Ладе Хиасс, (глава 2 - 10 и далее) Опции

[Лоринга]

ГЛАВА 2
ХИА-САИ

    - Ва-а-ай!!! – Хиа-Саи неуклюже взмахнула руками, выронив меч; ноги ее разъехались, и она поприветствовала головой деревянную планку, установленную на высоте семидесяти сантиметров, которую в идеале должна была перепрыгнуть.
    Хлопнувшись мордочкой в мокрую грязь, девушка грустно посмотрела на тренировочный меч, валявшийся рядом.
    - Ну, и зачем ты полезла сюда! – раздался недовольный голос тренера, Янго-рэ . – Неужели не ясно, что, если ростом не вышла, нечего соваться на полосу препятствий с прыжками!
    Хиа-Саи, пошатываясь, поднялась, потирая зреющую на лбу шишку. Парни, сидящие на скамейках вокруг поля, снисходительно посмеивались.
    - А ну марш на скамейку! – скомандовал тренер. – Алхаста – ко мне, раз громче всех смеялся.
    Хиа-Саи плюхнулась на место, которое освободил ей Самьяр Алхаста, положила деревянный меч рядом с собой и начала деловито снимать с волос грязь.
    - Возьми меч, Алхаста, и попробуй обезоружить меня, - распорядился Янго-рэ.
    Самьяр поднял деревянный тренировочный меч. Быстро подскакивая к тренеру, он стремился, видимо, запутать его, замедлить его реакцию. Но Янго-рэ отбил все удары, а отразив последний, буквально отшвырнул парня от себя, так что подошвы Самьяровых сапог прочертили на влажной после дождя земле внушительный тормозной след.
    Самьяр больше не пытался уповать на скорость, уяснив, что, хоть у тренера и комплекция плотнее, и нога не гнется, все равно Янго-рэ в быстроте ему не уступит.
    Тогда парень решил брать ловкостью и гибкостью, нанося удары в таких местах и из таких позиций, чтобы несколько неповоротливому тренеру сложно было их отбить.
    И это не помогло. Янго-рэ легко… нет, не отбивался даже – уходил. Банально перепрыгивал с ноги на ногу, из стороны в сторону, иногда даже оказываясь позади Самьяра.
    Наконец, ему это, похоже, надоело, и тренер, не особенно церемонясь, саданул парня по шее рукоятью меча. Самьяр глухо вскрикнул и рухнул на колени, но, надо отдать ему должное, не свалился на землю. Успел подставить руки.
    - Совершенно бездарно, Алхаста, - заключил Янго-рэ. – Кто еще желает попробовать?
    - Я! – Хиа-Саи вскочила с места. – Можно я тоже с кем-нибудь потренируюсь?
    Янго-рэ досадливо махнул рукой.
    - Можно. Выбирай любого.
    Хиа-Саи воодушевленно схватила за руку сидевшего рядом Миэльша Саггеля и потащила его на большое поле.
    - Начинайте, - скомандовал тренер.
    По его сигналу Хиа-Саи подскочила к Миэльшу и, закружившись на одной ноге, вращала и раскручивала меч. Так, танцуя, перелетая то вправо, то влево, она приближалась постепенно к Миэльшу, намереваясь нанести ему сильный рубящий удар. Слишком долго намеревалась. Меч просвистел над головой Миэльша, едва не вывернув девушке руку. Хиа-Саи взвизгнула, все же удержав меч, но не успела увернуться от удара противника. Тяжелый деревянный клинок ударил ее по плечу. Хиа-Саи зашипела, как потревоженная змея, подпрыгнула и со всей дури рубанула мечом наискось.
    Возможно, не отрази Миэльш удар, он валялся бы на земле с переломанными ребрами. Но он очень умело подставил свой меч, хотя и отодвинулся на несколько дюймов, оставив на земле довольно глубокие отпечатки подошв.
    Далее Хиа-Саи решила применить технику, о которой ей со смехом рассказывала когда-то ведьма-наставница.
    «… слышно только, как клинки друг о друга звенят, металл с металлом встречается. Ну, думаю, конца битве не будет. Оба ведь – сильные соперники, мечом владеют мастерски. И тут младший как отскочит… ну, противник и повалился…»
    С минуту слышно было только, как сталкиваются с глухим звуком деревянные клинки. «Ну, вот сейчас», - решил Хиа-Саи. – Сейчас я отпрыгну, Миэльш по инерции полетит вперед, а я сверху наскочу…»
    Все это она додумывала, пропахивая носом землю. Миэльш, будь он неладен, отпрянул первым. Хиа-Саи, шипя от боли и едва не плюясь ядом, попробовала подняться, но сверху ее поджидал меч Миэльша, направленный ей в горло.
    - Бой закончен, - махнул рукой тренер. – Победа Саггеля.
    Хиа-Саи от расстройства снова ткнулась мордочкой в песок.


    Вода сняла напряжение, обмыла полученные в честных боях синяки и ссадины и смыла засохшую грязь, которой были покрыты волосы девушки.
    - Хиа-Саи! Эй, Хиа-Саи!
    Девушка демонстративно отвернулась, уставившись на свое отражение в воде. Мягкие волнистые светло-русые волосы, карие глаза, загар, неплохая фигура со всеми полагающимися женскому телу соблазнительными изгибами и округлостями… и маленький, неприлично маленький рост – всего полтора метра.
    - Хиа-Саи, ты что, обиделась?
    Миэльш стоял на берегу, не горя желанием лезть в не слишком теплую весеннюю речку.
    - Не обиделась. В конце концов, ты оказался сильнее, быстрее, сообразительнее меня…
    Хиа-Саи, перестав демонстрировать Миэльшу спину, наконец, повернулась к нему и гаденько ухмыльнулась правым углом рта.
    - Но это не значит, что я и в следующий раз тебе проиграю.


