Часть первая: Ветер перемен Опции

[Народ]

2632 год, месяц Полотна.
Остров Меллит, крепость Ордена Клинка Господнего.

  …и одолел Он воинство тёмное, ибо никогда не сравниться исчадиям адовым с силами Его. И заточил Он демонов ада, и над каждым поставил печать незыблемую. Не было у Него ни злата благородного, ни кипарисового дерева чистого, как всем истинно в него верующим ведомо сильнейших преград супротив сил Тьмы, а была только дорожная сума с нехитрым скарбом бедного странника. Так по воле Его стали величайшими стражами и защитниками рода людского гребень да зеркало, медальон да кость рыбья…

  К сожалению даже Книга Книг подтверждала страшную находку. Итак, и демоны и печати действительно существуют, в этом легенды многочисленных полудиких племён и неверных народов не лгали. И если месторасположение заточения демонов Андре де Монбара не волновало, то на поиски тайных укрытий печатей он бы немедленно отправил весь Орден, начиная от ещё совсем зелёных послушников и заканчивая постоянно нанимаемыми головорезами.
  Но именно сейчас, когда он узнал величайшую тайну в мире, он, глава самого могущественного церковного ордена, ничего не может сделать. Монмиракль в осаде которую неделю, войска собранные в Крестовый поход против еретиков со всей империи не пропустят даже пары лучших лазутчиков, не говоря уже о целой экспедиции.
  - И ведь никто меня сейчас не будет слушать. Воистину, Император - ставленник самого Черного Сеятеля. Не иначе ему захотелось орденских богатств, собранных в бесчисленных походах и боях. Мало ему спокойных границ и относительной веротерпимости в Империи. Ему дороже шелка и золото на его фаворитах.
  Монбар презрительно сплюнул.
  Не уличением императорских пороков сейчас нужно заниматься. Нужно найти способ сообщить о раскрытой тайне братьям в Новую Иберию. Там их найти будет сложнее, а значит шансов на успех у них больше.
  Проблемой была и передача воистину бесценного сообщения. Письму такого не доверишь, да и гонца сейчас не найти даже за всё золото мира, будь оно не ладно. Оставалось одно, связь с помощью магии, передача мыслей на расстоянии…
  Например, Михно. Или лучше Константину.
  Правда ни тот, ни другой могут не понять мыслей самого Монбара, а Михно может ещё принять всё за старческий маразм. Но это единственный шанс.
  Даже смешно. Глава гонимого Империей Ордена Клинков собирается воспользоваться магией для спасения самой Империи и остального мира в придачу. Нет, это не смешно. Это страшно…
  - Роланд, - молодой помощник-адъютант, сколько таких было, но этот точно последний, - маэстро Карнилиуса ко мне в кабинет. И казначея туда же. Через десять минут начнётся самый необычный совет в жизни магистра Ордена Клинка Господнего. Бывшего уже Ордена. Карнилиус. Когда-то руннский учёный, специалист по древним народам, теперь орденских собиратель еретических обрядов и самых удачливый их реставратор. На сей раз Монбару не снять его с костра. Первым приполз, что не удивительно, казначей. Удивительно было другое, старый монах действительно скорее переползал с места на место, но делал это заметно быстрее иных молодых воинов. Как оказалось, он не только хорошо передвигается, но и думает не плохо. Эх, надо было прислушаться к его советам и ежемесячно отчислять какую-нибудь объёмную сумму в императорский карман. Глядишь, протянули бы на пару лет дольше. Как тяжело объяснять что-то очень важное людям, которые не привыкли к большой ответственности. Карнилиус, казалось, будет сомневаться до самого падения замка. Казначей вообще отказывался что-либо понимать.
  - Маэстро, готовьтесь к ритуалу. Брат казначей, пройдёмте в главную сокровищницу.
