Глава вторая. Гроза собирается. Опции

[Всадник]

Начинаем.

[Эвор Тилийский]

25 день месяца Судов.
Тил. Близ села Речное.

    Тысяча воинов от Северных дозоров, полторы от Глубинных поселений, триста от Темного Брода – это гораздо больше, чем Эвор рассчитывал и значительно меньше, чем требовалось. Но пока стоит довольствоваться тем, что есть.
    Тил откликнулся на призыв своего Князя. Оскорбление, нанесенное ему Ярно Фалессом, подействовало на порой слишком гордых лесовиков, как искра, падающая на сухой торф. Оскорбить Князя – оскорбить весь Полумесяц, так было всегда. Еще через две недели, когда подтянутся дружины из отдаленных поселений, дружина Эвора составит восемь тысяч луков и мечей, и это не учитывая партизан, чародеев и мальчишек младше пятнадцати весен.
      Пока Ярно доедет в Фалессу, соберет там войска и вернется обратно пройдет не меньше месяца, а значит, у Эвора еще есть время дождаться объединения своей армии и укрепить пограничные поселения, возможно даже отдать приказ женщинам, детям и немощным отступать в Тил.
      Только бы Сторнийский Рыб не обманул. Князь успел закупить достаточно оружия и снаряжения в Криэране – широкие мечи, легкие кольчуги и шлемы, но сила войск Полумесяца состояла совсем не в этом…, Эвору разве только во сне не виделись чудесные сторнийские стрелы, пробивающие рыцарский доспех навылет.
        Почтовые голуби уже разнесли по Лесу весть о том, что один из Князей бросил вызов железу и огню лаконского протектората, и каждый мужчина, способный держать в руках лук или копье встанет на защиту если не Княжеского престола, то своего дома. Деревни и поселения по пути от Тила к границе Эвор объезжал с тревожными вестями сам, и не уставал поражаться тому, чего никогда прежде не замечал в своих людях.
        Полумесяц никогда не был спокойным, в отличии от давно не воевавшей и всегда сплоченной Лаконы, Лес со времен последнего Великого Князя постоянно и нескончаемо погрязал в мелочных сварах между Князьями, наместниками и даже, нередко поднимающими друг против друга луки, Дозорами делящими добычу. Но теперь, едва только один из Князей обозначил туманную пока угрозу войны, лес неожиданно стал по настоящему единым. Те, кого Эвор пару месяцев назад не мог заставить внести Княжью долю в тилийскую казну, едва не первыми прислали подкрепление, большее, чем можно было надеяться…
- О чем задумался, Эвор? – с улыбкой спросил Ред.
        Князь невольно отметил, что Дир даже в своей темной необычного для леса покроя одежде смотрелся в его дружине не менее естественно и гармонично, чем все прочие войны, облаченные в зеленые плащи. Лес принял странника за своего.
- Я думаю об этой войне, Ред. О чем я еще могу думать сейчас? Мы или умрем или вернем себе то, что наше по праву. Но даже если мне суждено умереть здесь, я горд тем, что это мой лес и, что я принадлежу ему. Я почти счастлив уже этим.
        «Даже ты, Ред, не можешь понять, что значит быть оторванным от корней, жить единственной целью вернуться, всегда осознавая, что там, куда тебя привезли и держат, ты нежеланный гость и совершенно чужой. Когда чувствуешь это сам и когда такие, как Ярно Фалесс, не на секунду не дают забыть об этом. Но еще хуже, вернувшись домой, обнаружить, что здесь ты тоже никому не нужен, и не менее чужой, чем там, откуда так стремился убежать».
        Семь лет после возвращения из Лаконы Эвор из кожи вон лез, что бы только эти люди приняли «лаконского выкормыша» за своего, что бы отец хоть раз назвал своим сыном совершенно чужого ему подростка, который даже не был внешне на него похож… возможно глупо… он совершал раз за разом предсказуемые ошибки, но зато ни у кого не просил помощи, не перед кем, кроме Шепчущего, не склонял колен. Теперь эти люди пойдут за ним в огонь, если будет нужно. Лес принял его.
        И ценой всего этого могут быть тысячи жизней, брошенные в огонь надвигающейся войны. Шансов на победу немного. А если Сторн предаст Полумесяц, их не будет вообще.
- Нельзя идти в бой с теми мрачными мыслями, которые отражаются на твоем лице, Князь, - улыбнулся Дир, - Порой, что бы стать сильнее мы должны убить сперва призраков, живущих в нас самих…
        Эвор в ответ промолчал. Но в это момент прямо перед двоими всадниками на тропу выступил незнакомец. Невысокий очень худой человек в темно-зеленом балахоне без капюшона. Эвор никогда прежде не видел магов Темной Воды помимо Криллы, но сразу осознал, что это один из них, была какая та скрытая невидимая, но ощутимая силы в этом сумеречном лесном существе.
