Глава первая. Турнир. Опции

[Мирта ле Тойе]

ночь с 27 на 28 месяца Исков

Волосы рассыпались по плечам, кажется, пара шпилек потеряна безвозвратно, а туфельки после сегодняшней ночи можно будет смело выкинуть. Ну и пусть! Есть только сейчас, и это сейчас ей очень нравится! Она, пожалуй, никогда не вспомнит, по каким улицам шли они с Нико этой ночью. Это был совершенно незнакомый Криэран, полный смеха, музыки и счастливых людей. Свет фейерверков и разноцветных фонариков делал все нереальным. Эта ночь выпала из обычного времени, сегодня можно было все. Они то шли куда-то в общем потоке, улыбаясь незнакомым людям, потом вырывались из него, заслушавшись какой-то мелодией или засмотревшись на фокусника, а улиц было так много, и везде было что-то новое…
На одной из улиц они встретили товарища Нико с сестрой и уже вчетвером направились к главной площади. Нико тут же успел обменяться колкостями с Илианой, но сестра Корвина оказалась достойной соперницей. От их перепалки Мирте стало совсем весело, и они с Илианой незаметно для братьев заговорщицки переглянулись. А потом она танцевала, танцевала с Нико, с Корвином, еще с кем-то. Весело смеялась, кружа головы своим партнерам, и быстро отклоняя все их попытки завязать более близкое знакомство. Мир превратился в яркую карусель, менялись лишь лица напротив, их ничего не связывало, только общее веселье, охватившее всю площадь…
Музыка на мгновение стихла. Мирта огляделась: брат и ле Броснэ стояли неподалеку. Она собралась подойти к ним, но грянула быстрая музыка, и толпа сразу разбилась на множество маленьких цепочек. Каждый, стоявший во главе цепочки, держал в руке факел. Цепочки должны были преследовать друг друга, стараясь погасить факелы противников или разорвать их группу. Высокий молодой человек, державший факел, крепко схватил ее за руку, за другую руку тут же взялся какой-то молодой рыцарь, за ним выстроились еще люди, и игра началась! Мирта слышала, как что-то весело выкрикивал Николя, кажется, на мгновение мимо нее промелькнула Илиана, а потом их ведущий взял такой темп, что времени глядеть по сторонам уже не было. Мирта почти бежала, теперь существовала только яркая огненная вспышка впереди, и чья-то, надежно ее держащая, рука. Вдруг кто-то из бежавших за ней споткнулся, и их цепочка разлетелась. Молодой человек, ведущий их, подхватил ее, не давая упасть, отшвырнул в сторону уже бесполезный факел… Было немного жаль расходиться в разные стороны, как будто этот бешеный бег связал их накрепко. Похоже, юноша чувствовал то же самое, потому что когда зазвучала новая мелодия, он торопливо склонился, приглашая ее на танец. Мирта подала ему руку. Казалось, если они заговорят, то пропадет что-то важное, и они молча танцевали, изредка улыбаясь друг другу. «Какого же цвета у него глаза? О чем я думаю?» Музыка опять стихла, до чего же короткая была мелодия! Все, пора уходить? Нет, он опять ее пригласил! Когда они наконец заговорили, разговор пошел о ничего не значащих вещах – о красоте Криэрана, о турнире… Мирта старалась не упоминать ничего, что могло бы подсказать, кто она. Зачем? Судя по виду и одежде ее спутника, он был откуда из полумесяца, и не особо знатен. Наверное, один из свиты Эвора Тилийского. Но разговаривать с ним было очень легко и просто, как будто они уже давно знакомы. Во время третьего танца в небе начали оглушительно взрываться фейерверки, музыки было уже не слышно, к тому же прямо на них направлялась громко орущая озорные песни группа студиозусов из Криэранского университета, и ее спутник отступил в сторону, увлекая за собой Мирту.
-   Мы уже так долго танцуем, а я до сих пор ничего не знаю о своей прекрасной спутнице, - у него и в голосе чувствовалась улыбка, - госпожа здесь одна?
-   Нет, я с друзьями… - Мирта попыталась вспомнить, сколько времени она уже не видела Нико, и получилось, что… -  наверное, уже скоро утро?
-   Неужели вы растаете с первыми лучами?
Мирта уже почти поверила, что все это никогда не закончится. Но скоро действительно рассветет, пора домой… При воспоминании о том, что ждет ее дома, радость улетучилась.
-   Я должно быть, чем-то вас расстроил? Если я могу помочь…– Ее спутник попытался заглянуть ей в лицо, и Мирта машинально отметила, что глаза у него серо-зеленые. Она тряхнула головой.
-   Наоборот, я должна поблагодарить вас, это был самый лучший праздник в моей жизни. («И последний») Мне просто пора идти.
Все заканчивалось. Если между ними и протянулись какие-то нити, для них самих будет лучше, чтобы они как можно быстрее разорвались. Просто еще одно воспоминание, для нее – прекрасное, для ее спутника – наверняка обыденное. Молчание становилось уже неловким, но тут бесцельно курсирующая по площади толпа студиозусов снова пролетела мимо, Мирта отскочила, и незнакомец оказался по другую сторону людского потока. Она повернулась и, не оглядываясь, быстро пошла в другой конец площади. Брат нашелся легко, похоже, он ее отсутствию не придал особого значения. Скоро они направились домой. Нико проводил ее до дверей.
В зале наверху лестницы стоял отец. Стоял и молча смотрел, как она поднимается. Когда Мирта уже прошла мимо, Конрад ле Тойе сказал
- Свадьба состоится взавтра, в полдень. Королева Селина изъявила желание быть гостьей на этом празднестве.

[Мист ле Нуаран]

Очередная ночь карнавала… На сей раз я искренне старался не напиться – завтра мне избивать младенцев.
Я пропустил всего пару пива, зато очень долго играл в «двадцать одно». Чистая прибыль составила два сестерция – теряю форму…
Мы с моими супротивниками решили, что раз уж такая непруха всем, то лучше не играть. Бароны с севера остались пить, я решил пойти в «Феникса» и поиграть там.
Проходя темной улочкой, я неожиданно получил дубьем по голове. К счастью, тренировки взяли свое, и за секунду до удара я упал на землю, где и изобразил полено.
-Ну что, наемник? Думал, не найдется на тебя управы?
Голос знакомый…
-Отрубился? Ну, тем лучше… Удобнее…
Арно, сволочь. Вот вам и честь, так ее налево!
-Говорил я тебе – отдай шарф… А ты? Вот и лежи тут, как идиот!
Типы, злорадствующие над беспомощным противником – это просто мясо… На сопротивление не способны.
-Ну, погоди… Сам возьму. И хвост твой над дверью повешу!
Так, судя по тихому скрежету, сейчас меня будут стричь… Фиг!!!
Я вскочил, выбил у недоноска ножницы.
-Ну, сир Арно, не хотите ли лицом к лицу переведаться? Или мне еще руки связать?
-Ах ты бесчестный ублюдок!!! Притворился беспомощным… Это ж какой сволочью быть надо…
-В любви и на войне все средства хороши… Любви у нас, хех, не получилось – значит война!
Короткий удар левой в предплечье, правой – вырываю дубину.
Время поиграть…
Дальнейшее Арно запомнит надолго… Я бил его со всех сторон, обработал ему каждый дюйм тела, а он все не падал. Я выбил ему три зуба. Я отбил ему ягодичные мышцы, пускай это и плохая шутка. Я сломал ему три пальца.
И – каждую секунду он понимал, что может быть еще хуже, еще больнее, но я сдерживаюсь…
Когда он наконец потерял сознание, я донес его до ближайшей таверны и  нанял пару слуг доставить его домой.
Кроме того, с третьим слугой я отправил тридцать одну розу, ножницы и записку:
«Рыцарская честь стоит немногого. Если же ваш брат возразит, что моя честь не стоит ничего, спросите его – отчего он не пострижен наголо?»
После всего этого я направился в «Феникс»…

[Мист ле Нуаран]

Ну, вот и началась почти не окрашенная дуростью рода человеческого часть турнира – со-стязания мечников. День первый, разогревочный.
Патрик, племянник одного нужного Кеннету человека, на два дня станет моим оруженос-цем. Ну, могло быть и хуже.
Я облачился в черную котту с белой семиконечной звездой на груди. Патрик поднес мой бригант – белая кожа и вороненая сталь. Потом он подал мне простой конический шлем с широким наносником и шерстяную шапочку под него. Я надел их, выпустив на спину хвост вместе с концами шарфа леди Илианы.
По моему знаку Пат подал мне меч. Я на пробу махнул им пару раз. Тяжелое, бессмыс-ленное оружие. «Но сойдет…» - подумал я, показав короткое ката. Пат восхищенно охнул.
Я прикрыл глаза и вгляделся в тьму. «Тебя нет. Ты – мираж. Мираж не поразить. Тебя – не поразить», - проговорил я, почти не размыкая губ.
Пока Пат не смотрел, я быстренько засунул за щеку крохотную отравленную иглу – при-вет от брата, переданный с Патриком. Противоядие я принял еще задолго до того.
Вот теперь я готов.
Я вышел на поле в полном молчании. Остальные бойцы что-то голосили, кланялись на-право и налево, но я лишь коротко отсалютовал леди Илиане. Она покраснела…
Судьи разогнали нас по парам, предопределенным жребием. Императрица Селина что-то вещала, но я разглядывал тьму под своими веками. Трубы возвестили о начале. Я шагнул вперед, к противнику…
А потом я привычно отпустил на волю свои рефлексы. Думаю, зрители даже не видели моих ударов. Я бил его по правой руке так, что металл его доспехов скрежетал и проми-нался. Я бил его по ногам – до трещин в костях. Я бил его по голове – до сотрясения.
Когда я остановился – рыцарь упал. Не сделав ни одного выпада за весь бой. Его унесли. Надеюсь, он выжил.
Второй бой закончился еще быстрее – первым же ударом по перчатке я выбил меч у рас-фуфыренного графского сынка. Он вопил так, словно я сломал ему не два пальца, а две ноги.
Я дрался зло, без всякой чести, безо всяких правил – просто бил их и увертывался от их мечей. Меня не задели не разу. Я бы мог убить их всех – даже турнирным мечом, однако эта участь ждала только последнего на этот день бойца…
-Альфред ле Кроа против Миста ле Нуарана! – завопил герольд. Вот и оно…
Кроя был хорош – молод, быстр, силен и техничен. Однако даже он дрался точно так же, как и все в Лаконе. Он был не из тех, кто ломает каноны… Я, наверное, тоже, просто мне известно больше этих самых канонов.
Он даже блокировал некоторые мои выпады… Ну а что было делать? Приказано – сразу не убивать. Я жалил его, оставляя в его мышцах иглы боли; почти ронял его на землю, следя при этом, чтоб не упал окончательно; бил его плашмя, как вражескую лошадь…
В какой-то момент я ввел его в клинч. Он прохрипел из-под шлема: «Дерись как рыцарь, ты!». Я улыбнулся ему. Благо он мог это видеть, и прошептал: «Привет от Акулы, маль-чик!», после чего отпихнул его ногой, порадовавшись ужасу в его глазах.
А теперь – номер-шик! Прицельный плевок в розовую щеку мальчишки сквозь прорезь шлема!
Паренек-патриот осел на землю, я отбросил меч, присел рядом, стащил с него шлем и за-кричал: «МЕДИКА СЮДА!!!». Пока искали медика, иглы уже не стало…

[Саола]

