Часть вторая: Возрождение из пепла Опции

[Народ]

2632 год, месяц Гребня.
Рунн. Монтристид.


          Серый цвет всегда шёл служителям всевозможных культов. Шёл он и последователям учения Каспиана. Серые капюшоны и балахоны только способствовали укрощению строптивости и гордости молодых монахов и святых отцов. Кротость и смирение, облачённые в серое одеяние, никогда не подвергались насмешке или пренебрежению со стороны обывателей. Наоборот, обыватели начинали уважать и других, носящих тот же цвет одежды. Например, мышей и крыс. А носители высокого церковного сана сильно укрепили любовь к попугаям и павлинам, из-за схожести в многообразии красок одеяния, которое миряне видели прекрасно в отличие от душевного богатства их носителей. И никто, принимая во внимание заслуги церковников, не видел вреда в том, что они украшали свои серые шкурки драгоценными булыжниками. Правда, не все избрали красоту, как основное оружие. Некоторые отдавали предпочтение проверенным временем клыкам. И тогда серые смиренные мышки становились грозными крысами-инквизиторами, которых никто не осмеливался упрекнуть в нечистоплотности и агрессивности.
          И вот один из живых представителей негласного символа ордена инквизиторов решил внести свою лепту в святое дело Матери Нашей Церкви. Крыс, азартно помахивая облезлым хвостом, со всем уважением и кротостью вцепился в босую ногу бывшего главы бывшего Ордена Клинка Господнего, ибо путь к спасению души, как всем известно, лежит через страдания грешной плоти. Несчастный еретик же, отблагодарил тварь божью сильным пинком ноги, оставаясь в своём греховном неведении. Резкое движение далось Монбару ещё тяжелее предыдущего, руки, закованные в кандалы, нещадно болели, да и раны, полученные в последнем безумном сражении, никто не собирался залечивать.
          Да, сражение они всё же проиграли. Проиграли и войну. Но Андре свято верил, что не всё ещё потеряно, и главное сражение мира ещё состоится. Состоится благодаря жертвам, которые принесли его братья там, на поле у ворот Монмиракля. Они все пали выполняя его приказ. Приказ, который мог стать величайшей ошибкой, а мог оказаться и той малой монеткой, что перевесит чашу весов в нужный момент. Андре де Монбар думал теперь об этом постоянно. Да и о чём ещё ему думать, целыми днями сидя в сырой камере прикованным к скользкой стене на грязной соломе. Два месяца первый и последний из «клинков» был предоставлен своим думам. Два месяца он, несмотря на проклятие глав всех орденов, молил Каспиана о спасении душ своих погибших братьев. Два месяца он, единственный из выживших в том побоище, ждал своей участи.
          И вот, наконец, они пришли к нему. Пара крепких инквизиторов, охрана или палачи, пока было не ясно. Секретарь, принёсший столик и кипу чистой бумаги. Пара инквизиторов постарше саном, Первосвященник Сильвиус XI, глава Службы Имперской Безопасности и он, император Александр XVIII. Правда, последний пробыл с Монбаром не долго, тюремный воздух явно нагонял на него тоску. Но Андре знал, император ещё вернётся его навестить.
          Первый допрос, даже скорее беседа. Ленивые вопросы следователя, ленивые ответы «клинка». Двухдневный перерыв. Вновь беседа. Вновь перерыв. Наконец, первая угроза и разминающиеся на глазах Монбара костоломы. Стена спокойствия и смирения перед богом. Смена обвинителя. Первые пытки. Новые вопросы.
          Его допрашивали и пытали, пытали и допрашивали. Ему угрожали и молили спасти душу. Ломали кости, жгли кожу и напоминали о грехе лжи и неповиновения. Монбар часами пересказывал операции, выполняемые по приказу конклава, и днями перечислял святыни и богатства, захваченные в этих походах. Инквизиторы часами предлагали сознаться в сговоре с Дьяволом, палачи днями практиковались на главе «клинков» в своём искусстве.
          Наконец устали все. Было объявлено о дне последнего допроса, на который были приглашены Первосвященник и император. Монбару посоветовали ночью подумать о своей душе. Он провёл её в воспоминаниях и молитве. Проснулся последний глава «клинков» как после ночной попойки с хорошими друзьями: бодрый, полный идей и готовый сравнять горы с землёй. Стража помогла ему умыться, привести свой внешний вид в относительный порядок и отнесла в зал для допроса, ибо своих сил и здоровья даже на небольшую прогулку палачи ему не оставили. Это действительно был зал, правда, очень малых размеров и под землёй, но света тут было несравненно больше, и исходил он не от пыточных очагов. За стоящими полукругом столами уже собрались все его сегодняшние судьи и дознатчики, что явилось для Монбара неожиданностью: он уже внутренне приготовился к нескольким часам ожидания величественного появления Первосвященника и императора. Но сегодня Александр и Сильвиус дожидались его, Монбара, появления.
