IPB

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

8 страниц V < 1 2 3 4 5 > »   
Тема закрытаОткрыть новую тему
> Часть вторая: Возрождение из пепла
Рауль де Барна
сообщение 18.11.2005, 11:28
Сообщение #41
Персонаж Игры
Аколит
**


Пол:
Сообщений: 37






26 число месяца Полотна
Рунн. Пустырь Святого Бенедикта.


    Весеннее солнце беспощадно и скрыться от него на этом поросшем крапивой и лопухами пустыре негде. Рауль держал в руке сочное зеленое яблоко, но даже его не хотелось, граф спрятал фрукт в карман.  Теперь понятно, почему это место назвали в честь одного из самых известных великомучеников. Одно хорошо, его противник, расположившийся на другом конце пустыря, страдает не меньше.
-Рауль, скажи мне, что с тобой происходит? Зачем тебе понадобилось эта дуэль, на подвиги потянуло? После той ночи в таборе ты сам не свой. - Виктуар уже не в первый раз задает эти вопросы, однако ответа на них Рауль дать не может. Вот и сейчас он лишь многозначительно промолчал и стряхнул несуществующую пылинку с плеча. Белый мундир имперских кирасиров как всегда безупречно чист. Впрочем, без офицерских эполетов это уже не мундир, а праздное одеяние, обычный колет. Но отказываться от него Рауль не собирался. Алонсо может это не понравится, вот и прекрасно. - Согласен, поздно сокрушаться, теперь нужно побеждать.
-Не имею привычки сокрушаться. Дело сделано -  девка брюхата. - Рауль надел кавалерийскую каску, обтянутую красной лакированной кожей с низкими козырьками спереди и сзади, и застегнул ремешок. - Что-то любезного Матиса долго нет. Похоже он нашел общие темы с братом  моего противника, приятного во всех отношениях человека. Ах нет, светская беседа окончилась, вот он идет.
-Барон, вы сама стремительность. О чем же вам поведал секундант Его Светлости? - поинтересовался Виктуар.
-Ничего нового. Н-н-начинаем ровно в 12 часов, то есть через десять минут. Условия не изменились. Проигравшим считается либо первый упавший с лошади, либо тяжело раненный и не имеющий возможности продолжать дуэль. Т-т-т-также любая сторона имеет право сдаться и прекратить бой. - сухим голосом отчитался Арлан.
-Значит пора начинать. Старик Жамон даже после смерти является причиной скандалов. Барон, помогите. - Рауль с осторожностью взобрался на вороного и про себя отметил, что рана уже не беспокоит. Еще со времен ИКК граф решил для себя, что никогда не будет давать своим лошадям имен и старался придерживаться этого правила, так с ними намного легче расставаться. Однако этот вороной уже давно служит верой и правдой.. Для себя Рауль прозвал его Мело за поразительное спокойствие, своеобразную меланхоличность. Настоящий гвардейский, боевой конь. Не менее 170 см. в холке, такие стоят целое состояние.
    Алонсо Коррес тем временем уже выехал на середину пустыря и терпеливо ждал. Его фортадский скакун был гораздо более миниатюрен по сравнению с конем Рауля.
-В-в-вам просто необходимо как можно быстрее навязать рубку, в ней у вас весомое преимущество - высота коня, длина рук+
-Милейший Матис, благодарю вас за ценнейшие советы. - бесцеремонно оборвал его Рауль. - Вы полаете я не знаю прописных истин? Или же их не ведает первый кавалерист Империи? Увольте.
-Рауль, время пришло. - напомнил подошедший Виктуар, до этого о чем-то разговаривавший с лекарем. - Удачи, братец.
-Мне отец говорил в т-т-т-таких случаях, что нужно сжать волю в кулак. - вставил Арлан.
-Если собрать всю волю в кулак и сжать, она задохнется и умрет. - Граф Барна улыбнулся, дотронулся до рубинового перстня, надел белые перчатки, пришпорил Мело и направился к центру пустыря, где его ждал соперник и Эктор Паштига, один из секундантов генерала. Рауль поприветствовал обоих
-Номены, может ли этот конфликт разрешен мирным путем? - Грузный маршал задал обязательный вопрос. Интересно, был ли хоть раз случай пресловутого примирения? Быть может, но не сейчас. Далее секундант оглашает выдержки из дуэльного кодекса, правила, честь и прочая скука. Рауль вспомнил о яблоке и улыбнулся сам себе. Граф с наслаждением и хрустом откусил добрую половину извлеченного из кармана плода. Эктор Паштига на миг прервал свою заунывную тираду и с удивлением посмотрел на эту сцену, которую он без сомнения воспринял как дерзость. Коррес лишь зло усмехнулся. Однако, расправится с яблоком Раулю не дали, Паштига закончил и дал отмашку разъезжаться.

[/i]Ну чтож, посмотрим, на что ты способен, Рауль де Барна. Скорей бы все кончилось, солнце просто невыносимо, да еще с этим котелком на голове.[/i]

    Когда противники оказались на своих местах, Матис Арлан дал знак к началу дуэли. Алонсо отточенным движением обнажил саблю, Рауль следом извлек палаш из золоченых ножен. Коррес будто ждал этого и сорвался с места, подняв клубы вездесущей пыли. Рауль невольно залюбовался генералом. Быстрый, ловкий он словно слился с лошадью, принял обличье мифического кентавра. Рауль рванул навстречу, но медленнее. Дуэлянты сошлись как ближе к  лагерю Барна. Наносить удары генералу сложнее, бить пришлось снизу вверх, однако Алонсо набрал совершенно потрясающую скорость. Рауль успел среагировать на улар, направленный в правый бок.. Поразительно, откуда у этого, отнюдь не богатырского телосложения человека, столько силы?! Коррес пронесся дальше, но мигом развернул своего чудного фортадского жеребца. Рауль развернулся намного медленнее - генерал снова успел приблизиться, он поднялся в стременах, обманным движением показал, что будет бить во все тот же правый бок, но в последний момент поднырнул под палашом Рауля и наотмашь рубанул в спину. Старый прием, но действенный, граф не раз видел его в действии и поэтому успел извернуться и парировать палашом этот чудовищной силы удар. Казалось мышцы и жилы вот-вот лопнут от напряжения., но этого не произошло - рука "всего лишь" онемела. Алонсо передышки и не даст, это Рауль тоже понимал. Генерал напоминал уже не кентавра, а чертика, выпрыгивающего из табакерки в самый неожиданный момент. На этот раз он выпрыгнул слева и нанес сокрушительный удар, теперь уже наверняка. В фехтовании палашом конкурентов у Рауля было мало, сориентироваться и выставить клинок он успел, но выдержать уже не смог - в левый бок ударила молния и все тело ответило шокирующей болью. В глазах графа потемнело, и он рухнул на нагретую весенним солнцем землю, как раз рядом с растерзанным и растоптанным яблоком.
      Когда тьма в голове прояснилась, Рауль услышал странно спокойный
голос над головой:
- Я уверен, что вы не будете столь безрассудны.
- А я убежден, что вы не будете ссорится с Домом Корресов, Виктуар, -
в железном голосе герцога слышалась холодная ярость.
Может быть ему послышалась усмешка или брат научился шутить, готовясь
пристрелить человека?
- Желаете поссорится с Великим Домом Барна, ваша светлость? - короткое
молчание. - Наши желания почти совпадают, поэтому разрешите лекарю
осмотреть раны моего брата. Уверен, вы еще ни раз найдете повод
продолжить этот спор.
Да, брат научился шутить, когда Рауль открыл глаза, то увидел дуло
пистолета, направленного в грудь герцога Фортады. Последний
ослепительно улыбнулся, скрывая сверкнувшие опасным блеском глаза:
- Я слышал удивительные рассказы о вашей семье, рад что они находят
такое явное подтверждение, - Алонсо легко вложил шпагу в ножны,
кланяясь с преувеличенной вежливостью
- Могу в любое время, на любом светском рауте продолжить повествования
о моей семье, герцог.... В обмен на досужие сплетни о разных сортах
фортадских вин, - ровно ответил Виктуар, пряча пистолет.
Рауль мог только догадываться о взглядах, которыми обменялись
собеседники, прежде чем Коррес удалился прочь. Подбежал и засуетился лекарь, Виктуар склонился над братом.
-Рауль, у тебя идет кровь. - тихо сказал Викутар
-Кровь мне идет, брат. - ответил Рауль и улыбнулся, почувствовав металлический привкус во рту.


--------------------
Я ко всему могу относится равнодушно.Равнодушно - но не одинаково.
(Чарльз Лэм)
Сам Великий Адмирал Иберо однажды сказал про него.... "Кто это?"
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Народ
сообщение 18.11.2005, 11:32
Сообщение #42
Персонаж Игры
Аколит
**


Пол:
Сообщений: 35


Народ Рунна...



26 день месяца Полотна.
Рунн. Ремесленный город.


Улицы, переулки, тупики, похожие один на другой, как страницы одной книги - порой скучной, порой захватывающей. Что-то можно пропустить не читая, потому что сюжет от этого не изменится, продолжив неумолимое движение к завершению книги, эпилогу, в котором все подведется к одной черте. Люди считающие себя королями и владыками всего или безызвестные нищие, рыщущие в канавах в поисках куска еды - все они будут стоять на одной черте. Кто-то останется в памяти, а кто-то исчезнет бесследно. Но книга всех уравняет, переплетет и перепутает...

- Гляди куда брыщишь! - резкий, писклявый вскрик. - Прю! Он на краюху наступил лапой! Теперь она воняет его лапой..
Та, к которой обратились, повернула голову и резко огляделась, прежде чем шикнула на сопровождающих ее троих детей - едва ли старше ее самой:
- Не подавишься, когда жрать будешь. Что с сытости приперлась сюда? А ты, канюк*, зри куда прешься. На тебя жратвы больше чем на всю банду надо..
Дети улицы продолжили свой путь, вздрагивая порой от странных шорохов и шумов, доносящихся до них. Похожие на маленьких животных, они и вели себя как животные, выдирая у жизни малейшие куски для того, чтобы дышать. Возглавляющая их девчонка довольно твердо переставляла тонкие ноги, перебираясь из одной канавы в другую и ворча едва слышно на то, как "вонючие класры вылизывают улицы", лишая честного куска хлеба таких, как она.
- Прю, пойдем в чистый город, - заканючила маленькая девчонка - более аккуратно одетая, чем остальные дети, хотя такая же чумазая. На грязной мордашке казалось жили одни глаза, но и они хотели жить. - Там можно промыслить вкуснятины.. за престарноминацией*... или.. рестрара.. вообщем, где пинты с фирлами жрут. Или на твоем месте...
- Сдурела, да? Шваль все еще рыщет по улицам, как голодная псина. Хочет поиметь таких дур, как ты. Дылданет тебя по макушке и что будет? Ты свои копыта и киданешь. Заткнись, Клоди.
Клоди громко шмыгнула носом, но неожиданно ее поддержал долговязый мальчишка с вытекшим правым глазом, отчего его лицо казалось перекошенным:
- Тебя не вбили... давеча.. когда облавили.. швали тогда было на улица - как грязи..
Прю скривилась в усмешке, чуть погладив рукоятку блестящего кинжала, заботливо спрятанного на поясе. Черный город в те дни наводнила не только шваль. То тут, то там проносились всадники, которые были страшнее любой швали, потому что убивали все, что шевелилось. Прю знала, что это "развлекаются" пинтяки, у них свои игры, потому что для них не важна жизнь, которая лишь одна у каждой твари. Девчонка уже собиралась ответить что-то, как вдруг взгляд ее наткнулся на странно скукожившееся в переулке тело:
- Что это тут у нас? - озадаченность легко сменилась любопытством. - Вбили кого-нибудь ночью..
Девчонка подковыляла, сделав знак своим сопровождающим. Все трое - и молчавший до сих пор мальчишка - быстро присоединились к своей предводительнице, изнывая от любопытства. Но Прю предпочитала осторожность и поэтому очень медленно вытащила кинжал, осторожно ткнув им лежащего, на что послышался тихий возглас:
- Нет!
Прю присела рядом, пытаясь повнимательнее разглядеть неожиданный "подарок" улицы:
- Ты кто?
Сопение стоящих рядом детей затихло, они тоже прислушались к ответу:
- Филипп де Барна, сын вице-канцлера Жоффруа де Барна. С кем имею честь?
Клоди хрипло закашлялась, давясь смехом:
- Прю, да это пинтяк!
Предводительница хмуро кивнула, беспокойно поежившись и поднимаясь:
- Пойдем, пока не сцапали. Этому ничего не будет, а нам - достанется.
Их остановил голос найденыша:
- Кто вы? И где я?
- В городе, - тихо бухнула Прю.
Послышался вздох:
- И на том - спасибо.
Где-то в стороне послышались голос:
- Эти твари поползли сюда.. Осмотри ту сторону, а я - эту.
Прю резко дернулась, схватила неожиданного знакомца за руку и зашипела:
- Заткнись и ползем отсюда, понял?
Дети всех времен и народов порой чувствуют одинаково, понимая на уровне недоступному взрослым, которые начинают спрашивать, поступать по своему. Мальчик послушался, пригнувшись и побежав за шмыгнувшими в еще одну подворотню нищими. Сколько они так ползали среди тесно стоявших домов ремесленного города - никто бы не сказал. Но возле одного из домов, Прю резко остановилась и дернула нового знакомца к себе:
- Ты как сюда встрял?
- За тобой! - резко ответил мальчик и всмотрелся в говорившую, но видимо зря. От увиденного ему стало не по себе. - Чего ты меня потащила?
Прю плюхнулась на обочину дороги, вытянула ноги и махнула щедрой рукой:
- Отдыхай..
- Не буду.. я.. я домой хочу.. - в достаточно робком голосе уже чувствовалась уверенность. Мальчик действительно знал чего хотел.
- Ага, к мамочке? А чего ты, пинтяк, делал тут? Как попал? Жрать хочешь?
- Хочу, - хмуро ответил Филипп, не садясь на обочину, а продолжая стоять, хотя ноги его очень видимо дрожали от усталости или слабости. А может и от того и другого. - И спать хочу, но у себя дома.
Прю кивнула головой остальным, которые тут же расположились рядом и достали свои припасы. Она проследила, как дети разделили всю еду и осторожно, едва высунув язык достала из-за пазухи краюху душистого хлеба, от которого все также аккуратно отрезала кусок, протягивая мальчишке:
- Жри.
Мальчик поморщился, но взял хлеб и понюхал его, но голос желудка требовал своего законного и ребенок быстро расправился с предложенным угощением, огорченно поняв, что совсем этим не насытился. Зато теперь он огляделся внимательнее и даже с удивлением приметил, что сидевшая ближе всех к нему большеглазая девчушка - не сводит с него глаз.
- А ты хравсивый.. фолько хрязный..
- Клоди, заткнись! Пинтяки не "храсивые" и не "хрязные", они - пинтяки... и среди них нет стоящих... почти.
- Что вижу - то и говорю, - прожевав свой хлеб, огрызнулась девчонка и тут же отсела чуть дальше, сверкая темными глазами в тишину рассветной улицы.
- Ща схвааем все и покажем тебе дорогу к твоей мамочке, фирле, - пробурчала Прю.
- Ты груба с ней. Так нельзя, - вдруг сказал Филипп, опускаясь на обочину и пиная небольшой камешек ногой.
Прю сверкнула на него глазами и хрипло рассмеялась. Заговорил мальчишка с вытекшим глазом:
- Нельзя доверять.. тебя вот нельзя было забирать с собой.. А Прю права, потому что защищает. У Клоди брата обманули, - он кивнул на отсевшую от них девчонку, которая уже расковыривала дырку на юбке: - заманили его, да и порезали. Верить нельзя..
- За что порезали? - поразился мальчик.
- Ни за что, а зачем, - заворчала Прю, поднимаясь. - На мясо. Похлебку надо из чего-то варить, понял? Пошли. Тебе тут не место. А Бо прав - верить нельзя. Даже когда хочется..
Они действительно вывели мальчика с запутанных улиц ремесленного города, оберегаясь от столкновения с кем бы то ни было. Нищие и мальчик из сверкающего всеми огнями, блесками, завораживающего города шли почти рядом по улицам, разделенные слишком широкой чертой. Потому что он будет продолжать верить.. а дети улиц - будут стараться выживать. Когда перед ними сверкнула в отдаленнии холодная гладь реки, Прю остановилась, казалось защищая тех, кто шел следом и повернулась к мальчику:
- Там, - кивок головой. - твоя мамка. Иди. Не вляпайся больше. Головень то одна.
Над Рунном забрежило утром, солнечные лучи принялись разгонять утренний туман, в котором навсегда скрылись тени детей улиц, продолжая следить за побежавшим по знакомым улицам мальчиком. Казалось, что он уже счастлив, потому что самое страшное в очередной раз оказалось где-то далеко позади. И сказка для него продолжалась.


--------------------
Мы закрыли глаза и далeкий придумали остров
Мы придумали ветер и себе имена.
И не знаем пока, кто из нас на рассвете
Станет ждать, чтоб скорее укрыла волна...

Этот остров, где всe не так,
Как когда-то казалось нам
Этот остров, где каждый шаг
Словно колокол рвeт небеса.
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Антонио Иберо
сообщение 18.11.2005, 21:55
Сообщение #43
Человек
Персонаж Игры
Аколит
**


Пол:
Сообщений: 39


danza con fuego




26 месяца Полотна. Рунн, Ремесленный Город.


        Порт Рунна находился в Ремесленном Городе. Хотя какой порт может быть на реке, так, лягушатник. Сейчас тут вовсю шла разгрузка «Голубки» – самого большого корабля Фьеров. На этот раз он пришел из Мисра. Фьеры, такое ощущение, успевали везде. И держали руку Флавио. О главе семьи отзывались как о милейшем человеке, о сыновьях – по-всякому. О дочерях я не спрашивал.

        Вчера вечером, уже после приема у Прадов, Рик Арида закончил свой доклад. Он всегда был сообразительным.
        - Твои выводы? – резко спросил я.
        - У вас замечательная дочь, алмиранте. – выверенная интонация, и больше ни одного лишнего слова. Очень умный мальчик.
        «Моя дочь». Первым это произнес не я. Рикардо ушел, а я все пытался проследить взглядом за причудливыми изгибами арабесок на потолке. Только глаза разболелись.
        Память болела еще больше – от тщетных усилий вспомнить. Как в мутном предутреннем сне выплывали и тут же исчезали, не желая складываться в одну картину, блестящие серые глаза, темные волосы, ощущение ее хрупкости, когда я обнимал ее…
        Именно в тот год случился очередной изматывающий душу и снова ни к чему не приведший разговор с Алисой. Очередное – очень верное – решение: забыть, уехать, попытаться наконец жить так, как положено. В тот же год – сокрушительный разгром пиратов на Джамайе и мой триумфальный въезд, уже адмиралом, в Рунн. Столица церемонно склонилась, приглашая Первого Адмирала на танец, и я столь же изысканно вернул этот поклон, принимая приглашение.
        Балы, приемы, женщины… Оказывается, ее звали Лией. Странное и поражающее наотмашь сочетание ребенка и взрослой женщины, которая добивается того, чего хочет. Ей захотелось Антонио Иберо, а я не стал возражать. Мне досталось несколько вполне счастливых ночей, придуманное имя, и совсем ничего из того, что действительно важно – девочка жила в своем собственном мире по только ей известным правилам. Что досталось ей, я уже представил по рассказам Рикардо. Семья быстро устроила брак с каким-то дворянчиком и быстрее, чем успели высохнуть чернила в церковной записи о браке, снарядила того в Новую Иберию. Возможно, он мне даже попадался на глаза.
        Я выбросил из головы все мысли и отправился спать. Впереди было очень много глупостей. И мне, несомненно, было очень и очень жаль, но я собирался совершить их – все до единой.


