Версия для печати темы

Автор: Летописец 03.04.2006, 16:31

События до 21 числа месяца Нолаире 347 года...

Автор: Мелфегор 03.04.2006, 20:55

346 год от Великой Битвы.
Небесная крепость Ангелов Смерти.

      И был закат, и был рассвет… День за днем, бесчисленное количество временных отрезков, отмеряемых светилами, которые все также отмеряли свой путь по небесам этого мира. Уже триста лет восходящее солнце наблюдали глаза, которым не нужно было прищуриваться, чтобы смотреть на огненный шар, медленно взбирающийся ввысь. Мелфегор усмехнулся.
      - Неизменно… - прозвучал голос.
      - Абсолютно неизменно, – согласился тот, кого называли Отцом Лжи, - Еще один рассвет, точно такой же, как и сто тысяч предыдущих. Как бы мне хотелось однажды увидеть небо иного мира, но нет… Мы заточены здесь, не в силах ничего изменить… Да, Астерлита, что-то сделать могут лишь люди, а мы бессильны… Великая головоломка Творца, шарада, которую я не способен сложить… Иногда мне кажется, что он сделал ее специально для меня.
      - Творец бесконечно мудр, – она согласилась. – Зачем придумывать загадку, если не можешь ее разгадать?
      - Верно. – Мелфегор кивнул. – Остается надеяться, что мы на верном пути. Денебрион! До чего на сей раз, докопался твой изощренный ум? – признанный глава Ангелов-Смерти уважал своих сотоварищей, но иногда подшучивал над ними. Ангел Знаний зачастую слишком глубоко уходил в свои изыскания, размышляя над какой-то проблемой целые годы, пока не находил решение. Сейчас Денебрион склонился над множеством книг, в беспорядке раскиданных по полу их небесной крепости, быстрый взгляд бегал от одной к другой, страницы шелестели, переворачиваясь, послушные малейшему движению ресниц. То, на что у людей уходили многие годы, Ангел Знаний постигал за минуты, а Мелфегор с Астерлитой потом подкидывали магам разгадки, которые те в дальнейшем объявляли за свои, думая о видениях во сне, где им столь многое открылось…
      Все остальные знали, что Денебрион на пороге очередного открытия, поэтому Мелфегор приказал остальным покинуть небесную крепость и отправиться в мир людей. У Шебироса, Фардиары, Естолио и Талентора были свои задания, Селсерис предпочитал бродить в одиночестве, ценя превыше всего свою собственную независимость и помогая остальным только тогда, когда в этом была уж совсем крайняя необходимость.
      Взгляд Мелфегора прорезал толщу облаков и падал на землю. Эта часть Асколета была известна, как Акпид – владение магов. Да, ему нравилась эта страна, гораздо больше, чем сонный Форкосон, где влачили жалкое существование земледельцы, которыми повелевала кучка вырождающейся знати. Акпид менялся постоянно – в головах магов кипело множество идей, которые они спешили реализовать. В столице, название которой менялось с каждым новым главой Совета, ежедневно строились новые здания – взамен старых, которые тут же сносились. Эти люди без всякой глупой жалости относились к древностям и прочей рухляди – если прежнее мешает новейшему, прежнее должно быть уничтожено. Истинно так, а ведь Ангелы Стражи чуть ли не хороводы водят вокруг любой ерунды, если ей больше столетия…
      Заточенные в этом мире, они отыскивали путь вовне, намереваясь покинуть Асколет, но единственно возможный выход – Цитадель, называемая Вечной, силой Творца была недоступна для ангелов. Тогда Мелфегор предложил дать людям возможность исследовать это странное здание, но его идеи вызвали раскол в рядах слуг Творца. Мир разделился – на тех, кто хотел действовать и на тех, кто хотел оставить все как есть, на магов и рыцарей. И война не заставила себя ждать.
        Более трехсот лет назад магам пришлась по вкусу идея исследовать Цитадель, и началось – подпевалы Эсфирота грудью встали, чтобы только не допустить сторонников Мелфегора к Цитадели. Конечно, между собой ангелы воевать не стали – подобный конфликт был бы самоубийственным, кроме того, они обязались не трогать воинов иной стороны – без крайней на то надобности. Они были способны остановить друг друга и только. Война началась – и продолжается безрезультатно до сих пор. Никто не получил преимущества. Вот поэтому Денебрион и изучал древние рукописи, оставшиеся от тех времен, когда Цитадель стояла в ином мире. В ином случае ими бы топили камин, но возможно в этих пыльных свитках и в самом деле была разгадка…
      - Не знаю… - Денебрион поморщился. – Стиль древних весьма художественен, но совсем не конкретен. Может быть, Селсерису это бы и понравилось, но я обнаружил лишь какую-то муть, двусмысленную и глупую. Какие-то хранители, какая-то сверхсила. Обычные сказки… Единственное, что заинтересовало меня – это довольно подробное описание некоего галаксита…
      При этих словах Астерлита вздрогнула, что, конечно же, от Мелфегора не укрылось. Предводитель Ангелов Смерти почувствовал, что сейчас им откроется что-то очень важное, и предчувствие, как обычно, не обмануло его.
      - О нем упоминал Ультимар. – как обычно, при упоминании этого Ангела Стража, Астерлита смутилась. До раскола они были очень близки, но теперь она ненавидела его, считая, что он ее предал, и поэтому всякий раз смущалась, будто думала, что другие осудят ее за прошлое. Ошибка – Ангелы Смерти никогда не смотрят на чье-то прошлое, им важно лишь будущее. – Мы сражались, и он пытался меня убедить в своей правоте. Выкрикнул что-то про этот галаксит, а потом сам испугался своих слов – и убежал, как обычно, – она презрительно хмыкнула.
      - Значит это и правда важно, – в голове Мелфегора как будто завертелись миллионы шестеренок – созревал очередной гениальный план. Он уже читал описание галаксита, тут же вспоминая, что видел его заключенным в скипетр короля, свойства этого необычного камня тоже подходили для осуществления его нового плана. Не прошло и секунды, как Мелфегор хитро ухмыльнулся, оглядывая своих соратников и мысленно призывая недостающих, которые могут пригодиться в готовящемся действе.
      Верховный Ангел Смерти уселся на свой трон, закинув ногу за ногу и откинув одну руку чуть в сторону, растопырив пальцы – так он выглядел особенно импозантно.
      - Этот галаксит способен помешать осуществлению нашего главного плана. - Мелфегор прищелкнул пальцами. – Следовательно, он должен исчезнуть. Но просто спрятать его где-то у нас – это слишком банально. Насколько я знаю, принц Рафаэль, сын нынешнего короля Маттиаса, грезит о новых землях, мечтает снискать славу первооткрывателя новых земель. Мой план прост, и поэтому осуществим – подменим камни, дадим галаксит Рафаэлю, а Маттиасу оставим пустышку. Когда настанет его черед воспользоваться артефактом – произойдет пшик.
      - Откуда мы возьмем замену? – спросила Астерлита. – Как я понимаю, изготовить даже что-то похожее на этот галаксит – труднейшая задача.
      - Подделка уже существует. – Мелфегор улыбался. – Не зря я столько лет бродил в личине простого странника по землям рыцарей – я узнал великое множество разных секретов, про галаксит, конечно, я не ведал, хотя подозревал, что Стражи нашли какой-то мощный артефакт, оставшийся от древних времен. Помниться, когда-то один король ухитрился справиться с драконом Блаазра, отправив его обратно к создателю. Мы думали, что это действие Цитадели – но нет, это все галаксит.
      - Так что насчет подделки? – Денебрион нетерпеливо переминался с ноги на ногу. – Она существует?
      - Была такая история, связанная с тем, что один король решил заменить символы  королевской власти – отдал свой меч, а себе приказал выковать роскошный скипетр, чтобы покрасивше был. Кончил он плохо, но вскоре после этого, заместо гигантского рубина, что украшал этот скипетр, появился иной камень – как теперь оказывается, галаксит. Все дело в том, что в мече тоже оставался такой же камень…Видимо, кто-то из Ангелов Стражей сумел получить подделку. Что ж – мы сделаем наоборот – возьмем поддельный камень из меча, который, кстати, валяется в герцогской сокровищнице без дела, вставим лже-галаксит в скипетр, а настоящий – выдадим Рафаэлю. Быть может парень, действительно найдет выход их этого мира, значит, наша проблема решиться сама собой.
      - И все это провернем прямо под носом у Ангелов Стражей? – Астерлита улыбнулась.
      - Да, нужно будет их отвлечь. – Мелфегор встал. – И если камнями займусь лично я, то нашими глупыми братьями и сестрами придется заняться вам. Вот что я надумал – вместе Ультимар, Дагратур и Эсфирот вполне способны разгадать наш план – нам надо их разделить, хотя бы на короткое время…
      - Если они будут вместе и смогут проанализировать все наши шаги, то догадаются, – подтвердил Денебрион. – Но если они будут действовать по одиночке, цельная картина у них не сложиться, и обнаружат они подделку не слишком скоро – ведь чтобы найти что-то, надо знать что искать.
      - Они не будут знать, что мы делаем, – кивнул Мелфегор. – И я кое-что добавлю от себя – отводящие глаз чары. Итак, моя дорогая Астерлита – призови все свое терпение, тебе предстоит снова увидеть Ультимара. Пошли ему весточку – назначь встречу на другом конце мира, заболтай его и потом отправить обратно – чтобы он запутался и ничего не понял. Шебиросу и Фардиаре придется устроить небольшую бучу на границе территорий магов и рыцарей, я думаю грозный Эсфирот лично отправиться туда, чтобы покарать виновных и спасти невинных… Я же в это время, оставшись незаметным, проникну в Соорг, а затем и в Трейнион… Разговор с Рафаэлем оставим на потом, когда камень будет у нас.

Автор: Ультимар 03.04.2006, 20:57

346 год от Великой Битвы.
Хардерон.

      Над бескрайними ледяными полями Хардерона вечно клубились снежные вихри, грозившие заморозить любого, кто посмел сунуться в этот негостепреимный край. Лишь лунный свет пробивался сквозь прорывы в плотных облаках, освещая снежные покровы, которые искрились и мерцали под серебристыми лучами, создавая впечатление, что все здесь усеяно драгоценными камнями.
      И слева и справа чернели бесконечные хвойные леса, ровно посередине долину пересекала замерзшая река – подо льдом еще текла вода, которую не мог сковать чудовищный мороз.
      Путнику, который брел через сугробы, на холод было наплевать – даже одет он был совсем не по погоде – легкая черная материя, плотно облегающая тело. Он совсем не дрожал, внимательно и с интересом осматривал окрестности, будто пытаясь что-то найти. Из черных облаков вырвалась молния и ударила в гигантскую скалу, которая нависала всей своей громадой над долиной. Путник покачал головой, что-то прошептал про себя, и, расправив белоснежные крылья, взмыл в воздух. Он преодолел расстояние до скалы за считанные мгновения, опустившись рядом со стоявшей на вершине девушкой. Та стояла прямо в том месте, куда ударила молния – она и была молнией.
      - Эффектно, – ехидно заметил путник. – А я предпочел просто пройтись. Здесь красиво, в Синкаторе зимы гораздо мягче…
      Гостья пожала плечами.
      - Так быстрее.
      - Быстрее, ага. – Ультимар кивнул. – Чем обязан? С чем связанно это неожиданное приглашение? В прошлый раз, кажется, ты сказала, что следующего раза не будет. Передумала?
      - Может быть, и передумала. – Астерлита растерянно посмотрела по сторонам и пошла по тропинке, которая вела к подножью скалы. – Не думаешь ли ты, что я обязана отчитываться перед тобой в каждом предпринятом мной шаге?
      - Нууу… - Ультимар двинулся за ней. – Логично. Ты меня позвала, это была твоя инициатива, следовательно, у тебя был повод изменить свое предыдущее решение. Этот повод и свел нас вместе на этот раз, и чтобы мы продолжили беседу, ты должна мне сообщить его. После чего, я бы смог изложить тебе уже мое мнение по поводу этого события, и мы бы достигли цели нашей беседы. Ничего не упустил, верно?
      - Прекрати. – Астерлита сердито посмотрела на своего спутника. – Еще слово в таком духе, и я немедленно отправляюсь обратно.
      - А что я такого сказал? – Ультимар вздохнул. – Я просто пытаюсь узнать у тебя, зачем ты позвала меня в Хардерон, на край света… Конечно, я могу предположить, что причины вообще не существует, то есть это такой каприз. В принципе – может быть, хотя я в этом не уверен.
      - А в чем ты вообще уверен? – Астерлита тоже вздохнула. – Хоть в чем-нибудь?
      - С большой долей вероятности можно предполагать, что Эсфироту не понравится моя отлучка, – продолжал весело болтать Ультимар. – Он будет сердиться. Эсфирот вечно хочет, чтобы мы выполняли только его распоряжения, можно подумать, у нас своих дел нет. Да. Впрочем, ты меня, наверное, понимаешь – у вас есть такой же Мелфегор.
      - Мелфегор никогда не приказывает, – огрызнулась его спутница. – Он просит, советует и никогда не заставляет нас делать что-то против нашей воли.
      - Аааа… - Ультимар кивнул. – Это, должно быть, означает: манипулирует нами, интригует и не мешает Фардиаре делать все, что она хочет. Я знаю, что делать с советами от Мелфегора: выслушай его и поступи наоборот!
      - Можно подумать, что ты хоть раз поступил, как он советует! – возмутилась Ангел Действия. – Ты слушаешь только Эсфирота! Ты выполняешь все, что он попросит, даже если знаешь, что он не прав!
      - Великий Эсфирот всегда прав! – Ангел Сомнения снова рассмеялся. – Ибо зло должно быть повержено, а добро непременно восторжествует.
      - О, Создатель! – Астерлита вскинула руки в отчаянии. – Ты же прекрасно понимаешь, что он бездушный идиот! Почему ты с ним, а не с нами?
      Ультимар замолчал, они уже почти дошли до подножья.
      - Наверное, потому что я должен охранять все эти земли, Астерлита. – тихо сказал он, обведя все окружающее рукой. – Творец создал нас, чтобы мы служили людям. Кто имеет сведения, что на самом деле спрятано в Цитадели? Легенды одного из миров говорят о некоем ящике, в котором были сокрыты все беды… Мы не можем знать наверняка, и в такой ситуации лучше не рисковать…
      - А как можно узнать, если вы вообще ничего не делаете?
      - Не знаю… Ответ, быть может, придет со временем… - Ангел Сомнения пожал плечами. – Рисковать, не зная точно, к чему приведут наши действия? Нет…
      - Тебя не переубедить… - Астерлита горько вздохнула. – Впрочем, стоило попытаться.
      - Тебе никогда не хватало аргументов. – Ультимар весело улыбнулся. – Нас так просто не возьмешь… Может быть, все-таки расскажешь, что случилось? Мне кажется, что вы что-то замышляете…
      - Об этом ты узнаешь последним! – вскрикнула Астерлита, и словно стрела устремилась в небо.
      Ультимар покачал головой и побрел сквозь сугробы обратно – он предпочитал прогуляться, раз уж убежал от Эсфирота – то надо пользоваться этим по полной.

Автор: Мелфегор 03.04.2006, 20:59

346 год от Великой Битвы.
Форкосон.

      Две противоборствующие страны были разделены между собой полосой выжженной земли в несколько лиг шириной – следствие вековых конфликтов и сражений. Боевая магия нанесла незаживающую рану, и все усилия Колиарда как-то восстановить природу на этом участке пропали втуне. Здесь все было мертво – только пограничные посты, единственные островки жизни среди песчаного моря, бдительно следили друг за другом, ожидая подлого нападения.
      В этот раз угроза пришла с небес. Со скрежещущим клекотом на один из самых крупных постов опускались три крупных дракона. Испуганный вопль стражника, первого кто их заметил, был услышан – раздались четкие команды и навстречу драконам полетели первые стрелы.
      Крылатые бестии извернулись, уворачиваясь от стрел и выдохнули потоки огня, мгновенно воспламенившие деревянные стены форта. Крики ярости сменились воплями агонии – люди сгорали заживо.
      Чуть в стороне от форта застыли две фигуры – Шебирос и Фардиара. Ангел Разрушения двигала пальцами – повелевая драконами, а Ангел Ненависти наблюдал за горизонтом. Несомненно, что Эсфирот уже получил весть, о том, что происходит, и поспешил сюда – разобраться и покарать виновных. Задержать его на время, пока Мелфегору не удаться подменить галаксит – эту задачу они выполнят с легкостью.
      Стоило Эсфироту покинуть Трейнион, как Мелфегор опустился на камни главной площади Соорга. Происходящее забавляло его – смертные были слишком слабы, чтобы противостоять ему, а Ангелы Стражи блуждали во тьме, не в силах понять, что происходит.
      Он добрался до сокровищницы, словно тень просочился через стражников, двери и хитрые замки, изъял фальшивый камень из меча, и обратившись в холодный ветер, проследовал в королевский дворец.
      Хотя Мелфегор всей душой презирал архаичность и косность Стражей, и он был вынужден признать – Эсфирот и другие постарались, когда зачаровывали это место. Королевский дворец был защищен не только крепкими стенами и подъемным мостом. Давящая тяжесть опустилась на плечи Ангела Смерти, он чувствовал, что это место глубоко враждебно подобным ему. Действовать надо было быстро – хотя он очень могущественен и его силы имеют свои пределы…
      Эсфирот и Ультимар отсутствовали, но в Трейнионе был кто-то другой из Стражей, и встреча с ним была бы для Мелфегора совсем не желательной. Ангел Смерти шел по коридорам дворца, прислушиваясь к любому шороху, словно какой-то воришка. Покои короля были совсем рядом, но нужно было еще отвести глаза гвардейцам и, не разбудив монарха, поменять камни в его скипетре.
      Силы уходили, словно песок в клепсидре, руки дрожали, точно у пьяницы, а по лбу бежали капли пота. Мелфегор улыбнулся – опасность всегда привлекала его, дразнила и манила, но разве может бессмертный попасть в действительно серьезную ситуацию? Только если на карту поставлено слишком многое, как сейчас, например. И хотя он оставался, невидим, а его шаги были неслышны для людей, он действовал со всей возможной осторожностью и предусмотрительностью.
      Король спал, чуть похрапывая, скипетр вместе с остальными атрибутами власти лежал рядом с кроватью на подушке. Мелфегор взмахнул рукой – комната осветилась неярким зеленоватым светом, камни поплыли по воздуху, меняясь местами. Теперь пришла очередь отводящих глаза чар – и это было самым тяжелым. Он чуть не закричал от боли – слишком трудно, слишком все опасно – столько тонкая работа, сделай он хоть что-то неверно – Ангелы Стражи прознали бы про это в тот же момент.
      Наконец, все было завершено – можно было уходить. Оставив скипетр на подушке, он забрал галаксит – как оказалось, камень жег руку – Мелфегор с удивлением заметил, что по его нетленной плоти расползается пятно ожога. Но делать было нечего – претерпевая еще и эту неприятность, он бросился прочь из дворца – в последнюю минуту чуть не столкнулся с Овифлесой, которую Эсфирот все-таки оставил на страже королевской семьи.
      Он послал мысленные приказы Астерлите и Шебиросу, приказав им все бросить и возвращаться обратно, и уже сам собирался отправиться в их небесную крепость, как понял – что камень не отпускает его. Дернувшись пару раз, Мелфегор понял, что проклятый галаксит никуда не денется от Цитадели, пока его держит сам Ангел Смерти. Этот артефакт был сделан для людей и мог быть использован только людьми. План менялся – и в тот же миг последовал еще один мысленный приказ – Мелфегор звал Селсериса.
      Вечно мятежный и не успокоившийся ангел, который сражался с бурями и морскими волнами, бросался к самым яростным проявлением природы, чтобы испытать себя, ответил на его просьбу и поспешил в Форкосон. Мелфегор ухмыльнулся и уселся на тротуаре, словно нищий, ожидая, когда взойдет солнце и прибудет его соратник. Вместе – используя свой дар убеждения, они смогут уговорить принца отпарвиться в экспедицию на поиск новых земель и забрать с собой галаксит. Земли рыцарей без хранившего их артефакта станут совсем беззащитны – и тогда Мелфегор приведет в действие свой иной план, и Цитадель падет под неумолимым наиском магов…

Автор: Рафаэль Ренсинг 03.04.2006, 21:14

Вирессе 346г.
Трейнион.


    Пятничная ярмарка раскинулась по Рыночной площади, пестря палатками и лотками, как лоскутное одеяло. В этот день недели в столицу в обязательном порядке съезжались купцы и ремесленники со всего королевства, привозя как необходимые товары, так и настоящие редкости и диковины. Приезжали оружейники и ткачи, торговцы книгами и искатели сокровищ со своими находками. Кого тут только не было. Площадь галдела, гремела, стучала и бряцала.
    Принц Рафаэль Ренсинг в сопровождении нескольких приближенных телохранителей продвигался по Рыночной площади от латочника к латочнику, время от времени останавливаясь и разглядывая предлагаемый товар. Телохранители расталкивали особо назойливых торгашей, то и дело отвешивая оплеухи и пинки.
    Задержавшись у лотка с древними фолиантами, принц долго вертел в руках несколько особо ветхих экземпляров. Продавец в выцветшем песочном халате, худой и сморщенный, как сушеный виноград, переминался с ноги на ногу от волнения в ожидании большого куша. Молодой человек стоявший перед ним явно не сидел на мели, а добытое перекупщиком старье редко могло заинтересовать скрягу.
    - Всё вестимо из града проклятого, с самого берега окияна, Вашство, берите-берите, жалеть не станете. Самая что ни есть древнейшая древность… - бормотал он, подсовывая новые свитки.
Рафаэль, не поднимая на него глаз, отложил предлагаемые древности и указал на книгу в поношенном картонном переплете и подгоревшую по углам.
    - Сколько за неё хочешь?
    - Серебряный риял, Вашство, - сверкнул металлическими зубами перекупщик.
    - Ого! – ухмыльнулся Рафаэль, - Наглец. Ты хоть знаешь, что за книга?
    - Как не знать, книга древняя, с картинками развратными и магическими текстами… тьфу, тьфу, тьфу … убереги Эсфирот. Такой другой не сыщешь, Вашство.
    Рафаэль с трудом удержался от смеха и отдал торгашу серебряный за действительно древний винбадейский лекарственный альманах. Передав сопровождающим покупку он двинулся было дальше, но тут же уткнулся в стоящего пред ними человека. Лицо преградившего ему дорогу было скрыто капюшоном ниспадающего до пять серого халата из дорогой ткани. Сзади раздался окрик телохранителя и звон обнажаемого клинка.
    - Путь, принц Рафаэль, путь в другой мир, - прошептал незнакомец.
Рафаэль поднял руку, давая знак своим людям не торопиться, и переспросил:
    - Прости, что ты сказал?
    - Я дам Вам вещь, которая откроет путь, принц, - сказал человек, - и приглашающе махнул рукой в сторону стоявшего рядом черно-зеленого полосатого шатра, - пройдем.
    - Какой замечательный день, - принц улыбнулся, не двигаясь с места, - уж не из проклятого града с берегов окияна эта волшебная вещь. И как звать тебя, о великий открыватель тайны, над которой все бьются больше трех столетий?
    Компаньоны принца напряженно замерли, не сводя глаз с подозрительного торговца.
    - Ваше Высочество, позвольте я с ним всё улажу? – низким грубым голосом произнес один из них, обладатель высоченного роста, угловатого необычного лица и копны черных длинных волос.
    - Посмотрите на это принц, - быстро сказал незнакомец, протягивая Рафаэлю желтый пергамент с расползшимися от старости краями. Ренсинг быстро пробежал глазами предъявленный текст и удивленно вскинул брови.
    - Подожди Дюри, - приказал он воинственному брюнету из свиты и продолжил изучение пергамента, - Это древний язык… И это не подделка… Где то, о чем говориться в описании?
    - В палатке. Всего несколько шагов, принц. Решайтесь, - уговаривал торговец.
Рафаэль колебался, но не долго.
    - Дюри, пойдешь со мной, остальные, подождут снаружи.
    Внутри палатка оказалась просторной и практически пустой. На земле лежал узорчатый ковер с высоким ворсом, на ковре стоял обитый железом сундук, а рядом с сундуком  расположился ещё один торговец в таком же, как у первого халате. Что-то странное, настораживающее и одновременно притягательное было в этих торговцах. Принц не мог определиться со своими ощущениями.
    Шум галдящей Рыночной площади сразу приутих. Рафаэль вопросительно посмотрел на первого торговца. Тот откинул капюшон, представая темноволосым человеком средних лет с пронзительным, пронизывающим насквозь взглядом.
    - Можете звать меня Мелфир, - сказал он, - сейчас мой коллега покажет Вам товар.
    Второй торговец открыл сундук и достал из него золоченую астролябию.
    - Сколько ты хочешь за неё и за пергамент?
    - Всего ничего, 10 серебряных.
    - Дюри, отсчитай ему.
    Принц с восхищением смотрел на предмет в руках у торговца. Вся это история казалась настолько нелепой, что вполне могла оказаться правдой. Невозможный, могущественный артефакт продается на базаре за 10 серебрянных… Глупость какая-то. Но почему-то так хотелось в это поверить.
    Неожиданно Рафаэль поймал себя на том, что вот уже пару минут смотрит в глаза, тому, кто назвался Мелфиром. Но он не помнил, когда оторвался от созерцания астролябии. Сзади, от Дюри, не проистекало никаких признаков жизни. Принц обернулся: его спутник стоял вытянувшись с немигающим застывшим взглядом.
    - Дюри! – окликнул принц, - В чем дело?!
    - Не волнуйтесь, Ваше Высочество, с ним всё в порядке, он очнется, как только мы закончим наши дела.
    Рафаэль рванул кошелек с пояса компаньона и бросил его Мелфиру. Одновременно он выхватил тонкий длинный кинжал, висевший на поясе, и громко приказал:
    - Передавайте артефакт и пергамент. Немедленно.
    - Успокойтесь, принц. Вы ведь всё равно не уйдете отсюда без своего товарища. А мне ещё надо многое рассказать Вам…
    Оба торговца улыбнулись.

Автор: Таирон 04.04.2006, 9:37

Вирессе, 346 год.

Лосс Эльтайн. Эстреллар.

    Два великолепных, совершенных парусника поймав ветер стали набирать ход и удалятся от берега. Провожавшие их ещё долго стояли на набережной Эстреллара и смотрели в след в большинстве своем с грустью и робкой надеждой. Возможно где-то там на своем пути после месяцев скитаний корабли всё же пристанут к незнакомому берегу и тогда случится один из самых знаменательных дней в истории и за неполные 350 лет.

    Однако были и те, кто смотрел на удаляющиеся галеоны с нескрываемой тоской и отчаянием. К их числу относился и Таирон, владыка Лосс Эльтайна и бессменный правитель эльфов на протяжении всего существования нового мира. Корабли увозили наравне с принцем людей, принца эльфийского – его сына. Ни торжественные проводы мореплавателей в Трейнионе и здесь, в Эстрелларе, ни оказываемые им по всему Форкосону почести, ни надежды возлагаемые на двух наследных принцев со звездой в руках, ничто не могло и на секунду затмить для него горе расставания. Таирон наспех распрощался с очень представительной делегацией людей, которая присутствовала при отплытии, и в сопровождении личной охраны отправился во дворец.

                                                              *        *      *

    Позже, он вихрем мчался по коридорам дворца, распахивая двери во всё новые залы, и не мог остановиться. Злость наложилась на отчаяние, Таирон не находил себе места и в одном из залов швырнул попавшийся на пути резной стул об стену. Звук удара и полетевшие во все стороны обломки привлекли его внимание, и он остановился. Медленно оглядевшись по сторонам он сделал несколько шагов и застыл перед высокой аркой окна глядя на океан и одиноко возвышающийся на косе маяк.

    Позади в темной части зала тень зашелестела одеждами.
    - Приветствую тебя, - произнес Таирон не оборачиваясь, - разумеется, я не стану и спрашивать как ты сюда попал.
    - Рад тебя видеть, владыка, – в голосе чувствовалась усмешка. На свет вышел мужчина в темной непримечательной одежде. Он был достаточно коротко стрижен, и обладал крепким телосложением, которого не мог скрыть лёгкий плащ. Удивительно правильные черты лица и четкий волевой подбородок должно быть не оставались незамеченными у дам.
    - Я смотрю ты в скверном расположении духа, Таирон, - заявил мужчина, пиная один из обломков стула и приближаясь, - неужели не разделяешь общих надежд и чаяний?
    - Это наши надежды! – резко развернувшись зашипел Таирон. Глаза его полыхали гневом перед которым любой смертный если б и не упал на колени, то пошатнулся б точно, - Наши! Моего народа!
Владыка гневно махнул рукой перед спокойно наблюдавшим за ним гостем.
    - И никакие человеческие принцы и их жалкие поделки неспособны помочь нам!
    - Ты не убедил в этом своего сына, - заметил незваный красавец. Теперь они стояли с эльфийским владыкой лицом к лицу.
    - Не убедил! Он упрям и глуп!
    - Ну что ты, владыка, - гость ухмыльнулся, - я знаю его, упрям – да, но совсем не глуп. Весь в тебя.
    - А что это ангела, – Таирон практически выплюнул это слово, - вдруг так заинтересовали наши дела?! А? И как мне прикажешь звать тебя? Дагратуром, или каким-нибудь человеческим именем?
    - Можешь звать меня Дагом, так тебе будет привычнее, - мужчина продолжал спокойно выдерживать натиск эльфа, - Да, и раз уж ты вспомнил о моем происхождении, то вспомни и о том, что я вижу тебя таким, какой ты есть, и ваше хваленое обаяния на меня не действует, Таирон. Так что перестань брызгать слюной.

    Эти слова, казалось, подействовали на серебрянноволосого и он попытался взять себя в руки, снова отходят к окну.

    - А пришел я, действительно, несколько по другому поводу… - между тем продолжал гость.
    - Подожди, Дагратур, - с грустью в голосе перебил его владыка, - ответь мне сначала на один вопрос.
    - Что ты хочешь знать?
    - Скажи мне, кто-нибудь из вас, – Таирон неопределённо махнул рукой, - хоть раз видел другую землю?
    Тут пришла очередь задуматься его собеседнику, у которого в глазах, как могло показаться, промелькнул весь мир.
    - Нет, - тихо сказал он наконец, - мы можем быть только там, куда однажды добирался разум живых существ нашего мира. Мне кажется, я побывал везде, даже ходил по льдинам далеко на севере. Другой земли нет. Или туда ещё не добралось ничто живое с Лоскута.

    Эльф выслушал его слова, как приговор. Признание далось Дагу тоже нелегко и в зале повисла тягостная тишина.

    - Мой сын не вернется живым… - прошептал Таирон.
    - В любом случае, речь сейчас пойдет не об этом, - стряхнув наваждение, продолжил гость, -ты наверняка знаешь, что маги опять хотят добраться до Цитадели. Люди вообще очень беспокойные создания.
    Таирон как-то отрешенно прошел мимо него, пододвинул уцелевшее кресло и сел.
    - О силах, которые сумели собрать маги остается пока только догадываться, но не следует недооценивать угрозу. От твоего народа потребуется помощь.
    - Помощь? Потребуется?
    - Да, вы должны будете помочь своему доброму соседу – королю Маттиасу, и людям королевства в случае войны.
    Владыка эльфов развалился в кресле и лицо его снова исказил гнев.
    - Люди, люди, люди!!! – воскликнул Таирон, – Пусть перебьют друг друга, или найдут способ разрушить Минас Аира. Быть может форкосонцы в отместку сломают кровавый посох. Пусть будет эта война. И мне плевать на людей. И не ты будешь указывать, что делать мне и моему народу. На кого вы, когда-то всемогущие создания стали похожи, - он обличающе ткнул пальцем в сторону Дагратура, - вы слабеете, засыхаете, скоро от вас и памяти не останется. Я не встану ни на одну из сторон в войне этих ничтожеств. И я не стану слушать бессмысленные речи жалких пародий на полубогов. А теперь убирайся!

    В одно мгновение незаметный до сих пор обломок клинка блеснул в руке стоявшего перед владыкой, и в следующий миг прозрачное мерцающее лезвие уткнулось ему в шею. Почти невидимое острие царапнуло кожу и на клинок с шипением упали капли крови бесмертного. Тут же по всей длинне лезвия вспыхнули переливаясь алые руны и затем приугасли багровея.
    - Rhach… - прохрипел серебрянноволосый.
    - Бойся обмануться в своих ожиданиях, - с угрозой произнес Дагратур, - в этом мире осталось много смертельно опасных вещей, даже для такого сильного и хитрого эльфа, как ты. Твой долгий век мог прерваться сегодня от этого обломка Пожирателя. Сдерживать его голод мне стоит большого труда. Подумай ещё раз и прими правильное решение.
    Ангел разжал пальцы, и клинок полетел на пол ржавея и рассыпаясь. Призрачные руны полностью исчезли, и об камни звякнул лишь остов рукояти.
    - До встречи владыка, - Дагратур запахнулся в плащ и скрылся в темноте коридора.

    Несколько минут Таирон сидел неподвижно. Он и не думал звать охрану, хотя знал, что она явится незамедлительно. Владыка эльфов неотрывно смотрел на обломок на полу. Затем он встал, прошел несколько шагов и присел на корточки. Сосредоточившись Таирон провел ладонью над обломком и весь невидимый клинок вспыхнул под его рукой кроваво-алым.
    Сереброволосый улыбался.

Автор: Дагратур 04.04.2006, 9:57

7-ое Руадэлена 346г.
Минас Аира.


    Последний день Руаделэна подходил к концу. Буря разыгралась нешуточная. Ветер закручивал потоки ливня так, что у путника не оставалось шансов укрыться. Молнии то и дело расцвечивали свинцовое небо под неистовые, оглушительные раскаты грома. Незыблемая Минас Аира сверкала мокрыми стенами, по которым потоками струилась дождевая воды.
    Дагратур подошел к темнеющему входу в Цитадель и, оглядевшись, направился внутрь. Длинный, прямой и узкий тоннель вел к Ренемарде, залу пред наглухо запечатанными дверями. Ветер и шум бури сразу оказались где-то позади: сюда бешенство непогоды проникнуть не могло. Войдя в зал, Даг прислонился к одной из стен, затем медленно сполз по ней усаживаясь на каменный, но теплый пол.
    В зале было достаточно светло. Этот свет не имел видимого источника, словно сам воздух переливался и сиял.
    - Здравствуй Дагратур, - у противоположной стены, обхватив колени руками, сидела женщина.
    - Здравствуй Таэ, - сказал Даг, - Я знал, что встречу тебя здесь.
    - Я тоже знала.
    - Буря в этом году сильнее обычного.
    - Да, - короткий, тихий ответ.
    Они долго сидели так, напротив друг друга, слушая отдаленный шум дождя и думая каждый о своём. Таэ прикрыла лицо ладонями и не двигалась. Со стороны могло показаться, что она спит, но Дагратур был уверен, что это не так. Постепенно буря утихла, серый свет стал пробиваться в длинный коридор. Воздух в зале замерцал ярче. Дагу почудился звон тысячи крохотных колокольчиков, когда сияние охватило стены Ренемарде и на них выступили маленькие капельки, которые спустя мгновение покатились вниз будто слезы, оставляя за собой влажные дорожки. Он переживал это сотни раз, но сегодня у него снова перехватило дух от непередаваемого ощущения, захлестнувшего его. Что же должен испытать человек, оказавшийся здесь этим утром, если даже искушенные ангелы не в силах совладать со своими эмоциями?
    Таэ подняла голову, и Даг мог поклясться, что по её лицу тоже текут слезы. Ему очень хотелось обнять её, утешить, но он прекрасно понимал, что сейчас ни в чьих утешениях она не нуждается. Он просто сидел и ждал. Прошло ещё около получаса, прежде чем Таэ посмотрела ему прямо в глаза и сказала:
    - Даг, мне кажется, мы слабеем.
    - Само собой, здесь, в заточении силы наши уходят…- начал было Дагратур, но Таэ прервала его.
    - Нет, я говорю сейчас не об ангелах. Я имею в виду Форкосон, Ренсингов, нити, связывающие всё воедино. Я не могу сказать точно, но что-то не так, что-то нарушилось…
    Она закрыла глаза и задумалась снова. Черты её лица в мерцающих отблесках были божественны. Дагратур мог часами неотрывно любоваться ею, растягивая мгновения, наслаждаясь каждой секундой.
    - Даг, за столетия ты прекрасно научился распознавать дар хранителя в людях. Ты говорил, что Маттиас новый анвалани. Это так?
    Этот вопрос, очевидно, смутил Дагратура. Он поднялся, разминая ноги, зетем сделал нпару шагов и, потирая переносицу пальцами, несколько неуверенно посмотрел на Мариан.
    - У него был дар, – тихо ответил он, акцентируя слово «был».
    - Дар может пропасть?
    - Не знаю, Мариан. Анвалани может проявить себя только в трудные для людей времена, в годы страданий и бед. Чтобы стать Истинным Хранителем, надо иметь не только способности, заложенные природой, но и сильную волю, желать всем сердцем, стремиться к чему-то. Король сильно изменился. Когда я его видел последний раз, то не почувствовал в нем дара.
    - У нас всегда остается Доран.
    - Да, Доран почти идеален. Но иногда мне кажется, что его любовь совсем застила ему весь остальной мир. Любовь его оглупляет. Он не может думать ни о чем кроме своей супруги. Ну может ещё изредка он вспоминает о сыне…
    Таэ понимающе кивнула.
    - Эльфийка прекрасна, нельзя его винить. Но я верю, что в случае беды он сможет собрать свою волю в кулак.
    - Будем надеяться, - поддержал её Даг, - хотя освободиться от морока любви тяжело любому, и не только человеку.
    Прекрасная собеседница не обратила внимания на последнюю реплику и продолжила о том, что интересовало её:
    - А юные Ренсинги? Что ты скажешь о них?
    - Двое из них могут стать Истинными Хранителями. Главная надежда – Рафаэль.
    Таэ удивленно округлила глаза.
    - Тогда как ты мог отпустить его в этот бессмысленный поход, если он наша надежда?
    - Я не смог его удержать, Мари. Кроме того, - Даг взмахнул рукой, очерчивая в воздухе круг, - куда он денется?! Колиард и Тарделет обещали не спускать с него глаз. В море он будет даже сохраннее, чем здесь, в Форкосоне. А то мало ли куда он мог бы залезть, со своим пытливым умом.
    - Мне кажется странным, что ты не сумел его остановить, – Мариан покачала головой, - Ладно, тогда о втором. Я знаю точно, что у Клода дара нет, тогда второй – это Теодор? – всем своим видом Ангел Веры выражала надежду.
    - Увы, - тихо, с грустью ответил Дагратур, - Тео очень талантливый мальчик, но второй не он.
    Это сообщение явно расстроило девушку.
    - Тогда кто же? – Таэ поднялась на ноги и испытующе смотрела Дагу в глаза, но тот молчал. Она перебирала в голове всех известных ей существующих ныне потомков Габриеля, затем бросила это дело и протянула руку к Дагу. Почти сразу она отдернула её и воскликнула:
    - Арнфинн?!
    - Я всегда поражался, как тебе удается читать мои мысли, - отрешенно прошептал Даг.
    - Не может быть! – между тем продолжала Таэ, - Ты нашел дар, предназначенный для людей, у полуэльфа?!
    - Получеловека…
    - Впрочем, теперь я понимаю, почему ты так старательно разводил жизненные пути кузенов.
Дагратур напрягся, ему всё больше не нравился оборот, который начинал принимать их разговор.
    - Да, я не хотел рисковать ими обоими. Главное чтобы галаксит попал в нужные руки, а будет анвлани эльфом, или человеком не имеет значения.
    - Ты не понимаешь, Даг. Всё это, весь этот мир – это испытание Создателем именно для людей, - глаза Мариан горели внутренним светом, она смотрела на Дага и в тоже время сквозь него, - И именно вера отличает людей от прочих. Только человек сможет в итоге отбросить этот волшебный костыль-галаксит и опереться на веру своего народа, став воистину Великим. Прислушайся ко мне, Даг.
    - То, что ты говоришь очень интересно, захватывающе, но не решит наших сегодняшних проблем. Я спланировал так, что…
    Таэ спустилась с небес на землю, в переносном смысле.
    - Он спланировал. Дагратур, ты теперь всегда будешь решать за других, Мелфегор доморощенный? Ты уже решал и ошибался, притом ошибался жестоко…
    - Ты опять об Атли? – Дагратур чувствовал, что закипает.
    - Опять?! А разве возможно забыть об этом?! Разве можно забыть о гибели того, кого любишь?! – воскликнула Таэ, и, видя как переменился Даг в лице, добавила, - Конечно, я его любила не так как тебя, но очень сильно. Я чувствую его всегда, особенно здесь, в Цитадели, и верю в то, что его удастся вернуть. А ты Дагратур! Ведь ты знал, что сделает с ним проклятый меч! Ты пошел на этот бессмысленный, чудовищный шаг осознанно.
    - Бессмысленный?! – не выдержав взревел Дагратур, нависнув над хрупкой девушкой своею могучей фигурой, - Святая Дева сама себе противоречит! Она теперь защищает того, кто пришел разрушить главную святыню пестуемой ею секты? Что же скажут твои наивные последователи?
    - Очнись, Дагратур! Это Минас Аира – Вечная Цитадель! Никакая сила, ни наша, ни людская не может причинить ей никакого вреда. Охрана Цитадели - фарс затеянный Эсфиротом, и столь выгодный Мелфегору. Неужели всё, что я тебе многие годы говорила, пролетело мимо твоих ушей?
    - Мари, всё это неважно… - Даг попытался успокоиться и поймать Мариан за руку.
    - Что неважно?
    - Я не хочу спорить с тобой… Я хотел сказать совсем о другом…
    - О чем ещё? Уууу … В этом и была наша проблема! Ты никогда не слушал меня…- воскликнула Таэ, отворачиваясь от него и направляясь к выходу, -  Всё. Я не хочу продолжать этот разговор.
    - Мари, постой! – крикнул ей вслед Дагратур. – Не уходи!
Звук шагов стал тише, потом исчез совсем. Утренний ветерок весело ворвался в пустые своды тоннеля. Занимался рассвет нового летнего месяца, бросая первые жизнерадостные лучи Солнца на стены древней Цитадели.
    - Мари… Я люблю тебя…

Автор: Клод Ренсинг 05.04.2006, 8:30

Клод Ренсинг.
Арнсад. Трейнион.
1 нолаире. 347год от Великой Битвы.

Багровое око солнца медленно погружалось в воды Трея – полноводной реки, неспешно и величаво несущей свои воды куда-то на восток. В тревожном закатном мареве Замок и окружающий его город – Трейнион – казались лишь каким-то отражением, тенью своего дневного великолепия. Все цвета, кроме красного, бордового, алого вдруг словно утратили свою глубину, яркость, живость, чтобы, уступая неотвратимо наступающей ночи, и вовсе стать темными, черными, неуловимо тревожными и таинственными.
В лучах заходящего солнца Королевский Замок темной громадой высился над окружающим городом: темные стены, башни, возносящие свои словно вылитые из расплавленного металла шпили с гордо реющими алыми пламенными всполохами штандартов Королевского Дома – Ренсингов.

