А вот тоже интересная статья. Мы, правда, до этого не дошли, и надеюсь не дойдем... Это как альтернативный вариант...

Тотальная война 1618-1648: насилие и выжженная земля

Тридцатилетняя война (1618-1648) стала первой общеевропейской войной, в которую оказалось втянуто большинство народов и государств, расположенных от габсбургской Испании на западе до Московского государства на востоке. Несмотря на то, что война велась под религиозными лозунгами, ей, как и любой другой из войн, сопутствовали разбой, насилие, мародерство, бесчеловечность и жестокость по отношению к противнику, военнопленным и мирному населению. Все худшие черты человеческой натуры проявились и получили развитие в годы непрекращающейся войны.
За тридцать лет кровавого конфликта двух с ожесточением сражающихся коалиций на смену одному поколению людей пришло другое, воспитанное войною и не познавшее прелестей мирной жизни, чье существование было неразрывно связано с той мрачной окружающей средой, с той атмосферой смерти, которая его породила. Война ломала судьбы миллионов людей, не глядя на их происхождение, материальное состояние или верования, становясь для одних возможностью улучшить условия своего существования, а для большинства - чудовищной трагедией, похоронившей мечты о мире и надежды на счастливое будущее.
В отношении военной тактики и стратегии, численности армии, количества привлеченных к участию в боевых действиях мирных жителей Тридцатилетняя война не имела аналогов во всей предшествующей истории человечества. Поддержанный папой римским Габсбургский блок государств, включавший страны австрийских и испанских Габсбургов, католические германские княжества и Речь Посполитую, воевал против Антигабсбургской коалиции, куда вошли евангелические германские княжества, Швеция, Дания, а позже - и Франция; на стороне коалиции косвенно выступали также Англия, Нидерланды и Россия. Некоторые историки называют Тридцатилетнюю войну настоящей Первой мировой.
Не будем соглашаться с таким мнением или опровеграть его. Отметим только то, что Тридцатилетняя война была первой войной в европейской истории, имевшей тотальный характер. Это означает, что война затронула все слои населения, полностью изменила образ жизни мирных граждан. До Тридцатилетней войны европейские конфликты влияли на жизненный уклад только военной верхушки общества. На простонародье война отражалась лишь в том случае, если деревня или город находились непосредственно в местах ведения боевых действий. Армии не были регулярными, в них воевали по большей части профессиональные наемники. К тому же для локальных внутриевропейских столкновений вполне достаточно было небольших войсковых контингентов. Мирное население по большей части страдало от размещения или прохода войск по их территории, но эти прискорбные события ограничивались необходимостью кормить и размещать воинов на постой.
Средневековому феодалу, борящемуся за обладание очередными селом, городом илии провинцией, незачем было оставлять за собой выжженную землю: хорошее отношение к нему его будущих подданных должно было основываться на справедливом обращении сеньора с ними. Даже во времена Столетней войны одной из самых страшных бед, которые могли постичь пахаря, были вытоптанные поля и сожженные стога. Армия в 8000 человек (десант Черного Принца во Франции, к примеру) физически не могла причинить крестьянству одной провинции серьезного ущерба.
Тридцатилетняя война впервые показала европейцам, что такое широкомасштабные боевые действия, при которых жертвы многочисленны, в том числе и среди мирного населения. Некоторые германские княжества потеряли 80-90 процентов своего довоенного населения!
В этой статье вы не найдете точных цифр или описания того, как именно осуществлялись тактические перемещения крупных групп войск. Цель статьи - передать дух войны на уничтожение в средневековом окружении. В статье часто звучит тезис "война - это образ жизни", который относится не только к солдатам-ландскнехтам, но и к мирным жителям.
Поэтому и основным источником, использованным в статье, является не мемуар полководца, а художественное произведение. Это известнейший роман немецкого писателя Ганса Якоба Кристофа Гриммельсгаузена (ок.1621-1676) "Симплициссимус", который вышел в свет в 1668 г. Сюжетная канва произведения напоминает о традициях плутовского романа, например, повествование в нем ведется от первого лица; характерен в этом отношении и образ главного героя - Симплиция Симплициссимуса. Сопровождающиеся многочисленными приключениями похождения Симплиция происходят в эпоху разгара Тридцатилетней войны, в событиях и эпизодах которой он непосредственно участвует. Автор "Симплициссимуса" сам пережил Тридцатилетнюю войну, успев побывать беженцем, солдатом, военнопленным, писарем при коменданте города, воюя на стороне имперской армии, поэтому следует полагать, что роман написан Гриммельсгаузеном на автобиографическом материале, на собственных впечатлениях, оставшихся от военной поры. Этим и ценен "Симплициссимус" как исторический источник.
"Симплициссимус" был написан в период господства стиля барокко в различных видах искусства, в том числе в литературе. Поэтому в его тексте легко обнаружить свойственные этому стилю элементы: риторические приемы, патетичность, показная ученость, морализаторство с ссылками на примеры древних и т.п. Но и за этим антуражем прекрасно видно живое время XVII века.
Помимо этого романа, в статье есть ссылки и на другие произведения той поры.
Ландскнехты
Во время Тридцатилетней войны обе враждующие стороны, Протестантская уния и Католическая лига, в качестве своей основной силы использовали массы солдат-наемников, ландскнехтов. Ландскнехты представляли собой довольно разношерстную толпу: среди них можно было найти бывших крестьян, ремесленников, купцов, дворян и т.д., которые в результате разразившейся войны вынуждены были превратиться в бродяг и по разным причинам попасть в число вольнонаемных солдат. Одни шли в ландскнехты, чтобы хоть как-то прокормить себя и свою семью, другие жаждали путем мародерства нажить определенное состояние, третьи собирались сделать карьеру на военной службе. Вместе они составляли "свору отъявленных негодяев всех наций и всякий диковинный сброд, с женщинами и детьми, покинувший свои промыслы и все прочее, чтобы последовать за войной".
Ландскнехты получали жалование за военную службу. Война для них стала профессией. Часто бывало и так, что ландскнехты жили впроголодь, жалование не выплачивалось им долгими месяцами. Иногда нечестные офицеры сокращали паек, выдаваемый солдатам. Симплицию довелось служить в отряде, где командиром "был скряга и солдатский паек страх как мал". Это вынуждало солдат, особенно тех, чьи семьи жили вместе с ними и двигались в обозе армии, искать возможности дополнительного заработка. При этом ландскнехты не гнушались идти на различные преступления ради денег. Симплициссимус подробным образом описывает занятия ландскнехтов, различными путями пытающихся облегчить свое существование и получить денег: "Некоторые в такой беде брали себе жен (хотя бы то были отставные потаскухи) затем только, чтобы они могли их прокормить шитьем, стиркой, прядением либо мелочной торговлей, плутнями, а то и воровством. Там среди баб была одна фендрикша, которая получала жалование как гефрейтер; другая была повитуха и своим ремеслом доставляла себе и мужу изрядное угощение. А другие умели стирать и крахмалить... Иные продавали табак и набивали молдчикам трубки... А другие торговали водкой, и шла слава, что они разбавляют ее водой... А иные умели шить и выделывали всякие стежки... А были и такие, которые кормились на поле:зимой выкапывали улиток, весной сеяли салат, летом обирали птичьи гнезда, осенью же умели добывать всякие лакомые кусочки. Некоторые таскали на себе дрова на продажу, как вьючные ослы, а другие промышляли какой ни на есть торговлишкою... Иные молодчики промышляли игрой... А другие рыли шанцы и ломили, как лошади... А еще другие занимались всякими ремеслами...Некоторые несли караульную службу за других и день и ночь не отлучались с караулов... А иные перебивались тем, что участвовали в разъездах... Были такие, что умели подстерегать добычу лучше кошки".
Иногда все полученные ландскнехтом деньги уходили на еду, одежду, вооружение, ведь "солдат фортуны" экипировал и кормил себя сам"(2).
Часто ландскнехта представляют себе разгильдяем, не умеющим держать в руках оружие и все вреям проводящим в попойках и азартных играх. Однако строгая дисциплина - необходимое условие боеспособности армии. В романе "Симплициссимус" можно найти примеры, свидетельствующие о том, насколько жестки были дисциплинарные нормы во время Тридцатилетней войны. Военное руководство следило за поведением подчиненных. Симплициссимус отмечает, что "всякие дуэли были запрещены под страхом телесного наказания и даже смертной казни". Также карался не согласованный с начальством грабеж мирного населения. Симплиций упоминает, что было "запрещено чинить утеснение гаражанам". Попавшихся с поличным мародеров заковывали в цепи или вешали. Однако многие из мер, предпринимаемых командованием для поддержания дисциплины, оказывались совершенно не эффективными, что ясно доказывают многочисленные свидетельства злоупотреблений и игнорирования законов. К офицерам предъявлялись повышенные требования достойного поведения и соблюдения приказов начальства. Нельзя говорить о всеобщем падении дисциплины в армиях Тридцателетней войны, так как их боеспособность была достаточно велика. Как отмечает Б.Ф.Поршнев, "дисциплина действительна в среднем стояла на довольно высоком уровне"(3). Однако это не мешало, с одной стороны, проявляться мародерству, и, с другой стороны, проведению политики "выжженной земли".
Происхождение мародерства
Конечно, и до Тридцатилетней войны солдаты занимались обиранием павших воинов и грабежами мирного населения. Но только в эту войну в Европе мародерство достигло таких размеров, что превратилось в стиль жизни и профессию широких слоев населения. Само слово "мародер" появилось во время Тридцатилетней войны как шутливое прозвище тех солдат, кто всячески стремился избежать выполнения служебных обязанностей, однако исправно получал жалование и был не прочь поживиться добром мирного люда. Прозвище "брат-меродер" (нем. Merodebruder), постепенно перешедшее в нарицательное имя "мародер", происходит от фамилии одного командующего, чьи солдаты "были так слабы, что едва держались на ногах, так что не могли выдержать ни маршей, ни иных тягот... Отсюда и повелось, что под конец всех, будь кто болен или здоров, ранен или целехонек, ежели только отбился от походной колонны и не залег на бивуаке вместе со своим полком, стали звать братьями меродерами, каковых молодцов прежде прозывали кабанниками да медорезами". Согласно современным данным, происхождение термина "мародер" связывается с именем одного из двух известных командиров, носивших фамилию Мероде и принимавших участие в Тридцатилетней войне: это немец генерал граф Иоганн Мероде или швед полковник Вернер фон Мероде.
