Часть первая: Ветер перемен Опции

[Народ]

2632 год, месяц Полотна.
Остров Меллит, крепость Ордена Клинка Господнего.

  …и одолел Он воинство тёмное, ибо никогда не сравниться исчадиям адовым с силами Его. И заточил Он демонов ада, и над каждым поставил печать незыблемую. Не было у Него ни злата благородного, ни кипарисового дерева чистого, как всем истинно в него верующим ведомо сильнейших преград супротив сил Тьмы, а была только дорожная сума с нехитрым скарбом бедного странника. Так по воле Его стали величайшими стражами и защитниками рода людского гребень да зеркало, медальон да кость рыбья…

  К сожалению даже Книга Книг подтверждала страшную находку. Итак, и демоны и печати действительно существуют, в этом легенды многочисленных полудиких племён и неверных народов не лгали. И если месторасположение заточения демонов Андре де Монбара не волновало, то на поиски тайных укрытий печатей он бы немедленно отправил весь Орден, начиная от ещё совсем зелёных послушников и заканчивая постоянно нанимаемыми головорезами.
  Но именно сейчас, когда он узнал величайшую тайну в мире, он, глава самого могущественного церковного ордена, ничего не может сделать. Монмиракль в осаде которую неделю, войска собранные в Крестовый поход против еретиков со всей империи не пропустят даже пары лучших лазутчиков, не говоря уже о целой экспедиции.
  - И ведь никто меня сейчас не будет слушать. Воистину, Император - ставленник самого Черного Сеятеля. Не иначе ему захотелось орденских богатств, собранных в бесчисленных походах и боях. Мало ему спокойных границ и относительной веротерпимости в Империи. Ему дороже шелка и золото на его фаворитах.
  Монбар презрительно сплюнул.
  Не уличением императорских пороков сейчас нужно заниматься. Нужно найти способ сообщить о раскрытой тайне братьям в Новую Иберию. Там их найти будет сложнее, а значит шансов на успех у них больше.
  Проблемой была и передача воистину бесценного сообщения. Письму такого не доверишь, да и гонца сейчас не найти даже за всё золото мира, будь оно не ладно. Оставалось одно, связь с помощью магии, передача мыслей на расстоянии…
  Например, Михно. Или лучше Константину.
  Правда ни тот, ни другой могут не понять мыслей самого Монбара, а Михно может ещё принять всё за старческий маразм. Но это единственный шанс.
  Даже смешно. Глава гонимого Империей Ордена Клинков собирается воспользоваться магией для спасения самой Империи и остального мира в придачу. Нет, это не смешно. Это страшно…
  - Роланд, - молодой помощник-адъютант, сколько таких было, но этот точно последний, - маэстро Карнилиуса ко мне в кабинет. И казначея туда же. Через десять минут начнётся самый необычный совет в жизни магистра Ордена Клинка Господнего. Бывшего уже Ордена. Карнилиус. Когда-то руннский учёный, специалист по древним народам, теперь орденских собиратель еретических обрядов и самых удачливый их реставратор. На сей раз Монбару не снять его с костра. Первым приполз, что не удивительно, казначей. Удивительно было другое, старый монах действительно скорее переползал с места на место, но делал это заметно быстрее иных молодых воинов. Как оказалось, он не только хорошо передвигается, но и думает не плохо. Эх, надо было прислушаться к его советам и ежемесячно отчислять какую-нибудь объёмную сумму в императорский карман. Глядишь, протянули бы на пару лет дольше. Как тяжело объяснять что-то очень важное людям, которые не привыкли к большой ответственности. Карнилиус, казалось, будет сомневаться до самого падения замка. Казначей вообще отказывался что-либо понимать.
  - Маэстро, готовьтесь к ритуалу. Брат казначей, пройдёмте в главную сокровищницу.
  Массивную дверь из необычного металла могли открыть всего два человека на свете: брат магистр и брат казначей. Это был закон Ордена. Мог её ещё открыть Карнилиус, который её и устанавливал, но в честности старого учёного было грешно сомневаться. Главная сокровищница была много меньше основной, и в ней было гораздо меньше золота и драгоценностей. Зато было гораздо больше Сокровищ. Церковные и светские святыни, наделённые ужасной по своей силе магией, всевозможные тотемы дикарей и идолы еретиков, половина из которых ещё не были до конца изучены. Выносить отсюда, что-либо было не просто запрещёно, но немедленно каралось смертью. Так погибли два магистра и неизвестно, сколько казначеев, поставивших себя выше мудрости Господней. Сегодняшний день был исключением.  Вернувшись в свои покои, Монбар вновь сильно задумался…
  Он не может вынести чашу из замка. Значит нужно, чтобы кто-нибудь из победителей позарился на неё. Будь печать книгой и свитком, а не хрустальным бокалом, магистр Клинков бы имел на одну проблему меньше.
  Завалить её моими драгоценностями? Поставить на постамент в центре зала?? Решение важнейшей для мира проблемы бесцеремонно прервал Роланд. Назвать ворвавшегося адъютанта взволнованным было бы не совсем верно:
  - Они вновь идут на приступ! Следующего натиска нам не выдержать!
  Вот оно. Господи, неужели я так плохо служил тебе??
  - Роланд, сын мой, мой меч и полкувшина лучшего вина из моей коллекции. Быстро.

