Шла. Просто шла по улице, не замечая как мимо проплывают кварталы. Неожиданно на моем пути выросло низенькое здание городской подземки. Немного поколебавшись я вошла внутрь. А что собственно еще делать? На улице пошел дождь. Это я поняла по мокрой одежде людей, валивших внутрь метро. Так неожиданно... А всего минуту назад ярко светило солнце. Теперь же небо было затянуто черными грозовыми тучами. На сердце стало тяжело, будто камень повис. От вида разношерстной толпы, начиная бездомными бродягами и кончая гламурными дурами, стало дурно. Громадные очереди к жетонным кассам...
Ждать было лень. Еще чуть-чуть и точно чтошнит. Я двинулась к турникетам и... тут меня накрыло. Будто обухом по голове шарахнуло. Как будто у меня не было ни рук ни ног... Я даже взгляда не могла перевести. Только стояла и тупо смотрела в одну точку (а именно на эти чертовы турники). Полная парализация.
- Услышь мои слова... Взгляни на свое будущее...
Шепот... Над левым ухом... Чье то теплое дыханье... Перед глазами поплыло, как пелена накатила волна тумана. Виднелись какие то образы... силуэты... Все сливалось, расползалось, теряло границы. Предверие обмарока.
В реальный мир меня вернул служащий метрополитена. Его каркающий голос прорвал бездну странного дурмана.
- С вами все в порядке?
- А? Что? Да. Все в полном порядке.
- Вы как то плохо выглядете. Может "скорую"?
- Не надо. Спасибо.
- Тогда не мешайтесь тут. Не видете что ли, людям проход загораживаете. Либо спускайтесь вниз, либо выйдете отсюда.
Неожиданно для самой себя я засунула руку в карман и обнаружила там жетон. Эврика! Теперь можно свалить от этого мерзкого человечешки с отвратительным запахом изо рта. Я решительно двинулась к турникетам. Вот и эскалатор. Всю жизнь поражал меня. Каждый раз, спускаясь или поднимаясь, у меня возникала необычное ощущение легкого полета. Но сейчас происходило что то другое. Закружилась голова. Рассудок подернуло белесой пеленой. Окружающие звуки стали доноситься как будто через толстый слой ваты. В голове промелькнула мысль о наркотиках. Уже хорошо - значит я еще могу думать и меня не унесло в далекие дали, но нет, ничего такого я отродясь не принимала. Это было исключено.
В таком ступорном состоянии нестояния на ногах я докатила до платформ с синими электричками. Внутри трепетало какое то, не очень хорошее, предчувствие... Сознание стало заволакивать чехорде ярких картин непонятного происходящего.
-Услышь меня... Загляни внутрь себя...
Ну вот и электричка подъехала.Медленно двери открылись...Поток людей хлынул наружу, а затем и внутрь. Медленно. Как же медленно. Как будто во сне я увидела... себя. сердце бешено заколатилось в груди. Хотелось крикнуть, но я не смогла... Двери электропоезда закрылись. Все так же медленно. Он тронулся с места. Через каких то несколько мгновений он уже почти полностью утонул во мраке тоннеля, как вдруг... ВСПЫШКА! Ослепительно яркая вспышка света. Будто солнце в глаза... Жарко. Что это? Огонь! Это огонь! Невероятный шум... перепонки разрывает... крики обезумевших людей, постепенно обрывающиеся по причине смертей...
- НЕЕЕЕЕЕТ!!!
Резкая и неожиданная боль под ребрами с левой стороны... Послышался отвратительный хруст. Холод. Остался один холод. все вокруг смолкло. Я еще дышу... Это невероятно. Но с каждым выдохом тепло покидало мое тело. Я закрыла глаза...
- Ой!
Что то сильно стукнуло меня по носу. Я огткрыла глаза и чуть не закричала от радости. Я сидела посередине широкой платформы... Из носа хлестала кровь. Вот блин. Я не придумала ничего лучше чем встать и пойти к подошедшему поезду. Передвигаться было как то легко... Даже странно. Беспокойство укололо мое сердце. Ритм участился. Оно бешено билось о внутреннюю сторону ребер. Я только хмыкнула на этот счет. Неожиданно я обратила внимание на то что проходящие мимо люди как то странно косятся на меня. А ну и что? Всетаки у меня нос разбит по неизвестным даже мне причинам. Опа! А вот этого я и не заметила раньше! Тень. Странная расплывчатая и безформенная тень следовала за мной с правой стороны. Это я тихонько подметила боковым зрением. А ну и что? Мне почему то было по чайнику.
Я влетела в вагон за милисекунду до того как двери закрылись. Поезд тронулся. Через сотую долю секунды до меня дошло ЧТО я видела перед тем ка нос разбить...
- ДА МЫ ЖЕ ЩАС ВСЕ ПОГИБНЕМ НАХРЕН!!!
Через мгновение слух мне прорезали ужасающие вопли... Люди умирали. Я валялась на полу вагона. Жизненная сила с каждым выдохом покидала меня. Холод... Остался только холод. Он пришел на смену огню. Я закрыла глаза и через миг меня нестало. И не было больше ни боли, ни криков, ни страха. Только холод и непроницаемая тьма в которой пела свою заунывную песню вечная тишина.

