Часть 2, 'A LA GUERRE COMME 'A LA GUERRE Опции

[Себастиан Грей]

2 июня. Вечер.

    Глядя на Линду Кристобаль, сложно было поверить в то, о чем рассказала Летэну ее помощница. Ведущая «Часа грома» выглядела моложе своих лет и несмотря на свой тяжелый недуг была очень красива, Тиану даже показалось, будто она похорошела с последней их встречи, и он невольно подумал о том, что дошедшие до него слухи вполне могут быть ошибочными.
- Буду честна, ваше приглашение стало для меня неожиданностью, Себастиан, - Линда тепло улыбнулась, пригубив апельсиновый сок из высокого стакана.
- Оно отчасти такое и для меня, - признал Тиан, кивнув в ответ на ее слова, - Но сегодня утром я узнал о том, что не оставило мне возможности откладывать эту встречу.
    Молодая женщина вопросительно посмотрела на него, и полуэльф заметил, что за искорками интереса в светло-карих глазах скрывается усталость.
- Я знаю, что вы больны, - негромко проговорил Себастиан.
    Рука Линды заметно дрогнула, отчего кусочки льда в ее бокале тихо звякнули, стукнувшись о стекло. Телеведущая заметно побледнела, и Тиан понял, что, несмотря на то, что хотел бы ошибаться, оказался все-таки прав.
- Откуда вы узнали?
- Не беспокойтесь, - полуэльф коснулся пальцами ее руки, - Я сохраню вашу тайну, и я знаю, как вам помочь.
    Линда снова улыбнулась уголками губ, и только чуть качнула головой:
- Благодарю вас, Себастиан, но это бесполезно. Я испробовала все. Ни один врач уже не может остановить процесс, - ее голос был спокойным и ровным, и Тиан в который раз удивился откуда в этой хрупкой женщине столько силы, что бы жить со всем этим и продолжать делать то, что она считает правильным. Он дождался, пока Линда сделала еще один глоток из стакана, и вновь подняла на него взгляд, - Спасибо за ваше участие.
- И все же, я настаиваю на том, что бы вы поверили мне.
    На красивом лице телеведущей отразилось легкое удивление, потом его вновь коснулась улыбка:
- Вы давно заслужили мое доверие, Себастиан.
- Тогда я похищу вас на пару дней сегодня, прямо из ресторана, - безапелляционно заявил полуэльф, - После всего происшедшего раньше, вашей репутации все равно уже ничего не страшно.
    Она негромко засмеялась, и Тиан почувствовал, что неловкость и напряжение, возникшее между ними после его первых слов, окончательно растаяло.
- Но не раньше, чем мы покончим с ужином, - добавил он, - Дорога не близкая.

    По летнему времени темнело поздно. И, несмотря на поздний вечер, и отсутствие вне черты Города фонарей, дорогу укутывали лишь легкие сумерки, какие бывают, когда солнце давно село, но до полной темноты еще далеко.
    Тиан вел машину на запад, по разрезавшему лес надвое шоссе. Линда задремала, сидя в соседнем кресле, и полуэльф выключил и без того негромко игравшую в салоне музыку, слушая теперь лишь шум двигателя и свои собственные мысли. Он заметил, как четверть часа назад машина миновала уходящую в лес дорогу, ведущую к старым эльфийским развалинам, и его размышления вернулись к одному из многих вопросов, не имевших пока четкого ответа.
    Чем скорее у сопротивления появится своя постоянная база, тем лучше, но время все больше поджимало, а земля юридически пока даже не была в его руках. Себастиан поручил разобраться со всеми документами на покупку Ллиэнель Тиндомерель, помощнице Изенгрима, и со дня на день ждал результатов.
    За этими мыслями он едва не пропустил нужный поворот. Усадьба Рэйвеля Эналя недалеко от Города Грома, принадлежала семье Эналей всегда, но давно опустела, и являлась лишь недолгим прибежищем для Рэя или матери Себастиана Арнитэль, когда кто-то из них приезжал в Город. Здесь прошло их детство и юность, в те годы, когда их родители еще не ушли в леса, а сами они не избрали прямо противоположный этому путь.
    Даже Тиан, безмерно далекий от своих эльфийских корней, чувствовал в воздухе этого места прошлое. Трехэтажный дом в старом эльфийском стиле и окружавший его сад, сейчас неухоженный и дикий, но сохранивший какую-то неведомую силу, помнили дни, когда мир был другим.
    Заглушив мотор, Себастиан осторожно коснулся щеки своей спутницы:
- Приехали.

    Рэйвель принял их в гостиной, несмотря на поздний час, и распорядился подать визитерам чай. Взгляд, которым он окинул Тиана и его спутницу был усталым и спокойным, но не в его привычках было задавать лишние вопросы.
- Рэль, мы, увы, не просто так нарушили твое уединение, - негромко проговорил Тиан, когда с чаем было покончено. Просить о чем-то Рэйвеля он не любил, но в данном случае этого и не потребовалось.
- Я понял, как только вы пришли, - эльф перевел взгляд на Линду, его голос был мягким и чуть рассеянным, - Здесь вам помогут, мисс Кристобаль. Но прежде и мне, и вам стоит отдохнуть. Приступим к делу завтра.
- Спасибо вам. В любом случае, получится что-то или нет, - тихо ответила она, - От меня что-то потребуется?
Рэль улыбнулся для разнообразия тепло:
- Ничего, разве только видеть сны.
    Линда посмотрела на эльфа чуть удивленно, но он только снова покачал головой:
- Уже поздно. Мы обо всем поговорим завтра. Марта, проводи гостей.
    Его горничная, единственная служанка уже лет пятнадцать следящая за пустующим домом, беззвучно материализовалась в дверях и кивнула. Поздние гости, пожелав хозяину спокойной ночи, последовали за этой невысокой и очень опрятной женщиной лет сорока. Тиан, сколько себя помнил, никогда не видел эльфов среди обслуги Рэя, хотя и не знал тому причин. Марта проводила их к дверям гостиных комнат на втором этаже.
    Тиан ободряюще улыбнулся Линде, прежде чем пожелать спокойной ночи, и закрыл за собой дверь отведенных ему «покоев». Однако, несмотря на навалившуюся на полуэльфа усталость, сон не шел, и привычное напряжение дня не собиралась так просто отпускать. После шума никогда не спящего Города, это место подавляло Грея своей глубокой и плотной тишиной.
    Глядя на резные полки заставленные книгами и старыми безделушками, Тиан подумал, что верно есть какие-то силы оставляющие дом, после ухода его хозяев, вместе с собой они уносят жизнь и смысл из вещей, мгновенно делая настоящее прошлым. Конечно, Марта исправно смахивала со старых статуэток, шкатулок, коробочек и книг пыль, они выглядели чистыми и почти новыми, но это ничего не меняло. Они уже потеряли свою суть и перестали быть вещами, превратившись в чужие воспоминания, которые просто жаль выбросить. Полуэльф неожиданно понял, что рад тому, что за свою жизнь ему не доводилось оставлять подобных склепов ушедшему.
    Себастиан наплевал бы на все это, но не хватало сигареты и стакана чего-нибудь крепкого. Спиртного Рэй не держал, и, довольствуясь малым, Тиан открыл окно и закурил, наблюдая за тем, как струйка дыма медленно поднимается вверх в неподвижном вечернем воздухе. От созерцания его оторвал стук в двери.
- Войдите, - Тиан обернулся, встретившись взглядом с синими глазами хозяина дома.
Рэйвель прикрыл за собой двери и опустился в старое кресло у журнального столика, откинувшись на спинку.
- Насколько серьезна болезнь? – спросил Себастиан, швырнув в пепельницу потухший окурок, - Ты ведь действительно сможешь…
- Смогу, - эльф кивнул. Впрочем, другого Себастиан не ждал. Рэй, хоть и был дипломированным хирургом с немалой практикой, все же нередко обращался в своей профессии к совсем иным источникам, нежели просто знания и современные препараты. Его пристрастие и способность к запретной магии во многом объясняли склонность эльфа к уединению и жизни вне города, - На это потребуется пара дней. Но мне все же нужно знать, зачем тебе все это?
- Зачем? – Тиан чуть нахмурился, врать Рэлю всегда было делом в высшей степени бесполезным, - Я очень обязан Линде Кристобаль, и не люблю оставаться в долгу. Особенно когда долг из тех, что нельзя оплатить деньгами.
    Эльф усмехнулся одними губами:
- Я мог догадаться, - кивнул он, - Хотя и подумал, что ты испытываешь к ней серьезные чувства.
Себастиан покачал головой:
- Линда очень рисковала, помогая мне и моим союзникам. Она нажила себе много неприятностей, и боюсь, они не будут последними. Я очень тепло отношусь к этой женщине, восхищаюсь ее смелостью и талантом. Что же касается остального, - полуэльф вздохнул и снова потянулся к нагрудному карману за пачкой сигарет, - Любовь непозволительная роскошь для таких, как я.

[Рэйнар]

2 июня. Утро.

    Рэйнар склонил голову на руки, сложенные перед собой на столе и посмотрел на Таис Винздор несчастными глазами побитого щенка, причем пинали этого щенка, похоже, ногами. Менеджер молодой звезды деловито убирала со стола остатки завтрака и не обращала на подопечного никакого внимания. За время работы с ним она виртуозно научилась различать ситуации – когда Рэйнару действительно требуется ее помощь, а когда он пользуется своим бесстыдным обаянием, чтобы получить от нее то, что ему нужно.
    - Что мне делать, Тай? А? Скажи… Нуууууу скааааажииии…
    - Ты совсем совесть потерял? Совершенно меня не слушаешь, заявляешься ко мне, когда тебе угодно, как, например, сегодня в восемь утра. Теперь ты просишь меня научить тебя обращаться с женщинами? – Девушка убрала сахарницу и стряхнула крошки. Уже готовая к выходу, она аккуратно вымыла руки, стараясь не замочить белоснежные манжеты блузки, выглядывающие ровно на полсантиметра из рукавов серебристо-серого костюма. Узкая юбка, стройные ножки, туфли на низком каблуке, воротник стойка, и безупречно уложенные короткие волосы – Таис Винздор являла собой миру картину строгой учительницы, с которой вряд ли стоило советоваться в сердечных делах. Казалось, что она даже не подозревает о существовании слова «любовь». Но Рэйн знал своего менеджера также хорошо, как она его. И он не смел сомневаться, что та, кого выделил из миллионов других его единственный сейчас друг – Рьёллин Тиалиан, имеет представление о чувствах.
    - Учить обращаться с женщинами я не прошу, этому я сам, кого хочешь, научу, - терпеливо объяснил он Таис тихим голосом. – Я спрашиваю, как себя вести с ребенком?
    Девушка вдруг остановилась прямо перед ним и также тихо, совершенно серьезно предложила:
    - Может для разнообразия тебе стоит просто быть самим собой?

    Потребовалось несколько минут держать палец на звонке, чтобы его услышали. Сам виноват - нечего приходить к приличным людям в такую рань, Таис же его предупреждала. Однако, девушка, появившаяся на пороге, судя по всему, не спала. Она занималась. В руках уже знакомые партитуры и карандаш, в глазах полное непонимание – чего от нее хотят, на лице – недоумение. Эльф расплылся в нахальной улыбке.
    - Привет! – в общении с Лаурой он был удивительно «оригинален». – Ну что, ты готова? Идем?
    - Куда? – Лаура в ответ продолжала впечатлять его полным отсутствием реакции на все его попытки «очаровать» ее. Будь на ее месте любая другая, неважно - женщина или эльфийка, да даже фонарный столб, они уже пали бы к ногам aidoru, певица пока что среагировала на него лишь единожды, когда он заговорил о музыке. Тяжелый случай. Рэйну захотелось постучать лбом о стену, но он терпеливо напомнил.
    - По магазинам! Ты обещала меня спасти!
    На лице девушки отразилась борьба чувств. Радовало лишь одно – она помнила.
    - Но мне надо заниматься, мне кажется, кое-что в припеве нашей песни еще можно поправить… А вообще, надо спросить у Экареда. – Это был удар ниже пояса. Больно-то как. Рэйн даже тихонько застонал.
    - Песней займемся по дороге. Нет ничего лучше, чем творить там, где кипит жизнь! – Эльф попытался тактично обойти неприятный момент. - И где же нам сейчас искать твоего менеджера? Может, обойдемся без его разрешения…
    - Нет, без его разрешения никак нельзя. – Лаура почти печально покачала головой, а потом возвела Рэйнара на плаху. – А искать его не надо, он живет тут.
    Именно в этот момент дверь соседней квартиры открылась, в коридоре появился Экаред, уже в одном из своих деловых костюмов, но все еще в тапочках. Он, видимо, собирался уходить и услышал разговор.
    - Здрасти. – Рэйнар скорчил приветливую гримасу и в ужасе отшатнулся от взгляда ярко-синих глаз. Еще по Академии он помнил скверный нрав, вошедший в поговорки. Чувствуя себя последним идиотом, он спросил. – А можно мы с Лаурой погуляем? И над песней еще поработаем. – Торопливо добавил он, чтобы придать своим словам весомости и иллюзорности добродетельности его намерений. В конце концов, он не знал – о чем и насколько осведомлен Экаред. – Можно?
    Менеджер долго молчал, изучая Рэйнара с ног до головы, как будто встроенный в его взгляд детектор лжи производил проверку.
    - Можно.
   
    Он не хотел, но был счастлив. Развлекательный центр «Грозовой перевал» находился в самом центре торгово-делового района Города, и здесь можно было провести не только весь день, но и всю жизнь. Когда Рэйнар и Лаура остановились перед безостановочно крутящимися дверями и, не сговариваясь, посмотрели вверх, следуя за ломаными линиями стен двойного небоскреба, вмещавшего тысячи магазинов, ресторанов, кофеен, кинотеатров, выставочных залов и прочих дьявольских изобретений людей, он попытался напомнить себе, что даже сейчас он на работе. Не получалось.
    Девушка рядом с ним обладала одним удивительным свойством – Рэйн незаметно для самого себя забывал, что он обязан проводить с ней время. С ней было так легко и интересно, что вся неприязнь, старательно приготовленная им перед первой встречей, куда-то испарилась, и не желала возвращаться.
    - На абордаж? – Эльф, изображая галантного кавалера, протянул Лауре руку и лукаво улыбнулся.

    Харалина Клима стояла на галерее тридцать пятого этажа «Грозового перевала» и меланхолично ласкала свой идеальный маникюр пилочкой для ногтей. Ни на секунду ее взгляд не отрывался от, и без этих лишних хлопот, идеальных коготочков, какие могут позволить себе только обласканные достатком и не обремененные домашними делами представительницы высшего света, и все же она умудрялась одновременно наблюдать за парочкой, переходящей из одного магазина в другой этажом ниже.
    - Ты мазохистка, Хара! – Таис стояла рядом, облокотившись на витые перила, и периодически бросала недовольные взгляды на свою спутницу. Ей не нравилась вся эта затея со «слежкой», напоминавшая детские шалости, из которых они обе уже выросли, но Харалина была подругой Таис. В лучшем понимании этого слова.
    Девушка с нимбом рыжевато-золотистых волос и самыми льдисто-голубыми глазами в Городе Грома, о любви которой мечтали миллионы мужчин, видевших ее одетой и не очень на огромных экранах всех кинотеатров и обложках самых престижных журналов мод, прервала свое бесспорно жизненно важное занятие и посмотрела на Таис.
    - Чтобы победить, врага надо знать в лицо, Тай. Я хочу понять – кто она такая, в чем ее сила, и, самое главное, в чем ее слабость. В этом мире есть только одна женщина, которую будет любить Рэйнар. – Харалина снова обратила свой взгляд на двоих, вышедших только что из очередного магазина. На лице дочери Гийома Клима, актрисы и фотомодели Харалины Клима, не было и тени сомнений. -  Я.

[Тиалиан]

2 июня. Утро и день.

    Рьёллин Тиалиан пребывал в самом типичном для себя состоянии – ненавидел весь мир: эльфов, людей, счастливых, страдающих, умных, тупых, красивых, уродов, здоровых, больных, талантливых, бездарных, каждое существо, каждое растение - всех понемногу. Нельзя было сказать, что при этом он любил себя. Себя он боготворил. Рьёллин относился к тем счастливчикам, что умели отрешаться от действительности и жить своим собственным видением мира. Другими словами, он был немного мечтателем, немного идеалистом. Пусть и на свой лад.
    Идеальный мир Рьё создавал сам, день за днем, по кирпичику складывая его из гитарных струн, сигаретного дыма, томных стонов девушек, которых он любил, и музыки. В этом мире он запретил себе думать о прошлом, оставленном в Вестополисе. Прошлое само нашло его в Городе Грома.
    В кабинете Гийома Клима Тиалиану всегда хотелось подышать на кончики пальцев, согревая их. И прохлада, создаваемая искусственно климатической установкой, была ни при чем. Во взгляде его отца было рассыпано столько льда, что Рьёллин испытывал непреодолимое желание обзавестись теплым шарфом и варежками. Его останавливало только то, что в такой экипировке он стал бы еще привлекательнее для женской половины Hoshi. А куда уж привлекательнее? Рьё не был чужд милосердию.
    - Почему ты никогда не говорил мне, что Рэйнар бывает на концертах твоей группы?
    - Какое тебе дело до моей группы?
    - Никакого. – Клима откинулся в кресле и посмотрел на сына поверх очков-половинок. – Как и до тебя. Но у меня особое отношение к Рэйну.
    - Сколько еще молодых людей осчастливлены твоим особым отношением? – Рьёллин осторожно усмехнулся. Его усмешки можно было являть миру только дозировано.
    - Не забывайся. – Клима скользнул в кресле к столу. – Пока он был одним из слушателей – это не было опасно. Но теперь, когда он выдал себя… О чем думает Микаэла?!
    - На самом деле все было несколько не так. Не думаю, что долгожданное явление автора наших песен публике было его инициативой. Рэйнар слишком привык к своей спокойной жизни под каблуком у твоей подружки.
    - Торрравин… - Имя эльфа-управляющего «Золотого Яблока» Гийом Клима почти прорычал.
    - Без Торы будет скучно. – Хрипловатый голос Рьё стал почти грустным при упоминании об уходе Алвансэла из группы. – Он позволяет себе то, чего боитесь все вы.
    - Что именно? – Клима вцепился в эти слова сына, как гончая встает на след.
    - Жить. – Рьёллин не был добычей, на которую нацелились клыки его отца, поэтому смотрел на Гийома без страха. – Жаль, теперь все будет иначе.
    - Ты же расскажешь мне – как все будет теперь? – Тиалиану  показалось, что он сидит не в просторном кабинете генерального директора большой звукозаписывающей компании, а на допросе с пристрастием в одной из камер УУУ.
    - Почему нет, папа? – на этот раз он не сдержал злой усмешки.
    На телефоне владельца Hoshi загорелся сигнал вызова, и мужчина поднял трубку. Секунду спустя на его лице появилось выражение злорадного триумфа:
    - Проводите госпожу ди Коррейа в мой кабинет немедленно.
    Понимая, что продолжения разговора сейчас не последует, Тиалиан поднялся. С Микаэлой они столкнулись в дверях. Предельно вежливо поклонившись, Рьёллин обернулся и, не отказывая своей врожденной вредности в удовольствии, спросил отца:
    - Так я воспользуюсь одной из твоих студий?
    Сжав для приветствия руку своей гостьи, в присутствии которой не мог отказать даже всем демонам других миров, явись они по его душу, Гийом Клима, приторно улыбаясь, процедил сквозь зубы:
    - Конечно, сынок.
    Полуэльф лучезарно улыбнулся мужчине и женщине в ответ, отсалютовал им и оглушительно захлопнул за собой дверь.

[Таис Винздор]

2 июня. День.

    -… будет лучше, если даже отец не узнает до времени. – Микаэла ди Коррейа сразу же замолчала, когда услышала, как открылась дверь.
    Таис Винздор вошла в кабинет главы компании Hoshi.
    - Ги, ты позволишь? – Мика вопросительно посмотрела на своего собеседника, кивнув в сторону девушки.
    Господин Клима поднялся из своего кресла и сделал широкий жест рукой, предлагая женщинам располагаться. За таких понимающих мужчин принято хвататься, как за счастливый билет, так почему же Таис всегда казалось, что от него нужно бежать. Желательно быстро и без оглядки. Когда продюсер и менеджер Рэйнара остались одни, Микаэла сразу же перешла к делу. Таис набрала побольше воздуха в легкие и приготовилась к казни. Со строгостью Мики могло сравниться только ее чувство справедливости.

    - Я слышала от твоей сестры, что ты ищешь работу.
    Таис оторвалась от газеты с объявлениями и посмотрела на элегантную молодую женщину, стоявшую над ней.
    - Да, госпожа ди Коррейа. Добрый день.
    Не дождавшись приглашения, Микаэла села на стул напротив и извлекла газету из рук Таис. Бегло пробежав глазами помеченные предложения, она снова посмотрела на девушку.
    - Почему шоу-бизнес?
    Та пожала плечами.
    - Не знаю, мне всегда было это интересно.
    Микаэла кивнула, соглашаясь.
    - У меня есть вакансия.
    - Какая? – Внутренний голос Таис Винздор сделал многозначительное «эээээээээ», означавшее недоумение и сомнения в умственных способностях его хозяйки и в ее психическом здоровье.
    - Менеджер восходящей звезды.
    - Я ничего не умею. – «Какая же ты дура, Таис Винздор», - взвизгнул голос.
    - Я знаю, я научу тебя. – Сбить с толку госпожу ди Коррейа было трудно, хотя девушка помнила, что она всего на несколько лет старше, при взгляде на эту деловую женщину Тай казалось, что между ними пропасть жизненного опыта.
    - Прошу прощения, но я знаю только один проект, о котором может идти речь – Рэйн. Но это целиком и полностью ваше детище, которому вы отдали очень много времени и сил, чтобы передоверить его кому-то, тем более такой неопытной девчонке, как я.
    - Ты права во всем, кроме одного. Я готова и даже горю желанием поручить заботы о Рэйне другому человеку.
    - Почему? – Нет, ты не просто дура, ты непроходимая дура!
    - Я сделала все, что от меня зависело, чтобы запустить механизм, теперь он налажен, и моего пристального внимания уже не требуется. – Микаэла выдавала аргументы четко и спокойно, как будто вся речь была хорошо отрепетирована для большей убедительности заранее. - А у меня полно другой работы. Я помогу тебе всему научиться. Поверь, лучшего предложения ты не найдешь.
    - Я это прекрасно понимаю. Но прежде чем я соглашусь, вы могли бы ответить на один вопрос? – Внутренний голос уже махнул на Таис рукой и ушел к своим собратьям, прятавшимся в ее голове. - Почему вы помогаете мне?
    - Ты очень нужна своей сестре, и ей плохо, когда расстроена ты. Чем быстрее ты найдешь работу, хорошую работу, тем быстрее Жанна сможет сконцентрироваться на своей. Это все ради нее. – Наследница ди Коррейа била правдой, не жалея. Но Таис это ценила. - Тебя устроит такой честный ответ?
    - Вполне. Когда нужно приступать?

