Глава четвертая. Час волка. Опции

[Всадник]

Свершилось. Час Судьбы настал. Все тайны открыты и теперь нам надо выстоять в последней схватке.

[Дориан]

24-25 дни месяца Темнейших Глубин. Сторн. Цитадель.

…Он развернулся, одновременно творя вокруг себя щит, прочнейший из возможных. Сзади громадный меч из черной, словно ночь, стали шипел, превращаясь в пар. Волна жара ударила в спину, с легкостью смяв возведенную защиту. Боль, не сравнимая ни с чем ранее пережитым, охватила все естество. Он попытался закричать, но раскаленный воздух не давал родиться ни мольбе, ни призыву о помощи и лишь рвал легкие в клочья…

…Он с криком вскочил на ноги, на ходу производя боевую трансформу. Пальцы, длинные и изящные, словно у игрока на арфе, превратились в блестящие черные когти, лицо почти утратило сходство с человеческим, по страной прихоти сохранив какую-то непонятную, почти противоестественную красоту, клыки обнажились… Сон, всего лишь сон. Хотя и не совсем. Дориан с изумлением оглянулся – его угораздило заснуть прямо на смотровой площадке одной из башен Цитадели, и немилосердные лучи утреннего солнца, бессильные сжечь, все же достаточно сильно опаляли кожу, навевая сны о давнем поражении. Удивительно – по провел в забытьи тысячи лет, но теперь, после долгожданного возвращения в мир, снова должен хоть иногда, но спать. И видеть сны, иногда возвращавшие то в счастливое и благословенное прошлое, когда великая и милосердная Империя Теней была основой гармонии во всех изведанных землях, иногда – в кровавые дни восстания, полные свирепой радости побед, и холодным ужасом полного и окончательного поражения,  иногда – в то, чего никогда не было с ним самим. Раз за разом он ребенком шел по коридорам этого мрачного замка. В сновидении мальчик уже знал, что случится, и это знание рождало страх, отчаяние… и нетерпение. Извращенное нетерпение, когда, страшась чего-то разумом, исступленно жаждешь того же сердцем. И эта жажда, что сродни саморазрушению, служит тем черным ходом, сквозь который  ребенка входит что-то знакомое… Дориан-«мальчик» пытался понять, но на смену коридорам вновь приходили кошмары последней битвы.
Вампир улыбнулся и, на ходу возвращая себе человеческий облик, вошел в прохладную тень каменных анфилад. А где-то там, за линией горизонта то, кто делил с Вечным его сны и заставлял переживать свои, плыл сюда, торопясь найти ответы на вопросы. Пусть поспешит. Эта нить, связавшая Рикарда Шарка и лучшего полководца павшей много веков назад империи, принесла огромную пользу в начале, но сейчас настала пора либо сделать ее еще сильнее, либо разорвать вовсе, ибо так приблизив кого-то к своей сущности, становишься уязвим. Рик, послушный зову, приплывет сюда и либо станет «названным братом», либо умрет. Вампир искренне надеялся, что молодой Властитель выберет первое: за годы единства он столь сильно сроднился с юношей, что иногда воспринимал того, как часть себя. Если после смерти Дианы он был способен кого-то любить и кем-то дорожить, то именно этим человеком, так походим на того сына, которого у них с Дианой никогда не было, да и не могло быть…
Город был почти пуст. Там, в глубине остова, как и на десятках других островков архипелага десятки тысяч людей ковали мощь новой армии, воины которой спали во тьме подземных катакомб, наглухо закрытых домов, шатров из толстой плотной ткани или кож. Ни на час не гасли горны, и звон рождающегося оружия заставлял работников мечтать о мгновениях тишины, из последних запасов корабельного леса строились суда, способные укрыть в своих трюмах тысячи жаждущих крови побед солдат нового порядка… Но здесь, в столице Империи тысячи островов было безлюдно и тихо. Дориан сам так приказал. Лишь бессмертные в подземельях…. и еще один вампир, как и сам Вечный, способный ходить днем. Первая часть испытания.
