Версия для печати темы

Нажмите сюда для просмотра этой темы в обычном формате

Клуб любителей фэнтези _ Гвибрукские истории _ Августейшая чехарда и призрак Капризного

Автор: Toro 08.08.2007, 21:11

Удачи всем игрокам  smiley.gif

Автор: Генри Рандлхоп мл. 08.08.2007, 21:12

Ночь на 28 мая, Дворец Велларде

    Глубокой ночью по мощеной дорожке, ведущей к стоявшей особняком башне астролога, зацокали высокие каблуки туфелек. Некая особа, облаченная в длинный плащ и кокетливо прятавшая голову под капюшоном быстро-быстро перебирала ножками, смутной тенью проскальзывая меж кустов и деревьев. Несмотря на всю свою прыть и невесомость особе не удалось избежать встречи с парой стражников, охранявших ночной покой Ароматических садов дворца Велларде. На их резонные вопросы «куда?» и «зачем?», она лишь нервно хихикала и писклявым голосом сообщила, что у стен дворца её дожидается возлюбленный. Затем она, игриво гляда на стражников сверху вниз, добавила, что по её мнению «бравые стражи порядка с такими большими мечами и такими мохнатыми перьями на шлемах не будут строить препоны в делах амурных девушке столь хрупкой и ранимой». Стражники, переминаясь с ноги на ногу и вознося хвалу темноте за то, что их лиц не видно, ответили что да, они не будут, если особа подарит им по поцелую. Продолжая нервно хихикать незнакомка чмокнула обоих воинов в усатые физиономии и помчалась дальше, ежесекундно отплевываясь.
    Дверь, открывающая путь к лестнице, ведущей на самую вершину башни, была предусмотрительно открыта, и недолго думая, ночная гостья метнулась по ней вверх, по ходу движения перескакивая через ступеньку. Взобравшись на нужный уровень, особа, тяжело дыша, прислонилась к стене. В комнате перед ней горел свет. Хозяин башни отошел от узкого и высокого окна, за которым весело перемигивались яркие звездочки, наполнил бокал водой из графина и взял курс  на хрипящие звуки, которые издавал человек, не уделяющий достаточное количество времени физической подготовке и вынужденный волею судьбы бегать по лестницам.
    - Доброй ночи, маркиз, - произнес Сатис Тао.
    - И Вам, Сатис, ночи, какой бы она ни была, - ответил Генри, снимая плащ. Под капюшоном оказалась голова маркиза в весьма пышном парике с веселенькими кудряшками. Этой ночью Генри явил себя соблазнительной брюнеткой. Обильно удобренное косметикой лицо маркиза поблескивало в свете свечи капельками пота. 
    - Очень жаль, что вы не согласились встретиться со мной в городе, - продолжил маркиз, после того как залпом осушил предложенный астрологом бокал, - Мне б не пришлось идти на весь этот смертельный риск и целовать эти похабные, пахнущие пивом и чесноком рожи.
    Сатис принял у маркиза плащ и пустой бокал, и спокойно ответил:
    - Очень сожалею, ваша светлость, но я никак не мог отлучиться надолго от телескопа. Сегодня такая ясная ночь, звезды как на ладони. Мне так много нового предстоит узнать, так много понять…
    Генри мельком взглянул на небо и покачал головой.
    - Не вижу никакой разницы, Сатис. Что вчера, что сегодня – одно и то же. Точечка тут, точечка там. Красота, конечно, не спорю. Красотища даже. Так бы стоял и любовался. Но, увы, все мои помыслы теперь о других, куда более важных вещах, - в глазах маркиза отражалась решимость идти на всё, хоть и абсолютно не понятно на что именно.
    - Как я понял из Вашей записки, Генри, Вы пришли за советом по поводу советника Марколо? – любезно уточнил астролог.
    - При одном упоминании его имени у меня вскипает что-то внутри и трепещет всё то, что снаружи! – Генри воинственно потрясал руками в дамских перчатках со стразами, - Сатис, Вы просто обязаны мне помочь! Иначе мне конец. Мой папа меня в порошок сотрет. Мне нужен способ покончить с этим подлецом, Марколо, расправиться с ним, втоптать в грязь! Но я…
    Генри остановился и весь сжался, понурив голову.
    - Но я не знаю, что делать. Помогите мне, Сатис, дорогуша. Помогите и не останетесь в накладе… - Рандлхоп глядел на астролога взглядом брошенного на улице щенка, одновременно доставая из складок юбки увесистый кошель, при виде которого Сатис сделал отстраняющий жест.
    - Благодарю за Вашу щедрость, маркиз, но я и сам хотел бы покончить с властью Марколо при дворе Родрика. Я уже не один раз составлял гороскоп советника, говорил о нем со звездами… - задумчивое лицо Сатиса было обескураживающе грустным. – Мне очень не хочется это сообщать Вам, маркиз, чтобы не убивать в Вас надежду, но звезды благоволят советнику. И благоволят – это ещё мягко сказано. Они дают ему силу, одаривают удачей, оберегают от происков врагов. Звезды говорят, что сломить волю Макроло и подточить его жизненные силы может только крайне неудачное стечение множества обстоятельств, либо личность, родившаяся при ещё более удачном переплетении звездных путей, а это великая редкость. Мне, правда, очень жаль, маркиз…
    Генри в отчаянии заломил руки и уселся на корточки, опершись спиной о стену. Взгляд его страдальчески блуждал по комнате.
    - Неужели нет никакого способа?! Никого, кто бы справился с советником?
    - К сожалению, Ваша светлость, если такой человек и существует, то мне он неизвестен. Очень редко на свет рождаются люди, астрологически подобные Марколо или сильнее, - Сатис продолжал вгонять в тоску юного маркиза, беря с полок и пролистывая свои записи, - Из ныне живущих и известных мне - точно нет. Я даже совершил небольшой экскурс в прошлое и перепроверил гороскопы нескольких могущественных правителей древности. И только один из них превосходил Марколо, притом многократно, и был бы способен изничтожить его.
    - Да какая польза от этих древних скелетов… - тихо причитал Генри, - Мне конец, мне конец…
    - И это была действительно личность во всех отношениях выдающаяся, - увлеченно продолжал Сатис, - Родрик Капризный! Ни больше, не меньше! Этот монарх казнил направо и налево. Никто не мог противостоять ему, он творил что хотел, побеждал в поединках, обладал любыми женщинами, выигрывал сражения и никогда не проявлял ни грамма жалости к врагам. Мне кажется Родрик Капризный, живи он в наше время, навел бы у нас порядок в мановение ока.
    - Живи он сейчас…
    - Вы что-то сказали, маркиз?
    - Живи он сейчас…. – глаза Рандлхопа светились безумием, - А Вы можете вернуть его, Сатис? Мне говорили, что Вы колдун и чернокнижник?
    - Вернуть кого?! Родрика Капризного?! Святые угодники, да вы с ума сошли, маркиз!
    - Да-да! Именно вернуть! Возродить! – воскликнул Генри, вскакивая на ноги и бросаясь к астрологу, - Вы же Великий маг, Сатис, сильнейший магистр каких-то там наук современности! Вы можете всё! Неужели Вы не знаете способа поднять Капризного из могилы?! Вы можете стать очень, очень богатым Великим Волшебником! Ваша слава облетит весь свет!
    - Ну полноте, полноте, маркиз, - бормотал смущенный Сатис, выпутываясь из сдавливающих его объятий, - Вообще-то я читал о такой практике поднятия усопших, но та уникальная книга было мной недавно потеряна. Это действительно невосполнимая пропажа. Я, конечно, могу рассказать, как я это запомнил, но учтите, Вам придется самому проделать всю работу…
    - Не тяните же, о Могущественнейший Магистр всего на свете, выкладывайте, что знаете, - Генри нетерпеливо приплясывал вокруг астролога, который, усевшись в кресле поудобнее и придвинув к себе карты звездного неба, начал:
    - Итак, единственное время в году, когда будет возможна наша задумка, наступит примерно через полторы недели…

Автор: Таисия 08.08.2007, 21:48

Утро 28 мая, центральная улица Гвибрука.

Лето вступало в свои права. Графиня Таисия, спрятав волосы под огромную шляпку, переминалась на грунтовой дороге с каблучка на каблучок. Все настроение испортило новое белоснежное платье с безумно милой шнуровкой корсета и шуршащим подолом – оно оказалось слишком плотным для этого времени года. Энергично обмахиваясь веером, Тася вглядывалась в размытый жарой горизонт дороги, который как назло был уже который час пустым.
- С добрым утром, графиня!
- Кому как... – шептала в ответ та очередному прохожему.
Вскоре на горизонте, наконец, показались размытые очертания кареты.
- Ёшкина кошка! – сквозь зубы рычала Таисия, заставляя себя улыбаться. – И где их черти носили?
Кучер остановил лошадей и распахнул дверцу кареты. Оттуда тут же на землю ступили два до такого блеска начищенных сапога, что одна капля солнца могла превратить их в зеркало. Принадлежали они серьезному мужчине лет 25 в хорошей физической форме. Он расправил плечи, выгнул грудь под бархатным мундиром колесом и, широко улыбаясь, зашагал вперед, проводя ладонью по уложенным волосам. Повязанный на шею платок и длинные манжеты мягко волнились, повинуясь каждому властному шагу.
За ним из кареты выпрыгнул маленький и толстый, как надувной шарик, мужчина в возрасте с чисто выбритым лицом, тремя подбородками и огромной лысиной. Одет он был в белый современный костюм с позолоченными пуговицами и кружевными манжетами, рука крепко держала лакированную палку с серебряной рукоятью в виде попугая.
- Папенька! – воскликнула Тася, распахнув объятья.
- Доченька! – донесся в ответ тонкий, почти женский голосок.
И на Таисину грудь тут же упала отцовская голова, толстые, как сардельки, пальцы, украшенные большими перстнями, прижали ее талию к себе, ибо выше руки не доставали.
- Папенька! – повторила Таисия и, нагнувшись, чмокнула отца в лысину.
- Тасенька! – граф расцеловал ее и ущипнул за щечку. – Утю-путю!
- Ну, пап... – та махнула ручкой и чуть покраснела.
- Не папкай! Граф Юстиниан Кредер! И никак иначе! – погрозил тот и тут же вновь улыбнулся. – Утю-путю... Ладно, ладно... Выросла моя кроха. Вы-рос-ла!
- Папа... – вновь расцвела Тася, повторно целуя отцовскую лысину.
- А правда я похудел в профиле? – Юстиниан отскочил в сторону, встал боком и погладил себя по выпирающему животу.
- Ну-у... – Таисия надула губки.
- Ай, да это и не важно! – тут же махнул серебряным попугаем граф. – Худеть. Зачем? Я, по правде говоря, даже не пытался! Хотя...
- Кто этот выряженный петух? – перебила его Таисия, указав на стоящего поодаль гостя, невинно брякающего золотой цепочкой, на которой красовались кругленькие именные часы.
- Тася... – нахмурился Юстиниан и шепотом продолжил, – это не петух. Это молодой барон Бибервельт, изгнанный из столицы за дуэль... заколол он одного скользкого типа... Да за такие поступки медаль давать нужно!
Таисия лишь фыркнула и энергичней замахала веером.
- Вольфрам, друг мой! – окликнул его граф и ткнул Таисию локтем. – Дочь, ты приглядись, приглядись! Отличная партия!
- Папа! – огрызнулась та, надувшись.
- Вольфрам! – тот подошел ближе. – Вольфрам, знакомьтесь с моей дочерью.
- Графиня Таисия Кредер...
- Барон Вольфрам Бибервельт... – произнес он, целуя руку Таси. – Наслышан о вас, графиня, наслышан...
- О, да! И чего только не всплывет в памяти, когда вторые сутки едешь к единственной дочери! – воскликнул в ответ Юстиниан, вновь обнимая Таисию.
- Ну что ж, господа, - с ненавязчивой улыбкой говорила та. – Пройдемте в Тихий. Папочка, я недавно заказала реставрацию здания, оно совсем обветшало...  И в погреб последние два года откуда-то капает вода... Боюсь, скоро там нельзя будет хранить вино... А чердак...
- Тася, какая таверна?! – перебил ее граф, останавливая на пути к Тихому Омуту. – С нами барон Вольфрам и нас уже давно ждут во дворце... будет неплохо пройтись по старым добрым коридорам. Меня не было здесь почти два года!
Таисия медленно моргнула, думая о том, что утро действительно не удалось...
- Надеюсь, вы составите нам компанию... – произнес Вольфрам, вглядываясь в черты лица графини.
Та глубоко вздохнула и закатила глазки, но, только почувствовав на себе строгий взгляд отца, передумала давать отказ и заставила себя улыбнуться, обнажив беленькие зубки.
- Сочту за честь, барон... – помурчала она, кладя свою ладонь на его согнутую в локте руку.

Автор: Антуан де Пюль 08.08.2007, 21:54

28  мая, 11 часов утра. Гвибрук. Площадь Регалия перед дворцом Велларде.

      Итак, вот он, паршивый Гвибрук. И что все в нем нашли, обычное захолустье. Вернусь в Пенгрию – обязательно посмотрю в глаза тем «патриотам», которые смеют сравнивать Пенрок и Гвибрук! И не только посмотрю в глаза, а еще и вызову на дуэль. Я не буду церемониться со всеми этими навозниками, любителями Тибуроны, потому что я не такой неженка и слюнтяй, как мой папаша Савиньен ХХХ и младший братец Ги. Я величаво выпятил нижнюю губу в знак презрения к безликой толпе мещан, которая обступила нашу кавалькаду. Мне это жутко не нравилось, ну почему эти бродяги так и тянут руки к моему камзолу? Наверняка хотят оторвать кусок – еще бы не хотели, ведь он расшит чистейшим золотом. А вот царственный папаша похоже находится в экстазе от происходящего, сейчас выползет Родрик, и он полезет к нему обниматься, не иначе. Тьфу! Ах, вот и он.
- О, Савиньен, как я рад Вас видеть! Надеюсь Ваше пребывание на тибуронской земле оставит только приятные впечатления. Видите, люди любят Вас.
«Люди любят вас», ага, конечно. Держу пари, эти люди разорвали бы нас на клочки, только дай им команду. И будет твоя прекрасная золотая корона валяться в куче отборного мещанского дерьма. Ну вот, слюнтяй папаша даже толком ответить ничего не смог, сразу полез лобызаться. Толпа скандировала «Да здравствует Родрик!» и «Да здравствует Савиньен!». А вот и Марколо показался.
-  Добро пожаловать в Гвибрук, Ваше Величество!
Что-то слишком уж картинно он поклонился своему королю. Старикан, конечно же, ничего не заметил. Этот Марколо – черная гадюка, такой же скользкий и ядовитый. Кованый сапог должен решить его судьбу, и на гадюку бывает проруха.
- Милейший Марколо, здравствуйте. Очень рад вас снова видеть. Позвольте Вам представить моего старшего сына и наследника Антуана.
Ну вот, и до меня дошла очередь. Я сдержанно поклонился (этот поклон я тренировал уже лет пять. В нем был задействован лишь подбородок. Получалось, наверное, жутковато.) и пролаял самым страшным из своих голосов:
-  Ваше Величество, позвольте засвидетельствовать Вам мое почтение.
- Предлагаю продолжить засвидетельствование наших взаимных почтений в более приятной обстановке, если вы не против.
Этот, как его там, Родрик, что, смеется надо мной? Ну тон по крайней мере был саркастическим. Или мне показалось? Сейчас эти монаршие старички упакуют свои не менее монаршие задницы в мягкие кресла и заведут бесконечные разговоры про охоту на лис, кабанов и прочую живность, а мне придется сидеть и тупо поддакивать. Хотя Савиньен уже давным-давно не охотится – он в седле-то еле-еле держится. Нельзя терять драгоценное время. Я жестом подозвал своего адъютанта – лейтенанта Буфэ. Он конечно молокосос, никудышный вояка, зато смышленый и шустрый малый. Савиньен дозволил мне взять только его одного, так и сказал «от твоих головорезов там проку не будет, бери только одного и не головореза». До сих пор я не могу понять, почему за людьми моего полка закрепилось это обидное слово – головорезы. Правда, затесался среди нас один маньяк - так его год назад прилюдно четвертовали. Ну убил он десять человек, ну расчленил их, ну съел – так что теперь, всю жизнь нам этим в морду пенять? Тень одной заблудшей овцы не должна падать на все стадо. Зато король взял с собой своих отборных гвардейцев, человек сто навскидку, добрая половина из них осталась на корабле. Ни на что, кроме щеголяния они не годны, вот и будет Савиньен с Родриком соревноваться, у кого гвардейцы лучше. Даже королевские регалии как следуют охранять не могут – сгрудились вокруг них как стадо упомянутых овец.
- Лейтенант, это письмо непременно должно попасть в руки советника Марколо. И как можно быстрей. От этого зависит ваша дальнейшая карьера. Все, исполняйте.
- Бу’ исполнено. – козырнул лейтенант.
В том письме, конечно же, ничего криминального не было, я всего лишь изъявлял желание отужинать в компании первого, после короля, человека Тибуроны. Буфэ знать об этом не обязательно, пускай думает, что в письме что-то очень важное. Лишняя проверка мальцу не помешает – из него может выйти дельный мужчина.
        И тут я увидел недавно назначенного капитан-коммандора Гвибрука. Слухи о нем естественно добрались и до Пенрока, но я не думал, что он окажется таким напыщенным павлином. Или может павианом? Холеный хлыщ, маменькин сыночек, сразу видно. Эх, я бы таких прямо в колыбели солдатскими портянками душил. Ничего, придет и его время. Теперь понятно, почему у них тут партиями дохнут вельможи и пропадают принцессы. Я улыбнулся в предвкушении и, тронув коня, пустился догонять так называемых королей. 



Автор: Вольфрам Бибервельт 08.08.2007, 22:21

28 мая, ближе к полудню. Дворец Велларде 

Вольфрам фон Бибервельт был спокоен и безмятежен. И на то у  молодого барона были причины. Он никуда не спешил и никому ничего не был должен. Карьера была на взлете. В его годы стать капитаном королевской кавалерии удается не каждому, так что  Вольфрама прямо-таки распирало от гордости.
Барон возвращался в Гвибрук из своего замка, чтобы приступить к  исполнению своих обязанностей и по дороге догнал старого приятеля своего отца, графа Юстиниана Кредера. Толстенький весельчак пригласил его в свою карету и остаток пути Вольфрам провел, развлекаясь историями про дочку графа Таисию. Испытываю симпатию к графу Кредеру, он размечтался о юной графине.
А синеглазая Таисия  Кредер наяву все мечты превзошла…
Наблюдая, как девушка обнимает и целует своего отца, и стреляет глазками в незнакомца, Бибервельт размышлял, что слишком уж он влюбчивый и если теория насчет любви с первого взгляда верна, значит, каждый раз он влюбляется навеки.
Ее  белое атласное платье, сшитое по последней моде,  с глубоким декольте, не скрывало скульптурных форм и стройного стана. Ни складочки, ни морщинки не было на платье, и лукавая девушка превосходно знала, чем можно похвастать. На мгновение, лишь на мгновение, из-под платья показалась прелестная ножка в  туфельке с бриллиантовой пряжкой на высоком граненом каблучке. И Бибервельт подумал, как должна быть грациозна эта ножка в танце.
А когда, надувшая губки Таисия приняла приглашение посетить королевский дворец и взяла его под руку, барон растаял окончательно…
* * *
Они шли вдоль дворцовых коридоров, где выстроились в почетном карауле рыцарские доспехи, чередуясь с великолепными вазами тончайшего фарфора и огромными в два человеческих роста зеркалами…  На стенах в тщательно организованном беспорядке висело самое разнообразное оружие – мечи, кинжалы, алебарды… Огромные окна со сверкающими стеклами, гардины в тон обоев,  великолепные ковры в тон гардин, гобелены с эпизодами охоты, серебро, бронза и хрусталь…
Граф Юстиниан Кредер говорил без умолку, словно попугай, украшавший его трость, восхищаясь всем этим великолепием, а вот Бибервельт, шагавший под руку с Таисией, больше молчал. Вернее, сначала он пытался развлечь графиню рассказами о своих путешествиях, но, заметив Таисино плохое настроение,  замолчал и только раскланивался на приветствия знакомых. А когда они пришли в Каминный зал, и юная графиня  в окружении придворных кокеток надолго припала к королевским драгоценностям,  Вольфрам фон Бибервельт испытал настоящее облегчение и отошел к окну, где кучка придворных  горячо обсуждала последние дворцовые сплетни.
- Здравствуйте, здравствуйте, дорогой барон!- издалека поприветствовал его кавалер Бонтье. – Мы очень рады, что вы, наконец, вернулись! Надеюсь, теперь вы будет частым гостем во дворце, а то, поверите ли, не с кем стало, даже в карты перекинутся…  Да! Я ведь не поздравил Вас с назначением! От всей души барон! Быть капитаном королевской кавалерии – великая честь!
И с этими словами придворный склонился перед бароном в изысканном поклоне. Его примеру последовали и другие, с большей или меньшей искренностью.
Барон ответил таким же куртуазным поклоном, прекрасно понимая, что отныне у него прибавилось врагов.
- А я вот, рассказываю мсье Фо-Самблану, -  Бонтье кивнул на своего собеседника, высокого придворного с фальшивой двуличной ухмылкой.- Как совсем недавно узнал о весьма пикантной истории, приключившейся с молодым кавалером де Жёнесом. Так вот, он собрался жениться на очень милой провинциалочке с богатым приданым. Дело уже шло к свадьбе, когда появился некто, и потребовал от нашего юноши огромную сумму денег, за несколько неосторожных и весьма компрометирующих писем. У де Жёнеса денег не было или он отказался их дать, и тогда эти письма, вкупе с весьма неприятным, я бы даже сказал сатирическим,  описанием кавалера были  направлены отцу невесты. Конечно, грянул скандал, помолвка была расторгнута, и нашему юноше пришлось уехать из Гвибрука. Говорят этот некто, владеет громадным архивом и не стесняется пускать его в ход. Он уже безнадежно погубил несколько репутаций и погубит еще, будьте уверены!
- Откровенно говоря, Бонтье,- сказал Фо-Самблан.- Я не думаю, что это правда. Некто, владеющий тайными архивами… Уж больно все это похоже на приключенческий роман.
- Это правда! – перебил Бонтье. – Я сам слышал от кавалера де Жёнеса. Я не хотел называть имен, но если вы мне не верите… Имя этого шантажиста...

Автор: Принцесса Схоластика-Евангелика 10.08.2007, 0:35

28 мая, ближе к полудню.
Дворец Велларде  

        Свежеспасеная принцесса объедалась мороженным, всячески пытаясь нейтрализовать ужаснейший стресс.
        - Там были крысы… - с отвращением вспоминала Тика. – У них такие длинные хвосты, ты даже не представляешь, Марион.
        - Как же Вашему Высочеству все-таки удалось выбраться? – охала фрейлина, слушавшая эту историю уже в десятый раз. – Наверное, вы воспользовались всеми теми советами, которые дает книга магистра Дедалуса «1000 и 1 способ выбраться из лабиринта»?
        - Вот еще, – принцесса достала еще один чан с мороженым. – Что он понимает, этот старый хрен Дедалус? Да и не было там никакого лабиринта, просто древний секретный проход, ведущий от замка. Если бы я не подвернула ногу, я бы выбралась гораздо раньше.
        - Чем же питалось Ваше Высочество в этом кошмарном месте? – ахала Марион, с грустью наблюдая за стремительно исчезающим мороженным.
        - Крысами, – хихикнула Тика, наблюдая за позеленевшей фрейлиной. – Нет, конечно, ты дурочка. У меня был в карманах запас конфет… Так значит, виновным оказался этот миляшка Генри? Что-то не верится.
        - Увы, так и есть, Ваше Высочество, – фрейлина вытерла платочком замазанную физиономию принцессы. – О времена, о нравы. Чего от людей можно ожидать в наши дни?
        - Да. – Ее Высочество заерзало на подушках. – Всего можно ожидать. А ты, милая Марион, случайно не хранишь какой-нибудь ужасной тайны? Не убила ли ты своего мужа, к примеру?
        - Тьфу-тьфу, - фрейлина возвела очи доле. – Ну, Вы и скажите. Мой муж живой живехонький – работает в канцелярии.
        -  Когда меня выдадут замуж, - начала мечтать принцесса. – Я обязательно убью своего мужа. И сама стану править. Как ты думаешь, что лучше – яд или кинжал?
        - О, спаси и сохрани. – Марион снова побледнела. – Что у вас за мысли, Ваше Величество? Я уверена, что Вы полюбите своего мужа, а он полюбит Вас.
        - Я думаю лучше кинжал, – принцесса воткнула ножик в торт. – От яда, говорят, лица по смешному синеют и мне сложно будет притворяться скорбной. А что придумала моя пра-пра-пра-тетушка Бланшефлер?
        - О Ваше Величество, я думаю, Вам самой стоит изучить придворные хроники, – в обратную покраснела фрейлина. – Том под названием «Король Жильбер Проказник и кочерга».
        - Кочергой ему по голове что ли дали? – недоуменно спросила Тика.
        - Ах, если бы, Ваше Величество, – вздохнула Марион. – Но это не важно. Вы непременно полюбите своего мужа-принца. Ведь он станет наследником короля Родрика и будущим королем Тибуроны.
        - О, меня они уже завалили письмами, эти принцы. И каждый признается в вечной любви, которую почувствовал, едва увидев мой портрет.
        - Это потому что Вы очаровательны, – снова покраснела фрейлина.
        - Что-то сомневаюсь, что в этом причина, – принцесса посмотрела на себя в зеркало несколько придирчиво. – Да и скучные господа, эти принцы.
        - А который Вам больше нравится?
        - Все противные, – принцесса достала мандарин. – Или старые или еретики. Представляешь, каково жить с колдуном? Или со стариком? Он меня на пятнадцать лет старше. Ровно вдвое. Значит, когда мне будет двадцать пять – ему пятьдесят. Это же кошмар!
        - Мне фокусник рассказывал про Норикку. – закатила глаза Марион. – Говорят, там очень красиво и совсем не холодно, как у нас говорят.
        - О! – Тика выплюнула семечки. – Хорошо, что напомнила. Я хотела поговорить с Вигхартом. Где он сейчас?
        - Ваш отец приказал ему развлекать подданных в саду. – фрейлина подошла к окну. – Думаю, он еще там.

Автор: Балиан Гибеллин 11.08.2007, 14:44

Улица Медников, Гвибрук.

  Погода стояла жаркая, вокруг шныряли торговцы, предлагая свои товары. Двери харчевен были открыты и намалеванные на них окорока и бутыли зазывали посетителей. Однако середина недели выдалась сложной, и людей в трактирах, да и не улицах было немного.
  Тем более мало было посетителей на известной всем улице Медников, которая славилась своими мастерскими по изготовлению снаряжения для бывшей Королевской Железной Гвардии.
  В такой день по улице, верхом, мерным шагом двигались два человека. Один из них, в железной кирасе, которую он очти никогда не снимал, в латных рукавицах и высоких дворянских ботфортах, в треуголке, известной всей столице, да и не только, был никто иной как граф Гибеллин. Рядом с ним ехал похожий на него молодой человек, высокий, худой, он закутывался в плащ, и говорил не спеша:
  - Дядя, я Вас прекрасно понимаю. На счету была каждая минута, я не мог рисковать так Вами, и я решил рискнуть собой.
  - Гвидо, ты олух, - с досадой произнес Гибеллин. - Ты проиграл эту битву, спасибо Варгезе, он тебя вытащил с Регалии, когда все висело на волоске, и мою Гвардию готовы были растерзать стервятники Марколо.
  - Мы бы показали им в ближнем бою, - возразил бывший лейтенант, - все таки мы все в сплошных доспехах, а стражники - хорошо если один из пяти в плохой кольчуге.
  - К тому времени вас уже обошли арбалетчики, и советник не стал бы рисковать людьми, вас бы расстреляли с крыш...
  - Я был готов  этому, - убежденно произнес Гвидо, - при первом же залпе я собирался отдать приказ о лобовой атаке, и тогда арбалетчики не смогли бы стрелять  в нас, не опасаясь задеть своих...
  - В узких улицах у Регалии, вас бы постаскивали с лошадей.
  - Мы бы и пешими подрались, не в первой...
  - Однако, не возражай мне Гвидо, я знаю, что говорю, и Варгеза это знал. Поэтому ты сейчас жив и я с тобой говорю. И мне по счастию не придется просить прощения у своей сестры за то, что устроил тебя в Гвардию...
  - Дядя, я вовсе не хочу спорить с Вами, однако я не знаю, что мне делать сейчас.
  - Сейчас, гвидо, тебе следует ждать моего решения. Когда умер Нуньяс, я хотел продвинуть тебя на его место. Но после Регалии, нам уже ничего не светило.
  - Проклятый советник!
  - Тише, Гвидо. Сейчас Марколо неуязвим. Надо выждать.
  - Что Вы собираетесь делать, дядя?
  - Во-первых, я должен сначала узнать, что будет с Гвардией, говорят Король подписал какой-то указ о реформировании. После этого, я буду знать что делать.
  - А сейчас мы куда направляемся. Это, случайно, не улица Медников.
  - Да, и тут живет человек, который может мне помочь кое что выяснить.
  Гвидо кивнул головой, хотя он не понял ровным счетом ничего, но он привык доверять своему легендарному дяде. И молча стал следовать за ним.

Автор: Родрик V 11.08.2007, 23:33

Полдень 28 мая, Дворей Велларде, Утиная Веранда

    Это могло показаться невероятным. Если какому-либо гвибрукцу сказали бы об этом на улице, он бы рассмеялся и покрутил пальцем у виска, а то и плюнул бы в лицо сообщившему ему эту новость. Но дела обстояли именно так, чему и были свидетелями секретари и советники, стоявшие двумя группками чуть поодаль и тихо переговаривающиеся.
    Монарх пенгерский и монарх тибуронский, властители двух стран, чья вражда уходила корнями к стародавним временам, когда первый пенгр встретил первого тибура и им не понравились выражения лиц друг друга; монархи государств, находящихся на протяжении нескольких сотен лет в состоянии подчас необъяснимого, но, тем не менее, ожесточенного противостояния, мирно расположились в мягких креслах напротив друг друга на открытой веранде и с удовлетворенными улыбками вели неспешную беседу.
    Пенгерский венценосный старик был сама любезность и всем своим морщинистым лицом выражал искреннее дружелюбие. Родрик крупно поразился, когда после присущих моменту общих фраз Савиньен неожиданно перешел с главной причине визита, которой оказалось, немного-немало, подписание мирного договора между Пенгрией и Тибуроной. Король Пенгрии был весьма оптимистичен на сей счет, однако от Родрика не ускользнуло то, как напряглись высокопоставленные вельможи с обеих сторон, когда беседа перешла на немыслимую до сегодняшнего дня почву.
    - Я думаю, Ваше Величество, - говорил Савиньён, - у нас не должно возникнуть трудностей на пути к столь величественной цели. Ведь подтверждение факта дружбы и добрососедства наших прогрессивных государств способно изменить мир к лучшему, привнести радости и благоденствия нашим детям.
    - Несомненно, Ваше Величество, - отвечал Родрик с приклеенной к лицу улыбкой, - Сколь бы неожиданным ни был Ваш шаг доброй воли, мы можем только приветствовать сию инициативу, свидетельствующую о Вашем дальновидении и искренней заботе о благе наших народов.
    Родрик и Савиньен ласково глядя в глаза друг другу подняли бокалы и сделали по маленькому глотку.
    - Однако, с глубочайшим прискорбием вынужден заметить, - продолжал Родрик, - что, как мне докладывают советники и секретари коллегий, некоторые вопросы препятствующие нашему с Вами наиполнейшему согласию до сих пор остаются насущными и требуют подхода обстоятельного и скрупулезного.
    Савиньён вздохнул и бросил взгляд на одного из своих вельмож. Затем он снова посмотрел Родрику в глаза и сказал:
    - Да, да, мой любезнейших и уважаемый Родрик, есть ещё нерешенные пограничные вопросы, не урегулированы портовые сборы, а также за провоз товаров по дорогам и Тьерну, и какие-то прочие мелочи.  Но разве может нам это помешать, спрошу я Вас, Ваше Величество, когда мы с Вами творим историю собственными руками и делаем это во благо всего мира?
    - Ну что Вы, дражайший Савиньён, поддержал его тибуронский коллега, -  мы с Вами едины и чистосердечны в наших добрых устремлениях и, как монархи прогрессивные, несомненно, справимся со всеми пережитками прошлого. Не так ли, Ваше Величество?
    - О, тут Вы правы, как никогда, Ваше Величество!
    Медоточивые короли вновь подняли бокалы. Один из вельмож Савиньёна всхрапнул и стал заваливаться на бок, однако стоявший позади него пенгерский гвардеец вовремя пихнул его локтем. Гляда на это клюющие носами главы коллегий начали показательно выпучивать глаза.
    Неизвестно сколь долго ещё продолжалась бы такая душещипательная беседа, если б в этот момент церемониймейстер не объявил:
    - Её Высочество, Наиблагороднейшая Дама Великолепной Красоты и Выдающегося Ума, принцесса Тибуроны Схоластика-Евангелика!
    Мужчины встали, а те, которые стояли, постарались встать прямее. Принцесса, шурша юбками, вплыла на веранду и остановилась точно посередине. Было видно, что ей стоит огромного труда стоять смирно, не подпрыгивая, не вертя головой и не протягивая руки ко всему блестящему.
    Савиньён и его свита склонились в поклонах, такие же телодвижения изобразили и присутствующие тибуронцы, а Родрик подошел к дочери и взял её за руку.
    - Вы ещё не были представлены, насколько я знаю, - произнес он, - Моя дочь, Тика.
    Он обнял принцессу за плечи и поцеловал в макушку.
    - О, о! Это огромное удовольствие для старика, видеть столь обворожительную юную особу! – Савиьнен поцеловал принцессе ручку. Глядя на выражение лица дочери, Родрик всерьез опасался, что она сейчас покажет язык пенгерскому королю.
    - Это большая честь для меня, - ответствовала дочь и сделала книксен. Родрик выдохнул.
    - Его Величество, досточтимый король Пенгрии Савиньен ХХХ, - представил он.
    - Да, это я, - улыбаясь, сказал Савиньен и рукой сделал жест стоявшему поодаль принцу присоединиться к их группе, - А это мой сын, Антуан, прошу любить и жаловать.
    Твердым шагом Антуан подошел к принцессе, на долю секунды припал к её перчатке, а затем, не мигая, уставился перед собой.
    - Вы само великолепие, Ваше Высочество, - одними губами произнес он.
    - Благодарю Вас, Ваше Высочество, - с подозрительным энтузиазмом ответила Тика, - Очень рада нашей встрече, - добавила она и замолчала. По какой-то причине молчали и все остальные, выжидающе глядя на принца.
    В конце концов он выдавил из себя:
    - Вы когда-нибудь бывали в Пенроке, Ваше Высочество?
    - Где?
    Среди вельмож пронесся вздох ужаса, кто-то в задних рядах упал в обморок. Черты лица принца стали ещё более угловатыми.
    - Я спросил, бывали ли Вы в Пенроке, Ваше Высочество? - могильным голосом повторил Антуан. Физиономия принцессы выражала недоумение.
    - В Пенарке, в Пенарке… - глухим шепотом подсказывал кто-то сзади. Родрик с благодарностью взглянул на своих поданных.
    - Ах, в Пенарке! – воскликнула Тика с усмешкой глядя на скривившегося Антуана, - Нет, я никогда не бывала в Пенарке, Ваше Высочество. Я ведь сразу и не поняла, что Вы спрашиваете о Пенарке. Мне кажется, что было бы гораздо проще, если бы вы в Пенгрии начали использовать общепринятые у нас названия, а то знаете ли вся эта неразбериха: Пенрок - Пенарк, пенгерский - пенгрийский…
    Лицо Антуана стало вишневого цвета.
    - Полноте, всё это пустяки, не заслуживающие нашего внимания, - вмешался Родрик, вставая между принцем и принцессой, - Дочь моя, ты кажется куда-то направлялась?
    - Да, папа, я собиралась посмотреть представление в Ароматических садах. Быть может наши гости тоже пожелают поразвлечься с дороги?
    - Возможно, мы присоединимся к тебе чуть позже, если его величество и его высочество пожелают, после того, как обсудим неотложные вопросы. Ступай.
    Принцесса одарила всех своей лукавой улыбкой и направилась к выходу. Там она, прежде чем скрыться за дверьми, обернулась, сделал книксен и сказала:
    - Что ж, как говорят у Вас в Пенарке: Ауфидерзейн!