Утро 28 дня месяца Исков.             
      Саола проснулась от знакомого уже ощущения тревоги, ей часто, казалось, что чьи-то незнающие усталости, ровно, как и жалости, глаза смотрят на нее из ночной темноты. Некоторое время девушка неподвижно лежала, слушая едва различимые шорохи, потом поднялась с постели, накинула на плечи любимый шелковый халат и зажгла масляный светильник. Робкий дрожащий огонек выхватил из темноты книжные полки, туалетный столик, заставленный стеклянными бутыльками, пустые платяные ниши и венок на столике у кровати. Белые Королевские лилии и золотистые поздние розы. Саола слегка прикоснулась пальцами к нежным лепесткам, которых сегодня касались его руки… Она невольно улыбнулась, губы до сих пор чувствовали его поцелуй. Эта короткая сказка, в реальность которой до сих пор трудно поверить и разумнее всего не пытаться этого делать… Ярно…. И почему только людям запрещено любить тех, кто приходится по сердцу. Девушка прижала венок к груди и еще раз осмотрелась. 
            Кроме Саолы в комнате, конечно, никого не было, разве только жирный кухонный котяра, по-свойски рассевшийся на ее кровати. Тени, преследовавшие девушку по ночам, были родом из легенд Эвиана, и в настоящей жизни делать им было нечего. Открытое в ночь окно манило какой-то нездешней свежестью. Здесь в богатом районе в отличие от прочих даже в дни турнира была тишина. Городская стража бдительно хранила покой тех, кто был готов за это платить. Короткая летняя ночь давно перевалила за половину, на востоке над морем уже легла бледная розовая полоса.
              Отдаленный стук, словно биение сердца, просто поздний всадник…. Когда мужчина в темном плаще появился из-за поворота, Саола улыбнулась, узнав и лошадь и облаченную в темное фигуру. Эвиан при всех своих многочисленных достоинствах никогда не загружал голову даже предположениями о том, что его воспитаница ночью может спать. Какие правила приличия вообще могут существовать для мастера Гильдии, если ему есть о чем поговорить?         
            Стояла глубокая ночь, но, когда заспаная горничная проводила мастера Эвиана в гостиный зал, хозяйка дома встретила его открытой сияющей улыбкой, облаченная вместо ночного халата в вышитую золотом долматику. Саола выглядела так, будто пару часов провела за туалетным столиком, в обществе парикмахерши и служанок. На столе были подносы с фруктами, в камине весело и уютно потрескивал огонь.
-Здраствуй, Сао, прекрасно выглядишь, - с усмешкой в зеленых глазах сообщил Эвиан…
-Ты никогда не думал, что ночь не самое подходящее время для визитов? Приличные девушки в такое время гостей не принимают, - нарочито капризным тоном сообщила Саола.
- Приличные, не принимают, - со смехом согласился Эвиан.
            У Саолы возникло желание разбить о его голову тарелку из под фруктов, но Эвиан очень своевременно извинился.
- Чем обязана столь раннему визиту?
- Я пришел поговорить о Эворе и о Ярно Фалессе.
            Саола предвидела, что Эвиан не будет счастлив, узнав о том, что сегодня произошло. Но не могла и подумать, что он явится за объяснениями столь быстро. Однако мастер и не думал гневаться.
- Ярно Фалесс поедет в Тил, он будет на вашей с Эвором свадьбе…
- Свадьбы не будет, - напомнила наставнику Саола, хотя с некоторых пор мысль об убийстве лесного Князя вызывала у нее отвращение.
- Свадьба будет, - тихо ответил Эвиан, - Но ты должна пообещать мне, что сегодняшнее не повторится.
              Наверное впервые в жизни, Саола не поверила собственным ушам. Разве мог мастер гильдии вот так просто толкать ее на предательство? Ему ли не знать чего стоит Вестовая Пятерка? Сао всегда понимала учителя с полуслова, она и сейчас была уверена, что правильно истолковала его слова.
- Я стану на самом деле Княжной Тилийской? – спросила девушка негромко, по голосу не возможно было понять эмоций.
- Это обеспечит твое будущее, Саола, и обезопасит Эвора от глупостей, которых он несомненно наделает предостаточно.
                Гнев… Чистый ничем не разбавлевнный гнев, переходящий в ярость… Он с самого начала лгал, он с самого начала знал для чего ее готовит, он воспитывал в ней доверие и верность к себе, отлично зная, зачем они ему пригодятся…. Он и сейчас смеет полагать, что она, как наивная овечка, согласится с его словами…. Простая логическая лестница: «Князь и «любящая» его Княжна-ведьма, которая, если не захочет, так и не родит наследника, потом Князь «случайно» погибает и княжна через пару лет (ну не оставаться же в одиночестве молодой красивой женщине) находит себе нового мужа, настоящего тилийца по крови. Все счастливы. Занавес».
            Саола с грациозной быстротой поднялась со своего кресла, лицо ее сохраняло все ту же каменную маску глупой приветливости, но опытный маг сразу распознал опасность по глазам ученицы, и инстинктивно попятился назад.
- Саола, послушай, я не желаю тебе зла, - тихо проговорил он.
- Да, ты только желаешь себе добра, - голос оставался мягким как раньше, но в нем читалась угроза.
- Ты же не попытаешься навредить мне.
            Эвиан сделал шаг навстречу.
- Уходи.
            Но маг, не слушая, приближался. Его отрезвила разбитая у его ног тарелка, а следом графин. Темно-красное вино словно кровь пропитало светлые штаны чародея.
- Убирайся, - повторила Саола.
            Эвиан усмехнулся, целой посуды у его ученицы все равно не осталось, и сделал еще несколько шагов. До девушки ему оставалось преодалеть пару ступень  лестницы у камина. Саола внезапно стала до странности спокойной, и когда Эвиан протянул руку, просто оттолкнула его.
            Чародей упал до странности далеко от нее. Боль заставила его сжаться в комок, несколько мгновений тело человека, которому Саола прежде верила больше, чем самой себе, сотрясалось в муках, потом затихло. Внезапно пришла пустота, стало холодно, и Сао не решилась подойти к Эвиану, не зная какое чудовище он сумел в ней пробудить.
            «Он жив», - Саола поняла это, когда чародей шумно вздохнул и вздрогнул свозь беспамятство. Оставалось только вызвать слуг и попросит перенести ее наствника в его особняк на Прибрежной.
- Пробудь с ним, пока не очнется, – приказала Саола слуге, - И передай, что я никогда более не хочу его видеть.
- Но госпожа….
- Исполняй приказ.
              Саола стояла одна в большом гостевом зале. «И почему в равной доле со счастьем мы всегда получаем горечь?». Слез не было, только пустота. Даже боль от предательства перегорела в пепел.
- Госпожа, к вам Эвор Тилийский, - служанка опасливо поклонилась девушке, с которой еще вчера могла бы вместе смеяться.
- Прибери осколки от посуды, и проси в зал, - распорядилась Саола.
              Девушка медленно приблизилась к высокому зеркалу. Поправила прическу и складки долматики, зябко поежилась (в комнате отчего-то стало холодно) и распорядилась снова разжеч отчего-то так быстро прогоревший камин.
             

[Кир-Тай-Суан]

Этой ночью весь Криэран буквально стоял на ушах... Безумные танцы на улицах, фокусники, жонглеры, акробаты, менестрели... Кир взирала на все это веселье с высоты своего балкона, оставаясь за пределами этого веселья... Но это уже привычка. К тому же она не склонна к шумным праздникам...наверное... Кир почему-то перестал заботить и Акмаль с его замыслами, находящийся сейчас под зорким оком Мю-Суан-Фо. Ну и пускай... Пускай... Тай уселась на шелковую подушку и подняла глаза к небу. Звезды, такие далекие, совершенно не похожие на тай-суанские... Те ближе, ярче, больше... Белые, как лепестки жасмина... Сияющие, как горные вершины на солнце...

Тай прикрыла глаза, она чувствовала, как амулет время от времени вздрагивает... Это ветер... Всего лишь ветер... Ветер, что в ее крови. Ветер и сталь... Царица положила  руку на амулет, тот прекратил дрожать... «Я знаю, ты устал...» - прошептала Кир тихо. Женщина замерла...
Через некоторое время вошел слуга:
- Повелительница, какой-то человек просит Вас принять его. Он ожидает в приемной.
- Как его зовут? Я надеюсь, ты знаешь, кто он?
- Да, моя царица, это Франциск ле Шаорин, так он назвал себя.
Значит так... Этот змей сам пожаловал к ней... Интересно.
- Велите ему ждать. – холодно отозвалась Кир. – Я буду через полчаса.

Служанка помогла царице облачиться в алый халат с розовыми цветами, рукава которого были длинными и широкими, широкий пояс нежно-розового цвета; собрать черные, как смоль, волосы в пучок.

Когда наконец Кир соблаговолила появиться в приемной, где на одной из подушек восседал Шаорин, ( явно утомненный долгим ожиданием и тем, что сидеть на подушках было непривычно, а потому неудобно, а встать было нельзя, т.к. это могло было быть расценено, как неуважение ), обстановка слегка оживилась.
Советник улыбнулся, поприветствовал царицу. Она ответила тем же.

Шаорин сделал Кир несколько ненавязчивых и незаметных комплиментов во время незатейливого разговора, завязавшегося между ними. Признаться, он умел красиво говорить. Кир улыбалась. Но вскоре в воздухе повисла пауза.
- Не желаете вина? – спросила Кир.

Шаорин не сразу понял ее вопроса. Признаться, у Тай был ужасный акцент, хоть лаконский царица знала превосходно, это никак не влияло на произношение.
Франциск вина не пожелал. Зато пожелал прогуляться с Тай по ночному Криэрану.

Почему бы и нет?..

Они бродили по беснующемуся городу, смотрели представления бродячих артистов. Улыбались друг другу, шутили. Кир почувствовала себя маленькой девочкой, свободной от магии, каких-либо обязанностей, прошлого...

Через полчаса прогулки по Криэрану, Кир велела охране вернуться во дворец. Ну до чего же они ей надоели, эти доблестные блюстители ее спокойствия...

Ближе к середине ночи, Кир и Франциск оказались на одной из красивейших площадей города. Там было полным-полно народу, все веселились, пили, танцевали, играли в какие-то странные игры, в одной из которых главный советник королевы Селины и царица Тай-Суана даже приняли непосредственное участие.
Эта ночь волшебной сказкой ворвалась в существование Кир. Сегодня она улыбалась, развлекалась, забыв обо всем.

- Вы необыкновенно красивы. – сказал Франциск, отводя ее в сторону от общего столпотворения.
- Спасибо. – тихо ответила Тай и прошла вперед.

Шаорин последовал за ней. Они медленно поднялись на мост, перекинутый через реку, протекавшую через весь Криэран. Кир остановилась и, облокотившись на каменные перила посмотрела вниз.
Луна, взошедшая над городом, отражалась в Салерне, заставляя воду переливаться желто-белыми бликами.

- Вы стали грустны... – Франциск улыбнулся и занял место рядом с ней. – Почему? Вам не нравится Криэран? А может Вы жалеете, что отправились со мной на прогулку?
- Нет. – Кир немного помолчала. – Мне не нравится то, что эта чудесная ночь скоро зкончится и снова придется вернуться во дворец, в обыденный мир, в политику...
- О, умоляю, не будем сегодня о ней. – Франциск улыбнулся снова. – И мне почему-то кажется, что эта волшебная ночь не последняя, - тут он запнулся. – то есть я хотел сказать, что я надеюсь на то, что она не последняя...

Тай позволила себе посмеяться немного, потом подняла глаза на своего спутника. Его странный взгляд, наполненный чем-то, похожим на нежность, не остался незамеченным, однако, Кир отвела взор и сделала пару шагов в сторону. Франциск предложил отправиться на набережную.
- Почему бы и нет? – ответила царица.

Еще час спустя они уже тихо брели по пустынной набережной ( все жители этих мест перебрались в центр города, где было больше способов развлечься). Сияние Луны осыпало все окружающие предметы вокруг своим серебряно-серым светом. Спутники остановились у широкого парапета и молча обратили глаза к морю. Оно нежно нашептывало что-то о высоком и бездонном небе, увенчанном звездами. Легкий ветерок ласково теребил выбившиеся из прически черные шелковистые пряди. Кир мягким движением завернула пару из них за ухо. Франциск перехватил ее руку и поднес тонкие пальцы царицы к губам. Кир удивленно посмотрела на него.
- Вы такая красивая...

Тай немного удивленно взглянула на советника. Что он замышляет? Это способ навести мосты или что-то иное? В любом случае стоит поостеречься... Но в конце-концов, если она очарует этого человека, то получит неплохой козырь.
- Я даже не знаю, как Вам ответить... Вы так галантны, так вежливы, так очаровательны... – тут она одарила его ласковым взглядом из-под длинных черных ресниц.

После этого Франциск привлек ее к себе, и их губы сошлись в поцелуе.

