Беспокойный мертвец или страсти вокруг Патрика, Игра первая. Завершена. Опции

[Toro]

Начинаем. Удачи всем игрокам

Сообщение отредактировал Toro - 14.03.2007, 14:43

[Сезар Марколо]

7 мая, ближе к вечеру. Дворец Велларде. 

    После обеда в кабинете Марколо собралась прежняя компания: советник собственной персоной, его честь Леон Кипрас и пара доблестных стражников: Дебби Жевонс и Винни Бло. Между Марколо и Кипрасом вяло текла беседа, стражники, подобно нашкодившим детишкам, притаились в углу. Все ждали известий с минуты на минуту…
    - Ваша Светлость, - произнес помощник Марколо мсье Хольп, пройдя в кабинет, - от наших людей поступила информация, что капитан Гибеллин направляется сейчас в свои апартаменты во дворце.
    - Что ж, самое время, - удовлетворенно кивнул советник, - Инспектор Жевонс – мы выступаем. Отдайте распоряжение своим подчиненным.
    - Так точно, сэр, – ответил Дебби Жевонс и, отсалютовав, выбежал из комнаты. Советник поднялся с кресла и направился к дверям, вслед за ним устремился судья Леон Кипрас, процессию завершал сержант Бло, чувствовавший себя крайне неуютно в этой компании, к тому же серебряный подсвечник то и дело норовил высунуться из-под полы его мундира. Хольп прикрыл за ними дверь и быстрым шагом нагнал Сезара.
    - Скажите, Хольп, как развивается ситуация на площади? - спросил советник, неспешно вышагивая по гулкому коридору.
    - Всё идет, как и было задумано Вами, Ваша Светлость, - отозвался Хольп, - Время от времени возникают стычки между стражей и гвардейцами, они то затухают, то разгораются вновь. И это, я скажу, надо видеть, милорд. Презабавнейшее зрелище. В чистом поле, несомненно, гвардия смела бы стражу одним ударом, но тут! Гвардейцы в броне с ног до головы похожи на улиток и навозных жуков. Закаленные в уличных боях стражники задают им жару.
    Сзади раздался глубокий вздох. Взгляд идущего в конце группы сержанта Бло мечтательно затуманился.
    - Если гвардия все же решится штурмовать дворец, боюсь, милорд, их всех перебьют, - сказал Хольп.
    - Н-да, этого нельзя допустить, - серьёзно заметил Леон Кипрас. Марколо согласно кивнул.
    - Кроме того, милорды, - продолжил Хольп, - войска во главе со штабс-генералом Ютфрутом и капитаном Гутиньеросом уже на подходе. Скоро все пути отступления будут отрезаны.
    - Что ж, они сами загнали себя в эту ловушку, - отметил Марколо.
    - Не без нашей помощи, - самодовольно заявил судья Кипрас, - Его Величество больше не сможет доверять своим гвардейцам, а по сему самое время разогнать эту шайку.
    - Милейший Леон, - улыбнулся советник, - я очень сомневаюсь, что Родрик даст свое согласие на полное расформирование гвардии. Но я льщу себя надеждой, что, в свете произошедшего сегодня, смогу убедить его в необходимости реформы. И даже если Гибеллину удастся избежать виселицы и выкарабкаться из той навозной ямы, в которую он угодил по собственной глупости, будет крайне занимательно понаблюдать за его карьерой под командованием юного Гутиньероса.
    Дружный хохот разнесся под каменными сводами.
    - Но шутки в сторону, господа, нам ещё многое надо успеть! - глаза советника светились в предвкушении, - Во-первых, благодаря нашим доблестным стражникам и их весомым уликам, - Сезар сделал паузу акцентируя слово «весомым», - мы предъявим обвинение капитану Гибеллину, и, как говорится в Вашем ведомстве, Леон, «закроем» его.
    Бло продолжающий замыкать процессию загнул палец.
    - Во-вторых, мы должны поспешить, чтобы предотвратить ненужное кровопролитие. Что, кстати, возвращает меня к Вашей персоне, Хольп.
    - Милорд? – отозвался Хольп, пока Бло загибал второй палец.
    - Передайте это послание её высочеству герцогине Изабель с выражением моего глубочайшего уважения, - Марколо протянул Хольпу конверт, - Надеюсь, наше с её высочеством совместное обращение усмирит взбесившихся гвардейцев.
    Хольп принял конверт и спрятал его во внутренний карман своего плаща.
    - И только после этого…- начал Сезар.
    - В-третьих, - раздалось сзади.
    - Прошу прощения? – Марколо остановился и уставился на Бло.
    - Извините, милорд, я всего лишь уточнил. Это уже третий пункт, сэр?
    - Эээ… Да, сержант, это третий пункт. Можете загибать палец, только ради собственного блага не смейте меня перебивать впредь.
    - Так точно, сер. Прошу прощения, сэр.
    - Итак, наконец, уточняя для тугих мозгов, в-третьих…
    - Спасибо, сэр.
    Марколо окинул Винни Бло бешеным взглядом и повысил голос:
    - … Мы с его честью Судьей Кипрасом подготовим предложения по реформированию гвардии…
    - Простите, Ваша Светлость, - вновь подал голос Бло.
    - Что ещё, сержант? – взорвался Марколо, - Я же внятно сказал, что это и было третьим пунктом: реформирование гвардии.
    - Так точно, сэр. Я понял, я же не идиот, сэр.
    - Тогда в чем дело?
    - Мы уже пришли, сэр.

Сообщение отредактировал Toro - 01.11.2007, 13:57

[Епископ Корнелиус Скандербег]

7 мая. Вечер. Площадь Гвибрука.

Что ж, удивление простецов вполне объяснимо.
Именно эта мысль пришла в голову святому отцу епископу Корнелиусу. В седельной сумочке у него лежала оконченная книга «О Божественных Явлениях», и ее приятная тяжесть придавала ему уверенности в собственных силах.
Иногда у него начинали дрожать коленки, в такие моменты Его Высокопреосвященство вспоминал одну за одной молитвы и уроки кавалерийских сшибок с неприятелем, когда он был еще послушником в воинстве Риннского Ордена Меченосцев.
Дело-то оказалось не плевым, как ему вначале привиделось. Поразмыслить бы не мешало, однако времени на это нет.
Совсем близко от него показался отряд пикинеров, спешащий занять проход к Портовой улице. И он увидел, что племянник его друга был, не так глуп – он занял площадь, а не что-нибудь другое. Площадь – место открытое, есть, где разогнаться, и не совались бы в узкие проулки – не получали бы по шапкам, а так уже троих отвезли в госпиталь…
Однако в случае с пикинерами дело обернулось совсем по-другому. И отряду и сержанту, им командовавшему не хватило десятка шагов до безопасного места. Всего четыре гвардейца мощным таранным ударом вынесли его за пределы видимости…
Опасаться стоило арбалетов.
Кстати еще королевские ловчие Мастера Энрика были на охоте. И это радовало – Марколо непременно бы воспользовался их длинными луками.
И вот святой отец уже стоял на постаменте, а люди ждали его слов.
С коня что-ли слезть?
- Дети мои! – заорал епископ и площадь на мгновение затихла. – Вот и пришло время, когда выбор каждого из нас может повлиять на судьбу государства.
Гвардия подобралась поближе, чтобы слышать его слова, а любопытный народ – тот просто столпился вокруг.
Из окон Дворца высунулись подозрительные физиономии и молча подслушивали, что твориться внизу.
- Пращуры наши вершили деяния великие, и построили нам стены Гвибрука, дали нам свободу от Пенгрии и гордость Святого Отца Риннского за  своих пасынков! Поколения благородных семей Тибуроны строили крепости и вооружали воинов, чтобы стояли они на страже границ и спокойствия. Велларде и Астеры, Рандлхопы и Кредеры, Гибеллины и  Гутиньеросы на севере, западе востоке и юге отстаивали честь и справедливость! Отцы наши носили мечи,  и мечи носим мы! Дети наши и внуки должны знать – Тибурона спокойно живет мирной жизнью.
Не сразу все поняли к чему такое вступление, но многих стало терзать легкое беспокойство по поводу того, что они тут учинили.
- Цель ли благородна, способы ли приемлемы?! – не совсем понятно повысил голос Корнелиус.
- Цель одна, - все сразу поняли куда он клонил с самого начала, - спокойствие и доверие короля, и способы могут быть только заслуживающие уважение потомков!
С грохотом одного гвардейца стянули крючьями с коня в узком проулке, но благо дело его отбили товарищи.
- А вы знаете, что сюда стягивают гарнизон города под командованием Ютфрута? И новый капитан конных сержантов Гутиньерос ведет своих людей?
- Пусть только выйдут на площадь, - проворчал лейтенант Твинк, - зубы будут считать в районе Набережной…
- Долго это не сможет продолжаться, – сказал Гвидо Гибеллин. – Надо штурмовать  Дворец.
- Это невозможно, виконт, у нас не хватит людей.
- А что тогда, отступление?
- Нет. Будем стоять до последнего, и ждать капитана.
- Хороший план. А если капитан уже арестован?
- Тогда штурм и дело с концом, но давай послушаем епископа.
- … свой пыл! – закончил Корнелиус.
- Чего он сказал? – спросил Гвидо стоявшего рядом Роланда.
- Просил разойтись по казармам и дождаться короля. Сказал, что Его Величество будет весьма недоволен нашим поведением и что мы ставим под угрозу жизни его дочери и сестры.
- Бросить капитана? Никогда.
Епископ тем временем обернулся к Дворцу и замахал руками.
- Эй, во Дворце!
- Чего тебе? – заорали оттуда.
- Ну смотри, смерд, - зло подумал Корнелиус, - я твою харю запомнил, потыкаешь ты у меня на костре…
Но тут же улыбнулся и  продолжил:
- Пусть на балкон выйдут милорд Марколо и Ее Светлость герцогиня Велларде!
- Да, пусть выйдут! – грянули хором гвардейцы, - давайте сюда советника!
- Минутку, - стал успокаивать их святой отец, - я призываю вас к переговорам.
Он пресек возражения мановением руки и, съехав с постамента, направил своего коня к ступеням Дворца, Его окружали тяжелые конники Святого Ордена.
- Совсем с ума посходили эти тибуронцы, - поделился мыслью капрал Травельен.
Левеньер кивнул головой и прошептал что-то на ухо своему брату. Оба прыснули от смеха, но тяжелый взгляд их начальника, вернул капралам хмурые лица.

[Самир (Гути)]

7 мая. Вечер. Площадь Гвибрука.


Мои верные вассалы готовы к войне,
Остановить этих волков выпал случай мне,
Жажда и стремленье опозорить их род-
Отчаяние задушит их вождей!
Я поведу войска вперед!



Дворцовая площадь на удивление не гудела от лязга столкнувшихся мечей или щитов, ни стонов, ни криков о пощаде, ни победных кличей…тишина…
Гути даже на мгновение растерялся, он думал, что придётся прорываться к дворцу через благородные ряды золотой гвардии Тибуроны, воодушивлять войско пришедшее под его командованием…насмотрелся пенгрийских спектаклей. Что ж, так даже проще и возможно обойдётся без крови.
Войско пришедшее с Гутиньеросом затянуло в мгновение, как чёрная туча, все входы и выходы с дворцовой площади, в центре которой в прекрасной броне спина к спине отдыхали после очередной стычки гвардейцы.
Безусловно балгородные гвардейцы ощутили подошедшую мощь, но сделали вид, что не заметили. Гути улыбнулся про себя и подняв вверх правую руку дал знать, находящемуся на противоположной стороне площади  штабс-генералу Дитеру Ютфруту, о своём намерение двинуться на переговоры, тот одобрительно кивнул головой. Гутиньерос направил высоченного боевого коня к центру площади, где его уже сверлили десятки ненавидящих глаз…

Когда Самир приближился к гвардейцам его тут же взяли в кольцо из семи человек.
- Во дворце сегодня выходной, так что советуем повернуть тебе назад Гутиньерос… - бросил ближний гвардеец.
- Несмотря на незавидное положения вы ещё продолжаете шутить…похвально, - Гути снял шлем с пышным плюмажом и сплюнув листочек свежей мяты, которую он жевал всё дорогу к площади, месталец продолжил. – И наверное такой тон со старшим по званию тоже, как элемент, входит в шутку и я бы с радостью остался бы с тобой и пошутил, но уже темнеет, а я ещё не ужинал….кто здесь у вас главный?
Гвардеец хотел было что-то ответить, но его сосед проявил атрибуты этикета и первым ответил Самиру.
-  Гвидо Гибеллин, лейтененат Гвардии. – я провожу вас к нему.
- Благодарю уважаемый – Гути улыбнулся во все тридцать два зуба.

Гвидо он застал помогающим одному из раненых, который умудрился уже поймать чью-то стрелу. Гвардеец проводивший Гути подошёл к лейтенанту и что-то шепнул тому на ухо и сразу же удалился. Гибеллин с недовольной гримсой нехотя обернулся к Гутиньеросу.