      Скрученной пружиной, готовой выскочить в любой момент, внутри жила близкая к сумасшествию готовность начать действовать прямо сейчас. Я загонял ее, но шуток становилось все больше, а желание, чтобы случилось хоть что-нибудь для разрядки – все сильнее. Я посмотрел на сверкающую ленту реки.
        Военные суда по Вольтурне уже давно не поднимались. Но, будь такая нужда, флот сюда провести можно. Я представил реакцию Совета, ясным утром узревшего из окон дворца гордость императорского флота – восьмидесятипушечного «Феникса».
        - Вы о чем-то задумались, адмирал?
        - Пустяки, тан Райм. – я вежливо улыбнулся. – Прикидываю, получится ли блокировать Сакрэ флотом с Вольтурны.
        Асни серьезно посмотрела на меня, решая, принять это за шутку или за намек и скупо усмехнулась:
        - Думаю, до этого не дойдет.
        В толчее портовых рабочих и матросов она уверенно шла, каким-то звериным сверхчутьем угадывая путь, чтобы ни с кем не столкнуться. Или это остальные тем же шестым чувством понимали, что лучше не препятствовать этой девушке и спешили освободить дорогу. Мы столкнулись в порту и теперь возвращались в Королевский Город. Я был один, за Асни, отставая на шаг, следовал младший Глинский. Весьма суровый юноша то и дело неодобрительно на меня косился.
        - Вы давно знаете Буревестника?
        - Целую вечность. Возможно, чуть больше. – Где-то здесь, в одном из грязных переулков мы подрались так, что только клочья летели. Двадцать с чем-то лет назад «высокомерный южанин» и «наглый северянин» решили раз и навсегда выяснить отношения. Естественно, после этого нам ничего не оставалось, как стать друзьями на всю жизнь. У них на Севере вообще считается, что крепкий мордобой в основе дружбы очень этой самой дружбе способствует. У вина, которое мы распили в честь этого события, вкус был отвратительный. А прикрыл наше опоздание в Корпус еще один высокомерный юнец, о котором никто бы не сказал, что он станет маршалом. Мне вот до сих пор с трудом верится.
        В следующий момент я вообще мог перестать верить во что-либо: щеку ожгло чем-то горячим, короткий свист на грани слышимости, яростный вскрик Асни (не от неожиданности, механически отметил я – рык зверя, готовящегося напасть). Сладковатый гнилостный запах улиц Аль Параисо на мгновение ударил мне в лицо и после него вонь ближайшей помойки показалась родной и близкой как свежий морской ветер. Запах смерти всего лишь один, но и этого слишком много.
        В городе быстро расслабляешься, поэтому оружия у меня и моих спутников было по мелочи. Пара пистолетов и кинжал у меня, пара кинжалов и пистолет у Асни, да заплечная железяка, именуемая мечом, у Андрея Глинского.
        Живописная группа, окружавшая нас, обладала гораздо большим количеством острых предметов. Конечно, городской стражи не наблюдалось, да нам и не очень-то хотелось.
        Я вытер щеку, посмотрел на кровь на пальцах, потом – на арбалетный болт, глубоко засевший в штукатурку стены. Можно считать – прожил жизнь не зря – вот и на меня покусились. Интересно, вид на какое прекрасное будущее я заслонил, и кому?
        Оружия у нас, как я уже говорил, было немного – Рунн считался все-таки приличным городом. Но мы справились. Люди, так жаждущие нашей крови, новичками тоже не были, но их первую атаку удалось отразить без потерь.
        Теперь мы стояли напротив друг друга, а между нами живописно раскинулись два трупа. Я ни одного из них не знал, потому и не скорбел. Вожак банды, по виду настоящий северянин, а судя по некоторой заторможенности, еще и кьезанец, мрачно на меня уставился. Можно подумать, это я ворвался к нему в жилище, побил посуду, зарезал всю его живность, а напоследок еще и злорадно вытоптал все цветы в уютном садике.
        - Пару человек стоит оставить в живых. – тихо заметил я. Асни согласно кивнула. Юный Глинский перехватил меч поудобнее. Но кто-то в небесах сегодня забавлялся вовсю.
        Из-за другого угла вывалилась не менее живописная группа. По виду скорее южане.
        - Хэй, Рональд, это вроде не твоя территория?
        - И не ваша, Санчес, - угрюмо отозвался вожак. – Шли бы вы гулять в другое место, детишечки. У нас заказ.
        - Поверишь, Ронни, у нас тоже.
        Сейчас должен был последовать обмен многозначительными фразами и хмыканьями. Обычный мужской ритуал, неизменный и среди индейцев уари и у дунганов, да и здесь им не брезгуют. Из чувства патриотизма я поставил на Санчеса.
        - Эй, это же Иберо! – какой-то громила с торчащими в разные стороны зубами тыкал в меня пальцем. – Вы что, …, хотите кокнуть нашего адмирала?
        Есть все-таки в южанах трогательная сентиментальность. Тем более трогательная в дылде размерами с небольшой парусник. Я понадеялся только, что «наш адмирал» не означает «заказанный нам».
        - Точно он?
        - Я тебе говорю! Я два года ходил на «Иберийской Ласточке», пока в Новой Иберии деру не дал. Алмиранте, вы меня помните?
        - Конечно, компаньеро! – я широко улыбнулся, перекладывая руку ближе к рукояти пистолета. – Только я сначала приказал тебя выпороть, а потом ты сбежал. – я его вспомнил. Грабежи, убийства мирных индейцев, стычки с матросами. При этом мозгов меньше, чем у крокодила. Наверное, здесь он уже всем просто в печенку въелся рассказами о том, как «мы с адмиралом».
        - Я же говорил! Санчес, эти … вконец обнаглели!
        - Да, Ронни, как-то нехорошо получается.
        На это скупое, но полное укоризны замечание Ронни ответил длинной тирадой, где нашлось уютное местечко всем: Иберо, Иберии, этим проклятым южанам («Понаехали!»), и банде Санчеса лично (Андрей пошевелил губами, явно запоминая новый оборот).
        Санчес обиделся. И меньше чем через минуту все началось по-новой. Благородные номены и номени на этот раз не участвовали, разве что отправляя метким пинком вылетавших из пыльного облака обратно. Я проиграл Асни пять империалов, когда Санчес вылетел из кучи-малы через семь минут и затих. Зато еще через четыре минуты с лихвой отыгрался на Глинском – зубастик с «Ласточки» сдаваться пока не собирался.
        Полчаса спустя все было кончено. Набежала городская стража, долго ахала, обещала разобраться.
        Я подошел к валяющемуся «Ласточке» и осторожно потыкал его носком сапога. Тот посмотрел мутными глазами и улыбнулся мне совершенно беззубой улыбкой.
        - Дружок, а что у вас был за заказ? – я повторил еще раз и наконец был услышан и понят.
        - Мы на швоих не берем, алмиранте. Нам вот эту шувиху жакажали. – он кивнул на Асни, настороженно прислушивающуюся к разговору.
        Я еще никогда не ловил дикую кошку в прыжке, но у меня получилось. Отблагодарили чувствительным тычком под ребра и шипением. Нет, когда девушка начинает именовать себя таном, исчезает у нее какая-то трепетность.
        Я поманил начальника отряда.
        - Мне бы хотелось забрать вот этого и вот. – я указал на непрерывно ругающегося Рональда.
        - Сожалею, Ваша Светлость. Но эти люди задержаны нами и будут сопровождены в тюрьму. Таков приказ. Если желаете, поговорите с капитаном Гарди-Прадом.
        Вот он, век прогресса. Все по закону. Я протянул стражнику кошелек, и тот оскорбленно вскинул голову.
        - Да не вам это, не волнуйтесь. Это – для них. Проследите, чтобы их там кормили получше, и если возможно, посадите в отдельную камеру. Они еще понадобятся живыми.

        - Тони! Где ты так…
        - Здесь в Рунне очень прыткие цирюльники, Алистина. – я устало прислонился к двери. – Бреют на лету. Диего дома? Мне нужно с ним поговорить.


--------------------
"Флотские бывают вежливы только с дамами" (с)

"Лапочка ;D" (с) Фиона
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Эстерад Флавио
сообщение 19.11.2005, 7:36
Сообщение #44
Ветер
Персонаж Игры
Инициат
***


Пол:
Сообщений: 70


Stand tall and shake the heaven!



26 число месяца Полотна.

Музыка: Black Sabbath – Walk Away

      Утро. Неожиданно довольно теплое, солнечное и, да простится мне столь нелогичное впечатление, какое-то радостное.
      …Ну еще бы тут не порадоваться… Два дня прошло, а до сих пор щурюсь, как сытый кот – нет, как славно поохотившийся леопард. Эта девушка – лучшая за сотни лет добыча флавийского пятнистого кота – добыча, стремительно переходящая в хозяйку, чешущую зверюгу за ушами и заставляющую мурчать.
      Вчера я наконец-то подобрал для моей принцессы подобающее жилье. В Королевском городе я уже давно присмотрел прелестнейший дом – два этажа; ажурные балкончики с ниспадающей, будто водопады, зеленью еще не зацветших роз; очаровательный внутренний дворик с маленьким фонтаном в центре… Роскошный бальный зал, анфилады очень светлых – хоть и скуповато обставленных – комнат, картины с улыбающимися людьми и наполненными вином бокалами… И все это окружено изящной кованой решеткой; над воротами в которой – герб. Роза.
      Ведь это – особняк Марго де Рош. Лет тридцать – тридцать пять назад, во время войны, когда милейшая хозяйка этого прелестного места еще была жива, дом ее был тихой гаванью всего Рунна. Тогда ж люди были – не то, что нынешнее племя: мой дуэльный список, ныне такой пугающий для легковозбудимых особ, тогда и в провинции бы не котировался. Или даже проще – пришел ты на бал, пронестись, будто птица-тройка, по модному паркету с девицей из единоверок – а в прихожей тебя уже ожидает удар кинжалом. Что и говорить, не лучший вариант.
      Дом же Маргариты считался тихой гаванью. Оружие – сдавали при входе – стоечка даже уцелела; дуэли запрещены под страхом бойкота, лишения общества и прочих светских кошмаров. Так что тут аристократ мог отдохнуть, не отвлекаясь на натужное выживание.
Большинство гостей сложили головы на фронтах религиозной войны; семейству Рош не повезло аналогичным образом – не даром особняк пришлось через трех подставных лиц покупать именно у добрейшего бургомистра Фонтоне. Стоил он совершенно жуткие деньги, сопоставимые с доходом от Леди Удачи в особо удачный день – но это ладно… Для моей Императрицы даже этот дом – недостаточно роскошен.
      Вот с отделкой было, что и говорить, скудновато. Но заказы в Ремесленном городе уже сделаны - и работа уже кипела. Думаю, где-то послезавтра все будет готово – благо все требующее долгосрочной работы осталось более или менее на своих местах. К счастью, от предыдущих хозяев осталась достаточных размеров ванна, снабженная соответствующим котлом для воды – помимо прочего она навела меня на мысль заранее закупить благовоний – прежде всего ландыша.
      Мебель я постарался найти легкую, изящную, но уютную – что-то вроде получилось. В конце концов, если принцессе не понравится – никогда не поздно переобставить все сначала…
      Однако же дела ждали. Игра, в которую я вошел, требовала сторонников – и тут уж никто, кроме меня, ничего не сделает. Начнем с самого легкого. Как известно, Михаил Глинский на похороны Александра приехать не смог – поскольку после акции данииловцев он вообще не в состоянии куда-либо ехать. Следовательно, вместо него приехал его старший сын, который почти всегда раньше прислушивался ко мне.
      Но, так или иначе, прямо сейчас к нему идти было бесполезно – бедолага наверняка присутствуют сейчас на каком-либо скорбном приеме, из устраиваемых во множестве дипломатами всех провинций с целью взаимоосмотра.
      Так что пока придется коротать время в совершенно другом месте – есть в служилом городе один клуб… Там играют, но не это важно. Важно то, что играют там не в тонто какое-нибудь и не в «Жак Нуар», а в старые и непонятно откуда занесенные – кажется, теми же рома – «Стихии».
Зайдя в небольшой подвальчик, я поприветствовал знакомых, наметанным глазом узрел еще не отставившую закуски тройку за столиком у стены и вписался к ним.
      Раздали по пять карт, сверху – Ветер.
      Мастер Бувье, сидевший слева от меня, выложил Ветер; ход в Стихиях идет против часовой стрелки, так что я выкинул еще один Ветер. Худой блондин справа кинул на стол Вихрь – он меняет направление ходов – и я сбросил Землю, сменив стихию на Огонь. Бувье бросил Вьюгу – стихия сменилась на Воду, а толстяк в бордовом, сидевший напротив меня, пропустил ход.
      Блондин бросил Радугу – она меняет текущую стихию на любую по выбору игрока – и выбрал Огонь. Я тут же выкинул Двойной Огонь и бросил по данному им праву повторного хода Лед, сменив стихию снова на Воду. Бувье бросил Шторм, сменив стихию на Ветер – и каждый обменялся одной картой на выбор с сидящим напротив. Толстяк, мимолетно представившись Гвискаром, бросил Пещеру – стихия сменилась на Огонь, а он взял одну из своих карт, сунул ее вниз колоды и взял дополнительную сверху.
      Худой игрок предложил звать себя Отто, кинул Двойной Огонь и Огонь. Я выбросил Двойной Огонь, затем бросил Стихию – она работает за любую карту, и я объявил ее еще одним Двойным Огнем – после чего бросил на нее Лед. Бувье выбросил Гром, а Гвискар – Вихрь.
      Бувье и я сыграли Ветром, Отто выбросил Землю, Гвискар – Время – оно, как и Радуга. Меняет элемент на желаемый, но ложится на все, а не только на Воду. На Воду Гвискар стихию и сменил. Все трое сбросили по Воде, и Гвискар сыграл Штормом. Снова – обмен картами. Бувье бросил Землю, я – два Двойных огня и один простой.
      В общем, игра шла своим чередом… Выиграл я – в начале-то везло, но Отто остался всего с одним Огнем, который он три хода не мог сбросить.
      Кстати, все по честному; в «Стихии» плутовать – себя не уважать… Так или иначе, но в скифийский особняк надо было уже двигаться.
      Скифийское представительство смотрелось как-то странно – но не без шарма. Просто даже в Полонии строят совсем по-другому, ближе к Рунну. По-моему, это называется «терем»…
      Меня с небольшой свитой пропустили даже без проверок; ребят обещали разместить на время переговоров, а меня провели к княжичу.
-Страд! Ты ли это? – Юрий был искренне рад… Мы с ним виделись где-то года два назад, когда я съездил в Скифию развеяться.
-Я, Юрий. Ну, как здоровье? Не беспокоит? – я уселся в кресло напротив письменного стола.
-Веришь ли – нет. То есть иногда… ну, поведет, бывает, но так – разве с первым моим годом сравнишь?
-Вот и отлично. Ну, а как семья?
-А что семья? Андрей у меня недавно был – он с таном Фростом. Девочки дома остались, мама при отце.
-Слушай, вот кстати о семье… Ты случаем ничего не знаешь про свою тетю… кажется, Светлану?
-Да нет, ничего, - Глинский пожал плечами, - она умерла, когда я был еще совсем маленьким…
-Просто хочу тебя обрадовать…
      Глинский подался вперед.
-У тебя есть двоюродная сестра, которая, во-первых, на другую половину Александрит, а во-вторых, без пяти минут моя вторая жена.
      Лицо Глинского приняло выражение, которое я видел у него один раз в жизни – после того, как первый раз сводил его к мадам Николь Обюссон. Это было чистое, кристально-чистое прямо-таки удивление.
-И?… - выдавил он.
-И я решил приложить все силы, чтобы девочка стала Императрицей. Поверь, оно того стоит. Только – мне нужна твоя поддержка как наследника и исполняющего обязанности князя Скифии. Ну что, поможешь родственнице?
      Глинский откинулся на кресло и немного подумал.
-Вряд ли, - он посмотрел с сожалением, - Во-первых, кто поддержит незаконную? Во-вторых, за мной – никто в Скифии не пойдет – разве только Боровой, но если твой отец согласится. Север – слушает Фроста, - мой друг покачал головой.
-Ничего, все будет. Думаю, удастся договориться и с Фростом. Получив большинство на Совете – мы получим все. А отец – он поддержит. Не сомневаюсь!
-Ну что ж, сударя Евгения я всегда уважал… Но Страд – ну… зачем тебе это? Разве ты не понимаешь, что власть – это крест, а не награда?
-А мне не власть нужна, Юрий… - ухмылка, - Мне нужна слава и девушка. Место в истории – и Императрица.
-Не понимаю… Ну да тебе виднее. Если ты договоришься с Фростом – я договорюсь с Рубцовыми. Голос мой, считай, у тебя.
      Я кивнул. В принципе, от этого так и так никуда не деться.
-Только – не сломай шею, маркиз Эстерад Флавио! – Юрий улыбнулся.
-Постараюсь, княжич Юрий Глинский, - ответил я и занялся вином.[i]

Сообщение отредактировал Эстерад Флавио - 19.11.2005, 7:37


--------------------
Я был им как в горле кость,
Я видел их всех насквозь,
Я злостью платил за злость...

(с) Ария
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Брат Ивар
сообщение 20.11.2005, 12:35
Сообщение #45
Гоблин
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 7


Sic transit gloria mundi



26 число месяца Полотна.
Шенбруннский дворец.


      Он помнил короткими вспышками в памяти день похорон и окружавших его людей, где добросердечный верующий стоял бок о бок с богомерзким еретиком, возомнившим о себе не весть что. Еретики и богохульники окружили святой престол. Сила их велика и они потеряли страх свой, как и святая церковь потеряла свой облик после великого раскола, когда императора околдовали злые силы, победившие даже после разгрома своего богохульного гнезда.  Гонтран знал, что богатства страшного Ордена Клинков не было уничтожено и до сих пор совращает умы несчастных. Он неустанно молился господу, прося защитить заплутавших. Но и сам он был слаб и бессилен, попав в сети неумолимого колдовства. По Книге он знал, как соблазнительны бывают плоды Лукавого, как тяжело защитится от них, как многих соблазняли они подчас. Он видел молодого герцога Иберо во дворце, очарованного северными зверями и запутавшегося в их силках. Он не мог, не имел право предупредить об опасности, так как и сам постыдно поддался очарованию соблазна, преследующего его и днем и ночью. А она – соблазнительница – была так близко, так рядом, продолжая колдовать. Недавно он видел, как совсем невинное дитя пало жертвой морока. Никто не знал и не видел, как стрелял этот мальчик в грязного еретика, ушедшего от праведной расправы. И снова Лукавый спас неверного.  Его верные прислужники – ретивые гвардейцы – защитили, подставив имя несчастной, которая теперь тоже опозорена. В тот день, как и сейчас, бывший брат Ивар, ныне просто Гонтран де Лата – бросился куда глаза глядят, желая обратится к Всевышнему с мольбой. Он несся, не видя перед собой никого и ничего, и едва не сбил с ног кого-то:
- Ох… что с вами? – голос прозвучал холодной, отрезвляющей нотой.
      Мужчина поднял глаза, в которых пылала мука, женщина улыбнулась ему взглядом, оставаясь почти невозмутимой, только в чудесном голосе появилось сочувствие:
- Это вы? Каким чудом или мороком вас сюда занесло, св.. о, прощу прощения, но вашего светского имени я не знаю.
- Гонтран де Лата, - глубоко вздохнув, вымолвил он, глядя на эту красивую женщину, в глухом, черном платье, не позволяющем даже помыслить о преступных намерениях или расположить к ним: «Она воистину скорбит о нашем государе…. А может и понимает как жестоко он погиб. И какая страшная участь ждет всех остальных.»
- Разрешите мне опереться на вашу руку, номен де Лата? – хриплый голос был исполнен участия и вежливости.
      Они прошли несколько шагов, прежде чем она вновь вежливо позволила себе поинтересоваться:
- Куда вы так торопились? Или что-то случилось?
      Мужчина открыл было рот, чтобы рассказать о случившемся, но тут же передумал – не зачем такой очаровательной, внимательной и необыкновенной женщине знать о том страшном, что вершится под сводом этого дворца. Наверняка она ни раз сталкивалась с ужасами жизни в этом вертепе, но осталась верной дочерью….
- Я спешил найти дом Творца среди этого пристанища разврата и непотребства, - он сам прервал свои мысли и вдруг ощутимо вздрогнул. – Номени, какую веру вы исповедуете?
      Ярко-красные губы дрогнули, а черные глаза посмотрели прямо на него:
- Моим родным домом был – Ирр, где я встретила единственного мужчину, открывшего мне чувства и я поверила его словам, Гонтран. Поверила и пошла за ним, чтобы быть рядом всегда, когда смогу быть полезна ему.
- Это было ошибкой, номени, но вы раскаялись в ней, как видно? – на что он надеялся?
- Ничуть, - улыбнулась она. – Я бы снова повторила то, что сделала и даже сделала больше, если бы это могло спасти Александра от гибели. Его оставили все… я могла себе позволить быть рядом с ним.
- Я буду молиться за вас, номени. Ибо вижу, как велика ваша любовь….
      Женщина наклонила голову и чуть отвела руку, указывая на тропу, среди аллей:
- А вот вам путь к месту вознесения ваших молитв, Гонтран. В конце вы увидите Королевскую часовню. До встречи.

