Клуб Любителей Фэнтези
Аллоды Онлайн. Бесплатная фэнтези игра 
Сайт IRC-сети ForestNet 
Сайт журналистки и писательницы Веры Камши 
Сайт художника Амока 
Русский сайт Анджея Сапковского. Самая полная коллекция материалов, уникальные проекты и конкурсы 
Форум Объединённых Миров 
Клуб Любителей Фэнтези

Нейл Гэйман

Дело о двух дюжинах дроздов

/перевод Далитириен/

Я сидел в своём офисе, покачивая стакан с виски, и лениво чистил пистолет. На улице шёл сильный дождь – обычная погода для нашего славного города, что бы там ни говорил отдел туризма. Чёрт возьми, мне было наплевать. Я не работаю в отделе туризма. Я – частный шпик, один из лучших, хотя вы бы ни за что об этом не догадались; офис был обшарпанным, по аренде висел долг и виски было последним. Сейчас всем нелегко.
В довершение всего единственный мой клиент за всю неделю так и не появился на углу улицы, где я ждал его. Он говорил, что предполагалась серьёзная работа, но теперь я об этом уже не узнаю: до того, как встретиться со мной, он отправился в морг. Поэтому, когда дамочка вошла в мой офис, я уверился, что удача наконец мне улыбнулась.
– Что продаём, леди?
Она одарила меня таким взглядом, что даже пресс-папье начало бы чаще дышать, и мой пульс подскочил до сотни. У неё были длинные белокурые волосы и фигура, которая бы заставила Фому Аквинского забыть свои обеты. Я тут же забыл свой: никогда не браться за дело по заказу женщины.
– Что ты скажешь о зелени? – спросила она хрипловатым голосом, перейдя сразу к делу.
– Продолжай, сестрёнка. – Я не хотел, чтобы она поняла, как сильно я нуждаюсь в деньгах, потому я держал руку около рта: нет ничего хорошего, если клиент видит, как у вас бегут слюни.
Она открыла сумочку и бросила на стол фотографию – глянцевая 8х10.
– Вы узнаёте этого человека?
В моём бизнесе нужно знать людей.
– Да.
– Он мёртв.
– И это я тоже знаю, солнышко. Это старые новости. Несчастный случай.
Её взгляд стал ледяным, так что можно было расколоть его на кубики для охлаждения коктейля.
– Смерть моего брата не была несчастным случаем.
Я поднял бровь – в моей работе требуется множество специальных навыков – и переспросил:
– Вашего брата?
Странно, она не выглядела так, будто у неё могли быть братья.
– Я Джилл Шалтай.
– Так ваш брат был Шалтай-Болтай?
– И он не упал с той стены, мистер Хорнер. Его столкнули.
Интересно, если это правда. Шалтай имел свой кусок практически от каждого палёного пирога в округе; я мог сходу назвать пятерых, которые предпочли бы увидеть его мёртвым, нежели живым, не прилагая к этому усилий.
Во всяком случае, не прилагая к этому особых усилий.
– Вы обращались в полицию по этому вопросу?
– Нет. Королевская рать не желает делать ничего по поводу его смерти. Они говорят, что сделали всё возможное, чтобы собрать его в кучу после падения.
Я откинулся на стуле.
– Так в чём заключается ваше дело? Зачем вы обратились ко мне?
– Я хочу, чтобы вы нашли убийцу, мистер Хорнер. Я хочу, чтобы его судили. Я хочу, чтоб из него яичницу сделали. Ах да, – и ещё одно маленькое дельце, – добавила она небрежно, – перед смертью Шалтай имел при себе маленький конверт из коричневой бумаги с фотографиями, которые он собирался послать мне. Фотографии на медицинскую тему. Я учусь на медсестру, и мне они нужны для сдачи экзаменов.
Я глянул на свои ногти, потом поднял глаза на её лицо, захватив взглядом по дороге линию талии и бюст, вызывавший в памяти яйца Фаберже. На неё было приятно смотреть, хотя её прелестный носик слегка блестел.
– Я берусь за это дело. Семьдесят пять в день и две сотни за результат.
Она улыбнулась, и мой желудок обернулся вокруг своей оси и закружился по орбите.
– Вы получите ещё двести если вы добудете мне эти фотографии. Я очень хочу стать медсестрой.
Затем она уронила три полтинника на мой стол.
На моей потрёпанной роже расплылась улыбка пофигиста.
– Так что, сестрёнка, как насчёт того, чтобы вместе поужинать? Мне только что привалило деньжат.
Она непроизвольно качнула головой, словно соглашаясь, и пробормотала что-то насчёт того, что ей нравятся коротышки, и я понял, что у меня есть шансы. Затем она криво усмехнулась, так, что Альберт Эйнштейн потерял бы десятичную запятую.
– Сначала найдите убийцу моего брата, мистер Хорнер. И мои фотографии. После мы поговорим.
Она закрыла за собой дверь. Может, там ещё шёл дождь, но я не заметил. Мне было наплевать.