    - Поведай мне трогательную историю о высоких отношениях Рэйнара и твоего парня. – Микаэла редко говорила с ней так. В устах любого на ее месте – это выглядело бы цинизмом и злой насмешкой, но Мика всего лишь высказывала свои истинные мысли вслух.
    - Он не мой парень, мы расстались. – Внутренний голос Таис в ужасе забился куда-то за самое глубокое подсознание, он даже не стал высказывать ей все, что о ней думал. Девушка не была виновата, она сказала это почти инстинктивно, слишком часто повторяла это всем окружающим последние месяцы. И чаще всех самой себе.
    - Ваши высокие отношения меня не интересуют. Я хочу услышать о Рэйнаре. – Женщина развернулась в кресле лицом к менеджеру своего воспитанника. – Не ты ли обещала мне, когда я дала тебе работу, что ты позаботишься о Рэйне, и я буду знать о каждом его шаге?
    - Я выполняла все свои обещания. Последний год я не бывала на концертах T&T, а Рэйн начал снова ходить туда именно тогда.
    - Но ты знала!
    - Я догадывалась. – Тай опустила голову, не в силах вынести не обвиняющий, а скорее беспомощный взгляд.
    Мика закрыла глаза, глубоко вздохнула и снова посмотрела на младшую из сестер Винздор.
    - Тогда объясни мне, что он делал на концерте T&T?
    Девушке очень хотелось предложить узнать это у Торавина Алвансэла, но она была слишком хорошо воспитана. В результате, виноватой снова была Таис.
    - Пел? – Нерешительно предположила она.
    - Какое тонкое замечание. – Микаэла хлопнула в ладоши, одобряя ее догадливость. – Именно! Он там пел! Может расскажешь, что еще я не знаю о Рэйнаре?
    - Я виновата.
    - Да. Хорошо, что ты это понимаешь, но это, к сожалению, не решает саму проблему. Как, скажи мне как, ты могла допустить, чтобы дело зашло так далеко? Ты хотя бы понимаешь, чем это может грозить ему, тебе, всем нам? А? – Не сдержавшись, Мика почти кричала, хотя это было совсем на нее не похоже. Таис не винила ее, понимая, что в этот раз действительно перешла все границы.
    - Я поговорю с Рэйном.
    Микаэла усмехнулась, отрицательно качая головой.
    - Познакомишь его с репертуаром этих подпольщиков, который принадлежит его перу? – Веры в менеджера Рэйна больше не было. - Оставь, я сама займусь этим, твоя цель наш проект с Академией. Я хочу, чтобы дуэт Рэйнара и Лауры обошел во всех чартах Straede к Thunder Awards через три недели. – Она любила давать невыполнимые задания и наблюдать, как ее подчиненные справляются. Никто не возражал, все знали, что десять лет назад Микаэла сама прошла через такое испытание, она фактически спасла семью от банкротства, взвалив дела, оставленные матерью в ужасном состоянии, на свои плечи. – Я хочу, чтобы «Золотая молния», которую, как считает Джиан, он уже держит в своих руках, досталась Рэйну. Хочу посмотреть на его лицо в этот момент.
    - Я не справлюсь одна. Последний хит Straede держится на первых местах уже двенадцать недель. А у нас только полмесяца. – Таис не отказывалась, она просила о помощи.
    - Поэтому сегодня ты обедаешь с Экаредом, он будет здесь через десять минут.
    К молодой женщине уже снова вернулось ее привычное самообладание. Резко меняя тему разговора и тон, Мика спросила:
    - Как себя чувствует Жанна?
    - Она в порядке, спасибо.
    - Не забудь, что я говорила тебе. Заботься о своей сестре, Тай. Ты очень ей нужна.
    Таис кивнула, найдя силы улыбнуться. В ней нуждались многие, но почему-то никто никогда не спрашивал – в ком или в чем нуждается она.

[Экаред]

2 июня. Утро.


          Вывеска над входом в клуб притягивала взгляд. Позолоченное яблоко манило своей тяжестью, округлостью. Спелое – вот-вот упадет в подставленные ладони – оно уже много лет дразнило проходящих мимо.
          Интересно, какой смысл вкладывал владелец. Вот мы – на виду, сорвите, если сможете. Только не обломайте зубы о золотую мякоть, ее мало кто способен раскусить. Или противопоставление «Золотой молнии», чьи хищные зубцы вгрызались в тело города…
          А может, смысла и вовсе не было. Только эльф способен искать его в ничего не значащих вещах и добрых пять минут загораживать вход в клуб. Экаред усмехнулся и потянул тяжелую дверь на себя.


          Сентябрь в городе был почти незаметен. Только ветер гонял по улицам невесть откуда взявшиеся янтарные листья, да и тех было немного.
          И все-таки, осень наступала. Такими одинокими и смешными сразу стали казаться летние вещи в витринах. В кафе убирали с улиц столы, ставили в кладовку пестрые зонтики. До будущего лета.
          На улице Согласия ветер оживленно играл с летней шелухой. Перекатывал бумажные стаканчики, пытался сложить обрывки афиш, шуршал газетными листами. Он попытался было вытянуть газету из рук сидящего за открытым столиком эльфа, но тому она была нужна, и эльф ее удержал.
          Газета даже выглядела солидно. Толстая, с надежным, устойчивым шрифтом, она спокойно излагала четырежды проверенные новости, и читатели одобрительно кивали, просматривая их.
          По лицу эльфа было невозможно понять, что думает о новостях он. Точно с таким же выражением, три месяца назад он просматривал ликующие заголовки: «Банда эльфов ликвидирована!», «Ночные охотники не подкачали!», «Город Грома спасен!».
          Спасен, да не очень. Эльф отложил газету на поживу ветру, тот обрадовано зашелестел страницами.
          Данная газета обладала чудесным даром: самые захватывающие новости излагались невероятно скучно. Зато – всегда можно было рассчитывать, что факты и подробности измерены, взвешены и найдены пригодными. Сегодня заголовок на первой странице оповещал: «Ночные охотники распущены». Деловито и без эмоций, словно о роспуске кружка по занятию народными танцами. «Чрезмерная жестокость… вопиющая безалаберность… пострадавшее мирное население… время добровольцев прошло, отныне справедливость будет вершить закон».
          Печатное слово, как известно, несет в себе правду как никакое другое. Эльф верил в магию газетного листа. Придавленные ровными строчками, охотники вряд ли поднимутся в ближайшее время. Учитывая, что людское «давно» в эльфийском понимании было равно или даже меньше, чем «вчера», за будущие лет 20 можно было не волноваться.
          Чья-то тень протянулась по улице, и вечернее солнце задержало свой отсвет на медных волосах пришедшего.
          - Здесь свободно?
          Сидевший эльф оглядел пустые столики, приподнял бровь, и, чуть растягивая слова, отозвался:
          - Похоже, да. Садись, незнакомец, и поведай мне свое имя. Новое имя, конечно.
          - Торавин, - рыжеволосый эльф взмахнул рукой, подзывая официантку, - Алвансел. Как тебе, Эд?
          - Пафосно. Звучно. Выпендрежно. Словом, тебе идет.

          Тора обнаружился на своем «капитанском мостике» - облокотившись на перила незаметной на первый взгляд ниши, он наблюдал за почти пустым в дневное время залом.
          - А где же ваша девочка? – лениво поинтересовался он, не обернувшись.
          - За нашей девочкой заехал ваш мальчик и увез гулять, - сообщил Экаред, с некоторым ехидством сделав ударение на слове «ваш». Он сел в кресло и взял чашку с кофе. Горячий, с кардамоном, все как обычно.

          Торавин отпил кофе.
          - Последнее собрание объявляю открытым. Что скажет наш лучший аналитик?
          - Единственный, - поправил Экаред. От группы Виорта Коллоредо осталось только двое. Но, как любил повторять сам Виорт: «Группа существует, пока есть хотя бы один, желающий и могущий действовать. За остальными дело не станет.»
          - Это мало что меняет. – Торавин поставил чашку прямо на газету. – Альмейда собирается уходить. Совсем.
          Экаред кивнул.
          У победы запах осенних листьев в заброшенном парке. Она так быстро становится неважной, и горе тебе, если больше нечем жить и не о чем помнить.
          - Коротко время героев, - Торавин смотрел на фотографию под заголовком, она была сделана около трех месяцев назад. Ночное братство без прикрас: усталые лица, тяжелый взгляд. Угроза предотвращена, спите спокойно, добрые горожане.
          - Догадались бы вовремя погибнуть, были бы героями вечно, - пожал плечами Экаред. – Это не профессия, увы. А наши граждане, как и любые другие, не любят постоянного тыканья в лицо чужими заслугами.
          Об успешной обработке масс-медиа и столпов города он умолчал: они оба и так знали. Это было достойным прощанием с Виортом и остальными. Вряд ли они смогли бы сделать для них больше, случись все наоборот.
          Война, о которой не говорили, снова улеглась в русло редких стычек. Тот, кто умнее, наверняка сделал свои выводы и начнет действовать по-другому. Возможно, ему понадобятся новые соратники, чтобы обрушить на город новую волну: выше и мощнее прежней.
          В этом бою Экаред был дураком. Хоть и аналитиком. А дураки редко поступают так, как от них ждут. Он не собирался искать того, кто желает действовать. А отличие волны от войны всего лишь в одной букве.
          - Я получил приглашение от Суль, - сообщил он.
          - Все полегли, а наша фанатичка никак не угомонится?
          - Она фанатичка, - согласился Экаред. – Но во всем остальном она умна. И я хочу знать, что затевается, сколько бы лет на это ни ушло.
          - У нас полно времени. Все – наше. Группа продолжает действовать?
          - Нет. Нет, - повторил он в ответ на любопытствующий взгляд Торавина. – Группа Виорта мертва, мы умерли вместе с ними, если ты помнишь списки погибших. Так что, Тора, - новое имя старого друга слетело с его губ легко, словно он всю жизнь знал его именно так, - добро пожаловать в наш новый закрытый клуб.
          - Элитный, я надеюсь?
          - Разумеется. Отныне и впредь – только для двоих.
          Слишком много мертвых лиц за спинами, чтобы вовлекать в эту игру кого-то еще, не сказал он.
          Конечно, молча согласился Тора. Этому городу хватит и нас.

          Музыка на танцполе стала громче. Straede. Десять лет назад был "Вестополис-8", еще раньше - еще кто-то. Музыка менялась, некоторая - при его участии, а Экаред продолжал сидеть в этом кресле и пить кофе. С кардамоном, конечно.
          Традиции дают ощущение вечности. Возможно, ты, сидящий на этом месте, тоже стал для кого-то традицией. Впрочем, Экаред всегда старался сесть так, чтобы из зала его было не разглядеть. Да и "традиция" - всего лишь слово, одно из многих. Просто ты знаешь, что здесь с тобой всегда готовы помолчать. Карусель жизни, поскрипывая и заваливаясь на бок, будет крутиться, но у тебя есть пара минут отдыха, прежде чем снова придется занять на ней свое место.
          Кофе хороший, опять же.
          Экаред сделал последний глоток и с сожалением отставил чашку. Говорить не хотелось, проработав много лет в Академии, он ценил тишину и покой как наивысшее доступное удовольствие. Здесь это удовольствие отпускали, не скупясь. В мире так мало тех, кто умеет правильно молчать. Всего двое, педантично уточнил он для себя самого.
          Как и всякий хорошо воспитанный эльф (он прикрыл глаза, отгоняя видение тяжелой книги в бархатном переплете – серебряными буквами на ней было написано… не сейчас), Экаред умел играть со словами. Сымпровизировать речь, экспромт о прекрасном закате, говорить о пустяках как о значительных вещах, а те, в свою очередь, рядить в легкомысленные одежды. Это не искусство, так – развлечение.
          Однако с годами это сделалось гораздо скучнее, чем скука сама по себе. И он позволил саду своего красноречия осыпаться сухими лепестками и увянуть, обнажив четкость веток и остроту шипов. А если кому-то нравится утверждать, что Экаред - первейшая язва в этом грешном городе - то это тоже всего лишь слова. Они еще не научились красоте молчания.
          Хотя насчет язвы все - правда.
          Торавин наконец соизволил вернуться со своих небес на пол "Золотого яблока" и вальяжно расположился в кресле напротив.
          - Открываем заседание? - спросил он. - Кто за председателя, я им был прошлые два раза?
          - Угадай.
          - Опять я, значит. Эд, ты непростительно пренебрегаешь своими прямыми обязанностями.
          Экаред фыркнул. Молчать было гораздо лучше, но что делать, если дела этого мира приходится решать все-таки словами.
          - Начали?
          - Начали.

[Таис Винздор]

2 июня. День.

    Отсчитывая каблуками секунды до их встречи, Таис шла навстречу Рьёллину Тиалиану по коридору компании Hoshi, и чувствовала, как глаза наполняются слезами, но она не плакала. Она помнила, что самостоятельной девушке не пристало заниматься подобными глупостями.
    - Ая.
    Это было бессердечно. Бессердечно с его стороны окликать ее так – ласково, чуть грустно, именем, которым звал ее только он. Обернувшись, она рассеянно улыбнулась. Последний год и работа в шоу-бизнесе сослужили свою службу, она стала частью хорошо отлаженного механизма вечной игры, когда ни одно истинное чувство не вырывается наружу. Гениально изображая узнавание, она кивнула полуэльфу в ответ.
    - Рьё.
    Она даже добросовестно остановилась, понимая, что избежать разговора не представляется возможным, но не ее боги сегодня были милостивы. Стоило Таис поднять взгляд на лицо Рьёллина, как на ее плечи осторожно, почти нежно, легла рука, и самый искушающий из всех эльфийских голосов, в котором буквально был растворен сам Грех, шепнул ей на ухо:
    - Мисс Винздор, наш ужин не переживет и минуты промедления. Лобстеры стынут. – В синих глазах Экареда не было и следа веселья, а Таис не знала – смеяться ей или плакать. Рьё молчал, Экаред ждал. Девушка проклинала сегодняшний день и всю свою жизнь. Почему, ну почему она обречена на этих умопомрачительных мужчин, которым наплевать на окружающих, которые заботятся только о своих глупых играх и войнах, понятных только им!? Но тут в ней проснулась та Ая, которую когда-то полюбил Рьё, которую боялся Рэйн, которой дала шанс Микаэла, которая могла защитить Жанну, и обуздать Хару.
    - Мы не можем совершить такое преступление против лобстеров, Экаред. – Таис аккуратно, двумя пальцами, словно ядовитую змею, убрала его руку со своих плеч и, развернувшись на каблуках, пошла прочь, оставив двух мужчин наслаждаться созерцанием своей плавной походки, прямой спины и высоко поднятой головы.
    В небольшой кофейне за углом от здания Hoshi, где подавали самый горький шоколад во всем Городе Грома, лобстеры их так и не дождались, потому что никогда здесь не водились. Что означал спектакль, в котором ей только что досталась главная роль, Таис не знала и знать не хотела. Она и Экаред расположились за дальним столиком на веранде, оба молчали, пока готовили их заказ. Девушка рассматривала свои руки, обдумывая предстоящий разговор, эльф наблюдал за прохожими, и о чем думают такие, как он, лучше не знать – считала девушка. Время перемалывалось вместе с кофе, но они не спешили.
    - Вам может быть неприятно это слышать, но мы хотим обойти Straede на грядущей церемонии Thunder Awards. – Когда чашки с шоколадом и пара стаканов минеральной воды были расставлены, а эльф-официант удалился, менеджер Рэйна выложила все карты на стол. Цель была поставлена.
    - Увидеть вытянувшееся лицо Сэлкара, потратившегося на новый смокинг, разве это неприятно? – Экаред подарил вселенной свою улыбку. Едва уловимое, почти незаметное, легкое движение уголков губ. Он больше не играл, как только что перед Рьёллином. В глазах притаилась опасность и спокойствие, если такое сочетание вообще было возможно представить. – Но нам с вами придется потрудиться, Таис.
    - Да, я понимаю. – Девушка спокойно кивнула, ее не пугала перспектива работать, много работать, работать еще больше. Иначе она не умела спасаться от мыслей в голове, воспоминаний и обрывков фраз, призраки которых ее не отпускали, как бы сильно она не рвалась на свободу беспамятства. - Прежде всего, нужно поторопиться с записью и клипом, если песня войдет в ротацию радиостанции и в эфир уже на следующей неделе…
    - А вы так уверены в Рэйне и Лауре? – Экареда перспектива работать не то, чтобы не пугала, она его, похоже, не интересовала. – Вы говорите о выходе песни так уверенно, как будто, взяв этот рубеж, мы уже обеспечим проекту победу.
    - Я уверена в госпоже ди Коррейа и госпоже Суль. – Солдат, настолько уверовавший в своих генералов, бесценен. Он, не задумываясь, идет на смерть.
    - Мне импонирует ваш подход к делам, мисс Винздор. – На этот раз на губах менеджера Лауры читалось одобрение. – В вашем изложении на нашей совести остались сущие пустяки – съемки клипа. – Он вопросительно поднял брови.
    - И подписание контракта, Экаред. – Таис отказывалась замечать тонкие намеки и незлые насмешки. Она прекрасно понимала, что у него гораздо больше опыта и знаний, она ни на что не претендовала, она хотела выполнить свои обязанности, как можно скорее и лучше. И ни один эльф, сколь бы неподражаем и харизматичен они ни был, не мог ей помешать. – Не будем забывать про бюрократию и бумажные проволочки. Это тоже наша привилегия.
    Экаред, наконец, сдался.
    - Смею предположить, что у вас уже есть какие-то предложения.
    Менеджер Рейна кивнула, открыла портфель и достала несколько папок.
    - Здесь три варианта концепции клипа, здесь те поправки, которые мы хотим внести в присланный Академией договор, а здесь приложение и акт об особых условиях, учитывающих специфичность и конечную цель существования будущего дуэта. – Девушка раскладывала разноцветные файлы на столе, как опытная гадалка бросает карты перед восторженной публикой, жаждущей узнать свою судьбу.
    Менеджер Лауры не был жаждущей публикой, вряд ли хотел узнать свою судьбу, и уж наверняка не верил картам. Да и Таис не была гадалкой. Это удачное стечение обстоятельств способствовало тому, что они вооружились ручками и склонились над документами.
    Только когда последняя строчка окончательно согласованного договора легла на бумагу, и две подписи обрезали нитку, ведущую к выходу из лабиринта, в который они с Экаредом загнали Рэйна и Лауру, Таис позволила себе пригубить уже остывший шоколад. И тут же скривилась от горечи.
    - Никогда не понимала, как такое может нравиться. – Вслух подумала она. – Как и песни о трагичной любви. Хорошо, что я остаюсь в меньшинстве, иначе вся наша работа была бы бесполезной.
    - Правда в том, что горечь иногда идет на пользу. – Эльф не стал терзать себя холодным лакомством и заказал горячий кофе. Сейчас он пригубил его и закрыл глаза, то ли от наслаждения, то ли от нежелания видеть доставшую его своим занудством девушку, сидевшую напротив. - С любовью то же самое: на страданиях, на горькой любви люди взрослеют. – Он посмотрел на Таис и улыбнулся.
    О чудо! В этой улыбке не было подтекста! Или она его не рассмотрела. Эльф элементарно решил поделиться с ней частицей своего тайного знания о жизни. Понимая, что не может справиться с собой и противостоять чему-то недоступному для человеческого понимания, что даровало этому представителю старшего народа умение незаметно управлять потоками воздуха, крутившего мир, Таис улыбнулась в ответ.

[TV-news]

2 июня. День.

    Паскуале ди Коррейа стоял по колено в грязи, совсем не фигурально выражаясь, и неодобрительно кивал головой. Петунья, высаженная им пару недель назад в открытый грунт, заболела, бледно-зеленые листья поникли и на них показались белесые пятна.
    - Дорогая, дай мне только добраться до заводов милейшего Августина. Уже сколько раз я поднимал вопрос о выбросе токсинов на собрании Городского Совета…
    Гийом Клима, заставший главного мецената Города Грома за подобным занятием, не был удивлен. О причудах Паскуале он был прекрасно осведомлен, также как и о том, какой человек на самом деле надежно заперт за замками неподобающих настоящему магнату увлечений. Кто-то предпочитает развлекаться с молодыми эльфиечками, кто-то играть в карты, кто-то пить, кто-то баловаться «эльфийской пылью». Ди Коррейа выбрал кухонный нож и борьбу с сорняками, неизвестно – что было хуже. Паскуале с молотком для отбивания мяса или тяпкой в руках воистину выглядел устрашающе.
    - Ги. – Старый друг отца Гийома добродушно улыбнулся. – Не будешь против, если мы поговорим здесь? Сорняки одолели. – В голосе ди Коррейа было столько детской непосредственной обиды на садовых вредителей, что Клима кивнул в ответ и расположился в тени большого зонта неподалеку.
    - Что, принес мне радостные вести?
    - Вы уже знаете. – Осведомленности этого человека обо всем, происходящем вокруг, владелец звукозаписывающей компании перестал удивляться еще задолго до того, как у Паскуале появились его милые увлечения. - Микаэла продолжает настаивать, чтобы мы ничего не  говорили вам.
    - А ты предаешь ее, еще не успев подписать договор. Впечатляет. – Ди Коррейа, можно сказать, одобрительно кивал головой, рыхля землю вокруг петуний.
    - Но в противном случае я предам наше соглашение.
    - Ты выбираешь никчемного старика вместо молодой женщины. А мы говорим об обнаглевших эльфах… Нам бы сначала друг с другом разобраться, а потом уж в расовую борьбу соваться.
    - Иногда вы начинаете переигрывать, Еухенио. – На минуту глаза Клима заледенели, и в них проглянуло выражение, хорошо знакомое ди Альмейда по их прошлой жизни. Именно с таким выражением пятнадцатилетний мальчишка смотрел на друзей своего только что убитого отца, отправлявших его в Вестополис, когда в Гроде Грома начиналась самая настоящая война с «длинноухими тварями».
    - Вас спрашивает мистер Стенфорд. – От неприятной для обоих сцены их спас дворецкий. Луиш Солано появился из-за кустов жасмина и вежливо поклонился.
    - Не буду мешать, - Гийом поднялся. – Все, что хотел, я сказал. И предупредил вас, господин ди Коррейа. – Его последние слова, звучавшие почти как угроза, заставили Паскуале отвлечься от цветов. Его взгляд Клима чувствовал на своей спине, пока не встретился с другим гостем.
    Мужчины вежливо кивнули друг другу. Клима проследовал к своему инфинити, Стенфорд в направлении сада, где остался меценат. Прежде, чем сесть в машину, Гийом оглянулся – Паскуале и Джои поднимались по широкой мраморной лестнице к дому. Какие бы новости ни привез ученый, они были для Еухенио ди Альмейда важнее судьбы его дочери.

    Скоростной поезд с побережья прибыл на Центральный вокзал Города Грома ровно по расписанию. Напрасно проверив время по часам на руке, Джои Стенфорд надел шляпу, взял небольшой саквояж – весь багаж, что был у него с собой, и ступил на платформу. Он всегда предпочитал старомодный стиль в одежде и в делах. Как это ни странно, то, что на многих смотрелось бы смешно, на нем представлялось единственно возможным.
    Такси, послушно остановившееся перед мужчиной по знаку его руки, быстро помчалось в направлении выезда из города. Ученому не терпелось оказаться в лаборатории и проверить результаты своих последних исследований, для которых ему пришлось уехать, но было одно более важное дело.
    Машина остановилась перед коваными воротами с золотым гербом, изображавшим оскалившегося пса. За воротами необозримо длинная подъездная аллея убегала к огромному особняку, скорее напоминавшему дворец. Расплатившись, Стенфорд вышел из такси и нажал на звонок видеофона, внутрь этой крепости чужаков не пускали. Спустя мгновение послышалось тихое жужжание, и одна из камер, установленных по обе стороны от ворот, с любопытством повернулась в сторону Джои. Вежливо кивнув, гость принялся ждать вердикта видеоаппаратуры. Прошло минуты две, прежде чем ворота стали открываться, а вдали показалась черная машина охраны – неожиданный визит был одобрен.
    Бессменный дворецкий семьи ди Коррейа Луиш Солано сообщил, что хозяин сейчас в саду и, кроме того, у него гости, но он специально предупредил – если приедет Джои - немедленно уведомить и проводить к нему. Еще через пару минут генетик уже шел по узкой гравиевой дорожке, на которой и столкнулся со своим шурином. Сказать, что Джои Стенфорд и Гийом Клима не любят друг друга, значило ничего не сказать.
    С самого первого дня, когда сестра Гийома Вероника вбила себе в голову, что влюблена в молодого ученого и хочет выйти за него замуж, ее брат обещал самому себе, что сделает все возможное, чтобы разрушить эти иллюзии. Стенфорд ответил ему со всей страстью, на которую был способен – он хотел заставить Гийома прекратить лезть в его семейную жизнь. Прошло больше десяти лет, вражда окрепла, пустила корни и стала расцветать. Но все эти годы они оставались трогательно вежливы друг с другом. Оба знали, что ждут подходящего случая избавиться от опостылевшего соперника, но пока такого случая не представлялось, они терпеливо играли в семью. В деле изживания своих родственников и врагов не было места спешке.
    На серебряном подносе остывал в двух фарфоровых чашках кофе. К печенью и шоколаду никто также не притронулся.
    - Итак, я хочу хотя бы от тебя услышать хорошие новости, Джои! Они очень сейчас нужны. – Паскуале ди Коррейа сидел за столом в своем кабинете, Стенфорд расположился в кресле напротив. Они только что закончили просмотр привезенных ученым распечаток и фотографий, электронным носителям он не доверял.
    - Очевидно, что это огромный прогресс по сравнению со всеми предыдущими попытками, эльфийка из Санпорта потеряла ребенка, и я стопроцентно уверен на основании проведенных анализов и тестов, это следствие действия вакцины, но…
    - Но? Она тоже умерла. – Паскуале задумчиво рассматривал фотографии красивого эльфийского лица, искаженного муками страшной боли.
    Джои кивнул.
    - Меня мало волнует подобный результат в отношении эльфов, но люди… Вы сами понимаете, я не могу позволить себе проводить такие эксперименты, пока нет гарантий.
    - Нет гарантий и нет результатов, а они нам нужны. Ситуация в городе сильно накаляется. Или кто-то ее накаляет. – Ди Коррейа бросил все документы на стол. - Ты достал вещество, которое по твоему мнению остановит разрушающие ДНК реакции?
    - Да, но риск все еще существует. – Стенфорд кивнул. - Я не готов подвергнуть Жанну подобному испытанию.
    - Жанна? – Лицо мецената озарилось доброй улыбкой. Джои стало страшно. - Ты знаешь, что она беременна? Лучшей возможности может и не представиться.
    Ученого загнали в ловушку. Он очень не любил, когда на него давят, но противостоять асфальтоукладочному катку по имени Паскуале ди Коррейа не представлялось возможным. Если он принимал решения, то сама планета поворачивалась в нужном ему направлении.
    - Беременна? – Мужчина поднялся и сгреб все привезенные им папки, заталкивая их в свой саквояж. - Лея не теряла времени… - Имя своей компаньонки он произнес с тяжелым вздохом.
    - Ты должен признать, что был не прав в ее отношении. – Паскуале откинулся на спинку кресла, во всей его позе было растворено спокойствие и удовлетворение. Снова ничего не сделав, он добился своего. - Я советовал тебе, не вмешивай личные отношения в дела и работу. Это всегда плохо заканчивается.
    Он говорил так, как будто знал на собственно опыте, решил Джои. Черт его поймет, от этого человека можно было ожидать всего, что угодно.
    - Я позвоню на следующей неделе.

