Тема: Фиолетовое небо
Срок: 2 недели, до 28 февраля

Удачи вам, ребята )

Толя не любил полдень, потому что тени в это время слишком короткие, а на солнце высовываться не хочется. Ой как не хочется-то...
Он взглянул на небо - фиолетовое. Оно ведь стало таким совсем недавно, всего год, два или три назад... Толя уже не помнил, но в памяти отпечатался день, когда небо сменило свой цвет и стало приносить смерть вышедшим на свет. Оно же раньше было... синим? Кажется, или зеленым? Этого парень тоже  не помнил. Все, останавливаться нельзя - тень-то все уменьшается. Нужно перелезть в другой конец комплекса, пока не испепелило.
Он поднялся, надвинул капюшон на глаза и пополз вдоль стены здания к ближайшему углу. Обойдя здание, Толя очень удивился - в этой бетонной коробке не было ни окон, ни дверей. Странно, очень странно... ну да ладно, главное - чтоб от солнца защищало.
Тут взгляд парня упал на нечто столь редкое и столь желанное в этой пустыне, что любой мог бы его прямо сейчас зарезать за обладание этим. А увидел он лужу, отражающую небо, такую же фиолетовую и чуждую, но что самое главное - там была вода!
Словно молния метнулся он, не замечая мешающих при беге пол плаща и мешковатой одежды, путающейся в ногах. В итоге, он грохнулся рядом с... зеркалом. Горестно вздохнув и облизав губы Толя заметил, что подошва ботинок начала плавиться, а плащ - дымиться.
- Чтоб тебя!!! - он вскочил и рванул в тень. На краткий момент глянул на солнце, горько пожалев об этом: на лице тут же вздулись пузыри от ожогов, причиняя дикую боль. Вскрикнув, он бросился в спасительную тень и начал кататься, сбивая огонь с уже горщего плаща.
Минут через десять уже в полумраке он сидел и перевязывал свои ожоги. Волдыри на кистях рук и шее поломались и источали противную и вонючую жижу. Кроме того, было жутко больно. Кое-как перевязавшись более-менее чистыми тряпицами, он уснул под стеной странного дома...
Разбудил Анатолия сильный пинок в грудь.
- Смотри-ка, Гриша, кто у нас здесь! - Над ним возвышались двое здоровых лбов, так же, как и он, укутанных в плащи. А судя по шуму за их спинами, они явно были не одни.
- Что мы с ним будем делать? - кто-то за спиной, парнишка лет восемнадцати.
- Съедим. - Будничным тоном. Кто-то здоровый, людоед чертов. Сбоку. Отлично. Должен успеть.
- Слышишь, чудик, ты станешь тушенкой! - Заржал так называемый Гриша, и остальные присоединились.
Так. отвлеклись. Нащупал под плащом нож, сжал в руке. Поехали!
Он вонзил нож в ступню ближайшему бандиту, тот дико заорал. Вскочив на ноги,  перерезал горло ничего не сообразившему Грише, но вдруг рухнул под ударом по голове...
"Черт. Голова болит, красная пелена перед глазами. Ног не чувствую, только мокро. Странно" - он посмотрел на ноги, вернее на место, где они должны быть.
- АААААААААА!!! Мои ноги!!! - на их месте были культи, тщательно перевязаные жгутом. Живодеры чертовы.
Из-за потери крови силы иссякли. Он лежал под стеной дома рядом с останками уже съеденных бандитов. А рассвет уже скоро, он не успеет переползти на другую сторону. Хоть под камень спрятаться.
"Какое же оно красивое, небо. Пусть и цвета непривычного, хотя какой он - привычный? Не помню... Плащ тоже забрали, уроды. Жарко... Фиолетовое, а раньше... раньше оно голубое было? Да, голубое... Красивое. доброе... Ух ты, заря..." - он уже не шевелился, сил не оставалось.
А первые, пока робкие лучики солнца уже двигались вниз по стене дома, все ниже и ниже. Он закрыл глаза. Если потерпеть, то больно будет недолго.
Через пару минут по пустыне промчался гонимый ветром крик боли. Боли, царящей в нынешнем мире под этим странным и смертельным небом.

Фиолетовое небо



…когда-то очень давно, где-то очень далеко между двух царств-государств, или, быть может, то были королевства или целая империя, разразилась война…

Солнце нещадно палило все живое, как будто кроме него не существовало других пыток. Оно отсвечивало на латах, в неподходящий момент ослепляя. Превращало кровавую бойню в муки ада.
И все это под аккомпанемент лязга металла, треска дерева, криков людей и ржания коней. Кровавые брызги на латы конников, проткнутые стрелами тела пеших, рычания разъяренных воинов. Соленый вкус на губах, тяжесть меча в руке.
Все проносилось перед глазами как в страшном сне, шумело, давило и било. А потом, после вспышки боли, утихло и угасло в кромешной тьме.

…не знали воины, за что сражались: то ли за женщин своих и земли свои, то ли за золото царей своих…

Сначала был звук – шаги по земле. Лежащего лицом в землю воина мутило, и кружилась голова. Где он находится, он понял лишь спустя время.
– Смотри, какой меч! – произнес кто-то совсем рядом.
– Оставь.
«Оставь!» – мысленно повторил воин. Ему вспомнились похороны великих воинов, когда тех укладывали с мечом в скрещенных на груди руках.
– Да ты посмотри, совсем новенький!
Воин почувствовал, как что-то вытащили у него из руки.
«Да чтоб тебя…» Ему стало страшно от возникшей пустоты в ладони. Но еще страшней стало, когда он не смог сжать ее.
– Здесь полно добра. Все мы все равно не унесем.
– Эх…
Удаляющиеся шаги. Справа на землю упал меч. Воин наконец-то открыл глаза, перед ним – чье-то искаженное в предсмертной боли лицо, все в крови. Он попытался встать, но плечо вывернуто, а сам он лежит на другой руке. И ног не чувствует.

…сражались люди, где царям угодно было, за воду, за хлеб, убивали любого, кто отличен был от народа, и не знали жалости друг к другу…

Мысли воина вертелись вокруг последних событий. Он не был молодым и не мечтал о славе. Все, ради чего он пошел на войну, осталось дома – любящая жена, двое детей, небольшой яблочный сад. Своя кузница с хорошим подмастерье. Пришел, чтобы защищать. А получилось ли? Мародеры только и остались. Им-то какое дело, их работа легче и не стоит так высоко.
Мародеры…
Гнев обуял сердце воина. Кто они такие, чтобы наживаться с павших в битвах? Неужели у людей не осталось ни капли совести? Или сочувствия? Как можно идти по телам тех, кто свои жизни за них отдал?
Боль в плече. В злости пытался сжать кулаки.

