Глава третья. Шторм бушует. Опции

[Всадник]

И война началась... 

[Рикард Шарк]

1 день месяца Падения Зерна. Открытое море. Позже - Криэран.

Флот, неспешно ползущий по глади моря, походил на гигантского спрута. Суетливо и, на первый взгляд, бесцельно, метались по морю двойки легких унием-рейдеров, знаменитых «рыба-меч», обшаривая каждый морской квадрат, откуда можно было заметить армаду. Неспешно рассекали волны громады заполненных воинами транспортов, рядом, словно броня, прикрывающая мягкую плоть, следовали большие военные суда, не слишком любимые в Сторне, но все же стоившиеся в практичной Империи тысячи островов во множестве. Но сейчас все эти триеры и квадриремы были не столько грозными боевыми кораблями, сколько дополнениями к транспортам – войска под завязку заполняли и их. В отдалении, выстроившись в походные или поисковые ордера, курсировали большие группы дирем, готовых прийти на помощь разведчикам, буде те встретят врага не по силам.
«Спрут» мог бы плыть куда быстрее или вовсе рвануться вперед в молниеносном броске, и тогда бой барабанов, задающих гребцам атакующий темп, огласит море, заглушая даже шум битвы, но сейчас он двигался величаво-неспешно, постоянно «обшаривая» воды вокруг себя «щупальцами» и всякий корабль, оказавшийся рядом с армадой, повторял судьбу рыбы оказавшейся в объятьях осьминога. Не проходило и четверти часа, как он либо поглощался, становился частью «существа», сохраняя внешний вид, но меняя команду, либо оставлял после себя лишь покачивающиеся на волнах обломки. Но какой бы не была цель этого невиданного со времен «Стального прилива» громадного флота, он не стремился к ней торными путями, где часты караваны торговых судов и лаконских патрулей. Напротив – путь мог быть куда короче, если бы не пролегал по столь неприветливым для мореплавателей водам, но тайна значила для флотоводцев куда больше, чем время.
Через какое-то время флот распался на две почти равные части: одна часть кораблей, прибавив ходу, двинулась дальше, другая же – продолжила свое путешествие с и вовсе черепашьей скоростью. Но сколь бы долог не был путь – он все же заканчивается. Армада замерла, предварительно исторгнув из своих недр совсем маленький отряд кораблей, выглядящих как типичные «купцы».
Ожидание… оно охватило всех: юнгу на быстроходном рейдере, капитана чудовищной квадриремы, простого лирийского воина, ждущего своей очереди подняться на палубу. подышать свежим воздухом, тысячника, наслаждающегося таким необычным приключением, как редкое в жизни лирийцев плавание, под сенью своего шатра, разбитого прямо на палубе корабля... И взгляды всех их устремлялись на флагман, отмеченный вымпелом с личным гербом Властителя – белым акульим зубом на синем фоне. Именно там сейчас обсуждались последние детали того, что через несколько часов изменит лицо мира. А в лучшую сторону или в худшую – кто знает? Да и что есть зло и благо? Все зависит от человека…

