Часть 2, 'A LA GUERRE COMME 'A LA GUERRE Опции

[Никтополион]

Досадно, что сам я немного успел,
Но пусть повезет другому.
Выходит и я напоследок спел:
"Мир вашему дому!"

Сообщение отредактировал Никтополион - 01.05.2008, 23:20

[Микаэла]

29 мая.

В понедельник она хотела устроить себе выходной. В субботу Микаэла весь день помогала с выставкой Магдалене, а в воскресенье занималась делами фонда. Так что в понедельник рассчитывала законно проспать и победить подступающую мигрень, которая уже коснулась ее висков горячими пальцами. Но тот, кто хоть раз был знаком с женщиной, для которой работа стала любимым хобби, мог догадаться – каким самообманом были эти намерения отдохнуть.
Когда в девять утра раздался звонок телефона, она не удивилась, лишь обреченно застонала от нежелания выбираться из сна, но почти сразу ответила.
- Включи телевизор. – В трубке раздался голос Таши. Микаэла знала, что ее личная помощница, секретарь и по совместительству единственная сейчас подруга, если можно было так назвать их исключительно рабочие отношения, никогда бы не потревожила ее по пустякам в первый выходной за долгое время. Отключившись, она нащупала пульт, потерявшийся в мягком ковре у изголовья кровати и, не глядя, нажала Power. Большая плазменная панель на стене начала светиться, и, спустя пару секунд, на ней появилось изображение, сопровождаемое скупыми фразами теленовостей.
«В эфире «Город сегодня». Мы ведем репортаж непосредственно из здания Городского Совета. Сегодняшний день, 29 мая стал переломным в конфликте между сторонниками мирного и силового решения «эльфийской» проблемы. Час назад большинством голосов был принят к внедрению проект Джейсона де Линка под рабочим названием «Немезида». Напомним, что цель проекта, повысить безопасность человеческого населения города и снизить общий уровень преступности, возросший за последние несколько лет…»
Микаэла выругалась, чего нельзя было ожидать от одной из первых меценаток и просветительниц Города, и с ненавистью посмотрела на экран, как будто это именно он был причиной всех ее бед в жизни. На экране какая-то журналистка скакала вокруг Джейсона де Линка, а он, лучась благостью, вещал о своих разработках и принятии нового закона. Микаэла скрипнула зубами, Валентайн все-таки добился своего. Именно в этот момент головная боль решила, что настал ее звездный час. Всхлипнув, Мика выключила телевизор – больше ничего интересного она там не услышит – и упала на подушки, зарываясь в них лицом, сжимая виски пальцами, и пытаясь хоть немного уменьшить свои страдания. Спасительное забытье приняло ее в свои объятия, еще не зная, что век его будет недолог.
Через полчаса позвонила Таис и попросила помочь с концертом. Это было загадкой, которую Мика была не в силах разгадать – почему всем требовалась ее помощь и внимание именно сегодня, когда она хотела быть наедине с самой собой.
- Скажи, что я не смогу сегодня. Позаботьтесь обо всем сами.
Микаэла нажала на отбой и снова спряталась в подушках, но уже спустя минуту встала и пошла собираться. Она была нужна Рэйну.

30 мая. Утро и день.