…время шло, а люди молились, чтобы все прекратилось, молились Богам, ждали любых вестей, ждали, когда снова наступит мир…

Послышался шепот. Воин даже удивился, что не расслышал шагов. Совсем рядом он разобрал слова: «Мерт… мертв… мертв…»
Он хотел что-то сказать, но вместо этого что-то провыл и начал кашлять. Кто-то рядом произнес «живой» и аккуратно перевернул воина. Отлежанную руку начало колоть.
В щель шлема он видел что-то светлое. Когда же шлем сняли, воин увидел перед собой белокурую девушку, прекрасную, как ангел.
– Спасибо, – пробормотал воин.
Она грустно смотрела ему в глаза. В руках у нее не было ничего, что принадлежало бы павшим.
– Не за что. Но это все, что я могу для тебя сделать. Пусть Боги будут к тебе добры.
Воину стало спокойно. Он не знал, зачем она это делает, знал только то, что ей было важно сейчас быть рядом с ним. До конца.
Он криво улыбнулся, посмотрел вверх, в вечернее небо. Закат.
«Небо… почему оно фиолетовое? Может быть, оно оплакивает это место битвы? Или павших героев? Хотя… уже не важно… я ухожу с миром.»

…долго длилась война, пока не поняли правители, что силы их равны и не за чем сражаться больше, и заключили они перемирие…

так завтра 28 )) как раз в срок укладываешься) Ждем с нетерпением)

А... до 28-го включительно х)
Отредактировал пост выше.

Дистригиллятор: сыровато, во время прочтения постоянно возникает ощущения что писал на: "ну что бы хоть что-то написать". Текст трудноват для восприятия, хотя идея вполне годная для разработки. За сим  4/3

лорд Дэвилис n: неплохо, но первый абзац очень тяжел для прочтения, приходится "продираться" между строк, что ломает картину. А так вполне, но все одно 4/4 за условное раскрытие темы.

Интересно, что оба автора отразили тему в странно-кровавых, беспощадных в своей НЕдосказанности описаниях.
Дист, у тебя постапокалиптика там какая-то? В целом, как правильно сказал Лисежик - идея очень годная, если бы еще ее достойно оформить. 4/3

Текст у Дэвилиса отличается заметной такой сглаженностью, но и словно бы чего-то уже НЕ хватает. Нет, атмосфера передана точно, но мира, который должен быть за этой атмосферой - как-то НЕ видать. И про небо совсем-совсем мало сказано. Больше про ощущение павшего человека. Вот эти ощущения вызывают желание процитировать: "Битва во имя - но чье это имя.. " Но ведь тема звучит по другому, поэтому: 3/4

Благодарю за критику. Ошибки учел, для себя позже исправлю и дополню.
Насчет мира - результат избежания конкретики. Каждый волен придумать мир сам.

Можно спорить. Даже в пьесах, где описательная часть порой отсутствует напрочь, даются указания на то, что мы видим на заднем плане и какие ружья-где-висят. Если вы показываете свой мир - то хотя бы для себя вы его можете и рисуете, а значит и у других читателей может быть "угадывание вашего мира". Или вы ничего, кроме характеров, НЕ желаете донести до читающих? Но это тоже НЕ совсем правильно, потому что характеры складываются из того, как и где человек воспитывался и рос. Вообщем, об этом можно говорить бесконечно и это отдельная тема. Каждому выбирать как и что он пишет. К серьезным произведениям - обычно и более серьезный подход, даже если это короткие зарисовки.

Я и сам постоянно гоняю пейсателей за недостаточную детализацию и описание мира. Но опять же, можно описывать подробно до каждой мелочи, и в итоге будет проще нанять художника и сделать иллюстрации; можно написать в общем и целом "горный шлейф", "саванна с пальмовой рощей"; можно кнш и ружья-где-висят. Ведь куда без ружей? Они же стрелять будут в последнем акте! А можно положиться на ассоциативный ряд и базу читателя.
Да, я не описал мир по пунктикам. Зачем? Какая разница, было ли это средневековье нашего мира, было ли это где-нибудь в другом фэнтезийном мире? Это не мир технологий и магов. МИР! Какая разница? Важно лишь то, что есть власть имущие силы, есть расходный боевой материал, есть человеческие ценности, у каждого - свои, и вечное небо, к-ое пережило и переживет еще не мало веков и поколений таких же мелочных в своих материальных ценностях людей.

В данном случае это мой недочет, что наводящих штрихов было недостаточно и они не такие яркие, чтобы создать однозначный контур образа. Но это не подразумевает детализацию явного.

По моему мы с вами говорим на разных языках. Ну да и ладно. У каждого - свое мнение.



Только вот тут - НЕ поняла: сапожник без сапог чтоли? Гоняете за то, чего сами и НЕ делаете? Как так?

Вы судите по одной дуэльной зарисовке. Ваше право. Любой человек с собственным багажом прочитанного и опытом написания будет считать по-своему. Тут уж каждому свое.
В следующем ранге я вас переубежу в этом.
А почему вы каждый раз НЕ пишете капсом?

Сложившийся, инетный образ.



Я делаю замечание по одной дуэльной зарисовке, потому что как человек НЕ участвующий в этой дуэли - имею на это право, следуя правилам принятым в "дуэлях", как таковых. У меня и самой есть критики. И я всегда с интересом слушаю, а иногда и обсуждаю, когда меня заинтересовывает замечание.
Буду ждать переубеждений. Я очень люблю хорошее творчество вообще. И в частности творчество многих авторов форума.

Итак, оценки за первый раунд еще приветствуются, а мы переходим ко второму этапу)

Тема второго раунды: Кто, если не мы?
срок:  до 17 марта

Тейра – опасный и кровавый мир, живущий на грани истребления демонами. Но издавна Тейру хранят от уничтожения рыцари подземелий хорканы. Этот некогда мрачный и жестокий народ, живущий во тьме глубочайших подземелий однажды освободился от власти своих древних богов-демонов и дал клятву вечно хранить Врата Пекла от разрушения…

