Прозаическая дуэль Далитириен VS Темная_Клер, победа Клер Опции

[Яххана]

У меня всегда все плохо
Я все исправила. Пишите. Связи с первым раундом не ищите, не найдете. Удачи

Может кто-то почистит тему?

ТЕМА ОТ ЛИШНЕГО ПОДЧИЩЕНА. УДАЧИ.

Сообщение отредактировал Никтополион - 19.03.2008, 10:59

[Далитириен]

Я прошу прощения за долгое отсутствие и прошу отсрочку ещё дней на пять. Были серьёзные проблемы, и вообще-то они ещё не кончились. Но я постараюсь написать как только немного приду в себя.

ЗЫ жаль, что для меня тема поменялась, до того как на меня свалились проблемы, я полрассказа про "прочь из головы" уже написал. )))
ЗЗЫ Яххана, ну сколько можно обзывать меня Дилитириеном?!!

[Далитириен]

Ну, что-то таки сочинил.
______________________________________

– Входите, – дверь мягко отъехала в сторону, и инспектор Петерс переступил порог кабинета. С неудовольствием глянул на широкий экран на стене слева: там как раз транслировали новости, опять это «Возвращение к Тёмным Векам: суд 245-го округа 11-го района LC1 применил физическое наказание к осуждённому». Доктор Коркин, низенький толстый человек в зелёном форменном костюме, нажал на кнопку, и экран погас. Петерс подозрительно покосился на доктора, но тот выражал всем своим видом доброжелательную невозмутимость.
– Пожалуйста, расскажите, что привело вас ко мне, – сказал доктор, когда они оба сели после обмена приветствиями.
Инспектор заёрзал в кресле, будто пытаясь устроиться удобнее. Ему снова показалось, что доктор издевается; но он тут же напомнил себе, что таков установленный порядок. Конечно, Коркин прекрасно осведомлён о проблеме, но правила требуют, чтобы пациент изложил её лично.
– Как вам известно... – начал Петерс, и доктор Коркин, поймав его взгляд, сочувственно наклонил голову: продолжайте, мол, – как вам известно, доктор, я выступал на стороне Управления исполнения наказаний в процессе по жалобе адвоката осуждённого Нулевича, добивавшегося замены неотбытой части наказания...

Ещё бы это не было ему известно. Доктор Коркин и сам принимал участие в разбирательстве. Он выступал экспертом-психиатром, и главным образом благодаря его показаниям адвокату удалось добиться замены психовоздействия физическим наказанием – розгами. Петерс искренне считал это дикостью и вполне разделял мнение корреспондентов, представивших процесс как победу реакционных антигуманистических настроений. Он припомнил разговор с доктором Коркиным в перерыве между заседаниями
– Я не ставлю под сомнение необходимость наказаний, – доктор говорил тихо, неторопливо, чётко выговаривая слова. – Но наказание должно быть адекватно не только проступку, но и личности преступника. Нельзя возлагать кару большую, нежели ту, что человек может вынести.
– Вот именно, доктор! Адекватно! И не только личности, но и обществу! Как долго мы шли к осознанию неприкосновенности личности, к запрету физических пыток! – инспектор не скрывал раздражения.
– Вы считаете, что пытки психические лучше? – с долей иронии спросил Коркин.
Петерс покосился в сторону адвоката, но тому не было дела до их беседы: он горячо обсуждал что-то с виртуальными собеседниками, отвернувшись к стене.
– Не забывайте, доктор, и о свободе выбора! – инспектор решил уйти в сторону от скользкой темы гуманности. –  Всякий гражданин при вступлении в совершеннолетие, кроме прочего, выбирает и способы возможных наказаний! Нулевич лично проставил в своей анкете запрет физических наказаний и предпочтение психовоздействия.
Лицо доктора стало печальным.
– А вы задумывались, насколько осознан такой выбор? К сожалению, у нас бытует поверье, будто так называемые «муки совести» переносятся легче, чем тюрьма или даже общественные работы. Это напоминает мне суеверия прошлых веков, когда кое-кто считал, что притворяясь сумасшедшим, он сможет избежать тюрьмы. Эти наивные люди не понимали, что срок тюремного заключения когда-то кончается, в то время как из сумасшедшего дома шансов выбраться немного; не понимали, что прочат себе пожизненное заключение в спецбольнице плюс гарантированное душевное расстройство. И сейчас так же. Увы, обыватели недооценивают профессионалов из Управления. Если осуждённый полагает, что совесть его мучить не будет, он ошибается. Техника психологического воздействия хорошо отлажена... даже слишком хорошо. Я думаю, что и в данном случае осуждённый... не учёл качество работы психиатров Управления.
Доктор говорил так, будто не является одним из них, а ведь и он тоже промывает мозги, не без ехидства подумал Петерс. Точнее, не промывает, а заливает в них какую-то гадость; как ни называй, муки совести или ещё что, Петерс не завидовал преступникам. Взять того же Нулевича, пришибленного молодого человека с бесцветными волосами; видимо, парень и раньше не отличался обаянием, но сейчас, с остановившимся безжизненным взглядом, он вызывал лишь брезгливость и отвращение. Даже Петерс, привыкший к понурому виду осуждённых, избегал смотреть на него. Пусть официально он считается нормальным, но выглядел осуждённый премерзко, с этим не поспоришь.

