Часть вторая: Возрождение из пепла Опции

[Народ]

2632 год, месяц Гребня.
Рунн. Монтристид.


          Серый цвет всегда шёл служителям всевозможных культов. Шёл он и последователям учения Каспиана. Серые капюшоны и балахоны только способствовали укрощению строптивости и гордости молодых монахов и святых отцов. Кротость и смирение, облачённые в серое одеяние, никогда не подвергались насмешке или пренебрежению со стороны обывателей. Наоборот, обыватели начинали уважать и других, носящих тот же цвет одежды. Например, мышей и крыс. А носители высокого церковного сана сильно укрепили любовь к попугаям и павлинам, из-за схожести в многообразии красок одеяния, которое миряне видели прекрасно в отличие от душевного богатства их носителей. И никто, принимая во внимание заслуги церковников, не видел вреда в том, что они украшали свои серые шкурки драгоценными булыжниками. Правда, не все избрали красоту, как основное оружие. Некоторые отдавали предпочтение проверенным временем клыкам. И тогда серые смиренные мышки становились грозными крысами-инквизиторами, которых никто не осмеливался упрекнуть в нечистоплотности и агрессивности.
          И вот один из живых представителей негласного символа ордена инквизиторов решил внести свою лепту в святое дело Матери Нашей Церкви. Крыс, азартно помахивая облезлым хвостом, со всем уважением и кротостью вцепился в босую ногу бывшего главы бывшего Ордена Клинка Господнего, ибо путь к спасению души, как всем известно, лежит через страдания грешной плоти. Несчастный еретик же, отблагодарил тварь божью сильным пинком ноги, оставаясь в своём греховном неведении. Резкое движение далось Монбару ещё тяжелее предыдущего, руки, закованные в кандалы, нещадно болели, да и раны, полученные в последнем безумном сражении, никто не собирался залечивать.
          Да, сражение они всё же проиграли. Проиграли и войну. Но Андре свято верил, что не всё ещё потеряно, и главное сражение мира ещё состоится. Состоится благодаря жертвам, которые принесли его братья там, на поле у ворот Монмиракля. Они все пали выполняя его приказ. Приказ, который мог стать величайшей ошибкой, а мог оказаться и той малой монеткой, что перевесит чашу весов в нужный момент. Андре де Монбар думал теперь об этом постоянно. Да и о чём ещё ему думать, целыми днями сидя в сырой камере прикованным к скользкой стене на грязной соломе. Два месяца первый и последний из «клинков» был предоставлен своим думам. Два месяца он, несмотря на проклятие глав всех орденов, молил Каспиана о спасении душ своих погибших братьев. Два месяца он, единственный из выживших в том побоище, ждал своей участи.
          И вот, наконец, они пришли к нему. Пара крепких инквизиторов, охрана или палачи, пока было не ясно. Секретарь, принёсший столик и кипу чистой бумаги. Пара инквизиторов постарше саном, Первосвященник Сильвиус XI, глава Службы Имперской Безопасности и он, император Александр XVIII. Правда, последний пробыл с Монбаром не долго, тюремный воздух явно нагонял на него тоску. Но Андре знал, император ещё вернётся его навестить.
          Первый допрос, даже скорее беседа. Ленивые вопросы следователя, ленивые ответы «клинка». Двухдневный перерыв. Вновь беседа. Вновь перерыв. Наконец, первая угроза и разминающиеся на глазах Монбара костоломы. Стена спокойствия и смирения перед богом. Смена обвинителя. Первые пытки. Новые вопросы.
          Его допрашивали и пытали, пытали и допрашивали. Ему угрожали и молили спасти душу. Ломали кости, жгли кожу и напоминали о грехе лжи и неповиновения. Монбар часами пересказывал операции, выполняемые по приказу конклава, и днями перечислял святыни и богатства, захваченные в этих походах. Инквизиторы часами предлагали сознаться в сговоре с Дьяволом, палачи днями практиковались на главе «клинков» в своём искусстве.
          Наконец устали все. Было объявлено о дне последнего допроса, на который были приглашены Первосвященник и император. Монбару посоветовали ночью подумать о своей душе. Он провёл её в воспоминаниях и молитве. Проснулся последний глава «клинков» как после ночной попойки с хорошими друзьями: бодрый, полный идей и готовый сравнять горы с землёй. Стража помогла ему умыться, привести свой внешний вид в относительный порядок и отнесла в зал для допроса, ибо своих сил и здоровья даже на небольшую прогулку палачи ему не оставили. Это действительно был зал, правда, очень малых размеров и под землёй, но света тут было несравненно больше, и исходил он не от пыточных очагов. За стоящими полукругом столами уже собрались все его сегодняшние судьи и дознатчики, что явилось для Монбара неожиданностью: он уже внутренне приготовился к нескольким часам ожидания величественного появления Первосвященника и императора. Но сегодня Александр и Сильвиус дожидались его, Монбара, появления.
