Часть первая: Ветер перемен Опции

[Народ]

2632 год, месяц Полотна.
Остров Меллит, крепость Ордена Клинка Господнего.

  …и одолел Он воинство тёмное, ибо никогда не сравниться исчадиям адовым с силами Его. И заточил Он демонов ада, и над каждым поставил печать незыблемую. Не было у Него ни злата благородного, ни кипарисового дерева чистого, как всем истинно в него верующим ведомо сильнейших преград супротив сил Тьмы, а была только дорожная сума с нехитрым скарбом бедного странника. Так по воле Его стали величайшими стражами и защитниками рода людского гребень да зеркало, медальон да кость рыбья…

  К сожалению даже Книга Книг подтверждала страшную находку. Итак, и демоны и печати действительно существуют, в этом легенды многочисленных полудиких племён и неверных народов не лгали. И если месторасположение заточения демонов Андре де Монбара не волновало, то на поиски тайных укрытий печатей он бы немедленно отправил весь Орден, начиная от ещё совсем зелёных послушников и заканчивая постоянно нанимаемыми головорезами.
  Но именно сейчас, когда он узнал величайшую тайну в мире, он, глава самого могущественного церковного ордена, ничего не может сделать. Монмиракль в осаде которую неделю, войска собранные в Крестовый поход против еретиков со всей империи не пропустят даже пары лучших лазутчиков, не говоря уже о целой экспедиции.
  - И ведь никто меня сейчас не будет слушать. Воистину, Император - ставленник самого Черного Сеятеля. Не иначе ему захотелось орденских богатств, собранных в бесчисленных походах и боях. Мало ему спокойных границ и относительной веротерпимости в Империи. Ему дороже шелка и золото на его фаворитах.
  Монбар презрительно сплюнул.
  Не уличением императорских пороков сейчас нужно заниматься. Нужно найти способ сообщить о раскрытой тайне братьям в Новую Иберию. Там их найти будет сложнее, а значит шансов на успех у них больше.
  Проблемой была и передача воистину бесценного сообщения. Письму такого не доверишь, да и гонца сейчас не найти даже за всё золото мира, будь оно не ладно. Оставалось одно, связь с помощью магии, передача мыслей на расстоянии…
  Например, Михно. Или лучше Константину.
  Правда ни тот, ни другой могут не понять мыслей самого Монбара, а Михно может ещё принять всё за старческий маразм. Но это единственный шанс.
  Даже смешно. Глава гонимого Империей Ордена Клинков собирается воспользоваться магией для спасения самой Империи и остального мира в придачу. Нет, это не смешно. Это страшно…
  - Роланд, - молодой помощник-адъютант, сколько таких было, но этот точно последний, - маэстро Карнилиуса ко мне в кабинет. И казначея туда же. Через десять минут начнётся самый необычный совет в жизни магистра Ордена Клинка Господнего. Бывшего уже Ордена. Карнилиус. Когда-то руннский учёный, специалист по древним народам, теперь орденских собиратель еретических обрядов и самых удачливый их реставратор. На сей раз Монбару не снять его с костра. Первым приполз, что не удивительно, казначей. Удивительно было другое, старый монах действительно скорее переползал с места на место, но делал это заметно быстрее иных молодых воинов. Как оказалось, он не только хорошо передвигается, но и думает не плохо. Эх, надо было прислушаться к его советам и ежемесячно отчислять какую-нибудь объёмную сумму в императорский карман. Глядишь, протянули бы на пару лет дольше. Как тяжело объяснять что-то очень важное людям, которые не привыкли к большой ответственности. Карнилиус, казалось, будет сомневаться до самого падения замка. Казначей вообще отказывался что-либо понимать.
  - Маэстро, готовьтесь к ритуалу. Брат казначей, пройдёмте в главную сокровищницу.
  Массивную дверь из необычного металла могли открыть всего два человека на свете: брат магистр и брат казначей. Это был закон Ордена. Мог её ещё открыть Карнилиус, который её и устанавливал, но в честности старого учёного было грешно сомневаться. Главная сокровищница была много меньше основной, и в ней было гораздо меньше золота и драгоценностей. Зато было гораздо больше Сокровищ. Церковные и светские святыни, наделённые ужасной по своей силе магией, всевозможные тотемы дикарей и идолы еретиков, половина из которых ещё не были до конца изучены. Выносить отсюда, что-либо было не просто запрещёно, но немедленно каралось смертью. Так погибли два магистра и неизвестно, сколько казначеев, поставивших себя выше мудрости Господней. Сегодняшний день был исключением.  Вернувшись в свои покои, Монбар вновь сильно задумался…
  Он не может вынести чашу из замка. Значит нужно, чтобы кто-нибудь из победителей позарился на неё. Будь печать книгой и свитком, а не хрустальным бокалом, магистр Клинков бы имел на одну проблему меньше.
  Завалить её моими драгоценностями? Поставить на постамент в центре зала?? Решение важнейшей для мира проблемы бесцеремонно прервал Роланд. Назвать ворвавшегося адъютанта взволнованным было бы не совсем верно:
  - Они вновь идут на приступ! Следующего натиска нам не выдержать!
  Вот оно. Господи, неужели я так плохо служил тебе??
  - Роланд, сын мой, мой меч и полкувшина лучшего вина из моей коллекции. Быстро.

