Сестра обернулась, и Николя на секунду испугался, что она выронит чашку и обожжется, но пальцы Мирты только сильнее сжали тонкий фарфор. Лицо мимолетно отразило такую милую смену неверия, удивления и, наконец, радости, что Нико засмеялся, но спустя мгновение, когда в ее глазах блеснули неожиданные слезы, он подошел, осторожно отставил в сторону пресловутую чашку и обнял сестру.

            - Мирта, все в порядке....

            - Ты, ты, - она, казалось, смеялась и плакала одновременно, - Дурень ты, Нико, а еще ***** и *****, - надо сказать "дурень" было самым ласковым словом их всех, - Как ты мог? Я думала с ума сойду от волнения?

            - Почему ты ругаешься? - детский голосок заставил Мирту обернуться, - Ругаться нехорошо. Ты красивая, и Нико говорил, Мирта удивленно уставилась на это умильное маленькое чумазое чудовище, по позолоченному налокотнику доспеха в руках которого, можно было смело судить, что пустоголовый экспонат покойного Сканти героически пал в неравном бою с неуемным детским любопытством.

            - Как тебя зовут? - Мирта присела напротив мальчика.

            - Алек. А тебя?

            Мирта, смеясь, назвала свое имя, потом весело посмотрела на брата.

            - Он чей?

            - Мой теперь, наверное, - весело ответил Нико, - Его покормить бы и положить спать. Он устал сегодня, мы долго ехали. - про Адриана пришлось благоразумно промолчать.

            - И помыть, - подытожила Мирта, хотя, знай она Алека хотя бы дня два, поняла бы сколь это неблагодарное занятие, - Я займусь пока ребенком, тебе тоже не мешало бы привести себя в порядок.

            Алек угомонился, зарывшись довольной физиономией в подушку, только через два часа, когда весь особняк был избеган, все интересное попробовано на ощупь, а порой на ломкость и все вкусное подъедено или уж в крайнем случае обкусано для пробы.

            С Миртой они проговорили всю ночь. Нико, старательно опуская все особенно неприятные подробности, рассказал сестре обо всем, что узнал, и главное, что она могла передать Амарре. Войну полумесяца с Лаконой спровоцировали, столицу надо защитить, а Ярно предупредить.

            - Значит, ты завтра уедешь? - Мирта с легкой понимающей печалью смотрела на брата, Нико кивнул, - Ты можешь не скрываться больше, Ярно амнистировал тебя, отец... он тоже простит. Мальчика оставишь?

            Это возможно решило бы все проблемы, если бы не Сила дремлющая в Алеке, если бы Нико не обещал, что не бросит его... кроме того Адриан, нельзя быть уверенным, что он останется при прежнем мнении на сколь либо долгий срок.

            - Нет, я не могу объяснить почему, но мальчика я возьму с собой...

            В это мгновение в комнату вошел невозмутимый Теодор и голосом полным спокойствия объявил:

            - Там к госпоже графине оруженосец господина графа пришел, он говорит, что должен лично передать госпоже, что ее брата не далее, чем вчера в обед взял под стражу господин королевский маг Адриан, и просит о помощи. Сказать оруженосцу, что бы полечился или вы его примете?

            Нико рассмеялся.     

           

           

            Илиана ле Броснэ

           

            По 30 месяца Песен. Лакона. Криэран.

           

            Поездка в Фалессу все же не состоялась. Сначала в ней в связи с коронацией Ярно отпала необходимость, потом объявили о начале войне с лесом и, наконец, из Крессо прилетел долгожданный голубь с письмом. Отец строго настрого запретил Илиане и Арно покидать Криэран. Ей из соображений безопасности. Брат же был вынужден присматривать за ней и быть "её защитником". Арно тихо ругался сквозь зубы и завидовал Корвину, который наверняка присоединиться к войску молодого императора. Когда Илиане наконец надоело слушать его причитания, то она вставила и своё слово:

            - Арно, почему ты так сетуешь? В конце концом, ты только вчера в седло сел. И я знаю, что ребра у тебя ещё болят, а рука пока не способна как следует держать меч...

            - Но я же сел!

            - Да, но не с первой попытки и с чужой помощью. И я помню, какими словами ты ругался пока объезжал двор и как побледнел когда слезал. Не думаю, что императору сейчас нужен рыцарь не до конца оправившийся после турнира.

            Больше Арно не сетовал.

            А время как вода потекло мимо... Илиана не привыкшая сидеть без дела, между тем занималась домом, вышивала бархатный сагум, изредка гуляла с братом по городу. Вечерами она молила Мареля за свои близких ( не забывая при этом упомянуть Мирту и Николя ле Тойе). Она просто жила и ждала... Ждала вестей о Корвине и Николя. Ждала очередного письма из дома. Ждала того, что Арно поправится окончательно и оставит её в одну Криэране, так далеко от дома и родных. И даже ждала, что ожидание кончится и всё изменится, так или иначе.

           

           

           

            Селена-Луна

           

            8 день Судов

           

            Селена была в ярости, она смотрела в след убегающему прочь волку. Ее сердце больно сжалось и ей хотелось кричать ему в след все известные ей ругательства. Когда Виктар скрылся из вида, Селена вздохнула и отправилась обратно к Вейтру.

            "Какой же дурак этот не сносный парень. Как он изменился. Я не понимаю что случилось с Виктаром."

            Вейтр заметил на лице Селены некую тень беспокойства, хотя девушка всячески пыталась это скрыть от гостя. Селена не любила, когда окружающие люди видели ее слабину. А зачем? Зачем им знать что происходит у нее на сердце. Она сильная и сама со всем справиться.

            Вейтр обеспокоенно посмотрел на девушку.

            -Тебя обидел этот самодовольный тип? Где он?

            Селена покачала головой.

            -Нет. Не обидел. Но очень огорчил. Он тебе не понравился, я это чувствую. Он не такой плохой, как ты думаешь...

            При этих словах дыхание у девушки перехватило. Она будто сама уже не верила своим словам.

            -Пойдем в дом, -тихо произнесла Селена и медленно зашагала по тропинке.

            Спустя три часа в дверь дома шамана постучали. Было уже поздно и все обитатели дома ложились спать.

            -Селена ты дома? -послышался встревоженный голос Сабрана.

            Девушка ринулась к двери заслышав знакомый голос. Она открыла дверь. На пороге стоял брат Виктара.

            -Что случилось? Что с тобой?-вскрикнула Луна, когда заметила что рука и грудь Сабрана истекают кровью.

            Похоже что парень бежал, он был взмылен, волосы взъерошены.

            -Ну говори же?!!!

            Сабран покачиваясь еле стоял на ногах, девушка подхватила его под руку и провела в дом.

            Шум разбудил Вейтра и он вошел в главную комнату.

            -Селена, -голос Сабрана был измученным и обеспокоенным,- Виктар,он..

            Селена вздрогнула при упоминание его имени. Она кинула грозный взгляд в сторону проснувшегося гостя и как можно спокойнее попросила.

            -Вейтр, пожалуйста принеси теплой воды. Нужно промыть раду.

            Когда Вейтр исчез из комнаты, Селена принялась осматривать друга. Похоже раны были не глубокими и не опасными для жизни.

            -Что? Что с тобой и Виктором. Рассказывай.

            Сабран тяжело сглотнул и принялся рассказывать.

            -Я не верю что Виктар виновен. Отец послушал этих его так называемых дружков. Они просто хотели убрать его с дороги. Я практически уверен что скоро очередь дойдет и до меня. Карем и Ласкони хотят поднять бунт в поселение. Я не знаю чего именно они хотят добиться, но они были близки к тому что бы убить брата. Но я дал ему бежать. Теперь они точно захотят меня убить. Я еще легко отделался. Если бы Оламар не услышал лязг мечей и крики этих ублюдков, меня бы сейчас не было в живых. Он хороший воин, смелый полководец и очень верный нашей семье оборотень. Карем обвинил меня в предательстве и пособничестве брату, когда в дом ворвался Оламар. Варак не успел серьезно ранить меня, теперь он мертв. Меч Оламара был быстрее.

            -Так что же с Виктаром?

            -Я не знаю, он бежал. За ним пустили погоню. Гонку возглавляли Карем и Ласкони. Они видимо еще гонят его, потому что они и их прихвостни пока не вернулись.

            Сердце Селены больно защемило.

            -Ты ведь любила Виктара?

            -Как брата, - тихо произнесла девушка. Жаркие слезы побежали по ее щекам. Виктар сейчас в опасности, наверняка он напуган, его гонит стая убийц. А еще она обидела его. Сердце Селены сжалось еще сильнее. Но она нашла в себе силы остановиться.

            -Вейтр, ты долго будешь там стоять? Я же просила теплой воды. Она уже наверное вся остыла.

            Вейтр вздрогнул, он и не думал подслушивать разговор. Просто когда он вернулся через пару минут с кувшином, побоялся прерывать рассказ Сабрана и притаился в неосвещенном коридоре.     

           

           

            Селена-Луна

           

            13 день Судов

           

            Селена окинула комнату беглым взглядом. Кажется все взяла. Она была одеты в походный костюм. Брюки были очень важны для дальних переходов. За спиной колчан с острыми стрелами и прочный лук,на поясе длинный кинжал. Селена уже не впервые уходила из дома. Она была настоящей охотницей от рождения. Ее не страшили опасности и не известность. Лес ее дом.

            Вейтр стоял на пороге, рассматривая лежащую перед ним дорогу. Правая рука инстинктивно поправила меч на левом бедре, за его спиной метались тени деревьев все более удлиняющиеся по мере того, как солнце садилось.

            - Я могу служить тебе, Селена? - тихо спросил Вейтр не поворачивая головы.

            - У тебя хороший нюх, Вейтр Крил, - откликнулась девушка, появляясь из-за его спины. - Но ты ошибся. Это я могу тебе помочь. Я пойду с тобой.

            То что Селена пойдет вместе с этим оборотнем, она решила почти сразу как только поняла что это за тип. Вейтр явно не хотел брать девушку с собой. "Неужели он боится что я буду ныть как светская барышня. Хм. Не дождется. Я ему еще покажу что я отличный следопыт."-подумала по себя Сел.

            Она уверенно отвечала на его слова, показывая тем самым что все решено и она обратно не повернет.

            - Даже не думай! Я не настолько верю тебе, гость наш, чтобы легкомысленно ждать пока ты исполнишь по слову. Нет, я пойду с тобой и прослежу за тем, как ты объединишь своих людей, а потом и приведешь их к объединению с нами.

            Вейтр подозрительно глянул на нее:

            - Ты уверена, что в твоей родословной нет кошачьих родственников? Такие настырные и очаровательные бывают только кошки, - рыкнул он.

            Сел пожала плечами и легко спрыгнула на дорогу, поправляя свои волосы:

            - Мы идем или продолжим обсуждение?

            Не ответив ей, Вейтр легким шагом пустился в путь, даже не оглянувшись идет она за ним или нет.

            Селена шла следом, легко ступая по дороге. Все. Начало было положено. Теперь все будет по-другому.

            На кануне этого вечера Селена попросила отца заглянуть в Таинственный огонь. Так он получал ответы на свои вопросы от богов. И что же? Виктар был жив. Он волком несся по диким лесам, давно оторвавшись от погони. В то что их пути пересекутся девушка не верила. Она была просто рада, что Виктар жив.

            -Вейтр, -вдруг прервала тишину Селена.- Может ты расскажешь о себе. Ведь я так и не поняла, как ты попал в наши края. А нам предстоит долгий путь.

            Голос девушки лился как журчащий ручей. Вейтр даже поймал себя на мысли, что эта девушка испытывает симпатию к нему. Но тут же отогнал от себя эти мысли, вспомнив как Сел заплакала, узнав о нападение на Виктара.

           

           

           

            Доминик ле Рамлет

           

            20 число месяца Песен.

           

             Доминик с ненавистью поглядел в спину, человека укутанного в черный плащ...

             - Проклятье, мы должны что-то сделать, освободить их... Я не прощу, себе, если снова окажусь, бессилен пред лицом чьей-то угрозы! В людях должна проснуться совесть, они должны понять то, что происходит здесь - это преступление.

             Корвин кивнул.

             - Но что можно сделать? Орден Солнца самая могущественная сила в Фалессе... Даже Император не помог бы нам.

             Ле Рамлет нахмурился.

             - Дело не в Ордене Солнца и не в Императоре. Дело в нас самих! Если мы так легко сдадимся, так легко сложим оружие, и ничего не будем делать - то грош нам цена. С нами истина, вера и правда, друг мой! Марэль укрепит мой меч, и твой тоже. Пойдем же за предателями, и освободим наших друзей!

             Корвин внимательно осмотрел Доминика, обойдя его со всех сторон.

             - Подожди, ты это серьезно?

             - Абсолютно, - парень кивнул. - Теперь, нам надо найти еще кого-нибудь... Может, здесь есть еще праведные люди?

             - Ааа... А то я подумал, что ты слишком сильно ударился тогда головой в лесу, и это дало знать... А кого ты думаешь найти здесь? Ты знаешь кого-нибудь?...

             - Нет, но...

             - Ладно, пошли... Может действительно поможет кто?

             Рамлет и Броснэ, и Браин двинулись дальше по улице.

             Ближайший трактир встретил их звоном кружек, гоготом и мухами.

             К величайшему удивлению у крайнего столика они заметили Артура ле Тейна. Молчаливый рыцарь с большим вниманием слушал некоего закутанного в плащ с капюшоном господина. Была видна лишь клиновидная бородка. Неизвестный о чем-то со смешком рассказывал. Тейн кривовато улыбался.

             Трое юношей подошли к столику. Незнакомец замолчал, а Артур понял на них свой холодный, бесстрастный взгляд.

             - Что случилось?

             - Ммм... - Корвин замычал. - Адриан и его паладины схватили Нико и Алека... Нужна помощь?

             Человек в плаще захихикал...

             - Адриан? Проклятые твари... Кажется, это станет моей вечной проблемой... Молодые люди, если ваши друзья у него, вы можете с ними попрощаться... Если, конечно, не случится чуда... Слышали о юном Микаэле ле Ласноу? Нет?

             Доминик покачал головой.

             - Он пожертвовал собой и попытался убить чудовище. Но Адриан безжалостен - он выпил его душу... - продолжил незнакомец. - Так, что поверьте - ничего вы не сделаете, только зря погибнете...

             Артур ухмыльнулся. Человек в плаще встал, раскланялся и ушел... Доминик рассеяно оглядывался по сторонам. Люди были глухи к чужим бедам...

           

           

            Амфеттре

           

            22 день Месяца Исков. Полумесяц.

           

            Грот остался позади, и Амфеттре вот уже два дня шёл берегом реки, пробираясь через заросли колючего кустарника. Днём лес был полон жизнью, отовсюду доносился её неутомимый шум, ставший теперь, в последние дни лета, особенно буйным. Ночью, однако, всё словно умерало: Амфеттре шёл в полнейшей тишине, слыша лишь, как течёт вода в русле реки.

            Это напоминало картину, знакомую всем, когда за внешним пафосом скрывается нечто более приземлённое и мрачное. Такое ощущение, что природа спешит насладиться не просто уходящим теплом и светом, а скорее спокойствием, покидающим её. То, что даже она ожидает чего-то, было отчётливее всего видно в тёмное время суток. Часто, проходя сквозь заросли, Амфеттре внезапно останавливался, достигая тем самым совершенной тишины, но не слышал ничего, ровным счётом ничего. Это могло бы насторожить... но не настораживало.

            Как-то ночью он проснулся от ощущения нависшей над ним опасности.

            Трудно сказать, что именно заставило его проснуться. Вокруг было всё так же тихо, всё так же ни души, но он чувствовал, что что-то происходит, что кто-то ищет его...

            На третий день он покинул берега реки и направился вглубь леса, на запад.

            Утро выдалось свежим и ясным, не было даже тумана. Амфеттре пробирался вдоль узкого оврага, заросшего высокой травой, минуя растущие по его берегам кусты. Солнечные лучи то и дело выстреливали из пробелов в древесной кроне и били ему в лицо; в такие моменты Амфеттре прищуривался и старался как можно скорее уйти в тень. Нельзя сказать, что солнце ему не нравилось, хоть он и не отдавал себе в этом отчёта; скорее, конечно, он просто чувствовал себя лучше без него, чем с ним. Лесной полумрак пах хвоей, в нём было спокойнее, тише... Солнце же всегда означало жизнь, а жизнь - это гомон, это суета, нестерпимые и давящие на тех, кто в них не участвует, кто не поспевает за ними...

            Овраг кончился. Амфеттре миновал последний куст и направился вперёд, к зарослям папоротника.

            Внезапный шелест листьев справа заставил его замереть.

            Птица? Зверь?.. Ветер?..

            Чьи-то глаза наблюдали за ним...

            Нет, не ветер.

            Он услышал, как натягивается тетива лука, еле уловимо, но...

            Нет, не зверь.

            И не птица. Человек. Человек, натягивающий тетиву...

            Мимо уха со свистом пронеслась стрела.

            Амфеттре резко повернул голову вправо.

            Там бил сплошной бурелом, заросший крапивой. Но человек не ушёл, он готовился к чему-то... и досадовал на свой промах.

            Амфеттре вновь почувствовал на себе его глаза.

            Вновь звякнула тетива. Теперь стрела пролетела сзади, чуть зацепив край балахона.

            Амфеттре резко бросился вперёд, в папоротник.

            За спиной раздался шелест листьев, переместившийся за ним. Амфеттре кинулся влево и побежал между деревьев, постоянно меняя направление. Сзади ничего не было слышно, никакой опасности, но он чувствовал её, она стремилась за ним...

            Однако, внезапный треск сучьев прервал погоню.

            Амфеттре обернулся, ухватившись за растущее сбоку дерево так, чтобы можно было в любой момент спрятаться за ним. Чуть левее от себя он увидел неведомо откуда взявшуюся глубокую яму с неровными краями. В яме кто-то шевелился.

            Амфеттре отошёл от дерева и приблизился к ней.

            Он увидел человека, который за ним гнался. Это был хорошо сложенный крепкий мужчина, одетый в кожаную куртку на петлях, плотные штаны земляного цвета и лёгкие сапоги. Голову его укрывал капюшон куртки. На поясе его Амфеттре разглядел широкий короткий кинжал и колчан со стрелами; в руках незнакомец держал деревянный лук, который сломался при падении...

            Человек поднял голову.

            Амфеттре некоторое время постоял над ним. Потом развернулся и пошёл своей дорогой.

            Незнакомец приглушённо выругался у него за спиной и предпринял попытку выбраться из ямы, но край, за который он ухватился, осыпался.

            Амфеттре спокойно продолжал путь.

            Сзади что-то с резким стуком вонзилось в древесную кору.

            Амфеттре резко остановился и оглянулся.

            Человек таки выбрался из ямы. Каким-то образом сумев воспользоваться сломанным луком, он выстрелил в ветку над своей головой, предварительно привязав к стреле верёвку, после чего забрался наверх. Амфеттре проследил, как он выпрямляется и, хромая, идёт к нему.

            - Ты кто такой? - хрипло спросил человек. - Что ты делаешь в княжестве Бор?

            Ответом ему послужило молчание.

            Подходя, человек споткнулся о торчащий из земли корень и чуть не упал. Собственная неловкость явно удивила его.

            - Да что за чертовщина!.. - пробормотал он.

            Амфеттре зашагал дальше.

            - А ну стой! - воскликнул незнакомец. - Это территория князя...

            Он внезапно прервался и закашлялся.

            Теперь его и Амфеттре разделяло пространство в несколько метров.

            Последний, опять попав на освещённый солнцем участок, быстро скрылся в зарослях.

            Незнакомец за ним не последовал - он уже задыхался от кашля.

            Амфеттре нешёл небольшую ложбинку, в которой тёк ручей, усыпанный мелкими камнями, спрыгнул в воду и пошёл по течению. Солнце, играя с ручьём, отбрасывало ему в лицо серебристые блики. Лес по берегам становился всё гуще и всё ближе и ближе подходил к воде. Вскоре он сомкнулся над ней, загораживая солнце, и Амфеттре погрузился в приятный полумрак. Идти ему стало легче.

           

           

           

           

            Кир-Тай-Суан

           

            20 число месяца Песен.

           

            Кир велела приготовить комнаты "дорогим гостям", накрыть стол в главном зале, а сама, сославшись на не слишком хорошее самочувствие, отправилась к себе. Разумеется, этим Кир лишала себя возможности слышать то, о чем беседовали в этот вечер люди за столом. Но узнать об этом не составило бы труда.

            Сегодня ее томило какое-то смутное предчувствие... Произошло что-то крайне важное, о чем не знала только она одна. Как позже оказалось, Тай угадала.

            В комнату вошел слуга и передал, что во дворец прилетел сокол с письмом. О содержании которого он, разумеется, не знал. Кир не устраивал подобный ход дела. Она с уверенностью могла предположить, что главы племен захотят утаить от нее письмо... особенно если в нем что-то о Сафаре... Следующим шагом был выбор "жертвы"... Вефир не подходил уже из-за того, что хорошо знал ее уловки и был не столь импульсивен. Вожди ранее враждовавших племен Кир пока не волновали... Оставался Ибриль... Она могла сказать наверняка, что Акмаль ничего не знал, ведь у них с братом были несколько холодные отношения и теперь они просто не горели желанием видеть друг друга, потому Акмаль и не ужинал сегодня со всеми...

            Кир погасила все свечи в комнате и открыла маленький простой, ничем не урашенный ларчик. Из него полился алый свет. Тай сняла с шеи свой излюбленный золотой кулон и надела другой, сделанный из какого-то черного сверкающего камня. Оказавшись на хозяйке, амулет вздрогнул и засветился нежно-красным светом. Царица накинула на плечи черный шелковый халат, искуссно изукрашенный золотом, распустила волосы и направилась в покои, отведенные старшему сыну Сафара Ибрилю.

            Кир тихо проникла в комнату принца через балкон. Остановившись в дверном проеме, Тай рассматривала дремавшего молодого человека некоторое время. Потом плавно опустилась рядом с ним на подушки и, наклонившись над его длинными ресницами нежно прошептала:

            - Ибриль... Ибриль... - провела рукой по шее и груди... - Очнитесь, мой принц, скорее... Мне нужна Ваша помощь... Ибриль...

            Молодой человек медленно открыл глаза. Сначала он не понял, кто рядом с ним, затем пригляделся и, различив в темноте плавные очертания плечей и губ тай-суанской царицы, приподнялся на локте. Его лицо выглядело несколько удивленным.

            - Кир? Что тебе надо здесь, ведьма из ночи??? - возмутился он, садясь на своем ложе.

            - Этот карлик... Он напугал меня... Я не могу избавиться от воспоминаний о его изучающем взгляде... Я дрожу при одной мысли о нем... Он маг... Я могу остаться беззащитной... В конце концов я всего лишь слабая женщина...

            - ВЫ??? - Ибриль засмеялся.

            - Я... Я...

            Кир отвернулась он принца.

            - Вы не хотите меня понять... Как это страшно... лежать одной в темноте, в пустоте, вслушиваться в каждый шорох... Думаете я всесильная? Безрассудная? Думаете я ничего не боюсь? Я так же смертна, как и любой человек в этих землях! - прокричала она и закрыла рукой глаза изображая состояние, близкое, к истерике. - Не знаю, почему так говорю... Вы внушили мне доверие... Мне кажется, Ибриль, за Вашей спиной я полностью в безопасности... А Вы разочаровали меня, но мне страшно!Мне страшно! Страшно! - царица кинулась в объятия молодого принца. Тот не сразу сомкнул их.

            Тай безутешно "рыдала".

            - Я никому не позволю обидеть тебя... - тихо-тихо произнес принц спустя какое-то время, подняв лицо царицы на себя. - Никому... - Ибриль убрал непослушные пряди черных волос с плечей Иц.

            Кир сделала вид, что не понимает, в чем дело, что ей действительно страшно, что она беззащитна и слаба...

            - Пожалуйста, будь нежен... - еле слышно прошептала Тай, когда рука Ибриля потянула легкий шелк прочь с плеч.

            Ибриль обхватил царицу за талию и бросил на свое ложе. Кир сжалась и отвернула лицо. Роль нужно было сыграть до конца.

            Когда наследный принц Лирийского трона принялся осыпать тело Кир поцелуями, он даже не заметил, как ведьма начала тихо шептать заклинания. Вскоре Ибриль замер, глядя на царицу застывшим взглядом... Все, что он знал о содержимом письма, о положении дел было теперь известно и Кир.

            Наконец она сняла заклятие правды и тут же произнесла заклинание сна. Ибриль уснул, как младенец, на груди у царицы.

            Тай перевернула его на спину, скинув с себя. Потом легла рядом, положив голову на плече принцу и прижавшись к нему всем телом. Сил убить эти события в памяти Ибриля у Иц уже не было...

            Теперь ситуация прояснилась. Сафар пропал. А это значило, что если он в ближайшее время не объявится, Тай-Суану может прийтись совсем не сладко - переход будет осуществлен насильно. Медлить было "нежелательно", потому, утром распрощавшись с Ибрилем, Кир сразу отдала приказание 3 лучшим бойцам Лла-Тай.

