят с печати, тираж изъят из продажи, и выпущен снова уже без имени Микаэлы, но зачем, если дочь сама напрашивается на неприятности.
    Без сомнений, рецензии, отвечающие действительности, будут говорить совсем другое. Еухенио уже видел перед глазами большую красочную статью в журнале «Конец прекрасной эпохи», издаваемом фондом семьи ди Коррейа. Много фотографий, изящная восторженная проза о новых течениях в музыке в лице Лауры и высококачественном популярном продукте в исполнении Рэйна. Ди Альмейда выбрал такой путь замаливания грехов прошлого. Герхарт остался верен идее.
    - Что ты здесь делаешь?
    А вот и любящая дочка собственной персоной.
    - Беспокоюсь о твоей репутации. – Честно ответил Еухенио, подставляя щеку для поцелуя. Мика обняла его за шею, склоняясь, и блаженно закрыла глаза.
    - Я соскучилась.
    - Если бы ты, как раньше, жила в casa de vivienda*, то не пришлось бы и скучать. – Хотя прошло уже несколько лет с тех пор, как Микаэла переехала из родительского дома в собственную квартиру, отец не упускал возможности пожурить ее за это «предательство». Но в жизни любого наступает момент, когда приходится рубить дерево собственной жизни под корень и приживаться на новом месте. Особенно если каждое кольцо на стволе – отпечаток печального воспоминания.
    - Дорога до города от поместья отнимает слишком много времени. Время – это роскошь, папа.
    Микаэла вздохнула и села на стул напротив отца за большим столом, стоящим у окна, заменявшего целую стену ее квартиры. Люсиэль – эльфийка, помогавшая Мике с домашними делами, поставила перед ней тарелку с салатом из свежих овощей и стакан минеральной воды. Отец брезгливо скривился – о его кулинарных талантах ходило столько же легенд, сколь мало было известно о нем самом в обществе. Такой завтрак откровенно оскорблял Еухенио ди Альмейда.
    - Ты снова на диете. – Вынес он вердикт.
    - Я простая смертная. Это эльфы и ты всегда остаетесь прекрасны. Мне приходится совершенствоваться.
    - Глупости! – Еухенио вспомнил свою жену, чьими старания подобные мысли все же осели в обычно разумной головке его дочери. Антония была женщиной редкой красоты, да и сам он в молодости и сейчас ловил восхищенные женские взгляды. Мужчина в самом расцвете сил, со следами жизни и опыта на лице, в глазах и на сердце. Эльфы могли вечно оставаться прекрасны, люди брали другим. Микаэла по прихоти природы не была похожа на родителей, ее нельзя было назвать красивой по канонам людей или эльфов. Но что-то в ее глазах, в голосе, в манерах и поведении выткало из Мики женщину, которую Еухенио считал самой прекрасной на свете - она была его дочерью. – Что Джои?
    - Я его не видела, - спокойно сообщила наследница семьи ди Коррейа, тщательно пережевывая салат.
    - Это неудачное время для шуток, Мика.
    - А я не шучу. – Женщина отложила столовые приборы и отодвинула тарелку. Потом сделала пару глотков воды. – Джои уехал за каким-то новым препаратом, который даже я не смогла достать легально. Лея в лаборатории одна, но она не может заниматься и исследованиями, и аптекой. Диск с последними данными у меня.
    - Но он звонил, и сказал, что есть какие-то результаты! – Еухенио помолчал, размышляя. Тысячи сложных комбинаций складывались и распадались в его голове. – Жанна? Она беременна?
    - Нет. – Мика покачала головой. И продолжила, опережая вопрос, готовый вырваться у ее отца. – Но это совершенно ничего не значит. Просто это было неудачное время.
    Еухенио покачал головой. Ему нужны были результаты, а их не было. Это мешало все карты. Время сочилось песком из ран агонизирующего общества. На улицах стреляют, в лесу режут, эльфы потеряли страх, а люди совесть. Никому и нечего больше терять. Это война. Война, на которой не брали пленных.
    - Какого черта Джои пришлось уехать! Почему ты не обратилась к де Линку, как я говорил?! Он может достать любые химические составляющие.
    Игнорируя слова отца, Микаэла заговорила снова.
    - Однако… Однако некоторые отличия от всех прошлых случаев все же есть. Именно это натолкнуло Джои на мысль, что они близки к успеху. Но ему нужен новый препарат, чтобы доработать состав вакцины.
    - Тогда почему ты не связалась с Джейсоном? – Еухенио был строгим учителем, Микаэла – не подготовившейся к уроку ученицей.
    - Я уже говорила и скажу еще раз – мы в достаточном долгу перед де Линком, и я не хочу увеличивать его. Счастье, что он пока не начал расследовать – зачем нам потребовалось то оборудование.
    - С этими разработками чипов ему, поверь, не до нас. - Ди Альмейда поднялся. Все услышанное нужно обдумать, а думать он любил не на голодный желудок, но в доме его дочери опасность быть накормленным ему не грозила. – Держи меня в курсе всех дел. Если из-за твоего упрямства будет страдать проект, я снова возьмусь за него сам.
    Оставив холодные прикосновения этих слов, он уже собрался уйти, как вдруг вспомнил.
    - И прочитай статью «Луч тьмы в обличье света» на пятой странице. Там есть и твое имя.
    Микаэла взяла газету, брошенную им на стол. На первой странице красовалась огромная фотография Джейсона Валентайна де Линка. Она с ненавистью вонзила в нее столовый нож.

    Когда дверь за Паскуале закрылась, Мика удобнее устроилась на стуле, закидывая ногу на ногу, и развернула газету. В центре каждой страницы зияла дыра от ножа, и это делало утро молодой женщины немного счастливее.
    - Может уже пора прекращать этот детский сад? Выходи. Отец уехал. – Крикнула она в пустоту.
    - Ваш отец меня не любит. – Жалобно сообщил Рэйнар, появляясь из-за двери гостевой комнаты. В одних джинсах, взъерошенные волосы, огромные синяки под глазами, сонно смотрящими на жестокий мир, который разбудил его так рано – в восемь часов утра. Идеальная фотография для желтой прессы – порочная юность. Он был красив, как никогда. Скептически оглядев его, Микаэла самым своим сладким голосом осведомилась:
    - И ты себя называешь звездой?
    Спорить со своим продюсером по утрам он уже зарекался, но вчерашний вечер очень многое изменил в их отношениях. Так он наивно полагал.
    - Нет, это вы называете меня звездой, госпожа Микаэла.
    На минуту Микаэла даже потеряла дар речи и отложила газету, услышав такую наглость. Она обратила свой взор на эльфа, собираясь, наконец, разобраться с тем, что увидела вчера в старом эльфийском культурном центре, но спасение пришло оттуда, откуда его не ждали. Зазвонил телефон. Проклиная изобретателя этого аппарата, Мика открыла крышку.
    - Да. Натали? Что-то срочное? - На пару минут она замолчала, видимо, слушая рассказ своей помощницы. – Экаред? Сама Суль попросила…? Хорошо, я буду меньше, чем через час, нам нужно еще кое-что обсудить перед этой встречей.
    Губ молодой женщины посмела коснуться задумчивая улыбка, они обе еще не знали – им суждено встретиться вновь не скоро.
    - Похоже, что твоя oide** спасла тебя в очередной раз. – Мика бросила газету на стол, встала и направилась к своей спальне. - Убирайся, я сердита на тебя и не хочу пока видеть, поговорим потом.
    Уже из-за двери донеслись последние указания:
    - И поешь. Люси тебя накормит.
    - Да, мой генерал!
    - Ты что-то сказал?
    - Нет-нет, я уже ем и исчезаю. – Рэйнар подмигнул эльфийке, принесшей еду, та рассмеялась. Она тоже пала жертвой его обаяния, как и тысячи и сотни тысяч других женских сердец.
    Допивая кофе, Рэйн бросил мимолетный взгляд на статью в газете, так и не прочитанной Микаэлой. Зацепившись за пару знакомых имен, он быстро прочитал заметку. Она была короткой, но в нее успели вложить столько яда, что захлебнулась бы самая опасная гадюка. Брезгливо тронув бумагу пальцами, Рэйнар нашел на последней странице название издательства и имя владельца газеты. Герхарт Майль.
    Молодой очаровательный эльф, которого знали миллионы, исчез. Из карих глаз глянула тьма, четко очерченные губы идеальной формы испортила усмешка, тонкие пальцы, знавшие только гитарные струны и перо, сжались в кулаки. Недопитый кофе растекался по стеклянной крышке стола – так сильно Рэйн ударил по несчастной газете, уже подвергшейся сегодня убийству с применением столового ножа.

* досл. Домашний очаг (порт.)
** Учительница, наставница (эльф.)

31 мая. Утро.

    Каждая такая встреча требовала особой подготовки и проводилась по неведомо кем установленному ритуалу.
    Беседка, увитая ядовитым плющом, пряталась в глубине парка Академии. Сегодня скамейки и сервированный для чаепития столик были убраны в фиолетовую тафту и белоснежный лен. Госпожа Суль появилась ровно на секунду позже назначенного времени. Она никогда не заставляла себя ждать, но и не являлась гостям раньше. Точность – вежливость королей, умение появиться в самый нужный момент – привилегия богинь.
    Микаэла подобными спецэффектами не пользовалась и приехала за десять минут до одиннадцати. Этого времени как раз хватило на то, чтобы полюбоваться отцветающими пионами и расцветающими кустами ранних роз. Этот сад напоминал ей дом родителей и шептал об отце, в этом было что-то неправильное.
    - Бесконечно рада приветствовать вас в это прекрасное утро, Микаэла. Надеюсь, вы не слишком долго ждали. – Маска на лице властительницы Академии улыбалась, а глаза за ней смотрели на Мику до неприличия вежливо – ей уже тонко намекнули, что она заявилась раньше, пусть и по приглашению. Вечная игра слов началась как всегда, с выпада хозяйки.
    Меценатка улыбнулась и склонилась в почтительном поклоне.
    - Не могу передать, какое удовольствие доставляют мне визиты в ваш сад, госпожа Суль. – Ждать ответного хода от нее долго не пришлось. Эльфийка не услышала ни слова о том, что Микаэле также приятно видеть ее саму.
    Они расположились на мягких подушках, раскиданных по скамейкам, и госпожа Суль почти незаметным жестом руки отослала своих сопровождающих. Очевидно, разговор предстоял весьма деликатный.
    - Вероятно, вы были удивлены звонком Экареда? Должна принести свои извинения, что оторвала вас, ведь вы всегда так заняты. – Атака.
    - Если кто-то и был удивлен, то моя помощница. В отличие от меня, Натали проводит утро в заботах о семье, а не о работе. – Парировать удар и отойти.
    - В таком случае, я сразу перейду к делу. – Суль почти из воздуха сотворила папку с какими-то графиками и столбиками диаграмм. – Наши маркетологи, как и вы – я не сомневаюсь, очень внимательно следят за тенденциями на музыкальном рынке и в обществе, и еще внимательнее за тем, как эти две величины связаны.
    Микаэла кивнула, пока не совсем понимая - к чему клонит эльфийка. Госпожа Суль, поняв, что жертва уже занесла лапку над капканом, продолжала.
    - Вы, должно быть, слышали о Лауре? – Мысленно Мика аплодировала Суль. Она готова была съесть свой портфель с документами, поспорив, что хозяйке Академии уже давно рассказали о ее вчерашнем визите на концерт Лауры. – Она старается донести до всех нечто, что пока сокрыто в умах, но что можно и нужно вытащить из-под замков многолетней человеческой цензуры.
    - Да. Критики довольно лестно о ней отзываются, насколько я знаю. – Женщина не стала обнадеживать эльфийку своей реакцией на воспитанницу той.
    - Что ж, весьма неплохо, ведь  девочка – человек. Согласитесь. – Не дожидаясь очередного комплимента, который был бы скорее похож на издевку, Суль приоткрыла перед Микаэлой врата ада. – Вашими стараниями один из самых талантливых выпускников Академии из эльфов стал невероятно популярен и среди старшего народа, и среди людей… Но, к сожалению, ему пришлось пожертвовать своим «голосом». Ведь он не может больше петь свои песни.
    - Ваш ученик сам выбрал свой путь. – Коротко ответила Мика. Отчаянная и грубая атака, но ей было наплевать сейчас.
    В этот раз, оба удара достигли цели. Противники разошлись, зажимая открывшиеся раны, на пару минут установилась тишина перемирия.
    - К чему вы клоните? – Микаэла нарушила правила, отбрасывая оружие словесной игры, и переходя на скорострельность прямоты.
    Маска Суль склонилась чуть на бок. Глаза за ней по-прежнему играли в спокойствие.
    - Вы не думаете, что из Лауры и Рэйна выйдет замечательная пара, которая, наконец, ознаменует торжество единения людей и эльфов в глазах значительной части общества?
    Под теплыми лучами солнца в последней день ее двадцать восьмой весны, у Микаэлы ди Коррейа было всего несколько секунд на то, чтобы разбить свое сердце. Она сделала это, вежливо улыбнувшись своей собеседнице, и даже нашла силы сказать не дрогнувшим голосом.
    - Я думаю, что это самый удачный контракт, который я заключу для Рэйна. С той лишь поправкой, что этот союз станет предвестником всего лишь возможность такого единения в весьма отдаленном будущем. – Не в силах больше слышать проклятый голос за фарфоровой маской, она попыталась оборвать нитку разговора. – Я не питаю иллюзий о том, что творится в сознании большинства. Но самые крупные победы куют из маленьких сражений.

31 мая. Утро

          - Самые крупные победы куются из самых мелких поражений, - если у Микаэлы и были чувства, она их не показывала.
          Внутренне забавляясь, госпожа Суль медленно кивнула. Ты сама не знаешь, как ты права, девочка. И если ты думаешь, что пытка прекратится на этом, ты ошибаешься. Все только начинается.
          - Это будет очень красиво, - госпожа Суль склонила голову к плечу. - Думаю, начнем мы с записи общей песни, а потом… звездные романы всегда пользуются большим успехом - что в прессе, что у публики. Не так ли?
          - Это должен быть особенный роман, - согласилась Микаэла, - Но и хорошо контролируемый тоже.
          Суль подумала, что еще никому не дарила своих масок. Микаэле могла бы. Но она, пожалуй, в ней и не нуждается, ее маска всегда с ней. Любуясь своей соперницей, она нанесла новый удар:
          - А это уже зависит от нас. Вы же не возражаете побыть доброй феей для Рэйнара? - она мелодично рассмеялась. - Расскажите ему все сами, Микаэла. Я хорошо его знаю - только вы сможете все правильно объяснить, дать понять, как это важно.
          - Тогда я просто настаиваю, - по губам молодой женщины скользнула улыбка, и Суль снова восхитилась ее выдержкой, - чтобы вы не посвящали Лауру во все детали сразу. Насколько я знаю, ваша воспитанница слишком впечатлительна и искренна, а от первого впечатления столько зависит.
          Это был хороший ответ, бьющий сразу по нескольким мишеням, и везде - прямо в центр. Госпожа Суль соединила кончики пальцев, словно признавая свое поражение. Не проигрыш, но потеря. Она в который раз подумала, насколько Микаэла интереснее Лауры. Девочка умеет только смотреть преданными глазами, это быстро становится скучным. Но иметь под боком мыслящее оружие в планы госпожи Суль не входило. Оружие должно уметь поражать цели по приказу хозяйки, не больше. Наверное поэтому редких бесед с Микаэлой хозяйка Академии ждала едва ли не с нетерпением.
          - Итак, мы договорились, - подвела она итог, - Пусть дети поиграют в любовь… это так на пользу рейтингу. Этот договор останется устным.
          - Несомненно, - кивнула Микаэла. - На бумагу должна быть перенесена только коммерческая сторона вопроса.
          - Это очень… по-эльфийски, - госпожа Суль понизила голос до вкрадчивого шепота. - Я тоже не доверяю бумаге. - Она протянула руку к Микаэле. К чести молодой женщины, та даже не вздрогнула. - Сердце всегда помнит лучше, правда?
          Микаэла уходила по зеленой лужайке в большой мир. Суль смотрела вслед. Она бы должна сейчас захлебываться хохотом за маской. Кусать губы, не давая смеху вырваться. Но даже за такой надежной оградой лицо госпожи Суль оставалось строгим и неподвижным. Ей было жаль, что сейчас фигура Микаэлы пропадет из виду.

31 мая. День. Клуб "Золотое Яблоко".

    - Вы не боитесь заиграться? – Торавин Алвансэл вытащил сигарету и закурил. Микаэла тоскливо посмотрела на искушение, тлевшее в его руках. Курить хотелось до слез, но из-за диеты было нельзя.
    - Тебе ли говорить мне об этом… - Перепалка была прервана звонком сотового. Мика быстро ответила, спасаясь таким образом от препирательств с неугомонным эльфом. Голос в трубке был знакомым.
    - Да, Линда.
    Улыбнувшись, женщина закрыла глаза и почти воочию представила себе, как улыбка украшает и лицо звонившей. Еще одна приоткрытая дверь в прошлое. Дверь, которую не хотелось закрывать.
    - Узнала. Очень рада слышать. Как дела, Лин?
    Редкие встречи и случаи пообщаться с Линдой – были желанны. Знаменитая телеведущая, бывшая одной из ее подруг в юношеские годы ученичества, хотела встретиться. Это спасительный круг и улыбка судьбы, за которые хотелось схватиться обеими руками и выпустить длинные когти, если бы они у нее были, чтобы не упустить.
    - Конечно. Я буду у себя и мне…
    Крик отчаяния смешанный со страхом в трубке, визг шин, скрежет железа и многочисленные гудки автомашин. Звуки автомобильной аварии.
    Микаэла побледнела, крича в трубку:
    - Лин… Лин? ЛИН!!!
    Связь прервалась. Микаэла посмотрела на Торавина Алвансэла глазами, расширенными от ужаса.
    - Что-то случилось… Она сказала, что буквально на соседней улице. Тора… Тора, что мне делать? – Она всегда убеждала себя, что сможет найти выход из самой неразрешимой ситуации, но теория так часто расходится с практикой, когда дело касается тех, кто дорог нам.
    - Идем. – Тора вял ее за руку и направился к выходу. Ехать в полицию и выяснять про дорожно-транспортные происшествия им не пришлось. Толпа, собравшаяся на перекрестке в нескольких сотнях метров впереди, говорила сама за себя. Они бежали мимо витрин дорогих магазинов и безответных зеркальных окон офисных высоток, пока не врезались в массу народа, глазевшего на чужое горе. Тора шел впереди, не позволяя зевакам толкать Микаэлу, но она ничего сейчас не замечала. Все ее мысли были там, на обочине, где змеился дымок от разбитой машины. Она давно не встречалась с Лин и не знала – какую та водит сейчас, но леденящее чувство уверенности росло с каждой секундой. Линда была там – в этом обезображенном куске железа. Была, но ее уже нет. Водительское место пустовало…
    - …не справилась с управлением… чудесное спасение… словно рыцарь в сияющих доспехах… Изенгрим аэп Дирраэль… - Вокруг летали какие-то сумасшедшие обрывки фраз и слухов о том, кто буквально из горящего ада вытащил молодую женщину. Пожарные тушили все еще дымящуюся машину, полицейские пытались навести порядок в дорожном движении, Мика могла сконцентрироваться только на одной мысли – Линда спасена, она жива.
    Торавин Алвансэл подобной концентрацией не отличался, он с легким любопытством и усмешкой на губах наблюдал за кем-то в толпе.
    - Интересно.
    - Что? – Мика стряхнула оцепенение и посмотрела на спутника.
    Тора указал ей на эльфа в черной куртке.
    - Вы знаете, кто это?
    Женщина пригляделась – длинные волосы, длинные уши, вытянутые глаза – эльф, как эльф. Она поняла, что впервые видит его, и отрицательно покачала головой.
    - Нет.
    - Очень опрометчиво не знать своих конкурентов, госпожа Микаэла. – Тора посмотрел на нее сверху вниз, и в его глазах, как всегда, ничего нельзя было прочитать. – Это Оркелл. Он работает на… Там…
    Торавин указал на зеркальную витрину на другой стороне улицы. В этот раз отражение мужчины в глухом гоночном шлеме оказалось знакомым, разрывая ее зрачок узнаванием. Во всем городе она знала только одну красно-черную кожаную куртку с крылатым черепом на спине. Эксклюзивная вещица, которые так любит «золотая молодежь», посещающая carreras de velocidad*.

    - Стритрейсеры? Ты шутишь? Я велосипед-то не умею водить. – Микаэла склонила голову на плечо Торы. Он усмехнулся, обжигая дыханием ее висок и поводя большим пальцем по предплечью.
    -  Я научу тебя. Машины, мотоциклы - это всего лишь гора мертвого железа, но мы живые, нужно стать жизнью для них. Ты сможешь.
    Мика приподнялась на локте и посмотрела на Торавина. Его глаза были бесконечностью спокойствия и уверенности в ней. Он в нее верил. Он был первым за всю ее жизнь, кто безоговорочно в нее верил. Или хотя бы говорил так. И она продалась за эту веру, так нужную ей сейчас, когда те, кого она любила больше всего на свете, предал ее и бросил в пропасть отчаяния.
    - Ты серьезно?
    - Абсолютно. Ты мой пропуск в этот мир, Ми. Помоги мне. Надо показать этим детям – что такое настоящие гонки.
    Когда он улыбался так – умоляюще, жалостливо, неописуемо искусительно – она не могла сказать «нет». Даже если понимала – она всего лишь ступень на пути к тому, чего хочет он.
    - Хорошо. – Она коснулась его губ своими. – Но похороны мои тоже будешь организовывать ты. – Мрачно добавила Микаэла, выбираясь из постели.
    Она до сих пор слышала смех Торы, который вызвала тогда.
    Он действительно научил ее. И они провели не один десяток ночей на улицах города, участвуя в гонках, не то чтобы запрещенных, но благословения на них власти явно не давали. Никогда, ни до, ни после того времени, что Мика была с Торой, она не чувствовала себя настолько живой, когда разум и логика покидали ее, а оставались только чувства и инстинкты. Она забыла обо всем, пока в один из вечеров они не столкнулись с компанией Рэджинальда Гатлинга.
    Когда они приехали на заброшенный склад бывшего авиастроительного завода, красивый парень в красно-черной кожаной куртке только что вернулся из заезда. Он выиграл, как она поняла. Он вообще привык выигрывать – это было видно в каждом его жесте, в каждом взгляде, в каждой усмешке, даже в оскале черепа на его куртке. Превосходство – как дыхание. Микаэлу передернуло от отвращения.
    - Есть еще желающие рискнуть своей головой и карманом? – Усмехнулся молодой Гатлинг.
    - А ты сам не хочешь рискнуть? – Торавин Алвансэл курил в углу.
    - Неужели длинноухие дошли в своей эволюции до того, что умеют водить? –  Шутке рассмеялись все вокруг. Хохот резанул по представлениям Мики о мироустройстве.
    Тора нежно улыбнулся. Улыбнулся ей. И она почувствовала, как невидимая нить потянула ее, как шарнирную марионетку в кукольном театре.
    - Если боишься сразиться с эльфом, может я буду тебе по зубам. – Не веря своим ушам и тому, что это говорит и делает она, Микаэла вышла вперед. Узкие джинсы, высокие сапоги, серебристая кожаная куртка и волосы, которые трепал ночной ветер, гулявший под потерявшимися во тьме сводами склада. Она смеялась в лицо Рэджиналду Гатлингу, ненавидя сейчас его самого и весь его мир, как никогда неистово.
    К его чести нужно было отметить, что он умел держать лицо.
    - Желание дамы развлечься – закон.
    Два мотоцикла на старте. Две системы координат – которым никогда не найти общей точки отсчета. Ни враги, ни друзья, случайно столкнувшиеся на ночной улице незнакомцы. Адреналин в крови устроил атомный взрыв. По знаку они сорвались с места. Когда до финиша оставалось всего несколько десятков метров, Микаэла резко нажала на тормоза. Мотоцикл занесло, но она удержалась. Гатлинг пересек условленную линию и тоже остановился, обернулся, с вопросительной улыбкой глядя на нее. Она не надеялась, что он поймет то, что она хотела ему показать, но все же крикнула:
    - Прекрасная победа, мистер Гатлинг. Приятно, когда победы всегда даются так легко, не правда ли?
    Весь путь домой она молчала, обнимая Тору, ведущего мотоцикл, и крепко прижимаясь к нему, желая согреться или согреть его. Она пока сама не поняла – что вернее. Микаэла смеялась и улыбалась, покидая место, где собрались стритрейсеры. Чувствуя себя почти богиней в те мгновения всеобщего внимания и непонимания. Здесь играли по другим правилам и в другие игры. Она больше не хотела следовать им.
    - Почему ты остановилась? Ты же могла…
    - Ничего я не могла. – Микаэла тряхнула головой, как будто отгоняя наваждение, преследовавшее ее. – Мы ничего не можем сделать против них. Пока…
    С того дня она ни разу не садилась на мотоцикл или за руль машины сама, навсегда забыв о ночных гонках и их с Торой отношениях.
    На следующее утро она приехала в Академию госпожи Суль и нашла того, кого, как она думала, навсегда вычеркнула из своей жизни.

    Рэджинальд Гатлинг. Это имя ядовитой усмешкой окрасило губы Микаэлы.
    Торавин уже сделал шаг в сторону Оркелла, но женская рука его остановила.
    - Это не наша война. Нам хватит и своей. – В глазах Мики можно было прочитать уверенность в том, что она делает.
    Тора прав - интересно. Весьма интересно – что же вы делаете здесь – на месте аварии, в которую «случайно» попала Линда Крисобаль, сразу после выхода в эфир ее изобличающих телепередач. А? Мистер Гатлинг?

* Гонки

31 мая. Вечер.

          Герхарт Майль, владелец заводов и газет (собственно, с заводами пока дело обстояло не очень, но это вопрос времени), осторожно, по частям извлек свое тело из роллс-ройса и выбрался на улицу. Тело занимало много места и требовало хорошего к себе отношения, чем Герхарт с удовольствием и занимался.
          Утвердившись на ровной поверхности, он огляделся по сторонам и громко фыркнул. Проходившая мимо парочка шарахнулась в сторону, но Герхарта это не смутило. Кого смущает, тот пусть и чешется.
          Он еще раз оглядел улицу. Очередной рассадник остроухих. И люди не отстают. Нацепят эльфийских тряпок, понавешают амулетов, и - здравствуйте, мы тоже эльфы! Уши только осталось подправить, ножницами там, а то, говорят, топором тоже можно, если умеючи. Малолеток, сдвинутых на Старшем Народе, в последнее время сильно прибавилось. Аналитическая служба компании NEWS свой хлеб ела не зря. Судя по отчетам, светлый образ страдающих, но прекрасных и великих эльфов, завоевывал все больше сторонников. Не в газетах Майля, но, к сожалению, в мире еще хватало независимых изданий.
          Герхарт вспомнил внучку и нахмурился. Пискля зеленая, а туда же. Вчера не пустили на концерт этого эльфийского попрыгунчика, так крику было - впору стеклам лопаться. От ужина отказалась, гонор показывала. А ночью на кухне подъела все, что можно. Бойцовский дух Герхарт уважал, но здесь, на его взгляд, была дурь обыкновенная. Пороть и пороть, пока она не превратится в хоть каплю сносный умишко, хотя какой ум у девчонки, пятнадцати еще нет. При этом господин Майль знал, что внучку и пальцем не тронет, и это хорошего настроения тоже не прибавляло.
          Герхарт старательно копил злость, она ему сейчас понадобится. Есть такие старые друзья, с которыми нельзя разговаривать, не набравшись злости. От Хенио и в лучшие годы невозможно было добиться внятного ответа, если он этого не хотел. Но только не сегодня. Потому что Герхарт Майль был намерен спасти старого товарища, во что бы то ни было.


          - Да разрази тебя гром, Хенио! - Герхарт ударил по столешнице, так что задребезжала посуда.
          Еухенио ди Альмейда, сидевший напротив, только улыбнулся.
          - Я тебя понимаю, Герт. И знаю, что ты предлагаешь это от чистого сердца. Но я не согласен, извини.
          Герхарт глубоко вдохнул. Не кричать, успокоиться. Осел упрямый. Не волноваться. С ним и раньше было так же: вся их братия шумит, спорит, и тут на сцену выходит Еухенио. Разбивает все построения несколькими фразами, а потом, словно кролика из пустого цилиндра, предъявляет верное решение. Не было случая, чтобы его план провалился.
          Герхарт верил в старого товарища. Так мальчишки верят в дворового вожака, раз и навсегда признавая его первенство. И нет никого более жестокого, чем те же мальчишки, когда кумир предает их доверие. Неважно, что он сам при этом имел в виду.
          Тридцать лет без малого тому назад братство ночных охотников кончилось. Официально прекратило свое существование после возмущенных воплей о чрезмерной жестокости. То, что их спасла эта жестокость, добропорядочные граждане как-то быстро подзабыли. И братство прекратило жить, даже не вспыхнув напоследок. Еухенио ушел одним из первых, он знал, когда надо уходить. Останься он с ними - все еще можно было бы поправить, но Герхарт и тогда не был на него в обиде, в отличие от многих.
          - Все, я спокоен, - Герхарт потянулся к графину с вином и раздраженно махнул топтавшемуся на безопасном расстоянии официанту. - Сам справлюсь! Хенио, тебе налить? Да прекрати ты скалиться!
        - Этот ресторан месяц от твоего визита не оправится, - спокойно заметил Еухенио. - Причем, заметь, здесь работают исключительно люди, ты же у нас за это боролся.
        - Если бы все остроухие подались в официанты, вот тогда я был бы счастлив, - проворчал
Герхарт. - Идеализмом никогда не страдал, сам знаешь, у меня не только люди работают. Но мои эльфёныши у меня вот где! - он потряс огромным волосатым кулаком. - Над ними постоянный контроль нужен, что днем, что ночью. Чтобы даже думать зареклись куда-то лезть. А они лезут - и прямо в голову.
        - У тебя есть факты, или это был такой красивый оборот? - задумчиво спросил Еухенио. Его глаза были почти закрыты, но Герхарт знал эти приметы - так вожак охотников раньше выслушивал отчеты. Герхарт, прежний Пес Герхарт, славившийся в братстве нюхом и железной хваткой, подобрался, как перед прыжком. Главное сейчас - правильно выложить карты.
          - И того и того по чуть-чуть, - с деланным простодушием он пожал плечами. - Мне же отчеты еженедельно поставляют. Эрик этот вечно в песнях о дружбе народов страдал. Какая дружба между человеком и эльфом, ну вот скажи мне? - Рэйна Герхарт благоразумно решил пока не упоминать - некоторые угрызения совести все-таки были ему свойственны. - Академия так вообще осиный улей, что Straede взять, что их новую певичку. Их же слушают, Хенио. Дети. Твои, мои, потом внуки. Что далеко ходить: у Аннабель все стены этим непотребством заклеены. Я для того внучку ращу, чтобы она из-за полугологых недоростков в мехах голову теряла?! - он чувствовал, что опять заводится, но эти мысли уже давно рвались наружу, а кто еще поймет правильно? Хенио поймет, товарищ его не бросит.
          - А ты их неплохо знаешь.
          - Я знаю имя своего врага, - раздельно проговорил Герхарт. - Я знаю его лицо, все их лица! Чтобы, когда придет нужный день, не упустить никого. Ты можешь сказать такое о своих врагах, Еухенио?
        - Увы, - Еухенио продолжал вертеть в руках бокал. - Ты счастливец, Герт. Самый счастливый из нас. А нас осталось уже так мало.
        - Я иногда не верю, что все так давно было, - мотнул головой Герхарт. - Нет, ты не смейся, ты послушай меня. И бокал этот несчастный поставь. Ты знаешь, когда я счастлив был? Чтобы до розовых слюней, взахлеб? Не тогда, когда конкурентов пачками жевал, а потом выплевывал. И не сейчас, когда вроде уже - что осталось-то, кроме как радоваться, все равно помирать скоро. Сиди, порти воздух, да радуйся! Мне снится иногда: мы, все - молодые, мать твою! Идем по следу и знаем: они - там. Ждут. Боятся. А если не боятся, то это ненадолго. Они говорят - эльфы. Несправедливо обиженные, говорят. Прекрасные создания. Эльф с выбитыми зубами от человека ничем не отличается, вот что я скажу. Ты ведь тоже помнишь, а, Еухенио? А другие говорят - ах, охотники, ох, охотники, ночная гроза города. Они не помнят, какими охотники были тридцать лет назад. Благодаря нам - не помнят.
          - Этому стоит радоваться, - заметил после долгого молчания Еухенио. - Каждому поколению - свои развлечения и свои подвиги.
          - Подвиги, ха! Ты помнишь, как мы то змеиное гнездо сожгли? Если бы не мы, городу сильно не поздоровилось бы. А проклятая стерва, их главная, тебя едва не убила? У жизни был вкус, Хенио, - Герхарт откинулся на жалобно заскрипевшую спинку кресла и отсалютовал приятелю бокалом. Тот ответил, но в лице его что-то изменилось. Надо дожимать, решил Герхарт. - Время проходит, друг. Уже завтра может быть слишком поздно. Подумай еще раз - от тебя, кроме официального заявления, пока ничего и не требуется. Остроухих надо давить со всех сторон.
          - Я слишком стар, Герт.
          - Мне-то не ври, - проворчал Герхарт, сникнув. Башка чугунная. Герхарт не верил, что время нельзя повернуть вспять и снова вцепиться ему в глотку. Если бы Хенио согласился...
          Они поднялись, и, уже прощаясь, Герхарт все-таки сделал последнюю попытку:
          - Подумай, очень тебя прошу, Хенио. И еще: та статья, про протеже твоей Микаэлы...
          - Никаких обид, Герт, - усмешка Еухенио вспыхнула молнией, и в чертах пятидесятилетнего почтенного бизнесмена Герхарт снова узнал прежнего вожака. - Он и так почти на вершине. Я тебе скажу одну вещь, - ди Альмейда наклонился, голос его стал тише. Именно так он подсказывал Майлю в их лучшие времена куда лучше «гнать» очередного эльфа, - Я хочу, чтобы Рэйн забрался еще выше, тогда, падая, точно разобьется насмерть. Прекрасный будет полет.
          Герхарт расхохотался и хлопнул приятеля по спине. Не все потеряно, если он такое говорит. Они еще взнуздают это время и этот город.
          - Я с тобой свяжусь! - зычно прокричал он уже с порога зала и вышел.
          По лестнице ресторана поднималась последняя тема их разговора. Эльфийский попрыгунчик, с которым Микаэла ди Коррейа носилась почище родной мамочки. Ох, Эухенио, хитрец! Небось, мальчику сейчас несладко придется. От этой мысли Герхарт пришел в совсем хорошее расположение духа и ухмыльнулся. А вот эльф уставился на него, словно дырку просверлить хотел. Хотелка слабовата, парень.


          В машине он не сразу заметил, что едут они вовсе не к особняку Майлей.
          - Дорогу решил срезать, Стефан? - хохотнул Герхарт. - Или память отшибло?
          Водитель, не отвечая, круто свернул в какой-то переулок, так что Герхарт от неожиданности завалился на бок, и остановил машину. Герхарт услышал, как щелкнули открываясь, дверцы, и взревел. С обеих сторон кто-то уже хватал его за руки, что-то острое кольнуло чуть повыше локтя. Ярости хватило на последнее усилие - уже отключаясь, Герхарт, прежний Пес Герхарт, чьим именем тридцать лет назад пугали эльфийских детей, сумел сомкнуть руки на шее водителя.


          - Он задушил Велтиса! - В голосе эльфийки смешались страх и отвращение. Словно две змеи свивались в бесконечный клубок, не в силах разъединиться.
          - Мы его заберем, и похороним с честью. Олвен, времени мало.
          Вторая эльфийка невозмутимо кивнула и пощупала пульс Майля.
          - Скоро все закончится, - холодно сообщила она. Эта порция "эльфийской пыли" уложит троих, не то что его. Пакет.
          Взяв пакетик с дополнительной порцией, она вложила его в нагрудный карман пиджака газетчика, поправила тело Майля, стараясь придать ему как можно более естественный вид, и брезгливо встряхнула руками в перчатках.
          - Можем ехать. Переложите Велтиса в фургон. Майтир, звони.
          Эльф срывающимся голосом спросил в трубку:
          - Скорая? Господину Майлю плохо, он... Мы в переулке Акаций, - Олвен скривила губы: последнюю акацию здесь вырубили еще до ее рождения. - Нет! - голос эльфа поднялся до визга, - Я... не буду ничего показывать, мне надо уйти. Он сам приказал, господин Герхарт сказал, и я заехал туда, я же не знал, что он... А обвинят меня! Нет, я сказал вам!
          Он отключил телефон и с силой запустил им в стену напротив.
          - Сейчас еще по ним проедемся - и вообще никаких следов, - Подмигнул он Олвен. Та никак не отрегировала.
          Когда на перекрестке мимо фургона, вовсю завывая, промчались две машины скорой помощи, секретарша госпожи Суль достала телефон.
          - Maeth? Все сделано. Велтис мертв. Да. Да, я помню, что скоро презентация, постараюсь все подготовить поскорее.
          Назад она не оглядывалась. Будничная работа никогда не занимала в ее мыслях много места.

31 мая. Ночь.


        - Предприниматель Герхарт Майль был обнаружен мертвым в своей машине. Врачи предполагают остановку сердца. Неожиданные обстоятельства смерти...
        Телевизор мигнул светлым экраном и переключился на другой канал.
        - Если такие столпы города, как Герхарт Майль, не брезгуют "эльфийской пылью", стоит ли удивляться, к чему мы катимся!
        Теплее. Но не совсем то. Следующий канал:
        - Непримиримый противник эльфов, знаменитый высказыванием "Хороший эльф - мертвый эльф", умирает от передозировки! Зеркало разбилось - добропорядочный семьянин, агитировавший молодежь за консервативный образ жизни, погиб так, как нынешней молодежи и в страшном сне не приснится. Но мы не можем остановиться только на этом, главный вопрос теперь: что есть слова господина Майля об эльфах - искреннее убеждение, или также - хорошо разыгрываемый все эти годы спектакль?
        Госпожа Суль выключила звук, и на экране остался только нелепо раскрывающий рот человечек. На этом же канале уже больше восьми лет работал выпускник Академии. У мальчика был просто нюх на скандалы. Как минимум одну передачу он из этой новости сделает, а там и остальные подхватят. Первым идет единорог, за ним устремляются ослы, но сейчас вопрос не в качестве, а в количестве нужной информации.
        Даже убивай она Майля только по личным мотивам, это все равно была бы огромная услуга всем Seidhe. Новый президент NEWS - тряпка, во всем слушающаяся совет директоров, в нем нет огня, питавшего его отца.
        Вероятнее всего, господин Изенгрим, а также юный Грей, не будут огорчены эти убийством - ведь общая цель у них одна. Хотя с Себастианом Греем стоило бы познакомиться поближе. Суль помнила его мать - тогда еще просто Арнитэль, знала о ее браке с Dh'oine, но надеялась, что эльфийская кровь в наследнике Грея возобладает.
       
        В кабинете было темно. За задернутыми шторами приближалось утро, но госпожа Суль могла позволить себе удержать свое время. Если день она просто недолюбливала, то утро ненавидела.
        Рассвет подбирался прямо к сердцу. Обхватывал его мягкими белесыми лапами и начинал по ниточке выдергивать старые сны. У утра нет цвета и вкуса, поэтому оно питается тобой, и вновь и вновь заставляет проживать то, о чем хочется забыть навсегда.
        Но сегодня ей есть, чем ответить утру. Госпожа Суль взглянула на листок, лежащий перед ней. Летящим почерком на нем в столбик были выписаны имена. Большая часть была аккуратно зачеркнута, оставалось совсем чуть-чуть.
        Она взяла ручку и одним взмахом вычеркнула новое имя. Без произнесения громких слов и выполнения ритуалов. Всего лишь: Герхарт Майль был, и вот его больше нет.
        В списке осталось всего два имени. Бывшее ночное братство, охотники, истребившие столько Старшего Народа, что они уже должны были утонуть в его крови. И тем не менее, почти все они прожили свой век в почете. Пока однажды вдруг…
        Госпожа Суль не была сторонницей мести напоказ. Достаточно того, что о ней знаешь ты сама. И тридцать лет ночные охотники умирали в своих постелях, на бешеной скорости врезались в придорожные ограды, погибали в никому не нужных драках.
        Она готова была сделать исключение только для одного. И сейчас Суль с небывалой нежностью обвела пальцем имя в самом верху списка. Нежность тигра, трогающего упавшую добычу лапой.
        Еухенио Стефано Паскуале ди Альмейда-и-Коррейа.

        Женщина провела языком по сухим губам. Воды ей давали мало, а просить не позволяла гордость. Голову было невозможно повернуть, поэтому она могла смотреть только в потолок. Чистый, белый, гладкий. Без единой трещины. Взгляд бессильно скользил по нему и в конце концов срывался вниз.
        Женщина не знала, сколько прошло дней. На них напали… их заманили в подлую ловушку! Dh'oine оказались умнее. Впрочем, не так. Один Dh'oine оказался умнее, и теперь цвет народа Seidhe умрет страшной смертью.
        Дверь открылась. Она узнала звук его шагов еще в коридоре, и закрыла глаза, не желая показывать свою слабость. Пусть посмотрит на дело своих рук.
        Он бесконечно долго стоял над ее кроватью. Мир исчез в пламени и родился снова. Бесконечное число раз, прежде чем он наконец склонился и коснулся губами ее лба.
      - Прости, - словом можно убить. Даже здесь и сейчас - он был искренним.
      Прости, сказал он.
      Мне жаль, сказал он.
      И она знала, что это было правдой. Но уже не ее правдой.
      Суль молчала. Молчание прорастало сквозь нее и вытесняло его. Беспомощная, не способная пошевелиться, она начала ковать первое звено своей кольчуги еще до того, как он покинул комнату.
      Когда дверь закрылась, ей послышался чей-то яростный крик. Она знала, что это, превращаясь в ненависть, кричит ее любовь.


        Госпожа Суль подошла к зеркалу. Отбросила длинные черные волосы за спину и сняла маску. Медленно, едва касаясь, изучила свое лицо прикосновениями пальцев, остановив их на месте того, давнего поцелуя. Тебе не укрыться от меня. Во всем этом городе, во всем мире - не спрятаться снова.

31 мая. Ночь.

    В совершенно пустом зале клуба «Золотое Яблоко» царила тьма. Лишь пара неоновых ламп над стойкой бара раскрашивала стаканы и бокалы в радужные цвета. Микаэла сидела на ступеньках, напротив стойки и смотрела, как Тора наводит порядок. Наблюдать за ним всегда было наслаждением – настолько точными, выверенными и уместными были его движения или слова. Бусина за бусиной события последних двух дней нанизывались на нитку ее памяти и становились непосильно тяжелыми. Она устало закрыла глаза и склонила голову к коленям. Тяжелые пряди длинных волос упали на лицо, рассыпались и отгородили окружающий мир. Когда нежной кожи на ее затылке коснулись прохладные пальцы, она не улыбнулась, как делала это раньше, когда-то давно, будучи совсем другой.
    - Ты устала. Я отвезу тебя домой.
    - Нет, Торавин Алвансэл. Заканчивай со своими делами здесь и уходи. Я еще останусь.
    Он молчал, рука не отступала, продолжая выводить эльфийские руны на ее коже.
    - Иди, Тора. Мы в прошлом.
    - Он оказался куда сильнее, чем я думал. – Торавин пожал плечами, улыбнулся и стал подниматься по лестнице.
    Микаэла не знала – сколько еще времени она просидела так, чувствуя как по всему телу, отравляя каждый мускул, растекается слабость эмоциональной пустоты. Когда она, наконец, поднялась и собралась уходить, в дверях ждал Рэйнар. В руках он держал ее сумку и пиджак.

    - Зачем ты хочешь быть знаменитым?
    Она нашла юного эльфа в одиночестве. Он валялся в учебное время на лужайке за дальними студиями художественного крыла и, кажется, спал. Микаэла всегда чувствовала, что к нему в Академии относятся особо. Это было объяснимо в свете того, что Рэйнар действительно был очень талантлив и одарен даже для эльфа, но ей всегда казалось – дело не только в этом. В чем – она не знала.
    Длинные ресницы дрогнули. Он открыл глаза, показавшиеся на солнце почти черными. В этот миг, Микаэла поняла, что перед ней уже совсем не тот мальчишка, которого она помнила и в которого по глупости думала, что влюбилась. Они не виделись почти восемь лет. За это время она успела стать руководителем компании своей семьи и положила себя на алтарь семейного долга и обязательств, а Рэйнар просто вырос.
    - Зачем? – Эльф сел, пожал плечами и переспросил с улыбкой, от которой сердце Мики замерло на мгновение.
    - Гилхэл Эреан - выпускник Академии и ученик твоей госпожи Суль, найден мертвым несколько дней назад. Его загнали «охотники». Он тоже был знаменитым.
    - Он сочинял и пел опасные песни.
    - Разве твои не такие же?
    - А разве иначе вы услышите нас?
    Микаэла на секунду позволила себе слабость, закрыв глаза и глубоко вздохнув, прежде чем совершить главную ошибку в своей жизни.
    - Я сделаю тебя знаменитым. Ты готов ради этого бросить всех, кто тебе дорог сейчас? Ты готов слушаться меня беспрекословно и отказаться от самого себя? Ты готов стать знаменитым для людей, а не ради эльфов?
    Рэйнар по-прежнему улыбался, когда затянул петлю на своей шее.
    - Если ты будешь рядом, я готов на все.
    Мика впервые подумала тогда, что возможно и в далеком прошлом она интересовала его не только из-за сестры.

    Несколько лет назад Микаэла фактически украла Рэйнара у госпожи Суль. Нехорошо, но она гордилась этим фактом. Теперь эльфийка заявила права на свою собственность. Мика была готова проиграть, но только с одним условием - что лучше для Рэйна, то лучше для нее. Она прокляла всех сильных женщин этого мира, которые научили ее этому.
    Проверив, лежит ли в ее сумке папка, которую уже успела подготовить Натали, женщина указала эльфу на свой майбах.
    - Садись, я подвезу тебя. Для тебя появилось очень интересное предложение.
    Молча, Рэйнар подчинился. В противовес сегодняшнему утру, он был немногословен. Почти бесшумно машина тронулась с места, как только за ними захлопнулись дверцы. С металлическим лязгом последнее звено длинной цепи встало на свое место, замыкая круг. Жизнь запустила жернова своей мельницы, начиная адский труд – перемалывание людских и эльфийских судеб. И жизнь единственная в этом Городе не делала различий по крови.

1 июня. Утро.

    По всем каналам главной новостью было одно и то же:
- Сегодня ночью найден мертвым в своем автомобиле 58-летний газетный магнат, владелец нескольких крупнейших издательств Герхарт Майль. Предполагается, что причиной смерти стала передозировка наркотиков. Полиция разыскивает водителя покойного, который был возможным свидетелем действий Майля и вызвал скорую помощь к месту трагедии…
    Валентайн отключил широкую настенную панель и, нахмурившись, сделал пару глотков кофе.
    Несмотря на успешность последних планов и безмятежно-солнечную погоду за окном, он был раздражен. Досадные мелочи преследовали главу «Немезиды» с самого утра. Едва Валентайн вошел час назад в свой кабинет, Филипп Картинг отчитался по внутренней связи о необходимости временной приостановки работы лабораторий. Это могло означать только недостаток «живого материала» для исследований. Когда уже его люди научатся заблаговременно предвидеть такие сложности…. Впрочем, это не была только их вина. Некомпетентные люди в «Немезиде» не задерживались, и сейчас с началом внедрения проекта в корпорации просто не хватало на все рук.
    Кто-то выбрал крайне неудачное для Валентайна время, что бы свести счеты со «старым удавом» Эвилом. Уж с ним-то Де Линк всегда находил общий язык, как и с покойным Герхардом Майлем, чьи печатные издания за вполне приемлемую сумму освещали проект «Немезида» последние несколько месяцев. Но газеты дело поправимое, место в них всегда можно получить за соответствующую сумму наличных, чего не скажешь о специалистах Управления, которых обещал Валентайну Эвил для работы над внедрением проекта. Что ж, придется налаживать связи с его временным заместителем.
      Референтка Димиреста соединила со своим начальником довольно быстро. Разговор вышел коротким и взаимно сухим. Полковник назначил встречу на три часа дня.
      Валентайн не возлагал больших надежд на этого человека, как и на УУУ в целом, последние месяцы Управление проявляло вопиющий непрофессионализм в вопросах борьбы с эльфийским терроризмом, да и сам тот факт, что в генерала Эвила стреляли в его личном кабинете, не говорил об этой организации ничего хорошего… но Де Линку сейчас были нужны работавшие там люди.

1 Июня. День.

