Православие Опции

[Всадник]

В качестве предисловия

          «Сегодня многие люди свое неверие объясняют тем, что мало знают или вообще не знают ничего о Боге, о Евангелии, о Церкви... Как далекие от Церкви люди, так и те, кто себя к ней относят, или, не относя себя к Церкви, все же считают себя православными, путают веру и убеждения, веру и богословские, философские и даже политические взгляды, веру и мораль. В результате знание Бога подменяется знанием о Боге. Так рождается христианство ума или православие идеи, иными словами, православная не вера, а идеология.
          Мы как-то забываем, что христианство начинается с коленопреклонения. «Войди в комнату твою и, затворив дверь твою, — говорит нам Спаситель в Нагорной проповеди, — помолись Отцу твоему, Который втайне». Действительно, именно с этого нелогичного, ничем не объяснимого желания обратиться к Богу, заговорить с Ним, с потребности видеть в Боге не «Его», о котором можно рассуждать, а «Тебя», с которым можно говорить, потребности в личной встрече с Христом начинается наша вера. Не разделять взгляды других православных христиан, а иметь глубоко личную потребность в богообщении — вот что такое быть христианином. Потребность молиться, запереться в пустой комнате, встать на колени — именно потребность, но никак не долг и не обязанность.
          Христианами нас делает прежде всего одно — потребность молиться, открывать сердце Христу, потребность носить с собой повсюду Евангелие и вчитываться в него, вслушиваясь в то, что говорит тебе Господь.
          Нередко нас спрашивают: как часто я должен бывать в церкви, на исповеди, причащаться и проч. На это я всегда отвечаю: ты вообще ничего не должен, если у тебя нет в этом потребности.
          Сегодня нам очень важно понять, что вера в Бога — это чувство. Если мы верим, это значит, что мы Его чувствуем, как чувствуем голод, холод, жажду, запах, вкус и т. д. Вероятно, можно сказать, что чувство Бога и Его присутствия среди нас — это и есть то самое шестое чувство, о котором иногда вспоминают поэты. Если же мы об этом забудем, то мы обречены: сами не заметим, как тоже станем под верой понимать какое-то особое знание, дисциплину или образ жизни, но во всяком случае — не распахнутость сердца навстречу Богу.
          В «Откровенных рассказах странника» говорится, что к Богу ведут три дороги: раба, наемника и сына.
          Когда человек воздерживается от грехов «страха ради мук» — это безуспешно и неплодно, таков путь раба, которым руководит страх перед наказанием.
          Путь наемника связан с желанием заработать себе награду. «Даже и желания ради Царства Небесного если кто станет совершать подвиги, — восклицает странник, — то и это святые отцы называют делом наемническим. Но Бог хочет, чтобы мы шли к Нему путем сыновним, то есть из любви и усердия к Нему вели себя честно и наслаждались бы спасительным соединением с Ним в душе и сердце».
          В прошлом к Богу, быть может, вели три дороги. Теперь, к концу XX века, стало ясно, что первая и вторая — тупиковые. Идя по ним, можно прийти только к нервному срыву, погубить и себя, и многих вокруг себя людей. И тем не менее мы пугаем друг друга тем, что Бог за что-то накажет... Без страха Божьего нельзя! Это выражение встречается в Библии множество раз и, разумеется, не случайно. Только надо понять, что такое этот страх, который учит мудрости (Притч. 15, 33), отводит от зла (там же-16, 6) и ведет к жизни (там же-19, 23); он чист (Пс. 18, 10) и, кроме всего прочего, заключается в том, чтобы ненавидеть зло (Притч. 8, 13). Однако это не ужас перед Богом и не страх перед наказанием... Это радостное робение или же страх причинить боль, обидеть, страх потерять. Кто-то боится маму, потому что она может выпороть, а кто-то боится свою маму огорчить или расстроить. Вот где кроется разница между человеческим страхом перед чем-то страшным и тем страхом Божиим, который есть для нас всех сокровище драгоценнейшее...
          Мне всегда страшно смотреть на вчерашнего семинариста, который важно и мягко, но чуть-чуть свысока втолковывает матери, потерявшей ребенка, что на самом деле это хорошо, что Бог так благословил и потому слишком уж убиваться не стоит. «Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы», — да, об этом говорит нам Христос в своем Евангелии (Лк. 20, 38). Но для того, чтобы эта весть вошла в сердце, каждому из нас необходим личный опыт бед, горя и потерь, опыт, ввергающий нас в бездну настоящего отчаяния, тоски и слез, нужны не дни и недели, а годы пронзительной боли — эта весть входит в наше сердце только без наркоза и только через собственные потери. Как школьный урок ее не усвоишь.
          Смею утверждать обратное: тот, кто думает, что верит, не пережив этого опыта боли, ошибается. Это еще не вера, это только прикосновение к вере других, к вере тех, кому бы нам хотелось подражать в жизни. И более: тот, кто утверждает, что верит в бессмертие, и ссылается при этом на соответствующую страницу катехизиса, вообще не верит в Бога, а всего лишь в идола, имя которому — собственный эгоизм».
         