(БОУМММ)Нынешний цикл оказался довольно тяжелым. Последнее время по всему подземью то и дело  разносилось эхо гулких ударов по Вратам, предвещающее скорый (БОУМММ) прорыв . Но охрана довольно надежная: вокруг Врат раскинулась грандиозная многоуровневая цитадель, высеченная в скалах гигантской пещеры, чьи своды скрываются во мраке, практически не рассеиваемом гигантскими Каменными Цветками, заменяющими здесь (БОУМММ) солнце.
Ун-гарр поежился, запахнулся в плащ поплотнее и пошел обходить посты. Выйдя на платформу он довольно крякнул: бойцы его отряда готовы как всегда, то есть превосходно. Панцири начищены, забрала на черепоподобных шлемах опущены,  глаза горят, даже оружие пляшет словно в ожидании будущей сечи. Осмотрев бойцов и (БОУМММ) ругнувшись  для порядка, сержант платформы двинулся к стрелковой позиции, где распологается их баллиста-диклак (диклак – что-то вид подземного дикобраза, стреляющий шипами во врагов) и двое стрелков, в данный момент проверяющих механизмы орудия.
- Ну что, бойцы! Как наша гордость? – Ун-гарр взял одну из стрел  длинной в сажень и проверил на остроту.
- Лорд сержант! – бойцы вскочили. – Обоймы заряжены, стрелы наточены… (БОУМММ) – боец заикнулся, вздрогнув. Сглотнул – Тетивы заменены, прицел настроен. – Стрелок неуверенно затих.
Поначалу довольный сержант помрачнел. – Отставить неуверенность! Где горящий взгляд и готовность порвать всех на тряпки!? – он похлопал молодого бойца по плечу. – Не прорвутся! А прорвутся, то задавим мигом! – Ун-гарр рассмеялся, а солдат, приободрившись, выпрямился и отсалютовал.
- Вот и (БОУМММ) отлично! -  командир развернулся и пошел вверх по лестнице, к боевому старцу. Тот  сидел на полу кельи и молился, Ун-гарр, постучавшись, вошел.
- Как ваши дела, брат Эй-норд?
- Сареон, как всегда, прислушивается к нам. Но… тьма сгущается. Они скоро ворвутся. – Седой как лунь старик сгорбился, его взгляд потух. – и даже Он не знает, чем все кончится. Ведь позади нас никого нет, тамошних всех сомнут, именно поэтому мы – последний заслон, сдерживающий (БОУМММ) эту тьму, кроме нас бороться некому.
-  Да… Похоже отречение от кружки доброго мшистого плохо сказывается на расположении духа. – сержант усмехнулся, но в глазах поселилась тревога. – Ладно, брат Эй-норд, отдыхайте. – он вышел и закрыл дверь (БОУМММ). – ваши силы могут понадобиться.
(БОУМММ)………(БОУМММ)…… (БОУМММ)… (БАБАААААХ!!!!)
Всю крепь тряхнул удар титанической силы, а ворота, три тысячелетия сдерживающие натиск тварей, разлетелись в щепы.
- ТРЕВОГААААА!!! ПРОРЫВ!!!!! – крик воина стал совсем тихим на фоне воплей и визга мчащихся волной демонов. Цитадель мигом наполнилась звоном стали, криками, взрывами, гласом молитв, ревом пламени и чудовищ. Твари шли такой плотной кучей, что казались просто рекой из плоти, когтей, шипов, жутких пастей и дикого, ужасающего визга. Натиск оказался хоть и ожидаемым, но все таки слишком сильным:  безумные и глупые раньше монстры теперь целенаправленно истребляли  защитников бастионов одного за другим: священников заглушали и душили, воинов разрывали на части, а к диклагам подбирались по стенам, проникая затем в бойницы и уничтожая все и вся. Защитники гибли сотнями, а проклятые чудовища – тысячами, мечи воинов рубили их на части, слово старца – и демоны рассыпаются в прах, баллисты выпускают смертельные заряды с огромной скоростью, превращая цели в подушечки для иголок. Но силы защитников иссякают, а демонов меньше не становится, они занимают уровень за уровнем, заполняя коридоры доверху своими трупами ради единственного священника или солдата.
Платформа Уг-нарра, последняя в череде укреплений, уже много часов сдерживает натиск нечистых. Все летающие твари падают под огнем баллисты, а наземных достают пехотинцы. Двери снесены с петель и разбиты в щепы, и единственная защита теперь – панцири ратников, держащие удар. Сержант стоит в самой гуще боя посреди коридора, размахивая огромным двуручным мечом. Бойцы прикрывают брата Эй-норда, молитвой испепеляющего очередную волну нечисти.
Удар. Взмах. Удар. Взмах. Фу ты, какой склизкий. Разрубить наискось. Лапа-молот сверху. Уворот. Взмах. Удар. Не сдох. Выпад и столкнуть со стены. Слева! Устоял. Удар.
Сержант сосредоточенно убивал тварей одну за одной, экономя силы и лишь в изредких случаях ударая больше, чем по разу на чудовище. (БОУМ) Твари замерли, он остановился. – Что на этот раз? (БОУМ) – Трещины по полу, хорканы отступают, молча глядя на нового монстра.
Огромная, покрытая толстенным панцирем личинка с буром вместо пасти втекла в коридор, затем остановилась, будто оценивая обстановку, и с невиданной прытью бросилась на хорканов, ревя как раненый медведь.
- Бегите! – командир отпрыгнул в сторону от вращающегося бура и попытался отбить его мечом. Личинка развернулась, поднялась, и просто рухнула на мелкого хоркана. В последний миг отскочив, командир ударил тварь по голове, но бесполезно: меч только искры высекает. Чудище будто не заметило его маневров и снова обрушилось на него всей массой. – Давай, сейчас! – он упер меч в пол, приставив к брюху твари, и откатился. Меч чудом не сломался, пронзил личинку насквозь, тварь забилась в агонии: серебро сжигает демоническую плоть, и издохла. В этот же момент в коридор хлынула река нечисти, за миг поглотила командира и устремилась к двери.
-… и почитаю силу его, и направляю праведный гнев его, аминь!!! – Священник загорелся ярким светом, и бросился в толпу демонов, прикосновением обращая их в пепел. Через несколько секунд коридор был чист,но волна и не думала останавливаться, а только хлынула с новой силой. Эй-норд раз за разом отбивал атаки, пока случайный шип не попал ему в горло. Захлебываясь черной кровью он бросил: «Поджигайте!!!»
Это последнее средство. Дело в том, что на всю цитадель наложено древнее заклятие, и если зажечь ритуальный факел в ее стенах, то она вся обратится в пламя и взрывом погребет под собой эти чертовы Врата. Но это означает, что большая часть подземелий будет отрезана от верхнего мира и, скорее всего, поглощена адом. Но другого выхода все равно нет.
Воин бросился к решетке, закрывающей факел от посторонних глаз, открыл ее, и, уже пожираемый чертями сказал заветное слово….
Всю Тейру тряхнуло могучим взрывом, и в гигантском облаке ревущего пламени были погребены Врата. Погребены вместе с памятью о странном подземном народе, эти Врата охраняющем.  Не будет легенд, преданий, историй, ведь о хорканах и не слышал никто и никогда. Но именно благодаря их самоотверженности Тейра и живет по сей день, радуется каждому дню, задыхается в дыму войн, сотрясается под ударами заклятий, да и просто существует.
И только демоны все копают….