В городе есть некоторые кварталы, которые не упоминает отдел по туризму. Кварталы, где полицейские ходят по трое, если они там вообще ходят. При моей работе приходится посещать эти места чаще, чем это полезно для здоровья. Для здоровья полезно не ходить туда вообще.
Он ожидал меня на улице около заведения Луиджи. Я проскользнул сзади него, мои туфли на резиновой подошве ступали беззвучно по мокрому блестящему тротуару.
– Привет, Синичка.
Он подскочил и обернулся, и на меня уставилось дуло сорок пятого калибра.
– А-а, Хорнер.
Он убрал пистолет.
– Не называй меня синичкой. Для тебя я Берни Робин, коротышка, не забывай об этом.
– Как по мне, то сойдёт и Синичка Робин. Кто убил Шалтая-Болтая?
Он был странной птичкой, но в моей профессии нельзя быть слишком разборчивым. Он был моим лучшим информатором из уголовного мира.
– Покажи что у тебя за бабки.
Я показал ему полтинник.
– Чёрт, – пробормотал он, – зелёненькие. Почему они не выпускают бурые или малиновые бумажки для разнообразия? – тем не менее, он взял купюру. – Всё, что я знаю, это то, что Толстяк имел свой кусок со многих пирогов в округе.
– И?..
– В одном из пирогов было две дюжины дроздов.
– Чего?
– Мне что, по слогам тебе сказать? Я... агх....
Он сполз на тротуар, из его груди торчал наконечник стрелы. Синичка Робин больше не будет чирикать.

Сержант О’Грейди глянул на труп, затем на меня.
– Все святые угодники, если это не малыш Джек Хорнер собственной персоной.
– Я не убивал Синичку Робина, сержант.
– И, значит, телефонный звонок, поступивший в участок о том, что ты собирался кокнуть покойного мистера Робина – здесь, сегодня – это был просто розыгрыш?
– Если я убийца, где мои лук и стрелы? – я открыл пачку жевательной резинки и начал жевать. – Это подстава.
Он задымил своей трубкой и затем убрал её, и напел несколько тактов партии гобоя из Увертюры Вильгельма Телля.
– Возможно. А может и нет. Но ты всё равно подозреваемый. Не выезжай из города. И вот что ещё, Хорнер...
– Да?
– Смерть Шалтая была несчастным случаем. Так сказал коронер. Так говорю я. Брось это дело.
Я задумался над этим. Затем я подумал о деньгах, затем о девушке.
– Не получится, сержант.
Он пожал плечами.
– Тебе каюк.
Он сказал это так, будто так оно и будет.
У меня возникло странное чувство, что он может быть прав.
– Ты хочешь прыгнуть выше головы, Хорнер. Ты влез в игры больших парней, и это плохо для тебя кончится.
Из того, что я помнил о своём школьном детстве, он был прав. Всякий раз, когда я влезал в игры больших парней, это кончалось тем, что мне попадало по первое число. Но как О’Грейди мог об этом знать? Затем я припомнил кое-что ещё.
О’Грейди лупил меня чаще других.