          Если бы Монбар был в состоянии, он бы вошёл как обычно, с гордо поднятой головой, прямой спиной и горящими глазами. Сегодня же Андре пришлось ограничиться гордым взглядом несломленной души. Казалось, что окружавшие его рослые подпалачики-инквизиторы – личная гвардия главы «клинков». Андре де Монбара усадили на простой стул посреди комнаты прямо перед столом судей. Суд начался.
          - Арестованный, назовите своё имя, - серый, пустой голос одного из инквизиторов. Главные вопросы сегодня будет задавать явно не он.
          - Андре де Монбар, магистр Ордена Клинка Господнего, граф… - продолжить ему не позволили.
          - Специальными указами его преосвященства Первосвященника Сильвиуса XI и его величества императора Александра XVIII, вы, Андре из рода Монбар, лишены монашеского сана и дворянского титула, - инквизитор-церемониймейстер прямо таки сорвался толи на крик, толи на визг.
          - Как будет угодно верховным слугам Его…
          - Итак, начнём, пожалуй, - получив молчаливое согласие Первосвященника, император активно изображал полнейшую скуку, инквизитор-церемониймейстер продолжил, - Пункт первый. Слуга Божий Андре обвиняется в сговоре с дьяволом и совершении по приказу его поступков порочащих светлое имя Церкви Нашей и Империи. Есть ли у вас, обвиняемый, что сказать в своё оправдание?
          - Ложь. Всё вами сказанное ложь. В данной ситуации вам следует обвинить несколько поколений предыдущих императоров и кардиналов в сговоре с Лукавым, ибо на каждое действие Ордена у меня найдётся письменный приказ.
          - Вы поплатитесь за подобную дерзость, Монбар, - на этот раз вскипел Первосвященник. – Есть ли у вас прямые распоряжения, следуя которым вы и ваш еретический орден должны были уничтожать народы и красть у них принадлежащее им имущество?
          - Нет, таких приказов у меня нет. Но есть распоряжения, предписывающие любыми средствами привести некоторые народы и племена в лоно Церкви Нашей. А право на трофеи даровано ещё первому магистру Ордена…
          - Довольно, - ранимая натура императора не терпела пустых споров. – Переходите к следующему пункту.
          - Да, ваше величество. Но… Да, ваше величество, слушаюсь, - инквизитор суетливо перебирал свои записи.
          - Пункт второй. Вы, Андре из рода Монбар, обвиняетесь в греховных сношениях с некой Эскариной ле Фэй, еретичкой и главой еретического культа.
          - Я отказываюсь отвечать по этому обвинению, я всё-таки рыцарь!
          - Нет, вам придётся. Кстати, напомню, что вы лишены рыцарского звания. А связь с еретичкой Эскариной ле Фэй привёл к тому, что вы замыслили бунт против императора, с целью раскола нашей великой империи и захвата власти на некоторой её территории.
          - Никакого бунта я не замышлял. И мои братья пали невинными жертвами некоторых церковных сановников, жадных до чужого богатства.
          - За эту клевету вы также ответите, Монбар, - отец Сильвиус прямо таки трясся от переполняющей его ярости.
          - Я отвечу за все свои ошибке, но не перед вами, не здесь и не сейчас!
          - Довольно, - император окончательно заскучал в совсем не светском дворцовом обществе, - заканчивайте с этим, господа. Разве вы не видите, он ни в чём не  сознается: ни в помощи еретикам, ни в накоплении военных сил на Мэлите. Заканчивайте, прошу вас.
          - Брат-инквизитор, прошу, - не Первосвященник, а сама любезность.
          - Итак, суд, в лице его императорского величества Александра XVIII, Первосвященника Рунна Сильвиуса XI, постановил: признать Андре из рода Монбар еретиком и государственным преступником. Т.к. вышеназванный Андре не смог предоставить суду никаких опровергающих обвинения доказательств своей правоты и непогрешимости, суд постановил конфисковать всё имущество преступника в пользу императорской казны, а самого его предоставить очистительному пламени, дабы спасти его бессмертную душу от вечных мук…