Так выходной и мигрень были перенесены в расписании Мики на вторник. И снова неудачно.
Мерно стонал сотовый телефон. Тихое пищание, приглушенное подушками,  вгрызалось в ее мигрень. Головные боли начали мучать Микаэлу ди Коррейа с ухода ее матери из семьи – десять лет назад. Когда Антония ди Коррейа без скандалов и ссор в один прекрасный день просто собрала свои вещи и уехала в аэропорт, забрав с собой младшую сестру Микаэлы, почти никогда не болевшая тогда девушка, почувствовала, что на ее голове сомкнулся металлический обруч – неверия, непонимания и неистребляемой памяти о времени до этого дня. Иногда он ослаблял хватку, но иногда становился таким тесным, что от боли хотелось кричать. Она пила прописанные врачом таблетки и забывалась в работе. Помочь ей никто не мог.
Мика протянула руку и нащупала источник своих мучений. В полутемной комнате внешний экран аппарата загорелся бирюзой – на нем светилось имя отца. Микаэла провела свободной ладонью по лицу, убирая взъерошенные волосы, и открыла крышку телефона.
- Алло. – Хрипловатый со сна голос  молодой женщины должен был выражать дружелюбие и внимание к собеседнику, но Паскуале ди Коррейа сделал выразительную паузу, прежде чем заговорить о делах. Слова отца подействовали на Микаэлу лучше любого холодного душа и лекарств. Резко сев, она внимательно слушала. – Хорошо, я буду в клубе к шести.
Захлопнув телефон, Мика еще пару минут позволила себе оставаться в кровати, но потом решительно отбросила одеяло и отправилась принимать душ и одеваться – первый выходной за много лет опять отменялся.
Прежде чем покинуть свою квартиру, Микаэла сделала два телефонных звонка. На первый она не потратила ни слова, просто набрала номер и сбросила вызов, когда произошло соединение. Второй отнял чуть больше времени, ее слушали, не перебивая и не задавая лишних вопросов.
- Я не смогу придти вечером на концерт. У меня появились срочные дела. – Уже почти нажав отбой, она торопливо добавила. – Пусть сияет… как никогда.

Шоколадный майбах скользнул с широкого проспекта в небольшой переулок и остановился. Водитель вышел из машины и открыл заднюю дверцу перед своим пассажиром. Сначала на свет появилась пара женских ног в лаковых туфлях на высоких каблуках, а потом и их обладательница в темно-синем деловом брючном костюме. Отбросив гриву длинных темных волос назад, женщина посмотрела на выцветшую вывеску Аптеки. Только здесь по рецепту могли сделать тот препарат, который снимет ее головную боль, она платила за него огромные деньги.
Когда Микаэла открыла дверь и переступила порог, раздалось мелодичное позвякивание, здесь любили знать о приходе посетителей. И любили так называемый «голос ветра» - металлические и деревянные палочки, постукивающие друг о друга от ветра. Интересная вещица, придуманная эльфами много сотен лет назад. Просто безделушка теперь, но ей нравился этот звук. Чистый. Тихий. Грустный.
- Микаэла. – Эльфийка возникла за прилавком, казалось, из ниоткуда и приветливо улыбнулась. – Джои звонил, сказал, что ты приедешь. Что-то случилось?
- Джои звонил отцу, а у меня опять приступ, и я хочу пополнить запас лекарств.
- Если честно, мы ждали тебе еще недели две назад.
Микаэла оторвалась от изучения коробочек с различными таблетками и посмотрела на эльфийку.
- Есть какие-то новости?
- Да. – Та снова улыбнулась, помолчала и поманила Мику за собой. Через небольшую комнату склада они оказались в длинном коридоре, освещенном тусклыми лампами дневного света. Микаэла привычно скривила губы. Каждый раз, видя это место, она подавляла в себе неприятие и желание для начала разгромить все вокруг, а потом уничтожить исследования, которыми здесь занимались и которые хранились на небольшом флеш-диске, переданном ей эльфийкой. Но у нее не было на это ни прав, ни власти, ни решительности, если быть честной с самой собой. Поэтому она, уже который год продолжала приезжать в неприметную аптеку в безымянном переулке и внимательно выслушивала все, что ей рассказывали. Если бы кто-то из людей или эльфов узнал о разработках, находящихся у Мики, и те, и другие за ее голову дали бы больше, чем стоило все состояние семьи ди Коррейа.

30 мая. Вечер и ночь.