[Риган]

Вечер 27 Исков

Вечером Риган и Ред спустились в общий зал и, усевшись за свободный столик, принялись ждать Везема. Риган нетерпеливо поглядывала в окно, где уже начинал веселится народ, радующийся победе своего кумира - Ярно, обсуждающий все перепетии битв, да и просто поющий, кричащий и танцующий люд, у которого появился отличный повод для веселья. От нетерпения Риган теребила прядь волос, пока не услышала смешок Реда:
- Настоящий мужчина - всегда более сдержан.
- М? Ну, тебе-то известно насколько я сдержанный мужчина, - улыбнулась Риган. - О! Вот он идет!
Возле стола выросла громадная тень, Ред поднял глаза и внимательно посмотрел на новоприбывшего.
- Разрешите представить, сударь, - обращаясь к своему хозяину, начал Риган. - Это мой лучший друг - Ред Дир. А это - Крин Везем де..
Риган кашлянул, а потом ясными, задорными глазами уставился на бьеринга:
- Вы мне напишете на бумаге как пишется ваше имя. Клянусь, через пару часов я буду его говорить без запинки.
Крин еле заметно усмехнулся, изучая в свою очередь странника:
- Да будут ясными звезды твоих дорог, - негромко сказал он.
Девушка удивленно приподняла бровь: "Интересное дело... Это наше приветствие!"
- Пусть дорога улыбается тебе, Крин Везем, - вежливо ответил Дир. - Риган мне поведал о твоем решении. Оно достойно воина. Сам я не стал принимать участия в этом состязании, но знай, что я всем сердцем желаю твоему клинку победить всех противников.
Риган решила не удивлятся уже ни чему, а тем более неожиданному красноречию своих друзей.
- Сударь, - снова вступила она в разговор. - Сегодня город празднует победу в конных состязаниях, сегодня карнавал. Мы идем туда. Присоединяйтесь к нам!
Крин чуть покачал головой:
- Мне надо бы хорошо выспаться перед завтрешними состязаниями. Да и тебе не мешало бы, - неожиданно закончил он, окидывая тонкую фигурку своего оруженосца критичным взглядом. - Ведь это только кажется, что обязанности оруженосца легки и необременительны. А ты хоть и неплохо убеждаешь различных чиновников и распорядителей, но явно не отличаешься особой выносливостью.
Риган поперхнулась, собираясь возмутится, но тут поднялся Ред и положил руку на ее плечо:
- Не беспокойся, Крин, я прослежу, чтобы парень не сильно увлекался беготней за хорошенькими девушками. Тем более, что Риган хотел принять участие в состязании лучников.
Потомок бьерингов кивнул, слегка поклонился Реду и тихо сказал:
- Тебе ведь еще нужно будет приготовить мой доспех.. Моя комната находится слева по коридору второго этажа, напротив балкона. Я не буду закрывать и ты сможешь спокойно зайти, - парень развернулся и тихо удалился.
Риган пару секунд молча хлопала ему вслед глазами, пока ее мыслей не прервал знакомый голос:
- Да, мой милый оруженосец, не все соловью песни петь..
При этом в глазах странника сияли такие искринки смеха, что девушка тоже не удержалась и рассмеялась:
- Ну все! Теперь на карнавал!!!

[Джимшид]

28 день месяца Исков. Криэран. День.

- Джимшид, помнится, ты хотел посмотреть на жителей Долины и их невероятных единорогов?
Охотник как раз проверял лук. Чем ближе был день состязания, тем чаще он доставал его и стрелы. Вопрос Кямрана застал его врасплох.
- У тебя будет сегодня такая возможность. – Кямран хищно улыбнулся, обнажая желтоватые зубы.
- Но как?
- Принц Рахим, наконец, склонил свое ухо к моим советам. Нам, как посланникам Лирии, уже давно следовало встреться с их достойной королевой и возложит к её ногам богатые дары. Я буду сопровождать принца и хочу, чтоб ты пошел со мной. Возможно, твой ясный взгляд разглядит то, чего не увидят мои старые глаза.
- Я тоже хочу с вами! – Неожиданно мешался Зайрам. – Единорогов посмотреть…
Кямран рассмеялся
- Что ж, если у тебя найдется чистая рубашка, и ты будешь молчать…
Мальчишка без слов скрылся в шатре.
- Тебя тоже стоит приодеть. - Пробормотал Кямран-бей, подзывая знаком своего немого раба.
Из шатра тут же появился Зайрам в чистой рубашке.
- Ай-ай, мальчик, помой-ка свои уши, а то ты опозоришь мои седины – подшутил над мальчишкой Кямран. – А я пока займусь нашим охотником.
Спустя пять минут Джимшид сам себя не узнал. Раб Кямран-бея извлек из сундуков не только шелковую рубашку, но и новые шаровары, короткий халат и расшитый золотом пояс.
- Что скажешь, Зайрам, - толкнул его локтем Кямран, - пожалуй, в нашего охотника можно влюбиться. Если твоя Айшан все же не дождется тебя, то я, пожалуй, вспомню, что у моего отца есть дочь.

Через час жителей Криэрана могли видеть процессию лирийцев во все красе. Процессию возглавлял сам принц Рахим в золотых одеждах и на белоснежном скакуне. Рядом с ним на не менее прекрасных лошадях ехали пара сыновей лирийских вельмож. За всадниками следовали шесть обнаженных до пояса рабов в золотых поясах и синих шелковых шароварах. Каждый раб нес на голове по золотому подносу с дарами для королевы Долины. За рабами пешком следовали менее знатные, чем принц и его друзья, представители Лирии. В их число вошел Джимшид, Зайрам и ещё несколько человек, включая Кямран-бея. Все процессию окружали войны в легких доспехах и саблями наголо.
Идя в процессии, Джимшид несколько недоумевал: почему Кямран-бей предпочел пойти пешком, а не поехать на лошади рядом  принцем? Пока собиралась посольство, Кямран-бей по-настоящему показал кто же здесь главный. Именно он, а не принц отобрал тех, кто достойно может представить Лирию во всем своем великолепии. Именно он выбрал дары, что несли сейчас рабы на золотых блюдах. Да и великолепием одежды с Кямран-беем мог поспорить только сам принц.
Наконец они достигли дома, в котором остановились представители Долины. Их приняли сразу. Один из сыновей вельмож обратился с витиеватой речью к королеве Долины.
- Что скажешь? – Тут же шепотом спросил Джимшида Кямран-бей. В последнее время он завел привычку спрашивать мнения охотника по любому поводу.
- Должно быть их Долина обделена милостью Каара.
Зайрам, который не пропустил мимо ушей вопрос, вопросительно посмотрел на Джимшида.
- У них очень бледная кожа, должно быть в их Долину мало заглядывает ласкающий свет его. – Пояснил свои мысли Джимшид.
- Кажется, твои глаза начинаю постигать суть вещей. – Довольно сказал Кямран.
Тем временем принц хлопнул в ладоши и произносивший речь уступил место рабам, которые возложили сверкающие золотом и драгоценными камнями дары к ногам королевы. Королева сдержанно поблагодарила за дары достойных сынов Лирии. Тут же внесли вино и все присутствующие (исключая конечно рабов) подняли свои кубки за щедрость Каара («да прольется она над Лирией и Долиной»). После этого визит принял менее официальный характер. Королева пригласила принца принять в ответ дары Долины, а остальным предложили увидеть единорогов. Кямра-бей тут же отделился от толпы и тенью скользнул за принцем.
- Держи уши и глаза открытыми, - шепнул он напоследок Джимшиду.

Единороги действительно оказались великолепными. У Джимшида даже в груди все сжалось от желания оказаться на спине этого существа. Назвать это чудо животным Джимшид даже в мыслях не мог, столько разума было в их глаза. Разряженные лирийцы негромко переговаривались, неловко топчась возле стойл. Джимшид осмелел и подошел прямо к одному из единорогов.
- Что за чудо породило тебя, о великолепнейший! – Тихо обратился он к единорогу. – Не мало я видел коней, да и сам езжу не на худшем, но не в одном табуне мне не встречался достойный тебя, хотя бы на волос. Что тебе стойла… Тебе бы нестись подобно птице, не касаясь копытами земли…
Осмелев, Джимшид осторожно погладил единорога.
- Не стоит этого делать. – Тут же вмешался сопровождающий их представитель Долины.
- Он не обиделся, - тихо сказал Джишид. – Я бы отдал полжизни за такого друга. Он не раб, как и мой Верный… Прости если я свершил недозволенное или оскорбил твои чувства, прикоснувшись к нему. Я не знаю ваших обычаев.
- Все нормально. – Сопровождающий окинул внимательным взглядом Джимшида, видимо у него возник какой-то вопрос к охотнику.
- Пойдем, - в ладонь Джимшида легла теплая ладошка Зайрама, - нас зовут. Жители Долины решили показать нам ещё несколько чудес.
Джимшид кивнул и нехотя вышел из конюшни. Напоследок он оглянулся и долгим взглядом посмотрел в глаза единорогу. Зайраму наверно на мгновение показалось, что в глазах охотника мелькнула и спряталась слеза.

Принц и Кямран-бей появились только через полчаса. Где они были, что видели и о чем они говорили с королевой - для остальных осталось тайной. Но Джимшид заметил, что Кямран стал задумчивее обычного и не слова ни проронил, пока они возвращались к своим шатрам. В шатре Кямран-бей тут же жестом приказал рабу подать ему кальян и погрузился в необычайную для него задумчивость.  Изредка он что-то бормотал.
- Что ж может быть… Может быть… С её стороны это крайне разумно… Если гадюка и укусит, то все равно промахнется… - Это все что смог разобрать охотник.

[Илиана ле Броснэ]

28 день месяца Исков. Криэран. Утро.

Чудесная ночь! Чудесное утро!
Илиана с Корвином решили тихо пробраться в дом тетушки, но, закрывая за собой дверь, переглянусь, не выдержали и рассмеялись. Наверх по лестнице они взлетели как две птицы. Как будто и не было бессонной, сумасбродной ночи полной музыки и танцев. Наверху лестницы Корвин обнял Илиану за талию, оторвал от земли и закружил, напеваю одну из быстрых мелодий этой ночи. Илиана отчаянно старалась не рассмеяться во весь голос.
- Корвин! Корвин! Поставь меня! У меня уже голова кружится!
- От вина или от танцев?!
- От всего!
Корвин громко рассмеялся, нарушая хрупкую утреннюю тишину, и поставил сестру на землю.
- Илиана. Корвин. Как хорошо, что вы вернулись. – Спокойный голос дяди заставил племянников вздрогнуть.
Илиана несколько удивилась, что рядом с ним нет тетки, чтоб прочесть им очередную нотацию. Но Корвин увидел на лице флегматичного дяди нечто большее.
- Что-то случилось? Арно?
Не дожидаясь ответа, Корвин бросился в комнату старшего брата.
- Что? – Илиана замерла от испуга.
- Он жив. Но… Он выходил ночью как и вы… А потом его принесли.
Илиана зашла в комнату Арно как раз в тот момент, когда Корвин спросил его:
- Ты что с лестницы упал?
- Не с лестницы…
- Во имя Мареля. – Прошептала потрясенная Илиана.
Арно представлял собой ещё то зрелище: лицо было все в кровоподтеках и опухло, так что глаз почти не было видно, правая кисть забинтована…
- Н-да… Похоже он упал с лестницы раз пять… - Спокойно сказал Корвин.
- Я не падал с лестницы! – Повторил Арно.
- Где ты был ночью? – Спокойно спросила Илиана.
Корвин несколько удивленно взглянул на сестру.
- Куда. Ты. Ходил. – В нежном голосе прорезалась сталь.
- Куда-куда! К нему!
Левой рукой Арно достал из-под подушки скомканный лист бумаги и бросил к ногам Корвина и Илианы. Илиана поняла и расправила листок:

О, как величественен город Криэран!
Пленяет душу он как беглеца – аркан.
Но он забыт! Пройди лишь только мимо,
И буду я весь день твоим дыханьем пьян.

- Я видел цветы в твоей комнате! Как он посмел! Его нужно было проучить!
- И что он так же хорош как ты сейчас или ещё краше? – Спросил улыбающийся Корвин.
- Нет. – Понизив голос, сказал Арно. – Я… Я не смог… с ним справиться.
Довольная улыбка сползла с лица Корвина.
- Ты не смог? Ты хоть пару раз отвесил ему…
- Я не уверен. – Слабо пробормотал Арно.
- Он сейчас заснет. Ему дали маковый отвар. – Неожиданно раздался от двери голос дядюшки.
Глаза у старшего и в правду закрывались. Илиана за локоть вывела Корвина из комнаты.
- Ох, Тени… - Прошептал потрясенный Корвин. – Я просто не верю! Он справился с Арно! Да я его!
- Ты ничего ему не сделаешь! Хватит и Арно. - Отрезала Илиана.
- Я не могу оставить все как есть. Я вызову его на поединок.
- Нет! Ты и близко к Мисту не подойдешь! И считай, что это не я тебе говорю, а отец! Если ты не согласен, то ты отправляешься в Крессо! Немедленно! Смею напомнить тебе, что отец велел вам слушать меня, если случится что-нибудь сверх… О том что произошло с Арно никому ни слово. Он выздоравливает после ран полученных на турнире.
- Илли, тебе не кажется, что здесь задета наша честь? – Холодно спросил Корвин.
- Нет. Не кажется. Мне кажется, что здесь задета чья-то глупость! Не будь идиотом! Тебе наверно и в голову не приходило: зачем мы здесь? Ты думаешь, Селина просто так вспомнила о нашей семье? И как ты думаешь, почему мы здесь без родителей? Селина ждет, что младшие Броснэ наделают глупостей! И тогда она прижмет нашего отца и вытянет с него все что захочет! Думай, прежде всего, об этом, когда захочешь сделать что-нибудь!
Илиана почти выкрикнула в лицо брату последние слова, резко повернулась и отправилась  к себе.