    На звук шагов обернулись обе. Лицо Леи перекосило вымученной усмешкой ненависти, Жанна искренне и широко улыбалась. Эльфийка и женщина не скрывали своих истинных чувств, им хватало секретов в жизни, связанных с работой, чтобы притворяться еще и в лаборатории.
    - Джои! – Молодая ассистентка подбежала и крепко обняла ученого. – Я беременна!
    Изображая радостную улыбку, Стенфорд осторожно отстранил девушку, все его внимание было приковано к надменному лицу темноволосой эльфийки, наблюдавшей за сценой трогательного воссоединения.
    - Тебе помог твой сын. – Он мог бы и не спрашивать, но надо же было заставить эту самодовольную стерву заговорить. Тщетно, Лея просто кивнула, торжествующая насмешка была ему ответом. – Когда уже ты заставишь его перестать заниматься глупостями и придти сюда работать? Его ждет великое будущее.
    - Он вам не лабораторная крыса! – Подобной пылкости от Жанны никто не ожидал. Уже гораздо тише она добавила. - Такая работа не для него. Он не такой, как мы.
    Лея пожала плечами.
    - Науке придется подождать. Или погибнуть. – Вернувшись к пробиркам, с которыми работала до прихода Джои, она через плечо спросила. – Ты привез препарат? – Получив только молчаливое подтверждение своих ожиданий, она забила последний гвоздь в крышку гроба их исследований. – Тогда мы можем приступать. Все готово.

[Таис Винздор]

2 июня. Вечер и ночь.

    В квартире царствовала тишина и господствовала тьма. Скинув туфли, от которых ужасно устали и распухли ноги, Таис оставила сумку в прихожей и бросила ключи в вазу на трюмо. Расстегивая пиджак, она вдруг замерла. В утробе бессветия и беззвучия своего убежища она почувствовала росчерки молний и хрипы грома надвигающейся грозы. Стоны доносились из ванной. Холод начал подбираться к ее сердцу, коснувшись кончиков пальцев. Самый древний из всех страхов людей – страх смертного перед неизбежностью последнего шага – был старым знакомым девушки. Она без церемоний вытолкала его прочь из своего сознания, распахивая дверь ванной, и ударила в спину, щелкая выключателем. Свет и тихое жужжание ламп, не дрогнув, убили страх.
    Жанна лежала на ледяном кафельном полу, одна ее рука все еще цеплялась за край раковины, вторая безвольно покоилась на животе. Кудрявые золотистые локоны скрывали лицо, боль была написана во всей ее позе. Никаких страданий. Обыкновенная физическая боль. Таис опустилась на колени и дрожащей рукой коснулась волос сестры, убирая непослушные пряди. Прозрачные золотистые глаза были открыты, смея улыбаться, они смотрели на девушку, даря той отпущение узнавания.
    - Жанет… - Прозвище, которым Таис дразнила старшую из дочерей Винздор, когда у той появились первые серьезные поклонники в институте, а она сама все еще ходила в школу и считала любовь невероятной глупостью. – Жанет… родная моя. – Обняв сестру, она помогла той подняться. Несмотря на видимую хрупкость, тело Жанны было тяжелым, оно совершенно ей не подчинялось, руки повисли вдоль туловища, ноги подгибались, голова запрокидывалась, но сама Жанна, кажется, смеялась. От отчаяния до безумства – один шаг, обратно – непреодолимая пропасть.
    Уложив истерически всхлипывающую женщину в постель и укрыв теплым пуховым одеялом, Таис присела на край кровати и сжала тонкое запястье, на котором едва ощутимо, но размеренно и неотступно бился пульс. Несколько минут она наблюдала, как сон подкрадывается к ним и принимает Жанну в объятия. Потом тихонько спросила:
    - Что ты с собой делаешь, Жанет?
    Не получив ответа, она отпустила руку сестры и встала, собираясь уйти. Сбивчивый шепот распял ее в паутине ужаса:
    - Я беременна,… Тай… Ты понимаешь, что это значит?… Я буду нужна, я снова буду ему нужна…
    Новый сезон сбывшихся ночных кошмаров был открыт. Зажимая рот руками, Таис успела добежать до ванной, чтобы содержимое ее пустого почти весь день желудка оказалось в унитазе, а не на полу спальни. Она могла победить свои чувства, она могла победить свою память, она даже могла верить в эти победы, но она не могла справиться с природой, управляющей ее организмом. Вытирая губы тыльной стороной ладони, она поднялась и разделась, иглы горячего душа, обжигающие кожу, вернули ей контроль и над этой ипостасью существования.
    Потом она поужинала, послушала вечерние новости, просмотрела вечерние хит-парады на музыкальных каналах, делая пометки в ежедневнике, несколько раз заходила в спальню сестры, охраняя ее крепкий и вполне здоровый сон. Таис заставила себя продолжать дышать и жить, желать дышать и жить дальше, потому что вокруг было так много тех, кто в ней все еще нуждался. Пусть среди них и не было того единственного, в ком нуждалась она. Почистив зубы перед сном, Таис коснулась лица ладонями, наполненными ледяной водой, и посмотрела в зеркало. По щекам стекали капли. Нет, она не плакала, перестала тратить время и силы на подобные глупости в один ничем непримечательный день около года назад.

    - Не бойся, я рядом. – Он всегда говорил это, когда она хотела услышать три пустых слова, но Таис была тогда слишком глупой и эгоистичной, чтобы понять - в устах Рьёллина Тиалиана подобные заверения стоят дороже любой любви. Она не требовала их, она молчала, обижалась и не верила ему, его чувствам, его словам, всему миру. А потом как последняя дура рыдала, выдавливая из себя злые слезы веры в свою ненужность и в то, что им будет лучше друг без друга. – Не бойся, я рядом. – Говорил Рьё и уходил на репетицию своей группы, пить с друзьями, или покупать новую гитару, для которых уже не было свободных стен в его квартире. Он находил время для всех – Рэйна, Харалины, T&T полным составом, матери, работы. Только места для Таис в его жизни оставалось все меньше, но он упорно продолжал повторять: - Не бойся, я рядом.
    В день, когда Таис защищала диплом магистра, она осталась одна. Звезды распределили пути всех ее близких так, что никто не смог придти. Она не просила Рьё, он позвонил сам и сказал: «Не бойся, я рядом». Она поверила тогда, в последний раз. Он обещал приехать, с мыслью об этом ей не был страшен даже профессор кафедры Философии, особо «полюбивший» студентку,  умудрившуюся на первой же лекции заявить ему в лицо о ненужности и непрактичности «пустых рассуждений и недоказуемых теории философской науки». Один из самых признанных специалистов современности в этой области знаний не мог простить такой прагматизм сопливой девчонке.
    Конечно, она защитилась на отлично. Конечно, Рьёллин не приехал. Отметив взятие внушающего рубежа с сокурсниками, Таис вернулась домой поздно, запрещая себе все это время винить в чем-то Рьё. Тиалиан превзошел все ее ожидания.
    Пока она глотала злые слезы обиды, улыбаясь людям, которые были ей безразличны, и ждала его появления каждую минуту, каждую секунду так, что почти не могла дышать, полуэльф нежно и осторожно, словно фарфоровую куклу, обнимал ее сестру, гладил растрепанные золотые кудри и шептал:
    - Не бойся, я рядом.
    Жанна тихонько всхлипывала - затишье после бури безутешных рыданий. Ранимая, несчастная, беззащитная, как всегда, она цеплялась за плечи Рьёллина, как за последнюю призрачную иллюзию своего спасения и бессвязно повторяла:
    - Наш ребенок… Я потеряла нашего ребенка…
    Таис не стала мешать, не задумавшись, она сделала свой выбор между сестрой и любимым, вынесла вердикт без показаний и улик, поверила в то, во что хотела поверить,  убежала от того, что боялась и не готова была принять.
    Она вернулась домой к утру, впервые за двадцать два года пьяная до беспамятства. Абсолютно пустая голова доставляла ей неописуемое счастье. Рьё вышел из кухни на шум, с которым она пыталась закрыть  входную дверь, подошел, щелкнул замком, сжал ее предплечья и сильно встряхнул, прижимая спиной к стене. С Жанной он бы никогда не позволил себе обращаться так грубо. Это Таис он мог страстно целовать до бесконечности, пока она не молила о «пощаде». Вся нежность, как теперь поняла девушка, доставалась ее старшей сестре.
    - Где ты была?! Ты хоть понимаешь, что я обзвонил все морги и больницы! – Он кричал на нее. Казалось, что он был так зол, что готов ее ударить. Таис рассмеялась ему в лицо, отравляя все, что было между ними, парами дешевого виски.
    - Это не твое дело. Катись к черту, Рьёллин Тиалиан. Чем быстрее, тем лучше. Ты надоел мне.
    Он отшатнулся, как будто это она его ударила. Взвалив вырывающуюся девушку на плечо, он отнес ее в спальню и бросил на кровать.
    - Проспись, потом поговорим. – Было совершенно очевидно, что с талантом Рьё выворачивать все наизнанку, виноватой во всем окажется она. Таис не предоставила Тиалиану такого шанса. Выспавшись, но все еще со страшной головной болью, девушка встала, удалила все его телефоны из своего сотового и памяти домашнего телефона, стерла всю электронную переписку и выбросила все фотографии и подарки. За одно утро она перечеркнула несколько лет их отношений, даже не узнав – был ли на самом деле повод. Потому что хотела этого. Потом она улыбнулась и принялась готовить для любимой сестры завтрак. Жанне требовался покой, любовь, забота и уход.
    Так банально, но так верно – мы начинаем ценить что-то только тогда, когда потеряем. Прежде чем оборвать свой недописанный роман и поставить вместо многоточия точку представьте на мгновение – каково вам будет без его главного героя. Год назад Таис не догадалась закрыть глаза и попытаться нарисовать в воображении картину своего мира без Рьё. Она малевала на стенах всех окрестных домов мир с Тиалианом, который по природе своей не мог разбрасываться бесполезными признаниями в любви и принадлежать только ей. Таис казалось, что такой мир ужасен. Она не помнила мира до него. Она любила его так сильно, что не помнила, не могла и не хотела помнить. В итоге все ее желания осуществились, а мечты сбылись – после многочисленных попыток поговорить с ней Рьёллин исчез из ее жизни.

    В дверь настойчиво звонили. Оборвав жизнь тонкой струйки воды из-под крана, и промокнув лицо мягким полотенцем, девушка вышла в коридор и открыла входную дверь, даже не спрашивая – что за ночной гость пожаловал к ним с сестрой. Она знала. На пороге стоял Рьёллин Тиалиан, в черном чехле за его спиной висела гитара. Таис Винздор поняла, что не сможет сдержать слово, данное Микаэле.

[Тиалиан]

Ночь со 2-го на 3-е июня.

    На звук открываемой двери повернулись все четверо. Четыре пары ждущих, полных надежды глаз обратились на Рьёллина, ухудшая его и без того ужасное настроение.
    - Он не придет. – В тысячу триста пятьдесят седьмой раз за последние пару дней повторил он, и громко хлопнул дверью, входя в клуб, где репетировала группа T&T перед выступлением. – Что вы, как идиоты, ждете чуда? Чудеса закончились с приходом в этот мир людей.
    Если бы здесь был Торавин, он бы непременно заметил «почему - как», все бы рассмеялись, и Рьё первым. Но Торы не было.
    Тэгонян – самый молодой из всех, всплеснул руками, размахивая флейтой как мечом, и обвиняющее ткнул музыкальным инструментов в сторону их нового лидера:
    - Хватит вести себя, как последняя скотина! Тора ушел, но Рэйн наконец-то пел с нами! Он пел с нами! Он писал нам песни! Чего еще ты от него ждешь? А? Официального покаяния перед главным Управлением Урегулирования Умов?
    Тиалиан долго смотрел на него молча. Вместо ожидаемого всеми притихшими участниками группы взрыва в тишину упали едва различимые усталые слова:
    - Я давно ничего от него не жду. 

    - Их в два раза больше, чем обычно! – Тэгонян почти подпрыгивал на месте от возбуждения, глаза его лихорадочно горели детским восторгом, он ежеминутно выглядывал в темный зал, где своей собственной жизнью жила толпа народа, пришедшая на концерт группы T&T, обновленной группы T&T.
    - В три раза. – Поправил Маэссару, проходя мимо, в одной руке он держал неизменные барабанные палочки, про которые ходила легенда, что он с ними даже спит, а в другой не менее неизменный бутерброд с тем, что удалось раздобыть.
    - Ты что, считал? – Его лучший друг еще раз выглянул в зал и недоверчиво посмотрел на барабанщика.
    - Я нет. – Маэссару меланхолично жевал бутерброд. – Катохин и Кейвин считали. Они торчат у входа весь вечер – типа автографы раздают. И мы в звезды подались.
    - Они все пришли послушать Рэйна! – Тэгонян светился от счастья.
    - Они все пришли поглазеть на Рэйна, спустившегося к ним с небес. – Рьёллин подкрался из-за угла незаметно и был предельно добр. – Но Рэйн не придет. И в следующий раз на наш концерт вообще никто не захочет.
    - Какой же ты стал зануда после того, как Та… - Тэгонян испуганно замолчал. Друзья никогда не упоминали при Рьё менеджера Рэйна. Тиалиан ничего не ответил. Имя Таис Винздор всегда действовало на непробиваемого полуэльфа, как ведро холодной воды. Сжав гриф своей гитары, Рьёллин отправился загонять Кея и Като в клуб – пора начинать, им больше некого ждать.

    Один единственный луч прожектора обнажил парня, стоявшего в центре небольшого возвышения, символизирующего сцену. Рваные джинсы, простая черная футболка с рунами – цитата одной из ранних песен группы T&T – за эти руны была обеспечена «вечная дружба» с УУУ.
    Рьёллин Тиалиан всегда сам выбирал своих друзей. Поправив стойку микрофона, новый лидер подпольной эльфийской группы, уже несколько лет пропагандировавшей свободу Старшего народа в очевидно преступных текстах, тронул струны своей гитары и зал замер в предвкушающем молчании.
    «Прелюдия» не была любимой композицией Рьё, потому что она как будто что-то обещала, а он не мог сегодня давать обещаний и оправдать ожидания окружающих. Он не был Рэйном. Вторая стойка микрофона, всегда принадлежавшая Торе, сиротливо пустовала рядом. Он сам запретил ее убирать, это место всегда будет принадлежать Алвансэлу, даже если тот от него отказался.
    На окончание инструментальной зарисовки зал ответил настороженными аплодисментами. Они все еще ждали. Они все еще не понимали. Они все еще верили. Верил ли сам Тиалиан? Он не успел задать себе этот вопрос, раздувая пламя самой любимой публикой  песни - «Furi-damu»*. Сейчас ему казалось невероятным, что припев этой песни они с Рэйнаром и Акамелем придумали, когда им было лет по десять. Ругая себя последними словами, Рьё заставил песню подчиниться, пробиваясь сквозь иссушающие горло воспоминания.
    Первая строчка вышла тихой и хрипловатой, но уже ко второй знаменитый и хорошо узнаваемый в узких кругах его низкий голос вступил в свои права, заставляя зал подпевать. Может быть, именно поэтому Рьёллин не сразу понял, что припев он поет не один. Прижав струны своей гитары, он обернулся – место у второго микрофона было занято.

* Слово «свобода» переиначенное на один из эльфийских диалектов с человеческого.

[Рэйнар]

Ночь со 2-го на 3-е июня.

    Когда Рьё извлек из гитары первые ноты «Furi-damu» Акамель вздрогнул и вытащил руки из карманов. Напускное безразличие было все еще приклеено ко всей его позе, но под этими доспехами Рэйн видел лицо эльфа, который первым из всех его знакомых не засмеялся, услышав заветную мечту Рэйнара – писать песни. Когда-то много жизней назад каста менестрелей была в почете старшего народа, но времена меняются, как и нравы, и ценности. Певцы, музыканты, композиторы, поэты – слуги, творящие для услады людей. Ничего настоящего не осталось, ничего. Рэйна не волновали насмешки сверстников, мечтавших только о призрачной «свободе», значение которой они плохо представляли и понимали, видя только первый шаг на пути к ней – уничтожение людей. Глядя на младший народ, еще совсем юный эльф уже тогда считал, что на разрушении нельзя построить ничего хорошего.
    - Неужели ты оставишь его одного? – Эльф, пришедший с Рэйнаром, не выдержал и обратился к нему. Молодая знаменитость улыбнулся в ответ, тронул своего не менее знаменитого спутника за плечо и пошел в темноту осуществления заветной мечты – исполнять свои песни для тех, кто в них верил.
    Когда они убили последний аккорд последней песни, зал еще долго кричал и шумел, не отпуская группу, пока они не выпустили «на бис» еще несколько своих «визитных карточек». Потом публика начала расходиться, получив приглашения на следующий концерт и заверения, что Рэйна они смогут увидеть и там.
    Свет в клубе погас, остался только один единственный прожектор, тот самый, который первым нашел в начале вечера Рьё. Сейчас Рьёллин сидел в центре луча света, похоже, они были друг к другу неравнодушны.
    Рэйна окружили Кейвин, Катохин, Маэссару и Тегонян, наперебой они засыпали его вопросами и радостно хлопали по плечам. В прошлый раз из-за присутствия Микаэлы им не удалось поговорить, и сейчас эльфы старались вдвойне. Тиалиан всеобщего восторга не разделял, впрочем, как всегда. Обязательно должна быть ложка дегтя в бочке меда, сладкой жизнью быстро пресыщаешься. Периодически полуэльф бросал взгляд в темноту, где у лестницы, ведущей на улицу, по-прежнему стоял еще один нежданный гость сегодняшнего концерта, и его одинокая фигура ужасно раздражала Рьё.
    После нескольких намеков администрации клуба, так рисковавшей сегодня вечером, группа T&T принялась складывать инструменты. Только тогда Рэйн наконец подошел к Рьёллину.
    - Это ты его притащил?
    Сначала Рэйнар даже не понял – о ком говорит его друг, но вспомнив, что пришел с Акамелем, рассмеялся.
    - Ты же привел Таис. – Без злости пожал он плечами, кивнув через плечо на девушку, просидевшую весь вечер в самом темном углу клуба. – Если она снова решит, что ее работа важнее нас всех, то очень скоро мои визиты сюда прекратятся. И вероятно уже навсегда.
    - Похоже, жизнь ничему тебя не учит. – Огрызнулся полуэльф и поднялся. В этот момент его лицо вдруг вытянулось, как будто он только что съел целиком лимон. Рэйнар искренне посочувствовал этому лимону. – А кто пригласил сюда ее?!?
    - Я всегда говорила им, что ты вернешься, а они не верили. - Все присутствующие обернулись на этот глубокий голос, как будто созданный только для одного – для любви.
    Она стояла в дверях, ореол приглушенного света от неоновых огней на улице выгодно подчеркивал все достоинства ее безупречной внешности - волосы рассыпаны по плечам в самом тщательно уложенном беспорядке, один из лучших стилистов Города убил на это часа два – не меньше, на красивом личике выражение радости полководца, приведшего армию к победе. Короткая юбка едва прикрывала длинные стройные ноги, тонкий атлас топика едва сдерживал полную грудь. От кончиков пальцев в босоножках на огромной шпильке, до кончиков своих ухоженных волос – Харалина Клима была совершенна.
    Хара всегда была такой – победы становились ее заслугой, поражения - виной всех окружающих. И всё, абсолютно всё внимание должно было принадлежать ей. Королева экранов и глянцевых обложек не признавала иных величин и правил. Когда с осознанием окружающего мира к тебе приходит привычка получать все, что хочешь, трудно стать другой. Бывшая девушка Рэйнара, словно шествовала по подиуму, подошла к нему и заключила его в объятия, страстно целуя в губы. Эльф не стал сопротивляться, напротив – он обнял ее за талию одной рукой, а второй взъерошил привычным жестом волосы. Это всегда вызывало ее праведный гнев, но только не сегодня.
    Тэгонян скривился, как от зубной боли и показал Кейвину и Катохину два пальца у рта, изображая тошноту. Маессару невозмутимо крутил палочки. И только Рьёллин посмел разрушить картинку, как будто сошедшую со страниц светской хроники. Взяв девушку за локоть, он с силой потянул ее на себя.
    - Убери руки от Рэйнара.
    - А то что, братик?
    - А то этих рук у тебя не станет.
    Брат и сестра стоили друг друга, даром, что в них текла кровь разных народов. Харалина отпустила Рэйнара, но тут же повисла у него на руке снова, тем не менее, уже не так откровенно прижимаясь к эльфу всем телом.
    - Хочу поужинать с тобой, хочу услышать, как ты скучал, как не мог спать ночами, и как счастлив снова видеть меня! – Она скользнула рукой к вырезу на его свитере и провела указательным пальцем по соленой от пота коже. – Хочу тебя! Всего! Ты мой!
    Рэйнар весело и искренне рассмеялся, как не делал уже давно. Он почувствовал, что вернулся домой. Именно такой по его представлению должна была быть настоящая семья. Такая семья, которой у него никогда не было. Семья, которой стали Джиан и Акамель. Стали частью его жизни, чтобы он в очередной раз мог сам, собственной рукой разрушить свой мир.
    Те, кто окружали Рэйна сейчас, не стали для него заменой всему, что он оставил в Академии, но их он любил не меньше, совсем иначе, но не меньше. Насмешливый страх – снова все потерять - оскалился в душе молодого эльфа. Крепче обнимая Харалину, чтобы разверзшаяся темная и зловонная пасть не поглотила его снова, молодой эльф вызывающе прошептал, склоняясь к маленькому ушку:
    - Все, как ты пожелаешь, rhena*.
    Две девушки, шестеро эльфов и один несносный полуэльф, растворились в ночи, но пустые улицы еще долго хранили их смех и шутливую ругань, пока нога в высоком сапоге не затушила об асфальт, казалось, все еще хранивший отпечаток следа Рэйнара, очередную сигарету. Эльф, приказавший миру звать себя Торавин Алвансэл, засунул руки в карманы длинного плаща и побрел прочь – судьба в лице его и Экареда продолжила свой бой.
    Кто-то воюет за свой народ, кто-то за свои идеи, кто-то за собственную свободу, кто-то за большие деньги. Эти молодые люди и эльфы воевали за право быть собой здесь и сейчас. Тем лучше, что они не подозревали о ниточках, привязанных к их рукам и ногам.

* Королева (эльф.)

[Микаэла]

3 июня.

