Глава четвертая. Час волка. Опции

[Крыс]

13 число месяца Домоседства.

Вчера я отчитался перед госсоветом за свою ночную операцию. Похоже, на них это произвело впечатление; вследствие этого удалось выбить денег на наградные без угроз и биения кулаком по столу. Я раздал всем сестрам по серьгам, даже гвардейцам перепали свои хвалебные жесты. Придворный караул, как выяснилось, тоже кое-чего стоил; свою заносчивость, изнеженность и скандальность они искупали тренируемым с детства мастерством фехтования.
Мы все еще устраивались в городе. По совету Луи изменили схему размещения – вместо рассылаемых из штаб-квартиры патрулей начали учреждать небольшие участки в каждом районе. Денег это съедало – ужас, но Франциск пока давал. Наверное, сам намеревался пользоваться…
Множилось племя лекарей-экспертов: господа медики предпочитали место у меня должности военлекаря. В свободное от розыскных мероприятий время они лечили оперативный состав, а также (и также за мой счет) малоимущих горожан. Н-да, любовь народная задаром не дается.
А тем временем интриги плелись и плелись… Ив упоенно охмуряла Тейна, выбивая еще одну колоду из-под ног Франца, стоящего с такой незаметной петлей на горле. Он-то уверен, что подрезал веревку еще до постройки виселицы… На процесс соблазнения нисколько не влияло интересное положение Императрицы. Даже сама Иви не была уверена в его авторстве… но мне казалось – сие моих рук дело. Тьфу, каких, к Теням, рук? А, не важно. Важно, что в перспективе у Лаконы появится белобрысый, хитрый и нахальный принц-авантюрист, весь в дядю… Хех.
Если же девочка, то я Лаконе не завидую, потому то это будет Ив номер два. А если учесть, что Иветта сейчас молода и амбициозна, то эффект можно смело удваивать или умножать на пятьдесят с лишним лет.
Ну а мое дело – позаботится, чтоб у нашего с Иви ребенка к моменту совершеннолетия не осталось ни соперников, ни проблем внутри страны. Средства к этому мне еще надо обеспечить. Система правоохранительных органов отрабатывается в столице, и у меня уже собрана подборка проектов аналогичных реформ на местах.
Хуже с армией – ее теперь уже не существует. Ну ничего – у других стран в основном то же самое. Меньше всех пострадали квайданцы, но с ними реально договориться.
Финансовое ведомство содержится Шаорином в хорошем состоянии. Отрубить пару каналов на сторону – и казна будет пополняться достаточно регулярно.
Крестьянам можно будет дать «леготу» и прирезать землицы – за счет сокращения их общего числа.
Дворянство тоже уже не то. Все мысли о «Кондициях» и прочем вполне реально вырвать с корнем.
Разумеется, не все сразу… Но если только у нас будет где-то двадцать пять лет, мы вытащим эту страну хоть на своем горбу!

[Тарикэ]

5 День месяца Домоседства

Солнце позолотило верхушки деревьев и Тари подняла голову, открывая лицо сияющим лучам... Ехавший рядом Вефир обеспокоенно посмотрел на принцессу, которую похоже ничего не волновало кроме радостных лучей светила.. Тарикэ повернула голову и тихо спросила:
- А бывают сказки, которые кончаются не хорошо, но без боли?
Визирь задумался, понимая, что вопрос не так прост каким кажется:
- Нет, моя принцесса. Сказки или счастливо заканчиваются, или переживают века...
- А что лучше?
- Нет этого слова в сказках, моя принцесса.. Кали, сердечко мое, есть сказка, а есть быль, где каждый выбирает свой путь. Есть люди, которым дана Кааром сила переменить свое предназначение... А есть люди,которым все равно что будет... Лишь бы жизнь при них казалась сказкой или ложью. Каждый выбирая делает тот шаг, который решает его судьбу.
Тарикэ вздохнула и опустила голову, вспоминая молодого монаха:
- Неужели можно выбрать гибель, о Вефир?
Визирь резко остановил коня и требовательно протянул руку к ехавшей рядом девушке:
- Посмотри на меня!
Тари удивленно вскинула глаза и не смогла отвести их от темного взгляда Вефира. Он просто смотрел на свою принцессу... глаза в глаза... И она не выдержав - заплакала:
- Он не мог выбрать смерть, понимаешь? Я могла остановить их!!! МОГЛА!
- Кали! - впервые в голосе визиря зазвенела сталь. - Послушай меня, Кали. Нет прошлого... нет и будущего. Есть - здесь и сейчас. И ты не можешь предать этот миг, любимая..
Тарикэ не отрываясь смотрела на любимое лицо, не ощущая, как слезы катятся из ее глаз. Вефир подъехал к ней и мягко перенес ее к себе, крепко обнимая руками. Девушка затрепетала, прижимаясь к нему и тихо прошептала:

Да что нам цепи да орлы,
И злой оскал седой скалы, -
Не время думать о возмездии за грех.
Нам только главное - успеть
Зажечь в сердцах горячий Свет
И, уходя, в глаза друг другу посмотреть.

... Когда они приехали в Тил их ждало неожиданное. Сафар встречал своих дочерей. Тарикэ не помня себя от счастья слетела с лошади, кидаясь на шею отцу и радостно лепеча что-то. Следом за ней подошел Вефир и Тари, посмотрев счастливыми глазами на отца, тихо сказала:
- О мой повелитель... Однажды ты дал мне путь и разрешил выбирать тех, кто будет идти со мной этим же путем... Вот тот, которого избрало мое сердце, отец, - девушка склонилась так, словно они находились во дворце.
Рядом опустив голову встал великий визирь. Сафар задумчиво смотрел на них, поглаживая щеку:
- Хорошо, маленькая принцесса... А что скажешь ты, Вефир?
Великий визирь поднял голову, прямо посмотрев в глаза своего повелителя. Затем глаза его устремились на стоявшую рядом Тарикэ и он негромко прошептал:
"Ты, кого я избрал, всех милей для меня.
Сердце пылкого жар, свет очей для меня.
В жизни есть ли хоть что-нибудь жизни дороже?
Ты и жизни дороже моей для меня."
Сафар кивнул головой, тихо завершая:
- Да будет так!
Из-за спины его показался знакомый чародей, разглядывая непроницаемыми глазами двух принцесс и Вефира. Щеки Тарикэ вспыхнули румянцем, когда она увидела его, который то ли спасал их, то ли просто использовал ради своих целей. Рядом ощутимо затрепетала Миримэ, когда из-за их спин вылетел маленький шаман, приклоняющий голову перед Сафаром и чуть приплясывая под скороговорку:
- Знаю, знаю, знаю, великий хан, - Барг-Танг со странной улыбкой посмотрел на стоявшего тенью Мебира, продолжая твердить речитативом:
"Не давай убаюкать себя похвалой --
Меч судьбы занесен над твоей головой.
Как ни сладостна слава, но яд наготове
У судьбы. Берегись отравиться халвой!"
Неожиданно чародей улыбнулся и слегка поклонившись, отошел в сторону, пропуская к принцессам еще одну сестру. Зайриэ стояла прижав руки к щекам, глядя на них и улыбаясь почти робко, словно не верила в возможность счастья. Тарикэ вдруг повернулась на миг к Вефиру и схватив его руку, прижала к своим губам:
- Ты был прав, мой господин... На счет мига.. на счет счастья... и выбора.
Темные глаза принцессы блестели нежной радостью, когда она кинулась к любимой старшей сестре, обнимая и целуя ее:
- Сестричка..

[Эдриан ФларИне]

13-е число месяца Холодов.
Туманная Долина.

Материализовался он неудачно: до Цитадели, насколько он помнил, было достаточно далеко, а сил почти не было. Решив отдохнуть немного, Эдриан присел на поваленное дерево, выискав место между пушистых ветвей.

"Эххехеее... Вот дела. Пошёл маг за чешуёй, да сам без шкуры остался... Интересно, Адриан это специально? Нет, вряд ли... И чего б я без него делал? Раны-то, раны... Одни шрамчики остались. Везёт им, великим магам... Впрочем, чего это я? Чем больше магии, тем больше ответственности. Вот не был бы я магом - сидел бы себе у камина в Цитадели... А раз уж магии нахапал, так будь добр... Назвался ящером, изволь по скалам ползать. Адриан прав: нельзя в стороне отсиживаться. Вот только как объяснить это Ри? Хмм... Тени меня побери, кажется я слышу..."

И он на самом деле слышал... Слышал, как кони (или единороги?) переступают с ноги на ногу, стуча копытами, как трещит костёр, как тихо переговариваются люди... Он пошёл на звук, и внезапно наткнулся на спящего единорога. Недалеко от копытного сони какая-то девушка подкидывала в воздух летучую мышь. Он узнал её с первого же взгляда, хотел было крикнуть, но, подумав немного, аккуратно взял единорога под уздцы...

Ветер проснулся, почуял хозяина, но не захрапел и не заржал. Аккуратно и тихо ткнулся мордой в плечо Советника, показывая, что узнал. Эдриан потянул Ветра, стараясь ступать как можно тише, однако единорог виновато упёрся в землю всеми копытами и тряхнул гривой.

- Что с тобой, Ветер, неужто вампирка тебя так сильно заколдовала... - шептал он, стараясь перебороть ставшего отчего-то вдруг таким упрямым любимца.
- Flareu, - вдруг сказала вампирка, совершенно незаметно приблизившись к Советнику; Эдриан вздрогнул. - Flareu, мне кажется, это неправильно. Я хотела вять тебя с собой, потому что мне нужен был хороший конь, но теперь вижу, что ошиблась. Мне нужен не только хороший конь, но ещё и преданный...
- Но ведь он же не идёт со мной? Ты не считаешь это преданностью тебе, ва.. эээ.. Син?
- Нет, не считаю, Советник. Он не хочет уходить, потому что он - человек.. то есть это.. единорог Чести. Мы заключили соглашение: он помогает мне, а я возвращаю его хозяину...

Эдриан несколько секунд смотрел на вампирку, а потом оглушительно расхохотался. В этот момент в ветвях дерева сверху что-то зашуршало, и к ногам Эдриана шлёпнулось что-то чёрное и мохнатое. Зверёк поднял взор на Советника, потряс головой, махнул хвостом. Вампирка подняла мохнатый комочек за шкирку, и Эдриан разглядел летучую мышь.

- Вот, - заявила вампирка, - Знакомьтесь. Это Дориан. - от этих слов Эдриан закашлялся, и Син поспешила уточнить: - Нет, не тот Дориан.
- Клянусь Священным Полумесяцем, Син. Вы сошли с ума! Так дразнить Высшего Вампира?
- Во-первых, не надо на "Вы". Мне неудобно, право. Во-вторых, разве я дразню кого-то? Я просто в честь него назвала зверька. Не думаю, что он обидится...

По коже Советинка пробежал холодок. Эти слова живо напомнили ему, что перед ним Враг. Возможно, последний в его жизни... Однако он тут же вспомнил прерванный разговор:

- Единорог. Я могу забрать его?
- Да, конечно. Наш договор больше не имеет силы. Я расторгаю его по праву Сильного. Иди, Flareu.

Единорог тряхнул гривой, снова ткнулся мордой в плечо хозяина, и Эдриан вообще перестал что-либо понимать.

- Идём. Тут неподалёку стоят лагерем ваши люди во главе с Арниэ. Они помогут тебе привести себя в порядок перед аудиенцией.
- Какой ещё аудиенцией?
- Ну, ты ведь сразу направишься к Королеве?
- Прости, Син, но я Советник. Для того, чтобы повидать Королеву мне не требуется собирать половину долинской знати, как это принято в других государствах. А перед Ри я могу появиться в любом виде.

Он оседлал единорога, и, повинуясь какому-то неясному порыву, протянул руку своему злейшему врагу:
- Забирайся в седло, Син. Я довезу тебя, куда скажешь... - вампирка уселась в седло перед Советником, и Ветер сорвался с места...

[Сингреллин а Ре'Антэ]

[glow=navy,2,500]13-е число месяца Холодов.
Туманная Долина.[/glow]

Она забралась в седло и, придерживая Дориана на плече, сообщила:

- Я хотела бы побывать в Цитадели... И поговорить с королевой.
- Это сложно. Не думаю, что тебя пустят в Цитадель...
- Но это важно, Советник...
- Всё, что ты хочешь сказать ей, можешь сказать мне...

