Проза, Еще одно мое творение Опции

[Gabriel]

Тякс...
По причине введения новых правил раздела приняла решение в своей "Прозе" выкладывать мини-произведения, полностью законченные по смыслу и не касающиеся темы ~Мои творения~.

Сообщение отредактировал Габриель - 30.06.2006, 19:36

[Gabriel]

Воть. Нудная, безынтересная, но глубкая эдакая "мэлодрамма". Читать никого не заставляю
Жестокому редактированию будет подлежать в любом случае.

Пламя жизни

Яркое пламя за решеткой аккуратного камина нежно охватывало несколько брошенных полешек, заставляя их недовольно потрескивать. В кресле перед камином, слегка втягивая крепкий аромат дорогого табака из трубки, почесывая ухо старого сопящего пса и попивая хорошее вино из высокого бокала, сидел задумчивый человек в возрасте. Морщинки его лица то и дело подергивались, сопровождая звонкие трески сухого дерева.
Внезапно пес дернул ухом, открыл глаза и принюхался. Ничего не изменялось – лишь полешки тлели на глазах, оставляя смазанные очертания пламени. Собака встала, медленно виляя хвостом из стороны в сторону, и тяжело гавкнула, разбрызгивая брызги слюны. Его хозяин не шелохнулся, допив залпом остатки вина в бокале. Пес снова громко гавкнул. Потом еще и еще, пока силы не покинули его старое тело, и он вновь мягко опустился на ковер, продолжая недовольно рычать.
- Еще день… Прошу тебя… прошу… - совсем тихо произнес старый человек, испуская клубы дыма.
Пламя в камине ярко заискрилось, будто кто-то подлил в него масло.
- Я и так оставался благосклонен к тебе, мой друг, - из ниоткуда раздался прекрасный мурлыкающий голос. – Вечность не удастся протянуть.
- Я знаю… - человек в кресле болезненно кашлянул. – Еще день…
- Я слышу эту фразу изо дня в день, - голос явно начинал свирепеть. – К чему ужимки, Уильям?
- У меня много незаконченных дел…
- Настолько много? – рявкнул голос, перебив собеседника.
Пес вновь гавкнул, ответив на яростные крики того, кого он не мог увидеть.
- Завтра, - лай будто убедил его. – Завтра, Уил, завтра… В без одной минуты полночь.
- Благодарю… - старик вежливо опустил голову.
- Судьбу благодари… - бросил назад уходящий голос.

Голубоватый свет хрупкой растущей луны нежно обливал листву свежих крон деревьев. Романтику прижавшихся друг к другу влюбленных пар на фоне неширокой чуть рябящейся поверхности реки изо всех сил пытался не испортить пожилой мужчина, медленно ковыляющий вдоль дорожек парка, тяжело опираясь на свою лакированную палку. Хрупкие лучики света луны застревали в его толстых линзах, создавая во тьме ощущение светящихся глаз. Мало кто мог заметить ковыляющего за старичком пса, прижавшего хвост и уши. Уильям медленно шел, вглядываясь в виднеющуюся меж листьями деревьев луну, глубоко вдыхая терпкий аромат свежесрезанного газона, вслушиваясь в мелкий треск сверчков в кустах и траве.
Уил сел на одну из множества скамеек, пес лениво лег у его ног и жалобно заскулил, прося почесать у него за ухом. Мужчина еле заметно улыбнулся и потрепал пса.
Луна медленно сползала к горизонту, то прячась на невидимые облачка, то все так же внезапно выскакивала из них. Молодые пары, держащиеся за руки, все также не спеша прогуливались по парку, делая обстановку все тише и интимней, лишь звук перебираемой легким ветром листвы и треск сверчков давали знать о том, что это Небо. Собака, уже не дожидаясь того, что ее потреплет хозяин, недовольно чесала задней лапой за ухом.
Не успела луна скрыться за горизонтом, как поверхность земли осветил первый лучик утреннего солнца. Треск сверчков умолк, листва деревьев шумно зашелестела, раздалось негромкое пение утренних пташек.
По дороге пробежал молодой человек, одетый в спортивный костюм. Уильям задумался о том, что раньше тоже делал утреннюю побежку со своим псом. О том, что в то время кто-то со скамейки таким же жизнерадостным взглядом смотрел на него. О том, что он когда-то был молод…
В парк прикатили тележку с большим зонтом с надписью «мороженое». Несколько людей расставили столы со стульями в тени под деревьями. Перед Уильямом прошла женщина, держащая на коротком поводке маленькую пушистую собачонку, звонко тявкнувшую на огромного пса, мирно спящего у ног старика.
- Я давно с тобой не гулял. Правда? – обратился Уильям к своему товарищу, будто ожидая ответ.
Человек встал со скамьи, опираясь на палку, и направился к прилавку с мороженым. Выбрав себе одно на палочке, Уильям расплатился и пошел дальше, медленно смакуя холодное лакомство. Пес лениво перебирал лапы, следуя за ним.
Радостный смех детей сотрясал крону деревьев. Совсем скоро стала заметна детская площадка с качелями и каруселями, кишащая меленькими кричащими проказниками. Старик улыбнулся и вновь сел на скамейку, наблюдая за активными играми будущего поколения. Мороженое таяло, капая на морщинистые руки пожилого человека. Пес жалобно заскулил от жары.
- Держи, - Уильям вновь улыбнулся и протянул собаке остаток мороженого.
Та с радостью слизала его с палочки и еще долго смотрела на хозяина просящим взглядом и сладко облизывалась. Дети на площадке ни на секунду не утихали, ковыряясь в песочнице и раскачивая друг друга на качелях.
- Это написала я! – Уильям только заметил рядом с собой женщину с маленькой девочкой. – И это тоже!
Она гордо показывала матери тетрадь с яркой обложкой. Ее ножки были обуты в поношенные резиновые сапожки, не смотря на жару. Цветной десятки раз перештопанный свитер хрупко свисал с ее тонких плечей. Ее мать, одетая не лучше чадаж, лишь улыбалась, смотря в тетрадь.
- Я ее подписала! – звонко мямлила девочка. – И это, - она достала листок, - я тоже сама. Но это мне не нужно.
Девочка согнула листок в руке и бережно положила в тетрадь. Ее мать все так же молчала, смотря на дитя восторженным взглядом.
- А завтра, - детский голос перекрывал все остальные, - завтра мы будем…
Женщина все молчала, нежно гладя свою дочь по руке, и слушала… слушала… А та все говорила. Говорила не менее восторженно, охваченная энтузиазмом, показывала тетради, жестикулировала. Ее мать молчала… Казалось, будто на ее глаза наворачиваются слезы счастья. Простого счастья, к которому не надо стремится, которого не надо добиваться нечеловеческими путями, которое возносит выше, чем небо, чище которого нет ничего на свете.

