Часть вторая: Возрождение из пепла Опции

[Народ]

2632 год, месяц Гребня.
Рунн. Монтристид.


          Серый цвет всегда шёл служителям всевозможных культов. Шёл он и последователям учения Каспиана. Серые капюшоны и балахоны только способствовали укрощению строптивости и гордости молодых монахов и святых отцов. Кротость и смирение, облачённые в серое одеяние, никогда не подвергались насмешке или пренебрежению со стороны обывателей. Наоборот, обыватели начинали уважать и других, носящих тот же цвет одежды. Например, мышей и крыс. А носители высокого церковного сана сильно укрепили любовь к попугаям и павлинам, из-за схожести в многообразии красок одеяния, которое миряне видели прекрасно в отличие от душевного богатства их носителей. И никто, принимая во внимание заслуги церковников, не видел вреда в том, что они украшали свои серые шкурки драгоценными булыжниками. Правда, не все избрали красоту, как основное оружие. Некоторые отдавали предпочтение проверенным временем клыкам. И тогда серые смиренные мышки становились грозными крысами-инквизиторами, которых никто не осмеливался упрекнуть в нечистоплотности и агрессивности.
          И вот один из живых представителей негласного символа ордена инквизиторов решил внести свою лепту в святое дело Матери Нашей Церкви. Крыс, азартно помахивая облезлым хвостом, со всем уважением и кротостью вцепился в босую ногу бывшего главы бывшего Ордена Клинка Господнего, ибо путь к спасению души, как всем известно, лежит через страдания грешной плоти. Несчастный еретик же, отблагодарил тварь божью сильным пинком ноги, оставаясь в своём греховном неведении. Резкое движение далось Монбару ещё тяжелее предыдущего, руки, закованные в кандалы, нещадно болели, да и раны, полученные в последнем безумном сражении, никто не собирался залечивать.
          Да, сражение они всё же проиграли. Проиграли и войну. Но Андре свято верил, что не всё ещё потеряно, и главное сражение мира ещё состоится. Состоится благодаря жертвам, которые принесли его братья там, на поле у ворот Монмиракля. Они все пали выполняя его приказ. Приказ, который мог стать величайшей ошибкой, а мог оказаться и той малой монеткой, что перевесит чашу весов в нужный момент. Андре де Монбар думал теперь об этом постоянно. Да и о чём ещё ему думать, целыми днями сидя в сырой камере прикованным к скользкой стене на грязной соломе. Два месяца первый и последний из «клинков» был предоставлен своим думам. Два месяца он, несмотря на проклятие глав всех орденов, молил Каспиана о спасении душ своих погибших братьев. Два месяца он, единственный из выживших в том побоище, ждал своей участи.
          И вот, наконец, они пришли к нему. Пара крепких инквизиторов, охрана или палачи, пока было не ясно. Секретарь, принёсший столик и кипу чистой бумаги. Пара инквизиторов постарше саном, Первосвященник Сильвиус XI, глава Службы Имперской Безопасности и он, император Александр XVIII. Правда, последний пробыл с Монбаром не долго, тюремный воздух явно нагонял на него тоску. Но Андре знал, император ещё вернётся его навестить.
          Первый допрос, даже скорее беседа. Ленивые вопросы следователя, ленивые ответы «клинка». Двухдневный перерыв. Вновь беседа. Вновь перерыв. Наконец, первая угроза и разминающиеся на глазах Монбара костоломы. Стена спокойствия и смирения перед богом. Смена обвинителя. Первые пытки. Новые вопросы.
          Его допрашивали и пытали, пытали и допрашивали. Ему угрожали и молили спасти душу. Ломали кости, жгли кожу и напоминали о грехе лжи и неповиновения. Монбар часами пересказывал операции, выполняемые по приказу конклава, и днями перечислял святыни и богатства, захваченные в этих походах. Инквизиторы часами предлагали сознаться в сговоре с Дьяволом, палачи днями практиковались на главе «клинков» в своём искусстве.
          Наконец устали все. Было объявлено о дне последнего допроса, на который были приглашены Первосвященник и император. Монбару посоветовали ночью подумать о своей душе. Он провёл её в воспоминаниях и молитве. Проснулся последний глава «клинков» как после ночной попойки с хорошими друзьями: бодрый, полный идей и готовый сравнять горы с землёй. Стража помогла ему умыться, привести свой внешний вид в относительный порядок и отнесла в зал для допроса, ибо своих сил и здоровья даже на небольшую прогулку палачи ему не оставили. Это действительно был зал, правда, очень малых размеров и под землёй, но света тут было несравненно больше, и исходил он не от пыточных очагов. За стоящими полукругом столами уже собрались все его сегодняшние судьи и дознатчики, что явилось для Монбара неожиданностью: он уже внутренне приготовился к нескольким часам ожидания величественного появления Первосвященника и императора. Но сегодня Александр и Сильвиус дожидались его, Монбара, появления.