Бесконечные каменные ступени, коридоры, снова коридоры, тьму в которых лучи, проникающие в маленькие узкие бойницы, были не в силах рассеять. Замок, слово специально созданный для него. Хотя, если вдуматься, так и есть – тысячи лет сна в самом сердце столицы не могло не сказаться на всем, оказалось поблизости. Год за годом он был здесь, сначала неосознанно, а потом и специально входя в сны людей, от стариков. до младенцев, еще не рожденных, но уже грезящих во чреве матерей. Здесь даже камни впитали в себя его зло, гнев, горечь, боль… чего уж говорить о людях. Не потому ли сторнийцы часто так бессмысленно и пугающе жестоки как к врагам, так и к друзьям… Не потому ли власть над непокорными островами переспелым яблоком упала ему в руки. Словно здесь его ждали.
За стенами был солнечный день, но Дориан внутренним взором видел под этой маской предвечную тьму, словно сочащуюся из самой земли, застилающую, окружающую остова невидимым, но осязаемым щитом,  и расползающуюся дальше, возвещая о возвращении Теней. Но самым удивительным было то, что навстречу, из-за моря тянулась, словно родственная душа, такая же тьма, заставляющая сердце замирать в сладостной надежде – он не один! Есть еще уцелевшие, почувствовавшие падение Стражей,  пробудившиеся к «жизни» и борьбе. К мести. И они там, на континенте уже начали свой триумфальный поход. Решено – завершив все дела с Рикардом. он выступит. Армия готова. Все готово. Десять тысяч вампиров и почти сорок тысяч «слуг», чьи шеи украшали рабские ошейники – что может противостоять этому? Флот доставит войско на материк.  К сожалению, слишком мало боевых галер, «черных кораблей», когда-то безраздельно властвовавших в водах этого мира, но в планы Вечных не входили морские сражения. Высадиться – и вперед, подавляя слабые очаги сопротивления, «обращая» непокорных и даруя послушным честь служения избранному роду. Конечно, солнце помешает на первых порах, но со временем, накопив достаточно сил, он, Дориан, сумеет заменить Старейшин и уберечь своих «детей» от солнечного света. Погружаясь все глубже в непроглядный мрак подземелий, Дориан улыбался. Будущее виделось ему счастливым – и очень кровавым.

***

Корабли вошли в гавань и замерли у безлюдных пирсов. Дориан уже знал о разгроме сторнийской армады, но все же поразился, как мало их осталось. Люди начали сходить на берег, непонимающе, изумленно и, наконец, испуганно таращась на опустевший, то ли заснувший, то ли умерший, город. В огромном  столичном порту горстка моряков и солдат казалась каплей краски, упавшей в ведро воды. Миг она еще едина, словно ничего не произошло, но вот – начинает расплываться, растворяться, становясь все бледнее и бледнее,… пока не исчезнет. С башен замка вампиру, несмотря на слепивший глаза солнечный свет, было удивительно четко видно, как прибывшие обходят здания, заглядывая в окна и распахивая двери, слышно их недоуменные возгласы и крики, обращенные к исчезнувшим работникам. Некоторые забрались на корабли, неподвижно замершие у причалов, ища команду, другие просто бестолково топтались на месте. Вот на берег сошел Шарк, ведя под руку какую-то даму. «Ты пришел, наконец-то… время выбирать. Час волка настал – либо обзаводись клыками, либо умри…» Словно в ответ на безмолвный диалог Дориана Властитель поднял голову…
Их разделяло расстояние, с которого даже зоркий взгляд моряка был способен различить лишь крохотную, бесформенную фигурку на вершине башни, а магия вампира, укрывшая Дориана отводящей взгляд пеленой, делала того невидимым для смертных, но все же на миг Вечному показалось, что мужчина искал его взглядом, и, найдя – испытал что-то сродни облегчению. Отвернулся от возвышавшегося на скале замка и начал отдавать приказания. «Он знает, что произошло. Знает, что я здесь. Не важно – отдает он себе ответ в этом или нет – но он знает... Проклятие, во имя Тьмы-Заступницы, мы связаны куда сильнее, чем я думал. Что я взял у него и что – он у меня?»
