Прозаическая дуэль Galen VS Gorandor Опции

[Redigar Argentum]

Здравствуйте, уважаемые дуэлянты. Итак, первый раунд.

Тема: Во время чумы.
Жанр: Свободный.
Срок: 15 дней.

[Galen]

Во время чумы.

Женщина склонилась к молодым бутонам розового куста. Нежный, чуть уловимый запах коснулся тонких ноздрей, на её губах заиграла улыбка. Хельда выпрямилась и окинула взглядом свой маленький садик. Вдруг за высоким забором послышался грозный шум, улыбка исчезла с изящных губ женщины, в её прекрасных глаз появилась тревога.
- Ганс, - тихо позвала она. Муж занят своим ремеслом в доме, но обычно он начеку.
- Ганс! - над каменным гребнем показалась взлохмаченная, измазанная в саже физиономия незнакомого мужчины. Большие круглые глаза хищно и зло заблестели, когда пришелец рассмотрел аккуратный ухоженный двор и крепкий дом. Шум по ту сторону забора стал громче, слова - разборчивее. Женщина сжалась в комок возле своих любимых роз. Она закрыла лицо руками и тихо плакала.
Незваные гости тем временем перебирались через забор. Вот уже третья пара грязных изношенных сапог топтала зелёные стебли молодой травы. Всё громче трещала деревянная калитка. Спустившийся первым большеглазый громко захохотал и, постоянно оглядываясь на товарищей, неспешно пошёл к Хельде.
- Эй, берегись! - даже прозвучи предупреждение раньше, оно бы не опередило арбалетный болт. Выбежавший из дома мужчина мгновенно оценил ситуацию в собственном дворе и спустил тетиву. Большеглазый дико заорал и, свалившись на землю, схватился за кровоточащую ногу. Остальные мародёры остановились: мужчина был один, но уже успел перезарядить свой небольшой мощный арбалет, да и ещё на поясе у него висела крепкая дубинка.
- Проваливайте отсюда, падальщики! - крикнул Ганс, заслоняя собой жену. - Я не стану стрелять, если вы сейчас же уйдёте.
Они послушались его властного спокойного голоса. Ганс выглянул на улицу, убедившись, что опасность миновала, убрал стрелу.
- Иди в дом, закрой все двери и окна. Я избавлюсь от этого и вернусь, - наставлял и успокаивал он жену, гладя её плечи и мягкие кудри.
- Ганс, зачем ты стрелял? Нужно помочь бедолаге, он сильно ранен.
- Нет. Чума уже убила в них людей, лишняя царапина и кровопускание им только на пользу. Иди в дом, любимая, и постарайся не думать об этом, -  Ганс прикоснулся губами к её голове, и Хельда, всё ещё плача, скрылась в доме.
***
Чума пришла в город несколько месяцев назад. Ни с того, ни с сего болезнь появлялась на какой-нибудь улице, каждый раз унося множество жизней. Когда количество умерших в Богатом районе перевалило за второй десяток, власти объявили об эпидемии и ввели карантин. Богатый район опустел в одну ночь. Купцам понадобилась всего неделя, чтобы покинуть свои величественные дома. Следом бежали ремесленники, не просто семьями, целыми цехами - так было легче платить взятки страже. В городе остались лишь несколько авантюристов, да беднота.
Ганс в то время был в отъезде, возвращался он уже в город охваченный паникой. Он был поражён, как за несколько дней переменилось это место. Город, в котором он построил дом, по чьим улицам он любил гулять с женой, стал тёмным и страшным местом, паучьим логовом, полным сырости, плесени и яда. Тем сложнее ему было тут остаться.
Да, они остались. Хельда убедила мужа, что они не имеют права бежать сейчас, угрожая тем самым жизни в других местах. И Ганс согласился, у него не было сил с ней спорить. Она умела быть упрямой, его заботливая и добрая жена. Хельда всегда была такой: ответственной и требовательной к себе - с самого детства. Красавица из хорошей семьи, её родители боялись, что единственным её спасением от жизни будем монастырь. Даже умирая, тесть взял с Ганса очередное обещание заботиться о Хельде. И он заботился. Днём он занимался своим ремеслом, она ухаживала за домом и садом. А ночью Ганса охватывал панический страх, он боялся и молился.
Несколько раз в неделю Ганс уходил в город, знакомых торговцев оставалось всё меньше. Самого города становилось меньше. Покинутый людьми, он быстро ветшал. Всюду виднелись следы пожаров и грабежей. Часто, спеша домой, Ганс думал, что город умрёт раньше, чем последний его житель.
Возвращаясь из одной из таких нелёгких прогулок, Ганс заметил у своего дома монаха. Совсем ещё юноша в балахоне из грубой ткани, жёсткое уставшее лицо. Святые отцы время от времени убирали с улиц города трупы, заботились о заболевших. Хельда несла гостю воды в чаше. Ганс был уже совсем рядом с ними, когда монах вдруг преобразился. Спина его стала неестественно прямой, лицо исказила боль. Он выронил чашу и бросился прочь. Ганс уловил тихое "простите" вперемешку со слёзами отчаянья.
Этой ночью его молитвы не были услышаны, болезнь не позволила Хельде встать утром с постели.
***
Болезнь в одночасье лишила Хельду сил. Она не вставала с постели, почти не шевелилась. Жизнь стремительно покидала женщину, настолько стремительно, что её красота оставалась нетронутой близостью смерти. Но внутренняя сила пропала, Хельда тратила последние силы, чтобы уговорить мужа уехать из города, спастись. Теперь он был непоколебимо упрям. Ему некуда и незачем было идти.
Ганс знал, что его горю нельзя помочь, но, тем не менее, продолжал молить небеса спасти жену. Угрозы, мольбы, просьбы умереть вместо неё - всё напрасно, небеса были глухи. Вскоре Хельда умерла. Во время болезни она почти не страдала физически, и умерла во сне. У чумы не осталось сил изуродовать последние мгновения жизни, после борьбы с женщиной. Ганс похоронил жену в саду, где она так любила бывать. Шёл несильный дождь, он и серость неба скрыли их от мёртвого города.
Проститься с Хельдой неожиданной пришёл тот самый монах. Выглядел он ещё хуже и потрёпанней, чем тогда, в тот роковой день. Монах прочитал молитву, но слов ободрения для Ганса у него не нашлось.
- У меня будет к вам просьба, - Ганс уговорил монаха войти в дом. - Я не хочу, чтобы это всё попало в руки мародёров, дом нужно сжечь.
- Я понимаю, но разве ваша жена, да покоиться она с миром, не была бы против?
- Хельда?.. Да, она любила этот дом.
- Ваша жена не хотела причинять никому зла, - в голосе монаха появился благоговейный трепет. - В том числе и вам. Не стоит уходить.
- Моя жена боялась, что болезнь распространиться дальше, - Ганс в очередной раз проклял себя за то, что не настоял на отъезде. - Разве не опасно будет оставлять дом - пусть лучшего его поглотит огонь.
- Чума уйдёт, уйдёт совсем. Вам просто нужно этого дождаться. Не надо уходить. Вы можете мне не поверить, я слишком молод, но у меня такое чувство, что вы можете совершить большую ошибку. Не надо уходить.
- Чума уйдёт, уйдёт... После этого можно будет жить. Нет! Хельда жила и во время чумы. Это я лишь ждал.
- Теперь ваш черёд жить.
- Я останусь. Не знаю пока зачем, но я останусь, - Гансу впервые за последние месяцы ужасно захотелось спать.
- Я рад, что вы приняли такое решение. Не нужно уходить, переживите чуму здесь, в своём доме.