Часть вторая: Возрождение из пепла Опции

[Народ]

2632 год, месяц Гребня.
Рунн. Монтристид.


          Серый цвет всегда шёл служителям всевозможных культов. Шёл он и последователям учения Каспиана. Серые капюшоны и балахоны только способствовали укрощению строптивости и гордости молодых монахов и святых отцов. Кротость и смирение, облачённые в серое одеяние, никогда не подвергались насмешке или пренебрежению со стороны обывателей. Наоборот, обыватели начинали уважать и других, носящих тот же цвет одежды. Например, мышей и крыс. А носители высокого церковного сана сильно укрепили любовь к попугаям и павлинам, из-за схожести в многообразии красок одеяния, которое миряне видели прекрасно в отличие от душевного богатства их носителей. И никто, принимая во внимание заслуги церковников, не видел вреда в том, что они украшали свои серые шкурки драгоценными булыжниками. Правда, не все избрали красоту, как основное оружие. Некоторые отдавали предпочтение проверенным временем клыкам. И тогда серые смиренные мышки становились грозными крысами-инквизиторами, которых никто не осмеливался упрекнуть в нечистоплотности и агрессивности.
          И вот один из живых представителей негласного символа ордена инквизиторов решил внести свою лепту в святое дело Матери Нашей Церкви. Крыс, азартно помахивая облезлым хвостом, со всем уважением и кротостью вцепился в босую ногу бывшего главы бывшего Ордена Клинка Господнего, ибо путь к спасению души, как всем известно, лежит через страдания грешной плоти. Несчастный еретик же, отблагодарил тварь божью сильным пинком ноги, оставаясь в своём греховном неведении. Резкое движение далось Монбару ещё тяжелее предыдущего, руки, закованные в кандалы, нещадно болели, да и раны, полученные в последнем безумном сражении, никто не собирался залечивать.
          Да, сражение они всё же проиграли. Проиграли и войну. Но Андре свято верил, что не всё ещё потеряно, и главное сражение мира ещё состоится. Состоится благодаря жертвам, которые принесли его братья там, на поле у ворот Монмиракля. Они все пали выполняя его приказ. Приказ, который мог стать величайшей ошибкой, а мог оказаться и той малой монеткой, что перевесит чашу весов в нужный момент. Андре де Монбар думал теперь об этом постоянно. Да и о чём ещё ему думать, целыми днями сидя в сырой камере прикованным к скользкой стене на грязной соломе. Два месяца первый и последний из «клинков» был предоставлен своим думам. Два месяца он, несмотря на проклятие глав всех орденов, молил Каспиана о спасении душ своих погибших братьев. Два месяца он, единственный из выживших в том побоище, ждал своей участи.
          И вот, наконец, они пришли к нему. Пара крепких инквизиторов, охрана или палачи, пока было не ясно. Секретарь, принёсший столик и кипу чистой бумаги. Пара инквизиторов постарше саном, Первосвященник Сильвиус XI, глава Службы Имперской Безопасности и он, император Александр XVIII. Правда, последний пробыл с Монбаром не долго, тюремный воздух явно нагонял на него тоску. Но Андре знал, император ещё вернётся его навестить.
          Первый допрос, даже скорее беседа. Ленивые вопросы следователя, ленивые ответы «клинка». Двухдневный перерыв. Вновь беседа. Вновь перерыв. Наконец, первая угроза и разминающиеся на глазах Монбара костоломы. Стена спокойствия и смирения перед богом. Смена обвинителя. Первые пытки. Новые вопросы.
          Его допрашивали и пытали, пытали и допрашивали. Ему угрожали и молили спасти душу. Ломали кости, жгли кожу и напоминали о грехе лжи и неповиновения. Монбар часами пересказывал операции, выполняемые по приказу конклава, и днями перечислял святыни и богатства, захваченные в этих походах. Инквизиторы часами предлагали сознаться в сговоре с Дьяволом, палачи днями практиковались на главе «клинков» в своём искусстве.
          Наконец устали все. Было объявлено о дне последнего допроса, на который были приглашены Первосвященник и император. Монбару посоветовали ночью подумать о своей душе. Он провёл её в воспоминаниях и молитве. Проснулся последний глава «клинков» как после ночной попойки с хорошими друзьями: бодрый, полный идей и готовый сравнять горы с землёй. Стража помогла ему умыться, привести свой внешний вид в относительный порядок и отнесла в зал для допроса, ибо своих сил и здоровья даже на небольшую прогулку палачи ему не оставили. Это действительно был зал, правда, очень малых размеров и под землёй, но света тут было несравненно больше, и исходил он не от пыточных очагов. За стоящими полукругом столами уже собрались все его сегодняшние судьи и дознатчики, что явилось для Монбара неожиданностью: он уже внутренне приготовился к нескольким часам ожидания величественного появления Первосвященника и императора. Но сегодня Александр и Сильвиус дожидались его, Монбара, появления.
