Эвор Тилийский

           

            3 день месяца Домоседства.

            Полумесяц. Близ Темного Брода.

           

             Тени не вторглись в Лес той подавляющей сокрушительной волной, с которой беда пришла в Империю, порождения тьмы до сих пор опасались пугающей их мощи деревьев. Пока еще ночи не стали достаточно длинными, что бы сил простых преображенных хватило на то, что бы преодолеть даже этот молодой непрочный барьер. Тех же вампиров, что решались рискнуть, поутру нередко находили люди, намертво скованными ветвями на вид такой юной зеленой поросли.

             Но война людей уже успела начаться. Длинные зимние ночи состояли для Эвора и его дружин из тревожного ожидания, зажатого в руках оружия, храпа испуганных лошадей и коротких молниеносных стычек с теми, кого не в силах победить простой смертный... но они побеждали, раз за разом доказывая самим себе Деревянные стрелы и клинки, сам Лес помогавший своим защитникам, усложняя каждый шаг тех, кто столь чуждо его природе нес смерть, осознание того, что отступать больше некуда, это их дом и последний предел, делали каждого воина почти пугающей силой.

            И только утром, очнувшись от чуткого сна в седле, когда Ночь случайно запиналась корень или травяной ком под ногами, Эвор, словно глядя на все со стороны, сознавал, как сильно поредела его Перводружина, как многих из тех, кто когда-то давным-давно не побоялся пойти за своим Князем бросившим вызов Империи, уже нет рядом, и как бесповоротно и разительно изменились выжившие. Все начиналось с надежды, так давно... почти в прошлой жизни, но цена свободы, цена выбора оказалась в итоге слишком высокой.... Слишком многие платят по его счетам.

            Люди продолжали приходить в Лес, и простые беженцы с истерзанных Тенями земель, так и лица, чьим правом было говорить за целые народы. Уж в чем Адриан оказался прав так это в том, что он и Шарк лишь первая волна надвигающихся "светлейших визитов". За ними последовал нежданно выгодный союз с Князем Квадайна. Хотя, надо признать, отношения с Роджеттом в Тиле всегда были более или менее дружественными, несмотря даже на то, что до женитьбы на Ольге северный Князь был главой одного из Борских домов. Квадайнцы и лесовики, как не крути, наиболее похожи между собой и по культуре, и по крови.

             "Квадайн это не только одна этническая группа с нами, но еще и окончательный контроль всех сухопутных торговых путей между Лирией и Лаконой, а так же защита наших северных границ от любых посягательств, в том числе и от посягательств самих квадайнцев", - как сочла необходимым пояснить Эни, объясняя кузену необходимость дальнейшего сближения с севером.

             Переговоры с Лирией обещали быть более сложными, но Сафар явился с неожиданной помощью. Тень не достигла Лирии, и он, как истинно мудрый правитель, готов был пойти на все, что б Час Волка не наступил и в его землях.

             Бывшие друзья и бывшие враги... Лес принимал всех.

             Эвор расседлывал Ночь после очередного дозора, когда заметил стоящую в стороне несколько растерянную Эни с аккуратно свернутым свитком в руках.

            - Что-то случилось?

            - Ярно, - тихо ответила она, словно боялась, что Эвор впадет в столь не свойственную для него теперь ярость, но губы Князя только чуть тронула усмешка, и девушка продолжила, - Он прибыл к границам, с армией... требует выслушать его и помочь его людям. Но Тиэл уверяет, что он пришел с миром.

            - Требует... Да, кто-то не меняется..., - усмехнулся Эвор, но неожиданно проснувшаяся ненависть холодом сжимала дыхание, - Прикажите пропустить, - медленно произнес Князь, поразившись льду звучавшему в собственном голосе.

           

            7 день месяца Домоседства.

            Полумесяц. Тил.

           

             Лаконцев, когда они входили в Тил, было почти пять тысяч, большим трудом собранная в ровные ряды колонна усталых, измученных, часто напуганных людей с опаской косившихся сквозь прорези шлемов на недавних врагов застывших с на узких дозорных площадках под самыми кронами... не опустивших оружия.

             Ярно ехал впереди, на своем неизменном сером Ярком, без шлема, в простом белом доспехе. Эвору передавали, что Император тяжело ранен и теперь князь мог видеть - это действительно так. Несмотря на то, что рану скрывали доспехи, физическая слабость Ярно бросалась в глаза, даже лицо стало каким-то прозрачно серым, словно с него разом смахнули все краски, темные волосы прилипли ко лбу, под глазами пролегли тени....

             Этот человек приходил в Лес с огнем и мечем, его люди, возможно те самые, что сейчас пришли сюда вместе со своим Императором просить помощи и его, Эвора, заступничества, жгли местные деревни и травили воду в реках.... Князь дал знак стоять своим людям и тронул бока Ночи. Темно-гнедая кобыла не привыкшая к запаху стали и крови, опасливо фыркая, зарысила вперед...

            - В мир пришла беда, - медленно подбирая слова сказал Ярно, в серых глазах Императора вспыхнул и погас гнев, да, не привык он просить кого-либо о помощи, - Прими моих людей....

            Князь невольно усмехнулся. Даже сейчас стоя на пороге Тилийских чертогов и собственной смерти, Ярно был искренне уверен, что все это время был прав.... Оглянись назад, Император, неужели ты еще не понял, что стального дракона под названием Лакона больше не существует, и никогда уже не будет под этими звездами. Мир рухнул и разбился на осколки. Просто ни у кого не было времени, что бы оглядеться и понять это.

            - Так трудно произнести одно единственное слово..., - губы Эвора снова дернулись в усмешке. Слышит Шепчущий, Князь так долго мечтал о мести, о том, что бы Ярно получил все то, что некогда заставил пережить его самого - унижение, боль, беспомощность, мечтал заставить его просить о милости и снисхождении.... Но глядя на своего главного врага, ослабшего, побежденного, потерявшего свою страну, свое знамя, свою любовь, даже свою жизнь, защищенного теперь только хрупким льдом собственного упрямства и гордости, Эвор внезапно понял, что ему нечего сказать этому человеку. Судьба и Месть, порой не нуждаются в посредниках и если должны были свершиться, то час их настал задолго до того, как Ярно Фалесс последний Император Лаконы пересек во второй раз границу его Леса, - Слова ничего не значат в итоге, - медленно проронил Князь, и ему вдруг стало удивительно спокойно, будто что-то день и ночь разъедавшее его душу вдруг встало на место, - Время слов прошло.

            - Чего же ты хочешь? - в голосе и глазах Ярно сквозила сталь.

            - Ты не можешь дать мне ничего, что хоть сколь ни будь было бы важно мне, - спокойствие в голосе Эвора подавляло, - Тил примет тебя и твоих людей, но не раньше чем каждый воин, от сотника до оруженосца сложит оружие. Покидая мой Лес, твои люди смогут забрать его обратно.

             Взгляд Императора обжег угрюмой напряженной ненавистью, но Эвор уже развернул Ночь, возвращаясь к своим людям.

           

           

            Иветта ле Ласноу

           

            11 день месяца Домоседства.

            Лакона. Фалесса.

           

            - Ваше Величество, - слуга поклонился и в молчании застыл у двери, ожидая, пока Императрица обратит на него свое светлейшее внимание.

            Иветта подумала, что он явился с чем-то важным и очень срочным, раз уж гвардия пропустила к ней по этому вопросу, но позволила себе еще какое то время лениво разглядывать на столе бумаги прежде, чем подняла голову и удостоила вошедшего благосклонным кивком.

            - Птица из ставки Императора.

            Слуга с поклоном положил перед Ив все еще свернутую в плотный свиток тонкую полоску бумаги, опечатанную гербом с оленем на скале. Графья ле Энрэ. К чему бы это?

            - Кто знает о послании?

            - Только я, птичники и гвардия, Ваше Величество.

            Иветта благосклонно улыбнулась и вновь принялась за документы, давая понять, что не в чьем обществе более не нуждается. Ей не служили глупые люди, каждый от гвардейца за дверью до виночерпия или посыльного отлично знал, что тайны Императрицы первооснова их собственного благосостояния, а вот болтливость, напротив, более чем не приветствуется.

            Оставшись в одиночестве, Иветта задумчиво покрутила послание в руках. Если это то, о чем она думает, то чем позже Фалесса узнает обо всем, тем лучше. Печать Энрэ на официальном донесении ставки могла означать лишь, что Император по каким-то причинам не смог воспользоваться своей собственной. Если Ярно мертв, то это конечно не так уж и плохо, но Иветта отлично сознавала, что в таком случае ей придется приложить немалые усилия, что бы удержать трон.

            Она осторожно взломала печать.

           

            Франциск Шаорин не заставил себя ждать.

            - Ваше Величество, - тонкая усмешка и полукивок, еще сильнее подчеркивающие, что все это только игра слов, - Вы желали видеть меня?

            - Советник, - прелестное личико королевы отражало глубочайшую печаль, - В это сложное для страны и всех нас время мы должны, как никогда, поддерживать друг друга.

            - Да хранит Марэль Лакону и Императора, - холодная улыбка так и не сошла с его лица.

            - Лирийское войско уничтожено. Ярно одержал великую победу, - произнесла Ив медленно, с удовольствием наблюдая, как меняется лицо этого человека.

            - Успех Императора счастье для его верных подданных, - голос, однако, оставался насмешливо спокойным.

            "Для верных - возможно", - рассеяно подумала Ив, - "Но с наличием таковых в этой комнате явная проблема".

            - К сожалению, мы потеряли армию. Мой супруг, Император Лаконы Ярно IV Фалесс, тяжело ранен и доживает последние часы под покровительством нашего друга и верного союзника Князя Эвора Тилийского....Лекари бессильны.

            - Прими Марэль его душу, - скорбно вздохнул Франциск, но в глазах стояло торжество, советник задумчиво погладил рукой бородку, и поднял глаза на Императрицу.

            По сути, смерть Ярно значила для нее полную потерю влияния, вдовствующая Императрица скорее почетный титул, чем реальные возможности. Но Франциск, похоже, слишком хорошо знал свою протеже, что бы поверить, что она предоставляет ему лишающую ее власти информацию просто так, не имея козырей в рукаве.

            - Я назначу дворянское собрание, - медленно произнес Шаорин, - За династией Фалесс идут Амарра, но мы не можем позволить сесть на трон изменнику....

            Иногда Ив задумывалась, зачем они играют даже просто друг для друга, отлично не то, что чувствуя - зная взаимную ложь и лицемерие, играют, несмотря на то, что стены в этих комнатах благодаря стараниям Риверса давно лишились ушей. Играют, доводя способность лгать до почти поэтического совершенства, словно находя в этом для себя скрытое прочим удовольствие.

            Ложь? А кто может похвастаться кристальной честностью в этом проклятом богами и людьми городе, кроме которого от Лаконы в действительности ничего и не осталось. Им нечего стыдиться. Существует предел после которого любая правда ложна, и после которого все честно. И сними они все маски прямо сейчас, то не станут хуже или лучше других.

            - Я бы не стала столь скоропостижно списывать династиюФалесс со счетов, - медленно произнесла Иветта, - Хотя созвать дворянское собрание все же стоит, мне есть, что им сказать.

            Франциск усмехнулся.

            - Это очень ценный ход для нас обоих, Ваше Величество, особенно если он имеет под собой основания...

            Словно не расслышав его слов, Иветта со всей подобающей случаю грустью улыбнулась.

            - Это все, о чем я хотела вас попросить, советник, - смиренно произнесла она, - А теперь простите меня, я буду молиться за своего супруга.

            - Никто не смеет отказать вам в этом, Ваше Величество.

            Он ушел, и Ив, плеснув в кубок вина, подошла к окну. Подсвеченные немного потусторонним сиянием храма вечерние улицы столицы с наступлением сумерек казались особенно безлюдными. Императрица не задумывалась насколько правдивы россказни о стонийской нечисти, и бледное свечение давно уже не порождало в ней тревоги. Иветта слышала, что из-за него погибают паладины. Но в Лаконе в это смутное время постоянно кто-то из-за чего-то умирал, и отношение к этому стало какое-то само собою разумеющееся.

            Ярно не вернется. К добру или худу но в Лаконе больше нет Императора, или скоро не будет... уже неважно. Хотя даже вернись он из-за Серого порога, ему не в чем будет упрекнуть свою супругу. Ив поймала себя на мысли, что ей совсем не жаль.... Этот человек жил рядом с ней, она приложила столько усилий, что бы занять место рядом с ним в его постели и на его троне, он возможно даже мог стать неплохим Императором..., но его нет, а престол Лаконы остался....

            - За Империю, - Ив улыбнулась своему призрачному полупрозрачному отражению в оконном стекле и осушила бокал.

            Золотисто-белое сладкое вино почему-то совсем не туманило голову, хотя возможно теперь Императрице и вовсе не стоит употреблять хмельного, говорят это может повредить... но мало ли что говорят.

           

            28 день месяца Холодов.

            Лакона. Фалесса.

           

            За последние три месяца черное успело порядком поднадоесть. Конечно, вороной тай-суанский шелк весьма выгодно подчеркивает золото волос и белизну кожи, но всему есть предел. Одна только мысль, что вскоре его снова придется носить в течении полугода приводила Ив в уныние, не говоря уж о том, что всю оставшуюся жизнь не избавиться от бело-золотого гардероба.... И пусть кто-нибудь попробует после этого сказать, что она ничем не жертвует ради престола.

            - Ваше Величество, - Артур ле Тейн прошел в малый кабинет Императрицы, как раз в то время, когда Иветта уже начинала всерьез подумывать о том, что бы придумать гербу Лаконы более жизнерадостную расцветочку.

            Риверс пропадал где-то в городе с гвардией, и Франциск предложил Ив в почетные сопровождающие "одного из своих верных рыцарей". Надо сказать, что рыцарское званиеТейн носил на самом деле, но только если и испытывал к чему-то в мире верность, то исключительно к Шаориновым деньгам, коим в свою очередь тоже мог не без удовольствия изменить в пользу чьих-то еще больших денег. Но поскольку таковых рядом с северянином не наблюдалось, то пока Артур проявлял поразительную для наемника постоянность. Рейнар как-то обмолвился, что именно на Тейне держатся войска Франциска в столице.

            - Я сочувствую вашей потере, - сухо произнес рыцарь, - Вы выглядите устало....

            Естественно, провести все утро перед зеркалом, что б достигнуть надлежащего эффекта для совета, да еще эта проклятая слабость. Ив улыбнулась.

            - Наверное, Императрицам беспокойно спится по ночам, - усмехнулся в ответ Артур, - Говорят, этот замок полон призраков, Ваше Величество.

            - Призраки приходят лишь к тем, кто в чем-то повинен перед ними, сир Тейн, - Иветта обезоруживающе улыбнулась, - Я сплю крепко, и спала бы еще спокойнее, будь уверена, что изменники моей страны более никогда не посягнут на свободу и честь Империи.

            Артур холодно улыбнулся.

            - Забавно, вы с Франциском играете по разные стороны стола, а желания у вас одинаковые.

            - У Императрицы и ее первого советника не может быть разных желаний, если они касаются благополучия страны.

            - Благополучия страны? Занятно.

            Иветта позволила себе подойти к наемнику ближе, теперь их разделяло расстояние не большее, чем вообще позволял этикет, светло-голубые, словно подернутая наледью речная вода, глаза Артура на мгновение показались удивленными.

            - Вы тоже служите Империи, сир Тейн, - медленно произнесла Императрица, не отводя взгляда от лица северянина, - И очень скоро у нас будет повод поговорить об этом подробнее. Сейчас же самое время идти, не подобает двоим заставлять совет ждать.

           

            28 день месяца Холодов. Вечер.

            Лакона. Фалеса

           

            - И что ты будет делать Ваше Величество, если родится девочка? - Франциск явился почти сразу после ухода королевского лекаря, застав Иветту премило сидящей с какой-то любовной белибердой в кресле у окна.

            - Перепишем закон, как всегда, - зевнула новоявленная королева-регентша, прикрывая рот изящной ладошкой, - Совет примет возможность наследования престола по женской линии, у них нет другого выбора в данном случае... или будем ждать пока вырастут внуки....

            - Мне вероятно не стоит спрашивать чей наследник...

            - Вероятно не стоит, - улыбнулась Ив, ловя себя на мысли, что вряд ли сама ответила бы на этот вопрос с большой долей вероятности, - Лучше помогите мне, советник, разобраться, как можно сейчас сохранить хоть что-то в этой стране...

           

           

            Раэн

           

            7 день месяца Домоседства. Полумесяц. Тил.

           

            Возле одного из домов Эвор остановил свою темную лошадь, отрешенный взгляд Князя посмотрел на красивую женщину, перебирающую струны гитары и он слегка нахмурился, припоминая. Раэн поднялась и склонила голову, обрывая мелодию. Князь молча прошел мимо, направляясь в своеобразную тюрьму, где содержался Мист ле Нуаран - один из тех, кто помог развязаться войне. Раэн несколько мгновений стояла на улице, а потом бесшумно скользнула следом. Но Эвор оглянулся. Девушка замерла и тихо спросила:

            - Разрешите, Князь?

            Миг царила тишина, потом он наклонил голову:

            - Хорошо, - и пропустил ее вперед.

            Когда Раэн, а следом за ней Эвор вошли в комнату, бывший наемник одним прыжком соскочил с постели, на которой лежал, разглядывая потолок. Увидев Князя Леса, он молча опустился на одно колено. Раэн тихо подошла и опустилась рядом с Мистом. Князь прислонился к двери, разглядывая их, а потом сделал жест рукой, разрешая поднятся. Щеки Раэн вспыхнули, но она сдержалась: "Не просить.. Пусть сам решит, как с нами быть..." Голос Эвора был неожиданно тих и спокоен:

            - Твои знания и умения сейчас важнее, чем твоя гибель в петле, ле Нуаран. Это твой шанс выжить. И помочь выжить другим. Моих воинов нужно обучить тому, что ты умеешь. Времени у нас немного.

            - Я понял вас, Князь Эвор.

            Раэн не удержалась от вздоха и опустила голову, пряча заблестевшие от слез аквамариновые глаза. Она слышала, как вышел Эвор, как тяжело опустился на постель Мист. Девушка быстро вытерла слезы и опустилась на колени рядом с любимым, прижимаясь к его бессильно повисшим рукам щекою и заглядывая ему в глаза:

            - Ты...

            - Я большего и не ожидал, - в глазах его мелькнула пустота.

            Раэн обхватила его шею руками и прижалась к его губам на краткий миг:

            - Люблю тебя!

            Потом она резко вскочила и схватив свою неизменную спутницу - гитару - снова выбежала на крыльцо, где почти бессильно упала на ступени и тронула отзывчивые струны, мягко напевая:

           

            Дорога то уже, то шире,

            но сколько бы ей ни петлять, -

            к Единственной Женщине в Мире

            приводит опять и опять.

            Друзья пожимают нам руки,

            невесты клянутся любить...

            Но кто-то придумал разлуки,

            чтоб верности нас научить.

           

           

           

            Мист ле Нуаран

           

            7 число Домоседства.

           

            Это был... тяжелый разговор. Князь явно не питал ко мне теплых чувств - и абсолютно правильно, но тем не менее не стал устраивать надо мной судилища. Может, солидарность бывшего "изменника родины" к нынешнему (притом без кавычек)? Наверное, просто прагматизм. В сложившихся обстоятельствах в пределах досягаемости Эвора пребывали лишь два бойца потребного ему класса: я и этот веземец. С Крином мы были примерно равны, как и с Николя ле Тойе; да, на турнире он меня сделал - ну так ведь то был турнир... Беда в том, что к роли наставника этот... медведь был пригоден менее всего. Я же мог обучить рекрутов не фехтованию единому. Крохи аддарской мудрости - неразличимо мало для адепта и в самый раз для человека...

            Так вот я думал, сидя на крыльце отведенного Эвором домика (мило, но еще обживать и обживать), когда рядом со мной присела Раэн. Я, как обычно, оставил малоприятные мысли и залюбовался ею. Она тоже явно думала о состоявшемся разговоре, и тоже без особой радости.

            -Ты все-таки будешь их учить?

            -Да. Против нелюдей стрелы бессильны, а больше у лесовиков ничего серьезного нет.

            -Ну... видимо, просто нет другого выхода.

            -Наверное.

            -Странно... война все тянется и тянется. То Лакона против Леса, то Лирия против Лаконы, то люди против Теней... А дальше?

            -Для нас - никакого такого "дальше". Наше "дальше" - это много лет где-нибудь в тихом и красивом месте. Что бы ни случилось.

            -Мист... А сможем ли?

            Я промолчал, долго, очень долго смотрел на нее, а потом вдруг заговорил, как о чем-то незначительном:

            -Раэн... а может, поженимся, а?

            Ее лицо передало целую гамму выражений, начинавшуюся и заканчивающуюся удивлением.

            -А... время ли? Мист, пойми, я люблю тебя... Но вокруг умирают люди. А мы тут со своей радостью...

            -Время. Поверь мне - самое лучшее время. Просто - именно сейчас, потому что позже - незачем. Свое время есть для всего. Оно не спрашивает, что вокруг, не спрашивает, удобно ли - просто приходит, и все.

            Время для войны - и время для мира. Время любить - и время ненавидеть. Время драться - и время танцевать. Время для меча - и время для гитары...

            Раэн лежала у меня на коленях, слушала и смотрела на небо.

            -Время убивать - и время зачинать детей. Время отчаиваться...

            Я наклонился и просто поцеловал ее.

            -...И время надеяться.

           

           

            Виктар

           

            10 день месяца Домоводства. Тил

           

            В лесу ему дышалось легко и свободно. А передышка между бесконечными битвами и переходами была донельзя кстати. Виктар наслаждался отдыхом, понимая, что во многом им он обязан Мисту, принявшему на себя основной удар за все мыслимые прегрешения свои и своих людей, а также одной рыжеволосой девчонке, которая украсила его физиономию медленно заживающими царапинами. В Тиле было уйма народу, такого столпотворения Вик не помнил с тех пор, как его пытались сжечь в той достопамятной деревеньке. С той лишь разницей, что здесь люди не шарахались от оборотней. И все поголовно обожали двух сестричек, которые из чистого хулиганства порой пугали новоприбывших своим грозным вторым "я". Теперь к ним изредка присоединялся Виктар. Зрелище было впечатляющим, когда вся эта троица плечом к плечу появлялась на поляне, грозно ворча и скаля зубы. Правда предварительно Фа или Риган убеждались в том, что никто их не оттреплет за пушистую шкирку. Обладающих такой смелостью было немного: Князь Тила, Ред Дир и Крин - эти могли решительно прекратить шалость кошек, только для этого им надо было добавить строгости в голос. Мирте ле Тойе удавалось это без особых трудностей, но она сама не в силах была удержаться от смеха при появлении "грозных и страшных" оборотней.

            Новая встреча с Риган произошла неожиданно. Девушка выворачивала на всех скоростях из-за угла. Очаровательное лицо портило лишь одно: гнев. Столкнувшись с сестрой и ее спутником, Ри остановилась и внимательно посмотрела на них:

            - Ого! Таки довелось встретиться вторично, - улыбка сверкнула в ее глазах.

            Виктар заметил, что она тут же отразилась на лице Фаэнны.

            - Поболтаем чуть позже, сестренка, хорошо? - продолжила Ри и быстро умчалась в неведомом направлении.

            Юноша посмотрел на свою спутницу, та пожала плечами:

            - Опять с любимым поспорила, вероятно.

            - Спорить вы любите, - согласился Виктар.

            - Но, но! Мы никогда не спорим без повода!

            - Угу. Только на пустом месте и для собственного удовольствия, - глядя прямо в зеленые, кошачьи глаза, закончил Виктар.

            Фаэнна чуть насупилась:

            - Кажется ты издеваешься?

            - Что ты! Я восхищаюсь.

            И он не врал.

            Пару часов спустя он бродил по берегу озера, рассматривая пожелтевшие лепестки цветов, и увидел свою подругу, увлеченно раскапывающую какой-то корень. Виктар пару минут наблюдал за этими действиями, прежде чем задать вопрос:

            - Зачем тебе это, Фа?

            Зеленые искры привычно сверкнули на него, и он улыбнулся. Фаэнна легко вздохнула:

            - У Риган постоянные головные боли, хочу хоть как-то облегчить их. К сожалению эта трава не окажет нужного эффекта, но другой, более сильной я не могу отыскать, хотя она непременно должна где-то здесь расти.