  Массивную дверь из необычного металла могли открыть всего два человека на свете: брат магистр и брат казначей. Это был закон Ордена. Мог её ещё открыть Карнилиус, который её и устанавливал, но в честности старого учёного было грешно сомневаться. Главная сокровищница была много меньше основной, и в ней было гораздо меньше золота и драгоценностей. Зато было гораздо больше Сокровищ. Церковные и светские святыни, наделённые ужасной по своей силе магией, всевозможные тотемы дикарей и идолы еретиков, половина из которых ещё не были до конца изучены. Выносить отсюда, что-либо было не просто запрещёно, но немедленно каралось смертью. Так погибли два магистра и неизвестно, сколько казначеев, поставивших себя выше мудрости Господней. Сегодняшний день был исключением.  Вернувшись в свои покои, Монбар вновь сильно задумался…
  Он не может вынести чашу из замка. Значит нужно, чтобы кто-нибудь из победителей позарился на неё. Будь печать книгой и свитком, а не хрустальным бокалом, магистр Клинков бы имел на одну проблему меньше.
  Завалить её моими драгоценностями? Поставить на постамент в центре зала?? Решение важнейшей для мира проблемы бесцеремонно прервал Роланд. Назвать ворвавшегося адъютанта взволнованным было бы не совсем верно:
  - Они вновь идут на приступ! Следующего натиска нам не выдержать!
  Вот оно. Господи, неужели я так плохо служил тебе??
  - Роланд, сын мой, мой меч и полкувшина лучшего вина из моей коллекции. Быстро.

***

  Замок Монмиракль был подарен первым Клинкам как знак признания их заслуг в деле борьбы с Врагами Веры. Правда, тогда это был обыкновенный деревянный никому ненужный форт на скалистом берегу самого южного из островов Империи. Но тот, чьё ремесло чужая смерть, не может жить в продуваемом всеми морскими ветрами сарае. В перерывах между Святыми походами и молитвами, монахи выстроили из местного камня замок равный самому Стигге. Поколение за поколением магистры Ордена укрепляли свою твердыню, не забывая и о духе своих воинов. Монмиракль расположился в южной части полуострова, попасть на который, теперь можно было, лишь переплыв вырытый Клинками канал.
  На островном берегу канала раскинулись поля, луга и сады Ордена, а на материковом - выросло поселение, большинство зданий в котором являлись постоялыми домами, дающими приют наёмному войску Ордена, и храмами, которые здесь строились якобы для замаливания грехов солдат удачи.  И вот теперь всему этому раю воинствующих монахов пришёл конец. Посёлок давно был занят императорскими войсками. Флот ежедневно расстреливал Монмиракль, а с падением островного форта, защищавшего островок от нападения с материка, стены твердыни также регулярно беспокоила и наземная артиллерия.
  Андре де Монбар знал, что, потеряв форт, они обречены, и лишь старался оттянуть день гибели своих людей. На островке не осталось ни одного вольнонаемного солдата, лишь монахи. Те, кто верил, что Господь един во ста лицах, что слова Его верны на тысячи языков, а слуха Его всегда достигнет праведная молитва, даже если молящий стоит на одной ноге, ночью и без одежд. Стройные ряды имперско-церковных войск приближались к замку под грохот пушек и мушкетов. Клинки огрызались, как могли. А могли они немало: пушки, древние катапульты и баллисты были пристрелены к каждой травинке, родные стены надёжно защищали от снарядов противника, впереди ещё припасено немало сюрпризов. 
  Но что может несколько тысяч профессионалов против всей империи??
  - Роланд, всех командоров ко мне! Быстро!
  Они были готовы умереть за него. Жаль всех, больше всего – Эскарину. Ну, ничего, они увидятся, в другом, в лучшем, чем этом мире. Последний бой обреченных. Монбар принял финальный поцелуй – поцелуй дамы сердца, которая она дарила своему рыцарю.