    Слезы ночного дождя остывали на роскошных венках из алых роз, убранных черными траурными лентами. Считать их никому не пришло в голову, «скорбящим» по виновнику сегодняшнего «торжества» не было числа. В обществе, которое собралось в это субботнее утро на городском кладбище, любое действо готовилось и проводилось с размахом и от души. Какая разница – радостное оно или печальное? Если нельзя выходить замуж в грязном исподнем, то умирать и подавно. Самые богатые представители городского бизнеса, исключительно люди, провожали в последний путь одного из лучших своих представителей с оркестром и салютом.
    От нечего делать устным счетом занялась Микаэла, альтернативой этому занятию было созерцание носков своих неприлично дорогих туфель бесповоротно испорченных лужами и грязью. Промокнув краешки глаз не от несуществующей скорби, а от сожалений о потраченных на поиски этих туфель часах, Микаэла надела большие темные очки и еще сильнее вцепилась в локоть Торавина Алвансела, на котором и так практически висела все утро.
    - Когда уже эта изощренная пытка закончится? У меня такое чувство, что закапывать сейчас будут всех нас, а не его. – Едва слышно прошипела она, косясь на семейство Герхарта Майля, чья громкая, безвременная кончина привела ее в субботнее утро на самое пакостное из знакомых Мике развлечений – похороны.
    Жена «дядюшки Герта» Эвелина сидела прямо, словно проглотив палку. Черное платье и шляпка с вуалью явно были творением из последней коллекции Алехандро Вильяджо. Вот она жизнь, хочешь - не хочешь, а всегда нужно быть готовой стать вдовой, подобную предусмотрительность можно было лишь похвалить.
    Вильгельм Майль, хоть и был старше Микаэлы на несколько лет, всегда казался ей нерешительным мальчишкой. Вот и сейчас он мялся за спиной матери, опустив голову и изредка пытался погладить ее по плечам, но каждый раз получал жесткий отпор в виде нюхательной соли, тут же подносимой к скульптурно вылепленному носику Эвелины.
    Все знали, делами до последнего заправлял старший Майль, и на кого они остались тепепрь – неизвестно. Совет директоров корпорации NEWS скоро съест молодого наследника, если, конечно, не окажется, что все ошибались в нем. В последнее Микаэле не верилось.
    Внучка Герхарта громко и надрывно рыдала над закрытым гробом. Надо признать, что из всех собравшихся, если наследнице семьи ди Коррейа кого-то и было жаль, то эту девочку, еще верившую в то, что смерть – плохо. А если подумать хорошенько, то и ее не жаль – эта вертихвостка просила автограф Рэйна. Школу еще не закончила, а туда же – фанатка…
    - Если бы ты не пила сегодня с утра, и вчера вечером, и позавчера…
    Мика терпеть не могла этот тон Алвансела. Не обвиняющий, не осуждающий, а констатирующие факты.
    - Не читай мне нотаций, я уже выросла из этого возраста. – Микаэла предусмотрительно сделала шаг назад, толпа вокруг свежевырытой могилы ожила и одним большим выдохом раздалась в разные стороны – служащие кладбища запустили механизм, опускавший гроб в теплые искупающие все грехи объятия земли.
    - Иногда мне кажется, что ты все та же девчонка, которая пришла ко мне за помощью, когда весь мир был против тебя. – Торавин сжал плечи Мики, не позволяя окружающим задеть ее. Она поймала себя на мысли, что никогда не обращала внимания на подобные мелочи и по-хорошему не понимала, что эти надежные руки все последние годы действительно защищали ее от всего мира, как она и просила, как он и обещал.
    - Прекрати, ты не заставишь меня изменить решение, выкручивая руки прошлым. В семнадцать у меня еще было то, ради чего можно бунтовать, в двадцать восемь осталось только то, что нужно спасать. – Женщина исключила понятие «сомнения» из своего словаря.
    - Значит, мне стоит готовить поздравления? – Эльф помолчал и все же позволил себе усмешку, вдыхая душистый запах волос своей госпожи. - Или соболезнования?
    Эвелина Майль бросила первую горсть земли на гроб своего мужа. Глухой удар все-таки исторг из ее горла одинокий крик страдания. Пряча лицо на груди у сына, она разрыдалась, Вильгельм, похоже, тоже был готов расплакаться, его дочь обняла обоих – отца и бабушку, она уже совсем беззвучно вздрагивала всем телом. Не желая наблюдать за картиной чужого горя, Микаэла обернулась к Торе, и лицом к лицу столкнулась с тем, кто десять лет назад спас ее саму, но разрушил семью ди Коррейа.

    - Тора, помоги мне.
    Личный помощник Антонии ди Коррейа оторвался от ноутбука и посмотрел на нескладную девчонку, стоявшую в дверях его кабинета в «Золотом Яблоке». Слезы висели на ее длинных ресницах, и она злыми движениями вытирала их.
    - Ты так не хочешь выходить замуж?
    - Ему тридцать пять! – Она забралась на просторный кожаный диван с ногами и откинула голову на высокую спинку. Казалось, что эта девочка устала сражаться со всем миром в одиночку.
    Торавин знал, что старшая из сестер ди Коррейа никогда и ни у кого не просила помощи, за это ее вечно ругали родители, они почти впадали в ярость, слыша в очередной раз «это мои проблемы, я сама со всем справлюсь». Визит Микаэлы к нему стал сюрпризом. Надо сказать, весьма удачным по времени и приятным по тем возможностям, которые можно было извлечь из этой наивной мольбы о помощи.
    - Мики, ты говоришь это так, как будто он старик. А я, между прочим, старше его.
    - Эльфы… - Тоскливо протянула девчонка, словно говорила это уже сотни раз. - Вам не понять. Рэйнар тоже смеется, когда я говорю - целых десять лет… Он говорит, что это один миг. Вам не понять.
    - Так дело, не в Гийоме Клима, дело в Рэйнаре? Ты любишь этого мальчишку? – В глубине ярко-зеленых сегодня глаз разгорелся опасный огонек, который тлел там всегда. - Хорошо. Я помогу тебе.
    Алвансел выполнил обещание. Именно три дня спустя после этого разговора Антония ди Коррейа собрала фамильные ценности и уехала в аэропорт, захватив с собой младшую сестру Микаэлы. Паскуале отменил помолвку своей старшей дочери и давнего друга их семьи – Гийома Клима, теперь Мика была нужна самому главе семьи, дела которой находились в ужасном состоянии и без денег Клима грозили меценатам банкротством.
    Микаэла могла быть счастлива, она была свободна, хотя и заплатила высокую цену за свой каприз.

    - Больше не надо меня защищать, Торавин. Мне больше не нужна твоя помощь, мне не нужна ничья помощь. - Мика вывернулась из рук эльфа, благо, они стояли в последних рядах, и их почти никто не мог увидеть. Все были увлечены художественным возложением венков и цветов. Впрочем, правила приличия и этикет волновали сейчас Микаэлу в последнюю очередь.
    Достав из сумочки пачку сигарет и закурив, чтобы немного успокоить дрожащие руки и справиться с подступающими в последнее время по поводу и без повода слезами, молодая женщина быстро шла по насыпной дорожке между могил и фамильных склепов. Многие поколения древнейших и знатнейших родов людей покоились здесь. Угнетающее чувство – знать, что здесь ждут и тебя. Пугающее совпадение встретить тех, кто жаждет здесь тебя увидеть.
    Они стояли на холме, облокотившись на высокий каменный крест. Черная форма УУУ, нашивки с раскидистым деревом - знак секции «Эльфы». Старые знакомые были рады видеть Микаэлу. Демонстративно медленно и вежливо они склонили головы в знак приветствия. И улыбнулись.
    Дафна Давенпорт и Вероника Стенфорд напомнили о своем существовании как раз во время, заставив Мику утвердиться в принятом решении.

[Джиан Парвальдо]

3 июня. День.

        Раз.
        Зал погрузился в полную темноту.
        Два.
        Луч прожектора косо упал на сцену, установив почти осязаемый столб золотого света.
        Три.
        Эльф медленно шагнул в освещенный круг и поднес к губам микрофон. Сравнить его с мухой, с разгона вляпавшейся в мед? Можно, но это грубо и скучно. И неправда.
        Четыре…
        Джиан Парвальдо нажал на кнопку, изображение пропало. Видеоцентр открыл пасть и выпустил DVD с концертом Рэйна на свободу. Джиан аккуратно вернул его в коробку и поставил на полку.
        Утро началось и закончилось концертом бывшего лучшего друга, день в таком случае вообще должен быть запредельно прекрасен. Подбодрив себя далекой от логики мыслью, Джиан принялся собираться. На лучшую в мире работу - приносить людям счастье. В своем лице, конечно.

        Сборы прервал телефонный звонок, но увидев высветившийся на определителе номер, Джиан решил предоставить разговор автоответчику. Железяка терпеливее. Тем более, для этого адресата он записал отдельное сообщение.
        - Дорогая Ирмелин! – радостно отозвался аппарат голосом Джиана. Ирмелин терпеть не могла, когда ее называли «тетей». – К сожалению, сейчас меня нет дома. Но здесь полностью к вашим услугам совершенно пустая кассета пленки, говорите, что душе угодно, и главное, сколько угодно. Я вернусь и обязательно все послушаю! Целую.
        - Ты! – возмущенно набрала воздуха Ирмелин, но ее снова прервал автоответчик:
        - Говорить можно после звукового сигнала. Нет, все еще нельзя. А вот теперь – можно!
        - Мило-то как, - оценила тетушка. – Дорогой, когда ты уже прекратишь быть таким болваном? Я звонила Тоби, и он со мной согласен, и Руди согласен, то есть, я с ним не разговаривала, но и так знаю, что он скажет. Дорогой, ты должен прийти на собрание акционеров. Ты меня слышишь, я же знаю, что ты там?! Пора интересоваться семейными делами, а ты все скачешь…
        Джиан послал телефону воздушный поцелуй и захлопнул дверь.

        Он благоразумно воспользовался грузовым лифтом. Выглянул в вестибюль и похвалил себя: фанатки держали под прицелом двери главного лифта, а часть умело наступала на дежурного.
        - Ну пожалуйста! Он же должен быть здесь!? - шумовая атака зашкаливала за ультразвук. На что способна толпа девочек, желающая видеть кумира?
        На все.
        Форма дежурного превратилась в мундир, а он сам - в последнего защитника на редутах небоскреба "Воздушные замки". Израненный, но не сломленный, он мертвой хваткой держался за стойку и ослабевшие пальцы в последнем усилии тянулись к кнопке вызова охраны.
        Джиан натянул на голову капюшон, поправил солнечные очки, ссутулился, и, загребая ногами, медленно пошел к выходу. По пути помахал дежурному и кивнул. Тот все понял правильно. Минут через пять "Клубу Straede" сообщат, что у господина Парвальдо очень важная репетиция, и он уже ушел. Дежурный продержится, а вот охраны не надо. Фанатов обижать нельзя. Тем более, эти девочки - организованные. Пошумят еще немного, оставят свои письма и подарки на той же стойке и уйдут. О том, что есть на свете еще и неорганизованные фанаты, Джиан старался не вспоминать – слишком страшно.
        С тихой тоской он подумал о подарках. С письмами разбиралась администрация Академии, иначе всю группу завалило бы давным-давно. Но вот подарки... После того как Лэйкен радостно наелся шоколадного печенья из красивой коробочки с ленточкой и старательно выведенной надписью "для Straede", а потом неделю провалялся в клинике с тяжелым пищевым отравлением, на еду, переданную фанатами, straedовцам даже смотреть не разрешали. Позже выяснилось, что в печенье, помимо того, что там должно быть, во время приготовления щедро сыпанули "порошка на приворот" – девочка явно решила убить одной печенюшкой весь музыкальный цвет поколения (как грустно сказал Кэссин, глядя на Лэйкена на больничной койке: "Мы его едва не потеряли. А счастье было так близко...").
        Оставались игрушки. Большой шкаф в самом темном углу квартиры Джиана в тесноте и обиде населяли плюшевые зайцы всех цветов и размеров. На втором месте были коты. Третье занимал раздел "разное" - то, чья животная или человеческая принадлежность определялась с большим трудом. Одно время он дарил тех, кто посимпатичнее, Лауре - девочки же любят мягкие игрушки? Но после пятого длинноухого Лори торжественно вручила ему на день рождения кислотно-розового зайца с идиотской мордой, самого большого, какого только можно было найти в городе. Джиан намек понял, а к зайцу со временем даже привязался.
        Некоторые игрушки Лори все-таки у него забирала, но ее выбор обычно падал на самых страшных и криво сшитых. Говорила, они забавные. Лаура сама была забавной, и думая о ней, он улыбался.

        Ехать на репетицию было решено на автобусе. Джиан любил быть рядом с людьми, главное, чтобы люди об этом не знали.
        На заднем сиденьи две девушки вырывали друг у друга из рук журнал и восхищенно ахали:
        - Ой, какая прелесть!
        - А как он на нее смотрит, видишь? Я сейчас умру!
        - Да я про ее кофту, вчера такую же в центре видела! Ты знаешь, сколько она стоит?!
        - Ну, это же Рэйн, по-твоему, у него будет девушка во второсортной футболке?! Хотя она не слишком красивая, вот Харалина...
        - Да ты завидуешь!
        Джиан врубил плеер, и мир снова стал таким, как нужно. Без сплетен о Рэйне и его новой пассии. С другой стороны, мелкие неприятности для того и даются, чтобы оттенить в целом прекрасную жизнь. Несомненно, прекрасную.

        - Рэйнар уходит! - в комнату для занятий старшеклассников влетел Тайсэн из младшей группы. Откинув со лба длинную челку, он посмотрел на всех совершенно круглыми глазами и растерянно повторил, - Уходит...
        - Куда?
        - Что за чушь!
        - Ты как узнал?
        - Я мимо... его комнаты... - Тайсэн наконец сумел вдохнуть как следует и закончить фразу, - проходил. А он вещи в сумку складывает! Потом взял ее и пошел! Вниз!
        - Может, к родным? - неуверенно произнес кто-то.
        - Ты дурак, да? Он же сирота.
        - Джиан знает! Джиан?
        Джиан сорвался с места, едва услышав про сумку. Бред, бред, стучало в виски, пока он гигантскими прыжками преодолевал лестницу, ничего не случилось, уверял он себя, открывая тяжелую дверь Академии, все будет как раньше, бормотал он, надеясь поверить.
        Поздно.
        Рэйнар уходил, не оглядываясь. Шаг в шаг с Микаэлой ди Коррейа, легко забросив сумку за спину. С гордо, pest, поднятой головой.
        - Рэйнар!
        Они не остановились. Джиан подумал, что если продолжать так бежать и орать, как придурок, то до удара недалеко, что-то одно надо прекращать. Или потом решил, что именно так подумал? Он не любил вспоминать тот день. Так или иначе, он побежал еще быстрее и продолжил орать во весь голос. Если кто-то в Академии и не был в курсе, сейчас все уже наверняка прилипли к окнам. Плевать.
        - Рэйнар!
        Встали. Тяжело дыша, Джиан обошел так и не обернувшегося эльфа и смог, наконец, посмотреть ему в лицо. Лицо не выражало ничего, кроме вежливого безразличия.
        - Рэйнар принял предложение семьи ди Коррейа, отныне его делами занимаемся мы, - спокойно сообщил голос Микаэлы. Ее саму Джиан не видел, хоть и стоял рядом. Не хотел видеть. Он смотрел в лицо лучшему другу и отчетливо понимал, что с этого дня перед этим сочетанием навсегда встанет слово "бывший".
        - Уходишь, как трус?! - Ярость заставила его выпрямиться и придала сил. - Хорошо, мне ты не сказал, но остальные почему? Акамель тоже? Ты... - он шагнул ближе и вцепился в плечо эльфа, - Как ты...
        Не изменившись в лице, Рэйнар скинул его руку, кивнул Микаэле, и они продолжили идти. Джиан уже мечтал о драке. Взгляд Рэйнара на долю секунды заставил его сомневаться в собственном существовании. Он не должен делать вид, что его не существует!
        Джиан снова забежал вперед, попытавшись остановить этого чокнутого. На этот раз Рэйнар его просто отодвинул. На своей шкуре Джиан понял, что значит "рыдать от бессилия", если бы он умел плакать. Со странным упрямством он продолжал вставать, преграждая путь Рэйнару. И получал равнодушный отпор, так что сам себе начал казаться участником идиотской игры. Но ведь когда играют, надо смеяться, разве нет?
        Ворота. Уже пришли, да? Стоявшая рядом с машиной охрана подтянулась, собираясь грудью бросаться на защиту нового приобретения своей хозяйки. Да подавитесь вы все. Могу хоть ручкой помахать. Джиан прислонился к ограде и прикрыл глаза.
        - Не стоит. - Снова женский голос. А, Микаэла. Ди Коррейа. Очень приятно. - Вы еще увидитесь с вашим другом.
        - Он мне не друг. - Джиан сжал кулаки. Нелепость всего происходящего требовала ответить еще большей бессмысленностью. Завыть, например.
        Рэйнар удовлетворенно кивнул, точно дождался правильного ответа, и сел в машину.

        - Какой смысл назначать время, если собираются все, кому как в голову взбредет? - раздраженно встретил его Кэссин. - И почему я один сижу здесь, как прОклятая принцесса в ожидании рыцарей?!
Кэссин. Первое впечатление - эльф, который умрет от потрясения при виде неправильно завязанного галстука. Виртуозно владеет восемнадцатью столовыми приборами, и это еще не предел. Сломанный ноготь выбьет его из равновесия на несколько часов. Ехиден и наблюдателен, в сочетании эти качества просто ужасны.
        Второе впечатление Джиан получил, когда им вдвоем пришлось отбиваться в ночном клубе от какой-то пьяной компании. Удар левой был у Кэссина поставлен особенно хорошо, правда, предъявить Джиану счет за загубленную куртку он пригрозил сразу, как только уложил в отключку последнего нападавшего. Вот такая многогранная личность. Джиану казалось иногда, что под маской капризного эстета прячется лицо наблюдателя, с одинаково холодным любопытством изучающего все, что придется. Кэссин ждал, а чего - вряд ли кто-то мог сказать.
        - Ты нас не дождалась, дорогая, - вздохнул Джиан. - Полагаю, дракон тебя уже умял за милую душу.
        Появившийся в дверях Лэйкен, согнулся вдвое, пытаясь сдержать хохот. От любой шутки он смеялся так, что становилось страшно. Это Лэйкен, что еще сказать? Его слишком много, он первым смеется своим же шуткам, а шутит несмешно. В Академию попал в шесть лет, о том, где он был до, и с кем жил, не рассказывает. Если попросить его залезть на небоскреб и спрыгнуть, полезет, не раздумывая, потому что "это же друзья попросили". Джиан на всякий случай никогда ничего подобного не просил, и другим запретил: с этого идиота сталось бы и выполнить. Временами на Лэйкена находил столбняк, и он буквально застывал на месте, мгновенно каменея лицом. Все остальное время более живого эльфа найти было трудно. Даже - более чем живого.
        - Неправда, он бы подавился! - Лэйкен, как всегда, рассмеялся первым.
        - Отравился, - усмехнулся Кэссин. - Где остальные клоуны, хотел бы я знать?
        - Они уже идут! - сообщил Лэйкен, пытаясь колесом пройти по залу. Длиннющие ноги цеплялись друг за друга и явно мешали.
        Старый добрый знакомый цирк. Только все прочие так развлекаются, а мы живем, разницы-то.
Джиан кинул сумку к стене и начал разминаться.
        Крис и Мартин попытались зайти одновременно и застряли в дверях. Крис - на котором оставалось разве что написать большими буквами "я - крутой", и Мартин, за годы в группе умудрившийся остаться вменяемым, общаясь со всеми ними. Человек-загадка, одно слово.
        - Сэлкар уже внизу, сказал, сейчас будет, - предупредил Мартин. - Недовольный.


        Сэлкар нашел его сам. После ухода Рэйнара Джиан сорвался: почти каждую ночь уходил в город. Иногда с компаниями, чаще один. Пил, гулял, ввязывался в драки. Какой бог его хранил, и за что, непонятно. Акамель занимался по десять часов в день, его способ лечения покоя не давал. Академия молчала. Даже когда Джиан увел целую группу младших, которым вообще полагалось сидеть тише воды, куратор лишь мягко пожурил "за опрометчивый поступок". То, что за такую "опрометчивость" его положено гнать из школы, никто и не вспомнил.
        Джиан знал, почему, и от этого все его выходки казались мелкими и смешными. Так на них и смотрели наставники. Перебесится. Рэйнара нет, а Парвальдо - лучший из тех, кто остался. Пока Рэйн был рядом, их соперничество веселило. Чтобы взлететь, нужны два крыла, и они помогали друг другу лететь, отталкиваясь и сближаясь. А теперь… Плевать на все.
        Сэлкар уже тогда считался самым успешным менеджером Суль. Был еще Экаред, но тот держался в стороне от происходящего. Джиан ловил иногда его равнодушный взгляд, бесило страшно.
        Какой это был клуб, он не запомнил. Помнил только, что вдруг оказался посреди длинного и запутанного разговора с эльфом со светлыми глазами.
        - Я работаю только с лучшими, - Сэлкар помолчал, давая возможность сделать все выводы из этой фразы. – Ты – лучший.
        - Сделаешь меня вторым Рэйном?
        - А ты этого хочешь?
        - Нет. – Джиан поднялся, оставив на столе недопитые стаканы. – Я хочу быть лучшим. Пойдем.

        Он настоял на том, чтобы собрать группу. Если уж Рэйн пел соло. К тому же, потерять еще и Акамеля он не хотел. А Сэлкар организовал под это дело кучу графиков, объясняющих, какая польза именно от группы Straede. Сотрудничество шло на славу.
        Straede быстро поднялась на вершину. И, наверное, их можно было назвать друзьями. Приятелями. Джиан думал, что собрал их и держал, как они с Рэйнаром. Но – только он их, наоборот не получалось, или он не хотел.
        Сэлкар стремительно вошел и бросил на пол какой-то журнал.
        - Полюбопытствуйте, это интересно.
        Акамель, появившийся следом, попытался что-то сказать, но его заглушил возглас Криса, подобравшего журнал. Присвистнул Кэссин, оглянулся на Джиана как всегда спокойный Мартин. Один Лэйкен пожал плечами и принялся мерить шагами зал. Растолкав парней, Джиан перетянул журнал поближе к себе.
        Если бы не пара на ней, это была бы самая обычная "городская" фотография. Но этот журнал проходными снимками не интересовался. Если они размещали фото собаки, облаивающей прохожих, это, как минимум, была собака мэра.
        Заметка была полна вздохов и намеков: чудесная и неожиданная пара, прекрасный союз, мы можем надеяться, что вскоре... Молодой человек и девушка за столиком кафе. Она что-то рассказывает, он с улыбкой ее слушает. Даже если бы она сидела спиной, Джиан бы все равно узнал: по особенному, только ей свойственному наклону головы, по жесту руки, тому неуловимому движению, которым она сопровождала свои объяснения. Лаура. И Рэйн. Рэйн и Лаура. Что-то с утра было про хороший день?
        Джиан сунул журнал в руки Акамелю и вытащил сотовый. Трубка у нее всегда валяется где попало. Первый гудок, второй... пятый.
        - Джиан? - кажется, она растерялась? Или обрадовалась? Он помнил, что Лори терпеть не может разговоров по телефону, но сейчас даже тень замешательства в ее голосе казалась подозрительной.
        - Лори, что у тебя с Рэйном? - Акамель рядом поморщился. Надо было как-то мягче начать. Про погоду, например. Молчание затягивалось, и он переспросил, - Лори?
        Глубокий вздох.
        - Я не могу сказать.
        - Почему?
        - Потому что не могу. - Он был готов грохнуть несчастный набор микросхем об пол, но вовремя вспомнил, что врать Лаура тоже не любит.
        - Экаред поработал?
        - Отчасти. Джиан, я все равно отвечать не буду, извини.
        - Хорошо. Созвонимся.
        Он выключил телефон и снова принялся изучать фотографию. В улыбочке Рэйна было столько чистого и незамутненного счастья, что из себя это выводило на раз.
        - Тут все равно что-то не то. - Джиан сунул журнал под нос Акамелю и обличающе ткнул пальцем в снимок. - Каме, он так может смотреть только на еду после рабочего дня, ты же помнишь. Чего он хочет?
        - Простите за мелочное любопытство, - подал голос Кэссин, - но если ты объяснишь, какое отношение к происходящему имеет Экаред, мне будет легче пережить ваше обсуждение улыбки Рэйна.
        - Лаура сказала, что он как-то замешан. Ну, по тому, что удалось из нее вытащить, - Джиан вернулся в реальность. А в реальном мире давние воспоминания не весили и пушинки. Он - лидер группы, и отвечает за ее успех в первую очередь тоже он. - Значит, какой-то песенный проект, одобренный Суль. Сэлкар?
        - Меня в известность не поставили, - кисло отозвался менеджер. - Но я бы советовал быть готовыми к любой гадости. И hассматривать Рэйна с Лаурой как сильных соперников.
        Джиан знал, что Лори способна выделывать с музыкой. Не напрягаясь, так же легко, как и дыша. Но мысль о соперничестве с ней казалась нелепой. Она выполняет свой контракт. Виноват во всем только один эльф, лезущий, куда не просят, и ответит за все именно он.
        - Мы репетировать будем? - громко обратился он ко всем. - Концерт скоро. Или выйдем на сцену, покажем журнал и объясним, что не можем петь, потому что боимся сильных соперников?
        - А что, вариант. - Кэссин хмыкнул, но послушно занял свое место. Остальные подтянулись за ним.
        - Я попробую узнать что-нибудь, - уходя, пообещал Сэлкар.
       
        Решение убиться на репетиции так, чтобы ноги не держали, было выполнено. Но прекратить думать это не помогло. Мозги сегодня решили вдруг доказать, что они у него есть, и крутились со страшной силой. Жаль, что ничего кроме головной боли это не дало, Джиан уже понадеялся вдруг резко поумнеть. Мысли продолжали кружить вокруг Рэйна. Сделаться из лучших друзей бывшими легче легкого, но вот заставить себя не вспоминать о том, какими друзьями они были, оказалось сложнее. Впрочем, Джиан в себя верил. Он справится. Учитывая столько любезно предоставленных Рэйнаром поводов.