Теперь пришло время того, что на профессиональном сленге называется «работать ногами». Я осторожно поспрашивал там и сям по городу, но не узнал о Шалтае ничего такого, что не было бы мне уже известно.
Шалтай-Болтай был, так сказать, тухлым яйцом. Я помнил, как он появился впервые в городе, сметливый молодой дрессировщик с номером: дрессированные мыши, скачущие по будильникам. Он довольно скоро пошёл по кривой дорожке: казино, выпивка, бабы, – старая история. Иной смышлёный паренёк думает, что улицы Страны Детства вымощены золотом, и к тому времени, когда он убедится в обратном, уже слишком поздно.
Шалтай начал с вымогательства и мелких ограблений – он выдрессировал команду пауков так, что те отпугивали маленьких девочек от простокваши, которую он подбирал и продавал на чёрном рынке. Затем он занялся шантажом – самое мерзкое дело. Наши дорожки пересеклись однажды, когда меня нанял тот молодой человек из светской тусовки – назовём его Джорджи Порджи – чтобы вернуть компрометирующие снимки, на которых он целует и обижает девочек. Я получил снимки, но также выяснил, что связываться с Толстяком – себе дороже. А я не совершаю одни и те же ошибки дважды. Чёрт возьми, в моей работе я не могу себе позволить совершать те же ошибки даже единожды.
В этом мире нелегко удержаться на плаву. Я помню, когда малютка Бо Пип впервые заявилась в город... но вам не нужны мои проблемы. Если вы ещё живы, у вас своих проблем по горло.
Я просмотрел материалы в газетах о смерти Шалтая. Вот только что он сидел на стене, а в следующую минуту он лежал разбившийся вдребезги у её основания. Вся Королевская Конница и Вся Королевская Рать были на месте в считанные минуты, но ему бы потребовалось много больше, чем просто первая помощь. Позвали врача по имени Фостер – друга Шалтая по Глостеру – хотя я не знаю, чем может помочь врач, когда вы мертвы. Погодите-ка минуту – Доктор Фостер!
У меня появилось то самое чувство, которое иногда возникает в нашей работе. Две маленькие клеточки мозга трутся друг о друга в нужном направлении, и через секунду у вас двадцатичетырёхкаратное озарение в башке.
Помните того клиента, который не появился – которого я ждал весь день на углу? Случайная смерть. Я не удосужился проверить тот случай – я не могу тратить время на клиентов, которые мне за это не заплатят.
Три смерти, как оказывается. Не одна.
Я добрался до телефона и позвонил в полицейский участок.
– Это Хорнер, – сказал я дежурному. – Дайте мне сержанта О’Грейди.
Послышался треск, и сержант взял трубку.
– О’Грейди слушает.
– Это Хорнер.
– Привет, малыш Джек. – Очень похоже на О’Грейди. Он подкалывал меня по поводу моего роста со времени нашего детства. – Ты наконец понял, что смерть Шалтая была несчастным случаем?
– Нет. Я сейчас расследую три смерти. Толстяка, Берни Робина и доктора Фостера.
– Фостер, пластический хирург? Он умер от несчастного случая.
– Ну конечно. А твоя мамаша была замужем за твоим папашей.
Пауза.
– Хорнер, если ты позвонил только для того, чтобы говорить гадости, я этому не удивляюсь.
– Ну хорошо, умник. Если и Шалтай-Болтай, и доктор Фостер умерли вследствие несчастного случая, скажи мне тогда одну вещь. Кто убил Синичку Робина?
Меня сложно обвинить в наличии слишком богатого воображения, но я бы мог поклясться, что услышал, как он ухмыляется в трубку, говоря:
– Ты убил, Хорнер. И я готов биться об заклад на свой значок, что это так.
Трубка замолчала.

В офисе было холодно и одиноко, так что я пошёл в бар Джо пропустить стаканчик-другой и поболтать.
Двадцать четыре дрозда. Мёртвый доктор. Толстяк. Синичка Робин...
В этом деле было дыр больше, чем в головке швейцарского сыра, и больше оборванных нитей, чем в порванной майке-сеточке. И какое отношение к этому имела знойная мисс Шалтай? Джек и Джилл – из нас получилась бы замечательная команда. Когда это всё закончится, возможно, мы с ней отправимся в маленький отельчик Луи на холме, где никто у вас не спрашивает свидетельства о браке. «Ведро воды» – так называется это заведеньице.
Я позвал бармена.
– Эй, Джо!
– Да, мистер Хорнер? – он протирал стаканы тряпкой, которая знавала лучшие времена, когда была рубашкой.
– Ты когда-нибудь встречал сестру Толстяка?
Он почесал щёку.
– Нет, не встречал. Его сестру... гм, у Толстяка не было сестры.
– Это точно?
– Ага, точно. Когда моя сестра родила первенца, я похвастался Толстяку, что стал дядей. Он на меня зыркнул и ответил: «А я никогда не стану дядей, Джо. Нет у меня ни сестёр, ни братьев, и никакой другой родни».
Если загадочная мисс Шалтай не была его сестрой, то кем же она была?
– Джо, скажи-ка, он когда-нибудь приходил сюда с подругой – примерно такого роста, с такими вот формами? – я изобразил руками пару парабол. – Она выглядит как белокурая Венера.
Он покачал головой.
– Никогда не видел никаких его подруг. В последнее время он болтался вместе с каким-то доктором, но по-настоящему он интересовался только своими ненормальными птицами и зверями.
Я отхлебнул из стакана; мне показалось, что во рту начался большой пожар.
– Звери? Я думал, он бросил это дело.
– Не-а. Пару недель назад он торчал тут с целым выводком дроздов и учил их петь «Да здравствует гм-гм».
– Гм-гм?
– Ага. Понятия не имею, кого он имел в виду.
Я поставил стакан. Немного выпивки выплеснулось на стойку, и я смотрел, как струйка стекает по лакированной поверхности дерева.
– Спасибо, Джо. Ты мне очень помог. – Я протянул ему десятидолларовую купюру. – За полученную информацию, – сказал я и добавил: – Не трать всё сразу.
В моей профессии шуточки помогают оставаться в здравом уме.