На экранах телевизоров появилось изображение репортера Лины Таннин, за ее спиной стояло множество полицейских машин.
– Я сейчас нахожусь возле детского сада номер четыре на улице Троянской. Внутри здания террористы с заложниками. Только что прибыла полиция, и они готовятся выйти на связь с террористами. По предварительным данным в здании около тридцати детей и не менее десяти сотрудников, взятых в плен. Точное число заложников до сих пор не известно.

«Понедельник – день тяжелый, причем в любом возрасте. Рано встать и снова в садик, весь день без родителей, снова в школу, университет, а если еще и уроки не сделал – то вообще идти никуда не хочется. Потом так же с работой. Зато у нее нет домашних заданий. По крайней мере не у всякой работы.»
Эти слова написал в своем дневнике в Интернете молодой Неведов перед уходом на работу. В этот тяжелый понедельник он решил наконец-то начать записывать свои наблюдения за детьми. Он и раньше этот делал, но только по учебной программе в университете, а теперь, когда диплом защищен, можно проводить и собственные исследования, игры, наблюдение и все прочее, не запрещенное законом, чтобы потом можно было сделать из этого хорошую работу или написать книгу.
Садик для трудоустройства он выбрал не случайно. Солнечный двор, так он называется, работает уже много десятилетий и пользуется хорошей репутацией. Герка тоже, когда он был маленьким, водили в этот садик. Тут же он первый раз поцеловался с девочкой, первый раз подрался за лопатку, но то уже совсем другие истории.
– Герк! Герк! – радостно закричали дети, увидев любимого инструктора.
Парень весело помахал им.
– Дети, не отвлекайтесь, – спокойно сказала молодая воспитательница. – Продолжаем упражнение.
Дети послушно начали повторять за девушкой движения. Утренняя гимнастика.
– Доброе утро, – поздоровался Герк, проходя мимо упражняющихся ребят.
– Доброе, – ответили хором и дети, и воспитательница, Мария. На ее лице заиграл румянец.

На всех новостных порталах города обновилась информация:
«По последним данным, полиция все еще не добилась никаких результатов в попытке начать диалог с террористами. Так же, неизвестны их требования. Родители обеспокоены. Список детей, находящихся внутри, все еще пополняется.
Главный информационный канал передает, что внутри слышали одиночный выстрел. Есть ли раненные или убитые – не известно. Информация обновляется по мере поступления.»

Пожилая медсестра поливала цветы. Это не входило в ее обязанности, просто старушке нравилось ухаживать за комнатными растениями. Они напоминали ей о тех временах, когда ее дети и внуки жили с ней, и у них был под окнами свой маленький сад. А потом сменилось время, общество, за садом перестали ухаживать, все заросло бурьяном. Когда уже внуки подросли и стали реже навещать бабушку, она устроилась работать в садик с детками. Вот уже пятый год пошел…
На заднем дворе возле детской площадки остановился черный фургон. Выходить из него никто не спешил.
– Ну что за люди, – проворчала женщина.
Она сорвала с цветка пожелтевший лист, подошла к другому подоконнику.
– Никакого уважения… никакой санитарной зоны…
– Что-то не так? – обеспокоенно спросила диетсестра.
В руках она держала сегодняшние меню на вечер. Она шла в столовую, отдать меню поварам, но остановилась по пути, услышав ворчание старшей медсестры.
– Да вон, полюбуйся. Встали, понимаешь, прямо перед площадкой. Газят, газят они!
– Газуют…
– Какая разница. Детям же тем воздухом дышать!
Девушка покачала головой.
За ними наблюдали в бинокль.
– Ну что? Ушли?
– Минутку… – пауза. – Все.
– Пошли!
Из машины выскочили люди в черных костюмах, их лица были скрыты. В руках они держали оружие.

Фильм прервали новостями по главному каналу. Ведущий сразу заговорил:
– Это срочный выпуск новостей. Прямая трансляция ведется с вертолета в столице. Здание детского садика номер четыре окружено полицейскими, так же приехали машины скорой помощи и пожарные. По предварительным данным, в здании находятся около тридцати детей и десятеро взрослых заложников. Эту информацию мы получили только что. Как выяснилось, группе воспитателей с детьми во время нападения удалось сбежать. Родителям, чьи дети все еще в здании, врачи оказывают помощь: дают им успокоительное и приводят в чувство тех, кто успел потерять сознание, это касается приехавших пожилых людей. Те же, кто смог забрать своего ребенка, уже покинули территорию. Число нападающих до сих пор не известно.

Тихий час закончился, не успев начаться, пронзительным криком детей и возгласами воспитательниц. Мужские голоса их заглушили, приказали:
– Вниз! Все вниз! Живо, кому сказал! Шевелитесь! И чтоб тихо мне было!
Под дулами пистолетов и автоматов женщины послушно вели сонных, ничего не понимающих и плачущих детей вниз, куда приказано, а оттуда – в столовую, самое большое помещение не считая бассейна. Другим повезло больше. Кто-то, спускаясь по лестнице или выглядывая из кабинета, увидел мужчин с оружием и убежал в испуге. Кто-то сказал возвращающейся с прогулки воспитательнице, что напали террористы, что надо бежать и уводить детей.
Пока одни сгоняли всех вниз, другие нападающие ворвались в столовую.
– В угол, поторапливайтесь! – кричали они, переворачивая столы.
– Вы что творите, негодяи, немедленно перестаньте!
Выбежала полная женщина в белом фартуке и с половником в руках. Она размахивала прибором так, словно прогоняла назойливую муху.
– Заткнись! – направил на женщину дуло пистолета террорист.
Повариха широко раскрыла глаза и замерла в шоке. Тем временем детей и взрослых разогнали по разным углам, столами закрыли окна. Привели и остальных, так же разогнав по углам. Дети плакали, хныкали, просились к маме и жались друг к другу. Воспитатели, не менее напуганные, тихо сидели и с опаской смотрели на вооруженных людей.

Заголовки последней новости на новостных порталах: «Военные силы готовятся к штурму. Район эвакуирован. ФОТО».
На снимках, сделанных фотографом с вертолета, видно заграждение, за которым столпились журналисты, операторы, родители. Несколько снимков, где видно, как боевики окружают здание. Удалось даже снять снайпера на крыше дома напротив.
– …был один выстрел, о пострадавших не сообщается, – передает радиостанция. – Террористы ответили, что у них нет никаких требований, и что скоро мы все узнаем.