Конечно, обстановка не располагала к такого рода разговорам, ибо спиной Син прижималась к груди Эдриана, отчего наконечник стрелы причинял ужасную боль, однако времени было мало.: она и так слишком уж задержалась в Долине.

- Ты наверное уже знаешь, Эдриан, что в мир пришло страшное Зло? - начала Син издалека.
- Ты имеешь ввиду себя и своих.. эээ...
- Себя и своих собратьев, Эдриан. Нечего мне стесняться, они на самом деле мои братья. Для жизни нам нужна чужая кровь. И ни один человек не сможет жить спокойно, пока в этом мире есть я или мои братья...
- Но... Ведь ты же.. это - ты?
- Я это я, и я пью кровь. Я пью кровь, потому что иначе не могу. Но это плохо, плохо, понимаешь? Так нельзя. Я стараюсь выбирать жертв, хотя и не всегда, но если нас будет много... На всех может не хватить людей. И тогда начнётся катастрофа, и для вас, и для нас, вампиров.
- Но... Эта вероятность существует, пока на свете есть хоть один вампир...
- Да, поэтому уничтожить нужно всех.

Кажется, Эдриан не успевает думать. По всей видимости, единорог мчится слишком быстро и мысли просто не успевают за ним!..

- Но ведь ты же - тоже вампир?
- Это не важно. Не факт ещё, что я умру. А если и умру - ничего страшного, мне не привыкать. Дело-то совсем не в этом...
- А в чём?
- Это будет неплохая война, - рассмеялась вампирка со своей обычной непринуждённостью. - И участвовать в ней должны все. Сегодня вы не встанете на защиту людей, завтра вас сожрут вампиры. Долина, я слышала, является сосредоточением магических сил? И эти силы вы храните, прячете от мира. Идиоты!
- Но...
- Молчи, чадо. Идиоты, говорю. Скоро эту магию вы сможете скормить ящерам, больше она ни на что не сгодится. Но если сейчас Долина вмешается, то...
- Да послушай же! Не далее как несколько дней назад я беседовал с одним магом... Ну, не важно, что это был за маг, но он говорил мне почти то же самое. Сейчас я возвращаюсь к Королеве именно затем, чтобы сказать ей о том, что мы должны помочь.
- Не просто "помочь". Эдриан, Вы должны спасать не кого-то там, а себя, себя, понимаешь?
- Кажется, понимаю...
- Вы заперлись тут, прибрали к рукам огромную силу и спрятались. Но ничто не даётся просто так, за всё надо платить. За своё бессмертие я плачу человеческими жизнями. Мне проще, я паразит, я хищник. А вам всем придётся платить собой, своими силами, своими жизнями. Понимаешь? Именно поэтому я и должна поговорить с королевой Ри...
- Я не могу допустить этого. Прости, но я не верю тебе... - ага, прекрасное заявление вампиру, сидящему верхом на единороге врепеди тебя, ну-ну...

Син не удержалась, захохотала во весь голос.

- Тени, Эдриан! Да если бы я хотела убить Ри, вы все даже не заметили бы меня!
- Это страшная сила, вампир. Вы, бродячие трупы, рушите всё, что для нас нерушимо. Никто не может просто так убивать королей и питаться людьми...
- Мы - можем. Если бы люди могли использовать вампиров в своих политических играх, представляешь, что началось бы? Именно поэтому нельзя оставлять эту силу. Ни в едином существе.
- А ты? Ты?
- А разве королева Ри отказалась бы иметь под рукой возможность уничтожить любого короля, да так, что никто и не заметил бы? - Син прищурилась, улыбаясь. Конечно, не отказалась бы королева.. если бы только играла в политические игры наравне со всеми.
- Не знаю, - в конце концов растерянно признался Советник, и Син назидательно взмахнула пальцем, выдав многозначительное "О..."

Дориан расценил этот жест по-своему: сорвался с плеча вампирки, взмахнул крыльями и, сделав непонятное сальто, полетел под копыта Ветру. Единорог, не сбавляя ходу, клацнул челюстями, и Син разглядела, что летучая мышь свесив крылья болтается в зубах Ветра. Вампирка рассмеялась настолько жизнерадостно, насколько вообще может быть жизнерадостным тот, кто уже умер. Эдриан, разглядевший подробности картины, рахохотал вместе с ней. Трое всадников, выехавших им навстречу, одним из которых оказалась Арниэ, недоуменно оглядели странную четвёрку, и недоуменности в их взорах было столько, что Сингреллин, вампир с тысячелетним стажем и сотнями убийств за спиной, так и не разучившийся радоваться жизнью, рухнула из седла, потянув за собой Эдриана, и они с Советником упали в траву, отчаянно пытаясь не лопнуть от смеха...

[Леди Ри]

13-е число месяца Холодов.
Туманная Долина. Цитадель.

Ри сидела в глубоком мягком кресле, уложив ноги на пушистую подставку, которая стояла слишком уж далеко для её ног. Это было любимое место Эдриана, он всегда сидел тут, в этой комнате возле камина. Советник всё ещё не вернулся, и Ри волновалась, однако Генриетт, управляющий Цитаделью, приказывал каждый день разжигать в камине огонь, словно Эдриан никуда и не уходил. Огонь в камине весело пожирал поленья, огонь завораживал, огонь манил к себе...


Языки пламени метались от дома к дому, испепеляя встретившихся на их пути людей: остров Этон стал могилой для многого и многих, и посреди всего этого хаоса одинокая и брошенная Ри шныряла между домами, уворачиваясь от горящих балок и воющих людей, катающихся по земле в надежде сбить пламя с одежды. Ри металась и искала. Кого и чего - уже было не вспомнить, оставалось лишь устойчивое ощущение потери и необходимости найти. С какого-то определённого момента Ри стала слышать стук сердца, чем-то похожий на шаги. Она ринулась на звук, и её ушей достиг усталый хриплый голос: "моя королева... Леди Ри!.."
Бред. Тогда она не была королевой. Тогда её не звали этим именем. Тогда она не видела горящих улиц и никого не искала. Она сидела в подвале, укрывая своим тельцем маленького братика. Ничего этого не было. НЕ-БЫ-ЛО. Но ведь шаги были? И голос был?..


- Леди Ри... Королева... Я прошу прощения, что мне приходится Вас тревожить... Но у меня важные известия...

Ри сама не заметила, как задремала, но голос воина, вошедшего в зал, пробудил её. Ри поднялась ему навстречу, узнав Аррена, заместителя Арниэ. Тот упал на колени, но не потому, что так полагалось, а потому, что устал и уже не мог держаться на ногах:

- Моя королева... Я пришёл сказать... Там.. советник Эдриан... Он вернулся... Они скоро будут...
- Спасибо тебе, воин! Генриетт, позаботьтесь об этом достойном юноше!.. - последние слова она кричала уже спускаясь вниз по лестнице...

13-е число месяца Холодов.
Туманная Долина. Врата Цитадели. Получасом позже.

Когда Ри увидела Советника в одном седле с молодой дамой, ей показалось, что она всё ещё спит. Однако знакомый голос и совсем не странная реальность происходящего доказали ей, что всё на самом деле, а вовсе не во сне. Эдриан спрыгнул со спины Ветра, подбежал к королеве, обнял её. Она, совсем как в детстве, прижалась к нему, на миг уткнулась носом в его плечо.

- Ри... Нам нужно серьёзно поговорить...
- Завтра. Всё завтра. Арниэ, до завтра все свободны. Генриетт, готовьте стол. И разместите девушку, она, я так понимаю, гостья нашего Советника? - с вопросом в голосе она уставилась на Советника.
- Да, - немного погодя ответил Эдриан, - Она моя гостья...

[Сингреллин а Ре'Антэ]

[glow=navy,2,500]14-е число месяца Холодов.
Туманная Долина. Цитадель.[/glow]

Люди хохотали, глядя на эту потеху. Сингреллин оседлала единорога Арниэ, брата Марка и по совместительству самого строптивого единорога в Долине. Единорог брыкался, стремясь скинуть неожиданную всадницу, но вампирские навыки помогали Син держаться. Ри и Эдриан, наблюдавшие в стороне, делали ставки, а Арниэ смеялась и подначивала своего зверя:

- Скинь её, Мрак, скинь её!

После очередного единорожьего кульбита Син рухнула-таки в пыль и едва-едва увернулась от опустившихся в ярости на землю копыт.
Арниэ взяла питомца под уздцы, а поднявшуюся на ноги Син толпа приветствовала радостными аплодисментами: никто не мог столь долго продержаться на спине Мрака и остаться после этого в живых, не смотря на всю неприменимость этого слова к вампирке. Син стряхнула пыль с плаща, виновато сообщила зрителям:

- Ну, плохой из меня наездник, что ж поделать...

Ри рассмеялась, подошла к девушке и обняла её. После утреннего разговора, когда Син и Эдри уговаривали королеву выступить против армии Родрика, Ри очень привязалась к вампирке и даже предложила ей пищу из парочки преступников, приговорённых к четвертованию. Если кто-то думает, что четвертование единорогами более гуманно, нежели лошадьми, он ошибаеся...
Син было весело здесь, в Долине, и если ей чего-то и не хватало, то это общества Вэла. Чем-то притягивал её этот более чем ветренный юноша с красивыми глазами...
Син пообещала самой себе, что после войны вернётся сюда, в Долину. Будет жить при дворе, поедать приговорённых к Смерти и целыми днями бегать по Долине. Решено! Вэла в охапку - и в Долину Туманов!

А сейчас пора...

Улыбка мгновенно погасла на лице Син.

- Королева... Советник... Мне пора. Пришло время...
- Син! Останься ещё на денёк!.. Пожалуйста...
- Не могу... Мне ещё многое предстоит... Но обещаю, я вернусь как только всё это закончится...
- Никуда ты не пойдёшь, - заявила Ри, - По крайней мере до завтрашнего утра. Сегодня вечером мы будем гулять и веселиться... И никуда тебя не отпустим, Син.
- Но ведь время...
- Сингреллин... - тихо сказал Эдриан. Перед глазами вампирки вдруг встала картина избиваемого сошедшими с ума девчонками советника.
- Ну... Если вы не будете против.. то я останусь...
- Не будем, конечно. Оставайся! Да, и ещё, Син... У меня для тебя подарок...

Тем временем в центр площади вывели единорога. Это был прекрасный молодой зверь, седло которого крепилось поверх перекинутого поперёк спины полотна с каким-то красивым руническим рисунком. На голове зверя слева от рога гордо восседал Дориан. Весь единорог был абсолютно чёрным, и упряжь его тоже была чёрной, и летучая мышь была чёрной, и Син преданно-влюблённым взором уставилась на это чудо.

- Это тебе. - заявила Ри, и Син направилась к единорогу, вознамерившись забраться в седло.
- Постой, - остановил её Эдриан, - у нас в Долине существует обычай: перед тем, как впервые сесть в седло единорога, ты должна дать ему имя...

Сингреллин задумалась. Глаза единорога были какими-то очень-очень серьёзными, словно он уже повидал всё на этом свете и готов идти был лишь только в решающую битву. Сама Син тоже намеревалась принять участие в решающей битве, и он должен был отправиться с ней. Вампирка ещё раз посмотрела в его глаза и твёрдо произнесла:

- Rag-nar-Rock...

[glow=navy,2,500]15-е число месяца Холодов. Раннее утро.
Туманная Долина. Врата Цитадели.[/glow]

Верхом на Роке Сингреллин чувствала себя также уютно, как если бы сидела в любимом кресле у камина. Дориан удобно устроился на плече вампирки, а сама она радовалась недавнему завтраку, ожидавшему казни в тюрьме. Леди Ри и Эдриан ещё спали, и Сингреллин не стала будить их: тихо вывела единорога из конюшни, забралась в седло и отправила Рока в сторону горизонта...