      С тех пор он часто приходил сюда по нескольку раз в день, чтобы ощутить присутствие Спасителя и верил, что молитвы его будут услышаны в один из чудесных дней, когда он вновь сможет пойти к кардиналу и сказать, что он готов и может следовать за словом Бога.


--------------------
"Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх того, то от Лукавого." ©
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Дирок дэ Ла Прад
сообщение 20.11.2005, 19:02
Сообщение #46
Ветер
Персонаж Игры
Аколит
**


Пол:
Сообщений: 37


мы шальной удачи дети, мы легко живем на свете



26 число месяца Полотна.
      Особняк Элен де Эстэ.
     
     
            Яркие лучи солнца привередливо поглаживали резные ворота, куда с такой легкостью пропускали всех при неверных лучах луны. И которые так неохотно открывались, когда наступала пора солнечного огня: безжалостного и беспощадного порой, но такого пронзительного и согревающего. Молодой человек, который так своевольно распахнул ленивые створки - впустил вместе с собой солнечные лучи. Они весело побежали за высоким парнем, который привычно перехватил гитару, присматривая себе удобное дерево, но его опередил мелодичный, женский голос:
      - Дирок, может, вы предпочтете петь внутри, а не снаружи, распугивая всех окрестных кошек?!
            Он обернулся к окну:
      - Неужели вы меня ждали, Элен?
      - Вас это удивляет? О нет! Вы на это и рассчитываете каждое утро! - казалось, что прекрасная хозяйка возмущенна. Возможно, это так и было, но мужчина привык все узнавать досконально и поэтому он стремительно ворвался в дом и, пролетев сквозь несколько комнат - опустился у ног красавицы, чьи густые, темные локоны укрывали ее подобно удивительной, шелковой накидке:
      - Вы не правы, Элен. Я рассчитываю на гораздо большее в этот раз, - в темно-зеленых глазах заплясали бесенята. - И уверен, вы не откажете мне.
            Элен протянула руку для поцелуя, но он завладел сразу двумя, на что она лукаво улыбнулась:
      - Пожалуй, мне стоит накормить вас завтраком, Дирок. Вы, видимо, голодны.
      - Если вы сами собирались откушать, - усмехнулся тан Алиера, - то я несомненно составлю вам компанию. Устроившись у ваших ног.. потому что мне необходимо вдохновение.
      - Мои ноги вдохновляют вас?
      - Моя прелестная злючка, да! И тебе это известно! - воскликнул Дирок, подхватывая Элен на руки и покружив ее по комнате, вызвав звонкий смех. Но это искреннее веселье, пробившись на миг сквозь маску взрослой женщины, как луч солнца через облака, снова погасло, когда она строго указала тонкой рукой на мягкий диван, куда он и усадил ее, чтобы тут же пристроится рядом, вместе с гитарой.
            Один из слуг неторопливо внес поднос с терпким, золотисто-зеленым напитком, источающим удивительный аромат, которым он наполнил две чашки и с поклоном удалился, не промолвив ни слова. Элен молча указала своему раннему гостю на подношение и взяла крохотную чашечку, делая небольшой глоток. Дирок улыбнулся, качая головой и вновь беря в руки гитару. Пальцы привычно касались струн, но мелодия словно не желала в этот раз являться по мановению руки.
      - Сегодня ты почти не поешь
      - Я жду его..
      - Кого - его? - улыбнулась женщина, склоняя голову с тяжелыми прядями черных волос.
      - Вдохновение. То, что я услышал, идя к вам - отбило всякую охоту петь.
            Брови Элен чуть приподнялись, а губ коснулась улыбка, но Дирок этого не видел, продолжая задумчиво перебирать пальцами струны. Странные, рваные звуки на миг разрезали тишину:
      - Вроде песня.. но без души. И слова такие же: о чем-то - но пусты..
            Снова этот странный перебор струн, от которого гитара застонала:
     
      За закат, за рассвет
      За любовь, которой больше нет
      Тебя благодарю..

     
            Тишина. Дирок поднимает голову и осторожно устраивает ее на коленях красавицы.
      - А разве это не правда, Рокки? - улыбка сквозит в голосе, но не на губах.
            Темно-зеленые глаза мужчины устремляются к чудному лицу Элен:
      - Нет, - просто отвечает он.
            Задумчивая улыбка успевает тронуть губы женщины, перед зазвучавшей вдруг песней:
     
        Вера в солнце и жизнь не позволит дыханью остыть.
        Ни Полет, ни Любовь не поймут преимущества плена.
        И поэтому снова и снова сжигаешь мосты,
        Не давая над Морем Разлук резать горло Вселенной.

     
            Звуки песни, мелодия еле сдерживаемая пальцами, но другая и о том, что можно лишь ощутить. Дирок замолчал, продолжая разглядывать мягкие губы Элен и ее задумчивые глаза. Она легко коснулась его лба, взъерошивая короткую челку, и склонилась:
      - Уж не этого ли вдохновения вы ждете, тан? - чувственный поцелуй. Струны неожиданно дрогнули задорным перебором.
            Губы находились так близко, а черные глаза казались невероятно огромными на белоснежном лице. Дирок улыбнулся, даже не пытаясь обнять ее и заставляя лишь музыку петь для этих глаз, губ, нежного прикосновения рук:
      - Вы не угадали, Элен. Ваш поцелуй не может быть вдохновением.
      - Что?! - соболиная бровь взлетела в гневном недоумении.
            Мужчина улыбнулся еще шире, чуть приподнимая голову и легко касаясь таких желанных губ:
      - Конечно.. Разве может этот упоительный, сладкий, божественный вкус быть легким вдохновением? Это, - слова и губы касались ее губ. - Величайшая награда, Элен.
            Второй поцелуй, казалось, длился целую вечность.
      - Вы капризничаете, менестрель, - переведя дыхание, упрекнула его она.
      - Имею право.
      - Вот как? Чем же я вам не угодила сегодня? - шутливая перепалка вызвала у обоих серьезно-комичные гримасы.
      - Как! Элен, вы не догадываетесь?
            Женщина качнула головой. Дирок одним плавным движением оказался перед ней на коленях, охватывая взглядом всю ее хрупкую фигурку:
      - Значит так, - он быстро отставил гитару в сторону и принялся загибать пальцы. - Я уже битых двадцать минут здесь - раз, но за все это время ни удостоился чести перецеловать каждый пальчик ваших рук, Элен - два, не был допущен к ваших ногам - три..
      - Ложь! Наглая ложь, Рокки! - с деланным гневом воскликнула она. - Как только ты появился - то сразу захватил место у моих ног!
      - Да? - поднял он бровь, обозревая "захваченное" место. - Нет. Это все ни то..
      - А как, по твоему, будет "то"?
            Дирок сверкнул улыбкой и, наклонившись, резко обнял ее ноги, поднимая над собой и кружа по комнате:
      - Элен! Вы - это вдохновение и песня.. упоение и восторг.. кружение и отдых.. И вы совершеннейше, бесповоротнейше вскружили мою шальную голову, саинте..
            Женский смех затих и она, глядя сверху вниз в глаза юноши, спросила:
      - Кто это - саинте?
      - Древнее божество.. Женщина чарующая своего избранника так, что он становится самым удачливым стрелком, храбрым воином.. Я не помню всю легенду, но говорят саинте появлялись тогда, когда в людях пропадала вера.. Они возрождали ее, - Дирок ухмыльнулся. - В самом прямом смысле этого слова.. Дарили своим избранникам детей..
      - Дирок, похоже, ты помешан на детях и женщинах! - погрозила она ему пальчиком.
            Он ловко опустил ее перед собой, не разжимая объятий:
      - Неправильная постановка. Я помешан на женщинах и детях. И никак иначе. И то, и другое - непредсказуемо прекрасно, Элен.
            Тонкие пальцы коснулись его лба:
      - Тебе пора остудится..
      - Хм? А кто меня потом согреет?
      - Догадайся! Но сначала - остудитесь, сударь!
            Короткий смех и мужчина быстро метнулся в большой зал. Элен не успела удивится, как он снова стоял рядом с ней, но в этот раз с его волнистых, черных волос обильно капала вода:
      - Вода в вашем фонтане - слишком теплая….
            Элен всплеснула руками и быстро вышла, чтобы вновь вернуться с льняным полотенцем, которым решительно принялась вытирать мокрую голову молодого тана:
      - Дирок, вчера ты оборвал весь чертополох и крапиву в моем саду, даже прошлогоднюю, которая уже никогда не распустилась бы….
      - Терпеть не могу сорняков и колючек, - парировал юноша.
      - Но для этого есть садовник!
      - Он - лентяй.
      - Хорошо! Два дня назад ты перестрелял у меня всех крыс в погребе, куда вам якобы понадобилось спуститься за вином.
      - Я действительно искал вино! Да и зачем тебе крысы в погребе?
      - Дирок, тебе известно, что для кота ты слишком велик? - возмутилась красавица.
      - Сестра всегда говорила, что я - большой кот, - очень серьезно возразил юноша, забирая из рук Элен полотенце. - И потом, крысы - это слишком противно. Или тебе помешали мои выстрелы, Элен?
            Женщина встретилась взглядом со своим упрямым собеседником и холодно произнесла:
      - Да, мне не хочется жить на войне, тан. Я всего лишь женщина… - Элен вдруг замолчала, опустила глаза и совсем тихо спросила. – Зачем? Ведь у нас нет будущего.
      Дирок склонился и коснулся губами рта красавицы, заглушая эти горькие слова:
      - Ты сердишься на меня?
            Легкие поцелуи осторожно коснулись нежной ключицы, лаская. Женские пальчики зарылись в темные, влажные волосы:
      - Тебе известен ответ….
      - Он мне был бы дорог, если бы ты сказала, Элен, - тихо выдохнул мужчина, крепко обнимая ее и зарываясь лицом в шелковистые волосы.
            Теплые объятья и опьяняющий поцелуй поглотили на миг весь мир, как будто ловец за жемчугом решил нырнуть на немыслимую глубину и задыхаясь уже не мог выплыть обратно: в глазах - тьма океанских глубин, а впереди - призрачная раковина, в которой таится сверкающая жемчужина и жизнь на последнем вздохе….
      - Я пришел пригласить тебя на прогулку. В королевский парк. Мне хочется представить тебя своей сестре, Элен.
      - Ты сошел с ума, милый…
      - Ну зачем же, - рука нежно ласкала бархатистую щеку. - Пусть с ума сходят другие.. от зависти. Я буду идти с прекраснейшей женщиной Рунна….
      - И первой куртизанкой, - сорвалось с вишневых губ.
      - Тебя зовут - Элен де Эстэ. Остальное пусть докажут моему пистолету.

Сообщение отредактировал Дирок дэ Ла Прад - 20.11.2005, 19:04


--------------------
"В нашей жизни то и дело - душу побеждает тело, но Господь за все за это нас простит уже к рассвету.." ©
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Карна Норн
сообщение 20.11.2005, 19:05
Сообщение #47
Луна
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 16


Преступленье - любви цена



26 число месяца Полотна.
Ночь. Шенбрунн.


- Сиятельная, - служаночка резко выдохнула воздух то ли от страха, то ли от необычной смелости. Черные глаза ее хозяйки медленно поднялись на девушку, продолжившую говорить: - Почему вы так ненавидите..
      Эса замолчала, глаза госпожи и прислужницы не отрывались друг от друга. Кровавые губы изогнулись, усмехаясь:
- Кого? Или что? - Карна встала, указывая служанке на небольшое кресло у своих ног.
      Девушка покорно села, вздрогнув от того, что белоснежные руки с длинными, ловкими пальцами вдруг взяли ее голову, сжимая виски:
- Договаривай, Эса, - тихий, хрипловатый голос завораживал.
- Ой.. например, Ее Величество... сиятельная, прошу прощения..
- Тише! - служанка не заметила как в руках красавицы появился бокал с темным настоем. - Выпей.
      Девушка не смела противоречить, с мольбой посмотрев в холодное, невозмутимое лицо, не отражающее даже тени переживаний или сомнений.
- Пей, девочка, - повторила Карна, следя за движениями своей служанки. И когда та выполнила приказ, тихо продолжила: - Тебе сейчас будет больно. Очень больно, а мне не хочется, чтобы твои вольные или невольные крики переполошили весь дворец.
      Все эти слова доносились до прислужницы сквозь странную глухоту, она потеряла способность четко видеть, слышать и даже ощущать. Не почувствовала, как изящная рука обнажила ее ноги и коснулась ступней чем-то липким. Очнулась она от резкой, мучительной боли, изломившей все ее тело и тут же отпустившей. Эса судорожно хватала ртом воздух, ни в силах закричать, рот заполнился слюной и казалось она захлебнется, но неожиданно все закончилось и до нее снова донесся сквозь пелену голос, который видимо продолжал тихо говорить все это время:
- Поэтому не могу сказать что я ненавижу кого-то, девочка. Эрмина Иберо не заслуживает ненависти, но заплатить за все свои притворства - она вполне способна. Ты молода.. и конечно все еще веришь в нежность и любовь? - Карна вновь наклонилась, коснувшись обнаженных коленей  своей служанки. - Сейчас ты почувствуешь еще один приступ боли.. не бойся. Все будет хорошо.
      Девушка в кресле вновь забилась в конвульсиях, безмолвно открывая и закрывая рот. Темные глаза с мольбой смотрели на Карну, которая задумавшись следила за действием яда, продолжая говорить:
- В нашем мире нет места чистоте, но правда она всегда - правда. У каждого своя. Эрмина Иберо говорила, что любит Александра.. но что она сделала, чтобы помочь ему? Принять его? Чем доказала свою великую, большую любовь к нему? Она хотела только трона, девочка, она его получила... и все это время лгала своему супругу. Александр, - молодая женщина тихо прошептала имя, глядя в сверкающее звездами небо. - Он никогда не умел врать. Он умел повелевать и ему подчинялись. Или спорили, если могли. Но он не лгал, в отличии от своей жены. Она знала о нем все.. И он готов был на все, ради нее. Ах, как трогательно она строила из себя непонятую женщину рядом с мужем-сумасбродом.. Интересно, хоть раз она пыталась понять почему.. почему он стал таким..
      Хриплый смех сорвался с губ и женщина вновь обратила взгляд на застывшую фигурку в кресле:
- Ты всегда лучше всех понимала то, что мне надо. Тебе холодно, Эса? Кивни головой..
Получив подтверждение от задрожавшей от простого усилия служанки, Карна осторожно провела пальцами по лбу девушки и коснулась ее век, заставляя закрыть глаза:
- А сейчас - спи.. Проснешься и все покажется тебе дурным сном.. Спи, девочка, - черноволосая женщина тихо отошла к столу, отставляя один бокал и беря другой.
      Тонкое стекло легко согрелось в горячих ладонях, пока Карна безмолвно что-то напевала над душистой жидкостью в бокале. Затем она вернулась к уже заснувшей служанке и осторожно попыталась влить ей в рот несколько капель чуть теплого напитка. Но девушка бессознательно сильно сжала губы, словно и во сне опасалась настигающей вдруг боли. Карна усмехнулась и осторожно опустилась на колени, лаская тонкими пальцами лицо девочки, пока она полностью не расслабилась и тогда у черноволосой красавицы получилось напоить ее еще одним отваром. Женщина удовлетворенно заметила, что дыхание служанки успокоилось, а сама она перестала судорожно вздрагивать от малейшего дуновения ветра: «То что нужно.. Только действие слишком быстрое. Но….»
- У нас еще есть время, не правда ли, Луна? – но слова эти были обращены ни к скромной спутнице ночи – луне, а едва уловимому шелесту. – Просыпайтесь, ваша ленивость.
      Движения черноволосой ведуньи стали почти незаметны, тихи и неуловимы: шаг.. еще один шажок. Навстречу ей с пола послышалось шипение:
- Хорошо, придешь сама… Но сегодня у тебя будет прогулка, красавица, сегодня у тебя будет хорошая прогулка, Луна.
      Карна ласково улыбнулась небесам, где ночь сменяло пока еще тихое утро. Глупцы думают, что ночь умирает и возрождается. Какой детский лепет, ночь царит на земле раньше, чем сама природа услышала человеческий голос. Ей всегда казалось, что первый человек даже и не заметил, насколько велик окружавший его мир. Занятый лишь своими крохотными проблемами и заботами – ему не было дело до величия всего окружающего. Это потом повелось «воспевать», когда все вокруг пело без малейшего усилия человеческого. Смертный прославляет себя, считая, что прославляет мир.
      Еще один шепоток и Карна плавно наклонила голову, приподнимая край черной туники. Вокруг левой ноги свернулась разноцветная, пестрая, живая лента. Женщина засмеялась без звука, осторожно опускаясь в кресло и поднимая ножку так, чтобы можно было любоваться капризной любимицей. Губы ее чуть задрожали, но ни одного звука не сорвалось с них. Лишь показалось, что змея крепче обвилась и, уютно положив голову, – заснула. Ведунья аккуратно вытянула обе ножки, напевая едва слышную мелодию и улыбаясь одними глазами восходящему солнцу.


--------------------
Это просто лунный свет,
Никакой защиты нет,
В сердце - пламенный рубец,
Ты уже мертвец. © Мельница
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Дирок дэ Ла Прад
сообщение 20.11.2005, 19:07
Сообщение #48
Ветер
Персонаж Игры
Аколит
**


Пол:
Сообщений: 37


мы шальной удачи дети, мы легко живем на свете



26 число месяца Полотна.
Шенбрунн. Королевский парк.