- Останови коня, Князь, - приказал чародей, и Эвор послушно натянул на себя поводья. Жрецы Темной Воды вправе приказывать даже Единому Князю, коим он не являлся.
- Ты пришел, мудрейший. Я выслушаю.
- Мы собрали совет.
          Князь чуть с коня не свалился. Темная Вода не вмешалась даже в Битву братьев. Сейчас от слов этого волшебника зависит все. Если бы он был нейтрален, то не пришел, если он против Эвора, то способен сейчас остановить его, если согласен с ним… нет, соратник Криллы не может быть с ним солидарен.
- Мы говорили долго. Ты получишь нашу помощь.
          Наверное, лицо у Эвора из-за полезших на лоб глаз стало совсем глупым, но никто этого не замечал, среди дружинников пронесся взволнованный и восхищенный ропот. Если маги Темной Воды признают его князем…. Додумать Эвор не успел, черная тень кинулась на него сверху, он заслонился рукой, и в запястье тут же вцепились сильные когти… Князь поднял глаза. Большая хищная птица, черно-рыжие перья, пронзительный, почти разумный взгляд… лесной ястреб, живой герб. Приручить их почти никому не удавалось, в неволе они гибнут. Эвор попытался подтолкнуть птицу для полета и хищник с гневным клекотом с несколько раздраженным клекотом перебрался ему на плечо.
- Несколько адептов присоединятся к тебе, когда будут готовы, - пообещал чародей.
- А как же Крилла?
- Она давно не одна из нас, свой выбор она сделала, - чародей склонил голову и через мгновение слился с тенью в подлеске, последним, что Эвор услышал от него, было, - И не вздумай подвязывать ему крылья, он донельзя гордый.
      На какое-то мгновение стало тихо, потом очень звучный спокойный голос обронил:
- Князь, похоже для вас пришло время сменить знамя, - Эвор не понял, чего в этом голосе читалось больше горечи или странного преклонения, но понял все, когда увидел, кто к нему обратился, - С этой минуты никто не встанет на вашем пути, если вы назовете себя Единым Князем.
        Эвор развернул лошадь и подъехал к наследнику Бора, приведшему в Тил накануне отправки пятьсот дружинников «братской помощи». Тил и Бор разделяло девяносто лет разногласий, бесконечные споры, какой из двух братьев родился на четверть часа раньше и был старше, и острое желание каждого из домов вернуть именно себе знамя с ястребом.
- Время покажет, - негромко ответил Эвор, - Пока они только сказали, что помогут в моей войне.
        Однако не прошло и часа, когда все ощущение необычной удачности этого дня превратилось в прах….
- РЕЧНОЕ ГОРИТ!!! – один из впередиидущих совсем мальчишка почти с воплем вторгся в правильный клин дружины, - ЭТО, ЭТО… - он заикался не в силах подобрать слов, то замолкая, то срываясь на крик, - ТАМ ВСЕ УБИТЫ! ЖЕНЩИНЫ, ДЕТИ! ВСЕ!
        Эвор встряхнул воина.
- Кто сказал? Хоть кто-то выжил?
- Да, они говорят, это рыцари… они… убивали, насиловали… их преследуют ополченцы…
          Князь выкрикнул несколько команд, но торопить дружину не было надобности.
          Речное догорало, все село было завалено трупами, но колонна практически не останавливалась не на мгновение. Ярость завладела дружиной полностью, кто- то пытался остановиться, но Эвор командовал «вперед». Если сейчас остаться в Речном, то его люди очень быстро впадут в смятение и возможно страх. Лесовики не бывают так жестоки, для них увидеть все это почти шок. Не думать, не думать об этом сейчас! Только вперед, взять плату кровью за кровь.
- МЕСТЬ, - заорал кто-то совсем рядом, и Эвор осознал что это Крин.
- Догоним их! – приказал Князь, - За Полумесяц, за Тил!
          Рыцарский отряд ушел недалеко, они ожидали чего угодно, только не почти три тысячи воинов княжеской дружины ударившие в спину. Эвор не без какой-то мрачной, темной радости увидел ужас написанный на лице вторгнувшихся, тяжелые тисовые стрелы со свистом ушли в отступающую толпу закованных в железо врагов, обрывая жизни тех, кому хватило совести убивать беззащитных. Их отступление превратилось в откровенное бегство, дружина обогнула рыцарей с фланга, но в этот момент командир лаконцев принял единственно верное решение, прорываться из леса на равнину, где быстрые лошади и знание местности еще могли спасти хоть кого-то из них.
- ПРЕСЛЕДОВАТЬ ДО ПОСЛЕДНЕГО, - не своим голосом проорал Эвор, погоня началась.