Глава третья. Шторм бушует. Опции

[Всадник]

И война началась... 

[Сиэнна Тилийская]

22 день месяца Падения Зерна.
Тил. Полумесяц. Княжьи Чертоги.

    Старый Князь умирал. Очень тихо и мирно, в своей постели, как это и случается с людьми его возраста, просто медленно угасал, отказавшись в свои последние дни от всего кроме воды. Люди Леса всегда чувствуют приближение смерти гораздо более ясно, чем прочие.
    В покоях Сэдрика не было никого кроме Сиэнны. Крилла была слишком занята, что бы находится со своим мужем в его последние часы, слишком занята тем, что выдумывает очередную благость для себя или, быть может, снова поливает Эвора грязью в совете.
    На глазах девушки выступили не прошеные слезы. За что? Почему? Такая безумная война, такие планы, такие чувства… и все кончено… Эни никогда не сочла бы решение Эвора о вырубке деревьев правильным, но что значат даже эти святыни по сравнению с жизнью Князя, который не пожалел бы отдать Лесу себя самого, случись такая необходимость. Прошло уже много дней, Сиэнна знала, что сделали с ее кузеном, но смирение так и не пришло. Обычно тихая и молчаливая девушка порой сознавала в себе такую ярость, что сама страшилась ее.
      Это только обострялось тем что Сэдрик каждый раз приходя в себя от тревожной предсмертной дремы спрашивал о том, вернулся ли его сын. Порой хотелось закричать «Нет! Он умер, и почему вы раньше не спрашивали о нем и не хотели ему помочь?», но жестокой Эни никогда не была. И глядя на посеревшее, покрытое глубокими морщинами, словно кора старого дерева, лицо старого князя Сиэнна желала, что б он умер спокойно – «Эвор воюет, за Лес, он должен быть там со своей дружиной». Ложь. Но в этом случае правда была неприемлема.
      За последние десять дней власть в Лесу сменилась трижды. Сначала Крилла, потом молодой борский княжич Герен (не погнушавшийся предать Эвора с которым делил чашу), заявил, что он в отличии от болотной ведьмы дальний родственник Сэдрика, и снова Крилла, с утверждением, что она еще между прочим живому старому князю жена.
      Когда Сэдрик умрет окончательно, эти двое сцепятся снова, и Эни не бралась предсказывать, кто победит. Ее пугало только, что Герен может попытаться укрепить свою власть браком с ней. Намеки об этом уже звучали, и молодая княжна не испытывала по отношению к брату Эвора по воде ничего кроме презрения. Впрочем, Сиэнна уже решила, что будет делать дальше.

      Князь умер ночью. Во сне. Сиэнна под утро поправляя одеяло, почувствовала, что его тело похолодело, молча постояла, читая про себя, молитву Шепчущему, что бы принял и растворил душу старого Князя в себе, потом со странной решимостью и пустотой в голове покинула комнату. Медлить было нельзя, уходить одной тоже….
      Ардрик проснулся, едва она успела тряхнуть его за плечо, посмотрел на нее удивленно и чуть растеряно.
- Надо уезжать, - просто сказала ему Эни, - Ты, кажется, хотел послужить дружине Эвора? Тогда идем.
      Юноша не отнекивался и не задавал вопросов, воспитание в Гильдии учит быстро оценивать ситуацию. Какое-то время Сиэнна, отвернувшись, ждала, пока он оденется, потом они уже вдвоем оставили жилые комнаты, спустились на первый ярус Чертогов.
- Подожди, - попросила Сиэнна у входа в один из залов, и исчезла за дверью.
      Ардрик молча дождался, пока его хрупкая зеленоглазая спутница вернулась с каким-то темным свертком в руках.
- Там стража у входа, - прошептал он, - Я могу сделать так, что бы нас не увидели, но о бесшумности придется позаботиться тебе самой….
      Сонные дружинники однако не заметили ни тихих шорохов, ни странных теней промелькнувших мимо них. Лошадей Сиэнна еще вчера вывела за частокол, и теперь Ночь признававшая только Эвора тревожно замотала головой, когда девушка схватила ее за поводья. Ардрик придержал кобылу под уздцы и помог Эни взобраться в седло, потом сам вскочил на своего бурого конька.
- Куда мы едем?
- В Озерный Чертог, - коротко ответила Сиэнна, - Там перводружина Эвора. Они давали Клятву. Я должна поговорить с ними.
- Хорошо, - с безразличием в голосе кивнул Ардрик.
        Двое всадников двинулись на юг.

24 день месяца Зерна.
Темный Брод. Озерный Чертог.
       
      Стоял поздний вечер, когда они подъехали к воротам Озерного Чертога. Деревянная Крепость была оставлена осаждающими совсем недавно, и кое-где под стенами еще лежали трупы неудачно штурмовавших ее рыцарей.
      Сиэнна уверено постучала в высокие деревянные ворота, удары отозвались тихим мерным гулом.
- Кого Тени принесли? – довольно бодрый голос стража говорил о том, что он не спал не пасту и похоже на самом деле нес свой дозор.
- Откройте ворота своей княжне, - приказал Ардрик, не церемонясь.
- У нас Князь, а не Княгиня, резко ответил дружинник, но маленькое смотровое окошко все же отворилось, и на бледном лице стража отпечаталось изумление, - Княжна Сиэнна?!
      Узкая створка ворот мгновенно открылась, и Эни беспрепятственно въехала на широкий княжеский двор.
- Кто командует в крепости?
- Так, Ред Дир, княжна, - почтительно ответил стражник.
- Хорошо, - c искренним облегчением и неожиданной для нее самой радостью кивнула Эни, - Завтра утром я хотела бы увидеться с ним, не будите никого сегодня….
        Но Ред и не думал отдыхать. Свою позднюю гостью он встретил на крыльце и счел единственно возможным проводить ее с дороги в теплый уютный зал, где помимо него оказался еще непоколебимый в своей ненависти к Лаконцам Телгар и пара друидов, которых после вырубки деревьев, Сиэнна ожидала увидеть среди верных Эвору людей менее всего.