***

  Замок Монмиракль был подарен первым Клинкам как знак признания их заслуг в деле борьбы с Врагами Веры. Правда, тогда это был обыкновенный деревянный никому ненужный форт на скалистом берегу самого южного из островов Империи. Но тот, чьё ремесло чужая смерть, не может жить в продуваемом всеми морскими ветрами сарае. В перерывах между Святыми походами и молитвами, монахи выстроили из местного камня замок равный самому Стигге. Поколение за поколением магистры Ордена укрепляли свою твердыню, не забывая и о духе своих воинов. Монмиракль расположился в южной части полуострова, попасть на который, теперь можно было, лишь переплыв вырытый Клинками канал.
  На островном берегу канала раскинулись поля, луга и сады Ордена, а на материковом - выросло поселение, большинство зданий в котором являлись постоялыми домами, дающими приют наёмному войску Ордена, и храмами, которые здесь строились якобы для замаливания грехов солдат удачи.  И вот теперь всему этому раю воинствующих монахов пришёл конец. Посёлок давно был занят императорскими войсками. Флот ежедневно расстреливал Монмиракль, а с падением островного форта, защищавшего островок от нападения с материка, стены твердыни также регулярно беспокоила и наземная артиллерия.
  Андре де Монбар знал, что, потеряв форт, они обречены, и лишь старался оттянуть день гибели своих людей. На островке не осталось ни одного вольнонаемного солдата, лишь монахи. Те, кто верил, что Господь един во ста лицах, что слова Его верны на тысячи языков, а слуха Его всегда достигнет праведная молитва, даже если молящий стоит на одной ноге, ночью и без одежд. Стройные ряды имперско-церковных войск приближались к замку под грохот пушек и мушкетов. Клинки огрызались, как могли. А могли они немало: пушки, древние катапульты и баллисты были пристрелены к каждой травинке, родные стены надёжно защищали от снарядов противника, впереди ещё припасено немало сюрпризов. 
  Но что может несколько тысяч профессионалов против всей империи??
  - Роланд, всех командоров ко мне! Быстро!
  Они были готовы умереть за него. Жаль всех, больше всего – Эскарину. Ну, ничего, они увидятся, в другом, в лучшем, чем этом мире. Последний бой обреченных. Монбар принял финальный поцелуй – поцелуй дамы сердца, которая она дарила своему рыцарю.
  Императорская армия шла в свой последний бой против еретиков-клинков. Сегодня с ними шёл в бой их Император, значит, они обязательно победят. Должны победить. Сейчас артиллерия, поливающая замок сплошным ливнем снарядов, нарушит глухую оборону противника и под прикрытием мушкетёров пехота броситься на штурм твердыни. Внезапно главные ворота бесшумно распахнулись, и из них вылетел клин сверкающих в лучах солнца воинов.
  Клинки вышли на свой последний бой, вышли молча. Эта их тишина казалось, и усыпила бдительность имперских военачальников. Сверкающий клинок, на острие которого был сам Андре де Монбар, успел глубоко врубиться в ряды пехоты. Древний орден, чье название отображало их умение. Орден Клинка Господнего, он именовался не просто так -  все от самых младший послушников до магистра превосходно владели холодным оружием. Секрет стали, который знали только орденские оружейники, позволял создавать самые совершенные мечи на свете. Острия их были укреплены и заточены с помощью магии.
  И они нанесли удар. Императорская армия, наполовину состоявшая из церковников, звыла, словно раненый зверь, когда Андре начал прорубаться сквозь нее, пытаясь добраться до Императора, или хотя бы забрать с собой в пекло как можно больше врагов. Падали руки, головы, кровь текла рекой, попадая ему на лицо и заливая глаза. На столь близком расстоянии и в таком хаосе огнестрельное оружие было почти бесполезно – большинство выстрелов имперцев поражали своих же.
  Но надежды не было, их было слишком мало. Андре видел, как их начали теснить, как императорские гвардейцы сами кидались на мечи врагов, закрывая своего повелителя. Между ним и Александром росла стена из трупов. Круг сомкнулся, их отрезали от ворот крепости. Теперь Клинков сжимала исполинская петля, душа, сминая, словно гигантская змея, что обитает в джунглях Новой Иберии. Их становилось все меньше, конечно, Император хотел взять как можно больше живых, чтобы потом под пытками вырвать из них признание. Силен ты Александр, но тебе не обойтись без лжи. Ты обвинишь Орден в самых грязных преступлениях, лишь, для того чтобы положить свою жадную длань на его богатства. Живым он не дастся, решил Монбар.
  Где-то страшно закричал Роланд, Андре мотнул головой, и увидел своего адъютанта мертвым. Прощай друг… Прощайте все. И тогда он начал свой последний танец, подняв с земли второй меч, меч одного из мертвых братьев, Андре размахнулся и начал кружиться с клинками, разя направо и налево, сметая, словно смертоносный вихрь все со своего пути. Он убил многих, прежде чем тяжелый камень из боевой пращи ударил его по шлему.
  Над ним сомкнулась тьма, и последнее, что он услышал – это был голос боевого лекаря из императорских войск.
  - Он будет жить, – сказал голос. – Он будет жить…
  Монмиракль пал, Орден перестал существовать, Клинок Господень догрызала ржавчина имперских войск.