***

  Замок Монмиракль был подарен первым Клинкам как знак признания их заслуг в деле борьбы с Врагами Веры. Правда, тогда это был обыкновенный деревянный никому ненужный форт на скалистом берегу самого южного из островов Империи. Но тот, чьё ремесло чужая смерть, не может жить в продуваемом всеми морскими ветрами сарае. В перерывах между Святыми походами и молитвами, монахи выстроили из местного камня замок равный самому Стигге. Поколение за поколением магистры Ордена укрепляли свою твердыню, не забывая и о духе своих воинов. Монмиракль расположился в южной части полуострова, попасть на который, теперь можно было, лишь переплыв вырытый Клинками канал.
  На островном берегу канала раскинулись поля, луга и сады Ордена, а на материковом - выросло поселение, большинство зданий в котором являлись постоялыми домами, дающими приют наёмному войску Ордена, и храмами, которые здесь строились якобы для замаливания грехов солдат удачи.  И вот теперь всему этому раю воинствующих монахов пришёл конец. Посёлок давно был занят императорскими войсками. Флот ежедневно расстреливал Монмиракль, а с падением островного форта, защищавшего островок от нападения с материка, стены твердыни также регулярно беспокоила и наземная артиллерия.
  Андре де Монбар знал, что, потеряв форт, они обречены, и лишь старался оттянуть день гибели своих людей. На островке не осталось ни одного вольнонаемного солдата, лишь монахи. Те, кто верил, что Господь един во ста лицах, что слова Его верны на тысячи языков, а слуха Его всегда достигнет праведная молитва, даже если молящий стоит на одной ноге, ночью и без одежд. Стройные ряды имперско-церковных войск приближались к замку под грохот пушек и мушкетов. Клинки огрызались, как могли. А могли они немало: пушки, древние катапульты и баллисты были пристрелены к каждой травинке, родные стены надёжно защищали от снарядов противника, впереди ещё припасено немало сюрпризов. 
  Но что может несколько тысяч профессионалов против всей империи??
  - Роланд, всех командоров ко мне! Быстро!
  Они были готовы умереть за него. Жаль всех, больше всего – Эскарину. Ну, ничего, они увидятся, в другом, в лучшем, чем этом мире. Последний бой обреченных. Монбар принял финальный поцелуй – поцелуй дамы сердца, которая она дарила своему рыцарю.
  Императорская армия шла в свой последний бой против еретиков-клинков. Сегодня с ними шёл в бой их Император, значит, они обязательно победят. Должны победить. Сейчас артиллерия, поливающая замок сплошным ливнем снарядов, нарушит глухую оборону противника и под прикрытием мушкетёров пехота броситься на штурм твердыни. Внезапно главные ворота бесшумно распахнулись, и из них вылетел клин сверкающих в лучах солнца воинов.
  Клинки вышли на свой последний бой, вышли молча. Эта их тишина казалось, и усыпила бдительность имперских военачальников. Сверкающий клинок, на острие которого был сам Андре де Монбар, успел глубоко врубиться в ряды пехоты. Древний орден, чье название отображало их умение. Орден Клинка Господнего, он именовался не просто так -  все от самых младший послушников до магистра превосходно владели холодным оружием. Секрет стали, который знали только орденские оружейники, позволял создавать самые совершенные мечи на свете. Острия их были укреплены и заточены с помощью магии.
  И они нанесли удар. Императорская армия, наполовину состоявшая из церковников, звыла, словно раненый зверь, когда Андре начал прорубаться сквозь нее, пытаясь добраться до Императора, или хотя бы забрать с собой в пекло как можно больше врагов. Падали руки, головы, кровь текла рекой, попадая ему на лицо и заливая глаза. На столь близком расстоянии и в таком хаосе огнестрельное оружие было почти бесполезно – большинство выстрелов имперцев поражали своих же.
  Но надежды не было, их было слишком мало. Андре видел, как их начали теснить, как императорские гвардейцы сами кидались на мечи врагов, закрывая своего повелителя. Между ним и Александром росла стена из трупов. Круг сомкнулся, их отрезали от ворот крепости. Теперь Клинков сжимала исполинская петля, душа, сминая, словно гигантская змея, что обитает в джунглях Новой Иберии. Их становилось все меньше, конечно, Император хотел взять как можно больше живых, чтобы потом под пытками вырвать из них признание. Силен ты Александр, но тебе не обойтись без лжи. Ты обвинишь Орден в самых грязных преступлениях, лишь, для того чтобы положить свою жадную длань на его богатства. Живым он не дастся, решил Монбар.
  Где-то страшно закричал Роланд, Андре мотнул головой, и увидел своего адъютанта мертвым. Прощай друг… Прощайте все. И тогда он начал свой последний танец, подняв с земли второй меч, меч одного из мертвых братьев, Андре размахнулся и начал кружиться с клинками, разя направо и налево, сметая, словно смертоносный вихрь все со своего пути. Он убил многих, прежде чем тяжелый камень из боевой пращи ударил его по шлему.
  Над ним сомкнулась тьма, и последнее, что он услышал – это был голос боевого лекаря из императорских войск.
  - Он будет жить, – сказал голос. – Он будет жить…
  Монмиракль пал, Орден перестал существовать, Клинок Господень догрызала ржавчина имперских войск.