Сообщение отредактировал Нортмер - 27.05.2008, 20:01

[Конрад де Конарэ]

23 число месяца Полотна.
Рунн. Королевский город.

    - Женитьба… - Конраду это слово всегда представлялось омерзительным на слух, а еще отвратительнее был смысл. Он, конечно, понимал, что таков порядок, заведенный от начала времен, что род человеческий продолжается естественным путем, но все равно – женщины ему казались отвратительными и непереносимыми созданиями.
    Теперь речь шла о том, что ему придется делить свой дом и ложе с какой-то дурой, вроде одной из императорских шлюх, на которых Конрад в свое время достаточно насмотрелся. И что нашло на деда, когда он писал свое идиотское завещание? Можно подумать, он предвидел все, что последует после его смерти…
    Франсуа был очень умен, но ум не помогает против чумы. Знаменитая эпидемия, что пронеслась над Экилоном девять лет назад, уничтожила почти одну треть населения, а затем сразу прекратилась, но дед, мать и отец были в числе ее жертв.
    - Забавно… - усмехнулся Конрад. – Можно быть сколь угодно могущественным, богатым и знаменитым, но разница между бедняком и герцогом, которые подыхают от чумы… где она эта разница? Смерть для всех выглядит едино.
    Он огляделся вокруг – Жиль Тардэ ухитрился превратить неплохой особняк в помойку, почти вся мебель была разбита, дорогой хрусталь скрипел под сапогами, шторы или простыни, было не понятно, - разодраны в клочья.
    Для герцогини слуги освободили одну из комнат, а он с удобствами устроился в кресле, которое более-менее еще держалось на ножках. Рядом стоял ящик с бутылками вина, чуть поотдали горел камин, дров хватало изрядно, слуги периодически приносили какой-нибудь еды на шампурах или подносах.
    Никто из старых дружков в его доме появляться не стал, ну а он не унывал. Старая экилонская поговорка о том, что бутылка лучший приятель, была верна. Он пил, ел, спал, и больше его на этот раз ничего не интересовало.
    В этот раз он проснулся, потому что его немилосердно трясли за плечо. Конрад выругался спросонья, потянулся за кнутом, чтобы проучить наглеца, но оказалось, что сзади стоит Бром ван Хоос, верная Этьеновская ищейка.
    - Вы? – герцог Конарэ в изумлении поднял бровь. – Что Вам надо?
    - Ваш дядя зовет Вас, – сообщил Бром. – Это срочно.
    - В самом деле? – насмешливо спросил Конрад. – Так срочно, что прям очень срочно? Или срочно, но на самом деле не очень срочно? А может быть и вовсе не срочно, а так – ерунда какая-то?
    - Пойдемте, герцог, – ван Хоос проигнорировал его словесную эскападу.
    Конрад задумался, стоит ли послать Этьеновского посланца далеко и надолго, но потом решил, что он потом замучается гадать, что от него все-таки хотел Черный герцог. Нортми представления дают редко, шанс упускать нельзя.
    - Хорошо, – герцог Конарэ вскочил на ноги. – Веди меня, грозный страж, тропою мрака и отчаяния…
    Бром с изумлением взглянул на него, но ничего не сказал, а вышел прочь из залы. Конраду ничего не оставалось, как последовать за ним.
    Особняк Нортми располагался в двух шагах от его собственного дома, и чтобы дойти до него потребовалось совсем немного времени. Погода была на редкость омерзительная, что для, как правило, теплой руннской весны было необычно. Герцог Конарэ недовольно поежился и посмотрел на шагавшего впереди ван Хооса. Тот на капризы погоды не обращал ни малейшего внимания.
    Обойдя длинный забор, миновав ворота, и войдя в двери особняка Нортми, они проследовали дальше по длинной цепочке галерей и лестниц. Конрад редко бывал здесь, но кое-что помнил. Обычно Этьен сидел в своем кабинете на самом верху, но теперь они шли куда-то в левое крыло.
