Пакурьерски!, Тяжела служба работников отдела доставки... Опции

[Alex_Feather]

Решил выложить еще один старый юмористический рассказ, который пришел мне на ум после тяжелого трудового дня работы курьером в Интернет-магазине.

Заказ первый.

Я, вообще-то, человек мирный. Но когда меня вот так вот посылают на... работу, я начинают звереть! ДА! Беру тяжелую коробку! Да! Заворачиваю в пакет, чтоб держать удобнее было! А потом КАААААААК еду! И КААААААААААК отдаю ее куда надо!
- Нарик, штоптебя! Это как это ты себе это представляешь?
- А че те не нравится? Три заказа на одной ветке, еще один – как раз тебе по дороге.
- Ага, а тебя не смущает тот скромный факт, что Преображенская Площадь и Университет находятся точнехенько на противоположных концах Москвы?
- Ну и что, ветка-то одна...
- Ага, а ты на время посмотри! Один заказ до четырех, другой, на другом конце Москвы, до пяти, потом еще и Краснопресненская до пяти и Преображенка до семи. Это как это я так ехать должен? Ну ладно, Краснопресненскую я, без разговоров, беру, но...
- А, ну вот и отличненько, Краснопресненскую снимаю...
Мои глаза округлились от возмущения, а кулак непроизвольно сжался.
- Ну уж нет, снимай эту бадью, что до четырех!
- Да ты че, успеешь!
- Нарик, блин! Время пятнадцать минут четвертого!
- Ну вот и нормально...
Видимо, лицо у меня резко перекосилось, так как Нарик, отшатнувшись, пробурчал что-то себе под нос и ускоренно затыкал мышкой по кнопкам сайта.
Я, тем временем, удовлетворенно опустился на стул и хмыкнул. Из принтера, со специфическим шелестением вылезло два листа бумаги – копии моего путевого листа. Путевой лист – это такая бумажка, на которой в столбик написано, что, куда и до скольких нужно отвезти. Я тупо уставился на листок. Видимо, процесс моей мозговой деятельности очень уж отчетливо отражался на лице, так как две девушки, ожидающие своих заказов, начали как-то странно на меня смотреть и тихо хихикать.
Мне, тем временем, было не до смеха. Какой-то настырный колокольчик в голове упрямо подсказывал мне, что я опять «отжог неподецки». Среднее расстояние от заказа до заказа почему-то не уменьшилось, при снимании одного из адресов. Наоборот, оно как-то подозрительно увеличилось, обещая мне долгие поездки в метро и еще более долгие прогулки по Московским улицам потенциальных трущоб.
Попялившись так еще минут пять (я искренне надеялся, что под моим суровым взглядом, буквы испугаются и убегут – НИФИГА!), я плюнул на все и потопал смотреть на то, что я должен был сегодня отвезти.
Результат меня не утешил с самого начала – это было две коробки с большими и тяжелыми ирригаторами. Они вдвоем никак не хотели помещаться в стандартный пакет, поэтому их бросили прямо так – один в пакете, другой на нем. Бумажка с адресом и чеком на все это дело была заботливо запихана кем-то в пакет. Хм, судя по черным полосам на коробке, этот кто-то сильно нервничал при этом процессе и пытался затоптать наглую бумаженцию как можно дальше вглубь ногой.
А, судя по этой самой бумажке, которую я двумя пальцами с брезгливым видом выудил из нутра пакета, эти две коробки мне предстояло таскать на себе в течение последующих трех-четырех часов. Перспектива меня не особо обрадовала. Ну да ладно, это еще только начало... Что там дальше? Ага, глюкометр – ну, это штучка маленькая, легкая, ее и в сумку сунуть можно. Так... тонометр и два адаптера. Интересно, а клиент, заказывая это все, реально думал, что от двух адаптеров ему легче станет? Ну да ладно...
- Нарик! – заорал я так, что стекла задрожали, хотя упомянутый человек сидел в двух шагах от меня.
- Че тебе?! – ошалело завопил он в ответ.
- Распечатай мне пожалуйста накладные на Преображенскую площадь и метро Университет, - максимально вежливо попросил я.
