IPB

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

12 страниц V « < 10 11 12  
Тема закрытаОткрыть новую тему
> Часть первая: Ветер перемен
Сандра дэ Ла Прад
сообщение 11.09.2005, 22:17
Сообщение #221
Кошка
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 30


..мир, где Знание - зло, где проклятье - Любовь...



19 число месяца Полотна
Рунн. Сакрэ – Шенбрунн.


      Рыжеволосая девушка нетерпеливо постукивала туфелькой, глядя в заливаемое дождем окно. Набежавшие облака, прервавшие прогулку и охватившие своей властью большую часть острова Сакрэ, заставляли ее недовольно хмурится. Фрейлина чуть слышно фыркнула, решительно отвернувшись от окна и оглядывая свое платье. Широкий вырез открывал великолепные плечи и грудь, пышные юбки делали затянутую корсетом талию еще более тонкой, а рукава плотно облегали точеные руки девушки, выгодно обрисовывая их по всей длине. Сделанные искусными портными манжеты были чуть длинноваты, закрывая и тыльную сторону ладоней, оставляя свободными лишь изящные пальцы. Сандра пожалела, что нет зеркала, так как ей хотелось осмотреть себя со всех сторон.
      - Номени Сандра, вы нарушаете наш уговор! – явный укор в голосе заставил девушку нахмурится вновь.
      - О каком уговоре говорит, мой Рыцарь Наглости? – соболиная бровь выгнулась, а темно-рыжие ресницы прищурились, оглядывая вольготно расположившегося на соседнем подоконнике юношу.
      - Вы обещали не грустить, номени, - нахальная улыбка засветилась на его лице, когда он услышал еще одно фырканье девушки.
      - О чем вы говорите, номен Эстебан! Не знаю как ваши планы на прогулку в нашем удивительном парке, а мои были грубо нарушены разыгравшимся дождем. И я даже не уверена – стоит ли еще раз выходить на улицу, так как эти серые тучи похоже не намерены покидать наше общество. К тому же я понятия не имею, куда подевались все зеркала с нижних этажей дворца…. Мне очень хотелось бы знать, что эта черная ленточка не сбилась и по прежнему ровно лежит на моей шее, впрочем, и прическу не мешало бы поправить.
      Эстебан внимательно посмотрел на фрейлину:
      - Просто обычай. Пока не состоятся похороны – зеркала в дворцовых коридорах должны быть закрыты или вовсе убраны. Но вы можете поверить мне, номени Сандра, что выглядите неотразимо.
      Девушка состроила гримаску:
      - Черный цвет так старит.
      - Или ослепляет, номени Сандра. Солнце появилось из-за туч, и я позволю себе дерзость пригласить вас на прогулку, - он соскочил на пол и протянул руку девушке, которая улыбнулась в ответ.
      Они важно, почти не глядя друг на друга прошествовали к выходу из дворца, где едва сдержали смешки:
      - Можно подумать, что этот легкий променад – рискует перерасти в парад, - с удовольствием вдыхая посвежевший после дождя воздух, проговорила Сандра. – Как ваше самочувствие, номен Эстебан? Вы можете сказать какую-нибудь соответствующую вопросу банальность.
      - Но мне вовсе не хочется выглядеть рядом с вами банальным болтуном, номени! – возмутился гвардеец, тщательно обходя возникающие у них на пути препятствия в виде луж.
      - Тогда попробуйте себя в роли предсказателя, Рыцарь Наглости? Когда кончатся эти дожди?
      Улыбка:
      - Никогда не умел читать погоду по звездам, но за девятнадцать своих прожитых лет, узнал, что период дождей завершается, когда наступает месяц Узла, номени.
      Сандра гневно стрельнула на него глазами, словно это он, а никто другой был виноват в общепринятых законах природы:
      - Возмутительно! В Иглу уже солнце так палит, что впору бегать в одних нижних рубашках, а эти дожди всегда приносят с собой северный холод, - она вдруг взмахнула рыжими кудрями, - но порой они бывают теплыми и очищающими.
      Молодые люди продолжали свою прогулку, рассуждая о капризах весенней природы, когда из-за ближайшего поворота появилась черноволосая девушка, улыбнувшаяся виконту де Эрсе. Сандра чуть приподняла брови, заметив улыбку и ответный кивок Эстебана. Они приближались друг к другу, но пока еще были вне досягаемости слуха:
      - Вы знакомы?
      Виконт кивнул, останавливаясь и отвешивая легкий поклон приблизившейся смугляночке. Сандра чуть улыбнулась, внимательно разглядывая девушку: правильные черты чуть смуглого лица, длинноватый носик, большие глаза, чуть прищурены и в свою очередь внимательно разглядывают фрейлину, которая оценила умение незнакомки преподать себя.
      - Номени Сандра дэ Ла Прад. Номени Катажина Риди, - голос Эстебана нарушил молчание.
      - Приятно познакомится. Как давно вы при дворе, милое дитя? – улыбка заиграла на губах рыжеволосой девушки, когда в ответ на ее слова брови номени Риди чуть нахмурились. – Я вас раньше не замечала.
      - Я была представлена ко двору четвертого дня этого месяца маркизом де Барна, - уверенно заметила Катажина.
      - О, ну в таком случае ничего удивительного, номени, что мы не встречались, - Сандра, посмотрела на Эстебана, который ответил улыбкой. – Мы были заняты в этот день.
      Изумрудные глаза вновь вернулись к вызывающему, темному взгляду, откуда поднималось что-то странное, но Сандра решительно отмахнулась ото всего, шагнув вперед и мягко сказав:
      - Не обманывайте саму себя, номени Риди. Нельзя быть прекраснее всех. Оттенки красоты бесконечны. В этом разнообразие и богатство мира, - в глубине зеленых глаз появилась задорная искра.
      - О чем это вы? – яркая улыбка сверкнула ответным вызовом:
      - О вас, милое дитя, - Сандра развеселилась окончательно, выбранной тактикой Катажины. – И о вашей наивности. Всего хорошего, номени. Вашу руку, Эстебан.
      Фрейлина легко качнула головой, продолжая прерванный встречей путь:
      - Номен Эстебан, кажется, сегодня я решила избрать вас своим духовником, - улыбка легкой искоркой сквозила в голосе девушки, пока они шли к одной из беседок парка. – Должна вам признаться в том, что уже несколько весен подряд я пытаюсь нарисовать дождь… Вы никогда не пробовали рисовать, Эстебан?
      Две пары изумрудных глаз встретились, и юноша негромко сказал:
      - Духовники обычно слушают, а не отвечают, номени, - в привычном, чуть смешливом голосе мелькнуло что-то неповторимое и странное.
      Сандра уловила это, но еще раз посмотрев в лицо своего неутомимого сопровождающего, не стала возражать, наоборот кивнув головкой, соглашаясь:
      - Вы правы, милостивый мой духовник. Так вот, я совершенно отчаялась нарисовать именно весенний дождь. Казалось бы – какая разница: дождь и дождь, но мне кажется она – эта разница – есть, вот только мне не хватает умения, мастерства ее поймать, - девушка помолчала несколько секунд, а потом решительно завершила. – Вот вы сейчас это увидите, номен Эстебан!
      Пройдя в беседку, Сандра удобно расположилась на широкой скамейке, достала из небольшой сумочки на поясе лист бумаги, грифель и удобно пристроив листок на небольшом столике, принялась уверено зарисовывать открывающийся из беседки вид королевского парка. Через минут десять или пятнадцать, она подняла голову от работы и чуть нахмурилась:
      - Так, это просто набросок. Вот он – сад: деревья, кусты, тропинка и вот – пошел дождь, - вслед за словами на листе стали появляться косые линии, еле заметно, но ощутимо перечеркивая уже нарисованную картинку. Девушка чуть фыркнула: - Вот, я говорю об этом, понимаете? Разве это – весенний дождь? Не похож совсем….
      Юноша молча забрал из пальчиков фрейлины грифель и несколько секунд смотрел на набросок, а потом едва заметными штрихами усилил несколько линий, сделав их гораздо более редкими, чем остальные. Еще несколько точных прикосновений к бумаге черного грифеля и среди стремительно летящих вниз капель нарисованного дождя, появились тонкие, маленькие листочки, радостно выглядывающие в мир. Сандра наблюдала за каждым штрихом, улыбаясь, наконец, она не выдержала и подняла на Эстебана засиявшие глаза:
      - Мой удивительный Рыцарь Наглости, да вы еще и поразительно тонко чувствуете мои мысли! И умеете их отразить на бумаге.
      - Только те, номени Сандра, которые вы изволите высказать в слух…
      - Номени Сандра! – неожиданный голосок заставил разговаривающих повернуть головы, встречаясь глазами с черными очами юной девушки. – Номени Сандра, прошу прощения, можно к вам обратится?
      - Конечно, милая девочка, - изумрудные глаза задумчиво окинули взволнованное, раскрасневшееся личико. – Что случилось? Кто вы, милое дитя?
      Эстебан поднялся, склоняясь перед появившейся крошкой и представляя:
      - Это Вероника Фьер, номени, - он окинул взглядом тропинки и беседку. – Неужели сегодня без сестры?
      Девушка быстро приложила пальцы к губам, умоляюще глядя на гвардейца, а тот, ухмыльнувшись, кивнул, выходя из беседки и оставляя их в относительном одиночестве. Сандра с все возрастающим удивлением смотрела на девочку, которая быстро оглянувшись, приблизилась к ней вплотную и то и дело вспыхивая алым цветом, быстро заговорила:
      - Номени Сандра, мне неудобно вас просить, но больше обратится некому. Мне посоветовала вас найти и поговорить Марина де Нортми. Вы ее знаете? – рыжеволосая девушка не успела даже моргнуть, как быстрый разговор продолжился. – Мне очень-очень, просто жизненно необходима ваша помощь, номени.
      - Так в чем же состоит ваша просьба, Вероника? – уже начиная переживать за столь взволнованного ребенка, спросила Сандра.
      Черноволосая девушка быстро вздохнула и выпалила:
      - Научите меня фехтовать!
      - Я?!!! – день определенно был полон самых разнообразных сюрпризов.
      - Вы умеете, я знаю. Это большой секрет, но мне это очень надо, номени, о, пожалуйста, поверьте, это не шутка. Это очень важно, - черные глаза смотрели так умоляюще, что зеленые невольно засветились в ответ улыбкой:
      - Моя беда в том, что я вам верю, Вероника. И обещаю подумать и сообщить вам о своем решении.
      - Через Марину, - тут же шепотом оговорила девушка и радостно улыбнулась в ответ на чуть заметное прикусывание нижней губки фрейлиной, которая тихо прошептала:
      - Осталось вам упросить нашего неутомимого охранника, чтобы он держал нашу с вами встречу в тайне, Вероника.
      Черноволосая девушка резко повернулась к выходу из беседки, а ее голосок уже нетерпеливо окликнул:
      - Номен Эстебан, прощу прощения, можно к вам обратится?
      Сандра прижала руку к губам, чтобы не рассмеяться: жизнь любит тех, кто умеет смеяться. И, прежде, всего над самим собой.


--------------------
В шелесте крыльев, в серебряном свете луны,
В крике пронзительном чайки над зубьями скал,
В пене ажурной на гребне зеленой волны,
В песне соленого ветра - кого ты искал?
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Сэмьюэл Гарди-Прад
сообщение 12.09.2005, 8:35
Сообщение #222
Человек
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 13


Fidelis et fortis



19 число месяца Полотна.
Рунн. Королевский город.