***

Клод Ренсинг, принц Форкосона, сидел в бойнице между зубцами караульной башни Королевского Замка и любовался закатом. Казалось, танец теней и бликов на поверхности воды, заполняющей ров Замка, всецело поглотил его: легкая улыбка на лице, отсутствующий взгляд, устремленный куда-то вдаль. Мягкий вечерний бриз с реки – «Поцелуй Трея», как называют этот теплый и ласковый предзакатный ветерок обитатели Трейниона – трепал распущенные темные волосы.
Клод любил это место. Каждый вечер на закате он выходил сюда, чтобы в одиночестве посидеть, отдохнуть от дневной суеты, прислониться спиной к еще теплому после жаркого дня камню крепостной башни и насладиться минутами покоя и тишины.
Где-то внизу утихал и успокаивался шумный столичный город. В окнах домов стали появляться первые огоньки, последние люди спешили выйти из Замка или вернуться в замок до наступления темноты – на ночь мост поднимался. (Нельзя сказать, что Ренсинги боялись нападения извне или чего-то опасались в своей резиденции посреди Арнсада. Таков был порядок, заведенный еще королем Альфредом Ренсингом, и его потомки не собирались отменять его – все еще помнили печальную судьбу короля Герберта).
Скоро на башнях зажгутся факелы и жаровни, а городовые стражи начнут свой очередной ночной обход. Каждый час на часовне в центре Трейниона, отмеряя неспешное течение времени, будет бить колокол, а караульные, словно успокаивая разбуженных боем колокола горожан, будут кричать: «В стольном городе Трейнионе все спокойно! Спите спокойно, жители Трейниона!».
Задумавшись, принц и не заметил, как огромный черный кот прошмыгнул к нему на колени.
- Неслыханная наглость, дядюшка, без спросу садиться на колени принца крови! - улыбнулся Клод. Хотя, в шутку: замковым котам третий по счету отпрыск короля Матиаса позволял еще и не такое. Он даже знал всех усатых-хвостатых обитателей замка «в лицо» и дал им имена в честь своих многочисленных родичей и членов герцогских семей. Члены семьи не оценили шутку Клода, как и многие другие его «невинные шалости».
Матерый кот, «ветеран многих сражений», потерявший в бесчисленных боях с замковыми собаками и себе подобными часть левого уха и кончик хвоста, гордо именовался Дораном Ренсингом. Хотя, коту, судя по всему, это было безразлично – он лишь лениво потянулся и нагло разлегся на коленях «племянника».
Некоторое время оба молчали. Ночную тишину нарушали лишь звуки наступающей ночи: стрекот кузнечиков, всхрапывания лошадей в конюшне подле башни, скрежет цепи подъемного моста на противоположном конце Замка, шелест листьев на ветру.
- Знаешь, дядя, я вот всегда думал, как, наверное, хорошо было бы иметь крылья! - первым нарушил молчание Клод. - Вот сейчас развести руки и взмыть ввысь вот с этой самой башни, в облака, вверх, пролететь над этим городом, над Замком, взглянуть сверху на Трейнион, Арнсад, пролететь над горами Трезима, окинуть взглядом пустоши Винбадея...
- Нагадить на Акпид сверху... – донеслось откуда-то со стороны.
- Ты, как всегда, в своем репертуаре, Дориан! - не оборачиваясь, ответил Клод с улыбкой.
Что думал «дядюшка Доран» по поводу крыльев, осталось тайной, так как задушевная беседа принца с замковым котом была прервана бесцеремонным вторжением Дориана Грея – друга и компаньона Клода, представителя одного из младших родов Арнсада. Кот предпочел не мешать беседе компаньонов и неспешно ретировался в поисках внеочередного обеда.
Браться Дориан и Натан Греи – младшие сыновья барона Норберта Грея –  вряд ли когда-нибудь могли бы претендовать на наследство в виде небольшого родового замка на северо-западе Арнсада, в предгорьях Тар-ул-Кханноша. Решив попытать счастья в столице, собрав свои скромные пожитки и небольшую сумму денег, братья отправились в Трейнион. Природная склонность к азарту, разгульная жизнь в столице – уже через месяц Греи остались без средств к существованию. Им патологически не везло в азартных играх, и неизвестно, что сталось бы с младшими отпрысками барона Норберта, если бы не встреча с принцем Клодом Ренсингом.
Благодаря своей неуемной и кипучей энергии, а также буйной фантазии во всем, что касалось азарта и развлечений, Дориан скоро стал душой компании Кэлоданцев. Признанный лидер в негласном турнире по остроумию среди членов Круга, он был основным инициатором большинства «невинных» развлечений компаньонов. Именно с его легкой руки прижился обычай «Лунной ночи» - в ночь перед полнолунием компаньоны тянули жребий, кому быть «Королем Луны» - Главой Круга на пирушке в ночь полнолуния.
Сегодня была ночь Дориана.
- Лунная ночь переносится в город! - торжественно и напыщенно произнес отпрыск Греев, для пущей убедительности вынув из ножен меч и указывая им в сторону мирно спящего Трейниона. Затем, не выдержав «серьезности» момента, разулыбался своей извечной улыбкой. Временами казалось, что ничто в мире не способно стереть ее с жизнерадостного лица Грея, обрамленного аккуратно постриженной светлой бородкой.
- А он уже изрядно навеселе! – отметил принц, вслух же произнес:
- Браво, монсеньер, мудрое решение! Особенно учитывая, что мосты уже подняты, а мы все еще в Замке!
- Неужели, мой отважный компаньон считает, что такая мелочь – помеха для «Первого среди Равных»? - все с той же улыбкой на лице ответил Дориан, буквально сияя от осознания своей значительности.
В руках Грея, словно из ниоткуда вдруг появилась веревка с завязанными через равные промежутки узлами. Привязав один конец к башенной катапульте, второй он перекинул через зубчатый парапет башни.
Клод ухмыльнулся, бросил прощальный взгляд на догорающий уже закат. Поправив перевязь меча, принц шагнул к парапету. Внизу, у основания башни, тихо плескалась вода в крепостном рву. Последние багровые лучи солнца окрасили ее в тревожные красные тона, словно во рву плескалась не вода, а...
Кровь...
Встряхнув головой, Клод отогнал непрошеные мысли и, взявшись за веревку, стал спускаться за пыхтящим уже где-то далеко внизу Дорианом.

***

Поднятый мост и вправду не оказался помехой для «Первого из равных». В камышах у основания башни в небольшой, неведомо как притащенной в ров, лодке уже ждал Натан Грей – младший брат Дориана, также компаньон его высочества. На другом берегу рва в тени деревьев Ренсингтонского парка уже ожидал с оседланными лошадями Гедиминас Прайд – еще один член Круга Кэлода.
Через четверть часа принц Форкосона Клод Ренсинг с тремя своими компаньонами уже входил в «Коронованного Единорога» - Дом Развлечений госпожи Крединьи, предприимчивой вдовы бывшего генерального поставщика мяса ко Двору господина Жана Крединьи, находящийся неподалеку от Храмовой площади.
Внутри было шумно и людно. Звуки веселой мелодии, играемой музыкантами на балконе, звон бокалов и слитный гул десятков голосов сливались в общую какофонию, создающую возбуждающую атмосферу ночного гуляния в Доме Развлечений. Девицы госпожи Крединьи сновали туда-сюда по общему залу, разнося вино и угощение для гостей, не стесняясь, впрочем, присаживаться к столикам или даже на колени молодых господ – гостей Дома-Что-Никогда-Не-Спит. Время от времени одна-другая девица уводила кого-нибудь из молодых кавалеров по лестнице наверх, в тихие и уединенные «комнаты для гостей».
Госпожа Крединьи лично поспешила навстречу принцу с его спутниками – постоянным посетителям ее дома.
- Ваша Высочество, я очень рада, что Вы почтили своим присутствием мой скромный вечер! - вдова Крединьи – невысокая стройная женщина лет тридцати, как и всегда, была сама любезность.
- Только вечер? - ответил с улыбкой принц. - Признаться, я рассчитывал задержаться подольше!
- Что Вы, ваше высочество! Оставайтесь хоть навсегда! - поддержала разговор вдова. – На сегодняшнюю ночь у меня для Вас особое блюдо!
- Да? И какое же? – поднял бровь Ренсинг.
- Молодая, свежая, невинная! У нее сегодня первый раз! - лукаво улыбнулась госпожа Крединьи. - Везла от самого Тар-ул-Кханноша, специально для Вас, принц!
- Боюсь, придется разочаровать Вас, мадам! Сегодня «Лунная ночь», а значит блюдо достанется другому! - произнес Клод, выталкивая Дориана Грея вперед.
- Какой красавчик! - подмигнула Крединьи, взмахом руки подзывая к себе управляющего. - Моя малышка Лилианна не будет разочарована!

Пробираясь к столу, принц почувствовал на плече руку Грея.
- Я не могу, Клод! – Дориан, смущенный, был не похож на самого себя.
- А что? У тебя проблемы с женщинами? - засмеялся Клод. - Могу подсказать одного хорошего врача!
- Нет, не в этом дело...
- А в чем? Тебе больше нравятся мужчины? В доме вдовы можно и не такое подыскать!
- Нет, я не про то...
- Что же? - продолжал допытываться принц, отвечая на приветствия компаньонов.
- Я... понимаешь... как бы это сказать... ну, со мной еще такого не было...
- Ну, говори!
- Я влюбился, Клод! - разом выпалил Дориан, густо покраснев.
Клод Ренсинг даже немного опешил:
- Ты… что сделал?
- Влюбился, Клод! Вот уже третий день я словно на крыльях!
- Да?... - принц озадаченно поднял бровь. - Ну, я даже не знаю... За это нужно выпить!!!
Клод взобрался на стол, вырываясь из рук уже совсем засмущавшегося Дориана, и на весь зал закричал:
-Друзья! Компаньоны и простые посетители Дома-Который-Никогда-Не-Спит! Сегодня Великий День! Или Ночь! В общем, без разницы, но что-то Великое в ней определенно есть!
Грей попытался стащить принца со стола, впрочем, безуспешно.
- Наш друг и компаньон Дориан Грей, моя правая рука, член Круга, душа нашей компании... - Клод выдержал долгую паузу, театральным жестом вознес руку вверх и со всей силы закричал. – ВЛЮБИЛСЯ!!!
Нестройный но громкий хор голосов поддержал новость. Послышались крики: «Это надо отметить!» Принц, через голову спрыгнув со стола, обнял компаньона за плечо и выхватил у подвернувшегося рядом компаньона бутылку с вином . Запасшись таким образом выпивкой, Клод налил полный бокал Рэю, сам отпил из бутылки и вновь повернулся к Грею:
- Ну теперь рассказывай, кто она?
- Да зачем тебе?
- Я хочу знать, какая такая «цаца» умудрилась похитить у меня сердце моего ближайшего компаньона! Говори!
- Она не «цаца», Клод!
- А кто?! – принц выглядел слегка удивленным.
- Ну это неважно, она все равно не будет моей!
- С чего это? Неужели какая-то барышня дала «от ворот поворот» моему компаньону!
- Но она не будет моей, она... понимаешь... она – Ангел!
- Ангелы, не ангелы. Все женщины одинаковы! – принц развеселился. – Всем им нужны знаки внимания, наши «чувства». Всякой женщине нужен мужчина, ангел она или нет!
- Ты неправильно понял, Клод. Она и вправду АНГЕЛ!
- То есть? – принц смутился.
- Ну Ангел! Настоящий ангел! Я видел ее икону в Церкви Единого! Я ее и саму видел! Она проскользнула впереди, оставив после себя такой легкий едва уловимый аромат!
- Таэ?! Таэ Мариан?!! - принц громко рассмеялся. - Тебя угораздило влюбиться в эту «белую моль» с картинки в Церкви?!!
- Не смейся, Клод! У меня горе! Она никогда не станет моей! - Грей совсем повесил голову, залпом осушил бокал, тут же наполненный принцем снова.
- Вот что я тебе скажу! - принц присел рядом с компаньоном. – Выкинь ее из своей дурной башки! Веселись, гуляй всласть, пока можешь! Вот, смотри, какую «цыпочку» нам ведет наша милая хозяйка!
Беседа компаньонов была прервана появлением госпожи Крединьи в сопровождении молоденькой особы в весьма нескромном наряде.
- А вот и наша звездочка, принц. - произнесла вдова, отходя чуть в сторону, чтобы принц и его компаньоны могли получше разглядеть и оценить «звезду вечера». - Не правда ли, она очень мила?!
Стоящее перед компаньонами белокурое создание и вправду было очень милым. Невысокий рост, стройная фигурка, не скрытая, а скорее подчеркнутая облегающим платьем глубокого красного цвета, большие глаза изумрудного цвета, яркие чуть припухлые губки.
- Совершенство! - послышались возгласы из-за спины принца.
- Ты точно не передумал? - с блеском в глазах толкнул Дориана локтем принц.
- Нет, мне никто кроме Таэ не нужен! - вздохнул компаньон.
- Как пожелаешь! Но ТАКАЯ девушка не должна оставаться без кавалера! - Клод встал, картинно протянул руку девушке со словами:
- Мадмуазель, не согласитесь ли вы стать моей принцессой на этот вечер?

***


За звоном бокалов в общем веселье, шуме и гаме ночной попойки никто не заметил исчезновения Дориана Грея сразу после воздаяния почестей «Первому из равных».
Грей вышел на улицу, вдохнул прохладного ночного воздуха. Оглядевшись вокруг, бросив взгляд на пустые улицы, Рэй направил свои стопы в сторону Храмовой площади.
На площади перед Храмом Единого было тихо и безлюдно. Лишь стук сапог Грея по мостовой раздавался в ночной тиши.
Дориан осмотрелся, прикрыл лицо плащом и, стараясь держаться в тени, пересек площадь. Еще раз окинув взглядом пустую площадь, он подпрыгнул, ухватился руками за край окружающей Храм невысокой каменной стены, подтянулся и скрылся за оградой.

***


Никто не знает, откуда в столице берутся беспризорники. В городе, в который не могут попасть многие вельможи, графы, как и в любом другом городе королевства, ватаги мальчишек-беспризорников были. Несмотря на все старания городской стражи отловить «уличных крыс» и выдворить их за пределы Королевской области, количество оборванных и вечно беспокойных мальчишек на улицах Трейниона не уменьшалось, а было величиной постоянной.
Казалось, что эти вечно беспокойные, грязные, оборванные и немытые сорванцы есть везде. Природное мальчишечье любопытство и непоседливость толкала их с места на место по всему городу в поисках приключений и подачек от «честных горожан». Не чурались «крысы» и мелкого воровства.
И в этот раз не обошлось без присутствия этих вездесущих и везде сующих свой нос сорванцов.
Дикон – уличный мальчишка, своеобразный глава ватаги оборванцев, заправлявших в районе Храмовой площади, в эту ночь бродил вокруг Храма Единого в поисках «слабого места». Он был смел, честолюбив, а кроме того очень голоден. Его привлекали богатства храма. Всего один удачно стащенный подсвечник из Храма мог обеспечить ему безбедную жизнь на пару лет!
Заметив человека, вышедшего ночью на площадь, Дикон затаился и стал наблюдать.
Лицо незнакомца скрыто плащом, но вот, вот оно! В скупом свете луны на груди незнакомца что-то блеснуло. Это медальон. Серебряный медальон с волком! Это же кто-то из Кэлоданцев! Уже утром, если рассказать кому следует эту новость, можно неплохо поживиться! Пару-тройку серебряных монет вполне можно заработать на рассказе о компаньоне принца Клода, под покровом ночи пробирающемся в Храм Единого. К тому же эта новость надолго сделает Дикона знаменитостью среди оборванцев города!
Но кому рассказать? Передать новость кому-нибудь из приближенных принца Теодора? Или может Клода? Хотя, можно остаться не при чем, так как принц может и сам все знать. Тем более, что рука у принца Клода тяжелая. Или Таэ Мариан? Точно! Он передаст Таэ Мариан!
Уже весь сгорая от нетерпения, Дикон присел на бордюр одного из домов на площади, чтобы получше обдумать свой план.

***

Дориан Грей пробирался по тихой Храмовой аллее по направлению к величественному строению храма.
-Она! Только Она! - шепотом разговаривал сам с собой Дориан. – Еще раз посмотреть на Нее! Поговорить в тишине пусть не с Ней самой, так хоть с ее изображением!
Нетвердым шагом, чуть покачиваясь, Грей добрался до Храма.
- А, вот и боковая дверца! - сказал сам себе Дориан, улыбнувшись.
Дверь оказалась не заперта. Лестница, по ней наверх. Коридор, комнаты справа, комнаты слева. Грей шел по коридору, вполголоса говоря сам с собой.
Он приоткрыл одну дверь, еще одну. Тихо, никого. Осторожно ступая по коридору вглубь Храма, Дориан вышел к алтарю.
Там, в глубине алькова, висела икона. Таэ, словно живая, смотрела на Дориана как всегда печальным и все понимающим взглядом.
Дориан упал на колени, стал что-то шептать, руками робко касаясь оклада иконы.
Светлые волосы, добрые и такие глубокие, бездонные глаза! Белый плащ, оттеняющий красоту совершенного белого лица, заколка на плаще.
Взгляд Грея упал на такую же заколку, лежащую у алтаря. Он неверными дрожащими руками поднял ее, словно это была заколка Таэ, прижал к лицу, нежно поцеловал.
- Я должен что-то сделать! – чуть не закричал Дориан. – Я напишу ей! Пусть она и не прочтет никогда, пусть она и не узнает, что я писал ей. А вдруг…?
Дориан Грей не смел даже думать о том, что было бы «а вдруг»! Ведь, говорят, ангелы тоже иногда сходят в этот грешный мир! А там, если она…
Он зажег свечу, взял перо, положил перед собой лист бумаги, найденный где-то за алтарем и начал:
- Уважаемая... - зачеркнуто. - Дорогая... - зачеркнуто. - Милая...
- Таэ! - шепотом произнес Дориан, и начал снова:
-Любимая Таэ! Умоляю не сердиться на меня...

Занятие Дориана было неожиданно прервано появлением пожилого священника в белой рясе:
- Что вы тут делаете, молодой человек? - крик священника эхом разнесся по пустым коридорам Храма.
Грей вздрогнул от неожиданности.
- И дернул же тебя нечистый притащиться сюда, старик! - Дориан смял листок, схватил заколку для плаща... В коридорах уже слышался топот ног.
- Что вы тут... - Грей не дал священнику договорить. Оттолкнув старика в сторону, он бросился прочь по коридорам.

***

Дикон ждал, пока незнакомец вновь объявится. По здравому рассуждению, ему не помешало бы выяснить, для чего незнакомец пробрался в Храм, и куда направится потом. А значит, нужно проследить!
Дальнейшие события превзошли все самые смелые ожидания мальчишки. Сначала ограду перемахнул давешний незнакомец, затем из ворот следом за ним выбежали трое в белых плащах.
С криками «Стой», они нагнали кэлоданца, схватили его за плечи. Тот вырвался и, выхватив меч, закричал:
- Кто вы такие, чтобы останавливать компаньона самого принца Клода?! – Дориан не боялся этих стражей, не боялся никого на свете, но мысль о том, что вся эта история уже завтра станет известна всему Трейниону. Позволить столичным сплетникам трепать его имя и… Ее? Ну нет!
- Сир, мы вынуждены вас задержать! Вы проникли в Храм и до решения принца Теодора мы не имеем права Вас выпустить!
- Ах ты, моль бледная! – другого выхода не было. Уйти надо было любой ценой. Грей нанес удар.
Большое количество выпитого вина сказалось. Удар вышел неуверенным, неточным. Человек в белом плаще с капюшоном легко ушел от удара меча. Остальные  двое выхватили свои клинки. В мертвенном свете луны сталь мечей отливала каким-то особенно зловещим цветом.
Грей наносил удар за ударом, но все они пропали втуне. Человек в белом плаще отступал, стараясь не отвечать на удары. Присоединились остальные.
Последующее произошло быстро и до боли нелепо. Взмахи клинков, висящие на плечах «белые». Затем последний отчаянный рывок Дориана...
Клинок воина в белом плаще вошел в незащищенную доспехами грудь младшего отпрыска барона Норберта. Ярость на лице Грея вдруг перешла в удивление. С немым укором в глазах, словно ребенок, говорящий: «Так нечестно», Дориан посмотрел на «белого» бойца, затем на меч, торчащий из груди и текущую по камзолу алую струйку, и упал без дыхания на холодный камень мостовой. Из левой руки баронета Дориана Грея выпала заколка…

Дикон видел, как трое в белом о чем-то испуганно шептались. Убивший незнакомца лишь беспомощно развел руками.
- Я не хотел! - донесся его удивленный и испуганный шепот.
- Что делать?
Дальнейший разговор Дикон не слышал. Неожиданный порыв ветра унес слова куда-то в сторону. Трое в плащах подняли тело и, оглядевшись по сторонам, занесли убитого в ворота Храма.
Дальнейшего Дикон не видел. Насмерть перепуганный мальчишка уже несся по улицам города, не разбирая дороги.
Не видел он, как в храме зажглись свечи, как десять человек в белоснежных плащах вышли на площадь и встали в караул перед воротами, и как одинокий всадник в белом умчался в сторону Королевского замка.
Ноги несли его куда-нибудь подальше от этого страшного места. Дикон был словно в забытьи. Остановился он, лишь уткнувшись в дверь какого-то дома с вывеской «Коронованный единорог».
Из состояния ступора его вывела сильная рука на шее.
С криком: «А я крысу поймал!» - какой-то изрядно подвыпивший незнакомец распахнул дверь и втолкнул Дикона в зал.
Ослепленный сиянием свечей, роскошью убранства и оглушенный запахами вкусно приготовленной пищи, Дикон разглядел лишь серебряный медальон на шее так бесцеремонно схватившего его мужчины.
- Там... это... там... - мальчишка заикался от волнения и страха. Затем, кое-как собравшись с силами, одним махом выпалил. - Там вашего убили!

***

Клод Ренсинг был наверху. В «комнате для гостей».
Несколько свечей в углу комнаты вырывали из ночного сумрака постель, убранную атласными простынями, столик.
Принц потянулся на кровати. Лилианна с мягкой кошачьей грацией встала с кровати, наполнила бокалы красным вином.
Подав бокал принцу, девушка подняла камзол Клода и надела его на себя.
- А ты не такая уж и скромница! - засмеялся принц.
- Ну зачем этот черный цвет, Ваше Высочество! - Лилианна смешно сморщила носик. - Он же мне совсем не идет!
- Зато он идет мне! - резонно возразил Ренсинг. - К тому же в черном есть что-то особенное, притягивающее. Вот увидишь, через пару лет все королевство будет без устали твердить о «Черном принце».
- Как мрачно! - Лилианна рассмеялась.
Дверь неожиданно распахнулась. В проеме двери появился удивительно серьезный Натан Грей.
- Какого... - начал принц и осекся на полуслове. - Что с тобой, Натан, ты бел, как полотно!
- Дориана... убили... - произнес Грей.
Минуту в комнате царила гробовая тишина.
- Кто?!! - тишина была буквально разорвана криком Клода.
Ренсинг выхватил меч и, на ходу накидывая рубаху, побежал вниз по лестнице.
- Это произошло у Храма. Вот, мальчишка все видел. - говорил Натан уже на бегу.
- Веди! - произнес в гробовой тишине Клод, обращаясь к Дикону.
Зал взорвался десятками голосов. Падали бокалы, переворачивались столы. Испуганные девушки госпожи Крединьи жались по углам. Десятки клинков покинули свои ножны.
Слышались возгласы:
- Убийцы!
- Отомстить!
- Посмотрим, какого цвета кровь у бледных молей!
Кэлоданцы и большая часть посетителей «Коронованного единорога» выбежали на улицу.

***

Дикон бежал с принцем Клодом в направлении Храмовой площади. Почему-то рядом с этим молодым принцем вечно забитый мальчишка - «уличная крыса» - чувствовал себя как за каменной стеной. Он уже не боялся, а, увлекаемый безудержной энергией Клода, бежал впереди, на ходу взахлеб рассказывая о случившемся. Его уже обуревала жажда драки, боя.
Позади бежали молодые мужчины – кэлоданцы. Толпа возрастала по мере приближения к площади. К ним стали присоединяться ночные гуляки с соседних таверн, просто случайные прохожие. Кто-то даже выбегал из домов в поисках ночных приключений. Слышны были звуки бьющихся окон, возгласы: «Дориана убили! А вы тут спите!»
Где-то залаяли собаки. Крики и шум все возрастали. Десятки людей неудержимой волной неслись к Храмовой площади.
На площади перед Храмом Единого их встретили воины в белых плащах с капюшонами.
- Где он? - закричал Клод. - Кто посмел поднять руку на моего друга?
- Мы не знаем, о чем вы говорите... - начал было говорить один из «белых».
- Он врет! - выскользнул откуда-то Дикон. - Я все сам видел!
Принц оскользнулся на чем-то влажном. Посмотрев под ноги, он увидел, что стоит в луже. В луже крови.
- А это что такое?!! - закричал Клод, хватая ближайшего из храмовников за грудь и бросая его на камни мостовой.
Нестройный хор голосов поддержал крик принца.
- Убийцы! - слышалось со всех сторон. - Грязные убийцы! Прячете под белыми плащами свои черные душонки!
- Я не хотел! Это вышло случайно! - вышел было вперед один из воинов в белом.
- Так это ты! - взревел Клод.
Клинок мелькнул в мертвенном лунном свете и обрушился на голову «белого». Удара падающего тела об землю уже никто не услышал. Многоголосый рев толпы: «Бей!» - перекрыл все звуки.
Двое стражей, кинувшихся на помощь упавшему, были тут же оттеснены к воротам, остальные, прижатые к стене, встали плечом к плечу, пытаясь прорваться в Храм.
Звуки ударов стали о сталь, хрипы и выкрики бьющихся, брань слились в один протяжный гул.
Вот кто-то из компаньонов принца бросается на воинов в белом, чтобы, пронзенному мечом, упасть на камни мостовой. Кто-то из «белых» делает выпад, но тут же отскакивает назад с рассеченной рукой. Его менее удачливый товарищ падает, пронзенный сразу двумя мечами. Натан Грей вытирает кровь с клинка о белый плащ павшего.
В неверном свете факелов драка становится похожей на какой-то дьявольский танец.
Удар, удар, еще удар, отход в сторону, еще выпад.
Клод бился, как одержимый. Время словно замедлило свой бег. Лишь общий гул и биение сердца, только почему-то в голове, а не там, где ему положено быть.
Удар, удар, отход в сторону, еще удар. Неуловимым движением Клод выбивает меч из руки «белого» - спасибо мастеру Морану, учителю фехтования. Парировав удар слева, принц кинулся на следующего врага.
Боль в плече справа – ничего, просто царапина. Даже не смотря, принц отмахивает мечом. Слышен стон – в кого-то попал.  Удар, удар, еще...

***

Чей-то сильный и властный голос проник сквозь пелену, окутавшую сознание Клода.
- Остановитесь!
Перед принцем лежал труп воина в белом плаще. Только плащ уже не был белым – кровь окрасила его в зловещий багровый цвет. Клод все еще по инерции продолжал наносить удары по бездыханному уже телу.
- Остановись, брат! - раздался голос снова.
Клод поднял голову, окинул взглядом площадь.
Кругом кровь. Несколько тел, лежащих на ступенях перед воротами храма. Раненые, умирающие.
Городская стража оттесняет опешившую толпу от Храма. Кто-то сбежал, группа компаньонов принца в мрачном молчании и словно в смущении замерла в отдалении. Натан Грей зажимает рассеченную мечом ногу. Прайд в молчании переворачивает тело, лежащее на мостовой. Это Рэй Гибелинг. Еще утром он был весел и полон жизни.
- Прости, Вивьен, ты не дождешься своего Рэя. – произнес Клод, обращаясь к отсутствующей на площади невесте Гибелинга. Затем, обращаясь уже к Прайду:
- Потери?
- Шестеро: Рей, Артур, Эйвальд, Асмунд, Рагнар и Ричард. Трое ранены.
Имена убитых раскаленным железом впечатывались в мозг Клода. Кто-то за это заплатит!
Рубаха вся мокрая от крови. Клод повел плечом – боль. Потрогав рукой рану – несерьезная – и вытерев с лица кровь, Клод, наконец, повернулся к говорившему.
- Не замечал в тебе раньше такой силы, брат! – промелькнула в голове Клода мысль.

Автор: Уррик 05.04.2006, 8:36

Уррик.
Тар-ул-Кханнош. Горы.
6 нолаире.

Солнце – большой и яркий круг на бескрайне-синем небосклоне без единого облачка, словно смеялось, радуясь приближающемуся лету. Его жаркие, но ласковые лучи согревали изумрудно-зеленую траву, покрывающую склоны Кахан-Моро (Царь-гора, оркск.), величественной горы где-то посреди бескрайних хребтов Тар-ул-Кханноша, золотили редкие стебельки полыни и, столкнувшись с серебряными струями шумной горной речушки, берущей исток где-то в верховьях гор, рассыпались сотнями озорных солнечных зайчиков.
Где-то рядом вспорхнула, словно испугавшись чего-то, мелкая лесная пичуга, над водой кружили стрекозы. Сонное зудение пчел, сладкие запахи клевера и вереска, словно хороший эль, кружили голову.


***

Где-то там, в зарослях чертополоха у берега свила свое гнездо огарка – дикая утка. Небольшая... но необычайно вкусная.
С луком в руках – стрела с широким наконечником, «срезень», на тетиве – Уррик подбирался ближе. Тихо-тихо, стараясь не пошевелить ни единой травинки, он делал шаг за шагом в направлении прибрежных зарослей. Шаг... еще шаг... Внимание, осторожность, терпение – вот что делает охотника охотником!
По-летнему теплое солнце согревало зеленую кожу на спине орка. Волосы собраны на затылке в хвост, чтобы непослушные пряди не лезли в глаза. Орк бос, короткие кожаные штаны не стесняют движений, на поясе -нож. Торс не прикрыт – так свободнее, да и жарковато в меховой безрукавке.
Уррик раздвинул кусты, ища взглядом утку, чье негромкое кряканье время от времени раздавалось со стороны воды. Вот, что-то шевельнулось... Прицел... спокойно...
Тетива пропела свою короткую песнь, стрела, словно черная молния, пролетела сквозь заросли чертополоха, чтобы неминуемо найти свою цель...
Корягу...
-Тьфу! Эльфов тебе на голову! - Уррик в сердцах бросил лук. Утка, испуганная неожиданным вторжением, захлопав крыльями, взвилась в воздух, чтобы уже через полминуты скрыться за деревьями растущего на склонах леса.
Да чтоб тебя! - Уррик еще раз сплюнул и погрозил кулаком утке вслед. Наверное, если бы огарка видела этот кулак, а он был едва ли меньше ее самой, она бы и вправду испугалась. Однако утка была уже далеко.
- Сын мой, ты будешь великим охотником! - передразнил молодой орк (а он только этой весной встретил свою «зрелость» - шестнадцать лет) своего отца – Углука, Старейшего деревни.
Что и говорить, пока не получалось! Стрелы, выпущенные рукой Уррика, почему-то упорно отказывались попадать в какую-нибудь живность. Орк уже начинал думать, что у его стрел есть причина не желать смерти ни в чем не повинных диких зверей.
Твердо решив, что теперь «ходить» будет только на медведя – его все равно луком не возьмешь, лучше на рогатину – наш герой окинул взглядом поляну и, поскольку медведей в округе не наблюдалось, развалился в прибрежной траве.

***

Чуть повалявшись, Уррик вынул из кожаных ножен у левого бедра свой нож – его вчера перед всем селом с гордостью вручил орку отец. Темный металл, из которого было сделано оружие, где-то в глубине клинка отливал каким-то загадочным цветом, словно какая-то неяркая искра горела внутри неярко, но неугасимо.
Уррик улыбнулся, обнажив ряд острых чуть желтых клыков – вот это оружие настоящего мужчины – пару раз повел клинком в воздухе, подскочил и стал прыгать по траве, размахивая оружием. Сейчас он уже не был простым орком, он словно видел, как сам,  подобно великим героям древности – Кэр'Т'Хашу или Гор'Т'Хору, ведет в бой несчетные орды своих воинов навстречу боевым шеренгам эльфов, блистающих на солнце своей позолоченной броней. Уррик весьма смутно представлял себе, как они выглядят – эти самые "боевые шеренги", но звучало загадочно и даже немного пугающе. А как же иначе? Если не страшно, тогда и героем не станешь!
- Интересно, как выглядит позолоченная броня? - задал Уррик вопрос сам себе.
- Хотя, неважно! - ответил орк себе же. - Настоящий мужчина никогда не станет носить броню из золота! Блестящие побрякушки – удел женщин! Сталь – вот благородный металл для настоящего орка!
Эту простую истину Уррику когда-то, когда он был еще совсем молодым и "зеленым" (при рождении у орков кожа ярко-зеленого, изумрудного цвета, с годами темнеет и приобретает сероватый оттенок), поведал деревенский сказитель. Теперь Уррик уже не был ребенком! При всем клане Старейший вручил ему нож! Он теперь настоящий воин!
- Дрожите, жалкие эльфы! - с этим криком орк бросился навстречу кустарнику, щедро покрывающему берега реки...

***
От беспощадного уничтожения пятый или шестой десяток "эльфов", растущих на берегу, спас только смех, послышавшийся за спиной Уррика.
Орк недовольно обернулся. На поваленном дереве, свесив босые ноги в прохладную воду речки, сидела молодая орка – Иза. Кожа на лице Уррика посерела – орки не могут краснеть. Зачерпнув в горсть немного глины у берега, он кинул получившийся комок в девушку.
Ловко  увернувшись от запущенной в нее глины, орка со смехом спрыгнула с дерева.
- Что, опять эльфов гоняешь? Говорят, старый Т'Хорр тоже, когда переберет пива, эльфов видит!
- Что ты понимаешь в делах настоящих мужчин! - Уррик обиделся. - Настоящие мужчины созданы для сражений!
- Опять старых сказок про Врага наслушался! - девушка картинно закатила глаза.
- Это вы, женщины, просто завидуете нам, потому что не умеете сражаться! Ваш удел – ждать мужчину с войны! - Уррик повернулся к орке спиной и принял гордый вид.
- А вот это мы сейчас и проверим! - быстрым движением Иза бросилась на спину орка и стала колошматить того по плечам своими маленькими кулачками.
Упав на землю, Уррик схватил девушку за плечо и несколько минут они со смехом катались в траве. Оказавшись в очередной раз сверху, Иза стала щекотить орка. Этого Уррик не выдержал:
- Нет, нет! Только не это! - Уррик панически боялся щекотки.
- Сдаешься? - с торжеством в голосе закричала Иза.
- Да! Сдаюсь! Сдаюсь! Только не щекоти! - орк был готов на все.
- Тогда я выдвигаю условия!
- Согласен, на все согласен! - голос орка срывался на визг.
- Поцелуй! - произнесла девушка, прекращая щекотить Уррика и целуя того в губы.
Уррик сжал ее в объятиях и некоторое время они лежали в траве, почти не шевелясь, прижимаясь телами друг к другу.

- Ну вот, а ты говорил, что женщины воевать не умеют! - девушка высвободилась из обьятий и села рядом.
- Это нечестно! - опять насупился Уррик. - Если бы мы с тобой по честному, или на ятаганах, там не нащекочешься!
- Эльфов тебе на голову! Ну что мне с тобой делать, когда же ты, наконец, повзрослеешь, Уррик?! Тебе уже жениться скоро!
- Ну да! - орк разулыбался, обнажая ряды острых клыков. - Вот по осени мы с тобой и поженимся!
- А кто это сказал, что я соглашусь? - Иза приподняла бровь.
- А разве не согласишься? - Уррик даже перестал дышать от удивления.
- Ты мне сначала докажи, что любишь!
- Люблю! Честно! - в желтых глазах орка не отражалось и тени лукавства.
- Не так! Вот стань Старейшим! А то что это, я – первая красавица в деревне – и за первого попавшегося дровосека?!
- Почему это за первого попавшегося?!! Я, между прочим, сын Старейшины! И вообще, чтобы стать Старейшим, нужно сначала состариться!
- Да, такое меня не устраивает! - задумалась Иза. - Но докажи как-нибудь! Найди мне что-нибудь такое, чего ни у кого нету! Чтобы все знали, "вот, у нее есть, а ни у кого больше нету!"
- И честно-честно, сразу замуж? - Уррик задумался.
- Честно-честно, сразу замуж! - девушка рассмеялась и снова кинулась в обьятья Уррика.

***
Провалявшись остаток дня в траве под лучами теплого летнего солнца, порядком помятые и уставшие, но чрезвычайно довольные, Уррик и Иза вернулись в деревню уже затемно. Проводив девушку до дома, орк вернулся в свой дом. Отец – Старейший деревни - еще не спал, чинил прохудившуюся сеть.
Дневной разговор с Изой все не шел из головы. Конечно, для того, чтобы стать Старейшим, можно убить предыдущего Старейшего. Так в песнях поется, так делали герои древности.
Уррик посмотрел на отца – нет, эта мысль отпадает.
Остается найти "что-то, чего ни у кого нет".
- Ата! (отец, оркск.) Скажи, где взять то, чего ни у кого нету? - задал Уррик вопрос, подсаживаясь к грубому деревянному столу.
- А, опять с Изой был? - отец улыбнулся. - Смотрю - весь покусаный!
- Кусает, значит любит! - ответил Уррик старой пословицей. - Ты лучше дело скажи, где взять?
- Не знаю! На ярмарке спроси. Туда всякое привозят.
- Но, раз привозят, значит, у кого-то уже есть! - резонно возразил орк.
Отец отложил сеть и задумчиво почесал в затылке:
- Тогда, наверное, нужно у гномов искать! У них все есть! - подвел итог своим долгим раздумьям старый орк.
- И даже то, чего ни у кого нету?
- Наверное, даже то! Чем эльф не шутит?!

***

Остаток ночи Уррик провел в раздумьях. Он ворочался с бока на бок, разговор все не шел из головы. Перед глазами стояла смеющаяся Иза, да и покусанные плечи болели.
Утром отец, зашедший к Уррику, не обнаружил того в постели. Также пропали его вещи, походная сума и нож – знак зрелости орка.

Автор: Теодор Ренсинг 05.04.2006, 9:52

Арнсад. Трейнион. Ночь 1 месяца Нолаире. 347год


Клянись на крови, братья или враги.


Красивые пальцы медленно перелистывали страницу за страницей одной из многочисленных книг, которыми был завален высокий стол из красного дерева. Названия толстых фолиантов порою было не разобрать из-за стёртых временем кожаных переплётов.
Просторная комната тонула во мраке, на столицу давно спустилась ночь и темнота не спеша покрывала сначала дворцовые стены, а затем и комнаты…натолкнувшись на смоляную лампу она нехотя обошла её стороной.
Младший из принцев часто засиживался допоздна, чаще всего заканчивая свои дела к утру. Этот день незаметно переходящий в ночь не стал исключением. На нём держалось очень многое, но Теодор не жаловался, он любил работать с самого детства, в отличии от того же Клода, который искал своё призвание в другом.
При мысли о брате Тео откинулся на спинку стула, тяжело вздохнув. Ещё, когда они были  совсем детьми их интересы расходились. Клод с детства любил задирать девчонок, спорить с наставниками, сбегать с уроков, если подвести этому итог, то можно сказать, что если в семье случались какие-то неприятности, виновного искать не приходилось, все итак знали кто он. Теодор воспринимал это спокойно, заучивая всё, что попадалось под руку, в том числе и меч.
Старший брат частенько задевал Тео, в детстве пару раз младший получал хорошую взбучку от брата, за то, что в очередной раз обыграл того в какую-нибудь игру или сделав лучше него домашнее задание. Но со временем Теодор догнал брата в искусстве боя, а благодаря усердным тренировкам обогнал, может не намного, но всё же.
Но в тоже время они хорошо дружили. С Рафаэлем они виделись редко, потому Клод был самым близким человеком для Тео. И часто они делились своими проблемами друг с другом, часто ссорились, но также часто мирились.
Время шло всё быстрее и вскоре стало понятно, что жизненные пути родных братьев разойдутся. Клод выбрал столичную славу, красивых девушек и бесшабашные поступки…
Он брал приступом любую девушку, как в своё время легендарный герой всего Асколета Габриэль, который один за одним разбивал эльфийские лагеря.
Теодор не завидовал, он выбрал другую жизнь, отказавшись от маршальского жезла и славы. Служить Церкви, а главное Святой Деве, вот цель жизни младшего из принцев. Он будет возводить храм за храмом, чтобы очистить всю страну от каких-либо грехов и каждый кто ему помешает будет немедленно наказан…
Сейчас отношения с братом пошли в очередной раз в гору, никто никого не трогает, а когда видятся достаточно мило общаются, конечно не обходится без язвительных шуток Клода, но это у брата не отнять и Теодор привык к ним и сам не против порою хорошо пошутить. С момента последней ссоры прошло довольно-таки много времени, та ссора была самой серьёзной за всё время общения братьев…маршальский жезл…Клод не простил ни его, ни отца. Сейчас, как казалось Тео, брат становится на правильный путь. Таланта в нём очень много и хоть большую часть его он тратит на гуляние, что-то он порою делает правильным. И его знаменитые кэлоданцы служат тому прекрасным примером…

Из мыслей Теодора вырвал резкий стук в дверь, позволить который мог себе кто-то с очень важной вестью.
- Войдите – принц встал из-за стола, поправляя белоснежный камзол.
- Прошу прощения милорд…- вошедший низко поклонился – на Храмовой площади кэлоданцы, они хотят ворваться в Храм... – было прекрасно видно, что мужчина волнуется, но хорошая выучка позволила достаточно чётко и без колебаний доложить о произошедшем, через мгновение нарушителя спокойствия уже не было.



Удары копыт о мостовые столичных улиц гулко отдавались в ночной тишине. Белый всадник казался таким незваным гостем на пиру у темноты, которая вовсю властвовала в Трейнионе.
За спиной оставались квартал за кварталом и перед самой площадью принц перевёл жеребца на мелкую рысь, прислушиваюсь к крикам людей и лязгу оружия.
На площадь он въехал никем незамеченный. Всё происходящее возле храма повергло в шок молодого принца. Ассасинов ордена было куда меньше чем кэлоданцев, но они сдерживали людей брата, которого Теодор сразу же заметил. Высокий и красивый, Клод словно языческий Бог с ног до головы в крови вёл за собой свой отряд. Белые плащи людей ордена больше походили на колпак палача, полностью залитые алой влагой. Жертв со стороны кэлоданцев было больше, но это не утешало, людей у Теодора было не больше пятисот человек, и каждая смерть тяжело сказывалась на Ордене.
Как остановить эту резню? Теодор был спокоен, но докричаться до одурманенных кровью людей было нереальным…
ТЫ СМОЖЕШЬ…
Принц почувствовал, как его уста сами открываются…
- Остановитесь! – Теодор готов был покляться его услышал даже самый обезумивший, всякий, кто находился на площади услышал его. Но некоторые по инерции ещё наносили удары, Клод не был исключением.
- Остановись, брат! – это Святая Дева дала ему эту силу…Теодор не сомневался, слишком властным и громким был голос в этой сумасшедшей резне.
На этот раз Клод остановился. Он о чём-то спросил у своих людей, после обернувшись на Теодора.
- Ты поздновато явился братец – Клод несмотря на всё произошедшее выдавил из себя издевательскую усмешку.
- Лучше бы я этого не видел…ты понимаешь, что натворил? – Тео спешился.
- Я натворил?! Ну знаешь…- Клод начинал заводиться…
- Подожди…- младший принц вытянул вперёд руку, словно Творец благословляющий великого рыцаря на подвиги. – Не здесь! Уведи своих людей, нас рассудит отец, сейчас надо помочь раненным.
- Что ж…ты прав брат. – синие как море глаза сверкнули. Развернувшись, Клод отошёл к своим людям.

Теодор перевёл дух…главным было утихомирить пыл Клода. Он оглянулся…кровь, кровь и ещё раз кровь. Городская стража потихоньку обступала площадь. Король будет очень зол, уж в этом-то Тео не сомневался.


Раннее утро следующего дня.

- Воооон!!!! И чтобы я вас не видел ближайшую неделю! Каждый из вас ещё ответит за произошедшее! – отец кипел от ярости. – Запомните, всё что вы услышали сегодня! Каждый следующий ваш промах будет караться в сотни раз жёстче и я не посмотрю на то, что вы мои дети! – король плюнул с досады на красивейший ковёр ручной работы.