      Весенний непоседа-ветер проносился среди деревьев, пытаясь расшевелить их и даже заставить танцевать вместе с собой. Голос ветра то шумный, то едва уловимый человеческим слухом что-то пел, взлетая ввысь, в небеса, подхватывая там, в синеве снопы солнечных лучей и рассыпая их щедрой рукой среди гуляющих людей, которым оставалось только жмурится и невольно улыбаться проказам ветреного шалуна. А ему дела не было до людей, он кружил вкруг кокетливо склоняющихся перед ним деревьев, обнимал невидимыми руками статуи, сдувая с них холод прошедшей зимы и казалось, что безмолвные камни вздыхают, когда ветер несется дальше, ожидая его вновь и вновь, как то немногое, что по прежнему соединяет их с миром живых:
- Нет, это не святая! Какая святая будет выглядеть столь соблазнительно, Элен? - раздался полу-смешок.
- Это Актавия, чьей волей было - соблазнить погубившего Спасителя Луку, - негромко, разглядывая запечатленную в камне девушку, ответила спутница насмешника. - Она хотела погубить его. Наивно, ты полагаешь?
      Молодой человек помолчал, переводя взгляд внимательных глаз с застывшей в вечном безмолвии статуи на хрупкую девушку, которая сейчас слишком серьезно смотрела на него. Рука ее так покойно лежала на изгибе его руки, а через все ее тело казалось натянули очень тонкую струну, едва-едва откликающуюся на малейший взгляд или тихое слово:
- Как ты серьезна, Элен, - Дирок еще пару мгновений разглядывал лик статуи, прежде чем кивнуть головой: - Наивно. И очень. Красота не может погубить, а эта девушка - кем бы она не была - очень красива.
- Для тебя любая женщина - красива, - улыбнулась Элен.
- Откуда ты это знаешь? Ведь вроде я тебе не исповедовался, - молодой тан продолжил прогулку по королевскому саду, где они то и дело останавливались, для подобных коротких разговоров. - Впрочем, мое сердце всегда для тебя открыто и ты вольна читать в нем, как в распахнутой книге….
- Какую же страницу вы мне предназначили для прочтения, тан Алиера? - задорно подняв на него глаза, спросила женщина. - Уж не ту ли, в которой записана песня, которую вы мурлыкали, глядя на святую? Книга Учений гласит, что искусный певец способен оживить камень..
      Граф рассмеялся:
- Вы не устаете меня удивлять, Элен. Как в такой хорошенькой головке помещается столько всего удивительного? Ваш взор способен отразить и ласку, а острый язычок тут же окатит душем с ледяной водой….
- Мне всегда казалось, что северные таны очень закаленные по своей сути и не боятся прохладной водички….
- Ах, да, при этом еще и сидят на шпильках, а ходят на иголках, чтобы жизнь была веселее, - фыркнул Дирок. - Да, а рассказов о зверях, с которыми в обнимку мы ходим по улицам городов - вы не слышали, Элен? Я обязательно вам поведаю о них на досуге. О, вот и оранжерея! Та малютка сказала, что моя сестра прошла сюда.
      Он чуть посторонился, пропуская свою спутницу вперед и вступая под высокий свод огромного царства, подвластного лишь заботливым рукам королевских садовников.
- Как они тут не задыхаются? - невольно приглушая голос, удивился молодой тан, оглядываясь по сторонам. - Смотрите, Элен, орхидея. Я еще не был там где растет этот цветок, но один мой друг рассказывал, что он поразительно долго может стоять почти без воды. Странно, она выглядит как не живая. Словно ее сделали из кусочков темно-розовой ткани.
- И не пахнет, - тихо продолжила его мысль Элен. - В природе жизнь всегда рядом со смертью…. Хотя, этот цветок - не мертвый, он просто не живой.
      Дирок промолчал, легко поведя женщину дальше и глядя в никуда внезапно потемневшими глазами. Пройдя несколько шагов он тихо, распевно заговорил, обращаясь то ли к цветам, то ли к той, что шла рядом:
- В одной древней песне о тех странных летах, когда боги ходили средь людей, даря им то, что щедрость людей позволяла взять. Кажется тогда не было жадности и лжи, не было зависти и пустоты. Сердца были открыты, чтобы жить, а не скучно волочить дни друг за другом. Битвы были за жизнь, преодолевающую боль и страх перед смертью. Так было до того мига, когда один из людей - я не помню его имени - не попросил себе вечности. Глупец, - насмешливо брошенное на тропинку перед ними последнее слово, заставило Элен поднять глаза, встречаясь взглядом с графом Алиера.
- Почему?
- Потому что бессмертье - лишь тень. Оно мертво и наполнено бессмертной тишиной, как тот цветок орхидеи, сердечко мое, - улыбнулся мужчина.
      Вновь необъяснимо серьезные взгляд темных глаз и неожиданно легкая улыбка:
- Откуда ты знаешь?
      Тан севера ухмыльнулся, отводя ветку, преградившую было путь:
- Песня так учит, она мудрее всяких книг, - он резко остановился, разглядывая небольшую корзинку, стоящую на скамье. - Объясните, что можно унести в столь маленькой корзиночке? Пару зернышек? Постойте здесь, я разыщу сестру, она должна быть где-то рядом. Сандра!
      Но не успел он сделать и пары шагов, как приглушенный возглас за спиной заставил его быстро повернуться. Элен застыла рядом со скамьей, правая рука ее была поднята над корзинкой, из которой медленно появилась точенная головка змеи. Каким-то чудом неожиданная гостья не нападала, двигаясь почти незаметно, плавно. Минута и она замерла, завораживающе качнувшись из стороны в сторону и вновь замерев. Дирок резко выдернул кинжал, заканчивая странный танец одним движением. Сталь, сверкнув, замерла, как и экзотичная "танцовщица", а тан бросился к женщине, которая смотрела на змею, словно завороженная странным танцем:
- Ты в порядке, Элен? - у их ног бессильно содрогалось обезглавленное тело.
- Да, все хорошо, - негромко откликнулась она.
      Граф дэ Ла Прад поднял свой кинжал и резким движением опрокинул корзинку из которой посыпались лепестки роз: розовые, красные, белоснежные.
- Дирок, что ты творишь! - возмущенный возглас принадлежал рыжеволосой красавице.
- Ты чуть-чуть опередила мой вопрос, сестра, - откликнулся тан Алиера. - Мне любопытно зачем тебе в корзинке змея?
      В изумрудных глазах фрейлины вспыхнуло изумление, но когда она увидела обезглавленную змею, то поняла все без слов. И лишь покачала головой, осторожно поднимая корзинку:
- Ничего не меняется, - тихий голос Элен, обратил на себя внимание как Дирока, так и Сандры. - Двор по прежнему славен любопытными подарками.
- Пожалуй я отважу от тебя, Сандра, этого неведомого дарителя, - проворчал граф, хмуро вонзая кинжал в землю, чтобы стереть с него мутную кровь. - Но, прошу прощения, я не представил вас. Сандра дэ Ла Прад, моя единственная сестра. Элен де Эстэ, благодаря которой я сейчас говорю с тобой. Именно Элен заметила эту тварь в твоей корзинке….
      Сандра и Элен обменялись короткими реверансами и внимательно посмотрели друг на друга, прежде чем первая тихо спросила:
- Вы очень испугались?
- Я не успела, - мягко улыбнулась Элен. - Подоспел ваш брат.
- Но мог и опоздать, так что с этого дня за тобой будет усилен присмотр, Сандра, - казалось, что мужчину что-то сильно мучит, но он предпочитает ворчать, чем сказать об этом прямо.
      Сандра фыркнула, как котенок:
- О не надо, Дирок! Я совсем недавно была под неусыпным присмотром одного молодого адъютанта, которого приставил ко мне Никола, лишив тем самым юношу всех прелестей жизни и заставив присматривать за стареющей фрейлиной!
      Дирок и Элен дружно посмотрели на свою попутчицу, которая чуть махнула рукой:
- Хорошо, я преувеличила, но может достаточно одного раза?
- Я поговорю с твоим женихом, сестра, - кажется этот ответ совсем не успокоил девушку, а продолжение беседы - тем более: - Прямо сейчас.
- С мужчинами спорить невозможно, - пожаловалась Сандра Элен.
- Особенно с любящими, - откликнулась та, задумчиво переводя взгляд с сестры на брата.
      Сандра улыбнулась, кивая головой и останавливаясь:
- Я была рада познакомиться с вами, Элен, надеюсь, что это не последняя наша встреча, - девушки вновь обменялись взглядами, странно напоминая друг друга. - Мне нужно идти к Ее Величеству, она наверняка уже проснулась после дневного сна.
      Дирок легко склонился перед сестрой:
- А я разыщу вашего бравого капитана императорских гвардейцев….
      Раздавшийся за их спиной голос был похож на мелодию, только опасную, как шипение змеи, готовящейся напасть:
- Вам не стоит тогда оставлять вашу очаровательную сестру, тан Алиера. Просто проводите ее до покоем Ее Величества.
      Говорившая, сверкнула белоснежными зубами, улыбаясь обернувшимся к ней людям. Черные, миндалевидные глаза без малейшего волнения встретили взгляды всех троих.
- Что вы имеете в виду, Карна?
- Всем известно, как ревностно маркиз де Нортми относится к исполнению своего… долга, - негромко ответила молодая женщина, чуть склоняя голову набок. - А Ее Величество так нуждается в круглосуточной опеке…
- Как вы добры, номени Норн, - откликнулась появившаяся за спиной Карны Эрмина Иберо в сопровождении небольшой группы фрейлин. - Я никогда не забываю о доброте. Граф… Номени…. - прекрасная головка, украшенная как короной - жемчужно-алмазной диадемой, склонилась, приветствуя. - Сандра, - обратилась императрица к своей фрейлине. - Мы заждались вас и решили прогуляться по оранжерее, но на аллее рядом распустились первые цветы. Ты должна на это посмотреть….
      Дирок улыбнулся, проводив вежливым поклоном свиту Ее Величества, а затем переведя взгляд на все еще стоящую рядом Карну Норн, чей пронзительный взор тоже не отрывался от удаляющейся стайки фрейлин. Молодой тан почувствовал мягкое прикосновение ладони к своей руке. Элен взяла его под руку, чуть улыбаясь:
- Пойдем? - этот короткий вопрос заставил очнуться и черноволосую красавицу-северянку, посмотревшую  на заговорившую острым взглядом, улыбнувшуюся холодно и без слова удалившуюся прочь.
      А тан Алиера словно и не слышал свою спутницу и лишь когда она еще раз негромко назвала его имя, он - очнулся:
- О чем ты задумался, Дирок?
- Мне жаль это женщину…. Она - несчастна. Любовь страшнее смерти, когда удаляется бесследно, - но не привыкший горевать мужчина тут же гордо вскинул голову, решительно продолжив: - Идем!


--------------------
"В нашей жизни то и дело - душу побеждает тело, но Господь за все за это нас простит уже к рассвету.." ©
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Элен
сообщение 20.11.2005, 19:12
Сообщение #49
Тьма
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 13


Наша жизнь и наш мир - всего лишь игра...



26 день месяца Полотна. Рунн. Шенбруннский  парк.

Жизни вкус как-то вышел весь © я

- Идем. – Согласно кивнула Элен, вкладывая свою ладошку в мужскую руку. Как все оказалось просто. Она чему-то все же научилась за прошедшие годы - играть на чувствах мужчин к ней. Причем весьма неплохо. И вот она знакома с невестой Николы де Нортми и представлена Ее Императорскому Величеству. Но удивляло не это, а то, что осуществившееся мало ее волновало. Ей было все равно.
Все это время она упивалась своими страданиями, как редким и дорогим вином, жертвовала собой не понятно во имя и ради чего, сама искала себе проблемы и придумывала неприятности. А это никому не было нужно. Кроме нее самой. Все, чем она жила, потускнело и выцвело, выдохлось и рассыпалось пеплом. Старое и новое… Какие глупости. Все в наших руках. Мария тогда была права, сказав: «Ты сама вольна выбирать свою дорогу». И она выбрала. А потом долго и мучительно гордилась своим выбором и своей ошибкой. Зачем?
Даже сейчас она так и не научилась не жалеть о свершенном. А стоило. Нельзя же всю жизнь тратить на мучения.
- Ты все-таки испугалась. – Заметил Дирок, наблюдая за девушкой, которая шла рядом с ним, снова погрузившись в свои мысли. Элен отрицательно покачала головой, отчего ее волосы рассыпались по плечам.
- Нет. Все в порядке. – Улыбнулась она. – Я думала о наших ошибках.
- У тебя их много, Элен? – Удивленно поднял бровь тан Алиера. – Извини, но я не верю.
Женщина рассмеялась.
- Я гораздо больше грешница, чем святая. Об этом знают многие мужчины Рунна, Рокки. – Когда это она научилась быть жестокой. – Меня больше интересует – почему мы всегда перекладываем ответственность за свои ошибки на другие плечи.
- Не знаю, как принято в Рунне, но в Алиере мы отвечаем за свои поступки. – Совершенно серьезно ответил Дирок, глядя прямо в черные глаза.
- Я и не думала о тебе. – Успокоила Элен.
- Это стоит исправить, номени. – Тихо сказал тан, привлекая девушку к себе и желая поцеловать. Но, видимо, не судьба.
- Ваша сестра сказала мне, что вы искали меня, тан Алиера. – Элен вздрогнула, и хорошо бы Дирок отнес это на неожиданность.
- А вас не учили хорошим манерам, капитан де Нортми? – Спокойно сказал северянин, оборачиваясь к говорившему, но не выпуская руки куртизанки.
- В глубоком детстве. – Покаялся золотоволосый мужчина. – Но я не припоминаю, чтобы кто-то жаловался на них до сегодняшнего дня.
- Значит, я буду первым. – Как она была сейчас благодарна властителю Алиера за то, что он дал ей пару минут – придти в себя, взяв на себя разговор с капитаном императорских гвардейцев. Она долго готовилась к этой встрече, но все было напрасно. - Вы, к сожалению, не усвоили, что в природе существует такт и уважение к женщине.
- Ах, это. – Никола сокрушенно покачал головой. И впервые за все это время посмотрел на Элен. – Номени де Эстэ простит меня, неправда ли?
Она улыбнулась и поаплодировала себе. Молодец!
- Как всегда, – Голос ее был совершенно спокоен.
- Итак, если на этом вопрос манер исчерпан, я бы хотел узнать – чем могу быть вам полезен, тан. – Она впервые видела Николу в официальной обстановке, при исполнении обязанностей, в сопровождении адъютанта и оруженосца. Строгим и скупым на слова.
- Если вы уже видели мою сестру, то она должна была рассказать вам об инциденте, произошедшем в оранжерее.
Маркиз де Нортми кивнул и едва коснулся взглядом лица Элен.
- Дворец встретил вас не очень радушно, номени.
- Я к этому привыкла. – Смешно и нелепо… Какая вежливая светская беседа.
- Змея предназначалась другой девушке. – Уверенно сказал тан.
- Несомненно, - кивнул Никола, возвращаясь к разговору с Дироком. – Целью была Сандра. Даже после смерти Императора ее не могут оставить в покое, кто-то слишком одержим и желает возвращения старых долгов.
- Вы догадываетесь – кто?
Капитан молчал. Потом усмехнулся.
- Поверьте мне, даже если бы я догадывался, знал наверняка и хотел что-либо с этим сделать, это мало что изменило бы. Здесь каждый играет только сам для себя.
- Значит, вы не заинтересованы в защите Сандры? – Уточнил северянин.
- Одно не исключает другого. – Скорее для себя, чем для других ответил Никола. – Я думаю, что Эстебан с удовольствием вновь составит компанию номени Дэ Ла Прад. Они, кажется, подружились. – Усмехнулся маркиз, оборачиваясь к своему адъютанту. Тот улыбнулся в ответ и кивнул.
- Хорошо, так всем будет спокойнее. И вам в первую очередь, капитан де Нортми. Ведь вы так заботитесь о своей невесте. – Насмешливо заключил Дирок Дэ Ла Прад.
- Как мило, что все довольны и счастливы. – Ответил Никола и кивнул тану Алиера и его спутнице. – А теперь позвольте мне откланяться и заняться своими обязанностями.
Небо было непозволительно высоким, солнце расточительно ярким, а ей было до неприличия безразлично то, что произошло. Она разучилась удивляться и что-либо чувствовать. Ей было легко и хорошо.
- Кто он для тебя? – Дирок имел право на этот вопрос, а она не имела права не ответить.
- Он был вкусом моей жизни и самой жизнью. – Она смело посмотрела на стоящего рядом мужчину, который не отпустил ее руку, несмотря ни на что. – А потом весь вышел.
- Я смогу вернуть тебе вкус к ней, ведь это самое прекрасное, что у нас есть. – Пообещал северянин, и у нее не было причин не верить ему.
- Не нужно совершать ради меня подвиги, - попросила она. – Я не заслуживаю этого.
- Тогда приказывайте, Элен. Что я должен сделать? – Он нашел и вторую ее ладонь и коснулся их поцелуем.
- Любите меня. Просто любите. – Прошептала женщина, прижимаясь к нему всем телом, касаясь мужских губ своими и не собираясь каяться и винить себя в том, что на самом деле просит самого величайшего подвига из всех подвластных человеку.
Тан Алиера выполнил приказ.


--------------------
Говорят, есть земля, где встречаются те, кто когда-то любил.
Я найду этот край, даже если бы он лишь легендою был.
Кто посмеет сказать, что ни нас, ни любви, ни мечты больше нет,
Если звездным дождем нас с тобою опять обвенчает рассвет?
                                                        © Прощальная песня Ворона
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Карна Норн
сообщение 20.11.2005, 19:13
Сообщение #50
Луна
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 16


Преступленье - любви цена



26 число месяца Полотна.
Шенбрунн. Парк.



      Когда нужно мысль обгоняет даже чувства, те кто говорят, что следуют первому велению сердца – или весьма наивны, или хитры. Потому что на самом деле сознание опережает чувства человека в этот миг, оценивая все: образ, движения, внимание, расположенность и – моментально просчитывая следующий ход – следует предложение:
- Я обещала вам, Анриетта, чай? Надеюсь, сегодня у вас не запланирован обед?
      Девушка, почти дитя, подняла на заговорившую вдруг с ней женщину свои большие глаза и, казалось, задумалась на несколько мгновений, но лишь для того, чтобы тихо сказать:
- Нет. Я свободна сегодня.
- Это чудесно. Пройдемте, номени, если вы не возражаете – через королевскую оранжерею. Хочу взять несколько цветов, чтобы украсить наше с вами скромное чаепитие, - красивые губы улыбнулись, а в глазах сверкал тот самый странный, неуловимый огонь.
      Девочка встала и молча кивнула сопровождавшему ее слуге, прижимая к груди книгу, которую читала до того, как с ней заговорили. Карна тоже кивнула слуге:
- Я провожу вашу хозяйку до парома, можете ее там подождать, - взгляд не оставлял выбора, как и тон голоса.
      Слуга удалился, а женщина и девочка молча направились к оранжерее. Карна продолжала двигаться, как и ее мысль – стремительно, решая еще одну задачку и явно удовлетворяясь ответом, который она получала….

…. Когда она заговорила, то была уверена, что стреляет наугад, но как известно – такие выстрелы бывают удачными:
- Вам не стоит тогда оставлять вашу очаровательную сестру, тан Алиера. Просто проводите ее до покоев Ее Величества.
- Что вы имеете в виду, Карна? – милая, милая Сандра…. Тебя еще спасало то, что Александр был склонен считать «поисками любви». Как же это наивно – прожить при дворе столько времени и не научится одевать даже самой простенькой маски – невозмутимости.
- Всем известно, как ревностно маркиз де Нортми относится к исполнению своего… долга, - негромко ответила молодая женщина, чуть склоняя голову набок: «Ну же, Сандра, наверняка, тебя заденет это… Ты так печешься о добром имени…. «подруги». - А Ее Величество так нуждается в круглосуточной опеке…
      Как это мило! Карна с искренним восхищением проводила свиту Эрмины взглядом: «Александр, ты не зря так долго жил с этой женщиной. Милое единение чувств, преодолевающих смерть. Наверное, именно так обретают бессмертие. Время все сделает за меня… время и желание.. желание почти любой женщины. Ах, только она – не любая. Поэтому ненависть лишняя здесь». Она бы даже рассмеялась, если бы не невольные зрители….
     

- Красивая могила, - хрипловатый голос был почти неслышен в мареве оранжереи.
- Душная, - откликнулся холодный голосок и, Карна вспомнила, что она ни одна. – Вы уже нашли так необходимые вам цветы, номени?
      Черные глаза вспыхнули, встречая нарочито равнодушный взгляд стоящей рядом девочки.
- Да, пойдемте, номени. А вы? Вы что-нибудь тут нашли необходимое для себя?
- Вопросы, номени.
      Да, она не ошиблась. Ну что же, мысли как всегда оказались верными. Мысли, безошибочно предупреждающие чувства о неизбежном:
- Охотно отвечу на них, если буду в силах.


--------------------
Это просто лунный свет,
Никакой защиты нет,
В сердце - пламенный рубец,
Ты уже мертвец. © Мельница
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Алонсо Коррес
сообщение 20.11.2005, 23:59
Сообщение #51
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 14


Судьба лежит на роковых весах



26 число месяца Полотна. Рунн.



Верный способ сгноить просто
Давить жёстко и бесславно
Как православных в Косово




- Хороший вы человек Рауль – Коррес снял ладонью со лба капельки пота вызванные дуэлью – только вот жаль, что на разных берегах мы с вами оказались…
Алонсо не знал слышал ли его Барна, лица его не было видно, а вот Виктуар поймал взгляд герцога. Коррес ослепительно улыбнулся старшему из братьев.
- Прощайте номены – Алонсо изящно взлетел на своего коня, его примеру последовали Висенте и Паштига.
- И вы прощайте герцог – в голосе Виктуара трудно было узнать говорит он это искренне, с ненавистью или с безразличием, но Корресу было неважно.