В её комнате царил запах роз. К первому огромному букету присоединился точно такой же огромный второй. Илиана прислонилась к стене, накатила усталость после бурной ночи и не менее бурного утра. В дверь робко постучались.
- Да?
- Леди, вы вернулись? – В комнату робко заглянула Катрин.
- Да.
- Я хотела спросить…
- Катрин, приготовь мне сначала ванну, и я хочу есть.
- Да, леди. Конечно. Я просто хотела спросить, что делать с цветами?
- Цветы-то ни в чем не виноваты. – Вздохнула Илиана. – Пусть стоят. Все равно скоро завянут. Когда мне ещё такие подарят…
- Я не про эти. Там ещё один такой букет и записка! – С несчастным лицом сказала Катрин. – Я просто не знаю, куда его поставить.
Илиана чуть не съехала на пол по стене.
- Неси. – Простонала она.
Когда в комнату вплыл ещё один свежесрезанный букет роз в каплях росы, Илиана схватилась за голову.
- Катрин, я имела в виду записку, а не букет!
- А может, я вон тот поменяю? А в вазу свежий поставлю. Увядшие цветы выкину, а те, что ничего по дому расставлю?
- Катрин, делай, что хочешь. Записка где?
- Вот.

«Рыцарская честь стоит немногого. Если же ваш брат возразит, что моя честь не стоит ничего, спросите его – отчего он не пострижен наголо?»

Если б Арно был не в столь плачевном состоянии, Илиана, пожалуй, посмеялась бы над содержимым записки. Но полуживой братец спал под действием снотворного отвара, а младший был готов повторить его глупость. Илиана понимала, что разрешить ситуацию может только она.
- Леди, к записке ещё прилагалось это.
- Мои ножницы... Катрин! Бумагу и чернил!
«Сир, мне нужно переговорить с вами нынче вечером. Вы сможете без труда найти меня поле захода солнца в саду. Илиана ле Броснэ.»
Илиана сложила записку, и запечатала её личной печатью.
- Катрин, я знаю, что могу положиться на тебя. Это надо передать Мисту Нуарану. Но никто не должен знать об этом. Из рук в руки.
- Да, леди.
Что ж, надеюсь, я смогу остановить это безумие…

[Рикард Шарк]

28 день месяца Исков. Криэран. Утро.
Он шел по полутемным коридорам Цитадели. Кто-то умирал здесь – об этом возвещал мерный звон «Хранителя душ», наполнявший все помещения, отражавшийся от сводов. Редкие бойницы в стенах пропускали внутрь древнего замка яркие конусы солнечного света. Рик не понимал, что делает здесь, как сюда попал… что происходит, но одно он знал точно – несмотря на безмолвие, рассеиваемое лишь колокольным звоном, несмотря на полную неподвижность обезлюдевших коридоров, замок не пуст. Все где-то здесь, ждут его… зачем? Он не знал. Властитель знал лишь одно – нужно торопиться. Мужчина пошел быстрее, затем побежал. Двери замелькали вокруг с чудовищной скоростью, сливаясь в какой-то завораживающий хоровод. Рик сворачивал, входил в комнаты, но везде открывалась одна и та же картина.…Сколько прошло времени? Минуты, часы, годы, века? Рик остановился в изнеможении и прикрыл глаза. Когда он открыл их вновь, прямо перед ним оказалась дверь в покои отца… нет, теперь уже в его собственные покои. Покои Властителя. Но Рик не хотел туда входить, он лучше умрет. Что-то страшное ждало его там, невыразимое, словно  пришедшее из детских кошмаров… Молодой Властитель закричал, но коридор словно пожрал звук, не позволяя ничему, кроме речи колокола нарушать мертвый покой Цитадели. Словно чужая, рука Рика легла на отполированную временем поверхность двери и толкнула….
В комнате не было ничего жуткого: все как в день смерти отца. Те же плотные занавеси на окне, тот же полумрак и благоухание трав, смешивающиеся со смрадом приближающейся смерти. Но отец почему-то не лежал в постели, а сидел в кресле, такой же крепкий и здоровый, как в дни молодости. Однако, когда он заговорил, голос принадлежал старому, умирающему человеку:
- Ты пришел сюда. Ты стремился к этому всю жизнь, верно? – отец закашлялся и Рик с ужасом увидел, как кожа того желтеет, обтягивает кости черепа, а руки становятся подобны пальцам скелета, - Тебя вели, вели умело и незаметно… Я ненавидел собственного сына… глупец… мне стоило ненавидеть себя самого…
Рик ощущал, что его взрослое тело с ним, но в душе словно снова стал тем мальчиком, что очнулся радом с окровавленной колыбелью:
- Отец… я не знаю… что тогда случилось… что сейчас происходит… Я знаю, я виноват… Но я искуплю все… все. Я поверну вспять время… ты бы мной гордился, отец! – слезы душили Рика, возвращая его еще дальше в детство. Мужчина, сидящий в  кресле, улыбнулся беззубым ртом. Теперь он выглядел так, как в день смерти:
- Тебе нечем будет гордиться. Открой окно и взгляни на свой город. Глади внимательнее.
Рик подошел к окну и одним движением сорвал занавеси. Луч яркого дневного света проник в комнату, погружая ее углы в тень. Рик на миг отступил, ослепленный, и порыв ветра, ударивший с неожиданной, не виданной здесь силой, распахнул окно. Город, кажущийся игрушечным в лучах солнца, предстал взору Рика весь до последнего уголка. И так же весь он был пуст  и неподвижен, как пуст и неподвижен был пройденный мужчиной замок. Не было ни единого движения, ни звука, казалось даже паруса кораблей, замерших в гавани, забыли о том, что ветер заставляет их хлопать. Даже колокол стих. Скрип кресла позади в наступившей тишине прозвучал подобно грому, и Рик почувствовал как руки стоящей сзади твари (он уже не мог называть это существо своим отцом – отец мертв!) легли ему на плечи. В страхе он обернулся и встретился взглядом с пустыми провалами глазниц черепа. Существо расхохоталось:
- Да, я мертв! И ты – мертв! Все вы еще ходите, дышите, думаете… но вы все – мертвы! И за это придется ответить… придется…. Тебе лишь есть один путь, юный Властитель – вниз, во тьму! Во тьму…
На миг облик твари поплыл, растаял, словно воск в огне, и Рикард увидел горящие селения, мертвых сторнийцев, лаконцев и лирийцев в одном кургане из тел, безжизненное лицо Грегора, искаженное болью и непониманием, Криэран, пожираемый чудовищным огненным вихрем, лицо маленького мальчика, еще совсем ребенка, с пустыми, бесконечно чужими глазами и кровь… море крови, заливающее все вокруг.
-… Во тьму! – голос твари потерял всякое сходство с человеческим, и вдруг она исчезла, превратившись в темное облако, окутавшее мужчину. Рик бросился в сторону, стремясь вновь оказаться на свету, но вдруг понял, что тьма окутала не только его – наступила ночь. И в ночи город ожил. Нет, на его улицах по-прежнему почти не было света – лишь редкие отсветы факелов рассеивали тьму, но теперь улицы Сторна были полны странного, непрекращающегося движения, словно тысячи крыс или иных родственных им существ под покровом ночи вышли из-под земли на поверхность. Мир наполнился звуками: бормотание, шелест, скрип, скрежет, лязг… даже звон кузниц, производящих оружие. В порту зоркие глаза Рика различали движение сотен кораблей, в полной тьме совершающих безошибочные маневры. Замок тоже  ожил, возвещая шелестом шагов в коридорах, шепотом и хлопками дверей о том, что новые обитатели цитадели хотят видеть гостя.
Бросив последний взгляд на родной, но ставший таким чужим город, Рик побежал. В руках оказались мечи, готовые разить врагов, коли такие возникнут на пути мужчины, но коридоры были пусты как и раньше. Властитель хотел подняться наверх, к стихшему колоколу, звон которого, как надеялся Рик, разгонит тьму, но с каждым шагом, с каждым поворотом коридоров все лучше понимал – убежать не удастся. Его вели с детства, а, значит, путь юного Властителя предопределен – вниз, во тьму. Замковые коридоры незаметно превратились в стены пещеры, и Рик неожиданно оказался в огромном гроте.
Это место не должно было быть. Не «не могло», а именно «не должно было» - казалось, каждый камень здесь кричит о неправильности происходящего. Все законы мира словно отступили за стены этого места: грот казался то огромным, то невообразимо тесным, тьма здесь была непроницаема, но Рик видел все до мельчайших деталей, словно при свете солнца. А посреди всего этого находился огромный саркофаг, словно высеченный некой силой из  огромного куска скалы. Он был неправильным, чудовищным,… но в то ж время – невообразимо прекрасным, притягивающим.
Мужчина оглянулся, но не увидел выхода, словно того и не было никогда. Ну и пусть. Он откроет саркофаг. Откроет и убьет то, что спит в нем, даже если это уже мертво или напротив – бессмертно. Рик толкнул крышку, но за века покоя камни срослись в единый монолит. Он ударил сильнее, еще сильнее, еще… Бил каменную, тяжелую крышку, молотил кулаками о камень, забыв о стальных клинках, валяющихся рядом, не обращая внимания на хруст собственных пальцев, клочья кожи и капли крови, на амулет, обжигающий грудь… Крышка вдруг сползла и взору обессилевшего мужчины предстал «обитатель» грота. Завернутая во тьму словно в плащ фигура неспешно выбралась наружу и склонилась над Риком. Властитель подхватил с земли клинок и ударил, но сторнийская сталь прошла сквозь мрак, не встретив сопротивления. Проснувшийся заговорил:
- Спасибо тебе. Уже скоро. Помни о деревьях.
- Каких деревьях?! – Рик еще раз взмахнул клинком, но вновь безрезультатно, - Кто ты? Что тебе надо?! Я не слуга тебе, тварь! Покажи свое лицо, чтобы я знал, кто падет от моей руки!
Фигура расхохоталась:
- Ты мой лучший слуга, пусть этого и не знаешь. А что до лица… это подойдет? – перед Рикардом вдруг оказался Грегор, спокойный и задумчивый, как обычно, миг – и перед ним уже отец, с выражением холодной брезгливости на лице, снова перемена – теперь это сам Рик, с вечным выражением холодного безразличия, мерцание тьмы – и Родрик с развевающихся одеждах прошелся по полу грота своей величавой походкой…. И лишь глаза у всех оставались одинаковыми – пустыми и темными.
- А теперь просыпайся и займись тем, ради чего вырос, - где-то далеко над сводами грота вновь ожил колокол и все вокруг начало таять…

Рик открыл глаза в полной уверенности, что он в покоях Цитадели Сторна и «Хранитель душ» ожил, чтобы возвестить о тяжелой болезни… его болезни. Но с пробуждением вернулась память и Рик с облегчением понял, что он по-прежнему в Криэране на турнире, а все что ему приснилось… проклятие, а что же ему приснилось? Рикард попытался восстановить сон в памяти, но с удивлением осознал, что не помнит. Темнота какая-то… эх, не стоит налегать на местное вино, а то с непривычки такое привидится… Хотя что-то во сне было дельное… что же, что же… Вспомнил! Дерево. Рик нахмурился. То, что проблемы не оставляют его даже во сне – это плохо. Но древесина – это проблема. Сторнийские купцы скупают древесину везде, где только возможно, стараясь при этом не привлекать внимания, но корабельного леса нужно намного больше. Причем наращивать поставки из Лаконы сложно – и так почти двум десяткам любопытных «купцов»-лаконцев из пришлось исчезнуть… Нужно место, где не любят лаконцев и где много леса. А золота и редких товаров в Сторне достаточно. Рик от восторга вскочил и начал расхаживать по комнате – Княжества Полумесяца! Грегор говорил, что они вооружают дружины: собираются воевать с лаконцами. Значит, им нет резона выдавать вести о закупках леса своим будущим врагам. Это славно. Но что им предложить за древесину… Проклятые дикари не ценят золото и слишком любят свои деревья. Но свободу они любят куда лучше. Свобода – это война, а война – это оружие. Хорошее оружие – это лучшая сталь. А сталь – это Сторн. Даже самый тупой и дикий лесовик сможет построить такую логическую цепочку. Есть правда запрет на продажу оружия…. Ну да акулы с ним: каждый запрет нужен, пока приносит больше пользы, чем вреда.
А если дикари упрутся… хм… тогда мы немного подтолкнем события. В порту стоят целых три «рыбы-меч» со скучающей командой. Почему бы им не прогуляться по рекам к границам Лаконы и Леса? Там благодатные земли… много деревень почти на границе территорий… Лесовики могут быть недовольны соседством и тем, что лесорубы нет-нет, да и забредут в заповедные леса….
Рик улыбнулся: «Лесовики напали на деревушку и вырезали всех жителей – чего взять с дикарей. Лаконцы поверят как миленькие…Они же слышали о военных приготовлениях леса. А если рядом окажутся случайные свидетели – например, мирные сторнийские купцы, посчитавшие своим долгом сообщить о произошедшем ближайшему гарнизону… Парочка сожженных лесных деревень, десятка два погибших рыцарей – и войну не остановит уже ничто… Вот и прекрасно»
Одевшись, мужчина отправился на поиски Верховного жреца, коего и нашел как всегда бодрым готовым к действиям:
- Грегор, устрой мне встречу с Эвором  Тилийским и Адрианом.
Если жреца и напугало второе имя, то он успешно это скрыл:
- С кем раньше?
Рик задумался:
- Как получится, но с первым – важнее. И еще – прикажи своим «умельцам», чтобы они вместо того, чтобы болтаться за мной и ждать покушения отправлялись и раздобыли лесных луков и стрел столько, чтобы хватило на команду одного рейдера.
Грегор непонимающе уставился на Властиеля:
- Лесных луков и стрел? В Лаконе? Столько? Да и зачем? Если нужно кого-то подстрелить, то арбалет…
- …куда более дальнобойный. Знаю. Но для того, чтобы кого-то подстрелить, не нужно столько оружия,- Рикард усмехнулся так, что жрец невольно отпрянул. Ему показалось, что-то темное говорит сейчас устами воспитанника, - Это же Криэран, Грегор! Тут можно купить все, что угодно. Вот пусть пойдут и купят. Но – тихо. Никто не должен знать. Всех надежных людей, кто умеет хорошо стрелять из лука – на один корабль. Капитана – ко мне.
- На это потребуется время, господин. Дня два на оружие и…
- Вот и славно. Все должно быть готово к концу турнира, - Рик вновь мечтательно улыбнулся, - И, во имя Акулы-прародительницы, найди нашего общего друга. Я имею в виду этого проклятого наемника. Я хочу узнать, хорошо ли он стреляет из лука.

