Часть первая: Ветер перемен Опции

[Народ]

2632 год, месяц Полотна.
Остров Меллит, крепость Ордена Клинка Господнего.

  …и одолел Он воинство тёмное, ибо никогда не сравниться исчадиям адовым с силами Его. И заточил Он демонов ада, и над каждым поставил печать незыблемую. Не было у Него ни злата благородного, ни кипарисового дерева чистого, как всем истинно в него верующим ведомо сильнейших преград супротив сил Тьмы, а была только дорожная сума с нехитрым скарбом бедного странника. Так по воле Его стали величайшими стражами и защитниками рода людского гребень да зеркало, медальон да кость рыбья…

  К сожалению даже Книга Книг подтверждала страшную находку. Итак, и демоны и печати действительно существуют, в этом легенды многочисленных полудиких племён и неверных народов не лгали. И если месторасположение заточения демонов Андре де Монбара не волновало, то на поиски тайных укрытий печатей он бы немедленно отправил весь Орден, начиная от ещё совсем зелёных послушников и заканчивая постоянно нанимаемыми головорезами.
  Но именно сейчас, когда он узнал величайшую тайну в мире, он, глава самого могущественного церковного ордена, ничего не может сделать. Монмиракль в осаде которую неделю, войска собранные в Крестовый поход против еретиков со всей империи не пропустят даже пары лучших лазутчиков, не говоря уже о целой экспедиции.
  - И ведь никто меня сейчас не будет слушать. Воистину, Император - ставленник самого Черного Сеятеля. Не иначе ему захотелось орденских богатств, собранных в бесчисленных походах и боях. Мало ему спокойных границ и относительной веротерпимости в Империи. Ему дороже шелка и золото на его фаворитах.
  Монбар презрительно сплюнул.
  Не уличением императорских пороков сейчас нужно заниматься. Нужно найти способ сообщить о раскрытой тайне братьям в Новую Иберию. Там их найти будет сложнее, а значит шансов на успех у них больше.
  Проблемой была и передача воистину бесценного сообщения. Письму такого не доверишь, да и гонца сейчас не найти даже за всё золото мира, будь оно не ладно. Оставалось одно, связь с помощью магии, передача мыслей на расстоянии…
  Например, Михно. Или лучше Константину.
  Правда ни тот, ни другой могут не понять мыслей самого Монбара, а Михно может ещё принять всё за старческий маразм. Но это единственный шанс.
  Даже смешно. Глава гонимого Империей Ордена Клинков собирается воспользоваться магией для спасения самой Империи и остального мира в придачу. Нет, это не смешно. Это страшно…
  - Роланд, - молодой помощник-адъютант, сколько таких было, но этот точно последний, - маэстро Карнилиуса ко мне в кабинет. И казначея туда же. Через десять минут начнётся самый необычный совет в жизни магистра Ордена Клинка Господнего. Бывшего уже Ордена. Карнилиус. Когда-то руннский учёный, специалист по древним народам, теперь орденских собиратель еретических обрядов и самых удачливый их реставратор. На сей раз Монбару не снять его с костра. Первым приполз, что не удивительно, казначей. Удивительно было другое, старый монах действительно скорее переползал с места на место, но делал это заметно быстрее иных молодых воинов. Как оказалось, он не только хорошо передвигается, но и думает не плохо. Эх, надо было прислушаться к его советам и ежемесячно отчислять какую-нибудь объёмную сумму в императорский карман. Глядишь, протянули бы на пару лет дольше. Как тяжело объяснять что-то очень важное людям, которые не привыкли к большой ответственности. Карнилиус, казалось, будет сомневаться до самого падения замка. Казначей вообще отказывался что-либо понимать.
  - Маэстро, готовьтесь к ритуалу. Брат казначей, пройдёмте в главную сокровищницу.
  Массивную дверь из необычного металла могли открыть всего два человека на свете: брат магистр и брат казначей. Это был закон Ордена. Мог её ещё открыть Карнилиус, который её и устанавливал, но в честности старого учёного было грешно сомневаться. Главная сокровищница была много меньше основной, и в ней было гораздо меньше золота и драгоценностей. Зато было гораздо больше Сокровищ. Церковные и светские святыни, наделённые ужасной по своей силе магией, всевозможные тотемы дикарей и идолы еретиков, половина из которых ещё не были до конца изучены. Выносить отсюда, что-либо было не просто запрещёно, но немедленно каралось смертью. Так погибли два магистра и неизвестно, сколько казначеев, поставивших себя выше мудрости Господней. Сегодняшний день был исключением.  Вернувшись в свои покои, Монбар вновь сильно задумался…
  Он не может вынести чашу из замка. Значит нужно, чтобы кто-нибудь из победителей позарился на неё. Будь печать книгой и свитком, а не хрустальным бокалом, магистр Клинков бы имел на одну проблему меньше.
  Завалить её моими драгоценностями? Поставить на постамент в центре зала?? Решение важнейшей для мира проблемы бесцеремонно прервал Роланд. Назвать ворвавшегося адъютанта взволнованным было бы не совсем верно:
  - Они вновь идут на приступ! Следующего натиска нам не выдержать!
  Вот оно. Господи, неужели я так плохо служил тебе??
  - Роланд, сын мой, мой меч и полкувшина лучшего вина из моей коллекции. Быстро.