[Сингреллин а Ре'Антэ]

[glow=navy,2,500]Ночь с 16-го на 17-е число месяца Холодов.
Туманная Долина.[/glow]

Рагнарёк летел быстрее ветра, и обычного ветра, и единорога Flareu. Воистину королевский подарок, и Син было удивительно даже, что Ри подарила этого красавца ей, вампирше. Хотя на самом деле ничего удивительного в этом не было, ибо существовала в Долине легенда о единороге, с рождения ищущем Смерти. Считалось, что оседлать его может лишь тот, кого он на себе поведёт в последнюю Битву, а так как в Битву идти никому не хотелось, то никто в седло и не взбирался. Таких единорогов отличали при рождении по серым глазам и выращивали отдельно от остальных. Впрочем, обо всём этом Сингреллин узнала только в придорожной кузне, куда заехала поправить подковы: не хватало ещё, чтобы Рагнарёк повредил ногу в пути. Выслушав же кузнеца, вампирка сама подивилась тому, с какой точностью дала имя единорогу. Rag-nar-Rok, Идущий на Смерть. Сокращённо она называла его Рок, то есть Смерть, что в общем-то было неправильным для суеверных древнелирийцев, поэтому, подумав, вампирка решила называть его Роке, "несущий Смерть". Так будет лучше. И символичнее...

После посещения кузнеца Син занялась Дорианом. Немного магии в хиленькое тельце, и мыш окреп, уверенно развернул крылья, словно бы повзрослел даже... Син знала: теперь он будет жить гораздо дольше, чем положено. Не вечно, нет, но достаточно долго, чтобы... Чтобы ей не было так одиноко. Хотя, у неё же есть Вэл... Впрочем, об этом думать пока рано. Вэла ещё найти надо. Кто знает, может она больше никогда его не увидит, мир большой. Им и так повезло, что они встретились...

Криэран... Славный город! Жаль его. Надеюсь, его отстроят...

- А теперь, мыша, если ты не научишься летать, я тебя пущу на корм единорогу...

Дориан взлетел. Сам, оттолкнувшись от головы Роке, на которой сидел. Расправил крылья, пролетел несколько метров, поднимаясь всё выше, развернулся, ринулся вниз.

"Мдяяя..." - подумала Син.

Однако Дориан в последний миг увернулся, вновь взмыл вверх.

- Издеваешься, да? - догадалась Син. Поймала мыша, усадила себе на плечо. - Ну, пора. Мы задержались. Знала бы я, куда лететь, использовали бы камень... А так... Поехали, Роке. Я попробую по пути учуять, в какую сторону лететь...

И они поехали. Единорог сорвался с места, Дориан впился в плечо Сингреллин, чтобы не упасть. Ветер бил в лицо, горели звёзды и Сингреллин подивилась горькой иронии: она всё же счастливее всех живых...

[Саола]

9 день месяца Домоседства.
Полумесяц. Тил.

      Большой белый мотылек, на мгновение зависнув в воздухе, опустился на нежные лепестки ярко-алого цветка, так неуместно смотревшегося на по-осеннему голых ветвях надтреснутого Охранного Древа. Говорят, это самые редкие цветы в лесу, но цветут в любое время года и увидеть такой к беде..
    В Темном Броде, некогда, их было много, и они настолько нравились матери Саолы, что в честь этих самых красивых, но ядовитых цветов она назвала свою единственную дочь. Надо сказать попала в точку, не девушка, а одно сплошное стихийное бедствие получилось.
    Саола, осторожно отогнав мотылька, сломила тонкий стебелек. От цветка шел сладковатый запах лета, дома и детства, чего-то совсем забытого, словно стертого безумным течением времени, ее вечного "не останавливаться, не оглядываться, ни о чем никогда не жалеть›.. Как быстро все проходит. Как хочется все успеть. или наоборот остановиться, забыть все, просто жить, любить, верить... просто.
    Саола очнулась от размышлений. Иванэ. Она скорее почувствовала, чем услышала его приближение, и, обернувшись, оказалась в объятиях герцога.
- Ты здесь. Я потерял тебя., - лицо Иванэ оставалось серьезным, но глаза улыбались. Когда он был рядом, тревога, не покидавшая Саолу в любое иное время, отступала, она не знала, что и когда связало ее с этим человеком столь крепко, сделав его таким близким, да вопросы эти и не требовали ответов.
  Она не дала ему договорить, накрыв его губы своими, чувствуя, как еще крепче и вместе с тем нежнее становятся объятия герцога, его руки на своей горячей коже, свое и его дыхание словно ставшее одним на двоих.
  Полусон или полуявь. Они вторую неделю шли через Лес, не думая ни о чем, словно и не было ничего кроме дороги, тонули друг в друге, не желая вспоминать о том, как скоро все закончится. Только зима, только путь, беседы или молчание, порой говорившее гораздо больше любых слов, палые лисья ковром устилавшие холодную землю, ветер в кронах и их ночи, наполненные любовью, нежданным счастьем, желанием искать и находить друг в друге тепло..
  В Лесу было так тихо и безлюдно, что иногда Саоле казалось, что она и Иванэ последние люди оставшиеся в мире, и нет ничего, что могло бы разрушить хрупкое счастье связавшее их., только казалось.
  Если идти строго на запад, вдоль русла Глены, то рано или поздно прибудешь к Княжим Водопадам. Зима сделала многие тропы непроходимыми, но каждый шаг и каждый день приближал их к войне, ко всему тому, от чего они невольно сбежали оказавшись оторванными от мира в этой глуши.. У каждого из них свой бой, свои клятвы и свой долг. И с приближением Тила, Саола все острее чувствовала, как их время утекает, словно песок сквозь пальцы..
  Сначала редко, но потом все чаще она задавала себе вопросы, что будет дальше, когда их дорога подойдет к концу. Любовь между Консулом Лаконы и пусть бывшей, но Императрицей не может быть не названа предательством. Ярно даже слушать не захочет самого верного из своих людей, удостоверившись, что его обвинения были правдой.. Но Иванэ нужен Лаконе, нужен особенно сейчас, когда от Империи остались только слова, и пришедшая из-за моря Тьма грозит уничтожить даже память, Тьма
разбуженная и Саолой тоже..

10 день месяца Домоседства.
Полумесяц. Тил. Близ Княжих Водопадов.

      Она снова шла по Криэрану, сквозь огонь и дрожащий раскаленный воздух, по камням, как воск оплывавшим под ногами, вдыхая пепел и нестерпимый жар, неспособный причинить ей боли. Нетронутая пламенем, свободная от прошлого и будущего, словно тень той вечно голодной чудовищной Силы, что бушевала кругом, превращая в ничто дерево и камень и само пространство. Казалось, даже звезды, расплавившись от нестерпимого жара, размазались сияющими бесформенными брызгами по
пугающе-рыжему пылающему небу.
      А огненная буря нарастала, билась, дышала вместе с Силой в ее груди, вместе с пульсом готовым прорвать вены, вместе с последней дрожью гибнущего города, в полушаге от бессмертия, в шаге от неограниченного могущества, требуя пойти до конца, обещая свободу от боли, долгов и мести. от самой памяти. Бездна способная поглотить все, что когда-то имело
значение.. Шаг за шагом к самому краю. это так просто..
- Саола.

      Она проснулась с беззвучным криком, рев пламени и неверная дрожь расплавленного неба неохотно рассеивались в ночной тишине Леса. Один и тот же сон. день за днем. Сила, раз проснувшись, не собиралась уходить бесследно.
- Сао, - руки Иванэ смыкались на ее плечах, и Саола на какое-то время молча прижалась к его груди, словно пытаясь отыскать защиту от своих кошмаров или от самой себя, слушая лес, ночь, свое и его дыхание, пока тяжелый давящий сон не отпустил окончательно.
- Почти утро, - тихо сказала она, стараясь унять дрожь в своем голосе.
    Иванэ на мгновение поднял глаза на осколки серого неба уже выделявшиеся на фоне черных веток и редкой, каким-то чудом
не оборванной ветром, листвы.
- Утро приходит всегда, - Иванэ улыбнулся, - Даже после самых темных ночей, - он коснулся ее щеки рукой, и Саола крепче прижалась к его ладони, на мгновение закрыв глаза.
- Ты грустишь.. . скорее утверждение, чем вопрос.
- Я люблю тебя.

    Тил встретил их безжизненностью погибшей рощи и тревожным ропотом Княжьего водопада. Саола никогда не питала большой любви ни к этому лесу, ни к его молчаливым вечным стражам, но при виде надтреснутой коры и искореженных, покрытых подобным крови бурым соком веток, внезапно почувствовала почти физическую боль...  Сознание обожгла мысль, не слишком ли они опоздали.
    Но лесной город как прежде стоял на высоком скальном уступе над водопадом, деревья на пятьдесят шагов от покрытых шкурами и знаменами стен, и ниже вдоль реки были вырублены так, что бы ничто не мешало бледному зимнему солнцу освещать подступы к городу. Ветер полоскал на ветру расшитые золотом ќястребиные› стяги. Лес как прежде, как тысячелетия назад, отделял уцелевший мир от угрозы. Оставалось только задать вопрос, как долго простоят эти стены, когда сам день станет
ночью. Оставалось надеяться, что здесь они смогут найти ответ на вопрос, как сделать так, что б это время не пришло никогда. 
    Едва они  подошли к границе поляны, в землю на довольно почтительном расстоянии воткнулась пестрооперенная стрела.
- Выйдите на свет, - высокий лучник в темно-зеленом глухом плаще, и не думал спускаться с относительно безопасной деревянной площадки, укрепленной на возвышении над каменной тропой вдоль водопада, пока не убедился в человеческой природе незваных гостей, - Кто вы?
    Иванэ что-то ответил дозорному, но Саола не слышала, она почти рефлекторно обернулась, почувствовав чужую, но уже знакомую ей Силу. Адриан. Она так и не смогла понять, как он оказался на поляне.
    Маг властно отодвинул дружинника с дороги:
- Это гости Князя, - распорядился он, и заглянув Саоле в лицо холодно улыбнулся и добавил, - Вас давно уже ждут.

[Мист ле Нуаран]

11 число месяца Домоседства.

Раэн согласилась. В сущности, дальше все было формальностью. Долго спорили о ритуале, но остановились на лаконском. Раздобыли кольца и жреца Мареля; пригласили всех своих. Все свои – это: Всеслав, Дина, Винсент и Пат; Виктар, Фаэнна и Риган; ну и, разумеется, Ардрик. Приготовления шли полным ходом, но я как-то вдруг выпал из них.
Мной овладела тоска. Раньше на нее просто не было времени: я либо дрался, либо шел куда-нибудь через всю страну. Либо ждал скорой казни; теперь же у меня появилось зыбкое чувство уверенности в завтрашнем дне, и все то, от чего я так долго открещивался, получило свободу действий.
Видя лошадиные морды и лица людей, безбрежный живой поток, поднятый, фигурально выражаясь, взмахом моего клинка и мчащийся по лаконским равнинам, я часто думал: где я в этом потоке?
Кем останусь я в мире? Какими фразами я вписан в книгу Бытия?
Ничего хорошего по этому поводу сказать нельзя. Я ничем не лучше вампиров – они кровь пьют, а я за нее получал золотом. Я оставил за собой грязный след в лаконском пограничье; я убил столько же женщин и детей, сколько бойцов. Я – демон войны. Я жил на поле боя восемь лет, страдал и радовался лишь на нем… я даже любимую встретил в своем же военном лагере, куда ее привел отправленный мной же разъезд. Я треть жизни был больше мечом, чем человеком.
Я убивал. Не за обиду, не из мести, не чтобы смыть пятно с чести – своей или родовой. Я убивал, как чиновник ставит печать – удар, сделано, следующий! Моей профессией была не война, а банальное, обесчувствленное убийство – то, которое даже в нашем жестоком мире никогда не наделяли романтическими чертами.
И вот теперь я, кажется, начинаю жить, не отнимая для этого чужих жизней. Жить, не существовать от боя к бою. Заслуживаю ли я этого? Вряд ли. Я ведь каким-то уголком сознания всегда думал, что у меня не получится. Что Раэн оттолкнет меня, когда я найду ее. Что я умру посреди Лесного. Что меня повесят, как военного преступника, каковым я и являюсь.
Но все позади… Позади почти окончательно. Когда из мира удастся выбить вампиров, я окончательно распрощаюсь со своими мечами и буду жить с любимой в возможно более глухом уголке.
И все-таки… выпив столько жизней, можно ли прожить до конца свою?
Так думал я, сидя на остывающем валуне под звездами Леса. Думал, по несколько раз возвращаясь к одному и тому же.
-О, не один я не сплю.
Я обернулся. На лунный свет вышел худощавый черноволосый человек с повязкой на левом глазу.
-Князь Роджетт?
-А, это ты, Мист? Я ведь слышал, что ты здесь… признаться, подозревал, что тебя все-таки повесили под шумок.
-Нет, я еще жив… сам удивляюсь. Как вы-то?
-Эвор принял предложения о союзе. Мои «вельможи» упились в дрова, вот я и прогуливаюсь тут… Кстати, чем думаешь заниматься? Я к тебе Всеслава посылал – кстати, далеко пойдет…
-Нет, князь, я все же не пойду к вам. Эвор поставил меня на обучение своих воинов – тут плохо с инструкторами.
-Ну, неплохо, в сущности. Что еще?
-Женюсь.
-Тоже хорошо. А что такой невеселый?
-Совесть.
И я подробно пересказал ему ход моих мыслей.
-Стой. Давай разберемся. Война началась бы и без тебя, и деревню бы без тебя порезали. Так что тут ты виновен только в исполнении приказов.
Террор – с моральной стороной сам разбирайся, но тут то же самое – приказ, который ты выполнил очень, даже чересчур хорошо. С военной точки зрения ты действовал на отлично.
Как бы то ни было, ты жив, любим и при деле. Самокопание тут неуместно: вчера – это вчера, его не изменить. Так что вставай с каменюка, иди к невесте, и чтоб я от тебя упаднического трепа не слышал.
С неподдающийся описанию гримасой на лице я встал и пошел…