- Неплохо было бы вернуть то, что по праву принадлежит храму…- начал Теодор, как только они оказались за дверью покоев отца.
- За неё отплатили кровью мои компаньоны! – прошипел в ответ Клод.
- Святое не покупается.
- Что?! – старший из братьев нанёс удар рукой с такой скоростью, что Теодору с трудом удалось от него увернуться.
За ним последовали следующие удары, но Тео удавалось избежать попаданий, заметив то, что брат совсем не теряет искусство боя в своих гулянках по всем злачным заведениям столицы, приложив достаточно усилий.
Клоду похоже наскучили кулачные бои и он кинулся на Теодора повалив того на красивый дворцовый пол, но вовремя подоспевшая стража разняла принцев.
- Ещё свидимся брат – Клод наградил брата полным презрительности взглядом, одёргивая от себя руки гвардейцев.
- Как скажешь…
Продолжать дискуссию братья не собирались, боясь того, что их услышит король и поспешили разойтись.
В семье Ренсингов назревал никому ненужный раскол…

Автор: Миранда 06.04.2006, 20:12

Трейнион. Месяц Метеллаир. 347год.


    Длинный, темно-русый локон сделал еще одну попытку, непослушно выскальзывая из искусных рук, но мастерство еще один раз доказало, что любой каприз подчиняется ему, и волнистый проказник был тут же уложен в простую прическу.
- Спасибо, - негромко проговорила русоволосая девушка, поводя плечом отчего длинная, до пояса коса подобно змее скользнула за спину хозяйки, которая пристально вглядывалась в свое отражение.
    Серебрянный овал зеркала показывал невозмутимую девушку, чьим правильным, холодным чертам лица казалось противоречил лишь огонь, прячущийся в глубине серых глаз. Привлекательность ее лица не портил даже крупноватый рот, который презрительно скривился, когда до его обладательницы долетел еще один восхищенный возглас:
- О, вы не представляете! Говорят он пронесся через весь город подобно вихрю и разнес всех, кто пытался охранять церковь. Принц Клод никого не боится, даже заговоренных от боли бледных молей! - девичий голос так и звенел восторженными нотками, передавая волнение и восхищение, охватившее молоденькую фрейлину королевского двора.
- А чего ему боятся? За него поднимутся все! Весь город поддержит нашего принца! Правда, ваше высочество? - вторая восхищенная поклоница обернулась к смотрящей на свое серебрянное отражение девушке.
    Миранда, дочь короля Маттиаса, медленно повернула голову, пряча усмешку на губах:
- Правда. Клод всегда отлично умел заводить друзей... и приводить их к вратам смерти...
- О, ваше высочество, вы несправедливы! Они погибли за правое дело! За друга!
- Которого не воскресили, оставив невест и подруг оплакивать их, - печально завершила Миранда. - Лиза, скажи, тебе бы понравилось, если бы вдруг погиб принц Теодор? У вас нет отношений, но я знаю твое чистое сердечко любит его..
    Девушка, которая обещала поддержку города, побледнела, а потом вспыхнула подобно ясной зорьке, опуская глаза под прямым взглядом принцессы.
- Положить за жизнь одного друга - еще десяток друзей, - словно рассуждая вслух, продолжила говорить Миранда, поднимаясь и подходя к окну, чтобы окинуть взором небо и город под ним. - Глупо. А восхищаться этим..
    Она замолчала и сделала знак рукой, отпуская всех. Миранда не спешила поворачиваться, зная что девушки приседают в церемонных поклонах и выпархивают за дверь. Когда шорох платьев затих, принцесса медленно развернулась и удивленно подняла брови:
- Что такое, Лиза?
- П..п-очему вы так сказали, ваше высочество? Не надо кликать беду.
    Миранда неожиданно и весело рассмеялась:
- Поверь, Лиза, моего милейшего брата защитит его святая возлюбленная, а значит ему ничего не грозит. Ни в жизни, ни в смерти.
- Вы так просто говорите о серьезных вещах...
- Нет ничего проще проживать свою жизнь, когда она распланирована на несколько лет вперед и охраняема самим Создателем, - голос принцессы был так насмешлив, что фрейлина укоризненно покачала головой.
- Да обережет вас Создатель от зла, ваше высочество, - белые ручки набожно сложились на груди, а хорошенькое личико устремилось вверх, словно ища того самого Создателя.
- Он услышит твои слова, - улыбнулась принцесса. - Но сначала мне хотелось бы сделать кое-что другое. Лиза, принеси перо и бумагу. И пригласи двух гонцов.
- Папенька осерчает, - тихо проговорила Лиза.
- Разумеется, но что в этом удивительного? - вскинутая бровь.
    Фрейлина присела в реверансе, поспешив исполнить приказ. Миранда проследила за девушкой и вновь вернулась к окну, где был прекрасно виден королевский двор. Принцессу нисколько не волновало, что ее присутствие могло действовать на нервы коронованому родителю. В конце концов у папы так мало достойных развлечений и поводов позлится. Себя Ее Высочество, считала более чем достойным поводом для пересудов и разговоров, только никогда не обольщалась: она всего лишь женщина из королевской семьи, а женщины по мнению так многих людей решают в их мире - мало. Миранда всегда и во всем могла решить то, что ей хотелось: ее желания и возможности обычно гармонично совпадали.
- Перо и бумага, ваше высочество. Желаете продиктовать письмо?
    Задумчивая улыбка:
- Нет. Желаю написать, - она присела за стол, изящная рука быстро провела по чуть желтоватому листу бумаги, прежде чем легкое перо принялось привычно порхать выводя слова:
"Милый брат! Рада сообщить тебе, что со мной все в порядке. Как и со всеми нашими родственниками. Во дворце стало невероятно скучно: очередной турнир, как и многоголосые восхищенные песни придворных стали слишком часто повторятся. Прошу тебя не беспокоится, если вернувшись ты не застанешь меня в Трейнионе. Я соизволяю отправится в Винбадей. Жаркое солнце и горячий песок - что может быть лучше после стылых покоев нашей милой родины?
Любезные родственники безуспешно пытаются придумать поводы для развлечения, но это всегда пахнет в лучшем случае притворством, в худшем - кровью и болью.
Надеюсь, что с тобой все в порядке, Рафаэль. Уверена, что ты в состоянии позаботится о себе, милый брат, но буду рада еще раз подтвердить свою уверенность. Остаюсь нежно помнящей тебя сестрой,
Миранда".
    Быстро перечитав написанное, принцесса улыбнулась и запечатала письмо. Ей было хорошо известно, что старшему брату не нужно лишних пояснений, а поэтому и расписывать во всех красках происходившее вокруг она не собиралась. Отложив уже готовое послание, она тут же очень быстро написала еще одно, бывшее еще более лаконичным:
"Рада приветствовать, граф! Надеюсь, что не сильно потревожу вас своим визитом? Всегда искренне расположенная к вам,
Ее Высочество Миранда Ренсинг".
    В этот раз перечитывать она не стала, быстро запечатав и подняв глаза на гонцов:
- Это письмо передашь моему брату, как только он изволит сообщить о своем местонахождении или появится в столице, - серые глаза принцессы холодно засветились, когда гонец открыл было рот для вопроса. - Тебе хорошо платят за исполнение приказов, а не за вопросы. - поворот красивой головки. - Во весь дух скачи, но чтоб обернулся в срок. Это письмо надлежит передать в собственные руки графу Де'Бре'Селентею. Учти, если к моему визиту не будут готовы - с тебя лично шкуру спущу.
- А когда состоится ваш визит в Сэн-Эрте? - несколько ошарашенно откликнулся гонец.
    Миранда откинулась на стуле, прикрывая глаза ресницами:
- Это тебя не должно касаться... а тот, кто получит письмо - поймет. - девушка дождалась, когда гонцы уйдут и обернулась к Лизе. - Ты едешь со мной.
- Это.. честь для меня, ваше высочество, - пролепетала девушка. - Но разве вы не предупредите своего отца?
- О приятных сюрпризах всегда лучше узнавать неожиданно. Тем более, что сейчас папа наверняка рад той удивительной заварушке, что устроили его любимые сыновья.
    Миранда умолчала о том, что из королевской кухни исчезнет одна из поварих, которую принцесса также пожелала взять с собой, оценив искусно приготовленные ею блюда. Ее высочество сделала характерный жест рукой, коротко приказав собрать необходимые вещи и улыбаясь ответив на неизменный вопрос:
- А какое платье приготовить вам для поездки?
- Оно уже готово, - Миранда с удовольствием поднялась и встряхнула головой.
    В ее доме, на кровати лежал походный костюм для верховой езды: нательная рубашка с камзолом, мягкие брюки, легкие сапоги. Что еще нужно для путешествия верхом?
- Я жду тебя дома через два-три часа, Лиза.


    Спустившись во двор и окидывая взглядом покидаемый дворец, принцесса не удержалась от еле заметной насмешливой гримаски:
- Сестричка Миранда, - раздался едва ли не мурлыкающий голос.
- Братец Клод, - тон в тон откликнулась молодая женщина, перекидывая косу через плечо и чуть пробежалась пальчиками по заплетенным прядям волос, словно настраивая звучный инструмент. - Хорошо выглядишь.
    Красивое лицо брата осветилось жизнерадостной улыбкой:
- А ты как всегда сверкаешь, сестрица.
- И как всегда - мимолетно. - она помолчала и негромко добавила. - Хотя в этот раз сверкаешь ты.
    Клод скривился и кажется попытался что-то добавить, но передумал, прямолинейно спросив:
- Уезжаешь? Куда?
- В теплые края, - искренне засверкала улыбкой Миранда. - Братец, передай привет всем родным... И своим кошкам.. До встречи.
    Она быстро пошла прочь, совершенно не обращая внимания на взгляды многочисленной прислуги, придворных, которые с обожанием смотрели на ее брата. Девушка уже мысленно была в пути, а потому не слышала коротких слов прощания своего красавца-брата:
- Возможно до скорой...

Автор: Роберт 06.04.2006, 20:32

Винбадей. Крепость Сэн-Эрте. Месяц Метеллаир. 347год

    Ничего кроме палящего солнца и въедливой пыли, поднимавшейся из под копыт уставших взмыленных лошадей. Выжженная пустыня, насколько хватало глаз, казалась, как никогда, замершей и безмолвной.
    Настолько тихо, как в эти дни, здесь не было никогда. Словно там, за узкой полосой песчаника вдруг не стало той враждебной силы, что год от года стремилась прорваться за эту опаленную черту…. Увы, такие перемены редко бывают к лучшему.
    Роберт вдохнул раскаленный воздух и поднял забрало:
- Возвращаемся.
    Два десятка закованных в латы всадников развернули лошадей в обратный путь. Люди стремились, как можно быстрее, попасть в тень и под защиту каменных стен Сэн-Эрте. Лето в этом году выдалось особенно засушливым и жарким, настолько, что граф впервые за время своей службы здесь был склонен согласиться заменить лошадей гуарами*. Несмотря на то, что зачастую от этих тварей было больше проблем, чем пользы, ящеры гораздо лучше выносили длительные рейды в такую погоду.
    Впрочем, эти места никогда не были дружелюбны к живущим здесь людям. Винбадейская полупустыня, лишенная почти любой растительности, кроме кактусов и колючего кустарника, несмотря на все старания рейнджеров и охотников оставалась местом, где обитали чудовища, исчезнувшие в других областях мира сотни, если не тысячи лет назад. 
    Но в этот раз обошлось без приключений. Через два часа они вернулись к крепости. Над толстыми каменными стенами, израненными многочисленными осадами, развивались выцветшие полотнища королевских знамен. Узкие ворота медленно приоткрылись, пропуская людей на широкий двор.
      Сэн-Эрте ничем не отличалась от десятков таких же крепостей раскиданных по границе песчаника. Простые, но надежные укрепления, оскалившиеся на запад баллистами, спрятанные за стенами конюшни, оружейные, склады. Высокие постройки дарили столь долгожданную тень, но дышать рядом с раскаленными камнями было едва ли не тяжелее, чем под открытым небом.
      Пронаблюдав, как створки медленно затворились за его людьми, Роберт спешился, отдавая уставшего взмыленного коня под опеку конюха, бросил оруженосцу шлем и осмотрел свой отряд. Лишь когда ворота крепости закрываются за вернувшимися воинами, поход может считаться законченным.
- Все свободны до завтра, - объявил граф, - Бенжен…
      Капитан стражи Сэн-Эрте Бенжен Троваль, немолодой и разговорчивый уроженец Синкатора обладал удивительно полезным свойством появляться именно тогда, когда был нужен.
- Так точно, Вашмилость, - поклонившись, сказал капитан, - Здесь я. Что есть угодно?
- Двойные дозоры на стены и ночью зажечь на башнях огни.
- Так спокойно все, - возразил было Троваль удивленно, но осекся, встретившись взглядом с Де Бре’Селентеем.
- Выполняйте, Бенжен, - с улыбкой подтвердил Роберт.
      Пройдя две трети своего ежедневного пути, солнце клонилось к закату, его ярко-оранжевый палящий полукруг почти скрылся за западной крепостной стеной. Впервые за день Роберт почувствовал насколько устал.
      Граф избавился от доспехов, смывая пот и пыль, вылил на себя ведро приятно охладившей кожу колодезной воды и заперся в своих покоях, приказав не беспокоить до утра. Однако сон доблестного защитника границ был прерван уже двумя часами позже настойчивыми ударами в двери:
- Мне нужен граф Роберт Де Бре’Селентей, - поспешно произнес высокий худощавый мужчина, как только Роберт открыл двери, но осознав, что вряд ли дождется от командира Сэн-Эрте радушного приема снизошел до объяснений причины своего визита, - Письмо из Трейниона.
      Это было короткое послание от старшей дочери короля Маттиаса, принцессы Форкосона Миранды Ренсинг… от Миры. Ее Высочество решили почтить скромную рыцарскую обитель своим вниманием. Роберт не видел ее почти полгода.

      Они познакомились пять лет назад, на большом турнире в Трейнионе. Роберту было двадцать два, он был молод, не лишен амбиций и обручен с одной из первых красавиц двора. Но той весной в жизнь второго сына провинциального дворянина вмешалась, возможно, сама судьба.
    Все началось с ссоры с Изабеллой. Они были знакомы и помолвлены едва не с самого детства, не сказать, что любили, но вполне устраивали друг друга. Однако Роберт обладал, по словам Беллы просто уникальной способностью выводить ее из себя, а она зачастую превращала безобидный спор в затягивавшийся на недели скандал. Не было ничего удивительного, что таковой случился и за пару дней до конца турнира, когда Роберт не мог думать ни о чем кроме предстоящих поединков.
    Помимо положенных любому дворянину уроков военного мастерства, сама жизнь в Винбадее с ранних лет учила владеть оружием и отлично держаться в седле. Кроме того, Роберт настолько верил в свою победу, что иначе случиться просто не могло. Это был его первый выигранный турнир, и последний. Более участвовать в них графу Де Бре’Селентею не пришлось, и он никогда, ни на минуту, не жалел об этом.
    В тот день было очень солнечно. Яркие бело-желтые лучи заливали ристалище и трибуны. Молодой рыцарь на светло-гнедом коне, только что получивший от короля Маттиаса золотой с изумрудами венок, который должен был преподнести королеве этого турнира, медленно ехал вдоль высоких скамей. Мимо прекрасной королевы Форкосона Гвенет, так часто получавшей подобные знаки восхищения… и мимо Изабеллы. Да, в то мгновение, глядя сколь торжествующим стало выражение лица его белокурой невесты, Роберт внезапно понял, что не хочет и не будет доставлять ей подобного удовольствия. Он искал другое лицо и другие глаза.
    И нашел их. Сероглазая красавица смотрела на происходящее на ристалище чуть высокомерно из под длинных темных ресниц. Тонкое правильное лицо, отличавшееся от прочих, восторженно ждущих, чуть усталым высокомерием было обрамлено темными слегка вьющимися волосами.
- Ваше Высочество, окажите мне милость сегодня стать королевой этого турнира и моего сердца.
      Трибуны вздохнули от неожиданности такого выбора. В серых глазах нелюбимой королем, но от этого не менее прекрасной, его дочери Миранды Ренсинг мелькнуло удивление, довольно быстро сменившееся улыбкой. Принцесса приняла венок, и наклонилась, мимолетно касаясь губ рыцаря.
      После был вечер и пир, данный Маттиасом в честь окончания турнира, и еще одна встреча с Мирандой, незаметно для них обоих растянувшаяся на несколько лет, а после и на сотни лиг, отделивших их друг от друга, хоть и не сумевших разлучить.

    Сложив письмо вдвое, Роберт кивнул гонцу, но следующие слова предназначались слуге:
- Распорядись приготовить несколько комнат, и передай на кухню, что вечером будут гости.

*Гуары - крупные хищные ящеры, плохо поддающиеся приручению, но несмотря на это из-за выносливости и хорошей переносимости жары нередко используемые рейнджерами и защитниками границ Винбадея в качестве вьючных и ездовых животных.

Автор: Корделия 07.04.2006, 15:10

337 год от Великой Битвы.
Поместье Дерингов.

Было на удивление темно. Голова чуть болела. Корделия села, сжала вески ладонями.
Что случилось? Где я? Но почему же так темно?
Приглушенные голоса. Девочка прислушалась.
Кажется отец и кто-то ещё.

- Крепитесь. На все воля высших сил. Но может не сегодня, так завтра она прийдет в себя.
- Вы говорили это вчера.
- Такое падение… Простите, я бессилен.

Падение… Ну да. Конечно. Я ехала слишком быстро. Потом…
Она вспомнила невероятный миг полета, когда её выбросило из седла. Потом удар, резкая боль и все померкло.
Наверно сейчас уже ночь.

- Папа. – Её голос прозвучал неуверенно.
Она почувствовала движение вокруг себя. Тут же кто-то сжал её плечи, обнял.
- О небеса и все ангелы! Корделия! Девочка моя! Ну и напугала ты меня.
Девочка рассмеялась в объятьях отца.
- Это у меня получается лучше всего. Сейчас уже ночь? Почему так темно?
Он отстранился. Корделия почувствовала, как напряглись его руки на её плечах.
- Корделия… Что же это…
- Позвольте мне…
Кто-то взял её лицо в ладони.
- Свечу. Зажгите свечу. – Потребовал тот же голос.
Чиркнуло огниво. Но света все не было.
- За что… Ангела неба, за что… - Голос отца был полон безнадежного отчаяния.
Корделия нахмурилась. Что-то было не так.
- Свеча не зажглась? Почему…
- Корделия… сейчас день… солнечный день.
- Тогда почему?
Понимание все никак не хотело приходить.
- Так иногда бывает. – Начал успокаивать другой голос. – Сильный удар во время падения. Зрение вернется. Через несколько дней. Возможно.

347 год. Месяц Лотессе.
Поместье Дерингов.

Скрип песка под туфельками. Шуршание шелка. Корделия давно привыкла к этим звукам. Как и к пушистому загривку Зербино под рукой. В парке поместья давно можно было не опасаться неожиданно получить по лицу хлесткими ветками. И Корделия могла позволить себе это небольшое удовольствие побыть одной. Почти одной. Песок скрипел не только под её туфельками и лапами собаки. Достаточно было позвать и из любой части парка её выведет к дому, ступающий за ней попятам сопровождающий. Возможно он и старался быть не заметным, но слух Корделии был не таким как у всех людей. Но так было спокойнее отцу и с этим надо было мириться. Как со мраком вокруг. Девушка остановилась. Отпустила загривок собаки и сделала два шага с дорожки. Руки безошибочно ощутили шершавую кору дерева. Теперь можно было прижаться спиной к дереву, слушать, как шуршат листья над головой, и вспоминать, как солнце светит сквозь них.
Из задумчивости её вывела легкая поступь знакомых шагов.
- Кати. – Позвала она.
- Как ты узнаешь?
- Я уже говорила. Все ходят по-разному. А твои шаги я помню слишком хорошо.
- А ты как всегда здесь.
- Да. Ты меня искала?
- Граф приехал.
- Как хорошо. Зербино, домой.
Корделия шагнула на тропинку. Кати попыталась взять её под руку.
- Кати, не надо. Я же говорила. Здесь я могу и сама.
- А вдруг ты оступишься?
- Значит оступлюсь. Не лишай меня хотя бы такой самостоятельности.
- Делия…
- Не обижайся. Пойдем.

Спустя несколько часов они уже гуляли по парку в вдвоем. Зербино с лаем гонял птиц вокруг. Пауза повисла между отцом и дочерью с начала прогулки. Отец волновался. Корделия это чувствовала по часто сменяющемуся темпу шагов. Несколько раз они останавливались. Он словно не мог начать какой-то очень сложный для него разговор.
- Отец, что случилось? Вы о чем-то хотели со мной поговорить? – Начала она первой.
Они остановились. Он взял в свои руки хрупкие пальцы дочери.
- Делия, ты знаешь, я очень тебя люблю. Я беспокоюсь о тебе.
- В поместье я полностью под присмотром. Со мной вряд ли что-то может ещё случиться. Вы знаете об этом.
- Я не об этом. Тебе уже почти девятнадцать.
- Отец, не надо. Пожалуйста.
- Делия, я не могу не говорить. Я должен думать о будущем. О твоем будущем. Что будет с тобой, когда меня не станет? Кто будет оберегать тебя? Кто позаботится о тебе?
- Замужество не единственная возможность позаботится о моем будущем. Назначьте мне опекуна.
- И на кого я могу положиться?
- Но вы не можете быть уверены и в человеке, который станет моим мужем. Что станет со мной после замужества? Вы уверены, что мой возможный супруг не запрет меня в четырех стенах?
- А если он будет любить тебя? Любовь предполагает заботу.
- А это возможно?
- Пусть ты и не видишь, но ты очень красива Делия.
- Я не хочу.
- Делия, ты заперта в поместье. Ты ничего знаешь кроме этого места. Ты мало с кем общаешься. Позволь мне увести тебя в Трейнион. В конце Нолаире  там будет турнир и праздник.
- И как вы представляете мое участие в этом?
- Главное ты появишься среди людей. Поверь мне, многие девушки имеют гораздо более крупные недостатки, чем отсутствие зрения.
- Не верю. – Улыбнулась Корделия.
- Я обещаю, что ни буду тебя принуждать. Но если появится кто-то кто не будет тебе противен, и ты ему понравишься…
- Не стоит загадывать так далеко. Я согласна посетить турнир. Тем более от меня будет требоваться только сидеть и слушать звон мечей. Но остальное… - Она покачала головой.
- Хорошо.
Отец сжал её пальцы.
Наверное, он улыбается. Но пальцами этого не почувствовать, если только не провести ими по губам.

Автор: Ларс 08.04.2006, 9:41

Ночь с 1 на 2 Гваэрона 347 года.
Мертвый Лес.
Ларс, Верховный Магистр Кленовой Лиги, крался по коридору. Здесь он знал каждый поворот: детские годы, проведенные в замке, юность а затем и почти вся взрослая жизнь не прошли даром. Ларс помнил каждый изгиб коридора, каждый камешек, каждую выбоину в полу, трещину на стене в этих тянущихся по всей обители Лиги туннелях. Вряд ли кто-то знал Замок лучше него.
Выработанная годами привычка ходить бесшумно стала чем-то естественным для Ларса. Возможно, именно за это его свойство появляться без единого звука, неожиданно, словно возникая ниоткуда, магистра и прозвали Тенью.
Собственно, именно тенью он сейчас и казался - одинокая фигура в темном коридоре в гробовой тишине, нарушаемой лишь стуком падающих с потолка капель, беззвучно перемещалась по тоннелю. Казалось, что даже ни одна пылинка не стронулась с места, потревоженная движениями Ларса.
Верховный Магистр поставил на землю незажженный фонарь, который принес с собой, коснулся рукой чуть влажной шероховатой стены и, нажав на одному ему ведомое место, открыл небольшую смотровую щель. Робкий лучик света развеял на мгновение мрак, царящий в потайном коридоре.
Если бы кто-то из Лигистов сейчас видел Верховного Магистра, он наверняка не понял бы, что Ларс может тут делать посреди ночи. Однако младшие члены Кленовой Лиги не были посвящены в тайну сети скрытых переходов по всему замку, а потому не могли видеть магистра, склонившегося над щелью в стене и чего-то в ней выглядывающего. К тому же в Лиге давно уже успели привыкнуть к странностям Ларса и понять, что совать свой нос в дела Верховного Магистра не стоит – себе дороже.

***

Ларс-Тень внимательно изучал убранство комнаты за стеной. Он осмотрел противоположную стену, шкаф с книгами и свитками, стол, заваленный разными бумагами. Там же стояла чернильница, лежали гусиные перья.
В комнате никого не было видно. Тень четким и уверенным движением руки открыл вторую щель – рядом, но и через нее не обнаружил никого. Перейдя на три шага вправо, Ларс наклонился, встал на четвереньки и открыл еще одно отверстие в стене.
Теперь он видел кресло, ножки грубого стула, ковер, покрывающий холодный каменный пол. Ага! Вот и оно!
Слева в поле зрения Ларс заметил человеческую руку. Она конвульсивно подергивалась, сжималась, словно пытаясь удержать отлетающую жизнь хозяина. Магистр повернулся так, чтобы через щель ему был виден весь человек.
Отлично! Яд действовал строго по расписанию! Признаться, в последнее время магистр стал опасаться, что его привычка к бокалу-другому горячего глинтвейна вечерами за чтением книг и фолиантов – а как иначе согреть немолодые уже кости – может его погубить. Привязанности дорого обходились Верховным Магистрам! К тому же с утра голова была не такой светлой, как того хотелось. Но нет – талант не пропьешь!
Ларс хищно улыбнулся, встал, размял ноги и насвистывая что-то, отдаленно напоминающее «Балладу о Габриэле-рыцаре», прошел еще пару шагов вдоль стены и открыл потайную нишу, сквозь которую смог протиснуться в комнату.
Комната магистру была знакома – здесь когда-то жил Дешт – учитель и наставник магистра. Он-то и показал тогда еще мальчишке Ларсу вход в потайные коридоры замка. «Помни, никакое преимущество не бывает лишним! - сказал тогда Дешт. - А уж путь для отхода – тем более! Он сможет сохранить тебе жизнь!»
Ларс запомнил. Бывало, он по нескольку дней не выходил из тоннелей, изучал все повороты, секреты и многочисленные ловушки. Вскоре он знал про тайные переходы больше своего учителя. Например, про то, что в эту комнату тоже есть проход, Дешт не знал.
Тень подошел к корчащемуся в предсмертных муках магистру Кастусу, потрогал его ногой. Кастус еще раз вздрогнул и затих.
Воспоминания юности вдруг нахлынули на Ларса. Вот здесь, в этой комнате, он убил своего первого человека – Верховного Магистра Вейса. Все в Лиге думали, что это дело рук Дешта – никому и в голову не приходило, что убийца – восемнадцатилетний в сущности еще мальчишка Ларс – воспитанник нового Верховного Магистра. Дешт тоже так и не узнал, кто сделал его магистром. Зато он понял, кто его «сместил» - перед смертью от голода в каменном мешке в одном из тайных переходов замка. Туда его мог завести только Ларс, Ларс же его там и бросил. Наверное, кости Дешта до сих пор гниют там, в сумраке и сырости подземного тоннеля.
Что-то я становлюсь слишком сентиментальным! - сказал себе Ларс, выходя из мечтательного состояния, которое всегда находит на человека, когда он вспоминает золотые деньки своей юности.
Верховный Магистр склонился над трупом, бывшим когда-то Старшим Магистром Кастусом – одним из семи советников Ларса. Зря он был так несговорчив! Умереть за какое-то стеклышко! Тень стал обшаривать тело.

***

- Кастус! Нужно поговорить! - дверь в комнату Старшего Магистра приоткрылась и в нее вошел Джармин – еще один из советников.
- Твоего ангела! - подумал про себя Ларс. - Не проверить дверь – непростительная ошибка для профессионала.
- Верховный Магистр Ларс! Что вы тут де... - Джармин осекся на полуслове. Нож, кинутый Тенью на голос, воткнулся в плечо советника.
- Старею! - подумал про себя Ларс, впрочем без особых эмоций. - С первого броска не прикончить человека!
Джармин резким движением достал метательный кинжал из рукава, но кинуть уже не успел – медленно осел на пол. Тень никогда не полагался только на точность броска – всякое случается. Все метательные ножи Верховного Магистра были смазаны быстродействующим ядом.
Ларс встал, вынул свой нож из убитого, для верности перерезал тому горло, добавив еще одну улыбку под подбородком.
- Мило! - сказал сам себе Тень, еще раз хищно улыбнувшись, закрыл дверь на задвижку и вернулся к первому трупу.
Ага, вот и оно! Из потайного кармана мантии Кастуса Ларс извлек неприметное с виду стеклышко в простенькой оправе, положил его себе за пазуху и, снова насвистывая «Балладу о Габриэле-рыцаре», вышел в коридор.

***

Ларс вошел в свои покои, приказал подавать ужин и вызвал к себе начальника охраны.
- Корд! У меня есть к тебе деликатное дело! - сказал Тень вошедшему.
- Слушаю Вас, Магистр! - начальник охраны был, как всегда, сама исполнительность. Даже подозрительно немного.
- В комнате Магистра Кастуса два тела. Нужно от них избавиться, только без лишней огласки! - безо всяких эмоций произнес Ларс. - Ты меня понимаешь?
- Да, Магистр! Сделаем - Комар носу не подточит! - улыбнувшись, ответил Корд. Это была давняя шутка в Лиге. «Комаром» звали Старшего Магистра Октавия, члена Совета, славившегося своей подозрительностью. Про него же говорили: «Своей Тени боится» - намекая на их сложные взаимоотношения с Ларсом.
- После того, как Корд вышел, Ларс-Тень привычно отломил кусок мяса, лежавшего на его тарелке для своей ручной крысы, а также налил ей немного глинтвейна. Теперь нужно было выждать четверть часа, чтобы точно удостовериться, что еда не отравлена. Не то, чтобы Ларс так уж боялся отравления, но осторожность лишней не бывает.
- Корд становится опасен, слишком много знает! - подумал про себя Ларс, доставая из-за пазухи стекло, добытое ценой двух жизней. Он еще раз осмотрел его, повертел в руках – занятное приспособление, на такое могли разве что гномы сподобиться -  достал из потайного шкафа свиток и занялся его изучением.
Сейчас, одетый в домашний халат и тапочки Верховный Магистр Кленовой Лиги Ларс походил на какого-то книжника и вряд ли показался бы кому-то опасным.
Настроение у него было хорошее, хищная улыбка блуждала на лице. Очередное дело Ларса удалось. Лишний труп, в сущности, мелочь. Скоро Ларс сможет уже не оглядываться на мнение других членов Совета Магистров.

***

Корд зашел в караулку, взял с собой трех надежных человек и повел их в направлении комнаты Кастуса.
Завернув тела в простыни, отряд покинул стены крепости, вынес трупы подальше в лес, снял с них камни-обереги и вернулся в крепость. К утру твари Мертвого леса не оставят и следа от трупов.
На входе в крепость Корд скомандовал: «Всем отбой!», а сам скрылся в темноте ночи. Он уже знал, кого может заинтересовать информация о двух мертвых Старших Магистрах.

Автор: Талентор Странник 08.04.2006, 20:18

Локуд, несмотря на всю свою правильность, угловатость и строгость царившей в нём жизни был очень светлым и красивым городом. Идеально отчерченные круги улиц и переулков, резкий контраст кварталов – всё это можно было рассмотреть лишь с высоты Гвоздя. Человек же не обладающий столь феноменальным зрением, а таких на всём Асколете было подавляющее большинство, резонно считал столицу Акпида прекраснейшим городом на свете. Дома и башни, каждая построенная по уникальным чертежам и всем своим видом и самим существованием стремящаяся заставить рассыпаться соседние здания от зависти, стояли тесной абсолютно ровной дугой. Стараниями самих жителей улочки были чистыми, ухоженными и прямо таки утопали во всевозможной зелени. А про кристально чистое небо над центральным районом столицы ходили легенды по всему Акпиду. Такой синевы нельзя было найти больше нигде и никогда. Но любовались её исключительно приезжие. Сами жители Локуда старались вот уже несколько десятков лет как можно меньше смотреть на это великолепное небо. Потому что посреди центральной площади, как бы пробивая небеса, возвышалась Башня Совета – подарок сословия Ходоков. Огромная башня из чёрного мрамора. Одним своим видом она вселяла страх перед заседавшими в ней раз в год Правящими. Её тень никогда не достигала ближайших домов, к неописуемому восторгу их жителей – коснувшегося тени Башни Совета по поверью ждали ужасные несчастья.
Сегодня день Совета. Ежегодно сильнейшие Правящие созываются в столицу для совместного решения важнейших вопросов внешней и внутренней политики Акпида. Хотя, если быть откровенным, уже давно в стенах тёмной башни не принималось сколь бы то ни было новых решений. Внутреннюю политику Совет всецело вверял в руки отдельных представителей сословия Правящих, вплоть до обнаружения злостных злоупотреблений властью оными. Что, однако, обнаруживалось крайне редко – часто успевало смениться не одно поколение. Внешняя политика была ещё более простым делом. Единственный сосед, если не брать в расчёт вечно нейтральных высокомерных эльфов, Форкосон был давним врагом магического государства, Совет лишь год за годом повторял приказ «В атаку!». Сегодня должно было случиться тоже самое. И вся следующая неделя готовила Правящим лишь выслушивание докладов из провинций да взаимных приглашений. Однако обязанностью появиться на Совете ни смел пренебречь никто. Каждый слишком хорошо помнил с каким трепетом он ждал своего первого приглашения на Совет – своеобразного подтверждения сословием твоей личной к нему принадлежности. Правители провинций, их министры и генералы, виднейшие учёные и преподаватели магических академий, а также другие правящие, чьё присутствие на Совете сочли возможным, медленно собирались в Зале Совета. Наконец, все расселись, приветствия и разговоры смолкли – все невольно ждали появления главы Совета, Локуда Розна. Тот как обычно появился строго за пять минут до начала Совета, сухо поздоровался со всеми присутствующими и опустившись в кресло на небольшой трибуне у стены - большинство Правящих расположились на идущих вдоль стен рядов кресел, образующих в центре зла пустой круг – дал знак секретарю приступать к заседанию. 
Заседание шло своим чередом, Розн и несколько других влиятельных магов откровенно боролись со сном, когда в двери Зала Совета негромко постучали. В зале мгновенно воцарилась тишина. Последний раз в эти двери так стучал Гноро, тогда от молодого, горячего мага удалось откупиться бесполезной провинцией. Но сегодня Гноро сам сидел в Зале Совета, наравне со всеми недоумевая, кто мог посметь вмешаться в заседание сильнейших магов Асколета. Секретарь, дрожа от страха, подошёл к дверям и отворил их.
На пороге стоял очень высокий, превосходно сложенный молодой человек, лет тридцати. Его строгое, красивое лицо без каких-либо следов растительности на нём выдавало в нём уроженца агронских равнин, во взгляде же гулял ихионский ветер свободы. Незнакомец молча прошёл в центр зала, поклонился всем присутствующим и обратился в главам Совета:
- Желаете ли вы проникнуть в тайну Цитадели?
Чарующий своей красотой голос отразился от чёрных стен и потонул в полной тишине. Маги были потрясены ещё больше. Нет, планы по захвату не были государственным секретом, даже наоборот. Но никто ещё вот так запросто не спрашивал у Совета, хочет ли он завладеть таинственной Цитаделью. Постепенно удивление отпускало свои жертвы, но слов для пришельца те всё равно не находили.
- Я повторю, желаете ли вы, Правящие народа Акпида получить возможность проникнуть в тайну Цитадели?
Вновь молчание. Кто-то чувствовал себя ребёнком с которого требовали ответа за проступок, кто-то не находил слов от гнева и негодования. Большинство могло лишь переглядываться.
- Я спрошу ещё раз. Хотите ли…
- Кто вы такой? – почти крик. Секретарь всё ещё державшийся за резную ручку одной из створок дверей явно исчерпал свой запас терпения.
- Мой имя вам мало что скажет. Зовите меня Странник.
- Кто вы такой, спрашиваю вас я? Кто позволил вам вмешиваться в заседание Великого Совета?
Гневный ропот Правящих прибавил секретарю смелости. Он уже почти собрался с силами, чтобы позвать ожидающую на этаже ниже стражу из лучших Воинов. Однако к всеобщему удивлению вместо незнакомца ответил Локуд Розн.
- Всё это неважно, уважаемый секретарь. Мне кажется, наш гость действительно имеет право находится здесь и говорить с Советом. И от имени Совета я отвечу вам, Странник, да, мы желаем овладеть тайной Цитадели.
- Замечательно, - пришелец довольно усмехнулся, так улыбается человек, чей подарок пришёлся по душе получившему его. – Тогда, мне, кажется, я могу вам помочь в этом.
- Каким образом? – Правящий Гноро был олицетворением спокойствия и пренебрежения ко всему живому, но даже он не считал нужным скрывать своего интереса. Остальные маги молчали в преддверии чего-то очень важного. Странник же, вновь улыбнувшись, поднял руки и в них засветилась ярко синим светом небольшая сфера.
- Вы знаете, что это?
- Это сферическое магическое завихрение. Вот только как… - Хромлиус Мудрый не мог скрыть своего интереса естествоиспытателя.
- Проще говоря, это магическая энергия, - вновь заговорил Розн. – Такое можно часто видеть вблизи Гвоздя. Но как вы смогли сюда это принести, и как оно нам поможет?
- Это как, вы правильно сказали магическая энергия. Чистая. Раньше считалось, -  взгляд на Хромлиуса – что её нельзя транспортировать на расстояние. Я же нашёл способ. И теперь я предлагаю воспользоваться им вам, Правящие.
Заявление вызвало недолгое молчание. Первым же вопросом Правящих было закономерное:
- Ваше имя?
- Меня зовут Талентор-Странник.
Под нескладный хор голосов шептавший «Как?», «Никогда не слышал?» и тому подобные возгласы произошло странное событие. Несколько магов, около десятка, но все из высшего эшелона власти вскочили на ноги. А Локуд Розн, сам глава Совета Правящих склонил голову в поклоне почтения перед странным пришельцем. Выпрямившись, Локуд твёрдо произнёс:
- Совет на сегодня окончен. Прошу остаться Высшую ложу и вас эр Талентор.

Зал Совета стремительно пустел. Правящие один за другим уступали свои места тишине и вечернему сумраку. Розн, казалось, позабыл отдать распоряжение слугам, и теперь заседание Высшей ложи – неофициального, но самого властного собрания, в которое были вхожи лишь самые именитые маги – должно было протекать в полумраке. Вместе с солнечным светом из Зала Совета уходила суета и напряжённость. Члены Высшей ложи прекрасно знали друг друга не один десяток лет - многие были хорошими друзьями, многие заклятыми врагами.
Последним зал покидал секретарь, всё ещё взволнованный и ничего непонимающий. Он бросил вопрошающий взгляд на главу Совета, но не получив никаких распоряжений, молча закрыл за собой двери. Как только резные створки за ним сомкнулись, Локуд Розн поднялся со своего места и направился к ним.
- Вам помочь, Розн? – владычица Хардерона со свойственной ей холодностью в голосе выразила общую мысль ложи.
- Благодарю вас. Но с дверями я справлюсь сам. А вас, уважаемые друзья, я попрошу придать помещению более уютную и удобную для долгого разговора обстановку.
Маги дружно поднялись и с помощью заклинаний телекинеза стали двигать мебель. Розн отвернулся к дверям. Королева Гертруда с надменным видом принялась расхаживать вдоль высоких стрельчатых оконных проёмов. Наконец, Розн отошёл от дверей, резьба них светилась слабым лунным светом, и довольным взглядом окинул преобразившееся помещение. Ранее пустой центр зала теперь занимал неведомо откуда взявшийся круглый стол. Вокруг стола стояли кресла, многие уже занятые членами ложи. На столе, в самом его центре стояло несколько свечей. Кто-то из присутствующих щёлкнул пальцами и весь зал, кроме центра стола, вместе с сидевшими в мягких креслах магами погрузился в тень от яркого огня.
- Прошу всех присутствующих садиться. Гертруда, вы закончили гипнотизировать окна? – Розн позволил себе улыбнуться, садясь в кресло. Рядом с ним по правую руку опустился Талентор. Все остальные также поспешили занять свои места. Взгляды всех присутствующих обратились на две фигур сидевшие рядом: Талентор был откровенной загадкой для всех, а от Розна ждали скорейших объяснений. В том, что глава Совета знает больше остальных, не сомневался никто.
- Итак, - Розн, наконец, решил нарушить молчание, - уважаемый Талентор, прошу вас, поведайте нам, как вы можете помочь в достижении нашей давней цели?
- Мне казалось, вы уже всё поняли, - молодой человек облокотился о край стола, свет озарил его красивое лицо. – Как вы видели, я могу концентрировать в своих руках чистую магическую энергию. В любой точке Асколета, - Странник специально выделил голосом последнюю фразу. Маги как по команде издали вздох удивления:
- Как такое возможно?..
- Даже в Форкосоне?..
- Не может быть!
- Да-да, вы не ослышались. На всей территории Асколета я могу дать магу силы для колдовства. Но, прошу, не стоит понимать меня буквально. Строить план мощной военной компании, основываясь лишь на одном очень слабом и ненадёжном вследствие моей уязвимости источнике магии – невероятная глупость. Поэтому, сперва нам нужно будет серьёзно подготовиться. У меня уже есть кое-какие решения…
Ложа молча внимала. Даже эти умнейшие и сильнейшие люди Акпида не могли до конца представить и поверить в слова Талентора. И они молчали, полностью доверив право вести диалог своему главе. Розн же, однако, так же не спешил задавать какие-либо вопросы. Странник, немного выждав, откинулся на спинку своего кресла и продолжил:
- Итак, господа и дамы, по моим расчётам я смогу передавать энергию, достаточную для полноценных военных действий, на расстояние посредствам специального сооружения где-нибудь на территории Акпида. Другие, принимающие, энергию сооружения должны будут возводится непосредственно вблизи линии фронта.
- Мы можем использовать кристаллы диама. Я смогу их настроить так, что они смогут передавать магическую энергию между собой. Если, конечно, будет достаточным начальный импульс, - Хромлиус уже принялся чертить приблизительную схему.
- Отлично! Это сильно облегчит мне задачу, - Талентор вновь придвинулся к свету и следил за рождающейся из-под пера Хромлиуса схемой. – Я смогу обеспечить достаточный импульс…
- Всё это хорошо, - перебила их Линхельда, королева Кёрнхейга, - Но вы говорите о возведении сооружений прямо у линии фронта. Кто их будет возводить? И как мы сможем продвигаться вперёд, если вся магическая сила будет сосредоточена в какое-то груде камней и дерева?
- Эти груды камней и дерева, сформированные в пирамиды, будут представлять собой подобие нашего Гвоздя. Уменьшенной его копии. Я правильно понял ваш замысел? – Розн вопросительно взглянул на Ангела. Тот не замедлил подтвердить истинность его размышлений.
- Друзья, я считаю, нам не следует акцентировать внимание на том, как нам будут поставлять силу. Наша задача – правильно этой силой воспользоваться. А потому предлагаю уточнить обязанности каждого из вас и сроки общего сбора войск.
- Уважаемый Розн прав, - Талентор поднялся со своего места. – Я покину вас, не буду мешать. Однако напоследок позволю себе ещё одну просьбу. Возможно ли начать строительство моей пирамиды в Агроне уже на этой неделе? Слишком много всего ещё впереди, а времени так мало…

Талентор покинул башню Совета. Над городом уже властвовала ночь, свет же из окон чёрной башни был подобен второй луне – маги не собирались расходиться. Каждый из них говорил сейчас о готовности и силах своей провинции, каждый получал от Розна указания. Назначались сроки и условия. Настало время решительных действий и перемен. Акпид переживал свою последнюю спокойную ночь.