    Стоило Хиа-Саи появиться на пороге дома, как ее чуть не сбила Ильмина. Заключив подругу в объятия, она сжала ее до хруста костей, расцеловала и быстро упорхнула обратно в дом.
    Хиа-Саи озадаченно почесала маковку и прошла следом. Настроение девушки улучшилось, стоило ей, оказавшись в прихожей, учуять восхитительные запахи, долетавшие из кухни.
    - Что отмечаем? – спросила она у Рейты, ведьмы-наставницы, заглянув в кухню.
    - А ты не знаешь? – Высокая черноволосая женщина вытаращила на нее свои зеленые кошачьи глаза. – Ильмине пришло приглашение из Эджетальмы, тинвуэльского колледжа. Со следующей осени она будет обучаться магии в столице.
    Хиа-Саи вымученно улыбнулась. Не слишком талантливая по части магии, она завидовала Ильмине.
    Помянутая Ильмина сейчас как раз протанцевала по кухне и начала, мурлыча что-то себе под нос, расставлять на широком выскобленном столе тарелки со всякими вкусностями. Хиа-Саи, перекусившая только рано-рано утром, смотрела на еду жадными глазами.
    - А… для кого этот праздник? - поинтересовалась она.
    - Только для нас троих, - улыбнулась Ильмина. – Небольшое торжество в маленькой семье.
    - Мой руки и присаживайся, - распорядилась Рейта Латом.


    - В честь этого замечательного события я хочу устроить небольшое представление, - весело усмехнулась Ильмина.
    Она отошла от группы деревенских девушек, среди которых была и Хиа-Саи, на зеленый холм возле речки. Сложила руки перед грудью и нараспев произнесла слова заклинания. Магический перстень с небольшим сиреневым камнем начал светиться изнутри, бросая розовато-синие отсветы на светлые волосы и бледное лицо Ильмины. Это само по себе выглядело завораживающе, а уж когда в небо начали взлетать разноцветные искры, превращаясь на высоте то в драконов, то в эльфов, то в фей, девушки возбужденно загалдели, завизжали, весело засмеялись.
    Наверное, вся деревня видела этот праздничный фейерверк. Скорее всего, крестьяне Найорики гордились тем, что их колдунье отдали на воспитание такую талантливую девушку. Хиа-Саи вздохнула. Она была в восторге, но одновременно сознавала, что ей очень сложно будет догнать Ильмину. У подруги – талант, а у нее – крохи магического дара, потом и кровью превращаемые в нечто большее. Словом, не сильнее, чем у какого-нибудь магического существа.
    Но занятия магией и упорные тренировки помогали ей забыться, отвлечься от того, что действительно было страшным. Вернувшись домой, Хиа-Саи забралась в постель и взяла со стола огромный том «Теоретические основы темной магии». Не то чтобы девушка планировала стать темным магом, нет, просто она считала, что если уж браться за какую-то науку, то изучить нужно все – вплоть до самых неприглядных ее сторон.
    Книга была интересной («Интереснее, чем пособие для белых магов», - подумала Хиа-Саи), но через четыре часа девушка уже перестала адекватно воспринимать написанное и решила, что пора бы лечь спать. Ильмина давно уже мирно посапывала на соседней кровати. На губах подруги играла счастливая улыбка. «Интересно, что она видит во сне», - вздохнула Хиа-Саи, откладывая книгу.
    Заметив, что некоторые страницы примяты, она снова открыла фолиант, чтобы их распрямить, и нашла внутри записку. На губах девушки появилась легкая улыбка, когда она узнала почерк Наэйра, своего парня.
    «Привет, Хиа-Саи. Как жизнь? Я тут подумал: может, мы встретимся завтра в восемь часов у речки?..»
    Дальше Хиа-Саи толком ничего и не прочла, потому что взгляд ее упал на страницу, на которой лежало письмо. «Оборотни. Добавление второй сущности», - гласил заголовок.
    «… а если вы причинили кому зло, необязательно магу и совсем необязательно – сильному, один из видов проклятия в таких случаях – добавление второй сущности своему обидчику. Если проклял вас человек или артрайт, временами вы будете становиться другим артрайтом или человеком, и в такие часы помнить себя не будете. Хуже, если вы причинили зло демону – вы станете сами часто превращаться в демона (не только внешне), а контролировать такую сущность практически невозможно. Так же и с остальными. Если проклял вас дракон – вы становитесь словно наполовину драконом, тролль – троллем, василиск – василиском, вампир – (примите соболезнования) вампиром и так далее.
    Спастись от проклятья нельзя, если умер тот, кто наслал его. Ведь только от его воли зависит, станете ли вы снова собой. К сожалению, иногда проклятья достаются ни в чем не повинным потомкам, если их родители убиты…
    Напоследок приведем список камней, способных временно держать в узде вторую сущность.
    - артрайт/человек – яшма;
    - вампир – жемчуг;
    - василиск – хризолит;
    - волк-оборотень – опал;
    - гном – кошачий глаз;
    - дракон – аметист;
    - орк – лунный камень;
    - тролль – обсидиан…»
    Хиа-Саи Вирадш вздохнула и потеребила хризолитовый кулон.