    Джейсон Валентайн приехал вовремя. Он умел ценить время, как свое, так и окружающих. Именно поэтому он вошел в кабинет полковника Димиреста, ровно в 15.00, не постучавшись и не особо обращая внимание на протестующие возгласы его секретарши, коротко стриженой блондинки со взглядом сторожевой собаки.
    Димирест стоял у окна:
- Здравствуйте, господин коммерсант. Вы точны, что делает вам честь, - четко произнес он, потом кивнул на кресло напротив своего стола, - Присаживайтесь.
- Добрый день, полковник, - Валентайн сел в предложенное кресло, задумчиво осматривая кабинет уже успевший претерпеть незначительные изменения с появлением нового, путь и временного, владельца, - Точность это во многом залог успеха. Смотрю вы уже освоились в новой должности. Надеюсь с вами во главе сотрудничество между Немезидой и Управлением будет столь же продуктивным как и прежде, - он помолчал, - Генерал Эвил, обещал мне полную поддержку УУУ во время внедрения проекта.
- Если генерал обещал, значит мы поддержим, - проговорил Димирест, - Ваш проект вполне укладывается в рамки деятельности УУУ. Однако, должен вас предупредить, что я должен иметь полный доступ ко всем материалам "Немезиды".
    Валентайн посмотрел на человека, пытаясь оценить, понимает ли он, чего пытается требовать или все-таки не совсем.
- Вы требуете невозможного, - Валентайн тонко усмехнулся, внимательно разглядывая своего собеседника, - многие материалы корпорации коммерческая тайна, не говоря уж о том, что я предоставляю отчет только мэру города. И если он сочтет необходимым поставить вас в известность, будет так. Если же нет, то полагаю, будет вполне достаточно тех данных по проекту, что мы предоставляли господину Эвилу.
    Димирест заметно нахмурился, казалось, подобное заявление несколько вывело его из себя, однако полковник сохранил выдержку:
- Господин Коммерсант, - медленно произнес он, - Я не генерал Эвил. Я полковник Димирест Вернон. И тех данных, что вы представляли папе Кевину, мне не достаточно. Вы понимаете меня? Не достаточно. Я не претендую на ваши коммерческие тайны, но работать и подставлять свои головы под эльфячьи ножи придется моим людям. - Димирест поморщился. - Вы ведь не просто так сюда пришли, верно? так давайте искать точки соприкосновения.
    Валентайн вновь улыбнулся.
- Я отлично помню, кто вы. Как помню и то, что вы временно, - он подчеркнул последнее слово, - занимаете этот кабинет. Но в чем-то ваша позиция быть может верна. Мне нужны ваши люди и у меня нет времени выяснять наши отношения через мэрию. Какие именно данные вам нужны?
- Для начала, мне нужны твердые гарантии, что все данные на чипированных эльфов попадут на стол моих аналитиков. Подчеркиваю, все, без купюр. Впрочем, майор Стайр, грамотный специалист. -Димирест снова поморщился, словно от зубной боли. - Если вас это устраивает, то в технические проблемы я вмешиваться не буду.
    Валентайн в который раз в течении этого разговора не смог удержаться от усмешки. «Военный» контингент УУУ всегда удивлял его своей неосведомленностью в самых простых вещах, правда порой, как сегодня, это начинало его раздражать. Он постарался объяснить как можно четче и спокойнее:
- Вы, кажется, не в полной мере понимаете суть проекта "Немезида", полковник. Мне, как и моей корпорации, не нужны данные на эльфов. Я работаю ради безопасности людей нашего Города. Конечно все данные на помеченных чипами seidhe будут находиться в УУУ. Заниматься контролем преступности среди эльфов ваша, а уж не в коей мере не моя обязанность. «Немезида» лишь обеспечит спецслужбы всем необходимым. Я работаю непосредственно на правительство.
Неприязнь между собеседниками была взаимной, она чувствовалась в самом воздухе кабинета и с каждой репликой как будто становилась все плотнее и осязаемее.
- Очень рад за правительство, мистер коммерсант. Ну а лично вам в карман сколько попало? Вопрос риторический, сиречь не требующий ответа. Но если ваша программа поможет нам справиться с эльфийской проблемой, я закрою на это глаза.
- Если бы УУУ достойно справлялось бы с возложенными на управление обязанностями, вам не пришлось бы предполагать количество денег на моих счетах. Но такова жизнь. Если человек может делать, он делает, если не может, осуждает окружающих, - Валентайн пожал плечами, потом снова улыбнулся, - Что же касается майора Стайр, то она одна из немногих специалистов управления в чьем профессионализме и желании роста, я уверен. Мы неоднократно сотрудничали ранее, я передам ей интересующие вас данные.
    Димирест кивнул. Казалось, он даже доволен возникшим решением.
- Хорошо, мистер Де Линк. На этих условиях я согласен работать с вашей фирмой.
Валентайн кивнул:
- Тогда я более не стану отнимать ваше время, полковник. Мои люди предоставят в секцию «Анализ» все необходимые вам данные, - Джейсон поднялся с места, оправляя и без того идеально отглаженный костюм, - До встречи.
    Димирест попрощался в ответ. Сотрудничество было подтверждено, но рук друг другу они не пожали.

1 июня. Вечер.

    Николь Стайр бросила китель на спинку стула и, положив ногу на ногу, устроилась за столиком напротив своего собеседника. Валентайн встречал немногих женщин, в которых внешняя красота столь удачно сочеталась бы с целеустремленностью и умом. Он нередко задавался вопросом, что держит Николь в УУУ, даже предлагал ей достойную должность в корпорации, но в выборе карьеры теперь уже майор Стайр была непреклонна.
    Даже по рабочим вопросам они редко встречались в офисной обстановке, предпочитая деловой атмосфере уют небольшого ресторанчика расположенного прямо напротив здания Управления.
- По правде говоря, я очень рад, что Димирест переложил на вас обязанности по работе с моим проектом, - негромко произнес Валентайн, дожидаясь пока подошедший официант расставит на столе заказанные блюда, - Сотрудничество с вами всегда приносило мне больше удовольствия, чем со всем остальным Управлением. Я рад, что ваша работа была оценена по достоинству.
- Благодарю вас, Джейсон.
    Девушка прищурилась, поднося к губам бокал с мартини, и улыбнулась. Де Линк понимал, что Николь, вероятно, догадывается о том, что именно он повлиял на комиссию принимавшую решение о присвоении ей очередного звания, но ни она, ни сам Валентайн не говорили об этом прямым текстом. В свете происходящего «Немезиде», как никогда, необходим был доступ к информации Управления, и Де Линк не любил оставаться в таких случаях в долгу перед людьми оказывавшими ему помощь, тем более если эти люди были столь привлекательны.
- И все же, Николь, меня мучает один вопрос. Почему вас заинтересовал именно Грей?
    У него, конечно, было множество возможных вариантов ответа на этот вопрос. В конечном итоге, вторжение корпорации «Флай» на коммерческую территорию «Немезиды», Де Линка совсем не радовало, и он чувствовал в нем возможную потенциальную опасность, но был уверен, что майор Стайр обязательно сообщит ему что-то новое.
- Можете считать это интуицией. На него почти ничего, кроме того, что «Флай» вытащила прямо из рук Управления подозреваемого по серьезному делу связанному с террористом Асмодеем. Все законно, внесли залог, наняли правозащитников, - девушка с выражением легкой задумчивости поправила светлые волосы,  она говорила медленно, часто прерываясь, словно додумывая что-то, - Но даже если закрыть на это глаза, Грей появился слишком уж вовремя и… слишком громко. Все что о нем известно, его бурная личная жизнь, все эти расовые реформы, которые он вносит в рамках своих заводов, килограммы желтой прессы, проще говоря, скандалы… это выглядит как масштабная рекламная компания для отвода глаз от того, чем «Флай» в Городе Грома является на самом деле.
      Валентайн нахмурился. Идея военного производства, на которое допускались бы seidhe, его не радовала с самого начала, но все возможные издержки и препятствия, которые Де Линк при помощи своего влияния смог поставить, Греи пусть далеко не сразу но обошли.
- Очень интересная теория, Николь. К сожалению пока не доказуемая.
- Да, пока он ни в чем не проявил себя, Управление толком ничего не может сделать, даже позволить себе обыск и масштабную проверку. Поэтому и приходится прибегать к нестандартным методам…, - она снова отпила из бокала и улыбнулась по видимому своим воспоминаниям.
- Вот что, - Валентайн посмотрел в серые глаза девушки, - Мне нужна информация на этого полуэльфа. В долгу я не останусь. Для начала что-то, от чего мои специалисты могли бы оттолкнуться, его связи, окружение.
    Николь кивнула, собираясь что-то ответить, когда от беседы их отвлек пронзительный звук телефонного звонка Валентайна.
- Третман? Что случилось? – Де Линк заранее нахмурился, в предчувствии плохих новостей. Слишком редко голос его ближайшего помощника выдавал волнение.
- Господин Де Линк, у нас непредвиденные неприятности. Работа полностью парализована.

    Валентайн добрался до своего кабинета спустя полчаса. Карл Третман уже находился там. 300-этажный небоскреб гудел как растревоженный улей.
- Что происходит? – осведомился Валентайн, усаживаясь в глубокое кресло.
- Массированная атака на нашу сеть, это началось меньше часа назад и похоже закончилось за несколько минут до вашего появления.
- Карл, вы сознаете, что на сегодняшний день у «Немезиды» самая совершенная информационная защита из того, что возможно? – Де Линк уже не хмурился, глядя на своего помощника, его взгляд стал недобрым и острым, - Как это могло произойти? Надеюсь, засекли откуда были предприняты эти попытки?
    Третман молчал, уперев взгляд в дубовую столешницу, потом досадливо покачал головой:
- Кто бы это ни был, это человек с воображением и незаурядным мышлением, - медленно произнес он, - Цепочка настолько длинная, что мы потеряли концы, но непосредственно на «Немезиду» вторжение было осуществлено с десятка адресов СС и УУУ, конечно так же взломанных за несколько минут до этого. Именно так хакер получил первый и второй уровни доступа.
- Полагаю, это не самая плохая новость?
- Увы. Кто бы это ни был, ему нужны были данные по проекту «Немезида» и лабораторным исследованиям, и он получил их.
    Валентайн не выругался, хотя его душил гнев, скопившийся за утро и первую часть дня, отлично сдобренный последними новостями. Де Линк всегда умел отлично владеть собой.
К тому же было бессмысленно вымещать злобу на подчиненных, они ничего не могли бы сделать, кроме как отключить питание серверной, а это значило бы временную потерю связи между спецслужбами и могло стоить людям Города Грома слишком дорого. Возможно, на это и надеялись те, кто все это затеял, и его специалисты сделали верный выбор. Валентайна волновал вопрос, кому вообще могла прийти в голову мысль пойти на столь невероятно рискованную наглость….
- Что-то еще? – медленно спросил он.
- Большинство наших систем сейчас выведено из строя, мы работаем в аварийном режиме, базы данных захламлены немыслимым количеством информации из мировой сети. Потребуется несколько дней…
- Я понял, - оборвал его Де Линк, - Идите. Пусть наши специалисты приложат все возможные усилия, возможно, этот хм… талант оставил какие-то зацепки.
Когда за его помощником закрылась дверь, Валентайн откинулся на спинку кресла, стараясь успокоиться. Спустя минуту он коснулся мыши, и экран его компьютера ожил. Стоило самому оценить масштабы катастрофы.
    Де Линк мог видеть то, что делает в сети любой из работников его огромной корпорации, следить за каждым из них, но сейчас эта связь, он был уверен, сыграла с ним дурную шутку.
Однако компьютер Валентайна был совершенно не поврежден и только на рабочем столе в самой его середине валялся ничем неприметный текстовый документ с наименованием Эдвард Хоартс «Двадцать три способа рациональной борьбы со стрессом».
    Первой строчкой над вышеозначенной работой известного психолога красовалось – «Было весело. С любовью V»

1 июня


- Мисс Ниртэль Эттинэль? – Хорошо, что Лоэнгрин говорил по телефону, иначе бы его собеседница увидела яркий румянец, покрывший щеки юноши. Он хоть уже и освоился в городе, но все еще мучительно краснел при разговоре  с девушками. Особенно с такими яркими, как эта самая секретарша мистера Себастьяна Грея. Да еще при первом знакомстве. Он собственно знал о ней со слов Изенгрима, но немного.  -  Меня зовут Лоэнгрин Торквато, и я помощник Изенгрима аэп Дирраэля. Ваш телефон нам дал мистер Себастьян… он сказал, что мы можем поговорить…то есть я могу поговорить с одним эльфом, который живет у вас… то есть…
Лоэнгрин  совсем сбился и потерянно замолчал.
- Да, меня предупредили, - в голосе девушки отчетливо слышалась улыбка, - Приезжай.
- Хорошо… Я тогда подъеду сегодня  в семь часов, если вы конечно не возражаете.
- Буду ждать.
- Уфф! - Лоэнгрин положил трубку и облегченно перевел дыхание. Все-таки тяжело говорить с такими красавицами. Вот Квеллань, она совсем  другая, хоть тоже красивая. Вечно подтрунивает над ним, смеется, но с ней хорошо и просто. А тут… только светлые боги знают, что получится из всего этого.

Лоэнгрин уже подходил к фешенебельному  дому,  где жила  Ниртэль когда услышал какую-то возню в  темном  проулке. Чуткие уши уловили звуки ударов и сдавленный девичий полувскрик-полувсхлип. Так бывает, когда грубая ладонь перехватывает горло, прерывая рождающийся крик. Потом наступила короткая пауза, и снова раздался звук удара и крик. На этот раз мужской болезненный крик, оскорбленного самца. Словно женская коленка без промаха заехала, куда следует.
Все это Лоэнгрин осмысливал уже на бегу, когда мчался на помощь попавшей в беду девушке. Он ворвался в проулок, словно  вихрь, и остановился, увидел трех мерзавцев, притиснувших к стене красивую девушку-эльфку в деловом костюме  и еще одного, согнувшегося и прижимающего руки к паху.
- Отпустите девушку, вы, dh'oine! Она не желает иметь с вами никакого дела…
И тут же получил тяжелый удар в лицо, бросивший его на асфальт.
- Отдохнул? Теперь проваливай, пока мы до тебя не добрались…
Но недаром Лоэнгрин был последним из beadorince. Хоть и юный совсем, но боец, да еще и приключения в Городе Грома закалили его. Он извернулся как кошка, взлетел и с лета нанес удар по переносице того кто его ударил. Второй поддонок щелкнул довольно длинным ножом-выкидушкой, и Лоэнгрин, без промедления, ударил его ногой в живот . Страшный по своей жестокости удар, от которого человек превращается в извивающегося червяка. Уроки Квеллань и Халаорра явно пошли на пользу.
Рядом раздался очередной всхлип, сменившийся криком боли. Юноша развернулся, словно на шарнирах, готовый снова  сражаться, но увидел лишь катающегося по асфальту и сжимающего свою ногу, третьего мерзавца. Девушка, которую он считал беззащитной, уложила своего обидчика очередным точным ударом острым мыском туфельки в колено.
Он замер, разглядывая поверженных врагов, но девушка  лучше разбиралась в реалиях городских джунглей и схватила Лоэнгрина за руку.
- Бежим отсюда!
И они побежали. Причем девушка явно знала, куда бежать и тащила Лоэнгрина за собой. А он еще до сих пор не отошедший от азарта сражения, только удивлялся, как она может бегать на таких высоченных каблуках. Ведь они не меньше пяти пальцев длинной, а несется она, словно важенка-олениха: легко и грациозно.
Они нырнули в какую-то дверь, оказались в подземном паркинге и тут девушка уже остановилась.
- Ну все, тут мы в безопасности, спаситель мой, - она улыбнулась в поцеловала покрасневшего Лоэнгрина прямо в губы. -  Идем, поднимемся ко мне в квартиру, ты хоть в порядок себя приведешь. И эта челюсть… Ты с ней похож на dh'oine!
Она затащила его в лифт.
Лоэнгрин не сопротивлялся. Он был словно в каком-то ступоре после сражения и просто следовал за этой девушкой, целиком и полностью отдавшись ее попечению.
Они поднялись на несчитанный этаж, прошли по коридору и остановились перед дверью, отделанной дорогими породами дерева. Девушка сунула руку в сумочку, болтающуюся , несмотря на все перепитии, у нее на плече и проворчала:
-Pest! Я так и знала! Вечно они пропадают, - повернулась к Лоэнгрину и сверкнула
белозубой улыбкой. – Я кажется ключи потеряла… Но ничего, сейчас.
И с этими словами девушка нажала несколько раз на звонок, выдавший  совершенно невообразимую для уха непосвященного мелодию.
И тут Лоэнггрин словно проснулся. Номер квартиры -  416. Она красива без сомнения. И голос… Неужели?
- Постойте, dana! -  он схватил девушку за локоть. - Ведь вы – Ниртэль Эттинэль?
- Да, - кивнула девушка. – Для тебя Нирта, мой герой. Но тогда ты – тот юноша, что назначил мне свидание в семь часов вечера?
- Я – Лоэнгрин Торквато.
- И ты – помощник известного адвоката Изенгрима аэп Дирраэля. И это значит, что люди в чем-то правы. Мир тесен.
Ее прервала открывшаяся дверь.
- Нирта! – в проеме стоял молодой эльф, может быть на самую чуточку старше самого Лоэнгрина. – Я ведь просил… Кто это?!
Эльф прищурился и несколько напрягся.
- Айзан, успокойся, - сказала девушка, уверенно сделав шаг вперед – Это друг и мой спаситель, - она подмигнула Лоэнгрину, - Он только что защитил меня от своры dh'oine. Если бы не он… Я могла пострадать.
В глазах эльфа ничего не отразилось.
- Нирта, это ничего не значит, - угрюмо промолвил он. – Я не верю этому мальчишке…
- A`rsa caerme, - Лоэнгрин вышел из-за ее спины и протянул руку эльфу. – Я говорю тебе  ceadmil, Айзан. Сeadmil   от Iarranbleidd’а.
-Eeaken elaine eolsdae, - Айзан сначала изменился в лице, потом взял руку Лоэнгрина. – И тебе Сeadmil, брат.
Они обменялись рукопожатием, только подтвердившим то, что оба уже выяснили. Они – братья по оружию и борьбе за свободу Aen Seidhe.
Девушка переводившая взгляд с одного на другого промолвила.
- Вот и хорошо. И теперь когда союзники узнали друг друга, может быть мы пройдем в квартиру?

Прошло наверное полчаса, может чуть больше, и Лоэнгрин и Нирта ехали на ее большом хаммере  к дому того, кого так хотел видеть Iarranbleidd. К дому Асмодея, вернее Таланора, как выяснилось. Найти его там они не надеялись; по словам Айзана выходило, что эльф,  взорвавший половину города там больше не живет. Но проверить не мешало.
Нирта успела переодеться. Деловой костюм она сменила на более раскованный наряд. Вот только кожаная юбка, по прежнему носила характер чисто символический, каблуки модельных туфель, от какого-то супермодного дизайнера стали еще выше, а коротенькая курточка открывала полоску кожи над поясом. В этом наряде и за рулем звероподобного хаммера девушка выглядела так, что Лоэнгрин не мог отвести от нее глаз.
А она, сначала такая живая и непосредственная, что-то хмурилась. И причем чем дальше они ехали, тем все тревожнее становилась она.
- Нирта, что случилось? – состояние девушки наконец передалось Лоэнгрину и он тоже встревожился. – Что-то не так?
- Да, - кивнула Нирта, бросив очередной взгляд в зеркальце заднего вида. – Не нравится мне вон тот черный автомобиль. Тащится за нами, уже несколько кварталов. Я уж и притормаживала и ускорялась, не отстает… Да и знаком он мне.
Девушка посмотрев на удивленного Лоэнгрина продолжила.
- Я много раз его у своего дома видела. И до работы и обратно меня сопровождал. Я подумала, что это мой брат или Тиан беспокоятся, а получается, что нет. Не знаю уж, что это за типы, и почему меня преследуют, - она зябко передернула плечами.- Да еще те мерзавцы в проулке. Если бы не ты, даже страшно подумать, чем бы все кончилось…
Подведенный вечерним макияжем глаз подмигнул Лоэнгрину и он снова покраснел.
- Ой! Какой ты смешной, - засмеялась Нирта. – И застенчивый, как девушка. Откуда ты?
- Из леса, - надулся Лоэнгрин. Ему было достаточно постоянных подковырок  Квеллань, чтобы и здесь слушать тоже.
- Не обижайся, - стройные ноги Нирты, едва прикрытые короткой юбкой, преместились на сидении. – Я ведь шучу, ты разве не видишь? Я очень хочу, чтобы ты не обижался…А, вот  мы и на месте! И эти молодчики отстали. Замечательно.
Дверь, в квартиру Таланора была заперта, на звонок он не отвечал, и Лоэнгрин уже собирался уходить, когда Нирта, о чем-то сосредоточенно размышлявшая, вытащила из прически несколько шпилек.
- Погляди-ка, Лоэнгрин, чтобы лишние глаза не смотрели, чем я сейчас буду заниматься.
Она гибко опустилась на колени рядом с дверью, поколдовала чуток над замком, тот щелкнул и раскрылся.
- Вот, смотри Лоэн, чему учат девушек в закрытых пансионатах, - к девушке стремительно возвращалось хорошее настроение. – Идем.
Он вошли в темную квартиру. Айзан оказался прав: Асмодей  давно уже покинул свое убежище и где его искать, было совершенно не понятно.
Лоэнгрин вздохнул. Не хотелось конечно возвращаться к  Iarranbleidd’у с пустыми руками, но ничего не поделаешь. Единственный результат сегодняшних приключений – знакомство с Ниртой.
Девушка подошла к нему и встала рядом, участливо заглядывая в глаза.
- Не переживай, Лоэнгрин. Найдем мы этого Асмодея, никуда он… - она не договорила.
Дверь распахнулась и с треском ударилась о стену. Несколько dh'oine полезли в проем, мешая друг другу, и это спасло Лоэнгрина и девушку. У них оставался крохотный шанс, длинной всего в три удар сердца.
И они им воспользовались.
Лоэнгрин схватил подвернувшийся под руку стул, бросил его в нападавших, и устремился вслед за Ниртой в другую комнату. Слава богам, дверь была с задвижкой.
Он осмотрелся и выглянул в окно. Оно выходило  в какой-то двор, но это бессмысленно, высоко, этаж девятый или десятый, не спрыгнешь. А вот древняя пожарная лестница, это идея…
Лоэнгрин обернулся к Нирте, и в очередной раз застыл, пораженный. Вместо того, что бы хлопнуться в обморок, как сделали бы девять из десяти его знакомых девушек, она стояла напротив двери, широко расставив ноги и сжимая в руках небольшой пистолетик.
И мало того, что сжимала, она явно собиралась выстрелить в дверь. А та уже держалась на одном честном слове. Еще минута и… Не дал Лоэнгрин этой минуты. Ухватил Нирту за руку и подтащил к окну.
- Видишь лестницу? Давай по ней наверх! Я за тобой…
Девушка молча кивнула. Лоэнгин подсадил ее на подоконник и помог перебраться на лестницу. Перепрыгнул сам.
–Лезь, давай!
Лоэнгрин  протянул руку, и она вложила в нее пистолет раньше, чем он успел об этом сказать.
Ей, вероятно, было неудобно и страшно, ржавая лестница скрипела и стонала, но Нирта без дальнейших разговоров полезла вверх.
Лоэнгрин подождал немного, пока дверь, подарившая им шанс на спасение слетела с петель и выпустил всю обойму в нападавших. Попал, не попал, не важно, главное, они шарахнулись назад. И он устремился вверх, туда, где уже вскарабкивалась на крышу Нирта.
    Он преодолел лестницу в мгновение ока  и тоже перепрыгнул на крышу. Кивнул, мол, все в порядке, и снова осмотрелся. И увидел Нирту, сидящую на ограждении и слабо потирающую стройную ногу.
- Что?! – Только бы не вывих или перелом
- Я каблук сломала, - как то совсем по-детски  сказала она. - Жозе Делини, весенняя коллекция, - в глазах девушки стояло искреннее глубокое сожаление.
- Duwelsheyss!!! – Лоэнгрин сорвал с ее ноги туфельку и швырнул вниз. Следом – вторую. – Бежим!
И они снова, как давеча, побежали ухватив друг друга за руки. Только на этот раз, бежали не по асфальту, а по грохочущим листам железа. Бежали, не очень думая о том, куда они денутся с этой крыши, которая как не крути, все же не бесконечна.
Сзади послышались крики и Лоэнгрин обернулся.
Ох, надеялся он,  что проржавевшая лестница не выдержит веса dh'hoine. Выдержала.
И на крышу, один за другим, выбирались преследователи. Один, двое, трое… Pest! Многовато их, для простого совпадения. Агенты, не иначе. Или иные какие добрые люди.
Нирта резко остановилась, и он чуть не налетел на девушку. Крыша закончилась. Впереди была пропасть. В нескольких шагах  начиналась  следующая крыша, но… Светлые боги, это ведь надо допрыгнуть! В себе-то он не сомневался, но Нирта!..
Он повернулся к девушке.
- Ну? Сможешь?
Девушка странно улыбнулась  и кивнула. Отошла на несколько шагов назад, разбежалась. И прыгнула. Гибкая и сильная, как пантера, она перелетела через пропасть и даже не упала на той стороне. Лоэнгрин только головой покачал. Такие девушки ему еще не встречались.

Через некторое время, перебравшись через несколько пропастей и оторвавшись от преследователей, они сидел рядышком на какой-то крыше и просто молчали.
Потом Нирта спохватилась и вытащила из кармана курточки мобильный.
- Вот и все. Теперь когда мы тут точно одни и нас никто не услышит, можно позвонить Асмодею! Погоди-ка…
Она набрала номер и через пару секунд ей ответили.

Алландра не могла уснуть. В голове роились тучами какие-то странные мысли. Они никак не могла понять, что ее волнует. Днем девушка решила отправиться к Эвилу завтра утром, но в дневных новостях ее шокировали ужасной вестью: главу УУУ пытались убить. Причем это случилось после назначенной им встречи с дочерью, Ки Эвил.
  Когда показывали кадры из больницы, Алландра начала плакать. Ей почему-то стало очень страшно. Она не могла понять жестокости тех, кто покушался на жизнь другого. Но затем на экран вывели краткое интервью с Ки Эвил, и Алландра застыла. Девушка, молодая женщина с холодным лицом рассказывала журналистам, что не встретилась с отцом, и ее поразило случившееся. Алландра во все глаза смотрела на лицо, такое похожее на лицо ее собственной матери, но при этом чувствовала только страх и непонимание. Ее рот раскрывался, но из него не вылетало ни звука, как и всегда. Алландра протянула руку и коснулась экрана. Лицо Ки исчезло, но тут же раздался звонок в дверь.
    Алландра подскочила и в ужасе уставилась в коридорчик, который вел в холл. Ее руки задрожали, от лица оттекла кровь. Алландра, сглотнув, встала и на негнущихся ногах двинулась к выходу. Наконец, повернула замок, не снимая цепочки, открыла дверь.
    В холле было темно, но Алландра обладала острым зрением. Она разглядела невысокую худую девочку с темными волосами. Незнакомка тяжелым взглядом смотрела на нее. Алландра снова сглотнула, затем закрыла дверь, достала из кармана блокнот и ручку и снова открыла. Стоя на пороге, она написала на листе фразу, которую уже писала много раз: «Я немая. Я буду писать ответы. Кто вы? Что вы хотите?».

– Нэсса! Нэсса!! – Элрахир кричал, на бегу через густую лесную чащу.
D’hoine никогда бы не смогли догнать его здесь, в лесу, на мокрой и скользкой траве, но сейчас это он бежал к ним, а не наоборот. Набегов на эльфов не было уже некоторое время, но ему всё равно нельзя было оставлять сестру одну в вечернее время. А всё виноват этот Арендир, вскруживший ей голову. Элаэнесс только и мечтала произвести на него впечатление.
Когда раздались выстрелы, Ар метнулся к костру, где он оставил клинок и стрелы. Элрахир говорил ему, что эльфам запрещено носить оружие, но тот лишь отмахнулся, как и делал это всё время.
– D’hoine могут тебя безнаказанно убить, если увидят тебя с клинком! – втолковывал Эл.
– Они могут меня и так безнаказанно убить, – парировал Арендир. – Но с мечом у меня все шансы вспороть им при этом горло. И, вообще, если я приезжий, это не значит, что мне нужна защита. Я не маленький, могу за себя постоять…
Отсутствие звуков на фоне дождя пугала его ещё больше, чем отзвучавшие выстрелы. Он уже думал, что пробежал мимо, но увидел невдалеке тонированное стекло вездехода. «А если кто-то из них ещё жив?» – подумал вдруг эльф. – «Они могут и меня убить, тогда Нэссе никто не поможет… и где запропастился Арендир со своим луком?» Тяжёлый стон заставил его без раздумий ринуться сквозь кусты на поляну, где его ожидала ужасная картина.
Элаэнесс лежала на поляне, из её плеча торчал дротик со снотворным. Кроме неё на поляне было пять тел d’hoine. Один из них оказался на капоте джипа, разбив спиной лобовое стекло. По тому, что его шея была вывернута так, что голова лежала на крыше автомобиля, можно было понять, что опасности он уже не представляет. Другой был прислонён к дереву. Только через какое-то время Элрахир осознал, что его ноги не касаются земли, а из груди торчит здоровый обломанный сук. Третий лежал лицом вниз в самом центре поляны. Рядом лежало «охотничье» ружьё, а земля вокруг была усеяна дротиками. Большинство из них почему-то были «стрелянные».
Ещё двое валялись неподалёку. У одного была пробита голова, а другой, всё ещё держащий автоматический пистолет, получил в грудь два выстрела. «Наконец-то d’hoine друг друга перебили! Туда им дорога,» – эльф подскочил к Элаэнесс, которая подняла в это время голову:
– Он… он…
Девушка потеряла сознание, но Элрахир успел посмотреть, куда указала рука, – на невредимого с виду d’hoine в центре поляны. Он аккуратно опустил сестру на траву, подошёл к телу и попытался нащупать на шее пульс. Его не было.
– Эл, ты как? Что с Нэссой? – Ар бесшумно появился на поляне с луком наперевес, за его спиной висел длинный эльфийский меч.
– Она в порядке, просто спит. Надо побыстрее доставить её в поселение.
– А что здесь, собственно, случилось? – недоумевал Арендир.
– Сам не знаю, – Элрахир встал и обошёл поляну. – Не важно, давай я понесу Нэссу, а ты беги вперёд, предупреди остальных…
Раздался ужасный хрип, двое эльфов резко развернулись к источнику звука… им  оказался тот самый человек, лежащий лицом вниз.
– Живой? – Удивился Арендир.
– Вроде нет, я проверял пульс, – нахмурился второй эльф. – Похоже, это он подстрелил Нэссу. Добей его, хорошо?
– Не вопрос, Эл…
Арендир обнажил свой клинок и ногой перевернул d’hoine на спину, занеся меч для удара. Увидев его лицо, он медленно опустил оружие.
– В чём дело? – Проворчал Элрахир, беря сестру на руки. – У нас мало времени, убей этого ублюдка и пошли.
– Ты знаешь, кто это? – На губах эльфа появилась нехорошая улыбка.
– Не знаю и знать не хочу! Пошли же.
– Это же сам Пэйн по прозвищу Гаэррог!
– Что такое «гаэррог»? – нетерпеливо спросил Эл.
– Это не на вашем наречии… значит что-то вроде «Демон Ужаса» или «Ужасный Демон». Теряется, наверное, что-то в переводе.
– И что, ты предлагаешь тащить это на себе что ли?
– Ну, во всяком случае, умереть так быстро да ещё и от моего меча он заслуживает, – Арендир взвалил на себя тело, словно мешок муки. – Тем более о чём мне их предупреждать? Эти парни мертвы, и, насколько я могу судить, это надолго…

Я давно знал, что не являюсь патриотом, но серый вид Города Грома действительно вселял уныния после золотых пляжей и синего моря. Не говоря уже о том, что подобные курорты отнюдь не являются моим любимым способом развлечения. Первым делом я решил смотать в какой-нибудь бар и выпить пива, дабы развеселиться. Что не удивительно стоянок рядом не оказалось и мне пришлось припарковаться чуть ли не в километре ходьбы от моего любимого местечка. Зато там я встретил Альберто Делано, прихлёбывающего в одиночестве тёмный эль.
    – Гроб? – Делано улыбнулся во все тридцать два зуба. – Не ожидал тебя здесь встретить. Пройдём в «кабинку»? У меня к тебе разговор…
    Я взял пиво и пошёл за ним. Осмотревшись по сторонам и закрыв дверь, Делано сказал:
    – Нас отрядил Себастьян присмотреть за твоей «виллой»…
    Себастьяна новость порядком ошеломила. Диалог начался у нас примерно в таком духе: «Ты знаешь, что Ламберт мёртв?» - «Как? Майкл Ламберт?!» - «Сам в шоке, Себастьян».      Я попросил его прислать людей, чтобы присмотреть за своей халупой в моё отсутствие. Я затылком чувствовал, что наблюдают за мной в последнее время ещё жёстче, чем обычно.
    – И как ваша миссия? Успешно?
    – А-то, – Делано улыбнулся. – Только в твоей «Земле Обетованной» всё давно уже прокисло и сгнило. Ты когда в последний раз в холодильник заглядывал?
    За что я люблю Делано? Наверное, за их способность тепло улыбаться и с тем же выражением на лице доставать ствол, наводить на лицо и спускать курок. Актёрское мастерство и холодный ум дают весьма неплохие результаты. Честно говоря, я больше предпочитаю общение со старшим. У него есть свои не скрытые слабости.
    – Вы заходили ко мне в дом? – подозрительно спросил я.
    – Ну да, что тут страшного? – удивился Альберто.
    – А как же сигнализация?
    – Не знаю, я ничего не заметил. А что такое?
    –  Ничего, –  я пожал плечами. –  Наверное, забыл поставить
    Чёрта с два я забыл включить охранку. Кто-то был там раньше братьев, и у меня уже по этому поводу появились нехорошие предчувствия.
    –  Кстати, Гроб… тебя тут ищут активно. Говорят, на тебя неплохая цена. Настолько неплохая, что даже привлекла внимание «заграничных специалистов». Так что советую быть осторожнее. Есть среди них просто полные отморозки, можно схлопотать от них маслину совершенно случайно.
    – Хороший совет для человека, у которого с собой даже пистолета нет, – хмыкнул я.
    – У тебя нет с собой оружия? – Зрачки Делано расширились, он полез за стволом…
    Будь я чуть более горячим в своих суждениях и менее наблюдательным, я бы свернул ему шею. Но я замер, наблюдая, как его пистолет вылетел из потайной кобуры и упёрся мне в ногу рукоятью:
    – Вот, возьми мой. Он тебе нужен больше.
    – Я, безусловно, тронут этим жестом, – ответил я, раздражённо потирая ушибленное колено. – Но вынужден отказаться. Мои планы на вечер не включают в себя применение огнестрельного оружия. А в тайничке попозже я возьму всё необходимое.
    – Как знаешь, – пухлые губы Альберто вытянулись в тонкую линию. – Только будь осторожнее на улицах.
    – Мне кажется, я это уже слышал не так давно, – отметил я.

    В кои-то веки Делано оказался прав. Меня поджидали буквально на выходе из пивной. Уже вечерело, и народ переезжал в более злачные места в предвкушении бурной ночи. При такой обстановке можно было в одиночку без лишнего шума убрать человек десять. Как ни странно, как только эта мысль пришла мне в голову, на горизонте как раз и появилось человек десять. К сожалению, они уже ждали меня, так что о побеге или убийстве по одному не могло быть и речи.
    Первый вышел из переулка. Я слегка увеличил скорость и смёл его с пути прежде, чем он успел сообразить, в чём дело. Но тут с каждой стороны появилось ещё по два таких идиота с плохо замаскированными пистолетами, направленными на меня, и мне пришлось остановиться.
    – Куда так спешить? Безоружному человеку это не к лицу, – лучезарно улыбаясь, спросил один из них. – Александр Гробовски или я ошибаюсь?
    – Ошиблась твоя мамаша во время твоего же зачатия, – с не менее ослепительной улыбкой ответил я.
    – В гробу поговоришь, Гроб, – ещё шире усмехнулся тот. – Не правда ли смешной каламбур у меня вышел?
    Они «погрузили» меня в чёрный фургон и сели вокруг довольно тесным кружком. Вспомнив аллюзию Альберто, я стал чувствовать себя Иисусом на тайной вечере.
    – Ты уж не обижайся, Гробовски, но, похоже, пора тебе умирать. Мы сейчас отвезём тебя поговорить с одним человеком, а потом того… сам знаешь, чем эти дела заканчиваются. Всё равно за такие деньги на тебя скоро полгорода охотиться станет. Так какая тебе разница, от чьей руки умирать, а?
    – Я в ближайшее время умирать не собираюсь, в отличие от вас, – я хмыкнул. – У вас, кстати, ребята, неплохие стволы. Не откажите покойничку в последнем желании, дадите посмотреть?
    – Хорошо, – усмехнулся «лучезарный», вынимая из своего ствола магазин и передавая оружие мне. – Только смотри не застрелись им, а-то мы не получим премии.
    –  Хороший пистолет, –  признал я, вертя его в руках. – Двурядный магазин на шестнадцать патронов? С запасом, чего тут скажешь.
    – Рад, что ты оценил, Гробовски.
    – Только вот оружие у вас у всех одинаковое, явный недочёт, а?
    Улыбка его потускнела, пока он мучительно пытался что-то сообразить. Я решил, что времени с этими уродами провёл уже достаточно. Из рукава моей куртки вылетела обойма, которую я поймал левой рукой и мгновенно вставил в пистолет. Этому я тоже долго учился. В звуконепроницаемом кузове бояться нужно было только рикошета. Но мне приходилось стрелять и в худших условиях. Тот, кого я сбил по дороге, лишь ошалело смотрел на меня, когда мы сидели уже среди одних мертвецов.
    – Да-да, сынок, – кивнул я. – Смотреть надо за своим боезапасом.
    Я спустил курок.

    От идиотов нет спасения. Чуть не наделавший в штаны от страха, водитель решил всё же сдать меня охране особняка. Не знаю, какое из его слов было кодовым, но понять, что пистолет, которым он тыкал мне в бок, был не заряжен, смог бы и младенец. Когда дверь особняка открылась, он залетел туда первым. Следом – моя пуля. Я сделал кувырок вперёд через плечо и сотворил по дырке в каждом из охранников.
    Происходившее дальше напоминало сцену перестрелки из плохого боевика. Я чувствовал себя попеременно то спец агентом, то героем, спасающим мир. Как правило, только им и достаются настолько безмозглые враги. А то, как они обращались со своими автоматиками, рассеивало всякие сомнения в их полной некомпетентности.
    Хотя всё это имело смысл. Не стоит сорить в собственном доме. Нужно найти подставную хату, с подставными охранниками. А потом можно их убрать, чтобы не оставлять следов. Ведь если есть люди, желающие убить меня лишь для того, чтобы сказать потом «Я убил Гробовски», то почему бы им не иметь подобный мотив и для того, кто убьёт меня? Это даст известную долю авторитета.
    В любом случае, кто бы ни был этот «заказчик», он должен иметь рядом умелых телохранителей. Пусть несколько даже пару, но они просто обязаны быть мастерами своего дела в отличие от этого сброда. На десятом «охраннике» моё продвижение перестало прерываться короткими, но весьма утомительными перестрелками, и я решил обойтись одним стволом. Видно, сегодня не мой день – не прошёл и пары шагов, как из открывшейся слева от меня двери вылетела тень. Пистолет был выбит из моей руки и полетел в другой конец коридора, от которого меня теперь отделяли фунтов сто семьдесят добротной эльфятины и фут доброй стали.
    Эльфы в среднем двигаются быстрее, чем люди. А это значит, что лучшие из них двигаются быстрее, чем лучшие представители людской расы. Последних это обстоятельство нередко губило. Но, к моему счастью, во мне намного больше от эльфа, чем кажется с виду. Да и потом, опыт обращения с ножом у меня есть… равно как и опыт обращения с ножом в руках противника.
    Первый удар был прям резок, как тот знаменитый удар серпом, и я еле успел уйти от него. Острое лезвие вспороло кожу на моей щеке. Второй удар был уже более расслабленным и весьма самонадеянным. Я увернулся от лезвия, описавшего широкую дугу, и толкнул противника в спину раскрытой ладонью. Я своего достиг – третий удар был в разы сильнее и быстрее предыдущих. Но я ждал этого, заранее приготовившись уйти с линии атаки. Моя левая рука пропутешествовала от плеча до кисти противника по полностью вытянутому предплечью.
    Затем – захват руки противника по всем правилам, она выворачивается локтем наверх, левая рука сменяется правой и опускает на локоть противника. Это сопровождается треском ломающегося сустава, а затем, пока враг не успел опомниться, я тяну его вперёд за его же сломанную руку и встречаю его недоумевающую рожу неизменным локтём левой. То, что осталось от эльфа, рухнуло на пол, а я по старой привычке остался счастливым обладателем добротного ножа. Только, когда я увидел, что ко мне приближается другой эльф с двумя метровыми клинками наголо, я был готов всё отдать за самый плохенький пистолетик.
    И снова горькая правда – даже самым хорошим ножом нельзя парировать удар меча. А умелый владелец двух клинков способен превратить врага в фарш несколько раз, пока тот подберётся к нему с подобным оружием. Один из клинков рассёк воздух над моей головой. Если я не ошибаюсь, в том месте была бы моя шея, если бы я не пригнулся. Держа меня на расстоянии, эльф стал оттеснять таким манером назад по коридору, а затем – в угол холла, где стояли стул и небольшой письменный стол.
    Наконец, один из мечей рассёк воздух под моими ногами, но я уже стоял на стуле. Следующий оставил зарубку на деревянном ящике стола, на котором в момент удара стоял и я сам. Вверх прыгать теперь было некуда, да и отступать назад – тоже. Эльф нанёс финальный удар – клинки рассекли воздух, настигая меня с двух сторон, отрезая последнюю возможно избежать атаки…
    Я прыгнул вперёд, сделав сальто над головой противника, и приземлился прямо за его спиной. Он даже успел развернуться, и в тот момент мой нож вонзился ему в сердце. Я, пожалуй, ударил слишком сильно, но мне сейчас было не до деликатности. Да и оружие это мне больше не понадобится.

    «Заказчик» сидел в кабинете и не сильно удивился, что вошёл к нему я и никто другой:
    – Ренан. Я знал, что ты придёшь. Извини за весь этот бал-маскарад, но ты мне был очень нужен…
    – Зато ты мне совсем не нужен, Фокс, – вполне резонно отвечал я, снося ему голову.
    Я посмотрел на циферблат настенных часов. Всё прямо как по маслу: «тридцать минут до полуночи». Однако стоит признать, что Фокс скрасил мне прибытие в родной город. Теперь надо заскочить к Джейсону в Молнию, а попутно выяснить, кто же из моих славных знакомцев оказался подлой и грязной крысой…

1 июня.

    На левом предплечье, неприкрытом простыней, красовался скрипичный ключ с ангельскими крыльями. Музыка, ниспосланная с небес. Творец, заклейменный этой татуировкой, нехотя повернулся в постели и попытался найти на прикроватном столике часы. Часы трагически исчезли, и тут Рэйнар вспомнил, что ночевал у Микаэлы.
    Эльф открыл глаза, и солнечный свет, сочившийся сквозь щель в тяжелых шторах, отступил. Темнота, заключенная в зрачках Рэйна, билась и пульсировала, будто живая - дорожка следов памяти на песке, смываемая прибоем, тянулась от букета белых хризантем и чайных роз, через концерт группы T&T, спев на котором, он нарушил условия своего контракта. И дальше к истерзанной газете с заметкой про его и Лауры выступление, она терялась в звонке Паскуале ди Коррейа, приведшем его в конечном итоге в «Золотое Яблоко», где все закончилось сценой между Микаэлой и Торой. Потом его привычный мир был безвозвратно уничтожен разговором в майбахе Мики, неторопливо плывшем по ночному Городу Грома. Не было миллиардов осколков. Женщина, сидевшая рядом, без интереса перевернула еще одну страницу его жизни. Как это было всегда.
    Сделали ли его счастливее рыдания, доносившиеся добрую часть ночи из спальни его продюсера, он пока сказать не мог. Еще не определился.
    Сейчас в квартире царила тишина, хозяйка, видимо, уже уехала по делам. Неудивительно, часы, наконец обнаруженные в гостиной, показывали начало первого дня. Рэйнар почувствовал себя неправильным эльфом, он слишком много спал.
    До встречи с судьбой оставалось меньше часа.

    Паскуале ди Коррейа позвонил как раз в тот момент, когда Рэйнар, наконец, добрался до своей квартиры и хотел предаться самому развратному из всех известных ему занятий – дневному сну. Отец Микаэлы всегда говорил с Рэйном ласково и коротко, по делу, но у эльфа создавалось впечатление, что он в чем-то виноват.
    - Удели мне полчаса своего драгоценного времени, Рэйнар. - Это было приглашение, от которого не отказываются.
    Имя, произнесенное водителем, подавшим роллс-ройс к дорогому ресторану в центре города, обрезало слух. Неприятное чувство - ноющей на пальце ранки, оставленной краем бумажного листа. Несерьезно, чтобы обратить на это внимание, а забыть никак не можешь. Герхарт Майль. Услышав это уже третий раз за сутки, Рэйн уверился в существовании забавной штуки под названием судьба. Люди не верили в такие глупости, эльфы считали иначе, и потому вершили ее своими руками. Удобно, знаете ли.
    Самодовольная ухмылка расцвела на лице газетного магната, когда он увидел «эльфийского попрыгунчика», как окрестили Рэйнара в его издании. Задержавшись на пару секунд, эльф остановился и посмотрел вслед человеку, садящемуся в автомобиль. Он позволил ему эту роскошь – ухмыляться себе в лицо, потому что знал – последние песчинки в часах его жизни уже стекают вниз - maeth никогда не изменит себе.
    Легкий укол под левой ключицей – имя госпожи Суль, его наставницы, той, что научила его ненавидеть. Она отпустила его. Тогда. Она сказала, что справится сама. Но неизменно он получал визитки с именами тех, кто должен был умереть от его руки.
    Как будто он мог забыть.

    В холле звукозаписывающей компании Hoshi wo Mezashite Ent. всегда царила прохлада и тишина. Как будто здесь специально создавали атмосферу, в которой звуки музыки застывали, кристаллизовались, избавляясь от грязи и шума равнодушного мира, и ложились на диски инистыми узорами нот. Гийом Клима – генеральный директор Hoshi, был человеком сорока с небольшим лет, сколотившим состояние на эльфийской музыке, что само за себя говорило о многом, постоянным посетителем клуба «Золотое Яблоко», другом Микаэлы и неровно дышал к Рэйну. Нельзя было найти и лучшего звукорежиссера, поэтому со всеми песнями Рэйнара он работал лично. Исключением не стал и сегодняшний день.
    Когда молодой певец толкнул стеклянную дверь, входя в здание, которое целиком занимала компания Гийома, Исадора – личная помощница Клима, ждала его в холле.
    - Господин Клима уже спрашивал о вас. Дважды. – Предупреждая, нежели осуждая за опоздание, сообщила она.
    Объясняться Рэйнар не стал. Неизменные и не требующие доказательств, как аксиома, дневные пробки, ночь, полная кошмаров, и два последних дня, вобравшие в себя осадок от всей его недолгой жизни - оправданий у него не было, он их и не искал. Он делал то, что хотел. Пока позволяли ошейник и поводок, натянутые двумя женскими руками. И эти руки тянули в разные стороны, а он не мог разорваться.
    - Ты уже знаешь что-нибудь про песню? – Стоило Гийому Клима увидеть Рэйнара, как темно-зеленые глаза за стеклами его очков потеплели, согревая прохладную атмосферу офиса. Поднявшись из-за необъятного стола, он подошел и обменялся с певцом рукопожатием. Игнорируя руку, уютно расположившуюся на его плече, Рэйн улыбнулся и отрицательно покачал головой в ответ.
    - Ты же знаешь условия моего контракта. Госпожа Микаэла сообщила только, что есть новый материал, и что мне пора научиться работать в дуэте. Говорят - это повышает рейтинги. – Доверительно сообщил он Гийому, улыбаясь от души, маска блаженного, одержимого собственной славой, всегда отлично ему шла. Незачем другим знать, что эта маска тоже прилагалась к контракту. О том, что соглашение, подписанное им и Микаэлой, больше не имеет силы теперь, он пока не задумывался.
    Музыкальный магнат расхохотался и указал на дверь.
    - Иди, посмотри на свой «новый материал». Думаю, ты будешь приятно удивлен. Я чувствую, что нас ждет что-то действительно стоящее! – Возвращаясь к столу, он уже погрузился в ворох каких-то бумаг и папок. – Я буду минут через пятнадцать, посмотрим – что еще можно изобрести в этом ужасном бизнесе.
    Перед двойными дверями студии, Рэйн на минуту остановился. Так в старых сказках, которые ненавидела его мать, рыцарь останавливался перед пещерой чудовища, обнажал меч и с боевым криком бросался внутрь. Эльф пытался вспомнить, потому что должен был, но из вороха обрывков его ученической жизни в Академии всплывало все, что угодно, только не лицо или голос девушки, которую он вынудил ждать себя. Это было странно, что та, кого называют «самым ярким открытием» в мире музыки последних лет, совершенно стерлась из его воспоминаний.
    Положив ладонь на гладкую поверхность дерева, Рэйнар толкнул двери, врываясь в лучах света во тьму. Ему не хватало только меча.

    Разговор с Паскуале ди Коррейа, как и обещал тот, не занял много времени, но в «Золотое Яблоко» молодой эльф приехал уже поздно ночью, потому что по пути позвонил Акамелю… И это всегда была долгая история.
    Зал был пуст, а огни потушены, только стойка бара еще освещалась, бросая неровные отблески вокруг. Женщину, сидящую на одной из нижних ступенек лестницы, Рэйнар заметил случайно, когда та пошевелилась, кладя голову на колени. Волосы ее рассыпались, обнажая белоснежную кожу на шее. Темная тень скользнула от стойки к ней. Рэйн уже сделал стремительный шаг вперед, когда узнал Торавина.
    Он мог сколько угодно подозревать об их отношениях, но никогда ни Микаэла, ни Тора не давали ему доказательств. До сегодняшнего вечера. Ему показалось, что это его кожу обожгли пальцы Торы, когда он коснулся Мики. И каждое это прикосновение оставляло шрам.
    - … Мы в прошлом… Мы… Мы…
    Рэйн слышал только женский голос, произносящий это, страшная какофония для его идеального слуха. Торавина, который прошел мимо него, усмехнувшись, и протянул Рэйну женскую сумку и пиджак, который пах духами Мики, он почти не видел.
    В салоне майбаха, несшего их по ночному Городу Грома, царила напряженная тишина. Стекло, отгородившее женщину и эльфа от водителя, замкнуло вокруг вакуум, в котором не могло родиться ни слова.
    - Ты помнишь Лауру?
    Рэйнар сжал пальцы в кулак. После всего, что успело произойти, первые слова Микаэлы ему были о другой женщине.
    - Нет. – Он пытался справиться с беспричинной злостью, на которую у него даже не было права. – А должен? Про нее что-то писали…
    - Про нее писали не «что-то». Ее называют будущим всего музыкального проэльфийского движения, пророчат, что она изменит этот мир. К лучшему. – Мика прямо посмотрела на Рэйна. – Такого никогда не писали про тебя. Ты не ревнуешь?
    - Мне нет дела до других исполнителей. Вы сделали меня самой яркой звездой, как и обещали тогда…
    - Пока нет. Но я намерена сдержать свое слово. Поэтому, начиная с завтрашнего дня, тебе придется постараться. - Она бросила ему на колени папку. - Выучи это, как собственную родословную, которой так гордятся представители старшего народа.
    - Что это?
    - Путь на вершину. Ты же этого хотел?
    Между принятием решений о новых благотворительных пожертвованиях и проведении очередной выставки для начинающих эльфийских художников, Микаэла сообщила Рэйнару о том, что его судьба впредь связана с судьбой какой-то девчонки, которую он даже не мог вспомнить, а крепкий узел она завязала сама, своими руками. И украсила бантиком.
    Надеясь занять руки, чтобы побороть желание встряхнуть Микаэлу и вытащить из нее признание – зачем она все это делает, Рэйн открыл папку. На фотографии, лежавшей сверху, его глазам предстала идиллическая картина. На залитой солнцем лужайке трое: смеющийся молодой парень, девушка, сосредоточенно что-то записывающая в большой блокнот, положив голову на плечо парня, и эльф, наблюдающий за ними со счастливой улыбкой. Радость, веселье и счастье можно было почти осязать, если дотронуться до глянцевой поверхности, так хорошо им было вместе. Выбеленные солнцем соляные копи, обрушенные в никогда не заживающую рану прошлого молодого эльфа. 
    Старые раны не болят, зарубцовываясь, они неизбежно ноют в плохую погоду. Шрамы на душе совсем иное – для них нет урочного часа, они с нами всегда, как самое надежно спрятанное, самое дорогое сокровище. До досье, подготовленного помощницей Микаэлы на Лауру, он не добрался. Счастливые лица Джиана и Акамеля на фотографии отравляли его глаза непролитыми слезами. Он узнал их сразу. И еще он узнал лужайку. Это было их любимое тайное место в Академии. Их троих. Было. Теперь его роль в этом спектакле занята. Какой-то незнакомой девчонкой.
    Бывшие лучшие друзья. Рэйн зло усмехнулся. Не бывает бывших лучших друзей. Если есть те, кого мы так можем назвать, то какие это вообще были друзья? И каким другом был он сам? Рэйнар с силой швырнул папку на пол машины, даже у эльфийского терпения есть предел. Микаэла безучастно смотрела в окно.

