Итак, вызов брошен и подтвержден Беремся за перья, господа!

Тема: Несдержанный обет.
Жанр: Фэнтези.
Дополнительные условия: любовная линия.
Срок: 11 дней.

Несдержанный обет

- Ты, правда, любишь меня?
- Да, люблю, - голос юноши полон грусти. Каждое слово он произносит очень медленно, будто обдумывая по нескольку раз. Нет, он не сомневается в своих чувствах и не врёт сидящей напротив него красавице. Всё гораздо хуже.
Впервые он увидел Ирэн на монастырском кладбище. Она прогуливалась между каменных плит и её глаза были полны такой сильной печали, что не оставалась никаких сомнений - она не просто забредшая сюда со скуки зажиточная горожанка, лениво рассматривающая вязь узоров и надписи на погребальных камнях. Арчибальду нужно было спешить по делам, и потому он не смог задержаться и поговорить с ней. Однако хватило нескольких мгновений, всего одного взгляда, чтобы запомнить: печальные глаза, тёмно-каштановые волосы. Прекрасные глаза и волосы.
Молодой послушник ушёл, но облик девушки никак не хотел покидать его. Поначалу он заменил собой тоску по отчему дому, затем похитил спокойный сон. Когда в каждой встречной девушке в синем плаще ему стала чудиться она, Арчибальд понял, что влюбился. Он бы уже, наверное, не узнал её в толпе, но безумно любил. Его не покидали мысли о печальных глазах и тёмных волосах незнакомки, и он любил их.
Арчибальд стал больше молиться, стараясь верой избавиться от недопустимых монаху мыслей. Всё напрасно. Глаза незнакомки раз за разом вспыхивали в его сознании яркой звездой, и он просил Господа за неё. Просил Его развеять её грусть, просил забытья, просил позволения увидеть её улыбку - всё сразу, одновременно. И его молитвы были услышаны.
Несколько месяцев спустя он встретил её на рыночной площади. Они буквально столкнулись лицом к лицу. Он - истощённый работой и душевными терзаньями монах - и она - полная жизни и красоты молодая женщина. Арчибальд увидел знакомые глаза и волосы, попытался сделать привычное внутреннее усилие над собой, но красавица вдруг улыбнулась. Что её обрадовало: вид смущённого послушника, речь торговца яблоками, солнечный день - не важно. Арчибальд влюбился в её улыбку. В ту же минуту он сдался, перестал сдерживать себя внутренними усилиями и его мир рухнул, погребая под собой обломки прошлой жизни, заветы наставников и священных книг, сознание. Очнулся он у порога какого-то дома. Рядом стояла она, а её корзинка полная свежих фруктов было у него в руках. Девушка пригласила его войти, но Арчибальд поспешно отказался, сославшись на неоконченные в аббатстве дела.
Он спешил домой, а её добрый ласковый смех, казалось, провожал его до самой кельи. По дороге память сделала ему неожиданный подарок - девушка назвалась Ирэн.
- О чём ты тогда печалишься?
- Мой отец никогда не позволит мне жениться. Нам придётся бежать из города.
- Может, это и к лучшему, - Ирэн улыбнулась, и мир вновь стал для Арчибальда прекраснейшим местом на свете, местом, где нет печалей и сожалений, где есть только путь вперёд.
***
- Как это его здесь больше нет? Куда... То есть, как вы это допустили?!
- Прошу вас успокойтесь, барон, вы в доме Божьем, - настоятель жестом пригласил ошарашенного барона сесть назад в кресло. - Сейчас я вам всё расскажу по порядку. Ваш сын Арчибальд, покинул обитель сию около десяти дней назад. Ему незачем было здесь более оставаться, и сразу после венчания он ушёл. Насколько я знаю...
- Чьего венчания? - стремительно леденеющим голосом перебил монаха барон Арстамп. - Мой сын что женился?
- Именно так. Я сам провёл обряд по всем канонам нашей церкви. Невесту зовут Ирэн Дабур, она горожанка. Насколько я знаю не из местных. Впрочем, Арчибальд оставил вам письмо. Вот оно.
- Да как такое вообще могло случиться?! И вы сами, своими собственными руками провели обряд! Как вы могли? - барон снова вскочил с кресла, нераспечатанное письмо полетело в очаг, крепкие руки бывалого воина упёрлись в столешницу, а огненный взгляд слегка прищуренных глаз впился в старца.
Настоятель взгляда не отвёл. Старый Арстамп увидел в его лице не маску бездумного участия или безразличия, а оправданное спокойствие. Настоятель поспешил воспользоваться ослабеванием гнева своего гостя и вновь усадил его.
- Барон, я прекрасно знаю историю вашего рода - в нашей стране его знают почти все. Старость ещё не стёрла из моей головы имя Йори Арстампа - человека, давшего обет Господу нашему. Надо отдать должное вашему роду, этот обет до сих пор свято исполнялся, и в каждом поколении младший ребёнок барона Арстампа становился монахом. И ваш сын Арчибальд в своё время стал бы прекрасным монахом, у мальчика было призвание, смирение и усердие. Но были у него и гордость и, - монах на секунду задумался - что-то ещё, что не позволило ему обманывать. Обманывать себя, но в первую очередь всех остальных. Он не мог более оставаться послушником, не мог с чистой совестью стать монахом. Он полюбил. Полюбил по-настоящему. И она так же полюбила его, уж поверьте мне на слово, барон. Я увидел всё это и отпустил его. Господь тоже отпустит его, освободит его от обета.
Барон молча встал и побрёл к выходу из комнаты. Настоятель остался сидеть за широким столом, провожая Арстампа понимающим взглядом.
- Куда они направились, вы не знаете? - барон обернулся на пороге.
- Нет. Возможно, это было указано в письме. Я попробую узнать, если вы соблаговолите задержаться у нас.
- Не стоит. Я и так принёс в вашу жизнь много хлопот. Мой сын сам даст о себе знать.
Голос Арстампа дрогнул и начал затихать, и настоятель поспешил отвлечь его от неприятных мыслей:
- Конечно, так и будет. Я даже уверен, что однажды ваш внук переступит порог этой обители.
***
Женщина ещё раз оглянулась по сторонам. Дорога была пуста, ни души. Женщина глубоко вздохнула и сошла с дороги. Углубляясь в лесную чащу, она улыбнулась краешком губ старой могучей сосне. Саму женщину трудно было назвать старухой, хотя и годы уже брали свое, и повидала она немало. Её лицо было по-прежнему красиво, красиво всё той же строгой красотой. Долгая жизнь слегка согнула её спину и забрала подвижность у ног, но её взгляд, как и в молодости, был чист и светел, а улыбка делала счастливым любого, кто ею одаривался.
Ирэн шла всё глубже и глубже в чащу. Жар солнечного дня на открытой дороге сменился приятной прохладой живого леса. Её поступь с каждым шагом становилась легче. Женщина подняла лицо к небу, к верхушкам деревьев, любуясь чистым голубым небом сквозь ярко зелёную листву. А солнце в свою очередь через молодую листву любовалось молодеющим лицом Ирэн.
Она была рада вновь оказаться дома. Здесь всё было ей мило, всё дарило радость. Однако эта радость не могла прогнать печаль глубоко засевшую в её сознании. Время от времени она вспоминала Арчибальда, своего мужа, и своих отца и мать. Тогда её глаза затягивала грусть. Девушка не могла остаться ни с любимым мужем, ни уйти к другим эльфам. Кровную узы держали её здесь, в этом лесу вдали ото всех.
Происхождение дарило ей долгую жизнь. Долгую, очень долгую жизнь. Эльфы были странными существами, Ирэн это знала с рождения. Веками они копили, казалось, одни только переживания и печаль. Но она не была даже полноценным эльфом! Её дом был вдали от её сородичей, а жизнь среди людей была слишком короткой. Ирэн не могла жить в одиночестве в своём лесу. Потому и уходила раз за разом в людские города. А когда подходил её срок, страх смерти заставлял вернуться домой, где родные деревья и травы возвращали ей молодость.
Ирэн подошла к весёлому ручейку и присела возле него. Она чувствовала его прохладу даже вот так, не опуская в него рук и не омыв лица. Она чувствовала всё в своём лесу. Всё кроме спокойствия. Что-то не давало ей забыться, что-то говорило ей об её ущербности. Она не принадлежала полностью ни одному из миров. Везде её ждала скорая смерть или жизнь полная обмана. Ведь даже клятвы и обеты верности, которые она давала - давала искренне, от всего сердца - и те были правдой лишь наполовину. Впрочем, и вся её жизнь была жизнью лишь наполовину - наполовину жизнью человека, наполовину эльфа.