THE END.

Ну нельзя же всё мазать черной краской!! Так недолго и пессимисткой стать!

Смотря что называть "черной краской". Нельзя судить о человеке только по тому что и как он пишет. =) Пессимизм понятие растяжимое.=)

Мрррр, мне понравилось...

хорошо написанно, мне понравилось...

Вот следующий рассказ.=) Может понравится.

Какое утро! Великолепно. Солнечный свет, пробиваясь сквозь промежутки между шторами, заливает все пространство, превращая обычную комнату, в средненькой кватрирке, в восхитительную янтарную залу. Если посмотреть из ее центра вокруг себя увидешь маленького мальчика, спящего посредине большой кровати. Солнечный свет дарит ему свое тепло, ветерок, врываясь через приоткрытую форточку, игриво трепет его, аккуратно подстриженную, челку. На его лице, таком одухотворенном и свежем, светится легкая улыбка. Ему снятся сны. Милые, детские, радужные сны, и ничто не потревожит его покоя, даже отец, шумно собирающийся на работу за соседней стенкой. Мальчик будет спать. И во сне он увидет яркие зеленые луга, усыпаные сладкой земляникой, кусты малины в старом  бабушкином полисаднике, дедушку, возвращающегося из леса с полной корзиной грибов, таких больших и душистых. Ничто не потревожит его. Ни какой кошмар, ни какая тень не омрачат его лицы.
Но скоро, через какие то несколько минут, он откроет глаза, улыбнется белому потолку, скинет с себя большое теплое одеяло, и радостно подбежит к огромному окну, отдернет тяжелые шторы, и в его глазах, таких больших, глубоких, василькового цвета глазах, отразится частица огромного мира. Парк, раскинувшийся перед домом, гладь маленького озера, на котором играют и переливаются солнечные лучи, дети, носящиеся с мячиком по, прилегающему к озеру, пляжику,- все это, своеобразным оттиском магической руны, осядет в глубине этих прекрасных мальчишеских глаз.
Маленькое сердечко забьется в груди чуть быстрее, изо рта вырвется восторженный вздох, а за тем комнату наполнит звонкий смех. Раздастся топот босых ножек,-это он выбежит на кухню к матери.
- Мама! - закричит он.
Так дом впервые услушет его голос.
- Мама!
Она резко обернется на голос. Секунду назад печальное лицо озарит удивление смешаное с огромной радостью.
- Ты говоришь! Говоришь!
Потом она кинется к мальчику, крепко обнимет, поднимет на руки.
- Мкма! Там свет! - мальчик протянет свою тоненькую ручку в сторону окна и вновь радостно засмеется.
- Ты говоришь...
Все еще держа его на руках мать сядет на старую табуретку. Слеза прокатится по ее бледной впалой щеке. Но можно ли понять причину этих слез? Можно ли понять причину ее тоски и печали? Малышу семь лет... И все это время он не произносил ни слова, никогда, ниразу.
На столе лежит стопка документов. Женщина усадит ребенка на другую табуретку, а сама достанет из под стола мусорное ведро, возьмет со стола зажигалку:
- Я тебя не отдам.
Вот что она будет повторять сново и сново раз за разом поджигая листы с печатным текстом и парой подписей, сделаных шариковой ручкой. А в глазах мальчика сново и сново будет отражаться огонь сжигаемых бумаг, документов об отказе от него. Еще вчера эта женщина с холодной решимостью подписывала их. Еще вчера мальчика хотели отдать в детский дом. Но теперь... Вот такой будет ее реакция. Можно ли ее понять? Можно ли называть матерью? Нет. Никогда.
Мальчик печально улыбнется, глядя на рыдающюю мать, поспешно уничтожающюю его приговор, слезет со стула, дойдет до своей комнаты, вновь залезет под одеяло, такое большое и теплое, и уснет, теперь уже навсегда. А солнце все также будет дарит ему свое тепло, ветер будет также игриво трепать его, аккуратно подстриженную, челку, а на лице застынет на веки выражение одухотворенности. И год за годом в памяти его матери будет всплывать миг, когда войдя в комнату она увидет лучащююся нежностью мягкую улыбку на его лице, мертвом и холодном. А еще она будет вспоминать его большие васильковые глаза...
Но все это будет потом, через долгие минуты. А сейчас пусть ребенок спит. И ни один кошмар, ни одна тень, ничто не потревожит его покоя.