Мне оставалось проверить ещё в одном месте. Я нашёл телефонную кабину и позвонил ей.
– Буфет Бабушки Хаббард – кондитерская и супы.
– Это Хорнер, Ма.
– Джек? Для меня небезопасно болтать с тобой.
– Ради старого знакомства, золотце. За тобой должок.
Двое мелких мошенников?? придурков как-то устроили налёт на Буфет и выгребли оттуда всё. Я выследил их и вернул суп и пончики.
– Ладно. Но мне это не нравится.
– Ты знаешь всё, что творится на фронте общепита, Ма. Что означает пирог с двумя дюжинами дрессированных дроздов?
Она издала протяжный низкий свист.
– Ты действительно не знаешь?
– Если бы знал, не спрашивал бы.
– В следующий раз читай раздел судебной хроники в газетах, солнце. Ни фига себе. Ты хочешь прыгнуть выше своей головы.
– Давай, Ма, говори.
– Дело в том, что несколько недель назад именно это блюдо было подано Королю... Джек? Ты слушаешь?
– Я слушаю, мэм, – ответил я тихо. – Сейчас мне вдруг многое стало понятно.
Я повесил трубку.
Кажется, малыш Джек Хорнер нашёл изюминку в этом пироге.
Шёл сильный дождь, было холодно.
Я вызвал такси.
Через четверть часа такси вынырнуло из темноты.
– Ты опоздал.
– Пожалуйтесь в отдел туризма.
Я забрался на заднее сиденье, открыл окно и зажёг сигарету.
И отправился на встречу с Королевой.