    Девушка была поглощена чтением, пара листов лежала на столе перед ней, остальные она держала в руках. Мир вокруг перестал существовать. На первый взгляд, чудовище казалось безобидным.
    Извлекая на свет вместо меча другое смертоносное оружие – свою «звездную» улыбку, Рэйн чуть склонил голову, отчего непослушные пряди темных волос упали на лицо, и сказал с выражением легкого смущения на лице, за умение играть которое когда-то получил все возможные и невозможные кинонаграды:
    - Привет.

1 июня.

          Музыка оставила ее. Голова была пуста, только несколько нот бродили, изредка сталкиваясь и рождая бессмысленные созвучия. Лучше бы они этого не делали.
          Лори раздраженно тряхнула головой и взяла папку со своими записями. Еще несколько часов назад ничего не знала, жила спокойно. А теперь придется показывать новые песни, которых никто еще не видел, совершенно чужому, постороннему… она вздохнула.
          - Он не кусается, - успокоил ее Экаред, лениво листавший какие-то журналы. - А если начнет, мы всегда можем подать на него в суд.
          Она не выдержала и рассмеялась.
          - Ты меня успокоил.
          - Позволь спросить, что тебя волновало раньше? - Эльф вежливо приподнял бровь. - Боишься, что Рэйн забракует твои песни?
          - У меня нет плохих песен, - спокойно отозвалась Лори, и для нее это не было хвастовством.
          Экаред хмыкнул, и вернулся к журналам. Более внятного ответа дожидаться можно было бы долго, и Лори принялась перебирать листки, испещренные нотами и словами, тщетно стараясь заставить их зазвучать внутри себя.
          Она ненавидела это состояние. Когда музыка уходила, она делалась почти больной. Словно отняли вкус или зрение. Знание, что другие живут так почти все время, не дарило ни гордости за себя, ни жалости к ним. Каждый живет, как умеет, и платит, чем может.
          Ее платой и жизнью была музыка. Полотнища мелодий прошивались строчками слов, и Лори жила под шелест этих знамен. Прекрасно зная, что для остальных странной раз и навсегда будет она. Это-то и есть равенство, маленькая, объяснил как-то Экаред. Они считают странной тебя, ты - их, все поровну. Логика эльфа часто бывала какой-то… извращенной, но пока он был с ней, о мыслях остальных можно было не беспокоиться.
          Только что теперь делать со своими мыслями?

          - У тебя какие-то вопросы, Лаура?
          - Нет, но я не понимаю…
          - Тебе не нужно понимать, - голос maeth Суль смягчил резкость ее слов. Начальница Академии ласково провела рукой по щеке Лори, и, словно застыдившись своего жеста, резко отвернулась. - Ты делаешь это прежде всего для блага школы. Успех Академии - на первом месте для всех нас, ведь так?
          - Конечно, maeth, - Лори послушно кивнула, - просто все очень быстро.
          - Иногда события опережают нас, - maeth Суль почти прошептала это, медленно поднося руку к виску. - Подхватывают, кружат… Но это только поначалу, Лаура. У нас достаточно сил, чтобы подчинить их. Ты понимаешь меня?
          Лори была не совсем уверена, но кивнула.
          - Но это тоже неважно, - maeth доверительно рассмеялась, - поймешь потом. Сейчас важно другое, Лаура. Твой дуэт с Рэйном - очень хорошая возможность заставить людей вспомнить и о нас. Услышать нас. Да и сам Рэйн… - maeth беспомощно опустила руки. - Он тоже должен вспомнить. Его песни были прекрасны. Присмотрись к нему, Лаура, я верю - он к нам вернется. Теперь иди, опоздаете на встречу.
          Уже выходя, Лори оглянулась, и в памяти ее отпечаталась тонкая фигура maeth Суль, застывшей у окна. Такая сильная, такая страдающая. Такая красивая.
          Она понимала, каким ударом было бы для гордости maeth слышать о своей красоте, не имея возможности снять маску. Все эти годы Лаура училась выражать свое восхищение без слов, чтобы не разочаровать наставницу. Она дольше всех не отходила от балетного станка, до кругов в глазах занималась танцами, часами просиживала в библиотеке. Она говорила на эльфийском так же чисто, как старшие эльфы. Двигалась, как они. Могла быть как они.
          Единственным талантом, который принадлежал только ей, была музыка.

          - Привет.
        Он вошел неслышно и теперь чуть смущенно улыбался. Лори смотрела на него и понимала, что опоздала. Она спрашивала всех не о том. Надо было поговорить с Джианом, нет, лучше с Акамелем, они же его знали. Задать нужный вопрос maeth Суль, Экареду, в конце концов. Вошедший эльф был… опасным, и она не знала, о чем с ним говорить.
          - Лаура, - невозмутимо представил Экаред, - Рэйнар.
          - Я отвык от полного имени, - темноволосый эльф снова улыбнулся. Судя по нему, maeth Суль была не совсем права, когда говорила, что в сердце Рэйнара постоянно живет печаль о страданиях народа Seidhe. - Если можно - Рэйн .
          - Поверьте, нас это не смутит, - вежливо заверил его Экаред. - Я потороплю господина Клима.
          Экаред вышел. Лаура продолжала молча смотреть на Рэйна, понимая, что это, должно быть, уже невежливо.
          Эльф немного постоял, с таким же интересом глядя на нее, а потом указал рукой на диван напротив.
          - Можно присесть?
          Лори кивнула, и смогла, наконец, перевести взгляд на стол. Пододвинула папку. Переставила пепельницу. Подняла глаза - Рэйн продолжал, не отрываясь, смотреть на нее.
          В молчании прошло еще несколько минут. Эльф усмехнулся, встал, и пересел на стул куда-то вправо. Лори чувствовала его взгляд.
          Когда он пересел в четвертый раз - на этот раз, на пуфик слева, она фыркнула и сжала задрожавшие от смеха губы. Похоже, он тоже был странным.
          - Тебе не скучно? - он уже сидел рядом, задом наперед оседлав стул и обхватив его спинку руками. - Жарко сегодня, правда? Как тебе цвет этих стенок? По-моему отвратительно, совсем не сочетается с твоим пиджаком. Кстати, хотел купить себе такой же.
          - Тебе не пойдет, - Лори подняла голову и заметила золотые искры в его глазах.
          - А тебе идет, когда ты улыбаешься, - одобрил он. В его собственной улыбке было на этот раз что-то еще. Легкое сожаление, о котором не говорят. Возможно, потому что сами о нем не подозревают. - И что же мне носить, как думаешь? Знаешь, сколько испытаний ждет парней в магазинах? Ты должна мне помочь!
          Лори кивнула, и только потом поняла, что согласилась. Вихрь по имени Рэйн уверенно заполнял
ее мир. И это не казалось неправильным.
          - Мы едем сейчас или все-таки сначала займемся песней?
          - Это замечательная идея! - эльф с энтузиазмом закивал. - Я про магазин. Но магазины требуют чистой совести и отпущения всех грехов. Придется поработать. - Он демонстративно грустно вздохнул. - Что там у тебя? - он вытянул из папки сразу несколько листов и углубился в чтение.
          - Ну, вы договорились, я вижу! - распахнув дверь в студию, радостно объявил господин Клима. - Уже есть успехи?
          - Огромные, - рассеянно отозвался Рэйн, - и это мы только начали. Где карандаш?
          Он схватил со стола карандаш и быстро принялся черкать записи. ЕЕ записи.
          - Эй, это моя песня!
          - Уже наша, - он обезоруживающе улыбнулся, засунул карандаш за ухо и пересел к ней. - Смотри, тут все прекрасно, только надо разложить на два голоса. Вот так, - Он пропел музыкальную фразу и выжидающе посмотрел на нее. - Поняла?
          Лаура подняла бровь, взяла другой карандаш и протянула новую нотную строчку. Музыка возвращалась, поднималась к ней навстречу с этого листа, разбуженная голосом Рэйна. И это было самым прекрасным за сегодняшний день. - А потом можно сразу перейти ниже, и так будет даже лучше.
          Спрашивать, понял ли он, она не стала. Во-первых, надо быть выше мелкой мести. А во-вторых, этого не требовалась - она видела: он слышит сейчас тот же ритм. Два карандаша заскользили по бумаге, то и дело сталкиваясь.
          Господин Клима довольно улыбнулся и аккуратно, чтобы не заскрипела и не испортила процесс,
прикрыл за собой дверь.

1 июня. Ночь. Отель.

Через несколько мгновений девушка уже открыла дверь без цепочки. Усталый взгляд, приветливое выражение лица, прямая осанка, мягкие движения. Может, ее и нельзя было назвать красавицей, но девушка была очень милой. Когда она увидела Чарити и захлопнула дверь, чтобы написать на листочке пару фраз, девочка подумала, что что-то пошло не так. Хотя пока ничего странного и непредвиденного не произошло, она уже чувствовала, как к горлу подкатывает комок сомнения. Такое и раньше было. Учитель, ее первый учитель в той таинственной организации называл это «внутренним чутьем». Такое было, было, было… и в тот раз она не ошиблась. Но предпосылок беде не было. Чарити огляделась, но длинный коридор был пуст.


Послышался щелчок отодвигаемой цепочки. Молчаливая девушка протянула Чарити клочок бумаги. Девочка непонимающе уставилась на него, но заставила себя взять его.


«Я немая. Я буду писать ответы. Кто вы? Что вы хотите?».


Мысли вихрем пронеслись у девочки в голове. Она была в смятении, шокирована этой милой беззащитной девушкой.


«Правило первое. Никогда не забывай о своем задании. Твое задание и твой заказчик - первое, что ты должна выполнять беспрекословно. Это может показаться слишком жестоким правилом, но ты должна понять, что все не так плохо. Тебе было предначертано умереть - тебе подарили жизнь. Для всех, кто знал тебя до этого, ты умерла, ты была давно убита вместе с родителями. Но ты продолжаешь жить. И разве не стоит ради своей жизни исполнить приказ?.. Помни об этом».


Алландре показалось, что маленькая незнакомка тяжело вздохнула, перед тем, как протянуть руку, прося у девушки ручку.


Чарити решилась. Сейчас ей нужно было забыть, что перед ней милое светлое создание. Перед ней была цель. Ее задание. Которое нужно исполнять. Но для этого нужно попасть в номер - коридор самое неподходящее дело для убийства. Взяв ручку, она начала писать на этом же листочке.


«Я тоже немая. Я долго искала вас, зная что в нас теплится общий недуг. Я пришла из монастыря, который ограждает добрых людей от ужаса Города Грома. Но об этом лучше поговорить в твоей комнате».


Как только девушка прочитала послание, она только на секунду задумалась. Чарити даже не ожидала такой веры в то, что все чужие люди хорошие. Жестом девушка приглашала войти…

1  июня, вечер.

Катрин Дженовезе, первая красавица Центрального Городского Телевизионного канала, при одном только взгляде на которую трепетали мужские сердца, подошла к дверям своей квартиры и в изумлении остановилась.
На пороге лежал изысканно-огромный букет из несчитанного количества ее любимых алых роз. Цветы источали дурманящий аромат, и у молодой женщины даже немного закружилась голова. Нет, конечно ей часто дарили цветы и оказывали всякие иные знаки внимания, но такой букет…Такой букет ей дарили всего один раз в жизни, во время совершеннолетия.
Она вздохнула, входя в квартиру. Двадцать семь лет–тот возраст, когда женщина, если она не замужем, начинает задумываться, с тоской вспоминая прошедшие годы и со страхом ожидая грядущих дней. Катрин была красива, в чем ее убеждали мужские взгляды, бывшие для нее ценнее любых зеркал. Но она знала сама, кожа  постепенно утрачивает золотистый оттенок спелого плода, глаза уже не так блестят по утру, фигура, стоит пропустить несколько фитнес-занятий тяжелеет. Словом, наступила та пора, когда грешно терять даже один миг.
Молодая женщина поднесла цветы к лицу, чтобы еще и еще раз окунуться в их пьянящий аромат и увидела карточку с золотым обрезом.
Тонкие пальцы заинтересованно извлекли кусочек картона из  цветочного плена.

*Привет, миссис Катрин. Меня зовут Реджинальд Гатлинг. Вы меня не знаете, но поверьте, я ваш поклонник. Волею случая ко мне попали видеосъемки аварии с небезызвестной Линдой Кристобаль. Если вас интересует эта информация - позвоните мне.*

На губах Катрин Дженовезе появилась красивая, но несколько самоуверенная улыбка, когда она быстро достала  мобильный телефон и набрала  номер с карточки:
- Мистер Гатлинг? Вы - сама скромность, если считаете, что я вас не знаю. Но в любом случае - вы меня заинтересовали..  Где мы можем встретиться?
-  О, Катрин! – слышно было, что Реджинальд  Гатлинг улыбается.- Я взял на себе смелость заказать столик в ресторане на восемь часов вечера. Если вы согласны,  лимузин будет ждать в семь тридцать у вашего подъезда.
- Как это мило, Реджинальд, - легко перешла на имена телеведущая, поправляя волосы перед большим, настенным зеркалом и оглядывая себя. - Тогда до встречи…

Для встречи в ресторане Катрин одела одно из своих лучших платьев: атласно-синее, длинной до пола, но при этом сзади разрез обнажал ее стройные ноги по всей длине. И на груди V образный вырез, позволяющий любоваться великолепными плечами и приоткрывающий грудь женщины..
Гатлинг- младший заказал отдельный кабинет в светлых тонах. В нем царила романтическая полутьма, едва разгоняемая светом настенных бра и свечами на столе.
Молодой человек встретил  ее у дверей  и, демонстрируя светский стиль,  припал к руке. Поцелуй запястья длился, пожалуй, чуть дольше, чем нужно, но Катрин не отнимала руки, заинтересованно рассматривая молодого человека. Он был достаточно хорош, чтобы заинтересовать ее, как мужчина.
- Я рад, Катрин, что вы откликнулись на мое предложение. – между тем Гатлинг оторвался от ее руки, и заглянул в глаза. Потом взял женщину за локоток и провел к столу.- Присаживайтесь...
Катрин Дженовезе присела к столику, оценив изысканную сервировку, пригубила красного сухого вина и мило улыбнулась, берясь за столовые приборы.
За ужином они обменивались дежурными ничего не значащими фразами. Легкий флирт, ничего больше, по извечным тропинкам от мужчине к женщине.

- Ну вот, когда с церемониями покончено, - сказал Реджинальд Гатлинг, отставляя тарелку. С его уст не сходила улыбка, и он откровенно любовался  женщиной.- Перейдем к делу, пожалуй?
Катрин поправила  прическу и отпила  еще один глоток вина, прежде чем заинтересованно сверкнуть глазами на молодого человека. Поведя роскошными плечами и откинув этим движением назад сверкающие пряди волос, Катрин улыбнулась Реджинальду:
- Мне весьма интересно то, что попало к вам, мистер Гатлинг.. но, увы, если это что-то малодостоверное - то может просто не пройти в эфир. У мисс Кристобаль, - в сверкающей улыбке Катрин появилось что-то хищное, - очень влиятельные покровители и они многое .. оплатили.. Вы понимаете про что я говорю?
Гатлинг оскалил зубы в улыбке не менее хищной.
- Поверьте, Катрин, я понимаю, что вы имеете в виду. Очень хорошо понимаю. Но ваша подруга осмелилась затронуть интересы...скажем так, лиц определенного круга. Такие вещи просто так с рук не сходят и не прощаются.
Он медленно поднялся и подошел к большому телевизору в углу.
- Вот, взгляните сами Катрин…
На телевизионном экране возник поток автомобилей, в одном из которых Катрин узнала седан Линды Кристобаль. Она сначала смотрела весьма спокойно, но потом заинтересованно всмотрелась. На экране сменялись кадры: неизвестный эльф на мотоцикле преднамеренно создал аварийную ситуацию и машина Линды вылетела с трассы; толпа зевак, не решающаяся подходить к дымящейся машине; появление  эльфийского адвоката, его свирепая реакция на репортеров; вот он склоняется к разбитой машине, что-то делает, после чего Линда вроде шевелится, или это лишь намек на оживание; Линда, с  бессильно запрокинутой головой на руках у эльфа…
Глаза Катрин загорелись  особым огнем - холодным огнем акулы, почуявшей добычу- накрашенные губы приоткрылись:
- Ах.. как интересно.. - она бросила  еще один взгляд на молодого человека. - Не скрою, это очень любопытный материал… Но все, как известно, имеет цену…. - Ее взгляд стал острым и слегка томным…- Ваша цена, мистер Гатлинг?
В полутьме кабинета взгляд Гатлинга тоже загадочно мерцал.
- Скажем так, Катрин, это подарок. Мне важно, чтобы материал вышел в эфир и ажиотаж по поводу событий в Молнии... и на охоте, прекратился или был на время забыт. Ну а все остальное... в ваших руках, Кати.
Молодая телеведущая встала, приближаясь к стулу, на котором развалился молодой человек, и протянула  хищную ладонь с длинными, тщательно наманикюренными ногтями. Грудь высоко поднялась, когда женщина испустила глубокий  вздох:
- Опыт учит не доверять таким подаркам, Реджинальд, - в голосе слышится едва заметный вызов и светло-льдистые глаза телеведущей сверкнули. - Но я хорошо понимаю ваши желания… по крайне мере по этому вопросу. Обещаю, что некоторые из них - будут исполнены…
Трудно было понять, для чего она протянула руку - то ли за интересующей ее записью, то ли подманивая молодого человека к себе. Но в призрачном свете настенного бра женщина была восхитительна и он медленно обнял ее за бедра. Она не сопротивлялась...

Когда незнакомка отдала ей блокнот с написанным, Алландра прочитала предложения, то в ее голове словно зазвенели колокольца. Древняя кровь вопила, умоляя девочку быть осторожной, как сотни ее предков.
  Но на лице Алландры ничего не отразилось. Она лишь отступила в сторону, пропуская незнакомку внутрь. Закрыв за собой дверь, эльфийка следовала за девочкой в гостиную.
«Кто она такая на самом деле? Я прибыла в Город Грома совсем недавно, и у меня определенная цель, известная лишь мне. Какой монастырь? Зачем? Я никому не жаловалась на свой недуг, негде не оставляла адресов, кроме…». Тут Алландру словно толкнули в спину. Никакая это не калека, никакой это не монастырь.
Единственный человек, который мог знать адрес Алландры, был Эвил. А, соответственно, и его дочь. Алландра до последнего надеялась, что Ки прибудет лично, или пошлет за ней, чтобы поговорить с сестрой, но, видно, Город Грома не принимает эльфов, будь они даже ближайшей родней.
  Алландра округлившимися от ужаса глазами взирала на прямую спину стоящей впереди девочки. Вот и все. Все закончиться здесь. Ки послала к ней убийцу. Алландру затрясло: какая жестокая ирония! Заставить одного ребенка убить другого. Ведь эта девочка – ее ровесница, плюс-минус пара лет. Ки даже не захотела поговорить, узнать, что произошло с ее матерью, после того, как она покинула Город. Не захотела узнать, как она была счастлива, избавившись от семьи Эвилов. Не пожелала попробовать узнать…
Алландра отложила блокнот, затем протянула дрожащую руку к девочке и докоснулась тонкими холодными пальцами до ее ладони.
«Прошу, не мучай меня. Прошу тебя!»

1 июня. Ночь.

Когда Чарити взяла листочек бумаги и прочитала, что в нем было написано, ее рука чуть заметно дрогнула. Какая… догадливая. И что теперь? Эти слова за долю секунды громогласным эхом пронеслись сотню раз у нее в мозгу, звуча разными оттенками. И что теперь, что теперь, ЧТО ТЕПЕРЬ?..


«Ты наемная убийца».


Наемная…


Убийца…


Лицо Чарити не исказилось злобой и отчаянием, что заполнило ее, как пенистое шампанское, которое через мгновение может выплеснуться из бокала. Она сдержала себя. На девушку смотрело то же улыбающееся лицо маленькой девочки.


- Ладно. Не буду тебя мучить.


Единственное, что переменилось в лице Чарити, это глаза. Строгие, холодные. Девушка не успела заметить, как ощутила холодное прикосновение стали. А точнее, маленькое дуло пистолета, упирающегося в ее лоб. Она, видимо, ожидала чего-то со стороны Чарити, но чтобы так стремительно…Она застыла на месте от страха и удивления. Из открытого рта не вылетело ни звука.


- Вы такие умные, такие догадливые. Сразу видно, одна семейка, - с толикой презрения бросила девочка. Ей было больно, настолько больно оттого, что ей нужно сейчас сделать. Красавица Ки! Ты так любишь свою сестру, что заказала ей билет в загробную жизнь в один конец!


Тебе просто нужно нажать на курок. Как всегда. Ты так много раз это делала. Давай.


«Наша обязанность - беспрекословно выполнять требования заказчика. Его слово ВСЕГДА должно быть исполнено…»


Ты не смеешь ослушаться ее приказа! Ты не смеешь! Тебя не должны волновать такие мелочи, насчет, кто прав, кто виноват. Тебе должно быть все равно. Не ты решаешь, кто хороший, кто плохой.


Ты наемная убийца.


Девушка все так же испуганно смотрела на крохотную убийцу, которая боролась сама с собой и со своими законами.  Она была не в состоянии куда-то бежать, ноги стали ватными от страха. Неужели это конец?..


«Я не хочу ее убивать! Что она сделала своей жестокой, бессердечной сестре? Этому жестокому, бессердечному миру?»


В ее голове всплывали уроки, когда девочек готовили стать такими.
«Наемный убийца не имеет права голоса. Он не имеет права возражать своему заказчику. Даже если тот ошибся, это не должно касаться наемника. В его голове должны всегда быть только две мысли: выполнить свое задание и уцелеть самому. И если вы стоите напротив своей матери и должны ее убить - вы убьете ее».


Чарити сжала зубы и выстрелила.


Тихий щелчок. Осечка.


Она с разинутым ртом смотрела на свой пистолет. И даже не заметила, как две мокрые дорожки прокатились по ее лицу.


- Больше не буду мучить тебя. Но если хочешь жить - за мной!


Она крепко схватила девушку за запястье и дернула к двери. Они вместе выбежали из отеля.

1 июня. День/вечер/ночь

Ки тенью металась по своему кабинету. Днем она ездила на встречу с подпольными магнатами Города. Вопрос об эльфийском вторжении встал ребром. Кое-кто предложил учредить тайную полицию, которая будет уничтожать ушастых по ночам и очищать деревни вне пределов Города. Конечно, УУУ и другие правоохранительные органы будут предупреждены.
- Мисс Эвил, ваш отец в больнице? – с ехидной усмешкой спрашивал Флетчер, старик с проницательными серыми глазами и бородой-клинышком. Он знал Ки с самого детства и уже тогда постоянно намекал отцу, что его дочь чересчур кровожадна для ребенка.
- Да, он в коме, - Ки равнодушно взирала на старика. Они оба знали правду, но Флетчер не посмел бы высказаться вслух на этот счет. Все-таки, перед ним была уже не малышка Эвил. Молодая женщина в строгом черном костюме с непроницаемыми глазами и суровым лицом сидела на месте своего отца так, словно весь Город принадлежал ей.
- А как насчет УУУ?
- У меня есть бумага, разрешающее мне временно занять место своего отца.
По залу прошел гул. Мужчины переглядывались. Ольгу, стоявшую за спиной Ки, передернуло. Флетчер приподнял бровь:
- Каким образом, дорогая? Вы достигли совершеннолетия, но у вас нет ни опыта, ни…
- Это не имеет никакого значения, - Ки взмахнула рукой так, как будто отгоняла от себя мошку. Мистер Эзман, сидящий напротив, задохнулся от возмущения. – Я прошла подготовку под присмотром отца и его прихвостней. Я знаю правила и структуру УУУ лучше всех в Городе, уж поверьте. К тому же, соглашения подписал мой отец, и расторгнуть его может только он. А, как вам известно, - Ки в упор посмотрела на Эзмана, - ему это не по силам в данный момент.
- Эвил…вы… - Эзман побледнел, но тут его оборвал Флетчер:
- Значит, за УУУ можно не волноваться?
- Совершенно верно. Но мы отдаляемся от сути вопроса, - Ки внезапно нахмурилась, словно вспомнила что-то крайне неприятное. – Эльфы заполонили Город. Видимо, мы каким-то образом проворонили тот момент, когда все дороги были открыты. Наши люди не справляются с ними, как раньше. К тому же, ушастые сами начали обороняться на территории Города. Они копируют нас и убивают наших людей.
- Ваш штат сократился? – Флетчер еще раз ядовито усмехнулся. Ки впилась в него взглядом:
- Как и ваш, мистер Флетчер. Кстати, выражаю сочувствие вашему горю.
- Какому еще горю? – Флетчер заметно напрягся. – О чем вы?
- Ваш сын, Майкл… Он ведь находился в моем штабе и вечерами охранял Город.
- Да, и что?
- Как давно вы с ним связывались? – Ки продолжала смотреть на Флетчера хищным взглядом, на губах ее блуждала улыбка.
- Совсем недавно… Дня три назад…
- Мой штаб сократился, вы правы. Но это дело рук исключительно ушастиков. Так вот, мистер Флетчер, пользуясь возможностью, сообщаю, что мой штаб потерял вашего сына в столкновении с эльфами этой ночью. Еще раз приношу вам свои соболезнования.
Пару секунд Флетчер сидел, онемев, в кресле, затем сорвался и выскочил в коридор. Ки облокотила голову на руку и скучающим тоном произнесла:
- Продолжим, господа?
Но дальше дела не клеились. Оказалось, что не всем по душе задумка насчет тайной полиции. Многим было выгодно приглашать эльфов на работу: небольшая зарплата, зато большие возможности (выносливость, аккуратность, честность, активность). Договор о создании полиции так и не был создан, некоторые акционеры и магнаты покинули заседание со словами, что они не станут убивать куриц, несущих золотые яйца. Ки возвращалась домой в прискорбном состоянии. К тому же, внутри нее словно копошилось что-то зловещее. Она чувствовала приближение неприятностей.
И вот сейчас, во тьме кабинета, девушка ощущала это состояние намного острее. Она не могла понять, в чем дело. Наконец, Ки решила слегка развеяться и поднять себе настроение. Она взяла трубку и набрала номер. Чарити уже давно должна была выполнить миссию, даже не зная подробностей.
Длинные гудки. Нет ответа.
Ки нахмурилась и набрала номер еще раз. Вновь нет ответа. Чувство тревоги буквально разрывало ее на части. После третьего раза Ки заскрипела зубами. Трубка начала трещать, когда девушка стиснула пальцы. После минуты, которая потребовалась ей на успокоение, Ки набрала номер отеля.
- Добрый день. Это…
- Я знаю, кто это, - рявкнула Ки. – Номер 14. Соединяйте!
- Минуточку, - послышались гудки, затем голос вновь заговорил. – Сожалею, но в нем никого нет.
- Там должен быть… - Ки чуть не сказала «труп», но вовремя опомнилась. – Поднимитесь в номер, проверьте его.
- Но…мисс…
- Сейчас же! Даю вам пять минут! – Ки швырнула трубку.
В дверь постучали:
- Ки, что происходит?
- Ничего, - Ки помассировала виски. Ольга ретировалась, услышав ответ. Ки снова схватила трубку.
- Там никого нет, мисс. Дверь была открыта, но внутри…
- Вы никого не нашли? Весь номер смотрели? – Ки начало трясти.
- Да, мисс. Но горничная сказала, что девушка, живущая в номере, сегодня утром не вернулась в номер. Она…
Но Ки уже перезванивала по другому номеру.
- Рик! Это Ки. Ты в отеле? Отлично. Добудь записи с охранного поста. Да, на вход. Ночь.
Пара минут ожидания довели Ки окончательно. Как только Рик заговорил, девушка чуть не раздавила трубку:
- Я видел Чарити. Она выбегала из отеля ночью. С ней была какая-то девушка. Мисс Ки…
- Чарити… Ты… - Ки уставилась на трубку, затем швырнула ее об стену. Пластик разлетелся и упал на пол. Ки уже была в гардеробной. Она надела тот же черный костюм, в котором была во время прихода Чарити. В ее голове пульсировали огненные волны. Перед глазами темнело.
Мысль о том, что Чарити не выполнила приказ, не приходила ей в голову. Лишь то, что Алландра сбежала. Несносная ушастая дрянь, которая должна умереть.
Ки надела пояс с пистолетами и натянула легкие черные сапоги, к которым были прикреплены ножи. Сначала Эвил, затем Алландра! И везде Чарити.
«Я найду вас обеих и убью!». Но главное – это Алландра. Чарити Ки собиралась оставить в живых. Все-таки, ребенка-убийцу будет интереснее замучить до смерти, чем застрелить на месте.
Ки открыла окно и выпрыгнула наружу. Если бы она наблюдала за собой со стороны, то удивилась бы собственным способностям. С тех пор, как девушка узнала о своей матери и сводной сестре, ненависть открыла в ней новые возможности. Которые не могли принадлежать человеку. Скорее…эльфу.
  Но сейчас Ки не интересовали собственные возможности. Она устремилась в Город Грома, она бежала по улицам, как тень, направляясь на охоту.

Город Грома, южные кварталы, квартира четы Пэйн
Пять лет назад

– …а у нас эксклюзивный репортаж с капитаном полиции Чарльзом Гордоном. Скажите, капитан, как прошло задержание?
– Специальная Служба сработала на ура, и нам удалось обезвредить это осиное гнездо без потерь. Лишь один сотрудник СС получил лёгкое ранение, преследуя подозреваемого.
– Ранее сообщалось, что в квартире были найдены мёртвые тела. Скажите, это были заложники?
– Нет, нет. Нам удалось опознать их: двое просто бандиты, полуэльфы, третий человек. Мы подозреваем, что он один из членов бандитской группировки Стрелы Хаоса по прозвищу Камень.
– Скажите, сколько ещё членов этой преступной группировки остаются на свободе?
– По данным Специальной Службы во время неудавшегося захвата банды в прошлом году снайперами была нейтрализована некая Лилит, убившая троих агентов СС. Тела обнаружить не смогли, вероятно, его унесли с места преступления. Остальные четверо бандитов находятся в розыске. Мы знаем лишь их позывные, которые они использовали в радио переговорах: Сирена, Побратим, Берсерк и Хаос, предполагаемый лидер банды.
– Подтвердились ли предположения об их участии в организации грабежей банков на территории Города Грома?
– Нет. Последняя информация указывает на их непричастность к последним грабежам банков в Городе Грома. Полиция уже вышла на след преступников, ответственных…

Десмонд выключил телевизор. «Как будто у нас и без них проблем не хватает,» – поежившись, подумал он. Обитание в южных кварталах Города Грома было совсем небезопасно для жизни, но снимать её в другом месте Пэйн не мог из финансовых соображений. Он давно уже копил деньги на покупку квартиры на западном берегу и через пару месяцев уже намеревался заниматься поисками нового жилья. Однако, с каждым днём беспокойство в нём лишь нарастало.
Пэйн встал с дивана и прошёл в кухню, из которой доносился мерный стук ножа. Элизабет стояла рядом с плитой в белом переднике и строгала морковь. Неслышно он прокрался к часам-будильнику и включил радио. Бэт улыбнулась, не поворачивая головы, и Десмонд, подойдя к ней со спины, лёгко обнял жену за талию. Его губы коснулись шеи Элизабет…
– Дес! Ты мне мешаешь, – хихикнула она. – Лучше бы помог приготовить обед.
– Так точно! – Пэйн улыбнулся, но рук не отнял. – Но я умею только чистить картошку и резать лук… и наоборот.
– Вот и займись делом!
Бэт выскользнула из его объятий, чмокнула в щёку и, ловким движением выудив очищенную луковицу из раковины, протянула её мужу. Тот вздохнул с притворной горечью, и, извлекая умелым движением нож из деревянной подставки, принялся резать овощ на тонкие полукольца.
– Ещё пару месяцев, и мы сможем перебраться отсюда в более приличное место, – он нахмурился, глядя в открытое окно.
– Ладно тебе, – отмахнулась Элизабет. – Знаешь сейчас какие цены на жильё? Чтобы купить квартиру ближе к центру надо либо воровать, либо убивать.
– Да уж, не та у меня работёнка.
– Ну, не переживай, дорогой, – губы Бэт легко коснулись его губ. – Что здесь с нами случиться? Тут и грабежей-то нет, потому что брать у людей нечего.
«Грабежей нет», – подумал Пэйн, ничего не ответив. – «Зато убивают на каждом шагу ни за грош. Ближе, чем на пару километров, к южной стороне квартала вообще лучше не подходить – там убитых даже не считают.»
Он вспомнил, что под кроватью лежит недавно купленный им Глок с двумя обоймами боевых патронов. Мысль о том, что оружие было куплено и зарегистрировано без ведома Бэт, беспокоила его день ото дня. Но ещё больше тревожить жену ему не хотелось… Вдруг нож соскочил, оставляя глубокий порез на указательном пальце. Пэйн фыркнул, отложил лук в сторону и сунул левую руку по струю воды.
– Что случилось? – мгновенно спросила встревоженная Элизабет.
– Порезался. Пустяки, – пожал плечами Десмонд.
– Чтобы быстрее заживить ранку, надо её послюнявить, – Бэт лукаво подмигнула, взяв руку мужа и обнимая губами первую фалангу его пальца.
Десмонд рассмеялся, отвлёкшись от грустных дум, и прильнул к губам Элизабет.
– А теперь по заказу радиослушателей, песня, которая вот уже неделю стоит на четвёртом месте в десятке лучших хитов! – произнёс весёлый голос диск жокея. – Итак, слушаем и голосуем!

«Я знаю, где тела лежат,
Мне вышло хоронить.
И мир иной покинул я,
Чтоб жизнь твою сгубить…

Я не мирный человек,
Порой гром бьёт с руки моей.
Твои глаза дают мне знать,
Что нужно мне одно – восстать.


Хоть я не мирный человек,
Когда в моей рука твоя,
Прочь от меня уходит страсть
Грабить, жечь и убивать.

Не мне сомненьям подвергать
Красу и правду, благодать.
Смотрю в глаза твои опять,
И всё, что нужно мне, – восстать…»*

«Самые романтические моменты жизни всегда случаются под такие ерундовые песни,»  –усмехнулся Пэйн. Под музыкальный проигрыш в ритме быстрого вальса, Десмонд положил правую руку на талию Бэт, взял её левую в свою. И они вальсировали из кухни в коридор, а затем – и вдоль по коридору до самой спальни…



Город Грома, южные кварталы, Квартира Пэйнов
Пару недель спустя

Вернувшись с работы, Десмонд заметил, что входная дверь была не заперта. Он осторожно открыл её и зашёл внутрь. В квартире не было ни души.
– Бэт! Бэт, где ты?!
Он заглянул в кухню, в спальню, в ванную, опасаясь худшего. Он зашёл в зал, закрыл глаза, и с тяжёлым вздохом опустился на диван – Элизабет стояла на балконе с закрытой дверью и развешивала бельё. Пэйн открыл балконную дверь:
– Бэт, как ты меня напугала!
Она подскочила на месте, выронив из рук простыню:
– Кто бы говорил! И что у тебя за привычка такая – подкрадываться к людям!.. – Бэт замолчала, заметив мертвенную бледность на лица мужа. – Что-то случилось?
– Дверь была не заперта, и я подумал…
Десмонд не стал договаривать.
– Я просто забирала бельё из стирки и, наверное, забыла её закрыть. Всё в порядке.
– Пожалуйста, никогда так больше не делай, – Пэйн отвернулся, его голос звучал глухо.
– Ну, хорошо-хорошо, – Элизабет взяла его за руку и слабо улыбнулась. – Не будем ссориться, ведь у нас сегодня праздник, верно?
– Годовщина. Я не забыл, – Пэйн выудил из-под плаща небольшую коробочку, обёрнутую яркой бумагой и украшенную бантиком, и усилием воли заставил себя улыбнуться. – Я подумал, что это будет достойным дополнением к твоим янтарным серьгам.
– Какая красота! – восхищённо вздохнула Элизабет, распаковав подарок, и принялась рассматривать золотое колье с крупным камнем каплевидной формы в центре.
– Дес, ты просто душка! Я так люблю тебя! – она кинулась не шею Десмонду, и тот приобнял её левой рукой. – У меня тоже для тебя кое-что есть, но сначала сходи в магазин, купи яиц для салата. А-то праздничный ужин будет испорчен.
– И я люблю тебя, Элизабет, – улыбнулся Пэйн. – Сейчас же принесу всё, что нужно.

Ключ Десмонда вновь коснулся незапертого замка. Из-за неплотно закрытой двери до него донёсся истерический крик Элизабет:
– Я не знаю, о чём вы говорите!
– Не лги мне! Говори всё на чистоту. Или мне применить особые методы внушения?
Сейчас Пэйн не чувствовал ни страха, ни волнения. Пакет с двумя дюжинами яиц был опущён на землю мягко, как пёрышко. Деревянная дверь как всегда бесшумно распахнулась под рукой Пэйна. Один эльф в кожаной куртке стоял посреди коридора, спиной к Десмонду. Голос второго раздавался из-за прикрытой двери спальни. Значит, Глок был вне досягаемости. Десмонд аккуратно положил левую руку на плечо первому. Тот развернулся в недоумении:
– Чего…
Кулак Пэна врезался ему в подбородок, отправив эльфа в нокаут. Стараясь не создавать шума, Десмонд подхватил бессознательное тело, опустил его на пол и плавно обошёл скрипящие половицы на пути к спальне.
– Я даю тебе последний шанс. После этого я позову Даэрона, и он продемонстрирует своё мастерство убеждения. Уверяю, тебе это не понравится…
– Даэрон ничего уже не продемонстрирует, урод.
Пэйн провёл прямой удар правой со спины, но эльф был начеку. Почти танцевальным движением он развернулся, одновременно отступая на безопасное расстояние.
– А это что ещё за хрен с горы? – удивился он с кривой улыбкой на губах. – И куда только смотрели Даэрон с Торнилом?
Дэсмонд успел лишь удивиться, почувствовав, как что-то твёрдое врезалось ему в затылок. Затем он услышал крик Элизабет и понял, что падает. Удара об пол он не почувствовал.

По голове текло что-то тёплое и вязкое, благодатная тьма застилала глаза. «Нужно отдохнуть, проспаться… это всего лишь кошмар,» – шептал внутренний голос. Внезапный женский вопль рассёк туман. «Элизабет!» – гнев и безнадёжность переполняли разум Пэйна. Он издал отчаянный крик… и очнулся.
Веки словно были налиты свинцом, голова гудела, как гонг, но Десмонд осторожно раскрыл глаза и медленно поднялся на ноги, опираясь на кухонный стол.
– Похоже, ребята, мы действительно ошиблись номером.
Пэйн медленно повернул голову и увидел тело Элизабет, прислонённое к стене, с рассечённым горлом. Мёртвые, остекленевшие глаза Бэт смотрели прямо перед собой. Беззвучный рёв, полный безысходности, сотряс тело Десмонда.
– Скажи мне, Даэрон, какого демона ты зарезал нашу дорогую хозяйку?
– Эта сучка меня укусила, – огрызнулся эльф в кожаной куртке.
– А на кой чёрт ты полез за её ожерельем, идиот? – раздался третий голос.
– Оно недешёвое на вид. И потом она нас видела, что же оставалось делать? Внушить ей, что нас тут не было, и голову этой сволочи разбил отнюдь не ты, Торнил?
– Весомо, – признал первый голос. – Ну, раз уж ты дело начал, ты его и закончи. Тор отнёс нашего бессознательного хозяина на кухню…
Скрипя зубами от боли, Пэйн вытащил из стойки огромный кухонный нож и осторожно лёг животом на пол, прикрывая оружие телом. Эльф зашёл в комнату, присёл возле своей очередной жертвы и перевернул её на спину. Десмонд, сжимая рукоять ножа левой рукой и расположив правую напротив лезвия, с силой вогнал его в шею убийце. Даэрон захрипел, изо рта его потекла кровь. Пэйн сбросил с себя умирающего и поднялся на ноги. В дверях стоял третий эльф, мотая на запястье небольшой резиновой дубинкой:
– Ах ты, сволочь…
Удар плеча сбил шатающегося Десмонда с ног, кто-то схватил его за грудки и швырнул в оконную раму. Раздался звон битого стекла, треск ломающегося дерева… и Десмонд вновь летел вниз. «Я не должен почувствовать удара,» – убеждал себя человек. Однако он оказался неправ. Ощущение было такое, словно его тело очутилось между молотом и наковальней. Боль вгрызлась в него стальными клыками, но Пэйн думал лишь об Элизабет, вспоминая её лицо, искаженное предсмертной агонией. Откуда-то издалека раздавались слова знакомой песни, всё ещё занимающей четвёртую строку хит-парада:

«Останься и со мною вновь
Восход ты встреть, моя любовь,
Глаза твои – лазури гладь,
Одно лишь нужно мне – восстать…»*



* Слова из песни Rise группы Grinderman в переводе автора

Ки неслась по темным улицам Города Грома, как ураган. Народу практически не было, тишина обволакивала со всех сторон, неверный свет фонарей скорее мешал, нежели помогал прохожим. Ночь – самое опасно время суток в городе, где на каждом углу тебя поджидает опасность. Особенно, если ты эльф в людском мире. Или наоборот, когда ты – человек в городе, захватываемом остроухими.
Ки, одетая в черную обтягивающую форму, с убранными в пучок темными волосами, была похожа на тень. Легкие ботинки неслышно отталкивались от крыш, тротуаров, земли… Она передвигалась бесшумно и плавно. Невероятная скорость не удивляла девушку. Также, как и неожиданная выносливость. Да, она проходила спецкурс, который сделан для лучших бойцов УУУ. Отец настоял. Но все-таки для 18-летней девушки прыганье по крышам ночью вряд ли было бы веселым занятием.
Перед глазами Ки плыли красные круги – первый признак бешенства. Тяжелое дыхание вырывалось изо рта, хотя она ничуть не устала, что было очень странным. Прыжки и бег давались ей легко. Ки чувствовала азарт, чувствовала себя гончей, напавшей на след добычи.  Она все ускорялась, не замечая, что давно вышла за границы человеческих способностей.
Внезапно Ки резко остановилась. Она находилась на крыше трехэтажного здания в трущобах, где чаще всего обживались эльфы. Ки не помнила дорогу, какое-то чутье привело ее сюда. И сейчас она затаилась, как зверь, поджидающий жертву. Ее глаза проникали сквозь темноту, дыхание выровнялось. Лишь вены вздулись на шее и на висках. Ки осклабилась, когда увидела приближающуюся фигуру. Ей не нужно было приглядываться, она точно знала, что это эльф. Чистокровный, ушастый, наглый, грязный эльф, которого нужно убить…убить…убить…
Более не слушая голос рассудка, Ки в полной тишине спустилась на балкон первого этажа, а затем кинулась на эльфа.

Ночь на второе июня. Улицы города.

Ночью на  улицах города бывает опасно, в особенности для эльфов.
Эта аксиома, у величайшему несчастью, подтверждена неоднократными убийствами и  избиениями  эльфов и  похищениями и надругательствами над  молоденькими эльфийками. Мир города ужасен и жесток!
Но нынешней ночью, молодому эльфу по имени Лоэнгрин Торквато, было плевать на всевозможные опасности. Его кровь бурлила, а в голове звучала заводная музыка. Еще бы! Познакомиться с такой девушкой как Нирта, побегать с ней по крышам, а потом и посидеть рядышком, испытывая прямо-таки эстетическое наслаждение; да от этого, знаете ли, летать будешь, не чувствуя земли, а не только не  помышлять об опасностях.
«А как же Весна,- немного саднило на сердце, - что же ты, забудешь свою первую любовь? Бросишь ее поиски? Отдашь на растерзание этому проклятому Городу Грома?»
Нет, он конечно не забыл свою Весну, но она была где-то там, далеко, а Нирта рядом. И пусть ничего не светило молодому эльфу, он был счастлив только от того, что был рядом с ней. А  стоило Лоэнгрину вспомнить восхитительное ощущение, которое он испытал, когда взял точеную лодыжку Нирты в руки, снимая туфельку со сломанным каблуком, все печальные мысли разом вылетали из головы и он снова и снова испытывал необъяснимый полет души.
И конечно же, удовлетворение от хорошо исполненного задания, тоже добавляло радости. Ведь он исполнил поручение Железного Волка, нашел взрывника по имени Асмодей и даже договорился о встрече.
Вот и шел Лоэнгрин по ночным, практически неосвещенным улицам, шел без страха и опаски, не обращая внимания на густые тени, залегшие у стен домов.

Ему уже оставалось пройти всего несколько  сотен шагов до Старого эльфийского квартала, когда одна из теней сгустилась, обрела  осязаемость и метнулась к нему. Движение тени было настолько быстрым и неуловимым, что Лоэнгрин не успел  даже понять, что происходит, когда боль пронзила все его тело. Еще один удар, и юноша оказался сбитым с ног.
Он все же был  бойцом, хоть и молодым и успел вскочить, прежде чем его настиг третий удар.
- Кто ты? – выкрикнул он в темноту. – Благородный воин всегда  говорит свое имя. Назовись …
Ответом ему было молчание и быстрые движения темного силуэта.

Ночь на второе июня. Улицы города.

В какой-то момент Ки поняла, что эльф, ЭЛЬФ, не успевает за ее движениями. Это привело девушку в состояние эйфории. И при этом – страха. Она, наконец, начала понимать, что ее тело и ее действия не могут принадлежать простому человеку. Эта скорость, сила, зрение.… Но сейчас не было времени думать об этом.
Первым ударом Ки не удалось повалить врага, но подсечка достигла цели. Эльф рухнул вниз, на грязный тротуар. От третьего удара он уклонился, вновь поднявшись. Ки замерла во тьме за его спиной, наблюдая за ним.
- Кто ты? – выкрикнул он в темноту. – Благородный воин всегда  говорит свое имя. Назовись …
Ки снова прыгнула на врага. Удар пришелся между лопаток. Парень с оханьем повалился на тротуар, но тут же вскочил снова.
- Зачем тебе мое имя? – Ки не узнавала свой голос. От природы низкий, он был похож на рычание. Ничего человеческого.
- Честь воина в его имени. Почему ты его скрываешь?!- Лоэнгрин пытался успеть за врагом. Но улавливал толко смутные смазанные движения.
Ки сделала выпад. Но слишком медленно. Парень поставил блок и ударил ее ребром ладони в плечо. Девушку развернуло лицом к нему. Эльф удивленно замер:
- Женщина, но... - он не ожидал, что дхойне может так двигаться.
- Вы заполонили город, - Ки презрительно фыркнула. – Вы не даете нам, людям, жить спокойно. Вам не сиделось в своих лесах, вы вышли на улицы и требуете себе тех же ролей, что и люди. Мерзкие твари, - Ки ринулась на парня. Тот поднял руки, чтобы схватить ее, но тут девушка резко вильнула вниз и влево, затем развернулась и со всей силы ударила противника в поясницу. Эльф упал, ободрав руки. Ки вытащила из-за пазухи три метательных ножа и швырнула их во врага. Два эльф отбил, третий впился ему в левую икру. Юноша взвыл, перевернулся на спину, пытаясь дотянуться до ножа.
Ки подскочила к нему и со всей силы впечатала подошву ботинка в эльфийское лицо. Юноша откинулся назад, из носа и разбитой губы хлынула кровь.
Ки приблизила свое лицо к его и проговорила:
- Мое имя – Ки Эвил. Ты должен запомнить его. Это подпись на твоем билете в один…
Внезапно Ки почувствовала резкую боль, ее швырнуло назад. Только через мгновение она поняла, что эльф ударил ее кулаком в лицо. В груди Ки словно взорвали гранату, перед глазами помутнело. Она с ревом развернулась. Тут в ее живот врезалась голова эльфа.
Они оба упали. Ки с воплем вцепилась в волосы врага, тот пытался оторвать от себя ее руки. Ярость придала девушке сил. Ей удалось выскользнуть из-под противника. Она вскочила и тут же обрушила на спину эльфа град ударов. Ки молотила парня ногами, кулаками. Когда тот упал, девушка выхватила последний нож и начала наносить удары им. Одежда эльфа быстро потемнела от крови, он издал пару глухих воплей и упал на тротуар. Последним звуком, который он издал, было имя: Нирта.
Даже когда эльф перестал двигаться, Ки схватила его за волосы и начала бить об асфальт. Каждый удар сопровождался диким воплем, полным нескончаемой ярости. Она слышала, как хрустели ломающиеся кости и хрящи, и от этого ее сердце пело.
Когда на асфальте образовалась багровая лужа, Ки отшвырнула от себя тело эльфа, при этом, оно несколько раз перевернулось. Девушка осмотрелась и увидела мобильный, выпавший из кармана ушастого во время драки. Ки подошла, подняла его и посмотрела номера. Последним значился: NNNNN – Нирта.
Ки набрала номер и прижала телефон к уху. На другом конце раздался мелодичный женский голос:
- О, Лоэн, это…
- С вами говорит Ки Эвил, - Ки говорила спокойным, холодным тоном.
Несколько секунд не было слышно ничего, кроме тишины.
-Что ты сделала с Ло?
- Убила, – в голосе Ки появились нотки удовольствия и интереса. Она хищно улыбнулась, затем ее плечи начали подрагивать от смеха. - И скоро я всех вас убью, - сквозь смех сказала Ки. – Я всех вас убью.
После этого она повесила трубку, швырнула мобильник на тело эльфа. Нависнув над ним, Ки еще раз хорошенько пнула парня. Окровавленная голова качнулась из стороны в сторону. Ки хмыкнула:
- Мама… мама, ты такая глупая, мама. Ты выбрала слабаков. Ты ушла к слабакам. Какая же ты глупая, мама…
С тихим смехом Ки снова залезла на крышу и продолжила свой путь по Городу в поисках новых жертв. Более ее не волновали свои нечеловеческие способности. Они ее радовали.

