Наброски художницы Опции

[Чали]

Как известно, рожденный ползать, летать не может но...я попробую.))) я решила открыть свою маленькую тему, куда будут изредка кидаться мои рассказы. не люблю повторяться, но я для начала выложу сюда уже присутствующие в "Рассказах" наброски

Темный

Все вокруг дышало неприязнью. Со всех сторон доносились частенько леденящие душу странные хлюпающие звуки. Над головой каждую минуту с диким шумом пролетали довольно крупные птицы. Они испытывали постоянную потребность жалобно кричать, когда пролетали над этими как будто застывшими между реальностью и фантазией местами. Деревьев было немного, да и те, что еще держались в этой вечно вязкой и уже слишком давно неблагородной земле, скрючились и жались друг к другу, как испуганные щенки. Их низкорослые стволы сейчас не дышали той жизнью, что была раньше. Полуживым деревьям уже давно не хватало нормальной пищи. Они постоянно умирали, но не находили смерти. Дряблые вялые листья колыхались на едва различимом ветру.
Здесь опасались гулять животные, даже хищники не зарились на большое количество птиц, нередко вьющих здесь свои гнезда прямо на земле. Это место само предупреждало об опасности. Ни одна разумная тварь никогда здесь не переночует (птицы не в счет), даже не остановится испить воды из многочисленных глубоких луж, одни из которых не имели дна.
Вода была противна на вкус и отдавала затхлым болотом. Собственно, это же и были болота. Немного сгорбленный осунувшийся за последнее время человек в простых одеждах, поморщился, но все же проглотил воду, быстро вытерев мокрый рот своим потрепанным рукавом. После этого он сразу отчаянно сплюнул, не в силах вынести и запаха своего рукава.
Множество дней в пути…
Ни оружия, ни еды - только старый, затупленный нож, изрядно попорченный временем да тряпье, что износилось до такой степени, что даже смотреть без жалости нельзя. Как этот человек смог выжить до того, как забрел в болота - остается загадкой. Было лишь видно, до какого отчаяния он дошел, раз смирился с тем, что выпил болотной воды, что зачастую подобна мучительной смерти. Жажда поглощала его, внутри горел сухой огонь, беспощадно выжигающий душу и тело.
Человек, который уже слабо походил на человека, казалось, сам не знал, куда идет. Если немного приоткрыть завесу тайны о его прошлом, можно понять, что он не знал вообще ничего. А точнее, ничего не помнил. Его память в какой-то момент пропала, как легкокрылая пестрая бабочка исчезает с цветка так незаметно и непринужденно. Он даже не видел себя в зеркале - в цветущей темно-зеленой противной воде это сделать было весьма затруднительно.
Единственная вещь, которую он хранил в одном целом кармане, была совершенно ему незнакома. Какой-то странный блестящий кругляш частенько оказывался в руке у человека, потухший, но все же блеск успокаивал его в особо трудную минуту.

Он был фермером. Простым трудягой-весельчаком, душой деревенской компании. К тридцати годам он многого достиг - обзавелся новым скотом, его жена только и успевала готовить вкуснейший сыр, доить коров и ухаживать за свиньями. Около загона с овцами теперь всегда крутились пастушьи собаки, преданно охраняя территорию. Они были сыты и вычесаны, все завидовали такому процветанию и благополучию. Вот только как скоро это закончилось…
Он шел из леса с вязанкой сухих дров, пот лился с его лба ручьем, потому что стояла невыносимая жара. При себе фермер имел только один топор и ножик, которым он пользовался для того, чтобы обрезать тонкие ветки. На шее как всегда висел амулет, сделанный женой из осины - все были суеверные. Толку фермеру от него не было никакого - не мешался - так пусть болтается, и жена не расстроится.
Когда он в очередной раз остановился передохнуть и вытереть пот с лица, рядом раздалось тихое рычание. Фермер дернулся от неожиданности и испуга - это была не собака. Перед ним, на палящем солнце стоял почти черный матерый волк, размером больше, чем обычный. Он усмехнулся, показав свои белоснежные клыки.
«Тебе не место здесь. Твое предназначение - быть рядом с нами».
У фермера голова от ужаса и потрясения пошла кругом. Он начал дрожащим голосом шептать заклинания, что якобы защищали от демонов и злых духов. Но черный волк по-прежнему молча терпеливо выжидал. Когда фермер замахнулся на него топором, он вихрем пронесся мимо, человек не успел понять, в какую сторону. Только его бравый топор, который разрубил множество дров, рассыпался прахом, за мгновение до этого, почернев до неузнаваемости.
«Тебе не место здесь. Уходи. Иначе, мы заставим тебя это сделать».