            - Если хочешь, я попробую помочь. Опиши мне, что ты ищешь, - не раздумывая предложил Виктар.

            Девушка с сомнением посмотрела на него, но, видимо, решив, что хуже не будет взялась за пояснения:

            - Эту траву дед Велемир называл златоглавкой, не знаю как ее именуют здесь. Она сохраняет яркую листву практически круглый год, за исключением последнего зимнего месяца. Листики мелкие, продолговатые, на кончиках слегка заостренные. По краю листа идет кайма темно-зеленого цвета. Сейчас златоглавка не цветет, поэтому и найти ее трудно. Обладает довольно странным, ни на что не похожим запахом. В зверином обличье этот запах почуять проще. Мне нужен корень. Он всегда принимает причудливые формы. Вот так. Еще не передумал помогать, а то не волчье это дело корешки выкапывать, - внезапно съязвила Фа.

            Виктар несколько мгновений смотрел на нее, ошарашенный и полученными сведениями и назидательным тоном, которым все это было сказано, потом развернулся и молча исчез в кустах.

           

           

            Фаэнна

           

            10 день месяца Домоводства. Тил

           

            Фаэнна вернулась к работе, проклиная свой длинный язык, Виктара, все травы вместе взятые и вообще... Откопав корень, девушка, теша себя надеждой, что проклятущая трава должна быть где-то поблизости, побрела (уже в который раз) вдоль берега озера тщательно всматриваясь в травяную массу. Внезапно раздался вопль оборотня:

            - Фаэнна!! Ну-ка давай бегом сюда!! Кажется я нашел!!

            Не успев удивиться, в два прыжка Фа оказалась за ближайшими кустами. Там на небольшой прогалине на коленях стоял Виктар и что-то сосредоточенно рассматривал. Подбежав к нему и плюхнувшись рядом девушка наконец увидела травку, которую безуспешно искала вот уже не один день. Вне себя от радости она издала победный вопль и кинулась оборотню на шею, целуя его, при этом, куда попало: в лоб, в нос, щеки.

            - Виктар!!! Спасибо!!! Спасибо!!! Ты прелесть!!!! Спасибо!!! Я уже почти не надеялась найти!!!

            Внезапно до нее дошло, что происходит: она обнимает и целует совершенно растерявшегося парня без зазрения совести и колебания чувств, которые полагается вроде бы испытывать приличной девушке. На мгновение Фа застыла, глянула на пребывавшего в ступоре Виктара и, не удержавшись, осведомилась:

            - Тебя что, девушки не целовали ни разу? Не бойся, кусать не буду, разве что слегка и ласково.

            Виктар сверкнул глазами так, что Фа стало не по себе, а через мгновение девушка почувствовала как ее обнимают сильные руки, пальцы нежно гладят спину.

            - Сдается мне, кошка, что это тебя надо научить поцелуям, - прошептал Виктар и накрыл ее губы своими. Дальнейшее Фаэнна помнила смутно. Перед глазами кружилась листва и все тело пронизывало острое удовольствие, заставлявшее изгибаться, кричать и прижиматься изо всех сил к тому, кто дарил ей такие невероятные ощущения.

            Потом, обнаженные, они лежали рядом.

            - Мне это понравилось. Мы как-нибудь повторим? - спросила Фа, довольно жмурясь.

            Виктар в ответ крепко поцеловал девушку:

            - Обязательно повторим, кошка.

            Фа была счастлива в данный момент, даже угроза Теней отступила куда-то далеко: Виктар был рядом и все оказалось так чудесно, и травку нашли, и Риган на какое-то время перестанет мучиться от головной боли. В общем, жизнь прекрасна и удивительна. Пока еще...

            Вик улыбался, слушая нежный, тихий голос девушки, лежащей у него на плече: "Влюблен... и любим... А чего еще надо? А.. есть кое что.. Чтобы ничто не нарушило это счастье.. Придется потрудится еще. Например, вылечить мою будущую сестру-кошку Риган.."

            Он задумчиво огляделся, а потом, изогнувшись, перекинулся в волка и быстро пошел в сторону. Фаэнна удивленно посмотрела ему вслед и тут же бросилась следом:

            - Ты куда? Ты что-то почувствовал? - сыпались заинтересованные вопросы девушки.

            Волколак целеустремленно шел к своей цели. Подойдя к огромному дереву, он уткнулся носом в запрелые листья, чихнул и стал быстро выкапывать что-то. Фа подбежав, посторонилась от летящих в разные стороны комьев земли и уселась ждать, поджав под себя ноги. Виктар издал торжествующий рык и морща нос вырвал из земли причудливо изогнутый корешок весь увешанный странными мешочками, а затем, гордясь собой, положил свою добычу на колени подруги. Фаэнна осмотрела приподнесенный ей дар и удивленно посмотрела на волка:

            - И что это за сумочка с кармашками?

            Тот возмущенно тявкнул и тут же перекинулся обратно в человека:

            - Эй, кошка, а ведь тебе вроде положенно это знать! В племени шаман заваривает это в снадобье, добавляя смягчающую траву, потому что вкус у этой дряни тот еще и без крепкого словца его не выпьешь. Но эффект потрясающий! Понимаешь, эта штуковина действует не только на мозг, прогоняя плохие мысли, но и успокаивает сердце. Человек или существо успокаивается и появляется время, а главное возможность взглянуть на все свои вопросы чуть по другому, - тут Виктар хищно ощерился. - Только не надо злоупотреблять этим. Иначе получится крайне неприятный эффект..

            Фаэнна фыркнула по кошачьи и осторожно понюхала странный корень:

            - Странно. Я о таком даже не слышала. И как его варить ты знаешь?

            - Ты хочешь сказать, что варить я буду? - сморщился Вик.

            - Мне нужно подготовить сестру, - важно ответила девушка. - Представляю какую мордочку она скорчит как только понюхает этот.. букет сумочек..

            Друзья посмотрели в сторону лесных домов и глубоко вздохнули.

           

           

            Виктар

           

            10 день месяца Домоводства. Тил

           

            Вываривая чудодейственный корень, юноша восхитился терпению шаманов, которым приходится готовить в день по нескольку разных и не всегда приятных на вкус и запах зелий: "Был бы я на месте Риган, то скорей бы всего согласился потерять свою голову.. чем пить такое.. Может я чего напутал? Тогда мне точно надо будет распрощаться со своей головой... или лицом.. Фаэнна из меня бревнышко для заточки когтей сделает." Из небольшого котелка по всему дому разносился на диво стойкий аромат. Проходящие мимо ле Нуаран и Раэн приостановились. На красивом лице молодой женщины отразилось изумление, а Мист характерно поморщился и, усмехнувшись, спросил:

            - Кто объект травли, Вик?

            - Лечения, командир, лечения, - поправил его оборотень.

            - Да ну?! Ни за чтоб не догадался! Пожалуй я гляну на результат.

            В это мгновение появились близняшки, Фаэнна решительно вела Риган под руку. Последняя являла собой образец недоверия и возмущения:

            - Фа, я правду говорю - голова почти не болит. Одного запаха оказалось достаточным!! Честно! Я его почувствовала на том краю Тила и вмиг излечилась..

            Девушка неожиданно прекратила возмущаться и остановилась, глядя на расстроенное лицо Виктара. Оборотень опустил взгляд, рассматривая что-то под своими ногами, рядом глубоко вздохнула Фаэнна. Мист и Раэн с интересом наблюдали за разыгравшейся сценой. Раэн чуть улыбалась, глядя на сестричек и Виктара, и прижимаясь к плечу любимого:

            - Лекарство никогда не бывает вкусным, правда? - задумчиво и не обращаясь ни к кому конкретно, проговорила она.

            Риган посмотрела на сестру, на лице которой остались следы земли, после ее ковыряний в поисках нужных трав, на так и не поднявшего голову Виктара и разом выдохнула:

            - А сколько раз в день нужно принимать эту.. это лекарство?

            - Утром. Один раз, - глухо произнес Вик.

            - Если есть очень плотно закрывающаяся бутылочка, то попрошу вас, уважаемый лекарь, налить мне ее доверху, - строгим голосом важной особы высшего общества, произнесла Ри.

            Мист протянул Виктару походную бутыль и хлопнул товарища по плечу. Оборотень осторожно наполнил составом бутылку и плотно завернул крышку. Риган аккуратно взяла лекарство и глубоко вздохнула, жалобно посмотрев на всех:

            - Хорошо, что не вечером, да? Иначе мне пришлось бы спать под открытым небом...

            Мист захохотал, глядя на искренне расстроенное лицо девушки и обнимая Раэн:

            - Если любит - еще и сам пить будет.. за компанию! Удачи, ребята.

            Они пошли прочь, уводя с собой насупившуюся Ри. Спустя несколько минут Виктар поднял понурую голову и встретился глазами со сверкающим нежностью взглядом Фаэнны:

            - Спасибо тебе, - с чувством прошептала девушка и прижалась губами к губам оборотня.

            Виктар обнял свою удивительную возлюбленную и поцеловал в ответ, прижимая ее к самому сердцу.

           

           

            Крыс

           

            13 число месяца Домоседства.

           

            Вчера я отчитался перед госсоветом за свою ночную операцию. Похоже, на них это произвело впечатление; вследствие этого удалось выбить денег на наградные без угроз и биения кулаком по столу. Я раздал всем сестрам по серьгам, даже гвардейцам перепали свои хвалебные жесты. Придворный караул, как выяснилось, тоже кое-чего стоил; свою заносчивость, изнеженность и скандальность они искупали тренируемым с детства мастерством фехтования.

            Мы все еще устраивались в городе. По совету Луи изменили схему размещения - вместо рассылаемых из штаб-квартиры патрулей начали учреждать небольшие участки в каждом районе. Денег это съедало - ужас, но Франциск пока давал. Наверное, сам намеревался пользоваться...

            Множилось племя лекарей-экспертов: господа медики предпочитали место у меня должности военлекаря. В свободное от розыскных мероприятий время они лечили оперативный состав, а также (и также за мой счет) малоимущих горожан. Н-да, любовь народная задаром не дается.

            А тем временем интриги плелись и плелись... Ив упоенно охмуряла Тейна, выбивая еще одну колоду из-под ног Франца, стоящего с такой незаметной петлей на горле. Он-то уверен, что подрезал веревку еще до постройки виселицы... На процесс соблазнения нисколько не влияло интересное положение Императрицы. Даже сама Иви не была уверена в его авторстве... но мне казалось - сие моих рук дело. Тьфу, каких, к Теням, рук? А, не важно. Важно, что в перспективе у Лаконы появится белобрысый, хитрый и нахальный принц-авантюрист, весь в дядю... Хех.

            Если же девочка, то я Лаконе не завидую, потому то это будет Ив номер два. А если учесть, что Иветта сейчас молода и амбициозна, то эффект можно смело удваивать или умножать на пятьдесят с лишним лет.

            Ну а мое дело - позаботится, чтоб у нашего с Иви ребенка к моменту совершеннолетия не осталось ни соперников, ни проблем внутри страны. Средства к этому мне еще надо обеспечить. Система правоохранительных органов отрабатывается в столице, и у меня уже собрана подборка проектов аналогичных реформ на местах.

            Хуже с армией - ее теперь уже не существует. Ну ничего - у других стран в основном то же самое. Меньше всех пострадали квайданцы, но с ними реально договориться.

            Финансовое ведомство содержится Шаорином в хорошем состоянии. Отрубить пару каналов на сторону - и казна будет пополняться достаточно регулярно.

            Крестьянам можно будет дать "леготу" и прирезать землицы - за счет сокращения их общего числа.

            Дворянство тоже уже не то. Все мысли о "Кондициях" и прочем вполне реально вырвать с корнем.

            Разумеется, не все сразу... Но если только у нас будет где-то двадцать пять лет, мы вытащим эту страну хоть на своем горбу!

           

           

            Тарикэ

           

            5 День месяца Домоседства

           

            Солнце позолотило верхушки деревьев и Тари подняла голову, открывая лицо сияющим лучам... Ехавший рядом Вефир обеспокоенно посмотрел на принцессу, которую похоже ничего не волновало кроме радостных лучей светила.. Тарикэ повернула голову и тихо спросила:

            - А бывают сказки, которые кончаются не хорошо, но без боли?

            Визирь задумался, понимая, что вопрос не так прост каким кажется:

            - Нет, моя принцесса. Сказки или счастливо заканчиваются, или переживают века...

            - А что лучше?

            - Нет этого слова в сказках, моя принцесса.. Кали, сердечко мое, есть сказка, а есть быль, где каждый выбирает свой путь. Есть люди, которым дана Кааром сила переменить свое предназначение... А есть люди,которым все равно что будет... Лишь бы жизнь при них казалась сказкой или ложью. Каждый выбирая делает тот шаг, который решает его судьбу.

            Тарикэ вздохнула и опустила голову, вспоминая молодого монаха:

            - Неужели можно выбрать гибель, о Вефир?

            Визирь резко остановил коня и требовательно протянул руку к ехавшей рядом девушке:

            - Посмотри на меня!

            Тари удивленно вскинула глаза и не смогла отвести их от темного взгляда Вефира. Он просто смотрел на свою принцессу... глаза в глаза... И она не выдержав - заплакала:

            - Он не мог выбрать смерть, понимаешь? Я могла остановить их!!! МОГЛА!

            - Кали! - впервые в голосе визиря зазвенела сталь. - Послушай меня, Кали. Нет прошлого... нет и будущего. Есть - здесь и сейчас. И ты не можешь предать этот миг, любимая..

            Тарикэ не отрываясь смотрела на любимое лицо, не ощущая, как слезы катятся из ее глаз. Вефир подъехал к ней и мягко перенес ее к себе, крепко обнимая руками. Девушка затрепетала, прижимаясь к нему и тихо прошептала:

           

            Да что нам цепи да орлы,

            И злой оскал седой скалы, -

            Не время думать о возмездии за грех.

            Нам только главное - успеть

            Зажечь в сердцах горячий Свет

            И, уходя, в глаза друг другу посмотреть.

           

            ... Когда они приехали в Тил их ждало неожиданное. Сафар встречал своих дочерей. Тарикэ не помня себя от счастья слетела с лошади, кидаясь на шею отцу и радостно лепеча что-то. Следом за ней подошел Вефир и Тари, посмотрев счастливыми глазами на отца, тихо сказала:

            - О мой повелитель... Однажды ты дал мне путь и разрешил выбирать тех, кто будет идти со мной этим же путем... Вот тот, которого избрало мое сердце, отец, - девушка склонилась так, словно они находились во дворце.

            Рядом опустив голову встал великий визирь. Сафар задумчиво смотрел на них, поглаживая щеку:

            - Хорошо, маленькая принцесса... А что скажешь ты, Вефир?

            Великий визирь поднял голову, прямо посмотрев в глаза своего повелителя. Затем глаза его устремились на стоявшую рядом Тарикэ и он негромко прошептал:

            "Ты, кого я избрал, всех милей для меня.

            Сердце пылкого жар, свет очей для меня.

            В жизни есть ли хоть что-нибудь жизни дороже?

            Ты и жизни дороже моей для меня."

            Сафар кивнул головой, тихо завершая:

            - Да будет так!

            Из-за спины его показался знакомый чародей, разглядывая непроницаемыми глазами двух принцесс и Вефира. Щеки Тарикэ вспыхнули румянцем, когда она увидела его, который то ли спасал их, то ли просто использовал ради своих целей. Рядом ощутимо затрепетала Миримэ, когда из-за их спин вылетел маленький шаман, приклоняющий голову перед Сафаром и чуть приплясывая под скороговорку:

            - Знаю, знаю, знаю, великий хан, - Барг-Танг со странной улыбкой посмотрел на стоявшего тенью Мебира, продолжая твердить речитативом:

            "Не давай убаюкать себя похвалой --

            Меч судьбы занесен над твоей головой.

            Как ни сладостна слава, но яд наготове

            У судьбы. Берегись отравиться халвой!"

            Неожиданно чародей улыбнулся и слегка поклонившись, отошел в сторону, пропуская к принцессам еще одну сестру. Зайриэ стояла прижав руки к щекам, глядя на них и улыбаясь почти робко, словно не верила в возможность счастья. Тарикэ вдруг повернулась на миг к Вефиру и схватив его руку, прижала к своим губам:

            - Ты был прав, мой господин... На счет мига.. на счет счастья... и выбора.

            Темные глаза принцессы блестели нежной радостью, когда она кинулась к любимой старшей сестре, обнимая и целуя ее:

            - Сестричка..

           

           

            Эдриан ФларИне

           

            13-е число месяца Холодов.

            Туманная Долина.

           

            Материализовался он неудачно: до Цитадели, насколько он помнил, было достаточно далеко, а сил почти не было. Решив отдохнуть немного, Эдриан присел на поваленное дерево, выискав место между пушистых ветвей.

            "Эххехеее... Вот дела. Пошёл маг за чешуёй, да сам без шкуры остался... Интересно, Адриан это специально? Нет, вряд ли... И чего б я без него делал? Раны-то, раны... Одни шрамчики остались. Везёт им, великим магам... Впрочем, чего это я? Чем больше магии, тем больше ответственности. Вот не был бы я магом - сидел бы себе у камина в Цитадели... А раз уж магии нахапал, так будь добр... Назвался ящером, изволь по скалам ползать. Адриан прав: нельзя в стороне отсиживаться. Вот только как объяснить это Ри? Хмм... Тени меня побери, кажется я слышу..."

            И он на самом деле слышал... Слышал, как кони (или единороги?) переступают с ноги на ногу, стуча копытами, как трещит костёр, как тихо переговариваются люди... Он пошёл на звук, и внезапно наткнулся на спящего единорога. Недалеко от копытного сони какая-то девушка подкидывала в воздух летучую мышь. Он узнал её с первого же взгляда, хотел было крикнуть, но, подумав немного, аккуратно взял единорога под уздцы...

            Ветер проснулся, почуял хозяина, но не захрапел и не заржал. Аккуратно и тихо ткнулся мордой в плечо Советника, показывая, что узнал. Эдриан потянул Ветра, стараясь ступать как можно тише, однако единорог виновато упёрся в землю всеми копытами и тряхнул гривой.

            - Что с тобой, Ветер, неужто вампирка тебя так сильно заколдовала... - шептал он, стараясь перебороть ставшего отчего-то вдруг таким упрямым любимца.

            - Flareu, - вдруг сказала вампирка, совершенно незаметно приблизившись к Советнику; Эдриан вздрогнул. - Flareu, мне кажется, это неправильно. Я хотела вять тебя с собой, потому что мне нужен был хороший конь, но теперь вижу, что ошиблась. Мне нужен не только хороший конь, но ещё и преданный...

            - Но ведь он же не идёт со мной? Ты не считаешь это преданностью тебе, ва.. эээ.. Син?

            - Нет, не считаю, Советник. Он не хочет уходить, потому что он - человек.. то есть это.. единорог Чести. Мы заключили соглашение: он помогает мне, а я возвращаю его хозяину...

            Эдриан несколько секунд смотрел на вампирку, а потом оглушительно расхохотался. В этот момент в ветвях дерева сверху что-то зашуршало, и к ногам Эдриана шлёпнулось что-то чёрное и мохнатое. Зверёк поднял взор на Советника, потряс головой, махнул хвостом. Вампирка подняла мохнатый комочек за шкирку, и Эдриан разглядел летучую мышь.

            - Вот, - заявила вампирка, - Знакомьтесь. Это Дориан. - от этих слов Эдриан закашлялся, и Син поспешила уточнить: - Нет, не тот Дориан.

            - Клянусь Священным Полумесяцем, Син. Вы сошли с ума! Так дразнить Высшего Вампира?

            - Во-первых, не надо на "Вы". Мне неудобно, право. Во-вторых, разве я дразню кого-то? Я просто в честь него назвала зверька. Не думаю, что он обидится...

            По коже Советника пробежал холодок. Эти слова живо напомнили ему, что перед ним Враг. Возможно, последний в его жизни... Однако он тут же вспомнил прерванный разговор:

            - Единорог. Я могу забрать его?

            - Да, конечно. Наш договор больше не имеет силы. Я расторгаю его по праву Сильного. Иди, Flareu.

            Единорог тряхнул гривой, снова ткнулся мордой в плечо хозяина, и Эдриан вообще перестал что-либо понимать.

            - Идём. Тут неподалёку стоят лагерем ваши люди во главе с Арниэ. Они помогут тебе привести себя в порядок перед аудиенцией.

            - Какой ещё аудиенцией?

            - Ну, ты ведь сразу направишься к Королеве?

            - Прости, Син, но я Советник. Для того, чтобы повидать Королеву мне не требуется собирать половину долинской знати, как это принято в других государствах. А перед Ри я могу появиться в любом виде.

            Он оседлал единорога, и, повинуясь какому-то неясному порыву, протянул руку своему злейшему врагу:

            - Забирайся в седло, Син. Я довезу тебя, куда скажешь... - вампирка уселась в седло перед Советником, и Ветер сорвался с места...

           

           

            Сингреллин а Ре'Антэ

           

            13-е число месяца Холодов.

            Туманная Долина.

           

            Она забралась в седло и, придерживая Дориана на плече, сообщила:

            - Я хотела бы побывать в Цитадели... И поговорить с королевой.

            - Это сложно. Не думаю, что тебя пустят в Цитадель...

            - Но это важно, Советник...

            - Всё, что ты хочешь сказать ей, можешь сказать мне...

            Конечно, обстановка не располагала к такого рода разговорам, ибо спиной Син прижималась к груди Эдриана, отчего наконечник стрелы причинял ужасную боль, однако времени было мало.: она и так слишком уж задержалась в Долине.

            - Ты наверное уже знаешь, Эдриан, что в мир пришло страшное Зло? - начала Син издалека.

            - Ты имеешь ввиду себя и своих.. эээ...

            - Себя и своих собратьев, Эдриан. Нечего мне стесняться, они на самом деле мои братья. Для жизни нам нужна чужая кровь. И ни один человек не сможет жить спокойно, пока в этом мире есть я или мои братья...

            - Но... Ведь ты же.. это - ты?

            - Я это я, и я пью кровь. Я пью кровь, потому что иначе не могу. Но это плохо, плохо, понимаешь? Так нельзя. Я стараюсь выбирать жертв, хотя и не всегда, но если нас будет много... На всех может не хватить людей. И тогда начнётся катастрофа, и для вас, и для нас, вампиров.

            - Но... Эта вероятность существует, пока на свете есть хоть один вампир...

            - Да, поэтому уничтожить нужно всех.

           

            Кажется, Эдриан не успевает думать. По всей видимости, единорог мчится слишком быстро и мысли просто не успевают за ним!..

           

            - Но ведь ты же - тоже вампир?

            - Это не важно. Не факт ещё, что я умру. А если и умру - ничего страшного, мне не привыкать. Дело-то совсем не в этом...

            - А в чём?

            - Это будет неплохая война, - рассмеялась вампирка со своей обычной непринуждённостью. - И участвовать в ней должны все. Сегодня вы не встанете на защиту людей, завтра вас сожрут вампиры. Долина, я слышала, является сосредоточением магических сил? И эти силы вы храните, прячете от мира. Идиоты!

            - Но...

            - Молчи, чадо. Идиоты, говорю. Скоро эту магию вы сможете скормить ящерам, больше она ни на что не сгодится. Но если сейчас Долина вмешается, то...

            - Да послушай же! Не далее как несколько дней назад я беседовал с одним магом... Ну, не важно, что это был за маг, но он говорил мне почти то же самое. Сейчас я возвращаюсь к Королеве именно затем, чтобы сказать ей о том, что мы должны помочь.

            - Не просто "помочь". Эдриан, Вы должны спасать не кого-то там, а себя, себя, понимаешь?

            - Кажется, понимаю...

            - Вы заперлись тут, прибрали к рукам огромную силу и спрятались. Но ничто не даётся просто так, за всё надо платить. За своё бессмертие я плачу человеческими жизнями. Мне проще, я паразит, я хищник. А вам всем придётся платить собой, своими силами, своими жизнями. Понимаешь? Именно поэтому я и должна поговорить с королевой Ри...

            - Я не могу допустить этого. Прости, но я не верю тебе... - ага, прекрасное заявление вампиру, сидящему верхом на единороге впереди тебя, ну-ну...

            Син не удержалась, захохотала во весь голос.

            - Тени, Эдриан! Да если бы я хотела убить Ри, вы все даже не заметили бы меня!

            - Это страшная сила, вампир. Вы, бродячие трупы, рушите всё, что для нас нерушимо. Никто не может просто так убивать королей и питаться людьми...