Автор: Синта 08.04.2006, 21:28

Агрон. 338 год.

Вечер. Бесформенными пятнами разлились по небу яркие краски заката, то наплывая друг на друга, желая переиграть своей яркостью затухающее солнце, то бледнея при столкновении ледяной границей наползающей тьмы. Уже пятнадцать минут Синта стаяла у обрыва на краю деревни наблюдая за этим зрелищем, девочка не была  особо утонченной натурой, да и живопись ее никогда не интересовала, но каждый раз при виде заката что-то заставляло ее забыть об окружающем мире и словно безмолвный фанатик млеть, раскрыв рот.
- Синта – позвал чей-то голос вдалеке, но девочка продолжала стоять, провожая последние лучи – Сита, оглохла что ли? Я же зову тебя!
К обрыву подошла девушка на вид лет двадцати
- Сейчас иду, Орри.
- Что ты там такое увидела? – девушка начала хмуриться
Солнце наконец скрылось и только тогда Синта повернулась лицом к подруге
- Огонь! – вдохновлено проговорила она, при этом вытянув руки к небу, словно молилась
- Глупости, идем мы тебя уже ждем – Орри развернулась и зашагала по тропинке к дому – А мы думали, что ты решила сбежать в свое шестнадцатилетие…
Идущая за ней Синта тихонько захихикала
- Неее…Ты Кейна так просто не получишь. Придется помучится…
- Эгоистка. Неужели ты не хочешь племянницу, ну или племянника? – шутливо заметила Орри
- Хочу, но тебя помучить хочу еще сильнее – самодовольно улыбнувшись ответила Синта, глазея по сторонам
Орри хмыкнула, что вероятней всего обозначало: "Ничего другово от тебя не ждала". Тропинка повернула влево и уткнулась в крыльцо старого покосившегося домика.
- Сейчас приду – сообщила Орри, убежав куда то за домик и оставив девочку одну. Синта досадливо взглянула на дверь, она не любила пышных праздников и лицемерных людей желающих на халяву набить брюхо, но, к ее сожалению, именно это ожидало ее за дверью.
- Можно заходить – радостно прощебетала вернувшаяся Орри, и Синта вползла в дом. Тут же ее окружила толпа знакомых. Женщины па перебой кричали, "ах какая красавица", "невеста какая", "пора замуж отдавать", из мужчин кто-то насмешливо комментировал возгласы, но большая часть уже пила за ее здоровье (причем кажется еще и до ее прихода). Где-то в толпе она разглядела довольное лицо брата.
- Кейн – позвала девочка и ухватив того за рукав отвела в сторону – Ну зачем ты их всех позвал?
Ворожение лица Кейна сменилось на огорченное
- Я думал, тебе понравится…. – протянул он раздосадовано – Вроде весело.
- Это по-твоему весело? Я как товар на прилавке: все смотрят, все трогают.
- Хочешь, я их всех прогоню?
- Да ладно уж , веселись, а я вон в тот угол спрячусь…

***
5 часов спустя…

- Синта!... Синта!... Проснись!...Он ушел! – ревел голос Орри, на ухо девчонке.
- Что случилось? Я сплю эта ваша вечеринка выбила меня из сил…я думала смогу отсидеться в углу, но нет меня и там достали… - сонно лопотала Синта.
- Он ушел к обрыву!.... Он совсем пьян!... Я пыталась его остановит, но он так пьян и не хотел меня слушать!..
Прерывистая речь девушки начала доходить до сонной Синты
- Как ушел? Зачем?
- Я не знаю, он сказал что ему надо и ушел…
Сита взглянула за окно, по окном изо всех сил лупил не весть когда начавшийся ливень. Девчонка вскочила и принялась натягивать одежду
- За ним…Быстрее…
Они выбежали под проливной дождь и помчались к обрывы, откуда доносились голоса гуляющих деревни
- Чокнутый! И куда его потащило в такую погоду после серьезной болезни? – злилась Синта.
Наконец, они добрались до места. Одуревший от браги Кейн, выделывал какие-то фигуры под дождем.
- Твою мать, Кейн, ты совсем обалдел? Какого дьявола мы должны среди ночи бегать за тобой! А ну живо домой, тебе чего варчь сказал? Хочешь осложнение схлопотать?
Кейн, ответил что-то не разборчивое про нравы современных детей и развернулся лицом к обрыву. Синта не выдержала и попыталась схватить брата за руку, но тот увернулся  сделав шаг к краю. Орри заверещала.
- Не надо мне указывать – еле связано произнес Кейн
- Кейн, отойди от обрыва – тихим испуганным голосом попросила Синта
- Чего, испугались? – довольно ухмыльнулся Кейн и отошел еще ближе краю, покачиваясь, толи от алкоголя, то ли пытаясь поймать равновесие.
- Кейн, не шути так! – вытирая слезы взмолила Орри
- Да ладно вам, панику развели – легкомысленно произнес Кейн и в этот момент потерял равновесие. Ситна кинулась к брату успев за рубашку притянуть его к себе.
- Надо же! Чуть не упал! – восторженно объявил Кэйн
- Дурак! – Синта крепко обнимала брата, периодически всхлипывая – Ты чего творишь? Ты же разбиться мог! Идем домой!

***
Неделю спустя…

Нахальный ветерок блуждающий по дому подхватил аппетитный запах готовящегося ужина, и словно дразня Синту, разнес его по комнате девочки. Та зажмурилась, явно не желая просыпаться, но бунт желудка заставил ее вскочить с кровати. Синта заглянула на кухню, где уже хозяйничал Кейн.
- Странно, еще никогда не видела тебя в роли домохозяйки. Орри уже дня два как уехала навестить родителей, а ты уже освоился на кухне – произнесла она залезая на стул с ногами и обняв колени
- Орри перед отъездам расписала все, ты же ее знаешь….
- Знаю…Что у нас сегодня по плану?
- Ты остаешься дома, а я иду чинить соседскую крышу
Синта надулась
Ты не обязан это делать
- Хочешь сама ее починить? Ведь это ты ее разнесла.
- Я не хотела. Кто вообще мог подумать что у меня есть какие-то магические возможности? Ведь в нашей семе ни у кого не было!
- Ну вообще то кажется были…- нехотя возразил Кейн
- Что?
- Там на чердаке я видел записи прадеда. Я не вчитывалась но там что-то говорилось по поводу оживления мертвых. В прочем глупость, даже не стоит туда лезть- заявил он ставя перед девчонкой готовый завтрак – Ну мне пора.
Кейн подхватил инструменты и вышел из дома, оставив оставив девчонку на едине со своими мыслями. Синта живо проглотила завтрак и направилась на чердак. Обстановка в этой части дома была довольно мрачная, не смотря на то что света на чердаке хватало. Все вещи были основательно погребены под слоем пыли. Справа у стены стоял старинный дубовый шкаф с книгами. Синта стерла пальцем пыль с корешка одной из книг.
- Не-ор-га-ни-чес-кая-хи-мия! – с трудом выговорила она – Это еще что такое? Наверное книга заклинаний. На каком она языке?
Не долго ломая голову над книгой девчонка подошла к столу, находящемуся у маленького чердачного окошка. На столе в беспорядке располагались тетради. Синта взяла одну и принялась читать.
- Синта! – позвал встревоженный голос в низу и девчонка ураганом спустилась в двери. На пороге стоял пожилой мужчина. Взгляд его блуждал, руки тряслись. Похоже он был чем-то напуган.
- Господин Фэйт? Что-то случилось?
- Кейн разбился…

***
год спустя…

- Синта, я тебе еды принесла – голос Орри был несколько виноватым и озабоченным – Ты плохо выглядишь. Может тебе лекарства принести?
Синта стояла оперившись одной рукой на стол ее дыхание стало прерывистым и тяжелым, она прижала кулак к груди и повернулась лицом к чердачному окошку. Затем девчонка смешала две жидкости из разных колб в одну и поставила  в центр начерченного на столе круга с непонятными надписями. На секунду Орри увидела вспышку света исходящего с поверхности стола.
- Ты мне уже ничем не поможешь… - хрипло произнесла Синта выпивая содержимое колбы. В этот момент девчонка свалившись на колени, явно задыхаясь. Орри уронив корзину с едой бросилась к ней.
- Синта, ты чего? Что это было? яд?
- Дура! – захохотала Синта отталкивая подругу, смех получился ужасающий, – Это лекарство!
- Ты больна? Может врача позвать? Ой нет не выйдет его вчера ЭТОТ  убил…
- ОН опять вернулся?
- Да и самое страшное никто не знает кто это, все говорят чудовище. А я его видела, когда он прошлый раз приходил. ОН меня не заметил. Это Кейн. Я Алдону сказала а он мне не поверил. Опять сцену ревности устроил. Мол, когда ты своего Кейна забудешь, мертвые не могут по улицам бегать…
Синта молча слушала болтовню Орри. Время от времени в холодном взгляде девчонки мелькали оттенки вины.
- Почему ты думаешь что это Кейн? – не выдержала она – мертвые действительно не могут бегать по улицам, они не воскресают, черт подери, даже эта дурацкая алхимия не помогает…
Сухой сдавленный кашель прервал Синту.
- Алхимия? Синта, ты что-то знаешь? Скажи мне, кто ОН?
- Гомункул – выдавила девчонка
- Что?
- Существо созданное искусственно не имеющее души – прокомментировала Синта – Я пыталась воскресить Кейна.
- Значит это чудовище убивающее людей создала ты?
- Я..
- Как ты могла…
- Заткнись Орри, я заплатила за эту ошибку – перебила ее Синта
- Заплатила? Как? – рассержено спросила Орри
- В записях моего прадеда написано, что алхимия, предполагает за собой равноценный обмен. Чтобы что-то получить ты должен что-то отдать…
- Ну и что? Что ты отдала, в замен жизней всех тех людей которых убил этот твой Гомункул? – яростно прошипела Орри
- Часть себя –  холодно произнесла Синта и приложила ладонь к груди

Автор: Миранда 10.04.2006, 11:30

    Легкий смешок и вскинутая бровь:
- Кто-нибудь помогите Алуну, - бархатно-серебристый голос окликнул воинов, что в почтительно-гордом удивлении окружили тело огромного ящера.
    Незадолго до этих слов всадницы, один из сопровождающих ее путников потерял сознание, когда все они окружив большого гуара, убивали неожиданного врага. Всадница - Миранда Ренсинг - весело рассмеялась этому проишествию, но оставлять своих подопечных было ей несвойственно, а потому бессознательное тело слишком впечатлительного рыцаря тут же было погружено на коня. Рыцари вновь окружили свою предводительницу, отправляясь в дальнейший путь. Миранда пришпорила коня, до цели ее путешествия оставалось еще около двух часов быстрой езды. Жаркое солнце Винбадея безжалостно палило, но Миранда не позволила больше отдыхать, спеша в крепость Сэн-Эрте. Пустыня никогда особо не радовала видами, но это не имело значения. Молодая принцесса не скрывала от себя правды: ей нравилось покидать родной город, оставляя позади стылую память прошлого.
- Крепостной вал впереди! - спустя короткое время воскликнул один из рыцарей, указывая рукой вперед.
    Миранда резко остановила коня, прищуривая серые глаза на открывшуюся картину: далеко растилается пустыня, подавляя однообразием и безбрежием своей силы. Жаркий ветер перебивает вдох, ударяя в грудь мелкими песчинками. Молодая женщина улыбалась, откидывая часть тюрбана прикрывающую лицо. Так улыбаются старому знакомцу после долгой разлуки. Или родному взгляду после тяжелой болезни...

- Миранда, выпей, -  он протянул бокал с теплым вином, беря холодную руку сестры и с тревогой заглядывая в пустые, серые глаза.
    Она послушно выпила, отставила бокал и криво улыбнулась:
- Я жива.
- Надеюсь, - откликнулся Рафаэль, садясь рядом и по прежнему сжимая руку сестры. - Миранда, ведь я предупреждал тебя. Просил и даже умолял. Почему ты так упряма?
    Девушка продолжала кривить губы в улыбке:
- Вот полюбишь - поймешь, Раф. Как ты можешь осуждать меня, когда только и делаешь, что бегаешь от самого себя в своих путешествиях! Я лишь попыталась спорить со всеми... я хотела любить...
- Чтобы не терять - не люби, а если любишь,то делай это без оглядки, ни о чем не сожалея... Рано или поздно проходит всё.
- Говоришь как старый книжник.
    Рафаэль Ренсинг покачал головой, не желая спорить, но настаивая на своем. Брат действительно не одобрял тайного брака сестры, который являлся открытым вызовом их отцу. Не принимал ее головокружительного романа с герцогом Эдмоном Эвриза, старший брат нынешнего герцога Оакланта. Рафаэль считал, что герцог еще должен доказать свои чувства к сестре, но самое главное - он должен суметь защитить ee. Жизнь решила по своему. Никто уже не смог бы сказать, что или кто послужил причиной гибели герцога Эвриза, тайно обвенчавшегося с принцессой Ренсингов. Влюбленная принцесса считала, что все возмутятся, но потом смирятся с их браком. Но жизнь или тот, кто умеет диктовать ей условия распорядилась по своему: спустя три дня после объявления о скором, но тайном замужестве - герцог Эвриза был найден в водосточном канале мертвым.
    Герцог Эвриза был высоким, сильным и красивым мужчиной, покорившим сердце совсем еще юной Миранды. Сейчас она могла смеятся над той любовью, которая стремилась всем доказать что она - Любовь без Страха и Упрека. Это потом в красивой, женской головке появился вопрос: что же это за любовь, которая без страха и упрека таится в тени? Может быть это просто вызов отцу, который откровенно презирал своих старших детей? А может лишь глупость молоденькой девушки, очарованной рыцарем на белоснежном коне, умело говорившего нежные слова?
    Про Эдмона говорили, что в его жилах течет не кровь, а жар южного солнца. Чтобы заставить его вспылить достаточно было маленькой искорки. Рафаэль, которому Миранда рассказала о своей первой любви, познакомился с ее избранником и без эмоций посоветовал сестре хорошо подумать, чтобы не набить себе шишек. Девушка считала Рафа холодным циником, не способным оценить силу истинного чувства...
- Чтобы не терять - не люби, - согревая холодные руки сестры в ладонях, негромко попросил 19-летний Рафаэль Ренсинг.
... Как давно это было... В стылом прошлом. В прошлом, где вместо нежных слов от родителя в лучшем случае можно было услышать ворчливо-гневное "не мешайся!", в худшем - холодная рука выставляла за дверь, которую тут же захлопывали. Нарочито громкий стук, от которого резко закрываются глаза. Спустя мгновение глаза открывались и вокруг был лишь мерзкий шепоток придворных, да насмешливые, свысока взгляды.
... Это действительно было давно. С тех пор она научилась встречать эти взгляды, улыбаясь в ответ. А шепотки стали более пикантны и откровенны, потому что она сама этого хотела.

    Ворота медленно открылись, пропуская кавалькаду всадников. Навстречу прибывшим вышел белокурый, широкоплечий красавец в простой рубахе, распахнутой на груди. Ее высочество осадила своего коня, оглядывая вышедших к ним людей и одновременно проверяя своих спутников. Наконец серые глаза пересеклись с зелено-голубым, серьезным взглядом хозяина крепости. Принцесса отпустила поводья, которые тут же услужливо поймал конюх, в то время как граф Де Бре'Селентей протянув руку, помог ей сойти с коня. Ткань от тюрбана вновь прикрывала нижнюю часть лица девушки, которая пристально посмотрела прямо в глубину светлых глаз графа:
- Добро пожаловать в Сэн-Эрте, ваше высочество, - церемонные слова привычного приветствия. - Устали с дороги?
- Спасибо за радушную встречу, граф, - два пальчика чопорно откинули ткань мешающую говорить, Миранда вновь оглянулась на своих путников. - Одному из моих рыцарей стало плохо. Прошу позаботится о нем. И пусть приготовят воду, я хочу помыться.
    Они уже пошли к огромному замку, где жили обитатели крепости, принцесса не могла видеть лица своего собеседника, потому что смотрела прямо перед собой, проходя мимо склоняющихся рыцарей, служанок. Глаза ее привычно отмечали отражающиеся на лицах этих людей мысли, а порой и чувства. Рядом раздался негромкий вопрос бархатистого голоса графа:
- Боюсь у нас кончились запасы мыла, ваше высочество.. но для вас я прикажу собрать золу из печей.
    Миранда могла поклясться, что лицо его невозмутимо и серьезно, так словно он задумал стратегически важный ход. Ее тонкая рука поднялась, пальчики чуть щелкнули:
- Не беспокойтесь, Роберт. Через час с небольшим прибудет карета... за мной следуют взятые для вашего гарнизона повариха, трое служанок и моя наперсница. Девушкам, которые прислуживали вам в крепости, пора отдохнуть. Климат здесь очень суровый, - в голосе принцессы сквозила искренняя забота. И даже нежность. - Надеюсь вы оцените и рыцарей, которых я пригласила к вам...
- Особенно тех, кто не выдерживает жаркого солнца пустыни, - чуть покачал головой граф, в свою очередь с искренней заботой оглядываясь назад: во дворе стоял юноша, которого  поддерживал за руку высокий эльф - местный врачеватель.
- Ко всему можно привыкнуть.. После небольшого отдыха Алун сумеет показать вам на что он способен.
    Они прошли в большой, прохладный зал замка, где тускло горели свечи и Миранда закончила фразу, поворачиваясь лицом к лицу со своим собеседником:
- В карете также находится и мыло... - она закончила говорить, следя за тем, как он привычно отдает распоряжения, устраивая новоприбывших людей.
    На это не понадобилось много времени, вскоре они остались вдвоем. Молодая женщина с удовольствием стянула с головы надоевший тюрбан, скрывая засиявший невольным светом взгляд:
- Проводите меня, Роберт.
    Наклон золотоволосой головы и негромкий голос:
- Прошу вас, ваше высочество.
    Некоторое время они молчали, проходя по скрывающим тени коридорам. Привычный запах факелов, горелый, словно царапающий сознание. Или это в сердце что-то скребется - как знать. Принцесса мимолетно улыбнулась, глубоко вдыхая почти прозрачный воздух, пронзенный солнечными лучами, распахнувшейся ей комнаты, где расторопные слуги уже разместили деревянную кадку с приятно-прохладной водой.
- Пригласить служанку? - поинтересовался граф, без стеснения заходя в комнату.
- А насчет мыла ты пошутил? - не отвечая на его вопрос, развернулась к нему Миранда.
    Прежде чем ответить, он закрыл за собой дверь и приблизился к ней, с убийственной серьезностью вещая:
- Нет. Мыло - закончилось.
    Серые глаза сурово посмотрели на него снизу вверх:
- И кто же у вас, граф, так часто мылся?
- В моем гарнизоне более тысячи человек. Дабы избежать вредных и смертоносных болезней - моются все, - он чуть поднял бровь, когда очаровательный носик принцессы сморщился:
- По моему ты, Роберт, мылся в последний раз даже без печной золы, - ее обвинящий пальчик ткнулся в широкую грудь мужчины.
    Его густой смех на короткое время заполнил комнату, когда сильные руки обняли гибкую талию капризной красавицы:
- Да... я просто вылил на себя холодную воду.
- Фи! Ты - грязнуля!
- А ты - ревнивица, Мира! - еще раз коротко рассмеялся Роберт, прежде чем крепко поцеловать пухлые губы женщины.
    Несколько минут они не могли оторваться друг от друга, когда же это произошло, она легко и просто подтвердила:
- Да...
- Люблю тебя.
    Миранда беззаботно рассмеялась, обнимая его в ответ и счастливо сияя глазами: конечно она знала эти слова.. давно знала, но то что говорил их Роберт - было для нее особым, только ее сокровищем. Тем необыкновенным богатством, которое она никому не желала отдавать. Руки переплелись на его плечах:
- Еще раз.. еще раз поцелуй...
    Такой Миранду Ренсинг мог знать и знал лишь один человек. Тот, который так нежно скользил большими руками по гибкой, стройной фигуре, опасно улыбаясь между короткими, но жаркими поцелуями. Изящные, женские пальцы чуть касаясь его плеч, шеи, с удовольствием скользнули в короткие, золотые волосы, лаская, а на губах появилась не менее странная улыбка. Они спешили друг к другу, стремясь удовлетворить нетерпение вызванное разлукой. И в тоже время никакой излишней торопливости в их движениях не было. Женские ладони скользнули вниз, приподнимая край его рубахи и медленно стягивая ее. Роберт усмехнулся, когда в серых глазах любимой женщины мелькнуло удовольствие от прикосновения к его обнаженной груди. Женская ладошка прочертила огненный полукруг, лаская мускулистое, сильное тело возлюбленного. Миранда чуть повела плечами, откликаясь на едва ощутимое прикосновение его пальцев, распутавших завязки ее одежды...


    Высоко в небо уносился торжествующий рев труб герольдов, а венок - символ, отмечающий самую прекрасную и неповторимую женщину нынешней победы, лежал у ее ног. Миранда с удивлением посмотрела на дерзкого рыцаря: в его глазах сверкал так понятный принцессе вызов. И она взяла венок, решив про себя: "Если тебе хочется дерзить - дерзай.. Во всем можно найти удовольствие". И принцесса незамедлила найти приятное для себя, одев венок Королевы Турнира, поцеловав дерзкого (а может быть это была глупость? Но нет, глупость быстро пугается своего поступка... даже самого незначительного) и очаровательно присев перед приближающимся отцом. Маттиас был вынужден сегодня посадить свою дочку во главе стола, рядом с победителем турнира. О чем он и сообщил, приблизившись к наглой парочке. До торжественного пиршества еще было время и Миранда прошла в свои покои, призвав к себе одну из сплетниц двора. Принцессе не нужно было много говорить. Великосветская кумушка сама поспешила отметить все тонкости происшетсшего на турнире:
- Второй сын своего отца, но сколько наглости! Ваше высочество, это не для того чтобы умалить его выбор.. но вам же известно.. Да он наверное просто глуп! Ваш отец теперь будет в очень плохом настроении. Надо будет постараться развеять его величество на пиру. Но этот граф Де Бре'Селентей.. Как вам нравится? На глазах у собственной невесты! - на хорошеньком личике женщины проявился истинный восторг. - Наверное это из-за их ссоры! Вы ведь знаете его невесту? Изабелла Эс'Аль Хи-Лефская - одна из самых красивых женщин. А он позволяет себе подобные, наглые и дерзкие выходки. Да он должен благословлять небо, что такая красавица посмотрела в его сторону.. Впрочем, кажется они помолвлены уже давно. Но это не важно...
- Действительно - не важно, - улыбнулась Миранда Ренсинг. - Моя добрая Клара, не могла бы ты пригласить сюда эту.. достойную девицу?
    Очаровательный изгиб брови принцессы мог обмануть любого, кто смотрел на нее. Казалось, что она была преисполнена самых возвышенных и добрых намерений. Клара продолжая что-то припоминать отправилась исполнять поручение ее высочества, а последняя расположилась перед окном, задумчиво поглаживая указательным пальцем пухлую, нижнюю губку: "Если это игра - я сыграю свою партию.. Если - глупость или дерзость, то за все надо платить. Но иногда это даже приятно..." Дверь зала заскрипела пропуская двух придворных дам. Миранда милостиво наклонила головку в ответ на исполненное какого-то напряженного высокомерия приветствие появившейся Беллы Эс'Аль Хи-Лефской. Принцесса Ренсингов пристально осмотрела стройную, голубоглазую красавицу, отмечая что в глубоких озерах плескалась горечь от происшедшего на турнире: "Всегда обидно, когда твоей блистательности предпочитают что-то другое.." Мира улыбнулась, указывая юной красавице на кресло, которое находилось прямо напротив окна: таким образом лицо Изабеллы было ярко освещенно лучами заходящего солнца, а ее собеседница оставалась в тени.
- Я рада познакомится с вами.
    Как бы не была расстроенна Изабелла, она ответила с безупречной вежливостью, что не могло быть не оцененно принцессой, которая сделала знак Кларе, прося оставить их вдвоем. Достойная дама с досадой покинула свой пост, лишенная возможности подцепить новые сплетни. Но ничего: она сама их придумает!
- Мне действительно приятно познакомится с такой вежливой и удивительно красивой дамой, Изабелла. Вы являетесь бесспорным украшением двора, - Миранда легко говорила слова лести, следя за тем, как лицо ее собеседницы невольно смягчается. - Впрочем, вам ли этого не знать... Сколько молодых и знатных рыцарей почли бы за честь петь под вашими окнами... или носить ваши цвета. Не правда ли?
- Вы говорите приятные вещи, ваше высочество, но я помолвлена, - кроме гордого себялюбивого достоинства, в голосе Беллы мелькнула едва заметная досада.
    Принцесса радушно заулыбалась:
- Как же, как же.. И это в скором времени лишит нас вашего приятного общества. Более того.. - короткое молчание и негромкий, с известной долей трагизма, голос продолжил: - После сегодняшнего проступка Его Величество вряд ли взглянет с достаточной милостью на графа Де Бре'Селентея. Вы достаточно были при дворе, чтобы понять горькую правду этих слов..
    Дама была явно не столь достаточно долго при дворе или просто не отличалась подобной остротой ума, потому что возможная опала жениха заставила красивый ротик приоткрыться и издать горький вздох. Миранда следила за ней, как кошка следит за излишне романтичной мышкой, любующейся на кусочек сыра. В данный момент Изабелла любовалась невольно представляя себя где-нибудь в винбадейской пустыне, прозябающей и забытой.
- Впрочем, - решила прервать минуты "самолюбования" Мира, вставая и заставляя этим встать свою собеседницу. Миранда была выше ее на голову. - вы можете остаться здесь, где найдется не мало бравых рыцарей, которые почтут за честь завоевать ваше сердце. Для этого нужна малость...
- Но.. слово отца?
- Граф сегодня так обидел вас, - покачала головой принцесса, не выдавая того, что знает о состоявшейся между нареченными ссоре. - Тем более, вашей милости ждут виконты, герцоги.. и, возможно, принцы?
- Ах.. но почему вы мне помогаете, ваше высочество?
- Разве это помощь? Я лишь открываю вам глаза, Белла. Но не собираюсь сватать вас или выбирать жениха... Мм, ну и еще я ценю прекрасное. Право, такой красавице, как вы - место лишь при дворе моего отца. Подумайте сами.
    Красивое лицо Изабеллы осветилось, на щеках заиграл румянец:
- Я не забуду вас, ваше высочество, и сумею быть благодарной.
    Принцесса засмеялась:
- Как пожелаете, Белла. Всего хорошего.

    ...А вечером был пир, где среди многочисленных здравниц нет-нет, да слышался голос провозглашающий красоту Королевы Турнира и храбрость Ее Рыцаря. Миранда улыбалась каждому восклицанию, отдавая салют своим бокалом с вином:
- Вы привлекли внимание всех ко мне, граф, - негромко обратилась она к рыцарю, сидевшему по правую руку от нее.
- Вам это явно нравится, ваше высочество.
- Да. Забавляет, - она повернула головку к нему, невольно отмечая невозмутимость лица и едва заметный блеск в ярких глазах, когда он тоже развернулся к ней. - Прикрываясь вашим поступком - они без всякой боязни кричат мое имя.. а расплачиваться за все будете вы.
- Почту за честь.
    Миранда помолчала, слизывая с пальчиков жир от только что съеденного куска мяса. Роберт был более прямолинеен - он запросто вытер пальцы о королевскую скатерть, чем вызывал невольный смешок принцессы, которая сделала легкий жест рукой и привычные к ее прихотям слуги принесли миску с водой, в которой она ополоснула руки:
- Так удобнее, - поведала она.
    Роберт попробовал и согласно кивнул головой, тут же отметив:
- Но мне не жаль королевских скатертей.. Просто в танце я хотел бы обнимать вас, ваше высочество, - на какой-то миг Миранде почувствовался вызов в этом его голосе. И она приняла его.
    Танец начался с медленного, размеренного движения пар по всему свободному пространству. Танцующие не должны были прикасаться друг к другу, лишь красиво и величественно рисуя бесконечные фигуры среди горящих повсюду факелов. Постепенно ритм убыстрялся и вот уже мужчины резко подхватывали своих партнерш на миг поднимая их над всеми и тут же опуская на пол, чтобы продолжать кружится, запутываясь среди стольких пар. Роберт и Миранда танцевали не сводя друг с друга глаз, словно продолжая безмолвный разговор:
"- Вам не достичь ничего, ухаживая за мной, граф....
- Это отказ?
    Улыбка. Блеск в глазах, как столкновение четырех молний разом:
- Не боитесь поражения?
- Я уже победил."

    Они покинули душный, пиршственный зал. В последствии некоторые говорили, что Роберт давно уже был любовником принцессы, обманывая свою невинную невесту. Другие вещали, что это принцесса приворожила в первый же день турнира рыцаря, прельстившись его внешностью. Находились и те, кто сомневался и в том, и в другом, считая что все у "них" началось после пира, когда оба исчезли. Роберт и Миранда знали свою правду, но хранили ее лишь друг для друга.


    Мужчина привстал на локте, любуясь женщиной, которую он держал в объятьях:
- О чем ты думаешь?
- Роберт, - негромко прошептала она, открывая серые глаза. - Я люблю твое имя.. и люблю тебя, Роберт.
    Легкий ветерок не был так нежен, как те поцелуи, которыми он ответил на ее признание.

Автор: Кьяллак 10.04.2006, 12:24

Локуд

    Когда в зале остались лишь маги Высшей ложи Совета и Талентор, сидевший справа от главы государства Кьяллак поднял руку. Мгновенно воцарилась тишина: темный маг редко вызывался говорить. Кьяллак неспешно поднялся, и встал по направлению к Талентору. Черно-лиловый балахон полностью скрывал его фигуру, низко надвинутый капюшон не позволял разглядеть его лица. В принципе лицо мага оставалось загадкой для всех, за исключением разве что самого Розна.
    - Позвольте мне кое-что добавить к сказанному Талентором, - звуки гулкого с хрипотцой голоса заметались под сводчатыми потолком, - я не хочу, чтобы вы отнеслись к предложениям Странника легкомысленно.
    Невидимый, вселяющий подсознательный ужас взгляд пробежал по лицам собравшихся.
    - Не скрою, это далеко не первая моя встреча с глубокоуважаемым мною Талентором, - со стороны показалось, что Кьяллак склонил голову, глядя на Странника, обозначив тем самым поклон. Маги Высшей ложи не имели привычки кланяться, кому бы то ни было, тем удивительнее было увидеть подобное от темного мага, который своим пренебрежением к живым созданиям превосходил многих. Впрочем, может, это просто показалось. В зале послышался шепот. Странник одобрительно кивнул и сдержанно улыбнулся.
    - Да, для меня нет секрета в том, что предлагает Талентор, - продолжал Кьяллак, - как бы это не было неприятно для многих из вас. Прежде чем перейти к чему то большему, надо сперва проверить на малом… И мы предприняли, - маг на секунду задумался подбирая слова, - необходимый опыт. Многие знают, что я провел продолжительное время в сердце Дулдроонга, общаясь с местными гномами, орками и прочим отребьем. Сейчас вы увидите результат нашего творчества. О, вы наверняка оцените его по заслугам.
    Настал неприятный момент, некоторые из присутствующий магов поморщились в ожидании. Кьяллак имел привычку проецировать, то, что он хотел показать непосредственно в голову собеседника, при этом без видимых усилий с его стороны. Через секунду пред взорами магов возник солнечный пейзаж. Пара покрытых зеленью холмов и долина между ними, на которой ютились несколько небольших строений. Рядом с домиками и на прилегающем к ним колосящемся поле копошились фигурки людей. Точка обзора располагалась где-то на высоте нескольких метров, и, судя по наличию в непосредственной близости деревьев, можно было предположить, что смотрящий, кем бы он ни был, сидит на дереве.
    - Мы с вами наблюдаем с восточной опушки Лосс Эльтайна, - тем временем повествовал Кьяллак, размеренно и холодно, - Перед нами Трезим, плодородные поля Миримрата. Думаю, мне не нужно напоминать вам, насколько магия возможна на землях, что вы видите перед собой. Вам известно с пеленок – магия тут невозможна. Теперь, обратим внимание на холм слева.
    Со стороны леса на холм влезала темно-серая коробка неправильной формы, поблескивая время от времени на солнце металлическими углами. С такого расстояния рассмотреть в подробностях эту штуковину было невозможно, но она объективно не могла сойти за что-то одушевленное. Ничто видимое снаружи коробку не тянуло и не толкало.
    - Перед вами ЭММ-1, «экипаж магическо-механический», или как мы его ещё называем – «танкус». И поверьте мне на слово, внутри него находятся лишь четыре-пять гномов, явно не способных затолкать такую махину на холм. Но и это ещё не всё. Смотрите дальше.
    Танкус добрался до вершины холма, поерзал из стороны в сторону и замер. Минута прошла в томительном ожидании. Внезапно откуда-то с передней части железного монстра сорвалась молния и ударила в стоящую внизу избушку. Щепки и дым взвились в воздух, избушка тот час занялась ярким пламенем. Следующая молния подожгла кровлю соседнего строения. Горящие обломки летели во все стороны, фигурки людей в панике метались между пропадающими в дыму домиками. Танкус на холме снова поерзал и остановившись отправил внушительных размеров огненный шар на крышу конюшни. После этого монстр развернулся и пополз в сторону леса.
    Картинка затуманилась и пропала. Сказать, что лица магов Высшей ложи выражали крайнюю степень изумления – не сказать ничего. Они были потрясены. Маги обменивалась очумелыми взглядами, ища поддержки во взгляде соседа и не находя таковой. Только что им была предъявлена реализовавшаяся мечта многих и многих из магического сословия, мечта казавшаяся неосуществимой. До сего момента.
    - Вы всё видели сами. Танкусы – это всего лишь пробный камень. Я продемонстрировал вам эту маленькую драму, лишь для того, чтобы вы с должной серьезностью отнеслись к предложениям Талентора. Всё, что вы увидели, без Странника было невозможным. А то, что он предложит дальше, позволит осуществить нам гораздо больше, чем мы могли мечтать.
    Кьяллак с достоинством опустился в кресло. Его последние слова ещё долго метались в сводах зала и в головах лучших магов Акпида.

Автор: Тейзерик Винбадей 10.04.2006, 14:44

343 год
Небольшое селение на границе Винбадея и Трезима.Трактир.
Дверь распахнулась впустив в залу человека крепкого телосложения, проглядывающегося даже через широкий дорожный плащ. Путник осмотрел помещение - народу для этого времени было на удивление не много. Вот он заметил кого-то, это одиноко сидящий человек аристократического вида. Человек в плаще подошел к нему и сел за один стол с ним.
Человек сидящий за столом, кажется, и не заметил подсевшего к нему путника.
Странник заказал себе еду и продолжал сидеть все также молча.
Молоденькая служанка поставила на стол пару тарелок с едой, кружку пива и упорхнула в направлении кухни.
- Я тот, кого вы ждете.
Аристократического вида молодой человек сидел так, как будто ничего не происходило. Путник, не останавливаясь, продолжал:
- Мы согласны на ваши условия. Вы получите то, что заказали.
В случае успеха для вас будет еще работа! - немного выждав, произнес аристократ.
Странник на мгновение посмотрел в голубые глаза собеседника и усмехнулся.  Через некоторое время он что то достал из кармана и передал его собеседнику. Тот лишь на долю секунды взглянул на предмет и убрал его к себе. В свою очередь достав небольшой кожанный мешочек, аристократ передал его путнику.
- Там то, о чем мы договаривались. - сказал молодой человек.
Странник удовлетворенно кивнул головой и убрал мешочек за пазуху.
- Когда появится еще работа, вы знаете, как с нами связаться! - произнес путник и покинул таверну.
Его собеседник даже не посмотрел в сторону уходящего, весь поглощенный своимим мыслями. Злорадная искорка промелькнула в уголках глаз:
- Он займет трон, а не Астерейз! Он более достоин чем этот слабак!
Через несколько минут Тейзерик направился к выходу, думая о том пузырьке с бесцветной жидкостью, что передал ему странный собеседник из Лиги. В пузырьке был яд, но он не действовал сразу! Яд убивал через некоторое время, проходил чуть ли не месяц.

*****

Месяц спустя после событий в таверне.  Варл Атарн.

Молодой красивый мужчина стоял один по среди раскошной комнаты и глядел в окно. От созерцания окрестностей его отвлек стук в дверь. Мужчина разрешил войти.
В покои вошел невысокий мужчина почтенного уже возраста и произнес:
- Милорд Винбадей, Астерейзу не становиться лучше и наши лекари уже ничего не могут поделать! Мы боимся что он может уйти вслед за вашим славным отцом!
Тейзерик сделал озабоченное выражение лица и произнес с болью:
- Лекари должны делать все что могут! Мы, я и сестра, не переживем гибели еще одного близкого человека!
Пожилой человек поклонился и вышел.
Молодой герцог улыбнулся - все шло так, как он и задумал! Его дражайший братец еще недельку протянет от силы! Лига не обманула. Пора пойти наведать сестричку. Ей ведь так тяжко... Бедняжка!

*****

спустя два месяца после событий в таверне. Дорога между Трейнионом и Варл Атарном.

Элианора ехала в карете, скорбя по погибшему отцу и брату. Ходили слухи что это дело Тейзерика, но доказательств не было. К тому же брат так сильно скорбел по ним, что Элианора не верила пересудам придворных. Она ехала домой - Тейзерик сказал, что ей будет полезно уехать на время из Варл Атарна, чтобы ничто не напоминало о горечи утраты. Последний месяц они провели в Трейнионе, но Тейзерик уехал чуть раньше - его звали дела в герцогстве.
Говорил, что ему очень хотелось бы остаться с Эл, но он не может бросить своих подданых на произвол судьбы.
Карета вдуг резко остановилась, это вывело Элианору из размышлений.
Затем она услышала несколько коротких свистов и глухой стук падающих на землю тел. Некоторое время царила тишина, затем карета покачнулась и в нее влез человек крепкого телосложения. Он посмотрел на маркизу и улыбнулся:
- Ты еще послужишь нам в свое время!

***

Через несколько дней, Варл Атарн. Окресности замка герцога.

Погода была пасмурная, моросил мелкий дождь. Тейзерик стоял, глядя на свое войско.
- Да, с такими замки штурмовать не получится! - думал про себя герцог. - Нужно что то предпринять!
Недовольный, Винбадей направился в свой замок.
Зайдя в свои покои, Тейзерик увидел ожидающего его человека.
Тот словно вдруг появился из ниоткуда в тени портьеры.
- Дело закончено! Если потребуется еще услуга, милорд, вы знаете, куда обратиться.
Странный посетитель герцога, сказав это, снова словно растворился в тени у портьеры. Только ветер, попадющий в комнату сквозь распхнутое окно, напоминал о вечернем госте.
Теперь Тейзерик ждал официальных вестей.

***

На следующий день.

В замок герцога Тейзерика Винбадея прискакал гонец. Уже через десять мниут встревоженный советник ворвался в покои герцога:
- М-м-милорд у меня для вас не приятная новость! - дрожащий советник еле справлялся со своим испугом. - С Элианорой несчастье! Ее похитили разбойники по пути домой. Вся стража убита! Никаких следов не осталось...
Тейзерик вскочил с места:
- Сделать все необходимое, чтобы найти Элианору! Это удар по нашей семье, нашей чести! Что? Мы не можем даже себя защитить на наших же землях? - Тейзерик был вне себя. - Разослать поисковые группы! Перевернуть весь Винбадей вверх дном! А если понадобится, то и Трезим, и Оаклант, и Арнсад! Живо ко мне Тира Далабара! Пусть делает, что хочет, но найдет ее! Это он должен следить за преступниками!
Советник стрелой вылетел из покоев герцога исполнять поручени.
Тейзерик изменился в лице, удовлетворенно улыбнулся. Все вышло так, как он и желал. Теперь он единственный Винбадей! Никто не сможет оспорить у него право трона! Астерейз был не достоин править!
Теперь, герцогство в руках Тейзерика! Хотя... что такое герцогство? Вассал Форкосона?
Нет, герцог Тейзерик Винбадей хотел большего...

Автор: Арнфинн 12.04.2006, 13:41

Нарие, 345 год
Трезим, Премиль, поместье барона фон Анхеля

    Строение частично каменное частично бревенчатое могло быть названо ”замком” только тем, кто его никогда не видел. Добротное и прочное с виду он не являло никакой ценности с архитектурной точки зрения. Вот этот вот «замок» Премиль и принадлежал издревле семье фон Анхелей. Впрочем, «семье» это сильно сказано, т.к. фон Анхель имелся  в единственном экземпляре. Насколько помнили местные старожилы до него здесь также одиноко жил его отец, а до этого дед и т.д. И никого это не удивляло. Так устроен мир, в нем есть Премиль, а в Премили доктор фон Анхель, он же владелец нескольких полей в округе и прилепленных к ним деревушек. Баронский титул даровал фон Анхелям один из совсем уж стародавних герцогов. С тех пор на табличке прибитой к воротам замка чуть ниже надписи: ”Доктор Д. фон Анхель” появилась приписка уже другой краской ”Барон”.
    В то время когда барон не разъезжал по своей лекарской практике он уединенно жил в своем замке с минимальным количеством прислуги. Только последние пару лет покой Премили стал нарушаться в связи с появлением в поместье ещё одного «барончика», юного благородия из Соорга, слишком загостившегося, по мнению премильцев, у их доброго хозяина. «Барончика» недолюбливали за безудержный нрав и шалости, которые далеко не всем доставляли удовольствие. С виду совсем уже взрослый молодой мужчина, гость поместья вел порой себя как ребенок, за что местная детвора его боготворила. Список вопиющих безобразий гостя, если б таковой был составлен со слов пожилых премильцев, занял бы отдельный трактат.