Сторнийцы разошлись по город, сбившись в кучу, словно ожидая нападения. Некоторые продолжали осматривать дома или кричать, призывая людей. Но Властитель шел прямо, не оглядываясь по сторонам. Словно знал куда идти и что его ждет…

***

…Он идет по городу, бесконечно чужому, но при этом знакомому. Везде пусто – нет ни людей, ни животных, птицы исчезли с небес. Тишина полная – даже камни мостовой несут по себе одинокого гостя совершенно бесшумно. Стоп. Не одинокого – за ним идут более сотни солдат. Но в остальном – полное повторение старого кошмара. Но это почему-то не кажется странным. А вот показавшаяся вдали человеческая фигура пробуждает в душе безотчетный страх. Он не хочет идти туда, но свернуть нельзя – это он знает точно. Возможно, нежеланная встреча несет смерть, но свернув с пути он… он… Не помнит. Удивление вытесняет даже страх – он не помнит себя: кто он, где он, зачем он… загадка. Сзади удивленно галдят воины, тоже заметившие первого живого человека в словно вымершем городе. Но Рик знает, что они жестоко ошибаются. непонятно откуда, но знает.
Стоящий спиной человек оборачивается – это высокий моложавый мужчина в развевающемся одеянии. Чужой, но до боли знакомый голос:
- Господин оказался прав. Ты пришел – не мог не придти.
Проклятие, тогда он не узнал его он явь – не сон. Это Родрик. тоже, что и несколько месяцев назад, но при этом – совершенно другой. Переродившийся. Щурящийся от света, бледный, но удивительно молодой и просто-таки лучащийся силой. Что же он тогда ответил ему? В своем давнем кошмаре…
- Я свободен от тебя. Цепи порваны, - «это что же, мой собственный голос? И о каких цепях я говорю?»
Бывший Верховный маг улыбается, демонстрируя безупречные, ослепительно белые зубы со слегка длинноватыми клыками:
- Никто не свободен в этом мире… На всех поводья: у кого-то короче, у кого-то - длиннее… Ты просто сменил одни на другие.
Гнев посыпается внезапно, беспричинно, но тут же вскипает, застилая глаза багровой пеленой:
- Ты умрешь еще раз, обещаю тебе…
Улыбка собеседника становится все шире и шире, клыки удлиняются, становясь похожими на иглы, голос меняется, становясь хриплым и холодным:
- Мы все умрем в свое время. Мое время уже настало. А теперь и твое…
Прыжок невероятно огромен, словно земля сама отталкивает собеседника, не желая нести его на себе – и вот уже руки мужчины смыкаются у него на шее. Гнев исчезает, уступая место холодной решимости, и он в свою очередь смыкает руки на горле врага…. Бесполезно. Тому словно не нужен воздух для дыхания, а свет в глазах уже меркнет… меркнет… он кричит, в отчаянии тратя последние крохи воздуха на бесполезный призыв… Тщетно. Глаза убийцы меняются, становясь из синих черными, из до неузнаваемости преобразившегося рта с трудом вырывается:
- Господин…
Сзади – топот ног. Это несутся на подмогу гвардейцы, наконец-то пришедшие в себя. Пальцы Властителя вминаются в бледную плоть, ладони напрягаются, стремясь сломать врагу шею. Но тот все еще силиться что-то сказать. Вот первый солдат с обнаженными мечами подбежал на расстояние удара. Теперь Рикард стремился лишь удержать Родрика, не дать тому вырваться до тех пор, пока стальные жала клинков не войдут тому в спину. Но за миг до удара тот с невероятной легкостью отшвыривает Рика от себя, валит с ног гвардейца, отвесив тому что-то