***

  Замок Монмиракль был подарен первым Клинкам как знак признания их заслуг в деле борьбы с Врагами Веры. Правда, тогда это был обыкновенный деревянный никому ненужный форт на скалистом берегу самого южного из островов Империи. Но тот, чьё ремесло чужая смерть, не может жить в продуваемом всеми морскими ветрами сарае. В перерывах между Святыми походами и молитвами, монахи выстроили из местного камня замок равный самому Стигге. Поколение за поколением магистры Ордена укрепляли свою твердыню, не забывая и о духе своих воинов. Монмиракль расположился в южной части полуострова, попасть на который, теперь можно было, лишь переплыв вырытый Клинками канал.
  На островном берегу канала раскинулись поля, луга и сады Ордена, а на материковом - выросло поселение, большинство зданий в котором являлись постоялыми домами, дающими приют наёмному войску Ордена, и храмами, которые здесь строились якобы для замаливания грехов солдат удачи.  И вот теперь всему этому раю воинствующих монахов пришёл конец. Посёлок давно был занят императорскими войсками. Флот ежедневно расстреливал Монмиракль, а с падением островного форта, защищавшего островок от нападения с материка, стены твердыни также регулярно беспокоила и наземная артиллерия.
  Андре де Монбар знал, что, потеряв форт, они обречены, и лишь старался оттянуть день гибели своих людей. На островке не осталось ни одного вольнонаемного солдата, лишь монахи. Те, кто верил, что Господь един во ста лицах, что слова Его верны на тысячи языков, а слуха Его всегда достигнет праведная молитва, даже если молящий стоит на одной ноге, ночью и без одежд. Стройные ряды имперско-церковных войск приближались к замку под грохот пушек и мушкетов. Клинки огрызались, как могли. А могли они немало: пушки, древние катапульты и баллисты были пристрелены к каждой травинке, родные стены надёжно защищали от снарядов противника, впереди ещё припасено немало сюрпризов. 
  Но что может несколько тысяч профессионалов против всей империи??
  - Роланд, всех командоров ко мне! Быстро!
  Они были готовы умереть за него. Жаль всех, больше всего – Эскарину. Ну, ничего, они увидятся, в другом, в лучшем, чем этом мире. Последний бой обреченных. Монбар принял финальный поцелуй – поцелуй дамы сердца, которая она дарила своему рыцарю.
  Императорская армия шла в свой последний бой против еретиков-клинков. Сегодня с ними шёл в бой их Император, значит, они обязательно победят. Должны победить. Сейчас артиллерия, поливающая замок сплошным ливнем снарядов, нарушит глухую оборону противника и под прикрытием мушкетёров пехота броситься на штурм твердыни. Внезапно главные ворота бесшумно распахнулись, и из них вылетел клин сверкающих в лучах солнца воинов.
  Клинки вышли на свой последний бой, вышли молча. Эта их тишина казалось, и усыпила бдительность имперских военачальников. Сверкающий клинок, на острие которого был сам Андре де Монбар, успел глубоко врубиться в ряды пехоты. Древний орден, чье название отображало их умение. Орден Клинка Господнего, он именовался не просто так -  все от самых младший послушников до магистра превосходно владели холодным оружием. Секрет стали, который знали только орденские оружейники, позволял создавать самые совершенные мечи на свете. Острия их были укреплены и заточены с помощью магии.
  И они нанесли удар. Императорская армия, наполовину состоявшая из церковников, звыла, словно раненый зверь, когда Андре начал прорубаться сквозь нее, пытаясь добраться до Императора, или хотя бы забрать с собой в пекло как можно больше врагов. Падали руки, головы, кровь текла рекой, попадая ему на лицо и заливая глаза. На столь близком расстоянии и в таком хаосе огнестрельное оружие было почти бесполезно – большинство выстрелов имперцев поражали своих же.
  Но надежды не было, их было слишком мало. Андре видел, как их начали теснить, как императорские гвардейцы сами кидались на мечи врагов, закрывая своего повелителя. Между ним и Александром росла стена из трупов. Круг сомкнулся, их отрезали от ворот крепости. Теперь Клинков сжимала исполинская петля, душа, сминая, словно гигантская змея, что обитает в джунглях Новой Иберии. Их становилось все меньше, конечно, Император хотел взять как можно больше живых, чтобы потом под пытками вырвать из них признание. Силен ты Александр, но тебе не обойтись без лжи. Ты обвинишь Орден в самых грязных преступлениях, лишь, для того чтобы положить свою жадную длань на его богатства. Живым он не дастся, решил Монбар.
  Где-то страшно закричал Роланд, Андре мотнул головой, и увидел своего адъютанта мертвым. Прощай друг… Прощайте все. И тогда он начал свой последний танец, подняв с земли второй меч, меч одного из мертвых братьев, Андре размахнулся и начал кружиться с клинками, разя направо и налево, сметая, словно смертоносный вихрь все со своего пути. Он убил многих, прежде чем тяжелый камень из боевой пращи ударил его по шлему.
  Над ним сомкнулась тьма, и последнее, что он услышал – это был голос боевого лекаря из императорских войск.
  - Он будет жить, – сказал голос. – Он будет жить…
  Монмиракль пал, Орден перестал существовать, Клинок Господень догрызала ржавчина имперских войск.