Автор: Таисия 12.08.2007, 13:45

День 28 мая, дворец Велларде

- Девочки, смотрите какое ожерелье! Здесь написано, что его носила первая королева Тибуроны, Вионесса I...
- Ах, какой стиль, какое исполнение... – верещали дамы рядом, пока Таисия рассматривала симпатичную брошку из той же коллекции...
- Да, сейчас такого не сыскать... – дополняла она, припоминая что хранится в ее заветных шкатулочках.
- Наверное, ты права, Тася. Все вокруг меняется... и кажется, что вот-вот женщины сниму ожерелья, наденут мужские брюки и ринутся освобождать себя от уз времени... а мужчины... они станут слабой половиной человечества, часть из которой так и останется сидеть в тавернах, а другая за карточными столами...
Тася сомкнула губы и, приподняв одну бровь, посмотрела на собеседницу с мыслями «куда же это я попала?»
- Кстати о мужчинах, - наконец оторвалась от бриллиантов другая. – Сегодня, девочки, наша таинственная Таисия пришла во дворец в весьма заманчивой кампании...
- Да! – улыбнулась та. – Ты права, мой отец остается мишенью для женских глаз...
- Граф Кредер? Ха-ха! Тася, он хоть и не пешка в партии личного фронта, но все-таки не нашего с вами поколения. А я говорила о бароне Бибервельте... он просто шах и мат моему королю...
- А-а-а... – вновь закатила глазки графиня. – Тогда он - конь. И ходит буквой «Г»... Уж слишком много тайн хранится по ту сторону его глаз... Скучная, знаете ли, личность! С ним даже поговорить было не о чем!
- Ну, не скажи, Тася... не скажи... – покачала головой та.
- Да, девочки... – наконец вставила слово другая собеседница. – До отъезда из Гвибрука он имел хорошую репутацию у женского пола...
- Только об одном и думаете. Бесстыдство... – отрезала графиня, обмахиваясь веером.
Девушки дружно замолчали, думая каждая о своем... как вдруг тишину нарушил мне менее дружный вдох воздуха, которого вдруг не стало хватать – к ним быстро шагал сам барон фон Биберверьт. Тася не сдержалась и цокнула языком, подняв глазки к потолку.
- Доброе утро, дамы, - под повторный вдох склонил голову Вольфрам. – Таисия, ваш отец уже перешел в другой зал. Будет очень неудобно, если мы придем туда под конец осмотра королевских ценностей.
- Да, пойдемте, Вольфрам. Нам здесь больше нечего делать...
И как только они отошли от активно шепчущихся дворцовых подружек, Тася обернулась и, встретившись с двумя пронзительными взглядами, показала им кончик языка и быстрее зашагала дальше.

- Знаете Таисия, прелюбопытнейшую историю я услышал только, что…-  говорил барон Бибервельт, снова ведя под руку юную графиню.- Оказывается, в нашем богоспасаемом королевстве, в славном городе Гвибруке действует самый настоящий шантажист…
Великолепный тронный зал короля Родрика Капризного, отданный под музей прошлых царствований, поражал своим величием, блеском и живописью, сиянием символических и мистических знаков. Перед взором входящего он представал ослепительно роскошным, изобилующим изощрённой лепниной и золотом, в мерцании полированного белого мрамора, в лазури фонов Высокий потолок украшали различные фрески на тему великих сражений. На стенах красовались большие гобелены с изображениями богов и героев, вытканные лучшими мастерицами Тибуроны. Паркетный пол был настолько отполирован, что посетители вряд ли нуждались в зеркалах. В сверкающих витринах  расположились драгоценные экспонаты, принадлежащие покинувшим этот мир августейшим особам Тибуроны. А центральное место в Зале занимал парадный королевский портрет, изображавший знаменитого короля  Родрика I Капризного в  полный рост.
- Смотрите, Вольфрам! – Таисия явно не слушала барона, захваченная открывшимся перед ней зрелищем.  – Правда ведь, Родрик Капризный  будто  живой! Так и кажется, что вот сейчас изогнет брюзгливо губы и прикажет: «Повесить!».
Таисия счастливо засмеялась своей шутке.
- Но вы что-то говорили барон! Извините, я перебила, - Таисия наивно затрепетала ресницами.
- О, не стоит извинений! Я рассказывал о том, как расстроилась свадьба юного кавалера де Женеса. Вы, должны хорошо знать этого юношу…  Собственно это дворцовые сплетни, но сплетни  интересные. – Бибервельт заметил огонек интереса, мелькнувший в глазах графини и продолжил. – Так, вот… Женес собирался жениться на красивой провинциалке и взять за ней неплохое приданое. Любопытный случай: и любовь, и приданое… Но свадьбе не суждено было состояться. Вмешался шантажист. У бедняги денег не было, и компромат отправился прямиком к отцу невесты. Помолвка расторгнута, свадьбе не бывать. А опозоренный юноша бежал из Гвибрука…
Барон не договорил, потому что один из ливрейных лакеев толкнул его, и даже не заметив, пробежал мимо.
- Звереют люди, - нахмурился Вольфрам, провожая взглядом удаляющегося слугу.
- Он не стоит вашего внимания... - Таисия махнула ручкой. - Бедный юноша сбежал? И каким же должен быть позор, чтобы  заставить его покинуть родной город!
- Вот и я о том же! - закивал головой барон и зашагал дальше. - А самое главное...
- Вольфрам! Барон фон Бибервельт! - перебил его несущийся со всех ног Бонтье. - Барон! Вы видели Нокса?
- Нет, Бонтье. Не видел.
- Жаль, он мне очень нужен.
- Что-то произошло? - округлила глазки Тася.
- Что-то? Ха-ха! Гляньте вокруг!
По всему зала шла тихая паника. Ливрейные лакеи, под командой смертельно бледного помощника сенешаля Нокса,  метались по всем углам, заглядывали за портьеры, шарили в каминах. А отовсюду неслось:
- Украли! Скипетр короля Родрика Капризного украли!
- Что будет, что будет! И это в день приезда иностранных принцев!
- Да, полетят головы!
- Это пенгрийцы! Точно вам говорю, пенгрийцы украли скипетр. Посмотрите, сколько их понаехало в Гвибрук! Ох, дождемся…
На небольшом постаменте, покрытом пурпурным пан-бархатом, там где должен был покоиться древний  скипетр Родрика Капризного… Скипетра не было!
Внезапно все разговоры стихли и  в полнейшей тишине Тронном зале возникли люди, облаченные в зловещие мундиры внутренней дворцовой стражи.
- Дамы и господа! Я предлагаю вам оставаться на своих местах, – угрюмо проговорил их предводитель..- И потрудитесь вывернуть карманы. Дамы тоже…

Автор: Сатис 13.08.2007, 11:23

ночь 28 мая, астрономическая башня

- Опять всю ночь не сплю, - зевнул астролог и повернулся в своем кресле к собеседнику.
- Что на этот раз? - спросил Нокс.
- Разве не знаешь? - хмыкнул маг, - этот чекнутый Рандлхоп решил покончить с советником с помощью покойного Родрика Капризного.
- И что ты ему ответил?
- А что я мог ему ответить? С сумашедшими надо быть осторожным. Я ему рассказал как его оживить по своей любимой книжке.
- Ты же говорил, что...
- Говорил. - Кивнул Сатис. - Так оно и есть, но он же не знает этого. Помучается и успокоится. Инструкции я ему дал, так что меня беспокоить не будет. Кстати, он может украсть что-нибудь ценное. Ведь я ему сказал, что нужна вещь короля.
- Не волнуйся, я позабочусь об этом. Ты мне поможешь?
- А, это. Проще простого. Держи. - Сатис встал со стула и достал из шкафа два небольшых пузырька.
- Белый - чтобы предотвратить действие черного. Будь осторожен, старый шпион.
- Буду.
  После чего, сенешаль покинул башню одним из своих тайных проходов.
- Надеюсь, он не вляпается в очередную историю. - Вздохнул он и вернулся к делу об Азанхарте. - И я тоже.

Автор: Робeрт 15.08.2007, 13:05

23 мая, вторая половина дня, таверна «Тихий омут», Ад.

«...таким образом, житие существа любого восполняет силы жития существа другого, ибо каждый из нас есть»
- Эй! Ты! – гаркнул кто-то рядом, рука Роберта дрогнула, перо извилось на бумаге и оставило большой некрасивый хвост чернил. – Шо расселсы? Пить шо будешь?
Роберт прищурил глаза и разглядел за баром схожего со шкафом мордастого небритого мужика, чьи огромные мозолистые руки вытирали белым полотенцем деревянную пивную кружку.
- Не припоминаю я тебя...
- Демьян я! – перебил его мужик и улыбнулся. – Первый день я туты... Дык пить шо будешь?
- А я, Демьян, – смиренно продолжил ученый, – Роберт... постоялец... Налей мне пива...
- Агась, - ухнул тот и удалился, но тут же вернулся с кружкой полной темной дурно пахнущей жидкостью, покрытой тоненьким слоем пены.
Кружка так ударила об стойку, что все стоящие стаканы звякнули, а мирно сопящий пропитый алкоголем гость на другом конце бара поднял голову, огляделся и зевнул.
- С тыбы пятак! – кинул вслед Демьян и подошел к пьяному посетителю. – Изыди!
Он взял того за шиворот одной рукой и, не обращая внимания ни на пьяные крики бедняги, ни на удары его конечностей, поволочил тело к входной двери, свободной рукой открыл ее и усадил кричащего за порог на крыльцо. Роберт шмыгнул носом и поправил очки.
- Одурманен выпивкой, басурманин! И шо с людьми жызь делаыт!
- Шустро ты здесь порядок наведешь! – Роберт сделал большой глоток пива и поморщился.
- А то! Храфиня так и велела, усмири, мол, люд здешный... А мне чаво? Дык и на жалованье пенять - грех.
- Демьян! – окликнула его Берта, перепрыгивая сразу через две ступеньки. – В Раю чай пить хотят. Собери чего посвежее на поднос.
- Агась... – ухнул мужик и, переваливаясь с ноги на ногу, отошел от стойки.
- Как ваши дела, Роберт? – доброжелательно спросила Берта, не переставая улыбаться.
- Бывало и получше... – тихо произнес он, глядя на испорченный лист бумаги, на которую ушли последние деньги.
- А вот у вас, смею напомнить, месячная задолжность за комнату!..
- Оплачу! – встрепенулся ученый. – Непременно! Как  только - так сразу.
Берта сложила руки на груди и закивала, Демьян глянул через плечо. Роберт замолчал, отвернулся, пытаясь правдоподобнее посмотреть на присутствующих и попить пива.
- Усё... – через минуту заговорил Демьян. – Хотово. Держы крепчы, Берта! Не урони поднос-то, как в тот раз!
Берта хихикнула и побежала восвояси.
- Не лучшее у тыбы время...
- Да... - вздохнул Роберт и повернулся к нему лицом. – Мир начал крутиться вокруг денег...
- Кстать, с тыбы пятак!
- ПОлно, пОлно тебе! Постояльцам в долг дают! Во-о-он там на доске на стене записывают...
- Нет! – гаркнул Демьян и ударил кулаком по стойке. – Велела храфиня не давать в долгы!
- Не давать, так не давать... – при виде грозного хозяина Ада, Роберт пожал плечами и полез по карманам.
На стойку посыпались мелкие монеты, карманы оказались практически пусты.
- Раз, два, три... – уставившись на них, Роберт двигал каждую тонким кривым пальцем.
- Хосподь с тыбой!!! – замахал лапищами Демьян и собрал монеты в ладошку. – Рыз уж так плохы дело... дай бох тыбы здоровья!
- И тебе того же, Демьян, - улыбнулся Роберт. – Я все равно верну! Не сегодня, так завтра!
Трактирщик не ответил, лишь зашагал куда-то за шкафы. Роберт вздохнул, поправил очки и взял в руки рукописи. Поменяв испорченный листок на чистый, он взялся за перо:
«...таким образом, житие существа любого восполняет силы жития существа другого, ибо каждый из нас есть пища для другого если не существа, то бога. И у каждого из нас есть те, кто готов нас в себя поглотить. Те, кого, наверное, многие и не замечали. Те, что проходят рядом с нами сотни раз за одну луну. И цель жития любого есть продолжение жития. И лишь сильнейшие до цели доходят. И мечта любого существа - сильнейшим быть...»

Автор: Клоринда Мартемар 16.08.2007, 12:42

28 мая. Особняк Мартемаров.



- В угол его гоните, паршивца, в угол, оттуда не выберется!
- Противника нельзя загонять в безвыходную ситуацию, мадам: он может начать обороняться.
- Ба! Я сказала: в моем доме тараканов не будет. Вперед, старая гвардия! Монтгомери и Мартемар!
- Мартемар и Монтгомери!
- И Гильденкранц, мадам.
- Вы – наш резерв и последняя надежда, Гильденкранц. Встаньте вон там, если эта тварь вдруг прорвется и будьте настороже. Мафальда, где кипяток!
- Несу, ваша светлость, уже несу, моя радость.
Последний таракан был с позором изгнан из стен дома Мартемаров. Наверняка он горько об этом сожалел: когда еще доведется вновь обитать среди столь изысканного общества…

Баронесса Клоринда, стоя на ступеньке лестницы, обозревала свое изрядно потрепанное верное воинство.
- Мы хорошо поработали, господа, и ты, Мафальда, тоже. Думаю, с генеральной уборкой покончено. Вы были великолепны!
Монтгомери-старший отсалютовал госпоже шваброй и едва не упал. Клоринда одобрительно ему кивнула и хлопнула в ладоши:
- Так, теперь мне нужен обед и свежая газета. Хотя бы одну удалось забрать у Тото?
Белая болонка баронессы отличалась прескверным характером и любовью к прессе. Если никому в доме не удавалось раньше Тото завладеть газетой, приходилось бросать жребий, и вскоре пострадавшему бинтовали на кухне пальцы, а баронесса сосредоточенно изучала обрывки новостей.
- Только позавчерашнюю, мадам, - Гильденкранц мужественно поморщился, баюкая больной палец, - Зато она почти целая. Обед будет сервирован в зале через 5 минут.

Эмиль, беспрестанно сетуя на дороговизну продуктов, подавал на стол одно непонятное блюдо за другим.
- Восхитительное морковное суфле, госпожа баронесса! Нежное, как поцелуй! Тает во рту и оставляет долгий вкус…
«Моркови» поморщилась про себя Кло. Она уныло ковыряла ложкой ревеневый пирог. Если дело дошло до него, значит, денег опять почти не осталось. А не продать ли нам, не продать ли, замурлыкала баронесса…
Ее взгляд рассеянно блуждал по комнате и наконец остановился на ложке в руке. Набор из 24 столовых приборов был памятью о муже баронессы. Герб, правда, совсем стерся, но ложка совершенно точно была серебряной. Кло вздохнула и потянулась за слегка пожеванным «Гвибрукским Вестником».
Вопль, который баронесса издала ровно через две минуты, потряс до основания дом и заставил слуг сбежаться в залу, где они и застали госпожу в весьма приподнятом состоянии духа.
- Слушайте все! «Претенденты на руку принцессы Схоластики-Евангелики съезжаются отовсюду. Пенгрия, Танди…»
- Опять эти негодяи лезут куда не просят! – воинственно отозвался Монтгомери-младший. Монтгомери-старший поддержал товарища энергичным кивком.
Обиженный Эмиль высунулся из кухни и объявил, что его величество Савиньен – весьма просвещенный государь. И что наши как наваляли тибуронцам 40 лет назад при Коровьем Лужке, так и еще могут.
Тут же завязалась дискуссия, в которой то и дело проскакивали обидные сравнения, намеки и попытки лягнуть собеседника.
- А ну тихо! – рявкнула Клоринда, и все тут же преданно уставились на госпожу. – Эмиль, патриотизм – это прекрасно, но попытки вывесить на балконе пенгрийский флаг в день рождения вашего монарха, нас всех до добра не доведут. Я уже не говорю о прямо-таки демонстративном отмечании вами всех остальных национальных праздников. Не наших праздников, Эмиль.
Эмиль высказался, что его, дескать, оскорбляют до глубины души попытки задавить в нем гордый пенгрийский дух, и он вообще может уйти…
- Ну так и идите себе, - великодушно согласилась Кло.
- О, я бы ушел, Эмиль бы и секунды здесь не задержался! Но, мое жалованье, госпожа баронесса, и документы, которые хранятся у вас…
- А раз не уходите, тогда и не говорите глупостей. «Уйду, уйду…» - скорчила гримаску Кло. – А теперь – все быстро-быстро за работу! Мафальда, пошли Племянничка за господином Хуффелем, если вернется позже, чем через час – уши оборву.
Племянничек был оболтусом под тридцать, не приносившим дому решительно никой пользы. Кло бы давно его выгнала, если бы не слезные просьбы Мафальды «пожалеть родную кровиночку и единственного племянничка». Имя его затерялось, так он для всех Племянничком и остался, выполняя мелкие поручения, не требующие никаких умственных и особых физических усилий.
Господин Хуффель, известный стряпчий, всю жизнь ведший дела Мартемаров, около часа пробыл в кабинете баронессы. Наконец, он вышел оттуда на дрожащих ногах, протер лысину платком и сказал оказавшемуся рядом Гильденкранцу:
- У госпожи Клоринды острый ум. Если все не переедем на Развеселую улицу, быть нам на вершине.
- А у нас всегда так, - флегматично отозвался Гильденкранц.

Автор: Сезар Марколо 17.08.2007, 11:06

Вечер 28 мая. Дворец Велларде.

    - Старая утка окончательно рехнулась, милорд.
    - Да уж, Хольп, я и сам не ожидал от него такой прыти. Мирный договор?! Можно ли себе это представить? В обход всех договоренностей! – на ходу возмущался советник. Они шли по длинной увешанной картинами галерее, которая являлась одним из двух кратчайших путей, соединявших разные крылья дворца Велларде.
    - Скажите Хольп, наш дорогой друг уже на месте?
    - Да, милорд, он сейчас в условленном месте в северной галерее. Нас дожидается.
    - Пусть подождет. Ему полезно, - буркнул Марколо, и после некоторого раздумья продолжил о другом вопросе:
    - Знаете, Хольп, меня начинает сильно беспокоить мясник Ульв. Что-то там у них в канцелярии затевается с ведома самого Родрика. Я уже не первый раз слышу о парочке секретных дел, однако, никак не могу выведать подробностей. Поразительно, но нет никакой, даже непроверенной информации. Хольп, моё задание Вам будет как можно скорее выяснить цели операций «Жаднопёс» и «Длинный Хобот», притом, насколько я знаю, речь во второй идет о каком-то Желтом Слоне. Белиберда полнейшая, разумеется, ничего другого от канцелярии и ожидать не следовало, однако меня пугает повышенная степень секретности. Хольп, это Ваш шанс проявить рвение, узнайте как можно больше.
    - Будет исполнено, милорд, - ответствовал Хольп, -  Однако, как Вы верно заметили, ведомство фон Хони сейчас стало очень закрытым и таинственным, потребуется время для исполнения Вашего поручения.
    - Действуйте быстро, Хольп, времени у нас нет.
    - Да, милорд. Кстати, мы уже прибыли, - Хольп отодвинул чуть в сторону картину, перед которой они остановились в темной закутке южной галереи, и постучал три раза по железной решетке. С другой стороны донесся ответный стук. Механизм щелкнул, и рассеянный свет начал проникать сквозь открывшиеся отверстия. 
    - Идите, друг мой и следите за проходом, - Марколо сделал знак помощнику удалиться. Хольп кивнул и направился к противоположной стене.
    - Шошанна, это Вы? Алло, Шошанна?! – раздался грубый шепот сквозь дырочки в стене. Макроло поморщился, и с брезгливым выражением приблизил свое лицо к плюющейся щели.
    - Я тут, Стаматия. У Вас всё в порядке?
    - Какое в порядке?! Акула Вас раздери, Шошанна! Ржавый умывальник окончательно сорвался с привязи! – кипятился голос.
    - Да-да, Стаматия, Вы правы, я и сам это понял. По всей видимости наступает пора потрясти яблоню? Не так ли, Стаматия?
    - Потрясти?! Вы говорите потрясти, Сезар?! Тьфу, проклятые бесы, Шошанна. Уже не трясти надо, а выдрать с корнем, мелко изрубить, сжечь и втоптать пепел в землю! – яростно плевалась таинственная Стаматия.
    Макроло вынул платочек и протер лицо.
    - Ну что Вы, Стаматия, не горячитесь. Сок уже сцежен, яблоня будет потрясена в предпоследний день весны.
    - Что-что?
    - Послезавтра, Стаматия, послезавтра, - Марколо был само терпение, - Одинокий вальдшнеп всплывет брюхом кверху.
    - Хм.. Чтобы это ни значило, Шошанна, действуйте. Думаю, Вы меня поняли.
    - Хорошо, Стаматия. Ещё одну секундочку, - торопливо добавил Сезар, и в закрывшихся было щелях вновь забрезжил свет, - По моему скромному мнению, Вам, несомненно, следует привлечь к себе внимание косого тушканчика.
    - Косого тушканчика?
    - Резвой поросли, Стаматия. Э, кхм, одинокой ежихи.
    - О! А! И речи быть не может, Шошанна. Косой тушканчик ужасен.
    - Но Стаматия, на благо нашего общего дела...
    - Поговорим об этом позже, Шошанна, когда вы сдержите свои обещания. Вы свободны.
    Механизм щелкнул, придавая стене первозданный вид. Марколо ещё несколько минут стоял в задумчивости у сдвинутой на бок картины, на которой было изображено, как королева Фрейдис Длинноногая соблазняет очередного безусого баронета.

Автор: Балиан Гибеллин 17.08.2007, 20:11

28 мая, улица Медников


    Дверь была добротная, обитая железными полосками, и выкрашена в зеленый цвет. Вела она в темный коридор, где среди теней незаметно было даже лицо открывшего им человека. Он тихо покашливал и торопливо вел обоих дворян в тускло освещенный каминный зал.
    Там, среди кресел располагался массивный дубовый стол, на котором лежала кипа пергаментных листов, пара чернильниц и десяток длинных перьев. За столом, в кресле, сидел маленький старичок. Он держал в руке стило и что-то выводил на пергаменте. Услышав шаги, он поднял голову из-за стола и даже слегка привстал, чтобы поприветствовать вошедших гостей.
    Гибеллин прищурился и сдернул шляпу. Его племянник сделал то же самое.
    - Лорд Фенрик, - произнес капитан Гвардии. – Мы искали Вас.
    Мановением руки старик отпустил слугу, и предложил гостям места в креслах.
    - Что привело Вас, мессир, к скромному горожанину? – дребезжащим голосом спросил лорд Фенрик.
    - Меня привело сюда любопытство, - ответствовал капитан, и с этими словами он принял сидячее положение.
    - Так я и думал, - кивнул головой старик. – Вам, видимо, понадобилось освежить что-либо в памяти?  Ведь никаких актуальных государственных тайн не может храниться в голове старика, который вот  уже десять лет как на пенсии и далеко уже не Первый Министр…
    - Однако, Вы долгое время были Первым министром, пока Вас не сменил наш уважаемый дон Сезар…
    - Марколо.
    - Совершенно верно, - улыбнулся Гибеллин, увидев, как блеснул огонек в глазах лорда Фенрика.
    - Это Ваш племянник? – спросил старик, указывая на Гвидо.
    - Да.
    - Так значит это Вы тот самый молодой человек, который устроил бунт Гвардии?
    - П-постойте, - опешил Гвидо. – Я никакого бунта не устраивал, всего лишь маленькая пикировка…
    Капитан поднял руку, и его племянник замолк.
    - А ведь мы к Вам именно по этому поводу, - сказал он, обращаясь к старику.
    Тот недоуменно приподнял седую бровь.
    - Хотите устроить еще один?
    - Ну что Вы, я лоялен к власти короля.
    - Но не к власти советника? – понимающе протянул лорд Фенрик.
    Гибеллин улыбнулся.
    - Я помню, как Вы прибыли ко двору, - сказал бывший министр. – Вы были молоды, горды и сильны как никто во владении шпагой. Я помню Ваше прошение о зачислении Вас оруженосцем в гвардию. Не прошло и десяти лет, а Вы уже капитан, и Его Величество доверяет Вам во всем, а Ваши позиции при Дворе сильны, и у Вас есть репутация. Что же Вы хотите от меня?
    - Я хочу знать, как Марколо стал советником.
    - Даже если я Вам скажу, что он никакой не Сезар и тем более никакой не Марколо, это не пошатнет его позиций. Он силен и опасен, у него повсюду свои люди, он прибрал к рукам даже Вашу Гвардию, король слушает его советы, король сделает так, как он скажет. Может не стоит играть с пламенем?
    - Вы говорите, что его не так зовут, как он представляется?
    - Фамилии Марколо нет в списках древних имен Тибуроны. Я не знаю, кто такой наш советник, но он водит дружбу с сомнительными людьми, выходцами из низших слоев.
    - Например?
    - Например, уважаемый судья, якобы плававший пять лет на торговом судне.
    - У них это называется «ходить».
Лорд Фенрик расправил плечи, и устало потянулся.
    - Да пусть у них это называется хоть «ползать», - сварливо протянул он. – Сути это не меняет. Судья наш был разбойником, я уверен. И он пришел следом за советником. Вывод прост – они знали друг друга раньше.
    - Интересно, и кем же был советник, когда судья был пиратом?
    - Не знаю. Вам стоит прокатиться до поместья Астеров не севере.
    - Почему туда?
    - Потому что там живет старый барон Жиль, если он еще жив, можете спросить его зачем он писал прошение на имя короля о зачислении на службу своего протеже – дона Сезара из провинции Астеров двенадцать лет назад.
    - Как Вы считаете, это важная информация?
    - Эта информация может Вас погубить. Возьмите с собой несколько человек на всякий случай. Кстати…
    - Да?
    - Вы слышали об Азанхарте?
    - Нет, кто это?
    - Очень интересный молодой человек. Вам стоит встретиться с ним, он хорош в делах подобного рода.
    - Он дворянин?
    - Нет, насколько я знаю, но он богат и у него есть друзья.
Гибеллин нахмурился.
    - Простите, лорд Фенрик. Я теперь не доверяю мало знакомым людям. Я возьму с собой своего гвардейца и мы посетим семейство Астеров, а там, глядишь нам и будет о чем потолковать с господином Азанхартом…

Автор: Эразм Азанхарт 18.08.2007, 6:26

28 мая, поздний вечер. Загородная усадьба Азанхарта, личный кабинет.

      Эразм сидел за дубовым столом и старательно выводил строки письма. Как бы хорошо он не владел обеими руками, каллиграфический почерк левой стоил ему значительных усилий. Азанхарт ещё раз перечитал послание, над которым корпел уже добрые полчаса:



      «Желаю здравствовать, Ваше Королевское Величество!

      Конечно, Ваше Величество, я понимаю, что для того, чтобы принять решение, Вам необходимо узнать больше об этом человеке. И я постараюсь рассказать о нём, всё, что знаю сам, хотя все особенности его биографии мне и не известны.
      Пожалуй, стоит начать с имени. Этот человек называет себя Мороком, но прозвище ли это, или его настоящее имя, я сказать не могу. Его происхождение – для меня такая же загадка, как и для остальных людей.
      Вам, наверное, известно, что до того, как прибыть в Ранконию и вступить в ряды «Королевских Всадников», элитной (во всех смыслах) лёгкой кавалерии, мне случилось провести три года послушником в отдалённом восточном монастыре, где я изучал различные боевые искусства, в частности, довольно широко известную защитную технику Одай. В этом монастыре я и познакомился с Мороком.

      Надо сказать, что помимо боевых наук монахи обучались самым разным аспектам военной жизни, и этот человек уделял много внимания как раз всему, кроме боевых техник монастыря. Как и я, он был пришельцем в монастыре и выдержал входной экзамен, который отсеивал людей, неприспособленных ко всем тяжким аспектам обучения. Это уже говорит о его необыкновенных способностях и выдающейся выдержке.
      Морок был молчалив и нелюдим, да и пробыл он в монастыре уже около пяти лет, к тому времени, как я там появился, потому мы практически не общались. А больше я узнал о нём лишь через три года, когда я покидал монастырь.
      Миряне, ставшие послушниками, должны были до конца жизни служить монастырю, а так как я таких намерений не имел, я потребовал выходного испытания. Это испытание представляет собой смертельный поединок между послушником, которому захотелось унести с собой тайны храма и «хранителем», бойцом, назначенным Главным Наставником. В большинстве случаев, конечно, поединки заканчивались в пользу монастыря, так как противники, назначенные Наставником, были искушёнными бойцами.
      И вот, однажды, во время общего ритуала, заканчивающегося вызовом тех, кто изъявляет желание пройти выходное испытание, я вышел вперёд, изъявляя полное желание, наконец, покинуть это место, успевшее мне порядком надоесть за три года. И, так как я напропалую хватал перед монахами своими умениями в обращении со всяким оружием, в противники мне определили довольного старого мастера рукопашных искусств, чтобы наверняка не дать покинуть монастырь такому ученику, как я.
      Вид моего противника вызвал в рядах послушников немалую оторопь, но при повторном вызове, к моему удивлению, из строя вышел Морок. Он, как я уже упоминал, не проявлял ни особых талантов к владению оружием, ни усердия при изучении приёмов Одай. Против него выставили более молодого противника, хоть и не допущенного ко всем таинствам храма, но уже доказавшего свои умения и преданность храму.

      На рассвете следующего дня состоялись поединки. Морок дрался первым. Ещё в самом начале боя я понял, что у него нет никаких шансов: его противник использовал агрессивную боевую технику, которой ни могло противостоять ничто из изученного мной в монастыре. Я лишь безгранично удивлялся всякий раз, когда Морок, поверженный градом ударов, поднимался на ноги с некой упрямой уверенностью в своих силах.
      Я не буду углубляться в подробности этого замечательного боя, дабы не утомлять длинным рассказом Ваше Королевское Величество, но лишь скажу, что после огромного количества полученных ударов Морок в течение нескольких минут разделался со своим противником. Уже тогда, лишь увидев великолепную технику его ударов, я понял, что Морок скрывал гораздо больше талантов, чем я предполагал.
      Когда через некоторое время мы шли с ним прочь от монастыря (подробности моей схватки я опущу с позволения Вашего Величества), Морок и рассказал мне кое-что о себе. Дорога, ведущая к ближайшему поселению, была длинна, так как монастырь стоял высоко в горах, но, несмотря на утомительность и разнообразие пути, мы разговаривали редко… так что мне удалось узнать о нём не многое.

      Оказалось, что Морок с восьми лет обучался на кулачного бойца (я не раз сталкивался с такой забавой в полу варварских странах на дальнем востоке). Такое воспитание требует незаурядных физических данных, но и необычайно закаляет человека. Не каждый способен выдерживать на себе град ударов и чувствовать себя после этого прекрасно. Мне даже пришла мысль, что он затягивал свой поединок в монастыре по старой привычке играть на публику.
      Обучением, да и самими боями, Морок занимался до девятнадцати лет, и, когда ему это надоело, он вступил в армию своей страны, ведущей многочисленные завоевательные войны. Насколько мне удалось разузнать, уволился он из армии через пять лет, когда основные войска были на голову разбиты, а оставшиеся перестали получать снабжение. Тогда ему и пришла в голову мысль стать послушником в храме.
      Честно говоря, я плохо понимал мотивы, руководящие этим человеком, и во многом он оставался для меня загадкой. В ближайшем городе мы купили лошадей и отправились в Ранконию, куда я собирался уже давно, а, так как определённого занятия у Морока не было, он составил мне компанию.
      Тогда-то Морок и начал расспрашивать меня о нравах и обычаях этой страны, поведав мне, что кулачные бойцы на его родине нередко становились телохранителями богатых купцов и знати. Судя по всему, что я знал о Ранконии, где я ни разу не бывал до того момента, я отвечал, что такая профессия будет в ней весьма востребована, как, впрочем, и везде.
      В Ранквальде мы распрощались с Мороком и встретились только через года полтора, когда я уже командовал эскадроном Королевских Всадников, а он приобрёл широкую известность в качестве наёмного телохранителя. Как я уже сказал, в выдержке и профессионализме у него недостатка не было, а семь лет, проведённые в монастыре, научили его вещам весьма полезным для людей этой специальности.

      Я мог бы описывать мастерство этого человека ещё довольно долго, но не хотел бы дальше отнимать Ваше время. Как я уже сказал, Морок – идеальный телохранитель. Вы можете быть целиком и полностью уверены в его лояльности нанимателю, так что вряд ли его можно назвать моим «протеже». Я полагаю, что у Морока будут причины покинуть Ранконию, и посчитал, что мой долг – предложить Вам его услуги, так как мало кто знает, как можно связаться с ним.
      Если вам понадобятся дополнительные рекомендации, я могу посоветовать вам связаться с вашими доверенными лицами в Ранквальде, где Морок успел приобрести широкую известность в узких кругах людей, заинтересованных в найме телохранителей. Я не стану поднимать вопрос об оплате, так как, хотя цена за службу этого человека весьма велика, она того стоит.

      С наилучшими пожеланиями.

      Ваш покорный слуга,
      Эразм Азанхарт.»



      Удовлетворённый результатом, Эразм посыпал письмо тонким слоем песка, чтобы осушить чернила, сдул его и запечатал конверт. «Первое дело почти что сделано,» – подумал он, разминая парализованные пальцы правой руки. – «Кателин сказала, что придёт на рассвете, значит надо найти, чем себя занять…»
      Пассивное ожидание не входило в список любимых занятий Азанхарта, привыкшего действовать без промедления, так что в последние дни его мучила бессонница. Следопыт по имени Каин, научивший Эразма стрельбе из лука и собственному хитрому мировоззрению, говорил: «перед тем, как спустить стрелу, надо увериться, что стреляешь наверняка». А сейчас у Азанхарта не было такой уверенности. Более того, он не знал даже в какую сторону ему «стрелять».
      Долгие раздумья, не оставлявшие его в последние три недели, тоже не приносили плодов. Они были похожи на блуждания слепого в кромешной темноте. Эразм знал, что следует выждать следующего шага своего неведомого врага, но знание, что сей шаг может оказаться для него роковым, слегка омрачало это ожидание.
      «Что ж, пожалуй, стоит потренироваться в метании ножа левой рукой. Утром у меня получалось неплохо – 10 попаданий из десяти, жаль лишь, что чаще всего в мишень попадала рукоять ножа, на не его лезвие…» – Азанхарт рассмеялся. – «Но, как бы мрачно не складывались обстоятельства, пока всё идёт по моему плану. Так что имеет смысл и дальше уповать на удачу… и трезвый расчёт.»

Автор: Нокс 20.08.2007, 8:25

28 мая, полночь, окрестности города.

Была полночь и новолуние проявило себя во всей красе. Было так темно, что с трудом можно было различить дерево, стоящее в двух шагах. " Именно сейчас этот чекнутый старик потащился в лес. Как он ещё различает дорогу?" Такие мысли роились в голове Хольпа, пока он, спотыкаясь на каждом шагу, следовал за сенешалем, вышедшем незаметно из дворца. Сейчас в темном лесу Нокс шел знакомой дорогой и ему не требовался фонарь.
Они шли так примерно час и в какой-то момент старик просто пропал. Хольп знал о прошлом сенешаля и не удивился. Можно было заметаться, но он подумал о месте, где стоял. Лес, начинавшийся недалеко от Гвибрука, был мирным, но зверья в глубине было предостаточно.
Вдруг Хольп услышал далекий вой. Ответивший ему был довольно близко. Ему вторили другие, разносившийся все ближе. Не растерявшись, слуга советника забрался на ближайшее, довольно высокое дерево. Забравшись высоко, он выбился из сил, когда прямо над ним ухнула сова. Хольп чуть сам не ухнулся с ветки, но все таки удержался. Ситуация была в общем-то безвыходная, потому что под собой он смог разглядеть собирающихся вокруг волков. Они выли и рычали и не собирались уходить. Наконец, устроившись удобно, они начали свое ожидание, как впрочем и Хольп, сидящий прямо над ними.