Одни террористы беззаботно сидели и курили, другие же ходили от двери к окну и обратно, посматривая то на детей, то взрослых. Их лица скрывали маски с вырезами для глаз и рта – в лучших традициях любых нападающих, грабителей, убийц. Единственным знаком, указывающим на возможную их принадлежность к какой-либо организации, была красная повязка на правой руке, но Герк совершенно не разбирался в террористических группировках. Он как загипнотизированный следил за расхаживающими людьми с автоматами. Это отвлекало его от мыслей о лежащем на полу теле поварихи.
Женщина умерла сразу и безболезненно – ей пустили пулю в лоб в качестве наглядного примера, что лучше всем сидеть молча и не дергаться. Даже дети при виде такого ужаса затихли и старались не реветь.
– Надо что-то делать, – задумчиво прошептал Герк.
В тишине, нарушаемой периодическим причмокиванием и шагами, голос, казалось, прозвучал слишком громко.
Вошел связной, закрыл и заблокировал за собой дверь.
– Ну? – пробасил их главарь, мужик невысокого роста. Именно он стрелял в женщину.
– Готово.
– Все передал, что требовалось?
– Да.
– Хорошо. Теперь просто ждем.
Связной тоже закурил. В отличие от остальных он сильно нервничал. Сделав пару затяжек, террорист не спеша пошел вдоль окон, кому-то помахал рукой. Потушил сигарету о выкрашенную в голубой цвет с цветочками стену.
– Включите радио, что ли, – сказал он, потрепав по голове белокурую девочку, – а то тихо, как в склепе.
Шутку не оценили, но зато включили радио.
– …все узнаем. Мэр отказался давать какие-либо комментарии…

В зоне видимости снайпера появился мужчина в черном. Он кому-то отдал автомат, достал что-то из кармана.
– Второй, вижу цель, – сообщил снайпер, беря захватчика на прицел.
– Не стрелять. Повторяю, не стрелять.
– Вас понял.
Мужчина в здании, по-видимому, с кем-то спорил, размахивая руками. А потом он достал гранату из кармана и метнул.
– Они кинули гранату! – раздалось в наушнике сообщение другого снайпера.
– Приступайте.

Сначала, когда Герк услышал, как террористы обсуждали план дальнейших действий, он оцепенел. От мысли, что эти хладнокровные люди кинут гранату в группу детей, становилось холодно и страшно. Он смотрел на них, пытаясь увидеть глаза и понять, как человек на такое способен. Смотрел на детей, пытался представить себя на месте террористов, но не мог. Сердце кровью обливалось.
Потом уже, выйдя из состояния оцепенения, Герк придвинулся ближе к Марие. Девушка теребила вязаный платок; за час лишним, что заложники просидели, платок превратился в растрепанные узелки и нитки.
– Слушай… – обратился к ней парень. – Мне нужна твоя помощь.
– Что?
Мария посмотрела на него невидящими глазами.
– Я хочу… – он обернулся. Террористы продолжали расхаживать туда-сюда. – Я хочу спасти их. Ты мне поможешь?
Взгляд девушки приобрел осмысленное выражение.
– Чем?
Парень зашептал ей на ухо:
– Когда они кинут гранату… я им помешаю. А ты выведешь детей. Поняла?
Девушка сначала кивнула, потом, осмыслив услышанное, мотнула головой.
– Герк, ты ума лишился? Они всех убьют и так, как я…
– Ты не слушаешь, Мари.
– А ну тихо там! – террорист навел на переговаривающихся дуло автомата. Подождал, пока те, как балующиеся на уроке дети, отстранятся друг от друга и будут смотреть в пол, и продолжил ходить от двери к окну и назад.
Мария дернула Герка за рукав, шепнула:
– И что ты сделаешь?
– Еще не знаю. Но я не позволю им просто так убить детей.
– Герк… ты инструктор по плаванью, а не военный. Ты даже в армии не был!
Он посмотрел на окно, задумчиво почесал щеку.
– А кто тогда, если не мы, защитит детей? Штурм в любом случае будет уже после взрыва. Ты же слышала, что по радио сказали.
Рация в руке главаря затрещала, прозвучало что-то короткое, как приказ. Террорист отдал оружие рядом стоящему и начал громко произносить речь, активно жестикулируя. Герк не поняли ни слова, язык ему был неизвестен. Как, впрочем, и всем остальным заложникам. Закончив речь, главарь достал гранату, сорвал чеку и метнул ее.
– Герк, нет! – крикнула Мари в спину парню…

Лина Таннин работала журналистом не за красивые глаза. Она обладала неповторимым талантом оказаться в нужном месте в нужное время и протолкнуться в самый центр всех событий. Так Лина смогла выхватить из взволнованной толпы людей заплаканную девушку. Она явно не находила себе места среди родителей и их детей, медиков, каждого по очереди осматривающих, полицейских и боевиков и еще множества непонятных личностей.
– Девушка, девушка! Вы не могли бы уделить пару минут для интервью? – спросила Лина.
– Да… да, конечно.
– Отойдем? Чтобы нам не мешали.
И, не дожидаясь ответа, Лина схватила за руку свою жертву и отвела ее в сторону, к ограде.
– Представьтесь, пожалуйста, как вас зовут?
Оператор включил камеру.
– Мария А..
– Вы работали в садике?
– Да.
– Вы видели, что произошло внутри?
Губы девушки дрогнули.
– Да.
– Расскажите. Пожалуйста…
– Там были… террористы, наверно.
– Сколько их было?
– Не знаю…
Лина сдержала ухмылку. Заметив кровь на одежде девушки, она указала на нее.
– Кто-то пострадал?
Девушка рукавом вытерла слезы.
– Да. Герк. Он… – она сглотнула. Журналистка не перебивала. Мария глубоко вздохнула. – Они кинули в детей гранату. А Герк… он… он прикрыл ее собой и… и никто из детей…
Журналистка облизала губы. О таком за всю свою практику лично она слышала впервые.
– Он что-нибудь сказал? Зачем он это сделал?
Мария холодно посмотрела на Лину.
– Сказал. Сказал, что мы должны защитить их. Что, кто, если не мы? Извините, я пойду.
Она оттолкнула оператора и слилась с толпой.