            - Мы - можем. Если бы люди могли использовать вампиров в своих политических играх, представляешь, что началось бы? Именно поэтому нельзя оставлять эту силу. Ни в едином существе.

            - А ты? Ты?

            - А разве королева Ри отказалась бы иметь под рукой возможность уничтожить любого короля, да так, что никто и не заметил бы? - Син прищурилась, улыбаясь. Конечно, не отказалась бы королева.. если бы только играла в политические игры наравне со всеми.

            - Не знаю, - в конце концов растерянно признался Советник, и Син назидательно взмахнула пальцем, выдав многозначительное "О..."

            Дориан расценил этот жест по-своему: сорвался с плеча вампирки, взмахнул крыльями и, сделав непонятное сальто, полетел под копыта Ветру. Единорог, не сбавляя ходу, клацнул челюстями, и Син разглядела, что летучая мышь свесив крылья болтается в зубах Ветра. Вампирка рассмеялась настолько жизнерадостно, насколько вообще может быть жизнерадостным тот, кто уже умер. Эдриан, разглядевший подробности картины, расхохотался вместе с ней. Трое всадников, выехавших им навстречу, одним из которых оказалась Арниэ, недоуменно оглядели странную четвёрку, и недоуменности в их взорах было столько, что Сингреллин, вампир с тысячелетним стажем и сотнями убийств за спиной, так и не разучившийся радоваться жизнью, рухнула из седла, потянув за собой Эдриана, и они с Советником упали в траву, отчаянно пытаясь не лопнуть от смеха...

           

           

            Леди Ри

           

            13-е число месяца Холодов.

            Туманная Долина. Цитадель.

           

            Ри сидела в глубоком мягком кресле, уложив ноги на пушистую подставку, которая стояла слишком уж далеко для её ног. Это было любимое место Эдриана, он всегда сидел тут, в этой комнате возле камина. Советник всё ещё не вернулся, и Ри волновалась, однако Генриетт, управляющий Цитаделью, приказывал каждый день разжигать в камине огонь, словно Эдриан никуда и не уходил. Огонь в камине весело пожирал поленья, огонь завораживал, огонь манил к себе...

           

            Языки пламени метались от дома к дому, испепеляя встретившихся на их пути людей: остров Этон стал могилой для многого и многих, и посреди всего этого хаоса одинокая и брошенная Ри шныряла между домами, уворачиваясь от горящих балок и воющих людей, катающихся по земле в надежде сбить пламя с одежды. Ри металась и искала. Кого и чего - уже было не вспомнить, оставалось лишь устойчивое ощущение потери и необходимости найти. С какого-то определённого момента Ри стала слышать стук сердца, чем-то похожий на шаги. Она ринулась на звук, и её ушей достиг усталый хриплый голос: "моя королева... Леди Ри!.."

            Бред. Тогда она не была королевой. Тогда её не звали этим именем. Тогда она не видела горящих улиц и никого не искала. Она сидела в подвале, укрывая своим тельцем маленького братика. Ничего этого не было. НЕ-БЫ-ЛО. Но ведь шаги были? И голос был?..

           

            - Леди Ри... Королева... Я прошу прощения, что мне приходится Вас тревожить... Но у меня важные известия...

            Ри сама не заметила, как задремала, но голос воина, вошедшего в зал, пробудил её. Ри поднялась ему навстречу, узнав Аррена, заместителя Арниэ. Тот упал на колени, но не потому, что так полагалось, а потому, что устал и уже не мог держаться на ногах:

            - Моя королева... Я пришёл сказать... Там.. советник Эдриан... Он вернулся... Они скоро будут...

            - Спасибо тебе, воин! Генриетт, позаботьтесь об этом достойном юноше!.. - последние слова она кричала уже спускаясь вниз по лестнице...

           

            13-е число месяца Холодов.

            Туманная Долина. Врата Цитадели. Получасом позже.

           

            Когда Ри увидела Советника в одном седле с молодой дамой, ей показалось, что она всё ещё спит. Однако знакомый голос и совсем не странная реальность происходящего доказали ей, что всё на самом деле, а вовсе не во сне. Эдриан спрыгнул со спины Ветра, подбежал к королеве, обнял её. Она, совсем как в детстве, прижалась к нему, на миг уткнулась носом в его плечо.

            - Ри... Нам нужно серьёзно поговорить...

            - Завтра. Всё завтра. Арниэ, до завтра все свободны. Генриетт, готовьте стол. И разместите девушку, она, я так понимаю, гостья нашего Советника? - с вопросом в голосе она уставилась на Советника.

            - Да, - немного погодя ответил Эдриан, - Она моя гостья...

           

           

            Сингреллин а Ре'Антэ

           

            14-е число месяца Холодов.

            Туманная Долина. Цитадель.

           

            Люди хохотали, глядя на эту потеху. Сингреллин оседлала единорога Арниэ, брата Марка и по совместительству самого строптивого единорога в Долине. Единорог брыкался, стремясь скинуть неожиданную всадницу, но вампирские навыки помогали Син держаться. Ри и Эдриан, наблюдавшие в стороне, делали ставки, а Арниэ смеялась и подначивала своего зверя:

            - Скинь её, Мрак, скинь её!

            После очередного единорожьего кульбита Син рухнула-таки в пыль и едва-едва увернулась от опустившихся в ярости на землю копыт.

            Арниэ взяла питомца под уздцы, а поднявшуюся на ноги Син толпа приветствовала радостными аплодисментами: никто не мог столь долго продержаться на спине Мрака и остаться после этого в живых, не смотря на всю неприменимость этого слова к вампирке. Син стряхнула пыль с плаща, виновато сообщила зрителям:

            - Ну, плохой из меня наездник, что ж поделать...

            Ри рассмеялась, подошла к девушке и обняла её. После утреннего разговора, когда Син и Эдри уговаривали королеву выступить против армии Родрика, Ри очень привязалась к вампирке и даже предложила ей пищу из парочки преступников, приговорённых к четвертованию. Если кто-то думает, что четвертование единорогами более гуманно, нежели лошадьми, он ошибаеся...

            Син было весело здесь, в Долине, и если ей чего-то и не хватало, то это общества Вэла. Чем-то притягивал её этот более чем ветренный юноша с красивыми глазами...

            Син пообещала самой себе, что после войны вернётся сюда, в Долину. Будет жить при дворе, поедать приговорённых к Смерти и целыми днями бегать по Долине. Решено! Вэла в охапку - и в Долину Туманов!

           

            А сейчас пора...

           

            Улыбка мгновенно погасла на лице Син.

            - Королева... Советник... Мне пора. Пришло время...

            - Син! Останься ещё на денёк!.. Пожалуйста...

            - Не могу... Мне ещё многое предстоит... Но обещаю, я вернусь как только всё это закончится...

            - Никуда ты не пойдёшь, - заявила Ри, - По крайней мере до завтрашнего утра. Сегодня вечером мы будем гулять и веселиться... И никуда тебя не отпустим, Син.

            - Но ведь время...

            - Сингреллин... - тихо сказал Эдриан. Перед глазами вампирки вдруг встала картина избиваемого сошедшими с ума девчонками советника.

            - Ну... Если вы не будете против.. то я останусь...

            - Не будем, конечно. Оставайся! Да, и ещё, Син... У меня для тебя подарок...

            Тем временем в центр площади вывели единорога. Это был прекрасный молодой зверь, седло которого крепилось поверх перекинутого поперёк спины полотна с каким-то красивым руническим рисунком. На голове зверя слева от рога гордо восседал Дориан. Весь единорог был абсолютно чёрным, и упряжь его тоже была чёрной, и летучая мышь была чёрной, и Син преданно-влюблённым взором уставилась на это чудо.

            - Это тебе. - заявила Ри, и Син направилась к единорогу, вознамерившись забраться в седло.

            - Постой, - остановил её Эдриан, - у нас в Долине существует обычай: перед тем, как впервые сесть в седло единорога, ты должна дать ему имя...

            Сингреллин задумалась. Глаза единорога были какими-то очень-очень серьёзными, словно он уже повидал всё на этом свете и готов идти был лишь только в решающую битву. Сама Син тоже намеревалась принять участие в решающей битве, и он должен был отправиться с ней. Вампирка ещё раз посмотрела в его глаза и твёрдо произнесла:

            - Rag-nar-Rock...

           

            15-е число месяца Холодов. Раннее утро.

            Туманная Долина. Врата Цитадели.

           

            Верхом на Роке Сингреллин чувствала себя также уютно, как если бы сидела в любимом кресле у камина. Дориан удобно устроился на плече вампирки, а сама она радовалась недавнему завтраку, ожидавшему казни в тюрьме. Леди Ри и Эдриан ещё спали, и Сингреллин не стала будить их: тихо вывела единорога из конюшни, забралась в седло и отправила Рока в сторону горизонта...

           

           

            Сингреллин а Ре'Антэ

           

            Ночь с 16-го на 17-е число месяца Холодов.

            Туманная Долина.

           

            Рагнарёк летел быстрее ветра, и обычного ветра, и единорога Flareu. Воистину королевский подарок, и Син было удивительно даже, что Ри подарила этого красавца ей, вампирше. Хотя на самом деле ничего удивительного в этом не было, ибо существовала в Долине легенда о единороге, с рождения ищущем Смерти. Считалось, что оседлать его может лишь тот, кого он на себе поведёт в последнюю Битву, а так как в Битву идти никому не хотелось, то никто в седло и не взбирался. Таких единорогов отличали при рождении по серым глазам и выращивали отдельно от остальных. Впрочем, обо всём этом Сингреллин узнала только в придорожной кузне, куда заехала поправить подковы: не хватало ещё, чтобы Рагнарёк повредил ногу в пути. Выслушав же кузнеца, вампирка сама подивилась тому, с какой точностью дала имя единорогу. Rag-nar-Rok, Идущий на Смерть. Сокращённо она называла его Рок, то есть Смерть, что в общем-то было неправильным для суеверных древнелирийцев, поэтому, подумав, вампирка решила называть его Роке, "несущий Смерть". Так будет лучше. И символичнее...

            После посещения кузнеца Син занялась Дорианом. Немного магии в хиленькое тельце, и мыш окреп, уверенно развернул крылья, словно бы повзрослел даже... Син знала: теперь он будет жить гораздо дольше, чем положено. Не вечно, нет, но достаточно долго, чтобы... Чтобы ей не было так одиноко. Хотя, у неё же есть Вэл... Впрочем, об этом думать пока рано. Вэла ещё найти надо. Кто знает, может она больше никогда его не увидит, мир большой. Им и так повезло, что они встретились...

           

            Криэран... Славный город! Жаль его. Надеюсь, его отстроят...

           

            - А теперь, мыша, если ты не научишься летать, я тебя пущу на корм единорогу...

            Дориан взлетел. Сам, оттолкнувшись от головы Роке, на которой сидел. Расправил крылья, пролетел несколько метров, поднимаясь всё выше, развернулся, ринулся вниз.

            "Мдяяя..." - подумала Син.

            Однако Дориан в последний миг увернулся, вновь взмыл вверх.

            - Издеваешься, да? - догадалась Син. Поймала мыша, усадила себе на плечо. - Ну, пора. Мы задержались. Знала бы я, куда лететь, использовали бы камень... А так... Поехали, Роке. Я попробую по пути учуять, в какую сторону лететь...

            И они поехали. Единорог сорвался с места, Дориан впился в плечо Сингреллин, чтобы не упасть. Ветер бил в лицо, горели звёзды и Сингреллин подивилась горькой иронии: она всё же счастливее всех живых...

           

           

            Саола

           

            9 день месяца Домоседства.

            Полумесяц. Тил.

           

            Большой белый мотылек, на мгновение зависнув в воздухе, опустился на нежные лепестки ярко-алого цветка, так неуместно смотревшегося на по-осеннему голых ветвях надтреснутого Охранного Древа. Говорят, это самые редкие цветы в лесу, но цветут в любое время года и увидеть такой к беде..

            В Темном Броде, некогда, их было много, и они настолько нравились матери Саолы, что в честь этих самых красивых, но ядовитых цветов она назвала свою единственную дочь. Надо сказать попала в точку, не девушка, а одно сплошное стихийное бедствие получилось.

            Саола, осторожно отогнав мотылька, сломила тонкий стебелек. От цветка шел сладковатый запах лета, дома и детства, чего-то совсем забытого, словно стертого безумным течением времени, ее вечного "не останавливаться, не оглядываться, ни о чем никогда не жалеть›.. Как быстро все проходит. Как хочется все успеть. или наоборот остановиться, забыть все, просто жить, любить, верить... просто.

            Саола очнулась от размышлений. Иванэ. Она скорее почувствовала, чем услышала его приближение, и, обернувшись, оказалась в объятиях герцога.

            - Ты здесь. Я потерял тебя., - лицо Иванэ оставалось серьезным, но глаза улыбались. Когда он был рядом, тревога, не покидавшая Саолу в любое иное время, отступала, она не знала, что и когда связало ее с этим человеком столь крепко, сделав его таким близким, да вопросы эти и не требовали ответов.

            Она не дала ему договорить, накрыв его губы своими, чувствуя, как еще крепче и вместе с тем нежнее становятся объятия герцога, его руки на своей горячей коже, свое и его дыхание словно ставшее одним на двоих.

            Полусон или полуявь. Они вторую неделю шли через Лес, не думая ни о чем, словно и не было ничего кроме дороги, тонули друг в друге, не желая вспоминать о том, как скоро все закончится. Только зима, только путь, беседы или молчание, порой говорившее гораздо больше любых слов, палые лисья ковром устилавшие холодную землю, ветер в кронах и их ночи, наполненные любовью, нежданным счастьем, желанием искать и находить друг в друге тепло..

            В Лесу было так тихо и безлюдно, что иногда Саоле казалось, что она и Иванэ последние люди оставшиеся в мире, и нет ничего, что могло бы разрушить хрупкое счастье связавшее их., только казалось.

            Если идти строго на запад, вдоль русла Глены, то рано или поздно прибудешь к Княжим Водопадам. Зима сделала многие тропы непроходимыми, но каждый шаг и каждый день приближал их к войне, ко всему тому, от чего они невольно сбежали оказавшись оторванными от мира в этой глуши.. У каждого из них свой бой, свои клятвы и свой долг. И с приближением Тила, Саола все острее чувствовала, как их время утекает, словно песок сквозь пальцы..

            Сначала редко, но потом все чаще она задавала себе вопросы, что будет дальше, когда их дорога подойдет к концу. Любовь между Консулом Лаконы и пусть бывшей, но Императрицей не может быть не названа предательством. Ярно даже слушать не захочет самого верного из своих людей, удостоверившись, что его обвинения были правдой.. Но Иванэ нужен Лаконе, нужен особенно сейчас, когда от Империи остались только слова, и пришедшая из-за моря Тьма грозит уничтожить даже память, Тьма

            разбуженная и Саолой тоже..

           

            10 день месяца Домоседства.

            Полумесяц. Тил. Близ Княжих Водопадов.

           

            Она снова шла по Криэрану, сквозь огонь и дрожащий раскаленный воздух, по камням, как воск оплывавшим под ногами, вдыхая пепел и нестерпимый жар, неспособный причинить ей боли. Нетронутая пламенем, свободная от прошлого и будущего, словно тень той вечно голодной чудовищной Силы, что бушевала кругом, превращая в ничто дерево и камень и само пространство. Казалось, даже звезды, расплавившись от нестерпимого жара, размазались сияющими бесформенными брызгами по пугающе-рыжему пылающему небу.

            А огненная буря нарастала, билась, дышала вместе с Силой в ее груди, вместе с пульсом готовым прорвать вены, вместе с последней дрожью гибнущего города, в полушаге от бессмертия, в шаге от неограниченного могущества, требуя пойти до конца, обещая свободу от боли, долгов и мести. от самой памяти. Бездна способная поглотить все, что когда-то имело значение.. Шаг за шагом к самому краю. это так просто..

            - Саола.

            Она проснулась с беззвучным криком, рев пламени и неверная дрожь расплавленного неба неохотно рассеивались в ночной тишине Леса. Один и тот же сон. день за днем. Сила, раз проснувшись, не собиралась уходить бесследно.

            - Сао, - руки Иванэ смыкались на ее плечах, и Саола на какое-то время молча прижалась к его груди, словно пытаясь отыскать защиту от своих кошмаров или от самой себя, слушая лес, ночь, свое и его дыхание, пока тяжелый давящий сон не отпустил окончательно.

            - Почти утро, - тихо сказала она, стараясь унять дрожь в своем голосе.

            Иванэ на мгновение поднял глаза на осколки серого неба уже выделявшиеся на фоне черных веток и редкой, каким-то чудом

            не оборванной ветром, листвы.

            - Утро приходит всегда, - Иванэ улыбнулся, - Даже после самых темных ночей, - он коснулся ее щеки рукой, и Саола крепче прижалась к его ладони, на мгновение закрыв глаза.

            - Ты грустишь.. . скорее утверждение, чем вопрос.

            - Я люблю тебя.

           

            Тил встретил их безжизненностью погибшей рощи и тревожным ропотом Княжьего водопада. Саола никогда не питала большой любви ни к этому лесу, ни к его молчаливым вечным стражам, но при виде надтреснутой коры и искореженных, покрытых подобным крови бурым соком веток, внезапно почувствовала почти физическую боль...Сознание обожгла мысль, не слишком ли они опоздали.

            Но лесной город как прежде стоял на высоком скальном уступе над водопадом, деревья на пятьдесят шагов от покрытых шкурами и знаменами стен, и ниже вдоль реки были вырублены так, что бы ничто не мешало бледному зимнему солнцу освещать подступы к городу. Ветер полоскал на ветру расшитые золотом ќястребиные› стяги. Лес как прежде, как тысячелетия назад, отделял уцелевший мир от угрозы. Оставалось только задать вопрос, как долго простоят эти стены, когда сам день станет

            ночью. Оставалось надеяться, что здесь они смогут найти ответ на вопрос, как сделать так, что б это время не пришло никогда.

            Едва ониподошли к границе поляны, в землю на довольно почтительном расстоянии воткнулась пестрооперенная стрела.

            - Выйдите на свет, - высокий лучник в темно-зеленом глухом плаще, и не думал спускаться с относительно безопасной деревянной площадки, укрепленной на возвышении над каменной тропой вдоль водопада, пока не убедился в человеческой природе незваных гостей, - Кто вы?

            Иванэ что-то ответил дозорному, но Саола не слышала, она почти рефлекторно обернулась, почувствовав чужую, но уже знакомую ей Силу. Адриан. Она так и не смогла понять, как он оказался на поляне.

            Маг властно отодвинул дружинника с дороги:

            - Это гости Князя, - распорядился он, и заглянув Саоле в лицо холодно улыбнулся и добавил, - Вас давно уже ждут.

           

           

            Мист ле Нуаран

           

            11 число месяца Домоседства.

           

            Раэн согласилась. В сущности, дальше все было формальностью. Долго спорили о ритуале, но остановились на лаконском. Раздобыли кольца и жреца Мареля; пригласили всех своих. Все свои - это: Всеслав, Дина, Винсент и Пат; Виктар, Фаэнна и Риган; ну и, разумеется, Ардрик. Приготовления шли полным ходом, но я как-то вдруг выпал из них.

            Мной овладела тоска. Раньше на нее просто не было времени: я либо дрался, либо шел куда-нибудь через всю страну. Либо ждал скорой казни; теперь же у меня появилось зыбкое чувство уверенности в завтрашнем дне, и все то, от чего я так долго открещивался, получило свободу действий.

            Видя лошадиные морды и лица людей, безбрежный живой поток, поднятый, фигурально выражаясь, взмахом моего клинка и мчащийся по лаконским равнинам, я часто думал: где я в этом потоке?

            Кем останусь я в мире? Какими фразами я вписан в книгу Бытия?

            Ничего хорошего по этому поводу сказать нельзя. Я ничем не лучше вампиров - они кровь пьют, а я за нее получал золотом. Я оставил за собой грязный след в лаконском пограничье; я убил столько же женщин и детей, сколько бойцов. Я - демон войны. Я жил на поле боя восемь лет, страдал и радовался лишь на нем... я даже любимую встретил в своем же военном лагере, куда ее привел отправленный мной же разъезд. Я треть жизни был больше мечом, чем человеком.

            Я убивал. Не за обиду, не из мести, не чтобы смыть пятно с чести - своей или родовой. Я убивал, как чиновник ставит печать - удар, сделано, следующий! Моей профессией была не война, а банальное, обесчувствленное убийство - то, которое даже в нашем жестоком мире никогда не наделяли романтическими чертами.

            И вот теперь я, кажется, начинаю жить, не отнимая для этого чужих жизней. Жить, не существовать от боя к бою. Заслуживаю ли я этого? Вряд ли. Я ведь каким-то уголком сознания всегда думал, что у меня не получится. Что Раэн оттолкнет меня, когда я найду ее. Что я умру посреди Лесного. Что меня повесят, как военного преступника, каковым я и являюсь.

            Но все позади... Позади почти окончательно. Когда из мира удастся выбить вампиров, я окончательно распрощаюсь со своими мечами и буду жить с любимой в возможно более глухом уголке.

            И все-таки... выпив столько жизней, можно ли прожить до конца свою?

            Так думал я, сидя на остывающем валуне под звездами Леса. Думал, по несколько раз возвращаясь к одному и тому же.

            -О, не один я не сплю.

            Я обернулся. На лунный свет вышел худощавый черноволосый человек с повязкой на левом глазу.

            -Князь Роджетт?

            -А, это ты, Мист? Я ведь слышал, что ты здесь... признаться, подозревал, что тебя все-таки повесили под шумок.

            -Нет, я еще жив... сам удивляюсь. Как вы-то?

            -Эвор принял предложения о союзе. Мои "вельможи" упились в дрова, вот я и прогуливаюсь тут... Кстати, чем думаешь заниматься? Я к тебе Всеслава посылал - кстати, далеко пойдет...

            -Нет, князь, я все же не пойду к вам. Эвор поставил меня на обучение своих воинов - тут плохо с инструкторами.

            -Ну, неплохо, в сущности. Что еще?

            -Женюсь.

            -Тоже хорошо. А что такой невеселый?

            -Совесть.

            И я подробно пересказал ему ход моих мыслей.

            -Стой. Давай разберемся. Война началась бы и без тебя, и деревню бы без тебя порезали. Так что тут ты виновен только в исполнении приказов.

            Террор - с моральной стороной сам разбирайся, но тут то же самое - приказ, который ты выполнил очень, даже чересчур хорошо. С военной точки зрения ты действовал на отлично.

            Как бы то ни было, ты жив, любим и при деле. Самокопание тут неуместно: вчера - это вчера, его не изменить. Так что вставай с каменюка, иди к невесте, и чтоб я от тебя упаднического трепа не слышал.

            С неподдающийся описанию гримасой на лице я встал и пошел...

           

           

            Раэн

           

            09 - 10 число месяца Домоседства.

           

            - Зачем? - удивленно захлопала глазами Риган.

            Раэн в свою очередь воззрилась на девушку-кошку:

            - О.. Просто это обряд такой..

            Риган фыркнула:

            - Ничего не понимаю. Ведь вы итак - муж и жена, зачем вам еще какой-то обряд?

            Аквамариновые глаза вспыхнули едва уловимым лукавством:

            - Может чтобы не сомневаться друг в друге, а может быть, чтобы перед всеми созданиями мира поклястся друг другу в любви, которую даже смерть не сможет разрушить..

            Риган слушала чуть приоткрыв рот, но потом решительно взмахнула рыжей гривой:

            - Иех.. не знаю я ваших премудростей, но.. Ммм.. кажется тут берется чаша, в нее наливается кисель, жених и невеста отпивают по глотку и говорят: я твоя жена... я твой муж, - она задумчиво потерла переносицу.

            - Риган, - чуть не застонала Раэн. - Кисель пьют, когда кого-нибудь хоронят!

            Рыжая хулиганка дернула плечом:

            - Стихии! До чего же вы люди странные! Пить такую вкуснятину в честь смерти.. Ну, может я ошибаюсь. И в чашу наливают вино, - она помедлила и сомневаясь закончила. - А про мужа и жену кажется говорит жрец-друид.

            Странно молчавший все это время Мист, поперхнулся и решительно закончил разговор:

            - Марель вас побери! Хорошо, что есть лаконский обряд... И кольца, - он заглянул в засиявшие нежностью глаза Раэн и прикоснувшись к ее щеке, ушел прочь.