Инспектор Петерс угрюмо просматривал материалы дела. Нулевич был осуждён за убийство матери в бытовой ссоре. Кроме ограничения свободы и постоянного наблюдения – совершив насильственное преступление, он считался опасным, – его осудили на психологическое воздействие. Каждый день он должен был вспоминать сцену убийства и – теоретически – раскаиваться в содеянном. Воспоминания возникали непроизвольно, ежедневно, в разное время суток, чтобы осуждённый не мог этому помешать. Психологическое воздействие предполагало постоянный медицинский контроль, чтобы преступник, чего доброго, не сошёл с ума и не был признан невменяемым. Хотя контрольные показатели Нулевича были в пределах нормы, его адвокат подал прошение о замене неотбытой части наказания, мотивируя это нестабильным психическим состоянием подзащитного.
Инспектор Петерс прекрасно понимал, зачем адвокат, г-н Шукрун, организовал этот процесс. Ему, депутату от 245-го, 378-го и 291-го округов, нужна была дополнительная реклама перед очередными выборами. Вероятно, потому же в требования были включены розги – для большей скандальности. Петерс не понимал только, почему доктор Коркин, уважаемый специалист Управления, стал на сторону пройдохи Шукруна. Может, ему заплатили? Интересно, сколько?..
– И вы считаете, что розги лучше подействуют на осуждённого, чем ваши, – Петерс подчеркнул это слово, – программы психовоздействия?
– Именно так я и считаю, – твёрдо ответил доктор; Петерс даже удивился. – Мне не хотелось бы утруждать вас повторением теории наказания, но вы, несомненно, помните, что для правильного применения наказания и для реабилитации необходимо, чтобы осуждённый чувствовал справедливость постигшей его кары. По моим наблюдениям, физическое наказание в данном случае смягчит излишние отрицательные стороны психовоздействия и даже будет иметь некоторый терапевтический эффект, и в то же время позволит соблюсти формальную необходимость отбытия наказания осуждённым. К тому же я уверен, что состояние его здоровья позволяет применить физическое наказание, чего не могу сказать о наказании психическом. Именно это я и скажу в своём заключении.

Так он и заявил, и в итоге суд вынес решение об удовлетворении прошения. Неотбытую часть наказания Нулевичу заменили ударами розог, психологическое воздействие прекратили. К большому неудовольствию Петерса, именно ему выпала неприятная обязанность официально от имени Управления объявить осуждённому о замене наказания.
– Согласно постановлению окружного суда 245-го округа 11-го района городского конгломерата LC1 от ** марта **** года №41-CR-P/CH применение психологического воздействия в виде повторяющихся воспоминаний, – Петерс поднял взгляд на лицо Нулевича и запнулся, – прекращается. Неотбытая часть наказания заменяется двадцатью ударами розог, по отбытию данной меры вы считаетесь освобождённым от дальнейшего отбывания наказания с сохранением наблюдения на протяжении трёх лет.
И, то ли в шутку, чтобы разрядить обстановку, – хотя какие шутки, – Петерс добавил: – Можете больше не вспоминать.
Шутки не вышло, обстановка не разрядилась. Осуждённого повели в медчасть – снимать эффекты психовоздействия и засвидетельствовать, что по состоянию здоровья он может перенести порку без тяжёлых последствий.