В "меродеров" превращались раненые мушкетеры, рейтары, лишившиеся коня (именно по этой причине пришлось примкнуть к "братству меродеров" Симплициссимусу), обремененные большим семейством солдаты и подобные им личности, причем зачастую мародерство становилось для них единственным средством к существованию. Но, несмотря на этот факт, отношение к мародерам в армии было резко отрицательное, т.к. "они не несли караулов, не рыли шанцев, не ходили на приступы и не становились ни в какие боевые порядки", при этом получая жалование наравне с остальными. В представлении Гриммельсгаузена мародеры есть "та самая сволочь, которую ни с чем лучше нельзя сравнить, как с цыганами, ибо они не только по своей воле шатаются всюду в армии и вокруг нее, но еще и схожи с ними своими нравами и повадками. Вот они целым выводком посиживают друг против друга (как рябчики зимою) где-нибудь под забором в холодке или по своему обыкновению на солнышке или разлеглись у костра, покуривают трубочки, лодырничают, когда заправский солдат где-либо в ином месте претерпевает жару, жажду, голод, мороз и всевозможные напасти" (4,13).
Мирные жители относились к "братьям-меродерам" еще хуже, чем ландскнехты, потому что они "рыщут повсюду, тащат все, что подвернется впереди, вокруг и позади войска, а чем не могут попользоваться, то портят", т.е. мародеры без зазрения совести обирали население тех земель, по которым проходило войско. Гриммельсгаузен также замечает, что никому не известно, "сколько деревень было ими спалено как от нерадения, так и с умыслом". Крестьяне, как могли, сопротивлялись частым нашествиям мародеров: "Кое-где им крепко дают по рукам мужики, по каковой причине армия редеет". Именно из-за мародеров народ начинал ненавидеть и всех ландскнехтов в целом.
В армии пытались бороться с мародерством. Начальники караулов ловили "чересчур разбушевавшихся" мародеров, "накладывали им на руки и на ноги железные оковы, а то и жаловали их пеньковым воротником, да приказывали вздернуть за разлюбезную шею". Если мародеру и удавалось избежать виселицы, его судьба все равно была,как правило, печальна: плетущихся в арьергарде армии пеших деморализованных солдат легко было взять в плен. Именно эта участь постигла многострадального Симплициссимуса: его захватили веймарцы.
Жестокость и насилие
Одно из худших качеств homo sapiens, жестокость, которое прячется в благополучные времена где-то глубоко в сознании человека, выплескивается наружу при возникновении какого-либо конфликта, и, чем определеннее и серьезнее его причины, тем труднее сдерживать жестокость внутри себя. Именно поэтому бесчеловечность и жестокость ярче всего проявляются в тяжелые военные времена, предоставляющие множество возможностей практически безнаказанно творить бесчинства, мучить и лишать жизни невинных людей. Особенно страшны моменты, когда ненависть, порождающая жестокость, теряет свою рациональную основу, и истязания и пытки применяются к подвернувшейся под руку жертве по не объяснимым трезвым умом причинам,когда не обоснованная моралью жестокость переходит в откровенный садизм, когда убийства совершаются не во имя высоких идей, а ради процесса лишения человека жизни, для ублажения развращенных душ убийц предсмертной агонией умирающего. Источники по истории Тридцатилетней войны содержат массу упоминаний о подобных зверствах солдат по отношению как к пленным, так (причем это встречается гораздо чаще) и к мирному населению.
Симплиций описывает ряд случаев столкновений ландскнехтов с мирными жителями, пытающимися защитить свое хозяйство от разорения. Исход такой борьбы для последних был, как правило, плачевен: "Когда я пришел туда (в деревню), то увидел, что она охвачена пламенем, ибо в самое то время ватага всадников разграбила ее и подожгла, крестьян же частью порубили, многих прогнали, а частью забрали в плен".
Вполне объяснимые попытки крестьян отстоять с оружием в руках свой кров только еще больше разъяряли солдат, начинавших беспощадно убивать всех, кто попадется под горячую руку: "[Когда] отряд пеших солдат пересек лес, они повстречали помянутых (убежавших из сожженной деревни) мужиков и пятерых захватили в плен, остальных же застрелили". Не пощадили солдаты и пленных крестьян, подвергнув их изуверской казни: "Они привязали их за руки и за ноги к повалившемуся дереву так ловко, что задницы как раз торчали кверху, после чего содрали с них штаны и, взяв несколько клафтеров твердого фитиля, насадили на него пуговицы и зачали пилить им задницы... Мужики, правда, вопили прежалостно, однако ж не было им милости, а солдатам одна потеха, ибо они не переставали пилить, пока кожа и мясо не сошли с костей".
В романе "Симплициссимус" одной из самых известных и часто приводимых в исторических сочинениях сцен, демонстрирующих безмерную жестокость солдат Тридцатилетней войны, является эпизод разорения кроатами (хорватскими войсками Габсбургов) родного дома Симплиция. Завидев приближающийся отряд кирасир, крестьяне начали разбегаться из деревни. Подъехав к дому приемных родителей Симплиция, солдаты стали заниматься своим привычным делом. "Первое, что учинили и предприняли те всадники в расписанных копотью покоях моего батьки, было то, что они поставили там лошадей, после чего всяк приступил к особливым трудам, кои все означали сущую погибель и разорение. Ибо в то время как некоторые из них принялись бить скотину, варить и жарить, так что казалось, будто готовится здесь веселая пирушка, другие свирепствовали во всем доме и перешарили его сверху донизу... Другие увязывали в большие узлы сукна, платья и всяческую рухлядь, как если бы они собирались открыть ветошный ряд, а что они не положили взять с собою, то разламывали и разоряли до основания. Иные кололи шпагами стога соломы и сена, как будто мало им было переколоть овец и свиней, иные вытряхивали пух из перин и совали туда сало, сушеное мясо, а также утварь, как будто оттого будет мягче спать. Другие сокрушали окна и печи, как если бы их приход возвещал нескончаемое лето, сминали медную и оловянную посуду, после чего укладывали ее погнутой и покореженной. Кровати, столы, стулья и скамьи они все пожгли, хотя на дворе лежало сухих дров довольно. Напоследок побили все горшки и миски...
Со служанкой нашей в хлеву поступили таким родом, что она не могла уже оттуда выйти, о чем, по правде, и объявлять зазорно. А работника они связали и положили на землю, всунули ему в рот деревянную пялю, да влили ему в рот полный подойник навозной жижи, кою называли они шведский напиток, что, однако ж, не пришло ему по вкусу и произвело на лице его удивительные кривляния, через то принудили они его свезти некоторых из них в иное место, где они взяли людей и скот и пригнали на наш двор, а были там посреди других мой батька, моя матка и наша Урселе (дочь приемных родителей Симплиция.
Тут стали они отвинчивать кремни от пистолетов и на их место ввертывать пальцы мужиков и так пытали бедняг, как если бы они хотели сжечь ведьму, понеже одного из тех пойманных мужиков уже засовали в печь и развели под ним огонь, хотя он им еще ни в чем не признался. Другому обвязали они голову веревкой и так зачали крутить палкой ту веревку, что у него изо рта, носа и ушей кровь захлестала. Одним словом, у каждого из них была своя хитрость, как мучить крестьян, и каждый мужик имел свою отличную от других муку".
На этом Симплиций не останавливается и продолжает рассказывать, как пытали ландскнехты его приемного отца, как насиловали женщин и т.д. При этом он не приводит никаких причин, почему кирасиры так обращались с крестьянами. Перед нами страшная картина ничем не объяснимой жестокости солдат по отношению к мирному населению, бессмысленного погрома, уничтожения и мучительства "без утилитарной цели". Приведенный выше эпизод романа относится, по-видимому, к 1635 г., а это значит, что "солдаты Тридцатилетней войны к этому времени прошли уже немалую школу "воспитания", вернее - развращения, поощрения в них самых кровожадных и бесчеловечных желаний,- хотя, разумеется, они могли при этом вовсе не отдавать себе отчета в социально-политическом смысле своих действий", поэтому "разрушение превосходит грабеж, утонченное мучительство превосходит пытку, которая служила бы целям вымогательства" (Поршнев).
Зачастую такие действия солдат оправдывались командованием, ибо официально они назывались "фуражировкой". Находясь в плену у кроатов, Симплициссимус часто отправлялся на фуражировку. Он честно признает, что "фуражировать же означало не что иное, как с великим трудом и заботами, а частенько с опасностью для жизни и здравия рыскать по деревням, молотить, молоть, печь, красть и брать все, что сыщешь, пытать и разорять мужиков, позорить их служанок, жен и дочерей". Если же высшие власти запрещали грабить население, то их легко было подкупить взяткой, как и делал одно время Симплиций со своим отрядом: "Принялся я грабить, как богемец, а когда подцеплю что-либо стоящее, то уделял своим офицерам на их долю столь жирный кусок, что мог заниматься оным ремеслом даже там, где это было запрещено строго-настрого, ибо мне везде была потачка".
Населению городов, которые оказались захваченными армией противника, приходилось не лучше, чем крестьянам. Разница была лишь в том, что в деревнях мародерствовали небольшие отряды ландскнехтов, а в городах - целые полки разъяренных тяжелой военной жизнью солдат вымещали свою злобу на мирных жителях, от этого и картина разрушений тут была еще страшнее и грандиозней. Придя в город Гельнгаузен, который является родиной автора романа, Симплициссимус "нашел врата его открытыми, частию погоревшими и... прошел их, но нигде не приметил ни единой живой души, напротив того, улочки всюду были усеяны мертвыми телами, причем некоторые были догола раздеты". Вскоре он узнал, что "имперские войска захватили врасплох веймарских и столь жестоко их отделали", причем, как мы видим, вместе с гарнизоном Гельнгаузена были уничтожены и все горожане.
Творя такие бесчинства, ландскнехты не испытывали душевных мучений. Они даже находили возможность хвастать своими зверствами перед друзьями: "Тьфу! Провал возьми! Как мы этих плутов мужиков помучали!", "Дьявола в печень! То-то была потеха с бабами да девками!", "Я его так пытал, что он кровью захаркал!"
Война всегда крайне неблагоприятно отражается на психике людей, затушевывая в их душах лучшие человеческие качества. Те переходящие границы объяснимого зверства, что творились с поражающей воображение жестокостью во время Тридцатилетней войны, отчасти могут быть объяснены ее длительностью, ведь эта страшная по своим масштабам война не только успела перевоспитать тех, кто родился еще в мирное время, но и взрастила новое поколение людей, для которых жестокость и насилие не были какими-либо незаурядными явлениями, которые с рождения видели смерть и учились искусству убивать изощренно.