Дверь в приватную часть дворца была заперта. Эта часть дворца не демонстрировалась посетителям. Но я не отношусь к числу посетителей, и маленький замок меня не особо задержал. Дверь с большим красным сердцем, ведущая в личные апартаменты, была не заперта, и я постучал и вошёл.
Червовая Королева была одна, она сидела перед зеркалом, держа в одной руке блюдо пирожков с повидлом, а другой пудрила нос. Она обернулась, увидела меня, у неё перехватило дыхание, и она уронила пирожки.
– Привет, кралечка, – сказал я. – Или, может, лучше назвать тебя Джилл?
Она всё равно выглядела привлекательно, даже без светлого парика.
– Убирайся отсюда! – прошипела она.
– Я так не думаю, детка. – Я присел на кровать. – Давай я тебе расскажу кое-что.
– Давай. – Она потянулась к тайной кнопке сигнализации, спрятанной позади неё. Я позволил ей нажать кнопку. Я перерезал провода сигнализации по пути – в моей профессии нельзя быть чересчур осторожным.
– Давай я тебе расскажу кое-что.
– Ты только что это сказал.
– Я буду говорить так, как мне нравится, леди.
Я зажёг сигарету, и тонкий завиток голубого дыма поплыл вверх, к небесам, где я окажусь, если только моя догадка неверна. Однако я научился доверять догадкам.
– Попробуй-ка примерить вот это. Шалтай – Толстяк – не был твоим братом. Он даже не был твоим другом. На самом деле он тебя шантажировал. Он знал о твоём носе.
Она стала бледной, бледнее, чем многие трупы, которые я перевидал в своей работе. Она подняла руку и прикрыла напудренный нос.
– Видишь ли, я знал Шалтая давно, и он давно занимался тем, что дрессировал с корыстными намерениями животных и птиц, чтобы те делали нехорошие вещи. И это заставило меня задуматься... У меня недавно был клиент, который не явился на встречу, потому что умер по дороге. Доктор Фостер, из Глостера, пластический хирург. Официальная версия его смерти утверждала, что он просто сел слишком близко у огня и растаял.
– Но давайте представим, что его убили для того, чтобы он не рассказал что-то ему известное. Я сложил два плюс два и попал в яблочко. Давай я воссоздам всю сцену: ты была в саду – возможно, вешала бельё – когда к тебе подлетел один из дрессированных дроздов Шалтая, из тех, что были в пироге, и откусил твой нос.
И вот ты стоишь там, в саду, прикрываешь рукой лицо, а тут подходит Шалтай с предложением, от которого ты не смогла отказаться. Он предложил познакомить тебя с пластическим хирургом, который сделает тебе прекрасный новый нос за определённую мзду. И никто никогда не узнает. Я прав?
Она молча кивнула, затем к ней вернулась способность говорить, и она пробормотала:
– В общих чертах да. Но я побежала назад в гостиную после нападения дрозда, чтобы съесть немного хлеба с мёдом. Он там и нашёл меня, – бледность постепенно уходила с её лица.
– Ясно. Так что доктор Фостер прооперировал тебя, и всё, казалось, было замечательно. До тех пор, пока Шалтай не сказал тебе, что у него есть снимки операции. Тебе нужно было от него избавиться. Несколько дней спустя ты гуляла по дворцовой территории. Шалтай сидел на стене, спиной к тебе, и дремал. В припадке бешенства ты столкнула его. И Шалтай свалился со стены.
Но теперь у тебя была другая проблема. Никто не подозревал тебя в убийстве Шалтая, однако где были фотографии? У Фостера их не было, хотя он заподозрил неладное и его тоже следовало убрать – до того, как он встретится со мной. Но ты не знала, что он рассказал бы мне, и у тебя по-прежнему не было фотографий, поэтому ты наняла меня, чтобы их найти. И это было твоей ошибкой, сестрёнка.
Её нижняя губка дрогнула, и моё сердце затрепетало.
– Ты ведь не сдашь меня, правда?
– Сестрёнка, ты пыталась подставить меня сегодня. Я плохо отношусь к таким вещам.
Дрожащей рукой она начала расстёгивать блузку.
– Возможно, мы можем как-то договориться?
Я покачал головой.
– Простите, Ваше Величество. Сын миссис Хорнер, малыш Джек, был воспитан с твёрдыми принципами – не связываться с особами королевских кровей. Жаль, но это так, –чтобы не поддаваться искушению, я глянул в сторону, и это было ошибкой. Вы бы не успели пропеть песню о шести пенсах и дроздах, как в её руках оказался маленький изящный дамский пистолетик, и он был направлен в мою сторону. Оружие было маленьким, но я знал, что его мощности хватит, чтобы вывести меня из игры навсегда.
Эта женщина была фатальной.
– Бросьте оружие, Ваше Величество, – сержант О’Грейди вошёл в двери спальни, сжимая в кулаке, похожем на окорок, полицейский пистолет.
– Прости, что подозревал тебя, Хорнер, – проговорил он сухо, – хотя тебе повезло, что это было так. Я выследил тебя до этой двери и услышал весь разговор.
– Привет, сержант, спасибо, что заглянули. Но я не закончил своё объяснение. Если вы присядете, я быстренько закруглюсь.
Он кивнул довольно бесцеремонно и сел около двери. Его пистолет почти не шевельнулся.
Я встал с кровати и подошёл к королеве.
– Видишь ли, детка, я тебе не сказал, у кого были снимки твоей истории с носом. Они были у Шалтая, когда ты убила его.
Она нахмурилась, по её прекрасному лбу побежали очаровательные морщинки.
– Я не понимаю... я обыскала тело.
– Да, верно, но после. Однако первыми до Шалтая добрались люди Королевской Рати. Полицейские. И один из них прихватил конверт. Когда шум вокруг этого дело улёгся бы, шантаж бы начался заново. Однако теперь ты бы не знала, кого убивать. И я должен перед тобой извиниться.
Я наклонился, чтобы завязать шнурки.
– Почему?
– Я обвинил тебя в том, что ты пыталась подставить меня сегодня. Ты этого не делала. Та стрела принадлежала парню, который был лучшим лучником в моей школе – я должен был сразу узнать её по особенному оперению. Не правда ли, – сказал я, повернувшись к двери, – «Воробей» О’Грейди?
Под предлогом завязывания шнурков я подобрал пару пирожков с повидлом и, подбросив один из них, попал точно в единственную лампочку, освещавшую комнату.
Это задержало стрельбу на пару секунд, но пары секунд мне было достаточно, и в то время как королева и сержант «Воробей» О’Грейди дружно расстреляли друг друга, я смылся.
В моей работе надо следить за номером первым.

Чавкая пирожком с повидлом, я вышел с территории дворца на улицу. Я остановился около мусорного бака, чтобы сжечь коричневый конверт с фотографиями, который я вытащил из кармана О’Грейди, когда проходил мимо него, но дождь лил так сильно, что они не желали гореть.
Когда я добрался до своего офиса, я позвонил в отдел туризма пожаловаться. Мне ответили, что дождливая погода хороша для фермеров, и я сказал им, что они могут с нею сделать.
Они сказали, что сейчас всем нелегко.
На что я ответил: «Точно».


