Часть 2, 'A LA GUERRE COMME 'A LA GUERRE Опции

[Никтополион]

Досадно, что сам я немного успел,
Но пусть повезет другому.
Выходит и я напоследок спел:
"Мир вашему дому!"

Сообщение отредактировал Никтополион - 01.05.2008, 23:20

[Рэйнар]

Ночь со 2-го на 3-е июня.

    Когда Рьё извлек из гитары первые ноты «Furi-damu» Акамель вздрогнул и вытащил руки из карманов. Напускное безразличие было все еще приклеено ко всей его позе, но под этими доспехами Рэйн видел лицо эльфа, который первым из всех его знакомых не засмеялся, услышав заветную мечту Рэйнара – писать песни. Когда-то много жизней назад каста менестрелей была в почете старшего народа, но времена меняются, как и нравы, и ценности. Певцы, музыканты, композиторы, поэты – слуги, творящие для услады людей. Ничего настоящего не осталось, ничего. Рэйна не волновали насмешки сверстников, мечтавших только о призрачной «свободе», значение которой они плохо представляли и понимали, видя только первый шаг на пути к ней – уничтожение людей. Глядя на младший народ, еще совсем юный эльф уже тогда считал, что на разрушении нельзя построить ничего хорошего.
    - Неужели ты оставишь его одного? – Эльф, пришедший с Рэйнаром, не выдержал и обратился к нему. Молодая знаменитость улыбнулся в ответ, тронул своего не менее знаменитого спутника за плечо и пошел в темноту осуществления заветной мечты – исполнять свои песни для тех, кто в них верил.
    Когда они убили последний аккорд последней песни, зал еще долго кричал и шумел, не отпуская группу, пока они не выпустили «на бис» еще несколько своих «визитных карточек». Потом публика начала расходиться, получив приглашения на следующий концерт и заверения, что Рэйна они смогут увидеть и там.
    Свет в клубе погас, остался только один единственный прожектор, тот самый, который первым нашел в начале вечера Рьё. Сейчас Рьёллин сидел в центре луча света, похоже, они были друг к другу неравнодушны.
    Рэйна окружили Кейвин, Катохин, Маэссару и Тегонян, наперебой они засыпали его вопросами и радостно хлопали по плечам. В прошлый раз из-за присутствия Микаэлы им не удалось поговорить, и сейчас эльфы старались вдвойне. Тиалиан всеобщего восторга не разделял, впрочем, как всегда. Обязательно должна быть ложка дегтя в бочке меда, сладкой жизнью быстро пресыщаешься. Периодически полуэльф бросал взгляд в темноту, где у лестницы, ведущей на улицу, по-прежнему стоял еще один нежданный гость сегодняшнего концерта, и его одинокая фигура ужасно раздражала Рьё.
    После нескольких намеков администрации клуба, так рисковавшей сегодня вечером, группа T&T принялась складывать инструменты. Только тогда Рэйн наконец подошел к Рьёллину.
    - Это ты его притащил?
    Сначала Рэйнар даже не понял – о ком говорит его друг, но вспомнив, что пришел с Акамелем, рассмеялся.
    - Ты же привел Таис. – Без злости пожал он плечами, кивнув через плечо на девушку, просидевшую весь вечер в самом темном углу клуба. – Если она снова решит, что ее работа важнее нас всех, то очень скоро мои визиты сюда прекратятся. И вероятно уже навсегда.
    - Похоже, жизнь ничему тебя не учит. – Огрызнулся полуэльф и поднялся. В этот момент его лицо вдруг вытянулось, как будто он только что съел целиком лимон. Рэйнар искренне посочувствовал этому лимону. – А кто пригласил сюда ее?!?
    - Я всегда говорила им, что ты вернешься, а они не верили. - Все присутствующие обернулись на этот глубокий голос, как будто созданный только для одного – для любви.
    Она стояла в дверях, ореол приглушенного света от неоновых огней на улице выгодно подчеркивал все достоинства ее безупречной внешности - волосы рассыпаны по плечам в самом тщательно уложенном беспорядке, один из лучших стилистов Города убил на это часа два – не меньше, на красивом личике выражение радости полководца, приведшего армию к победе. Короткая юбка едва прикрывала длинные стройные ноги, тонкий атлас топика едва сдерживал полную грудь. От кончиков пальцев в босоножках на огромной шпильке, до кончиков своих ухоженных волос – Харалина Клима была совершенна.
    Хара всегда была такой – победы становились ее заслугой, поражения - виной всех окружающих. И всё, абсолютно всё внимание должно было принадлежать ей. Королева экранов и глянцевых обложек не признавала иных величин и правил. Когда с осознанием окружающего мира к тебе приходит привычка получать все, что хочешь, трудно стать другой. Бывшая девушка Рэйнара, словно шествовала по подиуму, подошла к нему и заключила его в объятия, страстно целуя в губы. Эльф не стал сопротивляться, напротив – он обнял ее за талию одной рукой, а второй взъерошил привычным жестом волосы. Это всегда вызывало ее праведный гнев, но только не сегодня.
    Тэгонян скривился, как от зубной боли и показал Кейвину и Катохину два пальца у рта, изображая тошноту. Маессару невозмутимо крутил палочки. И только Рьёллин посмел разрушить картинку, как будто сошедшую со страниц светской хроники. Взяв девушку за локоть, он с силой потянул ее на себя.
    - Убери руки от Рэйнара.
    - А то что, братик?
    - А то этих рук у тебя не станет.
    Брат и сестра стоили друг друга, даром, что в них текла кровь разных народов. Харалина отпустила Рэйнара, но тут же повисла у него на руке снова, тем не менее, уже не так откровенно прижимаясь к эльфу всем телом.
    - Хочу поужинать с тобой, хочу услышать, как ты скучал, как не мог спать ночами, и как счастлив снова видеть меня! – Она скользнула рукой к вырезу на его свитере и провела указательным пальцем по соленой от пота коже. – Хочу тебя! Всего! Ты мой!
    Рэйнар весело и искренне рассмеялся, как не делал уже давно. Он почувствовал, что вернулся домой. Именно такой по его представлению должна была быть настоящая семья. Такая семья, которой у него никогда не было. Семья, которой стали Джиан и Акамель. Стали частью его жизни, чтобы он в очередной раз мог сам, собственной рукой разрушить свой мир.
    Те, кто окружали Рэйна сейчас, не стали для него заменой всему, что он оставил в Академии, но их он любил не меньше, совсем иначе, но не меньше. Насмешливый страх – снова все потерять - оскалился в душе молодого эльфа. Крепче обнимая Харалину, чтобы разверзшаяся темная и зловонная пасть не поглотила его снова, молодой эльф вызывающе прошептал, склоняясь к маленькому ушку:
    - Все, как ты пожелаешь, rhena*.
    Две девушки, шестеро эльфов и один несносный полуэльф, растворились в ночи, но пустые улицы еще долго хранили их смех и шутливую ругань, пока нога в высоком сапоге не затушила об асфальт, казалось, все еще хранивший отпечаток следа Рэйнара, очередную сигарету. Эльф, приказавший миру звать себя Торавин Алвансэл, засунул руки в карманы длинного плаща и побрел прочь – судьба в лице его и Экареда продолжила свой бой.
    Кто-то воюет за свой народ, кто-то за свои идеи, кто-то за собственную свободу, кто-то за большие деньги. Эти молодые люди и эльфы воевали за право быть собой здесь и сейчас. Тем лучше, что они не подозревали о ниточках, привязанных к их рукам и ногам.

* Королева (эльф.)