Всё это было уже известно доктору, и действительно, его вопрос был лишь формальностью, которую, однако, надо было соблюсти. И хотя на настольном экране перед доктором висело официальное направление на лечебное воздействие, инспектор был обязан лично рассказать, что его беспокоит.
– Глупости, конечно, – Петерс был несколько смущён, – но, представьте себе, не могу выбросить из головы этот дурацкий процесс. И этого Нулевича, будь он неладен. Так и стоит перед глазами. Не то чтобы я переживал из-за него, нет конечно, но невольно мысли к нему возвращаются, прямо как... – инспектор мотнул головой, – в общем, навязчивая идея, если угодно, – он криво улыбнулся. Доктор покивал сочувственно, и Петерсу показалось, что доктор Коркин сейчас думает о чём-то своём и кивает лишь машинально.

Петерс наверное удивился бы, если бы знал, что доктор Коркин представлял себе в этот момент цветок лотоса. Бутон появился из воды, и когда лепестки раскрылись, вместо инспектора Управления исполнения наказаний Коркин увидел перед собой серый винтик; по тусклому металлу змеилась еле заметная трещина. Коркин покачал головой; он вполне отдавал себе отчёт, что сам он выглядит так же. Только вот он не пойдёт к коллегам, чтобы убрать эту свою трещину. Интересно, как долго он ещё продержится в Управлении? Доктор отогнал от себя лишние мысли.

Коркин пристроил на голову Петерс шлем с проводами. Вообще-то это было излишним, технологии позволяли обходиться без устройств столь допотопного вида, но на пациентов это действовало успокаивающе.
– Такое бывает, – сказал доктор – специфика работы, увы. Я советую вам взять отпуск на неделю, к тому времени даже в новостях перестанут говорить об этом деле. А коррекцию мы сейчас проведём. Нет, память никто вам стирать не будет, просто уберём эмоциональную значимость события. Когда возвратитесь из отпуска, у вас будут другие задания, а об этом случае можете и не вспоминать. И всё придёт в норму.
Доктор подошёл к столу и нажал несколько кнопок.

___________________________________________________
Почти утопия, ё-моё. Такие все добродетельные.... сказано: «альтернативная реальность»)))

[Тёмная_Клер]

Извините, но я практически ничего не написала. Попытаюсь родить в ближайшие два дня. Творческий кризис, проблемы на личном фронте и ещё эти каникулы... Вроде бы должно быть много времени, а его наоборот настолько меньше, чем обычно... В общем ещё пару дней можно подождать? ))) *милые, полные раскаяния и обещания глаза смотрят на оппонента и секунданта*

[Тёмная_Клер]

Вышел абсолютный бред, просто гигантского размера... Извините, не хотела... Да и вообще сплошная глобализация.
___________________________________________________________

Прочь из моей головы

Это город-призрак, это город теней.
И здесь тысячи лет не рождалось детей.
Этот город забыт Богом и Сатаной.
Этот город любим только Смертью одной. (с) Otto Dix