- Полно вам Гвидо! – Гути сверкнул глазами – вы не рады меня видеть…?
- Как это ни странно, нет. Что тебе надо месталец?
- Попроще тон доблстный Гвидо, иначе гвардия тебе будет только сниться…как долго вы намерены капать на мозги всему дворцу, может быть будете благоразумными и успокоитесь, сложите оружие и мы дадим вам уйти в казармы, а завтра уже разберёмся, кто прав, а кто виноват?
- Ни вам Гутиньерос ставить нам условия!
- А я их и не ставлю, я всего-навсего предупреждаю, что васможет ждать в противном случае, а ведь можно все решить без этого.
- А что нас может ждать? – Гвидо поднял вопросительно бровь.
- Полное истребление – улыбнулся ему в ответ Гути.

[Сатис]

7 мая, площадь

Напряжение на площади нарастало. Подул легкий ветерок, принесший запах жасмина и разноцветные искры, весело кружащиеся в немыслимых пируэтах. Все обернулись в сторону помоста и увидели вихрь этих искорок, кружащихся все быстрее и быстрее. Они образовывали кокон и вдруг опали, превратившись в легкую дымку, окутывавшую площадь. На помосте, в том самом месте, где недавно говорил епископ, стоял Сатис. Он привеливо улыбался людям.
- Жители Тибуроны! - Начал он. - Я обращаюсь к вам сейчас, когда внешний враг не дремлет! Пенгрия и Танди только и ждут нашей слабости, чтобы напасть! Так не дадим им такой возможности! Мы не станем слабыми и внутри страны не будет распрей!
- Святой отец! - Повернулся он к епископу. - В прошлом у нас были разногласия, но сейчас время союза. И пусть он станет знаком для всех. Будь они верующие или нет!
Епископ Карнелиус важно кивнул, искусно скрыв свое замешательство, вызванное появлением мага. Они вместе продолжили говорить, импровизируя на ходу. Вся площадь, включая гвардейцев и Гибеллина с Гути, слушали их со всем вниманием, пребывая в легком шоке от появления Сатиса. Люди были как зачарованные. По правде говоря, так оно и было. Никто не заметил дымки, которая не только окутала площадь, но и частично проникла во дворец, заставляя вылезать оттуда некоторых слуг.
Сатис говорил и думал. Думал о советнике, об этом гнусном человеке, готовым на все ради власти, думал о записке Нокса, адресованной Гибеллину с предупреждением об яде из кувшина, думал о самом Ноксе, который попросил его помочь, думал о Сьерре, которая наверняка слушала его и ещё о многих вещах. И все чаще и чаще он думал:
" Надеюсь, это все не бессмыслено"

[Сезар Марколо]

Вечер 7 мая, Дворец Велларде

    Как и было условленно, несколько стражников заняли позицию внутри комнаты Гибеллина, остальные укрылись за поворотом коридора. Долго ждать капитана гвардейцев не пришлось: он уверенным шагом проследовал с противоположного конца и распахнул дверь в свои апартаменты. В тот же миг он обнаружил засаду.
    - В чем дело?! – рявкнул Балиан, опуская руку в латной перчатке на эфес. Гремя плохо подогнанными доспехами, стена стражников сомкнулась за ним, острия клинков смотрели ему в спину. Капитан обернулся, оценивая нависшую над ним угрозу.
    - Повторяю свой вопрос, что здесь происходит?!
    - Не стоит так надрывать голосовые связки, - раздался из-за спин стражников голос Леона Кипраса, Верховного Судьи, - мы все здесь по очень важному делу, граф Гибеллин, поэтому прошу вас не оказывать сопротивления и пройти в комнату.
    Лицо капитана не выражало особого удивления, можно было сказать, что он ожидал чего-то подобного. Его неприязненный взгляд скользнул по судье и остановился на лице стоящего рядом с Кипрасом советника Марколо. Губы Сезара чуть тронула непринужденная улыбка.
    - Уважаемый капитан, - сказал тот, – не волнуйтесь, господа стражники сейчас Вам всё объяснят. Право слово, не пристало нам, благородным людям, стоять вот так, у дверей и общаться под прицелом арбалета. Пригласите нас пройти, и мы разъясним ситуацию в спокойной обстановке.
    Лицо Гибеллина ещё несколько мгновений выражало внутреннюю борьбу, но было очевидно, что тон и слова советника подействовали на капитана благотворно. Он немного расслабился и даже сделал попытку улыбнуться в ответ:
    - Вы правы, милорд, прошу Вас, проходите. Вы тоже, Ваша честь.
    - Благодарю, капитан.

    ***

    Прошло уже около 10 минут с тех пор, как Леон Кипрас предъявил Балиану Гибеллину постановление об обыске. Капитан стойко воспринял вторжение в свои владения, однако, узнав, что досмотр его комнат определенным образом связан с убийством капитана Нуньяса, тут же заявил о своей полной непричастности. Его слова были встречены незваными гостями с некоторой долей скептицизма, и обыск все-таки начался. И вот теперь капитан Гибеллин сидел в кресле и ничего не выражающим взглядом наблюдал за тем, как стражники переворачивали всё вверх дном. Напротив него со скучающим выражением на лице восседал советник Марколо, Верховный Судья Кипрас стоял чуть поодаль у окна и время от времени выглядывал на улицу из-за портьеры.
    Инспектор Жевонс, сержант Бло и ещё несколько стражников безуспешно обследовали каждый сантиметр, ходили туда-сюда, задумчиво стояли, глядя в стену, ползали по полу и карабкались на комоды. Обыск затягивался и не приносил результатов.
    - О! – вдруг воскликнул Винни Бло и взгляды присутствующих обратились к предмету, который он поднимал на вытянутых руках, - Вот уже и кое-что интересное.
    - Какая неожиданность! – воскликнул инспектор Жевонс, поспешно ретируясь.
Остальные молчали. Бло держал в руках бронзового льва с запекшимися кровавыми пятнами на гриве. Наконец судья Кипрас издал звук, который больше подошел бы подстреленной в полете утке.
    - О, нет, – вслед за ним одними губами прошептал Марколо и закатил глаза.
    Несколько секунд капитан Гибеллин с искренним недоумением смотрел на льва в руках стражника, а затем расхохотался.
    - Какой абсурд, милорды, - выдавил он из себя сквозь смех, - Вы мне решили вменить в вину хранение бронзового льва?!
    - Это не просто лев, сэр, - обиженно заметил Бло, - это орудие убийства. Оно найдено в вашей комнате.
    - И что дальше, сержант? – капитан едва сдерживал себя, чтобы не захохотать вновь.
    - Как что, сэр? Вы пытались утаить улику, - обличающим тоном заявил Бло.
    - Бред. Зачем это мне?
    - Эээ… Ммм…, - Винни несколько потерялся под взглядом Гибеллина и теперь искал глазами Жевонса, желая призвать того на выручку. Но тут советник Макроло поднялся с кресла. Сезар уже не улыбался, наоборот, выражение его лица говорило о букете неприятных эмоций, нахлынувших на него. Он многообещающе окинул взглядом Винни Бло и обратился к Гибелину:
    - По всей видимости, капитан Гибеллин, нам теперь следует…
    В этот момент речь советника прервал Его Величество Случай. Сержант Бло совершил какое-то неловкое движение, устанавливая бронзового льва на столик рядом с креслом Гибеллина, и на пол с громким стуком упало нечто завернутое в серую тряпицу.
    - О, простите сэр. Какая у вас великолепная шпага, сэр, - сказал Бло, поднимая предмет с пола. Гибеллин побледнел и протянул руку:
    - Благодарю, сержант, она мне тоже очень нравится.
    - Секундочку! – Марколо выхватил шпагу из рук Бло и внимательно её осмотрел, - Очень занимательно, капитан. Действительно, великолепная шпага. А скажите мне, милейший Гибеллин, с каких пор вы носите оружие с изображением герба Нуньясов?
    Кипрас быстрым шагом подошел к советнику и тоже осмотрел находку.
    - Так это и есть шпага Патрика! - воскликнул он, – Она пропала в день его убийства.
    - Очень интересно.
    - Прошу прощения, Ваша светлость, Ваша честь, - из комода вылез инспектор Жевонс, который, как и его коллега, несколькими минутами ранее, держал в руках очередной загадочный предмет, - Я тут нашел кое-чего…
    - Что у вас там, Жевонс? - спросил Кипрас.
    - Это камзол со следами крови на нем. И… И несколькими рваными отверстиями в тех местах, где их быть не должно.
    - Дайте-ка сюда.
    Новая находка была также подвергнута тщательному осмотру.
    - Что ж, это меняет дело, - наконец заключил судья, - Скажите, капитан, встречались ли вы 5 мая в около полудня с  Патриком Нуньсом в его комнате во дворце?
    Гибеллин недолго обдумывал свой ответ. Его голос прозвучал хрипло и безжизненно:
    - Да, я виделся с капитаном Нуньясом до того, как он погиб.
    - Рад, что Вы самостоятельно признали сей факт, капитан, - сказал Марколо с улыбкой, - Дело в том, что у нас имеется свидетель, который готов подтвердить, что Вы были у Нуньяса в предполагаемое время его смерти и у вас с графом произошла ссора.
    Гибеллин молча смотрел себе под ноги.
    - Я спрашиваю Вас, капитан, - Кипрас говорил громко и четко – Вы совершили убийство Патрика Нуньяса?
    Гибеллин вскочил на ноги и устремил взгляд в глаза судьи.
    - Нет, - сказал он, - Я вам даю слово чести, что я не убивал Патрика.
    - Тогда, что вы делали в указанное время в его комнате? Что послужило причиной вашей ссоры?
    - Сожалею, но я не могу вам дать ответ. Это дело государственной важности.
    - Пустые отговорки, капитан. Я повторяю свои вопросы…
    - Не стоит Ваша честь. Я не буду отвечать.
    - Что ж, в таком случае, - Кипрас прочистил горло, - Правом, дарованным мне его величеством королем Тибуроны, я задерживаю вас, капитан Балиан Гибеллин по подозрению в совершении убийства капитана Нуньяса.
    Гибеллин покорно сложил руки за спиной.
    - Ваша честь, - негромко сказал Марколо, - в связи с развитием событий на Регалии мне кажется, нам следует местом заключения капитана определить одно из помещений дворца, специально предназначенное для подобных целей.
    - Согласен с Вами, милорд, - ответил Кипрас, - везти Гибеллина сейчас в Замок Игрек, мягко говоря, нецелесообразно.
    - Именно так, Ваша честь.
    - Прошу Вас следовать за мной, капитан Гибеллин, - сказал судья Кипрас и вышел из комнаты.

[Леди Изабель]

После обеда, 7 мая. Дворец Велларде

    В уединенных покоях герцогини Велларде раздался стук в  дверь, больше похожий на удары тарана. Изабель удивленно обернулась к двери – кто мог позволить  себе такую дерзость? Она промолвила «войдите», и тут же в комнату ворвался Гриф, самый компетентный ее слуга, возбужденно сверкая глазами:
    - Моя госпожа! На площади перед дворцом, по меньшей мере 40 гвардейцев, говорят, дворец в осаде. И вот, еще… - Гриф протянул какую-то  ей записку. Изабель машинально пробежала ее глазами: «советник Марколо…».
Он сказал что-то еще, но Изабель уже не слышала. Она замерла на минуту, пытаясь уложить невероятную новость в голове. Воздух отказался проталкиваться в легкие, и Изабель с трудом ловила его. Наконец она потрясено выдохнула: «Черт возьми!», и подобрав юбки, скрылась за дверью,  едва не врезавшись в стоящего рядом с ней Хольпа.