           

           

           

            Мстивой

           

           

            Долгие дни Мстивой шел по пятам отряда.Долгие дни которые он не не видел нужным считать.Когда-то в другой жизни у него было все: любимая и дом ,друзья и недруги ,горе и радости .Но потом его дом сожгли всех кого он знал уничтожили и оставили в его душе лишь пустоту. Он хотел вернуться в лес, в надежде обрести там если не покой то новую жизнь ..Но надеждам не суждено было сбыться - его семья и все родственики и друзья детства -все те кого он покинул ради нового дома и новой семьи исчезли в пламени пожара имя которому Лаверна..И именно на том пепелище он поклялся отомстить.поклялся лесом,жизнью ,оружием которое носил ,и счастьем которое потерял. Там на пепле умер удачливый охотник из небольшой деревеньки и появился Мстивой ,в чьей пустой душе медленно тлело пламя ненависти...

            Он достаточно легко смог найти отряд и долгие дни следовал за ним. наблюдая изучая запоминая. Он прошел за ним через многие сожженные наемниками деревни и каждый раз запоминал все произошедшее ,внося в счет который готовился предъявить. Он видел и бессмысленные убийства и пытки и насилие ..видел но ничего не делал,сжимая свое сердце в жесткие тиски воли и не позволяя огненной ярости вырваться наружу. Следил и запоминал ,изучая слабости и высчитывая своих соперников. Он изучил их всех и знал чего можно ожидать от того или иного. Он уже был готов начать исполнять свою месть когда появились сперва Раен и Виктар а затем и непонятная девушка. Но присмотревшись ,Мстивой понял что они не помешают ему,во всяком случае в начале его плана.

            ...Первыми должны были погибнуть предатели своего народа Эхрад , Брокхерст и Эстан .Они были из княжеств и пусть их род мог уже давным давно проклясть своих отпрысков но это не отнимало у них навыков. Почти всегда эти трое были в разведке и они были лучшими следопытами отряда. Всегда впереди ,ищущие добычу как преданные псы.Они больше никого не смогут выследить...

            ..Мстивой встретил их в лесу.из своих наблюдений он знал о их оружие и любимых приемах. и не боялся .страх вообще больше никогда не приходил в его душу,только опасение что при гибели его месть будет не завершена. Больше все ему был непонятен Эстан со своим грузом на цепочке ,Мстивой редко видел его тренировки но обратил внимание что многие опасаются Эстана а лица их при общении явно выражают почтение.Именно поэтому следопыт умер первым ,получив стрелу в сердце.Вторым поединок покинул Эхрад ,получивший рукояткой пущенного ножа в висок и потерявший сознание и вот перед изумленным Брокхерстом встал непонятный воин с небольшим и довольно странным копьем в руке . В его глазах была пустота и он шел убивать.Наемник опешил но он не прожил бы столько если бы не привык быстро принимать решения. Его взгляд цепко пробежался по фигуре Мстивоя,отмечая упругость и мягкость шага,удобные лесные сапоги с мягкой подошвой неприметную в лесу одежду и полный колчан стрел.Бежать не было смысла ибо если его не догонит охотник то это сделает стрела а умирать вот так ему не хотелось.Брокхерст обнажил меч и приготовился к бою.Он понял что этот юнец (а он имел право так считать с высоты своего опыта ) скорее всего был родом из сожженных в последние дни многих деревенек ,поклявшийся в мести убийцам. Таких как он было много,мало умеющих но бывающих весьма опасными в своей ненависти .Правда зачастую они были легкой добычей, мало что стоя против хорошего воина ,так как горячая голова не советчик в бою. Их горячности хватало только на то чтобы с криком броситься на обидчиков и с недоумением умереть в следующий миг. Вот только глаза этого парня смущали Брокхерста ,но и эти мысли он отринул перед развлечением.Как только противник подошел на расстояние выпада ,меч наемника метнулся вперед стремясь пронзить сердце,но был отбит странным копьем на коротком древке с необычайно длинным и широким наконечником,мерно покачивывшимся в казалось бы расслабленной руке и тут же наконечник дернулся вперед,стремительно пропарывая кожу и возвращаясь назад. По руке наемника тонкой струйкой потекла кровь. Снова выпад ,уже снизу вверх в стремлении распороть живот наглого юнца и снова отбив и молнееносный удар древком по шее от которого Брокхерст отступил назад .Еще пару обменов ударами и наемник понял что противник даже и не думает терять голову а расчетливо отбивает его удары не забывая наносить свои ,пусть неопасные но весьма неприятные В отчаеньи он начал наносить стремительные удары в район ключиц шеи боков,стремясь задеть незащищенные ничем кисти но каждый раз натыкался или на пустоту или на лезвие или оскепище копья, и каждая атака для него заканчивалась новой болью "Он не может быть настолько быстрым!"многочисленные порезы и ушибы болели и мешали сосредоточиться "Его просто никто не мог этому научить!!"мысли скользили с быстротой молнии и постепенно в глазах наемника показался страх а потом и вовсе мистический ужас. Дыхания не хватало ,пот заливал глаза,ноги устали двигаться по неровной поверхности а его противник выглядел почти таким же свежим и только дыхание чуть-чуть участилось .."Моя смерть пришла"прочел Мстивой в глазах Брокхерста когда тот полностью осознал эту мысль. Наемник понял свою судьбу а значит с ним можно было кончать. Вот Брокхерст сделал отчаянный боковой рубящий удар и Мстивой не отклонился от него а удобнее перехватив древко двумя руками с силой отбил его с резким шагом вперед и поворотом через левое плечо, затем продолжив поворот и развернувшись на три четверти оборота нанес обратной стороной копья удар в колено,подбивая его и заставляя наемника упасть еще один шаг вперед и широкий остро-отточенный наконечник копья с разворота вошел в шею Брокхерста...

            ...Тела Брокхерста ,Эстана он оставил там где их легко могли найти по описанию Эхрада а затем занялся последним выжившим. Травы были давно готовы ,как и длинная железная игла. Нож пригодился Эстана . Эхрада он связал , дал ему специальный отвар , и медленно выжег глаза. Затем объяснил ему где можно найти тела своих соратников и отвел туда где на него непременно наткнуться дозоры Миста. Мстивой начал свою месть и не испытывал никакого удовольствия от жестокости -она была необходима . Он знал что Эхрад не доживет до утра ,что яд сделает свое дело,но до этого времени он расскажет всем о том где найти остальных а крики боли будут еще долго преследовать некоторых наемников ночами ....

            Выбрав удобнее место Мстивой начал наблюдать за лагерем ,ожидая переполоха...

           

           

           

            Сафар Бнед

           

            20-30 число месяца Песен.

            Фразт-Фёзт. Квайдан. Тай-Суан.

           

             Тьма пред глазами отступила, превратившись в черный плащ незнакомца, закрывавший маленькую пещерку от ветра и дождя, что бушевали снаружи. Рыцарь что-то размешивал ложкой в маленьком котелке, висевшем над костром. Пламя хоть немного отгоняло ужасный холод, который царил в этом мрачном месте... Сафар попытался приподняться, но перед глазами все плыло, шли разноцветные круги...

             - Лучше лежи... - сказал неизвестный. - Это пройдет через некоторое время, но сейчас тебе не следует вставать...

             Сафар кивнул, согласившись с ним. Теперь он попытался получше рассмотреть человека говорившего с ним. Он был одет в черную, отражающую блики костра одежду, волосы его уже тронула седина, а лицо, лицо оставалось молодым. Глаза были темными настолько, что даже зрачков не было видно...

             Было слышно, как снаружи завывал ураган. Куда же все-таки забросило хана Лирии? Куда-то на северо-восток, по-видимому... Но как это могло произойти? Неужели путеводный камень неисправен? В таком случае, он должен благодарить Каар что еще жив... Хотя возможно в заклятье вмешались посторонние силы - перед тем как очутится здесь - Глаз Паука горел как пламя преисподней.

             Сафар внимательно рассмотрел это кольцо, которая дала ему змеиная жрица... Может это Иллиссайе? Из-за нее он здесь? Но зачем ей это могло понадобиться? Хотела избавиться от него? Это можно было сделать и не так... Если он выживет в следующие три дня, то он снова воспользуется камнем и вернется. И тогда он узнает, что задумала эта змея, опутавшая своими кольцами трон Лирии...

             Кажется, перед тем, как потерять сознание он что-то видел. Корабль в южном море... Зайриэ и Мириме... две дочери потерянные теперь... Мириме, или лучше сказать жрица Храма Кобр? - говорила о каком-то плане... О том, что когда у Иллиссайе будет три сестры, хан станет подвластен ее воле! Она все время играла с ним, выполняла маленькие просьбы, а сама плела сеть заговора... Ну, когда правитель вернется - ее голова будет воздета на шест пред дворцом! Она заплатит за свой обман...

             Сафар застонал и поднялся. Его душила ярость... Как он мог дать так себя обвести вокруг пальца? И кому - ничтожной гадюке!... Проклятье... Его взор упал на черного незнакомца. Сафар, опираясь о стенку, подобрался к нему.

             - Послушай, я не знаю, кто ты и где мы... но прошу тебя о помощи... мне надо как можно скорее оказаться в Лирии, вернуться обратно... Поверь, хан может быть щедрым. Я властвую над двумя третями этого мира. Все его богатства могут быть твои...

             Незнакомец, оторвавшись от котелка с едой, понял взор, и Сафар отшатнулся... В глазах его действительно не было зрачков, их целиком заполняла абсолютная чернота, извечная ночная тьма... Бледный лик, словно бы как у мертвеца...

             - Рад бы тебе помочь... хан Лирии... - в уголках его губ мелькнула усмешка. - Но отсюда нет выхода. Пришедшие сюда не возвращаются в мир смертных... Перед тобой лежит другой путь...

             Хан замер.

             - Ты хочешь сказать, что даже камень не способен унести меня отсюда?

             - Ничто не смогло бы... - рыцарь встал, и оказался много выше Сафара. - Ни боги, ни магия... Я и сам - заточен здесь до времен... скажем так, без ложной скромности, до того, как кончится вечность... хотя для меня это не так уж и долго...

             Сафар сел у костра...На душе было пусто. Костер горел ярко, словно и не собираясь гаснуть... Сколько он был здесь, не видел, что бы рыцарь подбрасывал в него дрова... Языки пламени плясали... Хан глядел на них...

           

            * * *

            Квайдан горел. Огненное зарево можно было видеть за много дней конного перехода от границ этого государства. Орда накрыла его своей волной после сборки зерна, когда простой люд, отдыхает от праведных трудов, празднует богатый урожай. Было несколько более или менее масштабных битв, которые, впрочем, ничего не решали... Воины Изррека прошли по стране, убивая и сжигая все на своем пути. Квайданцы большей частью отступили в леса, перешли к партизанской тактике. И те из них, кто попадали в руки степняков, не могли надеяться на быструю смерть...

             Ожесточение нарастало...

             Холодный осенний ветер, шевелил светлые волосы юноши лежащего у колодца... В груди стрела, в руке меч... Он пал сражаясь, а теперь над ним, зловеще каркая, кружили вороны... Девушка, почти ребенок тянула его за рукав. Мертвых надо хоронить. Просто надо. Некоторые вещи так трудно объяснить...

             Это было обыкновенное село, в котором жили такие же обыкновенные люди... Они рождались, взрослели, жили, старились, умирали... Но, вот Иззрек привел сюда свою Орду, и спокойная жизнь кончилась... Взлетели пламенеющие стрелы, поджигая соломенные крыши домов, зазвенели мечи... Здесь не осталось воинов, те, кто был, сражались, как могли и пали. Почти все. Орда ушла... на север, там еще оставались города, которые боролись и не сдавались... До времени... Натиск степи был неумолим, не остановим...

             А пламя разгоралось все ярче, все выше, выше домов и деревьев, поглощая все...

           

            * * *

             Сафар оторвал взор от костра, встал, чуть походил. Холод от входа буквально сочился, растекался по пещере... Все тело содрогалось от чудовищных порывов ветра, который все бушевал снаружи - какие-то отголоски достигали и их укрытия.

             - Здесь всегда так ветрено? - спросил Сафар, поглаживая бороду. Ему надо поговорить с кем-то, будь это хоть сам Повелитель Смерти...

             - Да, - незнакомец кивнул. - Здесь бушует вечная буря. Волны в своей неумолимой ярости тешатся разрушить скалы... Когда-нибудь у них это получится... Но не скоро, совсем не скоро... Этот мир ненавидит меня... - добавил он, чуть промедлив.

             - Ненавидит?

             - Конечно... Я олицетворяю для него постоянную угрозу...

             Сафар замолчал. Все происходящее казалось ему безумием... Возможно ли это? Или это все магия, магия - которую Каар не одобрял, и привела его теперь к этому?...

             - Послушай... - голос хана дрожал... - Это все действительно существует - или же это чудовищный морок?

             - Кажется, я тебя понимаю... - голос рыцаря был спокоен, он присел у костра и кивнул Сафару, приглашая его сесть рядом... - Тебя вырвали из привычного течения дней и поместили сюда - на последнюю остановку перед вечностью пути... Теперь, все кажется наваждением - и твоя прошлая жизнь, и твои планы... Пройдут века, и они вовсе станут дымкой, чем-то туманным и неявным... Ты забудешь многое, но все до конца тебе забыть, не дано... Никогда.

             Хан Лирии без слов уселся рядом.

             - Но... я столь многое хотел сделать... Моя страна должна была стать великой...

             - Значит, не станет... - черный рыцарь зевнул. - Эти империи - такая скучная штука... Поверь - пара другая веков - и ее осколки... невозможно будет собрать...

             - Что же мне теперь смириться и ждать?

             - Ну, я же жду... - он взглянул на него. - Жду куда дольше, чем ты...

           

            * * *

             На этот раз он увидел Вефира, тот сидел, задумавшись... во дворце Иц-Кир-Тай-Суан было тихо, кажется, ночь уже кончалась и те, кто спал, видели свои обычные сны...

             Вефир внезапно пошевелился и уставился куда-то вдаль, в темноту... Потом вздохнул с облегчением - из тени вышел шаман Ллунифов...

             - Нет вестей? - спросил он шепотом.

             - Нет... - советник покачал головой. - Три дня прошло, как прилетел сокол с вестью... С тех пор ничего... А что говорят твои духи?

             Карлик улыбнулся и глянул на Вефира снизу вверх.

             - Духи? Давно ли ты стал думать о духах?

             Вефир поджал губы. Но подумал и рассмеялся.

             - Ты прав. Я никогда не верил в духов... Только в милость и гнев Каар. Но здесь... - он обвел зал рукой, - все пропитано магией и колдовством... Кажется, - он понизил голос до едва различимого шепота, - половина нашего войска влюблена в Кир... Как тут не говорить о духах, о мудрый шаман?

             - Ты прав... - на лице Барг-Танга блуждала улыбка. - Кир весьма привлекательна... и опасна, не менее чем привлекательна... Будь острожен... Эта кобылка готова унести одного из сыновей хана в глубь своих полынных равнин...

             Вефир задумался.

             - Она наш союзник.. Конечно, мы могли бы пройти здесь - с помощью силы, но будет лучше, если все уладится миром... Но теперь после того как хан пропал - я не знаю, что и думать... Поэтому и спрашиваю тебя - что говорят духи, раз Каар решил промолчать?...

             Шаман расхохотался.

             - А ты хитрец, советник... знай же... - он помрачнел, - духи говорят, что твой повелитель не умер - его душа не покинула этот мир. Но то, что он жив и где-то просто потерялся - они тоже не говорят. Я не знаю где он. Это выше моего понимания...

             Лучший друг Сафар опечаленно опустил голову.

             - Нам остается только ждать?

             - Верно...

            * * *

             Сафар, на неизвестно какой день пребывания на острове, нашел в себе силы выйти наружу. Незнакомец стоял на скале и смотрел куда-то вдаль, в самое сердце все время бушующего шторма... Он развернулся к повелителю Лирии.

             - Что-то темнее, чем обычно - возможно эта война станет не совсем обычной сварой нескольких государств, как представлялось мне... Грядет нечто большее... Грозовые тучи собираются...

             - Что ты хочешь этим сказать?... - здесь было очень сложно устоять на ногах - все проклятый ветер, но Сафару это чудом удавалось. Хозяин острова, впрочем, этого вообще не замечал - его, казалось, было невозможно сдвинуть с места. Буревестники белыми точками метались по черному небу, дождь со снегом хлестали, а он все так и стоял на утесе, и только черный плащ развевался за спиной.

             - Сказать? - прокричал в ответ он, - Только то, что грядет буря!

           

           

           

            Амфеттре

           

            23 день Месяца Исков. Полумесяц.

           

            Дождь начался вечером. Начав потихоньку накрапывать, он довольно скоро превратился в сильный ливень. Амфеттре, остановившись на какой-то прогалине, поднял голову, подставляя лицо под большие тяжёлые капли, и вгляделся в тёмные, низко ползущие рваные тучи. Где-то за лесом раздался раскатистый гул, длившийся более минуты, но стихнувший как-то сразу, резко. Белая светящаяся вспышка разорвала небо и тут же исчезла...

            Природа буйно выражала своё неудовольствие, свою тревогу...

            Был самый конец лета, листья уже начали желтеть, трава - вянуть. Этот дождь был уже другим, пришедшим из осени, призванным оттенить последнюю красоту увядающего мира. Амфеттре, чувствовал его; с частыми ударами капель ему передавалось всё то, что хотел донести этот дождь. Он уже насквозь промок, но стоял всё так же, не замечая этого; сейчас ему было важно, что чувствует природа...

            А потом он внезапно покинул прогалину и скрылся в лесу, не дослушав.

            Судя по всему, ливень продлится до утра... Надо было найти укрытие на ночь.

            Лесная живность попряталась, Амфеттре лишь мельком видел её, разбегающуюся, скрывающуюся в зарослях. Гром гремел над самой головой, словно сопровождая его. Преодолев заросли, он вновь попал в редеющий лиственный лес, который вёл на запад, смешиваясь попутно с хвойными деревьями. Здесь была холмистая местность, совсем не характерная для лиственных пород...

            Амфеттре внезапно остановился. В холодном воздухе разливался запах костра.

            Рядом были люди...

            Как ни странно, на этот раз он не продолжил путь, а свернул, преодолел холмы и попал в ельник, растущий на склоне пологой горки. Здесь, с подветренной стороны, была небольшая пещерка, в которой горел костёр.

            Человек, суетящийся там, был один.

            Амфеттре, ещё не приближаясь к нему, рассмотрел его. Это был коренастый мужчина невысокого роста с окладистой рыжей бородой в походной одежде. Вглубине пещерки лежала его сумка, рядом покоился короткий грубо сработанный лук и колчан со стрелами. Над костром был подвешан котелок, ароматный дым от которого распространял аппетитные запахи еды. Похоже, что ничего особенного в этом человеке не было, просто какого-то охотника из близжайшей деревни дождь застал в дороге...

            Человек, не обращая внимания ни на что, продолжал возится с чем-то в углу пещерки. Амфеттре, подойдя, обнаружил, что это был убитый зверёк, которого охотник потрошил длинным широким ножом. Некоторое время Амфеттре просто стоял, глядя на это зрелище; некоторое время - ровно до той поры, как человек повернулся к костру, чтобы проверить ароматное варево...

            - Великий Дух Леса! - воскликнул он, вздрагивая, когда обнаружил позади себя незнакомца в странном одеянии.

            Амфеттре молча прошёл в противоположный угол пещерки и сел на землю.

            Охотник ошарашенно следил за ним.

            - Ты откуда взялся? - выпалил он.

            Амфеттре остановил взгляд на играющем пламени и застыл, прислонившись к стене, не отвечая. Человек некоторое время ждал, разглядывая его, потом нахмурился.

            - Немой что ли? - раздражённо буркнул он. - Ну да ладно... Дождь снаружи тот ещё, а коли пришёл, так оставайся...

            И снова отвернулся к своему зверьку. Однако, не прошло и минуты, как он глухо выругался, положил нож и потянулся к сумке за тряпкой, демонстрируя окровавленный палец на правой руке.

            Варево в котелке закипело.

            - Чёрти что... - ворчал охотник, перематывая руку, и потянулся опять к сумке, но уже за лопаткой, лежащей на миске ближе к огню. - Не одно, так другое...

            Лопатку он взял, но, поднеся к котелку, выронил и она упала в весело танцующее пламя. Пока он выгребал её из угля, варево закипело так сильно, что начало выплёскиваться через край и в конце концов часть его попала и на руку охотнику.

            Тот выкрикнул что-то неразборчивое и отдёрнул руку.

            Пока он возился, Амфеттре пододвинулся к его сумке и, порывшись в ней, нашёл кусок чёрствого хлеба, который и утащил, возвращаясь обратно в свой угол. Немного размотав шарф, он сунул кусок под него и, откусив немного, принялся жевать, не обращая на чертыхающегося охотника никакого внимания и чувствуя только потребность утолить голод.

            Охотник оглянулся на него. Потом продолжил воевать с котелком, ставшим в одночасье ужасно своенравным.

            Ему удалось нарезать кусками мясо зверька, которого он потрошил, и свалить куски в котелок. Однако, буквально через десять минут вода в последнем выкипела и мясо пригорело.

            Охотник, ругая весь свет, принялся его отскребать.

            Амфеттре молча следил за ним отсутствующим взглядом, слушая, как снаружи дождь барабанит по листьям.

            Поведение не желавшего отдираться мяса совершенно вывело охотника из себя, и он, оставив котелок, принялся готовиться ко сну, разумно решив, что сейчас это лучшее, что ему остаётся.

            Амфеттре повернул голову по направлению выхода из пещеры, который заслоняла сплошная стена дождя. Охотник сбоку от него, всё ещё ворча, улёгся у костра и укрылся походным плащём.

            Для него это был неудачный день.

            Только он заснул, как край его плаща попал в костёр и загорелся. Пришлось просыпаться, тушить плащ и отодвигаться от пламени. От напряжения лицо охотника уже стало багровым - борьба с ужином и так истощила его душевные силы...

            Амфеттре лёг на бок на холодную землю, смотря в отверстие пешеры наружу. Потом закрыл глаза и уснул, убаюканный мерным шумом падающей воды.

           

           

           

            Raen

           

            29 день Судов - 2 день Падения Зерна (дата будет уточнятся..)

           

            - Раен!! РАЕН!!! - это было первое, что она услышала.

            Аквамариновые глаза распахнулись, удивленно глядя на Миста, который с тревогой склонился над ней:

            - Великие Тени! Ты жива!

            - Я упала с лошади? - если бы капитан наемников не был так обеспокоен ее самочувствием, то он бы понял предельное удивление скользнувшее в голосе Раен. Она слишком хорошо ездила на коне.

            Мист заботливо доставил ее до дома, где они остановились и уложил на кровать, укутывая и не слушая протестующих слов:

            - Спи, мое сокровище, спи. Девочка, ради тебя я землю переверну... только живи..

            Она уснула, слыша его голос... ради него она прошла все это, ради него она готова была пожертвовать всем. Во сне слезы лились из глаз. Проснувшись, Раэн оглянулась и прислушалась: ее окружала тишина. Она вышла из дома и наткнулась на Пата, который пытался высвистеть мотив песни. Рыжеволосая девушка оглянулась:

            - А где...

            Пат чуть покраснел:

            - Они ушли, Раэн. Скоро уже вернутся.

            - Он ушел без меня? - удивление девушки было слишком велико и Пат поежился: попасться подружке капитана под горячую руку ему совсем не хотелось.

            Из-за угла дома появился Виктар и радостно махнул Раэн рукой:

            - Ты в порядке?

            Девушка рванулась к нему, но видимо слишком резко. Ее голова закружилась и Виктар еле успел подхватить ее:

            - Раэн, да что с тобой?!

            Рядом появилась Дина, решительно приказывающая:

            - Неси ее в дом... похоже... - она осматривала Раэн придирчиво, губы скривила странная усмешка: - Ты беременна.

            Раэн дернулась, пытаясь поднятся. Ее рука инстинктивно легла на живот, а глаза умоляюще посмотрели на Дину и Виктара:

            - Не говорите ему.

            Дина не слушая готовила какой-то отвар, а Виктар неожиданно и мягко улыбнулся:

            - Чего ты боишься, рыжая? Мист обожает тебя.

            Раэн покачала головой: "Ложь... все ложь..." Дина протянула ей отвар, но Раэн не успела его взять. Виктар задумчиво, словно шутя забрал чашку и веско сказал:

            - Ей просто воды надо, Ди, - он выплеснул содержимое чашки и достал свою флягу. - Медленно только пей, ладно?

            Рыжеволосая девушка благодарно отпила пару глотков и вдруг ее лицо оживилось, услышав шум в лагере: "Он!!" Но когда она вышла на улицу, Миста не было среди приехавших. Глаза Раэн встретились с темными глазами Мортимера и он показал ей на дом, куда ушел капитан. Она улыбнулась и пошла туда. Мист стоял посреди комнаты, разглядывая захваченную добычу. Перед ним лежало красивое платье, идеально подошедшее бы любой девушке из благородного сословия. Его губы мягко улыбались, словно старые воспоминания появляясь и исчезая радовали его. Раэн зашла и увидев его лицо застыла на миг, глаза ее скользили по платью, лежащему перед ним. Она прикусила губу и резко рванулась вперед, хватая платье и разрывая его на части:

            - Ты опять?! Ты думаешь только о ней!!! Ты... ты!!!

            Мист схватил ее в объятья, смеясь:

            - Ты ревнуешь, девочка моя? Ты любишь меня?

            - Нет! Я тебя ненавижу! - она резко вырвалась из его рук и выбежала из дома. Мист бросился было за ней, но его остановил появившийся в дверях Мортимер:

            - У нас проблемы, Мист, наши ребята начинают пропадать.. И похоже безвозвратно.