  Императорская армия шла в свой последний бой против еретиков-клинков. Сегодня с ними шёл в бой их Император, значит, они обязательно победят. Должны победить. Сейчас артиллерия, поливающая замок сплошным ливнем снарядов, нарушит глухую оборону противника и под прикрытием мушкетёров пехота броситься на штурм твердыни. Внезапно главные ворота бесшумно распахнулись, и из них вылетел клин сверкающих в лучах солнца воинов.
  Клинки вышли на свой последний бой, вышли молча. Эта их тишина казалось, и усыпила бдительность имперских военачальников. Сверкающий клинок, на острие которого был сам Андре де Монбар, успел глубоко врубиться в ряды пехоты. Древний орден, чье название отображало их умение. Орден Клинка Господнего, он именовался не просто так -  все от самых младший послушников до магистра превосходно владели холодным оружием. Секрет стали, который знали только орденские оружейники, позволял создавать самые совершенные мечи на свете. Острия их были укреплены и заточены с помощью магии.
  И они нанесли удар. Императорская армия, наполовину состоявшая из церковников, звыла, словно раненый зверь, когда Андре начал прорубаться сквозь нее, пытаясь добраться до Императора, или хотя бы забрать с собой в пекло как можно больше врагов. Падали руки, головы, кровь текла рекой, попадая ему на лицо и заливая глаза. На столь близком расстоянии и в таком хаосе огнестрельное оружие было почти бесполезно – большинство выстрелов имперцев поражали своих же.
  Но надежды не было, их было слишком мало. Андре видел, как их начали теснить, как императорские гвардейцы сами кидались на мечи врагов, закрывая своего повелителя. Между ним и Александром росла стена из трупов. Круг сомкнулся, их отрезали от ворот крепости. Теперь Клинков сжимала исполинская петля, душа, сминая, словно гигантская змея, что обитает в джунглях Новой Иберии. Их становилось все меньше, конечно, Император хотел взять как можно больше живых, чтобы потом под пытками вырвать из них признание. Силен ты Александр, но тебе не обойтись без лжи. Ты обвинишь Орден в самых грязных преступлениях, лишь, для того чтобы положить свою жадную длань на его богатства. Живым он не дастся, решил Монбар.
  Где-то страшно закричал Роланд, Андре мотнул головой, и увидел своего адъютанта мертвым. Прощай друг… Прощайте все. И тогда он начал свой последний танец, подняв с земли второй меч, меч одного из мертвых братьев, Андре размахнулся и начал кружиться с клинками, разя направо и налево, сметая, словно смертоносный вихрь все со своего пути. Он убил многих, прежде чем тяжелый камень из боевой пращи ударил его по шлему.
  Над ним сомкнулась тьма, и последнее, что он услышал – это был голос боевого лекаря из императорских войск.
  - Он будет жить, – сказал голос. – Он будет жить…
  Монмиракль пал, Орден перестал существовать, Клинок Господень догрызала ржавчина имперских войск.

[Сандра дэ Ла Прад]

4 день месяца Полотна. Шенбурнн.
Церковная тюрьма Рунна.

      Ворох платьев скорее раздражал, чем радовал. Хотя ей самой не была свойственна эта пренебрежительная манера в одежде. Она любила одеваться как на праздник каждый день. В этот раз девушка раздраженно посмотрела на кучу одежды, быстро собрала ее и позвала служанку:
      - Энн, пожалуй, я никуда сегодня не пойду, - запахивая легкий, золотисто-зеленый халат, проговорила Сандра. - Одевать черное - не хочется. Рядится в другие цвета - не могу. Пересилить себя - просто не в силах. Позовите Эстебана.. Наверняка юноша уже на "боевом" посту.
      Едва заметная лукавинка в голосе хозяйки заставила верную служанку прыснуть смехом. Пока она уходила и возвращалась в сопровождении молодого гвардейца, Сандра уже присела возле зеркала, рассматривая свое отражение:
      - Доброе утро, Эстебан.. Наша с вами вчерашняя прогулка была напрасной. Платья оказались лишними..