    Бургомистр и капитан Городской Стражи вышли из зала заседаний Кабинета Министров. Раскланиваясь, они прошли через холл, наполненный чиновниками разного ранга, и направились к выходу из Дворца Правительства.
    - Весьма поучительное совещание, - заметил Фонтоне, - ты так не думаешь, Сэм?
    - Ммм… Да?
    - Знаешь поговорку: «хочешь убить время – собери совещание»?
    - Слышал.
    - Так вот это совсем другой случай, - бургомистр улыбнулся своим мыслям, - Эти люди абсолютно не владеют собой, у них всё написано на лицах. Все их желания и пороки.
    - И какое их самое главное желание? – Гарди-Прад выпрямился и сосредоточенно уставился на приближающуюся к ним фигуру.
    - Урвать кусок пожирнее в общей неразберихе, - Бертран тоже обратил внимание на идущего навстречу человека. - О! Добрый день дорогой маркиз! Давно не имел чести Вас лицезреть.
    - Господин Фонтоне! – Никола Нортми улыбнулся, одной из своих особенных улыбок, по которой точно не определить, что он сделает в следующий момент: подаст руку или проткнет шпагой.
    Капитан стражи и капитан гвардии обменялись взглядами. То, как смотрел на маркиза Гарди-Прад, не предвещало ничего хорошего.
    - Маркиз…
    - Граф…
    Оба замерли.
    - Вот смотрю я на вас, бесценные мои, и не нарадуюсь, - акцентируя слова, Бертран сделал шаг на нейтральную территорию между капитанами, - Спокойствие нашего города и всей Империи в руках таких бравых офицеров.
    - Спасибо за комплимент, Бертран, - маркиз повернулся к бургомистру. - Я надеюсь, что наш договор все еще в силе?
    - Договор? - удивился Гарди-Прад.
    - Обеспечение порядка на похоронах, - подсказал бургомистр.
    - Городская Стража обеспечивает порядок всегда и везде, - отрезал капитан. - Это наша обязанность.
    - Вот и славно, - заключил Фонтоне. - Видите, маркиз, Вы можете не волноваться.
    - Замечательно, - капитан Императорских гвардейцев усмехнулся, потом кивнул бургомистру, - Надеюсь, нам еще представится возможность обсудить кое-какие дела, но, к сожалению, сейчас я спешу.
    - В любое время, Никола. Приезжайте в Ратушу, я буду Вам рад, - градоначальник искренне улыбнулся, - Не смею Вас задерживать.
    - Я был очень рад встрече, господа, – сказал маркиз Нортми.
    Гарди-Прад промолчал. Фонтоне слегка ткнул его локтем в спину, но тот не шелохнулся. Выждав мгновение, маркиз Нортми удалился, одарив двух мужчин еще одной ослепительной улыбкой.
    - Я не совсем понимаю чего ты добиваешься, Сэм? – уже на улице подходя к карете, Бертран поднял взгляд на племянника. – Надеешься таким поведением оживить Метью?
    - Зачем Вы так Бертран? Вы же сами всё понимаете…
Огромный монстр, откликающийся на словосочетание «сержант Малькольм» открыл перед ними дверь экипажа.
    - Спасибо сержант. Мы едем в Рутушу, - бургомистр залез внутрь и жестом пригласил капитана. – Садись, Сэм. Поговорим по дороге.
    Когда кортеж сорвался с места, они сидели в полумраке напротив друг друга. Сэмьюэл, отрешенно глядя в окно, вспоминал о своей последней встречи с Форстоуном.
    Через пару минут он сказал:
    - Нет, Метью не оживить. Но убийцу я накажу.
    - Твой дружок Метью был выпивохой и игроком. И неудержимо болтлив, - заявил Фонтоне тоном, не терпящим возражений. - Когда он зачастил в дом Эстэ, ты помнишь, я пытался его вразумить.
    - Уж не хотите ли Вы сказать, что он сам виноват? – капитан сжал кулаки.
    - Именно это я хочу сказать, - серьезно заметил Бертран. - Несомненно, кто-то помог ему уйти из жизни, но…
    - Но ведь я проводил расследование, у меня были доказательства и свидетели…
    - Это случайно не те, которых потом из Вольтурны выловили? – поинтересовался бургомистр.
    - Неужели Вы не верите мне, Бертран? Я точно знаю, что это был он! – Сэмьюэл отчаянно махнул рукой. - Форстоуна убил Никола Нортми. Материалы следствия однозначно на это указывали.
    Через несколько минут карета подъехала к зданию Ратуши и встала. Пассажиры выходить не спешили. Малькольм спрыгнул с закорок и вытянулся во весь рост у двери кареты с выражением яростной решимости на лице, от которой люди шарахались в сторону. В случае с сержантом это означало всего лишь сосредоточенность и умственную деятельность.
    Внутри кареты Сэмьюэл прибегнул к последнему аргументу:
    - Он отказался драться, – тихо сказал он.
    - И абсолютно правильно поступил, - тут же отреагировал Бертран. - Во-первых, он не считает себя виновным. Во-вторых, скажи на милость, как бы выглядела эта дуэль между капитаном Императорской Гвардии и капитаном Городской Стражи?
    Гарди-Прад стойко выдержал его взгляд.
    - Пойми, я верю тебе, Сэмьюэл, - продолжил бургомистр, кладя руку ему на плечо, - Я даже получал косвенные доказательства из других источников. Но я не хочу, чтобы один из Вас убил другого. Это действительно глупо. Знаешь, Сэм, рано или поздно возмездие приходит ко всякому грешнику и не стоит торопить карающую руку Господа. Всему свое время.
    Капитан отвернулся к окну, в его глазах по прежнему была решимость. Бертран слегка похлопал его по щеке.
    - Ну вот что, лучший способ отвлечься от мрачных мыслей, это что? Правильно, заняться своей непосредственной работой. А вот тут то у нас могут быть серьёзные проблемы…
    - Что такое? – выдавил капитан, нехотя покидая сладость воображаемых садов мщения.
    - Провокации, - Фонтоне сверкнул глазами. - Информация твоей Службы сыска подтверждается. В город прибывает множество подозрительных личностей… Проще говоря, бандитов. Среди них и те, что совсем издалека.
    - Из Саджисса например?
    - Допустим…
    - В таких коричнево-бордовых балахонах?
    - И эти тоже.
    - Майор Риддл, возглавляющий Службу сыска, пытался внедрить к ним своих людей, но безуспешно, - заметил Сэмьюэл. - Он даже захватил двоих из этих бродяг, но один сразу перерезал себе глотку, а второй прикидывается немым.
    - Сликом подозрительно, не правда ли? – Фонтоне покачал головой. – Надо удвоить… утроить внимание! Сейчас в столице чересчур много желающих раскачивать лодку.
    - Делаем всё возможное.
    - Вот и хорошо. А теперь, извини меня, город срочно требует моего управления, - Бертран улыбнулся и постучал по дверце кареты. - Береги себя.


--------------------
... Потому что главное в жизни мужчины - дело!         
Чтобы он не стал слезливым и женственным... (с) Михал Михалыч
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Валентина Ольшанская
сообщение 13.09.2005, 12:47
Сообщение #223
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 8






19 месяца Полотна.
Рунн.


Пяльцы или книга? Лучше не то и не другое. Как хорошо мы провели вчера день. Как славно мы хотели провести этот. И как быстро нам помешали. Баронесса… Бог мой, бедная Марго, если подруга Марты фон Вейд хоть вполовину на неё похоже…. Да-ааа, кузине не позавидуешь. Что остается? Навестить Клару? Она больше благоволит Маргарет. Пожалуй, буду еще неловко себя чувствовать, явившись одной и незванной. Что ж, лучше месить весеннюю грязь в парке в одиночку. После дождя её там предостаточно. А в Брамере наверно сейчас цветут подснежники... И вчера было хорошо. Город интересней смотреть с теми, кто его знает. А Маргарет явно очаровал друг Хайца. Он такой… живой и веселый.

- Валентина.
- Добрый день, дядя.
- Ты ждешь Маргарет?
- Нет. Я собиралась прогуляться по парку одна.
- А где?
- Баронесса фон Вейд уехала с визитом к подруге и взяла её с собой.
Похоже, он тоже не в восторге от неё.
- Баронессе следовало взять тебя с собой.
- Ну, она вовсе не обязана. Тем более…
- Обязана. Раз она взяла на себя смелость заявить об этом – пусть отвечает за свои слова. Мне стоит переговорить с ней по этому поводу.
Похоже, дядя всерьез разозлился. А все «шишки»  достанутся мне. Надо было спокойно сидеть в своей комнате и не высовываться. Представляю, что мне выскажет баронесса после.
- Господин барон, все готово.
Как во время.
- Генрих, я не поеду верхом. Пусть заложат карету. Валентина, ты поедешь со мной.
Так вдруг?
- Надеюсь, не в Шенбрунн.
- Нет.
Он улыбнулся - хороший знак.
- Я собираюсь купить подарок Михелю.
- Что-то особенное?
- Именно. Думаю, он оценит.
- Оружие? Опять?!
- Ты не угадала. Мы едем к торговцу лошадьми. И поверь, я не собираюсь покупать клячу.

Забавно, что дядя взял меня с собой. Это лучше чем прогулка в парке. Но он молчит с тех пор как сел рядом. Откуда эта хмурая морщинка между бровей? Тени под глазами… Что его гнетет? Как странно. В первый раз вижу его таким. Дядина броня дает трещину? Скорее реки потекут обратно… Осторожнее Валентина. Ты вполне можешь оказаться права.
- Дядя, у вас что-то случилось?
Он удивлен. Чем дальше, тем страннее.
- С чего ты взяла?
- Да так. Просто… По вам никогда не скажешь что у вас на душе, но я привыкла. Я вижу изменения. Если я могу помочь…
- Нет, моя родная. Ты не можешь помочь.
- Вы знаете, что всегда можете…
- Положиться на тебя. Но не бери на себя слишком много. Не обо всем следует говорить. Тем более с юными девушками. Чтобы не случилось это не отразиться на вас.
Так в чем же дело?
- Кстати, как тебе Клариссия Торнхейм?
Он не хочет говорить.
- Странная девушка. Я не ожидала, что дочь князя может быть такой.
- Какой?
- Одинокой. Но мне она понравилась.
- Одинокой… Мы все одиноки. В каком-то смысле…
Он думает о чем-то своем, и о Кларе спросил просто так. Почему ему так тяжело говорить о том, что он чувствует и думает? Я бы могла помочь. Или хотя бы выслушать.

Дядя сделает Михелю королевский подарок! Еще бы, настоящая кавалерийская лошадь - мечта любого юного номена. Остается только пожалеть, что я не мальчишка. Мою Звездочку и рядом с такими красавцами не поставишь.
- Валентина, ты останешься здесь или пойдешь со мной? Я хочу осмотреть лошадей в конюшне.
- Если вы не против, то я поброжу меж загонов.
- Хорошо только не забредай далеко.
- Я постараюсь.

Зря дядя пошел внутрь. Какой красавец! У меня слов нет. Он обязательно должен увидеть его! Обязательно!


Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Фридрих Карл фон Хирш
сообщение 13.09.2005, 13:05
Сообщение #224
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 13






19 число месяца Полотна.
Рунн.