Прифигевший от такой наглости Нарик занялся распечаткой, а я, взявшись за печать, расставил синие кругляшочки по всем документам, какие полагались по мегаинструкции. Мегаинструкция состояла из одного пункта и была придумана нашим шефом, Юрой. Пункт этот выглядел примерно как: «УВОЛЮ ВСЕХ НАХРЕН!», поэтому правила никто не нарушал. Девчонки в углу открыто ржали. Нарик приходил в себя, печатая мои накладные. Правда, от крайней степени офигения он забыл, о чем именно я его просил, поэтому просто тупо распечатал все сотни три накладных за последнюю неделю. Парень, по имени Роман и штабному прозвищу Ромашка остановил-таки принтер на семьдесят восьмой накладной и, отвесив Нарику дежурный подзатыльник, помог мне собрать заказы. После этого наступил мучительный момент прилаживания пакетов в руки. Я уж и так с этими коробками, и сяк, но одна по любому получалась в зубы. Вспомнив про мой мегахитрый план по засовыванию одного из заказов в сумку, я с блеском его исполнил и, сделав оставшимся в офисе работникам ручкой, в смысле пакетом, потопал к метро.
На десятом шаге (я даже смог дойти до лестницы вниз!) мне показалось, что ручки пакетов как-то нехорошо впиваются в кожу рук (заказы в пакет влезли с трудом, и мне приходилось держать одну ручку большим пальцем, а другую – средним). На одиннадцатом шаге я решил, что меня это все достало. На двенадцатом я подумал об увольнении. На тринадцатом я сам себя послал. На четырнадцатом решил пропустить денек-другой. На пятнадцатом я снова сам себя послал.
Так, в увесилительно-могильном диалоге с самим собой я добрался до метро. У турникетов я приостановился и зубами начал подтягивать к себе висящую через плечо сумку, с неаппетитным чавканьем вгрызаясь в ремень. В сумке, в боковом кармане, лежал кошелек, а в нем – проездной. К счастью по новой системе проезда «Ультраспрайт» (и тут эти америкосы), билет доставать из широких штанин было совсем не обязательно, поэтому я, в окосевшее-скрученном состоянии дотопал до турникета и начал прилаживать сумку карманом к датчику. Дело уже пошло, когда дежурная у турникетов, женщина плотоядных форм и размеров, пристроилась ко мне сзади и громкими криками начала подсказывать, что делать:
- Давай! Аккуратнее! Влево! Влево бери! Да не так далеко, дубина! Во! Вот так! Прилаживай! Да подержи ты подольше, у тебя что, горит? Ну вот и все, а ты боялся!
Пройдя через турникет и услышав позади спасительный щелчок бесстрастной электроники, я развернулся к дежурной и, забыв про ремень во рту, облил ее потоком оскорблений, которые, правда, все равно понял только я:
- Шыф тфы, кафофа фдолофыя, кафофо фрррена тфы фафе мны фплюфилафь? Тфя фе, фафе фафа не фуфила ф люфми фафгофафифать? Поффа нафыг ыт фоей фафефтной офобы! – после этого я с гордым видом развернулся и ушел, дожевывая остатки ремня.
Я вошел в переполненный поезд, решив сдать два уже изрядно поднадоевших ирригатора первыми, благо более ничего объемного или тяжелого у меня не наблюдалось. Таким образом, держать путь мне предстояло на Краснопресненскую, дабы избавиться от ценного груза и тем самым облегчить себе жизнь. Это нужно было проехать две станции по этой ветке, пересесть и проохать еще две по другой.
На следующей станции в поезд навалилась уйма народу, загнав, точнее, заплющив меня в самую средину вагона. Елы-палы, мне же выходить на следующей. Предприняв героическую попытку прорваться к выходу и, в результате, чуть не потеряв свой груз, я смиренно наблюдал прибытие поезда на нужную мне станцию изнутри заполненного вагона. Решение пришло быстро.
- АТАЗ, ЛОХМАТЫЕ! МОЯ РОЖА ВЫХОДИТЬ БУДЕТ!
Вагон и половина станции мгновенно окосели от удивления, а я воспользовавшись их замешательством, с криком «НЕ ЗАБУДУ МАТЬ РОДНУЮ!» с боем прорвался к выходу. Двери захлопнулись у меня за спиной и пришедшие в себя пассажиры унеслись дальше. На станции, я оперативно замешался в толпе и двинулся к переходу.
Перейдя на нужную станцию, я еще с порога заметил свой поезд и, с реактивным воем ядерной ракеты, идущей на прямую состыковку с Землей, по методу Молота и Наковальни (были два таких ядерных физика вроде), понесся к поезду.