          Если бы Монбар был в состоянии, он бы вошёл как обычно, с гордо поднятой головой, прямой спиной и горящими глазами. Сегодня же Андре пришлось ограничиться гордым взглядом несломленной души. Казалось, что окружавшие его рослые подпалачики-инквизиторы – личная гвардия главы «клинков». Андре де Монбара усадили на простой стул посреди комнаты прямо перед столом судей. Суд начался.
          - Арестованный, назовите своё имя, - серый, пустой голос одного из инквизиторов. Главные вопросы сегодня будет задавать явно не он.
          - Андре де Монбар, магистр Ордена Клинка Господнего, граф… - продолжить ему не позволили.
          - Специальными указами его преосвященства Первосвященника Сильвиуса XI и его величества императора Александра XVIII, вы, Андре из рода Монбар, лишены монашеского сана и дворянского титула, - инквизитор-церемониймейстер прямо таки сорвался толи на крик, толи на визг.
          - Как будет угодно верховным слугам Его…
          - Итак, начнём, пожалуй, - получив молчаливое согласие Первосвященника, император активно изображал полнейшую скуку, инквизитор-церемониймейстер продолжил, - Пункт первый. Слуга Божий Андре обвиняется в сговоре с дьяволом и совершении по приказу его поступков порочащих светлое имя Церкви Нашей и Империи. Есть ли у вас, обвиняемый, что сказать в своё оправдание?
          - Ложь. Всё вами сказанное ложь. В данной ситуации вам следует обвинить несколько поколений предыдущих императоров и кардиналов в сговоре с Лукавым, ибо на каждое действие Ордена у меня найдётся письменный приказ.
          - Вы поплатитесь за подобную дерзость, Монбар, - на этот раз вскипел Первосвященник. – Есть ли у вас прямые распоряжения, следуя которым вы и ваш еретический орден должны были уничтожать народы и красть у них принадлежащее им имущество?
          - Нет, таких приказов у меня нет. Но есть распоряжения, предписывающие любыми средствами привести некоторые народы и племена в лоно Церкви Нашей. А право на трофеи даровано ещё первому магистру Ордена…
          - Довольно, - ранимая натура императора не терпела пустых споров. – Переходите к следующему пункту.
          - Да, ваше величество. Но… Да, ваше величество, слушаюсь, - инквизитор суетливо перебирал свои записи.
          - Пункт второй. Вы, Андре из рода Монбар, обвиняетесь в греховных сношениях с некой Эскариной ле Фэй, еретичкой и главой еретического культа.
          - Я отказываюсь отвечать по этому обвинению, я всё-таки рыцарь!
          - Нет, вам придётся. Кстати, напомню, что вы лишены рыцарского звания. А связь с еретичкой Эскариной ле Фэй привёл к тому, что вы замыслили бунт против императора, с целью раскола нашей великой империи и захвата власти на некоторой её территории.
          - Никакого бунта я не замышлял. И мои братья пали невинными жертвами некоторых церковных сановников, жадных до чужого богатства.
          - За эту клевету вы также ответите, Монбар, - отец Сильвиус прямо таки трясся от переполняющей его ярости.
          - Я отвечу за все свои ошибке, но не перед вами, не здесь и не сейчас!
          - Довольно, - император окончательно заскучал в совсем не светском дворцовом обществе, - заканчивайте с этим, господа. Разве вы не видите, он ни в чём не  сознается: ни в помощи еретикам, ни в накоплении военных сил на Мэлите. Заканчивайте, прошу вас.
          - Брат-инквизитор, прошу, - не Первосвященник, а сама любезность.
          - Итак, суд, в лице его императорского величества Александра XVIII, Первосвященника Рунна Сильвиуса XI, постановил: признать Андре из рода Монбар еретиком и государственным преступником. Т.к. вышеназванный Андре не смог предоставить суду никаких опровергающих обвинения доказательств своей правоты и непогрешимости, суд постановил конфисковать всё имущество преступника в пользу императорской казны, а самого его предоставить очистительному пламени, дабы спасти его бессмертную душу от вечных мук…