- Дядя, ну пожалуйста! Вы бы видели! Он просто великолепен.
Фрирдрих Карл фон Хирш почти улыбался. Почти. Валентина, пожалуй, впервые проявляла настойчивость, и стоило взглянуть, кого она там увидела. Конечно, она не разбирается в лошадях как мужчина, но у неё есть чутье. В чем он убеждался не раз.
Жеребчик. Трехлетка. Ни одного изъяна.
Валентина отпустила руку барона и подошла к изгороди. Конь не уверенно шагнул в её сторону. Фыркнул, но потянулся к протянутой ладони и даже позволил потрепать себя по шее. И так всегда. Ещё пять минут и он станет бегать за ней как собака. Валентина повернулась к дяде.
- Ну, разве я не права?
- Я переговорю с хозяином.
- Можно я побуду с ним.
- Валентина, помни, что мы выбираем подарок Михелю.
- Не думаю, что он не разрешит мне прокатиться на нем. – Ответила она, лукаво улыбаясь.
- Посмотрим.
Хозяина не пришлось долго искать, он как раз шел к загону. Барон вскользь взглянул на идущего рядом с ним мужчину. Вероятно еще один покупатель.
- Вы что-то уже подобрали себе. – Поинтересовался торговец.
- Да.
- Прекрасно. Вас не затруднит… Видите ли номен … э… подошел первым.
- Ничего страшного. – Барон на секунду встретился глазами с его спутником и склонил голову в приветствии. Тот ответил тем же. Втроем они подошли к загону. Жеребчик склонил голову к девушке, и она что-то шептала ему на ухо. Конь только пофыркивал толи от удовольствия, толи соглашаясь с ней.
- У вас прекрасный вкус. Хотите, его для вас оседлают?
- Нет. Это именно то, что мне нужно.
Похоже, они опоздали. Валентина будет разочарована. Барон отделился от мужчин и окликнул племянницу. Девушка повернулась к нему и улыбнулась так, как улыбаются только абсолютно счастливые люди. Я мало баловал тебя. Ни говоря ни слова он отрицательно покачал головой.
- Но почему?
- Его уже купили.
- Жаль…
Жеребчик нетерпеливо перебирал ногами за её спиной и тихонько ткнулся ей в плечо, как бы напоминая, что он-то здесь и не стоит уделять внимания всем остальным. Улыбка погасла.
- Что ж ничего страшного, - тихо сказала Валентина, отворачиваясь.
- Минутку, - вмешался покупатель, – я с удовольствием уступлю его вам.
- Но вы выбрали его первым, - холодно ответил барон.
- Да. Но ваша… дочь?
- Племянница, - сухо поправил Хирш.
- Кажется нашла с ним общий язык. И теперь едва ли он безоговорочно признает кого-то другого.
- Мне не хотелось бы…
- А я с удовольствием уступаю юной номени право обладать им. И если вы не купите его, то и мои он тоже не будет. – Отрезал мужчина.
Два холодных взгляда скрестились как мечи.
- Простите, но дядя прав. – Робко вмешалась Валентина. – Не стоит предавать значения. Купите его. Мы найдет другого. Здесь так много хороших лошадей.
- Если я куплю его, то только для вас.
Мужчина перевел взгляд на девушку, тихо подошедшую к ним. Она вспыхнула, но взгляда не отвела.
- Это будет совсем не правильным.
- Номены, - вмешался торговец, - так вы покупаете или нет? Вернее, кто из вас?
Если его не куплю я…
- Я беру его, - твердо сказал барон.
Взгляды мужчин снова столкнулись. Губы одного тронула полуулыбка. Другого плотно сжались.
Фридрих Карл ещё поверил бы в вероятность происшедшего, если бы с ним была дочь. Но Валентина еще ребенок!
- С вашей стороны это было весьма галантно, - процедил он почти сквозь зубы.
- Что вы, я поступил как надлежит настоящему номену.
- Мне хотелось бы отблагодарить вас.
- Не стоит благодарностей.
- И все же. Спасибо. – Попыталась разрядить обстановку Валентина.
- Вашу благодарность я принимаю с радостью, - легко поклонился незнакомец.




--------------------
Душу - богу, жизнь - сюзерену, честь - никому...
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Алонсо Коррес
сообщение 13.09.2005, 16:57
Сообщение #225
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 14


Судьба лежит на роковых весах



19 число месяца Полотна. Рунн. Особняк Корресов.


Давай уедим туда, где камни дышат
Где море неспешно берег лижет
Под старыми пальмами солнце светит
Слепит глаза и мы заснём под ночным небом
Там где танцуют светлые лица богов
Летит мечта через ущелье
Короткий звук превращая в сотни слов
И ветер нежно качает тебя в качелях




- По последним данным наши потери в Новом свете незначительны. – маршал сделал паузу – хотя, наверное точнее будет сказать, мы теряем куда меньше, чем можем приобрести…
Вошедший в сад столичного особняка Корресов, слуга невольно прервал Эктора Паштигу. Он поставил на плетёный стол кувшин вина и корзину с фруктами. После, поймав недовольный взгляд маршала, поспешил скрыться.
- Герцог, вы меня слышите? – Паштига вопрошал к Корресу, который отрешённо смотрел на кресло стоящего маршала.
- Да… да…Эктор. Продолжайте.
- Что-то не так? Ваши мысли сейчас явно где-то далеко.
- Не беспокойся – Алонсо улыбнулся – я всё думаю о том случае в конюшне, я тебе рассказывал.
- Мне кажется вы поступили мудро герцог. Конечно можно было хорошенько проучить мерзавца – Паштига усмехнулся – но Рунн незнакомый город и перестраховаться хорошими манерами не лишнее. А то потом пойдут слухи, что фортийцы варвары и т.п.
- Ты прав. Хотя подавить в себе гнев было тяжеловато. Не привык я, когда со мной кто-то говорит на равных, причём этот «кто-то» явно не граф и не герцог, а скорее всего барон и по его говору заметно, что не столичный, а по внешности, что не южный. Скорее всего северянин.
Алонсо взял из корзины яблоко и кинул его куда-то в глубь сада. Маршал вытащил такое же яблоко, но решив. Что лучше будет его съесть, откусил от него приличный кусок.
- Вас точно больше ничего не беспокоит? – прожевав, Паштига сел в кресло.
- Нет... – Коррес повёл плечами – становится прохладно. Я пожалуй пойду в дом.
- Как знаете герцог. А я ещё посижу.
Алонсо соврал, когда сказал, что его ничто и никто не беспокоит. Эта девушка, что была в конюшне со своим дядей…она чем-то заинтересовала Корреса и он непременно хотел увидеть её ещё раз, а может и не один.


--------------------
Часто древние с недоверием
Смотрели на тех кто давал клятвы с нетерпением
Верность, где она? В каком обличии?
Следы остались лишь в притчах
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Народ
сообщение 16.09.2005, 8:56
Сообщение #226
Персонаж Игры
Аколит
**


Пол:
Сообщений: 35


Народ Рунна...



20 месяца Полотна.

Рунн, особняк Конарэ



        Конрад пил, не останавливаясь ни на минуту, с тех пор, как они приехали в столицу. Из внука не выйдет хорошего герцога – она давно знала эту грустную истину. Но пока не подпускаешь мысль к себе, ее вроде бы и нет. Впрочем, самое большее несколько лет – и все заботы перестанут ее касаться. Да вот только оставлять после себя незавершенные дела – так она никогда не поступит.
        Следствие из этой теоремы было одно: можно скорее найти решение. Антуанетта позволила себе откинуться на спинку кресла и прикрыла глаза. После ее смерти Конрад станет полновластным герцогом Конарэ. К тому же последним, поморщилась она. Женить? Возможно, получится. Если удастся найти дурочку, согласную выйти за человека с подобной репутацией. За деньги их здесь конечно будет – толпа под окнами. Но хвататься за абы кого, и титуловать до смерти это абы что «герцогиней Конарэ»… Честь имени выше обязанности продолжить род. Франсуа ее поймет.
        Перебирая достойных девушек, которых оказалось на удивление мало, герцогиня обнаружила, что уже довольно долго думает об Агнессе де Анфра. Милая девочка в кудряшках выросла в красивую девушку с острым умом. С ней всегда было приятно беседовать. К тому же, Агнесса до сих пор ей писала. Для такой исключительной девушки столько лет хранить траур  по жениху просто неестественно. Агни наверняка так не считает, но вот куда смотрят окружающие номены… Положительно, мир меняется только к худшему.
        Еще через несколько минут она с сожалением отказалась от обдумывания сватовства к Агнессе. Она слишком разумная девушка для такого предложения. Жаль, ведь Анфра вторые в линии наследников герцогства, да и глава семьи не отказался бы… А может и отказался. После Конрада Экилон так и так достанется его семейству. Но что-то еще было в этой мысли, и Антуанетта ее запомнила.
        Нужного решения пока не было найдено, но это не значит, что его нет вообще. Пока стоит заняться делами, которые также необходимо завершить. И главным – тем, ради которого она в основном и приехала в столицу.
Умирая, Франсуа назвал ей не имена, но должности. Магистр Клинков Андре де Монбар был мертв. Главе СИБа Этьену де Нортми она перестала доверять. Видит Бог, она думала о том, чтобы вообще уничтожить эти бумаги. Ей неизвестно, какие тайны скрыты за пятью печатями с рисунком императорского герба. Пусть они и сгинут навсегда. Но Франсуа знал, кого просить. Поэтому она молилась уже много дней после того как пришла весть о смерти Александра. И мысль, пришедшая вчера вечером, была проста. Даже не мысль – имя.
        Антуанетта села в карету и отдала распоряжение:
        - В резиденцию Ауралона.

Рунн, резиденция Ауралона

        Пакет лежал на столе между ними. Бонифация такое положение видно не устраивало, и он с тяжелым вздохом выбрался из кресла.
        - Почему я, дочь моя? – он протянул пухлую руку с огромным рубиновым перстнем к пакету и тут же отдернул ее. – Из вашего рассказа я понял, что ни один Первосвященник как возможный наследник этих документов вашим мужем не упоминался. Очень нехорошо с его стороны.
        - Я не смогла принять решения, ваше Преосвященство. – герцогиня еще сильнее выпрямила спину. – И раз так – я полагаюсь на вашу мудрость.
        Здесь окончится то, что тянулось много лет. Пусть решает тот, чья власть от Бога. Единственный священник, которому она доверяла, так как знала отца Бонифация очень давно. О нынешнем кардинале Руннском отзывы были чересчур противоречивые, да и стоит ли идти к кардиналу, когда есть тот, кто стоит над ним.
        - Если понадобится, я готова любой клятвой подтвердить то, что рассказала вам. Я верю, - непреклонным тоном продолжила Антуанетта, - что вы позаботитесь об этих документах лучше, чем я.
        - Большое доверие подчас тяжелее неверия. – пробормотал Бонифаций. – Вы уверены, что не пожалеете, герцогиня? – обычное выражение добродушия сошло с его лица, и сейчас на Антуанетту пристально смотрели умные темные глаза.
        - Позвольте моим сомнениям остаться со мной, святой отец. – она не опустила головы, лишь руки выдали ее тревоги, сжавшись так, что побелели костяшки пальцев. – Может, уже этим поступком я нарушила волю мужа, я могу только надеяться, что он одобрил бы его.
        - Я буду молиться о том, чтобы ваше и мое решение оказалось верным, Ваша Светлость. – Бонифаций с сочувствием посмотрел на нее. – И о том, чтобы вы обрели потерянный путь и смысл этого пути.