            Раэн сидела под высоким деревом, сжимая кулаки до боли: "Ненавижу!!!" Рядом возник Виктар:

            - Злишься?

            - Вот еще! - она дернула великолепным плечом, чуть помолчала и тихо спросила, пытаясь отвлечься от своих мыслей: - Виктар, а когда ты становишься зверем... ты... ты готов порвать все и всех? Ты именно для этого становишься волком?

            Ее глаза посмотрели в лицо друга, волколак медленно покачал головой и неожиданно перевоплотился в красивого, сильного зверя. Он сделал пару шагов к сидящей в легком оцепенении Раэн и с тихим вздохом положил голову к ней на колени. Девушка извечным, нежным и ласковым жестом коснулась головы волка, гладя ее. Его глаза закрылись почти блаженно и Раэн улыбнулась, понимая насколько спокойно ей стало:

            - Спасибо, Виктар. Прости за дурацкий вопрос..

            Он поднялся, перевоплощаясь:

            - А теперь - рассказывай. Что у вас случилось?

            Раэн кратко объяснила историю с платьем, ее друг молча выслушал и вдруг веско сказал:

            - А ты не задумывалась о том, что он думал о тебе, рыжая? И ведь это так и есть! Вчера, когда твой конь сбросил тебя, Мист перепугался не на шутку. Потом он сказал мне, что хочет устроить тебе праздник. И что ради этого праздника он хотел бы видеть тебя в платье. Ведь ты ни разу не надевала платья при нем? Раэн, Раэн... неужели все девушки вот так рубят с плеча?

            Она вздохнула:

            - Не обобщай.. Я так хочу верить ему, но не могу. Или... - она приложила руку ко лбу и неожиданно попросила: - Вик, ты можешь принести два платья.. И позвать Сивени?

            Волколак подмигнул Раэн и быстро отправился выполнять ее просьбу.

            Через три часа в лагере появились две прелестные девушки. Раэн и Сивени, улыбаясь друг другу, шли по направлению к кострам, где сидели остальные. Глаза всех мужчин в немом удивлении уставились на пришедших: и Раэн, и Сивени одели красивые платья, а свои волосы украсили цветами. Чуть позади их шел Виктар, скроивший торжественную физиономию. Когда они приблизелись к остальным, волколак взял своих спутниц по руки и торжественно представил их остальным:

            - Королевы Волков... Имена вам известны! Да будет праздник!

            Мист, вышедший из дома, пораженно смотрел на свою рыжеволосую любовь. Глаза цвета морской волны сияли таким счастливым блеском, губы улыбались удивительной улыбкой, разя его в самое сердце: "Всесильные Тени... Ты прекрасна, любимая." - читалось на лице наемника. Винсент заиграл какую-то плавную мелодию, перебирая струны бандуры. Клаус немой тенью возник рядом с Сивени, но она лукаво усмехнувшись присела перед Мортимером. Раэн утешительно положила ладонь на плечо Клауса, что-то шепча ему на ухо. Ее партнер кивнул и улучив благоприятный момент в танце, плавно перехватил свою ненаглядную, передавая Мортимеру Раэн. Мист наблюдал за каждым движением своей рыжей подруги, рядом с ним возник Виктар что-то нашептывая ему на ухо, ле Нуаран склонился к другу и неожиданно улыбнулся, а затем и вовсе рассмеялся, вслушиваясь в рассказ волколака. В это время тонкую талию Раэн обхватила горячая рука Алекса, тесно прижимая девушку к себе, он жарко зашептал ей на ухо:

            - Поверь, Раэн, я ничуть не хуже капитана.. А может и лучше. Тебе стоит разнообразить свою жизнь. Давай, только попробуй и ты уже не сможешь отказаться от меня...

            - Если ты еще скажешь хоть слово, то я отрежу тебе причину твоего беспокойства, - прошептала она.

            Алекс затрясся от злобного вожделения, но высказать свое мнение уже не успел. Его властно отстранила рука ле Нуарана. Ладошка Раэн легла на плечо Миста, а его руки привычно обхватили талию девушки. Глаза их встретившись уже не могли оторватья друг от друга. Они кружились в танце, словно вокруг не шумел зловещий лес, а сверкали огни большого зала и гремела бальная музыка. Раэн разулыбалась от охватившего ее счастья. Мист остановился, не выпуская ее из рук:

            - Ты самая красивая женщина на свете, Раэн.

            Ее глаза не отрывались от темных глаз Миста, губы чуть слышно сказали:

            - Пойдем.

            Он отрицательно покачал головой, с улыбкой улавливая ее удивление:

            - Тебя нужно носить на руках, девочка моя. И мои руки созданы для того, чтобы делать это, - он легко подхватил ее, прижимая к себе.

            У всех вокруг создалось впечатление, что счастливый жених уносит свою невесту. Не было никаких возгласов поощерения или глумливого восхищения. Наемники замерли, провожая глазами этих двух.

            Когда дверь комнаты закрылась за ними, Раэн без слов прильнула губами к губам ле Нуарана, поцелуй был нежен и страстен. У парня захватило дыхание:

            - Хорошая моя, ты уже не рев..

            Он не успел договорить, на него смотрели два сияющих глаза, в которых он готов был утонуть. Раэн перевела дыхание и тихо сказала:

            - Я жду от тебя ребенка, - она почувствовала, как его руки крепче прижали ее к себе, как весь он стал словно натянутая тетива, глаза не отрывались от ее глаз, ища в них еще один ответ:

            - Раэн, скажи ты.. - и снова ему не дали договорить, приложив к губам ладошку и заставляя замолчать.

            Его рыжая возлюбленная перевела дыхание и все так же тихо, продолжила:

            - Я люблю тебя, Мист ле Нуаран.

            И он впервые за долгие годы вспомнил, что умеет молится, хваля небо за то, что есть еще под ним место счастью. Мист опустил ее на пол, взял в ладони ее лицо, покрывая нежными поцелуями брови, глаза, щеки, губы:

            - Любимая, девочка моя, счастье мое..

            ...Утро застало их в объятьях друг друга, темная голова Миста покоилась на груди любимой. Пальцы девушки нежно гладили его плечи:

            - Куда мы сегодня едем? - тихо спросила она.

            - Сначала вперед поедем мы, любимая, теперь я не могу тебе позволить рисковать собой. Я разведаю дорогу и вернусь за тобой, - он ощутил напряжение охватившее ее, губы нежно поцеловали ее грудь и скользнули ниже, целуя живот. - Ты понимаешь меня, девочка?

            Раэн кивнула, хотя в голове бился совсем другой ответ: "Не могу я с тобой расстаться даже на миг!" Но аквамаринновые глаза умело скрывали мысли хозяйки. Они встали вместе и одевшись вышли на улицу, большинство наемников уже нетерпеливо ожидали своего командира. Мист осмотрел их и решительно приказал:

            - Хасурф, остаешься здесь. И ты, Дина, тоже, - он повернулся к Раэн, просительно глядя в ее глаза.- Я скоро. Дождись меня и потом мы поедем вместе.

            Их губы соединились, прощаясь. Раэн улыбнулась, кивая головой. Она молча наблюдала, как его фигура исчезает среди деревьев. Хасурф также молчаливо уставился на спины удаляющихся, поигрывая тонким кинжалом. Он чуть повел бровями, встретившись взглядом с глазами Дины, та предостерегающе подняла брови. Губы наемника скривились и его молчаливая собеседница, дернув плечами, ушла, предоставляя ему полную свободу действий. Он оглянулся на Раэн и безо всякого удивления заметил, что она решительно направилась к своему коню. Хасурф медленно отправился следом, приближаясь к рыжеволосой девушке вплотную и тихо спрашивая:

            - Куда ты собралась?

            - Я только чуть-чуть проедусь следом.

            - Командир будет недоволен.

            - Он не узнает, что я это сделала, - возразила Раэн, поворачиваясь было к Хасурфу.

            Девушка не успела увидеть жуткую ухмылку, исказившую его лицо, мощный удар свалил ее с ног.

            - Как скажешь, - тихо продолжил свою мысль наемник, глядя на лежавшую перед ним бессознания девушку. Руки легко вскинули ее на плечо. - Пора сделать так, чтобы он ничего уже не знал о тебе.

            Хасурф вскочил на коня, подчиняя его сильной рукой и направляясь в лес..

           

           

           

            Виктар

           

           

            Как странно, за последнее время вся моя жизнь перевернулась. Я сам того не понимая начал меняться. Раньше я был заперт в Агресе, теперь я на воле. И становлюсь более разборчивым что ли, более самостоятельным. Мне нравится такая жизнь. Надеюсь что с Сабраном все в порядке. Никогда бы не мог подумать, что он заступится за меня с мечом в руках. Но если бы не он, не гулять бы мне по земле. Селена же никак не желает выйти из моей головы. Что там с ней. Теперь-то она точно уже далеко от дома с этим странным типом.

            Мое дыхание перехватило.

            Раен! Что там с ней? Я видел как она ездит верхом. Такая наездница любому даст фору. Я видел как она покачнулась в седле, обмякла и упала с лошади. В одно мгновение Мист был уже рядом с ней. Я вскочил с места и ринулся к ним. Раен была без сознания.

            -Что тут твориться?-вырвалось у меня когда я увидел белое словно мел лицо девушки.

            -Я сам не понимаю, но ей нужно срочно в постель.

            После того как Мист уложил Раен в постель и та заснула, он собрал людей.

            -Мист, ты снова идешь за добычей?

            Мист был очень обеспокоен судьбой своей возлюбленной, и ни как не мог успокоится.

            -Да, Виктар, - резко ответил он. Но ты не пойдешь сегодня. Оставайся в лагере. Смотри в оба, Волк. И сделай все что бы с моей Раен было все в порядке.

            Я поспешно кивнул. Я не особо переживал, что на этот раз меня не взяли в бой. Я уже сотню раз доказал, что от меня в отряде есть толк. Но за Раен действительно надо было присмотреть. С одной стороны, она могла натворить глупостей, пустившись вслед за Мистом, и это после того как она упала с коня. С другой Дина. Девушка привлекательная, даже очень, но по-моему коварная. Я почему-то не особо доверял ей.

            Было скучно и я прислонившись к стволу дерева опять задремал.

            Но мой сон продолжался не долго, спустя пару минут меня начал трясти Пат.

            -Что случилось?

            -Брокхерст, Эстан и Эхрад, они не вернулись по-моему очень странно что их нет...

            -А что Мист и Мортимер?

            -Мортимер тоже этим был обеспокоен, но решили подождать до вечера, когда обратно вернуться.

            -Так ты предлагаешь их поискать?

            -Просто это очень странно,-пожал плечами Пат

            В моей голове завертелась идея.

            -Слушай, иди и следи что бы с Раен ничего не случилось. А то мало ли чего. А я погуляю...

            -Ты хочешь...

            Но заметив мой укоризненный взгляд решил не продолжать. С того времени как я в отряде, ко мне привыкли, и не боялись свирепого человека-волка, пока я был спокоен. Но стоит ли лишний раз проверять мою безобидность?

            Я отправился на поиски следов моих новых друзей. Кому как не мне их было бы быстрее найти...Волчий нюх. Человек обладает особенным запахом...его можно учуять за сотни метров. Почему тогда я раньше не почувствовал что они далеко. Да разве это учуешь, когда живешь среди людей. Когда запах сбивается дымом костра. Я обернулся волком, так было легче. Через пару минут я уже знал куда идти. Я почувствовал Эхрада. Он был где-то совсем не далеко от лагеря. Но там он был один. Где же остальные?

            Я начал идти быстрее. Я услышал истошные крики, крики ужаса и боли. Там что-то произошло! Я припустился бежать.

            То что я увидел, было ужасно. Я обернулся человеком и замер. Эхрад ползал на четвереньках по земле и истошно вопил. Ноги и руки его почти не слушались.

            -О Боги!- вырвалось у меня,- твои глаза? Что? Что произошло?

            Я начал трясти наемника изо всех сил. Но тот лишь продолжал громко кричать и ругаться.

            Мне ничего не оставалось сделать как привести его в лагерь. Мист с отрядом еще не вернулись.

            -Виктар, это-это...-ко мне подбежал Пат, он не верил своим глазам. - Что с ним? Кто это сделал?

            Я лишь мотнул головой. Надо было уложить этого беднягу в кровать и как-то успокоить. До прихода Миста я ничего не мог сделать. Мы с Патом поняли лишь, что появился некий человек, который мстит...

            -Ладно, иди проведай Раен, а я подойду позже.

            Мне пришлось сделать отвар успокоительного и наемник уснул.

           

            -Ты в порядке?- крикнул я Раен, когда увидел ее на улице с Патом.

            Девушка рванулась ко мне, но видимо слишком резко. Ее голова закружилась и я еле успел подхватить ее:

            - Раэн, да что с тобой?!

            Рядом появилась Дина, решительно приказывающая:

            - Неси ее в дом... похоже... - она осматривала Раэн придирчиво, губы скривила странная усмешка: - Ты беременна.

            Раэн дернулась, пытаясь подняться. Ее рука инстинктивно легла на живот, а глаза умоляюще посмотрели на меня и Дину:

            - Не говорите ему.

            Дина принялась за отвар для девушки, а меня всего затрясло. Раен беременна, сердце забилось быстрее.

            -Чего ты боишься, рыжая? Мист обожает тебя.

            Я пытался успокоить девушку, и одновременно следил за Диной. Все бы хорошо. Да эта девушка уж слишком часто кидает влюбленные взгляды на Миста. Раен для нее соперница. Как бы чего не произошло.

            Дина протянула девушке отвар, но Раэн не успела его взять. Я шутя забрал чашку и веско сказал:

            - Ей просто воды надо, Ди, - я выплеснул содержимое чашки и достал свою флягу. - Медленно только пей, ладно?

            Отряд вернулся и мне надо было видеть Мортимера. Я не хотел говорить об Эхраде при Раен, а она побежала к Мисту.

            Мортимер прогуливался на улице, проверяя состояние наемников. Но жертв как всегда не было, так только не серьезные царапины.

            -Мортимер, мне надо поговорить с тобой.

            Тот бросил на меня не довольный взгляд и я почувствовал себя щенком.

            Эхрад уже проснулся, когда я привел Мортимера в его комнату. Наемник стонал все громче, в гневе сжимая свои челюсти.

            На это раз из него все-таки получилось вытянуть членораздельные слова.

            -Он убил их. Их тела на смотровой опушке. Дайте мне этого гаденыша и я разорву его!!!-орал ослепленный воин.

            Мортимер вопросительно посмотрел на меня?

            -Он умирает. Видимо его еще и отравили,-проговорил я.

            -Пойдем к Мисту!

            Мы вдвоем покинули комнату несчастного. Остальные наемники так и остались там беспомощно пялиться на брата.

            Раен сильно переживала из-за Миста, я помогал разговорами как мог. идея о празднестве мне очень понравилась. Раен была чудесна в своем платье, так же как и Сивени.

            -Королевы Волков... Имена вам известны! Да будет праздник!-громко крикнул я, ведя за раки красавиц.

            Раен весь вечер веселилась и танцевала, пока Мист не увел ее с собой. А я танцевал с Сивени, и грусть с тоской понемногу отступили от меня.

            Я пошел спать совсем поздно. И мертвецки устал. Но лучше бы я не ложился...На утро я встал с больной головой. Мне еле удалось припомнить сон

            Какая-то тень летела надо мной...вокруг темно...нет ничего...Я иду по какой-то дороге...к замку...моему замку....я узнал его...это Белый город...Но ведь его больше нет. За мной идут оборотни...их много...они почитают меня как князя...на моей голове венец...Но тут мне преграждает путь какой-то воин, я смутно помню его лицо...Высокий и сильный оборотень с мечом. Он высмеивает меня, унижает мой род. Обнажает меч и идет на меня... Моя корона оказывается в его руках, ровно как и жизнь...дальше пустота... и ничего...опять пусто

            Сегодня Мист меня снова взял с собой. Он хотел провести разведку территорий...

           

           

           

            Александра

           

            20 день месяца Песен. Лакона. Фалесса.

           

            Александра задумчиво сидела у окна. Перед ней лежало вышивание, которым положено заниматься всякой порядочной замужней дворянке Лаконы в полуденный час. Александра не была порядочной замужней дворянкой. Впрочем, это мало ее заботило сейчас. Куда больше очаровательную головку занимали другие вопросы.

            Вопросом номер один был Рикард Шарк.

            Где сейчас единственный для нее мужчина? Что делает? И с кем? Кто обнимает его? Кто целует?

            Вопросом номер два был Иванэ, ее муж.

            Почему он вдруг остался в Фалессе, когда все верные императору люди отправились следом за своим правителем, помогать ему добыть победу?

            Вопросом номер три был Кот.

            Когда ждать неожиданного сюрприза от этого наемника? Сейчас он ведет себя так естественно, что Лекса порой забывала - кто и для чего нанял его, так великолепно он играл. Этот мужчина был своим в любом месте и в дешевой таверне и в покоях герцога Деннира. Долго уговаривать Иванэ взять Кота на службу не пришлось. Верный капитан Найдж остался в Деннире, приглядывать за кораблями, а герцогу был нужен помощник в столице. Никто из верных людей Иванэ не умел играть при дворе. Здесь требовалась хитрость, ловкость, беспринципность, которыми Кот обладал в избытке. Так убийца поступил на службу к герцогу. Александра была уверена, что муж знает кто ему служит, но почему-то идет на это. Что же, его право.

            Дверь в комнату тихо открылась, но девушка почувствовала чье-то присутствие и обернулась. На пороге стоял Иванэ.

            - Собирайся, Алекс. Ты едешь в Деннир! - Муж еще никогда не говорил с ней в таком тоне, приказывая, а не прося.

            - Что-то случилось, милорд? - Молодая женщина решила изобразить удивление и выиграть время.

            - Случилась война.

            - Война началась не сегодня. Война далеко. - Александра действительно не могла понять неожиданное решение мужа. Она не должна оказаться далеко от столицы.

            - Ты поедешь в Деннир. Я сказал. - После Иванэ резко развернулся и захлопнул за собой дверь. Все, что успела заметить девушка - знакомую фигуру Кота.

           

            24 день месяца Песен. Море.

            Небо уже было осенним - прозрачным, синим, далеким. Высоко-высоко летел клин перелетных птиц. Пернатые путешественники перебирались на более теплые острова или спасались от глупых людей, который в пору позолоченных лесов решили поливать землю кровью. Из крови может вырасти только кровь и боль. Там где кровь и боль, нет места красоте и совершенству живых творений природы, кроме самих людей, утративших свое прежнее совершенство...

            Александра стояла на палубе корабля, названного в ее честь, и вглядывалась в туманную дымку, в которой прятался горизонт. Море тоже было осенним, как отражение неба, только более темное и хмурое, с прожилкам глубокой бирюзы и запахом проливных дождей.

            Три дня назад темной осенней ночью под покровом тумана "Александра" на всех парусах незамеченной покинула Фалессу.

            Теперь судно уверенным курсом шло на Деннир, где-то в сутках пути уже скрывались башни небольшого города - Родины Иванэ. Все не так и все не то...

            - Тебе нужно жить на корабле.

            Девушка бросила на Кота испепеляющий взгляд и презрительно скривила губы.

            - Вообще-то это был комплимент, - пояснил он. - Корабль преображает тебя. Или это свобода. Но здесь ты становишься самой собой, не той холодной расчетливой стервой, роль которой досталась тебе при Иванэ, а просто девушкой из Империи Тысячи Островов, рожденной свободной, рожденной для свободы.

            - Мне наплевать на твои комплименты. Занимайся своим делом. - Лекса помолчала, вновь глядя в даль. - Или твое дело - приглядывать за мной? Эта ссылка твоих рук дело!

            - Ты слишком хорошо обо мне думаешь. Я не обладаю пока таким влиянием на Иванэ, чтобы менять его решения. И потом разве не ты должна давать мне дела? Это на тебя я работаю. - Напомнил мужчина.

            - Сейчас ты служишь Иванэ. - Александра продолжала стоять неподвижно. Кот еще подождал пару мгновений, потом наиграно поклонился и ушел, бросив на последок.

            - Как прикажете, миледи.

           

            25 день месяца Песен. Деннир.

            У пристани Деннира было необычайно тихо. Город казался притаившимся или скорее затаившимся перед бурей. Ни одного человека на причалах, кораблей не видно, людей тоже. Тишина, тишина и пустота встретила "Алесандру".

            - Куда все делись? - Вся команда корабля высыпала на палубу, чтобы посмотреть на удивительное зрелище. - Куда все подевались? - Повторила свой вопрос герцогиня. Матросы пребывали в молчаливом недоумении. Похоже, они тоже не знали разгадки. Зато кое-кто другой знал.

            - Капитан Рендо, прикажите людям заняться своими делами. Мы причаливаем, только сначала поднимите рядом с флагом Лаконы, еще родовой стяг ле Амарра и белое полотнище.

            Капитан недоверчиво посмотрел на Кота, но отправился выполнять порученное. Герцог Иванэ ясно приказал во всем слушаться этого человека.

            - Что все это значит? - Александра подошла к убийце и потребовала ответа.

            - Терпение, моя киска, - лукаво усмехнулся Кот и направился к уже спущенному на причал трапу.

            Шаги его высоких сапог гулко раздавались на пустых каменных улицах порта. Ветер играл волосами, но мужчина продолжал уверенно идти вперед. Александра не заметила - когда из одного из домов появился другой человек и пошел на встречу Коту. Они встретились посередине большой площади и стали о чем-то говорить. Слов на таком расстоянии было не различить, поэтому девушка умирала от любопытства. Иногда кто-нибудь из мужчин показывал на корабль и разговор продолжался снова. Наконец, Кот достал из-за пазухи что-то и протянул другому мужчине. Тот взял предмет, развернул его и стал читать, так как это оказалось письмо. Прошло несколько томительных мгновений, потом он протянул Коту руку, пожал ее и они вместе направились к "Александре". Только когда мужчины уже были на трапе, герцогиня поняла, что спутник убийцы - Найдж, командующий людьми Иванэ. Он поклонился Александре со словами:

            - Рад видеть Вас, миледи. Надеюсь, плавание было приятным. - Девушка нашла силы только кивнуть головой в ответ. Найдж тем временем уже переключил все внимание на капитана Рендо, старого друга. Они что-то обсуждали. Из всего разговора Лекса уловила только: "Фалесса...Эвор Тилийский...Ярно...война...сильнее, чем ожидали...все готово...войска готовы..." Обменявшись последними новостями, мужчины отправились в каюту капитана. Кот последовал за ними, но бросив взгляд на Александру приостановился.

            - Ну что, киска. Теперь ты поняла?

            Девушка мотнула головой. За спиной Кота она заметила, как в гавань входит флот ее мужа. Пролив был заполнен парусами торговых и военных судов, возвращающихся к причалам. По морским волнам сторнийских глаз плыли галеоны, галеасы, каравеллы, когги, либурны...Город тоже оживал, отовсюду стекались люди.

            Озарение пришло свыше, внезапно как удар молнии.

            - Войска! Иванэ послал тебя за войсками.

            - Умная киска. - Улыбнулся Кот.

            - Я была только предлогом, прикрытием для истинных намерений. Моя отправка в Деннир только повод...

            - Не совсем. Иванэ, не знаю уж почему, полюбил тебя. Ему не безразлична твоя судьба. Он считает, что здесь ты будешь в безопасности.

            - Ну нет! Раз вы сыграли со мной, я тоже сыграю по-своему. Я вернусь в Фалессу. - Прежде, чем он успел возразить, она добавила. - Тебе меня не остановить.

            - Я и не буду пытаться. Своего врага лучше держать перед глазами. В присутствии мужа ты наделаешь больше глупостей. Может быть, тогда он поймет, что ты за женщина.

            Александра уже не слушала Кота. Ее заботило сейчас другое.

            - Почему Иванэ не сказал мне? Раньше он ничего не скрывал...

            - Это я посоветовал ему все держать в тайне...Даже от тебя.

            Ах, если бы взглядом можно было убить! Тогда Кот уже точно бы отправился в бездну.

           

           

           

            Иветта ле Ласноу

           

            25 день месяца Песен.

            Лакона. Фалесса.

           

            - Проходи, не стой у двери, Иви, - Шаорин тонко улыбнулся, не поднимая глаз от бумаг, - Ты о чем-то хочешь поговорить?

            - Вы заняты? - Иветта с ложным смущением опустила глаза.

            - Что ты, дитя, для тебя я всегда найду время, - усмешка вышла несколько сальной, но Иветта уже научилась выносить ее спокойно для своей психики. Во всяком случае, заставила себя в это поверить.

             Последние дни Франциск был даже мил с ней. По крайней мере, больше не трогал ее. Его, похоже, вполне устраивала ее роль, и та информация, которую она ему приносила. Надо сказать, первый советник исполнил обещание - Иветта действительно вернулась ко двору и вернулась далеко не простой придворной барышней. Шаорин озаботился приставить к юной Императрице "своего человека", намекнув, что обязанности его воспитанницы состоят в основном в том, что бы внимательно слушать и все правильно пересказывать, и иногда наводить правительницу на "верные" мысли. Иви справлялась с обязанностями блестяще, возможно даже, знай Шаорин о ее маленьких хитростях, он решил бы, что даже слишком хорошо.

            - Что творит наша ведьмочка?