Вечерний выпуск новостей. Ведущий после краткого обзора программы начал с главного:
– Сегодня ровно в три часа дня в пяти городах страны произошел теракт в детских садах. Сообщается о более чем ста погибших и столько же пострадавших. Почти все госпитализированы и находятся в тяжелом состояние. Кто организовал этот теракт пока не известно, служба безопасности ведет расследование.
Смена камеры. За спиной ведущего появилось видео, снятое в столице.
– В столице так же был совершен теракт в Солнечном дворе, – детском саду номер четыре, – двое убитых, ни одного пострадавшего среди заложников нет. Один террорист был взят в плен, остальные погибли во время штурма. Подробнее в репортаже Олеха Сомова.
На экранах – смуглое лицо репортера.
– Детский сад после штурма и взрыва – выбитые стекла, дыры от пуль в стенах и пара трупов. Всего несколько часов назад именно здесь, в этой столовой, держали в заложниках тридцать одного ребенка и девять сотрудников персонала. Не ушли отсюда только двое. Почему террористам не удалось осуществить план и убить заложников рассказывает начальник полиции.
Камера отдалилась, в кадре появился крупного телосложения мужчина лет сорока пяти в форме.
– Молодой парень, опознанный как Неведов Герк, инструктор по плаванью в этом учреждении, – начальник говорил четко, как если бы диктовал доклад, и рукой отбивал такт по воздуху, – пожертвовал собой. Ради спасения эти людей. По словам очевидцев, когда террорист кинул гранату, Герк из этого угла, где мы сейчас стоим, успел добежать до того угла, – камера повернулась, показывая место, где остались следы крови, – и прыгнул на взрывное устройство. Прикрыл собой. В результате взрыва никто, кроме Неведова, не пострадал.
– Спасибо, Олех, – сказал ведущий новостей, когда он снова появился на экранах. – А теперь новости в округе столицы…

На кладбище было не много людей – раннее утро, многие еще даже не проснулись. Дворник скреб асфальт старыми прутьями веника.
Женщина не спеша шла по дорожке. Она знала, где нужная ей могила, но никогда не спешила к ней. По пути она всегда читала имена других людей, захороненных здесь, и последние посвященные им слова. А у многих и слов не было, только дата, как будто все существование человека это только два числа и останки под землей…
Она всегда приносила с собой две гвоздики. Каждый год по два цветка, символизирующих для нее больше, чем для других. Женщина опустилась на колени, смахнула листья и пыль с надгробия, положила на него цветы.
– Столько лет прошло… ты всегда был один. И даже сейчас… Дети выросли. Они стали… хорошими людьми. Обзавелись семьями. Теперь мы воспитываем их детей, представляешь? Спасибо тебе.
Женщина платком вытерла слезу. Хотела что-то еще сказать, но слов не нашла. Еще раз провела пальцами по холодному камню надгробия и шепотом прочитала выбитые слова:



P.S. Совпадения с реальными именами и названиями чистая случайность или Воля Хаоса.

Дистригиллятор: ну вот опять двадцать пять - очень хорошая интересная тема и не очень хорошее исполнение. Попробуй поработать над текстом побольше, персонажи они должны быть живыми а у тебя они какие-то, ну даже не знаю, маникенистые что-ли. Хотя раскрытие темы по коственным фактам - хороший прием.  Так что 4/4

лорд Дэвилис n.: Хорошо, я бы даже сказал цепляет. 5/5

Кто-нибудь в курсе когда секундант появится?

Дистригиллятор 4/4
лорд Дэвилис n. 5/5

Абсолютно согласна с Лисом, даже комментарии те же ( а писать дважды одно и то же - занятие бесполезное, так что и повторяться не буду). Могу только добавить, что рассказы понравились намного больше, чем произведения из первого раунда.

PS: Что за нетерпение с секундантом? Будет в понедельник, у всех бывают авралы с экзаменами.

В целом почти все сказано. Но я НЕмного добавлю:

Дистригиллятор, на мой взгляд вам стоит поработать НЕ только над раскрытием темы. Вы очень хорошие зарисовки стараетесь делать, но вот с описательными моментами: "БАБААААХ! БОООООУУУМ" - напоминает 6-9 летнего ребенка, который пытается что-то рассказать и НЕ находя слов прибегает вот к подобным фокусам. Понимаете: в литературном творчестве можно порой допустить подобные приемы, но это НЕ говорит о качестве письма или описания. Скорее о бессилии автора как-то по другому выразить то, что он хочет. Можно написать - БОООООУУУМ... а можно, например: ".. заунывный, непрекращающийся звон разрывал тяжелую мглу тумана, побуждая идти вперед..."
Тема: 4
Язык: 3

Дэвилис, удалось развеять впечатление от первого произведения. Правда тема уж очень злободневная - чего там говорить. В целом - отличная работа. Но хочется уточнить: а там намеренно эдак подчеркивается пренебрежение СМИ к собственным словам?



Среди кого они "убитых" нашли, если "пострадавших среди заложников нет"? Или инструктор и повариха - к числу террористов относятся, а НЕ заложников?

Тема: 5
Язык: 5

В смысле раненных - пострадавших. Я исправлю. Благодарю.
Искренне рад, что вы не оставили без внимания второй раунд. Раскрытие мира удовлетворило вас? Мне удалось убедить вас в том, что я не сапожник без сапог?)

Этот мир слишком знаком, чтобы требовать еще большее раскрытие его.
Мне понравилось раскрытие образов: журналистки, воспитательницы, инструктора - все три ключевых образа этой зарисовки на мой взгляд весьма хорошо и грамотно показаны.

Будь по-вашему. Пока. Но я еще заставлю вас извиниться за слова х)

Не думал, что буду в потеряшках. Но я тут, что хотели?

Ну как... чего секундант дальше прикажет творить?

Хм, я думал еще подождать оценок, но раз так, продолжаем.

Тема 3 раунда: В погоне за Призраком
срок: до 6 апреля

Прошу продлить до 10 апреля.

Срок продляется до 10 апреля, если у соперника нет возражений.

Возражений нет, сам хотел продлить срок.