вроде простой оплеухи, и с невероятной скоростью устремляется к Цитадели. Властитель поднимается, с облегчением ощущая, как утихает жар в медальоне и уходит туманящая сознание тяжесть. Чем бы ни стал бывший Маг Ветров, но он едва не отправил своего господина в последнее путешествие по Долинам смертной тени. Гвардеец, получивший безобидную с виду плюху, лежит на земле в той нелепой позе, что придает людским телам лишь смерть. Шея его неестественно выгнута, а из-под головы на нагретые солнцем камни медленно выползает струйка темно-красной жидкости, почему-то вызывающей у Властителя острый приступ жажды. «Он убил его мимоходом, одним ударом… Значит мог убить и меня. Но не убил – лишь разозлил. И побежал к Цитадели. Похоже на приглашение… Последуем ему»
Громада древнего замка все ближе. Солдаты за спиной молчат, подавленные происходящим. За спиной осталось первое мертвое тело. Что-то подсказывает – первое из многих… Звук, родившийся из безмолвия мертвой столицы, разорвал тишину так неожиданно и решительно, что Рик едва не закричал. «Хранитель душ» - колокол, возвещавший о болезнях или смертях Властителей или членов их семьи, ожил и начал свой мерный отсчет.
- Ждите меня здесь, - «разве это мой голос? Зачем я этого говорю…» - Я должен войти туда один. Не входите, что бы ни случилось, какие бы звуки не донеслись изнутри.
Шаг вперед. И еще один. Ворота гостеприимно распахнуты, но обычной стражи нет на месте. Что-то другое хранит замок надежнее всей стали мира. Еще шаг – и крепость принимает его в свое прохладное, полное теней нутро. И уже из тьмы, как последний привет, как дань уважения собратьям по оружию:
- Если я не выйду до темноты – уходите на корабли и отплывайте.
- Куда? – чей-то растерянный голос. Голос испуганного ребенка – не воина. Как мало нам надо, чтобы забыть о мужестве…
- Отсюда.
Теперь все. Мир исчезает, словно отрезанный острой кромкой тени. И кошмары снова вырываются на волю. Выходя из снов в реальность…
Он шел по полутемным коридорам Цитадели. Кто-то умирал здесь – об этом возвещал мерный звон «Хранителя душ», наполнявший все помещения, отражавшийся от сводов. Редкие бойницы в стенах пропускали внутрь древнего замка тусклые конусы солнечного света. Рик не понимал, что делает здесь, как сюда попал… что происходит, но одно он знал точно – несмотря на безмолвие, рассеиваемое лишь колокольным звоном, несмотря на полную неподвижность обезлюдевших коридоров, замок не пуст. Все где-то здесь, ждут его… зачем? Он не знал. Властитель знал лишь одно – нужно торопиться. Мужчина пошел быстрее, затем побежал. Двери замелькали вокруг с чудовищной скоростью, сливаясь в какой-то завораживающий хоровод. Рик сворачивал, входил в комнаты, но везде открывалась одна и та же картина.…Сколько прошло времени? Минуты, часы, годы, века? Рик остановился в изнеможении и прикрыл глаза. Когда он открыл их вновь, прямо перед ним оказалась дверь в покои отца… нет, теперь уже в его собственные покои. Покои Властителя. Но Рик не хотел туда входить, он лучше умрет. Что-то страшное ждало его там, невыразимое, словно  пришедшее из детских кошмаров… Рикард Шарк закричал, но коридор словно пожрал звук, не позволяя ничему, кроме речи колокола нарушать мертвый покой Цитадели. Словно чужая, рука легла на отполированную временем поверхность двери и толкнула….