        Концерт в честь дня летнего солнцестояния собрал всех. Прямо как обещали в рекламе: объединяющее веселье. Люди, не загружающие себя размышлениями о происхождении древнего эльфийского праздника, эльфы, кривившие губы при виде того, что с этим праздником сделали, просто желающие хорошо провести время, ну и артисты. Потому что артисты - не люди. И даже не эльфы. Они - те, кто работает, когда развлекаются все остальные.
        Straede собрали все возможные аплодисменты, и вопли. Крис утверждал, что поймал еще и пару лифчиков, этому поганцу всегда везло больше.
        Радостно вопя и то и дело толкая друг друга, они столпились за кулисами. Золотой зверь удачи был крепко ухвачен за хвост и теперь мог только дружелюбно поскуливать.
        - Дальше - Thunder Awards! Хватит нас на "Золотую Молнию", а Джиан?
        - Джианчик, не спи!
        - Куда идем отмечать?
        - Какое отмечать, я спать хочу!
        - А мы тебя на диванчик в клубе положим. Команда должна быть едина! Джиан, очнись уже! Мартин спать, видете ли, хочет, что за веселье!
        - Господа, господа! - один из распорядителей осторожно вклинился в их компанию. - Вы загораживаете проход, сейчас выступление Рэйна, отойдите пожалуйста.
        - Сам обойдет! - хохотнул Крис.
        - Ничего страшного, мы уже уходим, - вежливо кивнул Джиан. - Пошли парни, повеселимся как следует. Вместе.
        Последние слова он произнес громче, чем нужно. Но для того, чтобы его услышал проходящий мимо Рэйн со своей подтанцовкой - в самый раз. Идти, не замедляя шага, оказалось легко, главное - не оглядываться.

[Десмонд Пэйн]

Город Грома, южные кварталы, старое кладбище
Три года назад (или три раза по восемь месяцев спустя)

Диана хорошо помнила Пэйна, хоть и видела его всего пару раз. Что было не удивительно, так как человека с таким телосложением, как у него, сложно забыть. Для своих одного метра и восьмидесяти пяти сантиметров Десмонд обладал потрясающе развитой мускулатурой, от чего и вовсе казался гигантом. А если добавить к этому пронзительные голубые глаза и неимоверную грацию движений, то вполне понятно, что, увидев Пэйна хоть один раз, его уже не забывали.
Уж на кого, а на вора Десмонд никогда не был похож. Действительно, его странный выбор профессии вызвал целую вереницу обосновывающих этот выбор теорий. Самой популярной из них до поры было мнение, что Пэйн просто слишком труслив для «мокрых дел». Однажды полуэльф Айканаро в пылу спора так и сказал Десмонду. На такое оскорбление поднаторевшему в боевых искусствах полуэльфу вряд ли кто-то решился бы что-либо ответить. В лучшем случае оскорблённый выждал бы удачного момента, чтобы выстрелить Айканаро в спину.
Но Десмонд никогда не поступал, как все остальные. На какой-то миг наступила гробовая тишина – все ждали, чем же закончится публичное разногласие. Под огненным взглядом соперника Айканаро сжал, было, кулаки… и через миг всё было кончено. Никто толком и не заметил молниеносного удара, которым Пэйн сломал нос полуэльфу и сбил его наземь.
Кроме того, у Дэсмонда был пистолет, которым он, всё же пользовался очень редко.
Диана знала, что во многом ограбление – это компромисс безопасности и наживы. Все факторы можно свести к этим двум параметрам. Ограбление начинается с информации, затем начинается выбор партнёров, а завершает всё непосредственно «дело». Последняя стадия, как правило, самая тривиальная и даже пустяковая, так как успех её зависит от качества исполнения первых двух. Что же делать, когда надо ограбить мага?
За магические штуковины всегда неплохо платили. Просто те из них, которые являются чем-то большим, чем просто светящаяся пустышка, встречались слишком редко, чтобы кто-то всерьёз на них охотился. А вот визит в дом мага, специализирующегося на зачаровании сулил неплохие барыши. Но грабить мага – дело довольно непростое, а грабить хорошего мага – и вовсе самоубийство. Однако, не зря говорят, что деньги – двигатель прогресса…
Конечно, никто не станет лезть в дом мага, когда хозяин находится внутри. Но глупо и предполагать, что, уходя из дома, тот не оставит кого-то или что-то охранять свои сокровища. И, скорее всего, сюрпризов будет достаточно, чтобы остановить случайного домушника-одиночку. А, возможно, и не одного. Но большое количество людей тоже имеет минус, а именно привлекает внимание. Да и прибылью придётся делиться.
И раздумывать над планом особо некогда. Маг, торгующий своими изделиями, – цель номер один для УУУ. А если Управление выйдет на него – прощайте, денежки.

Так в голову Диане и пришла кандидатура Пэйна на роль сообщника. По какой-то причине, Десмонд был весьма падок на деньги, скрытен и никогда никого не подводил. Кроме того, можно было определить, действительно ли у него кишка тонка для опасных дел. Отвергнув по телефону предложение встретиться в кафе, он пригласил Диану на кладбище. Она ожидала чего подобного и даже не сильно удивилась.
Поиски Пэйна на центральном кладбище затянулись, и Диана уже с некоторым облегчением приняла решение уйти, когда заметила невдалеке огромную фигуру, склонившуюся над надгробной плитой. На плите было начертано всего два слова: «Элизабет Пэйн», а рядом лежал букет из двадцати трёх белых роз. Девушка подошла поближе, не зная, что сказать. Наконец, она нерешительно произнесла:
– Мне очень жаль…
– Ей было двадцать три, – не оборачиваясь, ответил Десмонд. – Сегодня исполнилось бы уже двадцать пять.
– Наверное, мне лучше уйти, – ещё тише сказала Диана.
– Нам обоим лучше уйти, – ровно ответил Пэйн, выпрямляясь во весь рост.
Он слегка согнул руку в локте. С секундным колебанием девушка взяла его под руку, и она двинулись вдоль засаженной деревьями аллеи. Они шли молча, и Диане становилось всё больше не по себе от кладбища, от Пэйна и от этой непонятной прогулки. Она высвободила руку и, поёжившись, обхватила свои плечи. Дэсмонд продолжал идти, не подавая виду, что заметил это:
– Ты что-то хотела мне предложить, верно?
– Да. Скажи, как ты относишься к эльфам?
– Ненавижу их.
Голос его был ровным. Таким голосом, например, апатичный человек мог заявить, что не любит картофельное пюре. Сравнение, возникшее у Дианы в голове, совсем не показалось ей комичным. Она снова поёжилась и на сей раз – не от холода. Какое-то время они молчали, медленно продвигаясь мимо скрюченных ветвей деревьев. Дэсмонд двигался бесшумно, казалось, даже опавшие листья под его ногами не издают привычного хруста.
– А как ты относишься к риску? – решилась спросить девушка.
– Ближе к делу, – тем же бесцветным голосом ответил Пэйн.
– Есть на примете один маг. Если повезёт, оттуда можно будет унести столько, что лет за пять не потратить. Только действовать надо вдвоём.
– Заманчиво. И сколько причитается мне?
– Двадцать пять процентов, – быстро выдала заготовленный ответ Диана.
– Сорок, – категорично сказал Дэсмонд.
– Хорошо, – согласилась девушка с видимым облегчением. – А теперь к деталям…

Окрестности Города Грома
Восемь дней спустя
Ничего не может быть романтичнее езды тёмной ночью на ворованном автомобиле. Именно к такому заключению пришла Диана, сидя на переднем пассажирском кресле объёмного седана. Машину вёл Пэйн. Время от времени он одной рукой доставал из кармана куртки металлическую флягу и делал пару глотков. Это раздражало Диану всё больше:
– Может не надо столько пить перед делом?
– Это яблочный сок, – Дэсмонд пожал плечами. – За меня не беспокойся. Хочешь пить, так и скажи.
– Очень смешно, – буркнула девушка.
– Я и не шутил, – слегка удивился Дэсмонд. – Ты уверена, что эльфийской четы нет дома?
– По крайней мере, сейчас они должны быть уже в небе, на полпути к какому-нибудь островному курорту. А что тебя беспокоит?
– Слишком мы поспешно действуем.
– Я хочу быть там первой, скорее всего за его магическими штуковинами охотимся не мы одни.
– Ладно. Кстати, – заметил Пэйн, выезжая на юго-восточное шоссе, –колдун живёт в престижном районе, в ста километрах от города. Дома там стоят не меньше восьми сотен.
– Его дом стоит на отшибе. А ты, что, хочешь прикупить себе там жилище за миллион?
–Нет. Эльф, живущий в дорогом доме, давно должен был стать мишенью для Управления.
– И что ты хочешь этим сказать? – подозрительно спросила Даина.
– Они его покрывают…
– Ещё одна теория заговора, да? Давай поговорим об этом в другой раз. После дела.
– Я думал, тебе скучно, – пожал плечами Десмонд.

– Какой у нас план действий? – спросил Пэйн, когда он дошли до самого особняка.
– Заходим внутрь, поднимаемся на второй этаж в лабораторию, аккуратно берём всё, что имеет ценность и уходим. Если наткнёмся на деньги или драгоценности, берём и их – сделаем вид, что это обыкновенное ограбление.
– Думаешь, он подаст заявление в полицию? – усмехнулся Дэсмонд.
– Всякое может быть…
Диана с помощью электронной отмычки обезвредила сигнализацию у входной двери и, подобрав комбинацию, ковырялась отмычкой в обыкновенном замке.
– Логово мага я не так представлял, – признался Пэйн.
– Думал, тут сверкают молнии, и носятся летучие мыши?..
Замок щёлкнул, дверь открылась, и Диана ступила внутрь. Половица прогнулась под её ногой, издав жуткий скрип. Они замерли и стояли какое-то время неподвижно, но не услышали больше ничего, кроме пения цикад во дворе. Диана собралась уже делать второй шаг, но неожиданно твёрдая рука легла ей на плечо и буквально вытянула её из здания.
– Я пойду первым, – одними губами сказал Десмонд. – Ступай за мой… шаг в шаг.
«Так оно даже лучше,» – подумала девушка и лишь молча кивнула.
Каким-то непостижимым образом Пэйну удавалось правильно выбирать дорогу, и, не издавая больше громких звуков, они прошли прихожую и поднялись на второй этаж. Перед ними находились три двери.
– Куда теперь? – шёпотом спросил Дэсмонд.
Диана жестом показала налево, и он тихо приоткрыл дверь, зашёл внутрь и обернулся:
– Только эльф мог додуматься построить кухню на втором этаже…
Вдруг в комнате зажёгся свет. Напротив Пэйна стояла эльфийка с дробовиком в руках. На её лице с размазанной помадой и потёками туши под глазами был написан ужас. Дэсмонд не видел её. Но когда Диана только открыла рот, чтобы выкрикнуть предупреждение он уже пришёл в движение. Он нёсся прямо на винтовку, нацеленную ему в голову. Палец эльфийки лёг на спусковой крючок.
Грохнул выстрел, но за миг до этого Дэсмонд припал на одно колено. Кухонный шкафчик за ним разлетелся в щепки. Левая рука Пэйна выхватила дробовик и отшвырнула его в сторону, а правая направила Глок эльфийке в голову, взведя курок. Она смотрела в маленькое дуло пистолета, не смея пошевелиться.
– Дэсмонд! – приглушённо выкрикнула Диана и шёпотом продолжила. – Не стреляй! Если кто-то услышит один выстрел, то он может подумать, что это чей-то карбюратор или что просто показалось. А два выстрела…
Какое-то время ей казалось, что Пэйн всё равно выстрелит. Наконец он медленно вернул боёк на место и опустил руку.
– Хорошо.
Неожиданно рука с зажатым в ней пистолем с размаху ударила эльфийку в висок. Она упала на пол, словно тряпичная кукла, ударившись головой ещё раз – об угол стола. Диана с ужасом смотрела на раскрытые глаза мёртвой и на тёмную лужу крови под её головой. Наконец, она оторвала взгляд и посмотрела на Дэсмонда. Тот, слегка наклонив голову, с интересом вглядывался в широко раскрытые глаза безжизненной эльфийки.
– Ты убил её?
– Да.
С явным разочарованием на лице он повернулся к Диане, мгновенно отпрянувшей назад.
– А что ты предлагаешь? – спокойно спросил Пэйн. – Предложить её забыть наши лица и моё имя и просто уйти?
– Да, наверное, ты прав, – девушка взяла себя в руки. – Похоже, они рассорились, и она решила не лететь… я пойду и возьму, что надо, а ты лучше подожди внизу. Вдруг кто-нибудь всё-таки вызовет полицию.
Дэсмонд молча кивнул, спустился вниз и вышел на крыльцо дома. На улице моросил мелкий дождь. Он сел на корточки и смотрел, как по земле из сточных труб текут небольшие ручейки воды. На какой-то миг ему показалось, что течёт не вода, но кровь. Пэйн обхватил голову руками и с силой сдавил виски. Ему вдруг захотелось, чтобы кто-то отмотал время назад. Тогда он не стал бы пригибаться от выстрела. Не стал. Пережить день жизни…
Из особняка вдруг раздался нечеловеческий полный агонии вопль. Дэсмонд не сразу даже понял, что он женский. Он вскочил на ноги и взлетел на второй этаж, распахивая на лету дверь кухни. Над телом эльфийки склонился плачущий маг в брюках и пиджаке, за ним синели остатки недавнего портала. Тело Дианы лежало в следующей комнате, в её шею впилось зубами уродливое чудовище, напоминающее ни то льва, ни то шакала. Словно почувствовав на себе взгляд Пэйна, монстр отнял окровавленную пасть от тела и посмотрел на человека кроваво-красными глазами. Ни издав не звука, тварь понеслась по коридору на человека.
Выйдя из оцепенения, Пэйн достал из-за пояса Глок, вскинул его и выстрелил – раз, второй, третий… чудовище прыгнуло на него, сбивая с ног. Уткнувшись локтём в подбородок монстра, он изо всех сил пытался держать громадные клыки подальше от своего лица. Раздались ещё два выстрела. Тело твари обмякло, и человек скинул его на пол. Туша стремительно разлагалась, источая при этом невыносимый смрад. Покачиваясь на ватных ногах, Дэсмонд поднялся и тяжело опёрся на стоящий рядом стул. Его взгляд был прикован к изуродованному телу Дианы.
– Ты, – эльф поднял голову и посмотрел на человека. – ТЫ убил её!
– Да пошёл ты, – Пэйн опустился на стул.
С отчаянным криком маг направил руки на человека. С пальцев его сорвались потомки тьмы и, переплетаясь, точно змеи, ударили Дэсмонду в грудь.
– Теперь ты сдохнешь в мучениях, ублюдок!
Человек вскочил со стула и всадил в грудь эльфа две пули. Тот рухнул на пол, на губах его выступила кровь. Пэйн подошёл ближе.
– Увидимся… в аду, – произнёс эльф.
– Увидимся, – подтвердил Пэйн и выстрелил магу в голову.
«Пора убираться,» – решил он. – «Теперь полиции точно не долго ждать осталось…»
Неожиданная боль в груди парализовала Дэсмонда. Он попытался расстегнуть воротник, но пальцы не слушались. Он рухнул на пол и замер.

– Что у нас здесь, Говард?
У небольшого особняка стояло пять полицейских автомобилей и две машины скорой помощи. В один ряд лежали четыре чёрных непрозрачных мешка.
– Жмуры, – со свойственной ему лаконичностью ответил полицейский патологоанатом. – Два мужских: человек и эльф, и два женских. То же самое. Патрульные уже их пробили по базе. Эльфы – это супружеская пара, владельцы особняка. Что странно, муж должен быть сейчас в отпуске, в другом городе, почти в тысяче километрах отсюда.
– Маг?
– Ещё какой! В его нижнем белье сейчас копаются ребята из УУУ. Прогнали полицейских, не дали даже толком снять отпечатки пальцев на месте преступления.
– Ну а люди кто?
– Женщина ещё  не опознана. А вот паренёк оказался тем самым, чью жену года три назад убили эльфы. Кажется, Пэйн. Помнишь, была такая громкая история.
– Решил ограбить мага? Или убить?
– Вот, уйдут наши «антимаги», и ты это выяснишь. Ты же у нас «убойник». Лично я ничего не вижу плохого в том, что не стало эльфа, да ещё и мага. Вот парня жаль. Такая личная трагедия в жизни…

Окрестности Города Грома, одно из эльфийских поселений
Наши дни, 3 июня, ночь
Существовали лишь боль и огонь…
Сначала это было не так плохо. Это можно было пережить. Раз-два в месяц стискивать зубы на пару часов. Потом – на всю ночь. Потом было обезболивающее, снотворное, транквилизаторы, наркотики…
И небоскрёб. Сбить замок с двери, ведущей на крышу, оказалось не сложно. Железные перила тоже было легко преодолеть. Был вечер. Днём это делают лишь те, кто надеется, что их спасут, то, кто не хочет умирать.
Носки его кроссовок висели над пропастью. Пусть подует ветер, пусть кто-то толкнёт его в спину. Однако ничего не происходило. Пятнадцать минут, полчаса, час… время шло, и Пэйн шагнул обратно. Опираясь на перила, он смотрел на крошечные фигурки машин внизу. Убить себя он не может. Просто не может.
Боль ударила неожиданно. Пэйн, хватая ртом воздух, навалился на перила. Металл поддался, и человек полетел вниз. Потом были лишь боль и огонь…
Пэйн пришёл в сознание. Глаза его не открывались, а тело охватывал попеременно только ледяной озноб, то нестерпимый жар. Боль волнами растекалась по его телу. «Восстать,» – подумал Пэйн. – «Или сдаться и умереть… и это выбор? Да нет никакого выбора. Мне никогда не приходилось выбирать…»
Вдруг на лбу он почувствовал чью-то холодную руку. Прикосновение успокоило его, вихрь в его воспалённом мозге унялся, и вскоре Пэйн вновь провалился в тревожный сон.

[Hlokë]

3 июля

      Ранквагар шёл по лесу ускоренным шагом. День уже клонился к закату, а он намеревался достичь руин засветло. Носкарад, Красная Крепость, если верить путеводителю edan, представляла собой теперь один огромный кратер посреди леса. В самом лесу можно было увидеть руины строений, окружённые деревьями и поросшие травой.
      Около кратера была проведено несколько археологических экспедиций, так как edan поначалу его считали местом гибели одного из своих космических кораблей. Но потом было установлено, что обломкам у кратера больше тысячи лет, а причиной разрушения был обыкновенный метеорит хоть и крупнейший из всех, что когда-либо падали на планету.
      Единственным строением, которое до сих пор не поглотила глухая чаща, была полуразрушенная башенка, которую с лёгкой руки археологов-edan прозвали часовней. Сооружение, которые они обнаружили внутри, было названо алтарём. По описанию в путеводителе это было больше похоже на колодец энергии. Периодическое присутствие отрядов УУУ в этих местах подтверждало эту теорию.
      Нарвафередин был магом. Насколько Ранквагару было известно, заклинателем. И в силе надменного эльфа сомневаться не приходилось. Сам Багровый Охотник свысока смотрел на членов организации Вал ан Тель’Квессир и даже со Змеем держался насмешливо-иронично, что в глазах остальных эльфов было равносильно неуважению. Ещё Нарвафередин называл себя последним из Истребителей. Хотя Ранквагар не имел ни малейшего представления, что это значит. Как, впрочем, он не понимал и того, с чего Змей решил, что Багровый будет в это время именно в этой глухомани.
      Чтобы сюда добраться Ранквагару пришлось приложить немало усилий. Дорог в этих местах не было, и ни одно наземное транспортное средство не могло проехать в этом дремучем лесу. Оставались лишь собственные ноги. За спиной у эльфа висела его штурмовая винтовка и тяжелый походный рюкзак – ни воды, ни еды в лесу было не добыть. В радиусе пятисот километров не было ни городка edan, ни даже крошечного эльфийского поселения. А ждать Багрового, возможно, придётся долго.
      Что же до винтовки, то Змей посоветовал ему приготовиться к неожиданностям. Так как мечом эльф владел довольно посредственно, да и не мог себе толком представить, чем меч может ему помочь против людей с огнестрельным оружием, его выбор пал на любимую винтовку. Иногда его даже пугало, насколько это легко: ловить жертву в незамысловатый прицел и спускать курок. Конечно, были и свои тонкости в этом деле. Например, бить в наиболее уязвимые места или брать поправку на расстояние. В этом последнем каждое отдельное оружие вело себя по-разному, так что своя винтовка казалось привычной, как ещё одна часть тела… и это пугало Ранквагара ещё больше.
      Сверившись по карте, эльф решил, что уже почти дошёл до опушки леса, дальше которой располагался кратер. Вдруг он услышал приглушённый звук винтов, рассекающих воздух, а в небе, между ветвями деревьев, блеснуло полированное тело большого вертолёта. Эльф бросился на землю, стараясь производить при этом как можно меньше шума. Но бронированное чудище уже промчалось дальше, к кратеру. Последним, что он успел заметить, был горизонтальный золотой полукруг, перечёркнутый вертикальной чертой, – эмблема спец. отряда чистильщиков из УУУ.
      Эльф стремглав бросился вперёд и, не добегая до открытого места метров десять, наспех укрылся в кустах и достал из рюкзака бинокль. Вертолёт сел довольно далеко от места его засады, выпуская пятерых чистильщиков в экзоскелетной броне. Первым шёл чистильщик со стандартным ручным пулемётом. На его доспехах виднелись какие-то необычные знаки отличия. Двое за ним держали на плечах футуристического вида реактивные гранатомёты с барабанными магазинами, а за спиной у них висело ещё несколько заряженных барабанов. Ранквагар видел такое оружие лишь раз. Гранатомёты стреляли специальными энергетическими снарядами, которые развеивали магию при детонации. Последними шли двое «рядовых», держа обеими руками тяжёлые шестиствольные пулемёты системы «Вулкан», ленты которых уходили вглубь их заплечных рюкзаков.
      Зачем понадобилась УУУ такая «тяжелая кавалерия», было очевидно. Над руинами башни творилось что невообразимое: в воздухе висел жезл из чёрного металла, а вокруг него спиральными потоками вилась магическая энергия. Её потоки перекрещивались, снуя вниз и вверх, а из центра этого хаоса била вертикальная струя энергии, скапливаясь наверху в гигантский переливающийся шар. «Добром это не кончится,» – решил Ранквагар, на миг оторвав глаза от бинокля. Остановить чистильщиков он не мог, даже если бы хотел этого, – штурмовая винтовка не обладала достаточной убойной мощностью, чтобы достать людей в их бронированных скафандрах. «Даже будь у меня десяток обойм с бронебойными патронами, всё, на что я мог бы рассчитывать, это быстрая смерть. Очередями из своих скорострельных пулемётов эти edan способны за пять минут спилить весь лес в радиусе десяти километров. Это уже не говоря ни слова о боевом вертолёте…» – успокоивши себя таким образом, эльф продолжил наблюдение.
      Отряд чистильщиков продвигался медленно. То ли их костюмы не позволяли двигаться быстрее, то ли они просто соблюдали максимальную осторожность. Они остановились, когда расстояние до башни уже не превышало ста метров. Видимо, командир дал какую-то команду по внутреннему радио, так как гранатомётчики вышли вперёд и нацелили своё оружие прямо в сердце водоворота. Офицер поднял левую руку и резко, насколько позволяли громоздкие доспехи, опустил её вниз. Гранатомёты дали залп, снаряды разорвались в воздухе, прямо над башней. Ничего не произошло.
    Потом полетела вторая пара гранат, за ней – ещё одна… когда чистильщики сменили использованный восьмипатронный барабан на другой, движение магической энергии в водовороте стало ещё более хаотичным, прямой вертикальный поток иссяк, и неподвижный до этого жезл начал вибрировать. Ещё пара залпов оставила вокруг жезла лишь крохотный, еле заметный вихрь энергии. Когда и тот исчез, жезл камнем упал вниз,  исчезнув, не долетая пары метров до земли. А с шаром энергии наверху начало происходить что-то странное. Его поверхность пузырилась, выбрасывая из недр длинные протуберанцы энергии. Гранатомётчики нацелили свои орудия на шар.
      Ранквагар отложил бинокль в сторону, чтобы дать отдых глазам, и заметил на границе леса, позади чистильщиков, красное пятно, оказавшееся при ближайшем рассмотрении эльфом, закутанном в багрово-красный плащ. Признав в фигуре Нарвафередина, Ранквагар не удивился. Но удивился он тому, что в руках мага находился тот самый чёрный жезл. Снаряды чистильщиков полетели к шару энергии, и в тот же момент Багровый направил свой жезл на шар. Тот на удивление чистильщиков послушно превратился в плоский диск, излучающий ровное синее свечение. Гранатомётчики замерли на мгновение, но затем продолжили огонь.
      Багровый в это время продолжал творить заклинание. Не реагируя на взрывы гранат, диск будто провалился внутрь себя. Удивлённый таким зрелищем Ранквагар вновь отнял бинокль от глаз. Вдруг из портала показалась огромная голова дракона. «Девять кругов ада!» – эльф не в силах оторвать взгляд от ужасающего зрелища почувствовал, как кровь отлила у него от лица. Чувства чистильщиков, по всей видимости, были схожими, и они открыли огонь по вырастающей из ниоткуда морде чудовища из всех орудий.
      Внезапно пасть дракона распахнулась, и из неё хлынул огромный поток пламени, обрушиваясь на закованных в доспехи людей. Яркий огонь на несколько секунд ослепил эльфа, и он бросился ничком на землю, опасаясь, что жар достанет его. Но вскоре рёв пламени стих, и Ранквагар поднял голову. Ничего не было: ни огня, ни дракона, ни портала. Лишь чёрная обугленная земля и несколько расплавленных металлических обломков на ней – всё, что осталось от чистильщиков – доказывали, что всё это не было просто иллюзией.
      Вертолёт уже начал поднимать в воздух, не дожидаясь новых сюрпризов. Но Нарвафередин не был расположен отпускать его. Он поднял с земли здоровый булыжник и метнул его в быстро удаляющуюся машину. Камень сверкнул огнём и на огромной скорости полетел к хвосту самолёта. Машину качнуло, и Ранквагар увидел, что на месте рулевого винта зияет огромная дыра. Вертолёт начал кружить в воздухе, теряя высоту. Когда посадочные лыжи почти коснулись верхушек сосен, его настиг второй снаряд, пущенный Багровым. На сей раз метеор пробил обшивку машины и достиг топливного бака. Прогремел взрыв, и обломки машины разметало во все стороны.