Рунн, особняк Нортми


        Дверь открылась, пропуская высокого человека в черно-бордовой сутане. Полусидящий на диване человек посмотрел на вошедшего исподлобья. Взгляд
серых глаз был недружелюбен. Священник остановился, чуть склоняя голову:
        - Да прибудет с тобой Слово, сын мой, - черные глаза едва сверкнули в ответ на короткий кивок.
        - Добрый вечер, Ваше Преосвященство. Чем обязан?
        - Могу я присесть?
        - Конечно, - герцог еще больше выпрямился, и развернулся в полоборота,
внимательно разглядывая посетителя. - Что вас привело ко мне?
        Кардинал Рунна коснулся рукой своих белоснежных волос и тихо заговорил:
        - Думаю - вражда, герцог де Нортми, - Руиз сложил перед собой руки, задумчиво разглядывая кончики пальцев. - Вражда, которая очень быстро возникает, когда двое людей не могут понять друг друга.
        Герцог поднял бровь и едва улыбнулся. Ненастный день за окном и тот был
более приветлив, чем эта улыбка. Этьен де Нортми отложил в сторону небольшую папку и откинув плед, укрывающий его ноги, поднялся, чтобы пройти к окну:
        - Не понимаю вас, Ваше Преосвященство.
        - Понимаете. Вы умны для того, чтобы скрывать это, но слишком прямы и честны, чтобы отрицать очевидное. Я бы хотел перед вами извиниться за то,
что пришлось испытать вашему сыну.
        - Почему передо мной, а не перед Николой?
        Кардинал поднял глаза и улыбнулся, едва ли не соперничая с герцогом Нортми в холоде такого дружественного жеста, как улыбка:
        - Потому что он заслужил это, сын мой. Ни одно испытание не бывает напрасным или незаслуженным. Спаситель, в милости своей, посылает нам лишь то, что мы можем преодолеть.
        Отец Симеон замолчал, глядя на решительный жест развернувшегося герцога:
        - Арест и пытки - по вашему заслуженные испытания?
        - Которые ваш сын преодолел с честью. Думаю - да. - священник с интересом посмотрел на герцога де Нортми, в котором сейчас был виден если не заботливый отец, то - настоящий человек. Без привычной маски, но длилось
это секунды.
        - Ваши извинения приняты. Что еще? - тон герцога был сух и резок.
Кардинал поднялся:
        - Мне будет приятно видеть вас в кругу своих друзей, сын мой. Но даже если этого не случится, моя благодарность за ваше прощение будет искренней.


        «Потерянный путь и смысл этого пути». Все же его не зря избрали Первосвященником. Избавившись от части тяжелого груза, не всегда чувствуешь только облегчение. Его может и не доставать. Она не может позволить себе уйти, пока не решит, на кого оставить герцогство. Ей не за кого бороться, вот в чем беда. Если есть хоть малейшая надежда, что Конрад образумится…
        Следующим было посещение Нортми. Этьен плохо себя чувствовал и почти не занимался делами. Еще бы, с Барна в качестве супруги удивительно, что он прожил так долго. Антуанетта чуть поджала губы. К старости становишься равнодушнее. И это правильно: начинает уходить так много близких, что если оплакивать всех, не успеешь достойно подготовиться к собственной смерти. С Этьеном связано много. И хорошего и плохого.
        - У Его Светлости кардинал Руиз.
        - Доложите обо мне. – Руиз? Тем лучше.
        Двое мужчин поднялись ей навстречу. Благословение отца Симеона и вежливый кивок Этьена. Они сели и приступили к беседе:
        - Вы так давно не были в Рунне, Антуанетта.
        - Не находила здесь ничего, из-за чего стоило бы приезжать. Вы уверены, что за вами ухаживают должным образом, Этьен?
        - Вполне. Я не собираюсь уходить, оставив другим свои незаконченные дела.
        В этом они всегда были похожи, и Антуанетта чуть склонила голову, отдавая дань собеседнику. На миг мелькнуло «А может, не стоило?». Но глупо, глупо жалеть о том, что уже сделано, когда времени все меньше.
      Руиз улыбнулся непонятной улыбкой:
      - Мои дела здесь окончены. Полагаю, что…
      - Останьтесь, Ваше Высокопреосвященство, - прервала его Антуанетта, - Я приехала сюда не ради пустых разговоров. То, что я хочу сказать, касается и вас.
        - В таком случае я остаюсь.
        - Это касается вас обоих, господа. – герцогиня твердо посмотрела сначала в стальные глаза Этьена и черные – Канорэ Руиза. – Как начальника СИБа и как друга Андре де Монбара.
        Она продолжила говорить, не опуская головы. Взгляд Этьена становился все темнее, по лицу Руиза ничего невозможно было прочитать.
        - Вы поступили необдуманно, Антуанетта. – наконец сказал герцог Нортми.
        - Я считаю этот поступок самым обдуманным в своей жизни, Этьен. А Вы, Ваше Высокопреосвященство?
        - Я не могу спорить с Всевышним, а уж тем более оспаривать решение, принятое вследствие размышлений и молитв. – кардинал улыбнулся.
        - Вы все еще считаете меня повинным в судьбе Конрада? – неожиданно спросил Черный Герцог.
        - Вы были его опекуном.
        - Что же, я тоже желаю отдать вам долг. – Этьен выпрямился в кресле и чуть поморщился. – Вы могли и не говорить нам о бумагах Франсуа.
        - По-вашему, я могла так поступить?
        - Нет. И от этого мое уважение к Вам только возросло. Однако, к делу. Моей дочери, Анжелике, сейчас 16. Полагаю, дочь герцога Нортми – достойная партия для герцога Конарэ?
        Антуанетта задержала дыхание и после недолгих раздумий наклонила голову.
        - Полагаю, что лучшей партии представить нельзя.
        - Тогда будем считать этот союз заключенным. – Этьен поднес к губам сухую кисть ее руки.



--------------------
Мы закрыли глаза и далeкий придумали остров
Мы придумали ветер и себе имена.
И не знаем пока, кто из нас на рассвете
Станет ждать, чтоб скорее укрыла волна...

Этот остров, где всe не так,
Как когда-то казалось нам
Этот остров, где каждый шаг
Словно колокол рвeт небеса.
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Эрмина Иберо
сообщение 16.09.2005, 14:06
Сообщение #227
Фея
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 30


todas tormentas estan en me mismo



21 месяца Полотна.
Рунн, собор Каспиана.



        В Иберии умерших провожали цветами мака. Не алыми, с упругими лепестками, а бледно-лиловыми, живущими всего несколько часов. В деревнях, да и в городах тоже, после похорон ночью в очаг обязательно кидали сухие маковые коробочки, посыпали порог маковыми зернами. Мак – забвение, он милосердно отнимает память у мертвых, чтобы они не могли вернуться к живым призраками. Бледный мак растет по бокам тропинки, ведущей к жилищу Смерти.
        Центральные герцогства смеялись над «окраинными сказками». Но и Юг, и Север лучше всех слышали шепот океана. Рядом с этой вечно подвижной границей легенды продолжали жить, и кому был вред от маковых лепестков, рассыпанных по дороге к кладбищу?
        В Рунне таких обычаев не признавали. Гроб императора украшали ветки темного кипариса – скорбь, пурпурные и белые гиацинты – память и молитва, и конечно – розы. Темно-красные, почти черные. Молодая вдова держала в руках букет маков. Они были алыми – такие, как нужно, в оранжереях дворца не росли, но и этих довольно, чтобы навсегда закрыть дорогу назад. Она не лжет о своих чувствах, тот, кто знает – поймет, тот, кто нет – увидит просто цветы.
        Эрмина и Екатерина стояли у самого изголовья. Мать и жена: две красавицы, на лицах которых трудно было бы отыскать следы скорби – они благоразумно скрыли взгляды и мысли под вуалями.
        Александр был бы недоволен своими похоронами. Если бы он сам их организовывал, то постарался бы, чтобы его персоне уделялось больше внимания. Увы, Высокие Дома жили настоящим. Гроб с телом последнего Александрита – не больше чем кирпичик, новая ступень в их планах.
        «В наших планах». Иберо находились по левую руку от нее. Диего, Антонио, Алиса, Фернандо, Беатрис, Изабелл. В первых рядах священнослужителей молитвенно склонила голову сантэсса ларианок Акассия, которую давно перестали называть Ренатой Иберо. Но твое имя с тобой до тех пор, пока ты сам желаешь его помнить. Ibero es Ibero.
        Хор оборвал пение, и оглушительная тишина наполнила храм. Священники подошли к гробу с двух сторон. Александр XVII поплыл над толпой. Равнодушно и блистательно. Как всегда.
        Эрмина выждала два биения сердца и вместе с Като пошла следом. До убранной черным барки, которую сожгут после того, как она доставит Императора, его охрану и священнослужителей на Сакрэ. В последний путь правитель отправляется в одиночестве – его близким, пусть в случае с Александром это слово, не значащее ничего, или верное для слишком многих людей, - не позволено идти с ним до конца.
        Есть моменты в жизни, которые ты будешь помнить всегда. Не важно, радостные или печальные. Шелест знамен, опадающие под ноги лепестки мака из букета, солнечные лучи сквозь разноцветные стекла, все оттенки черного на траурных нарядах и всевозможные оттенки скорби на лицах. Империя, вечно волнующаяся и неизменная, провожала своего Императора.
        Гроб установили на барке. Последний взгляд на давно мертвое и еще раньше ставшее чужим лицо. Ветер трепал вуаль, Эрмина откинула ее и посмотрела на мужа. Когда-то были синие глаза, и она улыбалась им… Императрица положила в гроб букет, от которого ветер успел оторвать еще несколько алых лепестков и бросить их на черный мундир императора и на подол ее платья. Прощай. И не возвращайся никогда.
        Капитан де Нортми подал ей руку, помогая спуститься. Като замерла у гроба: прощание матери с сыном, какими бы они оба ни были.
        - Красивый спектакль. – Никола все еще стоял рядом. – Жаль, аплодисментов мы не дождемся.
        - Главный герой здесь Александр, капитан. – выражение ее лица не изменилось, но в голосе прозвучала усмешка.
        - В отличие от него, Ваше Величество, я вернусь. – он склонил голову перед подошедшей Екатериной и легко вскочил на барку.
        Похороны удались.

        У собора семья Иберо нечаянно столкнулась с Фростами, и как требовали правила приличия, семейства остановились поговорить. Ее Величество в который раз восхитилась умением Алисы создавать видимость «случайности».
        Диего уже представили Викторию Фрост – очень милую девочку, по-видимому, ошеломленную Рунном и совершенно не думающую о поводе, по которому они здесь собрались. Ну и правильно. Гораздо важнее сейчас, какое они с Ди произведут впечатление друг на друга. Эрмина вгляделась в лица брата и Виктории и чуть нахмурилась. Или не произведут. Даже не улыбнулись друг другу. Ничего, все еще впереди: прием у Сандры очень неплохая возможность свести жениха с невестой. Они с подругой постараются.
        Рой Фрост невозмутимо наблюдал за разговором. Наверное, что бы они с Алисой не сделали, лучшая похвала, которой они дождутся от Первого Тана будет «Неплохо – для женщины». Эрмина улыбнулась этим мыслям, пока Фрост целовал ей руку. Большая удача, что Север – их союзник. И какая удача для Севера, что женщины Иберо – его союзницы.
        Антонио подал ей руку и повел к карете. Сегодня во дворец она не вернется, поедет вместе со всей семьей. Адмирал пробормотал длинную фразу на саджисском.
        - «Когда лев умер, пришли шакалы», - перевел он. – Из Александра был не ахти какой лев, да и здесь присутствующие не все сплошь шакалы… Но пословица красивая.
        Императрица оглянулась. Возле Сакрэ вспыхнул яркий костер – двери склепа закрылись за Александром XVII. Навсегда.

Вечер. Рунн, особняк Иберо.