Религиозность
Основной идеологической подоплекой Тридцатилетней войны была религиозная рознь между католиками и протестантами, однако "никакого религиозного фанатизма нет и следа в кровавых оргиях Тридцатилетней войны, современники в очень слабой степени чувствовали и сознавали ее как войну религиозную, да она таковой и не была уже с 30-х годов" (Поршнев). Не следует думать, что ландскнехты сражались друг с другом по религиозным убеждениям. Поскольку за военную службу они получали жалование, то вполне логично было воевать на стороне того, кто больше платит. Поэтому ландскнехты часто переходили на службу к противнику, что должно было бы привести их и к перемене вероисповедания. Плен часто приводил солдата к переходу на сторону вражеской армии, победители почти тотчас же включали пленных в свои войска. Возмем пример самого Симплици: его семью вырезали кроаты, сражавшиеся на стороне Габсбургов. Он долгое время был у них в плену, и в результате стал сам солдатом и офицером Габсбургской, имперской армии. Но ему пришлось, попав в плен, сражаться под командованием полковника Хаттштейна на стороне веймарцев, и не испуытвал особенных угрызений совети по этому поводу. Такова была мораль ландскнехта: ни национальная принадлежность, ни смерть семьи, ни боевое братство никак не влияли на то, чью сторону он примет в той или иной ситуации.
Однако у ландскнехтов все-таки "выработался своеобразный "кодекс чести", солдатского слова". Например, тот же Симплициссимус, в другой раз попав в плен, к шведам, отказался перейти на их сторону, мотивируя это тем, что он "учинил присягу августейшему императору", и ему "подобает ее хранить", с чем вражеский комендант согласился. Когда же на допросе у Симплиция попытались узнать об обстановке в городе Зусте, в гарнизоне которого он служил, он "отвечал на все скоро, коротко и внятно, а о Зусте и его гарнизоне ровно столько, чтобы за это не быть в ответе". Но о "кодексе" ландскнехт помнил ровно столько, сколько ему это было выгодно.
Несмотря на наличие такого "кодекса чести", у ландскнехтов все же не было "особых убеждений, религиозных или политических... да их и не требовали. Многие ландскнехты не знали азов вероучения, к которому они формально принадлежали" (Поршнев). На этой почве процветали различные суеверия, искренняя убежденность в существовании дьявола и вера в магию, дурной глаз и заговоры. В одном из эпизодов романа виновный в краже, произошедшей в армии, вполне официально (!) определяется посредством загадочных магических действий, проводимых полковым экзекутором, колдуном по совместительству, после коих "не только полковник, но и все совокупное общество уверилось, что никто иной, как юный Херцбрудер (друг Симплиция) и похитил кубок". Подобные суеверия доказывают поверхностное отношение ландскнехтов к религии.
Узнать, какое понятие солдаты имели о вероучении, к которому они принадлежали, можно из следующего эпизода. Солдат-католик одного пленного крестьянина "отвел... в сторону и сказал ему: "Ежели ты отречешься от [своего] бога и всех святых его, то я отпущу тебя, куда захочешь". На что мужик отвечал, что он всю свою жизнь не якшался со святыми, да и не водил особого знакомства с богом и поклялся в том soleniter, что знать не знает бога и не желает царствия небесного... Тут солдат выхватил палаш и сказал: "Ага, так вот ты какого разбору! Я обещал пустить тебя, куда ты захочешь, смотри, как я посылаю тебя в ад, когда ты не пожелал в рай", и с теми словами рассек ему голову до зубов". Ландскнехт в этом отрывке пытается мотивировать убийство тем, что он отправляет на тот свет протестанта, т.е. неверного, но из диалога убийцы и жертвы следует, что оба они весьма смутно представляют себе разницу их конфессий.
Не вызывали уважения у солдат служители церкви, с которыми они позволяли себе обращаться так же жестоко, как и с крестьянами: "Всадники как раз уезжали и уводили священника на веревке. Многие кричали: "Пристрелим плута!" Другие же хотели получить от него деньги. Он же простирал руки и молил о пощаде и христианском милосердии, заклиная Страшным судом, однако напрасно, ибо один из них, наскочив, поверг его наземь и вписал ему такой параграфум в голову, что из нее тотчас пошел красный сок, и он упал наземь и распростерся, вручая душу свою богу". Ни обращение к Страшному суду, ни сама личность священника не остановили солдат - перед жаждой денег и убийств религиозные убеждения отошли на второй план, как мешающие совершать преступления. Когда юный Симплиций "пускался по своему обыкновению увещевать священным писанием или чистосердечно отговаривать [солдат] от таких поступков", то окружающие почитали его "за сущего дурня и сумасброда".
Из вышесказанного можно сделать вывод, что о боге ландскнехты вспоминали, лишь когда им это было нужно, когда это могло хоть как-то оправдать их гнусные деяния. Поэтому в обычай у них вошло говорить: "Идем с богом в набег, грабить, разорять, убивать, повергать, нападать, поджигать, в полон брать!" При этом они верили в колдовство, ведьм и прочие предрассудки, что ясно говорит о низком уровне религиозной грамотности, о поверхностном отношении к исповедуемому вероучению. Все это в полной мере подтверждает общий низкий уровень нравственности солдат Тридцатилетней войны.
Мирное населенне
Даже война на способна целиком изменить привычный образ жизни крестьтянина или горожанина. Частые опустошительные набеги ландскнехтов на деревни вынудили крестьян принимать должные меры по отражению таких нашествий. Учитывая, какие бесчинства творили солдаты в деревнях, какой непоправимый ущерб наносили они крестьянскому хозяйству, угоняя скот, сжигая селения, портя инвентарь и физически уничтожая жителей целыми семьями, можно понять, почему сельское население стояло насмерть против армий ландскнехтов. В связи с этим Б.Ф.Поршнев даже нашел возможным заявить, что "объективно Тридцатилетнюю войну можно рассматривать в известной мере как карательную экспедицию против немецких крестьян".
Мужественное сопротивление отрядам мародеров не могло не вызвать гнева солдат, которые жестоко наказывали недовольных крестьян,поэтому, "когда бедные мужики показывали свое неудовольствие или же набирались такой дерзости, что тому или иному фуражиру, захватив посреди таких его трудов, возьмут, да и пообломают лапы, что в те времена в Гессене с такими гостями случалось нередко, то зарубали тех мужиков насмерть, как только они попадутся, или же по крайности пускали на дым их хижины".
Не имея возможности превратить свои села в неприступные крепости и получить в свое распоряжение огнестрельное оружие иначе, как отобрав у плененных или убитых солдат, крестьяне вооружались, кто чем мог. На выстрелы мушкетеров деревенские мужики "ответствовали им из пищалей". Худшее, чем у ландскнехтов, вооружение крестьян компенсировалось их смелостью и готовностью отдать жизнь за родной дом. Вот как описывает Симплициссимус столкновение конного отряда солдат с вооруженными сельскими жителями: "Когда же казалось, что всадники в своей тиранической свирепости вовсе лишились рассудка, поднялась из лесу такая туча ополчившихся крестьян, как если бы кто разорил осиное гнездо. Тут зачали они столь гнусно вопить, столь люто разить и палить, что все власы мои ощетинились, понеже на такой ярмарке я еще не бывал ни разу, ибо мужики из Шпессерта и Фогельсберга, подобно гессенцам, зауерландцам и шварвальдцам, мало охочи допускать кого глумиться над их навозом". Эта битва закончилась убедительной победой крестьян: "Оттого-то всадники и дали тягу, не только оставив захваченную скотину, но и побросав все мешки и узлы, пустив таким образом по ветру свою добычу, чтобы самим не стать добычею мужиков. Однако часть их попала к ним в лапы и с ними обошлись весьма худо". По всей видимости, в таких стычках победа крестьян не была особо редким явлением. В романе "Симплициссимус" губернатор рассказывает о другом конном отряде, который "был рассеян в Шпессерте крестьянами". Не случайно один из военачальников Тридцатилетней войны призывал солдат остерегаться не только "противника в поле", но и "мужиков в лесу" (Wallhausen).
Жестокость солдат по отношению к мирному населению не могла не вызвать ответную жестокость. Над попавшими в плен ландскнехтами крестьяне издевались не менее изощренно, чем солдаты над мирным населением. Вот характерный пример из романа: "[Мушкетер] поведал, что во вчерашний день, когда несколько солдат из его полка добывали фураж, мужики захватили в полон шестерых из них и не далее, как час тому назад, поставив их в затылок, пятерых застрелили, а так как он стоял шестым и последним, то пуля его не достигла, ибо раньше прошла пять туловищ, а посему они отрезали ему уши и нос... А когда он узрел себя в таком поношении от тех, забывших бога и честь плутов, то, хотя они и были в намерении оставить ему жизнь, осыпал он их самыми наинепотребными словами, какие только мог измыслить, в надежде, что хоть один из них в нетерпеливом гневе наградит его пулею. Но все напрасно, однако когда он их сильно ожесточил, то запихали они его в бочку и так похоронили заживо, приговаривая, что коли он столь усердно домогается смерти, то желают они, потехи ради, его в том не удовольствовать".
Таким образом война двух враждебных коалиций постепенно сводилась к войне этих коалиций против мирных жителей. Тридцатилетняя война приобрела "тот специфический стиль не только войны, но одновременно и чудовищной карательной экспедиции, жестокой расправы с мирным населением, физического и психического террора, который так ошеломил сознание современников" (Поршнев), в т.ч. и сознание Г.Гриммельсгаузена.
Применительно к людям, втянутым в Тридцатилетнюю войну и пережившим ее, можно говорить о коренном переломе в их психике. Эти люди перестали ужасаться суровым будням военного времени, насилие воспринималось ими как обыденное явление. Как отмечает Б.Ф.Поршнев, "если, с одной стороны, характерной чертой массовой психологии стала жестокость, то с другой, оборотной, стороны,- нерассуждающая покорность. Ужасы войны не столько своей суровостью, сколько своей полной неоправданностью, иррациональностью сокрушили все нормы прежнего морального и общественного мышления рядового немца. Теперь он научился бояться - не наказания за что либо, не загробного суда, а бояться вообще, бояться силы и унижаться перед ней... Это гигантская психологическая катастрофа".
Из приведенных примеров видно, что грань между солдатом и мирным жителем становилась в ходе затянувшейся войны все более призрачной. Население спаленных деревень и разрушенных городов превращалось в ландскнехтов в прямом и переносном смысле.
Тридцатилетняя война существенно изменила жизнь людей, вторгшись во все ее сферы. Война сделала невозможным их привычное существование. Для того, чтобы прокормить себя и свою семью, мужчинам приходилось становиться наемными солдатами - ландскнехтами, после чего война превращалась для них в привычную будничную работу, которую нельзя назвать легкой: ландскнехты жили и сражались в суровых условиях. У Гриммельсгаузена образ жизни солдата выражен в следующем четверостишье:
Холод и зной, бедность и труд,
Голод терпят, от жажды мрут,
Грабят, насилуют, жгут -
Вот как ландскнехты живут!
Ландскнехты были профессиональными воинами, и только война могла обеспечить их средствами к существованию, они уже успели забыть мирную жизнь и, видимо, разучились вести крестьянское (или городское) хозяйство, от которого их оторвал приход войны.
Тридцатилетняя война изменила привычную для мирной жизни систему ценностей. Потребности человека уменьшились, уровень нравственности значительно снизился. Не имея возможности прожить на одно жалование, солдаты были вынуждены идти на всевозможные преступления, от обмана до убийства. Военное командование делало попытки остановить волну насилия и грубости внутри армии, но в основном они были тщетны, а это развязывало руки ландскнехтам, которые осознавали свою силу и немилосердно грабили мирных жителей. Безнаказанность преступлений порождала чудовищную жестокость, которая воспитывалась с детства в людях, привыкших видеть чужую смерть. Такие люди не испытывали потребности в каком-либо вероучении. Религию подменяли суеверные страхи и вера в колдовство.
Мирное население в результате постоянных стокновений с мародерствующей армией само было вынужденно вооружаться, что стирало грань между мирным жителем и солдатом - и тот, и другой зачастую вели схожий образ жизни. Их образом жизни стала война, без которой они уже навряд ли могли помыслить свое существование.
Библиография
Гриммельсгаузен Г.Я.К. Симплициссимус. Л., 1967.
Гриммельсгаузен Г.Я.К. Симплициссимус. М., 1976.
Морозов А.А. "Симплициссимус" и его автор. Л., 1984.
Поршнев Б.Ф. Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства. М., 1976.
Пуришев П. Очерки немецкой литературы. М., 1955.
Adam Junghans von der Olnitz. Kriegsordnung.
Johan Jacob Wallhausen. Kriegskunst.
Николай Пегасов