***

- Что ж, господа, - Рик жестом пригласил лирийских и сторнийских командиров, столпившихся в просторной кают-компании квадриремы, ближе к карте, - Вот наша цель. В то время как флот под командованием адмирала Бижара штурмует Фалесу, мы возьмем Криэран.
Командиры возбужденно зашумели, хотя произнесенное ужа давно не было ни для кого ни секретом, ни даже новостью, все же мысль о том, что скоро морская столица величайшей державы мира окажется в их руках вызывала восторг, смешанный со страхом.  Один из лирийских командиров, совсем еще молодой мужчина, в возбуждении шагнул вперед и вонзил кинжал прямо в середину детальной карты города, разложенной на столе:
- Так чего же мы торчим тут, посреди соленой воды, когда на берегу нас ждет добыча и слава?! Флот болтается на месте уже несколько дней! Почему ятаганы моих воинов еще не изведали крови?
«Придурок, стол то зачем портить? Он стоит больше, чем все твои проклятые табуны или в чем у вас там меряется богатство…»:
- Что же,… вопрос серьезный. У нас еще несколько часов до начала третьего этапа, а потому я расскажу вам, друзья мои, небольшую историю, - Рикард на миг задумался, решая с чего начать, - Когда-то, во время «Стального прилива», пять сторнийских рейдеров под прикрытием темноты проникли в гавань Криэрана и сожгли более ста лаконских кораблей, стоящих у причала борт к борту…. Страшное поражение в начале войны, предопределившее неудачи нашего старого врага на годы вперед. Но больше лаконцы таких ошибок не повторяли.
Отныне Криэран – неприступная ни с суши, ни с моря, крепость. Стены на земле, тяжелая цепь, перекрывающая вход в гавань на море. Она оканчивается в двух фортах по обе стороны гавани. Там же стоят тяжелые метательные машины, которые заранее пристреляны по определенным квадратам, и если наш флот будет входить в порт под обстрелом с укреплений, то четверть кораблей отправятся к морским братьям.
А вот это было новостью для всех, кроме сторнийских капитанов, и гул голосов приобрел растерянный оттенок.
- Укрепления здесь, здесь… еще – здесь метательные машины. Сама пристань не огорожена стеной, но остальной город не хуже каменных укреплений защищает портовый район. Через него ведут всего три прямые дороги. Остальная часть – переплетение улиц, переулков, часто таких узких и запутанных, что незнакомый человек будет блуждать неделями, прежде чем попадет туда, куда стремился. И что самое важное – их легко перекрыть баррикадами. В общем, весь район – сплошная линия укреплений. Достаточно городской стражи, чтобы удержать любую силу до прибытия армии наемников.
Ответом на эту лекцию стала гробовая тишина: обескураженные лирийцы оторопело созерцали карту, ища лазейку, на которую надеется стоящий перед ними сторниец.
Немного подождав, Рик предупредил уже готовые сорваться вопросы:
- Но мы возьмем Криэран. Не скажу, что это будет просто, но и слишком сложно не будет. наступление будет проводиться в три этапа и первый начнется…

***

- …сейчас, - Азеф пнул под столом своего «младшего», здоровенного громилу с лысой, словно яйцо, головой, - Не тяни, время поджимает. Помнишь, что заказчик сказал?
- Не, бугор, а, может, не надо? – подельник явно не пылал энтузиазмом, - Или, ежели на то пошло, ты меня, а?
- Яйцеголовый, ты нарываешься, - Азеф убедился, что лицо его «правой руки» и одного из старейших членов шайки воров побагровело от упоминания обидной клички, - Бей давай.
-Ну…. Как скажешь! - улыбка Яйцеголового главе шайки не понравилась, но было уже поздно: могучий удар буквально выбросил мужчину из-за стола и он, опрокинув по пути несколько стульев вместе с посетителями таверны, растянулся в углу.
«Ах, ты урод, пять раз же повторил – в четверть силы!» - вскочив, вор подхватил массивный табурет и запустил им в громилу, но тот с удивительной для своего сложения ловкостью увернулся, и метательный снаряд врезался в плечо печеного бородатого купца, обедавшего за соседним столиком. Бородачу не понравилось такое обращение, и он без сознания рухнул лицом в стол. Его приказчик, весьма не мелкий детина с достойным разъяренного быка ревом рванулся мстить за хозяина, но его остановила ловко поставленная подножка, отправившая незадачливого мстителя прямо в центр столика, где бурно отмечала какое-то торжество компания мелких дворян….
Менее чем через четверть часа Азеф и Яйцеголовый, непостижимо каким образом выбравшиеся из самого центра вспыхнувшей драки, созерцали плоды трудов своих: таверна, ставшая очагом беспорядков, уже занялась, и сейчас все, кто начинал буянить внутри, продолжали это славное занятии снаружи, успешно вовлекая в мордобой прохожих. Причем, это происходило не только здесь, но и, насколько знал Азеф, у каждой крупной таверны купеческого района.
«И зачем сторнийским купцам понадобилось это заказывать?... Ладно бы, одного меня подрядили, так нет же – и Миколу Бешеного, и Кларка Домушика с ребятами, и Седрика Тихого… Может, они хотят все таверны попортить, а потом по дешевке купить? Мысль то, конечно, интересная, да кто же им даст-то…. В магистрате у нас не дураки сидят – не позволят столь денежное дело к рукам прибрать, да еще чужакам…. А мне не грех и о себе подумать» - с этой светлой мыслью бугор повернулся к подручному:
-Так… Понеслось-загорелось – само не потухнет. А ты – быстро собирай наших. Дела делать будем.
- Каки таки дела? – Яйцеголовый удивленно покосился на начальника, - Вот же оно, наше дело. Сделали – теперь и отметить можно…
- Ага, в таверне посидеть, - Язеф с широкой ухмылкой указал на объятую языками пламени таверну, - Дубина ты. Чем, по-твоему, вся стража будет пол дня, если не день, занята?
- Так известно чем – вон какие дела творятся…. оцеплять будут… разгонять… тушить…
- Правильно. А мы тем временем, пока господа стражники заняты, по лавкам пошарим, да по домам купеческим. Пусть себе владельцы стражу зовут – страже-то будет не до них. Понял?
Уважение, с которым подручный посмотрел на вора, сделало бы честь богомольцу у статуи пресветлого Мареля:
-Муууудро.
- А то, - Азеф самодовольно усмехнулся, - Пошли, Яйцеголовый, чего…