      – Я смотрю, ты всерьёз взялся за истребление чистильщиков, Фередин.
      Они сидели в небольшой хижине в километрах двадцати от кратера. На небо медленно наползала луна. За всю дорогу Багровый не проронил ни слова, а лишь изредка скрипел зубами.
      – Они пустили коту под хвост три года моей жизни, – процедил Нарвафередин. – Если бы я мог, я убивал бы их снова и снова.
      – По-моему, одного раза им вполне хватило. Ты не мог бы проделать такой фокус ещё раз? У меня есть одно управление УУУ на примете.
      – Очень смешно, – маг уселся в деревянное кресло, щелчком пальцев посылая сгусток огня в камин. – Они сами уготовили себе такую участь. Во-первых, я сильно разозлился. Потом они вызвали нестабильность между планами, породили огромное количество взвешенной энергии…
      – На этом и остановимся, – Ранквагар сел в соседнее кресло. – Всё равно я уже ничего не понимаю из того, что ты говоришь. Скажи лучше, здесь безопасно?
      – Если ты об УУУ, то можешь не тревожиться. Я уничтожил спец отряд чистильщиков вместе с их транспортным средством. А это лучшее, что имеется у Управления в наличии. Даже если у них есть возможность выслать резерв, они на это не решаться. Ибо, выражаясь языком edan, они напрудили в штаны и спрятались под стол. Такого представления edan не видели никогда.
      – Неудивительно. Я тоже, – пробормотал Ранквагар.
      – Не желаешь вина? – неожиданно предложил Багровый.
      – Нет… но, пожалуй, выпью.
      Нарвафередин встал и ушёл в другую комнату, а эльф тем временем бросил беглый взгляд на свои рюкзак и винтовку, лежащие у входа. Рядом на крючке висел красный плащ. Багровый охотился налегке. Скоро он вернулся с глиняным кувшином и двумя простыми кубками.
      – Не поверишь, – сказал он, наливая вино. – Но за последние пять лет поисков я обнаружил интереснейшую закономерность: чем старше тексты, которые я расшифровываю, тем больше надо выпить вина для успешного результата работы.
      – Мне что-то подобное говорил знакомый edan, – хмыкнул Ранквагар, пригубив вино.
      – У тебя есть знакомые edan? – удивился Багровый, беря в руки кубок и опускаясь на кресло.
      – Только один. Узнал его через Айвемора*. Спас ему жизнь.
      – Нашему птенчику? Не удивительно – более бесполезных некромантов, чем он, в жизни не встречал, – Нарвафередин отхлебнул вина.
      – А у тебя много знакомых-некромантов?
      – Да нет, – Багровый налил себе ещё вина из кувшина. – Я думаю, ты навестил меня не для того, чтобы просто поболтать, верно?
      – Угадал, – Ранквагар, оценив настроение собеседника, решил сменить тему. – Так что там говорил про три года потерянной жизни?
      – Ты не поймёшь. Истории сейчас не учат. Вот, что ты знаешь о Трёх?
      – Война Трёх? Нечто эпическое. Вроде, были такие три злодея, которые убили десятерых магов и таким образом помогли людям захватить наш мир.
      – Ба, что за деревенская байка? Война Трёх закончилась почти за два века до приземления первых людских кораблей. А развязали войну как раз Десятеро. Они пытались захватить власть, уничтожив династию Драконов.
      – Драконов?
      – За нашими спинами, – Нарвафередин указал в сторону кратера. – Находятся руины замка Карад’локи** последнего из Таурнбраннон, Великих Лордов. Все правители династии обладали врождёнными магическими способностями, начиная от самого Мор’локи*** и заканчивая последним из династии. Но он отрёкся от магии ради победы над Десятерыми.
      – И как это относится к трём годам твоей жизни? – спросил Ранквагар, скрывая от собеседника зевок за уже пустым кубком.
      – Правители династии Драконов были известны своей амбициозностью, граничащей с безумием. Карад’локи, к примеру, обрушил на свой собственный замок метеорит…
      – Да уж, безумие – это мягко сказано, – пробормотал эльф.
      – Его дворец был предательски захвачен воинами Десятерых, почти все члены его семьи были убиты. Он уничтожил себя вместе с захватчиками, – пояснил Нарвафередин. – А его предок, Луин’локи**** занимался зачарованием предметов. Одна из вещей, которые он создал, заинтересовала меня в особенности. Безупречный. Этот клинок по преданию был воплощением идеи Истребителей…
      – Истребителей?
      Багровый вздохнул:
      – Тебе бы надо знать о них. Ваши прозвища состоят из двух слов, существительного и прилагательного, и даны вам именно по древней традиции Истребителей. Истребители и Отрёкшиеся были двумя организациями, образованными около десяти тысяч лет назад. Они хотели свергнуть единовластных древних императоров, эрбраннонов, и установить нечто вроде аристократии. К слову сказать, Мор’локи был одним из князей Отрёкшихся, но, убив главу Истребителей, прельстился открывшимися возможностями и сам возглавил их. И привёл Истребителей к победе…
      – Ты что-то говорил о мече, – в очередной раз зевнув, перебил его Ранквагар.
      – Я, было, подумал, что тебе интересно, – огрызнулся Нарвафередин. – Я нашёл клинок, подходящий под описание Безупречного. Но проверить это можно лишь на опыте.
      – Как это?
      – Безупречный пробивает любую магическую защиту, с лёгкостью уничтожает восставших и способен погубить любого демона. В защите и нежити я не специалист, а с демонами обращаться умею. Посох, который я отыскал, позволяет накапливать энергию. С его помощью я собирался открыть Врата, чтобы вызвать могучего демона.
      – Ничего. Пока ты действуешь вполне в стиле этих своих Драконов. Что же дальше?
      – А дальше Безупречный должен засветиться ярким светом и резать плоть демона, словно раскалённый нож – масло.
      – Толково, – кивнул Ранквагар. – А если это не настоящий Безупречный?
      – Тогда, используя оставшуюся в посохе энергию, я собирался отправить демона обратно.
      – Так в чём тогда проблема?
      Нарвафередин, потемнев, заглянул в пустой кубок и неожиданно с силой швырнул его об стену.
      – Используя источник замка Карад’локи, я смог зарядить посох на половину за полтора года. В этот месяц по моим расчётам вторая часть процесса должна была завершиться. Но чистильщики прервали процесс, и я остался ни с чем…
      – Попытайся найти в этом светлую сторону, – сочувственно сказал Ранквагар. – Твоя неудача означает, что ты проживёшь ещё минимум полтора года.
      – Спасибо, – усмехнулся Багровый. – Так с чем ты ко мне пожаловал?
      – Тебя желает видеть Змей.
      – И что же Локи от меня нужно?
      – Он мне не сказал, – пожал плечами эльф.
      – И почему я не удивлён, – закатил глаза Нарвафередин. – Ладно, ты можешь остаться здесь на ночь, если пожелаешь. А я пойду.
      Он встал, открыл деревянный сундук в углу комнаты и начал доставать снаряжение.
      – Уже полночь, – сказал Ранквагар, глядя на ручные часы. – Куда ты собрался.
      – Вызывать демона.
      Наступила тишина. Небольшой кривой кинжал легко вошёл в ножны на голени мага, слегка искривлённый эльфийский клинок на скромно украшенном поясе лёг на левое бедро, а более длинный прямой меч был перекинут через плечо. По огромному сапфиру в рукояти Ранквагар заключил, что это и есть Безупречный. Наконец чёрный посох был продет в петлю на правом бедре эльфа, и он накинул на плечи кроваво-красный плащ. Ранквагар хотел сказать ему, что он поступает глупо и, скорее всего, в результате этих действий его внутренности окажутся на всех окрестных деревьях… но передумал:
      – Так ты навестишь Змея или нет?
      – Если жив останусь, – хохотнул Нарвафередин.

      Луна вновь спряталась за облаками, и поляна опять оделась тьмой. Нарвафередин смотрел на фигуру, начертанную на выжженной земле: шестиконечная звезда, заключенная между двумя кругами. От формы кругов и знаков между ними зависело, какой демон появится из Врат. К великому сожалению эльфа, ни один из них не казался ему достаточно слабым для того, чтобы он мог его одолеть собственной магией. На оружие надежды тоже было не много. Его собственные клинки могли пронзить шкуру демона. Но этого было недостаточно. А вот когда монстра с лёгкостью нанесут эльфу смертельную рану.
    Отвлекая себя от невесёлых дум, Багровый вынул Безупречного из ножен и осмотрел гладкое голубоватое лезвие с тремя неглубокими желобками в центре. Он взял меч двумя руками, сделал пару пробных взмахов, затем перешёл к более сложным сериям и закончил почти акробатическим пируэтом. Его отец учил эльфа бою с прямым мечом, но это было более ста лет назад. В любом случае, исход поединка зависел от меча. Маг вонзил клинок в землю и начал ритуал.
      Через пять минут демон появился внутри символа в коконе бушующего пламени, от жара которого на лбу Нарвафередина выступила испарина. Затем врата закрылись, и тварь с удивлением посмотрела на эльфа. В ней было почти три метра роста, пальцы на лапах заканчивал когтями длинными и острыми, словно кинжалы. Могучее коренастое тело боролось со спутывающим его заклинанием, а голова, торчащая прямо из плеч, развернулось в сторону смертного. Вместо рта у твари на лице располагались отвратительные паучьи жвала. В двух парах глаз твари горели ненависть и чудовищный голод.
      «Живём лишь раз. Так зачем же беспокоиться?» – Багровый выхватил меч из песка и одним движением рассёк круги на песке. Освобождённый демон взревел так, что кровь стыла в жилах. Машинально эльф встал в боевую стойку, направляя острие меча в грудь чудища. Страх заставил его сердце пропустить удар. Демон выпрыгнул из круга, но ближе подходить не решался. Только тогда маг заметил, что от оружия в его руках исходит густое серебристое свечение.
      Решимость вернулась к нему, и эльф атаковал. Демон неуверенно нанёс удар когтистой лапой. Нарвафередин увернулся от удара, и дальше уже не думал над тем, что делает. Серебряное лезвие с лёгкостью отсекло лапу твари. Легко ступая по земле, он подошел к монстру почти вплотную, оказавшись к нему спиной, – вторая рука чудовища, отрубленная у самого локтя, полетела на землю. Ни на миг не прекращая свой танец, эльф шагнул вперёд и подпрыгнул, разворачиваясь в воздухе вполоборота. Безупречный, зажатый в обеих руках мага, обрушился на голову демона.
      Когда ноги его вновь коснулись земли, тело врага, разрубленное пополам, распалось на две половины и исчезло. Некоторое время Нарвафередин стоял неподвижно. Затем он перевернул меч клинком вниз и легко коснулся лба эфесом.
      – Creoso a’baramin, mellonamin (Добро пожаловать домой, мой друг), – прошептал эльф.

* Aiwemor – Чёрная Птица
** Сarad'loki – Красный Дракон
*** Mor’loki – Чёрный Дракон
**** Luin'loki – Синий Дракон

[Себастиан Грей]

5 июня. Город Грома.

      Себастиан забыл, когда последний раз спал и отдыхал так долго, как в последние два дня. Особняк Эналя, лишенный всех излишних благ цивилизации, таких как мировая сеть и, зачастую, даже сотовая связь, просто не оставил своему гостю иного выхода. В этой атмосфере неестественного для полуэльфа покоя можно было спать, бродить по заросшим аллеям дикого сада, читать пожелтевшие от времени книги, пить чай на травах или повеситься от скуки. Само время там, казалось, заснуло, и тянулось так медленно, что Тиан не мог приноровиться к его ленивому течению.
Возможно, поэтому в понедельник утром наследник корпорации смотрел на Город, со всеми его грязными подворотнями, пробками и суетой, как на старого друга, которого любишь и уважаешь, несмотря на все его недостатки.
    Себастиан попрощался с Линдой возле эльфийской арки «Золотого яблока», куда телеведущая попросила ее подвезти, и приехал в офис уже ближе к полудню. Как ни странно от его двухдневного отсутствия небеса не разверзлись, высотка не рухнула и на двери его кабинета все еще висела серебристая табличка «С.А.Грей».
Говоря себе под нос что-то о недоступности телефона Тиана на протяжении всех выходных, Летэн привычно вывалил на стол кучу разобранных за выходные папок, за дверью в приемной разрывался от звонков телефон на столе Нирты. Полуэльф сделал пару глотков обжигающе-горячего кофе, закурил и, наконец, почувствовал себя дома.
    Офисная идиллия продлилась недолго, спустя четверть на экране сотового телефона высветилось имя Изенгрима аэп Дирраэля. Адвокат довольно мрачным голосом сообщал, что необходимо встретиться у развалин.

      Это место было безопасно для встреч. Никому не пришло бы в голову следить за ними здесь, да и не было ничего странного в том, что крупный бизнесмен и его адвокат приехали, что бы вместе осмотреть заинтересовавший их кусок земли.
      Когда Тиан добрался до места, серебристый «уникорн» Дирраэля уже стоял у обочины в тени вековых деревьев. Его хозяин обнаружился рядом:
- Добрый день, Себастиан Грей, - проговорил адвокат не оборачиваясь, и голос его был столь же мрачным как час назад, когда они говорили по телефону.
      Полуэльфу не понравился и его тон, и еще более теперь не нравилось это столь уединенное место. Он напрягся почти интуитивно, хотя это и не отразилось на внешнем его виде, небрежно, с показной ленцой он заложил руки в карманы, желая убедиться при этом, что покоившееся с утра под пиджаком оружие до сих пор при нем.
- Что все это значит, господин Дирраэль?
- Это я хочу спросить вас, что все это значит? – Изенгрим обернулся, взгляд золотистых глаз был наполнен холодным гневом, - Что вас связывает с Линдой Кристобаль?
      Сказать, что Себастиан удивился, значило не сказать ничего, закрепленная на лице полуэльфа непрочная маска спокойствия треснула, однако удивление слишком быстро переросло даже не в гнев, в какое-то глухое раздражение:
- Не понимаю, каким образом это должно вас касаться.
- Меня, уважаемый, касается все, что так или иначе связано с вами...- Изенгрим нахмурился,  -Впрочем, все что касается этой женщины мне тоже не безразлично.
    Себастиан, качнув головой, усмехнулся, думая о том, какое право этот эльф имеет лезть в его жизнь и его планы…. С растущим гневом полуэльф решил, что Дирраэль не позволил бы себе такой тон, говори он сейчас с чистокровным seidhe. Вот уж эльфийский снобизм, вошедший в легенды.
- Я не обязан отчитываться перед вами, господин адвокат, у вас нет права спрашивать меня о том что касается мой личной жизни. Договоренностей между нами я не нарушал. Какого черта этот фарс?
- Не надо  со мной так разговаривать, юноша, - Изенгрим уже рычал. Его всегдашнее спокойствие растаяло, словно дым. - Я спросил, что вас связывает с Линдой? И прошу ответить мне.
      Себастиан смотрел на эльфа внимательно, как на дикого зверя, способного напасть в любой момент. Дирраэль в гневе был не похож на самого себя, и Тиан чувствовал исходящую от него опасность.
- Все что касается наших с мисс Кристобаль встреч, - он говорил медленно, четко подчеркивая свое официальное обращение по отношению к телеведущей, холодная улыбка не сходила с губ полуэльфа, - Это не ваше дело. Если же это ревность, то прошу простить, я не разу не слышал о том, что бы вас с ней связывали какие-то отношения.
      Изенгрим опустил голову, постоял так несколько мгновений, потом выпрямился:
- Я чувствую себя ответственным за жизнь этой женщины. Понимаете вы это, Грей? И если не дай бог, вы причините ей боль...то клянусь, не смотря на то что нас связывает, я убью вас!
- Убить меня еще нужно суметь. Не берите на себя слишком много, Дирраэль, - Тиан выдохнул, неожиданно осознав, что гнев его прошел, оставив лишь самое неприятное из чувств, что полуэльфу доводилось испытывать – смешанное с досадой разочарование. Голос Себастиана стал неподдельно спокойным, - Для того, что бы нести за эту женщину ответственность, вы знаете о ней слишком мало, и вместе с тем взвалили на нее больше, чем должны были, подставив ее под удар. И вы во всем ошиблись, я не причиню ей вреда, и в чувствах к ней я вам так же не соперник.
Тиан развернулся и пошел к машине, не желая более ни о чем говорить. В конечном счете, это закон жизни, такой же, как и прочие, получать в ответ на помощь угрозы и оскорбления.
      Эльф догнал его одним коротким, неуловимо быстрым движением, удержав за локоть:
- Минуту, Себастиан! Вы сказали, что я слишком мало знаю о ней… Что вы имеете ввиду?
Мгновение они смотрели друг другу в глаза, расплавленное золото против не тающего бирюзового льда:
- Спросите ее сами, если вы так близки.
Себастиан резким движением освободился от его руки и сел в машину. Двигатель послушно зарычал, и порш дернулся с места.

[Джейн]

05 июня. Офис СС, ближе к полудню.

    Глаза привычно пробегали хронику происшествий: кражи, убийства, ограбления, дтп. Ничего. Снова - ничего. Первый агент опустила взгляд, разглядывая клавиатуру с каким-то удивительным вниманием. Клавиши сами собой могли бы сложить нужное для поиска слово, но к чему искать? Сигнал телефона отвлек ее от бесполезных размышлений:
- Да, сэр? Есть, сэр.
    Получив четкий приказ, девушка поднялась и без лишней суеты собрала необходимые документы, вложив их в папку. Быстро одернула легкий, светлый топ одетый в тон темно-синим джинсам. Еще раз оглядела свое рабочее место и вышла, направляясь в кабинет Гордона Прайса. Начальник СС был в своем кабинете ни один, напротив него восседал темноволосый человек одетый в черную форму. Джейн ни могла его не знать: временно исполняющий должность начальника УУУ - Вернон Димирест. Любопытно. Гордон кивнул вошедшей девушке, отвечая на ее приветствие:
- Джейн, последние материалы по делу Кэсседи Лирэл?
- Они все находятся в этой папке, сэр. Но прошу учесть, что ее дело я уже не веду. Вы мне поручили дело мистера Гатлинга и его "Молнии".
    Окинув ее коротким взглядом, подал голос "гость":
- Любопытно, это что и есть знаменитый первый агент Специальной Службы - Джейн Белл? Я ее совсем другой представлял, признаться.
    Джейн перевела спокойный взгляд на нового главу Управления: жесткий.. или жестокий. Такой ни перед чем не остановится, про его группу ходили странные слухи: беспощадные - самое мягкое, что можно было сказать о них. Без пощады.
- Простите, сэр? - и хотя она словно бы спрашивала, но на лице не отразилось ничего. Джейн привыкла к этой маске и никогда не снимала ее.
- Она красивая, - Димирест словно не обращал на женщину внимания, обращаясь исключительно к Прайсу. - А красивые женщины, редко бывают хорошими оперативникми.
    Джейн посмотрела прямо на макушку сидящего перед ней мужчины, лица она уже не видела, но это не имело значения. Ровный и спокойный голос продолжил нить разговора:
- Полковник Димирест, разумеется, делает вывод из личного опыта общения с красивыми оперативницами Управления. - это был ни вопрос, а сухое подведения итога его фразы.
    Сказав последнее слово, Джейн подняла глаза и в отражении зеркального шкафа за спиной Гордона увидела улыбку полковника Димиреста. Ничего хорошего эта улыбка не сулила.
- Это намек, что в моей службе дают звания - за красивые глаза, полковник? - характер у Гордона мягким никогда не был, а за своих людей он привык отвечать.
    Джейн перевела взгляд больших глаз на своего начальника, в свою очередь поднимая бровь, и он отреагировал:
- Можешь идти, Джейн. О малейших изменениях в работе с делом - докладывать мне лично.
- Так точно, сэр, - спокойно ответила девушка, словно ничего не произошло. Наклон головы, разворот и она вышла из кабинета.
    До своего кабинета первый агент СС дойти не успела, получив звонок:
- Да? - слушая собеседника, Джейн быстро извлекла блокнот и пролистав несколько страниц, сверила несколько записей. - Да. Понимаю. Спасибо за сообщение.
    Отбой телефоного разговора и несколько мгновений для того чтобы пометить пару пунктов в записях, после чего рыжеволосая агентесса уже сама набрала номер на телефоне:
- Агент Белл, есть что нибудь интересное?
    Выслушав ответ, девушка круто развернулась, покидая офис СС и направляясь в один из самых элитных клубов города - "Молнию".

05 июня. "Молния. День.

    Убранство нашумевшего клуба днем ничем не сверкало, даже не привлекало внимания. Но Джейн легко могла представить что тут творится каждый вечер, когда городские фонари вспыхивают безучастными и безмолвными огнями. За одним из угловых столиков в клубе сидела живописная компания: трое молодых людей одетых с нарочитой небрежностью. Девушка приблизилась к ним, не снимая солнцезащитных очков:
- Мистер Оркелл, - короткое, отрешенное движение, которым она показала свое удостоверение. - Мне нужно задать вам несколько вопросов.
    Полуэльф скривил губы, поднимаясь и окидывая пространство широким взглядом:
- Куда пройти?
    Джейн, не отвечая, прошла к свободному столику, опустилась на стул и мягким движением нажала на звукозаписывающее устройство:
- Показания мистера Оркелла, 5 июня. - он расположился напротив, лениво изучая собственные руки. - Мистер Оркелл, вы были в доме Реджинальда Гатлинга во время покушения на него. У вас есть что сообщить следствию?
    Полуэльф поднял глаза, но тут же вновь криво усмехнулся, встретив безликий ответ темных линз:
- Да, я сопровождал мистера Гатинга. И даже видел, как он уложил воровку... Знаете, настоящий  боец: раз-два, и все. Девица повержена, связана и передана в руки правосудия... Мистер Гатлинг, он настоящий воин! Только, вот  не очень о безопасности заботится. Вот так это и произошло: звонок. Он и говорит, иди, Оркелл, открой! Я и пошел, открыл на свою голову.  И получил, как вы выражаетесь, промеж глаз. Так, что  сказать что-то конкретное, не могу. Просто потому, что ничего не видел.
Настала очередь Джейн ответить на всю эту речь - скупой улыбкой:
- Вы отдаете себе отчет, мистер Оркелл, что и когда говорите? По вашему выходит, что в день покушения на мистера Гатлинга у него было два посещения. И оба - угрожали его безопасности. Но полицию он явно не спешил вызвать..
- Или просто не успел, - перебил ее Оркелл.
- Только что вы сказали, что "девица была повержена, связана и передана в руки правосудия". Откуда такой вывод?
    Оркелл смотрел чистым взглядом, настолько чистым, что Джейн вспомнились пыльные мостовые: за слоем грязи не разберешь истинного материала.
- А что еще можно предположить? Раз обезвредил, то..
- И тут же столкнулся с еще одними посетителями, которые оглушили вас и .. уделали самого Реджинальда Гатлинга.
    Оркелл пожал плечами:
- Вероятно одна шайка остроухих..
    Джейн задумчиво посмотрела на его уши:
- Странно слышать такое от вас, мистер Оркелл. Вы ведь тоже не человек.
    Оркелл на секунду нахмурил брови так, что они  слились в одну линию и из-под них сверкнули глаза. Но ответил он ровно:
- Моя мать, госпожа первый агент, была человеком. Поэтому я тоже человек, пусть и странной внешности. А  остроухие, -  он бросил взгляд на Джейн. – Хорошо, пусть эльфы, мне не родня. И мои враги, между прочим. Наши враги.
- Мистер Оркелл, есть преступления, виновные, соучастники, жертвы и невиновные граждане города. - Джейн откинула назад рыжие локоны. - Предупреждаю вас: все что вы можете сказать - может быть направлено против вас. Самосуд - противозаконен.
    Она сделала паузу и резко поменяла тему:
- Скажите, где вы были 31 мая, мистер Оркелл? Во второй половине дня, ближе к вечеру. Желательно по часам.
- 31 мая, вечером? Странно, что вы об этом спрашиваете, - Оркелл пожал плечами. - Ну по часам, так по часам. В пятнадцать ноль-ноль мне позвонил мистер Гатлинг, спросил, в каком состоянии его мотоцикл. Я ответил, что в хорошем. Он попросил проехать по улицам, вокруг Молнии, проверить. Часа в четыре я смотрел на аварию, какая-то девица с управлением не справилась.      А потом, сидел в клубе, и с вашего позволения пил вино в компании... не буду говорить кого. Это вам не важно, надеюсь.
- Мне важно знать, кто еще кроме вас может сказать, что вы проезжали по улицам. Да и кто с вами пил - мне тоже важно, мистер Оркелл, - в ровном голосе не отражалось ни малейших эмоций.
- Хм-м, ее зовут... как это, Ве'сна, вот! - Оркелл усмехался. -  Она подтвердит что я пил вино... хм-м, кроме всего прочего.      По поводу того, что проезжал по улицам, тут уж скажет половина гаража Молнии. Там работают не только эльфы.
- Постарайтесь не покидать города, мистер Оркелл. Вы нам еще понадобитесь, - Джейн заправила за пояс блокнот, поднимаясь. - Всего доброго.
    Полуэльф продолжал откровенно скалить зубы:
- Вот интересно, полицейские по-другому заканчивать разговор не умеют? Счастливо, мэм, и пусть вам повезет, как и мне.
    Джейн пропустила его фразу мимо ушей, отчетливо понимая лишь одно: виновен. Это подсказывала ее интуиция. Вот только опираться принято всегда и везде на факты.