[Раэн]

[glow=red,2,300]09 - 10 число месяца Домоседства.[/glow]

- Зачем? - удивленно захлопала глазами Риган.
Раэн в свою очередь воззрилась на девушку-кошку:
- О.. Просто это обряд такой..
Риган фыркнула:
- Ничего не понимаю. Ведь вы итак - муж и жена, зачем вам еще какой-то обряд?
Аквамариновые глаза вспыхнули едва уловимым лукавством:
- Может чтобы не сомневаться друг в друге, а может быть, чтобы перед всеми созданиями мира поклястся друг другу в любви, которую даже смерть не сможет разрушить..
Риган слушала чуть приоткрыв рот, но потом решительно взмахнула рыжей гривой:
- Иех.. не знаю я ваших премудростей, но.. Ммм.. кажется тут берется чаша, в нее наливается кисель, жених и невеста отпивают по глотку и говорят: я твоя жена... я твой муж, - она задумчиво потерла переносицу.
- Риган, - чуть не застонала Раэн. - Кисель пьют, когда кого-нибудь хоронят!
Рыжая хулиганка дернула плечом:
- Стихии! До чего же вы люди странные! Пить такую вкуснятину в честь смерти.. Ну, может я ошибаюсь. И в чашу наливают вино, - она помедлила и сомневаясь закончила. - А про мужа и жену кажется говорит жрец-друид.
Странно молчавший все это время Мист, поперхнулся и решительно закончил разговор:
- Марель вас побери! Хорошо, что есть лаконский обряд... И кольца, - он заглянул в засиявшие нежностью глаза Раэн и прикоснувшись к ее щеке, ушел прочь.
Девушка приложила ладонь к щеке, словно боялась потерять это нежное тепло, и проводила взглядом фигуру бывшего наемника. Из задумчивости ее вывел требовательный голосок Ри:
- Ну! Ты про ваш обычай расскажешь?!
Раэн улыбнулась:
- Ты сама его увидишь.. Даже более того: поучаствуешь.
- Как это? Я замуж не собираюсь!
- Даже за Крина?!
- А зачем? Мне с ним хорошо итак..
- А если он тебе изменит вдруг?
Риган готова была резко ответить, но задумалась на миг:
- Если ему захочется - то изменит. И ни одна клятва не удержит. Значит - так тому и быть, - она встряхнулась и еще раз требовательно коснулась плеча Раэн. - А что нужно для того, чтобы участвовать?!
- Платье..
- ЧТО?!!!!!

Вечером в небольшой комнате жрец Мареля ждал новобрачных. Мист в свою очередь нетерпеливо ходил перед дверьми комнаты, вызывая улыбки у своих друзей. Наконец Мортимер не выдержал:
- Слушай, можно подумать, что вы друг друга не знаете! Ты что же думаешь, Раэн сбежит, как перепуганная девчонка?
- А вдруг? - поддел Мортимера и, нервно дернувшегося, ле Нуарана Всеслав.
Роджетт и Ардрик еле сдержали улыбки, но посмотрев на бледное лицо Миста, состроили серьезные выражения лица. В этот миг в отдалении показались три фигурки с факелами меж которых шла еще одна. При виде этой единственной для него, бывший наемник замер, не в силах отвести глаза от завораживающего зрелища. Раэн шла опустив голову, которую украшали крохотные цветы, подобно звездам усыпавшие ее волосы. Не доходя пары шагов до заветного порога, девушка подняла взгляд и посмотрела на Миста, который уже протягивал ей руку. Шедшие следом Дина, Риган и Фаэнна являли собой очаровательное зрелище, освещая путь одним своим присутствием.
Влюбленные уже никого не замечали вокруг и даже не слышали толком слов священика, но произнося клятву их голоса звучали в унисон:
- Лишь ты для меня... лишь я для тебя.. Пока бьется в груди сердце... Пресветлый Марель, и перед тобой мы встанем... рука в руке..
Жрец покачал головой, но потом улыбнулся - все в данный момент менялось, возможно и слова клятвы должны звучать иначе. Рука его привычно протянула кольца молодым, которые они одели друг другу и не дожидаясь соизволения святого жреца, лишь воздевшего руки, освящая их торжественным взмахом руки.

Во время тихого, венчального пира Всеслав нашел бандуру и протянул ее Мортимеру, начавшему наигрывать что-то спокойное и тихое. В Лесу громкая музыка не звучала. Никто не заметил, как молодожены исчезли...
...Мист не доходя до отведенного им жилища, подхватил Раэн на руки и внес ее в дом. Девушка развязала его длинные волосы, зарываясь в них пальчиками и лаская, но неожиданно она почувствовала как он задрожал от сдерживаемого напряжения и зарылся лицом в ее плечо. Раэн осторожно высвободилась из его сильных рук и встала рядом, пытаясь заглянуть в любимые глаза:
- Что с тобой?
- Я.. кажется я впервые не знаю что со мной, - тихо прошептал он и в его взгляде Раэн скорее почувствовала, чем увидела страшную пустоту.
Легкий вздох сорвался с ее губ, когда она нежно коснулась ладонью любимого лица. Мист вздрогнул, как от боли, но она настойчиво подняла его лицо, заставляя посмотреть в ее глаза. Оторваться от нее он уже не смог:
- Мы не можем судить свое прошлое. Оно было и останется в нашей памяти. Мы не сможем его изменить уже, даже при всем желании нашем. Мы можем только постараться жить дальше так, чтобы ни у кого больше не было ни такого прошлого, ни такого настоящего.. Может быть эта моя мечта.. Пусть у тех кто выживет будет возможность любить, смеятся и быть счастливыми. Так, как счастлива сейчас я, любовь моя. А может быть и ..
- Гораздо больше, - закончил за нее Мист, скрепляя эти слова поцелуем. - Моя золотая любимая.. Я тоже счастлив.. и вряд ли могу стать еще счастливее.
В тишине послышался негромкий смешок:
- Я думаю можешь.. когда узнаешь, что у нас будет ребенок.
Настал черед Миста внимательно всмотреться в чудное лицо жены:
- Это правда?
- Ох.. Я не знаю точно. У меня нет явных признаков.. Но я чувствую, - она улыбнулась, когда он опустился на колени, прижимаясь головой к ее животу. - Поцелуй меня, муж мой.. До рассвета еще очень далеко..

[Илиана ле Броснэ]

22 месяца Холодов.
Западная Лакона. Граница с Полумесяцем.

Илиана ежилась и смотрела на огонь. Сколько времени прошло с гибели Лесного? Сколь прошло с тех пор, как она по собственной воле и глупости покинула родное Броснэ? Все стерлось. Всё забылось. Осталась только необходимость ехать всё дальше и дальше.
Мы как зверьки спасаемся от лесного пожара. – Вдруг подумала Илли. – Всё бежим и бежим. А за нами стена огня, за которой уже нет жизни. Всё, что по ту сторону уже сгорело, исчезло, умерло. А мы все бежим, бежим…
- Тебе страшно? – Тихо спросил Алек.
Илиана заглянула в серьезные глаза мальчика.
- И да. И нет. Я боюсь думать. Там остались… - Ком в горле мешал говорить. – Там осталось слишком много тех, кого я люблю.
Илиана краем глаза уловила, как потупился Валериан.
- Валериан, прости… Не вини себя. Ты был прав, что не отпустил меня. Я бы не добралась до дома и могла стать ключом, которой бы открыл Броснэ Теням. Даже если теперь их нет… то это не из-за нас.
Илиана постаралась, чтоб голос не дрожал и не выдал боли.
«Нарисуй мне дракона, - всплыл в памяти голосок Лауры, - нарисуй…»

Тойе и Бевер вернулись в лагерь с выражениями лиц больше подходящими камням, нежели людям. О чем они говорили, что решили?
- Мы идем в Лес, - решительно объявил Николя.
- Господин граф, но как же… - попытался возразить Браин.
- В Лес, - прервал его Николя, одним словом пересекая все дальнейшие разговоры.
Валериан подбросил ещё дров в костер.
- Мы ночуем здесь? – Невозмутимо спросил он.
- Да.
- Нужны ещё дрова. На ночь.
Илли стряхнула не существующие крошки с колен. Дрова так дрова. Поднялась и двинулась к зарослям ивняка.

26 месяца Холодов.
Лес.

Они ехали по Лесу уже третий день. Среди облетевший деревьев  ещё была жизнь, но людей не было. Пожухлая трава прятала под собой молодые побеги. В кустах осыпанных высушенными, но все ещё красными, как кровь ягодами прятались птицы и зайцы. Бевер почему-то был уверен, что в Лесу Теней нет. Остальные предпочитали остерегаться. Так в сумерках, когда напуганный лошадями из-за кустов взлетел рябчик, Илиана с перепугу запустила в него стрелу.
- Тени! – Тут же закричал Браин, выхватывая меч.
В одно мгновение меленький отряд осветила вспышка света – постарался Бевер. Валериан, кряхтя слез с лошади и… торжествующе из-за кустов поднял тушку рябчика, прошитую на сквозь боевой стрелой. Первым засмеялся Николя. Затем и остальные. Нервы напряженные до предела, руки сжимавшие оружие, готовность в любое мгновение дать отпор Теням. Всё это разом растворилось в весёлом смехе, охватившем отряд. Илиана сначала смутилась из-за своей оплошности: спутать рябчика с Тенью! А потом засмеялась вместе со всеми. Они смеялись. Смеялись как никогда. До всхлипов и слез из глаз. Смеялись, потому что даже ожидание смерти не может длиться вечно. И смех уносил с собой скорбь, обреченность, пустоту. Рок, тяготевший над ними, словно рассеялся. Теперь Теням, появись они рядом, встретился бы совсем другой отряд не отряд обреченных, но готовых выжить и сражаться.
В тот вечер, когда они остановились на ночлег, Нико впервые за очень долгое время взял в руки гитару. И до поздней ночи притихший Лес слушал музыку то быструю и порывистую как шквал, то легкую как журчащий ручей, то грустную как листопад осенью.

[Вэл Горн]

9 день месяца Домоседства. Полумесяц. Тил.