Это случилось в 2097 году, когда, казавшиеся древними, времена II Мировой уже стёрлись из памяти людей, а научным деятелям не терпелось вывести на арену свои страшные изобретения. Произошла III Ядерная война. Природа Земли была почти полностью уничтожена. Из восьми миллиардов людей остался всего миллиард. Массовые природные катастрофы вызвали быстрое глобальное потепление. Материки Евразия и Северная Америка были разрушены руками людей, а потом затоплены силами природы. Планета задохнулась в пылевом облаке, поднятом миллиардами оружия и бомб, разорвавших плоть Земли. Война закончилась в 2100 году. Никто из восставших стран не смог одержать победу… Хватило каких-то три года, чтобы уничтожить целую планету. Оставшийся миллиард людей разделился на множество колоний, боровшихся за землю. К 2101 году сформировались три города, названные LC1, LC2, LC3. А из оставшейся человеческой массы осталось всего пятьсот тысяч. Из-за постоянной смены климата и глобальных загрязнений атмосферы, численность людского населения постоянно сокращалась. 30% рожденных детей страдали сильнейшими поражениями головного мозга, ещё 20% рождались с физиологическими отклонениями и 10% умирали при рождении. Все нефте- и угольно-перерабатывающие комбинаты были закрыты и опечатаны. А учёные уничтожили свои творения. Впрочем, их уничтожили, затопив в водах океана… Что вызвало огромное повышение радиации и загрязнения воды. Но эти события не сделали людей добрее и сплочённее, скорее наоборот. Мир озлобился, но сохранял перемирие пока строились города.
  И вот к 2102 году все три города более менее отстроились и приобрели некую обычность. Города забыли друг о друге, делая все, чтобы считать будто они единственные на планете.  Климат не изменился за два года в лучшую сторону, дышать было по-прежнему тяжело, а небо затмевала серая дымка. Ещё и активные вулканические процессы, способствовали выбросу в атмосферу пыли и газов. Хотя было и хорошее. Люди перестали делить себя на расы, так как в некоторых случаях получалось, что от каждой народности осталось всего несколько десятков людей. Но каждый пытался урвать себе больший кусок. Старых денег практически не было, так как все ресурсы остались глубоко под водой. Правда, появлялись новые ресурсы. Это были тепличные растения. Учёные, дабы улучшить жизнь, просто ударились в изучение ботаники и селекции.
Но самая тяжёлая обстановка была в городе LC1, в городе Смерти, как называли его остальные. Этот город расположился на Тибете. Ещё в начале войны на самый высокий пик Земли обрушили сразу несколько бомб,  и Эверест рухнул, впрочем, оставив за собой твёрдую платформу. Одно но, уровень радиации здесь просто зашкаливал.
LC1 представлял собой многоярусную громадину на платформе высотой в несколько сотен метров, возвышающуюся на холме, окружённом водой. Некогда бывшие горы сформировали большой архипелаг, сохранивший своё название Тибет. На соседних островах были выстроены теплицы, в которых выращивали пищевые и легко-промышленные культуры. Мир теперь двигался на электричестве, сгенерированном на станциях в водах океана.  Но здесь повсюду царила нищета. И я жил в этом городе. А зовут меня Фрэнк.

