Норны, валкирии, парки, эринии, грации, горы Опции

[Unicorn]

НОРНЫ — в скандинавской (северогерманской) мифологии персонифицированные символы судьбы, соответствующие паркам (лат.) и мойрам (греч.), которые в виде прядущих женщин определяют рождение, жизнь и смерть людей. Вблизи колодца (источника Урд) у мирового древа Иггдрасиль они определяют судьбу только что родившихся людей, подобно феям в сказке о «Золушке», причем первая (Урд, судьба) прядет нить, вторая (Верданди, становление) ее скручивает и третья (Скульд, долг, соответствует индийскому понятию «карма») ее обрезает. Это представление характеризует фаталистическую установку, но одновременно — приятие выпавшей доли; (см. Валькирии). Представляется, что символика триад женских сил судьбы связана с символикой античной троичности из Средиземноморья.
Норны, в скандинавской мифологии низшие женские божества, определяющие судьбу людей при рождении (по более ранним мифологическим представлениям, вероятно, и помогающие при родах). Отчасти родственны валькириям (которые, в отличие от норн, участвуют в определении только судьбы воинов в битвах) и составляют вместе с ними категорию низших женских божеств — дис. В «Прорицании вёльвы» и в «Младшей Эдде» названы три норны — Урд («судьба»), Верданди («становление») и Скульд («долг»), живущие у источника Урд в корнях мирового древа Иггдрасиль (являющегося и древом судьбы), которое они (по «Младшей Эдде») ежедневно опрыскивают влагой из источника. Можно предположить, учитывая сибирские параллели, что образ норн вобрал в себя представления о «хозяйках» мирового древа и орошающих его источников. Норны определяют судьбы людей, вырезая руны. В «Первой песни о Хельги…» («Старшая Эдда») норны при рождении героя прядут нить его судьбы, предсказывая славное будущее. В «Речах Фафнира» («Старшая Эдда») говорится о многочисленных норнах, ведущих свой род от богов, альвов или цвергов. По своей основной функции норны аналогичны мойрам (паркам) из античной мифологии, имеют параллели и в мифологии других народов.

ПАРКИ (лат. родительницы). Их греческое наименование мойры (распределительницы), а также латинское фаты (богини судьбы) соответствуют скандинавским норнам. Парок считали или дочерьми ночи (греч. Нике), или, как их сестер (оры, горы), дочерьми Зевса и Фемиды. В изобразительном искусстве они представляются как пряхи. Первая, Клото, прядет нить жизни, вторая, Лахесис, сохраняет ее, в то время как третья, Атропос («Неотвратимая»), ее обрезает и этим кладет конец жизни человека. Иногда они изображаются также с веретеном, свитком и весами. Римские парки первоначально были богинями рождения с именами Децима и Нона (по девятому месяцу после зачатия), однако под греческим влиянием и на римских парок была распространена тройственность с наделением каждой из них соответствующей функцией при определении судьбы.

ВАЛЬКИРИИ — в германо-скандинавской мифологии персонифицированные символы почетной смерти в войне: щитоносицы бога Одина, который из храбрых воинов, не убоявшихся смерти в земных битвах, собирает себе союзников для последней битвы в конце света. Воины, погибшие на поле боя, посредством помощниц, мчащихся на своих быстрых лошадях сквозь облака, обретают покой в потусторонней воинской обители — вальгалле. Имена некоторых валькирий, упоминаемых в «Эдде»: Скульд (последняя из норн, которая приносит смерть), Брунхильда (Брюнхильда), Гель (зовущая, кричащая), Гондул (волчица), Христ (буря, потрясающая), Мист (туманная) и Труд (сильная). Собравшихся в вальхалле павших воинов называли эйнхериями, и они проводили дни в воинских турнирах, состязаниях, с тем, чтобы каждый вечер, оставаясь невредимыми, снова праздновать и устраивать пиры. Такое представление символизирует, с одной стороны, высокую ценность смерти, полученной в борьбе с врагами (мексиканские ацтеки также высоко оценивали смерть в бою или на жертвенном камне), с другой стороны, мужество перед лицом пророческого исхода битвы в конце времен, в которой все боги и их помощники должны пасть, прежде чем после «гибели богов» (Рагнарёк) настанет «новый век, жилище радости, своего рода образ рая». В новое время приобрела известность валькирия Брунхильда, которая в «Песне о Нибелунгах» играет трагическую роль, приводя к гибели героя Зигфрида (Сигурда), который незримо сражался за короля Гюнтера. Сильным женщинам приписывают черты Брунхильды.
Валькирии (Walkyrjur, англо-саксонское Volcyrigean) - бессмертныедевы чудной красоты, которые носятся в золотом вооружении по воздуху,распоряжаясь, по повелению Одина, битвами и распределяя победу или смерть между воинами. С грив их коней (облака) капает оплодотворяющая роса, а от их мечей сияет свет. Они подбирают павших героев, отводят ихв Валгаллу и там угощают медом. Подобно норнам, они отчасти происходятот эльфов и других сверхчеловеческих существ; но отчасти это княжескиедочери, попадающие в Валькирии еще при жизни. Они выезжают по три или потрижды и четырежды три зараз и обладают даром превращения в лебедей.Часто В. выбирают себе в возлюбленные благородных героев; так,Брунгильда, в песне о Нибелунгах, была валькирией. Но от брака сосмертными они лишаются бессмертия и своей сверхчеловеческой силы.Нередко В. смешивают с норнами, прядущими у колодца нить жизни; это,вероятно, происходит от того, что по своему влиянию на победу В. тоженекоторым образом держат в руках судьбу людей.

Старшая Эдда
Песнь валькирий

Соткана ткань
большая, как туча,
чтоб возвестить
воинам гибель.

Окропим ее кровью,
накрепко ткань
стальную от копий
кровавым утком
битвы свирепой
ткать мы должны.

Сделаем ткань
Из кишок человечьих;
вместо грузил
на станке - черепа,
а перекладины -
копья в крови,
гребень - железный,
стрелы - колки;
будем мечами
ткань подбивать!

Хьёртримуль, Хильд.
Саннгрид и Свипуль,
мечи обнажив,
начали ткать;
сломятся копья,
треснут щиты,
если псы шлема
вцепятся в них.

Мы ткем, мы ткем
стяг боевой;
был он в руках
у конунга юного:
выйдем вперед.
ринемся в бой,
где наши друзья
удары наносят!

Мы ткем. мы ткем
стяг боевой;
конунгу вслед
пора нам скакать!
Гендуль и Гунн
за ним помчались,
кровь на щитах
увидят они.

Мы ткем, мы ткем
стяг боевой;
рвутся вперед
смелые воины.
Конунга жизнь
мы защитим,-
нам выбирать,
кто в сече погибнет.

Будут землей
люди владеть,
что жили досель
на дальних мысах;
Бриану конунгу
смерть суждена;
Сигурда ярла
копья пронзят.

Ирам готов
горький удел,
память о нем
вечною будет;
соткана ткань,
поле боя в крови;