Автор: Вольфрам Бибервельт 24.08.2007, 19:53

28 мая, поздний вечер. Таверна "Тихий Омут"


Обитать в казармах кавалерии Гвибрука для барона и капитана, пожалуй, дурной тон, и Вольфрам Бибервельт решил воспользоваться любезным приглашением Таисии Кредер, которая предложила ему снять апартаменты  в « Тихом Омуте».
    Еще со второго этажа,  из «Чистилища», барон почувствовал запах табака. Поднимаясь выше, ему вообще пришла в голову мысль о том, что он попал в рай. Вокруг золото, серебро, шик... и облака...облака...облака...
    Но рай этот был фальшивым, хотя «Раем» и назывался. Вряд ли в раю так несет табаком. Стефан Цивиль, личный слуга барона Бибервельта, тащивший сундук с вещами,  от непривычки даже закашлялся.
- Стефан, моя комната там, - Вольфрам показал в сторону правого коридора. - Дверь открыта. Оставь вещи и спускайся. Сообрази там, чего - нибудь…
- А-а-а-а!!! - раздалось рядом, и барон разглядел среди табачных облаков  белого, похожего на толстенького ангелочка, мужчину. - Вольфрам! А вот и вы! Присоединяйтесь!
- С радостью, Юстиниан... - ответил тот, подходя ближе к карточному столу. - И каковы ставки?
- Сигары, барон! - захлопала ресницами сидящая напротив графа Таисия.
- Ну, нужно же было как-то поднимать дочке настроение! - Юстиниан хихикнул. - У нас напряженный момент... Она выигрывает у меня последние сбережения!
Вольфрам улыбнулся и присел рядом.
- Поднимаю ставку на три! - улыбаясь, проговорила  девушка и положила в центр стола три толстые сигары.
- Велика ставка, дочь моя! - граф крепко затянулся  такой же и прищурился. - Опять блефуешь? Ладно... Ставлю последние две свои и вскрываемся...
Таисия заулыбалась еще шире и стряхнула пепел со своей сигары в расписное блюдце.
- Ну вот, Тасенька... у меня стрит! Не могу проиграть! Отдай мне мои сигары!
- Ха-ха! Каре! Вы, граф, банкрот! - взвизгнула та и обеими руками прибрала к себе ставки.
- Нет! - стукнув кулачком по столу, граф вскочил на ноги. - Требую позволить мне отыграться!
- Полно, Юстиниан! - рассмеялся Вольфрам, глядя на ставки. - Нужно уметь достойно принимать поражения.
- Нет-нет-нет!!! Были еще где-то у меня сигары... Были!
Граф, шустро перебирая короткими ножками, удалился в свою комнату.
- Ну? - Таисия захлопала ресничками. - Вы с нами в картишки перекинетесь?
- Не в этот раз, графиня... - улыбнулся барон. - Но обязательно! Тяжелым выдался денек, не помешало бы привести мысли в порядок...
- Да, Вольфрам, здесь я с вами согласна! - вздохнула Тася, туша сигару. - Только табак и утешает...
- Я вообще к вам, Таисия, по делу...
- Об оплате? Здесь не трудно договориться!
- Нет-нет, речь не об этом… Я вам сегодня рассказывал о юном  Женесе, - графиня закивала и Бибервельт продолжил. - Есть идея...
- Можете говорить, барон. Отец все равно проведет много времени в поисках подсигарника! У него столько вещей...
- Хорошо... Просто мое предложение конфиденциально... и... как бы выразиться... нестандартно!
- Говорите же прямо, Вольфрам! - Тася сложила руки на столе и уперлась взглядом в барона.
- Что ж... Мне невзначай пришла в голову идея, что забавно было бы заиметь те архивы, что хранятся у подлого шантажиста. Можно было бы на славу посмеяться над элитой Гвибрука... - Бибервельт попытался улыбнуться. И  улыбнулся таки, как только увидел огонек в глазах графини.
- А знаете, барон...
- Вот! Вот они! Сигары! - из дальней комнаты выскочил Юстиниан. - Тасенька, я готов вернуть все мною потраченное!
- М-да... - Вольфрам встал. - Пусть фортуна улыбается вам и дальше, графиня.
- У меня еще хватает тузов в рукаве... - прошептала в ответ Тася и подмигнула. - Но все равно спасибо.
- Так Вы подумайте над моими словами...
- Подумаю, барон. Непременно…

Автор: Таисия 27.08.2007, 9:22

Ночь 28 мая, таверна «Тихий Омут»

«Конец месяца – пора лишней головной боли и раздачи жалованья... – думала про себя графиня, медленно проводя по волосам гребнем. – И все-таки чего душе моей спокойно не живется? Ох, слишком много в этом вопросе риторики... Всегда говорил папенька – держи нос подальше от всего, куда его можно засунуть... – Таисия улыбнулась и откинула распущенные волосы за плечи, взглянув на свое лицо без макияжа в зеркале. – Но я упрямая мадам! И, в конце-то концов, ни к чему страшному это пока не привело... Хотя... – она встала и подошла к столу, на котором в строгом порядке были разложены бумаги и кошельки с деньгами. – Раз на раз не приходится...»
Она села на мягкий стул, со сладким вздохом откинулась на его спинку и положила руки на бумаги.
- Так-так-так... – уже тихим шепотом продолжила Тася. – Берте на прошлой неделе я обещала небольшую премию... так-с...
Ее пальчики быстро забегали по бархатным мешочкам с монетами.
- Это двум уборщицам, это повару, это дворнику... нет... – она отвлеклась от денег и потерла переносицу. – Не могу я идти на такой риск, как кража. Плюс ко всему кража имущества кого-то при дворе... Нет-нет-нет... Не стоит пачкать об это руки...
Она вздохнула, с холодным выражением лица взяла в руку перо и старательно вывела на листе бумаги какие-то цифры. Но мысль об архивах, предложенная почти незнакомым бароном не покидала разум Таисии. Она нагнулась над столом и обхватила голову руками.
- Нет, Тася. Нет! Ох, как мне хватает совета Бьянки! Мда... Бьянка после всего произошедшего с ней наверняка сказала бы мне - не лезь в это дело, не лезь... Да-да! Наверняка! Эм-м... Итак... это Берте... это дворнику... это уборщицам... это повару...

- Дай ему в глаз!
- Стулом его! Стулом!!!
«Ад» таверны действительно казался адом. Пара дюжин подвыпивших представителей низших сословий столпились в круг, раздвинув столы со скамьями к стенам. За могучими спинами торговцев и ремесленников явно творилось что-то интересное. Иначе как еще объяснить столь эмоциональные выкрики и гром бьющейся мебели? Берта, с растрепанными во все стороны волосами и давно сползшим на бок передником, суетилась вокруг невнятно орущей толпы, пытаясь пробиться глубже, но все ее попытки и удары маленькими кулачками были подобны ударам гороха о стену.
Графиня не спеша ступила с лестницы на пол и, вдохнув в себя побольше воздуха, округлила глазки.
- Гр... я... он... и... не... – активно жестикулируя, заверещала Берта.
- Батюшки! – в ту же секунду Тасин глас тряхнул всю таверну. – Р-р-разойдись!!!
Народ притих и медленно рассосался, давая дорогу графине. В центре оказалась весьма занимательная картина: двое здоровых мужиков с помятыми выражениями лица, парой фиолетовых синяков и ножками стульев в руках стояли по два бока Демьяна. Который, в свою очередь, крепко держа в правой руке – огромную поварешку, а в левой крышку от кастрюли, пытался открыть заплывший правый глаз...
- Батюшки! – повторила Таисия, хватаясь за сердце. – Сдать оружие!
На пол тут же были побросаны ножки стульев, крышка от кастрюли и поварешка...

- Господи, ну как так можно!? – хмурясь и ерзая на стуле, графиня следила взглядом за Демьяном.
- Дык те  самы полезли! А я чаво? – невнятно бормотал трактирщик, потирая ушибленные бока. – Я думыл усмиряться, поостынут, а оны... басурмане!
- Думал он! – воскликнула Берта, закрывая входные двери за последним посетителем. – Не лез бы к ним! Знаешь сам – выпивкой одурманены! Вот и накинулись с кулаками!
- Все, тех двоих больше не обслуживать... – бормотала графиня, прикладывая металлическую ложку к синяку под глазом трактирщика.
- Псыб, храфиня... – морщился от боли Демьян. – Таковы не повтрорытся больше...
- Конечно не повториться! В ином случае не видать тебе места в этом доме! Первый день – а уже драка! – Таисия захлопала ресничками, тот замолчал и опустил голову. – Ох... Берта, я вообще-то к тебе спускалась... Вот... – она протянула руку с кошельком. – Это твое жалованье за май... А тебе, Демьян, Берта в пример! Вот так нужно на премии работать!
Демьян вздохнул и ниже наклонил голову... Берта прижала к груди кошелек, светясь от счастья.
- Доброй ночи вам... – выдержав паузу, произнесла Таисия и направилась к лестнице.
- И все-таки... – остановила ее Берта. – Графиня Кредер, не надо столь сурово, – она покосилась на Демьяна, - ведь каждый должен иметь право на подобные глупости. И если их не совершать, жизнь будет скучная и пресная. Нельзя же годами жить на одной ноте, человек нуждается в эмоциях...
- Скучная и пресная... – повторила Таисия, на пару секунд погрузившись в себя, и зашагала дальше по лестнице. – Завтра открываемся в половине восьмого...
- Да, графиня... – тихо ответила Берта, почесав в затылке. – Доброй вам ночи...
- И еще, Берта! – Тася вдруг остановилась и спустилась на ступеньку ниже. – Сообщи завтра утром барону Бибервельту, что я желаю с ним отзавтракать...
- Сообщу, непременно!
- И еще... – она вновь остановила себя на полпути. – Спасибо тебе, Берта...
И теперь уже уверенным шагом графиня отправилась в свои покои. Демьян с Бертой переглянулись, последняя пожала плечами и улыбнулась...

Автор: Кипрас 27.08.2007, 13:16

28 мая 1644г. Поздний вечер, личный кабинет Его Чести.[b]

Итак, Леон Кипрас вновь на коне, и вновь в деле. Наконец-то закончилась монаршая комиссия, которую пустил по его следу Марколо. Эти ревностные исполнители Августейшего повеления рыли и вынюхивали во Дворце правосудия всё от А до Я, но в результате они не нашли ничего существенного. Сколько ушло сил и средств, для реализации положительного  результата подумать страшно. Были затрачены как моральные, так и материальные резервы. Ну, да и ладно. Нужно быть готовым к некоторым расходам, если хочешь крутиться в высших кругах. Но все-таки политика высших кругов это такое грязное дело. Где вы обычные баньдюганы, с вашими понятиями и распальцовкой. С вами иной раз работать намного проще. Почти всё, что было получено в результате последних дел, было потрачено на комиссию и на подготовку новых.
Кипрас сидел в своем кабинете и просматривал бумаги с результатами последних дел. Дела складывались, конечно не плохо, но все же не так хорошо как хотелось бы. Основная кипа служебных бумаг, лежащих на столе Леона не слишком-то привлекала его внимание, хотя некоторые он просматривал подолгу, и его лицо принимало различные выражения. Одна бумага привлекла его внимание. В ней говорилось, что на Королевских рудниках произошел обвал кровли выработки в одном из забоев, имелись жертвы среди заключенных, прилагался список. Порывшись немного в старых бумагах Его честь, извлек другой список, и сопоставив его с первым ухмыльнулся. Дело было сделано. И как говорится концы в воду.
Ну, вот теперь дело прикрыто и можно заняться новыми. Нужно поправлять тайный бюджет.
В столицу прибыли Августейшие особы Пенгрии, отец и сын. Все ждут каких- то изменений, ожидал их и Леон. Как там повернутся «шарики» высших кругов, можно только предполагать. Лишь бы «шарики» не закатились за ролики.
Его честь встал из-за стола и подошел к камину. В камине весело потрескивали поленья, одно из них слегка обгорев, выпало из основной кучи и теперь лежало у самой решетки. Глядя на него, Кипрас подумал: «Вот так и ты Леон, выпал опаленным из обшей кучи и теперь ожидаешь лишь толчка, чтобы вновь оказаться в самом центре пламени. А может и не стоит? Да, не полезешь сам, так подоткнут другие. Ну, ничего я не позволю танцевать на моем пепле. Пора показывать зубы».
Взяв кочергу и подтолкнув выпавшее полено, Кипрас налил себе рюмочку коньяка и позвонил в колокольчик. В дверях появился Иосиф.
- Да, Ваша Честь, вызывали.
Леон обернулся.
- Да, милейший. Знаешь ли ты, где находятся старые казармы охраны замка Игрек?
- Нет, Ваша честь. Я с трудом- то представляю где находятся новые. В замке все так запутано, однотонно и монолитно, что можно в поисках казармы запросто угодить в пыточную или каземат.
- Не лукавьте, драгоценный мой. Вы достаточно часто бывали в замке с моими поручениями и с Вами подобного не случится. Если конечно я не пошлю вас туда с длительной командировкой.
- За что Ваша честь?
- Было бы за что, давно бы там чалился, или кормил рыб в порту. Успокойся, я шучу. Пройди лучше, выпей.
- Как можно-с Ваша честь.
- Правильно. Пьянство на работе ведет к ухудшению её качества, и уменьшению её количества.
Иосиф улыбнулся, он догадывался, что сейчас пойдет серьезный разговор.
- Итак, господарь Вы проследуете в старые казармы, найдете там фехтовальный зал с колоннадой, в коем напротив пятой колоны справа найдете слегка помятую морду льва с кольцом. Провернув кольцо на 12, по часовой, вы обнаружите потайную комнату, в левой стене которой будет вмонтирован ящик  из металла. Открыв, его вы обнаружите бюст Родрика Капризного, который и доставите сюда. И смотри, не напутай.
- Слушаюсь, Ваша честь.
- Ну, так ступай, исполняй.
- Да, Ваша честь.
- Погоди, ключик возьми и ступай.
Кипрас передал ключ своему секретарю, и усевшись в кресле напротив камина, пригубил еще одну рюмочку. Что же каша заваривается.
«Может быть, появится в «Тихом…» или все же домой». Позвонив в колокольчик Леон, отдал приказ появившемуся вестовому:
- Карету и эскорт к «черному». Пять минут на сборы.
Прибрав на столе, и бросив бумаги в шкатулку, Кипрас поспешил вниз. Там его ждала весенняя прохлада, свежий воздух и объятия любимой. 

Автор: Таисия 02.09.2007, 12:17

29 мая, время позднего завтрака, «Тихий Омут», Рай.

Молоденькая куафюра Агата, что по просьбе графини иногда приходила по утрам ее причесывать, крутилась вокруг, вытворяя что-то интересное с Таисиными волосами. А сама Тася, напевая веселенькую мелодию под нос, время от времени подносила к губам одну из выигранных в покер у графа Кредера сигар и медленно разбирала шкатулки с драгоценностями.
- Это колечко мне подарил мсье Авенир де Хольвагаунт. Старикашка с седыми усами... – говорила она Агате, а та что-то отвечала так, будто ей было до этого дело. – А вот этот браслетик - капитан Арнольд Нимген, с рождения заикающийся молодой человек, недавно трагически погибший на войне с Артанией. А вот эта брошка в виде черепашки – подарок Эмиля Батиста де Вуль, заносчивого офицеришки со своими тараканами в голове... А вот эти серьги с бриллиантами мне подарил мой папенька на прошлое рождество...
Графиня, все бормоча что-то под нос, надела серьги, колечко Авенира де Хольвагаунта, покусала губки, чтобы к ним прилила кровь и, когда те покраснели, она была готова ослеплять.
- Графиня Кредер, - из-за двери выглянула голова Берты. – Завтрак господин барон вас уже ожидает...
- Спа-а-асибо, Берта-а-а! – нараспев, слегка пританцовывая, произнесла Таисия. – И вам, Агата, тоже спасибо... это вам... – она протянула ей монету.
Та, в благодарность отвесив неуклюжий книксен, ушла. А графиня, все ни как не в силах оторваться от зеркала, критически себя рассматривала. И чего-то не хватало в ее туалете. Вновь бегая пальчиками по доброй половине дюжины шкатулок с драгоценностями, ее взгляд остановился на ожерелье. Судья Леон Генри Кипрас! Да-да! Память не может ей изменять, именно он совсем недавно преподнес это ожерелье Таисии в подарок. Недолго думая, графиня надела его на шейку и, еще минутку полюбовавшись собой, заставила себя отойти от трюмо.

- Графиня Таисия! С добрым утром! – поприветствовал Тасю Вольфрам, целуя ее ручку. – Вы ослепительно сегодня выглядите!
«Сегодня? Я всегда так выгляжу! Да и что еще он мог сказать?» - подумала про себя та, а вслух произнесла:
- Спасибо барон, лестно...
- Отнюдь нет! Чистой воды правда!
- Как спалось на новом месте? – перевела тему Тася, беря в руки вилку и ножик.
- Спал как младенец! Лучше только в колыбели.
- Азу из говядины с шампиньонами в винном маринаде... – Таисия облизнулась. – Коронное блюдо моего главного повара...
- М-м-м... – барон положил в рот первый кусочек. – Пальчики оближешь! -  Он взял в руки стоящую на столе откупоренную бутылку вина. – Вино красное сухое Свежедсское 1619 года разлива.
- Из лично моего погреба! – улыбнулась графиня, двигая ближе свой бокал с вином.
- Да... – барон сделал глоток и умеренно засмеялся. – Когда еще так позавтракаешь, да еще и в такой компании!
- Мы с вами здесь вообще-то по делу. Нет, даже по двум вопросам, - медленно пережевывая тающие во рту куски мяса, Таисия перешла к делу. – Прежде всего - формальности.
Она встала из-за стола и принесла бумаги с пером и чернилами.
- Я не стала тревожить вас вчера. Вам нужно всего лишь подписать договор о съеме комнаты.
Бибервельт закивал, пробежался глазами по бумаге и поставил в нужном месте свою подпись.
- Ну а теперь мы  наедине можем поговорить о моем предложении?
- Да, - Таисия заулыбалась. – Я долго думала и пришла к мнению, что...
- Что? – после молчания спросил барон.
- Что «что»??
- Вы первая сказали «что»!
Таисия уже давно разученным кивком головы откинула волосы и закатила глазки. И, выдержав паузу, продолжила:
- Я готова принять ваше предложение.
- Великолепно! – Бибервельт аж засветился.
- Более того, я даже знаю, кто нам с этим поможет! – графиня вздохнула с облегчением, понимая, что пути обратно уже нет, и вернулась к еде. – Осталось всего лишь установить личность шантажиста и узнать где хранятся его архивы...
- Ну, его личность уже не конспиративна, - Вольфрам сделал глоток вина и покосился на дверь Таисиной комнаты, за которой прибиралась Берта.
Недолго думая, барон взял из стоящей поодаль чернильницы перо и хлопковую салфетку с ажурным теснением. Легкими движениями он написал на ней что-то, согнул салфетку и положил на середину стола.
- Эта личность может вас шокировать, - он широко улыбнулся и отложил перо.
- Неужели?! – Таисия отложила нож с вилкой и, обнажив в улыбке белые зубки, потянулась к салфетке.
Но как только та была развернута, а ее содержимое прочитано, улыбка слетела с губ. И Тася вдруг схватилась одной рукой за ожерелье.
- Что-то не так? – сменил тон Вольфрам.
- Нет, нет! – графиня фальшиво улыбнулась, перебирая пальчиками отлитые из драгоценного металла капельки. – Все хорошо...

Таисия зашла в свою комнату, прикрыла за собой дверь, скинула с себя кольцо, ожерелье и серьги на кровать, туда же кинула и салфетку с именем владельца тайных архивов, туфли полетели под кровать, пара шпилек из волос - на трюмо... Сама она вышла на балкон и закурила. Не прошло и полминуты, как в дверь постучали.
- Госпожа Кредер... – шепелявым голосом произнесла берта, ступив за порог.
- Проходи, Берта, - обернувшись, ответила Тася и вновь вернулась к прекрасному виду Гвибрука.
- Графиня, вас искал Роберт. Я сказала ему, что вы заняты...
- Спасибо, Берта, ты правильно сделала.
- Завтрак испортил вам настроение? – после долгой паузы, решилась спросить Берта и, чтобы не стоять без дела, собрала драгоценности с кровати и положила в шкатулку.
- Не на столько, чтобы мрачнел весь день... – графиня хихикнула и затушила сигару.
Берта достала из-под кровати туфли.
- Вам еще что-нибудь нужно?
- Нет, ты свободна...
- Леон Генри Кипрас?
- Что? – графиня обернулась.
- Кипрас... – Берта показала хлопковую салфетку в руках. – Она  лежала на кровати.
- Выкинь, Берта... Она мне не нужна... – Таисия вернулась в комнату и села на кровать. – И если увидишь Роберта, то передай ему - я скоро спущусь к нему сама.

Автор: Генри Рандлхоп мл. 14.09.2007, 13:23

Такая глубокая ночь на 29 число, что, не кривя душой, можно назвать её утром.
Весёлые улочки квартала Хай-Дерри-Бей.

    Посреди притихшего, уснувшего, давно погасившего свои огни Гвибрука плясало безудержное пламя веселья и безрассудства. Пик жизненной активности на нескольких улицах, закоулках и тупичках, образовывавших в те времена район под названием Хай-Дерри-Бей, приходился на время далеко за полночь. Увешанная переливающимися гирляндами иллюминации, поющая, орущая и гремящая посудой Улица Щедрого Джима, расположенная в самом центре этого еженощного празднества била все рекорды по уровню шума и количеству неспособных к самостоятельному передвижению посетителей кабаков. То и дело кого-то из перебравших свою норму гуляк выволакивали из дверей питейных заведений и окунали в речку Беженку, стыдливо несущую свои нечистые воды через квартал Хай-Дерри-Бей. Чтобы хорошенько покутить на Улице Щедрого Джима требовалось иметь увесистый кошелек, поэтому в замусоренном и совсем неглубоком русле Беженки, как на подбор, возлежали отпрыски весьма знатных дворян и состоятельных купцов. Патрулировавшие веселый район стражники с искренним участием помогали перебравшим освободиться от неудобного мокрого положения, а также от имевшихся в их карманах золотых и серебряных реалов.
    Одна разудалая компания, сплошь состоящая из благородных и пьяных господ молодящейся внешности, только недавно переместилась в кабак на углу Щедрого Джима и Квасного переулка. Это питейное заведение называлось «Сдается Часть Комнаты». Возможно когда-то сие изречение было совсем даже не вывеской, но время и особенности местного предпринимательства сделали свое дело и теперь эта фраза красовалась над входом намалеванной на куске парусины, вставленной в деревянную раму. Благородная компания, ввалившаяся под вывеску, явно вознамерилась опустошить винный погреб этой «Части Комнаты», заказывая все подряд без особого разбору и очень радуя таким положением дел держателя заведения.
    В этот самый момент к одному из горланящих юношей приблизилась дама, прикрывающая лицо веером, и бесцеремонно дернула его за рукав. Дама была очень высокой и поэтому кавалеру Леопольдусу Бонтье пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть её.
    - О, малышка, могу ли я тебе чем-то помочь, - воскликнул он, пытаясь обнять незнакомку за талию и упираясь лбом в её плечо. Дама продолжала упорствовать и тянула Бонтье за рукав.
    - Да ты смелая девушка, как я поглажу! – попытался переорать стоящий вокруг гам Леопольдус и хлопнул девицу пониже спины, - Не тратишь время на ненужные разговоры, да, крошка?!
    - Да! – рявкнула в ответ крошка, силой стаскивая Бонтье со стула и уволакивая его за собой в темный уголок.
    - Пппростите, господа, неотложные дела личного свойства! – крикнул Леопольдус своим товарищам, подмигивая обоими глазами, и услышал в ответ дружный гогот.
Девица дотащила его до крайнего столика у стены и водрузила на стул. Сев напротив она доверительно сообщила:
    - Это я!
    - А это я! – немедленно ответил Бонтье и принялся нащупывать под столом коленку своей спутницы, - Позволь узнать твоё имя, моя сладкая кошечка!
    - Это я, болван! – повторила девица, убирая веер и второй рукой приподнимая парик. Выражение лица Леопольдуса стало таким, как будто он держит за коленку призрак своей почившей прабабушки.
    - Оп-па…- хрипло выдавил он, таращась на свою даму.
    - Не стоит бледнеть и падать в обморок. С другой стороны сейчас не самое время для проявлений нежности, - ответила крошка, убирая с коленки вцепившиеся в неё пальцы.
    - Генри! – воскликнул Леопольдус.
    - Тс… Тихо. Не ори.
    - Что ты… как ты… Я не верю своим глазам!
    - Ещё бы! Надо меньше пить, мой бестолковый дружище. Сейчас я тебе вкратце расскажу…
    Грохот локального мордобоя и задиристые крики заглушили их разговор. Со стороны они казались мирно беседующей парочкой: худая, длинная, обильно припудренная дама в нелепом парике, одетом задом наперед, что-то красноречиво живописала икающему и периодически впадающему в состояние близкое к коме кавалеру – вполне обычная для Улицы Щедрого Джима картина.
    Наконец, дама завершила свой красочный рассказ и истребовала себе пару бокалов двойного виски. Пока она залпом их осушала её кавалер пришел внутри себя к какому-то пониманию ситуации и состоянию достаточно гармоничному с окружающей его вселенной для того чтобы высказаться:
    - Ты полнейший идиот, Генри!
    - Но-но Бонтье! Вы забываетесь! Вы разговариваете с маркизом, Ваксорским наследником! – возмутился Рандлхоп, поддергивая платье в районе груди.
    - Простите маркиз, но Ваша светлость – натуральный болван! Ты хоть понимаешь, что с тобой сделают, если поймают?
    - Не поймают! К тому же ты мне поможешь… - начал было Генри, но тут его глаза расширились. От изумления рот маркиза раскрылся, а брови уползли под парик.
    - Ты будто приведение увидел? – заметил Леопольдус, с обеспокоенностью глядя на мимические конвульсии Его светлости.
    - Кло… - прошептал Генри.
    - Что?
    - Не может быть…
    Леопольдус проследил за взглядом Генри, но лишь увидел мелькнувший за окном женский плащ.
    - Что за дама оказала на тебя столь будоражащее действие? – спросил он.
    - Не будем заострять на этом наше внимание, мой верный товарищ. Это одна старая знакомая, которую я уже не ожидал когда-нибудь снова увидеть. Все это весьма загадочно, но вернемся к нашим делам…
    - Да, давай вернемся, - живо подхватил Бонтье, - Это мне алкоголь так разум помутил, или ты действительно собрался искать когда-то излюбленное монаршее оружие в подвалах Старого Арсенала? А ты не думал, что эта вещица, обильно усыпанная драгоценными камнями, просто не может оказаться посреди ржавого, устаревшего, никому не нужного хлама.
    - В том то и дело, Лео, что после покушения Капризный, вполне естественно, разочаровался в своем заговоренном кинжале, которым его самого не безуспешно пытались заколоть, и выбросил его, - спокойно парировал Генри, повторив заказ на виски, - Но прежде чем кануть в небытие, кинжальчик оказался в руках толковых людей, которые повыковыривали из него все сколь либо стоящие камни и металлы. Другими словами, под Арсеналом валяется голый, как рыбий скелет, остов кинжала.
    - Но как ты его найдешь?! И вообще, с чего ты взял, что он именно там? – не унимался Бонтье.
    - У меня нет ни малейших сомнений, что он там, балбес ты несмышленый! Ведь об этом мне поведал один Великий Магистр! Впрочем, это длинная история, а я очень хочу, наконец, помыться и упасть на мягкую перину, ведь ещё до рассвета я должен пробраться в подвалы. Всё что требуется от тебя, Леопольдус, это предоставить мне свою крышу над головой… Эээ… то бишь приютить меня на эту ночь, а затем проведывать меня время от времени приходя к Старому Арсеналу и принося мне пищу. Ну… и может быть виски и крепленого вина. Это не так сложно как кажется, право слово.
    - Что ж, тогда пойдем, маркиз, - вздохнул Бонтье с обреченностью в голосе, - я не могу бросить товарища в беде. Но учти, что мне вся эта затея совсем не по нутру. Ты, кстати, знаешь, что сегодня из дворца пропал скипетр Капризного? Все в Велларде на ушах стоят!
    - Да? Это очень странно, - заметил Генри, поднимаясь, - Какие удивительные совпадения бывают. Впрочем, я подумаю об этом позже, когда в моей голове появится достаточно свободного места для пространных размышлений. Сейчас я очень, очень сконцентрирован!
    На этом они стали пробираться сквозь голосящую толпу к выходу из «Сдается Часть Комнаты».

Автор: Нокс 14.09.2007, 16:47

Ранее утро 29 мая. Окрестности замка

Пройдя по заковыристым туннелям, начинающихся в лесу, сенешаль дворца вышел в середине города. Недалеко находился квартал ночных баров и кабаков и оттуда смышался нестихающий грохот.
" Веселье идет, тайные службы работают..." Нокс вспомнил вдруг девиз из прошлого. Его цель находилась в начале того самого квартала, напиваясь и веселясь в компании с другими пьяницами. Шпион зашел в старый и непопулярный кабачок под названием "Хорошая выпивка", что в принципе не соответствовало истине. Перед ним предстала шумная компания и мистер Стиг в том числе. Он ничем не отличался от остальных своих сотоварищей, кроме того, что обладал нужной информацией. Незаметно подлив сыворотку в питье, Нокс пододвинул выпивку мистеру Стигу. Никто его не заметил и объект ничего не заметил, спокойно выпив всё, продолжая веселиться...
Примерно через полчаса Нокс вышел из кабака и вдохнул свежего воздуха. Кабак настолько пропах куревом, что даже днем, когда никого не было можно было почувствовать этот отвратный запах. Несмотря на то, что его учили не испытывать никаких эмоций, он все же не мог избавиться от потребности блевануть, чувствуя этот запах.
Информация, которую он получил, а затем позаботился, чтобы объект забыл все, касалась одного интересного субъекта, бездарно показывающего фокусы. " И теперь он у меня на крючке. Правда, придется ещё заняться этим принцем, так что повременю с докладом к королю. Опять придется не спать несколько ночей."- долгий страдающий вздох- "Стар я уже для этого. Скоро и ревматизм начнется. Кстати, сидит ещё там Хольп на дереве или смог сбежать от волков? Я привел его на место их собрания, так что он нескоро выберется. Жаль конечно малого, но Марколо незачем знать, куда я ходил этой ночью. По крайней мере точно." И дворецкий, зевнув, отправился во дворец, думая о мягкой постели, в которой он проведет от силы пару часов, что было для него привычно и вполне много.

Автор: Вольфрам Бибервельт 15.09.2007, 12:56

Утро 29 мая. Таверна "Тихий омут" и особняк Гутиньеросов

                                                                                            Субординация в армии – основа основ
                                                                                              она должна соблюдаться неукоснително.

                                                                                                                                      Ф.Кристиан

Стефан Цивиль, бесшумно возник в дверях апартаментов Вольфрама фон Бибервельта в «Тихом Омуте».
- Господин, барон! Я здесь…
- Стефан, достань парадный мундир. Ордена. Поеду представляться командору.
- К самому капитан-командору Гутиньеросу, вашему новому командиру? – почтительно спросил слуга - Тогда я достану и парадную шпагу…
- Нет, Стефан, я возьму колишемарду. Насколько я знаю, Гутиньерос боевой офицер, а не придворный хлыщ. – Проговорил Бибервельт, облачаясь в расшитый золотом кавалерийский мундир и подпоясываясь гербовым шарфом.- Посмотрим…  Кстати, Цивиль, ты исполнил мое приказание?
- Да, господин барон! К  известной Вам личности  приставлен надежный человек. Осмелюсь доложить,  хороший слуга  должен всегда ухватить мысль своего господина на лету, а то и взять на себя то, что господину проделать - против чести.
- Ладно, ладно Стефан, знаю я твою философию и поверь, ценю, что ты для меня делаешь. Однако будь осторожен; этот тип весьма не прост. Как только узнаешь, где он прячет свои архивы, сразу же докладывай мне. Сразу же, где бы я ни был!

* * *
Приемная фамильного особняка Гутиньеросов была полна господ самого бретерского вида, развлекавшихся шутливыми пикировками и последними городскими сплетнями, среди которых не последнее место отводилось приезду августейших особ из Пенгрии и других стран. Другой важной темой обсуждения гарнизонных офицеров была тема вечного противостояния с Железной Гвардией Гибеллина, традиционного соперника Гвибрукских офицеров. Сейчас, когда гвардейцев постигла опала, армейские сорвиголовы могли себе позволить шляться по кабакам, увеселительным местечкам и гульбищам, орать и задирать юбки симпатичных горожанок. Но вот драться им было не с кем и горячая кровь молодых офицеров закипала от бездействия. И снова вставала тема приехавших пенгрийских забияк. Вот с кем хотелось сразиться большинству из присутствующих и чувствовалось - стоит поднести спичку, полыхнет так, что от Пенгрии останутся одни головешки.
Бибервельт, раскланиваясь  со знакомыми, и отвечая, на приветствия младших по званию офицеров подошел к ливрейному лакею  и представился, притронувшись к широкополой шляпе:
- Капитан фон Бибервельт, к капитан-командору  Гутиньеросу.
Лакей на минуту скрылся в кабинете и тут же вышел.
- Господин капитан-командор Гутиньерос ждет господина барона фон Бибервельта! – поклонился он, распахивая дверь кабинета.
Барон увидел пред собой совсем еще молодого мужчину, стройного, широкоплечего, с загорелым румяным лицом, не лишенным известного лукавства. В свою бытность при дворе Велларде, еще до вынужденной трехлетней отлучки, Бибервельт много слышал о местальце, но близко они никогда не сходились. Впрочем, все в жизни бывает в первый раз и барон подумал, что раз уж им вместе служить то стоит узнать друг друга получше.
- Прошу вас, садитесь, барон,- предложил между тем Гутиньерос с той чуть отстраненной вежливостью, что служит признаком человека безусловно светского. – Итак, вы – барон Вольфрам фон Бибервельт, новый капитан кавалерии гарнизона Гвибрука. Назначены на эту должность личным распоряжением Его величества короля Родрика, поддержанного Генеральным штабом. Сразу после назначения, вам был предоставлен отпуск для устройства личных дел и приступаете вы к своим обязанностям с сегодняшнего дня.
- Да, все так, – кивнул Бибервельт.- Можно еще добавить, что до сих пор я числился лейтенантом кавалерии, так что армейский опыт  есть. Как никак  участвовал в компаниях против Артании и Пенгрии.
- За что были награждены орденом «За храбрость»,- улыбнулся Гути.- Я видел ваш послужной список и рад, что отныне будете служить вместе со мной. Однако, не думайте, что служба ваша будет протекать гладко. Кавалеристы гарнизона, люди весьма непростые, как вы должно быть уже заметили, и что бы держать их в руках одной храбрости мало. Необходим талант, упорство и выдержка. Впрочем, я верю, что вы справитесь и поможете мне держать в руках город. Особенно в нынешней ситуации с приехавшими иностранными принцами.
Месталец помолчал, затем поднялся и протянул барону руку.
- Простите барон! Обстоятельства не позволяют продлить нашу встречу, и потому я вас больше не задерживаю, однако надеюсь, что будем встречаться вне службы и познакомимся поближе.
- Почту за честь,- ответил Бибервельт, пожимая протянутую руку капитан-командора.

Автор: Самир (Гути) 16.09.2007, 14:34

29 мая. Особняк Гутиньеросов.


Верный способ сгноить просто
  Давить жёстко и бесславно
  Как православных в Косово

 
  Превед, Самирчиг!



  - Балиан Гибеллин в нижнем белье у Р-о-о-оодрика! – приступ смеха приследовал Гути уже какую минуту и месталец никак не мог остановиться…- Складывается впечатление, что наши офицеры рассказывают анекдоты лучше чем владеют шпагой. – бросил вдогонку ушедшему слуге Самир.
Наконец-таки он один, в своём кабинете и больше никто его не потревожит. Гути распустил всех по домам, желая побыть в тишине и возможно даже поспать…правда в последнее верилось с трудом, так как стопка бумаг и писем на столе словно вопила о работе…
Самир с неохотой принялся просматривать бумаги, половина из которых комком, по крутой дуге запускал в камин. Но одно из писем привлекло внимание Гути. На нём не было никаких отличительных знаков, абсолютно чистый конверт. Как оно вообще попало к нему, месталец не понимал. Быстрые пальцы с лёгкостью выудили листок бумаги и Самир принялся поглощать строчку за строчкой, которые с каждым новым словом становились интереснее. Смысл и идея письма менялись постоянно, так же, как и лицо Гутиньероса, автор письма был одновременно и серьёзен, и шутлив. Он угрожал Самиру, что о его тайной встрече с Таисией Кредер узнает весь дворец. В другое время местальцу было бы наплевать, но сейчас…когда он капитан-командор, когда есть Ясмин, когда дел хватает и без всяких глупых шантажей – пришла вот эта мерзость…
Гути решил, что мешкать он не будет…автор просил встречи сегодня, ближе к ночи на Речной улице, во дворе постоялого двора «У нас штормит». Что ж, там он и найдёт свою смерть скорее всего, хотя Самир ещё подумает, как разобраться с глупцом.
А после их встречи он навестит Таисию и обсудит  всё с ней. Она тоже удостоилась каких-то нелепых обвинений, кто-то из офицеров ему сегодня об этом рассказывал, правда он был настолько пьян, что Гути показалось это вздором, но видимо нет.
В любом случае, сейчас это не самое важное, хоть и очень раздражающее. Съезд пенгрийских отбросов и других иноземцев куда интереснее. Месталец чувствовал, что скоро что-то произойдёт и всё зашевелиться, закипит, и тут то они и должны прижать к стенке всех, кто виноват и даже кто не виноват, но мешал до этого или просто не нравился, бывает же и такое. И новый капитан кавалерии гарнизона фон Бибервельт поможет Гути. Самир редко ошибался в людях, а  пока барон приглянулся ему. Ему нужны сильные люди, а Вольфрам создавал впечатление именно сильного человека.

