Своеобразный сон записаный красками на стене старого дома. Опции

[NastolgiaFeniks]

Шла. Просто шла по улице, не замечая как мимо проплывают кварталы. Неожиданно на моем пути выросло низенькое здание городской подземки. Немного поколебавшись я вошла внутрь. А что собственно еще делать? На улице пошел дождь. Это я поняла по мокрой одежде людей, валивших внутрь метро. Так неожиданно... А всего минуту назад ярко светило солнце. Теперь же небо было затянуто черными грозовыми тучами. На сердце стало тяжело, будто камень повис. От вида разношерстной толпы, начиная бездомными бродягами и кончая гламурными дурами, стало дурно. Громадные очереди к жетонным кассам...
Ждать было лень. Еще чуть-чуть и точно чтошнит. Я двинулась к турникетам и... тут меня накрыло. Будто обухом по голове шарахнуло. Как будто у меня не было ни рук ни ног... Я даже взгляда не могла перевести. Только стояла и тупо смотрела в одну точку (а именно на эти чертовы турники). Полная парализация.
- Услышь мои слова... Взгляни на свое будущее...
Шепот... Над левым ухом... Чье то теплое дыханье... Перед глазами поплыло, как пелена накатила волна тумана. Виднелись какие то образы... силуэты... Все сливалось, расползалось, теряло границы. Предверие обмарока.
В реальный мир меня вернул служащий метрополитена. Его каркающий голос прорвал бездну странного дурмана.
- С вами все в порядке?
- А? Что? Да. Все в полном порядке.
- Вы как то плохо выглядете. Может "скорую"?
- Не надо. Спасибо.
- Тогда не мешайтесь тут. Не видете что ли, людям проход загораживаете. Либо спускайтесь вниз, либо выйдете отсюда.
Неожиданно для самой себя я засунула руку в карман и обнаружила там жетон. Эврика! Теперь можно свалить от этого мерзкого человечешки с отвратительным запахом изо рта. Я решительно двинулась к турникетам. Вот и эскалатор. Всю жизнь поражал меня. Каждый раз, спускаясь или поднимаясь, у меня возникала необычное ощущение легкого полета. Но сейчас происходило что то другое. Закружилась голова. Рассудок подернуло белесой пеленой. Окружающие звуки стали доноситься как будто через толстый слой ваты. В голове промелькнула мысль о наркотиках. Уже хорошо - значит я еще могу думать и меня не унесло в далекие дали, но нет, ничего такого я отродясь не принимала. Это было исключено.
В таком ступорном состоянии нестояния на ногах я докатила до платформ с синими электричками. Внутри трепетало какое то, не очень хорошее, предчувствие... Сознание стало заволакивать чехорде ярких картин непонятного происходящего.
-Услышь меня... Загляни внутрь себя...
Ну вот и электричка подъехала.Медленно двери открылись...Поток людей хлынул наружу, а затем и внутрь. Медленно. Как же медленно. Как будто во сне я увидела... себя. сердце бешено заколатилось в груди. Хотелось крикнуть, но я не смогла... Двери электропоезда закрылись. Все так же медленно. Он тронулся с места. Через каких то несколько мгновений он уже почти полностью утонул во мраке тоннеля, как вдруг... ВСПЫШКА! Ослепительно яркая вспышка света. Будто солнце в глаза... Жарко. Что это? Огонь! Это огонь! Невероятный шум... перепонки разрывает... крики обезумевших людей, постепенно обрывающиеся по причине смертей...
- НЕЕЕЕЕЕТ!!!
Резкая и неожиданная боль под ребрами с левой стороны... Послышался отвратительный хруст. Холод. Остался один холод. все вокруг смолкло. Я еще дышу... Это невероятно. Но с каждым выдохом тепло покидало мое тело. Я закрыла глаза...
- Ой!
Что то сильно стукнуло меня по носу. Я огткрыла глаза и чуть не закричала от радости. Я сидела посередине широкой платформы... Из носа хлестала кровь. Вот блин. Я не придумала ничего лучше чем встать и пойти к подошедшему поезду. Передвигаться было как то легко... Даже странно. Беспокойство укололо мое сердце. Ритм участился. Оно бешено билось о внутреннюю сторону ребер. Я только хмыкнула на этот счет. Неожиданно я обратила внимание на то что проходящие мимо люди как то странно косятся на меня. А ну и что? Всетаки у меня нос разбит по неизвестным даже мне причинам. Опа! А вот этого я и не заметила раньше! Тень. Странная расплывчатая и безформенная тень следовала за мной с правой стороны. Это я тихонько подметила боковым зрением. А ну и что? Мне почему то было по чайнику.
Я влетела в вагон за милисекунду до того как двери закрылись. Поезд тронулся. Через сотую долю секунды до меня дошло ЧТО я видела перед тем ка нос разбить...
- ДА МЫ ЖЕ ЩАС ВСЕ ПОГИБНЕМ НАХРЕН!!!
Через мгновение слух мне прорезали ужасающие вопли... Люди умирали. Я валялась на полу вагона. Жизненная сила с каждым выдохом покидала меня. Холод... Остался только холод. Он пришел на смену огню. Я закрыла глаза и через миг меня нестало. И не было больше ни боли, ни криков, ни страха. Только холод и непроницаемая тьма в которой пела свою заунывную песню вечная тишина.