Вэл вытер лоб. Убивать ему было очень трудно, но еще труднее было справится с Силой, что охватывала его существо, встречая древнейшего из своих врагов. И чтобы усмирить ее он научился вспоминать: старого наставника, бинтующего его руку, когда он смастерив свои первые крылья, свершил неповторимый полет сверху вниз и остался жив; первую встречу с морем, где бущующий ветер породил в нем желание сотворить невозможное; библиотеку, где огромная книга чуть не упала на голову такой похожей на него и в тоже время - совершенно необыкновенной девушки с фиалковыми глазами; первый полет; Криэран;... и Син - совершенно не похожая ни на кого. Ветер стих. Бывший студент опустился возле древнего великана Леса и задумчиво посмотрел на бушующие в вышине ветви: какая сила встревожила Ветер, играющий в верхушках деревьев? К юноше медленно подходили соратники по очередной, безумной вылазке. Они уже знали, что когда он открывается для своей Силы - от него лучше держаться подальше. И лишь потом, лесовики с устало-добрыми усмешками подходили и слегка хлопали его по плечу. Вэл прятал глаза, потому что слишком долго в них стихала усмиряемая им Сила. Они находились вблизи от Тила, на очередном сторожевом посту, когда появилась странная, знакомая тревога. Юноша медленно огляделся. Люди вокруг тоже были встревожены: незнакомцы в Лесу..
- Или старые знакомцы, - прошептал он
Хрупкую на вид фигурку он узнал бы из тысячи. Идущего рядом с ней мужчину - видел. Удивление на миг всколыхнулось в его душе, но тут же уступило место простому чувству: роковой час все ближе - и мы собираемся вместе.
Он уже достаточно передохнул и потому расправил свои крылья и призвав Силу Ветра взмахнул ими, оставляя своих спутников позади и желая как можно скорее прилететь в Тил. В этом удивительном месте леса он, как нигде мог отдохнуть. Предстоящая встреча почему-то не радовала его. В глубине души он ощущал себя предателем.. Спасибо правителю Сторна, благодаря ему, он был знаком с этим чувством. Но наравне с этим, жило ощущение собственной правоты.
Когда Вэл приземлился на небольшой поляне возле одного из озер Тила, он привычно сложил крылья, пряча их в заплечную сумку и резко повернулся:
- Я могу чем-то помочь?
Королевский чародей, пристально наблюдавший за ним, медленно покачал головой:
- Пока - нет. В свое время, надеюсь - очень.
- Можете не сомневаться. В свое время я сделаю все, что в моих силах, - в его словах звучал задор и вызов.
- Главное, чтобы не ты один осознавал это, - голос этого человека похоже забыл о каких-либо чувствах.
Вэл сделал несколько шагов, приближаясь к магу:
- Вам не хуже меня известно, что каждый из нас... - он сделал паузу... - пятерых готов отдать свою жизнь для победы и Жизни остальных людей.
Резкий порыв ветра чуть не столкнул его с Адрианом, но Вэл сдержал свою неприязнь и окружив себя воздушным завесом пошел прочь.
- И все же не надо парить над лесом подобно сигнальному флагу, мой юный друг, - долетели до него слова Адриана.
Вэл скрипнул зубами и продолжил свой путь.

Спустя несколько часов, он сидел на огромном бревне и задумчиво подкидывал в ладони камушки: старая игра - сначала в воздухе один камень, потом два... три... четыре... пять... И вот уже перед ним кружат девять камней, которые он ловко ловит.
- Жульничаешь? - раздался обвиняющий голос.
Юноша обернулся - Риган со своей сестрой, необыкновенно похожие и в тоже время разные. Он улыбнулся:
- Есть такое
- Ты уже слышал кто прибыл в Лес, - полюбопытствовала Фа.
Он кивнул. Риган чуть слышно фыркнула и вздернула голову:
- А мя ему ухи понадкусывала!
- Кому? - обалдел Вэл.
- Ну, тому большому... который пришел с Саолой Дэ Риэ..
- Как... то есть.. ведь это, - несколько расстерялся Вэл.
Девушки дружно и несговариваясь махнули ладошками:
- Да что тут такого?! Не фиг зазнаваться.. ну или просто - не фиг!
Ри вздохнула:
- Я правда хотела и Ярно ухи пооткусывать... но он такой.. такой несчастный..
Вэл поднял бровь и подозрительно глянул на близняшек:
- И что ему досталось?
- Ничего... Совершенно! - с редкой поспешностью сказала Риган.
- А если честно? - не унимался Вэл.
Рыжеволосая голова Ри опустилась, в то время, как Фаэнна сдержанно засмеялась, поясняя:
- Она прокралась в своем кошачьем обличьи в его покои... и посмотрев на его раненное императорское величие... не удержалась и лизнула его в лицо. Кажется он проснулся и немного удивился.. Впрочем, это уже покрыто тайной, потому что Риган выпрыгнула в окно.
Не смотря на печальное настроение, Вэл рассмеялся.

[Адриан]

11 день месяца Домоседства.
Полумесяц. Западные границы Бора.

        Он встречал их всех. Каждого, кто приходил в Лес с силой, способной склонить или хотя бы поколебать чаши весов в сторону победы, в сторону жизни. Люди весьма неохотно, но похоже все же начали сознавать, что в мир пришла угроза, по сравнению с которой их мелкие склоки не более чем мышиная возня. Пускай ненадолго, до срока, но Тил в дни этой страшной зимы объединил под высокими крышами Княжьих чертогов лютых врагов и заставил друзей вспомнить когда-то принесенные друг другу клятвы.
      Но стоило раз увидеть, какими недружелюбными взглядами обменивались лаконцы с людьми Сафара и, как руки лесовиков инстинктивно тянутся к колчанам, каждый раз когда видят на улицах людей в тяжелых доспехах, что бы понять насколько шатким было сложившееся равновесие. И Адриан подозревал, что с полным воссоединением Четверки ситуация только усугубится… Достаточно пары резких слов, что бы вспомнились и без того не забытые до конца обиды, и всеобщая вражда вспыхнет с новой силой. Оставалось только надеяться, что у собравшихся хватит благоразумия не доводить до предела.
      Вот и теперь Адриан ждал… ждал прихода еще одной, ранее ему враждебной силы. И несмотря на то, что лесная дорога не могла дать возможности достаточного обзора, маг чувствовал, как эта сила приближается… Время научило его ждать… Час… два… и наконец чародей уловил почти неслышный стук копыт по лесной подстилке, звон сбруи, белые отблески лунного света ложились на серебристые гривы, словно вышедших из легенд единорогов и покрытые рунной вязью доспехи всадников. Явление достойное сказаний… Воины долины туманов…. Значит Эдриан все же смог убедить свою упрямую холодную королеву оторваться от созерцания влажной дымки за окном Цитадели и обратить свои глаза на то, что происходит в мире. Похоже она сама даже почтила Лес своим скромным присутствием.
      Адриан не смог бы сказать точно, когда ощущение неправильности происходящего впервые коснулось его разума, но с приближением Всадников тревога возрастала, вместе с мгновенно пробудившейся Силой, так словно пришельцы на черных единорогах были безгранично чужды и ей и Лесу кругом. Проснулась и молодая зеленая поросль Стражей, наклонившись вперед, словно ожидая боя, и впервые за сотни лет делясь своей силой с тем, кто уже давно служил только смерти. И насыщаясь силой земли, постепенно утоляя голод своего Дара, маг медленно пошел навстречу всадникам, преграждая им дорогу:
- Леди Ри…
- Адриан, - молодая беловолосая женщина натянула поводья своего скакуна и вслед за ней, словно в едином движении остановили своих единорогов воины в колонне позади, на лице королевы промелькнула холодноватая полуулыбка. Нельзя сказать, что б она питала к бывшему королевскому чародею Лаконы какие-то симпатии. В свое время ей весьма не понравились его методы в вопросах получения сведений о Долине и ее обитателях. Но леди Ри была слишком хорошо воспитана и благодарна за помощь оказанную Адрианом ее советнику, что бы открыто проявлять неприязнь.
      Чародей молчал, всматриваясь в лицо королевы и ее спутников, надеясь отыскать, что именно столь встревожило Лес и его Силу. Взгляд остановился на стройной темноволосой девушке разместившейся в седле угольно черного единорога по левую руку от королевы…. Древняя кровь, древняя вражда... прекрасная как все Старшие и столь же опасная, она не проявляла враждебности… Но ее Дети превратили Старую столицу в мертвый город, и сейчас в воинстве Дориана по ту сторону Леса продолжали убивать людей. И сколь бы дружелюбной, если такое слово вообще приемлемо для вампира, она сейчас не казалась, она тоже дочь ночи, причем одна из старших ее дочерей.
        Адриану пришлось собрать всю волю, что бы усмирить собственную Силу желавшую немедленно уничтожить, стереть с пыль существо чуждое и враждебное ее хозяину и всему окружающему миру по природе. Маг с радостью дал бы ей волю, знай он точно, что сможет победить вампирку и не разрушить при этом последнюю защиту, которую Лес дал людям, если бы был уверен, что вообще справиться в одиночку со Старшей, превосходящей его если не по опыту, то по возможностям.
- Мы пришли с помощью, - почувствовав нагнетающуюся Силу медленно проговорил Эдриан, - И с миром.
- И поэтому с вами пришло зло, - спокойно с полуусмешкой на губах холодно произнес Адриан.
- Она на нашей стороне, - Ри чуть нахмурилась, - И не такая как все они…
- Может быть и кровь она не пьет?
- Я могу поручиться за нее, - медленно произнес советник, впрочем Адриан и так никогда не сомневался в его мягкости и наивности.
- Спасибо, - внезапно улыбнулась вампирка, - Но я сама могу постоять за себя перед кем бы то ни было. Князь ждет вашей помощи, королева, мы с императорским чародеем, я думаю, найдем общий язык.
- Как будет угодно, - холодно улыбнулась Ри и тронула поводья, не удостоив никого больше своим высочайшим вниманием. Колонна воинов на черных единорогах  тронулась вперед. Эдриан какое мгновение, казалось, сомневался в том в том, что делать, потом направил Фларэ вслед за королевой.
      Ри привела не так уж и много воинов, около тысячи, и вскоре на поляне у границы Леса остались только успевшая спешиться высокая темноволосая девушка и мужчина в темном плаще с откинутым назад капюшоном.
- Сила Леса сейчас не та, что бы остановить меня, - медленно произнесла вампирка, - И ваша Сила тоже…. Я хочу быть с моими друзьями и… просто хочу там быть. Этого не достаточно, Эдриан?
- Адриан, - с холодной усмешкой поправил он…
- Да, конечно. А меня зовут Singrelling de Nifltear le Nikoniarrtu a Re'Anteu…. Сможете повторить?
      Чародей, немого криво усмехнувшись, пожал плечами. Конечно, он знал ее имя, как знал полные имена всех тринадцати Старших детей вампира Аркала, Высшего, некогда решившего, что он рожден, что бы править этим миром. Сейчас их осталось всего двое. И надо сказать Сингреллин всегда была наиболее безобидной из Детей, но и самой непредсказуемой. Вампирку по большому счету никогда не интересовало ничто, кроме собственных прихотей, коими вкупе с любопытством она и руководствовалась в большинстве своих действий. Сущее дитя, но это не делало ее менее опасной….
- Я не хочу никому вреда, - продолжила вампирка, - Я хочу помочь…. Неужели то, что я несколько иное существо, чем вы уже делает меня неспособной на сочувствие или доброту, или быть может вы считаете себя лучшим, чем я?
      Сочувствие… доброта… у вампира сама сущность которого продление своей жизни чужой смертью. Интересно, чем ей не угодил Дориан, цвет его глаз не понравился?
- И если вы все равно не можете остановить меня, а я хочу помочь, то о чем мы вообще говорим? – выражение лица Сингреллин стало скучающим, - Не ваш ли солнечный бог учит, что надо принимать помощь, откуда бы она не приходила, если это послужит доброму делу?
      Вампирка шагнула в сторону леса, и ее ноги даже без воли на то Адриана мгновенно охватили тонкие гибкие стебли….
- Тени побери, - совсем по человечески высказалась Сингреллин, пытаясь высвободить ногу из неожиданно сильных живых тисков.
- Лес не сможет удержать тебя, - улыбнулся чародей, - Но идти к своей цели ты будешь ОЧЕНЬ долго.
      Адриан осторожно, что бы не навредить самому себе, коснулся ее мыслей, сознание вампира, давно умершего, но все его сохранившего это чудовищное подобие жизни существа, вполне могло, как разрушиться от любого вмешательства оставив только вечную жажду крови, так и напротив необратимо повлиять на образ мыслей дознающего.
      Вампирка, почувствовав это вмешательство, резко подняла на чародея ставшие янтарными глаза, и на красивом очень бледном лице отразилось удивление. Но Адриан уже знал все что ему было нужно…. В жизни порой происходят странные совпадения. Происходящее становилось занятней и занятней…. И главное из всего этого действительно можно было извлечь определенную пользу….
- Хорошо, я хм… поверю вам, Сингреллин, - медленно произнес чародей, глядя в теперь несколько освещенные интересом глаза, - И в чем-то возможно даже окажу помощь, но…
- Я помню, Древний, - внезапно очень серьезно ответила вампирка, - Вы всегда будете видеть во мне врага, мы лишь временные союзники и когда все это закончится с удовольствием забудем, о том, что были на одной стороне….

