Часть 2, 'A LA GUERRE COMME 'A LA GUERRE Опции

[Никтополион]

Досадно, что сам я немного успел,
Но пусть повезет другому.
Выходит и я напоследок спел:
"Мир вашему дому!"

Сообщение отредактировал Никтополион - 01.05.2008, 23:20

[TV-news]

31 мая. Вечер.

          Герхарт Майль, владелец заводов и газет (собственно, с заводами пока дело обстояло не очень, но это вопрос времени), осторожно, по частям извлек свое тело из роллс-ройса и выбрался на улицу. Тело занимало много места и требовало хорошего к себе отношения, чем Герхарт с удовольствием и занимался.
          Утвердившись на ровной поверхности, он огляделся по сторонам и громко фыркнул. Проходившая мимо парочка шарахнулась в сторону, но Герхарта это не смутило. Кого смущает, тот пусть и чешется.
          Он еще раз оглядел улицу. Очередной рассадник остроухих. И люди не отстают. Нацепят эльфийских тряпок, понавешают амулетов, и - здравствуйте, мы тоже эльфы! Уши только осталось подправить, ножницами там, а то, говорят, топором тоже можно, если умеючи. Малолеток, сдвинутых на Старшем Народе, в последнее время сильно прибавилось. Аналитическая служба компании NEWS свой хлеб ела не зря. Судя по отчетам, светлый образ страдающих, но прекрасных и великих эльфов, завоевывал все больше сторонников. Не в газетах Майля, но, к сожалению, в мире еще хватало независимых изданий.
          Герхарт вспомнил внучку и нахмурился. Пискля зеленая, а туда же. Вчера не пустили на концерт этого эльфийского попрыгунчика, так крику было - впору стеклам лопаться. От ужина отказалась, гонор показывала. А ночью на кухне подъела все, что можно. Бойцовский дух Герхарт уважал, но здесь, на его взгляд, была дурь обыкновенная. Пороть и пороть, пока она не превратится в хоть каплю сносный умишко, хотя какой ум у девчонки, пятнадцати еще нет. При этом господин Майль знал, что внучку и пальцем не тронет, и это хорошего настроения тоже не прибавляло.
          Герхарт старательно копил злость, она ему сейчас понадобится. Есть такие старые друзья, с которыми нельзя разговаривать, не набравшись злости. От Хенио и в лучшие годы невозможно было добиться внятного ответа, если он этого не хотел. Но только не сегодня. Потому что Герхарт Майль был намерен спасти старого товарища, во что бы то ни было.