    Вечерний воздух приятно освежал лица двух молодых женщин, неторопливо идущих по зеленой аллеи. Одна из них мягко улыбалась, говоря:
- Спасибо за твою заботу, Джейн. И, пожалуйста, береги себя.
    Вторая кивнула. Она была немногословна. А первая продолжила:
- Тяжелый день? - ладонь касается нависающих над алеей веток старого клена, мимо которого они не торопливо идут.
    Ее собеседница снова кивнула, думая казалось бы о чем-то своем. Впрочем, за стеклами солнцезащитных очков было сложно сказать - о чем она думает. Рыжеволосая голова встряхнулась:
- Прости, Мэри, я действительно рада видеть тебя поправившейся. Рада, что ты уже можешь выходить. Просто мне нечего сообщить.  К сожалению, мы потеряли след Динэры, которую похитили из больницы. И ее удивительной подруги тоже.
    Ладонь доктора легла на плечо Джейн:
- Не нужно об этом.. Хотя мне очень хотелось бы знать, что с этой девочкой.. Ее похитили, когда она была еще очень слаба.. Но, Джейн, пожалуйста, не мсти..
    Белл медленно сняла очки, посмотрела на стоявшую рядом женщину:
- Я ищу виновных в преступлении, Мэри. Для мести нужна большая сила и власть. У меня нет ни того, ни другого.

[Таланор]

5 июня. Город Грома.

    Окна его нового пристанища выходили во двор. Сквозь пыльные стекла можно было видеть асфальтированную дорожку, ведущую к подъезду, закиданный окурками и битым стеклом газон, крыши гаражей и чахлый городской тополь. Под стать этому нежизнерадостному пейзажу было и внутреннее убранство небольшой давно нуждавшейся в ремонте квартиры. Хозяйка этой халупы, ворчливая старуха лет шестидесяти пяти, была, вероятно, просто счастлива, что нашла дурака, готового платить за съем этого во всех отношениях отвратительного жилья.
    Конечно, она не могла знать, что постояльца мало волновали потрескавшаяся штукатурка и ржавые трубы, а многие из недостатков квартиры, такие, как всего второй этаж, проходной двор и весьма неблагополучный район, воспринимались Таланором скорее как достоинства. Почти идеальное место для «работы».
    Задернув занавеску, эльф вернулся к своему ноутбуку. Ранение уже почти не доставляло ему неудобств, и Асмодей собирался со дня на день вернуться к обычному темпу своей жизни. В Городе до сих пор оставалось множество людей из тех, кого он желал видеть мертвыми, и эльф с энтузиазмом строил планы на этот счет.
    От работы его отвлек телефонный звонок. Тал уже пару дней ждал его, хотя старался не возлагать на будущую встречу с Железным Волком больших надежд. Он слишком мало знал об этом эльфе, что бы что-то всерьез предполагать. И несмотря на то, что Iarranbleid несомненно был профессионалом своего дела, их с Таланором методы очень разнились, возможно даже слишком.
    Спрятав под курткой оружие, Асмодей вышел на исписанную весьма изобретательной похабщиной лестничную площадку, освещенную лишь тусклым светом, проникавшим сквозь небольшое давно немытое окошко между этажами.
    Он слышал, как хлопнула дверь подъезда внизу, по лестнице быстро застучали тонкие каблучки, и, спустя мгновение, увидел их обладательницу. Среднего роста красивая светловолосая эльфка быстро поднималась по ступенькам, на ходу разыскивая в сумочке ключи от своей квартиры. Тал успел подумать, что эта девушка, окутанная, будто сиянием, волной бледно-золотых волос, в своем аккуратном синем костюмчике с папкой для документов в руках смотрится весьма неуместно в этом богами проклятом месте. Потом незнакомка, слишком погруженная в свои мысли, вдруг заметила его на площадке совсем рядом с собой, вздрогнула от неожиданности, и отступила на шаг, выронив свои бумаги. Тал ожидал, что она вскрикнет, но эльфийка не проронила не звука, только смотрела на него широко открытыми темно-синими глазами.
- Не бойтесь, dana, - обращение и голос выдали в Таланоре эльфа, и девушка, казалось, вздохнула с облегчением. Асмодей наклонился, собирая разлетевшиеся документы, похоже, какие-то лекции, и вернул их хозяйке.
- Простите, я едва не налетела на вас в темноте, - негромко произнесла она, - Я недавно в городе и не успела еще к нему привыкнуть.
    Тал молча кивнул, наблюдая за тем, как эльфийка поспешно открывает дверь напротив его собственной. Глядя на нее, он почему-то вспомнил о Джейн. Девушки внешне были совершенно непохожи друг на друга, да и, что ни говори, Тал не позавидовал бы любому, кто попытался бы напугать первого агента Белл. Но все же он был рад, что Джейн живет далеко отсюда, в своем безопасном элитном районе в центре города, где не думаешь о том, что от каждой тени может исходить опасность.
- Удачного вечера, - улыбнулась незнакомка и закрыла за собой дверь в квартиру.
- И вам, - тихо ответил в пустоту Таланор, уже спускаясь по лестнице.

5 июня. «Гирлянда судьбы»

    «Гирлянда судьбы» была эльфийским рестораном. Сюда нечасто наведывались люди, и не сказать, что бы в пределах заведения им были особенно рады. Какое-то время Тал побродил неподалеку, слушая наушник, наблюдая за входящими в заведение посетителями, поэтому на встречу опоздал почти на четверть часа, и, когда вошел в затененный зал, его уже ждали.
    Асмодей сразу узнал эльфа, расположившегося за назначенным столиком. Последнее время об Изенгриме Дирраэле говорили слишком много по телевидению и в прессе. Знаменитый адвокат и правозащитник старшего народа… кроме того, как выяснилось, еще и Iarranbleid. Порой самые страшные тайны имеют и самые простые разгадки.
- Здравствуй, Таланор, - произнес Изенгрим, когда эльф расположился в кресле напротив него, голос у адвоката был строгим и напряженным, - Рад, наконец, встретиться воочию. Надеюсь, представляться мне не нужно?
- Полагаю, как и мне.
- Это хорошо, когда не нужно лишних слов, - задумчиво произнес Железный Волк, и Тал вновь ощутил в его голосе раздражение, хотя и не направленное на собеседника. Вероятно, кто-то или что-то недавно порядком испортило Дирраэлю настроение, - Не будем вдаваться в прошлое, каким бы оно ни было, стоит поговорить о будущем, - Изенгрим помолчал, в упор глядя на собеседника, потом продолжил: - Тебе не кажется, что путь, который ты избрал для отмщения dhoine, ведет в тупик?
    Тал усмехнулся, качнул головой.
- Не кажется, - честно ответил он, - Другого выбора у меня не было. Кто-то должен отвечать силой на силу, даже если большинство безропотно молчит и сносит удары.
- Ты так уверен в этом? – Железный Волк нахмурился, - Ты не думал о том, что рядом есть братья, которые, как и ты, борются с врагами aen Seidhe?
- Сопротивление? Конечно, я знаю о них, - губы эльфа снова тронула усмешка, не коснувшаяся, однако, его серых глаз. Асмодей не в полной мере понимал, чего хочет от него собеседник, и не мог отделаться от мысли, что ему самому тут совсем не место, - Мы порой работаем вместе.
- Но это не меняет того, что ты был один. Зверь-одиночка против своры dhoine. Может быть хватит? – Изенгрим смотрел на собеседника пристально, словно пытаясь прочесть его скрытые мысли, - Может быть, пора встать рядом со своими братьями и сражаться вместе? Удар пальцем и удар кулаком не одинаковы по силе.
- Встать рядом, что бы продолжить прятаться, как раньше? – Таланор покачал головой. Он мог бы сказать о сопротивлении, каким оно теперь являлось очень многое. О том, что нет никакого «вместе», о том, что разрозненные ячейки, больше напоминающие мелкие бандитские шайки, давно не осмеливаются ни на что, кроме грабежей да редких перестрелок с таким же, но человеческим сбродом, о том, что сопротивление не может дать отпора не только чистильщикам УУУ, но даже охотникам Молнии и малолетним прихвостням Ки Эвил….
    Мог бы сказать, но не стал. Слишком много было среди сопротивленцев эльфов, рисковавших вместе с ним, тех кто, не надеясь уже на победу, все же верил в правильность выбранного пути, и часто в итоге платил жизнью за эту веру. В слабости сопротивления не было ничьей вины. Просто сам Асмодей слишком привык идти другой дорогой.
- Я никогда не отказывал никому из моего народа в помощи, - медленно произнес Тал, глядя в золотые глаза Железного Волка, - Я буду делать общее с вами дело, если ты спрашиваешь об этом, но только тогда, когда это будет действительно дело, а не прятки по углам. До тех пор я продолжу сражаться, как умею.
    Выслушав это, Изенгрим усмехнулся, и усмешка эта вышла хищной, словно эльф в действительности принадлежал отчасти к волчьему роду:
- Поверь, Таланор, пряток больше не будет, - проговорил он, -  Если ты слышал о проекте «Немезида», то должен понимать, мы не можем допустить, что бы эти планы были приведены в исполнение. И я предпринял к этому все меры. Скоро вспыхнет восстание против dhoine, и ты, - палец Железного Волка указывал на Тала, - Пригодишься нам.
    Тал недоверчиво нахмурился, настолько невероятно прозвучали для него новости о грядущих переменах.
- Кроме того, в нескольких милях от города, мы с одним другом готовим… впрочем, ты все увидишь своими глазами, если примкнешь к нам.
- Хорошо, если это так. Я приду, когда буду нужен. Ты знаешь, как меня найти.
    Разговор, как и собеседник, произвели на Асмодея очень двойственное впечатление, и требовали времени на осмысление происходящего. Эльф уже собирался уходить, когда Изенгрим продолжил говорить:
- Это не все, о чем я хотел поговорить, Таланор. Я не хочу заставлять тебя или принуждать к чему-то, но мне нужно, что бы ты возглавил и, возможно, обучил одну из боевых групп. Очень скоро нам понадобятся знающие свое дело диверсанты. Да и тебе хватит быть одному.
    Второй раз за вечер этот золотоглазый эльф заставлял Тала вспомнить далеко не самые лучшие дни его жизни. Асмодей надолго задумался. Вряд ли Изенгрим мог знать, как недешево досталась подрывнику его привычка работать в одиночку и отвечать только за себя.
- Не думаю, что я буду хорош в качестве лидера, - усмехнулся Таланор, - Но больше некому, поэтому я возьмусь.
    Впервые Изенгрим по настоящему улыбнулся:
- Вот это правильный и достойный ответ, Таланор. А быть лидером... что ж это не просто, но я уверен - ты сможешь, иначе не заводил бы этого разговора. Но если мы достигли консенсуса, как говорят dhoine, значит, можем обсудить частности.
    Глядя, как Дирраэль извлекает из сумки небольшой серебристый ноутбук, Тал попросил официантку принести ему чашку кофе, от долгого разговора эльфу захотелось пить.
- А частности, Асмодей, таковы. Мне предстоит нанести "громкий " визит в одну компанию. Нашалить там, как говорил один из героев dhoine, и уйти незамеченным. Да вот беда, я лишился помощника. И теперь план поставлен под угрозу срыва.- Железный Волк нахмурился и снова очень внимательно посмотрел на собеседника.
- Полагаю, это ни что иное, как предложение увидеть друг друга в деле, - усмехнулся Тал,- Я согласен, но нужна информация. Не в моих правилах соваться куда либо с закрытыми глазами.
- Информация? Что ж, как тебе вот такая информация? – Дирраэль развернул к нему ноутбук, - Меня конечно интересует твое мнение , как профессионала.
    На экране были трехмерные чертежи небоскреба. Тал не сразу понял, что оказалось перед ним, а когда понял, не сразу поверил. Эльф тихо присвистнул, пальцы его быстро забегали по клавишам. Несмотря на весь свой опыт, Асмодей еще не разу не заходил так далеко. Впрочем, он не сомневался, что и для Изенгрима это был первый поход в логово Де Линка.
    Таланору не нравилось высокомерие Железного Волка и покровительственные нотки, часто появлявшиеся в его голосе, но, оценивая качество и полезность «завалявшейся» у Дирраэля информации, Асмодей готов был согласиться, что возможно Изенгрим имел право на излишнюю гордость. По крайней мере, они могли стать достойными союзниками друг другу.
    Таланор справился с желанием задать вопрос – достоверны ли данные, и откуда они взялись. Система защиты «Немезиды» была надежной, но в целом достаточно простой. Похоже, Валентайну просто не приходило в голову, что сопротивленцы или кто-либо вообще может осмелиться на такую вопиющую наглость, как штурм его «бастиона». А еще все это напоминало ловушку, уютную мышеловку с удачной приманкой. И если хозяева небоскреба знают об утечке информации, они во что бы то ни стало, попытаются захлопнуть «дверцу клетки», как только группа войдет в здание.
    Наконец, прикинув возможный план действий, и варианты отступления, Таланор поднял взгляд на Изенгрима. Железный Волк ждал его ответа.
- Это будет непросто, и сопряжено с большим риском, но посоветовать и сделать что-то я смогу.
- Мы ведь доверяем друг другу, верно? Я отдаю эти материалы тебе, но дать много времени не могу. Идти надо сегодня ночью, пока dhoine не хватились. Нас будет пятеро, включая тебя и меня. Думай. Я очень рассчитываю на тебя, Таланор.
    Мысленно Асмодей уже был занят подбором возможных решений вставшей перед ними проблемы.
- Мне нужно часа четыре на подготовку, - сказал он и поднялся с места.
    Они договорились встретиться через это время здесь же. Изенгрим предложил воспользоваться машиной одного из его эльфов, Халаорра, но Тал отказался. В городском подполье было слишком много мест, куда он привык приходить один.
    Уже выбравшись на улицу из ресторана, Таланор вновь почувствовал жажду. Он так и не выпил свой кофе.

[Николь]

05 июня. УУУ, около 17 часов.

    Время близилось к вечеру, в все служащие УУУ разморились от жары. Летняя свежесть, такая приятная на улице, в помещениях превращалась в навязчивый, душный кошмар. Не спасали даже кондиционеры. Николь негромко отдав указания по внутренней связи, откинулась на спинку своего высокого кресла, растегивая три верхние пуговицы на блузке. Китель уже давно был красиво повешан на вешалку, где скорей всего и проведет большую часть времени до осени. Ника всерьез подумывала о том, чтобы растегнуть и четвертую пуговицу, но потом бросив взгляд на свою грудь, которая итак отлично виднелась в образовавшемся своеобразном вырезе, а если еще придется склоняться, то пожалуй у многих мужчин в УУУ мысли расплавятся еще сильнее. Девушка бросила короткий взгляд на правую руку, отмечая время, и поднялась. В дверь кабинета постучали:
- Входите.
    Появившаяся лейтенант Тартен в прошлую пятницу относила ежедневный аналитический отчет и сейчас явно нервничала:
- Простите, майор, я вам говорила утром..
    Николь вежливо улыбнулась:
- Я помню, лейтант. Отчет готов? Положите на стол. - белокурая красавица критично оправляла юбку. Через мгновение, Ника поняла, что на нее пристально смотрят. Она подняла глаза и с досадой проговорила. - Райна, я уже привыкла к подобным взглядам от мужчин, но вы то что нового увидели в моих ногах?
    Девушка, к чести сказать, тут же выпрямилась и четко, хотя и волнуясь сказала:
- Секретарь врид Димиреста.. она весьма придирчива к внешнему виду, майор.
- М. Я знаю. Но нигде в уставе не сказано, что мы обязаны носить чулки, верно, Райна? - в серых глазах мелькнуло такое баловство, что лейтенант невольно хихикнула, но тут же посерьезнела.
- Не скрою, майор, это вызов, но думаю, вы знаете что делаете.
    Николь кивнула, вежливо попращавшись и отпустив сотрудницу, она подхватила папку с отчетом и весело стуча каблуками направилась в кабинет Димиреста Вернона.
    В приемной сидела Барбара Аллен, смерившая Николь суровым взглядом. Будь девушка менее уверенной в себе - тут же бы упала без чувств. Но майор ответила с обычным, принятым ею на работе дружелюбием:
- Отлично выглядишь, Барбара. - кивок на дверь в кабинет. - У себя? Доложите. Время - без двух минут пять. - пока Барбара с четкостью старого солдата говорила по внутренней связи с вридом, Ника безаппеляционно взяла у нее со стола ручку и чистый лист бумаги что-то быстро начертив.
- Можете пройти, майор. - сухой тон. Такой сухой, что даже ветки обломанные три года назад - обзавидовались бы.
    Николь положила перед верным секретарем Вернона бумажку со своей записью, сказав негромко:
- Пользуйтесь лучше этой фирмой, мисс Аллен, а то ваша краска для волос - просто дьявольски пережигает их.
    Качнув собственными, рассыпающимися по плечам, белокурыми кудрями, Николь вошла в кабинет и замерла, пока дверь закрывалась, прежде чем сказать:
- Ежедневный отчет подсекции "Анализ", полковник.
    Димирест смерил вошедшую таким взглядом, словно она только что наставила на него пистолет. "Мда, - весело подумала Ника. - Оказывается устав следует блюсти хотя бы ради душевного равновесия драгоценных сослуживцев". Хотя и сам полковник сидел без кителя, засучив до локтя рукава белоснежной рубашки:
- Давайте, майор, я прочту на досуге. - разродился, наконец, он. -  А теперь скажите, почему вы манкировали своими обязанностями в прошлую пятницу?
    Серые глаза расширились от удивления:
- А вам больше нечем занять ваш досуг, сэр? - но опережая его слова, девушка прошла к нему, ставя ноги след в след, отчего ее движения приобрели характер танца. Остановившись прямо перед столом и прижав папку к груди. - По поставленному вопросу: разрешите уточнить суть претензии, полковник? Отчет был предоставлен и отправлен точно в срок. В нем есть какие-то недочеты? Что-то требуется уточнить?
- Отчет был представлен, - Димирест откинулся в кресле. - Но я не доволен таким отчетом. В нем ничего нового. Где футуролгические проекты и возможные схемы развития событий? Наши враги не дремлют, майор.
    Он помолчал и прищурился на Нику.
- Впрочем, вам лучше известно, дремлют они или не очень.
    Последнее замечание вызвало на ее лице очаровательную улыбку:
- Смотря кого вы считаете врагами, полковник. - следующим движением девушки было расскрывание папки, пролистывание нескольких страниц. - Понимаю, почему вы не увидели проектов. Ваш суровый взгляд испугал лейтенанта принесшего отчет и она запуталась в листах.
    Проронив это, Ника перевернула папку лицом к сидящему полковнику и наклонилась, изящно прогибаясь в талии:
- Извольте взглянуть, врид Димирест, вот здесь последние разработки по намечающимся проектам. В них задействованны последние разработки систем фиксирования и пеленгирования. Здесь отдельный проект, который возможно не будет иметь хода, так как для его разработки нужна тесная работа с эльфийсками магами. У нас нет такого количества эльфов, готовых сотрудничать с нами, вылавливая себе подобных, но идея - интересна. Автор считает, что люди тоже способны использовать магию. Революционно, неправда ли?
    Длинные, с изящно наманикюренными ноготками пальцы двигались по листам бумаги и указывая куда требовалось смотреть. С последними словами, девушка выпрямилась и снова застыла, глядя прямо на своего визави, удовлетворенно кивающего головой. Но последние слова Николь заставили его встрепенуться:
- Что?! Люди и магия? Вы шутите! Доказано, что люди не способны к колдовству! Что-то у нас на генном уровне происходит...
- Я знала, что вас заинтересует эта идея, полковник, поэтому включила ее в отчет. Все это только теория - у автора идеи нет  материалов для работы, но по его мнению, если подвергнуть и людей некоторому воздействию химико-биологических препаратов, то магия станет доступна и людям, - Николь еще раз наклонилась, на ходу подхватив ручку со стола и помечая двойной галочкой необходимый пункт. - Ознакомьтесь подробнее, полковник.
    Не спеша выпрямиться, она бросила взгляд на лицо Димиреста, который кроме цифр и мелких строк в отчете - явно изучающе смотрел в растегнутый вырез ее блузки. Ника положила перед ним пишущее перо:
- Прошу прощения, позаимствовала, - выпрямилась. - Я могу идти?
    Димирест несколько вольно махнул рукой. Ника гордо вздернула голову, откидывая падающие на лицо волосы и той же походкой направилась к выходу, возле двери она остановилась, повернувшись опять к Вернону:
- Сэр, у меня создалось впечатление, что вам недостает милых перебранок, которыми так изобиловали ваши будни ранее. Разрешите предложить решение: велите перенести кофе-комбайн в ваш кабинет и наши встречи не будут носить столь убийственно-официальный характер, - но взгляд серых глаз, в отличии от шутливого, с подковыркой тона, был на редкость холоден.
    Отсалютовав ему, Николь вышла в приемную, где с удивлением увидела Барби (так кажется нежно называл ее Вернон), плакавшую о чем-то очень "женском".


05 июня. Спальный район города, вечер.


    Она лишь успела принять контрастный душ, с удовольствием освежившись, и одеть легкое, домашнее платье - приталенное, с свободно развивающейся юбкой, доходящей до середины бедер. Белокурые волосы - еще немного влажные - пышными локонами окутали плечи, своевольно развеваясь после просушки феном. Ника как раз решала что ей больше хочется: выпить крепкого чая или достаточно будет коктейля с любимым соком, когда раздался звонок домофона. Ника бросила взгляд на аккуратные, золотые часы, украшающие ее правое запястье: половина восьмого. Подойдя к двери, она нажала кнопку домофона:
- Кто?
    Насмешливый голос ответил:
- Тот, кого вы наверняка давно ждете.
    Девушка, улыбнувшись, поведала:
- Можно добавить: с нетерпением, - услышав его хмыкание, Николь нажала на кнопку "пропустить".
    Через некоторое время, необходимое для подъема к ее квартире, Себастиан Грей появился перед улыбающейся хозяйкой.
- Проходите, мистер Грей.
- Вы так официальны, Николь, - съерничал молодой полуэльф. - Мы ведь.. в некотором роде - довольно близко познакомились.
    Шедшая впереди него девушка остановилась, оборачиваясь и с неповторимым лукавством прикусывая нижнюю губку:
- На мой взгляд - недостаточно близко, чтобы перейти на "ты", мистер Грей, - в серых глазах девушки отражалось и легкое кокетство, и неозвученный вопрос, на который Себастиан ответил просто:
- Прошу, - в его протянутой руке была папка с документами и небольшой, аккуратный пакет.
    Николь молча забрала папку, неторопливо открыла и изучающе пролистала несколько лежащих в ней бумаг. Заглянув в пакет, Николь обнаружила в нем кружевной бюстгалтер, который тоже забыла у него в квартире во время своего "приключения". Девушка рассмеялась, поднимая голову:
- Я оставлю вас на пару минут одного, мистер Грей. Располагайтесь. - она указала ему на удобное кресло, диван и, вытащив из небольшой тумбочки, поставила перед ним пепельницу.
    Молодой человек кивнул головой, собираясь присесть, а Ника направилась в другую комнату, но на пороге обернулась:
- Прошу прощения, - легкий кивок головой на буфет. - Там непочатая бутылка вина или шампанского - на ваш вкус.. И чистые бокалы.