          Если бы Монбар был в состоянии, он бы вошёл как обычно, с гордо поднятой головой, прямой спиной и горящими глазами. Сегодня же Андре пришлось ограничиться гордым взглядом несломленной души. Казалось, что окружавшие его рослые подпалачики-инквизиторы – личная гвардия главы «клинков». Андре де Монбара усадили на простой стул посреди комнаты прямо перед столом судей. Суд начался.
          - Арестованный, назовите своё имя, - серый, пустой голос одного из инквизиторов. Главные вопросы сегодня будет задавать явно не он.
          - Андре де Монбар, магистр Ордена Клинка Господнего, граф… - продолжить ему не позволили.
          - Специальными указами его преосвященства Первосвященника Сильвиуса XI и его величества императора Александра XVIII, вы, Андре из рода Монбар, лишены монашеского сана и дворянского титула, - инквизитор-церемониймейстер прямо таки сорвался толи на крик, толи на визг.
          - Как будет угодно верховным слугам Его…
          - Итак, начнём, пожалуй, - получив молчаливое согласие Первосвященника, император активно изображал полнейшую скуку, инквизитор-церемониймейстер продолжил, - Пункт первый. Слуга Божий Андре обвиняется в сговоре с дьяволом и совершении по приказу его поступков порочащих светлое имя Церкви Нашей и Империи. Есть ли у вас, обвиняемый, что сказать в своё оправдание?
          - Ложь. Всё вами сказанное ложь. В данной ситуации вам следует обвинить несколько поколений предыдущих императоров и кардиналов в сговоре с Лукавым, ибо на каждое действие Ордена у меня найдётся письменный приказ.
          - Вы поплатитесь за подобную дерзость, Монбар, - на этот раз вскипел Первосвященник. – Есть ли у вас прямые распоряжения, следуя которым вы и ваш еретический орден должны были уничтожать народы и красть у них принадлежащее им имущество?
          - Нет, таких приказов у меня нет. Но есть распоряжения, предписывающие любыми средствами привести некоторые народы и племена в лоно Церкви Нашей. А право на трофеи даровано ещё первому магистру Ордена…
          - Довольно, - ранимая натура императора не терпела пустых споров. – Переходите к следующему пункту.
          - Да, ваше величество. Но… Да, ваше величество, слушаюсь, - инквизитор суетливо перебирал свои записи.
          - Пункт второй. Вы, Андре из рода Монбар, обвиняетесь в греховных сношениях с некой Эскариной ле Фэй, еретичкой и главой еретического культа.
          - Я отказываюсь отвечать по этому обвинению, я всё-таки рыцарь!
          - Нет, вам придётся. Кстати, напомню, что вы лишены рыцарского звания. А связь с еретичкой Эскариной ле Фэй привёл к тому, что вы замыслили бунт против императора, с целью раскола нашей великой империи и захвата власти на некоторой её территории.
          - Никакого бунта я не замышлял. И мои братья пали невинными жертвами некоторых церковных сановников, жадных до чужого богатства.
          - За эту клевету вы также ответите, Монбар, - отец Сильвиус прямо таки трясся от переполняющей его ярости.
          - Я отвечу за все свои ошибке, но не перед вами, не здесь и не сейчас!
          - Довольно, - император окончательно заскучал в совсем не светском дворцовом обществе, - заканчивайте с этим, господа. Разве вы не видите, он ни в чём не  сознается: ни в помощи еретикам, ни в накоплении военных сил на Мэлите. Заканчивайте, прошу вас.
          - Брат-инквизитор, прошу, - не Первосвященник, а сама любезность.
          - Итак, суд, в лице его императорского величества Александра XVIII, Первосвященника Рунна Сильвиуса XI, постановил: признать Андре из рода Монбар еретиком и государственным преступником. Т.к. вышеназванный Андре не смог предоставить суду никаких опровергающих обвинения доказательств своей правоты и непогрешимости, суд постановил конфисковать всё имущество преступника в пользу императорской казны, а самого его предоставить очистительному пламени, дабы спасти его бессмертную душу от вечных мук…

Сообщение отредактировал Нортмер - 27.05.2008, 20:01

[Теодорус]

27 число месяца Полотна.
Церковь в трех лигах от Рунна.