- Здравствуй, Белла.
Входная дверь немаленького имения распахнулась, и на порог ступили четыре лапы.
- Мистер Уильям, не мне вам говорить, что вам противопоказаны долгие пешие прогулки. Так сказал ваш лечащий врач.
- Перестань, - старик подвинул пса и зашел за ним в дом. – Не мне тебе говорить, что этот врач ничего не смыслит в моем организме.
Он глухо рассмеялся, но смех плавно перешел на тяжелый кашель.
- Я принесу ингалятор, - поторопилась Белла, одетая в домашнее платье и фартук.
- Нет, не надо, - Уильям прокашлялся и снял ботинки. – Спасибо, не надо.
Женщина недовольно покачала головой:
- Я подам завтрак, вы как всегда голодны.
- Не правда! – он пребывал в хорошем расположении духа. – Мы съели мороженое этим утром. Правда.
- Хосподи… - всхлипнула Белла. – Вам нельзя сладкое!
- А что мне вообще можно? – воскликнул старик и пошел к кухне. – Ладно, где ваше небесное блюдо.
- Мистер, перестаньте, - проговорила она, усаживая Уильяма за стол и накладывая в тарелку горячую еду.
- Это ты перестань! – мужчина постелил на колени салфетку. – Ты неподражаемо готовишь.
- Не надо, я смущаюсь, - Белла слегка покраснела, ставя перед ним тарелку.
Тот ничего не ответил, приступив к приему пищи пока она не остыла.
- Белла, - не успев пережевать и первой ложки, произнес он. – Сколько лет ты у меня работаешь?
- Я? – она явно не ожидала такого вопроса и задумалась, усаживаясь рядом. – По-моему 18… нет 19 лет. А что? Что-то не так?
Уильям счастливо заулыбался:
- Дорогая моя, - он сжал ее руку в своей и посмотрел в глаза. – Все эти годы это имение держалось на твоих хрупких, но выносливых плечах. Я хочу, чтобы так продолжалось и дальше.
- О чем вы? – женщина чаще заморгала и улыбнулась.
- О моем завещании.
Лицо Уильяма было все таким же счастливым, но улыбка женщины соскользнула.
- Я хочу быть уверен в том, что ты всегда будешь заботиться и оберегать этот дом и мою собаку, как было и ранее.
- Да что вы такое говорите! – смутилась Белла. – Вы проживете еще не один десяток лет!
- Нет, нет… - перебил он ее. – Я должен быть уверен.
- Хорошо, - сдалась она. – Я обещаю вам, что позабочусь о доме и собаке до того, как появятся ваши ближайшие родственники.
- Ха, - старик обрадовался и вновь принялся за еду. – Ты знаешь меня как никто другой – у меня нет родственников.
- Ну кто-то же должен быть! – Белле не нравился этот разговор.
Мужчина не ответил, косясь на нее:
- Ты мне обещала…
Женщина скривила улыбку и вышла из кухни.