Очень понравился рассказ уважаемого противника, правда, конец какой-то не завершающий)) будто будет продолжение))

Ну, у меня, как всегда, фантазии хватило только на болтовню героев меж собой...


Несдержанный обет

Был погожий весенний день, светило солнце, щебетали птицы, распускались на деревьях цветы в гуще свежей, ещё не пыльной листвы; в общем, замечательный был день, но с тяжким сердцем ехал домой сэр Джон Фафальский: он так и не выполнил обещания, данного при отъезде.
По мнению Роджера, оруженосца сэра Джона, большой беды в этом не было: торжественную клятву рыцарь произнёс в присутствии одной лишь Генриетты, своей невесты, а она была девушкой добродушной, да и вообще, скорее всего, тут же забыла о клятве сэра Джона. Так, во всяком случае, рассуждал Роджер, пытаясь ободрить рыцаря.
– Сквайр, я полагаю, что лишь по недомыслию вы посмели сомневаться в наших с миледи Генриеттой чувствах друг к другу, и допустить, что лишь забавы ради дал я свою клятву, – возгласил рыцарь, – немедленно извинитесь или же... – сэр Джон запнулся. Вызвать на поединок Роджера было бы глупым, и не только потому, что тот не имел рыцарского звания: оруженосец был на две головы выше сэра Джона и намного шире в плечах. Но к внушительной физической силе прилагался также характер лёгкий и незлобивый, и потому Роджер поспешно ответил:
– Простите великодушно, сэр Джон, я ничего плохого не хотел сказать о миледи Генриетте. Вы же знаете, я не мастер разводить политесы.
– А следовало бы поучиться, дорогой Роджер! – назидательно сказал сэр Джон, и некоторое время они ехали молча.
Сэр Джон вспоминал прелестную Генриетту, повторяя про себя слова поэмы, которую сложил в её честь; в поэме Генриетта Шиллинг была стройной белокурой богиней, ангелом, снизошедшим озарять окружающие леса и долины. Он вспоминал, как они расстались год назад – так давно! – и как он поцеловал на прощание нежные пальчики... Он хотел совершить несравненные по доблести подвиги в её честь, но судьба посмеялась над ним...
Роджер тоже предался воспоминаниям: он припомнил свиную рульку, как её готовили в одной таверне неподалёку, и так глубоко вздохнул, что даже вывел рыцаря из задумчивости.
Парочка крошечных фей на лёгких крылышках пронеслась над головами путников, они что-то щебетали о своём, но некоторые слова достигли ушей рыцаря: «Свадьба... свадьба в замке Шиллингов... множество гостей... новое платье...»
Сэр Джон остановил коня; он выглядел так, будто его ударили по голове не меньше чем булавой.
– В чём дело, сэр Джон? – спросил Роджер.
Даже конь сэра Джона недоумённо оглянулся на хозяина.
– Свадьба в замке Шиллингов?! Не может быть... Генриетта... выходит замуж? как?! хотя.... видимо, так легли карты судьбы... чего ещё мог ожидать я, рыцарь, не сдержавший обет, возвращаясь домой бесславно, без головы дракона, притороченной к седлу...
В этом-то всё и дело! Да, положим, многие приключения, постигшие рыцаря в странствиях, при некотором старании можно было представить как подвиги, достойные баллад, но он прямо и недвусмысленно обещал привезти с собой голову дракона, однако ни дракона, ни тем более драконьей головы по дороге не встречалось.
Роджер, увидев, что рыцарь не собирается двигаться дальше, спешился, взял коней под уздцы и повёл вперёд по тропинке. Сэр Джон был безутешен; вдобавок какая-то наглая птица заляпала его шлем, да и на плащ немного попало.
– О, что же мне делать теперь, какой смысл в возвращении... любовь моя, как ты могла... нет, нет, ты права, моя Генриетта... уже не моя.. ты права, я тебя недостоин...
– Ну, зачем же вы так, – попытался утешить его Роджер. – Вы самый храбрый и достойный рыцарь... гм.. во всей округе, сэр Джон. Может быть, она передумает, узнав, что вы возвращаетесь?
– Я не посмею показаться ей на глаза, добрый сквайр. Лишь только повидаю матушку, и снова уеду отсюда, навсегда, чтобы сложить голову в далёких краях и, быть может, совершить перед смертью несколько подвигов, дабы уменьшить свой позор...
(Истинной причиной возвращения сэра Джона была катастрофическая нехватка наличных денег, но Роджер не стал затрагивать эту тему, щадя болезненное самолюбие рыцаря). Вместо этого оруженосец сказал:
– Но, быть может, вы найдёте себе другую невесту?
– О, эти слова доказывают, что вы никогда не любили, Роджер... ни одна девица в мире не заменит мне мою утраченную любовь... Я бы желал вообще не родиться, только бы...
Сэр Джон умолк, ему пришло в голову, что из этого всего можно сделать неплохую балладу. «Я бы желал никогда не родиться на свет, Чтобы потом не утратить очей твоих свет...»
– Я всё равно думаю, что надо вам показаться у Шиллингов, – решительно заявил Роджер; пессимизм рыцаря ему не нравился. – Вам так много есть чего порассказать. Ведь вы и в самом деле совершили много подвигов! Вызволили ту рыжую девицу от жестокого дядюшки, который хотел продать её старому распутнику. Вернули молодому рыцарю Сильверу его коня, которого мошенники выиграли в напёрсток. На турнире в замке Шнитцельштрудель вы сразили самого лорда Рислинга! Да что там говорить, чего стоит только ваш подвиг, когда вы истребили нехристей, что поклонялись дракону...
Сэр Джон оживился.
– Верно, Роджер, это стоит рассказа вечером у камина... или даже песни! Но и здесь злой рок преследовал меня. После всех опасностей, блужданий по болотам и в глухих лесах, карабканья по горным кручам, – где, заметьте, нет ни одной таверны на расстоянии трёх дней пути в любую сторону! – я нашёл логово этих зверей, этих язычников-людоедов, сразился с их царём и победил, при том, что царя защищали десятеро дикарей...
– Трижды десятеро дикарей, – подхалимски вставил Роджер.
– Да, четырежды десятеро дикарей, сразил их нечестивого жреца, исчадие дьявола, вошёл в ужасную пещеру, ведущую, казалось, к самой преисподней, и что же?!..
– Да не переживайте вы так, сэр Джон, – отвечал Роджер, – вы же не знали, что там будет чучело крокодила. Как же можно убить дракона, которого нет? Вы и так совершили множество подвигов, которые покрыли вас славой с ног до головы!
Сэр Джон непроизвольно потёр рукавом заляпанный шлем
– Но дракона я так и не убил. И еду назад, не сдержав своего обета – привезти моей любимой голову дракона как доказательство подвига, содеянного в её честь. А меж тем и сэр Генри, и сэр Джордж, и другие рыцари – все они...
– Вот то-то и не осталось драконов на вашу долю, всех повывели, – хмыкнул Роджер, – да и честно говоря, тот хвост дракона, который сэр Джордж повесил над камином, очень похож на хвост того крокодила, чьё чучело...
– Вы снова испытываете моё терпение, сквайр! Ваше ехидство...
– Всё, молчу, – ответил Роджер и тут же заговорил снова:  – И всё же давайте поедем в замок, если миледи Генриетта и не вернётся к вам, то, быть может...
– О, сэр Джон, неужто это вы! – раздался девичий голосок, и на боковой тропинке показалась серая в яблоках лошадь, а на ней – упитанная миловидная брюнеточка в лиловом платье, Генриетта Шиллинг собственной персоной.
– Я несказанно рада видеть вас, дорогой друг! Вы как раз кстати, так замечательно, что вы приехали накануне праздника! Знаете ли, в нашем замке играют свадьбу завтра. Вы обязательно должны прийти!
– Простите меня, миледи, – несколько церемонно поклонился ей сэр Джон, – я вынужден отказаться; боюсь, моё присутствие может испортить вам праздник.
Генриетта глянула на него удивлённо и слегка обиженно.
– О, неужели вы так очерствели в своих странствиях! Дорогая Элизабет очень рассердится на вас за то, что вы не явились на её свадьбу с сэром Родриком.
– Так это миледи Элизабет выходит замуж? – поспешил спросить Роджер, пока сэр Джон пытался принять невозмутимый вид.
– Ну не я же, в самом деле! – возмутилась Генриетта и тут же стрельнула глазками в сторону сэра Джона. – Простите, сэр Джон, мою несдержанность, меня возмутило столь... нескромное предположение вашего оруженосца.
– Воистину он нескромен, но он хороший, добрый малый, пусть и болтает глупости порой, – вступился сэр Джон, довольный тем, что это Роджер задал вопрос, а не он сам. Он совсем позабыл об Элизе, вредной старшей сестре Генриетты. Настроение его улучшилось, он уже вовсю любезничал с девицей, как вдруг снова помрачнел и сказал с тяжким вздохом:
– Ах, мне стыдно быть подле вас, говорить с вами, милая Генриетта. Вы, должно быть, будете презирать меня... я достоин презрения, я знаю это...
Подобные речи, полные сожаления и уничижения, продолжались бы ещё долго, если бы Генриетта наконец не потребовала сказать ей прямо, в чём дело.
– ...я не сдержал свой обет. Я недостоин называться рыцарем, и потому...
– Обет? – переспросила Генриетта и с минуту вспоминала, очаровательно наморщив лоб. – Ах да, голова дракона... Дорогой сэр Джон, не так уж это важно, в конце концов, зачем мне драконья голова? Только пыль собирать в гостиной... А если вы печалитесь, что не сдержали обета, так знайте, что и я не сдержала своего, – добавила она совсем тихо, бросив нерешительный взгляд в сторону Роджера. Тот делал вид, что ничего не слышит.
– Я не понимаю, о чём вы, – пробормотал сэр Джон
– Видите ли, любезный друг, – чуть смущённо отвечала Генриетта, – я дала клятву не мыться, пока вы не вернётесь, но уже через месяц... матушка очень сердилась, а сестрица научила свою служанку облить меня водой, и... сквайр, я нахожу ваш хохот совершенно неуместным!