2 июня. Утро.

    Не без труда подавив непроизвольный зевок, Тиан сделал еще один глоток крепкого, но уже полуостывшего кофе и открыл очередную папку с отчетами. Несмотря на то, что пятница никогда не была для него последним рабочим днем на неделе, она все же являлась определенной вехой для остальных руководящих работников, и на столе наследника корпорации еще до обеда появлялись бумаги с результатами проделанной с понедельника работы.
- Надо заметить, на этой неделе ожидаемо упал курс акций, - монотонно проговорил Летэн, расположившийся со своим неизменным ноутбуком на противоположной стороне стола, - Незначительно, но если это будет продолжаться, Совет директоров начнет задавать вашему отцу вопросы, которые привлекут к нам его нежелательное внимание.
    Тиан знал об этом, как и о том, что осуждения со стороны всесильного родителя ему в конечном итоге не избежать. Он кивнул, не отрывая взгляда от бумаг. Впрочем, пытаться что-то понять было почти бесполезно, буквы сливались воедино, каждый удар сердца ноющей болью отдавался в висках и глаза не желали видеть решительно ничего кроме благодатной темноты. Третий день без сна и немалое количество алкоголя, выпитое прошлой ночью, давали о себе знать.
    Полуэльф на мгновение закрыл глаза, провел ладонью по лицу и снова протянул руку за чашкой.
- Что-то еще?
    Летэн покачал головой, но телефон на столе Тиана в то же мгновение огласил помещение пронзительной трелью:
- Здесь Рита и Рэйвель Эналь, - прозвучал по внутренней связи голос Нирты, но раньше, чем Тиан успел ответить, двери его кабинета открылись, и во внутрь в сопровождении Рэя и Ниртель ворвался рыжеволосый смерч с кучей каких то папок, документов и дисков, немедленно брошенных Ритой на стол перед Себастианом.
- Это все! – радостно и очень громко заявила Валь, вызвав у Тиана еще один приступ головной боли.
    Вторую половину прошедшей ночи, не вполне трезвый полуэльф, немилосердно вырванный из объятий очередной случайной любовницы звонком малолетнего компьютерного гения, провел, разбирая основную часть выуженной из сетей «Немезиды» информации. Радовало лишь то, что данные необходимые Изенгриму обнаружились довольно скоро.
- Что здесь?
- Схемы коммуникаций, замороженные, а так же засекреченные и неофициальные проекты господина Де Линка, - ответил очень спокойный голос с налетом вечной снисходительной усталости.
    Рэйвель Эналь расположился в кресле у самого входа. При взгляде на этого эльфа Тиан в который раз задался вопросом, зачем Рэль приехал в Город Грома, только ли ради Риты или для того, что бы быть здесь глазами и ушами своей старшей сестры. Себастиан знал, что еще со времен ее работы на телевидении, его мать не любила оставаться не достаточно осведомленной в интересовавших ее делах.
Тиан закурил, сделал еще один глоток кофе и, откинувшись на спинку кресла пододвинул к себе самую верхнюю папку.
- Проект «Генезис». Что это?
- Какие-то медицинские эксперименты над эльфами, - пожала плечами Валь, - Я не настолько хорошо разбираюсь в биологии, что бы понять их смысл, но проект этот засекречен и в него вкладывается просто нереальное количество средств… личных средств Де Линка.
- Отлично, - Тиан кивнул, - Рэль, если уж ты приехал, не сочти за труд разобраться в том, что это.
    Он снова потер лицо рукой. И обвел присутствующих взглядом:
- Если на сегодня это все новости, то вы можете быть свободны, - полуэльф обернулся к Оэну, как всегда молчаливо занимавшему свое место за столом, - Джеф, отвезите, пожалуйста, Риту домой. Проверьте лично, что бы все там было чисто. Нирта, отвезешь документы господину Дирраэлю.
Перед тем как выйти из кабинета, Оэн положил перед Тианом на стол диск.
- Думаю, это тоже будет вам интересно. Так сказать, выдержка из ТВ-новостей, репортаж некой Катрин Дженовезе.
    Полуэльф кивнул, усталость накатывала с новой силой, и он, наконец, позволил себе закрыть глаза. Себастиан слышал, как за дверью о чем-то припиралась Нирта с Летэном, как что-то тараторила Рита, но звука шагов Рэйвеля приблизившегося за порученной ему папкой его слух не уловил. Рука эльфа легла на плечо племянника:
- Тебе стоит подумать о своем здоровье. А то проживешь не многим дольше своих родственников dhoine, - негромко проговорил он, - Хотя это очень в твоем духе, не щадить ни окружающих, ни себя самого.
    Рэль поднял со стола подписанную размашистым подчерком Риты Валь папку и вышел. Погрузившись в приятную тишину, Тиан внезапно понял, что с того момента, как эльф отнял руку от его плеча, усталость и головная боль отпустили. Ему хотелось выругаться по поводу того, на какой риск позволяет себе идти Рэйвель Эналь в самом центре Города Грома, но испытывал для этого слишком большое облегчение.


2 июня. День.

    Несмотря на обеденное время, автостоянка возле телецентра была порядком забита машинами. Но к счастью для себя же самого смотритель ее оказался достаточно разумным и предусмотрительным человеком, что бы вовремя «отодвинуть» один из служебных микроавтобусов, освобождая место молочно-белому автомобилю Себастиана. Деньги в Городе Грома уважали, как ничто другое.
    Наследник состояния Греев был зол, утреннее раздражение и усталость быстро переросли в гнев, когда полуэльф ознакомился с содержимым оставленного ему Оэном диска и узнал от Летэна пугающие новости о здоровье Линды Кристобаль. И гнев этот требовал выхода.
    Поднявшись на восьмой этаж, полуэльф сразу же лицом к лицу столкнулся с той, кого искал. Довольно привлекательная светловолосая женщина в ожидании лифта громко с кокетливыми интонациями рассказывала кому-то по телефону последние новости. Она захлопнула крышку мобильного и хотела было шагнуть в кабинку, но Себастиан решительно придержал блондинку за локоть.
- Мисс Дженовезе, вас я и ищу.
    Популярная телеведущая попыталась освободиться, но, встретившись с холодным взглядом бирюзовых глаз, вдруг узнала своего собеседника, и после секундной внутренней борьбы отразившейся на красивом лице, профессиональное любопытство все таки одержало верх над осторожностью.
- Господин Грей, вам не назначена встреча, но я с радостью….
- Нам нужно поговорить.
    Себастиан потянул ее за руку и, пройдя небольшой коридор, довольно грубо толкнул девушку в полуоткрытую дверь чьей-то небольшой пустой сейчас гримерной.
- Что вы себе позволяете, - Катрин повысила голос.
Тиан окинул комнатку взглядом в поисках камер, но в подобных закутках их располагали нечасто. Полуэльф закрыл за собой двери, повернув ручку так, что бы снаружи открыть ее можно было только ключом, и это действие, наконец, напугало Катрин.
- Что вам нужно? – она попятилась, глядя на Себастиана, но быстро наткнулась на стоящее к ней спинкой кресло, и остановилась.
- Ваша сегодняшняя передача, - сказал Тиан негромко, в голосе полуэльфа звучало совершенное спокойствие, но это, казалось, напугало женщину еще больше, - Такого не должно повториться.
- У нас в стране свобода слова, - почти выкрикнула Катрин, но вовремя осеклась, заметив пистолет под расстегнутым пиджаком дорогого светло-бежевого костюма.
- Конечно, - Себастиан улыбнулся почти ласково, и покачал головой, - Но это не отменяет того, что всегда стоит думать, что именно и о ком ты говоришь. Еще раз вы откроете свой прелестный ротик для того, что бы выдать в эфир очередную гадость о Линде Кристобаль, или обо мне, или о моих людях, или моей корпорации, о чем угодно, что касается меня или моего окружения, и я вас уничтожу.
- Это Гатлинг принес пленку. Говорите с ним…, - выдохнула Катрин.
Тиан усмехнулся, так или иначе он узнал, что хотел.
- Мне неважно, кто дал вам пленку, мисс Дженовезе. За вашу работу будете отвечать лично вы, и никто другой.
    Выходя, Тиан захлопнул за собой двери. Настроение его быстро улучшалось. Оказавшись спустя пару минут на улице, полуэльф закурил, размышляя о том, что к счастью пока не произошло ничего, что он не смог бы изменить.
    Сдвинув крышку мобильника, Себастиан быстро нашел в его памяти номер.
- Добрый день, мисс Кристобаль. Это Грей… Я знаю, вчера у вас был сложный день, но, возможно, вы не откажетесь поужинать со мною сегодня…. Тогда я заеду за вами в семь.

02 июня, супермаркет. Около часу дня.




    Обычный, трудовой день, начинавшийся с будильника и продолжавшийся под приятный звук дверного колокольчика, оповещающего о новых посетителях. Сверкающий после утренней уборки салон завораживал многочисленными экранами самых разнообразных телевизоров. Любой заходящий к ним посетитель обычно обращался за консультацией к аккуратным, опрятно одетым менеджерам, которые только и ждали слов: "Прошу вас, посоветуйте.. " Впрочем, ни всегда посетители были настолько хорошо воспитаны. Иногда негромкий звон колокольчика можно было расценивать тревожным набатом. Колокольчик прозвонил соловьиной трелью и тут же захлебнулся, когда один из вошедших точным движением поймал его язычок, негромко спрашивая у стоявшей у входа девушки:
- Может вам мелодию поменять? Приедается одно и тоже, - выгоревшая бровь поднялась над светло-голубым глазом.
    Девушка вежливо улыбаясь развела руками, бросая короткий взгляд на администратора салона. Последний едва не застонал: вошедшая троица была ему хорошо знакома. По какой-то причине они облюбовали его салон, но не были в списке постоянных покупателей. Как раз наоборот: приходя в салон продажи телевизионной техники - трое эльфов словно бы задавались целью рассмотреть все, проведя в нем по меньшей мере около часа. И ничего не купить. Последний факт очень огорчал администратора. Он не имел права попросить их выйти - посетитель есть посетитель. Но их настырные появления страшно его раздражали.
- Привет, Тони, - наконец, соизволил обратится к администратору предводитель троицы, сверкая синим огнем ярких глаз.
    Одна из менеджеров вспыхнула маковым светом, когда самый молчаливый из посетителей приблизился к ней, рассматривая огромный экран телевизора. В половину стены, плоский - кинотеатр, да и только.
- Вам включить его? - Администратор заскрипел зубами на это предложение.
    А промолвившая эти слова девушка откровенно засматривалась на красивого эльфа, который пока ни одного слова не проронил. Вот и сейчас - улыбка, вежливый кивок головой и он застывает рядом с ней скульптурой, облаченной в сине-черную кожу. Вся троица носила иссиня-черные кожанные костюмы, весьма выгодно обтягивающие их спортивные фигуры. Менеджер улыбнулась молчаливому эльфу, нажимая кнопку пульта. Почти тут же рядом с ними оказались двое остальных эльфов, до этого с деловым видом осматривающие все остальные товары. Один из подошедших пихнул своего молчаливого товарища - возможно нажав важную кнопку:
- Канал новостей, если можно.
    Короткая просьба вызвала на губах девушки еще одну улыбку светлой радости. Она быстро нажала нужную кнопку и сделала шаг в сторону, пока трое друзей с интересом просматривали кадры мелькающие на экране:

    На экране, сверкая ослепительной, белозубой улыбкой появилась красивая женщина:
- И что же нам известно? Да ровным счетом ничего. О нашей всеобщей любимице и людей, и эльфов, попавшей два дня назад в ужасную аварию до сих пор известен лишь один факт: появившийся на месте аварии адвокат Изенгрим аэп Дирраэль скрылся вместе с Линдой Кристобаль в неизвестном направлении! - красотка перевела дыхание, взволнованно прижимая руку к груди. - Что же нам - ее ближайшим сотрудникам сказать зрителям, ждущим любимую программу? Что ответить? Возможно телеведущая оказалась жертвой страшных махинаций? Ее пытают? Или околдовывают?
    Еще один эффектный жест рукой, рассчитанный на всплеск эмоций у тех, кто смотрит ее по телеэкранам:
- Нашим корреспондентам сегодня утром повезло - они смогли увидеть неожиданного "спасителя".. И мы спешим показать вам полученный материал.

    Высотное здание. Толпа, сверкающая пронзительными вспышками фотоаппратов и выпускающая из своих глубин коротких и длинных змей, ловящих всевозможное: микрофоны, микрофончики. Возле высотки показалась фигура эльфа с длинными, черными волосами. Толпа, напоминающая мифическое чудовище, кинулась к нему:
- Поясните свое поведение, мистер аэп Дирраэль! Куда вы исчезли с Линдой Кристобаль?
    Даже не оборачиваясь, адвокат коротко бросил, высокомерно двигаясь подобно глыбе белоснежного льда сквозь толпу:
- Без комментариев.
    Но одна из особо назойливых "голов" чудища с микрофонами рванулась следом за эльфом, цепляя его за пиджак:
- Вы подтверждаете слухи о том, что мисс Кристобаль - заколдована?! Ее до сих пор нет в городе! Никто не знает где она!
    И к ретивой "голове" развернулись, крупным планом чьей-то камеры было поймано лицо - холодная, презрительная маска, осматривающая окруживших. В голосе предупреждением звенел металл:
- Мисс Кристобаль проводила выходной день на природе. Отдыхала, от таких как вы. По поводу слухов о заколдованности... Стараниями вашего хваленого УУУ, в городе Грома нет магии.
    Разворот и фигура адвоката исчезает за сверкающими дверями высотки. Вслед ему несутся возмущенные крики: "Но что это за место?!", "Вы слышали его ответ! Разве это не доказательство!"

    Снова студия и белозубая ведущая скалится, просматривая последние кадры, но тут же одевает на лицо маску сострадания:
- Это и смешно, и страшно, как вы можете видеть, наши уважаемые зрители. Вы видите, как себя ведет Изенгрим аэп Дирраэль. Он явно что-то скрывает - знаменитый адвокат. Интересно только, что? И не является ли его скрытность, косвенным подтверждением неприятностей, приключившихся с нашей коллегой - Линдой Кристобаль? Вспомните, кто был виноват в той автокатастрофе? Эльфы. А кто такой Изенгрим Дирраэль? Эльф…
    Красивое лицо вновь озарилось ослепительной улыбкой.
Я - Катрин Дженовезе – обещаю  держать вас в курсе последних событий. Доверяйте мне.


    Трое эльфов дружно хохотнули:
- Я и не знал, что крокодилы умеют улыбаться, - фыркнул отходя от телевизора синеглазый.
    Самый молчаливый кивнул в сторону третьего товарища и обронил:
- Сато же смеется.
    Названный Сато, посмотрел на часы, висевшие над столом администратора:
- Нам пора. Или не успеем сегодня на собеседование.
    Администратор закатил глаза, не глядя на то, как эти "постоянные посетители" покидают его салон. Лишь когда они вышли, он прошипел:
- Сколько же можно..
    Девушка у входа посмотрела на своего начальника и показала ему блестящий диск:
- Они музыку принесли.
    Лицо мужчины скривилось:
- Лучше бы они хоть раз что-то купили.. - но он отлично видел, что остался в меньшинстве.

02 июня, деловой район.

    Три темных мотоцикла с ревом остановились перед огромным зданием, в котором располагалась корпорация "Флай". Три байкера не сговариваясь - подняли головы, оглядывая небоскреб. Один присвистнул:
- Глядите, парни, и ведь не рухнет, - в голосе слышалась насмешка.
    Второй веско возразил:
- Говорят платформа для них - подвижна. Возможно однажды она рухнет, если ты мимо на своем Диком пронесешься.
    Все трое рассмеялись, когда еще одно событие привлекло их внимание. Из внутреннего гаража небоскреба медленно выехал огромный хаммер с тонированными окнами. Первый из заговоривших снова присвистнул:
- Ну вы глядите: как в том громкоговорильном ящике. Крутая тачка! Ждите тут! - и он одним движением завел мотор. И с резкого разворота бросил своего темного "зверя", названного - Дикий, за огромной машиной, лавируя среди потока автомобилей и не обращая никакого внимания на громкие возмущения - у него была одна цель и она ехала пока слишком далеко.
    Но он быстро настигал цель, а догнав - уже не отвязывался, даже когда водитель машины пытался прижать лихого наездника к барьеру. Он кружил и кружил возле машины, словно его притягивало к ней магнитом. Когда хаммер остановился возле еще одного огромного небоскреба - мотоциклист резко затормозил, поднимая свою машину на дыбы и лихо разворачиваясь. Дверь хаммера медленно открылась из нее показалась стройная ножка, затем вторая и, наконец, из чрева показалась самая очаровательная эльфийка, какую можно было себе представить. От неожиданности байкер сначала осталбенел, а потом сбросил шлем, улыбаясь широко и открыто:
- Я и не думал, что за рулем этого монстра может сидеть такая восхитительная девушка, - темные волосы коротко остриженные совсем не скрывали эльфячих ушей, а синие глаза смотрели шальным, открытым взором.
    У девушки, впрочем, был свой взгляд на происшедшее. Она даже что-то ловко спрятала в сумочке, прежде чем бросить гневное:
- Ты - сумасшедший?
- Многие говорят, что - да, но это - преувеличение. Каждый из нас по своему безумен в этом городе, - он с нескрываемым восхищением любовался ею. - Но прости, dana'te*, возможно, я погорячился и испугал тебя..
    Последние слова он сказал делая такое лицо, словно признание вины стоило ему неимоверных усилий. Как он и ожидал - красавица хмыкнула в ответ.
- Значит не испугал, - резюмировал эльф. - Или ты мне не очень веришь. Но зря, ведь я искренне все говорю. Кстати, мы с друзьями ехали устраиваться в корпорацию работать. Знаешь - "Флай"? Ну вот - туда.
- Флай? - девушка задумчиво приподняла бровь, - Нет, никогда о них не слышала, - после чего вытащила из нагрудного кармана визитку и протянула эльфу, - Удачи в начинаниях.
    Она развернулась, как в танце, махнула рукой и скрылась среди мельтяшащих людей. Обратив внимание на визитку - эльф упустил девушку, которая явно того и добивалась. Впрочем, прочитав содержимое, он рассмеялся, одевая шлем и резко направляя мотоцикл в уличное хитросплетение машин.

    Двое эльфов негромко беседовали друг с другом, когда возле них, сдерживая рвущегося вперед Дикого, остановился их приятель:
- Зажал хаммер, Аесар? - поинтересовался более младший.
    За что получил тычок от товарища:
- Ну, а кого ты видишь перед собой?! Раз жив - значит.. - отпарировал тут же Ае, но тут же оборвал себя. - Ах какая там девушка за рулем! Вир, между прочим, если бы ты поехал следом..
- То он бы помешал твоему знакомству с лбом хаммера, - вставил свое третий эльф, до этого играющий зажатой в зубах зубочисткой.
    Аесар рассмеялся, хлопая шутников по плечам:
- Пошли, gearnе*.
    Поднявшись на этаж, где находился отдел кадров корпорации "Флай", Ае по привычке первый ступил на порог огромного кабинета, где за разными столами сидели и эльфы, и люди. Оглядевшись с видом победителя, эльф достал визитку и показал ее ближайшему эльфу, который что-то быстро набирал на своем компьютере:
- Ниртель Эттинель вручила мне эту визитку, сказав что корпорация нуждается в таких работниках как я и мои ребята. Вот мы и пришли: Виравин Саи - кивок головой влево, где стоял очень красивый эльф. - Сато Кар, - наклон вправо, к небрежно осматривающемуся другу, доставшему изо рта зубочистку, приличий ради. - И - я, Аесар Ер.

*dana'te - девушка, мисс (исковеркано)
*gearnе - друзья (исковеркано)

2 июня.

    Оказавшись в просторном холле на первом этаже Соколиной башни, Ниртель Эттинель на мгновение остановилась, что бы перевести дыхание. Эльфийка откинула упавший на лицо темный локон, проверила, надежно ли закрыта доверенная ей папка с документами, и вошла в лифт. Все было, как должно. Но напряжение не отпускало.
    «Будь проклят этот Город, в котором каждую секунду чувствуешь себя загнанным зверем», - про себя подумала она, глядя, как на светящейся панели над дверями быстро сменяются номера этажей. После всего случившегося за последние сутки Нирте с трудом удавалось сохранять спокойствие. Синеглазый эльф-мотоциклист не мог и представить себе, насколько в действительности напугал ее своей выходкой и, как близок был от того, что бы девушка пустила в ход оружие, с которым не расставалась теперь никогда.
    Слишком хорошо Нирта помнила о случившемся с Линдой Кристобаль. Но позволить себе попасть в такую беду не могла, зная, что информация, которую нужно доставить Изенгриму стоит, возможно, гораздо дороже ее жизни и не в коем случае не должна оказаться не в тех руках.
Двери открылись, выпуская эльфийку в просторную приемную в бледно-зеленых тонах. Ее приняли почти сразу. Адвокат Дирраэль, как всегда спокойный и сдержанный в эмоциях, забрал папку и вопросительно поднял на девушку взгляд по-волчьему желтых глаз, когда понял, что она о чем-то не договорила.
- Ваш помощник Лоэнгрин Торквато сегодня ночью попал в беду, - негромко ответила Нирта на его невысказанный вопрос.

    Мобильник зазвонил, едва Нирта вошла в квартиру, босиком, с гудящими после всех приключений ногами и чувством приятной усталости. Тревожная трель звонка прозвучала неожиданно дико в тишине спящего дома, но гораздо страшнее были слова, которые Ниртель услышала парой секунд спустя.
    Выпустив из рук жалобно звякнувший от удара о пол телефон, девушка облокотилась о стену, по привычке мысленно считая до десяти. Один… два… три… Это нехитрое заклинание всегда помогало ей справиться с собой, с гневом, страхом, болью, почти с чем угодно... Пять… шесть… семь…. Остановиться и решить, что делать дальше…
- Нирта? Что-то случилось? – Айзан, несколько сонный, с книгой в руке, выглянул в коридор и нахмурился.
    Девять… десять…
  Она кивнула, потом решительно тряхнула головой, отвечая раньше, чем светловолосый эльф успел задать вопрос:
- Собирайся, надо ехать. Возьми оружие. Я заведу машину.
  Он спрашивал еще что-то, но Нирта вытряхнув из обувного шкафчика первые попавшиеся туфли на невысоком каблуке, только отмахнулась и мгновение спустя уже вышла на площадку к лифту.

- Я все же не пойму, зачем мы туда едем, - сидя рядом в мчащейся по ночному городу машине говорил Айзан, задумчиво взвешивая в руке тяжелый крупнокалиберный пистолет, - Ему мы уже не поможем, а вот нас там скорее всего ждут. У этой твари целая шайка ей подобных на коротком поводке.
- Даже если так, мы не можем оставить Ло там, - качнула головой Нирта, - Да и с каких пор ты боишься впутываться в неприятности?
    Эльф криво усмехнулся и не стал спорить.
    В надежде заметить хоть что-то Нирта вела машину по плохо освещенным улочкам вблизи старого эльфийского квартала, куда по словам Лоэна, он направлялся не больше полутора часов назад. Но утопающие в густых ночных тенях проулки были пустынны.
    Они все же нашли то, что искали еще спустя минут десять. Из десятка фонарей в проулке было разбито явно больше половины, тусклый желтый свет выхватывал из темноты обшарпанную грязную стену, покрытое пылью дерево у дороги и темную кровавую полосу на дорожном покрытии. Какой-то нищий обшаривал неподвижно застывшее у обочины тело. Он испуганно обернулся, когда в нескольких метрах от него с визгом тормозов остановился огромный серебристый внедорожник.
    Айзан выпрыгнул из машины первым, вскинув в сторону человека пистолет:
- Положи все, что взял, на землю и вали отсюда, - рявкнул он.
Захлопнув за собой бронированную дверцу, Нирта бросилась было к Лоэнгрину, но Айзан поймал ее за руку с ловкостью и быстротой, которых она раньше за ним не замечала.
- Подожди.
    Опустив пистолет, он вслушивался в тишину, нарушаемую лишь удаляющимися шагами бежавшего прочь человека, со страху выбросившего на асфальт не только сотовый телефон и бумажник Лоэна, но и все прочее «добро» наворованное и найденное за ночь. Через несколько, показавшихся невероятно длинными, секунд, эльф кивнул и разжал смыкавшиеся на запястье своей спутницы пальцы. Однако сам остался на месте, продолжая всматриваться в густую темноту.
    Нирта села на асфальт рядом с Лоэнгрином и на мгновение закрыла глаза. Каким чудовищем надо быть, что бы сделать все это? Казалось, на теле юноши не было живого места, изрезанная куртка пропиталась кровью, лицо стало практически неузнаваемым от синяков и кровоподтеков, правая половина его была разбита, превратившись в одну большую запекшуюся рану. Нирта почувствовала, как в горле встал комок, и глаза заволокло слезами.
    Неправильно…. Несправедливо… Лоэн, такой решительный, смелый и добрый не заслужил всего этого. Это все чертов Город, проклятые dhoine и те из seidhe, что пытаются жить так, будто ничего не происходит, будто все так же, как раньше.
    Рука эльфийки коснулась шеи Ло, в какой-то слишком наивной надежде почувствовать в изувеченном теле пульс. Нирта вздрогнула, когда от легкого прикосновения молодой эльф резко дернулся и застонал.
- Жив, - девушка выдохнула слово почти шепотом, но Айзан сразу оказался рядом.
- Надо вести к тебе домой, - сказал он.
- Да, в больницу нельзя, - кивнула эльфийка, - До утра никто не примет. Да и если эта Эвил узнает, что он остался жив, то это продлится недолго.
    Склонившись над раненым, эльф нахмурился, разглядев раны:
- Это точно. Она явно психопатка. Помоги.
    Вместе они перенесли Лоэна в машину. Айзан сел за руль. Он отлично знал город, вел быстро, выбирая кратчайший путь, но Нирте все равно казалось, что хаммер едет слишком медленно. Устроившись на заднем сидении рядом с Лоэном, она слушала его тяжелое дыхание, надеясь только на то, что еще не слишком поздно….
    Когда они добрались до квартиры, открывший двери Летэн был настроен высказать сестре все что думает о ее ночных вылазках в столь сомнительной, как Айзан, компании, но, осознав, в каком состоянии привезенный ими эльф, только покачал головой.

- Мы обработали раны, и к утру ему стало немного лучше, - закончила рассказ Ниртель, - Насколько можно судить сейчас, он выживет.
    Изенгрим слушал, не перебивая, оставаясь внешне почти бесстрастным. Лишь однажды, когда эльфийка упомянула Ки Эвил, адвокат резко выдохнул со звуком больше напоминающим утробный волчий рык. И Нирте показалось тогда, что она надолго запомнит его глаза, так  резко выделявшиеся на спокойном лице, глаза в которых подобно расплавленному золоту плескалась ярость.
    Перед тем, как уйти, Ниртель положила на стол перед Дирраэлем сильно обшарпанный, но еще рабочий сотовый телефон Лоэна:
- Один из контактов здесь номер Асмодея, подрывника, которого для Iarranbleidа искал Лоэнгрин, он ждет звонка с этого номера,  - сказала она, - Думаю, вы знаете, что с этим делать.
    Изенгрим кивнул, и Нирта, попрощавшись, покинула уютный зеленый кабинет адвоката.
    По пути к лифту она думала, что было во всей этой истории все же нечто странное. На кого из двоих в действительности работал Лоэн, впутавшись в столь опасные для себя поиски, на Дирраэля или Железного Волка? На какое-то мгновение она подумала, что возможно и нет вовсе никаких «двоих», но тут же оставила эту мысль. Уж если работа в «Флай» и научила Нирту чему-то, так это тому, что никогда не стоит знать о чужих тайнах больше, чем необходимо. К тому же, если подумать, Изенгрим и Iarranbleid на первый взгляд имели очень мало общего.

    В квартире было тихо. И, несмотря на приоткрытое окно, в гостевой комнате, где ночью расположили Лоэна, стоял резковатый запах медикаментов, травяных отваров и крови.
    Склонившись над раненым, Нирта осторожно прикоснулась к его менее пострадавшей щеке рукой. Жара не было. С приоткрытых губ срывалось тяжелое и хриплое, но ровное дыхание.
- Как он? – почти шепотом спросила девушка.
    Сидевший у окна Айзан соизволил оторвать взгляд от читаемой им книги, и неопределенно пожал плечами.
- Лучше, чем утром. Он, наверное, уже пришел бы в себя, если б не сонный эффект многих трав. Но это сейчас даже хорошо, - светловолосый эльф вздохнул и захлопнул книгу, - В любом случае, ему повезло, Ки Эвил это была или нет, но если бы ей двигала не только ярость, но и хоть какие-то боевые навыки, то парень был бы сейчас мертв.
    Нирта знала, что это так. Все ножевые раны, к счастью, оказались поверхностными, резанными. Лоэнгрина спасло только то, что противник его не был профессионалом. Эльфийка вздохнула, ей снова стало не по себе от воспоминаний прошлой ночи, она на какое-то мгновение прикрыла глаза рукой, но тут же услышала голос Айзана совсем рядом.
- Он скоро поправится, - заверил девушку эльф, - А этот мир, он такой, как есть. Лучше проводи меня. Увидимся теперь не скоро.
    «Если вообще увидимся, когда-нибудь», - прочитала Нирта спрятанные за рассеянной улыбкой слова.
    В просторном холле уже лежала собранная спортивная сумка с вещами.
- Поедешь в лес?
- На какое то время, надо запутать следы, - кивнул Айзан, - Вернусь в Город через пару дней с Эрвелем и остальными. И так полторы недели тут валялся, а дел невпроворот. Если что, ты знаешь, как меня найти….
- Удачи тебе.
    Ниртель обняла Айзана на прощание, закрыла за ним двери, и вдруг подумала – как жаль, что нельзя так же просто закрыть двери за своим прошлым.
    Ее мир, последнее время размеренный и спокойный, с приездом в Город Грома дал трещину, открыв дорожку сомнениям. И после встречи с Айзаном, знакомства с Ло, после тех пленок, что она видела в передачах Линды Кристобаль, Нирте вдруг стало казаться, что сделанный ею два года назад в весенний солнечный день выбор, все-таки не был верным.

02 июня. Студия "Часа Грома".



    Резко брошеная трубка телефона и белокурая, хорошенькая полуэльфийка сердито себя одергивает:
- Спокойно, главное - спокойно, - всегда ласковый и дружелюбный взгляд прожигает телефон зеленым огнем. - Нет, но надо же как она поспешила везде раструбить! Как же так можно!
    Дверь кабинета, где сидела обычно Линда Кристобаль, открылась, выпуская Дженни Талем и Дината Варкера. Первая услышала реплику юной помощницы и догадалась о ком может идти речь:
- Вновь Катрин? Хотела бы я знать - откуда у нее такие пикантные видеосъемки с места аварии.
- Перекупила? - спросил, поправляя сумку с многочисленными дисками, Варкер.
    Женни пожала плечами и ободряюще кивнула головой Тиниарис, которая, перестав сверлить телефон глазами, ждала распоряжений, поглядывая на часы:
- Не волнуйся, Линда приедет, хотя и задержится. Она же предупредила, - первая помощница замолчала. - Правда голос у нее был уставший.. Ее с утра одолевают звонки.
    Тини расстраиваясь сжала ладони:
- Если бы только звонки.. Мисс Дженовезе приходила уже сюда. И кажется придет еще. Чего она хочет - я не могу понять.
    Варкер поднял брови:
- Да, ну правда: чего хотеть-то, как не поторжествовать свою/чужую победу. Авария и правда случилась крайне невовремя.
    Тини подумала, что кроме аварии, в этом городе многое случается очень невовремя..

    ....Вчера, не находя себе места от волнения за Линду, полуэльфийка даже понять не могла - каким образом она умудрялась что-то делать. Все в офисе, не смотря на отсутствие телеведущей - были на местах. Дженни и Патрик провели экстренное совещание, предупредив как нужно отвечать на многочисленные вопросы. Мисс Кристобаль после аварии пропала, почти бесследно, только свидетели говорили, что ее увез адвокат аэп Дирраэль. Для сотрудников "Часа Грома" - это был обнадеживающий факт, но многочисленные противники последних передач Линды Кристобаль уже везде и повсюду успели расструбить о "подозрительных эльфах, среди которых есть весьма высокопоставленные личности". По словам недоброжелателей: и авария, и дальнейшее отсутствие мисс Кристобаль - часть какого-то жуткого, коварного плана. Все члены студии решительно и твердо отказывались от комментариев, а отсутствие своей руководительницы объясняли "желанием прийти в себя после происшествия". Но никто из них - действительно не знал что случилось с Линдой и ее неожиданным спасителем. Их телефоны находились вне зоны действия, не отзываясь ни на одну попытку связаться. Оставалось ждать.
Лишь поздно вечером, на сотовом Дженни Талем высветился номер Линды. Но так как сама Дженни была занята в звукозаписывающей комнате, то телефон схватила Тинни, которой поручили отвечать на всевозможные звонки, приглашая остальных только в экстренных случаях:
- Мисс Кристобаль..!!! - полуэльфийка еле сдерживала нетерпение, восторг и беспокойство.
- Тини? У вас все хорошо?
- Да. У нас полный порядок, - с большим трудом стараясь говорить четко и внятно. - А вы, мисс Линда?
- Завтра утром я буду в студии. - Тини могла поклясться, что услышала улыбку в голосе своей руководительницы. - Предупреди всех, что мы будем работать и в выходные. Надо наверстать упущенное. Есть материалы.
- Да, мисс Кристобаль. Конечно, передам.
- Ты по прежнему исчезаешь в обеденное время, Тини? - мягкое лукавство, на которое трудно было не ответить улыбкой.
- Но.. я же ненадолго..
- Все хорошо, Тини. Большой привет всем. Завтра пообщаемся. И поработаем...


    Вновь пронзительно зазвенел телефон, Динат подмигнул полуэльфийке и направился в операторскую, а Тиниарис еще раз успокаивающе пробормотав что-то себе под нос, подняла трубку, из которой не дожидаясь привычных слов приветствия послышалось:
- Тини, пожалуйста, мне нужна ваша помощь..
    Светловолосая полуэльфийка даже понизила тон, отвечая едва слышным шепотом:
- Да, мисс Кристобаль.. Хорошо, я буду через полчаса у вас.
    Она быстро пробежала от своего рабочего места в операторскую, затем нашла Дженни, объяснила ей причину своего поспешного ухода, получила разрешение и стремительно покинула центральное телевидение города. Прошло даже меньше половины часа, когда запыхавшаяся и взволнованная Тини звонила в дверь квартиры известной телеведущей. Дверь открылась почти сразу, пропуская полуэльфийку. За дверью стояла бледная, но с ярко-сияющими глазами Линда:
- Как вы прошли мимо них, Тини?
- Они похоже слишком ждут кого-то.. ой.. вас же, наверное..
    Молодая телеведущая вздохнула. Попытавшись выйти сегодня из дома - она наткнулась на целую толпу папарацци, протягивающих к ней микрофоны, щелкающие фотоаппаратами:
- В этом весь вопрос, - Линда с беспокойством прислушалась. - Я боялась, что они и за тобой последуют, но похоже упустили шанс. Тини, сделаем вот как.. тебе нужно выйти и постараться привлечь к себе их внимание.. Сделай вид что звонишь кому-то на студии, или еще что-то, но уведи их за собой. Только, пожалуйста, не скажи чего-нибудь лишнего.. мне нужно только чтобы они на короткое время ушли от дверей и дали мне возможность пройти к гаражу, после - уже ничего не страшно.
Линда явно волновалась, полуэльфийка не могла это не замечать. Но кроме волнения, Тиниарис заметила, что во всем внешнем облике телеведущей что-то изменилось. Она стала выглядеть моложе лет на пять: на щеках играл румянец, глаза сияли, исчезли маленькие морщинки вокруг глаз.
- Я принесу вам воды, мисс Кристобаль..
- Да, спасибо большое. И зови меня - Линдой, девочка, - лучистая улыбка появилась на губах женщины, прежде чем она кивнув, отпустила свою помощницу.
    Та бросилась быстро на кухню, нашла хрустальный графин с водой, наполнила из него стакан, уже собираясь бежать обратно и неожиданно замерла. На небольшом столике, где стояло много лекарств лежала бумага странного желтоватого цвета. Тини невольно склонилась к ней, читая написанное. Дочитав до конца и приподняв бумагу, чтобы посмотреть что еще под ней - Тини еле удержалась от крика: "Как же так!" Она разволновалась, но неожиданно решение пришло само собой. Взяв себя в руки, Тиниарис быстро вышла к Линде, протягивая ей бокал с водой и улыбаясь:
- Я сделаю вид, что заехала за вами, а вас уже нет.. позвоню на работу и громко удивлюсь тому, что вы уже там. Или находитесь где-нибудь на подходе.
    Красивая голова телеведущей, увенченая каштановой короной качнулась в знак согласия:
- Лучше последний вариант.. чтобы они почувствовали наживу, к которой еще можно успеть. Минутку, я сделаю еще один звонок.
    Набирая номер, Линда сделала несколько глотков и поставила бокал на журнальный столик. Полуэльфийка не сводила с нее глаз, и ведь никто даже не подозревает о ее болезни. Хорошие люди не должны уходить вот так! Тиниарис еще больше утвердилась в своем решении, принятом несколько минут назад:
- Мика, огромное тебе спасибо и еще раз прости, что заставила тебя волноваться. Если можно встретимся после выходных, - на губах женщины появилась светлая, необычайно добрая улыбка. - Я даже не сомневалась, Мика. До встречи.
    Сотовый отключается и на Тини смотрят огромные, карие глаза:
- Мы готовы?
    Полуэльфийка кивнула головой, выскальзывая из квартиры телеведущей.

02 июня. Центральный офис корпорации "Флай".

- Что с тобой сегодня?
    Тиниарис резко мотнула головой, поняв что на глаза навернулись слезы: "Светлые силы! Что он о ней подумает?!"
- Простите, мистер Летэн. - она не собиралась говорить этого, пока не убедится что он съел принесенный ею обед до конца, но видимо так нужно. Слишком многое отражалось на ее лице.
    Зеленые глаза эльфа смотрят очень внимательно, пытаясь понять что же могло заставить эту неугомонную девушку расстроится. За прошедшую неделю Тини хорошо узнали в корпорации "Флай", благодаря тому, что каждый день в обеденное время она появлялась с хорошенькими коробками, в которых была приготовленая еда. Полуэльфийка ничуть не смущаясь заявила, что обедать нужно в одно и тоже время и желательно полноценной пищей, чтобы не испортить себе пищеварение. Сей факт похоже крайне позабавил секретаря мистера Грея, которая с самого начала недели постоянно видела перед собой разрумяневшуюся Тини, пришедшую кормить ее брата - Летэна Эттинеля. С Ниртель полуэльфийка подружилась очень быстро. Красавица Нирта похоже была рада тому, что кто-то умудряется отвлечь ее работягу-брата от дел. А та искренняя забота, с которой Тини старалась накормить и саму Ниртель, и даже мистера Грея - забавляла и трогала. Полуэльф правда с напускным - нет, ну он же это ни всерьез! - строгим видом заявил, что если его первый помощник превратится в пончик, то он кое-кому уши поотрывает. Тини на это ответила весьма серьезно: "Лучше быть живым пончиком, чем иссохнуть на работе" - и не дожидаясь ответа, Тини поставила перед Себастианом Греем кофе с горячими бутербродами, пожелав приятного аппетита.
- Тини, - еще раз окликнул ее негромкий, спокойный голос.
    Как же она любила это спокойствие в его взгляде, черпая в нем уверенность:
- Да, простите. Я опять задумалась. Совершенно случайно сегодня узнала, что Линда больна, мистер Летэн. Очень серьезно больна. Неизлечимо, - последнее слово она прошептала, с трудом сглатывая комок в горле.
- А чем?
    Тини не могла говорить, поэтому лишь быстро взяла лист бумаги и написала на нем два слова. Эльф чуть нахмурился, посмотрев написанное, подумал и решительно поднялся:
- Подожди меня тут. - заглянул в ее глаза, словно в душу, и очень серьезно сказал. - Не расстраивайся.
    Она поверила легко, как дети верят в сказку.

02 июня. "Соколиная башня", вечер.

    Огромная, сверкающая многоэтажка, как и та, в которой находился офис корпорации "Флай", нависала над городом исполинским чудовищем, проглатывающим людей и эльфов. Тини торопилась, быстро расплатившись с шофером машины тв-новостей, который любезно согласился ее подбросить. Выйдя возле "Соколиной башни" девчушка с удивлением заметила толпу с фотоаппаратами, кинокамерами и карманными микрофонами. Неужели они лезут всегда и везде? Следовало ожидать, что эти противные людишки будут караулить и тут. Тиниарис проскочила среди них, быстро поднялась на лифте на нужный этаж и выйдя, уверенно приблизилась к секретарше:
- Тиниарис Райтен, помощница мисс Кристобаль. Мне нужно повидаться с мистером аэп Дирраэлем по личному поручению моей начальницы. Разрешите?
    Очень красивая эльфийка окинула ее коротким, но внимательным взглядом и доложила о посетительнице. А затем - кивнула головой, приглашая: "Кажется у мистера аэп Дирраэля не принято много говорить. Надо взять себя в руки" - решила маленькая полуэльфийка, проходя к указанной двери. Она волновалась входя в кабинет адвоката и замирая на пороге, невольно осматривая все огромными, зелено-голубыми глазами. В кабинете пахло летом и лесом. Тини замерла, как ребенок: неужели где-то в городе сохранились чудеса. И тут же - полуэльфийка едва не подпрыгнула - когда около нее оказался и сам хозяин кабинета. Да когда же она научится не витать в облаках! Ведь собственно не заметить его было бы крайне трудно! Высокий, темноволосый эльф с пронзительным взглядом желтых глаз. Таких глаз не бывает.. Словно он видит что-то неподвластное простому взору. Тини заглянула прямо в глаза возвышающегося над ней мужчины и удивленно поняла: он очень обеспокоен. Девушка тут же себя одернула, выпрямлясь перед ним и выпаливая:
- О, простите, мистер аэп Дирраэль! - она постаралась справится с волнением, но от этого лишь вспыхнула румянцем до самых ушей. - Меня прислала мисс Кристобаль. Она просила извиниться, что не смогла доставить эти диски сама. - торопливое шарение по сумке, почему нужное всегда оказывается на самом дне! - Ах, вот. Здесь запись программы, которую она обещала привезти, но сама она сегодня очень опоздала на работу, а вечером у нее - неожиданный деловой ужин с мистером Греем. Она очень просила передать свои извинения..
    Последнюю фразу из этого длинного сообщения, Тини сообщала крайне неуверенным голосом - кажется она каждое слово повторила по десять раз.
    Известный адвокат, поразительно внимательно выслушав всю ее речь, улыбнулся. В золотых глазах мелькнуло что-то неожиданно теплое, как солнечный луч. Тини приободрилась: конечно, он очень добрый, просто работа у него тяжелая, а тут еще эти.. Она уже совсем было собравшаяся уходить, застыла:
- Мистер Изенгрим, у Соколинной башни - толпа d'hoine.. Они вы знаете.. они постоянно преследуют что-то... словно съесть хотят.. Из-за них мисс Линда.. даже не могла выйти из дома, - в светлых глазах девушки против воли засверкали слезы: ведь это правда несправедливо - хорошие люди не могут защитится от боли, злобы, зависти.
    Слезы покатились по щекам, хотя она честно пыталась сдержаться, но день выдался слишком напряженный и страшный для нее. Тини никогда еще не сталкивалась так близко с людской жаждой наживы и завистью. Маленькая полуэльфийка понимала, что ведет себя недопустимым образом, но все, что накопилось за день - вдруг прорвалось потоком в три ручья. И она не заметила, как высокий эльф, известный всему городу адвокат, приблизившись, обнял ее, как будто она была его дочерью. Мужчина крепко прижал девочку к груди, извечным жестом пытаясь защитить и успокоить одновременно. Тини задрожала, приникая к подставленному плечу и заливая его слезами:
- Простите меня.. пожалуйста.. я.. просто, я так волнуюсь за мисс Линду.. простите..
- Ничего, девочка. Плачь. Дай слезам волю, и увидишь, они многое смоют. Все что было плохого, уйдет.

02 июня. День и вечер. УУУ и квартира полковника Димиреста

-  Оперативный источник «Филин» сообщает, что среди поднадзорных наблюдаются брожения определенного характера, могущие повлиять на дальнейший расклад…
Врид Начальника УУУ Димирест Вернон  нахмурился и устало потер переносицу.
-Джерри, - обратился он к майору Бредшо, сменившему его на посту начальника подсекции Контроль.- Я попросил бы вас оставить  канцелярский слог и нормальным языком объяснить, что там за брожения определенного характера.
Бредшо хмыкнул и пожал плечами.
- Простым, так простым. Я просто подумал, что заняв это кресло, вы захотите... – Бредшо не закончил свою мысль и начал доклад. – Наш агент среди эльфов, «Филин», прислал депешу. В лесу что-то готовится, особенно после того, как этому чертовому Ярранблейду – Железному волку удалось проникнуть в «Молнию». Судя по сообщению, молодые эльфы берут с него пример и начинают серьезно изучать боевые искусства…
- Что по его идентификации? – Димирест продолжал хмуриться, особенно после сообщения о Ярранблейде. – Что новое есть на него?
- Ничего, - Бредшо покачал головой. – «Филин» говорит, что это самая страшная тайна эльфов. Он символ и знамя их Свободы, но вот о его личности так ничего и неизвестно. Впрочем, «Филину» удалось напасть на след связных. Есть несколько эльфов, часто посещающих город. Вполне возможно, что через кого-то из них и передаются приказания Железному волку. Их описание и маршруты «Филин» передал. Я дал указание проследить.
- Хорошо, - сказал Димирест. – Разрабатывайте вялотекуще. Не нужно, что бы эльфы почувствовали слежку. Сейчас для нас самое важное, найти его связь… Что еще?
- Еще проблемы с «Немезидой». Компьютерные сети корпорации де Линка были вскрыты, и вся информация по одноименному проекту была похищена. Кроме того, в руках хакеров оказались все Системы Безопасности «Немезиды».
Циничная усмешка тронула губы полковника.
- Ну, проблемы де Линка меня особо не волнуют. Хотя…Бредшо, на твоем месте я бы порыскал в незащищенных файлах господина Коммерсанта. Понимаешь меня?
Джерри кивнул, а Димирест между тем продолжил.
- Материалы по «Немезиде» - мне на стол. «Филину» все внимание сосредоточить на личности Ярранблейда. Это задача первоочередная. Пусть землю носом роет, но добудет мне сведения, кто такой  этот проклятый эльф! Со связными ты меня понял, следить, но на глаза особо не лезть. Что касается молодых эльфов, пусть себе тренируются, все равно ничего против ЧОН УУУ сделать не смогут. Действуй, Джерри, и смотри мне, не урони знамя Контроля…
Димирест  улыбнулся, давая понять, что последняя фраза - шутка и отпустил Бредшо. Ему нужно было поразмыслить о ситуации, складывающейся в городе.