[Эвор Тилийский]

13 день месяца Домоседства.
Полумесяц. Восточная граница Тила.

        Дождь не кончался всю ночь, холодные зимние струи хлестали по лицу, тушили факелы, пробирались под одежду, мешали смотреть и видеть, делали плащи тяжелыми, а людей неповоротливыми и медлительными, еще более подчеркивая разницу между дружинниками Эвора и их скрывавшимися в Ночи безмолвными врагами. Но даже низко нависшие тучи не могли помешать солнцу, вырвавшись из-за горизонта, осветить узкую полосу приграничных с Лесом полей и разогнать предутреннюю мглу.
      Для этого дня бой окончен…. Но война продолжается, война в которой они лишь отражают чужие атаки… Бесконечно обороняясь нельзя победить. Далеко не во всем, но Адриан прав, пора делать хоть что-то, пока не стало поздно… если оно еще не наступило.
      Эвор бросил меч в ножны и на мгновение закрыл глаза, подставляя лицо ветру и розовато-желтым, не по-зимнему теплым лучам. Далеко ли до весны? И кто из близких ему людей дождется дня, когда спящие рощи вновь покроются молодой листвой? Даже если все это закончится, им никогда не забыть стылого зимнего воздуха пахнущего смертью, окрашенной кровью травы под ногами и той застывшей холодящей нервы тишины при приближении врага.
- Мой Князь, - привыкший к отстраненности Эвора Ред, чуть коснулся его плеча, - Рассвело. Пора возвращаться…
      Пора… Что дать своим воинам нет не отдохнуть, но хотя бы выспаться перед новым наступлением ночи…. Они охраняли те бреши на границе, где молодая поросль была все еще слишком слабой, что бы остановить тень, своими жизнями выигрывали такое необходимое росткам, что бы набраться сил, время. Ночь за ночью… Их жизнь давно стала боем без начала и конца….
- Мы едем в Тил, - неожиданно для Реда ответил Эвор, - Телгар остается за главного. Ты, как мой гарант, нужен мне там.
- Совет? Эвор, это самоубийство, - мгновенно забыв любую субординацию заявил странник, - Они же друг другу и нам за компанию глотки поперегрызут. Собрать сторнийцев, лирийцев и лаконцев в одном месте это надо быть не просто смелым человеком, это надо просто не думать о последствиях.
      Эвор чуть улыбнулся.
- Они и так все в одном месте по сути….
- Угу, - с важным видом кивнул Ред, - Лаконцы в Тиле, лирийцы и сторнийцы в Темном Броде, их разделяет больше дневного верхового перехода, а наши дружинники только и успевают, что предотвращать или разнимать стычки вытекающие из их случайных встреч, хорошо хоть оружие у всех отобрали. А ты собираешься посадить за один стол переговоров Сафара, Шарка, Адриана, будь он неладен, этих долинских чародеев, Ярно Фалесса, да еще для полного счастья его мятежного герцога Амарру вкупе с вашей общей неверной супругой….
- Собираюсь, - кивнул Эвор, - Более того, хочу что бы все мы вместе наконец подумали и решили, как справиться со всей этой напастью. Каждый день приближает нас к поражению.
- А если ни не будут слушать? – Ред кажется смирился с тем, что переубедить Князя не удастся.
- Если не будут, - Эвор неожиданно рассмеялся, - Тогда им Риган с Фа ухи пообкусают.
      Перводружинник не смог сдержать смеха и только покачал головой:
- Но если все это повод для того, что бы побывать в Тиле и увидеть вашу речную чародейку, то вам все же лучше найти другой, - с улыбкой вздохнул Ред.
      Мирта… Даже мысли о ней смягчали любую боль и усталость. Губы Эвора чуть тронула улыбка. Ему не нужен был повод, что бы увидеть ее, Князь мог найти Мирту в Темном броде или в Тиле почти в любое время, просто потому что любил и скучал по ней, стоило ли искать иных причин. Между ними не было лжи. Но его меч и ее Сила написали для каждого свой путь в этой войне…. Эвор видел, каким может быть ее Дар, и если что-то в ее страшной и властной Силе и пугало Князя, так  лишь то, что она может причинить вред своей хозяйке…
- Мы едем, - спокойно ответил Князь, резко поворачиваясь в сторону леса.
      Но в Тил они двинулись уже ближе к обеду, когда были похоронены убитые и сожжены те, чьи уже раз возвращенные к жизни тела навеки упокоила омытая древесным соком сталь и «зеленые» стрелы дружинников.
      На следующий день вечером, наконец, добравшись до Высоких  Чертогов, Эвор разослал гонцов к своим высокопоставленным гостям, назначив Совет, несмотря на все протесты  Реда и Эни на следующее утро.

[Сафар ибн Изим Бнед]

26 число месяца Холодов - 5 число месяца Домоседства.
Лирия. Хайдола. – Полумесяц. Темный Брод.

   И вот настал этот самый час, час трудных решений, час готовности и борьбы. И как бы это патетично не звучало, от его, Сафара, решений зависела дальнейшая судьба мира…
   По крайней мере, в каком-то смысле все началось с него, и им, по всей видимости, и закончится. Сафар помнил, что сказал хозяин острова вечных бурь, и о времени, которое стремительно кончалось, он тоже помнил. Он должен сделать, то, что должен сделать, и милостью Каар или нет, но народ Лирии будет огражден от черной чумы, что наползала с востока, угрожая подмять всех людей.
   Правитель Лирии чувствовал, что уже не увидит своего дворца. И долго смотрел на его стены, пытаясь запомнить эту вечную красоту, надеясь вспомнить ее уже у ворот Каар. В любом случае, ему не на что жаловаться…
   Разве только, на то, что он так и не успел разобраться со своими детьми? Ну, так все еще впереди. Мебир уверен, что те, кого унесло штормом, сейчас в Лесу, и значит, они обязательно встретятся. А те, кто в Тай-Суане… Скорее всего с ними тоже все в порядке, враг не дошел до этого горного королевства…
   Через унылую пустыню отделяющую залив Хайдолы от Полумесяца двинулся самый необычный караван из тех, что когда-либо ходили по этим землям. И кого тут только не было. Древние маги, лирийские солдаты, пауки, личная гвардия хана, купцы… Великий хан собрал всех, кто был готов отправиться на встречу страшной неизвестности…
   Кроме того, они везли оружие, продовольствие, даже золото… Все что хоть чем-то могло помочь… Кто знает, что скажет правитель Леса, когда лирийцы появятся у его границ? Сафару оставалось надеяться, что Эвор будет достаточно разумен, чтобы понять, что теперь они в одной лодке.
   Он оглядел своих спутников. Зайриэ заметно волновалась, Мебир молча, впрочем, он всегда молчал… Архис что-то шептал про себя, а все эти колдуны и колдуньи глазели по сторонам… Что-то в их поведении настораживало Сафара.. Здесь крылась какая-то тайна, загадка… Однако не время размышлять об этом…
   Наконец, они прибыли в Лес. К счастью, их действительно хорошо встретили, и, похоже, Полумесяц становился всеобщим приютом. Сюда стекались многочисленные беженцы, остатки всех разбитых войск, и все находили здесь защиту и приют. Это было хорошо, хорошо, что в это тревожное время, Час Волка, нашлось такое место…
   Об этом ему сказал и Архис. Старик предвидел это, так он и заявил стражникам Эвора, он вообще вел себя несколько… вызывающее… Сафар решил поговорить с ним… чуть позже, когда будет собран некий Совет, на котором они и расскажут все что знают. А пока колдун – неприкосновенен.
   Наконец, они у Темного Брода… И здесь его ждала, наверное, самая радостная весть за последние полгода – нашлись Тарикэ, Миримэ и Вефир… С ними еще был и Барг-Танг, шаман одного племени, что раньше входило в Орду. И, похоже, счастье пришло к ним…
   - О мой повелитель... – прошептала его младшая дочь, сияя от радости. - Однажды ты дал мне путь и разрешил выбирать тех, кто будет идти со мной этим же путем... Вот тот, которого избрало мое сердце, отец… - и она указала на его лучшего друга.
   - Хорошо, маленькая принцесса... А что скажешь ты, Вефир?
   Впрочем, и так все было ясно. Эти двое любили друг друга, и весь дальнейший путь должны пройти вместе. И великий хан сказал:
   - Да будет так.
   Не все так уж и плохо в этом мире, и есть смысл жить… Но право на счастье им еще придется вырвать у этих монстров, детей ночи, что собрались у границ Леса.
   Сафар обнял всех дочерей, похлопал по спине старого друга, перекинулся парой фраз с мудрым шаманом, и был счастлив, по настоящему счастлив… И только краем глаза заметил, как чародей из Долины, называющий себя Мебиром Зарром кинулся прочь с поляны, стремясь уйти от них как можно дальше…
   Бывает, и очень часто, что чье-то счастье неразделимо с чьим-то несчастьем… Как знать, к каким последствиям приведет это? Но колдун вернется, вернется очень скоро, Сафар был в это уверен. Ему и самому еще надо понять – чего он хочет и ждет…

[Ардрик ле Нуаран]

12 -13 число Домоседства.