[Ред Дир]

Вечер 27-ночь 28 Исков
Реду было не по душе затея Риган. Карнавал. Нет, такие вещи были определенно не для. На улицах города было как всегда шумно. Люди веселились, город жил. Город дышал.
Ред и Риган шли на главную площадь. 
Ред был совершенно равнодушен к подобному хаотичному веселью. Он дышал вечерним воздухом и понимал что начинает задыхаться от этого тяжелого запаха города…
На площади карнавал был в полном разгаре. Риган не мог удержаться на месте и получив одобрение Реда вошел в кружащуюся толпу. Ред остался один на один со своими мыслями. Он наблюдал за беспечными сияющими лицами людей.
Но это продолжалось не долго, пока какая-то городская девушка не схватила странника за руку и не втащила его в людскую кашу.
Ред Дир с пол часа кружил новую знакомую в сумасшедшем танце, но как только подвернулся случай он незаметно ускользнул от нее и уединился.
Когда карнавал подошел к концу Риган еле нашел своего друга на какой-то скамейке.
-Ты нашел себе подружку? Я видела тебя с хорошенькой девушкой, - ехидно улыбнулась Ри. 
-Хм, мое сердце не так-то просто украсть смертной девушке, -серьезно произнес Ред, - теперь нам пора.
-Куда?
-У меня есть дело.
Ред уверенной походкой шел по темным улицам города, будто его глаза видели в темноте так же хорошо как и днем. Ночь уже почти накрыла их своей пеленой. Риган шла не много поодаль.
Накидка странника развивалась спокойным прохладным ветерком.
Ред резко остановился.
Риган начала всматриваться в темноту. По дороге на встречу двигалась мужская фигура.
-Подожди пока здесь, - строго сказал Ред, и пошел на встречу фигуре.

-Эвор, - окликнул Ред ночного путника.
-Ммм. Это ты? Ред Дир. Рад видеть тебя здесь.
-Да, князь, наши с тобой пути уже давно не пересекались почтительно произнес Ред.
Эвор задумался. Да точно. Уже 2 года прошло с последней встречи.
-Предлагаю прогуляться, ночь сопутствует этому.
Ред незаметно кивнул Риган, что бы та шла за ними.
Мужчины медленно шли по тихой улице.
-Ред, ты просто так не появляешься  в таких шумных местах. Чем тебя привлек турнир. Неужели странник решил принять участие.
-Нет. Я здесь не за этим. Князь Эвор, -улыбнулся Ред.-Я решил принять твое приглашение.
-Спустя 2 года? Долго же ты думал, - расхохотался Эвор.
-В самый раз. –смеялся Ред.- Я понял что твои земли будут лучшим домом для меня. Ведь твое приглашение остается в силе? И мой мечь славно послужит тебе.
-Разумеется, - воскликнул Эвор.- я буду просто счастлив если ты перестанешь бездумно мотаться по миру и наконец сможешь вдоволь пожить в Полумесяце, твоя помощь мне и вправду пригодиться!
Ред Дир еще с получаса говорил с Эвором, вспоминая былое время.
-Ред, - мне надо идти. Если мне ничего не помешает, то завтра вечером я покидаю город. Надеюсь ты отбудешь со мной. И тогда у нас будет больше времени все обсудить.
-Хорошо, Эвор. Жду не дождусь когда вернусь в Полумесяц. Но я буду не один. Со мной будет юноша. Мой новый друг Риган. В нем можешь не сомневаться. Он мне верен так же как и я тебе.
Ред кивнул в сторону притаившейся Риган.
-Да будет так, - согласился Князь Эвор.
-Да сопутствует тебе луна, мой князь. - поклонился Ред на прощанье.

[Эвор Тилийский]

28 день месяца Исков 
      Когда ночь неожиданно сменилась утром, Эвор ощутил легкое сожаление, но видно это закон природы, все хорошее кончается слишком быстро. Там, на ночных улицах, он чувствовал себя живым и по настоящему свободным. Эвор с улыбкой вспоминал свою ночную спутницу, имя которой так и осталось для него неизвестным. Он где-то видел ее уже прежде (или знал целую тысячу лет) и, казалось, забыл спросить или сделать что-то важное, но память как обычно бывает в подобных случаях полностью отказывалась работать в этом направлении, зато услужливо подсововала напоминания о том, что он как никак Князь и в Криэран не ночами по городу шляться приехал. Он не спал не часа, но чувствовал в себе достаточно сил, что бы прожить этот день, а вечером он будет уже на пути домой.
          Кроме того, Эвора чрезвычайно радовала случайная встреча с Редом. Он давно уговаривал странника вступить в его дружину. Этот человек кроме всех своих незаурядных талантов обладал просто поразительным чувством чести и если уж давал слово верности, Эвор мог не сомневаться, что Ред от него не отступится. Из-за Криллы князь не мог полностью доверять никому из своих приближенных, но Дир был человеком со стороны, его не могли подкупить или повлиять каким нибудь иным образом. А это значило, что если с Князем Эвором
Тилийским что ни будь случиться, его будет кому заменить.
         
          Если Саола и была удивлена столь ранним приходом жениха, притом подвыпившего и одетого так, как будто Эвор был простым лесным дружинником, то она ничем этого не показала.
- Князь, - Саола улыбнулась, - Я рада, что вы почтили меня визитом.
          Эвор поцеловал руку невесты и опустился в одно из глубоких кресел у камина, думая, что много отдал бы, что бы увидеть, что скрывается под этой вечной маской вежливости.
          Служанка принесла подносы с фруктами и приборами для горячего кофе, которое, надо сказать, было чрезвычайно к месту. В зале было неожиданно холодно, гораздо холодней, чем ночью на улицах города, несмотря на разожженый в камине огонь, но Эвор предпочел не о чем не спрашивать.
- Я слышала вы собираетесь отправиться в Тил уже сегодня, - тихо спросила Саола, ее голос показался Эвору неожиданно слабым.
- Да, и я смею надеяться вы скоро станете моей гостьей, а потом и хозяйкой Тилийских чертогов.
- Это великая честь для меня, Князь.
            Саола медленно подошла поднялась с кресла и отступила к камину, зябко накрывая плечи мантией.
- Здесь очень холодно. Вы замерзли?
            Эвор быстро подошел к ней и укрыл девушку своим плащем. Их глаза оказались совсем близко. «И почему она всегда кажется такой грустной и ранимой несмотря на всю показную уверенность?» Эвор сжал ее руки в своих, и поразился наскоько горячими они были.
- Князь, - голос Саолы дрогнул, - Мы ведь совсем не знаем друг друга, как вы думаете…
- Я думаю, - с улыбкой ответил Эвор, - У нас будет время узнать друг друга лучше.
- Да, - Саола внезапно улыбнулась, и в глазах полыхнули  никогда не гасшие искры, казалось, она что-то для себя решила, - Теперь время будет….
- Вы составите мне сегодня компанию, княжна? – улыбнулся он.
- Конечно, вчера я обещала сопровождать вас весь день.
- Вот и отлично, но перед тем как отправиться в город мы просто обязаны уладить одно недоразумение между нами….
            Девушка с веселым любопытством посмотрела на своего жениха. Эвор в свою очередь проводил ее к столу, налил в один из предусмотрительно принесенных прислугой стаканов вино и протянул ей. Саола со смехом, искрящимся в фиолетовых глазах отпила немного и вернула князю стакан, он с улыбкой повторил ее действие.
- Да будет так, - тихо произнесла она на старолесном (и откуда он ей известен?), - Клятва дана.
- Сейчас и до смерти*, - весело ответил Эвор и разбил стакан.
            Саола подняла на него сияющие весельем глаза.
- Что прекрасная госпожа находит в этом смешного? – с улыбкой спросил Эвор.
- Лишь то, что час назад я разбила полсервиза, и Князь помогает мне добивать остатки…
            Эвор прижал палец к губам.
- Госпожа забывается в том, что отныне она просто Саола, и ее князь будет очень расстроен, если она хоть раз назовет его иначе, чем Эвором.
- Мой князь начисто лишет тчеславия, - улыбнулась Саола.
- А моя княжна прекрасна….
          «Прекрасна и любима, как огонь, который манит, греет и обжигает».
- Нам пора поторопиться на турнир, - сказал Эвор.
- Хм… Я скоро, только поменяю мантию, - заверила его княжна.
          Саола приводила себя в порядок всего полтора часа, и надо сказать, эта скорость для томной красавицы могла смело обозначаться рекордной. Однако, за время ожидания Эвор даже успел вздремнуть. Камин, наконец, наполнил комнату теплом, и его разморило, чему особенно способствовал наглый черный котяра примурлыкавшийся на коленях князя. «Мягкий и пушистый, как его хозяйка. Надо взять его с собой в Тил, что бы Саола не заскучала в первое время после приезда», - последние ускользающие перед сном мысли растворились в забытье.
          Князь спал, ему снился Тил, гудящий водопад у чертогов и ночная незнакомка с карнавала.

[sub]* Считается, что этот ритуал берет свое начало еще от времени воссоединения, когда Полумесяц только стал единым. Когда два человека знакомые и считающиеся с законами леса, пьют из одного стакана (бокала, чаши, кувшина, крынки (подчеркнуть нужное )) считается, что они уже не имеют права причинить друг другу вреда, выпившие друг для друга становятся равными (не смотря на изначальный статус) и в общении между ними отпадают любые титулы и проч. Обычно такие клятвы связывают близких друзей, Князей с командирами дружин, названых братьев и т.д. Поскольку женщины и мужчины имеют в Лесу относительно равные права, клятвы могут произноситься независимо от пола. Для подтверждения клятв посуду, из которой пили, разбивают.*[/sub]

[Франциск ле Шаорин]

27-28 число месяца Исков. Криэран. Ночь.   
   
   Франциск ле Шаорин проводил взглядом стройную фигуру тай-суанской ведьмы... Они договорились как-нибудь встретиться еще... Вечер и ночь получились чудесными... да, надо иногда давать себе отдохнуть... Впрочем, дел предстояло еще столько, что у него снова разболелась голова.
   Франциск потушил свечи и в полумраке стал размышлять, периодически наполняя свой опустевающий бокал вином. Все так сложно... Просто не было никогда... С самого начала. Да еще с самого детства ему приходилось трудно... Отец... был верен семье императора – это автоматически перевело его в партию противников Селины...  и означало, что отныне они в опале. Почти все земли были распроданы. Они жили в нищете. Проклятье! Его семья, чей род можно проследить на две тысячи лет назад, оказалась в таком положении... И все из-за чьего-то ослиного упрямства. Так он и сказал отцу в день своего совершеннолетия. Они жутко поругались. На следующий день он уехал в Фалессу и больше не вернулся. Никогда. Только, совсем недавно, он был там в своем поместье. О! Его привели в идеальный вид. Еще бы – родовое имение самого Шаорина. Ну, у него было еще несколько десятков таких и даже лучше. Все было... идеально ухоженно, кусты пострижены, дом блестел чистотой. Все было идеально, и две аккуратные надписи на граните. "Здесь похоронены... Регор ле Шаорин... и Изалия ле Шаорин... да смилуется над ними Марэль"...
   Да... Ему стоило это многого, все эти ступеньки к трону, залитые кровью и слезами людей, через которых он шагал. Сколь многое было на его совести...
   Шаорин рассмеялся.
   Он предавал, лгал, изворачивался, как мог. Если все же там, за чертой что-то есть, ему уготована худшая участь... Да, он заслужил сполна...
   Голову словно сжал раскаленный обруч. И почему они всегда приходят в эти дни? Все вдовы и сироты, действительно невинные, которым он мог помочь... Да, они, Тени их возьми, приходят в эти дни, дни рождения его родителей, и что-то говорят... Если выпить, то их голоса будут тише... Но все равно...
   И когда вы замолчите? Вы же мертвы, вам все равно, ваши тела давно гложут могильные черви? Так зачем, зачем вы приходите в один и тот же день в конце лета?...
   Тени с вами. Я жив и живу сейчас. Если надо будет платить, то потом, потом, но не сейчас, сейчас уйдите и дайте доиграть в эту страшную Игру....
   Надо же помогло... Исчезли... Бледные лики растаяли...
   Франциск рассмеялся окружавшей его темноте. Боль прошла. Да, да – он сделал это, он победил. И все уладится, стоит ему только захотеть...
   Итак... Если подумать. Очевидно – лирийцы в любом случае сметут лаконцев, кто бы ни был на троне – Селина ли, Ярно ли... Вопрос только во времени... Сторн тоже получит столько, сколько захочет...
   Может уехать куда-нибудь? Есть большой шанс попасть в какие-нибудь неприятности, их обещает быть много... Но с другой стороны, все надо держать под контролем... Да, из другой страны это будет сделать проблематично... Надо дождаться начала войны... Все слишком зыбко... Похоже, ему срочно надо идти на контакт с Ярно, и убедить того в своей тому незаменимости... Сложно – но реально, кто-то должен понять, что в его руках множество нитей, нитей паутины опутавшей всю Лакону, да и убеждать Франциск всегда умел.
   В окружении Ярно есть умные люди... Они поймут... Они должны понять.
   А потом начнется война... Даже не война. Избиение. Ярно наверняка погибнет. Кто-то должен будет договориться с победителями... А потом... Шакалы обычно дерутся над добычей. Если все правильно устроить, они сами перебьют друг друга...
   Игра продолжается в любом случае... Здесь выиграет, тот, кто сможет предусмотреть все... А это сможет только он.