            Девушка приложила ладонь к щеке, словно боялась потерять это нежное тепло, и проводила взглядом фигуру бывшего наемника. Из задумчивости ее вывел требовательный голосок Ри:

            - Ну! Ты про ваш обычай расскажешь?!

            Раэн улыбнулась:

            - Ты сама его увидишь.. Даже более того: поучаствуешь.

            - Как это? Я замуж не собираюсь!

            - Даже за Крина?!

            - А зачем? Мне с ним хорошо итак..

            - А если он тебе изменит вдруг?

            Риган готова была резко ответить, но задумалась на миг:

            - Если ему захочется - то изменит. И ни одна клятва не удержит. Значит - так тому и быть, - она встряхнулась и еще раз требовательно коснулась плеча Раэн. - А что нужно для того, чтобы участвовать?!

            - Платье..

            - ЧТО?!!!!!

           

            Вечером в небольшой комнате жрец Мареля ждал новобрачных. Мист в свою очередь нетерпеливо ходил перед дверьми комнаты, вызывая улыбки у своих друзей. Наконец Мортимер не выдержал:

            - Слушай, можно подумать, что вы друг друга не знаете! Ты что же думаешь, Раэн сбежит, как перепуганная девчонка?

            - А вдруг? - поддел Мортимера и, нервно дернувшегося, ле Нуарана Всеслав.

            Роджетт и Ардрик еле сдержали улыбки, но посмотрев на бледное лицо Миста, состроили серьезные выражения лица. В этот миг в отдалении показались три фигурки с факелами меж которых шла еще одна. При виде этой единственной для него, бывший наемник замер, не в силах отвести глаза от завораживающего зрелища. Раэн шла опустив голову, которую украшали крохотные цветы, подобно звездам усыпавшие ее волосы. Не доходя пары шагов до заветного порога, девушка подняла взгляд и посмотрела на Миста, который уже протягивал ей руку. Шедшие следом Дина, Риган и Фаэнна являли собой очаровательное зрелище, освещая путь одним своим присутствием.

            Влюбленные уже никого не замечали вокруг и даже не слышали толком слов священика, но произнося клятву их голоса звучали в унисон:

            - Лишь ты для меня... лишь я для тебя.. Пока бьется в груди сердце... Пресветлый Марель, и перед тобой мы встанем... рука в руке..

            Жрец покачал головой, но потом улыбнулся - все в данный момент менялось, возможно и слова клятвы должны звучать иначе. Рука его привычно протянула кольца молодым, которые они одели друг другу и не дожидаясь соизволения святого жреца, лишь воздевшего руки, освящая их торжественным взмахом руки.

           

            Во время тихого, венчального пира Всеслав нашел бандуру и протянул ее Мортимеру, начавшему наигрывать что-то спокойное и тихое. В Лесу громкая музыка не звучала. Никто не заметил, как молодожены исчезли...

            ...Мист не доходя до отведенного им жилища, подхватил Раэн на руки и внес ее в дом. Девушка развязала его длинные волосы, зарываясь в них пальчиками и лаская, но неожиданно она почувствовала как он задрожал от сдерживаемого напряжения и зарылся лицом в ее плечо. Раэн осторожно высвободилась из его сильных рук и встала рядом, пытаясь заглянуть в любимые глаза:

            - Что с тобой?

            - Я.. кажется я впервые не знаю что со мной, - тихо прошептал он и в его взгляде Раэн скорее почувствовала, чем увидела страшную пустоту.

            Легкий вздох сорвался с ее губ, когда она нежно коснулась ладонью любимого лица. Мист вздрогнул, как от боли, но она настойчиво подняла его лицо, заставляя посмотреть в ее глаза. Оторваться от нее он уже не смог:

            - Мы не можем судить свое прошлое. Оно было и останется в нашей памяти. Мы не сможем его изменить уже, даже при всем желании нашем. Мы можем только постараться жить дальше так, чтобы ни у кого больше не было ни такого прошлого, ни такого настоящего.. Может быть эта моя мечта.. Пусть у тех кто выживет будет возможность любить, смеятся и быть счастливыми. Так, как счастлива сейчас я, любовь моя. А может быть и ..

            - Гораздо больше, - закончил за нее Мист, скрепляя эти слова поцелуем. - Моя золотая любимая.. Я тоже счастлив.. и вряд ли могу стать еще счастливее.

            В тишине послышался негромкий смешок:

            - Я думаю можешь.. когда узнаешь, что у нас будет ребенок.

            Настал черед Миста внимательно всмотреться в чудное лицо жены:

            - Это правда?

            - Ох.. Я не знаю точно. У меня нет явных признаков.. Но я чувствую, - она улыбнулась, когда он опустился на колени, прижимаясь головой к ее животу. - Поцелуй меня, муж мой.. До рассвета еще очень далеко..

           

           

            Илиана ле Броснэ

           

            22 месяца Холодов.

            Западная Лакона. Граница с Полумесяцем.

           

            Илиана ежилась и смотрела на огонь. Сколько времени прошло с гибели Лесного? Сколь прошло с тех пор, как она по собственной воле и глупости покинула родное Броснэ? Все стерлось. Всё забылось. Осталась только необходимость ехать всё дальше и дальше.

            Мы как зверьки спасаемся от лесного пожара. - Вдруг подумала Илли. - Всё бежим и бежим. А за нами стена огня, за которой уже нет жизни. Всё, что по ту сторону уже сгорело, исчезло, умерло. А мы все бежим, бежим...

            - Тебе страшно? - Тихо спросил Алек.

            Илиана заглянула в серьезные глаза мальчика.

            - И да. И нет. Я боюсь думать. Там остались... - Ком в горле мешал говорить. - Там осталось слишком много тех, кого я люблю.

            Илиана краем глаза уловила, как потупился Валериан.

            - Валериан, прости... Не вини себя. Ты был прав, что не отпустил меня. Я бы не добралась до дома и могла стать ключом, которой бы открыл Броснэ Теням. Даже если теперь их нет... то это не из-за нас.

            Илиана постаралась, чтоб голос не дрожал и не выдал боли.

            "Нарисуй мне дракона, - всплыл в памяти голосок Лауры, - нарисуй..."

            Тойе и Бевер вернулись в лагерь с выражениями лиц больше подходящими камням, нежели людям. О чем они говорили, что решили?

            - Мы идем в Лес, - решительно объявил Николя.

            - Господин граф, но как же... - попытался возразить Браин.

            - В Лес, - прервал его Николя, одним словом пересекая все дальнейшие разговоры.

            Валериан подбросил ещё дров в костер.

            - Мы ночуем здесь? - Невозмутимо спросил он.

            - Да.

            - Нужны ещё дрова. На ночь.

            Илли стряхнула не существующие крошки с колен. Дрова так дрова. Поднялась и двинулась к зарослям ивняка.

           

            26 месяца Холодов.

            Лес.

           

            Они ехали по Лесу уже третий день. Среди облетевший деревьев ещё была жизнь, но людей не было. Пожухлая трава прятала под собой молодые побеги. В кустах осыпанных высушенными, но все ещё красными, как кровь ягодами прятались птицы и зайцы. Бевер почему-то был уверен, что в Лесу Теней нет. Остальные предпочитали остерегаться. Так в сумерках, когда напуганный лошадями из-за кустов взлетел рябчик, Илиана с перепугу запустила в него стрелу.

            - Тени! - Тут же закричал Браин, выхватывая меч.

            В одно мгновение меленький отряд осветила вспышка света - постарался Бевер. Валериан, кряхтя слез с лошади и... торжествующе из-за кустов поднял тушку рябчика, прошитую на сквозь боевой стрелой. Первым засмеялся Николя. Затем и остальные. Нервы напряженные до предела, руки сжимавшие оружие, готовность в любое мгновение дать отпор Теням. Всё это разом растворилось в весёлом смехе, охватившем отряд. Илиана сначала смутилась из-за своей оплошности: спутать рябчика с Тенью! А потом засмеялась вместе со всеми. Они смеялись. Смеялись как никогда. До всхлипов и слез из глаз. Смеялись, потому что даже ожидание смерти не может длиться вечно. И смех уносил с собой скорбь, обреченность, пустоту. Рок, тяготевший над ними, словно рассеялся. Теперь Теням, появись они рядом, встретился бы совсем другой отряд не отряд обреченных, но готовых выжить и сражаться.

            В тот вечер, когда они остановились на ночлег, Нико впервые за очень долгое время взял в руки гитару. И до поздней ночи притихший Лес слушал музыку то быструю и порывистую как шквал, то легкую как журчащий ручей, то грустную как листопад осенью.

           

           

            Вэл Горн

           

            9 день месяца Домоседства. Полумесяц. Тил.

           

            Вэл вытер лоб. Убивать ему было очень трудно, но еще труднее было справится с Силой, что охватывала его существо, встречая древнейшего из своих врагов. И чтобы усмирить ее он научился вспоминать: старого наставника, бинтующего его руку, когда он смастерив свои первые крылья, свершил неповторимый полет сверху вниз и остался жив; первую встречу с морем, где бущующий ветер породил в нем желание сотворить невозможное; библиотеку, где огромная книга чуть не упала на голову такой похожей на него и в тоже время - совершенно необыкновенной девушки с фиалковыми глазами; первый полет; Криэран;... и Син - совершенно не похожая ни на кого. Ветер стих. Бывший студент опустился возле древнего великана Леса и задумчиво посмотрел на бушующие в вышине ветви: какая сила встревожила Ветер, играющий в верхушках деревьев? К юноше медленно подходили соратники по очередной, безумной вылазке. Они уже знали, что когда он открывается для своей Силы - от него лучше держаться подальше. И лишь потом, лесовики с устало-добрыми усмешками подходили и слегка хлопали его по плечу. Вэл прятал глаза, потому что слишком долго в них стихала усмиряемая им Сила. Они находились вблизи от Тила, на очередном сторожевом посту, когда появилась странная, знакомая тревога. Юноша медленно огляделся. Люди вокруг тоже были встревожены: незнакомцы в Лесу..

            - Или старые знакомцы, - прошептал он

            Хрупкую на вид фигурку он узнал бы из тысячи. Идущего рядом с ней мужчину - видел. Удивление на миг всколыхнулось в его душе, но тут же уступило место простому чувству: роковой час все ближе - и мы собираемся вместе.

            Он уже достаточно передохнул и потому расправил свои крылья и призвав Силу Ветра взмахнул ими, оставляя своих спутников позади и желая как можно скорее прилететь в Тил. В этом удивительном месте леса он, как нигде мог отдохнуть. Предстоящая встреча почему-то не радовала его. В глубине души он ощущал себя предателем.. Спасибо правителю Сторна, благодаря ему, он был знаком с этим чувством. Но наравне с этим, жило ощущение собственной правоты.

            Когда Вэл приземлился на небольшой поляне возле одного из озер Тила, он привычно сложил крылья, пряча их в заплечную сумку и резко повернулся:

            - Я могу чем-то помочь?

            Королевский чародей, пристально наблюдавший за ним, медленно покачал головой:

            - Пока - нет. В свое время, надеюсь - очень.

            - Можете не сомневаться. В свое время я сделаю все, что в моих силах, - в его словах звучал задор и вызов.

            - Главное, чтобы не ты один осознавал это, - голос этого человека похоже забыл о каких-либо чувствах.

            Вэл сделал несколько шагов, приближаясь к магу:

            - Вам не хуже меня известно, что каждый из нас... - он сделал паузу... - пятерых готов отдать свою жизнь для победы и Жизни остальных людей.

            Резкий порыв ветра чуть не столкнул его с Адрианом, но Вэл сдержал свою неприязнь и окружив себя воздушным завесом пошел прочь.

            - И все же не надо парить над лесом подобно сигнальному флагу, мой юный друг, - долетели до него слова Адриана.

            Вэл скрипнул зубами и продолжил свой путь.

           

            Спустя несколько часов, он сидел на огромном бревне и задумчиво подкидывал в ладони камушки: старая игра - сначала в воздухе один камень, потом два... три... четыре... пять... И вот уже перед ним кружат девять камней, которые он ловко ловит.

            - Жульничаешь? - раздался обвиняющий голос.

            Юноша обернулся - Риган со своей сестрой, необыкновенно похожие и в тоже время разные. Он улыбнулся:

            - Есть такое

            - Ты уже слышал кто прибыл в Лес, - полюбопытствовала Фа.

            Он кивнул. Риган чуть слышно фыркнула и вздернула голову:

            - А мя ему ухи понадкусывала!

            - Кому? - обалдел Вэл.

            - Ну, тому большому... который пришел с Саолой Дэ Риэ..

            - Как... то есть.. ведь это, - несколько расстерялся Вэл.

            Девушки дружно и несговариваясь махнули ладошками:

            - Да что тут такого?! Не фиг зазнаваться.. ну или просто - не фиг!

            Ри вздохнула:

            - Я правда хотела и Ярно ухи пооткусывать... но он такой.. такой несчастный..

            Вэл поднял бровь и подозрительно глянул на близняшек:

            - И что ему досталось?

            - Ничего... Совершенно! - с редкой поспешностью сказала Риган.

            - А если честно? - не унимался Вэл.

            Рыжеволосая голова Ри опустилась, в то время, как Фаэнна сдержанно засмеялась, поясняя:

            - Она прокралась в своем кошачьем обличьи в его покои... и посмотрев на его раненное императорское величие... не удержалась и лизнула его в лицо. Кажется он проснулся и немного удивился.. Впрочем, это уже покрыто тайной, потому что Риган выпрыгнула в окно.

            Не смотря на печальное настроение, Вэл рассмеялся.

           

           

            Адриан

           

            11 день месяца Домоседства.

            Полумесяц. Западные границы Бора.

           

            Он встречал их всех. Каждого, кто приходил в Лес с силой, способной склонить или хотя бы поколебать чаши весов в сторону победы, в сторону жизни. Люди весьма неохотно, но похоже все же начали сознавать, что в мир пришла угроза, по сравнению с которой их мелкие склоки не более чем мышиная возня. Пускай ненадолго, до срока, но Тил в дни этой страшной зимы объединил под высокими крышами Княжьих чертогов лютых врагов и заставил друзей вспомнить когда-то принесенные друг другу клятвы.

            Но стоило раз увидеть, какими недружелюбными взглядами обменивались лаконцы с людьми Сафара и, как руки лесовиков инстинктивно тянутся к колчанам, каждый раз когда видят на улицах людей в тяжелых доспехах, что бы понять насколько шатким было сложившееся равновесие. И Адриан подозревал, что с полным воссоединением Четверки ситуация только усугубится... Достаточно пары резких слов, что бы вспомнились и без того не забытые до конца обиды, и всеобщая вражда вспыхнет с новой силой. Оставалось только надеяться, что у собравшихся хватит благоразумия не доводить до предела.

            Вот и теперь Адриан ждал... ждал прихода еще одной, ранее ему враждебной силы. И несмотря на то, что лесная дорога не могла дать возможности достаточного обзора, маг чувствовал, как эта сила приближается... Время научило его ждать... Час... два... и наконец чародей уловил почти неслышный стук копыт по лесной подстилке, звон сбруи, белые отблески лунного света ложились на серебристые гривы, словно вышедших из легенд единорогов и покрытые рунной вязью доспехи всадников. Явление достойное сказаний... Воины долины туманов.... Значит Эдриан все же смог убедить свою упрямую холодную королеву оторваться от созерцания влажной дымки за окном Цитадели и обратить свои глаза на то, что происходит в мире. Похоже она сама даже почтила Лес своим скромным присутствием.

            Адриан не смог бы сказать точно, когда ощущение неправильности происходящего впервые коснулось его разума, но с приближением Всадников тревога возрастала, вместе с мгновенно пробудившейся Силой, так словно пришельцы на черных единорогах были безгранично чужды и ей и Лесу кругом. Проснулась и молодая зеленая поросль Стражей, наклонившись вперед, словно ожидая боя, и впервые за сотни лет делясь своей силой с тем, кто уже давно служил только смерти. И насыщаясь силой земли, постепенно утоляя голод своего Дара, маг медленно пошел навстречу всадникам, преграждая им дорогу:

            - Леди Ри...

            - Адриан, - молодая беловолосая женщина натянула поводья своего скакуна и вслед за ней, словно в едином движении остановили своих единорогов воины в колонне позади, на лице королевы промелькнула холодноватая полуулыбка. Нельзя сказать, что б она питала к бывшему королевскому чародею Лаконы какие-то симпатии. В свое время ей весьма не понравились его методы в вопросах получения сведений о Долине и ее обитателях. Но леди Ри была слишком хорошо воспитана и благодарна за помощь оказанную Адрианом ее советнику, что бы открыто проявлять неприязнь.

            Чародей молчал, всматриваясь в лицо королевы и ее спутников, надеясь отыскать, что именно столь встревожило Лес и его Силу. Взгляд остановился на стройной темноволосой девушке разместившейся в седле угольно черного единорога по левую руку от королевы.... Древняя кровь, древняя вражда... прекрасная как все Старшие и столь же опасная, она не проявляла враждебности... Но ее Дети превратили Старую столицу в мертвый город, и сейчас в воинстве Дориана по ту сторону Леса продолжали убивать людей. И сколь бы дружелюбной, если такое слово вообще приемлемо для вампира, она сейчас не казалась, она тоже дочь ночи, причем одна из старших ее дочерей.

            Адриану пришлось собрать всю волю, что бы усмирить собственную Силу желавшую немедленно уничтожить, стереть с пыль существо чуждое и враждебное ее хозяину и всему окружающему миру по природе. Маг с радостью дал бы ей волю, знай он точно, что сможет победить вампирку и не разрушить при этом последнюю защиту, которую Лес дал людям, если бы был уверен, что вообще справиться в одиночку со Старшей, превосходящей его если не по опыту, то по возможностям.

            - Мы пришли с помощью, - почувствовав нагнетающуюся Силу медленно проговорил Эдриан, - И с миром.

            - И поэтому с вами пришло зло, - спокойно с полуусмешкой на губах холодно произнес Адриан.

            - Она на нашей стороне, - Ри чуть нахмурилась, - И не такая как все они...

            - Может быть и кровь она не пьет?

            - Я могу поручиться за нее, - медленно произнес советник, впрочем Адриан и так никогда не сомневался в его мягкости и наивности.

            - Спасибо, - внезапно улыбнулась вампирка, - Но я сама могу постоять за себя перед кем бы то ни было. Князь ждет вашей помощи, королева, мы с императорским чародеем, я думаю, найдем общий язык.

            - Как будет угодно, - холодно улыбнулась Ри и тронула поводья, не удостоив никого больше своим высочайшим вниманием. Колонна воинов на черных единорогахтронулась вперед. Эдриан какое мгновение, казалось, сомневался в том в том, что делать, потом направил Фларэ вслед за королевой.

            Ри привела не так уж и много воинов, около тысячи, и вскоре на поляне у границы Леса остались только успевшая спешиться высокая темноволосая девушка и мужчина в темном плаще с откинутым назад капюшоном.

            - Сила Леса сейчас не та, что бы остановить меня, - медленно произнесла вампирка, - И ваша Сила тоже.... Я хочу быть с моими друзьями и... просто хочу там быть. Этого не достаточно, Эдриан?

            - Адриан, - с холодной усмешкой поправил он...

            - Да, конечно. А меня зовут Singrelling de Nifltear le Nikoniarrtu a Re'Anteu.... Сможете повторить?

            Чародей, немого криво усмехнувшись, пожал плечами. Конечно, он знал ее имя, как знал полные имена всех тринадцати Старших детей вампира Аркала, Высшего, некогда решившего, что он рожден, что бы править этим миром. Сейчас их осталось всего двое. И надо сказать Сингреллин всегда была наиболее безобидной из Детей, но и самой непредсказуемой. Вампирку по большому счету никогда не интересовало ничто, кроме собственных прихотей, коими вкупе с любопытством она и руководствовалась в большинстве своих действий. Сущее дитя, но это не делало ее менее опасной....

            - Я не хочу никому вреда, - продолжила вампирка, - Я хочу помочь.... Неужели то, что я несколько иное существо, чем вы уже делает меня неспособной на сочувствие или доброту, или быть может вы считаете себя лучшим, чем я?

            Сочувствие... доброта... у вампира сама сущность которого продление своей жизни чужой смертью. Интересно, чем ей не угодил Дориан, цвет его глаз не понравился?

            - И если вы все равно не можете остановить меня, а я хочу помочь, то о чем мы вообще говорим? - выражение лица Сингреллин стало скучающим, - Не ваш ли солнечный бог учит, что надо принимать помощь, откуда бы она не приходила, если это послужит доброму делу?

            Вампирка шагнула в сторону леса, и ее ноги даже без воли на то Адриана мгновенно охватили тонкие гибкие стебли....

            - Тени побери, - совсем по человечески высказалась Сингреллин, пытаясь высвободить ногу из неожиданно сильных живых тисков.

            - Лес не сможет удержать тебя, - улыбнулся чародей, - Но идти к своей цели ты будешь ОЧЕНЬ долго.

            Адриан осторожно, что бы не навредить самому себе, коснулся ее мыслей, сознание вампира, давно умершего, но все его сохранившего это чудовищное подобие жизни существа, вполне могло, как разрушиться от любого вмешательства оставив только вечную жажду крови, так и напротив необратимо повлиять на образ мыслей дознающего.

            Вампирка, почувствовав это вмешательство, резко подняла на чародея ставшие янтарными глаза, и на красивом очень бледном лице отразилось удивление. Но Адриан уже знал все что ему было нужно.... В жизни порой происходят странные совпадения. Происходящее становилось занятней и занятней.... И главное из всего этого действительно можно было извлечь определенную пользу....

            - Хорошо, я хм... поверю вам, Сингреллин, - медленно произнес чародей, глядя в теперь несколько освещенные интересом глаза, - И в чем-то возможно даже окажу помощь, но...

            - Я помню, Древний, - внезапно очень серьезно ответила вампирка, - Вы всегда будете видеть во мне врага, мы лишь временные союзники и когда все это закончится с удовольствием забудем, о том, что были на одной стороне....

           

           

           

           

            Эвор Тилийский

           

            13 день месяца Домоседства.

            Полумесяц. Восточная граница Тила.

           

            Дождь не кончался всю ночь, холодные зимние струи хлестали по лицу, тушили факелы, пробирались под одежду, мешали смотреть и видеть, делали плащи тяжелыми, а людей неповоротливыми и медлительными, еще более подчеркивая разницу между дружинниками Эвора и их скрывавшимися в Ночи безмолвными врагами. Но даже низко нависшие тучи не могли помешать солнцу, вырвавшись из-за горизонта, осветить узкую полосу приграничных с Лесом полей и разогнать предутреннюю мглу.

            Для этого дня бой окончен.... Но война продолжается, война в которой они лишь отражают чужие атаки... Бесконечно обороняясь нельзя победить. Далеко не во всем, но Адриан прав, пора делать хоть что-то, пока не стало поздно... если оно еще не наступило.

            Эвор бросил меч в ножны и на мгновение закрыл глаза, подставляя лицо ветру и розовато-желтым, не по-зимнему теплым лучам. Далеко ли до весны? И кто из близких ему людей дождется дня, когда спящие рощи вновь покроются молодой листвой? Даже если все это закончится, им никогда не забыть стылого зимнего воздуха пахнущего смертью, окрашенной кровью травы под ногами и той застывшей холодящей нервы тишины при приближении врага.

            - Мой Князь, - привыкший к отстраненности Эвора Ред, чуть коснулся его плеча, - Рассвело. Пора возвращаться...

            Пора... Что дать своим воинам нет не отдохнуть, но хотя бы выспаться перед новым наступлением ночи.... Они охраняли те бреши на границе, где молодая поросль была все еще слишком слабой, что бы остановить тень, своими жизнями выигрывали такое необходимое росткам, что бы набраться сил, время. Ночь за ночью... Их жизнь давно стала боем без начала и конца....

            - Мы едем в Тил, - неожиданно для Реда ответил Эвор, - Телгар остается за главного. Ты, как мой гарант, нужен мне там.

            - Совет? Эвор, это самоубийство, - мгновенно забыв любую субординацию заявил странник, - Они же друг другу и нам за компанию глотки поперегрызут. Собрать сторнийцев, лирийцев и лаконцев в одном месте это надо быть не просто смелым человеком, это надо просто не думать о последствиях.

            Эвор чуть улыбнулся.

            - Они и так все в одном месте по сути....

