Легенды Марна, Обсуждение самой игры Опции

[Всадник]

Итак, очередной мега-проект.

Суть: историческая литературная игра с упором на политику и отношения персонажей.

Время действия: Осень Средневековья.

Место действия: Фэнтезийные аналог Западной Европы, главным образом - аналог Германии.

Мистика: присутствует.

В общем, если вам понравились Хроники Рунна - то понравится и Легенды Марна.

Особая активность игроков на данном этапе не предполагается, это медленно идущий проект. Впрочем, посмотрим.

[Всадник]

Когда мир был на пять веков моложе, все жизненные происшествия об­лекались в формы, очерченные куда более резко, чем в наше время. Стра­дание и радость, злосчастье и удача различались гораздо более ощутимо; человеческие переживания сохраняли ту степень полноты и непосредст­венности, с которыми и поныне воспринимает горе и радость душа ребен­ка. Всякое действие, всякий поступок следовали разработанному и выра­зительному ритуалу, возвышаясь до прочного и неизменного стиля жизни. Важные события: рождение, брак, смерть — благодаря церковным таинст­вам достигали блеска мистерии. Вещи не столь значительные, такие, как путешествие, работа, деловое или дружеское посещение, также сопровож­дались неоднократными благословениями, церемониями, присловьями и об­ставлялись теми или иными обрядами.

Бедствиям и обездоленности неоткуда было ждать облегчения, в ту по­ру они были куда мучительнее и страшнее. Болезнь и здоровье рознились намного сильнее, пугающий мрак и суровая стужа зимою представляли со­бою настоящее зло. Знатностью и богатством упивались с большею алчно­стью и более истово, ибо они гораздо острее противостояли вопиющей ни­щете и отверженности. Подбитый мехом плащ, жаркий огонь очага, вино и шутка, мягкое и удобное ложе доставляли то громадное наслаждение, которое впоследствии, быть может благодаря английским романам, неиз­менно становится самым ярким воплощением житейских радостей. Все стороны жизни выставлялись напоказ кичливо и грубо. Прокаженные вер­тели свои трещотки и собирались в процессии, нищие вопили на папертях, обнажая свое убожество и уродства. Состояния и сословия, знания и про­фессии различались одеждой. Знатные господа передвигались не иначе, как блистая великолепием оружия и нарядов, всем на страх и на зависть. Отправление правосудия, появление купцов с товаром, свадьбы и похоро­ны громогласно возвещались криками, процессиями, плачем и музыкой. Влюбленные носили цветы своей дамы, члены братства — свою эмблему, сторонники влиятельной персоны — соответствующие значки и отличия.

Во внешнем облике городов и деревень также преобладали пестрота и контрасты. Средневековый город не переходил, подобно нашим городам, в неряшливые окраины с бесхитростными домишками и унылыми фабриками, но выступал как единое целое, опоясанный стенами и ощетинившийся гроз­ными башнями. Сколь высокими и массивными ни были бы каменные дома купцов или знати, здания храмов своими громадами величественно царили над городом.

Разница между летом и зимой ощущалась резче, чем в нашей жизни, так же как между светом и тьмой, тишиною и шумом. Современному го­роду едва ли ведомы непроглядная темень, впечатляющее воздействие оди­нокого огонька или одинокого далекого крика.

Из-за постоянных контрастов, пестроты форм всего, что затрагивало ум и чувства, каждодневная жизнь возбуждала и разжигала страсти, прояв­лявшиеся то в неожиданных взрывах грубой необузданности и зверской жестокости, то в порывах душевной отзывчивости, в переменчивой атмо­сфере которых протекала жизнь средневекового города.

Й. Хейзинга