    Вернувшись, она застала Себастиана вальяжно сидящим в кресле и дегустирующим вино. Увидев Нику, полуэльф поднялся, протягивая ей бокал наполненный тем же напитком. Девушка взяла его, ничуть не смутившись откровенного взгляда своего гостя:
- За вас, мистер Грей.
    Он шутливо поморщился, но тоже поднял бокал, который словно бы с опаской осмотрел. Ника рассмеялась, делая глоток, ставя фужер на столик и лукаво предлагая:
- Вы можете обыскать меня.
    Бирюзовые глаза сверкнули:
- Хорошая идея, Ника, - большие руки мужчины легли на ее плечи, ласково поглаживая их и одновременно сдвигая ворот платья, чтобы обнажить округлую шею.
    Белокурая голова склонилась набок, позволяя ему прильнуть к прохладной коже поцелуем. Ника чувствовала, как он со вкусом,неторопливо растегивает немудренный замок платья, стягивая легкую ткань и с удовольствием касаясь ее тела, лаская изящный изгиб талии, живот, чуть касаясь губами упругих грудей, которые явно с наслаждением принимали его действия. У девушки вырвался сдержанный вздох, на который ей ответили озорным взглядом ярких глаз:
- Как там у вас говорится? Руки за голову? - он откровенно наслаждался, опускаясь на колени и поглаживая ее ноги.
    Николь ответила медленным подниманием рук, отчего вызвающе-высокая грудь с розовыми сосками поднялась еще выше, явно доставив удовольствие полуэльфу. Ника опустила ресницы, отдавшись сладкому ощущению этих раздевающих рук. Вплоть до того момента, когда ее - уже полностью обнаженную - не заключили в объятья, страстно целуя в губы. Девушка опустила руки, обвивая ими шею полуэльфа. Когда долгий поцелуй прервался, Ника заглянула в глаза своего недавнего "противника":
- Могу теперь я обыскать тебя, Себастиан? - правда ее руки ответа не ждали, расстегивая рубашку и обнажая его торс.
    Раздевая, Николь нежно касалась губами его груди, мягко проводя ладонями по его спине, лаская бедра - растегивала пояс брюк,  разрешая им упасть на пол. Результатом ее "обыска" стало едва ли ни еще более крепкое объятие сильных рук, утягивающих девушку на диван, где молодые люди без долгих размышлений переплелись в страстном объятии, соединивших их разгоряченные тела. Себастиан, не позволяя им разъединится, перевернулся на спину, наблюдая, как Николь, выгнувшись всем своим гибким телом, начала неторопливо двигаться. Полуэльф легко поддержал заданный девушкой ритм, лаская стройные ноги, обнимающие его:
- У тебя чудная посадка, Ника.. надеюсь ты не быстро утомишься?
    Розовые губы сверкнули в улыбке, когда одно ее движение заставило полуэльфа судорожно вздохнуть.
- Ты хочешь посоревноваться со мной? - сладко промурлыкала девушка. - Всегда пожалуйста, Себастиан..
    Все что творилось после - заволокло сладострастным туманом, из которого они вынырнули лишь спустя пару часов.

    Полуэльф, неторопливо одевался, разглядывая потянувшуюся всем телом Нику.
- Ничья? - на губах Грея играла улыбка, когда девушка привстала на одном локте, бросая на него взгляд.
- Мне не нравится, как звучит это слово, - фыркнула она, делая попытку подняться, но тут же оказавшись вновь лежащей.          Себастиан запечатал ей губы поцелуем, опустившись ненадолго рядом с ней на колени:
- А так?
    Ника сделала вид, что смакует, несколько раз коснувшись губами его губ и кивая головой:
- Уже лучше. - она улыбнулась. - Ты не будешь возражать, если я ни оденусь, чтобы проводить тебя?
- Лентяйка, - подначивая, попенял он ее.
    Белокурая красавица пожала плечами, без смущения поднимаясь и провожая его к дверям:
- Мой вид доставляет тебе удовольствие, как мне кажется, - парировала она, принимая еще один поцелуй, как подтверждение своим словам.
    Закрыв за полуэльфом дверь, Николь прошла в ванную, где наскоро приняла душ. Выйдя из нее, девушка набрала номер телефона:
- Говорит майор УУУ Николь Стайр. Завтра в 07:30 утра я буду в вашем отделении, подготовьте все документы по делу УС-1073 и закройте его. Иск отозван. - в голосе звенел металл. - Всего доброго.
    Положив трубку телефона, Ника достала ручной компьютер и завела в него несколько данных для поиска. Выданные ей материалы - девушка просмотрела внимательно, но быстро и что-то пометила, вновь нажимая клавишу поиска. Пока компьютер тихо жужал, Николь переместилась в спальню, с удовольствием падая на кровать и потягиваясь, как большая, удовлетворенная кошка. Вечер удался и в определенном смысле ее ожидания оправдались: Себастиан Грей - удивительный любовник. Компьютер издал легкий писк, Ника покосилась на экран, улыбаясь с неменьшим удовольствием, чем ранее от мыслей о прошедшей встрече:
- Сколько интересного завтра предстоит найти.. - мягкое движение, закрывающее крышку портативной машины, и девушка забралась под одеяло.

[Таланор]

5 июня. Город Грома.

- Давно тебя было не видно, Кэр.
    Сухой, как щепка, скуластый полуэльф средних лет, знавший Асмодея под именем Карреля Теаля, поспешно закрыл за ним дверь в свой магазинчик, вывесив лицевой стороной на улицу табличку «закрыто». Его лавка по продаже садового инвентаря в одном из самых окраинных районов города уже, по крайней мере, лет десять являлась прикрытием совсем иного бизнеса.
- Мы уже начали думать, что копы, наконец, выделили тебе уютную квартирку три на три с небом в клеточку.
- Я тоже очень рад тебя видеть, Нэс, - усмехнулся Тал, разглядывая ряды пыльных леек, секаторов и садовых шлангов, развешенных вдоль жизнерадостно-зеленых в мелкий белый цветочек стен, - У тебя есть то, что мне нужно?
      Полуэльф кивнул.
- Но это будет недешево, - проговорил он, - В городе творится такая чертовщина, что цены на «игрушки» растут, как на дрожжах.
- Я заплачу, сколько скажешь, главное, что бы быстро, - Тал расстегнул куртку, извлек из-за пазухи пару серебряных слитков и положил их на прилавок, - Этого хватит на все.
- Вот это уже разговор, - улыбнулся Нэс, - Заберешь товар, где обычно, - полуэльф потер руки, потом набрал номер, перебросившись парой слов с одним из своих подельников, и с видимым удовольствием взвесил серебристые бруски в руке.
- Я вот все время задаюсь вопросом, откуда ты взял столько этого добра?
- Не твое дело, Нэс, - беззлобно бросил эльф, и вышел в захламленный узкий проулок, где ему был знаком каждый дом.
    Он провел здесь восемь лет жизни. Такие места, как это, меняются по десять раз на дню и вместе с тем не меняются никогда. И Таланор невольно вспомнил, как стал тем, кем теперь являлся.

    То время, кроме каких-то его обрывков, плохо запомнилось Таланору. Ему тогда было лет семнадцать не больше. Высокий и худощавый, вечно голодный эльф-подросток, одетый с чужого плеча, он обитал в узких проулках и темных тупиках этих окраинных трущобных районов, где среди обшарпанных и заплеванных стен домов пытались выжить десятки, если не сотни таких, как он, эльфов и людей, выброшенных жизнью на самое дно Города.
    В те годы он позволил ненависти к людям полностью завладеть своими чувствами и разумом. Он вел войну против врагов aen seidhe, против собственных заклятых врагов, не строя планов на будущее, часто забывая даже о том, что толкнуло его на этот путь. В компании себе подобных он искал стычек с людьми и ввязывался в них порой помногу раз за день, быстро научившись правильно использовать свои преимущества в ловкости и скорости… Тал жил этим, и такая жизнь тогда вполне устраивала его.
    В одну из зим, он вместе с десятком таких же молодых эльфов облюбовал старые эльфийские развалины на границе города. Когда-то это, вероятно, был один из многочисленных дворцов, теперь он наполовину врос в землю и выглядел столь же жалким и грязным как все, что его окружало. Тал, вероятно, и сейчас смог бы найти то место, если бы вдруг захотел.
    На нижних ярусах скопились целые озера мутной, пахнущей болотом воды, стены и удерживающие потолки колонны опасно кренились, угрожая уронить тонны камня, дерева и грязи на головы безумцев, рискнувших поселиться на руинах давно ушедшей эпохи. Но все же это была крыша над головой, и новые хозяева былого величия, с помощью ножей и пары обрезов, ревностно охраняли свою отбитую у неприветливого мира территорию от любых посягательств. В то время они и не представляли, что руины могут представлять интерес для кого-то кроме беспокойных соседей, и это заблуждение стоило большинству из них жизни.
    В один из далеко не лучших своих дней, Тал, вернувшись затемно из Города, обнаружил возле убежища серый микроавтобус. Те трое людей, что приехали на нем, были хорошо вооружены и давно расправились с кучкой засевших в подвалах дворца подростков. Самого Таланора от встречи с ними нос к носу спасли лишь те самые чутье и везение, что много позже вошли в легенды среди знавших его сопротивленцев.
    Он обнаружил незваных гостей раньше, чем они его. Стоя по колено в заболоченной подмерзшей воде, люди ломали стену. В тот момент Тал даже не задумывался, что именно им здесь понадобилось, его вела ярость, он хотел лишь убить их, и сделал это. А позднее он нашел то, ради чего были убиты его друзья.
    Четыре сундука серебра, старое холодное оружие и какое-то еще барахло, в котором Тал даже не стал разбираться. Много позже он узнал, с кем встретился в ту ночь. Профессиональная команда кладоискателей, скупавшая чертежи эльфийских довоенных построек в старых архивах, обчистила на предмет разных спрятанных ценностей не один десяток руин, это было довольно прибыльным бизнесом, как оказалось. В последствии Тал и сам не редко пополнял таким образом свои запасы.
    Но все то, что он нашел в ту ночь, навсегда поменяло его жизнь. У него появилось хорошее оружие, взрывчатка, привезенная кладоискателями для разрушения особо неподатливых стен, и серебро, которое Таланору хватило ума спрятать и не спустить по дешевке скупщикам в своем же квартале. Он продолжил свою войну во всеоружии. Его боялись, как боятся не знающего ни страха, ни жалости зверя. И в результате этого Сопротивление очень быстро нашло его.
    Тал жадно учился всему, чему могли его научить, и спешил применить свои разрушительные знания на практике. И, несмотря на постоянный риск и недостаток опыта, ему везло, как никому другому. Однажды, после очередной совершенно безумной вылазки Эрвэль сказал, что видно сам дьявол отправил Таланора мстить людям за их грехи. Тогда он сменил имя.

- Остальное передам, как всегда, - от воспоминаний Асмодея оторвал голос Эрика Брауна.
    Это невысокий плотный человек с видом заправского бакалейщика упаковывал в неприметный серый рюкзак «игрушки» приобретенные эльфом не более получаса назад.
- Отлично, я отправлю кого-нибудь, - кивнул Тал на его слова, - Через пару дней мне понадобится еще.
- Ты ведь знаешь, Кэр. У нас всегда все есть для тех, кто платит.
    Таланору нравилось работать с ребятами Нэса, его устраивало то искренне безразличие, которое те испытывали на предмет использования своего товара. Они отдавали оружие, получали деньги, и каждому из них было глубоко наплевать на то, как и против кого будет направлена эта сила. Возможно, поэтому полуэльф Нэс был в этом районе едва ли не единственным субъектом, устраивающим все враждующие между собой шайки и группировки.
      Асмодей кивнул, принял из рук Эрика наполненную огнем и смертью сумку и посмотрел на часы. Надо было спешить.
    Однако на улице, заметив телефон-автомат, Тал на несколько секунд остановился, снова вспомнив о чем-то. Он подумал, что неплохо было бы услышать голос Джейн перед предстоящим визитом в «Немезиду», даже если это будет просто автоответчик. Кто знает, чем все может закончиться. Он поднял трубку… и, улыбнувшись каким-то своим мыслям, вновь положил ее на место.
    Дурная примета, и к тому же, ничего плохого не случится, хотя бы потому, что он ей это обещал.

[Изенгрим]

Ночь на 6 июня.

Эльф, когда-то носящий имя Асмодей, а теперь все чаще откликающийся на имя Таланор  нажал кнопку на небольшом устройстве и где-то далеко сдетонировал  небольшой заряд, заложенный в систему электроснабжения корпорации «Немезида».
Вторая кнопка и дублирующая система энергопитания тоже выведена из строя.
Трехсотэтажный небоскреб погрузился во мрак.
- Сделано,- Таланор улыбнулся, как всегда улыбался, когда работа была сделана качественно. – У нас есть четверть часа до приезда  аварийной службы.
Железный волк кивнул.
- Хорошая работа, Таланор. Идем.
Синий  микроавтобус, изукрашенный эмблемами  Городской Электрической Компании,  вывернул из темного переулка и остановился  на пандусе у входа в просторный вестибюль «Немезиды»
Iarranbleidd, одетый в комбинезон с эмблемами ГЭК  и белую каску с ярким фонариком, не спеша направился к стеклянным дверям. Талию высокого эльфа опоясывал широкий  пояс, вот только в гнездах, где ремонтники обычно носят мирные инструменты, покоились предметы гораздо более смертоносные.  За ним пошли Таланор, с увесистой сумкой в руках, Квеллань и Халаорр, в таких же рабочих комбинезонах.
У вертящихся, сейчас заблокированных дверей, Iarranbleidd на мгновение замер. Будущее, которое он всегда так ясно представлял, теперь было похоже на ночное шоссе. У него возникло чувство, что он взял судьбу за руку и  делает первый шаг в танце. И от этого шага зависит, изменят ли они будущее своего народа или окончательно разрушат его.
Iarranbleidd  тряхнул головой, отгоняя наваждение, и  нажал кнопку интеркома.
- Охрана, - аппаратура связи в «Немезиде» была на высоте и голос секьюрити почти не искажался. Усталый  голос безразличного ко всему на свете охранника.
- Аварийная бригада, - Iarranbleidd тоже говорил нарочито грубовато, подражая голосу dh'oine. -  Здесь, что ли проблемы со светом?
- Хм-м, - отозвался голос в устройстве. – Быстро вы…
- А то! На том стоим, – Iarranbleidd подпустил самодовольства. -  Ты открывай, давай, время не терпит.
- А, сейчас…  Пройдите к служебному входу, а то эти чертовы двери не вертятся без электричества.
Чуткий слух эльфа уловил щелчок замка,  Iarranbleidd повернул голову на звук и яркий луч выхватил из темноты неприметную дверь неподалеку от главного входа. Появившийся мальчишка-охранник сделал приглашающий жест и четверо эльфов, обменявшись молниеносными взглядами, прошли внутрь едва освещенного аварийными лампочками вестибюля.

За стойкой охраны сидел еще один секьюрити, постарше. В глубине светилась приоткрытая дверь помещения Службы безопасности и оружейной.
- Можно взглянуть на ваш наряд-заказ? -  спросил охранник у высокого ремонтника, судя по всему, бригадира. – Вам все равно придется ждать нашего дежурного инженера, так что придется поскучать. А пока документы оформим…
Клац!
Охранник в ужасе увидел перед собой черный зрачок ствола. Вместо бумаги высокий бригадир держал в руке большой пистолет с глушителем.
- Я настаиваю, чтобы мы обошлись без бумаг.
Охранник оцепенел. Его взгляд метнулся к тревожной кнопке на щитке, но высокий предупредил:
- Даже и не думай…
Но въевшиеся в подсознание рефлексы охранника уже сработали и он лапнул кобуру служебного пистолета. Последнее, что он увидел в своей жизни, была яркая вспышка, осветившая странные золотистые глаза высокого бригадира электриков.
С его напарником разобрались тоже молниеносно. Едва  Iarranbleidd  направил на старшего секьюрити пистолет, Квеллань, змеиным движением переместившись за спину охранника, выхватила узкий клинок и вонзила его в  ухо молодого человека. Тот умер мгновенно, так и не успев ничего понять.
Двое охранников были нейтрализованы, оставалось трое,  и Iarranbleidd кивнул Халаорру и Квеллань на  приоткрытую дверь. Эльф и эльфка кивнули, и бесшумно, словно тени направились туда, на ходу готовя автоматы-коротышки. Раздались приглушенные хлопки и появившаяся через минуту Квеллань кивком удостоверила, что  с ночной сменой охранников покончено окончательно.
    - Хорошо, - Iarranbleidd дал себе несколько секунд передышки. – Пока все идет по плану. Халаорр и Квелль, остаетесь внизу. Приберите тела dh'oine, потом действуйте  по обстановке. Таланор, пойдешь со мной. Судя по материалам, лаборатория с прототипом чипа находится на 13 этаже. Хотя, как водится у dh'oine, такого этажа на плане нет, - он мимолетно улыбнулся. -  вроде умный человек, этот де Линк, а в числа верит… Идем, Тал, и приготовь свои игрушки!
Через несколько минут на скрытом этаже,  о существовании которого не догадывалось большинство служащих «Немезиды», открылась дверь на лестничную площадку и двое эльфов, сторожко озираясь, проникли в темный коридор. Около двери с надписью «Отдел особых проектов. Вход по специальным пропускам» они остановились. Таланор вытащил из свой сумки несколько приборов и присоединил их к электронному замку. Несколько манипуляций и дверь распахнулась.
    - Судя по всему, - сказал Iarranbleidd, входя в затемненный зал.- Сейф с чипом открывается ключами из зала контроля безопасности. Осталось проникнуть в этот зал.
Таланор пожал плечами.
    - Нет ничего проще. Есть  универсальный ключ,  - Он снова открыл свою сумку и вытащил из нее несколько, похожих на обычное мыло, прямоугольных брусков. Размял один брусок между пальцев и налепил его на замок. Еще два пристроил по краям двери. Воткнул детонаторы. - Теперь нам стоит скрыться за стеной.
Укрывшись за капитальной стеной, Iarranbleidd с интересом наблюдал за действиями Таланора. Если можно влюбиться в работу, думал он, то иначе про него и не скажешь.  Эльф-подрывник словно священнодействовал, доставая пульт дистанционного управления взрывателями. И кнопку он нажал так,  словно в его руках было разумное существо.
В помещении прогремел негромкий взрыв, и дверь в контрольный зал косо повисла на одной петле.
Злобно взвыла сирена и включившаяся противопожарная система залила все вокруг водой из разбрызгивателей под потолком.
Ключи от сейфа представляли собой  два  металлических бруска на цепочках, висящих на самом обычном застекленном щите. Iarranbleidd пожал плечами  и снял оба.
- Отлично, Тал, - Iarranbleidd хлопнул взрывника по плечу. – Теперь займемся сейфом-хранилищем.
Они  повернули ключи, стараясь действовать синхронно. Замок что-то прошипел и,  щелкнув, открылся. Iarranbleidd  и Таланор совместными усилиями распахнули тяжелую дверь.
- Ты знаешь, что дальше делать, -  Золотоглазый эльф шагнул внутрь и словно оказался отрезанным от всего остального мира. Хранилище было больше всего похоже на огромную металлическую трубу, в которой стояла полнейшая, даже для уха эльфа, тишина. На возвышении стоял прозрачный стекло-металлический цилиндр, заполненный сизым инертным газом. И там притаился скорпион, сделанный человеческим руками и готовый ужалить народ Aen Seidhe в самое сердце. Чип и на самом деле был похож на скорпиона. Ярранблейд, подавляя в себе чувство ненависти, взял колбу и упаковал ее в рюкзак.
Pest!
Что-то было не так.
Он  вбежал из хранилища. Теланор, минирующий лабораторию Спецпроектов застыл посреди помещения  словно прислушиваясь к чему-то. Мгновением позже слуха Яранблейда коснулся вой полицейских сирен. Где-то они допустили промах.

«Нет судьбы, кроме той, что мы сами создаем для себя…»
Если бы эльф Халаорр, главарь небольшой успешной ханзы знал это известное выражение dh'oine, история народа Aen Seidhe  могла сложиться по иному.
Казалось, все шло отлично. Они с Квеллань расстреляли дежурную смену охраны корпорации «Немезида», оттащили в подсобку тела тех двух секьюрити, которые пали первыми и удобно устроились за стойкой RESEPTION дожидаться Iarranbleidd ‘ а и Теланора.
В этот момент судьба и нанесла удар.
Квеллань услышала какой-то шорох из комнаты охраны и уже собиралась встать и пойти проверить, когда дверь Оружейной распахнулась и в проеме возник окровавленный недобитый охранник с автоматическим пистолетом в руке. Халаорр отреагировал мгновенно. Он, эльф по рождению, реакцией обладал отменной и успел метнуться к своей подруге, отбросить ее в сторону и выстрелить в охранника.
Но успел и секьюрити. Крупнокалиберные патроны вспороли куртку эльфа и опрокинули его на пол. Стало горячо, мокро и как-то пусто в голове. Халаорр, будто со стороны наблюдал как Квеллань, некрасиво искривив рот, перекинув со спины свой автомат-коротышку, стреляет в уже мертвого охранника, потом отбрасывает опустошенное оружие, падет на колени рядом с ним и кладет его голову к себе на колени. Крупные слезы катились по щекам девушки и падали ему на лицо, но он их не чувствовал. Одна только мысль била в виски – «Квелль жива…а я умираю…»
И, гладя на бесконечно дорогое лицо подруги,  Халаорр улыбнувшись непослушными окровавленными губами, проговорил.
- Прощай Квелль…Живи долго…Прощай…
Кровь хлынула у него изо рта, и подкошенное смертью тело обмякло на коленях у девушки. А она так и  застыла над ним, прижав окровавленные пальцы к глазам, ничего не замечая и не слыша воя сирен полицейских машин, вызванных тем самым недобитым секьюрити.

Когда Iarranbleidd и Талланор вбежали в вестибюль, он больше всего напоминал дискотеку dh'oine, весь  залитый вспышками красно-синих мигалок полицейских автомобилей. Ощущение дополнял рев вертолетного двигателя, яркий луч прожектора, мечущийся по подъездному пандусу,  и вопли полицейских из громкоговорителей, установленных на их машинах. Кричать-то они кричали, но внутрь не совались, явно ожидая ЧОН  УУУ, специально обученный антипавстанческий спецназ.
Впрочем, Iarranbleidd не очень вслушивался. Одного взгляда на Квелль и окровавленное тело у ее ног хватило, что бы понять, что случилось непоправимое, они нашумели  и прорываться придется с боем.
Он оглянулся на Талланора:
- Ты хоть успел?
- Кое-что успел, - поморщился тот.- Лаборатория заминирована и пойдет дымом, но особого вреда зданию не причинится. Так, пара-тройка стен и перекрытий рухнет…
-Pest! – Iarranbleidd сдержался и наклонился к Квелль, ласково приобнимая ее за плечи. –  Идем девочка…Халаорр умер как герой и возродится в песнях и балладах. А ты должна жить…
- Внимание! – перебил его уверенный голос с улицы, многократно усиленный динамиками.- Внимание, эльфы! Бросьте оружие и выходите с поднятыми руками!
Iarranbleidd стиснул зубы. На подъездном пандусе произошло какое-то упорядоченное движение.  Два темных низких микроавтобуса затормозили у дверей и из разом открывшихся дверей посыпались силуэты, закованные в спецдоспехи. ЧОН УУУ прибыли.
Iarranbleidd подобрал автомат Халаорра, машинально проверив магазин с патронами, и отступил за колонну, таща за собой безвольную девушку. Золото в глазах эльфа застыло.
- Тал, - проговорил он беря на мушку  дверь запасного выхода.- Посмотри, у здания есть выходы под землю? Понимаешь, о чем я?
Тал кивнул и молча достал свои листы с планами здания. После минутного изучения, он хмыкнул.
- Есть… там, похоже, перегородка,  но у нас ведь есть универсальный ключ, верно? - подмигнул он.
-Тогда веди! Но пред этим сделай для dh'oine небольшой фейерверк на тринадцатом этаже…
Хищная улыбка изогнула губы Асмодея, когда он достал свой пульт дистанционного управления и нажал на кнопку.
Грохот взрыва раздался, когда эльфы уже были в подвале.