- Вы думаете он убийца герцог? – спросил Паштига, когда пустырь оказался далеко позади.
- Уже не знаю Эктор…странно всё получается. Человек, в котором, как тебе казалось ты никогда не разочаруешься и он ни в одной ситуации тебя не подводил, вдруг делает то, что ему несвойственно.
- Но есть же доказательства, да и даже не в этом дело, нет того, что могло бы отвести подозрения от Рауля.
- Вот в этом то Эктор и вся загвостка.
- Я думаю со временем всё узнается – до этого моменте молчавший Висенте рассматривал кроны деревьев теребя правой рукой гриву своего скакуна – нам ничего не остаётся, как только ждать…

К резиденции Корресов Алонсо прибыл в одиночестве. Паштига и Висенте отправились каждый по своим делам. У герцога тоже было одно дело…
К парадным дверям главной части дома вело несколько широких ступеней. Алонсо медленно поднялся , по дороге скидывая боевое снаряжение. На небольшом столе у дверей лежало письмо предназначенное герцогу Фортады. Алонсо нехотя распечатал его, быстро пробежал глазами красивые строки наместника Рестальи, которые поведали Корресу о делах Фортады.
- Антонио – герцог говорил негромко, но слуга услышал, через мгновение он явился. – Рико нашёл дом номени?
- Нет герцог…
- А где он сейчас?! – на Корреса накатила злость – он ещё утром должен был всё сделать!
- Здесь…я сейчас же его позову.

Рико был ловким юношей, который добывал любую информацию и находил всё, что было угодно герцогу Фортады.
- Мой герцог я…
Рико не успел договорить и даже добежать до Алонсо. На середине лестницы на полном ходу его встретила нога Корреса. Удар пришёлся в грудь и юноша пролетев около двух метров рухнул на спину.
Гримаса боли исказило лицо Рико, на губах появились алые капли. Но юноша не проронил и слова, боль он терпел молча. В доме Корресов не принято кричать или стонать от ярости главы семьи.
- Сегодня же ты узнаешь адрес номени Валентины – Рико узнал только имя, торговец породистыми скакунами не выдавал своих покупателей. – иначе ты сам знаешь, что с тобой будет.
Рико, как можно быстрее постарался скрыться с глаз герцога. Он давно, как и все привык к жестокости Алонсо, если того чем-то разочаровать. Коррес либо любит, либо ненавидит, другому не бывать.
- Антонио – Алонсо смотрел вслед уходящему Рико – я буду в саду, принеси туда мои бумаги о наследстве графа Рикельме и вина.
Слуга, который всё это время следил за происходящим сразу же засуетился.
Коррес поднял глаза к небу, единственному, что не менялось в Рунне год от года.
- И это всё только начало – почти шёпотом произнёс герцог – Валентина и Рауль…что же ждёт нас всех дальше… - Алонсо улыбнулся серьёзности своих мыслей и медленно, напевая какую-то весёлую иберийскую песню, направился в сад.

Сообщение отредактировал Алонсо Коррес - 21.11.2005, 0:04


--------------------
Часто древние с недоверием
Смотрели на тех кто давал клятвы с нетерпением
Верность, где она? В каком обличии?
Следы остались лишь в притчах
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Фридрих Карл фон Хирш
сообщение 23.11.2005, 21:35
Сообщение #52
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 13






Рунн плохо действует на нас. Темное в пост и с утра. Надеюсь по иному поводу, чем в прошлый раз...
- Давай, закрой по плотнее дверь. У нас есть повод. – Усмехнулся князь.
- Повод… Такой же как в прошлый раз?
- Лучше. Гораздо лучше. Еще вчера эти еретики и изменники смеялись мне в лицо! Забыв о посте жрали мясо и пили свои вина. Теперь моя очередь веселиться. А господь простит нам пару-тройку кружек лучшего брамерского, которые мы выпьем во славу его и за…
Князь осекся.
- Так за что пьем? – переспросил Хирш, наливая и себе.
- Конечно за победу над еретиками и предателями нашей веры! – Взревел князь.
- Да будет так! – Отсалютовал кружкой барон.
- В прошлый раз мы не плохо встряхнули еретиков. Но что возьмешь с быдла? Теперь очередь благородных номенов.
Он говорит не свои слова. Хотел бы я знать, кого он цитирует?
- Мы рассорим Диего с северянами, - между тем продолжал вещать князь. – Он никогда им не простит! А они… они не простят ему. С сегодняшнего дня мы поставим между ними такую стену! Нет, не стену! Это будет полноводная река! Река крови! – Кулак Годфрида с размаху чуть не проломил дубовый стол.
Фридрих Карл снова взялся за кувшин и подлил князю пива. Торнхейм запил свою речь изрядным глотком опусташившим разом всю кружку. Затем князь сам взялся за кувшин. Но понял, что тот пуст, запустил им в дверь и заорал:
- Эй, кто там! Еще пива!
Слуга внес еще один кувшин. Принялся наполнять кружки.
- Чего возишься! Сами нальем! Вон отсюда! И не смей подслушивать! Еще раз один принесешь, останешься без головы!
Слуга счел за благо исчезнуть как можно быстрее.
- Ну так вот…
Князь замолчал, ожидая пока содержимое кувшина переместится в кружки.
- О чем  это я… Ах, да. Только кровь заставит Диего Иберо опомнится и вспомнить, что еретиков нужно бить, пока они не ударили тебе в спину.
- Для этого должен погибнуть кто-то из Иберо, - бросил наживку Хирш.
- Мы не будем уничтожать верных сынов нашей веры. Есть сомнения, - князь снизил голос почти до шепота, - вернее даже не сомнения… Антонио Иберо… Его связь с Черным герцогом… Как предатель веры он должен умереть.
Фридрих Карл внутренне содрогнулся, но даже мускул не дрогнул на его лице.
- И когда мы?... – Спросил он.
- Не мы. – Довольно улыбнулся Годфрид. – Здесь в Рунне достаточно тех, кто за деньги сделает все.
- А кто из северян?
- Мы кинули жребий. Он пал на эту девчонку, Райм. – Махнул рукой Торнхейм.

Они просидели за пивом еще не один час. Загадочное «мы» проскальзывало у князя через раз. Один раз он сказал «Лига». И этого было достаточно для некоторых выводов.

Только холодная вода отрезвила Хирша после выпитого. Действовать нужно было немедленно, но обдуманно. Еще через пятнадцать минут перед бароном лежало два послания. Одно предназначалось Диего Иберо, другое начальнику городской стражи. Барон вызвал слугу, приказал найти Гийома. Тот появился через минут пять.
Времени мало. А здесь я больше никому настолько не верю.
- Гий, это послание должно лежать на столе начальника городской стражи через полчаса. Это срочно и очень важно. Никто не должен видеть тебя. Никто не должен знать, откуда оно.
Гийом на секунду нахмурился, затем прищурился.
- А если оно помнется?
- Главное чтобы его смогли прочитать и чем скорее…
- Письма, влетающие в окна, обычно читают сразу.
- Мне не нужны подробности.
Фридрих Карл уже запечатал письмо, за обсуждением руки привычно налили воск и отпечатали герб с фамильного перстня. Только тогда он осознал что сделал. Письмо должно было быть анонимным. Но писать новое? Хирш откинулся назад.
- Забери. И еще. Проследи за домом Иберо. Я хочу знать, когда Антонио Иберо вернется домой.
После ухода Гийома. Хирш еще раз прочел письмо к Диего и поднес его к пламени.
Еще слишком рано тревожить его. Я мало знаю. Потом. Остается надеяться, что другое письмо придет во время и попадет к умному человеку.


--------------------
Душу - богу, жизнь - сюзерену, честь - никому...
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Йоханн ван Экеен
сообщение 23.11.2005, 21:50
Сообщение #53
Ангел
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 2


Sparsamkeit, Hoflichkeit und Vorsicht!



26 число месяца Полотна.
Коннлант. Коннбург.


    - Коннлант должен быть свободным. – Эрнст ван Эрлих говорил красиво и правильно, а главное – сам верил во что говорил. Молодой, красивый и отчаянно смелый, потерявший отца на инквизиторской плахе, предводитель самых рьяных бунтарей, он пользовался всеобщей любовью, его охотно слушали и шли за ним. – Свободным как рыба в море, свободным как птица в небе… Ни топоры палачей, ни костры святош не смогут отнять у нас свободу. Нам надо продолжать борьбу до тех пор пока хоть один ибериец остается на наших землях. Нельзя складывать оружие, нельзя отчаиваться. Я знаю – вскоре мы победим.
    Представители провинций дружно зааплодировали. Эрнст, поклонившись, сел, на кафедру поднимался уже другой оратор. Томас ван Шуфтиг, самый богатый купец в южных провинциях, владелец бесчисленных торговых товариществ и обществ. Этого не любили, но слушали всегда – Томас давал самые точные прогнозы, которые всегда сбывались.
    - Согласен с предыдущим выступавшим. – прогудел купец. – Свобода торговли, свобода перемещения, наконец – свобода веры – залог нашего успеха. Мы много говорили – и сегодня, и вчера, как нам добиться признания иберийцами наших исконных вольностей и прочих прав, и я думаю, что путь переговоров еще не до конца исчерпан.
    Зал зашумел. Эрнст впился в Томаса горящим взглядом, видимо, желая убить на месте.
    - Тише, тише. – ван Шуфтиг поднял руки. – Я знаю, что Вы скажите. Я сам видел, как графиня Катена разорвала в клочки поднесенную ей петицию. Но я хочу чтобы Вы подумали. Сальвадор разбивал восставших всякий раз, как они встречались в открытом бою. Резервы его еще далеко не исчерпаны. Новые волнения – и снова прольется кровь. Убытки после последнего бунта были огромны, можно не сомневаться, что в этот раз Катена не ограничится пятью виселицами.
    - Кровавый палач народа Коннланта когда-нибудь заплатит за свои преступления. – выкрикнул Эрнст. – Жертвы будут отомщены! Они умерли не напрасно, а Вы продаете нас, как Лука продал Каспиана!
    - Успокойтесь, юноша. – раздался твердый голос. Йоханн ван Экеен нарушил свое молчание. – Ван Шуфтиг говорит дело. До сих пор никому не удавалось победить Сальвадора, а сейчас положение и вовсе изменилось не в нашу пользу.
    - Благодарю, граф. – толстый купец поклонился. – Я ведь думаю о бедных вдовах и сиротах, которые несомненно появятся после того, как наши безответственные товарищи втянут нас в очередную авантюру.
    - Вы думаете только о своем кошельке, Томас. – все также холодно молвил ван Экеен. – Поэтому будьте добры, продолжайте.
    Смутившийся ван Шуфтиг вздохнул.
    - Я всего лишь предлагаю подождать возвращения Изабеллы из Рунна. Несомненно, что она поговорит с герцогом Иберо, и быть может тот примет действительно справедливое решение. Он не может не понимать, что еще немного – и вся торговля в Коннланте рухнет под тяжестью бесконечных податей!
    - Момент для всеобщего восстания будет упущен! – воскликнул ван Эрлих. – Изабелла, несомненно, вернется с новыми войсками…
    - Предлагаю проголосовать. – не обращая на него внимание, предложил Томас ван Шуфтиг. – Кто за то чтобы подождать возвращения Изабеллы Катена?
    Рук было большинство. Осторожные купцы, напуганные ван Шуфтигом, предпочитали не рисковать. От налогов можно и уйти, а вот восстание – это уже серьезно. На войне можно и погибнуть. Разгневанный Эрнст вскочил, но что он мог поделать? Представители провинций уже поздравляли Томаса с победой. Молодой бунтарь скрылся в боковом коридоре вместе со своими друзьями, здесь ему более делать было нечего.
    Вскоре почти все вышли. Йоханн ван Экеен, встав, прошелся под залу, раздумывая над сложившимся положением. Затем он вышел на балкон – к морю, откуда дул свежий ветер, где белели паруса и парили и кричали чайки. Коннбург, торговая столица Империи, не смотря на все свои горести, продолжал жить и надеяться.
    Великая и богатая страна, которую населял трудолюбивый народ, год за годом отвоевавший у моря землю, теперь стала местом, где то и дело раздавались стоны и крики о помощи. Тяжелая иберийская пята встала им на горло, угрожая задавить любые проявления свободомыслия. Их терпение истощалось, и теперь настал миг, когда стало понятно, что больше так продолжаться не может.
    Восстание вспыхнуло и больше не прекращалось – мятежи случались тут и там. Сальвадор Катена, опытный полководец, метался по стране, пытаясь силой заставить коннлантцев повиноваться, жестко наказывая всякого провинившегося.
    - Ныне все изменилось. – подумал Йоханн. Его тревожили вести, которые приходили из Рунна, одна другой черней. Сначала умер Император. Да, деспот кинул их в когти к иберийскому орлу, но зато ему были безразличны религиозные вопросы, так что его можно было еще как-то терпеть. Ван Экеен относился к Александру даже с некоторым почтением – молодой Император не позволил новообретенным родственничкам сесть себе на шею. Страшно подумать, в каком бы они сейчас жили мире, если бы такие как Альбрехт фон Динштайн и Изабелла Катена держали в своих руках бразды правления.
    Теперь его мысли были заняты новым Императором. Никто не сомневался, что им станет герцог Диего Иберо, так что вскоре на трон Империи взойдет представитель семейства, которое фанатично защищало Экклесию в любой точке мира. Что же станет делать он – Йоханн ван Экеен? Ответа пока не было.
    Он слышал о молодом герцоге всякое, причем доля самых невероятных слухов была очень существенной. Кто такой Диего Иберо? Этот вопрос будет его мучить долгими ночами, не давая покоя. От этого юноши зависит судьба его, Йоханна, страны, так что, стоит призадуматься, что делать… Может написать ему? Каков будет ответ – поймет ли его ибериец или посмеется?
    Но не раньше, чем из Рунна придет очередное сообщение от Брома ван Хооса. Верный друг работает в Службе Имперской Безопасности, и разумеется, сообщает о всем что происходит в столице, какие там плетутся интриги, кто кого в очередной раз убил и прочее…
    Да, вести приходят недобрые. Черный герцог заболел в самый неподходящий момент. Тоже старый друг, Этьен, в свое время был Йоханну как брат, но затем их пути разошлись, а тех пор как умер Франсуа они и вовсе не виделись, только переписываясь время от времени. Эх, а какие раньше были времена, когда они вдвоем разоблачали заговор всемогущего министра финансов Жака-Жозефа де Ла-Торкуа…
    Черный герцог поддерживал Эрнста ван Эрлиха и его друзей деньгами и советами, а Йоханн ван Экеен предпочитал не вмешиваться, внимательно наблюдая за действиями юных мятежников… Все-таки Эрнст немало рискует, его пару раз буквально вытаскивали из петли, но в третий раз может не получиться. В юности смерть может показаться романтичной, а к старости от нее начинаешь бежать, но в итоге безуспешно.
    Бром писал и о прибывших северянах. Рой Фрост – еще одна загадка. Йоханн догадывался, что для могущественного тана главная проблема – это притязания герцогов Флавио, которые заполучив под свое влияние весь Восток, стали вмешиваться и  в дела Севера. Как поступит Фрост теперь, когда Александр умер, и нет больше над ними никакого независимого арбитра?
    На месте Роя, Йоханн постарался бы приструнить наглецов. С другой стороны, Коннлант раньше находился под покровительством северян, и теперь интересы Иберо и танов пересекались здесь, в этой богатой стране…
    Умные люди всегда смогут договориться, но сложно сказать, что именно предпочтет Рой. Скорее всего – заручившись гарантиями невмешательства со стороны Иберо, выступит против Флавио.
    Ему тоже надо будет написать письмо, подумал ван Экеен. Иберийцев в Коннланте терпеть не будут, а вот покровительство Севера им не помешает. Тут и защита от пиратов, тут и мощный флот… Другой вопрос в том, что никто просто так Коннлант не отдаст. Это слишком лакомый кусочек для эккесиатов, чтобы выпускать его из рук. Следовательно, война продолжиться…
    Настает время смут. Как, кто и что будет делать – вещь еще неопределенная, так что ему остается только следить за этой игрой, предугадывая очередные ходы, и действуя на благо своей страны. Ведь только будущее имеет значение…
    - Отец! – на балкон выбежал Ханс. – Почему ты тут стоишь? Мать давно накрыла стол, время обеда.
    Ван Экеен еще раз бросил взгляд в синеющую даль и пошел к своей семье.

Сообщение отредактировал Йоханн ван Экеен - 23.11.2005, 21:52


--------------------
Танец смерти
Прост и страшен,
Но пока не пробил час,
За грехи всех жизней наших
Время смут карает нас!
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Гертруда де Нортми
сообщение 23.11.2005, 21:55
Сообщение #54
Демон
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 12


Внешность всегда обманчива (с)



26 число месяца Полотна.
Рунн. Королевский город и далее.