***

- …встал, дубина?! – десятник портовой стражи Паттон вытер пот со лба, - Убирай отсюда все это барахло! Убирай, не то все в море прикажу скинуть! Ну ты, кретин, шевелись!
День, обещавший быть самым обычным, превратился в самый настоящий сумасшедший дом. В порт пришло порядком сторнийских судов, и сейчас купцы сгружали свои товары. Но если обычно гости с островов могли служить примером аккуратности и порядка, то сегодня Патон орал уже на третьего идиота, решившего, что беспорядочно скидать тюки с хлопком прямо на перекрестке  - это блестящая идея.  «И что сегодня за день то такой?! С какого перепугу все это счастье досталось мне?! Вон, еще один полоумный купец какие-то тюки посреди дороги складывает… Странно…. Этот – на перекрестке, тот - посреди дороги, предыдущий – на пути от казарм к порту… Интере…»
- ПАТТОН! Десятник, **** ****, быстро со всеми своими людьми сюда! – мысль, забрезжившая в гудящей от шума голове Паттона, убоявшись громогласных проклятий, рассеялась не родившись, и он, поминая маму этого купца в отдельности и мам всех купцов в целом, повернулся к кричавшему – сотнику портовой стражи:
- Господин, куда сюда?! Вы посмотрите, что делается! Мне нужны еще люди…
- Люди?! Ах, ***** ты ******, люди?! – Паттон подобрался. Их сотник не страдал излишней любовью к ругательствам, и если уж он начал говорить сплошными проклятиями, то значит случилось что-то во истину страшное:
- В купеческом квартале бунт! Местная стража не справляется. Везде грабежи, пожары, драки, убийства. Пришел приказ всю портовую стражу и стражу припортового района бросить им на помощь… Ну, *****, сослуживцы… Чтобы в купеческом квартале, да бунт прозевать, на задавить в зародыше, какими же дураками надо быть… В общем – минута на сбор всех своих людей и – туда, чтоб их всех….
Окинув тоскливым взглядом изрядно выросшую за время разговора стражников гору тюков, Паттон прорычал:
- Если вернусь, и все это барахло будет валяться здесь… клянусь Марелем, что все в море сброшу.
Сторнийский купец с вежливой улыбкой кивнул, но стоило десятнику скрыться за поворотом, как лицо мужчины тут же преобразилось: улыбка уступила место плотоядному оскалу:
- Ты сначала вернись, червь земляной… Ребята, складывайте быстрее – время дорого.