          Если бы Монбар был в состоянии, он бы вошёл как обычно, с гордо поднятой головой, прямой спиной и горящими глазами. Сегодня же Андре пришлось ограничиться гордым взглядом несломленной души. Казалось, что окружавшие его рослые подпалачики-инквизиторы – личная гвардия главы «клинков». Андре де Монбара усадили на простой стул посреди комнаты прямо перед столом судей. Суд начался.
          - Арестованный, назовите своё имя, - серый, пустой голос одного из инквизиторов. Главные вопросы сегодня будет задавать явно не он.
          - Андре де Монбар, магистр Ордена Клинка Господнего, граф… - продолжить ему не позволили.
          - Специальными указами его преосвященства Первосвященника Сильвиуса XI и его величества императора Александра XVIII, вы, Андре из рода Монбар, лишены монашеского сана и дворянского титула, - инквизитор-церемониймейстер прямо таки сорвался толи на крик, толи на визг.
          - Как будет угодно верховным слугам Его…
          - Итак, начнём, пожалуй, - получив молчаливое согласие Первосвященника, император активно изображал полнейшую скуку, инквизитор-церемониймейстер продолжил, - Пункт первый. Слуга Божий Андре обвиняется в сговоре с дьяволом и совершении по приказу его поступков порочащих светлое имя Церкви Нашей и Империи. Есть ли у вас, обвиняемый, что сказать в своё оправдание?
          - Ложь. Всё вами сказанное ложь. В данной ситуации вам следует обвинить несколько поколений предыдущих императоров и кардиналов в сговоре с Лукавым, ибо на каждое действие Ордена у меня найдётся письменный приказ.
          - Вы поплатитесь за подобную дерзость, Монбар, - на этот раз вскипел Первосвященник. – Есть ли у вас прямые распоряжения, следуя которым вы и ваш еретический орден должны были уничтожать народы и красть у них принадлежащее им имущество?
          - Нет, таких приказов у меня нет. Но есть распоряжения, предписывающие любыми средствами привести некоторые народы и племена в лоно Церкви Нашей. А право на трофеи даровано ещё первому магистру Ордена…
          - Довольно, - ранимая натура императора не терпела пустых споров. – Переходите к следующему пункту.
          - Да, ваше величество. Но… Да, ваше величество, слушаюсь, - инквизитор суетливо перебирал свои записи.
          - Пункт второй. Вы, Андре из рода Монбар, обвиняетесь в греховных сношениях с некой Эскариной ле Фэй, еретичкой и главой еретического культа.
          - Я отказываюсь отвечать по этому обвинению, я всё-таки рыцарь!
          - Нет, вам придётся. Кстати, напомню, что вы лишены рыцарского звания. А связь с еретичкой Эскариной ле Фэй привёл к тому, что вы замыслили бунт против императора, с целью раскола нашей великой империи и захвата власти на некоторой её территории.
          - Никакого бунта я не замышлял. И мои братья пали невинными жертвами некоторых церковных сановников, жадных до чужого богатства.
          - За эту клевету вы также ответите, Монбар, - отец Сильвиус прямо таки трясся от переполняющей его ярости.
          - Я отвечу за все свои ошибке, но не перед вами, не здесь и не сейчас!
          - Довольно, - император окончательно заскучал в совсем не светском дворцовом обществе, - заканчивайте с этим, господа. Разве вы не видите, он ни в чём не  сознается: ни в помощи еретикам, ни в накоплении военных сил на Мэлите. Заканчивайте, прошу вас.
          - Брат-инквизитор, прошу, - не Первосвященник, а сама любезность.
          - Итак, суд, в лице его императорского величества Александра XVIII, Первосвященника Рунна Сильвиуса XI, постановил: признать Андре из рода Монбар еретиком и государственным преступником. Т.к. вышеназванный Андре не смог предоставить суду никаких опровергающих обвинения доказательств своей правоты и непогрешимости, суд постановил конфисковать всё имущество преступника в пользу императорской казны, а самого его предоставить очистительному пламени, дабы спасти его бессмертную душу от вечных мук…

Сообщение отредактировал Нортмер - 27.05.2008, 20:01

[Валентина Ольшанская]

1 день месяца Иглы.
Рунн.