    В тот день отец так и не вернулся с задания. Мама и Хиа-Саи не спали до поздней ночи, вскакивая с постелей при малейшем шорохе. Но ночью никто не появился. А где-то через час после того как заснула, Хиа-Саи почувствовала, что нечто странное начинает происходить с ее телом и восприятием мира. Ночные звуки как-то заглохли, стали практически неслышны, зато нос чуял теперь тысячи новых запахов, точно так же как и тело стало в десятки раз чувствительнее, осязая, как никогда ранее. Прежде, чем девушка успела по-настоящему удивиться или испугаться, она оказалась посреди своей комнаты, едва умещаясь в ней. Огромная (метров под двадцать) змея. Василиск – это было понятно по трем выростам на лбу, названным «царской диадемой» .
    Тысячи неизведанных чувств овладели ею. В чем-то это было приятно, но по большей части – непонятно, чуждо, оттого и пугающе. Хиа-Саи не помнила, как она пережила ту ночь. В памяти остался только ужас, заливающий внутренности горячей волной…
    … А наутро им сообщили, что отец не вернется; что он был убит василиском во время выполнения задания. С перепугу Хиа-Саи подумала было на себя, но это был уже явный маразм, ведь Ландер погиб в лесу, в то время как она была в городе в центре Сифорда.
    Мать, конечно, эти известия шокировали. Она была убита горем, хоть и готовила себя к такому повороту: Ландер еще до свадьбы сказал ей, что собирается поступать на опасную царскую службу. Но если даже и так, он все равно оставался единственным кормильцем семьи, после того как Сатго оставила работу модельера.
    Тогда-то и помог им царь тинвуэльский и сместрелетовский Дмитрий Альрелиц. Помня заслуги Ландера, он безвозмездно создал для Хиа-Саи хризолитовый амулет на цепочке, сдерживающий сущность василиска внутри девушки. Каждая руна амулета тщательно выверялась и накачивалась магической энергией под завязку. А так как рун этих было никак не меньше пяти десятков и самая большая из них была размером в миллиметр, работа над кулоном заняла у царя Альрелица несколько суток. Чего стоило Хиа-Саи эти сутки пережить, знала только она сама. Она почти не спала, сдерживая василиска одной лишь силой воли. Лежа на постели, она с ужасом видела, как нежная кожа рук покрывается темной чешуей, чувствовала болезненное жжение между висков. Когда царь Дмитрий надел на шею полуживой девушки амулет, Хиа-Саи не просто вздохнула с облегчением – она будто заново родилась.
    Конечно, царь спрашивал, кто проклял девушку и как он это сделал, но не мог получить вразумительного ответа. Ландер никогда не рассказывал жене о своей работе, а Хиа-Саи от магии была далека.
    И тогда девушка решила, что обязательно отблагодарит Дмитрия, который вывел ее из мрака и позволил жить хотя бы каким-то подобием нормальной жизни, облегчил страдания и дал возможность бороться с проклятием. Хиа-Саи мечтала еще раз встретить царя, сказать ему, как она благодарна, попроситься на службу и впредь служить только ему. Ради этого она и тренировалась владеть оружием, училась магии, мечтая, что однажды Дмитрию пригодятся ее умения.
    Но отношения между Сатго и Хиа-Саи разладились. Мать пыталась общаться с дочерью как раньше, но девушка видела, что та ее попросту боится. В конце концов, под предлогом «поучиться магии» Сатго отдала дочь в Найорику, ближайшую деревню, к местной колдунье. Иногда она приезжала навестить дочь, но, скорее, для приличия – у них уже не было доверия друг к другу.
    У Рейты был большой участок земли, огороженный высоким забором – подходящее место на случай, если Хиа-Саи вдруг нечаянно пробудит спящего внутри нее василиска. Здесь, в доме Рейты, вскорости поселилась и Ильмина Толердо, вторая ученица, в отличие от Хиа-Саи, урожденная крестьянка.
    Узнав о природе своего проклятия, Хиа-Саи несколько приуныла. Если этот василиск и не погиб в сражении с Ландером, его все равно бесполезно искать: путь демона извилист, желания хозяев непредсказуемы – кто знает, куда они заведут исполнителя? А если и найдет она его, что тогда? Как будто, вняв слезным мольбам измученной такой жизнью девочки, василиск растрогается и снимет проклятие…


    Хиа-Саи поднялась с рассветом. Она не выспалась, но и спать больше не хотела. Быстро оделась и, стараясь не разбудить Ильмину, вышла из комнаты. Она не знала, спит ли еще Латом-рут , но разумно предпочла ее не беспокоить. Выбежала из дому и подставила лицо восходящему солнцу. Затем побежала по мокрой от росы траве к школе Янго-рэ.
    Невысокое здание школы было тихо, а двор, преображенный в поле для поединков, – пуст в столь ранний час. Янго-рэ сидел на скамейке возле входа в школу и вырезал какие-то узоры-символы на рукояти одного из тренировочных мечей.
    - Здравствуйте, Янго-рэ! – Хиа-Саи энергично помахала рукой.
    Тренер поднял глаза от своей работы.
    - Вирадш, кажется, - сузил он глаза. – Чего тебе?
    - Потренироваться хочу.
    - Зачем тебе это? – вздохнул Янго-рэ – Тебе настолько мало светит в этой области, что я вообще не понимаю, с чего это ты решила обучаться владению оружием, тем более мечом. Тебя же ни одна армия не возьмет. Ладно, иди переодевайся, - махнул он рукой.
    Женская половина раздевалки принадлежала Хиа-Саи безраздельно. Почему-то ни одна другая девушка из Найорики не желала учиться владеть оружием. Зато здесь Хиа-Саи могла подолгу сидеть после тренировок в тишине, читая магические книги или практикуясь в одиночестве.
    Раздевшись, Хиа-Саи взглянула на свое отражение в зеркале. Тело ее было покрыто синяками, порезами, ссадинами и шрамами не хуже, чем у какого-нибудь воина. Девушку это, конечно, не красило, но, как оптимистично отметила Хиа-Саи, и не уродовало совсем.
    Надев костюм для тренировок – свободную синюю рубашку из хлопка и черные бриджи, Хиа-Саи взяла деревянный меч и вышла на поле.
    Янго-рэ уже стоял там, поигрывая мечом.
    - Готова? – спросил он.
    Хиа-Саи кивнула.
    - Нападай.
    Девушка бросилась к нему, занося меч. Перед тем как столкнуться с Янго-рэ, она присела, направив клинок ему в живот. Ее меч натолкнулся на сопротивление, в следующий миг Янго-рэ начал упрямо и методично теснить девушку и, наконец, просто отшвырнул ее от себя. Хиа-Саи отбежала, придумывая, чего бы еще такого оригинального выкинуть, когда тренер внезапно оказался рядом с ней и занес меч, рассчитывая прижать его к шее девушки. Хиа-Саи быстро присела, перекатилась, как колобок, под ногами Янго-рэ, увернувшись от падающего на нее меча. Затем встала на четвереньки, пробежала так несколько метров, подволакивая за собой меч, отбила в лежачем положении несколько ударов Янго-рэ, пока не оказалась прижатой к земле клинком, упирающимся ей в живот.
    - Уже лучше, Вирадш, - похвалил тренер. – Гораздо лучше, чем вчера. Если будешь упорно работать, может, чего-то и достигнешь.
    Хиа-Саи, лежа на земле, блаженно, глупо и счастливо улыбалась.
    - Вставай, Вирадш, хорош разлеживаться! – рявкнул Янго-рэ. И уже мягче добавил: - А скажи все-таки, ради чего ты занимаешься тем, что явно не по тебе?
    - Ради царя Дмитрия, которому я хочу быть полезной, - ни на секунду не задумавшись, ответила Хиа-Саи.
    Тренер расценил ее ответ по-своему.
    - Ну, что ж, молодец. О, смотри-ка, парни подходят. Не согласишься сразиться с кем-нибудь из них? С Алхастой, скажем.