          Из книги Георгия Чистякова «Размышления с Евангелием в руках».

[Всадник]

Вселенские Соборы

          Основанием и утверждением Православной христианской Церкви являются — после Евангелия Христова — Семь Вселенских соборов. Ибо вера православная не только апостольская, проповеданная святыми апостолами, учениками Иисуса Христа, но и отеческая, истолкованная и изъясненная Святыми Отцами — как законными благодатными преемниками святых апостолов. Святой Дух, почивший на святых апостолах в день Пятидесятницы, просветивший и умудривший их, почивал и на Святых бого-носных Отцах, просвещая и умудряя их.
          С ранних времен христианства все важные решения на всех уровнях церковной жизни принимались на регулярно созываемых соборах епископов. Иногда на собор созывались вообще все епископы христианской Церкви. Безусловно, не все епископы могли на таких соборах присутствовать, а соборы — далеко не все — могли быть утверждены Церковью и приняты в ее Священное Предание.
          Только семь соборов были признаны и приняты всей христианской Церковью. Они получили название Семи Вселенских соборов.
          Всей Церковью как Вселенский принимался тот собор, который выражал и утверждал вселенское сознание Церкви и был непогрешим. Что является мерилом несомненной, непогрешимой истины?
          Ответ на этот вопрос дал в своем учении (авторитетном, принятом всей Святой Церковью) святой Викентий Лиринский, авва Лиринского монастыря на юге Галлии. Один из знаменитейших Отцов Западной Церкви V столетия (умер около 450 года), авва Викентий прославился своим «золотым» догматико-апологетическим сочинением, известным под общим названием «Памятные записки» («Commonitorium»).
          Святой Викентий в своем труде главной поставил задачу (и блистательно ее решил) — как с возможной точностью определить верный, научный и общедоступный способ, с помощью которого легко с несомненностью можно отличить истину вселенской православно-христианской веры от лживости еретических уклонений. Всякий христианин с помощью Божьей, писал авва Викентий, должен двояким образом оградить свою веру: во-первых, авторитетом Священного Писания и, во-вторых, Преданием Вселенской Кафолической Церкви. И в самой Вселенской Церкви наша вера будет верна и истинна при том единственном условии, если мы будем следовать всеобщности, древности и согласию.
          Следовать всеобщности — значит признавать истинной только ту веру, которую исповедует вся Церковь на всем земном шаре.
          Следовать древности — значит ни в коем случае не отступать от того учения, которого держались наши Святые Отцы и предки.
          Следовать согласию — значит в самой древности принимать только те вероопределения и изъяснения, которых держались все или, по крайней мере, почти все пастыри и учители.
          «О, Тимофее, - говорит апостол Павел, — предание сохрани» (1 Тим. 6, 20—21). Что такое предание? То, что ты принял, а не то, что выдумал. Дело не ума, но учения. Не частного обладания, но всенародной передачи. Дело, до тебя дошедшее, а не тобою открытое. В отношении к которому ты должен быть не изобретателем, но стражем, не учредителем, но последователем. Не вождем, но ведомым, утверждал авва Викентий.
          «Предание сохрани» — то есть талант веры вселенской обереги в целости и неповрежденное.
          Эти начала, высказанные святым Викентием, несомненно выражавшие собою вселенское сознание Церкви, вдохновляли и Святых Богоносных Отцов, участников Вселенских соборов, и полагались ими в основание всех решений и определений этих Соборов. Каждый последующий Вселенский собор прежде всего утверждал как незыблемую и непоколебимую истину то, что было постановлено на предыдущем Вселенском соборе.
          Церковь Христова — заботливая и осторожная блюстительница вверенных ее хранению догматов — никогда в них ничего не изменяет, не уменьшает, не прибавляет, но со всей Рачительностью старается о том, чтобы довершать и отделывать, что в древности предначертано и основано, ибо фундамент ее — истина.
          Вот почему ничего нового, ничего противоречащего постановлениям Семи Вселенских соборов никакой новый собор ввести не может, не имеет на это права, как бы ни хотелось современным модернистам, замышляющим созвать VIII Вселенский собор для каких-то обновленческих «реформ» в Церкви.
          Семь Вселенских соборов:
          I Никейский — 325 год — сформулировал первую часть Символа веры, дав определение божественности Сына Божия.
          I Константинопольский — 381 год — сформулировал вторую часть Символа веры, дав определение божественности Святого Духа.
          Эфесский — 431 год — дал определение Иисуса Христа как воплощенного Слова Божьего и Марии — как Божией Матери.
          Халкидонский — 451 год — дал определение Иисуса Христа как истинного Бога и истинного человека в одном Лице.
          II Константинопольский — 553 год — еще раз подтвердил учение о Святой Троице и об Иисусе Христе.
          III Константинопольский — 680 год — подтвердил истинное Человечество Иисуса Христа через признание Его человеческой воли и действий.
          II Никейский — 787 год — провозгласил икону как истинное выражение христианской веры.