Глава третья. Шторм бушует. Опции

[Всадник]

И война началась... 

[Эвор Тилийский]

Полумесяц. Близ Озерных Чертогов.
9 день месяца падения Зерна.

        Когда в покои Эвора вошла Крилла в сопровождении четверых воинов, Князь сразу понял, зачем они пожаловали.
- Совет принял решение сдать Тил Ярно Фалессу – низкий негромкий голос Криллы заполнил пустую комнату, в нем едва скрывалось ликование, - Сложите оружие, Князь, и сдавайтесь. Император приказывал взять всех мятежников под арест.
      Эвор усмехнулся и шагнул навстречу направленным ему в грудь стрелам, с каким то мрачным весельем заметив замешательство тех, кто так недавно клялся пойти за своим Князем в огонь и в воду. Страха не было. Живым им его не взять, а смерть… что такое смерть в сравнении с тем всеобъемлющим презрением и ненавистью, которые теперь испытывает по отношению к своему Князю каждый в этом лесу.
        Он молча попытался сдвинуть Криллу со своего пути, и в это мгновение его горло словно сдавило холодной мягкой рукой. Князь дернулся, но тело стало совершенно непослушным.
- Для тебя все кончено, - тихо произнесла Крилла, и двое дружинников, вывели Эвора в коридор.

        Сквозь кроны деревьев проглядывают осколки вечернего неба… отдаленные голоса складывались в неразличимый гул. Связанный по рукам и ногам Эвор лежал на спине, глядя вверх. Мысли вдруг стали неправдоподобно ясными и почти перестали причинять боль. Сознание охватила какая-то странная, но спасительная апатия. Его бой окончен, окончен полным поражением, заслуженным в полной мере. И неизвестно, кто более виноват в бедах постигших лес, Ярно пришедший сюда с войной или сам Эвор, посягнувший на самое священное, что было в Полумесяце. Все усилия были напрасны. Он заслужил свою участь, но Ярно не долго будет праздновать победу, и она не станет полной, пока Ред в Озерном Чертоге. Князь успел отправить своим Перводружинникам последние сторнийские стрелы.  Оставалось ждать… ждать и молить Шепчущего послать сил для того, что бы пройти свои последние шаги.
        За Князем пришли двое рыцарей, разрезали веревки на ногах и вытолкали пленника на расчищенную от зарослей площадку. Ярно ждал у своего походного шатра, и по выражению его лица Эвор с вновь обострившейся ненавистью понял – «Убивать не будут, это было бы слишком просто». 
- Я, кажется, уже говорил тебе, Эвор, кто победит в этой войне, - в голосе Ярно слышались снисходительно-высокомерные интонации, - Я все еще готов пойти тебе на уступки. Преклони колени, здесь и сейчас перед моими людьми и после перед своими воинами признай меня Императором и законным хозяином Тила и Полумесяца, и тебе сохранят жизнь.
        Какое то мгновение Эвор молча смотрел на «своего Императора» и его воинов. Они пришли сюда, закованные в свои тяжелые доспехи, принесли в его мир огонь и сталь, и, оказавшись несокрушимой силой, они одержали победу. И проиграли гораздо больше. Под кронами леса раздался громкий, отдающий полубезумной смелостью смех. 
- Хозяином этого леса? – усмешка Эвора стала жесткой, - У этого леса НЕТ хозяев, и у народа, живущего здесь, тоже. Ты никто здесь…
        В следующее мгновение Князь согнулся пополам от удара и едва удержался на ногах, захлебываясь уже набранным в легкие воздухом.
- Проявляй больше почтительности к своему Императору, - ударивший Эвора рыцарь побелел от гнева.
        Князь засмеялся ему в лицо. Так бывает, что способность бояться отпадает у людей обреченных на смерть, как таковая. Сломанное однажды нельзя сломать еще раз, боли и позора больших, чем уже есть, не будет.
- Почтительности?  Почтительности к человеку под покровом ночи укравшему мою невесту, нарушившему все законы гостеприимства, пришедшему в МОЙ дом с огнем и мечем и одержавшему победу через предательство, и даже теперь прячущемуся от меня за спинами своих воинов.
        Следующий удар был сильнее первого и за ним последовали другие, без труда опрокинувшие Князя на землю.
- Довольно! – в голосе Ярно звучала с трудом скрываемая ярость.
        Отплевываясь от крови, Эвор с трудом поднялся на ноги, встретившись взглядом с гневными глазами своего врага, врага неважно какими методами, но одержавшего победу в этой войне.
- Ты не понимаешь хорошего отношения к себе, - полным холодного спокойствия голосом произнес Ярно, - Что ж я давал тебе шанс, но ты достоин только той участи, что достается бандитам, мятежникам и изменникам, - герцог посмотрел куда то в сторону, - Зачитайте обвинение.
- Эвор, сын правящего Князя Тила Сэдрика Тилийского обвиняется в государственной измене, мятеже против своего Императора, разбое, присвоении себе ложных титулов и прав, оскорблении своего Императора и посягательстве на его собственность и земли Великой Лаконской Империи. Волей государя Императора нашего Ярно IV Фалесса лишаетесь всех наследственных званий и прав, и приговариваетесь к публичной казни через повешение…
        «Публичной - славно», - мрачно подумал Эвор, Ярно собирается показать всем, что победил и уничтожил своего врага, что бы потом не возникало предположений и вопросов, выжил ли мятежный Князь.
- Кроме того, указом Его Императорского Величества было постановлено лишать любого пленного разбойника родом из полумесяца трех пальцев на правой руке. Привести в исполнение немедленно.
        Эвор чисто инстинктивно дернулся, вызвав смешки и издевательский гул толпы. Кто-то перерезал на его руках веревки и толкнул вперед к широкому древесному срубу. Что ж, Император решил искалечить побежденного врага. Ему нужны страх, мольбы о пощаде, ему нужна ПОЛНАЯ победа и добровольное коленопреклонение, которых он, во всяком случае от Эвора, не получит никогда.
        Впрочем, марать руки сам Ярно не собирался. За меч взялся кто-то из рыцарей его ближайшего окружения. Удар по ногам сзади заставил Эвора упасть на колени перед импровизированной плахой. Князем владело какое-то странное спокойствие. Если ты уже мертв, совсем не важно есть у тебя способность держать лук в руках или нет.
        Новоявленный палач смотрел на оказавшегося в его руках узника с редкой молчаливой ненавистью, и оказался при этом человеком старательным. Сказано рубить три пальца значит три, а не пять, два или полруки, по всей видимости, поэтому он скорее резал, чем рубил. Непереносимая боль заставила Князя со всей силы дернуться и закричать, но рыцарь держал его руку крепко, следующим ударом меч отсек большой палец. Мир сузился до одной только боли. Когда раны прижигали, сознание подернулась дымкой. Эвор резко тряхнул головой, стараясь, уцепиться за стремительно ускользающую реальность.
- Дайте ему воды, - милостиво распорядился Ярно, вызвав у своего узника новую волну ярости.
        Князь оттолкнул протянутую ему плошку и попытался подняться на ноги.
- Закуйте его в цепи, - сказал Ярно, - Рио, возьмешь камень и доставишь нашего узника в Фалессу. Через четыре дня я жду тебя назад с новостями. Бальзатар без труда вытащит из Эвора информацию о безопасных подходах к Озерному. Я не хочу терять там людей. Во избежание попыток побега никто не должен знать, о том, что князь в столице.