    - Ильмина, ты меня любишь?
    - Конечно, Хиа-Саи, очень люблю.
    - Тогда можно тебя кое о чем попросить? – Девушка сделала собачьи глазки.
    - Можно. И не смотри не меня так, - рассмеялась Ильмина. – Я все равно сделаю, что скажешь.
    - Позанимайся со мной магией, а? Я так давно не практиковалась!
    - Ах, вот оно что! И ради этого нужно было делать такое лицо! Я бы и так позанималась с тобой, ведь колдовство – это мое любимое дело.
    «В отличие от меня», - подумала Хиа-Саи.
    - Итак, пожалуй, приступим, - хлопнула в ладоши Ильмина. – С чего ты хочешь начать?
    … Тремя часами позже, когда Хиа-Саи на негнущихся ногах и с полной сумятицей в голове села за обеденный стол, есть ей и близко не хотелось. Ковыряя ложкой в тарелке, девушка с завистью смотрела на Ильмину, которую аппетит не беспокоил и которая после их тренировки даже не устала, а, наоборот, развеселилась, разрумянилась.
    - Ильмина, можно вопрос, а?
    - Задавай, - благодушно разрешила подруга.
    - Как тебе удается не уставать после тренировок, в то время как я еле ползаю?
    Ильмина хотела пошутить насчет «рожденных ползать», но благоразумно решила, что Хиа-Саи весело не будет, поэтому просто улыбнулась и пожала плечами:
      - Не знаю. Просто я чувствую такую… такую легкость. Эта сила словно льется внутри меня. Я не знаю, как это описать. Пьянящий восторг, хочется творить, создавать красоту. Ты понимаешь меня, Хиа-Саи?
      - Нет. Нет, не понимаю, потому что никогда не ощущала ничего подобного.
    До проклятия у Хиа-Саи способностей к колдовству вообще не было. Крупицы дара обнаружил уже Дмитрий Альрелиц, когда готовил для нее хризолитовый амулет. Крупиц этих было немного, однако мать девушки воспользовалась этим, как предлогом препоручить дочь заботам Рейты Латом. Развитие же магического таланта… нет, оно не было пыткой на грани подвига, совсем не было. Скорее – повседневным упорным трудом, не приносящим такого удовольствия, как, например, Ильмине, но и не омерзительным…
    … Вечером, пролистывая «Теоретические основы черной магии», Хиа-Саи наткнулась на записку Наэйра и вспомнила, что так и не встретилась с ним у речки. Было уже явно поздно идти просить прощения, поэтому Хиа-Саи решила сделать это завтра утром. Положив книгу на стол, девушка со спокойной совестью потушила четыре свечи, при свете которых читала, и легла спать, с головой накрывшись одеялом.


    Наэйр не принял ее ласково. Наверное, до сих пор не привык, что она просыпается в пять-шесть часов утра. Вид у него был заспанный, каштановые волосы взъерошены, из одежды – свободные льняные штаны.
    - Совсем обалдела! Шесть утра еще! – недовольно проговорил он.
    - О… извини, пожалуйста… и за то, что не пришла вчера, тоже прости… я подвела тебя… нехорошо получилось. Может, встретимся сегодня в семь вечера в нашем саду? – Она улыбнулась ласково и нежно, стараясь загладить вину.
    - Не получится. Я занят.
    - Чем?
    - Важным делом. А сейчас можно я посплю, а?
    - Приятных снов, - пожала плечами Хиа-Саи и, послав скрывшемуся в доме Наэйру воздушный поцелуй, отправилась на тренировку.


    - … Я хотел бы сказать вам еще кое-что, - продолжал тренер. – Бывает, что противник насылает на вас галлюцинации, иллюзии. То вам кажется, что вы один во всем мире, что друзья и близкие вас покинули; то представляется, что вы истекаете кровью; то вдруг появляется осознание того, что завтра вы умрете мучительной смертью. Что же делать, вы спросите? А ничего. Тот, кто заколдовал вас, рассчитывал на то, что вы будете суетиться, совершать ненужные, отвлекающие вас действия. А нужно – не обращать внимания, ничего, кроме цели не видеть…
    - Хиа-Саи… - Миэльш толкнул ее под ребро.
    - Ай… чего тебе? – шепотом отозвалась девушка.
    - Говорят, царь Альрелиц на днях объявится в Найорике.
    - Ну, конечно, - фыркнула Хиа-Саи. – Мечтай…
    - Да нет, я правда…
    - Разговорчики! – рявкнул Янго-рэ. – Или по практике соскучились! Так это у меня запросто! Вирадш, Саггель – а ну на поле!
    Хиа-Саи и Миэльш поднялись.
    - Встали друг против друга и начинаем по моей команде… Пошли!
    Хиа-Саи осталась верна излюбленной тактике. Кинувшись на противника, она резко притормозила под самым его носом, присела и нанесла удар снизу вверх.
    - Признайся, что врал, Саггель, - прошипела она, замахиваясь.
    - Не врал, честно говорил, - стоял на своем Миэльш. – Поклясться могу.
    - И смертельной клятвой можешь? – Хиа-Саи выпрямилась и начала раскручиваться на одной ноге, вращая меч.
    - И смертельной, пожалуй, могу. – Миэльш едва отскочил от просвистевшего у него перед глазами клинка. – Ну, в том, что слышал это от своих родителей.
    Хиа-Саи резко затормозила, перехватила меч обеими руками и со всей силы ткнула Миэльша в грудь, уронив его на землю.
    - Эй, Хиа-Саи, что с тобой? Ты меня не убить ли собралась, в самом деле?
    - Нет, - улыбнулась девушка, не опуская меча. – Но, если скоро царь Дмитрий увидит меня, я хочу, чтобы он мною гордился.
    - Бой закончен. Победа Вирадш, - объявил Янго-рэ.