[Сильвия ле Нуаран]

27-28 число месяца Исков. Криэран. Ночь. 

   Стоило мне вылезти ночью за едой, как я нарвалась на папочку, который вел какой-то разговор с каким-то чересчур уж подозрительным типом. Тихонько прокравшись, я стала слушать – некоторые вещи полезно знать.
    На проверку "тип" оказался начальником городской гвардии, а речь шла о предательстве. Занятно.
   Похоже, папочка решил сдать город сторнийцам. Вот потеха-то...
   Однако, у них все шансы...
   Кто был вторым, хочет стать первым...
   Начальник уломался быстро.
   Я зевнула. Вот так проснешься по утру – в другой стране.

[Илиана ле Броснэ]

28 день месяца Исков. Криэран. Вечер.

Илиана вернулась с турнира задолго до объявления победителя в пеших поединках. Она просто не могла там оставаться. Она видела, как сражается Мист, и вполне представляла то, что произошло с её братом. Видеть как этот человек, орудуя мечом как дубинкой, укладывает одного за другим, и представлять за каждым побежденным Арно или Корвина… Это было больно. Сердитый взгляд тетушки в след сказал ей, что вечером Мириам вновь захочет «наказать» её и не возьмет на очередной пир, но у Илианы были другие планы на вечер.
Время до заката Илиана провела с Арно. Он не жаловался, но когда на краткие мгновения засыпал, то стонал во сне и просыпался от любого движения. Илиана пыталась занять его. Она рассказала, какую чудесную ночь они провели с Корвином в городе, начала даже рассказывать о пеших поединках, но во время остановилась.
Когда последний край солнца исчез за горизонтом, Илиана спустилась в сад.
Я кажется забыла написать в записке где именно в саду… Впрочем, сад не слишком большой… Захочет найдет.
Илиана некоторое время блуждала по тропинкам. Ещё не окончательно стемнело, но сад уже наполнялся тенями. Какая-то пичужка просвистела легкую трель в кустах, в отдалении слышался шум праздничного Криэрана. Чем темнее становилось, тем меньше уверенности оставалось у Илианы. Неожиданно сзади хрустнула ветка. В надвигающейся темноте сложно было хорошо разглядеть выражение лица Миста, и Илиана сбивчиво проговорила:
- Я попросила Вас прийти… потому что… должна поговорить с Вами…
- Леди Илиана, я полностью к вашим услугам.
- Сир, мне лестно ваше внимание ко мне. Но я вынуждена просить вас не посылать мне больше цветов. – Сказав это, Илиана несколько успокоилась.
- Ваше желание - закон. Я просто хотел как-то вас порадовать...
- Вы меня порадовали. Просто мои братья излишне опекают меня...
- Но почему они просто не могут оставить вам вашу жизнь? Ведь не они же ею живут...
- Они хотят защитить меня. Так как умеют.
- Но они не защищают вас! Они просто… просто играют вами, сами не понимая этого!
- Они меня любят. А вас они просто не знают. И я тоже не знаю вас, хотя предполагаю, что вы неплохой человек.
- В таком случае, одна просьба... Не гоните меня. Прошу...
- Ваша просьба смущает меня. Я боюсь, то если вы не перестанете оказывать мне внимание, то это может кончиться плачевно. Я не хочу терять своих братьев. Ни одного из них.
- Не потеряете. Они - ваши братья, а значит, их жизнь для меня священна.
- Вы не можете ручаться за это. Я видела, как вы сражаетесь. Мои братья вспыльчивы, я знаю о вашей стычке... Возможно, если вы не остановитесь, они пойдут на крайность. Пока я ещё я могу остановить их... Потом уже вряд ли. И тогда между нами будет кровь.
- Крови не будет. Ваши братья, при всем уважении, мне не соперники - если хотите, они меня даже видеть не будут.
- Я не стану встречаться с вами за их спиной. – Твердо ответила она.
- Тогда... Может быть, вы скажете мне, что их во мне так злит? Если то, что я не рыцарь - только скажите, и я им стану... Это будет тяжело, но...
- Сейчас уже дело не в этом. – Покачала головой Илиана. - Если я настою на своем они забудут о вас. Но только если и вы забудете обо мне.
- Не могу... Тогда мне придется просто перестать быть человеком.
- Забудьте. Я прошу вас. Я не хочу, чтоб такая малость как шарф стала причиной... Я итак поступаю опрометчиво, встречаясь здесь с вами наедине...
- Шарф... Вот он... Вряд ли теперь я могу носить его... – С этими словами Мист протянул ей его.
Илиана осторожно взяла из рук война расшитый кусок шелка, который вызвал столько проблем.
- Спасибо. Вы поступаете как настоящий рыцарь, чтобы там не говорили.
- Настоящих рыцарей не бывает...- Ответил Мист, и Илиана услышала в его голосе горечь. - Так же как и нет теперь человека по имени Мист. Есть его мечи, есть его ум, но не душа... Простите за пафос...
- Вы не знаете меня. Совсем не знаете… Я не стою таких страданий...
- Стоите. Вы - моя мечта. Что ж, мечты недостижимы и тем хороши.
- Вам так кажется. Найдется другая... лучше, красивее...
- Возможно. Только я буду хуже... Хуже и страшнее...
- Зачем вы так говорите? Вы хотите, чтоб я чувствовала себя виноватой? Я итак виню себя…
- Не вините. Просто вы для меня были... Чем-то вроде последней попытки уцепиться за мир. Я просто хотел остаться человеком... Не стать просто мечом...
- Не винить? Но вы не оставляете мне выбора. Я чувствую свою вину за вашу боль, за опрометчивые поступки братьев...
- Ваши братья - не вы... Моя боль - это моя боль. Забудьте и вы. Раз я не нужен вам - я не нужен никому.
- И все же я чувствую себя виноватой. – Совсем тихо сказала Илиана. - Но я всего лишь подарила вам шарф... Не сердце.
- Да... Это просто во мне взыграл романтизм. А в том, что я сделаю дальше... Не виноват никто, кроме меня. Это ведь будут только мои преступления.
- Зачем вы мучаете меня? Зачем говорите о ужасах которые можете натворить?
Выносить весь этот разговор Илиана уже не могла и опрометью кинулась в сторону дома. У дверей в сад она натолкнулась на Корвина.
- Илли? Что с тобой?
- Ничего… Ничего… Я просто не могу… - Расплакалась Илиана.
- Илиана… - Корвин слегка обнял всхлипывающую у него на груди сестру. – Тебе кто-то обидел? Где ты была?
- Я… Я встречалась с Мистом ле Нуараном.
- Что?! – Корвин встряхнул сестру за плечи и попытался в свете, падающем из окон дома, разглядеть её лицо.
Илиана в ответ показала ему шарф.
- Теперь вы с Арно можете быть довольны! – Резко ответила брату она. – Он не станет больше оказывать мне знаки внимания и искать со мной встреч.
- Он не обидел тебя?
- Он меня и пальцем не тронул! Мне просто больно… Больно и жаль… Я причинила ему такую боль… Я не хотела…

[Адриан]

28 день месяца Исков.
      Адриан прибывал в хорошем для себя расположении духа. Прошлая ночь, такая шумная и многолюдная позволила ему почти наполниться. Королевский чародей всегда был спокоен, если голод не терзал его. Та ведьма, что он выследил вчера ночью сопротивлялась невероятно долго и цепко держалась за жизнь до последнего, что только прибавило силы ее убийце, после того, как сила оставила жертву окончательно. В память о утоленном голоде осталось приятное ощущение не наполнености конечно, но отсутствия пустоты, и глубокие борозды отметин ее ногтей на руке. В тчетных попытках спастись она разорвала его талар и плащ, замены которому Адриан просто не взял с собой в Криэран, и гости турнира имели редкую возможность созерцать лицо королевского чародея. Хорошо, что в этот день было не так солнечно, как в предъидущие.
      Гости разъезжались, на трибунах сегодня было гораздо меньше знати, но Селина сохраняла на лице все ту же благожелательную мину, что и в начале турнира, несмотря на то, что ее настроение вчера заметно подпортила победа Фалесса. Регентша воспринила бы все это только болезненее, если бы знала, что произошло на самом деле. А так получится даже забавно, как раз в духе старой Империи времен Сатора Жестокого, Ярно провозгласит себя королем, по сути не победив в Турнире… хотя он их столько уже навыигрывал, что никто его об этом и не спросит.
      Ближе к полудню прибыл улыбающийся Франциск, осыпал Селину цветистыми комплиментами, почтительно, но с долей высокомерия, кивнул Адриану и занял свое место по правую руку от королевы. Забавно, что он воспринимал мага как некий придаток регентши, возможно опасный, но от Селины неотделимый, притом похоже Франциск полагал чародея совершенно выжившим из ума. Хорошо, когда противник недооценивает тебя. Шаорин полагает, что ведет одну из этих сложных шахматных партий, где все прочие только его фигуры. Слишком самоуверенно, почти мания величия. Паук не понимает, что волен плести свою сеть только до тех пор, пока Адриану лень оборвать ее нити, советник играет с огнем сугубо до тех пор, пока его игры не мешают определенным целям и пока чародей позволяет их вести, не более и не менее этого. 
        Маг рассеяно наблюдал за схваткой на арене. Пешие рыцари сражались гораздо дольше конных, и гораздо жестче, среди этого сброда не было высокородных отпрысков богатых фамилий, сражались те, кто не смог оплатить покупку дорогого турнирного коня и тяжелых доспехов, и посему за эту несчастную кучку золота, назначеную Селиной в награду победителю, сражались, как за последнюю возможность выжить. Алчность пораждает порой невероятную жестокость, но люди подверженные ей весьма легко управляемы. Продаются и покупаются.
      Кстати о продаваемых…. Адриан молча и бесшмно покинул правителственню ложу, вряд ли кого-то взволнует его недлительное отсутствие. Пара наемников Гильдии ждали его в небольшой таверне неподалеку от места проведения турнира, и похоже ждали уже давно.
- Чем мастера могут меня порадовать? - сухим несколько свистящим голосом, от которого собеседников часто бросало в холод, осведомился маг, которого без «стандартного» плаща с капюшоном эти ночные воры не сразу и узнали.
- Все выполнено, - негромко ответил один из мастеров, - Вы хотите получить товар?
- Надеюсь, условия соблюдены?
        Человек кивнул.
- Где они?
- В ваших покоях, как и было оговорено.
- Отлично.
        Адриан бросил на стол четырехугольный кусочек дерева* и вышел из зала. Гильдия почти всегда точна, Гильдия не лжет своим клиентам, и уж тем более ТАКИМ клиентам. Чтож, значит, вечером Адриана ожидает занятный разговор и относительная сытость.
        По возвращении на Турнир королевский чародей почти столкнулся с Грегором, этим акульим магом из Сторна. Надо сказать, что он очень хорошо скрывал страх. Страх благородное и нужное чувство, если умеешь владеть собой, страх подсказывает от чего лучше воздержаться, но у юного Властителя Сторна, в отличии от его слуг, почти нет страха….
- Пусть придет. Я буду ждать его завтра, - прежде чем жрец успел что-то сказать произнес Адриан.
        Грегор отшатнулся, королевский чародей вернулся на свое место рядом с Селиной.