        Давно в особняке Иберо не собиралось столько родственников разом. Клан, слишком долго разобщенный. Поэтому несмотря на то, что обсудить необходимо было много, молчание редко прерывалось.
        Эрмина обвела взглядом комнату. Алиса умиротворенно откинулась на спинку кресла и полностью погрузилась в свои мысли. Изабелл, прямая и строгая, сидела на стуле, медленно потягивая вино. Антонио поймал взгляд кузины, подмигнул ей и снова опустил голову к гитаре, негромко перебирая струны и напевая.
        Младшие племянники радовали своим тихим поведением. Или это должно насторожить? Фернандо услаждал взгляды новой прической и готовностью ответить каждому, кому она не понравится. Беатрис вертела в руках бокал с вином – который по счету?
        Когда она уезжала в Рунн, Фернандо и Беа были детьми. Кажется, им было жалко ее отпускать. Чего теперь ждать от юноши и девушки? Эрмина посмотрела сквозь бокал на свет, и вино сразу ожило, переливаясь рубиновыми бликами. Все идет правильно. Кроме одного.
        - Говорят, к нам всегда возвращаются не те, кого мы ждем. – Диего стоял вполоборота к оконному стеклу и видел, как она подходила, но не обернулся. – Ты не хочешь возвращаться, Ди?
        Он взял ее за руку, пристальнее, чем нужно, рассмотрел перстни на тонких пальцах, поднял глаза и улыбнулся:
        - Сегодня такой вечер, что все говорят красиво. Но ты – лучше всех, Эрминита. Возможно, - шутливо продолжил он, - моей блистательной родственнице трудно признать меня в грубом, да и что скрывать, провинциальном, генерале Новой Иберии.
        - В день, когда ты станешь провинциальным, я уйду в монастырь, querido. Ты вернулся полным загадок. – в его глазах навстречу ей вскинулся прежний насмешливый и бесстрашный подросток.
        - Обменяемся тайнами, сестра? Я расскажу тебе все свои, а ты – свои.
        - У меня нет от тебя тайн. – быстро ответила она. Слишком быстро. Эрмина прикусила губу и, признавая свое поражение, лукаво и виновато посмотрела на него. Диего с улыбкой поднес ее руку к своим губам, а потом обнял сестру.
        - Нелегко быть Иберо, да? – прошептал он
        - Мы справимся. – она опустила голову ему на плечо.

        Беатрис встала и покачнулась. Тони вовремя подхватил ее на руки.
        - Молодец, девочка. Настоящая Иберо – безошибочно выбрала самое крепкое и старое вино.
        - Я тебе помогу, - отозвался Диего, еще раз улыбнулся Эрмине и они вместе с адмиралом пошли к лестнице.
        Эрмина села рядом с Алисой, мимолетно коснувшись пальцами ее руки и получив в ответ легкую улыбку.
        Появившийся адмирал поднял гитару и провел рукой по струнам – словно захватил в горсть звуки и бросил их в комнату.
        - Скучно сидим! – он уселся в кресло рядом с Эрминой и Алисой. – Чего желают мои самые любимые?
        - Песен. – коротко отозвалась Алиса с рассеянной улыбкой.
        Адмирал посмотрел на нее странным взглядом и принялся играть что-то, оборвал сам себя «Не то!» и начал заново. Старая иберийская песенка, старая, очень простенькая, но до сих пор любимая.

Такое у меня горе,
Не разберу ничего:
То ли у меня горе,
То ли – я у него.

        Он вкрадчиво играл, едва касаясь струн, рассказывая давно всем знакомую историю. Но оттого, что тебе известен конец песни, она отнюдь не становится скучной. Эрмина присела на подлокотник кресла кузена, положила руку ему на плечо и стала вторить чуть глуховатым голосом:

Забросил бы его в море,
Горой придавил высокой,
Да сердцу без этого горя
Не сделать больше ни вздоха.

        Мелодия на мгновение замерла. Он поднял на нее глаза, она кивнула, и с улыбкой они допели последний куплет:

Вдвоем с ним по свету ходим,
И третий не нужен нам.
Такое у меня горе,
Что – никому не отдам.



--------------------
Средь скучных туманов, тревог и забот
В тебе неостывшее лето живет.
Под дымкой осенней твоей тишины
Я чую уснувшее сердце весны.
                                          (с)
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Кардинал Руиз
сообщение 19.09.2005, 20:12
Сообщение #228
Человек
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 12


mente et malleo



21 месяца Полотна.
Рунн. Собор Каспиана.



Кардинал стоял в череде выстроившихся у возвышения с покоящимся на нем гробом и внимательно прислушивался к тянущейся уже около часа речи Первосвященника, который с редким красноречием и убедительностью рассказывал о яркой, полной деятельности жизни покойного. Взгляд кардинала время от времени возвращался к лицу лежащего в гробу мужчины: заботами орденов лик этот и сейчас казался нетронутым печатью смерти. Чудо святого благословения. Кардинал вновь перевел взгляд на находящихся в храме. Лица большинства дам были скрыты вуалями, защищая их от всего и прежде всего от самих себя. Его Преосвященство опустил голову на грудь, пальцы передвинули несколько жемчужин. Четки светились мягким, перламутровым светом. Кардинал мысленно улыбнулся и вновь поднял голову, оглядывая еще раз присутствующих. Черные глаза задержались на лице очаровательной женщины, прежде чем он шагнул вперед, обменявшись с Бонифацием взглядами:
- Да прибудет с вами слово, - эта фраза была сказана с удивительным единодушием.
Если бы не нужно было говорить дежурную речь, то Его Преосвященство предпочел бы рассмеяться и покинуть храм. Но вместо этого, он выпрямился и положив руку на сердце заговорил:
- Да прибудет с вами жизнь, - спокойно начал кардинал, обводя людей в храме медленным взглядом. - Ибо не нам определять то, что ждет того, кто принимает сейчас последние почести на земле. Будем же милосердны в прощании и не дадим памяти увести нас в прошлое. Нет покоя живущим, чьи сердца продолжают биться, сострадать, любить.
Кардинал поднял руку, которая покойно возлежала на сердце, и в тишине храма жест благословения казался ощутимым звуком. Он таковым и был для слуха тех, кто умел видеть другими глазами. Словно рвались тонкие цепи: тонкий, чистый и холодный звук. В груди кардинала на миг образовалась пустота, а в глазах, обращенных на лежащего в гробу красавца, мелькнула горечь.
- Да прибудет с нами - мир, - негромко завершил свою короткую речь кардинал, находя в толпе лицо так заинтересовавшее его.
Отступая на положенное ему место, он вспомнил ее имя - Гертруда де Нортми, урожденная Барна. Правая рука привычно легла на сердце, когда последнее "ложе" Александра окружили священнослужители, поднимая его и направляя его в последний путь: к древней усыпальнице Александритов на острове Сакрэ. Певчие запели, выступая следом. Песня-молитва должна была идти следом за процессией, утешая и благословляя.


--------------------
Sine ira et studio
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Эстерад Флавио
сообщение 20.09.2005, 9:09
Сообщение #229
Ветер
Персонаж Игры
Инициат
***


Пол:
Сообщений: 70


Stand tall and shake the heaven!



21 число месяца Полотна

Музыка: Похоронный марш - Фредерик Шопен.


Собрались.
Герцог Флавио с наследником всерьез решили присутствовать на похоронах почившего не то чтобы в бозе владыки. В конце концов, ну какое мероприятие больше подходит для смотра политических сил столицы?
Я оделся в черное с фиолетовым – пусть похороны, Флавио должен быть Флавио! Простой колет, рубаха тонкого шелка, пояс с Эклипсом и плащ – холодно… Ни перстня, ни наперсного знака… Никаких украшений – вы объявили траур и вам будет траур!
Спустившись, я обнаружил, что, несмотря на подчеркнутый минимализм в одежде, оказался последним.
Отец перед зеркалом смахивал несуществующие пылинки. Герцогская цепь белого золота и седые волосы при полностью темной одежде подчеркивали его величественность, которую так часто не замечаешь, сидя с ним за столом или перед камином. Рядом с ним непривычно нервно прохаживался из стороны в сторону Серхио – черная с редкими серыми пятнами вытянутая тень. На резном стуле у стены, задумавшись, сидела Радэ, как никогда мало похожая на ромалэ – поразительно красивая племянница богатого герцога; на соседнем краю комнаты присела на кресло Эла – на черном фоне волос и платья очень отчетливо выделялось ее лицо – тонкое и необычно бледное. Сестричка о чем-то тосковала… Не знаю, что произошло, и по большому счету, не хочу знать. Она расскажет сама, если ей всерьез понадобится помощь.
Спустившаяся Анна не сказала ни слова – лишь осталась стоять со скрещенными на животе руками. Смотрела она в пол – и правда, атмосфера без всяких видимых причин установилась тягостная.
Мы вышли, глядя друг другу в затылок: отец… я… Электра… Радэна… Карета уже ждала, и ветер чуть шевелил траурные драпировки. Будь я один, я оседлал бы Рысь или Легионера… Да будь бы я один, я бы туда вообще не поехал. Но…
Запруженные экипажами улицы – многие едут на похороны по улицам Королевского города; а где-то уже в Служилом стекаются толпы «подданных» - посмотреть на умершего повелителя. Хорошо хоть не весь город сбежится… Все они останутся на площадях – вздыхать, шептаться… в особо тяжелых случаях – молиться. Черное марево носящих траур людей будет колыхаться вокруг тела и у самого храма св. Артура, воспроизводя уход души во тьму – но каждый в этой отдельной толпе будет иметь родословную отсюда и до завтра.
…Вскоре мы вышли из кареты и вошли в собор. Знаете, я не люблю храмы – не вижу в них никакого смысла; особенно я ненавижу яркий, солнечный, какой-то нарядный собор Св. Лары. Просто не могу там находиться – становится смешно и противно, даже когда нет ни одного прихожанина.
Чтобы избежать проблем, я хожу в собор Артура. Мне он нравится гораздо больше – безумно красивое, полное острых углов, устремленное ввысь здание. Никакой сладенькой «Божьей любви» или никем не испытанной «благодати» – только Сила; а уж Силы – притом настоящей – за служителями Каспиана достаточно. В соборе святого Артура молились многие из тех, кем я восхищался, читая хроники… Но я не произнес в его стенах ни единого слова молитвы.
…А Анна любит св. Лару. Старается ходить на все службы; подолгу молится… И приходит, будто искупавшись в горном ручье. Ей ведь и правда это помогает – для нее жить, опираясь на кого-то – норма, как и для большинства руннских женщин.
За отцом. За мужем. Через пару десятков лет – за сыном. И всегда – за богом…
Я привычно выбросил из головы все эти мысли…
В соборе собрались многие, как их именовал отец, «Игроки». Герцог Флавио рассыпал сдержанные приветствия. Иногда кивал головой и я; паре человек пожал руки – в том числе и Виктуару. Во главе длинной колонны своих братьев, сестер, кузенов и кузин он стоял достаточно близко к гробу, возле которого суетились гвардейцы во главе с Николой Нортми.
Забавно… три двоюродных брата – одного хоронят, второй распоряжается похоронами, а третий пришел на них посмотреть…
Я застыл по правую руку от отца, вынеся на лицо демонстративно ленивое выражение. Кто-то невидимый дал отмашку, ожил глубоким вздохом орган, и запел хор. Мне экклесианская церковная музыка скорее нравится; орган – инструмент прекраснейший, а вокальные партии… скажем так, значительно лучше истинноверческих.
Я внезапно подумал, как давно я не был в истинноверческих церквах. Там находиться мне и вовсе уныло… Экклесианская церковь имеет хоть какое-то моральное право на владение душами – не как Правые, а как Сильные. У истинноверцев нет и этого; мы, Флавио, сломали наших духовников… В Скифии еще есть честные пастыри, а у нас остались только чиновники. И когда-нибудь такими станут все церкви Империи.
Слова последнего напутствия разбивались эхом, становясь просто фоном для шагов несущих гроб гвардейцев. Как же способствует уход земного владыки утрате трепета перед владыкой небесным… Есть таковой или нет – для меня вопрос открытый; но Император был точно, а мне было все равно… Смешно.
Люди уходили из храма. Монолитная колонна высших аристократов прокладывала себе дорогу через массу номенов попроще – вслед за гробом… Лица проносились перед нами – мы не торопились: какой толк быть ближе всех к мертвому владыке? Он и живой-то попыток понравиться не замечал, была хорошая черта такая у покойника.
Единственным, кто выглядел искренне, был капитан Нортми. С двумя шпагами в руках он печатал шаг за гробом, и, насколько я видел, пока его от меня не закрыли, лицо у него было самое подходящее случаю. Надо же… Александра, гедониста, развратника, разгильдяя и большого мастера поглумиться над чем попало, провожает первый (или второй – они тогда так и не решили) выпускник Золотого выпуска, блестящий офицер и почти гениальный боец… Скорее всего, я о многом и не подозреваю…
Я оглянулся на идущих рядом… Вслед гробу смотрели с абсолютно одинаковым выражением три пары глаз. Герцог Иберо. Тан Фрост. Герцог Флавио.
Гроб был опущен на барку, и Государь отплыл от берега. Очень красивое зрелище… но столб дыма, который скоро появится, будет еще более символичен.



