Глава четвертая. Час волка. Опции

[Всадник]

Свершилось. Час Судьбы настал. Все тайны открыты и теперь нам надо выстоять в последней схватке.

[Адриан]

16 день месяца Темнейших Глубин.
Лакона. Фалесса.

      Адриан очнулся от чуткой, больше напоминающей оцепенение дремы. Чародей давно не нуждался в так необходимом для смертных сне, но последние дни и события отнимали слишком много сил, несмотря даже на то, что сам воздух в зачумленной осажденной врагом Фалесе был пропитан чужой болью, смертью и силой, силой, которую сама сущность Королевского мага впитывала словно губка воду.
        Холодно, хотя эти каменные коридоры никогда и не ведали иного тепла, кроме огня пыточных жаровен. Чародей медленно поднялся со своего кресла, остановился в дверях, стараясь уловить пока невнятные, но значительные изменения того, что его окружало. Однако, тишина и вязкий сырой полумрак почти ничего ему не рассказали. Читать по людям гораздо проще.

      …. Они проснулись и снова обретают силу. Двое самых сильных детей Аркала. Они, лишь тень тени былого величия своих Создателей, но они смерть, каждый убитый враг дарует им силу. Вечная жажда, вечное желание обрести абсолютную власть, вечная не-смерть и ненависть к тем, в ком еще остается настоящая жизнь… Ярость и многовековое желание отомстить, смешанные с тысячелетним опытом, своим и всех тех чьей крови касались их клыки....
        Адриан знал все это, знал всегда, но Сила услужливо вернула осколки памяти совсем недавно. Он последний живой в этом мире, кто помнит ту войну и ту победу, ставшую даже не отсрочкой, а поражением, он единственный кто помнит уплаченную за нее цену. Даже тогда, когда баланс сил был почти равным, нельзя было иначе…. А теперь такую цену заплатить просто некому. Прежние силы давно мертвы, похоронены и забыты теми, кто ныне ходит по этой земле…. А Четверка так и не стала Силой, они так и не поняли, для чего им дарована вечность, не осознали свое родство, и щедро тратят себя, помогая продлить агонию этого мира, не сознавая, что стоят на грани… как уже было когда-то, перед тем, как Мир проиграл свою первую войну….

        Королевский маг медленно шел по улицам, обреченный город, обреченные люди, только сами они еще не знают об этом, и продолжают жить, любить, ненавидеть, радоваться и испытывать боль, хотя ничего этого уже нет. Уж он то осознал, что значит быть мертвым заживо, когда сама смерть брезгует такой добычей. Но они еще не знают… узнают.
        Последний из Древних давно решил для себя все… «Клятва дана»… Но для ее исполнения он не обязан стоять за троном Фалессы. Влиять на Ярно он все равно сейчас не способен, слишком пристально Императора опекает его огненная ведьма. Его стража у трона окончена, но он оставит этому городу подарок, оценить который его жители смогут уже очень скоро.