* Так называемая Криэранская метка. Кусочек дерева, квадратный и плоский с изображением лаконского льва с одной стороны и монеты с другой. Оплативший услуги гильдии, получает метку при «оформлении заказа» и должен вернуть ее, когда все будет выполнено. Пока она у клиента, заказ Гильдии не признается завершенным. В последствии мастер приносит метку в особняк на Вишневой и этим доказывает правдивость выполнения собой порученного.

[Рикард Шарк]

28 день месяца Исков.
Рик был несказанно рад тому, что Эвор Тилийский согласился принять его приглашение на обед. Это существенно упрощало будущий разговор и позволяло применить обычный трюк: Рик беседует, а Грегор, укрывшись где-нибудь за гобеленом, анализирует речь и манеры гостя, чтобы позже обсудить их с господином. К тому же это лишний раз указывало на доверчивость лесного варвара. Властитель усмехнулся собственным мыслям, но тут же одернул сам себя: «Осторожнее, Рик, осторожнее. Недооценка противника опаснее реальной слабости. Вот побеседуем часок -  там и видно будет».
Все приготовления к предстоящему обеду уже были произведены, причем это касалось как стола, так и некоторых других вещей, предусмотрительно привезенных с родины как раз для такой беседы. Рик встретил вошедшего гостя самой радушной улыбкой из своего, в общем, не богатого арсенала, ну да чем богаты.… Однако гость, крепкий молодой мужчина, тоже не особо просиял радостью от нового знакомства и вообще выглядел угрюмым и чересчур мрачным для проходящего в городе празднества. Властитель приветливо взмахнул рукой:
- Я, Рикард Шарк, Властитель четырех ветров и прочая приветствую от своего лица и от лица Империи тысячи островов знаменитого Эвора Тилийского, непревзойденного лучника и правителя Княжеств лесного полумесяца.
Если Эвору польстило столь высокопарное приветствие, то на ответе это Ника не сказалось:
- Эвор Тилийский приветствует Рикарда Шарка.
Вот те раз. Ни титулов, ни приветствия от имени страны. Значит, беседа будет насквозь неофициальная, и серьезных вопросов гость обсуждать не намерен. «Ну и какого кракена* ты сюда тогда вообще пришел, спрашивается? На заморскую диковинку посмотреть? Нет, так дело не пойдет. Придется перенести главную часть беседы…»
- Прошу к столу. Утолим голод, прежде чем говорить о делах.
Мужчины начали трапезу и сопутствующую ей неспешную беседу. Разговор, однако, не клеился: у Рикарда, морехода, любителя рыбалки и жестоких военных забав, и Эвора, охотника и жителя леса, оказалось не так уж много общих интересов. Но если сначала это сдерживало разговор, то со временем он с погоды и вкуса блюд сполз на то общее, что объединяло двух мужчин – к оружию. Постепенно разгорелся спор о преимуществах лука и арбалета:
- …лук куда быстрее арбалета! – угрюмый в начале Эвор оживился. Его глаза загорелись огнем, зажженным то ли легким, но коварным лирийским вином, то ли спором о хорошо знакомом предмете, - Лучники княжеств могут делать пять-шесть выстрелов в минуту, при этом попадая в щели доспехов…
- …но если они в них не попадут, то подошедшая близко пехота противника изрубит их на куски. К тому же длинный лесной лук выше человеческого роста. На палубе корабля с таким не развернуться, да и целиться будет тяжело. А арбалет менее быстр, зато удобен, сильнее лука и занимает мало места, - Рик сам не заметил, как тоже увлекся спором. Этот человек начинал ему нравиться. В нем не было изнеженности и хитрости лаконца (хотя жестокости сторнийца тоже не доставало), но он был чем-то неуловимо похож на самого Рика, - К тому же арбалетный болт прошивает боевые доспехи лаконского рыцаря насквозь. Так во времена последней войны сотни рыцарей нашли свою смерть от рук сторнийских стрелков.
- Но эти стрелки все равно закончили жизнь под копытами боевых коней, верно?
- Верно, но, Акула-прародительница, каждый из них забрал с собой в Долины смертной тени немало врагов. А смогут ли лесные лучники сделать то же в предстоящей войне?
-  Они поступят лучше. Мы не станем подобно вам лезть под удар тяжелой конницы, а укроемся в лесах и будем расстреливать этих рыцарей как куропаток! Мы… - Эвор осекся. До него дошло, что и кому он только что сказал. Мужчина закашлялся и глотнул вина, скрывая замешательство. Рик мысленно зааплодировал самому себе. Хотя особых причин для гордости не было – только малые дети не знали о готовящемся Княжествами восстании. Но эта оговорка уже не предположение, а прямое доказательство. Тем временем Эвор, отхлебнув еще вина и обдумав свои слова, продолжил:
- …то есть мы бы так поступили, начнись война с Лаконой. Но пока мы – верные подданные Императрицы и нет причин вострить стрелы.
«Пока мы – верные подданные… Нет, он определенно безнадежен. ты бы мне еще точную дату назвал… Нет, варвар он и есть варвар – ни скрытности, ни хитрости, ни ума… но солдат неплохой. Надавлю-ка немного…» - Рик, словно не заметив последней фразы-оправдания, продолжил:
- Но леса горят. А если не горят леса – горят спрятанные в них деревни. Поверь мне – дома, подожженные умелыми воинами, пылают подобно гигантским кострам. И в них сгорают все, кто слишком стар, слаб, медлителен или просто не приспособлен для жизни лесного воина. Например, беременные женщины, старики, маленькие дети.… И пропадает все самое дорогое, накопленное поколениями. Гул пламени стоит такой, словно земля разверзлась и открыла пусть самому адскому воинству, дым застилает все вокруг. Какое-то время слышны крики, но потом они стихают. Стихает почти все – лишь треск головешек остается еще какое-то время. А потом  - и он исчезает. Лишь черное пятно остается на том месте, где еще вчера был твой дом. Черное пятно в зелени леса, в душе, в памяти.… Что если рыцари не станут  гоняться за неуловимой армией, а начнут методично и целеустремленно жечь селения? Ты не сможешь вывести всех и спасти все ценности. Рано или поздно придется принять бой, встав между беззащитными людьми и врагом. Последний бой, потому что нельзя будет ни затаится, ни спрятаться, ни убежать.… Только стоять насмерть и умереть там, где стоишь. Умереть, зная, что лишь немного отсрочишь гибель тех. кого любишь.
Эвор не отрываясь смотрел на рисующего картины разрушения Рикарда. Его лицо побледнело, глаза расширились, словно он воочию видел гибель беспомощных людей, блеск стали и отблески подступающего огня. Рик с удовольствием отметил, что пальцы мужчины оставили глубокие вмятины на тяжелом серебряном кубке. Но стоило Властителю смолкнуть, как наваждение быстро отпустило князя, и тот, аккуратно поставив на стол помятый кубок, снова взглянул на Рика. Глаза лесного князя стали неожиданно холодными, острыми, без тени хмельной расслабленности, царившей там еще минуту назад:
- А что за дело Сторну до пылающих деревень Полумесяца? И не из рассказов ли своих военных обучителей Властитель почерпнул такие красочные подробности? В лесах еще помнят те времена, когда рейдеры Империи поднимались по рекам и жгли деревни, увозя красивейших дочерей нашего народа на рынки Лирии. Может, на палубе корабля арбалет и сподручнее, но, уверяю, в лесу лук возьмет верх над любым оружием.
Теперь настал черед Рикарда скрывать за внезапно проснувшейся жаждой замешательство: «Проклятие… ну сам же поминал недавно про осторожность. Не так то прост сей леший…. Достойный соперник. Давить не стоит – ишь как лицо посуровело. Замкнется и разговору конец. Пора устраивать демонстрацию».
- О, вовсе нет, - Рик улыбнулся как можно мягче, - Сторн уже давно забыл о тех временах. Пусть прошлая вражда умрет вместе с теми, кто проливал кровь на той войне. Сейчас наше дело – торговля. А торговля Сторна – это его флот. Но, - Властитель тяжело вздохнул, - флот надо чинить, обновлять,… нужно строить новые корабли, в конце концов. Но леса моей страны истощены.
- Еще бы, - Эвор нахмурился, - сотни лет вырубки…
- Необходимой вырубки, - Рикард виновато развел руками, - Лес нам так же нужен, как само море. Княжества Полумесяца богаты лесом как никто. Так что нашим странам есть чем торговать.
- Сторну есть, что покупать в Княжествах, - Эвор усмехнулся с некоторым превосходством, - но что нас заинтересует в Империи тысячи островов? Редкости? Лес таит в своих недрах куда больше чудес, чем есть во всем мире. Какое-то количество леса мы продаем лаконцам. Почему бы сторнийским купцам не закупить корабельный лес у них?
«Так, вот и пришли к самому интересному. Представление начинается» - Рик поднялся и жестом пригласил гостя следовать за собой в парк позади летнего домика. Проходя по посыпанным песком дорожкам, Властитель нашел взглядом несколько незаметных фигур, тут же отступивших обратно под сень деревьев. Вот и славно -  на грядущей демонстрации не нужны лишние зрители и если кто-то случайно забредет в этот отдаленный уголок парка, то возникший перед ним крепкий молодой человек вежливо отведет его в сторонку.
Двое мужчин вышли к границе большой поляны, на другом конце которой несколько сторнийцев из свиты Рика уже укрепили на деревянном кресте доспех лаконского рыцаря. Еще один соотечественник Властителя ожидал мужчин, держа в руках лесной лук и колчан, полный стрел. Когда Шарк приблизился, тот молча вручил ему лук. Внимательно осмотрев высокое, выше его самого оружие, Рикард протянул его Эвору:
- Я не слишком умел в обращении с подобными луками. Зато тебе эта штука куда привычнее. Это хороший лук?
Князь в свою очередь осмотрел оружие, проверил тетиву:
- Он сделан не в Княжествах, а кем-то в Лаконе. Но… в общем – да, это хорошее, надежное оружие.
«Вот и славно.… Не знаю, где ребята Грегора сумели так быстро раздобыть целую кучу этих луков, но стоит их за это наградить. Акула-прародительница, что же сейчас собой представляет культ сейчас? Веру моего народа или скопище заплечных дел мастеров, шпионов и убийц.… Хотя одно другому не мешает – мой народ никогда не отличался излишним милосердием…» - Рик указал на доспех:
- До креста семьдесят шагов. Может ли мой досточтимый гость убить этого «рыцаря» отсюда?
Эвор молча принял стрелу из рук сторнийца, и почти тут же оперенная смерть с легким свистом ушла к цели. Все присутствующие видели, как вздрогнул от сильного удар крест: стрела вошла точно над верхней кромкой доспеха, пробив «шею» врага. А молчаливый соотечественник Рика же протягивал вторую стрелу. Князь вскинул рук, но в момент выстрела сторниец легко подтолкнул стрелка. Звон огласил просторы парка – стрела ударила в центр нагрудника и сломалась. Рик быстро положил руку на плечо Эвора, глаза которого сверкали гневом:
- Спокойнее, это я попросил моего друга сделать так. Стрела сломалась о доспех, верно?
Мужчина хмуро уставился на то место, где в траве скрылись обломки «вестницы смерти»:
- У лаконцев превосходные доспехи, но  любой броне полно щелей.
- Но бой – это не стрельба по мишени. Там могут и подтолкнуть, и ранить… Нет времени целиться столь тщательно…
Эвор смотрел на Рикарда с хмуро-выжидательным выражением на лице. Шарк потянул паузу, но, поняв, что не расположенный к политическим играм князь сейчас повернется и уйдет, протянул ему другую стрелу:
- Если можно – опять в центр доспехов…
Выстрел последовал даже раньше, чем сторниец закончил говорить – Эвор даже не счел нужным прицелиться: молниеносное, почти незаметное взгляду движение –  новая стрела, пробив нагрудник, столб под ним, и, наконец, заднюю защитную пластину, показала свой наконечник с другой стороны.
Довольный Шарк и слегка ошарашенный результатом собственного выстрела Эвор пересекли поляну и приблизились к мишени. Князь недоверчиво осматривал доспехи, словно ожидая обнаружить бересту вместо стали. Но качество брони было превосходным. Властитель попытался извлечь стрелу, но, не сумев вытащить плотно засевшее в бревне древко, просто отломил наконечник и протянул его князю:
- Полагаю, такой товар заинтересует Княжества? Могущество в обмен на могущество, свобода – за свободу. Если мы достигнем понимания, то еще до начала вашей войны, - Рик смотрел прямо в глаза Эвору, но тот не отвел взгляда и не попытался возразить, - будет поставлено сто тысяч наконечников для стрел, пять-шесть тысяч наконечников для копий, а так же мечи и пластины для укрепления щитов. За это моя страна получит поставки корабельного леса. И обычного, и тех деревьев, что легки, прочны словно сталь и не подвластны даже «адскому огню».
Эвор смотрел на наконечник, лежавший на ладони Шарка словно ребенок на леденец, но при последних словах сторнийца алчность в его глазах сменилась сожалением:
- Такие деревья священны. Ни я, ни один житель полумесяца не пойдет на то, чтобы срубить хотя бы одно из них.
Рик вздохнул – такая чудесная древесина интересовала его больше всего. Ну да что попалось в сеть, то и будем тянуть:
- По рукам. Но тогда поставки будут меньше. Впрочем, предложение в силе всегда. А теперь  мы попрощаемся до сроку. Первые корабли с оружием скоро пристанут к пристаням Глены.
Эвор пожал протянутую сторнийцем руку и направился обратно к дому, поигрывая наконечником. Уже у ворот, еще раз прощаясь с Рикардом, он вдруг лукаво улыбнулся:
- Интересно, а зачем для строительства торговых кораблей древесина, не горящая в «адском огне»? и Сторн ведь никогда не торговал оружием – это ваш строжайший запрет, верно? Я же воспитывался при лаконском дворе – так что неплохо знаю земли и их историю…. И если сторнийские купцы обратились даже к нам, то лаконский рынок дерева они, не привлекая внимания, опустошать не могут….
-Ну… нам нужен надежный и крепкий флот, в нем наша сила… - переход лесного князя в атаку был столь неожидан, что Рик никак не мог скрыть своего замешательства. Эвор какое-то время наслаждался произведенным эффектом, после чего процитировал строки из книги одного из древних властителей Сторна, ставшей настольным учебником каждого флотоводца:
- «Сила Сторна в его флоте, но неправ тот, кто считает торговые суда основой могущества. Лишь боевые корабли могут возвеличить наш скудный край. где сама природа указывает нам на единственно верный путь – брать все, что нужно по праву огня и стали. Именно военный флот – сила Сторна, его краса и гордость».
Сказал – и ушел, оставив Рика гадать, к то же вынес больше сведений из состоявшейся беседы.

