Глава третья. Шторм бушует. Опции

[Всадник]

И война началась... 

[Алек Рошель]

20 день месяца Падения Зерна. Близь границы с Полумесяцем. Лагерь лаконской армии.

Нико вошел в шатер и остановился, уставившись на спину Императора. Наконец, Ярно обернулся, и граф невольно поразился, каким усталым выглядит друг. Словно годы, а не месяцы прошли с последней встречи…
- Ну, здравствуй, преступник беглый…
- Приветствую, Император. Ты паршиво выглядишь…
Глаза Ярно сверкнули:
- А может, тебя под стражу взять?
- Так за чем же дело стало? - Нико безмятежно улыбнулся, - Там, снаружи, два лба в железе и с копьями. Позвать?
- Нет, не надо, - вид император имел по-прежнему грозный, но уголки рта стали предательски дергаться, - Ты бы хоть… ну, я даже не знаю,… на колена пал, милости и помилования просил…
Граф покосился на весьма пыльный ковер, устилающий землю в шатре:
- Ага, щаззз. Как только - так сразу и моментально. А коврик чистый можно?
-Обойдешься.
- Ну, тогда и ты обойдешься. Или нет?
- Да, пожалуй, обойдусь, - Ярно расхохотался, - Ну здорово, старый разбойник!
Друзья обнялись. На маленьком походном столике обнаружился кувшин вина и пара кубков.
-Далеко же ты удрал от столицы, - радость встречи и выпитое вино словно сняли с плеч императора часть забот, и теперь перед графом вновь сидел прежний Ярно - сорвиголова, жадный до драки и веселья, - Но ты не волнуйся. Видел я как-то муженька твоей сестренки: покуда тот жив был, выглядел хуже, чем иные мертвецы, да и ублюдок был еще тот. Я все удивлялся, как ты его раньше не заколол: отдавать ему Митру – это все равно, что свинье розу: растопчет или сожрет. В общем, я тебя понимаю… И карать тебя, естественно, не собираюсь. Хотя… род твой от тебя отрекся, ты знаешь?
- Да, - сказанное не было новостью для Нико, но на душе почему-то стало тяжело, - Они поступили правильно…
- Не спорю, правильно, - тон, которым были произнесены слова прямо противоречил смыслу, указывая, что уж сам Ярно на месте родственничков Нико всем бы… - И отменить то, что случилось, не могу… так что чтобы ты там не натворил, наказали тебя уже достаточно. Ты теперь без рода, без наследства… хотел сказать, без денег, но тебе не привыкать.
«*****, Ярно, наглый урод, а по вежливость ты слышал?»:
- Вроде того. Ну и Маррель со всем этим.
- Вот это верно, - Ярно отсалютовал бокалом, - Ну да не печалься. Все исправим. Странно звучит, но тебе повезло, что началась война. Теперь ты с армией поучаствуешь в славной рубке, прославишься, станешь героем. Вернешься в столицу весь в лирийских шелках, с грузом золота и оружия, я тебе, как великому воину, пожалую какие-нибудь земли… их уже порядком  без сеньоров осталось…
Сквозь маску веселья, а теперь Нико ясно осознал, что это лишь маска, на миг проступил новый Ярно: император и полководец, скорбящий о потерях.
- …должность при дворе поденежней… Девушки будут прямо в постель прыгать…
Вдохновенный и живописный монолог прервал звон, показавшийся Нико до боли знакомым, но прежде чем он успел что-то сообразить, события начали разворачиваться с потрясающей быстротой: звон еще не стих, как полог шатра взметнулся, пропуская двух гвардейцев с копьями наперевес, в руках Ярно словно из воздуха возник длинный клинок, а сам император могучим ударом ноги отшвырнул в сторону стоявшую у стены скамейку. За ней, как оказалось, теперь оказавшись под прицелом трех стальных жал, скрывался странный клубок, оказавшийся на поверку Алеком, которого Нико не далее как пять минут назад едва ли не цепью приковал к Браину.
Двое здоровых вооруженных мужчин в нерешительности переминались с ноги на ногу: гвардейцы ожидали встретить в шатре убийц, но никак ни мальчишку, а потому сейчас вопросительно поглядывали на императора. Ярно же, вложив меч в ножны и небрежно поддев ногой позолоченный налокотник, отлетевший следом за скамейкой и при ударе об нее издавший знакомый грохот, интересом уставился на неожиданного гостя:
- Ты что за чудо?
Нико вздохнул:
- Это не чудо, это кара пресветлого Марреля, посланная мне за грехи мои многочисленные и тяжкие. Причем, кара пострашнее повешения…