[Лоринга]

ГЛАВА 6
КРИК ОТЧАЯНИЯ

Предупреждение: персонаж-прототип Райхо Миельгана из "Звезды Востока"

    Хиа-Саи нырнула, чтобы брызги, поднятые Риотен, не попали в глаза, и снова выплыла уже позади рыжеволосой женщины. Судя по всему, сестрам Исаклава (как привыкла про себя называть их Хиа-Саи) было очень весело. Как дети, они брызгались и дурачились в речке, даже смеялись. И Саранган, и Миорг, и Хельменриш…
    Хиа-Саи не заметила, как сдружилась с ними. Ей нравилось бывать в их импровизированном доме – там не было вечно усталой матери и гениальной Ильмины. Но больше всего девушке нравилась Риотен – милая, игривая, ласковая и ненавязчивая. Как бы хотелось Хиа-Саи, чтобы ее мать, Сатго, была хоть вполовину такой. Риотен являлась для девушки словно воплощением женской магической силы, божеством всего живого.
    Иногда, правда, ее новые приятели позволяли себе весьма и весьма экстравагантные развлечения. Саранган выступала редко, но всякий раз собирала вокруг сцены всю деревню. Хиа-Саи не приходила – боялась. Также Танцовщица, Медже, Хаортэ и Миорг очень преуспели в обольщении противоположного пола. И если женщины делали это с явным желанием утвердить свою власть над найориканцами, а заодно и показать свое превосходство над деревенскими женами и невестами, то в действиях Медже просматривалось простое любопытство психолога, а Хаортэ… у него была слабость к юным девственницам. Слабость чисто платоническая: ему доставляло удовольствие помогать девушкам, радовать их. И этой своей бескорыстной добротой он обольстил почти всю Найорику. Так что неудивительно, что мужчины деревни его не очень любили. Впрочем, Хаортэ было от этого ни холодно ни жарко. Ему вообще поразительно многое было побоку. Казалось, ничто не поколеблет его равнодушия.
    Временами кто-то из странной семьи уходил в лес, а возвращался весь в крови, причем явно не своей. «Они что, охотятся там?» - недоумевала Хиа-Саи. Гуляя по лесу в одиночестве или под ручку с Риотен, она иногда обнаруживала окровавленные кости животных и совсем редко – мертвых зверей без всяких ран, но с широко распахнутыми глазами.
    Янэ, домовой семьи Исаклава, все порывался рассказать, какими милыми были «деточки» в ранние годы, но Медже обычно выпроваживал его по каким-нибудь делам, появляясь словно бы из ниоткуда. «Просто чутье у него», - недовольно думала Хиа-Саи, но общаться с Медже ей нравилось, хотя в последнее время он начал больше спрашивать ее, чем рассказывать сам.
    Таким образом, Хиа-Саи ничего не узнала о тех, с кем свела ее капризная судьба. Из-за этого она ловила каждую фразу Янэ, стараясь найти в ней ответы на свои вопросы, пристраивая уйму нелепых предположений.