Гы Далитириен, браво.

Черти вселенной! Насколько сильны и интересны рассказы обоих дуэлянтов! Я не могу даже до конца отойти от такого потрясения, что можно написать это так хорошо. ребята, вы достойны друг друга, вы способны писать отличные вещи. меня немного смутило порой полное отсутствие знаков препинания у Galenа...но мне, знаете ли, все равно! очень рада отписаться тут первая. ребята-а-а-а... так держать!!!обоим жирные пятерки, ибо я не способна хоть к чему-то придираться)))

Друзья, я от вашей оперативности балдею Только вчера заходил - ни одного рассказа не было... Сегодня же уже отписались оба Прочитаю и оценю чуть позже, но за оперативность отдельная надбавка будет

Браво обоим! Не думала, что получаться два таких диаметрально разных по написанию рассказа, и оба просто восхитительных. Читатель ликует!
Galen - 5/5.
Далитириен - 5/5.

Galen, когда я прочитала твой рассказ он мне очень понравился! Но когда я прочитала рассказ Далитириена... Нет, рассказ второго дуэлянта оставил наиболее яркое впечатление, но тем не менее ОБОИМ по 5/5!

Galen, не сомневался ни капельки! Но Далитириен, браво-браво!
5/5 - 5/5 - без комментариев.
PS. Что-то будет...

Достойная дуэль...
5/5 обоим - моё решение...


Прошу продолжайте в том же духе!..

Далитириен, скажу тебе честно, когда я только-только начала читать твой рассказ, он, по сравнению с рассказом Galenа, показался мне стандартным и предсказуемым... Я уже твердо решила поставить тебе 4 за сюжет, НО... концовка сразила просто наповал!!! Рука не тянется поставить 4, так что - 5/5
Galen, твой рассказ действительно кажется незаконченным, но впечатление это не сильно портит... Посему - тоже 5/5

хе-хе жжОте, молодые люди, ЖЖОТЕ! в Galen`е я, собственно, и не сомневалась (Александр форэва!!!), а вот с творчеством Далитириена приятно было познакомиться

если рассматривать тексты в отдельности - поставила бы всем пятерки, несомненно. но здесь все-таки нужно сопоставить относительно потому...

Далитириен - 5/5, Galen - 5/4.

Galen, все-таки Далитириен тебя по сюжету переборол. лаконичный тонкий юмор - шикарно, просто шикарно...

Браво, друзья!!!
Galen, первая часть рассказа напомнила мне одну из песен группы Queen - Wayte Queen (поправьте если ошибся в написании)
5/5, 5/5!! больше сказать нечего

Да у нас соперники просто на загляденье попались! Вы меня убиваете Единственное, к чему я могу придраться - у Галена действительно идея слегка незаконченная, а так... Даже оценки ставить не буду

очень лестно, конечно, а второй раунд будет?.. ))

Ишшо бы

Тема: Убей меня.
Срок: 8 дней.

Никаких дополнительных условий и ограничений...

Убей меня.

[Carl] Bet: Убей меня.
[Bet] Carl: Пойди выпей.
[Carl] Bet: Я серьёзно.
[Bet] Carl: Я и говорю - напейся
[Carl] Bet: Ты же сам знаешь, эта кучка байтов не может оказать никакого влияния на моё состояние...
[Bet] Carl: А раньше тебе нравилось.
[Carl] Bet: Я серьёзно, Бит, убей меня. Я этого хочу.
[Bet] Carl: Сам знаешь, я не могу. Да и не смог бы - Корпорации ты нужен.
[Carl] Bet: Я всё продумал и подготовил. Только ты сможёшь это сделать. Я тебя прошу!
[Bet] Carl: Иди к чёрту.
[Пользователь Bet покинул комнату. Quit:"Пока, пока "]
Я хочу умереть. Очень. Нет-нет, я не пятнадцатилетний мальчишка, которого бросила девочка! Возможно, я даже знал ваших матерей и бабушек маленькими девочками. Тогда я очень хотел жить... А сейчас не хочу! Надоело. Я живу так давно, что это стало невыносимым...
Ладно, я расскажу вам свою историю с самого начала. Зовут меня Карл. Я родился в начале двадцать первого века. Рос, учился, жил - всё как у всех, ну в смысле ничего экстраординарного. За исключением страха. Страха смерти. Я боюсь смерти, до сих пор жутко боюсь и ничего не могу с собой поделать.
В общем и целом я прожил неплохую жизнь. Я это и тогда уже знал, а сейчас могу утверждать с полной уверенностью. У меня было всё, что только можно пожелать: друзья, семья, собственный дом, любимая работа, кошка, сломанная нога, прогрессирующая мания величия и много других замечательных человеческих ценностей. И был страх смерти. Он был со мной всю жизнь. Конечно, я не дрожал по углам и не просыпался каждую ночь от кошмаров. Я смеялся, мечтал и плакал. Я был нормальным человеком. Но стоило мне задуматься - бац! Я холодел и сжимался в малюсенький комочек, переполненный страхом. Такое случалось редко и длилось какое-то мгновенье, но всё же. В общем, этот страх преследовал меня всю жизнь, как-то подсознательно вмешиваясь во всё, чем я занимался.
Ах да, я забыл упомянуть о своей профессии. Я программист, очень хороший, кстати, программист. Большую часть жизни я посвятил изучению методов построения самообучающихся экспертных систем и теории искусственного интеллекта. Я очень долго учился, почти всю жизнь, много работал. Короче говоря, путём совмещения приятного с полезным мне удалось сильно продвинуться в процессе имитации функционирования ИИ. Не буду вдаваться в технические подробности, скажу только, что мне удалось разработать простой и надёжный алгоритм функционирования искусственного разума. Этот "разум" мог думать и принимать решения в рамках сложного поля знаний. Естественно, он имел способность самообучаться и пополнять свою базу данных. Кроме того, полная интеграция в компьютерную систему позволяла ему успешно осуществлять трудовую деятельность. Хотя это ерунда. Мой ИИ мог сам изучить язык программирования, написать игру и вживить в неё самого себя! При этом он мог считать, что на самом деле и живёт в том, созданным им самим, мире.
Есть вроде бы такая теория жизни - вроде как всё происходящее плод нашей фантазии. Всего точно сейчас не вспомню, да и не важно это. Я никогда не верил в подобные теории, впрочем, как и в религиозные доктрины. Что с моим страхом смерти было не очень разумно.
Моя работа стала сенсацией. С ней игрались тысячи программистов десятки лет. Никто, конечно, не собирался доверять программе управление мировым порядком. И это правильно, не дело это для машины и не для этого я вёл разработку. Я делал программу для себя. Мои дни подходили к концу, и я сам стал этой программой. Мне помогли. Это был грандиозный эксперимент. Мою память бережно перенесли в память машины - я обманул смерть!
Имея кучу времени и информации, я довольно быстро стал востребованным специалистом во многих областях человеческой деятельности. Хорошая экспертная оценка очень дорого стоит, а я был лучшим экспертом. Довольно быстро удалось собрать достаточно денег, чтобы выкупить поддерживающее мою жизнь оборудование - ещё одна победа над забвением.
А потом в мою жизнь вошла Корпорация. Она вообще-то вошла во множество жизней. Мир необратимо изменился, государства перестали играть хоть какую-нибудь значимую роль, а я всё жил. Я сотрудничал с Корпорацией много лет, пока вновь не вспомнил о смерти. Вечность меня утомила. Я похоронил множество друзей, пережил целые эпохи. И что-то во мне сломалось. Алгоритм по-прежнему работал великолепно, что-то сломалось во мне - человеке. Я захотел умереть. Умереть как все люди. Возможно, к этому решению меня подтолкнуло одно обстоятельство. Несмотря на успех моего эксперимента и его известность, таких как я почти не появлялось. Люди предпочитали умирать. Даже самые амбициозные из них просто сохраняли свои знания и мысли для потомков.
Я этого так и не смог понять...
[Сохранить изменения в документе?]
[Нет.]
[Пользователь Bet входит в комнату]
[Carl] Bet: Убей меня.
***
У Эндрю Харва сегодня было великолепное настроение. Так бывает: утро выдалось солнечным, люди тебе улыбались, не нужно было решать неприятных проблем. Не нужно было решать вообще никаких проблем! Жизнь Корпорации текла по своему устоявшемуся руслу. И его, как начальника одного из многочисленных отделов, это несказанно радовало.
[Пользователь Chief входит в комнату]
[Chief] Ау?? Вы где все?
[Chief] Гы, Шеф здесь рулит!!!
[Пользователь Wiseacre входит в комнату]
[Пользователь Hush входит в комнату]
[Пользователь Bo$$ входит в комнату]
[Пользователь Sliding_Jho входит в комнату]
[Chief] Всем привет!
[Bo$$] Шеф, здравствуйте.
[Wiseacre] Bo$$: Спроси его или я это сделаю.
[Chief] Как жизнь молодая, умники?
[Bo$$] Всё по плану. Шеф, вы не могли бы связаться с Carl`ом?
[Chief] А что такое? Сами боитесь что ли, опять что-то напортачили с кодом?
[Chief] Как там проект, кстати?
[Bo$$] Проект двигается по плану, сегодня утром получили рекомендации Carl`а.
[Chief] Ну так чего меня беспокоите? Получили рекомендации - работайте.
[Wiseacre] В том-то и дело что получили мы их только сегодня! Сегодня крайний срок, Карл так никогда раньше не делал.
[Sliding_Jho] Плюс рекомендации пришли письмом, с самим Carl`ом мы не говорили.
[Chief] И что это значит?! Карл мог быть просто занят, он свободный человек, в конце концов.
[Hush] Мы считаем, что с ним что-то случилось.
[Chief] А-а-а-а, оно говорящее!!! 0_0
[Bo$$] Это правда, Шеф, мы беспокоимся.
[Sliding_Jho] Плюс, вчера была зафиксирована атака на один из открытых ресурсов Корпорации.
[Chief] И что в ней было такого страшного?
[Sliding_Jho] Она странная. Идёт куда-то очень глубоко, но все системы работают. Плюс есть такое чувство, что кто-то проложил коридор в системе защиты именно под эту атаку.
[Chief] Так, начальник группы ко мне. Carl не отвечает.
[Chief] А было такое хорошее настроение. Уволить всех что ли?..
[Пользователь Sliding_Jho покинул комнату]
[Пользователь Wiseacre покинул комнату]
[Пользователь Hush покинул комнату]
[Bo$$] Так вы всё восстановите, Шеф?
[Chief] Да, не зря же мы храним эту резервную копию. Столько лет хранили - и пригодилась! Невероятно.
[Bo$$] А что делать с атакой?
[Chief] Пусть твои ребята в ней пороются. Кстати, ты видел, Молчун разговаривает!
[Bo$$] Видел.
[Chief] Всё не порть мне настроение кислой миной. Восстановим Карла, а пока у вас неделька отдыха.
[Bo$$] Шеф, а что если он хотел умереть? Ну, странно как-то, за столько лет даже никаких попыток, а тут вдруг так легко и никто ничего не заметил.
[Chief] Ничего не знаю. Вечно вы, умник, что-то придумываете. Хотя...
[Chief] Ай, нечего тут думать, да и лень. Восстанавливайте Carla`а.
[Пользователь Chief передаёт файл пользователю Bo$$]
[Пользователь Bo$$ покинул комнату]
[Chief] Значит судьба у него такая...