THE END.

Оригинально! Мне нравится!   У тебя все идеи оригинальны, но первый рассказ, честно, не понравился. (См. замечание Пикси.).

Весьма рада.=) Что понравилось.=)

Volk: Не вижу смысла дискутировать, просто проявляйте меньше агрессии... Не судите и не судимы будете...

Воу...Я и здесь есть... Совсем что-то забыла об этом топе. Дополнимс очередной порцией бреда.)))

Девушка-Весна шла по улицам города с улыбкой на губах. Девушка-Весна радовалась дождю, и лицо ее было мокрым от тяжелых капель, падающих с серого неба. Но идущие мимо люди не понимали ее - она казалась им безумной, не нормальной, она была им чужой и совершенно ненужной. А Девушка-Весна шла по облакам, как тысячи прохожих ступают по серому асфальту, а она бежала рядом с ветром, как легкие парусники, стремящиеся куда-то вдаль, рука об руку с морем. И все же идущие мимо встречали ее с презрением, и все же идущие мимо стали ее ненавидеть. Но Девушка-Весна не замечала злобы и ярким заливистым смехом пробуждала землю от долгого сна, босыми ногами растапливая последний лед. Взметнуться в голубые небеса и полетят вровень с белоснежными облаками стайки королевских голубей - весна, Весна! И голубоглазая девчонка вскинет свои тонкие бледные руки к небесам, обратятся пальцы в перья. давая свободу притаившимся за спиной крыльям, станет легче воздуха, поднимется в бескрайнюю высь и полетит далеко-далеко, в такие же серые и, пока, безжизненные края, пробуждать от мертвого сна Мать-Землю. И всего через миг Девушку-Весну сотрут из своих воспоминаний идущие мимо, и радостно поприветствуют пришедшую ей на смену Женщину-Лето.

Что то из зарисовок, набросков, написаных не в попад.

1.
Каждый раз, когда я безуспешно пытаюсь заснуть на рассвете, в мои хрупкие сны вторгается кто-то... До боли родной, до крайности знакомый, но памяти страницы будто вырваны жестокой властной рукой и я, просыпаясь, не могу вспомнить ни его лица, ни имени. Кто он такой? Откуда взялся и зачем приходит? И эти руки...сильные, но никогда не причиняющие боли, шелест слов, срываемых потоками воздуха с тонких губ, глаза...о эти небесные глаза, в чьих алмазных гранях хотелось утонуть! Боги! Одни лишь частичные воспоминания о Его образе сводят с ума, а на глазах наворачиваются  слезы, когда разум высказывает свое нерушимое: "Это был только сон. Очнись, дуреха." Волны покоя, исходящие от этой статной фигуры, тончайшие нити легких ароматов морского берега, которые из раза в раз он приносит с собой, эта невероятная улыбка и мягкость прикосновений - я свято верила, что на земле не может существовать такого человека.
Когда я в первые увидела его, мне снился очередной кошмар. Я сгорала в вечном пламени, но не могла умереть, и боль...Да, во сне я чувствовала всю эту боль и мучения. Но Он остановил все это лишь одним движением кисти. Куда все делось? Что произошло? Немые вопросы и неожиданный ответ, раздавшийся в голове, хотя губы его не шевельнулись: "Теперь все будет хорошо. Я здесь. Я смогу тебя защитить." И я плакала, рыдала на Его груди, прижимаемая этими сильными руками, утешаемая легкими прикосновениями мягких ладоней к волнам волос, а после мы сидели под огромным звездным пологом, рассматривая многочисленные созвездия и вспоминая старые легенды. Так Он впервые появился в моих снах. Так я впервые спала без кошмаров.