    - К тебе Наэйр пришел, - сказала Сатго. – Он в вашей с Ильминой комнате ждет.
    Хиа-Саи поблагодарила маму, извинилась (не слишком искренне) за то, что проводит с ней так мало времени, и пошла в свою комнату. Ильмины, к счастью, не было. Вот тут-то Хиа-Саи действительно ощутила вину за то, что почти не видится с подругой, с которой раньше была очень близка. Но сидевший на ее постели Наэйр быстро развеял грустные мысли.
    - Привет. – Он помахал ей рукой. – Я выздоровел уже.
    Хиа-Саи улыбнулась. Она очень переживала за него, собственно, как и за всех своих друзей. Прошло больше месяца со времени «естественного отбора», была уже вторая половина мая, все оправились от ран и от шока, но долго еще вся Найорика держалась на плечах женщин и девушек, помогавшего им Хаортэ и магии царя Дмитрия. Возмущенная Хиа-Саи предложила царю здравую, как ей казалось, идею привлечь к сельским работам хольтанарскую семью, но Дмитрий лишь горько усмехнулся:
    - Они ничего путного не сделают. Чего ты ожидаешь от тех, кто приучен только красть, убивать да привораживать?
    После таких слов Хиа-Саи было над чем задуматься.
    - Так не хочешь прогуляться? – Видимо, не дождавшись ответа, Наэйр повторил вопрос.
    - Что? – Хиа-Саи вышла из транса. – Ах, да, конечно…
    - … Как меня достали предки, - вздохнул Наэйр, ведя свою девушку под руку в обход поля. – Папа прощения просит чуть ли не на коленях. Говорит, как околдовала его эта…
    - Дура кровожадная, - подсказала Хиа-Саи.
    - Да. Так вот, он, значит, замечать все перестал. Про то, что я его сын, забыл. Говорит, так нянчился со мной в первый день. А потом – глядь – и я против него стою. Если у меня будут дети, я с ними так носиться не стану – пусть это жена делает. Мне свобода дороже. А то возишься с этой мелочью, а она вот так поддастся какой-нибудь…
    - Дуре кровожадной, - снова подсказала Хиа-Саи, погруженная в свои мысли.
    - Точно. И говори потом, что растил и воспитывал этих неблагодарных…
    После «неблагодарных» должно было, судя по всему, последовать нехорошее слово, но Наэйр внезапно замолчал. Хиа-Саи, выйдя из полудремы, едва не закричала. Они, оказывается, зашли уже довольно глубоко в лес. Перед ними лежал огромный змей. Треугольная голова, увенчанная «диадемой» из нескольких шипов, придавила ствол поваленного дерева. Расслабленное тело, изогнувшись легкими зигзагами, вытянулось на много метров, заняв небольшую поляну.
    - Наэйр, - еле слышно прошептала Хиа-Саи, - уходи. Очень тихо и медленно. Я остановлю его.
    Но перепуганный парень не послушался, рванувшись назад в деревню, производя столько шума, что Хиа-Саи едва не застонала. Василиск встрепенулся, повернул голову в сторону улепетывающего Наэйра, но, расслабленный, разморенный ласковым солнцем и, вероятно, сытый, не почел нужным догонять его. Снова тяжело опустил голову на ствол дерева, следя, однако, за Хиа-Саи.
    Девушка глубоко вздохнула, набираясь храбрости, и неспешно подошла к змею. Опустилась на колени в теплую траву.
    - Не нужно было нам здесь появляться. – С ее губ сорвалось приглушенное шипение. – Извини, что потревожили тебя. Отпусти меня, пожалуйста. Позволь мне уйти.
    Василиск не отвечал, но и не сводил глаз с девушки. Хиа-Саи глубоко задышала, чтобы унять бешено бьющееся сердце. Ее ладонь, слегка дрожащая, легла на чешуйчатый лоб. Змей издал легкий довольный вздох. Осмелев, девушка плавными движениями погладила его шею за шипами. Василиск вздохнул снова, как бы поощряя Хиа-Саи продолжать. Как-то странно она себя чувствовала, лаская его почему-то такое теплое тело, постепенно приближаясь к хвосту. «Зато так можно будет покинуть поляну без вреда для здоровья», - подумала она, но подумала как-то отвлеченно. Нежная истома, обволакивающая василиска, передалась и ей. Хиа-Саи чувствовала какое-то блаженное расслабление.
    Змей отогнул основание хвоста, и внезапно девушке показалось, что хризолитовый амулет душит ее. Медленно, очень медленно ее рука потянулась к шее. «Нет! Нет, не нужно! Я не сниму амулет! Нельзя!» Как Дмитрий удержал когда-то Хиа-Саи, так и она удерживала сейчас завладевшие ею желания. Тяжело дыша, девушка затрясла головой, загоняя глубже внутрь заточенную в ней змею.
    Но что ее по-настоящему отрезвило, так это взгляд василиска. Его глаза, пусть и подернутые дымкой желания, были знакомы ей. Точно так же много дней назад на нее смотрели другие – колдовские черные омуты.
    - Хаортэ, - пролепетала Хиа-Саи. – Я… мне нужно идти…
    Она быстро поднялась, оправляя платье, робко кивнула василиску и неспешно удалилась. Оказавшись за пределами леса, Хиа-Саи решила наведаться к Наэйру – проверить, все ли с ним в порядке.
    Наэйр был у себя дома, но открыл не сразу. Хиа-Саи минут десять простояла под его дверью. Зато, когда он открыл, то бросился целовать девушку.
    - Живая! Я уж и не надеялся!
    - Наэйр, - строго произнесла Хиа-Саи. – Я понимаю, что тебе было страшно, но, если ты в следующий раз поддашься панике, рискуешь лечь на костер .
    - Но не прикончила же меня эта тварь! Значит, я все делал правильно, – запротестовал Наэйр, отрываясь от девушки. – А вот тебе следовало бы…
    - Он не прикончил тебя, потому что не был голоден. И еще потому, что я интересовала его несколько больше!
    Наэйр внезапно выпустил ее из объятий и попятился.
    - Он… что он с тобой сделал?
    - Не бойся, я не упаду сейчас замертво, - усмехнулась Хиа-Саи. – Мы просто весьма мило пообщались.
    На лице Наэйра появилось выражение ужаса пополам с отвращением.
    - Что, гормоны взыграли? – с непередаваемой интонацией произнес он, глядя на девушку с таким омерзением, что Хиа-Саи вспыхнула от гнева. В тот же миг она со всего размаха ударила его по лицу.
    Рука у нее была тяжелая, так что парень пошатнулся, отступил назад и свалился бы, наверное, с крыльца, если бы не уцепился за забор.
    - Ты за кого меня принимаешь! – воскликнула она. – Что, я извращенка, по-твоему?
    «Сам бы попробовал удержать вторую сущность», - мысленно добавила она.
    - А… извини… брякнул, не подумав… - Наэйр потер щеку и с вымученной улыбкой добавил: - Ты мне, кажется, челюсть свернула.
    - Тогда давай по другой щеке ударю.
    - Не надо, спасибо, - засмеялся Наэйр. – Я пошутил насчет челюсти. Мир?
    - Мир.
    - Скрепим его поцелуем?
    Хиа-Саи сопротивляться не стала, хотя, не остыв еще после встречи с василиском, не слишком охотно отвечала на поцелуи Наэйра. А когда он попробовал расстегнуть ее кофту, и вовсе ударила его по рукам.
    - Не нужно.
    - Знаешь, Хиа-Саи, - вздохнул парень, – иногда мне кажется, что ты меня совсем не любишь.
    - Почему же сразу не люблю? Просто… я не готова…
    «Но там, на поляне, я была готова, - виновато подумала девушка. – Сними я тогда амулет, Хаортэ бы, возможно… Хаортэ…»
    - Наэйр, мне нужно идти, - быстро проговорила она.
    - Куда?
    - Латом-рут обещала научить нас с Ильминой готовить Зелье Удачи, - соврала девушка.
    - У тебя никогда не остается на меня времени, - недовольно заявил Наэйр.
    - Извини. Я обязательно найду для тебя время. – Хиа-Саи чмокнула его в щеку и убежала.
    Домой, скорее домой! Ей нужно убедиться!
    - Привет, мама, Ильмина, здравствуйте, Латом-рут, - скороговоркой произнесла Хиа-Саи и, промчавшись мимо изумленных домашних, распахнула дверь в свою комнату. Затем, нырнув под кровать, вытащила книгу «Легендарные личности четвертой эры», к которой не прикасалась с тех пор как получила ее от Дмитрия, и открыла на первой странице.
    «Книга эта – не хроники четвертой эры Подвершинного мира, но описание жизни величайших ее сыновей и дочерей – не всегда праведных, но обязательно сильных духом, отчего и прославившихся и вошедших в легенды…»
    Дальнейшее предисловие Хиа-Саи пропустила, найдя по оглавлению «Повесть о семье Исаклава».
    «… После смерти родителей, после перехода сестры в человеческий мир Юлия Исаклава осталась совершенно одна. Не способная продолжить великий род, она понимала, что смерть, настигнувшая ее, приведет к уничтожению и забвению древней семьи…»
    «… Западные Земли накрыла тень де Сие прозваньем Ланхолле, что значит Окаянный. И никто уж не мог спать спокойно. И Юлия, самая сильная колдунья Западных земель, вышла против него, самого свирепого василиска Хольтанарских пустынь. Не нужна была ей слава освободительницы, нет, она грезила о де Сие Ланхолле со школьной скамьи. Мечтала заполучить его в полное свое и безраздельное владение. И не была бы она Юлией Исаклавой, если бы ей это не удалось…»
    «… Лоринга, Царица Змей, обреченная на вечное рабство демоница, впоследствии самый могущественный маг Сместрелета, от отчаяния или потому, скорее, что ей все едино было, присягнула на верность Юлии Исаклаве и стала ей единственной дорогой подругой, потому как не была так навязчива и заботлива, как домовой семьи Исаклава Янэ, и так холодна и жестока, как де Сие…»
    «… И сказал тогда де Сие Царице: «Если одержишь победу, я никогда больше не посягну на твое право оставаться в Хольтанаре. Если же потерпишь поражение – либо покинешь пустыни, либо погибнешь». Конечно же, он победил, ибо был сильнее, неизмеримо сильнее Лоринги, но, взглянув в ее глаза, безумные, красные от слез, он увидел в них другую Лорингу, возможно, истинную Царицу Змей, и дал ей вторую попытку…»
    «… О детях же де Сие и Лоринги заботилась Юлия Исаклава, так и не воплотившая в жизнь свои мечты о материнстве. Сами же родители легко дозволяли ей приближаться к своим отпрыскам…»
    Хиа-Саи откинулась на спинку стула. Янэ мог воспитывать и каких-нибудь прадедушек-прабабушек Юлии, но что-то настойчиво подсказывало девушке, что он растил детей де Сие и Лоринги. Рассеянно просматривая оглавление, девушка наткнулась на «Легенду о Ландере Вирадше». Сердце ее усиленно забилось. Если в легенде упомянут имя побежденного ее отцом василиска, можно будет попросить Дмитрия призвать его, и…
    «… и, чувствуя, что боль разливается по всему его телу, а душа покидает этот мир, ладе Хаортэ проклял детей умирающего Ландера, чтобы, видя их мучения, страдала душа отца…»
    «Кроме меня, - как-то отстраненно подумала Хиа-Саи, - у папы детей не было». Она быстро вернулась к окончанию «Повести о семье Исаклава» и, желая подтвердить свои догадки, бросила взгляд на короткую запись:
    «Из двадцати двух детей де Сие и Лоринги до зрелости дожили только семеро:
    ладе Тентолле;
    де Медже;
    ладе Хаортэ;
    ладе Саранган;
    де Хельменриш;
    ладе Риотен;
    де Миорг».
    Хиа-Саи медленно сползла под стол…