[Сандра дэ Ла Прад]

1 число месяца Полотна. Рунн. Шенбрунн.

Она с трудом разлепила глаза. Все тело ныло после прошедших суток, но это была уже привычная боль. И голова раскалывалась от стука:
- Анна!! Да что это.. Энн! Открой же дверь, иначе ее просто выбьют, - крикнула рыжеволосая фаворитка, откидываясь на подушки и прижимая пальцы к ушам.
Стук стих.. Слишком громкие и торопливые шаги.. В комнату влетает перепуганный лакей, затем гвардеец личной охраны и за их спинами мелькают глаза полусонной служанки. Сандра вскинула бровь, окидывая изумрудными глазами вошедших и сталкиваясь с не менее изумрудным взглядом в ответ. Она даже забыла вынуть пальцы из ушей, удивленная столь ранним визитом к ней:
- Его Величество, - на одном дыхании заговорил гвардеец. - Их Императорское Величество скоропостижно скончался сегодня утром.. наверное..
Последнее он произнес невольно скользя взглядом по изумленно приподнявшейся с подушек фрейлине, точнее по ее плечам, груди, с которой лениво спадало покрывало, рукам, что словно в полусне плавно и медленно опускались вниз.
- Что?! Что значит - наверное?!! Наверное - скончался или, наверное - сегодня утром?
Стоящий рядом с гвардейцем лакей упал на колени. По его перепуганному лицу и странному вызывающе-азартному взгляду гвардейца, Сандра поняла: чтобы там не случилось - все произошло наверняка:
- Александр умер?
- Да, ваша милость, - по-армейски выпрямляясь, проговорил молодой человек.
- Вы свободны. Анна, проводи.
- Мне приказано охранять вас, графиня.
- Вы желаете охранять меня в собственной постели? - с неподражаемым лукавством спросила она, приподнимаясь вновь и чуть наклоняясь вперед, к нему. - Идите, молодой человек, когда мне будет не хватать мужского общества, я о вас вспомню.
Зеленые глаза сверкнули в ответ:
- Рассчитываю на вашу память, графиня? - задорно спросил юноша, уже выходя из комнаты.
Сандра фыркнула, даже не подумав об ответе.. Головку с разлохмаченными кудрями заботило то, что ей сообщили гораздо больше, чем задиристый вызов молодого гвардейца. Она внимательно прислушивалась к шагам и когда они затихли, резко упала назад, глядя в потолок: "Умер... его нет.. Правда? Нет, правда?" Неожиданно она засмеялась, забилась, заметалась среди полусмятых простыней.. Вбежавшая на смех горничная, кинулась к госпоже, охватывая руками и пытаясь сдержать ее, бьющуюся в истерике.
- Я не верю.. не верю, - смеялась Сандра. - Понимаешь? НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ! Хотя.. нет.. Он мог.. умереть, так же как и жил. Он мог..
Она резко села:
- Все-все. Все прошло, Энн.. Бумагу, ручку. Платье - обычное, простое. Я напишу письмо брату - ты тут же его отправишь. С нашим голубем, хорошо? Помоги мне одеться, я должна убедится в том что это правда и .. и увидеть Эрмину.. Никто не приходил от Ее Величества?
- Нет, майрис Сандра, - чуть дрожащим, но спокойным голосом ответила Анна.
Фрейлина посмотрела на свою верную служанку и улыбнулась - майрис означало на древнейшем языке ее народа "любимая хозяйка", так ее звали слуги их дома:
- Прости меня. Я в порядке. О! Или буду в порядке.. Ведь ты почти все знаешь, девочка..
Горничная кивнула, на всякий случай касаясь руки хозяйки, боясь, что та снова забьется в истерическом смехе.