Человек умирал, забившись дождливым днем в какую-то сырую пещеру. Он замерз, его конечности начали коченеть. В несчастном желудке уже давно не было никакой еды. Он даже не мог выползти и попытаться напиться дождевой водой.
Вдруг, послышался посторонний шорох позади человека, не знавшего, что он делает в этой жизни. Но у него не осталось сил, чтобы повернуть голову.
«Тебе не было места среди них. Ты погибнешь в этом никчемном теле. Неужели ты на это согласен?».
Человек вспомнил этот голос. Он хотел было отрицательно помотать головой, но ничего не вышло.
«Конечно, не согласен. Если ты хочешь прожить эту жизнь, выжав из нее все соки и напиться ими - примкни к нам! К свободному ветру! К всемогущему солнцу!»
Человек вдруг вспомнил про свою семью…
«Забудь про всех, они - ничто! Их больше нет ни для тебя, ни для кого-то другого! Есть только власть и тот, кто ею наделен! Остальное - прах».
Грянул гром, и странный человек в лохмотьях повалился на землю. Голова ударилась об острый камень, и он обагрился темной кровью. Глаза перестали быстро вращаться и застыли, глядя в никуда.
Огромная тень какого-то зверя бесшумно прошла мимо. Один короткий миг - и за первым неясным силуэтом последовал второй.

Так одним слугой Тьмы стало больше…

Они

Она зашла в вагон метро. Темный короткий плащ не был застегнут, под ним любой смог бы разглядеть опрятную черную футболку, которая все-таки, как ни крути, не вязалась с деловыми темными брюками. Ни украшений, ни помады - только немного теней и почти незаметное колечко с черным ониксом, доставшееся от бабушки.
Темные длинные волосы, всегда убранные в хвост, постоянно страдали от вечных потоков воздуха, особенно в метро. Когда она зашла в вагон, наконец-то ее волосам было позволено снова прилипнуть к спине своей хозяйки. Не было слышно стука каблуков - только белые кроссовки бесшумно и неторопливо прошлись по пустому вагону.
Один из унылых вагонов московского метрополитена, похожий как две капли воды на все остальные вагоны своими незаконно расклеенными рекламками, изрисованными стеклами, и частенько какой-нибудь одинокой пустой бутылкой из-под пива, вечно мешающейся под ногами, сегодня вечером был непривычно пуст. Хотя, это только одна из начальных станций ветки - может потом народу прибудет…
Она рассеянно шагала от начала к концу вагона. В одном из углов приютился какой-то бомж, скрючившись так, что с первого взгляда в нем было трудно распознать человека. В середине сидела стайка беспокойных тетушек, тихо щебечущих друг с другом.
Она прошла мимо.
И села в конце вагона. Там, где не сидел никто. Ей было скучно. Ни старенького плеера, ни захудалой книжицы, даже телефон разрядился. Она вздохнула, и устало подняла голову, думая бесцельно уставиться в противоположное окно, бессмысленно глядя на одинаково пыльные трубы за стеклом.
А там, наверху, наверняка уже пошел дождь. Может быть, она успеет добежать до дома, несильно промокнув? А если повезет, дождик закончится за те сорок минут, что ей ехать от одного конца ветки к другому. Зонтика-то нет…