    - Анжелика, девочка моя? – Гертруда распахнула дверь ведущую в спальню ее дочери.
    - Да, мама? – девчонка с головой погрузилась в чтение пухлого тома, повествующего о колдунах, ведьмах и инквизиторах. Рядом, на ночном столике, возвышалась объемная ваза, до краев наполненная яблоками. На столе у окна остывала тарелка с овсянкой, там же валялись тетради с перьями.
    Была неделя самого строгого поста. Откровенцы отринув структуру экклесиатской церкви и прочие «излишества», сохранили все то, что закаляло тело и душу, даже кое-что добавили. Воздержание – лучшая добродетель, говорил Ульрих Гольцер.
    - Ты все читаешь? – Гертруда заглянула дочери через плечо. - Мемуары Освальда Тинрийского? Какая прелесть.
    - Он рассказывает о необычных вещах. – пояснила Анжелика.
    - Знаю, дочка. – прошептала герцогиня Нортми. – Ведь я сама когда-то его читала.
    - В самом деле? – девушка изумилась.
    - Да. – Гертруда осторожно забрала у нее толстую книжку. – Как и тебя, меня в детстве привлекало все необычное и таинственное. Помнится, рядом с нашим особняком стояла высокая заброшенная башня. Я часто забиралась туда одна, поднималась по балкам до самого верха, разговаривала с летучими мышами и смотрела на бушующую грозу…
    Герцогиня Нортми улыбнулась своим воспоминаниям.
    - Как бы то не было, те времена давно миновали…
    - Мама! – Анжелика сделала большие глаза. – Ты разговаривала с летучими мышами? И не боялась их?
    - Летучие мыши – крайне мудрые существа. – пояснила Гертруда. – Суеверие говорит о том, что они пьют кровь, но это не так. Впрочем, ладно. Если захочешь узнать о них, я думаю тебе лучше расспросить своих учителей. Я пришла по иному делу.
    - Да? – девушка рассеяно прошла по комнате, оглядывая свои вещи.
    - Думаю, нам стоит сходить на прогулку. – Гертруда внимательно следила за дочкой. Посетим часовенку святой Анны, я там давно не была. Заодно и поговорим. Ну – что думаешь? Нельзя же все время сидеть дома.
    - Прогулка! – Анжелика обрадовалась. – Давай!
    - Только с нами пойдет Жан-Пьер де Барна. – сказала герцогиня Нортми. – Ты же помнишь этого молодого человека? Он сын моего брата, и следовательно, твой кузен.
    - Хорошо. – девушка начала собираться. – Пусть он тоже пойдет.
    Не прошло и получаса, как двери особняка Нортми распахнулись, выпустив на волю три фигуры плотно укутанных в дорожные плащи. До церкви святой Анны было очень далеко, а день был ненастный – дул страшный ветер, сгибающий деревья, периодически моросил дождь.
    - Ужасная погода! – прокричал молодой граф Барна. – Номени, вы все еще хотите идти пешком?
    Гертруда улыбнулась.
    - Почему-то мне кажется, что ветер вскоре утихнет… Думаю, нам стоит продолжать наш путь. Жан-Пьер, может Вы расскажите о чем-нибудь?
    - О чем, Ваша Светлость? – юноша не смотря на ветер продолжал вышагивать рядом, словно игнорируя непогодицу.
    - Ну не знаю… - Гертруда улыбнулась. – Слышала, вы с братьям ходили посмотреть на приехавший табор?
    - О нет… - Жан-Пьер рассмеялся. – Я не ходил. Я не люблю ромалэ, Ваша Светлость.
    - В самом деле? – заинтересовалась Гертруда. – Почему же?
    - Как мне кажется, - вежливо пояснил Жан-Пьер. – Ромалэ отвратительны. Решительно не вижу в них ничего положительного. Они вечно ходят туда-сюда воруют и попрошайничают… Они меня раздражают.
    - Ваши братья похоже так не думают. – улыбнулась герцогиня Нортми.
    - Ох, мне не повезло с братьями. – криво ухмыльнулся Жан-Пьер. – Даже не знаете как… Впрочем, Вы говорили с Виктуаром и решили, что я все-таки останусь в Рунне, буду помогать Вам… Так что Вы представляете…
    - Разумеется. – Гертруда загадочно кивнула. – Я тебя понимаю… Наша семья всегда отличалась многолюдностью, и всегда в ней было определенное соперничество и между братьями и между сестрами… что, впрочем, не мешало им сплотиться против общего врага.
    Ветер и правда начал стихать, с каждым своим порывом, убавляя свою силу. Гертруда снова улыбнулась. Анжелика и Жан-Пьер шли молча, по разные стороны от нее, погруженные в свои мысли.
    - Жан-Пьер… - задумчиво произнесла его имя герцогиня Нортми.
    - Да, Ваша Светлость? – сразу же отозвался молодой офицер.
    - Пройдите, пожалуйста, вперед, мне с дочерью надо поговорить наедине.
    - Хорошо. – Жан-Пьер улыбнувшись отсалютовал. – Я пойду вперед, проверю нет ли там засады или чего-нибудь такого… - и подмигнув Анжелике быстрым шагом ушел вперед.
    Анжелика вопросительно посмотрела на мать, та вздохнула.
    - Ты знаешь, что твой отец тяжело болен. – Гертруда потерла подбородок. – Волноваться врачи ему не велели, поэтому он попросил меня поговорить с тобой. Анжелика…
    - Да, мама? – девушка смотрела прямо ей в глаза.
    - Великие Дома потому и великие, что те люди, которые в них входят, способны на самопожертвование и преданность высшим идеалам. – она грустно улыбнулась. – Я не сразу полюбила твоего отца, поверь. В то время у меня был свой жених, который трагически погиб, но моему отцу нужен был брак с откровенцем, и меня выдали за Этьена, наплевав на мой траур. Политика и любовь никогда не шли рука об руку… и выбирать нам не дано.
    Девушка потупила глаза.
    - Ты всегда была умной. – Гертруда еще раз вздохнула. – После смерти Императора все кинулись заключать брачные союзы, которые должны укрепить союзы политические… Твой брат тоже женится, а ты выйдешь замуж. Великий дом Конарэ сейчас в упадке, но твоему отцу нужно чтобы владения его друга Франсуа были в надежных руках. Поэтому ты станешь новой герцогиней Конарэ.
    - Я выйду замуж? – растерянно спросила Анжелика. – За герцога Конрада?
    - Конрад де Конарэ обладает многими достоинствами. – Гертруда пожала плечами. – Он умен, силен, ловок… Конечно, есть у него и недостатки. Но я думаю, он не причинит тебе вреда. Может быть он полюбит тебя, а ты его, всякое может быть…
    - О… - Анжелика задумалась. – Я же ни разу не видела его. Мама, а он красивый?
    - Да. – ответила Гертруда. – Он красив, этого отрицать нельзя. Ты еще успеешь на него налюбоваться.
    - Когда же свадьба? – спросила девушка.
    - Очень и очень скоро… - в третий раз вздохнула герцогиня Нортми. – Видимо, сразу как будет такая возможность. Вон, кстати и Жан-Пьер возвращается, что-то даже несет.
    - Номени, разбойников я не повстречал, но на моем пути встал свирепый зверь… - Жан-Пьер продемонстрировал им черного мокрого котенка. – Сидел прямо в луже, пришлось его пленить.
    - Ой, какая прелесть… - Анжелика умилилась. – А это кот или кошечка?
    Жан-Пьер произвел быстрый осмотр котенка.
    - Похоже это все-таки кот. Если он Вам так понравился, номени, то могу его Вам подарить.
    - Ой, спасибо. – Анжелика взяла мокрого котенка на руки и стала обтирать платком. – Мам, можно я котенка заведу?
    - Ну почему бы и нет, - рассмеялась Гертруда. – Заведи. Жан-Пьер, что Вы еще увидели там? Далеко нам еще идти?
    - О, нет, Ваша Светлость. – молодой офицер тоже веселился. – Недолго осталось.
    - Пойдемте… - кивнула ему герцогиня Нортми. – У меня с Вами тоже будет разговор. И пока Анжелика будет говорить с матерью-настоятельницей и просить Господа о здоровье для своего отца, мы сможем поговорить…
    - Хорошо, Ваша Светлость. – Жан-Пьер все так же улыбался, но в глазах его появилось беспокойство.
    Церковь и правда была недалеко. Пообщавшись с матерью Фиореллой, Гертруда оставила на ее попечение Анжелику, и вышла в сад. Тут еще уже ждал озабочен Жан-Пьер.
    - Давайте пройдемся по саду. – предложила герцогиня Нортми.
    - Хорошо. – молодой граф кивнул, и они углубились в дебри церковного сада.
    - Что Вы знаете о семейной истории, Жан-Пьер? – как будто невзначай спросила Гертруда.
    - Да практически ничего. – юноша пожал плечами. – Род Барна отмечен великими людьми, но моя память не в состоянии вместить их имена.
    - Великими людьми. – усмехнулась герцогиня. – Да, это точно. Так слушайте же, и не удивляйтесь… Давным-давно, более четырех веков назад, один юный рыцарь, считавший себя защитником бедных и угнетенных, отправился в крестовый поход, бороться против зла…
    - Как банально. – пожал плечами Жан-Пьер.
    - Разумеется, нет никакого зла и добра, - пояснила Гертруда. - И наш рыцарь в итоге разочаровался во всех своих идеалах. Все бы ничего, но он успел рассориться с церковью, которая, по его мнению, творила совсем неправедные дела. Пришлось ему бежать о тех, кого он считал своими друзьями и товарищами, ведь отлучение вещь не слишком приятная. И тут ему начали сниться сны…
    - Вот, - обрадовался Жан-Пьер. – Это уже интереснее.
    - Сны, - задумчиво промолвила герцогиня Нортми. - Во снах ему являлись демоны, рассказывающие удивительные вещи. Вроде тех, что на самом деле этот мир создан лишь для того, чтобы затем переродится - вроде того, как гусеница превращается в бабочку, и им нужны такие люди, как этот рыцарь. Они дали ему знания, они обучали его, и он сделал первых шаг. Демоны говорили о пророчествах, о грядущих временах, когда многое изменится, и человечество само будет готово ступить на путь обновления и возрождения. Верные адепты демонов получат силу и власть, которая будет сравнима с божественной. Так они говорили ему. Разумеется, этот рыцарь не был способен дождаться этого дня, он был смертен, как и все люди, но ему обещали, что его вернут к жизни, если он сумеет создать некоторое тайное общество, способное пронести эти идеи сквозь время.
    - Тайное общество. – граф Барна кивнул. – Кажется я начинаю понимать.
    - Он многое передал из этих знаний, как ему казалось, способным людям. – Гертруда усмехнулась. - Отсюда и идет вся темная часть тех знаний, что доступна многим. Его не слишком умные последователи пользовались магией совершенно открыто. А в ответ Церковь создала Инквизицию, которая пользуясь вечной неприязнью черни и алчностью ауралонских первосвященников победила. по крайней мере, сейчас немногие осмеливаются открыто использовать эти черные познания. Но после того, как рыцарь разочаровался в своих последователях, он решил создать совсем иной тип культа, для избранных, для немногих, куда входили бы тщательно проверенные люди.
    - Люди для нас все. – снова согласился Жан-Пьер.
    - Его семья, принявшая и укрывшая его, не побоявшаяся немилости Церкви. – пояснила герцогиня Нортми. - Рыцарь рассказал все своей сестре, а та - своему мужу. Втроем, они смогли достичь таких вершин магии, таких сил - что им казалось все, теперь они уже на полпути к обожествлению. Но нет, прошло совсем немного времени - и один из них умер, темная магия убила его, съела изнутри. Оказалось, чтобы жить - нужны жертвы, причем не просто какие-то бессловесные твари, а люди, разумные люди.
    - Я начинаю пугаться. – Жан-Пьер бросил быстрый взгляд на свою собеседницу. – Это как будто не байка.
    - Совсем нет. – пожала плечами Гертруда. - Тайну удалось сохранить. На место умершего мужа, пришел младший брат, когда умерла сестра, его заменила жена младшего брата. Наконец, пришел черед и рыцаря. Перед смертью, проведя жуткий обряд - кровавую гекатомбу, он сумел вновь связаться с демонами, и подтвердил свой договор, завещав им все свое потомство. Эта тайна так и передавалась внутри семьи - и всегда их было трое. Троица, она же Триада…
    - Как мрачно. – молодой Барна поежился. – Что же дальше, Ваша Светлость?
    - Этого рыцаря звали Андре де Барна. – слова Гертруды звучали как гром. – Ты, Жан-Пьер, один из тех, кого он завещал демонам. Знания передавались от одного Барна к другому… Мы избрали тебя… Так, что выбор стоящий перед тобой сейчас – это присоединиться к нам, и обрести силу и могущество, став почти богом или же… умереть.
    - Ооо… Подождите. – Жан-Пьер с испугом глядел на герцогиню Нортми, от которой словно шли волны холода – земля покрывалась инеем, растения увядали. Глаза Гертруды сияли ярко-синим пламенем.
    - Ты всегда мечтал стать выше других. – не своим, громозвучным, голосом заговорила она. – Так что же теперь? Откажешься, струсишь?
    - Ваше Сиятельство. – граф Барна стал на колени. – Вы говорите правду. Я был бы глупцом, если бы отказался. Я готов учиться у Вас.
    - То-то же. – ее голос вновь стал нормальным. – Сила прибудет с тобой, мой юный ученик. Но никому не слова – ты теперь знаешь самую страшную тайну этого мира, так что позаботься о молчании. Теперь вернемся к Анжелике.


--------------------
Я следом за тобой пойду
Меня не отличишь от тени,
А спрячешься в траву
Я притворюсь растением
Это я незаметно крадусь
В час, когда ты отходишь ко сну
Твое сердце должно быть моим,
Твое сердце вернет мне весну.
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Венсан де Барна
сообщение 27.11.2005, 19:14
Сообщение #55
Радуга
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 12


Любовь, вино, баллады!



26 число месяца Полотна

Музыка: Blackmore’s Night, Under a Violet Moon

Где-то ко вчерашнему вечеру я наконец пришел в нормальное состояние. Ушли в прошлое сухость и головные боли – рождение заново можно считать состоявшимся. Еще немного сна – и я уже готов покинуть свою спальню… вернее, буду готов, если все-таки встану с постели, оденусь и выгляну за дверь.
Нет, позавчера было все-таки хорошо, слишком даже хорошо. Сперва мы просто вышли пестрой компанией из дому, стараясь не перекрывать голоса старших торопливой перекличкой; уже в саду возник спор, куда идти – после перебора нескольких вариантов сошлись на стоянке ромалэ, благо из младших с нами пошел один Филипп, а этому мальчику доверять можно.
Чуть ли не с песенками мы пошли к реке, к сплошному пятну огня, образованному многими кострами и факелами. Легкая взвесь водяных капель в небе ранней весны размывала огни в яркие ореолы, будто нимбы висевшие над землей. С зажженными фонарями улицы напоминали об алиерской песне «When the Saints go marching in…»; но вместо святых шли Барна.
Мы спустились к набережной, а там уже было совсем недалеко и до кибиток. Рома встретили нас громкими и радостными криками – и мы рассыпались, будто монеты с порванного мониста девушки-ромалэ. Виктуар был куда-то увлечен тремя черноглазыми красавицами, одна из которых что-то проникновенно шептала, глядя на его ладонь; Рауль подобно иберийскому галеону целеустремленно ушел в, похоже, хорошо известном ему направлении; Эстебан растворился, напротив, в направлении, совершенно никому не известном. Фредерик, найдя опытным взглядом игроков, принялся развязывать мешочек поменьше – тот, что побольше, как он выражался, «был на жизнь»; кузены же Гонтран и Филипп пока оставались около меня. Вместе со мной они все шли по табору, надолго останавливаясь то возле фокусника, заставившего увитую лентами веревку вертикально встать из корзины, указав вверх, в то время как любой желающий мог бы влезть по ней – в небо. Фил немедленно устремился к корзине и заплясал вокруг нее в ожидании разрешения; я кинул в шляпу старика золотой и украдкой показал ему предупреждающий жест. Тот кивнул – спокойно, мол, милсдарь. А Филипп тем временем полез по веревке – выше, выше, быстро, будто питомец сестричек Фьер – пока не остановился почти на самом верху, где и замер, на некоторое время прекратив всякое движение. Чуть погодя сверху еле долетел, заглушаемый шумом, жалобный крик, что, мол, «боюсь, слезть не могу, опускайте веревку». Факир дал нам с Гонтраном понять, что веревку можно не опустить, а только отпустить – ну что ж, выбора нет.
Сбросив камзол и оставшись в рубахе, я полез по Лукавый знает к чему подвешенной веревке. Подвешена она, однако, была на совесть, лезть было легко, и скоро Фил оказался прямо надо мной. Взяв его за пояс, я принялся уговаривать кузена отпустить канат – на это неожиданно потребовалось довольно мало времени, смелый он у нас – и полез вниз.
На земле Фил несколько побелел и стал жаловаться на жизнь. Долго я это выносить не собирался, так что в сопровождении нахохлившегося Гонтрана мальчик был отправлен домой; ничего, старший еще навеселится, младший еще придет в себя…
Я же решил продолжить вечер… Продвигаясь по табору, там и тут я видел как братьев, так и множество других богатых любителей развлечься. Кто-то любовался акробатами, кто-то, как и Фредерик, играл… Я взял вина, оказавшегося весьма и весьма, и далее шел, периодически прихлебывая из кувшина. Дар южных лоз все оседал и оседал где-то в сознании, и мир скоро уже играл красками более яркими, чем в действительности. Огонь казался каким-то геральдическим – только феникса недоставало; небо приобрело изысканный блеск бархата; у девушек появились нет-нет да проскакивающие золотистые искорки на коже…  Спаситель, что же я, собственно, пью? И сколько уже? Второй, третий кувшин? А, разница-то какая?…
Пройдя на быструю и какую-то горящую музыку, я оказался в полукруге людей у костра. На другой его стороне стояли музыканты – скрипки, что-то духовое, бубен и… не знаю что еще; а чуть в стороне, на утоптанном пятачке, танцевала девушка в алом и белом. Забавно – мои родовые цвета…
О, как же она танцевала! Глядя на нее – и на огонь – виделось что-то единое, вечное и неспокойное; бесконечное – и позволяющее смотрящему жить в этой нескончаемой яркости. Метались крыльями волосы, юбки, рукава; крохотные ступни – босые, а ведь на дворе совсем даже не лето - бились в землю; сверкали отблесками глаза…
Я любовался на нее еще долго, но – отошел, увлекаемый винными парами. Где-то уже далеко мое внимание привлек старик, сидящий у кибитки и громогласно объявляющий о своих услугах:
-Таааатуировки! Люююбые таааатуировки! Быстро, красиво! Люди добрые, за качество отвечаю! Самого Эстерада Флавио татуировал, ей-Каспиан!
Даже если старичок врал – мне это определенно нравилось. Кроме того, про младшего Флавио говорили, будто он знается с ромалэ… Так что все возможно…
-И что, почтенный,  - обратился я к искуснику, - любую картинку сделать можете?
-Так а то же! Любую. Какую пожелаешь – та на тебе и будет.
Повинуясь внезапному импульсу я отсыпал сколько требовалось золота и снял рубашку, бросив до того перекинутый через плечо камзол тут же рядом.
-Что колоть-то, барин? Чего твоей душеньке-то угодно?
Я немного подумал…
-Знаешь что, старче… Сделай мне черного орла – на все плечо. Как на гербе у Иберо.
-Видел, как не видать… Да ты заходи, заходи…
Процесс был долгим, но чувствовал я весьма мало что. На моем плече постепенно распускал крылья черный южный орел – символ человека, которого все мы хотели видеть своим императором…
Вдруг полог откинулся, и в кибитку прянула та самая танцовщица – совсем молодая, может, даже младше меня; с лицом даже не скульптуры Риди – как сейчас любят говорить – а чьей-то тонкой кисти.
-Дедушка, ты работаешь? О-о-о, знатного человека рисуешь…
Она присела рядом со мной.
-Что, Барин, понравилось, как я танцевала? Видела ведь глаза вот эти…
-Миледи, - проговорил я, борясь с вялостью языка, - вы танцуете чудесно. Более того, ваша красота сравнится лишь с вашим искусством.
-Но-но, экий на язык скорый! Только увидел – а уже словесами путаешь, - расхохоталась она.
-Увидел же… - чуть обиженно буркнул я, на что татуировщик хмыкнул.
-Мою Ивэнд да не увидеть… Исхитриться надо, мил человек.
-Ивэнд… странное имя…, - я вновь посмотрел на девушку.
-Значит – Весна, - тут же пояснила она, - когда родилась – так и назвали…
«Очень отражает…» - подумал я про себя, а старик уже закончил работу.
-Ну, оценивай, барич… - с этими словами мне было поднесено небольшое зеркальце, явно принадлежащее красавице-внучке мастера. На своем правом плече я с удовольствием увидел орла, будто слетевшего с иберийского герба – вот точно то, что надо; плечо правда болело, в голове развиднеется – будет хуже. Зато Ивэнд тут же нежно провела теплой ладонью выше рисунка…
-Отлично получилось, дедушка, верь мне, - тоном знатока произнесла она, но я уже сосредоточился только на ее прикосновении…
Дальше я натянул рубашку. Накинул камзол – как-то криво – и направился куда-то еще. То есть направился бы. Потому что Ивэнд обнаружилась рядом, что-то прошептала и куда-то вознамерилась меня увести… А я что – возражаю?
Путь окончился в чьей-то пустой кибитке. Ивэнд завесила вход, повернулась и присела рядом.
-Ну что, барин, думал, отпущу тебя? Нет, хорош уж больно, как раз по мне. Как звать-то?
-Венсан де…
-А род твой мне совсем даже ни к чему… Обойдемся, обойдемся…
С этими словами она поцеловала меня – разумеется, я не возразил…



--------------------
Один против всех - не с мечом, но с мечтой.
Но лиц одинаковых строй не пробить.
И падали песни как камни в ничто,
И рвалась струна, словно тонкая нить.
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Катажина Риди
сообщение 28.11.2005, 21:00
Сообщение #56
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 25


Склонять ко греху - священная обязанность дьявола.



26 день месяца Полотна,
Рунн, особняк Риди


Прекрасная дама сегодня была не в духе. Погода не радовала темные глаза великолепием живых солнечных лучей, так очаровательно подчеркивающих глубокий цвет и густоту ресниц, слуги раздражали нерасторопностью и неумением предугадывать желания хозяйки (сегодня с утра она хочет горячую, по-настоящему горячую, обжигающую ванну, а не еле-еле тёплую, которая была позавчера), любовники и воздыхатели все куда-то запропастились, соплячка Анриетта всё вертится под ногами да и вообще ведет себя неудобно, постель после сна сбита - явственные следы ночных метаний и кошмаров, которые она всё равно не вспомнит из-за обильной дозы дурмана...
Сказать по правде, Катажина четко осозновала, что именно портит ей вот уже второе утро, но признаться в этом она не могла никому. Более чем никому - даже себе. Об этом приходилось молчать, не думать, отодвигать любые напоминания в сторону, лишь бы не понять, не принять сложившееся положение, изменить которое она была бы не в силах.
Ну вот опять эта мысль!!