            - Угу, - с важным видом кивнул Ред, - Лаконцы в Тиле, лирийцы и сторнийцы в Темном Броде, их разделяет больше дневного верхового перехода, а наши дружинники только и успевают, что предотвращать или разнимать стычки вытекающие из их случайных встреч, хорошо хоть оружие у всех отобрали. А ты собираешься посадить за один стол переговоров Сафара, Шарка, Адриана, будь он неладен, этих долинских чародеев, Ярно Фалесса, да еще для полного счастья его мятежного герцога Амарру вкупе с вашей общей неверной супругой....

            - Собираюсь, - кивнул Эвор, - Более того, хочу что бы все мы вместе наконец подумали и решили, как справиться со всей этой напастью. Каждый день приближает нас к поражению.

            - А если ни не будут слушать? - Ред кажется смирился с тем, что переубедить Князя не удастся.

            - Если не будут, - Эвор неожиданно рассмеялся, - Тогда им Риган с Фа ухи пообкусают.

            Перводружинник не смог сдержать смеха и только покачал головой:

            - Но если все это повод для того, что бы побывать в Тиле и увидеть вашу речную чародейку, то вам все же лучше найти другой, - с улыбкой вздохнул Ред.

            Мирта... Даже мысли о ней смягчали любую боль и усталость. Губы Эвора чуть тронула улыбка. Ему не нужен был повод, что бы увидеть ее, Князь мог найти Мирту в Темном броде или в Тиле почти в любое время, просто потому что любил и скучал по ней, стоило ли искать иных причин. Между ними не было лжи. Но его меч и ее Сила написали для каждого свой путь в этой войне.... Эвор видел, каким может быть ее Дар, и если что-то в ее страшной и властной Силе и пугало Князя, таклишь то, что она может причинить вред своей хозяйке...

            - Мы едем, - спокойно ответил Князь, резко поворачиваясь в сторону леса.

            Но в Тил они двинулись уже ближе к обеду, когда были похоронены убитые и сожжены те, чьи уже раз возвращенные к жизни тела навеки упокоила омытая древесным соком сталь и "зеленые" стрелы дружинников.

            На следующий день вечером, наконец, добравшись до ВысокихЧертогов, Эвор разослал гонцов к своим высокопоставленным гостям, назначив Совет, несмотря на все протестыРеда и Эни на следующее утро.

           

           

            Сафар Бнед

           

            26 число месяца Холодов - 5 число месяца Домоседства.

            Лирия. Хайдола. - Полумесяц. Темный Брод.

           

             И вот настал этот самый час, час трудных решений, час готовности и борьбы. И как бы это патетично не звучало, от его, Сафара, решений зависела дальнейшая судьба мира...

             По крайней мере, в каком-то смысле все началось с него, и им, по всей видимости, и закончится. Сафар помнил, что сказал хозяин острова вечных бурь, и о времени, которое стремительно кончалось, он тоже помнил. Он должен сделать, то, что должен сделать, и милостью Каар или нет, но народ Лирии будет огражден от черной чумы, что наползала с востока, угрожая подмять всех людей.

             Правитель Лирии чувствовал, что уже не увидит своего дворца. И долго смотрел на его стены, пытаясь запомнить эту вечную красоту, надеясь вспомнить ее уже у ворот Каар. В любом случае, ему не на что жаловаться...

             Разве только, на то, что он так и не успел разобраться со своими детьми? Ну, так все еще впереди. Мебир уверен, что те, кого унесло штормом, сейчас в Лесу, и значит, они обязательно встретятся. А те, кто в Тай-Суане... Скорее всего с ними тоже все в порядке, враг не дошел до этого горного королевства...

             Через унылую пустыню отделяющую залив Хайдолы от Полумесяца двинулся самый необычный караван из тех, что когда-либо ходили по этим землям. И кого тут только не было. Древние маги, лирийские солдаты, пауки, личная гвардия хана, купцы... Великий хан собрал всех, кто был готов отправиться на встречу страшной неизвестности...

             Кроме того, они везли оружие, продовольствие, даже золото... Все что хоть чем-то могло помочь... Кто знает, что скажет правитель Леса, когда лирийцы появятся у его границ? Сафару оставалось надеяться, что Эвор будет достаточно разумен, чтобы понять, что теперь они в одной лодке.

             Он оглядел своих спутников. Зайриэ заметно волновалась, Мебир молча, впрочем, он всегда молчал... Архис что-то шептал про себя, а все эти колдуны и колдуньи глазели по сторонам... Что-то в их поведении настораживало Сафара.. Здесь крылась какая-то тайна, загадка... Однако не время размышлять об этом...

             Наконец, они прибыли в Лес. К счастью, их действительно хорошо встретили, и, похоже, Полумесяц становился всеобщим приютом. Сюда стекались многочисленные беженцы, остатки всех разбитых войск, и все находили здесь защиту и приют. Это было хорошо, хорошо, что в это тревожное время, Час Волка, нашлось такое место...

             Об этом ему сказал и Архис. Старик предвидел это, так он и заявил стражникам Эвора, он вообще вел себя несколько... вызывающее... Сафар решил поговорить с ним... чуть позже, когда будет собран некий Совет, на котором они и расскажут все что знают. А пока колдун - неприкосновенен.

             Наконец, они у Темного Брода... И здесь его ждала, наверное, самая радостная весть за последние полгода - нашлись Тарикэ, Миримэ и Вефир... С ними еще был и Барг-Танг, шаман одного племени, что раньше входило в Орду. И, похоже, счастье пришло к ним...

             - О мой повелитель... - прошептала его младшая дочь, сияя от радости. - Однажды ты дал мне путь и разрешил выбирать тех, кто будет идти со мной этим же путем... Вот тот, которого избрало мое сердце, отец... - и она указала на его лучшего друга.

             - Хорошо, маленькая принцесса... А что скажешь ты, Вефир?

             Впрочем, и так все было ясно. Эти двое любили друг друга, и весь дальнейший путь должны пройти вместе. И великий хан сказал:

             - Да будет так.

             Не все так уж и плохо в этом мире, и есть смысл жить... Но право на счастье им еще придется вырвать у этих монстров, детей ночи, что собрались у границ Леса.

             Сафар обнял всех дочерей, похлопал по спине старого друга, перекинулся парой фраз с мудрым шаманом, и был счастлив, по настоящему счастлив... И только краем глаза заметил, как чародей из Долины, называющий себя Мебиром Зарром кинулся прочь с поляны, стремясь уйти от них как можно дальше...

             Бывает, и очень часто, что чье-то счастье неразделимо с чьим-то несчастьем... Как знать, к каким последствиям приведет это? Но колдун вернется, вернется очень скоро, Сафар был в это уверен. Ему и самому еще надо понять - чего он хочет и ждет...

           

           

            Ардрик ле Нуаран

           

            12 -13 число Домоседства.

           

            За прошедшее время многое произошло... Мы остались без друидов. Все они были погублены вампиршей, бывшей при жизни Александрой ле Амарра.

            Конечно, Лес не остался без магов. Один Делон чего стоил! А квайданский волхв Макарий? А Мирта? А Сао?..

            Стоп. Проясним ситуацию. В Тиле действительно объявилась экс-Императрица, вместе с герцогом Амаррой. Но, увидев ее, я не почувствовал ничего. Так, немного грусти по детству, немного радости, что она выжила... Но ничего не осталось от некогда рвавшей все мое существо любви. Все же я не рискнул даже поговорить с ней.

            Сама же Сао любила и была любима. Да, Иванэ - это, как говорит Мист, "матерый человечище". Им с Эвором наверняка было интересно поговорить... ну вот хотя бы о послевоенном устройстве мира.

            Тем временем Ярно тихо угасал. Все мы, адепты самых разных магических школ, пытались что-то сделать, но... Император уходил. Уходил медленно, цепляясь за каждую секунду, но падение в смертную тень было неостановимым.

            Я по-прежнему проводил долгие часы вне тела, впитывая Искусство из соборного разума Леса; кроме этого я стал бывать у Макария. Приемы волхвов имели общие нотки с друидическими, и за краткое время я осмыслил основное и в этой школе. Сила моя росла непрерывно, и скоро я смогу обратиться за наставничеством к самому Делону.

            За прошедшее время я лишь один раз выкроил время для развлечений: сходил на свадьбу брата.

            Мист взял Раэн в жены по лаконскому обряду... В этом заманчиво усмотреть символ немеркнущей любви к родине, но на самом деле других молодожены просто не знали. Народу было не много, но неожиданно появился Роджетт Квайданский. Как выяснилось, он узнал о торжестве в ночь перед свадьбой от самого Миста, да и решил зайти как друг жениха. Хороший человек, компанейский.

            Когда народ пришел в легкое состояние алкогольного опьянения, а молодожены растворились в ночи, я, снедаемый тоской неизвестно по чему, покинул дружеское сборище и пошел нарезать круги по Тилу. Я ходил по немощенным улочкам, мысленно поскуливая над своими невеселыми мыслями. Эх, Мисту хорошо - он с любимой еще с Войны Полумесяца... А я... Я болтаюсь, как полено в проруби. Вытравив образ Саолы из своей души, я обнаружил, что ее место уже существенно до того заняла совершенно другая девушка, каковой я достоин еще меньше.

            Я повернулся к окутанному лимонно-желтым лунным светом Чертогу и испытал острое желание начать выть на луну. Сейчас она была там. Такая нежная с виду, но такая стойкая пред всеми невзгодами жизни... Острота ума ее сравнима лишь с чистотой ее души... Короче, вечно ты, Ард, ищешь самые скользкие горы...

            ...Ноги несли меня к Чертогу; тот невеликий хмель, который к моменту ухода со свадьбы держался во мне, уже разнесло начисто. Меньше всего я был уверен, что собираюсь делать.

            Немного магии - и караул даже не понимает, что я уже в здании. Совершив несколько кругов по коридорам, я остановился у покоев Сиэнны. Тут решимость оставила меня, и я осел на пол, привалившись спиной к стене и обняв колени.

            Сколько времени я сидел так - откуда мне знать? Суть в том, что в конце концов дверь открылась...

            На пороге стояла Сиэнна в тоненькой льняной рубашке. Я покраснел, как мальчик (каковым, если разобраться, все еще являюсь).

            -Кто здесь?

            -Не беспокойтесь, леди Сиэнна. Это всего лишь я.

            -Ардрик? Но что ты тут делаешь?

            -Сижу. И уже довольно долго, - пожал плечами я.

            -Но зачем? - Сиэнна посмотрела на меня удивленно.

            -Я... я только что со свадьбы брата. Она почему-то повергла меня в не слишком радостные мысли...

            -И?

            -Как следствия этих мыслей, я здесь. Понимаете, однажды я уже допустил смертельную ошибку, оттягивая момент истины. Теперь же все будет иначе!

            -И все же, о чем ты? - Эни смотрела мне в глаза, силясь понять, что меня сюда занесло.

            -Леди Сиэнна... мне кажется, я люблю вас.

            Сиэнна вдруг устало улыбнулась.

            -Ардрик... Спасибо, что все-таки сказал это... первым. Я бы никогда не заговорила об этом.

            -Леди Сиэнна... неужели.

            -Да. Пройди. И... зови меня Эни.

            Я перешагнул через порог. Дверь чуть слышно хлопнула за моей спиной, и я поцеловал Эни в мягкие, лишенные вкуса косметики губы. Зашуршала, спадая с ее плеч, рубаха; я покрывал поцелуями ее нежную кожу, неуклюже разоблачаясь. Она была красива, как богиня. Ее щеки теплились румянцем, а кожа была светла, как ее же душа.

            По наитию я опустился на колени, к островку светлых волос, еле заметно пахнущему девушкой, и запечатлел поцелуй - коротко - и там...

            ...Затем я на руках донес ее до неотмеченного лаконской роскошью ложа, мягко опустил, лег рядом, ни на секунду не отрывая взгляда от ее по-детски удивленных глаз...

            ...Она вскрикнула, когда я наконец отважился войти в нее, но крик быстро перешел в стон. Для нее все было в первый раз, и я судорожно вспоминал тайком прочтенные манускрипты, стараясь в кои-то веки сделать все как надо. Потом я забыл об этой ерунде и просто положился на собственные чувства...

            ...А за секунду до пика я внезапно скользнул в транс; Сиэнна и на этот раз последовала за мной. Мы любили друг друга пред лицом вечного Леса, и это было так сладко...

            ...Утром я проснулся первым. Сиэнна спала, подложив ладонь под все еще горящую щеку. Лицо ее было столь умиротворенным, что очень долго для ощущения счастья мне было достаточно просто сидеть, скрестив ноги, и смотреть на нее. Потом она все же вынырнула из своих снов.

            -Ардрик... ты со мной... значит, это не сон?

            -Нет, милая. Я не исчезну.

            -И... что теперь?

            -Наверное, я должен попросить твоей руки у Эвора...

            -Подожди. Я поговорю с ним сама.

            -Скоро ли?

            -Ардрик... я не знаю.

           

           

            Мебир Зарр

           

            5-6 число месяца Домоседства.

            Полумесяц.

           

            Мебир Зарр и сам удивился неожиданно нахлынувшим на него эмоциям... А ведь какое время, он просто бежал, сквозь чащу, не разбирая ни дороги, ни направления... И если бы он был обычным человеком, вполне мог бы здесь заблудиться...

            Но нет, никаким "обычным человеком" он не был, и ничего строить из себя героя какой-то мерзкой баллады. Эти самые обычные люди недостойны знать, то, что знает он, и места среди них ему нет. Он один, один идет по своему пути и все остальные - лишь случайные попутчики...

            Что ж. Тогда действительно не случилось ничего страшного. И все идет по плану... Плану Архиса, короля Пауков. Мебир усмехнулся. Насколько же легко Сафар поверил старому чародею... А ведь мог, мог бы догадаться, что тот замышляет... Хотя, конечно, он сомневается, после этой истории с Иллиссайе, он не доверяет магам... Поэтому и не заметил ничего странного в поведении пробужденных... Спектакль удался на славу...

            Если бы Сафар умел видеть, он бы понял, кем является этот колдун... Гигантский паук-кукловод, оплетший все и вся своими нитями... Все маги - оставались его марионетками, а те, кто находились рядом с ним - постепенно попадали под его влияние, подчинялись ему...

            Он и вправду был великим колдуном, этот Архис Анрахсар... Да он поможет победить вампиров, ведь они те - кто ему не может починиться, а затем он получит весь мир...

            Однако неуязвимым паук не был... На все требовалось время и не малое, а если знать что и как делать... сеть можно разорвать, и теперь это было еще проще чем раньше. Ведь еще несколько месяцев назад все нити вели к Душе Паука, огромному камню, который выглядел как рубин, и который он, Мебир Зарр, с таким трудом уничтожил.

            Да, пауки проснулись, а сеть теперь завязана на самого Архиса... На его жизнь и смерть... Умри он... и что произойдет, знают только боги...

             В любом случае, Мебир принес свою присягу, и он секреты жреца хану и его дочерям не откроет... Просто не зачем... Для них, конечно, лучше если они умрут до того, как... мир навсегда изменится...

            Мебир расхохотался. Да, он свободен, но его путь проложен за долго до его рождения... И теперь ему ничего не изменить, можно только подчиниться судьбе, принять ее и следовать ей... Или же у него есть другой выход?

            Чародей все еще продолжать идти по лестным тропам, но вот уже за деревьями что-то мелькнуло и он вышел на поле... И где же он? Очевидно, эта самая граница Леса, дальше уже идет многострадальная Лакона... А солнце уже садится...

            Здесь еще можно чувствовать себя в относительной безопасности, но дальше ходить не стоит... Вампиры, дети ночи... Они тоже проснулись, и наверняка тоже благодаря какому-то из смертных... Все мы пешки, всеми нами кто-то манипулирует, и что тут можно сделать?

            - Всегда можно что-то сделать...

            Очевидно, он все-таки разговаривал вслух. Или же эта девушка может читать его мысли...

            Мебир усмехнулся. Рыженькая, тонкая словно травинка, она сидела на огромном пне и тоже улыбалась.

            - От нас не так уж мало и зависит... - продолжила девушка. - Эти великие, могущественные, древние и мудрые... Они одни, они не могут обойтись без нас, а мы можем... И должны, вот что главное! Время идет вперед безостановочно, и кто когда-то властвовал над землей, вовсе не должен править и сейчас. Они - древность, музейный экспонат...

            - Хороший же экспонат... - расхохотался Мебир. Когда-то он и вправду выкапывал для одного лаконского вельможи разные древности, но это было давно. Тем не менее, он представлял себе эту картину - чучела Архиса и Дориана в каком-нибудь музее при университете.

            - Не плохой, - улыбнулась рыжая. - Но это вполне реально... Старое всегда проигрывает новому...

            - Старое зачастую обладает силами, которые новому неподвластны, - отрезал Мебир. - Путь постижения могущества - тяжелый и долгий путь... И жизни зачастую не хватает, чтобы пройти его до конца...

            - Всегда можно рассчитывать на удачу... - не согласилась девчонка. - Иногда просто потрясающе везет... Меня зовут Сильвия ле Нуаран... - представилась она.

            - Мебир Зарр... - с улыбкой поклонился колдун.

            Сильвия протянула ему рук, чародей вежливо поцеловал, девчонка схватила его за руку, и они отправились гулять по ночному подлеску.

            - И часто Вам везет, Сильвия? - осведомился Мебир, когда они уже проделали основательный путь.

            - Хмм... - сморщила лоб девушка. - Не сказала бы. В последнее время все на редкость мерзко... Но я собираюсь ломать эту негативную тенденцию... Давно пора что-то сделать, я бы рада, но возможности не представляется...

            - Ох уж эти возможности... - покачал головой колдун. - Они и в самом деле редко представляются... Люди... постоянно ищут клады, ищут... хотя возможно они у них прямо под ногами, кто знает? Упущенные возможности, несбывшиеся мечты... Сколь их много...

            - Да... - согласилась Сильвия... Здесь очень многое зависит от случая...

            Теперь они снова шли молча...

            - А кто вы такой? - задумчиво спросила она его, через какое время.

            - Я? - Мебир задумался. Хотелось ответить честно. - Мои родители были из Лирии, а сам я вырос уже в Туманной Долине, прибежище магов... Меня всегда влекло неизведанное и непознанное, и однажды, мне пришлось уйти оттуда. Я долго странствовал по всему света, узнал многое, и однажды нашел разгадку одной из тайн этого мира... Однако, мне пришлось встать на некий путь, и теперь я не знаю как мне с него сойти...

            - А хочешь? - спросила Сильвия ле Нуаран.

            - Хочу, - признался Мебир. - Но не могу... А ты расскажешь о себе?

            - Расскажу, - согласилась она. - Хотя, было бы, что рассказывать... Я тоже родилась, тоже росла. Отказов не знала, делала что хотела... Но, наверное, мне было суждено стать, тем, чем я стала и совершить, то, что я совершила...

            - И ты тоже хочешь изменить что-то? - улыбнулся Мебир.

            - Да, - с вызовом ответила Сильвия. - И я уже начала все менять... Все... Теперь мне недостает немного удачи... Вот бы найти клад...

            - Что ж... - с усмешкой продолжил колдун. - Я знаю, кто ты... Ты тот самый вампир, что уничтожил Криэран! Архис Анрахсар видел тебя в своих грезах! Решено, ты поможешь мне, а я помогу тебе...

           

           

            Вефир ибн-Найджбер

           

            5-6 число месяца Домоседства.

            Полумесяц.

           

            Вефир ждал, ждал этого разговора, и еще задолго до того, как увидел Сафара, трепетал в предчувствии... Что сказать, как объяснить? Он ведь предал своего повелителя, действительно предал, встав на его место, обманув всех остальных с помощью колдовства...

            Да, тогда это была нужна и полезная мера - Орда должна была перейти горы и вторгнуться в Лакону, и ей нужен был вождь. Сафар. Но не Вефир... Однако, хан пропал, и ему пришлось сделать, то, что он сделал...

            Все это было понятно и прощаемо. Но...

            В какой-то момент он действительно подумал, что сможет стать тем, чем был Сафар, заменит его, и будет править, сидеть на троне, прикрываясь маской чар. Конечно, тут постаралась и ведьма Кир, которая настойчиво толкала его к этой крамольной мысле.

            Да, Тарикэ освободила его от власти тай-суанской владычицы, и потом... Барг-Танг, его разговор с Каттаком, бегство, Тени и самопожертвование Шаня... За него платили другие, а он пользовался этим. Искупления не было, и нынешнее счастье, казалось ему незаслуженным...

            Теперь он расскажет все, не упуская ни единого мига, с того момента, как они расстались, когда властитель отправил его к горе Мхаб-Цаддалар, а сам остался в цепких объятиях Кобр.

            А здесь, в Лесу, все легко. Дышать легко, любить легко, легко договариваться и легко объяснить, то, что ты испытываешь в своем сердце. Это древнее, правильное место, правильно именно в том смысле, что здесь ложь и обман, царящие в каменных городах, не дают всходов, а, правда и истина тянутся к солнцу...

            Сафар пришел и сел рядом с ним на упавшее дерево. Они сидели, какое время, смотрели, как заходит солнце, и когда сумерки окутали их, и дневные птицы замолчали, визирь начал свои объяснения, немного сбивчивые и путанные.

            А когда он закончил, стояла луна. Хан молчал, какое время, а затем... рассказал свою историю. Говорил он медленно, слова давались ему тяжело. Похоже, он больше никому не про это не сообщал.

            - Я не знаю, какие еще силы есть в этом мире, кроме известных нам... Я могу верить в Каар, но тому что я видел, нет объяснения в священных книгах... Это был остров, друг мой, и, тот кого я считал хозяином острова, на самом деле был его пленником... Но сила его велика, я думаю он с легкостью бы справился с Тенями, если бы мог...

            - Кто же тогда заточил его?

            - Я думаю, он сам себя заточил... Пойми, власть - это ответственность, а его власть - ответственность чудовищная... Несопоставимая ни с чем, требующая... немыслимых вещей... Как ответить перед собой за то, во что ты можешь вмешаться, но не можешь гарантировать последствий, которые не станут вечным укором для тебя?

            - И, что он побоялся?

            - Да, он побоялся, и теперь томится там... Знаешь... я ведь погиб там на острове... Измененное заклятье перемещения должно было убить меня, а я остался жив, и имею возможность кое-что исправить из совершенного мной... Исправить... и уйти...

            - Уйти? - Вефир вскочил, не веря своим ушам. - Нет!

            - Да, уйти, - жестко сказал Сафар, схватив друга за плечо. - И уход мой будет иметь смысл не меньший, чем пребывание здесь... Я заменю пленника острова бурь... Я отправлюсь по его путям. И я сделаю, то, что побоялся сделать он.

            - Тогда я отправлюсь с тобой...

            Хан тихо рассмеялся.

            - Я не сомневался в твоем решении, я знал, что ты скажешь это. Знаю, что приведется такая возможность, и ты не отступишь... Но на ту дорогу может ступить лишь один. И поэтому, ты останешься здесь Вефир, будешь защищать Тарикэ и Лирию... Считай это своей наградой, так как путешествие по этой дороге страшней любой смертной муки в тысячи раз, и считай это своим наказанием, ведь мы больше не увидимся, ни в этом мире, ни у врат Каар.

            - Сафар... - Вефиру хотелось что-то сказать, но слов он не находил.

            - И еще - до поры не говори об этом никому... В последний момент все всё узнают, и все поймут, что выхода у меня не было... Наверное, я стремился к этому, а может - все просто совпало... Я не знаю...

            - Как скоро это случится?

            - Не раньше и не позже, чем мы повергнем нашего врага, до той поры, у меня нет права покинуть вас... Но затем...

            Вефир покачал головой, все это было слишком ужасно... Что ж...

            Хан смотрел куда-то в небеса:

            - И пока сам забудь об этом, живи как жил, сражайся и любви. Твоя рука должна держать меч, так же уверенно как и раньше... Я не хочу, чтобы твои сожаления обо мне, нанесли ущерб нашему общему делу. Живи...

            - Хорошо, твое слово - приказ для меня повелитель... - склонил колено визирь. Они снова были теми, кем и прежде... Господин и слуга. Правитель и советник. Друг и друг...

           

           

            Франциск ле Шаорин

           

            15 число месяца Домоседства.

            Лакона. Фалесса.

           

            - "Вы тоже служите Империи, сир Тейн!" - передразнил Иветту Артур, сидя за бокалом вина со своими друзьями. - От Империи осталось не более чем от общипанной курицы... Стоит ли это таких усилий...