- Да ну? – на лице императора и стражников, явно не собиравшихся покидать место столь интересного события без приказа, читался вопрос, - И что нам с этой карой делать?
Граф устало взглянул на Алека, уже убедившегося, что немедленного наказания не последует и неторопливо подбиравшегося к позолоченной шумной железяке:
- Повесить, наверное….
Взгляды остальных участников действа оборотились на молодого мужчину едва ли не с ужасом, но в отличие от оторопевшего мальчишки взрослые быстро разобрались в ситуации и включились в шутку:
- Нет, зачем же вешать то? Это же больно. Голову отрубить – это куда лучше. Вжик – и все, - при взгляде на плотоядную улыбку Ярно вполне можно было поверить в то, что император поедает детишек на завтрак…
- Не, сеньор, лучше тогда просто плетей дать…. мнооого… - пробасил здоровенный северянин, чей плащ из медвежьих шкур придавал мужчине звероподобный вид, - Это как розги, но больнее…
- И солью посыпать…. – второй гвардеец еще не успел завершить свою мысль, когда Нико вдруг ощутил то же, что наверняка ощущает дерево, когда по нему взбирается кошка. Еще секунду назад мальчик сидел на полу и вдруг он уже крепко сжимает шею графа:
-Н…н… Нико… не-е-е надо меня в…в… вешать! – широко распахнутые глаза, казалось, занимали половину лица.
- А ты не будешь больше убегать от Браина? Не будешь без спросу залезать куда попало?
- Нет, не буду! Правда!
- Ну… тогда не будем вешать.
- И плетей давать не будете?
- Не будем… пока. А теперь быстро беги к Браину и сиди тихо. Вон тот дядя… - кивок в сторону северянина, - …тебя проводит.
Нико наконец-то удалось оторвать мальчишку от себя и водворить на землю. Ухмыляющийся гвардеец сунул в детские ручонки подобранную с земли железяку:
- Пошли, кара господня.
И уже на выходе из шатра произошло то, чего Нико больше всего опасался - Алек развернулся и, проскользнув под лапищей воина, влетел обратно в шатер:
- Дядя Нико, дядя Нико, а зачем девушки будут прыгать в твою постель? Это что – игра такая?
Позади графа, там, где должен был стоять Ярно, что-то с глухим стуком упало на землю и забилось…. Нико придал лицу выражение, похожее на улыбку:
- Игра, игра.
- А я смогу так играть?
Сзади, судя по хрипам, кого-то душили. Широкая лапища гвардейца выдернула мальчишку из шатра, избавив Нико от необходимости отвечать. И лишь когда полог опустился, граф обернулся и осуждающе уставился на императора, с трудом поднимающегося с земли и утирающего слезы:
- Мог бы и последить за языком.
-А ты – за мальчишкой. Я же не знал, что ты таскаешь на аудиенции с коронованными особами детишек нежного возраста! - возразить было нечего, – Твой?
- Почти.
-Это как? – Ярно удивленно-недоверчиво покачал головой, - Девицу нельзя слегка лишить невинности и она не может стать почти беременной. Не темни, герой-любовник.
- Расскажу, когда до этого дойдет речь. Я не для этого заявился.
- Я думал, насчет помилования мы уже договорились…
- …и даже не для этого.
- О как… ну давай, излагай.
Рассказ занял много времени. Кувшин с вином давно опустел, но слуга с новым так и не был вызван: ни один из мужчин не хотел прерывать повествование. В памяти Нико вновь разворачивались картины сожженной Лаверны, Алека, плачущего над старинной гравюрой, лагеря лесовиков, полного разъяренных, готовых мстить за обиды и кровь стрелков… Ярно слушал не перебивая и лишь иногда подливал Нико вина и задумчиво барабанил пальцами по столу, пока тот промачивал горло перед очередной частью повествования. Конечно, не все из произошедшего доносил граф до ушей императора: уже привычно он опустил магическую составляющую событий, утаил встречу с Адрианом и ту неясную угрозу, что почувствовал в словах мага… угрозу не себе и даже не Алеку, а всем… Это конечно было важно… но почему то язык не поворачивался начать рассказ.
На улице стемнело, и безмолвный слуга внес свечи, заставив мужчин замолчать. Когда он удалился, Ярно вскочил с места и в  волнении заходил по шатру. Не нужно было знать императора, чтобы понять – мужчину захлестывает ярость:
