Рассказы, Выкладываем и обсуждаем ваши короткие рассказы, делимся впечатлениями Опции

[Volk]

Ждем авторов

[Dying Sphinx]

Спасибо.
                                                      КРАСНАЯ ЗВЕЗДА.
                                                                    Не стремись познать смерть,
                                                                                                                                                        пока можешь к чему-то                                                                       
стремиться…
        Вокруг лишь мрак. Всё в сером тумане. Краски потеряли насыщенность и яркость. Они вообще потеряли значение. Как, впрочем, и всё остальное…
Жутко и зябко. Хотя нет, я уже не чувствую холода. Так же, как не чувствую и всего остального: тепла, боли, воздуха, земли под собой, прикосновений и даже страха. Я не чувствую даже себя… Нет, я ничего не чувствую!
«Да и зачем?..»
Такое странное состояние… Всё потеряло смысл, уже ничего не важно! В полном отчаянии (а может, только в его подобии?) я пытаюсь, да, именно пытаюсь испугаться.
«Но зачем? Чего мне бояться? Да и вообще, что такое «страх»? Почему-то я забыл…»
Я стараюсь сосредоточиться, но мысли мои теряются в голове, а вместо них возникают вдруг чужие, чуждые мне и неприятные. Но как? Мои мысли будто увязли в потоке смолы. Мою голову сковала дрема.
«Я знаю, знаю, это всё туман!..»
Слова не даются. Не удивительно, ведь я не чувствую ни губ, ни языка…
«Хотя, зачем нужны слова?..»
Многочисленные вопросы вдруг заполнили голову, но тут же, в одно мгновение рассосались под действием тумана. Да, я в его власти, как это ни печально. Я полностью отдан ему. И вдруг я понял, что всей душой, всем своим существом я люблю его…
«Да, люблю! Он стал мне родным, он – моё счастье и благо, мне нужен только он, и ничего больше. Ведь он – это я.»
          Я начинаю понимать, как это, уснуть в маковом поле. Глаза слипаются, всё в искажённом виде, покрыто мутной пеленой. Кажется, будто уши забиты большими комьями воска, но с другой стороны, я слышу всё. Море приглушённых звуков шёпотом раздаётся где-то внутри меня. Меня держит некий сон наяву.
«А может, я правда сплю сейчас в маковом поле? Вздор! Какие маки?! Я их видел за свою жизнь всего пару раз, да и то…»
Ну вот, опять… Мои мысли не успевают закончиться, будто я провалился в забытье. Скверно.
«Мне уже ничего не нужно. Зачем вопросы? Я один. Для меня всё тихо и спокойно, безмятежно. Хотя нет, я не один… Весь мир со мной!»
Я отбросил всё ненужное: вопросы, страдания, горе, радость, удивление.
Я чист и лёгок. Меня ничего не беспокоит. Я просто в небытие. Я хочу просто существовать. Парить так, укутавшись туманом, целую вечность.
«Но что это?»
Я медленно скольжу по Тумановой подстилке вниз, в другой его слой. В глаза внезапно ударяет пестрота множества красок, тусклых, но всё же непривычных. Но больше всего здесь бурых и красных тонов.
«Ауры…» - неожиданно для самого себя подумал я.
И вдруг сквозь пелену дурмана я слышу невыносимые стоны, крики и мольбы о помощи. Сейчас всё это для меня не важно, я не хочу терять своей безмятежности, этого вечного сна. Но почему-то они всё переворачивают во мне, манят к себе, притягивают внимание. Откуда-то снизу взмывают всё новые тени. И многие окутаны бурыми, ядовитыми парами. Их бесформенные лики искажены болью и страданием. И каждую тень, ещё не втянутую в туман, обволакивает яркая аура. Но тут же яркость гаснет, и аура тускнеет, дабы не нарушать здешнего баланса.
«Откуда я всё знаю?» - вдруг просится мысль, но тут же но тут же захлёстывается волной прежнего морока.
«Какая разница? Для меня теперь доступно всё».
«Вот эта тень, судя по ауре, была полна мечты и надежды. Вон та, совсем светлая, молодая душа, ещё даже не успела познать счастья…»
Внезапно искажённая горем тень попыталась уцепиться за меня. Её застывшее лико молило о помощи. Но не успел я ничего толком сообразить, как душа тут же растворилась.