THE END.

[NastolgiaFeniks]

Вот следующий рассказ.=) Может понравится.

Какое утро! Великолепно. Солнечный свет, пробиваясь сквозь промежутки между шторами, заливает все пространство, превращая обычную комнату, в средненькой кватрирке, в восхитительную янтарную залу. Если посмотреть из ее центра вокруг себя увидешь маленького мальчика, спящего посредине большой кровати. Солнечный свет дарит ему свое тепло, ветерок, врываясь через приоткрытую форточку, игриво трепет его, аккуратно подстриженную, челку. На его лице, таком одухотворенном и свежем, светится легкая улыбка. Ему снятся сны. Милые, детские, радужные сны, и ничто не потревожит его покоя, даже отец, шумно собирающийся на работу за соседней стенкой. Мальчик будет спать. И во сне он увидет яркие зеленые луга, усыпаные сладкой земляникой, кусты малины в старом  бабушкином полисаднике, дедушку, возвращающегося из леса с полной корзиной грибов, таких больших и душистых. Ничто не потревожит его. Ни какой кошмар, ни какая тень не омрачат его лицы.
Но скоро, через какие то несколько минут, он откроет глаза, улыбнется белому потолку, скинет с себя большое теплое одеяло, и радостно подбежит к огромному окну, отдернет тяжелые шторы, и в его глазах, таких больших, глубоких, василькового цвета глазах, отразится частица огромного мира. Парк, раскинувшийся перед домом, гладь маленького озера, на котором играют и переливаются солнечные лучи, дети, носящиеся с мячиком по, прилегающему к озеру, пляжику,- все это, своеобразным оттиском магической руны, осядет в глубине этих прекрасных мальчишеских глаз.
Маленькое сердечко забьется в груди чуть быстрее, изо рта вырвется восторженный вздох, а за тем комнату наполнит звонкий смех. Раздастся топот босых ножек,-это он выбежит на кухню к матери.
- Мама! - закричит он.
Так дом впервые услушет его голос.
- Мама!
Она резко обернется на голос. Секунду назад печальное лицо озарит удивление смешаное с огромной радостью.
- Ты говоришь! Говоришь!
Потом она кинется к мальчику, крепко обнимет, поднимет на руки.
- Мкма! Там свет! - мальчик протянет свою тоненькую ручку в сторону окна и вновь радостно засмеется.
- Ты говоришь...
Все еще держа его на руках мать сядет на старую табуретку. Слеза прокатится по ее бледной впалой щеке. Но можно ли понять причину этих слез? Можно ли понять причину ее тоски и печали? Малышу семь лет... И все это время он не произносил ни слова, никогда, ниразу.
На столе лежит стопка документов. Женщина усадит ребенка на другую табуретку, а сама достанет из под стола мусорное ведро, возьмет со стола зажигалку:
- Я тебя не отдам.
Вот что она будет повторять сново и сново раз за разом поджигая листы с печатным текстом и парой подписей, сделаных шариковой ручкой. А в глазах мальчика сново и сново будет отражаться огонь сжигаемых бумаг, документов об отказе от него. Еще вчера эта женщина с холодной решимостью подписывала их. Еще вчера мальчика хотели отдать в детский дом. Но теперь... Вот такой будет ее реакция. Можно ли ее понять? Можно ли называть матерью? Нет. Никогда.
Мальчик печально улыбнется, глядя на рыдающюю мать, поспешно уничтожающюю его приговор, слезет со стула, дойдет до своей комнаты, вновь залезет под одеяло, такое большое и теплое, и уснет, теперь уже навсегда. А солнце все также будет дарит ему свое тепло, ветер будет также игриво трепать его, аккуратно подстриженную, челку, а на лице застынет на веки выражение одухотворенности. И год за годом в памяти его матери будет всплывать миг, когда войдя в комнату она увидет лучащююся нежностью мягкую улыбку на его лице, мертвом и холодном. А еще она будет вспоминать его большие васильковые глаза...
Но все это будет потом, через долгие минуты. А сейчас пусть ребенок спит. И ни один кошмар, ни одна тень, ничто не потревожит его покоя.

THE END.