В комнате не было ничего жуткого: все как в день смерти отца. Те же плотные занавеси на окне, тот же полумрак и благоухание трав. Сладковатого аромата разложения нет – но что-то, неразрывно связанное с «уходом» носится в воздухе. И еще – здесь кто-то был. Кто-то сидел в кресле, спиной ко входу. При скрипе открывшейся двери сидящий встал, повернулся… Рик со смесью сожаления и облегчения понял, что это не его отец. Магия кошмара рассеялась, и глазам Властителя предстал мужчина, по виду младше его самого, с удивительными зелеными глазами и бледной кожей. Увидь их кто со стороны – наблюдателя поразила бы схожесть, но в то же время различие двух людей. Оба высокие и гибкие, они казались братьями-близнецами, но цвет волос и глаз превращал их в антиподов. Дориан, (Рик никогда не слышал этого имени, но оно всплыло в его памяти, словно что-то знакомое) заговорил:
- Ты пришел сюда. Ты стремился к этому всю жизнь, верно?
- Меня вели умело и незаметно… - слова давнего сна привычно слетали с языка, как заученная в детстве роль.
- Да, - вампир не стал спорить, - Вели. Вели всю жизнь. Не только я: начали другие – моя магия лишь зацепилась за готовое заклятие.
- Грегор… Дориан… мои единственные и лучшие друзья. Я так думал. Старый жрец мертв, а маг…
- Маг умрет, когда ты этого захочешь. Для этого нужно сделать лишь один последний шаг…
- … присоединиться к тебе.
- Да. Пришел Час Волка. Обзаведись клыками – либо умри. Горе тем, кто этого еще не понял и цепляется за иллюзии о милосердии.
- И что – я должен отдать тебе свою кровь и стать бледной тварью, боящейся света?
Вампир улыбнулся, обнажив клыки, пока еще лишь слегка более блинные, чем у простого человека:
- Вовсе нет. Наши души так долго были вместе, что ты мне как сын. А после проведения ритуала – станешь мне названым братом. Встанешь не просто за моей спиной, но рядом, плечом к плечу. Ты потерпел поражение – я помогу тебе обрети победу. Ты потерял флот – я построил новый. Я создал армию, которая пройдет по землям людей, словно моровое поветрие, обращая в пыль даже память о сопротивлении. Добровольно прими мой дар, стань мне как брат, возглавь армию и принеси своей новой стране то величие, что видел в своих мечтах. В империю, которая заставит поколения и поколения гордиться тобой. Вместе мы станем сильны как никогда…
Вампир говорил еще что-то, но слова вдруг утратили смысл. Прошлое возвращалось, и теперь, лишенный всякого принуждения, он видел его ясно как никогда. Весь жизненный путь, вся череда смертей, знаменующая каждый его шаг, каждый вздох, вдруг навалились на плечи неподъемным грузом. Властитель почувствовал, что задыхается. В комнате было слишком темно и затхло…и слишком пахло смертью. Рик подошел к окну и одним движением сорвал занавеси. Луч яркого дневного света проник в комнату, погружая ее углы в тень. Мужчина на миг отступил, ослепленный, и порыв ветра, ударивший с неожиданной, не виданной здесь силой, распахнул окно. Город, кажущийся игрушечным в лучах солнца, предстал взору Шарка весь до последнего уголка. И так же весь он был пуст  и неподвижен, как пуст и неподвижен был пройденный мужчиной замок. Не было ни единого движения, ни звука, казалось даже паруса кораблей, замерших в гавани, забыли о том, что ветер заставляет их хлопать. Даже колокол стих.
«Тебе нечем будет гордиться. Открой окно и взгляни на свой город. Глади внимательнее» - чьи это были слова? Те слова, что произнес его «отец» в давнем кошмаре… И кто в действительности говорил с ним тогда? Но кто бы он ни был, сейчас он заговорил вновь, заглушая уверенную, плавную речь Дориана: «Смотри внимательно… Ты хочешь превратить весь мир в пустыню? В погост, которым правят покойники, даже не понимающие, что им давно пора лечь в могилы? Да, иногда на мир опускается Тьма, и Тени возвращаются… Но любые тени уходят с первыми лучами солнца. Все, кроме тех, что у нас в душе. В одном вампир прав. Время выбора. Смерть человеком или вечная нежизнь с острыми клыками во рту и пустотой там, где должна быть душа… ты много сделал, чтобы тени вернулись. Но еще не поздно остановиться…»
« Отец… я не знаю… что тогда случилось… что вообще  происходит… Я знаю, я виноват… Но я искуплю все… все. Я поверну вспять время… ты бы мной гордился, отец!»