             Иветта присела на стул напротив советника и разгладила складки платья.

            - Она собирает свою гвардию, - тихо ответила она, - Личную, причем из рыцарства верного Ярно.

             Шаорин, наконец, поднял голову и чуть нахмурился.

            - А чем ее гвардия Гордиана ле Кораса не устроила?

            - Ее величество как- то обмолвились Мирте Тойе, что не доверяют людям Селины, ВСЕМ,- немного испуганным голоском сообщила Иветта, так, как будто действительно более всего беспокоилась о прочном положении своего "благодетеля". Ничего подобного она от Саолы в жизни не слышала, но была уверена, что после известия о новой гвардии, Шаорин проглотит эту маленькую ложь, особенно учитывая, что Императрица действительно не проявляла ни к кому особой лояльности.

            - Спасибо, Иветта. Иди, - кивнул Франциск, но девушка задержалась у входа.

            - Что-то еще?

            - Мне нужны деньги, - и прежде, чем Шаорин успел сказать "нет", добавила, - Компаньонка Императрицы не может появиться дважды в одном платье при дворе, - голос стал мягче и приобрел чуть обиженный заискивающий оттенок, - И вы... вы обещали помогать мне.

             Франциск вздохнул, он вполне мог бы прогнать ее, но вложил в нее уже слишком много и она вполне оправдывала свое назначение, искать замену было бы проблематично.

            - Ты разоришь меня, - Шаорин подписал какую-то бумагу и протянул ей, - На монетном дворе тебе дадут сколько надо. Иди.

             Самое время исчезнуть. Иветта бесшумно выскользнула из комнаты, пора было возвращаться к Саоле. Пока все шло по плану, или точнее соответствовало ее намерениям. Незнакомая и непостижимая ранее игра оказалась очень интересной, удивляло то, как просто менять представления людей друг о друге просто меняя интонации и быть может пару слов.

             Был уже полдень, но Императрица так и не соизволила еще появиться в малом аудиенц-зале, где правительница должна проводить, по сути, первую половину дня. Наверное, как обычно, отмокает в ванне с маслами, а она, Иветта, обязана ее ждать... Она была почти уверена, что Саола не позволила бы себе такого обхождения с Миртой, ведь Тойе любимые друзья ее любимого Ярно. Иветта прервала эти мысли. Это просто зависть. Зависть к красивой безродной выскочке, ставшей Императрицей, только за красивые глаза, зависть к Мирте, принадлежащей к роду не более знатному, чем Ласноу, но имеющему все, мир принадлежит им потому, что Ярно счел их достойными своего общества. Зависть - бесполезное и злое чувство.

             Иветта вздохнула, опустившись в кресло, надеясь только на то, что сумеет добиться желаемого... и отомстить за брата и за себя. Сейчас Саола придет и будет молча, глядя сквозь страницы перелистывать кипу документов, а ей Иветте придется уличить момент, что бы как бы невзначай ляпнуть, что Франциск называет ее ведьмой, чистая правда, главное правильно подать.

             Даже не важно, кто из них кого выживет, в любом случае, это противостояние Иветте на руку. Хотя порой, засыпая вечером в своей постели, ей просто хотелось закрыть глаза и почувствовать забытое уже чувство покоя и быть счастливой от того, как прошел еще один день. Но этому увы, никогда уже не бывать.

           

           

           

            Кот

           

            1 день месяца Падения Зерна. Море.

           

            Небольшая флотилия, возглавляемая "Александрой", с каждым часом приближалась к Фалессе. Иван был абсолютно прав, подтягивая своих людей к столице. Игра на шахматной доске Лаконы становилась день ото дня запутанней и опасней. Но иногда, даже самые предусмотрительные игроки могут не учесть казалось бы ненужные фигуры или простых пешек. Так кое-кто не учел Иванэ или посчитал, что герцог слишком прям, как его родовой меч, и от ле Амарра не стоит ждать неожиданностей. Герцог устроит сюрприз очень многим, а пешка, с которой он связался - убийца по кличке Кот и вовсе ныне ведет войска. Кто бы мог подумать...Кот-то, конечно, всегда знал, что пойдет далеко!

            Вообще служба у герцога оказалась делом прибыльным, мало того, что убийца получал плату от мужа, ему платила еще и жена...

            Нет! Вы о чем подумали? Сестерции платила.

            Хотя если она будет тянуть с заказом, то наглец озолотиться. Прошел уже почти месяц, а Лекса даже не назвала имени "клиента" Кота. В глубине души он догадывался - чье имя она произнесет, догадывался и боялся его услышать, потому что этот человек был последним, кого Кот хотел убить. Да, случается, и коты падают с крыши, он впервые в жизни не хотел исполнять заказ.

            Как всегда в полдень, Александра поднялась из своей каюты на палубу и остановилась на носу судна. Волны неслись ей на встречу, осенний ветер трепал непривычно распущенные золотые волосы, небо отражалось в глазах. Ею можно было восхищаться, но Кот знал, что прячется за внешней красотой и очарованием. Как будто почувствовав взгляд мужчины, девушка обернулась и направилась к нему. Незанятые ничем, кроме созерцания окружающей их водной пустыни, Лекса и Кот проводили дни в разговорах. Так вышло, что у двух, казалось бы абсолютно разных людях, обнаружилось много общего - от любви к свободе до одиночества. И все же было нечто, стоявшее между ними и разделявшее их, как пропасть. Кот знал о поступках Лексы, но не знал ее мотивов, а потому судил, она знала его мотивы, но не знала поступков, а потому считала не таким уж плохим человеком.

            - Ты, ведь, призираешь меня на самом деле. - Неожиданно посреди незаконченной фразы заявила герцогиня.

            - Я не понимаю... - Тактично попробовал выкрутиться Кот. - Не понимаю, почему.

            Было похоже, что этот разговор - продолжение, начатого ранее, а может быть уже и продолженного не раз и не два.

            - Я не могу так просто обнажить душу.

            - Я этого и не прошу.

            - Просишь. - Александра подняла на него глаза, и ему вдруг показалось, что там прячется боль, настоящая боль. Может, он действительно был не прав. - Я люблю.

            Коту захотелось рассмеяться, потому что у него чуть не вырвался вопрос: "Кого?" После мгновенной заминки он озвучил свою мысль. Если бы она любила Ивана, то проблем бы не было, а это значит...

            - Кого?

            - Властителя Сторна.

            - Рикарда Шарка?

            Сил и смелости произнести это вслух ей не хватило, поэтому девушка просто кивнула.

            С губ Кота чуть не сорвалось слово, выражавшее его весьма эмоциональную реакцию на сделанное открытие, но он сдержался. "Нет ничего опаснее, чем влюбленный правитель и влюбленная женщина". Так, кажется, сказал кто-то из древних философов, и был трижды прав. Все в этом мире делается ради любви и вопреки ей. Начинаются войны, слагаются песни и вирши, свершаются убийства, глупости, подлости и геройства, рождаются и умирают, живут - все ради любви. Нет большего зла на свете.

            Теперь он понимал, точнее, мог понять, попытаться понять. Александра увлечена далеким сказочным образом, а реальный человек, который рядом и любит, не нужен. Она просто не понимает, как ей повезло, не понимает и не поймет, что самое страшное. А страдают все, да еще политика, которая замешана здесь же. У Рикарда Шарка при лаконском дворе - верный человек.

            - Ты переписываешься с Шарком? - Как иначе они могут поддерживать отношения.

            - Сейчас нет. - Он понял - что означало это "сейчас" - раньше голубки ворковали, а информация улетала на крыльях любви.

            Оба замолчали. Александра, видимо, мысленно унеслась к объекту своих мечтаний, а Кот думал. Александра гораздо опасней, чем он мог предположить. Если бы она была просто женщиной, жаждущей власти, ее следующий ход можно было бы раскрыть, влюбленная женщина действует вопреки всякой логике и здравому смыслу, хотя не влюбленная тоже.

            - Так кого я должен убить? - Если сейчас она не назовет имя, он разорвет заказ и будь, что будет. Теперь Кот уже не просто предполагал, он был уверен, чье имя сорвется с ее губ. Ради глупой влюбленности она просто так подпишет смертный приговор лучшему из людей, с которыми убийцу сводила судьба, и он ничего не может поделать.

            - Еще рано. Всему свое время, убийство должно свершиться в нужное время, чтобы... - Договорить ей он не дал. Плевать ему на то, чего она хочет добиться. Не только собственной свободы, но и свободы Сторна или пришестви Марэля.

            - Назови имя.

            - Иванэ.

            - Хорошо, ты назвала, я слышал, - произнес, он слова, которые полагалось, а потом не выдержал и спросил. - Ты делаешь это ради Сторна или ради Шарка?

            - Ради себя.

           

           

           

            Мебир Зарр

           

            29 число месяца Песен. Лирия. Хайдола.

           

            Серые стены, обросшие мхом. Тусклый свет, падающий из-за зарешеченного окна. Тяжелый, окованный железом посох, приподнявший подбородок избитой, в окровавленных лохмотьях, девушки с затравленным, тусклым взглядом...

            - Славно... - произнес холодный бесчувственный голос, впрочем избавленный от шипящих интонаций - здесь в цитадели Храма Кобр - это было удивительно. Тюрьма (?) располагалась почти рядом со святая святых этого места - Заклинательным покоем.

            - Сссслишшком горда... - на это раз прошипел голос, но уже другой. - Сссбежжала из дома... Не терпит над сссобой принужждения...

            - Вот так? - Мебир наклонился над Зайриэ, рассматривая ее. - Любопытно... И поэтому ее заковали в цепи?

            - Да... - Иллиссайе была раздраженна. - Ее проклятый отец-сс усскользнул от нассс... Найди его, найди его, чернокнижжник-ссс...

            - Легко! - Мебир выхватил из-за пояса ритуальный кинжал, подбросил, поймал и рассмеялся. - Такие штучки очень легко делать, особенно когда... когда дочь и отец, как в данном случае - маги...

            Зайриэ слабо дернулась - но безуспешно, цепи были короткими...

            - Как известно, хорошо зафиксированная жертва в наркозе не нуждается... - заметил колдун, схватив девушку за запястье. - В данном случае это даже лучше. Люблю, когда они кричат.

            Вывернув руку, он провел лезвием по ладони - сделав аккуратный поперечный разрез. Потом осторожно наклонил ладонь над чашей, собирая все капли.

            - Кровавая роса может указать дорогу... - заметил Мебир Зарр. - К лирийскому хану и его третьей дочери... Вы ведь еще не отказались от своего плана?

            - Нет-сс... Но возникли непредвиденные обсстоятельсства...

            - Да, Сафар... Он исчез, не добрался до места назначения... Что бы это могло быть? Камень был неисправен?

            - Не знаю... - Иллиссайе поджала губы. - Можжет быть-сс...

            - Может и быть, может и не быть... - прошептал про себя Мебир, доставая огниво. Он щелкнул пару раз камнем, кинул в чашу шепотку какого-то порошка, и поднес огонь. Кровь вспыхнула фиолетовым пламенем. Мебир осторожно взял чашу в обе руки.

            - Ashz kazashazag lashazat! - выкрикнул он. - Zsha! Ahazhasa nargashagosh!

            Комната засияла, переливаясь всеми оттенками фиолетового, сгущавшимися к тому месту, в котором стоял колдун. Постепенно, каменные стены словно исчезали, становясь блеклыми, тусклыми. Вместо каземата все очутились на каком-то острове. Кругом были лишь скалы и глыбы льда. На черном, как ночная тьма утесе, стоял какой-то человек в латах под цвет скалы, воздевший руки к небу... Чуть позади него стоял хан Лирии, Сафар ибн-Изим Бнед.

             - Отец! - Зайриэ закричала что было сил. Мебир издал торжествующее "ха!" и шагнул вперед. Иллиссайе, казалось, была в смятении.

            Дальнейшее было делом нескольких секунд, которые, впрочем, растянулись почти в вечность. Колдун достиг хана, протянул руку, чтобы схватить того за рукав. Из дальней тучи, огромной и черной, беззвучно вырвалась молния, ударила в незнакомца на скале, в свою очередь отразилась от него, и ударила Мебира по протянутой руке. Колдун завопил не своим голосом, и тут же иллюзия растаяла, а остров и его двое обителей исчезли...

            Иллиссайе была белее снега, а чернокнижник катался по полу, крича от боли и распространяя запах горелого мяса. Когда Зайриэ пригляделась к его руке, увидела, что ее больше нет - чародей лишился кисти.

            Вскоре он ушел, подвывая, и проклиная все и всех на свете. Змеиная жрица последовала за ним. Зачинался рассвет.

           

           

            ГЛАВА 3. ШТОРМ БУШУЕТ

           

           

            Эвор Тилийский

           

            1 день месяца Падения Зерна.

            Полумесяц. Граница с Лаконой.

           

            Ветер, ничего кроме ветра и пустоты, полное одиночество или полная свобода, которые никогда не сможешь забыть. Тонущее в тумане темно-зеленое полотно леса далеко внизу, холодная и серая полоса реки и бесконечная синь кругом, зажатая между землей и облаками. Ты истинно волен, ты не чей и вместе с тем принадлежишь всей этой щемящей бесконечности, которая ничего не просит взамен. Чувства то обострены, то мгновенно притупляются... Пустота... Ветер... Ты будто растворен во всем... ничто в мире больше не имеет значения... ты больше не осколок вечности, но со всем прочим - большим и малым ты составляешь само Время и Пространство...

            Здесь, где паришь, касаясь крыльями облаков, никто не осмелится бросить тебе вызов. Небо твое, и только грозы и ветра могут спорить с тобой, а ты сам можешь играть с ними на равных, упасть почти к земле, взметнуться под облака... и если проиграешь принять судьбу без сожалений, ибо только полет стоит того что бы жить...

            Лес визу внезапно прервался, степная долина принесла иные запахи и иной ветер. Солнце садится далеко позади, делая тени вековых деревьев длинными и черными, как ночью. Но ты видишь мир все еще по прежнему четко, гораздо более четко, чем когда... когда?... неважно. Найти в высокой траве то, что способно утолить голод и дать крыльям сил продолжить завтра полет... Шум... Опасность...

            Здесь наверху ничто не страшно, но там над самой поверхность травяного моря сталь способна убивать....

            Их колонны медленно двигались по степи... Люди, лошади, сталь... сталь... В сознание вторглось совершенно чуждое этому разуму слово - ВОЙСКО.

           

            - Эвор! Эвор, побери тебя Тени, очнись!

            Первым, что появилось у Князя перед глазами, было взволнованное лицо Реда Дира, потом стал различим военный лагерь на фоне дружинника.

            - Опять те сны? - голос странника был чрезвычайно серьезен.

            - Это не просто сны, - тихо ответил Эвор, - В них я теряю разум.

            В глазах дружинника Князь прочитал настороженное сомнение.

            - Посмотрим, что будет дальше....

            - Дальше будет бой, Ред, - с угрюмой решимостью ответил Князь, - ОНИ ПРИШЛИ!

            Странник не без удивления заметил, как Эвор, не оглядываясь, отвел в сторону руку, на которой через мгновение сомкнулись когти упавшей сверху хищной птицы. Последнее время Князь чувствовал приближение своего пернатого спутника особенно остро. Когда ястреб исчезал надолго, Эвор порой не находил себе места, но птица всегда возвращалась... и эти сны наяву, так пугавшие его Дружинников. Но подумать об этом Князь еще успеет.

            Ярно здесь, не сегодня, так завтра на рассвете он нанесет удар. Чудесных сторнийских стрел не осталось, но здесь в отличии от Лаверны был лес. Жаль, что дождя не было уже несколько дней. Ближний лес легко горит, придется укрепляться на границах болот. Герцогу (нет, уже Императору) предстоит понять, что значит сражаться в тяжелом стальном доспехе, когда лошади по колено вязнут в болотной жиже, жара и влажность такие, что людям равнин тяжело дышать, когда стрелы сыплются ото всюду, а москиты и пиявки разносят такие болезни о которых в Лаконе порой и не слышали, не говоря уж о умении их лечить. Полумесяц, если приходишь с мечом и не знаешь троп, может быть очень недружелюбен.

            И если закованный в сталь и огонь дракон Ярно и дойдет до Тила, мечом и пожарами пробивая себе дорогу, то дорога превратит его в беззубого ужа. Если Лесу суждено погибнуть, то и Лакона потеряет в этом бою гораздо больше, чем приобретет. Но Эвор далеко в глубине души все же еще надеялся, что Шепчущий пошлет ему еще одну небывалую победу, и Ярно уйдет, решив, что вторжение в Полумесяц обходится слишком дорого Короне Лаконы, уйдет и отставит Лесу свободу. Если же иначе.... Как бы ни было лучше умереть, чем преклонить колени.

            - По коням! - громко крикнул Эвор дружине, вскакивая в седло темно-гнедой Ночи.

           

           

           

            Ярно ле Фалесс

           

           

            Фалесса осталась позади. Мысли Ярно витали в столице. Перед глазами вновь и вновь всплывали очертания улиц и лица провожающих, золото и серебро всей Лаконы.

            Но главное, что осталось в Фалессе - это любовь. Лессо помнил последний поцелуй Саолы и знать, что ещё очень долго он не сможет почувствовать прикосновение её губ было невыносимо.

            Король по обыкновению ехал впереди своего войска. Ярно обернулся. На сколько хватало взора, на юг тянулись знамёна лаконской знати. Сорок тысяч воинов южной земли, тяжелая кавалерия, способная при надобности сражаться, как пехота.

            Половина войска присоединилась по дороге. В каждом поместье, деревне, к армии Ярно присоединялись люди. Путь до Полумесяца проходил через два больших города - Орц и Сабезу. В этих городах устраивались пиры, турниры в честь императора Лаконы и скорой победы. Но плодородные землти и степи завтра сменятся густым лесом и прольётся первая кровь.

            Рядом с Ярно ехал Рио ле Лардли и Портэо ле Талл. Два прекрасных рыцаря, защитники Лаконы и лучшие друзья. Но императору не хватало постоянных шуток Нико и обсуждения тактических планов с Иванэ. Ле Фалесс верил, что Нико вернётся, а время Иванэ ещё придёт. Не было также и братьев ле Броснэ, которые обещали прибыть.

            Длинная золотая, сияющая под солнцем нить рыцарей тянулась через степь. Император снял шлем и поднял лицо к небу, ветер играл с тёмными кудрями Ярно. Небо было чистым и ничто не наводило на мысль о скорой битве, лишь одинокий ястреб парил так долго над рядами лаконцев, что казалось он наблюдает за ними...

            Лес впустил их легко. Рыцари не испытали сложностей, никаких ловушек, никаких засевших в кустах лучников. Но впереди их ждут, именно ждут. Два врага - лесные воины и сам лес. И зависит уже от него, выпустит ли он их в родные степи или нет.

            Впереди войска шли люди с топорами, которые прорубали дорогу войску. После лаконцев оставалась огромная брешь.

            В первую же ночь не проснулись несколько рыцарей, а в замыкающей части армии пропадали люди. Рано или поздно это должно было случится.

            Те люди, которые совсем недавно уверяли, что прекрасно знают Полумесяц, ходили по каждой тропе и выступившие вроде проводников сейчас просто разводили руками. Становилось всё трудней и трудней выбирать правильную дорогу. Но Ярно удавалось поддерживать, как дисциплину, так и дух войска. Каждую ночь рыцари говорили о мести и, что сам Марэль ведёт их в бой.

            Настоящие трудности начались на третий( армия двигалась очень медленно в связи с количеством солдат и трудностями передвижения) день пути по Полумесяцу. Лес стал гуще и из непроглядных ветвей раз за разом вылетали стрелы. Мало, но люди гибли. Многие свернули себе шею, когда их лошади спотыкались о корни вековых деревьев. Несмотря на всё это Ярно вёл рыцарей вперёди хоть медленно, но они продвигались.

            В одну из ночей на лагерь напал летучий отряд Эвора. Удар был настолько неожиданным, что половина убитых прекратили дышать ещё во сне. Лаконцы потеряли около 700 человек, лесные жители в три раза меньше. После этой ночи лагерь охраняло в пять раз больше людей.

            Но вскоре Эвор напал на них и днём.

            Сртелы летали, словно бешенные, рыцарям было не развернуться. Сам император попал в гущу сражения и, как его не пытались оттащить, всё было впустую Несколько стрел скользнули по доспеху Ярно, но он этого словно не замечал. Рио ле Лардли в своих белых доспехах было не узнать, с ног до головы этот юноша был в крови. Единственный наследник величайшего рода не боялся умереть. С невероятной скоростью его меч смертельно жалил врагов. Партэо ле Талл свой огромной булавой смертельно глушил всякого, кто осмеливался выйти против него. Все войны Лаконы великолепно сражались, погибали, но верили в победу и твёрдо стояли. Но и Лесные княжества обладали такой стойкостью и силой, что можно было позавидовать. Им помогала родная земля, они сражались за лес.

            Меч стал очень тяжёлым, места для размаха было мало, но Ярно держался. Здесь количество не играло роли. Большая часть войска лаконцев просто не могла вступить в бой.

            Лаконцы постепенно начали теснить людей князя. Рёв войска "За императора" и "Лакона" воодушевили каждого сражающегося.

            Очередной противник пал от руки ле Фалесса. И тут Ярно увидел его...Эвор тоже заметил Лессо. Император поднял забрало, их взгляды столкнулись. В глазах князя читалась уверенность и ненависть. Он поднял руку и дал знак к отступлению. Лесные воины медленно отступили в чащу. Ярно отдал приказ не преследовать. Людям надо отдохнуть. Впереди болота...

           

           

           

            Рикард Шарк

           

            1 день месяца Падения Зерна. Открытое море. Позже - Криэран.

           

            Флот, неспешно ползущий по глади моря, походил на гигантского спрута. Суетливо и, на первый взгляд, бесцельно, метались по морю двойки легких унием-рейдеров, знаменитых "рыба-меч", обшаривая каждый морской квадрат, откуда можно было заметить армаду. Неспешно рассекали волны громады заполненных воинами транспортов, рядом, словно броня, прикрывающая мягкую плоть, следовали большие военные суда, не слишком любимые в Сторне, но все же стоившиеся в практичной Империи тысячи островов во множестве. Но сейчас все эти триеры и квадриремы были не столько грозными боевыми кораблями, сколько дополнениями к транспортам - войска под завязку заполняли и их. В отдалении, выстроившись в походные или поисковые ордера, курсировали большие группы дирем, готовых прийти на помощь разведчикам, буде те встретят врага не по силам.

            "Спрут" мог бы плыть куда быстрее или вовсе рвануться вперед в молниеносном броске, и тогда бой барабанов, задающих гребцам атакующий темп, огласит море, заглушая даже шум битвы, но сейчас он двигался величаво-неспешно, постоянно "обшаривая" воды вокруг себя "щупальцами" и всякий корабль, оказавшийся рядом с армадой, повторял судьбу рыбы оказавшейся в объятьях осьминога. Не проходило и четверти часа, как он либо поглощался, становился частью "существа", сохраняя внешний вид, но меняя команду, либо оставлял после себя лишь покачивающиеся на волнах обломки. Но какой бы не была цель этого невиданного со времен "Стального прилива" громадного флота, он не стремился к ней торными путями, где часты караваны торговых судов и лаконских патрулей. Напротив - путь мог быть куда короче, если бы не пролегал по столь неприветливым для мореплавателей водам, но тайна значила для флотоводцев куда больше, чем время.

            Через какое-то время флот распался на две почти равные части: одна часть кораблей, прибавив ходу, двинулась дальше, другая же - продолжила свое путешествие с и вовсе черепашьей скоростью. Но сколь бы долог не был путь - он все же заканчивается. Армада замерла, предварительно исторгнув из своих недр совсем маленький отряд кораблей, выглядящих как типичные "купцы".

            Ожидание... оно охватило всех: юнгу на быстроходном рейдере, капитана чудовищной квадриремы, простого лирийского воина, ждущего своей очереди подняться на палубу. подышать свежим воздухом, тысячника, наслаждающегося таким необычным приключением, как редкое в жизни лирийцев плавание, под сенью своего шатра, разбитого прямо на палубе корабля... И взгляды всех их устремлялись на флагман, отмеченный вымпелом с личным гербом Властителя - белым акульим зубом на синем фоне. Именно там сейчас обсуждались последние детали того, что через несколько часов изменит лицо мира. А в лучшую сторону или в худшую - кто знает? Да и что есть зло и благо? Все зависит от человека...

           

            ***

            - Что ж, господа, - Рик жестом пригласил лирийских и сторнийских командиров, столпившихся в просторной кают-компании квадриремы, ближе к карте, - Вот наша цель. В то время как флот под командованием адмирала Бижара штурмует Фалесу, мы возьмем Криэран.

            Командиры возбужденно зашумели, хотя произнесенное ужа давно не было ни для кого ни секретом, ни даже новостью, все же мысль о том, что скоро морская столица величайшей державы мира окажется в их руках вызывала восторг, смешанный со страхом. Один из лирийских командиров, совсем еще молодой мужчина, в возбуждении шагнул вперед и вонзил кинжал прямо в середину детальной карты города, разложенной на столе:

            - Так чего же мы торчим тут, посреди соленой воды, когда на берегу нас ждет добыча и слава?! Флот болтается на месте уже несколько дней! Почему ятаганы моих воинов еще не изведали крови?