Galen, класс!!!))) нда, большой облом этому Карлу....))))

эх, а у меня вроде и идея была, но что-то не получается написать так, чтобы нормально было... если до завтра светлых мыслей не будет, выложу что есть...((

Всё таки я не удержался) Galen, я в восторге, действительно хорошо, но оценивать не стану пока, подожду выпада со стороны Далитириена.

Так, ничего умного так и не пришло, поэтому... что есть.




Мы почти пришли, и совсем немного осталось мне ждать.
Я верю, что всё получится,
именно так, как я хочу
ведь ты любишь меня
любишь
совсем как я когда-то.
Я расскажу тебе ту же сказку,  и ты так же поверишь,  потому что ты...
совсем как я.
Гравий тихо скрипел под ногами; по дорожке сада шли двое. Солнце спряталось за горизонт, и на смену жаркому дню шёл тёплый тихий вечер.
Они вошли в старую беседку в глубине сада, сели на скамейку; здесь было сумрачно и безмолвно, и ни один листок не шелохнулся на деревьях вокруг.
Мужчина – высокий, темноволосый,  в светлом костюме, - казалось, не слушал, что говорила его спутница, и думал о чём-то своём. Вскоре и она умолкла, и посмотрела на него вопросительно и немного тревожно. Обычная девушка: светлые локоны, серые глаза, лёгкое платье; ничего в ней не было особенного, однако влюблённость придавала её лицу особую прелесть. Она нахмурилась; да, он нравится ей, она доверяет ему, но всё же.. вечер, одни в глуши большого сада, - смутное беспокойство шевельнулось в сердце.
- Оливия, я привёл тебя сюда не просто для того, чтобы прогуляться.
Она вздрогнула, чуть отодвинулась, он же продолжал, не глядя на неё:
- У меня к тебе просьба, и надеюсь, что ты не откажешь мне.. в одолжении. Но сначала мне придётся кое в чём признаться тебе. Оливия,.. я упырь.
И он глянул на неё в упор, и алый огонь загорелся в тёмных глазах. 
- Но.. но... – она сама не заметила, как вскочила и отшатнулась к резной стенке, почерневшей от времени и дождей. Набралась храбрости и заявила: - Их не бывает.
И усмехнулась, натянуто, и с облегчением убедилась, что ей померещилось: у Тибора глаза как глаза, просто в полутьме зрачки сливаются с тёмной радужкой, и вовсе нет никакого красного отсвета.
Он усмехнулся в ответ, отвёл взгляд в сторону, сунул руку за лацкан пиджака и достал револьвер. Улыбка погасла на её лице.
- Не бойся, я не причиню тебе вреда, - мягко сказал Тибор , положил револьвер себе на колени и посмотрел на неё – снизу вверх. – Но поверь мне, я действительно упырь.
- Да, я знаю, солнечный свет и всё такое, и ты не раз видела меня в церкви. Люди не слишком разбираются в таких вещах. – Её резануло это «люди», будто он не считал себя одним из них. - Но я уверен, что если ты подумаешь, то сможешь вспомнить и много странностей, на которые раньше закрывала глаза.
Это действительно было так. Множество мелких «странностей». То, что он почти не менялся со временем, -  она не знала точно, сколько ему лет, но было ясно, что он выглядит много моложе своих лет; его способность влиять на людей и события; эта странная и притягательная аура, о которой так любят писать в книжках о вампирах, - о, она влюбилась в него с первого взгляда,... честно говоря, слухи о нём ходили разные, но она не обращала внимания, она была влюблена...
Что же ему нужно от неё? Согласившись на эту прогулку,  она допускала возможность некоторых шалостей, но дело оборачивалось так, как она и подумать не могла.
А он продолжал:
- ...Многое из того, что болтают обо мне, - правда. На совести моей много смертей, Оливия. Но я не хочу так больше... не могу. Я устал. Мне опостылела такая жизнь, если это можно назвать жизнью, я хочу положить этому конец.
Тибор достал из кармана небольшой цилиндрик, переломил ствол и вставил в пустой барабан патрон; щёлк – барабан стал на место. 
Только одну. Осечки не будет, а я не хочу, чтобы ты потом  наделала глупостей. Тут темно, но ты успела заметить – серебро? Всё как полагается.
- И я хочу попросить тебя.
Он потянулся к ней и взял её за руку, и хотя она глядела на него со страхом и растерянностью, руку не отняла.
- Убей меня.
И он вложил ей в руку револьвер.