В полночь полковник Вернон Димирест решил, что с него хватит и покинул здание УУУ. Водить автомобиль он предпочитал сам, и поэтому, спустившись в подземный гараж, отказался от шофера и уселся за руль своего солидного темно-синего «воксхолла». До дома было минут двадцать быстрой езды и он решил отвлечься от работы.
Полосы разметки летели под колеса трассирующими пулями, огни реклам сливались в разноцветные полосы и он весь отдался упоению движением и скоростью. Все дурные мысли покидали его голову, словно смытые ураганом скоростной езды. Жаль только, что это быстро закончилось.
Он загнал машину в гараж, поднялся  на лифте, открыл дверь в квартиру и привычно сказал в темноту:
-Дорогая, я дома…
Белокурая красавица Катрин Дженовезе, с которой он, на протяжении уже больше чем полугода делил постель, обычно выпархивала из спальни при этих словах. И каждый раз молодая женщина придумывала разные наряды для его встречи. То оденется горничной, в черное  шелковое платье, с пышной юбочкой и кружевным фартучком, то предстанет медсестричкой, в тугом белоснежном халатике, то еще как…
Последний раз она вообще оделась…вернее разделась в черное ажурное белье и чулки на подвязках. В общем, Димирест ждал, что еще придумает его подруга и уже предвкушал эстетическое наслаждение от бурной ночи.
Но к вящему его разочарованию, Катрин не появлялась, и не вымолвила  ни слова. Хотя, судя по тому, что ее «миникупер» стоял на своем месте, была уже дома.
Димирест прошел в спальню, мимоходом удивился отсутствию света и протянул руку, намереваясь включить торшер.
- Не включай свет, пожалуйста, - тихий, совсем не похожий на себя голос Катрин раздался  их темноты.
- Почему, дорогая?- он все же зажег торшер и повернулся к подруге.
Та сидела глубоко на кровати, подогнув под себя ноги, и крепко прижимала к груди подушку. Похоже, что она так и сидела с тех пор как пришла, потому что  лодочки на высоких каблуках валялись тут же, а на самой Катрин был безнадежно измятый деловой костюм.
- Выключи, пожалуйста, Ди, - она точно не была похожа на саму себя.
Катрин отводила взгляд, предпочитая или разглядывать подушку, или вовсе уткнуться в нее. Вся ее поза говорила о том, что молодая женщина - глубоко несчастна, ее нужно пожалеть, а возможно и рыцарски защитить от страхов придуманных или нет. Но уж слишком часто Катрин любила играть, даже не находясь под огнем многочисленных софитов. И полковник помнил об этом.
Рука его все еще находилась на выключателе, когда до него снова донесся ее тихий голос:
- Ди..
- Что, дорогая? Сегодня я вижу что-то новенькое, и не узнаю свою смелую тележурналистку. Что-то на работе, да? Плюнь, ты ведь звезда эфира, и ничто не может испортить тебе настроение.
Тем не менее, Димирест  выключил свет, и теперь спальня освещалась только огнем реклам за окном. Тьма-свет, тьма-свет… Все находящееся в спальне - лишь силуэты, вырываемые из мрака вспышками неоновых огней. Катрин шевельнулась на кровати, сменила позу, сев в полуоборот к нему.
- Может, как выяснилось, - глухо фыркнула она. - И мне не до смеха, Ди! Мне угрожают, а ты находишь повод для шуток!
Это было не по правилам, обычно она старалась играть на своей неожиданности, удерживая его выдумкой и бойким нравом. Сегодня она была похожа на ворчливую, уставшую супругу. А она ею не была.
Димирест пожал плечами.
- Ты не в настроении, дорогая, - он сел рядом с женщиной и обнял ее за плечи. – Ну-ка рассказывай, что тебя заботит, Катрин. Кто посмел растревожить мою женщину?
Белокурая телеведущая прижалась головой к плечу мужчины извечным, привычным жестом прося помощи и защиты:
- Этот юный наглец - Себастиан Грей! - на имени ее голос сорвался. - Он грозил покончить со мной, Ди.. Мне страшно..
Головка склонилась еще ниже, словно на груди полковника был сейф, в который она может спрятаться целиком и там ее ни найдут.
Неожиданно она вздернула голову и явно передразнивая кого-то сказала:
- Если вы еще раз позволите себе коснуться имени Линды Кристобаль, или моего.. или.. Как тебе это понравится?!
- Себастьян Грей?! Этот полуэльф?- Димирест прижал голову Катрин к груди  и гладил ее волосы. – Ему то, что нужно на телевидении? Да еще и в связи с Кристобаль… Ну да, она последнее время делает передачи в защиту эльфов, мол мы их постоянно третируем и так далее. Но кроме слов  там нет ничего… А твой сюжет про то как эльфы сами чуть не погубили свою защитницу, конечно этим самым эльфам не понравится… А-а, не бери в голову, ерунда все это. Пустая болтовня. Если он еще раз появится, вызови охрану. Вот будет хорошо, если наследника корпорации выведут с телевидения.
Он засмеялся, протянул руки и в темноте попробовал нащупать пуговки жакета Катрин.
Под его рукой она ощутимо расслабилась, но его слова снова заставили ее напрячься. Рука женщины легла на плечо Димиреста:
- А что ты о нем знаешь? - даже в темноте спальни, светлые глаза Катрин сверкнули зловеще. Казалось она стремится проникнуть в мысли мужчины, с которым уже долгое время делила постель.
Впрочем, возможно это было лишь отражение неоновых огней рекламы. Игра света и тьмы.
- Да знаю немного, - он настойчиво расстегивает пуговки на ее одежде. – Ничего особенного…
Одной рукой Катрин пытается не дать Димиресту расстегивать жакет, другой обнимает его за шею,  и привлекает его к себе. В конце-концов ее руки опускаются, но полковник и не думает ее обнимать. Реклама за окном по-прежнему заливает комнату призрачным фиолетовым светом.
От света к тьме, от пуговице к пуговице.
Под жакетом у нее ничего нет, кроме бюстгальтера.
Катрин глубоко вздыхает: начиная игру или досадуя.
- Когда меня убьют - тебе будет стыдно, - пеняет она ему, встряхивая головой и откидываясь назад, чтобы в этом странном, неоновом свете он мог насладится ее внешностью…

2 июня. Вечер.

    Глядя на Линду Кристобаль, сложно было поверить в то, о чем рассказала Летэну ее помощница. Ведущая «Часа грома» выглядела моложе своих лет и несмотря на свой тяжелый недуг была очень красива, Тиану даже показалось, будто она похорошела с последней их встречи, и он невольно подумал о том, что дошедшие до него слухи вполне могут быть ошибочными.
- Буду честна, ваше приглашение стало для меня неожиданностью, Себастиан, - Линда тепло улыбнулась, пригубив апельсиновый сок из высокого стакана.
- Оно отчасти такое и для меня, - признал Тиан, кивнув в ответ на ее слова, - Но сегодня утром я узнал о том, что не оставило мне возможности откладывать эту встречу.
    Молодая женщина вопросительно посмотрела на него, и полуэльф заметил, что за искорками интереса в светло-карих глазах скрывается усталость.
- Я знаю, что вы больны, - негромко проговорил Себастиан.
    Рука Линды заметно дрогнула, отчего кусочки льда в ее бокале тихо звякнули, стукнувшись о стекло. Телеведущая заметно побледнела, и Тиан понял, что, несмотря на то, что хотел бы ошибаться, оказался все-таки прав.
- Откуда вы узнали?
- Не беспокойтесь, - полуэльф коснулся пальцами ее руки, - Я сохраню вашу тайну, и я знаю, как вам помочь.
    Линда снова улыбнулась уголками губ, и только чуть качнула головой:
- Благодарю вас, Себастиан, но это бесполезно. Я испробовала все. Ни один врач уже не может остановить процесс, - ее голос был спокойным и ровным, и Тиан в который раз удивился откуда в этой хрупкой женщине столько силы, что бы жить со всем этим и продолжать делать то, что она считает правильным. Он дождался, пока Линда сделала еще один глоток из стакана, и вновь подняла на него взгляд, - Спасибо за ваше участие.
- И все же, я настаиваю на том, что бы вы поверили мне.
    На красивом лице телеведущей отразилось легкое удивление, потом его вновь коснулась улыбка:
- Вы давно заслужили мое доверие, Себастиан.
- Тогда я похищу вас на пару дней сегодня, прямо из ресторана, - безапелляционно заявил полуэльф, - После всего происшедшего раньше, вашей репутации все равно уже ничего не страшно.
    Она негромко засмеялась, и Тиан почувствовал, что неловкость и напряжение, возникшее между ними после его первых слов, окончательно растаяло.
- Но не раньше, чем мы покончим с ужином, - добавил он, - Дорога не близкая.

    По летнему времени темнело поздно. И, несмотря на поздний вечер, и отсутствие вне черты Города фонарей, дорогу укутывали лишь легкие сумерки, какие бывают, когда солнце давно село, но до полной темноты еще далеко.
    Тиан вел машину на запад, по разрезавшему лес надвое шоссе. Линда задремала, сидя в соседнем кресле, и полуэльф выключил и без того негромко игравшую в салоне музыку, слушая теперь лишь шум двигателя и свои собственные мысли. Он заметил, как четверть часа назад машина миновала уходящую в лес дорогу, ведущую к старым эльфийским развалинам, и его размышления вернулись к одному из многих вопросов, не имевших пока четкого ответа.
    Чем скорее у сопротивления появится своя постоянная база, тем лучше, но время все больше поджимало, а земля юридически пока даже не была в его руках. Себастиан поручил разобраться со всеми документами на покупку Ллиэнель Тиндомерель, помощнице Изенгрима, и со дня на день ждал результатов.
    За этими мыслями он едва не пропустил нужный поворот. Усадьба Рэйвеля Эналя недалеко от Города Грома, принадлежала семье Эналей всегда, но давно опустела, и являлась лишь недолгим прибежищем для Рэя или матери Себастиана Арнитэль, когда кто-то из них приезжал в Город. Здесь прошло их детство и юность, в те годы, когда их родители еще не ушли в леса, а сами они не избрали прямо противоположный этому путь.
    Даже Тиан, безмерно далекий от своих эльфийских корней, чувствовал в воздухе этого места прошлое. Трехэтажный дом в старом эльфийском стиле и окружавший его сад, сейчас неухоженный и дикий, но сохранивший какую-то неведомую силу, помнили дни, когда мир был другим.
    Заглушив мотор, Себастиан осторожно коснулся щеки своей спутницы:
- Приехали.

    Рэйвель принял их в гостиной, несмотря на поздний час, и распорядился подать визитерам чай. Взгляд, которым он окинул Тиана и его спутницу был усталым и спокойным, но не в его привычках было задавать лишние вопросы.
- Рэль, мы, увы, не просто так нарушили твое уединение, - негромко проговорил Тиан, когда с чаем было покончено. Просить о чем-то Рэйвеля он не любил, но в данном случае этого и не потребовалось.
- Я понял, как только вы пришли, - эльф перевел взгляд на Линду, его голос был мягким и чуть рассеянным, - Здесь вам помогут, мисс Кристобаль. Но прежде и мне, и вам стоит отдохнуть. Приступим к делу завтра.
- Спасибо вам. В любом случае, получится что-то или нет, - тихо ответила она, - От меня что-то потребуется?
Рэль улыбнулся для разнообразия тепло:
- Ничего, разве только видеть сны.
    Линда посмотрела на эльфа чуть удивленно, но он только снова покачал головой:
- Уже поздно. Мы обо всем поговорим завтра. Марта, проводи гостей.
    Его горничная, единственная служанка уже лет пятнадцать следящая за пустующим домом, беззвучно материализовалась в дверях и кивнула. Поздние гости, пожелав хозяину спокойной ночи, последовали за этой невысокой и очень опрятной женщиной лет сорока. Тиан, сколько себя помнил, никогда не видел эльфов среди обслуги Рэя, хотя и не знал тому причин. Марта проводила их к дверям гостиных комнат на втором этаже.
    Тиан ободряюще улыбнулся Линде, прежде чем пожелать спокойной ночи, и закрыл за собой дверь отведенных ему «покоев». Однако, несмотря на навалившуюся на полуэльфа усталость, сон не шел, и привычное напряжение дня не собиралась так просто отпускать. После шума никогда не спящего Города, это место подавляло Грея своей глубокой и плотной тишиной.
    Глядя на резные полки заставленные книгами и старыми безделушками, Тиан подумал, что верно есть какие-то силы оставляющие дом, после ухода его хозяев, вместе с собой они уносят жизнь и смысл из вещей, мгновенно делая настоящее прошлым. Конечно, Марта исправно смахивала со старых статуэток, шкатулок, коробочек и книг пыль, они выглядели чистыми и почти новыми, но это ничего не меняло. Они уже потеряли свою суть и перестали быть вещами, превратившись в чужие воспоминания, которые просто жаль выбросить. Полуэльф неожиданно понял, что рад тому, что за свою жизнь ему не доводилось оставлять подобных склепов ушедшему.
    Себастиан наплевал бы на все это, но не хватало сигареты и стакана чего-нибудь крепкого. Спиртного Рэй не держал, и, довольствуясь малым, Тиан открыл окно и закурил, наблюдая за тем, как струйка дыма медленно поднимается вверх в неподвижном вечернем воздухе. От созерцания его оторвал стук в двери.
- Войдите, - Тиан обернулся, встретившись взглядом с синими глазами хозяина дома.
Рэйвель прикрыл за собой двери и опустился в старое кресло у журнального столика, откинувшись на спинку.
- Насколько серьезна болезнь? – спросил Себастиан, швырнув в пепельницу потухший окурок, - Ты ведь действительно сможешь…
- Смогу, - эльф кивнул. Впрочем, другого Себастиан не ждал. Рэй, хоть и был дипломированным хирургом с немалой практикой, все же нередко обращался в своей профессии к совсем иным источникам, нежели просто знания и современные препараты. Его пристрастие и способность к запретной магии во многом объясняли склонность эльфа к уединению и жизни вне города, - На это потребуется пара дней. Но мне все же нужно знать, зачем тебе все это?
- Зачем? – Тиан чуть нахмурился, врать Рэлю всегда было делом в высшей степени бесполезным, - Я очень обязан Линде Кристобаль, и не люблю оставаться в долгу. Особенно когда долг из тех, что нельзя оплатить деньгами.
    Эльф усмехнулся одними губами:
- Я мог догадаться, - кивнул он, - Хотя и подумал, что ты испытываешь к ней серьезные чувства.
Себастиан покачал головой:
- Линда очень рисковала, помогая мне и моим союзникам. Она нажила себе много неприятностей, и боюсь, они не будут последними. Я очень тепло отношусь к этой женщине, восхищаюсь ее смелостью и талантом. Что же касается остального, - полуэльф вздохнул и снова потянулся к нагрудному карману за пачкой сигарет, - Любовь непозволительная роскошь для таких, как я.

2 июня. Утро.

    Рэйнар склонил голову на руки, сложенные перед собой на столе и посмотрел на Таис Винздор несчастными глазами побитого щенка, причем пинали этого щенка, похоже, ногами. Менеджер молодой звезды деловито убирала со стола остатки завтрака и не обращала на подопечного никакого внимания. За время работы с ним она виртуозно научилась различать ситуации – когда Рэйнару действительно требуется ее помощь, а когда он пользуется своим бесстыдным обаянием, чтобы получить от нее то, что ему нужно.
    - Что мне делать, Тай? А? Скажи… Нуууууу скааааажииии…
    - Ты совсем совесть потерял? Совершенно меня не слушаешь, заявляешься ко мне, когда тебе угодно, как, например, сегодня в восемь утра. Теперь ты просишь меня научить тебя обращаться с женщинами? – Девушка убрала сахарницу и стряхнула крошки. Уже готовая к выходу, она аккуратно вымыла руки, стараясь не замочить белоснежные манжеты блузки, выглядывающие ровно на полсантиметра из рукавов серебристо-серого костюма. Узкая юбка, стройные ножки, туфли на низком каблуке, воротник стойка, и безупречно уложенные короткие волосы – Таис Винздор являла собой миру картину строгой учительницы, с которой вряд ли стоило советоваться в сердечных делах. Казалось, что она даже не подозревает о существовании слова «любовь». Но Рэйн знал своего менеджера также хорошо, как она его. И он не смел сомневаться, что та, кого выделил из миллионов других его единственный сейчас друг – Рьёллин Тиалиан, имеет представление о чувствах.
    - Учить обращаться с женщинами я не прошу, этому я сам, кого хочешь, научу, - терпеливо объяснил он Таис тихим голосом. – Я спрашиваю, как себя вести с ребенком?
    Девушка вдруг остановилась прямо перед ним и также тихо, совершенно серьезно предложила:
    - Может для разнообразия тебе стоит просто быть самим собой?

    Потребовалось несколько минут держать палец на звонке, чтобы его услышали. Сам виноват - нечего приходить к приличным людям в такую рань, Таис же его предупреждала. Однако, девушка, появившаяся на пороге, судя по всему, не спала. Она занималась. В руках уже знакомые партитуры и карандаш, в глазах полное непонимание – чего от нее хотят, на лице – недоумение. Эльф расплылся в нахальной улыбке.
    - Привет! – в общении с Лаурой он был удивительно «оригинален». – Ну что, ты готова? Идем?
    - Куда? – Лаура в ответ продолжала впечатлять его полным отсутствием реакции на все его попытки «очаровать» ее. Будь на ее месте любая другая, неважно - женщина или эльфийка, да даже фонарный столб, они уже пали бы к ногам aidoru, певица пока что среагировала на него лишь единожды, когда он заговорил о музыке. Тяжелый случай. Рэйну захотелось постучать лбом о стену, но он терпеливо напомнил.
    - По магазинам! Ты обещала меня спасти!
    На лице девушки отразилась борьба чувств. Радовало лишь одно – она помнила.
    - Но мне надо заниматься, мне кажется, кое-что в припеве нашей песни еще можно поправить… А вообще, надо спросить у Экареда. – Это был удар ниже пояса. Больно-то как. Рэйн даже тихонько застонал.
    - Песней займемся по дороге. Нет ничего лучше, чем творить там, где кипит жизнь! – Эльф попытался тактично обойти неприятный момент. - И где же нам сейчас искать твоего менеджера? Может, обойдемся без его разрешения…
    - Нет, без его разрешения никак нельзя. – Лаура почти печально покачала головой, а потом возвела Рэйнара на плаху. – А искать его не надо, он живет тут.
    Именно в этот момент дверь соседней квартиры открылась, в коридоре появился Экаред, уже в одном из своих деловых костюмов, но все еще в тапочках. Он, видимо, собирался уходить и услышал разговор.
    - Здрасти. – Рэйнар скорчил приветливую гримасу и в ужасе отшатнулся от взгляда ярко-синих глаз. Еще по Академии он помнил скверный нрав, вошедший в поговорки. Чувствуя себя последним идиотом, он спросил. – А можно мы с Лаурой погуляем? И над песней еще поработаем. – Торопливо добавил он, чтобы придать своим словам весомости и иллюзорности добродетельности его намерений. В конце концов, он не знал – о чем и насколько осведомлен Экаред. – Можно?
    Менеджер долго молчал, изучая Рэйнара с ног до головы, как будто встроенный в его взгляд детектор лжи производил проверку.
    - Можно.
   
    Он не хотел, но был счастлив. Развлекательный центр «Грозовой перевал» находился в самом центре торгово-делового района Города, и здесь можно было провести не только весь день, но и всю жизнь. Когда Рэйнар и Лаура остановились перед безостановочно крутящимися дверями и, не сговариваясь, посмотрели вверх, следуя за ломаными линиями стен двойного небоскреба, вмещавшего тысячи магазинов, ресторанов, кофеен, кинотеатров, выставочных залов и прочих дьявольских изобретений людей, он попытался напомнить себе, что даже сейчас он на работе. Не получалось.
    Девушка рядом с ним обладала одним удивительным свойством – Рэйн незаметно для самого себя забывал, что он обязан проводить с ней время. С ней было так легко и интересно, что вся неприязнь, старательно приготовленная им перед первой встречей, куда-то испарилась, и не желала возвращаться.
    - На абордаж? – Эльф, изображая галантного кавалера, протянул Лауре руку и лукаво улыбнулся.

    Харалина Клима стояла на галерее тридцать пятого этажа «Грозового перевала» и меланхолично ласкала свой идеальный маникюр пилочкой для ногтей. Ни на секунду ее взгляд не отрывался от, и без этих лишних хлопот, идеальных коготочков, какие могут позволить себе только обласканные достатком и не обремененные домашними делами представительницы высшего света, и все же она умудрялась одновременно наблюдать за парочкой, переходящей из одного магазина в другой этажом ниже.
    - Ты мазохистка, Хара! – Таис стояла рядом, облокотившись на витые перила, и периодически бросала недовольные взгляды на свою спутницу. Ей не нравилась вся эта затея со «слежкой», напоминавшая детские шалости, из которых они обе уже выросли, но Харалина была подругой Таис. В лучшем понимании этого слова.
    Девушка с нимбом рыжевато-золотистых волос и самыми льдисто-голубыми глазами в Городе Грома, о любви которой мечтали миллионы мужчин, видевших ее одетой и не очень на огромных экранах всех кинотеатров и обложках самых престижных журналов мод, прервала свое бесспорно жизненно важное занятие и посмотрела на Таис.
    - Чтобы победить, врага надо знать в лицо, Тай. Я хочу понять – кто она такая, в чем ее сила, и, самое главное, в чем ее слабость. В этом мире есть только одна женщина, которую будет любить Рэйнар. – Харалина снова обратила свой взгляд на двоих, вышедших только что из очередного магазина. На лице дочери Гийома Клима, актрисы и фотомодели Харалины Клима, не было и тени сомнений. -  Я.

2 июня. Утро и день.

    Рьёллин Тиалиан пребывал в самом типичном для себя состоянии – ненавидел весь мир: эльфов, людей, счастливых, страдающих, умных, тупых, красивых, уродов, здоровых, больных, талантливых, бездарных, каждое существо, каждое растение - всех понемногу. Нельзя было сказать, что при этом он любил себя. Себя он боготворил. Рьёллин относился к тем счастливчикам, что умели отрешаться от действительности и жить своим собственным видением мира. Другими словами, он был немного мечтателем, немного идеалистом. Пусть и на свой лад.
    Идеальный мир Рьё создавал сам, день за днем, по кирпичику складывая его из гитарных струн, сигаретного дыма, томных стонов девушек, которых он любил, и музыки. В этом мире он запретил себе думать о прошлом, оставленном в Вестополисе. Прошлое само нашло его в Городе Грома.
    В кабинете Гийома Клима Тиалиану всегда хотелось подышать на кончики пальцев, согревая их. И прохлада, создаваемая искусственно климатической установкой, была ни при чем. Во взгляде его отца было рассыпано столько льда, что Рьёллин испытывал непреодолимое желание обзавестись теплым шарфом и варежками. Его останавливало только то, что в такой экипировке он стал бы еще привлекательнее для женской половины Hoshi. А куда уж привлекательнее? Рьё не был чужд милосердию.
    - Почему ты никогда не говорил мне, что Рэйнар бывает на концертах твоей группы?
    - Какое тебе дело до моей группы?
    - Никакого. – Клима откинулся в кресле и посмотрел на сына поверх очков-половинок. – Как и до тебя. Но у меня особое отношение к Рэйну.
    - Сколько еще молодых людей осчастливлены твоим особым отношением? – Рьёллин осторожно усмехнулся. Его усмешки можно было являть миру только дозировано.
    - Не забывайся. – Клима скользнул в кресле к столу. – Пока он был одним из слушателей – это не было опасно. Но теперь, когда он выдал себя… О чем думает Микаэла?!
    - На самом деле все было несколько не так. Не думаю, что долгожданное явление автора наших песен публике было его инициативой. Рэйнар слишком привык к своей спокойной жизни под каблуком у твоей подружки.
    - Торрравин… - Имя эльфа-управляющего «Золотого Яблока» Гийом Клима почти прорычал.
    - Без Торы будет скучно. – Хрипловатый голос Рьё стал почти грустным при упоминании об уходе Алвансэла из группы. – Он позволяет себе то, чего боитесь все вы.
    - Что именно? – Клима вцепился в эти слова сына, как гончая встает на след.
    - Жить. – Рьёллин не был добычей, на которую нацелились клыки его отца, поэтому смотрел на Гийома без страха. – Жаль, теперь все будет иначе.
    - Ты же расскажешь мне – как все будет теперь? – Тиалиану  показалось, что он сидит не в просторном кабинете генерального директора большой звукозаписывающей компании, а на допросе с пристрастием в одной из камер УУУ.
    - Почему нет, папа? – на этот раз он не сдержал злой усмешки.
    На телефоне владельца Hoshi загорелся сигнал вызова, и мужчина поднял трубку. Секунду спустя на его лице появилось выражение злорадного триумфа:
    - Проводите госпожу ди Коррейа в мой кабинет немедленно.
    Понимая, что продолжения разговора сейчас не последует, Тиалиан поднялся. С Микаэлой они столкнулись в дверях. Предельно вежливо поклонившись, Рьёллин обернулся и, не отказывая своей врожденной вредности в удовольствии, спросил отца:
    - Так я воспользуюсь одной из твоих студий?
    Сжав для приветствия руку своей гостьи, в присутствии которой не мог отказать даже всем демонам других миров, явись они по его душу, Гийом Клима, приторно улыбаясь, процедил сквозь зубы:
    - Конечно, сынок.
    Полуэльф лучезарно улыбнулся мужчине и женщине в ответ, отсалютовал им и оглушительно захлопнул за собой дверь.

2 июня. День.

    -… будет лучше, если даже отец не узнает до времени. – Микаэла ди Коррейа сразу же замолчала, когда услышала, как открылась дверь.
    Таис Винздор вошла в кабинет главы компании Hoshi.
    - Ги, ты позволишь? – Мика вопросительно посмотрела на своего собеседника, кивнув в сторону девушки.
    Господин Клима поднялся из своего кресла и сделал широкий жест рукой, предлагая женщинам располагаться. За таких понимающих мужчин принято хвататься, как за счастливый билет, так почему же Таис всегда казалось, что от него нужно бежать. Желательно быстро и без оглядки. Когда продюсер и менеджер Рэйнара остались одни, Микаэла сразу же перешла к делу. Таис набрала побольше воздуха в легкие и приготовилась к казни. Со строгостью Мики могло сравниться только ее чувство справедливости.

    - Я слышала от твоей сестры, что ты ищешь работу.
    Таис оторвалась от газеты с объявлениями и посмотрела на элегантную молодую женщину, стоявшую над ней.
    - Да, госпожа ди Коррейа. Добрый день.
    Не дождавшись приглашения, Микаэла села на стул напротив и извлекла газету из рук Таис. Бегло пробежав глазами помеченные предложения, она снова посмотрела на девушку.
    - Почему шоу-бизнес?
    Та пожала плечами.
    - Не знаю, мне всегда было это интересно.
    Микаэла кивнула, соглашаясь.
    - У меня есть вакансия.
    - Какая? – Внутренний голос Таис Винздор сделал многозначительное «эээээээээ», означавшее недоумение и сомнения в умственных способностях его хозяйки и в ее психическом здоровье.
    - Менеджер восходящей звезды.
    - Я ничего не умею. – «Какая же ты дура, Таис Винздор», - взвизгнул голос.
    - Я знаю, я научу тебя. – Сбить с толку госпожу ди Коррейа было трудно, хотя девушка помнила, что она всего на несколько лет старше, при взгляде на эту деловую женщину Тай казалось, что между ними пропасть жизненного опыта.
    - Прошу прощения, но я знаю только один проект, о котором может идти речь – Рэйн. Но это целиком и полностью ваше детище, которому вы отдали очень много времени и сил, чтобы передоверить его кому-то, тем более такой неопытной девчонке, как я.
    - Ты права во всем, кроме одного. Я готова и даже горю желанием поручить заботы о Рэйне другому человеку.
    - Почему? – Нет, ты не просто дура, ты непроходимая дура!
    - Я сделала все, что от меня зависело, чтобы запустить механизм, теперь он налажен, и моего пристального внимания уже не требуется. – Микаэла выдавала аргументы четко и спокойно, как будто вся речь была хорошо отрепетирована для большей убедительности заранее. - А у меня полно другой работы. Я помогу тебе всему научиться. Поверь, лучшего предложения ты не найдешь.
    - Я это прекрасно понимаю. Но прежде чем я соглашусь, вы могли бы ответить на один вопрос? – Внутренний голос уже махнул на Таис рукой и ушел к своим собратьям, прятавшимся в ее голове. - Почему вы помогаете мне?
    - Ты очень нужна своей сестре, и ей плохо, когда расстроена ты. Чем быстрее ты найдешь работу, хорошую работу, тем быстрее Жанна сможет сконцентрироваться на своей. Это все ради нее. – Наследница ди Коррейа била правдой, не жалея. Но Таис это ценила. - Тебя устроит такой честный ответ?
    - Вполне. Когда нужно приступать?

    - Поведай мне трогательную историю о высоких отношениях Рэйнара и твоего парня. – Микаэла редко говорила с ней так. В устах любого на ее месте – это выглядело бы цинизмом и злой насмешкой, но Мика всего лишь высказывала свои истинные мысли вслух.
    - Он не мой парень, мы расстались. – Внутренний голос Таис в ужасе забился куда-то за самое глубокое подсознание, он даже не стал высказывать ей все, что о ней думал. Девушка не была виновата, она сказала это почти инстинктивно, слишком часто повторяла это всем окружающим последние месяцы. И чаще всех самой себе.
    - Ваши высокие отношения меня не интересуют. Я хочу услышать о Рэйнаре. – Женщина развернулась в кресле лицом к менеджеру своего воспитанника. – Не ты ли обещала мне, когда я дала тебе работу, что ты позаботишься о Рэйне, и я буду знать о каждом его шаге?
    - Я выполняла все свои обещания. Последний год я не бывала на концертах T&T, а Рэйн начал снова ходить туда именно тогда.
    - Но ты знала!
    - Я догадывалась. – Тай опустила голову, не в силах вынести не обвиняющий, а скорее беспомощный взгляд.
    Мика закрыла глаза, глубоко вздохнула и снова посмотрела на младшую из сестер Винздор.
    - Тогда объясни мне, что он делал на концерте T&T?
    Девушке очень хотелось предложить узнать это у Торавина Алвансэла, но она была слишком хорошо воспитана. В результате, виноватой снова была Таис.
    - Пел? – Нерешительно предположила она.
    - Какое тонкое замечание. – Микаэла хлопнула в ладоши, одобряя ее догадливость. – Именно! Он там пел! Может расскажешь, что еще я не знаю о Рэйнаре?
    - Я виновата.
    - Да. Хорошо, что ты это понимаешь, но это, к сожалению, не решает саму проблему. Как, скажи мне как, ты могла допустить, чтобы дело зашло так далеко? Ты хотя бы понимаешь, чем это может грозить ему, тебе, всем нам? А? – Не сдержавшись, Мика почти кричала, хотя это было совсем на нее не похоже. Таис не винила ее, понимая, что в этот раз действительно перешла все границы.
    - Я поговорю с Рэйном.
    Микаэла усмехнулась, отрицательно качая головой.
    - Познакомишь его с репертуаром этих подпольщиков, который принадлежит его перу? – Веры в менеджера Рэйна больше не было. - Оставь, я сама займусь этим, твоя цель наш проект с Академией. Я хочу, чтобы дуэт Рэйнара и Лауры обошел во всех чартах Straede к Thunder Awards через три недели. – Она любила давать невыполнимые задания и наблюдать, как ее подчиненные справляются. Никто не возражал, все знали, что десять лет назад Микаэла сама прошла через такое испытание, она фактически спасла семью от банкротства, взвалив дела, оставленные матерью в ужасном состоянии, на свои плечи. – Я хочу, чтобы «Золотая молния», которую, как считает Джиан, он уже держит в своих руках, досталась Рэйну. Хочу посмотреть на его лицо в этот момент.
    - Я не справлюсь одна. Последний хит Straede держится на первых местах уже двенадцать недель. А у нас только полмесяца. – Таис не отказывалась, она просила о помощи.
    - Поэтому сегодня ты обедаешь с Экаредом, он будет здесь через десять минут.
    К молодой женщине уже снова вернулось ее привычное самообладание. Резко меняя тему разговора и тон, Мика спросила:
    - Как себя чувствует Жанна?
    - Она в порядке, спасибо.
    - Не забудь, что я говорила тебе. Заботься о своей сестре, Тай. Ты очень ей нужна.
    Таис кивнула, найдя силы улыбнуться. В ней нуждались многие, но почему-то никто никогда не спрашивал – в ком или в чем нуждается она.

2 июня. Утро.


          Вывеска над входом в клуб притягивала взгляд. Позолоченное яблоко манило своей тяжестью, округлостью. Спелое – вот-вот упадет в подставленные ладони – оно уже много лет дразнило проходящих мимо.
          Интересно, какой смысл вкладывал владелец. Вот мы – на виду, сорвите, если сможете. Только не обломайте зубы о золотую мякоть, ее мало кто способен раскусить. Или противопоставление «Золотой молнии», чьи хищные зубцы вгрызались в тело города…
          А может, смысла и вовсе не было. Только эльф способен искать его в ничего не значащих вещах и добрых пять минут загораживать вход в клуб. Экаред усмехнулся и потянул тяжелую дверь на себя.


          Сентябрь в городе был почти незаметен. Только ветер гонял по улицам невесть откуда взявшиеся янтарные листья, да и тех было немного.
          И все-таки, осень наступала. Такими одинокими и смешными сразу стали казаться летние вещи в витринах. В кафе убирали с улиц столы, ставили в кладовку пестрые зонтики. До будущего лета.
          На улице Согласия ветер оживленно играл с летней шелухой. Перекатывал бумажные стаканчики, пытался сложить обрывки афиш, шуршал газетными листами. Он попытался было вытянуть газету из рук сидящего за открытым столиком эльфа, но тому она была нужна, и эльф ее удержал.
          Газета даже выглядела солидно. Толстая, с надежным, устойчивым шрифтом, она спокойно излагала четырежды проверенные новости, и читатели одобрительно кивали, просматривая их.
          По лицу эльфа было невозможно понять, что думает о новостях он. Точно с таким же выражением, три месяца назад он просматривал ликующие заголовки: «Банда эльфов ликвидирована!», «Ночные охотники не подкачали!», «Город Грома спасен!».
          Спасен, да не очень. Эльф отложил газету на поживу ветру, тот обрадовано зашелестел страницами.
          Данная газета обладала чудесным даром: самые захватывающие новости излагались невероятно скучно. Зато – всегда можно было рассчитывать, что факты и подробности измерены, взвешены и найдены пригодными. Сегодня заголовок на первой странице оповещал: «Ночные охотники распущены». Деловито и без эмоций, словно о роспуске кружка по занятию народными танцами. «Чрезмерная жестокость… вопиющая безалаберность… пострадавшее мирное население… время добровольцев прошло, отныне справедливость будет вершить закон».
          Печатное слово, как известно, несет в себе правду как никакое другое. Эльф верил в магию газетного листа. Придавленные ровными строчками, охотники вряд ли поднимутся в ближайшее время. Учитывая, что людское «давно» в эльфийском понимании было равно или даже меньше, чем «вчера», за будущие лет 20 можно было не волноваться.
          Чья-то тень протянулась по улице, и вечернее солнце задержало свой отсвет на медных волосах пришедшего.
          - Здесь свободно?
          Сидевший эльф оглядел пустые столики, приподнял бровь, и, чуть растягивая слова, отозвался:
          - Похоже, да. Садись, незнакомец, и поведай мне свое имя. Новое имя, конечно.
          - Торавин, - рыжеволосый эльф взмахнул рукой, подзывая официантку, - Алвансел. Как тебе, Эд?
          - Пафосно. Звучно. Выпендрежно. Словом, тебе идет.

          Тора обнаружился на своем «капитанском мостике» - облокотившись на перила незаметной на первый взгляд ниши, он наблюдал за почти пустым в дневное время залом.
          - А где же ваша девочка? – лениво поинтересовался он, не обернувшись.
          - За нашей девочкой заехал ваш мальчик и увез гулять, - сообщил Экаред, с некоторым ехидством сделав ударение на слове «ваш». Он сел в кресло и взял чашку с кофе. Горячий, с кардамоном, все как обычно.

          Торавин отпил кофе.
          - Последнее собрание объявляю открытым. Что скажет наш лучший аналитик?
          - Единственный, - поправил Экаред. От группы Виорта Коллоредо осталось только двое. Но, как любил повторять сам Виорт: «Группа существует, пока есть хотя бы один, желающий и могущий действовать. За остальными дело не станет.»
          - Это мало что меняет. – Торавин поставил чашку прямо на газету. – Альмейда собирается уходить. Совсем.
          Экаред кивнул.
          У победы запах осенних листьев в заброшенном парке. Она так быстро становится неважной, и горе тебе, если больше нечем жить и не о чем помнить.
          - Коротко время героев, - Торавин смотрел на фотографию под заголовком, она была сделана около трех месяцев назад. Ночное братство без прикрас: усталые лица, тяжелый взгляд. Угроза предотвращена, спите спокойно, добрые горожане.
          - Догадались бы вовремя погибнуть, были бы героями вечно, - пожал плечами Экаред. – Это не профессия, увы. А наши граждане, как и любые другие, не любят постоянного тыканья в лицо чужими заслугами.
          Об успешной обработке масс-медиа и столпов города он умолчал: они оба и так знали. Это было достойным прощанием с Виортом и остальными. Вряд ли они смогли бы сделать для них больше, случись все наоборот.
          Война, о которой не говорили, снова улеглась в русло редких стычек. Тот, кто умнее, наверняка сделал свои выводы и начнет действовать по-другому. Возможно, ему понадобятся новые соратники, чтобы обрушить на город новую волну: выше и мощнее прежней.
          В этом бою Экаред был дураком. Хоть и аналитиком. А дураки редко поступают так, как от них ждут. Он не собирался искать того, кто желает действовать. А отличие волны от войны всего лишь в одной букве.
          - Я получил приглашение от Суль, - сообщил он.
          - Все полегли, а наша фанатичка никак не угомонится?
          - Она фанатичка, - согласился Экаред. – Но во всем остальном она умна. И я хочу знать, что затевается, сколько бы лет на это ни ушло.
          - У нас полно времени. Все – наше. Группа продолжает действовать?
          - Нет. Нет, - повторил он в ответ на любопытствующий взгляд Торавина. – Группа Виорта мертва, мы умерли вместе с ними, если ты помнишь списки погибших. Так что, Тора, - новое имя старого друга слетело с его губ легко, словно он всю жизнь знал его именно так, - добро пожаловать в наш новый закрытый клуб.
          - Элитный, я надеюсь?
          - Разумеется. Отныне и впредь – только для двоих.
          Слишком много мертвых лиц за спинами, чтобы вовлекать в эту игру кого-то еще, не сказал он.
          Конечно, молча согласился Тора. Этому городу хватит и нас.

          Музыка на танцполе стала громче. Straede. Десять лет назад был "Вестополис-8", еще раньше - еще кто-то. Музыка менялась, некоторая - при его участии, а Экаред продолжал сидеть в этом кресле и пить кофе. С кардамоном, конечно.
          Традиции дают ощущение вечности. Возможно, ты, сидящий на этом месте, тоже стал для кого-то традицией. Впрочем, Экаред всегда старался сесть так, чтобы из зала его было не разглядеть. Да и "традиция" - всего лишь слово, одно из многих. Просто ты знаешь, что здесь с тобой всегда готовы помолчать. Карусель жизни, поскрипывая и заваливаясь на бок, будет крутиться, но у тебя есть пара минут отдыха, прежде чем снова придется занять на ней свое место.
          Кофе хороший, опять же.
          Экаред сделал последний глоток и с сожалением отставил чашку. Говорить не хотелось, проработав много лет в Академии, он ценил тишину и покой как наивысшее доступное удовольствие. Здесь это удовольствие отпускали, не скупясь. В мире так мало тех, кто умеет правильно молчать. Всего двое, педантично уточнил он для себя самого.
          Как и всякий хорошо воспитанный эльф (он прикрыл глаза, отгоняя видение тяжелой книги в бархатном переплете – серебряными буквами на ней было написано… не сейчас), Экаред умел играть со словами. Сымпровизировать речь, экспромт о прекрасном закате, говорить о пустяках как о значительных вещах, а те, в свою очередь, рядить в легкомысленные одежды. Это не искусство, так – развлечение.
          Однако с годами это сделалось гораздо скучнее, чем скука сама по себе. И он позволил саду своего красноречия осыпаться сухими лепестками и увянуть, обнажив четкость веток и остроту шипов. А если кому-то нравится утверждать, что Экаред - первейшая язва в этом грешном городе - то это тоже всего лишь слова. Они еще не научились красоте молчания.
          Хотя насчет язвы все - правда.
          Торавин наконец соизволил вернуться со своих небес на пол "Золотого яблока" и вальяжно расположился в кресле напротив.
          - Открываем заседание? - спросил он. - Кто за председателя, я им был прошлые два раза?
          - Угадай.
          - Опять я, значит. Эд, ты непростительно пренебрегаешь своими прямыми обязанностями.
          Экаред фыркнул. Молчать было гораздо лучше, но что делать, если дела этого мира приходится решать все-таки словами.
          - Начали?
          - Начали.

2 июня. День.

    Отсчитывая каблуками секунды до их встречи, Таис шла навстречу Рьёллину Тиалиану по коридору компании Hoshi, и чувствовала, как глаза наполняются слезами, но она не плакала. Она помнила, что самостоятельной девушке не пристало заниматься подобными глупостями.
    - Ая.
    Это было бессердечно. Бессердечно с его стороны окликать ее так – ласково, чуть грустно, именем, которым звал ее только он. Обернувшись, она рассеянно улыбнулась. Последний год и работа в шоу-бизнесе сослужили свою службу, она стала частью хорошо отлаженного механизма вечной игры, когда ни одно истинное чувство не вырывается наружу. Гениально изображая узнавание, она кивнула полуэльфу в ответ.
    - Рьё.
    Она даже добросовестно остановилась, понимая, что избежать разговора не представляется возможным, но не ее боги сегодня были милостивы. Стоило Таис поднять взгляд на лицо Рьёллина, как на ее плечи осторожно, почти нежно, легла рука, и самый искушающий из всех эльфийских голосов, в котором буквально был растворен сам Грех, шепнул ей на ухо:
    - Мисс Винздор, наш ужин не переживет и минуты промедления. Лобстеры стынут. – В синих глазах Экареда не было и следа веселья, а Таис не знала – смеяться ей или плакать. Рьё молчал, Экаред ждал. Девушка проклинала сегодняшний день и всю свою жизнь. Почему, ну почему она обречена на этих умопомрачительных мужчин, которым наплевать на окружающих, которые заботятся только о своих глупых играх и войнах, понятных только им!? Но тут в ней проснулась та Ая, которую когда-то полюбил Рьё, которую боялся Рэйн, которой дала шанс Микаэла, которая могла защитить Жанну, и обуздать Хару.
    - Мы не можем совершить такое преступление против лобстеров, Экаред. – Таис аккуратно, двумя пальцами, словно ядовитую змею, убрала его руку со своих плеч и, развернувшись на каблуках, пошла прочь, оставив двух мужчин наслаждаться созерцанием своей плавной походки, прямой спины и высоко поднятой головы.
    В небольшой кофейне за углом от здания Hoshi, где подавали самый горький шоколад во всем Городе Грома, лобстеры их так и не дождались, потому что никогда здесь не водились. Что означал спектакль, в котором ей только что досталась главная роль, Таис не знала и знать не хотела. Она и Экаред расположились за дальним столиком на веранде, оба молчали, пока готовили их заказ. Девушка рассматривала свои руки, обдумывая предстоящий разговор, эльф наблюдал за прохожими, и о чем думают такие, как он, лучше не знать – считала девушка. Время перемалывалось вместе с кофе, но они не спешили.
    - Вам может быть неприятно это слышать, но мы хотим обойти Straede на грядущей церемонии Thunder Awards. – Когда чашки с шоколадом и пара стаканов минеральной воды были расставлены, а эльф-официант удалился, менеджер Рэйна выложила все карты на стол. Цель была поставлена.
    - Увидеть вытянувшееся лицо Сэлкара, потратившегося на новый смокинг, разве это неприятно? – Экаред подарил вселенной свою улыбку. Едва уловимое, почти незаметное, легкое движение уголков губ. Он больше не играл, как только что перед Рьёллином. В глазах притаилась опасность и спокойствие, если такое сочетание вообще было возможно представить. – Но нам с вами придется потрудиться, Таис.
    - Да, я понимаю. – Девушка спокойно кивнула, ее не пугала перспектива работать, много работать, работать еще больше. Иначе она не умела спасаться от мыслей в голове, воспоминаний и обрывков фраз, призраки которых ее не отпускали, как бы сильно она не рвалась на свободу беспамятства. - Прежде всего, нужно поторопиться с записью и клипом, если песня войдет в ротацию радиостанции и в эфир уже на следующей неделе…
    - А вы так уверены в Рэйне и Лауре? – Экареда перспектива работать не то, чтобы не пугала, она его, похоже, не интересовала. – Вы говорите о выходе песни так уверенно, как будто, взяв этот рубеж, мы уже обеспечим проекту победу.
    - Я уверена в госпоже ди Коррейа и госпоже Суль. – Солдат, настолько уверовавший в своих генералов, бесценен. Он, не задумываясь, идет на смерть.
    - Мне импонирует ваш подход к делам, мисс Винздор. – На этот раз на губах менеджера Лауры читалось одобрение. – В вашем изложении на нашей совести остались сущие пустяки – съемки клипа. – Он вопросительно поднял брови.
    - И подписание контракта, Экаред. – Таис отказывалась замечать тонкие намеки и незлые насмешки. Она прекрасно понимала, что у него гораздо больше опыта и знаний, она ни на что не претендовала, она хотела выполнить свои обязанности, как можно скорее и лучше. И ни один эльф, сколь бы неподражаем и харизматичен они ни был, не мог ей помешать. – Не будем забывать про бюрократию и бумажные проволочки. Это тоже наша привилегия.
    Экаред, наконец, сдался.
    - Смею предположить, что у вас уже есть какие-то предложения.
    Менеджер Рейна кивнула, открыла портфель и достала несколько папок.
    - Здесь три варианта концепции клипа, здесь те поправки, которые мы хотим внести в присланный Академией договор, а здесь приложение и акт об особых условиях, учитывающих специфичность и конечную цель существования будущего дуэта. – Девушка раскладывала разноцветные файлы на столе, как опытная гадалка бросает карты перед восторженной публикой, жаждущей узнать свою судьбу.
    Менеджер Лауры не был жаждущей публикой, вряд ли хотел узнать свою судьбу, и уж наверняка не верил картам. Да и Таис не была гадалкой. Это удачное стечение обстоятельств способствовало тому, что они вооружились ручками и склонились над документами.
    Только когда последняя строчка окончательно согласованного договора легла на бумагу, и две подписи обрезали нитку, ведущую к выходу из лабиринта, в который они с Экаредом загнали Рэйна и Лауру, Таис позволила себе пригубить уже остывший шоколад. И тут же скривилась от горечи.
    - Никогда не понимала, как такое может нравиться. – Вслух подумала она. – Как и песни о трагичной любви. Хорошо, что я остаюсь в меньшинстве, иначе вся наша работа была бы бесполезной.
    - Правда в том, что горечь иногда идет на пользу. – Эльф не стал терзать себя холодным лакомством и заказал горячий кофе. Сейчас он пригубил его и закрыл глаза, то ли от наслаждения, то ли от нежелания видеть доставшую его своим занудством девушку, сидевшую напротив. - С любовью то же самое: на страданиях, на горькой любви люди взрослеют. – Он посмотрел на Таис и улыбнулся.
    О чудо! В этой улыбке не было подтекста! Или она его не рассмотрела. Эльф элементарно решил поделиться с ней частицей своего тайного знания о жизни. Понимая, что не может справиться с собой и противостоять чему-то недоступному для человеческого понимания, что даровало этому представителю старшего народа умение незаметно управлять потоками воздуха, крутившего мир, Таис улыбнулась в ответ.

2 июня. День.

    Паскуале ди Коррейа стоял по колено в грязи, совсем не фигурально выражаясь, и неодобрительно кивал головой. Петунья, высаженная им пару недель назад в открытый грунт, заболела, бледно-зеленые листья поникли и на них показались белесые пятна.
    - Дорогая, дай мне только добраться до заводов милейшего Августина. Уже сколько раз я поднимал вопрос о выбросе токсинов на собрании Городского Совета…
    Гийом Клима, заставший главного мецената Города Грома за подобным занятием, не был удивлен. О причудах Паскуале он был прекрасно осведомлен, также как и о том, какой человек на самом деле надежно заперт за замками неподобающих настоящему магнату увлечений. Кто-то предпочитает развлекаться с молодыми эльфиечками, кто-то играть в карты, кто-то пить, кто-то баловаться «эльфийской пылью». Ди Коррейа выбрал кухонный нож и борьбу с сорняками, неизвестно – что было хуже. Паскуале с молотком для отбивания мяса или тяпкой в руках воистину выглядел устрашающе.
    - Ги. – Старый друг отца Гийома добродушно улыбнулся. – Не будешь против, если мы поговорим здесь? Сорняки одолели. – В голосе ди Коррейа было столько детской непосредственной обиды на садовых вредителей, что Клима кивнул в ответ и расположился в тени большого зонта неподалеку.
    - Что, принес мне радостные вести?
    - Вы уже знаете. – Осведомленности этого человека обо всем, происходящем вокруг, владелец звукозаписывающей компании перестал удивляться еще задолго до того, как у Паскуале появились его милые увлечения. - Микаэла продолжает настаивать, чтобы мы ничего не  говорили вам.
    - А ты предаешь ее, еще не успев подписать договор. Впечатляет. – Ди Коррейа, можно сказать, одобрительно кивал головой, рыхля землю вокруг петуний.
    - Но в противном случае я предам наше соглашение.
    - Ты выбираешь никчемного старика вместо молодой женщины. А мы говорим об обнаглевших эльфах… Нам бы сначала друг с другом разобраться, а потом уж в расовую борьбу соваться.
    - Иногда вы начинаете переигрывать, Еухенио. – На минуту глаза Клима заледенели, и в них проглянуло выражение, хорошо знакомое ди Альмейда по их прошлой жизни. Именно с таким выражением пятнадцатилетний мальчишка смотрел на друзей своего только что убитого отца, отправлявших его в Вестополис, когда в Гроде Грома начиналась самая настоящая война с «длинноухими тварями».
    - Вас спрашивает мистер Стенфорд. – От неприятной для обоих сцены их спас дворецкий. Луиш Солано появился из-за кустов жасмина и вежливо поклонился.
    - Не буду мешать, - Гийом поднялся. – Все, что хотел, я сказал. И предупредил вас, господин ди Коррейа. – Его последние слова, звучавшие почти как угроза, заставили Паскуале отвлечься от цветов. Его взгляд Клима чувствовал на своей спине, пока не встретился с другим гостем.
    Мужчины вежливо кивнули друг другу. Клима проследовал к своему инфинити, Стенфорд в направлении сада, где остался меценат. Прежде, чем сесть в машину, Гийом оглянулся – Паскуале и Джои поднимались по широкой мраморной лестнице к дому. Какие бы новости ни привез ученый, они были для Еухенио ди Альмейда важнее судьбы его дочери.