2.
Серые крылья. Странно, не правда ли? Но Ангел, представший пред мои светлы очи, носил именной такие. Огромные, в размахе превышающие два метра... Восхитительное зрелище, но странное беспокойство точило изнутри, вгрызалось в горло острыми зубами, разрывало красоту видения. Что, черт возьми, в моих снах забыло это существо? Да еще и серокрылое.
- Кто ты?
- Я всего лишь вестник спящих.
Холодный, едва различаемый в нависшей тишине голос. От его слов все внутри перевернулось. Захотелось закричать, прогнать незванного гостя, но что то тянуло задать следущий вопрос.
- А какого рожна ты забыл в моем горячечном бреду?
О да, это был сон. Да еще какой - стены с пожелтевшими от времени обоями, обваливающаяся с потолка штукатурка, на половину снесенная крыша и огромная деревянная кровать посреди комнаты с единственным выходом, в коем собственно виднелись торчащие черти откуда куски арматуры и прочее ржавое железо. Ну что это еще, как не бред?
Ответ последовал не сразу. Ангел испытующе смотрел на меня своими большими голубыми, как само небо, глазами.
- Прогони Его. Он больше не должен здесь появляться.
Как гром средь ясного неба. Я не могла пошевелиться. Мое тело в реальном мире, по видимому, прошибло холодным потом, ибо даже здесь, во владениях Морфея, я почувствовала это.
- Другие спящие тоже нуждаются в Нем. Ты - ничто. Другие не заслужили такой участи.
Последние слова были брошены в мою сторону со странной, неистовой яростью. Я не успела ничего понять, но странный вестник непонятно чего резко взмахнул крыльями - серые перья полетели в разные стороны, комната пришла в движенье.
- Что за...
Не успела. Провалилась в темноту. Чьи то острые когти прошлись по щекам, пальцы сжались на горле, сдавливая с невероятной силой. Из моих легких вырывался только хрип и сил сопротивляться неизвестности просто небыло. Боль. Страх. Ощущение непрерывного падения куда то вниз.
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Только слышен был звон бьющегося стекла. Я смогла открыть глаза.
Дом, постель с измятыми простынями и разбитый вдребезги стеклянный прикроватный столик...и перья. Серые перья по всей комнате...
Так, спустя две недели я снова окунулась в мир кошмаров. На этот раз их суть докатилась до реальности.

3.
Балкон и пачка сигарет. Мысли, одна за другой, бились в моей голове в такт сердцу. Этот серокрылый ангел не давал мне покоя. А ведь уже три дня прошло... Три дня Он не появлялся в моих снах, три дня я была практически беззащитна от ночных кошмаров, но их, слава Богу, не было - только пустота, пустота и глухая тишина, такая, что не слышно было даже собственного голоса. Тут уж не знаешь, что на самом деле хуже.
Сизые клубы дыма растворялись в воздухе на доли секунды задерживаясь и обретая различные формы, тряслись руки - это было видно, когда я подносила тлеющую сигарету к губам. Сердце билось не так, как обычно - его ритм постоянно изменялся - то чуть быстрее, то чуть тише, то вообще едва заметно, и причиной тому были раздумия о серых перьях и разбитом вдребезги столике.
- Что за черт?
Окурок был жестко затушен о балконную решетку и с размаха пущен куда то вниз. А далее простая программа - рывок, толчок, пинок, щелчок - все, что было нужно дабы удалиться с огороженного участка улицы.
Признаться честно - было страшно. И неимоверно сильно на душе скребли кошки, будто случилось что то ужасное и непоправимое и при чем исключительно по моей вине.
- Где же ты? Где?
На глазах навернулись слезы, но одно усилие воли помогло их унять. Шаг к постели, кратковременное ощущение падения, удар головы об падушку и бездна сна.

Опечатки бы вам поправить..:



Рыбки то в чем провинились?

А в целом, кроме отдельных совершенно НЕ художественных оборотов - симпатичные отрывки.. разумеется в данном контексте похожие больше на зарисовку дневника.

Разрешите с вами НЕ согласится. Так или иначе: когда мы творим - мы вкладываем частичку собственного "я" - это НЕизбежно. Было всегда и будет. И от того, какое впечатление производит - можно и самому задуматься: а чего же я такое пишу и делаю? И почему.
Рефлексия - отличная штука.

to Санни
Не могли бы вы ставить меньше акцента на отрицательную частицу "не"? А то создается впечатление что в этом самом "не" и заключается вся ваша суть (сразу вспоминается Базаров).

Вины рыбок тут нет, спасибо за поправку.=)

Касательно художественных оборотов. Стилистика написания текстов бывает разной и тут уж у кого какое понимание. Возьмем на рассмотрение стиль некоторых современных авторов (первый, кто приходит на ум - Виктор Пелевин). Если касательно его произведений использовать ваше высказывание о "совершенно не художественных оборотах", то что же мы получим?=) Над этим стоит задуматься.

Касательно обращения назад (рефлексии), то правильное восприятие происходит не после написания текста и его оценки окружением, а во время творческого процесса. В последствии благодаря взглядам со стороны идет уже детализация текста и взглядов как таковых.


Смею с вами не согласиться. Есть случаи когда автор пишет, находясь в состоянии отрешения (и от себя в том числе). Тексты, полученые в итоге такой деятельности, являются бездушными (и о какой частице себя тогда говорить, если в свои произведения автор вкладывает душу и ни что иное?), хотя мысль могут раскрывать вполне сносно, но толк от таких творений почти нулевой (написано сухо, без души. (с) )

НЕ могла бы. Я так пишу давно и НЕ собираюсь отказываться. Могу просто перестать комментировать ваши сообщения, дабы НЕ раздражать.

to Санни
Не обижайтесь.=)