    … Никогда в жизни она так долго и грязно не ругалась, как тогда. И если сурового Тентолле или коварного Медже, равнодушного Хаортэ или надменную Саранган, нелюдимую Хельменриш или кровожадную Миорг можно было представить в образе василисков, то Риотен, милую, ласковую Риотен – никогда.
    Собрав всю имеющуюся у нее решительность, Хиа-Саи отправилась в лес, к шатру Дмитрия…
    … Хаортэ расслабленно полусидел-полулежал в кресле с низкой спинкой. Сзади стояла Риотен, заплетая в косу его длинные черные волосы. И такая нежность была в ее взгляде, что Хиа-Саи ощутила укол ревности – чувства, совершенно несвойственного артрайтам. Когда девушка вошла в комнату, Хаортэ приоткрыл глаза.
    - Хиа-Саи… - Голос его звучал очень мягко. Девушка подумала, что их предыдущая встреча должна была обеспечить ему около часа рассеянных мечтаний
    Риотен дружелюбно кивнула ей.
    - Хаортэ, мне нужно с тобой поговорить.
    - Так говори…
    - Наедине. Не обижайся, Риотен.
    - Я ничуть не обижена, Хиа-Саи, - мягко произнесла Риотен, бесшумно выскользнув из комнаты.
    - Чего ты хочеш-шь?
    - Прежде всего, Хаортэ, - вздохнула Хиа-Саи, - я хочу попросить прощения за то, что спровоцировала тебя сегодня… Я не думала, что потеряю контроль над собой.
    - Почему ты просиш-шь прощения? – удивленно произнес василиск. – Мне было очень приятно. Обидно, что не дош-шло до заверш-шения, но…
    - Хаортэ…
    - Да…
    Она смотрела в его черные глаза с мольбой и тревогой. Наконец, произнесла:
    - Сними с меня проклятие…
    Дымка некоей отрешенности, обычно заволакивающая глаза Хаортэ, сейчас исчезла.
    - Что ты с-сказала?
    - Я прошу снять с меня проклятие.
    - Значит, рассказал-таки хозяин, - досадливо отвернулся Хаортэ. Когда он снова посмотрел на Хиа-Саи, в его глазах уже не было тепла.
    Девушка не двигалась. Она стояла прямо, глядя на василиска сверху вниз, ожидая его ответа.
    - Четыре года, - произнес Хаортэ медленно, - четыре года я был заточен в этом лесу без возможности вырваться или хотя бы умереть. Я не мог пошевелиться, не мог говорить, но у меня было достаточно времени, чтобы думать… Мне казалось, я лежал подо льдом, видел все, что проис-сходило рядом со мной и далеко от меня, но не был с-способен ничего с-сделать… Зимой, когда мне казалось, что я умираю от холода, копье, которое твой отец вогнал мне под горло, не давало замерзнуть, но это было ничуть не лучш-ше. Рас-скаленное, как солнце пус-стыни, оно жгло мне сердце, до которого почти доходило… Уж лучш-ше бы оно сожгло меня совсем, но его жар не причинял мне вреда, зас-ставляя страдать долгие месяцы…
    Хаортэ замолчал. Глаза его, наполненные болью, снова стали прежними – равнодушными и отрешенными.
    - Ладно, - произнес он горько, - я не стремлюсь вызвать у тебя жалос-сть… Нет, Хиа-Саи, я не с-сниму проклятие…
    В тот же миг она очутилась на коленях у его ног.
    - Пожалуйста, Хаортэ, умоляю!
    - Нет. Уходи.
    С минуту она смотрела в его глаза, а затем почувствовала, что к горлу подступили слезы.
    - Надеюсь, что ты когда-нибудь передумаешь, - вздохнула она.
    Ни Риотен, ни Янэ, ни Медже не попытались заговорить с Хиа-Саи, когда она вышла из комнаты Хаортэ. Не старались остановить, когда покидала шатер.
    «В конце концов, - думала девушка, - на этом жизнь не кончается. У меня достаточно способов и воли, чтобы бороться с проклятием».
    Но, стоило ей прийти домой, чуткая Ильмина сразу же почувствовала перемену в ее настроении.
    - Что-то не так? – спросила она ненавязчиво.
    Вот тут-то Хиа-Саи и прорвало:
    - Сволочь! Гад ползучий! Похотливый самец! Не-на-ви-жу!
    - Тише, Хиа-Саи, тише. Я, конечно, понимаю, что у вас с Наэйром не всегда все гладко, но…
    - ДА ПРИ ЧЕМ ТУТ НАЭЙР!!! Я говорю о Хаортэ или, вернее будет сказать, о ладе Хаортэ!
    - Во-о-от как… И что же сделал с тобой ладе Хаортэ?
    - В том-то и дело, что ничего!
    - Да-а-а? – заулыбалась Ильмина. – А что должен был бы сделать?
    - Снять проклятие. И ведь отказался, падла такая!
    - Так вот кто тебя, оказывается, проклял! – воскликнула Ильмина. – А ты думала, что он погиб!
    - Так что, радоваться мне прикажешь? – невесело усмехнулась Хиа-Саи.
    - Ну… не радоваться, но… надежда есть… А то, что он отказал тебе, это было, я думаю, больше от неожиданности. Ты, ни о чем не предупреждая, вламываешься к нему и начинаешь требовать снять с тебя проклятие… И потом, почему он должен вот так вот героически бескорыстно отказаться от мести твоему покойному отцу, когда-то заставившему его переносить адские муки – телесные и душевные? Ты просишь Хаортэ облагодетельствовать тебя задаром, не просишь даже, а требуешь, насколько я поняла. А что равноценное или, хотя бы, что вообще ты готова отдать ему в благодарность? Наверное, ты не очень достойно повела себя с ним. Никогда нельзя быть неучтивым с тем, в чьих руках твоя судьба.
    Хиа-Саи сидела молча. Затем подняла на Ильмину глаза.
    - Зачем ты его выгораживаешь?
    - Я не выгораживаю, а пытаюсь воззвать к твоему здравому смыслу, - мягко сказала Ильмина, садясь на кровать рядом с Хиа-Саи и обнимая ее за плечи. – Хаортэ нравится мне. Я не знаю, из каких побуждений он мне помогает, почему он всегда дружелюбен и терпелив со мной…
    - Это потому, что он испытывает слабость к непорочным представительницам женского пола. Я имею в виду людей и артрайтов. Что касается самочек его племени, то тут для него невинность не критерий, - хмыкнула Хиа-Саи, вспомнив Риотен.
    - Хаортэ нравится мне еще и тем, что не пытается казаться лучше, чем он есть, не заигрывает со мной, искренне выражает свои чувства и самое главное – не боится брать на себя ответственность. Я была бы очень рада, если бы мой любимый обладал такими качествами.
    - Тебя послушать, так в него влюбиться можно, - буркнула Хиа-Саи.
    - Можно. Полюбить ведь нельзя только безличное существо, а ни Хаортэ, ни его братья и сестры к таким не относятся. По-моему, они вполне достойно себя ведут, оказавшись в чужой стране с таким неприветливым климатом, вынужденные много времени проводить в человеческих телах. Подумай об этом, прежде чем вздумаешь снова изливать свою ненависть. А сейчас давай-ка пойдем к Латом-рут. Она обещала научить нас готовить Зелье Удачи.