Тридцатилетняя война была порождена противоречиями исторического развития Европы, в первую очередь Германии; многие из этих противоречий имели общеевропейскую значимость, что и втянуло ряд государств в разгоревшийся конфликт.
Наряду с бросавшейся в глаза — преимущественно в первые годы войны — религиозной борьбой важную роль играли противоречия между династией Габсбургов и чешским, австрийским и венгерским дворянством, отношения немецких князей и городов с императорской властью и друг с другом. Не прекращались испано-французская борьба за гегемонию в Европе, англо-испано-голландские противоречия, в которых вопрос о судьбе Нидерландов переплетался с вопросом о господстве на морях и в колониях. Продолжались польско-шведско-датско-русское соперничество на Балтике, усилия России вернуть утраченные в недалеком прошлом земли, борьба за преобладание на территории разделенного Венгерского королевства.
Обычно выделяют четыре основных этапа Тридцатилетней войны. Чешский, или чешско-пфальцский, период (1618—1623 гг.) начинается с восстания в чешских, австрийских и венгерских владениях Габсбургов, поддержанного Евангелической унией немецких князей, Трансильванией, Голландией (Республикой Соединенных провинций), Англией, Савойей. С помощью Лиги католических князей, римского папы, Польши, Саксонии, Тосканы и Генуи Габсбурги подавили восстание и разгромили Евангелическую унию.
В датский период (1624—1629 гг.) против Габсбургов и Лиги выступили северогерманские князья, Трансильвания и Дания, поддержанные Швецией, Голландией, Англией и Францией. Он закончился занятием Северной Германии войсками императора и Лиги и выходом Трансильвании и Дании из войны.
В течение шведского периода (1630—1634 гг.) шведские войска вместе с примкнувшими к ним немецкими князьями и при поддержке Франции заняли большую часть Германии, но затем потерпели поражение от объединенных сил императора, испанского короля и Лиги.
В последний — франко-шведский — период (1635—1648 гг.) в открытую схватку с Габсбургами вступила Франция. Борьба шла до обоюдного истощения сторон.
Одновременно Франция и Испания вели между собой войны в Италии и Фландрии, Англия воевала с Францией и Испанией, голландцы изгнали англичан из Индонезии, Швеция воевала против Польши, Польша — против России. С 1621 по 1648 г. продолжалась испано-голландская война, в 1643—1645 гг. шла датско-шведская война. В 1640 г. началась война между Испанией и Португалией, не закончившаяся, как и франко-испанская, к моменту прекращения Тридцатилетней войны.
Летом 1617 г. бездетный император Матвей принудил чешский сейм признать в качестве будущего чешского короля своего племянника эрцгерцога Фердинанда Штирийского — воспитанника иезуитов, известного гонителя протестантов и приверженца идеалов абсолютной власти.
23 мая 1618 г. в обстановке ширившегося в стране возмущения оппозиционные дворяне во главе с графом Турном явились в помещение Чешской канцелярии (правительства) и выбросили из окон в ров королевских наместников Славату и Мартиница и их секретаря Фабриция; все трое вскоре бежали из страны.
Так произошла знаменитая “Пражская дефенестрация”, с которой началась Тридцатилетняя война. Восставшие сформировали войско для защиты страны и избрали в качестве правительства директорию, направившую в соседние земли и иностранные государства просьбу о поддержке. Осенью того же года 15 000 имперских солдат во глаие с бельгийцем Бюкуа и лотарингцем Дампьером вступили в Чехию, разоряя ее юго-восточные районы. Евангелическая уния договорилась с Венецией и Савойей, взявшими на себя большую часть расходов, и направила в Чехию графа Ман-сфельда с 2000 солдат, которые осадили и после троекратного штурма взяли город Пльзень на западе страны, поддержавший Габсбургов против директории. В октябре 1018 г. к главным чешским силам во главе с графом Турном (позже его сменил граф Гогенлое) присоединился трехтысячный силезский отряд. Дампьер был разбит и бежал к границе, Бюкуа отошел на юг в Ческе Будеевице — город, остававшийся, как и Пльзень, верным императору.
До весны 1619 г. чешские повстанцы объявляли себя лояльными подданными императора, выступающими против злоупотреблений его чиновников. 20 марта Матвей умер; чешский сейм отказался признавать Фердинанда королем Чехии. Турн двинулся в Моравию, которая примкнула к восстанию. В июле 1619 г. Турн, поддержанный дворянством Австрии, подступил к Вене, Фердинанд упорно сопротивлялся, Мансфельд и Гогенлое были разбиты под Ческе Будеевице, и Турну пришлось идти им на выручку- На юге и западе Чехии велись затяжные бои с переменным успехом.
В августе 1619 г. чешский сейм избрал королем Чехии пфальцграфа Рейнского курфюрста Фридриха V, главу Евангелической унии и зятя английского короля, от которого чехи ожидали помощи, В конце 1619 г. на Вену двинулся с крупными силами трансильванский князь Габор Бетлен, задумавший воспользоваться затруднениями Габсбургов и отобрать принадлежавшую им часть Венгрии. Войскам Габсбургов пришлось снова сражаться на подступах к Вене. В трудный для них момент венгерский магнат Другет Гомоиаи, враг Бетлена, ударил ему в тыл во главе отрядов навербованной с согласия польского короля шляхты и заставил Бетлена отойти от Вены.
Тем временем Габсбурги добились решающих дипломатических успехов. Соперничавшие друг с другом протестантские курфюрсты не сумели предотвратить избрание Фердинанда императором. Бавария и Саксония обещали принять участие в подавлении восстания. За это герцогу Максимилиану были обещаны владения Фридриха Пфальцского и его курфюршеский сан. а также право оккупировать Верхнюю Австрию, пока Бавария не получит возмещения поенных издержек. Саксонскому курфюрсту были обещаны Силезия и Лужица.
Испания прислала Фердинанду 7000 неаполитанских солдат, удвоил свою субсидию папа, раскошелились Тосканское герцогство и Генуя. В антигабсбургском лагере усиливался разброд. Английский король Яков I мечтал о союзе с Испанией и вопреки настояниям парламента уклонялся от поддержки протестантов Германии и Чехии. Франция, охваченная внутренними конфликтами, видела в немецких и чешских протестантах лишь естественных союзников бунтующих французских гугенотов. Соединенные провинции сберегали силы для приближающейся схватки с Испанией. Члены Унии, предоставленной самой себе, заключили в июле 1620 г. при англо-французском посредничестве договор с Лигой о ненападении.
Теперь Лига смогла двинуть свои войска на восток и первым же ударом привела к покорности дворянство Австрии. Затем командующий войсками Лиги Тилли при поддержке имперских войск под командой Бюкуа пошел на Прагу. На Белой горе, непосредственно перед чешской столицей, путь им преградили силы протестантов, возглавлявшиеся князем Ангальтским.
Утром 8 ноября 1620 г. католические войска двинулись в бой, выстроенные по системе, разработанной в XVI в. испанцами,— большими квадратными колоннами пехоты — “баталиями”, или “терциями”. Протестантская армия не выдержала и обратилась в бегство.
В чисто военном отношении для Чехии не все было потеряно. В то время даже небольшие силы могли выдерживать длительную осаду в укрепленных городах со стороны численно превосходящего противника. Если бы Прага решилась на борьбу, католические войска, и без того уже потерявшие от невзгод осеннего похода более половины своего состава, оказались бы в разгар зимы в разоренной и враждебной стране. В случае же потери Праги борьбу могли бы продолжать гарнизоны на юге и западе Чехии. В руках сторонников короля Фридриха оставались еще Моравия и Силезия. 8 тыс. солдат, посланные Бетленом, находились в 20 милях от Праги.
Но белогорское поражение сломило дух повстанцев. Король Фридрих, Ангальт, Турн бежали за границу, большинство же сдалось на милость победителей. Репрессии превзошли все ожидания. 21 июля 1621 г. в Праге были казнены 27 руководителей восстания, в том числе комендант Пражского замка католик Чернин, ректор университета Ян Есенский, выполнявший дипломатические поручения директории и короля Фридриха. Владения многих чешских и моравских дворян были распроданы для покрытия расходов императора. Вместе с протестантской религией преследовалась национальная чешская культура, сжигались чешские книги, хотя чешский язык и оставался официальным. Многие представители чешской интеллигенции, в том числе известный педагог и философ Ян Амос Коменский, историк Павел Скала, публицист Павел Странский, бежали из страны.
Католические государи Германии принялись сводить старые счеты с протестантами, тем более что осенью 1620 г. под предлогом восстановления власти императора в Нижнем Пфальце на Рейн явился испанский полководец Спинола с 25 000 солдат.
Осенью 1621 г. возобновилась война между испанцами и голландцами. Из Чехии на Рейн пробился со своим отрядом Мансфельд. К нему npимкнул молодой епископ Гальберштадтский Христиан, младший брат герцога Брауншвейгского, грабивший католические храмы и монастыри на северо-западе Германии. Христиан Гальберштадтский, Мансфельд и им подобные военачальники превратили солдатские грабежи в систему самоснабжения войск, не располагавших помощью со стороны государства.
В январе 1623 г. император торжественным актом лишил Фридриха Пфальцского его владений и передал его курфюршеский сан Максимилиану Баварскому. Тилли, разбив протестантов, вступил в Северную Германию. Англия, Франция, Нидерланды, Швеция и Дания серьезно обеспокоились, считая, что мощь Габсбургов недопустимо выросла. Весной 1625 г. против Тилли выступил датский король Кристиан IV. Мансфельд и Христиан Гальберштадтский сразу же встали под его знамена. Однако большинство протестантских князей Германии воздержались от присоединения к датчанам. Франция была занята борьбой с гугенотами, которых поддерживали и англичане, и испанцы, голландцев теснил Спинола, овладевший 23 апреля 1625 г. важной крепостью Бреда.
В середине лета датского короля встретила новая имперская армия, навербованная и возглавленная моравским дворянином Валленштейном, выдвинувшимся во время подавления восстания в Чехии и Моравии. Вместе с Тилли он разбил Мансфельда и датчан. Бетлен запросил мира.
Валленштейн намеревался превратить Германию в централизованную великую державу с сильным морским флотом. Не считаясь с князьями, он размещал в их владениях войска, налагал контрибуцию, взимал налоги, разгонял местную администрацию. Конфискованное герцогство Мекленбургское, как и герцогство Фридландское в Чехии, стали его личным владением.
В завоеванных областях и городах полным ходом шла Контрреформация, изгонялись протестантские пасторы, запрещалось некатолическое богослужение, происходили ведовские процессы. В 1629 г. император издал указ о реституции (восстановлении) прав католической церкви на имущество, захваченное протестантами с 1552 г. Предстояло вернуть 2 архиепископства и 12 епископств, не считая более мелких владений. Комиссары, назначенные императором для проведения реституции, были в большинстве своем католическими прелатами.
Валленштейн, в армии которого большинство офицеров были протестантами, возражал против реституции, так как она неизбежно вела к новому восстанию против императора. Даже Тилли, верность которого католицизму была вне сомнения, считал указ весьма несвоевременным.
Фердинанд II решил уволить Валленштейна и распустить большую часть его армии. Князья жаловались императору на генералиссимуса. действия и замыслы которого тревожили также и Испанию, не говоря уже о Франции. Иезуиты, возлагавшие прежде надежды на Валленштейна стали его врагами с тех пор, как обнаружилось его отрицательное отношение к Контрреформации. Правда, Валленштейн был готов по первому знаку императора разогнать военной силой князей, собравшихся летом 1630 г. на рейхстаг в Регенсбурге, но Фердинанду планы его генералиссимуса показались нереальными и опасными. Католическая лига уже начала сплачиваться вокруг Франции и отказывалась признать сына Фердинанда наследником императорского престола. Фердинанд уступил. Усиливая католических князей и отталкивая половину населения страны Контрреформация делала невозможным создание сильной централизован ной Германии.
В это время создавалась новая коалиция для вторжения в Германию Главную роль взяла на себя Швеция. Отобрав в конце XVI — начале XVII в. у датчан, русских и поляков ряд портов на Балтике, она готовилась продолжать свои завоевания уже на немецкой территории. россия собиралась выступить против Польши, чтобы вернуть утраченный не так давно Смоленск и покончить с притязаниями польской королевской семы на московский престол, и полякам, нежелавшим оставлять свои порты шведам, пришлось все же заключить с ними перемирие.
Таким образом, шведы получили свободу рук для действий в Германии где большая часть имперских войск уже была отведена с разоренного балтийского побережья на юг, а внимание государственных и военных деятелей было поглощено спорами о судьбе Валленштейна. Он и сам был болеe занят рейхстагом, чем действиями шведов.
Шведский король Густав Адольф высадился в Померании 6 июля 1630 г Ришелье, торопивший шведов, пока в Германии росло могущество Валленштейна, после его отстранения опасался, что шведское вторжение снов сплотит католиков вокруг Габсбургов. Но остановить Густава Адольфа было уже невозможно.
Навстречу шведам двинулся назначенный имперским главнокомандующим Тилли. В марте 1631 г. он взял штурмом крепость Ней-Бранденбург, приказав перебить весь шведский гарнизон. 20 мая 1631 г. имперский командующий Паппенгейм взял с боем большой торговый центр на Средней Эльбе — Магдебург, который отказался подчиниться, надеясь на помощь шведского короля. Город был сожжен дотла, что вызвало в Германии возмущение против имперцев и недоверие к шведам. Густав Адольф, обвинив бранденбургского курфюрста в трагедии Магдебурга, заставил его под дулами пушек, направленных на курфюршеский дворец, передать шведам свои крепости. Тилли решил таким же образом поступить с саксонским курфюрстом, но тот обратился к Густаву Адольфу, поставил под его командование свою армию и торопил с битвой, пока враг не разорил вконец его владения.
Сражение состоялось 7 сентября 1631 г. близ деревни Брейтенфельд под Лейпцигом. Тилли двинул свои силы в бой, как обычно, большими колоннами, шведы выстроились в две линии небольшими подвижными батальонами и эскадронами. Саксонцы не выдержали напора ветеранов Тилли и побежали, но Густав Адольф и Баннер, возглавлявшие правое крыло, отразили конницу Паппенгейма и благодаря большей маневренности своих сил ударили по главным силам Тилли прежде, чем те перестроились после победы над саксонцами. Тилли был ранен, его войско разбито наголову. Кое-как поправившись, Тилли поспешил на северо-запад собирать разбросанные гарнизоны. Густав Адольф не стал преследовать его по разоренной местности. Не последовал он и советам своих французских союзников идти через чешские земли прямо на Вену. В этом случае иметь дело с Тилли пришлось бы саксонцам, на которых полагаться было опасно. Король предоставил им вступить в охваченную восстаниями против Контрреформации Чехию. Саксонцы без больших усилий заняли Прагу, чешские дворяне-эмигранты возвращались в свои места, но вскоре курфюрст Иоганн Георг остановился и стал выжидать, как сложатся дела у Густава Адольфа.
Король же шел к Рейну, в земли Лиги. Города, тяжело пострадавшие от Контрреформации, открывали ему ворота. Густав Адольф, мечтая об императорской короне, держался как признанный государь Германии: принимал присягу от городов, заключал союзы с князьями, жаловал немецкие земли своим стороникам, карал непослушных.
Тилли, собравшись с силами, теснил шведские гарнизоны в Средней Германии, когда Густав Адольф повернул на Баварию. Соединившись с курфюрстом Максимилианом, Тилли преградил шведам путь на р. Jlex, притоке Дуная, лично возглавил контратаку, но был смертельно ранен.
17 мая 1632 г. Густав Адольф вступил в Мюнхен.
Господство шведского короля в соседних с Францией областях вызывало опасения Ришелье. Не сумев стать арбитром в спорах между немецкими католиками и протестантами, изолировать Габсбургов и держать в руках шведов, Ришелье занимал приграничные немецкие крепости, подчас под носом у наступающих шведов, и по-прежнему предлагал помощь и дружбу католическим князьям.
Венский двор был в смятении. Австрийские рубежи остались без защиты, испанские союзники, связанные голландским контрнаступлением отзывали войска со Среднего Рейна. Пришлось обратиться к Валленштейну Тот согласился принять главное командование лишь при условии полного подчинения ему вооруженных сил Империи с правом награждать и наказывать солдат и офицеров, самостоятельно вести переговоры с противником взимать контрибуцию и конфисковывать имущество на отвоеванной территории. Валленштейн настоял на запрещении всем членам императорской фамилии появляться в армии. Здесь распоряжался только генералиссимус, и даже император не должен был отдавать приказы генералам.
В мае 1632 г. набранная Валленштейном армия начала военные деист вия. Саксонцы не осмелились ей противостоять и оставили Чехию. Густав Адольф, не сумев помешать присоединению к Валленштейну баварцев отошел к Нюрнбергу. Сдача этого города нанесла бы серьезный политический ущерб шведам; они приготовились к упорной обороне. Валленштейн тщетно пытался взять город измором; в августе Густав Адольф получи; подкрепления и, в свою очередь, перешел в наступление, но после безуспешного штурма позиций Валленштейна вернулся в свой лагерь. Шведская армия по-прежнему превосходила войска других участников войны своими боевыми качествами, но бои под Нюрнбергом показали пределы ее возможностей.
Чтобы заставить саксонского курфюрста порвать со шведами, Валленштейн стал разорять Саксонию.
Густаву Адольфу угрожала опасность быть отрезанным от Швеции, а также потерять базы на балтийском берегу. Король поспешил на помощь саксонцам.
В ноябре 1632 г. Валленштейн выстроил для битвы свои силы неподалеку от Люцена. Он уже отказался от неповоротливых боевых порядков, которые применял Тилли, и, подражая шведам, построил свою пехоту в десять шеренг, придав пехотным полкам легкую артиллерию, а коннице — стрелков. Однако имперцы, выступая в роли учеников шведов, не достигли их уровня.
В самом начале боя Густав Адольф был убит, но принявший па себя главное командование герцог Бернгард Веймарский овладел позициями имперцев. Смелая контратака конницы Паппенгейма, получившего смертельную рану, остановила шведов. Сражение продолжалось до темноты. Подсчитав урон, Валленштейн отошел в Чехию.
Смерть Густава Адольфа ускорила падение шведской гегемонии в Германии, хотя шведы, вне сомнения, в любом случае не смогли бы господствовать длительное время в этой стране. Даже самые незначительные союзники Швеции среди немецких князей и городов совсем не стремились стать подданными шведского короля. По мере того как открывались великодержавные планы Густава Адольфа, в протестантской Германии усиливалось недружелюбие по отношению к Швеции. После битвы при Люцене раздавались голоса, что власть Габсбургов, если они откажутся от Контрреформации за пределами своих наследственных владений, будет для Германии меньшим злом по сравнению с хищничеством шведов. Курфюрст Бранденбургский стремился вырвать из рук шведского союзника Померанию, а курфюрст Саксонский вступил с неприятелем в тайные переговоры. Бернгард Веймарский хотел использовать свои возможности главнокомандующего шведской армией, чтобы сколотить для себя в Средней Германии самостоятельное Франконское герцогство. Ришелье старался заставить протестантских князей служить Франции, а не Швеции.