- Ну же, Маргарет, решайся! - Кларисия Торнхейм требовательно топнула ногой.
- О Боже! Я не знаю. Вдруг кто-то узнает. Отец будет... будет в ярости.
Белые пальчики Маргарет не решительно теребили кружевной платок. Ещё чуть-чуть и от платка останутся лохмотья.
- Марго, ты сама хотела пойти. Кто рассуждал о том как интересно бы было взглянуть на цыган, посмотреть табор, узнать будущее... - Вмешалась Валентина.
- Но... но я не говорила...
- У нас может не буть другого шанса. Только сейчас все озабоченны Советом и никому не будет до нас никого дела.
- Я не знаю....
- Маргарет фон Хирш - ты трусиха!
- Я!
- Именно. Сначала раздразнила нас своими мечтами, а когда пришла пора действовать, ты идешь на попятный.
- Хорошо. Хорошо. Мы едем. Но право я не знаю...
Валентина и Клара подхватили нерешительную под руки и увлекли за собой.

План был разработан с тщательностью военной компании. Сопротивление баронесы фон Вейд было сломлено уверениями что обе её "поднадзорных" отправляются на прогулку в надежнейшей компании дочери князя и её сопровождающих. Сама же Клара вовсе не стала никому ничего объяснять. Неожиданным препятствием стала засада в лице племянника Гийома засевшего на конюшне и приказом сопровождать Маргарет и Валентину, если тем вздумается прогуляться в город. Впрочем препятствовать в их прогулке он не стал. Узнав, что они отправляются в компании Клары Торнхейм , он совсем повеселел.
- Что делать? Он поедет с нами. - Шепнула сестре Валентина, пока юноша седлал для себя лошадь.
- Я так и знала что ничего не выйдет. Самое большее нам светит прогулка по Королевскому городу. Не дальше.
- Может Клара что-то придумает.
Ответный взгляд сестры был полон сомнения.
Клара не терпеливо привстала в стременах, когда девушки вышли из конюшни, и нахмурилась увидев нежеланного провожатого.
- Дядя приказал ему сопровождать нас. - Пояснила Валентина.
- Э... - Юноша растерянно оглянулся. - А... Э... А разве... Ведь дочь князя должны сопровождать...
- Я еду куда хочу и с кем хочу! - Резко бросила Клара. - А твое дело молчать и ехать, раз уж тебе приказали.
Девушка изловчилась и подстегнула кнутом смирную лошадка Маргарет от чего та рванула со двора.
- Клара! - Валентина рванулась за подругой и кузиной. К счастью её жеребчика не пришлось подгонять.
Клара задала темп вполне приемлимый для лошадей подруг, но совсем не подходящий для лошади "сопровождающего". Он невольно начал уже отстовать пока они ехали вдоль берега по Королевскому городу.
- Номени! Номени, подождите!
- Клара! Давай остановимся.
- Вот ещё!
- Но так нельзя.
- Вы хотите попасть в табор?
- Хотим, но не обязательно убегать. Мы вполне можем его уговорить ехать с нами. В конце концов надо же будет кому-то охранять лошадей. - Рассудила Валентина.
- Тогда подождем его у Леонидова моста. - Решила Клара.

У Леонидова моста юноша как и его лошадь были уже порядочно запыхавшимися.
- Номени, вы не могли бы ехать по-медленнее. - Взмолился он.
- Я не люблю медленно ездить, - беспощадно отрезала Клара.
- Я надеюсь вы не поедете дальше, - в голосе юноше появился ужас.
Бедняга начал осозновать что прогулка по Корелевскому городу хоть и быстрая не удовлетворит дочь князя.
- Конечно поедем. И ты не можешь мне указывать куда ехать.
- Барон оторвет мне голову.
- Это твои проблемы. Здесь совершенно негде разогнаться. Валентина, я так хочу посмотреть на что способен твой новый конь.
- Он ещё не мой, - вздохнула та. - Дядя пока не сказал окончательного слова. Мне будет жаль с ним расстаться.
- Тогда тем более. Как можно расстаться с лошадью и не узнать на что она способна?!
- Ох... Может вы все же...
- Не ной, Герберт. Я обещаю что дальше по городу мы поедем по-медленнее, чтоб ты не отстовал от нас. - Валентина чуть задумалась. -Если конечно...
- Что конечно?
- Не будешь слишком назойливым.
- Номени, я...
-Твое слово ничего здесь не значит, - снова вмешалась Клара. - Будет так как я хочу. Поехали.