Завещание.
Я, Уильям де Миллер, завещаю свое имение, состоящее из участка №... и дома №... Белле нелл Густавус, известной как моя домработница.
Деньги, лежащие на счете в Сберегательном Банке на счете №… с кодом … оставляю детскому дому № …, расположенному по адресу…
Имеющие акции по кампаниям ……… прошу ровно распределить между оставшимися акционерами…

Как только подушки в шелковых наволочках исчезли перед глазами Уильяма, он переместился в заснеженную равнину. Он легко бежал по протоптанной дороге за своим радующимся северному солнцу псом. Он не опирался на палку, а бежал настолько легко, будто ему было 20. Он смеялся громко и заливисто, хватая пса за ошейник. Тот пытался выкрутиться, укусить его руку. Белый легкий пар их неровного дыхания терпко растворялся в холодном воздухе…

Ярко-красные цифры электронных прикроватных часов показывали 23:37.
Уильям поднялся на кровати, посмотрел на рядом сопящего пса и нащупал свою палку. Тяжело встав, он взял с тумбочки часы и подошел к окну. Дождь… Он довольно давно не видел дождя. Крупные капли подобно лентам спускались вниз, переплетаясь, создавали причудливый рисунок на стеле. Мужчина улыбнулся и тихо, пытаясь не разбудить собаку, вышел из спальни. Пес дернул ухом, как только щелкнула входная ручка.
Уил поднимался по лестнице, вслушиваясь, как его глухие шаги разносились по всему мирно спящему дому. Удерживая часы и палку в руках, он попытался открыть дверь на балкон – ничего не получалось. Он попытался снова, приложив к ручке все усилии, и она, наконец, поддалась.
Неравномерный барабан ударяющихся о поверхность земли капель воды ласкал слух пожилого мужчины. Он подошел совсем к краю, позволяя дождю намочить его. Струйки воды быстро стекали по его морщинистому лицу, смочив закрытые глаза и ресницы. Уильям чувствовал, как холод медленно растекается по его телу. Он стоял, не ощущая того, как тянулось на самом деле время.

Треск сухих полешек, искрение неравномерных языков пламени и стоящий в комнате полутуман запаха дорогого табака навевали сонливость. Уильям мелкими глотками попивал вино из одной из своих лучших винных бутылок. Часы в его руке ярко показывали 23:59. Он смотрел на цифры не отрываясь. Не моргая. Не дыша. Секунда тогда казалась ему вечностью. Он смотрел. Просто смотрел… секунда за секундой… Время безжалостно терзало его душу, пронизывая до костного мозга, вселяло страх и недоверие к самому себе.
23:59… цифры не изменялись целую вечность… 23:59…23:59…23:59…  …00:00…
Пламя в камине заискрилось.
- Ты опоздал. – Твердо проговорил Уил.
- Прими мои извинения, - промурлыкал голос. – Ты готов? Сегодня?
- Да, сегодня… - сказал мужчина в кресле и глубоко вдохнул. – Я тут думал… кто будет думать обо мне после того, как меня не станет? Кто вспомнит о том, что был когда-то такой человек на земле? У меня нет родных, нет близких, нет друзей… одна Белла…
- Знаешь, Уил, - шепот перебил его, - я слышал много проповедей и научился разделять ложь людей, пытающихся выпросить время, и правдивую боль, исходящую из души. Так вот, я понял, что эту правду люди понимают только когда теряют кого-то или что-то. Только тогда понимают истинную ценность вещи или человека…
- Хм… - Уильям не знал что ответить.
- Уил, ты – хороший человек…
Мужчина в кресле всхлипнул, пытаясь удержать слезы…

- Мистер Уильям де Миллер! Вы опять до рассвета сидели у камина! Огонь совсем погас, что ж вы не покинете в него дров? – Белла торопливо вошла в комнату. – Вы опять курили! Вам нельзя, мистер. Сколько можно повторять? Это во благо вашего здоровья!
Ранее незамеченная собака жалобно заскулила, положив морду на колени хозяину.
Она подошла вплотную к креслу с подносом в руках.
- Я принесла вам крепкий кофе с долькой лимона, как вы любите. Уильям… вы спите?..
Гром бьющейся посуды с подноса разнесся по всему имению…