      - Даже черное? - вопросил юноша, отвешивая поклон и сверкая глазами.
      Сандра состроила гримаску и сделала знак Анне, которая принялась расчесывать пышные кудри девушки. Несколько секунд прошло в молчании, рыжеволосая фаворитка прикрыв глаза наслаждалась тишиной и покоем.
      - Виконт, вы можете быть сегодня свободны. Я не собираюсь покидать комнату, - она задумчиво наклонила головку. - Рам был бы рад, если бы его хозяйка осталась на целый день дома. Любопытно, как раньше я принимала это должным образом - радость собственного любимца.
        Зеленые глаза в зеркале ненадолго пересеклись друг с другом и девушка тут же отвела взор, не желая читать очевидное..

      .. Вчера вернувшись с поездки домой, куда ее отпустил герцог Нортми, чтобы она могла обновить свой гардероб. Во время поездки ее сопровождал Эстебан, который ревностно следил за тем, чтобы никто не мог причинить ни малейшего вреда фрейлине. Именно эта старательность защитила ее вчера от Конрада де Конарэ. Сандра даже не успела заметить герцога, только по репликам Эстебана и вылетевшей за пределы комнаты вазы, девушка до конца осознала, что пропустила визит «важного» гостя:
      - Эстебан, кто это был?
      - Герцог де Конарэ, - возвращаясь в комнату, констатировал ее телохранитель.
      Сандра хлопнула огромными ресницами, пытаясь понять что делал на ее балконе герцог Конрад де Конарэ, да еще в такое время. Но отчаявшись найти разумное объяснение, она вновь обратилась к своему ревностному охраннику:
      - А что ему было нужно?
      Эстебан де Барна улыбнулся, глядя на свою подопечную бесшабашными, яркими глазами:
      - Не успел спросить, номени Сандра. Он убежал.
      Девушка несколько минут пыталась сохранить серьезное выражение лица, а потом рассмеялась, поняв, что ее вездесущий телохранитель и тут проявил свою ревностную заботу о ней. Между молодыми людьми установился покровительственно-дружеский тон общения и похоже обоих очень забавлял взаимный обмен репликами в течении совместного пребывания. Сандра уже искренне радовалась, увидев по утру знакомую, склоняющуюся голову и услышав веселую, задиристую реплику, означающую, что так просто она не избавится от его внимания и опеки. Что испытывал или думал юноша было сложно сказать, но долг свой он исполнял с рвением достойным всяческой похвалы, за что ему неоднократно были обещаны пока несуществующие ордена "Повышенного внимания" или "Горячей опеки". Вчера, вернувшись, Сандра собиралась выпить свой стакан молока с клубникой, который ждал ее. Но прежде чем девушка успела взять стакан ее кот - огромный, серо-черный красавец метнулся и опрокинул со стола бокал, ластясь к девушке. Животное опрокинуло молоко, расплескав его по столу и забрызгав себя. Сандра всплеснула руками, ласково коря любимца:
      - Энн, прибери тут все, а я сейчас быстро переоденусь. Эстебан вам пора сдавать ваш пост. Сейчас меня будет охранять богиня или бог Сна, - девушка сверкнула улыбкой, наблюдая, как животное старательно вылизывает забрызганную шкурку. - Рам, шалунишка, тебе придется долго и старательно подлизываться.. Я буду ждать целый час, пока мне приготовят еще один бокал молока. Впрочем, нет! Я тогда приму ванну..
      ..Выйдя из ванны она накинула широкий, пышный халат и, вернулась в комнату, где застала все еще находящегося в помещении гвардейца и свою служанку. На руках последней лежало безвольное тельце пушистого кота. Сандра странно посмотрела на них и оторопело протянула руку, но не коснувшись, отдернула, глядя прямо перед собой:
      - Он.. его.. это было..
      Эстебан быстро приблизился к девушке, беря ее руки в свои и чуть сжимая:
      - Анна сказала, что Раму было 16 лет. Он уже давно у вас, номени Сандра.. Ему нельзя было столько кушать, а его баловали все кому не лень..