    Скоростной поезд с побережья прибыл на Центральный вокзал Города Грома ровно по расписанию. Напрасно проверив время по часам на руке, Джои Стенфорд надел шляпу, взял небольшой саквояж – весь багаж, что был у него с собой, и ступил на платформу. Он всегда предпочитал старомодный стиль в одежде и в делах. Как это ни странно, то, что на многих смотрелось бы смешно, на нем представлялось единственно возможным.
    Такси, послушно остановившееся перед мужчиной по знаку его руки, быстро помчалось в направлении выезда из города. Ученому не терпелось оказаться в лаборатории и проверить результаты своих последних исследований, для которых ему пришлось уехать, но было одно более важное дело.
    Машина остановилась перед коваными воротами с золотым гербом, изображавшим оскалившегося пса. За воротами необозримо длинная подъездная аллея убегала к огромному особняку, скорее напоминавшему дворец. Расплатившись, Стенфорд вышел из такси и нажал на звонок видеофона, внутрь этой крепости чужаков не пускали. Спустя мгновение послышалось тихое жужжание, и одна из камер, установленных по обе стороны от ворот, с любопытством повернулась в сторону Джои. Вежливо кивнув, гость принялся ждать вердикта видеоаппаратуры. Прошло минуты две, прежде чем ворота стали открываться, а вдали показалась черная машина охраны – неожиданный визит был одобрен.
    Бессменный дворецкий семьи ди Коррейа Луиш Солано сообщил, что хозяин сейчас в саду и, кроме того, у него гости, но он специально предупредил – если приедет Джои - немедленно уведомить и проводить к нему. Еще через пару минут генетик уже шел по узкой гравиевой дорожке, на которой и столкнулся со своим шурином. Сказать, что Джои Стенфорд и Гийом Клима не любят друг друга, значило ничего не сказать.
    С самого первого дня, когда сестра Гийома Вероника вбила себе в голову, что влюблена в молодого ученого и хочет выйти за него замуж, ее брат обещал самому себе, что сделает все возможное, чтобы разрушить эти иллюзии. Стенфорд ответил ему со всей страстью, на которую был способен – он хотел заставить Гийома прекратить лезть в его семейную жизнь. Прошло больше десяти лет, вражда окрепла, пустила корни и стала расцветать. Но все эти годы они оставались трогательно вежливы друг с другом. Оба знали, что ждут подходящего случая избавиться от опостылевшего соперника, но пока такого случая не представлялось, они терпеливо играли в семью. В деле изживания своих родственников и врагов не было места спешке.
    На серебряном подносе остывал в двух фарфоровых чашках кофе. К печенью и шоколаду никто также не притронулся.
    - Итак, я хочу хотя бы от тебя услышать хорошие новости, Джои! Они очень сейчас нужны. – Паскуале ди Коррейа сидел за столом в своем кабинете, Стенфорд расположился в кресле напротив. Они только что закончили просмотр привезенных ученым распечаток и фотографий, электронным носителям он не доверял.
    - Очевидно, что это огромный прогресс по сравнению со всеми предыдущими попытками, эльфийка из Санпорта потеряла ребенка, и я стопроцентно уверен на основании проведенных анализов и тестов, это следствие действия вакцины, но…
    - Но? Она тоже умерла. – Паскуале задумчиво рассматривал фотографии красивого эльфийского лица, искаженного муками страшной боли.
    Джои кивнул.
    - Меня мало волнует подобный результат в отношении эльфов, но люди… Вы сами понимаете, я не могу позволить себе проводить такие эксперименты, пока нет гарантий.
    - Нет гарантий и нет результатов, а они нам нужны. Ситуация в городе сильно накаляется. Или кто-то ее накаляет. – Ди Коррейа бросил все документы на стол. - Ты достал вещество, которое по твоему мнению остановит разрушающие ДНК реакции?
    - Да, но риск все еще существует. – Стенфорд кивнул. - Я не готов подвергнуть Жанну подобному испытанию.
    - Жанна? – Лицо мецената озарилось доброй улыбкой. Джои стало страшно. - Ты знаешь, что она беременна? Лучшей возможности может и не представиться.
    Ученого загнали в ловушку. Он очень не любил, когда на него давят, но противостоять асфальтоукладочному катку по имени Паскуале ди Коррейа не представлялось возможным. Если он принимал решения, то сама планета поворачивалась в нужном ему направлении.
    - Беременна? – Мужчина поднялся и сгреб все привезенные им папки, заталкивая их в свой саквояж. - Лея не теряла времени… - Имя своей компаньонки он произнес с тяжелым вздохом.
    - Ты должен признать, что был не прав в ее отношении. – Паскуале откинулся на спинку кресла, во всей его позе было растворено спокойствие и удовлетворение. Снова ничего не сделав, он добился своего. - Я советовал тебе, не вмешивай личные отношения в дела и работу. Это всегда плохо заканчивается.
    Он говорил так, как будто знал на собственно опыте, решил Джои. Черт его поймет, от этого человека можно было ожидать всего, что угодно.
    - Я позвоню на следующей неделе.

    На звук шагов обернулись обе. Лицо Леи перекосило вымученной усмешкой ненависти, Жанна искренне и широко улыбалась. Эльфийка и женщина не скрывали своих истинных чувств, им хватало секретов в жизни, связанных с работой, чтобы притворяться еще и в лаборатории.
    - Джои! – Молодая ассистентка подбежала и крепко обняла ученого. – Я беременна!
    Изображая радостную улыбку, Стенфорд осторожно отстранил девушку, все его внимание было приковано к надменному лицу темноволосой эльфийки, наблюдавшей за сценой трогательного воссоединения.
    - Тебе помог твой сын. – Он мог бы и не спрашивать, но надо же было заставить эту самодовольную стерву заговорить. Тщетно, Лея просто кивнула, торжествующая насмешка была ему ответом. – Когда уже ты заставишь его перестать заниматься глупостями и придти сюда работать? Его ждет великое будущее.
    - Он вам не лабораторная крыса! – Подобной пылкости от Жанны никто не ожидал. Уже гораздо тише она добавила. - Такая работа не для него. Он не такой, как мы.
    Лея пожала плечами.
    - Науке придется подождать. Или погибнуть. – Вернувшись к пробиркам, с которыми работала до прихода Джои, она через плечо спросила. – Ты привез препарат? – Получив только молчаливое подтверждение своих ожиданий, она забила последний гвоздь в крышку гроба их исследований. – Тогда мы можем приступать. Все готово.

2 июня. Вечер и ночь.

    В квартире царствовала тишина и господствовала тьма. Скинув туфли, от которых ужасно устали и распухли ноги, Таис оставила сумку в прихожей и бросила ключи в вазу на трюмо. Расстегивая пиджак, она вдруг замерла. В утробе бессветия и беззвучия своего убежища она почувствовала росчерки молний и хрипы грома надвигающейся грозы. Стоны доносились из ванной. Холод начал подбираться к ее сердцу, коснувшись кончиков пальцев. Самый древний из всех страхов людей – страх смертного перед неизбежностью последнего шага – был старым знакомым девушки. Она без церемоний вытолкала его прочь из своего сознания, распахивая дверь ванной, и ударила в спину, щелкая выключателем. Свет и тихое жужжание ламп, не дрогнув, убили страх.
    Жанна лежала на ледяном кафельном полу, одна ее рука все еще цеплялась за край раковины, вторая безвольно покоилась на животе. Кудрявые золотистые локоны скрывали лицо, боль была написана во всей ее позе. Никаких страданий. Обыкновенная физическая боль. Таис опустилась на колени и дрожащей рукой коснулась волос сестры, убирая непослушные пряди. Прозрачные золотистые глаза были открыты, смея улыбаться, они смотрели на девушку, даря той отпущение узнавания.
    - Жанет… - Прозвище, которым Таис дразнила старшую из дочерей Винздор, когда у той появились первые серьезные поклонники в институте, а она сама все еще ходила в школу и считала любовь невероятной глупостью. – Жанет… родная моя. – Обняв сестру, она помогла той подняться. Несмотря на видимую хрупкость, тело Жанны было тяжелым, оно совершенно ей не подчинялось, руки повисли вдоль туловища, ноги подгибались, голова запрокидывалась, но сама Жанна, кажется, смеялась. От отчаяния до безумства – один шаг, обратно – непреодолимая пропасть.
    Уложив истерически всхлипывающую женщину в постель и укрыв теплым пуховым одеялом, Таис присела на край кровати и сжала тонкое запястье, на котором едва ощутимо, но размеренно и неотступно бился пульс. Несколько минут она наблюдала, как сон подкрадывается к ним и принимает Жанну в объятия. Потом тихонько спросила:
    - Что ты с собой делаешь, Жанет?
    Не получив ответа, она отпустила руку сестры и встала, собираясь уйти. Сбивчивый шепот распял ее в паутине ужаса:
    - Я беременна,… Тай… Ты понимаешь, что это значит?… Я буду нужна, я снова буду ему нужна…
    Новый сезон сбывшихся ночных кошмаров был открыт. Зажимая рот руками, Таис успела добежать до ванной, чтобы содержимое ее пустого почти весь день желудка оказалось в унитазе, а не на полу спальни. Она могла победить свои чувства, она могла победить свою память, она даже могла верить в эти победы, но она не могла справиться с природой, управляющей ее организмом. Вытирая губы тыльной стороной ладони, она поднялась и разделась, иглы горячего душа, обжигающие кожу, вернули ей контроль и над этой ипостасью существования.
    Потом она поужинала, послушала вечерние новости, просмотрела вечерние хит-парады на музыкальных каналах, делая пометки в ежедневнике, несколько раз заходила в спальню сестры, охраняя ее крепкий и вполне здоровый сон. Таис заставила себя продолжать дышать и жить, желать дышать и жить дальше, потому что вокруг было так много тех, кто в ней все еще нуждался. Пусть среди них и не было того единственного, в ком нуждалась она. Почистив зубы перед сном, Таис коснулась лица ладонями, наполненными ледяной водой, и посмотрела в зеркало. По щекам стекали капли. Нет, она не плакала, перестала тратить время и силы на подобные глупости в один ничем непримечательный день около года назад.

    - Не бойся, я рядом. – Он всегда говорил это, когда она хотела услышать три пустых слова, но Таис была тогда слишком глупой и эгоистичной, чтобы понять - в устах Рьёллина Тиалиана подобные заверения стоят дороже любой любви. Она не требовала их, она молчала, обижалась и не верила ему, его чувствам, его словам, всему миру. А потом как последняя дура рыдала, выдавливая из себя злые слезы веры в свою ненужность и в то, что им будет лучше друг без друга. – Не бойся, я рядом. – Говорил Рьё и уходил на репетицию своей группы, пить с друзьями, или покупать новую гитару, для которых уже не было свободных стен в его квартире. Он находил время для всех – Рэйна, Харалины, T&T полным составом, матери, работы. Только места для Таис в его жизни оставалось все меньше, но он упорно продолжал повторять: - Не бойся, я рядом.
    В день, когда Таис защищала диплом магистра, она осталась одна. Звезды распределили пути всех ее близких так, что никто не смог придти. Она не просила Рьё, он позвонил сам и сказал: «Не бойся, я рядом». Она поверила тогда, в последний раз. Он обещал приехать, с мыслью об этом ей не был страшен даже профессор кафедры Философии, особо «полюбивший» студентку,  умудрившуюся на первой же лекции заявить ему в лицо о ненужности и непрактичности «пустых рассуждений и недоказуемых теории философской науки». Один из самых признанных специалистов современности в этой области знаний не мог простить такой прагматизм сопливой девчонке.
    Конечно, она защитилась на отлично. Конечно, Рьёллин не приехал. Отметив взятие внушающего рубежа с сокурсниками, Таис вернулась домой поздно, запрещая себе все это время винить в чем-то Рьё. Тиалиан превзошел все ее ожидания.
    Пока она глотала злые слезы обиды, улыбаясь людям, которые были ей безразличны, и ждала его появления каждую минуту, каждую секунду так, что почти не могла дышать, полуэльф нежно и осторожно, словно фарфоровую куклу, обнимал ее сестру, гладил растрепанные золотые кудри и шептал:
    - Не бойся, я рядом.
    Жанна тихонько всхлипывала - затишье после бури безутешных рыданий. Ранимая, несчастная, беззащитная, как всегда, она цеплялась за плечи Рьёллина, как за последнюю призрачную иллюзию своего спасения и бессвязно повторяла:
    - Наш ребенок… Я потеряла нашего ребенка…
    Таис не стала мешать, не задумавшись, она сделала свой выбор между сестрой и любимым, вынесла вердикт без показаний и улик, поверила в то, во что хотела поверить,  убежала от того, что боялась и не готова была принять.
    Она вернулась домой к утру, впервые за двадцать два года пьяная до беспамятства. Абсолютно пустая голова доставляла ей неописуемое счастье. Рьё вышел из кухни на шум, с которым она пыталась закрыть  входную дверь, подошел, щелкнул замком, сжал ее предплечья и сильно встряхнул, прижимая спиной к стене. С Жанной он бы никогда не позволил себе обращаться так грубо. Это Таис он мог страстно целовать до бесконечности, пока она не молила о «пощаде». Вся нежность, как теперь поняла девушка, доставалась ее старшей сестре.
    - Где ты была?! Ты хоть понимаешь, что я обзвонил все морги и больницы! – Он кричал на нее. Казалось, что он был так зол, что готов ее ударить. Таис рассмеялась ему в лицо, отравляя все, что было между ними, парами дешевого виски.
    - Это не твое дело. Катись к черту, Рьёллин Тиалиан. Чем быстрее, тем лучше. Ты надоел мне.
    Он отшатнулся, как будто это она его ударила. Взвалив вырывающуюся девушку на плечо, он отнес ее в спальню и бросил на кровать.
    - Проспись, потом поговорим. – Было совершенно очевидно, что с талантом Рьё выворачивать все наизнанку, виноватой во всем окажется она. Таис не предоставила Тиалиану такого шанса. Выспавшись, но все еще со страшной головной болью, девушка встала, удалила все его телефоны из своего сотового и памяти домашнего телефона, стерла всю электронную переписку и выбросила все фотографии и подарки. За одно утро она перечеркнула несколько лет их отношений, даже не узнав – был ли на самом деле повод. Потому что хотела этого. Потом она улыбнулась и принялась готовить для любимой сестры завтрак. Жанне требовался покой, любовь, забота и уход.
    Так банально, но так верно – мы начинаем ценить что-то только тогда, когда потеряем. Прежде чем оборвать свой недописанный роман и поставить вместо многоточия точку представьте на мгновение – каково вам будет без его главного героя. Год назад Таис не догадалась закрыть глаза и попытаться нарисовать в воображении картину своего мира без Рьё. Она малевала на стенах всех окрестных домов мир с Тиалианом, который по природе своей не мог разбрасываться бесполезными признаниями в любви и принадлежать только ей. Таис казалось, что такой мир ужасен. Она не помнила мира до него. Она любила его так сильно, что не помнила, не могла и не хотела помнить. В итоге все ее желания осуществились, а мечты сбылись – после многочисленных попыток поговорить с ней Рьёллин исчез из ее жизни.

    В дверь настойчиво звонили. Оборвав жизнь тонкой струйки воды из-под крана, и промокнув лицо мягким полотенцем, девушка вышла в коридор и открыла входную дверь, даже не спрашивая – что за ночной гость пожаловал к ним с сестрой. Она знала. На пороге стоял Рьёллин Тиалиан, в черном чехле за его спиной висела гитара. Таис Винздор поняла, что не сможет сдержать слово, данное Микаэле.

Ночь со 2-го на 3-е июня.

    На звук открываемой двери повернулись все четверо. Четыре пары ждущих, полных надежды глаз обратились на Рьёллина, ухудшая его и без того ужасное настроение.
    - Он не придет. – В тысячу триста пятьдесят седьмой раз за последние пару дней повторил он, и громко хлопнул дверью, входя в клуб, где репетировала группа T&T перед выступлением. – Что вы, как идиоты, ждете чуда? Чудеса закончились с приходом в этот мир людей.
    Если бы здесь был Торавин, он бы непременно заметил «почему - как», все бы рассмеялись, и Рьё первым. Но Торы не было.
    Тэгонян – самый молодой из всех, всплеснул руками, размахивая флейтой как мечом, и обвиняющее ткнул музыкальным инструментов в сторону их нового лидера:
    - Хватит вести себя, как последняя скотина! Тора ушел, но Рэйн наконец-то пел с нами! Он пел с нами! Он писал нам песни! Чего еще ты от него ждешь? А? Официального покаяния перед главным Управлением Урегулирования Умов?
    Тиалиан долго смотрел на него молча. Вместо ожидаемого всеми притихшими участниками группы взрыва в тишину упали едва различимые усталые слова:
    - Я давно ничего от него не жду. 

    - Их в два раза больше, чем обычно! – Тэгонян почти подпрыгивал на месте от возбуждения, глаза его лихорадочно горели детским восторгом, он ежеминутно выглядывал в темный зал, где своей собственной жизнью жила толпа народа, пришедшая на концерт группы T&T, обновленной группы T&T.
    - В три раза. – Поправил Маэссару, проходя мимо, в одной руке он держал неизменные барабанные палочки, про которые ходила легенда, что он с ними даже спит, а в другой не менее неизменный бутерброд с тем, что удалось раздобыть.
    - Ты что, считал? – Его лучший друг еще раз выглянул в зал и недоверчиво посмотрел на барабанщика.
    - Я нет. – Маэссару меланхолично жевал бутерброд. – Катохин и Кейвин считали. Они торчат у входа весь вечер – типа автографы раздают. И мы в звезды подались.
    - Они все пришли послушать Рэйна! – Тэгонян светился от счастья.
    - Они все пришли поглазеть на Рэйна, спустившегося к ним с небес. – Рьёллин подкрался из-за угла незаметно и был предельно добр. – Но Рэйн не придет. И в следующий раз на наш концерт вообще никто не захочет.
    - Какой же ты стал зануда после того, как Та… - Тэгонян испуганно замолчал. Друзья никогда не упоминали при Рьё менеджера Рэйна. Тиалиан ничего не ответил. Имя Таис Винздор всегда действовало на непробиваемого полуэльфа, как ведро холодной воды. Сжав гриф своей гитары, Рьёллин отправился загонять Кея и Като в клуб – пора начинать, им больше некого ждать.

    Один единственный луч прожектора обнажил парня, стоявшего в центре небольшого возвышения, символизирующего сцену. Рваные джинсы, простая черная футболка с рунами – цитата одной из ранних песен группы T&T – за эти руны была обеспечена «вечная дружба» с УУУ.
    Рьёллин Тиалиан всегда сам выбирал своих друзей. Поправив стойку микрофона, новый лидер подпольной эльфийской группы, уже несколько лет пропагандировавшей свободу Старшего народа в очевидно преступных текстах, тронул струны своей гитары и зал замер в предвкушающем молчании.
    «Прелюдия» не была любимой композицией Рьё, потому что она как будто что-то обещала, а он не мог сегодня давать обещаний и оправдать ожидания окружающих. Он не был Рэйном. Вторая стойка микрофона, всегда принадлежавшая Торе, сиротливо пустовала рядом. Он сам запретил ее убирать, это место всегда будет принадлежать Алвансэлу, даже если тот от него отказался.
    На окончание инструментальной зарисовки зал ответил настороженными аплодисментами. Они все еще ждали. Они все еще не понимали. Они все еще верили. Верил ли сам Тиалиан? Он не успел задать себе этот вопрос, раздувая пламя самой любимой публикой  песни - «Furi-damu»*. Сейчас ему казалось невероятным, что припев этой песни они с Рэйнаром и Акамелем придумали, когда им было лет по десять. Ругая себя последними словами, Рьё заставил песню подчиниться, пробиваясь сквозь иссушающие горло воспоминания.
    Первая строчка вышла тихой и хрипловатой, но уже ко второй знаменитый и хорошо узнаваемый в узких кругах его низкий голос вступил в свои права, заставляя зал подпевать. Может быть, именно поэтому Рьёллин не сразу понял, что припев он поет не один. Прижав струны своей гитары, он обернулся – место у второго микрофона было занято.

* Слово «свобода» переиначенное на один из эльфийских диалектов с человеческого.

Ночь со 2-го на 3-е июня.

    Когда Рьё извлек из гитары первые ноты «Furi-damu» Акамель вздрогнул и вытащил руки из карманов. Напускное безразличие было все еще приклеено ко всей его позе, но под этими доспехами Рэйн видел лицо эльфа, который первым из всех его знакомых не засмеялся, услышав заветную мечту Рэйнара – писать песни. Когда-то много жизней назад каста менестрелей была в почете старшего народа, но времена меняются, как и нравы, и ценности. Певцы, музыканты, композиторы, поэты – слуги, творящие для услады людей. Ничего настоящего не осталось, ничего. Рэйна не волновали насмешки сверстников, мечтавших только о призрачной «свободе», значение которой они плохо представляли и понимали, видя только первый шаг на пути к ней – уничтожение людей. Глядя на младший народ, еще совсем юный эльф уже тогда считал, что на разрушении нельзя построить ничего хорошего.
    - Неужели ты оставишь его одного? – Эльф, пришедший с Рэйнаром, не выдержал и обратился к нему. Молодая знаменитость улыбнулся в ответ, тронул своего не менее знаменитого спутника за плечо и пошел в темноту осуществления заветной мечты – исполнять свои песни для тех, кто в них верил.
    Когда они убили последний аккорд последней песни, зал еще долго кричал и шумел, не отпуская группу, пока они не выпустили «на бис» еще несколько своих «визитных карточек». Потом публика начала расходиться, получив приглашения на следующий концерт и заверения, что Рэйна они смогут увидеть и там.
    Свет в клубе погас, остался только один единственный прожектор, тот самый, который первым нашел в начале вечера Рьё. Сейчас Рьёллин сидел в центре луча света, похоже, они были друг к другу неравнодушны.
    Рэйна окружили Кейвин, Катохин, Маэссару и Тегонян, наперебой они засыпали его вопросами и радостно хлопали по плечам. В прошлый раз из-за присутствия Микаэлы им не удалось поговорить, и сейчас эльфы старались вдвойне. Тиалиан всеобщего восторга не разделял, впрочем, как всегда. Обязательно должна быть ложка дегтя в бочке меда, сладкой жизнью быстро пресыщаешься. Периодически полуэльф бросал взгляд в темноту, где у лестницы, ведущей на улицу, по-прежнему стоял еще один нежданный гость сегодняшнего концерта, и его одинокая фигура ужасно раздражала Рьё.
    После нескольких намеков администрации клуба, так рисковавшей сегодня вечером, группа T&T принялась складывать инструменты. Только тогда Рэйн наконец подошел к Рьёллину.
    - Это ты его притащил?
    Сначала Рэйнар даже не понял – о ком говорит его друг, но вспомнив, что пришел с Акамелем, рассмеялся.
    - Ты же привел Таис. – Без злости пожал он плечами, кивнув через плечо на девушку, просидевшую весь вечер в самом темном углу клуба. – Если она снова решит, что ее работа важнее нас всех, то очень скоро мои визиты сюда прекратятся. И вероятно уже навсегда.
    - Похоже, жизнь ничему тебя не учит. – Огрызнулся полуэльф и поднялся. В этот момент его лицо вдруг вытянулось, как будто он только что съел целиком лимон. Рэйнар искренне посочувствовал этому лимону. – А кто пригласил сюда ее?!?
    - Я всегда говорила им, что ты вернешься, а они не верили. - Все присутствующие обернулись на этот глубокий голос, как будто созданный только для одного – для любви.
    Она стояла в дверях, ореол приглушенного света от неоновых огней на улице выгодно подчеркивал все достоинства ее безупречной внешности - волосы рассыпаны по плечам в самом тщательно уложенном беспорядке, один из лучших стилистов Города убил на это часа два – не меньше, на красивом личике выражение радости полководца, приведшего армию к победе. Короткая юбка едва прикрывала длинные стройные ноги, тонкий атлас топика едва сдерживал полную грудь. От кончиков пальцев в босоножках на огромной шпильке, до кончиков своих ухоженных волос – Харалина Клима была совершенна.
    Хара всегда была такой – победы становились ее заслугой, поражения - виной всех окружающих. И всё, абсолютно всё внимание должно было принадлежать ей. Королева экранов и глянцевых обложек не признавала иных величин и правил. Когда с осознанием окружающего мира к тебе приходит привычка получать все, что хочешь, трудно стать другой. Бывшая девушка Рэйнара, словно шествовала по подиуму, подошла к нему и заключила его в объятия, страстно целуя в губы. Эльф не стал сопротивляться, напротив – он обнял ее за талию одной рукой, а второй взъерошил привычным жестом волосы. Это всегда вызывало ее праведный гнев, но только не сегодня.
    Тэгонян скривился, как от зубной боли и показал Кейвину и Катохину два пальца у рта, изображая тошноту. Маессару невозмутимо крутил палочки. И только Рьёллин посмел разрушить картинку, как будто сошедшую со страниц светской хроники. Взяв девушку за локоть, он с силой потянул ее на себя.
    - Убери руки от Рэйнара.
    - А то что, братик?
    - А то этих рук у тебя не станет.
    Брат и сестра стоили друг друга, даром, что в них текла кровь разных народов. Харалина отпустила Рэйнара, но тут же повисла у него на руке снова, тем не менее, уже не так откровенно прижимаясь к эльфу всем телом.
    - Хочу поужинать с тобой, хочу услышать, как ты скучал, как не мог спать ночами, и как счастлив снова видеть меня! – Она скользнула рукой к вырезу на его свитере и провела указательным пальцем по соленой от пота коже. – Хочу тебя! Всего! Ты мой!
    Рэйнар весело и искренне рассмеялся, как не делал уже давно. Он почувствовал, что вернулся домой. Именно такой по его представлению должна была быть настоящая семья. Такая семья, которой у него никогда не было. Семья, которой стали Джиан и Акамель. Стали частью его жизни, чтобы он в очередной раз мог сам, собственной рукой разрушить свой мир.
    Те, кто окружали Рэйна сейчас, не стали для него заменой всему, что он оставил в Академии, но их он любил не меньше, совсем иначе, но не меньше. Насмешливый страх – снова все потерять - оскалился в душе молодого эльфа. Крепче обнимая Харалину, чтобы разверзшаяся темная и зловонная пасть не поглотила его снова, молодой эльф вызывающе прошептал, склоняясь к маленькому ушку:
    - Все, как ты пожелаешь, rhena*.
    Две девушки, шестеро эльфов и один несносный полуэльф, растворились в ночи, но пустые улицы еще долго хранили их смех и шутливую ругань, пока нога в высоком сапоге не затушила об асфальт, казалось, все еще хранивший отпечаток следа Рэйнара, очередную сигарету. Эльф, приказавший миру звать себя Торавин Алвансэл, засунул руки в карманы длинного плаща и побрел прочь – судьба в лице его и Экареда продолжила свой бой.
    Кто-то воюет за свой народ, кто-то за свои идеи, кто-то за собственную свободу, кто-то за большие деньги. Эти молодые люди и эльфы воевали за право быть собой здесь и сейчас. Тем лучше, что они не подозревали о ниточках, привязанных к их рукам и ногам.

* Королева (эльф.)

3 июня.

    Слезы ночного дождя остывали на роскошных венках из алых роз, убранных черными траурными лентами. Считать их никому не пришло в голову, «скорбящим» по виновнику сегодняшнего «торжества» не было числа. В обществе, которое собралось в это субботнее утро на городском кладбище, любое действо готовилось и проводилось с размахом и от души. Какая разница – радостное оно или печальное? Если нельзя выходить замуж в грязном исподнем, то умирать и подавно. Самые богатые представители городского бизнеса, исключительно люди, провожали в последний путь одного из лучших своих представителей с оркестром и салютом.
    От нечего делать устным счетом занялась Микаэла, альтернативой этому занятию было созерцание носков своих неприлично дорогих туфель бесповоротно испорченных лужами и грязью. Промокнув краешки глаз не от несуществующей скорби, а от сожалений о потраченных на поиски этих туфель часах, Микаэла надела большие темные очки и еще сильнее вцепилась в локоть Торавина Алвансела, на котором и так практически висела все утро.
    - Когда уже эта изощренная пытка закончится? У меня такое чувство, что закапывать сейчас будут всех нас, а не его. – Едва слышно прошипела она, косясь на семейство Герхарта Майля, чья громкая, безвременная кончина привела ее в субботнее утро на самое пакостное из знакомых Мике развлечений – похороны.
    Жена «дядюшки Герта» Эвелина сидела прямо, словно проглотив палку. Черное платье и шляпка с вуалью явно были творением из последней коллекции Алехандро Вильяджо. Вот она жизнь, хочешь - не хочешь, а всегда нужно быть готовой стать вдовой, подобную предусмотрительность можно было лишь похвалить.
    Вильгельм Майль, хоть и был старше Микаэлы на несколько лет, всегда казался ей нерешительным мальчишкой. Вот и сейчас он мялся за спиной матери, опустив голову и изредка пытался погладить ее по плечам, но каждый раз получал жесткий отпор в виде нюхательной соли, тут же подносимой к скульптурно вылепленному носику Эвелины.
    Все знали, делами до последнего заправлял старший Майль, и на кого они остались тепепрь – неизвестно. Совет директоров корпорации NEWS скоро съест молодого наследника, если, конечно, не окажется, что все ошибались в нем. В последнее Микаэле не верилось.
    Внучка Герхарта громко и надрывно рыдала над закрытым гробом. Надо признать, что из всех собравшихся, если наследнице семьи ди Коррейа кого-то и было жаль, то эту девочку, еще верившую в то, что смерть – плохо. А если подумать хорошенько, то и ее не жаль – эта вертихвостка просила автограф Рэйна. Школу еще не закончила, а туда же – фанатка…
    - Если бы ты не пила сегодня с утра, и вчера вечером, и позавчера…
    Мика терпеть не могла этот тон Алвансела. Не обвиняющий, не осуждающий, а констатирующие факты.
    - Не читай мне нотаций, я уже выросла из этого возраста. – Микаэла предусмотрительно сделала шаг назад, толпа вокруг свежевырытой могилы ожила и одним большим выдохом раздалась в разные стороны – служащие кладбища запустили механизм, опускавший гроб в теплые искупающие все грехи объятия земли.
    - Иногда мне кажется, что ты все та же девчонка, которая пришла ко мне за помощью, когда весь мир был против тебя. – Торавин сжал плечи Мики, не позволяя окружающим задеть ее. Она поймала себя на мысли, что никогда не обращала внимания на подобные мелочи и по-хорошему не понимала, что эти надежные руки все последние годы действительно защищали ее от всего мира, как она и просила, как он и обещал.
    - Прекрати, ты не заставишь меня изменить решение, выкручивая руки прошлым. В семнадцать у меня еще было то, ради чего можно бунтовать, в двадцать восемь осталось только то, что нужно спасать. – Женщина исключила понятие «сомнения» из своего словаря.
    - Значит, мне стоит готовить поздравления? – Эльф помолчал и все же позволил себе усмешку, вдыхая душистый запах волос своей госпожи. - Или соболезнования?
    Эвелина Майль бросила первую горсть земли на гроб своего мужа. Глухой удар все-таки исторг из ее горла одинокий крик страдания. Пряча лицо на груди у сына, она разрыдалась, Вильгельм, похоже, тоже был готов расплакаться, его дочь обняла обоих – отца и бабушку, она уже совсем беззвучно вздрагивала всем телом. Не желая наблюдать за картиной чужого горя, Микаэла обернулась к Торе, и лицом к лицу столкнулась с тем, кто десять лет назад спас ее саму, но разрушил семью ди Коррейа.

    - Тора, помоги мне.
    Личный помощник Антонии ди Коррейа оторвался от ноутбука и посмотрел на нескладную девчонку, стоявшую в дверях его кабинета в «Золотом Яблоке». Слезы висели на ее длинных ресницах, и она злыми движениями вытирала их.
    - Ты так не хочешь выходить замуж?
    - Ему тридцать пять! – Она забралась на просторный кожаный диван с ногами и откинула голову на высокую спинку. Казалось, что эта девочка устала сражаться со всем миром в одиночку.
    Торавин знал, что старшая из сестер ди Коррейа никогда и ни у кого не просила помощи, за это ее вечно ругали родители, они почти впадали в ярость, слыша в очередной раз «это мои проблемы, я сама со всем справлюсь». Визит Микаэлы к нему стал сюрпризом. Надо сказать, весьма удачным по времени и приятным по тем возможностям, которые можно было извлечь из этой наивной мольбы о помощи.
    - Мики, ты говоришь это так, как будто он старик. А я, между прочим, старше его.
    - Эльфы… - Тоскливо протянула девчонка, словно говорила это уже сотни раз. - Вам не понять. Рэйнар тоже смеется, когда я говорю - целых десять лет… Он говорит, что это один миг. Вам не понять.
    - Так дело, не в Гийоме Клима, дело в Рэйнаре? Ты любишь этого мальчишку? – В глубине ярко-зеленых сегодня глаз разгорелся опасный огонек, который тлел там всегда. - Хорошо. Я помогу тебе.
    Алвансел выполнил обещание. Именно три дня спустя после этого разговора Антония ди Коррейа собрала фамильные ценности и уехала в аэропорт, захватив с собой младшую сестру Микаэлы. Паскуале отменил помолвку своей старшей дочери и давнего друга их семьи – Гийома Клима, теперь Мика была нужна самому главе семьи, дела которой находились в ужасном состоянии и без денег Клима грозили меценатам банкротством.
    Микаэла могла быть счастлива, она была свободна, хотя и заплатила высокую цену за свой каприз.

    - Больше не надо меня защищать, Торавин. Мне больше не нужна твоя помощь, мне не нужна ничья помощь. - Мика вывернулась из рук эльфа, благо, они стояли в последних рядах, и их почти никто не мог увидеть. Все были увлечены художественным возложением венков и цветов. Впрочем, правила приличия и этикет волновали сейчас Микаэлу в последнюю очередь.
    Достав из сумочки пачку сигарет и закурив, чтобы немного успокоить дрожащие руки и справиться с подступающими в последнее время по поводу и без повода слезами, молодая женщина быстро шла по насыпной дорожке между могил и фамильных склепов. Многие поколения древнейших и знатнейших родов людей покоились здесь. Угнетающее чувство – знать, что здесь ждут и тебя. Пугающее совпадение встретить тех, кто жаждет здесь тебя увидеть.
    Они стояли на холме, облокотившись на высокий каменный крест. Черная форма УУУ, нашивки с раскидистым деревом - знак секции «Эльфы». Старые знакомые были рады видеть Микаэлу. Демонстративно медленно и вежливо они склонили головы в знак приветствия. И улыбнулись.
    Дафна Давенпорт и Вероника Стенфорд напомнили о своем существовании как раз во время, заставив Мику утвердиться в принятом решении.

3 июня. День.

        Раз.
        Зал погрузился в полную темноту.
        Два.
        Луч прожектора косо упал на сцену, установив почти осязаемый столб золотого света.
        Три.
        Эльф медленно шагнул в освещенный круг и поднес к губам микрофон. Сравнить его с мухой, с разгона вляпавшейся в мед? Можно, но это грубо и скучно. И неправда.
        Четыре…
        Джиан Парвальдо нажал на кнопку, изображение пропало. Видеоцентр открыл пасть и выпустил DVD с концертом Рэйна на свободу. Джиан аккуратно вернул его в коробку и поставил на полку.
        Утро началось и закончилось концертом бывшего лучшего друга, день в таком случае вообще должен быть запредельно прекрасен. Подбодрив себя далекой от логики мыслью, Джиан принялся собираться. На лучшую в мире работу - приносить людям счастье. В своем лице, конечно.

        Сборы прервал телефонный звонок, но увидев высветившийся на определителе номер, Джиан решил предоставить разговор автоответчику. Железяка терпеливее. Тем более, для этого адресата он записал отдельное сообщение.
        - Дорогая Ирмелин! – радостно отозвался аппарат голосом Джиана. Ирмелин терпеть не могла, когда ее называли «тетей». – К сожалению, сейчас меня нет дома. Но здесь полностью к вашим услугам совершенно пустая кассета пленки, говорите, что душе угодно, и главное, сколько угодно. Я вернусь и обязательно все послушаю! Целую.
        - Ты! – возмущенно набрала воздуха Ирмелин, но ее снова прервал автоответчик:
        - Говорить можно после звукового сигнала. Нет, все еще нельзя. А вот теперь – можно!
        - Мило-то как, - оценила тетушка. – Дорогой, когда ты уже прекратишь быть таким болваном? Я звонила Тоби, и он со мной согласен, и Руди согласен, то есть, я с ним не разговаривала, но и так знаю, что он скажет. Дорогой, ты должен прийти на собрание акционеров. Ты меня слышишь, я же знаю, что ты там?! Пора интересоваться семейными делами, а ты все скачешь…
        Джиан послал телефону воздушный поцелуй и захлопнул дверь.

        Он благоразумно воспользовался грузовым лифтом. Выглянул в вестибюль и похвалил себя: фанатки держали под прицелом двери главного лифта, а часть умело наступала на дежурного.
        - Ну пожалуйста! Он же должен быть здесь!? - шумовая атака зашкаливала за ультразвук. На что способна толпа девочек, желающая видеть кумира?
        На все.
        Форма дежурного превратилась в мундир, а он сам - в последнего защитника на редутах небоскреба "Воздушные замки". Израненный, но не сломленный, он мертвой хваткой держался за стойку и ослабевшие пальцы в последнем усилии тянулись к кнопке вызова охраны.
        Джиан натянул на голову капюшон, поправил солнечные очки, ссутулился, и, загребая ногами, медленно пошел к выходу. По пути помахал дежурному и кивнул. Тот все понял правильно. Минут через пять "Клубу Straede" сообщат, что у господина Парвальдо очень важная репетиция, и он уже ушел. Дежурный продержится, а вот охраны не надо. Фанатов обижать нельзя. Тем более, эти девочки - организованные. Пошумят еще немного, оставят свои письма и подарки на той же стойке и уйдут. О том, что есть на свете еще и неорганизованные фанаты, Джиан старался не вспоминать – слишком страшно.
        С тихой тоской он подумал о подарках. С письмами разбиралась администрация Академии, иначе всю группу завалило бы давным-давно. Но вот подарки... После того как Лэйкен радостно наелся шоколадного печенья из красивой коробочки с ленточкой и старательно выведенной надписью "для Straede", а потом неделю провалялся в клинике с тяжелым пищевым отравлением, на еду, переданную фанатами, straedовцам даже смотреть не разрешали. Позже выяснилось, что в печенье, помимо того, что там должно быть, во время приготовления щедро сыпанули "порошка на приворот" – девочка явно решила убить одной печенюшкой весь музыкальный цвет поколения (как грустно сказал Кэссин, глядя на Лэйкена на больничной койке: "Мы его едва не потеряли. А счастье было так близко...").
        Оставались игрушки. Большой шкаф в самом темном углу квартиры Джиана в тесноте и обиде населяли плюшевые зайцы всех цветов и размеров. На втором месте были коты. Третье занимал раздел "разное" - то, чья животная или человеческая принадлежность определялась с большим трудом. Одно время он дарил тех, кто посимпатичнее, Лауре - девочки же любят мягкие игрушки? Но после пятого длинноухого Лори торжественно вручила ему на день рождения кислотно-розового зайца с идиотской мордой, самого большого, какого только можно было найти в городе. Джиан намек понял, а к зайцу со временем даже привязался.
        Некоторые игрушки Лори все-таки у него забирала, но ее выбор обычно падал на самых страшных и криво сшитых. Говорила, они забавные. Лаура сама была забавной, и думая о ней, он улыбался.

        Ехать на репетицию было решено на автобусе. Джиан любил быть рядом с людьми, главное, чтобы люди об этом не знали.
        На заднем сиденьи две девушки вырывали друг у друга из рук журнал и восхищенно ахали:
        - Ой, какая прелесть!
        - А как он на нее смотрит, видишь? Я сейчас умру!
        - Да я про ее кофту, вчера такую же в центре видела! Ты знаешь, сколько она стоит?!
        - Ну, это же Рэйн, по-твоему, у него будет девушка во второсортной футболке?! Хотя она не слишком красивая, вот Харалина...
        - Да ты завидуешь!
        Джиан врубил плеер, и мир снова стал таким, как нужно. Без сплетен о Рэйне и его новой пассии. С другой стороны, мелкие неприятности для того и даются, чтобы оттенить в целом прекрасную жизнь. Несомненно, прекрасную.

        - Рэйнар уходит! - в комнату для занятий старшеклассников влетел Тайсэн из младшей группы. Откинув со лба длинную челку, он посмотрел на всех совершенно круглыми глазами и растерянно повторил, - Уходит...
        - Куда?
        - Что за чушь!
        - Ты как узнал?
        - Я мимо... его комнаты... - Тайсэн наконец сумел вдохнуть как следует и закончить фразу, - проходил. А он вещи в сумку складывает! Потом взял ее и пошел! Вниз!
        - Может, к родным? - неуверенно произнес кто-то.
        - Ты дурак, да? Он же сирота.
        - Джиан знает! Джиан?
        Джиан сорвался с места, едва услышав про сумку. Бред, бред, стучало в виски, пока он гигантскими прыжками преодолевал лестницу, ничего не случилось, уверял он себя, открывая тяжелую дверь Академии, все будет как раньше, бормотал он, надеясь поверить.
        Поздно.
        Рэйнар уходил, не оглядываясь. Шаг в шаг с Микаэлой ди Коррейа, легко забросив сумку за спину. С гордо, pest, поднятой головой.
        - Рэйнар!
        Они не остановились. Джиан подумал, что если продолжать так бежать и орать, как придурок, то до удара недалеко, что-то одно надо прекращать. Или потом решил, что именно так подумал? Он не любил вспоминать тот день. Так или иначе, он побежал еще быстрее и продолжил орать во весь голос. Если кто-то в Академии и не был в курсе, сейчас все уже наверняка прилипли к окнам. Плевать.
        - Рэйнар!
        Встали. Тяжело дыша, Джиан обошел так и не обернувшегося эльфа и смог, наконец, посмотреть ему в лицо. Лицо не выражало ничего, кроме вежливого безразличия.
        - Рэйнар принял предложение семьи ди Коррейа, отныне его делами занимаемся мы, - спокойно сообщил голос Микаэлы. Ее саму Джиан не видел, хоть и стоял рядом. Не хотел видеть. Он смотрел в лицо лучшему другу и отчетливо понимал, что с этого дня перед этим сочетанием навсегда встанет слово "бывший".
        - Уходишь, как трус?! - Ярость заставила его выпрямиться и придала сил. - Хорошо, мне ты не сказал, но остальные почему? Акамель тоже? Ты... - он шагнул ближе и вцепился в плечо эльфа, - Как ты...
        Не изменившись в лице, Рэйнар скинул его руку, кивнул Микаэле, и они продолжили идти. Джиан уже мечтал о драке. Взгляд Рэйнара на долю секунды заставил его сомневаться в собственном существовании. Он не должен делать вид, что его не существует!
        Джиан снова забежал вперед, попытавшись остановить этого чокнутого. На этот раз Рэйнар его просто отодвинул. На своей шкуре Джиан понял, что значит "рыдать от бессилия", если бы он умел плакать. Со странным упрямством он продолжал вставать, преграждая путь Рэйнару. И получал равнодушный отпор, так что сам себе начал казаться участником идиотской игры. Но ведь когда играют, надо смеяться, разве нет?
        Ворота. Уже пришли, да? Стоявшая рядом с машиной охрана подтянулась, собираясь грудью бросаться на защиту нового приобретения своей хозяйки. Да подавитесь вы все. Могу хоть ручкой помахать. Джиан прислонился к ограде и прикрыл глаза.
        - Не стоит. - Снова женский голос. А, Микаэла. Ди Коррейа. Очень приятно. - Вы еще увидитесь с вашим другом.
        - Он мне не друг. - Джиан сжал кулаки. Нелепость всего происходящего требовала ответить еще большей бессмысленностью. Завыть, например.
        Рэйнар удовлетворенно кивнул, точно дождался правильного ответа, и сел в машину.

        - Какой смысл назначать время, если собираются все, кому как в голову взбредет? - раздраженно встретил его Кэссин. - И почему я один сижу здесь, как прОклятая принцесса в ожидании рыцарей?!
Кэссин. Первое впечатление - эльф, который умрет от потрясения при виде неправильно завязанного галстука. Виртуозно владеет восемнадцатью столовыми приборами, и это еще не предел. Сломанный ноготь выбьет его из равновесия на несколько часов. Ехиден и наблюдателен, в сочетании эти качества просто ужасны.
        Второе впечатление Джиан получил, когда им вдвоем пришлось отбиваться в ночном клубе от какой-то пьяной компании. Удар левой был у Кэссина поставлен особенно хорошо, правда, предъявить Джиану счет за загубленную куртку он пригрозил сразу, как только уложил в отключку последнего нападавшего. Вот такая многогранная личность. Джиану казалось иногда, что под маской капризного эстета прячется лицо наблюдателя, с одинаково холодным любопытством изучающего все, что придется. Кэссин ждал, а чего - вряд ли кто-то мог сказать.
        - Ты нас не дождалась, дорогая, - вздохнул Джиан. - Полагаю, дракон тебя уже умял за милую душу.
        Появившийся в дверях Лэйкен, согнулся вдвое, пытаясь сдержать хохот. От любой шутки он смеялся так, что становилось страшно. Это Лэйкен, что еще сказать? Его слишком много, он первым смеется своим же шуткам, а шутит несмешно. В Академию попал в шесть лет, о том, где он был до, и с кем жил, не рассказывает. Если попросить его залезть на небоскреб и спрыгнуть, полезет, не раздумывая, потому что "это же друзья попросили". Джиан на всякий случай никогда ничего подобного не просил, и другим запретил: с этого идиота сталось бы и выполнить. Временами на Лэйкена находил столбняк, и он буквально застывал на месте, мгновенно каменея лицом. Все остальное время более живого эльфа найти было трудно. Даже - более чем живого.
        - Неправда, он бы подавился! - Лэйкен, как всегда, рассмеялся первым.
        - Отравился, - усмехнулся Кэссин. - Где остальные клоуны, хотел бы я знать?
        - Они уже идут! - сообщил Лэйкен, пытаясь колесом пройти по залу. Длиннющие ноги цеплялись друг за друга и явно мешали.
        Старый добрый знакомый цирк. Только все прочие так развлекаются, а мы живем, разницы-то.
Джиан кинул сумку к стене и начал разминаться.
        Крис и Мартин попытались зайти одновременно и застряли в дверях. Крис - на котором оставалось разве что написать большими буквами "я - крутой", и Мартин, за годы в группе умудрившийся остаться вменяемым, общаясь со всеми ними. Человек-загадка, одно слово.
        - Сэлкар уже внизу, сказал, сейчас будет, - предупредил Мартин. - Недовольный.


        Сэлкар нашел его сам. После ухода Рэйнара Джиан сорвался: почти каждую ночь уходил в город. Иногда с компаниями, чаще один. Пил, гулял, ввязывался в драки. Какой бог его хранил, и за что, непонятно. Акамель занимался по десять часов в день, его способ лечения покоя не давал. Академия молчала. Даже когда Джиан увел целую группу младших, которым вообще полагалось сидеть тише воды, куратор лишь мягко пожурил "за опрометчивый поступок". То, что за такую "опрометчивость" его положено гнать из школы, никто и не вспомнил.
        Джиан знал, почему, и от этого все его выходки казались мелкими и смешными. Так на них и смотрели наставники. Перебесится. Рэйнара нет, а Парвальдо - лучший из тех, кто остался. Пока Рэйн был рядом, их соперничество веселило. Чтобы взлететь, нужны два крыла, и они помогали друг другу лететь, отталкиваясь и сближаясь. А теперь… Плевать на все.
        Сэлкар уже тогда считался самым успешным менеджером Суль. Был еще Экаред, но тот держался в стороне от происходящего. Джиан ловил иногда его равнодушный взгляд, бесило страшно.
        Какой это был клуб, он не запомнил. Помнил только, что вдруг оказался посреди длинного и запутанного разговора с эльфом со светлыми глазами.
        - Я работаю только с лучшими, - Сэлкар помолчал, давая возможность сделать все выводы из этой фразы. – Ты – лучший.
        - Сделаешь меня вторым Рэйном?
        - А ты этого хочешь?
        - Нет. – Джиан поднялся, оставив на столе недопитые стаканы. – Я хочу быть лучшим. Пойдем.

        Он настоял на том, чтобы собрать группу. Если уж Рэйн пел соло. К тому же, потерять еще и Акамеля он не хотел. А Сэлкар организовал под это дело кучу графиков, объясняющих, какая польза именно от группы Straede. Сотрудничество шло на славу.
        Straede быстро поднялась на вершину. И, наверное, их можно было назвать друзьями. Приятелями. Джиан думал, что собрал их и держал, как они с Рэйнаром. Но – только он их, наоборот не получалось, или он не хотел.
        Сэлкар стремительно вошел и бросил на пол какой-то журнал.
        - Полюбопытствуйте, это интересно.
        Акамель, появившийся следом, попытался что-то сказать, но его заглушил возглас Криса, подобравшего журнал. Присвистнул Кэссин, оглянулся на Джиана как всегда спокойный Мартин. Один Лэйкен пожал плечами и принялся мерить шагами зал. Растолкав парней, Джиан перетянул журнал поближе к себе.
        Если бы не пара на ней, это была бы самая обычная "городская" фотография. Но этот журнал проходными снимками не интересовался. Если они размещали фото собаки, облаивающей прохожих, это, как минимум, была собака мэра.
        Заметка была полна вздохов и намеков: чудесная и неожиданная пара, прекрасный союз, мы можем надеяться, что вскоре... Молодой человек и девушка за столиком кафе. Она что-то рассказывает, он с улыбкой ее слушает. Даже если бы она сидела спиной, Джиан бы все равно узнал: по особенному, только ей свойственному наклону головы, по жесту руки, тому неуловимому движению, которым она сопровождала свои объяснения. Лаура. И Рэйн. Рэйн и Лаура. Что-то с утра было про хороший день?
        Джиан сунул журнал в руки Акамелю и вытащил сотовый. Трубка у нее всегда валяется где попало. Первый гудок, второй... пятый.
        - Джиан? - кажется, она растерялась? Или обрадовалась? Он помнил, что Лори терпеть не может разговоров по телефону, но сейчас даже тень замешательства в ее голосе казалась подозрительной.
        - Лори, что у тебя с Рэйном? - Акамель рядом поморщился. Надо было как-то мягче начать. Про погоду, например. Молчание затягивалось, и он переспросил, - Лори?
        Глубокий вздох.
        - Я не могу сказать.
        - Почему?
        - Потому что не могу. - Он был готов грохнуть несчастный набор микросхем об пол, но вовремя вспомнил, что врать Лаура тоже не любит.
        - Экаред поработал?
        - Отчасти. Джиан, я все равно отвечать не буду, извини.
        - Хорошо. Созвонимся.
        Он выключил телефон и снова принялся изучать фотографию. В улыбочке Рэйна было столько чистого и незамутненного счастья, что из себя это выводило на раз.
        - Тут все равно что-то не то. - Джиан сунул журнал под нос Акамелю и обличающе ткнул пальцем в снимок. - Каме, он так может смотреть только на еду после рабочего дня, ты же помнишь. Чего он хочет?
        - Простите за мелочное любопытство, - подал голос Кэссин, - но если ты объяснишь, какое отношение к происходящему имеет Экаред, мне будет легче пережить ваше обсуждение улыбки Рэйна.
        - Лаура сказала, что он как-то замешан. Ну, по тому, что удалось из нее вытащить, - Джиан вернулся в реальность. А в реальном мире давние воспоминания не весили и пушинки. Он - лидер группы, и отвечает за ее успех в первую очередь тоже он. - Значит, какой-то песенный проект, одобренный Суль. Сэлкар?
        - Меня в известность не поставили, - кисло отозвался менеджер. - Но я бы советовал быть готовыми к любой гадости. И hассматривать Рэйна с Лаурой как сильных соперников.
        Джиан знал, что Лори способна выделывать с музыкой. Не напрягаясь, так же легко, как и дыша. Но мысль о соперничестве с ней казалась нелепой. Она выполняет свой контракт. Виноват во всем только один эльф, лезущий, куда не просят, и ответит за все именно он.
        - Мы репетировать будем? - громко обратился он ко всем. - Концерт скоро. Или выйдем на сцену, покажем журнал и объясним, что не можем петь, потому что боимся сильных соперников?
        - А что, вариант. - Кэссин хмыкнул, но послушно занял свое место. Остальные подтянулись за ним.
        - Я попробую узнать что-нибудь, - уходя, пообещал Сэлкар.
       