Продолжение...

Пожалуй, искреннее всех союзников Густава Адольфа оплакивал его смерть духовный глава вражеского лагеря папа Урбан VIII, отказывавшийся считать войну против шведов борьбой за веру и с нетерпением ждавший их прихода в Италию.
У Габсбургов были свои трудности, хотя шведское вторжение избавило императора от дерзких требований его католических вассалов. Разгромленная Лига теперь полностью зависела от Фердинанда II. Но непомерно возросло значение Валленштейна, защитившего габсбургские земли, его поведение внушало самые мрачные подозрения. Валленштейн вел переговоры с саксонцами, шведами и тайными представителями чешских эмигрантов, намекая на приближение часа, когда изгнанники вернутся в свои родовые владения. Ходили слухи, что Валленштейн хочет стать королем Чехии. Вену он пытался успокоить заверениями, что он водит за нос и эмигрантов, и шведов, и саксонцев. Подозрения в Вене все более усиливались. Католические князья, особенно баварский курфюрст, оставались заклятыми врагами генералиссимуса. Испания возмущалась его отказом помочь войскам, пробивавшимся из Италии в Нидерланды. Шведы и саксонцы не доверяли Валленштейну. Так он сам запутывался в сети ложных обещаний, которой он хотел опутать других. Лишившись доверия своих возможных партнеров, он утрачивал свободу действий. Исчезало доверие к нему и в рядах его армии. Даже преданные Валленштейну люди не понимали его истинных планов. Распространился слух, что он выдаст своих сообщников императору, чтобы очистить себя от подозрений. Многие полагали, что он попросту сходит с ума.
Развязка наступила зимой 1633/34 г. Фердинанд II тайным указом сместил генералиссимуса, запретив выполнять его распоряжения. 18 февраля указы императора были опубликованы. Полк за полком стали покидать Валленштейна. С несколькими тысячами оставшихся с ним солдат и офицеров он поспешил на соединение со шведами и 25 февраля был зарублен в пограничной крепости Эгер (Хеб).
Наследник престола принц Фердинанд, возглавивший после убийства Валленштейна имперские войска, развернул решительное наступление. В лагере противника был разброд, шведские полководцы ссорились друг с другом и с саксонцами, их армии были разбросаны по Германии. Часть сил приходилось держать в Восточной Пруссии, ибо Россия, потерпев неудачу под Смоленском и поняв, что на шведскую поддержку рассчитывать бесполезно, прекратила в мае 1634 г. военные действия на польско-русской границе. Между тем сроки перемирия между Польшей и Швецией подходили к концу.
В августе 1634 г. принц Фердинанд с 25-тысячной армией подошел к стратегически важному Нёрдлингену, прикрывавшему житницу шведских войск — Швабию. Бернгард Веймарский, долго медливший с объединением своих сил с войсками фельдмаршала Горна, чтобы не делить с ним командования, был теперь вынужден спешить вместе с Горном к Нёрдлингену.
Именно в это время испанское правительство направило из Италии в Нидерланды армию во главе с братом испанского короля Филиппа IV кардиналом Фердинандом, который должен был стать наместником Нидерландов, а по пути помочь католикам Германии. 3 сентября он прибыл с 15 тыс. испанцев к Нёрдлингену. Теперь против 25 тыс. шведов было 40 тыс. католических солдат, 6 сентября шведы были разбиты наголову, потеряв 10 тыс. убитыми и 5 тыс. пленными, включая и самого Горна.
Юго-Западная Германия после этого перешла в руки императора, немецкие протестанты стали искать с ним примирения. Испания, ожидавшая нападения Франции, склоняла Фердинанда II к компромиссу. 30 мая 1635 г. в Праге был подписан мир между императором и курфюрстом Саксонским. Стороны договорились, что церковные владения, которые в силу реституции подлежали возврату церкви, могут оставаться у нынешних владельцев в течение сорока лет, пока вопрос о них не решит специальная согласительная комиссия. Условия Пражского мира распространяла на всю Империю. Прочих князей приглашали присоединиться, упорствующих предполагалось принудить силой, иноземцев, т. е. шведов — изгнать общими усилиями.
После Нёрдлингенской битвы и Пражского мира только открыто вступление Франции в войну могло предотвратить ее исход в пользу императора и его союзников. Ришелье немедленно приступил к формированию большой армии и заключил ряд соглашений со шведами, Генеральным штатами Нидерландов, щедрыми обещаниями немецким князьям пытался удержать их от примирения с императором.
Но подавляющее большинство немецких князей и городов присоедини лось к Пражскому миру; лишь генералы и офицеры шведской армии не желали прекращения войны, предоставлявшей столь большие возможности для карьеры и обогащения. Однако для Бернгарда Веймарского возвращение к прежнему положению было бы равносильно полному краху Вскоре после нёрдлингенской катастрофы он во главе своей армии перешел на французскую службу.
К концу 30-х годов франко-шведское военное сотрудничество постепенно наладилось. Однако Франции не удалось помешать после смерти Фердинанда II избранию его сына Фердинанда III (1637 г.).
Летом 1636 г. объединившиеся теперь имперские и саксонские войск. оттеснили шведского командующего Баннера на север, однако были им разбиты 4 сентября 1636 г. у Виттштока. Последовавшее в 1637 г. наступление Баннера в Саксонии быстро захлебнулось, и он вернулся в Померанию.
На 1638—1639 гг. антигабсбургская коалиция наметила общее наступление на всех театрах военных действий. Бернгард Веймарский после упорных боев овладел в 1638 г. важной крепостью Брейзах на Рейне, перерезав пути сообщения между испанскими Нидерландами и Италией. Баннер в это время двинулся из Померании прямо на Вену, но, разорив вместе с наступающими с востока трансильванцами Чехию, Моравию, Силезию, Австрию и Венгрию, стал, как и его союзники, испытывать нехватку продовольствия. Не дождавшись французов, он вернулся восвояси.
В 40-х годах военное положение Габсбургов и их союзников продолжало ухудшаться. Французы овладели Эльзасом и в 1643 г. нанесли испанцам сокрушительное поражение при Рокруа. В 1646 г. они заняли Дюнкерк — базу испанских каперов, разбитых еще в 1639 г. на море голландцами. Баннер в 1641 г. едва не овладел Регенсбургом, где находились рейхстаг и император. Преемник Баннера фельдмаршал Торстенсон вторгся в 1642 г. в Силезию и Моравию и наголову разбил имперцев во второй битве при Брейтенфельде. В 1643—1644 гг. шведы напали на Данию и, несмотря на ее упорное сопротивление, вынудили датчан уступить часть территории.
Эта война позволила имперцам и баварцам перейти в общее контрнаступление, потеснить французов на Рейне, подавить опасное восстание в Моравии, отогнать трансильванцев и атаковать шведов в датских владениях, где имперцы, правда, были в очередной раз разбиты. В 1645 г. Торстепсон снова появился в Чехии и разгромил баварско-имперские силы под Янковом, открыв дорогу на Вену; атаковать ее он все же не решился и отошел в Моравию, где потерпел неудачу при осаде Брно.
Германия была разорена. Войска грабили и уничтожали последнее попадавшее на глаза достояние жителей, которые прятали от них все, что могли. Изголодавшиеся и одичавшие люди ели траву и листья, крыс и кошек, мышей и лягушек, подбирали падаль, нередки были случаи людоедства.
Численность действующих армий настолько не отвечала все более уменьшавшимся ресурсам театра войны, что из-за этого срывались самые успешные поначалу замыслы. Требовались немалые способности для того, чтобы в разоренной местности успеть выполнить намеченную задачу прежде, чем собранная армия распадется от голода, холода и болезней. В сражении при Люцене, которое и Густав Адольф, и Валленштейн считали решающим, оба полководца смогли использовать лишь по полтора десятка тысяч бойцов при общей численности имперских и шведских войск в Германии в 200 тыс. Полководческое искусство нередко проявлялось именно в том, чтобы ловко избегать сражения, пока масса вражеских войск не начнет гибнуть от нехватки средств существования.
Среди солдат и офицеров чисто наемническое отношение решительно возобладало над патриотизмом и религиозным воодушевлением. Потерпев поражение, солдаты обычно подыскивали себе другое место службы, хотя бы и у неприятеля. Бюкуа и Густав Адольф систематически пополняли свои армии тысячами пленных. В отдельные годы в шведских войсках в Германии было не более 600 настоящих шведов, во французской армии служили тысячи немцев, в войсках германского императора итальянцев и славян было не меньше, чем немцев. Генералы и офицеры меняли службу столь же часто, как и простые солдаты. Протестанты служили в католических войсках, католики — в протестантских. Многие предпочитали дезертировать, солдаты разбитых отрядов мародерствовали, не спеша присоединяться к уцелевшим воинским частям.
Менялись цели войны. Религиозный фанатизм испарялся, внутриимперские разногласия стирались, отдельные неудовлетворенные князья не представляли самостоятельной силы; война не кончалась лишь потому, что не все вмешавшиеся в нее державы успели истощиться в равной степени.
В 1638 г. папа и датский король призвали прекратить войну. Осенью 1640 г. призыв к миру поддержал рейхстаг в Регенсбурге. В декабре 1644 г. открылся мирный конгресс в Мюнстере, где обсуждались взаимоотношение Империи и Франции, а в 1645 г.— конгресс в Оснабрюке, разбиравший шведско-германские отношения.
Сначала антигабсбургская коалиция затягивала переговоры, все еще надеясь добиться решительных успехов на поле боя. Действительно, Бранденбург и Саксония, не выдержав опустошительных вторжений шведов, заключили с ними перемирие. В мае 1648 г. французы и шведы, разбив курфюрста Максимилиана, прошли через Баварию в Австрию, но на р. Инн были остановлены имперским фельдмаршалом Пикколомини. Страдая от острой нехватки продовольствия, они отошли в Среднюю Германию.
Испания, которой трудно было сражаться одновременно против Франции и Нидерландов, признала независимость Республики Соединенных провинций и даже согласилась закрыть для торговли устье Шельды, хотя это и было ударом по экономике испанских Нидерландов. Франция, угрожавшая испанцам в Италии, Бельгии, Бургундии и даже на Пиренейском полуострове, представлялась им наиболее опасным врагом. Голландцы опасались, что место ослабевшей Испании займет сильная и агрессивная Франция; кроме того, голландская буржуазия полагала, что продолжение войны чрезмерно усилит авторитет штатгальтера принца Фридриха Генриха Оранского, стремившегося к установлению монархической власти в молодой республике. В декабре 1646 г. мирный договор между обоими государствами был подписан, и испанцы, утратив интерес к переговорам в Вестфалии, покинули Мюнстер.
Все это заставило кардинала Мазарини подумать всерьез о мире, тем более что и во Франции были заметны признаки утомления войной.
Возглавлявший имперскую делегацию первый министр императора граф Траутманнсдорф, глубоко убежденный в жизненной необходимости мира для Империи и Австрийского государства и старавшийся не допустить срыва переговоров, осторожно и гибко, последовательно и настойчиво стремился ограничивать аппетиты шведов и французов, умерить противоречивые претензии князей и отстоять, насколько это было возможно, интересы австрийских Габсбургов.
Между тем шведский генерал Кенигсмарк внезапно подошел к Праге и овладел ее аристократической частью на левом берегу Влтавы — Малой стороной. Однако население основной части Праги — Старого и Нового города — взялось за оружие. Шведы подтянули подкрепления, окружив город в сентябре — октябре 1648 г. со всех сторон. Штурм следовал за штурмом. В конце октября к Праге подошла посланная на выручку имперская армия. Когда обе армии изготовились к сражению, пришло известие о мире.
Заключенный 24 октября 1648 г. одновременно в Мюнстере и Оснабрюке мирный договор вошел в историю под наименованием Вестфальского. Император признал за князьями право вступать в союз друг с другом и с иностранными державами — “право на мятеж против императора, междоусобную войну и измену отечеству, гарантированное Европой немецким князьям” [1]. Франция овладела Эльзасом, причем мелкие эльзасские князьки по-прежнему считались членами Империи, что позволяло Франции через их посредство влиять на обсуждение на рейхстагах внутригерманских дел.
Швеция получила Западную Померанию, город Висмар, секуляризованные епископства Бременское и Верденское, закрепив тем самым свой контроль над устьями важнейших судоходных рек Германии — Одера, Эльбы и Везера.
Более других германских князей расширил свои владения курфюрст Бранденбургский. Кроме Восточной Померании с епископством Каммин, он получил архиепископство Магдебургское и епископства Хальберштадтское и Минденское. Его княжество, игравшее жалкую роль на протяжении всей войны, заняло по ее окончании чуть ли не второе место в Германии после императора, главным образом потому, что Франция сочла полезным поддержать его в противовес Швеции.
Наследники опального Фридриха Пфальцского получили обратно вместе с курфюршеским титулом лишь часть прежних его владений — Нижний, или Рейнский, Пфальц, тогда как Верхний Пфальц остался за Баварией. Герцог Максимилиан сохранил за собой и сан курфюрста, и в результате общее число курфюрстов Империи увеличилось до восьми. Все опальные князья и города были амнистированы.
Получила признание независимость Швейцарского союза и Республики Соединенных провинций от Империи.
Неясность создавалась тем, что испанцы и французы продолжали воевать друг с другом на территории Бельгии, Лотарингии и Бургундии, хотя эти земли формально входили в состав Империи и, согласно мирному договору, должны были вместе с ней выйти из войны.
Религиозно-церковные вопросы не вызвали при заключении мира значительных споров. По сути, они были решены уже в 1635 г.
Кальвинистские князья были уравнены в правах с лютеранами и католиками, правители по-прежнему могли изгонять подданных, не желавших исповедовать религию государства. Церковные имущества, присвоенные протестантскими князьями до 1624 г. (для Пфальца и его союзников была установлена дата 1619 г.), были оставлены в их распоряжении, но впредь такие захваты запрещались.
В 1649—1650 гг. шведы покинули Чехию, Моравию и Силезию, а в мае 1654 г. войска всех воевавших сторон отошли за намеченные мирным договором границы.
В ходе Тридцатилетней войны поставить противника на колени не удалось ни одной из сторон. Если сравнить довоенное положение участников войны, а также сопоставить их цели с достигнутыми результатами, то к победителям следует отнести французскую монархию, которая приобрела ряд важных территорий и заложила фундамент для претензий на общеевропейскую гегемонию. Швеция, не достигшая целей, поставленных Густавом Адольфом, все же захватила в Германии важные позиции. Австрийские Габсбурги не стали хозяевами Центральной Европы, но их монархия вышла из войны окрепшей. Победили немецкие князья, превратившиеся в независимых государей; многие из них добились и территориальных приращений.
Германия оказалась в невыгодном положении по отношению к западным соседям, которые, постоянно вмешиваясь в ее дела, поддерживали внутренние распри и мешали объединению страны.
Тридцатилетняя война завершила собой историческую эпоху. Она решила вопрос, поднятый Реформацией,— вопрос о месте церкви в государственной жизни Германии и ряда соседних стран. Вторая важнейшая проблема эпохи — создание национальных государств на месте средневековой Священной Римской империи — решена не была. Империя фактически распалась, но далеко не все возникшие на ее развалинах государства имели национальный характер. Напротив, условия национального развития немцев, чехов, венгров значительно ухудшились. Возросшая независимость князей препятствовала национальному объединению Германии, закрепила раскол ее на протестантский север и католический юг.
Вестфальский мир стал переломным моментом во внешней политике австрийских Габсбургов. Ее главным содержанием в последующие 250 лет стала экспансия на юго-восток. Остальные участники Тридцатилетней войны продолжали прежнюю внешнеполитическую линию. Швеция попыталась добить Данию, поглотить Польшу и не допустить расширения русских владений в Прибалтике. Франция систематически овладевала территориями в Империи, не переставая подрывать и без того слабый здесь авторитет императорской власти. Быстрое возвышение предстояло Бранденбургу, который во второй половине XVII в. стал опасным для своих соседей — Швеции и Польши.
Проиграли народные массы Центральной Европы, в особенности немецкий и чешский народы.
В памяти народов Центральной Европы Тридцатилетняя война на столетия осталась самым страшным бедствием, какое может себе представить человеческое воображение.