      Юноша продолжал говорить, а она слушать, чуть кивая головой и пытаясь в который раз понять: что же ей мешает плакать? Слез не было..

      ...Эстебан улыбнулся так, как умел улыбаться только он: с видимой легкостью и наглостью:
      - Графиня, я обещал вас охранять даже в собственной постели.
      - В своей? - округлила глаза Сандра.
      - Можно в вашей, если так удобнее, - улыбка упрямо сияла на его губах и Сандра не смогла сдержать ответной:
      - Вы самое наглое существо в королевской гвардии, Эстебан!
      - Рад стараться, номени Сандра.
      Энн, закончив убирать волосы госпожи, достала небольшую шкатулку, которая занятно раскладываясь представляла собой хитрую, восточную игру. Девушка улыбнулась, протягивая ее хозяйке:
      - Ваша игра, майрис Сандра.
      - Спасибо, моя хорошая. Желаете научится в "двенадцать"? - обратилась она к Эстебану.
      Тот поднял брови, делая весьма задумчивый вид, но неожиданный стук в дверь отвлек их. Виконт пошел открывать и вернулся почти немедленно:
      - Гвардейцы его преосвященства. Вас приглашают в тюрьму, номени Сандра, - тон его голоса заставил девушку внимательнее всмотреться в глаза Эстебана.
      - Приглашают? В тюрьму? Как изысканно право.. Похоже, мне придется покинуть комнату.
      Эстебан склонился и вышел, давая время для переодевания. Она слышала, как он ответил что-то пришедшим и ненадолго закрыла лицо руками. Минута-другая и снова гордо поднятая голова, как распрямившееся крыло птицы попавшей в бурю. Ее закружит ветер, пытаясь сбить с пути, раздирая грудь от невозможности вдоха, а она все равно упрямо устремится в полет: так надо - лететь, когда хочется падать. Спустя полчаса Сандра дэ Ла Прад вышла из своей комнаты, одетая в строгое, глухое платье, оставляющее свободными только тонкие кисти рук и белоснежную шею. Едва она показалась на пороге, Эстебан протянул руку, подхватывая девушку и не давая приблизится к ней гвардейцам. Сандра остановилась, оглядываясь по сторонам. Глаза ее столкнулись с еще одними яркими, странно сверкнувшими очами: Агнесса де Анфра. Рыжеволосая фрейлина едва улыбнулась: "Это к удаче.. Значит - вернусь!" Весь достаточно длинный путь до городской тюрьмы прошел в молчании. На несколько мгновений она была готова поручится, что дорога никогда не кончится, но карета остановилась и знакомый голос предложил ей свою помощь. Сандра чуть помедлила, а потом решительно вышла. Девушка шла гордо подняв голову и оглядывая неприятно-влажные, скользкие стены. Воздух в помещении был тяжел, хотя затхлым не казался. Вся тюрьма виделась на редкость ненадежным зданием и между тем стояла уже несчетное количество лет, глотая тех, кто имел несчастье попасть в нее.
      Они недолго находились в небольшом кабинете. Приход священника с белесым, тусклым взглядом нарушил тишину. Сандра проигнорировала странный всплеск огня в глазах священника, негромко сказав:
      - Мне не хотелось бы задерживаться у вас, святой отец.
      Он молчал, вглядываясь в ее глаза, но девушка спокойно ждала и он изволил нарушить молчание:
      - Все зависит от вас, номени Сандра. Если вы будете честны перед Спасителем и мной, то ваше пребывание тут будет.. кратким, - голос его был под стать глазам - безликим. - Пройдемте за мной.
      Прежде чем она успела хоть что-то ответить, рядом возник Эстебан:
- Только со мной.
      - Кто вы?
      - Эстебан де Барна.
      Священник молча вбирал смысл ответа, а потом скучным голосом спросил:
      - Не пойму что в этом имени такого, номен. И почему вы так рветесь сопровождать графиню.
