Глава четвертая. Час волка. Опции

[Всадник]

Свершилось. Час Судьбы настал. Все тайны открыты и теперь нам надо выстоять в последней схватке.

[Рикард Шарк]

29 день месяца Темнейших Глубин. Тил.

Время шло, просачиваясь словно песок сквозь пальцы, но тот кусок мира, что он был способен ощутить, не менялся. Эвор сдержал слово – в тот же день лекарь навестил раненого Властителя в его новых покоях. Мужчина (это было единственное, что Рик смог установить с точностью) долго осматривал раны и увиденное, судя по всему, больших надежд на выздоровление не сулило. Нет, лекарь вовсе не объявил, что Долины смертной тени распахнули свои врата перед сторнийцем, - напротив, в голосе лесовика слашалась бодрость и уверенность. Вот только лишившись дара видеть мир, Рик стал куда тщательнее прислушиваться к речи людей: не столько к тому, что они говорят, сколько к тому – как…  Лекарь лгал, причем делал это привычно и умело, повторяя фразы, уже не раз и не два слышанные людьми, которых лесовик считал живыми трупами. Обычно надежда, умирающая лишь вместе с человеком, облачает эту в общем-то безыскусную ложь огненной броней надежды – ведь так хочется верить в благоприятный исход… Но Рик просто слишком устал. Ему было все равно, и слова «сейчас конечно нелегко, но вот через недельку – уверен, полегчает…», лишаясь своей иллюзорной убедительности, звучали тем, чем и были на самом деле – приговором.
С терпением обреченного снося перевязки, глотая эликсиры, вдыхая какие-то курения, временами приятные, временами вызывающие кашель, сторниец размышлял, почему все эти люди не могут просто оставить его в покое – умирать без всяких раздражающих и отвлекающих помех?
«Может, стоит послать кого-нибудь к Эвору с просьбой повесить меня?... Хотя нет – он слишком благороден… или мстителен. Впрочем, для меня это одно и то же. Тогда – собраться с силами и свернуть шею этому проклятому шарлатану? За это – наверняка убьют… Нет, и это не пойдет - слишком мало сил осталось. Лекаришка вырвется и еще чего доброго посчитает меня умалишенным. Ладно… подожду…» - ход мрачных мыслей прервал некто, едва слышно вошедший в комнату. Рикард почувствовал себя заинтригованным: сторниец считал, что успел изучить шаги всех, кто имел право на вход в его покои. Уверенные шаги дежурных офицеров, шаркающие шаги лекаря, легкие, танцующие шаги присматривающей за ним сиделки – возможно, вполне милой девушки, первое время пытавшейся развлекать неожиданного и страшноватого подопечного разговорами и сплетнями… нет, все не то. Новоприбывший шествовал так тихо, что не обостри слепота слух Шарка, он бы не уловил ровным счетом ничего. так ходят очень опытные охотники… или очень умелые убийцы. Учитывая что единственной дичью в этой комнате был некий раненый сторниец, то Рик, улыбнувшись про себя, пришел к выводу, что оба этих лика слились в его госте.
«Эвор все же созрел и решил прислать убийцу? Чистоплюй лесной – не хочет ронять себя в глазах подданных, казня меня официально… Надо же, а еще говорят, что лесовики не способны ничему научиться…» - на мгновение сердце кольнула жалость к задремавшей на скамье сиделке – та явно была еще очень молода и действительно пыталась скрасить его пребывание здесь. Рик почти решился закричать, поднимая тревогу, но, рассудив, что это вряд ли спасет несчастную, промолчал, слушая ровное дыхание девушки. Убийца наверняка начнет именно с нее – вот сейчас Шарк услышит очередной вдох… но выдоха не последует. Ничего: смерть во сне – далеко не самая худшая смерть…
- Милейшая, проснитесь. Прогуляйтесь снаружи – сегодня прекрасный день. Пока я не выйду отсюда – лучше не возвращайтесь, - голос, негромкий, явно принадлежавший человеку, привыкшему повелевать, ошарашил Рика куда сильнее, чем рев боевой трубы, прозвучи он в покоях болящего. Испуганный вскрик оповестил сторнийца, что девушка выполнила первое желание гостя, а раздавшийся спустя мгновение топот подтвердил – и второе пожелание исполнено со всей возможной поспешностью.
«Вот как… Это явно не убийца. Кто-то куда выше… но кто? Не Эвор… Кто-нибудь из влиятельных князей? Друид, о которых мне прожужжали все уши еще в первый приезд? Наверное, все же друид…»
- Ты пришел убить меня?