          - Да разрази тебя гром, Хенио! - Герхарт ударил по столешнице, так что задребезжала посуда.
          Еухенио ди Альмейда, сидевший напротив, только улыбнулся.
          - Я тебя понимаю, Герт. И знаю, что ты предлагаешь это от чистого сердца. Но я не согласен, извини.
          Герхарт глубоко вдохнул. Не кричать, успокоиться. Осел упрямый. Не волноваться. С ним и раньше было так же: вся их братия шумит, спорит, и тут на сцену выходит Еухенио. Разбивает все построения несколькими фразами, а потом, словно кролика из пустого цилиндра, предъявляет верное решение. Не было случая, чтобы его план провалился.
          Герхарт верил в старого товарища. Так мальчишки верят в дворового вожака, раз и навсегда признавая его первенство. И нет никого более жестокого, чем те же мальчишки, когда кумир предает их доверие. Неважно, что он сам при этом имел в виду.
          Тридцать лет без малого тому назад братство ночных охотников кончилось. Официально прекратило свое существование после возмущенных воплей о чрезмерной жестокости. То, что их спасла эта жестокость, добропорядочные граждане как-то быстро подзабыли. И братство прекратило жить, даже не вспыхнув напоследок. Еухенио ушел одним из первых, он знал, когда надо уходить. Останься он с ними - все еще можно было бы поправить, но Герхарт и тогда не был на него в обиде, в отличие от многих.
          - Все, я спокоен, - Герхарт потянулся к графину с вином и раздраженно махнул топтавшемуся на безопасном расстоянии официанту. - Сам справлюсь! Хенио, тебе налить? Да прекрати ты скалиться!
        - Этот ресторан месяц от твоего визита не оправится, - спокойно заметил Еухенио. - Причем, заметь, здесь работают исключительно люди, ты же у нас за это боролся.
        - Если бы все остроухие подались в официанты, вот тогда я был бы счастлив, - проворчал
Герхарт. - Идеализмом никогда не страдал, сам знаешь, у меня не только люди работают. Но мои эльфёныши у меня вот где! - он потряс огромным волосатым кулаком. - Над ними постоянный контроль нужен, что днем, что ночью. Чтобы даже думать зареклись куда-то лезть. А они лезут - и прямо в голову.
        - У тебя есть факты, или это был такой красивый оборот? - задумчиво спросил Еухенио. Его глаза были почти закрыты, но Герхарт знал эти приметы - так вожак охотников раньше выслушивал отчеты. Герхарт, прежний Пес Герхарт, славившийся в братстве нюхом и железной хваткой, подобрался, как перед прыжком. Главное сейчас - правильно выложить карты.
          - И того и того по чуть-чуть, - с деланным простодушием он пожал плечами. - Мне же отчеты еженедельно поставляют. Эрик этот вечно в песнях о дружбе народов страдал. Какая дружба между человеком и эльфом, ну вот скажи мне? - Рэйна Герхарт благоразумно решил пока не упоминать - некоторые угрызения совести все-таки были ему свойственны. - Академия так вообще осиный улей, что Straede взять, что их новую певичку. Их же слушают, Хенио. Дети. Твои, мои, потом внуки. Что далеко ходить: у Аннабель все стены этим непотребством заклеены. Я для того внучку ращу, чтобы она из-за полугологых недоростков в мехах голову теряла?! - он чувствовал, что опять заводится, но эти мысли уже давно рвались наружу, а кто еще поймет правильно? Хенио поймет, товарищ его не бросит.
          - А ты их неплохо знаешь.
          - Я знаю имя своего врага, - раздельно проговорил Герхарт. - Я знаю его лицо, все их лица! Чтобы, когда придет нужный день, не упустить никого. Ты можешь сказать такое о своих врагах, Еухенио?
        - Увы, - Еухенио продолжал вертеть в руках бокал. - Ты счастливец, Герт. Самый счастливый из нас. А нас осталось уже так мало.
        - Я иногда не верю, что все так давно было, - мотнул головой Герхарт. - Нет, ты не смейся, ты послушай меня. И бокал этот несчастный поставь. Ты знаешь, когда я счастлив был? Чтобы до розовых слюней, взахлеб? Не тогда, когда конкурентов пачками жевал, а потом выплевывал. И не сейчас, когда вроде уже - что осталось-то, кроме как радоваться, все равно помирать скоро. Сиди, порти воздух, да радуйся! Мне снится иногда: мы, все - молодые, мать твою! Идем по следу и знаем: они - там. Ждут. Боятся. А если не боятся, то это ненадолго. Они говорят - эльфы. Несправедливо обиженные, говорят. Прекрасные создания. Эльф с выбитыми зубами от человека ничем не отличается, вот что я скажу. Ты ведь тоже помнишь, а, Еухенио? А другие говорят - ах, охотники, ох, охотники, ночная гроза города. Они не помнят, какими охотники были тридцать лет назад. Благодаря нам - не помнят.
          - Этому стоит радоваться, - заметил после долгого молчания Еухенио. - Каждому поколению - свои развлечения и свои подвиги.
          - Подвиги, ха! Ты помнишь, как мы то змеиное гнездо сожгли? Если бы не мы, городу сильно не поздоровилось бы. А проклятая стерва, их главная, тебя едва не убила? У жизни был вкус, Хенио, - Герхарт откинулся на жалобно заскрипевшую спинку кресла и отсалютовал приятелю бокалом. Тот ответил, но в лице его что-то изменилось. Надо дожимать, решил Герхарт. - Время проходит, друг. Уже завтра может быть слишком поздно. Подумай еще раз - от тебя, кроме официального заявления, пока ничего и не требуется. Остроухих надо давить со всех сторон.
          - Я слишком стар, Герт.
          - Мне-то не ври, - проворчал Герхарт, сникнув. Башка чугунная. Герхарт не верил, что время нельзя повернуть вспять и снова вцепиться ему в глотку. Если бы Хенио согласился...
          Они поднялись, и, уже прощаясь, Герхарт все-таки сделал последнюю попытку:
          - Подумай, очень тебя прошу, Хенио. И еще: та статья, про протеже твоей Микаэлы...
          - Никаких обид, Герт, - усмешка Еухенио вспыхнула молнией, и в чертах пятидесятилетнего почтенного бизнесмена Герхарт снова узнал прежнего вожака. - Он и так почти на вершине. Я тебе скажу одну вещь, - ди Альмейда наклонился, голос его стал тише. Именно так он подсказывал Майлю в их лучшие времена куда лучше «гнать» очередного эльфа, - Я хочу, чтобы Рэйн забрался еще выше, тогда, падая, точно разобьется насмерть. Прекрасный будет полет.
          Герхарт расхохотался и хлопнул приятеля по спине. Не все потеряно, если он такое говорит. Они еще взнуздают это время и этот город.
          - Я с тобой свяжусь! - зычно прокричал он уже с порога зала и вышел.
          По лестнице ресторана поднималась последняя тема их разговора. Эльфийский попрыгунчик, с которым Микаэла ди Коррейа носилась почище родной мамочки. Ох, Эухенио, хитрец! Небось, мальчику сейчас несладко придется. От этой мысли Герхарт пришел в совсем хорошее расположение духа и ухмыльнулся. А вот эльф уставился на него, словно дырку просверлить хотел. Хотелка слабовата, парень.