Битва при Брейтенфельде

В XVII веке в Европе началась первая общеевропейская война между двумя группами держав — габсбургским блоком (испанские и австрийские Габсбурги, католические князья Германии при поддержке Ватикана и Речи Посполитой) и антигабсбургской коалицией (германские протестантские князья, Франция, Швеция, Дания при поддержке Англии, Голландии и России). В 1609 году был создан военный союз — Католическая Лига (германский император, католические князья империи и Испания), имевшая целью восстановить главенство католицизма на территории "Священной Римской империи". Католической Лиге противостояла Евангелическая уния (протестантские княжества южной и западной Германии), к ней присоединились курфюрст Бранденбургский, ландграф Гессенский и некоторые города Германской империи. Война начиналась как религиозная между протестантами и католиками, но затем превратилась в борьбу за господство в Европе. В войну вступила сначала Дания, затем Швеция и Франция, стремившаяся захватить нижнее течение германских рек и территории по течению Рейна. Тридцатилетняя война (1618—1648) стала одной из самых ожесточенных и кровопролитных в истории человечества. В ней можно выделить несколько периодов.
Первый, чешский, период войны (1618—1623) связан с чешским восстанием 1618—1620 годов против наступления Габсбургов на привилегии Чехии, сохранявшей некоторую независимость внутри Габсбургской монархии. Но чешские войска протестантов были быстро разгромлены с помощью Католической Лиги. Тогда в войну против Габсбургов вступила Дания, стремившаяся захватить южное побережье Балтийского моря. Начался второй, датский, период войны (1625—1629). Однако имперские войска и войска Католической Лиги нанесли датчанам ряд поражений и изгнали их из пределов Германии. Дания была вынуждена выйти из войны.

В 1628—1631 годы военные действия развернулись в Северной Италии между Габсбургами и Францией.

В июле 1630 года с вторжения шведского короля Густава II Адольфа в северную Германию начался шведский, или шведско-русский, период Тридцатилетней войны (1630—1635). Россия помогала Швеции на этом этапе тем, что поставляла зерно на льготных условиях. Французское правительство платило Густаву Адольфу ежегодно 1 миллион ливров, а Швеция за это обязалась выставить для участия в войне 30 тысяч пехоты и 6 тысяч конницы. (Разин Е.А. История военного искусства. М., 1993. Т.З. С. 405.) Для хода войны большое значение имело присоединение саксонского курфюрста Иоанна Георга к той или другой стороне. Он пытался сохранять нейтралитет, но после того, как весной 1631 года имперские войска под предводительством генералиссимуса И.Ц. Тилли захватили столицу Саксонии Магдебурги жестоко расправились с его жителями, Иоанн Георг заключил союз с Густавом Адольфом.

Шведская армия была более передовой и дисциплинированной, чем наемные армии других западноевропейских стран. В основу ее комплектования была положена подворная воинская повинность свободного шведского крестьянства в сочетании с вербовкой наемников. В армии Густава Адольфа были поэтому и англичане, и шотландцы, и датчане, и голландцы, и немцы. Пехота в шведской армии состояла наполовину из пикинеров, наполовину из мушкетеров. Вместо глубокого строя пехота строилась в шесть шеренг, а для стрельбы - в три шеренги: посередине пикинеры с алебардами, по флангам - мушкетеры, иногда пикинеры и мушкетеры стояли вперемежку. Резко увеличился удельный вес конницы в численности войск (до 40%). Значительно была усовершенствована и артиллерия шведской армии, орудия отливались легче и короче прежних, они стреляли ядрами и картечью.

С этой первоклассной армией Густав Адольф и двинулся в глубь Германии. 17 сентября 1631 года состоялось решающее сражение при деревне Брейтенфельде, недалеко от Лейпцига. Шведско-саксонская армия насчитывала 34 тысячи человек, из них около 19 тысяч шведов и около 15 тысяч саксонцев. Причем у шведов было свыше 11 тысяч пехоты, 7 тысяч конницы и более 600 артиллеристов при 75 орудиях, а у саксонцев — около 11 тысяч пехоты, 4 тысячи конницы и 16 батарейных и 26 картечных орудий. (Разин Е.А. Указ. соч., Т.З. С. 410.) Шведы использовали батарейные орудия (тяжелая артиллерия), полковые орудия (облегченные) и кожаные пушки. Нужно заметить, что большинство саксонских солдат, набранных незадолго до битвы, не имело боевого опыта.