      Глаза юноши сверкнули опасно и страшно, но Сандра привычно оперлась на его руку, негромко говоря:
      - Сразу видно, что вы - священник. Вам непонятны мирские дела. Эстебан следует за мной, исполняя приказ.
      Святой брат едва кивнул головой:
      - Без шпаги. Прошу.
      Сандра могла бы поклясться, что этот духовник почти зол, но ничто не показывало его чувств. Он довольно быстро шел впереди, указывая дорогу и ни разу не оглянувшись. Он же распахнул перед ними тяжелую дверь и отступил, пропуская вперед. Сандра, сама того неосознавая, сжала руку своего сопровождающего переступая порог комнаты и наталкиваясь взглядом на темные, грязные стены, которые не могли озарить пылающие вдоль них факелы. У пламени едва хватало сил бороться за собственную жизнь с тухлым воздухом подземелья. Изумрудные глаза, оглядев все вокруг и внимательно изучив трех тюремщиков, что возились с одним скованным по рукам и ногам (как ей показалось) человеком, пристально вгляделись в сидящего в цепях пленника и опять вернулись к скользкому полу и ступенькам, по которым приходилось спускаться. Как только они оказались в камере, дверь тяжело загрохотав - захлопнулась и за спиной девушки послышался все тот же голос:
      - Прошу вас вот сюда, - священник указывал на небольшой стул почти посреди комнаты.
      Всего в нескольких шагах от нее находился пленник ни разу не поднявший опущенной головы. Впрочем, этого и не нужно было, она знала кто перед ней. И глаза раз вглядевшись уже не возвращались к печальному зрелищу, предпочитая оглядывать все вокруг, пока она не вышла на середину и не развернулась к сопровождавшему ее святому отцу:
      - Благодарю, я насиделась в карете и совсем не устала, пока шла за вами по этим коридорам.
      Священник пронзал ее взглядом, а она стояла и ждала, когда он вдоволь насладится этим "удовольствием", не отводя от него своих огромных, изумрудных глаз, в которых пусто сверкало неведомое.
      - Вы знаете этого человека?
      - Никола де Нортми, капитан королевской гвардии, личный телохранитель его императорского величества.
      - Хорошо ли вы его знаете? В каких вы отношениях?
      - Мы любовники, - она подавила в себе желание кинуть вызывающе-презрительный взгляд на хмыкнувших что-то за ее спиной тюремщиков. Щеки девушки вспыхнули, но зеленые глаза продолжали смотреть прямо в светло-голубые глаза духовника..
      - Насколько мне известно, он был фаворитом Его Величества, как и вы были одной из фавориток. Вас связывало что-то большее, чем совместные вечера?
      - Связывало? Брат..
      - Ивар.
      - Брат Ивар, связать любовников могут только сами любовники, играя в одну из занятных игр.. Вас интересуют подробности подобных развлечений?
      - Нет, меня интересует ваше мнение о том, почему Ее Величество, зная что вы - фаворитка ее супруга - удостоили вас дружбой, как мне известно? Как это объяснить? Не объясняет ли это нежное отношение Ее Величества к вам тот факт, что вы очаровали ее и присутствующего тут капитана Нортми своими чарами?
        - Для чего это мне?
        - Вы являлись любовницей не только капитана и фавориткой императора.. Вы одурманили Ее Величество.
        Зеленые глаза продолжали смотреть в фанатично запылавшие глаза священника:
      - Ваши сведения идут из самых непроверенных источников. Придворные слухи приписывают некоторым священным лицам странные знакомства и связи. Приписывают чистейшим и благороднейшим девушкам неблаговидные поступки, - высокомерный голос Эстебана нарушил наступившую тишину.