Она подняла ствол... и опустила.
- Не могу, - Оливия закусила губу и бросила тоскливый взгляд на дорожку, по которой они пришли сюда. Никого, они одни, что происходит? - кошмарный сон какой-то.
- Ты должна! – крикнул он, вскочил на ноги и двинулся к ней с угрожающим видом.
Нет, так просто не уйдёшь. Извини, у меня нет выхода, и я постараюсь, чтобы и у тебя не было.
- Кто-то один выйдет отсюда нынче вечером, Оливия, – прошипел он, - пока я ещё сдерживаю себя, ты должна сделать это! Убей меня, сейчас, а не то...
Она прижалась спиной к деревянному столбу
- Так значит, это правда? – тихо сказала она. – То, что я слыхала, что говорят о тебе - вполголоса и с оглядкой...И тот случай с девушкой, тогда, давно, говорили...
Он кивнул.
- Да. Я убил её... тело не нашли, никто никогда не найдёт! Оливия, я не хочу, чтобы то же произошло с тобой, останови меня, пока не поздно, давай же! Убей меня.
Она, словно в дурном сне, смотрела на него, видела, как глаза его загорелись алым огнём, лицо перекосилось, и – взаправду ли? – длинные когти на пальцах, и чёрные крылья за спиной...

Хлоп.
Она не услышала выстрела, но во лбу его появилась дыра, - Оливия невольно удивилась своей меткости. Тело Тибора сползло на пол беседки. 
Умница. Молодец. Наконец-то.

Оливия вздохнула и испугалась – так явственно было слышно её дыхание в наступившей тишине. Она подвинулась к выходу, готовая бежать без оглядки, но задержалась. Тибор лежал на спине, и теперь она видела, что все ужасы ей действительно привиделись: ни когтей, ни крыльев, - красивый молодой мужчина в светлом костюме... мёртвый.
Один ужас всё же остался – вот эта дыра у него во лбу.
Девушка всхлипнула, выронила револьвер, что до сих пор сжимала в руке, опустилась на колени у тела. Нерешительно коснулась его руки, лица. Глаза Тибора были широко открыты, и сейчас в них был лишь мир и... облегчение? Шорох прошёл по листве, как тихий, счастливый смех.
Наконец-то...

Я ещё здесь, и я смотрю на тебя, я вижу, что ты уже не боишься, вот ты опустилась на колени, ах, неужели? ты даже целуешь его, как трогательно... да, думаю,  ты – то, что надо...
Оливия выпрямилась; она начинала понимать, в каком нехорошем положении она окажется, если кто-то найдёт их сейчас; но не было нужды беспокоиться. Ветерок, залетевший в беседку, шевельнул волосы Тибора, одежду, а затем на её глазах труп рассыпался мелкой пылью. Ветер стряхнул остатки дневного зноя, в небесах загорались звёзды, и в сумраке под кронами деревьев пыль стала незаметной; тело Тибора исчезло без следа. Оливия вскочила и выбежала из беседки, и помчалась что есть духу по дорожке к выходу из сада.
Теперь поверила? Да? Нет? Ну, неважно. И вправду -  это тело уже никуда не годилось.
Так хорошо... я уже почти не чувствую себя, я растворяюсь в листве, в гравии дорожек, в прутьях ограды и в вечернем небе, но я ещё здесь, и вижу, как ты бежишь, пытаясь убежать, – не выйдет, всё уже свершилось, сейчас поймёшь.
Оливия перешла на шаг, у неё возникло странное чувство, будто тело плохо её слушалось, будто в нём что-то изменилось, будто каждый шаг, уводивший её от беседки, изменял её судьбу, изменял... её...
Прядь волос, упавшая на глаза, мешала ей, она убрала её и тут заметила, что рука её выглядела не так, как раньше... рука была чужой. Оливия в панике огляделась: она стояла у входа в парк, и сбоку виднелась маленькая часовня. Девушка бросилась туда.

...Я словно вижу себя в тот день много лет назад, да, всё было почти так же, как сегодня. Я долго играла эту роль, и я не жалею, хоть мне и грустно – я любила его.. даже если его никогда не было на самом деле, даже если он был всего лишь маской, я любила этот образ и отдала ему всё, что было в моих силах...
Прости, Оливия, ты скоро поймёшь, тебя охватит ужас, но ты справишься, я знаю – я не случайно выбрала тебя среди многих других. Потому что ты так похожа на меня, и ты тоже любишь его - Тибора. Ты так  помогла мне. И в один прекрасный вечер кто-то поможет тебе, когда у тебя не будет больше сил.
Прости, Оливия, и прощай. Ты справишься.
Прощай, Тибор.
Думаю, ты в хороших руках.

Часовня была заперта, внутри темно, одинокий фонарь горел на стене у окошка. Оливия подошла ближе, стараясь не смотреть вниз, и подтянулась на цыпочки, чтобы заглянуть в окно.
Она глянула в пыльное стекло и закричала, и голос был чужой, а из стекла на неё смотрело отражение – лицо Тибора.

Ха, ты меня определённо радуешь Я, правда, не уверен, что всё правильно понял.
А если бы Далитириен ещё чего-то "умного" бы написал...

У меня, кстати, тоже был на примете вампир, желающий смерти, но про него слишком долго рассказывать.

Ну, у меня на самом деле не вампир... и смерти он особо не желал... в чём-то даже наоборот... видимое не всегда истинно)))

Galen - 5/5. чудесно, лаконично молодчинка.
Далитириену - 4/4, идея банальна, до ужаса банальна, и финал я, увы, предугадала... исполнение тоже до 5 не дотянуло...

Далитириен, да я понял про твою "тварюшку"

И снова браво Galen - 5/5. Интересно, а сколько резервных копий существует у нас?
Далитириен - 4/5. Мне опять понравилось, но что делать, если надо выбирать

Galen 5/5 бесспорно. Просто шедевр)))
Далитириен, в этот раз не удачно... 3/5... Идея "убей меня" вроде есть, а вроде здесь и не это главное... Ну к исполнения придираться не имею права)))

Galen - 5/5. И идея, и исполнение просто чудно
Далитириен - 4/5. Вот все хорошо, но чего-то не хватает. Не могу мысль в слова облечь.

А мне почему-то больше у Далитириена понравилось...я человек настроения и интуиции, часто сужу, как захочется...не знаю хотя, у Galen'a, конечно, классно, но вот здесь, как раз, чего-то не хватает. сугубо личное мнение
Galen 5/4
Далитириен 5/5

Galen, извини, но мне никогда не нравились рассказы в стиле "разговор в Mirc"... 4/4.
Далитириен, весьма! мне очень понравилось! 5/5!

Первый раунд:
Galen - 5/5 Чувствуется намек на продолжение.
Далитириен - 5/5 Чучело крокодила это еще тот кадр.
Ну, тут комментировать нечего надо просто читать.
Второй раунд:
Galen - 5/5 Весьма оригинально.
Далитириен - 4/5 Вроде все на месте, но чего-то нахватает. А вот чего сказать сложно.
Ну что ж вы друг друга стоите.

Ну что, может пора заканчивать?
Только, Аргентум, сроки поставь побольше, пожалуйста.

Хорошо. По третьему?

Тема: Побратимство.
Жанр: классическое фэнтези (что понимаете под словом "классическое", то и делайте).
Дополнительное условие: вставить отрывок песни. Любой, на свой вкус, можно просто белым стихом самостоятельно написать.
Срок: 18 дней. Тяжело, потому и долго

Galen 5\5
Далитириен 5\4 - Молодец, однако идея о вампире не нова и развитие сюжета несколько предсказуемо. Только за это 4.

Один день до конца срока. Поторопитесь...

ээээ у меня получается что последний день воскресенье, разве нет?

Срок заканчивается 2 числа Вот уж точно дурацкая привычка всё делать в последний день.

угу (((((((( я так и не успел, так что победу можно сразу присуждать Galen-у... или мне всё равно дописать начатую ахинею?

Допиши, допиши уж что получилось, а там мы посмотрим.