Сообщение отредактировал Нортмер - 27.05.2008, 20:01

[Рауль де Барна]

25 число месяца Полотна.
Рунн. Золотой город

В последнее время старый добрый Рунн напоминает растревоженный улей. Похороны Императора, беспорядки, прибытие кирийского каравана что дальше? Гражданская война, приход Каспиана?

  - И куда смотрит СИБ в-в-вкупе с Фонтоне? –  Матис Арлан прервал размышления Рауля.
  Барон заикался. Этот недуг, как и седину на висках, он получил давным-давно в Саджиссе. Рауль питал некоторую симпатию к Безумному Барону. Это прозвище он получил благодаря своему поведению на поле брани. Матис сражался неистово, никогда не надевал каски, всегда рвался в гущу сражения. Именно его и назначил Рауль де Барна на свое место, хотя многие офицеры были против, и особенно Клод де Триста, который, оказывается, сам метил в капитаны. Совсем недавно Арлан спас жизнь графу Барна, спугнув наемного убийцу.- Черный Герцог п-п-п-передал хозяйство сыну, а маркиз похоже совсем обленился?
  - Барон, конная прогулка в солнечный день  в такой приятной кампании – полезно. Но если будем обсуждать беспорядки, СИБ и Черного Герцога, то хорошее настроение и аппетит мы с вами не нагуляем. – Рауль прищурился от яркого весеннего солнца.    – Хотя неприятных тем все равно не избежать. Матис, расскажите, как получилось, что бравые кавалерийские войска отказались от услуг опытного офицера?
  - В-в-все очень просто. Я и мои ребята единственные, кто не поверил что вы могли убить старину Жамона и не скрывали своего скромного мнения.  Де Триста занял ваше место и первым же приказом отправил нас по домам. – меланхолично поведал барон. – С-с-самое интересное в этой истории – это исчезновение новоиспеченного капитана как раз в день вашего освобождения.
  - Я полагаю без тюремной решетки новоиспеченному капитану будет неуютно вести со мной светскую беседу. А в неизбежности ответной аудиенции сомневаться не приходится. Каждому загадочному исчезновению всегда есть прозаическое объяснение.
  Арлан от души рассмеялся.
  - Вот и все, хорошее настроение и аппетит мы с вами уже испортили. – смех барона уже перешел в кашель, но слова Рауля мгновенно прекратили приступ  веселья. За разговором они и не заметили, что проезжают мимо особняка Корресов. Что называется «напросились» - навстречу с суровым видом ехал его хозяин, генерал кавалерии Алонсо Коррес. То ли он только что выехал, то ли наоборот возвращался, это уже не важно.
  - Вот дак встреча! Монтристидский арестант, приветствую. – Алонсо отсалютовал рукой, но всем видом показывал свою неприязнь. –Прекрасно выглядите.
  - Ваша Светлость. – Арлан кивнул головой, но Коррес даже не взглянул на него.
  - Генерал, в такое прекрасное утро грех не выглядеть прекрасно. – холодно бросил Рауль.
  - Что-то вы не очень любезны. С беднягой Жамоном вы по-другому разговаривали, не так ли? – Алонсо буквально буравил Рауля недружелюбным взглядом.
  - Насколько я помню мы с вами уже обсуждали мое отношение к Жамону. Что-то изменилось? Каспиан смилостивился и воскресил Старого Быка? – едва ли не зевая парировал Рауль.
  - Изменилось. Я имею все основания полагать, что вы мне врали. – В ровном голосе Алонсо звучал вызов.
  - Выходит, что я лжец и убийца? – граф еле сдерживал поднимавшуюся ярость. – Матис, как много нового я о себе узнаю, ужасно познавательная прогулка выдалась. Генерал, как по вашему она должна закончится? Дуэлью?
  Рауль громко вдохнул весенний воздух и спокойно выдохнул.
  - О, это было бы веселое завершение нашей беседы. – Алонсо легким движением утихомирил отчего то разволновавшегося коня. Фортадский скакун, генерал и Раулю дарил такого. Теперь породистый гнедой потерялся в бездонных запасниках СИБ. – Впрочем, зная врожденную осторожность Барна, я и не надеюсь на подобное развитие событий. А ведь я воевал с тобой плечом к плечу когда-то.
  Коррес просто смеялся и плевал в лицо. Как и Жамон Вернер в тот злополучный вечер.