Она уставилась в ту точку, где должно быть прекрасно видно окно. Если бы на противоположном сиденье никто не сидел. Однако прямо напротив нее расположился молодой парень, целиком поглощенный тяжелой музыкой, бьющей из его огромных наушников. Он был красивым… Она бесцеремонно уставилась прямо на него, даже не думая отводить глаз, когда он случайно бросил взгляд на нее. Он увидел женщину, возраст которой выдавали разве что глаза. Мудрые глаза. Теперь это перестало быть редкостью. Все чаще он встречал детей с такими глазами, отчего у него каждый раз сжималось сердце. Нельзя так с детьми. А они шарахаются от каждого взрослого, решившего просто улыбнуться. Почти все носят с собой оружие - будь то газовый баллончик или стилет, незаметно висящий на поясе у ребенка. Они все теперь мудрее нас. Потому что в этом мире больше не существует слова «детство».
Она не отвела в смущении глаз, как делала раньше. Он был молод. Только чуть старше ее. Ей безумно захотелось просто поздороваться. Только вслух сказать это уж точно было не в ее силах.
«Привет».
«Привет…» - прозвучал в мозгу ответ.
«Как дела?» - продолжила она молча смотреть на него сквозь приспущенные веки.
«Глупый вопрос».
«Да».
«Что ты здесь делаешь?».
«Еду домой. А ты?».
«На работу».
«Ночью?».
«Конечно».
«А там идет дождь…».
«Я знаю».
«Тебе слышно меня? Сквозь твою шумную музыку?».
«Конечно. Как может привычное помешать несуществующему?».
«Не знаю».
«Тебе и не нужно этого знать».
«Ты так молод. Но мне видится, ты привык работать очень давно».
«Это так. А у тебя старые глаза. Будто век прожили. И все повидали».
«Да…».
Тут поезд остановился, впуская в вагоны много шумного народа, спешащего домой. Дедушки, мужчины, дети - все тут же расселись, заняв свободные места. Им теперь не было видно друг друга. Посередине стояли люди.
«Ты красивая», - несмотря на визуальную преграду, услышала она голос, не имеющий оттенков. И эмоций. Как переписка может передать толику настроения кучкой смайликов.
«Мне говорили об этом. Спасибо».
Она не стала задавать других вопросов. Он молчал. Наконец, она снова решилась.
«Мне кажется, что я знаю тебя давно…».
Ответ последовал незамедлительно:
«Так и есть».
«Откуда ты знаешь?».
«А откуда ты знаешь, что наверху идет дождь?».
«Я этого не знаю. Может и идет. Ты не даешь мне покоя. Я уже тебя не вижу, но чувствую, что ты рядом».
«Правильно».
«Что правильно? Что?», - она покачала головой. На глаза навернулись слезы.
«Правильно то, что я уже начала говорить сама с собой? Ведь на самом деле тот мальчик, что сидит напротив меня, он просто слушает музыку. Я не знаю, кто он…».
В ответ тихо прозвучало:
«Я спасатель…»
Но ее захлестнула волна чувств, отчаяния, что она не замечала тихого шепота в собственной голове.
«…не знаю, как его зовут…».
«Алексей».
«…сколько ему лет…».
«Двадцать два».
«…на какой станции он выйдет…».
«На твоей».
«…и я больше никогда с ним не увижусь».
«Это уж как прикажет твое сердце».
Наконец, она поняла, что параллельно своему потоку мыслей слышала и его. Но долетела только последняя фраза.
«О чем ты?».
«Считаешь меня плодом своих фантазий?».
«Именно».
«Хорошо».