      Брат Ивар резко развернулся к нему, но его строгий взгляд пропал втуне. Молодой человек холодно усмехнулся, а заговорившая Сандра вновь привлекла к себе внимание священника:
      - Если вы хотите проверить слухи - снимите ваше платье и облачитесь в мирской наряд. Отпустите маркиза на свободу и некоторое время покрутитесь при дворе. Не пройдет и пары дней, как получите пикантный рассказ, где вы будете в центре всеобщего внимания.. И я не уверена, что вам понравится то кто и каким вниманием вас окружит, - в нежном голосе звучали странные нотки: холодные осколки того, что никогда не могло вырваться из ее глаз - сверкали в голосе, раня и ее и тех кто стоял рядом. Но ей было безразлично.
      Сандра не отдавала себе отчета, но вся напряглась, противостоя буровящему ее взгляду. Следующий вопрос не замедлил последовать:
      - Где вы находились в канун гибели Его Величества?
      - В малом зале.
      - Точнее.
      - Вам рассказать от начала и до конца?
      - Желательно.
      Сандра глубоко вздохнула, почувствовав холод, охватывающий ее после всех этих вопросов, и ровно начала:
      - Войдя в зал я поприветствовала его величество, который соблаговолил пожелать выбрать с кем ему приятнее было бы начать свой вечер. Карна Норн и я находились рядом с капитаном Нортми, - губы девушки скривились улыбкой, скрывая охватившую ее дрожь, она собиралась продолжать, но ее прервали.
      - Насколько близко вы находились?
      - На его коленях.
      - А потом?
      - А потом Карна пошла к Его Императорскому Величеству.. и Конраду де Конарэ, что поджидал ее в объятьях Императора, - твердо закончила Сандра.
      - Но.. А вы?
      - Я осталась на коленях капитана. В этот вечер мне не повезло, - девушка опустила голову и тут же снова гордо подняла ее.
      - Сандра, вы жестоки, - раздался негромкий голос за ее спиной, куда она старалась не смотреть.
      - Почему, Никола?
      - Оказывается оставшись в моих объятьях "вам не повезло"..
      - Конечно. Повезло вам. И до сих пор везет, - девушка едва заметно  одчеркнула слово.
      - Поразительно причем, ведь я вижу вас. Правда лишь со спины, - ее ухо уловило усмешку, но глаза не отрываясь смотрели прямо в глаза Ивара, который уже собирался кашлянуть, но девушка опередила его, поднимая руку:
      - Мы отвлеклись. Общие воспоминания..
      - Может быть, вы еще вспомните, что говорили маркизу Нортми, сидя у него на коленях?
      - Для того, чтобы повторить эти слова мне нужно вновь оказаться на его коленях и к тому же пригласить сюда всех присутствовавших на том вечере лиц. Каждый займет свое место, а вы.. вы будете пытаться понять что можно было сказать в той ситуации.
      Глаза брата Ивара впервые сверкнули яростной ненавистью:
      - Вы издеваетесь над святой правдой, искажая ее?
      - Я лишь отвечаю на задаваемые мне вопросы. Желаете получить ответ? Посмотреть? Ощутить? - с последним словом она вплотную приблизилась к нему, затаивая дыхания и чуть приоткрывая губы. Это длилось мгновение. В следующий миг она уже отодвинулась от священника, продолжая смотреть на него сверкающим взглядом: - У вас есть выбор.
      - У вас хватит наглости повторить то, что было в тот вечер?
      - Хватает же у вас наглости так подробно об этом выспрашивать. Мне не остается ничего другого, как продемонстрировать вам! - Сандра резко развернулась и подошла к сидящему на стуле маркизу.
Еще минуту назад сверкавшие глаза ее - едва светились. Белокурая голова поднялась и глаза их встретились на краткий миг, перед тем, как он откинулся на спинку стула:
      - Как трогательно, Сандра, вы обратили на меня свой взор.