«Так я мёртв?» - неожиданная мысль вонзилась в голову, но без единого шанса увязла в «смоле».
«А что мне смерть? Что мне жизнь?»
«Значит, я в Раю? Или же в Аду?.. А где же Бог? И Суд?»
- Ответь себе сам. Ведь ты теперь всё знаешь.- совсем неожиданно раздалось внутри меня.- У каждого свой Бог.
«Но как же молитвы?» – изумился я.
- Ты ещё слишком молод, сынок. Главное – не образ, главное – вера. Вера обладает великой силой. Она возносится к небесам. И для тебя, и для меня, и для всей Земли Русской вера эта – господь Иисус и пресвятая Мария Богородица.
      Я знаю точно, это не я подумал!
- Нет, ты.
«Папа?!»
      Рядом со мной возник светлый, светящийся изнутри образ. От смазанных черт и света я не различу лица, но я знаю: это ОН. Мой отец!
«Ты ангел?» - вырвалось из меня.
- Нет, я – это ты, а ты – это Всё…
«Я в Раю?»
- Не бывает ни Рая, ни Ада, если только сам не захочешь. Здесь нет ни Зла, ни Добра. Это даже не Другой Мир. Это отражение Жизни, отражение Всего.
        И правда. Я начинаю понимать, что и сам это знаю. Ну конечно я должен это знать, ведь мысли эти во мне! А я – в них.
- Привет, Васенька… Ты помог мне вспомнить о Жизни, развеять на миг чары морока.
«Ты всё-таки ангел… Но почему ты без крыльев?»
      И не успела эта мысль всплыть на поверхность этого океана дремы, как на его месте появился пухленький, розовощёкий младенец со светлыми кудряшками на голове и белыми крыльями за спиной.
«Но ты совсем не похож на себя!»
- Я и не должен быть похож на своё тело, бывшую оболочку. Я ни на что не похож. И в то же время, на всё сразу. И ты – тоже. Но коли хочешь…
      Ангелочек исчез, а на его месте возник отец. Да, именно тот самый отец, который когда-то уходил из нашего дома. Уходил на войну.
Война!
И вдруг все воспоминания, увядавшие в «смоле», разом вырвались наружу. Я стал вспоминать, я стал мыслить, я снова смог чувствовать сердцем! Оцепенение прошло, словно кто-то сорвал с меня покрывало дурмана, меня куда-то уносит…
- Прощай, сынок. Смотри на эту звезду. Она – знамя победы. Она то, к чему я стремился. И ты знай: этот день повторится. Загорится в небе эта звезда, она принесёт победу!
Отец замерцал и начал удалятся всё дальше и дальше, а в руках у него сияла яркая, безумно яркая на фоне тусклых красок вокруг, красная звезда.
«Па-а-апа!!! Не-е-ет!»
    И тут же мощным толчком меня выбросило в воздух. С большой неожиданностью меня окатила чудотворная волна, сразу же сгладившая на сердце недавнюю разлуку.
Наконец! Я в воздухе! Нет тумана, но я не жалею о расставании с отцом, о разлуке с Ним, самым родным…
Вокруг природа. Мир как на ладони. И я, свежеиспечённый, невесомо парю в нём! Цвета вдруг приобрели яркость, естественность. Даже больше, чем я ожидал. Я не могу вдыхать воздух, но я пропускаю его сквозь себя. Он не нужен моим лёгким, но он нужен мне!
Меня заполнила такая радость, такое стремление, проснулись воля и неиссякаемые силы.
    Я свободен, свободен! Лишь я и природа. И вот я проношусь над полями и лесами, в воде и земле. Я чувствую каждую травинку, каждую капельку, каждый порыв ветра и каждую крупицу земли этого Мира. Я поднимаюсь над Землёй Русской, вглядываюсь в города и широты.
Моя радость мигом исчезла. Я продрал глаза, вытряхнул из головы поддельное спокойствие и благо, льстивый мираж. Я вспомнил, всё вспомнил.
      Небо помрачнело. Города раскрыли свою ужасную реальность. Жалкая армия самых разнообразных солдат: от опытных вояк до неумелых, ещё совсем молодых парней, храбро, отчаянно, встречала натиск фашистских танков и толп. Каждую секунду в небо взлетали комья земли, падали окровавленные тела, оглушённые адскими снарядами. Да, наших было несомненно меньше, все они были обречены. Но каждый из них, даже самые молодые, обладали духом десятерых – отсюда я это прекрасно вижу. Просто невероятно, как они держатся под натиском целого моря.