Гути ещё раз перекрутил в голове мысль о сегодняшней встречей с глупым  шантажистом и решил, что будет разумнее всё-таки поспать перед романтическим свиданием. Сняв камзол и заглотнув листок мяты, Самир распластался прямо в кабинете на диване. На несколько часов Гвибрук потерял капитана-командора. Но лишь до вечера.

Автор: Балиан Гибеллин 17.09.2007, 21:20

29 мая, Особняк Гибеллина.


  Капитан Гибеллин находился у себя, на Медвежей улице. Двор его особняка, походил на лагерь  уже с  шести  часов  утра летом и с  восьми  часов  зимой.  Человек двадцать или тридцать гвардейцев, видимо, сменявшихся время от времени, с
тем  чтобы число их всегда оставалось внушительным, постоянно расхаживали по двору,  вооруженные до  зубов и готовые на все.
  По  лестнице сновали вверх и вниз просители, искавшие  каких-нибудь милостей, приезжие из провинции  дворяне, жаждущие зачисления в Гвардию, и лакеи,явившиеся  сюда  с  посланиями от  своих господ.  В приемной на длинных, расположенных вдоль стен скамьях сидели избранные,  то есть  те,  кто был приглашен  хозяином. С утра  и до вечера в приемной стоял несмолкаемый  гул, в то время как Гибеллин в кабинете, прилегавшем к этой комнате,  принимал  гостей, выслушивал  жалобы,  отдавал  приказания  и, как Король со своего балкона  на Регалии,  мог, подойдя  к  окну,  произвести смотр своим людям и вооружению.
  Но сегодня капитан ждал посланца от Сенешаля. И когда он получил письмо, то вызвал к себе слугу и приказал принести походное снаряжение. А сам накинул на плечи плащ, взял самый длинный палаш и вышел в коридор через потайную дверь.
  Его никто не видел, только в конюшне его ждал запряженный конь, запрыгнув на которого, Гибеллин покинул свой особняк через сад, пощупав на груди не забыл ли письмо.
  Письмо это являлось отпуском на неделю, подписанным самим Родриком.
  Через короткое время Гибеллин появился в расположении Казарм Гвардии, где сейчас находилась роты Твинка и Гвидо. Оба лейтенанта тут же вскочили из-за стола, на котором играли в кости.
  - Гвидо, ты что тут делаешь? Я разве не подписал тебе отпуск вчера? – спросил капитан.
  - Так-то оно так, милорд, - смутился лейтенант, - да я вот на минутку забежал проведать свое снаряжение и …
  - Простите, капитан, - сказал Твинк, - это моя вина, я предложил виконту партию в кости, раз уж нам нет дела в городе.
  - Ничего, друзья мои, - успокоил их капитан. – Столько пенгров приехало к нам, что ждите беды, ставлю своего коня на то, что будет война!
  - Скорей бы уж, - вздохнул Гвидо. – А то я уже жирком обрастаю на этой гарнизонной службе.
  - Сходи в гости к капитан-командору Гутиньеросу, там тебе будет забава, - усмехнулся Гибеллин. – Говорят кроме мещан с тупыми рапирами там есть некий Бибервельт, который не прочь пообщаться с дворянином. Знавал я когда-то одного Бибервельта, если это он – Гути получил неплохую замену Патрику…
  - Чтож, схожу-посмотрю, коль Вы так хотите.
  - Не встреться там с одной дамочкой по имени Ясмин, - предупредил лейтенант Твинк, - помнится я стоял в карауле, когда она вовращалась от Гути…
  - И что? - послышались со всех сторон любопытные голоса гвардейцев.
  - А то, что я еле уполз от нее под утро, когда Гвидо пришел менять меня!
  Дружный хохот грянул на всю казарму.
  - Помню, - сказал Гвидо, - я еще заглянул в караульную, чтобы тебя поторопить…
  - И не смог сам от нее отвертеться! – чуть не упал со смеху Твинк.
  - Смог! – протестующее сказал Гвидо. – Около полуночи…
  Капитан улыбнулся, и только. Он помахал рукой, и они с племянником покинули гостеприимный притой отчаянных рубак и шутников.
  - Потом, Гвидо, потом. Сейчас нам предстоит поездка на Север. Где Роланд?
  - Наверное, дома. Он живет на Речной улице. Вы же его в отпуск тоже отправили, наверное он домой собирался.
  - Это хорошо, Гвидо. А теперь садись на своего коня и скачи к нему. И ждите меня в харчевне «Телячья Отбивная» за Северными воротами.

  Спустя несколько часов, все было готово, и три всадника быстро скакали на север от Гвибрука, в сторону видневшегося вдалеке леса, за которым начинались земли Дарси и поместья Астеров…

Автор: Антуан де Пюль 21.09.2007, 10:20

29 мая. Полдень. Гвибрук. «Пенгерский дом».

      Итак, «Пенгерский дом». Так называлось монументальное здание в центре Гвибрука, традиционное место обитания постоянного пенгрийского посольства. Нынешний посол Великой Пенгрии – барон Базель де ла Фонтанья-Монталбан Сарижский по прозвищу «старый тонкозадый недомерок». Такое прозвище послу дал именно я, странно, что никто кроме меня его так не называет. Но старик и в правду ужасен, он даже старше Савиньена, постоянно кашляет, да еще этот его скрипучий голос и назойливый нрав. Бр-р-р, меня даже передернуло. Хотя упомянутый Савиньен любит его пуще родного сына, вчера полночи с ним разговаривал. Держу пари, это он надоумил королей заключить позорный мир. Слюнтяй одним словом, такой же как Савиньен. Я посмотрел в окно, гвибручане лениво снуют туда сюда, и в каждом их взгляде читается непроглядная тупость и трусость. За стенкой вновь послышался кашель посла. Старикашка явно не обделен чувством юмора - зная, как я его ненавижу, Базель выделил мне соседнюю с ним комнату. Я перевел взгляд на сидящего напротив меня Буфэ. Парень боялся даже шелохнуться, потому как знает – если помешает мне думать я его по стенке размажу. Однако? было заметно как он борется с приступами зевоты, неотвратимыми, будто прилив и неукротимыми, словно цунами. Да я и сам совсем недавно испытал подобные муки, когда присутствовал при разговоре монарших особ. Меня снова передернуло. Так, что-то я отвлекся.
- Итак, Буфэ, пораскинь мозгами и скажи мне, кого можно назвать «Одинокой ежихой»? А «Резвой порослью»? Как это понимать?
Буфэ заметно оживился и заерзал на стуле.
- Ну я думаю, что…
- Баллиан Гиббелин! Кто же еще? Ну конечно же, Баллиан Гиббелин, вечный наш враг, беременная ежиха. – От радости я даже хлопнул себя ладонью по лбу.
- Милорд, позвольте возразить, я полагаю, что…
- Молчать! Так, это уже что-то. Буфэ, ты освоился в городе?
- Еще не совсем, милорд, но кое-что уже разузнал.
      Надо было отдать должное Буфэ. Этот малый обладал удивительным качеством – брось его в пруд к щукам, дай полчаса и он уже завиляет хвостом, заклацает зубами. С метафорами у меня всегда были проблемы, но суть дела это не меняет - через день Буфэ будет здесь как ориентироваться как та щука в своем пруде.
- Я думаю, что нам нужно установить слежку за Гиббелином. Пока только слежку, а потом будем думать. У тебя есть кто-нибудь на примете?
- Да, люди толкуют о неком Эразме Азанхарте. Он занимается делами подобной категории.
- Ну пускай будет этот Эраст.
- Эразм. – поправил Буфэ.
- Да какая разница. Свяжись с ним и доложи мне о результатах.
- Да, милорд, будет сделано. Кстати, барон Базель де ла Фонтанья-Монталбан Сарижсский просил передать вам это письмо. Сказал, что оно пришло в посольство с утренней корреспонденцией, но адресовано вам. Вот оно.
Буфэ передал мне письмо и я осмотрел его. Опечатано, явно не вскрывалось, личная печать отсутствует. Кроме имени адресата на конверте больше ничего не было, почерк показался мне знакомым. Да, где-то я его уже видел. Я вскрыл конверт и погрузился в чтение.
- Ты знаешь, от кого это письмо? – вкрадчиво поинтересовался я у Буфэ.
- Не могу знать, милорд.
- Это мое письмо, Буфэ.
- Кому?
- Мое письмо моей же ныне усопшей жене.
Нет, Буфэ не знал. По его лицу было видно, как в его голове две мысли бегают по кругу—«какого черта?» и «как это возможно?». Об этой трагедии в жизни своего командира Буфэ знал непонаслышке, он одним из первых узнал о происшествии. И Буфэ пожалуй единственный человек, которому известна вся правда, поэтому я приблизил его к себе, дабы в случае чего ликвидировать. Он старался не упоминать о несчастье, как и многие другие. И я это очень ценил, потому что каждое упоминание о ней повергало меня в бешенство.
- Даже не спрашивай, как это возможно. Я прекрасно помню, что она погибла  в пучине Пиденбайского водопада *. Это письмо из нашей с ней приватной переписки. Кто-то заполучил всю переписку, а это послание лишь первая ласточка. Буфэ, нам необходимо установить личность этого шантажиста и выяснить, как ему удалось это провернуть. Делай все, что хочешь, но уничтожь негодяя! Нет, лучше доставь его ко мне. О да!
    Я вскочил со стула.
- Я возьму его за голову. Вот так, в правую руку и сделаю ему вот так.
    Для пущей наглядности я с остервенением сжал несуществующее горло несуществующего шантажиста в кулак и замахал им перед носом Буфэ. Буфэ тоже вскочил со стула от неожиданности. Комната погрузилась в тишину.
«Как убедительно у меня получилось!» - подумал я.
- Не то слово. – ответил Буфэ и сглотнул. – Я могу быть свободным, милорд?
- Да-да, конечно.
      Буфэ выскочил за дверь, а я так и остался стоять посреди комнаты со сжатым кулаком, в котором сжимал горло воображаемого шантажиста. Когда стихли шаги Буфэ в коридоре, я наконец позволил себе расслабиться.
«Неужели я проорал это в слух?» - подумал я.
- Не то слово. – послышалось из соседнего кабинета.

* Пиденбайский водопад – всемирно известный водопад, его название дословно переводится как «дурнопахнущий водопад». Пиде – плохой, нехороший (пенгр.) Так он был назван не случайно, вокруг водопада из недр земли выходит на поверхность сероводород, поэтому в его окрестностях стоит действительно невыносимый запах. Туристы издавна облюбовали эту пенгерскую достопримечательность, а великий художник Карло Кудичини даже написал пейзаж под названием «Утро на Пиденбайском водопаде никогда не наступит».


Автор: Кипрас 21.09.2007, 14:12

29 мая 1644 г. 8 часов утра. Рассвет уж наступил... давно.
Как прошедшей ночью Его честь оказался дома он не помнил. Видимо укачало по дороге, и командир эскорта не придумал ничего лучшего как привести утомленного, мерно посапывающего Леона домой. Кипрас уже видел не первый сон, когда почувствовал, что его кто-то настойчиво трясет за плечо. Перевернувшись на спину и открыв глаза, Его честь увидел стоящего у постели Андре.
- Чего тебе.
- Милсдарь. Прошу меня извинить, но вестовой с пакетом из Дворца Правосудия.
- Ну, и что. Положи депешу в кабинете на стол и можешь быть свободен.
- Но, милсдарь у него «молния», лично Вам в руки.
Сев на кровати и свесив ноги Леон произнес:
- Ладно, давай воды, халат и гонца с пакетом. Токмо не одновременно.
- Сию секунду милсдарь.
Умывшись и накинув халат, Его Честь проследовал в кабинет. Усевшись за столом, Леон бросил в дверь:
- Ну, и где этот посланец Фемиды. Подать мне его сюда, живо.
Вошедший вестовой, щелкнув каблуками и козырнув, прошел до самого стола и протянул пакет Его Чести:
- Ваша Честь, дело чрезвычайной важности, не требующее отлагательства.
- Что случилось, милейший? Господин Сенешаль провалился в клозет и его некому вытащить, или орды шванди подошли к городским стенам и своим срамным видом перепугали всю гвардию и городскую стражу?
- Не могу знать, Ваша честь.
Распечатав депешу, и пробежав по её содержимому взором, Кипрас так громко и витиевато выругался что в доме проснулись все те , кто еще спал. Вестовой стоял посреди кабинета красный, точно вареный рак, у любого другого уши бы завились в рога как у Тибуронского горного козла, но этот, было видно, тертый калач.
- Лучше бы он действительно провалился в клозет – произнес в слух Леон.
Посмотрев на вестового, Кипрас распорядился:
- Вот что, голубчик. Дуй-ка ты, братец, на квартиру нашего Бронзового Дюка. Передай ему, на словах, что сон для него на сегодня закончен и в ближайшее время не  предвидится. Пусть собирается и отправляется в Велларде. Можешь взять сие послание дабы Дюк с спросонья не особо ругался и сразу уразумел всю важность момента. Да, передай сему уважаемому господину, что он может привлечь к делу хоть всех инспекторов скопом. Дело потребно решить споро, по закону и по совести. Пусть заедет ко мне на работу за инструкциями. Все. Свободен. Исполняй.
- Слушаюсь, Ваша честь.
Развернувшись кругом, вестовой удалился.
- Андре, закладывай Абрека и неси мою любимицу на перевязи.
- Сию минуту, милсдарь.
Спустя некоторое время Андре появился снова.
- Ваша милость, прибыл Ваш личный секретарь с эскортом. У него какое-то дело до Вас и груз.
- Пусть войдет с грузом и поживее.
Не прошло и пары минут, как в дверях появился Иосиф и следом за ним парочка служивых несущих что-то не слишком мелкое и не слишком легкое. Это что-то было бережно укутано в мешок и материю.
- Ваша честь в конторе такой переполох вся дежурная смена только что на ушах не ходит, все ждут Вас, либо вашего решения.
- Работать надо, а не носится как угорелые бычки от невода. Ты привез это, сюда?
- Да, Ваша Честь. В конторе слишком много глаз.
- Главное чтобы их не было на месте изъятия. Лишних глаз и ушей.
- Ребятки, свободны, до поры, до времени. Потопчитесь в холле.
Служивые, оставив ношу посреди кабинета, удалились.
- Ну, что же, давай взглянем в глаза почившему диктатору. А главное посмотрим, что у него внутри. Все ли наше цело.
- Милсдарь, может я подожду в коридоре?
- Неча, знаешь одно, знай и другое. А также знай, что излишние знания укорачивают жизнь, как впрочем, и длинный язык.
- Как можно, Ваша честь.
Развернув материю, Кипрас обнаружил давно знакомый бюст почившего монарха. Подойдя к нему он надавил одновременно на оба уха изваяния и затем надавил на монарший орден венчавший цепь. Раздался щелкок, после характерный хруст. Грудь бюста раскрылась, и показался массивный цилиндр, закрытый крышкой. Чтобы было легче откручивать крышку цилиндра Леон взял «монарха» за подбородок и произведя некоторые манипуляции удалил тому лицо. «Надо будет придумать что-то попроще и понадежнее» - подумал Кипрас. «Знал бы покойный, что я вытворяю с его бюстом, давно бы уже в домовине перевернулся. А если узнает нынешний, одним топотом ног о паркет вряд ли отделаешься».
Иосиф, метнувшись к двери, закрыл её на ключ, и теперь уже оттуда взирал на все это действо с открытым ртом.
Достав из цилиндра бумаги Его Честь разложил их на столе, и просмотрев их отложил несколько. Достав из стола матерчатый и кожаный мешок Кипрас уложил остальные бумаги в них. Выбрав из оставшихся на столе одну он поместил её в белый конверт и протянул его Иосифу.
- Это аккуратно доставить новому капитан - коммандору. И чтобы ни одна собака…  и он до поры, до времени не прочухал.
- Будет исполнено, Ваша Честь.
Оставшиеся бумаги со стола вновь легли в цилиндр, грудь была закрыта, личина возвращена на место.
- Усопшего вернешь на место, а это переместишь туда где много воды и обнаженных девок. У них та печь никогда не топится, там труба прогнила, да дымоход в двух местах  намертво забит.
С этими словами Леон передал своему секретарю кожаный мешок.
- Матерчатый, внутри пропитан составом, так что если что, полыхнет и пепла на останется.
- Будет исполнено, Ваша Честь.
- Ладно, ступай. Возьми двух этих обалдуев и еще одного на выбор, и действуй. На все, про все тебе часа 3, 3,5 максимум.
- Слушаюсь, милсдарь.
- Изладишь, получишь свою десятину от сделки, впрочем, как всегда.
- Пятину, Леон, пятину. Рыбка нынче крупная.
- Пятнадцать, и точка.
- Будь по вашему, Ваша честь.
Иосиф все тщательно укутав и упаковав открыл с помощью Леона кабинет и спустя некоторое время в сопровождении все той же пары удалился. Пара вновь была груженой.
Вскоре появился Андре, он принес одежду и знаменитую саблю и дагу. Одевшись Кипрас зашел в другую комнату где приодел на себя мелкую кольчугу двойного плетения, кою упрятал под папилет. Опоясавшись своей любимицей Его честь сбежал во двор где его ожидали остатки эскорта и оседланный Абрек. Один из служивых выбегал из уборной, оправляя на себе одежду и поправляя тесак. Кипрас вскочил в седло и уже оттуда произнес:
- Что за жизнь, что за служба. Ни тебе поспать спокойно, ни тебе пос…ать.
- За мной, рысью, МАРШ.

Автор: Эразм Азанхарт 24.09.2007, 22:35

29-е мая. Начало девятого. В окрестностях дворца.

      Анри прозвали "Графом Пенгерским" отнюдь не из-за его аристократических замашек, равно как и не для того, чтобы подчеркнуть его пенгерское происхождение. Дело было в том, что Анри и впрямь некогда мог унаследовать титул графа, что непоправимо испортил его отец Луи де Блуа, Кавалер Красной Розы, осуждённый по обвинению в заговоре против короля Пенгрии Савивьена ХХХ.
      На скорою руку приговорив заговорщика к смертной казни, суд определил, что ближайших родственников изменника следует подвергнуть вечному изгнанию, а земли и замок его передать в королевскую казну.
      Последнее объясняло тот факт, что Анри, твёрдо убеждённый в превосходстве пенгерского народа над всеми остальными, люто ненавидел всех представителей королевской фамилии и, узнав о прибытии членов королевской семьи в Гвибрук, даже замыслил покушение на короля Савивьена и его сына, принца Антуана, но затем оставил эту мысль. В конце-концов, у него было достаточно проблем, не считая ужасной головной боли, от которой в последние недели не спасал даже заморский мескалин.
      "Учитывая стоимость батончиков мескалина, можно подумать, что я обеспечиваю всех контрабандистов Гвибрука," - хмуро подумал Анри. - "И, когда меня не станет, их ждёт неотвратимый финансовый крах... Судя по периодичности приступов, это время настанет довольно скоро."
      Когда Кателин сказала, что на утро ему предстоит поход во дворец, Анри уже хотел было послать её ко всем чертям, и будь, что будет, но она во время добавила, что это "просьба Азанхарта". Не желая добавлять к своим проблемам ещё и нерасположение Эразма, следопыт решил, что отказывать не стоит, но и намечавшееся на вечер пиршество отменять не стал... и сегодня утром Анри разбудила именно мигрень. "Черти бы взяли эту головную боль!.. и этого Азанхарта в придачу!" - со злостью подумал он на пути во дворец, проглотив очередную дозу мескалинового порошка.
      Так как сильные приступы зачастую сопровождались галлюцинациями, наркотический эффект мескалина его совершенно не беспокоил. Да и что ему стоило осмотреть место преступления, когда он тысячи раз занимался этим и как следопыт, и как вор? "Граф Пенгерский" надеялся лишь не встретить во дворце и окрестностях короля Пенгрии, так как он мог не устоять перед искушением вонзить свой нож в его венценосное брюхо.

      - Скипетр был украден прямо из сокровищницы. Реликвии были показаны высокородным гостям, и двери сокровищницы были не заперты во время осмотра, - голос королевского сенешаля жужжал в голове Анри, который заботился в данный момент лишь о том, чтобы устоять на ногах. - Во время осмотра кража представлялось делом невозможным - королевские стражники бдительно следили за сокровищами, и перед закрытием палаты всё содержимое было тщательно проверено.
      Нокс отворил многочисленные замки тяжёлой двери, и "Граф Пенгерский" машинально зашёл внутрь, стараясь вспомнить, где он находится.
      - Но дверь была заперта лишь на один замок до переучёта, который должен был произвести королевский дворецкий, то есть я. Когда же я открыл дверь, то сразу обнаружил пропажу...
      Чувствуя, как земля уплывает у него из-под ног, а в голове скапливается чёрный туман, Анри рванулся к ближайшему окну, ловким движением поддел защёлки, распахнул его и вздохнул полной грудью свежий воздух, почти наполовину перевешивая своё туловище за рамой.
      - Прошу прощения, вам не здоровится? - спросил Нокс.
      - Нет что вы, - отрывисто отвечал "Граф", между глубокими вдохами. - Я просто изучаю все способы проникнуть в сокровищницу.
      - Окна выходят на внутренний двор, просматриваемый стражниками, - с сомнением заметил сенешаль. - К тому же, их практически невозможно отворить снаружи.
      - Да, похоже, - Анри рискнул вернуть голову в помещение. - Как я понимаю, скипетр был украден с этого постамента?..
      Анри уверенно прошагал к одному из пустующих постаментов, стоящему напротив окна.
      - Да, - удивился Нокс, - но как вы?..
      В это время в помещение зашёл никто иной, как сам Леон Кипрас. Для следопыта это было весьма непредвиденно, потому он сперва принял явление судьи за очередную наркотическую галлюцинацию. Иллюзия вскоре рассеялась, ибо не одна галлюцинация не смогла бы воспроизвести речь и поведение судьи.
      - Господа, надеюсь, я не опоздал? - вопросил тот, главным образом обращаясь к сенешалю.
      - Нет, я лишь провёл нашего гостя на место происшествия.
      - Значит, вы ещё не узнали, с чего начинать следствие? - Насмешливо спросил Кипрас, а затем обратился к Анри. - Милейший, мне кажется, или я уже имел честь с вами встречаться?
      - Это маловероятно, господин Кипрас, такие профессионалы, как я, чрезвычайно редко встречаются с судьями.
      Леон нахмурился, будто пытаясь вспомнить что-то, а Анри продолжил осмотр постамента, размышляя про себя: "А видок у господина судьи не лучше, чем у меня. Да и быть здесь, по всей видимости, он хочет не больше моего..." Наконец, "Граф" выпрямился и начал методично осматривать помещение, стараясь, однако, держаться поближе к окну. Сенешаль старался не выдать своего волнения, но это плохо ему удавалось ("Видимо, получил от короля строгий выговор", - внутренне усмехнулся Анри), а Леон Кипрас тем временем облокотился на пустующий столп для державы.
      - У вас есть какие-либо версии? - непринуждённо спросил Нокс по истечении десяти минут.
      - Версий у меня несчётное множество, - вздохнул следопыт. - Но я думаю, что вас заинтересует самая правдоподобная из них. Скорее всего, скипетр украл профессионал, воспользовавшись большим скоплением людей во дворце для отведения подозрений...
      - И что же подтверждает эту вашу теорию? - едко спросил Кипрас.
      - На постаменте много пыли, видимо его давно не протирали, что неудивительно, раз сокровищница большую часть времени заперта. Когда вор брал скипетр, у него явно дрожали руки или он делал вид, что они у него дрожат, потому как пыль на постаменте местами стёрта именно таким образом. Конечно, он сделал это в то время, когда дверь была заперта лишь на один замок, а стража уже покинула помещение, что существенно облегчило его задачу. Так как всех гостей обыскала дворцовая стража, я имею основания полагать, что вор был переодет слугой или же сумел убежать сразу после совершения кражи.
      - Может, вы ещё скажете нам, почему украли именно скипетр? - поинтересовался судья.
      - Да, я как раз подходил к этому. Объект довольно необычный, так как для своей ценности скипетр слишком громоздок. Его трудно спрятать и ещё труднее вынести из замка. Значит, кому-то понадобился именно этот скипетр. Насколько я знаю, кроме всего прочего скипетр известен тем, что Родрик Капризный заколотил им до смерти свою собственную жену... или это была собака?
      - Какое это имеет значение? - с нескрываемым раздражением в голосе спросил Кипрас. - За время своего правления он убил немало людей.
      В то же самое время раздался задумчивый и немного грустный голос Нокса:
      - Почему вы думаете, что вору понадобилась именно вещь Родрика Капризного?
      Анри хмуро усмехнулся:
      - Я знаю человека, который предлагал целое состояние за старую риннскую чашу для помазания, в которой по преданию утонул один из пап... то ли Алхед Второй, то ли Третий... эта чаша, кстати, пропала несколько лет назад. - "Граф" загадочно усмехнулся. - Так вот, не вижу ничего странного в том, чтобы какому-нибудь чудаку захотелось получить в коллекцию скипетр самого Родрика Капризного.
      Нокс вздохнул, а Леон Кипрас с подозрением оглядел следопыта. Чувствуя, что мигрень возвращается, Анри решил, что самое время ему удалиться:
      - Вы ещё хотите спросить меня о чём-нибудь, господа?
      - Где вы были вчера между шестью и семью часами вечера, милейший? То есть, в то время, когда предположительно могло произойти преступление? - не задумываясь задал вопрос Кипрас.
      - Конечно, господин судья. С шести часов до полуночи я праздновал в "Райском Местечке". Моё присутствие там могут освидетельствовать три дюжины посетителей, полдюжины куртизанок и сам хозяин заведения. Кстати, среди посетителей я заметил и пару представителей закона.
      - А я думал, что у вашего брата кабачок графини Кредер имеет большую популярность.
      - Помилуйте, господин судья, - поморщился Анри. - Там же можно умереть от скуки...
      - И что же вы праздновали, позвольте вас спросить? - полюбопытствовал Кипрас.
      "Граф" сразу помрачнел:
      - Это не ваше дело, господин судья. Если вы позволите, господа, я не хотел бы и дальше отнимать ваше время. Надеюсь, что мой осмотр окажется полезен следствию.
      - Спасибо вам за вашу помощь, господин Анри, - кивнул Нокс. - Вы поделились с нами бесценной информацией. Передайте нашу благодарность Эразму Азанхарту.
      - Не за что, - отвечал "Граф", а выходя пробормотал по-пенгерски:
      - Я скорее передам ему нож в спину...

Автор: Монтрезор Д'Арвал 24.09.2007, 23:04

29 мая. Дом Д'Арвалов и Дворец Правосудия.

Что значит « у меня есть
для тебя небольшая работенка»?
      Геракл.


Звонок дверного колокольчика раздался, как только Софи Д'Арвал начала спускаться по лестнице. На ней было сиреневое утреннее  платье с небольшим, по последней моде, шлейфом и кружевная мантилья на каштаново-рыжих кудрях. Молодая женщина выглядела  прекрасно и сознавала это. Услышав звон она замерла, и оживленное выражение лица сменилось раздраженным и чуточку злым.
- Монтрезор! – сказала она холодным спокойным голосом, который всегда появлялся у нее, когда она злилась.- Ты хочешь испортить мне настроение? Это опять из присутствия!
- Нет, дорогая, что ты. Скорее всего, это прибыл твой pаpа'  – ее муж, Монтрезор Д'Арвал, высокий моложавый мужчина,  облаченный  в дымчатый камзол подошел к дверям.- Не спится старому генералу. Я открою…
- Монтрезор! – Софи повысила голос, но он только успокаивающе помахал рукой.
Однако надеждам его не дано было сбыться. На крыльце стоял неприметного вида субъект в одежде темных тонов, которую испокон века предпочитали судейские. И в руках он держал конверт, при одном только взгляде на который,  Д'Арвал  исполнился самых мрачных предчувствий.
- Ну,- рыкнул он вместо приветствия.– я ведь просил меня сегодня не тревожить!
- Но, милостивый государь, Его честь, судья Кипрас зовут! Беспременно просят пожаловать, в самом срочном порядке! Он сам отправился в Велларде, а Вас заехать во Дворец правосудия и обождать его. Без Вас говорит, никак!
Подавляя раздражение, Д'Арвал бегло просмотрел бумаги и только головой покачал.
- Передайте судье, я скоро буду,- отпустил он посыльного и повернулся к жене. - Дорогая, я вынужден…
- Черт побери! – устало сказала Софии, поворачиваясь к нему спиной. Слышать такие слова из ее уст было совершеннейшей неожиданностью. -  Черт побери тебя и твою службу! Надоели вы мне! И ты и твой проклятый Кипрас!
- Не нужно так говорить,- сказал Д'Арвал беря ее за руку.- Мне очень неловко, но ничего не поделаешь. Мне действительно надо идти. Но завтра мы обязательно выберемся к твоему старику.
Ответом ему были только слезы…

Величественное здание Верховного Королевского суда находилось на Армор-плаза всего в полуверсте от дома Д'Арвала и следователь решил пройтись пешком. На ходу лучше думается.
Дело, принятое к производству по распоряжению судьи его крайне заинтересовало. Украсть Королевский скипетр посреди дня из королевской сокровищницы – дело доступное не всякому вору. Д'Арвал пока даже не мог предположить, кто из «ночных баронов» смог бы пойти на такой шаг. Нельзя так же безоговорочно отметать и версию о нечистых на руку слугах. Да и кто-то из благородных созерцателей сокровищ тоже вполне мог выкрасть реликвию…
В вестибюле Дворца правосудия следователю лихо откозырял дежурный пристав и, не дожидаясь вопроса, должил:
-Его Честь судья Кипрас  еще не прибыли. Ждем-с.
Кивнув в ответ Д'Арвал зашел в канцелярию и поднялся в свой кабинет. Раз Кипрас задерживается, он вполне мог позволить выпить чашку крепкого черного кофе и внимательно изучить полученные бумаги.
Итак, приступим…
Судя по всему, кража скипетра произошла во временном промежутке между 6 и 8 часами вечера, во время осмотра королевских сокровищ посетителями. Сокровищницу открыли в связи с приездом иностранных гостей, но и тибуронские аристократы судя по всему там тоже были. Д'Арвал взял список посетителей. Ну да, вот! Граф Юстиниан Кредер, его дочка графиня Таисия Кредер и барон Вольфрам фон Бибервельт были  на месте преступления, когда прибыла дворцовая стража. Д’Арвал поморщился. Слухи о безответной любви Леона Генри Кипраса к помянутой графине с завидным постоянством циркулировали по конторе. А значит, судья будет иметь личный интерес в этом деле, что не есть хорошо.
Его размышления прервал стук открывшейся двери. Судья Леон Генри Кипрас, легок на помине, стремительно вошел в кабинет следователя и сбросив темно-фиолетовый плащ на кресло, принялся расхаживать вдоль стола.
- Я смотрю, ты уже ознакомился с делом, – после пяти лет совместного распутывания преступлений, они давно были на «ты». – Прекрасно! Тогда бери потребное количество приставов и отправляйся в королевский дворец. Городская стража там уже все осмотрела, да ты знаешь, каковы из них сыскари. Осмотри там все еще раз сам, ну и допроси кого сочтешь необходимым. Особенно присмотрись к дворецкому Ноксу. Ох, не нравится мне сей тип. Привел, понимаешь, на место преступления какого-то частного сыщика, якобы от Эразма Азанхарта, и сунул мне под нос бумагу, что мол действует с согласия и одобрения властей . Зело подозрительно все это. Да и следопыт  этот…  Где то я видел его, да вот где, вспомнить не могу. Хотя он и выдвинул неплохую версию, ну да я не буду ею с тобой делиться. Хочу послушать, что ты скажешь  после осмотра. И особенно после допроса слуг… Полномочия даю тебе самые широкие, так что, милсдарь,  будь любезен наизнанку вывернуться, но найти мне скипетр в кратчайшие сроки.

Автор: Вольфрам Бибервельт 30.09.2007, 17:41

29 мая. День. Таверна Тихий омут.

Каков господин, таков и слуга.

- Ну, что скажешь,  Цивиль? – спросил Вольфрам фон Бибервельт, усаживаясь за стол, на котором стараниями камердинера уже дымился обед.- Какие новости?
- Где, господин барон?
- Черт побери, Стефан! У нашего драгоценного судьи Кипраса, конечно. Или ты хочешь сказать, что еще ничего не выведал? Никогда не поверю.
- Господин барон, я имею все основания предполагать, что вечером узнаю, где судья Кипрас хранит свои секреты.
- И откуда же ты это выяснишь?
-  О, господин барон, получив ваше задание, я решился прибегнуть к какому-нибудь исключительному средству. Видите –ли я считаю, что  хороший слуга  должен всегда…
- …Ухватить мысль своего господина на лету, а то и взять на себя то, что господину проделать - против чести, - закончил за слугу Бибервельт.- Ты мне уже надоел с этой присказкой. Начинай сказку рассказывать.
- Ну так вот, я и говорю, - поклонился Цивиль.- За несколько серебряных монет  я нанял пару старых знакомых бездельников-нищих со Двора Чудес и те всю ночь следили за домом судьи. Утром, после того как вы отправились к командору Гутиньеросу, я сам туда отправился. Просто так торчать под окнами Его чести было бы не правильно, и ей-богу…
- Ну-ну, продолжай. – Бибервельт взялся за ножку рябчика.
- Я влюбился.
-Что-что? – недоуменно поднял брови Бибервельт.- А позволь узнать, каким образом твоя любовь поможет выяснить где хранятся бумаги?
- Видите-ли, господин барон, влюбился – то я в Елену, одну из двух служанок Его Чести судьи Леона Генри Кипраса. Что, ж вы хотите, я бедный слуга и мне не по чину влюбляться в графинь.
- Бедняга! – расхохотался Бибервельт.- Я вознагражу тебя, за твою жертву.
- Э, господин барон, - ссказал Цивиль. – жаловаться то мне особо не на что. Елена девушка сильная и статная и ей льстит почтение, оказываемое Золтаном Карпати. И она обладает одним очень ценным даром -  она чрезвычайно болтлива.
- Подожди,- спросил барон, отставляя бокал с вином.- Золтан Карпати?
- Ну да, я подумал, что таинственный артанец по имени Золтан Карпати, должен показаться девушке более интересной личностью, чем простой слуга Стефан Цивиль.
- Ну и пройдоха! – Бибервельт откровенно забавлялся рассказом своего камердинера.- Продолжай, не останавливайся…
- Так вот, я дождался пока будущая королева моих грез выйдет из дому судьи за провиантом, и преградил ей путь. Сначала девица приняла неприступный вид, но пара-тройка комплиментов и платок в артанском стиле сделали свое дело. В общем, я проводил Елену до рынка и обратно и узнал обо всем, что происходит в доме.
- Значит с Еленой ты…
- Золтан Карпати получил приглашение на ужин, -  Цивиль раскланялся с самым фатовским видом. – И он вовсю постарается выведать мельчайшие подробности о судье Кипрасе…
- Замечательно, Цивиль!- барон удовлетворенно откинулся в кресле.- Я надеюсь, что после сегодняшней ночи бумаги судьи будут в наших руках. Держи за труды! И купи бедной Елене какую-нибудь безделушку…
- Спасибо, господин барон, -  Цивиль ловко поймал золотой.- Да! Я совсем забыл сказать. Ранним утром мои знакомцы углядели весьма интересную кавалькаду возле дома судьи. Несколько всадников привезли нечто завернутое в тряпки и почти сразу же увезли. Такой ранний визит показался моим бездельникам подозрительным и один из парней отправился следить за всадниками. Так, что вечером мы будем знать еще и об этой тайне  судьи.

Автор: Камила 12.10.2007, 20:46

29 мая, полдень… и затем, обед. Особняк маркизов Кокс.