- Значит, Сторн… Ублюдки! Шакалы! Падальщики! – кулак опустился на стол. К чести деревянной конструкции, она выдержала, а Нико, ожидавший чего-то подобного, ловко подхватил слетевший со столика кувшин (к счастью, пустой) и водворил его на место.
- …Звери! Отродья ослицы! Все, от гребца до их ***** Властителя!- еще один удар. На этот раз что-то подозрительно хрустнуло, и граф, привычно подхвативший столовые принадлежности, поостерегся ставить их на атакуемую поверхность. Водворил на пол.
- Спокойнее, спокойнее. Ты же император.
- Иди ты со своим «спокойнее» знаешь куда?! Ты хоть понял сам, что только что рассказал?! И хочешь, чтобы я был спокоен… Проклятие! ну почему двести лет назад лаконцы не выжгли эти проклятые острова каленым железом, и не засыпали солью, чтобы изгнать оттуда скверну… Двести лет назад эти шакалы пришли на нашу землю грабить, убивать и насиловать, пользуясь тем, что мы заняты в войне… А теперь им, видите ли, надоело ждать следующей, и они решили помочь…
- Сторн в союзе с Лирей…
- Ага… Заключал конь союз с акулой, да вошел в море подписывать…. Историей нужно интересоваться! СТОРН НИКОГДА И НИ С КЕМ В СОЮЗЕ НЕ БЫВАЕТ! Для них все не сторнийцы – лошадиный навоз, а значит слово им данное ничего не стоит… Рикард Шарк клялся в верности Лаконе и натравил на нее Полумесяц. Клялся в дружбе Полумесяцу - туда пришли наши войска, и лес потерял половину своих дружин. А пока два его «союзника» резали друг другу глотки, привез третьего «союзника» к столицам!
- То есть слухи про то, что Криэран и Лакона…
- Во тьму слухи. Они осаждены. Я недавно узнал… - «Проклятие, там же Мирта! А у Ярно – Саола….», - …а от перевалов Тай-Суана идет Орда, сжигая все на своем пути. Они хотят отрезать нас, прижать к лесу. А уж там как увидят беды Лаконы, враз вспомнят старые и новые обиды… Какое совпадение! А лирийцы, к ты знаешь, летать не умеют… Значит их привезли по морю. У кого есть подходящий флот? Ну да ничего: Сафар еще сам не понял, с кем имеет дело. Лирийцы от помощи сторнийцев еще кровавыми слезами наплачутся. Вот только когда поймут, поздно будет…
- И что ты со всем этим собираешься делать?
- А что делать… - приступ ярости прошел и теперь перед Нико вновь был сильный, но бесконечно усталый человек, - Коль голова отрублена – на место не пришьешь. Жаль, что с Лесом так вышло, но мертвых не вернуть, а живых убеждать нет времени. Двинусь навстречу Орде, разобью пришельцев и пойду дальше - снимать осаду с Фалессы. Потом – Криэран, а уж когда свое вернем, можно будет и долги спросить. Со всех и полной мерой.
Глядя на закаменевшее лицо Ярно, Нико ни на миг не усомнился, что тот так и поступит… Но вот согласятся ли с таким поворотом событий лирийцы?
- Орда велика?
- Велика… - Ярно заметил стоящий на полу кувшин, перевернул его над кубком и, убедившись, что сосуд пуст, разочаровано покачал головой, - Очень велика. Но мы справимся. Должны справится. Ты пойдешь со мной?
- Куда же я денусь, - от долгого сидения затекло все тело, и Нико с удовольствием поднялся, - Если раньше с голоду не помру. Отпустишь вассала поискать пищи телесной? А то ужин уже наверняка закончился.
- Обижаешь, - Ярно осклабился и громко хлопнул в ладоши, - Я все же император. Если и умру, то от яда или стали, но не от голода. Вот еще что… ты мальчишку береги: будем с Лесом отношения налаживать – пригодится его рассказ.
- Обязательно,- «прикую к Браину цепями… намертво», - буду беречь как зеницу ока.
- Вот и славно, - Ярно облокотился на столик, но тот, словно мстя за все удары судьбы, развалился, едва не отправив Императора Лаконы на землю, - Э-э-э… ты не против поужинать у костра под звездным небом? А то второго столика нет…
Ярно, - Нико с трудом сдерживал хохот, - Да мне, собственно говоря, плевать где, было бы что… Я же тебе не девушка, так что можно без излишней обходительности.
Ответ владыки великой империи не содержал тех слов, что почтенные мужи из университетов включают в общедоступные словари – вернее, такими в нем были лишь предлоги, и двое воинов перебрасываясь шутками покинули шатер.