    Изабель летела по дворцовому коридору, как мифическая адская фурия, метая глазами молнии, слуги исчезали с нее пути. Конечно, она знала, что если мужчины хотят подраться, то доводы разума на них не действуют. Но сейчас она забыла об этом. Редко, очень редко Изабель позволяла себе гневаться, а уж откровенная ярость – это вовсе было для несчастных слуг  в новинку. Она шла, окруженная аурой властности, и искрящейся злости. Пусть она почувствовала неладное, но такое!...Она даже представить себе не могла. Худшее из невозможного –  40 вооруженных конников под стенами Велларде! Изабель влетела на балкон, с которого дворцовая площадь была как на ладони, и рявкнула во всю мощь своих легких, перекрывая многоголосый шум на улице:
    - Что здесь происходит, черт побери!!!
    Мужчины, занятые потрясанием оружием и распалением друг друга , не сразу смогли переключится на этот высокий голос. Но все же мужчины в любой ситуации остаются мужчинами, а Изабель была красива, особенно сейчас, с горящими от ярости глазами и пылающими щеками. Кроме того,  она являлась сестрой короля.. Постепенно все лица повернулись к ней... Завладев вниманием площади, и уже меньше рискуя голосом, герцогиня продолжила:
    - Вы решили захватить дворец Велладре!? И кто - цвет нашего рыцарства, оплот дворянства! Королевские гвардейцы!  Лучшие из лучших! Я не могу в это поверить!– она гневно замолчала, переводя дух. Рыцари на площади тоже замолчали -  похоже, что возможность быть обвиненными в измене короне им и в голову не приходила, когда они шли  спасать своего капитана. Внимание гвардейцев скрестилось вокруг своего предводителя, и побледневший Гвидо Гиббелин выступил вперед:
    - Нет, Ваше величество, это не так! Гвардия всецело предана королю, мы только  хотим…
    - Г..Гвидо, это вы? – перебила Изабель. -  Вы, племянник благороднейшего рыцаря  Тибуроны?! Это..это просто невероятно! Так это ВЫ  все  устроили?!! Что за безумие, я вас спрашиваю!!!
    - Нет, нет, госпожа, - от брошенных в лицо обвинений Гвидо смешался, - нет. Все не так, как Вы поняли…
    - Что я не так поняла, Гвидо ?- Перебила Изабель, -  Короля нет в столице всего второй день, а под стенами замка уже стоят  вооруженные люди! – Тут герцогиня краем глаза заметила группу конных людей в черных одеждах, и с трудом узнала в ее пухлом предводителе епископа Корнелиуса. – Как, и  Вы  тут, епископ Конелиус?! – потрясено выдохнула Изабель, - Неужели Риннская Церковь благословляет насилие? Нет, этого просто не может быть…– она смотрела  в ставшее независимым  лицо церковника, не в силах поверить своим глазам. Епископ собрался было что-то сказать, но его перебил младший Гибеллин:
    - Леди Изабель, - воскликнул Гвидо, - позвольте объясниться! Нам не нужен дворец, мы лишь хотим спасти своего капитана, мессира Гибеллина!
    - Что за чушь! – нервы у Изабель сдали, - От чего можно спасать командира гвардейцев во дворце ?!
    - От козней советника Марколо! У нас есть сведения, что его хотят арестовать. Возможно, даже попытаются убить!
    После такого  заявления на площади снова поднялся шум: «Отомстим за нашего капитана! Смерть предателям Тибуроны! Не позволим, пока живы! »
    - Стойте, стойте! -  пытаясь успокоить гвардейцев, громко воскликнула герцогиня. - То есть, как я поняла – вы считаете, что капитан Баллиан якобы находиться во дворце, под арестом?
    - Да! – запальчиво отозвался Гвидо.
    - Значит, если Вы увидите своего капитана,  вы прекратите осаду?
    - Нам нужен только капитан!!!  –раздался в ответ  многоголосый рев гвардии, сопровождаемый лязгом оружия.
    Дождавшись кивка младшегоГибеллина, герцогиня Велларде бросилась ко входу в комнату и громко воскликнула, так что услышали и на площади:
    - Немедленно разыщите капитана Балиана, если он конечно  во дворце! – слуги поспешили исполнять. Через несколько секунд Изабель снова появилась над площадью. Теперь, сделав все от нее зависящее, и поняв, что лично против короля и его власти никто вроде бы не выступает, она несколько успокоилась. Мысли вернули себе утраченную ясность, и Изабель гневно обратилась к собравшимся на площади:
    - Вы хоть понимаете, что вы устроили!? У вас хотя бы есть доказательства, что  это все не  домыслы мальчишки, возомнившем себя героем?! Надеюсь, вам будет что сказать королю, когда он вернется. Или вы думаете, что королю это понравиться? Вы понимаете, что еще чуть-чуть – и будет гражданская война? – Взгляд ее упал на  епископу, - А вы, Корнелиус? - я думала вы лояльны власти Родрика! – Она  прищурилась, - Или вы давно ждали подходящего случая? Значит ли это, что Церковь против власти Велларде? Зачем вам целый десяток ваших Братьев – решили поучаствовать в битве? Странно,  мне казалось, Святая Церковь действует другими способами…Скорей всего, король вернется завтра, или даже сегодня – когда ему донесут - вы об этом подумали, милорды? В любом случае, если на здесь по вашей вине прольется хоть капля крови –  вы все лишитесь всех званий, - теперь она обращалась к гвардии, - и отправитесь служить в самое дальнюю и спокойную провинцию, в дали от воинской славы, навсегда, это я вам обещаю!

Сообщение отредактировал Леди Изабель - 20.04.2007, 14:27

[Сьерра Холл]

День, 7 мая. Городская площадь.

SILENTIUM
[силэнциум]
безмолвие

Узкие переулки города отличались, как правило, отсутствием в них людей. Вечными их жителями были бродячие озлобленные собаки, крысы и серые нервные кошки. Борьба за каждый кусок съедобных помоев велась не на ничтожную жизнь, а насмерть. Эта трагедия невзрачных переулков могла длиться вечно, и незамечена никогда. А точнее говоря, уже была задвинута в долгий ящик на неопределенный срок в никогда.
Память Сьерры не остыла с тех времен, когда она нашла здесь пса. С этим существом ее встреча была неизбежной. Тогда-то она и поняла, что внешность действительно бывает обманчивой. Как всегда срезая путь по этим холодным коридорам девушка наткнулась на завсегда живущего в тени зверя. Он стоял посреди прохода, настороженно смотря в ее сторону. Она видела, как он принюхивается, в воображении заиграла страшная симфония об убиенных младенцах одного из современных композиторов, и сцена как зверь вдыхает струйки исходившего от нее страха. Ни шагу назад. Отец, ах, отец, он всегда учил ее критическим ситуациям. Ни шагу. Она стояла и пыталась успокоиться, но как только напряжение внутри стало сходить на нет пес медленно, опустив голову к земле, пошел к ней. Эта исхудалая смоль приближалась, невзирая на его истощенность можно смело подумать, что эта псина уложить здоровенного мужчину и еще на второго силы останутся. Закрыв глаза как вкопанная Сьерра стояла в ожидании, что голодный, не евши пару дней, зверь уйдет прочь. Внутренний голос, едко посмеявшись, сказал, что желудок сам собой не наполнится и начал насвистывать похоронный марш. И действительно, спустя несколько секунд, она почувствовала мокрое прикосновение языка, облизывающего ее левую руку. 
- Пробует на вкус…
- Замолчи!
- Осталось только надкусить свежую плоть.
- Замолчи! Замолчи! Все это неправда. Ты, тлетворное сознание, немедленно прекрати так думать!
Пес заскулил, а Сьерра, посмотрев на ладони своих рук, пахнувшие свежими фруктами, засмеялась своей глупости. В черных глазах собаки не было ни капли зла. Густую мягкую шерсть абсолютно черного цвета разбавляли лишь белые полосы на животе у пса в виде кривого, но все-таки креста.
- Иоанн…

Дойдя до угла дома, девушка выглянула на площадь переполненную людьми. Гул стоял такой, что все и вся смешивались воедино, свирепые выкрики, крики женщин, чьи-то завывания, чего там только не было.
- Сумасшедший дом, по иному не назовешь.
Над улицей повисла тупая и одновременно острая атмосфера. Выйдя, наконец, на свет чувствовалась духота, такого состояния подавленности нет и в том маленьком мирке, из которого только что она вышла. Все пихались и определенно этим людям, уставшим от повседневной рутины, нравились происходившие на площади безобразия. Зацепившись взглядом, наконец, за того за кем пришла Сьерра на цыпочках подкралась и на ушко в пол голоса сказала:
- Попалась, Джес? – белокурая девушка обернулась, и ее встревоженное лицо поменялось на восторг, как будто она ее ждала всю вечность.
- Бааа!!! Какими путями ты выбралась из дворца в осаде? Хотя, все равно, как я рада тебя видеть!
- А я хочу видеть это.. – Глаза загорелись и Сьерра, схватив Джеспер за руку, нагло распихивая народ, потянула ее поближе к ”горячей точке”.
- Разве паиньке дочке графини не следует ахать и охать по ту сторону баррикад?
- Не все же тебе воинственной бастовать, так на чьей мы стороне? – конечно, смутно картину обрисовала ей мать, но хотелось уточнить важные детали.
- Эээ… за капитана Гибеллина, - Джеспер резко остановила Сьерру, ее лицо было хмурым и праведно сердитым, - для тебя, что это развлечение?
- Ха! Сколько пафоса. Я уже не маленькая девочка. Хочу заметить, что тебя могут ранить, также как и меня. Где твое оружие? Нет. Значит он уже здесь, так почему он не выходит, он должен был задуматься, что его верных друзей могут ранить или убить. Почему?!
Пылая от негодования, Сьерра не моргая, как и Джес, смотрела ей в глаза. Капелька пота скатилась со лба и оставила горячий след. Так ненависть переходить от одного к другому, заражая все человечество. Джес сжала зубы, что был виден ее оскал, да она была легка на подъем. Сложилось впечатление, что она сейчас вцепиться в Сьерру, которая в долгу явно не останется. Конфликт между девушками смутило появление мага. На столь яркое прибытие, разинув рот, оглянулись все. В груди Сьерры екнуло, и ссора на время забылась. Вспомнив о Джеспер, она осмотрелась по сторонам и поняла, что той и след простыл.
Адреналин в крови утих, настроение пропало, и она направилась в направлении переулка от куда пришла.
- Ну что ж, отомстила. Или не в силах ответить мне о том, что должна бы и сама знать ушла, не желая принимать правду о...
Сьерра осеклась и закончила мысль про себя, в молчании.

Сообщение отредактировал Сьерра Холл - 21.04.2007, 17:02

[Кипрас]

Вечер 7 мая, Дворец Велларде

Задержанного капитана Гибеллина давольно долго вели по подземельям дворца, пока в конце пути не завели в одну из стандартных пыточных со веми её прелестями и тягостями. Интерьер комнаты украшали дыба, растяжка, игольчатая дама и тому подобная прелесть. Опекаемого гостя уже ожидали заплечные мастера.
-Присаживайтесь, мисье капитан.Молчите и слушайте -сказал Кипрас.
-Последнее время мне весьма не нравятся ваше поведение. А ваша последняя проказа вообще выходит за всякие границы дозволенного. Не думайте что дело разрешится детской поркой.-Его Честь сделал глубокий вздох перед продолжением своей тирады.
-Если убийство Нуньяса еще предстоит доказать, не смотря на такое количество убийственных улик, то государственный мятеж за пазуху не спрячешь. Уж, не думайте ли вы что Его Величество расценит все это как Военнные маневры с использыванием боевоквого оружия и проведением боевых стрельб в городских условиях.-судья сделал очередной глубокий вздох.
-Единственное правильное для вас решение это ПРАВДА. и ее необходимо изложить так, чтобы поверил не только я, но и другие. И не пытайтесь откровенно лгать. Мне, право слово,очень бы не хотелось испрашивать разрешения на применение к вам допроса третьей степени-при этих словах Кипрас выразительным жестом обвел интерьер комнаты.
-У Вас ессть два пути полное покаяние в содеяном и добровольный отказ от всего личного имушества в пользу Августейшей фамилии. Тогда быть может все обойдется простой гражданской казнью с переламыванием шпаги над головой, лишением чинов и привелегий и т.п. -очередной вздох.
-И второй путь наврать тут с три короба, упорствовать в признании и пойти на эшафот, где вас привяжут к столбу и так нашпигуют арбалетными болтами, что любой ежик от зависти удавится глядя на вашу шкурку.-Его честь на мгновение замолчал.
-У вас мисье, есть время подумать. До утра, не более. Так что завтра утром я зайду к вам за ВЕРНым ответом.
-А пока-обратился Кипрас к страже-отведите мистье в его новые аппартаменты и смотрите чтобы все было в порядке.
-До завтра, мисье.

Сообщение отредактировал Кипрас - 22.04.2007, 11:49

[Принцесса Схоластика-Евангелика]

Вечер 7 мая, Дворец Велларде

Как и должно было случиться – почти сразу же принцессе наскучили все эти поиски какого-то там убийцы. Посудите сами – разве молодой девушке интересно копаться во всяких доказательствах и уликах? Это занятие для серых и скучных людей неопределенного возраста, которые пьют чай ровно в пять, и заедают свой невкусный завтрак газетой.

Поэтому принцесса забыла о сем несчастном происшествии почти сразу же и занялась своими обычными делами – то есть бесконечным дуракавалянием и безмерным ничегонеделанием в сопровождении всех своих семерых фрейлин, которым подобное времяпровождение нравилось гораздо больше, чем чтобы то не было другое.

Впрочем, надо заметить, что и другие обитатели дворца дружно ударившись в интриги и детективщину, совсем забыли о маленькой принцессе. Про всему роскошному обиталищу рода Велларде бродили какие-то хамы, что-то выискивая и заглядывая под каждую подушку, кои лежали на диванчиках в декоративных целях. Это надругательство над барокко глубоко возмутило принцессу, но поскольку они еще не доиграли в шарады, то страшная месть была оставлена до вечера следующего дня.