Яркое, полуденное солнце, уже давно освещало большую комнату и её убранства. Шёлковые обои, тёмно-коричневого цвета со светло-кремовыми цветами лилий, в тон этим самым лилиям, пушистый ковёр на всю комнату, а так же в тон ковру, кремовые шторы. И мебель; кремовые кресла, обтянутые в бархат, между которыми стоял не большой столик, на котором заняла место ваза с букетом живых лилий, трюмо, обставленное различными шкатулками с драгоценностями, комод, огромный шкаф. Вся мебель была цвета слоновой кости и с причудливыми вырезами узоров, ну и, конечно же, огромная кровать с навесом, в стиль остальной мебели. Всё это тонуло, в свете майского солнца.
На кровати, среди подушек, безмятежным сном спала Камила, но настырные лучи светила, добрались и до мирно спящей девушки. Пушистые ресницы вздрогнули, и Кама открыла бездонные, тёмно-карие глаза. Нахмурив хорошенький носик, маркиза вздохнула и проговорила: -Ах, ну зачем?! Зачем, я не задвинула шторы вчера вечером?!
Откинув в сторону одеяло, девушка потянулась, и села на кровати, свесив босые ноги. Продолжая сидеть на кровати и прожигать перед собой пустоту не видящим взором, Камила запустила левую руку в волосы и взъерошила их. В этот самый момент в дверь постучали, а затем приоткрыли её, и голос прислуги, слегка нудным тоном, оповестил:- Мисс Камила, просыпайтесь…
Камила повернула голову в сторону двери, и сонным голосом ответила: -Я уже проснулась Аманда.
Тогда дверь полностью отворилась, и в комнату вошла не высокая, пухленькая девушка, с русыми волосами, заплетёнными в косу, и синими глазами.
-Аманда, мне нужно умыться, одеться и причесаться. Да в общем-то ты и так всё знаешь, -сказала Кама посмотрев на вошедшую прислугу.
-Да, да сию секунду, -ответила Аманда и тут же добавила: -Ваша маменька, очень не довольна, что вы не спустились к завтраку, и просила передать, что если ещё и вы, мисс Камила, не соизволите спуститься к обеду, то она…
-Будет ещё пуще разгневана на меня, и объявит мне бойкот, -закончила Кама.
Служанка округлила глаза, и в недоумении уставилась на Камилу.
-Бойкот, это значит, что она перестанет со мной разговаривать, -терпеливо пояснила девушка.
Прислуга утвердительно кивнула.
-Это я всё знаю… - сказала Кама встав с кровати, а потом игривым голосом проговорила: -Скорей-скорей Аманда, мне нужно привести себя в порядок,
потом будешь заправлять постель, сначала помоги мне собраться.

Умытая, и уже одетая в светло-бежевое платье с туго-затянутым корсетом, Камила села за трюмо к зеркалу, сзади уже стояла улыбающаяся Аманда с расчёской в руках, готовая исполнить любую прихоть хозяйки. Аманда, была личной прислугой Камилы, и была очень счастлива, что она прислуживает именно ей.
-Просто расчеши, и собери в низкий хвост, перевязав светло-бежевой лентой, в бант её не завязывать, и чёлку не закалывать, -улыбаясь, Кама посмотрела в зеркало на Аманду.
-Из украшения, что-нибудь оденете? -спросила Аманда, уже собирая волосы своей мисс в хвост.
-Нет, абсолютно ничего, -подовая ленту ответила Камила.
-Как? Даже серьги не соизволите? –удивилась служанка.
-Да, Аманда, даже серьги. Ты уже закончила?
-Ага, всё как вы просили.
-Вот и отлично, ты свободна, спасибо, -поднимаясь из-за трюмо и одновременно рассматривая себя в зеркало, сказала Кама.
-Не за что, мисс Камила, -улыбаясь проговорила прислуга, и направилась на выход из комнаты, затем приостановившись у двери, Аманда добавила: -Забыла вам сказать мисс Камила, у вас ещё десять минут, чтобы не опоздать к обеду.
-Спасибо Аманда, учту.
Служанка кивнула и вышла за дверь.
Камила, ещё пять минут покрутилась возле зеркала и, взяв расчёску, провела ей по длинной чёлке, зачесав ту на правый бок, улыбнувшись своему отражению, Кама вышла из комнаты, и направилась сначала по коридору, а затем, вниз по лестнице.

Войдя в столовую, слегка приподнимая подол платья, чтобы он не мешал идти, Камила обвела взглядом, отца, который, что удивительно, тоже присутствовал на обеде, улыбнувшись ему и удостоившись взаимной улыбки маркиза, девушка перевела взгляд на брата, который в свою очередь был удивлён, что сестра не опоздала, а потом Кама посмотрела на мать.
-Добрый день! –поприветствовала всех Кама, отведя глаза от пристального и строгого взгляда матери, одновременно усаживаясь на своё место.
-Кама, ты больше ничего не хочешь сказать?- спросила маркиза Кокс.
-Прошу прощения, за то, что не спустилась к завтраку,- с лёгкой иронией ответила Кама. –И приятного всем аппетита, -добавила с лукавым блеском в глазах.

Автор: Сатис 14.10.2007, 11:15

29 мая, послеобеденное время. Астрономическая башня
Лестница, ведущая на верхнюю смотровую площадку была мальнкой, из-за чего Сатису Тао было вдвойне неудобно нести тяжёлое оборудование наверх. Наконец, достигнув вершины, он с облегчением вдохнул свежего воздуха. Лето только начиналось и теплый воздух на такой высоте радостно подтверждал это. Обведя довольным взглядом небольшую площадку, на которой стояли массивный стол, два удобных кресла, коврик и место для костра, маг обнаружил сенешаля, стоящего у парапета и два станака холодного чая, рецепт которого знали только два человека, оба из которых сейчас стояли здесь.
- Вот уж не ожидал, что днём и с чаем увижу тебя здесь. Не слишком ли ты расслаблен. - Сатис знал, что Нокс пьёт этот чай только когда ему ничего не надо делать.
- Сейчас конец весны. Или ты забыл, что бывает в это время. Когда-то и ты через это проходил у меня под началом. - Улыбнулся Нокс, садясь в одно из кресел.
- Аааа. Стажировка. Причем с десяток человк на каждый отсек. Тебе ничего не приходилось делать. Я всё делал за тебя. Ну и ребята тоже. - Рассмеялся Сатис, аккуратно поставив оборудование на стол. - Моё любопытство не раз приводило меня в интерестные места и работать под твоим началом всегда было весело.
- Точно. Я ставил перед тобой самые разные задачи и ты, как специалист по фокусам, блестяще с ними справлялся. Сейчас почти тоже самое. Ребята работают, а я отдыхаю. Обожаю это время года.
- А разве тебе не надо контролиравать всё и вся? Редко когда ты пускаешь всё на самотек. А ещё этот фокусник. Опастность может быть слишком велика.
- Я доверяю стажерам. Они толковые, я видел их резюме. Справятся. Один даже может занять моё место. А я наконец смогу выспаться.
- Каждый год ты заводишь одну и ту же песню. Ты слишком молод для пенсии. А я без тебя умру от скуки.
- Ага, как же. А что насчет твоей подружки? Сьерра, кажется. - Ехидно спросил сенешаль.
- Она уехала отдыхать с матерью. И она меня не удержит. Вот только если тот стажер действительно такой талантливый. - Полунасмешливо, полузадумчиво протянул придворный астролог. - Ладно, это не важно. Так значит, тебе ничего не остается, как вытянуть ноги и наблюдать за представлением. Только не увлекайся. Тебя ведь должны видеть. - Пожурил Нокса Сатис.
- Три четверти моих дел на плечам молодых и амбициозных. Жизнь прекрасна. Ладно, пойду. - Одним глотком допил свой чай Нокс. - Надо проверить, как дела у гостей. Да, кстати, они могут зайти. Спросить что-нибудь. Не отказывай им. Всё-таки принцы. Война не нужна. Давай, друг, до встречи.
И сенешаль дворца ушёл со смотровой площадки. А Тао тем временем, медленно допил свой чай и принялся раскладывать новое оборудование, улыбаясь солнечному дню и беззаботности старого друга. Давно у Нокса не было такого хорошего настроения...

Автор: Камила 23.10.2007, 18:47

29 мая, время после обеда. Улицы города.

Почти ничего, не поев, и не дождавшись, когда все остальные члены семьи начнут пить чай, Кама отодвинула от себя свою тарелку, бросив быстрое «Спасибо». Затем, поднявшись из-за стола, девушка улыбнулась одними уголками губ, и покинула столовую.

*Боже! Когда же она перестанет, так смотреть на меня!* - сидя перед зеркалом в своей комнате, размышляла Камила. Пробежавшись по шкатулкам глазами, Кама открыла одну из них, достав оттуда серьги из жемчуга и жемчужное колье. Быстро надев серьги и застегнув колье, девушка взяла расчёску и снова расчесала густую, длинную чёлку. Но, уперев взгляд в зеркало, Кама сняла с волос ленту, распустив их и расчесав расчёской. Прямые чёрные локоны ниспадали на плечи и спину маркизы и ловили блеск ярких лучей солнца.
Затем, бросив быстрый взгляд в окно, Камила поднялась из-за трюмо с мыслями: *Погода замечательная, пойду, пройдусь по улицам родного Гвибрука…*
Выйдя из комнаты в коридор, и уже спускаясь по лестнице, Кама наткнулась на свою прислугу Аманду.
-Мисс Камила… - служанка что-то хотела договорить, но Кама её перебила.
-Потом Аманда! - сбегая по ступеням, бросила девушка.
-Но, мисс Камила вы куда? - всё же спросила служанка.
-Пойду, пройдусь, - быстро ответила Камила, продолжая спускаться по лестнице.
-Одна?! Может послать с вами Габриэля или Диану?! - не отставала Аманда.
Камила резко остановилась и, глядя с нижней лестницы  вверх на Аманду, впилась в неё бездонными глазами и довольно спокойно ответила: - Нет. Я пойду одна! Затем, так же быстро наконец-то спустилась вниз, и бесшумно миновав гостиную, так, чтобы её не заметила сидящая на диване, маркиза Кокс.

Оказавшись во дворе, уже за дверью дома, Кама с облегчением вздохнула и двинулась вон со двора. Миновав ворота, без каких-либо столкновений с прислугой, Камила плывущей походкой, направилась по улице. Не захватив с собой не то, чтобы зонт от солнца и веер, но даже  шляпку, однако девушку это совершенно не смущало. Двигаясь прогулочным шагом вдоль разномастных улиц, Кама старалась держаться в тени посаженных деревьев, которые своей густой листвой не давали, горячему свету солнца достать до земли. На пути, попадались прохожие, некоторых Камила одаривала лёгкой улыбкой и кивком. Погружённая в свои мысли, маркиза не сразу расслышала, что её кто-то окликнул. Но, когда это повторилось уже в третий раз, Камила соизволила повернуться. Придерживая одной рукой  шляпку нежно голубого цвета, а второй рукой поддерживая тяжёлый подол платья в цвет шляпке, к маркизе, лёгким бегом приближалась дочь барона Экскруэна, Милинда Экскруэн.
-Добрый день, Камила! - Милинда хотела сделать книксен, но Кама её остановила, взяв за руку.
-Ох, Милинда, к чему этот этикет. Ведь мы знаем, друг друга, уже не мало. Ты всё никак не можешь отвыкнуть.
Белокурая Милинда, слегка покраснела и, потупив прозрачно-голубые глаза, ответила:
- Да, Камила, наверно ты права! Ты куда-то направляешься?
-В общем-то, никуда, просто гуляю. Можешь составить мне компанию, - маркиза очаровательно улыбнулась.
-С удовольствием, - ожила дочь барона.
Камила продолжила свою прогулку, уже в компании своей давней знакомой Милинды, и вскоре к ним присоединилась ещё одна девушка, с русыми волосами и болезненно бледным цветом лица. Это была Милиндина двоюродная сестра по матери.
Прогуливаясь с девушками, Кама делала вид, что ей интересно то, о чём говорят, а в большинстве случаев  сплетничают, сёстры. Однако некоторые сплетни на самом деле вызывали не поддельный интерес маркизы Кокс. Преодолев, ещё несколько кварталов, девушки вывернули на улицу, которая прямиком вела к таверне «Тихий Омут». Пройдя ещё некоторое расстояние, троица уже почти приблизилась к кроваво-красному зданию. Не слушая, о чём судачит баронесса со своей сестрой, Кама разглядывала таверну, углубившись в свои мысли. Но вскоре, оторвав взгляд от вывески, Камила остановилась и, не скрывая интереса, и не пряча взгляда, стала разглядывать вышедшего из таверны молодого мужчину. Его блестящий кавалерийский мундир можно было разглядеть за версту. Не удовлетворённая одним мундиром, Кама сделала ещё несколько шагов по направлению ко входу в таверну и снова остановилась. В это же время, молодой человек  подошёл к своему гнедому коню с длинными ногами , чёрной гривой и хвостом. Кама пробежалась взглядом  по расшитому золотыми капитанскими нашивками и подпоясанному гербовым шарфом мундиру. Задержала взгляд на длинной шпаге - колишемарде.
Тем временем молодой человек очень ловко запрыгнул в седло, поправил широкополую шляпу с пышным плюмажем и кивнул своему ординарцу, который уже тоже сидел в седле.
Камила улыбнулась своей лукавой улыбкой, и совсем забыв, про Милинду и её сестру, уверенно направилась к гнедому коню  молодого офицера. Пока она, шла плывущей походкой, молодой человек что-то сказал своему спутнику и обвёл идущею к нему маркизу взглядом, но, явно не узнал ее. Он взялся за поводья и слегка ударил ногами по бокам своего коня. Но конь не сдвинулся с места, так как Кама уже успела подойти и положить руку на шею гнедому. Смотря, снизу вверх своими бездонными тёмно-карими глазами в глаза удивленному всаднику, маркиза, слегка улыбаясь, произнесла:
- Что Вольфрам? Уже не узнаёшь старых друзей?

Автор: Кипрас 26.10.2007, 9:29

29 мая 1644г. Послеполуденное время (до обеда). Дворец правосудия. Личный кабинет Верховного судьи.

Кипрас сидел в своем кабинете и перебирал бумаги, часто заглядывал в лежащий на столе «толмут». Это был том «Уложение об уголовных наказаниях и исправлениях». Заглядывая туда Леон, делал какие-то пометки в перебираемых бумагах. Рядом лежал том «Толкований» по разным вопросам права. В общем, шла обычная бумажная работа. Без которой иной раз и дело не спорится. Леон ожидал своего вестника.
В дверь кабинета постучали. Кипрас оторвал свой взгляд от бумаг и посмотрел на дверь.
- Войдите!
В дверях появился долгожданный Иосиф.
- Проходи, говори.
Пройдя в кабинет, и подойдя к столу, Иосиф произнес:
- Август на месте, бумаги в тесте.
- В каком еще тесте - удивленно спросил Леон. – Говори яснее.
- В земляном тесте, в земляном. То бишь, в глине. Заложены и замазаны там, где вы и предлагали, Ваша честь. Можете быть спокойны, все сделано в лучшем виде. Правда, мой милый Леон, похоже, нас и Вас пытаются пасти. Двое каких-то охламонов усилено терлись и топтались возле вашего дома.
- С чего ты взял. Мимо моего дома проходит много народу.
- Вот именно проходят, памятуя о вашей славе. К нам же попадешь, а там доказывай, что ты не осел.
- Ну, это ты хватил, виновных без вины не бывает. «Ибо все мы грешны» - как говорит падре. Так ты решил, что нам хотят повесить крюка на борт. И откуда такие выводы.
- Повторюсь Леон, мимо твоего дома проходят, и если останавливаются, то не более чем на две минуты, и то лишь затем что поправить свой гардероб, да вытряхнуть камешек из ботинка. Эти же двое торчали все время нашей встречи и сколько еще, не знаю, до этого. Я их отлично «срисовал» из окон твоего дома, ожидая пока Его честь, соизволит принять своего секретаря.
- Не забывайся, Иосиф.
- Простите, Ваша честь.
- Ладно, излагай далее.
- А далее, один из них пытался «сесть нам на хвост» когда мы выносили спеленатого Августа. Хотя, учитывая то, что мы верхами, а он пеший ему мало что удалось.
- Ну и ладненько. Пошли-ка несколько молодцев в район моего дома, пусть пошустрят, поищут, и ежели обнаружат этих двоих, пусть «пеленают» и везут на прием к «доктору». А уж выделю время для сих пациентов, поспрошаю настойчиво, откель ноги растут.
- Слушаюсь, Ваша честь. Это все?
- Постой, как там с посланием молодому человеку?
- Доставлено в лучшем виде.
- Отлично. Далее ты знаешь что делать. Да, сам на рандеву не суйся, пошли кого-нибудь из наших, старой закалки. Пусть прихватит с собой пару, тройку зрячих, с лорнетами для подстраховки. Да и так пару молодчиков на подхвате. Я думаю, что наш Морис с этим справится, у него, по-прежнему, рука тверда, да и глаз хороший.
- Будет исполнено.
- И еще, я хочу знать все про того субъекта, который был сегодня при осмотре Дворцового Хранилища. Я его где-то определенно видел. В общем, мне нужны все известные материалы на этого прыща с бугра и его нанимателя.
- Это все?
- Да, свободен, но будь рядом. И передай всем, кто будет задействован в сборе искомого, пусть пошевеливаются.
Выходя из кабинета, Иосиф так и не понял, кому конкретно предназначено последнее замечание, первым или вторым. Вероятно и тем и другим.

Автор: Антуан де Пюль 27.10.2007, 20:28

29 мая. Вечер. Гвибрук. «Пенгерский дом».

      Для себя я уже давно решил – настоящий командир, предводитель не должен долго спать. 5 часов в сутки – максимум. Но иногда чертовски хотелось спать, а точнее – каждый вечер. Вот и сейчас, дабы не уснуть я вовсю корпел над своей книгой – «Политическая расстановка сил, или как обставить Тибурону». Однако, каждая строчка давалась с неимоверным трудом, и даже цветастая и развеселая карта мира не помогала одолеть сон. Я встал и еще раз прошелся по кабинету, прислушался – не творится ли чего в соседней комнате у старика Базеля? Нет, у того ничего не творилось, тихо как в гробу. Вот туда бы он поскорее и сгинул. Вдруг в комнату, разбив оконное стекло, влетел булыжник и упал на пол к моим ногам. Покушение! Я сразу же рухнул рядом с камнем и накрыл голову руками. Однако, больше ничего не происходило, только шторы колыхали от ворвавшегося в комнату ветра. Далее я вытащил из ящика стола арбалет и рванулся к окну. Осторожно выглянул на улицу – там, как и следовало ожидать никого не было, злоумышленники успели скрыться. Не мудрено, работали профессионалы, однозначно. Нужно срочно вызвать Буфэ, стражу, я рванулся было к двери но заметил, что к камню привязан клочок бумаги. Послание! Ха, наверняка эти идиоты из Гвибрука решили его припугнуть – не на того напали. Я развернул бумажку.
-«Mon cher Toto.» - Я вытер пот со лба. Так меня называл только один человек. Точнее одна. Она. - Я продолжил чтение. Если Вас заинтересовало письмо, которое вы получили намедни, то прошу Вас сегодня в полночь быть подле фонтана, что располагается на углу Развеселой и Родриковой улиц. Безмерно Вас обожающий Аноним.»
      Итак, вот оно. Объявился таки, подонок. Ну все, теперь ты от меня не уйдешь, подлый шантажист. Теперь надо решить, что же делать. Допустим, у подлеца имеется моя переписка с недавно почившей женой. И что? Как что?! Это провал моей политической карьеры. В сове время я допускал непозволительную фривольность в переписке с супругой, поддавался чувствам и вообще вел себя как влюбленный глупец. Нужно позвать Буфэ, взять парочку дюжих парней из охраны Пенгрийского Дома и схватить мерзавца. Нет, это глупо и рискованно. Пожалуй, даже Буфэ не должен об этом знать, да и нет ничего более приятного, чем раздавить шантажиста своими руками. От злости я даже погнул чернильницу, которая стояла на столе. Нужно действовать самому, солдат я или кто? Я перезарядил арбалет, нацепил шпагу и накинул черный плащ с капюшоном. Выходить через парадную дверь пожалуй не стоит – зачем привлекать к себе лишнее внимание – здесь всего лишь второй этаж. Я осторожно открыл окно, точнее то, что от него осталось, залез на подоконник, прыгнул и бесшумно приземлился на газон. Где-то рядом залаяла собака Я не замедлил перемахнуть через забор – благо он невысокий, и быстрым шагом направился к пересечению Развеселой и Родриковой улиц. Только зачем я это все сделал так рано? Было всего лишь 19 часов вечера. К тому же я только сейчас понял, что не имею понятия, черт побери, что это за улицы. И еще ужасно болела нога – я таки ее подвернул. Но ничего, и не в таких передрягах бывали, я солдат – а главное качество солдата упрямство.

Автор: Клоринда Мартемар 28.10.2007, 19:25


Тихий вечер 29 мая. Где-то в переулках близ Развеселой и Родриковой улицы.


          К разработке Планов, Ведущих к Обогащению, в доме Мартемаров всегда подходили тщательно. Еще папенька баронессы, собираясь на очередную карточную партию, никогда не брезговал проверить сохранность всех колод в карманах и наказывал держать наготове оседланную лошадь – мало ли как игра обернется. Нынешний план должен был затмить собой все операции, провернутые до него.
          Если бы не одна маленькая деталь.
          Кло сверлила эту деталь взглядом уже несколько минут, больше всего сожалея о том, что никакого вреда она таким образом все равно не приносит.
          «Деталь» стояла у фонтана на пересечении Развеселой и Родриковой улиц.
          В черном плаще с капюшоном, надвинутым на лоб.
          В будний вечер.
          На четыре часа раньше, чем было указано в записке.
          Болван.
          - Мадам, если не ошибаюсь, у него с собой арбалет. – Вежливо нарушил тишину Гильденкранц. – На взводе.
          Клоринда перестала терзать себе душу сожалениями и задумалась. Приходилось проститься с изяществом первых замыслов – человек с арбалетом заслуживал более решительных действий.
          - Планы меняются, - сообщила она помощникам, - будем импровизировать.

          Подкрасться к застывшему у фонтана принцу Пенгрии оказалось несложно. Клоринда наклонилась к его уху и нежнейшим шепотом произнесла:
          - Давно не виделись, Тото.
          Антуан подскочил, арбалет в его руках дернулся, стрела вылетела… и фигура купидона на фонтане лишилась последней неотбитой части тела. Зато, наконец, из нее забила вода. Фонтан, впервые за пятнадцать лет, стремительно наполнялся. Стрела продолжила полет, срикошетила от стены дома и стремительно ушла вниз. Судя по чьему-то яростному воплю, ей все-таки довелось попробовать крови.
          Импровизация получилась чересчур яркой, решила Кло и, вцепившись в рукав Антуана,  потащила его за собой. Он послушно шел, но вот-вот должен был прийти в себя. Баронесса надеялась только, что его не хватит удар от радости.
          Надежды были тщетны. Оказавшись в глухом заброшенном дворе, где можно было поговорить спокойно, говорить Антуан отказался наотрез. Он скрипел зубами и все время пытался нащупать рукоятку арбалета, предусмотрительно отнятого у него баронессой.
          - Мог бы уже сказать, как ты рад меня видеть, - обиженно сказала Клоринда.
          - Я?!!! – Антуан продолжал поражать многословием.
          - Муж должен радоваться, видя жену, - наставительно заметила баронесса. – Вдовство – тяжелая ноша, Тото, уж я-то знаю. Зато теперь тебе не придется жениться второй раз, прекрасная новость, правда? Ну же, я даже почти не сержусь, что ты тогда спихнул меня в тот водопад. Я действительно себя просто ужасно вела! – трогательное раскаяние у нее всегда получалось отменно. Вот только Тото почему-то побагровел до совсем уже страшного оттенка. Клоринда получала огромнейшее удовольствие от всей ситуации, поэтому подбавила в голос еще патоки:
          - Антуаан? – нараспев произнесла она. Принц скрежетнул зубами. – Антуан-Антуан-Антуаааан! – Его Высочество от звуков ее голоса корежило так, что просто любо-дорого смотреть.
          Противник доведен до полного изнеможения, прикинула Кло. Теперь уже можно отложить нацеленный на принца арбалет и поговорить спокойно.
          - У тебя всего два выхода, Тото.
          - Это какие? – сипло прорычал принц.
          - Первый – мое возвращение. Официальное, с радостными объятиями, последующей коронацией и прочее. Второй – я даже не заикаюсь о нашем браке, а ты взамен обеспечиваешь мне приемлемое существование.
          - Кто тебе поверит!
          - О! Люди чему только не верят, Тото, дорогой. Я же не собираюсь стоять на главной площади и рассказывать прохожим, знаешь ли. У меня есть твои письма и выписки о заключении брака с печатями и прочей милой ерундой. Ты приехал вместе с королем, я слышала? Любимый папá будет так рад узнать, что я жива!
          Здесь Кло даже не солгала. Король Савиньен почему-то отнесся к браку наследника благожелательно. А когда тебя любят уже только за то, что ты согласилась выйти замуж за его сына, это ужасно приятно.
          Антуан мрачнел на глазах.
          - У тебя есть время до полудня. – Великодушно сообщила Клоринда. – После я являюсь в посольство и падаю на грудь к папочке. О своем решении можешь сообщить письменно. До завтра, дорогой. – Уходя, она обернулась и мстительно добавила:
          - И прекрати уже столько есть – без меня ты ужасно растолстел.

Автор: Сезар Марколо 31.10.2007, 13:41

Вечер 29 мая. Дворец Велларде.

    Швандский принц Понтиола единым плавным движением вознесся по лестнице и остановился перед Сезаром, который услужливо поклонился. Свита, состоявшая из пяти офицеров, едва поспевала за своим прекрасным господином. Пекка обворожительно улыбался, его тонкие длинные пальцы при взмахе белоснежной кисти произвели в воздухе замысловатый жест, вероятно являвшийся приветствием.
    - Ваше высочество, позвольте поприветствовать Вас от имени короля Тибуроны, который с радостным нетерпением ожидает встречи с Вами, - произнес Марколо учтивым тоном.
    - Я благодарить Вас, советник, о столько любезничий привет большой чест для я, - пропел Понтиола, и удивительно, но столь нелепые слова произнесенные с дичайшим акцентом казались такими же гармоничными как, например, его золотистые волосы, белоснежная улыбка и гибкое, мускулистое тело. Самое странное, что за всем этим внешним лоском и великолепием, как было известно Сезару, скрывался интеллект. Впрочем, это ещё предстояло проверить.
    - Не будет ли Вам угодно проследовать за мной? – предложил Сезар, указывая жестом направление, однако принц остался стоять на месте. Он сделал задумчивое лицо и приложил кончики пальцев к гладковыбритому подбородку.
    - И даже не знать, как есть делать. Хм-хм. Угодно нам или не угодно? – Пекка воздел свои огромные глаза к небесам, видимо ища ответ у них. – То сложен вопрос быть.
    Сезар замер, не понимая что происходит.
    - Шуток! – вдруг воскликнул принц и сильно хлопнул советника по спине. Окружавшие его офицеры охраны дружно загоготали, комментируя ситуацию на своем тарабарском наречии. - Это только смех и шуток! Мы точно следовать за Вас, советник, к Ваш героичен и непобедим король.
Давно над Марколо никто не смеялся, тем более так безвкусно. Это было настоль непривычно, что у советника на мгновение задергалась щека. Но он тут же взял себя в руки и улыбнулся, подстать принцу, кивком отмечая, что оценил всю прелесть розыгрыша.
    - А теперь, с Вашего позволения, - произнес Сезар, когда смех начал стихать, - я всё же провожу Ваше Высочество к Его Величеству.
    - Так и быть, позволяю, – ответил Пекка, на этот раз следуя за ним. Марколо спиной почувствовал новые глумливые ухмылки швандцев, впрочем, их примитивное чувство юмора уже давно вошло в легенды, хотя оно и не стало от этого менее раздражающим.
    Проводив гостей до Пирамидального Зала с Часами, единственного зала во дворце, где стояли огромные усыпанные бриллиантами часы швандской работы, Марколо доложил о прибытии и пропустил принца внутрь. Сопровождавшие принца люди остались вне зала.
    Родрик поднялся навстречу сияющему гостю и после обмена приветствиями представил Понтиоле свою дочь, которая с самого первого момента, как принц появился в её поле зрения буквально не могла отвести от него взгляда. Пекка и Тика смотрели друг другу в глаза и что-то волшебное, мистическое и в то же время дикое и неудержимое зародилось между ними в этот миг. Сезар поймал на себе внимательный взор монарха и поклонился.
    - Вы сейчас можете оставить нас, Марколо, - обратился к нему король. Сезар поклонился ещё раз и без желания покинул зал. Сделав в коридоре несколько шагов, он вдруг оказался в компании своего помощника Хольпа, который по своему обыкновению материализовался из воздуха.
    - Что у Вас там? – не глядя на него бросил Сезар.
    - Парочка интересных моментов, Ваша светлость. Позволите?
    Вспомнив Пекку, Сезар хотел сначала сказать «даже не знаю», но быстро задушил в себе этот порыв.
    - Выкладывайте.
    - Хорошо, милорд, - начал Хольп, - Считаю необходимым донести до Вас, что по данным из разных источников принц Понтиола прибыл суда скорее для встречи с Савиньеном, нежели для встречи с Родриком. Прямая поездка в Пенгрию через Танди или Риннскую вотчину представлялась для принца почти невозможной, а также могла вызвать гнев тибуронского двора. Здесь же в Гвибруке Пекка официально является гостем Родрика и его визит «совершенно случайно» совпал с приездом пенгерского монарха.
    - Это мне итак известно Хольп. Что-то ещё?
    Помощник склонил голову к уху своего господина.
    - Нам сообщили, что на днях принц высказывался в кругу приближенных в таких выражениях, которые могут в мягкой форме означать его желание «приударить» за принцессой Схоластикой.
    - Это лишь подтверждает наши опасения и репутацию принца, - отметил Марколо.
    - Да, Ваша Светлость. И ещё одно, - Хольп извлек из кармана сложенный вчетверо листок, - Записка от Стаматии.
    Марколо посмотрел на Хольпа с подозрением, но тот лишь пожал плечам, мол, чего вы хотели, работа такая. Сезар развернул записку и прочел:
    «Время поджимает, ситуация становится всё хуже. Немедленно трясите умывальник».
    Со вздохом советник поджег бумагу от ближайшей свечи. Задумавшись на мгновение, он произнес:
    - Что ж, судьба сама подталкивает нас, словно подтверждая, что мы сделали правильный выбор. Приступаем к реализации нашего плана, мой друг, и да поможем мы сами себе, ибо никто больше помогать нам не станет.

Автор: Монтрезор Д'Арвал 01.11.2007, 15:05

29 мая.Вечер. Дворец Велларде и Дом правосудия.

Весь день – беспокойный и бестолковый – Монтрезор Д'Арвал провел в королевском дворце, пытаясь восстановить картину преступления и обнаружить хоть малейший след похитителя. Хоть свидетелей было множество, как дворцовых лакеев, во главе с заикающимся от страха помощником сенешаля Нокса, так и более серьезных людей, вроде младшего королевского камергера Леопольдуса Бонтье, ясности они не внесли никакой. Все говорили о том, что скипетр похищен во время осмотра королевских реликвий или сразу после него. Однако это было ясно и без их уверений.
Дворцовые стражники, как мундирные, так и облаченные в партикулярное платье, в чьи  прямые обязанности входила охрана реликвий, тоже ничего не могли пояснить, не смотря на то, что  Д’Арвал и сопровождающие его приставы применили к ним самые суровые методы допроса. В присутствии полудюжины людей, так или иначе приученных к профессиональной наблюдательности, похищена ценнейшая реликвия, и никто ни сном, ни духом. Объяснить беспомощность стражников можно было только чрезмерной дерзостью похищения.
Идея сенешаля Нокса, которую тот в течении целого часа старался втолковать Д'Арвалу, о том, что вор проник через окно, представлялась следователю несостоятельной. Добраться до окна сокровищницы по дворцовой стене, в принципе конечно можно, ибо стенка эта далека от идеальной гладкости , да и разросшийся плющ ее украшает. Но проделать такой трюк среди бела дня, на глазах у нескольких десятков людей, снующих по двору Королевской резиденции… Такая версия, по меньшей мере шита белыми нитками и притянута за уши.
Уже под вечер, когда стало совершенно понятно, что во дворце выяснить ничего не удасться, Д'Арвал отдал приказание арестовать всех лакеев, которые имели несчастье прислуживать в Сокровищнице, и погруженный в глубокую задумчивость отправился в Дом Правосудия.
Перебирая версии, по которым будет продвигаться расследование, Д'Арвал все более и более склонялся к идее о том, что скипетр был похищен одним из титулованных гостей.
В самом деле, ну зачем кому-то из Гвибрукских «ночных баронов», навлекать на себя гнев короля Родрика? Нет таких смельчаков. Однако, следовало оговориться, нынче ночью стоит провести крупномасштабную облаву в Гвибруке. Может, что и всплывет. Тем более, ресурсы и наличные силы Городской стражи полностью в распоряжении следствия. Не найдем скипетр, так почистим город…
А  пройдохи лакеи… Да у них и мысли о краже королевского скипетра возникнуть не может, не говоря уж о претворении ее в жизнь. И арестовал их Д'Арвал исключительно для того, чтобы они посидели в темнице и подумали. Авось кто-нибудь из них, чего и вспомнит.
Таким образом, у следствия оставались только две версии происшедшего. Либо это действительно дело рук Пенгрийцев, как предположил камергер Бонтье, либо кто-то из титулованных Гвибрукских дворян пошалил. Первая версия, хоть и привлекательная своей яркостью и возможностью, при удачном окончании расследования, сиречь розыске скипетра, получить неплохую награду, представлялась Монтрезору несостоятельной. В самом деле, нельзя же винить пенгров во всех несчастьях, которые происходят в Тибуроне. И опять таки, здравый смысл подсказывал - похищение Королевской регалии во время Высочайшего визита… Да быть такого не может, потому, что не может быть никогда.
Вот и выходило, что только кто-то из титулованных дворян, посетивших сокровищницу, прибрал к рукам скипетр. А значит, круг подозреваемых не так уж и широк.
Леопольда Бонтье, камергера его величества, можно было смело сбрасывать со счетов. По своему положению, он был вхож в сокровищницу и мог, при желании похитить скипетр, не привлекая к этому излишнего внимания.
А вот новоиспеченный капитан кавалерии Гвибрука, Вольфрам Бибервельт и его спутница, графиня Таисия Кредер вполне могли прихватить реликвию. К Бибервельту у судебной власти Гвибрука давние претензии, а Таисия привечает в своей Тихом Омуте разных темных личностей. А общаясь с разными нечистыми на руку людьми, сам поневоле запачкаешься.
Нет, их конечно обыскали, но вряд ли тщательно. В особенности Таисию. Под дамскими пышными юбками можно укрыть не только относительно небольшой скипетр, но целый ларец с украшениями.
Итак, первоочередные следственные задачи были определены.
PRIMO. Операция в Гвибруке.
SECUNDO. Допрос Вольфрама Бибервельта и Таисии Кредер.
Расставив для себя приоритеты, Д' Арвал приступил к исполнению задуманного.
Такой паники Гвибрукский Дом правосудия еще никогда не знал. На дворе стоял поздний час, но десятки рассыльных бегали по домам  приставов и младших следователей, вызывая их к облеченному всеми соответствующими полномочиями, Д'Арвалу.
И началась массированная операция по прочесыванию Города. Без всяких санкций приставы Д'Арвала сделали обыск в десятках домов, находящихся на подозрении,- скипетра не нашли. Городской Двор Чудес, приют воров и нищих был обыскан тщательнейшим образом, от  киля до клотика, как любил выражаться Леон Генри Кипрас, но результатов (скипетра!) тоже не было.
PRIMO завершилось ничем. Что, впрочем, совершенно не расстроило Монтрезора Д'Арвала.



Автор: Антуан де Пюль 02.11.2007, 7:52

29 мая. Более поздний вечер. Гвибрук. «Пенгерский дом».