***

- Время, - высокий сторниец проверил, надежно ли просторное одеяние купца скрывает оружие. Его движения почти синхронно повторили еще девять мужчин, таких же как он: жилистых, быстрых в движениях:
- Наша цель – Северный форт. Работаем быстро. Никто не должен уйти или подать сигнал. Лаконцы не должны заподозрить, что мы заняли укрепления. Вопросы?
Вопросов не было – все собравшиеся в неприметном домишке на самой окраине портового района были адептами Культа Великой акулы, служившими ей не с жертвенным ножом, а с мечом и кинжалом в руках. Через мгновение все сторнийцы уже покинули свой временный приют, и одновременно на другом конце портового района такой же отряд устремился к Южному форту. А в самом сердце Старого города, за кольцом высоких белых стен третий и четвертый отряды ждали своего часа: один - готовясь напасть на охрану ворот, другой – на арсенал…
Лаконский стражник у входа в Северный форт отчаянно пытался поудобнее облокотиться о бугристую стену укрепления. Отчаянно хотелось если уж не уснуть, то хотя бы как-то развлечься. Пост у маленькой крепости, которую с момента постройки, то есть добрых двести лет никто не штурмовал, был наискучнейшим местом, какое способен вообразить пытливый ум гвардейского офицера, а потому сюда попадали либо проштрафившиеся стражники, либо ветераны, слишком старые для хлопотной и опасной службы по охране порта или припортового района. Нынешний стражник явно относился к первой группе и любой мог определить причину его опалы – склочный характер. Вот и сейчас, увидев одинокого путника, мужчина и не подумал предупредить того о начале запретной зоны, а, дождавшись когда тот, явно задумавшийся, подойдет поближе, заорал:
- Ты куда прешь, деревня?! ты что, не видишь, что тут укрепления военные?! Нука, иди сюда!
Путик явно очнулся от своих мыслей, и на лице его тут же возникло молящее выражение:
- Господин сотник, я, наверное, задумался… ой, как же я сюда забрел-то сюда. Мне нужно было повернуть раньше! Я пошел…
-Куда?! – беззащитность случайной жертвы стражнику явно понравилась, - А ну, стой, собака! Сейчас провожу тебя вниз, в подвалы  – посидишь до вечера, пока старший не придет караул менять…. Что, испугался? Не дрейфь, там уютно – воды всего по колено, да и крыс нет… почти.
- Господин тысячник, - обескураженный открывшейся перспективой провести весь день в подземельях, прохожий едва не рухнул на колени, - А… может… ну… в общем… я тут кошелек нашел, подумал, не Вы ли, милостивый господин, обронили? Вот ради такого дела и решил побеспокоить…
- Ну, если радо такого дела… - перспектива немного разбогатеть резко улучшила настроение, - Неси сюда,… надеюсь, это именно мой кошелек. В моем мнооого было…. Если я не все свое получу…
- Не волнуйся, ты свое получишь, - тон гостя, уже приблизившегося на расстояние вытянутой руки, вдруг преобразился, словно по волшебству, плечи распрямились, а в руках возник длинный узкий клинок. Последнее, что увидел стражник в своей жизни, стал блеск солнца на стали, оказавшейся перед самым лицом…
Сторниец аккуратно извлек кинжал из глазницы оседающего мужчины. Рядом с ним, возникнув, словно из воздуха,  уже застыли остальные бойцы отряда, кроме двух, сейчас бесшумно взбиравшихся по стене форта. По кивку командира один из них быстро распахнул дверь. В караулке, вольготно разместившись за столом, резались в карты остальные стражники, застывшие статуями при виде незваных гостей. Времени очнуться им не дали – тренькнули извлеченные из-под просторных одеяний самострелы, и все несостоявшиеся стражи отправились в долгое странствие по долинам смертной тени.
Нападавшие молниями метнулись в другие помещения, а сам командир с одним из подручных – наверх, туда, где под отдельной охраной располагались сигнальный костер и метательные машины. Но и здесь все было в порядке – проникшие сквозь бойницы убийцы как раз укладывали тела в углу и весело осклабились при виде ворвавшегося командира:
- Проше простого, главный. Ренегатов Морского братства ловить было куда труднее. А тут…
- Не расслабляться, - командир быстро осмотрел метательные машины, знакомые раньше лишь по рассказам пьяных стражников, - Отвечаете за этот этаж. Будет штурм форта – уничтожите машины, а дальше – как знаете. Точка сбора прежняя.
В башню поднялся еще один сторниец, показавший главному большой палец – все в порядке, все окончилось.
- Потери?
- Нет, там было еще всего двое и третий – в уборной. Мы с ребятами пошутили – утопили его в… ну вы понимаете в чем.
Лицо командира потемнело:
- Еще одно отступление от плана, и я вас всех там перетоплю… ясно?! Следы боя скрыть, занять оборону… Голову сниму, ублюдки сухопутные…
Побледневший сторниец исчез раньше, чем стихло последнее слово, и командир слегка успокоился. В конце концов, штурм т вправду прошел на ура.
А с высокой башни форта уже можно было разглядеть идущие к берегу «торговые» суда – еще не весь десант, но та его часть, что обеспечит плацдарм и захватит припортовый район, обратив его преимущества на пользу нападающим. Достав отполированную до блеска серебряную монетку, глава отряда послал в заранее условленное место яркий солнечный зайчик. Все было готово для второго этапа.