            "Придурок, стол то зачем портить? Он стоит больше, чем все твои проклятые табуны или в чем у вас там меряется богатство...":

            - Что же,... вопрос серьезный. У нас еще несколько часов до начала третьего этапа, а потому я расскажу вам, друзья мои, небольшую историю, - Рикард на миг задумался, решая с чего начать, - Когда-то, во время "Стального прилива", пять сторнийских рейдеров под прикрытием темноты проникли в гавань Криэрана и сожгли более ста лаконских кораблей, стоящих у причала борт к борту.... Страшное поражение в начале войны, предопределившее неудачи нашего старого врага на годы вперед. Но больше лаконцы таких ошибок не повторяли.

            Отныне Криэран - неприступная ни с суши, ни с моря, крепость. Стены на земле, тяжелая цепь, перекрывающая вход в гавань на море. Она оканчивается в двух фортах по обе стороны гавани. Там же стоят тяжелые метательные машины, которые заранее пристреляны по определенным квадратам, и если наш флот будет входить в порт под обстрелом с укреплений, то четверть кораблей отправятся к морским братьям.

            А вот это было новостью для всех, кроме сторнийских капитанов, и гул голосов приобрел растерянный оттенок.

            - Укрепления здесь, здесь... еще - здесь метательные машины. Сама пристань не огорожена стеной, но остальной город не хуже каменных укреплений защищает портовый район. Через него ведут всего три прямые дороги. Остальная часть - переплетение улиц, переулков, часто таких узких и запутанных, что незнакомый человек будет блуждать неделями, прежде чем попадет туда, куда стремился. И что самое важное - их легко перекрыть баррикадами. В общем, весь район - сплошная линия укреплений. Достаточно городской стражи, чтобы удержать любую силу до прибытия армии наемников.

            Ответом на эту лекцию стала гробовая тишина: обескураженные лирийцы оторопело созерцали карту, ища лазейку, на которую надеется стоящий перед ними сторниец.

            Немного подождав, Рик предупредил уже готовые сорваться вопросы:

            - Но мы возьмем Криэран. Не скажу, что это будет просто, но и слишком сложно не будет. наступление будет проводиться в три этапа и первый начнется...

           

            ***

            - ...сейчас, - Азеф пнул под столом своего "младшего", здоровенного громилу с лысой, словно яйцо, головой, - Не тяни, время поджимает. Помнишь, что заказчик сказал?

            - Не, бугор, а, может, не надо? - подельник явно не пылал энтузиазмом, - Или, ежели на то пошло, ты меня, а?

            - Яйцеголовый, ты нарываешься, - Азеф убедился, что лицо его "правой руки" и одного из старейших членов шайки воров побагровело от упоминания обидной клички, - Бей давай.

            -Ну.... Как скажешь! - улыбка Яйцеголового главе шайки не понравилась, но было уже поздно: могучий удар буквально выбросил мужчину из-за стола и он, опрокинув по пути несколько стульев вместе с посетителями таверны, растянулся в углу.

            "Ах, ты урод, пять раз же повторил - в четверть силы!" - вскочив, вор подхватил массивный табурет и запустил им в громилу, но тот с удивительной для своего сложения ловкостью увернулся, и метательный снаряд врезался в плечо печеного бородатого купца, обедавшего за соседним столиком. Бородачу не понравилось такое обращение, и он без сознания рухнул лицом в стол. Его приказчик, весьма не мелкий детина с достойным разъяренного быка ревом рванулся мстить за хозяина, но его остановила ловко поставленная подножка, отправившая незадачливого мстителя прямо в центр столика, где бурно отмечала какое-то торжество компания мелких дворян....

            Менее чем через четверть часа Азеф и Яйцеголовый, непостижимо каким образом выбравшиеся из самого центра вспыхнувшей драки, созерцали плоды трудов своих: таверна, ставшая очагом беспорядков, уже занялась, и сейчас все, кто начинал буянить внутри, продолжали это славное занятии снаружи, успешно вовлекая в мордобой прохожих. Причем, это происходило не только здесь, но и, насколько знал Азеф, у каждой крупной таверны купеческого района.

            "И зачем сторнийским купцам понадобилось это заказывать?... Ладно бы, одного меня подрядили, так нет же - и Миколу Бешеного, и Кларка Домушика с ребятами, и Седрика Тихого... Может, они хотят все таверны попортить, а потом по дешевке купить? Мысль то, конечно, интересная, да кто же им даст-то.... В магистрате у нас не дураки сидят - не позволят столь денежное дело к рукам прибрать, да еще чужакам.... А мне не грех и о себе подумать" - с этой светлой мыслью бугор повернулся к подручному:

            -Так... Понеслось-загорелось - само не потухнет. А ты - быстро собирай наших. Дела делать будем.

            - Каки таки дела? - Яйцеголовый удивленно покосился на начальника, - Вот же оно, наше дело. Сделали - теперь и отметить можно...

            - Ага, в таверне посидеть, - Язеф с широкой ухмылкой указал на объятую языками пламени таверну, - Дубина ты. Чем, по-твоему, вся стража будет пол дня, если не день, занята?

            - Так известно чем - вон какие дела творятся.... оцеплять будут... разгонять... тушить...

            - Правильно. А мы тем временем, пока господа стражники заняты, по лавкам пошарим, да по домам купеческим. Пусть себе владельцы стражу зовут - страже-то будет не до них. Понял?

            Уважение, с которым подручный посмотрел на вора, сделало бы честь богомольцу у статуи пресветлого Мареля:

            -Муууудро.

            - А то, - Азеф самодовольно усмехнулся, - Пошли, Яйцеголовый, чего...

           

            ***

            - ...встал, дубина?! - десятник портовой стражи Паттон вытер пот со лба, - Убирай отсюда все это барахло! Убирай, не то все в море прикажу скинуть! Ну ты, кретин, шевелись!

            День, обещавший быть самым обычным, превратился в самый настоящий сумасшедший дом. В порт пришло порядком сторнийских судов, и сейчас купцы сгружали свои товары. Но если обычно гости с островов могли служить примером аккуратности и порядка, то сегодня Патон орал уже на третьего идиота, решившего, что беспорядочно скидать тюки с хлопком прямо на перекрестке - это блестящая идея. "И что сегодня за день то такой?! С какого перепугу все это счастье досталось мне?! Вон, еще один полоумный купец какие-то тюки посреди дороги складывает... Странно.... Этот - на перекрестке, тот - посреди дороги, предыдущий - на пути от казарм к порту... Интере..."

            - ПАТТОН! Десятник, **** ****, быстро со всеми своими людьми сюда! - мысль, забрезжившая в гудящей от шума голове Паттона, убоявшись громогласных проклятий, рассеялась не родившись, и он, поминая маму этого купца в отдельности и мам всех купцов в целом, повернулся к кричавшему - сотнику портовой стражи:

            - Господин, куда сюда?! Вы посмотрите, что делается! Мне нужны еще люди...

            - Люди?! Ах, ***** ты ******, люди?! - Паттон подобрался. Их сотник не страдал излишней любовью к ругательствам, и если уж он начал говорить сплошными проклятиями, то значит случилось что-то во истину страшное:

            - В купеческом квартале бунт! Местная стража не справляется. Везде грабежи, пожары, драки, убийства. Пришел приказ всю портовую стражу и стражу припортового района бросить им на помощь... Ну, *****, сослуживцы... Чтобы в купеческом квартале, да бунт прозевать, на задавить в зародыше, какими же дураками надо быть... В общем - минута на сбор всех своих людей и - туда, чтоб их всех....

            Окинув тоскливым взглядом изрядно выросшую за время разговора стражников гору тюков, Паттон прорычал:

            - Если вернусь, и все это барахло будет валяться здесь... клянусь Марелем, что все в море сброшу.

            Сторнийский купец с вежливой улыбкой кивнул, но стоило десятнику скрыться за поворотом, как лицо мужчины тут же преобразилось: улыбка уступила место плотоядному оскалу:

            - Ты сначала вернись, червь земляной... Ребята, складывайте быстрее - время дорого.

           

            ***

            - Время, - высокий сторниец проверил, надежно ли просторное одеяние купца скрывает оружие. Его движения почти синхронно повторили еще девять мужчин, таких же как он: жилистых, быстрых в движениях:

            - Наша цель - Северный форт. Работаем быстро. Никто не должен уйти или подать сигнал. Лаконцы не должны заподозрить, что мы заняли укрепления. Вопросы?

            Вопросов не было - все собравшиеся в неприметном домишке на самой окраине портового района были адептами Культа Великой акулы, служившими ей не с жертвенным ножом, а с мечом и кинжалом в руках. Через мгновение все сторнийцы уже покинули свой временный приют, и одновременно на другом конце портового района такой же отряд устремился к Южному форту. А в самом сердце Старого города, за кольцом высоких белых стен третий и четвертый отряды ждали своего часа: один - готовясь напасть на охрану ворот, другой - на арсенал...

            Лаконский стражник у входа в Северный форт отчаянно пытался поудобнее облокотиться о бугристую стену укрепления. Отчаянно хотелось если уж не уснуть, то хотя бы как-то развлечься. Пост у маленькой крепости, которую с момента постройки, то есть добрых двести лет никто не штурмовал, был наискучнейшим местом, какое способен вообразить пытливый ум гвардейского офицера, а потому сюда попадали либо проштрафившиеся стражники, либо ветераны, слишком старые для хлопотной и опасной службы по охране порта или припортового района. Нынешний стражник явно относился к первой группе и любой мог определить причину его опалы - склочный характер. Вот и сейчас, увидев одинокого путника, мужчина и не подумал предупредить того о начале запретной зоны, а, дождавшись когда тот, явно задумавшийся, подойдет поближе, заорал:

            - Ты куда прешь, деревня?! ты что, не видишь, что тут укрепления военные?! Нука, иди сюда!

            Путик явно очнулся от своих мыслей, и на лице его тут же возникло молящее выражение:

            - Господин сотник, я, наверное, задумался... ой, как же я сюда забрел-то сюда. Мне нужно было повернуть раньше! Я пошел...

            -Куда?! - беззащитность случайной жертвы стражнику явно понравилась, - А ну, стой, собака! Сейчас провожу тебя вниз, в подвалы - посидишь до вечера, пока старший не придет караул менять.... Что, испугался? Не дрейфь, там уютно - воды всего по колено, да и крыс нет... почти.

            - Господин тысячник, - обескураженный открывшейся перспективой провести весь день в подземельях, прохожий едва не рухнул на колени, - А... может... ну... в общем... я тут кошелек нашел, подумал, не Вы ли, милостивый господин, обронили? Вот ради такого дела и решил побеспокоить...

            - Ну, если радо такого дела... - перспектива немного разбогатеть резко улучшила настроение, - Неси сюда,... надеюсь, это именно мой кошелек. В моем мнооого было.... Если я не все свое получу...

            - Не волнуйся, ты свое получишь, - тон гостя, уже приблизившегося на расстояние вытянутой руки, вдруг преобразился, словно по волшебству, плечи распрямились, а в руках возник длинный узкий клинок. Последнее, что увидел стражник в своей жизни, стал блеск солнца на стали, оказавшейся перед самым лицом...

            Сторниец аккуратно извлек кинжал из глазницы оседающего мужчины. Рядом с ним, возникнув, словно из воздуха, уже застыли остальные бойцы отряда, кроме двух, сейчас бесшумно взбиравшихся по стене форта. По кивку командира один из них быстро распахнул дверь. В караулке, вольготно разместившись за столом, резались в карты остальные стражники, застывшие статуями при виде незваных гостей. Времени очнуться им не дали - тренькнули извлеченные из-под просторных одеяний самострелы, и все несостоявшиеся стражи отправились в долгое странствие по долинам смертной тени.

            Нападавшие молниями метнулись в другие помещения, а сам командир с одним из подручных - наверх, туда, где под отдельной охраной располагались сигнальный костер и метательные машины. Но и здесь все было в порядке - проникшие сквозь бойницы убийцы как раз укладывали тела в углу и весело осклабились при виде ворвавшегося командира:

            - Проше простого, главный. Ренегатов Морского братства ловить было куда труднее. А тут...

            - Не расслабляться, - командир быстро осмотрел метательные машины, знакомые раньше лишь по рассказам пьяных стражников, - Отвечаете за этот этаж. Будет штурм форта - уничтожите машины, а дальше - как знаете. Точка сбора прежняя.

            В башню поднялся еще один сторниец, показавший главному большой палец - все в порядке, все окончилось.

            - Потери?

            - Нет, там было еще всего двое и третий - в уборной. Мы с ребятами пошутили - утопили его в... ну вы понимаете в чем.

            Лицо командира потемнело:

            - Еще одно отступление от плана, и я вас всех там перетоплю... ясно?! Следы боя скрыть, занять оборону... Голову сниму, ублюдки сухопутные...

            Побледневший сторниец исчез раньше, чем стихло последнее слово, и командир слегка успокоился. В конце концов, штурм т вправду прошел на ура.

            А с высокой башни форта уже можно было разглядеть идущие к берегу "торговые" суда - еще не весь десант, но та его часть, что обеспечит плацдарм и захватит припортовый район, обратив его преимущества на пользу нападающим. Достав отполированную до блеска серебряную монетку, глава отряда послал в заранее условленное место яркий солнечный зайчик. Все было готово для второго этапа.

           

            ***

            - Чего встал, дубина?! Убирай отсюда все это барахло! Убирай, не то все в море прикажу скинуть! Ну ты, кретин, шевелись! - Рокар Сетре, десятник гвардии самого Рикарда Шарка, с расторопностью, сделавшей честь любому купцу, привычному к таким сценам, уклонился от очередной порции брызг, летящих из изрыгающей проклятия пасти портового стражника: "Вас что - на грядках что ли выращивают.... Или это главное требование на должность - чтобы стражник был кретином? Я уж думал, что второго такого идиота, как твой предшественник, нет на свете, но, оказывается, есть.... И даже орет то же самое теми же словами..."

            - Уважаемый, сейчас прибудет повозка, и мои люди все быстро погрузят...

            - Мне плевать, кто куда прибудет и кто что погрузит! Ты что - глухой?! Если не уберешь... ай, проклятие! Что за...

            По лицу стражника, на миг ослепив того, скользнул солнечный зайчик, тут же перескочивший на грудь Рокара. Миг - и второй зайчик, посланный с другой стороны, выписал несколько петель на плаще сторнийца и исчез.

            - Проклятие, детишки балуются,... найду - уши отор... акхх.... - сторнийский гвардеец привычно повернул кинжал в ране, аккуратно опустил еще живого стражника на тюк, полный пропитанного маслом хлопка и кивнул подобравшимся гвардейцам своей десятки, сейчас игравшим роль носильщиков:

            - Поджигайте.

            Груда тюков занялась мгновенно, и, словно ее отражения, еще в нескольких местах галдящего и переполненного людьми порта, вспыхнуло еще несколько громадных костров. А со сторнийских судов, из раскрывшихся трюмов сначала на палубы кораблей, а потом - и на пристань, хлынули вооруженные люди. Не только сторнийцы, но и лирийцы.

            Впервые за добрые пятьсот лет Криэран попытались захватить.

            На многих пришвартованных судах на палубе под пирамидами ящиков скрывались готовые к бою метательные машины, тут же начавшие осыпать метательными снарядами толпу. Высаживающиеся с кораблей воины тоже не стремились ворваться в казармы стражи, путь к которым и перекрывали огромные костры, а, едва высадившись, начинали методичное избиение столпившихся на пристани людей. Со всего того сообщества купцов, матросов, носильщиков, мелких воришек и просто случайных людей этого оказалось достаточно - толпа рванулась в сторону от выстроившихся цепью захватчиков, и, огибая пылающие препятствия, возведенные лжекупцами, устремилась прочь из порта по тем самым дорогам, что единственные были достаточно удобны для быстрого наступления. Когда пришедшие в себя командиры гарнизона попытались организовать на них хоть какую-то оборону, это оказалось столь же нереально, сколь нереально возвести плотину на горном склоне, по которому несется лавина...

            А на плечах бегущей толпы в район ворвались сторнийцы. Боя не было: нападение было слишком внезапным, и те немногие стражники или просто - смельчаки, попытавшиеся остановить вторжение, были сметены легко, походя. Многим из сторнийцев даже не пришлось скрестить меч с настоящим противником, и лишь кричащие от страха горожане стали их жертвами. Но, поглотив припортовый район, вторжение остановилось, - чтобы штурмовать купеческие кварталы или сам Белый город сил было еще слишком мало, да и приказ Рикарда Шарка был однозначен: заняв район и очистив хитросплетения улиц от стражи, укрепиться, возвести баррикады и, буде воины Криэрана сунутся отбивать свое достояние, устроить им кровавую баню, тем самым облегчив работу настоящему десанту.

            На подмогу им уже спешили высадившиеся войска второй волны, а к пристаням неспешно приставали корабли, несущие в своих трюмах лирийское войско. Длинными баграми были разметаны догоравшие пирамиды тюков, и бой в казармах стражи скоро стих, оставив после себя лишь струящуюся по камням пола кровь. Когда отчалившая от флагмана шлюпка доставила на берег Рикарда Шарка и лирийских командиров, и над фортами, защищавшими гавань, и над казармами развевались флаги Союза - Сторнийский и Лирийский.

           

            ***

            - Что ж, наш мудрый союзник оказался прав, - лириец улыбнулся, и Рик в очередной раз поймал себя на том, что его невероятно, безумно раздражает невозможность прочесть по этим странным лицам, о чем же думают его западные союзники, - Силы Лирии и Сторна легко заняли город, ранее слывший неприступным...

            "Лирии и Сторна, говоришь... Ах ты змея песчаная... не говори гоп, пока не увидел, во что впрыгнул"

            - Властитель! - подбежавший сторнийский офицер несколько мгновений промедлил, словно набираясь решимости, но все же продолжил:

            - Властитель, мы не можем продолжать наступление на белый город! Мы вынуждены отступать...

            Голос Рика был столь невероятно, чудовищно ровен и безжизнен, словно вырывался изо рта мраморной статуи, а не человека:

            - Почему? Не бойся, докладывай. Гонцов, принесших дурную весть, не убивают - они всего лишь гонцы.

            - Мой господин, кто-то из лаконцев приказал поджечь весь район! Небольшой отряд делал вид, что пытается взять нашу баррикаду, пока остальные поджигали дома - какие стрелами, а какие и просто - факелами. Там дома стоят так близко, что через огонь не пройти - путь на Белый город закрыт. Мы были вынуждены отойти, чтобы не сгореть.

            - Умно, - Властитель улыбнулся. - Я бы и сам так сделал... собственно, я так и сделал, когда брали гавань. Но этот кто-то не пожалел ни добра, ни людишек.... Очень, очень интересно. Путь на купецкие и ремесленные районы свободен?

            - О, да! - видя, что казни, похоже, не будет, гвардеец ободрился, - Мы наступаем, сопротивления почти нет, а добыча.... Такой добычи я никогда не видел - на то, что наша сотня видела в палатах Торговой гильдии, можно купить остров и право основать Клан...

            - Добычей займетесь позже. Вместе с нашими лирийскими друзьями через купеческий район обойдите горящие кварталы и штурмуйте Белый город. Если нам повезло - отряд, захвативший ворота еще держится...

            Не повезло. Когда войска вторжения вышли к воротам в Белый город, их створки уже были плотно сомкнуты, у подножья стены лежали сброшенные вниз тела сторнийского штурмового отряда, а саму стену заполняли готовые к бою воины, горящими стрелами поджигавшие все постройки, отстоявшие от стены менее, чем на полет стрелы. Белый город был готов к обороне, и штурмовать его означало положить под его высокими стенами почти всю и без того не слишком большую армию.

            - И что теперь?- теперь в голосе лирийца отчетливо звучало раздражение, - Мы не взяли Криэран. Город свободен, пока мы не овладели его сердцем.

            - Во имя всех богов, уважаемый, - Рик, напротив, был в превосходном настроении, - Ты же воин... Кому как не тебе знать, что человека победить можно и не поражая сердце... Отрубив ему руки и ноги, например, или обескровив.... Что с того, что Белый город не взят? Криэран - это крупнейший порт Лаконы, крупнейшая верфь и могучий торговый город... Что из этого он может теперь? Ничего!

            - Но Белый город...

            - ...всего лишь его старейшая часть, где живет аристократия, находятся сады, дворцы, библиотеки, университеты... Красиво, ну и что? Осадите его, чтобы войска, сидящие внутри не отравляли жизнь силам вторжения. Когда падет Фалеса, умрет Ярно, и вся остальная страна признает власть Сафара, Криэран тихо сдастся, выплатит дань за то, чтобы его не грабили, присягнет новому Императору и продолжит свои обычные занятия... Стоять на смерть можно лишь до тех пор, пока есть за что сражаться, не станет Лаконы - не окончится и оборона Белого города.

            - Но до тех пор моя армия будет вынуждена сидеть под стенами, пока остальные лирийцы добывают славу и богатство на полях сражений...

            Рик расхохотался:

            - Ваши люди добыли здесь такую добычу, что вернутся домой богачами. Уверяю, сидеть под стенами, может, и скучно, но зато куда более безопасно, чем бодаться с озверевшим Ярно и его рыцарями. А богатство, как известно, радует лишь живых.

            - Это речи не мужчины, но... - лириец осекшись, замолчал.

            - ...но.... договаривайте, друг мой, - голос Властителя стал опасно ласков.

            - ... но умудренного опытом многих битв мужа, - по лицу лирийца невозможно было прочесть его истинные мысли, - Мысли, поразительные по глубине...

            - Рад, что вы их так оцениваете, - Рик усмехнулся, - А сейчас я возвращаюсь на корабль. Мои люди останутся, чтобы взять свою долю добычи, но потом - тоже уйдут. Наша война - морская война, и она только начинается. Видели, как мало боевых кораблей в гавани? То же, что касается осады и дальнейшей судьбы города - в ваших руках, любезнейший.

           

           

           

            Илиана ле Броснэ

           

            1 день месяца Падения Зерна. Лакона. Криэран. Вечер.

           

            Иллиана волновалось и очень. Утром Арно отправился в город, а во второй половине дня начались беспорядки. Кое-кто из слуг говорили, что началось все с пожара в порту и драк в припортовых тавернах, но потом все переросло в нечто большое. Дядюшка в кое веке отбросил свою флегматичность, и дом буквально превратился в крепость. Крепкие обитые железом двери из цельного ясеня, тяжелые засовы, железные решетки на окнах и дубовые ставни надежно отгородили дом от происходящего в городе. Несколько раз к ним пытались проникнуть, но все попытки злоумышленников закончились ни чем. Дом как устрица в раковине отгородился от всего. Никто не мог войти, но и никто в доме не знал, что происходит в городе.

            Уже смеркалось. Иллиана отпустила Катрин отдыхать и сама прилегла. Но ей не спалось. Где-то в городе, охваченном не понятным безумием, был её старший брат. Неожиданно вечернюю тишину разрезал городской набат. Девушка вскочила и бросилась к окну. Но запертые ставни охладили её порыв. Набат замолчал также неожиданно, как и зазвучал. Иллиана зажгла свечу от ели тлеющегося фитиля из плошки с ароматным маслом, отпугивающим насекомых, и накинула платок на плечи. Уже спускаюсь вниз, она услышала громкий стук в дверь. В приоткрытую слугами дверь ворвался Арно. Железная рука крепкой хваткой держащая сердце разжалась. А он что-то бросил на ходу слугам, те поспешили закрыть засов, и стал быстро подниматься наверх. Когда он поравнялся с сестрой, то её поразил его вид. Его глаза горели каким-то лихорадочным огнем, одежда была в пыли и местами порвана, а он сам казался весь напряженным как после драки. Не став ничего объяснять, он схватил Иллиану за руку и потащил за собой. Как ни странно Арно не повел её ни в свою, ни в её комнату, а распахнул ногой дверь в комнату, которую до отъезда занимал Корвин. Там он отпустил несколько озадаченную сестру и занялся сундуком с одеждой. На пол полетел расшитый шелк и парча, а Арно продолжать выкидывать в беспорядке на пол одежду брата. Слегка скрипнула дверь и в комнату робко заглянула сонная Катрин. Арно как ни странно услышал этот скрип и оторвался от своего занятия.

            - Катрин, быстро помоги леди одеться. Все вопросы потом. Ищите что-то добротное, теплое, шерстяное.

            Катрин зашла в комнату и начала поднимать раскиданную в беспорядке одежду.

            - Брось это! - Остановил её Арно. - Потом кто-нибудь поднимет. Вот. - И Арно бросил на постель добытые со дна сундука шерстяную тунику и штаны. - Будет велико, но моя одежда ещё больше. Иллиана, одевайся. Времени нет. У нас максимум полчаса. Ты же не поедешь в рубашке?! Встретимся внизу.

            И без дальнейших объяснений умчался куда-то, оставив девушек в полном недоумении. Впрочем, он появился через пару минут. Катрин все ещё стояла с ворохом одежды посреди комнаты, а Иллиана в нерешительности теребила шерстяную тунику Корвина.

            - Иллиана! У нас нет времени! Ты же не хочешь, чтобы я сам тебя одел! Нам надо ехать и чем быстрее, тем лучше! Поспеши. Пожалуйста. Встретимся внизу.

            Арно скрылся за дверью, и Иллиана отбросив все колебания начала переодеваться.