    Зелье Удачи действовало в течение двенадцати часов, было довольно трудоемко в приготовлении и отнюдь не заставляло обстоятельства складываться в вашу пользу. Нет, оно всего лишь помогало вам самим находить оптимальные решения. «Прямо как де Медже, - думала Хиа-Саи. – Только с его хладнокровием, чутьем и разумом, ему это зелье навряд ли когда-нибудь понадобится».
    Флакончик приготовленного снадобья они с Ильминой разделили на двоих. То есть, грубо говоря, по двенадцать часов удачи каждой. Свой флакончик Хиа-Саи засунула под кровать, чтобы не было желания использовать его «для интереса», затем, умиротворенная, легла спать…
    … Проспать долго ей не удалось. Чья-то ладонь закрыла ей рот, кто-то осторожно погладил по волосам, будя. Открыв глаза, Хиа-Саи бы, наверное, вскрикнула от удивления, если бы Хаортэ не зажимал ей рот.
    - Ус-спокойся, Хиа-Саи, это я, я не причиню тебе вреда, - прошептал он.
    Девушка легонько потрогала его ладонь языком, чтобы он отнял, наконец, руку. Когда ей позволено было говорить, она спросила шепотом:
    - А если Ильмина проснется?
    - Мы пос-стараемя ее не будить.
    - Но…
    - Тогда мне придется ее с-снова усыпить. А теперь пос-слуш-шай, Хиа-Саи. Я передумал.
    - Насчет чего? – спросила девушка, однако знала сама ответ на свой вопрос. И поэтому с затаенной надеждой ожидала ответа Хаортэ.
    - Наш-ш хозяин Дмитрий прибыл в Сифорд для того, чтобы найти ожерелье Войхель, артефакт, принадлежавш-ший моему бывш-шему гос-сподину, Райхо Эрмие.
    - Так ты служил Безумному Подрывнику! – вытаращилась на него Хиа-Саи.
    - Да. Ландер Вирадш казнил его в Сифорде. Что с-стало с ожерельем – неизвестно, но это дос-статочно могущественный артефакт. Хозяин не хочет, чтобы он достался магу, который будет злоупотреблять с-своей влас-стью… Ожерелье Войхель принадлежит тому, кому завещал его предыдущий владелец. Райхо Эрмие завещать не с-стал, желая сгинуть в кратере вулкана вместе с артефактом. Это была его последняя просьба перед смертью – чтобы ему вернули ожерелье. Тогда еще все думали, что оно уничтожено. Но его, уже несущес-ствующее, формально получил Ландер Вирадш, как палач Райхо. Умирая, твой отец завещал его тебе.
      - И чего же ты от меня ждешь?
    - Тебе, хозяйке ожерелья, проще будет разыс-скать его, чем нам, не владеющим вообще никакими ориентирами. Ес-сли принесеш-шь Дмитрию ожерелье Войхель, я с-сниму с тебя проклятие.