        Левая нога болела уже нестерпимо. Что же за вечер такой? Да еще и обратную дорогу к Пенгерскому дому еле-еле нашел. Я со злостью отодвинул одного из охранников, который, видимо не узнав из-за плаща (а еще капюшона, грязи на лице и хромоты) попытался воспрепятствовать мне. В холе меня встретил Старый Тонкозадый Недомерок. Кто же еще.
- Лорд де Пюль, что случилось, что с вами?! Мы все услышали звон разбившегося стекла и поспешили к вам в кабинет, но не застали вас, а окно было открыто. Да еще и сторожевая собака чуть было не загрызла нарушителя нашего спокойствия. Как рассказали нашим стражникам прохожие он выпрыгнул из окна ваших покоев, с рыком перемахнул через забор и скрылся в переулке.
- Да, я погнался за ним, но потерял гада из виду.
- Боже, боже. – запричитал Базель. – Это же нападение на особу королевской крови, это же оскорбление всей Пенгрии, как же так. Лорд, просто необходимо не предавать этот инцидент огласке, это непоправимо может повлиять на ход мирных переговоров, вы же понимаете, как это сейчас важн…
- Молчать, старикан! Моглчать или я перегрызу тебе горло! Делай что хочешь, мне плевать. – Я не сжал его горло в своих крепких руках и это только потому, что я обладал непревзойденной силой воли.
- Милорд, я полагаю, негодяя необходимо изловить и..
– Умолкни, Ломбардо!!!! - Нет, ну они просто издеваются над моей силой воли. Этот ублюдок Ломбардо, командир личной гвардии Савиньена меня просто бесит, и я этого никогда не скрывал. Он очень много времени проводил в компании моего младшего братца, Ги, а этот прохиндей хорошему научить не может. Когда-нибудь вы все мне ответите. Слишком много для одного вечера. Да и для одной ночи. Ломабрдо плохой, Базиль плохой, Савиньен плохой. Буфэ – хороший. Черт побери, голова совершенно не желает думать.
- Позови ко мне Буфэ. – буркнул я одному из подчиненных Ломбардо, который молчаливо наблюдал за происходящим.
– Всем спокойной ночи. – сказал я и удалился в свою комнату.
  В комнате, на удивление, ничего не напоминало о недавних событиях – даже стекло успели вставить. Я устало опустился на софу.
        Итак, Клоринда жива. Я старался не вспоминать о ней, не скажу, что это получалось. Когда я познакомился с Клориндой Мартемар в одном из приличных заведений Пенарка и мы попали в омут просто головокружительного романа. О, это были чудные дни, я никогда не был так счастлив. Тогда я еще не знал, что она из Гвибрука. Если б я знал, то врятли бы стал с ней разговаривать, а когда это открылось, то стало уже очень поздно – Клоринда была исключением, единственным исключением из моего правила – никогда не имей ничего общего с Тибуронцами. Меня конечно смущал ее явный акцент, но я не придавал этому значения, дурак. Потом о нашей связи узнал папаша, интересно, кто ему доложил? Клоринда оказалась знатного древнего тибуронского рода Мартемаров, а отец как раз тогда планировал этот мирный договор с тибуронцами. Вот так ему пришла идея нас поженить, да собственно у меня и не было выбора. Однако Савиньён, как всегда, перемудрил – он решил не афишировать женитьбу наследного принца, видимо у него были какие-то политические мотивы или как всегда подстраховывался – вдруг это не понравится народу. Впрочем, я тогда и не пытался противиться свадьбе. Но что было потом… А потом пошло-поехало, однако это уже отдельная история. И эту историю, как мне казалось тогда, прервали вонючие воды Пиденбайхского водопада, в кои я собственноручно отправил Клориндочку. Эх, как же она кричала, как кричала. Мои мысли оборвал Буфэ, который, кстати, был посвящен во все тайны этой истории. Почти во все. Но хватит сантиментов, я солдат и должен принимать волевые решения, какими бы они ни были. Я знал, что выход у меня теперь есть только один, и он не подразумевал производить денежные выплаты бывшей супруге. Хотя, почему бывшей? Она самая что ни на есть всамделишная, законная, а это ломает все мои задумки, рушит все мои планы.
- Вызывали, милорд?
Я утвердительно качнул головой и указал ему присесть на стул напротив меня, затем достал записку из кармана и протянул ему.
- Читай.
      Буфэ с интересом развернул скомканный клочок бумаги и принялся читать: -«Mon cher Toto.»
- Молчать!!! – не выдержал я. – Читай про себя, идиот. Буфэ понимающе кивнул и продолжил чтение, смешно шевеля губами.
- Кто бы это мог быть, милорд? У вас появились какие-то идеи насчет этого шантажиста?
- А ты как думаешь, что бы я поступил с шантажистом, потребуй он у меня деньги за неразглашение моей тайной переписки с женой?
- Я бы предложил этого негодяя *чирк* - Буфэ при этом живописно провел большим пальцем по горлу, демонстрируя, что бы он сделал с воображаемым мерзавцем. – Если, конечно, в письмах вашей усопшей жены есть какие-либо важные сведения.
- Не усопшей жены, просто – жены. – с каменным лицом произнес ее я.
- Как? Где? Кто? – Буфэ лихорадочно принялся думать, глянул на записку. Надо отдать должное лейтенанту – соображал он быстро, почти как я. – Так значит она не погибла? Не умерла? Не сгинула? Не утонула? Не разбилась? Это невероятно. Так она здесь? Впрочем, у ее семьи особняк в центре Гвибрука, наверняка она проживает там. Я могу узнать, где он находится. Что вы намерены предпринять?
- Я уже сказал, Буфэ. А ты услышал.
- Что? Устранить? Физически?
- Нет, черт побери, морально! Ты идиот?! Ты идиот, я спрашиваю? – Я снова не сдержался. – Ты мне все говорил про какого-то там Эраста…
- Эразма Азанхарта.
- Во-во. Он может исполнить?
- Увы, пока я не нащупал ключика к его занимательной персоне. Мне отказали в аудиенции. Видите ли, сей дворянин – если он конечно дворянин, считает ниже своего достоинства лично беседовать с адъютантом наследного принца Пенгрии, Лорда де Пюля.
- Найди других исполнителей, мне плевать кто это сделает.
- Хорошо, я выполню поручение немедленно. Позвольте идти?
- Пошел вон.
- Спокойной ночи, милорд.
        Буфэ, улыбаясь, откланялся и выпорхнул из кабинета. Парень любил подобные заварухи, он просто сияет. Для него Гвибрук – это просто непаханое поле, целая сонма новых возможностей, новых людей, новых идей. А я считаю Гвибрук помойкой. Мне не раз приходилось приказывать Буфэ выполнять различные важные поручения, и он всегда воспринимал их с энтузиазмом, всей присущей ему энергией и изобретательностью.
      Я достал из кармана любимую фляжку, наполненную лучшим пенгрийским коньяком и сделал внушительный глоток, наполовину опустошив ее. Клоринда. Мои мысли, путаясь и витиевато переплетаясь, раз за разом возвращались к ней. Я вспомнил еще раз ее веселые, вечно смеющиеся глаза, чудесную улыбку. При всех ее недостатках, с ней было весело и как-то осмысленней жить. Она единственная, кто способна вызвать во мне подобные чувства, я это знал. И ее декольте!! Это нечто, по нему я тоже очень скучал, еще как скучал. И вот теперь я вновь обрек ее на погибель. Второй раз за эту жизнь. Дурак! Какой же я дурак! Еще не поздно, Буфэ конечно быстрый, но я быстрее. Клоринда, я спасу тебя на этот раз. От кого спасу? От себя, конечно!
        Я вскочил с дивана, проверил шпагу – на месте. Вновь накинул плащ на плечи и рванулся к двери, но вовремя остановился. Нельзя выходить через главную дверь. Во-первых, опять начнут задавать вопросы, а во-вторых, я не хотел снова видеться со Старым Тонкозадым Недомерком и его дружком Ломбардо. Я решительно открыл все то же многострадальное окно – оно даже не скрипнуло, и бесшумно сиганул в ночь. Где-то снова залаяла собака, и я ловко преодолел препятствие в виде забора. Только на этот раз собака также преодолела его. И тут вдруг я обнаружил, что подвернул вторую ногу, на улице было чертовски темно и я, дьявол меня дери, снова не знал, куда бежать.

Автор: Балиан Гибеллин 02.11.2007, 15:43

Вечер, 29 мая, близ северной границе Тибуроны.
 

    Вечер выдался ненастный. Перед закатом задул западный ветер, всегда приносящий темные облака с моря, и начал накрапывать дождик, вначале мелкий и редкий, он превратился в настоящий ливень и дороги развезло.
    Среди жижи скакали три человека. Они кутались в плащи и старались втянуть головы поглубже, чтобы не задувало. Видно было, что все они изрядно промокли и были бы не прочь остановиться в сухом месте и переждать непогоду. Беда была лишь в том, что такого места им не попадалось.
    Один из всадников, человек в латных рукавицах, властными стального цвета глазами презрительно взирал на препятствия. Он смотрел прямо сквозь струи воды и первым увидел ограду. В его взгляде заплясали радостные искорки.
    Полыхнула молния и в сумерках все три путника увидели возвышавшийся вдали особняк.
    - Похоже, замок, дядя. – Громко сказал один из путников. – Предлагаю не медлить с вторжением.
    - Гвидо, - обратился к нему другой, - ты иногда чересчур торопишься. Давайте, капитан, я проедусь до ограды, а вы пока меня тут подождете. Если что, то успеете меня вытащть…
    - Что значит «если что», Роланд? – Спросил тот кого назвали «капитаном». – Не думаешь ли ты, что здесь нас ждет опасность?
    Гвидо прочистил горло:
    - Так нас же предупреждал тот старых хрыч, на улице Медников… как бишь его. Забыл. Ну да ладно – мы теперь уже близко от границ Пенгрии…
    - Гвидо, - сказал капитан Гибеллин, ибо это был он. – Властитель этих корабельных крыс в гостях у нашего августейшего монарха, да хранит его Святой Престол. Я не думаю, что до их отъезда может идти речь о каких-либо  военных столкновениях.
    - Но мы ведь в опасности? – С сомнением в голосе произнес Роланд.
    - В опасности, - сказал Гибеллин. – Мы находимся близко к Северным Границам. А они всегда были причиной головных болей для нашего короля.
    - А почему? – спросил Гвидо.
    - Видимо погода тут такая! – Воскликнул капитан и пришпорил своего коня. – Вперед! Нас ждет очаг и ужин.


    Несколько часов спустя все трое путешественников, обсохнув и закусив, сидели в гостиной замка некоего лорда Монтеско. Сам хозяин дома, оказавшись весьма подозрительным типом, сначала начал расспрашивать о чем-то, но, узрев графа Гибеллина, осекся и расплылся в улыбке.
      - Граф Гибеллин! Какая неожиданность. Проходите, милорд, располагайте тут всем по своему усмотрению…
    - Благодарю Вас, лорд Монтеско, - прищурился в ответ капитан, и у хозяина имения затряслись поджилки. - Мы не долго будем пользоваться Вашим «всем»… Нам хотелось бы обсохнуть и перекусить.
    - Не беспокойтесь, милорд, все будет сию же минуту.
    - Мы порядком устали, сэр. – Сказал Гвидо, - но наши кони устали еще больше, не могли бы Вы позаботиться и о них?
    - Все было сделано сразу после того, как Вы вошли в мой дом, - сообщил услужливый хозяин.
    Тут гости услышали слабый звон колокольчика. В соседней комнате скрипнула дверь и тяжелые шаги гулко влились в шум дождя за окном.
    Лорд Монтеско переполошился.
    - Конюх, наверное, - быстро заговорил он, - простите, господа, я должен отлучиться на секунду.
    Когда он скрылся за дверью, Гвидо сказал:
    - Скользкий тип, и что-то скрывает. Мне уже не нравятся эти северяне… и выговор у них странный.
    Роланд молча поднялся и подошел к двери. Прислонил ухо и простояв с полминуты, отошел к окну и начал всматриваться, сквозь стекло.
    Гибеллин молча наблюдал за ним, и когда тот занял свое место за столом, вопросительно задрал бровь.
    - Через дверь я ничего не разобрал, кроме просьбы ходить тише, потом они видимо перешли на шепот. Но я подумал, что этот незваный гость был не конюх.
    - Само собой, - усмехнулся Гвидо, и сам перешел на шепот. – Пускай моего коня пустят на котлеты, если я ошибаюсь – тут не обошлось без посыльного, о котором предпочли умолчать.
    - Я тоже так думаю, - заявил Роланд, - В окне я заметил быстро удаляющуюся фигуру, и скакал он не в том направлении, откуда приехали мы.
    - А куда это он мог направляться? – поинтересовался Гвидо. – Этот Монтеско не знает о наших планах.
    - Сдается мне, что о наших планах кому-то УЖЕ известно, - задумчиво протянул Гибеллин.

Автор: Клоринда Мартемар 04.11.2007, 16:44

Ночь с 29 на 30 мая. Гвибрук, дом Мартемаров.


    Клоринда Мартемар обладала кротким и необидчивым характером – это было хорошо известно. Баронесса могла целую неделю проходить в одном и том же платье. Могла сидеть на воде и хлебе. Могла вообще простить всем их несовершенства. Если это было необходимо для дела. Единственное, чего Кло терпеть не могла –не высыпаться. И разбудивший ее невовремя надолго попадал в список неприятных личностей.
      Глубокой ночью, злая, как триста кошек, Клоринда, спустилась на первый этаж особняка Мартемаров и обнаружила там всех его обитателей.
    - Господа, ну совесть же имейте! – начала она еще на верхних ступеньках. – шумите – так и шумите себе тихо.
    - Мадам, мы поймали грабителя, - доложил Гильденкранц.
    Кло тяжело вздохнула.
    - Ладно, будем считать это сносным оправданием для поднятого вами грохота. Но вы теряете квалификацию, Гильденкранц. Как поймали?
    - Он пытался пролезть через кухню! – Эмиль воинственно потряс кулаком. – Через мою кухню! О, Эмиль сражался как лев!
    - А потом прибежала я и дала ему голове противнем, - прозаично оборвала пламенную филиппику повара Мафальда. Взглянув на хмурое лицо повара, она добавила:
    - Ворюге, конечно.
    - Зато понятно, почему так громко. Примите мои извинения, Гильденкранц.
    - Принято, мадам.
    Довольно здоровый парень сидел на полу под бдительным присмотром обоих Монтгомери и обалдело смотрел вокруг. У Мафальды была тяжелая рука, так что бедняга, придя в себя, сейчас наверняка заново познавал мир.
    Выспаться не получится, значит, будем развлекаться, решила Кло и, подобрав полы пеньюара, царственно присела на ступеньки.
    - Вы его обыскали?
    - Маленько тряханули, - отозвался Монтгомери-старший. – Подозрительный какой-то вор.
    Валявшиеся на полу инструменты напоминали скорее о скотобойне, чем о требующем высокого уровня мастерства звании вора-взломщика. Баронесса брезгливо поморщилась.
    - Гильденкранц, у нас, что – какие-то проблемы с Арнольдом?
    - Не далее как в пятницу, мадам, я встречался с Арнольдом Зубочисткой. – Педантичный Гильденкранц сверился с записной книжкой, - Уплатил вперед взносы за июнь и июль.
    – О, так этот молодой человек еще и романтик? Раз решил поработать на чужой территории? – Клоринда оживилась. Романтики очень забавны, жаль только, что встречаются все реже и реже.
    Молодой человек наконец заговорил… и очень разочаровал всех присутствующих своей манерой выражаться.
    - Нет, вы не романтик, - подытожила Кло. – Придется отнестись к вам по всей строгости военного времени. Господа, где будем допрашивать?
    - Да можно и здесь, чего уж, - великодушно махнула рукой Мафальда, - я все равно завтра хотела полы мыть.
    А вот с воображением у молодого человека все было в порядке, с удовольствием решила баронесса, глядя на его позеленевшее лицо. Оба Монтгомери тем временем обсуждали, какое из приспособлений – «пенгрийское жабо» ли, или «колыбелька мученика» – будет эффективнее (Кло баловала своих старичков и время от времени разрешала им заказывать по каталогу что-нибудь этакое – никогда ведь не знаешь, что может пригодиться). Томящийся жаждой мщения Эмиль предложил принести с кухни гильотинку для резки сыра, и его одобрили. Гильотинку, за неимением сыра, испытали на черством каравае, и все признали, что кухонную утварь Эмиль содержит безукоризненно.
    Молодой человек засучил ногами и жалобно заскулил. Из скулежа удалось вычленить «я все расскажу», поэтому пытки, к немалому разочарованию всех присутствующих, отменили. Но гильотинку все-таки решили пока оставить.
    - Мы, того-этого… пили мы! И тут он пришел и сказал, что можно заработать.
    - Как «этот» выглядел?
    - Ну, того-этого, обычный, - отмахнулся парень. – Пенгриец как пенгриец. Я еще у него спросил на всякий случай, мол, как устранить? А он весь такой надулся и говорит, физически, конечно, не морально же!
    Клоринда схватилась за сердце.
    - Так, этого – в подвал и запереть. К крысам! – крикнула она вслед уволакивающим несостоявшегося убийцу Монтгомери.
    - Я проверю замки, мадам, - Гильденкранц, как всегда, отличался тактичностью. Клоринда всхлипнула.
    - Эмиль, у нас из десертов что-нибудь есть?
    - От обеда остались безе, госпожа баронесса! Но они уже засыхают, и…
    - Тащите!
    Клоринда свирепо грызла пирожное и утирала слезинки. Как он мог! Мерзавец! И это после всего, что их связывало!
    Каких трудов стоило стать хозяйкой игорного дома в Пенгрии! И когда все наконец, пошло на лад, какая-то нелегкая притащила туда наследного принца. Он проиграл и поднял такую бучу, что пришлось выйти самой. Любовь с первого взгляда, ха! Нет, как ему шел мундир! И до сих пор идет. Клоринда взяла третье пирожное. И теперь, когда она уже почти простила ему первое покушение, умудриться совершить второе! Нет, как раз в тот день, когда cher Toto попытался спихнуть ее в водопад, она сама собиралась покинуть Пенгрию. Но одно дело – покинуть самой, а другое – быть выпихнутой. И этот, этот… эта свинья посмела растоптать последние светлые воспоминания о себе в ее душе! Мог бы попереживать для приличия!
    Баронесса встала.
    - Мафальда, передай всем, что мы переходим на военное положение. На завтра приготовь мне черное платье – я еду во дворец. – Клоринда прихватила тарелку с пирожными и величаво удалилась.
Спала она безмятежно, как младенец.


Автор: Вольфрам Бибервельт 04.11.2007, 19:40

Ночь с 29 на 30 мая. Гвибрук. Казармы Кавалерии.

Если бы старое знакомство забывали...

В насквозь прокуренном малом зале Кавалерийских казарм шла большая игра. Кавалерийские и гарнизонные офицеры Гвибрука, дворяне, городские купцы и шпильмейстеры из городских ловчил сидели и стояли вокруг нескольких лемберных столиков, заваленных картами и столбиками золотых и серебряных монет. Двое офицеров, усатый гарнизонный лейтенант и юный кавалерист-корнет, громким шепотом ссорились в стороне. Корнет пенял гарнизонному офицеру  каким-то «зихером», а тот горячо, даже слишком горячо, оправдывался.
Отовсюду раздавались отрывистые, малопонятные человеку далекому от игры замечания и восклицания:
-Je cjupe!
-Венера пошла.
-Чертов момус!
-Однако господа, прометано!
Между тем за одним из столиков, «шпиль» задрался кверху и многие из  присутствующих собрались вокруг.
- Пятый раунд, милсдарь,- улыбнулся сахарно улыбающийся из-под роскошных усов, лейтенант кавалерии.
Эта фраза почему-то чрезвычайно взволновала сидящего напротив понтера, дворянина из провинции, облаченного в наимоднейший чрезвычайно зауженный дублет.
- Загибаю! – дрогнувшим голосом заявил он и трясущимися от волнения руками загнул на своей карте два угла.
- О-о, учетверяете ставку-с! Желаете на последнем раунде полный реванш взять-с…- офицер был само спокойствие и в два приема убил карту провинциала.
На дворянина было жалко смотреть. Он потухшим взглядом проводил столбики золотых монет, которые упокоились под локтем офицера-ювелира, и робко спросил:
- Не позволите ли в долг?
- Не позволю, - лениво ответил кавалерист.- Кто еще желает господа?
- Да ну вас, Дедюи!  Вам сегодня везет, уже третьего игрока разделываете вдрызг, - зашумели присутствующие.- Вам сегодня нет равных! Вот разве что капитан… Барон, где вы?
Капитан Кавалерии Гвибрука, барон Вольфрам фон Бибервельт, сидящий около пылающего камина только головой покачал:
-Нет, господа. Сегодня я не игрок…
В самом деле, Бибервельту было о чем подумать. Сегодняшняя встреча возле таверны «Тихий омут» взволновала его до глубины души. Маркиза Камила Кокс! Темноглазая брюнетка, с которой были связаны не самые худшие воспоминания. Пять лет назад, когда Бибервельту было чуть за двадцать, а непоседливой и свободолюбивой Каме только что исполнилось пятнадцать, они оба, наравне еще с несколькими юными придворными, входили в ближний круг Изабеллы Велларде. Ах, сколько интересных и забавных проделок они совершили! Взять только нашумевшую историю, когда юные придворные шалопаи и шалопайки, подшутили над камергерами короля Родрика, перепутав все дворцовые ключи. Вот смеху-то было…
Вскоре после этой истории Камилу отправили  в пансион за границу. И на долгих пять лет, Вольфрам потерял следы девушки. И конечно же забыл даже думать о ней.
  И вот, после пятилетней разлуки они снова встретились. Что греха таить, Бибервельт не узнал  Камилу.  Он был поражен, что какая-то девица посмела подойти к его лошади и положить руку на холку. Более того, она осмелилась назвать его, барона Бибервельта на «ты».  Он уже хотел оттолкнуть девушку и продолжить путь, но что-то его остановило. Наверно, глаза...
Девушка сильно изменилась. Исчезла подростковая угловатость, черты лица обрели изящество и только взгляд темных, бездонных глаз остался таким же хитрым, как раньше.
Бибервельт закрыл глаза, вспоминая их встречу.
*- Камила Кокс! Вы ли это? – Бибервельт не смог назвать ее на «ты».- Конечно узнаю. Вы из тех, кого не возможно забыть, Кама…
- Даже после всех твоих похождений в Гвибруке и побед над столькими красотками? -  в отличие от него, девушка  была более непосредственна.
- И кто это распускает обо мне такие слухи? – рассеянно пробормотал Бибервельт пикантно покраснев.
- Слухами земля полнится, особенно о свершениях  на полях сражений, где вместо Валькирий порхают Венеры…*
Они еще долго могли разговаривать, но дела призывали барона в казармы Кавалерии и они расстались, предварительно договорившись, что Бибервельт обязательно посетит дом маркизов Кокс.
И вот уже несколько часов молоденькая Камила не шла из ума барона. В самом деле, блондинки красивее, но брюнетки больше возбуждают…

Автор: Эразм Азанхарт 05.11.2007, 1:00

29 мая, ночь. Улицы Гвибрука.

      Анри вышел из "Райского Местечка" в приподнятом настроении - принцип "клин клином вышибают" сработал и на этот раз. При этом симптомы мигрени никак себя не проявляли, что было довольно странно для этой болезни, но это обстоятельство никак не смущало Графа. "Теперь надо добраться домой и рухнуть в кровать," - с наслаждением подумал он, кутаясь в тёплый плащ. - "И, конечно, уснуть деньков на пять. Деньги появились, последнее дело сработало на ура… что ещё для счастья надо?"
      «Райское Местечко» располагалось в юго-восточной части города, возле старого порта, и Анри решил пройти к своему жилищу прямиком через заброшенные здания. Обычно там никого не было, кроме нищих и головорезов, но и те не промышляли, а отдыхали от дневных забот, так что особо опасаться в тех местах Анри было некого.
      – Что тебе удалось узнать об Азанхарте? - голос из подворотни рассеял хорошее настроение следопыта как дым, заставив его замереть на месте, и мысли о сне мигом покинули его голову.
      «Снова Азанхарт! Не убежать от него, не спрятаться…» - Анри, ступая неслышно, словно тень, подошёл к самому углу здания, чтобы не пропустить из разговора ни слова. Приглушённая беседа велась на расстоянии двадцати шагов от него, и человек, не умеющий такого острого слуха, никогда не разобрал бы, о чём идёт речь:
      – Много интересного, не знаю даже с чего начать. Во-первых, Азанхарт – могучий волшебник, так как он умеет метать во врагов сгустки огня и воскресать из мёртвых. Во-вторых, он неуязвим в бою, а так же носит непробиваемые доспехи и меч, разрубающий любой щит, как масло. И последнее, хотя это и немаловажно, - когда он убегал из Ранквальда, он убил на своём пути пятьдесят "Воронов". Азанхарт был забрызган кровью с ног до головы, и его оружие уже не помещалось в ножны от запёкшейся крови. Прямо как герой эпоса.
      – Звучит интересно. Про крылатого коня, значит, тебе не рассказали. Может, всё-таки стоило выписать полк наёмников? – человек хохотнул.
      – Меня хватит, – резко сказал первый голос, не проявляя признаков веселья.
      – И как же ты собираешься отражать эти самые «сгустки огня»?
      – Смешно. Но это ещё не самая веселая часть мифов: Азанхарт имеет столько же шансов убить даже десяток ранквальдских «Воронов», сколько я – подвернуть на ровном месте ногу, упасть и сломать себе шею. Правда, доспехи у него действительно были неплохие. То ли своеобразная кольчуга, то ли пластинчатые, то смесь того и другого. Только вот, когда он уволился из рядов Королевских Всадников, его замысловатая кольчуга была похожа на решето, это я видел собственными глазами. Говорят, что доспех был настолько сложен, что для починки, его требовалось расковать на отдельные детали. Ни лучшие мастера Ранконии, ни какие другие не имели достаточно навыков, чтобы сделать это, не рискуя превратить доспехи в кучу металлолома. Ну, а если этот ублюдок воскреснет из мёртвых, что поделаешь, мне просто придётся убить его ещё раз.
      - Вот это боевой дух, так держать! Я всегда удивлялся, как пенгрийцы со своей врождённой скромностью способны обладать таким непревзойдённым мужеством.
      "День становится всё интереснее!" - усмехнулся про себя Анри, без труда найдя в каменной кладке дома, за углом которого он прятался, щель и, пытаясь разглядеть говорящих.
      Бравада без сомнения принадлежала человеку средних лет в потёртом камзоле. Его можно было назвать красавцем, если бы не длинный уродливый шрам, пересекающий лицо. В этом человеке Герцог безошибочно узнал пенгра. Его весьма плотный собеседник, одежду которого скрывал длинный чёрный плащ, а лицо – низко надвинутый капюшон, из под которого было видно только кончик бороды, напоминал по виду заморского торговца. Только они носят раздвоенную бороду, а иногда даже и красят её. "Жалкие варвары," - Анри передёрнуло.
      - Зря всё-таки Наниматель натравил на Азанхарта этого «Ворона». Говорят, что после этого нападения у Азангарда парализована правая рука, - продолжил пенгр, не реагируя на издевательства своего собеседника. – Я думал, что за такие деньги можно было обеспечить и более сильный эффект.
      - Каннибал надеялся на подобный эффект. Он ещё легко отделался с этой своей парализованной рукой, - «торговец» пожал плечами.
      - А это значит, убить его будет ещё проще. А жаль. Я надеялся на более-менее достойного оппонента.
      - Не обольщайся, мой друг. Азанхарт весьма опасный оппонент, и многие умерли как раз из-за того, что недооценили его силы. Я думал, что Наниматель тебя предупредит.
      - Не учи меня работать, - фыркнул пенгр. – Я видел Азанхарта в деле и знаю, на что он способен. Против меня он не стоит ничего. Я убил на своём веку несчётное количество людей, и многих из них охранялись дюжиной таких вот азанхартов. Тем не менее, это их не спасло от ножа Германа Ренгбургского…
      При этих словах ноги Анри вдруг стали словно ватные, и он чуть не упал на зёмлю. «Герман Ренгбургский, специальный агент пенгерской тайной полиции! Похоже Азанхарту на сей раз действительно светит попасть в могилу. Герман специализируется именно на таких делах, он убивает и испаряется: ни следов, ни догадок...» - Настроение Анри стало подниматься.
      - Верю-верю, - вздохнул «торговец». – Но с этим придётся подождать. Вороны спугнули некоего Гарраза Зардана, и пока я не установлю, что он не прячется в усадьбе Азанхарта, нападение невозможно. Наниматель этот пункт оговорил особо: «Азанхарт должен быть один, дворецкий и садовник не в счёт».
      - Хорошо, только не надо тянуть с этим. У меня ещё есть дела в Гвибруке, они не терпят отлагательства, и мне придётся сразу удалиться после того, как я их улажу.
      - Что может быть важнее Азанхарта, - раздражённо спросил «торговец».
      Его собеседник усмехнулся, наклонился поближе и сказал, понизив голос ещё на полтона: «Цареубийство».
      - Ч-чёрт, тогда тебе придётся подождать с этим до того, как я покину город, - человек в капюшоне был явно ошарашен таким заявлением. – Я не хочу, чтобы мной занялся придворный палач.
      - Дурак, - фыркнул Герман. – Думаешь, палач хуже людей Азанхарта? Уверяю тебя, Кателин имеет намного более богатую фантазию, чем любой палач. У неё ты будешь мучаться намного дольше и изощрённее…
      Дальнейший разговор Анри не интересовал. «На Азанхарта я плевал с высокой колокольни. Его смерть меня даже обрадует. Но цареубийство – вещь особенная, а когда этим занимается агент тайной полиции, тут есть над, чем задуматься,» - мыслил следопыт. – «Про предполагаемую жертву долго думать не требуется – все знают о трениях между тибуронским и пенгерским дворами. Внезапная кончина короля Роберта мало огорчит старика Савиньена и его отпрыска. Правда, время не совсем подходящее – суматоха при дворе, вся стража на ногах. Но Германа это вряд ли остановит. Было бы неплохо нарушить планы старика Савиньена, да только обращаться к королевской охране бесполезно, ведь улик у меня никаких…»
      Вдруг кирпич, на который Анри имел неосторожность опереться, поддался и с грохотом упал на дорогу, привлекая тем самым внимание заговорщиков…

      Каллодаса неимоверно раздражало поведение этого самодовольного идиота Германа, но в его работе приходилось иметь дело с самыми разными типами. Тем более что лучше пенгрийца эту работу сделать никто не сможет. Хотя на этот раз он вообще пожалел, что взялся за работу, но теперь на кон были поставлены не только деньги, но и его жизнь. «А теперь ещё этот… пенгриец заявляет мне, что у него на уме цареубийство! Час от часу…» - поток мыслей Каллодаса был прерван каким-то шумом из-за угла, за которым последовала череда весьма грязных проклятий и какой-то пьянчуга, упавший прямо в пыль.
      Тот поднялся, всё ещё изрыгая ругательства, и обратился к Герману:
      - А ты чего пялишься, а?..
      Не получив ответа, он огляделся и добавил, неровной походкой заходя в ближайший переулок:
      - Понаехали тут всякие, среди ночи не протолкнёшься…
    Первым дар речи обрёл Герман:
    - Этот мне не понравился. Он не пьяный.
    - Ну, так догони и верни его!
    Без лишних слов, убийца нырнул в тот же переулок, в руке у него блеснул нож. Вернулся Герман через пару минут:
    - Испарился. Я посмотрел в каждом закоулке. Знал, что дело здесь не чисто.
    - Ты же говорил, что здесь встречаться безопасно! Найди и убей этого сукиного сына, иначе мы вдвоём будем болтаться на верёвке! – Рыкнул Каллодас. – Откладывать больше нельзя, если завтра я не получу сведений о Гарразе, ты режешь Азанхарта. Сработай быстро и чисто, хотя не мне тебя учить. Как только я получу подтверждение его смерти, а это непременно должна быть его голова, если ты забыл, я уезжаю из Тибуроны. И ты можешь убивать кого угодно, хоть самого Господа Бога…

Автор: Кипрас 08.11.2007, 12:41

29 мая 1644г. После обеда. Дворец Правосудия. Личный кабинет Верховного судьи.[i]
Итак, Леон вновь был у себя в кабинете. Полчаса назад он вел заседание по делу одного бедолаги, залезшего в лавку к мелкому торговцу, который в свою очередь потихоньку перепродавал краденное. Парнишка хотел лишь вернуть свою собственность, раннее у него похищенную. Поэтому и залез к скупщику, попутно прихватив помимо своего, и чужое барахло. Отметив, как следует, успех предприятия воришка поутру пришел сдавать товар в ту лавку, в которую накануне лазил. Был в похмелье, соображал плохо, хотел срубить себе монету по легкому. Между лавочником и вчерашним его нелегальным посетителем завязалась драка. В общем проходивший мимо патруль скрутил обоих и, покидав в «зеленый Антон» доставил обоих в околоток. Вор у вора дубинку украл, или зачем Клара брала кораллы, когда ей нужен кларнет. В итоге, Его честь выдал спорщикам по путевке. Одному, подышать морским воздухом с годик сидючи на «банке», другому – в горы, побаловаться два года с кайлом.
В кабинет, постучавшись, вошел Иосиф:
- Разрешите, Ваша честь.
- Входи и говори.
- Ваша честь – начал секретарь – Наш бронзовый Дюк развернул такую кипучую деятельность, что боюсь, многие будут недовольны.
- Что еще?
- Сей господин в своих поисках уже прошерстил, прочесал, поставил с ног на голову несколько уважаемых домов, повергнув в шок их владельцев, так что теперь особо возмущенные добиваются вашего приема, и если не добьются, то пойдут, и будут писать выше.
- Ёш твою медь. Еще я с этими толстобрюхими не бодался. Придется что-то отвечать.
- Так можно приглашать?
- Нет, погоди. Скажи им, что чрезвычайные обстоятельства и высочайшая стоимость искомого оправдывают действия моего подчиненного, а сокрытие самого предмета поиска, равно как и информации, о его нынешнем местонахождении может повлечь для виновных лиц самые серьезные последствия. Да, еще добавь, что Его честь просит прошения и приносит свои извинения за некую экспансивность в действиях своего подчиненного, вызванную чрезвычайными обстоятельствами. И вообще все процессуальные и розыскные действия сего господина мною одобрены, они направлены во благо Августейшей фамилии, Гвибрука и Тибуроны в целом.
- Так прямо и сказать? Боюсь, Ваша честь, что я что-нибудь напутаю.
- Пошел вон! Зови, я сам им скажу.
- Слушаюсь, Ваша честь – с этими словами Иосиф покинул кабинет.
Спустя мгновение в кабинет ввалилось полдюжины представителей известнейших домов и фамилий Гвибрука. Выслушав от Кипраса его речь, треть дюжины ушла с отвисшими челюстями, вторая – пыталась что-то сказать о своём возмущении и полной непричастности к дворцовым событиям, оставшаяся пара обещала добиться высочайшей аудиенции и пророчила нож в спину Леона. На последнее Его честь заметил, что это есть публичная угроза должностному лицу расправой при исполнении оным своих обязанностей, и что ежели последние, не извинятся, он будет вынужден действовать по-другому. Толстосумы, быстро сообразив о последствиях, извинились, причем один из них приглашал к себе, лепеча что-то о щеночках которыми он торгует и о беспорядке устроенном в его доме. Второй просто положил на стол Кипраса свиток своих возмущений и несколько золотых в качестве извинений за свою резкость. Лежащие на столе монеты поначалу взбесили Леона, он даже чуть было не распорядился арестовать сего господина как взяткодателя, но последний быстро поправился и, сказав, что данные монеты он дарует на развитие городской стражи, был просто выдворен из кабинета.
Вся шестерка все же оставила свои петиции на столе у секретаря.
На пороге вновь появился Иосиф:
- Эк, вы с ними Ваша честь. У меня так ни за что бы не получилось.
- Вот поэтому, я здесь – Леон указал на стол – а ты за дверью.
- Да, это таки так.
- Что у тебя еще, старый лис.
- Наш Дюк продолжает действовать. Он накрыл все известные нам злачные места, «малины» и «хазы». Забил все клетки в околотках всякими босяками и отребьем, посетил Двор иллюзий, или как он нынче называется, и продолжает свою чистку.
- Ну, а главное он нашел или хотя бы напал на след?
- По моим сведениям, пока нет.
- Ну, и к чему тогда весь этот поток слов. Для чего ты мне сообщаешь всё это? Я, итак знаю, что если Дюк за что взялся, то будет искать как тот терьер.
- Скорее как бордоский дог.
- А ну цыц. Взяли моду обсуждать действия старших. Тебе что, более заняться нечем? Лучше вот что, оставь за себя второго, а сам отправляйся по околоткам с кем-нибудь из приставов, да посмотри, не прихватил ли наш Дюк, кого из наших «старичков». Заодно посмотришь и тех двоих соглядатаев, кои сегодня утром под моими окнами прохлаждались.
- Будет исполнено.
- Вот и ладненько. Давно пора прибраться в столице. С этим сбродом необходимо так, время от времени. Которые без дела болтаются -  тех в работный дом. Те, на которых что-то есть, но мало, отправятся в - арестантский. Ну, а самых отпетых мерзавцев, милости просим – в Замок. Только надо было сотворить это до всей этой катавасии с высокими гостями. А то мы тут с комиссией баловались.
- Это оно таки так.
- Ты ещё здесь?!
- Уже нет- с этими словами Иосиф скрылся за дверью.
« Ну, а мы отправимся в «Тихий» - подумал Кипрас. «Нужно, все-таки познакомится с новым капитаном лично».

Автор: Пекка Понтиола 09.11.2007, 11:49

Ночь с 29 на 30 мая. Дворец Велларде.