-  Ваш отец уехал полчаса назад. – Эльф-управляющий прямо смотрел на Микаэлу, не желая ни сожалеть, ни сочувствовать. Часы в большом зале клуба «Золотое Яблоко» показывали 17.55. Мика привыкла к подобным выходкам отца. Всю свою жизнь он делал только то, что хотел, не считаясь ни с кем. Даже с ней. Она давно не обижалась и даже не удивлялась, когда он забывал или откровенно игнорировал назначенные с ней встречи. Это с незнакомыми людьми он был раздражающе пунктуален и вежлив, дочь знала истинное лицо своего отца.
- Как сегодня дела, Тора?
Когда отец познакомил их впервые, Тора уже работал управляющим в «Золотом Яблоке» больше девятнадцати лет, хотя никто точно не знал – сколько же лет ему самому. Он был здесь почти с самого основания, и вполне закономерно смотрел на восемнадцатилетнюю девчонку, которую привел Паскуале, свысока. Но за годы совместной работы, Мика могла поклясться – он изменил к ней свое отношение, но только не снисходительную манеру поведения. Эльф усмехнулся и помог Микаэле забраться на высокий барный табурет. Потом сел на другой рядом.
- Как всегда. Что может измениться тут? Время не властно там, где властвует ваш отец.
Какие дела связывали Паскуале ди Коррейа и Торавина Алвансэла, Мика не знала, но она знала, что в них была замешана ее мать. Это было для нее достаточным доводом, чтобы не совать свой нос в такое прошлое.
- Ты уже слышал о новом принятом законе? – Микаэла благодарно кивнула бармену, поставившему перед ними напитки. Холодный чай для Торы – он никогда не пил спиртное на работе, и ее любимый кофе с коньяком. Тора кивнул и отпил глоток чая. Он не спешил заговорить снова, а Мика не знала, что еще спросить. Она должна была сначала поговорить с отцом.
- Чтобы ни случилось, я боюсь, что в связи с этим, даже здесь скоро начнутся перемены.
Молодая женщина сделала большой глоток кофе.
- Ты же знаешь, где он бывает по ночам? – Микаэла резко сменила тему, как будто продолжая давно начатый, понятный только им, разговор. Торавин улыбнулся и отпил еще чая, не спеша помогать ей. – Дай мне адрес.
- Думаете – вы готовы?
- Нет. – Она прямо посмотрела на эльфа. – Но, судя по твоим словам, у меня почти не осталось времени.
Управляющий еще какое-то время молчал, допивая чай. Потом достал из кармана небольшой листок бумаги, похожий на флаер, какие обычно раздавали в клубах.
- Вас там не ждут.
- Там будет он. Этого достаточно. – Микаэла спустилась с табурета и пошла прочь. Поднимаясь по лестнице, она бросила взгляд на шумную компанию, оккупировавшую диваны у большого экрана телевизора и ведущую борьбу за пульт. Одни скандировали «Рэйн! Рэйн! Рэээээйн!», другие «Лаура! Лаура! Лааааура!»  Там царило веселье и молодость. Она, вероятно, была не намного старше их, но чувствовала себя древней старухой, потому что у нее украли беззаботную юность.
Уже в салоне своего автомобиля она вспомнила, где слышала это имя – Лаура. Открыв папку с документами, лежавшую на заднем сидении, она нашла среди многочисленных файлов афишу концерта, которую ей вчера передала Таис.

- Посмотри. Они устраивают концерт в тот же день, что перформанс Рэйна! Это просто наглость!
Микаэла улыбнулась, пробежав глазами по скупым, но запоминающимся строчкам. В Академии госпожи Суль по-прежнему все делали на высшем уровне, со вкусом. До сегодняшнего дня, имя Лауры попадалось ей исключительно в ракурсе «лучшей ученицы», но то, что ее первое большое выступление в здании Новой Оперы назначено на один день с концертом Рэйна – говорило о многом.
- Успокойся, Тай. Это, конечно же, сделано не специально. Тут мы не соперники – это два совершенно разных жанра. – Микаэла бросила афишу на стол. – Но я хочу, чтобы кто-нибудь сходил на этот концерт. Мне любопытно, что эта великая надежда Академии из себя представляет.
Таис фыркнула, но тщательно записала указания в свой ежедневник. Она не представляла – какую древнюю вражду разбудила только что. В этом было ее счастье.

В очередной раз за этот день планы Микаэлы кардинально изменились.
- Максимиллиано, к зданию Новой Оперы. – Сказала она водителю, и машина, повинуясь ему, заскользила по улицам тонущего в сумерках города.
Дела подождут. Прежде чем она встретится с отцом и расскажет ему так ожидаемые им вести из аптеки, Мика хотела найти сил на все, что от нее требовалось. Одна искренняя улыбка на губах Рэйна, которую она теперь видела так редко, и она сможет смириться с мрачным предсказанием Торы о переменах. Перемены – это то, чего Микаэла ди Коррейа боялась больше всего в жизни.

Сообщение отредактировал Микаэла - 13.08.2008, 20:31