Имперская армия (войска германских государств, входивших в Католическую лигу) насчитывала 32 тысячи человек (21 тысячу пехоты и 11 тысяч конницы) и 28 тяжелых полевых орудий. (Там же, С. 411.) Боевой порядок имперских войск состоял из испанских бригад, то есть применялась старая тактика квадратных колонн.

Поле у Брейтенфельде, на котором Густов Адольф решил принять сражение, представляло собой слегка всхолмленную равнину протяженностью в три километра и почти столько же в глубину. В южной части его находился лесной массив, а с северо-востока — ручей Лобербах.

Имперские войска под командованием фельдмаршала графа Иоганна Церкласа Тилли стояли перед Лейпцигом на небольших холмах: пехота в центре, кавалерия — по флангам. 28 тяжелых орудий могли обстреливать всю долину. Правое крыло шведско-саксонской армии возглавлял И. Баннер, центр — Тейфель, левое крыло — Г. Горн. Каждая из трех частей армии была построена в две линии. Вся артиллерия была поставлена в центре первой линии. Позади имелись пехотные и кавалерийские резервы. Особенностью в расположении шведских войск была подвижность малых пехотных частей, соединенных в бригады, между которыми находились небольшие части конницы. Король находился на правом фланге, вдохновляя своим присутствием солдат, ведь всем была известна его личная храбрость (он носил на теле 9 сабельных ударов). Левым крылом имперцев командовал Г.Г. Паппенгейм, также известный своим мужеством и военным искусством.

Битва началась утром 17 сентября 1631 года с артиллерийской канонады, которая продолжалась в течение двух часов. К 12 часам дня Густав Адольф приказал правому крылу своей армии наступать к Брейтенфельде, а левому установить тактическую связь с саксонцами, которые к этому времени выдвинулись вперед. Но саксонцы, увидев, что шведы переправляются через ручей Лобербах, также пошли вперед. При этом они несли большие потери от имперской артиллерии, к тому же имперцы контратаковали их пехотой с фронта и конницей с левого фланга. Саксонская пехота во главе с курфюрстом не выдержала и бежала, бросив всю артиллерию.

Тилли стал теснить левое крыло шведов, а конница Паппенгейма атаковала правый фланг шведов, но все его 7 атак были отбиты стройными залпами шведских мушкетеров и контратаками кавалерии. После четырехчасового безуспешного боя Паппенгейм вынужден был отойти назад.

К 14 часам 30 минутам дня войска Тилли охватили противника с обоих флангов, но сами разорвались на три части. Сражение вступило в самую драматическую фазу развития: три пехотные бригады имперцев атаковали центр шведской армии. Орудия тяжелой артиллерии шведов так накалились от стрельбы, что из них нельзя было стрелять. Тогда Густав Адольф выдвинул артиллерийский резерв, а сам с частью конницы бросился в тыл неприятеля. Шведская артиллерия стреляла при этом с дистанции 300 метров, нанося противнику большие потери. Легкая артиллерия шведов и мушкетеры с близкого расстояния расстреливали имперскую пехоту. Вся тяжелая артиллерия имперской армии была захвачена шведами. Только с небольшой частью пехоты Тилли удалось уйти на север, причем сам он чуть не погиб.

Шведы организовали преследование разгромленных частей противника, однако действовали не слишком решительно.

Имперские войска потеряли в этом сражении 8 тысяч убитыми и ранеными и 5 тысяч пленными; последние пополнили шведскую армию, в результате чего она стала сильнее, чем была до битвы. Армия Густава Адольфа потеряла 2 тысячи 700 человек, из них шведов погибло только 700. (Харботл Т. Битвы мировой истории. М., 1993. С. 251.)

В этой битве шведы впервые применили элементы линейной тактики, что позволило им более эффективно использовать огнестрельное оружие. Это и явилось причиной победы. Хотя в битве при Брейтенфельде можно говорить лишь о зачатках линейной тактики, но именно после Тридцатилетней войны началось ее распространение, то есть равномерное распределение войск по фронту и фронтальное, параллельное столкновение сторон. Армии стали располагаться в две линии, причем кавалерия образовывала фланги, а пехота — центр. Артиллерия помещалась перед фронтом или в интервалах между другими войсками.

Свой значительный вклад в победу при Брейтенфельде внесли шведская артиллерия и конница, которая вместе с мушкетерами отбивала атаки и сама атаковывала противника, врывалась в глубокие колонны имперцев, нанося им большой урон. Шведская артиллерия не только прикрывала огнем боевые порядки, но и активно маневрировала на поле боя вместе с пехотой и кавалерией.

В результате победы при Брейтенфельде шведы заняли Саксонию. Вся северная Германия оказалась в руках Густава Адольфа, и он перенес свои действия на юг Германии. Весной 1632 года произошло сражение в Баварии на реке Лех, в котором Тилли вновь потерпел поражение. Войска его были разгромлены, а сам он смертельно ранен и умер в Ингольштадте в апреле этого же года. В мае 1632 года Густав Адольф занял Аугебург и столицу Баварии Мюнхен, создав угрозу австрийским землям Габсбургов. Союзники Густава Адольфа, саксонцы, вторглись в Чехию и заняли Прагу. Правда, к этому времени обнаружилось, что шведские войска так же грабили и разоряли местное население, как и наемные армии, а потому крестьяне, которые сначала поддерживали шведов, видя в них освободителей от габсбургского господства, стали поднимать восстания в тылу шведской армии. Это заставило Густава Адольфа летом 1632 года временно прекратить военные действия на юге Германии.

Тридцатилетняя война (1618-1648 гг.)

      Делегация протестантов из Богемии 23 мая 1618 года отправляется в Прагу с целью потребовать объяснений по поводу строгих мер, принимаемых по отношению к ним. Атмосфера в зале для приема накаляется, и возбужденные в ходе спора делегаты выбрасывают через окна (во рвы вокруг замка) двух чешских католических советников, Мартиника и Славата, а также Фабрициуса, секретаря императора. Впоследствии в историю это событие войдет как Пражская дефенестрация 1618 года. Выброшенные из окна спаслись благодаря падению в кучу навоза. Тотчас мятежники формируют повстанческое правительство, состоящее из 36 членов, и создают небольшую армию. Началась Тридцатилетняя война.

Раскол империи.

      Королевство Богемия входит в Священную Римскую империю. Управляемый императором, этот децентрализованный и неоднородный территориальный состав представляет собой мозаику из 350 государств, вполне самостоятельных, более или менее могущественных и более или менее обширных. Сюда также входит множество геополитических союзов, то есть помещичьих и церковных княжеств, которые, в частности, располагают правом вершить суд.

      После Аугсбургского мира 1555 года государство становится многоконфессиональным: князья навязывают свою веру подданным. Но этот несовершенный компромисс никого не удовлетворяет. Габсбурги держат в своей власти разрозненные государства благодаря своей мощи. Кроме титула императора Священной Римской империи, они давно владеют многими территориями. Зато другие государства попали под контроль Габсбургов совсем недавно, и их господство здесь более зыбкое и ограниченное. Королевство Богемия является одним из таких государств: Габсбурги правят им с 1526 года, то есть со дня смерти короля династии Ягеллонов. Теперь Богемия, в большинстве своем протестантская, как и ее соседка Венгрия, попадает под власть Габсбургов. В течение 50 лет, которые предшествовали Пражской дефенестрации, монархия вынуждена была идти на многочисленные политические и религиозные уступки как протестантам, так и Штандам (органы, представляющие три части общества - духовенство, дворянство, горожане). С ростом угрозы со стороны турок Богемия и Венгрия становятся пограничными территориями, важными для защиты христианства.

      В отличие от своих предшественников Фердинанд де Стири, суверен Богемии с 1617 года, прекращает игру в религиозный и политический плюрализм. Чувствуя возложенную на себя священную миссию восстановить католицизм, он начинает решительные действия.

Конфликты религиозные и политические.

      Пражская дефенестрация очень быстро переходит в широкомасштабную войну. Эта война является результатом противостояния, с одной стороны, между католиками и протестантами, а с другой - между немецкими князьями и императорской властью, против которой они восстали. Кроме того, существуют и территориальные проблемы - князья пытаются расширить свои государства.

      В Священной империи католицизм исповедуется меньшинством, но его поддерживают великие мира сего: Габсбурги, герцоги Виттельсбахи могущественной Баварии, религиозные ордена. Различные протестантские конфессии также имеют свои оплоты: для лютеран - это Саксония, для кальвинистов - курфюрста Пфальц, Гессен и Вестфалия. С конца XVI века локализованные конфликты растут, борющиеся стороны пускаются в торги, смешивая требования политические с религиозными притязаниями. В 1608 году был образован Евангелистский Союз, управляемый курфюрстом Пфальца, в который вошли протестантские государства. В ответ на это католики учредили Католическую Лигу, которой руководят герцог Баварии и церковные курфюрсты. Эти две структуры имеют совет управляющих и армию.

Первые успехи протестантов.

Тотчас после Пражской дефенестрации мятежники учреждают свое правительство; они взимают налоги, укрупняют армию, высылают иезуитов и начинают дипломатическое наступление по всей Европе. Курфюрст Пфальца, Фридрих V, выступает во главе мятежников. Сначала ответ Габсбургов на это был нерешительным, так как императору не хватает средств. Чехи одерживают несколько побед: 31 июля 1619 года они провозглашают Богемскую федерацию; 26 августа Фридрих V объявлен королем Богемии. Но два дня спустя Фердинанд де Стири избран императором под именем Фердинанда II.

Белая Гора.

      Фридрих V будет лишь "королем одной зимы", так как реакция Габсбургов, несмотря на опоздание, оказывается эффективной; опорой им служат прочные финансы и мощь Баварии. Армию Баварии возглавляет граф де Тилли - профессиональный военный. Фердинанд пообещал Максимилиану, герцогу Баварскому, сан курфюрста, когда Пфальц будет завоеван. Папа и король Испании поддерживают немецких католиков. 

      8 ноября 1620 года около Праги разворачивается короткая битва у Белой Горы. В лагере католиков ликование: их блестящая победа - знак Господа, благословляющего императора. Убитых со стороны протестантов 5000 человек, а со стороны католиков - 500. Фридрих V вынужден бежать, в то время как его подданные молят победителя о прощении. Император начинает кровавые репрессии и принудительное обращение в лоно католицизма.

Интернационализация войны.

      После окончательного поражения протестантов война могла бы закончиться, но, напротив, она разрастается и принимает международный размах. И в самом деле, Фридрих V просит помощи у суверенов - протестантов других государств, которых не устраивает политический радикализм Фердинанда II: Габсбург изгоняет Фридриха из империи и отнимает у него его имущество, в то время как католические войска входят в Пфальц. Император, согласно своему обещанию, жалует Максимилиану Баварскому звание курфюрста и уступает ему Верхний Пфальц. 

      В 1621 году война возобновляется между католической Испанией, союзницей Габсбургов, и реформированными Соединенными провинциями. Таким образом, наступает конец перемирию, длившемуся 12 лет. Король Дании, Христиан IV, вступает в бой против императора в 1625 году во имя защиты протестантских государств на севере Германии. Он надеется расширить контроль над Балтикой и заполучить епархии, освобожденные от церковного влияния. Но, разгромленный католической армией под предводительством Валленштейна, Христиан IV подписывает Любекский мир 1629 года.

      Король Швеции Густав II Адольф, страстный лютеранин, объявляет войну Габсбургам. Но глава Королевского совета Франции Ришелье, обеспокоенный успехами Густава II Адольфа, приказывает занять Лотарингию. Франция открыто вступает в войну против Габсбургов в Германии и Испании в 1635 году.

Валленштейн и другие главнокомандующие.