    Глубокой ночью в одном из темных переходов дворца двое, судя по голосам юноша и девушка, шептались, стоя очень близко друг к другу. Их было почти не слышно, легкие движения, шорох одежды и, совсем редко, негромкий смех.
    - О! О вы быть самый прекрасен цветок, мой королева. Я вас нюхать, нюхать и не  мочь оторвать! – страстно шептал юноша.
    - Хи-хи… - отвечала его дама, - ну что вы, принц…
    - О, да зови меня как Пекка, моё сладок высочество, и позволяй звать тебя Тикой, такой-такой… как самый восхитителен звезда над мой голове!
    Тика в этот вечер чувствовала себя, наверное, впервые в жизни не в своей тарелке и могла лишь слабо хихикать.
    - Хи-хи… - снова сказала она, зардевшись, но Пекка не мог этого увидеть в темноте. Впрочем, он это чувствовал и крепче сжал дрожащие пальцы принцессы в своей горячей ладони.
    - Умоляй-упрашивай мой звезда, практичен стоял на колене, лишь немного поцелуй, всего раз, – шептал Пекка жадно дыша рядом с Тикиным ухом, от чего той было щекотно и мурашки бежали по спине.
    - Погоди, погоди, принц швандский! – резковато ответила она, высвобождая свою руку, - Я ещё не знаю чего сама хочу… О! Там кто-то есть! Прощай!
    Принцесса со всех ног бросилась в темноту, после чего раздался грохот, звон падающих доспехов и ругань. Из сумрака коридора, с той самой стороны куда убежала Тика, потирая ушибленные места выступил полноватый мужчина в форме стражника.
    - О как не время находить! – воскликнул Пекка, грозно взмахнув рукой, - Ты быть Блё?
    - Угу. Блё. – мрачно подтвердил Винни, - К услугам вашего швандства.
    - Хм. Блё, знать, мой прекрасен офицер доложить, что Марколо приставило тебя за мной подглядывай. – Пекка вынул из карманов накидки кошелек, – Вот тебе ваш денег сколько-много, и ты ничего не сказал Марколо.
    - Так точно ваше швандское вашство! – с готовностью принимая кошель пролаял Винни, глядя на принца почти с обожанием.
    - И ещё, – продолжил Пекка, ткнув пальцем в грудь Бло, – Ты знать город Гвибрук, уже одной нога убежала и отнесла этот письма пенграм, понимай?
    - Ээээ… Что? – лицо Винни скукожилось от мозговых усилий.
    - О как ты есть непонимайщик! – Пекка скорее насмехался над стражником, безо всякого раздражения, -  Ты мог не знай такой пенгр, король в корона, звать Савиньен?
    - А, его пенгерское величество! – облегченно воскликнул Бло
    - Да, Блё, да! И ты дать прямо в рука этот письма! Бег, бег! – поторопил принц, наконец уразумевшего свою задачу, Винни, который отсалютовал и умчался в темноту.
    Пекка ещё несколько минут постоял в коридоре, прислушиваясь. Совсем рядом кто-то кашлянул и сделал неловкое движение, выдав себя и шорохом тоже. Принц удовлетворенно кивнул и удалился из круга света, отбрасываемого слабо коптящим канделябром.

Автор: Винсент Бло 09.11.2007, 13:44

Ночь с 29 на 30 мая. Дворец Велларде.

    «Марколо никогда не спит», думал Винни, бесшумно скользя по пустым переходам, «Дебби как-то говорил, что ему не надо ни есть, ни спать потому, что он мертвец, этот, название ещё такое, а точно, зомбиниус. Риннское название, сразу видать - религиозное».
    Сержант бережно взвесил в руке полученный от принца кошель, и определил, что там никак не меньше десяти серебряных. «Теперь можно надеяться получить еще золотой от мертвеца», ухмылялся Винни на ходу. Неплохое поступление в казну за один вечер, а ведь хороший стражник обязан строго следить за поступлениями финансовых средств. Сам не позаботишься – у начальства лишь пинок под зад выпросишь. И ведь оно будет право, начальство то бишь.
    Рассуждая подобным образом, Винни не заметил, как перед ним образовалась мощная фигура, по которой легко опознавался месье Хольп. «Наверное, тоже зомбиниус», решил про себя Бло, а вслух сообщил, что несет Его Светлости важные известия.
    Хольп велел следовать за ним и повел в личные покои Марколо. Вообще, идея о том, что у зомбиниуса помимо кабинета есть ещё и личные покои несколько огорчала Винни, но лишь до тех пор, пока он после некоторого размышления не решил, что таким образом Марколо «шифруется» под нормального человека.
    В результате всех телодвижений сержант Бло предстал перед советником в голубеньком ночном колпаке глубоко за полночь. Марколо стойко выслушал сообщение о подробностях встречи принца Понтиолы и принцессы Тики. Затем, когда Бло передал ему письмо Понтиолы королю Савиньену, советник с интересом принялся за чтение.
    - Хольп, вы были правы, - заявил советник, бережно пряча письмо обратно в конверт, - Понтиола  ищет встречи с пенгерским королем завтра, после большого обеда. Прошу аккуратно привести письмо в исходный вид, а Вы, сержант, доставите его адресату.
    Сезар передал письмо помощнику.
    - Да, Хольп, поблагодарите сержанта от меня за проявленную преданность, - сказал Марколо и Хольп выудил из кармана жилета золотую монету. Бло был просто счалив. Его очень радовало это редкое состояние, когда всё было просто и он был счастлив.
    Как только Бло засобирался удалиться, непрерывно отдавая честь, Марколо остановил его, подозвав к себе жестом.
    - У меня будет к вам задание необычайной важности, сержант, - негромко произнес советник и Бло замер, выпячивая грудь. Впрочем, с его фигурой это было практически невозможно.
    - В 11 утра Вы должны быть в боковой комнате Арочного Холла. Приведите с собой ещё одного стражника, которому Вы всецело доверяете.
    - Будет исполнено, Ваша светлость.
    - Вы свободны, сержант.
    - Доброго сна, Ваша светлость, - в глубине души Винни надеялся, что Марколо оценит его последнюю реплику.

Автор: Нокс 10.11.2007, 12:01

ранее утро 30 мая. Где-то под Тибуроной

Завернув за угол, Анри бросился бежать со всех ног. Он не зря боялся того, что с ним сделает этот убийца. В его голове уже шипели пыточные щипцы, когда он вдруг провалился. Прямо за поворотом очередного проулка, где остановился, чтобы прислушаться. Приземлившись на пятую точку, следопыт негромно охнул. Паника потихоньку начала его отпускать. И хотя он был в полной темноте и сырости, было ясно, что убийце его уже не достать. Рядом с ним стоял человек и ждал, пока Анри придет в себя.
- Вы в порядке? - Спросил неизвестный шепотом.
- Да, кто вы? - Также шепотом ответил Анри.
- Хорошо. Теперь слушайте внимательно, Анри. Не спрашивайте, кто я. Я выведу вас в лес, что рядом со дворцом. Вы не будете искать этот туннель. Вы расскажете мне все, что слышали. Понятно? - незнакомец говорил спокойно, внятно и быстро. Можно было сказать, что это молодой человек лет 25, чуть выше самого Анри. Не военный. Возможно прибывший с севера.
- Я согласен. - Быстро ответил следопыт, все ещё немного судорожно озираясь. В голове молнией проносились мысли, что сказать, о чем умолчать. Северянин взял его за рукав и повёл. Наконец Анри начал говорить.
- Я слышал, что-то начсет цареубийства.
- Вы узнали говоривших? - Северянин был спокоен и как будто даже не удивлён.
- Один из них - Герман Ренгбурский, убийца, специальный пенгрийский агент . Один из лучших. Не был ни разу пойман.
- А другой?
- Я не слышал имени.
-Опишите его.
- Небольшого роста, толстый. Я слышал отдышку. Похож на торговца. Немного нервничал и был раздражён.
- Вы не слышали, кто наниматель?
- Не-ет. Кажется, важная шишка. Почему вы спасли меня?
- Три причины. Первая-работа. Вторая-вы ещё пригодитесь Тибуроне. - Обычно эти слова вызывали смех Анри, так как они говорились напыщенными бюррократами, но сейчас они были сказаны так нейтрально и достойно, что следопыт даже умилился такому патриотизму.
- А третья?
- Останется при мне.

Остальной путь был проделан в молчании. Анри думал, нужно ли было что-то ещё сказать, но вспомнив про Азанхарта, решил промолчать. "Если этого *** спасут с моей помощью, то я себе никогда этого не прощу." Потом как-то неожидано следопыт оказался на поляне. Незнакомец стоял рядом, в капюшоне. Были видны только глаза. Серо-стальные, похожие на небо в тучах. Они казались безжизнеными, только внутри еле теплились искорки веселья. " А этот тип умеет скрывать эмоции" - Хмыкнул следопыт.
- Отсюда вы найдете тропинку в город или во дворец. Удачи. - Неожидано появившись, этот парень смог исчезнуть прямо на глазах следопыта.
"Либо опытный следопыт, либо шпион. Скорее второе. Очень уж невзрачный."
Осмотревшись, Анри обнаружил тропинку, по которой и двинулся. Через пару минут открылся вид на город и на дворец. " Хм, а это окно ведет в зал, где был похищен скипетр. Интересно." И не думая больше ни о чем, Анри двинулся в ближайшую таверну, чтобы ещё больше ни о чем не думать.

Автор: Камила 14.11.2007, 15:46

30 мая, около десяти часов утра. Особняк маркизов Кокс.

-А! Мисс Камила, вы уже проснулись?! – на лице прислуги застыло искреннее удивление, когда она вошла в комнату своей хозяйки.
-Чему ты удивлена, Аманда? – улыбнулась Кама.
-Да нет, я совсем не удивлена, - замялась служанка. – Просто, вы никогда так, рано не просыпаетесь и...
-Ладно! Прочь пустую болтовню! – девушка не дала прислуге договорить. - Мне нужно собраться к завтраку. Думаю, я не только тебя оставлю в удивлении, - последнюю фразу Камила произнесла, задумчиво глядя в окно и при этом, её хитрые глаза заблестели, а пухлые губки растянулись в загадочной улыбке.
Собираясь к завтраку, Кама прокручивала в голове, вчерашний день, а точнее встречу с Вольфрамом. Прошло совсем не мало времени, долгих пять лет девушка не видела одного из своих лучших друзей. И, конечно же, эту встречу, она представляла совсем по-другому. Удивившись тому, что Вольфрам её не узнал, так он ещё вёл себя как-то скованно. Не в характере Камилы было демонстрировать своё удивление, что она и не сделала, хотя наружу рвался возглас: «Вольфрам! Что с тобой случилось?!».

Спустившись к завтраку, Камила не спеша, вошла в столовую, как обычно придерживая подол тёмно-зелёного платья.
-Доброе утро! – милым голоском проговорила Кама и слегка, потупив тёмно-карие глаза, прошла к своему месту за столом.
-Ого! – раздался удивлённый вопль младшего брата. – Смотри мама, она сегодня не проспала завтрак!
-Тише Эдуард, - спокойным тоном сказал маркиз Кокс. – Лучше бы поприветствовал сестру, - маркиз, сделал сыну замечание.
-Но... – начал Эдуард и тут же замолчал, так как увидел кулак, который показала ему Кама исподтишка.
Девушка мило улыбнулась отцу и посмотрела на мать. Лицо маркизы Сабрины Кокс выражало удивление: - Доброе утро, Кама! – как всегда, холодным тоном произнесла маркиза.
Наконец-то поприветствовав друг друга, семья маркизов Кокс, расселась на свои места и приступала к завтраку.
-Камила, где ты вчера так долго пропадала после обеда? – спросила маркиза.
Кама отложила столовые приборы, подняла бездонные глаза на мать и ответила: - Решила просто прогуляться по Гвибруку и встретила Милинду Экскруэн, она была со своей двоюродной сестрой.
-Милинду? – Сабрина Кокс сделала вид, что это её заинтересовало. – Милинда ещё не вышла замуж?
Камила готова была расхохотаться в голос, кажется, у её матери был единственный вопрос, который её волновал.
-Нет, мама, вы же знаете, - ответила девушка. – Ах! Кстати, чуть не забыла! – воскликнула Кама, не дав задать матери ещё какой-нибудь глупый вопрос.
-Сегодня на ужин, к нам придёт Вольфрам фон Бибервельт, - выдав последнюю фразу, Кама обвела взглядом семью. Маркиз Альберт Кокс, тоже отложил столовые приборы и с улыбкой на устах произнёс: - Вольфрам?! Буду рад его видеть! Камила, почему ты не сказала об этом раньше, ещё вчера вечером?
-Прости папа, я просто забыла, - Кама пожала плечами и мило улыбнулась.
-На самом деле Кама, как можно быть такой забывчивой, - укоризненно проговорила мать. – После завтрака, я скажу Константину, чтобы приготовил необычный ужин.
-Хорошо мама, - проговорила девушка и поднялась из-за стола, проронив быстрое «Спасибо!».
На выходе из столовой, Кама не могла сдержать лукавой улыбки. Она была абсолютно уверенна в том, что сейчас мысли Сабрины Кокс заняты тем, что строят планы и лелеют надежду на то, что появилась возможность выдать Камилу замуж, за Барона Бибервельтва. Подавив рвущийся смех, девушка стала подниматься по лестнице в свою спальню.

Автор: Эразм Азанхарт 18.11.2007, 1:30

30 мая, утро. Загородная усадьба Азанхарта, личный кабинет.

      – Извините, что побеспокоил, господин Азанхарт, – садовник Гудбрук был, как всегда, безупречно вежлив. – Но я заметил в вашей теплице несколько кустов Танеллы Дикой и посчитал своим долгом предупредить вас о нескольких особенностях этого растения.
      «За его великолепную квалификацию можно простить Мартину даже то, что он, несмотря на многочисленный мои просьбы, продолжает величать меня «господином». Все же, профессионализм в своём деле несказанно облагораживает человека…» – Азанхарт оторвался от очередного письма и, разминая неподвижные пальцы правой руки, поднял взгляд на садовника:
      – Да, конечно, Гудбрук. Что же вы хотели мне сообщить?
      – Вы, наверное, завели это растение из-за необычайной красоты бутонов, господин Азанхарт. Но оно цветёт очень редко и, кроме того, Танелла Дикая чрезвычайно ядовита.
      – Спасибо за заботу, Гудбрук. Я знаю о ядовитости этого растения. Более того, я выращиваю его именно из-за его ядовитых и целебных свойств. Только бутонов этого растения, пожалуй, и стоит опасаться, потому как они распыляют ядовитую пыльцу. Достаточно лишь срезать их до того, как они распустились, – Эразм вновь взялся за перо.
      – Вы много знаете о растениях, господин Азанхарт, – Мартин выглядел удивлённым.
      – Но не столько, сколько вы, Гудбрук. Кроме того, это часть моей профессии…
      В это время в кабинет вошёл Джонатан:
      – Господин Азанхарт, вас хочет видеть леди Кателин.
      Эразм улыбнулся, подумав о том, как точно к образу Кателин, которая в жизни ни разу не надела платья (по крайней мере, не на его памяти) подходит титул «леди», и как она сама отнесётся к нему.
      – Благодарю. Пригласите её в мой кабинет, Джонатан.
      Дворецкий отвесил небольшой поклон и вышел. И Мартин Гудбрук, безукоризненно вежливо (хоть и несколько поспешно) распрощавшись с Азанхартом, поспешил по своим делам. И тот, и другой почти инстинктивно избегали встреч с Кателин, и их осторожность была вполне оправдана. Кателин в своей неизменной чёрной кожаной одежде появилась через несколько минут:
      – Мог и сам ко мне спуститься, милый, – с порога фыркнула она.
      – Мог бы. Но я очень занят. Я ведь всё ещё главный совладелец Ранконийской Торговой Компании, а вести дела из Гвибрука не так и легко.
      – Я-то думала, кому ты постоянно письма строчишь. А отчего Вороны до сих пор не наложили лапу на твоё дело?
      – Ранконийская Торговая Компания входит в Торговую Гильдию. Если дела одной из компаний при странных обстоятельствах переходят в руки другого человека, члены Гильдии объявляют компании бойкот. И ни тебе прекрасных швандских керамических унитазов, ни заморского фарфора со специями…
      – Хорошо-хорошо, – торопливо перебила его Кателин. – Расскажешь потом.
      – Не проблема. Кстати, дорогая моя, ты опоздала. Примерно на двадцать четыре часа.
      – Не забывай, у меня тоже дела. Кстати, о делах, у меня новости.
      – Начни с плохих, – Азанхарт вздохнул.
      – Особо плохих нет, – успокоила Кателин. – Разве что Гарраза я так и не смогла найти. Говорят, он сейчас в бегах из-за Воронов. Убил кого-то из них, и за ним послали четверых наёмников. Он убил всех четверых. За ним послали восьмерых. Он убил восьмерых. Тогда за ним послали двенадцать человек…
      – И он убил двенадцать, – вставил Эразм.
      – А ты откуда знаешь? – Кателин усмехнулась. – Нет, он убил только десятерых, двоим удалось убежать. Говорят, что он был не вооружён.
      – Ясно, – вздохнул Азанхарт. – Я попытаюсь его найти. Надеюсь, и твои люди даром времени терять не будут. Что там с Мороком?
      – Морок будет сегодня вечером. А от Мартэна тебе письмо.
      Азанхарт аккуратно принял круглый кожаный чехол и развернул послание:
      «Привет тебе, Тёмный Человек!
      К сожалению, сейчас я никак не могу приехать. У меня новая дама сердца, и мне не хотелось бы прерывать столь замечательные отношения. «Любовь – это человеческий способ разделить божественную вечность», как я говорил. 
      К тому же, здесь нужны люди моей профессии, а это большая редкость. Сам знаешь, как неблагодарна ранквальдская публика. Да и кто вообще в наше время ценит искусство по-настоящему? Хочется по праву насладиться плодами собственного труда.
      В общем, пока тебе придётся обойтись без меня. Но ты не расстраивайся – я давеча сочинил песнь про твои подвиги у Дрегана. Эпическая вещь, при случае послушаешь.
      Рифмоплёт
      П.Н. Если ты рассчитываешь вновь использовать меня в своих кознях, даже не рассчитывай. У меня из-за тебя уже достаточно неприятностей…»
      – Понятно, какие ещё есть новости?
      – Тебя по всему городу искал некий Буфэ. По всей видимости, клеврет принца Антуана де Пюля. Джеки хотел уже, было, его прирезать, но у него хватило здравого смысла сначала посоветоваться со мной. Я поговорила с этим Буфэ, и, что ты думаешь?
      Азанхарт сделал нетерпеливое движение рукой, и Кателин продолжила:
      – Он хотел, что бы твои люди занялись слежкой за знаменитым капитаном Баллианом Гиббелином. Предложил за это неплохие деньги, надо сказать.
      – И что же?
      – Ничего, я отдала соответствующие распоряжения. Деньги, они, ведь, на дороге не валяются. А за Гиббелином в последнее время следит столько людей, что одним больше, одним – меньше, никто и не заметит разницы…
      – Тебе виднее, – Аханхарт улыбнулся уголком рта.
      – Кстати, – Кателин лукаво улыбнулась. – У меня есть и новости придворных событий…
      – У тебя уже есть шпионы при дворе? – Эразм поднял брови. – Оперативно.
      – А ты как думал, дорогой? Кстати, Марколо не слишком хорошо исполняет свою роль – Савиньен и Родрик разве что в уста не целуются. Так что, похоже, без божьей помощи ему не обойтись.
      – Ясно. Жаль, я на него рассчитывал, – Аханхарт пожал плечами.
      – Хочешь знать, что там ещё твориться?
      – А чего там знать. T’is a Van’ty Fair, m’dear.
      – Как-как?
      – Vanity Fair, – медленно сказал Эразм. – Ярмарка Тщеславия. Не надо быть гением, чтобы догадаться, что там происходит.
      – Ну, хорошо, я сдаюсь, – развела руками Кателин. – Кстати, что ты думаешь по поводу собственной безопасности?
      – О вопросах безопасности, тем паче собственной, я долго не размышляю, – рука Азанхарта нырнула в отделение стола и извлекла небольшой богато украшенный ящичек.
      Эразм аккуратно открыл его и достал одной рукой пару чёрных кожаных перчаток. С той же тщательностью он отправил правую обратно в ящичек, а другую надел на левую руку. Кателин передёрнула плечами:
      – Никогда не видела ещё однорукого кулачного бойца.
      – «Биться» на кулаках я и не собираюсь, – с кривой усмешкой отвечал Азанхарт, сжимая руку в кулак.
      Из металлических костяшек перчатки появились тонкие шипы, чёрные и блестящие от покрывающего их смертельного яда.

Автор: Родрик V 20.11.2007, 14:14

Утро 30 мая. Дворец Велларде. Бирюзовый кабинет.

    Длительная утренняя беседа с главами коллегий совсем не утомила Родрика, а наоборот, ввела в тонус. День предстоял долгий и очень насыщенный, расслабиться можно будет и позже. Отдав распоряжения своему секретарю и сенешалю дворца по организации большого обеда в 5 часов и рассылке собственноручно подписанных официальных приглашений, витиевато составленных на гербовой бумаге, король велел пригласить к себе советника Марколо и мейстера фон Хони.
    Отношения с соседними государствами вступали в определяющую стадию. Во многом от решения Родрика зависела судьба всех народов населяющих Андренопу, по данному вопросу он был вынужден согласиться со своим пенгерским коллегой и дальним родственником Савиньеном. Такие решения нужно принимать взвешенно, без спешки, но жизнь диктовала условия, в которых не было места промедлению. Судьбоносный случай свел в Гвибруке полномочных представителей соседних государств и не воспользоваться им было нельзя, хотя и очень заманчиво. Достаточно просто отдаться зову крови и предстать эдаким новым Родриком Капризным: приказать перебить всех гостей и бегать по двору в чем мать родила с пеной у рта.
    Эти мысли напомнили ему о недавней пропаже скипетра  из зала заседаний Королевского совета. Родрик не был большим ценителем древностей, однако, наглость воров его раздражала. Он предпочел не выказывать свой гнев до поры до времени, решив сначала оценить деятельность городской стражи на новом для неё поприще по охране королевских покоев. Неудача стражников вполне могла стать поводом для возвращения Гибеллина во дворец.
    Его размышления прервал секретарь, сообщивший о прибытии Марколо и фон Хони. Король велел им пройти и расположиться в креслах напротив себя. В данной ситуации советы опытных людей не помешают, тем более что в их непосредственные обязанности как раз входит быть компетентными и давать советы.
    На прямой вопрос короля о том, что же всё-таки делать с волнующим всех договором, оба чиновника выразили желание дать свои рекомендации, однако начали энергично уступать друг другу право выступить первым. Несколько минут Родрик следил за их наряженной в кружавчики вежливости перепалкой ожидая чья броня треснет первой, но соперники оказались достойными друг друга.
    - Мне очень интересно узнать, - громко прервал своих подданых Родрик, - какие у Вас, Ульв, соображения в части подписания мирного договора.
    - Спасибо, Вашшше величество, - просипел фон Хони неприязненно косясь на советника, смотревшего на него с ухмылкой победителя. – По моему ссскромному м-м-мнеиию этот договор – нашшшш шшшанс.
    Родрик заинтересованно поднял бровь.
    - Наш шанс из-из-избежжать военных действий, столь не выгодных сейчасссс для нашшшей страны и обременительных для проссстого народа. Люди будут любить васссс, Вашше величество ещё большшше, если вы подарите им долгожданный мир.
    - При всём уважении к Мейстеру задушевных дел, - перебил заикающегося фон Хони Марколо, - Простой люд больше любит настоящих героев и ненавидит пенгров. Если Вы хотите угодить народу и ищете дешевой популярности то как раз наоборот, объедините эти два фактора в одной победоносной войне. Однако мои соображения несколько иного свойства, Ваше величество.
    - Да? И что нам следует делать по Вашему мнению, Сезар? – спросил король.
    - Сложилась очень тяжелая ситуация с положениями договора. Согласования не дают нам радости назвать их плодотворными, – заявил советник.
    - Примеры?
    - Примеры, Ваше величество, говорят сами за себя. Так, в ответ на наши требования о возврате незаконно захваченных земель Сюжасса, пенгерцы заявляют о своих претензиях на прибрежную часть Ваксора, включая наш единственный крупный морской порт Куильон, по совместительству являющийся летней резиденцией Рандлхопов.
    - Это совершенно невозможно, они могли бы уже это понять, - сказал Родрик.
    - Да, Ваше величество, совершенно с Вами согласен, - вежливо улыбнулся Марколо, - Однако, в таком случае переговоры о территориях заходят в тупик. Возврат части сюжасских земель может заставить герцога да Ансевиса переметнутся на сторону Пенгрии с целью восстановления целостности своих владений. Я не сомневаюсь, что Северный Альянс будет на его стороне. Кстати, хотел бы заметить, что как раз люди Грязного Принца здесь, в столице, призывают к открытым военным действиям против Пенгрии, чтобы Вам там не говорили дорогой мой фон Хони, - завершил фразу Марколо обращаясь к неказистому главе Секретного приказа, который никак не прореагировал на этот выпад.
    - Кроме того, - продолжал Марколо, - пенгерская сторона наотрез отказывается прекратить оккупацию исконно тибуронского острова Павлиния.
    - Надо обладать большой наглостью, чтобы настаивать на заключении мирного договора на таких условиях, - Родрик нахмурился, - Павлиния – это звезда Тибуроны, все мои предки отправлялись летом на Павлинию поправлять здоровье и так должно быть и впредь. Пенгры обязаны вернуть нам остров.
    - К сожалению, Ваше величество, даже упоминание «павлинийского» вопроса вызывает явное раздражение у пенгерских переговорщиков. Достичь согласия не представляется возможным.
    - При всем уважении к советнику… ммм… ххххх, - сипло вмешался мейстер фон Хони, видя что Родрик пребывает в сомнении и аргументы Марколо возымели действие, - наша страна сейчас сильна не столько своей армией,  шшшш… харрр…сколь торговыми отношшшшениями и казной. Я бы возразил патриотам, желающим войны.
    Ульв затих на минуту.
    - Ну, и что вы бы возразили фон Хони? – нетерпеливо спросил Марколо.
    - Проссссто возразил бы, - прошипел тот, глядя на советника подслеповатыми желтыми глазами, - Я предлагаю заключчччи… ссс… чить договор в фактически имеющихссся границах Пенгрии и Тибуроны. Нельзя сейчасссс упускать возможность показать миру вашшшу добрую волю. За-заверяю Вашшше величество, что имеются другие способы вернуть Павлинию.
    Родрик поднял руку призывая к тишине. Некоторое время он переводил внимательный взгляд с Марколо на фон Хони и обратно, и в конце, вероятно, пришел к решению.
    - Спасибо, господа, вы свободны, - сказал он, поднимаясь, - За обедом я публично выражу свою волю.
    Марколо и фон Хони, кланяясь, покинули Бирюзовый кабинет.

Автор: Кипрас 23.11.2007, 13:06

30 мая 1644г. Раннее утро. Улицы столицы Тибуроны.

Вчера поздно вечером Его честь добрался до таверны мадам Кредер. Не обнаружив барона-капитана в «Тихом омуте», Кипрас решил оставить капитану Вольфраму Бибервельту записку.
«Мой милый капитан-барон Вольфрам! По столице ходят упорные слухи, что наша кавалерия приобрела в вашем лице отличного фехтовальщика способного затмить в данном мастерстве самого Гибеллина, который в свою очередь претендует на звание первой шпаги королевства. Поговаривают также, что Вы уже затмили своим мастерством фехтмейстера гвардии. Говорят так же что вы даете уроки фехтования заинтересованным лицам. Считайте, что я одно из таковых. Дабы убедится в обоснованности данных слухов, либо ниспровергнуть оные предлагаю вам, встретится сегодня в 9 по утру, в развалинах старой сторожки, у часовни Сент-Николас, что на Евсеевских полях. Обменяемся своими познаниями в фехтовании. Дабы подобное совсем не выглядело дуэлью рекомендую взять с собой кого-нибудь из офицеров в качестве свидетеля. Который и засвидетельствует нашу совместную тренировку. Не хочу чтобы после говорили что Его честь Леон Генри Кипрас нарушает закон, и избивает капитана каваллерии как шелудивого пса во время их первой встречи. Хотя последнее ещё бабушка на двое сказала.Каждый берет защиту и оружие с собой. Я предлагаю шпаги либо рапиры, хотя и от сабель не откажусь. Это не требование сатисфакции, это всего лишь приглашение на тренировочный бой. Заодно и познакомимся поближе. После спрысним наше знакомство. Кто-то свою победу, а кто-то смочит горесть поражения. Если Вас не устроит день сегодняшний, меня устроит и завтра. Время и место встречи неизменны.
С уважением Леон Кипрас.
P.S. Дайте знать о своем решении. Каждый берет оружие в паре, дабы оппонент мог при необходимости воспользоваться оным».
Решив более ни кого не беспокоить Леон, прикупив бутылочку Шардене, отправился к себе домой.
По прибытии домой Его честь отдал распоряжение Андре насчет завтрашнего утра и отправился на половину супруги. Джозефа была несколько удивлена подобным поведением супруга, но не подала вида. Подобные визиты последнее время становились все реже. Эта ночь была полна феерий.
Проснувшись в прекрасном расположении духа Леон, умывшись и слегка позавтракав, оседлал Абрека и вдвоем со своим дворовым отправился совершать утренний моцион по Евсеевским полям. Бричка дворового едва поспевала за понукаемым Абреком. В бричке лежало все раннее обговоренное, заботливо осмотренное и уложенное Андре. В случае не появления барона на условленном месте, придется вести все это «железо» во Дворец Правосудия.


Автор: Монтрезор Д'Арвал 24.11.2007, 17:20

З0 мая. Позднее утро. Дом Д'Арвала, Дворец правосудия и Дворец Велларде.

День начался не самым лучшим образом.
Когда, уже под утро, Монтрезор Д'Арвал, донельзя усталый вернулся домой, его взору предстала картинка, в другое время показавшаяся бы ему верхом эстетического наслаждения.
Поперек кровати, в безнадежно измятом вечернем платье, раскинулась его молодая женушка Софи. Видно ждала-ждала его весь вечер, да так и заснула, не раздеваясь.
Д'Арвал попятился, рассчитывая устроиться в кабинете в удобном кресле, но задел дверь  и нашумел. Софи немедленно открыла глаза, села на кровати и ясным, звонким голосом, будто совсем не спала, крикнула, глядя ему в глаза:
- Монтрезор Д’Арвал, вы негодяй! Как вы могли оставить меня в такой день одну! Ненавижу Вас, убирайтесь, откуда пришли… - отвернулась и горько заплакала.
Монтрезор только головой покрутил. Много раз они обсуждали его службу и что для него важнее, эта треклятая служба или она, его верная Софи… И всегда разговор кончался слезами, а Монтрезор Д'Арвал, несгибаемый Бронзовый Дюк, стыдливо ретировался с поля семейных битв. Сказать кому, не поверят!
Неприятности продолжились и на службе, когда приставы, отправленные на тайные переговоры с «ночными баронами» Гвибрука вернулись ни с чем.
По их словам, а словам этим Д’Арвал верил, ибо подчиненных своих знал, на просьбу вернуть скипетр, воры учинили промеж себя сыск строжайший, но развели руками:
*Никто из них мол, не брал!* и поклялись в этом своей воровской честью.
PRIMO окончательно зашло в тупик. Но дело было  не в этом. И даже не в том, что судья Леон Генри Кипрас, где-то пропадавший все утро и вернувшийся раздраженным и злым, устроил ему страшный разнос, стуча кулаком по крышке дубового стола:
-  За что король Родрик тебе деньги платит! Дожили – из  дворца жулье тащит Королевские регалии. Если скипетр не найдешь, пропади я на этом самом месте, сгною в замке Игрек! Понял, милсдарь? Вопросы будут?
И так далее и в том же духе.
Слов нет, когда на тебя орет начальство, да еще без повода, это неприятно, но гораздо неприятнее было то, что SECUNDO, идея целиком и полностью захватившая Д’Арвала грозила тоже закончится полным провалом.
Все дело было в том, что барон фон Бибервельт и графиня Кредер, как титулованные дворяне могли быть подвергнуты допросу только с личного разрешения короля Родрика или как минимум, Первого Королевского Секретаря. Официальный запрос, направленный по инстанциям еще вчера, когда Д'Арвал только знакомился с делом, пришел с резкой отрицательной резолюцией. Зарвавшимся судейским давалось понять, чтобы они искали воров и бандитов в городе, а во дворец и личную жизнь элиты не смели и носа совать.
Если бы такую резолюцию наложил Родрик, следователь и рта бы не раскрыл, но ведь в том-то и было дело, что запрос его до короля и его секретаря даже не дошел. Отписался какой-то  мелкий чиновничек из дворцовой канцелярии, причем, даже не вникнув в суть дела. А значит, Монтрезору придется самому отправляться во дворец за санкцией. А там уж как повернется. Король Родрик V, достойный потомок Капризного, славится характером непредсказуемым.

            Сержант Городской Стражи Винни Бло, а вернее Бло с двумя точками, как он сам не преминул бы уточнить, скучал в дворцовом коридоре, наслаждаясь тяжестью увесистого кошеля, наполненного замечательными кругляшками, когда в дверях появилась высокая фигура судебного следователя Монтрезора Д'Арвала. *Этот даже не зомбиниус. Этот – самый настоящий каменный истукан, этакий твердолобый болванчик, - молнией пронеслось в мозгу Винни. – Принесла его нелегкая на мою голову. И ведь по поводу покраденной королевской палки, наверняка...Вынюхивать будет...* Винсент заулыбался, представив, как судейский обнюхивает королевскую палку, и в следующую секунду его воображение решило отключиться.
Вот уж кого сержант не хотел видеть сейчас, так это Бронзового Дюка, судейского, ну совершенно неподкупаемого. В свое время следователь выпил немало крови у честных Гвибрукских стражников, расследуя одно дельце о размере пошлины, взимаемой с приезжих купцов. Вот тогда-то Винни и узнал, что некоторые личности на этом свете совершенно, ну просто абсолютно, не такие как он сам.
Бло попытался вытянуться в струнку, что при солидном животе ему удалось не вполне  и  стал прятать взгляд от следователя, надеясь, что тот пройдет мимо.
Впрочем, надеждам сержанта сбыться было не суждено.
- А-а, сержант Бло! И ты здесь?
- Три павлинских пера тебе в зад, Монзапор -  еле слышно проворчал Вини, глядя в сторону.
- Ты что-то сказал, сержант? Нет? Ну, тогда мне послышалось, -  Д'Арвал усмехнулся. - Несешь службу при дворце, значит… И как она, служба? Мухи не кусают? Мошна пополняется? Особенно после того, как ваши люди прос…пали Королевский Скипетр?
- На службу не жалуюсь, - гаркнул Вини, раздосадованный таким наскоком следователя. – А скипетр… Не ошибается тот, кто ничего не делает. Но наша Служба Правовыявления найдет преступника так быстро, что ты и глазом не моргнешь,  Д’Арвал.
- То-то я смотрю, городские стражники никогда ни в чем не ошибаются. А уж ваша Служба Правовыявления, да еще вооруженная методом индукции… Представляю себе последствия, -  в голосе Д'Арвала прозвучала неприкрытая издевка. - Смотри Винни, я помню твои проделки с купцами. И если я узнаю,  что тебе сунули взятку, за закрытые глаза… Монтебольдскими рудниками или замком Игрек не отделаешься. Обеспечен тебе будет Монфокон – королевская виселица. Так, что не мешай мне в расследовании, Винсент Бло с двумя точками.

Автор: Сезар Марколо 28.11.2007, 16:39

30-е мая. Полчаса до полудня.
Дворец Велларде. Арочный Холл.