        Решение убиться на репетиции так, чтобы ноги не держали, было выполнено. Но прекратить думать это не помогло. Мозги сегодня решили вдруг доказать, что они у него есть, и крутились со страшной силой. Жаль, что ничего кроме головной боли это не дало, Джиан уже понадеялся вдруг резко поумнеть. Мысли продолжали кружить вокруг Рэйна. Сделаться из лучших друзей бывшими легче легкого, но вот заставить себя не вспоминать о том, какими друзьями они были, оказалось сложнее. Впрочем, Джиан в себя верил. Он справится. Учитывая столько любезно предоставленных Рэйнаром поводов.

        Концерт в честь дня летнего солнцестояния собрал всех. Прямо как обещали в рекламе: объединяющее веселье. Люди, не загружающие себя размышлениями о происхождении древнего эльфийского праздника, эльфы, кривившие губы при виде того, что с этим праздником сделали, просто желающие хорошо провести время, ну и артисты. Потому что артисты - не люди. И даже не эльфы. Они - те, кто работает, когда развлекаются все остальные.
        Straede собрали все возможные аплодисменты, и вопли. Крис утверждал, что поймал еще и пару лифчиков, этому поганцу всегда везло больше.
        Радостно вопя и то и дело толкая друг друга, они столпились за кулисами. Золотой зверь удачи был крепко ухвачен за хвост и теперь мог только дружелюбно поскуливать.
        - Дальше - Thunder Awards! Хватит нас на "Золотую Молнию", а Джиан?
        - Джианчик, не спи!
        - Куда идем отмечать?
        - Какое отмечать, я спать хочу!
        - А мы тебя на диванчик в клубе положим. Команда должна быть едина! Джиан, очнись уже! Мартин спать, видете ли, хочет, что за веселье!
        - Господа, господа! - один из распорядителей осторожно вклинился в их компанию. - Вы загораживаете проход, сейчас выступление Рэйна, отойдите пожалуйста.
        - Сам обойдет! - хохотнул Крис.
        - Ничего страшного, мы уже уходим, - вежливо кивнул Джиан. - Пошли парни, повеселимся как следует. Вместе.
        Последние слова он произнес громче, чем нужно. Но для того, чтобы его услышал проходящий мимо Рэйн со своей подтанцовкой - в самый раз. Идти, не замедляя шага, оказалось легко, главное - не оглядываться.

Город Грома, южные кварталы, старое кладбище
Три года назад (или три раза по восемь месяцев спустя)

Диана хорошо помнила Пэйна, хоть и видела его всего пару раз. Что было не удивительно, так как человека с таким телосложением, как у него, сложно забыть. Для своих одного метра и восьмидесяти пяти сантиметров Десмонд обладал потрясающе развитой мускулатурой, от чего и вовсе казался гигантом. А если добавить к этому пронзительные голубые глаза и неимоверную грацию движений, то вполне понятно, что, увидев Пэйна хоть один раз, его уже не забывали.
Уж на кого, а на вора Десмонд никогда не был похож. Действительно, его странный выбор профессии вызвал целую вереницу обосновывающих этот выбор теорий. Самой популярной из них до поры было мнение, что Пэйн просто слишком труслив для «мокрых дел». Однажды полуэльф Айканаро в пылу спора так и сказал Десмонду. На такое оскорбление поднаторевшему в боевых искусствах полуэльфу вряд ли кто-то решился бы что-либо ответить. В лучшем случае оскорблённый выждал бы удачного момента, чтобы выстрелить Айканаро в спину.
Но Десмонд никогда не поступал, как все остальные. На какой-то миг наступила гробовая тишина – все ждали, чем же закончится публичное разногласие. Под огненным взглядом соперника Айканаро сжал, было, кулаки… и через миг всё было кончено. Никто толком и не заметил молниеносного удара, которым Пэйн сломал нос полуэльфу и сбил его наземь.
Кроме того, у Дэсмонда был пистолет, которым он, всё же пользовался очень редко.
Диана знала, что во многом ограбление – это компромисс безопасности и наживы. Все факторы можно свести к этим двум параметрам. Ограбление начинается с информации, затем начинается выбор партнёров, а завершает всё непосредственно «дело». Последняя стадия, как правило, самая тривиальная и даже пустяковая, так как успех её зависит от качества исполнения первых двух. Что же делать, когда надо ограбить мага?
За магические штуковины всегда неплохо платили. Просто те из них, которые являются чем-то большим, чем просто светящаяся пустышка, встречались слишком редко, чтобы кто-то всерьёз на них охотился. А вот визит в дом мага, специализирующегося на зачаровании сулил неплохие барыши. Но грабить мага – дело довольно непростое, а грабить хорошего мага – и вовсе самоубийство. Однако, не зря говорят, что деньги – двигатель прогресса…
Конечно, никто не станет лезть в дом мага, когда хозяин находится внутри. Но глупо и предполагать, что, уходя из дома, тот не оставит кого-то или что-то охранять свои сокровища. И, скорее всего, сюрпризов будет достаточно, чтобы остановить случайного домушника-одиночку. А, возможно, и не одного. Но большое количество людей тоже имеет минус, а именно привлекает внимание. Да и прибылью придётся делиться.
И раздумывать над планом особо некогда. Маг, торгующий своими изделиями, – цель номер один для УУУ. А если Управление выйдет на него – прощайте, денежки.

Так в голову Диане и пришла кандидатура Пэйна на роль сообщника. По какой-то причине, Десмонд был весьма падок на деньги, скрытен и никогда никого не подводил. Кроме того, можно было определить, действительно ли у него кишка тонка для опасных дел. Отвергнув по телефону предложение встретиться в кафе, он пригласил Диану на кладбище. Она ожидала чего подобного и даже не сильно удивилась.
Поиски Пэйна на центральном кладбище затянулись, и Диана уже с некоторым облегчением приняла решение уйти, когда заметила невдалеке огромную фигуру, склонившуюся над надгробной плитой. На плите было начертано всего два слова: «Элизабет Пэйн», а рядом лежал букет из двадцати трёх белых роз. Девушка подошла поближе, не зная, что сказать. Наконец, она нерешительно произнесла:
– Мне очень жаль…
– Ей было двадцать три, – не оборачиваясь, ответил Десмонд. – Сегодня исполнилось бы уже двадцать пять.
– Наверное, мне лучше уйти, – ещё тише сказала Диана.
– Нам обоим лучше уйти, – ровно ответил Пэйн, выпрямляясь во весь рост.
Он слегка согнул руку в локте. С секундным колебанием девушка взяла его под руку, и она двинулись вдоль засаженной деревьями аллеи. Они шли молча, и Диане становилось всё больше не по себе от кладбища, от Пэйна и от этой непонятной прогулки. Она высвободила руку и, поёжившись, обхватила свои плечи. Дэсмонд продолжал идти, не подавая виду, что заметил это:
– Ты что-то хотела мне предложить, верно?
– Да. Скажи, как ты относишься к эльфам?
– Ненавижу их.
Голос его был ровным. Таким голосом, например, апатичный человек мог заявить, что не любит картофельное пюре. Сравнение, возникшее у Дианы в голове, совсем не показалось ей комичным. Она снова поёжилась и на сей раз – не от холода. Какое-то время они молчали, медленно продвигаясь мимо скрюченных ветвей деревьев. Дэсмонд двигался бесшумно, казалось, даже опавшие листья под его ногами не издают привычного хруста.
– А как ты относишься к риску? – решилась спросить девушка.
– Ближе к делу, – тем же бесцветным голосом ответил Пэйн.
– Есть на примете один маг. Если повезёт, оттуда можно будет унести столько, что лет за пять не потратить. Только действовать надо вдвоём.
– Заманчиво. И сколько причитается мне?
– Двадцать пять процентов, – быстро выдала заготовленный ответ Диана.
– Сорок, – категорично сказал Дэсмонд.
– Хорошо, – согласилась девушка с видимым облегчением. – А теперь к деталям…

Окрестности Города Грома
Восемь дней спустя
Ничего не может быть романтичнее езды тёмной ночью на ворованном автомобиле. Именно к такому заключению пришла Диана, сидя на переднем пассажирском кресле объёмного седана. Машину вёл Пэйн. Время от времени он одной рукой доставал из кармана куртки металлическую флягу и делал пару глотков. Это раздражало Диану всё больше:
– Может не надо столько пить перед делом?
– Это яблочный сок, – Дэсмонд пожал плечами. – За меня не беспокойся. Хочешь пить, так и скажи.
– Очень смешно, – буркнула девушка.
– Я и не шутил, – слегка удивился Дэсмонд. – Ты уверена, что эльфийской четы нет дома?
– По крайней мере, сейчас они должны быть уже в небе, на полпути к какому-нибудь островному курорту. А что тебя беспокоит?
– Слишком мы поспешно действуем.
– Я хочу быть там первой, скорее всего за его магическими штуковинами охотимся не мы одни.
– Ладно. Кстати, – заметил Пэйн, выезжая на юго-восточное шоссе, –колдун живёт в престижном районе, в ста километрах от города. Дома там стоят не меньше восьми сотен.
– Его дом стоит на отшибе. А ты, что, хочешь прикупить себе там жилище за миллион?
–Нет. Эльф, живущий в дорогом доме, давно должен был стать мишенью для Управления.
– И что ты хочешь этим сказать? – подозрительно спросила Даина.
– Они его покрывают…
– Ещё одна теория заговора, да? Давай поговорим об этом в другой раз. После дела.
– Я думал, тебе скучно, – пожал плечами Десмонд.

– Какой у нас план действий? – спросил Пэйн, когда он дошли до самого особняка.
– Заходим внутрь, поднимаемся на второй этаж в лабораторию, аккуратно берём всё, что имеет ценность и уходим. Если наткнёмся на деньги или драгоценности, берём и их – сделаем вид, что это обыкновенное ограбление.
– Думаешь, он подаст заявление в полицию? – усмехнулся Дэсмонд.
– Всякое может быть…
Диана с помощью электронной отмычки обезвредила сигнализацию у входной двери и, подобрав комбинацию, ковырялась отмычкой в обыкновенном замке.
– Логово мага я не так представлял, – признался Пэйн.
– Думал, тут сверкают молнии, и носятся летучие мыши?..
Замок щёлкнул, дверь открылась, и Диана ступила внутрь. Половица прогнулась под её ногой, издав жуткий скрип. Они замерли и стояли какое-то время неподвижно, но не услышали больше ничего, кроме пения цикад во дворе. Диана собралась уже делать второй шаг, но неожиданно твёрдая рука легла ей на плечо и буквально вытянула её из здания.
– Я пойду первым, – одними губами сказал Десмонд. – Ступай за мой… шаг в шаг.
«Так оно даже лучше,» – подумала девушка и лишь молча кивнула.
Каким-то непостижимым образом Пэйну удавалось правильно выбирать дорогу, и, не издавая больше громких звуков, они прошли прихожую и поднялись на второй этаж. Перед ними находились три двери.
– Куда теперь? – шёпотом спросил Дэсмонд.
Диана жестом показала налево, и он тихо приоткрыл дверь, зашёл внутрь и обернулся:
– Только эльф мог додуматься построить кухню на втором этаже…
Вдруг в комнате зажёгся свет. Напротив Пэйна стояла эльфийка с дробовиком в руках. На её лице с размазанной помадой и потёками туши под глазами был написан ужас. Дэсмонд не видел её. Но когда Диана только открыла рот, чтобы выкрикнуть предупреждение он уже пришёл в движение. Он нёсся прямо на винтовку, нацеленную ему в голову. Палец эльфийки лёг на спусковой крючок.
Грохнул выстрел, но за миг до этого Дэсмонд припал на одно колено. Кухонный шкафчик за ним разлетелся в щепки. Левая рука Пэйна выхватила дробовик и отшвырнула его в сторону, а правая направила Глок эльфийке в голову, взведя курок. Она смотрела в маленькое дуло пистолета, не смея пошевелиться.
– Дэсмонд! – приглушённо выкрикнула Диана и шёпотом продолжила. – Не стреляй! Если кто-то услышит один выстрел, то он может подумать, что это чей-то карбюратор или что просто показалось. А два выстрела…
Какое-то время ей казалось, что Пэйн всё равно выстрелит. Наконец он медленно вернул боёк на место и опустил руку.
– Хорошо.
Неожиданно рука с зажатым в ней пистолем с размаху ударила эльфийку в висок. Она упала на пол, словно тряпичная кукла, ударившись головой ещё раз – об угол стола. Диана с ужасом смотрела на раскрытые глаза мёртвой и на тёмную лужу крови под её головой. Наконец, она оторвала взгляд и посмотрела на Дэсмонда. Тот, слегка наклонив голову, с интересом вглядывался в широко раскрытые глаза безжизненной эльфийки.
– Ты убил её?
– Да.
С явным разочарованием на лице он повернулся к Диане, мгновенно отпрянувшей назад.
– А что ты предлагаешь? – спокойно спросил Пэйн. – Предложить её забыть наши лица и моё имя и просто уйти?
– Да, наверное, ты прав, – девушка взяла себя в руки. – Похоже, они рассорились, и она решила не лететь… я пойду и возьму, что надо, а ты лучше подожди внизу. Вдруг кто-нибудь всё-таки вызовет полицию.
Дэсмонд молча кивнул, спустился вниз и вышел на крыльцо дома. На улице моросил мелкий дождь. Он сел на корточки и смотрел, как по земле из сточных труб текут небольшие ручейки воды. На какой-то миг ему показалось, что течёт не вода, но кровь. Пэйн обхватил голову руками и с силой сдавил виски. Ему вдруг захотелось, чтобы кто-то отмотал время назад. Тогда он не стал бы пригибаться от выстрела. Не стал. Пережить день жизни…
Из особняка вдруг раздался нечеловеческий полный агонии вопль. Дэсмонд не сразу даже понял, что он женский. Он вскочил на ноги и взлетел на второй этаж, распахивая на лету дверь кухни. Над телом эльфийки склонился плачущий маг в брюках и пиджаке, за ним синели остатки недавнего портала. Тело Дианы лежало в следующей комнате, в её шею впилось зубами уродливое чудовище, напоминающее ни то льва, ни то шакала. Словно почувствовав на себе взгляд Пэйна, монстр отнял окровавленную пасть от тела и посмотрел на человека кроваво-красными глазами. Ни издав не звука, тварь понеслась по коридору на человека.
Выйдя из оцепенения, Пэйн достал из-за пояса Глок, вскинул его и выстрелил – раз, второй, третий… чудовище прыгнуло на него, сбивая с ног. Уткнувшись локтём в подбородок монстра, он изо всех сил пытался держать громадные клыки подальше от своего лица. Раздались ещё два выстрела. Тело твари обмякло, и человек скинул его на пол. Туша стремительно разлагалась, источая при этом невыносимый смрад. Покачиваясь на ватных ногах, Дэсмонд поднялся и тяжело опёрся на стоящий рядом стул. Его взгляд был прикован к изуродованному телу Дианы.
– Ты, – эльф поднял голову и посмотрел на человека. – ТЫ убил её!
– Да пошёл ты, – Пэйн опустился на стул.
С отчаянным криком маг направил руки на человека. С пальцев его сорвались потомки тьмы и, переплетаясь, точно змеи, ударили Дэсмонду в грудь.
– Теперь ты сдохнешь в мучениях, ублюдок!
Человек вскочил со стула и всадил в грудь эльфа две пули. Тот рухнул на пол, на губах его выступила кровь. Пэйн подошёл ближе.
– Увидимся… в аду, – произнёс эльф.
– Увидимся, – подтвердил Пэйн и выстрелил магу в голову.
«Пора убираться,» – решил он. – «Теперь полиции точно не долго ждать осталось…»
Неожиданная боль в груди парализовала Дэсмонда. Он попытался расстегнуть воротник, но пальцы не слушались. Он рухнул на пол и замер.

– Что у нас здесь, Говард?
У небольшого особняка стояло пять полицейских автомобилей и две машины скорой помощи. В один ряд лежали четыре чёрных непрозрачных мешка.
– Жмуры, – со свойственной ему лаконичностью ответил полицейский патологоанатом. – Два мужских: человек и эльф, и два женских. То же самое. Патрульные уже их пробили по базе. Эльфы – это супружеская пара, владельцы особняка. Что странно, муж должен быть сейчас в отпуске, в другом городе, почти в тысяче километрах отсюда.
– Маг?
– Ещё какой! В его нижнем белье сейчас копаются ребята из УУУ. Прогнали полицейских, не дали даже толком снять отпечатки пальцев на месте преступления.
– Ну а люди кто?
– Женщина ещё  не опознана. А вот паренёк оказался тем самым, чью жену года три назад убили эльфы. Кажется, Пэйн. Помнишь, была такая громкая история.
– Решил ограбить мага? Или убить?
– Вот, уйдут наши «антимаги», и ты это выяснишь. Ты же у нас «убойник». Лично я ничего не вижу плохого в том, что не стало эльфа, да ещё и мага. Вот парня жаль. Такая личная трагедия в жизни…

Окрестности Города Грома, одно из эльфийских поселений
Наши дни, 3 июня, ночь
Существовали лишь боль и огонь…
Сначала это было не так плохо. Это можно было пережить. Раз-два в месяц стискивать зубы на пару часов. Потом – на всю ночь. Потом было обезболивающее, снотворное, транквилизаторы, наркотики…
И небоскрёб. Сбить замок с двери, ведущей на крышу, оказалось не сложно. Железные перила тоже было легко преодолеть. Был вечер. Днём это делают лишь те, кто надеется, что их спасут, то, кто не хочет умирать.
Носки его кроссовок висели над пропастью. Пусть подует ветер, пусть кто-то толкнёт его в спину. Однако ничего не происходило. Пятнадцать минут, полчаса, час… время шло, и Пэйн шагнул обратно. Опираясь на перила, он смотрел на крошечные фигурки машин внизу. Убить себя он не может. Просто не может.
Боль ударила неожиданно. Пэйн, хватая ртом воздух, навалился на перила. Металл поддался, и человек полетел вниз. Потом были лишь боль и огонь…
Пэйн пришёл в сознание. Глаза его не открывались, а тело охватывал попеременно только ледяной озноб, то нестерпимый жар. Боль волнами растекалась по его телу. «Восстать,» – подумал Пэйн. – «Или сдаться и умереть… и это выбор? Да нет никакого выбора. Мне никогда не приходилось выбирать…»
Вдруг на лбу он почувствовал чью-то холодную руку. Прикосновение успокоило его, вихрь в его воспалённом мозге унялся, и вскоре Пэйн вновь провалился в тревожный сон.

3 июля

      Ранквагар шёл по лесу ускоренным шагом. День уже клонился к закату, а он намеревался достичь руин засветло. Носкарад, Красная Крепость, если верить путеводителю edan, представляла собой теперь один огромный кратер посреди леса. В самом лесу можно было увидеть руины строений, окружённые деревьями и поросшие травой.
      Около кратера была проведено несколько археологических экспедиций, так как edan поначалу его считали местом гибели одного из своих космических кораблей. Но потом было установлено, что обломкам у кратера больше тысячи лет, а причиной разрушения был обыкновенный метеорит хоть и крупнейший из всех, что когда-либо падали на планету.
      Единственным строением, которое до сих пор не поглотила глухая чаща, была полуразрушенная башенка, которую с лёгкой руки археологов-edan прозвали часовней. Сооружение, которые они обнаружили внутри, было названо алтарём. По описанию в путеводителе это было больше похоже на колодец энергии. Периодическое присутствие отрядов УУУ в этих местах подтверждало эту теорию.
      Нарвафередин был магом. Насколько Ранквагару было известно, заклинателем. И в силе надменного эльфа сомневаться не приходилось. Сам Багровый Охотник свысока смотрел на членов организации Вал ан Тель’Квессир и даже со Змеем держался насмешливо-иронично, что в глазах остальных эльфов было равносильно неуважению. Ещё Нарвафередин называл себя последним из Истребителей. Хотя Ранквагар не имел ни малейшего представления, что это значит. Как, впрочем, он не понимал и того, с чего Змей решил, что Багровый будет в это время именно в этой глухомани.
      Чтобы сюда добраться Ранквагару пришлось приложить немало усилий. Дорог в этих местах не было, и ни одно наземное транспортное средство не могло проехать в этом дремучем лесу. Оставались лишь собственные ноги. За спиной у эльфа висела его штурмовая винтовка и тяжелый походный рюкзак – ни воды, ни еды в лесу было не добыть. В радиусе пятисот километров не было ни городка edan, ни даже крошечного эльфийского поселения. А ждать Багрового, возможно, придётся долго.
      Что же до винтовки, то Змей посоветовал ему приготовиться к неожиданностям. Так как мечом эльф владел довольно посредственно, да и не мог себе толком представить, чем меч может ему помочь против людей с огнестрельным оружием, его выбор пал на любимую винтовку. Иногда его даже пугало, насколько это легко: ловить жертву в незамысловатый прицел и спускать курок. Конечно, были и свои тонкости в этом деле. Например, бить в наиболее уязвимые места или брать поправку на расстояние. В этом последнем каждое отдельное оружие вело себя по-разному, так что своя винтовка казалось привычной, как ещё одна часть тела… и это пугало Ранквагара ещё больше.
      Сверившись по карте, эльф решил, что уже почти дошёл до опушки леса, дальше которой располагался кратер. Вдруг он услышал приглушённый звук винтов, рассекающих воздух, а в небе, между ветвями деревьев, блеснуло полированное тело большого вертолёта. Эльф бросился на землю, стараясь производить при этом как можно меньше шума. Но бронированное чудище уже промчалось дальше, к кратеру. Последним, что он успел заметить, был горизонтальный золотой полукруг, перечёркнутый вертикальной чертой, – эмблема спец. отряда чистильщиков из УУУ.
      Эльф стремглав бросился вперёд и, не добегая до открытого места метров десять, наспех укрылся в кустах и достал из рюкзака бинокль. Вертолёт сел довольно далеко от места его засады, выпуская пятерых чистильщиков в экзоскелетной броне. Первым шёл чистильщик со стандартным ручным пулемётом. На его доспехах виднелись какие-то необычные знаки отличия. Двое за ним держали на плечах футуристического вида реактивные гранатомёты с барабанными магазинами, а за спиной у них висело ещё несколько заряженных барабанов. Ранквагар видел такое оружие лишь раз. Гранатомёты стреляли специальными энергетическими снарядами, которые развеивали магию при детонации. Последними шли двое «рядовых», держа обеими руками тяжёлые шестиствольные пулемёты системы «Вулкан», ленты которых уходили вглубь их заплечных рюкзаков.
      Зачем понадобилась УУУ такая «тяжелая кавалерия», было очевидно. Над руинами башни творилось что невообразимое: в воздухе висел жезл из чёрного металла, а вокруг него спиральными потоками вилась магическая энергия. Её потоки перекрещивались, снуя вниз и вверх, а из центра этого хаоса била вертикальная струя энергии, скапливаясь наверху в гигантский переливающийся шар. «Добром это не кончится,» – решил Ранквагар, на миг оторвав глаза от бинокля. Остановить чистильщиков он не мог, даже если бы хотел этого, – штурмовая винтовка не обладала достаточной убойной мощностью, чтобы достать людей в их бронированных скафандрах. «Даже будь у меня десяток обойм с бронебойными патронами, всё, на что я мог бы рассчитывать, это быстрая смерть. Очередями из своих скорострельных пулемётов эти edan способны за пять минут спилить весь лес в радиусе десяти километров. Это уже не говоря ни слова о боевом вертолёте…» – успокоивши себя таким образом, эльф продолжил наблюдение.
      Отряд чистильщиков продвигался медленно. То ли их костюмы не позволяли двигаться быстрее, то ли они просто соблюдали максимальную осторожность. Они остановились, когда расстояние до башни уже не превышало ста метров. Видимо, командир дал какую-то команду по внутреннему радио, так как гранатомётчики вышли вперёд и нацелили своё оружие прямо в сердце водоворота. Офицер поднял левую руку и резко, насколько позволяли громоздкие доспехи, опустил её вниз. Гранатомёты дали залп, снаряды разорвались в воздухе, прямо над башней. Ничего не произошло.
    Потом полетела вторая пара гранат, за ней – ещё одна… когда чистильщики сменили использованный восьмипатронный барабан на другой, движение магической энергии в водовороте стало ещё более хаотичным, прямой вертикальный поток иссяк, и неподвижный до этого жезл начал вибрировать. Ещё пара залпов оставила вокруг жезла лишь крохотный, еле заметный вихрь энергии. Когда и тот исчез, жезл камнем упал вниз,  исчезнув, не долетая пары метров до земли. А с шаром энергии наверху начало происходить что-то странное. Его поверхность пузырилась, выбрасывая из недр длинные протуберанцы энергии. Гранатомётчики нацелили свои орудия на шар.
      Ранквагар отложил бинокль в сторону, чтобы дать отдых глазам, и заметил на границе леса, позади чистильщиков, красное пятно, оказавшееся при ближайшем рассмотрении эльфом, закутанном в багрово-красный плащ. Признав в фигуре Нарвафередина, Ранквагар не удивился. Но удивился он тому, что в руках мага находился тот самый чёрный жезл. Снаряды чистильщиков полетели к шару энергии, и в тот же момент Багровый направил свой жезл на шар. Тот на удивление чистильщиков послушно превратился в плоский диск, излучающий ровное синее свечение. Гранатомётчики замерли на мгновение, но затем продолжили огонь.
      Багровый в это время продолжал творить заклинание. Не реагируя на взрывы гранат, диск будто провалился внутрь себя. Удивлённый таким зрелищем Ранквагар вновь отнял бинокль от глаз. Вдруг из портала показалась огромная голова дракона. «Девять кругов ада!» – эльф не в силах оторвать взгляд от ужасающего зрелища почувствовал, как кровь отлила у него от лица. Чувства чистильщиков, по всей видимости, были схожими, и они открыли огонь по вырастающей из ниоткуда морде чудовища из всех орудий.
      Внезапно пасть дракона распахнулась, и из неё хлынул огромный поток пламени, обрушиваясь на закованных в доспехи людей. Яркий огонь на несколько секунд ослепил эльфа, и он бросился ничком на землю, опасаясь, что жар достанет его. Но вскоре рёв пламени стих, и Ранквагар поднял голову. Ничего не было: ни огня, ни дракона, ни портала. Лишь чёрная обугленная земля и несколько расплавленных металлических обломков на ней – всё, что осталось от чистильщиков – доказывали, что всё это не было просто иллюзией.
      Вертолёт уже начал поднимать в воздух, не дожидаясь новых сюрпризов. Но Нарвафередин не был расположен отпускать его. Он поднял с земли здоровый булыжник и метнул его в быстро удаляющуюся машину. Камень сверкнул огнём и на огромной скорости полетел к хвосту самолёта. Машину качнуло, и Ранквагар увидел, что на месте рулевого винта зияет огромная дыра. Вертолёт начал кружить в воздухе, теряя высоту. Когда посадочные лыжи почти коснулись верхушек сосен, его настиг второй снаряд, пущенный Багровым. На сей раз метеор пробил обшивку машины и достиг топливного бака. Прогремел взрыв, и обломки машины разметало во все стороны.

      – Я смотрю, ты всерьёз взялся за истребление чистильщиков, Фередин.
      Они сидели в небольшой хижине в километрах двадцати от кратера. На небо медленно наползала луна. За всю дорогу Багровый не проронил ни слова, а лишь изредка скрипел зубами.
      – Они пустили коту под хвост три года моей жизни, – процедил Нарвафередин. – Если бы я мог, я убивал бы их снова и снова.
      – По-моему, одного раза им вполне хватило. Ты не мог бы проделать такой фокус ещё раз? У меня есть одно управление УУУ на примете.
      – Очень смешно, – маг уселся в деревянное кресло, щелчком пальцев посылая сгусток огня в камин. – Они сами уготовили себе такую участь. Во-первых, я сильно разозлился. Потом они вызвали нестабильность между планами, породили огромное количество взвешенной энергии…
      – На этом и остановимся, – Ранквагар сел в соседнее кресло. – Всё равно я уже ничего не понимаю из того, что ты говоришь. Скажи лучше, здесь безопасно?
      – Если ты об УУУ, то можешь не тревожиться. Я уничтожил спец отряд чистильщиков вместе с их транспортным средством. А это лучшее, что имеется у Управления в наличии. Даже если у них есть возможность выслать резерв, они на это не решаться. Ибо, выражаясь языком edan, они напрудили в штаны и спрятались под стол. Такого представления edan не видели никогда.
      – Неудивительно. Я тоже, – пробормотал Ранквагар.
      – Не желаешь вина? – неожиданно предложил Багровый.
      – Нет… но, пожалуй, выпью.
      Нарвафередин встал и ушёл в другую комнату, а эльф тем временем бросил беглый взгляд на свои рюкзак и винтовку, лежащие у входа. Рядом на крючке висел красный плащ. Багровый охотился налегке. Скоро он вернулся с глиняным кувшином и двумя простыми кубками.
      – Не поверишь, – сказал он, наливая вино. – Но за последние пять лет поисков я обнаружил интереснейшую закономерность: чем старше тексты, которые я расшифровываю, тем больше надо выпить вина для успешного результата работы.
      – Мне что-то подобное говорил знакомый edan, – хмыкнул Ранквагар, пригубив вино.
      – У тебя есть знакомые edan? – удивился Багровый, беря в руки кубок и опускаясь на кресло.
      – Только один. Узнал его через Айвемора*. Спас ему жизнь.
      – Нашему птенчику? Не удивительно – более бесполезных некромантов, чем он, в жизни не встречал, – Нарвафередин отхлебнул вина.
      – А у тебя много знакомых-некромантов?
      – Да нет, – Багровый налил себе ещё вина из кувшина. – Я думаю, ты навестил меня не для того, чтобы просто поболтать, верно?
      – Угадал, – Ранквагар, оценив настроение собеседника, решил сменить тему. – Так что там говорил про три года потерянной жизни?
      – Ты не поймёшь. Истории сейчас не учат. Вот, что ты знаешь о Трёх?
      – Война Трёх? Нечто эпическое. Вроде, были такие три злодея, которые убили десятерых магов и таким образом помогли людям захватить наш мир.
      – Ба, что за деревенская байка? Война Трёх закончилась почти за два века до приземления первых людских кораблей. А развязали войну как раз Десятеро. Они пытались захватить власть, уничтожив династию Драконов.
      – Драконов?
      – За нашими спинами, – Нарвафередин указал в сторону кратера. – Находятся руины замка Карад’локи** последнего из Таурнбраннон, Великих Лордов. Все правители династии обладали врождёнными магическими способностями, начиная от самого Мор’локи*** и заканчивая последним из династии. Но он отрёкся от магии ради победы над Десятерыми.
      – И как это относится к трём годам твоей жизни? – спросил Ранквагар, скрывая от собеседника зевок за уже пустым кубком.
      – Правители династии Драконов были известны своей амбициозностью, граничащей с безумием. Карад’локи, к примеру, обрушил на свой собственный замок метеорит…
      – Да уж, безумие – это мягко сказано, – пробормотал эльф.
      – Его дворец был предательски захвачен воинами Десятерых, почти все члены его семьи были убиты. Он уничтожил себя вместе с захватчиками, – пояснил Нарвафередин. – А его предок, Луин’локи**** занимался зачарованием предметов. Одна из вещей, которые он создал, заинтересовала меня в особенности. Безупречный. Этот клинок по преданию был воплощением идеи Истребителей…
      – Истребителей?
      Багровый вздохнул:
      – Тебе бы надо знать о них. Ваши прозвища состоят из двух слов, существительного и прилагательного, и даны вам именно по древней традиции Истребителей. Истребители и Отрёкшиеся были двумя организациями, образованными около десяти тысяч лет назад. Они хотели свергнуть единовластных древних императоров, эрбраннонов, и установить нечто вроде аристократии. К слову сказать, Мор’локи был одним из князей Отрёкшихся, но, убив главу Истребителей, прельстился открывшимися возможностями и сам возглавил их. И привёл Истребителей к победе…
      – Ты что-то говорил о мече, – в очередной раз зевнув, перебил его Ранквагар.
      – Я, было, подумал, что тебе интересно, – огрызнулся Нарвафередин. – Я нашёл клинок, подходящий под описание Безупречного. Но проверить это можно лишь на опыте.
      – Как это?
      – Безупречный пробивает любую магическую защиту, с лёгкостью уничтожает восставших и способен погубить любого демона. В защите и нежити я не специалист, а с демонами обращаться умею. Посох, который я отыскал, позволяет накапливать энергию. С его помощью я собирался открыть Врата, чтобы вызвать могучего демона.
      – Ничего. Пока ты действуешь вполне в стиле этих своих Драконов. Что же дальше?
      – А дальше Безупречный должен засветиться ярким светом и резать плоть демона, словно раскалённый нож – масло.
      – Толково, – кивнул Ранквагар. – А если это не настоящий Безупречный?
      – Тогда, используя оставшуюся в посохе энергию, я собирался отправить демона обратно.
      – Так в чём тогда проблема?
      Нарвафередин, потемнев, заглянул в пустой кубок и неожиданно с силой швырнул его об стену.
      – Используя источник замка Карад’локи, я смог зарядить посох на половину за полтора года. В этот месяц по моим расчётам вторая часть процесса должна была завершиться. Но чистильщики прервали процесс, и я остался ни с чем…
      – Попытайся найти в этом светлую сторону, – сочувственно сказал Ранквагар. – Твоя неудача означает, что ты проживёшь ещё минимум полтора года.
      – Спасибо, – усмехнулся Багровый. – Так с чем ты ко мне пожаловал?
      – Тебя желает видеть Змей.
      – И что же Локи от меня нужно?
      – Он мне не сказал, – пожал плечами эльф.
      – И почему я не удивлён, – закатил глаза Нарвафередин. – Ладно, ты можешь остаться здесь на ночь, если пожелаешь. А я пойду.
      Он встал, открыл деревянный сундук в углу комнаты и начал доставать снаряжение.
      – Уже полночь, – сказал Ранквагар, глядя на ручные часы. – Куда ты собрался.
      – Вызывать демона.
      Наступила тишина. Небольшой кривой кинжал легко вошёл в ножны на голени мага, слегка искривлённый эльфийский клинок на скромно украшенном поясе лёг на левое бедро, а более длинный прямой меч был перекинут через плечо. По огромному сапфиру в рукояти Ранквагар заключил, что это и есть Безупречный. Наконец чёрный посох был продет в петлю на правом бедре эльфа, и он накинул на плечи кроваво-красный плащ. Ранквагар хотел сказать ему, что он поступает глупо и, скорее всего, в результате этих действий его внутренности окажутся на всех окрестных деревьях… но передумал:
      – Так ты навестишь Змея или нет?
      – Если жив останусь, – хохотнул Нарвафередин.

      Луна вновь спряталась за облаками, и поляна опять оделась тьмой. Нарвафередин смотрел на фигуру, начертанную на выжженной земле: шестиконечная звезда, заключенная между двумя кругами. От формы кругов и знаков между ними зависело, какой демон появится из Врат. К великому сожалению эльфа, ни один из них не казался ему достаточно слабым для того, чтобы он мог его одолеть собственной магией. На оружие надежды тоже было не много. Его собственные клинки могли пронзить шкуру демона. Но этого было недостаточно. А вот когда монстра с лёгкостью нанесут эльфу смертельную рану.
    Отвлекая себя от невесёлых дум, Багровый вынул Безупречного из ножен и осмотрел гладкое голубоватое лезвие с тремя неглубокими желобками в центре. Он взял меч двумя руками, сделал пару пробных взмахов, затем перешёл к более сложным сериям и закончил почти акробатическим пируэтом. Его отец учил эльфа бою с прямым мечом, но это было более ста лет назад. В любом случае, исход поединка зависел от меча. Маг вонзил клинок в землю и начал ритуал.
      Через пять минут демон появился внутри символа в коконе бушующего пламени, от жара которого на лбу Нарвафередина выступила испарина. Затем врата закрылись, и тварь с удивлением посмотрела на эльфа. В ней было почти три метра роста, пальцы на лапах заканчивал когтями длинными и острыми, словно кинжалы. Могучее коренастое тело боролось со спутывающим его заклинанием, а голова, торчащая прямо из плеч, развернулось в сторону смертного. Вместо рта у твари на лице располагались отвратительные паучьи жвала. В двух парах глаз твари горели ненависть и чудовищный голод.
      «Живём лишь раз. Так зачем же беспокоиться?» – Багровый выхватил меч из песка и одним движением рассёк круги на песке. Освобождённый демон взревел так, что кровь стыла в жилах. Машинально эльф встал в боевую стойку, направляя острие меча в грудь чудища. Страх заставил его сердце пропустить удар. Демон выпрыгнул из круга, но ближе подходить не решался. Только тогда маг заметил, что от оружия в его руках исходит густое серебристое свечение.
      Решимость вернулась к нему, и эльф атаковал. Демон неуверенно нанёс удар когтистой лапой. Нарвафередин увернулся от удара, и дальше уже не думал над тем, что делает. Серебряное лезвие с лёгкостью отсекло лапу твари. Легко ступая по земле, он подошел к монстру почти вплотную, оказавшись к нему спиной, – вторая рука чудовища, отрубленная у самого локтя, полетела на землю. Ни на миг не прекращая свой танец, эльф шагнул вперёд и подпрыгнул, разворачиваясь в воздухе вполоборота. Безупречный, зажатый в обеих руках мага, обрушился на голову демона.
      Когда ноги его вновь коснулись земли, тело врага, разрубленное пополам, распалось на две половины и исчезло. Некоторое время Нарвафередин стоял неподвижно. Затем он перевернул меч клинком вниз и легко коснулся лба эфесом.
      – Creoso a’baramin, mellonamin (Добро пожаловать домой, мой друг), – прошептал эльф.

* Aiwemor – Чёрная Птица
** Сarad'loki – Красный Дракон
*** Mor’loki – Чёрный Дракон
**** Luin'loki – Синий Дракон

5 июня. Город Грома.

      Себастиан забыл, когда последний раз спал и отдыхал так долго, как в последние два дня. Особняк Эналя, лишенный всех излишних благ цивилизации, таких как мировая сеть и, зачастую, даже сотовая связь, просто не оставил своему гостю иного выхода. В этой атмосфере неестественного для полуэльфа покоя можно было спать, бродить по заросшим аллеям дикого сада, читать пожелтевшие от времени книги, пить чай на травах или повеситься от скуки. Само время там, казалось, заснуло, и тянулось так медленно, что Тиан не мог приноровиться к его ленивому течению.
Возможно, поэтому в понедельник утром наследник корпорации смотрел на Город, со всеми его грязными подворотнями, пробками и суетой, как на старого друга, которого любишь и уважаешь, несмотря на все его недостатки.
    Себастиан попрощался с Линдой возле эльфийской арки «Золотого яблока», куда телеведущая попросила ее подвезти, и приехал в офис уже ближе к полудню. Как ни странно от его двухдневного отсутствия небеса не разверзлись, высотка не рухнула и на двери его кабинета все еще висела серебристая табличка «С.А.Грей».
Говоря себе под нос что-то о недоступности телефона Тиана на протяжении всех выходных, Летэн привычно вывалил на стол кучу разобранных за выходные папок, за дверью в приемной разрывался от звонков телефон на столе Нирты. Полуэльф сделал пару глотков обжигающе-горячего кофе, закурил и, наконец, почувствовал себя дома.
    Офисная идиллия продлилась недолго, спустя четверть на экране сотового телефона высветилось имя Изенгрима аэп Дирраэля. Адвокат довольно мрачным голосом сообщал, что необходимо встретиться у развалин.

      Это место было безопасно для встреч. Никому не пришло бы в голову следить за ними здесь, да и не было ничего странного в том, что крупный бизнесмен и его адвокат приехали, что бы вместе осмотреть заинтересовавший их кусок земли.
      Когда Тиан добрался до места, серебристый «уникорн» Дирраэля уже стоял у обочины в тени вековых деревьев. Его хозяин обнаружился рядом:
- Добрый день, Себастиан Грей, - проговорил адвокат не оборачиваясь, и голос его был столь же мрачным как час назад, когда они говорили по телефону.
      Полуэльфу не понравился и его тон, и еще более теперь не нравилось это столь уединенное место. Он напрягся почти интуитивно, хотя это и не отразилось на внешнем его виде, небрежно, с показной ленцой он заложил руки в карманы, желая убедиться при этом, что покоившееся с утра под пиджаком оружие до сих пор при нем.
- Что все это значит, господин Дирраэль?
- Это я хочу спросить вас, что все это значит? – Изенгрим обернулся, взгляд золотистых глаз был наполнен холодным гневом, - Что вас связывает с Линдой Кристобаль?
      Сказать, что Себастиан удивился, значило не сказать ничего, закрепленная на лице полуэльфа непрочная маска спокойствия треснула, однако удивление слишком быстро переросло даже не в гнев, в какое-то глухое раздражение:
- Не понимаю, каким образом это должно вас касаться.
- Меня, уважаемый, касается все, что так или иначе связано с вами...- Изенгрим нахмурился,  -Впрочем, все что касается этой женщины мне тоже не безразлично.
    Себастиан, качнув головой, усмехнулся, думая о том, какое право этот эльф имеет лезть в его жизнь и его планы…. С растущим гневом полуэльф решил, что Дирраэль не позволил бы себе такой тон, говори он сейчас с чистокровным seidhe. Вот уж эльфийский снобизм, вошедший в легенды.
- Я не обязан отчитываться перед вами, господин адвокат, у вас нет права спрашивать меня о том что касается мой личной жизни. Договоренностей между нами я не нарушал. Какого черта этот фарс?
- Не надо  со мной так разговаривать, юноша, - Изенгрим уже рычал. Его всегдашнее спокойствие растаяло, словно дым. - Я спросил, что вас связывает с Линдой? И прошу ответить мне.
      Себастиан смотрел на эльфа внимательно, как на дикого зверя, способного напасть в любой момент. Дирраэль в гневе был не похож на самого себя, и Тиан чувствовал исходящую от него опасность.
- Все что касается наших с мисс Кристобаль встреч, - он говорил медленно, четко подчеркивая свое официальное обращение по отношению к телеведущей, холодная улыбка не сходила с губ полуэльфа, - Это не ваше дело. Если же это ревность, то прошу простить, я не разу не слышал о том, что бы вас с ней связывали какие-то отношения.
      Изенгрим опустил голову, постоял так несколько мгновений, потом выпрямился:
- Я чувствую себя ответственным за жизнь этой женщины. Понимаете вы это, Грей? И если не дай бог, вы причините ей боль...то клянусь, не смотря на то что нас связывает, я убью вас!
- Убить меня еще нужно суметь. Не берите на себя слишком много, Дирраэль, - Тиан выдохнул, неожиданно осознав, что гнев его прошел, оставив лишь самое неприятное из чувств, что полуэльфу доводилось испытывать – смешанное с досадой разочарование. Голос Себастиана стал неподдельно спокойным, - Для того, что бы нести за эту женщину ответственность, вы знаете о ней слишком мало, и вместе с тем взвалили на нее больше, чем должны были, подставив ее под удар. И вы во всем ошиблись, я не причиню ей вреда, и в чувствах к ней я вам так же не соперник.
Тиан развернулся и пошел к машине, не желая более ни о чем говорить. В конечном счете, это закон жизни, такой же, как и прочие, получать в ответ на помощь угрозы и оскорбления.
      Эльф догнал его одним коротким, неуловимо быстрым движением, удержав за локоть:
- Минуту, Себастиан! Вы сказали, что я слишком мало знаю о ней… Что вы имеете ввиду?
Мгновение они смотрели друг другу в глаза, расплавленное золото против не тающего бирюзового льда:
- Спросите ее сами, если вы так близки.
Себастиан резким движением освободился от его руки и сел в машину. Двигатель послушно зарычал, и порш дернулся с места.

05 июня. Офис СС, ближе к полудню.

    Глаза привычно пробегали хронику происшествий: кражи, убийства, ограбления, дтп. Ничего. Снова - ничего. Первый агент опустила взгляд, разглядывая клавиатуру с каким-то удивительным вниманием. Клавиши сами собой могли бы сложить нужное для поиска слово, но к чему искать? Сигнал телефона отвлек ее от бесполезных размышлений:
- Да, сэр? Есть, сэр.
    Получив четкий приказ, девушка поднялась и без лишней суеты собрала необходимые документы, вложив их в папку. Быстро одернула легкий, светлый топ одетый в тон темно-синим джинсам. Еще раз оглядела свое рабочее место и вышла, направляясь в кабинет Гордона Прайса. Начальник СС был в своем кабинете ни один, напротив него восседал темноволосый человек одетый в черную форму. Джейн ни могла его не знать: временно исполняющий должность начальника УУУ - Вернон Димирест. Любопытно. Гордон кивнул вошедшей девушке, отвечая на ее приветствие:
- Джейн, последние материалы по делу Кэсседи Лирэл?
- Они все находятся в этой папке, сэр. Но прошу учесть, что ее дело я уже не веду. Вы мне поручили дело мистера Гатлинга и его "Молнии".
    Окинув ее коротким взглядом, подал голос "гость":
- Любопытно, это что и есть знаменитый первый агент Специальной Службы - Джейн Белл? Я ее совсем другой представлял, признаться.
    Джейн перевела спокойный взгляд на нового главу Управления: жесткий.. или жестокий. Такой ни перед чем не остановится, про его группу ходили странные слухи: беспощадные - самое мягкое, что можно было сказать о них. Без пощады.
- Простите, сэр? - и хотя она словно бы спрашивала, но на лице не отразилось ничего. Джейн привыкла к этой маске и никогда не снимала ее.
- Она красивая, - Димирест словно не обращал на женщину внимания, обращаясь исключительно к Прайсу. - А красивые женщины, редко бывают хорошими оперативникми.
    Джейн посмотрела прямо на макушку сидящего перед ней мужчины, лица она уже не видела, но это не имело значения. Ровный и спокойный голос продолжил нить разговора:
- Полковник Димирест, разумеется, делает вывод из личного опыта общения с красивыми оперативницами Управления. - это был ни вопрос, а сухое подведения итога его фразы.
    Сказав последнее слово, Джейн подняла глаза и в отражении зеркального шкафа за спиной Гордона увидела улыбку полковника Димиреста. Ничего хорошего эта улыбка не сулила.
- Это намек, что в моей службе дают звания - за красивые глаза, полковник? - характер у Гордона мягким никогда не был, а за своих людей он привык отвечать.
    Джейн перевела взгляд больших глаз на своего начальника, в свою очередь поднимая бровь, и он отреагировал:
- Можешь идти, Джейн. О малейших изменениях в работе с делом - докладывать мне лично.
- Так точно, сэр, - спокойно ответила девушка, словно ничего не произошло. Наклон головы, разворот и она вышла из кабинета.
    До своего кабинета первый агент СС дойти не успела, получив звонок:
- Да? - слушая собеседника, Джейн быстро извлекла блокнот и пролистав несколько страниц, сверила несколько записей. - Да. Понимаю. Спасибо за сообщение.
    Отбой телефоного разговора и несколько мгновений для того чтобы пометить пару пунктов в записях, после чего рыжеволосая агентесса уже сама набрала номер на телефоне:
- Агент Белл, есть что нибудь интересное?
    Выслушав ответ, девушка круто развернулась, покидая офис СС и направляясь в один из самых элитных клубов города - "Молнию".

05 июня. "Молния. День.