- Сходи наружу и скажи, как сейчас там, - слабо попросил меня Томас, мой брат-близнец. Мы родились в один день с разницей в несколько часов, но я  родился здоровым, а вот он не очень. Он страдал сильнейшей астмой и не мог ходить самостоятельно. Он всегда мечтал побывать снаружи, но с его здоровьем выход на балконы LC1 ему был запрещён. Но сегодня я был что-то совсем не в духе и, наверно, впервые за много лет отказал ему. Томас ничего не сказал, лишь печально вздохнул, развернулся в кресле и выехал из моей комнаты. Мне было всего двадцать, а у меня уже была учёная степень и звание академика. Я каждый день был на Станции, изучал природные явления и ставил опыты. По крайней мере, все думали, что я этим занимаюсь. На самом деле я сидел весь день в Международной сети Интернет и болтал с людьми из других городов. А компьютер обрабатывал данные, которые мой брат скидывал на карту. Возможно, при других обстоятельствах я чувствовал бы себя неловко, или же меня терзала совесть, что всю мою работу делает брат. Но не в этом случае, он жил работой. Моя семья и начальство знали правду. Для остальных гением научной мысли был я, а моему брату просто сочувствовали. Но Томас не был против, наоборот, он был счастлив. Он работал весь день дома,  а я уже относил его записи на Станцию, где компьютер её обрабатывал. У нас дома была своя мини-лаборатория, в которую постоянно поступали образцы из живой оболочки Земли, что позволяло брату свободно ставить опыты. Я часто помогал ему. Он ведь был ограничен в своих движениях. И меня тоже занимали опыты, хотя я толком ничего не мог разобрать из всего, что делал мой брат.
Я вернулся домой как обычно в восемь. На пороге меня встретил Томас и сказал:
- Ты мне не говорил, как сегодня снаружи. Сходи, посмотри.
Наверно он всё-таки немножко свихнутый. Я спорить не стал и вышел из квартиры. Надев на лицо специальную маску, я пошёл к лифтам и поднялся на самый верхний этаж. Знакомый охранник махнул мне рукой в знак приветствия. Я постоянно встречаю его по понедельникам и средам. Я показал свой пропуск. Охранник сообщил по передатчику о моём выходе и открыл дверь специальной магнитной картой. Я вышел наружу. Меня встретило привычное запустение и шум чёрного океана. Солнце уже почти скрылось за соседним островом, где выращивали в теплицах зерновые культуры. Да… а ведь раньше здесь было совсем не так. Опять нахлынули воспоминания, страшные воспоминания. Но мне надо было возвращаться, я развернулся и быстрым шагом дошёл до входа в LC1.
- Какого цвета сегодня вода? – первое, что спросил у меня брат, как только я вошёл. Я пожал плечами, ответив:
- Чёрного.
Томас кивнул и развернулся, чтобы уехать. Уже отъезжая он пробурчал:
- С бурыми проблесками…
Наступило утро следующего дня. Как хорошо, что сегодня выходной. Позавтракав с Томасом и матерью, я стал собираться. На кухне витал аромат жареного бекона с яйцами.
- Куда ты? – спросил Томас. Я удивлённо посмотрел на него и ответил:
- Посмотреть какой сегодня день.
- А из окна ты не можешь посмотреть? – указывая ладонью в сторону окна, сказал он. Я ещё с большим удивлением ответил:
- Но ведь тебе нужно знать.
Томас странно посмотрел на меня, допил из кружки зелёный чай и сказал:
- Сегодня как обычно дует очень сильный ветер. Тебе там нечего делать.
Мать сначала не понимавшая в чём дело, кивнула мне и ласково произнесла:
- Ну и замечательно. Значит сегодня Фрэнк никуда не пойдёт.
Я сел обратно за стол, взяв из хлебницы кусок белого хлеба. Протянулась долгая пауза. Потом Томас поблагодарил мать за завтрак и уехал.
- Вы с ним поругались что ли? – серьёзно спросила меня мать.
- Да нет вроде, - ответил я, жуя хлеб. А потом мы услышали, как что-то с грохотом повалилось на пол. Мать первая выбежала в коридор, за ней уже появился и я. Томас валялся на полу без сознания. Его кресло было перевёрнуто, а рядом были разбросаны книги.