За прошедшее время многое произошло… Мы остались без друидов. Все они были погублены вампиршей, бывшей при жизни Александрой ле Амарра.
Конечно, Лес не остался без магов. Один Делон чего стоил! А квайданский волхв Макарий? А Мирта? А Сао?..
Стоп. Проясним ситуацию. В Тиле действительно объявилась экс-Императрица, вместе с герцогом Амаррой. Но, увидев ее, я не почувствовал ничего. Так, немного грусти по детству, немного радости, что она выжила… Но ничего не осталось от некогда рвавшей все мое существо любви. Все же я не рискнул даже поговорить с ней.
Сама же Сао любила и была любима. Да, Иванэ – это, как говорит Мист, «матерый человечище». Им с Эвором наверняка было интересно поговорить… ну вот хотя бы о послевоенном устройстве мира.
Тем временем Ярно тихо угасал. Все мы, адепты самых разных магических школ, пытались что-то сделать, но… Император уходил. Уходил медленно, цепляясь за каждую секунду, но падение в смертную тень было неостановимым.
Я по-прежнему проводил долгие часы вне тела, впитывая Искусство из соборного разума Леса; кроме этого я стал бывать у Макария. Приемы волхвов имели общие нотки с друидическими, и за краткое время я осмыслил основное и в этой школе. Сила моя росла непрерывно, и скоро я смогу обратиться за наставничеством к самому Делону.
За прошедшее время я лишь один раз выкроил время для развлечений: сходил на свадьбу брата.
Мист взял Раэн в жены по лаконскому обряду… В этом заманчиво усмотреть символ немеркнущей любви к родине, но на самом деле других молодожены просто не знали. Народу было не много, но неожиданно появился Роджетт Квайданский. Как выяснилось, он узнал о торжестве в ночь перед свадьбой от самого Миста, да и решил зайти как друг жениха. Хороший человек, компанейский.
Когда народ пришел в легкое состояние алкогольного опьянения, а молодожены растворились в ночи, я, снедаемый тоской неизвестно по чему, покинул дружеское сборище и пошел нарезать круги по Тилу. Я ходил по немощенным улочкам, мысленно поскуливая над своими невеселыми мыслями. Эх, Мисту хорошо – он с любимой еще с Войны Полумесяца… А я… Я болтаюсь, как полено в проруби. Вытравив образ Саолы из своей души, я обнаружил, что ее место уже существенно до того заняла совершенно другая девушка, каковой я достоин еще меньше.
Я повернулся к окутанному лимонно-желтым лунным светом Чертогу и испытал острое желание начать выть на луну. Сейчас она была там. Такая нежная с виду, но такая стойкая пред всеми невзгодами жизни… Острота ума ее сравнима лишь с чистотой ее души… Короче, вечно ты, Ард, ищешь самые скользкие горы…
…Ноги несли меня к Чертогу; тот невеликий хмель, который к моменту ухода со свадьбы держался во мне, уже разнесло начисто. Меньше всего я был уверен, что собираюсь делать.
Немного магии – и караул даже не понимает, что я уже в здании. Совершив несколько кругов по коридорам, я остановился у покоев Сиэнны. Тут решимость оставила меня, и я осел на пол, привалившись спиной к стене и обняв колени.
Сколько времени я сидел так – откуда мне знать? Суть в том, что в конце концов дверь открылась…
На пороге стояла Сиэнна в тоненькой льняной рубашке. Я покраснел, как мальчик (каковым, если разобраться, все еще являюсь).
-Кто здесь?
-Не беспокойтесь, леди Сиэнна. Это всего лишь я.
-Ардрик? Но что ты тут делаешь?
-Сижу. И уже довольно долго, - пожал плечами я.
-Но зачем? – Сиэнна посмотрела на меня удивленно.
-Я… я только что со свадьбы брата. Она почему-то повергла меня в не слишком радостные мысли…
-И?
-Как следствия этих мыслей, я здесь. Понимаете, однажды я уже допустил смертельную ошибку, оттягивая момент истины. Теперь же все будет иначе!
-И все же, о чем ты? – Эни смотрела мне в глаза, силясь понять, что меня сюда занесло.
-Леди Сиэнна… мне кажется, я люблю вас.
Сиэнна вдруг устало улыбнулась.
-Ардрик… Спасибо, что все-таки сказал это… первым. Я бы никогда не заговорила об этом.
-Леди Сиэнна… неужели.
-Да. Пройди. И… зови меня Эни.
Я перешагнул через порог. Дверь чуть слышно хлопнула за моей спиной, и я поцеловал Эни в мягкие, лишенные вкуса косметики губы. Зашуршала, спадая с ее плеч, рубаха; я покрывал поцелуями ее нежную кожу, неуклюже разоблачаясь. Она была красива, как богиня. Ее щеки теплились румянцем, а кожа была светла, как ее же душа.
По наитию я опустился на колени, к островку светлых волос, еле заметно пахнущему девушкой, и запечатлел поцелуй – коротко – и там…
…Затем я на руках донес ее до неотмеченного лаконской роскошью ложа, мягко опустил, лег рядом, ни на секунду не отрывая взгляда от ее по-детски удивленных глаз…
…Она вскрикнула, когда я наконец отважился войти в нее, но крик быстро перешел в стон. Для нее все было в первый раз, и я судорожно вспоминал тайком прочтенные манускрипты, стараясь в кои-то веки сделать все как надо. Потом я забыл об этой ерунде и просто положился на собственные чувства…
…А за секунду до пика я внезапно скользнул в транс; Сиэнна и на этот раз последовала за мной. Мы любили друг друга пред лицом вечного Леса, и это было так сладко…
…Утром я проснулся первым. Сиэнна спала, подложив ладонь под все еще горящую щеку. Лицо ее было столь умиротворенным, что очень долго для ощущения счастья мне было достаточно просто сидеть, скрестив ноги, и смотреть на нее. Потом она все же вынырнула из своих снов.
-Ардрик… ты со мной… значит, это не сон?
-Нет, милая. Я не исчезну.
-И… что теперь?
-Наверное, я должен попросить твоей руки у Эвора…
-Подожди. Я поговорю с ним сама.
-Скоро ли?
-Ардрик… я не знаю.

[Мебир Зарр]

5-6 число месяца Домоседства.
Полумесяц.

   Мебир Зарр и сам удивился неожиданно нахлынувшим на него эмоциям… А ведь какое время, он просто бежал, сквозь чащу, не разбирая ни дороги, ни направления… И если бы он был обычным человеком, вполне мог бы здесь заблудиться…
   Но нет, никаким "обычным человеком" он не был, и ничего строить из себя героя какой-то мерзкой баллады. Эти самые обычные люди недостойны знать, то, что знает он, и места среди них ему нет. Он один, один идет по своему пути и все остальные – лишь случайные попутчики…
   Что ж. Тогда действительно не случилось ничего страшного. И все идет по плану… Плану Архиса, короля Пауков. Мебир усмехнулся. Насколько же легко Сафар поверил старому чародею… А ведь мог, мог бы догадаться, что тот замышляет… Хотя, конечно, он сомневается, после этой истории с Иллиссайе, он не доверяет магам… Поэтому и не заметил ничего странного в поведении пробужденных… Спектакль удался на славу…
   Если бы Сафар умел видеть, он бы понял, кем является этот колдун… Гигантский паук-кукловод, оплетший все и вся своими нитями… Все маги – оставались его марионетками, а те, кто находились рядом с ним – постепенно попадали под его влияние, подчинялись ему…
   Он и вправду был великим колдуном, этот Архис Анрахсар… Да он поможет победить вампиров, ведь они те – кто ему не может починиться, а затем он получит весь мир…
   Однако неуязвимым паук не был… На все требовалось время и не малое, а если знать что и как делать… сеть можно разорвать, и теперь это было еще проще чем раньше. Ведь еще несколько месяцев назад все нити вели к Душе Паука, огромному камню, который выглядел как рубин, и который он, Мебир Зарр, с таким трудом уничтожил.
   Да, пауки проснулись, а сеть теперь завязана на самого Архиса… На его жизнь и смерть... Умри он… и что произойдет, знают только боги…
    В любом случае, Мебир принес свою присягу, и он секреты жреца хану и его дочерям не откроет… Просто не зачем… Для них, конечно, лучше если они умрут до того, как… мир навсегда изменится…
   Мебир расхохотался. Да, он свободен, но его путь проложен за долго до его рождения… И теперь ему ничего не изменить, можно только подчиниться судьбе, принять ее и следовать ей… Или же у него есть другой выход?
   Чародей все еще продолжать идти по лестным тропам, но вот уже за деревьями что-то мелькнуло и он вышел на поле… И где же он? Очевидно, эта самая граница Леса, дальше уже идет многострадальная Лакона… А солнце уже садится…
   Здесь еще можно чувствовать себя в относительной безопасности, но дальше ходить не стоит… Вампиры, дети ночи… Они тоже проснулись, и наверняка тоже благодаря какому-то из смертных… Все мы пешки, всеми нами кто-то манипулирует, и что тут можно сделать?
   - Всегда можно что-то сделать…
   Очевидно, он все-таки разговаривал вслух. Или же эта девушка может читать его мысли…
   Мебир усмехнулся. Рыженькая, тонкая словно травинка, она сидела на огромном пне и тоже улыбалась.
   - От нас не так уж мало и зависит… - продолжила девушка. – Эти великие, могущественные, древние и мудрые… Они одни, они не могут обойтись без нас, а мы можем… И должны, вот что главное! Время идет вперед безостановочно, и кто когда-то властвовал над землей, вовсе не должен править и сейчас. Они – древность, музейный экспонат…
   - Хороший же экспонат… - расхохотался Мебир. Когда-то он и вправду выкапывал для одного лаконского вельможи разные древности, но это было давно. Тем не менее, он представлял себе эту картину – чучела Архиса и Дориана в каком-нибудь музее при университете.
   - Не плохой, – улыбнулась рыжая. – Но это вполне реально… Старое всегда проигрывает новому…
   - Старое зачастую обладает силами, которые новому неподвластны, – отрезал Мебир. – Путь постижения могущества – тяжелый и долгий путь… И жизни зачастую не хватает, чтобы пройти его до конца…
   - Всегда можно рассчитывать на удачу… - не согласилась девчонка. – Иногда просто потрясающе везет… Меня зовут Сильвия ле Нуаран… – представилась она.
   - Мебир Зарр... – с улыбкой поклонился колдун.
   Сильвия протянула ему рук, чародей вежливо поцеловал, девчонка схватила его за руку, и они отправились гулять по ночному подлеску.
   - И часто Вам везет, Сильвия? – осведомился Мебир, когда они уже проделали основательный путь.
   - Хмм... – сморщила лоб девушка. – Не сказала бы. В последнее время все на редкость мерзко… Но я собираюсь ломать эту негативную тенденцию… Давно пора что-то сделать, я бы рада, но возможности не представляется…
   - Ох уж эти возможности… - покачал головой колдун. – Они и в самом деле редко представляются… Люди… постоянно ищут клады, ищут… хотя возможно они у них прямо под ногами, кто знает? Упущенные возможности, несбывшиеся мечты… Сколь их много…
   - Да… - согласилась Сильвия… Здесь очень многое зависит от случая…
   Теперь они снова шли молча…
   - А кто вы такой? – задумчиво спросила она его, через какое время.
   - Я? – Мебир задумался. Хотелось ответить честно. – Мои родители были из Лирии, а сам я вырос уже в Туманной Долине, прибежище магов… Меня всегда влекло неизведанное и непознанное, и однажды, мне пришлось уйти оттуда. Я долго странствовал по всему света, узнал многое, и однажды нашел разгадку одной из тайн этого мира… Однако, мне пришлось встать на некий путь, и теперь я не знаю как мне с него сойти…
   - А хочешь? – спросила Сильвия ле Нуаран.
   - Хочу, – признался Мебир. – Но не могу… А ты расскажешь о себе?
   - Расскажу, - согласилась она. – Хотя, было бы, что рассказывать… Я тоже родилась, тоже росла. Отказов не знала, делала что хотела… Но, наверное, мне было суждено стать, тем, чем я стала и совершить, то, что я совершила…
   - И ты тоже хочешь изменить что-то? – улыбнулся Мебир.
   - Да, – с вызовом ответила Сильвия. – И я уже начала все менять… Все… Теперь мне недостает немного удачи… Вот бы найти клад…
   - Что ж… - с усмешкой продолжил колдун. – Я знаю, кто ты… Ты тот самый вампир, что уничтожил Криэран! Архис Анрахсар видел тебя в своих грезах! Решено, ты поможешь мне, а я помогу тебе…

[Вефир ибн-Найджбер]

5-6 число месяца Домоседства.
Полумесяц.

            Вефир ждал, ждал этого разговора, и еще задолго до того, как увидел Сафара, трепетал в предчувствии… Что сказать, как объяснить? Он ведь предал своего повелителя, действительно предал, встав на его место, обманув всех остальных с помощью колдовства…
            Да, тогда это была нужна и полезная мера – Орда должна была перейти горы и вторгнуться в Лакону, и ей нужен был вождь. Сафар. Но не Вефир… Однако, хан пропал, и  ему пришлось сделать, то, что он сделал…
            Все это было понятно и прощаемо. Но…
            В какой-то момент он действительно подумал, что сможет стать тем, чем был Сафар, заменит его, и будет править, сидеть на троне, прикрываясь маской чар. Конечно, тут постаралась и ведьма Кир, которая настойчиво толкала его к этой крамольной мысле.
            Да, Тарикэ освободила его от власти тай-суанской владычицы,  и потом… Барг-Танг, его разговор с Каттаком, бегство, Тени и самопожертвование Шаня… За него платили другие, а он пользовался этим. Искупления не было, и нынешнее счастье, казалось ему незаслуженным…
            Теперь он расскажет все, не упуская ни единого мига, с того момента, как они расстались, когда властитель отправил его к горе Мхаб-Цаддалар, а сам остался в цепких объятиях Кобр.
            А здесь, в Лесу, все легко. Дышать легко, любить легко, легко договариваться и легко объяснить, то, что ты испытываешь в своем сердце. Это древнее, правильное место, правильно именно в том смысле, что здесь ложь и обман, царящие в каменных городах, не дают всходов, а, правда и истина тянутся к солнцу…
            Сафар пришел и сел рядом с ним на упавшее дерево. Они сидели, какое время, смотрели, как заходит солнце, и когда сумерки окутали их, и дневные птицы замолчали, визирь начал свои объяснения, немного сбивчивые и путанные.
            А когда он закончил, стояла луна. Хан молчал, какое время, а затем… рассказал свою историю. Говорил он медленно, слова давались ему тяжело. Похоже, он больше никому не про это не сообщал.
            - Я не знаю, какие еще силы есть в этом мире, кроме известных нам… Я могу верить в Каар, но тому что я видел, нет объяснения в священных книгах… Это был остров, друг мой, и, тот кого я считал хозяином острова, на самом деле был его пленником… Но сила его велика, я думаю он с легкостью бы справился с Тенями, если бы мог…
            - Кто же тогда заточил его?
            - Я думаю, он сам себя заточил… Пойми, власть – это ответственность, а его власть – ответственность чудовищная… Несопоставимая ни с чем, требующая… немыслимых вещей… Как ответить перед собой за то, во что ты можешь вмешаться, но не можешь гарантировать последствий, которые не станут вечным укором для тебя?
            - И, что он побоялся?
            - Да, он побоялся, и теперь томится там… Знаешь… я ведь погиб там на острове… Измененное заклятье перемещения должно было убить меня, а я остался жив, и имею возможность кое-что исправить из совершенного мной… Исправить… и уйти…
            - Уйти? – Вефир вскочил, не веря своим ушам. – Нет!
            - Да, уйти, – жестко сказал Сафар, схватив друга за плечо. – И уход мой будет иметь смысл не меньший, чем пребывание здесь… Я заменю пленника острова бурь… Я отправлюсь по его путям. И я сделаю, то, что побоялся сделать он.
            - Тогда я отправлюсь с тобой…
            Хан тихо рассмеялся.
            - Я не сомневался в твоем решении, я знал, что ты скажешь это. Знаю, что приведется такая возможность, и ты не отступишь… Но на ту дорогу может ступить лишь один. И поэтому, ты останешься здесь Вефир, будешь защищать Тарикэ и Лирию… Считай это своей наградой, так как путешествие по этой дороге страшней любой смертной муки в тысячи раз, и считай это своим наказанием, ведь мы больше не увидимся, ни в этом мире, ни у врат Каар.
            - Сафар… - Вефиру хотелось что-то сказать, но слов он не находил.
            - И еще – до поры не говори об этом никому… В последний момент все всё узнают, и все поймут, что выхода у меня не было… Наверное, я стремился к этому, а может – все просто совпало… Я не знаю…
            - Как скоро это случится?
            - Не раньше и не позже, чем мы повергнем нашего врага, до той поры, у меня нет права покинуть вас… Но затем…
            Вефир покачал головой, все это было слишком ужасно… Что ж…
            Хан смотрел куда-то в небеса:
            - И пока сам забудь об этом, живи как жил, сражайся и любви. Твоя рука должна держать меч, так же уверенно как и раньше… Я не хочу, чтобы твои сожаления обо мне, нанесли ущерб нашему общему делу. Живи…
            - Хорошо, твое слово – приказ для меня повелитель… - склонил колено визирь. Они снова были теми, кем и прежде… Господин и слуга. Правитель и советник. Друг и друг…