Прекрасная дама сегодня гневалась.

Самый верный способ не думать о чём-то - это думать о чем-нибудь другом. И она думала. Выбирала подкладку для нового платья из образцов, предложенных поднятой из постели с утра пораньше модисткой. Разумеется, так ничего и не выбрала, но разве в этом дело? В порыве сумасшедшей энергии девушка запланировала ряд весьма существенных изменений в новом доме и теперь с невольным ужасом думала о том, что будет, если все её капризы обретут реальность. Заниматься делами в таком настроении - нет никакого смысла. Тут уж нужно либо смириться с неизбежным, либо повернуть течение реки в свою сторону.
Ей нужно отвлечься.

26 день месяца Полотна,
Рунн, окрестности особняка де Барна


А лучший способ отвлечься - прогулка. Шумные улицы города, толпы народу, яркие платья, знакомые и незнакомые лица, статные номены, ухоженные номени - всё это притягивало к себе внимание, создавая какое-то особое легкомысленно-радостное настроение. Это был Рунн - большой город, в котором внимание обращали только на по-настоящему ярких, значимых личностей, и Катажине он нравился таким с каждым днем всё больше и больше.
Они гуляли с Эстебаном уже более трех часов - по просторным паркам, длинным аллеям, по каменным мостовым древнего города, величественным площадям, мимо монументов, сказочно богатых особняков города, картинной галереи, заглянули в миленькую кондитерскую. И всё-то было хорошо, пока не появился этот мальчишка. Великий Сеятель, ну почему всегда так невовремя?
Кроткий, потерянный взгляд Филиппа де Барна, подавленная зелень глаз, опущенные уголки губ, умильные ямочки на щеках, взлохмаченные волосы, грязное платье - весь внешний вид юного пажа так и кричал "Беда! Мне плохо! Ну кто-нибудь!!..". Катажина даже нашла секундочку, чтобы оценить удивительную цельность трагичного образа, но её спутник, мягко говоря, её творческих вострогов не разделял. Побелев, словно полотно, Эстебан, предварительно извинившись перед девушкой, поспешил увести мальчишку под крыло трепетно любящей маменьки и тётушек. Кажется, Эстебан де Барна действительно любил своего брата. Какая неприятность.
Он будет неспособен понять её...

Он прислал ей приглашение на чашечку кава через два дня после их последней встречи. Тщательно вырезанную открытку, украшенную изображением фамильного герба и всеми остальными надлежащими завитушками. Вице-канцлер Рунна желал самостоятельно удостовериться в здравии и благополучии девушки, чья жизнь зависит от могущества фамилии де Барна, говорили эти завитушки. Врали, конечно. И это знали они оба.
На этот раз Жоффруа де Барна даже не потрудился использовать столь привычную маску неуклюжего старикана, что выбивало из колеи. Сидел с своей гостиной, весь такой статный, как-будто даже выше ростом. излучающий здоровье, силу, неведомое могущество, чувствовавшееся почти физически. Кася усердно изображала из себя приветливую гостью, эдакую изысканную леди, светскую даму, но внутри она вся дрожала от напряжения. Этот человек был очень опасен, об этом кричала каждая частичка её души, но также он мог сделать её не менее опасной. Страх недостоин её, решила девушка и не меняя легкого светсткого тона прервала пустой разговор "о погоде":
- Так зачем же вы меня пригласили?
Развалившийся в удобном кресле напротив неё мужчина, продолжая безмятежно улыбаться, ответил ей в тон:
- Вы нужны мне, прекрасная Катажина. В моём возрасте, знаете ли, начинаешь задумываться о преемственности поколений, появляется желание передать кому-нибудь свои таланты и знания, - доверительно продолжил он нить разговора. -  А вы  талантливы, девочка, вы легко усваиваете наше искусство.
- У меня уже есть учитель, - не то, чтобы она действительно всерьез была преданна Ашзеру, но мерный тягучий тон беседы позволял девушке хорошенько подумать над каждым своим словом.
- Ашзер - всего лишь фигура, один из многих, не более. Он иногда полезен нам, он даже нашел такую драгоценность, как вы, милая моя, но он всего лишь пешка и знает несравненно мало.
- А вы, значит, знаете все? И все мы действуем в соответствии с вашим планом?
Жоффруа спокойно кивнул, не сводя внимательного, оценивающего взгляда с девушки - больших, чуть раскосых глаз, правильного овала лица, тонкой шеи, округлых плеч, модного выреза платья. Маленькая фарфоровая чашечка, которую он крутил в своих руках, завертелась быстрее, приковывая к себе взгляд, вынуждая девушку продолжать говорить. Катажина тряхнула головой, отбрасывая наваждение, и попыталась проявить прозорливость:
- А сейчас по вашему плану мудрый учитель заметит, что для того, чтобы получить его покровительство, неопытная наивная ученица должна выполнить ма-а-аленькое условие, я угадала?
Вице-канцлер перестал улыбаться, будто объевшийся сметаны кот, взгляд его посерьезнел, а облик приобрел больше суровости:
- Нет, сейчас мудрый учитель хочет показать, что он может сделать для талантливой, но лишенной необходимого опыта ученицы. - Чашка была отставлена в сторону, и из внутреннего кармана жилета вице-канцлер вынул красивый кулон в серебрянной оправе и на серебрянной же цепочке - большой продолговатый переливающийся камень белого цвета с незнакомым символом, выгравированным на его поверхности.
- Довольно неказист на вид, - попробовала безразлично хмыкнуть девушка, но руки её уже тянулись к украшению, ощущая силу, исходящую от него.
- Вы хотели когда-нибудь управлять людьми, номени Риди? - Жоффруа прикрыл глаза и расслабленно откинулся на спинку кресла. Казалось, он перестал обращать внимание на находящуюся в комнате девушку, а лишь тихонько разговаривает сам с собой в приступе старческой слабости. - Наденьте этот амулет, девочка моя, он подчеркнет вашу прелестную шею. Чувствуете силу? Чужую силу? Она будет служить вам, стоит только обратится к ней. Этой силе все покорны, вам лишь нужно выбрать жертву.
- Я могу выбрать, кого угодно? - девушка с трудом сдерживала возбуждение, охватившее её,  голос у неё дрожал, она задыхалась, ей хотелось вскочить на ноги, хотелось кричать, чтобы дать хоть какой-то выход проникшей в неё энергии.
- Тебе многие будут покорны, потому что люди чаще всего - слабы. Но есть те, кто никогда не подчинятся, пока ты не обретешь еще большую силу. И опыт, дитя мое. Выбери кого-нибудь ... себе по силам. Сомневающегося и незащищеного.
Не обращая внимания на чуть снисходительный тон мужчины, Кася старательно закрыла глаза, с ходу представив свою будущую жертву. Ему не стоит недооценивать её возможностей также, как и её силу её воображения.


Видимо, Жоффруа де Барна оценил её изобетательность, подумала она. По крайней мере, провожая её, он улыбался, а чудодейственный медальончик забрал. Вот жадина.
От самолюбивых воспоминаний её отвлек вид возвращающегося Эстебана. Убийственно серьезный, как грозовая туча, и злющий, как призрак дома Александрит, юноша уверенными шагами пересёк площадь, разделяющую их, и тут же взял быка за рога:
- Что ты сделала с моим братом?
Катажина мысленно возвела очи горе и возможно даже с нежностью вздохнула. И почему мужчинам обязательно надо быть такими предсказуемыми и скучными? Он что-то узнал и теперь немедленно ждёт от неё ответа. И на что он надеется? Что это не она? Что это она, но раскаивается? Сплошное разочарование...
- Которым братом, милый?
- Ты знаешь, о ком я.
- С чего ты решил, что это я? - Прям игра в знаки - вопросительный, восклицательный, а? что? - и ни никто не поставит точку. Не говорить ничего прямо, но знать. Вы только посмотрите на эту хмурую физиономию. Будто она самолично перерезала горло всем его родственникам и придушила любимую собаку! Всего-то побаловалась немного, кому какое дело.
- Знаю. - Виконт де Эрсе явно не стремился принимать шутливое отношение своей подруги к происходящему, и его претензии, в конце концов, её разозлили. Девушка независимо вздёрнула длинный носик:
- Ну и что?
Его это, кажется, всё-таки проняло. Задело. Или ей только показалось, что Эстебан сразу стал таким же демонстративно-безразличным и томно-расслабленным:
- Ничего. Просто не приближайся к тем, кто мне дорог.
- Я разберусь. - Черные глаза в бешенстве вспыхнули, щеки девушки урасил гневный румянец, в голове зашумело, а рука сама взлетела, желая ударить, да побольнее. Да кто он такой? Что он о себе возомнил? Это. Его. Не. Касается.
Молодой человек с легкостью поймал занесённую руку, твёрдо сжал и внимательно заглянул в пылающие глаза девушки:
- Я тебя предупредил.
Она вырвала руку, резко развернулась, обдав его своим ароматом - запахом сладких духов, восточных пряностей, гордости, гнева и жажды мести - и ушла прочь, не оглядываясь, не в силах сдержать рвущихся наружу эмоций - злости, непонимания, сожаления, что не выбрала для первого эксперимента этого чурбана. Зря он с ней так.

Сообщение отредактировал Катажина Риди - 29.11.2005, 13:13


--------------------
There is no peace, there is anger.
There is no fear, there is power.
There is no death, there is immortality.
There is no weakness, there is the dark side.
I am the heart of darkness.
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Диего Альберто Иберо
сообщение 03.12.2005, 13:19
Сообщение #57
Дракон
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 23


Ex voto...



26 день месяца Полотна.
Ромалский табор в окрестностях Рунна
.

    Весна, какая она только бывает в этом городе. Теплый день, сменившийся промозглой ночью и туманный рассвет. Сквозь узкую прорезь в пологе, смешиваясь с еще тусклым светом, в шатер вползали белые полосы тумана.
    В то раннее утро не было ничего кроме этого тумана, шороха ветра в сухой траве и теплого, касавшегося шеи, дыхания. Герцог проснулся, но продолжал лежать неподвижно, обнимая прижавшуюся к нему во сне девушку.
    Радэ…. Ее тепло, вороной шелк тяжелых пахнущих весенней травяной горечью волос, разметавшихся по плечам. Совсем рядом. Близость, ощутимая всем телом, всем естеством, в прикосновениях, в дыхании, близость никогда в его жизни не бывавшая столь желанной, как теперь. Он многое бы отдал, что бы это промозглое туманное утро затянулось на дни. Рядом с ней, в плотной тишине уснувшего лишь пару часов назад табора герцог Иберо находил странный граничащий со счастьем покой, столь резко контрастирующий с недавно владевшей любовниками страстью.
    Верно, стоило бы посмеяться над собой…. Над тем, как просто, в сущности, оказалось, пусть на время, потерять себя. Даже зная, к чему все может привести, он не мог, и, что важнее, не хотел отказывать себе в способности остро чувствовать и быть живым, не думая о последствиях. Стоило посмеяться над собой…, но Диего только беззвучно улыбался утренним сумеркам, перебирая рукой темные локоны еще спящей девушки, получая от жизни обрывки счастья, на которое не имел права.
    Горячая ладонь скользнула по его плечу, и герцог с улыбкой заглянул в темные омуты глаз. Радэ томно потянулась, прикрыв глаза, как пригревшаяся кошка, и Диего не смог удержаться, что бы не привлечь девушку к себе, целуя.
- Доброе утро, герцог, - слова, произнесенные почти губы в губы, лишь на мгновение прервавшие поцелуй, улыбка, слышащаяся в тихом голосе.
    Мог ли он ожидать, что так глубоко в душу врежется этот голос и непроницаемо темный взгляд…. Знала ли она сама, сколь сильную власть имеет над его мыслями…. И как долго они смогут оставаться в этом построенном на двоих мире? Все эти вопросы переставали иметь значение, когда приходило осознание того, что все слова уже давно сказаны, осознаны, скреплены страстью и даже сталью…
    И оставались только обрывки мыслей, тонкие пальцы, кажущиеся такими хрупкими в его ладони, отброшенное в сторону покрывало, прикосновения в стылой предрассветной дымке оставлявшие на коже горячие следы, дыхание и тела слившиеся воедино.
    Герцог вернулся в Королевский город уже поздним утром.

    Рунн. Королевский город.

- Все это произошло сегодня утром, - закончив рассказ, Антонио налил себе еще вина, - Было довольно весело, но нам очень повезло, что никто не пострадал.
- Да, - Диего кивнул, и помолчав какое то время добавил, - Слишком многие пойдут на любые средства, что бы союз с Севером не был заключен.
    Он ждал чего-то подобного с самого начала, хотя и надеялся, что в охватившей Рунн после смерти Александра суете, противники союза не успеют проявить себя до Высокого совета. Но кем бы ни были решившиеся на подобные методы недоброжелатели, найти их теперь будет более, чем непросто. Диего был уверен, что задержанные стражей головорезы нанимались, по меньшей мере, через третьи руки, и сколь бы влиятельными не были истинные заказчики покушения, выйти получится разве что на человека непосредственно передавшего бандитам деньги, если конечно этот несчастный не покоится еще на дне Вольтурны.
    Но и подобное знание никогда не станет лишним.
- Хосе, - герцог Иберо едва заметно кивнул головой, приглашая войти в кабинет человека, посвященного в большую часть секретов этого дома, - Я бы хотел, что бы ты нашел всю возможную информацию.
    Никаких вопросов, только короткий поклон и удаляющиеся шаги. Хосе всегда оставался единственным из служащих Иберо людей, кому Диего доверял безоговорочно, даже в том, о чем не стал бы говорить даже с кем-либо близким ему по крови.
      Герцог наполнил свой кубок и привычно отошел к окну, словно размышляя вслух:
- Все это выгодно Флавио или…, - он встретился взглядом с дядей, и адмирал понимающе усмехнулся:
- Или это вполне мог быть кто-то, кого мы считаем своим союзником.
- До Высокого совета осталось четыре дня, - задумчиво произнес Антонио, - Полагаю, все еще стоит ждать неожиданностей.
- Еще каких, - Диего улыбнулся, - Я спущусь за мамой и прикажу принести еще вина. Предстоит долгий разговор.

      Диего приехал за Эрминой в Шенбрунн, когда весеннее солнце, сползая за зубцы городских домов, уже окрасило небо густо розовыми красками приближающегося заката. Кардинал Рунна, как и прежде, принимал на исповедь только после обедней молитвы. Не было ничего удивительного в том, что вдовствующая императрица пожелала встречи с духовным наставником столицы, и в том, что ее племянник, герцог Иберо, решил сопровождать близкую родственницу до его особняка в Королевском городе.
    Черно-алая карета, запряженная вороной парой остановилась у крыльца кардинальской резиденции, и Диего, спустившись, подал своей спутнице руку. Их ждали. Слуга указал на террасу, почти скрытую за ветвями уже зеленевших деревьев.
- Может быть, ты расскажешь мне, зачем было так торопиться? – тихо спросила Эрмина, глядя на герцога с лукавым любопытством.
    Диего с улыбкой посмотрел в светло-карие отливающие золотом глаза. После похорон Александра и нескольких слов, сказанных друг другу в семейной гостиной, казалось, стало легче. Порой проще принять, чем понять. И они оба, казалось, научились принимать друг друга такими, какими их сделало проведенное в разлуке время, даже без грусти сознавая, что слишком многое уже не сможет быть прежним.
- Мне необходимо, что бы ты познакомилась с одним человеком.
- Интригующе, - Эрмина улыбнулась, но через мгновение ее тонкие пальцы крепко сжали руку.
    Прежде он не представлял, что что-то может заставить вдовствующую императрицу так внезапно побледнеть, и только проследив за ее взглядом, устремленным к террасе, понял, что она увидела Константина. Молодой монах, не замечая их, увлеченно беседовал с Руизом. Коротко остриженное золото волос, иные осанка и выражение лица, с какими Александра могли бы изобразить разве что на церковных образах, если бы кому-то пришел в голову столь дикий замысел. Но, впервые увидев его, Диего тоже счел сходство с покойным Императором разительным.
- Это не он, - тихо произнес герцог, встречая уже спокойный взгляд Эрмины. У ее прошлого было совсем иное лицо.
    Они поднялись на террасу вместе. В преддверии грядущих перемен Иберо сознавали, что должны быть, как никогда едины, а в чем-то они всегда и оставались таковыми.
- Ваше Величество. Герцог Иберо, - Руиз обернулся, приветствуя их.
- Прошу прощения за поздний визит, Ваше Преосвященство, - Диего склонился, принимая благословение.
- У нас слишком мало времени, что бы делить его на более или менее удачное, сын мой.
    Они провели в резиденции кардинала недолгое время,  не больше чем потребовалось, что бы объяснить предстоящие планы и рассказать о уже сделанном, и ровно столько, что бы еще раз осознать, как многое неизбежно изменится с появлением в свете последнего из Александритов.
      Черно-алая карета покинула окруженный ухоженным садом двор, когда почти стемнело. 
- Ты действительно этого хочешь? – вопрос, упавший в тишину, мгновенно смешавшись с шумом колес и стуком копыт по мостовой.
    Эрмина сидела в карете рядом с Диего, сквозь сгущавшийся полумрак вглядываясь в лицо своего попутчика.
    Желал ли он видеть Константина на троне? Возможно, если это устроит большинство, и даст стране возможность не сорваться до неизбежного сейчас противостояния центра, запада и востока. Если новый Император позволит Иберии поднять голову, как это было до религиозной войны, и вместе с тем придержит слишком рьяных религиозных фанатиков от вражды с откровенцами. Если сам Константин, пока смиренный и скромный, не станет угрозой куда большей, чем все они, из-за своей сейчас светлой, но не лишенной фанатизма веры. Если…
- Он законный Император, - ответил Диего. Эти слова давно решили все.
    В золотистых глазах Эрмины отразилась спокойная улыбка, тронувшая ее лицо:
- Семья всегда с тобой. За тобой.

    Хосе вернулся поздно, когда Диего уже собирался уходить. Полупустой кабинет освещал только подрагивавший огонек свечи. Герцог собрал со стола последние бумаги и, бросив их в ящик стола, закрыл на ключ.
- Задержанные не знают ничего. Их «услуги» были оплачены через контору какого то ростовщика в Ремесленном.
- Ростовщик благополучно съехал с нее еще до покушения? – с улыбкой спросил Диего, и Хосе с очень серьезным лицом кивнул.
- Но есть еще кое-что. Утром в стражу пришло письмо с предупреждением о готовящихся покушениях. Анонимное, но за этой печатью.
    На стол лег аккуратно срезанный кругляш сургуча с оттиснутой на нем хищной птицей на ветке. Диего никогда не спрашивал, какие через какие источники в руки Хосе попадают подобные вещи.
- Нужно определить, чей это герб. Ястреб весьма распространенный символ.
- На это ушло больше всего времени. Барон Фридрих Карл фон Хирш, правая рука Князя Торнхейма. Если это не подделка, то письмо послал он.
    Диего задумчиво покрутил застывший сургуч в руках. Это имя он слышал впервые, Готфрид был не из тех людей, кто допускал, что бы влияние его вассалов распространялось дальше их собственных поместий.
- Я хочу видеть этого человека в ближайшее время.
- Ему передадут ваше приглашение, господин.
    Печать последовала в ящик вслед за бумагами.
    Но еще до этой встречи он обязан встретиться с Первым Таном. Появление Константина не должно стать для наместника севера неожиданностью на совете. Рой Фрост не был похож на человека, который любит подобные сюрпризы, а союз с севером для Иберии оставался во многом слишком важным, как и прежде…. союз, который будет окончательно заключен его браком с хрупкой светловолосой сестрой первого Тана.
    Как странно шутит порой судьба, еще пару недель назад ему по сути все равно было, какая женщина назовет себя следующей герцогиней Иберо, если это пойдет на благо дому. В худшем случае, за стенами фамильных особняков владетелей юга он всегда смог бы отыскать чужое ни к чему не обязывающее тепло.
    Тогда в его жизни еще не было ее…. Не было настоящего, которое хотелось прожить сполна, до мгновения, так как общее будущее для них невозможно. В жизни наместника юга на первом месте всегда должна стоять одна женщина – Иберия.
    Герцог расстегнул и отложил в сторону украшенную рубинами широкую цепь, и набросил на плечи простой темный камзол.
- До завтра, Хосе.
    Долгий взгляд без тени осуждения, с почти безразличным спокойствием.
- Чем вы готовы поступиться ради этого, господин?
      Можно было сделать вид, что они не поняли друг друга. Диего поймал рукой огонек, погружая комнату во тьму:
- Многим…, - еще мгновение простоял неподвижно и покинул кабинет.