Продолжение войны и ее жестокий и разрушительный характер объясняется большим числом военачальников, желающих обогатиться за счет империи. Альбрехт фон Валленштейн (1583-1634 гг.) - наиболее знаменитый среди этих военачальников, которые превратили войну в настоящую погоню за добычей. Молодой католик - дворянин из Богемии предлагает императору свои услуги. Он сколачивает себе значительное состояние и после поражения Богемии заполучает герцогство Фридланд. Быстрое обогащение военачальников - Валленштейн и Тилли среди католиков, Мансфельд и Турн среди протестантов - главным образом объясняется системой налогов, которые взимаются кондотьерами (руководителями наемного военного отряда) с территорий, которые они контролируют. Речь идет о контракте между главнокомандующим и князем (или императором), который позволяет первому взимать налоги с жителей завоеванных территорий в обмен на "защиту". Начиная с 1623-1625 годов такой метод распространяется повсюду, приобретает силу политической власти и дает почти полную независимость военачальникам. Согласно контракту, подписанному во время Тридцатилетней войны, насчитывается 1500 кондотьеров.

      После 1635 года война уже полностью утрачивает свой первоначальный религиозный характер: на первый план выступают политические расчеты. Швеция и Франция хотят увеличить свои владения за счет ослабленной Германии, а немецкие князья хотят освободиться от императорской власти. Так как ни сам Фердинанд II, ни его сын Фердинанд III, не хотели уступить противникам, то война затягивается еще на 13 лет.

Вестфальский мир 1648 года.

      Два мирных договора, подготовленные в Мюнстере и Оснабрюке (Вестфалия),  завершают Тридцатилетнюю войну. Швеция получила устья почти всех судоходных рек Северной Германии, Франция - часть Эльзаса, за германскими князьями были фактически признаны права суверенных государей. Кроме того, Вестфальский мир закрепил и усилил политическую раздробленность Германии.

Тридцатилетняя война 1618-1648, первая общеевропейская война между двумя большими группировками держав: стремившимся к господству над всем "христианским миром" габсбургским блоком (испанские и австрийские Габсбурги), поддержанным папством, католическими князьями Германии и Польско-Литовским государством (Речь Посполита), и противодействовавшими этому блоку национальными государствами - Францией, Швецией, Голландией (республика Соединённых провинций), Данией, а также Россией, в известной мере Англией, образовавшими антигабсбургскую коалицию, опиравшуюся на протестантских князей в Германии, на антигабсбургское движение в Чехии, Трансильвании (движение Бетлена Габора 1619-26), Италии. Первоначально носила характер "религиозной войны" (между католиками и протестантами), в ходе событий, однако, всё более утрачивала этот характер, особенно с тех пор, как католическая Франция открыто возглавила антигабсбургскую коалицию. Тридцатилетняя война явилась отражением в международной сфере глубинных процессов генезиса капитализма в недрах феодальной Европы; она оказалась тесно связанной с социально-политическими кризисами и революционными движениями этой переходной от средних веков к новому времени эпохи. Роль оплота всеевропейской реакции, защитника отживавших сил феодального общества взяли на себя Габсбурги. С конца 16 в. началось сближение испанской и австрийской ветвей габсбургского дома, которое могло привести к их объединению и возрождению таким образом империи Карла V. Первым препятствием на пути осуществления планов Габсбургов, стремившихся установить своё господство в Европе, были германские протестантские князья, независимость которых в "Священной Римской империи" была закреплена Аугсбургским религиозным миром 1555. Император Рудольф II начал наступление на права протестантов. В ответ на это германские протестантские князья, стремившиеся закрепить свою самостоятельность и сохранить земли, захваченные ими в ходе Реформации, объединились в Протестантскую унию 1608. Унию поддержали те феодально-абсолютистские государства, которым в конечном счёте угрожали габсбургские планы (Франция, Англия и др.). Вскоре оформился союз германских католических князей - Католическая лига 1609, получившая поддержку Испании и папства. В 1617-18 Габсбурги перешли в наступление на привилегии Чехии, сохранявшей ещё некоторую независимость в составе Габсбургской монархии. Поднятое в ответ на это Чешское восстание 1618-20 против Габсбургов оказалось в центре общеевропейского конфликта и стало началом первого - чешского, или чешско-пфальцского, периода (1618-23) Т. в. Глава Протестантской унии Фридрих V Пфальцский был избран чешским королём (1619). Император Фердинанд II, заключив союз с Католической лигой (октябрь 1619) и опираясь на её военную помощь, разгромил войска чешских протестантов (решающее сражение - у Белой Горы 8 ноября 1620). Быстрое падение Чехии дало перевес габсбургско-католическому лагерю. Войска Католической лиги и Испании (под предводительством А. Спинолы) заняли Пфальц (1621-23).
Второй период Тридцатилетней войны (1625-29) - датский период, так как в войну против Габсбургов вступила Дания, фактически выполнявшая политический план заключивших в 1624 между собой союз Франции, Англии и республики Соединённых провинций за обещанные крупные денежные субсидии (Гаагская конвенция о субсидиях, декабрь 1625). Протестантская Дания к тому же и сама была заинтересована во вступлении в войну, рассчитывая захватить южные побережье Балтийского моря. Основные силы Голландии были направлены на возобновившуюся с 1621 (после так называемого Двенадцатилетнего перемирия 1609) войну с Испанией. Французское правительство, руководимое с 1624 А. Ж. Ришельё, стремилось побудить к войне не только Данию, но и шведского короля Густава II Адольфа, с тем чтобы заставить имперскую армию воевать на 2 фронта. Но этот план постигла неудача, поскольку в северо-восточной Европе в то же время развернулась война Швеции с Польско-Литовским государством, тесно связанным с Габсбургами и являвшимся восточным форпостом лагеря католической реакции, направленным одновременно против России и Швеции. Положение Габсбургов значительно осложнялось подъёмом крестьянского движения в Австрии (см. Крестьянская война 1626 в Верхней Австрии), Чехии и других землях. Однако имперским войскам под командованием А. Валленштейна и войскам Католической лиги под командованием И. Тилли удалось нанести ряд крупных поражений военным силам антигабсбургской коалиции (победа Валленштейна над Э. Мансфельдом, предводителем армии коалиции, при Дессау 25 апреля 1626; победа Тилли над Кристианом IV Датским у Луттера 27 августа 1626) и изгнать в 1627-28 датские войска из пределов Германии. Северная Германия была оккупирована имперскими войсками Валленштейна, приступившего к строительству крупного германского северного флота и проектировавшего вторжение на Датские острова. Дания была вынуждена подписать в мае 1629 Любекский мир на условиях восстановления довоенного положения и выхода из войны. Победа католического лагеря в этот период Тридцатилетней войны и торжество католической реакции в Германии нашли отражение в издании императором реституционного эдикта 1629.
В 1628-31 развернулись военные действия между Габсбургами и Францией в Северной Италии - так называемая война за Мантуанское наследство (выделяется некоторыми исследователями в самостоятельный период Тридцатилетней войны). Однако Ришелье всё ещё не решался на большую войну на территории Германии, пока империя не будет зажата в тиски с двух сторон. При французском, английском и голландском посредничестве между Швецией и Польско-Литовским государством было заключено Альтмаркское перемирие 1629.Это позволило Швеции бросить военные силы против Габсбургов. Частью общего плана борьбы с габсбургским лагерем было намечавшееся выступление против Речи Посполитой Русского государства (стремившегося вернуть Смоленск и другие русские земли, захваченные польскими интервентами в начале 17 в.). Это должно было сковать силы Польско-Литовского государства.
В июле 1630 шведский король Густав II Адольф вторгся в Северную Германию. Этим начался шведский, или шведско-русский (1630-35), период Тридцатилетней войны. Летом 1631, пользуясь субсидиями Франции (франко-шведский договор в Бервальде, январь 1631) и России (в форме продажи русского зерна Швеции на весьма льготных условиях), Густав Адольф двинулся с первоклассной армией в глубь Германии. Участие Швеции в войне было одним из этапов её борьбы за господство на Балтийском море. Крестьяне (а отчасти и бюргерство) Германии сначала видели в Густаве Адольфе с его армией, ядром которой было свободное шведское крестьянство, освободителя от гнёта князей и дворян. Немецкие протестанты обращали к нему все свои надежды. Но военные успехи, достижение которых было облегчено этой обстановкой, Густав Адольф использовал для сговора с князьями и попыток подчинить империю своей власти. Одержав победу при Брейтенфельде (близ Лейпцига) над армией Тилли (17 сентября 1631) и пройдя через всю Германию, Густав Адольф занял столицу Баварии Мюнхен (май 1632) и создал угрозу австрийским землям Габсбургов. Армия Саксонии (заключившей в сентябре 1631 союз с Густавом Адольфом) вторглась в Чехию и заняла Прагу. В этих условиях император, по требованию князей отстранивший в 1630 Валленштейна, снова поручил ему командование имперской армией (1632). В битве при Лютцене в Саксонин [6(16) ноября 1632] шведские войска одержали победу над имперскими (в этой битве погиб Густав Адольф). Однако общее положение шведской армии, лишившейся социально-политической опоры в Германии, значительно ухудшилось. В 1632 Россия начала войну против Польши (так называемая Смоленская война), но, не получив обещанной ранее Густавом Адольфом помощи и потерпев поражение под Смоленском, заключила с ней Поляновский мир 1634. Шведскому командованию пришлось срочно оттягивать часть войск к польской границе. Ослабленная шведская армия потерпела тяжёлое поражение при Нёрдлингене в Южной Германии (6 сентября 1634) от объединённых имперских и испанских войск. Курфюрст Саксонский, отказавґшись от союза со Швецией, заключил с императором Пражский мир 1635, к которому затем присоединились курфюрст Бранденбургский и другие протестантские князья.
В этих условиях в войну против Габсбургов на территории Германии пришлось открыто вступить католической Франции (1635). Начался последний, франко-шведский период Тридцатилетней войны (1635-48). Швеция, заключив с Речью Посполитой Штумсдорфский договор 1635, снова могла в союзе с Францией (Сен-Жерменский договор 1635) использовать все силы в Германии. Одновременно французская армия принуждена была (в союзе с Голландией) вести войну с Испанией (с мая 1635). В Германии шведско-французские и имперско-испанские войска занимались преимущественно грабежом населения, которое вело непрерывную ожесточённую партизанскую войну против мародёрствующих отрядов обеих воюющих сторон. Военный перевес медленно склонялся на сторону Франции и Швеции (победы при Брейтенфельде 2 ноября 1642, при Рокруа 19 мая 1643, при Янкове 6 марта 1645 и др.), и возникла перспектива раздела Германии между ними. Однако когда габсбургско-католический лагерь находился уже на грани полного поражения, французское правительство, обеспокоенное успехами Английской буржуазной революции 17 в. и французской Фрондой, поспешило закончить войну. Вестфальский мир 1648 передал Швеции почти все устья судоходных рек Северной Германии, а Франции - земли в Эльзасе; подтверждались также права Франции на Мец, Туль, Верден. Ряд немецких княжеств, особенно Бранденбург, получили приращение своих территорий. За всеми князьями было юридически признано право (фактически принадлежавшее им и ранее) заключать внешнеполитические союзы. Тридцатилетняя война имела тяжёлые последствия для Германии: закрепление её раздробленности, огромная убыль населения, разорение страны; наибольшие бедствия война принесла немецкому крестьянству. Война Франции с Испанией продолжалась до заключения Пиренейского мира 1659, что сковало их силы, послужив одной из важных помех для организации интервенции феодальных монархий Европы в революционную Англию. После Тридцатилетней войны гегемония в международной жизни Западной Европы перешла от Габсбургов к Франции. Однако Габсбурги не были полностью сокрушены и оставались серьёзной международной силой. С точки зрения истории военного дела, Тридцатилетняя война - кульминационный пункт развития системы наёмных армий, дорогостоящих, относительно немногочисленных и подвижных (в большинстве случаев численность обеих враждующих сторон измерялась несколькими десятками тыс. чел.). Тем самым военный потенциал участников войны сводился к возможности мобилизовать большую или меньшую денежную наличность для найма войска. Поэтому в Тридцатилетней войне, более сильные государства нередко скрывались за спиной второстепенных, которым они предоставляли субсидии на ведение войны. Наиболее существенные преобразования в области военного искусства были произведены в шведской армии (переход к линейной тактике и др.).