          В машине он не сразу заметил, что едут они вовсе не к особняку Майлей.
          - Дорогу решил срезать, Стефан? - хохотнул Герхарт. - Или память отшибло?
          Водитель, не отвечая, круто свернул в какой-то переулок, так что Герхарт от неожиданности завалился на бок, и остановил машину. Герхарт услышал, как щелкнули открываясь, дверцы, и взревел. С обеих сторон кто-то уже хватал его за руки, что-то острое кольнуло чуть повыше локтя. Ярости хватило на последнее усилие - уже отключаясь, Герхарт, прежний Пес Герхарт, чьим именем тридцать лет назад пугали эльфийских детей, сумел сомкнуть руки на шее водителя.


          - Он задушил Велтиса! - В голосе эльфийки смешались страх и отвращение. Словно две змеи свивались в бесконечный клубок, не в силах разъединиться.
          - Мы его заберем, и похороним с честью. Олвен, времени мало.
          Вторая эльфийка невозмутимо кивнула и пощупала пульс Майля.
          - Скоро все закончится, - холодно сообщила она. Эта порция "эльфийской пыли" уложит троих, не то что его. Пакет.
          Взяв пакетик с дополнительной порцией, она вложила его в нагрудный карман пиджака газетчика, поправила тело Майля, стараясь придать ему как можно более естественный вид, и брезгливо встряхнула руками в перчатках.
          - Можем ехать. Переложите Велтиса в фургон. Майтир, звони.
          Эльф срывающимся голосом спросил в трубку:
          - Скорая? Господину Майлю плохо, он... Мы в переулке Акаций, - Олвен скривила губы: последнюю акацию здесь вырубили еще до ее рождения. - Нет! - голос эльфа поднялся до визга, - Я... не буду ничего показывать, мне надо уйти. Он сам приказал, господин Герхарт сказал, и я заехал туда, я же не знал, что он... А обвинят меня! Нет, я сказал вам!
          Он отключил телефон и с силой запустил им в стену напротив.
          - Сейчас еще по ним проедемся - и вообще никаких следов, - Подмигнул он Олвен. Та никак не отрегировала.
          Когда на перекрестке мимо фургона, вовсю завывая, промчались две машины скорой помощи, секретарша госпожи Суль достала телефон.
          - Maeth? Все сделано. Велтис мертв. Да. Да, я помню, что скоро презентация, постараюсь все подготовить поскорее.
          Назад она не оглядывалась. Будничная работа никогда не занимала в ее мыслях много места.