В данном рассказе фигурируют герои известных в англоязычном мире детских стихов и песенок. В переводе учитывались известные русскому читателю переложения этих стихов. Примечания ниже призваны прояснить расхождения между оригинальным текстом и переводом.
Русские переводы стихов взяты из Интернета, и потому их авторство не всегда указано (так как некоторые стихи помещены в сети без указания автора).


1. 24 дрозда – интрига рассказа построена на основе известной песенки о двадцати четырёх чёрных дроздах, запеченных в пирог. Дрозды считались лакомством, кроме того, в одной сказке упоминается пирог с «секретом» – внутри, как в сундучке, были спрятаны 24 живых дрозда.

Sing a song of sixpence A pocket full of rye Four and twenty blackbirds Baked in a pie When the pie was open The birds began to sing Now wasn't that a dainty dish To set before the king The king was in the counting house Counting out his money The queen was in the parlour Eating bread and honey The maid was in the garden Hanging out the clothes When down came a blackbird And pecked off her nose
Вот песня за полпенса Я спеть ее готов Запек в пирог пирожник Две дюжины дроздов Едва пирог поставили И стали резать вдоль Как все дрозды запели: “Да здравствует король!” Король тогда в подвале Считал свою казну А королева в спальне Готовилась ко сну Служанка возле замка Сажала кустик роз Примчался дрозд – вертлявый хвост И откусил ей нос. /перевод (?) Чуковского/

В тексте использованы практически все детали песенки: дрозды, фраза «Да здравствует король!» (в оригинале – «Какое изысканное блюдо для короля!»), откушенный нос. О действиях королевы и служанки будет сказано в отдельной сноске.

Ещё один перевод: Много, много птичек Запекли в пирог: Семьдесят синичек, Сорок семь сорок. Трудно непоседам В тесте усидеть - Птицы за обедом Громко стали петь. Побежали люди В золотой чертог, Королю на блюде Понесли пирог. Где король? На троне Пишет манифест. Королева в спальне Хлеб с вареньем ест. Фрейлина стирает Ленту для волос. У нее сорока Отщипнула нос. /перевод С.Я. Маршака/


2. Шалтай-Болтай – в оригинале «Хампти-Дампти» (потому Джилл Дампти стала Джилл Шалтай). Персонаж представляет собой «человека-яйцо», изначально стишок был загадкой, смысл которой заключался в том, что если яйцо упадёт, то его не собрать. В оригинальном тексте рассказа Шалтай «сидел на стене и смотрел вдаль», но по аналогии с известным переводом было изменено на «сидел на стене и дремал». В тексте рассказа также фигурирует «Королевская Рать» - полицейские.

Humpty-Dumpty sat on a wall Humpty-Dumpty had a great fall All the king’s horses and All the king’s men Couldn’t put Humpty Together again.
Шалтай-Болтай сидел на стене Шалтай-Болтай свалился во сне Вся королевская конница Вся королевская рать Не может Шалтая, не может Болтая Шалтая-Болтая, Болтая-Шалтая Шалтая-Болтая собрать. /перевод С. Я. Маршака/


3. Джек Хорнер

Little Jack Horner Sat in a corner Eating a Christmas pie He put in his thump And pulled out of a plum And said : ”What a good boy I am”
Джеки-дружок Сел в уголок Сунул в пирог свой пальчик Изюминку съел И громко пропел “Какой я хороший мальчик!” /перевод (?) Чуковский/

В оригинале – «рождественский пудинг» и «слива» вместо изюминки, также слова «малыш Джек Хорнер» обыгрываются намёками на маленький рост сыщика. В тексте рассказа упоминается также, что Джек «нашёл сливу» (в переводе – «нашёл изюминку») в пироге. «Пирог» неоднократно появляется в тексте, так как пироги упоминаются в нескольких стишках.


4. «Синичка» Робин – перевод неточен. В рассказе и в стихах он - Cock Robin, «Малиновка» (самец малиновки). Однако малиновки не слишком известные русскому читателю птицы, синица вызывает больше ассоциаций (хотя бы «синица в руках..» или синица, которая хотела сжечь море; «весёлая птица синица» в доме, который построил Джек,..). Поэтому при переводе допущена некоторая вольность и вместо малиновки Cock Robin обозначен «Синичка Робин».
Здесь же прозвище сержанта «Воробей».
Стихотворение о смерти малиновки знакомо русскоязычному читателю по отсылкам, например, оно упоминается в «Городе» К. Саймака.