Для начала, напивая про себя «ла-ла-ла» и «эйл-ле-ле», принцесса намазала мылом все ступеньки в большой холе – разумеется, этого никто не заметил, ибо все толкались у окон, разглядывая очередной майдан упившихся гвардейцев. Затем она вылила все чернила в комнатах канцелярских секретарей, а потом высыпала весь перец в варившийся на плите компот и весь сахар в свекольный суп. Она не любила ни то, ни другое.

Однако, даже такая глобальная диверсия, могущая парализовать жизнь королевства (а ведь мятеж гвардейцев – это ерунда, а испорченный суп – великое бедствие) не могла уничтожить грусти, которая овладевала прекрасноликим ребенком. Да, принцессочка родилась немного меланхольной, хоть и любила пошутить черным юмором. А еще и родной отец поменял ее на своих кабанов и лосей.

Продолжая выводить «ла-ла-ла» и «эйл-ле-ле», принцесса запрыгала на одной ноге, поднимаясь в свои покои.

Ла-ла-ла, три ступеньки…

эйл-ле-ле, две ступеньки…

Ла-ла-ла, три ступеньки…

эйл-ле-ле, две ступеньки…

Ла-ла-ла, три ступеньки…

Одна из ступенек со скрежетом перевернулась и принцесса, не успев ойкнуть, провалилась. Затем, ступенька встала на свое прежнее место, как будто ничего и не случилось.

[Сезар Марколо]

Вечер 7 мая, Площадь Регалия.

    Марколо взбежал по лестнице. Обычно он предпочитал двигаться неспешно и с достоинством, но особые обстоятельства требовали небольшого отступления от правил.
    У вершины лестницы его встретил Хольп.
    - Милорд, вы пропустили весь спектакль, - сказал он.
    - Увы, я не имел возможности получить удовольствие от двух действий одновременно, но, надеюсь, я всё ещё успеваю к кульминации второго.
    - Страсти ещё бушуют, милорд, хоть их градус и поостыл, - отметил Хольп и далее вкратце описал особо выдающиеся повороты сюжета разыгравшейся на Регалии пьесы, а также наиболее удачные из выступлений действующих лиц.
    - Офицеры Генерального Штаба ожидают Вас, милорд, у выхода на балкон, - закончил он.
Марколо ответил сдержанным кивком. Через пару мгновений он уже приветствовал штабс-генералов, собравшихся по столь курьезному случаю, как осада королевского дворца королевскими же гвардейцами. Присутствовали бароны Бонболд и Ютфрут, а также громадный и краснолицый граф Хосе Варгеза, которого, судя по яростному выражению лица, явно охватывала крайняя стадия гнева. Обменявшись приветствиями, все четверо присоединились к герцогине Изабель, уже некоторое время увещевавшей притихших бунтарей и примкнувших к ним представителей риннской церкви.
    С почтением выслушав герцогиню, советник и генерал Варгеза выступили вперед.
    - Добрый вечер, господа, - произнес Сезар негромко и собравшиеся на площади притихли, чтобы расслышать его слова, - Рад сообщить вам, что ситуация взята под контроль войсками гвибрукского гарнизона. Как вы, наши гвардейцы, должно быть заметили, со всех сторон вас окружают доблестные всадники и арбалетчики Тибуроны. Перед собой вы можете видеть не менее доблестных стражников города.
    Сезар обвел взглядом собравшихся на площади и продолжил:
    - Откровенно говоря, друзья мои, ситуация кажется мне в корне неправильной. Разве собирались вы, дворяне, удостоившиеся особого доверия Его Величества, создавать угрозу жизням членов королевской семьи? Не считаете ли вы постыдным и даже подлым провоцировать на схватку солдат городской стражи, состоящей из жителей Гвибрука - города, который так радушно приютил вас? Я не могу поверить, что это ваши истинные цели. Тогда зачем вы прибыли сюда, потрясая оружием, гвардейцы?
    Толпа зашумела, до стоящих на балконе доносились обрывки фраз, среди которых фигурировали «наш капитан», «не дадим в обиду» и «валим скорее отсюда». Марколо вздохнул и громко оповестил собравшихся:
    - Жизнь капитана Гибеллина целиком в руках Его Величества.
    Это заверение не произвело успокоительного эффекта, ибо гвардейцы продолжали кричать, но теперь не все их реплики были обращены к стоящим на балконе даме и господам - стало заметно, что некоторые из них засомневались и вступили в дискуссию со своими сослуживцами. Марколо предпочел подождать результата этого брожения в умах, но тут к нему обратился Варгеза:
    - Ваша Светлость, при всем уважении, позвольте утрясти ситуацию? – и, не дожидаясь ответа, генерал сделал шаг к краю балкона. К манере его речи наиболее точно подошло бы слово «взревел». Итак, Варгеза взревел:
    - Королевские гвардейцы!! Советник вам ясно сказал – судьба Гибеллина в руках короля! А вот ваша судьба в моих руках. Я далек от политики и прочего сюсюканья, поэтому, как начальник Генерального Штаба и заместитель командующего Армии Тибуроны, даю вам четкий и недвусмысленный приказ: построиться в шеренги по три и покинуть площадь через предоставленный проход. Направляться в казармы и не покидать их до особых указаний. На исполнение приказа даю вам ровно пять минут, после чего войскам будет дан приказ уничтожить всех оставшихся на площади бунтовщиков. Время пошло!
    Его налившиеся кровью глаза обращались то к одному, то к другому гвардейцу и каждый отводил взгляд. Наконец Варгеза приметил Гвидо Гибеллина.
    - А до тебя, сопляк, я доберусь лично и надеру задницу за то, что позоришь дядю! Паршивец!
    Казалось Варгеза сейчас прыгнет с балкона на голову вконец растерявшемуся горе-гвардейцу. Учитывая вес генерала, это бы убило юнца.
    Около минуты прошло в суматохе, прежде чем королевская гвардия нестройными рядами выступила в направлении Аллеи Королей. С понуро опущенными головами гвардейцы проходили под взглядами тибуронских солдат и офицеров. Собравшиеся на Регалии зеваки, почуяв, что обещанной драки не будет, также потянулись на выход.
    - Мы знали о ваших талантах военоначальника, граф, но сегодня Вы превзошли самого себя, - Марколо улыбнулся и протянул Варгезе руку, - Поздравляю. Его Величество наверняка представит Вас к награде.
    Генерал окинул советника пустым взглядом и молча покинул балкон. Стоявший за его спиной Арчибальд Бонболд только пожал плечами.

Сообщение отредактировал Toro - 07.05.2007, 16:16

[Балиан Гибеллин]

7 мая. Нижние помещения Дворца.

Рыцарь Балиан, капитан Гвардии Его Величества. Стальные глаза, железные нервы и благородное сердце.
Попался в мышеловку. Как все просто было сработано. Но Гвидо конечно дурак, говорил же ему ждать в казарме! Однако свершенного не исправить – нелегкое будет сражение с Советником.
Смерти он не боялся – десяток битв и сотня стычек; закаленный рассудок кипел в негодовании.
Нужно собраться с мыслями и идти в бой, как и всегда: тактика натиска, разработанная самим Гибеллином получила известность во всем мире. Ранки например так и называли атаку тяжелой конницы плотным строем – «молот Гибеллина».
Когда судья ушел, капитан лишь презрительно улыбнулся. Он считал ниже своего достоинства общаться с гражданским лицом и выслушивать от него такие оскорбления.
Человеку который тысячу раз мог умереть и не боялся фаланги пенгерских копейщиков! Он и советника не боялся. И судью, и всю рать Тибуроны!
Опасение вызывало только состояние государства, когда в отсутствие короля фактически была узурпирована власть. Гутиньерос возможно будет неплохим командиром, жаль не опытен, он еще поймет кто такой этот Марколо, была надежда, что будет не поздно.
Капитан встал с кресла, в котором сидел и направился к двери. За дверью стояли несколько стражей. Он постучал в нее и произнес решительно и твердо:
- Пусть придет советник Марколо.
Легкое шуршание и тишина в ответ. Но Гибеллин знал, что его слова достигнут ушей Серого Кардинала.
Более получаса пришлось ждать прежде чем дверь отворилась. В комнату сначала зашли два стражника, потом какой-то сержант, затем еще два стражника, а потом явился и Советник.
Он медленно прошествовал к центру камеры, в которой заперли капитана.
- Вы что-то хотели мне сказать, мой дорогой капитан? – спросил Марколо.
- Да, я хочу у вас спросить: что будет с моими людьми? Надеюсь вы не возьмете на себя ответственность и дождетесь решения короля по этому вопросу?
- Ваше выступление против власти безрассудно, капитан. Думаю, вам не придется ждать милости. Бунтовщики уже выдворены с Регалии - вы проиграли.
- Важнее Тибуроны нет ничего – на благо ей я готов и проиграть. Знайте же – я не присоединился к своим людям только по одной причине – не допустить резни, Гвидо без меня не станет устраивать бойню.
– Очень благородно с вашей стороны, народ Тибуроны не забудет вашего подвига, - сказал советник короля с улыбкой. – Это все, что вы хотели мне сообщить? Если так, то не смею больше отвлекать Вас от созерцания этих древних каменных стен…
- Прекратите болтать Марколо! – осадил его Гибеллин. – Отпустите ваших телохранителей – я не собираюсь вас убивать.
– Это не мои телохранители, это Ваши тюремщики, – отрезал советник, направляясь к выходу, - Приятно оставаться.
- Я намерен с вами обсудить обстоятельства гибели Нуньяса.
- Кого теперь это волнует, дорогой капитан!
- Ну, во-первых, король спросит у вас результаты расследования. У вас есть результат?
- А во-вторых? – Сезар обернулся в дверях.
- А во-вторых, мне хотелось бы обсудить условия вашей капитуляции.
Марколо затрясся от смеха.
– Моей капитуляции? Вы ничего не путаете? Как это у вас говорится, «я вас разбил на всех «фронтах»!?
- Кроме одного, вы оставили незащищенный тыл.
- Излагайте, - предложил советник сквозь смех.
- Зум-зум, - произнес Гибеллин.
Физиономия советника вытянулась.
- Будем разговаривать? - спросил капитан.
Марколо слегка кивнул и, обернувшись к стражникам, взмахнул рукой, - Оставьте нас.
Когда Гибеллин и Марколо остались наедине, советник бросил:
- Итак?
- Я все знаю, про вас, Нуньяса, яд и Рандлхопа.
Советник задумался.
– И что именно Вы можете доказать?
- Лекарь ваш наверняка расколется на дыбе, а Генри подтвердит, что знал о яде в вашей кладовой. Кроме того – подумайте какой резонанс будет иметь данное событие.
- Что вы делали в комнате Нуньяса тем вечером?
- Задумайтесь над тем фактом, советник, что я исполняю приказы только короля.
- Хотите сказать, что вы там были по приказу Его Величества? Я хочу знать, что за документ вы забрали?
- Не знаю.
– Тогда к чему весь этот примитивный шантаж? – презрительно сморщился советник.
- Я предлагаю вам остаться советником, - заявил Гибеллин, - в противном случае гарантирую вам камеру рядом с моей в замке Игрек.
– Меня смешат угрозы того, кто скоро лишится головы. Вы знаете, что полагается за мятеж?
- Какой мятеж? Кто-нибудь видел меня на площади?
- Вы не забыли, Балиан, гвардией командуете именно вы.
- Я написал письмо – в нем просьба ждать меня в казарме. И это ваши улики?
– Предаете своих людей? Браво.
- Нет, будучи на свободе я им скорее помогу. А вот при вашем «правлении» произошло несколько неприятных событий, и король с вас спросит.
- С чего вы взяли? Это вы противопоставили себя городу! – выпалил Марколо.
- При чем тут город? – удивился Гибеллин. – Гвардии не запрещено стоять на площади в полном вооружении, они ежедневно даже во Дворец так ходят! То, что они просили предъявить меня живого, совершенно не означает мятеж против Короля, ведь Его Величества в Гвибруке нет.
– Солдаты не могут чего-либо требовать от своих командиров угрожая оружием. Это и называется мятежом. Когда Его Величество вернется в город гвардия будет реформирована.
- Посмотрим.
- Так что вы хотите? – с нетерпением произнес советник.
– Я хочу, чтобы с меня были сняты все обвинения в убийстве Нуньяса. Вы заминаете дело против меня, я забываю о зум-зуме. Согласны?
– Я обдумаю Ваши слова, – сказал Марколо и вновь собрался уходить.
- Одна просьба.
– Что ещё?
- Я бы не хотел лишаться человеческого общества, - схитрил капитан, - прошу Вас не препятствовать моей встрече с одной молодой особой… Извините, не могу назвать ее имя – это могло бы скомпрометировать ее.
Лицо интригана Марколо выразило легкое удивление.
- Встречайтесь с кем хотите, -  он вновь улыбался.- Я предупрежу охрану.