- Вот и славно. А пока: сначала письмо, потом одеваться. Быстро..
Через час с небольшим графиня дэ Ла Прад появилась в дверях своей комнаты и легко кивнула головкой, дежурившему гвардейцу. На девушке было простое темно-зеленное платье с черным кантом, открывающее плечи и грудь. Тонкая талия затянутая корсетом казалась еще тоньше. Рука привычно подхватила юбки, приподнимая, чтобы легче было идти. Гвардеец с трудом удержался от завораживающего зрелища: обнажившейся ножки в ажурном чулке и в туфельке под цвет платья. Сандра на миг задумалась, а потом уверенно пошла направо, решив пройти к Императрице длинной дорогой через многочисленные залы, в которых можно было услышать последние сплетни. Гвардеец двинулся за ней. Фрейлина остановилась и резко обернулась к нему:
- Как звать?
- Эстебан де Барна! - голос сквозил прохладным высокомерием, легкий поклон и внимательный взгляд - глаза в глаза.
Девушка выгнула бровь: "Ах, право.. как я могла не знать.."
- Мне не нужно ваше присутствие, Эстебан, - решительно отрезала Сандра.
- Приказ капитана! - в глазах его искрилось откровенное веселье смешанное с удовольствием - юноша явно был доволен объектом охранения.
Сандра округлила и без того огромные глаза:
- Никола сошел с ума? Впрочем... Хорошо, Эстебан, следуйте за мной, только если я пойду в будуар Ее Величества, будьте добры - останьтесь в прихожей, - фыркнула она и уже не оглядываясь на него, побежала вперед.

Не знающий дворца мог запутаться среди многочисленных переходов, лестниц, дверей. Выйдя из жилого крыла, где обычно размещали придворных в дни празднества (для фавориток и фаворитов существовали отдельные покои, Александр любил потакать своим капризам и мог в течении одной ночи плавно переходить от одного из своих любимцев к другому). Сандра старалась двигаться как можно быстрее, но, не доходя до малого приемного покоя, она была остановлена гвардейцами его императорского величества:
- Простите, номени, туда нельзя!
- Я хотел вас предупредить.. - раздался сзади голос Эстебана.
Девушка развернулась для начала к нему:
- Хотел? Ну, так и почему не сказал? - затем, обернувшись к преградившим ей дорогу солдатам, она хлопнула пушистыми ресницами: - В чем дело? Во дворце враги? Или вы не знаете кто я?!
- Никак нет, ваша милость, - один из гвардейцев покраснел, глядя с нескрываемым восхищением на одну из самых красивых фрейлин. - Но у нас приказ!
- Фраза дня.. - буркнула Сандра, оглядываясь по сторонам.
Из зала вышел Никола Нортми. Прежде чем скрыться за поворотом, Никола остановился, отдавая тихим голосом какие-то распоряжения своим людям. Сандра невольно сделала несколько шагов к ним и ее глаза встретились с глазами маркиза Нортми. Последний чуть наклонив голову, быстро подошел к фрейлине:
- Уходите отсюда, Сандра.
- Это приказ? - не удержалась она, жадно вглядываясь в ничего не выражающие, мужские глаза. - Вот этот за моей спиной постоянно говорит о каком-то приказе..
Никола не отрываясь смотрел в ее глаза и больше сомнений не было. Сандра задержала дыхание, прижимая руку к высоко поднявшейся груди. Капитан отвесил изысканный поклон и, взяв эту руку, запечатлел на ней поцелуй:
- Мой гвардеец действительно исполняет приказ, отданный ради вашей же безопасности. Прошу меня простить. Найдите более спокойное место во дворце, Сандра..