Гнусавый женский голос буднично объявил предпоследнюю станцию. Обычно большая часть народа выходит.
Двери открылись, из вагона потянулась толпа.
Она сжала кулаки и закрыла глаза. Только краем глаза успела увидеть, как силуэт неторопливо проходит мимо нее.
«Все-таки он ушел…».

«…Осторожно, двери закрываются. Следующая станция…».
Она открыла глаза. На тройных сиденьях напротив больше никого не было. Ни-ко-го.
Тут она повернула голову в сторону и увидела, как остатки народа собрались у дверей, не в силах ждать, пока поезд приедет.
«Ты все-таки не вышел…».
«Зачем? Это была не моя остановка».
На одну минуту они прервали связь. Да какую связь, что вы? Телепатическую? Бред, это из разделов фантастики. И она считала так же.

«…Конечная. Просьба освободить вагоны».

Девушка устало поднялась, глядя в пол. Когда она решилась поднять голову в поисках того мальчика, что увлеченно слушал музыку, взгляд ни за что не зацепился. Его не было. Никогда не было.
Девушка облегченно вздохнула. Еще не хватало стать сумасшедшей. Тем более, надо привести нервы в порядок, завтра на работе важное совещание… надо ничего не забыть… корм коту вроде еще остался… поскорей бы домой.
Какая прелесть, еще к экзаменам в институте готовиться! Надо будет съездить к родителям, отвезти им кота, иначе он скоро подохнет без рыбки со сметаной, а у нее нет времени купить что-то съедобное даже для себя. Хоть завтра вечер будет свободным…
Она полностью погрузилась в себя и в свои обычные проблемы. И стал отходить на задний план тот непонятный случай в метро.
Дождь только начинал накрапывать, но она припустила домой. Подъезд снова не было видно, потому что опять перегорел фонарь. Не в первой…
Ключи были наготове. Хорошо хоть бояться нечего - район охранялся, у подъезда велось видео наблюдение… внутри сидит консьержка.
Было так темно, что едва была видна железная дверь. Она свернула с основной дороги и направилась к ней.
- Девушка!
Она удивленно обернулась. На дороге стоял мужчина, правда ей был виден только силуэт. Даже если это какой-нибудь маньяк, он стоит слишком далеко, она успеет добежать до подъезда и…
- Не подскажите, который час?
Она пожала плечами.
- У меня нет часов!
- Вам не нужны часы. Вам просто нужно знать, что это не ваш час.
- Что вы городите? - она была так возмущена, что не заметила, как подошла ближе.
- Не заходите в дом. Прошу вас.
Она усмехнулась.
- В доме заложена бомба? В квартире меня ждут грабители? А в лифте маньяк?
Он с досадой покачал головой.
- Не моя работа объяснять. Моя работа спасать. Дай руку. Мы уходим отсюда.
- И никогда не вернемся? - спросила она, хватаясь за протянутую руку.
- Вернемся. Только не сюда. Когда на тебя перестанут охотиться.
- Ты говоришь смешные вещи. Почему я должна тебе верить? - возмущалась она, когда он настойчиво тянул ее прочь от своего дома. - Ты невыносим, Алексей! - выкрикнула она и запнулась. В то же время он развернулся к ней. В смеющихся глазах отражался свет дальних фонарей.
Она не могла выговорить ни слова. Только попятилась назад.
- Что за шутки? Ничего подобного быть не может! Кто ты?
- Спасатель.
Он понял, насколько она напугана и тихо рассмеялся. Он подошел к ней и обнял, чтобы она перестала дрожать.
- Ты все поймешь. Мир не такой, как все привыкли думать. Я покажу тебе. А сейчас - убираемся отсюда.
Ее уже не беспокоили его почти невидимые крылья. Их можно было увидеть только закрытыми глазами. Когда она закрывала глаза, перед глазами представал новый мир. Она в последний раз повернула голову в сторону своего дома.
«Закрой глаза».
Она повиновалась. Там, где только что стоял черным великаном ее дом, полыхало необузданное пламя. От него не веяло теплом…

[Чали]

Выставляю, наконец, свежак, на вашу критику. полуночное произведение, но другого времени, я, конечно, найти не могла, сказывается моя пожизненная шибанутость. еще один набросок.
А я спать пошла...


Темный опустился на одно колено. Вокруг мрачным туманом стелилась ночь, которая скрывала его надежно. Этим высокий статный воин мог пользоваться вволю, как своеобразный подарок от Тьмы за его нелегкую долю.
Темный провел рукой по сухой, давно лишенной всякой влаги земле. На его черных кожаных перчатках осталась лишь пыль от когда-то плодородной почвы. Слуга Тьмы подозрительно сощурился и втянул носом воздух.
- Плохо дело, - отрешенно прозвучал его хриплый голос.
Рядом с ним, казавшимся только одиноким темным пятном, рассекая унылую тень, присел худощавый парень со светлыми волосами. Он тоже был в темных одеждах, но как только он их надел, лохмотья стали светлее, они светились изнутри. Немытые волосы, чумазое лицо, грязь под ногтями не могли испортить восхищение этим существом. Юноша был красив и светел, не смотря ни на что. Он повторил движения своего невольного спутника и, как только рука подхватила комок земли и растерла его в порошок, кристально чистый детский голос произнес:
- Жизнь ушла из этой земли. Нам не поздоровится.
- Тогда надо лишь ускорить шаг! - повысил голос Темный. - Раз силы земли отказались нам помогать, нам нужно надеяться лишь на собственные силы. Ты сказал, что храм находится здесь! Так нам стоит лишь добраться до него - и дело сделано, наши шкуры будут спасены.
- Все не так просто, - поспешно поднялся на ноги и начал копаться в дорожной сумке Светлый. - Здесь… карта… была здесь.
- Ищи быстрей, пернатый, - начал злиться Темный. - Может ты и готов сдохнуть во имя добра, а вот я так за свое зло стоять не буду. Мне шкура дорога.
- Вот! - он быстро развернул изрядно потертый кусок бумаги, на котором было не выведено чернилами, а чуть ли не нацарапано от руки.
- Вот он путь, - водил пальцем по множеству линий Светлый. - Если мы действительно на правильном пути, то идти осталось не больше получаса.
- Получаса?! Да нас убить могут каждую минуту! - снова взорвался Темный. - Плохи дела… да еще и ты светишься как фонарик. Поражаюсь, как нас еще не словили!
- А я на что? - подошел к двум существам еще один. Ни одежда, ни голос, ни внешность не выдавали какого-то особенного происхождения. Человек как человек. - Я же почти все силы потратил на наше прикрытие.
Темный замолк, но недовольная гримаса не исчезла с его лица. Светлый же тем временем быстро пустился вперед, освещая остальным дорогу.