***

- Чего встал, дубина?! Убирай отсюда все это барахло! Убирай, не то все в море прикажу скинуть! Ну ты, кретин, шевелись! – Рокар Сетре, десятник гвардии самого Рикарда Шарка, с расторопностью, сделавшей честь любому купцу, привычному к таким сценам, уклонился от очередной порции брызг, летящих из изрыгающей проклятия пасти портового стражника: «Вас что – на грядках что ли выращивают.… Или это главное требование на должность – чтобы стражник был кретином? Я уж думал, что второго такого идиота, как твой предшественник, нет на свете, но, оказывается, есть…. И даже орет то же самое теми же словами…»
- Уважаемый, сейчас прибудет повозка, и мои люди все быстро погрузят…
- Мне плевать, кто куда прибудет и кто что погрузит! Ты что – глухой?! Если не уберешь… ай, проклятие! Что за…
По лицу стражника, на миг ослепив того, скользнул солнечный зайчик, тут же перескочивший на грудь Рокара. Миг – и второй зайчик, посланный с другой стороны, выписал несколько петель на плаще сторнийца и исчез.
- Проклятие, детишки балуются,… найду – уши отор… акхх…. – сторнийский гвардеец привычно повернул кинжал в ране, аккуратно опустил еще живого стражника на тюк, полный пропитанного маслом хлопка и кивнул подобравшимся гвардейцам своей десятки, сейчас игравшим роль носильщиков:
- Поджигайте.
Груда тюков занялась мгновенно, и, словно ее отражения, еще в нескольких местах галдящего и переполненного людьми порта, вспыхнуло еще несколько громадных костров. А со сторнийских судов, из раскрывшихся трюмов сначала на палубы кораблей, а потом – и на пристань, хлынули вооруженные люди. Не только сторнийцы, но и лирийцы.
Впервые за добрые пятьсот лет Криэран попытались захватить.
На многих пришвартованных судах на палубе под пирамидами ящиков скрывались готовые к бою метательные машины, тут же начавшие осыпать метательными снарядами толпу. Высаживающиеся с кораблей воины тоже не стремились ворваться в казармы стражи, путь к которым и перекрывали огромные костры, а, едва высадившись, начинали методичное избиение столпившихся на пристани людей. Со всего того сообщества купцов, матросов, носильщиков, мелких воришек и просто случайных людей этого оказалось достаточно – толпа рванулась в сторону от выстроившихся цепью захватчиков, и, огибая пылающие препятствия, возведенные лжекупцами, устремилась прочь из порта по тем самым дорогам, что единственные были достаточно удобны для быстрого наступления.  Когда пришедшие в себя командиры гарнизона попытались организовать на них хоть какую-то оборону, это оказалось столь же нереально, сколь нереально возвести плотину на горном склоне, по которому несется лавина…
А на плечах бегущей толпы в район ворвались сторнийцы. Боя не было: нападение было слишком внезапным, и те немногие стражники или просто – смельчаки, попытавшиеся остановить вторжение, были сметены легко, походя. Многим из сторнийцев даже не пришлось скрестить меч с настоящим противником, и лишь кричащие от страха горожане стали их жертвами. Но, поглотив припортовый район, вторжение остановилось, - чтобы штурмовать купеческие кварталы или сам Белый город сил было еще слишком мало, да и приказ Рикарда Шарка был однозначен: заняв район и очистив хитросплетения улиц от стражи, укрепиться, возвести баррикады и, буде воины Криэрана сунутся отбивать свое достояние, устроить им кровавую баню, тем самым облегчив работу настоящему десанту.
На подмогу им уже спешили высадившиеся войска второй волны, а к пристаням неспешно приставали корабли, несущие в своих трюмах лирийское войско. Длинными баграми были разметаны догоравшие пирамиды тюков, и бой в казармах стражи скоро стих, оставив после себя лишь струящуюся по камням пола кровь. Когда отчалившая от флагмана шлюпка доставила на берег Рикарда Шарка и лирийских командиров, и над фортами, защищавшими гавань, и над казармами развевались флаги Союза – Сторнийский и Лирийский.