    Но этим солнечным утром хозяев в доме не было. Поднявшись ни свет не заря они отправились на лодке чуть выше по течению Глинсире, которая тут, в отличие от предгорий уже была не резвой и бурлящей горной речушкой, а вполне степенной долинной рекой, плавно несущей свои воды. Фон Анхель и Арнфинн расположились на удобной отмели, и, расставив пяток удочек, наслаждались погожим летним деньком. Доктор полудремал пригревшись на солнышке и надвинув на глаза шляпу, юный маркиз-полуэльф следил за поплавками, временами поправляя снасти и что-то тихонечко мурлыкая. Обрывки песенок доносились до слуха доктора и он невольно улыбался.
    - Что это за ерунда, Арн? – вяло протянул Даг, - Какие-то бякшины песнопения.
    Арнфинн негромко рассмеялся.
    - Это наши детские заговоры для ловли рыбы, тебе не понять, Даг. Рыба должна сама на берег от них выпрыгивать.
    - Ну да, куда уж мне понять… Что ж не прыгает-то?
    - Наверное, тут водится глухой вид рыбы…
    - Нет, просто это трезимская рыба, она не переносит эльфийскую речь.
    Юноша состроил недовольную гримасу и посмотрел на фон Анхеля.
    - Знаешь, многие люди тратят месяцы на дорогу, а потом таятся по всяким кустам и канавам, только чтобы хоть раз услышать эльфийскую песню. Тебе можно сказать счастье привалило, а ты не ценишь.
    - Меня не устраивает исполнитель, - парировал Даг, - Тебе единорог в детстве уши оттоптал, Арн. У эльфов, как правило, в песнях бывают мелодии.
    - Привереда. Зато смотри, на трех удочках клюет снова, не успел закинуть.
    - Ага. Эльфийская магия, знамо дело, - фон Анхель повернулся, подставляя солнцу другой бок.
Ренсинг цокнул языком и вернулся к удочкам. Улов сегодня хорош, с песнями или без песен, но ушица будет - пальчики оближешь…
    Шум на противоположном берегу они услышали одновременно. Их самих со стороны реки скрывал от глаз разросшийся куст, поэтому они просто затаились. Стайка совсем ещё малышей-эльфов выскочила на берег и рассыпалась по кустам и корягам. Остроухая детвора, звонко смеясь, гоняла друг за другом. Старших-воспитателей видно не было.
    - Детишки, - прошептал Даг, - Странно, отбились от нянек что ли?
    - Да ты погляди, - едва слышно ответил Арнфинн, - За ними разве угонишься. Хотя да, странно, они ж детей никогда не оставляют без присмотра.
    - Смотри-смотри, сорвется же сейчас! – воскликнул Арнфинн и Даг тот час же прикрыл ему рот. Златовласая девчоночка, убегая от преследующих её друзей-малышей, вскочила на длинную толстую ветку, которая нависала чуть ли не над третью ширины реки, и, заливаясь смехом, побежала по ней. Заигравшись, она оглянулась и, толи это конкретное дерево было за что-то в обиде на предков эльфийки, толи просто поверхность ветки оказалась слишком скользкой, но она не удержала равновесие и с криком полетела в воду. Даг придержал Арнфинна, рвущегося на выручку.
    - Смотри, - он взглядом указал направление. От противоположного берега отделился, прятавшийся до сих пор человек и быстро поплыл к месту падения девочки. Учитывая крупное телосложение, прятаться он должен был уметь отменно, раз ни Арнфинн, ни фон Анхель не проведали о наблюдателе. За считанные мгновения темноволосый пловец добрался до нужно места и нырнул. Вынырнул он уже с эльфийкой и легко, без видимых затруднений добрался до берега. К этому времени остальные эльфята, почувствовав опасность, успели раствориться в зарослях. Человек, вытащивший девочку, оказался высоким и широкоплечим. Он словно пушинку донес потерявшую сознание малышку до сухого места и, положив её на изумрудную траву, склонился над ней. Арн пытался рассмотреть выражение лица человека, чтобы понять, не затевает ли он какую-то мерзость…
    - Дурень, - прошипел фон Анхель, - Бежать надо скорее.
    В ту же секунду спаситель девчонки, словно услышав слова Дага, дернулся, оглядываясь в сторону леса, и рывком бросился в сторону. Маневр не слишком помог ему. Воздух загудел, и три  стрелы одна за дугой воткнулись в него с правого боку, опрокидывая в реку. Эльфы никогда не отпускают свою главную ценность из виду, и при угрозе сначала стреляют, а только потом выясняют, чей это собственно труп лежит перед ними. Из леса беззвучно и плавно вышли шесть эльфов, держа луки на изготовке. Их плащи насыщенного зеленого цвета напомнили Арну походные мундири 2-ой трезимской армии. В полной тишине один из них подхватил девочку и скрылся в чаще. Остальные замерли, вглядываясь в зеркало реки, отразившее зеленые плащи и светлые волосы воинов Лосс Эльтайна. Взгляд эльфа с прядями серебра в золотистых волосах проскользил по кустарнику, за которым укрывались Даг и Арнфинн и, по всей видимости, не обнаружив ничего особенного, он отвернулся. Довольно быстро воины потеряли интерес к реке. Перекинувшись парой тихих фраз, они отступили назад в лес.
    Даг невольно вздохнул, и тут же услышал всплеск рядом с собой. Белокурая голова едва заметная над поверхностью воды плавно двинулась к противоположному берегу.
    - Шебироса тебе в бок, Арни, - застонал доктор, скидывая кафтан, и тоже погружаясь в реку, одновременно делая рукой какие-то пасы над гладью воды, - Куда же ты лезешь всё время…

    … С большим трудом им удалось найти и вытащить раненого на свой берег, не создавая шума, способного привлечь к ним внимание. Когда тело незадачливого спасителя девочек было скрытно уложено за кустарник, Арнфинн с трудом переводя дыхание, плюхнулся на колени.
    - Какой же он тяжелый и здоровенный… Уфф… - Арн разглядывал жесткое, угловатое лицо незнакомца, обрамленное длинными волнистыми прядями черных волос, - И какой-то уродливый…
    - Это, смотря, что считать уродством, Арнфинн, - сухо проговорил доктор, осматривая раны, - Вот, например, мне может казаться уродливым один полуэльф с белобрысой головой, хотя шевелюра у него по здравому разумению должна быть темной.
    Арнфинн скривился.
    - К тому же этот уродливый полуэльф ещё и глуп, как деревянный башмак. Все то ему неймется сунуть свой нос куда не просят… - продолжал доктор.
    - Но ты же сам рад, что мы его вытащили, правда? -  Арнфинн уже давно привык к ворчанию Дага, и не воспринимал всерьёз.
    - Да.
    - Он будет жить?
    - Будет. Принеси мне мою суму. Надо обработать раны.

    …Через пару дней, Даг и Арн сидели напротив друг друга за столом в обеденной комнате, и, смеясь, пересказывали новости из столицы. Сверху раздался шум, затем шаги по лестнице и дверь растворилась.
    - Очнулся, - произнес Арнфинн.
    В проеме, прислонившись к косяку, и прижимая одну руку к перебинтованному телу, стоял их раненый. Цвет его лица оставлял желать лучшего, а оплывшие болезненные глаза и прилипшие сальные пряди усугубляли впечатление. Взгляд раненого остановился на докторе и он, запинаясь, сказал хрипящим голосом:
    - Я Дюри… Вы спасли меня. Теперь я ваш раб,… навсегда… Требуйте, исполню всё.
В этом месте колени его подкосились, и он рухнул на пол, от слабости теряя сознание.
    - Ещё один отчаянный остолоп на мою голову, - пробубнил Даг.

Автор: Дагратур 12.04.2006, 13:44

Гваэрон, 346 год
Трезим, Премиль, поместье барона фон Анхеля.

    На залитом солнцем холме сражалось двое. Один был большим и мускулистым, умело наносившим удары могучей силы. Второй - статным и ловким, всё время чудом выскользающим из под меча противника, и не брезгующим недостойными для рыцаря трюками. Он вполне мог кинуть в противника палкой, или камнем подвернувшимся под руку, или ударить ногой в пах. Из-за него временами поединок переходил в обыкновенную драку.
   
    Скоро год, как Дюри жил у фон Анхеля. За это время он поправился и окреп. Даг поражался выносливости и жизненной силе этого человека. Да и человек ли он вообще? Существо без прошлого. Дюри родился и вырос в Песчанике. Он толком не знал, сколько ему лет, и совершенно не помнил своих родителей. Пришедшая в его банду таинственная личность, выбрав именно Дюри в качестве своего орудия, наобещала ему замки небесные за убийство некоего барона живущего у берегов Глинсире. Этим заказанным бароном оказался фон Анхель и только памятный случай помешал Дюри воплотить свой план. Обо всем этом Дюри поведал доктору сам, в глубоком убеждении, что теперь он вечный должник Дага и Арнфинна. За год, проведенный им в имении, он не дал повода усомнится в своей искренности. Дюри помогал барону во всех делах не жалея себя, не брезгуя никакой работой, и не прося ничего для себя.
   
    Когда очередная схватка закончилась мутузкой друг дружки в партере, наблюдавший за этим действом со стороны фон Анхель подозвал Дюри к себе.
    - Есть разговор, Дюри, – Даг выглядел очень серьезным, - Друг мой. Скажу тебе прямо, мне действительно нужна твоя помощь. 
    - Всё, что прикажите, досточтимый.
    - Ты сможешь отказаться, я никогда не стану тебя принуждать.
    Фон Анхель посмотрел в черные глаза Дюри и тот спокойно выдержал этот взгляд.
    - Я не откажусь, - уверенно кивнул он.
    - Я доверяю тебе, Дюри, большую ценность, - наконец произнес Даг, - Жизнь принца Рафаэля. Ты храбр и силен, ты будешь его щитом. И главное, я верю, что ты не сможешь предать. Принцу угрожает опасность, и ты отправишься с этим письмом в Трейнион, в королевский дворец, чтобы защитить его. Ты не оставишь принца одного ни на миг, пока я не освобожу тебя от этой обязанности. Ты понимаешь, Дюри?
    - Я всё понял, досточтимый, и я выполню Ваш приказ.
    Даг удовлетворенно улыбнулся.
    - Мне пришлось дать тебе фамилию. Ты теперь граф Фебарье. Это давно исчезнувший трезимский род, но появление твое в Трейнионе не вызовет подозрений. Вот здесь подорожная и письмо с печатями герцога Соорга. Ты отправишься в столицу в качестве личного посланника герцога, и если он написал что ты Дюри Фебарье, то так тому и быть.
    Новоиспеченный граф с каким-то непередаваемым почтением принял бумаги из рук Дага.
    - Выехать придется спешно. Завтра с утра и отправишься.
    - Слушаюсь, досточтимый.
    В этот момент, к ним подбежал уставший от ожиданий Арнфинн с ухмылкой на лице.
    - Дюри, доберешься до кузена, пни его посильнее от меня, - он вызывающе махнул мечом, пряча вторую руку за спиной, - Ну что? Продолжим!

Автор: Лаурэльдо 13.04.2006, 9:54

Лосс Эльтайн

- А я тебе говорю, что Таирон поведет нас в бой. Скорей бы. – Октарон из клана Мирвэйл сидел верхом на камне и крутил в руке белооперенную стрелу.
- Октарон, зачем нам это? Для чего? Что и кому ты хочешь доказать? – Возмутилась в ответ Эриэн. – Лучше соревнуйся в музицировании с людскими бардами.
-А что, я знаю нескольких, они весьма неплохи.
-Cuio mae. Что я слышу, Октарон. Еще слово и я разочаруюсь в твоем вкусе. Быть может тебе, о Гроза всея Форкоссона, придутся по вкусу ритуальные песнопения орков во время случки? Пожалуй теперь я не удивлюсь этому. - Лаурэльдо появился как всегда неожиданно и бесшумно, подобно бесплотному духу материализовался в тени густо растущего кустарника.  Глава клана нежно, с присущей только ему кошачьей грацией, сомкнул руки вокруг талии Эриэн. – Октарон, твоя воинственность смешит и беспокоит меня. Однажды я напишу памфлет об этом, так и знай.
    Словно в подтверждение сказанному, на пальце Лаурэльдо вспыхнул изумрудный перстень, поймавший блик солнца. Эриэн рассмеялась, Октарон спрыгнул с камня, одарил Лаурэльдо недовольным приветственным поклоном и, не сказав ни слова, побрел прочь.
-Октарон, послушай настоящее:

Мир врывался в твой тихий дом
Вихрем смерти, струей огня.
Все теряя, терял тоску.
Мудрость стала нотой в строке,
И поэтому нет клинка
В обращенной ко мне руке.

Но «Воитель» не остановился и вскоре скрылся из виду.
-Эриэн, что происходит в клане в мое отсутствие? –Лаурэльдо небрежно указал рукой в направлении ушедшего Октарона. - Пора приниматься за ваше воспитание. Или уже поздно?
-Лаурэльдо, скоро война, это правда?
-Не думай об этом, не ты решаешь и даже не я. Я молю, чтобы Таирон не думал так же, как я.– Мирвэйл освободил Эриэн от своих объятий.- Я бы предпочел посмотреть на это действо со стороны и посмеяться, впрочем так и будет. А пока… А пока мне нет до них дела.

Автор: Клод Ренсинг 20.04.2006, 20:41

Трейнион. Арнсад. 2 Нолаире 347 года от Великой Битвы.

***

События предыдущей ночи Клод помнил смутно. Крики, мечущиеся тени от смолящих факелов, бой на Храмовой площади. Все произошло словно во сне, словно не с принцем Ренсингом, а с кем-то другим. Клод помнил, как будто бы сам наблюдал за происходящим со стороны. О реальности всего произошедшего напоминала лишь боль в раненом плече и уличный мальчишка - Дикон - прикорнувший на диване в углу покоев Клода. Зачем принц взял его с собой, Ренсинг не знал и сам - скорее всего, это был минутный порыв.
Остаток ночи Клод провел, сидя в нише у распахнутого окна своей спальни в компании пары бутылок «Слезы Арнсада» *. Там он и встретил утро.
Несмотря на количество выпитого, Клод все еще был трезв - опьянение упрямо отказывалось приходить. Он в сердцах схватил опустевшую бутылку и со всей силы швырнул ее в стену. От звука разлетевшейся на тысячи осколков бутылки Дикон подскочил на диване и затравлено заморгал глазами, все еще соображая, где он. Чуть придя в себя, уличный мальчишка осознал, где находится, и подскочил с дивана:
- Ваше Высочество… - только и произнес Дикон, не находя, что еще добавить.
- Сиди! - махнул рукой Клод. Ему было безразлично, кто сейчас находится с ним в комнате, принц все еще был там, на площади, где погиб его друг - Дориан.
В таком положении их и застал осторожно вошедший в дверь камердинер. Старый слуга с удивлением посмотрел на Дикона и тихо произнес:
- Ваше Высочество, Его Величество Король Форкосона Маттиас I вызывает Вас с Вашим братом…
- Я понял. Сейчас буду! - оборвал его на полуслове Клод.
- Ваше Высочество, если будут какие-нибудь распоряжения… - камердинер склонил голову в знак почтения.
- Не надо. Иди! - опять не дал договорить Клод.
Идти по коридорам замка к покоям короля не хотелось. Подобострастный шепот за спиной, ничего не выражающие взгляды придворных, шушуканья и сплетни - все это было противно Клоду. Десятки и сотни обитателей Замка обсуждают, перемалывают и обсасывают каждую подробность событий последней ночи, смакуя каждую мелочь. Тьфу! Принц ненавидел этих разряженных, словно клоуны на ярмарке, «домочадцев», подобострастно смотрящих в глаза, не осмеливаясь бросить вызов принцу крови, однако обсуждающих его за спиной. К обеду весь город будет гудеть от новой сплетни! Вне себя принц метался по комнате из угла в угол.
- Так, нужно взять себя в руки! - подумал Клод. - Я принц Форкосона! Никто из этих… (Ренсинг не смог подобрать подходящее ругательство) не увидит, что я чувствую. Никто не увидит слабости принца Клода Ренсинга!
Клод остановился, несколько раз сжал и разжал кулаки, постоял в молчании, затем, взяв себя в руки, умылся принесенной слугой еще ночью водой, поправил волосы, сменил рубаху и надел свой лучший камзол. Взглянув в зеркало, принц остался удовлетворенным увиденным - о событиях ночи в облике Ренсинга напоминали лишь круги под глазами. Клод сунул за пазуху ленту, найденную у Дориана.
Обернувшись к удивленно смотрящему на происходящее Дикону, принц произнес:
- Умывайся, ты идешь к королю! - мрачная усмешка промелькнула на лице Клода, смотрящего на изумленный вид уличного мальчишки.

***

Перед покоями короля Маттиаса Клода уже ждали Кэлоданцы. Приложив сжатую ладонь к груди, принц молча поприветствовал своих людей, «волчата» повторили жест. Вскоре появился и Теодор.
Браться молча обменялись взглядами, так и не поприветствовав друг друга.
В возникшей напряженной тишине громовыми ударами прозвучали три ритуальных удара посоха церемониймейстера:
- Его Величество Король Форкосона, Владыка Арнсада и Сюзерен Герцогств Трезима, Синкатора, Оакланта и Винбадея, Маттиас Первый Ренсинг, да продлит Эсфирот его дни, желает сынов своих принцев Клода и Теодора Ренсингов пред светлые очи свои!
Произнеся эту фразу, церемониймейстер четко отточенным движением отошел в сторону, пропуская братьев в залу. Принцы Ренсинги бок о бок, но, словно боясь задеть друг друга, вошли в покои короля.

***

… король продолжал свою речь:
- Я очень недоволен случившимся, дети мои! Принцы крови, родные братья, проливают кровь на улицах столицы, грызутся друг с другом, словно дворовые собаки! Как вам доверить страну, когда вы между собой в мире жить не можете?!!
- Я думал, что первый по праву наследования - Рафаэль… - начал было Теодор, но тут же осекся, наткнувшись на полный ненависти взгляд отца.
- Молчать!!! Не произноси при мне этого имени! - Маттиас был вне себя, его голос чуть не сорвался на визг. - Если бы вы ЕГО убили там, на Храмовой площади! А вы!
- Я мстил за друга! - произнес Клод.
- За друга? Что мне твои друзья? Я - твой отец, и мне нужен сын! Живой! А не какой-то его «друг»!
- Отец, храмовники напали на моего человека! - Клод сжал зубы.
- Это правда? - обернулся Маттиас к Теодору.
- Они оборонялись - спокойно ответил Теодор.
- Настолько оборонялись, что посмели ранить принца крови? Не забылись ли твои «рыцари церкви»?  Или они теперь выше королевской семьи? Может, разогнать всех твоих вояк, пока они на престол не покушаются?
- Они охраняли Храм! - лицо Теодора напряглось, взгляд стал жестче.
- И от кого же они его обороняли? От наследного принца Форкосона? Он, наверное, пытался «Святую Деву» убить?
- Он со своими Кэлоданцами напал на храм!
- А тебя чего понесло к Храму? - Маттиас в гневе сверлил Клода глазами. - Сидел в своем борделе - и сидел бы!
- Уличный мальчишка сказал, что Дориана убили. - Клод упрямо не опустил глаз.
- Что еще за мальчишка? Сюда его! - Маттиас снова сорвался на крик. - Из-под земли достать!
- Он за дверью! - ответил старший брат.
Появившийся на крик церемониймейстер привел насмерть перепуганного Дикона. Тот робко вошел в зал, не понимая, что от него требуется, встал за спиной Клода, чуть выглядывая из-за его плеча.
- Этот мальчишка? - произнес Маттиас с угрозой. Клод отступил в сторону, подталкивая Дикона вперед. Тот подошел ближе, не зная, что нужно делать, стоя перед королем, не преклонив колен.
Однако этого Маттиас не заметил:
- Зачем ты настроил принцев крови друг против друга? - король ненавидящим взглядом смотрел на уличного босяка. - Кто тебе за это заплатил?
- Я не… - начал было Дикон.
- Молчать! На колени, паршивец! На виселицу пойдешь! - Маттиас был в ярости.
- Он нашел тех, кто Дориана убил! - Клод выступил вперед. - Я его палачу не отдам!
- Ты у нас король? - от возмущения Маттиас чуть не потерял дар речи. - Я уже умер?
- Нет, отец, вы еще живы - ответил мрачно Клод.
- «Еще»? - закричал король. - Тебе так не терпится? Смерти моей желаешь?!! Спишь и видишь себя королем?!!
Король  подскочил на троне, указывая рукой на сыновей:
- ВОООН! Оба! Чтобы глаза мои вас не видели!
Братья Ренсинги в сопровождении Дикона покинули покои короля.

***

На выходе братья вновь столкнулись лицом к лицу.
- Неплохо было бы вернуть то, что по праву принадлежит Храму - услышал Клод со стороны Теодора.
Клод вынул ленту, сжал ее в кулаке:
- За нее отплатили кровью мои компаньоны!
- Святое не покупается… - дальнейшее Клод не помнил. Волна ярости захлестнула его и понесла. Принц наносил удар за ударом, пока чьи-то руки не схватили его и не оттащили в сторону.
Придя в себя, Клод огляделся. Стоялщие вокруг Кэлоданцы и гвардейцы в немом изумлении смотрели на принцев. Ренсинг остановил взгляд на капитане подоспевшей стражи. Лицо воина, все покрытое шрамами, ничего не выражало, лишь в глубине глаз застыли искорки какого-то чувства. Укор? Восхищение? Во всяком случае не подобострастие - это Клод заметил.
Принц освободился из чужих рук и повернулся к Теодору:
- Еще свидимся… - Клод выдержал паузу, сверля принца взглядом, и добавил, словно выплюнув - … брат.
Подав Кэлоданцам и Дикону знак следовать за ним, Клод направился к своим покоям.

-------------------------------------------------------------
* «Слеза Арнсада» - чрезвычайно дорогой и очень крепкий виноградный напиток двойной перегонки. Поставляется в Трейнион из северных графств Арнсада. «Слезой» прозван за кристальную чистоту и прозрачность. Ходят слухи, что для лучшего вкуса в него добавляют слезы 36 девственниц перед первой брачной ночью. В общем, напиток для настоящих мужчин.

Автор: Уррик 21.04.2006, 23:04

Тар-ул-Кханнош. 13 нолаире 347 года от Великой Битвы.

Уррик бодро шагал по узкой горной тропинке, сбегающей куда-то вниз, в предгорья Тар-ул-Кханноша. Теплый и ласковый летний ветерок щекотал его не успевшую еще загрубеть и посереть зеленую кожу.
Орк успел уже пройти пару узких горных долин, пересек несколько мелких бурных горных речушек. Где-то там, позади, осталась родная деревня Уррика, как и десятки таких-же маленьких орочьих поселений, хижины лесорубов, заимки охотников, волчьи выпасы (1).
Было утро. Солнце успело уже встать над горами, но не вошло еще в полную силу - грело, но не изнуряло своим зноем. Где-то внизу, в долине - морранге (2) - уже началась обычная жизнь орочьих поселений. Уже застучали топоры дровосеков - скоро заготовленный лес начнут сплавлять по бурным горным речкам в предгорья Тар-ул-Кханноша на Большой Торг (3). Где-то в долине зазвучали пастушьи рожки, поддерживаемые воем волков - это варгалусы (4) созывали свое пушистое стадо на утреннее кормление. Над домами в деревнях появился дым - это радушные орки-хозяйки готовили своим мужьям и домочадцам пищу - аш'лыг, огр'ошшку(5) , доставали из погребов стоящие на леднике кувшины с гумысом (6).
При мысле об аш'лыгах и огр'ошшке у Уррика засосало под ложечкой. Да и холодный гумыс скоро будет весьма кстати - солнце войдет в свою полную силу. Орк вспомнил тепло и уют общинного дома (7), ласковые материнские руки, волчонка Торо, подаренного ему отцом. Как же радовался маленький Уррик этому пушистому комочку!
Он вспомнил слова отца: "Для того, чтобы волк стал твоим другом, ты должен стать его вожаком. Научи его всему, что нужно знать варгу! С волками жить - по волчьи выть!" Весь оставшийся день Уррик бегал на четвереньках по двору, выл по-волчьи, учил волчонка охотиться за мышами, в обилии водившимися в деревне.
Воспонинания нахлынули с новой силой:

- Уррик! Обедать! - голос матери послышался из дверей общинного дома.
- Иду, мам! - маленький орк поднялся с четверенек, отряхнул колени (опять дырка, мать ругать будет) и повернулся к друзьям, с которыми возился в песке возле дома. - Мамка зовет, пойду я!
- Ты еще выйдешь? - Иза, соседская девчонка, подняла на Уррика глаза.
- Сейчас, только поем и выбегу!
- Оставь Торо! Ты же на чуть-чуть уходишь! - волчонок что-то упорно рыл в песке у ног девочки, та чесала зверю загривок.
- Не! Это мой волк! - Уррик гордо вскинул голову. В деревне личного волка больше ни у кого не было.
- Жалко, да? - Иза обиженно сморщила нос.
- Варг - это не игрушка! Мы в ответе за тех, кого приручили! - вспомнил мальчишка слова отца, сказанные предыдущим вечером, когда Уррик получал очередную вечернюю взбучку.
- Все понятно! Зажал! - девчонка показала маленькому орку язык и демонстративно отвернулась.
Уррик постучал по плечам мальчишкам-оркам, играющим в песочнице (, подхватил волчонка на руки, затем заговорщицки посмотрел на друзей, дернул Изу за косичку и со смехом побежал в сторону дома.
- Ах ты...! - девчонка подскочила и побежала за ним...
Дерущихся детей разнял отец Уррика - Углук. Мальчишка-орк был наказан - "девочек бить нельзя". Целый час после этого он простоял в углу.
- Вот так всегда! - Уррик обиженно шмыгнул носом. - Она напросится, а меня наказывают! Вот возьму сейчас и умру от горя! Посмотрим, чего они без меня делать будут!
Уррик разговаривал с волчонком. Торо не отходил от хозяина, копошился рядом, пытался что-то разгрызть.
- Что это у тебя? - заинтересовался орк. Он посомотрел вокруг - никто не видит - вышел из угла, наклонился и взял у волчонка из зубов какой-то металлический кружок.
На кругляше было какое-то изображение. Уррик соскреб ногтем грязь и всмотрелся в рельеф. Странного вида орк без клыков, зато с растительностью на лице, на голове странная шапочка с зубчиками. "И зачем такую носить? Она же только макушку прикрывает!" - подумал мальчишка. Вокруг изображения были размещены какие-то символы. Они были чем-то похожи на руны оркского алфавита - их Уррик знал уже шесть, отец начал учить сына грамоте - но знакомых знаков не встречалось.
- Нет, это не орочьи буквицы! - подумал мальчишка.
Желания возвращаться в угол уже не было, Уррик отправился к отцу.
- Это украшение какое-то, наверное. - сказал, глядя на металлический кругляш, отец.
- Ата (9)! А кто тут нарисован? Это же не орк? - от интереса и нетерпения мальчишка подпрыгивал на месте.
- Так, уши не острые, значит, не эльф! - Углук вглядывался в изображение. - Не гном - те толще. Человек, наверное!
- А я думал они только в сказках бывают! - удивился Уррик.
- Раньше, сказывают, были. Давно их никто не видел! Может, и живут еще где! Гномов-то и я видывал, а вот человека... - отец почесал голову. Старейший всегда так делал, когда не знал, чего сказать. Но вскоре его взгляд прояснился, выход был найден:
- А ты чего это из угла вышел? Тебе кто разрешал?..
Уррик простоял в углу до самого заката, но это было уже не важно. Голова его была занята уже другим:
- Человеки! Вот вырасту, обязательно на них посмотрю!
То, что найденный кругляш называется "деньга" Уррик узнал через неделю, когда лесорубы вернулись с деляны. Собирание "деньгов" стало его увлечением на долгое время. Он спрашивал у знакомых, у сплавщиков, охотников, дровосеков, упрашивал привезти с Торга пару-тройку таких.
В День Наступления Зрелости орк собрал все свое "собрание" и украсил праздничную одежду - повесл на шею ожерелье из "деньгов". За десять лет он успел насобирать уже почти четверть пуда - получилось красиво, а главное, Иза была в восторге. Там же, на празднике, старый лесоруб Арг, смеясь, рассказал Уррику, для чего нужны "деньги".

***

Куда заведет Уррика тропинка, орк точно не знал. На последней заимке Уррик спросил старого лесоруба в вязанной из волчьей шерсти шапке: "Как пройти к гномам?" Орк оторвался от обрубания сучков на свежеповаленном кедре и неопределенно махнул рукой на запад: "Туда иди."
"Туда" Уррик и пошел.

***

За очередным поворотом тропы орк увидел небольшой лагерь, разбитый у обочины. Пара палаток, повозка, стадо странного вида небольших животных, щиплющих траву чуть поодаль, стоящая посреди лагеря маленькая "походная" наковальня. На костре закипал котелок.
Хозяев в лагере было четверо. Ростом орку по пояс, коренастые, с длинными ухоженными бородами, на всех них были надеты фартуки. Все четверо курили трубки - запах ядреного табака Уррик почувствовал еще за поворотом. Орк улыбнулся, глядя на карликов-крепышей - такие фартуки у орков хозяйки надевают, чтобы не обжечься, когда еду готовят. Хотя, нет, не такие. У хозяек больше, эти - разве что для детей, которые в "Общинный дом"(10) играют!
Из-за повозки показался пятый обитатель лагеря - гоблин. Весь перемазанный копотью, одетый в набедренную повязку, с цепями на ногах - гоблин нес к кузнечному горну мешок с углем.
- Быстрее! - крикнул гоблину один из карликов, сидящих у наковальни и о чем-то разговаривающих.
- А до гномов далеко? - вмешался Уррик, про себя подумав - Как можно курить эту гадость? Вдыхать дым тлеющих листьев! Нет уж, увольте! Настоящий орк должен вдыхать дым горящих эльфийских селений!
Один из сидящих обернулся к Уррику, хмуро посмотрел на него, сплюнул на землю и ответил:
- А тебе зачем?
- Да вот, на гномов посмотреть хочу, поговорить! - эти четверо не внушали орку особого доверия, поэтому он решил сразу не говорить им всего.
Карлики с трубками засмеялись:
- Ну, смотри! Вот они мы - гномы! За просмотр - восемь монет, по две за каждого увиденного. Гоблина посмотреть дадим за пол цены! Итого девять золотых!
Уррик почесал в затылке. Все эти сложные рассчеты были не для него.
- Ну нет, гоблинов я и так посмотреть могу, они рядом с домом живут! А вот на гномов... - начал было орк, но тут внезапная мысль озарила его. - Так это вы - гномы?!!
- Ну да, мы! - рассмеялись бородатые. - Деньги гони!
- Так вот вы какие, гномы! - Уррик широко раскрытыми глазами смотрел на бородатых полуросликов, пытаясь рассмотреть и запомнить каждую деталь - будет чего рассказать деревенским.
- Ага, мы такие! - один из гномов встал. - А ты чего вообще пришел? Деньги давай! За просмотр!
- Это за что я вам должен вдруг деньги давать? - возмутился Уррик.
- Туори! Отстань от него! - поднялся второй гном. - Откуда у орков деньги?
- А вот и есть! - взвился Уррик. Его ли- Мы, орки, богатое племя!
С торжественным видом сын моррангула вынул из своей сумы ожерелье, составленное из монет.

-------------------------
1 - в качестве вьючных, тягловых и ездовых животных орки держат крупных волков.
2 - морранг (moor'ghanngh, оркск.) - долина, ограниченная со всех сторон горами. Чаще всего одну долину занимает один клан или союз кланов. Отсюда "моррангул" (mor'rang'ghoul, оркск) - вождь (как глава клана или объединения кланов).
3 - Большой Торг - место, где орки один раз в год, в середине Нарбелета, встречаются с гномами предгорий для Мена. Орки выменивают заготовленный лес, вольчью и овечью шерсть, воск, мед горных пчел на гномьи украшения, механизмы, привозные ткани.
4 - Варгалус (от dwargh, варг - оркск. волк) - оркский пастух, следящий за волчьей стаей. Мургулус (от mmourgh, мург - оркск. овца) - пастух, следящий за овечьим стадом, выращиваемым для кормления волков. До 16 лет молодой пастух следит за стадом овец, затем самым лучшим из них доверяют волчьи стаи.
5 - аш'лыг - оркский деликатес из баранины. Куски мяса, вымоченные в специальном рассоле, запеченные на прутьях - шамбурах. Огр'ошшка - оркская еда, по преданию, изобретенная ограми (самыми крупными орочьими племенами, живущими далеко на севере Тар-ул-Кханноша). Именно они, как говорит орочье сказание, первыми догадались закуску под пиво положить в само пиво. Само блюдо представляет собой покрошенное в пиво мясо, лук и т.д. - что попадется под руку с добавлением специальным образом приготовленного волчьего молока. Особенно часто огр'ошшка готовится в самые жаркие летние месяцы, т.к. употребляется в пищу холодной.
6 - гумыс - хмельной напиток, приготовляемый из перебродившего волчьего молока.
7 - по большей части орки живут в больших общинных домах. Там собираются орочьи советы, там же в огромных котлах готовится пища для всех жителей деревни. Хозяин в доме - моррангул, т.е. вождь, его жена - хозяйка. Когда орки обзаводятся семьями, они отселяются в отдельную хижину по соседству, где и проводят свои "медовые месяцы" (оркск. выражение. Пошло от традиции в первую брачную ночь натирать молодоженов медом, чтобы "их жизнь была сладкой"). Поэтому слова "родной дом" для орка - весьма растяжимое понятие: это и дом родителей, и общинный дом, и родная деревня. Орки не знают права собственности. Все в деревне, за исключением некоторых вещей, общее, а вещь, задержавшаяся в доме более недели, считается уже чем-то вроде семейной реликвии.
8 - форма приветствия и прощания у орков, нечто вроде рукопожатия.
9 - отец, оркск.
10 - старая орочья игра.

Автор: Дезманд 26.04.2006, 20:16

Песчаник. 15 Вирессе 347г.

Время как песок этой пустыни ссыпается сквозь пальцы и разносится по ветру. Сколько же кануло лет с того момента, как он поклялся перед своими братьями по оружию, что он- Дезманд вернётся под знамя «Мерцающих», когда это понадобиться! Уже более ста лет прошло, как он отправился скитаться по миру в поисках чего-либо. За это время он прославился как один из лучших наёмников всего Асколета. Великие маги и всемогущие короли поручали ему секретные задания, уверенные в том, что они будут выполнены, и их тайны не будут раскрыты. Путешествуя по всему Осколку, он начал замечать, что приходит смутное время и снова грядет война, а значит пришло время вернуться в родные леса. 
Путешествуя через Песчаник, глядя на его бескрайность, погружаешься в мысли с такой силой,  что воспоминания практически становятся явью, именно это и случилось. Обдумывая свое возвращение, Дезманд вспомнил тот день, когда Таирон вернулся от короля Габриеля с подписанным мирным договором. Это был не лучший день для посещения, но глава «Мерцающих» привык выполнять намеченное, не отступая не перед чем. Чем ближе он подходил к дереву, которое старо как сам мир, внутри которого восседал на своем троне владыка всех эльфов. В этот день даже стража у дверей в была снята. Лианы закрывающие проход расползлись перед Дезмандом и он вошел в помещение. На счет охраны он немножко ошибся, точнее, забыл про личных телохранителей. Клинок одного из них преградил вошедшему путь, замерев от горла так близко, что чувствовался ледяной холод стали.
Владыка медленно поднял усталый взгляд на вошедшего и движением руки приказал охране пропустить.
-Что тебе угодно, Дезманд из клана Мильва?- тихо бросил он, когда воин склонил голову в поклоне,- Говори и уходи, сейчас не лучшее время для бесед.
-Повелитель «Эльф приложил правый кулак к сердцу и чуть поклонился»- Вы знаете, мы всегда четко выполняли ваши приказы, за нами нет ни одного провала.  «Дезманд выдержал секундную паузу, собираясь с духом» - Я считаю, что мы заслужили награду, а лучшим вознаграждением для нас будет свобода 
-Кто эти вы? За кого ты просишь?
-Мы это твои верные войны - «Мерцающие», главой которых я являюсь. Войны нет, а мир не для нас. Мы умеем только воевать.
- Война окончена, и это вынужденный мир. Но время – это то, что поможет нам, а не людям. Я буду ждать своего часа, и когда он наступит, такие как вы могут снова понадобиться Лосс Эльтайну!
-Клянусь, что ни когда не подниму против тебя или твоего клана меч! Клянусь, что при особой надобности я буду выполнять твои поручения. Клянусь, что если начнется война, я снова встану на твою сторону, и буду воевать за тебя!
- Это твое решение, Дезманд. Я принял твою клятву. Вы свободны, можете покинуть лес.
      Дезманд поклонившись на выходе быстрым шагом начал удаляться. На следующий день к Таирону прилетел белый сокол с запиской: «Берегите эту птицу, через неё вы сможете связываться со мной» 

Автор: Клод Ренсинг 02.05.2006, 11:46

Трейнион. Арнсад. 2 нолаире 347 года от Великой Битвы.

Клод вошел в свои покои в сопровождении Натана Грея и Гедиминаса Прайда. Вслед за ними в залу вошел и Дикон. Он скромно встал в углу, смотря на то, что будут делать компаньоны.
- Гед, подай вина, самого лучшего, «Кровь Трезима»(1)! – прервав воцарившуюся в комнате тишину, Клод отвернулся от окна, в которое смотрел, не отрываясь, последние пару минут.
- Клод, может, повременим с вином? – заговорил было Натан Грей.
Ренсинг ухмыльнулся:
- Не волнуйся, друг, мы не гулять собрались!
Принц обвел глазами своих ближайших друзей.
- Через час жду вас обоих и Высокий Круг в полном составе здесь же в парадном облачении с оружием! – эту фразу Ренсинг произнес возвышенным тоном, не допускающим возражений. В его глазах словно зажегся вдруг шальной огонек – признак принятого решения.
После того, как компаньоны удалились, Клод коротко бросил Дикону: "Будь здесь" - и вышел вслед друзьям.

***

Выйдя в коридор дворца, Клод окликнул стражника, стоящего у покоев:
- Гофмаршала(2) ко мне, живо!
- Ваше высочество, я на посту! - стражник ошарашенно уставился на принца.
- Кому подчиняешься, солдат?!! - взвился Клод.
- Согласно "Устава несения королевской сторожевой службы" - командору гвардии, начальнику караула и королю, Ваше Высочество! - старая военная мудрость гласила: "Не знаешь, чего сказать - цитируй Устав."
- Ну что ж, хоть не испугался! Молодец!!! - принц похлопал солдата по плечу, вынул золотой и протянул солдату. - Это тебе за службу! А теперь представь на минутку, что с тобой будет, если я стану королем, и... БЕГОМ ЗА гофмаршалом!!!

***

Алонсо Ри'Эго - немолодой уже, но подтянутый и крепкий дворянин, гофмаршал Малого Двора Его Высочества принца Клода Ренсинга, появился в покоях Клода уже через пару минут.
Алонсо был, как, впрочем, и всегда, подтянут, держался моложаво, несмотря на свои 45 лет.
Двадцать пять лет назад молодой отпрыск графа Ри'Эго прибыл в столицу, обуреваемый жаждой приключений. Много народу стремится в Трейнион, кто в погоне за наживой, кто за положением в обществе, кто просто хочет быть ближе к королевской семье. Деньги Алонсо нужны не были:
- Богатство богатством, - говаривал молодой дворянин, - а я прибыл в Трейнион за славой.
Полный надежд юноша мечтал о военной карьере, стать маршалом, вести войска Форкосона в бой под звуки труб и литавр. Судьба распорядилась иначе.
Поступив в королевскую гвардию, Алонсо встретил Гвенет - молодую королеву. Он никогда не говорил ей о своих чувствах, только писал по ночам стихи, сминая затем листы бумаги и сжигая их, даже подушке боясь доверить свою тайну, тайно любовался королевой на приемах.
Когда графу Ри'Эго попадалась возможность перевестись в действующие войска, он отсрочивал ее, всеми способами оттягивал. Мечта юности отодвигалась все дальше и дальше, Алваро хотел только быть ближе к Ней.
Свою любовь Ри'Эго перенес и на детей Гвенет. Случай сблизил его с совсем еще тогда малышом принцем Клодом. Прекрасно образованный дворянин Алонсо стал прекрасным учителем и воспитателем для молодого королевского отпрыска, а затем, с дозволения короля Маттиаса, и гофмаршалом Малого Двора принца.
Безответная любовь Алонсо навсегда связала его с четой Ренсингов.

***

- Алонсо! - воскликнул Клод при виде своего гофмаршала. - У меня есть к тебе небольшая просьба.
- Ваше Высочество! - Ри'Эго склонился в приветственном поклоне в четком соответствии с дворцовым церемониалом.
- Да брось ты это! Ты мне пеленки менял, а бубнишь до сих пор: "Ваше Высочество! Ваше Высочество!" Зови меня Клодом! - Ренсинг был немного взволнован. В таком состоянии принц пребывал всегда, когда ему не терпелось привести в действие какую-то новую идею. - Дело, говорю, есть.
- Я к Вашим услугам, Ваше Высочество! - произнес Алонсо.
- Тьфу, побери тебя Мелфегор! Да что с тобой делать-то? - в сердцах воскликнул Клод. - Ладно, разберемся! Сейчас не о том!
Клод взял своего воспитателя за руку и вывел в коридор. Через пять минут разговора граф Ри'Эго удалился, а Клод в приподнятом настроении вернулся в комнату. Сюрприз для придворных снобов, этих мерзких прихлебателей и лицемеров был готов.
- Посмотрим, что они теперь скажут! - зло засмеялся принц.

***

Клод пару раз прошелся по комнате туда-сюда. Настроение улучшалось. Ожидая возвращения гофмаршала и прибытия кэлоданцев, принц время от времени кидал взгляды на смирно сидевшего в углу Дикона. На губах Ренсинга блуждала полуулыбка уверенного в завтрашнем дне человека.
- Ешь! Голодный, наверное! -  принц пододвинул блюдо, стоящее на столе, мальчишке.
Дикон отказываться не стал. Следующие несколько минут прошли в молчании. Тишину в комнате нарушало лишь чавканье и звуки разрываемых руками кусков мяса.
Клод ухмыльнулся и присоединился к Дикону. Иногда приятно плюнуть на условности и просто впиться зубами в гусиную ногу, чувствуя, как сок течет по рукам, губам, подбородку.

***

Так принца и нищего и застала беззвучно вошедшая в покои Урсула - служанка Лилианны, младшей сестры Клода.
- Клод, мой милый Клод! Мой принц! - Урсула кинулась на шею Ренсингу. - Я так волновалась! Что произошло ночью?!! Тебя ранили, мой принц?!!
Клод замеялся, обхватил служанку за талию и усадил к себе на колени. Прижав ее к себе всем телом, принц потянулся к Урсуле для поцелуя. Девушка отстранилась, вынула из корсета батистовый платочек, стерла с губ и подбородка принца все еще стекающий по ним жир и страстно поцеловала Ренсинга.
Затянувшийся на долгие минуты поцелуй был прерван нервным покашливанием сидящего рядом Дикона.
- Ой! - Урсула подскочила на коленях Клода от неожиданности. Она только сейчас заметила уличного мальчишку в покоях принца. - Это кто?
- Не обращай внимания! - Клод снова притянул девушку к себе, целуя ее шею.
- Клод! Как ты можешь?!! - Урсула в гневе вырвалась из рук принца. - Ты же помнишь! Я - будущая королева! Ты обещал! А он - мой будущий подданный! Мне нельзя ронять честь королевской семьи в глазах вассала!
Раскрасневшаяся от возмущения, с растрепанными в пылу борьбы волосами девушка была необычайно красива.
Клод поднялся с дивана:
- Ваше Величество, не соблаговолите ли вы пройти в опочивальню Вашего мужа - короля Форкосона Клода I Великого? - это была давняя игра любовников.
Как ни странно, из всех увлечений Клода, Урсула была самой постоянной. Любовниками они были уже пару лет, но принцу, известному своей любовью к разнообразию, менявшему иногда по две любовницы за неделю, эта связь не надоедала. Каждый раз, когда они встречались, Клод находил в своей "боевой подруге" что-то новое. Его забавляли эти игры в короля и королеву, сцены ревности, которые Урсула закатывала после каждого похода Ренсинга "на сторону". Зато как были сладки ночи после этих милых скандалов!
Каждый раз после ссоры Урсула делала все возможное, чтобы доказать, что она лучше любой "дуры", которую смог получить Клод. Да и гнев оказывал благоприятное влияние на темперамент девушки в постели. Иногда принц даже специально пускал слух, что опять был в Доме-Который-Не-Спит, чтобы разозлить Урсулу. Он называл это: "Заполучить фурию в постель", утверждая, что лучшего счастья для настоящего мужчины быть не может.
- Да, Ваше Величество, пройдемте! - девушка чопорно подала принцу руку и направилась в его сопровождении к дверям опочивальни принца.
- А что! До сбора Кэлоданцев еще две трети часа... Успеем! - подумал про себя Клод и ухмыльнулся, бросив взгляд на ошарашенно наблюдавшего за всей сценой Дикона.

-----------------------------------
1. Красное вино, производящееся в Трезиме, в предгорьях Тар-ул-Кханноша.
2. Гофмаршал - управляющий двора. Принц имел в виду своего гофмаршала - управляющего "Малого Двора" (приближенных принца Клода), по совместительству личного церемониймейстера, ближайшего слугу для особо важных поручений и личного лекаря принца - Алонсо Ри'Эго.

Автор: Клод Ренсинг 05.05.2006, 15:29

Трейнион. Арнсад. 2 нолаире 347 года от Великой Битвы.