--------------------
Я был им как в горле кость,
Я видел их всех насквозь,
Я злостью платил за злость...

(с) Ария
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Никола де Нортми
сообщение 20.09.2005, 11:04
Сообщение #230
Солнце
Персонаж Игры
Аколит
**


Пол:
Сообщений: 41


Age quod agis



Взгляд исподлобья, брошенный вдаль
Чертит в пространстве горизонталь
Надежно укрыта могучая сталь
Окончилось время мечтаний...
А жаль… © Археология


21 день месяца Полотна. Рунн.

      - Все готово.
    Бром Ван Хоос утвердительно кивнул.
    - Я надеюсь, что вы договорились с городской стражей, как сказали. – Секретарь отца чуть нахмурил брови, было похоже, что он говорит с мало вменяемым ребенком, а не мужчиной пять лет командующим несколькими тысячами императорских гвардейцев. Никола привычно усмехнулся и послушно сложил руки перед собой.
    - Да, я поговорил с бургомистром, да, все устроено, Сэмюел Прад знает свое дело – в этом я не сомневаюсь.
    - Что ж… Хорошо. Я думаю, что тогда оцепление будет достаточно надежным. Сегодня всем придется потрудиться.
    Никола снова поднял взгляд на секретаря отца, но промолчал.
    - Люди будут недовольны тем, что их не пустят в храм.
    - Недовольные бывают всегда. Это неизбежно, нельзя угодить всем. – Не жестокость, а правда жизни. – Вы сделали то, о чем я просил?
    - Да. Часть наших людей будет в толпе. Не уверен, что они смогут удержать эту лавину, но мы хотя бы будем предупреждены. Хорошая идея. – Последние слова были произнесены с явной неохотой.
    - Это сделано с одобрения моего отца.
    - Как его здоровье?
    - Об этом мне скорее стоит спросить вас, не так ли? – Маркиз де Нортми вопросительно изогнул бровь, бросив веселый взгляд на человека сидящего напротив. Встретив неприязненный взгляд, мужчина сдержал рвущийся наружу беззаботный смех. Не сегодня. -  Лучше, чем хотелось бы одним, хуже, чем хотелось бы другим. Мой отец иногда забывает беречь себя – у вас здесь такие сквозняки, - Никола склонился к секретарю через стол. - А ведь без Этьена де Нортми Империя просто погибнет!
    Ему всегда удавались высокие патетичные слова, грех было их не сказать, тем более про любимого родителя.
    Помолчали.
    - Вы просмотрели последний отчет о расследовании? – Экзаменуют – понял капитан.
    - Да. – Короткий утвердительный кивок. Тишина.
    - И что? – Не выдержал Ван Хоос.
    - По всему выходит, что Императора никто не убивал, - радостно сообщил Никола. - Александр всегда умел хорошо смеяться последним. Но не в этот раз.
    - Что вы имеете в виду? – Секретарь подозрительно посмотрел на маркиза.
    - Лишь то, что пути Каспиановы неисповедимы, как любят говорить клирики. – Невинно улыбнулся сын Черного герцога в ответ.
    - Вы уже сообщили о своих выводах отцу?
    - Конечно, он узнает о том, что думаю я – раньше меня самого. Разве вы за столько лет совместной службы еще не поняли, что Черный Герцог знает абсолютно все?
    Поняв, что над ним уже откровенно издеваются, Ван Хоос поднялся.
    - На вашем месте я…
    - К вашему великому сожалению вы не на моем месте. – Коротко отрезал Никола, поднимаясь. – И к вашему великому сожалению я не очень-то хочу перед вами отчитываться. О том, что я думаю и что узнал, я сообщу отцу лично, даже если сам он предпочитает общение с вами.
    - Его можно понять. - Объяснил человек Этьена.
    - Не сомневаюсь. – Спокойно ответил Никола. – Вам стоит этим заняться, поэтому я не смею вас больше задерживать.
    Секретарь вышел, ничего не сказав на прощанье. Никола не был огорчен этим фактом.
    Встав со своего места, маркиз де Нортми застегнул на все пуговицы траурный черный камзол, откинул со лба светлые пряди и захлопнул папку, лежавшую на столе. Сценарий написан. Пора на сцену.


***


    Шестеро гвардейцев, отобранных лично их капитаном, склонились и подняли гроб с телом Императора. Последние наставления служителей церкви потонули в нарождающихся звуках органа. Ноты зацепились за происходящее и понесли процессию с телом к выходу. Никола де Нортми, личный телохранитель Императора, бывший личный телохранитель ныне покойного Императора, шел позади гроба, сжимая в руках две шпаги. Одну свою – с взбесившимся медведем на гарде, вторую с гербом александритов. Острые языки металлического пламени разгорались на рукояти, производя на свет феникса, но людям не дано бессмертия, как легендарной птице. Даже тем, кого ниспослал на землю сам Каспиан, дабы они правили прочими.
    Глаза. Море глаз: карих, следящих за каждым шагом, серых, отмеряющих, зеленых, осуждающих, синих, насмешливых, черных, спокойных. И почти не видно скорбящих. Не здесь. Быть может, там в толпе на площади, где стоят простые люди, которые плачут, когда им говорят и веселятся, когда положено, и можно найти печаль по умершему Императору, но здесь, в храме, лишь игра – ставки, ходы, обман, пари, ссоры и союзы. И выигрыш, за который эти люди скоро будут рвать друг другу глотки. Никола усмехнулся бы, если бы не маска скорби, одетая на него режиссером этого спектакля.
    Слепящее солнце заставило прикрыть глаза. Когда он открыл их, то утонул. Всюду, где только хватало глаз, виднелись людские головы и снова глаза, ярче всякого дневного светила, они скрещивались своими лучами на гробе. И все это в немоте и тишине. Трогательная сцена прощания матери и жены с безвременно покинувшим их человеком наверняка вызвала в толпе желание разрыдаться. Неплохо.
    - В отличии от него, я вернусь, Ваше Величество. – Никола легко удержал равновесие, когда барка с телом Императора и почетным караулом качнулась и стала стремительно удаляться от пристани. Людское море осталось позади, а маркиз де Нортми отвернулся от него, устремив взгляд на приближающиеся башни дворца. Ритуал погребения всех представителей Александритов не менялся вот уже несколько столетий или даже тысяч лет с тех самых пор, как на острове посреди реки был сооружен первый замок, ставший цитаделью правителей Империи. Именно в старом фамильном склепе, оставшемся еще с тех времен, и находили свой последний покой все потомки Завоевателя. Туда же лежит последний путь Александра XVII, самого близкого человека для Николы за последние пять лет. К счастью, ничто не вечно под луной.
    Монахи продолжали свои унылые песнопения всю дорогу до склепа, их занудные «ууууууу», «ааааааа», «ыыыыыыы» успели порядком надоесть капитану гвардейцев, но он стоически переносил все тяжести происходящего. На пороге низкого каменного сооружения, куда им предстояло войти, он зажег заранее оставленные здесь факелы и в их неверном свете они спустились в мертвую тишину. Гулкое эхо испуганно и защищаясь вздохнуло, когда гроб стукнулся о камень постамента, приготовленного для него. Последние перекрестья, последние «уаыаааыыыууу» священников, шаг и две шпаги легли на мертвую грудь. Одна, с фениксом, целая, вторая, с медведем, только что переломленная сильными пальцами бывшего телохранителя, признающего свою вину перед умершим, и крышка навсегда скрыла лицо последнего из Александритов. Никола едва слышно выдохнул, поняв что до последнего мига ожидал, что Император вдруг откроет глаза и поинтересуется – удалось ли представление. Но ничего такого не произошло, а представление удалось на славу. Первый гвоздь он вбил сам, с остальными быстро покончили гвардейцы. Мраморная крышка плотно легла на свое место и на нее  были возложены удушливо пахнущие чем-то сладким венки. Скорбная процессия покинула склеп. Никола, оставшись в неверной тьме один, замер и улыбнулся. Белые прожилки на черном камне странно светились – камень королей, камень королевских гробниц – серебристый мрамор. Надежный и тяжелый. Как и должно быть. Всё.
    Осталось самое веселое. Догнав, ушедших раньше людей, на берегу, маркиз де Нортми поднес захваченный факел к просмоленному дереву и поджег барку, на которой они прибыли. Сухие доски занялись мгновенно, пламя голодным вздохом рванулось вверх и осветило весенние сумерки. Кульминация происходящего события была эффектной, и только об одном жалел мужчина, на лице которого играли кровавые отблески огня – о том, что он не может устроить фейерверка, который увидели бы не только в Рунне, но и по всей Империи. Сегодняшний день того стоил.
    - Капитан?...
    Серые глаза сузились и обратились на говорившего. В сиреневатой глубине юношеских глаз играли искорки от костра и блики немого поклонения. Никола улыбнулся. Искренне.
    - Леонард, закончите здесь все, оставляю последние формальности на вас, а я навещу свою невесту.
    Его оруженосец бессильно кивнул.
    - Эстебан, идемте со мной.
    Зеленоглазый красавец последовал за капитаном.
    Кровавый закат потускнел и только огонь все бесился, не желая умирать. Но только пока, время беспощадно ко всем, даже к вечности, что же говорить о миге, который отведен им.


--------------------
Истинное мужество – это смелость оставаться в одиночестве ©
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Дирок дэ Ла Прад
сообщение 20.09.2005, 14:46
Сообщение #231
Ветер
Персонаж Игры
Аколит
**


Пол:
Сообщений: 37


мы шальной удачи дети, мы легко живем на свете



21 день месяца Полотна.
Королевский Рунн.