13 день месяца Падения Зерна 

      Эвор не помнил, сколько это продолжалось. Темнота, сырость и боль, слишком сильная, что бы переносить ее молча, но все же недостаточная что бы умереть, и жар, отнимающий последние силы. Чувствовать руку князь перестал давно. Его о чем-то часто спрашивали, и он что-то отвечал, хотя не мог теперь с полной уверенностью сказать, что именно. По-видимому, ответы не слишком их устраивали, они возвращались, заставляя снова и снова испытывать боль, и снова уходя ни с чем.
      Шепчущий оставил его, единый дух леса не счел возможным принять осквернителя лесов и святотатца своей частью, вытолкнув его погибать в одиночестве и столь далеко, насколько это возможно.
      Сквозь полубред Эвор снова осознал, что они пришли.
- Удалось узнать что-то новое?
- Это бесполезно, сир Лардли, поверьте мне. Да и не жилец ваш князь, так государю и передайте, лихорадка, и раны, похоже, загнили… никак не жилец.
- Ладно. Тогда прощайте.
        В наступившей тишине Эвор внезапно понял, что его, наконец, оставили в покое, туманящийся разум не цеплялся более ни за что, потом стало почти тепло и боль ушла. Князь успел еще подумать, что наверное это предсмертный шок, но через мгновение яркий луч солнечного света полоснул его по глазам, ветер ударил в крылья и мир снова сжался до ветра, солнца и невероятной синевы, зажатой между землей и облаками.