[Кипрас]

Ночь с 7 на 8 мая. Дом судьи Кипрас.[i]

Вернувшись из Дворца домой, Леон почувствовал себя уставшим и разбитым. Последние события давали о себе знать. Постоянное моральное напряжение сказывалось и накладывало свой отпечаток. «Бедняга капитан»- подумал Кипрас - «Это же надо так вляпаться. Д(beep)ые дела выходят». От всего этого начинала болеть голова и нехорошо ныть зубы.
Застав жену спящей Леон не стал её будить а, прихватив на кухне бутылочку мадеры, отправился в кабинет. Мысли бродившие в голове не давали заснуть. Опорожнив пару рюмок Кипрас пододвинул к себе чистый лист гербовой бумаги и, обмакнув перо начал размашисто записывать свои бурлившие мысли:
Его Королевскому Величеству
Властелину Тибуроны
Августейшему монарху
Родрику 5.

      Всеподданнейше довожу до Вашего сведения, что сегодня 7 мая сего года мною в присутствии Его милости Советника Марколо был взят под стражу капитан Гибеллин. Данное лицо задержано по подозрению в совершении тягчайшего преступления - убийстве. Жертвой убийства стал капитан Нуньяс. В ходе проведения обыска личных апартаментов капитана Гибеллина были найдены вещи, ранее принадлежащие капитану Нуньясу и могущие послужить в ходе дальнейшего расследования неопровержимыми уликами в причастности подозреваемого к совершению вышеозначенного преступления. Во время проведения следственных мероприятий, рота командиром которой является капитан Гибеллин вышла из повиновения и, нарушая принципы дворянской и воинской присяги, в полном боевом облачении выдвинулась на Дворцовую площадь, где вступила в боестолкновение с солдатами Городской Стражи. Своими действиями данное подразделение гвардии подвергло опасности жизнь представителей Августейшей фамилии и подорвало к себе всякое доверие и уважение. Сей возмутительный факт, по моему мнению, требует Вашего немедленного вмешательства, либо вынесения решения могущего послужить толчком для дальнейших действий или прекращения оных. Исходя, из имеющихся правовых прецедентов данное воинское подразделение подлежит расформированию, а его члены жестокому наказанию. Их дворянские гербы попранию, а их носители подвершены гражданской казни. Правда, выборочно, путем детруации. Т.е. каждый третий. Решение за вами Сир.
    Имею так же некоторые соображения по воинскому устройству и налогообложению подданных Ваших. Мысли сии решаюсь предложить на ваше Высочайшее рассмотрение.
По поводу войскового устройства:
• Предлагаю увеличить штатный состав роты до 65 чел. Штатное расписание предлагаю следующее: 48 рядовых, 4 капрала, 2 санитара, 2 сапера, 2 сержанта, 1 фурьер, 1 ст. сержант (шеф-сержант), 2 барабанщика, су-лейтенант, лейтенант, капитан. Мельчайшим воинским подразделением считать секцию, численностью в 13 чел. (12 рядовых+1 капрал).
• Предлагаю шесть рот объединять в батальоны, две из которых должны быть стрелковые (арбалетчики и лучники, либо раздельно (поротно)). В стрелковых ротах барабанщиков заменить горнистами (трубачами). Во главе батальона поставить офицера – майора. Он же является шефом батальона. Номинально, либо по должности. Исходя из этого, ввести воинское звание – майор.
• 3-4 батальона объединять в полки, причем последний, четвертый, 4-х ротного состава считать учебным. Во главе полка ставить лейтенант-полковника и полковника, для чего ввести оные воинские звания.
• Ввести должность профоса на кою назначать лицо из унтер-офицерского состава, дабы сей муж смотрел за воинским порядком и соблюдением норм уставных. Сие лицо в действиях своих был бы  подотчетен высшим офицерам батальона. Назначать, либо избирать добровольно, по 1-му профосу на батальон или роту. Отличительным знаком профоса считать черный рукав, при общей форме одежды другого цвета.
• В штаб батальона предлагаю ввести следующие должностные лица:
a) шеф батальона
b) ст. адъютант
c) 2 мл-х  адъютанта
d) тамбур-метр
e) 4 оружейника
f) 1 либо 6 профосов
В адъютанты назначать мужей из унтер-офицерского состава либо рядовых. Отличительным знаком таких лиц считать нарукавную нашивную перевязь красного и зеленого цветов соответственно.
• Штаб полка:
a) полковник
b) лейтенант-полковник либо майор
c) 3-4 шефов батальона (по одному на батальон)
d) квартирмейстер полка и батальонные при нем.
e) казначей
f) Знаменосец и два ассистента
g) Ст. хирург и по 2 мл. на батальон
h) Шеф музыкантов + 5 музыкантов при оном.
i) Портной
j) Оружейник
k) Бронник
l) Сапожник

      Это касаемо воинского устройства. Возможны изменения и дополнения кои Ваше Величество сочтет нужными и необходимыми.
По поводу налогообложения:
    Предлагаю ввести прогрессивный налог в размере 13, 17 и 21% исходя из подушного либо фамильного дохода (Римское право) верноподданного. Минимальный налог, как и другие его виды, делится на 4 части: 1 часть на оборону, одна часть на образование, 1 часть на нужды медицины и последняя на нужды культуры и церкви, кои оные делят ровно. Один процент – королевский. Данное отчисление идет на нужды Августейшей фамилии, а также расходуется по усмотрению Вашей монаршей милости.
  Либо ввести фиксированный налог в 21% от дохода верноподданного или его фамилии, где первые 16% расходуются по вышеизложенному варианту, а последние 5% идут на нужды и усмотрение Вашего Королевского Величества.
    Нижайше прошу Вашей монаршей милости рассмотреть мои ничтожные предложения и Вашего решения по оным. Также прошу Ваше Королевское Величество вынести ваше решение по вопросу капитана Гибеллина, дабы ничтожные слуги ваши могли руководствоваться оным в своих дальнейших действиях.

С глубоким верноподанейшим почтением и
Уважением к Вашей монаршей милости и
Августейшей фамилии
Королевский судья
Леон Генри Кипрас.

  Закончив писать, Кипрас опорожнил до конца бутылку, сложил лист вчетверо и, запечатав оплавившийся сургуч перстнем, размашисто надписал:
Спешно. Конфиденциально.
В канцелярию Его Королевского Величества.
Его Королевскому Величеству. Лично.
Право вскрыть адресату.

  Дописав, Леон позвонил в колокольчик и появившемуся дворецкому заявил:
- Братец, вестового ко мне живо. Где хочешь, добудь. Любой констебль подойдет. Живо. Одна нога здесь, другая в поиске. Вит! Вит! Вит!
  Спустя несколько минут, на пороге дома появился «взмыленный» констебль в сопровождении дворецкого. Спустившись в холл, Кипрас передал неожиданно назначенному вестовому письмо со словами:
  - Дуй братец на всех парусах во дворец и передай послание в Канцелярию Его королевского Величества. Если Его монаршая милость уже во дворце, то ему лично в руки. Увидишь бестию Нокса, обходи его за 30 ярдов. Если Его милость Советник во дворце, то можешь передать послание ему. Либо Королю, либо Советнику, либо старшему офицеру дежурной роты Городской Стражи, которая дежурит во дворце. - вздох перед продолжением тирады -  Только этим лицам, или Его Августейшей Милости. Важность поручаемого, чуешь, – очередной вздох.- В противном случае хоть сожри послание, о коем знать чужим неположено. Тебя же присяга обязывает держать язык за зубами. Развяжешь, выдерну со всем твоим гнилым ливером.
На миг, замолчав, Леон продолжил:
- Как зовут.
- Базель, Ваша Честь.
- Кто командир.
- Лейтенант Суа, Ваша Честь.
- А, тогда я спокоен. У Суа дурней в подчинении нет. Он их попросту не держит. Держи братец три золотых и чеши во весь дух. Получишь еще пять, если все сделаешь спешно и с разумением. Я проверю. Если что не так в порошок сотру и с  д(beep)ом смешаю. Все, поспешай. Убедившись, что послание надежно упаковано и спрятано Леон направился к себе в кабинет.
    Поднявшись к себе Его Честь, ухнул в постель как в омут и забылся тяжелым сном. Снилась всякая белиберда. Убиенный капитан, его арестованный коллега, ухмыляющийся Старый Пью, а также хозяйка «Тихого омута» едва - едва прикрытая тончайшим пеньюаром. Тася снилась Леону со спины и в какой-то дымке а, обернувшись, её дивный лик, мигом преобразился в фейс Его Высокопреосвященства Епископа. Его сальные губы тянулись к  Кипрасу в воздушном поцелуе, шептали что-то невнятно. От всего увиденного Леон хотел было проснутся (и по идее должен был), но выпитая мадера возымела эффект снотворного и время сна продолжилось но уже без столь тягостных сновидений.

За окошком месяц май
Разлит в стаканы сладкий чай
На дворе трава бушует
Кто-то гробит пианино
А в коморке папа Карло и Мальвина
Состругали Буратино.
 

[Сатис]

Вечер, 7 мая, сады Велларде


  Погода стояла солнечная и мягкая, прямо по сезону. После поручения, который дал Нокс, Сатис вышел из дворца и, улыбнувшись своим мыслям, вошел под арку, с которой начинались сады. Недалеко у входа он увидел Сьерру. Она стояла и задумчиво смотрела на куст Осириса, цветы которого ещё не распустились, но уже показывали свою яркость. Подойдя неслышно сзади, он осторожно подул ей в ухо. Сьерра вздрогнула и обернулась.
- Intus et in cute. Приветствую девушку, красота которой затмевает цветок Осириса в цвету. - Полушутливо поклонился Сатис.
- Какой смысл ты вложил в эту фразу? - заинтересовалась Сьерра, улыбнувшись ему.
- Снаружи я вижу ещё нераспустившийся цветок и я не тороплю его, так как знаю, внутренне он ещё не готов к этому.
- Это ты про куст или про меня.
- Я говорил о кусте, но ты, Сьерра... Я вижу красивую и сильную девушку, однако я чувствую, что внутри ты растеряна и смущена.- Сьерра опустила глаза. - Но не будем об этом. Сейчас вечер. Я ведь обещал тебе звезды. Так надо выполнять обещания.
- Но их же не видно.- Удивилась она.
- Не всегда доверяй тому, что говорят. Ты ведь сама никогда не смотрела. - Улыбнулся ей маг, доставая из ниоткуда цветок Осириса, и даря Сьерре его.
Поднявшись на башню он показал ей, что не все, что кажется на первый взгляд, является верным. Он показывал ей созвездия, рассказывал смешные истории про них. И так до самой ночи. Потом Сатис проводил её до дому.
- Надеюсь, звезды не надоели тебе.
- Нет, что ты. Все было замечательно. Надеюсь, я не наскучила тебе.
- Моя работа никогда не была такой интересной, как сегодня. До встречи, Сьерра.
- До скорой встречи, Сатис.

Он шел по улице, вдыхая запахи ночного мира. Мысли его блуждали, не хотели построиться логически. Такое было с ним впервые. Это не мешало, но вызывало удивление. Хотя звезды сулили счастье, но и испытания.

[Самир (Гути)]

Ночь с 7 на 8 мая. Таверна «Тихий омут»


Я умоляю хранить искру, время придёт и мы пойдём босиком по песку…


Гути еле передвигался…день выдался насыщенным и даже батончик Тибуронского шоколада не вселял в молодого местальца сил. Он оставил позади покои во дворце и свой особняк, решив подышать свежим воздухом. Раньше Самир не примянул бы воспользоваться свободным временем и провёл бы его в кругу друзей в каком-нибудь уютном местечке, где бы они произвели максимум шуму и веселья. Но теперь уже не до этого и ночного Гвибрука ему вполне хватало. На улице не было ни души, видимо все расселись по тавернам и домам, где обсуждали за кружкой чего-нибудь всё произошедшое сегодня возле дворца.
Гутиньерос уже было заскучал по хорошему бокалу вина, но вспомнив, что неподалёку находится зловещее местечко «Тихий омут», направился именно туда. Гути не очень любил это место, много знакомых лиц и не всегда приятных. Но не пропадать же впустую этой ночи… 

«Омут» был забит до отказу. Столов свободных не было, но не для него. В этой шумихе его даже не сразу заметили, чему Гуиньерос был несказанно рад.
- Найдётся ли что-нибудь для благородного господина? – Самир скорчил брезгливую гримасу обращаясь к человеку исполняющему роль хозяина.
- Конечно найдётся…- ответил за него приятный женский голос, казавшийся диким в этом месте. Гути обернулся.
- Не думал, что сама графиня выйдет встретить меня…- удивлённо произнёс Самир.
- Не только встретит, но и проводит в свои, более приятные глазу покои. – Гути показалось красивые глазки Таисии блеснули.
- Отдаюсь в ваши прекрасный ручки – засмеялся Самир направляясь за уже поднимающейся по лестнице графиней.