«Да, у фашистов есть всё. У них мощное оружие, отобранные армии хорошо откормленных солдат, и они, в конце концов, не рискуют сейчас отечеством…»
«Проклятые фрицы!..»
«Так-то оно так, у них много чего есть, однако в них нет ничего святого, а их злонесущая свастика подминает под себя великие, святые знамёна. Но кое-что есть и у нас: Правда, Вера, Душа. И полкам фашистским, какими бы ужасающими они не были, не подмять под себя Креста Русского. Даже сейчас он возвышается вон над тем могучим, безумным танком, Бросая лучи надежды на наших солдат.»
«Да, вот что значит Вера!»
Наш танк, такой зелёный и могучий, стремительно пробивается чрез вражескую стену. Живую стену из множества солдат. Каким-то чудом он с успехом одолел уже пять новеньких, но совершенно невзрачных фашистских БТР, и его ржавое, но при этом величавое дуло неспешно выбирало очередную цель.
«Война…Интересно, это из-за неё я умер? Но это совершенно неважно сейчас, когда гибнут тысячи доблестных, дотоле мирных людей, грудью защищающих свои семьи и Отечество в целом.»
Мне в глаза бросается каждая гибель, я вижу каждое сражение…
Я не могу! Не могу этого выносить! Каковы же должны быть муки живых, чтобы даже духи  их ощущали?!
Заткнул уши пальцами, но они оказались бестелесными… Моё сознание тонет в пламени, охватившем дом. Оно злорадно пожирает каждую щепочку, играя своими языками. Из полопавшихся окон жужжащей тучей вылетают души людей, задохнувшихся или сгоревших взаперти. Весёлый шум ветра, какому я радовался, давно сменился свистом жужжащих пуль, которые безжалостно впивались в братскую грудь. Братскую!..
«Да, все здесь братья, кроме врагов. Вот где моя семья!»
      Поле усеяно телами. Многие лежат здесь уже давно, а некоторые только слегли под заботливой дланью Смерти. Я слышу тяжёлые вздохи Земли. Чувствую, как трудно вздымается её сырая грудь, до корней пропитанная кровью.
«Как всё жестоко! Почему, Господи, ну почему так?»
Гнев переполняет меня. Открыв душу ненависти, я бросаюсь в гущу врагов, колотя кулаками, ногами, пытаюсь даже разорвать зубами. Но ненавистные фрицы сидят на своих позициях, пропуская меня, как ничто, сквозь себя. Хотя, я ведь и есть ничто…
Я с трудом протискиваюсь через их чёрные души, увязаю в их телах…
И вдруг меня оковала страшная боль, внезапным потоком вернулись ощущения. Мне стало жгуче – тепло, я ощутил тело!..
Чья-то цепкая рука вдруг вырвала меня из этого хаоса, вытягивая назад сквозь туман и сумрак. Я полетел в бездну, в тёмное ничто…
        Я с трудом разлепил глаза. Надо мной стоял вспотевший врач в заляпанной чужой кровью военной одежде. Рядом сидела заплаканная женщина.
Дяденька оторвал от меня взгляд, медленно отёр лицо фуражкой и судорожно вздохнул. Было в этом вздохе и облегчение, и радость, и остатки недавнего беспокойства. Его пересохших губ коснулась улыбка.
- Живой. Принимайте бойца!
- Васенька! – вскричала женщина и кинулась меня целовать.
- Мама!!!
«Я говорю, говорю!»
Из глаз ручьями хлынули слёзы, и я от всей души разрыдался под горячими мамиными поцелуями. Я рыдаю, несмотря на то, что рядом незнакомый человек. Я не стыжусь, я с радостью ощущаю телесную боль и слёзы, наслаждаясь каждым глотком заветного воздуха, пусть даже он спёртый и пропитан лекарствами.
- Я жив, жив! И ты будешь жить, мама! Мы достанем Красную Звезду, прогоним немцев с Родины нашей, вот увидишь! Ведь все Мы – семья!
                                                                                                История 12-летнего Васи Петраша, 
                                                                                                                                который ночь мотался в бреду, а затем
                                                                                                                              умер, не пережив болезни. 
                                                                                                                      (утром 10 мая 1943 г.)