            Если туника и была ей велика, то штаны (естественно с затянутой до предела шнуровкой) не грозили с неё упасть, хотя и пришлось их подвернуть. Сапожки она естественно одела свои как, впрочем, и пенулу. Отослав, Катрин переодеться для путешествия, Иллиана заглянула в свою комнату и забрала шкатулку с драгоценностями. Затем вновь вернулась в комнату младшего брата, захватила ещё одну тунику со штанами и завернула в них шкатулку, чтоб та не очень бросалась в глаза.

            Внизу в свете факелов суетились слуги. Иллиана не очень понимала, что происходит, но увидела Арно с дядей и направилась к ним. Они о чем-то спорили. Арно поднял седельные сумки с пола и в нетерпении оглянулся на лестницу. Но тут столкнулся глазами с сестрой и шагнул ей на встречу.

            - Старый упрямец, - Тихо проворчал он. - Идем.

            - Катрин...

            - Если успеет, то найдет нас на конюшне. Я все равно приказал седлать три лошади. Но дядя с нами не едет.

            Уже закрепляя седельные сумки, Арно обратил внимание на сверток в руках сестры:

            - Что это?

            - Шкатулка.

            - Да, это может пригодиться.

            Он забрал сверток из рук Иллианы и впихнул его в одну из сумок. Тут на конюшне появилась запыхавшаяся Катрин. Арно вместе с конюхом помогли сесть девушкам в седла и вывели лошадей во двор. Уже во дворе он ещё раз подтянул подпругу у своего жеребца и сам сел в седло. За высокими обитыми железом воротами Иллиана разглядела зарево в стороне порта.

            - Чтобы не случилось - не останавливаемся!

            И они выехали.

            Паника видимо ещё не успела докатиться до их улицы или уже побывала здесь. Стук копыт громко отдавался от стен и каменных заборов, окружавших респектабельные дома. Иллиана легко приноровила ход своей лошадки к скачущему чуть впереди жеребцу брата, а вот Катрин отставала. Арно недовольно покачал головой, когда им пришлось ждать её у поворота в какой-то переулок. Дальше они ехали чуть медленнее, но Иллиана все равно потеряла ориентацию. Брат явно избегал больших улиц и площадей и вел их какими-то совершенно незнакомыми темными улочками. Ещё выезжая, она заметила, что он вооружен более обычного. Помимо меча и ножа, с которыми он никогда не расставался, Арно взял с собой арбалет и длинный хлыст. Все это плюс спешка, плюс то с какой осторожность они проезжали по городу, наводило её на абсолютно дикие мысли. Ну не могли лесовики добраться до Криэрана и захватить город!

            Спустя некоторое время они выехали к площади у Восточных ворот. На площади что-то происходило. Иллиана привстала в стременах, чтоб понять что, но Арно быстро перехватил у неё поводья и увлек их в спасительную темноту переулка.

            - Здесь уже поздно. Попробуем через Северные.

            И вновь они пробирались темными улочками и переулками, в которых Арно как нестранно прекрасно ориентировался. Несколько раз до них долетали крики, шум боя и всякий раз они поворачивали прочь. Зарево в стороне моря стало ярче. Потом им встретилось несколько человек, попытавшихся преградить им путь. Самого первого Арно "угостил" стрелой из арбалета, остальным досталось хлыстом и острыми копытами жеребца.

            У Северных ворот было тихо. Сами ворота были раскрыты на распашку.

            - Так... Их шестеро... Может, и прорвемся... Иллиана, накинь капюшон. Возьми, - Арно протянул ей арбалет. - Ты сможешь выстрелить?

            - В человека?

            - Да. Ничего страшно. Просто протянешь руку и спустишь курок. Помнишь, как мы охотились на волков прошлой зимой? Считай, это то же самое.

            - Я не знаю...

            - Илли, если ты не сделаешь этого, то он убьет нас. - Просто сказал Арно.

            Иллиана протянула руку и взяла арбалет.

            - Умница. Спрячь его пока под пенулу. Ты едешь чуть впереди. Едем спокойно. Будто так и нужно. Около этих остановись. Наверняка один из них подойдет, когда он протянет руку к поводьям - стреляй и скачи во весь опор. Назад не оглядывайся и не останавливайся. Ты меня поняла?

            - Да.

            - Катрин, ты едешь за ней. Я за тобой. Вперед.

            Сердце Иллианы стучало так, что отдавалось и в ушах. Подъезжая, она заметила несколько трупов. Охранявшие были почему-то не в форме стражников, кроме того, их было больше чем шестеро, но поворачивать было поздно. Заметив выехавших из переулка войны потянулись к воротам. Иллиана насчитала десятерых.

            Лирийцы?!!

            Чуть не доезжая до них, она остановила кобылу. "Десятка" рассыпалась, беря их в кольцо. Но Иллиана продолжала ждать. Кольцо стало сжиматься. Вот уже один из них протянул руку к поводьям кобылы... Иллиана, наверно, так и не смогла бы выстрелить в человека. Но за спиной испуганно вскрикнула Катрин, а на лице лирийца появилась похотливая масленая улыбочка. Она резко откинула полу плаща, вытянула руку с арбалетом и выстрела почти в упор. Время замерло. На лице война отразилось недоумение, две темных струи потекли по его лицу, рука все так же тянулась к поводьям... За спиной послышалась возня и свист разрезаемого хлыстом воздуха. В тот же миг спину обожгло как огнем, и кобыла кинулась в спасительный проем ворот, сбивая ещё кого-то на полном скаку...

            Иллиана мчалось в ночь прочь от города. Она все ещё было оглушена произошедшим, но догадалась, что Арно заметив замешательство сестры, подхлестнул кобылу хлыстом, задев частично и её. Сдерживать мчавшуюся лошадь она не стала, как и оглядываться назад.

            Только много позже когда лошадь почти не управляемая всадницей сама сбавила темп, она остановила её. Они были одни. Вокруг был только лес, наполненный своей ночной жизнью. Иллиана спешилась и замерла. Она ждала и боялась. Боялась того, что осталась одна. Шум из города не долетал сюда, лишь отсветы от пожаров в нем указывал на то, в какой стороне находится Криэран.

            Иллиана не знала, сколько она прождала, но те минуты показались ей вечностью. Пока тишину не нарушил постепенно приближающийся стук копыт.

            Всадник... Один... Или всадница...

            В темноте Иллиана не могла разглядеть, кто это и замерла и обочины дороги. Всадник или всадница между тем перешел на шаг, а потом и во все остановился.

            - Иллиана?!

            - Арно! - Узнала она по голосу брата.

            - Я думал... уже ... не догоню тебя. - С трудом сказал он. - Я ранен. Возьми повод. Надо зайти в лес... тогда они не найдут...

            - Арно, тебе совсем плохо? - Бросилась она к брату, но он оттолкнул её руки.

            - Делай, как я сказал. В лес.

            Иллиана взяла повод из рук брата и повела лошадей в лес.

            Продираться в чащу в темноте с двумя лошадьми было не легко. Несколько раз она чуть не падала, проваливалась в какие-то рытвины и молила Марэля о том, чтоб лошади не переломали себе ноги... Наконец, когда она уже совсем выбилась из сил, они наткнулись даже не на полянку, а прогалину меж плотной стены деревьев. Иллиана привязала поводья к какой-то ветке.

            - Арно?! - Позвала она брата. - Арно?!

            - Где мы?

            - Где-то среди деревьев.

            - Хорошо. Помоги мне...

            Арно спустился с лошади и оперся на плечи сестры. Она помогла дойти ему до какого-то дерева и сесть.

            - Арно, куда ты ранен? Я попробую...

            - Илли... Ты мне не поможешь... Мне уже никто... не поможет...

            Он взял руку Иллианы и прижал её к груди. Под рукой было мокро, и она с ужасом ощутила под ладонью древко глубоко вошедшей стрелы.

            - Нет... Нет... Только не так и не сейчас...

            - Илли, ты должна быть... сильной. Я уже не смогу... защищать тебя. Возьми моего... Та в сумках... Я не знаю куда ты решишь ехать... Фалесса ближе, но... Там может тоже... Не плачь. Как жаль... что я не могу видеть тебя... Будь осторожна. Никому... не верь. Ты никого не любила... Я надеялся... Отец бы смирился...

            - Арно, о чем ты?

            - Я люблю тебя. Я так тебя люблю... Когда я умру...

            - Ты не можешь умереть!

            - Илли... Я истеку кровью... ещё до восхода... Когда я умру... У меня на шее... Возьми его... Я хотел подарить... не успел...

            Арно умер на рассвете. Тогда же пошел мелкий моросящий дождь. Иллиана ещё несколько часов сидела рядом с братом, не замечая этого. Казалось, он уснул. Лицо хоть и было неестественно бледным, но таким спокойным. А вокруг была кровь. Ещё алая и живая. Она смешивалась с дождем и уходила в землю...

            В чувство её привела лошадь, которая сумела как-то отвязаться и уткнулась ей в плечо. И тогда крови и дождю прибавились слезы.

            Когда Иллиана выплакалась, то решила похоронить брата. С помощью его кинжала она постаралась вырыть яму. Она в кровь изодрала пальцы о камни и корни. Земля, смешавшаяся с дождем, превращалась в жижу. Арно пришлось уложить буквально в лужу, так как дождь пошел сильнее. Вспомнив его слова, Иллиана нашла у него на шею золотую цепочку с кулоном в виде овала из светло-коричневого янтаря, оправленного в золото.

           

           

           

            Рикард Шарк

           

            3 день месяца Падения зерна. Криэран. Прибрежные воды.

           

            Во все века, независимо от того, бушевали ли войны или царил мир, важнейшей заботой сильных мира сего была передача тайных сведений от одного человека к другому. И способы использовали самые разные.

            Конечно, можно было доверить тайны бумаге, запечатать письмо восковой печатью и вверить драгоценную ношу верховому гонцу или посыльному кораблю. Быстрые лошади, изящные парусники и верные слуги станут порукой тому, что вести дойдут быстро и в срок, но... "Но" было множество. Это и усталость, бравшая верх над самыми выносливыми скакунами и их всадниками, и власть золота, смущавшая души самых верных слуг, и меткие стрелы, летящие в спину гонца из засад, устроенных как врагами его господина, так и рядовыми бандитами. А уж такие мелочи как хищники, ураганы, шторма, болезни и просто несчастные случаи и вовсе не счесть. Вот и пропадали гонцы даже в мирное время, что уж говорить про неспокойные военные годы.

            Тогда, если нужна была быстрота и надежность, на смену людям приходили быстрокрылые птицы. Голуби приносили письма, которые уже были не такими большими, как у посыльных людей, зато приносили быстро, но... И тут "но" было не меньше, чем в первом случае. Снизу, с земли в птиц летели стрелы, сверху на них падали ловчие соколы, простые хищники тоже не упускали случая отобедать птицей, спешащей с важным поручением. Конечно, голуби долетали, но не все. Да и сохранность тайны не гарантировалась. Кроме того, как доставить письмо тому, кто не сидит в замке, на территории которого выстроена голубятня, а, например, болтается в море на быстром, но ненадежном боевом кораблике, по пять раз на дню меняя местоположение? Тут не помогут ни гонцы, ни посыльные суда, ни птицы... Что делать?

            И когда бывали исчерпаны все обычные способы, на помощь людям приходила магия. Два мага, хотя бы раз встречавшиеся, могли пусть и не без усилий, но беседовать почти на любом расстоянии, обмениваясь не только сведениями, но и мысленными образами - картинками. Маги оказались незаменимы в войне, где связь часто не менее важна, чем оружие. Казалось бы, идеальный способ, но... Вечно эти проклятые "НО"! "Но" были и в этом способе, куда же без них, Разговор двух магов мог довольно легко прослушать третий, находящийся поблизости от одного из собеседников. Причем не только прослушать, но и вмешаться, исказить, прервать и даже вычислить точное место, где находятся разговорчивые маги. Так что армия, в корой выходил на связь с товарищем неосторожный маг, рисковала быть обнаруженной до срока. И, наконец, что делать, если сведения, которые нужно поведать далекому союзнику, не предназначены больше ни для чьих ушей - ни для магов, ни для сторонних слушателей? Или если ты просто не имеешь мага под рукой? Вот на эти вопросы ответа как раз и не было... до срока. А ответы эти были важны, ох как важны. И Империя тысячи островов, чьи корабли были раскиданы по всему бескрайнему океану, готова была платить за эти ответы любую цену. Вот только платить было некому.

            Сторнийцы начали искать способ связи двух людей - не магов еще до последней войны. Властитель, чьи корабли превращали в пепелище побережье западного соседа, искал способ отдавать приказы самому, не опираясь на плечи жрецов Культа или магов Храма Четырех ветров. Поиски вели параллельно Храм и Культ, стремясь открыть новый способ и этой услугой еще больше привязать к себе владыку Сторна. Метания были не долгими - скоро оба конкурента сосредоточились на уже существующем артефакте - Путевом камне, ища в его свойствах возможность не только перемещаться, но и говорить. Благо дело, Империя, тысячелетиями промышлявшая морским и сухопутным разбоем, заполучила в свои руки немало этих ценных артефактов. Способ, найденный одновременно обоими соперниками, был варварски прост, но эффективен: камень раскалывали на две части, и каждый собеседник брал себе половинку. Но, как оказалось, если все гениальное просто, то не все простое гениально - испытания закончились не просто провалом - катастрофой. Два весьма сильных мага Ветров, испытавших новое средство связи, умерли прямо во время разговора от обильного кровотечения. Очевидцы рассказывали, что кровь алыми фонтанчиками брызнула из глаз, ушей, носа несчастных, заливая все вокруг. Помочь им было уже невозможно.

            Опыт Культа Великой Акулы был немногим удачнее: братья-близнецы, талантливейшие исследователи Культа, ведавшие писками средства связи, сумели поговорить через осколки Путевого камня, отделавшись, как тогда показалось, лишь сильным истощением. Но уже через пол часа братья поняли, что связь невозможно разорвать: пусть камни уже убрали, однако экспериментаторы все еще видели глазами друг друга, слышали одно и тоже, а также - теряли силу. Буквально через час оба сошли с ума, начали крушить все вокруг, а еще через час - умерли от истощения сил.

            Тут грянула война, в море, круша и сжигая друг друга, сходились громадные флоты, маги двух великих империй мерялись силами - всем стало не до исследований. А потом было поражение.... В прах был повержен Храм Четырех ветров, ушел в подполье Культ Великой акулы, а Властители надолго потеряли интерес как к завоеваниям, так и к поискам новых средств связи.

            Все изменил, как это часто бывает, один человек. Встав во главе возрождающегося Культа, слабый магически, но талантливый в политических играх, Грегор вспомнил о задумке, некогда занимавшей умы Властителей и адмиралов флота. Вспомнил - и возродил эксперимент к жизни, вдохнув в него свою душу.

            Подход, использованный Верховным жрецом, был типично сторнийский: "Ну и что с того, что осколки камней убивают беседующего? За все надо платить - тут ничего не сделаешь... А нельзя ли заставить платить кого-то другого? Или нескольких? Если да - то скольких? Нужно ли их при этом пытать?" Культ никогда не гнушался жертв - он ими жил. Проштудировав результаты опытов двухсотлетней давности, Грегор объявил, что Культ скупает рабов-братьев за двойную цену, а рабов-близнецов - за тройную. Сколько несчастных сгинуло во мрачных пещерах где по традиции обретался Культ, история умалчивает, но, так или иначе, Сторн получил способ связи, доступный не магам и не поддающейся прослушиванию. Этот способ не мог стать массовым, но от этого его ценность лишь возрастала.

           

            ***

            Флот покачивался на волнах почти там же, откуда недавно начал свою стремительную атаку на Криэран. Но теперь любой наблюдатель мог определить по малой осадке кораблей, что их трюмы пусты - лирийская армия вторжения сейчас неторопливо, но обстоятельно брала Белый город в осаду, тяжелые транспорты, груженые сторнийской частью добычи, уже ушли на родину служить наглядным примером мудрости и удачливости молодого Властителя. А на боевых кораблях царило несвойственное сторнийцам в боевом походе веселье. Отмечался Новый год, чье празднование было отложено из-за атаки, обмывалась победа, поднимались здравницы за удачу, Рика, весь род Шарков и даже за лирийских союзников, неплохо показавших себя в бою за город. Однако пировали лишь свободные от вахты, а на каждом корабле был оглашен по сторнийски лаконичный указ: "Каждый, кто напьется так, что не сможет в срок заступить на вахту, не сможет выполнять свои обязанности или сражаться, будет отправлен на свидание к морским братьям до срока". Никто не обижался, не шептался об излишней жестокости или строгости: все видели странную пустоту в той части порта, где по традиции швартовались боевые корабли Лаконы. Флот континентальной Империи ушел, выскользнув из ловушки, скрылся в бескрайних просторах океана, и теперь над сторнийцами незримой тенью витало беспокойство. За годы мира лаконские морские силы, оттачивающие мастерство на пиратах, браконьерах и наплевавших на мирный договор сторнийцах из Берегового братства, были в куда лучшем состоянии, чем сухопутная армия, имели опыт боев и были равны по численности объединенному сторнийскому флоту. А еще у них был "адский огонь"....

            Нет, изготовление этой смеси, хранящейся в запечатанных кувшинах и при контакте с воздухом мгновенно превращавшейся в цветок ослепительно белого пламени, за мгновения сжигавшего любой корабль, не было тайной, но лишь в Лаконе и Лирии были источники "крови земли" - черной, густой жидкости, сочащейся прямо из-под земли. И ни та, ни другая не спешили делиться столь ценным сырьем с неспокойным морским соседом. Сейчас на Сторн потек тонкий ручеек "крови земли", берущий начало в щедрости лирийских союзников, но он был удручающе тонок и появился слишком поздно....

            Потому у сторнийцев, с кажущейся беспечностью отмечающих Новый год и победу, были все причины для волнения, по сравнению с которыми страх отправится за борт в зубы сопровождающим корабли акулам, казался едва ли не детским.

            И Властитель, со спокойным достоинством, приличествующим его званию, шествовавший по палубе флагмана, волнение своих людей разделял в полной мере. Но сейчас было не время для волнений - предстоявшее дело требовало полного сосредоточения.

            Вот, наконец, каюта, полная всего необходимо. Прежде всего - переодеться. Парадное одеяние Властителя - долой: на смену ему пришла простая кожаная хламида рядового служителя Культа, оружие - отложить в угол, длинные белые волосы - убрать под плотный платок, все кольца снять.... Вроде бы все готово... Последнее - маленькая шкатулка и небольшой же сверток. Вот теперь все. Рик улыбнулся своему неясному отражению и спокойно распахнул дверь в следующую каюту. В центре почти пустого помещения, на низком, широком столе был распят обнаженный юноша, почти мальчик.

            Властитель аккуратно разложил на краю стола принесенные вещи: из шкатулки была извлечена половинка красивого, синеватого кристалла, сверток же явил на свет несколько остро заточенных клинков сторнийской стали и небольшой нож из зуба акулы. Пленник задрожал и его срывающийся голос наполнил каюту:

            - Прошу, не надо... я все скажу, что хотите, все сделаю... что угодно... пожалуйста...

            - Все, что угодно? - Рик усмехнулся почти что дружелюбно, - Тогда закрой глаза и полежи неподвижно.

            - И тогда вы меня отпустите? - в голосе юноши была такая отчаянная, берущая за душу, надежда, что сторниец на миг смутился:

            - Тогда все будет хорошо. А теперь - делай, что говорят.

            - Да,... да, конечно,... Хорошо... - пленник зажмурился и затих. Рик, стараясь двигаться как можно тише, переместился в изголовье и точным, выверенным движением вонзил узкий клинок в правый глаз пленника. Вонзил неглубоко, стремясь лишь рассечь глазное яблоко. Крик потряс каюту, ошалевший от боли юноша рванулся с нечеловеческой силой,... но ремни, рассчитанные именно на такие рывки, выдержали, а рука Властителя стальной хваткой прижала голову жертву к доскам стола. Еще пара движений - и остатки глаза уже на полу, плавают в лужице крови, а их место в изуродованной глазнице занял осколок кристалла, уде начавший светиться ровным синеватым светом. Тут же словно некая сила прижала голову несчастного к столу и Рик смог наконец-то отпустить жертву. Юноша что то кричал, то ли моля, то ли угрожая, но отвлекаться и выслушивать вопли покойника (а юноша уже был все равно что мертв) сторниец не собирался: время было дорого. Следующий клинок привычно лег в руку - с точностью, достойной живописца, Рикард начертил на груди жертвы руну Братства - один из знаков древнего сторнийского алфавита. Юношу трясло, уцелевший глаз лучился ужасом, еще более диким в свете усиливающегося свечения кристалла. Теперь предстояло ждать.

            К счастью, ожидание оказалось недолгим - вскоре на коже пленника прямо под кровоточащим рисунком разрезами на коже проявилась такая же руна. Можно продолжать. Сталь была отложена в сторону - ее место занял неказистый с виду, но от этого не менее пугающий костяной нож.

            Вздохнув, Рик провел на теле юноши первую борозду, грубую, неровную: клинок из акульего зуба скорее рвал, чем резал плоть. Крик жертвы стал громче, и в Властителе проснулось его обычное любопытство. Что заставляет человека так кричать, биться, выворачивая суставы и разрывая связки, стремясь убежать от боли, причиняя себе еще большие страдания... Что это такое - боль... почему она так много значит? Зачем она?...

            Костяной клинок порхал над телом, то оставляя едва заметную царапину, то глубоко погружаясь в плоть, и каждое его прикосновение рождало новую волну криков, вскоре перешедших в глухие стоны, хрипы и, наконец, стихших вовсе...

            "Сорвал голос" - Рик несколько сбавил темп, внимательно присматриваясь то к превратившемуся в кровавое месиво телу, то к осколку кристалла, чье свечение из едва заметного уже стало удивительно ярким, живым, - "Пора переходить к основной стадии..." Зазубренный клинок буквально разорвал живот юноши, открыв взору палача внутренности жертвы. Теперь снова пришло время тонких стальных клинков...

            Весь покрытый кровью, уверенно орудующей ножом, Рик походил на жутковатую смесь мясника и лекаря. Сейчас он быстро извлекал органы несчастного, разрезая их на части прямо в теле, и опуская на поверхность стола уже бесформенными, окровавленными кусками.

            Юноша должен был давно умереть - если не кровопотеря или раны, так боль и страз должны были отправить его в путешествие в Долины смертной тени, но несмотря на струящуюся из многочисленных ран кровь, несмотря на клинки, полосующие внутренности, несмотря на боль жизнь отказывалась покидать тело, словно удерживаемая там дикой, злой силой, изливавшейся наружу ярким синим сиянием. Юноша уже не кричал, не бился, реагируя на очередной разрез лишь легкой дрожью, но в его уцелевшем глазе не было ни пелены приближающейся смерти, ни безумия, ни забытья...

            Ритуал был жесток - он требовал, чтобы жертва была жива до самого конца, находилась в сознании, чувствовала всю боль и понимала все, что с ней делают.... Этот ритуал проходил как по писанному. В зрачке несчастного плескались боль, страх, отчаяние, а второй глаз.... Кристалл, покоящийся в кровавой пустоте глазницы, светился ярким, ровным светом и, более того, он начал... обретать утраченную половину!

            Словно откуда-то из тьмы, из серого небытия Долин, начала проявляться вторая половинка некогда расколотого камня, дополняя имеющуюся, сливаясь с ней, обретая все большую целостность и, вместе с тем, реальность. И чем сильнее становилась боль, чем больше крови проливалось на доски стола и пола, тем реальнее становилось видение.

            И когда камень вновь стал целым, Рик вскрыл грудину юноши, породив на свет целый фонтан алой крови, которой, казалось, не будет конца. Властитель, несмотря на всю важность сосредоточения, успел поразиться, сколь много может быть крови в столь тщедушном теле. Она залила все - инструменты, одежду, лицо палача... Рик ощущал солоноватый привкус на губах: кровь умирающего мальчика, смешиваясь с потом самого Рика, стекала по его лицу, омачивая губы. В этот миг словно что-то чуждое, первобытное проснулось в обычно спокойном Властителе - захотелось, отбросив ножи, впиться в кровоточащую плоть зубами, рвать ее, высасывая из остывающего тела последние капли волшебной жидкости.... но Рик усилием воли погнал непонятный порыв. Нужно было заканчивать.

            Действительно, отшвырнув в сторону ставшие бесполезными клинки, Рик руками вырвал все еще судорожно сокращающееся сердце жертвы. Тело на столе дернулось, страшно, сильно, ломая кости и почти отрывая конечности, словно в него на миг вернулась жажда жизни,... и затихло. Но сердце, сжатое в стальной ладони Властителя, продолжало биться.

            С каютой же происходило что-то странное для стороннего наблюдателя: стол с телом сначала начал расплываться в легкой дымке, а потом и вовсе исчез, а дымка стала собираться в фигуру человека, которого вполне можно было принять за отражение самого Рика - кожаная хламида рядового жреца Культа, волосы, укрытые платком,... кровь, залившая все, начиная с одежды, заканчивая лицом, превращающая гостя в пародию на древнее, злобное божество, и сердце в руке, бьющееся в унисон с сердцем погибшего юноши.

            Взгляд ставшего уже достаточно плотным гостя остановился на молчаливо ожидающем Рике, и мужчина почтительно, но с достоинством склонился:

            -Приветствую Властителя Четырех Ветров, Повелителя морей...

            Рик вскинул руки в шутливом жесте капитуляции:

            - Умоляю, адмирал Бижар, не стоит продолжать... Моих титулов слишком много, а времени у нас - Властитель бросил взгляд на сердце в руке, сокращения которого слегка замедлились, - пол часа от силы. Едва хватит обо всем поговорить.