"Who killed Cock Robin?" "I," said the Sparrow, "With my bow and arrow, I killed Cock Robin." "Who saw him die?" "I," said the Fly, "With my little eye, I saw him die." "Who caught his blood?" "I," said the Fish, "With my little dish, I caught his blood." "Who'll make the shroud?" "I," said the Beetle, "With my thread and needle, I'll make the shroud." "Who'll dig his grave?" "I," said the Owl, "With my pick and shovel, I'll dig his grave." "Who'll be the parson?" "I," said the Rook, "With my little book, I'll be the parson." "Who'll be the clerk?" "I," said the Lark, "If it's not in the dark, I'll be the clerk." "Who'll carry the link?" "I," said the Linnet, "I'll fetch it in a minute, I'll carry the link." "Who'll be chief mourner?" "I," said the Dove, "I mourn for my love, I'll be chief mourner." "Who'll carry the coffin?" "I," said the Kite, "If it's not through the night, I'll carry the coffin." "Who'll bear the pall? "We," said the Wren, "Both the cock and the hen, we'll bear the pall." "Who'll sing a psalm?" "I," said the Thrush, "As she sat on a bush, I'll sing a psalm." "Who'll toll the bell?" "I," said the bull, "Because I can pull, I'll toll the bell." All the birds of the air fell a-sighing and a-sobbing, When they heard the bell toll for poor Cock Robin.
Кто убил малиновку? – Я, – ответил воробей, – я выстрелил из лука и стрелой убил малиновку. Кто увидел, как она умерла? – Я, – ответила муха, – своими маленькими глазками я увидела, как она умерла. Кто собрал её кровь? – Я, – ответила рыба, – я собрала её кровь в маленькое блюдце. Кто пошьёт саван? – Я, – ответил жук, – с помощью нитки и иголки я пошью саван. Кто выкопает могилу? – Я, – ответила сова, – я возьму кирку и лопату и выкопаю могилу. Кто будет священником? – Я, – ответил грач, – я возьму свою книжицу и буду священником. Кто будет служкой? – Я, – ответил жаворонок, – если будет светло, я буду служкой. Кто понесёт факел? – Я, – ответила коноплянка, – я мигом принесу факел и буду его нести. Кто будет главным плакальщиком? – Я, – ответил голубь, – я оплакиваю мою любовь и я буду главным плакальщиком. Кто понесёт гроб? – Я, – ответил коршун, – если только не ночью, то я понесу гроб. Кто понесёт покров на гроб? – Мы, – ответил крапивник, – мы с моей подругой понесём покров. Кто будет петь псалмы? – Я, – ответил дрозд, сидя на кусте, – я буду петь псалмы. Кто будет звонить в колокол? – Я, – ответил бык, – так как у меня достаточно силы <так как я могу тянуть>, я буду звонить в колокол. И все птицы вздыхали и всхлипывали, когда они услышали колокольный звон на смерть бедной малиновки. /перевод мой/


5. В оригинале – «красно-коричневый» и «сиреневый». Использована ассоциация с «серо-буро-малиновым».


6. ...мыши, прыгающие по будильникам
Hickory, dickory, dock! The mouse ran up the clock. The clock struck one, The mouse ran down, Hickory, dickory, dock.
Хиккори-диккори-док! Мышь на будильник скок! Будильник: бим-бом, Мышка-бегом! Хиккори-диккори-док! /перевод (?) Чуковского/


7. ...пауки, которые отпугивали маленьких девочек от простокваши... (в оригинале – творог и сыворотка)

Little Miss Muffet Sat on a tuffet Eating her curds and whey Along came a spider Who sat down beside her And frightened Miss Muffet away!
Малютка Мисс Бумби Сидела на тумбе Хлебала свою простоквашу Но выглянул вдруг свирепый паук И спугнул нашу Бумби бедняжку. /перевод (?) Чуковского/


8. Джорджи Порджи – по некоторым сведениям, стишок о первом герцоге Бэкингемском, известном своими любовными похождениями.

Georgie Porgie pudding and pie, Kissed the girls and made them cry When the boys came out to play, Georgie Porgie ran away.
Джорджи Порджи, вот нахал, Девочек он обижал, Вышли мальчики играть – Джорджи Порджи убежал. /перевод мой/

В оригинале Джорджи «целовал девочек и вынуждал их плакать»


9. Малютка Бо Пип
Little Bo Peep has lost her sheep And can't tell where to find them. Leave them alone, And they'll come home, Wagging their tails behind them
Малютка Бо Пип потеряла овец, Не знает, где их найти. Не бойся, придут, дорогу найдут, Махая хвостами в пути. /перевод мой/


10. Доктор Фостер
Doctor Foster went to Gloucester, in a shower of rain. He stepped in a puddle, right up to his middle, and never went there again!
Доктор Фостер Отправился в Глостер. Весь день его дождь поливал. Свалился он в лужу, Промок еще хуже, И больше он там не бывал. /перевод С.Я.Маршака/


11. Джек и Джилл; здесь же – отель «Ведро воды» на холме.