    Убранство нашумевшего клуба днем ничем не сверкало, даже не привлекало внимания. Но Джейн легко могла представить что тут творится каждый вечер, когда городские фонари вспыхивают безучастными и безмолвными огнями. За одним из угловых столиков в клубе сидела живописная компания: трое молодых людей одетых с нарочитой небрежностью. Девушка приблизилась к ним, не снимая солнцезащитных очков:
- Мистер Оркелл, - короткое, отрешенное движение, которым она показала свое удостоверение. - Мне нужно задать вам несколько вопросов.
    Полуэльф скривил губы, поднимаясь и окидывая пространство широким взглядом:
- Куда пройти?
    Джейн, не отвечая, прошла к свободному столику, опустилась на стул и мягким движением нажала на звукозаписывающее устройство:
- Показания мистера Оркелла, 5 июня. - он расположился напротив, лениво изучая собственные руки. - Мистер Оркелл, вы были в доме Реджинальда Гатлинга во время покушения на него. У вас есть что сообщить следствию?
    Полуэльф поднял глаза, но тут же вновь криво усмехнулся, встретив безликий ответ темных линз:
- Да, я сопровождал мистера Гатинга. И даже видел, как он уложил воровку... Знаете, настоящий  боец: раз-два, и все. Девица повержена, связана и передана в руки правосудия... Мистер Гатлинг, он настоящий воин! Только, вот  не очень о безопасности заботится. Вот так это и произошло: звонок. Он и говорит, иди, Оркелл, открой! Я и пошел, открыл на свою голову.  И получил, как вы выражаетесь, промеж глаз. Так, что  сказать что-то конкретное, не могу. Просто потому, что ничего не видел.
Настала очередь Джейн ответить на всю эту речь - скупой улыбкой:
- Вы отдаете себе отчет, мистер Оркелл, что и когда говорите? По вашему выходит, что в день покушения на мистера Гатлинга у него было два посещения. И оба - угрожали его безопасности. Но полицию он явно не спешил вызвать..
- Или просто не успел, - перебил ее Оркелл.
- Только что вы сказали, что "девица была повержена, связана и передана в руки правосудия". Откуда такой вывод?
    Оркелл смотрел чистым взглядом, настолько чистым, что Джейн вспомнились пыльные мостовые: за слоем грязи не разберешь истинного материала.
- А что еще можно предположить? Раз обезвредил, то..
- И тут же столкнулся с еще одними посетителями, которые оглушили вас и .. уделали самого Реджинальда Гатлинга.
    Оркелл пожал плечами:
- Вероятно одна шайка остроухих..
    Джейн задумчиво посмотрела на его уши:
- Странно слышать такое от вас, мистер Оркелл. Вы ведь тоже не человек.
    Оркелл на секунду нахмурил брови так, что они  слились в одну линию и из-под них сверкнули глаза. Но ответил он ровно:
- Моя мать, госпожа первый агент, была человеком. Поэтому я тоже человек, пусть и странной внешности. А  остроухие, -  он бросил взгляд на Джейн. – Хорошо, пусть эльфы, мне не родня. И мои враги, между прочим. Наши враги.
- Мистер Оркелл, есть преступления, виновные, соучастники, жертвы и невиновные граждане города. - Джейн откинула назад рыжие локоны. - Предупреждаю вас: все что вы можете сказать - может быть направлено против вас. Самосуд - противозаконен.
    Она сделала паузу и резко поменяла тему:
- Скажите, где вы были 31 мая, мистер Оркелл? Во второй половине дня, ближе к вечеру. Желательно по часам.
- 31 мая, вечером? Странно, что вы об этом спрашиваете, - Оркелл пожал плечами. - Ну по часам, так по часам. В пятнадцать ноль-ноль мне позвонил мистер Гатлинг, спросил, в каком состоянии его мотоцикл. Я ответил, что в хорошем. Он попросил проехать по улицам, вокруг Молнии, проверить. Часа в четыре я смотрел на аварию, какая-то девица с управлением не справилась.      А потом, сидел в клубе, и с вашего позволения пил вино в компании... не буду говорить кого. Это вам не важно, надеюсь.
- Мне важно знать, кто еще кроме вас может сказать, что вы проезжали по улицам. Да и кто с вами пил - мне тоже важно, мистер Оркелл, - в ровном голосе не отражалось ни малейших эмоций.
- Хм-м, ее зовут... как это, Ве'сна, вот! - Оркелл усмехался. -  Она подтвердит что я пил вино... хм-м, кроме всего прочего.      По поводу того, что проезжал по улицам, тут уж скажет половина гаража Молнии. Там работают не только эльфы.
- Постарайтесь не покидать города, мистер Оркелл. Вы нам еще понадобитесь, - Джейн заправила за пояс блокнот, поднимаясь. - Всего доброго.
    Полуэльф продолжал откровенно скалить зубы:
- Вот интересно, полицейские по-другому заканчивать разговор не умеют? Счастливо, мэм, и пусть вам повезет, как и мне.
    Джейн пропустила его фразу мимо ушей, отчетливо понимая лишь одно: виновен. Это подсказывала ее интуиция. Вот только опираться принято всегда и везде на факты.

    Вечерний воздух приятно освежал лица двух молодых женщин, неторопливо идущих по зеленой аллеи. Одна из них мягко улыбалась, говоря:
- Спасибо за твою заботу, Джейн. И, пожалуйста, береги себя.
    Вторая кивнула. Она была немногословна. А первая продолжила:
- Тяжелый день? - ладонь касается нависающих над алеей веток старого клена, мимо которого они не торопливо идут.
    Ее собеседница снова кивнула, думая казалось бы о чем-то своем. Впрочем, за стеклами солнцезащитных очков было сложно сказать - о чем она думает. Рыжеволосая голова встряхнулась:
- Прости, Мэри, я действительно рада видеть тебя поправившейся. Рада, что ты уже можешь выходить. Просто мне нечего сообщить.  К сожалению, мы потеряли след Динэры, которую похитили из больницы. И ее удивительной подруги тоже.
    Ладонь доктора легла на плечо Джейн:
- Не нужно об этом.. Хотя мне очень хотелось бы знать, что с этой девочкой.. Ее похитили, когда она была еще очень слаба.. Но, Джейн, пожалуйста, не мсти..
    Белл медленно сняла очки, посмотрела на стоявшую рядом женщину:
- Я ищу виновных в преступлении, Мэри. Для мести нужна большая сила и власть. У меня нет ни того, ни другого.

5 июня. Город Грома.

    Окна его нового пристанища выходили во двор. Сквозь пыльные стекла можно было видеть асфальтированную дорожку, ведущую к подъезду, закиданный окурками и битым стеклом газон, крыши гаражей и чахлый городской тополь. Под стать этому нежизнерадостному пейзажу было и внутреннее убранство небольшой давно нуждавшейся в ремонте квартиры. Хозяйка этой халупы, ворчливая старуха лет шестидесяти пяти, была, вероятно, просто счастлива, что нашла дурака, готового платить за съем этого во всех отношениях отвратительного жилья.
    Конечно, она не могла знать, что постояльца мало волновали потрескавшаяся штукатурка и ржавые трубы, а многие из недостатков квартиры, такие, как всего второй этаж, проходной двор и весьма неблагополучный район, воспринимались Таланором скорее как достоинства. Почти идеальное место для «работы».
    Задернув занавеску, эльф вернулся к своему ноутбуку. Ранение уже почти не доставляло ему неудобств, и Асмодей собирался со дня на день вернуться к обычному темпу своей жизни. В Городе до сих пор оставалось множество людей из тех, кого он желал видеть мертвыми, и эльф с энтузиазмом строил планы на этот счет.
    От работы его отвлек телефонный звонок. Тал уже пару дней ждал его, хотя старался не возлагать на будущую встречу с Железным Волком больших надежд. Он слишком мало знал об этом эльфе, что бы что-то всерьез предполагать. И несмотря на то, что Iarranbleid несомненно был профессионалом своего дела, их с Таланором методы очень разнились, возможно даже слишком.
    Спрятав под курткой оружие, Асмодей вышел на исписанную весьма изобретательной похабщиной лестничную площадку, освещенную лишь тусклым светом, проникавшим сквозь небольшое давно немытое окошко между этажами.
    Он слышал, как хлопнула дверь подъезда внизу, по лестнице быстро застучали тонкие каблучки, и, спустя мгновение, увидел их обладательницу. Среднего роста красивая светловолосая эльфка быстро поднималась по ступенькам, на ходу разыскивая в сумочке ключи от своей квартиры. Тал успел подумать, что эта девушка, окутанная, будто сиянием, волной бледно-золотых волос, в своем аккуратном синем костюмчике с папкой для документов в руках смотрится весьма неуместно в этом богами проклятом месте. Потом незнакомка, слишком погруженная в свои мысли, вдруг заметила его на площадке совсем рядом с собой, вздрогнула от неожиданности, и отступила на шаг, выронив свои бумаги. Тал ожидал, что она вскрикнет, но эльфийка не проронила не звука, только смотрела на него широко открытыми темно-синими глазами.
- Не бойтесь, dana, - обращение и голос выдали в Таланоре эльфа, и девушка, казалось, вздохнула с облегчением. Асмодей наклонился, собирая разлетевшиеся документы, похоже, какие-то лекции, и вернул их хозяйке.
- Простите, я едва не налетела на вас в темноте, - негромко произнесла она, - Я недавно в городе и не успела еще к нему привыкнуть.
    Тал молча кивнул, наблюдая за тем, как эльфийка поспешно открывает дверь напротив его собственной. Глядя на нее, он почему-то вспомнил о Джейн. Девушки внешне были совершенно непохожи друг на друга, да и, что ни говори, Тал не позавидовал бы любому, кто попытался бы напугать первого агента Белл. Но все же он был рад, что Джейн живет далеко отсюда, в своем безопасном элитном районе в центре города, где не думаешь о том, что от каждой тени может исходить опасность.
- Удачного вечера, - улыбнулась незнакомка и закрыла за собой дверь в квартиру.
- И вам, - тихо ответил в пустоту Таланор, уже спускаясь по лестнице.

5 июня. «Гирлянда судьбы»

    «Гирлянда судьбы» была эльфийским рестораном. Сюда нечасто наведывались люди, и не сказать, что бы в пределах заведения им были особенно рады. Какое-то время Тал побродил неподалеку, слушая наушник, наблюдая за входящими в заведение посетителями, поэтому на встречу опоздал почти на четверть часа, и, когда вошел в затененный зал, его уже ждали.
    Асмодей сразу узнал эльфа, расположившегося за назначенным столиком. Последнее время об Изенгриме Дирраэле говорили слишком много по телевидению и в прессе. Знаменитый адвокат и правозащитник старшего народа… кроме того, как выяснилось, еще и Iarranbleid. Порой самые страшные тайны имеют и самые простые разгадки.
- Здравствуй, Таланор, - произнес Изенгрим, когда эльф расположился в кресле напротив него, голос у адвоката был строгим и напряженным, - Рад, наконец, встретиться воочию. Надеюсь, представляться мне не нужно?
- Полагаю, как и мне.
- Это хорошо, когда не нужно лишних слов, - задумчиво произнес Железный Волк, и Тал вновь ощутил в его голосе раздражение, хотя и не направленное на собеседника. Вероятно, кто-то или что-то недавно порядком испортило Дирраэлю настроение, - Не будем вдаваться в прошлое, каким бы оно ни было, стоит поговорить о будущем, - Изенгрим помолчал, в упор глядя на собеседника, потом продолжил: - Тебе не кажется, что путь, который ты избрал для отмщения dhoine, ведет в тупик?
    Тал усмехнулся, качнул головой.
- Не кажется, - честно ответил он, - Другого выбора у меня не было. Кто-то должен отвечать силой на силу, даже если большинство безропотно молчит и сносит удары.
- Ты так уверен в этом? – Железный Волк нахмурился, - Ты не думал о том, что рядом есть братья, которые, как и ты, борются с врагами aen Seidhe?
- Сопротивление? Конечно, я знаю о них, - губы эльфа снова тронула усмешка, не коснувшаяся, однако, его серых глаз. Асмодей не в полной мере понимал, чего хочет от него собеседник, и не мог отделаться от мысли, что ему самому тут совсем не место, - Мы порой работаем вместе.
- Но это не меняет того, что ты был один. Зверь-одиночка против своры dhoine. Может быть хватит? – Изенгрим смотрел на собеседника пристально, словно пытаясь прочесть его скрытые мысли, - Может быть, пора встать рядом со своими братьями и сражаться вместе? Удар пальцем и удар кулаком не одинаковы по силе.
- Встать рядом, что бы продолжить прятаться, как раньше? – Таланор покачал головой. Он мог бы сказать о сопротивлении, каким оно теперь являлось очень многое. О том, что нет никакого «вместе», о том, что разрозненные ячейки, больше напоминающие мелкие бандитские шайки, давно не осмеливаются ни на что, кроме грабежей да редких перестрелок с таким же, но человеческим сбродом, о том, что сопротивление не может дать отпора не только чистильщикам УУУ, но даже охотникам Молнии и малолетним прихвостням Ки Эвил….
    Мог бы сказать, но не стал. Слишком много было среди сопротивленцев эльфов, рисковавших вместе с ним, тех кто, не надеясь уже на победу, все же верил в правильность выбранного пути, и часто в итоге платил жизнью за эту веру. В слабости сопротивления не было ничьей вины. Просто сам Асмодей слишком привык идти другой дорогой.
- Я никогда не отказывал никому из моего народа в помощи, - медленно произнес Тал, глядя в золотые глаза Железного Волка, - Я буду делать общее с вами дело, если ты спрашиваешь об этом, но только тогда, когда это будет действительно дело, а не прятки по углам. До тех пор я продолжу сражаться, как умею.
    Выслушав это, Изенгрим усмехнулся, и усмешка эта вышла хищной, словно эльф в действительности принадлежал отчасти к волчьему роду:
- Поверь, Таланор, пряток больше не будет, - проговорил он, -  Если ты слышал о проекте «Немезида», то должен понимать, мы не можем допустить, что бы эти планы были приведены в исполнение. И я предпринял к этому все меры. Скоро вспыхнет восстание против dhoine, и ты, - палец Железного Волка указывал на Тала, - Пригодишься нам.
    Тал недоверчиво нахмурился, настолько невероятно прозвучали для него новости о грядущих переменах.
- Кроме того, в нескольких милях от города, мы с одним другом готовим… впрочем, ты все увидишь своими глазами, если примкнешь к нам.
- Хорошо, если это так. Я приду, когда буду нужен. Ты знаешь, как меня найти.
    Разговор, как и собеседник, произвели на Асмодея очень двойственное впечатление, и требовали времени на осмысление происходящего. Эльф уже собирался уходить, когда Изенгрим продолжил говорить:
- Это не все, о чем я хотел поговорить, Таланор. Я не хочу заставлять тебя или принуждать к чему-то, но мне нужно, что бы ты возглавил и, возможно, обучил одну из боевых групп. Очень скоро нам понадобятся знающие свое дело диверсанты. Да и тебе хватит быть одному.
    Второй раз за вечер этот золотоглазый эльф заставлял Тала вспомнить далеко не самые лучшие дни его жизни. Асмодей надолго задумался. Вряд ли Изенгрим мог знать, как недешево досталась подрывнику его привычка работать в одиночку и отвечать только за себя.
- Не думаю, что я буду хорош в качестве лидера, - усмехнулся Таланор, - Но больше некому, поэтому я возьмусь.
    Впервые Изенгрим по настоящему улыбнулся:
- Вот это правильный и достойный ответ, Таланор. А быть лидером... что ж это не просто, но я уверен - ты сможешь, иначе не заводил бы этого разговора. Но если мы достигли консенсуса, как говорят dhoine, значит, можем обсудить частности.
    Глядя, как Дирраэль извлекает из сумки небольшой серебристый ноутбук, Тал попросил официантку принести ему чашку кофе, от долгого разговора эльфу захотелось пить.
- А частности, Асмодей, таковы. Мне предстоит нанести "громкий " визит в одну компанию. Нашалить там, как говорил один из героев dhoine, и уйти незамеченным. Да вот беда, я лишился помощника. И теперь план поставлен под угрозу срыва.- Железный Волк нахмурился и снова очень внимательно посмотрел на собеседника.
- Полагаю, это ни что иное, как предложение увидеть друг друга в деле, - усмехнулся Тал,- Я согласен, но нужна информация. Не в моих правилах соваться куда либо с закрытыми глазами.
- Информация? Что ж, как тебе вот такая информация? – Дирраэль развернул к нему ноутбук, - Меня конечно интересует твое мнение , как профессионала.
    На экране были трехмерные чертежи небоскреба. Тал не сразу понял, что оказалось перед ним, а когда понял, не сразу поверил. Эльф тихо присвистнул, пальцы его быстро забегали по клавишам. Несмотря на весь свой опыт, Асмодей еще не разу не заходил так далеко. Впрочем, он не сомневался, что и для Изенгрима это был первый поход в логово Де Линка.
    Таланору не нравилось высокомерие Железного Волка и покровительственные нотки, часто появлявшиеся в его голосе, но, оценивая качество и полезность «завалявшейся» у Дирраэля информации, Асмодей готов был согласиться, что возможно Изенгрим имел право на излишнюю гордость. По крайней мере, они могли стать достойными союзниками друг другу.
    Таланор справился с желанием задать вопрос – достоверны ли данные, и откуда они взялись. Система защиты «Немезиды» была надежной, но в целом достаточно простой. Похоже, Валентайну просто не приходило в голову, что сопротивленцы или кто-либо вообще может осмелиться на такую вопиющую наглость, как штурм его «бастиона». А еще все это напоминало ловушку, уютную мышеловку с удачной приманкой. И если хозяева небоскреба знают об утечке информации, они во что бы то ни стало, попытаются захлопнуть «дверцу клетки», как только группа войдет в здание.
    Наконец, прикинув возможный план действий, и варианты отступления, Таланор поднял взгляд на Изенгрима. Железный Волк ждал его ответа.
- Это будет непросто, и сопряжено с большим риском, но посоветовать и сделать что-то я смогу.
- Мы ведь доверяем друг другу, верно? Я отдаю эти материалы тебе, но дать много времени не могу. Идти надо сегодня ночью, пока dhoine не хватились. Нас будет пятеро, включая тебя и меня. Думай. Я очень рассчитываю на тебя, Таланор.
    Мысленно Асмодей уже был занят подбором возможных решений вставшей перед ними проблемы.
- Мне нужно часа четыре на подготовку, - сказал он и поднялся с места.
    Они договорились встретиться через это время здесь же. Изенгрим предложил воспользоваться машиной одного из его эльфов, Халаорра, но Тал отказался. В городском подполье было слишком много мест, куда он привык приходить один.
    Уже выбравшись на улицу из ресторана, Таланор вновь почувствовал жажду. Он так и не выпил свой кофе.

05 июня. УУУ, около 17 часов.

    Время близилось к вечеру, в все служащие УУУ разморились от жары. Летняя свежесть, такая приятная на улице, в помещениях превращалась в навязчивый, душный кошмар. Не спасали даже кондиционеры. Николь негромко отдав указания по внутренней связи, откинулась на спинку своего высокого кресла, растегивая три верхние пуговицы на блузке. Китель уже давно был красиво повешан на вешалку, где скорей всего и проведет большую часть времени до осени. Ника всерьез подумывала о том, чтобы растегнуть и четвертую пуговицу, но потом бросив взгляд на свою грудь, которая итак отлично виднелась в образовавшемся своеобразном вырезе, а если еще придется склоняться, то пожалуй у многих мужчин в УУУ мысли расплавятся еще сильнее. Девушка бросила короткий взгляд на правую руку, отмечая время, и поднялась. В дверь кабинета постучали:
- Входите.
    Появившаяся лейтенант Тартен в прошлую пятницу относила ежедневный аналитический отчет и сейчас явно нервничала:
- Простите, майор, я вам говорила утром..
    Николь вежливо улыбнулась:
- Я помню, лейтант. Отчет готов? Положите на стол. - белокурая красавица критично оправляла юбку. Через мгновение, Ника поняла, что на нее пристально смотрят. Она подняла глаза и с досадой проговорила. - Райна, я уже привыкла к подобным взглядам от мужчин, но вы то что нового увидели в моих ногах?
    Девушка, к чести сказать, тут же выпрямилась и четко, хотя и волнуясь сказала:
- Секретарь врид Димиреста.. она весьма придирчива к внешнему виду, майор.
- М. Я знаю. Но нигде в уставе не сказано, что мы обязаны носить чулки, верно, Райна? - в серых глазах мелькнуло такое баловство, что лейтенант невольно хихикнула, но тут же посерьезнела.
- Не скрою, майор, это вызов, но думаю, вы знаете что делаете.
    Николь кивнула, вежливо попращавшись и отпустив сотрудницу, она подхватила папку с отчетом и весело стуча каблуками направилась в кабинет Димиреста Вернона.
    В приемной сидела Барбара Аллен, смерившая Николь суровым взглядом. Будь девушка менее уверенной в себе - тут же бы упала без чувств. Но майор ответила с обычным, принятым ею на работе дружелюбием:
- Отлично выглядишь, Барбара. - кивок на дверь в кабинет. - У себя? Доложите. Время - без двух минут пять. - пока Барбара с четкостью старого солдата говорила по внутренней связи с вридом, Ника безаппеляционно взяла у нее со стола ручку и чистый лист бумаги что-то быстро начертив.
- Можете пройти, майор. - сухой тон. Такой сухой, что даже ветки обломанные три года назад - обзавидовались бы.
    Николь положила перед верным секретарем Вернона бумажку со своей записью, сказав негромко:
- Пользуйтесь лучше этой фирмой, мисс Аллен, а то ваша краска для волос - просто дьявольски пережигает их.
    Качнув собственными, рассыпающимися по плечам, белокурыми кудрями, Николь вошла в кабинет и замерла, пока дверь закрывалась, прежде чем сказать:
- Ежедневный отчет подсекции "Анализ", полковник.
    Димирест смерил вошедшую таким взглядом, словно она только что наставила на него пистолет. "Мда, - весело подумала Ника. - Оказывается устав следует блюсти хотя бы ради душевного равновесия драгоценных сослуживцев". Хотя и сам полковник сидел без кителя, засучив до локтя рукава белоснежной рубашки:
- Давайте, майор, я прочту на досуге. - разродился, наконец, он. -  А теперь скажите, почему вы манкировали своими обязанностями в прошлую пятницу?
    Серые глаза расширились от удивления:
- А вам больше нечем занять ваш досуг, сэр? - но опережая его слова, девушка прошла к нему, ставя ноги след в след, отчего ее движения приобрели характер танца. Остановившись прямо перед столом и прижав папку к груди. - По поставленному вопросу: разрешите уточнить суть претензии, полковник? Отчет был предоставлен и отправлен точно в срок. В нем есть какие-то недочеты? Что-то требуется уточнить?
- Отчет был представлен, - Димирест откинулся в кресле. - Но я не доволен таким отчетом. В нем ничего нового. Где футуролгические проекты и возможные схемы развития событий? Наши враги не дремлют, майор.
    Он помолчал и прищурился на Нику.
- Впрочем, вам лучше известно, дремлют они или не очень.
    Последнее замечание вызвало на ее лице очаровательную улыбку:
- Смотря кого вы считаете врагами, полковник. - следующим движением девушки было расскрывание папки, пролистывание нескольких страниц. - Понимаю, почему вы не увидели проектов. Ваш суровый взгляд испугал лейтенанта принесшего отчет и она запуталась в листах.
    Проронив это, Ника перевернула папку лицом к сидящему полковнику и наклонилась, изящно прогибаясь в талии:
- Извольте взглянуть, врид Димирест, вот здесь последние разработки по намечающимся проектам. В них задействованны последние разработки систем фиксирования и пеленгирования. Здесь отдельный проект, который возможно не будет иметь хода, так как для его разработки нужна тесная работа с эльфийсками магами. У нас нет такого количества эльфов, готовых сотрудничать с нами, вылавливая себе подобных, но идея - интересна. Автор считает, что люди тоже способны использовать магию. Революционно, неправда ли?
    Длинные, с изящно наманикюренными ноготками пальцы двигались по листам бумаги и указывая куда требовалось смотреть. С последними словами, девушка выпрямилась и снова застыла, глядя прямо на своего визави, удовлетворенно кивающего головой. Но последние слова Николь заставили его встрепенуться:
- Что?! Люди и магия? Вы шутите! Доказано, что люди не способны к колдовству! Что-то у нас на генном уровне происходит...
- Я знала, что вас заинтересует эта идея, полковник, поэтому включила ее в отчет. Все это только теория - у автора идеи нет  материалов для работы, но по его мнению, если подвергнуть и людей некоторому воздействию химико-биологических препаратов, то магия станет доступна и людям, - Николь еще раз наклонилась, на ходу подхватив ручку со стола и помечая двойной галочкой необходимый пункт. - Ознакомьтесь подробнее, полковник.
    Не спеша выпрямиться, она бросила взгляд на лицо Димиреста, который кроме цифр и мелких строк в отчете - явно изучающе смотрел в растегнутый вырез ее блузки. Ника положила перед ним пишущее перо:
- Прошу прощения, позаимствовала, - выпрямилась. - Я могу идти?
    Димирест несколько вольно махнул рукой. Ника гордо вздернула голову, откидывая падающие на лицо волосы и той же походкой направилась к выходу, возле двери она остановилась, повернувшись опять к Вернону:
- Сэр, у меня создалось впечатление, что вам недостает милых перебранок, которыми так изобиловали ваши будни ранее. Разрешите предложить решение: велите перенести кофе-комбайн в ваш кабинет и наши встречи не будут носить столь убийственно-официальный характер, - но взгляд серых глаз, в отличии от шутливого, с подковыркой тона, был на редкость холоден.
    Отсалютовав ему, Николь вышла в приемную, где с удивлением увидела Барби (так кажется нежно называл ее Вернон), плакавшую о чем-то очень "женском".


05 июня. Спальный район города, вечер.


    Она лишь успела принять контрастный душ, с удовольствием освежившись, и одеть легкое, домашнее платье - приталенное, с свободно развивающейся юбкой, доходящей до середины бедер. Белокурые волосы - еще немного влажные - пышными локонами окутали плечи, своевольно развеваясь после просушки феном. Ника как раз решала что ей больше хочется: выпить крепкого чая или достаточно будет коктейля с любимым соком, когда раздался звонок домофона. Ника бросила взгляд на аккуратные, золотые часы, украшающие ее правое запястье: половина восьмого. Подойдя к двери, она нажала кнопку домофона:
- Кто?
    Насмешливый голос ответил:
- Тот, кого вы наверняка давно ждете.
    Девушка, улыбнувшись, поведала:
- Можно добавить: с нетерпением, - услышав его хмыкание, Николь нажала на кнопку "пропустить".
    Через некоторое время, необходимое для подъема к ее квартире, Себастиан Грей появился перед улыбающейся хозяйкой.
- Проходите, мистер Грей.
- Вы так официальны, Николь, - съерничал молодой полуэльф. - Мы ведь.. в некотором роде - довольно близко познакомились.
    Шедшая впереди него девушка остановилась, оборачиваясь и с неповторимым лукавством прикусывая нижнюю губку:
- На мой взгляд - недостаточно близко, чтобы перейти на "ты", мистер Грей, - в серых глазах девушки отражалось и легкое кокетство, и неозвученный вопрос, на который Себастиан ответил просто:
- Прошу, - в его протянутой руке была папка с документами и небольшой, аккуратный пакет.
    Николь молча забрала папку, неторопливо открыла и изучающе пролистала несколько лежащих в ней бумаг. Заглянув в пакет, Николь обнаружила в нем кружевной бюстгалтер, который тоже забыла у него в квартире во время своего "приключения". Девушка рассмеялась, поднимая голову:
- Я оставлю вас на пару минут одного, мистер Грей. Располагайтесь. - она указала ему на удобное кресло, диван и, вытащив из небольшой тумбочки, поставила перед ним пепельницу.
    Молодой человек кивнул головой, собираясь присесть, а Ника направилась в другую комнату, но на пороге обернулась:
- Прошу прощения, - легкий кивок головой на буфет. - Там непочатая бутылка вина или шампанского - на ваш вкус.. И чистые бокалы.

    Вернувшись, она застала Себастиана вальяжно сидящим в кресле и дегустирующим вино. Увидев Нику, полуэльф поднялся, протягивая ей бокал наполненный тем же напитком. Девушка взяла его, ничуть не смутившись откровенного взгляда своего гостя:
- За вас, мистер Грей.
    Он шутливо поморщился, но тоже поднял бокал, который словно бы с опаской осмотрел. Ника рассмеялась, делая глоток, ставя фужер на столик и лукаво предлагая:
- Вы можете обыскать меня.
    Бирюзовые глаза сверкнули:
- Хорошая идея, Ника, - большие руки мужчины легли на ее плечи, ласково поглаживая их и одновременно сдвигая ворот платья, чтобы обнажить округлую шею.
    Белокурая голова склонилась набок, позволяя ему прильнуть к прохладной коже поцелуем. Ника чувствовала, как он со вкусом,неторопливо растегивает немудренный замок платья, стягивая легкую ткань и с удовольствием касаясь ее тела, лаская изящный изгиб талии, живот, чуть касаясь губами упругих грудей, которые явно с наслаждением принимали его действия. У девушки вырвался сдержанный вздох, на который ей ответили озорным взглядом ярких глаз:
- Как там у вас говорится? Руки за голову? - он откровенно наслаждался, опускаясь на колени и поглаживая ее ноги.
    Николь ответила медленным подниманием рук, отчего вызвающе-высокая грудь с розовыми сосками поднялась еще выше, явно доставив удовольствие полуэльфу. Ника опустила ресницы, отдавшись сладкому ощущению этих раздевающих рук. Вплоть до того момента, когда ее - уже полностью обнаженную - не заключили в объятья, страстно целуя в губы. Девушка опустила руки, обвивая ими шею полуэльфа. Когда долгий поцелуй прервался, Ника заглянула в глаза своего недавнего "противника":
- Могу теперь я обыскать тебя, Себастиан? - правда ее руки ответа не ждали, расстегивая рубашку и обнажая его торс.
    Раздевая, Николь нежно касалась губами его груди, мягко проводя ладонями по его спине, лаская бедра - растегивала пояс брюк,  разрешая им упасть на пол. Результатом ее "обыска" стало едва ли ни еще более крепкое объятие сильных рук, утягивающих девушку на диван, где молодые люди без долгих размышлений переплелись в страстном объятии, соединивших их разгоряченные тела. Себастиан, не позволяя им разъединится, перевернулся на спину, наблюдая, как Николь, выгнувшись всем своим гибким телом, начала неторопливо двигаться. Полуэльф легко поддержал заданный девушкой ритм, лаская стройные ноги, обнимающие его:
- У тебя чудная посадка, Ника.. надеюсь ты не быстро утомишься?
    Розовые губы сверкнули в улыбке, когда одно ее движение заставило полуэльфа судорожно вздохнуть.
- Ты хочешь посоревноваться со мной? - сладко промурлыкала девушка. - Всегда пожалуйста, Себастиан..
    Все что творилось после - заволокло сладострастным туманом, из которого они вынырнули лишь спустя пару часов.

    Полуэльф, неторопливо одевался, разглядывая потянувшуюся всем телом Нику.
- Ничья? - на губах Грея играла улыбка, когда девушка привстала на одном локте, бросая на него взгляд.
- Мне не нравится, как звучит это слово, - фыркнула она, делая попытку подняться, но тут же оказавшись вновь лежащей.          Себастиан запечатал ей губы поцелуем, опустившись ненадолго рядом с ней на колени:
- А так?
    Ника сделала вид, что смакует, несколько раз коснувшись губами его губ и кивая головой:
- Уже лучше. - она улыбнулась. - Ты не будешь возражать, если я ни оденусь, чтобы проводить тебя?
- Лентяйка, - подначивая, попенял он ее.
    Белокурая красавица пожала плечами, без смущения поднимаясь и провожая его к дверям:
- Мой вид доставляет тебе удовольствие, как мне кажется, - парировала она, принимая еще один поцелуй, как подтверждение своим словам.
    Закрыв за полуэльфом дверь, Николь прошла в ванную, где наскоро приняла душ. Выйдя из нее, девушка набрала номер телефона:
- Говорит майор УУУ Николь Стайр. Завтра в 07:30 утра я буду в вашем отделении, подготовьте все документы по делу УС-1073 и закройте его. Иск отозван. - в голосе звенел металл. - Всего доброго.
    Положив трубку телефона, Ника достала ручной компьютер и завела в него несколько данных для поиска. Выданные ей материалы - девушка просмотрела внимательно, но быстро и что-то пометила, вновь нажимая клавишу поиска. Пока компьютер тихо жужал, Николь переместилась в спальню, с удовольствием падая на кровать и потягиваясь, как большая, удовлетворенная кошка. Вечер удался и в определенном смысле ее ожидания оправдались: Себастиан Грей - удивительный любовник. Компьютер издал легкий писк, Ника покосилась на экран, улыбаясь с неменьшим удовольствием, чем ранее от мыслей о прошедшей встрече:
- Сколько интересного завтра предстоит найти.. - мягкое движение, закрывающее крышку портативной машины, и девушка забралась под одеяло.

5 июня. Город Грома.

- Давно тебя было не видно, Кэр.
    Сухой, как щепка, скуластый полуэльф средних лет, знавший Асмодея под именем Карреля Теаля, поспешно закрыл за ним дверь в свой магазинчик, вывесив лицевой стороной на улицу табличку «закрыто». Его лавка по продаже садового инвентаря в одном из самых окраинных районов города уже, по крайней мере, лет десять являлась прикрытием совсем иного бизнеса.
- Мы уже начали думать, что копы, наконец, выделили тебе уютную квартирку три на три с небом в клеточку.
- Я тоже очень рад тебя видеть, Нэс, - усмехнулся Тал, разглядывая ряды пыльных леек, секаторов и садовых шлангов, развешенных вдоль жизнерадостно-зеленых в мелкий белый цветочек стен, - У тебя есть то, что мне нужно?
      Полуэльф кивнул.
- Но это будет недешево, - проговорил он, - В городе творится такая чертовщина, что цены на «игрушки» растут, как на дрожжах.
- Я заплачу, сколько скажешь, главное, что бы быстро, - Тал расстегнул куртку, извлек из-за пазухи пару серебряных слитков и положил их на прилавок, - Этого хватит на все.
- Вот это уже разговор, - улыбнулся Нэс, - Заберешь товар, где обычно, - полуэльф потер руки, потом набрал номер, перебросившись парой слов с одним из своих подельников, и с видимым удовольствием взвесил серебристые бруски в руке.
- Я вот все время задаюсь вопросом, откуда ты взял столько этого добра?
- Не твое дело, Нэс, - беззлобно бросил эльф, и вышел в захламленный узкий проулок, где ему был знаком каждый дом.
    Он провел здесь восемь лет жизни. Такие места, как это, меняются по десять раз на дню и вместе с тем не меняются никогда. И Таланор невольно вспомнил, как стал тем, кем теперь являлся.

    То время, кроме каких-то его обрывков, плохо запомнилось Таланору. Ему тогда было лет семнадцать не больше. Высокий и худощавый, вечно голодный эльф-подросток, одетый с чужого плеча, он обитал в узких проулках и темных тупиках этих окраинных трущобных районов, где среди обшарпанных и заплеванных стен домов пытались выжить десятки, если не сотни таких, как он, эльфов и людей, выброшенных жизнью на самое дно Города.
    В те годы он позволил ненависти к людям полностью завладеть своими чувствами и разумом. Он вел войну против врагов aen seidhe, против собственных заклятых врагов, не строя планов на будущее, часто забывая даже о том, что толкнуло его на этот путь. В компании себе подобных он искал стычек с людьми и ввязывался в них порой помногу раз за день, быстро научившись правильно использовать свои преимущества в ловкости и скорости… Тал жил этим, и такая жизнь тогда вполне устраивала его.
    В одну из зим, он вместе с десятком таких же молодых эльфов облюбовал старые эльфийские развалины на границе города. Когда-то это, вероятно, был один из многочисленных дворцов, теперь он наполовину врос в землю и выглядел столь же жалким и грязным как все, что его окружало. Тал, вероятно, и сейчас смог бы найти то место, если бы вдруг захотел.
    На нижних ярусах скопились целые озера мутной, пахнущей болотом воды, стены и удерживающие потолки колонны опасно кренились, угрожая уронить тонны камня, дерева и грязи на головы безумцев, рискнувших поселиться на руинах давно ушедшей эпохи. Но все же это была крыша над головой, и новые хозяева былого величия, с помощью ножей и пары обрезов, ревностно охраняли свою отбитую у неприветливого мира территорию от любых посягательств. В то время они и не представляли, что руины могут представлять интерес для кого-то кроме беспокойных соседей, и это заблуждение стоило большинству из них жизни.
    В один из далеко не лучших своих дней, Тал, вернувшись затемно из Города, обнаружил возле убежища серый микроавтобус. Те трое людей, что приехали на нем, были хорошо вооружены и давно расправились с кучкой засевших в подвалах дворца подростков. Самого Таланора от встречи с ними нос к носу спасли лишь те самые чутье и везение, что много позже вошли в легенды среди знавших его сопротивленцев.
    Он обнаружил незваных гостей раньше, чем они его. Стоя по колено в заболоченной подмерзшей воде, люди ломали стену. В тот момент Тал даже не задумывался, что именно им здесь понадобилось, его вела ярость, он хотел лишь убить их, и сделал это. А позднее он нашел то, ради чего были убиты его друзья.
    Четыре сундука серебра, старое холодное оружие и какое-то еще барахло, в котором Тал даже не стал разбираться. Много позже он узнал, с кем встретился в ту ночь. Профессиональная команда кладоискателей, скупавшая чертежи эльфийских довоенных построек в старых архивах, обчистила на предмет разных спрятанных ценностей не один десяток руин, это было довольно прибыльным бизнесом, как оказалось. В последствии Тал и сам не редко пополнял таким образом свои запасы.
    Но все то, что он нашел в ту ночь, навсегда поменяло его жизнь. У него появилось хорошее оружие, взрывчатка, привезенная кладоискателями для разрушения особо неподатливых стен, и серебро, которое Таланору хватило ума спрятать и не спустить по дешевке скупщикам в своем же квартале. Он продолжил свою войну во всеоружии. Его боялись, как боятся не знающего ни страха, ни жалости зверя. И в результате этого Сопротивление очень быстро нашло его.
    Тал жадно учился всему, чему могли его научить, и спешил применить свои разрушительные знания на практике. И, несмотря на постоянный риск и недостаток опыта, ему везло, как никому другому. Однажды, после очередной совершенно безумной вылазки Эрвэль сказал, что видно сам дьявол отправил Таланора мстить людям за их грехи. Тогда он сменил имя.

- Остальное передам, как всегда, - от воспоминаний Асмодея оторвал голос Эрика Брауна.
    Это невысокий плотный человек с видом заправского бакалейщика упаковывал в неприметный серый рюкзак «игрушки» приобретенные эльфом не более получаса назад.
- Отлично, я отправлю кого-нибудь, - кивнул Тал на его слова, - Через пару дней мне понадобится еще.
- Ты ведь знаешь, Кэр. У нас всегда все есть для тех, кто платит.
    Таланору нравилось работать с ребятами Нэса, его устраивало то искренне безразличие, которое те испытывали на предмет использования своего товара. Они отдавали оружие, получали деньги, и каждому из них было глубоко наплевать на то, как и против кого будет направлена эта сила. Возможно, поэтому полуэльф Нэс был в этом районе едва ли не единственным субъектом, устраивающим все враждующие между собой шайки и группировки.
      Асмодей кивнул, принял из рук Эрика наполненную огнем и смертью сумку и посмотрел на часы. Надо было спешить.
    Однако на улице, заметив телефон-автомат, Тал на несколько секунд остановился, снова вспомнив о чем-то. Он подумал, что неплохо было бы услышать голос Джейн перед предстоящим визитом в «Немезиду», даже если это будет просто автоответчик. Кто знает, чем все может закончиться. Он поднял трубку… и, улыбнувшись каким-то своим мыслям, вновь положил ее на место.
    Дурная примета, и к тому же, ничего плохого не случится, хотя бы потому, что он ей это обещал.

Ночь на 6 июня.

Эльф, когда-то носящий имя Асмодей, а теперь все чаще откликающийся на имя Таланор  нажал кнопку на небольшом устройстве и где-то далеко сдетонировал  небольшой заряд, заложенный в систему электроснабжения корпорации «Немезида».
Вторая кнопка и дублирующая система энергопитания тоже выведена из строя.
Трехсотэтажный небоскреб погрузился во мрак.
- Сделано,- Таланор улыбнулся, как всегда улыбался, когда работа была сделана качественно. – У нас есть четверть часа до приезда  аварийной службы.
Железный волк кивнул.
- Хорошая работа, Таланор. Идем.
Синий  микроавтобус, изукрашенный эмблемами  Городской Электрической Компании,  вывернул из темного переулка и остановился  на пандусе у входа в просторный вестибюль «Немезиды»
Iarranbleidd, одетый в комбинезон с эмблемами ГЭК  и белую каску с ярким фонариком, не спеша направился к стеклянным дверям. Талию высокого эльфа опоясывал широкий  пояс, вот только в гнездах, где ремонтники обычно носят мирные инструменты, покоились предметы гораздо более смертоносные.  За ним пошли Таланор, с увесистой сумкой в руках, Квеллань и Халаорр, в таких же рабочих комбинезонах.
У вертящихся, сейчас заблокированных дверей, Iarranbleidd на мгновение замер. Будущее, которое он всегда так ясно представлял, теперь было похоже на ночное шоссе. У него возникло чувство, что он взял судьбу за руку и  делает первый шаг в танце. И от этого шага зависит, изменят ли они будущее своего народа или окончательно разрушат его.
Iarranbleidd  тряхнул головой, отгоняя наваждение, и  нажал кнопку интеркома.
- Охрана, - аппаратура связи в «Немезиде» была на высоте и голос секьюрити почти не искажался. Усталый  голос безразличного ко всему на свете охранника.
- Аварийная бригада, - Iarranbleidd тоже говорил нарочито грубовато, подражая голосу dh'oine. -  Здесь, что ли проблемы со светом?
- Хм-м, - отозвался голос в устройстве. – Быстро вы…
- А то! На том стоим, – Iarranbleidd подпустил самодовольства. -  Ты открывай, давай, время не терпит.
- А, сейчас…  Пройдите к служебному входу, а то эти чертовы двери не вертятся без электричества.
Чуткий слух эльфа уловил щелчок замка,  Iarranbleidd повернул голову на звук и яркий луч выхватил из темноты неприметную дверь неподалеку от главного входа. Появившийся мальчишка-охранник сделал приглашающий жест и четверо эльфов, обменявшись молниеносными взглядами, прошли внутрь едва освещенного аварийными лампочками вестибюля.

За стойкой охраны сидел еще один секьюрити, постарше. В глубине светилась приоткрытая дверь помещения Службы безопасности и оружейной.
- Можно взглянуть на ваш наряд-заказ? -  спросил охранник у высокого ремонтника, судя по всему, бригадира. – Вам все равно придется ждать нашего дежурного инженера, так что придется поскучать. А пока документы оформим…
Клац!
Охранник в ужасе увидел перед собой черный зрачок ствола. Вместо бумаги высокий бригадир держал в руке большой пистолет с глушителем.
- Я настаиваю, чтобы мы обошлись без бумаг.
Охранник оцепенел. Его взгляд метнулся к тревожной кнопке на щитке, но высокий предупредил:
- Даже и не думай…
Но въевшиеся в подсознание рефлексы охранника уже сработали и он лапнул кобуру служебного пистолета. Последнее, что он увидел в своей жизни, была яркая вспышка, осветившая странные золотистые глаза высокого бригадира электриков.
С его напарником разобрались тоже молниеносно. Едва  Iarranbleidd  направил на старшего секьюрити пистолет, Квеллань, змеиным движением переместившись за спину охранника, выхватила узкий клинок и вонзила его в  ухо молодого человека. Тот умер мгновенно, так и не успев ничего понять.
Двое охранников были нейтрализованы, оставалось трое,  и Iarranbleidd кивнул Халаорру и Квеллань на  приоткрытую дверь. Эльф и эльфка кивнули, и бесшумно, словно тени направились туда, на ходу готовя автоматы-коротышки. Раздались приглушенные хлопки и появившаяся через минуту Квеллань кивком удостоверила, что  с ночной сменой охранников покончено окончательно.
    - Хорошо, - Iarranbleidd дал себе несколько секунд передышки. – Пока все идет по плану. Халаорр и Квелль, остаетесь внизу. Приберите тела dh'oine, потом действуйте  по обстановке. Таланор, пойдешь со мной. Судя по материалам, лаборатория с прототипом чипа находится на 13 этаже. Хотя, как водится у dh'oine, такого этажа на плане нет, - он мимолетно улыбнулся. -  вроде умный человек, этот де Линк, а в числа верит… Идем, Тал, и приготовь свои игрушки!
Через несколько минут на скрытом этаже,  о существовании которого не догадывалось большинство служащих «Немезиды», открылась дверь на лестничную площадку и двое эльфов, сторожко озираясь, проникли в темный коридор. Около двери с надписью «Отдел особых проектов. Вход по специальным пропускам» они остановились. Таланор вытащил из свой сумки несколько приборов и присоединил их к электронному замку. Несколько манипуляций и дверь распахнулась.
    - Судя по всему, - сказал Iarranbleidd, входя в затемненный зал.- Сейф с чипом открывается ключами из зала контроля безопасности. Осталось проникнуть в этот зал.
Таланор пожал плечами.
    - Нет ничего проще. Есть  универсальный ключ,  - Он снова открыл свою сумку и вытащил из нее несколько, похожих на обычное мыло, прямоугольных брусков. Размял один брусок между пальцев и налепил его на замок. Еще два пристроил по краям двери. Воткнул детонаторы. - Теперь нам стоит скрыться за стеной.
Укрывшись за капитальной стеной, Iarranbleidd с интересом наблюдал за действиями Таланора. Если можно влюбиться в работу, думал он, то иначе про него и не скажешь.  Эльф-подрывник словно священнодействовал, доставая пульт дистанционного управления взрывателями. И кнопку он нажал так,  словно в его руках было разумное существо.
В помещении прогремел негромкий взрыв, и дверь в контрольный зал косо повисла на одной петле.
Злобно взвыла сирена и включившаяся противопожарная система залила все вокруг водой из разбрызгивателей под потолком.
Ключи от сейфа представляли собой  два  металлических бруска на цепочках, висящих на самом обычном застекленном щите. Iarranbleidd пожал плечами  и снял оба.
- Отлично, Тал, - Iarranbleidd хлопнул взрывника по плечу. – Теперь займемся сейфом-хранилищем.
Они  повернули ключи, стараясь действовать синхронно. Замок что-то прошипел и,  щелкнув, открылся. Iarranbleidd  и Таланор совместными усилиями распахнули тяжелую дверь.
- Ты знаешь, что дальше делать, -  Золотоглазый эльф шагнул внутрь и словно оказался отрезанным от всего остального мира. Хранилище было больше всего похоже на огромную металлическую трубу, в которой стояла полнейшая, даже для уха эльфа, тишина. На возвышении стоял прозрачный стекло-металлический цилиндр, заполненный сизым инертным газом. И там притаился скорпион, сделанный человеческим руками и готовый ужалить народ Aen Seidhe в самое сердце. Чип и на самом деле был похож на скорпиона. Ярранблейд, подавляя в себе чувство ненависти, взял колбу и упаковал ее в рюкзак.
Pest!
Что-то было не так.
Он  вбежал из хранилища. Теланор, минирующий лабораторию Спецпроектов застыл посреди помещения  словно прислушиваясь к чему-то. Мгновением позже слуха Яранблейда коснулся вой полицейских сирен. Где-то они допустили промах.

«Нет судьбы, кроме той, что мы сами создаем для себя…»
Если бы эльф Халаорр, главарь небольшой успешной ханзы знал это известное выражение dh'oine, история народа Aen Seidhe  могла сложиться по иному.
Казалось, все шло отлично. Они с Квеллань расстреляли дежурную смену охраны корпорации «Немезида», оттащили в подсобку тела тех двух секьюрити, которые пали первыми и удобно устроились за стойкой RESEPTION дожидаться Iarranbleidd ‘ а и Теланора.
В этот момент судьба и нанесла удар.
Квеллань услышала какой-то шорох из комнаты охраны и уже собиралась встать и пойти проверить, когда дверь Оружейной распахнулась и в проеме возник окровавленный недобитый охранник с автоматическим пистолетом в руке. Халаорр отреагировал мгновенно. Он, эльф по рождению, реакцией обладал отменной и успел метнуться к своей подруге, отбросить ее в сторону и выстрелить в охранника.
Но успел и секьюрити. Крупнокалиберные патроны вспороли куртку эльфа и опрокинули его на пол. Стало горячо, мокро и как-то пусто в голове. Халаорр, будто со стороны наблюдал как Квеллань, некрасиво искривив рот, перекинув со спины свой автомат-коротышку, стреляет в уже мертвого охранника, потом отбрасывает опустошенное оружие, падет на колени рядом с ним и кладет его голову к себе на колени. Крупные слезы катились по щекам девушки и падали ему на лицо, но он их не чувствовал. Одна только мысль била в виски – «Квелль жива…а я умираю…»
И, гладя на бесконечно дорогое лицо подруги,  Халаорр улыбнувшись непослушными окровавленными губами, проговорил.
- Прощай Квелль…Живи долго…Прощай…
Кровь хлынула у него изо рта, и подкошенное смертью тело обмякло на коленях у девушки. А она так и  застыла над ним, прижав окровавленные пальцы к глазам, ничего не замечая и не слыша воя сирен полицейских машин, вызванных тем самым недобитым секьюрити.

Когда Iarranbleidd и Талланор вбежали в вестибюль, он больше всего напоминал дискотеку dh'oine, весь  залитый вспышками красно-синих мигалок полицейских автомобилей. Ощущение дополнял рев вертолетного двигателя, яркий луч прожектора, мечущийся по подъездному пандусу,  и вопли полицейских из громкоговорителей, установленных на их машинах. Кричать-то они кричали, но внутрь не совались, явно ожидая ЧОН  УУУ, специально обученный антипавстанческий спецназ.
Впрочем, Iarranbleidd не очень вслушивался. Одного взгляда на Квелль и окровавленное тело у ее ног хватило, что бы понять, что случилось непоправимое, они нашумели  и прорываться придется с боем.
Он оглянулся на Талланора:
- Ты хоть успел?
- Кое-что успел, - поморщился тот.- Лаборатория заминирована и пойдет дымом, но особого вреда зданию не причинится. Так, пара-тройка стен и перекрытий рухнет…
-Pest! – Iarranbleidd сдержался и наклонился к Квелль, ласково приобнимая ее за плечи. –  Идем девочка…Халаорр умер как герой и возродится в песнях и балладах. А ты должна жить…
- Внимание! – перебил его уверенный голос с улицы, многократно усиленный динамиками.- Внимание, эльфы! Бросьте оружие и выходите с поднятыми руками!
Iarranbleidd стиснул зубы. На подъездном пандусе произошло какое-то упорядоченное движение.  Два темных низких микроавтобуса затормозили у дверей и из разом открывшихся дверей посыпались силуэты, закованные в спецдоспехи. ЧОН УУУ прибыли.
Iarranbleidd подобрал автомат Халаорра, машинально проверив магазин с патронами, и отступил за колонну, таща за собой безвольную девушку. Золото в глазах эльфа застыло.
- Тал, - проговорил он беря на мушку  дверь запасного выхода.- Посмотри, у здания есть выходы под землю? Понимаешь, о чем я?
Тал кивнул и молча достал свои листы с планами здания. После минутного изучения, он хмыкнул.
- Есть… там, похоже, перегородка,  но у нас ведь есть универсальный ключ, верно? - подмигнул он.
-Тогда веди! Но пред этим сделай для dh'oine небольшой фейерверк на тринадцатом этаже…
Хищная улыбка изогнула губы Асмодея, когда он достал свой пульт дистанционного управления и нажал на кнопку.
Грохот взрыва раздался, когда эльфы уже были в подвале.