            Адмирал Бижар, командующий половины объединенного сторнийского флота идущей на Фалесу, один из лучших друзей Рикарда, примкнувший к младшему сыну старого Властителя еще в ту пору, когда были живы и сам старый владыка, и его старший сын, а быть другом нелюбимого отпрыска значило навлечь на себя опалу, на мгновение расплылся в улыбке, но тут же снова стал серьезен:

            - Ты как всегда прав, Властитель. Нам есть о чем поговорить...

           

           

           

            Эвор Тилийский

           

            5 день месяца Падения Зерна.

            Княжества Полумесяца. Тил. Район Темного Брода.

           

            Многотысячная закованная в железо армия, сохраняя строй, с медлительной неотвратимостью вползла в болота Темного Брода. Рыцари гибли сотнями в трясинах, задыхаясь в тяжелых шлемах влажным душным воздухом, под непрерывающимся днем и ночью стальным ливнем... гибли, но войска Ярно подобно чудовищному бронированному змею, не замедляясь, продвигались все глубже в сердце Леса. Упертости и решимости Императора хватало, что бы часто платить жизнями десятка своих солдат за одного убитого лучника, но он мог себе это позволить по прежнему оставаясь в выигрыше. Сколько бы душ не забирал себе Шепчущий, армия Лаконы оставалась для Эвора несокрушимой в открытом бою, а мелкие стычки давали далеко не столь блестящие результаты, на какие Князь рассчитывал. Еще месяц и враг встанет у ворот Тила с достаточными для штурма силами.

            Эвор устало развернул побуревшую карту с наметками местности.

            - Наш единственный шанс укрепиться в Озерном чертоге, пропустить этого кота драного* дальше мы не имеем права. Там для Ярно нет другого выхода, как пройти через грот. Ему придется оставить часть войск осаждать его. А остатки есть шанс разбить у Княжих чертогов в Тиле.

            - Озерный чертог не приспособлен для обороны, - в голосе Телгара звучал металл, - Но, видят предки, - на лице бывшего мирного поселянина появилась нехорошая усмешка, - Доверьте оборону мне и этот деревянный домик у речки станет самой неприступной крепостью, которую Ярно Фалессу доведется штурмовать и в его жизни, и возможно последней....

            В жизни Телгара после Речного не осталось места не для чего кроме мести, он, несомненно, прекрасный лидер и верный воин, который умрет за своего Князя, сокрушая орды врагов. Но Эвору в Озерном Чертоге был нужен не тот, кто умрет за него, а тот, кто выстоит и сбережет людей. На самом деле Князь решил все раньше, чем успел это произнести.

            - Нет, - медленно произнес Эвор, - Здесь останется Ред. И вся Первая дружина. Более шестисот луков я оставить вам не могу.

            Странник смотрел на Князя в удивленном ожидании.

            - Надо переговорить, - кивнул ему Эвор.

            - Ты что задумал? Почему ты оставляешь нас здесь? - ну хоть в откровенности Диру не откажешь.

            - Потому что другого шанса у меня нет, - ответил Князь, - Удерживай Ярно, пока можешь, Ред. Береги людей, когда держать будет уже нечего, уходите к Тилу.

            - Сторнийский рейдер пришел?

            - Да, но выше Тила по Глене не подняться. Мне надо расплатиться за оружие и укрепить Тил настолько насколько это возможно, - ответил Князь тихо.

            - Друиды...

            - Они останутся с вами, вам нужен и Грал, и Тиэл, без них вам не выстоять и главное не уйти от преследования.

            - Тил тоже нуждается в защите, - веско произнес Ред.

            - Когда Тил будет в опасности вы уже оставите Озерный Чертог и будете там вместе со мною.

            - Ты оставляешь себя беззащитным.

            - Это оправданный риск. Кроме того, я еду в свою столицу, со мной моя дружина. Со мною ничего не случится.

            "Хорошо бы я сам верил в это", - подумал Эвор. Но выбора не было. Князь помнил, как рыцари Ярно в бессильной ярости поджигали пустые оставленные лесовиками деревни, он видел судьбу Речного, этого хватало, что бы осознать, что Тил разделит эту участь, если стальной дракон Императора пробьет защиту Княжьих Чертогов. Отец был прав, Эвор бросил вызов Силе, и, если потерпит он поражение, Полумесяц никогда уже не поднимется с колен.

            _________________________

            * Намек на Лаконского тигра.

           

            8 день месяца Падения Зерна.

            Княжества Полумесяца. Побережье Глены, несколько ниже Тила.

           

            Сторнийцы прибыли вовремя, два рейдера, груженных оружием и стальными скобами для укрепления стен, причалили за несколько миль до знаменитого Княжьего Водопада. Эвор не без радости приветствовал уже знакомого темнокожего седого капитана Рьера.

            - Какие новости?

            - У меня их две, - засмеялся капитан, - Хорошая и плохая. Какую светлейший князь захочет услышать раньше?

            - Говорите, как есть, - твердо произнес Эвор.

            - Я рискую получить стрелу между глаз, - усмехнулся сторниец, - Но я лишь выполняю указания моего Властителя. Мы привезли ваши стрелы, Князь, но условия договора изменились.

            Его тон очень не понравился Эвору, но он кивнул, соглашаясь выслушать все до конца.

            - Сторн вступил в войну с Лаконой, и Рикаред Шарк больше не может поставлять вам оружие в обмен на обычную древесину, - с хитрой полуулыбкой произнес капитан, - Но....

            Ярость на мгновение охватила Эвора и медленно опала, когда Рьер напомнил, что сторнийцы тоже воюют и тоже очень не хотят терять людей в "адском огне".

            - Мы не рубим эти деревья, Рьер. Они священны. Это запрещено. Для нас преступление нарушить покой тех, кто умирал когда-то, защищая мир от Великой Тени. Это слишком высокая цена..., - тихо ответил Эвор.

            - Это просто деревья, Князь. Деревья, которые в реальности, а не в легендах, спасут ваши и наши войска.

            - Спасут или просто оттянут мое поражение, - мрачно произнес Князь, - Моя земля в огне, Рьер. Стрелы отсрочат, но не отвратят пришедшей на мой порог судьбы.

            - С нашими стрелами, Князь, вы продержитесь еще пару недель, а потом, даю слово, Ярно вылетит из вашего леса так, будто сами Тени будут его подгонять. И поверьте мне, Полумесяц станет самой меньшей из тех проблем, что выпадут тогда на его долю. Вы вернете себе все, и спасете своих женщин и детей за стенами Тила. Подумайте, что вам важнее это или легенды?

            - Теперь я, наконец, понял планы вашего Властителя, - тихо, с ему самому непонятной горечью, сказал Эвор, - Армия Ярно здесь Лакона беззащитна.

            - Кошка из дому, мышки в пляс, - со смехом подтвердил капитан, - Только пусть светлейший Князь не думает, что останется не с чем....

            - Рикаред Шарк не оставил мне другого выбора, изменив договор, вы привезли оружие без которого Лес не может обойтись, - при этих словах на лице Рьера отразился даже легкий испуг, но Эвор усмехнулся, - Можете не опасаться, закон гостеприимства в моих землях нерушим и Князь всегда платит по счетам. Я не позволю Тилу гибнуть из-за легенды. Сколько деревьев требует ваш Властитель?

            - На постройку пяти рейдеров. Здесь Глена полноводна, мы можем спустить их прямо по реке.

            - Я даю свое соизволение, - кивнул Эвор, - Только не я, не мои люди не притронемся к ним топорами.

            Просто деревья... Они растут тысячи лет, не цветут и не дают семян, их древесина не горит и плесневеет от влаги, и когда спишь под таким можно увидеть лики будущего.... Но все же, это только деревья, деревья которые могут помочь сейчас Тилу только одним способом. Другого выбора нет, тогда почему в голове навязчиво и болезненно бьется мысль о страшной неисправимой ошибке, которую он совершает.

            Со странной отстраненной усталостью Эвор видел, как команда Рьера с поистине акульей жадностью и быстротой приготовила весь необходимый инструмент ..."это всего несколько деревьев, несколько из тысяч таких же, просто деревья".... Когда над гладкой зеленовато-стальной корой в первый раз занесли топор Эвор больше всего на свете хотел отвернуться и не смотреть, но собственная воля оказалась сильнее... "это все твоя слабость и предательство. Смотри, Князь, на дело своих рук и плод своих амбиций". Топор коснулся гладкой коры, в сторону отлетело несколько щепок, но Эвор поймал себя на мысли, что ожидал увидеть под корой самую настоящую кровь.

            А потом была боль, настолько нестерпимая и острая, что Князь вскрикнул и припал к стволу... никто из недавно таких верных дружинников не попытался ему помочь.

           

            Несколькими часами позже. Тил. Княжьи Чертоги.

           

            - Как ты мог это сделать? - в лучистых зеленых глазах Сиэнны стояли слезы и упрек.

            - Эни, у меня не было выхода.

            - Выход есть всегда, - всхлипнула девушка, - Теперь все бросят тебя. Никто не простит тебе этого...

            - И ты? - Князь поднял глаза на Сиэнну, девушка вздрогнула, слезы полились по щекам, и она, всхлипнув снова, убежала, - Эни..., - но кузина и не обернулась.

            Эвор в странном бессилии упал на кровать, охваченный тревогой и странной не проходящей щемящей болью. Он всегда был один, ни у кого не просил помощи. Впервые в жизни было беспричинно страшно, и хотелось что бы рядом был хоть кто нибудь... но даже ястреб высоко в небесах оставался глух к его зову....

           

           

           

            Ярно ле Фалесс

           

           

            Не имеющая конца железная змея медленно, но неостановимо двигалась вперёд. Всё войско Ярно производило огромное впечатление. В непроходимых болотах Полумесяца рыцари умудрялись сохранять строй. Трясина затягивала, как людей, так и лошадей, для неё не было различий. За многие годы болота изголодались и сейчас с жадностью утоляли свой голод. Но армия продвигалась всё ближе к Тилу, несвёрнутые знамёна были примером стойкости лаконских рыцарей. Ястреб, что парил над лесом всё это видел.

            - Мой император - к Ярно подъехал один из проводников - впереди Озёрный чертог. Вылазки Эвора стали реже, а последнее время их вообще не было. Император знал, что князь отошёл к Озёрному чертогу. Как полководец Лессо прекрасно знал эту крепость. Если необходимо её могут оборонять несколько сотен против тысяч противников. Стоит она на берегу огромного озера. Главный её козырь заключался в том, что она не горит. Ярно догадывался, что Эвор оставил там часть войска, а сам отошёл к Тилу, но это надо было проверить.

            - Хорошо Сален. Скажи Лотару, чтоб он со своими людьми отправился вперёд.

            Проводник повернул свою лошадь и направился с поручением к разведчику. Лотар был прекрасным, как следопытом, так и наблюдателем. Он обладал прекрасным зрениеми и памятью. В его команде было около тридцати человек, но на вылазки он брал не больше пяти. Ярно сделал небольшую остановку дожидаясь Лотара. Разведчик вскоре вернулся. Как и предпологал ле Фалесс в крепости несколько сотен воинов, за крепостью обнаружены следы остального войска Эвора, князь двинулся к Тилу. К вечеру они были у Озёрного чертога. Лаконцы разбили лагерь. Ярно собрал военный совет на котором было решено брать окружённую частоколом крепость. Оставлять в тылу было глупостью и разделять войско, как предлагали некоторые было самоубийством. У Княжьих Чертогов будет жарко и на счету каждый рыцарь.

            Шёл второй день осады Озёрного чертога. Лучники не давали возможности подойти к крепости. Места было немного и обрушить всё войско на Чертог было невозможно. Ярно понимал, осада затянулась и насколько ещё она затянется знает только Марэль, а время очень дорого. Сегодня днём им удалось дойти до крепости и даже установить штурмовые лестницы, но стрелы защитников отбили всякую охоту повторить попытку. Ярно сидел в своей палатке и внимательно рассматривал карту Полумесяца. Горячее вино давно остыло, у императора не было желание ни пить, ни есть. Все мысли Лессо были только об Озёрном чертоге. Оставить здесь людей, взять в кольцо крепость и ждать, а с главными силами идти дальше через лес к Тилу? Но лесники, если захотят выйдут из кольца, в этом ле Фалесс не сомневался. Ярно со злости ударил кулаком по столу. Почему ему приходиться сражаться не на привычных равнинах, где можно пустить Яркого на встречу противнику, когда лаконский авангард врезается в ряды врагов и можно маневрировать всем войском. а здесь в душных лесах Полумесяца?!

            - Император - из мрачных мыслей его вывел один из стражников, - к вам капитан Сорто.

            - Впустите его - Ярно лениво отодвинул от себя карту. Но всякая аппатия мгновенно пропала, когда он увидел с кем к нему пожаловал Сорто. Очень бледная с ярко зелёными глазами женщина гордо вошла вслед за капитаном.

            Крилла. Кого-кого, но её Ярно увидеть никак не ожидал, для переговоров с Эвором она явно не годится, да и, если мягко сказать не любят они друг друга - это знали все.

            - Оставьте нас капитан.

            Старый вояка вышел.

            - Я заметила, что вы удивлены меня увидеть император - Крилла заставила себя улыбнуться.

            - Не буду этого скрывать. Увидеть в своём лагере одного из врагов я никак не ожидал. Я поражён, как вас вообще не убили.

            - Убить меня не просто. Да и не враг я. Более того я подданная империи...

            Сказать, что ле Фалесс удивился, тоже самое, что ничего не сказать. Ярно внимательно смотрел на Криллу.

            - Вы наверное хотите мне что-то рассказать о расположении войска князя или поделиться военной тайной? Я буду вам очень признателен.

            - Нет...я отдам вам Эвора! - Вы уверены? - Лессо наклонился вперёд.

            - Конечно мой император.

            - Я полагаю ничего в мире не делается просто так. Какое ваше условие?

            - Нам обоим будет выгодно, если Полумесяц останется верной провинцией Империи. Не разоренной и... с разумной властью. Все мятежники в Озерном Чертоге, оставьте Тил нам, и он останется верен вам.

            Ярно задумался...

           

           

           

            Rigan

           

            1 - 3 день месяца Падения Зерна.

           

            Риган проснулась резким толчком и несколько испуганно осмотрелась, но все было на своих местах. Пока они были вместе, хотя не смотря на радость возвращения домой вчера она отчетливо поняла, что скоро битвы одна за другой захватят зеленые леса Полумесяца. Она тряхнула рыжими локонами, окончательно просыпаясь и с удовольствием потягиваясь. Возле ее постели, на стуле лежал меч. Девушка вздохнула, поднимая глаза к потолку: "Крин.. ты не меняешься.." Она вскочила и подхватила клинок, рассекая воздух перед собой парой хвастливых ударов:

            - Драться с воздухом - очень легко, - весело сказала она и, заправив меч за пояс, на котором болтались ножны, выскочила на улицу.

            Ее внимание привлек Князь Эвор, сидящий на огромном стуле и смотрящий куда-то вдаль. Риган уже собиралась махнуть ему рукой в знак приветствия, но неожиданно замерла. Лицо Эвора было мертвенно бледным, отрешенным, словно он видел и не видел происходящее кругом. И глаза.. Риган могла поклясться, что это нечеловеческий взор: "Куда же ты смотришь, мой Князь?" Появившийся рядом с правителем леса, Дир привел в себя не только своего друга, но и Риган, которая словно очнулась и прислушиваясь к звукам сбора, оглядывала лагерь. Взгляд ее упал на веземца о чем-то разговаривающего с одной из местных девушек. Крин чуть улыбался, слушая что ему поясняла его собеседница. Риган нахмурилась и решительно протопала к беседующим, бесцеремонно кашлянув у них за спиной:

            - Кхммм!!! Сударь, да простят меня Стихии, но нам пора! - она демонстративно обращалась прямо к Крину.

            Бровь бьеринга удивленно приподнялась:

            - Не замечал за тобой такого рвения к порядку.

            - А я за вами, сударь, не замечал такой общительности, - беспардонно парировала Риган.

            Крин чуть поклонился девушке, с которой он беседовал, и развернулся к рыжему чуду, чья непривычно-угрюмая физиономия его видимо очень забавляла:

            - Я готов, - он двинулся к привязанным коням, Ласка заметив приближение друзей, поприветствовала их, нетерпеливо роя копытцем землю.

            Риган принялась быстро седлать ее, слегка поглаживая шею животного скорее для собственного успокоения.

            - Эй, что с тобой сегодня? Рухнул с постели, когда проснулся? - спросил Крин, он поправил седло и подошел к своему сердитому оруженосцу. - Между прочим у тебя пояс болтается.

            Он развернул Риган к себе и затянул пояс на тонкой талии, поправляя меч и удивленно качая головой:

            - Тебе бы девчонкой родится, парень.

            Бьеринг стоял слишком близко, чтобы не заметить, как вспыхнули щеки Риган, как быстро опустились пушистые ресницы, прикрывая глаза, почему-то очень хотелось коснутся рыжих волос рукой и прижать к себе это создание, Крин решительно развернулся, садясь на своего коня:

            - Едем! За Князем! - чуть хриплым голосом, скрывая собственные непонятные ему самому чувства, приказал веземец. - В открытом бою не смей рваться вперед, твое место слева от меня. Да хранит тебя Священный Огонь, Риган.

            Риган молча вскочила в седло и последовала за ним.

            Первые два дня она была среди первых, ее меткость и умение различать противника в кромешной тьме с истинно кошачьей зоркостью были как никогда полезны. Каждая стрела безошибочно находила свою жертву, разя насмерть. Иногда Риган казалось, что лесовики превратились в пресловутых чудовищ, которые убивали тех, кто осмелился нарушить покой леса. Лица окружающих ее людей сияли мрачным торжеством, они готовы были вознести своего Князя до небес. Но лицо Эвора становилось все мрачнее. Сторнийских стрел почти не осталось, впереди была битва лицом к лицу, страшная битва. Риган волновалась как никогда, кто-то из вояк пошутил:

            - Твое первое, боевое крещение, парень.

            - Стихии побери тех, кто выдумал крещение с подобным омовением, - фыркнула в ответ девушка.

            - Главное держись возле меня, - в который уже раз повторял ей Крин. Ред и вовсе предложил ей остаться позади и не лезть в пекло, на что получил популярный ответ, объясняющий что уже один раз они посмели... Странник обезоруживающе улыбнулся, скрывая тревогу:

            - Только береги себя, кошка, - тихо попросил он.

            В том бою она поняла, что такое опьянение боем.. Огнено-стальная волна рыцарей Ярно накатила на уперевшихся в родную землю лесовиков. Мелькавшие тут и там мечи лишь поначалу ослепляли, быстро тускнея от проливающейся на них крови. Тренировки сделали свое дело, тело думало за себя и руки инстинктивно отражали направленные на нее удары. Их было не много, основную часть отбивал веземец, разя всех и все вокруг себя. Он безошибочно находил слабые места у противников и удары его были сокрушительны и смертельны. В какой-то миг она закинула на спину щит и меч вернулся в ножны, а Риган молниеносно достала лук, зажав во рту одну стрелу и натягивая на тетиву другую. Выстрелы следовали один за другим разя противника в незащищеные доспехами горло, в открывающиеся при замахе руки подмышки. Она еле успела сама уклонится от разящего удара, щит упавший на руку частично прикрыл ее, заученным движением она выхватила меч, парируя следующий выпад. Но сила удара была такова, что клинок противника скользнул по ее груди, распарывая куртку. Выручила Ласка, оскалившись она поднялась на дыбы, вынуждая рыцаря отступить, и Крин, который прикрыл своего оруженосца. Риган крепко вцепилась в гриву своей любимицы:

            - Назад, Ласка, назад, - тихо прошептала она, зажимая здоровой рукой рану. - Князь отходит.. и нам тут делать нечего уже.

            Ее глаза следили за веземцем, отступая он продолжал добивать тех немногих, кто замешкавшись попадался под его руку. В какой-то миг рядом оказался Ред:

            - Тени тебя побери, Риган! Ранена? Опасно?

            - Нет, Дир, успокойся. Там и царапины, наверное, нет. Я везучая, - улыбнувшись пересохшими вдруг губами, ответила девушка.

            Сейчас, когда они отходили она смогла увидеть то, что творилось на поле боя и у нее перехватило дыхание. Земля побагровела от крови. Вокруг мелькали тела тяжеловооруженых латников Императора, которые уже никогда не поднимутся, и лесных воинов, чьи руки до последнего защищали родимый край. Риган заметила и самого Ярно. В единый миг жгучая ненависть захлестнула ее сердце, девушка закрыла глаза, ощущая, как все вокруг накрывается мглой...

            ...Она пришла в себя, почувствовав влагу на своих губах. Голова ее покоилась на коленях Реда, а рядом склонился с флягой воды Крин.

            - Ты жив. Теперь надо рассмотреть твое плечо, - привычно пряча за угрюмую заботу свое волнение, выдохнул веземец.

            И прежде, чем Странник или Риган успели сделать хотя бы движение, он резко рванул ткань уже разорванной куртки и находящейся под ней рубашки. Бьеринг застыл, оторопело глядя на открывшееся перед ним зрелище и словно не веря сам себе прикоснулся к груди Риган, довольно плотно замотанной мягкой тканью. С правой стороны ее надорвало копье , окрасив алым цветом плечо и нежную, девичью грудь. Трудно сказать, кто больше покраснел. Риган хотела прикрыть грудь, но Крин инстинктивно отбросил ее руку, резко доставая мягкую ленту и краснея еще больше, открывая ее рану, прикладывая к ней лекарство заранее приготовленное и профессионально бинтуя девушку, стараясь не встречаться взглядом с ее зелеными глазами, в которых вновь сквозило непреодолимое лукавство. Все трое молчали. Ред решил, что промолчать будет - во благо. Веземец быстро заканчивал перевязку, хмуря густые брови, а Риган молчала, дожидаясь окончания процедуры. Когда повязка была плотно закреплена на ее плече, веземец поднялся, глядя куда меж деревьев, Ред помог поднятся своей названной сестре и чуть заметно подмигнул ей. Девушка тихо сделала шаг к молчавшему Крину:

            - Вы же хотели познакомится с моей сестрой, сударь? Я рад, что наконец вы с ней познакомились.

           

           

           

            Кассандра Ферран

           

            1 день месяца Падения Зерна. Лакона, Криэран.

           

            Криэран был охвачен каким-то лихорадочным весельем. После известий о коронации Ярно и войне с Лесом пошла волна безостановочных праздников. Что творилось в эти дни в доме Тойе... скорее всего, если забыть о манерах, охарактеризовать атмосферу можно было одним словом бредовая. Как ни странно, Жакоб с Бадом вполне во все вписались. Жакоб настолько вошел в роль, что теперь стоило большого труда остановить его "воспоминания" о страданиях из-за злодейств Селины. Большую помощь в развитии его красноречия оказал семейный погреб с коллекционными винами. Асси с графом продолжали играть в шахматы. Скорого освобождения не предвиделось, а терпеть ироничные и, хуже того, саркастичные замечания Конрада по поводу и без становилось все труднее. И вскоре Кассандра как-то незаметно вышла из образа кроткой вдовицы и с удовольствием начала оттачивать заскучавший ум и язык в словесных баталиях. Жизнь сразу приобрела вкус.

            Сегодня она просто сбежала. Дома, конечно, очень весело, но все время жить в балагане - увольте. Купив на улице орехов, вареных в меду, Асси отправилась в порт. Захотелось не чинно прогуляться по центральным улицам, где через одного попадались знакомые (она уже была представлена почти всей криэранской верхушке), а побыть там, где ее никто не знает. На причалах шла своя жизнь: сновали носильщики, матросы, офицеры... Асси уселась на валявшийся в углу тюк, и, подставив лицо солнцу, занялась орехами. Когда она закончила есть, на опустевшем причале было только несколько носильщиков, оглядывающих окрестности. Послушавшись вопля интуиции, Асси передвинулась за гору тюков и уже оттуда осторожно выглянула. За годы скитаний с Вальдаром она твердо усвоила: лучше быть осторожной, чем мертвой. Эти люди ей не нравились, и обнаруживать свое присутствие она не хотела. Надо было уходить, только бы незаметно добраться до тех домов, а там... Улучив момент, она быстро перебежала за сложенные штабелями ящики. Люди на причале тем временем разделились и быстро осматривали все закоулки, скоро доберутся и до нее. Асси посмотрела на сапожки, Марэль пресветлый, все, что угодно, только бы каблук не сломался, подобрала полы и побежала. До спасительных домов оставалось двадцать шагов, десять... все! Только останавливаться рано. Хорошо, что в здешних переулках заблудиться - дело нескольких мгновений. Главное - подниматься наверх, прочь от причалов. Асси вихрем пронеслась по узкой улице, завернув в арку, проскочила через маленький дворик. Кругом было тихо и безлюдно - послеполуденное время, все отдыхают. Поворот, налево, тупик - обратно, теперь направо, ооой! Каблук все-таки не выдержал, повис на одном гвоздике, вот тебе и "сносу нет"! так она далеко не уковыляет. Вздохнув, Асси стянула второй сапожок и поколебавшись, решила прихватить обувь с собой, хотя лучше она с ней в руках выглядеть не станет. Кассандра ле Тойе изволит совершать прогулку босиком... ну, сплетней больше, сплетней меньше..