- Так что же привело вас к в моё скромное местечко – голосок Таисия завораживал.
- Тяжёлый день…захотел немного уйти в сторону от дел. – Гути разлил вино по высоким бокалам. – Как так быстро вы узнали, что я пришёл? – Самир не скрывал удивления.
- Это моя маленькая тайна – Таисия мило улыбнулась – не думаю, что это вам настолько важно.
- Не буду лукавить, мне это и вправду неважно. – Гути звонко рассмеялся.
- Ваши покои очень красивы, много в интерьере чего не сыщешь во всей Тибуроне…- Она чертовски красива, думал про себя Гути глядя в чудесные глаза Таисии.
- Самир, неужели нам, двум молодым и красивым представителям благородных родов, стоит говорить о каких-то скучных вещах? – опять эта сносящая голову улыбка.
- Дворцовая жизнь даёт о себе знать, давненько я не общался с девушками вне дворца, вам стоит заново научить меня всему – ехидно заметил Гути.
- Что, неужели всему-всему…?  - и они вместе засмеялись. После чего Самир нежно обнял Таисию, чему та не сопротивлялась…

У Самира в голове промелькнула мысль о восточной красавице Ясмин, которую он возможно даже и любил, но пока они ещё не вместе…

Мгновение спустя они уже дарили друг-другу поцелуй за поцелуем…после чего Самир играючи подхватил Таисию на руки и направился к широкой кровати, где они на эту ночь забудут обо всех тягостях повседневной жизни…

Сообщение отредактировал Самир (Гути) - 08.05.2007, 18:04

[Таисия]

Утро 8 мая, таверна «Тихий Омут»

Хочу взорвать рутиной оплетенный быт,
Поднять штандарты и тугие паруса,
И, получив в игре с судьбой на картах стрит,
Умчаться вдаль, где нераскрыты мира чудеса...

Белые хрупкие пальчики коснулись стебля полевой ромашки. Тот невинно дрогнул, как вдруг с бутона сорвалась в воздух белая бабочка. Взгляд широко раскрытых глаз бережно проводил милое порхающее существо куда-то в голубую даль чистого неба. Улыбка расплылась еще шире. Теплый летний ветерок нежно обнимал босые ноги. Нежно-зеленая трава легонько клонилась к земле, щекоча пятки. Пальчики вновь дотянулись до ромашки и бережно сорвали ее. У нее была важная роль – совсем скоро эта ромашка сплела два конца цветочного венка, сотворив из него корону настоящего лета. Украшенные цветами белые кудри сплелись с травой, ветер запутался в ресничках, лицо смотрело в небо... белое... Белое?

Белое кружево, прикрепленное серединой к потолку, окружало двуспальное ложе с шелковым постельным, образуя подобие легкого шатра. Где-то запутавшаяся в складках ткани муха недовольно жужжала. Таисия моргнула. Никогда. Никогда еще она не слышала мух в таверне. Что-то не так. Тася на секунду зажмурилась. Не помогло. Нет, чего-то все-таки не хватало в ее родном доме. Она резко села и оглядела комнату. Муха жужжала где-то рядом, и это действовало на нервы. Вдруг Тася закрыла лицо руками и тихо рассмеялась. Она поняла – тишина. Да, это была тишина. То, что так давно забыто Тихим Омутом. Таисия вспомнила, как вчера приказала Берте открыть таверну не на рассвете, а к полудню, не пуская к тому же никого к ее опочивальне. Тишина... Ах, как это было приятно!
Нежно поведя ногтями по спине лежащего симпатяги Гути, Таисия заключила:
«Спит. Как младенец. И сопит. И пусть сопит»
Тася тихонечко встала с кровати, сунула ноги в тапки, накинула на плечи халатик и отдернула скрывающие утреннее солнышко шторы.
- Какой чудесный день... – шептала она, ступая на балкон, проводя ладонью по родным до ужаса любимым красным перилам. – Какой чудесный... фи-и...
Из открытого окна второго этажа вырывался столб дурно пахнущего дыма. Таисия тяжело вздохнула и, взяв из горшка с цветом небольшой камешек, кинула его в то окно. Камень, звякнув об стекло, упал на землю. Пару секунд спустя меж дымом стало заметна пара толстых линз. Тася погрозила Роберту кулаком. Тот улыбнулся, пожал плечами и вылез дальше из окна.
- ДОБРОЕ УТ...!!!
- Цс-с-с... – указательный палец Таисии коснулся ее губ.
Роберт вновь пожал плечами. Тася обернулась: Самир дернул плечом, по которому нагло ползла та знакомая муха, и глубже натянул на себя одеяло.
- Доброе, Роберт... – шептала Таисия, шире улыбаясь. – Доброе... Какой чудесный день...
Тася обняла один из красных столбов, напевая под нос мотив детской песенки, как свежую утреннюю тишину нарушило звяканье подков о выложенную камнем дорогу. Совсем скоро к главному входу Тихого подкатила шикарная карета, дверца которой была распахнула молоденьким кучером. На землю ступил знакомый каблучок.
- Маркиза? – Таисия прищурила глазки. – Бьянка! – глаза округлились. – Бьянка... Бьянка... Бьянка... Бьянка... Бьянка... Бьянка... – она принялась прыгать на месте, размахивая руками, будто маркиза могла ее заметить. – Бьянка... Бьянка... Бьянка-а-а... – алый плащ подруги скрылся за входной дверью. Тася опустила руки и фыркнула.
- Какой чудесный день... – все так же шептала графиня, возвращаясь в комнату и смотря на сопящего Гути. – Какой чудесный... – улыбка спала с губ. Тася, секунду постояв, чуть наклонила голову в сторону. – БЬЯНКА?!!! – обернувшись, за перилами балкона она увидела крышу кареты и убедилась, что это были далеко не галлюцинации. – Черти полосатые!!!

- Почему не шкаф? – сонно бормотал Самир, обворачивая вокруг себя простыню.
- Платья помнешь! – хмурилась Таисия, дергая его за руку. – Она не должна тебя видеть! Это будет громче... громче... убийства Нуньяса!
Самир покосился на Таисию, та еще быстрей защебетала:
- Ну-у... Может, чуть тише... Пожалуйста! Во имя всех святых! Скоре-е-е-й! Берта задержит ее на минуту.
- Здесь пыльно! – восклицал тот, ложась на пол.
- Самир, радость моя... – шептала Тася, скрывая его вместе с кроватью длинным пледом. – Только тише. Умоляю.
- Детский сад... – доносилось ворчание из-под кровати. – Все ведь так хорошо начиналось...
- Хорошо и закончится, будь твой язык короче... – ворчала в ответ графиня, скидывая с себя халат и ныряя в бесчисленные пуховые одеяла и подушки, как чья-то нога приподняла пружину кровати. Тася взвизгнула. – Чертенок! – она подскочила и пустила одну из подушек под кровать. Раздался смех, пружина поднялась еще выше. – Гути!!!
Из-за двери донеслись шаги.
- Это Бьянка! – прошептала графиня, заглядывая под кровать.
- Молчу... – Самир коснулся губ указательным пальцем и многозначно моргнул.
Тася вновь старательно скрыла его пледом и залезла с головой в одеяла, как за дверью раздалось:
- Таисия! Таисия, подъем!!! Та-и-си-я!!!

[Бьянка Дарси]

8 мая. Утро. Таверна *Тихий омут*

Лошади остановились у *Тихого омута*. Из кареты вышла маркиза Дарси в алом плаще. Попав вовнутрь, она поинтересовалась, где хозяйка.
- Не стоит тревожить хозяйку в такой ранний час, - запротестовала девушка.
Не обращая внимания на протесты девушки, Бьянка решительно направилась в комнату к Таисии. Девушка оказалась проворной, и когда маркиза уже была у двери Таисии, та встала поперек двери, перегородив собой путь для  Бьянки. Бьянка фыркнула и что есть мочи закричала:
- Таисия! Таисия, подъем!!! Та-и-си-я!!!
За дверью что-то звякнуло. Это напугало защитницу спокойствия леди Кредер, девушка слегка отклонилась от двери, что позволило маркизе проскочить в комнату.
В комнате мягко сказать царил беспорядок, тут и там валялись разнообразные вещи. На кровати что-то копошилось и ругалось. Весь этот изысканный комплект дополнял запах табака,  витающий по комнате.
- … в такую рань, кому не спиться, - доносились из кровати ворчания.
- Тася, милая, прости. Я в таком состояние, что мне нужен друг, в жилетку которого я могу вдоволь наплакаться, что-нибудь выпить и может даже закурить.
- Бьянка?!
Наконец из перин, подушек и остального, что составляло постель леди Кредер, появилась сама Таисия, слегка удивленная появлением подруги.
- Тася, я так влипла, по самые гланды, - Бьянка сняла плащ и подошла к графину, налила себе *что-нибудь выпить*, - Сказать ничего не могу… не могу…
Маркиза залпом выпила содержимое стакана и налила еще. Таисия, удивленная таким поведением подруги, молчала, понимая, что советами и *ахами* тут не поможешь, а все что нужно слушать. Хозяйка *Тихого* посмотрела на Бьянку приподняв одну бровь.
- Нет, Таисия. Нет-нет-нет! Я не убивала Патрика, - маркиза тяжело вздохнула, - У меня действительно заболел отец.
Бьянка устало опустилась на стул.
- Меня выбило из колеи происшедшее, когда я узнала, я не могла поверить. И уж тем более не думала, что меня обвинят в этом. Мы ведь были…ммм… как бы выразится…
- Проще – любовниками, - перебила Тася Бьянку.
- Ты как всегда прямолинейна, милая моя, Таисия, - улыбнулась маркиза.
*ПЧХХИ-И-И*
- Будь здорова, - устало пробормотала маркиза, покосившись на вылупленные глаза Таси.
- Буду. – Ответила та без мимики.
- Что-то не так? – удивилась Бьянка, наблюдая за подругой. – Ну и голос у тебя...
- Эээ... Это самое... Сквозняк... Сколько раз говорила Берте – закрой окна. Закрой. Нет. а я говорю – закрой. А она – нет. Вот так вот... Теперь кашляю... И чихаю... И вообще на голос виляет курение... Вот.
- Ясно... – шептала подруга, прищурив глазки. - Скажи, а табак помогает тебе расслабиться?
- В каком-то смысле, да, - усмехнувшись, Таисия спрыгнула с кровати и натянула халат.
- Тогда я готова попробовать эту твою пакость, для успокоения души.
Леди Кредер тут же молча протянула Бьянке сигару. Маркиза с сомнением посмотрела на сигару, но решилась и не ловко поднесла ко рту.
- Теперь чтобы прикурить, втягивай в себя воздух через сигару, - консультировала Таисия, наглядно подавая пример, прикуривая сигару.
Бьянка как примерная ученица приступила к изучению предмета, прикурить ей удалось, и сигара выпустила дым. Маркиза поморщилась.
- Теперь перестань держать дым во рту и набери его в легкие, - пробубнила Тася, не выпуская сигару изо рта.
Бьянка попыталась вдохнуть в себя дым, но легкие, не привыкшие к такому обращению, засопротивлялись  и она закашлялась.
- Ну, нет, пожалуй, это не мой способ успокаиваться, - красная от кашля маркиза отложила сигару и выпила из стакана коньяк - Во рту такая гадость и вкус коньяка совсем испортился. Нет, курение это не моё.
- Ну, что все по твоему списку выполнено - друг – Тася улыбнулась подруге  и указала на себя пальцем, - Ты в столь ранний час пьешь уже второй стакан моего коньяка, что само удивительно для вас Миледи Дарси.
Таисия шагала по комнате с таким видом как  адвокат в суде говорящий обличительную речь. Бьянка прекрасно понимала, что подруга над ней смеётся и, это её несколько не раздражала, а скорее наоборот - веселило.
- И Вы даже закурили, маркиза Дарси, - Тася притворно прикрыла рот ладошкой, как будто её кто-то мог услышать, - И в завершение всего, Вам осталось только упасть на моё плечо и залить его слезами.
- Нет, не буду я пачкать твой очаровательный халат, - хохотала Бьянка, - Прибережем это удовольствие на следующий раз. А теперь я больше не смею злоупотреблять твоим коньяком. Мне пора. Спасибо тебе, Тася.
Бьянка подошла к Таисии, чмокнула в щеку и направилась к выходу.
- С добрым утром, леди Кредер, - прокричала Бьянка уже где-то вне комнаты Таисии.