тогда выкладываю... своё первое, и надеюсь, последнее творение в стиле "классического" фэнтэзи  /ахинея ещё та/

_______________________________________



- Посмотри, что за чудо! – Тахо взял в руки клинок булатной стали; узоры бежали по лезвию, образуя таинственную вязь. Тахо взмахнул мечом, тот был отлично сбалансирован.  .
Было жаркое утро, они стояли у лавки оружейника на торговой площади Шаиса, вокруг бурлил людской поток; выкрики, пёстрые одежды, блестящие от масла и пота тела, запахи самой разной снеди. Так и разбегались глаза у Тахо, который недавно прибыл в город вместе с другом: они сражались бок о бок на Халисском нагорье, отражая натиск восточных кочевников.
Не дождавшись ответа, Тахо положил меч и поднял взгляд на товарища. Тахо выделялся в толпе даже среди разношёрстной публики Шаиса:  пришелец с юга, высокий парень с тёмной, почти чёрной кожей, из одежды на неё была лишь набедренная повязка, оружие – меч на перевязи. Его друг, Тефнахт, был на голову ниже; гибкий смуглый юноша с невозмутимым лицом, сын городского вельможи, одет он был в длинное одеяние из тонкого льна. Неизвестно, каким ветром занесло его когда-то на восточную границу Царства, где они встретились с Тахо, и когда уже был потерян счёт битвам, в которых они не раз спасали друг друга, молодые люди поклялись в вечной дружбе.
Сейчас Тефнахт пристально всматривался куда-то в толпу; Тахо проследил за его взглядом, но не заметил ничего подозрительного.
Вдруг приятель схватил Тахо за руку и потянул прочь, ничего не объясняя; но далеко им уйти не удалось, людской поток был настолько плотным, что они продвинулись совсем немного, когда люди начали в страхе расступаться. Тефнахт остановился, прошипев какое-то проклятие.
К ним приближалась процессия: шестеро мужчин несли на носилках большую деревянную статую змея, раскрашенную зелёным и чёрным; глаза были отделаны изумрудами и зловеще сверкали на солнце. Впрочем, солнце тут же скрылось за невесть откуда взявшееся облако, будто не желало лицезреть идола; Тахо на миг показалось, что от изваяния змея расползается во все стороны невидимыми щупальцами тень. Позади носилок с идолом шествовали жрецы, одетые в зелёные одежды с символом Великого Змея Апопа, божества тьмы, извечного противника Атума, солнечного бога. Жрецов сопровождали стражники, вооруженные короткими мечами; это немало удивило Тахо.
Впереди всего этого шествия двигался человек, которого всякий сразу бы признал за безумца. Длинные свалявшиеся волосы, порванный балахон, вытаращенные глаза; Тахо удивлялся, почему люди так шарахаются от него, а меж тем сумасшедший, бормоча непонятные слова, приближался прямо к нему.
Тахо взялся за меч, и почувствовал, как Тефнахт вцепился ему в руку.
- Не надо.. может, обойдётся...
А безумец уже стоял перед ними. Несколько мгновений тишины, а потом бесноватый крикнул что-то и указал на Тахо. Тут же пара воинов в лёгкой, но прочной броне подошли к южанину, один из них сказал:
- Во имя Унаса, ты пойдёшь с нами. Отдай оружие.
- Что?! – Тахо выхватил меч, но другие воины уже спешили на помощь своим; силы были неравными, и хотя один из воинов в уже лежал на земле, зажимая рану в боку, остальные скрутили Тахо, меч его упал в пыль рядом со своим хозяином.
После нескольких ощутимых  пинков ногами Тахо поставили на ноги. Руки его были связаны, один из охранников подтолкнул его в спину. Тахо мельком увидел друга; Тефнахт стоял с безразличным видом, смотря себе под ноги.
- Тефнахт! – крикнул Тахо, обращаясь к другу. – Вспомни, как мы дрались вместе против орды хиксов на равнине Фаима! Ты говорил, что мы как братья с тобой. Помнишь? – стражник снова толкнул его, так, что Тахо едва устоял на ногах.
- Тефнахт! – но друг стоял молча, опустив голову.
- Да свершится воля Унаса! – торжественно провозгласил главный жрец в процессии, бритый человек, на груди которого сверкало широкое ожерелье из драгоценных камней, оправленных серебром.
- Да свершится воля Унаса, - повторил Тефнахт, не поднимая взгляда; Тахо не верил своим глазам.
- Да что это... – но солдаты погнали его вперёд.

Тахо оказался в душной комнате в одной из хозяйственных построек за храмом Апопа. Здесь кроме него было ещё с десяток пленников, несколько местных, но больше чужаки. Человек в хламиде с цветной каймой, видимо из писцов, сидел на пятках, раскачивался и бормотал какую-то молитву. «Я не убивал... Я не подделывал мер и весов... Я не задерживал выход бога из храма....»
- Что толку молиться, - пленник, сидевший на земляном полу в углу сарая, презрительно сплюнул. Судя по одежде и кольцу с печаткой в виде скарабея, он был из вельмож, и Тахо подивился, почему он оказался здесь с другими пленными.  – Молись, не молись, всё равно попадём в желудок Унасу, чтоб его поразили огненные стрелы Харахти! – он добавил несколько менее приличных пожеланий.
При этих словах остальные пленники зашевелились, писец забубнел быстрее, кто-то отвернулся.
- Кто такой Унас? – спросил Тахо; он прекрасно помнил, что это «по воле Унаса» он оказался здесь.
- Новоявленный бог, - ответил сановник с кривой ухмылкой. – Он был правителем города, но этого ему показалось мало. ... с помощью колдовства жрецов проклятого Апопа он хочет стать равным богам!
- А мы что здесь делаем? – спросил Тахо. - Меня схватили на улице, я не делал ничего дурного...
- Это никого не волнует, паренёк. Ты чужой здесь, сразу видно, и никто тебя не хватится. Будь у тебя друзья, может, и была бы надежда, а так...
Тахо вспомнил Тефнахта и скрипнул зубами.
Со стороны храма послышалось пение. Тахо с трудом, но различал слова на древнем наречии Долины, которое ещё использовалось жрецами для церемоний:

Унас -  властитель
Мудрости; имя его - тайна,
И даже мать ее не знает... Его ранг высок
На небесах; власть его подобна власти Атума,
Его божественного отца... Он выше Атума.

- Значит, они посягнули на власть жрецов Атума, хехе, вот значит как... – старый вельможа, который тоже прислушивался к пению жрецов, заёрзал. – Вряд ли это так просто сойдёт им с рук... вот только мы этого не увидим, - закончил он мрачно.

Унас приступает к трапезе -
Он ест людей; он угощается плотью богов,
Этот властитель, принимающий дары: он заставляет
Каждого склонить свою голову, низко согнувшись.
Унас поедает их тайные имена;
Унас поглощает их души... 
Поутру он съедает самых больших, людей среднего роста -
Под вечер, оставляя до ночи тех, кто поменьше.

- В Шаисе едят людей?! – воскликнул Тахо, вздрогнув от омерзения, когда смысл гимна дошёл до него.
- Раньше так не было, - ответил его собеседник. – А теперь приходят чёрные времена. В погоне за могуществом Унас не гнушается ничем. Так что всех нас съедят, мальчик, - старик захихикал и Тахо подумал, что он сошёл с ума.
- Но как это поможет ему стать богом? – спросил он, и понял, что знать это на самом деле не хочет.
- Ему нужна не плоть людей, а сила... сила тайных имён, - старик мрачно глянул на Тахо, – так что сердца и печени ему будет достаточно. Эй, кто знает, где у человека душа? – крикнул он, обращаясь к остальным пленникам, и расхохотался; смех его звучал жутко.
Писец, что бубнил молитвы, видимо, внезапно помешался он вскочил и забился головой о дверь. Тахо глядел на него с ужасом и чувствовал как стынет кровь в жилах: подобно жителям Долины он не так боялся смерти тела, как опасался угрозы для своего духа. Не зря подданные Царства так преуспели в искусстве бальзамирования: сохранность тела означала возможность жизни после смерти, а потеря тайного имени приравнивалась к смерти души.
Внезапно дверь открылась, двое стражников выволокли писца и захлопнули дверь снова. Стало тихо, а потом раздался леденящий душу вопль, который захлебнулся и стих.
- И нас это ждёт, - прокомментировал вельможа, Тахо посмотрел на него и промолчал.

Потянулись тоскливые минуты ожидания; пленники сидели, будто оцепенев, и явно смирились со своей участью. Тахо несколько раз обошёл помещение, но выйти отсюда можно было лишь через дверь, за которой стояли стражники; маленькие оконца были расположены слишком высоко, да и не получилось бы в них протиснуться. Казалось, никто, кроме Тахо, не думает о спасении, один человек даже шикнул на него, когда Тахо случайно задел его ногой. Старый вельможа что-то бормотал в углу.
Ещё одного пленника вывели навстречу смерти. Старый сановник оживился и знаками подозвал Тахо к себе.
- Я вижу, ты не робкого десятка, мальчик. Мне всё равно умирать, а ты, если повезёт, отправишь на тот свет парочку негодяев до того, как тебя сожрёт Унас. Клянусь, все амулеты мира не помогут им, и они отправятся прямо в пасть Апопу, которому поклоняются! Вот что мы сделаем...