- Ваше Могущество?! – в голове Первого Паладина Фалессы Ронала Нье звучало неподдельное удивление, за которым уже чувствовался не менее искренний страх…
      Адриан Делон очень редко выбирался из своего убежища для личной беседы со своими подчиненными, и это уж точно никогда не сулило им ничего хорошего. Маг заметил, как паладин почти инстинктивно попятился, мысли – сплошная смесь страхов, пустой суеты… Ронал обладал почти незаметной искрой Дара, всегда был исполнителен, инициативен, хоть и не слишком умен, и был даже настолько наивен, что полагал, будто то, что он искал и приводил Адриану «неугодных Марэлю» чародеев в течении последних пятнадцати лет обезопасит его от всего в этом мире, и от самого мага в частности….
        Адриан прошествовал вглубь комнаты, стараясь что бы прямые лучи холодного зимнего солнца не касались глаз, слишком привыкших к темноте.
- Чем обязан столь высокой чести? – промямлил, наконец, Нье, - Я прошу прощения, не ожидал гостей в такое время…
        Слова будто бы застряли в его горле под взглядом непроницаемо-черных глаз Чародея. Со стороны могло показаться непонятным, почему высокий и богатырски сложенный паладин испытывает такой явный страх перед посетившей его дом тенью в черном, однако, обладая Силой Ронал Нье чувствовал и подавляющее могущество королевского чародея, и его нечеловеческий темный голод, так сходный с жаждой тех, кого смертные называют Тенями в своих легендах… тех кто уже вернулся в этот мир.
- Соберите ВСЕХ Паладинов столицы в большом храме, - тихо произнес Адриан, но он был уверен, что собеседник отлично расслышал его слова.
- Но…
- Вы помните Клятву Ордену? Да ту самую «Клянусь повиноваться воле говорящего именем Марэля, отдать жизнь и судьбу свою на служение господу нашему и светлейшему Императору, наместнику его на троне Лаконском, мечом и словом встать на защиту земли и веры своей…». У вас представится уникальная возможность доказать, что в день произнесения ее вы были искренни. Идите же. Я буду ждать.
          На мгновение в мыслях Первого паладина мелькнуло проступившее даже сквозь страх желание покончить со своим страшным гостем здесь и сейчас, раз и навсегда, но он не осмелился. И Адриан знал, смелости нарушить приказ он тоже в себе не обнаружит.

      Главный храм Марэля находился в самом центре города, на том же холме, что и Цитадель. Стены из белого искрящегося мрамора и высокий кварцевый купол, собиравший свет так, что в большой молельной зале в светлое время суток все было залито солнечным светом…. Не то, что бы лаконцы свято верили в своего солнечного бога, но правящая династия традиционно много жертвовала на нужды святого братства. Могущества Ордена Солнца так просто боялись. Никто уже не помнил, почему люди поклонялись свету, никто не помнил целей, с которыми создавалось святое рыцарство, даже сами его воины….  Но незнание вовсе не освобождает от всей меры ответственности.
      Паладинов в столице было не так уж и много. Около четырех сотен посвященных, гораздо больше оруженосцев и служителей, но Адриану нужны были дававшие клятву, те, кто связан с ним самим и между собой определенной нитью.
        Чародей медленно прошел по залу между собравшимися святыми воинами, чувствуя настороженность, страх, усталость и просто не связанные с происходящим обрывки мыслей. Они умрут не сейчас, и даже не завтра, их смерть оттянет неизбежное, но песен о них увы не напишут, ибо со смертью последнего песни в этом городе писать будет некому, а петь и подавно.
        Адриан поднял глаза куда-то наверх, и тут же прищурился от яркого слепящего света падающего сквозь прозрачный кварцевый купол. Таких как Дориан, эта ловушка не остановит, но прочие Дети Ночи на время забудут о том, что бы соваться сколь нибудь дальше кольца городских стен.
        Любая магия имеет свои предпосылки. Прошло много лет, но камень купола все еще помнил, как был скалой, а значит не мог забыть то время, когда тот, кто теперь был Королевским Магом мог ему приказывать. Все силы собранные из агонии обреченного города ушли на то, что бы изменить саму его природу. Прозрачный, бледно-голубой камень будет впитывать и поглощать солнечные лучи в светлое время суток и заливать ими городские улицы ночью… насколько полученного света будет хватать. Когда же пополненные за день запасы будут завершаться, за Вечный день, хранящий Фалесу от Тени, будет платить один из тех, кто принес Клятву Ордену, желает он этого или нет. Это даст лишь отсрочку, но время порой значит до странности много.
          Адриан никогда не тратил себя на громкие слова, смерть есть смерть, во имя чего бы она не совершалась, и слова чародея были восприняты только ненавистью, страхом и безнадежностью… но никто не осмелится и никто ничего не сможет изменить….
        Да будет так…
        В этом городе Адриану осталось только снять свои полномочия перед советом.