--------------------
Как хорошо, что некого винить... (с)
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Шарль де Нортми
сообщение 03.12.2005, 15:05
Сообщение #58
Камень
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 26


Мои указания не устраняются



26 число месяца Полотна.
Шенбруннский лес


      Всадник гарцевал на огромной поляне, заставляя своего коня танцевать перед двумя чересчур внимательными и привередливыми зрителями. Черный с белыми отметинами на ногах жеребец несколько раз вставал на дыбы и было не понять – желал ли того наездник или конь просто показывал свой норов. В очередной раз опустившись на все четыре ноги, черный конь загарцевал боком, пока не приблизился к двум наблюдающим.
- Это ты устал? Или твой четвероногий друг решил украсть у нас вино? – проговорил один из мужчин, проводя рукой по короткостриженным, седым волосам.
- В отличии от некоторых – он не пьет, - ответил русоволосый мужчина, перекидывая ногу и спрыгивая на землю.
- Может быть, возьмешь себе на заметку такую здравую привычку? – насмешливо продолжил второй – смуглый и белозубый.
      Русоволосый мужчина гордо вскинул голову, с оттенком неизмеримого превосходства глядя на двоих приятелей:
- Чтобы я доверял двум пиратам, да их морскому коню с непонятными привычками? Да ни в жизнь! – маршал Рунна вовремя уклонился от выпада шпаги северного тана и выхватил свою.
      Глаза их сверкнули знакомым с давних пор блеском: выпад – поворот и атака. Они не применяли кинжалы, предпочитая лишь тонкие намеки лезвий шпаг.
- Как тебе этот выпад?
- Легко, - откликнулся Бранд, проводя сложный финт и заставляя противника отступить на шаг.
      Шарль ухмыльнулся:
- Только после вас, - губы продолжали улыбаться, а удары посыпались едва ли не с бешенной яростью.
      Подсекающие и разящие удары чередовались с блоками и финтами. Казалось, вот-вот клинок проткнет одежду, вонзаясь в тело. Эти трое привыкли всерьез шутить друг с другом, разыгрывая и смеясь, вызывая на бой саму судьбу. Старуха-судьба постоянно устраивала им каверзы, заставляя смиряться с капризами взбалмошной женщины, которая к тому же всесильна. Но
и она обожала, когда с ней начинали играть на тонких лезвиях, оскаливаясь в усмешках и обходя ее каверзы в легком танце. Маршал вдруг резко отступил, отбивая сильным ударом направленную в левое предплечье шпагу. Тангбранд уловив, что это не ловушка тоже поднял клинок вверх, удивленно посмотрев на «соперника»:
- Годы уже не те, - справившись с собой, проговорил Шарль, криво улыбаясь.
- Эгей, неужели ты признаешь поражение? – стоявший чуть в стороне Антонио, не видел особых перемен в поведении друзей, наливая всем троим вина.
      Шарль поймал взгляд Буревестника и чуть покачал головой, пытаясь разжать пальцы правой руки. Охватившая ее боль была сильнее, чем во все предыдущие разы, но мужчина стиснул зубы и справился с недомоганием, вложив клинок в ножны. Тан Буревестник подошел к нему, убирая свою шпагу и подставляя плечо:
- Пойдем, старая сухопутная крыса, - в голосе слышалась все такая же издевка, на которую Шарль не преминул поднять бровь, спрашивая:
- Когда акула приглашает пройтись – это значит она голодная?
- Вот именно! – откликнулся Тони, встречая их двумя поднятыми кубками. – Или хочет пить.
- И за что же мы будем пить?
- Наверное, за новое украшение нашего Тониньо. – ухмыльнулся Тангбранд. – Он у нас совсем взрослый мальчик, раз зарабатывает такие шрамы.
- Или ты хочешь сказать, совсем старый, раз не может увернуться. - Антонио Иберо поморщился, но никакой гримасе не удалось бы скрыть свежее ранение. О происхождении «обновки» он упорно отшучивался с невозмутимым лицом индейского вождя.
      Они выпили и опустились прямо на траву. Антонио тут же поджал под себя ноги, демонстрируя важную позу, в которой герцог саджисский видимо принимал своих подданных. Шарль де Нортми привалился к дереву, стараясь незаметно помассировать ноющую руку и посмеиваясь над недовольно нахмурившим брови Тангбрандом:
- Здесь как всегда душно.
- Тебе везде душно, где нет морского бриза, да бешено носящихся чаек, - ровно ответил маршал.
- Возможно, - улыбнулся тан, укладываясь на землю и расправляя сильные плечи.
- Здесь – холодно! Ночью можно и замерзнуть.
- Судя по твоему цветущему виду, Тони, тебе по ночам не холодно, - с нарочитой мягкостью проговорил маршал. – Впрочем, вам иберитам грех жаловаться. Ваш норов не даст вам замерзнуть даже среди льдов северных морей. Твой младший племянник за несколько дней успел настроить против себя едва ли не всех адъютантов. Как он собирается с таким характером воевать – ума не приложу.
- А зачем ему воевать? – быстрый взгляд.
      Но маршал ответил меланхоличным пожатием плечей:
- Друг мой, надо быть готовым ко всему. В том числе и к войне. – он помолчал, вспоминая разговор с братом и сыном. – Не думаю, чтобы для вас было новостью то, что южная и северные башни всегда ждут "гостей".
- С сюрпризами? - лениво вмешался в разговор Буревестник.
- Не без этого, - подтвердил Нортми.
- Начали за здравие, - проворчал адмирал Иберо.
- А закончили во славу Каспиана, - хмыкнул маршал. – Это ведь великая книга экклесии учит, что с самого рождения человек идет к порогу Спасителя, где ему предложат праведный суд и благие сады.
      Адмирал сорвал травинку, прикусывая тонкий стебелек и прищуриваясь:
- Мне известно, что Книга Откровений тоже учит своих последователей великой истине: Спаситель все прощающий и будет воздавать по трудам, так как сам знает что есть труд творческий. Интересно, кто придумал понятие о чести, родстве, истинности?
- Лукавый, - все так же лениво проговорил Буревестник, приподнимаясь на локте. – Еще минут пять вас послушаю и решу, что вы как маленькие дети привыкли жить по книжкам. Но книги не учат тому, что есть в жизни. Шарль, ты же не читаешь Фернандо Иберо книжки перед его службой? Тони, ведь ты ни разу – я уверен в этом – не читал своим племянникам сказки на ночь?
Наверняка ты повествовал хриплым голосом о собственных похождениях и они вместо того, чтобы заснуть под занудное чтение, просили тебя рассказать снова и снова.
- А ты повествовал своим ребятишкам о собственных подвигах, Бранд? – поднял бровь Антонио.
      Маршал приоткрыл глаза, глядя на улыбнувшегося северянина:
- Я рассказывал сказки их матерям.. а они слагали легенды.
      Буревестник ловко увернулся от двух дружеских тычков, вскакивая одним упругим прыжком на ноги и протягивая друзьям руки:
- Время не ждет. Нам уже пора, - он присвистнул, подзывая слуг, ведущих на поводу коней, на которых они вскочили и обменявшись взглядами, понеслись наперегонки к дворцу, где каждый разойдется своим путем.

26 число месяца Полотна.
Служилый Рунн.


      Первый маршал Рунна быстро прошел по коридору, почти не глядя на караульных, которые вытягивались в такт его шагам. Войдя в свой кабинет, он резко бросил на стул перчатки, посмотрев на свободно стоящего перед ним юношу. В ответ ему сверкнули вызовом карие глаза. Маршал мысленно вздохнул, а на лицо наползла маска легкого недоумения:
- Не знал, что вам в детстве привили скверную привычку ссорится с теми, кто прикрывает ваш тыл.
- С каких это пор вы, - маркиз Иберо казалось едва не прорычал это обращение, - прикрываете нас?
      Шарль улыбнулся:
- С того момента как вы, маркиз, попали в мои адъютанты. Для вас будет сюрпризом узнать, насколько многие хотят обрить вашу голову наголо? А возможно и вовсе лишить ваше тело такого роскошного украшения?
- Я ваш адъютант, но не мальчик на побегушках! - резко и вполне справедливо заметил юноша, на что послышался тихий ответ:
- Молчать. Армия не любит споров, мальчик, - мужчина задумчиво изучал упрямо выставленный подбородок, непокорный взгляд этого красивого парня, который так не любил подчиняться.
      Сломать непокорность всегда было легче всего, да только толку от этого - мало. Маршал закончил осмотр спорщика и все также негромко приказал:
- Смирно, - после чего быстро присел за стол и принялся писать депешу.
      Минуты шли за минутами, пока депеша не была дописана - Шарль не поднял голову и не взглянул на застывшего адъютанта:
- Вот вам пакет. Мы выезжаем на полевой смотр отдельных частей армии, вы должны доставить его к генералу Катена, в нем время нашего приезда и распоряжения по подготовке отдельных частей армии. Будьте любезны быть готовым в любой момент, когда бы мы не появились. Со мной будут генералы кавалерии Коррес и артилерии фон Дюрнер. Есть вопросы?
      Юноша взял пакет и глядя прямо перед собой, вновь демонстративно вытянувшись по стойке "смирно" спросил:
- Когда вы изволите быть?
      Шарль улыбнулся:
- Сегодня. Извольте быть готовым в любую минуту, когда бы я не появился. 30 числа - вернемся. Надеюсь вам не в новинку жить в полевых условиях.

Сообщение отредактировал Шарль де Нортми - 03.12.2005, 15:13


--------------------
Пуля - дура, а Вы - дурак. Извините за резкость, но это наша обязанность
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Фернандо Иберо
сообщение 03.12.2005, 16:09
Сообщение #59
Солнце
Персонаж Игры
Аколит
**


Пол:
Сообщений: 34


Дитя Солнца



Ночь с 26 на 27 день месяца Полотна.
Рунн. Особняк Иберо
.


Пленник мегаполиса грёз

Тартар под кожей прохожих



Большой глоток…и ещё один…и ещё. Это была уже третья бутылка дорогого фортийского вина, подарок Корресов из своих погребов. На дне оставалось совсем ничего и юноша допив красное с досады бросил её вниз, где она вдребезги разбилась. Внизу кто-то забегал, но Фернандо не видел кто, ему было всё равно, наверное слуга. Маркиз на ощупь нашёл четвёртую бутылку и поняв, что она последняя с досады плюнул с крыши. Забравшись на именной особняк своего семейства Фернандо мог почувствовать себя хорошо. Именно в одиночестве. Отдохнуть от всего, что уже успело измениться в его жизни. Он сделал большой глоток прохладного воздуха, а после открыл вино.
Карла, Торнхеймы, а после и адъютанство у главных противников Иберо. С самого детства ему привязали ненависть к Нортми, а теперь толкают на то, чтобы он лизал им сапоги. Но этого не будет! Да он будет служить и служить хорошо, если его не будут принимать за иберийское отродье. Служить ради семьи, ради всей Иберии, ради сестры. Беатрис никогда не пожалеет о том, что сделала тот или иной поступок, он приложит все силы, чтобы она была счастлива, даже если придётся перебить всех Нортми, Барна или тому подобных, да хоть самого Лукавого и его свиту!
Фернандо сделал ещё несколько глотков вина, сейчас он уже не чувствовал всю прелесть фортийского. Ночной Рунн жил своей жизнь и ему не было до дум маркиза, а тому это и надо было. Он ненавидел этот город, но если придётся проживёт здесь всю жизнь, ради близких. Мысли путались, хмель делал своё дело.
В воздухе запахло сыростью, а вскоре начался дождь. Сначала небольшой, он казалось очищал этот город от всех земных грехов. Но вскоре он перешёл в более серьёзную стадию. Но Фернандо дождь не мешал. Юноша вглядывался куда-то в глубь города, что он там искал не знал даже он. Именно сейчас было видно, как Иберо юн. Высокий и крепкого телосложение лицом он выдавал свой возраст, более того, он выглядел моложе своих девятнадцати. Именно, когда Фернандо был чем-то разозлён или недоволен его лицо выражавшее это состояние говорило, что он всего лишь ребёнок. И имя, которое ему дала сама Иберия Дитя солнца или с иберийского коротко Эрто – дитя, как ничто другое говорило об этом.
Дождь понемногу стихал и маркиз убрав с глаз мокрые волосы медленно встал. Его немного шатало, но юноша держался молодцом. Последнюю четвёртую бутылку он аккуратно положил туда, где мгновение назад сидел.

Перед своими покоями Фернандо наткнулся на слугу.
- Маркиз чего-нибудь желает – Хуан низко поклонился, даже слишком низко.
- Желает покоя – не дожидаясь реакции юноша вошёл к себе.
Не снимая одежды Иберо лёг на широкою кровать. Сон предательски не шёл, несмотря на количество выпитого. И Фернандо уже готов был проклясть всё на свете, но его прервала медленно открывшаяся дверь…
Он ожидал увидеть кого угодного, но только не её. Карла медленно закрыла за собой дверь. Как же она была красива.
- Что ты здесь делаешь? – Фернандо говорил так тихо, что не слышал самого себя.
- Пришла проститься… - её голос…за него он готов был отдать своё душу кому угодно…
- Я… - Иберо хотел ещё что-то сказать, но его остановили её губы, которые подобно лепесткам роз коснулись его.
- Ничего не говори…
Фернандо подчинился…пускай последний раз, но они будут вместе, так как были вместе с самого детства, тогда им казалось это будет вечно, но судьбе надо было иначе.
Юноше казалось это сон, даже если так, пускай он не кончается, как можно дольше…

Сообщение отредактировал Fiona - 03.12.2005, 16:39


--------------------
Оглушая тишиной тихого омута
Ослепляя красотой грозового облака
Прячь меня, словно петлю за воротом
От тех рук, что уведут в родное логово

Матушка, что же вытворяет дрожайший
  брат когда он НЕ спокоен? (с) Диего
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Рауль Фьер
сообщение 03.12.2005, 16:27
Сообщение #60

Гость











27 число месяца Полотна.
Рунн.


      Балансировать на палубе коробля, попавшего в бурю ничуть не легче, чем пытаться удержаться на лошади, если ты вдруг вздумал не сидеть в седле, а стоять. У маленьких ромалэ это получалось отменно, а он привык не отставать от подобных виртуозных подвигов. Именно поэтому Рауль Фьер, на радость всем присутствующим, сейчас стоял на своем коне, который недоуменно переступал с ноги на ногу, не способствуя тем самым равновесию своего затейника-седока. Молодой человек рассмеялся в очередной раз, едва заметно наклоняясь вправо и подмигивая удерживающему повод коня цыгану, на что тот весьма своевременно откликнулся:
- Дурное дело - не хитрое. Ты попробуй удержаться, моряк, когда он под тобой скачет.
- А палуба в море ты думаешь - на одном месте стоит? - весело откликнулся Рауль, но тут же предложил. - А ну давай.. шагом вперед..
      Нет, определенно качающаяся в бурю палуба гораздо приятнее, но и с этой пустяковой задачкой он справится. Конь прядает ушами - недоволен развитием событий, а седоку - весело. Дела на сегодня все закончены, удержать себя и не проехать в табор, куда ему хотелось со дня прибытия в Рунн - было невозможно. Если можно жить в свое удовольствие, то зачем отказывать себе хоть в чем-то? За его спиной раздался чей-то приветственный крик:
- Радэна! - и веселый перелив гитарных струн.
      Никто не виноват в том, что ему захотелось узнать кого это так радостно приветствуют. И уж разумеется никто не виноват в том, что про балансировку он забыл, увидев красавицу ромалэ, которая белозубо смеялась и махала всем рукой.
- Тысяча мокрых кошек! - выругался он, оказавшись на земле и приподнимаясь на локтях.
Пиратский платок слетел с головы, черные волосы разметались, закрыв взор. Парень решительно взмахнул головой, отбрасывая с глаз темную завесу и нагло улыбнулся, потому что прямо перед ним на белоснежной лошадке восседала красавица и протягивала ему руку:
- Вставай..
      Он даже не коснулся этой руки, прыжком поднимаясь на ноги и чуть качнувшись, так как не рассчитав, на миг лишился зрения, но тут же все прояснилось, а парень улыбнулся и протянул к ромалэ обе руки:
- Прыгай..
      И снова мелодичный смех, как всплеск своевольных волн. Рауль засмеялся в ответ, поймав девушку на руки и поставив перед собой:
- Радэна, можно - Радэ.
- Рауль, - просто и легко ответил он. - Рауль Фьер. Хотя имя мало что значит...
- А что имеет значение для тебя? - мягко выскользая из его рук и склоняя голову с тяжелыми, густыми прядями смолянных волос.
- Это мгновение, Радэ, - без малейшего смущения они оглядывали друг друга, не стараясь скрыть, что им просто, легко и весело.
      Пальчики ромалэ незаметно щелкнули и белоснежная лошадка послушно приблизилась к девушке, склоняя горделивую шею перед ней и получая заслуженное лакомство из на удивление изящных, правильной формы ладоней. Рауль не сводил с нее глаз, продолжая отмечать про себя и поразительно гармоничные черты лица, и изысканную небрежность манер. В этой прекрасной девушке словно бы жило два существа. Радэна сверкнула темными омутами глаз, посмотрев прямо в глаза стоящего перед ней атлета:
- Ты не плохо справлялся.. мог бы зарабатывать этим на жизнь, - ироничная издевка слов, сверкание солнечных лучей в темных, загадочных и таинственных омутах.
- А может я так и делаю? Балансируя - иду вперед.. Жизнь - как веревка натянутая между небом и землей, ты идешь, а над тобой смеются или пугаются за тебя. Ты будешь смеяться?
- Нет. Но и боятся не буду, - от нее пахло весной, чуть сладковато-терпким ароматом цветов, не слащавым, который так любили многие столичные модницы, а даже горьким, но незабываемым. - До встречи, Рауль.
      Так прощаются королевы.. привыкшие повелевать и приказывать. Он восхитился и задумался - не походила она на простую жительницу этого яркого, шумного мира, где вечный дом - бесконечная дорога. Было в ней что-то необъяснимое, кроме удивительной красоты и яркости. Рауль наклонился, подхватывая с земли упавший яркий, пиратский платок, а, выпрямившись, легко расправил широкие плечи и негромко пообещал:
- Мы еще увидимся.

      Рунн всегда оставался Рунном, городом мечты и желания, где желания имели свойство исполняться в срок. Но жить по назначенному претит. Рауль Фьер любил нестись, опережая жизнь и не думая о завтрешнем дне, так как слишком многое можно было решить здесь и сейчас. Примчавшись домой из табора, он должил отцу о том, как продвигаются дела ремесленных гильдий, обратив внимания, что без риска невозможно будет и скорей всего вкладывание денег в строительство шаров для воздухоплавания - будет убыточным. На что отец лаконично произнес: "Прибыль должна покрыть расходы". Рауль усмехнулся, представив себе летающий корабль. Почти как корабль мечты, о котором однажды пел один из менестрелей при дворе. Залетев в гостиную, он наскоро пообещал сестрам, что вечер он в их распоряжении и даже служба не заставит его отступить, если вдруг случится чудо из чудес и сестры Фьер останутся без достойной компании для прогулок. Праздник всегда был праздником, а в их семье умели и ценили хорошее веселье. Смех всегда оправдывал слезы, которые порой блестели на глазах. Будет праздник, где всегда присутствуют все жители города и... он наверняка увидит эту чудесную девушку.
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения

8 страниц V < 1 2 3 4 5 > » 
Тема закрытаОткрыть новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



- Текстовая версия Сейчас: 28.03.2024, 18:43
Rambler's Top100