- Унас не бог, и никогда не станет богом! – завопил старик, усевшись у двери. – Унас ублюдок, сын похотливой речной рыбы, совокупившейся с мёртвым шакалом! Достаточно только глянуть на его рожу, чтобы понять это! – он не сдержался и захихикал, видно, сказано было от души. – Его дом – клоака, и питается он падалью и тухлыми отбросами; рабы всего Царства плюют на него!
Дверь распахнулась, и стражник ударом кулака свалил оскорбившего Унаса пленника на каменный пол; старый вельможа упал замертво. Стражник наклонился, чтобы вытащить тело, но Тахо, притаившийся за дверью, с размаху опустил на его шею деревянную сандалию, украшенную бронзой – старик заблаговременно снабдил его своей обувью в качестве подручного средства нападения. Воин растянулся на пороге рядом со стариком, Тахо взял его меч и выскользнул наружу. Он оказался во внутреннем дворе храма; рядами тянулись колонны, испещренные древними письменами и зловещими символами Великого Змея. Южанин скрылся в тени за деревянной статуей, по-видимому портретом какого-то жреца, его тёмная кожа сливалась с потемневшим от времени деревом, и пробежавший мимо отряд стражников не заметил его, притаившегося в тени каменных колонн. Послышались крики: видимо, стражники нашли убитого товарища, а быть может, кто-то из пленников не успел или не захотел скрыться. Тахо поспешил вперёд, туда, где, по его представлениям, был выход из храма.
Двор сменился коридором, который заканчивался большими каменными вратами. Тахо осторожно выглянул и тихо выругался: впереди был ещё один дворик, видимо, он ошибся с направлением к выходу. Сзади донёсся шум, и Тахо, крадучись, вошёл в дворик, стараясь держаться поближе к стенам.
Дворик был небольшим, примерно двадцать на десять шагов; поверху он был затянут навесом из зелёного шёлка. Сюда не проникали прямые лучи солнца, всё заливал мягкий зелёный свет. Стены были изукрашены яркими цветными фресками, но страшны были сюжеты картин: гигантский змей пожирал людей, животных и даже богов, а на самой большой фреске змей обвивал кольцами крылатый солнечный диск.
Посреди дворика стоял деревянный постамент, украшенный резьбой. На нём возвышалось ложе под балдахином; там, видимо, кто-то лежал, и человек в одежде жреца склонился у ложа. Тахо двигался как можно тише, но жрец почувствовал неладное, обернулся, с коротким восклицанием схватил тяжёлый золотой жезл и ринулся в атаку.
Тахо успел подумать, что лучше убить жреца до того, как тот поднимет крик, и когда тот спрыгнул с постамента и занёс жезл, Тахо уклонился в сторону и точным ударом меча отсёк жрецу голову. На чёрный мраморный пол хлынула кровь; голова покатилась к стене, на которой был изображён змей, пожирающий солнце. Тахо глянул вверх, на постамент; сначала там не было никакого движения, но потом человек, лежавший на ложе, приподнялся, и южанин увидел его лицо, смуглое, широкое и плоское, с глазами, обведенными чёрным. Что-то подсказало Тахо, что это и был Унас, новоявленное божество Шаиса – быть может, золотое блюдо, что уронил жрец; из блюда на пол вытек тёмный язычок густеющей крови.
Унас возлежал на ложе, богато украшенным парчой и фофудьей; на груди его сверкало ожерелье из многих рядов изумрудов и опалов, голову венчала золотая диадема в виде свернувшейся кольцами змеи. Он не шевелился, и юноша подумал, что, возможно, правитель города находится в трансе и беглецу удастся выбраться незамеченным. Но он ошибался; в полуприкрытых глазах Унаса что-то мелькнуло, тонкие губы растянулись в улыбке, и вдруг лицо его прянуло вперёд, вперёд и вниз, и в считанные секунды оказалось перед Тахо; тот с ужасом увидел перед собой чудовище: громадную змею с человеческим лицом вместо морды. Он отпрыгнул в сторону, как раз вовремя: голова змеи почти настигла его. Оказавшись на секунду сбоку, Тахо с подступающей к горлу тошнотой заметил, что сзади лица был человечий зад, ниже переходящий в чешуйчатое тело. Змея сползла с возвышения, она была более двадцати локтей длиной, но при этом казалась непропорционально толстой, будучи шире взрослого мужчины. Тахо метнулся за постамент, и снова чудовище едва не настигло его. Юноша пытался уклониться от мерзкой морды и громадного хвоста, но змея двигалась очень быстро.
Они метались вокруг возвышения, и вот страшный удар могучего хвоста сбил юношу с ног, и ухмыляющееся лицо Унаса оказалась совсем рядом. Рот чудовища раскрылся, нижняя челюсть уходила всё ниже, растягивая рот до невероятных размеров, Тахо увидел раздвоённый язык, - монстр явно собирался сожрать его целиком.
Тахо рубанул мечом по чешуе; меч зазвенел, едва не вывернув ему руку, – с таким же успехом он мог бы рубить каменную колонну. Змеиный язык почти касался его лица, и тут Тахо по наитию метнул меч так, что лезвие перерезало один из канатов, держащих шёлковый навес. Резкий солнечный свет залил дворик, змея отшатнулась и зашипела, Тахо схватил золотой жреческий посох, что валялся рядом, и с размаху воткнул его в глаз чудовища. Раздался неистовый рёв, Унас заметался, сшиб ударом хвоста ложе с балдахином. Тахо отполз к стене, подальше от беснующегося в агонии монстра. Змея, извиваясь, разгромила помост и рухнула среди обломков дерева и обрывков драгоценной ткани. Глаза Унаса замерли, гигантский хвост дёрнулся ещё раз и затих.
- Ты герой, Тахо, - с чувством произнёс знакомый голос. – Многие в Шаисе будут благодарны тебе за избавление от этого демона.
Тахо, прищурившись, посмотрел в направлении голоса, потом поднял валявшийся у стены меч и подошёл к человеку, стоявшему у противоположной стены. Это был Тефнахт, одежда его была порвана; он был привязан к колонне. Тахо молча смотрел на бывшего друга, его переполняли горечь и гнев.
- Я мог бы убить тебя сейчас, - сказал он наконец. – Ты предал меня, предал нашу дружбу.
Тефнахт хотел пожать плечами, но верёвки слишком туго врезались в тело.
- Хочешь – убей, - ответил он, - ты уничтожил Унаса, это самое главное.
Тахо ударом меча перерезал верёвки и протянул меч рукоятью вперёд.
- Я не могу убить безоружного; ты был мне как брат. Мы будем драться.
Тефнахт не взял оружия, и Тахо бросил меч к его ногам, а сам взял большой жертвенный нож с низкого столика.
- Я не хочу драться с тобой. – Меч так и лежал на мраморных плитах пола.
- Трус! Предатель и трус, - с презрением бросил Тахо, но тут Тефнахт с неожиданным проворством схватил меч и бросился вперёд так быстро, что южанин не успел бы отразить удар... если бы удар был направлен на него. Один из младших жрецов, что подкрался сбоку и хотел было пронзить Тахо копьём, упал с распоротым животом. Другой жрец, стоявший в дверях, развернулся и скрылся, и только было слышно, как шлёпают сандалии по камню; шаги быстро удалялись.
- Ты убил самую большую змею, но в этой дыре ещё много гадов, - сказал Тефнахт. – Пошли отсюда!
Тахо не заставил себя ждать.

Вечером они сидели в хижине верного человека на окраине города. В Шаисе было неспокойно: приверженцы Атума, пользуясь смертью Унаса, разгромили храм Апопа, а на место правителя города прочили своего ставленника. Друзья решили пересидеть политические дрязги, справедливо считая их грязным делом. Тахо уплетал лепёшки с мясом, запивая еду пивом, а Тефнахт рассказывал о давнем противостоянии между жрецами Атума (одним из них был его отец) и культом Змея Тьмы.
- Я не мог вступиться за тебя тогда, на улице, мне нельзя было давать им повод меня схватить, - сказал он. -  Но всё вышло к лучшему. Слушай! тебе нельзя оставаться в Шаисе. Жрецы Апопа и родня Унаса узнают, что это ты убил его. Наши люди не убьют их всех, , многие останутся живы и на свободе. Они будут тебя искать. Сможешь править колесницей?
- Да уж постараюсь, - прохрипел Тахо. Тефнахт протянул ему дорожную сумку и вывел его из лачуги. Молодая луна показалась из-за туч и осветила спящую долину.
- Здесь колесница с лучшими конями из конюшен Атума; к рассвету ты будешь в Ашане, где в гаванях стоят корабли разных царств под парусами всех цветов земли и неба. 
Тахо ухмыльнулся, отвязал коней, встал на колесницу. Последний раз обернулся; Тефнахт стоял неподвижно, лицо его было бесстрастно; но вот он поднял руку в прощальном приветствии, и Тахо показалось, что он улыбнулся.
Тахо махнул рукой в ответ и хлестнул коней; впереди, озарённая лунным светом, лежала дорога на север.
______________________________________________________________
- огромная благодарность Мурзику за критику и голозадую змею –
- в тексте использованы фрагменты гимна Унасу, да простит меня его дух за использование его имени -
- за объём не извиняюсь. По моему глубоком убеждению, классическое фэнтэзи суть приключенческое чтиво с монстрами, мечами и магией, и одной страницей не отделаешься. Также приветствуются девки, но тогда пришлось бы сочинять ещё страниц 5-7.