[Сэла Айс]

4 число месяца Полотна.
Рунн. Королевский город.

   Рунн, великий Рунн, крупнейший и красивейший город Империи… Здесь было приятно проводить время, наслаждаясь полученным во время бесконечных странствий результатом. Это у них в крови, у северян. Когда-то корабли с Фроста бороздили все моря – и горе было тому, кто повстречался у них на пути. Северные топоры побывали в Новых Землях, в Нортми, в Ауралоне, в Скифии… Теперь все иначе – останься она дома, ее бы усадили за кройку и шитье.
   Их корабль входил в порт. Карл и Хорхе уже стали собирать вещи. Ванесса и Архид сидели в своих каютах – так прошло почти все их путешествие, ведь девица де Милор страдала от морской болезни, а Нарр проводил все свое время за книгами.
   - Сколько мы, по-вашему, задержимся в Рунне? – Сэла вглядывалась в приближающиеся строения. Ничего нового. Хотя служилый и черный город наверняка разрослись за полгода. Надо будет туда зайти, у нее кончился и табак и порошок, а перед очередным путешествием их запасы необходимо пополнить. Иначе – труба.
   - Не думаю что долго. – Карл нахмурился. – Сейчас в Империи не спокойно. Когда я последний раз говорил с герцогом, он намекнул, что нам придется отправиться в Коннлант.
   Коннлант. Свежая рана на теле Империи. Одна из самых благополучных стран во времена ее детства, и чем она стала теперь. Страшно и подумать. Сэла вспомнила, как они однажды с отцом посещали знаменитую коннбургскую ярмарку. Счастливые лица, смех и радость… и теперь этого ничего нет.
   - Ага. Коннлант. – согласилась Сэла. – Возможно…
   Корабль, наконец, причалил. На палубе появилась Ванесса с зеленым лицом и задумчивый как всегда Архид. Сэла, улыбаясь, забрала тюки у своей подруги, шутя, дала подзатыльник этому умнику Нарру, и быстро спустилась по трапу. Когда сошли остальные, они, все вместе, двинулись к Королевскому городу, пробираясь через суматоху имперского порта.
   - Что тут уж очень суетливо, – пожаловался Хорхе. – Взбесились они что ли? Или умер кто?
   Сэла Айс огляделась. В самом деле, что такое? Ее только что пихнули так, что она чуть не упала со всеми своими вещами. У людей какие-то очень мрачные лица, многие окна закрыты.
   - Не знаю… - Сэла прищурилась. – Пойдемте-ка скорее, у меня нехорошие предчувствия…
   Они направились к величественному и мрачному дворцу, главной штаб-квартире СИБ. На самом деле, это всего лишь одно из крыльев колоссального Дворца Правительства. Сэле всегда нравилось тут – строгие мраморные колоны, статуи грозных ангелов возмездия, олицетворяющих неотвратимость наказание, которое последует за любое преступление, совершенное против государства. Внутри тоже было красиво – интересные мозаичные картины, представляющие наиболее значимые моменты Руннской истории. Ничего не скажешь – внушает, не то, что голые бабы в Императорском дворце. Они поднялись по лестнице, и вскоре Сэла и остальные уже стояли перед Бромом ван Хоосом, секретарем Этьена.
   - Я ждал вас, – сказал секретарь. – Наверное, уже знаете?
   - О чем? – нахмурилась Сэла Айс.
   - Не знаете? – удивился Бром. – Император Александр умер в ночь на первое Полотна. Мы тут сейчас по горло в… - он взглянул на дверь в комнаты Этьена. – Короче, вы поняли. Много работы. Очень много, – и коннлантец смахнул прядь волос с лица. Бром и вправду выглядел не важно. Уставший, не выспавшийся… На дальних столах стояли груды чашек, по видимому с кавой, какая-то часть из них уже была пуста. Сэла сочувственно покачала головой.
   - Замечательно, – мрачно сказал Хорхе. – Стоило возвращаться, чтобы узнать, что все отправилось к Сеятелю…
   - Вы все еще нужны Империи. – Бром уже что-то лихорадочно писал. - Если чуть подождете, герцог освободится, и он даст вам новое задание!
   - Я рада, – холодно заметила Сэла. – Но нам причитается еще за предыдущее!