Их было двое. Только Он и Она. Казалось, что время остановилось и жизнь вокруг замерла. Только два разгоряченных тела на разметанных по кровати простынях, резкий запах желания, страсти.Он провел рукой по Ее плечу, обнажил нежную грудь, живот. Она всем телом подалась вперед, внимая Его ласкам, порывисто вдохнула и притянула Его к себе, покрывая Его тело жаркими поцелуями.Последняя одежда летит в стороны - два обнаженных тела и дыхание, страстное, прерывистое... и шепот... шепот двух безумных любовников...

***

Стух в дверь раскатами грома отдался в ушах двух человек на кровати. Не было больше Его, не было Ее. Они снова стали принцем Форкосона Клодом Ренсингом и служанкой принцессы Лилианны Урсулой.-- Господин Клод, Вас зовет Его Величество! - в дверном проеме показался давешний капитан гвардии.
- Откуда тут взялся этот хам? Не знает, как обращаться к принцу крови! - подумал про себя Клод. Что-то принц уже слышал про этого капитана. Ах, ну да, "Мясник"! Так его, кажется, называли придворные после усмирения последнего мятежа. Помнится, кто-то из советников кричал, что опасно держать "этого зверя" во дворце. Обернувшись к Урсуле, Клод произнес:
- Там, в покоях, сидит мальчишка. Сделай мне одолжение, пусть его помоют к моему приходу. Ладно, милая? - Урсула капризно надула губки.
Ренсинг повернулся к двери:
- Чего ему? - Клод был недоволен, что его оторвали. Впрочем, принц оделся и встал.
- Не мое дело... - отозвался капитан гвардии.Ренсинг ухмыльнулся:- Ну да, тебе только людям кровь пускать! А дела - уже по нашей части... - произнес Клод, покидая покои.
- Совершенно верно... - согласился Бойе, направляясь вслед принцу.

***

- Слушай, а тебе самому не надоело строить из себя..., ну, знаешь,  я нутром чую, что в тебе что-то такое есть, о чем никто не догадывается! - по дороге к покоям отца заговорил с капитаном Клод.
- Хорошее чутье, господин Клод, настоящие... - начал было Бойе.
- Значит есть? И что же? - оборвал гвардейца на полуслове принц.
- Загляните в себя, мессир, у вас то же, но немного проще.
- Чего? - это уже переходило все рамки дозволенного. - Да как ты смеешь меня с собой сравнивать?
- Прошу прощения, господин Клод... - Бойе замолчал.
Что-то в этом упрямом и странном человеке, упорно не желавшем обращаться к принцу в рамках дворцового этикета, притягивало Клода. Что-то в нем было такое, чего Ренсинг еще не встречал в людях.
- И чего же у НАС есть общего? - принц обернулся к капитану.- Мы оба знаем цену жизни, ее настоящую сторону и нам легче от этого убивать… Поэтому я хочу служить Вам!
Принц, опешив, резко остановился. Зачем ему этот "Мясник"? Хотя, что-то в нем есть! А как взвоют придворные, если Клод возьмет Бойе к себе!
- А, может, и пригодишься! - Клод поправил выбившуюся прядь волос и вошел в покои короля, где его уже ожидал Маттиас.

***

- Клод, мне не нравится, что вы с Теодором ссоритесь! - Маттиас обернулся к вошедшему. Король был "на взводе".
- Это не ссора, отец, это война! - Клод упрямо уставился на отца.
- Молчать! Я здесь король и мне решать кто и с кем воевать будет! - Маттиас вскочил на ноги. - И пока я король Форкосона, мои отпрыски не будут воевать друг с другом! Вам что, повоевать не с кем? Рафаэля вам мало? Или еще врагов каких подыскать?
- Отец, это Теодоровы храмовники начали! - заговорил было Клод.
- Брось эти мальчишечьи "это он первый начал"! Ты - наследный принц Форкосона! - перебил сына король. - А Вам с Теодором я ссориться ЗАПРЕЩАЮ! Отныне и впредь никаких ссор между моими детьми!
- Отец, я не могу простить... - Клод снова попытался вставить слово.
- Прощает или не прощает только король! - закричал Маттиас. - А король здесь пока что я!
- Это все? - упрямо произнес принц. - Тогда я пойду.
Младший Ренсинг направился к выходу.
- Стой! - Маттиас произнес это слово неожиданно тихо. - Да пойми ты, сын! Я же о вас пекусь! Вы оба мои сыновья, и я обоими вами дорожу...
Клод в молчании замер у выхода.
- Поэтому я решил отослать тебя подальше от двора, в Трезим - закончил фразу король.
- Все ясно, Ваше Величество! - принц подчеркнул слова "Ваше Величество", картинно поклонился и снова повернулся к выходу. - Целуйтесь тут со своим дражайшим сыночком Теодором!
- Ваше Высочество! Я Вас, кажется, еще не отпускал! - король снова повысил голос.
- Ну так сделайте же это поскорее, Ваше Величество! - Клод снова обернулся к отцу.
- Сядь! - жестко произнес король, указывая сыну на кресло. - Нужно серьезно поговорить.
Клод чуть помедлил, но все же сел.
- Сын, ты знаешь, что скоро турнир?
- Знаю - ответил Клод, недоумевая, к чему клонит отец.
- Как ты думаешь, кто на нем победит? - продолжил Маттиас с лукавством в глазах.
- Дядя Доран, как всегда, наверное! - принц поднял бровь.
- А теперь скажи, только честно, ты этого хочешь? - произнес король и сел рядом с Клодом.
- Конечно же нет! - воскликнул принц. - Я сам хочу одержать победу в турнире!
- В том-то и дело, что я - король, и я хочу того же! Ты - мой сын, и ты должен победить! - заволновавшись, король аж привстал. - Хватит этому негодяю Дорану выигрывать мои турниры! Он не должен вообще приехать!
- И как же ты это себе представляешь, отец? - глаза Клода загорелись.
- Сынок! На тебя вся надежда! - Маттиас торжествено встал. - Ты и никто другой должен поехать в Трезим и сделать так, чтобы эта сволочь - твой дядюшка - не смог приехать!
Отец и сын оба заулыбались. В этот момент они, как никогда, были похожи друг на друга...
Через пару минут Клод уверенной походкой вышел из покоев короля.
Маттиас присел и разулыбался. Все же день, несмотря ни на что, удался!
- Все таки я - гений! - промурлыкал себе под нос король. - Клода и Теодора пока что утихомирил, пару недель не увидятся и успокоятся. Да еще и этот негодяй не испортит мне турнир! Двух зайцев сразу убил! Нужно пойти к моей Гвенет! Она меня поймет!
Король опять встал и бодрым шагом, чуть ли не вприпрыжку, направился к королевской опочивальне.

***

На выхое из покоев короля Маттиаса принц Ренсинг заметил все того же капитана Королевской Гвардии.
- Едем в Трезим! - коротко бросил Клод.
- Едем? - лицо Бойе растянулось в радостной улыбке, что, впрочем, вкупе со всеми шрамами, украшавшими лицо капитана, создавало какое-то жуткое впечатление, от которого мурашки бегали по коже.
- Да, ты теперь капитан моей личной гвардии! - произнес Клод, затем, смотря на наглую ухмылку на лице гвардейца, добавил. - И давай без этих твоих замечаний! Отдай последние распоряжения гвардейцам Форкосона, ты мне нужен.

***

Отдав распоряжения капитану Бойе, Клод выбежал во двор королевского замка.
Обитатели дворца жили привычной жизнью: где-то стучали молоты кузнецов, подмастерья сновали туда-сюда, из замковой кухни доносились аппетитные запахи, конюшие суетились, снаряжая кортеж.
- Для кого это лошадей седлают? - задумался Клод.
Впрочем, ответ нашелся тут же в виде Миранды - сестры принца.
Клод облокотился о перила лестницы, спускающейся во двор, принял вольготную позу и мягким вкрадчивым голосом промурлыкал:
- Сестричка Миранда!
- Братец Клод! - в тон ответила принцесса.
Конечно, отношения Миранды и Клода Ренсингов нельзя было назвать дружескими. Скорее это было негласное соперничество, игра с огнем. Их "локальная война" началась еще тогда, когда малыш Клод впервые подпалил волосы старшей сестры. Ее локоны уже тогда составляли предмет ее гордости. Впрочем, отец Маттиас не слишком расстроился из-за выходки "баловника"-сына. Он лишь ласково пожурил малыша за то, что он только подпалил, а не сжег волосы сестрички насовсем. Хотя, "глупышка Миранда и так проходит в капюшоне пару месяцев" - так сказал Маттиас сыну, научив его между делом парочке других "невинных шуток".
Когда Мира поняла, что на поддержку отца рассчитывать не стоит, она стала отвечать на выходки Клода. Миранда Ренсинг умела заставить уважать себя, поэтому через пару лет после этого между братом и сестрой установилось некоторое подобие паритета. "Война" немного затихла, "военные операции" стали менее опасными, а затем и вовсе перешли в стадию взаимной устной пикировки. Так Клод и Миранда и жили уже почти десять лет. Брат и сестра Ренсинги называли это "фехтованием" и после каждой удачной шутки в адрес оппонента с торжеством произносили: "Туше!"
Впрочем, фехтовать сегодня никто не собирался, оба были заняты своими мыслями.
- А ты как всегда сверкаешь, сестрица! - изрек Клод.
- И как всегда - мимолетно! - Миранда редко подолгу беседовала с братом. - Хотя, в этот раз сверкаешь ты!
Клод помрачнел. Он вспомнил разговор пятилетней давности.

***

Они встретились тут же, во дворе.
- Что, Клод, не удалось победить? - произнесла сестра.

... скачка, пот под тяжелыми турнирными доспехами, удар... Клод закрыл глаза...

"Туше" - подумал про себя Клод, хоть Миранда и не произнесла этого слова вслух. Принц еще за месяц до турнира стал трезвонить, что он "до сих пор не стал чемпионом лишь потому, что отец Маттиас считал его неженкой и не допускал до участия в турнирах. Лишь теперь он понял, что его сын Клод - настоящий мужчина!"

... открыв глаза, принц увидел перед собой небо... ПЕРЕД?... Клод Ренсинг лежал на спине, а его победитель, Роберт де'Бре'Селентей, гарцевал вокруг на своем коне...

Хотя, это "туше" уже мало чего значило! Принц умел мстить!

- А я смотрю, ты просто сверкаешь, сестрица!
- Как ни странно, в этот раз сверкаешь скорее ты! С чего бы это? - сестра удивленно приподняла бровь.

... Клод встретил Изабеллу перед покоями принцессы Миранды. Невеста Роберта была чем-то расстроена. Про их с Селентеем ссору шептался весь двор.
- Что же, Роберт, ты украл мою победу, а я украду твою невесту! - прошептал принц.
Клод приблизился к Изабелле, протянув ей руку, чтобы Белла могла опереться:
- Госпожа Эс'Аль Хи-Лефская, вы чем-то расстроены?...

Клод промолчал. Позже, на пиру в честь победителя турнира, Клод Ренсинг, принц Форкосона, сдержанно поздравил победителя и Даму Его Сердца.
"Туше!" - не удержавшись, все же произнесла беззвучно одними губами Миранда. Ренсинг сжал зубы, мрачно ухмыльнулся, и покинул пиршественный зал. Вслед за ним вышла Изабелла. В ту ночь, пять лет назад Белла стала его.

... ночь, свечи, скомканные простыни. Клод стоял у окна, рядом на кровати - Изабелла.
- Клод! - девушка потянулась. - А ты сделаешь меня королевой?
Принц обернулся, присел на край постели, склонил голову, вдыхая аромат ее волос, ее тела, затем, словно отрываясь, резко встал с постели, упрямо встряхнул головой:
- Уже нет!
- Но почему? Ты мне обещал! Ты мне обещал! - Белла капризно надула губки.
Еще вчера Ренсинг сделал бы все ради нее! Еще вчера...

Чуть раньше днем состоялась "дуэль" с Мирандой.

... - Ваше Величество Король Форкосона Клод Первый Великий! - Миранда засмеялась. - Туше!
Словно ушат холодной воды выплеснулся на принца. "Клод Первый Великий" - об этом они говорили только с Беллой...

В тот вечер многое перевернулось. Клод стал другим, он перестал быть мальчишкой.

...- Ты покинешь Трейнион, отправишься на север Арнсада! Там ты встретишь графа Дерека Торнсвальда, он станет твоим мужем. Он немолод, но человек он хороший, добрый, тебе будет с ним хорошо, ты будешь окружена заботой и вниманием. Я забочусь о тех, кто два года грел мою постель. Эта ночь была у нас последней...
- Почему, Клод?Принц не ответил...

***

Клод упрямо встряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли:
- Уезжаешь? Куда?
- В теплые края! - Миранда искренне улыбнулась Клоду. - Братец, передай привет всем родным... И своим кошкам.. До встречи!
Сестра уже не обращала внимания на Клода, в мыслях она была уже где-то далеко.
- Возможно до скорой... - тихо произнес Клод ей вслед и направился к своим покоям.

***

Перед покоями принца уже ждали Кэлоданцы. Все были "при параде" - черные камзолы, перевязи, шитые серебром, с изображениями волков, при оружии. Бойе, успев уже отдать указания подчиненным, вернулся в парадном камзоле. Алонсо был здесь же, стоял, зажав какой-то сверток под мышкой.
По знаку принца гофмаршал Ри'Эго распахнул двери в покои Клода. Ренсинг, сопровождаемый Бойе и Кэлоданцами торжественно прошествовал внутрь.
Урсула, сидевшая на диване рядом с Диконом, быстро встала.
- Ваше Высоч... Клод! - девушка улыбнулась вошедшим, отвечая на приветствия Кэлоданцев.
- Дикон, встань! - принц обратился к оборванцу, который нервно разглаживал недавно надетые непривычно для уличного мальчишки чистые штаны Ренсинга. Впрочем, они были великоваты Дикону. Вымытый мальчишка разительно отличался от себя же грязного:
- Не так и страшно! Его бы еще постричь и приодеть! - подумал про себя принц. В его глазах мелькнула лукавая искорка...
- Но, сейчас не об этом! - оборвал сам себя принц, давая знак Кэлоданцам.
"Волчата" окружили Дикона.
- На колени! - Клод вынул меч из ножен.
Гедиминас Прайд и Натан Грей схватили мальчишку за руки и поставили на колени перед принцем - Дикон испуганно озирался, пытаясь вырваться.
- По приказу Короля Форкосона Маттиаса Первого Ренсинга, Владыки Арнсада, Сюзерена Герцогств Трезима, Синкатора, Оакланта и Винбадея, Защитника Праведных, Грозы Акпида, да продлит Эсфирот его дни, - принц выдержал паузу. - Дикон, коварный шпион, убийца, посланный врагами Форкосона - магами Акпида - для того, чтобы поссорить членов Королевской семьи и довести принцев Клода и Теодора до братоубийства, приговаривается к СМЕРТНОЙ КАЗНИ!Ренсинг занес меч.
- Ваше Высочество! Разрешите Я его... это... - от предвкушения капитан гвардии принца Бойе аж позабыл слова, глаза его разгорелись, а на щеках зажегся нездоровый румянец. - Я его медленно и мучительно! Я все сделаю как надо!
- Будущий король должен уметь сам вершить правосудие! - произнес Клод.
Ренсинг сделал еще шаг вперед, занес меч над головой Дикона, чуть помедлил, примериваясь... и резко ударил сверху вниз по незащищенной шее Дикона...

Автор: Талентор Странник 09.05.2006, 23:28

Талентор неспешно брёл по зелёному лугу. Вдалеке, на линии горизонта чернели небольшие агронские леса. Тут и там виднелись высокие покатые крыши домов и храмов. Здесь не представляли своей жизни без служения. Служения господину – мудрому и благородному – или слову – нерушимому и древнему. Так жили все: и  Смертные землепашцы и Правящие – каждый знал, что без его верной службы рухнет жизнь страны, как рухнет неприступная стена, если из неё вытащить один камень. И они служили. Эти люди-камни служили всю свою жизнь, с детских лет и до конца жизни. За года сложились устои и правила, каждый чётко знал своё место. Более того, каждый знал место и долг соседа и считал также частью своего долга как минимум не мешать тому честно жить. Здесь одинаково уважали все сословия, и не было ничего удивительного в степенной беседе Смертного и Правящего. Главное, чтобы оба свято следовали долгу. Ведь совсем не важно, кем ты родился и кем стал – это твой выбор, так ты решил служить Агрону. Так ты принесёшь ему как можно больше пользы. А, значит, ты достоин уважения.
Талентора совсем не радовали эти размышления. Это ведь фактически он бросает этот прекрасный край мудрецов и философов в пучину войны. Пришедшие вслед ангелу войска растопчут цветы и несобранный урожай. Вызванные им чужестранцы будут смеяться над местными людьми. И никому не будет дела до того, что именно эти чудаки, прежде всего чтящие гармонию с природой и семьёй, не первый век своими телами преграждают путь форкосонским армиям. Агронские воины оттачивают своё мастерство до великолепия, землепашцы кормят их и их престарелых учителей, ремесленники изготавливают для всех их всё необходимое. Кому будет до этого дело? Он, Талентор, приведёт сюда орду, жаждущую крови и богатств, ведь среди них будет очень мало тех, кто действительно мечтает о свободе и возвращении. И эта орда навсегда изменит облик мирного Агрона, никогда местные маги больше не будут столь же непогрешимо чтить свой долг, ибо в случае поражения их клятва утратит свою силу.
Ангел нехотя отмахнулся от тяжёлых мыслей. Не время сейчас для них, нужно как можно скорее приступать к строительству башни.
- Вот здесь, - он указал следовавшим за ним людям на небольшую лужайку. Открытое место, высокое, к тому же мало используемое. «Хоть немного меньше разрушу». Помощники бросились огораживать площадку, пара человек поспешили куда-то в сторону ближайшей деревеньки. Там их уже ждали первые подводы со строительным лесом и камнем. Через неделю башня будет готова. К тому времени Хромлиус соберёт то немногое, что понадобится Талентору в его деле. Кое-какие магические материалы для усиления эффекта, немного специфических артефактов.
Ангел, убедившись, что всё делается правильно, вновь погрузился в раздумья. На сей раз, он думал о свободе. Свободе, которой он почти не видел, запертый в этом тесном мире. Ведь это его долг – быть свободным. Только так он способен в точности выполнить порученную ему Творцом задачу. И потому ему необходима свобода любой ценой. Так же как местным землепашцам нужно вон то поле чуть ниже по склону для того, чтобы накормить себя и своих соседей. Так же как нужен агронским воинам вон тот высокий храм в форме башни с множеством покатых крыш, ведь это место где они учатся быть полезными своей стране. В стенах этого храма их научат, как выполнить долг, без него они этого не смогут.
«А мне нужна эта башня и эта война. Значит, нужны и вытоптанные поля и слёзы ни в чём не повинных людей. Иначе я не смогу выполнить свой долг. Они должны меня понять. Должны».

Автор: Уррик 31.05.2006, 11:59

13 нолаире 347 года от Великой Битвы. Тар-ул-Кханнош.

- Так, если навалиться всем скопом, вчетвером… Нет. Оружие далеко, мы без брони… Сходить за секирой? Заподозрит чего-нибудь… Тяжелый, с ног не собьешь… Если разогнаться?.. Слишком близко стоим... Сколько раз обещал себе не убирать далеко оружие! И опять, когда оно так нужно, даже ножа под рукой нету! Попросить еще и гоблина помочь? Нет, эта зеленая скотина, пожалуй, скорее за своего зеленокожего друга вступится! – все эти мысли за пару мгновений промелькнули в голове Туори – гнома, первым заговорившего с орком. Когда все ценные идеи по изъятию ценностей у трехметрового собеседника были отринуты, гном-бродяжник решил начать переговоры:
- И что ты хочешь за эту вещицу? - Туори взял себя в руки и постарался говорить как можно более небрежно.
- Мне нужно то, чего ни у кого нету! - выпалил одним духом орк и замолчал, ожидая ответа в надежде, что у гномов требуемая вещь есть.
Изумленные гномы почесали бороды, произнесли практически в голос: "Погодь!", и отошли на пару шагов - совещаться.

***

Гири, Валин и Снорри - гномы-бродяжники - были когда-то членами Гильдии Мусорщиков. Собственно, работенка у троих друзей была грязная: каждый день телегами вывозить мусор из Города-под-Горой - врагу не пожелаешь. Однако влияние у Гильдии было - ссориться с Мусорщиками после эдикта Великого Тана гномов Эрина Рыжеборода, запрещавшего сваливание отходов в пределах Горного Королевства, не хотел никто. А посему отбоя от желающих вступить в Гильдию не было - зачастую особо отличившихся перед Главой Мусорщиков гномов принимали по протекции в Старшие Гильдии - Кузнецов, Золотников, Серебренников, а иногда даже и Оружейников. Самим гномам оставалось только собрать нужную сумму - Залог.
Залог оставался в Сокровищнице Гильдии на протяжении всего времени службы гнома в ней. При уходе в отставку сумма Залога возвращалась гному или могла быть внесена как поручительство за его потомков, буде они решатся продолжить дело отца. Так и появлялись Великие Работные Рода гномов. А на случай войны Залоги всех Родов использовались для содержания Хирда.
И все у троих друзей было хорошо: Гири Древолоб и Валин Седобрад - потомки древних Работных Родов - добились высокого положения в Гильдии. Снорри вступил в Гильдию сам - скопил деньги на Залог - но уже успел хорошо показать себя в работе. Старый Гром - Глава Гильдии Мусорщиков - даже говаривал иногда: "Назовешься Снорри Железокуй, будешь Первым-из-Рода Славных Железокуев!" - и смеялся в бороду, трясясь всем своим плотным телом.
Валина и Снорри уже звали в Гильдию Кузнецов, а Гири - в Оружейники. Дело было за малым - скопить деньги на Залог. Через пару-тройку лет Залог у друзей уже был бы...
Если...
Если бы друзья не познакомились с Туори...
Встретились они в таверне "Танова Брада"*. Туори - гном-вне-Гильдии - перебивался то тут, то там мелкими заработками, батрачил у более зажиточных гномов, но особенных заработков в силу своей ленности не имел. Мечта у него, впрочем, была: стать Главой Гильдии Оружейников. Он даже приходил в Гильдию со своими проектами: сначала "Поющий меч", затем "Самозарядный семистрел" и даже "Крылатая катапульта"** - но всегда встречал только смех и был тут же выпровожен за ворота стражей.
Так Туори и стал контрабандистом. Он тайно вывозил из города табак для продажи оркам и людям***, ввозил вино, подрабатывал то тут, то там. Туори "Оружейник" и предложил друзьям заняться контрабандой, т.е. собирать "ценный мусор" и вывозить его на продажу. "Выбрасывают не только хлам и отходы, зачастую на мусоре можно поживиться. К тому же, в мусоре всегда есть бумага, а на ней иногда пишут что-то интересное! А за "интересное" о своих соперниках многие Рода могут неплохо заплатить" - изрек глубокомысленно, насколько это было вообще возможно после пятой полной кружки пива, многозначительно гном.
Гири и Валин, а за ними и Снорри соблазнились перспективой собрать Залог за каких-то два-три месяца... Снорри, так того вообще уговорили только после восьмой или девятой кружки пива...
Однако, гномы не успели собрать денег... Подвел всех организатор "дела" - Туори.

Все произошло в той же таверне "Танова Брада" после удачной сделки по продаже отходов Гильдии Оружейников. В нем нашелся чертеж "Самострела" - самозарядного арбалета. Возмущенный до глубины души использованием "своей идеи", почерпнутой из сочинения Дилина Белого "Механика в военном деле", Туори собирался уже идти "наводить порядок" в Гильдии Оружейников, "призвать гоблина к ответу", но не пошел - Валин с Гири удержали. Вместо этого гном пошел в трактир "запить свое горе". Там его язык и развязался... А еще сильнее он развязался на допросе в Гильдии...

Наутро был вынесен приговор:
- Недостойных гномов, осквернителей своих Родов, марающих честь всех гномов, лишить всех привилегий, сбрить бороды, изгнать из Града-под-Горой, лишить Залога и запретить им возвращение и вступление в любую Гильдию до внесения трехкратного Залога без права возврата!!!
Так гномы стали "бродяжниками" и вот уже лет пять приторговывали всяческим хламом, изредка чего-то чинили, скитались туда-сюда в поисках легкого заработка в надежде накопить денег на возвращение.
Надежда стояла перед ними в виде огромного светло-зеленого цвета орка, размахивая ожерельем...

***

Уррик стоял и терпеливо ждал, пока четверка гномов совещалась в сторонке.
Собственно, орочьи понятия о вежливости не позволяли стоять и таращиться на четверых, занятых своим разговором. В таких вопросах родичи Уррика всегда были щепетильны. "Не совать нос не в свое дело" - одно из первых правил орочьей вежливости. К тому же, проявить излишнюю любопытность значит уронить достоинство воина, а уж этого себе сын моррангула позволить не мог!
Впрочем, посмотреть и кроме гномов хватало на что! Например, на гоблина (он-то здесь откуда?).
- А ну поди сюды! - поманил гоблина пальцем орк.
Видимо, особенно частым общением с себе подобными, хоть и покрупнее, невысокий и худой гоблин избалован не был, потому что, оживившись, сразу бросил уголь на землю и поковылял к Уррику.
- Эй, ты! - обернулся один из гномов. - Ты чего это нашим углем тут разбросался?
Свои слова он подкрепил сильным пинком и криком:
- Кыш отсюда!
Гоблин шустро забрался под телегу, гремя цепями на ногах.
Уррик направился к гоблину, но тут же был перехвачен Туори:
- Не надо говорить с этим отребьем! - гном махнул рукой. - Тебе нужно что-то, чего ни у кого нету?
- Ну да! - нахмурился орк, высвобождая свою руку из цепких пальцев гнома.
- Так ты попал куда надо! - воскликнул "Оружейник". - У нас есть такие вещи, каких ни у кого нету и не было! И все по бросовым ценам!
- Но если у вас они есть, а у меня будут такие же, это значит, что у меня будет то, что уже есть у вас! Значит, это уже не "то-чего-ни-у-кого-нету"! - резонно возразил Уррик.
Туори смутился, однако на выручку ему сразу пришел второй гном:
- Так мы же тебе отдадим свои! Они вообще есть только у нас! Зато самый богатый выбор! - оживленно тараторил гном.
- Ты представляешь, на что мы идем! От сердца отрываем! - подбежал третий.
Из-под телеги высунулась голова гоблина:
- Не верь им...
Но гоблин тут же исчез, едва увернувшись от молота, запущенного в него четвертым гномом:
- Не лезь!
Зеленый больше не высовывался из-под телеги, а только бурчал что-то возмущенное. Однако, его слова, заглушаемые гномами, наперебой расхваливающими свои товары, разобрать было невозможно.
В общем шуме и гаме, словно по волнам, Уррика подвели к тележке, стоящей посреди лагеря:
- Вот, смотри, сколько у нас всего есть!
- Легендарный топор Сингрелла, броня великого вождя Арга! - звучало с одной стороны.
- Нет, ты лучше вот на это посмотри! - вещал голос другого гнома. - Шлем магов!
- Да погоди! - толкался третий. - Вот то, что тебе нужно!
Снорри вытащил из общей кучи странного вида проржавленный насквозь клинок, обломанный на треть длины.
- Меч великого Габриэля! Именно он дал герцогу Габриэлю силу победить эльфов!
- Что-то он странный какой-то! - сощурил глаза орк.
- Ну а как ты хотел? Двести лет уже, считай, в моем Роду из поколения в поколение передается! - это уже Туори появился откуда-то из-под руки Уррика. - Но это ничего! Его еще можно починить, почистить! Будет как новенький! Главное - это его магическая сила! А она осталась!
- Да ну?! - удивился сын моррангула. - И что? И вправду осталась?
- Ну да! Сейчас покажу даже! - гном взял клинок в руки, попытался принять торжественный вид. Однако, глаза карлика бегали, он лихорадочно соображал, что же сделать, чтобы убедить орка, что клинок магический.
Повисла напряженная пауза. В гробовом молчании все смотрели на Туори, и лишь из-под телеги раздавалось обиженное бурчание гоблина.
Из неловкой паузы всех вывел голос Снорри:
- Сейчас! Смотри, мы покроем клинок пылью времен и он покажет свою силу! - гном подбежал к телеге, зачерпнул оттуда горстью какой-то порошок и поятнул Туори к огню. Взяв друга за руку, Снорри воткнул клинок в огонь и бросил туда горсть "пыли времен".
В костре что-то вспыхнуло и героев окутало облако сизого дыма.
- Во! Видал? - Туори, с головы до ног покрытый копотью, с обгоревшей бородой, выйдя из замешательства, вновь протягивал уже черный от сажи клинок орку. - Ну как, берешь?
Орк уже было протянул руку, но, вдруг, задумавшись, убрал ее:
- А где я буду брать "пыль времен"?
- Ну, не знаю, насобираешь где-нибудь! Неужели в наше время даже и "пыль времен" достать негде? - попытался выкрутиться Туори.
- У меня нету! - расстроился Уррик.
Видя, что наживка не срабатывает, Валин взял орка за руку:
- Так тебе она и не нужна! Это же не простой меч, а МАГИЧЕСКИЙ! - взахлеб начал обьяснять орку гном. - Это нам, простым смертным, нужна "пыль времен"! А герои могут и так, безо всякой пыли пробудить его силу!
- Да! Да! Да! - загалдели гномы. - Ты же герой!
- Я вот сразу, как только увидел тебя, сразу так и подумал: "Вот, герой идет!" - изрек с уверенным лицом Валин.
- Ты уж нам поверь! Мы-то уж в героях толк знаем! - вмешался в разговор Гири.
- Да мой Род вообще уже столетиями снабжает всех героев оружием и экипировкой! - встрял Туори. - Я на этих героев уже так насмотрелся - тошнит аж!
Орк с уважением в глазах посмотрел на гнома.
- А вдруг не получится? Дай я попробую! - с этими словами сын моррангула взял в руки клинок и торжественно воткнул в костер. Ничего не произошло.
Гномы дружно ахнули.
- Ну вот! Не работает! - расстроился Уррик. - Никакой я не герой. Нужно "пыль времен"!
- Героями не рождаются! Ими становятся! - глубокомысленно произнес Гири после затяжной паузы.
- Да, да! Тебе нужно просто совершить что-то героическое и ты сразу станешь героем! - обрадовался Снорри.
- Точно-точно! - подхватил Туори. - Я вот когда с героями разговаривал, они все говорили, что нужно совершить что-то героическое!
- А ты тогда чего не стал героем? - поинтересовался Уррик с обидой в голосе.
- Ну, для того, чтобы героем стать, нужно все-таки при рождении Истинный Героизм получить! Иначе не получится! - выкрутился гном. - Вот мне не суждено. Я не герой, Валин не герой, Снорри не герой и Гири не герой!
- Чего это я не герой? - обиженно заговорил Гири, но тут же умолк, получив толчок под дых от Валина: "Молчи, дурак!"
- А что такого героического нужно сделать, чтобы героем стать? - заинтересовался Уррик.
Гномы задумались.

***

За телегой чем-то шебуршал гоблин. Затем раздался обрадованный возглас а потом - глухие удары какого-то твердого предмета по металлу.
Однако на гоблина никто внимания не обращал.
- Героическое - это когда берешь все свои деньги и раздаешь их бедным - подал голос Снорри. Остальные гномы ошарашенно воззрились на него. "А что я?" - развел руками карлик.
- Нет, героизм - это когда какое-нибудь чудовище побеждаешь! - обрадовался неожиданной мысли Гири.
- Где же я чудовище-то найду? - удивился Уррик.
- Ну, или один против полчищ эльфов! - поддержал друга Валин. - Точно! Против сотни, против тысячи эльфов!
- Это не подвиг! Это глупость! - раздалось из-за телеги. Однако, гоблин тут же умолк, увернувшись от камня, брошенного в него Туори.
- Так и эльфов-то уже не осталось! - обиделся орк на свою тяжелую судьбу. - Не время теперь для героев!
- То есть как это не осталось?!! - в один голос закричали гномы, переглядываясь между собой. "Как это эльфы пропали, а мы и не знали ничего?!!" - словно говорили их глаза.
- Так давно уже пропали! Еще после Последней Войны пропали! - удивился уже сын моррангула. - Или нет?
- Да живут! В лесу своем живут! - облегченно вздохнул Снорри. - За Трезимом сразу их владения начинаются. Отсюда пути недели три!
- Да ну! Так эльфы есть?
- Сходи, посмотри! - вдруг оживился Туори. - Там и вызовешь пару сотен "ушастых" на бой! Подвиг совершишь! Тут-то тебе и нужен будет меч Габриэля! Без него никак!
- Ну вот, избавимся от орка навсегда! - посмеялся про себя гном.
Уррик судорожно схватил клинок, словно ожидая уже атаки извечного своего врага.
- Точно, вот он, истинный герой, победитель эльфов, палач "ушастых"! - подбадривали сына моррангула гномы.
Уррик вдруг остановился, вздохнул. В памяти его всплыл образ Изы: "Ну когда ты, наконец, повзрослеешь?"
Орк протянул гномам клинок и тихо произнес:
- Мне, вообще-то, для девушки...

_______________________________________________________

* - лучший в Городе-под-Горой трактир. Как гласит легенда, этот трактир - первый в Горном Королевстве. В него захаживал даже Торин - первый Великий Тан. Именно с ним и временами "Войны с Зеленым Змием"(Торин хотел запретить распитие спиртного) и связано название таверны.
Над входом в таверну до сих пор висит табличка со строками из "Саги о великих деяниях Великого Тана Торина Безбородого":
И заглянул наш Тан, Великий Торин наш,
На огонек в окне, на громкий гномов глас.
Узрел же Тан - народу тьма внутри,
Пьют Воду Змиеву да громко песнь поют!
Взошел наш Тан в таверну чрез окно,
Явил Великий гномам Тана Гнев,
Взревел, как бык, как орков боя клич:
"- Доколь же пить вы Воду Змиеву,
О, гномы славные, все больше будете
Взамен делов своих и ратных подвигов?"
Ответствовал ему с почтением
Трактирщик Борин тот, что этот дом держал:
"- Ай не гневись же Тан, ведь мы не просто так
Сидим здесь пиво пьем да яства ведаем!
Ведь вспоминаем мы дела все ратные,
Дела все славные да битвы громкие,
Друзей своих, что нам милей жены,
Да лютых ворогов, что помнят гномов гнев!
Ведем мы вечный бой со Змием пакостным,
С его Водой Хмельной, с его Зеленым Злом!
И будем биться мы во славу гномов всех,
До тех до самых пор, пока не кончится
Вся Зелена-Вода от Змия Лютого,
Пока мы не узрим всем бочкам с Влагою
До дна до самого конца бесславного!"
Изрек же Тан, Великий Торин наш:
"Ну коли так дела стоят у гномов всех,
Ну коли бой идет не на живот совсем,
И я на смерть пойду, но победить смогу
Я Змия Лютого во славу гномов всех!"
Изрек он так, и вновь добавил тут:
"Коль не смогу совсем я победить врага,
То бороду свою отдам тотчас тебе,
Трактирщику, и даже право дам
Держать вот этот дом во веки вечные
Для гномов этих всех, кто с Змием борется!"

И начался тут бой с Зеленым Змием вмиг,
И ухватил же Тан ту бочку полную
Полну совсем до дна да пива пенного
И выпил тут же враз, в одно дыхание
И снова стал кричать, чтоб снова нАлили!
Трактирщик тут же вмиг  еще одну принес!
И снова битва тут вмиг разгорелася
Не потушить пожар да гнева Танова!
"Еще, еще опять!" - ревел Великий Тан
И, бочку вновь обьяв, все опрокидывал!
Ну а трактирщик, он все подливал еще,
Пока не вскрикнул Тан и не пошел крушить
Все, что вокруг, и всех, кто подвернулся тут,
Под руку сильную его тяжелую!
"О, Змий Зеленый ты! Ну выходи на бой!" -
Кричал все громче Тан, ревел белугою,
И снова требовал себе налить еще,
И так упал совсем, сраженный битвою.

Наутро поднял Тан главу тяжелую,
Главу гудящую размером с тулово!
Узрел Великий Тан тотчас трактирщика,
Трактирщик вымолвил: "Налить ли пива, Тан?"
И выпив бочки две, ответил Торин наш:
"Ну что ж, держи теперь ты заведение,
В котором я в одном лишь бой не выиграл!
Потомкам в память всем об этой рати злой
В твоей таверне я оставлю бороду!"
И испугался тут трактирщик Борин тот,
И тихо вымолвил: "Ты что, Великий Тан?
Без бороды же гном, что красна девица!
А ты у нас ведь вождь, тебе нужней она!"
Но Тан Великий наш, Великий Торин наш
Своей секирою браду отрезал вмиг,
И молвил Торин-царь слова такие тут:
"Ценнее бОроды у гнома слово есть!
Ценне слова-то, что раз уж вымолвил,
Есть только честь моя, то честь лишь Танова!
А посему - сказал, так значит сделаю!"

И вышел молча Тан, повесив голову,
А сей трактир теперь "Брадою Тановой"
Зовется по сей день и по сей день стоит
Как назидание потомкам Торина!

** - "Поющий меч" -  проект Туори Оружейника (так его звали в насмешку остальные гномы. На самом деле гном-вне-Гильдии на Родовое Имя права не имел). Согласно этому проекту к мечу необходимо было приделать свисток, чтобы тот своим звуком при взмахах озадачивал или даже пугал противника. "Самозарядный семистрел" - арбалет, перезаряжаемый из магазина на 7 болтов путем передергивания рычага. Недостаток в том, что силой, необходимой для "передергивания" не обладал никто из гномов (тетива арбалета обычно натягивалась 2-мя руками, причем сам арбалет удерживался ногой, вдетой в "стремя"). "Крылатая катапульта" - обычная катапульта, привязанная к сооружению наподобие "воздушного змея". Проблема возникла в управлении сооружением, а на предложение Туори посадить туда же "какого-нибудь ОООЧЕНЬ легкого гнома" члены Гильдии отреагировали неадекватно, т.е. предложили ему самому попробовать "полетать", от чего Туори гордо отказался со словами: "Я - источник идей, а не подопытный гоблин!"

*** - продажа табака за пределами Горного Королевства строго воспрещена Великим Таном, как и ввоз заграничных спиртных напитков, таких как вино и т.д. по договору с Гильдией Пивоваров, которая, будучи одной из самых зажиточных Гильдий, содержит Личную Гвардию Великого Тана.

Автор: Ска'ар'Лиг 22.06.2006, 23:15

1 нолаире 347 года от Великой Битвы.

***

Ска’ар’Лиг потянулся, расправил крылья и, мягким пружинящим прыжком оттолкнувшись от утеса, взмыл в небо. Ловя кожистыми крыльями восходящие потоки теплого воздуха, дракон стал набирать высоту.
Несмотря на холод здесь, в горах Хардерона, лучи не замутненного облаками летнего солнца согревали спину и крылья, яркими бликами играли на серебряных чешуйках, покрывающих тело теплокровного ящера. Где-то уже далеко внизу парил орел, оглашая окрестности своими криками. Дракону не было никакого дела до птицы. На днях у Ска’ар’Лига должен был родиться первенец. От осознания этой мысли мир вокруг начинал казаться чище и светлее, огонь в жилах становился горячее, а кровь с удвоенной силой струилась по жилам, все сильнее ударяя в стенки драконьего сердца.
- Наконец-то! – чуть не запел Ска’ар’Лиг. – Скоро, уже совсем скоро наступит момент, которого я ждал сотню лет!
Пару раз перекувыркнувшись в воздухе, ящер направил свой полет в сторону Драконьего острова. Ему, словно любопытному мальчишке, не терпелось еще раз полюбоваться на яйцо, черное, с тонкими красными прожилками, в котором уже теплилась жизнь его малыша.
Заметив под собой косяк перелетных птиц, Ска’ар’Лиг мягко спланировал вниз и, поравнявшись с клином, выдохнул струю пламени. Испуганные птицы шарахнулись кто куда к огромной радости дракона, снова чувствовавшего себя жизнерадостным шкодливым малышом. Взмах за взмахом дракон то взмывал ввысь, к нещадно палящему солнцу, то планировал в струях летнего воздуха, ловя попутный ветер, то камнем падал вниз, чтобы над самой землей резко расправить крылья и пролететь над испуганно разбегающимися в стороны горными зверями.
Сделав еще одну петлю в воздухе, Ска’ар’Лиг сложил крылья и резко спикировал на горного козла, мирно пасущегося неподалеку. Схватив брыкающуюся добычу, он взмыл вверх и сбросил козла на скалы. Подобрав уже не трепыхающуюся добычу, дракон продолжил свой путь.

***

Уже у самой кромки побережья крылатый ящер спугнул человека. Человечья самка пробиралась горами куда-то на север. Что могло понадобиться ей там? Севернее только Драконий!
Ска’ар’Лиг спикировал вниз, еще раз для порядка напугав путницу, но нападать не стал. С тех пор, как рядом, у отрогов гор выросло «Большое Гнездо»*, человеки стали слишком опасной добычей. Еще свежа была в памяти Страшная Охота, которую двуногие устроили на Арр’Гваха, разорившего одно из маленьких человеческих гнезд, в обилии появлявшихся в горах.
Когда-то, как гласят предания, драконы были сильным и единым племенем. Вряд-ли кто-то осмелился бы поселиться рядом с Драконьим тогда! Теперь все иначе. После Великого Катаклизма, когда из драконов выжили единицы, теплокровные ящеры стали жить каждый сам по себе.
Ска’ар’Лиг мотнул головой, еще раз взглянул на виднеющиеся за горами шпили «Большого Гнезда» и со злобой взмыл ввысь. Если бы не конфликт с сородичами, дракон никогда бы не поселился так близко от двуногих. Однако Ска’ар’Лигу повезло. В горах они с Лэй’Олой нашли уютную пещеру почти на самой вершине утеса, и вряд ли кто-то смог бы побеспокоить их здесь.
Мысли о «Кэра’Ате»** отвлекли дракона. Сейчас подруга была еще слаба – оправлялась после родов. Она редко покидала пещеру, питалась добычей, принесенной Ска’ар’Лигом, однако быстро шла на поправку – неделю назад драконы могли уже летать вместе.
Спутница жизни еще спала, и Ска’ар’Лиг отправился в Драконьему один.

***

Уже подлетая к острову, серебряный дракон увидел в небе над горами, покрывающими этот клочок суши, кружащего в потоках воздуха Кара’Э’Гола. Черный дракон когда-то был соперником Ска’ар’Лига, он тоже хотел, чтобы Лэй’Ола стала его Кэра’Атой. Серебряный ухмыльнулся - ритуальный поединок выиграл он, а Кара’Э’Гол, похоже, до сих пор ищет Избранницу.
Когда-то, после Катаклизма, старый Арх’Эрэн, запретил бои между драконами. Тогда ящеров было и без того мало. Мало их было и сейчас, а потому запрет никто отменять не собирался. Все споры разрешались Ритуальным Поединком – особым танцем в небе на глазах у избранницы. В тот день, сто двадцать лет назад, короткие передние лапы, за которые Ска’ар’Лига часто дразнили, сослужили ему хорошую службу. В Полете-Над-Горой победившим считался тот, кто сможет пролететь как можно ближе к земле. Серебряный пошел на хитрость – он прошел, коснувшись земли брюхом. Черный не смог – мешали лапы.
Сегодня давний соперник Ска’ар’Лига не интересовал, он спешил к яйцу. Вот оно, его уже видно. Заботливо уложенное рядом с горячим источником, оно казалось чистой черной каплей на фоне грязно-серых скал.
Мягко опустившись чуть поодаль, чтобы не потревожить яйцо, счастливый отец приблизился к будущему детенышу, осторожно поднес к нему морду и лизнул. Горячая от солнечный лучей и шершавая поверхность ласково щекотала язык.
Дракон прижал голову к яйцу, прислушиваясь. Там, внутри, уже билось маленькое сердце его отпрыска.
- Когда-нибудь, если не я, то ты станешь Старшим нашего рода! – произнес Ска’ар’Лиг. – Вместе с нами драконы станут едиными!
Племя драконов уже давно жило каждый сам по себе, но мысли о былом величии не оставляли Ска’ар’Лига. Он осторожно лег, обвив яйцо кольцами своего тела, и задумался. Прижав свою давешнюю добычу – горного козла – к земле лапой, он оторвал от него ногу и, обжарив на драконьем огне***, стал тщательно пережевывать ее.
Скоро, уже очень скоро яйцо проклюнется, а драконьи камни наполнят пока еще слабого детеныша силой. Через какой-то год Ска’ар’Лиг сможет увидеть воочию первый полет своего первенца.