Двери вагона захлопнулись точнехенько на моем, несущемся впереди всего остального носе. Крик боли, прерывающийся более осознанным и спокойным трехэтажным матом, сочиняемым мною на ходу начинающего двигаться поезда, огласил станцию. Машинист остановился и высунулся из окошка, наверно, чтобы попросить меня записать ему самую интересную из изобретенных мною словесных конструкций, но, увидев мое положение, немедленно открыл двери. Я тут же успокоился и нырнул в вагон, пока никто не сообразил, в чем, собственно, дело.
Выползя из поезда на Баррикадной, я прошел к выходу и, как все встал на эскалатор. Но тот внаглую остановился, и грубоватый мужской басок попросил всех перейти на другой эскалатор, который как раз начал двигаться:
- Граждане пассажиры, перейдите, пожалуйста, на другой эскалатор. Ой, нет, вернитесь, пожалуйста, на тот... То есть... Да... Нет... В общем... Короче, я их обоих запущу, и не парит!
Наш человек. Я вихрем пристроился в начале колонны поднимающихся пассажиров, дабы спокойно подняться на грешную Землю из самых глубин подземных транспортных связок. И мне это удалось! Хотя, впрочем, как всегда.
Так вот, оказавшись, в прямом смысле, на самой матушке, я методом научного тыка определил направление и посеменил вперед. Наобум свернув несколько раз в особо понравившихся местах, я сильно удивился, обнаружив перед собой дом с подходящим адресом. Потыкав охранника на предмет остатков жизни или совести, и таковых не обнаружив, я потянул на себя первую попавшуюся дверь, я вскарабкался по лестнице, и открыл единственную дверь. За ней оказалась проходная.
- Дом три, корпус четыре? – деловито осведомился я у средних лет дамы, сидящей за столом.
- Он самый. Вы к кому?
Этот вопрос ввел меня в ступор. Действительно...
- К Светлане!
- К какой, какая фирма, офис, который стол от окна, где прописана, как зовут мать, мужа, сына, собаку, с какой стороны от кровати ставит тапочки во время сна?
Ничуть не смутившись из-за явно издевательских вопросов, я СКАЗАЛ! Ну, то, что я обычно говорю, в ответ на такого типа вопросы.
- А я почем знаю? Ща позвоним, спросим, - и я начал набирать номер, указанный на жестоко искалеченном сначала упаковщиком, потом мною, листочке, прилагая все усилия к набору номера:
- Тааак... Это че за иероглиф? Эм... А! Это девя-ятка... вон оно как! А это? Тока не... Нет... И это девятка! Во дают люди, две девятки... Круто!
С неимоверным трудом, я дотыкал номер, состоящий из всех девяток, исключая первую и последнюю цифру, которых почему-то кто-то сделал восьмерками, которые я знал назубок. Да. Я умею считать до восьми! От восьми...
- Але... Але, Светлана? Да! Да, это я! Какая я Вам нафик, тетя Лера?! Я вообще еще девушка молодая, меня тетей называть неприлично! Да! Нет! Нет, я не женского пола. Ну, может быть... Сегодня вечером? Еду. Домой еду. Да хрен меня любимого знает, куда меня занесет! Не, я не твой любимый! Что значит бросил перед первым свиданием? Я тя ваще еще в глаза не видел! Куда? Не, там воняет и солнышко не светит! Слушай, подруга, я тебе чего звоню то... Курьер из Интернет–магазина! Типа приперся! Че... Какую Ирину? Мне Ирину? Спасибо, конечно, но я типа как пока один побуду... Старая? Ну так тем более... А! Заказ забрать? Ну так давайте ее сюда!
Я закрыл мобильник и отер пот со лба. Пронесло! Ой, блин, хорошо, что не пронесло!
- Че она сказала? – с наглым видом полюбопытствовала «ресепесиенитка».
- Что ща спустится, - я ограничился лишь общей информацией, предпочитая не упоминать о том, что «бросил бедную, несчастную, почти мать своего ребенка на произвол судьбы».
Через пять минут, статная дама по имени Ирина принимала у меня коробки с ирригаторами. Я удобно устроился под столом и начал подписывать гарантийные талоны. Учитывая мои познания в цифрах, провозился я довольно долго, но все-таки сдал груз и со свободной душой получил деньги за товар. Обалдевшими глазами я посмотрел на кучу новых цыферок, коими были исписаны рубли, и, после минутного размышления предпочел без подсчетов отпустить клиентку, и свалить по-тихому.
Как я добрался до метро, я не помню. Зато хорошо запомнил душный, переполненный поезд на кольцевой линии.
Новым местом назначения было метро Университет. Но, об этом – чуть позже.

Сообщение отредактировал Alex_Feather - 03.09.2010, 20:28