      - О, маркиз, так складываются обстоятельства. Я вижу, что мой вид неприятен вам, но что поделаешь - такова жизнь, - девушка договаривала последние слова, легко присаживаясь на одно колено маркиза и чуть прикасаясь к его рассеченной губе. Молодой человек даже не открыл глаза и никак не отреагировал на прикосновение душистых пальчиков. Сандра пожала плечами, продолжая смотреть в лицо отрешенного и забывшего обо всем происходящем маркиза: - Ничего не выйдет, святой отец, он у вас уже сам себя не помнит. А значит не вспомнит и меня, не говоря уж о том, что целовать его сейчас просто неприятно..
      Пальчики едва касаясь скользили по щеке капитана, чуть-чуть коснулись опухшей брови и тронули висок на миг прижимая и тут же отпуская жилку, что так противоречила общему состоянию расслабленности, которую являл собой этот лениво развалившийся юноша. За спиной ее послышалось резкое движение и она напряглась, понимая, что скорей всего ее или ударят, или сорвут с места, догадываясь, что никому из тюремщиков, а уж тем более Ивару не понравились ее действия. Но додумать или сделать что-то - хотя бы просто встать и вновь продолжить "беседу" с допросчиком Сандра не успела. В этот миг глаза капитана приоткрылись, он посмотрел прямо в лицо севшей к нему на колени девушки, выпрямился и пошевелил рукой, словно хотел обнять ее, но вместо этого глаза его опять закрылись и голова обессилено опустилась на грудь Сандры. Девушка охнула, руки ее обняли плечи капитана, пытаясь понять что с ним. Тюремщики и брат Ивар кинулись к ней, но их опередил метнувшийся словно молния Эстебан:
      - Неужели в этом заведение принято падать в обморок? - возмутился он и тут же издевательски. - Нюхательные соли у вас есть?
      Последний вопрос он кидал тюремщикам, которые ошалело переминались с ноги на ногу. Руки гвардейца легко придержали безвольное тело маркиза, а Сандра вскакивала на ноги и, не обращая внимание на окруживших ее мужчин, поднимала верхние юбки доставая мешочек с нюхательной солью с несколько преувеличенным старанием. Но пока она это делала, Никола придя в себя, ровно, хоть и глухо сказал:
      - Отлично, Эстебан. Продолжай свою службу, - взгляд исподлобья и Сандра неожиданно поняв что-то фыркнула:
      - Я забыла. Вы лишены эмоций, капитан.
      - Совершенно верно, графиня. Я напомню вам это. И ни раз.
Девушка резко развернулась, опять устремляя взор на брата Ивара:
      - У вас есть еще вопросы?
      - Не сегодня, - негромко ответил он, продолжая жадно разглядывать все ее существо.
      Прежде чем она что-то еще добавила, за ее плечом вырос Эстебан:
      - Пройдемте, номени Сандра. Всего хорошего, капитан.

      Воздух рядом с тюрьмой был словно отравлен. Сандра пыталась глубоко вздохнуть, но у нее никак это не получалось. Девушка посмотрела на карету, а потом перевела взгляд на Эстебана:
      - Виконт, ваш конь выдержит еще один груз?
      В мрачном взгляде юноши мелькнул и погас огонь, на губах заиграла улыбка:
      - Мы оба к вашим услугам, графиня.
      - Мне нужно во дворец, Эстебан, - странным, чужим голосом ответила Сандра, - но прежде всего я хочу глотка свежего ветра. Это посильная просьба?
      Не затруднив себя ответом, юноша подхватил ее на руки, усаживая в седло и вскакивая сам. Сандра ухватилась руками за шею коня и глубоко вздохнула, подставляя лицо плещущему в лицо ветру. Надежные руки молодого гвардейца крепко держали поводья, даря короткие минуты бесконечной свободы от людских мыслей и предрассудков. Они мчались по улицам Рунна, которые были совершенно ей незнакомы. Как незнакома была и эта сумасшедшая скачка в никуда.. Краткие минуты, перед тем, как вновь наступит черед выбора: вперед или назад.. поверить или предать.. сказать или промолчать.. Ветер-ветер-ветер..