Пой любовь, заговаривай боль.
Слушай сердце, пока оно бьется,
И его никогда не неволь.
И все же не носи одежды белого цвета


      Такие дни или запоминаются, или проходят незаметным облаком над головой. Он не был уверен, что запомнит этот день. Разве что последние слова Первосвященника о том, что об ушедшем надо помолится всем дружно. Тан Алиера поднял бровь, закладывая руки за спину и с интересом рассматривая поднимающих головы людей. Лица их казалось были обращены к Спасителю, но на самом деле над их головами был лишь выпуклый потолок Храма. Дирок усмехнулся на краткое мгновение встретившись взглядом со старым своим знакомцем – Рикардо Арида – и тут же снова вздохнул. Молитва предшествовала еще одной речи – кардинал Рунна не выступал. Между речами полагался и был небольшой перерыв, пока семьи вставали, подносили свои последние «подарки» тому, кто уже не оценит происходящее. Зеленные глаза Дирока быстро скользнули по свите Ее Величества – Императрицы Эрмины, находя одно-единственное лицо, чья бледность его уже начинала пугать. Он было двинулся к сестре, но на его плечо тяжело упала чья-то рука. Тан обернулся и встретился взглядом с серыми, холодными глазами. Молодой человек чуть склонился, приветствуя герцога Нортми, который в свою очередь наклонил голову, негромко проговорив:
- Рад видеть вас, Дирок. Хоть и повод для встречи – прискорбен, - Этьен смотрел холодно и отчуждено на разместившиеся в соборе семьи Великих и Малых домов империи. Болезнь оставила на его лице заметную усталость и, как показалось Дироку, добавила пару лишних морщин.
      Тан Алиера чуть поднял брови, еще раз окидывая собравшихся взглядом: да, обычно двор представляет собой более красочное зрелище, но похороны никогда не были событием позволяющим сверкнуть своей внешностью или платьем. Он не понимал этой торжественности проводов в вечный покой. Другое дело – рождение человека. Тут стоит трубить в фанфары и петь песню во славу, но смерть, да еще с такими траурными длительными обычаями. Два месяца скорби! Боги, да разве так долго можно идти в чертоги к вам? Ведь среди вас есть женщины. Как можно заставлять их ждать!
- Всегда считал это довольно странным и не очень радостным обычаем, - пробормотал Дирок, поводя плечами.
      Этьен перевел взгляд на лицо своего собеседника, продолжив негромкий разговор:
- Могу я узнать решение, Дирок, по поводу замужества вашей сестры?
- Разумеется, ваша светлость, - с готовностью и легко ответил тан. – Я позволю вашему сыну ухаживать за моей сестрой, добиваясь ее любви. Без этого небольшого, но крайне важного для меня обстоятельства, свадьбы не будет.
      Если ответ его и не понравился герцогу, тот не изволил этого показать, но голос его стал на полтона ниже:
- Я считаю, что вы не правы, Дирок. Этот союз важен для наших семей. Он поможет укрепить дружбу между Нортми и Алиером. Отказываясь от него, вы ставите себя в двоякое положение. Не забывайте, что Нортми – всегда были дружественным домом, но разве отказы способствуют продолжению мирно-приятственных  отношений? – серый взгляд подобно гранитной глыбе давил на собеседника, но молодой тан еще раз повел плечами, словно скидывая чью-то сдерживающую руку.
- Ваша светлость, во-первых – не самое удачное место для подобных разговоров…
- Застать вас где бы то ни было – довольно трудно, Дирок.
      Тан Алиера улыбнулся, продолжая, словно его и не перебивали:
- Во вторых, я льщу себя надеждой, что мне послышалась угроза в ваших словах, герцог Нортми. Мне помнится, что дом Алиера всегда был верным союзником Великого Дома Нортми и неоднократно подтверждал это. В последнюю войну мой отец, рискуя собственной безопасностью, отправил вам на помощь одного из лучших наших генералов – Джеймса Рунфайра, только с его помощью вы выиграли. Не мне вам напоминать о том, что тогда у нас были неприятности поболее, чем война, которую не могли закончить из-за мести во имя веры, - он глянул прямо в стальные глаза главы СИБа. – Алиер был под угрозой завоевания и разрушения, север тогда разрывали междоусобные войны. Отец рискнул и помог вам.
- Он помог священному делу. Ваш отец хорошо знал слово – «долг».
      Дирок поклонился герцогу Нортми:
- Могу вас уверить, что и мне это слово знакомо. Мой долг – обеспечить счастье сестры. Для меня это – священно. И теперь все зависит от вашего сына, герцог. Если он сможет и захочет сделать мою сестру счастливой, то вы не услышите от меня ни одного слова против этого брака. Я буду только счастлив, назвать его своим «братом». Прошу прощения, меня зовет Сандра, - еще один поклон и молодой тан прошел к рыжеволосой сестре, оставив герцога размышлять о своих решениях и поступках.
      Приблизившись к Сандре, молодой человек понял, что еще минута и сестра опустится в беспамятстве прямо там где и стоит. Его рука уверенно обхватила тонкую талию, желая защитить неведомо от чего. Он склонился к упавшей на его плечо девичьей головке:
- Сандра, обними меня, если сможешь.
      Чудное лицо, на котором казалось жили одни глаза обратилось к нему с таким отчаяньем, что юноша дрогнул бы, но важнее было унести ее от всего этого и как можно скорее. Дирок негромко попросил прощения у рядом стоящих девушек и презирая все обычаи и приличия, быстро подхватил рыжеволосую красавицу на руки, прижимая ее к себе и разворачиваясь к выходу из собора. Стоящие вокруг люди расступались на несколько секунд, пропуская их и тут же снова смыкались единым строем. Вся эта разношерстная, блистающая публика сильно отличалась от тех, кому не суждено было видеть похороны своего императора. Эти люди могли стоять плечом к плечу: враги или друзья – лица их носили маски. До поры до времени, пока чья то невидимая рука не принималась сдирать эти разукрашенные символы с лиц, открывая истинные чувства. Дирок встряхнул головой, отводя наваждение и, заметив Дарста, понял, что карета уже ждет. Сейчас его волновало лишь одно лицо, которое за все время своего пребывания при дворе кажется так и не научилось одевать столь необходимые случаям маски. И он не знал точного ответа: хорошо это или плохо.
- Мастер, что с…
- Если бы я интересовался сейчас чем-то другим, Дарст, то вряд ли был бы здесь, - быстро проговорил тан, усаживая сестру в карету и размещаясь рядом, чтобы поддерживать ее. – Домой!


21 день месяца Полотна.
Королевский Рунн. Дом Прад.


      Он уже в сотый раз проходил мимо огромного окна в нижнем зале, когда послышались быстрые шаги:
- Мастер, с майрис все в порядке, - Анна, маленькая горничная, прислуживающая Сандре с того момента, как она поселилась в столице, присела перед хозяином Алиера. – Не волнуйтесь, я дала ей успокоительное.
      Дирок не сразу понял, что улыбается: с облегчением и тревогой. Больше было первого, но он не успел задать ни одного вопроса, как вошедший лакей доложил:
- Маркиз де Нортми, - услышав это имя, Дирок удивленно вскинул бровь, но махнул рукой, приглашая.
- Можешь идти, Энн, - негромко разрешил граф.
      Девушка быстро присела в реверансе и выскользнула за дверь. Молодой тан развернулся, отходя к столу возле камина, где стояли несколько бутылок с вином и бокалы. Он привычно достал из-за пояса фляжку и плеснул в бокал чуть мутной, не ароматной жидкости. Когда шаги за его спиной стихли, Дирок развернулся, встречаясь взглядом с появившимся в зале маркизом:
- Будьте здоровы, капитан, - усмехнулся он. – Вина или морской воды?
- Морская вода? – если этот молодой человек умел удивляться, то вероятно для этого и служило поднятие брови.
- Не пробовали ни разу? Угощаю, - широким жестом Дирок протянул свой бокал.
      Маркиз приблизился, забирая угощение и дожидаясь, когда граф нальет и себе. Руки их поднялись в немом салюте, а потом не сговариваясь молодые люди выпили. Дирок ощутил привычный толчок в груди, когда крепкая, забористая жидкость обожгла горло. Пламя и то было легче глотнуть с раскаленной печки. Рядом раздался резкий выдох:
- Ваше здоровье, Дирок.
      Молодой тан хмыкнул, забирая у гостя бокал и выжидательно глядя в его лицо:
- Чем обязан?
- Я пришел узнать, как чувствует себя ваша сестра, - негромко проговорил Никола де Нортми.
- И ваша нареченная. Ей уже лучше, - словно про себя добавил Дирок, отставляя бокалы. – Герцог Нортми интересовался сегодня моим решением. А меня, как это не банально звучит, интересует прежде всего мнение молодых. Вы хотите женится на моей сестре?
- Да.
- Тогда сделайте ее счастливой, маркиз, - ему показалось, что в серых глазах сверкнула и погасла насмешка, на которую у него не было ни малейшего желания отвечать, поэтому он вновь наполнил свой бокал так называемой «морской водой». – Желаете еще что-нибудь?
- Могу я увидеть Сандру?
- Боюсь, что нет. Она отдыхает и ее может взволновать ваш приход, - Дирок ответил на краткий поклон капитана и проводил до дверей, ни сказав больше ни слова.
      Распрощавшись с визитером, Дирок немедленно поднялся в комнату сестры, где возле жарко натопленного камина, поджав под себя ноги и закутавшись в огромную шаль, сидела рыжеволосая красавица. Тан быстро опустился у ее ног, заглядывая в грустные глаза и сжимая в своих ладонях ее руки:
- Тебе лучше?
- Да, спасибо. Кто приходил?
- Маркиз де Нортми, - говоря это имя, Дирок не сводил взгляда с лица сестры, на котором не отразилось ни радости, ни горечи, лишь усталость.
- Почему ты так с ним холоден? – тихо проговорила Сандра.
      Дирок осторожно прикоснулся губами к тонким, девичьим пальцам, прежде чем уверенно, но мягко ответить:
- Я хотел спросить тебя об этом.
      Сестра закрыла глаза и со вздохом откинулась на спинку кресла, Дирок мягко поправил шаль, укутывая ее и поднимаясь, поцеловал в щеку:
- Вот и я решил, что тебе важнее отдохнуть, - словно и не было странных вопроса и ответа.
      Сандра кивнула головой, сворачиваясь в уютный клубок:
- Попроси Энн принести мне молоко, - рука ее не глядя, безошибочно нашла его шею, притягивая к себе для поцелуя. – Спасибо, брат.
      Он вышел из комнаты, стараясь не шуметь и столкнулся у дверей с Энн, уже несущей своей хозяйке стакан молока с ярко-красными ягодами клубники. Молодой человек улыбнулся девушке и чуть подмигнул.
- Там внизу посланец от Ее Величества, - маленькая горничная покраснела до корней волос, проскальзывая мимо своего хозяина в комнату.
      А Дирок спустился вниз, встречая вестника улыбкой:
- Вечера, приятель.
- Ее Величество, Императрица Эрмина просила узнать о здоровье номени дэ Ла Прад.
- Ты сейчас направишься к ней? – Дирок прошел к стене, снимая с нее шестиструнную гитару. – Проводи меня, дружище, так как хорошие новости лучше сообщать лично.
- Но Ее Величество ни у себя. Она в Королевском Рунне.
- Неужели бродит по улицам в гордом одиночестве дожидаясь твоего сообщения? – усмехнулся Дирок, закидывая гитару на плечо. – Не будем заставлять ее ждать, верно? Вперед!


--------------------
"В нашей жизни то и дело - душу побеждает тело, но Господь за все за это нас простит уже к рассвету.." ©
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Венсан де Барна
сообщение 20.09.2005, 16:50
Сообщение #232
Радуга
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 12


Любовь, вино, баллады!



21 день месяца Полотна.