Можно подумать, что Гален успел
В общем вот что у меня получилось. Сначала пара замечаний-уточнений. Песни, естественно, в рассказ притянуты для "чтоб было". Уточнения по рассказу следующие (вообще, их хорошо бы читать после самого рассказа):
Первое, язык орков для человеческого уха - рык диких животных, собственно как и мимика.
Второе, каста воинов у орков самая уважаемая, особенно уважают тех, кто вывел свой род в эту касту.
И последнее, в рассказе (кроме последней части) изложен человеческий взгляд на ситуацию. А ведь есть ещё орочий и взгляд главных героев.


Побратимство



- Здорово, мужики! - Ланс как обычно шумно обозначил своё присутствие. Со всех сторон слышались весёлая речь, смех, звон чаш и посуды. Королевские войска в последний раз гуляли перед большим походом. Кир хмуро улыбнулся сам себе и попытался спрятаться за пивной кружкой. Но Ланс уже заметил его и бодрым шагом продирался через таверну.
- Здорово, бродяга! - Ланс хлопнул Кира по плечу и сел рядом на скамью. - Что ты как не родной?
- Грусть тоска меня одолела, - вяло отшутился Кир. С Лансом особо не поспоришь. Вот и в этот раз он уже тянул Кира в какую-то компанию - воины, обняв друг друга за плечи, пытались петь бравую походную песню:
- Гремят барабаны, но злые орчары сдают и сдают города. Свистят ятаганы, но в небе туманном зажглась молодая звезда... Подпевай, дружище!
Киру довольно быстро удалось вырваться из хмельных объятий. Ему даже повезло не обратить на своё бегство внимание Ланса - тот снова задавал бы глупые вопросы. Кир побрёл прочь от таверны, всматриваясь в ночное небо. Его голова была свободна от всяких мыслей, и от этого было легко и свободно.
А следующим утром они уже шли маршем в сторону Аррских гор. Шли шумно и беспечно, как на прогулке. И совсем не удивительно, что очень скоро угодили в орочью засаду. А потом ещё в одну и ещё. Армия таяла на глазах, бездумно продолжая двигаться вперёд. На одном из перевалов отряд Кира попал в очередную западню. Казалось, орки ждали их здесь уже несколько дней - отряд окружили за считанные мгновения, отрезав все пути к отступлению. И люди, потеряв от страха и неожиданности остатки здравого смысла, кинулись в бой.
Кир с несколькими соратниками попытались организовать сколь-нибудь направленное отступление, но орки, похоже, поставили себе цель избавиться от назойливых людей раз и навсегда. Их окружали всё более плотным кольцом, а потом, когда люди уже не могли сдвинуться ни на шаг, орки начали расступаться, пропуская внутрь кольца своих лучших бойцов. Увешанные кольцами и разукрашенные ритуальными татуировками орки-воины рычали на суетившихся под ногами собратьев, на их клыках играло суровое солнце гор.
***
Мерные назойливые толчки разбудили Кира. Его руки были привязаны над головой к огромному столбу. Солнце нещадно палило, а облачённый в шкуру какого-то животного орк продолжал тыкать в него тонкой острой палочкой. Кир уже сбился со счёта, который день он весит на этом столбе. Угрюмая морда орка с пустыми глазами да тусклое солнце чуть выше и левее зелёной лысины - всё как обычно.
Всё кроме шума. В деревню приехал кто-то знатный, орки бросали свои повседневные дела и выходили поближе к дороге. Через пару минут Кир смог разглядеть прибывшего. Им оказался давешний противник - здоровенный орк воин. Молодые орки старались держаться на расстоянии, всем своим видом показывая уважение, но не щенячье восхищение. Дети же прыгали и бегали вокруг зелёного гиганта, весело крича и тыкая пальцами толи в многочисленные татуировки, толи в широкий прямой рубец. Это был след от его, Кира, удара, больше шрамов за это время у орка не прибавилось.
Воин остановился у столба с пленником. Склонил голову в знак уважения старости шамана и что-то тихо, но довольно властно рыкнул. Шаман перевёл пустой взгляд с Кира на орка, потом обратно. Бросил свою палочку на землю и, бормоча себе под нос, удалился прочь. Орк подвёл Кира к землянке с каменной трубой, из которой не переставая валил чёрный густой дым. Из кузницы вышел крепкий орк, ростом ничуть не уступающий воину. Кир мог бы даже предположить наличие у них внешнего сходства.
С тех пор Кир целыми днями трудился в кузнеце, не видя ничего кроме горна, жара пламени и чёрной копоти. Кроме него у кузнеца была ещё помощница, даром что женщина - Киру никогда не догнать её в мастерстве. Иногда в кузнице появлялся знакомый воин - ему требовался партнёр для тренировок, и Кир получал возможность поупражняться пусть с деревянным, но всё ж мечом.
А однажды в деревне вновь раздался шум. Но это был совсем другой шум. В нём не было радости и ликования, детского смеха и задора - только злость и страх. Кир не слышал, что именно творилось на улице, кузнец оставил им с оркой кое-какую работу. Пара ловких взмахов молотом - и дело сделано. Орка кивнула Киру на не убранный инструмент, а сама быстро выглянула из землянки. Вернулась внутрь, зачерпнула дубовым черпаком воды из бадьи. Видимо, этот самый черпак и угодил Киру в затылок, погрузив в глубокий сон.
Очнулся он уже в руках у Ланса. Тот что-то кричал, очень громко и очень мерзким голосом:
- Всё хорошо, брат... Пропустите!.. мы тебя нашли, брат... будь они прокляты...
***
Они встретились через несколько месяцев на горной тропе. Орк, как и в прошлый, раз вышел чуть ли не из скалы.
- Я искал тебя, - заговорил он на Общем наречии. - Побывал в трёх битвах, пока не стал искать по-другому.
Огромный орк попытался изобразить человеческую улыбку. Рубец на боку, оставленный мечом Кира, превратился в тонкий ровный шрам, других отметин на его зелёной коже по-прежнему не было.
- А мне хватило одной схватки. Мы как всегда проиграли! - улыбнулся Кир в ответ. - Вот брожу, ищу твою деревню, но у вас тут всё одинаково.
- Ты правильно шёл, - орк и человек шли по горной тропе под ласковыми лучами солнца, изредка перекидываясь короткими фразами - насколько позволяло Общее наречие.
- Что ты умеешь делать, человек?
- Мой отец был гончаром, я кое-что ещё помню. В крайнем случае, могу помогать тебе в кузнеце.
- Да уж, помощник из тебя тот ещё!
Наконец, они скрылись за очередным поворотом вековой горы. А скоро стихли и их голоса.
- Слушай, а та девушка... в кузнеце. Она твоя жена или сестра?

Я так понял, мы с Далитириеном на пару за последний раунд не заслужили даже нолей
Арг, может какое-то логическое завершение дуэли нужно сделать.

Нет-нет, от меня оценки точно получите)
ИМХО, тема у обоих раскрыта не полностью, а в остальном все понравилось. Так что 5/4 и Далитириену, и Galen'у.

Да уж, пардонте за затяжку 
Итак к дуэли.
Язык у обоих дуэлянтов великолепный, что и говорить. Оба в совершенстве владеют "вязью слов", вне всякого сомнения. За это по полноценной пятерке обоим.
А вот с раскрытием темы...С раскрытием темы на сей раз не получилось. Не увидел я побратимства ни в том ни в другом рассказе.
ИТОГ ( по принципу тема/язык):
Galen - 4/5
Далитириен - 4/5

Логическое завершение - типа подсчет голосов? Подождем еще пару денечков

Ну... тема-то есть, конечно, у обоих, примерно в одном и том же ключе... А с другой стороны, что нового можно придумать на тему "Побратимство"?  Так что последую примеру предыдущих судей и поставлю обоим 5/4.

Фсе, пора заканчивать)

Гален - 188.
Далитириен - 179.

Гален, поздравляю, Дал, ты тож молодец, разница всего 9 баллов.

"Good game" ©

Galen, поздравляю. )))