Мать впала в жуткое беспокойство и стала приводить моего брата в чувство. Тот быстро очнулся и посмотрел на нас своими болезненными зелёными глазами. За последнее время ему часто было плохо. На этой неделе  его уже дважды увозили в госпиталь. Но он не мог быть долго в госпитале, поэтому его быстро отправляли домой.
Томас лежал в своей комнате, а я сидел в коридоре. От нас только что ушли врачи. Они, как и прежде, ничего определённого не говорили.  Мать вышла из его комнаты совсем бледная и хриплым голосом сказала мне:
- Он хочет поговорить с тобой.
Я кивнул и прошёл в комнату, пропахшую лекарствами. Томас дышал, через специальную маску.
- Я завтра умру, - сказал он. Я сел на табурет, стоявший рядом с его постелью.
- Ты знаешь, что я последнее время очень много работал. Я наработал столько, что тебе хватит на всю жизнь, - продолжил он. Я не очень хорошо понимал, о чём он говорит. Да, последнее время он очень много времени проводил в лабораториях и постоянно ссорился из-за этого с матерью.
- Я говорю тебе спасибо за то, что ты все эти годы каждый день ходил наружу. И говорил мне, твоему сумасшедшему брату, как там. Вот карты, - и он передал мне целую коробку с картами. – Они позволят тебе работать и дальше. Думаю, за последующие пять лет ты обработаешь их. Впрочем, ты можешь продать их уже завтра. И я уверен, безбедное будущее твоим детям обеспечено.
- Но ты не умрёшь завтра! – дрожащим голосом возразил я, чувствую как меня бросает в пот.
- Умру, будь уверен, - твёрдо сказал Томас, не сводя глаз с потолка. Пожалуй, я ещё ни разу не видел в нём столько уверенности.
- Почему ты так уверен? – спросил я подавленно.
- А потому что всё это прописано в плане, - ответил брат, и его губы тронула горькая усмешка.
- Каком плане? – спросил я, окончательно запутавшись в его словах.
- Тебе рано ещё знать о нём. Ты молодой и здоровый. За тобой будущее, - сказал брат и прикрыл глаза.
- Не понял, - произнёс я.
- И не надо. Всё мне очень плохо, уходи. Уйди и дай мне побыть только наедине с собой, - сказал Томас и строго посмотрел на меня. Как я не люблю этот взгляд на его худом и очень бледном лице! Он так и гонит прочь…
- А я не уйду, - твёрдо сказал я. – Я буду сидеть здесь сегодня, завтра и после завтра.
- Тебе хочется увидеть мою смерть? – спросил брат, продолжая так же сверлить меня взглядом. – Думаешь, ты спугнёшь эту чёрную красавицу?
- Я не думаю, я уверен, - ответил я. Кажется, брат снова стал заговариваться. С ним такое часто бывало из-за лекарств. И неудивительно, я бы уже точно давно свихнулся, если бы принимал столько разных пилюль.
- Сколько времени? – резко спросил Томас. Я быстро посмотрел на наручные часы и ответил:
- Ровно без минуты полночь.
На лице брата отразилась блаженная улыбка. Мне казалось, будто я слышал тиканье часов, отсчитывающих шестьдесят секунд, хотя в комнате не было ни одних механических часов. Томас глубоко вдохнул, и я увидел на его лице странное умиротворение и сосредоточенность.
- Прочь, прочь из моей головы, - сорвалось с его тонких бледных губ. Тут он открыл глаза и посмотрел на меня так, будто впервые видит.
- Здесь есть люди, - восторженно произнёс он и умер. Умер быстро, расслабившись на подушке. Я это сразу понял. Его глаза перестали выражать те страдания, которые он переживал каждое мгновение. Тогда я его не сразу понял.
А вот теперь, когда мой жизненный счётчик насчитывает цифры за восемьдесят, я его понял. А он молодец… Смог остановить своё сердце. А вот я не могу сделать этого столько лет и, боюсь, теперь уже долго не смогу. Система жизнеобеспечения не позволит, а ведь изобрёл её мой брат. Теперь единственное, что я могу, это жить по плану, по его плану.
«Прочь, прочь из моей головы», - думал я, наблюдая за мигающими кнопочками и индикаторами на устройстве Системы. И почему я его не послушал? Я видел, что Томас умер. Он принял смерть, а я не могу. Лучше бы я и не знал, что кто-то мог того, чего не могу я…