Рик не мог видеть лица гостя, но откуда-то вдруг явилась уверенность – тот сейчас улыбается:
- Незачем. Пусть ты и думаешь, что ничего не держит тебя в этом мире, но в действительности  же твоя душа цепляется за бренную плоть всеми силами… Именно поэтому ты и проживешь еще дней десять-пятнадцать. Будь твой дух слабее – и корабль привез бы в Тил остывающее тело.
- Жестокие слова…
- У тебя нет времени на сладкую ложь.
- У тебя тоже, - Рик тихо рассмеялся, - Может, ты еще и не знаешь о том, какая судьба ждет всех вас, но уверен – те, кто сейчас жив, еще позавидуют мне, умершему.
- И откуда в тебе это знание? Из яда, что принесли тебе когти Дориана, или из снов, что ты с ним делишь?
Смех оборвался, сменившись долгим, тяжелым молчанием…
- Ты знаешь? Откуда?
Теперь настал черед гостя смеяться:
- Удивлен, да? Кто я по-твоему?
- Друид…
- Друид… - кажется, Рику удалось непонятно как причинить собеседнику боль, - Друид… Нет, я не из посвященных лесу, хотя когда-то и приносил клятвы этой земле. Не знаю – сдержал я их или же мои клятвы оказались такими же лживыми, как твоя присяга…
-Ты – Адриан! Императорский маг, Глава Храма Солнца…
- Да… Меня так называют.
- … и ты знаешь, что происходит, верно? Откуда?
- Долго рассказывать, - в голосе мага появилась странная напевность, словно у человека, рассказывающего порядком позабытую, но любимую сказку, - Да и память моя не всегда сохранила подходящие слова. Я лучше покажу тебе.
Рик как раз собрался язвительно напомнить, что не в силах человеческих показать что-либо безглазому, но раньше, чем сторниец открыл рот, на его виски (пожалуй, единственные участки голову, свободные от повязок) легли уверенные, жесткие пальцы. Мгновение ничего не происходило, но вдруг неведомая сила словно вытряхнула сторнийца из тела, вознося (или роняя?) в неведомые дали. Еще через несколько мгновений (часов, суток, лет, столетий?) мужчина вдруг ощутил, что снова обретает плоть. Ноги ударились о покрытую травой землю с такой силой, что Властитель, не устояв на ногах, рухнул навзничь, в глаза ударил ослепительный солнечный свет…
Ощущая спиной все неровности лужайки, Рик схватился за лицо руками, заорал во весь голос – от удивления и ужаса. Крик рвался из груди бесконечно долго – пока недостаток воздуха не заставил Властителя замолчать. И еще целая вечность прошла прежде, чем он осмелился отнять ладони от глаз.
«Я же ослеп, Кракен меня побери! Проклятый вампир вырвал у меня мои проклятые глаза!... Что происходит….» - но тот факт, что глаза были на месте, было трудно оспорить: он превосходно видел. И сейчас он явно был не в лесу – скорее на границе Леса и Лаконы… Или все же не там? Рик оглянулся, надеясь найти Адриана и поинтересоваться, куда зашвырнула их ворожба мага, но того нигде не оказалось. Зато совсем неподалеку обнаружилась широкая, мощенная камнем дорога, и небольшой, но явно процветающий поселок. А еще – расставленные прямо на лужайке прилавки с разнообразными товарами, и толпа людей, явно разряженных по случаю какого-то празднества. «Так значит это музыка… Я то думал, что у меня в ушах звенит после падения… Неплохо, неплохо…» Даже на не слишком-то музыкальный слух Шарка мелодия показалось приятной. Но при этом – совсем незнакомой.
Между тем люди продолжали заниматься своими делами нисколько не обеспокоившись, что совсем рядом с ними возник (или с неба свалился?) ошарашено таращащийся на происходящее сторниец.
«Они что – не видят меня?» - веселящийся народ не отреагировал и тогда, когда Рик подошел совсем близко, но стоило сторнийцу шагнуть в толпу, как вокруг сразу же образовалась пустота – возможно его и не видели, но все же ощущали и неосознанно сторонились гостя извне… «И что я тут должен увидеть?»