    - Я побеспокоился о том, чтоб нас никто не потревожил, Ваше величество, - сказал Марколо, пропуская Савиньена вперед и запирая двери за его спиной. Они вошли в Арочный Холл – очень просторное и столь же бесполезное помещение на втором этаже дворца, располагавшееся между двумя разными его крыльями, обладавшее высокими сводчатыми потолками, такими же высокими окнами и выходом на балкон, который нависал над Ароматическим садом. Этот холл был светлым и пустым, из мебели тут можно было насчитать штук 6-7 стульев и небольшой столик у камина, на котором, поблёскивая чистотой, стояли бутылки вина и высокие бокалы, а также корзина с фруктами.
    - Это просто поразительно, милейший Марколо! – заявил Сезару Савиньен, -  Мне и в голову не приходило, что дворец может быть настолько пронизан потайными ходами. Никогда больше не останусь на ночь в Велларде. Это слишком опасно! Подумать только, кто угодно, абсолютно кто угодно мог оказаться в моей спальне посреди ночи, пройдя тем же путем, что и я сейчас! Пенгерский Дом во всех отношениях более безопасное место для моей персоны!
    - Мой король, простите, но Вы преувеличиваете, - с легкой улыбкой ответил Марколо, - Такое вторжение не прошло бы незамеченным, к тому же о ходах знает очень ограниченный круг лиц. Вы в безопасности во дворце.
    Во время своей речи Сезар краем глаза заметил сержантскую физиономию, на мгновение высунувшуюся из потайной двери в стене помещения. Он незаметно за спиной погрозил этой роже кулаком и она скрылась.
    - Так или иначе, - тем временем продолжал пенгерский король, - Я надеюсь, что у Вас были очень веские причины разыгрывать весь этот спектакль для моих гвардейцев, Марколо. Ваш слуга топочет и ругается по-пенгерски в моих покоях, но это не сможет обмануть охрану надолго: пенгерские солдаты с минуты на минуту ворвутся и обнаружат подмену. Поэтому скорее переходите к Вашему очень щекотливому делу, или как там Вы выразились? Представить не могу, что бы это могло быть.
    - Я назвал вопрос деликатным и конфиденциальным, Ваше величество, если мне не изменяет память. Впрочем, по Вашей воле перейдем к вопросу без отлагательства. О, простите меня, мой король…. Не желаете ли вина? – словно поразившись своей негостеприимности спросил советник.
    - Да, пожалуй, налейте мне немного, - согласился Савиньен и уставился в окно, – О! А что у вас там? Какой замечательный вид!
    - Сады прекрасны в это время года, мой король. Если желаете, можем перенести нашу беседу на свежий воздух?
    - Желаю, – кивнул Савиньен и направился к балконным дверям. – Хочется вдохнуть полной грудью.
    - Я присоединюсь к вам незамедлительно, - сказал Сезар и открыл перед пенгерским монархом дверь на балкон. Затем он вернулся к столику с вином и бокалами, выбрал одну из предусмотрительно откупоренных и проверенных слугами бутылок, наполнил два бокала и, выудив из кармана бархатного жилета маленький пузырек, добавил несколько капель его зеленоватого содержимого в один из них.
    - Ооу! – донесся с балкона громкий возглас Савиньена
    - Да, Ваше величество, вид отсюда восхитит любого! - согласился с монархом Марколо, взбалтывая содержимое бокала с сюрпризом, -  Вам очень повезло с погодой в этот приезд, мой король, небо поражает голубизной, сады цветут и благоухают, птицы радуются летнему солнышку…
    Скептически осмотрев бокал и понюхав его, Сезар еле слышно добавил:
    - Ну что ж, попробуем войти в одну и ту же реку дважды.
    Он уже развернулся и собрался выйти на свежий воздух вслед за пенгерским монархом, как в этот момент широкие двустворчатые двери ведущие из Арочного Холла в северное крыло дворца распахнулись и перед советником грохоча ржавой, прохудившейся, сильно покореженной тележкой из которой что-то всё время сыпалось предстали две личности, которых он никак не мог здесь ожидать.
    Это были одетые в какую-то рванину монгарбцы* с видавшими виды строительными инструментами в руках. Их плоские, заросшие щетиной лица вытянулись при виде застывшего с занесенной ногой советника. Спустя мгновение оба работяги закричали.
    - Бугульме! Шекелбде гебдальда!!! – кричал один из них, отчаянно взмахивая киркой в сторону советника.
    - Пасопен! Пасопен! Крахтарбдуш! – орал второй.
    Марколо в замешательстве не мог сдвинуться с места. Оборванцы продолжали голосить на расстоянии от него, а он стоял с двумя бокалами вина и пронзал их взглядом. Наконец, раздражение взяло верх над изумлением и он прокричал:
    - Что?! Кто вы такие?
    - Большмана визирьма, многоуважальна, стоять не ходима, стоять не ходима! – делая ужасное лицо, пролепетал один из монгарбских работяг.
    - В чем дело, я вас спрашиваю?! – Марколо уже взял себя в руки и говорил тише, надеясь, что весь шум-гам не привлечет внимание Савиньена. Он вернул бокалы на столик и решительно направился к оборванцам с целью выставить их вон.
    - Хороша большма господина, нигде не ходила, - с робкой улыбкой сказал один из них.
    - Крахтыргыдым гдамбельге, – подтвердил второй.
    - Куда не ходила? – зло зашипел на них Марколо, - Последний раз спрашиваю, в чем дело?!
    - Да, - ответил, судя по всему, самый образованный из парочки, - Дела, да.
    - Что, «да»?
    - Что? Да?
    - Вы, два апокалиптических идиота, голов хотите лишиться?!
    - Нет, о визирима, просите, просите… - залепетал первый, падая на колени. Второй тут же повалился вслед за ним.
    - Пошли вон! - Марколо брезгливо поморщился. - Разберусь с вами позже.
    Но только он развернулся, чтобы отправиться в направлении балкона, где его битый час дожидался пенгерский монарх, как оба монгарбца ухватили его за ноги.
    - Вход улица не быть!
    - Крахтарбдуш!
    Марколо застыл.
    - Как не быть?
    - Всё. Кончался весь. Упала на земля! Нас приказама всё чинила, мы привозила камня песока, водыма…
    Рывком Марколо освободился от сдерживающих его движения рук и в мановение ока оказался у стеклянных дверей. Он распахнул их. Балкона не было. Внизу, в метрах четырех с половиной ровным кубом были собраны свежевытесанные камни, а на них сверху…
    Марколо прикрыл глаза рукой.
    - О! – пронеслось за его спиной, - Бегмельге?
    - Хрык каптельде, - раздалось справа и чуть снизу.
    Марколо в негодовании развернулся и пнул одного из работяг под зад. Тут же оба монгарбца попятились к своей дырявой тачке с кривыми колесиками.
    - Уже нету мы, о великая хозяима-господина. Убегама быстро, тачка забирама и ввшшшик…
    - Куда?? А ну стоять! Теперь вы уже никуда не убегами… Тьфу! Бло! Сюда!
    - Да, Ваша светлость! – рявкнул Бло, вместе с ещё одним стражником выскакивая из-за потайной двери в стене, - Мы тут, Ваша светлость!
    - Я не слепой,  – Марколо был очень раздражен и указывал на жмущихся к стене монгарбцев, - Чтобы вот этих двоих никто больше в городе никогда не видел!
    - Так точно, сэр!
    - Подойдите сюда! Видите труп внизу?
    - Так точно, сэр!
    - Вы сейчас спуститесь туда и первым делом заберете корону и золотой орден на цепи. Их надо изъять в качестве вещественных улик. Позже приступите к расследованию этого несчастного случая.
    - Так точно, сэр!
    - Вам всё понятно? Несчастного случая!
    - Так точно, сэр!
    - Что Вы должны забрать?
    - Орден и корону, сэр! –выпалил Бло, не задумываясь.
    - Вот и хорошо, - подытожил советник быстрым шагом направляясь к дверям в южное крылою. На пороге он остановился, ткнул себя пальцем в грудь и четко артикулируя произнес, глядя на всех присутствующих:
    - Меня здесь сегодня не было! Я был в отъезде. Загородом.
    - Так точно, Ваша светлость, - сказал Бло, но Марколо уже исчез.
    Сержант подошел к тому месту, где раньше начинался балкон, снял шлем и почесал затылок, глядя вниз на то, что ещё недавно было пенгерским королем.


___________________________________________
*Монгарбцы – уроженцы Монгарбии, очень небогатой страны, граничащей с югом Местальи. Монгарбцы отличаются работоспособностью и готовностью взяться за любое дело, а также своей непритязательностью в быту и недорогими расценками. Они с большой охотой отправляются в другие страны на заработки. Правда, назвать монгарбцев «умелыми мастерами» было б прегрешением против истины, притом в особо крупных размерах.

Автор: Таисия 28.11.2007, 17:01

30 мая, время полудня, дворец Велларде, Салон.

Графиня Кредер, бегая повсюду глазами, наблюдала интересную картину. Небо в этот день заволокло тучками и, кажись, вот-вот из них хлынет вода. Но придворные этому ничуть не огорчились, найдя простой выход: кому-то взбрело в голову снять со стен старое стрелковое оружие и показать свое мастерство владения им. И уже совсем скоро в Салон были откуда-то принесены красно-белые круглые мишени, а сильная половина придворных начала поочередно обстреливать их то из луков, то из арбалетов под восторженные "ахи" дам.
Одному графу Кредеру было невесело. Он, попытавшийся единажды выстрелить из лука, малость промахнулся. И попал в настенный подсвечник, что тут же развалился на части. Рядом висящая штора вспыхнула, как спичка, но ее сразу же потушили. А вот графа к оружию больше не подпускали, на что он отвечал тихим бурачием чего-то себе под нос.
- Папенька, ну съешь клубничку...
- Нет.
- Не хочешь клубничку? Съешь вишенку...
- Нет, не хочу, не буду!
- Ну, яблочко тогда... яблочко...
- Не-е-ет!
Тася нахмурилась, медленно поедая клубнику одну за другой. В мишени то и дело со звонкими "ТЫНК" вонзались стрелы, и скоро Таисия начала скучать. Юстиниан же, надувшись, упорно отказывался есть, что на него вообще не было похоже.
- А вот и Вольфрам! - дернула Тася за рукав отца, тот что-то буркнул. - Смотри, смотри же, он будет стрелять!
- И чем я хуже... Промахнулся маленько... маленько...
Баронская стрела вонзилась в центр мишени, дамы, как им и было положено, ахнули.
- Смотри! В десятку!
- Глупое занятие, Тася... глупое...
- Не соглашусь, папенька. Помнишь, как лет семь назад мой кузин учил нас стрелять из лука по деревьям? Весело было!
- Весело... Когда штора горела, тоже весело было...
- Мда, мой кузин наверняка здесь побил бы все рекорды!
- Тася, не смеши меня! Дай ему в руки лук -  он весь дворец спалит к чертовой бабушке...
Очередная стела Вольфрама попала в центр.
- Ах, барон знает в этом толк. Хватит дуться, папа, я пошла...
- Куда, Тася?
Она, взяв в руки зеленое яблоко, подошла к мишени.
- Барон! - окликнула она стоящего поодаль Бибервельта. - Барон, цельтесь внимательней!
Тася вытянула руку с яблоком на ладошке.
- Не занимать вам храбрости, графиня! - ответил Вольфрам, поднимая лук.
Придворные вокруг зашептались.
- Тася, что за глупости? - заверещал граф.
- Тише, папенька. Тише... - она заулыбалась и подняла ладошку выше.
Барон любовно взял стрелу, поднял лук и с силой натянул тетиву. Тася ничего даже не заметила, как вдруг яблоко на ее ладони взорвалось, обрызгав ее яблочным соком. Она взвизгнула и попятилась. А стрела уже была в мишени с нанизаным на нее остатком яблока. Все вокруг что-то заговорили. К Таисии тут же подбежал один из слуг и подал салфетку, она вытерла руку и с вдруг появившейся дрожью в коленках поспешила к Вольфраму.

- Вы испугались, Таисия? – в голосе барона слышалась неподдельная тревога. – Простите пожалуйста. Вы могли пострадать!
- Увы, Вольфрам, я только сейчас это поняла...
- Я не хотел… Не подумал...
- Ах, я тоже не подумала... Бедный мой папенька... Где же он?..
- Постойте! - барон взял графиню Кредер под локоток и отвел к окну. - Я должен вам кое-что доложить... Рассказать... Дело весьма деликатного свойства, но вы должны об этом знать, поскольку оно касается бумаг судьи Кипраса, - Бибервельт понизил голос.- Так вот, мой слуга, Стефан Цивиль, совершенно очаровал одну из служанок дома судьи Кипраса и провел с ней страстную ночь. Елена, эта самая служанка, болтлива до безумия, как и любая девушка, впрочем... А мой Цивиль - парень хваткий. И сегодня утром он мне рассказал, что выяснил. Так что некоторые тайны судьи попали в наши руки. В том числе и про архив.
- И где же мой отец, господи?.. Барон, я не вижу его. Вы продолжайте, продолжайте, я же слушаю...
Бибервель, воровато оглядевшись вокруг, наклонился к ушку Таисии и заговорщицким шепотом продолжил:
- Все основные бумаги Кипраса хранятся в полом бюсте короля Родрика Капризного, а находится этот бюст, по словам Елены, подслушавшей один интересный разговор, там, где много… простите Таисия за пошлость, там, где много обнаженных женщин и воды. В дымоходе. Но и в доме кое-что из интересных бумаг хранится… В интересном таком бюро, в кабинете. Правда бюро это с секретом, а секрета Елена не знает.
- Вольфрам, не говорите загадками! Обнаженные женщины? О чем это вы?
- Извиняюсь, Таисия, за дерзость, но... Вы были когда-нибудь в женской бане? - он скривил губы и фальшиво улыбнулся.
- Бане? Это шутка?
- Смею сказать, что нет. Бюст Капризного в дымоходе женской бани Гвибрука.
- О, небо! - графиня оперлась на подоконник. - Что за глупость? Да, там-то его его даже и искать не будут. Вольфрам, я знаю, кто может помочь нам с этим делом и я активно ищу его.
- Хорошо, Тася, он нам нужен как можно скорее...
- И где же все-таки папенька?
- Граф Юстиниан? Да вон же он... Вон, среди толпы виден его зеленый костюм... Граф Кредер? Граф Кредер, куда вы?!! Не подходите к оружию, прошу вас! Нет!! Стойте!!!
Но было уже поздно. Граф поднял арбалет, прицелился... Бибервельт закрыл ладонью глаза Таисии.
- Не смотрите графиня, вам не надо это видеть.
После глухого "тынк" что-то хрустнуло, звякнуло, а потом совсем "бабахнуло". Тася хоть и не видела ничего, но возмущенно всплеснула руками.
- Ох, папенька....

Автор: Монтрезор Д'Арвал 15.01.2008, 17:44

З0 мая. Незадолго до полудня. Дворец Велларде.

Интересно разворачивались события в тот, так неудачно начавшийся день.
Казалось, все складывается против специального следователя Монтрезора Д’Арвала, словно черная кошка дорогу перебежала.
И очередная, не совсем приятная, встреча с Винни Бло, несмотря на очевидный провал, все еще чувствующим себя хозяином дворца.
И резкая отповедь королевского Секретаря, когда следователь обратился к нему с просьбой о разрешении на допрос Бибервельта и Кредер: это мол забота Королевской коллегии, а то и Канцелярии задушевных дел и почему собственно судейский обращается к Королевскому Секретарю, несмотря на направленный в адрес поименованного специального судебного следователя, отрицательный ответ.
И напоследок, отказ в аудиенции у короля Родрика, облеченный в более изысканно-вежливые выражения, мол не будет ли так любезен мастер специальный судебный следователь посетить Его Величество в другой раз, но то этого не переставший быть отказом.
Короче говоря, SECUNDO окончательно грозило превратиться в мыльный пузырь. Снаружи привлекательный, яркий и переливающийся, внутри – пустой и готовый лопнуть. Не часто такое происходило с Монтрезором Д’Арвалом и он, откровенно говоря, несколько растерялся.
В такой вот растерянности его и застал первый советник Сезар Марколо, спешащий по коридору. Странное у него было выражение лица и странная походка, как будто Главный Советник бежал от кого-то или от чего-то. Заметив следователя, Марколо сбавил скорость и перешел на неспешный шаг. Смешно-с. Впрочем, Д’Аравал был не в том состоянии, чтобы раздедуктировать состояние Главного Советника и просто поклонился, соблюдая честь естественно, не придворный, как никак.
Однако Сезар Марколо остановился.
- Что вы здесь делаете Д’Арвал? – в его голосе послышались те же интонации, с которыми сам Монтрезор давеча разговаривал с Винни .
Однако последовать примеру сержанта, следователь не мог. Не хватало еще хамить высшему чину королевства.
- Желаю здравствовать, господин советник! – сказал он.- Я прибыл во дворец, дабы испросить разрешение на допрос подозреваемых по делу о пропавшей королевской регалии, именуемой Скипетр Короля Родрика Капризного. Однако, из-за ведомственной склоки между Дворцовой канцелярией и таковое разрешение получить не представилось возможным, ибо…
- Секундочку!- перебил его Марколо и, задумчиво оглядев с ног до головы, продолжил: - Кого конкретно Вы желаете допросить и почему ваших полномочий недостаточно? Только покороче, прошу Вас.
– Так точно, Ваша Светлость, - пожал плечами Монтрезор.- Оставляя преамбулу скажу, что мне требуется разрешение на допрос капитана Бибервельта, Таисии Кредер и графа Юстиниана Кредера. Применяя дедуктивный метод расследования, я пришел к выводу, что они могут быть причастны к краже. Но к сожалению, я, не взирая на данные мне судьей Кипрасом полномочия, допросить их не могу. Титулованные дворяне как-никак. Допросу, без специального разрешения, не подлежат-с.
-Марколо размышлял лишь несколько секунд
-А знаете что, Д’Арвал, пожалуй, я дам Вам такое разрешение. Следуйте за мной.
  Оторопевший от неожиданного поворота событий следователь передал советнику официальный запрос и поплелся вслед за ним. Вскоре они попали в кабинет Марколо, в котором советника ожидал, пребывавший в нетерпении, его помощник Хольп. Он устремился было к вошедшему советнику, однако при виде Д`Арвала остановился и лицо его безразлично окаменело. Марколо сделал знак Хольпу подождать, а сам прошел к столу и взял в руки перо. Кинув беглый взгляд на бумагу, он наложил резолюцию с витиеватой подписью.
- Возьмите, Д’Арвал,- сказал он, протягивая следователю долгожданную бумагу и, заметив нерешительность следователя, нетерпеливо спросил: - У Вас что-то ещё?
– Никак нет, Ваша Светлость. Разрешите удалиться?
- Ступайте, -  ответил Марколо, продолжая наблюдать за Д'Арвалом, пока тот не закрыл за собой дверь кабинета.

Автор: Клоринда Мартемар 15.01.2008, 18:05

30 мая. Дворец Велларде.

Во дворце намечался переполох. Он уже надвигался: истерические нотки в голосе прислуги, бессмысленная беготня по коридорам, более активное, чем всегда,  изображение деятельности при полном ее отстутствии. Клоринда была слишком здравомысляща, чтобы отнести все это на счет своего появления, но понять, что происходит, следовало как можно скорее.
- Любезный! – слуга, с чрезвычайно деловым видом несущийся по коридору, притормозил и вопросительно посмотрел на баронессу. – А что у нас тут происходит?
- Пенгр хлопнулся! – радостно сообщил парень. – Мозги наружу, душа на небеса, теперь они у нас попляшут!
- Мозги? – рассеянно уточнила Кло. Сколько угодно пенгрийцев могли свернуть шею во дворце, но чтобы обрадовать этим столько народа… кандидатур было всего две. И оба варианта баронессу не устраивали.
- Пенгрийцы! – обиженно поправил ее слуга и скорчил рожу, изображая, как именно. Видимо, выражение искреннего ужаса на лице баронессы ему польстило, и он в красках описал бездыханного короля Савиньена.
Первую мысль, посетившую головку баронессы после того, как она снова оказалась в относительном одиночестве, маменька баронессы никогда бы не одобрила. Поэтому Кло быстро перешла ко второй.
- Значит, я теперь королева. – Это было приятно. – А королем у нас, значит, Тото. – Это угнетало. Подлый супруг пока не знал о неудавшемся втором покушении; незадачливого наемника заперли в подвале под зорким присмотром обоих Монтгомери, которые, сменяясь по очереди, читали ему свод законов Тибуроны. Но о своих намерениях Тото заявил яснее некуда – рассчитывать на его появление на пороге дома Мартемаров с покаянием не приходилось. А сколько усилий было потрачено на его воспитание! Клоринда вздохнула и приступила к выполнению плана Б.

Господин советник Марколо, на счастье, был один. Клоринда влетела в комнату и картинно упала на колени, не забыв картинно же заломить руки. От неожиданности советник отпрыгнул. Падать на колени с размаху – занятие довольно рискованное, но Кло благоразумно надела сегодня две пышные нижние юбки, и удар сильно смягчился.
- Мадам? – выждав паузу, поинтересовался Марколо. Баронесса медленно подняла огромные, полные слез глаза на советника. Хрустальная слезинка скатилась по щеке и медленно продолжила свой путь вниз.
- Прошу прощения, но мне не к кому больше идти...
- Мне весьма лестно, однако…
- …чтобы спросить, - Клоринда умоляюще простерла руки к Марколо, - где сейчас тело моего отца?
- Мадам, ваша вера в мои познания не может не восхищать, - советник осторожно отступил еще на шаг, очевидно, соображая, насколько безумна его посетительница, - но на кой мне сдался ваш отец?
- Он ни за что мне не позволит с ним проститься, - гнула свое Кло (глаза она, словно в крайнем утомлении, прикрыла рукой, и оценивала сквозь пальцы, сколько еще можно дурачить господина советника без особого ущерба для его терпения. По всему выходило, что не очень долго.), - Антуан сделает все, чтобы мне этого не позволить, а я так любила бедного папà, он всегда говорил: «Клоринда, девочка, поклянись, что ты не забудешь бедного короля и будешь приносить мне фиалки на могилу каждую пятницу». Савиньен очень любил нюхать фиалки, - пояснила она окаменевшему Марколо, - особенно по пятницам.
- У вас есть двадцать секунд, чтобы объяснить, о чем вы все это время говорили, - вежливо сообщил советник. – В противном случае я зову слуг.
- Не о чем, а о ком! О моем покойном свекре, короле Савиньене! Отце этого изверга, моего мужа. Тото, - баронесса всхлипнула и умирающим лебедем склонилась над ковром.
- А вот отсюда поподробнее, - Марколо подхватил ее под локоть и почти бережно довел до кресел. – Присаживайтесь, мадам, и рассказывайте. Только покороче, если не трудно.
Это было нетрудно. Историю знакомства и скорого брака с пенгрийским принцем Кло уместила в пять предложений – отточенных, ясно рисующих картину отношений наивной девушки и порочного злодея. Нет, приятные моменты были, конечно, но не вспоминать же о с удовольствием напару сломанном бильярдном столе, например, тем более, что после вчерашних событий баронесса поклялась вычеркнуть из своей жизни и сердца мерзавца Антуана.
- И как же вы расстались? Неужели принц добровольно отпустил такую прелестную девушку? – поинтересовался Марколо после изучения копий свидетельств о браке и писем короля к «любимой невестке».
Клоринда знала, что советник знает, что дело вряд ли обстояло так, как она рассказывала. И советник-то уж точно знал, что она знала, что он… Но почему бы не развлечь хорошего человека историей?
- Был чудный весенний день, - подняв глаза к небу, начала баронесса. – Мы гуляли возле Пиденбахского водопада. Я собирала фиалки…
- Я уже понял, что вам не везет с фиалками, мадам, - посочувствовал советник.
- Увы, - кивнула она, - я их собирала, подбегала к Тото, чтобы он посмотрел, убегала, порхала там, словно беззаботная пташка, и все смеялась, смеялась… И вот когда я в очередной раз к нему подбежала, Антуан…
- Столкнул вас в водопад, - закончил за нее Марколо.
- Как вы угадали, сударь?
- О, я знаю мужчин. Мадам, - советник подсел ближе и доверительно понизил голос, - ваша история потрясает ум и сердце, но – чего вы ждете от меня?
По совести, Клоринда не знала точно. Душа ее жаждала мести, и чем страшнее, тем лучше. Но не станешь же это объяснять мужчине. Мужчинам нужна ясность и четкие формулировки.
- Я желаю ясности, господин Марколо, - кротко ответила она. – Желаю точно знать, кто я. Мое положение ужасно, уж поверьте. Или я супруга принца Пенгрии, или не супруга, а, скажем, обеспеченная вдова… чья-нибудь. В конце концов, я патриотка, господин Марколо! – советник взглянул на нее с новым интересом. – Вдруг король Родрик выдаст принцессу Тику замуж за моего мужа. И наша бедная, милая принцесса окажется в очень двусмысленном положении.
-Я очень рад слышать что Вы, прекрасная Клоринда, на правильной, патриотической стороне. У меня есть соображения, как я могу поучаствовать в вашем положение и как мы, совместно, сможем принести пользу в общегуманитарном масштабе, - сказал Марколо, приблизившись к ней вплотную, так что она могла ощущать его дыхание на своей щеке, - Однако сейчас я попрошу Вас покинуть меня. Мне очень приятно Ваше общество, но обстоятельства вынуждают спешить. До скоро встречи, моя принцесса.
Кло вздохнула и скромно опустила глаза. Так же скромно заверила советника, что вся ее надежда - на него одного и скромно вышла из дворца. Желание мести и впрямь несколько упорядочилось, так что теперь оно легко выражалось всего в шести словах: «Ты у меня еще попляшешь, Антуан!»

Автор: Кипрас 16.01.2008, 14:01

30 мая 1644г. Дворец Правосудия. 2-я половина дня (в соборе давно-уж били полдень).[i]

С самого утра день не задался. Вероятно, дорогу бричке Кипраса перебежала черная кошка, либо это сказалось то, что ему навстречу попалась служанка Герда несущая пустое ведро. В общем, утро не предвещало ничего хорошего. На Евсеевских полях капитан не появился. Леон прождал его минут 40 и, поняв всю тщетность затеи, отправился во Дворец Правосудия. А так хотелось поразмять с утра косточки, вспомнить былое и наконец-то познакомится с бароном, так сказать увидеть его живьем, в неформальной обстановке.
По дороге, до дворца правосудия Леон заехал в попутный околоток, посмотреть и оценить результаты труда своих подчинненых. До своего кабинета добрался злой как бес, с желанием устроить разнос первому кто попадется на глаза. В поле зрения первым из значимых попался Бронзовый Дьюк. Ну и получил по полное с авансом. Покрутившись немного во дворце правосудия Кипрас направился В замок Игрек, Там тоже требовалось его присутствие.
Добравшись, вторично, до своего кабинета Его честь, прежде всего увидел какого-то расфранченного фраера, впоследствии оказавшимся дворцовым курьером. Он весь прямо-таки сиял, словно золотой уилл, и был важен как министр двора. Видимо этот фанфарон дожидался Кипраса уже продолжительное время.
- Ваша честь! Вам личное послание нашего Августейшего монарха Родерика V. Приказано лично в руки. Так же Вам надлежит быть сегодня вечером во дворце с докладом. Такова воля монарха.
- Хорошо, буду. Что-нибудь еще?
- Это все, Ваша честь.
- Ну, тогда давай бумагу под роспись и можешь быть свободен.
Войдя в кабинет Леон, прошел к столу и, усевшись за него, вскрыл Августейшее послание. В послании монарха было следующее:
« Милостивый государь! Довожу до вашего сведения (так, или примерно так начинаются последнее время все ваши письма на мое имя) сегодня, несколько часов назад, в результате несчастного случая (в чем мы, лично глубоко сомневаемся) погиб король Пенгрии. Дипломатический корпус Пенгрии в трауре. В посольстве все крайне возбуждены и встревожены. Наследный принц в бешенстве (мы, кстати тоже). В связи со всем вышеизложенным, требую принятия незамедлительных мер по расследованию сего скорбного инцидента. Помните, на вас возложена вся полнота ответственности за решения назревшей проблемы, имеющей к тому же серьезную политическую окраску. Мне требуется только положительный результат. Решение данного вопроса, может оказать самое серьезное влияние на судьбу отечества нашего. Жду Вас сегодня вечером у себя с конкретным планом действий ».
От всего прочитанного у Кипраса перехватило дыхание. Леон отчетливо представил, что сейчас творится во Дворце и дипломатическом представительстве Пенгрии. Вечерний визит к монарху не предвещал ни чего хорошего. Нащупав на столе колокольчик, Леон стал так яростно его трясти, что казалось, тот развалится. В дверях тотчас появился секретарь:
- Да, Ваша честь.
- Вот что, милейший! Разыщи-ка мне Монтрезора де Арвала. Пусть сей сударь заглянет ко мне, как только освободится, либо промелькнет на горизонте. У меня к нему имеется безотлагательный интерес.
- Слушаюсь, Ваша честь.
Спустя некоторое время в дверях кабинета появился Бронзовый Дьюк.
- Мне передали, что ты хотел видеть меня, Леон. Что-то случилось?
- Нет, бляха-муха, я хотел спеть с тобой «Хаве-нагива», дуэтом. Проходи, присаживайся. Мало того, что ты всполошил весь город, устроив шмон в известных домах с весьма громкими фамилиями, так еще и забил все околотки всяким отребьем, «осчастливив» тем самым многих приставов. Ну, впрочем, в этом есть кое-какой резон. Вчера эти апартаменты уже удостоили своим вниманием носители некоторых известных фамилий. Кстати, они остались, весьма, недовольны действиями одного знаменитого следователя, нарушившего их покой. Но этих толстосумов я ненадолго угомонил. Ты эту палку то особо не перегибай. Я свой лоб под отдачу подставлять, не намерен. Так и знай. Мне ни к чему вся эта шумиха. Шума много, дела мало. Вопрос нужно решать споро, но разумно. За это нам жалование и платят. Думать надо и дело делать. …За что тебе Родерик деньги платит? Скипетр и поныне где-то бродит. Ты понимаешь, что ежели мы его не найдем, то наши шкуры на барабан натянут, в память о былых заслугах. …И что это за охрана, которая профукала такую вещь. Это не стража, а сборище свинопасов. После всего случившегося я бы им и свиней не доверил. Возможно я и повторяюсь, но результат прежний.
Монтрезор хотел было что-то сказать, но Леон перебил его…
- Это тебе в довесок. Почитай здесь и сейчас, и давай прикинем, как из этого гальюна выбираться.
С этими словами Его честь передал Дьюку Августейшее письмо. 
…Вот такие вот потрясающие новости. Ладно, прочитал страшилку на ночь и топай далее. Извини за резкость, сам понимаешь. Если что надумаешь сразу ко мне. Я тут тоже посижу, покумекаю.

Автор: Сатис 19.01.2008, 14:30

30 мая, полдень, городские окрестности 

С самого утра день не задался. Ещё ночью звёзды показали кучу неприятностей Тибуроне и магу в частности. Потом, прямо у него на глазах, балкон одной из башен в компании с королём Пенгрии отвалился как срезанный ножом. А у мага закончились парочка очень важных трав. Пришлось топать в лес за другими. В лавке они есть только в засушенном виде, а Сатису нужны свежие, чтобы получить сок. Несмотря на мрачное настроение, Тао не мог не отметить мягкость уже летнего солнца, тишины и покоя в лесу.
- И вот теперь я здесь. - Проговорил он, поставив рюкзак рядом с холмиком, на котором росли красивые белые цветы. Срезав парочку, он заметил птицу со странной расцветкой, сидящую на ветке ближащего дерева.
- Привет. Что у тебя для меня? - Спросил он, протягивая руку. Птица опустилась на неё и подала свиток, завёрнутый в клюве.
- Мда. Похоже не у меня одного в жизне нагадили. Лети обратно. - Отпустил он птицу, прочивав послание.
- Надо бы найти поскорее этот Скипетр, это поднимет настроение королю. Или нет... - на секунду Сатис остановился и задумался. - Надо будет приподнести на совете свой особый чай. Он "охладит" атмосферу...

Автор: Антуан де Пюль 24.01.2008, 6:35

30 мая. Гвибрук. «Пенгерский дом».

Итак, Савиньен умер! Да здравствует Савиньен ХХХ! Вернее, Да Здравствует Антуан I! От радости мысли мои стали сбивчивыми. Ну теперь я развернусь. Первым делом разберусь со Старым Тонкозадым Недомерком, потом с увальнем Ломбардо. Ох, как же долго я ждал этого момента.
Я надел парадныйй мундир и вышел в холл. Холл "Пенгерского дома" напоминал встревоженный улей, но когда вышел я в сверкающем нарядном мундире все взоры обратились сами знаете куда. От толпы отделился Буфэ и подбежал ко мне.
-Ваше Величество. - прошептал он.- У меня есть известие о вашей, хм-м, супруге.
Мне польстило обращение Буфэ, "Ваше Величество" мне шло. Промелкнула мысль, что Кло все-таки осталась жива и убийца не смог выполнить заказ. В тьаком случае я озолочу его! Но это чуть позже, сейчас нужно выступить перед соратниками. Чтобы казаться повыше и смотреть на всех сверху вниз я поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж. Все смотрели на меня.
- Друзья, соратники. Сегодня случилось непоправимое. - торжественно начал я.- Мой отец...
И вдруг моя нога каким-то образом подвернулась, я потерял равновесие, не удержался на лестнице и начал падать. Падение выглядело как замедленная съемка, я словно видел свое тело со стороны. Вот сломалось ребро о вторую ступеньку, вот пробило черепную коробку о четвертую. И тут я понял, что мне уже не выжить. Жизнь перед глазами не пробегала, но две мысли перед смертью меня все же посетили. Первая была - глупо погибнуть в день собственного триумфа, которого я ждал всю жизнь, а вторая была печальна радостна. "Клоринда, я иду к тебе!" И тут я вдруг умер.

Автор: Джеспер Эвенстайн 24.01.2008, 7:49

30 мая Тихий Омут

На огромной застеленной белоснежными простынями кровати восседала худенькая девушка в роскошном изумрудном платье, наблюдающая за игрой света небольшого шарика из горного хрусталя. Но это занятие не отняло у нее много времени - всего несколько минут, - она плавно подняла голову и приветливо улыбнулась затылку мужчины, стоящего у окна. Высокий и статный лорд Рихард Зейнглер смотрел на улицу. Его фамилия не была известна в широких кругах, лишь люди запада могли похвастаться, что слышали об этой семье. Почувствовав на себе взгляд, лорд развернулся и также одарил девушку улыбкой.
- Мое почтение, леди Эвенстайн, - бархатным голосом произнес он.
- Добрый день, - приветственно склонила голову девушка и менее официальным тоном добавила. – Давно не виделись. – Атмосфера в комнате из деловой моментально превратилась в дружескую. Рихард пересек комнату и присел на край кровати, задумчиво разглядывая собеседницу.
- И как же ты меня нашел? – Чуть нахмурившись, спросила Джеспер.
- Если знаешь, кого искать, это облегчает половину дела. А, зная еще одну твою маленькую особенность, трудность и вовсе исчезает, - в немом вопросе она приподняла брови, на что лорд Зейнглер произнес одно лишь слово. – Лю-ци-фер.
Девушка обиженно поджала губы и недовольно спросила:
- Не мог же ты найти меня по одной только лошади? – Ответом стала снисходительная улыбка. Девушка бросила недоверчивый взгляд в его сторону но, лорд продолжал улыбаться. Сначала она упрямо отказывалась верить, что это правда, потом  вспомнила подробности своей встречи с капитаном Гибеллином, и не последнюю роль там сыграла лошадь. Джес тяжело вздохнула и подняла руки, как бы говоря «Сдаюсь».
- И если ты не хочешь, чтобы тебя нашли, стоит задуматься над этой деталью, - продолжил Рихард, продолжая снисходительно улыбаться, отчего ее посетило отчаянное желание стукнуть мужчину чем-нибудь тяжелым. И подавить это желание не могло даже то, что он был старше на семь лет и являлся ее другом. Прищурившись, она воинственно посмотрела в синие глаза  лорда, тот расхохотался. Посмеявшись, мужчина встал и пошел к выходу, и только у самой двери он  обернулся и спросил:
- Меня интересует один момент – неужели никого не удивляет девятнадцатилетняя девочка с неизвестной фамилией, но способная оплатить дорогие апартаменты? – Джеспер неопределенно пожала плечами, жест мог обозначать как «да, так и «нет». – Хм. Кстати, не поделишься, откуда у тебя такие большие возможности финансовые возможности? Помнится, из дому ты сбежала практически налегке.
- Всему свое время, - загадочно ответила Джес, мужчина развернулся, а она, спохватившись, крикнула. – А сам-то ты здесь, зачем появился?!
- Всему свое время, Лина, - донеслось из-за закрывающейся двери. Оставшись в полном одиночестве, девушка позволила скорчить себе недовольную мину. Соскочив с кровати, Джеспер быстро подбежала к окну, желая понаблюдать за уходящим Рихардом. Но к ее удивлению, мужчины на улице не оказалось, рассматривая улицу еще минут десять, девушка вздохнула и отошла от окна. Ее размышления прервал осторожный стук в дверь.
- Да, войдите, - весело крикнула она. В дверь вошла немного смущенная молоденькая девушка – служанка.
- Добрый день, миледи, - поприветствовали Джес. – Вам просили это передать, - продолжила  девушка и протянула конверт. Когда конверт достиг рук адресата, девушка поклонилась и, попрощавшись, удалилась из апартаментов.
Джеспер задумчиво разглядывала конверт и думала, что же могло потребоваться от нее отправителю. Еле заметно улыбнувшись, она взяла со столика ножик и аккуратно вскрыла конверт. Девушка быстро просмотрела содержание и удивленно моргнула. Решив, что ошиблась в чем-нибудь,  она перечитала послание еще раз. Ошибки не было. Джес рассмеялась и, после некоторых раздумий, вытащила писчие принадлежности и написала всего два слова – «Я согласна». Вложив бумагу в конверт и запечатав его, Джеспер вышла в коридор, там, поймав проходившую мимо прислугу, протянула ей пару монет и шепнула имя. Девушка кивнула и взяла письмо…



Русская версия Invision Power Board (http://www.invisionboard.com)
© Invision Power Services (http://www.invisionpower.com)