Девушка резко повернулась, направляясь в закрытый сад - единственный проход соединяющий покои Императора и Императрицы вне дворцовых переходов. В свое время сделанный Александром для своей жены. В саду росли все цветы и растения родины Императрицы - жаркой Иберии. Его огромное преимущество - это длина, которая позволяет, гуляя приводить свои мысли в порядок. Войдя в этот дворик, Сандра слегка сморщила нос: "Я ни разу не была в Иберии, но если вся страна пахнет, как этот сад, то, наверное, это - благие сады на земле нашей. И там наверняка очень скучно.." Сама похожая на яркую птицу южного края, девушка поначалу стремительно, а потом все медленнее шла по узкой аллее, прислушиваясь к чему-то. Она слышала негромкие шаги за своей спиной - молодой гвардеец неотступно следовал за своей подопечной. Слышала тихое журчание воды среди деревьев - хитрый канал огибающий весь сад переплетением, соединяющим воду, землю и вечное цветение сада. Рыжеволосая фрейлина остановилась по какому-то странному наитию, наклоняя голову набок и еще более внимательно прислушиваясь. Вокруг стояла странная, нарушаемая лишь шорохом листвы и мягкой поступью воды - тишина. Гвардеец тоже замер в нескольких шагах от остановившейся красавицы. Девушка стояла и не могла наслушаться этой тишины. Пунцовые, чувственные губы тронула нежная улыбка:
- Тихо? Вы это слышите, Эстебан?
Молодой человек помолчал, а потом чуть склонился к столь очаровательно улыбающейся фрейлине:
- Необыкновенно тихо. И спокойно, - две пары ярко-зеленых глаз встретились.
В глазах девушки сверкал неудержимый смех: искрился, плескался и рвался наружу. Молодой гвардеец внимательно вглядывался в это зеленое, мерцающее веселье, неожиданно осознавая что в его глазах никогда не смогут отразиться столь чистые и яркие чувства. Как наступающая незаметной поступью весна, что озаряла все вокруг яркостью изумрудных листьев - торжествующий, сияющий и неслышный смех. Сандра неожиданно и даже резко развернулась, быстро проходя мимо деревьев. Чуть не доходя до них вокруг опять таки слонялись люди Нортми. Возле самих дверей стояли гвардейцы Ее Величества, которых отличало от королевских гвардейцев разве что отсутствие на груди знака с черной пантерой. Сандра улыбнулась и сделав знак пропустить ее, прошла внутрь. Найти Эрмину не составило труда. Рыжеволосая фаворитка на несколько секунд остановилась перед небольшой дверью, оглянулась и состроила Эстебану гримаску. Тот усмехнулся и свободно расположился в широком кресле у дверей, а его рыжеволосая подопечная скользнула за дверь. Небольшая комната, затененная темными шторами. Сандра даже не сразу увидела хрупкую фигуру своей подруги.
- Ваше Величество.. - начала, было, фрейлина, но, оборвав себя на полуслове, стремительно подошла к застывшей возле окна женщине. - Эрмина..
Большие, влажные глаза встретились с изумрудными глазами. Женщины инстинктивно переплели свои руки друг с другом.
- Ты в порядке, Эрмини? - необычайно тихий голос Сандры, называя ту именем, предназначенным лишь для самых близких людей, которых было не так уж и мало вокруг молодой императрицы.
- Я не знаю. Мне сообщили и я не знаю что чувствую.. Хочется смеяться.. И плакать.
Графиня дэ Ла Прад сжала тонкие девичьи ладони: почему-то сейчас Эрмина казалась ей поразительно юной. "Такой она была давным-давно.. И вот сейчас. А почему? Да потому что опять начинается все с начала.."
- Тогда давай напьемся! - неожиданно брякнула фрейлина, тряхнув рыжими кудрями.
Эрмина быстро моргнула:
- Сандра?
- Ну да! Ведь тогда мы сможем и плакать, и смеяться. И никто нам слово не скажет.. А во дворце все верх дном сейчас, так что вряд ли Ваше Величество будут беспокоить.
- Уже побеспокоили.. Так что я совершенно свободна до пятницы. - Эрмина помолчала. - А что мы будем пить?
Сандра задумалась, а императрица решительно взяла колокольчик, на мелодичный звон которого, тут же появились две хорошенькие девушки:
- Накройте стол в нашей беседке, подайте "Тайну Ордена".. Три бутылки..
Бровь Сандры стремительно взлетела: заявленное Эрминой вино было самым коварным - легкое, почти не пьянящее по началу, при большом количестве кружило голову и заставляло забыть обо всем на свете, кроме желания еще и еще ощутить во рту этот пьянящий вкус..