Вдали виднелась река – Властитель одним взглядом, как и положено мореходу, вычленил знакомые ориентиры: «Это же Салерна… Мы проплывали тут когда-то… проклятие, меньше года назад. Хотя нет – очертания берега совсем не те. Они наверняка были таким лет эдак… нет, не может быть…»
Но если он правильно определил реку и место, то дорога, проходящая через поселок, должна была проходить прямиком через Темный Брод, известный на весь свет своей непроходимостью… Рик выбросил парадоксы из головы и сосредоточился на происходящем: веселье было в самом разгаре – множество юных пар кружилось в вихре быстрого танца, то и дело обмениваясь партнерами, другие, выстроившись вокруг, отбивали ритм. Недалеко, под сенью деревьев, прохаживались вдоль уставленных яствами столов более  степенные участники торжества. Еще дальше – слишком юные, для того чтобы принять участие в танцах и, тем более, присоединиться к неспешно беседующим старожилам, участвовали в игрищах-соревнованиях: девочки представляли на суд группы женщин пестрые вышивки. Мальчики же, вооружившись деревянными мечами и плетеными щитами, демонстрировали мастерство в учебных схватках – оттуда то и дело доносились строгие окрики кряжистого мужчины с длинным легким шестом в руках: им он тои дело угощал тех драчунов, которые забывались и превращали учебный бой в драку. Другие мальчишки, на первый взгляд ничем не отличавшиеся от фехтовальщиков, сгрудились около тройки крепких мужчин, чей возраст Рик затруднился бы определить. Оттуда то и дело доносилось журчание воды, возникающий из ниоткуда, а воздухе не переставая кружили камушки, складываясь в причудливые замки.
«Магия?» - Рикард неуверенно направился в сторону магического экзамена, но тут его внимание привлек восторженный гвалт мальчишек вокруг турнирного круга. Глазам обернувшегося Властителя предстал худощавый темноволосый подросток, чьи зеленые глаза искрились радостью победы, а руки – вздымали вверх длинны деревянный меч, словно и вправду салютуя богам кровью поверженного врага. Рик на мгновение почувствовал, как земля уходит у него из-под ног…
Нет, конечно до смертоубийства не дошло: противник мальчишки поднимался с земли нимало не раздосадованный поражением – похоже, он ожидал победы зеленоглазого. Но вот победитель опустил меч, с улыбкой помог подняться побежденному и… снова повернулся лицом к Рикарду…. Время, сколько бы его ни прошло, стерло мальчишку почти без следа, но глаза, ярко-зеленые, внимательные – остались. В лицо побледневшему Властителю смотрел вампир Дориан…
Из ступора Шарка вывел стук копыт – кто-то приближался к месту празднества, не медля, но и не слишком-то торопясь, явно не неся знаков беды. Шум не то, чтобы сразу стих, но стал на порядок тише. В нем возникли нотки почтительности. Но ни особого волнения, ни страха Рик в поведении людей не заметил: гость был просто неожиданным, но вовсе не нежеланным. И радостные крики, которыми толпа приветствовала нескольких всадников, перешедших на шаг и, наконец, спешившихся у турнирного круга, лишний раз это подтверждали. Четверо прибывших были обычными людьми, но вот пятый…
«Но сейчас ж день… Они не могут ходить днем!» - если тот, кто станет Дорианом, сейчас был обычным ребенком, то прибывший, вне всякого сомнения, уже стал нежитью: снежно-белая кожа, ломанные, но при этом невероятно, нечеловечески ловкие и изящные движения, быстрота…
Вампир легко соскочил с лошади и тепло поприветствовал сбежавшихся людей. И те - ответили с не меньшей радостью и с явным почтением. Мужчина, приглядывавший за подростками похлопал вампира по плечу и, улыбнувшись, указал на мальчишку - победителя, который, все еще сжимая деревянный клинок, восторженно пялившегося на прибывших. Оба расхохотались, вогнав мальчика в краску. Неспешно, с достоинством подошли маги, в сопровождении худощавого парнишки, примерно того же возраста, что и «Дориан», но несколько более угловатого в движениях и не по-детски серьезного. Короткий обмен репликами – и внимание гостей переместилось с маленького воина на «питомца» магов…
- Это я, - Рик, вздрогнув, обернулся. Сзади, такой же, каким сторниец запомнил мага по Криэрану, стоял Адриан.
- Когда маленькие – мы все такие милые и безобидные, верно? Но идут годы, и один становится великим воином, командиром, вождем… о нем слагают легенды, ему поклоняются… НО! Век его короток и когда приходит пора увядания, Вечные призывают его в свои ряды, стремясь сохранить его опыт, талант лидера и полководца… А другой… Другой становится магом, по праву рождения хранящим покой и гармонию земли, живущим долго, потому что сам мир продлевает его срок. Ведь он не совсем человек – он Древний. Потомок великой, но уходящей расы…
И когда гармония, что они оба, каждый по своему, хранят, исчезает – бывшие друзья оказываются друг против друга. В разных армиях, готовящихся к решительному бою… Они росли не вместе – но рядом друг с другом, оба застали эпоху расцвета великой империи, и оба видели, как слепая судьба рвет ее в клочья. Но один из них не в силах  ни принять изменения, ни уйти в небытие вместе со своим миром, уснул на столетия, чтобы обмануть время, а другой – принес в жертву все, что имел... и всех, кем дорожил, чтобы на месте старого родилось новое. И остался охранять то, чему помог родиться…. Последний из своей расы.