***

Дориан чувствовал, что Властитель колеблется. Но это было нормально. Он согласится, не может не согласиться. Ведь вся его жизнь была лишь путем, подготовкой к этому моменту. К новому бытию. Но вдруг что-то изменилось. Словно в тройное пение с хора вплелись фальшивые ноты. Его аргументы были по-прежнему убедительны, но Рикард словно бы вдруг перенесся далеко отсюда. И слушал кого-то другого… Вот он подошел к окну и сорвал занавеси. Солнечный свет ударил прямо в лицо, заставив на миг прервать нить рассуждений. Шарк обернулся. На его лице появилась странная умиротворенная улыбка. И вообще молодой Властитель выглядел как человек, сбросивший с души какой-то тяжкий груз. Через невидимую нить, связывающую их, на Дориана нахлынул поток покоя и решимости. Вампир, конечно, ожидал, что тот согласится быстро, но чтобы радость…
- Ты сделал выбор?
- Сделал.
Дориан почувствовал, что сейчас произойдет, но даже молниеносные рефлексы Вечного не могли упредить удар клинка. Доброго сторнийского клинка, что лишился своей пары на далеком лаконском берегу, а сейчас – по самую рукоять вошел в сердце вампира.
- Я не стану превращать мир в кладбище, - голос Рикарда Шарка, Властителя Империи тысячи островов, звенел, - Ты и подобные тебе, вроде меня, – прошлое. Лишь тени в ночи. Благословенно будет солнце, восходящее над миром и загоняющее нас обратно в небытие.
Один бесконечно долгий миг Дориан смотрел на вонзившийся в тело меч и чувствовал, как восторг Рика просачивается по связующей их нити. А потом – вырвал клинок из груди и сжал в кулаке. В тишине комнаты скрежет сминаемой стали прозвучал словно чей-то хриплый смех.
- Что ж, я уважаю твой выбор.
Ладонью, еще не успевшей трансформироваться в когтистую лапу, он ударил сторнийца, отбросив его в дальний угол комнаты. Швырнув в окно покореженный меч, двинулся к неуверенно поднимающемуся мужчине…. Все же он недооценил молодого Властителя: забыл о нечувствительности того к боли. Вампир уже склонялся над мужчиной, когда в воздухе блеснул кинжал, распоров одежду и плоть под ней. Эта рана причинила не больше вреда, чем предыдущая, но в отличие от противника Дориана превосходно чувствовал боль. А Рикард, учившийся у жрецов Культа, - превосходно умел ее причинять. С пронзительным, разрывающим барабанные перепонки, шипением он отпрянул, а когда вновь ринулся вперед, Властитель уже был на ногах и уверенно поигрывал кинжалом.
- Неплохо… Но недостаточно. Ты не сумеешь убить бессмертного.
- Ты хотел сказать, мертвого… - в голосе сторнийца звучала холодная издевка, но лицо ничего не выражало, кроме крайней сосредоточенности. Словно он смотрел куда-то вглубь себя. Почувствовав, как тот тянется к нему через в связующе их заклятие, вампир попытался отгородиться, но воля Рикарда оказалась на удивлении сильна для человека – все возводимые щиты разлетались словно хрусталь от удара кузнечного молота. Пора было заканчивать. Трансформируясь, Дориан шагнул вслед за отступающим Шарком.