Несчастный сопровождающий не успевал ни возражать, ни препятствовать передвижениям трех девушек. Буквально через пол часа они выехали за город. А Клара увидев табор заявила, что хочет пойти туда. Вот тут уж Герберт попытался встать стеной. Но как всегда не учел настойчивости Кларисы. Он ничего не мог сделать когда дочь самого князя заявляла "я так хочу". В итоге несчастный остался охранять лошадей, проклиная, конечно мысленно, всех дочерей князя вместе взятых. И глазами полными страдания провожал любимую племянницу и дочь своего хозяина, которых Клара взяла с собой в табор "для сопровождения её особы".
- Бедняга.
- Ничего. Постоит с лошадями.
- Он так переживает. - Снова пожалела юношу Маргарет.
- Ничего. Когда вернемся, я намекну ему что все это может остаться между нами. И никто не узнает каким негодным он оказался сопровождающим. - Притворно вздохнула Валентина.
- Сразу видно что ты племянница Хирша, - хмыкнула Клариса. - Такая же хитрая.
- Да?
- Ох...
Маргарет в испуге отшатнулась от маленьких грязных ручек которые дернули её за подол.
- Добрая номени, дай монетку. - Попросила девочка лет пяти в ярком платье с распушенными волосами и хитрой белозубой улыбкой.
- Господи Маргарет, это всего лишь ребенок. Дай ей денежку. - С укоризной взглянула на кузину Валентина.
Монетка исчезла в грязной ручонке.
- Номени, хотят посмотреть табор? Я могу вам все показать. Или номены хотят узнать будущее, погадать на судьбу и узнать имя суженного?
Ребенок блеснул лукавыми черными глазами.
- Именно это и хотят номени, - ответила за всех Валентина.
- Ай на-нэ на-нэ, вы будете моими гостями. Гость для нас свят. Вас никто не обидит.
Хоть покровительство и было сомнительным, но девушки не стали его отвергать. Табор оглушил и ошарашил девушек своим шумом, весельем, обилием красок и какой-то своей непонятной, почти лихорадочной жизнью. После мрачного дома Торнхеймов, после Брамера со строгими порядками здесь все было слишком. Слишком ярким, шумным, праздничным. Казалось здесь не прекращался какой-то не понятный карнавал. Клара смотрела на все с интересом, но несколько отстраненно. Маргарет этот праздник жизни напугал и она пыталась раствориться между своими подругами. Валентина пыталась не потеряться в обилии красок и не потерять их маленькую проводницу.
- Давайте уйдем от сюда. Давайте уйдем. - Проборматала Маргарет.
- Марго, ну же. Мы уже здесь.
- Я кажется п-понимаю п-почему цыган не пускают в Брамер.
- Да не трясись ты так. Нас здесь не съедят.
- Пусть только попробуют. - Сверкнула глазами Клара.
- Марго, не вздумаю упасть в обморок. - Валентина обняла пошатнувшуюся кузину.
- Эй ты! Как там тебя? - Клара окликнула девочку. - Нам нужна вода. Нашей подруге плохо.
- Ай, вай мэ! Сейчас! Кариэ! Кариэ!
Поспешила девочка к одной из разноцветный кибиток. На её зов появилась цыганка. Уже не молодая, но и не старая. Очень статная и по своему все ещё красивая. Она в одно мгновение оценила обстановку. Перехватила ослабевающую девушку из рук Валентины и Кларисы.
- Ай-яй, разве можно так, красавица.
И увлекла всех троих к себе в кибитку. Клара неловко застыла на пороге, впрочем с любопытством оглядываясь. Валентина помогла усадить кузину и уговорилу ту выпить бокал вина, который дала им цыганка. Вино видимо оказалось слишком крепким и Маргарет почти мгновенно захмелела.
- Ой как все кружиться...
- Марго, с тобой все хорошо.
- Ага. Вино такое... От него внутри тепло и весело.
- Ай-нэ, хмель быстро пройдет. А я знаю зачем вы пришли. - Изрекла цыганка.
- Это и так понятно. - Фыркнула Клара.
- Ай-ей, раз смелая такая, тебе первой гадать буду. Не боишься.
- Я?! - Возмутилась Клара.
- Только здесь гадать не буду. Гадать с глазу на глаз надо. Карты суеты не любят. - Цыганка сделала приглашающий жест за полог разноцветный полог разделяющий кибитку.
Клара и гадалка скрылись за пологом. Валентине стало не по себе. Шум табора приглушался стенками, Маргарет бездумно посмотрела наверх и захихикала.
Кларисия пробыла с цыганкой наедине всего минут пять. Она вышла слегка растеренной и задумавшейся.
- Теперь твоя очередь, красавица. Да нет, тебе говорю. - Кивнула на Валентину цыганка. - Свою сестру оставь. Ей сейчас гадать бесполезно, что скажу в голове не задержится.
- А если я не хочу?
- Ай-нэ, упрямая какая.
- Я свою судьбу итак знаю.
- Что знаешь, что не знаешь. А что нагадаю - сбудется. Боишься туда идти, так дай руку так скажу. - Цыганка ловко ухватила Валентину за руку и повернула ладонью к верху. - Ай на-нэ на-нэ, жизнь твоя с горя началась. Верно говорю? Да? Близких ты потеряла. А счастье впереди будет, любовь будет. Хочешь чтоб дальше сказала? Да? Карты кинуть надо. А здесь больше ничего не скажу.
- И не надо. Спасибо. Нам пора. Марго, пошли.
Девушка поспешила выйти из кибитки гонимая не ясным предчувствием.
- Счастливая будешь. Не смотря ни на что. Верь мне. - Сказала ей в догонку цыганка. - Верь мне.
Маленькая проводница как ни странно ждала их у входа.
- Кариэ - хорошая гадалка. К ней часто из города молодые номены ездят.
- Наверно. Проводишь нас?
- Ай-яй, уходите уже? А у нас самое веселье вечером. Вечером приезжайте. Не пожалеете.
Валентина спешила уйти из табора и увести подруг. Цыганка сама того не зная задела у неё что-то внутри и вывела её из привычного равновесия. Что было не так? Может ей действительно чего-то не хватало?