2 число месяца Полотна. Рунн. Шенбрунн.

..Утром, открывая глаза, Сандра поняла, что ей совсем не хочется поднимать голову с подушки. Разметавшиеся пряди так уютно укутывали ее плечи и руки, все было как обычно, но почему-то очень сильно болела голова. Длинные ресницы вновь сомкнулись, но тут же дрогнув, распахнулись. Ей было настолько хорошо вчерашним вечером, что она совершенно не помнила как оказалась в собственной постели. Рядом появился стакан с каким-то напитком, Сандра застонала:
- О нет.. Только ни это..
- Майрис Сандра, это просто вода.
- Тише, Энн, ради богов, тише. Голова раскалывается..
Девушка приподнялась с легким вздохом и села на кровати потирая ноющий висок. Комната красиво плыла, напоминая ей качку, которая появляется во время спокойного плавания. При воспоминании о волнах и море, Сандра в легком замешательстве посмотрела на свою служанку в чертах лица которой угадывался молчаливый, любящий укор:
- Как я оказалась тут?
- Вас принесли, майрис, - девушка чуть улыбнулась, увидев вспыхнувшие щеки хозяйки.
- Кто?!!!!
- Молодой адъютант..
- Ааа.. - девушка поднялась, преодолевая желание упасть и снова заснуть. Но голова гудела и лежать было уже совсем неуютно. - Энн, одеваться. Я пойду в сад. Это должно закончится когда-нибудь..
Пока ее причесывали и одевали, девушка мучительно пыталась вспомнить, что было накануне - гудящая, как колокол, голова совершенно этому не способствовала и, единственное что вспоминалось - это как в свое время ее старшие братья заявлялись домой с песнями и криками во славу всего живущего, поющего и любящего. Сандра молча застонала, представив себе на миг, что возможно и она вчера кричала хвалебные речи во славу всего и вся. Девушке явно было не по себе от подобных мыслей и она подняла голову, невольно опять прижимая тонкие пальцы к виску: "Чтобы я еще раз.. да столько.." Именно эти решительные и однозначные мысли вертелись в хорошенькой, хоть и гудящей, рыжеволосой головке, когда ее хозяйка появилась на пороге своей комнаты и нос к носу столкнулась с обладателем таких же, как у нее удивительных, прозрачно-зеленых глаз.
- Эстебан? Но..
- Никто не отменял приказ, номени Сандра! - весело отозвался юноша, глядя на нее в упор.
- О боги, прошу вас тише, - девушка постояла некоторое время, сжимая виски и чувствуя, как румянец окрашивает ее щеки, но тут же справилась со смущением. - Вашу руку, виконт, и если я вчера пела песни, а кто-то осмелился их подслушать - сделайте так, чтобы он благополучно забыл об этом.
- Не извольте беспокоится, графиня, - он помолчал и легко добавил. - Думаю я был единственным счастливцем, кто мог бы услышать вас.
Девушка фыркнула:
- И почему я не сомневалась в ответе..