Сообщение отредактировал Бьянка Дарси - 10.05.2007, 17:51

[Нокс]

7 мая, вечер, дворец Велларде

Прочитав письмо, дворецкий слегка улыбнулся. Судя по запаху, судья успел пригубить спиртного, а бегающий подчерк говорил о том, что он чрезвычайно взволнован. Положив листок, Нокс обернулся к двум людям, личности которых оставим в тайне.
- Благодарю вас за помощь и сотрудничество.
Эти таинственные ребята синхронно склонили головы, а Нокс тем временем взял чистый лист бумаги и, обмакнув перо в чернильницу, написал свое письмо королю. Запечатав оба письма, отдал их стоящему рядом.
- Разбудите бедного посыльного и попросите второе письмо передать в канцелярию его величества. Следите, чтобы советник не подходил к нему, пока тот не отнесет письмо. А потом сходите с ним в Тихий омут.
- Я вас понял, мессир.- После этих слов, один из загадочных собеседников удалился.
- А если советник все же увидит письмо в канцелярии? - спросил второй.
- Мой дорогой друг, - сказал дворецкий мягко - не только судья может сгораетые письма писать. Тем более, что я не против, чтобы советник увидел содержание этого письма.
Попрощавшись со вторым собеседником, Нокс вышел из астрономической башни и поспешил по своим делам.

[Самир (Гути)]

Утро 8 мая, таверна «Тихий Омут»


Барби, твой смех нам бы...


- Не возьмут тебя в партизаны... – бормотала Таисия повторно чихающему Гути.
- Ты как всегда прямолинейна, милая моя, Таисия! – подражая голосу, Самир выполз из-под кровати. – И ты ей веришь?
- Есть аргументы против? – смутилась графиня, потянувшись за недокуренной сигарой.
- Ну, Патрик же не сам себя бронзовым львом уважил?
- Тоже верно, - Тася подкусила нижнюю губу.
Гути, схватив за угол наволочки валяющуюся под кроватью подушку, тут же заехал ей по Таисии, переломив сигару в ее руках надвое.
- Я вызываю вас на поединок, графиня! Защищайтесь!
- Ах, ты так! – кинув сигару подальше, Тася приняла в свои ручки оружие и замахнулась.
- Ин изволь! Иль стань же в позитуру! – цитировал Самир один из модных романов, нанося размашистые удары. – Посмотришь, проколю как я твою фигуру!
- «Убей» послышалось с толпы! – в ответ кричала графиня, махая подушкой из стороны в сторону. – «Убей, да не предай обитель! Пусть плачет от восторга зритель и наплетет врагу петель!»
- «И вновь вонзится острый меч»! - продолжал Гути. – «Голова покинет плеч»!
- «Учитель вновь воздвигнет речь»!
- «Не счесть всех упокойных свеч»!
- «Еще один должен полечь»!
- У вас нет шансов, графиня. – Самир откинул подушку и попытался схватить ее за плечи. - Достойно примите свое поражение.
Таисия взвизгнула, выпустила из рук подушку, прыгнула за порог балкона и захлопнула его дверь. Гути вцепился в ручку, а графиня, уперевшись одной ногой в стену, тянула ту же дверь на себя, не переставая смеяться.
- Птица Тася отличается умом и сообразительностью! – сквозь смех говорил Самир. – Отличается умом. Отличается сообразительностью.
- Все! – выпустив дверную ручку, воскликнула Тася. – Сдаюсь!
Гути шагнул на балкон, графиня тут же рухнула на его плечи.
- Отличается сообразительностью! – он подхватил ее на руки и усадил на красные перила.
- Отсюда прекрасный вид! – перевела тему Тася, кидая взгляд на границы Гвибрука, вход Тихого и наконец недымящее окно Роберта.
- Ах, вот откуда ты видишь всех, кто приходит в таверну... – с интересом сказал Гути, разглядывая крыльцо. В ответ Таисия лишь шире улыбнулась, обнажив белые зубки. – И все-таки Бьянка...
- Ни слова о Бьянке! – перебила его та, надув губки. – Любопытной Варваре на базаре нос оторвали! Надоело превращать Гвибрук в кучку сыщиков. Не наше это дело...
Самир промолчал, еще крепче обвив руки вокруг женского стана. Романтику их одиночества нарушил очередной посетитель в сером плаще.
- Еще один ранний гость. – Разочарованно прошептал Самир, указывая на скрытое капюшоном лицо. – Берта наверняка заперла входные двери.
- Увы, милый... – нахмурившись, Таисия спрыгнула с перил, следя взглядом за брякающими по дороге рыцарскими шпорами. – УзнАю эту походку из тысячи. Поверь, ЕГО - пропустят.
Гути промолчал, но глаза...графиня не видела этот взгляд и слава небесам...словно дьявол смотрел глазами Самира...

Сообщение отредактировал Самир (Гути) - 11.05.2007, 15:34

[Кипрас]

Утро 8-го. Дом судьи Кипрас (и далее по тексту)
Его честь встал сегодня рано, не смотря на неспокойную ночь и занятные сновидения. Умывшись и ополоснувшись в огромной кадке, Леон почувствовал себя великолепно. На ночном столике стоял любовно приготовленный графин. В нем, нежно переливаясь в лучах солнца, игралось рубиновое Каберне. Рядом на подносе стояли две точеные рюмки, и на блюде лежал тонко нарезанный пошехонский сыр и свежие круасаны. И графин, и рюмки, и даже поднос все было выполнено в одном стиле. Их посеребренные накладки напоминали трепещущие волны, и надутые ветром паруса. В них словно слышался шум ветра, гомон чаек, скрип весел в уключинах и пение палубы при легком бризе попутного ветра.
Все это было знакомо Леону не понаслышке. Семнадцатилетним салагой он впервые ступил на палубу брига «Эсперанса» и, прослужив на нем 5 лет сошел на берег палубным офицером, чтобы уже, быть может, никогда не ступить на палубу ни одного пинаса, шебеки, или на  худой конец малой галеры. Слишком многое довелось увидеть за эти годы юнцу. Несколько потопленных флибустьеров, куча утопленных людей, абордажи и та резня на палубе брига, которую им устроил тот фрегат с черными парусами и песочными часами размашисто намалеванными на фор-марселе.
Да, память, память ты же можешь, ты должна… Выпив рюмку Кипрас подумал, что жизнь хороша.
- Черт возьми, и бушприт вам в корму. Жизнь чертовки хорошая штука, если немного подумать. Жаль только, что заканчивается все маленьким земляным наделом.- Сказав это, Леон с некоторой нежностью подумал о своем дворецком. «Знает, чертяка, чем угодить». Но впереди был еще целый день, и Его честь знал, что грядущее готовит много занимательных моментов.
Одевшись, Кипрас поверх исподней рубахи, надел кожаную, на которую надел тончайшую, двойного плетения  кольчугу. В свете последних событий это не помешает. Кольчугу Леон прикрыл камзолом (или как это называлось в средние века – прим. автора). Поверх пояса Его честь опоясался перевязью, в ножны которой  была вложена простоя и незатейливая сабля утяжеленная елманью. В дополнении к сабле шел узкий четырехгранный кинжал. Полюбовавшись на себя в зеркало, Леон сказал: - Пора.
Выйдя во двор, Кипрас нашел Абрека оседланным и вычищенным. Его под уздцы держал Бернар. Абрек  был возбужден, перешагивал на месте и перебирал во рту загубник. У крыльца, на скамейке под навесом сидела Жозеффа. «Боже, как она изменилась» - подумал Леон. – Неужели эта колода была когда-то звездой «Голд Ривер», что с ней стало. Время неумолимо». Завидев мужа, Жозефина встала и хотела, было что-то сказать, но Леон прервал её.
- Бонжур милая. Не сейчас. Давай потом.
Ловко вскочив в седло и уже из него, перегнувшись, чмокнул супругу  и был таков.
Выйдя из ворот, Абрек пошел карьером, затем было, сменил аллюр, но судья осадил его и скакун пошел далее мелкой рысцой.
«Беготня начальства (генерала) в мирное время вызывает смех, а в военное панику» - вспомнил старую пословицу Кипрас. Далее по улице он решил проследовать более степенно. Хотя он понимал, что Абреку мелкий шаг сейчас не по вкусу. Следуя верхом, Леон чувствовал, а порой и видел, обращенное на себя внимание горожан. Кто-то смотрел с восхищением, кто-то равнодушно, а иной раз за взглядом можно было прочесть неприязнь и даже ненависть. Хотя последние сразу же опускали глаза и скрывались кто за забором, а кто и проемах дверей.
Проскакав до очередного перекрестка Леон, свернул с родной Ленорман на Лентюрлю, пересек Пексесо и оказался на Жемчужной улице. Эта когда-то зажиточная улица сейчас несколько поутратила былое величие и сейчас выглядела несколько обшарпанной и потрепанной как знатная дама, которую вытащили из постели, не дав привести себя в порядок. Сия улочка славилась своими ювелирами и кондитерами. На Жемчужной, третьей слева стояла лавка старого Хайнца славившегося своими изделиями на всю столицу. К нему то и направил своего скакуна Леон. У коновязи, оперевшись на неё стоял парнишка лет 14-ти и откровенно скучал. Соскочив с Абрека Леон, кинул отроку удила и пару мелких монет.
- Побудь с ним, пройдись и дай напиться.
Кипрас знал этого мальчишку, тот довольно часто подрабатывал в лавке старого Бенедикта. Войдя в лавку Леон, увидел стоящего за прилавком Цилю, сына Бенедикта, сам же хозяин сидел в углу, в кресле. Завидев судью Беня, прямо выскочил из кресла и чуть - ли не вприпрыжку направился на встречу к Его чести.
- Ба, зоннер вей, кого я вижу. Мизман ло раити отха, адони.
- Бокер тов, адони Хайнц. Ма шломха? Ма хаиньяним?
- Тода раба, мэцуян.
-Вэ ат Ваша честь?
-Мода лах, тов.
- Ладно, давайте перейдем на общеупотребительный. Я конечно машеху кцат хэйванти и ледабер бэиврит, но это меня утомляет.
- Как пожелаете, Ваша Честь.
- Вот и ладненько.
- Циля, ша ты стоишь, будто статуя Бельведерская. Предложи Его чести стул, и принеси шо-нибудь на стол.
Цилерманн откуда-то из тени вынес второе кресло, чем сейчас же воспользовался Леон. Один из помощников встал за прилавок, другой метнулся внутрь дома и немного погодя вернулся с бутылочкой и закуской. Расположившись напротив, адони Хайнц продолжил  разговор.
- Что привело столь почтенного господина в мою лачугу. Вы зашли немного поговорить со старым Беней, или имеете интерес до меня и моего товара.
- Да вы догадливы господин Хайнц. Я имею кое-какой интерес до ваших цацек. Желаю, знаете ли, приобрести рубиновое колье и серьги. А после переслать это приобретение в «Тихий омут» его хозяйке.
- Ба, вы тоже имеете там интерес.- При этих словах старик сощурился.
- Тсс, это м/у нами. Вот вам полторы сотни золотых уиллов и мое пожелание чтобы товар сегодня к обеду был на месте.
- Нужно ли говорить от кого подарок или просто приложить ваш фамильный оттиск.
- Последнее будет более уместно.
- Ну что, тогда может быть по пять капель за нашу коммерцию.
- Можно чуть-чуть.
Пригубив и закусив, Кипрас попрощался и вышел из лавки. Стоявший у коновязи паренек передал ему удила и уселся на землю.
- Адью, паре.
Вскочив в седло Леон, направил свого Абрека к выезду на Евсеевские поля, по ним можно было без особых хлопот добраться до Дворца. Да и хотелось такого дикого галопа, чтобы ветер уши заложил.