    Старая заброшенная церковь, где-то в трех лигах от городской черты, стрелой возвышалась над окрестностями, отбрасывая мрачную тень на заросшую дорогу, что вела к ней. В этих местах уже давно никто не жил. Война, в свое время, разорила и сожгла деревни, жители которых и ходили сюда, а сама церковь была разграблена солдатами-откровенцами.
    Теперь она была пуста – одна из тяжелых дубовых дверей висела на петлях, кругом все заросло кустами дикой малины, изнутри все выгорело, и теперь там жили лишь всякие мелкие твари. Сейчас их покой был потревожен – у дверей стоял белобородый старик и своей палкой убирал висящую на его пути паутину.
    - Проклятье! – Теодорус, наконец, смог войти и оглядеться. Старый алтарь стоял на месте, от образов на стенах и прочей церковной мишуры почти ничего не осталось – все было сожжено.
    - Хорошо, хорошо… - кардинал Барна погладил свою длинную белую бороду. – Но где же моя верная ученица?
    - Здесь. – Теодорус поднял голову вверх, вглядываясь во тьму, где было заметно какое-то движение. И в самом деле – ждать долго не пришлось, Гертруда осторожно спланировала вниз. Просторный балахон, в который она была закутана, развивался словно крылья.
    Встав на ноги, она осторожно оглядела себя и окружающую ее обстановку.
    - Ох, – вздохнула герцогиня. – Я не опоздала?
    - Нисколько, моя милая… - Теодорус галантно поцеловал ей руку. – Ты прибыла раньше намеченного срока, как и я.
    - Замечательно. – Гертруда скинула с плеч балахон, отложив его в сторону. Теперь она была полностью обнажена – под плащом на ней ровным счетом ничего не было одето.
    - Ты ослепительна, дорогая, – ухмыльнувшись, заметил кардинал.
    Гертруда быстро оглядела себя – да, она обладала телом очаровательной молодой женщины, хотя на самом деле ей было уже гораздо больше лет, чем казалось.
    - Наконец, мы снова собрались здесь, – торжественно промолвил Теодорус. – Пророчества и, правда, сбываются, следовательно, финал близок, может быть все случиться еще при нашей жизни.
    - Все говорит об этом, – воскликнула герцогиня Нортми. – Теперь мы должны обсудить наши планы.
    - Я уверен, что теперь все устремится к одному – окончательному падению Печатей. Как река потечет по проложенному для нее устью, так и теперь цепь событий неминуемо приведет к той развязке, которую мы ждем. Печати падут, и даже без нашего участия, одна за другой, ведь это необратимо… - кардинал улыбался.
    - В таком случае наша задача сводится к тому, чтобы это произошло максимально быстро, – заметила Гертруда. – Я стараюсь повлиять на политику моего мужа. Надеюсь, у меня все получится. Но Этьен упрям, у него железные принципы, приходится действовать окольными путями…
    - Уверен, что герцог Нортми еще сыграет свою роль, – согласился Теодорус, протягивая руку к своей ученице. – Теперь, моя милая, поговорим о наших делах!
    - Наших делах? – спросила Гертруда, вовсе не пытаясь освободиться от объятий кардинала.
    - Я говорю о магии! – спокойно ответил Теодорус. – В свое время я учил Вас… Та сила, которой мы служим не требует от вас слепого поклонения, как требует этого служение Каспиану. Но мы должны блюсти ритуалы и соблюдать обычаи, которым наш небольшой культ следует со времен основания… Они необходимы нам, и хотя Триада по своему положению всегда будет стоять выше остальных, сила нам дается не просто так! Долги необходимо вернуть.
    - Я помню обо всем, Тео. – поморщилась Гертруда. – Я верну свой долг, ты же знаешь, в чем он заключается.
    - Напоминание никогда не будет лишним… - Теодорус провел рукой по своей бороде, еще раз распушив ее. – Ты давно не видела дочку, она изменилась?