[Эстерад Флавио]

5 число месяца Полотна.

Музыка: Era – Angel

Судьба играет человеком. Притом мной эта погань начала играть как раз тогда, когда я уже был готов сам начать играть с ней.
Короче говоря, на второй же вечер моя милая супруга (милая… какое подходящее слово) принесла мне две новости – замечательную и тоже ничего. Кстати, есть в Анне одна странность – встретившись со мной после долгого перерыва, она никогда не начинает говорить о серьезном сразу, всегда словно… отогревается. Но речь не об этом…
Первая новость была прекрасной… Аннет скоро подарит мне наследника. Этот парень (почему-то мне так кажется…) будет герцогом Флавио, герцогом Полонии… ну и, разумеется, любимцем мамы с папой. И дедушек, не забыть этих старых интриганов. Если же дочь… что ж, девочку ждет примерно то же, что и Элу, то есть долгое и безоблачное детство и дальнейшая беззаботная жизнь.
В тот момент я был как никогда ранее близок к тому, чтобы влюбиться в свою собственную жену. Весь вечер прошел у камина, уютно потрескивавшего и кидавшего блики в точности куда надо, я сидел у ног девочки и чувствовал себя лет на шестнадцать. Говорил что-то… что угодно, лишь бы заставить ее улыбаться. Анна очень красива, когда счастлива, поверьте мне. Да, еще красивее, чем обычно. Поверьте, видя Анну на балах (куда я частенько сопровождаю ее – мне-то не нравится, а моя девочка любит) или в других официальных случаях, вы можете восхищаться ею, сравнивать с ангелом и так далее, но вы никогда не увидите ее подлинной красоты.
Где-то в середине вечера Анна сообщила и ту новость, которая «тоже ничего» - по ее следам в Рунн едет мой отец. Нет, повидаться с папой будет просто отлично, но… это с высокой долей вероятности значит, что мой маленький план пойдет к Лукавому. Есть правда шанс, что папа это дело одобрит… но слабо верится в это. Ну, может, немножко побольше, чем в Творца.
А потом… потом я а руках отнес ее в спальню – пока что можно. Со смехом (моим, Аннет не поддержала) мы задули свечи (ну, так уж Анна установила – только в темноте… что-то в этом есть пикантное, на самом деле, пусть даже и отдающее каспианской моралью).
-Аннет… я ведь по тебе скучал, малышка…
-Ну, вы могли бы нанести мне визит и ранее…. И не заставлять меня пересекать половину империи.
-Ну прости – поцелуй – как-то завертелся…
Мои руки крались по ее телу… я знал, хоть и не видел, что ее щеки буквально горят. Но ладони прошлись по мягкой коже ее плеч, надолго задержались на груди, скользнули по тонкой талии, по немного узким бедрам, и…
-Эстерад… Милый… ну это уже просто…
-Ну почему же? Аннет, забудь всю эту благочестивую шелуху и доверься мне…
-О, с удовольствием, любимый, просто…
Я прервал ее слова поцелуем и на минуту-другую воцарилась тишина:
-А теперь, милая, расслабься…
-Нет-нет, только не так!
-Как пожелаешь…
Всю ночь я любил ее нежно, делая все возможное, чтобы эту ночь она запомнила до нашей серебряной свадьбы.
И все же… наутро Дис отрапортовал – все готово.
Он проделал титаническую работу: выяснил точное расположение монастыря, навел справки о его настоятельнице – после чего я долго прочесывал письма и дневники в поисках фактов из ее жизни – затем проверил выуженную мной сплетню… Итог был ошеломительным – милейшая матушка спуталась со знакомым мне по рассказам Антонио и Лоренцо лидером «Мертвых Кроликов». Так Дис его еще и отловил! Меня всегда поражала его работоспособность… Все, абсолютно все было приготовлено к делу.
Иду. Безо всяких.
-Анна, мне нужно кое-куда съездить. Дела. Ничего. Я быстро.
Аннет посмотрела на меня печально.
-Но… но мы ведь только что встретились!
-Милая, поверь, это очень важно. И я скоро буду. Ты и соскучиться не успеешь!
-Не скажите… это так легко, когда вас нет, - грустная улыбка.
Я положил руки ей на плечи, склонив голову к маленькому уху, и зашептал:
-Маленькая моя, я бы с удовольствием остался с тобой… очень надолго… но – надо! Поверь, я хочу вернуться к тебе поскорее. Особенно теперь!
Мы некоторое время целовались в гостиной, пока она не обмякла в моих руках. Я подхватил ее и уложил на небольшую кушетку, присев рядом и перебирая ее локоны. Казалось, что она впадает в какой-то сон или забытье. Еще поцелуй, еще одно слово и я ушел, приказав слугам присмотреть за уснувшей женой.
Дис бодро убежал собирать «Ревенантов» - за час управится, незаменимый наш – а я еще разок обдумал, как нам ставить себя по прибытии. Решил разбираться на месте.
Время было – пошел к Электре.
На пороге ее флигелька (хех…) меня встретила дежурная служанка – Эмма, что ли? Или Энни? Короче, из Каэлерниса родом. Эла держит служанок разных народов…
Сама же сестра встретила меня, как всегда, в библиотеке.
-Страд?
-Привет, маленькая. Слушай, я уеду на пару дней, на неделю максимум.
-И чего же ты, братик, от меня хочешь?
Эла подошла к окну, без интереса разглядывая подтягивающихся к зданию бойцов… Эх, да другие девушки на этих типов засматриваются, а она… Ну, ее-то вкусы – это отдельный разговор.
-Ну, может, ты составишь компанию Анне? А то… жаль ее оставлять. Да и она в положении…
Электра развернулась на каблучках и посмотрела на меня широко распахнутыми глазами:
-Что, правда? Так я скоро стану тетей?
-Ну да.
-Страд, ты старый эгоист! Я же слишком молода для этого! Ладно, шучу. Конечно, я развлеку ее. Ну, сходим куда-нибудь… Хотя нет… Ну, найдем, чем без мужчин заняться!
-ЭЛА!
Девочка «хрустальненько», как бы выразился один мой знакомый, рассмеялась.
-Шучу. Езжай спокойно, брат.
Подставив щеку для поцелуя, я удалился.