            Скоро навстречу стали попадаться люди. Недоуменно косились на растрепанную женщину, идущую босиком с гордо поднятой головой и шли дальше. Асси уже не знала, стоило ли развивать такую скорость и убегать, если в городе все тихо. Пошли купеческие лавки. Зайти, что ли, купить обувь, или так и заявиться в особняк. А интересно, что тогда скажет Конрад? Промолчит, как воспитанный человек?

            - Кассандра, вы тоже решили прогуляться? - Конрад, улыбаясь, протягивал ей руку.

            Ага, воспитанный человек. Но на душе стало легче. Рассказать ему все, какой бы подозрительной идиоткой она при этом не выглядела, и пусть дальше сам думает.

           

           

           

            Роджетт ДэФлор

           

            1 число меяца Зерна

           

            Первый день нового года. Четвертого года. Все меньше и меньше времени остается до того дня, когда мне придется делом доказать, что я еще достоин сидеть на княжеском престоле, быть с Ольгой и воспитывать дочь.

            Я смогу. Я уверен. На этот раз не будет этих случайностей и не придется нанимать типа со стороны. Нет, Мист дрался отлично. Но разве человек, дерущийся за деньги, сравнится с человеком, защищающим свою семью и свою власть?

            Но все это - через восемь месяцев. Пока что наметилась насущная и гораздо более серьезная проблема.

            -Тимофей?

            -Да, княже?

            -Найди Олега Святославича.

            Скоро глава моей разведки был доставлен.

            -Итак, докладывай.

            -Княже, дело вот как сложилось. Со всех сторон - волнения. На западе поганые режут пока только друг друга, но это - единственное, что внушает радость. На юге неспокойно - новый Император Ярно Фалесс сцепился с Лесом.

            -Плохо - торговля упадет...

            -Тай-Суан нейтрален.

            -То есть есть обходной путь.

            -В Сторне неспокойно. Всеслав передает, что у его командира есть достоверные сведения о скором вступлении Сторна в войну на стороне Полумесяца.

            -Насколько скором?

            -Со дня на день.

            -Ярно придется солоно. Видел я его - два года назад, когда ездил к Селине.

            -И что скажете?

            -Воин, а не политик. Как и я. Но у него есть Шаорин - им с Ольгой нашлось бы о чем поговорить.

            -И Адриан Делон...

            -Да, Яромир ему в подметки не годится.

            -Яромир сговорчивей.

            -Еще один его плюс.

            -Кроме того, кочевники продолжают движение...

            -Одно из двух: или нам будет ОЧЕНЬ плохо, или они нацеливаются на Лакону.

            -Лакона.

            -Ты думаешь?

            -Всеслав пишет, что Сафар упоминается его командиром в одном ряду с Рикардом Шарком и Эвором Тилийским.

            -Да что за командир-то??? Я почему-то не видел ни в одном докладе его имени...

            -Некто Мист ле Нуаран.

            -Ого. Мир тесен - тебе не кажется?

            -Ах да, он замещал вас...

            -Завербовать бы - да незачем... Что лирийцы?

            -Овлур утверждает, что верхушка стоит в Тай-Суане. Переговоры.

            -Переговоры - следовательно пропуск. Пропуск - следовательно Лакона. Что ж, к обороне на всякий случай приготовиться все равно стоит - мало ли что?

            -Князь... не гневайтесь, но у нас просто не хватит сил.

            -Но что-то же надо сделать? Вот и делай.

            Надеюсь... Вдруг пронесет?..

            Ардрик ле Нуаран

           

            4 день Зерна

           

            Я погрузился в ванну. Стихия ласково приняла меня в свои жаркие (спасибо горячим источникам) объятия.

            Произошло что-то ОЧЕНЬ плохое. Я это чуял буквально всей кожей. Казалось бы - ну деревья и деревья, даже магией от них не веет. А когда сторнийцы их рубили, я чуть не впал в кому повторно - ощущение было такое, как будто весь лес забрался мне в голову и кричит в агонии. Ох, нечисто тут что-то... Надо спросить Сиэнну об этих деревцах.

            По-хорошему, надо было бы узнать у друидов, не почувствовали ли они подобного, но оба адепта были с Редом Диром в Озерном. Тут уж надежды на скорое свидание питать не стоило...

            Да, кстати... А почему же я отдыхаю тут, когда люди, которым я обязан, наверное, жизнью, воюют с Фалессом? Это уже просто некрасиво. Необходимо при первой же встрече с Эвором предложить свои услуги в качестве боевого мага - ведь сам Князь сейчас без прикрытия.

            Кстати о магах - Криллы что-то давно не видно. Ставлю сестерций, что она пытается убедить Совет работать против Князя. Дохлый номер, как говорит Мист, но больше она ничего сделать не может.

            Маги уже поддержали Эвора. Друиды, ястреб... Наверняка будет что-то еще. Почему? Ответ прост: раньше Лакона мирилась с Темной Водой, а вот после войны (если Тигры выиграют) Орден Света займется целенаправленным отловом местных магов.

            Вообще, если Ярно укрепит свои позиции маленькой победоносной войной (хотя таковой Война Полумесяца уже никогда не станет), то в Лаконе начнется повальное закручиванье гаек. Гильдию отдадут Делону. Амарра истребит наемников, разбойничью вольницу и преступные сообщества в городах. Шаорин окончательно уничтожит старую аристократию. Короче, наступит полный ататуй, как любил говорить один парень из Гильдии, ныне бухгалтер в фалесском отделении.

            Надежда только на то, что Ястреб, Конь и Акула сломают щенку шею, пусть даже растащив Лакону на составляющие.

            Да, вы правильно все поняли. Нуараны не отличаются любовью к родине - им не за что ее обожать. Какой бы флаг не вился над нашими головами, мы сможем жить под ним, и жить весьма комфортно.

            Хотя... Мне не за что любить Императора, более того, я с охотой загоню ему ледяной стилет в глаз. Но стоит Императрице поманить меня пальцем - и я пойду к ней хоть босиком по горячим углям.

           

           

           

            Мист ле Нуаран

           

            3 число месяца Зерна.

           

            Отряд шел к Фалессе. Переданный адептом Акулы приказ Рикарда был прост, но малопонятен - к чему под стенами профессиональные партизаны? Так или иначе, направление было задано. Кстати, заодно и жалование подвезли...

            Новый год мы праздновали уже в пути. Празднование носило торопливый характер; кроме того, я строго запретил пить на марше. Популярности мне это не прибавило, но что было делать?

            Армия Ярно тупо увязла в Лесу. Даже взятие моего родного города не сняло с действий Императора фирменной печати идиотизма. Ну, играй, тигреночек, скоро тебе усы повыдергают...

            Для нас Война Полумесяца означала свободную дорогу. Все шло довольно неплохо, но сегодня утром случилась катастрофа.

            Из дозора не вернулись наши лесовики. Поисковая партия нашла Эхрада. С выжженными глазами. Бедолага уже даже не кричал, а скулил. И кто-то еще называет МЕНЯ чудовищем? Да по сравнению с типом, который это сделал, я просто щенок. Я, по крайней мере, всегда убивал пытаемого, а не оставлял его мучиться.

            Эхрад указал местечко в лесу, где мы нашли наших. Эстану повезло - его хотя бы застрелили сразу. Брокхерст был весь изрезан, но это были боевые раны. Раны от короткого копья, которым дерутся только в Княжествах.

            Мы похоронили ребят тут же... а потом положили рядом Эхрада. Бедняга умер в жутких муках довольно быстро. Неведомая сволочь работала с ядами...

            Ничего, друзья. Спите спокойно. Ваши души не уйдут неотмщенными.

            -Друзья! Волки! Мы понесли первые потери.

            Погибли люди, сражавшиеся за свободу своей родины от зажравшейся лаконской знати и военщины. Ребят не накрыл залп арбалетчиков, не нанизала на копья откормленная конница, их даже не ткнул вилам трусливый виллан.

            Нет - они легли от руки своего же соплеменника, неблагодарной сволочи, не ценящей рек крови, которые пролили мы за независимость Княжеств! Я теряюсь в догадках, откуда мог взяться такой тип, ведь НЕ ОДНОЙ лесной деревни мы не тронули.

            Мы встретили опасного врага. Судя по всему, это один из этих мстителей, которых мы все знаем и любим, но обладающий нешуточной сноровкой. Но это ему не поможет.

            Наш долг поймать ублюдка и спровадить его из этого мира елико возможно медленным способом.

            А до того - всем ходить опасно, группами не менее пяти человек. Нганга, Ондонго, подумайте, что можно сделать для отлова животного. Дина, Сивени, Раэн, Дьюрика - не советую хоть куда-нибудь ходить в одиночестве. От недобитого коммандо стоит ожидать самых что ни на есть сволочных поступков.

            Да поможет нам Тьма...

           

           

           

            Дьюрика Валль ДэВоод

           

            Не бродить в одиночестве! Дьюри хмыкнула. Уж кто-кто, она-то сможет за себя постоять... Они шли к Фалессе, и это было замечательно. Идти одной было бы по крайней мере скучно. Но кто же этот убийца? Какому идиоту пришло в голову напасть? А если он не один?

            Девушка полубовалась на только что сотворенный амулет. Простенький камушек, но очень полезный... Нужно вручить его Мисту. Ну, или Раен. Нет, в еде он, конечно, не поможет, но от ворожбы другой ведьмы спасет.

           

            Саола ДеРиэ

           

            2 день месяца Падения Зерна.

            Лакона. Фалесса.

           

            День рождался далеко на востоке, за краем моря. Желто-оранжевое осеннее солнце медленно выползало из-за горизонта, окрашивая небо тревожным сочетанием стали и огня. В утреннем полумраке стены и башни древней столицы казались немыми черными великанами. Тихо... только плеск волн о скалы и резкие крики еще сонных чаек над заливом.

            Седеющий красивый мужчина, одетый как путник, и девушка в черном костюме для верховой езды со скрывающим лицо капюшоном медленно брели по берегу вдоль городских стен.

            - Долг уплачен. Зачем вы хотели видеть меня?

            - Я, как и любой из нас, служу империи, - неожиданно уставшим голосом ответил мужчина.

            - Дурные вести. Война, - вздохнула его собеседница, в голосе не оттенка вопроса, - А мне по чести хотелось верить в то, что вы пришли по мою душу.

            - Криэран взят вчера днем, - кивнул мужчина, - Сторнийцы и Лирия.

            - Понятно, что не Полумесяц, - огрызнулась девушка, - Скоро они будут здесь.

            Словно в ответ на ее слова над заливом пронесся ветер и, сорвав с ее головы капюшон, принялся играть длинными волнистыми волосами, темными, словно ночная тень.

            - Белый город пока держится, - сказал мужчина, - И продержится долго.

            - Спасибо за эту весть. Порой, плохие новости, полезнее хороших. Вы вернетесь в Криэран?

            - Как только восстановлю силы. Для нас, простых смертных перемещения стоят иногда достаточно дорого.

            - Удачи вам, - грустно улыбнулась девушка, заправляя темные локоны под капюшон, - И... никто не должен знать, что мы с вами сегодня встречались.

            Мужчина усмехнулся и кивнул.

            - Как прикажет моя Им...

            Девушка, покачав головой, приложила на секунду пальцы к его губам, призывая к тишине.

            - Прощайте, - прошептала она, долю мгновения ее собеседник еще видел мерцающие темно-лиловые глаза, потом девушка надвинула капюшон на лицо и проскользнула в широкий провал городских ворот.

            Со стороны могло показаться, что это просто утро разлучило двоих влюбленных.

            Ардрик любил сравнивать названую сестренку с пантерой, наверное сейчас, Саола более всего и напоминала эту большую черную кошку, грациозную, но способную в любой момент вцепиться в горло любому, кто встанет на ее пути.

            Формально, Императрица имела право собрать совет, имела право властвовать по своему усмотрению в отсутствии мужа и принимать решения, которые может быть оспорено только ее супругом или единогласным протестом Совета.... Формально. В реальности власть Саолы ограничивалась наличием королевской печати и тяжелой неудобной короны. Но кому, как не воспитаннице Гильдии, знать, что если закон есть, при определенных обстоятельствах он может быть приведен в действие.

            Королева мерила комнату шагами, как зверь в клетке. Их предали. Ярно предали. Кто бы не напал на Лакону из вне, были те, кто подготовил все это изнутри. Им было выгодно даже восхождение Ярно на трон, Селин бы никогда не вывела войска из столицы, а для этой войны нужен был конфликт в Полумесяце. Эвора тоже обманули. Ярость... нельзя давать волю своей ярости, или все здесь вспыхнет.

            Саола взяла в руки со столика у кровати изящную фарфоровую тарелку из под фруктов, разбила... стало легче. Она обещала Ярно дождаться его в столице, она обещала себе, что будет делать все достойно той чести и той ответственности, которой теперь обладает. Она не хотела этой войны. Но воспитанница Гильдии всегда была сильной и никогда не позволила бы себе просто ждать.

            Надо сказать, они все были удивлены, когда Саола приказала собрать Основной Совет в малом составе, хотя каждый отнесся к этому, как прихоти молодой Императрицы.

            Гибкая синеглазая девушка в величественном молчании прошествовала к трону мимо собравшихся в зале людей, медленно опустилась на довольно неудобную подушку.

            - Императрица приветствует свой совет, - в голосе Саолы сквозила томное даже несколько ленивое спокойствие, им нельзя дать понять, что она не уверена в своих силах.

            Собравшиеся заняли свои места за длинным столом белого дерева. Их совсем немного, людей которые могут быть замешаны в предательстве, которые могут сейчас либо помочь ей спасти Фалессу, либо попытаться заставить ее принять поражение. В такие мгновения Саола начинала очень жалеть, что у нее нет собственного палача, который бы возвышался напоминанием о ее статусе за троном, и личная гвардия так и не подобрана до конца. А сама по себе она внешне совершенно не страшная, но не приведи Марэль кому нибудь пробудить ее ярость. После случившегося в чертогах Саола часто боялась, что ее Сила может навредить.

            Шесть пар глаз. Первый советник Шаорин, как обычно улыбается каким то одному ему известным мыслям, лицо герцога Амарры настолько неподвижно и спокойно, что кажется вырубленным из камня, черные без зрачков глаза Адриана пусты, он смотрит куда то в тень за троном, но Саола не сомневалась, что слышит ее не хуже, а возможно и лучше прочих. Кроме этой троицы обе ее компаньонки и командир городской гвардии ле Корас, но они не играют практически никакой роли.

            - В свете происшедших вчера событий, - медленно произнесла Саола, - Я вынуждена была собрать вас здесь, что бы объявить, что с этого дня вынуждена ограничить влияние и полномочия королевского совета. С сегодняшнего дня я принимаю на себя командование городом и беру на себя полную ответственность за происходящее в его стенах.

            Собравшимся последовало какое то время, что бы осознать, что именно она сказала. Франциск среагировал первым.

            - Вы так молоды, - Шаорин обворожительно улыбнулся, - Не разумнее ли предоставить возможность делать свое дело людям опытным. Поделитесь с нами своими тревогами, и мы, несомненно, примем их к сведению.

            - Вчера в Лакону вторгся враг, Сторн предал нас. Криэран взят, - медленно произнесла Саола, наслаждаясь произведенным эффектом, - Поэтому своей КОРОЛЕВСКОЙ волей приказываю ввести в Фалессе военное положение. Вы можете верить или нет принесенным мною новостям, но мое решение не будет изменено. Так будет до возвращения моего мужа.

            - Откуда у вас такие известия про Криэран? - Амарра и без того мрачный, стал и вовсе похож на грозовую тучу.

            - Из компетентных источников, которым я склонна верить. Следующий удар придется по Фалессе, мне даже странно, что он до сих пор не был нанесен. Возможно, нам хватит на времени, хоть как-то защитить себя. Поэтому от каждого из вас я требую полной отдачи.

            Похоже, новость о надвигающейся войне стала неожиданной только для мгновенно побледневшей Иветты, остальные оставались спокойны, и если Шаорин хотя бы стер с лица свою вечную полуусмешку, то командующий гвардии оставил на лице тупо-высокомерное выражение.

            - Сторн никогда не мог смириться с протекторатом Империи, наши высокопросвященные законы мешали свершению их злокозненного варварства, - Франциск трагически покачал головой, - Но что мы можем сделать, если армады Сторна придут с стенам столицы...

            - Мы удержим Фалессу до возвращения Ярно, - твердо ответила Саола, - Он вернется и Акула пожалеет, что высунулась со своих островов. Иначе, я не завидую нашей участи.

            - И что скромный служитель Империи может сделать для ее прекрасной правительницы? - нельзя сказать, что голос Шаорина изобиловал энтузиазмом.

            - Подготовьте все соответствующие указы. Кроме того, я слышала от своего супруга, что вы как никто знаете, где взять деньги. Это ваше умение будет для нас весьма полезно. Поэтому, временно на вас финансы и снабжение. Подотчетные вам люди в течении двух дней должны собрать в город как можно больше зерна и продовольствия из ближайших селений, опечатайте все купеческие склады и лавки. Если МОЙ город будет голодать, за это ответите вы и никто другой, - голос Саолы оставался спокойным, завораживая медлительной теплотой, из-за этой иллюзии люди как будто даже не сразу понимали, что именно она им говорит, - Я знаю, - королева тепло улыбнулась советнику, - Что невозможно совмещать полное исполнение этих дел с вашими прочими обязанностями, поэтому и не буду пытаться свалить столь тяжелый груз на ваши сильные плечи. Дипломатической перепиской и судебными делами временно займется другой человек. Надеюсь, это облегчит ваш труд на благо Империи.

            - Как скажет моя Королева, - Франциск улыбался, но Саола была уверенна, что он сейчас в ярости.

            "Да куда же ты денешься из осажденного города? - девушка усмехнулась, - Иногда, нарушать правила было приятно!"

            Следующая цель Адриан. Нельзя сказать, что Саола не боялась темного чародея, но и панического ужаса он в ней не вызывал, ее собственная сила сейчас была на порядок выше.

            - Более того, в столь трудное для Империи время, я не могу отвлекать единственного в стране чародея, на служение своей персоне.

            Королевский маг в кои-то веки явившийся ко двору без капюшона медленно поднял на Саолу свой непроницаемо черные глаза, тяжелый казалось всезнающий взгляд вызывал желание вообще не смотреть в сторону этого могильщика.

            - Вы и все доступные вам паладины, в свете определенных ваших возможностей, позаботитесь о том, что бы в городе не начались волнения. Пресекать на корню.

            Несколько бесконечно-долгих мгновений маг, казалось, что-то обдумывал, потом молча кивнул, поднялся со своего места и покинул зал.

            "Ведьма я или нет, но Адриан служит престолу Лаконы слишком долго, что бы отступать от традиции".

            - Корас, ваша доблестная гвардия позаботится о достойной охране ворот и стен, постоянно днем и ночью. Никакой выпивки. Кроме того, я не хочу, что бы гвардейцы, охраняющие склады с продовольствием, заворовывались и наживались за счет простых людей. Уличенных вешать.

            Командующий гвардией коротко кивнул:

            - Как прикажет Королева.

            - И последнее, - Саола вздохнула, - Военное время требует неординарных решений. Я приняла решение восстановить должность Консула*, сохраняя за этой должностью все те функции и обязанности, что подразумевались до времени ее отмены. Как правильно заметил советник Шаорин, я достаточно неопытна в государственных делах и мне нужен человек, способный помочь скоординировать все наши усилия и действия. Поэтому я буду очень признательна, если герцог Деннира окажет мне такую честь и примет Третью Печать.

            Иванэ Амарра, казалось, не сразу понял, что сейчас от него требуется, глядя на Саолу с искренним удивлением. Каменная маска вечного спокойствия на мгновение треснула. и под ней показался живой человек, способный на эмоции. Но самообладание вернулось к герцогу достаточно быстро. Он медленно, с какой то сдержанной величественностью поднялся со своего места и преклонил колено перед трона.

            - Служение престолу Лаконы честь для меня.

            Он традиционно коснулся губами руки королевы, и Саола передала ему короткую цепь с печатью.

            - Вы всегда были другом моему супругу, - произнесла она, - Он уходил, и видел свои знамена над стенами Фалессы, я хочу что бы, к его возвращению, все так и оставалось.

            - Значит в этом наши интересы совпадают, - герцог вернулся на свое место только для того, что бы снова подняться с места вместе со всеми, когда Императрица, объявила, что аудиенция окончена.

            Саола наблюдала, как ее верноподданные покидают зал. Единственные надежды были на то, что она не ошиблась. Она не могла верить никому, но Амарра внушал меньше опасений, чем остальные. Если в совете есть человек, не предавший ее мужа, то это герцог Деннира. Ярно говорил, у него честь вместо души, оставалось только надеяться, что он не ошибался. Иначе столицу не спасет уже ничто.

            _____________

            * Консул - административная должность при престоле Лаконы, Консул традиционно имел третий после Императора и Императрицы по значимости голос в стране, и его мнение расценивалось равноценно решению всего совета. Консул владел государственной консульской печатью и имел право принимать решения любой степени важности по своему усмотрению. Часто Консулами назначались члены семьи Императора (даже младшие братья), но не реже и люди со стороны. После того, как династия Лакно сменилась Фалессами, и Адриан многократно увеличил свое влияние, должность Консула была упразднена за ненадобностью.

           

           

           

            Сильвия ле Нуаран

           

            1-2 день месяца Зерна. Криэран.

           

            Папочка таки сдержал свое обещание. Вчера, я напилась глинтвейну и попыталась уснуть, закрыв уши подушкой - в соседней комнате мерзкий братец всю ночь вопил как резаный. Узнавать, что там у него случилось, не было никакой охоты, и поэтому, я постаралась сделать все, чтобы меня невозможно было побеспокоить...

            Когда пропели первые петухи, да поберут их тени, я спала, хотя думала встать и потренироваться с мечом во дворе. Я спала, спала, спала, и так пока солнце снова не решило закатиться. Я спала и пару часов после этого...

            Я проснулась, и оказалось, что Криэран захвачен сторнийцами и лирийцами. Белый город у них взять не получилось - кишка таки тонка, но они взяли нас в кольцо. Отец поэтому поводу не проявил ни малейшего беспокойства - все, очевидно, шло по его какому-то неведомому мне плану... Что ж... Это мы переживем, ведь мы и не такое можем пережить? А, Перо Буревестника?

            Перо Буревестника - сторнийский меч, стоит целое состояние. Его давно уже купил папа у кого-то, обедневшего и задолжавшего, готового отдать свои штаны в кредит. Отец всегда любил таких людей - они, говорил, он умеют быть щедрыми - особенно, когда не разбираются в ценности продаваемого имущества... Так и меч - он купил его в десять раз дешевле, чем тот стоил.

            Город кипел. Кто-то все-таки из черни смог сюда перебраться... и теперь населения здесь было явно больше чем надо... Воющие, дрожащие от страха... Меня передернуло, и я решила сходить на смотровую башню. Эх, белая башня, с высоты которой виден весь Криэран, от порта до дорог в другие концы страны... У ворот, конечно, стояли суровые солдаты. Они, конечно, не пустили маленькую девочку на башню. И они, разумеется, пустили ее, но уже без маленького, но набитого кошелька. Что ж взятки любят все...

            Криэран оставался Криэраном, не смотря ни на что... Ни на патрули лирийцев, ни на множество сторнийских рейдеров в порту, ни на комендантский час... Люди продолжали жить, жить, любить друг друга, ну и совершать глупости... Я сложила трубу и спрятала в плечевую сумку... кажется больше ничего интересного, увидеть не удастся.

            Все интересное надо видеть своими глазами... Мне предстояло еще многое узнать... Но об этом потом, потом, когда захватчики станут побеспечнее, и понаглее... Сейчас - тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться...

            Махание мечом дает одно несравненное преимущество - потом когда устанешь и пойдешь спать - всякая дрянь - вроде лиц мертвых не снится. Доминик...

            Правда, на этот раз приснилось что-то и вовсе невероятное... Какой-то остров - и рыцарь в черных латах на утесе. Везде бушует буря, а он стоит не дрогнув...

           

           

           

            Роджетт ДэФлор

           

            Случилось худшее. Лирийская армия разделилась, и на долю моего княжества досталась орда кочевников. Еще 29 числа они смели пограничные гарнизоны, и лишь вечером первого я получил первые донесения о катастрофе.

            На мобилизацию времени не было. Я собрал все войска, бывшие близ столицы и выступил, по пути подбирая кого можно.

            И вот сегодня, близ Ступеней Дождя - водопада, воспетого парой боянов, я полностью оценил безнадежность своего положения. Числом лирийская орда превосходила мое войско раз в семь. Выучкой они уступали моей и боярским дружинам, но ополченцы им в подметки не годились. Лучшие части были на западе, они могли бы изменить картину (1:3, равная подготовка), но... слишком далеко, слишком поздно послан приказ о переходе на восток...

            Надежда была, но очень слабая - измотать противника серией оборонительных боев, у столицы соединиться с западной группой войск, а там, у стен Змейгорода, посмотрим...

            Лирийцы атаковали нас с марша. Впереди - конные лучники. Шустрые, сволочи, и много их... Они подавили наших стрелков с самого начала. Потом пошла конная лавина...

            В центре дружина стояла твердо. Мы даже ухитрялись наносить контрудары вслед откатывающимся волнам - очень короткие, дабы не угодить в ловушку. Мои конники - это вам не лаконские рыцари. Князь им прикажет - они сделают, без всяких воплей о доблести.