Металлический лязг выдернул из ночного кошмара. В глаза попал солнечный свет, заставляя зажмуриться. Дафна перевернулась на другой бок.
– Вставай, солнце, – ласково сказал парень, поправил непослушную русую челку. – Уже почти десять. Мы так никогда не доедем до пляжа!
Он нежно поцеловал девушку в щеку. Задержался на миг, чтобы увидеть румянец, и удалился в ванну. Зашумела вода.
Девушка еще полежала некоторое время в мягкой постели, пытаясь вспомнить убежавший сон. Это было что-то колючее и неприятное, что-то, вызывающее чувство боли и такое ощущение, будто кто-то или что-то ее ударило. Только мелькающие перед глазами разноцветные мазки не хотели складываться в картинку. Да и не надо, ни к чему с самого утра себе портить настроение!
Но больше нежиться времени не было. Застелила постель, приятно пахнущую лавандовым кондиционером, распахнула окно, впуская пьянящий аромат цветов с заднего двора, сделала зарядку – все, как обычно. Легкий завтрак: яичница, пара тостов и горячий кофе без сахара.
– Милый! Иди есть! Все готово, – позвала Дафна, заглянув на лестничный пролет между первым и вторым этажами дома.
В зеркале на стене отразилось мускулистое тело ее возлюбленного, вытирающего полотенцем голову.
– Уже иду.
Щелкнул замок двери.
Дафна ложкой пускала солнечных зайчиков. Они весело прыгали по стенам, по голубым, как глаза Майка, шторам, по хрустальным вазам, заскакивали на плетеную спинку стула, а оттуда – на стол и ползли в чашку. Парень прикрывал ее ладонью, пока зайчик не соскользнул вниз и не растворился. Дафна лишь загадочно улыбалась.
Они обсуждали планы на вечер: вернуться пораньше, посмотреть фильм и поужинать при свечах или остаться до заката, а потом проехаться по ночному городу.
Телефонный звонок.
– Привет, – поздоровалась мама, когда Дафна сняла трубку.
– Привет.
– Как дела?
– Все хорошо, спасибо, – девушка накрутила на палец прядь волос. – А как вы там?
– Тоже ничего. Мы скучаем по тебе, когда будешь дома?
Дафна вздохнула, подумав, что родители зря волнуются за нее.
– Скоро, мам.
Пауза.
– Мы тебя любим, дорогая. Пока.
И гудки.
Майк пошел выгонять из гаража новый мотоцикл. А Дафна тем временем собирала вещи. Надела желтый сарафан, так элегенатно подчеркивающий ее фигурку. Была бы ростом повыше, могла бы стать моделью. Один раз брызнула на шею духами. Ненавязчивый запах лилии. Взяла с собой покрывало, немного еды, воды, пару чистых полотенец.
– Ну что, готова? – спросил парень, когда она вышла во двор с сумкой на плече.
Дафна вдохнула полную грудь свежего воздуха. И все так же улыбалась.
– Да. Давай скорей, не терпится уже!
Майк надел ей своей шлем, пошутил о моде и помог девушке удобней устроиться за его спиной.
Они выехали на трассу. Горячий воздух маревом висел над извивающейся лентой машин. Ветер трепал рыжую шевелюру парня. Дафна крепко держалась за любимого человека. Спортивный мотоцикл обгонял машины, маневрировал на серой полосе дороги. Слева уже виднеется пляж. Дафне поскорей хотелось ощутить теплое прикосновение волн, ощутить жгучий песок, моментально забивающийся в обувь. Ощутить холодный крем, заботливо втираемый в кожу сильными руками Майка. Она закрыла глаза, позволяя себе быть просто счастливой.
Темнота…

Аппаратура назойливо пищит в такт сердцебиению. Раз. Два. Раз. На экране однообразно изгибаются зеленые линии. Здесь все – от белых стен палаты до трубок и проводов на теле девушки – угнетает единственную посетительницу. Джейн сидит на стуле возле кровати дочери и плачет. Вот уже третий год она приходит сюда раз в месяц, берет Дафну за руку, гладит по волосам. Врачи не знают и не могут сказать, слышит ли девушка слова своей матери. Слышит ли она, что родители ее очень любят и ждут. Что им жаль, что так вышло. И что они никого не винят.
– Миссис Грейс, – обращается врач к женщине, когда та выходит из палаты.
Она, как всегда, вытирает слезы платком, улыбается и берет протянутый стакан какао.
– Все в порядке, доктор Стоун. Спасибо.
– Миссис Грейс, позавчера мы провели обследование вашей дочери.
Женщина удивленно смотрит на врача, не зная, что ей делать – кричать на него, что подаст в суд, или спрашивать, что и почему. Она делает глоток. Горячий напиток обжигает язык.
– И что? Что-то изменилось?
– Да. Обследование показало, что ее мозг активней, чем у других, находящихся в коме.
– И что это значит? Она скоро проснется? Вы это хотите сказать?
Врач облизал губы, поправил на переносице очки.
– Мы не знаем.
Женщина недоверчиво повертела головой.
– Мы не знаем, почему она не просыпается до сих пор. Есть препарат, его можно попробовать использовать, но нет гарантии, что она очнется.
– Какой препарат? Это опасно? – Джейн приближается к врачу, сыпет вопросами, не давая ему ответить. – Почему вы раньше не сказали? Это покроет страховка?
– Миссис Грейс, надо…
– А если она не очнется? Какой риск?
– Миссис Грейс!
Врач выше женщины на голову. Он сурово смотрит на нее сверху вниз, и только это заставляет ее остановиться.
– Никакого риска. Мы введем препарат и последим пару часов. Если она сможет, она придется в себя.
– Тогда чего вы ждете?
– Надо подписать кое-какие бумаги.
– Да… да, конечно.
– Пройдемте со мной, – мужчина указывает рукой направление и провожает женщину в свой кабинет.