    Оказалось, все изменилось. Черный герцог, пока Конрада не было в Рунне, успел серьезно заболеть и уже какую неделю лежал в постели, никуда не выходя.
    - Такая чудесная новость, а я и не знаю, – подумал владыка Экилона. – Будет забавно, если он тоже умрет.
    Этьен читал какую-то книженцию. Эй, старик, скоро тебе книжки не понадобятся. Клирики врут, ни рая, ни ада нет, есть только прах и пустота. Если бы Конрад умирал, он бы лучше устроил веселую пирушку, а не стал бы проводить время столь бесполезно.
    - Конрад… - на лице Черного герцога появилось странное выражение.
    - Дядя, – племянник учтиво поклонился. – Вы не сердитесь за мой спешный отъезд? Так я понял, убийц Вы не нашли.
    - Сердиться на тебя Конрад, это бесполезно, – поморщился Этьен. – Расследование и в самом деле завершилось ничем, но есть кое-какие интересные догадки.
    - Я рад, – ухмыльнулся Синий герцог. – Тогда зачем Вы меня позвали?
    - Разговор у нас будет об ином, – глава Службы Имперской Безопасности встал с постели. Было видно, что ему это дается с трудом. Конрад насмешливо наблюдал за этими неуклюжими попытками.
    - О чем же?
    - Три дня назад, у меня была твоя бабушка. Мы пришли к соглашению. Тебе нужно жениться, и продолжить род Конарэ.
    - Пресветлый Каспиан. – Конрад рассмеялся. – Меня без меня женили. Я так и знал, что это когда-нибудь случиться.
    - Я знаю о завещании твоего деда, – нахмурился Этьен. – Как ты понимаешь, женитьба и в твоих интересах. Мои обязательства перед ним огромны, и я мог бы считать их исполненными, если бы знал, что будущее семьи Конарэ… скажем так, в надежных руках.
    - Ладно, предположим, я соглашусь. – Синий герцог ухмыльнулся. – На ком Вы меня думаете женить?
    Этьен подошел к окну и долго глядел вдаль. Затем он заговорил.
    - Ты сын моей любимой сестры, Конрад. Твой отец был мне как брат. Твой дед сделал меня тем, кто я сейчас есть. Я бесконечно уважаю твою бабушку. Все мы совершаем ошибки, Конрад. Мне стоило убить Александра, когда я узнал обо всем, но я предпочел долг перед государством, долгу перед моей семьей… Да, это было ошибкой.
    - Мне все равно, что Вы сейчас думаете, – зло прищурился герцог Конарэ. – Я Вас не собираюсь прощать, а бог, в которого Вы верите – прощает вообще все.
    Этьен как-то сразу сник.
    - Очень жаль, Конрад.
    - Кто она, вот что скажите. Ваши сожаления мне не интересны, а с женой мне жить.
    - Анжелика. – выдохнул Черный герцог. – Она выйдет за тебя замуж.
    - В самом деле? – Конрада эта новость окончательно развеселила. – Ваша любимая дочка? И Вы отдаете ее мне?
    - Надеюсь, ты будешь о ней заботиться, – герцог Нортми снова лег в постель. – Анжелика добрая и отзывчивая девушка. Господь наделил ее терпением и смирением, она сможет перенести все трудности…
    - О да! – Синий герцог задумался. – Против такого союза возражений у меня действительно нет. Вам удалось меня удивить, Этьен. Что ж, я согласен. Эту свадьбу надо сыграть как можно скорее.
    - В свое время… -  печально кинул глава Службы Имперской Безопасности. – Теперь иди, Конрад. Я очень устал.
    - Хорошо, дядя. – Конрад еще раз поклонился и вышел, насвистывая незатейливый мотив.
    Анжелика! Он постарался вспомнить ее черты. В целом, она была очень красивой девушкой, только немного запуганной. Конрад постарается ее перевоспитать, и посмотрим чья возьмет – его или Этьена. В любом случае, это будет весьма забавно.