По городу они ехали, к удовольствию провожатого, почти не торопливо, но только до Леонидова моста. Тут Клара стряхнула с себя странную задумчивость и поморщилась.
- Глупости все это! Валентина, мы так и не испытали твоего красавца?!
- В следующий раз.
- А может сейчас? Давай на перегонки вдоль той стены? Улица совсем пустая.
- Не знаю.
- Ой, Валентина, действительно давай. Пряма как дома! - Оживилась Маргарет.
- Ты себя хорошо чувствуешь? - С сомнением вгляделась девушка в разрумянившиеся лицо кузины.
- Конечно. Ну давай! Спорим я первая до конца стены доскачу.
Не дожидаясь подруг она резко пришпорила лошадь и понеслась вскачь по пустой улице.
- Что?! - Клариса рванулась за ней следом.
- Ну уж нет! - Валентина с удовольствием включилась в погоню и рванулась следом.
Цокот копыт отдавалсь по мостовой. Ветер бил в лицо. Валентина перенесла свои вес на носки, пригнулась к шее лошади. Подруги успели на какое-то расстояние опередить её, но Клара уже начала обходить Маргарет. Валентина успела только увидеть как седло кузины начало странно съезжать на бок, увлекая за собой всадницу...
Валентина еле смогла остановить коня возле упавшей.
- Марго! Марго!
О боже! Мертва? Жива? Что мне делать?
Валентину охватила паника. Она попыталась нашупать пульс, но руки слишком дрожали. Спустя минуту к ней присоединился Герберт, а затем и Клара.
- Нет. Нет, она живая. - Бормотал юноша, который все же смог нащупать пульс. - Я так и знал! Так и знал, что все это плохо кончится! Нам нужна помощь. Лекарь.
- Я приведу! - Кинулась к лошади Клара.
- Герберт, вода... У тебя есть вода?
- Лучше лекаря дождемся.
- Дурень, давай сюда.
- Она и так в себя приходит.
- Ох...
- Маргарет, родная... ты как?
- М-мммм...
- Где болит?
- Всё...
- Что всё?
- Всё... болит..
- Не шевелись, Клара уехала за помощью.
- Как пить дать, барон оторвет мне голову. На галеры отправит.
- Да помолчи ты! Маргарет, не закрывай глаза! Слышишь?! Маргарет, пожалуйста...

Сообщение отредактировал Валентина Ольшанская - 18.01.2006, 21:32