    - Все так же наивна и добродетельна, – герцогиня вздохнула. – Даже странно, обычно этот город сильно меняет людей.
    - Видимо, Этьен держал ее за семью замками… - кардинал достал обгоревшую Книгу Ответов из какого-то закоулка и начал листать. – Но и то, что ей предстоит, накладывает свой отпечаток. Рок – не пустое слово, и предназначение висит над каждым…
    Гертруда невесело рассмеялась.
    - А как твой новый ученик, Жан-Пьер? - невзначай спросил Теодорус.
    - Знаешь, у него есть определенные способности, – герцогиня прошлась по зале, рассказывая. – Не будь он таким самоуверенным, он бы достиг многого. Но и такой, какой он есть, Жан-Пьер послужит нашим интересам…
    - Несомненно, – кардинал улыбнулся своим мыслям. – Приметила кого-либо еще?
    - Все Барна так или иначе подвержены темному влиянию… - продолжила Гертруда. – Мне понравилась маленькая Анриетта, а еще та девчонка, которую подобрал мой братец. Но способностей просто недостаточно, когда нет желания взять в свои руки силу. Это могущество ведь просто так не дается.
    - Да, долг, – согласился кардинал Барна. –  И снова о нем. Один из моих предшественников говорил о необходимости congressus subtilis для большего принятия, если ты, конечно, понимаешь, о чем я…
    - Впервые об этом слышу, – испуганно сказала герцогиня Нортми.
    - Мне еще есть чему вас научить, – рассмеялся кардинал. – До недавнего момента, congressus subtilis был вовсе невозможен, лишь фамилиарам удавалась оставаться в мире в телесной форме. Но они лишь тень истинных сущностей, следовательно, действительное могущество, которое могут получить принявшие, возрастет чрезвычайно.
    - Пожалуй, я не буду рисковать, – мягко ответила его собеседница. – Наш путь и так включает в себя ужасное количество омерзительных вещей, не стоит все усугублять.
    - Как хочешь. – Теодорус пожал плечами. – Глупо отказываться от возможности стать еще сильнее, но это твой выбор. Если надумаешь – я всегда к твоим услугам, подскажу нужные чары, – и он с ехидной улыбкой поклонился.
    - Ты уже говорил с Диего? – герцогиня решила сменить неприятную ей тему.
    - Еще нет, – кардинал вздохнул. – Этот разговор требует подготовки, да и Руиз имеет на герцога слишком большое влияние…
    - Руиз… - задумчиво произнесла Гертруда. – Я чувствовала, что он встанет на нашем пути. Он давно занят чем-то подозрительным, и Этьен сказал, что когда Александра нашли мертвым – одним из первых туда явился кардинал Рунна. Это могло быть то, о чем я думаю?
    - Наверняка… - серые глаза Теодоруса моргнули. – Вот тебе и ответ на кое-какие вопросы.
    - В таком случае, он нам будет мешать, – заметила герцогиня. – Надо что-то делать.
    - Вот пусть Жоффри и подумает, что сделать, – кардинал Барна посмотрел своей воспитаннице прямо в глаза. – Поговори с ним. Руиз должен умереть. И все остальные, те, кто нам мешает – тоже.
    - Хорошо… - герцогиня опять вздохнула. – Ты вечно загадываешь нам загадки, Тео, а мы как отстающие ученики долго ищем правильный ответ. Я подозреваю, что ты что-то еще скрываешь, но будь уверен, я скоро докопаюсь до истины.
    - Тьма скрывает многое, но сила вечна и неизменна. – Теодорус встал. – Ты всегда была умной, Гертруда, я уверен, что в итоге, если ты, конечно, будешь достаточно сильной, ты сможешь найти ответы. Теперь – мне нужно идти. Думаю, мы скоро увидимся.
    - Разумеется, – вокруг герцогини завертелись поднимаемые порывами ветра листья, оставшиеся с осени. Она посмотрела вверх, рассмеялась – миг и – пропала. Лишь ветер завывал в полуразрушенной башне.
    - Девчонка, – кардинал Барна довольно улыбнулся и погладил бороду. – Пожалуй, ее и правда ждет много сюрпризов.

Сообщение отредактировал Кардинал Теодорус - 16.12.2005, 1:27