[Яххана]

Отличненько!   Ждем оценок.

[Никтополион]

Ух-х, ребята, как вы!... Впечатляюще.

Далитириен - 4/5  Хорошо. Тема раскрыта, язык хороший и грамотный.
Интерсный подход к исполнению наказания за преступления. Не просто стереть личность, а именно применить мозговую порку. Ну и розги... А вот инспектор в гостях у психиатора, прием несколько избитый, ИМХО, конечно.

Темная Клер - 4/4 Опять таки хорошо. Но язык несколько хуже чем у Далитириена. Не в смысле грамотности, а в смысле построения фраз. И еще мне немного не понравился скачек во времени в самом конце. Вроде бы герой сидел у койки брата и сразу же оказался в будущем. Стилистически как-то не очень правильно.

[Яххана]

Ну что, следующий и последний раунд?

[Далитириен]

ну а задание где? ))

можно и не последний (особенно если в таком же темпе... ненапряжном...)))

[Яххана]

Отлично! Пока пишиться пишите. Так, у меня вопрос, как хотите, новые условия или 2 раунда?

[Тёмная_Клер]

Так, у меня вопрос, как хотите, новые условия или 2 раунда?

Чегой-то я не успеваю... В смысле?

[Gabriel]

давайте все-таки дело доведем до его логического конца. беру на себя роль секунданта в связи с его отсутствием.

раунд третий, заключительный.

тема: Апельсиновый сок.
условия: лето. жаркое и солнечное, жара +30 по цельсию и на небе ни тучки
срок: 15 дней.

[Далитириен]

АПЕЛЬСИНОВЫЙ СОК

«Я очень хорошо помню, как я впервые узнал об этом: мне рассказала странная зверушка, сформировавшаяся из лужицы разлитого сока. И то, что дело было на рассвете и я был не совсем трезв, не меняет сути: в конце концов, когда я проснулся вечером, на полу всё так же виднелись следы, уже засохшие, маленьких ножек, следы были липкими и пахли апельсиновой эссенцией.»

Кафе, кондиционер работает с натугой, создаёт сквозняк, который и не освежает толком. Полдень, столик, стаканы, рыжая девушка вылавливает кубики льда и бросает их в пепельницу.

«Нет, не белка, хотя шерсть была ярко-оранжевой, заметьте, не рыжей, в рыжем больше коричневых ноток. Она сказала, что является проекцией коллективного разума, насколько я понял, какие-то сложные органические соединения, которые ошибочно считаются витаминами. Они живут в разных средах, но лучше всего себя чувствуют в апельсиновом соке.»

- Что ты там всё печатаешь? Диссертацию решил писать?
- Да так, просто бред.
- Покажешь?
- Не стоит, - рассеянная улыбка, шелест клавиш.

«Да, и генная инженерия тоже. Но, прежде всего, экономика. Торговля, реклама, всё такое прочее, согласитесь, трудно найти место, где не продаётся апельсиновый сок. И там, где апельсины не растут и не росли никогда. Его пьют и те народы, для которых апельсиновый сок не входит в традиционные продукты, что употребляли их предки. И всем и везде рассказывают, как он полезен и необходим.»

- Ты не будешь пить свой сок?
- Буду... позже.. дай вот допишу абзац.

«Нет, сами эти вещества... существа... не строят никаких заговоров. Они в некотором роде тоже жертвы. Их разводят и используют... Как? Я ещё не разобрался с этим, и кстати, кроме них в соке есть и другие... вещества. Более опасные для людей, зверушка говорила, что они могут негативно влиять, могут и убивать, обычно такие случаи списывают на аллергию. Теперь я думаю: может, это те враждебные вещества не дали ей договорить, и сделали так, что она вновь растеклась лужицей сока?..»

Мелодичный звяк колокольчика, жаркое дыхание улицы, сквозняк меняет направление, светловолосая девушка с полотняной сумкой.

- Привет, как дела?
- Нормально.
- Лучше всех.
- Ты что, свой сок не будешь?
- Он весь в сочинительстве.
- Тогда я выпью, ладно? Жара дикая, пить хочу.
Пауза, кашель, падение, сверху падают задетые стулья.
- Свет, ты... чёрт.... – возня, - Лена, да помоги же... Лена? Лена?!..


- Да, конечно, - сказал человек в джинсах, отрываясь от монитора, - но материала для рубрики фантастики у нас хватит до следующего года, - он распечатал трубочку и проткнул фольгу в пакетике

- Всё это очень интересно, - сказал человек в костюме, убирая распечатки в папку со значком, - но только финансирования под это не выбьешь. Право слово, заговор арабских масонов и то интереснее, - он протянул руку к стакану с ярким напитком

- Это очень занимательно, - сказал человек в белом халате, - я думаю, что это можно классифицировать как... Леночка, принесите сок, хорошо? – да, так вот, коллега...