________________________________________________________________________________
______

* - город.
** - спутница жизни, драк.
*** - драконий желудок плохо усваивает сырое мясо, поэтому драконы обжаривают добычу перед употреблением.

Автор: Дезманд 25.06.2006, 20:44

Граница Песчаника с Лосс Эльтайном. 21 Вирессе 347

Солнце клонилось к закату, но путник не собирался останавливаться для ночлега. Он знал что уже на рассвете пред ним престанет Лос Эльтаин. Дезманду не терпелось вновь увидеть красоту и ощутить могущество природы эльфийского леса. Ночь была тихой и без облачной, звезды и луна серебром освещали путь. Предчувствуя скорую встречу с товарищами, эльф снова погрузился в воспоминания о делах минувших дней.
«Лето 115 года кончалось, природа готовилась к наступлению осени, перезревшие плоды опадали с деревьев, звери на отвал наедались ягодами, сочной травой, другие запаслись не на одну зиму, год был очень плодородным. В один из дней произошло знаменательное событие, в клане Мильва у одного из лучших войной и хорошего друга главы клана родилась дочка. На пиршестве по этому случаю присутствовал и Дезманд. После всех поздравлений и тостов во славу клана, за здоровья девочки и её родителей начались веселья и пляски. «Мерцающий» взял чашу с напитком и отошел чуть поодаль, расположившись на корне огромного дерева. Наблюдая за тем как веселятся и пускаются в хоровод те кто не знают пощады в боях, убивающие одним движением, всегда серьезные и расчетливые, сейчас же танцуют и веселятся со всем как дети. Смех и улыбки начали пробуждать в Дезманде чувства и желания, которые как он думал уничтожила в нем война. Забыв про них так давно, что теперь они пугали его, он боялся пуститься в пляс со всеми, думая что это будет глупо смотреться со стороны. Решив заглушить все чувства он залпом опрокинул чашу и отправился за другой. Но по пути его подхватили под руки две молоденькие эльфийки и стащив плащ, надев на голову венок из прекрасных цветов, влились вмести с ним в веселый искрящий от смеха хоровод. Звуки флейт смешались со звонким смехом, мелькающие лица и дивные запаши все это вскружило голову Дезманду. Выскочив из хоровода он не удержался на ногах и распластался на траве. Раскинув руки и смеясь от всей души жизнь казалась ему беззаботной и счастливой. Рядом с ним присела на траву эльфиечка, её милая улыбка и озорные глазки говорили, я не против, я только за…
На следующее утро Дезманд направлялся к  Таирону, еще вчерашним вечером к нему прелетел сокол с посланием, в котором владыка требовал незамедлительно прибыть к нему для очень важного поручения. Прицепив на ходу на одежду у сердца розу из белого золота специальный знак отличия, быстрым шагом прошел мимо всех стражей до зала аудиенций. В нем восседал на троне Таирон. Отвесив не большой поклон эльф замер в ожидании когда ему ответят на приветствия, тем самым давая понять что можно говорить.
-Почему так долго. Это дело не терпит отлагательств. «Таирон поигравал кинжалом в руке»
-Могу я узнать подробности задания. Что именно от меня требуется. «произнес Дезманд»
-Ты со своим отрядом отправишься в Соорг и поможете Асмунду Ренсингу отвоевать престол. Подробные указания получишь от Мелинфара, одного из наших шпионов и вербовщиков в Трезиме. Встретитесь с ним в указанном месте, стоящий справа от трона охранник подошел и вручил Мильве карту. Все ясно?
Отвесив поклон в знак согласия Дезманд уже собирался уходить.
-И еще, действовать придется не заметно, о вашем присутствии должны знать только сам принц и его приближенные.
После того как последние отзвуки шагов стихли Таирон отправился на балкон находившейся на самом верху дерева, наблюдая за восходом солнца, он обдумывал свое решение. В последнее время Форксонская армия начала мобилизацию, Таирону стали докладывать, что это крупно масштабный поход на Лосс Эльтайн. Разносится слух будто бы у эльфийских магов есть артефакт, который попав в руки к магам Акпида, может создавать природные катаклизмы в любой части мира. Но ни какого артефакта не существует, форксонский король хочет вписать свою личность в историю как покоритель дивного народа. Заручившись поддержкой Трезима, эльфы смогли бы дать отпор армии Форксона. При любом раскладе будет много людских смертей от рук эльфов. При этой мысли Таирон сжал кулаки, его глаза налились гневом, и усмешка застыла на губах.
В этот же день отряд из двенадцати эльфов во главе с Дезмандом двинулся в Соорг.

Автор: Бойе 26.06.2006, 20:22

347.Месяц Метеллаир.Трейнион.


Нож скользнул по горлу женщины, слегка замедлив свое движение на хряще из-за большой глубины пореза.  Хлынула кровь, жертва вскрикнула, захрипев и захлебываясь, сползла на пол.  Бойе перешагнул через распластавшийся на полу труп.
- Ну что? Вы поймали главного? – спросил он у куда-то в сторону, за стеной послышалась свора утвердительных мычаний и Боей прошел в соседнюю комнату. В помещение было пусто стояла только одна единственная кровать, освещения , кроме торжествующих лунных лучей, более не было никакого. У противоположной стены трое солдат держали вырывающегося мужчину.  Бойе вдохнул воздух комнаты с блаженной улыбкой
-  Обожаю этот запах, в нем чувствуются следы крови и страха. Ты боишься предатель? – ухмыляясь, произнес он медленно приближаясь к мужчине, задержанный увидев нож в руках капитана, испуганно замычал, рот заезженного затыкал чей-то на скоро сделанный кляп
- Кто ему рот заткнул, кретины? Вы же знаете я люблю когда жертвы кричат! Стонут Умоляют о пощаде! – с этими словами вполне приблизившийся Бойе ударил одного из солдат и скомандовал двум остальным отпустить задержанного и встать у двери и окна. Солдаты немедленно послушались. Мужчина у стены тут же выдернул кляп изо  рта и Бойе истерично и издевательски захихикал.
- Кто твои друзья? Расскажи нам и я может быть оставлю тебя в живых…
- Я вам не скажу ничего! – заорал задержанный, его глаза метались, было видно что он мечтает испариться, забиться в ближайший угол, закрыть голову руками и молиться.
- Да? – Бойе яростно схватил его рукой за горло и прижал к стене – а как тебе это понравится?
Капитан медленно воткнул нож в бедро  задержанного и также медленно распарывая плоть повел вверх. Мужчина заорал от невыносимой боли, пытаясь отбиваться руками, но Бойе с улыбкой маньяка сносил все его удары.
- Ну что скажешь?
Измучены болью мужчина обмяк в его руках и тихонько заплакал
- Говори…. – угрожающе, но все также с насмешкой шепнул капитан ему на ухо.
- Это…Это…Саото… - выдохнул он, Бойе опустил руку и направился к выходу, мужчина, потирая горло, тяжело задышал.
- Вот и отлично! -  сообщил капитан поворачиваясь к солдатам -  можно уходить…
- А что с этим? – спросил один из солдат
Мужчина застыл все еще держа руку у горла. Бойе резко развернулся и метнул в него нож, лезвие прошло сквозь руку и горло, пригвоздив задержанного к стене. Мужчина закряхтел и повис пригвожденный к стене.
- Каким таким ЭТИМ? – равнодушно спросил Бойе, солдат поежился от отвращения представившейся ему картины – Идем. Нужно доложить его величеству что заговорщики обезврежены.
Солдат заорал на весь дом
- Уходим! Задание выполнено!

***

Бойе запрыгнул на окно, подходя все ближе к краю. Его восхищала высота дворцовых замков, может поэтому он не пустился путешествовать. Ветер ударило ему в лицо и он пошатнулся словно хмельной, наконец, посмотрев в низ. Образовавшееся под ногами пространство пьянило. Он собирался засмеяться, но услышал более приятные его ушам звуки, звуки потасовки. Бойе спрыгнул с окна и пошел на звук драки. Почти дойдя до зала он обнаружил двух принцев: Клода и Теодора, дерущихся как двое хулиганов мальчишек. Бойе опешил, стоит ли их разнимать, входит ли это в его обязанности, он вроде не нянька, зато выглядит это забавно. Капитан облокотился о каменную стену и принялся наблюдать, для себя он сразу выделил что движения принца Клода более слажены и напоминали механизм потенциального убийцы. Эта мысль вывела его из раздумий и заставила выйти из тени.
- Господин Клод и господин Теодор! – произнес он, эти слова отвлекли драчунов – Разрешите представиться, я – Бойе, капитан королевской гвардии. К вашим услугам.
Клод осмотрел его, не надолго остановившись на его лице
- Кто тебя так! – насмешливо произнес он, злясь за то что тот так нагло прервал их.
- Вы о шрамах? – ухмыльнулся Бойе – От разных людей.
- Что так плохо сражаешься?
- Скорее так плохо защищаюсь, не вижу смысла, защищать себя от ударов, ведь боль это естественное сопровождение любой битвы.
- Значит правду о тебе говорят – наконец произнес Теодор – Ты настоящий маньяк.
Бойе саркастически ухмыльнулся и ничего не ответил

***
- Господин Клод, вас зовет Его Величество.
- Чего ему?
- Не мое дело…
- Ну да ты только людям кровь пускаешь, а дела это по его части – принц повернулся и зашагал по коридору
- Совершенно верно – ухмыльнулся Бойе и зашагал вслед за ним
- А тебе самому не надоело строить из себя….., знаешь, я нутром чую, что в тебе что-то такое есть, о чем никто не догадывается
- Хорошей чутье, господин Клод, настоящие ….
- Это значит есть? Что же?
- Загляните в себя, у вас более упрощенный вариант.
- Чего? Да какого… ты меня с собой сравниваешь? – начал злиться принц
- Прошу прощения, господин Клод.
Клод немного остыл
- И что это у НАС общее?
Бойе улыбнулся и искоса взглянул на Клода
- Мы оба знаем цену жизни, ее настоящую сторону и нам легче от этого убивать…По этому я хочу служить вам.
Клод помедлил, но не спешил соглашаться, а последняя фраза ввела его в ступор.
- А может и пригодиться – подумал принц и зашел в зал где сидел Матиас.
Бойе прислонился к стене, выжидая окончания разговора. Принц освободился уже через час.
- Едем в Трезим. – сообщил он
- Едем? – переспросил он, не веря своему счастью
- Да ты теперь капитан моей личной гвардии.
Бойе хотел что-то саркастически заметит, но Клод ему не дал
- Давай без этих твоих замечаний
Бойе вальяжно поклонился

Автор: Камиана 04.07.2006, 19:38

Лотессе 344. Лосс Эльтайн. Недалеко от Эстреллара. Просторный каменный дом.



      Юная эльфийка села в кровати, сонно потягиваясь, словно кошка. И правда, своей грацией она напоминала эту ночную хищницу. В окно настойчиво пытался прорваться луч света. Эльфийка засмеялась, подскочила и рывком откинула тростниковые занавеси, впустив миллионы сверкающих искорок в свою спальню. Несколько секунд она стояла, нежась под этим мягким ласковым светом, а затем натянула охотничий костюм, в котором ходила всегда, кроме лишь особых случаев.
      Раздался осторожный стук в дверь.
- Мне послышалось, или ты проснулась, дочь моя? – раздался тихий и исполненный мудрости голос.
- Проснулась, отец! – Камиана подбежала к двери и распахнула ее, смеясь. Высокий и статный эльф улыбнулся и заключил дочь в объятья.
- Милая моя доченька, ты не забыла? Сегодня твой великий день в этом году.
- Нет, я не забыла, - улыбка стерлась с лица девушки и она осторожно спросила: - Ты опять устраиваешь бал?
- А как же иначе, дочка? Восемнадцать лет! Тебе уже восемнадцать лет! А может и только лишь… Самая пора для веселья!
- Но отец,-  упрямо возразила эльфийка. – Зачем?
- Я знаю, что скрасит тебе этот бал – мой подарок.
        Камиана с любопытством спросила:
- А что за подарок?
- Увидишь, но после завтрака, и после того, как ты пообещаешь мне ,что не будешь опять сидеть на празднике со скучающим видом.
- А подарок хороший?
- Замечательный! Тебе понравится.
- Ну ладно, обещаю… - с великой неохотой протянула эльфийка.
- Вот и славно, - просиял отец. Давай, спускайся в трапезную, твоя мать и брат уже там.
            Через пару минут, спешно расчесав свои длинные волосы, эльфийка спустилась вниз и села за стол. На завтрак было любимое блюдо Камианы: салат из сочных фруктов, залитый нежным золотистым соусом.
            После трапезы, Алем, младший брат эльфийки, которому недавно исполнилось одиннадцать, позвал ее в коридор и, смущаясь, вручил свой подарок –  браслет из аккуратно выточенных деревянных бляшек. Камиана охнула:
- Какая прелесть! Ты сам сделал?
- Ага, - тихо произнес мальчик. Сестра обняла его и поцеловала. Вырвавшись из ее рук, братец строго сказал:
- Неужели ты не понимаешь, все мальчики ненавидят эти телячьи нежности!
- Да нет. Не все… Подрастешь – узнаешь.
          Алем фыркнул и умчался на улицу. Открылась дверь, и в коридор вышел отец.
- Ну что, пойдем, покажу подарок, – эльфийка подпрыгнула, хлопнула в ладоши и направилась за отцом, который привел ее на полянку, неподалеку от их дома. Привязанный к колышку, там гарцевал конь. Эльфийка в восхищении застыла. Таких лошадей она еще не видела… Черная, как сама ночь, шкура лоснилась под утренними лучами, все тело было стройным, поджарым, мускулистые ноги оканчивались крепкими копытами, а длинная изящная шея – гордо посаженной головой. Заслышав шаги, годовалый жеребчик повернулся на звук и недовольно всхрапнул, прижав уши и зло косясь на эльфов. Отец вздохнул:
- Ты знаешь, дочь, я не люблю привязывать кого-либо, но этот конь слишком дикий, я побаиваюсь…
- О, отец! – к эльфийке вернулся дар речи и она, взвизгнув, бросилась эльфу на шею. Тот, довольно улыбнувшись, погладил ее по волосам.
- Полно, доченька, полно. Ты меня сейчас задушишь… Ну ,я вас оставлю, только чтобы к обеду была дома, и помни про уговор!
            «Какой уговор?» - чуть было не спросила девушка, но вовремя прикусила язык. Ну как отец не понимал, как же можно оставить ТАКОГО коня одного? Ну как? Но все-таки слово надо держать, и Камиана, кивнув, подошла к коню.
              Несколько часов она сидела на камне рядом с жеребцом и тихо рассказывала ему  разные истории. Конь мирно пасся рядышком и даже позволил себя погладить.
              Когда солнце вошло в полную свою силу, эльфийка отвязала Тумана, так она решила назвать «подарок» и повела домой. Уже возле самой каменной стены она привязала жеребчика к дереву и вошла в дом.
              На балу присутствовать было для нее сущим мучением, едва она вспоминала коня, сразу же хотелось убежать к нему и долго-долго гладить бархатную морду. Огромными усилиями девушка сдерживала себя, но даже материнский подарок – лук из белого дерева не смог ее утешить.
          Да, за необдуманные обещания приходится платить, это она запомнила на все жизнь. Впереди были еще доооооолгие месяцы с балом каждую неделю, и только осознание того, что у нее есть конь, мирило эльфийку с окружающей действительностью.

Автор: Уррик 11.07.2006, 6:50

13 нолаире 347 года от Великой Битвы. Тар-ул-Кханнош.

***

  Торг продолжался уже не один час. «Платье принцессы Миранды» сменялось «обручальным кольцом Габриэля», «подкова коня Дорана» извлекалась на свет из казавшихся бездонными гномьих сундуков на смену «короне Майвэ Арамас» или «седлу Синкатора». Один гном сменял другого перед сундуком, заменившим прилавок, пока его товарищи переводили дух и утирали пот в сторонке. Время от времени поток гномьего красноречия прерывался возгласом: «А может, все-таки, клинок возьмешь?» Однако Уррик стойко отвергал подобные предложения, впрочем, с сожалением косясь на лежащую нарочито на виду железяку.
  К тому времени, как содержимое сундуков иссякло, уже успело стемнеть. Усталые гномы присели у потухшего костра, переводя дух, орк обиженно притих в стороне.
  - Забирай клинок! – вяло прозвучало со стороны карликов.
  - Нет! Мне для девушки надо! – Уррик гордо вскинул голову.
  - Что ж тебе надо-то? – с тоской в голосе произнес Туори.
  - Сколько можно объяснять? То, чего не у кого нет! – устало повторил орк.
  - Так если ни у кого нету, у нас оно откуда? – вступил в разговор охрипшим от споров голосом Гири.
  - Вы говорили, что есть! – насупился Уррик. – Обманули, значит!
Орк стал демонстративно подниматься, чтобы покинуть место торга.
  - Да мы! Да чтобы гном обманул! Да не бывало такого! – взвился в свою очередь Снорри. – Да мы самые честные гномы на свете!
  От усталости его голос срывался на визг, рука его нашаривала лежащую чуть поодаль секиру. Орк оскалился, потянувшись за ножом – знаком зрелости. Валин неожиданно подскочил, встав между Урриком и Снорри.
  - Да, у нас нету того, чего ни у кого нет! – начал гном умиротворяюще. – Мы уплатим неустойку…
  Теперь уже подскочили все карлики.
  - Какую такую… - взревел было Туори.
  Однако Валин резко оттеснил его в сторону и, повернувшись к товарищам, стал усердно подмигивать сначала одним глазом, затем другим.
  - Ой, чего это у тебя с глазами? – не понял намека Гири. – Может, тебе пива выпить, чтобы успокоиться?
  - Дураки! – зашептал Валин, вращая для пущей убедительности глазами. – Сейчас я все улажу, только не встревайте!
  Гномы ошарашено замолчали, а Валин продолжил:
  - Мы подумали и решили, что, раз мы не смогли тебе найти того, чего надо тебе… - карлик выдержал продолжительную паузу. – …мы дадим тебе целый сундук вещей по твоему выбору за ту же плату.
  - А зачем мне сундук? – удивился орк.
  - Как ты не понимаешь своего счастья? – продолжил Валин. – Тут же целый сундук! Если тебе понадобится что-нибудь, ты сможешь обменять то, что в сундуке, на что-то другое! А девушка… девушка будет рада, что вместо одного подарка у нее будет целый сундук с подарками!
  - Ух ты! Целый сундук! – поднял бровь орк. – Надо подумать! А чего это вы такие щедрые?
  - Ты нам нравишься! – поддержал друга Гири. – Сразу видно, настоящий герой! Такие не каждый день встречаются! А ты еще и расскажешь кому-нибудь, какие мы щедрые и добрые, люди к нам и потянутся!
  - Решайся скорее, а то нам ехать уже пора! – вступил в разговор Снорри.
  - Ладно! – выдохнул Уррик. – Но только клинок я тоже забираю!
  - Ладно, по рукам! – провозгласил Гири и пожал протянутую орком руку.

***

  Следующие четверть часа прошли в укладывании вещей в сундук. Несмотря на все старания орка, все имеющиеся в наличии вещи упрямо отказывались в нем умещаться. В это время Гири спешно запрягал пони, а Снорри и Валин держали за руки насмерть расстроенного Туори, то и дело шипевшего: «Продешевили, ироды! Разорили! Разбазарили все, честным трудом нажитое!»
  Однако, голосить во всю мочь гному не давали, и его позывы пропали втуне. Еще сильнее Туори взвыл, когда в спешке собирающийся Гири отдал орку ставшую ненужной тачку.
  Увлеченный пересчетом своего нежданно сваливщегося «богатства» Уррик даже и не заметил, как гномы сели в телеги и спешно удалились прочь по горной дороге.

***

  - Ироды! Транжиры! – кричал охрипшим голосом Туори. – Промотали все! Все, что можно было!
Под эти крики никто и не заметил зеленокожего существа, бесшумно, словно тень, выскользнувшего из повозки.
  - Слушай, Туори, прекрати выть! – повернулся к гному Валин.
  - А ты вообще молчи! – взвился снова карлик. – Чья идея была все наше имущество отдать орку за бесценок?
  - Этого «бесценка» хватит нам всем четверым, чтобы восстановиться в Гильдии! – резонно заметил Гири.
  - Да что вы понимаете в гномьей чести? – снова завелся Туори. – Можно же было за одну безделушку у этой деревенщины все отобрать!
  - И что бы ты делал с оставшимся старьем? – поинтересовался Снорри.
  - Как что? Скинул бы с ближайшего обрыва! – чуть притих гном.
  - Ну и вот, а так еще и скидывать ничего не надо! И тащить до обрыва тоже! – внес свою лепту в разговор Гири.
  - Да что бы вы все понимали в торговле? – обиженно буркнул Туори и замолчал.
Некоторое время гномы провели в молчании.
  - Да ладно вам грызться! – произнес Гири, переползая с козел телеги назад за ожерельем. – Давайте лучше деньги делить!
  - Мне половину! – обрадовано вскричал Туори. – Это моя идея была продать…
  - Фиг тебе, а не половину! – взревел Валин. – Если бы ты и дальше жаться продолжал…
  - Да если бы вам доверить, вообще бы без штанов ушли! – парировал гном.
  Их перебранка, впрочем, вскоре была прервана появлением на козлах бледного Снорри:
  - Ожерелья нет! – обреченным голосом произнес гном.
  Как выяснилось, вместе с ожерельем пропал гоблин а также все гномьи сбережения.

***

Уррик еще раз взглянул на сложенные горой на тачке вещи, вздохнул, попробовал толкать груз. Тяжеловато, но «свое рук не оттянет»*! Орк присел на камень, еще хранящий тепло летнего солнца и задумался.
Большое путешествие подошло к концу, пора было поворачивать домой. Сын морангула еще раз окинул взглядом долину, смутно виднеющуюся в сгустившемся сумраке у подножия гор, крякнул, поднялся на ноги и взялся за тачку.
Неожиданно кусты у края поляны раздвинулись и под металлический грохот содержимого своего мешка под ноги орку вывалился давешний гоблин.
  - Ха! – от неожиданности произнес орк.
  - Ой! – воскликнул от того же гоблин.
Некоторое время оба смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Тишину нарушил Уррик:
  - Ты чего это тут делаешь? – орк настороженно поднял бровь.
  - Да так, прогуливаюсь! – немедленно нашелся гоблин. – Я теперь птица свободная – куда хочу, туда и гуляю!
  - Ты - птица? – не на шутку удивился Уррик.
  - Ну, это, понимаешь, образно выражаясь! Философским языком, иносказательно! – пояснил гоблин. – Это знаешь, как в Азоповых баснях!
  - Нет, философским языком не надо, ты давай лучше по-орочьи!
  - Эх, и здесь не оценили настоящего философа! – пригорюнился гоблин.
  - Тебя как зовут-то, философ? – спросил Уррик.
  - Как, я не представился? Я – великий и бесподобный, сиятельный и блистательный, единственный и неповторимый Азоп Мыслитель, философ! – гоблин картинно потупился и даже зашаркал грязной ногой по остывшим уже углям костра.
  Речь впечатления не произвела. То ли грязь на ногах гоблина не вязалась с обликом сиятельного и блистательного, то ли многочисленность племени не способствовала восприятию единственного и неповторимого, то ли ростом Азоп на великого не тянул. Гоблин устало вздохнул и уже подумывал, не повторить ли еще раз для тех, до кого с первого раза не доходит, однако не стал.
  Уррик просто протянул гоблину руку со словами:
  - Зови меня Уррик! Я умный, я сын вождя! Со мной можно не бояться!
  - А я и не боюсь! – гордо приосанился гоблин. – Я вообще никого не боюсь! Слушай, а ты что, действительно никогда обо мне не слышал?
  - Нет! – наморщил лоб Уррик.
  - Да? – гоблин насупился. – Точно не слышал?
  - Точно!
  - Точно-точно? Ничего? Ни словечка?
  - Ни слова!
  - Ну, это и к лучшему!
  Азоп заметно повеселел.
  - Слушай, а ты ведь все равно тачку толкаешь?
  - Ну да, толкаю! – обернулся орк. – Хочешь сам потолкать?
  - Нет! – встрепенулся гоблин. – Просто я подумал, может, я в нее сяду? Тебе и так, и так толкать, а я хоть прокачусь!
  От такой наглости Уррик остановился:
  - И с какой такой радости я должен тебя везти?
  - А я ногу подвернул! – тут же захромал гоблин. – Ай, как больно…
  - Настоящий воин должен терпеть боль, и не показывать виду! – с презрением произнес орк.
  - Я не воин, я фи-ло-соф! – по слогам произнес гоблин. – А нам, философам, боль терпеть вредно! Мы по натуре существа открытые, добрые, и должны давать выход своим богатым и ярким чувствам, иначе мы погибнем от переполнения оными!
  Азоп еще раз для пущей убедительности взвыл от боли.
  - И вообще, нас, зеленых, и так мало осталось! Мы должны помогать друг другу в этом жестоком и полном несправедливостей мире!

***

  Прохладный ночной ветерок колыхал волны полыни, растущей на склонах гор. Ночную тишину нарушал только стрекот кузнечиков и поскрипывание тачки.
  - Слушай, а ты как у гномов-то оказался? – спросил Уррик у лежащего в тачке гоблина.
  - А? – откликнулся уже задремавший было Азоп.
  - Ты как у гномов оказался, спрашиваю!
  Поняв, что поспать спокойно уже не получится, гоблин приподнялся на тачке:
  - Да, это все моя тонкая философская душа меня подвела!
  - «Ду»-что?**
  - Душа! Ну это, знаешь, такая неопределенная бесплотная субстанция, находящаяся где-то в районе ребер и толкающая существо на необдуманные и бесшабашные поступки! Понятно?
То, что из всей тирады орк понял только, что душа кого-то на что-то толкает, но признаваться в этом гоблину, с которым был едва знаком, не стал:
  - Конечно, понятно, я же умный, я сын моррангула! И на что же она тебя толкнула? – перевел разговор Уррик.
  - На лицедейство! – значительно произнес Азоп, свесив больную ногу с тачки и болтая ей из стороны в сторону.
  - Это как?
  - Я домовым представился! – гордо ответил гоблин.
  - Зачем это? – от удивления орк остановился.
  - Поосторожнее! – возмущенно пробурчал Азоп, чуть не свалившийся с тачки.
  Гоблин почесал ногу, затем, вспомнив, что нога, вообще-то, больная, для порядка еще раз застонал.

***

  - Как ты понять не можешь? – раздавался в ночной тиши визгливый голос гоблина. – Это же искусство!

  История Азопова пленения выглядела так:
  Однажды голодный странствующий философ (читай, гоблин) забрел в Подгорное Царство. Как он проник через три пояса охраны, вышеуказанная история умалчивает, однако факт остается фактом.
В Граде-под-Горой гоблин забрел в амбар к какому-то зажиточному гному. Азоп был голоден, а потому позывы совести, если они и были, пали жертвой доводов желудка, и гоблин, наевшись, уснул на месте преступления. Там его и обнаружили гномьи дети.
По счастью, уснул Азоп в соломе, а потому высунувшаяся из стога белая (перемазанная мукой) морда до смерти перепугала малышей-карликов.
- «Домовой», кричали они! - рассказывал, взахлеб смеясь, Азоп.
  Гоблин, не будь дураком, тут же сообразил себе бороду из попавшейся под руку соломы, перемазался для убедительности сажей и стал выдавать себя за сердитого Духа Дома, которого нужно было, сообразно с графиком питания Азопа, задабривать подношениями в виде вкусной похлебки, свежего хлеба, запеченного мяса, пива, а затем, когда гоблин осмелел, еще и различных ценных безделушек. По ночам, вдоволь напившись хмельной браги из хозяйских погребов, гоблин гонял по двору живность радушного хозяина, гремел бочонками и кувшинами в погребе, прыгал по крыше, прятал хозяйские вещи, пугал гостей и вообще «жил полной жизнью, единственно достойной Великого Гоблина», по словам самого «Великого».
  От сладких воспоминаний Азоп аж прикрыл глаза, сладко причмокивая губами, вспоминая, видимо, какую-то особенно вкусную похлебку хозяйки-гномихи.


  - Да ты жулик и обманщик! – возмущался орк.
  - Неправда! Я актер! – от негодования гоблин даже ударил больной ногой о борт тачки. Как ни странно, никаких болевых ощущений это не вызвало. – Да что ты понимаешь в искусстве?
  - Ты обманул гномов! – ревел Уррик.
  - А гномы обманули тебя! – ляпнул гоблин и тут же прикусил язык, прижав уши.
  - Что? – неожиданно угрожающе-тихо переспросил орк.
  - Да я так просто сказал! – вжался в дно тачки Азоп.
  - Нет! Что-то ты не договариваешь!
  - Ну ладно, только ты этого сам хотел! – выпалил одним духом гоблин. – Твой «меч Габриэля» они подобрали на свалке близ Соорга, все, что у тебя в сундуке – старье и рухлядь, которую никто бы и не купил сроду. А ты отдал за все это такие деньжищи, что можно было купить этих самых гномов вместе со всем их имуществом, да еще и пару десятков им подобным в довесок!
  - Ой! – только и успел брякнуть гоблин, прежде чем приземлился на землю из перевернутой в сердцах тачки.

***

  - Я их убью, не будь я сыном моррангула! – ревел Уррик, то и дело хватаясь то за нож, висящий на поясе, то за «клинок Габриэля». – Изведу все их племя под корень! Уничтожу этих карликов! Порву на тысячи и тысячи мелких гномиков!
  Только через пару часов бесплодных метаний по окрестным горам, так и не найдя гномов, орк немного успокоился.
  Уррик присел на холодный камень у дороги рядом с гоблином. Азоп пошарил в мешочке, подвешенном у пояса, извлек оттуда трубку и, набив ее табаком, с чувством раскурил нашедшимися в том же мешочке кремнем и огнивом.
  - Будешь? – протянул он орку трубку.
  - А, давай! – в сердцах махнул рукой Уррик.
  Сын моррангула затянулся, но тут же закашлялся.
  - Тьфу! Кхе-кхе! – прохрипел орк. – Как ты это куришь?
  Едкий дым забивал легкие, не давал дышать, кашель не прекращался.
  - Вот и они так сказали! – философски заметил спокойно сидящий рядом Азоп.
  - Кто? – прекратил кашлять Уррик.
  - Гномы, ити их в дышло! – расстроенно произнес гоблин. – Я когда домовым был… Решил попробовать. А эта скотина-хозяин протягивает мне эдак трубочку, с улыбочкой такой еще… «Курите, господин домовой» - он сказал…
  - И что? – спросил Уррик.
  - Ну я и попробовал! – в сердцах выдохнул гоблин.
  - Да, действительно гадость! – согласился орк.
  - Да не в том дело! – чуть не заплакал Азоп по своим золотым денькам. – Кто ж знал, что домовые не курят? Правило, видите ли, у гномьих домовых такое: «Не курить»! А зачем тогда вообще домовым-то быть, если курить нельзя?
  - Твоя правда, брат! Незачем! – многозначительно произнес Уррик.
  - И ведь почти пронесло тогда! Уже почти убедил, что я новый вид! – гоблин даже пустил слезу. – А тут этот пепел!
  - Какой пепел? – не понял орк.
  - Да в бороду пепел с трубки упал! Загорелась! – взвыл в тоске Азоп.
  - Постой, у гоблинов же не растет борода! – перебил Уррик.
  - Да из соломы же борода была! – уже навзрыд закончил гоблин. – Вот тут-то меня и раскусили! И нет бы меня поблагодарить за представление бесплатное, которое я им давал, да и за старания мои, за развлечение опять же… Наказать решили, заставить «долги» отрабатывать! Какие, спрашивается, долги? Я у них в долг не брал! Я насовсем брал, и отдавать не обещался! Откуда вдруг долги-то появились?
  - И не говори! Ироды! Звери! – возмущенно произнес Уррик. – Всех до единого убить мало!

***

  В таком состоянии сидящих на камне орка и гоблина и застигли подоспевшие гномы.
  - Вот они, воры! – взревел Туори.
  - Вот они, воры! – в голос ему взревел Уррик.
  Гоблин подскочил на месте, подбежал к перевернутой тачке и, бормоча: «Какие такие воры? И вообще, при чем тут деньги? Да я вообще ни при чем! Я ничего не знаю!» - стал незаметными движениями «больной» ноги заталкивать свой красноречиво гремящий мешок под тачку.
  - Вы украли наши деньги! – мрачно произнес Туори, извлекая из-за спины секиру.
  - Нанесен ущерб гномьей чести! – поддержал его Гири, удобнее перехватывая боевой молот.
  - Сейчас кого-то будут бить! – прошептал гоблин, протискиваясь под тачку в поисках укрытия.
  Уррик медленно встал, размял мышцы и, достав из-за пояса нож, медленно и с достоинством произнес:
  - Вы обманули орка, чести сына моррангула нанесен удар! – орк удобнее перехвалил нож и, сделав шаг по направлению к гномам, добавил: «Вы все умрете! Ваши бороды станут достойным украшением моих сапог!»
  Гоблин закрыл глаза и с головой схоронился под кучей старья.

_______________________________________

· - орочья поговорка.
· - в мировоззрении орков и гоблинов нет понятия «душа». Подобные религиозные заблуждения присущи людям.

Автор: Урсула 20.07.2006, 23:48

Трейнион. Арнсад. 2 нолаире 347 года

«Не могу поверить, что я должна мыть этого грязного мальчишку…Я без пяти минут королева!... И этот оборванец!» - вертелось в голове Урсулы – « И как Клод мог дать мне такое задание?!»
- Вот еще, мне это не нужно – хмуро объявил Дикон, после того как Урсула озвучила ему выданную ей миссию
- Ничего не знаю, это приказ – равнодушным голосом ответила девушка. Она редко принимала приказы от Клода, но абсолютно не подчистятся побаивалась, вс еже какая то грань между ними была…Или ее просто пугал его взгляд, было в нем что-то странное
- Какой еще приказ?
- Такой….с усами! – с этими словами Урсула схватила его за руку и потащила в соседнюю комнату где уже все было готова для принятия ванны – Раздевайся.
- Нет!!!– возмущенный таким обращением запротестовал Дикон.
- Живее, а то я тебя сама раздену!
Мальчишка смутился, но виду не показал, только с хмурым ворожением лица уставился куда-то в сторону
- Отвернись…
- Ох, да чего там смотреть-то!
- Отвернись!- прозвучало более настойчиво, и Урсула с корчив гримасу из серии «тоже-мне-выискался»развернулась к нему спиной. Дикон быстренько стянул с себя вещи и заполз в теплую воду – Можешь поворачиваться.
Девушка быстрым шагом подошла к ванне и принялась за дело. Ей не очень то нравилось это занятие, да и с детьми, она не умела ладить. Если подумать, она вообще их не любила. Девушка налила в ладошку чуть-чуть ароматного шампуня и нанесла на волосы мальчишки, тот что-то за верещал и принялся вымывать пену из глаз. Урсула как ни странно даже не заметила этого, ее мысли уже унеслись далеко, какое дело ЕЙ до оборванца, она  вон, уже блистает ослепительным подвенечным платьем, а на ее голове словно второе солнце сверкает корона….
- ЭЙ! СУМА СОШЛА! ЧЕГО ТВОРИШЬ! – взвыл Дикон смывая пену с лица. В этот момент до Урсулы дошло что с волос она медленно перешла к лицу.
- Упс! – виновато улыбнулась она, но голос ее звучал нагловато – Извини, я задумалась.
- Ну надо же! – передразнил ее мальчишка
- Эй не огрызайся…
- А то что? – буркнул он зло
- А вот что – в этот момент Урсула погрузила его вместе с головой подводу, мальчик тут же принялся сопротивляться. Брызги полетели во все стороны, и под ногами тут же образовалась лужа. Урсула отскочила и расхохоталась, наблюдая за тем как напуганный мальчишка барахтается в воде.
- Ты меня что убить хочешь?
- Пока нет…но будешь продолжать в том же духе… - увидев лицо Дикона, без намека на веселье она замолкла и взялась намыливать мочалку – Ладно, вставай…
Мальчишка еще больше перепугался и покраснел
- Нет!
- Это еще почему, как тогда тебя мыть?
- Я сам!
- Нет, так ты плохо помоешься…Все, хватит стеснятся, я тебя помыть должна.
- Я сам могу!
- Это ты будешь своей подружке рассказывать… – произнесла Урсула и осеклась - …Хотя тебе наверное еще рановато…
От этого Дикон еще больше сконфузился
- Вставай давай, а то я тебя сейчас утоплю – чуть ли не зарычала Урсула
Мальчишка тут же вскочил едва прикрываясь руками
- Ладно и так пойдет….

***

Урсула сидела в гардеробной, по ее щекам котились слезы
- Ну Клод… вечно ты вот так уезжаешь…Знаю я твои отъезды….опять девицу подцепишь…- бормотала она не внятно
- Урсула!!! Урсула!!! Мельфегор тебя побери., - раздался крик Лилиан– Урсула!!!
Девушка наскоро вытерла слезы платком и выбежала на крик
- Да, ваше высочество. – пролепетала она
«Ну чего еще? Не видно что ли, у меня сердечные страдания…» - мысленно дополнила Урсула
- Урсула, сбегай  к модистке Жаржет, передай ей, что Нарцисса Левье, не будет шить платья - Лилиана улыбнулась, - Вместо Нарциссы , шить платье буду я. Если спросит, какие ткани использовать, скажешь, что я сама подойду  сегодня к вечеру и выберу  ткани сама.
- Слушаюсь, ваше высочество.
« Ага. А может еще на обратно пути в Акпид заскочить за зельем от комариных укусов?» - отпустив эту язвительную мысль Урсула уже было вышла из комнаты, но в дверях ее остановил оклик Лилиан
- Урсула, подойди.
Служанка помедлив вернулась « О нет! Неужели заметила?»
-    Урсула, что с тобой?
« Черт, так прям я и сказала!»
-    Урсула, подними глаза.
« Вот теперь точно заметит»
Девушка не хотя подняла заплаканные глаза
- Что случилось Урсула? У тебя в семье проблемы? Что-нибудь с родными ?– служанка отрицательно замотала головой  - Может кто-то из слуг или солдат тебя словом или делом обидел?
Урсула снова мотнула головой
«Это даже не смешно…»
Тут Лилиану посетила догадка:
- Клод,- прошептала Лилиана. Что с ним ?! Отвечай немедленно, Урсула!
- Нет…нет… ваше высочество…ничего….принц Клод в здравие, - запинаясь Урсула пыталась успокоить хозяйку, направив  разговор в другое русло – Я очень сильно ударилась…в гардеробной…уронила веши и…и расстроилась, что еще и убирать надо.
« Что за бред я несу, она должна быть дурой если поверит в это»
- Урсула  вбей в свою премилую головку – его высочество принц Клод Ренсинг, - отчеканила Лилиана ледяным тоном – Я не потерплю подобно грубости и фамильярности к принцу королевской крови даже от тебя.
- Простите ваше высочество, - произнесла сквозь зубы служанка, в данный момент ее самолюбие начало прожигать в ней дыры. Как она ненавидела свое положение.
- Я внимательно слушаю тебя Урсула. Что  с моим братом?
- Ваше высочество, обсолю…
Лилиана развернулась к зеркалу, бросив взгляд на служанку, оборвала её:
- Тебе хорошо в его постели, Урсула?
Урсула остолбенела. Никогда хозяйка не касалась темы любовной связи между ней, Урсулой, и Клодом. Эта тема была закрытой  для обсуждения. Её высочество принцесса Лилиана  всегда избегала этой темы. Урсула не сомневалась , что с Клодом Лилиана возможно и говорила . Но с ней – никогда. Ни слова, ни звука, как будто Клод и Урсула не были любовниками. Теперь это не просто задело ее. Девушка чувствовала что вот-вот взорвется от ярости. «Ну все, вот приедет Клод!....»
- Что ваше высочество имеет ввиду? Я не понимаю. – Урсула приняла непонимающий вид.
- Не смотря на то, что ты изредка согреваешь постель моего любимого братца. Ты все же моя служанка, а значит, в моей власти сделать, так что ты навсегда покинешь Трейнион. Граница тебя устроит?!
Служанка вздрогнула, ее лицо с каждым словом Лилианы темнело, а в глазах полыхала злоба.
- И не надейся, Урсула, принц Клод тебе не поможет. Клод не ко-ро-ль.
Лилиана встала с пуфа развернулась лицом к служанке.
- Он… его высочество принц Клод уехал в Арнсад по приказу его величества.
«Да подивись ты, мегера!»
- Что?! Куда, зачем и когда?
- Я не знаю. Все, что мне известно, что его высочество принц Клод едет в Трезим с Бойе. - Урсула знала как Лилиан терпеть не могла Бойе, и это ее умиляло в такой ситуации.
- С Бойе?...
- Да. И они уже уехали.
Лилиана снова присела на пуф у туалетного столика и открыла последний ящик,  там под всяким хламом она нашла театральную краску.
- Урсула, принеси мне одежду.
- Какое платье ваше высочество желает одеть. – произнесла служанка скрывая раздражение
- Разве я сказала платье?! Урсула, от любовных переживаний у тебя помутнение рассудка. Я сказала «одежду» - ты меня поняла ?
Урсула исчезла в гардеробной
« Ну держись у меня!» - метались мысли в ее голове « Вот однажды я обязательно стану королевой и тогда ты будешь у меня на побегушках!»
Лилиана открыла театральные краски и начала гримироваться. Каждая секунда была на счету. Она надеялась, что сможет догнать отряд брата и хотя бы проводить, умом осознавая, что это пустая затея, но жажда вырваться из замка была выше здравого смысла, адреналин уже играл в крови.
Лилиане очень повезло, т.к. Урсула слегка была похожа на неё и чертами лица и фигурой. Поэтому Лилиане ничего не стоило неузнаваемой выбираться из замка и бродить по улицам Трейниона или его окрестностям. Не сложные манипуляции с лицом и Лилиана была похожа на Урсулу.  Единственным не удобством было то, что у Урсулы были  черные, глаза , а у Лилиан синие. Но Лилиана опускала челку на глаза и пыталась избегать прямых взглядов.
Через десять минут в комнате принцессы Лилианы стояли две похожие девушки в простых платьях прислуги. Различало их то, что у одной был конский хвост - Урсула, а  у другой заплетенные и собранные в пучок волосы – Лилиана.
Урсула скептично осмотрела Лилиан.
« Ну и кукла. И не скажешь что они с Клодом родственники. Ей куда больше пошло бы быть служанкой…Хм а это идея» Девушка мгновенно окунулась в фантазию, как она высокочтимая королева и светская львица, высидает на троне рядом с блистающим Клодом, и тысячи слуг, а среди них и Лилиан в своем простом служаночье платье, подносит ей изысканное кушанье на серебреном подносе, и как Она властным движением руки опрокидывает поднос на Лилиан и грозно нахмурив брови ругает и отдает ей приказы… Из фантазий ее вырвал голос Принцессы
- Урсула, сумку подай. Урсула если, кто-то будет мною интересоваться, скажешь, что я очень устала и принимать никого не хочу.  К модистке пошли кого-нибудь другого, а сама сиди здесь, найди себе дело. Ох, как обычно Урсула, что тебе объяснять…
«Ах да. Я и забыла в этой реальности приказы отдаешь ты…» досадливо вздохнула  служанка, наблюдая за тем как Лилиан выходит из комнаты «…это не надолго »

Автор: Лилиана Ренсинг 21.07.2006, 12:54

Трейнион. Арнсад. 2 нолаире 347 года


Как ей осточертела вся их пустая болтовня. Какие мелочи и глупости их волновали. Дуры набитые !!!
Сбежать, нужно сбежать…далеко…чем дальше, тем лучше.
Горы !!!  Её несбыточная мечта – высокие зеленые горы с заснеженными  вершинами.
Там чистый воздух, наполненный запахами солнца и трав. А вокруг шумит жизнь такая естественная и не фальшивая. Звери, птицы, насекомые – все проживают свой цикл жизни, так как задумал Создатель. Не волнуют их интриги, не знают они фальши и лжи…
- Ах, скоро турнир. Приедет много народу. Это так здорово. Будет столько веселья. Да, ваше высочество, - щебетала рыжеволосая пышнотелая девица с яркими голубыми глазами.
Не сразу прейдя в себя, Лилиана пришлось отвлечься от своих мыслей .
- Вполне вероятно, Нарцисса , - без энтузиазма ответила Лилиана.
Нарцисса Левье была одной из фрейлин, происходила она из рода богатых купцов Левье, не так давно получивших дворянство. Нарцисса не отличалась особыми достоинствами, кроме как пышными формами и ярко голубыми глазами. По натуре была глупа, лицемерна и заносчива.
- Я заказала платье по этому поводу у модистки Жаржет Кюри . Она чудо! Все понимает с полу слова, я еще рот не раскрыла , а она уже знает, чего я хочу. Не зря её считают лучшей модисткой в королевстве. Благодаря ей у меня будет лучшее платье, - заносчиво произнесла Нарцисса, но вовремя осознала свою ошибку и поспешно произнесла, опустив глаза, - Простите ваше высочество…моим нарядам никогда не быть такими же великолепными как ваши платья. Вы всегда так очаровательны и изысканы.
«Фу, опять грубая лесть»
Лилиане окончательно надоела  прогулка в парке, куда Лилиана вышла с фрейлинами.
- Что-то я устала.
- Давайте присядем ваше высочество. Или вас проводить  в комнаты, - затараторили несколько девиц.
- Нет, я пожалуй пойду, а вы оставайтесь, - произнесла с милой улыбкой Лилиана свою просьбу,  хотя глаза её приказывали.
Фрейлины, поняв взгляд принцессы правильно, не стали возражать. Да и посплетничать без «её высочества» было приятнее, особенно о членах королевской семьи и последней ссоре между  принцами.
Лилиана уже удалялась от группы фрейлин,  вдруг приостановилась:
- … Тейзерик Винбадей, я надеюсь,  он будет. Он должен быть, - капризно заявила Нарцисса - Я так хочу с ним познакомиться. Такой красавец. У него, наверное, очень сильные руки, в которые я не прочь отдаться.
Нарцисса жеманно захихикала.
«Вот, шлюха !!!»
- Нарцисса я совсем забыла вас предупредить, - Лилиана говорила, так что бы ее слышали все. – Я вчера вечером отправила Урсулу к модистке Жаржет с поручением о заказе на пошив моего платья для турнира. Вы уж меня извините, мой милый друг, думаю, Жаржет не сможет заниматься еще и вашим платьем. Мне так жаль.
- Н-ничего страшного, ваше высочество, - промямлили Нарцисса, покрывшись красными пятнами.