   И вправду, чтобы разделаться с нубийскими монахами им пришлось затратить уйму средств и сил. А поскольку они отправлялись в тот момент, когда Этьена не было в Рунне, все расходы пришлось покрывать из своего кармана.
   - Все потом, потом… - Бром разражено потряс пером. – Не мешайте…
   И он зарылся в груду бумаг.
   Сэла и остальные вышли в коридор. Девушка прислонилась головой к стеклу окна. Оно было твердым и холодным, а у нее начинала болеть голова. Все же ей нужно отдохнуть. И выпить. Но это потом, сначала нужно узнать, что все же случилось.
   - Что думаете?
   Карл криво усмехнулся.
   - Похоже, наша служба заканчивается… Если так и дальше дело пойдет… Даже не знаю…
   - Что меняет смерть Императора? – удивленно спросила Ванесса. До де Милор всегда доходило не сразу. Нет, Сэла не считала ее тупой, но иногда Ванесса проявляла потрясающее неумение разобраться в ситуации. Особенно это касалось всяких политических интриг.
   - Если раньше мы выполняли задания министра Империи, то теперь это будут всего лишь приказания герцога Нортми! – заметил Хорхе. – Теперь у нас уже не будет того прикрытия. Придется действовать на страх и риск!
   - Вы думаете, нам придется выполнять такие задания герцога, которые выходят за рамки компетенции СИБ? – Ванесса перешла на шепот.
   - А ты представляешь себе, что тут начнется? – спросил Карл, тоже шепотом. – Знаешь, я вообще-то из Остеррики, а он – фон Каш ткнул в грудь Хорхе, - из Иберии.
   Да, в этом заключалась определенная проблема. "Черный стебель" никогда не брал таких заданий, которые могли бы посеять разногласия между членами команды.
   - Все зависит от того, сколько претендентов на престол будет… - задумчиво сказала Сэла… Если все вполне однозначно…
   - Ты может быть не в курсе сплетен, - заметил Хорхе. – Но поверь мне, тут совсем все не ясно…
   Вот это и плохо. Во времена битвы королей и религиозной войны отряды наемников использовали для заказных убийств представителей враждующих домов. Использовали так часто, что благородные лорды условились, что если какие-либо наемники попадают к ним в руки, на них обычные правила обращения с пленными не распространяются.
   - Беседуете? – в коридор выглянул улыбающийся Бром ван Хоос. – Вас зовет Его Светлость…
   Члены "Черного Стебеля" переглянулись.
   - Хорошо… - первой пошла Сэла. Они снова вошли в кабинет Брома и, миновав, тяжелые, окованные железом двери, вошли к Черному герцогу.
   Этьен де Нортми стоял к ним спиной, разглядывая что-то в окне. Услышав, что они вошли, тотчас же развернулся, и жестом приказал им сесть.
   Попав в кабинет она с удовольствием его оглядела, отмечая что все как прежде – подчеркнутая строгость, неяркий свет, массивные шкафы с книгами, на одном из них стоит глобус, на другом какой-то оптический прибор. На стене – на белом полотне - величественный черный медведь в золотой короне, герб дома Нортми.
   - Приветствую Вас, господа, – голос Черного герцога звучал спокойно, словно ничего и не произошло. – Благодарю вас всех за оказанную мне и Империи услугу… - Этьен извлек из шкафа объемистый мешок и, положив его на стол, двинул к Хорхе. Тот в свою очередь передал Черному герцогу свитки.
   - Отлично. – Этьен быстро убрал бумаги в стол. – Тогда поговорим о делах… Думаю, вы уже в курсе произошедшего. Это многое меняет в моих планах, но вы можете не беспокоится… Суть моих с вами отношений не изменится.
   - Я рада, – улыбнулась Сэла. – В таком случае, мы ждем дальнейших приказаний, Ваша Светлость.
   – У меня есть два задания для вас, - просто сказал Черный герцог, - и, следовательно, вам придется разделиться. Вы, – он кивнул Сэле и Ванессе, - оправитесь в Коннлант, сопровождать один ценный груз. Вы, - он повернулся к Архиду, Карлу и Хорхе, - должны встретить одного из моих агентов… Подробности сообщу чуть позже, пока мне нужно лишь ваше согласие – да или нет?
   Они переглянулись между собой.
   - Мы согласны, - сказала Сэла. – Только нам нужна пара дней, чтобы отдохнуть, и привести себя в порядок.