Jack and Jill went up the hill To fetch a pail of water. Jack fell down and broke his crown, And Jill came tumbling after.
Идут на горку Джек и Джилл, Несут в руках ведерки. Свалился Джек и лоб разбил, А Джилл слетела с горки. /перевод С.Я. Маршака/

(в оригинале Джек «сломал корону», есть версия, что данные строки относятся к французской истории, а именно к королю Людовику XVI и королеве Марии Антуанетте, которые были обезглавлены)


12. Бабушка Хаббард; здесь же «выгребли из буфета всё» – в оригинале «буфет был пуст».

Old Mother Hubbard Went to the cupboard To get her poor doggie a bone, When she got there The cupboard was bare So the poor little doggie had none.
Бабушка Хаббард к буфету пошла Собачке дать косточку съесть, Но пока добралась, кость куда-то делась, Ни там её нету, ни здесь! /перевод мой/


13. Червовая Королева и пирожки – по мотивам стишка, который в своё время использовал Л. Кэрролл в книге «Алиса в стране чудес».

The Queen of Hearts she made some tarts all on a summer's day; The Knave of Hearts he stole the tarts and took them clean away. The King of Hearts called for the tarts and beat the Knave full sore The Knave of Hearts brought back the tarts and vowed he'd steal no more.

В стишке говорится о том, что Червовая Дама (в англ. традиции – Червовая Королева) испекла пирожки, а Червовый Валет их украл. Русскоязычному читателю знаком следующий стихотворный перевод:

Дама бубен Варила бульон И пудинг пекла на обед. Десятка бубен Украла бульон, А пудинг украл валет. Король бубен Спросил про бульон И пудинга ждал на обед. Десятка бубен Вернула бульон, А пудинг вернул валет. /перевод С.Я. Маршака/


14. ...вешала бельё. В оригинале песенки «служанка вешала бельё», в стихотворном переводе на русский (см. сноску 1) – «служанка сажала кустик роз» (у Маршака – «фрейлина стирает ленту для волос»).


15. ...съесть немного хлеба с мёдом. В оригинале песенки «Королева в гостиной ела хлеб с мёдом», однако в стихотворном переводе на русский (см. сноску 1) – «готовилась ко сну» (хотя у Маршака – «в спальне хлеб с вареньем ест»).


Отдельные замечания:

Она одарила меня таким взглядом, что даже пресс-папье начало бы чаще дышать, и мой пульс подскочил до сотни. – перевод неточен, в оригинале:
She gave me a look that would have induced heavy breathing in a pumpkin, and which shot my heartbeat up to three figures.

Я глянул на свои ногти, потом поднял глаза на её лицо, захватив взглядом по дороге линию талии и бюст, вызывавший в памяти яйца Фаберже.
I inspected my nails, then looked up at her face, taking in a handful of waist and Easter-egg bazonkas on the way up.
Я бы выкинул к чёрту яйца вообще, но так как упоминался Шалтай-Болтай, «человек-яйцо», то решил оставить. :) По моему мнению, Фаберже как-то лучше звучит, чем пасхальные яйца. Но даже в этом случае мало верится в красоту героини. :)

Она непроизвольно качнула головой, словно соглашаясь, и пробормотала что-то насчёт того, что ей нравятся коротышки, и я понял, что у меня есть шансы.
She gave an involuntary shiver of anticipation and muttered something about having a thing about midgets, so I knew I was onto a good thing.
Сдаюсь. Все слова знакомые, но перевести смог только так. Знаю, что неудачно, лучше не выходит.

Сержанта О’Грейди я так и не разгадал, то есть не знаю, есть здесь отсылка к какой-то песенке, стиху или ещё к чему.
Как не разгадал и странную официальную версию смерти доктора Фостера, что он «сел слишком близко у огня и растаял». Кто знает, подскажите!
То же о супе и пончиках из Буфета. Чует моё сердце, здесь тоже какой-то стишок, но какой?..

Я отхлебнул из стакана; мне показалось, что во рту начался большой пожар. – перевод неточен, в оригинале:
I took a swig of my drink. It nearly took the roof of my mouth off. Ну, лучше не вышло. )))