Музыка:  White Stripes – Seven nation army


Сегодня в городе будут похороны… Черные флаги чуть колышутся над домами.
Промозглым утром я и кузен Филипп, оба в траурных одеждах, как и положено, долго работали с клинками. Мальчик уже мог оказывать более-менее осмысленное сопротивление… если, конечно, делать скидки на силу и вес. Получалось у него весьма и весьма, в Корпусе не растеряется.
Кстати о корпусе… урок мы свернули досрочно – занятой будет денек. В полвосьмого я, облачившись в безукоризненно-черное платье военного образца, побежал на площадь Трех Звезд – небольшой пятачок достаточно близко к храму святого Артура, с памятником Аэцию Флавио посередине, почти пустой. Там мы собирались сегодня.
Разумеется, все пришли. Малыми группками, юноши в черном и при шпагах стягивались с Королевского, Золотого, Служилого города. Наследники графов – и двенадцатые сыновья баронов. Бывшие Львы, Орлы, Волки… и несколько Лисов.
Ставрос помимо уже обсужденной нами черной, траурной, почти одинаковой у всех одежды надел небольшой черный берет, залихватски сдвинутый на левое ухо. Такие же были у всех немногочисленных восточников. С удивлением я узнал среди них всех лучших бойцов Братства Лиса – баронские сыновья, которые на один клинок во взрослой жизни и надеялись; из тех, кто на лекциях тихо спал на задних партах, а ночами в фехтовальных залах пропадал. Ох, не ради Единой Империи они к нам пришли… Нет, они пришли за Мерсильде и только за ним.
Рожер был сегодня как никогда лаконичен: заявил, что мы пришли оказывать почтение не человеку, но Империи. С этим мы и построились колонной, направившись к собору.
Было тихо – народу в домах практически не осталось, и тем громче раздавались наши шаги; никаких барабанов, никаких труб – только стук подкованных кадетских сапог. Молчание и марш…
Тихий шелест ветра. Далекий гул толпы – она не может хранить тишину даже на похоронах… Шаг. Левой… Левой… Шаг. Никаких строевых песен. Ни слова в строю.
А ты - лишь часть строя; творец движения и подхваченная им песчинка. Так мы даже в Корпусе ходили редко – хоть и гораздо большим количеством людей… Но – теперь это уже не разрезанный на четыре части корпус. Единые Имперцы за Единую Империю, как говорит Рожер. Унионисты, как обозвал нас Альберт…
Вступив на запруженное людьми пространство перед Собором, мы наскоро перестроились в два клина. Рожер повел первый, оставшийся на этой стороне, я же двинулся сквозь площадь.
Будто нож сквозь масло – старая фраза, но какая точная. Как же отталкивает слитный строй отдельных людей… Похоже регулярные войска разгоняют мятежников. Но - тут мы у себя дома, так что спокойно, спокойно – просто перейти на другую сторону.
Перешли? Сигнал Рожеру. Дальше двигаемся параллельно и в одном ритме. На позицию надо выйти одновременно. Вот тут – почти посередине пути процессии. «В две шеренги стройсь! Первая шеренга, по команде разомкнуться на корпус! Проверить ход оружия в ножнах! Шпаги – из ножен на треть! Шпаги – в ножны! По команде – салют номер четыре, на Высочайшее присутствие. Все всё поняли?»… Фууууу… вот теперь переведем дыхание.
Двери собора медленно растворялись. Вот теперь было по-настоящему тихо… Гроб с телом Владыки моей Родины медленно плыл к Вольтурне на руках гвардейцев, а за ним светлым пятном на черном фоне – золотистые волосы Николы де Нортми, защитника короны во втором минимум поколении.
Гроб поравнялся в крайними с обеих сторон нашими. Взмах. Ряды разомкнулись, оттеснив граждан назад и в стороны, и две черные шеренги обнажили клинки, подняв их в воздух.
Бывшие кадеты проводили бывшего Императора…


--------------------
Один против всех - не с мечом, но с мечтой.
Но лиц одинаковых строй не пробить.
И падали песни как камни в ничто,
И рвалась струна, словно тонкая нить.
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Леонард де Барна
сообщение 20.09.2005, 20:00
Сообщение #233
Пламя
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 9


C'est la vie



21-22 день месяца Полотна. Рунн. Шенбрунн. Рассвет.

И оживут причудливые краски
Когда ночь закончит рисовать
Но никогда свою не снимет маску
Тот, кто не умеет забывать
© Археология


    Леонард Барна замер на пороге. Мужчина, развалившийся в кресле с бокалом белого вина, лениво скосил на юношу глаза.
   - Так и будешь стоять там? – Насмешливо поинтересовался капитан.
   - Вы не приглашали меня праздновать вместе с вами. – Пояснил Лео, заходя в комнату и плотно закрывая за собой дверь. Маркиз де Нортми отпил из бокала, закрыл глаза от удовольствия и щедро махнул рукой в сторону стола, где стояли графин и бокалы.
   - Угощайся.
   Лео налил себе вина и огляделся в поисках места, чтобы присесть.
   Никола, усмехнувшись, посмотрел на оруженосца, а потом на небольшой табурет, обитый черным бархатом, стоящий у его ног. Юноша, поняв, что это приглашение, сел. Мужчина, удовлетворенный этим, снова принялся созерцать картину на противоположной стене.
   - Ну не глупец ли? – Спросил командир гвардейцев, неопределенно махнув рукой с бокалом так, что пара золотистых капель упала на дорогой саджисский ковер.
   Лео обернулся и посмотрел на того, кем был не доволен его кумир. В громоздкой золоченой раме, отделанной драгоценными камнями, на темном полотне замер видный мужчина в черно-белых родовых цветах Нортми. Пронзительные серые глаза холодно, надменно и осуждающе смотрели на потомка, устроившегося в кресле, в золотых волосах обоих мужчин, как в отражении, играли отблески свечей, расставленных на столе и каминной полке.
      Харальд де Нортми, первый из рода, добровольно отказавшийся от места на троне, принадлежащего ему по праву, лишь бы спасти свое будущее, будущее своих детей и своих земель. Возможно, дальновидный политик, возможно, слабак, возможно дурак, а скорее всего – просто человек загнанный Александритами в угол.
    Засмотревшись на короля, с радостью снявшего свою корону, чья кровь текла и в нынешних поколениях семейства Нортми, Лео не заметил, что капитан склонился к нему. Только когда хрустальная прохлада чужого бокала коснулась его губ, он вздрогнул и отвернулся от картины, чтобы тут же наткнуться на глаза, в которые ему так часто хотелось смотреться.
   Отпив из бокала маркиза вина, которое предложили юноше с такой добротой, он удивленно посмотрел на своего капитана, ничего не понимая.
   - Как далеко ты пойдешь за мной, Леонард Барна? – Спросил Никола.
   - До самого конца, - без малейшего сомнения ответил оруженосец.
   - А если придется умереть? – Серо-стальной мороз глаз напротив надежно держал юношу в плену никому невидимых оков.
   - Я умру, - выдохнул Лео.
   - Ты хороший мальчик, - искренне улыбнулся Никола де Нортми, взъерошив темные волосы парня, который был у его ног. – Это правильный выбор, иначе я убью тебя сам. – И поцеловал своего оруженосца в губы.
   Это было странно, но не неприятно – когда тебя целует мужчина. На губах маркиза остался привкус вина, которое он только что пил и от него пахло сиренью. Капитан был у Элен. Эта мысль льдистым инеем коснулась кожи юноши под рубашкой, когда пальцы Николы уже расправились с пуговицами форменного колета. Лео отпрянул, тяжело дыша и испуганно глядя на своего командира. Тот громко рассмеялся, нашел на полу рядом с креслом бутылку вина, вновь наполнил свой бокал и принялся пить.
   - Иди, пока не поздно. - В стальных глазах таилась угроза и насмешка.
   Леонард Барна граф Войэ попятился, но замер, прижавшись спиной к двери. Потом нащупал ручку и надавил, вырываясь из желанной, но пугающей клетки. Уйти, не обернувшись, он не мог. Никола де Нортми развалился, как до прихода юноши, голова его была запрокинута, глаза закрыты, только рука с бокалом чуть покачивалась, разбрасывая по полу осколки света.
   - Беги… - Уловил Лео тихий шепот и понял, что впервые слышит, чтобы его капитан шептал. – Беги, пока можешь, беги, как не могу этого сделать я. Уже не могу.


--------------------
Добро пожаловать за край холодных скучных дней,
Я научу тебя играть с фантазией твоей. ©


Честного не жди слова, я тебя предам снова...©
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Альфред де Барна
сообщение 24.09.2005, 8:07
Сообщение #234
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 12


Канцлер Рунна



21 день месяца Полотна. Рунн.

Альфред Барна медленно передвигая ноги шел едва ли не шаркающей старческой походкой. Похороны канцлер не любил именно за эти шествия - это была уже вторая траурная процессия, в которой ему пришлось участвовать. "А еще говорят, что у канцлеров тяжелая служба", - подумал Альфред и неожиданно улыбнулся этой мысли. Впрочем, улыбка была слишком неподобающа среди постных физиономий прочих вельмож, что де Барна постарался вновь придать лицу подобающее выражение.

Вот августейшие похороны - и правда вещь не из легких. Особенно неприятно, было видеть фальшивые слезы придворных дам вкупе с искусно нанесенными притираниями. Едкие глазные капли обеспечивающие столь необходимую красноту и готовность пустить слезу по любому поводу безусловно входили в моду - половина двора выглядела так, словно рыдала, не прекращая с самого дня смерти Александра. "Словно...". Канцлер чуть передернул плечами и хорошенько представил себе покойного императора. Любил ли он его? Пожалуй нет. Служил верно и делал все, чтобы Рунн остался таким, каким его оставил Контантин. Всячески избавлял повелителя от нелюбимых им государственных дел. Но не любил...

Альфред хорошо помнил Константина. Большого человека, большого настолько, что он мог себе позволить смотреть на года вперед. Тогда тоже были охоты, пиры и карнавалы, но Константин бывал и в кабинете, а не только в будуарах фавориток. Александр не озаботился появлением наследника, а Константин, как обычно, все продумал наперед. Альфреду опять вспомнилось то дрожащее тельце, закутанное в плащ и изредка всхлипывающее. Тогда он думал лишь о том, как угодить отцу. Константин был прав - наследники-близнецы это повод для интриг. Обязательно найдется "свидетель", который будет утверждать, что раньше родился тот, кого обделили властью, а это смута, бунт. Император слишком хорошо знал, что такое гражданская война, чтобы оставить лишь одного сына. Но как бы тот, второй, пригодился им теперь.

Альфред постарался разглядеть Великие Дома среди многолюдной процессии, которая, к счастью, уже приближалась к храму. Перед канцлером шли Иберо. Как обычно гордые, чуть заносчивые. Не сломленные даже тем, что Эрмина осталась вдовствующей императрицей. "Как Като", - подумалось Альфреду. Неподалеку были Флавио, Фросты, Динштайны... Каждый род готов отдать многое за обладание Рунном и все вместе они, если не найдется надежный наследник, разорвут его в лоскуты.

Утром, отправляясь на похороны де Барна сказал супруге:

- Сегодняшнему действу не хватает традиций, - сказал он. - Когда хоронят одного императора - воздают хвалу другому. А сейчас слишком многих пришлось бы хвалить.


--------------------
Лучшая защита - расстояние (с) Флавийская пословица
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения

12 страниц V « < 10 11 12
Тема закрытаОткрыть новую тему
2 чел. читают эту тему (гостей: 2, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



- Текстовая версия Сейчас: 29.03.2024, 1:27
Rambler's Top100