Запах табачного дыма и вина, зеленое сукно стола, обступившие стол по кругу зрители, карты. Напряженное лицо Клода де Триста и красное лоснящееся и гогочущее Старого Быка напротив. Виконт проигрывал, и проигрывал серьезно. Лукавый его дернул играть с Жамоном, раньше он себе такого не позволял.
-Все лейтенантик, допрыгался. Прокутил папенькино состояние. – Вернер кинул карты на стол, повернулся к наблюдавшим за партией гостям и расхохотался. Некоторые поддержали демонический гогот полковника.
-Полковник, вам сам Лукавый шельмует. – упавшим голосом пробормотал Клод.- Так везти не может.
-Что ты сказал, твою подкову. – Жамон развернулся к недавнему сопернику. – Поучить тебя уму разуму али сам поймешь, что сказал? Ты никак в шулерстве меня обвиняешь, шельма?
    Старый Бык рассвирепел пуще прежнего и резко встал из-за стола, стул с грохотом упал на пол. Клод вздрогнул, но остался сидеть.
-Поди обделался? Может еще партию сыграем от страха мысли застыли?
Клод встал из-за стола, снял со спинки стула камзол и накинул его на плечи.
-Клод, что на тебя нашло, ты зачем сел с ним играть? – Клод мне не ответил, но Старый Бык медленно перевел взгляд с него взгляд. Теперь его черные как смоль глаза смотрели точно на меня.
-Вылез майор. Твою подкову, ты еще поговори тут. Что на тебя нашло. – Жамон передразнил меня мерзким, сюсюкающим голосом. – Тебе слабо сыграть со мной?
    Старый Бык подошел вплотную и при слове «тебе» ткнул указательным пальцем мне в грудь.
- Предпочитаю вино картам. В вино я еще никому не проигрывал, и это мне нравится.
- Ха, совсем забыл. Наш кавалерийский Барна совсем не играет. – Он опять скорчил дурацкую рожу. – Болтают, что у вас Барна трусость – фамильная черта. Оказывается это правда.
    Жамон повернулся к гостям и в очередной раз залился хохотом. Похоже он сам не нарадуется такой удачной шутке. Я стиснул кубок вина в руке и краем глаза заметил выходящего из зала Клода де Триста….

- Воевали плечом к плечу, пришло время повоевать шпага к шпаге. Извольте быть завтра пополудни на пустыре святого Бенедикта. – прошептал сдавленным от ярости голосом Рауль, а Коррес от неожиданности даже потянулся к эфесу. - Моими секундантами будут барон Матис Арлан и маркиз Виктуар де Барна.
-Граф, вы умеете удивлять, граф. Мои секунданты: Граф Эктор Паштига и мой младший брат Висенте. Предлагаю провести дуэль верхом, полагаю это было бы уместно, тем более подобные действа своего рода традиция. Вы не против?
    Конная дуэль с лучшим наездником Рунна, что может быть веселее?
-Как вам угодно, мне без разницы. – Рауль дотронулся до кольца с рубином. В последнее время это его успокаивало. – Итак, до завтра, Ваша Светлость. Не смею вас боле задерживать, тем более собирается дождь, а вы без плаща.
    Коррес улыбнулся, развернул коня и направился к воротам своего особняка.