***

- Урсула!!! Урсула!!! Мельфегор тебя побери., - кричала Лилиана, не найдя Урсулы в своей комнате. – Урсула!!!
Урсула выскочила из гардеробной, с опущенной головой:
- Да, ваше высочество.
- Урсула, сбегай  к модистке Жаржет, передай ей, что Нарцисса Левье, не будет шить платья - Лилиана улыбнулась, - Вместо Нарциссы , шить платье буду я. Если спросит, какие ткани использовать, скажешь, что я сама подойду  сегодня к вечеру и выберу  ткани сама.
- Слушаюсь, ваше высочество.
«Такая послушная она сегодня. Не ворчания, ни даже тяжкого вздоха», присев к туалетному столику на пуф, подумала Лилиана.
- Урсула, - окрикнула Лилиана служанку уже в дверях - подойди.
Служанка, помедлив, подошла к Лилиане.
- Урсула, что с тобой? , - в ответ молчание,  - Урсула , подними глаза.
Урсула подняла глаза на Лилиану. Ее лицо было в красных пятнах, глаза опухшие, взгляд потухший.
- Что случилось Урсула? У тебя в семье проблемы? Что-нибудь с родными ?– служанка отрицательно замотала головой  - Может кто-то из слуг или солдат тебя словом или делом обидел?
«Хотя это мало вероятно. Никто не хочет проблем с Клодом» - горько усмехнулась Лилиана.
Тут Лилиану посетила догадка:
- Клод,- прошептала Лилиана.
- Что с ним ?! Отвечай немедленно, Урсула!
- Нет…нет… ваше высочество…ничего….принц Клод в здравие, - запинаясь Урсула пыталась успокоить хозяйку, направив  разговор в другое русло – Я очень сильно ударилась…в гардеробной…уронила веши и…и расстроилась, что еще и убирать надо.
«Надо успокоиться. Её истериками не проймешь.»
- Урсула  вбей в свою премилую головку – его высочество принц Клод Ренсинг, - отчеканила Лилиана ледяным тоном – Я не потерплю подобно грубости и фамильярности к принцу королевской крови даже от тебя.
- Простите ваше высочество, - произнесла сквозь зубы служанка.
- Я внимательно слушаю тебя Урсула. Что  с моим братом?
- Ваше высочество, абсолю…
Лилиана развернулась к зеркалу, бросив взгляд на служанку, оборвала её:
- Тебе хорошо в его постели, Урсула?
Урсула остолбенела. Никогда хозяйка не касалась темы любовной связи между ней, Урсулой, и Клодом. Эта тема была закрытой  для обсуждения. Её высочество принцесса Лилиана  всегда избегала этой темы. Урсула не сомневалась , что с Клодом Лилиана возможно и говорила . Но с ней – никогда. Ни слова, ни звука, как будто Клод и Урсула не были любовниками.
- Что ваше высочество имеет ввиду? Я не понимаю.
- Не смотря на то, что ты изредка согреваешь постель моего любимого братца. Ты все же моя служанка, а значит, в моей власти сделать, так что ты навсегда покинешь Трейнион. Граница тебя устроит?!
Лицо Урсулы с каждым словом Лилианы темнело, а в глазах полыхала злоба.
- И не надейся, Урсула, принц Клод тебе не поможет. Клод не ко-ро-ль.
Лилиана встала с пуфа развернулась лицом к служанке.
- Он… его высочество принц Клод уехал в Арнсад по приказу его величества.
- Что?!
Облегчение так неожиданно накатило на Лилиан . Облегчение, досада и обида. В последнее время Клод её избегал, т.к.  понимал, что Лилиана так же как отец и мать не в восторге от ссоры Клода и Теодора.
«Даже не попрощался… », Лилиана хотела подобрать  какое-нибудь ругательство, чтобы обозвать своего любимого брата, но так и не нашла ничего подходящего.
- Куда, зачем и когда?
- Я не знаю. Все, что мне известно, что его высочество принц Клод едет в Трезим с Бойе.
- С Бойе…- Лилиана терпеть не могла Бойе, у него была плохая репутация.
- Да. И они уже уехали.
Лилиана снова присела на пуф у туалетного столика и открыла последний ящик,  там под всяким хламом она нашла театральную краску.
- Урсула, принеси мне одежду.
- Какое платье ваше высочество желает одеть.
- Разве я сказала платье?! Урсула, от любовных переживаний у тебя помутнение рассудка. Я сказала «одежду» - ты меня поняла .
Урсула исчезла в гардеробной.
Лилиана открыла театральные краски и начала гримироваться. Каждая секунда была на счету. Она надеялась, что сможет догнать отряд брата и хотя бы проводить, умом осознавая, что это пустая затея, но жажда вырваться из замка была выше здравого смысла, адреналин уже играл в крови.
Лилиане очень повезло, т.к. Урсула слегка была похожа на неё и чертами лица и фигурой. Поэтому Лилиане ничего не стоило неузнанной выбираться из замка и бродить по улицам Трейниона или его окрестностям. Не сложные манипуляции с лицом  -  и Лилиана была похожа на Урсулу.  Единственным не удобством было то, что у Урсулы были  черные, глаза , а у Лилиан синие. Но Лилиана опускала челку на глаза и пыталась избегать прямых взглядов.
Через десять минут в комнате принцессы Лилианы стояли две похожие девушки в простых платьях прислуги. Различало их то, что у одной был конский хвост - Урсула, а  у другой заплетенные и собранные в пучок волосы – Лилиана.
- Урсула, сумку подай. Если кто-то будет мною интересоваться, скажешь, что я очень устала и принимать никого не хочу.  К модистке пошли кого-нибудь другого, а сама сиди здесь, найди себе дело. Ох, как обычно Урсула, что тебе объяснять.

***

Лилиана бежала по лесу изо всех сил, неглядя перепрыгивая поваленные деревья, мелкие ручья и ямы. Ветки цепляли  её за волосы и одежду, но она не обращала на это внимание. В голове крутилось только одно: « Быстрее, быстрее, быстрее», мысленно подгоняла себя Лилиана …
Неожиданно земля стала приближаться и Лилиана поняла, что падает. Она упала на прошлогодние осенние листья..
- Проклятье!!!- поднимаясь, выругалась принцесса .
Из под простой рубахи у Лилианы выпал овальный золотой кулон, подаренный Клодом ей на пятнадцатилетие. Она взяла кулон в руки и раскрыла, там было две миниатюры – Клода и Теодора.
- Почему все семьи как семьи....а мы .... королевской крови...- пошептала Лилиана и горько расплакалась.
Лилиана сидела на земле, привалившись к дереву, продолжала разглядывать миниатюры. Слез уже не было, только горечь в душе, питала и без того не лучшие мысли.
« Хватит реветь, нужно успокоиться … расслабиться.»
В прошлый раз, когда Лилиан таким образом прогуливалась, она обнаружила милую поляну, где паслись белые овечки... и  очаровательный пастух. Туда она и решила отправиться.

***
Лилиана сидела на дереве, наблюдая как овцы щипают траву на поляне .На заднем фоне располагалось не большое поселение, крестьяне работали на огородах, ребятишки бегали по улице. Пастуха нигде не было.
- Крысеныш!!!
Послышалось снизу, от неожиданности Лилиана потеряла равновесие и начала падать с дерева. Её поймали руки очаровательного пастуха.
- Да ты – девка. Тьфу, а я подумал, что мальчишка-беспризорник за моими овцами наблюдает, чтобы стащить.
- Отпусти !!! - завопила Лилиана, прейдя  в себя  - Или я буду кричать и позову....- она осеклась, осознав, что звать ей не кого и никто ей не поможет
- Да, ты, и так орешь как ненормальная . Не бойся. Я детей не трогаю, только припугнуть решил.
- Я не ребенок!!! - огрызнулась Лилиана.
- Ага, сколько тебе лет? - усмехнулся пастух
- 17!
- Дааа, глубокая старушка, - уже откровенно потешался он над Лилианой .
Пастух отпустил Лилиану на землю. Она  собралась, было сбежать, но пастух схватил её за шиворот.
- Врешь – не уйдешь, - улыбнулся он.
- Пусти, - прошипела Лилиана, пытаясь его ударить.
- Да, ты кошка, еще и царапаться вздумала. Прекрати. - пытаясь нейтрализовать Лилиану, пастух схватил её за запястье, но она пустила в ход ноги.
- Мельфегор тебя побери !!! Прекрати брыкаться!!! Эээ девочка.....девушка.....дама. Да как тебя зовут то ?!
- Лилиана, - не подумав выпалила она. и остановила свою атаку.
Обычно, когда Лилиана гуляла по улицам Трейниона , она представлялась другими именами – Люси, Лизи,... или просто Эн. Ей абсолютно не хотелось, чтобы на улицах её что-то связывало с дворцом и той жизнью, даже имя.
- Очень приятно , а меня Максимилиан, - Лилиана бросила удивленный взгляд на пастуха, - можно просто Макс. Есть хочешь?
- Да – неожиданно для себя сказала Лилиана, - А с чего вдруг такая доброта?
- Еды мне не жалко, такие как ты голодают в городе . А потому и воруют овец и птицу  в близь лежащих деревнях. Я же вижу ты не доедаешь, вона какая щупленькая.
« Что!!!!» подумала Лилиана, ей очень захотелось взглянуть на себя в зеркало. Не уже ли она действительно тощая!
Макс направился к поляне, Лилиана за ним.
- У меня сыр, хлеб и молоко – перечислил Макс.
- Сойдет.
Пастух, подняв одну бровь, посмотрел на Лилиану.
- Тебя нужно поучить манерам. Я предлагаю тебе со мной пообедать, а ты говоришь так,  как-будто это ты делаешь мне царское одолжение.
- Я злая на тебя, ты мне чуть руки не выкрутил.
- А сейчас как капризный ребенок.
- Я не ребенок!!! - опять вспылила Лилиана.
- Да, ты принцесса Лилиана.
Лилиана резко остановилась, не понимая, что он хотел этим сказать. Но увидев, как он улыбаться поняла , что он шутит.
Макс указал на разложенный на траве тулуп, на котором лежали продукты.
- Приятного аппетита!- обратился пастух к Лилиан, когда они уселись на тулуп. - Ты чего насупилась? Еда свежая, небоись, травить не буду.
- Я... не люблю когда меня называют принцессой Лилианой, - пробурчала Лилиан, откусывая кусок сыра, -  Любая девушка в городе, с именем Лилиана, страдает от того, что королевскую дочь тоже зовут Лилиана.
- Почему?
- Да, потому что , если обычную девушку с именем Лилиана  ущипнет за зад какой-нибудь отморозок, то он начинает орать на всю улицу: «Я  ущипнул за зад саму принцессу Лилиану !».
- Да, не весело. Ты ведь не живешь как принцесса , а наоборот на улице, наверное.
- Ты лучше скажи, почему такой здоровый детина – пастух? -  попыталась уйти от не приятной ей темы Лилиана – Сколько тебе лет?
- Мне 22. И я не стыжусь своей работы, - улыбнулся Макс.
« У него красивая улыбка», - подумала Лилиана.
- Я работал в городе совсем не давно, но у меня отец заболел. Пришлось перебраться обратно, к отцу. Мать, то у меня умерла давно, мне тогда 10 лет было. Вот все, что у меня осталось от матери - пастух достал из под рубахи медальон в виде птицы Феникса на тонкой золотой цепочки, -Приличнее работы в деревне я не нашел, а так хоть какой доход имею. Но ничего отец на поправку пошел. Так что я скоро обратно в город вернусь. А отец у меня староста в деревне.
- Оправдался, - огрызнулась Лилиана.
- Ты, еще та мерзкая колючка, - усмехнулся Макс.
Солнце плавно плыло по небу. Лилиана  и Макс разговаривали, сидя в траве и наблюдая как белый овцы не спеша бродят по полю. Макс шутил. Лилиана нравилась его манера разговаривать. Ей , вообще , многое в нем нравилось.
Очаровательный пастух был высокого роста, хорошего телосложение, с красивой широкой  улыбкой. Природа наградила Макса зелеными глазами, а главное белокурыми волосами.
Лилиана давно заметила, что из всех мужчин ей больше нравиться  блондины. Брюнеты, рыжие и русые – её не интересовали.
- Проклятье !!! - выругалась Лилиана, увидев как солнце склоняется к горизонту.
- Ты много ругаешься, - отчитал пастух принцессу.
- Не учи меня, - огрызнувшись, Лилиана встала с тулупа, - э-э-э... мне пора... приятно познакомиться... было...
Лилиана, прокричав «Пока!»,  ланью метнулась в сторону леса, где недавно наблюдала за пастухом с дерева.
«Только бы не побежал следом», - подумала Лилиана и в этот момент Макс схватил её за запястье, остановив.
-Я бегаю быстрее, - пошутил пастух, - Куда ты так спешишь? Ты еще прейдешь?
Максимилиан обнял Лилиану.
- Мне..надо.. я ... не знаю, - запуталась принцесса в собственных мыслях.
Лилиана поняла, что это тот самый момент , о котором так часто пишут в романах. Мир вокруг растворился, и на поляне остались только пастух и принцесса, одурманенные магией любви.
Максимилиан поцеловал Лилиану.
- Ты.., - прошептала Лилиан , когда Макс отпустил её.
- Я...поцеловал принцессу Лилиану, - улыбнулся пастух.
Лилиану при этих словах как будто кто-то ударил, опустив её на грешную землю Форкосона. Она вспомнила кто она.
- Ты придурок !!!- захлебываясь от возмущения выкрикнула принцесса.
Лилиана толкнула Макса в грудь, предварительно пнув его в пах, помчалась в лес в сторону Трейниона.
... Её высочеству принцессе Лилиане Ренсинг было 17 лет и это был её первый поцелуй...

Автор: Киринн 28.08.2006, 17:53

Акпид. Окраины Геста. 346 год.

Киринн шла по тропе, которую здесь, в Гесте, гордо именовали дорогой. Достаточно долгое время она никого не встречала, и поэтому не имела ни малейшего понятия, какой сейчас день и какого месяца. Нет, месяц она могла бы вычислить, потому что рассталась со своими знакомыми примерно недели две назад, но не могла точно вспомнить, какой же мясяц был тогда... Да и зачем? Подобные вещи просто не задерживались в ее памяти. Какое ей дело до того, какой сейчас день по календарю, если важно только, что этот день есть, и его можно использовать по своему усмотрению?..
Киринн ушла из Геста, потому что не в силах была долго сидеть на одном месте. Тем более таком как Гест. Здесь ее ничто не держло, как впрочем и везде. У нее были знакомые, было с кем попрощаться, но никого, к кому хотелось бы вернуться. И это ее устраивало в полной мере. Зачем связывать себя чем-то, когда можно быть свободной, как ветер, делать, что хочется, бросаться в авантюры, зная, что никто не станет тебя удерживать из-за банального беспокойства. Когда можно идти, куда вздумается...
- Так, а куда же мне теперь идти? - Киринн размышляла вполголоса, нарушая воцарившуюся в предвечерних сумерках тишину. - Мне, конечно, все равно, но больно уж мне здесь надоело! Сколько можно наматывать круги по Акпиду?
Это, разумеется, было преувеличением, не так уж много "кругов" она успела намотать, но все к этому шло, так что она не очень-то кривила душой.
- Придешь в город, задают вопросы... Кто? Как фамилия? Кто родители? Какого класса? Где училась? Что можешь? Тьфу!.. Если отвечать честно, четко и по порядку, то получится так: Киринн, Никак, Никто, сама по себе, где только можно, не ваше собачье дело... Идиотизм... Но нельзя же мне все время в лесу сидеть, там особо не развернешься. Хотя выжить легче.
Она остановилась, в задумчивости пнув ногой трухлявый пень, неведомо как очутившийся среди "дороги". Вот главный недостаток неограниченного выбора. Он так велик, что очень трудно его сделать. А когда выбирать особо не из чего, все решается само собой - из двух зол меньшее. Но это, конечно, если заботиться о будущем. Киринн никогда о будущем не волновалась, есть сегодняшний день - уже хорошо, надо думать, что с ним делать. Но сейчас можно было выбирать... между чем? Между прежним блужданием по Акпиду и... по Акпиду... Ха!.. или... надо идти в Форкосон.
Киринн ударила по пню так, что труха разлетелась во все стороны, и широко улыбнулась. Решение пришло, как всегда, само собой. Безумное решение. Но от того во много раз более притягательное.
Девушка энергично продолжила свой путь в сторону границ Геста. Она еще успеет пройти немного до наступления полной темноты.

Автор: Киринн 29.08.2006, 15:58

Форкосон. Трезим. Нарие 347 года

Киринн не торопясь шагала по трезимской земле, то выходя на тракт, то срезая, где можно, по полям и лесам. Спешить ей было некуда, она шла в свое удовольствие, наслаждаясь каждым шагом, каждым дуновением ветра в лицо, каждым солнечным лучом. Как всегда в такой момент, ей приходили мысли, что до сих пор она живет только ради таких мгновений, ради этого ни с чем не сравнимого щемящего чувства пути, когда окружающий мир сужается до размеров придорожной полосы и одновременно разворачивается перед тобой во всем своем великолепии, в мириадах  оттенков цветов, звуков, запахов и чувств. Это было величайшее счастье в ее жизни. Что ждет за поворотом? Быть может, опасность, может, просто смерть, а может, и приключение, головокружительная авантюра, игра, где поражение равносильно смерти, а победа… И в крови закипает адреналин от одного только ожидания, от неизвестности, неопределенности. От того, что возможно нечто непредвиденное, внезапное. Киринн ненавидела жить по расписанию и всячески избегала этого, не строя планов даже на сегодняшний вечер. Вот он придет, тогда видно будет… Она прекрасно умела действовать по обстоятельствам.
Девушка в очередной раз вышла на тракт. Близился вечер, солнце клонилось к закату. Киринн шагала, тихонько напевая себе под нос:

Ветер гуляет
От края до края земли,
Ветви колышет
И в море влечет корабли…
Дарит прохладу
И южный полуденный зной…
Пляшущий ветер,
Позволь улететь мне с тобой!..
В тебе раствориться,
Дыхание вечной весны,
Шелком укрыться
И видеть чудесные сны…

Это баллада была достаточно широко распространена, по крайней мере, во время ее учебы в школе. Единственная радость тогда была – послушать где-нибудь музыкантов…
Внезапно откуда-то сзади донесся стук копыт.
«Попутчики появились. Наверное, купцы в Арнсад», - с легкой досадой подумала Киринн. Ее вполне устраивало одиночество, во всяком случае, на тракте.
Тем временем к перестуку лошадиных подков добавился легкий скрип колес и шорох шагов. Из-за поворота показались несколько повозок. И люди, скорее всего, купцы и сопровождение. Киринн не было до них особого дела, но они, очевидно, не могли не уделить ей внимания.
- Эй, красавица, куда путь держишь? – крикнул кто-то, судя по голосу, молодой парень.
Красавица… Ну-ну. И это при том, что ее лица он еще не видел. А если б на ее месте оказалась одноглазая крючконосая ведьма с заячьей губой? Свалился бы с телеги, не иначе…
- Расскажи, куда идешь! Мы, может, поможем чем?
Крайне умный вопрос, если учесть, что тракт ведет в Арнсад, а она стоит лицом к юго-востоку. Или они допускают, что Киринн могла идти спиной вперед? Эх, люди… Впрочем, в Акпиде… Девушка поморщилась и оборвала мысль. Здесь, на враждебной ее «родине» территории, она старалась поменьше вспоминать о своих магических способностях и о своем прошлом. Просто на всякий случай. Чтобы мысли случайно не высказать вслух.
- В Арнсад иду, почтенные. Не скажете, далеко ли еще? – спросила она, стараясь скрыть легкую усмешку.
- Ну, много ближе, чем до Оакланта. – блеснул зубами парень.
«Остряк, тоже мне!» - фыркнула про себя Киринн, продолжая, однако терпеливо ждать ответа.
- Значит, если конно, то к завтрашнему вечеру на границе будешь. Если с нами, то к послезавтрашнему. А если пехом, то все четыре дня. Долго выходит. Присоединяйся к нам! Не боись, не покусаем, ничего не сделаем!
«Это кто кого еще покусает при случае – большой вопрос… Так. Торопиться мне некуда. Но, опять же, смена обстановки. Риск. А, чего там!.. Посмотрим, что выйдет!» - и Киринн, вздохнув, кивнула.
- А куда тебе в Арнсаде нужно?
- В Трейнион, - коротко бросила она. Это было единственное место, о котором она слышала.
Купцы переглянулись:
- Ничего себе! Так ведь не пустят тебя туда! Туда только знати да купцам ход открыт… А тебе зачем туда?
Легенду на этот случай Киринн себе не придумала.
- К брату иду. Он в городской страже служит. У нас отец умер, деньги закончились. Мне его найти надо, он не знает о том, что я к нему иду, - ляпнула она наобум.
На ее взгляд, история получилась не ахти, но, кажется, повезло.
  - Знаешь, - задумчиво сказал один из них. – Иди с нами как сопровождающая. У нас один погиб по глупости… У меня в городе знакомцы есть, может, пропустят.
Ну что ж, это вариант. Можно попробовать, тем более, что других версий нет.
- Хорошо, - ответила она. – Спасибо.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Арнсад. Трейнион. 1 нолаире 347 года

На Королевскую область медленно опускался вечер. Киринн мрачно смотрела в одну точку, сидя у грязного окна своей каморки на чердаке, где ей удалось устроиться.
Все шло из рук вон плохо. Денег у нее почти не осталось, и найти работу она никак не могла. Да и как она тут может заработать? Она не владеет никаким ремеслом, может только виртуозно размахивать кинжалом. Попробовать податься к кому-нибудь в телохранители? Глупости, восемнадцатилетней девчонке без опыта никто не доверится. Наняться кому-нибудь в сопровождающие? Невозможно, около столицы спокойно, охрана никому не нужна. Да и не спешат люди доверять странной, никому не известной пришлой девчонке.
"Хватит, - подумала зло Киринн. - Уйду отсюда на окраины королевства. Там скорее работа найдется".
Действительно, это казалось разумным. Еще во время бесцельных скитаний по Акпиду она овладела некими лекарскими навыками, причем чаще приходилось работать без колдовства. А в деревнях лекари требуются достаточно часто... Наверное сможет по просьбе поселян и тварь какую-нибудь порешить, если они тут водятся. В Гесте она встречалась с весьма разнообразной живностью... Так или иначе, а в этом сердце цивилизации ей не было применения. Уже в который раз девушка приходила к выводу, что в глуши выжить проще.
Руки опускались, но Киринн решила еще раз попытать счастья. Отступить за миг до возможной победы - это казалось ей самым мерзким. А вдруг завтра повезет?
"Решено. Жду еще один день, - подумала она, глубоко вздохнув. - Жду еще один день и убираюсь отсюда. Мне тут  не рады. Как впрочем и везде".
Она еще долго сидела, глядя, как закатное солнце покрывает крыши домов червонным золотом, как медленно гаснет алое зарево, как зажигаются звезды одна за другой. Постепенно мрачность и безысходность уходили, оставались лишь грусть и тоска по тому, чего у нее никогда не было. Потом она рухнула, не раздеваясь, на шаткую, скрипучую кровать и мгновенно уснула.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Арнсад. Трейнион. 2 нолаире

Киринн, дрожа от ярости, шла быстрым отрывистым шагом по улицам. Болтаясь весь день в поисках работы, она получила лишь одно предложение, то самое, которое вывело ее из себя. Какой-то хмырь отвратной наружности очень и очень настойчиво уговаривал ее поработать для него. Насчет тог, в чем заключалась работа, у Киринн не было никаких иллюзий, тем более, что след пятерни этого мерзавца до сих пор краснел у нее на запястье. Поблагодарив его за предложение метким пинком в колено и в "причинное" место, девушка, кипя от злости, решительно направилась к своей гостинице с намерением немедленно покинуть Арнсад. Этот случай бал последней каплей. Она сама не понимала, отчего пришла в такую ярость. Гнев кипел в душе, мир тонул в кровавой дымке, в ушах стоял невыносимый звон.
"Да что же это такое?! Какого дьявола я вообще здесь ошиваюсь?! Зачем я вообще родилась? Неудачи преследуют с первого вздоха! Как будто всему миру только и надо, что доставить мне неприятности!! Надоело!!! Какой черт вообще дернул мою мамашу связаться с отцом?! - не в силах сдержаться, Киринн зарычала от злости. - Ненавижу! Ненавижу это место! Ненавижу свою родину!! Ненавижу этот мир!!!"
Гневные мысли  кипели в голове, как в котле, и вот-вот готовы были сорвать крышку. Она сама себя распаляла. Ничего не видя перед собой, она вылетела на рыночную площадь и с размаху налетела на какой-то прилавок. Это было так неожиданно, что она не удержалась на ногах и перекатилась через него, сшибая на землю выставленную на нем посуду. Под жалобный звон и хруст черепков у кого-то под ногами Киринн попыталась подняться на ноги. До ее слуха долетали возмущенные вопли продавца, но их смысл от нее ускользал. Она с трудом встала и потрясла головой, в слабой надежде вернуть на места небо и землю. Внезапно в мешанину голосов ворвался новый, твердый и уверенный:
  - Именем закона, что здесь произошло?
Визг торговца поднялся на октаву выше. Киринн при всем желании не могла понять ни слова, но от обладатель сурового голоса, очевидно, был понятливее. Или имел большой опыт. Девушка наконец сфокусировала на нем зрение и, похолодев, выругалась про себя самыми грязными словами. Это был стражник.
  - Вы обязаны возместить ущерб торговцу. В противном случае вы арестованы.
"Ну все. Кажись конец. Арестуют, обыщут, дознаются, кто я. Уволокут в застенок как шпионку враждебного государства, и поминай как звали. И никого не заинтересует тот факт, что мне нет никакого дела до Акпида, как и Акпиду до меня. Что он остался в прошлой жизни... Говорила, что ненавидишь мир, так валяй, прощайся с ним! Говорила, не спорю... Холера, но почему так глупо?.. Ну нет, без боя я не сдамся, мне терять нечего!" - все это промелькнуло в сознании Киринн мгновенно.
  - У меня нет денег, - процедила она сквозь зубы.
  - Вы арестованы, - повторил стражник. - Отдайте оружие, если оно у вас есть, и следуйте за мной.
Внезапно из толпы донесся крик:
  - Арестуйте ее, она меня покалечила! - Дальше следовала неразборчивая брань.
Киринн грязно выругалась сквозь зубы. Она узнала голос того самого негодяя, который сделал ей столь великодушной предложение "поработать".
Дальнейшее разбирательство ускользнуло от ее внимания. Вернул ее к действительности голос стражника:
  - Имеете что сказать в свое оправдание?
Оправдываться? Не в этой жизни!
  - Нет! - прорычала она, злобно оскалившись. Киринн отступила на шаг, рука ее скользнула к кинжалу на поясе.  - Попробуй, возьми меня, молодчик!
Нанесение ущерба имуществу торговца, причинение вреда здоровью, оскорбление должностных лиц, попытка сопротивления... Какая разница, сколько будет обвинений, если в конце будет стоять шпионаж?.. Так и так расставаться с жизнью.
  - Что здесь происходит? - раздался незнакомый женский голос.
Он подействовал на нее как ведро холодной воды.
Внезапно с глаз как будто спала пелена. Кровавая дымка начала рассеиваться и Киринн побледнела. Голова закружилась, накатила такая слабость, что ее можно было сейчас брать голыми руками. Она пришла в ужас. Ее испугала не опасность, не готовность биться до последней капли крови. Ее напугала охватившая ее жажда убийства, готовность уничтожить всех, кто подвернется под руку. Умереть? Почему бы и нет, если предварительно удастся прикончить побольше народу… Подобный образ мыслей ее ужаснул. Киринн не боялась драки, на ее клинке была кровь, но исключительно кровь атакующих. Она всегда защищалась. А сейчас мысли о самозащите отступили на задний план.
«Во имя Силы, опомнись Киринн! Что ты творишь?»
Она подняла глаза.  Перед ней стояла молодая, возможно ее ровесница,  красивая девушка в дорогих одеждах. Немного в стороне от незнакомки стояла еще одна девушка, в одеждах более простых чем у первой, она с презрением рассматривала Киринн.
  - Ва-ва-ше Высочество... принцесса Лилиана – запинаясь ответил законник, поклонившись, - эта эльфийка украла товар у почтенного торговца и жестоко избила, другого жителя, - мужчина показал на потерпевших.
  - Лжешь, - устало проговорила Киринн, мгновенно сосредоточив последние силы, зная, что за этим последует.
«Проклятье, - выругалась Киринн, - только знати мне и не хватало… Интересно, с чего этот парень решил, что я эльфийка?..»
  - Замолчи, - рявкнул стражник и хотел было ударить Киринн, но она увернулась, ловко закрывшись молниеносным блоком.
  - Прекратите немедленно, - приказала принцесса. - Как ваше имя сержант?
  - Я сержант Грег Фарейду – отчеканил законник.
  - Сержант Фарейду, вы только, что предъявили обвинение моему личному телохранителю, - удивление промелькнуло на лицах сержанта, служанки принцессы и Киринн.
«Чего это она? Странно… Ничего не понимаю. Даже не знаю, как к этому отнестись. Ладно, посмотрим, что будет дальше. Может надо мной просто издеваются».
  - Как я вижу, она случайно налетела на этот прилавок. Я возмещу ущерб, причиненный моим телохранителем - принцесса Лилиана дала знак служанке.
  - А то, что мой телохранитель избил этого гражданина, подтверждает ее профессионализм. Я нисколько не сомневаюсь, что у «покалеченного» были не самые честные намеренья . Вы хотите оспорить меня сержант Фарейду?! - надменно закончила принцесса Лилиана..
  - Нет, - испуганно пролепетал сержант.
Принцесса подошла к Киринн:
  - Пойдемте, - обратилась принцесса к Кирин и служанке,-  у меня еще уйма дел, которые не терпят отлагательств. Всего доброго, сержант Фарейду.
Не дожидаясь ответа Её высочество двинулась прочь от любопытной толпы. Киринн поплелась за своей «хозяйкой», тщетно пытаясь понять, что же происходит, за ней высокомерно подняв подбородок двигалась служанка принцессы Лилианы. Покинув торговую площадь, принцесса повернулась к Киринн:
  - Как тебя зовут, воительница, - принцесса Лилиана улыбалась, кажется вся эта ситуация ее забавляла.
  - Киринн.
  - Я - принцесса Лилиана Ренсинг, а это Урсула, - указав на служанку, произнесла она, - Ты к чему-нибудь или к кому-нибудь привязана?
  - Нет, - коротко ответила Киринн, - я вам благодарна за то, что вы меня оградили от тюрьмы. Но...
«Что за черт? Что происходит?!» - она ничего не могла понять. Что за странные вопросы? Может, ее уже раскусили? – «Она меня спасла, но… Хотя если бы раскусили, она не стала бы мешать стражнику меня посадить… Ничего не понимаю. А, будь что будет!.. Вот это действительно авантюра!».
  - Никаких «но»! Если ты свободная птица, ты только что получила должность моего личного телохранителя, - огорошила Киринн принцесса Лилиана., - Урсула, ступай вперед. Дай указание горничной, чтобы приготовили комнату для Киринн. В комнате должно быть все необходимое и приготовлена горячая ванна. Так же распорядись, чтобы Киринн покормили.
  - Ваше высочество...
Урсулу резко оборвала  хозяйка:
  - Ступай!
Киринн молча выслушала распоряжения принцессы. У ее в душе шла жуткая борьба. С одной стороны, ее гордость с надрывом вопила: "Никто не может мной повелевать!! Только я управляю своей судьбой!" Но девушка прекрасно понимала, что как раз гордости сейчас лучше заткнуться в тряпочку. "Принцесса спасла мне жизнь, пусть и не подозревая об этом. Спасла всех тех, кого я могла бы уложить перед смертью. Значит, теперь она имеет со мной равные права на мою судьбу. Тем более, я все равно искала работу на долгий, по возможности, срок. Ну вот и нашла... Но как я могу работать на того, кто меня спас? Я же не смогу брать деньги с того, кому обязана. Принцесса мне уже таким авансом заплатила... Не знаю, что и думать. Хотя зачем думать? Просто как всегда буду действовать по обстоятельствам. Таких странных приключений мне еще не выпадало. Вот только хотелось бы знать, зачем ей вообще все это понадобилось? Ладно, ну все к черту! Посмотрим, что будет!"

Автор: Лилиана Ренсинг 01.09.2006, 11:49

Трейнион. Арнсад. 2 нолаире 347 года

Урсула подозрительно смотрела на свою хозяйку. После своей прогулки принцесса Лилиана вернулась в хорошем расположение духа. Можно было подумать, что она забыла про утренюю стычку. Урсула окончательно растерялась, когда Её Высочество объявила, что завтра дает Урсуле выходной.
- Пожалуй, я завтра дам тебе выходной. Красивой женщине необходим отдых от работы и проблем, - улыбнулась Лилиана.
- Спасибо, Ваше Высочество, - ответила Урсула.
Урсула и Лилиана находились в магазине-ателье модистки Кюри, куда они отправились после возвращение принцессы. Магазин состоял из нескольких комнат: торговый зал, примерочная, мастерская и склад материи и фурнитуры. Торговый зал был самой большой комнатой, боковые стены занимали шкафы с множеством ячеек, где лежали разнообразные ткани. На противоположной стороне от входа стоял  стол-витрина, где на обозрение покупателей лежала швейная фурнитура, декоративные украшения, связки цветных лент и каталоги с рисункам разнообразной одежды руки Жаржет Кюри. С левой стороны от стола витрины располагался еще  один стол для отмерки ткани. На центральной витрине красовались  искусно шитые платья на деревянных манекенах. Пара манекенов стояли и в торговом зале, предлагая клиентам оценить красоту модели  и качество пошива.
- Пожалуй, вот эта ткань, мадам Кюри, - Лилиана указала на образец белого шифона.
Стройная, высокая женщина-брюнетка, лет тридцати пяти, с приятным лицом и обворожительными глазами, цвета корицы, улыбнулась принцессе.
- Изумительный выбор, Ваше Высочество, получится очаровательный ансамбль, - голос мадам Кюри соответствовал наружности, - Мне бы хотелось снять ваши мерки.
Еще минут двадцать Лилиана провела в магазине-ателье, обсуждая дизайнерские мелочи. Напротив магазина мадам Кюри, находился ювелирная лавка, Лилиана не смогла удержаться от такого соблазна и заглянула туда. Тем более, ей требовались украшения под платье на турнир. Обойдя несколько прилавков, принцесса остановила свой выбор на тонкой цепочке для волос из белого золота и с небольшими голубыми топазами, которые словно капли свисали  по все длине цепочки.
- Я хочу заглянуть на торговую площадь. Там можно обнаружить интересные вещи, - покидая ювелирную лавку, объявила Лилиана.
- Но, Ваше высочество, мы же без сопровождения... - попыталась образумить хозяйку Урсула.
- А мне плевать, что я без охраны. Мои братцы шастают, где им вздумается, особенно Клод. Так почему я не могу ?! -  принцесса лукаво улыбнулась, в глазах мелькнул задор, - Ты же бросишься на мою защиту , Урсула?!
Служанка невнятно выказала свое согласие, двигаясь за бодро  шагающей принцессой.
Торговая площадь была заполнена прилавками с товарами, разносортным народом, шумом толпы и запахами. Лилиана начала путешествие от лавки до лавки,тут и там приобретая всякую мелочь. Через полчаса в руках Урсулы находились деревянные бусы, бусинки которых были сделаны из разных пород древесины, создавая свою неповторимую политуру; красивое перо, какой птице оно принадлежит Лилиана так и не поняла; свежий козий сыр ; настойка петрушки, купленная для Урсулы, чтобы цвет ее лица был немного светлее. Урсула несла все это не высказывая своего возмущения в слух, но её лицо кричало об этом.
Когда Лилиана рассматривала корзину с яблоками у какой-то милой старушки, в дальнем конце торговой площади раздался шум. Моментально толпа, как комары на свет, стянулась к месту шума. Лилиане стало любопытно и она как человек привыкший удовлетворять свое любопытство, незамедлительно отправилась за толпой.
« Так и надо»,  «развелось швали», слышалось в толпе возмущенные голоса.
- Что здесь происходит? - дала о себе знать Лилиана.
Толпа медленно расступилась , принцесса прошествовала через толпу к месту проишествия высоко подняв подбородок и надев маску надменного скучающего безразличия. В окружение толпы стоял служитель закона, мужчина , держащий  разбитую посуду («Торговец» - определила Лилиана), еще один мужчина жутко не потребного вида и девушка с уставшим затуманенным взглядом.
- Ва-ва-ше Высочество... принцесса Лилиана – запинаясь ответил законник, поклонившись, не ожидавший столь важной персоны - эта эльфийка украла товар у почтенного торговца и жестоко избила, другого жителя, - мужчина показал на потерпевших.
- Лжешь, - устало запротестовала девушка.
Лилиана была согласна с девушкой. Стражник говорил то, что было выгодно ему,если он накажет девушку ему перепадет хотя бы бутылка вина от благодарных потерпевших. Скорее стражник выдвигал версию основанную на полуправде, решила Лилиана
-Замолчи, - рявкнул стражник и хотел было ударить обвиняемую, но девушка на удивление ловко увернулась и блокировала блок.
« Здорово - поразилась принцесса реакции незнакомки - Из неё получится отличный воин....или...» - на смену предыдущей мысли пришла новая...
- Прекратите немедленно, - приказала принцесса, - Как ваше имя сержант ?
- Я сержант Грег Фарейду – отчеканил законник.
- Сержант Фарейду, вы только, что предъявили обвинение моему личному телохранителю, -  твердым голосом произнесла Лилиана.
«Мне сегодня везет на приключения», - усмехнулась про себя Лилиана.
- Как я вижу она случайно на летела на этот  прилавок. Я возмещу ущерб, причиненный моим телохранителем - принцесса Лилиана дала знак служанки.
-А то, что мой телохранитель, избил этого гражданина, подтверждает ее профессионализм . Я нисколько не сомневаюсь, что у «покалеченного» были не самые честные намерения. Вы хотите оспорить меня сержант Фарейду?! - надменно закончила принцесса Лилиана..
- Нет, - испуганно пролепетал сержант.
Принцесса подошла к Киринн:
- Пойдемте, - обратилась принцесса к Киринн и служанке,-  у меня еще уйма дел, которые не терпят отлагательств. Всего доброго  сержант Фарейду.
С гордым видом Лилиана направилась прочь от толпы и от нежелательных  любопытных глаз. Ей еще прийдеться оправдываться перед родителями за выход в центр без сопровождения. Но для Лилианы это не было большой проблемой, её больше волновало как оправдать свое решение взять эту девушку к себе в телохранители.
«А как зовут эту девушку?»- мелькнуло у Лилианы и она остановилась.
- Как тебя зовут, воительница, - улыбнулась принцесса.
- Киринн.
- Я принцесса Лилиана Ренсинг, а это Урсула, - указала Лилиана на служанку - Ты к чему-нибудь или к кому-нибудь привязана?
- Нет, - коротко ответила Киринн, - я вам благодарна за то, что вы меня оградили от тюрьмы. Но...
- Никаких «но»! Если ты свободная птица, ты только, что получила должность моего личного телохранителя, - было видно, что  Киринн удивлена, - Урсула, ступай вперед. Дай указание горничной, чтобы приготовили комнату для Киринн. В комнате должно быть все необходимое и приготовлена горячая ванна. Так же распорядись, чтобы приготовили поесть, Киринн необходимо покормили.
- Ваше высочество...
Урсула попыталась за протестовать, но Лилиана резко её оборвала:
-Ступай!
По причине, ясной только Всевышнему, Лилиана не боялась остаться с Киринн наедине, учитывая их получасовое знакомство. Девушка ей понравилась, хотя выглядела она не лучшем образом – усталой и измученной. Лилиана не привыкла судить по внешности. Принцесса прочла в глазах Киринн вызов  и решительность, которые  Лилиана оценила с достоинством.
«Киринн останется при мне!» - твердо решила Лилиана.
Это был каприз, а Лилиана привыкла, что её капризы выполняют. Когда родные выкажут свой протест, она уладит это дело без проблем. Матушку она уговорит с легкостью, положив голову ей на колени и сделает такие глаза, что даже лед растает; отца уговорить будет сложнее, но и его она склонит на свою сторону при помощи матери. Теодора вообще не надо уговаривать, он думал только о пользе своей церкви. Единственный человек, который может ей помешать - это Клод , а его на счастье Лилианы нет.
Лилиана улыбнулась своим мыслям...