[Франциск ле Шаорин]

15 число месяца Домоседства.
Лакона. Фалесса.

   - "Вы тоже служите Империи, сир Тейн!" – передразнил Иветту Артур, сидя за бокалом вина со своими друзьями. – От Империи осталось не более чем от общипанной курицы… Стоит ли это таких усилий…
   - Тебя волнует конкретная цена? – спросил Коршун.
   - Меня волнует все, – ухмыльнулся Тейн. – К сожалению, я не представляю, кто будет платить больше… Но смотрите, Империю ждут тяжелые времена, хотя на какое-то время запасов хватит, а затем… пшшк.. и все.
   - Но твой друг уверен, что все наладится…
   - Мне бы его уверенность… - Артур сделал большой глоток из бутылки. – Лично я… думаю… что нам конец. Просто я видел, что делают… эти… Тени… У нас нет шансов…
   Коршун пожал плечами. Мол, встретимся в битве, потом увидим.
   - Как-то это не похоже на тебя, – заметил он. -  Что за настроения? Где ваш боевой дух, "сир Тейн"?
   - В … - выругался Тейн. – Заткнись.
   Коршун замолчал, впрочем, продолжая периодически наливать себе и другу. На полу уже скопилась изрядная батарея кувшинов.
   - Вот мы тут пьем, а Риверс по городу шастает, – рассмеялся друг и верный помощник Артура. – В такую холодень. Как бы он себе чего не отморозил…
   Ле Тейн мрачно взглянул на товарища.
   - А бедную крошку Иветту, наверное, и согреть некому… - продолжил мысль Коршун. – И мерзнет она, и мерзнет…
   Тейн смахнул со стола все, что там было, и, глядя другу прямо в глаза, прошипел:
   - Даже не думай.
   Коршун загнулся от смеха так, что свалился под стол.
   - Храни тебя Марэль, Артур, я даже и не думал…
   - Я знаю, что ты не думал. Вообще. Соображаешь, где говоришь? Здесь у стен уши, и уши эти крысиные…
   - Тсс…
   Артур кивнул.
   В замке действительно было лишь одно место, где высокочка-Риверс не расставил своих шпионов. Вернее, поставил бы, если бы Франциск не намекнул что в таком случае, с ним может, и что-то нехорошее произойти… Крыс был понятливым, и намек понял.
   Вот теперь и правда приходилось соблюдать осторожность… Все эти измены, заговоры и предательства породили жуткое количество тайн, а тайны надо хранить. Народ и дворянство не должны узнать, кто и почему сидит на троне.
   - Бывали дни веселыееее-е-е… - затянул Коршун. Теперь все шпики поймут, что они надрались до белочек и маленьких зеленых человечков.
    В такт он и так не попадал, а шум создавал приличный.
   - Перебудишь всех… - скорее с уважением прошептал Артур…
   Коршун с силой ударил ногой по пустому шлему, который почему-то валялся в коридоре. Шлем, естественно, такого обращения не понял, и улетел в неизвестном направлении, издавая по дороге адский грохот, заглушивший все остальные звуки.
   - А, тени, … мать!! – Коршун запрыгал на одной ноге. - …!!
   Артур поднял вверх большой палец и свернул в соседний корридор. Можно было представить себе, что слышали сейчас "стены" – ведь подслушивающие устройства усиливали звуки в тысячи раз.
   Коршун допрыгал до своей спальни, с грохотом распахнул дверь и скрылся в темной комнате. Артур же отправился в королевскую опочивальню.
   Не сказать, чтобы здесь было далеко, но приходилось соблюдать осторожность. Ле Тейн еще в столовой скинул сапоги и сейчас ходил пешком. Каменные полы замка зимой совсем не грели, но и шагов его не было слышно.
   Вот, наконец, и спальня прекрасной Иветты ле Фалесс. Артур рассмеялся, и с силой толкнул дверь:
   - А вот и я!
   Иветта стояла на кровати, в ночной рубашке сжимая в руке, какую-то острую штуковину из арсенала покойного супруга, причем направив ее в сторону вошедшего.
   - Ваше Величество… - Артур в меру возможности отвесил поклон, закрыл дверь, и, заперев ее на засов, подошел к королеве.
   - Не спите? – ле Тейн сел на кровать.
   - Вы пьяны… - сморщила носик Иветта. – Это вы устроили этот жуткий шум и перебудили пол-дворца?!
   - Нет, – соврал Артур. – Не я.
   - Что Вы здесь делаете?! – продолжила девушка столь же недовольным тоном. – Выметайтесь. Живо.
   - Никак нельзя, Ваше Величество, – покачал головой Артур. – Возможно этот шум – это ужасный бунт. Кругом заговорщики, и храбрый сир Риверс отражает их натиск. А я буду защищать Вас, моя Королева. Останусь здесь на всю ночь и не сомкну глаз. Но не допутс.. допущу, чтобы вам был причинен вред!
   Королева перестала хмуриться, зато встревожилась.
   - Штурм?! Неужели? Это правда?
   - Да, – зевнул ле Тейн и улегся на королевское ложе. – Правда и только правда, самый настоящий бунт.
   - Где Франциск?! – уточнила Иветта. – Это не его проделки?
   - Нет. Старина Франц верен Вам до конца… А чем Вы тут занимаетесь в такую пору? – Артур осмотрел лежавшие рядом, на столике книжки. – Читаете? Это правильно, королева должна много читать.
   - Поверьте, пока меня не разбудили, я спала! – возмутилась Иви.
   - Спали? Забавно… - Артур зевнул. – Я бы тоже спал… если бы у меня была такая возможность…
   - Выметайтесь с моей постели! – рассердилась королева. – Если Вы пришли меня охранять, так и стойте у двери!
   Артур всхрапнул.
   Иветта разозлившись пнула его в бок. Наемник, схватил ее за ногу, и осторожно дернул на себе, и девушка оказалась в его объятиях.
   - Что Вы делаете? Подонок, негодяй… - она вырывалась, но Тейн держал ее крепко.
   - Мне в жизни не приходилось сражаться с женщинами, а тем более с такими прекрасными… - ухмыльнулся он. – Я думаю, Ваше Величество, и Вы не созданы для войны, стало быть, сопротивление бесполезно, и пусть случится, то, что должно случиться…
   - А что должно случится? – рассеяно спросила Иви, и тут Артур сдернул с нее рубашку. Дальнейшее уже происходило по обоюдному согласию. Королева охотно отдавалась ему, и в какие-то моменты, казалось, что ее стоны разбудили вторую половину дворца.
   Под утро ле Тейн задумчиво поглядел на спящую девушку и промолвил:
   - И все-таки в этом городе стоит остаться…

[Вэл Горн]

11 День Месяца Домоседства. Тил.

Тетива тихо натягивается, движение пальцев плавное, почти незаметное. Стрела - как продолжение руки. Мгновение тишины, звон и в середине далекого круга дрожит стрела. Рагрон качает головой:
- Хорошо, очень хорошо, но в бою у тебя не будет времени так долго прицеливаться и даже мига не будет.
Вэл улыбнулся, ловя себя на мысли, что улыбка - единственное, что осталось от далеких уже времен, когда слово "война" напоминало лишь о прошлом.
- Я знаю. Давайте проверку. Я готов, - рука привычно поправила колчан и вскинула гибкий лук.
Он сосредоточился, голова опустела, пришло привычное ощущение наполнения силой. Вокруг площадки для тренировочной стрельбы стояли лесовики, некоторые залезли на деревья и ждали одного лишь сигнала. Рагрон вскинул руку и по его безмолвной команде в строгом размеренном порядке в воздух взметнулись шишки, закружились в медленном танце падения перья. Горн четко поворачивался и отправлял одну стрелу за другой, пока все 15 экзаменационных стрел не были выпущенны в цели.
- Семь перьев..
- Семь шишек..
- Экзамен не сдан, Вэл. Одна стрела пролетела мимо цели, - хмуро констатировал Рагрон, направляясь к тому месту, где лежала пустая стрела.
Вэл легко нагнал его и чуть тронул за плечо, останавливая:
- Нет. Не сдан. Я выбрал цель, но в последний миг не смог поразить ее.
- Почему? - удивился учитель.
Юноша молча протянул руку, указывая туда, где лежало перо. За белоснежными иголками пера, в земле виднелась небольшое гнездо с крохотной пичужкой, что замерла прикрывая крыльями своих птенцов. Рагрон глубоко вздохнул, разглядывая малышей, а затем повернулся к Горну. Тот продолжал смотреть на перепуганное семейство:
- Я побоялся, что стрела на излете заденет их
- Понятно. Тогда мы еще раз повторим экзамен... вот только кое-кто, - свирепый взгляд на помощников. - Более тщательно выберет его место! Хотя, тебе, парень, сам ветер похоже помогает.. Шепчущий! О чем это я? Так ведь оно и есть. И зачем тебе эти стрелы?
Вэл еще раз улыбнулся:
- Очень хочется чувствовать себя просто человеком..
Старый учитель ничего не сказал и просто подал знак к завершению, оставляя этого странного юношу одного со своими мыслями. Но Вэл ни о чем не думал.. Все воспоминания и ощущения остались в его комнате, где хранился не подаренный портрет, где остались крылья... где осталось древние строчки то ли проклятия, то ли пророчества: "Она ответила на них.. Но я не могу думать о ней, как .. Она совсем другая" Воздушная волна чуть толкнула его вперед и Вэл засмеялся:
- Можно подумать ты тоже что-то чувствуешь или знаешь, - обратился он к собственной Силе и спустя миг тихо добавил: - Ведь ты понимаешь о чем я?
Глаза вновь посмотрели на крохотную птичку-невеличку, которая осмелев, гневно чирикала на непрошенного гостя, а может быть ворчала на местных, что так неосмотрительно подвергли опасности ее малышей. Из гнезда ей вторили тонкие голоса. Вэл секунду-другую слушал этот возмущенный монолог, а потом легко коснулся теплым, воздушным потоком возмущенных пташек:
- Прости нас, неразумных