            - Тебя волнует конкретная цена? - спросил Коршун.

            - Меня волнует все, - ухмыльнулся Тейн. - К сожалению, я не представляю, кто будет платить больше... Но смотрите, Империю ждут тяжелые времена, хотя на какое-то время запасов хватит, а затем... пшшк.. и все.

            - Но твой друг уверен, что все наладится...

            - Мне бы его уверенность... - Артур сделал большой глоток из бутылки. - Лично я... думаю... что нам конец. Просто я видел, что делают... эти... Тени... У нас нет шансов...

            Коршун пожал плечами. Мол, встретимся в битве, потом увидим.

            - Как-то это не похоже на тебя, - заметил он. - Что за настроения? Где ваш боевой дух, "сир Тейн"?

            - В ... - выругался Тейн. - Заткнись.

            Коршун замолчал, впрочем, продолжая периодически наливать себе и другу. На полу уже скопилась изрядная батарея кувшинов.

            - Вот мы тут пьем, а Риверс по городу шастает, - рассмеялся друг и верный помощник Артура. - В такую холодень. Как бы он себе чего не отморозил...

            Ле Тейн мрачно взглянул на товарища.

            - А бедную крошку Иветту, наверное, и согреть некому... - продолжил мысль Коршун. - И мерзнет она, и мерзнет...

            Тейн смахнул со стола все, что там было, и, глядя другу прямо в глаза, прошипел:

            - Даже не думай.

            Коршун загнулся от смеха так, что свалился под стол.

            - Храни тебя Марэль, Артур, я даже и не думал...

            - Я знаю, что ты не думал. Вообще. Соображаешь, где говоришь? Здесь у стен уши, и уши эти крысиные...

            - Тсс...

            Артур кивнул.

            В замке действительно было лишь одно место, где высокочка-Риверс не расставил своих шпионов. Вернее, поставил бы, если бы Франциск не намекнул что в таком случае, с ним может, и что-то нехорошее произойти... Крыс был понятливым, и намек понял.

            Вот теперь и правда приходилось соблюдать осторожность... Все эти измены, заговоры и предательства породили жуткое количество тайн, а тайны надо хранить. Народ и дворянство не должны узнать, кто и почему сидит на троне.

            - Бывали дни веселыееее-е-е... - затянул Коршун. Теперь все шпики поймут, что они надрались до белочек и маленьких зеленых человечков.

             В такт он и так не попадал, а шум создавал приличный.

            - Перебудишь всех... - скорее с уважением прошептал Артур...

            Коршун с силой ударил ногой по пустому шлему, который почему-то валялся в коридоре. Шлем, естественно, такого обращения не понял, и улетел в неизвестном направлении, издавая по дороге адский грохот, заглушивший все остальные звуки.

            - А, тени, ... мать!! - Коршун запрыгал на одной ноге. - ...!!

            Артур поднял вверх большой палец и свернул в соседний корридор. Можно было представить себе, что слышали сейчас "стены" - ведь подслушивающие устройства усиливали звуки в тысячи раз.

            Коршун допрыгал до своей спальни, с грохотом распахнул дверь и скрылся в темной комнате. Артур же отправился в королевскую опочивальню.

            Не сказать, чтобы здесь было далеко, но приходилось соблюдать осторожность. Ле Тейн еще в столовой скинул сапоги и сейчас ходил пешком. Каменные полы замка зимой совсем не грели, но и шагов его не было слышно.

            Вот, наконец, и спальня прекрасной Иветты ле Фалесс. Артур рассмеялся, и с силой толкнул дверь:

            - А вот и я!

            Иветта стояла на кровати, в ночной рубашке сжимая в руке, какую-то острую штуковину из арсенала покойного супруга, причем направив ее в сторону вошедшего.

            - Ваше Величество... - Артур в меру возможности отвесил поклон, закрыл дверь, и, заперев ее на засов, подошел к королеве.

            - Не спите? - ле Тейн сел на кровать.

            - Вы пьяны... - сморщила носик Иветта. - Это вы устроили этот жуткий шум и перебудили пол-дворца?!

            - Нет, - соврал Артур. - Не я.

            - Что Вы здесь делаете?! - продолжила девушка столь же недовольным тоном. - Выметайтесь. Живо.

            - Никак нельзя, Ваше Величество, - покачал головой Артур. - Возможно этот шум - это ужасный бунт. Кругом заговорщики, и храбрый сир Риверс отражает их натиск. А я буду защищать Вас, моя Королева. Останусь здесь на всю ночь и не сомкну глаз. Но не допутс.. допущу, чтобы вам был причинен вред!

            Королева перестала хмуриться, зато встревожилась.

            - Штурм?! Неужели? Это правда?

            - Да, - зевнул ле Тейн и улегся на королевское ложе. - Правда и только правда, самый настоящий бунт.

            - Где Франциск?! - уточнила Иветта. - Это не его проделки?

            - Нет. Старина Франц верен Вам до конца... А чем Вы тут занимаетесь в такую пору? - Артур осмотрел лежавшие рядом, на столике книжки. - Читаете? Это правильно, королева должна много читать.

            - Поверьте, пока меня не разбудили, я спала! - возмутилась Иви.

            - Спали? Забавно... - Артур зевнул. - Я бы тоже спал... если бы у меня была такая возможность...

            - Выметайтесь с моей постели! - рассердилась королева. - Если Вы пришли меня охранять, так и стойте у двери!

            Артур всхрапнул.

            Иветта разозлившись пнула его в бок. Наемник, схватил ее за ногу, и осторожно дернул на себе, и девушка оказалась в его объятиях.

            - Что Вы делаете? Подонок, негодяй... - она вырывалась, но Тейн держал ее крепко.

            - Мне в жизни не приходилось сражаться с женщинами, а тем более с такими прекрасными... - ухмыльнулся он. - Я думаю, Ваше Величество, и Вы не созданы для войны, стало быть, сопротивление бесполезно, и пусть случится, то, что должно случиться...

            - А что должно случится? - рассеяно спросила Иви, и тут Артур сдернул с нее рубашку. Дальнейшее уже происходило по обоюдному согласию. Королева охотно отдавалась ему, и в какие-то моменты, казалось, что ее стоны разбудили вторую половину дворца.

            Под утро ле Тейн задумчиво поглядел на спящую девушку и промолвил:

            - И все-таки в этом городе стоит остаться...

           

           

            Вэл Горн

           

            11 День Месяца Домоседства. Тил.

           

            Тетива тихо натягивается, движение пальцев плавное, почти незаметное. Стрела - как продолжение руки. Мгновение тишины, звон и в середине далекого круга дрожит стрела. Рагрон качает головой:

            - Хорошо, очень хорошо, но в бою у тебя не будет времени так долго прицеливаться и даже мига не будет.

            Вэл улыбнулся, ловя себя на мысли, что улыбка - единственное, что осталось от далеких уже времен, когда слово "война" напоминало лишь о прошлом.

            - Я знаю. Давайте проверку. Я готов, - рука привычно поправила колчан и вскинула гибкий лук.

            Он сосредоточился, голова опустела, пришло привычное ощущение наполнения силой. Вокруг площадки для тренировочной стрельбы стояли лесовики, некоторые залезли на деревья и ждали одного лишь сигнала. Рагрон вскинул руку и по его безмолвной команде в строгом размеренном порядке в воздух взметнулись шишки, закружились в медленном танце падения перья. Горн четко поворачивался и отправлял одну стрелу за другой, пока все 15 экзаменационных стрел не были выпущенны в цели.

            - Семь перьев..

            - Семь шишек..

            - Экзамен не сдан, Вэл. Одна стрела пролетела мимо цели, - хмуро констатировал Рагрон, направляясь к тому месту, где лежала пустая стрела.

            Вэл легко нагнал его и чуть тронул за плечо, останавливая:

            - Нет. Не сдан. Я выбрал цель, но в последний миг не смог поразить ее.

            - Почему? - удивился учитель.

            Юноша молча протянул руку, указывая туда, где лежало перо. За белоснежными иголками пера, в земле виднелась небольшое гнездо с крохотной пичужкой, что замерла прикрывая крыльями своих птенцов. Рагрон глубоко вздохнул, разглядывая малышей, а затем повернулся к Горну. Тот продолжал смотреть на перепуганное семейство:

            - Я побоялся, что стрела на излете заденет их

            - Понятно. Тогда мы еще раз повторим экзамен... вот только кое-кто, - свирепый взгляд на помощников. - Более тщательно выберет его место! Хотя, тебе, парень, сам ветер похоже помогает.. Шепчущий! О чем это я? Так ведь оно и есть. И зачем тебе эти стрелы?

            Вэл еще раз улыбнулся:

            - Очень хочется чувствовать себя просто человеком..

            Старый учитель ничего не сказал и просто подал знак к завершению, оставляя этого странного юношу одного со своими мыслями. Но Вэл ни о чем не думал.. Все воспоминания и ощущения остались в его комнате, где хранился не подаренный портрет, где остались крылья... где осталось древние строчки то ли проклятия, то ли пророчества: "Она ответила на них.. Но я не могу думать о ней, как .. Она совсем другая" Воздушная волна чуть толкнула его вперед и Вэл засмеялся:

            - Можно подумать ты тоже что-то чувствуешь или знаешь, - обратился он к собственной Силе и спустя миг тихо добавил: - Ведь ты понимаешь о чем я?

            Глаза вновь посмотрели на крохотную птичку-невеличку, которая осмелев, гневно чирикала на непрошенного гостя, а может быть ворчала на местных, что так неосмотрительно подвергли опасности ее малышей. Из гнезда ей вторили тонкие голоса. Вэл секунду-другую слушал этот возмущенный монолог, а потом легко коснулся теплым, воздушным потоком возмущенных пташек:

            - Прости нас, неразумных

           

           

            Эдриан ФларИне

           

            16-е число месяца Холодов.

            Туманная Долина. Цитадель.

           

            - Ты подарила ей Ищущего Смерти! Я думал, тебе понравилась Син...

            - Да, мне даже немного её жаль, - улыбнулась королева.

            - Жаль! Зачем ты так?

            - Да как это зачем? Я что по-твоему дура что ли? Она мне действительно понравилась - как человек. Но не как вампир. Я ещё не совсем потеряла голову...

            - Но ведь ты же даже покормила её...

            - И что? Думаешь, было бы лучше, если бы она съела кого-то из долинцев?

            - Но Син же добрая...

            - Знаешь, легко быть добрым, когда ты бессмертен. Оглянись вокруг, Эдриан! Каждый из нас мог бы быть добрым, если бы нам не нужно было бы зарабатывать деньги и беспокоиться о том, что же будет завтра. Легко быть добрым, когда ни в чём не нуждаешься. По сути, твоя вампирка - обычная эгоистка.

            - Она собирается помочь нам в этой войне...

            - Только потому, что ей самой это интересно. С таким же успехом она могла встать на сторону Дориана.

            - Так значит всё это обман?

            - Всё обман, Эдриан. Не обман даже, политика.

            - Тени, Ри! Но как же Син? Что будет, когда она вернётся?

            - Она не вернётся.

            - П-почему? - удивился Эдриан.

            - Я дала ей Ищущего Смерти.

            - Это всего лишь легенда.

            - Cам знаешь, что никто из оседлавших такого единорога пока ещё не возвращался.

            - Ри, Ищущие Смерти - всего лишь бешеные единороги. Как бешеные собаки. А те, кто их воровал - идиоты, потому что такие единороги либо сбрасывают всадника, либо прыгают с ним в пропасть, я уж не знаю. С Син такое не пройдёт, она вампир.

            - Она не вернётся хотя бы потому, что Адриан не позволит ей вернуться. Ты же не думаешь, что он потерпит живого вампира...

            - Син поможет нам. Адриан поймёт... - Советник понял, что Ри права и спорил просто по инерции. Адриан ненавидел вампиров, и даже то, что Син поможет в чём-то не помешает магу убить её.

            - Не поймёт. Я тоже не пойму. Вампиры опасны... И уж в Долине их я не потерплю.

            - А если она всё же вернётся? Наплевав на Адриана и всех прочих кудесников?

            Ри засмеялась, и Эдриану совсем не понравился этот смех.

            - Тогда я буду кормить её смертниками. И использовать, ибо вряд ли у кого-то ещё будет вампир на государственной службе...

            - Ри... Ты заигралась в политику!

            - Пойми, Эдриан. Я уже не ребёнок и больше ни во что не играю. Я не играю, Эдри. Я серьёзно...

            Эдриан хотел что-то сказать, но понял, что любая его фраза прозвучит слишком резко, поэтому просто развернулся и вышел.

           

           

            Леди Ри

           

            16-е число месяца Холодов.

            Туманная Долина. Цитадель.

           

            Советник вышел, и пожав плечами Ри позвала Генриетта:

            - Генри, приведи сюда Арниэ и принеси тёплого вина. Да, и проследи, чтобы Советник не покидал Цитадели, он мне нужен... Через час пригласи его сюда.

            - Да, моя Королева, - склонил голову управляющий и вышел.

            Когда вошла Арниэ, Ри пригласила её сесть в кресло напротив и безо всякой прелюдии заявила:

            - Собири несколько конных отрядов, мы выезжаем на помощь.

            - Гхм... - Арниэ подавилась вином, спешно отставила бокал. - Простите, моя королева?

            - Перестань звать меня королевой, Арни. Там понадобится около тысячи конников. Пеших брать не будем, благо я думаю их будет в достатке у других.

            - Но, Ри... Потери будут огромными...

            - Мы спасём мир. Это оправдает потери.

            - Мы не мир спасём, - вмешался вошедший в комныта Эдриан, - Мы себя спасём. Неужели ты так и не...

            - Эдриан! Кого я сказала, того и пойдём спасать.

            Советник мрачно присел на корточки у камина, и Ри мысленно обругала себя за то, что не уточнила Генриетту: советник нужен ей не позже, чем через час, но и никак не раньше. Ри прекрасно понимала, кого и куда они идут спасать, но ей не хотелось, чтобы армия шла с подобным настроем...

            - Значит, около тысячи... - "не заметила" уточнения советника Арниэ, - Это... Три отряда по триста плюс мои ребята, так?

            - Да, пожалуй что и так. Я тоже поеду.

            - Нет, Ри! Ты не можешь. Мне будет не до того, чтобы защищать тебя, а провести всё это время в тёплом лагере охраняя королеву мне не с руки.

            - Арниэ, я не буду отсиживаться в лагере.

            - Тогда решено. Эдри, ты тоже с нами?

            - По-видимости, да.

            - Мы будем готовы через неделю, Ри.

            - Пять дней. Иначе опоздаем на Совет.

            - На турнир мы тоже опоздали, - улыбнулся Эдриан.

            - И ничего хорошего из этого не вышло, - Ри вспомнила Алиску, - Совсем ничего... Кстати, придёт раскрывать, что я и есть королева...

            - Да Адриан и так знает.

            - Знает, откуда?

            - Иногда мне кажется, что Адриан знает всё...

            - Ну и ну... Кстати... Эдри... А куда ты дел Аркэ и Марту?

            Эдриан завалился на спину, раскинул руки в разные стороны и рассмеялся, чем-то очень напомнив Арниэ девушку-вампира...

           

           

           

            Сингреллин а Ре'Антэ

           

            Ночь с 9-го на 10-е число месяца Домоседства.

            Полумесяц.

           

            Полумесяц... Сингреллин не любила это место, однако теперь сила его была столь ничтожна, что вампирка могла бы пройти даже вглубь Леса и ничего б с ней не случилось. Что ж, наступает её время, время вампира. Однако эта ночь всецело принадлежит ей одной.

            Син спешилась, не без помощи магии разожгла костёр и, усадив порывавшегося летать мыша на плечо, тихо запела песню, вновь добавив в неё немного магии, однако на этот раз никто не отозвался на Призыв, и они сидели втроём: бешеный единорог, летучая мышь-мутант и девушка-вампир...

           

            Ночь с 10-го на 11-е число месяца Домоседства.

            Полумесяц. На подходе к западной границе Бора.

           

            Рагнерёк взволнованно повернул голову к наезднице: почуял своих. Обрадованная Син направила его туда, где слышались позвякивания сбруй и треск костров. Похоже, войска королевы сделали привал, дабы обсудить свои дела до прибытия на Совет.

            Син поняла, что Совет - её последняя возможность присоединиться к охоте.

           

            Эх, Дориан, Дориан... Мы скоро придём к тебе... Мы слышали твой призыв и решили на него откликнуться... Мы выбрали сторону... Жди нас, Дориан...

           

            Единорог мерно перебирал копытами, Дориан летел впереди, изредка усаживаясь на плечо вампирки. Наконец показались отблески костров, и Син, магией отведя глаза дозорным, ворвалась в лагерь долинцев.

            В лагере поднялся переполох, однако вампирку быстро узнали и мигом проводили к костру, у которого сидели Эдриан, Леди Ри и Арниэ.

            - Добрый вечер, - заявила Син, присоединяясь к компании.

            - У, - выразилась Леди Ри, - Ну, добро пожаловать.

            - Син! Рад тебя видеть.

            - Я решила присоединиться к вам. Надеюсь, никто не против?

            - Почему б тебе не ворваться туда в гордом одиночестве, разгоняя всех направо-налево?

            - Потому что маги размажут меня раньше, чем я успею заявить, зачем пришла, - рассмеялась Син. - Я думаю, они не станут трогать меня, пока я буду в свите. А там уж разберусь как-нибудь. Лишь бы сразу не стали меня убивать, потому что я не хочу боя. Ну, в общем...

            - Да мы понимаем. И кем мне тебя назначить?

            - Менестрелем! А я спою... Хотите?

            Сингреллин начала петь и всадники один за другим засыпали под чарующий вампирский голос..: "засыпай, малыш...".

           

            11-е число месяца Домоседства.

            Полумесяц. Западная граница Бора.

           

            Как она и полагала, Адриан не был сильно рад её прибытию. Да она ещё и вновь перепутала его с Эдрианом да вдобавок ещё и эти корни-веточки...

            - Тени побери, - высказалась Син, уже давно не удивляясь такому обращению к самой себе.

            - Лес не сможет удержать тебя, - улыбнулся Адриан, - Но идти к своей цели ты будешь очень долго.

            А потом Син почувствовала, как волшебник едва заметно коснулся её сознания. Она с любопытством попыталась поймать его мысль в своей голове, но он уже говорил:

            - Хорошо, я.. поверю вам, Сингреллин, - медленно сказал он, - И в чем-то возможно даже окажу помощь, но...

            - Я помню, Древний, - игра кончилась. Пора было стать серьёзной, - Вы всегда будете видеть во мне врага, мы лишь временные союзники и когда все это закончится с удовольствием забудем, о том, что были на одной стороне... - Однако сама вампирка знала, что будет с радостью вспоминать это дело. И очень гордиться тем, что разговаривала с этим Древним Магом.

           

            Он такой хороший, такой милый, этот Адриан. Только обиженный кажется чем-то. Или кем-то... Так и хочется.. протянуть руку, провести по волосам... Впрочем, о чём это я?..

           

            - Роке! Дориан! - летучая мышь устремилась к руке Син, единорог ткнулся мордой в её ладонь. - За мной, моя хррабррая аррррмия!..

           

           

            Илиана ле Броснэ

           

            1 месяца Домоседства.

            Полумесяц.

           

            Лёгкий утренний морозец заставил Илиану свернуться калачиком. Ей так не хотелось просыпаться, но странные звуки в утренней тишине заставили её всё же высунуть нос из-под плаща. Источником звуков был Николя усиленно раздувающий угли. Все, что осталось от ночного костра. Остальные спали мертвым сном. Наконец усилия Нико было вознаграждены, и среди тонких веточек показался робкий лепесток пламени. Юноша разогнулся и принялся подкидывать хворост в разгоравшийся костер. Илли замерла. Было так приятно просто смотреть на него. Николя потер щеку и оставил грязную полосу на ней. Девушка с трудом подавила смешок, но он всё же услышал и посмотрел на неё.

            - Ты похож на трубочиста, - улыбнулась Илиана, - такой же перемазанный. Доброе утро, - тут же добавила она, смутившись, что так вольно обратилась к нему.

            - Доброго. - Ответил Нико и снова потер щеку.

            - Не три, а то ещё больше перемажешься. Погоди, - Илли выбралась из своей импровизированной постели и достала из рукава платок. - Вот.

            Нико полунасмешливо взглянул на неё, но платок все же взял.

            - Может у леди ещё и зеркало найдется?

            Илли смутилась, так как зеркальце у неё с собой всё же было. Небольшое в серебряной оправе, давний подарок Корвина.

            - А без зеркальца ты... вы обойтись не сможете?

            - Ну, если только ТЫ мне поможешь. А мы что на вы?

            - Не знаю. Ты... Вы... Просто так сорвалось.

            - Кажется, мы все достаточно много пережили вместе, чтоб говорить ты. Ну, так ты мне поможешь? - Вопросительно и в тоже время насмешливо спросил Нико, помахав в воздухе платком.

            Илиана закусила губу, чтоб не рассмеяться громко. Затем опустилась рядом с ним на колени и забрала у него платок. Пока Илли была занята грязной щекой, Нико не издал ни звука. Когда, наконец, грязная полоса исчезла, и она взглянула ему в глаза, то на миг даже удивилась, как близко вдруг они оказались. В них больше не было ни тени насмешки, но было что-то такое от чего её обдало жаром. Рука с платком замерла в воздухе.

            - Все, - ели слышно сказала Илиана.

            - У тебя тоже лицо грязное, - так же тихо сказал Николя.

            - Где?

            - Здесь, - рука Нико осторожно коснулась её щеки. - Извини, я, кажется, испачкал тебя ещё больше.

            - Ничего...

            Одному Марелю известно, чем закончился бы этот разговор, но в костре, о котором они оба забыли, громко треснула ветка. Резкий звук мгновенно опустил обоих на землю. Илиана вскочила с колен и отвернулась, стараясь скрыть полыхавшие щеки.

            - Ничего страшно. - Торопливо проговорила она, подхватывая с земли плащ, который служил ей ночью одеялом. - Я пойду... поищу ручей. Нам все равно вода нужна. И дрова... тоже... нужны...

            Боясь, как бы Нико не остановил её, Илли бросилась в глубь леса.

            - Илиана...

            Но оклик Николя остался без ответа.

           

            Ручей она так и не нашла. Но нашла яму, наполненную чуть ли не до краев прозрачной как стекло водой. Холодная вода прояснила мысли, но не успокоила лихорадочный румянец на щеках. Илиана почувствовала себя глупой девчонкой нафантазировавшей себе незнамо что. Нико не поцеловал её, а значит, ничего к ней не испытывает.

            Илиана вернулась в лагерь с руками полными хвороста. Браин и Алек ещё спали. Шарль Бевер что-то тихо обсуждал с Николя. Валериан потирал заспанное лицо у костра.

            - И куда вас одну понесло, - проворчал Валериан, когда Илли бросила на землю хворост.

            - Уже утро. Теней можно не боятся.

            - А этих, лешаков?

            - Валериан, мы ж к ним едем.

            - Всё равно не стоит одной шататься, где нипопадя. - Продолжил ворчать Валериан.

            - Он прав. - Вмешался Николя. - Ты могла заблудится. Или...

            - Я хорошо ориентируюсь, а наш костер дымит так, что...

            - Что говорит о том, что все люди ушли в глубь Леса. Мы должны двигаться туда же. - Веско сказал паладин.

            - Значит, будем двигаться. - Блеснул глазами Нико и пошел к лошадям.

            Илиана почувствовала, что он не в восторге от того, что им предстоит забираться в глубь Полумесяца.

           

            Илли решила, что не стоит тянуть, и тоже пошла к лошадям.

            - Николя... - Тихо обратилась она к нему, до боли сжав за спиной руки.

            - Да?

            - Я... Я хотела извиниться. - Выпалила Илли с ходу.

            - За что?

            - За утро. Я... Я просто дурочка. Напридумывала себе... Я знаю, что ты не... Я знаю, что я тебе безразлична. Я не хочу, чтоб ты подумал... Ох... Не думай обо мне плохо. Я не собираюсь преследовать тебя. Мои чувства, это только мои чувства. Я знаю, что я только обуза для всех. Обещаю, что как только мы доедем до людей, я сгину с глаз твои долой и вообще... - Илли почувствовала, что теряет последние остатки мужества, а Нико никак не собирался облегчить её задачу. - В общем, прости меня и всё. Просто...