Примерно четыре минуту стало ясно, что разделаться с непокорным будет не так то просто: мужчина оказался превосходным бойцом сильным и быстрым, к тому же скрепляющее их заклятье сводило на нет все преимущества вампира в скорости – противник просто знал, куда будет нанесен следующий удар. В молчании они кружили по комнате, иногда нанося друг другу легкие ранения. Алая кровь, выступившая на черно-белых одеяниях Рика давала Дориану надежду, что со временем тот ослабеет от потери крови и его движения станут медленнее, но раны от длинного узкого кинжала, хоть и ни чем не угрожали, но злили, заставляли ошибаться. «На что он надеется? неужели он всерьез рассчитывает убить меня? После того, как пронзил мне сердце?» Шум шагов на лестнице, еще далекий, но для острого слуха вампира звучащий подобно грому подсказал ответ. Зря, похоже, он выбросил изломанный меч в окно. Что бы ни приказал Властитель своей личной охране, но пройти мимо такого они не могли.
Шаги стали громче, в дверь забарабанили, потом в нее ударилось чье-то тело и комната наполнилась людьми. В этот момент Рикард Шарк совершил свою последнюю ошибку – расслабился, посчитав, что дело сделано. И Дориан ударил.
Когти разорвали сторнийцу грудь, словно стальные лезвия, разрезая ткань, кожу, мясо, цепочку, на которой держался медальон. Мгновение Рик стоял недвижим, потом, словно во сне, наклонился, стремясь подхватить костяную безделушку… Второй удар превратил лицо мужчины в кровавую маску, где на из-под жутких ошметков плоти кое-где поглядывал череп и с уродливыми дырами вместо глаз. Шарк еще успел завершить движение, подхватив медальон у самого пола, после чего без памяти рухнул на каменные плиты.
Добить поверженного противника Дориан не успел – на него с ревом нахлынула волна гвардейцев, и вампир завертелся, отражая и нанося удары.  Когти с нечеловеческой быстротой разрывали горло, крушили черепа, ломали кости и вырывали конечности из суставов. Иногда мечи воинов все же поражали его, заставляя шипеть от боли и злости, несколько арбалетных болтов вошли в тело, но он обратил на них внимание не более чем на досадную помеху, лишь ускорив тем избиения. Последнему из врагов разорвал горло и, подняв над собой, словно опустевший кувшин, обрушил на свое лицо поток свежей крови. Огляделся. Все гвардейцы были мертвы. Но Рикарда среди них не было, и заклятие доносило слабые отзвуки жизни, еще теплящейся в теле Властителя. Судя по всему, того несли на руках к кораблю. Дориан как раз решал, успеет ли он перехватить судно до отплытия, когда нить последний раз дрогнула – и оборвалась. Вампир улыбнулся: так или иначе, но все закончилось. Цепи разорваны. Теперь – навсегда.
В залитую кровью и заваленную изуродованными телами комнату вошел Родрик. Вид у бывшего мага ветров был пристыженный, но в то же время и радостный. Ну, тут все ясно с первого взгляда:
- Ты опять охотился.
- Мой господин, им все равно было суждено умереть… К тому же все убитые мной – превосходны воины и не будут лишними в грядущей битве.
Дориан вырвал из плеча арбалетный болт и, поморщившись, начал трансформироваться обратно, подбрасывая снаряд на изменяющейся ладони:
- Ты думаешь, это извиняет тебя? Ты нарушил мой приказ. Приведи мне хотя бы одну причину не выбрасывать тебя из этого окна на камни.
Маг оскалился:
- С радостью, господин. Моя причина - за дверью и она без сознания. Уверен, такая охотничья добыча извинит все мои грехи.
Это уже становилось интересным:
- Вот как? Посмотрим…
При виде «добычи», мирно, словно в глубоком сне, свернувшейся на плитах коридора, на лицо Дориана против его воли выползла довольная усмешка:
- Да… Знатная добыча. Ты прощен. А теперь отправляйся. Флот должен быть готов к отплытию через неделю. Ты поведешь его к Криэрану. Если Тьма будет к нам милостива – то нам ты найдешь друзей. В Час Волка все хищники должны собраться вместе…