* * *
Ночь, неоновый фонарь, окошко аптечного киоска.
- Убик почём? Дайте два флакона. Что, уже в ампулах? Три упаковки, пожалуйста...

[Тёмная_Клер]

Тэээкс... Ну я как обычно, не в теме. Я конечно, понимаю, что это свинство с моей стороны, но можно ещё 3 дня отсрочки?

[Яххана]

Нет у меня здесь права голоса, но вклинюсь. Думаю соперник не будет сильно возражать? Девушкам многое простительно

[Gabriel]

но можно ещё 3 дня отсрочки?

можно нельзя писАть наспех. мы подождем.

[Тёмная_Клер]

Я не торопилась, просто объём вышел что-то уж совсем маленький... 
________________________________________________________________________________
______________________________________________

Апельсиновый сок

- Открой окно! Жара просто невыносимая!

«Только не открывай окно, солнце сожжёт мои листья!»

- Э-эй! Маша поставь цветок на стол!

«Спасибо, бабушка, здесь лучше, чем под палящими лучами солнца. Ммм… как хочется опустить корни во влажную почву, а не вгрызаться в этот камень…»

- Ты полила цветы? Такая жара стоит, их надо постоянно поливать.
- Нет. Полей сама! Без рук что ль?
- Эх…

«Влага! Тепло и влажно… Теперь я буду радовать бабушку своими цветочками. А вдруг бабочка или пчёлка залетит в окно? Тогда возможно где-то зародятся мои плоды».

- Я уезжаю на дачу. Не забудь поливать цветы.
- Ааа-га.

«О нет! Бабушка оставила меня с этим монстром!»

Прошло четыре дня.

«Опять пить хочется. Монстр даже шторы не открывает. Я, конечно, не люблю палящие солнечные лучи, но и в темноте не могу. Ну вот, мои листочки опять желтеют. Скорее бы вернулась бабушка!»

Прошло ещё четыре дня.

«Воды, влаги… Мои корни иссыхают, а листочки отваливаются. Мои прекрасные цветы увяли. Где же бабушка?!»

- А что здесь?
- Да комната бабани.
- О, смотри, фиалки! Совсем засохли…
- И что?
- Ну полить бы… Темновато здесь, может шторы откроешь?
- Да-да.

«Свет! О нет! Монстр! Не ставь меня на солнце…»

- А мне пришла одна идея. Бабаня меня уже достала с этими цветами. Как думаешь, что будет, если его полить соком?
- А может не стоит?
- Стоит!

«Что-то мерзкое, липкое и кислое растекается по моим больным листьям. Ну ничего, я выживу… обязательно доживу до приезда бабушки…»

- А может всё-таки вместо апельсинового сока водой польёшь?
- Нет! Мне интересно, если его соком поливать постоянно, из него мутант вырастет?
- Не знаю. Ну ладно, мне пора домой. А то мама ругаться снова будет.
- Пошли, я тебя провожу.

«Солнце! Избавь меня поскорее от этой гадости! Ах, как больно!»

Спустя пару часов.

- Ну что? Жив ещё? Расти, расти мутантик мой.

Только маленький куст фиалок уже ничего не мог ответить. Он уже умер.

Сообщение отредактировал Тёмная_Клер - 09.05.2008, 19:49

[Gabriel]

интересные у обоих задумки весьма и весьма. вот только оба, наверное, поспешили.

ставим оценочки

[Никтополион]

Забавно получилось у обоих. И с трагическим концом... 
Тёмная_Клер - 5/5.  А если его бы фантой полить?
Мне понравилось, даже с учетом маленького объема. Грамотоно, диалоги построены верно, характеры раскрыты.
Далитириен- 4/5. Зверушка из апельсиного сока?... Никаких замечаний, но творение Клер понравилось больше.

Сообщение отредактировал Никтополион - 09.05.2008, 20:31

[Тёмная_Клер]

Ну так что? Это у нас всё?
Тогда давайте что ль итоги...