День 8 мая. Подземелья Дворца Веларде.
Прибыв во дворец и спустившись в его подземелья Его честь, осведомился у дежуривших охранников о здоровье и самочувствии задержанного и как он сейчас. Ему доложили, что заключенный уже встал, чувствует себя нормально и готов к переводу в замок Игрек, если на то будет желание и письменное соизволение Кипраса.
- Нет необходимости – ответил Леон.
- Рано или поздно его придётся конвоировать сюда для аудиенции с Королём. Проводите меня к нему.
Сняв перевязь и оставив саблю в оружейке, Кипрас направился вслед за конвоем к задержанному капитану. В камеру Его честь вошел последним, предварительно пропустив 4х охранников не из боязни, а исходя из требований устава. Лицо Гибеллина скривилось в презрительной улыбке.
- Бонжур, милсдарь капитан. Я пришел, как и обещался. Что с вашим лицом сударь, вас мучают зубы.
Последнее замечания явно задело Гибеллина. «Он еще и издевается» - подумал он о Леоне. «Кто он, хитрая гнида или толоконный лоб. Скорее и то и другое».
- Что за ранний гость в моих апартаментах. Вы знаете, я так рано не принимаю.
«Ну что, туше Ваша честь».
- Ах да, я и позабыл, что это Вы прописали меня в этот номер. Присаживайтесь и излагайте с чем пришли.
- Смотрите, чтобы этот номер не сменился более тесным. А на счет темы для рандеву она все та же - при этих словах Леон сел на лавку.
- Не хочу вас разочаровывать Ваша честь, но думаю, мое пребывание в казематах будет кратковременным. Скоро Его Высочество вернётся в столицу и вынесет свой вердикт.
- Посмотрим, будет ли он для вас благополучным. И давайте ближе к телу нашего вопроса.
- Хорошо, Ваша честь. Что вы хотите узнать? Единственное что я хочу сказать, я не виновен в убийстве Патрика Нуньяса. И это я заявляю официально, с полным осознанием сказанного.
- Да, возможно, я тоже так думаю. И не смотрите на меня, так как будто вы увидели святого прелата в исподнем. Слишком много ясно, что становится немного мутно. Не думаю, что капитан гвардейской роты такой идиот, чтобы после совершения убийства оставлять весь букет убийственных улик о причастности в своей комнате. Идиоты до капитанов не доживают.
Последние слова сильно задели капитана и он, было, кинулся на Его честь, но ему в грудь уперлись выставленные алебарды. Судья довольно ловко соскочил со скамьи и, оказавшись за спинами стражи, продолжил.
- Вы хотите что-то сказать, милостивый государь. Если нет, то с вашего позволения я продолжу. Не у вас не у меня нет доказательств вашей невиновности, зато других с избытком. И вы, и я заинтересованы в справедливом решении дела. И вам и мне может здорово непоздоровится при недолжном, по мнению некоторых, решении задачи. Поэтому советую Вам еще раз последовать моему совету на счет своих владений. Его Высочество симпатизирует вам и поэтому его решение может быть милостивым. В противном случае вам выделят 2,3 кубометра собственной земли, чтобы погрести ваши останки. И тогда уже своей недвижимостью будите хвастать пред Спасителем, или перед тем, кем предстанете.
Во время монолога Леон нервно ходил за спинами охраны и подергивал носом. Что-то раздражало его обоняние. Да и сама беседа была жесткой.
- Я то думал что гвардия свободна от дураков и слабоумных симулянтов. Ан нет, токовых набралась целая рота. Это не обида, а констатация факта.  Господи, ваши люди не знают даже как правильно опротестовывать решения начальства согласно воинским положениям. Вы думайте перед вами штатский болван и балаболка, способный лишь трясти полами судейской мантии и стучать молоточком при вынесении вердикта. Сей недостойный не бельмеса не смыслит в военном деле, лезет в дела ему не свойственные.-
Судью явно понесло.
- Быть может вы слышали о случае на бриге «Надежда». Хотя куда вам гвардейским верхоглядам до дел флотских. А я был на её палубе во время всей этой резни, и хвала Спасителю выжил. Поэтому и говорю с вами так. Поэтому и не жалею ни себя, ни свою печень в своем деле.
Леон продолжающий ходить и говорить одновременно, как бы невзначай подошел к недоконца убранной шконке и увидел среди прочего одну занимательную вещь. Это был кусок оборки нижней дамской юбки. Лицо Кипраса сделалось властным и непроницаемым, будто восковая маска. Повернувшись к Капитану, он сказал, как бросил:
- Милсдарь, капитан Гибеллин! Мало того, что вы находитесь под арестом, так вы еще умудряетесь, принимать здесь дам с ночным визитом. Уж не думайте ли вы что здесь филиал «Рая» или Вотеровских купален. Я Королевский судья не буду сейчас снимать с вас показания, а предоставлю вам возможность изложить все письменно, либо надиктовать какому-нибудь скрибе. Так же предлагаю накатать маляву своим архаровцам, что те немного поостыли. Надеюсь, у вас есть пара – тройка головастых унтеров способных мыслить и анализировать. Они могли бы помочь и мне и, прежде всего Вам. И еще не устраивайте здесь диких скачек с дамами. А то, что скачка была дикая, я могу судить по этому.
При этих словах Кипрас показал Гибеллину тот кусочек материи, который ранее комкал в кулаке и еще раньше был частью дамского туалета.
  - Не скучайте милый друг. Я еще загляну к вам с Вашего позволения. Это я оставляю Вам.
Кусочек материи упал на столешницу. Его честь повернулся и под прикрытием конвоя вышел из камеры. Выходя, он напевал:
- Милый друг не скучай, и меня не забывай. Может днем, а может ночью, я вернусь, я знаю точно, ты меня не забывай.
Выйдя в коридор, и дождавшись когда дверь камеры закроют, Леон обернулся к сопровождавшей его страже и увидел перед собой лицо капрала, белее снега. Пройдя немного дальше и чувствуя дыхание за собой, Его честь круто развернулся и начал свой очередной монолог:
- Вы что же это делаете бестии, канальи. Как бы врезал по вашим шапелям, чтобы ваши тупые головы оказались в районе копчика. Кто не знает где это, спросите у знатоков. Вы что же, хотите по три раза обхезатся на меня глядючи. Я вам живо совмещу пространство и время. Вы что же забыли положения внутренней караульной службы. Отвечайте, канальи. Кто позволил.
Отвечал капрал, как старший по званию, да и у него меньше других тряслись поджилки.
- Ваша честь мы ничего не знаем о произошедшем. Ночная смена уже сменилась. Мы её меняли, и все было в полном порядке.
- И это вы называете порядком. А если бы, убереги Спаситель, заключенный порешил себя ночью, или бы траванулся от принесенных ему дамой яств. Что она могла ему принести, яд или перо. Что было бы. Я бы здесь наделал такой лапши и квашеной капусты, что хватило бы на год. Молчите мерзавцы.
На мгновение Леон замолчал и оглядел присутствующих. Кто был белый, кто красный, точно вареный рак, кто-то пошел пятнами. Все молчали, сопели и тупо смотрели как-бы сквозь судью. «Когда же ты заткнешься» - думал про себя капрал. Остальные его мысленно поддерживали.
- И вы будите утверждать, что ничего не знаете о состоявшемся визите дамы. Небось, весь пересменок обсуждали её прелести, плюсы и минусы. Знаю вас, обормотов.
Немного отойдя, Кипрас продолжил:
- Значит так. Арестанта  перевести в другую камеру под любым предлогом, или вовсе ничего не объясняя. В новую камеру никого не впускать, без моего ведома, за исключением Его Светлости советника и Его монаршей милости или других членов Августейшей фамилии мужицкого пола. В прежней камере провести грандиозный шмон. Все интересное собрать и оставить до моего прихода либо Его Светлости. Арестанта накормить и спать уложить в одиночестве. Воздержание бывает полезно.
При последних словах на лицах охраны промелькнули улыбки.
- На тебе пятак на чай- с этими словами Леон передал монету капралу – Выпей за мое здоровье после смены, и этих бздунов угости. А до тех я еще доберусь.
- Рады стараться – был дружный ор ему в ответ.

Сообщение отредактировал Gabriel - 13.05.2007, 12:01

[Балиан Гибеллин]

Утро 8 мая, таверна «Тихий Омут»

Стук в алую дубовую дверь. Молчание в ответ. Балиан стянул с головы капюшон, подошел к окну, сразу за которым виднелась полненькая уборщица в кокошнике и фартуке. Он стукнул по стеклу, прислуга встрепенулась и подскочила. Замок лязгнул, петли скрипнули. Капитан твердо шагнул внутрь. Уборщица замерла, прикрыв рот ладошкой. Ступени, покрытые алыми заморскими коврами, мученически принимали тяжелые шаги рыцарских сапог. Гибеллин шмыгнул носом, провел ладонью по волосам и вдруг замер, завидев на третьем этаже пару белых пушистых тапочек.
- ВЫ? – спустя секунду раздался женский голос. – Балиан?
- Я? – умехнулся тот. – Ну да, я… Ты удивлена? Как всегда восседала на балконе, - он едва улыбнулся, - а я как всегда забыл поднять взгляд и помахать рукой... И что случилось с прислугой, они себя ведут, словно я Диавол и намереваюсь похитить их души?
- Они принимают тебя за очередного работника Тибуронской власти, бьющегося за закрытие Тихого. Списывают его и на притон, и на карточный игровой зал, и на бордель...
- Вот как? – рыцарь Балиан продолжил шаг. – Одна просьба решит это мелкое дело...
- Нет, спасибо. Я пока справляюсь. – Она прищурила глазки. – И чему же удалось спустя такое время заставить тебя посетить столь далекое местечко?
- Жизнь, Тася... – Гибеллин перешел на шепот, скользя рукой по женской талии. – Были такие трудные дни... Я так устал...
- А я думала, ты успел отдохнуть за решеткой, - отрубила та, выворачиваясь из объятий.
- Милая моя графиня, - он на секунду замолчал, - правда не всегда такова, какой ее видишь из далека… Я немного устал.
- Я говорю лишь то, во что верит народ, будь то правдой или чушью.
- Тася... – устало повторил капитан, касаясь губами ее бледной ручки. – Пригласи меня на бокал Тибуронского вина.
- Нет, - графиня вздохнула. – Попрошу покинуть Тихий.
- Ха! – усмехнулся рыцарь Балиан, уверенным шагом направляясь к покоям Таисии. – Неужели простецы, как говорит мой один знакомый епископ, могли так занизить твое мнение обо мне?
- Нет, здесь ты ошибаешься... – Таисия, шурша тапками по полу, побежала вперед и преградила проход по коридору. – Балиан, не сегодня...
- Не сегодня так не сегодня...– шептал в ответ капитан, подходя к ней настолько близко, что она могла почувствовать запах утреннего ветра на его плечах, а он - запах парфюма с ее волос. – Что ж ты, боишься испугать меня беспорядком в своей опочивальне?
Графиня молча опустила взгляд.
- ПОлно, пОлно... Не стоит огорчаться... Помню, как я сам с тобой наводил неразбериху вокруг спального ложа...
- Балиан! – вновь остановила его графиня на подходе к двери спальни. – Балиан... Тебя слишком долго не было рядом...
Рыцарь замер, заглядывая в глаза Таисии, и таинственно замолчал, перебирая в голове варианты. Гибеллин догадывался, но ему не хотелось верить... Жутко...
- Это правда. Меня не было рядом, когда ты наводила беспорядок в своей постели, – наконец произнес он, оторвав взгляд от глубоких глаз. А потом горько засмеялся.  – Выбор сделан, я так полагаю.
- Я... – начала та, касаясь рукой его плеча.
- Ну ладно! Черт, мне просто интересно… – встрепенулся капитан. – Где ОН? Обмотался Вашими пеньюарами в гардеробе? Или протирает пыль под кроватью?
Вдруг Гибеллин, одной левой отодвинув графиню в сторону, схватился за ручку двери в спальню.
- Балиан! – на его руку тут же легла Тасина ладонь. Глаза с накатывающими слезами говорили сами за себя, но графиня дрожащим голосом продолжила. – Умоляю, не надо ухудшать ситуацию...
- Что ж... – вздохнув, Гибеллин опустил руку и хладнокровно поправил манжет. – Расстанемся друзьями?
- Как скажешь, – сильнее сжимая губы, молвила Таисия.
- Мне пора в камеру, как Вы изволили назвать мое место постоя! – улыбнулся Балиан, шагая к лестнице. – А то советник начнет волноваться. Поэтому – к делу.
-Да? – слегка удивилась Тася.
- Первое, ЧТО Вам было надо в комнате Нуньяса?
- Обыкновенное любопытство, уж нельзя посмотреть было. А гвардеец твой меня не пустил.
- Что у тебя было с Патриком?
- Что у меня было с Патриком… Не было у меня ничего с ним.
- У кого было?
- Отстань, Балиан,  сейчас не место для таких расспросов.
- Приедет король посмотрим…
Рыцарь развернулся.
Шпоры грозно стучали по ступеням. Воздух, пропитанный дешевым вином, нецензурным поведением, пошлостью, драками и прилюдными совокуплениями резко врывался в легкие капитана. Тихий Омут как никогда был тихим. Гибеллин тяжело ступил на пол нижнего этажа и яростно пнул первый стул под ногами. Тот пролетел через половину зала и с грохотом сбил пару других. Балиан замер, молча сжимая кулаки, как вдруг рядом с ним раздалось:
- Всякое бывает... – за барной стойкой стояла Берта - полненькая уборщица в переднике. – Жизнь - она как зебра: полоска черная, полоска белая...
- Остановилась у вас девушка по имени Джеспер Эвенстайн?
- Да, сударь, есть у нас такая особа. По всему видать благородная девица, но почему-то…
Внезапно в горле Берты образовался комок, когда она увидела выражение лица Гибеллина.
- Скажешь ей, что я прошу ее навестить меня. Я скорее всего не смогу больше выйти до приезда короля. И это – СРОЧНО. Мне нуждна ее помощь.
Капитан, гордо приподняв подбородок, выскочил на улицу и злостно захлопнул за собой входную дверь так, что со стен осыпался слой старой штукатурки.
- Зебра... – ляпнула Берта. – Полоска белая, полоска черная... а потом ПОЛНАЯ Ж*ПА! Вот я дура…