Металлический лязг колец. Солнечный свет ударил в глаза, заставляя еще сильней зажмуриться. Дафна недовольно перевернулась на другой бок.
– Вставай, солнце. Уже почти десять, – сказал парень. Как будто она сама не знала, что уже пора вставать. – Мы так никогда не доедем до пляжа!
Парень привычно чмокнул ее в щеку, постоял, словно убеждаясь в том, что она действительно проснулась, и спрятался в ванной. Зашумела вода.
Девушка еще полежала некоторое время в смятой постели, пытаясь вспомнить убежавший сон. Это было что-то теплое и нежное, что-то, вызывающее чувство счастья и такое ощущение, что все было хорошо. И еще какое-то смутное чувство, упорно ускользающее. Как жаль, что она не смогла досмотреть сон до конца.
Но больше нежиться времени не было. Застелила постель, назойливо пахнущую лавандой, потому что стиральная машинка сломалась в самый последний момент, а полоскать Дафна не умела, да и необходимости в этом никогда не было; распахнула окно, впуская запах бурьяна, потому что все никак не находила времени высадить цветы, сделала зарядку – все, как обычно. Быстрый завтрак: яичница на остатках масла, пара чуть подгоревших тостов и горячий кофе без сахара.
– Милый! Иди есть! Все готово, – крикнула Дафна, заглянув на лестничный пролет между первым и вторым этажами дома.
В зеркале на стене отразился парень среднего телосложения, вытирающий голову ее полотенцем.
– Уже иду, – послышалось в ответ, и хлопнула дверь наверху.
Дафна пускала солнечных зайчиков. Выходило у нее это плохо, зайчики скакали туда-сюда, а когда у нее получилось совладать с ложкой и медленно направлять лучик солнца к чашке Майка, он накрыл ее ладонью. Зайчик соскользнул и исчез. Дафна лишь улыбнулась, скрывая неизвестно откуда появившееся раздражение.
Они обсуждали планы на вечер. Майк хотел как можно дольше побыть на пляже, а потом, весело крича от счастья, проехаться по спящему городу. Мечтательная Дафна хотела совсем другого, романтичного и нежного, хотя бы ужина при свечах, но так, чтобы запомнилось надолго.
Телефонный звонок. Обеспокоенный голос матери.
– Привет.
– Привет.
– Как дела? – спросила мама.
– Все хорошо, спасибо, – Дафна накрутила на палец прядь волос и сильно потянула. Локон проскользнул, оставив между пальцев пару посеченных волос. – А как вы там?
– Тоже ничего. Мы скучаем по тебе, когда будешь дома?
Дафна вздохнула, про себя подумала о том, что родители слишком сильно волнуются за нее.
– Скоро, мам.
– Ну… в любом случае, ты должна знать.
– Знать что? – девушка заглянула на кухню, где Майк мыл посуду, ушла в зал.
– Ты будешь учиться в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, – холодно сообщила мама.
Дафна закрыла глаза, покачиваясь вперед-назад.
– Не буду, мама. Мы уже обсуждали это. Я буду учиться в Сан-Франциско.
Пауза.
– Мы тебя любим, дорогая. Пока.
И гудки.
Девушка еще постояла некоторое время, сжимая трубку. Подумала немного об этом и вздохнула.
– Ладно… это подождет и не должно мне портить день, – сказала она себе.
Майк пошел выгонять из гаража новый мотоцикл. А Дафна тем временем собрала вещи. Достала любимый белый сарафан и обнаружила, что у него оторвалась бретелька. Хотела зашить, но пока искала иголку с нитками, нашла в одном из ящиков комода письмо, адресованное ее парню. Это было приглашение в университет в Сиэтле. Решила, что лучше будет спросить. Надела желтый, как тюльпаны, хоть и неудобный сарафан. Брызнула духами с запахом лилии. Неуместно, но Майку нравилось. Взяла с собой покрывало, немного еды, воды, пару полотенец, еле впихнув это все в большую пляжную сумку.
– Ну что, готова? – спросил парень, когда Дафна вышла во двор с сумкой на плече.
Девушка вдохнула полную грудь свежего воздуха.
– Да. А ты ничего не хочешь мне сказать?
Она подозрительно посмотрела на парня.
– Нет, – он дернул плечами. – А что?
– Я хотела… уточнить. Мы же вместе будем учиться, так? Ничего не поменялось?
– Ты что, мне не веришь? И чего ты вообще об этом думаешь? Еще целый месяц до начала учебы. Поехали?
– Да… – она все поняла, сжала кулак. Улыбнулась. – Давай скорей, не терпится уже!
Майк надел ей шлем, сбив аккуратно уложенные волосы, отпустил несмешную шутку. Хорошо еще, что он за темным стеклом шлема не увидел обиженного лица девушки.
Они выехали на трассу. Горячий воздух маревом висел над извивающейся лентой машин. Ветер трепал рыжую шевелюру парня. Дафна крепко держалась за такого любимого человека. Спортивный мотоцикл обгонял машины, маневрировал на серой полосе дороги. Слева уже виднелся пляж. Дафне поскорей хотелось ощутить теплое прикосновение волн, ощутить жгучий песок, моментально забивающийся в обувь. Ощутить холодный крем, заботливо втираемый в кожу сильными руками Майка. Она закрыла глаза, сильней обняла парня.
– Не делай так! – прокричал он.
Девушка послушалась, положила голову ему на плечо. Смотрела, как мимо проносятся машины по встречной полосе. Когда они выехали на мост, Майк прибавил газу. Девушка зажмурилась, снова сильно его сжала. Он повернулся, прокричал, чтобы отпустила. Отвернулся. Перед ним на очень близком расстоянии легковушка. Парень резко свернул вправо, не успел выровнять мотоцикл, и они врезались в ограждение.
Она видела, как он перелетел через ограждение. Видела круговорот картинок: серая трасса, красный мотоцикл, черные шины мимо едущих машин, снова серая трасса, черные шины, трасса, шины, слетевший с головы шлем. Тело разрывала боль. В ушах шум. В глаза светило солнце, отражаясь от машин…

Где-то далеко неразборчивые голоса. Их не было слышно в визге машин, но стоило темноте опутать сознание, как голоса стали звучать сильней. Что-то неясное и нечеткое. Что-то, отдаленно знакомое. Голоса зовут, не отпускают ее в привычную темноту.
Дафна. Голоса слились в один. Она узнала маму. Дафна. Мама повторяет это одно, давно забытое слово. Дафна. К голосу добавился еле уловимый писк. Дафна. И снова писк.
Она сопротивляется. Где-то в глубине души она знает, что все, что только что было – неправда, что все уже произошло и прошедшее не вернуть.
Ее зовут. Дафна.
Но она продолжает гнаться за призраком своего счастья. Проваливается в спасательную череду, которую через миг развеет…

Металлический лязг колец по карнизу. В глаза светит солнечный свет, заставляя зажмуриться. Дафна переворачивается на другой бок.
– Вставай, солнце, – ласково будит парень, поправляя непослушную русую челку. – Уже почти десять. Мы так никогда не доедем до пляжа!
Парень нежно целует ее в щеку, еще раз проводит рукой по волосам и удаляется в ванну. Дафна улыбается, чувствует, как на щеках появился румянец.
Новый день и теплые волны ждут ее.

Прошу прощения за неявку, нет денег на безлимит (сам с чужого зашел) можно крайний срок пятнадцатого?

Я не против

15  апреля, так 15 апреля, надеюсь, в этот раз дождемся =)

Кгхм...
оппонент, вы живы? Пару дней назад видел вас на форуме, но ни ответа, ни привета... как-то уже надоело.

Предварительные результаты.
По итогам двух раундов:
Дистригиллятор 37 баллов,
Лорд Дэвэлис n. 45 баллов.



Дистригиллятор отказался продолжать дуэль (сообщил в лс), поэтому победа остается за лордом Дэвилисом и вполне заслужено. Поздравляю =)
Лорд, ждите свое перышко в профиль.

PS  кстати, раскрытие темы очень понравилось, эдакий день сурка получился =)

Премного благодарен!