[Ардрик ле Нуаран]

Моя жизнь становится хуже с каждым днем. В тот самый момент, когда я уже смирился с этим дубом Эвором и его оскорбительными видами на Сао, на горизонте появился герцог Лессо. Когда он увенчивал мою властительницу венком, я ощущал двоякие чувства: с од-ной стороны, мне стали до слез понятны жалобы Миста на превознесение рыцарей (Мист ругал недооценку мастеров меча, мне же мешали дышать полной грудью гонения на ма-гов), а с другой… Как же мне хотелось быть рыцарем на белом коне и объявлять Саолу Королевой Турнира!
О вы, властители девичьих грез! Никогда не понять вам, как мучается обожатель ветреной красавицы!
Почему не могу я, подобно брату, расточать свои ласки многим и многим девушкам, не любя ни одной? Почему сердцем своим осужден я на сладкую муку любви к тебе, Саола ДеРиэ?
Зачем не стал я богат, чтоб все свое богатство пустить на прихоти твои? Зачем не стал я воином, чтоб бросить к твоим ногам меч свой? Что могу я предложить тебе, кроме своей Силы? Она не нужна тебе – ты гораздо талантливее, что неудивительно при твоем общем совершенстве. Да если б и нужна была, вся моя Сила навек отдана Гильдии, что вскорми-ла меня и сделала тем, кто я есть, что свела меня с тобой… и вот-вот разведет надолго.
Завтра уезжаешь ты на родину. Что ждет тебя там? Первая взятая жизнь? Или…
Эвиан был у тебя вчера… Его принесли без сознания. Разумеется, ничего он не рассказал мне, когда пришел в себя… Но я видел все признаки магического удара! Неужели прошла ты порог? Тогда теперь ты превосходишь меня во всем, как и предназначено судьбой.
Но если так – почему обратила ты Силу свою против Эвиана?

[Балтазар ле Джиффа]

Ну что ж… Я Бальтазар ле Джиффа, палач. Больше обо мне сказать нечего. А что делать? Я даже имя свое мог не называть! Ле Джиффа – значит палач. Так было издавна, и, может быть, так будет. У меня нет детей, но я еще молод и дождусь внучатого племянника. Или возьму на воспитание какого-нибудь мальчишку. Такое уже было, и не раз. Род Джиффа всегда пресекал ненужные жизни, от Лакно. Но я стал королевским палачом – вот и тол-куйте о вреде верности! Где б наша семья была б, когда б не предки Императрицы нашей?
Как я могу предков посрамить? Видит Маэрль, я наше ремесло не обожаю. А что делать? Кто ж тут будет возиться со злодеями, коли не я?
Ведь рыцари-то эти на Ярно-пащенка молятся, Шаорин – ну чисто ведь оборотень, Делон хуже всех магов, вместе взятых – говорила мне бабушка: «Лекарство горше болезни», он ведь и при ней был… да и до нее, пожалуй.
Жаль у Киприана, у братца-то, сына родить не успелось – я б его уже сейчас школил. А что делать? Линди, что говорить, деваха хорошая, а толку с нее? Только замуж выдать – и все. Да и тут головной боли больше. Поди найди парня хорошего, не пьяницу, не бабника, не транжиру, да чтоб родни мало и скромные все. Так ведь кое-кто и нос воротит, лягуш-кины дети! Да, я палач. Да, не первой статьи ремесло. Так а зато деньга в дом да тишь в жизни.
Да и то сказать – разве ж на меня кто жаловался? Оне, правду сказать, все равно не могут, но если б могли – благодарили бы! Я ж всегда с одного удара, да отточенным так, что во-лос надвое!
Да и королева меня оченно ценит. Вот в Криэран взяла – а когда б я туда выбрался б? Де-ла, дела…. Эх, надо было Линди взять, то-то радовалась бы -  так ведь захворала девка-то… А что делать? Хворая она последний год, вялая. Не к добру…

[Конрад ле Тойе]

28-й день месяца Исков. Резиденция графов ле Тойе, Криэран, Лакона.

Граф Конрад долго смотрел в окно, за которым сплетались в поцелуях ветви деревьев, прежде чем задёрнуть шторы. Полумрак затопил комнату. Несмотря на тёплую погоду, в камине весело полыхало пламя, и его отсветы выхватывали из темноты лицо сидящего в низком кресле молодого мужчины.

Разлив вино в высокие бокалы, граф опустился во второе кресло.
- Ну, герцог, попробуйте и скажите, как вы находите этот напиток.
- Превосходно, - тот, кого назвали герцогом, чуть пригубил вино. - Букет очень необычный.
- Это с наших виноградников, - заметил Конрад ле Тойе. - Думаю, что не ошибусь, если скажу, что виноград этого сорта больше нигде не растёт.
- Что же, Конрад, я рад за вас. Но, думаю, вы пригласили меня не только для того, чтобы я продегустировал это чудесное вино.
- Вы правы, - граф некоторое время молчал, наблюдая за танцем языков огня в камине, и вдруг спросил:
- Иванэ, скажите честно: вы ведь поддались герцогу Ярно на турнире?
Герцог ле Амарра ответил вопросом на вопрос:
- С чего это вы взяли?
Конрад усмехнулся.
- Я каждый год смотрю схватки Большого Турнира. И на этот раз я видел, как вы держались в седле, как вы держали копьё... И я видел, как то же самое делал герцог Лессо. Вы должны были победить. Но победил Ярно.
- Если вы сами обо всём догадались, зачем же вы спрашиваете? - пожал плечами Иванэ.
- Мне интересно, зачем вы это сделали.
- Сир Ярно - будущий король, - как-то очень просто сказал Иванэ. - А король, чтобы люди за ним пошли, должен быть первым во всём.
- Вы уверены, что герцог Лессо станет королём? - осторожно спросил Конрад. - Королева выглядит цветущей, она вполне может прожить ещё лет тридцать. А Ярно... Ярно, к сожалению, смертен, как и все мы. На турнире с ним что-то произошло, ведь так? Он был ранен?
Герцог ле Амарра стиснул зубы.
- Да, - неохотно признал он. - У одного из его соперников оказалось боевое копьё.
- Как вы думаете, это дело рук Селины и её прихвостней? - без обиняков спросил граф.
- Не думаю, - покачал головой Иванэ. - Наконечник копья был откован из качественной сторнийской стали.
- Подонки, - скрипнул зубами Конрад.
- Самое печальное, что никаких доказательств у нас нет и не может быть, - вздохнул герцог. - Понятно, что эти пауки неспроста решили устранить сира Ярно - он у них как кость в горле. Если кто и сможет организовать сопротивление при вторжении, то это будет он.
- Селине надо было получше присматривать за Сторном. Она, конечно, та ещё пиявка, но если акульи отпрыски захватят Лакону, не сносить ей головы.
- А они, похоже, готовятся к вторжению. И если мы не уберём Селину в ближайшее время, у нас не будет никаких шансов.
- Я согласен с вами, - граф поднялся с кресла и зашагал по комнате.
- Рад найти в вашем лице союзника, - герцог ле Амарра улыбнулся.
- Мы, ле Тойе, однажды уже пошли против Селины и потеряли на этом почти всё, - нахмурился Конрад. - Но у нас осталась наша честь и наша любовь к Лаконе. Я готов сделать всё, что от меня потребуется, чтобы законный король сел на трон.
Подойдя к резному бюро красного дерева, граф дёрнул за свисавший с потолка золочёный шнурок и приказал вошедшему на звон слуге:
- Приведи Гунлу и мою дочь.
Через некоторое время в комнату вошла Мирта в сопровождении карлика.
- Герцог, позвольте мне представить вам мою дочь Мирту.
Иванэ поднёс руку Мирты к губам.
- Я счастлив познакомиться с вами, сударыня.
- Взаимно, герцог, - Мирта присела в реверансе.
- Как и все ле Тойе, Мирта воспитывалась не только для светской жизни, - сказал граф. - Вы можете использовать её для связи со мной, как и Гунлу. А теперь прошу вас к столу, вечерняя трапеза, наверное, уже готова.

[Гунла]

29 день месяца Исков

Пир в честь свадьбы Арнольда Сканти и Мирты ле Тойе длился третий час. Гунла скользил между гостями, следя за порядком. В зале было уже довольно жарко, гости громко переговаривались и смеялись, зачастую не слыша друг друга. И мало кто смотрел на пару, ради которой и был устроен праздник. Граф Сканти раскраснелся и все чаще поглядывал на молодую супругу. Мирта выглядела до странности спокойной, она нашла в себе силы, чтобы выдержать церемонию и достойно ответить на приветствия Селины и других приглашенных. Сейчас она смотрела прямо перед собой, но вряд ли видела хоть что-то. Ничего, девочка моя, скоро все закончится. Лишь бы она сегодня все сделала, как надо.
Гунла быстро оглядел зал, одновременно отдавая распоряжения слугам: там заменить приборы, там – вывести гостей продышаться, а этих вообще пора отправлять домой, а то их на полу скоро затопчут.
Граф Конрад сидел рядом с Селиной, развлекая ее светской беседой. Неподалеку за столом сидели герцог Амарра с женой. Иванэ Гунле понравился. Насколько ему вообще мог понравиться человек, не носящий имя Тойе. Потом – Броснэ, Нуараны, все знатные фамилии Лаконы. Были гости и от Туманной Долины, королева Анна сама не пришла, но прислала свое доверенное лицо. Девушка одних лет с Миртой, необычайно серьезная.
Николя тоже был. Сегодня он в полной мере доказал, что обладает семейной выдержкой. Выстоял всю церемонию в храме и после был почти незаметным. Но, похоже, скоро выдержка ему откажет. Нико ничего не ел, только мрачно поглощал бокал за бокалом вино. Казалось, он при этом нисколько не пьянел, лишь взгляд у него становился все угрюмее, так что сидевший напротив сенатор Нуаран в конце концов предпочел пересесть. Гунла на всякий случай подошел поближе. Нико обернулся.
-   Гунла! – с преувеличенной радостью воскликнул он, - Добрый друг Гунла! Великолепная свадьба, а? Ну что, выпьем за здоровье молодой четы?
-   Вы же знаете, я не пью, господин Николя, - мягко ответил Гунла, - да и вам советую прекратить.
-   Хорошо! - С готовностью согласился Нико, - но сначала тост! За долгую жизнь счастливого новобрачного! – он уже встал и, пошатываясь, собрался подойти к Сканти.
-   Сядь! – Гунла нечасто пускал в ход грубую силу, но сейчас он надавил на плечо Нико с просто медвежьей силой. Молодой граф со сдавленным стоном сел.
-   Будь ты проклят карлик! Ты и отец, за то, что вы с ней сделали!
-   Мирта пошла на это с открытыми глазами. Мы от нее ничего не скрывали. И не волнуйтесь, с ней все будет хорошо, - решив, что никаких глупостей граф сегодня уже не наделает, Гунла отвернулся и услышал, как Нико пробормотал:
-   Конечно, хорошо! Я об этом позабочусь!
Отходя от стола, карлик усмехнулся. У Нико доброе сердце, доброе и горячее, но для него же будет лучше попридержать свои порывы, здесь нужно не сердце, а ум. Впрочем, к утру молодой Тойе наверняка все забудет, в том числе и свои клятвы.