Свет, Тьма и Человек. Трое сущностей, равных по силе и значению. Каждого из них испугались и решили изгнать. Каждый отличался от остальных, и, спустя долгое беспокойное время диких погонь, три разные дороги пересеклись одновременно. Их сплотило одно - жажда жить, что показалось немалым. За что решили казнить Ангела и Демона, так неудачно родившихся в облике, подобном людскому, было и так понятно - люди не любят таких исключений из общей толпы. За что преследовали Изгнанника, остальным не было известно, человек упорно хранил это в тайне. Однажды Светлый поведал своим спутникам, что у него есть карта, на которой должен быть изображен таинственный храм, в котором сможет найти пристанище каждый, кто этого захочет. На карте действительно были обозначены дороги, ведущие прямо к храму, но самого храма на карте не было. Когда Темный в первый раз понял это, он чуть не превратил в песок все вокруг. Карта оказалась злой загадкой, разгадка которой сулила жизнь. Думать о ненайденном ответе почему-то никому не хотелось.

Изгой был самым «чистым» человеком, поэтому вскоре упал и начал кашлять от попавшей в горло пыли. Силы полностью иссякли и ноги больше не слушались. К своему удивлению он понял, что его поднимают и перекидывают за спину, хотя покоиться на широких и ужасно костлявых плечах Темного было мало удовольствия.
- Ты? - удивленно прохрипел человек, не ожидавший такого поступка от Демона.
- Думал, только ангелы способны не бросить товарища? - так же хрипло ответил ему Темный. - Наш крылатик твоего веса не выдержит. Он и сам шатается.
- Но ты… мог меня бросить.
Темного задели эти слова, потому что его сущность безмолвно кричала именно об этом. Сжав зубы, он прошептал:
- Я тоже человек… хоть и демон.
И выдавил кислую улыбку.

Защита Изгоя перестала работать, и охотники быстро вычислили этих троих. За их головы уже давно пообещали немалую сумму, только бы избавиться от мыслей, что такие, как они, еще ходят по этой земле. Началась стрельба со всех сторон. Стрелы летели, безжалостно вонзаясь в сухую почву и высекая искры из камней. За ними нашли свое минутное укрытие трое несчастных. Наверное, последнее.
- Никогда не думал, что люди могут быть такими жестокими, - покачал головой Ангел. - Мне так жалко вас, друзья…
Демон только сплюнул.
- Жалость не поможет, Светлый. Вот нам и крышка. Прощаемся.
Тут человек пробудился из короткого забытья и знаками показал, что напоследок хочет что-то сказать.
- Мы честно боролись, ребята, так что я не согласен с тем, что мы проиграли. Нет победителей и проигравших в неравном бою. Спасибо тебе, Темный, что ты светлей, чем кажешься. Спасибо тебе, Светлый, что подарил нам надежду на спасение, хоть и не принесшую результатов. И, знаете, что я подумал…этот желанный, но, к сожалению, мифический храм, будет всегда реальным в нас самих. Пускай внутри нас мы найдем спасение от всех бедствий. Мы найдем храм внутри себя…

- Мы, наконец, окружили их! - радостно завопил кто-то из охотников. - Они даже не вылезают! Вперед, и прикончим исчадий ада, и даст нам Бог за это благое дело побольше денежек!
Послышались радостные вопли, и все побежали к тем камням, что до последнего пытались укрыть троих изгнанников от несправедливого суда. Они старались до последнего…
- Черти Ада!
- Дьявол!!!
- Провались оно сквозь землю, куда делись эти мерзавцы?!!

Их тел не нашли. Так же, как никто не смог до сих пор найти тот таинственный храм, о котором и поныне ходят легенды…