***

- Что ж, наш мудрый союзник оказался прав, - лириец улыбнулся, и Рик в очередной раз поймал себя на том, что его невероятно, безумно раздражает невозможность прочесть по этим странным лицам, о чем же думают его западные союзники, - Силы Лирии и Сторна легко заняли город, ранее слывший неприступным…
«Лирии и Сторна, говоришь… Ах ты змея песчаная… не говори гоп, пока не увидел, во что впрыгнул»
- Властитель! – подбежавший сторнийский офицер несколько мгновений промедлил, словно набираясь решимости, но все же продолжил:
- Властитель, мы не можем продолжать наступление на белый город! Мы вынуждены отступать…
Голос Рика был столь невероятно, чудовищно ровен и безжизнен, словно вырывался изо рта мраморной статуи, а не человека:
- Почему? Не бойся, докладывай. Гонцов, принесших дурную весть, не убивают – они всего лишь гонцы.
- Мой господин, кто-то из лаконцев приказал поджечь весь район! Небольшой отряд делал вид, что пытается взять нашу баррикаду, пока остальные поджигали дома – какие стрелами, а какие и просто – факелами. Там дома стоят так близко, что через огонь не пройти – путь на Белый город закрыт. Мы были вынуждены отойти, чтобы не сгореть.
- Умно, - Властитель улыбнулся. – Я бы и сам так сделал… собственно, я так и сделал, когда брали гавань. Но этот кто-то не пожалел ни добра, ни людишек.… Очень, очень интересно. Путь на купецкие и ремесленные районы свободен?
- О, да! – видя, что казни, похоже, не будет, гвардеец ободрился, - Мы наступаем, сопротивления почти нет, а добыча.… Такой добычи я никогда не видел – на то, что наша сотня видела в палатах Торговой гильдии, можно купить остров и право основать Клан…
- Добычей займетесь позже. Вместе с нашими лирийскими друзьями через купеческий район обойдите горящие кварталы и штурмуйте Белый город. Если нам повезло –  отряд, захвативший ворота еще держится…
Не повезло. Когда войска вторжения вышли к воротам в Белый город, их створки уже были плотно сомкнуты, у подножья стены лежали сброшенные вниз тела сторнийского штурмового отряда, а саму стену заполняли готовые к бою воины, горящими стрелами поджигавшие все постройки, отстоявшие от стены менее, чем на полет стрелы. Белый город был готов к обороне, и штурмовать его означало положить под его высокими стенами почти всю и без того не слишком большую армию.
- И что теперь?- теперь в голосе лирийца отчетливо звучало раздражение, - Мы не взяли Криэран. Город свободен, пока мы не овладели его сердцем.
- Во имя всех богов, уважаемый, - Рик, напротив, был в превосходном настроении, - Ты же воин… Кому как не тебе знать, что человека победить можно и не поражая сердце… Отрубив ему руки и ноги, например, или обескровив…. Что с того, что Белый город не взят? Криэран – это крупнейший порт Лаконы, крупнейшая верфь и могучий торговый город… Что из этого он может теперь? Ничего!
- Но Белый город…
- …всего лишь его старейшая часть, где живет аристократия, находятся сады, дворцы, библиотеки, университеты… Красиво, ну и что? Осадите его, чтобы войска, сидящие внутри не отравляли жизнь силам вторжения. Когда падет Фалеса, умрет Ярно, и вся остальная страна признает власть Сафара, Криэран тихо сдастся, выплатит дань за то, чтобы его не грабили, присягнет новому Императору и продолжит свои обычные занятия… Стоять на смерть можно лишь до тех пор, пока есть за что сражаться, не станет Лаконы – не окончится и оборона Белого города.
- Но до тех пор моя армия будет вынуждена сидеть под стенами, пока остальные лирийцы добывают славу и богатство на полях сражений…
Рик расхохотался:
- Ваши люди добыли здесь такую добычу, что вернутся домой богачами. Уверяю, сидеть под стенами, может, и скучно, но зато куда более безопасно, чем бодаться с озверевшим Ярно и его рыцарями. А богатство, как известно, радует лишь живых.
- Это речи не мужчины, но… - лириец осекшись, замолчал.
- …но…. договаривайте, друг мой, - голос Властителя стал опасно ласков.
- … но умудренного опытом многих битв мужа, - по лицу лирийца невозможно было прочесть его истинные мысли, - Мысли, поразительные по глубине…
-  Рад, что вы их так оцениваете, - Рик усмехнулся, - А сейчас я возвращаюсь на корабль. Мои люди останутся, чтобы взять свою долю добычи, но потом – тоже уйдут. Наша война  - морская война, и она только начинается. Видели, как мало боевых кораблей в гавани? То же, что касается осады и дальнейшей судьбы города – в ваших руках, любезнейший.