            Господи, - взмолилась про себя Илли, - ещё чуть-чуть и я скажу, что я люблю его. И он будет считать меня глупенькой дурочкой, которая думает только о каких-то там придуманных чувствах и прочих глупостях.

            Илиана с силой вдавила ногти в ладонь.

            - Илиана, я никогда...

            - Не говори ничего. Я итак как в бреду. Это всё это моя глупость и девчоночьи бредни.

            Нико и не стал ничего говорить. Но и не стал ждать пока Илиана как испуганный зверек убежит, не давая ему возможности хоть что-то сделать или сказать. Его ладони опустились на её плечи, а его губы нашли её губы. Илиана почувствовала, как земля уплывает из-под ног. В какой-то момент она испугалась эмоций, которые нахлынули на неё, и попыталась отстраниться, но руки Николя держали хоть и нежно, но крепко.

            Спустя какое-то время Нико нехотя разжал объятья.

            - Если ты так хочешь, то я ничего сейчас не скажу, но не думай что я промолчу в следующий раз. - Тихо сказал он, осторожно проводя по лицу девушки рукой.

            Он ушел. Мысли Илиана разбежались как испуганные мыши. Она уткнулась в жесткую гриву Дорки, прячу улыбку. В следующий раз... Только бы он был этот следующий раз.

           

           

           

           

           

           

           

            Мист ле Нуаран

           

            15 число Домоседства.

           

            -Ну, бойцы... Дружинники... Кто хочет сегодня поработать?

            Я стоял перед строем людей Эвора. Они смотрели на меня с напряженным ожиданием, изредка косясь на расставленное на нескольких торопливо сработанных стойках квайданское оружие.

            -Итак, слушайте внимательно. О луках забудьте сразу - в этой войне они бесполезны. Кинжалы ваши переплавьте на подковы - ими драться невозможно. Учить вас, похоже, придется с нуля.

            Я мог бы обучить вас искусству боя на сторнийских мечах, но для этого нужны две вещи: десять лет времени и сами сторнийские мечи. Ну где бы вы их достали? Поэтому мы рассмотрим технику боя квайданским полутороручным мечом, близким к лаконскому "бастарду".

            Итак, полуторник, - я взял один из мечей и сделал им три пробных взмаха, - Как видите, меч этот не отличается легкостью. Тем не менее им вполне реально драться одной рукой; вам, наверное, так будет привычнее, чем двумя.

            В квайданском варианте центр тяжести - ближе к концу клинка; меч медленно приводится в движение, но потом достаточно лишь его направлять. Массивного противовеса, как на многих лаконских мечах, здесь нет.

            Главное, чему вы должны научиться - это умение работать не только руками, но и корпусом. Ноги я вам еще успею поставить.

            Имея в качестве противника вампира, вам не обязательно поражать его искусством фехтования - напротив, дело тут в том, чтобы достать врага как можно более сильным ударом и желательно с первого раза. Потому что второго раза уже не будет.

            Ладно. Разобрали мечи...

            Народ выстроился на почтительном расстоянии друг от друга, и еще около двух часов отрабатывал основные выпады, показанные мной тут же. Самые азы, так крестьяне-ополченцы мечами машут.

            -Встали по парам. Мечи пока тупые, а то будете у меня все ходить как князь Эвор...

            И пошли они... Эххх, коровы на льду... Двигаться их учили, это правда, но явно не с той целью. Взмахи получались неровными, либо слабыми, либо в стиле ветряной мельницы. Удары ложились явно не туда, куда их нацеливали: несколько уже держались за пальцы в сторонке. Впрочем, упорства парням было не занимать.

            -Плечами! Плечи доворачивай! Ну куда, куда бьешь? На воздух обиделся? Да не сжимай ты так рукоять - выбьют же на "раз"! Во-от, хорошо... А ты попробуй все же взять как двуручник - тебе подойдет... Ого! Парень, ты не по адресу. Потом подойди к Виктару, он тебе секиру подберет. Ты, ты и ты - с ним. Хммм... А тебя как в дружину-то взяли? Ах стрелок хороший? На следующую тренировку не приходи. Оооо... Ты что, раньше тренировался? Когда на границе жил, говоришь? Здорово! А ты? Как никогда? Хмм... Талант, видимо... Так... Стоп!

            Теперь вы с разных сторон атакуете их, а вы - станьте спина к спине и обороняйтесь. Кого задели - отошел в сторону.

            Народ спешно перестроился.

            -Раз... два... три... Начали. Третий слева, стойку ниже!.. По ногам - правильно, но в реальном бою не забудь добить... Брешь прикройте!!! А вы - не давайте, вклинивайтесь! Вот, хорошо отбросили! Стоп, в кучу не сбиваться! Друг другу же мешаете! По флангам, по флангам работать! Эй, вы, "убитые", не теряйте времени, пока поработайте по парам сами. Ку-уда??? Там ж видишь какие бугаи? О, прости... молодец, хорошо убрал... Да, хоть бы и в плечо - все равно касание. Тааак, теперь переходите в наступление... Но не разбегаться, я сказал! Стоп!

            Последний "нападающий", потирая бок, пошагал к сотоварищам.

            -Молодцы. Ладно. Первая тренировка удалась. Все по домам, оружие поставьте на место, завтра - еще одна. А пока накачивайте плечевой пояс - тяжести там поподнимайте, что ли...

            Лесовики разошлись. Все-таки это были бойцы, а не сопливые рекруты. "Могло быть гораздо хуже" - подумал я и пошел до дома, где меня ждала Раэн...

           

           

            Франциск ле Шаорин

           

            20-22 число месяца Домоседства.

            Лакона. Фалесса и окрестности.

           

            Франциск отставил в сторону пустой бокал и задумался. Это часто бывало с ним в последнее время - причудливое течение мыслей иногда его уводило куда-то далеко, прочь от полуразрушенной страны и всех бед, которые свалились на них с тех пор, как окончился осенний турнир. Да, он размышлял о прошлом, или же представлял себе, что могло быть, если бы все пошло чуть иначе...

            А когда он возвращался из грез в свой кабинет, то тихонечко посмеивался над собой - мол, старею. Ему стоило радоваться, тому что случилось - все-таки он пережил и Селину и Ярно, Иванэ куда-то исчез, как и Адриан. А он остался, и Фалесский престол теперь принадлежит ему, да и вся страна тоже.

            В этот день от бумаг и мыслей его отвлек Артур, который как обычно вошел не спросив. С тех пор, как Ярно ушел в свой последний поход, наемник изрядно обнаглел. Когда-нибудь его придется поставить на место, но сейчас он нужен, он и Крыс играют в свои детские забавы, пытаются поделить то, что осталось от "великой Лаконы".

            - Что Вам угодно, маршал? - подчеркнуто любезно спросил Франциск, Артутр должен понять, что есть границы, которые не стоит переходить даже ему.

            - Лирийцы в двух днях ходу от города... - прохрипел Артур, вливая в себя изрядное количество вина из хрустального графина стоявшего на столе.

            - Лирийцы? - Франциск поднял бровь. - Сколько их? Кто их ведет?

            - Похоже, это остатки войска, которое расколошматил Ярно. Бить-то он их бил, да не добил. Их темень-тмущая, женщины, дети, скот - все вперемешку... Но и нормальных войск у них осталось еще много.

            - Вторая осада нам не нужна. - процедил Первый Советник. - Что же делать с ними?

            - Не знаю, - помрачнел наемник. - Их слишком много. Слишком.

            Франциск откинулся на спинку кресла и поежился.

            - А ведет их некто по имени Каттак Ит-Тимань. - буркнул Артур. - Говорят - редкостный хмырь... Поотрубал всем другим вождям бошки, и стал самым главным...

            - То есть он еще и политик? - рассмеялся Франц. - Тогда у нас есть шанс обернуть все в нашу пользу...

            - Каким образом? - спросил будущий первый маршал Лаконы.

            - А очень просто. Все политики обычно видят выгоду для себя, там, где она есть, и не будут цепляться за идею... Я собираюсь сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться...

            - Хотел бы услышать, в чем оно заключается... - проворчал Артур.

            - Услышишь... - пообещал Франциск. - Ты поедешь со мной... Но сначала нам надо посетить ее Величество...

            Артур улыбнулся во всю физиономию. Первый Советник притворился, что ничего не понял, хотя на самом деле ему уже давно все было известно. Идти до королевских покоев было недолго, и они были у Иветты чуть меньше, чем через пять минут.

            Наемник долго и путано принялся рассказывать о том, что ему стало известно. Иветта сначала хмурилась, а потом сказала тоже, что и Франциск:

            - Вторая осада нам не нужна. Я надеюсь, что Вы, Артур, устраните эту опасность...

            Первый Советник вышел вперед:

            - Ваше Величество, у меня есть другой план. Мы вполне могли бы принять лирийцев в нашем королевстве. Они могли бы принести Вам присягу, и стать Вашими верными подданными...

            Иветта закусила губу и задумалась.

            - Хорошо... Первый Советник, Вы возьмете с собой подобающую такому случаю охрану и отправитесь к Каттаку Ит-Тимань...

            - Я согласен Ваше Величество, - поклонился Франциск. - Мы отправимся на рассвете...

            Путь и в самом деле был не близкий и достаточно опасный. Говорили, что именно здесь прошли зловещие Тени - и в самом деле, во многих деревнях не было не души. Даже Артуру, побывавшему во многих сражениях, и много повидавшему было немного не по себе.

            - Мрачно, - согласился Франциск. - К сожалению, я совершенно не представляю характер этой угрозы, и надо отдать должное Адриану - хорошо, что Фалесса защищена от этого...

            - Рассчитываешь, что лирийцы это тоже поймут? - спросил Артур, который обо всем быстро догадывался.

            - Да. И не только на это. Они должны понимать, что у них только один путь остаться на этой земле...

            Прошли два страшных дня, полных бессонных ночей, судорожного ожидания кошмара из тьмы. Спали, когда солнце уже всходило. Однако в течение всего пути их так никто и не потревожил...

            Вскоре их заметили разведчики лирийцев, сопровождали какое-то время, а потом исчезли из виду, но Франциск чувствовал их незримое присутствие.

            Но вот они и добрались до Каттака...

            Новый вождь лирийцев приказал пропустить одного только Первого Советника, и оставить оружие вне лагеря. Теперь оставалось лишь рассчитывать на разумность Каттака Ит-Тимань.

            Каттак выглядел надменным, но уставшим.

            - Приветствую великого лирийского вождя. - Франциск подошел к нему. - У меня предложение от королевы Иветты.

            - Я готов выслушать предложение королевы...

            - Она готова признать вас своими подданными, даровать вам опустошенные земли, если вы готовы присягнуть ей и признать ее своей королевой...

            - Смелое предложение... - Каттак деланно рассмеялся. - Только почему я должен ее признавать своей королевой, а не она меня?...

            - Почему? - улыбнулся Франциск. - Хотя бы потому, что вы здесь гости, друг мой... Нам не удастся перебить всех здешних жителей, и в итоге - будете уничтожены сами... Вы не можете продолжать эту войну - у вас появился более могущественный враг, против которого нам нужно объединить усилия... Если же вы примете нашу королеву, то получите все что желаете - земли и возможность жить на них и воевать тоже не придется...

            - Заманчиво... - протянул лирийский вождь, нахмурившись. Он-то понимал, что лаконец может это не только ему предложить...

            Франциск улыбнулся. Рыба заглотила наживку.

            - Более того, друг мой, вы сами станете одним из герцогов, и будете править своим народом до самой старости, по нашим законам... Все будут вам подчиняться, и стрелы в спину вы можете не опасаться... Ваши дети наследуют вам, и им не придется доказывать свое право на ваше место...

            Каттак задумался.

            - Хорошо, я дам вам ответ на следующий день...

            Ле Шаорин поклонился, и ушел к Артуру и его воинам.

            - Ну и как прошли переговоры? - наемник был как всегда крайне легкомысленно настроен. Шаорин его восторгов не разделял.

            - Я думаю он согласится... У них нет иного выхода...

            - Ты ведь на это и рассчитывал? - спросил Артур.

            - Да. Я рассчитывал, что Сафар и Ярно уничтожат друг друга, и мы сможем заключить мир с остатками лирийского войска. Сторнийцев, я тоже надеялся как-нибудь нейтрализовать... В какой-то мере, все так и получилось, но возвращение Теней я предугадать не мог...

            - Многое на этой войне идет не так как нам этого хочется... - проворчал Артур.

            - Умный человек силен не абсолютными прогнозами, а возможность обернуть возникающие обстоятельства себе на пользу... - улыбнулся Франциск. - И нам пока везет...

            Наемник согласно хмыкнул и убрался спать. А Первый Советник еще долгое время разглядывал ночное небо, пытаясь понять что ждет их теперь... Иванэ и оставшиеся южные графы и бароны - не проблема... Каттак и его гарры - теперь тоже. В конце концов все успокоится и этот год летописцы будут считать просто годом, когда Тени вернулись...

           

           

            Rigan

           

            10 День Месяца Домоседства. Тил.

           

            Кружится перед окном, разглядывая в нем свое отражение - было очень интересно.. Риган и представить себе не могла, что ей так понравится этот непонятный обряд. Девушка слегка напевала себе под нос ту медленную мелодию, под которую она кружилась вместе с Роджжетом, а потом с кем-то из друзей Миста.. а потом с Виктаром.

            - Ты что-то уж очень веселая, Ри, - раздался голос Крина за ее спиной.

            - Я была на свадьбе, - обернувшись к нему и сверкая глазами, ответила она. - Это так красиво! Я не ожидала даже. И Мист с Раэн были такие красивые и счастливые...

            - Разумеется.. После всего что они совершили и когда их непонятно за что - простили.. Будешь счастливым.

            Лицо Риган померкло:

            - О.. ну, Крин, ведь.. они же тоже заслужили свое счастье, - несколько расстерялась Риган.

            Неожиданно бьеринг подошел к ней вплотную:

            - Похоже тебе понравилось на этой свадьбе. Ты ведь специально так нарядилась? И ты готова прощать всех и вся - лишь бы..

            Он резко оборвал речь, потому что Риган схватилась за голову, которая опять начала раскалываться от жуткой боли. Крин искренне расстроенный попытался коснутся ее рукой, но девушка уже не контролировала себя, резко оттолкнув его и бросившись вон...

           

            11 День Месяца Домоседства. Тил.

           

            Риган и Фаэнна во все глаза рассматривали гарцующих по Тилу всадников на чудных лошадях. Ри, как более сведующая, важно поясняла сестренке, что вот именно этих лошадок с большими палками во лбу она видела на турнире в Криэране, где они наделали большого шума, но она была в тот миг голодная, поэтому не стала досматривать представление до конца и убежала искать пропитание. Фаэнна с сомнением качала головой, считая что может это вообще морок какой-то, потому что таких животных не бывает.

            - Да не обман это, сестренка! - воскликнула Риган. - Ну смотри.. ты же чувствуешь их запах?

            - Да это есть, но сейчас такие времена, может меня и нюх подводит, - качая рыжей головой, ответила Фа.

            Риган всплеснула руками, глядя на упрямую в своем сомнении сестру:

            - Ну и как мне тебя убедить?! Впрочем.. О! Придумала! - девушка внимательно посмотрела на проезжающих под деревом всадников и неожиданно зеленые глаза ее загорелись хулиганистыми блеском, когда она увидела задумчивого мужчину, чьи длинные, темные пряди словно тронула серебристая кисть. Он, на свою беду отделился от основной группы, и проезжал в "опасной близости от засады", организованной неугомонными кошками.

            В один миг она преобразилась в белоснежного зверя с серебрянными глазами и подобравшись с негромким рычанием прыгнула на всадника. Но прыжок вышел неудачный. Единорог в последний миг слегка заупрямился и вместо того, чтобы приземлится на спину, Риган оказалась перед ошарашенным наездником, опрокидывая его на землю. Как всякая кошка, она-то приземлилась на лапы.. правда стояли эти лапы на груди удивленного нападением человека. Риган опустила головенку, прижимая к ней уши, но не получив заслуженной трепки - тут же ее вскинула, преображаясь:

            - О, - только и смогла она вымолвить, пытаясь унять прыгающие в глазах веселые искорки.

            Но мужчина тоже пришел в себя и осторожно поднялся, не выпуская девушку из рук, а затем аккуратно поставив ее на землю перед собой. Его большая ладонь осторожно смахнула с ее плеча пыль и отвела рыжую прядку, закрывающую часть лица:

            - Надеюсь вы не ошиблись всадником, миледи?

            Легкий румянец окрасил ее щеки, но голос даже не дрогнул:

            - Нет. Наверняка нет, иначе меня бы уже наказали, - улыбка засияла на ее губах. - Только что такое "миледи"? И как тебя зовут?

            Мужчина чуть поклонился, незаметно проведя ладонью по пояснице, соображая сколько же там синяков. Но улыбка Ри была настолько светлой и обезоруживающей, что он тоже улыбнулся:

            - Эдриан ФларИнэ.. Миледи - "моя леди"... Так называют Одну Единственную Леди, - с удовольствием рассматривая еще более зарумяневшуюся девушку, ответил маг.

            Риган несколько долгих мгновений не отрываясь смотрела в его лицо, пока не ощутила, что ее спину внимательно обнюхивает оставшийся без седока единорог. Девушка очнулась и обернувшись к единорогу протянула ему ладошку:

            - Прости пожалуйста, я не хотела тебя пугать.. Если будет время, я познакомлю тебя с Лаской.. Это моя лошадка, Эдриан, - пояснила она, снова поворачиваясь к нему и замечая закатывающуюся от смеха сестру, еле удерживающуюся на дереве.

            Ри насупилась и быстренько отпрыгнула в сторону:

            - Думаю мы еще увидимся, Эдриан, - опять сверкнула она улыбкой и быстро побежала прочь, погрозив Фаэннке.

           

           

            Иванэ ле Амарра

           

            10 день месяца Домоседства. Лес. Тил. Вечер-ночь.

           

            Небо хмурилось который день. Также как и люди вокруг. Не было причин для радости, ни у небес, ни у смертных. События, обрушившиеся на плечи таких слабых людей, прижимали к земле, клонили головы, сгибали спины. Только во взглядах еще читалось желание жить, страх смерти и гибели всего мира, да странный огонек, говорящий, что им уже нечего было терять. Нечего, кроме своего будущего.

            О том - что случилось и кто сейчас в Тиле, Иванэ и Сао узнали сразу. Люди, бывшие смертельными врагами и противниками при жизни - теперь оказались в одной лодке, которая для большей радости усиленно шла ко дну. Эвор был рад герцогу и императрице, неловкость вышла только однажды, когда на предложение о лучших покоях для обоих - Иванэ твердо ответил, что комната им нужна только одна. Эвор резко вскинул глаза на Амарру, но тактично промолчал и согласно кивнул, на Сао Иванэ старался не смотреть, потому что боялся увидеть там желание опровергнуть последнее заявление... особенно теперь, когда здесь, совсем рядом Ярно, такой несчастный, такой одинокий... Но девушка молчала. Только когда они оказались наедине, мужчина заглянул в сиреневую глубину и понял, что зря боялся. Этим глазам был нужен только один человек, и этим счастливцем был он.

           

            13 день месяца Домоседства. Лес. Тил. Вечер-ночь.

           

            Меч в руках владыки трона,

            Лишь оружие на век.

            Верность роду - крепость дома,

            Сила, праведность и честь...

           

            Эти древние слова, девиз первого герцога Амарры, присягнувшего на верность Фалесам, всплыли в памяти сами собой. Вся их пафосность и наигранность почему-то особенно бросались сейчас в глаза. Как глупы все земные войны, всё ради куска земли и горстки людей, которыми можно будет править, маленькие царьки всея лилипутской страны, цари сами над собой, правители собственных амбиций - всё это бессмысленно. Когда пришла настоящая битва - битва за мир - все они оказались беспомощными, в силах лишь слабо огрызаться и спасать собственные жизни... И он был одним из них.

            - Небо хмурится. - Голос раздался неожиданно для герцога, он обернулся и встретил твердый взгляд человека, верность которому хранил всю жизнь. Император Лаконы стоял на противоположной стороне заснеженной поляны и смотрел на своего бывшего вассала.

            - Если бы пошел снег, небу не было бы так тяжело. - Иванэ сделал шаг вперед.

            - Но снега не будет. - Ответил Ярно и тоже ступил на поляну. - Эти леса не знали снега...

            - Мой император... - Начал было герцог, но правитель Лаконы прервал его.

            - Уже нет... К чему теперь эти пустые слова? - И только горечь и разочарование послышались герцогу.

            Звуки кристаллизовались в обжигающе холодном зимнем воздухе, повисали и исчезали в никуда. Молчание оглушало, а в груди билось сердце, как затухающий костер прожитой жизни, пройденных дорог, возлюбленных женщин и преданных друзей, а небо хмурилось.

            - Я не предавал тебя... - Не хочется, чтобы слова звучали, как оправдание, но только как просьба, молитва о прощении, последняя попытка вернуть то, чего уже нет.

            - Это уже тоже не важно. - Снова в никуда, в ничто, в тишину не услышанных небом правд.

            - И она не предавала... - Крикнуть бы во всю глубину легких, разорвать грудь воплем истины, но нельзя, не возможно.

            - Знаешь, я видел ее... Она стала еще прекрасней, с тобой из ее глаз ушла боль, осталась печаль, но боли больше нет... Спасибо тебе за это. - Взгляд глаза в глаза и понимание без слов, без жестов, просто потому, что они оба знают - что было, что есть и что будет. Просто потому что прошлое ушло, настоящее умирает, а будущего... Его, может быть, и не случится.

            - Я люблю ее. - Вот так просто, горсть льда брошенная в лицо, царапающая, рассекающая, сверкающая своей бренностью.

            - А она любит тебя... - Не признание поражения, а камень, опущенный надгробьем на собственную любовь.

            Тишина. Небо хмурится, разбрасывая свои обрюзгшие бока грязно-серого цвета, недовольно ворочаясь над землей и сыпля едва заметными крупинками снега. Над миром не знавшим холода и льдистыхых слез неба - падает снег. Двое стоят на поляне, запрокинув голову и глядя в это небо, прося или проклиная, вспоминая или мечтая, печалясь или радуясь.

            - Завтра будет совет. - Ярно посмотрел на Ивана. - Хотя не уверен, что мы найдем решение.

            - Надежда есть всегда... - Чужие слова, в который так хочется верить.

            - Хорошо, что еще остались те, кто верит... - Император хмурится и с силой сжимает кулаки.

            - Раны? - Иванэ сделал шаг к сюзерену, но тот решительно остановил его.

            - Каждому из нас свое... Мой срок отмерян, но я сделаю все возможное, чтобы эти твари отправились туда, откуда явились. - Ярно делает еще один шаг к Иванэ и протягивает руку. Герцог удивленно смотрит на ладонь, протянутую ему в открытом жесте рукопожатия, замирает на миг и отвечает тем же. Не просто жест примирения и союза для борьбы с общим врагом - сочетание узами старой дружбы, которую можно разбить на осколки, растолочь в пыль, но нельзя уничтожить без следа, хотя бы пепел останется.

            Небо хмурится, глядя - как два человека расходятся в разных направлениях, оставляя на свежем снегу тонкую цепочку следов, причудливо переплетенную на лесной поляне, так же, как судьбы людские сплетаются и расплетаются, иногда рвутся и сходятся вновь, сгорая в пламени человеческих чувств, эмоций и поступков - самой жизни.

           

            13 - 14 день месяца Домоседства. Лес. Тил. Ночь.

           

            В причудливо изукрашенном камине пляшут языки хулиганистого пламени. Озорник прыгает высоко-высоко, как будто намереваясь выбраться из отмерянной ему клетки и пуститься в дикий танец по всем окрестностям. Хочет огонек на свободу, но не может. В освещенной только этим неверным пламенем комнате сидит на огромной кровати девушка, и в ее удивительных, непохожих ни на что глазах танцуют блики огня, скрывая ее взгляд, не давая заглянуть в душу, прочитать мысли, открыть сердце. Девушка напряжена, как будто ожидает чего-то или кого-то, спина ее пряма, длинные волосы распущены и странный теплый ветер шевелит несколько прядей, но огонь защищает ее, согревая, оберегая.

            Приглушенный звук шагов за дверью, тихий скрип и тень, на миг закрывающая от девушки огонь. Вот сейчас можно подобраться к глубоким озерам души, заглянуть внутрь, но нет уже поздно - глаза, обратившиеся на вошедшего, выражают только одно чувство - облегчение. А потом тень продвигается внутрь комнаты, и огонь снова принимает сой пост - защищать, оберегать...

