Глава третья. Шторм бушует. Опции

[Всадник]

И война началась... 

[Николя ле Тойе]

19 день месяца Падения Зерна.
Западная Лакона. Близ границы с Полумесяцем.

      Несмотря на извечные протесты оппозиционного меньшинства в лице Доминика и Артура Тейна, Нико решительно натянул поводья, рядом с коновязью небольшой таверны в пригороде Сабезы. Этот большой город на границе с лесом их маленький отряд покинул утром, но пренебрегать приграничной таверной, даже если до вечера можно было проехать еще пару лиг, Нико не собирался, более того, мысль лишиться последней возможности выпить, закусить и выспаться в нормальной постели, казалась ему кощунственной.
      Тойе спрыгнул с коня, спустил на землю хрустящего орехами Алека и бросил поводья зазевавшемуся Браину, которого эта новообретенная зверюга едва не выдернула резким рывком головы из седла.
      Дружелюбную коняшку, взамен безвременно усопшему в битве с паладинами Ветру, Нико приобрел двумя днями раньше в Орике. И надо сказать из всех жеребцов, что в тот день привели на продажу на один из самых знаменитых и больших торгов Империи, ЭТОТ вызывал у графа наименьшее доверие. Темно-гнедой, почти черный зверюга, размером не уступающий знаменитому Яркому герцога Лессо, одним выражением своей нахальной морды давал понять, что «где сядешь, там и слезешь», причем слезешь явно не по своей воле. В общем, лошаденка была из тех, что беспощадно кусают за протянутую с сухарями руку, стоять рядом ней на расстоянии менее пяти шагов было небезопасно для жизни, и Нико не больно то и горел желанием, но Алек остановившись напротив скотинки решительно заявил – «ЭТОТ!», и как Николя не пытался оттащить ребенка в сторону, Алек чудесным образом умудрялся привести своего опекуна на то же место. Торговец все это время активно расхваливал боевые возможности коня, его блестящую во всех отношениях родословную…. Пришлось уступить, выложить приличную сумму золотом и подружится с новым приобретением.
      Надо сказать, последствия оказались не столь трагическими, как ожидал Нико. За два дня граф вылетел из седла всего два раза, а нареченный бывшими хозяевами Штормом скакун (из чувства протеста обзываемый теперь Лютиком) успел два раза укусить лошадь Браина и лягнуть задумавшегося Доминика. С тех пор все хранили бдительность. Лютик же жевал удила и думал, когда лучше выкинуть новый финт.
      Браин как можно быстрее передал поводья конюшенному, не забыв предупредить слугу о милых повадках скакуна. Небольшой отряд остановился на обед, который по плану Нико должен был мягко перетечь в ночлег, а затем и завтрак. Отряду надо запастись силами перед дорогой через Лес. Если армия Ярно стоит при Тиле, то путь через Полумесяц может быть более, чем небезопасным.
      Однако, вечер в таверне не порадовал. По деревеньке ходили тревожные и на первый взгляд какие-то полубезумные слухи о том, что Фалесса и Криэран осаждены сторнийскими войсками.
- Я сам только что из Фалессы, - отпив из кубка крепленого, но на его вкус излишне сладкого вина, сказал Нико, обращаясь к седеющему мелкопоместному дворянину, волей случая оказавшемуся с ним за одним столом - Да и в окрестных землях пока вроде все спокойно…
        Говорил, и сам себе не верил, ощущая странное гнетущее беспокойство. В Фалессе осталась Мирта, а в Криэране отец, оба города неприступны…. Решиться на осаду было немыслимым шагом, но если сторнийский рыб и мог найти подходящий момент для предательства, то лучшего времени и обстоятельств и представить было нельзя. А если учесть, что сторнийцы повинны в сожжении Лаверны, ставшей последней каплей в размолвке Эвора и Ярно… происходящее складывалось в весьма неприятную картину.
- И откуда приходят такие вести? – стараясь сохранить спокойствие спросил Николя.
        Дворянин усмехнулся, но за усмешкой прятался страх.
- Это пока только слухи, сплетни…, но поверьте чутью старого игрока, граф, сплетни отнюдь не пустые. Мы далеко от моря живем, но ров вокруг своего замка и расчистил и цепи подъемного моста сменил… так на всякий случай.
      Мужчина на какое то время отвлекся на свой ужин, потом продолжил рассказ:
- А что до того, откуда сплетни, так девка у нас в деревне есть, Лана зовут, так вот она с одним из этих балахонов грешила, из храма солнца, с паладином. Так монашек этот и приехал полюбовницу свою предостеречь…
- А что храм? – поинтересовался Нико.
- Закрыли, говорят что-то перестраивают, - просто ответил собеседник, но от его слов стало как-то не по себе. Уж кто-кто, а выкормыши Адриана узнают в Лаконе новости первыми.
      В тот вечер не спалось и не пилось, зато пальцы, найдя струны гитары, уже не хотели их отпускать. Мелодия получалась то тревожной и рваной, то наоборот медленной и нежной, рожденная какими-то разрозненными воспоминаниями и ускользающими образами, за которые ни зацепиться, ни собрать воедино. Что-то очень важное и столь же неуловимое. Такое бывает с очень сильного похмелья, когда утром мучительно вспоминаешь, чем закончился прошлый вечер….