- Ты думаешь, что новый мир лучше этого? - Рик отвернулся от вампира, отплясывающего в центре круга людей со статной красавицей, и взглянул в лицо Адриану, - Я вижу здесь мир и покой. Я вижу людей не боящихся вампиров и вампиров, ходящих при свете… Быть может, я зря отверг предложение Дориана? Может быть, стоит сражаться, чтобы вернуть все это?
- Это – прошлое, - маг откинул капюшон и взглянул прямо в глаза сторнийцу. Глаза Адриана были черными, словно давно остывшие угли, - Никому не дано войти в одну реку дважды. Мертвые не оживут, Древние не поднимутся из свих могил, Старейшины не вернутся… Новая империя Вечных станет искаженной пародией, черным, злым отражением былого. И кончится все тем, что мир не достанется никому… Дориан был великим лидером и воином, но его время прошло. Вампир не хочет понимать этого, потому, что если такой как он признает это – просто исчезнет. Дориан искренне верит, что не месть и жажда вернуться в мир своего прошлого движет им, а стремление к гармонии, но то, что было гармонией тогда, теперь – лишь ядовитая пыль… Ведь ты был в Сторне. Хочешь весь мир обратить в подобие своего острова?
- Нет, - Рик зашагал прочь от веселящихся людей, - Но не потому, что ты меня убедил. Просто я однажды уже принял решение и так дорого за него заплатил, что было бы глупо идти на попятный. Ты показал мне все, что хотел?
Ответа не последовало. Рик обернулся, но маг исчез, словно и не появлялась здесь, в мире далекого прошлого, закутанная в плащ фигура.
- Очень смешно, - Рик ухмыльнулся, - Но вряд ли ты сумеешь меня этим напугать. Я с радостью остался бы здесь – зрячим, если бы это было возможно. Так что возвращай нас.
Словно в ответ на приказ мир вдруг потемнел, начал расплываться, и сторниец почувствовал, что проваливается сквозь луг…
«Сейчас я снова ослепну… И снова начну умирать…» - ощущение утраты вновь обретенного здоровья было столь острым, что сказалось нестерпимым, - «Неужели я и вправду не мог там остаться… Пусть невидимым – но здоровым…» В отчаянии он «рванулся» прочь от надвигающейся реальности, нутром чувствуя, как рвутся ниточки, связывающие его с обоими мирами. Где-то рядом кричал Адриан и в его голосе смешались испуг, недоумение и гнев. Наверное, он призывал вернуться, но когда Рик уже был готов прислушаться к его зову (и к гласу разума), ушей Властителя достиг другой голос….  Голос человека, которого сторниец знал,… но никак не мог вспомнить. Этот человек тоже звал его, причем звал так давно, что отчаяние почти погасило в его голосе надежду. Но искорка веры в него, в Рика, еще теплилась в молящей о помощи женщине («приблизившись», Рик точно осознал, что зовущая – именно женщина, причем молодая). Именно это заставило Властителя отвернуться от властного приказа ага и направится туда, где находилась та, что верила в него. Ведь в него так мало кто верил…
Мир вдруг снова обрел плоть, но по-прежнему оставался темным. Несколько наполненных ужасом мгновений Рик считал, что пришел сюда слепым, но постепенно глаза привыкли к темноте и Рик различил до боли знакомые очертания.
Цитадель. Он вернулся в Сторн своих кошмаров. И где-то здесь женщина слабо, но упрямо, выкрикивала его имя.
- Лекса? – уже произнося имя, Рик понял, что ошибся. Про любимую, оставшуюся на захваченных вампирами островах, он упорно старался не думать - хотелось помнить ее живой. Помнить человеком… Но если не Лекса, то кто тогда? И вдруг из глубин памяти всплыло позабытое – «Амелла…»
Рик почувствовал, как подкосились ноги – как он мог забыть это имя? Ведь Амелла – его жена, с ней он провел счастливейшие дни на корабле по пути в Тил… Теперь он ясно помнил это…. Но что случилось потом? Нет ответа – лишь звенящая пустота в памяти. Но он найдет ответы…
Возникший из пусты Адриан, с раздражением уставился на фигурку, пошатываясь бредущую к огромному замку:
- Что же ты делаешь, безумец…
Рик, одолевший уже почти половину пути, споткнулся, но тут же поднялся, и продолжил свой путь наверх. Маг, вздохнув, заспешил следом, с поразительной легкостью ступая по камням….

(продолжение следует)