            Тень сбрасывает теплый зимний плащ, и к огню подходит мужчина в темном костюме знатного дворянина, он протягивает к знакомому озорнику руки, и тот послушно согревает их, не обжигая, ведь глаза девушки с такой любовью смотрят на мужчину, а огонь не может ослушаться хозяйку. Когда стылость поздней зимы исчезает полностью, мужчина сбрасывает камзол, подходит к ложу и опускается рядом с девушкой.

            - Ты видел его? - Не вопрос, а утверждение.

            - Да. - Тихо и прерывисто дыша, выталкивая слова из сжавшейся груди. - Теперь мы по одну сторону битвы, и здесь нет места старым обидам.

            - Но он не простил...

            - Ему нечего было прощать. Любовь не прощают. - Глаза в глаза. Переплетенье рук и пальцев, тепло, которое приходит только в объятиях друг друга, дыхание в едином ритме, стук пленных птиц в груди, одинаково рвущихся на свободу.

            - Что с нами будет? - Внезапно похолодевшая ладошка, прижавшаяся к щеке мужчины.

            Так легко солгать, что все будет хорошо, они, конечно же, победят, и будут жить долго и счастливо и умрут в один день.

            - Не знаю. - Осколки последних сил и надежды.

            - Ты боишься, Иванэ? - Губы, прижавшиеся к уголку его губ.

            - Я боюсь потерять тебя, Сао. - Руки, сжимающие стройное девичье тело и губы, нарушающие все приличия и законы... Тела, потерявшие земную опору, уносясь ввысь.

            В причудливо изукрашенном камине тлеют остатки догоревших в страстном танце поленьев. Последние затухающие искры неровно дышат в такт дыханию девушки. Мужчина рядом не спит, на плече его покоится темноволосая голова девушки. Глаза обоих распахнуты в ночь. Тепло медленно выползает из-под одеяла, растекаясь по стынущему воздуху комнаты. Оба молчат, не нужны им слова, не нужны даже жесты, не нужно ничего, только дыхание в такт, бой барабанов в груди и крепкое сплетение пальцев. Вязь простых чувств - большего и не надо. И только последняя искра, вспыхнув яркой звездочкой, на миг осветив всю комнату, гаснет, погружая мир во тьму, мир на двоих, мир для двоих, мир, которого нет.

           

            Каттак Ит-Тимань

           

            1 число месяца Домоседства -

            25 число месяца Домоседства. Лакона.

           

            Проклятье всем богам! И правда говорили, что в древних сказках есть какой-то смысл...Он сам смеялся над стариками, болтавшими (как ему казалось) всякую чушь, про Теней, про Час Волка, когда смертные будут жалеть, что они появились на свет, про Вечную Ночь, что покроет землю...

            И все это оказалось правдой.

            Тени существовали!

            Каттак бы кричал, но у него пропал голос. Они появились из ночи, словно та породила их, и почти за несколько минут превратили послушное, все сметающее войско в испуганное стадо... Творилось что-то несусветное, и великий лирийский вождь сам перестал что-то понимать...

            Кричали люди, испуганно ржали лошади, но войско надо было спасать и спасать немедленно. Другой вопрос - будут ли его слушать?

            Вампиры ломили, как проклятые, и держать их было все труднее и труднее, а, учитывая то, что никакой организованности и в помине не было, им грозил настать скорый конец... Если не сказать больше...

            Дальнейшее не отложилось в памяти. Он что-то делал: - сражался, кричал, раздавал пинки своим войнам, бросался в самые опасные участки боя, геройствовал понапрасну...

             

            * * *

           

            Наконец все кончилось, наступил день, и они, бросив умирающих умирать, а вампиров пожинать свой успех, убрались из этой преисподнии.

            И так прошло еще несколько дней... Они метались из стороны в сторону, не находя ни приюта, ни возможности открыто встретить врага! Тени появлялись всегда ночью, и уходили по утрам. Они жалили словно пчелы, унося с собой не более двух-трех жизней, направляя бег гаррской конницы в определенном направлении...

            - Нас гонят куда-то! - сказал один из его десятников, после очередной атаки. Но слов не нужно было, и так все было ясно - им приходилось двигаться прямо на восток, к морю...

            А значит рано или поздно на их пути встанет город Фалесса, который так и не смог взять Сафар... Столица Лаконской Империи, ее сердце. Каттак мечтал вырвать его и бросить к своим ногам, но... теперь, на это рассчитывать не приходилось... Похоже, Тени решили стравить двух исконных врагов.

            Каттак задумался. Через пять дней они будут у стен Фалессы. С налету такую крепость не взять - значит осада, а на предательство здесь рассчитывать не придется... Да и заложники не помогут - у здешних жителей сердца из камня - бнедианцы резали у них на глазах ихних родных, а тем хоть бы хны.

            Осада будет долгой - но что делать, другого выхода нет, а Тени не дают уйти в сторону. Если им удастся победить, они получат убежище от вампиров, но не раньше...

            Он рассказал о своем плане своим командирам, и они согласились... впрочем, все кто обычно с ним не соглашался, были уже мертвы...

           

            * * *

           

            Но все изменилось, отныне и навек, когда в их лагерь прибыл отряд лаконцев, возглавляемый неким Франциском ле Шаорином...

            Каттак обдумывал, стоит ли взять вельможу в заложники, или же просто убить "в назидание", приказал ему оставить оружие за оградой, и решил для начала поговорить... Как ни странно, этот человек ему понравился с первого раза... Что-то в нем было... такое, совсем не лаконское... Это не обычный тупоголовый рыцарь.

             - Приветствую великого лирийского вождя. - Франциск подошел к нему. - У меня предложение от королевы Иветты.

             - Странно, - подумал Каттак. - Вроде у них была другая королева. - но в ответ сказал:

             - Я готов выслушать предложение королевы... Иветты! - пусть выскажет... Наверняка, это очередной дурацкий ультиматум. Эти идиоты никогда не поймут, на чьей стороне сила!

            - Она готова признать вас своими подданными, даровать вам опустошенные земли, если вы готовы присягнуть ей и признать ее своей королевой... - тихо и медленно говорил Франциск, с легкой полуулыбкой на устах.

            Каттак задумался. В этом был резон. По крайней мере, когда-то и Сафар заключил с его отцом подобный договор... Но нельзя давать понять этому лаконцу, о том, что он, вождь гарров, сокрушавший их до сих пор, может пойти на попятную!! А тем более сразу пойти в подчинение бабе, даже если она королева... как ее там? Иветта!

             - Смелое предложение... - Каттак громко захохотал, чтобы все слышали, как он презирает этих червей. - Только почему я должен ее признавать своей королевой, а не она меня?...

            - Почему? - его собеседник блеснул глазами, похоже он и не растерялся, услышав этот ответ. - Хотя бы потому, что вы здесь гости, друг мой... Нам не удастся перебить всех здешних жителей, и в итоге - будете уничтожены сами... Вы не можете продолжать эту войну - у Вас появился более могущественный враг, против которого нам нужно объединить усилия... Если же Вы примете нашу королеву, то получите все что желаете - земли и возможность жить на них и воевать тоже не придется...

            Это было действительно стоящее предложение. Если бы не вампиры, можно было еще и поспорить, но проклятые Тени не оставили ему выбора! Он обманет их! Он не будет штурмовать Фалессу! Он заключит мир с королевой... как ее там? Иветтой!

            Но сразу тоже нельзя соглашаться.

             - Заманчиво... - буркнул Каттак.

             - Более того, друг мой, Вы сами станете одним из герцогов, и будете править своим народом до самой старости, по нашим законам... - продолжал гнать свою линию лаконец. - Все будут Вам подчиняться, и стрелы в спину Вы можете не опасаться... Ваши дети наследуют Вам, и им не придется доказывать свое право на Ваше место...

            Лирийский вождь изо всех сил давил искушение согласится на все прямо сразу и сейчас, но... надо тянуть время...

             - Хорошо, я дам вам ответ на следующий день... - проворчал он, и жестом дал знать, что аудиенция окончена.

            Похоже, завтра они отправятся к престолу этой королевы... как ее там? Иветты!

           

            * * *

            И в самом деле, на следующее утро, он, Великий Вождь Гарров, решил навестить эту лаконскую королеву, чтобы заключить с ней союз, против общего врага...

            Такая формулировка похоже устроила всех - и лаконца, и его собственных командиров...

            Кони неслись словно молнии, и никакие Тени не могли их остановить! Мимо мелькали сожженные поля, разграбленные деревни. Война оставила здесь незаживающую рану, и когда все вернется на круги своя, сказать не мог никто.

            А если лирийцы получат эти земли... Что ж, здесь будут пастись лошади и прочий скот, ведь воины степи не сеют... А хлеб... хлеб всегда есть кому выращивать... Через какое-то время два народа смешаются, так когда-то уже было...

            И вот на третий день показались величественные стены, которые за эту войну так и не удалось никому перемахнуть... Подъемный мост, со скрежетом открылся... и впервые со времени начала войны, лириец вступил в столицу...

            - Когда я увижу, королеву... - Каттак лихорадочно пытался вспомнить ее имя. - Иветту?!

            - Скоро друг мой, - улыбнулся Франциск. - Для начала я приглашаю Вас на ужин...

            Каттак улыбнулся в ответ. Он продолжал рассматривать этот чудесный город, его здания, людей и даже мостовые... В Лирии не было ничего подобного, там улицы не мостили, там женщины не ходили в подобных платьях...

            И они отправились на ужин, который не смотря на войну был весьма роскошным... По крайней мере Каттак давно так не ел, да и не пил столь превосходных вин. Даже у графа, который сдал им один из городов, было худшее вино...

            А на следующее утро они отправились на прием к королеве... Иветте!

            Та весьма вежливо встретила их, и Каттак не теряя времени, объявил ей, что он и его подданные (хотя до сих пор, гарры не были ничьими подданными), готовы принять ее покровительство, и войти в Лаконскую Империю, сохранив за собой некоторые вольности и привилегии... За это они клянутся во веки веков служить ей и ее потомкам, воевать за нее, умирать за нее, да и пойти за ней на край света...

            - Да будет так! - величественно и глубокомысленно промолвила королева... Иветта?!

            Каттак отметил про себя ее красоту. Больно тощая, и на лице странное какое-то выражение...

            - Наша королева может и хрупка, но сильна, и с мужеством переживает свое горе... - шепнул Франциск.

            - Какое горе? - Каттак не сразу сообразил.

            Ле Шаорин чуть не подпрыгнул.

            - А! Понял! - закивал головой лирийский вождь. - Приношу свои извинения, о королева, за то, что мне пришлось убить вашего мужа!

            Франциск, Иветта и большинство вельмож изменились в лицах. Рослый светловолосый лаконец, стоявший в дверях, согнулся пополам от смеха.

            Первый советник дернул Каттака за рукав, намекая, что на этот раз его аудиенция подошла к концу.

            - А разве Вы убили Ярно? - спросил его Франциск, когда они уже вышли.

            - Я не знаю, - честно ответил Каттак. - Может и я.

           

           

            Дориан

           

           

            ...На склонах холмов кипела битва. Было ясно, что к атакующим непрерывно прибывают подкрепления... нет, они вырастали словно из под земли. Вой и рев заполонил долину. Войска Лаконского государя перемешались с лирийской конницей и стрелками, в едином устремлении отразить нового, смертельного и, как казалось, непобедимого врага. Они летели с запада, как осенние листья, обрываемые ветром, похожие на птиц, но... двуногие создания, больше всего напоминавшие. Охватывающий людей ужас не шел ни в какое сравнение с тем напором, который обрушивался на них. Сила, мощь, древняя, мертва кровь..

            ...Командир большого отряда одним ударом отрубил голову вампиру, немыслимым поворотом отбил левой рукой второго и тут же упал от удара третьего, который резко вонзил свои когти в человечью плоть, отшвыривая его прочь. Вампир не успел уйти, на него обрушил свой удар рыцарь на могучем коне. Не спасали даже сверхскоростные передвижения. Люди, отступая, яростно отражали атаки, не взирая на страшную гибель своих друзей и бывших врагов...

            ...В серебрянном свете тусклой луны на поле чернели лужи крови, в которых лежали люди с вывернутыми руками, переломанными позвоночниками и разорваной плотью. Многоголосый вопль будет преследовать оставшихся в живых до конца их дней. Но они выжили...

            ... Вампиры в бессильной ярости опустошали оставшиеся вокруг лесного царства деревеньки. В одной из них жители собрались под каким-то навесом, вознося к неизвестному покровителю мольбы о спасении. Высшие окружили святилище и устроили себе пир.. Лучшими блюдами всегда считались дети, чья чистая, незамутненная болезнями и страданиями кровь наполняла жилы вампиров редкостной силой и вселяла буйную радость...

            ... Деревеньки.. поселения.. люди.. порой оборотни... за спиной у призрачного войска не оставалось ни одной живой души..

            ...Лес.. снова Лес, вставший на пути Детей Ночи.

            Родрик стоял рядом с рыжеволосой вампиркой и проклинал всех и вся. Клыки скрежетали в бессильной ярости:

            - И что?! Что теперь?!! Грызть деревья? Рыть тайные ходы в земле?

            Вампирка поморщилась:

            - Может просто подождать приказа? - едва заметная издевка в голосе отрезвила Родрика.

            - Она не вернулась. А должна была. Лес закрыт.. пока.. Но ненадолго. Его нельзя оставлять в покое.

            - "Слуги" туда тоже не пойдут.

            - Я знаю, Сильвия! - резко отмахнулся он от нее. - Им не сделать и пары шагов. Та не справилась, значит..

           

            ********

           

            Сейчас все было по другому...

            - Ты правильно решил, - тихо говорил Высший, сжимая в руке опустевший бокал вина, гибкая сталь приобретала затейливые формы, подчиняясь бледным пальцам вампира. - Ты пойдешь в Лес и сделаешь то, что не получилось у Лексы..

            Родрик замотал головой:

            - Нет. Я не решил.. я не хочу, - призрачный образ Дориана на миг показался ужасающе плотным:

            - Ты осмеливаешься перечить? - и тут же голос смягчился неуловимо: - Нет, ты прав, Родрик. Только ты, брат, можешь сделать это и сделаешь. Твои дети, как и криэранские братья - слабы и падут при первых же шагах в Лесу.. Нужна кровь.. древняя кровь, что даст доступ в это закрытое для нас место. Ты не пойдешь один. Тебя будут прикрывать твои же дети, брат.. Окружайте Лес, отрезая его от всего мира. Наша армия может это сделать.. Вокруг еще остались поселения?

            - Нет, - еле вымолвил Родрик, ощущая, как голову сдавливает страшная воля.

            - Ты пойдешь туда, - тихо продолжил Дориан и замолчал.

            Сознание его растроилось. В одной части трепыхался Родрик, впитывающий безмолвный приказ и пожалуй впервые сожалеющий о выбранном пути. В двух других частях сознания находились образы: мужчина и женщина.. Сильный мужчина и прекрасная женщина. "Где просчет? Где.. Я недооценил Рикарда Шарка. Но теперь во мне живет понимание мыслей и даже чувств людей.. Он отринул выбор. Решил сделать по своему и поплатился. Ему нужна была расплата... Но Лекса.. Она выбрала свободу и Новый Мир. Ее наслаждение этим Миром - неподдельно. Она жила...", - он не мог не усмехнутся этой шутке - их не считали живыми, но и мертвыми не могли назвать. - "Лекса.. Лекса... До сих пор больно.. Что же произошло?.." И вдруг - как молния. Крошечный комочек нерожденной жизни, потребовавший свою долю на "пиру".. Оживший где-то и давший о себе знать. И убивший одним напоминанием о себе предательницу-мать.

            - О, люди, - тихо прошептал Дориан.

            - Вы что-то сказали? - тут же откликнулся Родрик.

            - Ты меня понял? - оставил его без ответа вампир.

            - Да.

            - И еще.. Мне нужна эта рыжеволосая Сильвия.. Отправь ее ко мне.

            - Но это будет затруднительно! - искреннее возмущение даже позабавило его.

            - Это необходимо. Иди, брат мой, и не задерживайся с выполнением моих заданий... - связь почти исчезла, когда до тяжело дышащего Родрика долетели последние слова: - Береги спину, брат..

           

            **********

           

            В далекой цитадели один из первых Детей задумчиво смотрел на закат солнца, всем существом впитывая в себя силу наступающей ночи:

            - Люди.. мелочные.. хватающие себе подобных и не желающие видеть их свободу, потому что "так нам удобно" или потому что "я люблю.." Считаете нас чудовищами, - громкий, холодный хохот задрожал под каменными сводами.

            Ему не нужна была клятва о мести.

           

           

            Сильвия ле Нуаран

           

            14 день месяца Домоседства.

            Лес. Тил. Ночь.

           

            Ночь не отступала перед рассветом, но и наступала... Ночь словно волна билась о последний барьер, который должен быть сметен, и тогда ночь затопит всю землю... И почему Сильвия не верила, что это случиться? Казалось, Дориану остался лишь один шаг, всего один шаг, чтобы сбылось все, чего он хотел...

            Но Лес стоял, и ей казалось что никогда они не смогут перейти эту последнюю границу, этот рубеж... Почему? Ответа вампирка не знала, но от этого ее уверенность в скорый крах не уменьшалась...

            Сильвии уже давно было ясно, кто она и чего стоит, знала она и чего желает... Многое ей изменить не удалось бы, к сожалению, и ей оставалось лишь принять это... Она больше не увидит мир глазами той девочки, которая жила в Криэране. Она другое - она поняла это, и приняла, но все же Сильвии не хватало чего-то...

            Представившейся возможности...

            Мебир Зарр предложил ей многое, хотя она и сама не могла понять, в чем заключается этот новый секрет могущества и всезнания... Но люди - хитры, они нашли множество способов проникнуть в тайны мироздания, какими бы пугающими они не казались на первый взгляд.

            Так и здесь... После ухода Теней, их место заняли другие, те кому нужно было властвовать, получить власть любой ценой... Новые хищники, они не пили кровь, но и людьми не остались... Сильвия краем уха слышала, что есть целое государство оборотней на севере, оказалось что-то подобное было и в Лирии. Орден Пауков, Орден Змей...

            Мебир рассказал, что он сумел пробудить этих пауков, и получить доступ к их знаниям. Полученных сведений чародею хватило, чтобы понять, что Архис Анрахсар - глава Ордена, замыслил чрезвычайно коварное, могущественное и вместе с тем чудовищное по своему замыслу заклинание...

            Пауки... Они действовали по своей натуре - плели сети и ловили в них дичь. И вот сеть размером в целый мир была создана, и уже начала сжиматься вокруг людей... Совсем недолго - и она опутает все...

            Сильвия закусила губу...

            Все - но не вампиров. Сейчас колдуну подчиняются все те маги, которых он "освободил" из своей хватки, он привел их сюда - не зря. Дориан мешает ему, и он попытается уничтожить детей ночи, а затем займет их место. Сафар поверил ему, а зря... Такие существа, как этот паук не меняются, да ему просто, чтобы существовать нужно, быть уверенным, что никто не покусится на его могущество...

            А Мебир это понял и предложил ей убить Архиса... Сам бы он не смог это сделать, ведь он поручился пред ним, теперь он был бессилен против паучьих чар... Тем сильнее он желал освобождения, неволя противоречила всей его природе. Мятежный чернокнижник привык бросать вызов, кому бы то ни было, любому... но сейчас это придется сделать чужими руками... Ее, Сильвии, руками, даже скорее зубами...

            Сильвия заметно нервничала... Еще накануне ее призвал к себе Дориан... Старый вампир, таки решил узнать что представляет из себя детище Сингреллин... Да и она хотела взглянуть бы на него... Взглянуть... Но сначала ей надо справится с Архисом...

            Мебир честно предупредил - эта задача не из простых. Паучий король совершенствовал свои умения на протяжении веков, он сильнейший маг, первый же удар который она должна нанести должен оказаться смертельным...

            Что ж... Медлить не стоит, а отступать некуда... Сильвия шумно втянула морозный воздух, точно делая последний вдох...

            Чернокнижник сейчас должен говорить со своим повелителем... Он отвлекает его внимание от происходящего, это происходит на поляне, той поляне, которую ей показал Мебир... Но стоило ли доверять этому странному человеку? Сильвия верила ему, но не заведет ли эта вера вампирку в коварную ловушку? Нет, прочь сомнения, Мебир не мог обмануть... хотя бы, потому, что он рассказал ей тогда...

            Не время думать...

            Нужно действовать...

            Сильвия бросилась в лес. Ветки хлестали ей по лицу, рвали одежду, оставляя на теле глубокие порезы. Это место было глубоко враждебно ей, как и она ему. Стебли что попадали под ее ноги сразу же усыхали, ломались, превращались в мелкую серебристую пыль оседавшую на ее плечах.

            Время сжалось до нескольких мгновений, ведь реакция, скорость движения вампира, да, и почти все возможности намного превосходят человеческие... Сильвия словно молния пронеслась по намеченной тропинке, преодолев за какие-то секунды почти километровое расстояние...

            Кусты расступились, и она врезалась в короля пауков, непринужденно болтавшего с Мебиром... Чернокнижник, не умом, а шестым чувством понявший что происходит, кинулся в сторону. Там где стоял его собеседник сейчас бушевал торнадо - разъяренный колдун сцепился в сражении с юной вампиркой.

            Сильвия всем существом желала поскорее вонзить клыки в дряблую шею старика, покончить с ним, но тот словно расплылся, размазался по реальности, отражая все ее попытки выпить его кровь.

            Архис не был человеком - сейчас это наиболее было видно, он тоже ускорялся, превосходил предел, данный людям - и преображался... Во все стороны лезли хитиновые лапы с острозаточенными лезвиями на концах, исторгавшие яд и липкую паутину, глаза делились и стекленели, наполнясь чернотой и теряя всякое подобие с тем, что было ранее... Сильвия не могла видеть, того что видел Мебир, но перед ней вместо слабого и жалкого старика стоял чудовищный монстр, полунасекомое... И они переплелись в столь крепких объятиях, какие бывают лишь у смертельных врагов и возлюбленных...

            Она тянулась всей своей сущностью, зная, что ей надо лишить врага силы, выпить его могущество, и тогда он будет повержен. Но тварь не давала ей сделать этого, продолжая разрывать ее на куски, кромсая когтями и плюясь ядом... Омерзительно, теперь она поняла, почему все кто видел паучье преобразование, пытался раздавить эту нечисть...

            Возможно, она действительно не рассчитала своей силы, Архис был сильнее, и много-многоопытнее, он побеждал, затягивал ее в свои сети. Мебир бы не понял, что он говорит, а она услышала:

            - Мерзавка... - шипел Архис. - Я уничтожу тебя... Я выпью...

            Некое обнаруживаемое сходство между ней и этой тварью заставило Сильвию дернуться в последний раз и закричать, так, наверное, кричит любое существо попавшее в сеть, и чувствующее, что следующий миг может стать последним.

            Крик придал ей сил, а вонзившиеся в нее жвалы заставили сделать последнее усилие и дотянуться до единственного уязвимого места этого существа. Зубы-клинки прошили мягкий хитин насквозь, и Архис тоже закричал. Ему больнее, про себя отметила Сильвия, он не привык терпеть такую боль. Теперь она пила его кровь, и хотя не было ничего на свете отвратительнее этой субстанции, она чувствовала, что силы покидают волшебника... Сейчас сильнее была она...

            Через секунду, которая могла сойти за вечность, это понял и Архис. Он кричал все громче и пытался отстраниться избавиться от объятий Сильвии... Но тщетно, да и все могущество позволяющее ему уйти он потерял. Крик нарастал, полный отчаянья он понимался над деревьями, устремлялся в небо.

            Вампирка слышала, как трещит и рвется паутина созданная Архисом, как освобождаются его тысячелетние пленники... Король пауков издал свой последний вопль, с ним было покончено, агония нарастала... Внезапно Сильвия, будто наяву, увидела тут нить, что удерживала последнее из того, что осталось у колдуна. Она устремилась к ней, и, обрушив на нее все силы, какие у нее только были, разорвала ее.

            Архис лежал у ее ног мертвый, а она... Она еле стояла, яд проник слишком глубоко, да и то, что ей пришлось выпить не пошло ей на пользу... Тьма милосердно укутала ее, избавив от необходимости что-то, объяснять Мебиру, для которого прошло от силы полминуты, и который с изумлением смотрел на нее...